Танцы с порталами

Глава 16

Вся эта кампания для унтер-офицера Клауса Вальца прошла как-то незаметно. Он даже и не почувствовал, что находится на войне. И это было неудивительно. С того момента, как их дивизия вышла из Восточной Пруссии, он занимался ровно тем же самым, чем и всегда. Подготавливал и относил отчеты по снабжению своему начальнику — майору Фульку.

Естественно, проведя весь путь до Бреста Литовского при штабе полка, он ни разу не поучаствовал ни в одном бою. Не то, что бы он очень желал лезть под пули… Но все-таки хотелось как-то отличиться или хотя бы раздобыть какой-нибудь интересный трофей…

Но случая в итоге так и не представилось. Все эти дни в Бресте он просидел в штабе, а утром узнал, что завтра город будет оставлен русским. Похоже, домой ему предстояло вернуться без какого-либо прибытка. А ведь многие офицеры и солдаты знатно прибарахлились в этом городе!

За такими невеселыми размышлениями Клауса застал его друг — ефрейтор Ойген Зоммель, служивший в охране штаба.

— Чего захандрил? — весело поинтересовался он, усаживаясь рядом.

— Да уж тут захандришь… — вздохнул Клаус. — Пока наши камрады добывают славу и богатства, мы тут с тобой сидим при штабе и тухнем в бумажном болоте!

— А я как раз пришел к тебе с одним дельцем, которое, чую, придется тебе по нутру! — улыбнулся Ойген и хлопнул друга по плечу. — Оно как раз подойдет, чтобы избавить тебя от хандры!

— И что же ты придумал? — вяло поинтересовался Вальц, не особо надеясь услышать что-то толковое. Его друг отличался энергичным, но бесхитростным нравом и часто затевал какие-нибудь дела, которые, как правило, не стоили и выеденного яйца.

— В общем, есть тут рядом один домик, — нагнувшись к уху товарища, проговорил Зоммель. — Предлагаю нам сегодня ночью его проверить на наличие разных полезностей!

— Ты про сгоревший особняк по соседству? — спросил унтер-офицер. Увидев утвердительный кивок друга, он только фыркнул. — Не смеши меня! Там уже вряд ли что-то осталось! Что не уничтожил огонь, то уже явно растащили наши парни…

— А вот и нет! — заговорщицки подмигнул ему Ойген. — Я, знаешь ли, мимо него все время ходил с патрулем. И никто в него не лазил! Мы сами туда никого не пускали, он же в зоне охраны штаба!

— Ну а наши, штабные, что? Не посетили его, думаешь? — продолжил сомневаться Вальц.

— Да я сам с ребятами туда заходил! — обрадовал его Зоммель. — Так там все провоняло так, что дышать невозможно было! Весь первый этаж закоптился, как будто там покрышки горели! К тому же, танкисты славно постреляли по окнам фугасами. Почти все в труху расколотили. Ну, камрады и решили, что ловить там нечего. Но я-то знаю, что они ошиблись!

— С чего это вдруг? — вздохнул унтер-офицер. Он уже понял, что очередная затея друга такая же глупая, как обычно.

— С того, что мой старший брат — пожарный! — довольным голосом сообщил Ойген и замолк, очевидно, полагая, что эта фраза должна все объяснить собеседнику.

— И что? — возмутился Клаус. — При чем здесь твой брат? Он где-то там, — он махнул ругой в направлении, где, как он предполагал, находился запад. — В Мюнстере. А мы здесь. В этом занюханном Бресте Литовском!

— А то! — Зоммель проигнорировал возмущение товарища, но хотя бы продолжил пояснять свою мысль. — Что он мне много рассказывал. И как дома горят тоже! И, зайдя в тот дом, я понял, что он только снизу горел, а верхний этаж, как максимум, закоптился из-за сильного дыма! Там все осталось на месте. Понимаешь?

— Да даже если и так, — последний довод заинтересовал унтер-офицера. — Как ты собираешься туда залезть?

— Легко! — оказалось, что неугомонный Ойген уже ко всему подготовился. — Штаб, как ты видишь, сворачивается. А меня назначили в арьергард. Буду ночью патрулировать территорию, а утром мы с последним транспортом отчалим на запад. Начальство решило, что для крайней ночи хватит и одного патрульного на каждую улицу. Все равно на нас здесь никто за это время не нападал. Так что я буду там в гордом одиночестве, и мой сектор как раз возле того дома! Но одному лезть мне все-таки не хочется. Мало ли, балка прогоревшая упадет, или еще какая неприятность случится. Заметь, предлагаю именно тебе, как другу!

— А вот это, — Клаус впервые за разговор улыбнулся товарищу. — Уже интересно. Думаю, майор Фульк легко согласится оставить меня здесь с последней партией. Во сколько встречаемся?

Обговорив детали, они расстались до вечера. Клаус за это время сдал все дела начальнику, который спешил отбыть подальше на запад и был рад, что кто-то из его подчиненных сам вызвался остаться в последней партии.

В девять вечера Вальц, прихватив фонарик, вышел из опустевшего штаба и направился в сторону сгоревшего особняка. Через несколько шагов из кустов его окликнули, а через секунду оттуда показался Зоммель с карабином на плече.

— Ну что, готов? Никого на хвосте не притащил? — поинтересовался он, оглядываясь на темное здание бывшего штаба.

— Почти никого не осталось, — пожал плечами Клаус. — А те, что есть, делом заняты. Так что идем. И очень надеюсь, что ты окажешься прав насчет второго этажа!

Прокравшись через палисадник, друзья зашли в дом. Сразу же в нос унтер-офицеру ударил неприятный запах горелой резины и еще чего-то, что он не смог определить.

— Ну, перейдем к самому интересному! — включив фонарик, Ойген указал его лучом на лестницу вверх. — А оно все там!

Клаус также включил свой фонарь, и друзья зашагали по лестнице.

— Предлагаю разделиться, — решил Зоммель, поднявшись на верхнюю площадку и оглядывая коридоры, идущие налево и направо вдоль дома. — Ты оружие хоть взял?

— Нет, — растерялся Клаус. — Я как-то и не подумал. У тебя же есть винтовка…

— Эх ты… — ефрейтор снял с плеча карабин, отомкнул от него штык-нож и протянул товарищу. — Ну, если что, один всех не бей. Мне оставь!

— Шуточки у тебя… — проворчал Вальц, больше досадуя на себя, чем на юмор товарища. Его-то винтовка осталась в штабе.

Друзья разошлись по сторонам и приступили к осмотру помещений. Ойген оказался прав в том, что верхний этаж не подвергся пожару. Однако на наличие полезных находок этот факт не повлиял.

Клаус уже два часа, морщась от резкого запаха пожарища и стараясь не поднимать золу, бродил по комнатам на своей половине этажа. И, к сожалению, кто-то все-таки их опередил. Большинство дверей в комнаты были либо открыты, либо грубо вскрыты ломиком или фомкой. Несколько комнат были повреждены снарядами танка, который, как рассказывали сослуживцы, хорошенько обработал пытавшихся укрепиться здесь поляков. В тех, что были целыми, не нашлось ничего, кроме откровенного хлама.

И только одна дверь не открылась перед ним. Подергав ручку, Вальц убедился, что она заперта, и пару раз стукнул по ней, но результата не добился. Вместо этого, от стены над дверью отвалился крупный кусок штукатурки и чуть не упал солдату на голову. Решив больше не рисковать, унтер-офицер побрел к лестнице. Возле нее он встретил довольного Ойгена.

— Защищайтесь, сударь! — выкрикнул тот, выставив в сторону приятеля саблю. Приглядевшись, Клаус увидел и ножны, болтающиеся у друга на поясе. — Видал, какую шашку нашел!

— Тоже мне, мушкетер! — с завистью смотря на находку Зоммеля, проговорил Вальц. — И это — сабля, а не шашка. И держишь ты ее неправильно! — потом он все-таки не удержался и добавил. — Дашь посмотреть?

— Да я ж не разбираюсь, — не обижаясь, ответил Ойген. — А ты что-нибудь нашел?

— Ничего, — вздохнул Клаус. — Везде хлам, а одна комната закрыта.

— Ну, тогда дарю! — ефрейтор протянул клинок другу. — Ты ж, вроде, в секцию по фехтованию ходил раньше? Так что владей! А я там еще кое-чем прибарахлился! — он отстегнул ножны и тоже передал их спутнику.

— Вот спасибо! — обрадовался Клаус, рассматривая в свете фонарика клеймо на клинке. — Похоже, это польская офицерская. Видимо, командовавший обороной поляк потерял.

— Да не за что! — улыбнулся Ойген. — А что ты там говорил про запертую комнату?

— Да, есть одна, — ответил Вальц. — Остальные вскрыты, а эта заперта. Я в дверь подолбился, но там штукатурка падает.

— Видать, пересохла из-за пожара, — заключил ефрейтор. — Пошли, я эту дверь открою на раз-два! А она тут неслучайно единственная заперта! Чую, за ней будет что-то ценное!

Вернувшись на только что обысканную половину, унтер-офицер показал другу запертую дверь.

— Сейчас мы с ней разберемся! — заявил Ойген. — Верни мне штык-нож. У тебя теперь ножик получше есть, а мне он сейчас пригодится!

Взяв клинок, он присел перед дверью и принялся постукивать по ней тыльной стороной рукояти. Через минуту ефрейтор, крякнув, распрямился и задумчиво почесал затылок.

— Ну-ка, посвети мне! — попросил он и продолжил свои манипуляции с дверью.

— Ну как? — через двадцать минут, заскучав, поинтересовался Вальц.

— Самое поганое, что дверь открывается на нас, — отозвался Зоммель. — Замок-то тут хилый, можно было бы ногой выбить. А так, придется повозиться… Стой тут, я в том крыле видел кое-что полезное.

Ефрейтор, подсвечивая себе фонариком, ушел, но скоро вернулся, таща трубу стояка отопления длинной метра полтора. Подойдя к двери, он вытер пот и, размахнувшись, с треском загнал конец трубы под дверь, где был зазор в несколько сантиметров. От удара со стены отвалилось еще несколько кусочков штукатурки. По оставшейся на стене облицовке разошлась сеть трещин. Зоммель опять ушел и вернулся с каким-то чурбачком, который подложил под трубу, заставив один ее конец подняться вверх.

— Мы сейчас ее с петель снимем! — радостно заявил Ойген. — Видишь, какие они тут? Полушарнирные! А дверь ссохлась, и зазоры есть и сверху, и снизу! Ну-ка отойди на пару шагов!

Упершись в трубу, он со всей силы надавил не нее. Дверь затрещала, конструкция затряслась, и Зоммель ослабил давление. Что-то поправив, он всем весом навалился на торчащий вверх конец трубы. Что-то заскрежетало, и прежде, чем нижний конец трубы выскочил из-под двери, а Ойген полетел носом в пол, Клаус успел увидеть, как стержень нижней петли вышел из своего гнезда.

— Вот зараза! — выругался Зоммель, поднимаясь. — Но, по-моему, я не зря вытер здесь пол своим кителем! — он указал на сломанную петлю. — Когда-то давно, при ремонте на петлях хозяева сэкономили. А мы зато теперь ее откроем!

Просунув в образовавшуюся между дверью и косяком щель трубу, он отжал державшуюся теперь только на верхней петле и язычке замка дверь и протиснулся внутрь.

— Не подходи! — послышался изнутри голос ефрейтора. И тут же по двери изнутри врезали со всей дури. Первый удар она выдержала, но после второго, проскрежетав нижним концом по полу, распахнулась. Тут же вся штукатурка со стены над дверью обрушилась, подняв облако пыли.

Дождавшись, пока она немного осядет, Вальц вошел в комнату. Ойген уже сосредоточенно рылся в массивном письменном столе, вывалив на его поверхность какие-то бумаги. Возле стены Клаус увидел пустой шкаф и кровать с рваным матрасом, на стене висело большое, явно старинное зеркало. Больше здесь не было ничего интересного. На всех вещах, кроме почему-то зеркала, лежал нетолстый слой копоти. Видимо, дым сюда проникал даже несмотря на запертую дверь.

— Ну, я так не играю! — разочарованно бросил Зоммель, усевшись на кровать. — Я тут потел, надрывался. Ломал эту чертову дверь, а все ящики стола уже вскрыты и обчищены! Хотя, вот футляр с кольцами оставили, но по виду это дешевка какая-то! — он указал на выкинутый им на столешницу сундучок.

Клаус подошел к столу, открыл футляр и осмотрел находки друга. Кольца были одинаковыми и полностью соответствовали описанию, данному Ойгеном. Отложив коробочку, он наугад взял листок и вчитался в текст, который, к его удивлению, был написан на латыни. Бросив его, унтер-офицер уже хотел сказать другу, что пора идти отсюда, как вдруг за его спиной что-то ярко засветилось.

Обернувшись, Вальц оторопел. Светилось висевшее на стене зеркало.

— Что это ты сделал? — замерев, спросил он у друга.

— Я? — удивился Зоммель. — Ничего я не делал. Оно само!

Завороженно уставившись на светящуюся поверхность, Клаус подошел вплотную и, плохо соображая, что делает, дотронулся пальцем до зеркала. Он не ощутил ничего. Палец просто исчез, погрузившись внутрь. Испугавшись, Вальц дернул руку к себе и выдохнул, осмотрев конечность и поняв, что она цела и невредима.

— Клаус! — раздался сбоку испуганный голос Ойгена. — Пошли отсюда! Быстрее! Нутром чую, добром это не кончится!

— Нет! — отказался унтер-офицер, неожиданно ощутивший, что вот-вот схватит удачу за хвост. — Нам нужно разобраться! — он огляделся, поднял с пола слетевший со стола карандаш и кинул его в зеркало. Письменная принадлежность исчезла.

— Чертовщина как-кая-т-то! — отступивший к двери Зоммель от волнения начал заикаться.

— Чего ты испугался? — Вальц, глядя на друга, в отличие от того, резко успокоился, пытаясь понять происходящее.

— Дружище, т-ты же знаешь, — севшим голосом произнес Ойген. — Я ник-кого не боюсь… из тех, кто ходит по земле... Но вот тех, кто там, под з-землей… Ты же понимаешь? Вот это оно и есть! Это врата на тот свет!

— С моим пальцем ничего не произошло, — возразил Клаус. — Откуда в тебе эти суеверные страхи? Перед нами какая-то машина! И, похоже, очень секретная! И нам нужно доставить ее командованию! Ты же понимаешь, что нам светит за такую находку!

— Ничего хорошего! — выдавил, отступив еще на шаг, ефрейтор.

— Да что с тобой такое! Смотри! — решившись, Клаус сунул в свет руку. Сделав шаг, он подошел вплотную к зеркалу и тут, споткнувшись обо что-то на полу, покачнулся и завалился вперед, успев только зажмурить глаза. Через секунду руки его ударились о землю. Еще несколько секунд Вальцу потребовалось, чтобы задуматься над тем, откуда на втором этаже взялся грунт, и понять, что нужно оглядеться, чтобы получить ответ.

Открыв глаза, он обомлел. Стен вокруг него не было! Вскочив на ноги, солдат стал озираться по сторонам. Рядом светилась стена какого-то постамента, памятника на котором, однако, не было. А дальше вокруг простиралась вытоптанная поляна, на краю которой смутно угадывались какие-то развалины и опушка леса за ними. А над всем этим тускло светилась правильная полусфера, в центре которой он находился.

Волосы зашевелились на голове у Клауса от осознания того, что он попал в какое-то другое место. И оно, это место, может быть гораздо опаснее, чем брошенный особняк. Развернувшись, он, не медля ни секунды, прыгнул в светящуюся стенку. Лицо он прикрыл руками, готовясь к удару, но обратно прошел так же легко, как и туда. Выпав из зеркала, он сделал несколько шагов и оперся о противоположную стену.

Постояв несколько секунд, он попытался осознать, что только что испытал на себе. Тут в комнате стало темно. Обернувшись, унтер-офицер увидел, что свет, исходивший из отражающей поверхности, пропал. Подойдя к зеркалу, он потрогал поверхность, посмотрел на свой отраженный темный силуэт и понял, что оно выключилось. Стало обычным предметом мебели. А вот, как его включить, нужно было еще разобраться. И для этого требовалось все, найденное здесь, вывезти и изучить!

Посмотрев на друга, Клаус с удивлением заметил, что тот крестится и, похоже, шепчет молитву. Всегда веселый и энергичный Зоммель сейчас не был похож на себя. Увиденное зрелище явно не принесло ему положительных эмоций.

Глянув на часы, Вальц увидел, что сейчас несколько минут первого часа ночи, и у них есть еще несколько часов до утра, чтобы со всем управиться. Решив дать другу прийти в себя, он занялся столом. Футляр с кольцами солдат запихнул в карман. Также он аккуратно собрал разбросанные листы и попытался прочитать текст на латыни, но, потратив полчаса, мало что понял. Отложив листок, унтер-офицер вытащил все ящики из стола и в самом нижнем нашел странный сверток. Что-то, завернутое в несколько слоев вощеной бумаги, было довольно тяжелым, а на верхней обертке также на латыни было написано «Терминатор». Так и не вспомнив, где уже слышал этот термин, он сунул сверток в другой карман, а листки, свернув, засунул за пазуху.

— Что там было? — вдруг спросил Ойген. Оказалось, он уже в основном успокоился и теперь стоит в дверном проеме, держа наизготовку карабин с примкнутым штыком.

— Не знаю, — ответил Клаус. — Но точно не тот свет. Ни котлов с чертями, ни адского пламени. Ночь, лес, какие-то строения… Ты поможешь мне вытащить это зеркало?

— Я бы оставил его на месте… — начал было Ойген, но вдруг осекся. С первого этажа раздался отчетливо прозвучавший в ночной тишине скрип входной двери.

Замерев, Клаус поднес палец ко рту. Очень медленно он вытащил из ножен саблю, ведь другого оружия у него сейчас не было. Правда, и его он мог с пользой пустить в дело, имея неплохие навыки фехтования, полученные в секции. Отступивший в комнату и вставший у двери Ойген знаком показал, что будет сначала орудовать штыком, а потом уж стрелять. Следом он погасил фонарь.

Прошло несколько минут. И за это время до насторожившихся друзей не донеслось ни звука. Клаус немного успокоился, но тут в коридоре стало светлее. Тот, кто шел по нему, двигался абсолютно бесшумно и светил себе фонарем со странным фильтром, придающим свету неестественный фиолетовый оттенок.

Вот неизвестный приблизился ко входу и замер напротив него. Клаус не успел испугаться, когда понял, что не видит того, кто держит фонарь. Источник света просто висел над полом на высоте его груди. Он только успел заметить отпечаток копыта, явственно в фиолетовом свете проступивший на кучке мелкой штукатурной пыли.

Только что он не верил в мистику и готов был посмеяться над другом, пришедшим в суеверный ужас. Но сейчас унтер-офицер понял, что не кто иной, как сам черт, пожаловал по их души. Но пусть теперь Нечистый попробует справиться с германским солдатом!

Невидимка явно заметил их в свете своего адского огня, но сделать ничего не успел. Стоявший вплотную к двери Ойген сделал полушаг вперед и с размаху ударил штыком точно в то место, где свет был ярче всего. Он определенно куда-то попал, потому что клинок окутало фиолетовое свечение, и дернувший карабин назад ефрейтор не смог его освободить. Поняв, что другу нужна помощь, Клаус прыгнул вперед и нанес по невидимой нечисти рубящий удар.

---

Сегодня нарком принимал вернувшегося из командировки в Эквестрию Деканозова. От этого своего заместителя Всеволод ожидал значительных результатов. Дипломат с большим стажем, при этом занимавшийся также и вопросами госбезопасности, неслучайно был отправлен им на ту сторону.

И выводы, к которым пришел комиссар госбезопасности третьего ранга, действительно были неожиданными.

— Я значительное время потратил на анализ внутренней ситуации в государстве, — завел он разговор, положив руки на стол и сцепив пальцы. — И оно довольно странное.

— И что же тебя удивило? — поинтересовался Меркулов.

— Многое, — вздохнул дипломат. — Но сейчас я пройдусь по этому списку… Первое, что мне сразу бросилась в глаза, это правящая верхушка. Ты, наверное, и сам обращал внимание, что старшая принцесса ведет себя совершенно не так, как должен вести себя правитель, находящийся у власти не одну сотню лет… Конечно, Земля не знала еще примеров подобного долголетия. Из русских царей дольше всех правил Иван Грозный — пятьдесят лет. А среди монархов Европы рекорд, если не ошибаюсь, принадлежит Людовику Четырнадцатому — семьдесят два года. И это — ничто, по сравнению с Селестией.

— Я все время общался с ее младшей сестрой, — заметил нарком. — Старшая до меня не снизошла, — добавил он, усмехнувшись.

— И в этом нет ничего удивительного, — пояснил Деканозов. — Собранные мной сведения показывают, что верховная правительница Эквестрии не занимается управлением страной.

— Вот даже как, — удивился Всеволод. — Мне докладывали о ее взбалмошности, но я не думал, что все так запущено… Ты хочешь сказать, что мы имеем дело с кем-то, вроде Людовика Шестнадцатого? Существо, поглощенное собственным величием, проводящее время на балах и попойках? Но как же она тогда держится у власти?

— Вот в этом-то и загвоздка, — ответил комиссар госбезопасности третьего ранга. — Если не вглядываться, то в Эквестрии царит полное благоденствие. Если же копнуть поглубже, то окажется, что за последнее время государство пони пережило несколько серьезных вызовов, и Селестия не приняла активного участия в устранении случавшихся инцидентов. Вот подборка, — он пододвинул к начальнику пачку листов.

— Можно предположить, что она создала очень эффективную команду, которой передала по частям свои функции, — предположил нарком, параллельно пробегая взглядом по докладу заместителя. — И теперь почивает на лаврах…

— В том-то и дело, что такой команды я не обнаружил, — нехотя признался дипломат. — Как я ни старался. Правда, из всех чрезвычайных ситуаций торчат хвосты шести пони во главе с младшей принцессой. Но они — аварийная команда, которую бросают на затыкание дыр. В управлении страной они не участвуют.

— Странно, что они все еще живы, — отложив доклад, высказался Меркулов. — Эксплуатируют эту шестерку нещадно… Хотя тут я Селестию понимаю. Жизни нескольких пони или людей не стоят ничего перед интересами государства!

— Мне кажется, у нее или у кого-то, кто отдает приказы, другие планы на младшую принцессу, — не согласился с начальником Деканозов. — Это больше похоже на испытания. А вот к чему готовят Твайлайт, мне неясно. И кто это делает…

— А что ты узнал про наших эквестрийских коллег? — сменил тему нарком.

— Здесь еще интереснее, — улыбнулся Деканозов. — Структура госбезопасности в Эквестрии официально отсутствует!

— Ну да… — задумался нарком. — И принцесса Луна просила у меня специалистов для создания собственной системы безопасности… Но… Нет! — он встал из-за стола и начал ходить вдоль него. — Я не могу поверить в то, что в стране, находящейся на столь высоком уровне общественного развития, отсутствуют структуры, подобные нашей. Я скорее предположу, что это очень тонкая игра, призванная пустить нам пыль в глаза, заставить расслабиться!

— Я пришел к таким же выводам, — согласился дипломат. — И поэтому копал еще глубже. И сейчас я убежден, что некая структура в государстве пони все же есть. Но она настолько закрытая, что граждане даже не знают об ее существовании.

— Странно, что их это совсем не волнует, — Меркулов остановился у края стола и оперся руками на спинку свободного стула. — Я имею в виду простой народ…

— У них другой тип мышления, — озвучил свою версию Деканозов. — Травоядные. Что с них взять… Но меня удивляет другое. Эта тайная структура по какой-то причине настроена к нам доброжелательно! Самый яркий пример — экспедиция Зуева к порталу.

— То есть, ты хочешь сказать, что они не проспали ее? — уточнил Всеволод. — Они просто разрешили ей осуществиться?

— Именно так, — подтвердил комиссар госбезопасности третьего ранга.

— Они что же, считают себя настолько могущественными?

— Я пришел именно к такому выводу, — согласился дипломат, сохраняя полное спокойствие.

— Я понял тебя, — нарком вернулся к своему месту и сел. — Нужно будет еще усилить меры безопасности…

В это время на столе Меркулова зазвонил телефон, он поднял трубку и прислушался.

— Мешик? Почему так срочно? — переспросил он и, выслушав пояснение секретаря, ответил. — Хорошо! Пусть заходит!

Через несколько секунд в кабинет вбежал заместитель наркома по внутренней безопасности.

— Что случилось, Павел Яковлевич? — спросил Всеволод. — Можешь говорить при Владимире Георгиевиче.

— Двенадцатый сценарий! — ответил генерал-лейтенант. Он положил перед наркомом тонкую папку. — Внутри письмо. На немецком… Найдено в мусоре среди вещей Паулюса в его берлинской резиденции.

Передав тонкую папку в руки наркома, Мешик остался стоять, наблюдая за начальником. Меркулов вытащил небольшой сильно потрепанный конверт немецкой полевой почты, достал письмо и приступил к чтению. Послание было недлинным, так что через пару минут он закончил и протянул листок Деканозову.

— Владимир Георгиевич, ознакомься, — произнес нарком. — Язык Гете для тебя, как родной. Может быть, заметишь что-то между строк…

Дипломат прочитал текст и отложил листок. Потом он перевел взгляд на Мешика.

— Я так понимаю, Павел Яковлевич, — обратился он к генерал-лейтенанту. — Если ты прибежал сюда с этим письмецом, то оно уже проверено по всем возможным показателям и не является подделкой. Верно?

— Именно так! — согласился безопасник. — Все на этом клочке бумаги говорит об его подлинности. И на конверте тоже! Тип бумаги, дата и время отправки, штемпель полевой почты Вермахта, способ упаковки… Все подлинное.

— Тогда, предлагаю вызвать к нам товарищей Кобулова и Влодзимирского, — переведя взгляд на наркома, проговорил Деканозов. — И уже расширенным составом обсудить то, что, к нашему счастью, не произошло.

Уже через час оба генерала прибыли в кабинет начальника и ознакомились с письмом. Всеволод с интересом наблюдал за их реакцией. И, если Деканозов, прочитав послание, не изменился в лице совсем, то про его коллег сказать такого было нельзя. И первый замнаркома, и главный следователь заметно побледнели, ознакомившись с содержимым. В его подлинности они не сомневались.

— Как вы понимаете, — заговорил Меркулов. — Вот это письмо, — он приподнял лежавший перед ним конверт. — Является единственной темой в сегодняшней повестке дня. Если кто не понял, то отправлено оно в сентябре тридцать девятого из занятого германцами Бреста. Отправлено генералу Паулюсу. В нем содержится предупреждение о грядущей Сталинградской катастрофе Шестой полевой армии. Что скажете?

— К нашему счастью, генерал советом пренебрег, — нервно усмехнулся Кобулов. — Иначе бы мы тут не сидели.

— Ничего удивительного, — усмехнулся Деканозов. — Ведь письмо явно написано каким-то не очень умным человеком! Он мало того, что обращался к Паулюсу по званию, которое тот на момент отправки письма еще не получил, так еще и сам текст написал топорно и коряво. Думаю, генерал принял его за провокацию.

— Это — уже случившийся факт, — подал голос Влодзимирский. — Для нас сейчас важнее установить отправителя и узнать его мотивы!

— А так же найти способ этого писателя окоротить! — добавил Мешик. — Или укоротить… На голову…

— У меня на уме только один кандидат, — обведя взглядом подчиненных, произнес нарком. — Кандидат, с которой мы кое о чем договаривались, и которая казалась довольно разумной для того, чтобы не совершать подобных проколов…

— Это не похоже на Луну, — согласился начальник следственной части. — Но возможность есть только у нее.

— Уверен? — недовольно буркнул заместитель по безопасности. — Я вот после этого, — он указал на письмо. — Совсем нет…

— Если это ее рук… копыт дело, то я настаиваю на ликвидации! — оглядев товарищей, произнес Кобулов.

— Поддерживаю, — согласился Мешик. — Ибо все плюсы от сотрудничества с ней перекрывает вот этот гигантский минус! Если бы письмо сработало, то война бы сейчас еще шла. И еще неизвестно, на чьей стороне было бы преимущество!

— Это все правильно, — произнес Влодзимирский. — Но устранить такую фигуру будет крайне сложно… С одной стороны, на Земле ее способности ограничены, с другой же… Если что-то пойдет не так, мы получим врага, обладающего силой пострашнее, чем бомбы, сброшенные на японцев. Так что до момента, пока не будет однозначно установлено, что заказчик — Луна, я против.

— А почему мы не хотим спросить у нее самой? — улыбаясь, оглядел присутствующих Деканозов. — Она ведь, как мне докладывали, говорила, что кто-то на ее родине работает под нас, стараясь посеять вражду между ней и нами. Так, может быть, и у нас кто-то работает под нее? Я предлагаю вызвать ее сюда и обстоятельно поговорить. Скорее всего, она про это письмо ничего не знает. Но в наших силах выставить этот инцидент, как очевидный прокол с ее стороны. А от этого можно уже танцевать по-другому!

Еще несколько часов они обсуждали возникшую проблему, но более убедительным по мнению Всеволода, оказался все же Деканозов.

— Хорошо, Владимир Георгиевич, мы поступим по твоему плану, — заключил нарком. — Я вызову Луну сюда. А ты уж постарайся использовать весь свой дипломатический опыт, чтобы выдавить из нее как можно больше.

Деканозов в ответ только кивнул и тонко улыбнулся. Меркулов же перевел взгляд на других своих заместителей.

— Лев Емельянович, попробуй пока нашими средствами установить автора, — выдал он задание Влодзимирскому.

— Ну а вам я поручаю все-таки поднять наработки по способам устранения или хотя бы нейтрализации нашей не слишком честной союзницы, — обратился он к не очень довольным Кобулову и Мешику. — Я в курсе, что у вас разработано несколько сценариев. Что там, мне все равно… Может быть, какое-нибудь вещество, блокирующее эту ее магию, или что-то такое… Главное, чтобы это гарантировано подействовало.

Раздав указания, он завершил совещание и распустил заместителей. Вызвав порученца, Меркулов приказал отправить шифрограмму через портал полпреду в Эквестрии. Сам он не верил, что отправка того письма была санкционирована Луной. Похоже, кто-то из ее подчиненных проявил глупую инициативу, как и в случае с экспедицией Зуева. Но, если Луна не придала его промашке особого внимания, то нарком, напротив, прощать принцессу не собирался.

---

К городу подруги подошли незадолго до заката. Названия его они не знали, но, судя по всему, их цель находилась где-то в нем.

С момента, когда они покинули уничтоженный самолетом грузовик, с путешественницами, к счастью, не произошло ничего экстраординарного. Правда, за несколько миль до города они увидели на дороге первый пост германских солдат. Это был перекресток, где к магистрали примыкала второстепенная дорога. Люди в серой форме оборудовали здесь укрепления из мешков с песком. Похоже, этот способ обустройства позиций был популярен во всех человеческих армиях. Над одним из брустверов торчал ствол небольшой пушки, направленный на восток.

Поскольку подруги предусмотрительно шли в стороне от дороги, этот пост не стал для них препятствием. На всякий случай, отойдя еще на несколько шагов подальше от проезжей части, они миновали его. Однако, отойдя совсем немного, путешественницы получили возможность наблюдать странную картину. Навстречу им по дороге двигались два серых грузовика с большой носовой частью и крестами на кабинах. Миновав пони, они остановились у блокпоста. А дальше солдаты в сером начали быстро и четко собираться. Несколько человек прицепили пушку к одному из грузовиков, другие в это время покидали в кузова какие-то ящики. Даже мешки они забрали, высыпав песок на обочину. Резво погрузившись в развернувшиеся автомобили, они отбыли на запад, быстро обогнав подруг.

— Что-то я не поняла… — сказала аликорн, провожая взглядом машины. — Куда это они направились? Почему они свернули свой пост?

— Перебрасывают силы на другой участок? — предположила единорог. — Или отступают…

— Только неясно, зачем… — вздохнула принцесса.

— В любом случае, нам это только на пользу, — подытожила Старлайт. — Чем меньше блокпостов и патрулей мы встретим, тем лучше для нас!

И в этом она оказалась права. На оставшемся пути они больше не встретили военных. Только остатки еще одного покинутого блокпоста. Это и позволило им совершенно спокойно достигнуть предместий.

Расположившись неподалеку от крайних строений, подруги устроили совет.

— Итак, заряда прибора нам хватит на один запуск, — начала единорог. — Но при этом мы уже совсем рядом с порталом. Осталось только найти его в этом городе, который, похоже, немаленький… Насколько точно твой прибор отслеживает местоположение портала?

— Ну… С погрешностью где-то в пару десятков шагов, — немного подумав, ответила Твайлайт. — Когда я его конструировала, я совсем не предполагала, что придется его использовать в плотной городской застройке. Точность я могла бы повысить… Но не в походных условиях.

— Не такой уж и большой разброс, — утешила ее подруга. — Это, как максимум, расстояние между двумя соседними зданиями. В худшем случае нам придется проверить два дома вместо одного. По сравнению с тем путем, который мы уже проделали, это — сущий пустяк!

— Пожалуй, ты права, — согласилась аликорн. — Вот только у нас теперь нет права на ошибку…

— Это не беда! Смотри, — единорог скастовала и применила на куске земли перед собой небольшое заклинание. Зрительно он никак не изменился, но в магическом фоне стал заметно отличаться.

— Реперная точка? — уточнила принцесса.

— Именно! — подтвердила Старлайт и развеяла заклинание. — Почти не расходует магию, — пояснила она. — И после постановки также независима. Может продержаться неограниченно долго. Предлагаю найти приметную точку в центре города, привязаться к ней, активировать в ней прибор и потом по азимуту добраться до зеркала.

— План хорош, — одобрила Твайлайт. — Я и сама подумывала примерно о том же. Вот только идти по азимуту в городе будет непросто.

— У меня и на этот случай есть решение, — обрадовала ее единорог. — Мне достаточно узнать вектор от реперной точки и выдать его параметры одному простенькому заклинанию, чтобы все время знать расстояние и направление до цели.

— Простая стереометрия, — согласилась аликорн. — Я и сама, когда-то конструировала подобное заклинание. Еще в школе… Но оно тогда у меня получилось очень затратным. Я бы не стала его здесь использовать…

— Ну, у меня-то все оптимизировано по высшему разряду, — немного самодовольно улыбнулась Старлайт. — Так что на этот счет можешь не переживать!

— Тогда идем, поищем хорошую точку для привязки, — решила Твайлайт.

Город производил гнетущее впечатление. Если бы не время от времени попадающиеся на глаза германские солдаты, он казался бы вымершим. По пути к центру подруги так и не встретили ни одного гражданского, зато заметили несколько недавно разрушенных или сгоревших строений, которые, похоже, никто и не думал восстанавливать. Но и захватчики в серой форме явно не чувствовали себя здесь уверенно.

— У меня складывается впечатление, что они собираются бежать из города, — произнесла Старлайт, глядя, как три солдата под руководством толстого офицера набивали кузов небольшого грузовика каким-то явно не военным барахлом.

— Смотри, я, кажется, нашла хорошее место, — аликорн указала на противоположную сторону улицы, где в глубине квартала виднелась какая-то башня.

Пропустив набитый трофеями грузовик германцев, которые как раз отъехали в сторону заходящего Солнца, подруги перешли улицу и направились к замеченному принцессой строению. Вход удалось найти быстро, и дверь даже была не заперта. Поднявшись на большую открытую площадку примерно на двух третях высоты башни, они остановились.

— Хорошее место, — заключила единорог, оглядывая сверху город. — Не все видно, конечно… Однако обзор хороший. Предлагаю здесь и закрепиться!

— Так, до полуночи еще два часа, — уточнила время принцесса. — Есть время, чтобы тщательно подготовиться.

Все, что можно было, подруги учли. Подготовка была выполнена полностью. Теперь им оставалось только ждать и надеяться, что все пройдет по плану. И им повезло. В полночь прибор зафиксировал работу портала, и принцесса успела записать параметры прежде, чем он навсегда отключился.

— Мы менее чем в миле от него! — радостно заключила она.

— Посмотрим, — единорог скастовала свое маршрутизирующее заклинание. — Да, неплохо! Чего мы ждем? Идем к зеркалу!

Уже через полчаса, немного пропетляв по городским улицам, они были на месте.

— Оно в одном из этих двух домов, — издали указала на строения Старлайт. — Точно не скажу, в котором из них. Мешает погрешность. Судя по высоте, оно должно находиться на втором этаже.

— Уж за день мы его отыщем! — ответила принцесса, которая была несказанно рада тому, что их путешествие длиной более чем в шестьсот миль, наконец, близко к завершению. — Можем начать осмотр прямо сейчас!

— Не торопись! — предостерегла ее подруга. — И не расслабляйся раньше времени! Ближнее здание выглядит заброшенным, но возле входа в дальнее стоит германский часовой! И, похоже, там еще кто-то внутри.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась Твайлайт.

— В дальнее здание я тебя не пущу! — заявила единорог. — Еще не хватало, чтобы ты лишилась чего-нибудь более важного, чем хвост, в самом конце пути! Туда я пойду сама!

— Хорошо! Но тогда я обследую второй дом! — решила принцесса, которой совершенно не хотелось сидеть на месте.

— Ладно… — вздохнула Старлайт. — Но будь осторожна. Строение, похоже, сильно горело. Внутри могут быть непрочные конструкции. Ничего там не трогай и смотри под ноги!

Разделившись, подруги направились каждая к своему зданию. Посмотрев, как единорог, ловко обойдя ничего не заметившего солдата, скрылась в здании, Твайлайт направилась ко входу в сгоревший особняк. Пройдя через развороченный гусеницами газон палисадника, она подошла к двери и приоткрыла ее. Створка мерзко заскрипела, и принцесса на несколько секунд замерла, хоть и понимала, что ее саму никто слышать не может. Потом она все-таки вошла в дом.

Мельком прислушавшись, она не уловила никаких подозрительных звуков и активировала заклинание магического света. Без него тут, как и предупреждала Старлайт, можно было переломать ноги.

Аккуратно обходя кучи пепла, золы и обгорелые остатки мебели, аликорн подошла к лестнице на второй этаж. Тут ей показалось, что наверху раздался какой-то шорох. Замерев, она прислушалась. Небольшой кусочек штукатурки на ее глазах отвалился от стены второго этажа и упал на пол, сопровождаемый струйкой песка. Здание медленно разрушалось после пожара, и, похоже, звук такого же маленького обвала заставил ее насторожиться несколько секунд назад. Успокоившись, принцесса поднялась на второй этаж и направилась вдоль коридора, заглядывая в распахнутые двери. Удручающую картину разгрома она наблюдала во всех ближних комнатах, пока не подошла к двери, криво висящей на одной петле. Заглянув в дверной проем, она заметила отражающую ее свет зеркальную поверхность на стене. Однако обрадоваться Твайлайт не успела.

Резко шагнувшая из темноты серая фигура ткнула в ее сторону тускло блеснувшим в магическом свете клинком. Принцесса не успела перехватить штык-нож, но, к счастью, нападавший не видел ее и ориентировался на свет. Так что лезвие прошло над ее головой. Спохватившись, Твайлайт зафиксировала оружие противника телекинезом, не давая ему вернуть его в исходное положение. Человек дернул его назад, но, естественно, у него ничего не получилось.

Но не успела аликорн сообразить, что ей делать с неожиданно возникшим противником, как оказалось, что он не один! Из темноты на нее выпрыгнул еще один человек с самым настоящим мечом в руке! Принцесса уже привыкла, что люди больше полагаются на дальнобойное огнестрельное оружие, а из холодного используют только штыки и то, как дополнение к винтовке. Но сейчас ей было некогда удивляться и размышлять, откуда здесь взялся этот мечник. Ведь тот уже наносил удар. И, в отличие от своего сообщника, мог попасть по ней.

Недолго думая, Твайлайт телепортировалась на первый этаж, уходя из-под удара и разрывая дистанцию. Со второго этажа, оттуда, где она только что была, раздались грохот и звук осыпающейся штукатурки вперемешку с воплями на языке, которого она не знала. Видимо, второй нападавший, ударив по пустому месту, не удержал равновесия и врезался в стену коридора, вызвав на себя локальный обвал облицовки.

Похоже, аликорн не зря потратила дефицитную магию. Вот только место, куда она перенеслась, оказалось неудачным. Не успела она оглядеться, как почувствовала, что опора с треском уходит из-под ног. Лежавший на боку обгорелый шкаф не выдержал ее веса и развалился. Инстинктивно принцесса распахнула крылья и сделала пару взмахов, плавно опустившись на пол. Лучше бы она этого не делала…

Казалось, весь пепел, лежавший на полу, поднялся в воздух, подхваченный воздушными потоками от крыльев, закружившись в хаотичном танце. Пепла было много. Он налипал на тело, лез в глаза и нос. Вдохнув, она сразу же закашлялась. Зажмурившись, Твайлайт попыталась выйти из ей же созданной тучи, но тут же споткнулась об останки шкафа. Пришлось телепортироваться и еще какое-то время приходить в себя.

Когда принцесса, наконец, смогла нормально осмотреться, то поняла, что стоит возле нижних ступенек лестницы. В этот же момент она услышала топот и крики наверху.

— Мангот! Васварда? — прокричал один из людей (1).

— Ихваснихь! Раус, раус! Шнейль! — ответил второй (2).

Принцесса ничего не поняла, но это было и не удивительно. Германского языка она не знала. Тут же она увидела обоих своих противников, выбежавших к верхним ступеням лестницы. Оба они были в серой форме, но первый, державший в одной руке кривой меч, а в другой фонарь, был густо обсыпан белой штукатуркой. Он направил луч света вниз на лестницу и внезапно задержал его на принцессе.

— Ааа! Шварц тойфль! — он шагнул назад, выпуская вперед своего напарника. — Шисс, Ойген, шисс! (3)

Второй человек, державший в руках винтовку с примкнутым штыком, вскинул ее к плечу и направил на Твайлайт. Каким-то образом теперь они оба ее видели, а это лишало аликорна ключевого преимущества. Раздумывать, почему это произошло, времени не было. Бежать было бесполезно, ведь снаружи ее могли увидеть и другие люди, например, часовой возле соседнего дома. А это только усугубило бы ситуацию. Твайлайт не оставалось ничего другого, кроме как принять бой.

За секунду проанализировав обстановку, аликорн поняла, что выстрел из винтовки привлечет внимание всех германских солдат, находящихся неподалеку. Поэтому вместо привычного щита, которым она уже не раз защищалась от пуль, принцесса сформировала средней силы молнию и запустила ее в человека с винтовкой.

И она успела первой. Заклинание почему-то вышло слабее, чем ожидала Твайлайт, но оно поразило стрелка, заставив его вскрикнуть и скрючиться, схватившись за перила.

Обладатель кривого меча при этом не пострадал. Он отшатнулся от своего скорчившегося товарища и посмотрел на аликорна. Еще секунду длилось его замешательство, после чего он с криком бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Решив попотчевать и его молнией, принцесса вдруг обнаружила, что для этого ей не хватает магии. Враг был уже совсем рядом, поэтому она закрылась магическим щитом. Это заклинание, к ее облегчению, сработало как надо.

— Штирбист! — крикнул человек, со всего размаху нанося удар мечом. Щит выдержал, но солдат и не думал останавливаться. — Штирб! Штирб! (4) — он наносил все новые удары, сопровождая их одинаковыми выкриками. Мельком взглянув на его лицо, принцесса увидела выпученные, бессмысленные глаза. Человек явно был не в себе. Заклинание держалось, поглощая остатки магии, а Твайлайт отступала куда-то вглубь дома, не зная, что придумать. Если уж ей не хватило магии на молнию, то о телепортации не стоило и думать.

Магия подходила к концу, щит мог рассыпаться в любую секунду, а аликорн так и не придумала верного плана. В конце концов, она решила после очередного удара броситься на человека и попробовать сбить его с ног, а потом убежать.

Защитное заклинание беззвучно лопнуло под очередным ударом, и изогнутое лезвие меча устремилось вниз, прямо на голову Твайлайт. С ужасом она поняла, что не успеет ни прыгнуть на врага, ни уклониться.

Вражеский клинок застыл в нескольких сантиметрах от нее, натолкнувшись на светящийся бледно зеленым светом призванный меч Старлайт. Человек выкрикнул что-то совсем уж неразборчивое и отпрыгнул.

— Назад! Быстро! — прорычала единорог, отодвигая принцессу себе за спину и одновременно делая выпад в сторону соперника. — Ведь как знала, что нельзя отпускать тебя одну! На выход бегом! Я прикрою…

Послушав подругу, аликорн кинулась к выходу, походя заметив, как ловко отбивает удары Старлайт ее противник. Единорогу помогало только то, что ее меч висел в воздухе в двух шагах перед ней, и человек не мог правильно определить дистанцию. Он, все еще иногда вскрикивая, сражался с мечом, делал выпады туда, где по его разумению, должен был находиться невидимый враг. Но там было пусто.

— Клаус, ихком! — крикнул, казалось, прямо над ухом человек. Оказалось, что пораженный ее молнией стрелок уже немного оправился и медленно брел на помощь своему приятелю. — Ферфлюхт! (5) — человек и аликорн заметили друг друга одновременно. Солдат направил на Твайлайт винтовку, но она прыгнула вбок и побежала назад.

— Старлайт! Там второй, — крикнула она подруге. — У него винтовка!

— Уходи через заднюю дверь! — бросила, не оборачиваясь, единорог, сосредоточенная на мечнике. Ее поединок пока шел вничью. — Прямо из этой комнаты и направо. Дверь там открыта!

Последовав указанию подруги, Твайлайт пробежала к запасному выходу и, распахнув дверь, ахнула.

Этот путь тоже был отрезан. В нескольких шагах от порога стоял еще один солдат в серой форме. Он светил на нее неестественно бледным для фонарей людей светом и держал на прицеле своего пистолета.

---

(1) — «Боже мой! Что это было?» Здесь и в пунктах (2-5) — немецкий, искаженно воспринятый на слух Твайлайт.

(2) — «Я не знаю! Наружу! Быстрее!»

(3) — «Черный черт!» «Стреляй, Ойген, стреляй!»

(4) — «Умри, чудище!» «Умри! Умри!»

(5) — «Клаус, я иду!» «Проклятье!»