Марсиане
Сол 396
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 403
"Арес III" Сол 396
Если бы костяшки на лапах Файрбола уже не были белыми, они бы непременно побелели, причём насовсем.
Путешествие по Марсу на том, что на Земле называли "тандем-ровером "Сириус", а Марк назвал "Виннибаго", всегда планировалось как командная работа. Марк и Старлайт втиснулись в Ровер-2 спереди – Марк вёл всё сооружение, а Старлайт координировала всех остальных. Черри, Спитфайр и Драгонфлай шли впереди, выбирая самый ровный маршрут, убирая мелкие препятствия, чтобы сгладить дорогу, и предупреждая водителей о более крупных преградах, которые были слишком велики, чтобы их сдвинуть. А в трейлере – этом нечестивом союзе Ровера-1 и выпотрошенных герметичных останков "Амицитаса" – Файрбол сидел в кресле пилота и рулил измененным механизмом носовой стойки шасси, которая подпирала то, что теперь являлось хвостовой частью всего этого механизма.
Простой план в теории. Но "Сириус 5" — первое полноценное испытание всего этого месива под нагрузкой — оказался совсем не простым.
Первой проблемой, конечно же, была устойчивость. Импровизированный трейлер был немного выше, чем Ровер-2 и имел центр тяжести гораздо сильнее удалённый от земли. Подвеска, которая могла бы помочь сохранить этот уровень нагрузки, была загружена до половины своего номинального предела, заставляя неуклюжий прицеп пугающе раскачиваться, наезжая на любой камешек или неровность, какой бы незначительной она не казалась. Одна только такая езда вызвала у Файрбола настойчивое желание покинуть кресло пилота, пойти в жилой отсек, отыскать шкаф, залезть внутрь и плакать там, пока всё не остановится. Конечно, в этом бы он никому не признался.
Второй проблемой был обзор. Из соображений устойчивости, "Амицитас" был установлен на шасси Ровера-1 задом наперёд, а это означало, что иллюминаторы, в которые мог смотреть Файрбол, были направлены строго назад. Из них он не мог видеть ровным счётом ничего. Ему приходилось полагаться на разговоры через систему связи скафандров для получения указаний или предупреждений, и эти предупреждения в большинстве случаев приходили не своевременно. Марк пока только привыкал к тому, что ему нужно постоянно комментировать все повороты, для того, чтобы Файрбол мог быть полезен.
И последней проблемой было направление. Дракон должен был управлять носовой стойкой, потому что большие колёса ровера, установленные на остатках прежнего шасси "Амицитас", не могли поворачиваться сами по себе. На них приходилось слишком много веса, а в стойке было слишком много механических передач, чтобы она могла свободно поворачиваться сама. Однако, так как кабина была обращена назад, направление поворота также менялось. Когда Марк поворачивал налево, Файрбол должен был повернуть направо, чтобы два задних колеса находились на той же траектории, что и остальные восемь. Когда дракон ошибался, носовые колёса зарывались в землю, и вся конструкция вздрагивала и тряслась от сопротивления.
К примеру:
– Так, Файрбол, готовься к правому повороту на три, два, один, правый поворот.
Файрбол, ещё не привыкший к вывернутой логике управления, повернул свой штурвал вправо.
Вся сборка затряслась, как вулкан, готовый вот-вот извергнуться, когда передние колёса вонзились в грунт, и "Виннибаго" остановился.
– Что за херня, Файрбол? – спросил Марк. – Я же сказал, что поворачиваю направо.
– Ой. Да. Извини. Виноват, – Файрбол поменял направление колёс на противоположное. – Исправлено, давай.
– Хорошо, – ровер очень, очень постепенно начал движение вперёд. – Выпрямляй.
Это было достаточно легко, правда он немного перестарался, отчего трейлер зашатался, что, в свою очередь, заставило Файрбола вспомнить без особо тёплых чувств об одном из своих самых неудачных полётов на ракете.
– Хорошо, Файрбол, – продолжил Марк, – будь готов повернуть немного влево.
– Влево. Понял, – Файрбол не собирался ошибаться дважды подряд, тем более за такой короткий промежуток времени.
– Готовность к небольшому повороту влево, три, два, один.
Файрбол повернул штурвал вправо.
Скрежет и дрожь. Остановка.
– ФАЙРБОЛ! – закричал Марк. – Я сказал повернуть налево!
– Я И СДЕЛАЛ ЭТО!
– Нет, не это! Я поворачивал направо, поэтому я сказал тебе повернуть налево, а ты повернул направо!
– Ты говорить быть готов к небольшому поворот налево!
– Это не то, что я сказал!
– Нет это!!!
И так далее.
После часа такого нервы Файрбола были на пределе. Каждый бугорок, каждый камушек под колёсами заставляли ровер раскачиваться так, словно он вот-вот перевернётся и раздавит его под собой. По крайней мере, так оно ощущалось, пусть даже дракон прекрасно знал, что любой сосуд под давлением, который смог выдержать приземление на брюхо на скальную поверхность со скоростью около трехсот метров в секунду, не собирался сплющиться просто так, лишь плюхнувшись на бок. Две попытки повернуть "Виннибаго" из трёх приводили к путанице или недопониманию… они не сделали и двух успешных маневров подряд… в результате растерянности и разочарования у дракона кружилась голова.
И потом была температура – невыносимые 15 градусов по Цельсию снаружи, изнуряющая жара по меркам Марса, плюс предварительно нагретый воздух Эквестрии, дующий из блока жизнеобеспечения внутри и смешивающийся с теплом от РИТЭГа в кабине ровера. Для Файрбола это было вполне нормально, но он задавался вопросом, каково было остальным. Он надеялся, что хотя бы часть разочарования, страха и растерянности были следствием чужой ошибки. Мда, во всём вини жару.
– Тормозим, – медленно и осторожно "Виннибаго" остановился… ничего похожего на землетрясения, вызываемые ошибками Файрбола.
– Ладно, – тихо сказал Марк, – так дело не пойдёт. Мы прошли всего пятнадцать километров, но израсходовали сорок процентов заряда батареи. И пока мы не научимся правильно управлять этой штукой, мы даже не можем сказать, из-за веса ли это или из-за того, что мы постоянно косячим.
– Ага, – согласился Файрбол. – И что?
– Думаю, у меня есть идея для рулевого управления, – сказал Марк. – Но для реализации потребуется день, поэтому мы могли бы вернуться в Дом и перезарядиться.
– Меня устроить.
– Я так понимаю, мы в полукилометре к югу от дороги к зоне "Эпсилон", – сказал Марк. – Мы повернём на север, выедем на неё и отправимся домой.
В отличие от тех трёх расселин, через которые они сегодня медленно пробирались, дорожка, по которой марсоход катался взад и вперёд к пещерной ферме, уже обзавелась пандусами в оврагах, и они были намного более плавными и более пологими. Только на одном подъёме носовые колёса угрожали закопаться, в то время как задние колёса шасси первого ровера полностью отрывались от грунта.
– Звучит хорошо, – сказала Старлайт Глиммер. – Черри, ты слышала?
– Слышала и согласна, – сказала Черри Берри. – Нам понадобится пара минут, чтобы вернуться к вам.
– Нет проблем. Земля здесь достаточно чистая, чтобы развернуться, – Марк сделал паузу, затем добавил: – Файрбол, я поверну налево. Будь готов повернуть направо, когда я скажу.
Файрбол мог бы поворчать о том, что Марк снова разговаривает с ним свысока, но он не стал этого делать, учитывая, как всё получалось. Кроме того, они возвращались назад, и он ни за что не собирался это оттягивать.
– Принято, – сказал он. – Готов, я поворачивать направо, ты поворачивать налево.
Остальные инструкции были столь же подробными и раздражающими, но они работали. "Виннибаго" проехал расстояние в пять километров назад до Дома, больше не сотрясаясь и лишь изредка пьяно раскачиваясь.
Файрбол провел остаток дня в одиночестве, ничего никому не говоря. Если бы он заговорил, он мог бы начать болтать без умолку. А если бы он начал болтать без умолку, то пришлось бы признать, что он испуган до глубины души, зол так, что не выразить словами, и совершенно не горит желанием возвращаться в пилотское кресло.
Но он не мог этого сделать. Управление задними колёсами было жизненно важной работой, и это была единственная работа, для которой он мог пригодиться в поездке.
А Файрбол больше всего боялся быть бесполезным или казаться бесполезным — больше, чем любых проблем, что мог ему подбросить этот кошмарный трейлер.
Запись в журнале – Сол 396
"Сириус-5" пришлось прервать уже через час. Очевидно, нам нужно больше практиковаться в вождении.
Одна из проблем в том, что трейлер слишком уж длинный. На крутом спуске носовые колёса поднимаются над землей. На аналогичном подъёме они пытаются докопаться до нефти, в то время как средние колёса прицепа отрываются от земли и бесполезно вращаются, оставляя нам только шесть приводных колёс, чтобы тащить двадцать с лишним тонн груза. Мы ничего не можем с этим поделать, кроме как найти самый пологий путь из всех, которые можно найти, и избегать каких-либо серьёзных впадин.
Другая проблема – высокая центровка груза на прицепе. Тут всё не так страшно, как кажется – колея колёс на трейлере значительно шире корпуса инопланетного корабля – но она всё же снижает эффективность, когда тот начинает сильно раскачиваться взад и вперёд, достаточно сильно, чтобы задние колёса второго ровера теряли сцепление. Нам, очевидно, придётся быть чертовски осторожными с быстрыми поворотами… да и вообще с чем-либо быстрым, если уж на то пошло.
Но самая большая проблема, с которой мы столкнулись сегодня, заключалась в том, что мы с Файрболом не могли договориться о протоколе связи для управления этим чудовищным тянитолкаем, которого мы создали. К счастью, у меня есть идея как это исправить, и я воплощу её, как только взгляну на средства управления пони-корабля, чтобы освежить в памяти, как там что устроено.
Если я правильно помню, штурвал пилота оснащён рулевым колесом или чем-то вроде этого, которое поворачивается туда-сюда. Оно предназначено для управления передним шасси после приземления. А поскольку все остальные системы управления уже были либо отключены, либо вовсе удалены, это его единственная оставшаяся функция. Если всё так, то у меня есть простое решение.
Завтра мы проведём наружный выход – я буду снаружи на поверхности, пока Файрбол управляет корабельным штурвалом. Я заранее установлю полукруглый кусок металлолома от наружного корпуса за штурвалом и сделаю указатель, чтобы показывать, насколько далеко штурвал отклоняется от прямолинейного положения. Затем Файрбол будет поворачивать штурвал, и пока я измеряю, насколько поворот руля отклоняет колёса шасси снаружи, Старлайт Глиммер будет отмечать точки на полукруге, так что получившаяся шкала будет показывать, какие положения колеса получатся при каком отклонении. Затем мы повторим процесс со вторым ровером и его передними колёсами.
Гениальность идеи заключается в следующем: на этом конце пони-корабля всё, что левее ноля (ноль – это колёса, выставленные прямо), будет минус столько-то, а всё что справа от ноля, будет плюс. Но на ровере указатель будет показывать слева от нуля как положительное, а справа от ноля как отрицательное. Один будет зеркалом другого.
Больше не нужно будет мучаться с "От меня слева! Нет, от тебя слева! Нет, другое лево!" Я просто буду называть число и плюс или минус, а Файрбол просто будет наводить указатель на нужную метку. Если делать таким образом, задние колёса в системе тягач-прицеп всегда будут выравниваться с передними. По-другому и быть не может.
Нам надо будет снова попрактиковаться, прежде чем мы попытаемся провести ещё один тест на ёмкость электрического заряда, но я думаю, что это решит нашу самую большую проблему.
Я ещё не рассказал Файрболу о своей идее. Он сейчас сидит в стороне от всех, дуется, и Драгонфлай говорит, что он очень хочет побыть один. Скорее всего, он закончит шипеть на всех к утру. Тогда и обсудим.
(Мне не стоит говорить "шипеть". "Шипеть", наверное, звучит по-расистски в отношении рептилий).