Марсиане
Сол 210
– Венк! Нам нужно идти!
Венкат Капур мог посчитать по пальцам, сколько раз Тедди Сандерс посещал его кабинет, а не наоборот. Директор НАСА делал это только тогда, когда ему не хотелось больше ждать чего-то, чего он ожидал ещё час назад, и он не собирался обращать внимания на какие-то компромиссы.
– Я почти закончил с этим ответом конгрессмену Дюбуа, – ответил Венкат, печатая так быстро, как мог. – Её просьба попала мне на стол, когда я устраивал семьи "Ареса III" в конференц-зале для живого видеочата с "Гермесом". Я не мог позволить промедление.
И это при том, что он уже проигнорировал пару десятков других попыток привлечь его внимание. Венкат знал, что у Тедди их было больше, много больше, непрерывные звонки… и как он только вырвался?
– Госпожа Дюбуа – один из наших самых верных сторонников на Капитолийском холме, – ответил Сандерс. – Я уверен, что она поймёт, если тебе понадобится несколько дней на ответ.
– Тедди, – ответил Венкат, – тот факт, что она одна из наших самых верных сторонников, и является причиной того, что я не могу позволить ей ждать. Я хочу, чтобы она продолжала оставаться нашим сторонником.
– Венк, в это время дня, чтобы добраться до аэропорта Буш Интерконтинентал, нужно чуть больше часа. И даже если учесть ускоренную для нас процедуру посадки, нам потребуется полчаса, чтобы занять наши места. А самолет в Пекин взлетает через два часа, – Тедди сделал паузу, чтобы посмотреть на свои наручные часы, – и четырнадцать минут. Где твои сумки?
У самого Сандерса в руках был большой чемодан и одна небольшая сумка.
– Костюм для официальной фотосессии в дорожном чехле за дверью, – сказал Венкат. – Прочая одежда и планшет в ручной клади.
– Хорошо.
Тедди Сандерс не пританцовывал от нетерпения и не ходил взад-вперёд. Он довёл до совершенства искусство выглядеть нетерпеливым и готовым идти, не двигая ни единым мускулом и не позволяя себе выглядеть возбуждённым или раздражённым хоть капельку.
Венкат оборвал своё восхваление НАСА, быстрыми фразами выразил представительнице Конгресса сожаление по поводу того, что её просьба не может быть удовлетворена так близко к дате критического пролёта "Гермеса" мимо Земли, и отправил электронное письмо.
– Вот, – сказал он. – Мой заместитель сможет разобраться с большинством прочих запросов на моем столе.
– Такси уже ждёт внизу, – сказал Сандерс. – Пошли.
Рич Пурнелл всё же получил свой собственный кабинет. Он был очень маленьким, и в нём не было ни душа, ни личного туалета, как Рич того просил, но в нём были койка и закрашенный уголок на ковре, помеченный как "зона мусора". Так что теперь уборщики будут знать разницу между тем, с чем Рич уже закончил и тем, что всё ещё важно. Ему также досталась своя собственная кофеварка, с пополняемым запасом кофе и одноразовых полистирольных стаканчиков – это было уже по запросу его коллег, которые устали ходить в магазин "всё за доллар" два раза в месяц за новыми кофейными кружками.
Львиная доля "премии Уотни" должна была тоже достаться Ричу, если она вообще могла достаться кому-то. Директор Сандерс всё это одобрил, но выдачу приостановил Конгресс, так как надзорные комитеты заявили, что Пурнелл не может быть допущен к участию из-за того, что он является сотрудником НАСА. Суть спора была в следующем: следует ли считать, что Рич, находясь в отпуске, работал в своё личное время, если он провёл упомянутый отпуск не выходя из своего кубикла. И не было никаких оснований полагать, что спор удастся урегулировать раньше выборов.
Ричу было всё равно. Он был доволен.
Он не участвовал в разработке ни одной из тех траекторий, что отображались на мониторе его компьютера. Однако траектории запуска четвертого и пятого "Слейпниров” не были совсем уж простыми. "Слейпнир-4" запускался первым, с космодрома Кеннеди, и его выход на орбиту включал в себя длительный корректирующий импульс, чтобы привести плоскость орбиты в соответствие с траекторией пролёта "Гермеса". "Слейпнир-5", запускаемый из Цзюцюань, имел слишком большой потенциальный наклон орбиты для такой коррекции, поэтому его запускали напрямую, без орбитального участка, синхронизировав коррекцию орбиты предыдущего зонда со стартом из Цзюцюаня.
Каждый зонд имел приблизительно по пять процентов избыточной характеристической скорости для коррекций или исправлений траектории в случае незначительных сбоев во время выведения. После этого они смогут пользоваться исключительно маневровыми двигателями, сблизившись с "Гермесом" примерно через двадцать четыре часа после точки его максимального сближения с Землёй.
Расчёты и симуляции были проверены. Рич добавил свое имя в список уже одобривших их рецензентов, подписав окончательную редакцию планов запуска зондов. Сделав это, он вновь открыл симуляцию ещё не переделанного МВМ "Арес IV", настраивая переменные, чтобы посмотреть, что можно сделать с понячьими двигателями, если прикрепить их на разных частях корабля.
Пока он делал всё это левой рукой, правая рука вызывала приложение "Доставка еды" на телефоне, наугад выбирала ресторан, отправляя туда обычный заказ и подтверждая его, и всё это, не глядя на телефон.
Никто не говорил ему "Привет!". Никто не прерывал цепочку его размышлений, спрашивая его мнение о чём-то. Никто не говорил, что уже пять часов. Никто не пел "с днем рождения" и не раздавал листочки со ставками на то, как сыграет спортивная команда Хьюстона в этом сезоне. Никаких отвлекающих факторов. Еда появлялась, мусор исчезал, и Рич делал то, что ему более или менее хотелось.
Квадратный колышек был счастлив в своей квадратной дырке.
Впервые за несколько месяцев Минди Парк не рулила марсианскими спутниками и не исследовала пиксели на марсианских фотографиях – SatCom был слишком занят. Нужна была каждая пара глаз и пара рук. "Гермес" входил во всё более опасную зону, чем когда-либо в истории, и ему требовался чёткий путь через локальное пространство Земли, без встречи с камнем, ледяной глыбой или обломком спутника.
Чтобы маневр Рича Пурнелла сработал, "Гермесу" надо было пройти по точно рассчитанной траектории в достаточно узком коридоре вблизи Земли, чтобы набрать импульс и сделать крутой поворот возле солнца, чтобы набрать ещё больше скорости от солнечной гравитации. "Гермес" мог маневрировать, уклоняясь от космического мусора, если что-то вдруг окажется на его пути, и сейчас девять десятых сотрудников SatCom были заняты тем, что перепроверяли орбиты 275 183 фрагментов космического мусора размерами больше, чем грифель карандаша, которые НАСА отслеживало с 8 утра текущих суток. (Это если не считать гораздо большего числа меньших объектов, носящихся по орбите, но, с определённого момента, даже "Гермесу" приходилось положиться на удачу).
Ему было позволено уклоняться от космического мусора, который не мог двигаться сам по себе. Всё остальное должно было убраться с его пути и чем дальше, тем лучше. Оставшаяся десятая часть SatCom изучала сорок шесть активных орбитальных спутников (из более чем 2400 активных аппаратов на околоземной орбите), которые имели вероятность более 0,1% встретиться с "Гермесом", если что-то пойдёт не так с траекторией. Остаток топлива на борту спутника являлся решающим фактором; также были важны стабильность орбиты, критичность непрерывного функционирования спутника и вероятность столкновения с другими космическими аппаратами в ходе передвижения одного или другого с пути "Гермеса".
И потом, конечно, любые спутники, которые должны были быть перемещены, также должны были держаться подальше от той четверти миллиона баллистических осколков, которым не хватило удачи или здравого смысла упасть на Землю и сгореть в атмосфере, и которые с лёгкостью могли привести любую электронику в состояние ни к чему не пригодного дерьма. Неудачное изменение орбиты, рассчитанное, чтобы уйти с пути "Гермеса", могло направить спутник прямиком на заблудившуюся гайку, осколок российского солнечного элемента или камеру Майка Коллинза, потерянную им при выходе в космос, и создать кучу мусора, которая вполне сможет пропахать "Гермес", провоцируя начало давно предрекаемого "Синдрома Кесслера", и заодно обрекая одиннадцать существ на ужасную смерть.
Это была огромная работа, и если бы "Гермес" придерживался изначально запланированного курса с допуском в десять километров, всё это было бы абсолютно ненужным. Но НАСА не могло полагаться на "если бы". Все непредвиденные обстоятельства должны были быть устранены, и время подходило к концу.
СМИ приходилось обходиться без шпионских снимков Марка и его друзей, выходящих на поверхность Марса – Минди была занята выполнением работы, ради которой она, собственно, сюда и устраивалась. Впрочем, как и все остальные в отделе; без сплетен, без тортиков и печенья, без долгих перерывов на кофе. Блузки, юбки, рубашки и брюки были практически полностью заменены на футболки и спортивные штаны для максимального комфорта вместо изображения профессионализма.
Время от времени звонил телефон или звучал сигнал о получении электронной почты, обычно это кто-то из Министерства обороны сообщал обновлённые данные о космическом мусоре. Наблюдатели из четырёх разных отделов обходили ряды столов, спокойно беседуя с операторами, контролирующими движение спутников, получая информацию и неторопливо работая над принятием решений о судьбе 46 спутников.
Но самым громким звуком были и оставались щелчки кнопок мышек и стук клавиш.
Тем временем "Гермес" приближался.
Примечания:
Я не хочу делать прямую кальку сцен из книги, так что обойдёмся без интервью с семьями экипажа. Вместо этого я пробую показать другие ракурсы.
Если кто-то из вас, читателей, не знает, что такое синдром Кесслера, то краткое объяснение таково: на орбите много космического мусора. И каждый раз, когда спутник попадает под удар, он создаёт ещё больше космического мусора, поскольку от спутника отлетают его собственные обломки и разлетаются вокруг. В конце концов, если произойдёт столкновение, в результате которого образуется достаточное количество космического мусора, осколки попадут в другие спутники и обломков станет ещё больше, и так далее, и так далее, пока эта орбита над Землей не будет настолько забита мелкими осколками космической шрапнели, что там не выживет НИЧЕГО. И как только до такого дойдёт, могут пройти сотни лет, прежде чем достаточное количество мусора сойдёт с орбиты, чтобы снова позволить безопасное выведение чего-либо в космос.