Танцы с порталами
Глава 17
Луна была немного удивлена, получив сообщение от Меркулова, в котором тот настаивал на личной встрече. Казалось бы, они только недавно общались и договорились много о чем полезном. Но вот, только что она отпустила человека из посольства, который назвал ей всего одно число. Любой другой, кто услышал бы его, ничего бы не понял, но аликорн знала, как расшифровать этот сигнал.
Что такого могло произойти, что заставило бы наркома не предлагать, а именно настаивать на срочной встрече? В Эквестрии все было, по ее сведениям, спокойно, значит, что-то произошло на Земле…
Своими сомнениями она поделилась с Эрвином, но и бывший оберст-лейтенант не смог подсказать ничего дельного. В итоге, получив от него только порцию предостережений, она направилась к порталу. И уже через полчаса принцесса зашла в знакомый кабинет.
Меркулов, вопреки ее ожиданиям, находился в помещении не один. Еще два человека расположились за длинным столом для совещаний. Одного из них Луна знала. Это был Влодзимирский. Весьма полезный, но при этом излишне самодовольный, на ее взгляд, человек. Второй был ей неизвестен, но принцессе показалось, что она мельком видела его в Кантерлоте. А значит, учитывая то, что он сидел сейчас здесь, это был Деканозов. Тот, про кого ее особо предупреждал Ховальдт. Через несколько секунд она поняла, что была права, когда нарком представил своего заместителя.
А еще через несколько минут она, улыбаясь, уже тихо ненавидела этого человека. Ведь после вступления глава НКГБ передал слово именно ему.
Луна считала себя неплохим дипломатом, но, столкнувшись с Деканозовым, поняла, что ей есть, куда расти. Оказалось, что причина для сбора данного совещания была действительно серьезной. Влодзимирский передал ей потрепанное письмо и результаты его анализа, сделанные следственной группой. А дальше говорил Деканозов…
Он не обвинял, но выражал сожаление. Он не разглагольствовал, но приводил факты. Он ни на чем не настаивал, но и ни от чего не отказывался. Он ни разу не указал на нее, но как-то само собой выходило, что Луна оказывалась виноватой чуть ли не перед всем СССР. Она старалась отвечать в том же ключе, но у заместителя наркома, казалось, был припасен ответ на каждую ее реплику, контраргумент на каждый ее факт. Принцесса уже с трудом сдерживала эмоции, а этот дипломат смотрел на нее с понимающей полуулыбкой и, похоже, наслаждался процессом.
А потом Влодзимирский предложил вызвать свидетеля. Человек, которого через минуту ввели в кабинет, застыл, уставившись на нее. А Луна только вздохнула. Она поняла, что сейчас произойдет.
— Скажи-ка нам, товарищ Ригель, — по-немецки обратился следователь, полуобернувшись к вошедшему человеку. — Знакомо ли тебе вот это послание? — он протянул немцу письмо. Тот, постоянно косясь на Луну, подошел к заместителю наркома и взял из его рук бумагу.
— Нет, товарищ генерал… — ответил Манфред несколько секунд спустя, пробежавшись глазами по тексту. — В первый раз вижу эту бумажку.
— А почерк? — ухмыляясь, уточнил Влодзимирский. — Почерк тебе знаком?
— Конечно, — хмыкнул немец. — Руперт при мне много раз писал донесения и отчеты. Это почерк Кребса, моего бывшего командира…
— Этого достаточно, — кивнул следователь. — Можешь быть свободен!
Ригель положил письмо на стол и поспешил выйти из кабинета. Дождавшись, когда дверь закроется, нарком заговорил.
— Итак, Луна, позволь мне подытожить все только что указанные факты и сформировать тебе мою точку зрения, — он уже было протянул руку к виску, но спохватился, положил обе руки на стол и, сцепив пальцы в замок, исподлобья посмотрел на принцессу. — Мы не нашли никаких следов Твайлайт Спаркл после сентября тридцать девятого года. Отсюда я делаю вывод, что она успешно добралась до зеркала, которым пользуешься ты сама, и вернулась в наше время. Кроме этого, мы знаем, что для этого ей пришлось направиться на запад. Там она неплохо засветилась, поэтому ее приблизительное направление нам известно… — он вздохнул. — Но я понимаю, что это никак не касается НКГБ с твоей точки зрения. Я, конечно же, придерживаюсь другого мнения, но суть сейчас не в этом… Внезапно мы находим письмо, отправленное из Бреста генералу Паулюсу неким Рупертом Кребсом. Письмо, в котором Паулюс получает предупреждение о Сталинградской катастрофе, которая произойдет через три года. Мы знаем, что оригинальный, если можно так выразиться, Кребс из тридцать девятого никак не мог оказаться в Бресте. И, естественно, он не мог тогда знать ни о грядущей войне с Советским Союзом, ни о битве под Сталинградом… — Меркулов сделал паузу, обвел взглядом своих заместителей, потом вновь посмотрел на Луну. — И теперь мы суммируем все эти факты и узнаем, что зеркало, способное переносить в прошлое, в тридцать девятом находилось в Бресте. Именно туда стремилась Твайлайт, и именно оттуда Кребс из нашего времени, который, как ты утверждала, находится у тебя под контролем, пытался предупредить Паулюса. Вот такая невеселая картина… Что будем с этим делать?
Луна поочередно посмотрела на троих своих собеседников. Меркулов с каменным лицом расцепил руки и убрал здоровую под стол. Влодзимирский нервно ерзал на стуле, и только Деканозов внешне оставался спокоен, продолжая с приветливой улыбкой глядеть на принцессу.
— Я понимаю… и принимаю ваши опасения, — обдумывая каждое слово, ответила аликорн. — Ситуация действительно неоднозначная. Но, уверяю, что моей санкции на отправку этого письма не было. Я знаю, насколько могут быть опасны попытки изменить настоящее, воздействуя на прошлое. И я, и Твайлайт с этим сталкивались…
Далее она поделилась с людьми историей противостояния Твайлайт и Старлайт, которое в итоге чуть было не закончилось на выжженной пустоши, образовавшейся на месте Эквестрии. Об их с Эрвином попытках заброса того же Кребса в Средние Века она, разумеется, умолчала.
— Весьма печальный опыт, — кивнул Деканозов. — И, как я понимаю, после этого у вас была создана некая комиссия, контролирующая возможность влияния на прошлое.
— Не совсем так, — ответила аликорн, с удивлением отметив, что в этот раз дипломат подыграл ей, переведя разговор на менее неудобную тему. — Просто все, кто имел возможность влиять на прошлое, уяснили, насколько это может быть опасно для всего мира.
— Так ли уж все? — прищурился нарком, постукивая пальцем по лежащему перед ним на столе злополучному письму.
Дальнейшие несколько часов они потратили, вырабатывая пункты нового договора. Пакта о поддержании непрерывности течения времени, как обозвал его Деканозов. В итоге, каждая из сторон обязывалась воздерживаться от попыток влияния на прошлое как своего, так и соседнего мира. Кроме того, обе стороны должны были вести мониторинг для предотвращения подобных событий и при подозрении уведомлять партнера, после чего действовать вместе.
И поскольку один инцидент уже имелся, его необходимо было срочно расследовать.
— Я отправлюсь в тридцать девятый и разберусь, что там произошло, — устало сказала Луна, поставив свою подпись на обеих копиях официального документа.
— Что может потребоваться от нас? — вежливо поинтересовался нарком.
— У вас тут Ригель без дела пылится, — вдруг родилась в голове у Луны интересная мысль. — Я бы взяла у вас его на время.
— Он будет предоставлен в твое распоряжение, — кивнул Меркулов.
— Хочу напомнить, что, согласно нашему новому договору, с нашей стороны должен быть командирован официальный наблюдатель, — заговорил Деканозов. — Наш баварский друг явно не может считаться таковым…
— И кого же вы хотите предложить? — поинтересовалась принцесса.
— Я с огромным удовольствием выдвигаю свою кандидатуру, — улыбнулся дипломат.
— Не возражаю, — обменявшись с заместителем взглядами, одобрил решение глава НКГБ.
— Что ж, — подытожила Луна, возвращая улыбку Деканозову. — Буду рада с вами поработать.
Когда кольцо несколько раз дернулось на пальце первый раз, Руперт даже и не понял, что произошло. Он уже и забыл про этот артефакт. Однако через какое-то время оно сработало сильнее, и он, наконец, вспомнил, что это значит. Кто-то неподалеку расходовал магию. Посмотрев в темноту за окном, Кребс только выругался. Комендантский час еще действовал, хоть германские войска и покидали город.
Тем не менее, наступил именно тот момент, которого он дожидался. А значит, нужно было действовать. Быстро собравшись, бывший обер-фельдфебель направился к выходу. Забеспокоившейся было пегасу было приказано заткнуться и сидеть в квартире.
Спускаясь по лестнице, Руперт подумал, что он совершенно не знает, как с помощью кольца определить направление на тратящий магию объект. Но потом он вспомнил, что рогатых волшебниц, которые только и могли здесь магичить, интересует в Бресте лишь один предмет — зеркало. Поэтому, выйдя из подъезда, он крадучись направился в сторону особняка.
Уже на подходе Кребс понял, что оказался прав. Чем ближе был сгоревший дом, тем сильнее дергалось на пальце волшебное кольцо. Кто-то внутри явно не скупился на заклинания.
Странный шум и крики на родном языке Руперт услышал, когда уже вплотную подошел к задней двери. Передумав сразу заходить, он прислушался. Что происходило внутри, было непонятно, однако кто-то несколько раз прокричал по-немецки «Умри!», а это означало, что в особняке находились посторонние.
Взяв в левую руку магический фонарик, а в правую старый добрый «Люгер», бывший обер-фельдфебель уже приготовился зайти в дом, как вдруг дверь перед ним открылась, и на порог выскочило нечто…
Кребс никогда не видел призраков, но перед ним сейчас явно предстало привидение. Именно такое, каким его обычно описывают. Полупрозрачный силуэт, повторяющий форму того, кем был до смерти. Этот призрак при жизни совершенно точно был единорогом. И еще он почему-то был черно-серым и каким-то сегментированным. Одни части его тела были обрисованы четко, другие были почти не видны…
Нежить тоже его заметила и затормозила. В первый момент Руперт еле удержался, чтобы не выстрелить призраку в голову. Благо, пистолет уже был в руке. Но в последнюю секунду бывший обер-фельдфебель сдержался, подумав, что такая нежить могла получиться только из одной из двух тушек, которых неплохо было бы встретить. Видимо, по пути они попали-таки под бомбежку или случайный снаряд. Не зная всех свойств их магии, он предположил, что в таком случае они вполне могли стать подобной нежитью. Но в таком случае стрелять на поражение, вероятно, не стоило. Чуть сместив прицел, он обратился к призраку по-понячьи.
— Не дергайся, дура! — скомандовал Кребс. — Или я прострелю тебе ногу! — уже потом он подумал, что угрожать бесплотному духу оружием довольно глупо, но пистолет опускать не стал.
Вытаращившее на него пустые глазницы приведение на секунду застыло, а потом затараторило.
— Руперт! Не стреляй! Это же я! Твайлайт! — произнесла нежить.
— Вернее, была Твайлайт… — хмыкнув, уточнил бывший обер-фельдфебель, продолжая держать ее на прицеле.
— В каком смысле, была? — оторопело привидение.
— В прямом, — уточнил человек. — Ты себя-то видела? Ты вообще-то призрак, хоть и черный!
— Ох ты! — выдохнул дух, поднеся к глазам переднюю полупрозрачную ногу. — Так вот, почему они меня видели! Это все проклятый пепел! Сейчас! — в ту же секунду что-то произошло, и перед Рупертом, вместо привидения, появилась вполне материальная Твайлайт Спаркл. Правда, вся чумазая и, как отметил Кребс, некомплектная.
— Где хвост потеряла, принцесса? — опуская пистолет, поинтересовался он для порядку. — И что там у тебя в доме происходит?
— Нужно помочь Старлайт! — выпалила аликорн. — На нас напали люди! — она уже развернулась и хотела броситься внутрь, но бывший обер-фельдфебель шагнул вперед и ухватил ее за огрызок хвоста.
— Вот же бестолковка! — постарался он выразиться корректно. — Докладывай, как положено! Кто напал? Численность противника! Вооружение! И кто, наконец, такой этот Старлайт?!
— Люди. Германцы. Двое. Меч и винтовка! — промедлив секунду, ответила Твайлайт. — Старлайт — моя подруга. Единорог. Она осталась прикрывать меня.
— Германцы, говоришь, — произнес Руперт, прислушиваясь к звукам в доме. — Да еще с мечом! Вы там что, тевтонских рыцарей из прошлого притащили?
— Нет! Не из прошлого! — выпалила принцесса. — Быстрее, помоги Старлайт! Здесь вот-вот кончится магия!
— Ладно, пойду, разберусь! — решил бывший обер-фельдфебель. — Жди здесь!
Пройдя внутрь помещения, он увидел феерическую картину. Двое доблестных солдат Вермахта сражались с висевшим в воздухе мечом. Вернее, сражался только один. Он, как настоящий гусар, наскакивал на светящийся меч с саблей в руке. Его тоже можно было бы издалека принять за призрака, если бы он не топал, как носорог, и не ругался. Так сильно он был обсыпан белой штукатурной крошкой и побелкой. Его товарищ стоял, привалившись к стене, и, держа у плеча карабин, пытался прицелиться в невидимку. Их противником, видимо, была та самая Старлайт. Зрелище было настолько дурацким и неправдоподобным, что Руперт чуть ли не физически почувствовал, как закипает. Злоба, которую он копил все эти дни, требовала выхода.
Тем не менее, у одного из солдат была винтовка, а значит, переть нахрапом все же не стоило. Убрав «Люгер» в кобуру и закрыв ее так, чтобы ее застегнутый клапан был виден солдатам, он достал «Наган» и, сунув его сзади за ремень, заложив руки за спину, как это иногда делали обер-офицеры, выступил вперед.
— Смирно! — рявкнул он.
Его появление привело к интересным последствиям. Оба солдата встрепенулись и уставились на него. Невидимая единорог, похоже, поняла, что это хороший момент для отступления, потому что светящийся меч просто исчез.
«Ну, вот и хорошо» — подумал Кребс. — «Теперь легче будет построить этих двоих…»
— Что за чертовщина у вас здесь происходит?! — сделав еще несколько шагов к стрелку, повышенным тоном спросил он. Бывший обер-фельдфебель уже заметил, что у солдата с винтовкой чистый погон, а у владельца сабли всего лишь унтер-офицерские знаки различия. Этим он и собирался воспользоваться. Хотя, в крайнем случае, обоих можно было бы и пристрелить. — Встать ровно, когда с вами разговаривает обер-лейтенант!
Подойдя к обладателю карабина, по-прежнему державшего его наизготовку, бывший обер-фельдфебель встал вплотную, а затем скомандовал, гаркнув тому почти в ухо.
— На плечо!
Похоже, это был хороший солдат. Ведь команду он выполнил автоматически, убрав винтовку за спину. Повернувшись к унтер-офицеру, Кребс увидел, что тот так и стоит в прострации, оглядываясь и сжимая саблю. Рассудив, что сейчас не время и не место для церемоний, Руперт, шагнув к тому, как следует, зарядил ему в ухо. Солдат кубарем покатился на пол, выронив свое оружие.
— Ты что, не слышал команды офицера? — нависнув над ним, рявкнул Кребс. — Встать в строй, унтер-офицер!
Поднявшись на четвереньки, солдат подполз к своему товарищу, встал и вытянулся рядом, со смесью страха и непонимания глядя на внезапно свалившееся начальство. Бывший обер-фельдфебель подобрал саблю и повернулся к бойцам.
— А теперь, куски дерьма, отвечайте, что вы здесь делаете? — состроив зверскую рожу, выпалил он. — Ты! — он указал на бывшего обладателя сабли. — Унтер-офицер! Отвечай старшему по званию!
— Виноват… Герр обер-лейтенант… — только и смог выдавить из себя унтер.
— Дегенерат! — высказался Руперт. — Ефрейтор! — он уже заметил нашивку на рукаве стрелка. — Доложить, как положено!
— Мы были в п-патруле, герр обер-лейтен-нант! — более-менее внятно произнес тот, иногда заикаясь. При этом он периодически вздрагивал, как будто его било током. — П-подверглись нап-п-падению нечистой силы! Приняли бой! Доложил ефрейтор З-з-зоммель!
— Что за бред ты несешь?! — Кребс понимал, что снижать напор на них пока рано. — Какой, к черту, патруль? Какая, нафиг, нечистая сила? Врешь офицеру, солдат?
— Никак нет! — вытянулся ефрейтор. — На нас нап-пал черный черт. Я хотел в-в-выстрелить в него, но он поразил меня молнией!
— Тебя поразил приступ кретинизма, рядовой! — продолжил орать на него Руперт, отметив, что солдат вполне сносно пережил магическую атаку принцессы, отделавшись, можно сказать, легким испугом. В задачу бывшего обер-фельдфебеля сейчас входило превратить этот испуг в средний или даже тяжелый. — Ты оставил пост, чтобы помародерствовать в этом доме! А потом еще и напился до чертиков! Ты у меня в штрафную роту отправишься! Понял?
— Герр обер-лейтенант! — неожиданно подал голос унтер-офицер. — Он не врет. И он не пьян. Я могу подтвердить его слова!
— Тебе кто-то давал слово, солдат? — посветив ему в глаза фонариком, рявкнул бывший обер-фельдфебель. — Что это такое?! — он сорвал с пояса незадачливого вояки ножны от сабли. — Где твое штатное оружие, разгильдяй? Почему ты ходишь с польской офицерской саблей?!
— Оно в штабе… — стушевавшись, пробормотал унтер-офицер. — Тут, рядом. Я оставил…
— В каком еще штабе? — не давая тому опомниться, гаркнул Кребс. — Пятого Моторизованного полка?
— Так точно… — пробормотал унтер.
— Так вот вы откуда! — изобразил радость бывший обер-фельдфебель. — Ну, я с вашим ротным поговорю! И какого черта вы делаете здесь, когда штаб готовится к эвакуации? — снова поднял тон Руперт. — Или вы собирались затаиться тут, а утром перебежать к коммунистам?!
— Никак нет, герр обер-лейтенант… — совсем поник солдат, обсыпанный штукатуркой. — Мы… мы действительно забрались сюда, чтобы собрать трофеи… и саблю здесь нашли…
— Недоноски! — уже на полтона ниже выругался бывший обер-фельдфебель. — Молокососы безмозглые! Так я и знал! И стоило тут сочинять про нечистую силу? Все равно я вас вывел на чистую воду!
— Но она, действительно, была… — попытался возразить унтер-офицер.
— Молчать! — поднеся к его лицу кулак, проревел Кребс. — Из-за таких, как вы, срываются планы Генерального Штаба по эвакуации города! Кто твой командир?
— Майор Фульк… — произнес бывший обладатель сабли.
— В общем, так, придурки! — уперев руки в бока, решил Руперт. — Пошли вон отсюда! И чтобы духу вашего не было здесь через полминуты. И если я еще хоть раз вас здесь увижу, то отволоку прямо в комендатуру, благо, она еще не эвакуировалась! Вам ясно?!
— Так точно! — почти слитно гаркнули солдаты.
— Тогда, кругом! Марш! — скомандовал бывший обер-фельдфебель.
Проследив, как незадачливые мародеры выскочили наружу, он подошел к парадной двери, закрыл ее и запер на засов. Потом посмотрел на трофейную саблю, вложил ее в ножны и пошел искать бестолковых пони.
Жданов молча оглядел собравшихся в кабинете его дачи людей. Сегодня здесь присутствовали только его сподвижники по партийной работе. Булганин (1) и Шверник (2) сидели в креслах в противоположных углах помещения и искоса поглядывали то друг на друга, то на Хрущева, который ходил по комнате из конца в конец, заложив руки за спину. Хозяин кабинета сидел, тяжело отдуваясь, за своим столом.
— Сядь уже, Никита! — потребовал он, устав смотреть за эволюциями товарища. — И успокойся…
— Успокоиться? — повернулся к нему Хрущев. — Как я могу успокоиться, когда такое творится? Они знают, я тебе говорю!
— Сядь! — на полтона выше повторил свое требование Жданов, чуть привстав, а потом рухнув обратно в кресло, достав платок и вытерев проступившую на лбу испарину. На этот раз Никита Сергеевич опустился на предназначенное для него место.
— Андрей Александрович, что-то ты плохо выглядишь… — произнес Булганин.
— Ерунда… — отмахнулся председатель Верховного Совета РСФСР. — Бывает, все мы не молодеем. Сейчас меня заботит не это… Как уже отметил Никита, есть вероятность, что наша деятельность стала известна соответствующим органам. Генералы Кулик и Гордов отправлены командовать военным округом, где нет войск. Маршал Мерецков срочно отбыл на Дальний Восток и по моим данным засел в штабе гарнизона Спасска-Дальнего…
— Похоже на бегство, — высказался Шверник.
— Вот именно, Николай Михайлович, — согласился Жданов. — И я так подумал. Значит, маршал что-то узнал…
— И ты еще просишь меня успокоиться? — снова подскочил на месте Хрущев. — Мы не можем больше ждать. Нужно действовать на опережение!
— Вот об этом я и хотел поговорить, Никита! — просверлив соратника взглядом, произнес хозяин кабинета. — О твоих «действиях на опережение»! Вот, ознакомься! — он достал из ящика стола лист фотобумаги, на котором был отпечатан снимок какого-то документа, и, положив на стол, передвинул его в сторону посетителей.
Первый секретарь СНК УССР, вскочив, подошел к столу и сцапал документ. Сев на место, он пробежался по нему, немного спал с лица, но потом поднял глаза на Жданова.
— Откуда это? — уже не так требовательно поинтересовался он.
— Один полезный человечек из команды Абакумова поделился, — хмыкнул хозяин кабинета. — Будь добр, дай товарищам тоже посмотреть!
Хрущев, насупившись, передал лист Булганину. Тот, повернувшись к свету, прочитал его, хмыкнул и, поднявшись, минуя Никиту Сергеевича, подошел к Швернику и передал бумагу ему. Николай Михайлович прочитал текст, перевернул лист и, убедившись, что с оборотной стороны он пуст, вернул его на стол Жданову.
— А теперь, Никита Сергеевич, — произнес хозяин кабинета. — Скажи нам, почему начальник СМЕРШ докопался до того, что покушение на главу НКГБ было якобы организовано тобой?
— Я не знаю! — сложив руки на груди и вздернув подбородок, выпалил Хрущев. — Я к этому непричастен!
— А кто тут только что призывал нас действовать на опережение? — снова промокнув лоб, поинтересовался Жданов.
— Но, товарищи… — первый секретарь СНК УССР огляделся, по очереди посмотрев на всех собеседников. — Это же не наши методы! Неужели вы думаете, что я стал бы действовать, как какой-нибудь эсер?
— Дорогой Никита Сергеевич, никто в тебе не сомневается, — успокоил его председатель ВС РСФСР.
— Но он же может обвинить меня! — вспыхнул Хрущев. — И тогда…
— Делать этого он пока не будет, — уверил его Жданов. — Пока не будет! — повторил он. — Но, при необходимости, он это сделает, не сомневайся. И, как ты понимаешь, с таким компроматом ты можешь оказаться у Виктора Семеновича на крючке…
— Что же делать? — сдулся первый секретарь СНК УССР.
— Для начала, не предпринимать никаких «действий на опережение» без моего ведома! — ответил хозяин кабинета, обведя взглядом всех гостей. — Это и вас касается, товарищи… Однако, — он перевел дух, налил из графина холодной воды и жадно выпил целый стакан. — К таким действиям нужно быть готовым. Мы будем следить за Абакумовым и, при необходимости, нанесем удар первыми! Но, кроме того, мы должны выяснить, кто сфабриковал на тебя показания. К сожалению, пока за исключением этой фотокопии у меня ничего нет, — он вздохнул. — Но, думаю, подробности дела появятся.
— С этим кровопийцей нужно будет разобраться, — буркнул Хрущев. — Что-то он слишком много о себе возомнил! А вообще, жаль, что покушение на Меркулова не удалось! Он бы, тогда, наконец, освободил кресло главы НКГБ!
— Ну, да… — хмыкнул Булганин. — И в него бы уж точно сел тот самый кровопийца. Причем уже без нашей помощи, а это было бы хуже всего!
— А не организовал ли он сам это покушение? — предположил Никита Сергеевич.
— Зачем это ему? — не согласился с ним Шверник. — Ведь мы обещали ему этот пост. Абакумову нет резона так подставляться!
— В общем, смысл, товарищи, вы уловили, — подытожил Жданов. — Действуем крайне осторожно, присматриваемся. А ты, Никита, не переживай. Абакумову мы тебя не отдадим. Если он вздумает пойти поперек наших планов, то быстро отправится вслед за Ежовым. У нас есть и другие желающие занять кабинет главы Госбезопасности!
Обсудив еще несколько второстепенных проблем, партийные боссы разошлись. Жданов, встав из-за стола, пожал всем руки и проводил из кабинета.
«Без меня эти идиоты давно бы уже перегрызлись между собой…» — мрачно подумал он. — «Каждый из них хорош на своем месте, но при этом все они дураки! Хрущев слишком порывист и не в меру энергичен. Булганин, наоборот… Шверник… Этот, похоже, вообще расхотел чем-либо заниматься. Понимает, гаденыш, что Калинину недолго осталось. И то, что к нему перейдет пост Всесоюзного Старосты (3)… Но ничего!» — он сжал кулак и посмотрел на него. — «Вот они где все у меня!»
Когда дверь закрылась, он тяжело опустился на свое место, налил еще воды, достал из кармана пилюли и проглотил сразу две. Запив их стаканом воды, он откинулся на спинку кресла. Булганин был прав. Последние дни председателю ВС РСФСР что-то нездоровилось. Но врачи не диагностировали у него ничего опасного, так что Андрей Александрович не беспокоился. В конце концов, ему не было еще и пятидесяти, так что он не без оснований считал, что скоро поправится.
Если бы еще вчера кто-нибудь сказал Твайлайт, что она обрадуется, услышав обращенное на нее высказывание «Дура», то она бы только посмеялась над таким утверждением. Сегодня же она действительно обрадовалась. Правда, не потому, что ее назвали дурой, а из-за того, что обозвали ее по-эквестрийски. Ну а интонация говорившего позволила ей быстро понять, кто перед ней.
Опять же, еще вчера она бы и не подумала, что обрадуется, увидев перед собой Руперта Кребса. Да, они выяснили отношения еще там, в джунглях, но Твайлайт до сих пор помнила, как обер-фельдфебель стрелял в нее. Он и тут держал принцессу на прицеле, правда, опустил оружие, поняв, кого видит перед собой.
Быстро уяснив, что происходит в доме, человек отстранил аликорна и направился внутрь. Через непродолжительное время оттуда раздался его ор. А еще через несколько секунд рядом с выходом появилась тяжело отдувавшаяся Старлайт.
— Чего ты стоишь? — выпалила она. — Нужно убираться отсюда, пока тот офицер отвлек солдат. Должна признаться, он появился очень вовремя…
— Не нужно никуда бежать, — успокоила единорога принцесса. — Этот офицер — наш… — она замялась, но потом все же подменила слово «друг». — Союзник.
— Союзник? — удивилась Старлайт. — Вот этот солдафон? Ну-ка, спрячемся! Посмотрим, что он будет делать в спокойной обстановке! — она растворилась в воздухе, но тут же заговорила снова. — А где ты ухитрилась покрыться таким толстым слоем пепла? Он даже выходит за область действия полога невидимости! Теперь понятно, как люди тебя заметили! Быстро, вон за тот куст! — тут же аликорн получила толчок в бок и, сделав несколько шагов, оказалась в укрытии.
— Да что ты делаешь-то?! — возмутилась принцесса. — Это Руперт Кребс! Я про него тебе рассказывала. И он явно здесь неспроста! Скорее всего, ему нужно встретить нас!
В это время голоса в особняке смолкли, и через некоторое время изнутри показался обер-фельдфебель. Он огляделся, пробормотал что-то, а потом вытянул вперед руку и подвигал ей из стороны в сторону. После этого он уверенно двинулся в сторону все еще невидимой Старлайт.
— Вылазь, пони, — произнес он на эквестрийском. — От меня все равно не спрячешься. Я не вижу тебя, но слышу, как дрожат мои пальцы. Вернее, один, с вот этим кольцом.
Говоря это, обер-фельдфебель подошел уже почти вплотную к единорогу. Теперь принцессе стало понятно, как Руперт нашел их. И, совершенно точно, просто так он получить такой артефакт не мог. Ему нужно было встретить их у зеркала. А значит, и прятаться от него не имело смысла.
— Старлайт, можешь снять невидимость, — произнесла она, выходя из своего укрытия. — Руперт, что ты сделал с теми солдатами?
— Отправил их к месту службы, что ж еще… — ответил человек, повернувшись к ней. — Долго мы тут еще будем играть в прятки? Или, может быть, пройдем туда, где можно будет поговорить без опаски?
— Если у тебя есть на примете спокойное местечко, то веди! — произнесла возникшая рядом с Кребсом Старлайт.
— Вот черт! — выругался человек. — Тупые пони со своими тупыми фокусами… — добавил он тише. — Идем!
Проследовав за ним, подруги зашли в подъезд большого дома и поднялись на верхний этаж. Открыв дверь, Руперт что-то сказал, и из комнаты ему ответили знакомым голосом. А через несколько секунд Твайлайт уже обнимала свою подругу.
Включив свет, Кребс, тем временем, скривившись, осмотрел их.
— Вам двоим требуется помывка, — заключил он, оглядев подруг. — Тебе в особенности! — ткнул он пальцем в принцессу. — Радуйтесь, что мы недалеко от бывшего штаба полка. Они себе быстро водоснабжение восстановили. Ну, и нам заодно… — он перевел взгляд на радостную пегаса. — Боец Флаттершай! Организуй своим подружкам ванну!
Аликорн удивленно посмотрела на свою робкую подругу, когда та четко ответила человеку. Однако скоро она забыла об этом, впервые за долгое время очутившись в воде. И неважно, что напор в кране был слабый, и ванна набиралась медленно, что вода была чуть теплая из-за того, что местный нагреватель не работал, что вместо набора шампуней пришлось использовать бесформенный кусок вонючего хозяйственного мыла! Главное, что она, наконец, помылась! Вылезши из ванны и поглядев на черную воду, оставшуюся после нее, Твайлайт пришла в ужас. Потом она посмотрела на Флаттершай, которая, как и приказал ей Руперт, все время по мелочи помогала ей, попутно делясь историей своих злоключений. Как выяснилось, во время объятий она тоже знатно перемазалась в саже, и ванна теперь требовалась и ей.
Наконец, принцесса вышла из ванной и направилась в помещение, где горел свет. Им оказалась маленькая кухня, где она увидела занимательную картину. Когда аликорн вошла, сидевшие за столом Руперт и Старлайт как раз чокнулись стаканами с чем-то темно-красным и выпили содержимое. Человек залпом, а единорог в два приема. Кребс после этого достал маленькую рыбку из плоской банки, лежавшей на столе, и целиком отправил ее в рот.
— С легким паром! — посмотрев на подругу, сказала Старлайт. — Если ты закончила, то теперь пойду я! — она спрыгнула с табуретки и вышла из кухни, закрыв дверь.
— Что это вы тут пили? — Твайлайт несколько удивила увиденная картина.
— Вино, конечно! — ответил обер-фельдфебель, приподняв стоявшую возле его ноги пустую высокую бутылку. — «Шато-Бурдо» какое-то… Не знаю… Не силен в этом дурацком французском. Но винище неплохое. Не то, что у вас в Эквестрии! Тебе, уж извини, не предлагаю… — он ухмыльнулся.
— Я после того раза вообще не пью! — заявила аликорн, усаживаясь на табуретку, где ранее сидела единорог.
— Дело хозяйское… — хмыкнул человек. — Консервы будешь? — он пододвинул ей открытую банку с нарисованными на боку помидорами.
Оказалось, что это был весьма неплохой томатный суп, от которого принцесса отказываться не стала. Пока она ела свою порцию, Руперт опустошил коробку с маленькими рыбками и даже выпил масло, в котором они лежали.
— Я рада, что вы со Старлайт нашли общий язык, — продолжила разговор Твайлайт.
— Знаешь, я тут поговорил с ней, — Кребс с довольным выражением лица откинулся на спинку стула. — И, по-моему, она самая адекватная из всех вас! — заключил он.
— Вот даже как? — принцесса исподлобья посмотрела на человека. То, что ее признали менее адекватной, ее совсем не порадовало, но вспомнив, кто перед ней, она решила пропустить эту реплику мимо ушей. Еще после первых встреч с Рупертом она уяснила, что этот человек — лжец. Врать он мог и сейчас, добиваясь чего-то своего. — Но я не удивлена, что вы нашли в себе что-то общее, — ответила аликорн. — Старлайт тоже бывшая злодейка.
— В смысле «тоже»? — обер-фельдфебель выпрямился и посмотрел на нее удивленно. Твайлайт только улыбнулась в ответ.
— Ну, ты ведь помогаешь нам сейчас, — продолжила она. — Флаттершай мне все рассказала, пока вы тут пьянствовали с моей ученицей. Так что, надеюсь, и твое темное прошлое осталось позади!
— Мое прошлое всегда со мной, — нахмурившись, ответил Руперт. — Да и мы сами еще в прошлом, не забывай!
— Да, ты прав! — согласилась принцесса. — И мне нужно как можно быстрее вернуться домой.
— Раньше следующей полуночи нам это сделать не удастся… — отозвался Кребс.
— Одни сутки я подожду! — решила Твайлайт. — Но потом нужно будет действовать очень быстро!
— К чему такая спешка? — проявил заинтересованность человек.
— Я пришла к выводу, что кто-то из тех, кто проходил в портал перед нами, попал более глубоко в прошлое и изменил историю вашего мира! — аликорн решила поделиться этой новостью с человеком. Ведь, в конце концов, это был его родной мир.
— С чего ты взяла? — Кребс достал из картонной коробки сигарету и, прикурив от спички, уставился на принцессу. — Да, даже если и так, то что с того?
— Ты что?! — Твайлайт была ошарашена последними словами человека. Она набрала побольше воздуха в грудь, чтобы объяснить ему всю опасность изменения прошлого, но в итоге глотнула мерзкого табачного дыма и закашлялась.
— Жива? — прищурившись, поинтересовался человек, когда она, наконец, перестала кашлять. — Аккуратнее надо, а то скопытишься…
— Ну и дрянь же этот ваш табак! — выдохнув, произнесла аликорн. — Убери эту пакость, пока я снова не поперхнулась!
— Между прочим, — произнес Руперт с поучительной интонацией, уставив палец в потолок. — Очень полезно для нервов. Тебе бы тоже пригодилось… Но ты, кажется, хотела мне что-то рассказать!
— Вот именно! — посмотрев, как Кребс тушит окурок в пустой консервной банке, принцесса поняла, что может вернуться к главной теме. — Любое изменение прошлого может привести к катастрофическим последствиям в настоящем! Я сталкивалась с этим и знаю, что говорю!
— Допустим… — человек посмотрел на нее, достал еще одну сигарету, но потом убрал обратно. — И почему ты думаешь, что кто-то что-то у нас изменил?
— Пока мы шли по территории СССР, я увидела множество изменений! — заявила аликорн. — Ты разве сам не заметил ничего, пока ждал нас?
— Я все это время просидел здесь, в Бресте Литовском, — ответил Кребс. — И ничего такого не обнаружил.
— А вот я много чего подсмотрела! У меня даже есть список! — принцесса достала листок, на котором как-то на досуге набросала свои наблюдения. — У русских отличий больше всего, и это объясняется тем, что глубже в прошлое попал кто-то из них. Смотри! У них другая военная форма, изменились знаки различия и звания. Даже каски у них отличаются. Да что там… Война началась на два года раньше, чем должна была, и напали они, а не на них, как должно было быть! А вот еще… — замолчать ее заставил смех собеседника.
Отсмеявшись, Кребс вытер выступившую слезу и посмотрел на аликорна.
— Можешь не продолжать, — ехидно улыбаясь, сообщил он. — Ты опростоволосилась точно так же, как и хитрая Луна! Обе вы попались в ловушку истории!
— Поясни! — потребовала принцесса, которую задела подобная реакция.
— Все, про что ты мне тут в панике рассказала, соответствует текущему времени! — заявил человек. — Мы действительно разделили с красными Польшу в тридцать девятом. А привычные тебе погоны они вернут в сорок третьем и тогда же они избавятся от всяких техников-лейтенантов и прочих военюристов третьего ранга! Каски, которые ты видела на их солдатах в нашем времени, появились у них в сорок первом! (4) Вот и все!
— Но это же замечательно! — просияла принцесса. — У меня просто камень с души свалился! А что ты говорил про Луну?
— Думаешь, она послала бы вас сюда, в зону военных действий, если бы знала про них? — поинтересовался Руперт. — Я не знаю, может быть, и послала бы… но мне кажется, что она просто ошиблась… На твое счастье, с тобой была эта Старлайт. Если бы не она, то тебя, наверняка, схватил бы первый же патруль!
— Если бы я была одна, то преодолела бы я весь этот путь по воздуху! — отчеканила Твайлайт. — Но так как я была не одна, то шла пешком. Потому что мы друзей не бросаем!
— Я тебя в этом и не упрекал! — ничуть не смутившись, ответил Руперт.
— Ну, вот и мы, — произнесла, заходя в комнату, единорог. — Как вы тут?
— Да, вот… — хмыкнул Кребс. — Разъясняю вашей подружке тонкости современной истории.
— Что мы теперь будем делать, Руперт? — поинтересовалась зашедшая вслед за Старлайт в помещение пегас.
— Как что? — удивился человек. — Сидим до полуночи, потом уходим в портал. И все дела! Или вам культурную программу подавай?
— А что, есть такая возможность? — заинтересовалась принцесса.
— Ты разобралась, почему твоя невидимость перестала работать? — вопросом на вопрос ответил ей Кребс.
— Это все тонкая оптимизация, — вместо аликорна ответила единорог. — Полог был оптимизирован по объему, соответственно, располагался в микроне относительно поверхности шерсти. Толстый слой пепла вышел за пределы заклинания, поэтому контуры Твайлайт и стали видны. Дома я доработаю заклинание, чтобы устранить этот эффект!
— Тогда все ясно! — глубокомысленно заключил обер-фельдфебель. — Вот только у вас не осталось магии на новые заклинания.
— Ошибаешься, — не согласилась единорог. — На полог невидимости мне вполне хватит. Я даже могу накрыть всех нас одним общим!
— В таком случае, у меня есть предложение, — решил Руперт. — Я и сам хотел бы посмотреть на это мероприятие… У нас тогда, помню, его широко распропагандировали. Сегодня днем, если нет иных предложений, идем на парад!
(1) — Булганин Николай Александрович (1895-1975). Советский политический деятель. Председатель Совмина СССР (1955-1958), Министр вооруженных сил СССР (1947-1949), Министр обороны (1953-1955). В описываемый период заместитель наркома обороны.
(2) — Шверник Николай Михайлович (1888-1970). Советский политический деятель. Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1946-1953). Данная должность являлась высшей государственной должностью в СССР в 1936-1989 годах, т.е. ее обладатель де-юре являлся главой государства. В описываемый период первый заместитель Председателя Президиума ВС СССР.
(3) — Калинин Михаил Иванович (1875-1946). Революционер, советский политический деятель. Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1938-1946). Де-юре занимал должность главы советского государства с 1919 года (название должности менялось). В 1946 году вынужден был оставить пост из-за проблем со здоровьем. «Всесоюзный староста» — одно из его прозвищ.
(4) — Нарукавные знаки различия были отменены с началом ВОВ, так как слишком сильно выделяли командиров среди бойцов и демаскировали их.
Петличные знаки различия сменились погонами 06.01.43 года.
С 1936 года на вооружении РККА стояли каски СШ-36, сильно отличавшиеся внешне от более поздних касок, больше походя на немецкий «Штальхельм». Данные каски часто встречаются на фото, сделанных во время сражения на Халхин-Голе. За это СШ-36 так же называют «халхинголка». В ходе эксплуатации было выявлено много недостатков, из-за чего СШ-36 были быстро заменены на новую модель и к концу ВОВ почти не использовались. Каски, в которых мы привыкли видеть бойцов РККА периода ВОВ — СШ-39/40, приняты на вооружение в 1940 году.