Марсиане

Сол 330

"Амицитас". Полёт 3. День миссии 335

"Арес III" Сол 330

– Они срубили его! – воскликнул Сэм. – Они срубили Праздничное дерево!

Спитфайр в очередной раз заворочалась на своём туристическом коврике. Обычно она была рада, когда подходила очередь Драгонфлай читать. (По правде говоря, она была рада, когда подходила чья угодно очередь читать, лишь бы она была не её очередь). Но чем дольше Драгонфлай погружалась в эту главу о последствиях битвы при Байуотере, тем более скованным становилось её чтение, как будто у неё внезапно прорезалось столько же проблем с языком Марка, сколько было у самой Спитфайр. И это явно было ненормально.

И тем не менее, вот она продиралась сквозь самый последний акт Войны за Кольцо, ёрзая и запинаясь. Было ли что-то не так? Был ли это какой-то побочный эффект от тех двух месяцев, что Драгонфлай провела в этом коконе?

– На низкую… мельничную… ограду… облокотился… здоровенный… хоббит… чумазый и… засаленный. "Что, Сэмчик, не нравится?" – хохотнул он. "Ну, так ты и всегда был сопливец…".

После секундного молчания Драгонфлай оттолкнула компьютер, пробормотала:

– Извините, – и помчалась прочь, направляясь к задней части пещеры со всё увеличивающейся скоростью.

– Драгонфлай! – Марк почти мгновенно поднялся на ноги.

– Нет, вы читайте дальше, – сказала Спитфайр. – Я поговорю с ней.

В конце концов, она была самой быстрой из них и единственным подготовленным бойцом, на случай, если Драгонфлай снова начнёт дурить. В тонком, как дымка, магическом поле фермы она могла летать не многим лучше, чем курица, но, сняв скафандр, пегаска могла использовать эту крошечную каплю магии и крылья, чтобы догнать чейнджлинга.

К тому времени, когда Спитфайр пронеслась сквозь ферму и скакала вдоль водосточного желоба, Драгонфлай уже нырнула за изоляционную занавеску, которая прикрывала вход в "Запутанный коридор". Пробраться сквозь скопление кристаллических столбов было не так сложно, как раньше, поскольку два самых больших из них были аккуратно cрезаны для изготовления гигантских батарей, но тут ей всё равно пришлось замедлиться на минуту, пока пегаска не добралась до более просторного "Буфета".

Когда же она добралась туда, в "Буфете" уже было пусто, но Спитфайр всё ещё слышала слабый перестук копыт из глубины пещеры. Она поскакала дальше, магическое поле тут было немного слабее, но всё же достаточное, чтобы крылья хоть немного помогали. Потребовались секунды, чтобы покрыть длину "Буфета", а затем проскочить через "Трещину" в "Сферу".

Старлайт изготовила несколько солнечных кристаллов для "Прихожей" и "Буфета", так как им часто приходилось ходить сюда за кристаллами для батарей или за едой для Файрбола. Но у пони очень редко были какие-либо причины проходить через "Трещину", и поэтому в "Сфере" с её сплюснутой почти сферической формой и нерегулярными полосами всех мыслимых цветов – самом большом пространстве в пещере без кристаллических столбов – был только один источник света. И на таком удалении от всех источников тепла и магии Спитфайр начинала чувствовать себя явно некомфортно, что заставляло её сложить свои теперь уже абсолютно бесполезные крылья и немного замедлить бег.

Всё ещё никаких признаков Драгонфлай.

Затем она оказалась среди множества поворотов "Тюбика зубной пасты" – третьей узкой части пещеры. На мгновение они напомнили Спитфайр о скрытом проходе в сердце Одинокой горы – "Пять футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд" – но здесь было совсем не так. Проход был выше, но в то же время уже, стеснённый, да ещё он сжимался каким-то поистине древним обвалом и повторным открытием лавовой трубки, когда она ещё формировалась, создавая изогнутый в форме двойной "S" коридор, усеянный небольшими кристаллами, из-за чего невозможно было видеть более чем на пять корпусов пони вперёд.

И затем последняя полость – "Ложе Гвоздей". Остатки глубинного марсианского холода, который когда-то владел пещерой, ещё таились здесь, в самой глубине, и их лишь немного рассеивал единственный висящий прямо над выходом из "Тюбика зубной пасты" сверкающий кристалл.

На этом месте Спитфайр остановилась. Не было смысла идти дальше. Всего в нескольких шагах от входа кончики кристаллов кварца пробивались сквозь поверхность земляного пола пещеры. Пол полностью исчезал из вида, по крайней мере, на её взгляд, примерно тридцатью метрами далее в довольно узкой полости. А ещё примерно через восемьдесят метров наступало место, где ни один кристалл не отражал свет назад к одинокому источнику света – серая каменная стена, которая отмечала конец пещеры с тех пор, как Старлайт навсегда запечатала перфорированную гранитную стену, лежавшую в сердце зоны "Эпсилон".

Никакого стука копыт. Никакого движения. Никаких чейнджлингов.

По крайней мере, видимых чейнджлингов.

Лягать.

На мгновение Спитфайр решила было провести систематический поиск сама, но затем покачала головой и повернула назад, немного медленнее, чем пришла, чтобы позвать остальных для планомерного поиска.

Вернувшись в "Буфет", она заметила Марка, сидевшего на одном из обрушившихся огромных кристаллов, часто окаймлявших границы "Буфета" и фермы. Она снова прибавила шагу и поспешила к нему.

– Ты Марк? – спросила она и быстро добавила на эквестрийском: – Или мне идти за палкой?

– Моя Тарзан. Твоя… точно не Джейн, – ответил Марк, а потом пробормотал: – Чёрт, но я бы не отказался встретиться здесь с Джейн.

Спитфайр замерла на мгновение в недоумении, но затем встряхнулась и проворчала:

– Ты Марк, да. Тупая без смысла… э-э, бессмысленная… шутка. Ладно, – она глубоко вздохнула, а затем крикнула: – Зачем ты один здесь?

Марк пожал плечами.

– Мне стало любопытно. Кроме того, ты тоже пришла сюда одна.

– Я… – ей никогда не нравились "Чудо Молнии" – тот вариант перевода, который они придумали для Вандерболтов. Так что она остановилась на таком: – Я военный! Это моя работа!

– Если бы кто-то из твоих подчинённых убежал в одиночку искать потерявшегося товарища, – сказал Марк, – что бы ты сделала с ними после этого?

Спитфайр пошаркала копытами.

– Я бы… улыбнулась, – сказала она. – Обняла. Сказала, что всё хорошо. Сделала им торт. НАСТОЯЩИЙ, – добавила она более громким голосом, потому что наглую ложь можно спасти только громкостью.

– Ну, раз так, – сказал Марк, – то почему бы тебе не вернуться и не посмотреть, насколько большой торт приготовила для тебя Черри Берри?

Спитфайр невольно вздрогнула от такого напоминания. Лягать, она слишком долго провела на вершине командной иерархии. Даже спустя год на Марсе она всё время забывала о субординации.

– Давай, – продолжил человек, слегка подтолкнув пони в плечо. – Я пока побуду здесь.

– Нет, ты идти назад, – сказала Спитфайр. – Позвать других.

– Не думаю, что это понадобится, – произнёс Марк. – Со мной здесь ничего не случится. Но ты могла бы попросить Старлайт установить ещё одну батарею ради пары лишних минут бззт-бззт.

Спитфайр не стала спорить, но она не ушла дальше, чем за пару ближайших больших кристаллов в "Запутанном коридоре". Она остановилась, осторожно сделала несколько шагов на месте, изображая звук уходящей пони. Она даже не успела закончить, когда услышала, как Марк оправдывает её паранойю.

– И долго ты ещё собираешься прикидываться кристаллом? – послышался его голос из "Буфета". – Это было не так уж трудно заметить, знаешь ли. Я бываю здесь достаточно часто, чтобы знать, сколько тут этих упавших кристаллов. И на этой стороне сегодня определённо один лишний…

– Марк, – прервал его голос Драгонфлай: – Я здесь.

Последнее слово сопровождалось мягким шуршащим звуком, как будто кто-то включил большую газовую плиту, которая вспыхнула и сразу же потухла.

– Ой! Гм, – раздалось несколько мягких, хрустящих шагов, и Спитфайр использовала их, чтобы подобраться как можно ближе ко входу в "Буфет". – Разве это не сжигает целую кучу магии?

– Да, – голос Драгонфлай звучал уныло и побеждённо, как будто она смирилась с тем, что её ждёт впереди. – Но я думала, что мне нужно будет делать это всего по несколько секунд за раз. Но ты всё не уходил, – раздался очень глубокий вздох. – Разве мне нельзя побыть хоть несколько минут в одиночестве?

– Это зависит от того, ради чего ты хочешь побыть одна, – сказал Марк. – Если ты собираешься сделать здесь кокон номер два…

– Я не собираюсь, – ещё один глубокий вздох. – Понимаешь, сегодняшняя глава, да и предыдущая тоже. Хорошие парни победили, ура. Всё, что было неправильно – исправлено. Но потом хоббиты возвращаются домой, и там всё плохо, – сказала Драгонфлай. – Это всё просто ужасно. Все счастливые, весёлые моменты, которые делают хоббитов так похожими на пони, разрушаются буквально на глазах, просто потому, что кому-то нравится их разрушать. Это неправильно.

– Ну, да, неправильно, – сказал Марк. – Это Толкин и хотел показать. Война влияет на дела у тебя дома, пусть даже дом и не стоит на передовой. И Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин тоже изменились.

– Пожалуй, – вздохнула Драгонфлай. – Но я слушала про все эти разрушения, пожары, порчу вещей, лишение свободы, про все эти гадости… и я начала думать… – долгая пауза, и Спитфайр пришлось навострить уши, чтобы уловить следующие слова чейнджлинга: – Что было бы, если бы то наше вторжение много лет назад увенчалось успехом?

Марк довольно долго молчал, прежде чем спросить:

– А как ты сама думаешь, что бы произошло?

– Чейнджлинги вели бы себя как чейнджлинги, – сказала Драгонфлай. – Мы бы издевались над пони, потому что это весело. Мы бы высасывали их досуха, потому что, почему бы и нет? Мы бы заперли или поработили тех, кто осмелился бы на малейшее сопротивление. И мы бы крали всё, что нам приглянулось, а остальное бы ломали, потому что кто бы нам запретил? Не мы делали эти вещи. Всё это просто понячье барахло.

Ещё один вздох.

– И я бы творила это вместе со всеми. Я бы с гордостью к ним присоединилась. Победоносный воин-чейнджлинг. Бей пони. Больше не нужно скрываться. Всегда есть еда. Делай, что хочешь, ведь никто тебя не накажет.

– Ты думаешь, что вы вели бы себя как те орко-люди? – спросил Марк.

– Я не думаю, я точно знаю, – сказала Драгонфлай. – Военные трофеи, верно? Таковы правила войны. Пони не позавидуешь. Но это было до того, как я научилась видеть в пони что-то кроме еды или целей. Я тогда ещё не встретила Черри… – тихий вздох. – О, Фауст, надеюсь, я тогда не встречала Черри, – длительное молчание, за которым последовало: – Сейчас я сама себе не очень нравлюсь.

– Ага. Тогда всё понятно, – прежде чем Марк продолжил речь, послышалось довольно много хруста сухой почвы. – Я остаюсь прямо здесь. В последний раз, когда ты была в таком настроении и одна, ты окуклилась на два месяца. Или же мы возвращаемся вместе. Нам в любом случае стоит так сделать, потому что Спитфайр и остальные ЧЕРТОВСКИ ДОЛГО ИДУТ НАС ИСКАТЬ.

– Как ты узнал, что она там? Я-то, конечно, знала, но как узнал ты?

Спитфайр покраснела от носа до копыт.

– Как я уже сказал, они слишком долго не появляются. Поэтому либо она никуда не пошла и всё это время подслушивала, либо они подслушивают все вместе. Я думаю, первое, так как у меня, видимо, не слишком хорошо выходит быть похожим на себя.

Чейнджлинг фыркнула. (У неё это хорошо получалось.)

– Лжец.

– Может быть, – послышался мягкий скрип шагов по песку. – Смотри, через пару недель ты сможешь снова написать электронное письмо доктору Шилдс, а она сможет рассказать тебе об этом лучше, чем я. Но вот тебе факт, – последовала пауза. – Да, ты не подарок.

– Спасибо.

– Эй, не спеши обижаться.Ты потратила уйму времени, пытаясь внушить нам, что ты страшная и ужасная. И знаешь что? Мы согласны. Ты – дикий злобный маленький жук, но нам всё равно, потому что мы видим в тебе не только это. Ты стараешься не быть злой, – песок под ногами Марка заскрипел снова. – Ты не поверишь, сколько людей злобно ведут себя, упиваются своими злыми поступками, а затем требуют, чтобы их за это любили.

– Могу поверить. Ты же знаешь, какая у меня мать?

– Да, но ты не она. Хотя я не могу винить тебя за то, что ты пытаешься на неё равняться. Она всегда жаждет возмездия, верно? Но дело в том, что ты-то не пыталась нас всех захватить… ну, кроме одного раза. Ты пыталась сохранить всё таким, какое оно есть. Чёрт, ты даже пыталась заставить нас всех лучше ладить друг с другом, даже когда точно знала, что мы в курсе, чем ты занимаешься.

– Школа выживания для чейнджлингов, первый урок.

– Нет. Даже не убеждай. Понимаешь, ты не просто пытаешься выбраться с этого булыжника. Ты хочешь, чтобы все благополучно выбрались отсюда. Мы тебе действительно не безразличны. Вот твоя мама относилась бы к нам так же?

– Ну… Слушай, ты не мог бы называть её моей королевой? Называть её "мамой"… странно.

– Ладно. Главное не уходи от вопроса.

– Хорошо. Моя королева захотела бы, чтобы я покинула эту планету. Наверное, она захотела бы даже, чтобы это сделала Черри – они своего рода друзья, я думаю. Очень странная дружба, даже по нашим меркам. Но Старлайт? Файрбол? Спитфайр? Ты? Ну, может быть, тебя тоже, потому что ты действительно очень вкусный. Остальные могут оставаться здесь хоть навсегда, её бы это устроило. Правда, вряд ли Черри позволила бы ей бросить кого-то из них, но… ты сам спросил.

– Как обычная пони без крыльев и рога может заставить сделать что-либо королеву чейнджлингов?

– Я же говорю, у них очень странная дружба.

– Что ж. В любом случае, ты не она. Может быть, когда-то ты и была такой же. Может быть, ты и правда была просто жуком, который с радостью бы помог разрушить цивилизацию пони. Но где-то на пути сюда всё изменилось. Теперь ты испытываешь сомнения в том, во что веришь, потому что книга дала тебе взглянуть, каково это – быть по ту сторону баррикад. Она заставила тебя увидеть мир под другим углом. Обычно это означает, что перед тобой хорошая книга.

– А это хорошая книга? В смысле, многие люди так думают?

– Она считается одной из величайших классических книг английской литературы. Не потому что она лучше всех написана. Ты сама знаешь, в ней много огромных занудных кусков. И мы не будем читать "Сильмариллион", потому что даже лучшие его части всё равно хуже, чем вся эта фигня про коронацию Арагорна. И только Толкин мог взять не одну, не две, а целых три эпические любовные истории и рассказать о них сухо, как будто это некролог в газете.

– Так что же делает эту книгу великой?

– То, какая она есть, и чем она являлась на то время. Это была первая крупная фэнтезийная история за столетия, которая не была сказкой для маленьких детей. Это была первая фэнтезийная история вообще за всё время, изображающая войну как нечто бесславное и трагическое. И это была первая фэнтезийная история, в которой прикладывались большие усилия, чтобы создать мир, не являющийся Землёй, со своей географией, языками, культурой, традициями и всем прочим. Но в основном потому, что это была едва ли не первая история, в которой говорилось, что ты можешь быть смелым, не являясь при этом бесстрашным убийцей. Впервые англоговорящие люди смогли прочитать рассказ о героизме милосердия, щедрости, доброты и простого упорства. Хоббиты заслужили его не тем, что пролили реки крови. В конце они победили... и стали героями… потому что они были простым, скромным, добродушным народом. Что, в сущности, является полной противоположностью любого вымышленного героя в истории человечества… и большинства реальных тоже.

– И кто теперь хвастается, что он злой?

– Не перебивай. Я это всё к чему. Тебе не нужно быть плохим жуком. Тебе не нужно пытаться нас напугать. Тебе не нужно демонстрировать преданность Кризалис каждые пять минут. Просто будь собой.  А если тебе не нравится, кто ты есть, то завтра ты можешь решить стать немного лучше, пускай не всё и сразу, но понемногу. Но как по мне, для той, что будто создана быть игрушкой для внуков Сигурни Уивер, ты недурно справляешься.

Драгонфлай фыркнула.

– Всё шло хорошо, пока ты не решил воткнуть малоизвестную культурную отсылку.

– Поверь, если тебе когда-нибудь доведётся побывать на Земле, ты очень быстро узнаешь, что эта отсылка известна примерно всем.

Спитфайр старалась как можно меньше шуршать грунтом под копытами, пока возвращалась через "Запутанный коридор" к ферме. Ей больше не нужно было беспокоиться, и, если честно, ей вовсе не нужно было слушать так долго. Она поддавалась своим страхам и подозрениям, и если бы она подняла эту тему теперь, то Драгонфлай, наверно, сказала бы что-то на тему того, что вечно ей нужно влезть и испортить всё то хорошее, чего добился Марк своей болтовнёй.

"Пожалуй, и мне тоже не повредит, – подумала она, – немного поразмыслить о том, кем я хочу стать завтра".