Цена бессмертия
Глава 07. Так не бывает
Иллюстрация Dalagar
...Мисти не спалось.
Не то чтобы она не устала. Наоборот, из всей троицы лань затратила больше всего сил. Но организм, похоже, задействовал резервы, и сон теперь не шёл.
В палатке Грей Маус место нашлось для всех: очевидно, по какой-то причине фестралочка взяла с собой в поход такой шатёр, что в нём запросто уместились бы четверо взрослых оленей. Ну или пони, невелика разница.
Юные харты вскоре задрыхли, и Мисти просто подивилась такому: можно подумать, это они сегодня летали через огонь.
С другой стороны, друзья во сне выглядели забавно. Эйкорн лежал на спине и наглым образом храпел, к счастью не очень громко. Рилл же свернулся клубочком под одеялом и даже накрыл нос сгибом передней ноги.
Лань улыбнулась. Они так мило выглядели, что захотелось их обнять и потискать. Но это бы определенно их разбудило.
Слуха перитонки достиг тихий перебор струн, пение флейт и скрипок, какие только и бывают, когда звучит волшебная Музыка Мира. Или, как её часто называют в Кервидерии, Мелодия Леса.
Когда столь переполняют чувства, что музыка начинает звучать на невидимых инструментах, и остаётся только вплести слова в частичку этой вселенской гармонии:
— Город Тысячи Мостов,
Миллион огней.
Ты украл мою любовь,
Не забудь о ней.
Там, вдали, не забывай
О моих словах.
Береги свою печаль
В четырёх стенах.
Мисти немного удивилась, услышав голос новой знакомой. Грей Маус тихонько пела где-то снаружи палатки, и мелодия полнилась светлой печалью и надеждой:
— А когда вернёшься ты
И отступит грусть,
Наши сбудутся мечты.
Я тебя дождусь.
Но пока что ты вдали,
В городе огней,
Позаботься о любви,
Не забудь о ней…
Мисти не выдержала и высунула любопытный нос наружу.
Грей Маус сидела в лучах лунного света возле кострища с увядшими лепестками флеймовера и пела, глядя в ночное небо. Здесь, на полянке, его было хорошо видно в окно зелёных крон над головами.
Лань прикрыла глаза, слушая затихающую Музыку Мира, затем вылезла и тихонечко подошла к пони.
— Можно мне тоже посидеть?
— Конечно, — отозвалась Грей, не поворачивая головы. – Тебе не спится?
— Нет… Наверное, слишком перенервничала. Не каждый день летаешь сквозь пламя, даже если…
Оленяша осеклась, покосившись на фестралочку. Но та не подавала виду, что заметила душевные метания малышки.
Они какое-то время сидели молча, глядя на ночное небо. Принцесса Луна как будто украсила его миллиардами сверкающих бриллиантов.
— Они прекрасны, правда? – подала голос пони, затем пояснила. – Звёзды.
— Конечно, — согласилась Мисти. – Как и любое творение… Всегда хотела связать свою судьбу с чем-то столь же красивым…
Мышка скосила на маленькую лань золотистые глаза:
— Что же тебе мешает?
Мисти вздохнула, но всё же решила немного пооткровенничать. Она и сама не знала, откуда на неё нашла такая болтливость, но внезапно поймала себя на том, что вот уже полчаса рассказывает Мышке о своих переживаниях по поводу формирующейся пятнометки.
Лёгкая улыбка на мордочке ночной пони заставила лань уточнить:
— Что весёлого?
— Не обижайся. Я вспоминаю собственные переживания по этому поводу. И к чему они, бывало, приводили.
— По крайней мере, твоя расцветка не давала повода для насмешек!.. И только Эйкорн и Рилл не смеялись над этим. Все остальные считают, что я... какая-то проклятая. Но я не хотела быть такой!
Грей Маус успокаивающе обняла лань кожистым крылом:
— Тш-ш-ш. Я понимаю тебя.
— Да с чего вдруг? – заершилась Мисти.
— Родители как-то увидели меня с книгой о животных и посчитали, что это моё призвание. Раз за разом они привозили диковинных зверюшек, но общения у меня с ними не ладилось. Однако это лишь раззадоривало родителей, и... я тоже начала верить, что моя кьютимарка будет связана с уходом за животными. Надо только найти подходящее.
Оленёнок стала с интересом слушать, а Мышка меж тем продолжила:
— И вскоре я встретила ещё двух жеребят, фестралочку и ментатку моего возраста, которые тоже были уверены, что знают, кем они станут, ведь окружающие им об этом всё время говорили. Лоудстар — организатором или каким-нибудь чиновником... ну или библиотекарем. Книги она тоже любит. А Ария хотела получить кьютимарку самой быстрой летуньи. Она и впрямь очень быстро летает.
Мисти покосилась на бок фестралочки:
— Э-э-э, но у тебя кьютимарка с какими-то железяками. Никаких животных.
Грей Маус кивнула:
— Всё так. В какой-то момент мы трое решили пойти против общественного мнения и попробовать то, что нам действительно близко по духу. И ни я, ни мои подруги не получили кьютимарки, о которых судачили окружающие.
— И как это связано со мной?
Грей Маус улыбнулась:
— Только ты можешь решать, кем тебе быть. Не окружающие и уж точно не твоя метка. Как только ты поймёшь, чего хочешь, то тут же найдёшь своё призвание. Метка лишь покажет, что ты на правильном пути.
Ушки Мисти грустно опустились.
— Угу, — пробурчала оленёнок. — Огонь.
— Допустим, огонь. И что же тут плохого?
Лань обвела копытцем вокруг:
— Мы в лесу! А огонь – враг леса!.. Не удивлюсь, если меня изгонят за такое!
Грей Маус оставалась спокойной:
— А кто сказал, что она будет обозначать сгоревший лес, а не, скажем, потушенный?
Мисти смущённо примолкла. Как-то в таком ключе она вообще не думала. Вспомнилось ещё, что среди оленей специалисты по огню – большая редкость. А ведь даже в Кервидерии необходимость в огне периодически возникает: что если кончились лепестки флеймовера? Да и для его выращивания требовались специфические навыки и большая осторожность… и профессионалы этого дела пользовались почётом и уважением не меньше, чем, к примеру, архитекторы живых домов...
— То есть я... – начала было потрясенная лань, но Грей Маус закончила за нее:
— …можешь быть кем захочешь. И не слушай окружающих.
Оленёнок хитро улыбнулась:
— И тебя тоже?
Грей рассмеялась:
— И меня. Ну что, идём спать?
— А я думала, ночные пони спят днём.
— Только не там, где ночью спят другие, а то рискуют оказаться единственными бодрствующими.
— Твоя правда, — улыбнулась Мисти.
…Когда она устраивалась в спальнике, то была уверена, что не заснёт: настолько её взбудоражила мысль о том, что даже если пятнометка соберется в огонь, это ещё не означает судьбу поджигателя.
«И как я сама не додумалась?..» — пробормотала Мисти, глаза которой закрылись, а сознание погрузилось в мягкий туман дремоты.
Через минуту лань уже крепко спала с выражением полного умиротворения на мордочке…
…Когда Грей Маус проснулась, было ещё темно.
Обычно фестралы предпочитают вести ночной образ жизни, но Молчун настоял, чтобы в дороге Мышка научилась бодрствовать днём, как большинство пони и оленей. Иначе это могло создать проблемы: ночью всякие заведения, в том числе библиотеки, у дневных народов, как правило, не работают.
— …Так что на вопрос «Как пройти в библиотеку?», заданный в три часа ночи, могут и копытом у виска покрутить, — сказал тогда Молчун.
Грей Маус, конечно, проворочалась ту ночь в каюте, а утром была сонной и вялой. Но попугай до самого вечера не давал фестралочке задремать, и под вечер та уже спала без задних ног, хотя на небе ярко светили луна и звёзды… Правда, пришлось прилагать усилия, чтобы не продрыхнуть полдня и снова не лечь под утро.
Позёвывая, Мышка уже хотела было вернуться в постель, но потом тревожные мысли всё же пробились сквозь сознание и прогнали остатки сонливости.
Она уже давно не просыпалась затемно. И даже если сейчас раннее утро, то должна была показаться заря.
Но с тёмно-синего бархата неба ярко светили звёзды, как только и бывает в самый тёмный ночной час…
Грей не поленилась залезть в сумку и достать механические часы, собранные собственнокопытно ещё в Старспайре перед отлетом.
Стрелки исправно показывали двенадцать часов. И это никак не могла быть полночь предыдущих суток. Уж что-что, а время ночи фестралы могли определить с детства, лишь взглянув наверх. А звёзды не находились на местах, характерных для полуночи.
— Чудеса, — сказала Мышка, снова поглядев вверх.
— Что случилось? – позёвывая, из палатки высунулась сперва Мисти, а затем и ещё две заспанные мордочки.
— Солнце не взошло, — ответила Грей, которой до сих пор не верилось.
Ночь и день меняли божественные сестры Эквестрии, и ничто не могло разладить этот многовековой механизм. Ничто и никогда. На том зиждилось мировоззрение всех пони.
С принцессой Селестией просто не могло ничего случиться.
— Так не бывает, — зевнул вылезающий из палатки Рилл.
— Не бывает, — эхом отозвалась Грей. – Но погляди сам…
— Мы просто рано проснулись, — предположил Эйкорн, озвучив недавние мысли самой Мышки.
— Не-а, — та покачала головой. – Это первое, о чём я подумала. Слишком темно для раннего утра, а звёзды совершенно не там, где должны быть в полночь. Так что нет…
— Боюсь, всё гораздо хуже, — проскрипел сверху голос сидевшего на ветке Молчуна.
Оленята задрали мордочки к небу и были вынуждены признать правоту фестралочки и попугая.
Но вот среди ветвей показалось солнце, и всё сразу встало на места.
Потому что сияющий диск прикрывал черный силуэт луны, и лишь узкая корона безуспешно пыталась разогнать тьму…
Это было странно. Затмение – явление в Эквестрии исключительно гипотетическое. Потому что божественным сестрам за всю историю ни разу не пришло в голову поднять свои светила одновременно. Да ещё и на одно и то же место на небе.
Да и зачем? Солнце – для света и тепла, луна – для красоты и магии ночи, приливов и отливов… Не было такого с Эры Раздора, когда наперекосяк шла и магия, и законы природы.
Но сюрпризы этой ночи не закончились.
Оставив пони в раздумьях на поляне, оленята ушли умываться к ручейку, но вскоре оттуда раздался изумленный вскрик.
Поспешившая на помощь Грей Маус застала всех троих, замерших с открытыми ртами и уставившихся куда-то в заросли.
Проследив за тремя взглядами, пони тоже удивлённо вскинула брови.
Потому что на краю поляны выросло ещё одно дерево, которого не было буквально вчера. Кривой ствол, голубоватые листья со сложным узором, но главное – венчающий растение голубоватый с радужными прожилками бутон размером с голову пони.
Причём всё это тускло люминесцировало в ночи.
Вообще, появившееся у ручья дерево напоминало побег какого-то растения, если бы не размер: ростом с четверых пони, не меньше.
Но реакция оленят была странной. Да, выросшее за неполный день такое дерево, наверное, не тривиальное событие, но что особенного в стране, столь глубоко наполненной магией Природы?
— Простите, — поинтересовалась Мышка. – Но что это?
Ответ последовал не сразу: у всех троих в глазах отражался волшебный свет, а у Рилла ещё и копытца светились.
— Это… — тихо сказал Эйкорн, не отводя взгляда.
— …Семя, — закончил Рилл.
— Какое-такое семя? – спросила Грей.
— Семя Величайшего Древа, — ответила Мисти. – То, к чему мы идём...
— Это очень важно, да?
— Да, — сказала Мисти, голос которой дрогнул. – Если Древо плодоносит и даёт побеги… значит… значит…
— …грядёт опасность для всего мира, — закончил Рилл.
— Да, дело плохо, — резюмировал Молчун.
Грей Маус вздрогнула. Её тоже посетила пара версий происходящего, и одна из них ей не нравилась категорически.
А именно то, что она… опоздала.