Марсиане
Сол 47
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 44
"Арес III" Сол 47
Старлайт Глиммер посмотрела на планшет, на котором были изображены две картинки. На первой был шар, вращающийся вокруг своей оси, а на другой солнце и планета, обращающаяся вокруг него, большой круг и стрелка, показывающая направление орбиты.
– День, – сказал Марк, указывая на рисунок планеты. Затем, указав на планету на орбите, добавил: – Год.
– День, год, понятно, – ответила Старлайт. Это было очень утомительно, но так она хотя бы узнавала от Марка новые слова. У других членов команды "Амицитас" были свои способы скоротать время, но единорожка тратила свой досуг, чтобы выжать из их хозяина как можно больше уроков языка. Тем более, что заняться всё равно было нечем, так как Спитфайр с Черри Берри объявили абсолютный двухнедельный запрет на любое применение магии.
Затем Марк нарисовал меньший шар, добавив к нему маленькие Дом и "Амицитас", а затем дорисовал вокруг него стрелку вращения.
– Сол, – сказал он. – Немного больше, чем день.
– Сол.
Когда корабельные часы "Амицитас" снова были запущены, Старлайт обнаружила, что эквестрийские сутки и день этой планеты не совпадают. Сутки здесь были длиннее на тридцать семь или тридцать восемь минут. Поэтому, по здравому размышлению, было вполне логично, что у Марка было другое название для местного дня.
Затем человек нарисовал вторую орбиту за пределами первой, нарисовал маленький Марс рядом с Землей и добавил стрелку, показывающую, что он движется в том же направлении – против часовой стрелки – что и Земля.
– Чуть меньше двух лет, – сказал он.
– В какие дни? – спросила Старлайт.
– Сколько дней, – поправил Марк. – Шестьсот восемьдесят семь.
Это было логично. Более широкая и, соответственно, более медленная орбита, очевидно, означала более длинный год.
Затем Марк нарисовал возле Земли забавную загогулину.
– "Гермес", – сказал он. – "Арес Четыре".
"Гермес" был названием корабля, на котором он сюда прилетел и который оставил его тут. Его экипаж назывался "Арес Три". Очевидно, сейчас он говорил о следующей миссии.
Марк нарисовал на своей схеме пунктирную линию от Земли до Марса.
– Четыре года, – сказал он и написал примечание возле маленького Марса: Сол 1412. – Возвращение домой через четыре года.
Это… ну, это было нелепо, никаких сомнений.
– Почему четыре года? – спросила Старлайт. – Почему… длинный…
– Почему так долго? – предложил Марк.
– Что "долго"?
Марк вытянул руки вверх.
– Высокий, – сказал он. Опустил руки и развёл горизонтально: – Широкий.
Затем он прижал одну руку к груди, а другую как можно дальше выдвинул вперёд:
– Длинный, – поднёс вытянутую ладонь обратно к груди и пояснил: – Короткий.
Резко раздвинул руки в стороны:
– Быстро, – плавно и неторопливо вновь свёл руки вместе. – Долго. Или медленно.
Старлайт не была уверена, что успела всё ухватить, но, главное, она поняла идею.
– Да, почему долго?
– Дома не знают, что мы здесь, – ответил Марк, медленно и задумчиво. – "Арес" прилетает каждые четыре года.
– Нужно говорить домой раньше! – заявила Старлайт.
– Ага, кроме шуток, – пробормотал Марк.
– Что "шуток"?
Марк застонал и разочарованно покачал головой.
– Не важно, – сказал он. – Как скоро вы вернётесь домой?
Да, это был тот ещё поворот, не так ли?
– Не знать, как, – сказала Старлайт. – Мы прийти случайно.
"Случайно" было на настоящий момент самым длинным словом в её словаре, однако одним из самых часто используемых.
– Дома не знают, как мы появился на Марс. Здесь на Марс, – добавила она, указывая вниз, чтобы подчеркнуть именно эту планету, а не другой альтернативный мир.
Марк покачал головой и вздохнул.
– Чёрт, – только и сказал он.
Старлайт не знала этого слова, но была почти уверена, что это ругательство, учитывая, что Марк использовал его, когда расстроился.
– Да, чёрт, не шуток, – ответила она, используя тот же тон, который человек использовал раньше.
Это вызвало у Марка приступ смеха, который затянулся почти на минуту.
– У кого-то тут есть чем перекусить? – спросила Драгонфлай, появляясь рядом со Старлайт.
– Что? Нет! То есть… – Старлайт глубоко вздохнула, усилием воли подавила своё раздражение и сосредоточилась на мыслях об изобретательнице Драгонфлай, пилоте Драгонфлай, сплетнице Драгонфлай, Драгонфлай вечно сующей свой нос... Нет, это не то.
"Драгонфлай наш товарищ. Она уже пару раз спасала наши жизни. Она умная, заботливая и весёлая. И ей нужна наша любовь".
Несмотря на попытки сконцентрироваться, прошло довольно много времени, прежде чем единорожка смогла обнять чейнджлинга, но объятие длились всего пару секунд.
– Э-э… спасибо, я возьму всё, что смогу… – ушки чейнджлинга неуверенно дёрнулись, когда она указала на Марка и добавила: – Но я, вообще-то, шутила про него.
Марк, тем временем, с интересом наблюдал за происходящим.
– Привет, Драгонфлай, – медленно сказал он.
– Привет, Марк, – ответила чейнджлинг. – Как дела?
Брови Марка поползли вверх.
– Нормально! – сказал он.
– Нет, не как дела, – поправилась Драгонфлай. – Что ты делаешь?
Старлайт посмотрела на Драгонфлай.
– Ты что, можешь составлять грамматически правильные предложения на его языке?
– Простые могу, – ответила чейнджлинг. – Я смотрела, что делает Марк со своим компьютером. Последние пару ночей я вставала и снова включала его, чтобы посмотреть побольше этих образовательных шоу.
– Что ты делала?!
– Не выдавай меня, а то он может рассердиться, – настойчиво попросила Драгонфлай. – Итак, Марк, что ты делаешь?
Марк переводил взгляд с единорожки на чейнджлинга и обратно, причём выглядел так, будто ему не хотелось бы попасть между ними.
– Мы говорим о днях и годах, – осторожно сказал он, указывая на доску. – И о космосе.
– Правда? Звучит весело, – ответила Драгонфлай. – Сколько лет… хм… вот сено, как же это сказать…
Марк написал на планшете число 41 и указал на себя.
– Сорок один год, – сказал он. – Сколько лет тебе?
– Это было не то, что я собиралась спросить! – возразила Драгонфлай.
Старлайт Глиммер показала на себя и сказала:
– Двадцать шесть, – единорожка толкнула Драгонфлай в бок. – Скажи ему, сколько тебе лет.
– Я не знаю, сколько мне лет! – прошипела Драгонфлай. – Королева всего несколько лет назад начала выдавать свидетельства о рождении! Прошли годы, прежде чем я вообще показалась наружу из улья! Да и вообще, что такое год для чейнджлинга?
Старлайт прищурилась, ухмыльнулась и указав на Драгонфлай сказала:
– Тридцать один!
– Стукачка, – проворчала Драгонфлай.
– Я угадала?
– Марк, – сказала чейнджлинг, меняя тему, – сколько лет в космосе?
Инопланетянин ответил не сразу. Он откинулся на спинку стула и стал вертеть маркер в пальцах, тщательно обдумывая ответ. Наконец он взял планшет и стёр всё, что там было, а затем написал в правом нижнем углу цифру: 2035.
– Этот год, – сказал он, проведя линию к левой стороне планшета и написал число 1957, после чего нарисовал маленький шарик с антеннами, немного похожий на карикатурно изображенный "Сухопутник", и сказал: – Первая искусственная луна. Спутник.
– Спутник, – повторила Старлайт.
“Искусственный спутник”, – догадалась она и про себя удивилась, почему соплеменники Марка начали с роботов, а не с пилотируемых кораблей. Ей казалось, что роботы куда сложнее.
Чуть дальше Марк нарисовал маленькую ракету и цифры – 1961 год.
– Первый человек в космосе.
Чуть дальше была изображена маленькая ракета, стоящая на планете и число 1969.
– Первый человек на Луне.
Маленькую бочку с крылышками над дугой: 1971.
– Первая космическая станция – первое обитаемое место в космосе.
Крылатая штуковина, смутно похожая на "Амицитас"; 1981.
– Первый корабль, вернувшийся из космоса и использованный снова.
Подумав немного, Марк вернулся к началу линии и нарисовал планету с Домом, подразумевая Марс:
– 1965 год. Первый космический спутник пролетел мимо Марса.
Вторая зарубка:
– 1969 год. Первый спутник Марса.
– 1974 год. Первая посадка на Марс.
– 1997 год. Первый марсоход.
И, наконец:
– 2027 год. Первый человек на поверхности Марса.
Старлайт задумалась обо всём этом. Марк был результатом более чем семидесятилетней истории освоения космоса его видом, год за годом разрабатывавшим всевозможные технологии без использования преимуществ магии. Это было невероятно. Это было удивительно. Это было…
– Медленно, – сказала Драгонфлай. – Почему медленно?
– Медленно? – спросил Марк, явно ошеломлённый. – Медленно, потому что сложно, вот почему! Ну и как быстро это было у вас?
Человек протянул маркер чейнджлингу. Та взяла маркер в копыта, поправила его так, чтобы закрепить в одной из дыр на ноге, и нарисовала на доске новую линию. Справа она написала число 1009.
– Мы в этом году, – сказала она. Слева от линии она написала 1006. – Первая ракета.
Затем чейнджлинг несколько раз провела маркером туда и сюда над линией и добавила:
– Это всё.
У Марка отвисла челюсть.
– И ты мне рассказываешь, что вы умудрились добраться сюда, запустив первую ракету всего четыре года назад?
– Медленнее, пожалуйста, – предупредила Старлайт. – Все слова не понимать.
Марк и Драгонфлай в отчаянии всплеснули передними конечностями.
– Весь космос, четыре года? – спросил Марк с ясно различимым сарказмом.
– Да чтоб тебя моим давно сожранным коконом, – простонала Драгонфлай из-за упрощённого ответа Марка. – Старлайт, ты понимаешь, что мы звучим для него, как глупые маленькие дети, да? Нам срочно нужно…
– А ну прекратили оба! – крикнула Старлайт на эквестрийском.
Марк замер, затем склонил голову.
– Извините, – тихо сказал он.
Драгонфлай потребовалось время, чтобы последовать его примеру, но у чейнджлинга хватило ума сделать это прежде, чем она сказала что-то ещё.
– Да, я не должна была так говорить, – сказала она. – Прости, Старлайт. Но нам действительно нужно работать над тем, чтобы как следует изучить его язык.
– Вот завтра и приступим, – вздохнула Старлайт. – А сейчас у меня нет на это сил. Но мне вот что любопытно…
Единорожка забрала планшет и стиратель у Драгонфлай, стёрла всё, а затем взяла маркер в зубы и начала рисовать. Сначала кьютимарку Черри, потом свою, потом Спитфайр, затем эмблему с флага чейнджлингов, и, наконец, милого маленького дракончика.
– Почему ты всё время рисуешь Спайка вместо Файрбола? – спросила Драгонфлай.
– Заткнись, – проворчала Старлайт, добавив рисунок запуска ракеты в стиле КПЧ – с облаком пылающего выхлопа. Наконец она показала это Марку, затем продолжила писать, двигая маркер зубами.
"Всё было бы намного проще, – подумала она, – если бы они позволили мне снова использовать магию. Я чувствую себя намного лучше… мой рог только немного пульсирует".
Со Спитфайр всё было просто: единственная чёрточка-метка.
Себе она нарисовала уже три вертикальные чёрточки.
“Спайк, который на самом деле Файрбол”, получил шесть чёрточек. Драгонфлай – девять.
Затем настал черёд Черри Берри. Это потребовало некоторого подсчёта, и Старлайт пару раз вносила исправления, прежде чем остановиться на двадцати восьми.
– Двадцать… восемь… полётов? – выдохнул Марк и оглянулся на Черри Берри, которая в тот момент что-то делала с землёй возле ростков люцерны.
Старлайт кивнула. Затем она попыталась нарисовать маленькую версию флага Марка, но неудачно, стёрла его и нарисовала рисунок с шеврона на другом плече.
– Ты? – спросила она.
Марк застонал и поднял один палец.
– Ха-ха! – торжествующе зааплодировала Драгонфлай. – Спроси, как на его языке будет "новичок", Старлайт!
– Ха-ха тебе самой, Драгонфлай, – сказал Марк. – Сколько дней в космосе, а?
Старлайт задумалась над этим. Согласно сообщениям из дома по водному телеграфу, это был 44-й день миссии ЭКА-54. Она написала 44 рядом с каждым из символов команды "Амицитас", затем поставила знак плюс, а затем была вынуждена сделать паузу. Для Спитфайр она сразу добавила ноль. У самой Старлайт было одно короткое посещение и одна трёхмесячная смена на космической станции, поэтому она добавила 96 к своему собственному числу. У Файрбола тоже была трёхмесячная вахта на станции, а у Драгонфлай две смены на станции, плюс её полёт на луну, так что… Старлайт немного посчитала… и добавила 103 Файрболу и 193 для Драгонфлай, приплюсовав сразу и время на облёт и посадку на луну.
А потом Черри Берри. Миссия на Минмус. Миссия на луну. Запуск космической станции. Множество других полётов, включая полёты с туристами мимо луны и Минмуса… Потребовалось много считать, но она, наконец, остановилась на 198 плюс две луны.
– Луна, маленькая луна, – наконец сказала единорожка.
Марк взял маркер и написал рядом с своим символом 47 сол + 124 дня. Затем он стёр 47 сол и написал вместо этого 49 дней, а затем добавил знак равенства и итоговые 173.
– Ха-ха-ха, – сказал он Драгонфлай, захлопнув маркер резким взмахом.
– Всё ещё хочешь, чтобы я спросила у него, как будет "новичок"? – самодовольно спросила Старлайт.
– Фе, – проворчала Драгонфлай. – Я всё равно считаю, что число запусков более важный показатель, чем число дней, проведённых в космосе.
Запись в журнале – Сол 47
Сегодня я узнал один интересный факт о моих гостях: они летают в космос всего четыре года.
Именно. Они прошли путь от "Спутника" и "Меркурия" до варп-двигателя всего за четыре года. И за эти четыре года у них были ДЕСЯТКИ запусков, и, судя по всему, в половине из них как-либо участвовала Черри.
Вообще, если я все правильно понял, Черри приземлилась на обоих спутниках их родного мира, а это означает, что я делю своё жилище с понячьей версией Нила Армстронга. Или, возможно, Алана Шепарда. Или, учитывая просто огромное число запусков, с понячьей версией всех астронавтов программ "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон" вместе взятых.
По всей видимости, у Черри это двадцать восьмой полёт за четыре года. Допустим, они запустили свою первую ракету 1 января 1006 года, а полёт, который привел их сюда, начался 31 декабря 1009 года (в их летоисчислении). В среднем получается по одному запуску каждые семь недель или около того.
Один запуск каждые семь недель. И это только одна Черри Берри.
Не думаю, что НАСА разрешит запускать одного и того же астронавта чаще, чем раз в два года.
А сколько тренировок можно втиснуть в семь недель? На самом деле, даже в меньший срок, поскольку Черри Берри, очевидно, провела ещё и почти двести дней в космосе, с учётом времени пребывания здесь. А у меня только на подготовку в качестве участника миссии "Арес III" ушло пять ЛЕТ.
Теперь мне многое становится понятно о моих гостях. Многие из вопросов, которые я задавал себе раньше, теперь имеют простое и ясное объяснение, которое невозможно опровергнуть.
И если конкретно, то вот оно: все эти пони ЧОКНУТЫЕ!
Примечания:
Я должен буду это отредактировать. Чёрт, если бы это была настоящая книга, то эту главу надо выкидывать полностью, так как она не продвигает сюжет ни на йоту. Но меня забавляет демонстрация того, на что похоже общение между человеком и пони в данный момент.
Администрации НАСА потребуются памперсы, применяемые при проведении наружных работ, после того как они узнают о графике развития Космической программы чейнджлингов. Эквестрийское космическое агенство работает значительно медленнее, но не настолько медленно, как НАСА.