Марсиане
Сол 197
"Амицитас". Полёт третий. День миссии 198
"Арес III" Сол 197
[13:08] УОТНИ: системная команда: СТАТУС
[13:08] СИСТЕМА: Последнее сообщение отправлено 04ч 31м назад. Последнее сообщение получено 04ч 56м назад. Последний пинг-ответ от зонда 04ч 16м назад. ВНИМАНИЕ: 50 пингов без ответа.
[13:08] УОТНИ: системная команда: PING
[13:10] СИСТЕМА: Нет ответа в течение 100 секунд. Повторить [Да/Нет]?
[13:11] УОТНИ: Да
[13:11] СИСТЕМА: Ответ получен. Задержка 0,021 секунды.
[13:21] УОТНИ: Хорошо. Венкат, я сейчас нахожусь во втором ровере примерно на полпути между Домом и зоной "Эпсилон". Боюсь, что подробный отчёт об инциденте в пещере на 196 сол придётся отложить. Сегодня вечером пришлю краткое изложение событий.
Старлайт Глиммер сегодня утром проснулась с ужасной головной болью. По словам Спитфайр, у неё жар, вызванный магическим перенапряжением и истощением. Они вдвоём остались в Доме, в то время как остальные пошли в пещеру, чтобы взять образцы почвы с глубины, которые мне будут нужны для проверки и надлежащего расследования.
До образцов почвы дело не дошло, по крайней мере до тех, что я хотел. Когда мы добрались до места, то обнаружили значительное проседание почвы и жуткое наводнение. Видимо, слои вечной мерзлоты, которые раньше были месторождением гидрата метана, разрушились после того, как мы вчера покинули пещеру. По всей территории фермы разбросаны провалы в грунте от десяти сантиметров до одного метра в глубину, ширина в среднем составляет около полутора метров. Некоторые из этих воронок – самые большие – образовались по центру фермы, сломав две линии труб водонагревательной системы и позволив воде из этих труб залить близлежащие воронки.
На ферме сейчас настоящее болото.
Не могу сказать, что это худшие новости. Выброс метана вызвал расцвет анаэробных бактерий. Удаление метана в конечном итоге привело бы к вымиранию этих поганцев, когда кислород просочился бы обратно через окультуренную марсианскую почву. Но избыток воды в почве создает болотистые условия, которые анаэробные бактерии просто обожают.
Остаток дня и, вероятно, завтрашний и послезавтрашний тоже будут наполнены чрезвычайно тяжёлым трудом, по крайней мере с нашим восьмичасовым ограничением времени наружных работ. Мы с Черри Берри провели всё утро, спасая растения из затопленной зоны и пересаживая их. Дело скорее всего пропащее. Я уже видел признаки некроза на корнях люцерны, залегавших глубже остальных, а от влажных условий им станет только хуже. Картофель не так сильно поражён – у него не такая глубокая корневая система, а зона его посадки была на наклонной и в более прохладной части пещеры. Но если мы получим хотя бы половину от запланированного урожая люцерны, то это будет просто чудом.
Тем временем Драгонфлай и Файрбол занимались ремонтом труб отопления. До тех пор, пока мы не выровняем почву и снова, хотя бы частично, её не просушим, система нагрева воды должна оставаться отключенной. Мы не можем позволить себе добавить сюда ещё больше воды прямо сейчас. (Боже, я вспоминаю, как волновался когда-то, что у меня недостаточно воды, чтобы выращивать пищу. Теперь я пытаюсь понять, как избавиться от этого дерьма в верхнем слое почвы…)
Текущий план состоит в том, чтобы вырыть колодец у задней стенки камеры, настолько глубокий, насколько получится. Потом мы вручную будем таскать оттуда воду, что означает много изматывающих прогулок с коробками для образцов, наполненными водой, и выходы через воздушный шлюз, чтобы вылить её снаружи. На самом деле, учитывая всю воду, которую мы добавили за последние сто пятьдесят солов, отныне это, видимо, станет ежедневной повинностью. Мы используем грунт, который добудем из колодца, чтобы заполнить воронки, как только уберём из них все ещё сколько-нибудь жизнеспособные растения и пересадим их в другое место.
Знаете, до того, как я стал астронавтом, я никогда не думал, что окажусь в настолько отчаянном положении, что буду пытаться пересадить зрелую люцерну по одному грёбаному кустику за раз. Вот до чего всё сейчас плохо. У нас недостаточно семян для повторной высадки всей поражённой области. И если любое из растений в непровалившихся местах погибнет от некроза корней, эта потеря будет непоправимой. Мы должны хотя бы попытаться спасти все растения, какие сможем, пусть даже я знаю, что девять десятых из тех, что были затоплены, уже мертвы.
Так что да, весело у нас тут. Никакой магии на протяжении недели, а может и двух. По меньшей мере половина урожая люцерны уничтожена, а может и больше. Куча непосильного труда нас ждёт не дождётся.
Итак, у нас тут веселуха. А как у вас сегодня дела?
[13:44] ГЕРМЕС: У нас всё хорошо, спасибо.
[13:46] JPL: У нас тоже. Не торопись с докладом, Марк. Ваше выживание сейчас важнее всего. Я поставил задачу нашей ботанической команде обдумать проблему избавления вашей системы от воды.
Спитфайр бесстрастно наблюдала, как из третьего шлюза вышли четыре мерзких, грязных и вонючих скафандра. Без всяких споров, не говоря ни слова, четыре фигуры – две двуногие и две четвероногие – выстроились в очередь в душ для дезактивации.
Сегодня Спитфайр и Старлайт провели очень тихий день в Доме. Единорожка попросила было один из компьютеров и читала с него около часа, сидя в кровати, после чего попросила убрать его назад. С тех пор большую часть дня она продремала, даже не пытаясь притвориться, что всё хорошо – только усталость, сонливость и сильные боли. Спитфайр сидела на ближайшей к Старлайт койке и наблюдала в ожидании очередной просьбы.
Она предложила обезболивающее. Старлайт отказалась – пузырёк с таблетками и так уже был полон едва ли наполовину. Она предложила жаропонижающее, и тут уже не дала Старлайт возможности отказаться. Единорожка приняла его без возражений.
Чат "Патфайндера" был выведен на проекционный экран Дома. Они увидели сообщение Марка о продолжающейся катастрофе в пещерной ферме, но ничего не сказали.
И вот теперь они вернулись. Первым попал в душ, и соответственно, первым вышел Марк. Повесив чистый скафандр на специальную стойку, он подошёл к пони, которые оставались на базе, пока шла работа.
– Как она? – спросил он.
– Болеет, – сказала Спитфайр. – Лихорадит. Слишком много магии.
– Главное, что не слишком мало, – добавила Старлайт, тихонько посмеиваясь, переворачиваясь в своей кровати. – На сей раз магическое перенапряжение для разнообразия.
Марк взглянул на проекцию, которая всё ещё демонстрировала его послание Земле и краткие ответы "Гермеса" и доктора Капура.
– Я… – начал было он, – Я так понимаю, вы уже видели плохие новости.
– Насколько плохо? – спросила Спитфайр.
– Весьма плохо, – признался Марк. – Когда мы туда пришли, большая часть середины фермы… её просто нет. Провалилась и затонула. Большая часть воды сейчас ушла вниз, обнажив поверхность, но это тоже не очень хорошо. В пещере, запечатанной со всех сторон, ей просто некуда деваться.
– Извини, – произнесла Старлайт. – Я виновата.
– Нет. Это моя вина. Я тут дважды облажался, – Марк вздохнул и сел на койку рядом со Спитфайр. – Ваши специалисты говорили, что пещера не нуждается в полной герметизации. Теперь я думаю, что они были правы. Герметизация подняла температуру, растопила вечную мерзлоту, выпустила метан. Мы бы не потеряли слишком много воздуха сквозь толщу грунта. Мы могли бы оставить все как есть, и вода могла бы стекать, чтобы снова замёрзнуть где-нибудь очень глубоко. Но НАСА не захотело оставлять все как есть, и я доверился им в вопросах магии вместо вас.
– Это не твоя вина, – ответила Старлайт. – Если бы пещера прогрелась, метан всё равно бы растаял.
– Нет, всё-таки моя. Вчера я думал, что нам нужно действовать как можно быстрее, чтобы спасти как можно больше растений от гибели из-за вредных бактерий, поселившихся в корнях. Так что я не стал долго раздумывать над планом. Я бросился на амбразуру. А теперь ты лежишь здесь в постели, а ферма наполовину мертва, потому что я совсем забыл о воздухе в пещере и о том, что под землей остались полости от метана, – Марк взял в руки копыто Старлайт. – Это был плохой план, и я не должен был втягивать тебя в него. Извини.
– Я тоже об этом не подумала, – ответила Старлайт. – А должна была бы, всё же это я учёный в этой миссии.
– Но это была не твоя идея, – сказал Марк. – Она была моя. Соответственно, моя и ответственность.
Спитфайр заговорила, в основном потому, что не думала, что сможет выдержать ещё один раунд игры "нет это была моя ошибка, а не твоя".
– Что мы будем делаем сейчас? – медленно произнесла пегаска. Было так трудно думать по-английски. Слова убегали и прятались от неё.
– Мы перестроим ферму, – ответил Марк. – Нам придется посадить последние оставшиеся семена. Мы попытались пересадить люцерну из воронок, но, думаю, что большинство из растений уже погибли. Придется компенсировать разницу картошкой. Мы сделаем больше батарей и уберёмся с этой скалы, пока её сюрпризы или наша собственная глупость не убили нас.
– Но мы не сдаёмся, – тихо сказала Старлайт.
– Нет, – ответил Марк. – Мы работаем над проблемой. Мы найдём способ выжить.
Спитфайр кивнула.
– Не просто выжить. Мы найдём способ полететь.
Марк кивнул и направился в конец очереди, чтобы пройти в душ во второй раз, уже без скафандра.
Пока Марк был в душе, Спитфайр поговорила со своими товарищами по команде. Они выслушали её предложение, и оно им понравилось. Порывшись в шкафу с рационами, они нашли пакет который был раза в четыре больше, чем остальные. Пони спрятали его, положив остальные обратно в шкаф, пока Марк сох.
Через пару часов, когда уже приближался ужин, Драгонфлай вышла вперёд.
– Пожалуйста, прошу минуту твоего внимания, Марк Уотни! – провозгласила чейнджлинг, заставляя человека оторвать взгляд от компьютера, в клавиши которого он лениво тыкал пальцами уже больше часа.
– А?
– Я пришла к тебе от имени и по поручению особой группы, – продолжила жукопони, улыбаясь своей милой клыкастой улыбкой. – Группы, в которую однажды вольются все, но сегодня настала твоя очередь присоединиться к ней.
Файрбол вышел вперёд. Очевидно, это он сделал из полдюжины использованных этикеток для образцов и небольшого количества клея самодельную бумажную шапку, скрученную в форме конуса.
– Твоя шляпа, – заявил он.
Озадаченный Марк позволил надеть ему на голову шапку дурака.
– За заслуги перед экипажем и самим собой, за выполнение своего служебного долга ниже среднего, – продолжила Драгонфлай, – за то, что ты использовал голову исключительно как подставку для шлема, и за то, что не можешь быть абсолютно идеальным всё время, Марк Уотни, ты вступаешь в члены общества Космических разлягаев.
Пони застучали по полу копытами аплодируя. Файрбол хлопал когтистыми лапами, как человек.
Через минуту Драгонфлай продолжила:
– А теперь члены общества делают шаг вперёд и рассказывают, что они такого сделали, чтобы попасть в него, – чейнджлинг поклонилась и добавила: – Я не уделяла должное внимание, работая со своим скафандром, и почти безвозвратно его сломала.
Старлайт Глиммер вышла вперёд (она поднялась с койки на ужин).
– Я пыталась сотворить заклинание трансмутации без достаточного количества энергии, просто чтобы посмотреть, смогу ли я превратить камешек в вишню и чуть не пробила дыру в Доме.
Файрбол вышел вперёд.
– Я пытаться... пытался… взять с собой пер-хло-ра-ты, – медленно произнес он. – Они создать... пожар, который мог убить нас.
Спитфайр была настолько впечатлена усилием Файрбола говорить правильно, что сама с этим не справилась.
– Я забыть убедиться, что все знать… – она тряхнула головой, игнорируя смешки других, сосредоточилась и начала снова, уже медленнее. – Я забыла проверить, что все знать, что воздушный шлюз опасен.
– Я тоже, – добавила Черри Берри. – И мы все чуть не умерли.
Пегаска наблюдала, как до Марка доходило, что теперь его очередь говорить.
– Я, ну… подтолкнул вас всех к осуществлению непродуманного плана, – сказал он. – Я забыл, что материя занимает место. Дважды. И мы все до сих пор вынуждены подчищать последствия этого.
– А теперь, – сказала Драгонфлай, извлекая на всеобщее обозрение большой свёрток, украденный ранее из запасов Марка, – в честь нашего нового члена, давайте приготовим праздничный ужин.
Марк посмотрел на увесистый пакет.
– В честь чего это? – спросил он.
Спитфайр подняла крыло и указала на этикетку.
– Тут написано "индейка", – сказала она. – Похоже на "Ненадёжный индюк" из твой фильмы.
Файрбол ухмыльнулся и добавил:
– А ты – это то, что ты ешь.
Марк не смог сдержать смех.
– Хорошо, – сказал он. – Я принимаю эту честь при одном условии: кто может сказать мне, что самое важное должен делать облажавшийся?
Драгонфлай произнесла это, а остальные повторили хором вслед за ней:
– Не делать так больше.
– Согласен, – Марк посмотрел на давно забытую индейку на День благодарения и рулет. Спитфайр подумала, что если оно было хоть чем-то похоже на остальные его блюда, то этой пище было уже больше года, а на вкус от “свежей” было не отличить. Военные рационы в этом смысле везде одинаковые.
– Ну, я так думаю, мне лучше её приготовить, верно?
– Кстати, – спросила пегаска, – что такое этот "индюк"? Кроме оскорбления, я имею в виду.
Улыбка Марка испарилась, но он задумался только на мгновение, прежде чем ответитить:
– Толстая, довольно глупая птица, едва способная на короткие перелеты. Похожа на очень толстую, уродливую лысую курицу с длинной шеей.
Теперь уже Спитфайр перестала улыбаться.
– Ох, – только и сказала она. На секунду пегаска подумала, что пожалуй не будет пробовать. В конце концов, раз у нее есть перья, то они почти сестры, верно? Но затем решила уточнить: – Как плохо она летать?
– Дикие — от пятидесяти до ста метров. Выращенные на ферме – совсем не летают.
Спитфайр подумала и решила, что не очень-то хочет быть сестрой глупой, уродливой птице, которой не хватает ума даже чтобы улететь от хищника.
– Можно мне немного? – спросила она.
В конце концов, решила пегаска, хуже чем бекон это блюдо всё равно не будет.
И действительно, так и оказалось, но даже с соусом и прочей начинкой, это был совсем не тот опыт, который пегаска хотела бы повторить. После того, как она попробовала свой маленький кусочек, она вернулась к люцерне и картофелю, который ели остальные.
Марк убрал большую часть рулета в холодильник Дома "на потом", и наложил себе картошки.
– Как в День Благодарения, – пробормотал он. – Остатки доедать неделю.
Спитфайр не поняла, что Марк имел в виду, но Марк говорил много разных вещей, которые она не понимала, даже когда все слова были знакомыми.
Но если это означало благодарность за то, что никто из них не умер, то её это устраивало.