Хуффилдский рубеж

Пролог

Деревенька Хуффилд никогда, наверное, не была тем местом, где вершится история. Испокон веку все значительные события — такие, о которых будут если не помнить, то хотя бы читать спустя десятки лет, а то и столетия — проходили мимо неё. Правда, расположена она была на проезжей дороге на Кантерлот, а когда впоследствии в этих краях проложили шоссе, Хуффилд поведал много путников. Вот только большинство из них даже не задерживались там — в предвкушение скоро добраться до города. Кто-то, конечно, останавливался выпить кружку местного сидра, а одно время в Хуффилд зачастили торговцы, не желающие встречаться с досмотром кантрелотской стражи, а то и просто контрабандисты. От тех времен в деревни осталось несколько больших таверн, в которых эти сомнительные личности сбывали свой товар. Но и эти времена давно минули, торговля приняла другой вид, а Хуффилд, наверное, вовсе бы был заброшен… если бы не начавшееся по всей Эквестрии железнодорожное строительство. Проектировавшие Юго-западную ветку Кантерлотской дороги инженеры сочли должным первую после Кантерлота станцию устроить именно в Хуффильде, совсем недалеко от столицы, да к тому же там, где до этого шедшие параллельно железный путь и шоссе ненадолго расходились, чтобы встретиться в Кантерлоте. Конечно, многочисленные составы, проходящие мимо Хуффилда, ничего изменить не могли, а их пассажиры едва обращали внимание на сам факт существования станции. Но зато теперь многие кантерлотцы стали приезжать в деревню на выходные отдохнуть и повеселиться на обширных лугах, что окружали деревню и дали ей название. И, конечно, вновь понадобились гостиницы, а совсем было захиревшие таверны снова наполнились посетителями. Поскольку своего сидра в Хуффилде уже не было, его начали большими партиями привозить из Понивилля. А на станции даже открылась лавочка сувениров. У входа в самую роскошную гостиницу, “Princesse blanche”, красовалась начищенная медная табличка, утверждающая, что Принцесса Селестия лично останавливалась в этом заведение. Впрочем, дата этого события недвусмысленно указывала на то время, когда, во всяком случае, современного здания гостиницы ещё не существовало. Однако нельзя было поспорить, что в Хуффилд действительно приезжали самые разнообразные персоны. Население деревни мгновенно выросло, но, вместе с тем, окончательно оказалось связано со столицей. У большинства новых хуффилдцев в Кантрелоте оставались родственники, да и ощущали они себя скорее кантрелотцами. Высказывалась даже мысли о том, что по пришествию ещё нескольких десятилетий стремительный рост Кантерлота превратит Хуффилд в часть столицы.

И, как и прежде, все значительные события проносились мимо Хуффилда, словно поезда, в самом лучшем случае слегка задерживаясь, точно яркие экспрессы или стремительные почтовики, но чаще вовсе не останавливаясь, будто огромные, лязгающие буферами товарники. Драматические события, вошедшие в историю как “Кантерлотская свадьба”, бесспорно, затронули тех жителей Хуффилда, которые были тогда в столице, но для остальных это стало лишь чем-то вроде кратковременного фейерверка, окрасившего небо на севере в розовый цвет. Даже недавний захват Кантерлота “так называемым” (как писали потом газеты) Королём Шторма коснулся деревни лишь самым краешком — проехавшие через Хуффилд на “позаимствованном” в Кантерлоте эквестрийском бронепоезде захватчики торопились грабить Понивилль (и всё прочие, до чего могли дотянуться), а на маленькой станции, не представлявшей особого интереса, высадили только крошечный отряд. Командовавший им унтер-офицер предпочёл обойтись с хуффилдцами относительно мягко, то есть, расположившись со своими подчинёнными в лучшей гостинице, приказал представить им еду и выпивку — да так и проторчал там до тех пор, как в Кантерлоте захватчики не были разбиты. После гибели своего короля и капитуляции основных сил отряды Штормовой армии, рассеявшиеся по Центральной Эквестрии, незамедлительно начали сдаваться. А занявшие Хуффилд так торопились, что это привело к небольшому казусу: и староста, и начальник станции (других чиновников в деревни не имелось) сперва отказались принимать их капитуляцию, заявив, что не являются военными. Поскольку захватчики настаивали, пришлось призвать на помощь отставного гвардейца, живущего деревне. Старик одел свой мундир, украсился подобающими регалиями — и здоровые головорезы покорно сложили оружие перед ним, а их командир начал смиренно просить у официальных лиц бумагу, подтверждающею, что за время оккупации Хуффилда он и его подчиненные не совершили никаких преступлений. Вскоре пленников передали военным, которые увезли их в Кантерлот. И после это воцарилось обычное спокойствие — впрочем, такое положение вещей всех устраивало. Но наступил день, когда это, наконец, переменилось.                  

Началось всё (как и для всей Эквестрии) с того, что однажды вечерние газеты вышли с сенсационными заголовками — Принцесса Селестия и Принцесса Луна заявили о своём намерении оставить власть. Даже официальное коммюнике правительства Эквестрии оставляло больше вопросов, чем давало ответов. Неясно было даже, насовсем ли уходят принцессы, до такой степени всё было обтекаемо сформулировано. Отмечалось лишь, что Селестия и Луна отбыли из столицы, а Принцесса Твайлайт Спаркл приступила к исполнению обязанностей правительницы Эквестрии, однако сразу же отбыла, вместе с другими членами “Понивилльской Шестёрки”, в свою прежнюю резиденцию. Пока эквестрийцы вообще и обитателя Хуффилда в частности терялись в догадках, события приняли довольно неприятный вид: новые экстренные выпуски газет возвестили Эквестрии, что в Кристалльной империи вновь объявился, казалось бы, уже отправленный не так давно в небытие король Сомбра. Сведенья о происходящем там были очень неясны и расплывчаты. Всё, что было понятно — это то, что бывший тиран вновь захватил власть, а Твайлайт Спаркл и её подруги спешно отбыли на север, чтобы противостоять ему. Командование Гвардии, а за ним и других составляющих Вооруженных сил Эквестрии объявило о привидение в боевую готовность и отмене отпусков. Хуффилда это — в силу отсутствия там каких бы то ни было войск — коснулось только тем, что внук ветерана-гвардейца, недавно произведённый в энсины, был вынужден срочно выехать в Мэйнхеттен, где стоял крейсер, на который он был назначен служить. Энсина проводили, староста и дед-ветеран произнесли напутственные речи, десяток-другой зрителей похлопали, и Хуффилд вновь стал ожидать новостей. А на другое утро со стороны Понивилля перестали приходить поезда. При этом, никаких известий об аварии не приходило, а вернее сказать, не приходило никаких известий вообще. После непродолжительных размышлений начальник станции Грэй Оук отправил в Понивилль своего помощника в сопровождении одного из работников мастерской. Они ухали на старой дрезине — и будто канули вместе с дрезиной в омут. Так и не дождавшись возвращения помощника, Грэй Оук решился проявить инициативу и остановил шедший из Кантерлота товарный поезд. После добрых получаса манёвров на куцых запасных путях поездной бригаде и персоналу станции кое-как удалось переформировать длинный состав, чтобы отправить его обратно в столицу. При этом Грэй Оук не питал никаких иллюзий относительно того, что это получилось только благодаря опытности машиниста. Но вот всё закончилось: товарник дал два гудка, и, глухо лязгая, уехал в сторону Кантерлота, а Грэй Оук остался ожидать следствий отправленного им в Кантерлот краткого доклада. Долго ждать не пришлось, но следствие оказалось несколько не таким, какого ожидали в Хуффилде: из-за пригорка показалась серо-стальная туша бронепоезда. За огромным локомотивом тянулись серые коробки броневагонов и приземистые платформы с вытянувшими хоботы морскими орудиями.  Могучий локомотив остановился, с шипением выпустил пар, с лязгом открылись бронированные двери и на платформу начали торопливо выходить эквестрийские военные…