Марсиане

Сол 185

"Амицитас". Полёт 3. День миссии 186

"Арес III" Сол 185

Спитфайр сняла шлем, когда дверь шлюза номер два закрылась позади неё. Всегда было приятно выбраться в пещеру и расправить крылья, даже если ей и приходилось постоянно ими махать, чтобы просто оставаться в воздухе. По крайней мере, теперь это был настоящий полёт с выбором направления и цели, а не пародия на курицу, которая получалась, когда пегаска пыталась летать в Доме. Хотя даже тут она не могла лететь быстро, и не могла зависнуть на месте или что-то нести с собой, но всё же в какой-то мере это был настоящий полёт.

Спитфайр подумывала, не предложить ли Твайлайт Спаркл или кому-то из её яйцеголовых одноклассниц по школе Селестии для одарённых единорогов исследовательский проект. Среда с низким уровнем магии, такая как пещерная ферма (а не с почти нулевым, как в Доме), могла бы стать хорошей тренировочной площадкой для пегасов, которым нужно было развивать физическую силу, а не магический талант. А те, у кого всё в порядке и с тем и с другим, например, как у самой Спитфайр или Рейнбоу Дэш, с радостью бы поучаствовали в таком испытании.

Идущие перед ней Черри Берри с Драгонфлай тоже сняли шлемы и подошли к шкафу, выделенному для хранения скафандров. Спитфайр всё ещё устраивала тренировки один или два раза в неделю, и три тренировки назад один из скафандров не оказался на положенном месте – Старлайт Глиммер оставила его на рабочем столе после того как связывалась с Эквестрией. В результате она кинулась к шкафчику, обнаружила, что скафандра нет, и только потом вспомнила, где он находится. Спитфайр была рада сообщить ей, что она "погибла" в процессе тренировки. Это было своевременное напоминание о том, что одна ошибка может стоить им жизни в чрезвычайной ситуации.

Таким образом, скафандры отправлялись в шкаф, даже если владельцы предпочли бы носить их, чтобы копыта оставались чистыми к обеду.

Спитфайр чувствовала себя в эти дни просто отлично. У неё была цель. У неё были обязанности, которые она могла выполнять практически ежедневно. Раз в неделю она собирала данные медицинского осмотра всей команды "Амицитас", включая себя, и прилежно вводила их компьютер Марка для передачи на Землю, и так же передавала их посредством водного телеграфа в Эквестрию. Она присматривала за сломанной передней ногой Старлайт Глиммер, которая довольно неплохо срослась, хотя и осталась небольшая болезненность и быстрая утомляемость. Пегаска проводила тренировки по безопасности и не только со скафандрами, но и другие тренировки, применимые к их условиям, которые Марк изучил во время подготовки к своей миссии и которые он ей показал. Пегаска разделила обязанности с Драгонфлай по управлению импровизированным симулятором, расположившимся снаружи, изредка и сама садясь в кресло пилота, чтобы поучиться управлять космическим кораблём, как это делали люди.

И два раза в неделю она бегала в пещерную ферму, чтобы помочь ухаживать за растениями, хотя в этом видела не столько обязанность, сколько награду за хорошо выполненную работу.

– О, вы вернулись, – сказал Марк из-за шкафа, где хранились продукты. – У меня есть для вас кое-что особенное.

Спитфайр потребовалось несколько секунд, чтобы мысленно перевести сказанное. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как речь Марка звучала для неё полнейшей тарабарщиной, но ей всё равно приходилось думать над каждым предложением.

– Особенное? – спросила она.

– Сено в качестве сюрприза? – спросила Черри. – Опять?

– Не-а, – Марк указал на поднос из микроволновки, в котором красовались два только что разогретых рациона. – Я решил поблагодарить вас за все эти истории из вашего мира, предоставив сегодня еду из моего мира. Каждый из вас получит что-то особенное!

Глаза Спитфайр распахнулись. После долгих недель люцерны, картошки или люцерны с картошкой вкус чего-то, ДА ХОТЬ ЧЕГО, казался просто божественным.

– Для начала все выдадим Драгонфлай её порцию.

После чего минута или две были потрачены на групповые обнимашки, во время которого все сосредоточились на своих самых положительных мыслях о чейнджлинге. Спитфайр сосредоточила свои мысли на случае, произошедшем три дня назад, когда Драгонфлай в процессе симуляции полёта на МВМ, полностью заклинила маневровые двигатели на тридцать секунд. Конечно, Черри потребовала повторить симуляцию ещё раз и справилась с ней, но было приятно наблюдать, как кобыла со стальным взглядом была выбита из колеи.

До тех пор, пока это происходило в симуляторе.

– Ладно, во-первых, Файрбол, – сказал Марк. – Ты должен будешь добавить свои драгоценные камни сам, но вот тебе блюдо со спагетти и фрикадельками.

Человек подвинул один из пакетов с подноса на рабочий стол перед драконом.

Тот удивлённо моргнул.

– Как ты узнал? – спросил дракон.

– Узнал что?

– Спагетти – моя любимая еда в космосе, – ответил Файрбол, запнувшись на слове "любимая". – Фрикадельки нет, но я не против. Спасибо.

– Хм… без проблем. Я просто вспомнил, как ты несколько раз ел спагетти, когда впервые попал сюда. Ну… Наслаждайся?

Марк снова улыбнулся, когда подтолкнул меньший, но знакомый ей пакет к Черри Берри.

– Думаю, ты уже знаешь, что это? – спросил он.

– Вишнёвый клоппер! – выдохнула Черри Берри, запрыгивая на табуретку и начиная разворачивать упаковку.

– Ну вообще-то, это вишнёвый кобблер, – пробормотал Марк.

Черри ничего не ответила. Её глаза закатились, когда она полной грудью вдохнула запах, поднимающийся из упаковки.

– Ла-а-адно, Черри нас покинула, – сказал Марк. – Старлайт, тебе я приготовил омлет с сыром и кукурузой.

Омлет не был любимым блюдом Старлайт, но после меню, целиком состоявшего из двух позиций, она была рада и ему, о чём не замедлила сообщить.

– И, наконец, Спитфайр, – сказал Марк, и его улыбка стала ещё шире чем обычно и куда зубастее.

Пегаска приготовилась – обезьяна явно что-то задумала, и что бы это ни было, оно точно будет неприятным.

– К сожалению, НАСА не кладёт в пищевые рационы рыбу, – продолжил Марк. – Она не слишком хорошо хранится, да и космический корабль от неё весь провоняет. Но я теперь знаю, что тебе нравятся хрустящие штучки. Хрусь-хрусь-хрусь.

Расплата подкралась как древесный волк из Вечнодикого, и сейчас Спитфайр внезапно почувствовала на шее дыхание этого магического монстра.

– В общем, я нашёл другую замечательную штуку. Для тебя я припас… бекон!

Марк открыл последний пакет и аккуратно высыпал на поднос для микроволновой печи восемь красно-белых ломтиков мраморного мяса. Каждый из них падал со слабым звуком "кланг".

– Вообще-то, я люблю бекон, – продолжил Марк. – Знаешь, его нарезают из свиного сала, и он такой солёный, такой хрустящий и такой жирный. Это словно конфетка для плотоядных, понимаешь?

Желудок Спитфайр сделал бочку и спикировал куда-то вниз.

– Но дело в том, что очень важно помнить и чтить тех свиней, которые отдали свои жизни, чтобы дать нам такой вкусный и питательный завтрак, – продолжал разглагольствовать человек. – Итак, когда ты будешь это есть, я хочу, чтобы ты думала об этих свиньях.

Марк пододвинул одну полоску бекона к Спитфайр и сказал:

– Этого звали Порки.

К этому моменту и Старлайт, и Черри также с ужасом смотрели на Марка, даже вишнёвый запах был забыт. Файрбол, напротив, испытывал совсем другие эмоции – он ухмылялся, одновременно перемешивая ложкой свои спагетти с маленькими кусочками топаза. А вот Драгонфлай не улыбалась и не смеялась, но выглядела уж слишком невинной, чтобы быть таковой.

– А эта была Петуния, – добавил Марк, подталкивая вторую полосу к Спитфайр. – Они бок о бок вошли на бойню с мыслями о счастье людей, которые их съедят.

Ещё один палец, ещё один тонкий ломтик.

– Это Уилбур, также известный как Знаменитая свинья Цукермана.

Ещё одна полоска.

– А это Бейб, известный оратор.

К Спитфайр, наконец, вернулся хотя бы голос, если уж не мужество.

– Ах ты, курощип драный, – сказала она на эквестрийском.

– О, нет, я не хочу ничего, – ответил Марк, намеренно делая вид, что не понимает. – В общем, забирай Порки, Петунью, Уилбура и Бейба. А также мисс Пигги, Хэмптона, Пуа и, наконец, великую звезду Голливуда — Арнольда Зиффеля. Хрусь-хрусь-хрусь-хрусь.

Все восемь полосок теперь лежали на подносе прямо перед носом Спитфайр.

– Так что почти их память и ешь. Не позволяй их благородной жертве пропасть напрасно.

Пегаска уставилась на кусочки мяса с жиром. Она прекрасно знала, как это работает – за время своей карьеры она видела подобное неоднократно, как с той, так и с другой стороны. Это было частью очерёдности приколов. Она хорошо постебалась со своей шуткой о рыбе, и теперь Марк хотел свести с ней счёты. И единственный способ, как она могла выиграть, не отдать ему победу – это съесть бекон, съесть его весь и хотя бы сделать вид, что ей понравилось.

Лишь на мгновение Спитфайр задумалась о том чтобы сдаться. Если бы она так и сделала, то Марк бы посмеялся, а затем, насколько она его знала, вытащил бы и для неё ещё какой-нибудь маленький гостинец из своих запасов и больше ничего бы не стал говорить. На самом деле, пегаска считала, что даже может догадаться, что это будет, потому что не один раз видела комбинацию из яиц, макарон, бекона и слойки со сливочным сыром в рационах Марка, предназначенных для завтрака.

По факту она ещё могла попробовать эту слойку.

"Вот и хорошо, – сказала её гордость, – поскольку, пока ты думаешь об этой штуке, мы будем есть свиную плоть. Потому что ни одна обезьяна в мире не выставит нас слабачкой".

Спитфайр взяла ломтик бекона одним копытом и осторожно откусила от него.

Ей совсем не понравилось это жирное сало, особенно то, как оно обволакивало всю поверхность рта. Но мышечные волокна действительно были довольно хрустящими и имели своеобразный вкус… и солёность, задерживаясь на языке, почти, хоть и не совсем, но подавляла вкус жира.

Какой бы отвратительной ни была сама идея, Спитфайр обнаружила, что действительно хочет второй кусочек. Который она немедленно и съела.

Когда она взяла третий кусочек, все глаза в Доме смотрели на неё, и пегаска ожидала, что Марк ещё раз напомнит ей имена или снова начнёт перечислять что-нибудь из биографии её еды, чтобы провернуть нож в ране (или, возможно, вилку). В подобной ситуации дома это было бы обычное развитие ситуации... сделай всё, чтобы твой партнер по игре сломался. Но Марк этого не сделал, потому что (сколь сильно он бы не пытался убедить Спитфайр в обратном), на самом деле он не был полным придурком. Спитфайр слышала, как шелестит упаковка, что соплеменники Марка использовали для еды, и знала, что прямо сейчас он держал за спиной эту сырную слойку, ожидая, когда она, наконец, запросит пощады.

Полоски номер четыре, пять и шесть отправились туда же, куда и первые три. К тому времени, как Спитфайр проглотила остатки шестого кусочка, соль уже не была такой привлекательной. Она хотела закончить с беконом и закончить с мясом в целом. Сейчас пегаска уже отчаянно жалела, что когда-то решила подшутить над Марком из-за его диеты всеядного. Фауст в свидетели, она никогда больше не будет шутить о поедании мяса. Больше никогда.

Но гордость Спитфайр всё ещё настаивала на том, чтобы она взяла седьмой кусочек, положила его в рот, прожевала и проглотила.

С другой стороны, желудок грозил, того и гляди, отозвать своё согласие работать с кусочками с первого по шестой.

В любом случае пегаска всё же съела седьмую полоску, медленно жуя и отчаянно размышляя о том, как выкрутиться из этой ситуации. И вот, наконец, она придумала.

Спитфайр указала на восьмой ломтик.

– Его зовут Арллнод? – спросила она. – Великий актёр? Он тебе нравится?

Марк, чьё выражение лица стало почти таким же испуганным, как и мордочки других пони, моргнул и запинаясь сказал:

– Н-ну, правда, он был ещё до меня. Но я видел несколько картин, в которых он играл. Один из величайших свиней-актеров всех времён.

Спитфайр покачала головой.

– Я их не видела, – сказала она. – Ты знаешь его лучше. Ты окажешь ему больше чести, – копыто пегаска скользнуло и подвинуло последний кусочек бекона в сторону человека.

Марк обдумал это, пожал плечами и со слабой, дрожащей улыбкой сказал:

– С этим не поспоришь, – человек взял ломтик, съел его за три быстрых укуса, а затем достал вакуумную упаковку для выпечки. – Хочешь десерт?

– Позже. Бекон хрустящий, но очень уж калорийный. Мне нужно сжечь эти калории, – Спитфайр подошла к шкафу со скафандрами, добавив на эквестрийском: – Никому к десерту не прикасаться, понятно?

После она очень гордилась собой, что смогла не спеша одеть свой скафандр, выйти через третий шлюз и отправиться дальше. Каким-то образом она сумела удержать содержимое желудка на месте, пока не прошла через воздушные шлюзы Дома и "Амицитас" до туалета, используемого на понячьем корабле в состоянии невесомости.

Унитаз не столько смыл её рвоту, сколько вывалил её на поверхность под кораблём, где она замерзла за считанные минуты, что облегчило процесс выкапывания ямки и похорон неподалеку. Эта процедура оказалась ещё более унизительной, чем сунуть морду в маленький металлический сосуд, предназначенный для совершенно противоположного конца тела пони.

"Но, по крайней мере, ты не показала слабости перед обезьяной", – заметила гордость.

Но когда желудок сообщил, что есть ещё немного бекона, от которого он желал бы избавиться, остальная часть разума велела гордости заткнуться.

---

Он смотрел на монитор, на файл с названием: "unsere kinder"^[1]. Всё, что ему нужно было сделать – это прикрепить его к электронному письму с поддельным адресом отправителя, нажать кнопку и уничтожить свою карьеру из принципиальных соображений.

Когда-то он хотел стать астронавтом. Он подал заявку, но никогда не был достаточно физически подготовлен и никогда не отличался отменным здоровьем. Но у НАСА всегда не хватало инженеров, и особенно инженеров с навыками руководства. Конечно, его управленческие навыки были намного слабее его инженерных навыков, но такова была природа НАСА: наградой за хорошо сделанную работу была ещё более сложная работа, которая тебе совсем не нравится. Вон хоть посмотреть на того же Венката Капура: астрофизик, чья докторская диссертация была посвящена сверхновым, и он каким-то образом оказался главой отдела исследования Марса.

В общем, он работал в НАСА и продвинулся так высоко, насколько мог. Он носил деловой костюм и галстук вместо синего комбинезона. Он никогда не станет ближе к космосу, чем находясь в салоне первого класса международного пассажирского рейса, если только не купит туристический билет у SpaceX или Virgin Galactic. (Чего он никогда не сделает, потому что, как бы ему этого не хотелось, он не может оправдать трату годового заработка на один-два часа пребывания вне атмосферы).

Но он никогда не терял уважения и восхищения перед той редкой породой людей, буквально лучших из тех, кого могло предложить человечество, которые сталкивались с опасностью не как с вещью, которой нужно бояться или наоборот, преследовать, а как с одним из многих факторов, с которым приходится иметь дело, стремясь достичь более важной цели.

В этом он отличался от других "костюмов". Тедди и Венкат считали, что астронавты немного сумасшедшие, что они стремятся к опасности и что они не понимают рисков. Он знал лучше. Астронавты понимали риск куда лучше, чем кто-либо другой. Если бы не понимали, они бы и не стали астронавтами.

И, если честно, если бы Тедди или Венкат понимали риск так хорошо, как сами о себе думали, то это они летели бы сейчас в "Гермесе", а кто-то другой сидел бы за столом и объяснял им, почему они ни шиша не понимают в предмете.

Но теперь настал его черёд уравновешивать риски. Если он отправит это письмо по электронной почте, то его карьера почти наверняка на этом и закончится. Не то чтобы это его сильно беспокоило – бюрократия НАСА наверняка позволит ему сохранить лицо, почётно уйти в отставку и устроиться на синекуру у какого-нибудь из многочисленных подрядчиков НАСА. Ему придётся оставить то место, которое он любил больше всего на Земле, но если это значило спасти Марка Уотни и инопланетян, он вполне мог с этим смириться.

Но риск был не только для него. Что произойдет, если он отправит электронное письмо, и астронавты "Гермеса" решат использовать маневр Рича Пурнелла? У НАСА будут связаны руки. Их карьере тоже придёт конец, с тем минимумом, что необходим для спасения лица астронавтов, даже если Марк и его друзья благополучно вернутся на Землю.

Ну… это уже будет их выбор. Он бы не приказывал им сделать этого.

Но… но Тедди, этот трусливый, тупой придурок, в одном всё-таки был прав. Их решение было всем известно заранее. "Гермес" мог совершить этот полёт, если не считать риска непредвиденной катастрофы, вроде попадания микрометеорита. Модификация МВМ "Арес IV" для встречи с "Гермесом" была не так надёжна, но у НАСА был бы почти год, чтобы как следует её продумать. И, в конце концов, это было менее рискованно, чем оставлять Марка и его друзей на Марсе почти на год – двести двадцать солов, в течении которых что-то могло случиться и почти наверняка случится. Астронавты будут знать всё это. Кроме того, Уотни был одним из них. Их решение было так же предсказуемо, как и процесс распада атомного ядра.

Но… насколько менее рискованным был такой вариант?

Сейчас для Уотни не было никакой непосредственной опасности, по крайней мере никакой непосредственной предсказуемой опасности. Ещё пятьдесят солов, и у него будет тот минимум еды, необходимый для выживания вплоть до 768-го сола и спасения "Аресом-3Б", если предположить, что "Слейпнир-2" не разобьётся, а "Слейпнир-3" вовремя заправят, чтобы он смог принести пользу. Ещё шестьдесят или около того солов, и "Слейпнир-3" вообще не будет иметь значения. У Марка есть Дом, роверы, инопланетный корабль и пещера, поэтому, если что-то из этого станет небезопасным, он всегда сможет куда-то переместиться на время ремонта. А инопланетяне могли бы обеспечить воздух и воду, в которых он когда-либо будет нуждаться.

Все они по прежнему находились в опасности – опасности от чего-то неизвестного, опасности от потери внимания или концентрации, опасности от поломки или износа оборудования. Но было ли достаточно этих опасностей, чтобы оправдать шесть уничтоженных карьер, да и значительное увеличение риска для пяти людей на срок в полтора года, чтобы уменьшить пребывание на Марсе на двести семнадцать солов с их рисками?

Его палец завис над кнопкой мыши, курсор был направлен на почтовое приложение.

Затем он переместил его к другому почтовому клиенту, которым пользовался для своей обычной переписки в НАСА.

"Гермес" начнёт тормозить для выхода на орбиту Земли ещё только через шесть дней. Астронавтам же потребуется лишь день, чтобы начать маневр Рича Пурнелла, если предположить, что они захотят его выполнить. Если начать реализацию этого плана раньше, то это не изменило бы дату прибытия на Марс ни на день, а лишь немного уменьшило бы тягу, необходимую для маневра.

Он мог подождать ещё четыре дня и посмотреть, что случится.

Но это время можно потратить задавая другие вопросы.

Он открыл адресную книгу, создал новое электронное письмо, адресованное в инженерный отдел SpaceX, и начал набирать текст.

---

Примечания:

Сам я не люблю розыгрыши. Мне они, как правило, кажутся слишком жестокими. Но бывают моменты, когда они приносят удовлетворение. Жаль только, что Старлайт и Черри тоже пострадали от шутки Марка.

Кстати, "Сюрприз с сеном" — плохая шутка. "Угадай, что у нас сегодня на обед? Сюрприз! Ещё больше сена!" Конечно, Марк уже несколько раз её провернул, хотя пони и в первый раз не сочли это забавным.