Танцы с порталами
Глава 53
Когда молодой разведчик вошел в кабинет своего шефа, тот сидел за столом, подперев голову.
— Не понимаю… — пробормотал коммандер. Впрочем, тут же он заметил, что уже не один в комнате, и принял невозмутимый вид. — Ланкастер! — радостно поприветствовал он подчиненного. — Проходи! Проходи!
— Позволите полюбопытствовать? — поинтересовался посетитель. — Я заметил, что некая задача поставила вас в тупик…
— Заметил все-таки? — усмехнулся старый разведчик. — Ну, раз сам вызвался, подходи, посмотри на пасьянс, который у меня никак не сходится!
Ланкастер приблизился к столу начальника. Как и в прошлый раз, когда он был здесь, на столешнице были разложены фотографии лидеров Советского Союза. Но теперь расположены карточки были по-другому. В центр были выложены три изображения, а остальные кое-как пытались выстроиться вокруг них.
— Ну, и что ты тут видишь? — поинтересовался шеф.
— Вы явно пытаетесь теоретически обосновать ту расстановку сил у красных, что сложилась после недавних событий, — ответил молодой разведчик. — В центре Калинин, Меркулов и Мехлис. Кое-кто здесь явно отсутствует. Ну, а остальные расположены, как мне кажется, довольно хаотично…
— Тебе верно кажется… — с неохотой признался коммандер. — Я, как ни старался, не могу понять, как у них все так получилось. По всем раскладам! Ты понимаешь?! — он на секунду потерял самообладание, посмотрев бешенным взглядом на подчиненного. Впрочем, тут же старый офицер вернул контроль над собой. — По всем раскладам выходило, что молодые партийные деятели должны были взять власть! И это было бы очень хорошо для нас. Но что вышло в результате? Каково твое мнение?
— Калинин, Меркулов и Мехлис… — посмотрев на фотографии, озвучил фамилии изображенных на них людей Ланкастер. — Думаю, более худшее сочетание будет сложно придумать…
— Почему же? — недовольно поинтересовался хозяин кабинета.
— Калинин — старый большевик. Революционер, вступивший в их партию задолго до революции. Он — идеалист, готовый продолжать дело Вождя. И теперь у него впервые за очень долгое время появилась реальная власть… Но при этом он очень выдержан и осторожен, ведь последние два десятка лет этот политик довольствовался пусть и почетной, но малозначительной должностью (1). Так что этой властью он не злоупотребит. Опыта у него не занимать. Калинин будет действовать тонко и аккуратно, стабилизируя и свое положение, и обстановку в стране. Ему не столь важно личное благополучие, ведь это один из тех, кто создавал СССР…
— Два других? — сухо потребовал продолжения анализа коммандер.
— Мехлис… — молодой разведчик поморщился. — Личный проверяющий Сталина, который снова получил карт-бланш на проверки всего и вся. С этим фанатиком, насколько я знаю по досье, невозможно договориться. Он упрям и бескомпромиссен. И при этом у него обостренное чувство справедливости. Как военный руководитель он слаб, но после Крыма (2) никто и не ставит его на военные должности. Боюсь, что восстановление экономики СССР под его влиянием может резко ускориться. Этот коммунистический инквизитор может, если постарается, уничтожить то, от чего русские всегда страдали. Бюрократизм, местничество, круговую поруку…
— Сейчас их экономика тяжело переходит с военных рельс на мирные, — кивнул шеф. — На военные нужды в годы войны работало семьдесят пять процентов их мощностей. Уму непостижимо! Этот инквизитор…. Кстати, очень точно подмечено! — он улыбнулся. — Так вот, Мехлис сам по себе не обладает большими талантами. Единственная его способность — вскрывать ошибки и преступления других, вытаскивать их на свет и топить провинившихся. Если бы, как раньше, он докладывал Сталину и Берии, то те разбирались бы с виновными в своем духе. Но теперь возвращенный на свою должность нарком госконтроля советуется с Калининым и Меркуловым. Первого мы уже обсудили. А что второй?
— Тень Берии, — высказался Ланкастер. — Человек без особых амбиций, привыкший выполнять свою текущую работу и не рвущийся выше. За это его и ценил бывший глава НКВД. От него можно было не ждать удара в спину. Но для нас его возвышение очень нехорошо. Берия постоянно интриговал против партаппаратчиков, старался подчинить их, подмять под себя. Этот же будет с ними сотрудничать и договариваться. Меркулов уже оказался так высоко, как никогда не рассчитывал подняться. Взобраться выше можно. Но, боюсь, — он вздохнул. — Главе ГБ туда не захочется. Тот раскол между партийным аппаратом и спецслужбами, который возник при Берии с подачи Сталина, может начать исчезать. И это будет очень тревожная тенденция…
— Все верно, мой мальчик, — заключил коммандер. — Ты, как всегда, провел очень хороший анализ. И очень быстро. Я и сам пришел к таким же выводам. Во главе СССР сейчас оказалась очень опасная троица — решительный и неподкупный контролер Мехлис, тихий, но очень работоспособный и въедливый чекист Меркулов и старый опытный революционер-идеалист Калинин над ними. Нового формального главу СССР Шверника можно не учитывать. Так что это трио может очень серьезно осложнить нам жизнь уже через несколько лет. Но не это главное! — он внимательно посмотрел на подчиненного. — Я не понимаю, как эти трое вообще оказались там, где они есть сейчас! Что их связывает? Что позволило им удержаться у власти? По тем данным, что у меня есть, все началось с провала ареста Меркулова, к которому, наверняка, противники Берии готовились очень тщательно! Но нарком ГБ буквально исчез из-под носа у заговорщиков! И тут же объявился в штабе Московского военного округа…
— По вашим раскладам они не могли объединиться сами? — уточнил молодой разведчик.
— Нет, такого варианта развития событий не было ни в одном прогнозе! — хозяин кабинета посмотрел на три фотографии, лежавшие по центру столешницы. — Ни в одном! Сами по себе эти трое не могли сделать то, что они сделали.
— Значит, им помог кто-то извне, — предложил Ланкастер.
— Верно мыслишь! — закивал начальник. — Вот только все произошло так быстро, что никто из игроков не мог успеть среагировать. Тот, кто им помог, уже должен был находиться в гуще событий…
— Неужели вы позабыли про проект, который как раз курировал Меркулов? — уточнил молодой разведчик. — Мы выяснили, что глава госбезопасности красных продолжил контакты с представителями иного мира. Похоже, они оказались не так просты, как мы полагали. Помните результаты допроса Ригеля? Немец говорил, что кое-кто из жителей иного мира мог мгновенно перемещаться на расстоянии. Это очень похоже на то, чем воспользовался глава НКГБ.
— Дружок, я еще, к счастью, не дожил до того возраста, когда люди начинают забывать все подряд, — усмехнулся старый разведчик. — Эту гипотезу я также рассматривал. И нашел ее весьма правдоподобной. Тем более, у меня появился весьма информированный свидетель…
— Свидетель? — удивился Ланкастер. — Кто же это?
— О! Тебе стоит самому посмотреть! — усмехнулся коммандер. Он достал из ящика стола небольшой бланк, заполнил его, расписался, поставил печать и отдал подчиненному. — Держи. Это разовый пропуск. Посети седьмой объект. Потом расскажешь о впечатлениях.
Молодой разведчик спокойно взял бумагу, раскланялся с начальником и покинул его кабинет. Вернулся он через полтора часа.
— Сэр! Я и представить себе не могу, как вам это удалось! — восторженно высказался Ланкастер. — У вас, несомненно, талант на использование глав вражеских спецслужб!
— Можно и так сказать, — кивнул шеф. — Сперва Канарис. Теперь Абакумов. Правда, этого так выгодно применить, как немца, уже не выйдет. В своей стране он себя дискредитировал. Собственно, поэтому бывший глава СМЕРШ у нас и оказался. Ни разу не добровольно, это тоже стоит упомянуть.
— Но как это стало возможным? — спросил напрямую посетитель.
— У меня еще есть, чем удивить наших противников, — улыбнулся хозяин кабинета. — Хотя, должен признаться, что в этот раз сработала очень старая схема. Ее создавал еще мой предшественник, а я лишь подмял под себя. А, кроме того, — он достал трубку и начал не спеша набивать ее. — Звезды, что называется, сошлись. Абакумов, наконец, решил действовать активно, но неожиданно его, как казалось, вернейшая ставка проиграла. И главе военной контрразведки пришлось прятаться. Скрыться он решил у надежного человека. Вот только тот оказался не таким уж надежным. Но мне очень помогло и другое обстоятельство… — коммандер прервался, раскуривая трубку.
— Какое же? — не утерпел Ланкастер.
— На главу НКГБ не так давно было совершено покушение, — пояснил старый разведчик. — Неуспешное. Но убийство тогда и не было приоритетной целью. Нападение должно было дискредитировать Меркулова. Ведь что это за глава ГБ, что прохлопал покушение на самого себя? Верно?
— Но ему все-таки удалось выкрутиться, — заметил посетитель.
— Верно. И он даже смог обернуть ситуацию в свою пользу, — кивнул старый разведчик. — Так что тут я снимаю перед ним шляпу. Тот раунд глава ГБ выиграл. Знаешь, что он сделал? Он подбросил Абакумову дезинформацию об организаторе покушения. Им был объявлен один молодой и энергичный партийный деятель. Причем, из той группы, которая и сотрудничала с главой СМЕРШ против Меркулова. Это привело к разрыву их отношений. Но самый смак в другом! — он затянулся и выпустил колечко дыма, понаблюдав за тем, как оно поднимается к потолку. — Дальше глава ГБ организовал утечку информации, и тот партаппаратчик узнал о том, что Абакумов заимел на него очень нехороший компромат. Во время последних событий этот функционер не только не пострадал, но и укрепил свои позиции. А уж когда ему намекнули о том, что можно навсегда избавиться от главы СМЕРШ, да еще так, чтобы никто в СССР не узнал его секретов… — коммандер, усмехнувшись, посмотрел на коллегу. — Этот видный партиец сделал все, чтобы помочь нам, даже не разобравшись, кому оказал поддержку. В итоге, бывший глава советской военной контрразведки теперь обитает на одном из наших объектов. И рассказывает он много и охотно. Еще бы! Он оказался не из тех, кто готов терпеть боль. Так что, как видишь, я тоже не остался в проигрыше.
— И что он рассказал про смоленский проект Меркулова? — тут же поинтересовался Ланкастер.
— К сожалению, не так много, как хотелось бы, — слегка погрустнел старый разведчик. — Абакумов много копал, но не нарыл ничего существенного, кроме того, что мы уже и так знаем. Но вот неожиданное спасение главы ГБ от тщательно подготовленного ареста… — он снова затянулся. — Похоже, мы недооценили ту сторону. Эти твари не ограничились меновой торговлей с русскими. Они еще и запустили лапы в их политику и весьма успешно там потоптались, порушив многие наши планы.
— Но что мы сможем им противопоставить? — спросил Ланкастер. — Пока что они весьма успешно поменяли политический расклад у коммунистов на нужный им. И очень невыгодный для нас…
— А вот над этим нам и предстоит подумать, — заключил коммандер, внимательно посмотрев на своего подчиненного.
Королева недовольно оглядела своего давнего партнера. Елецкий спокойно сидел на диване, в свою очередь разглядывая ее. Эмоции человека сейчас, после того, как она употребила излишек, были в норме. А может быть, бывшая разведчица поторопилась, и этот разговор следовало начать до трапезы? Пожалуй, все же не стоило. Роман был нужен ей в ясном уме. А старшина за столько веков так привык отдавать ей излишек эмоций, что начал испытывать сложности с их контролем в те моменты, когда их никто не забирал. Правда, излишек этот был небольшой, так что в целом он справлялся.
— Рассказывай, что тут произошло, пока меня не было, — потребовала Кризалис.
— Все идет по плану, — хмыкнул Елецкий.
— По плану Никулина и Шелест? — прищурившись, поинтересовалась перевертыш.
— Да, — улыбнувшись, кивнул старшина. После этого он довольно откинулся на спинку дивана и посмотрел на собеседницу.
Королева только фыркнула. Эмоции ее партнера ясно дали ей понять, что очередной ее заход он раскусил. А значит, не стоило и пытаться сегодня действовать дальше в нужном направлении. Кризалис порадовалась, что человек в свою очередь не может читать ее чувства. Ибо она была зла!
Ну как… Как он может столько веков оставаться в тени своего начальника? Ладно, еще тогда, когда они только встретились. Тогда возраст и опыт старшего майора еще могли играть роль. Но сейчас-то, сейчас им всем по две тысячи лет! И все эти годы они работали, накапливали опыт! Ныне разница в возрасте в пятьдесят или сто лет просто смешна по сравнению с теми веками, что они прожили!
Этот факт уже давно тяготил разведчицу, ставшую королевой своего народа. Это обещание Роман сдержал, поэтому Кризалис никогда не замышляла ничего против своего партнера. Да что там… Она давно узнала, кто в последний момент остановил Титова и Тинькова, которые были готовы убить ее там, в Антраците. Сержанту, впрочем, чейнджлинг мстить не стала. Ведь именно благодаря ему она познакомилась с людьми. А вот с тухлым инженером она расквиталась сполна, придя к нему в образе генерала Кулика и рассказав, что Никулин и Шелест помнят о нем. Пусть теперь живет в страхе! Его перевертыш ощутила сразу, как только озвучила воентехнику свое предупреждение. Плевать, что старшему майору и герцогине уже давно не нужны консультации Тинькова. Он об этом не узнает и будет бояться!
А вот Роману она была обязана жизнью и положением. Так что старшину Кризалис продолжала считать партнером. В отличие от всех остальных…
Уже давно прошло то время, когда она, молодая и неопытная, но жадная до знаний, слушала наставления Никулина и Елецкого. Теперь королева уже и сама могла обучать не хуже их. И знала не меньше. Когда-то она дико обрадовалась, получив звание сержанта ГБ. Ныне же она тяготилась рангом майора ГБ. Ведь это звание она носила уже больше полутысячи лет. А выше расти было некуда! Над ней были только люди, старший из которых из глупой сентиментальности не повышал сам себя. Но разве дело было только в звании?
Уже давно их иерархия, века назад застывшая в одном положении, не давала ей покоя. Перевертыш хотела большего! Она требовала развития, но его не было! Тем не менее, Кризалис тщательно скрывала свое недовольство. Она же не враг самой себе! Может быть, королева и смогла бы обхитрить и уничтожить Никулина и его подручных, кроме Романа. Тем более что все чейнджлинги подчинялись ей, а об истинном положении вещей среди них знали немногие. Но вот Шелест…
Герцогиню Кризалис до сих пор боялась и ничего не могла с собой поделать. Эта тварь сделала ее такой, какая она есть сейчас. Уникальным чейнджлингом, единственной в своем роде. Королевой. Почти аликорном. Почти…
Перевертыш лишь спустя десятилетия узнала, что герцогиней в момент трансформации, придавшей Кризалис нынешний облик, двигал в основном научный интерес. То, что ее подопытная выжила и стала сильнее, оказалось для Шелест лишь приятным итогом удавшегося эксперимента…
В общем, наличие этого чудовища останавливало королеву, которую саму многие граждане считали чудовищем.
— Никулин нашел ей шестой Элемент, — невзначай добавил Елецкий. — И она уже даже опробовала комплект. Все работает.
— Что ты сказал? — встрепенулась Кризалис.
— Сказал, что скоро Шелест начнет осуществлять свою месть, — произнес Роман. — А уже это даст тебе шанс на претворение в жизнь твоих планов.
— Планов? — сделала вид, что не понимает, перевертыш.
— Не надо считать меня глупее себя, — поморщился старшина. — Я, между прочим, старше тебя! И то, что я не могу читать твои эмоции, не является препятствием для предсказания твоего поведения. Не бойся, — он твердо посмотрел в глаза собеседнице. — Я не выдам тебя ни Шелест, ни Никулину, ни кому-либо другому. Но я хочу спросить. Зачем тебе это?
— А ты разве сам не понимаешь? — скривилась чейнджлинг. — Большая часть моих подданных — те, что не задействованы в структуре ГБ, — живут в дикости, нищете и под постоянной угрозой, в то время как пони наслаждаются комфортом и всеми благами Эквестрии.
— Не городи чушь! — нахмурился бывший милиционер. — Ты сама знаешь, что обществу, даже такому миролюбивому, как здешнее, нужен внешний враг, наличие которого не позволяет ему начать искать в самом себе врага внутреннего. И твоя орда перевертышей прекрасно с этой ролью справляется. — А, кроме того, — он усмехнулся. — Я прекрасно знаю, что лично тебе плевать на тяготы их жизни. Что бы ты ни говорила, но ты всегда была только сама за себя.
— Ну, должна же я была попытаться, — оскалилась королева.
— Попыталась, — констатировал человек. — Теперь давай, Физалис, говори начистоту.
Перевертыш исподлобья посмотрела на ухмыляющегося собеседника, подавляя желание все-таки тяпнуть его зубами. Ведь знает же, как ее раздражает эта придуманная им давным-давно кличка!
— Мы остановились в развитии, — произнесла она, успокоившись. — Шелест, разделавшись с Сомброй, сосредоточилась на Элементах. Никулин же просто дорос до своего потолка! Кроме того, он слишком озаботился пророчеством, которое я ему сделала. А вот ты! Тебе самому не кажется, что за все годы службы ты мог бы стать уже генералом? Или даже маршалом! Как и твои сородичи. Но вы все даже не получили офицерских званий. Про Кешу и Михаила пока не будем говорить. Но вот почему ты так неамбициозен?
— И перед кем мне здесь хвастаться генеральскими петлицами? — хмуро поинтересовался человек. — Я и так уже заимел в этом мире больше, чем мог получить на родине. Там я, может быть, к концу жизни дорос бы до капитана. А вероятнее, погиб бы в котле вместе с Третьей и Четвертой армиями. Теперь-то мы знаем, чем закончилось приграничное сражение… А здесь я жив, здоров, при власти. Живу в комфорте, хоть и скрытно. Кстати, — он резко сменил тему. — А что ты там Никулину в прошлом поведала?
— Немногое, — решила рассказать правду Кризалис. — Только то, что действия гостей из будущего и его самого не привели к парадоксу. А еще сообщила ему, что все начнется с глупого немца по фамилии Кребс, трех его подручных и амбиций Луны. Сказала, что ему стоит только наблюдать и не вмешиваться. Ну, и себя молодую дополнительно порекомендовала.
— Все с тобой понятно, — сдержанно улыбнулся Роман. — А ты не подумала, что сама, поговорив с ним в прошлом, натолкнула старшего майора на важность исполнения этого своего пророчества?
— Хвост Твайлайт он таскал в своем чемодане задолго до нашей встречи, — фыркнула королева. — Но не уходи от темы! Что насчет тебя? Разве ты не видишь, что мог бы достичь большего? Разве тебя не задевает, что все твои последние проекты не были реализованы? Взять ту же принцессу дружбы. Ты, помнится, предлагал сделать аликорном другую пони. Более подходящую.
— Предлагал, — насупился Елецкий. Кризалис же обрадовалась. Похоже, она, наконец, нашла слабое место партнера, используя которое, можно повлиять на него. — И даже сейчас готов настаивать, что Твайлайт для выбранной роли не подходит! Но разве меня послушали? Все этот проклятый хвост!
— Знала бы принцесса, за что ей дали крылья, — оскалилась в злорадной улыбке перевертыш. — За то, что когда-то на Земле ей отрезали другую, не такую важную часть тела!
— Она, между прочим, уже знает, — добавил старшина. — Вот только ты и сама понимаешь, что хвост — лишь наводка на нее. Способности-то у Твайлайт действительно выдающиеся. Но вот характер. Эх… Хлебнем мы с ней еще горя! Сколько я на это напирал! Но нет… Не послушали они меня.
— Это можно исправить, — аккуратно добавила королева.
— Исправить одно и при этом поломать все остальное? — изогнув бровь, посмотрел на нее человек. — Нет уж, спасибо. Тебе-то самой не жалко трудов своих?
— Зачем что-то ломать? — притворно удивилась она. — Мы же тоже можем действовать тонко и аккуратно.
— Можем, — кивнул Елецкий. — Но нужно ли это сейчас?
— Я видела Мастюкова, — заметила Кризалис. — Неужели его освободили?
— Ему дали еще один шанс, — подтвердил Роман. — По-моему, зря. Пропащий сломанный человек. Вся его ценность только в навыках управления танком.
— Значит, они считают, что эти навыки могут скоро пригодиться… — вслух рассудила перевертыш. — А он ограничен в передвижениях или предоставлен сам себе?
— Твоя первая заместительница его опекает, — пожал плечами человек.
— Вот как, — кивнула королева. — Хорошо. Я найду, чем ее занять. Кстати, как она справляется?
— Без замечаний, — холодно ответил старшина.
— Что-то она начала брать на себя слишком многое, — проворчала чейнджлинг. — Ладно… — она достала из подпространственного кармана мешочек с золотыми монетами. — Передай это, пожалуйста, Кириллу. Мои поздравления с его освобождением.
— Значит, я все-таки был недостаточно убедителен, — вздохнул Елецкий, принимая передачу. — Прошу тебя еще раз подумать над тем, насколько тебе все это надо…
— О чем ты? — удивилась Кризалис. — Это просто невинный подарок.
— Ну конечно… — буркнул, поднимаясь, Роман. — Куда ты спешишь? Шелест скоро отправится мстить. Не хочешь дождаться этого момента?
— Кроме нее, есть еще и другие, — ответила перевертыш. — Их много. Даже слишком… И кое-кто там явно лишний.
— Вот в этом ты права, — кивнул человек. — Ладно! — он подбросил мешочек на ладони. — Кириллу я твой привет передам. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мы так долго работали вместе. Не хотелось бы тебя лишиться.
Сказав это, он ушел. Кризалис посмотрела вслед своему бывшему куратору и давнему партнеру. Что же… В конце он сказал правду. Это было ей приятно. Не радовало то, что старшина пока не был готов полностью поддержать ее. Но ключевым словом здесь было «пока».
На следующий день из Кантерлотского дворца, периодически оглядываясь, на центральную площадь вышел хорошо одетый человек. Он удивленно огляделся, явно стараясь не замечать многочисленных жителей столицы, задумчиво почесал в затылке, а потом увидел что-то, привлекшее его внимание. Заулыбавшись и предвкушающе потерев ладони, человек направился в одно из стоящих напротив дворца зданий.
Очнувшись, Твайлайт сперва даже не поняла, где находится. Потом она вспомнила, что это Михаил под конец их общения отправил ее, невзирая на нежелание, в сон. Это было не очень красиво со стороны человека, но, поразмыслив, принцесса решила, что отдых был все же необходим ее перегруженному новой информацией мозгу.
Потянувшись, она слезла с дивана и только тут заметила, что находилась в комнате не одна. В темном углу, расположившись на большом кресле, неподвижно сидел, следя за ней взглядом, человек в тщательно отглаженной офицерской форме. Сам он также выглядел идеально, был гладко выбрит и аккуратно причесан. Его щегольская фуражка лежала на столике рядом. Словом, капитан Шелест выглядел так же, как и во снах, которые показывал Тынов.
— Приятного пробуждения, — поздоровался офицер. — Хорошо, что ты больше не кидаешься опасными чарами.
— Спасибо, — озадачено ответила аликорн. — Ты, что же, ждал меня здесь, пока я спала? И разве я когда-либо вела себя так неосторожно?
— Мне незачем было тебя будить, — пожал плечами летчик. — Хотя и можно было это сделать. Ведь ты сама хотела поговорить. А насчет последнего… Странно. Ты должна была вспомнить…
— Хотела! — усевшись обратно на диван, радостно заявила Твайлайт, проигнорировав окончание фразы собеседника. — Вот только я ожидала увидеть волшебницу, владеющую сложнейшей неизвестной магией! А вижу человека, который иногда появлялся во снах, которые передавал мне Михаил…
— А ты разве не досмотрела историю до конца? — удивленно вскинул брови капитан. — Ты уже должна была! И после этого у тебя не было бы подобного недопонимания!
— Я не посмотрела окончание разговора в бункере, — призналась принцесса. — В прошлый раз я попросила Михаила показать мне кое-что другое.
— И ефрейтор согласился? — прищурился пилот. После этого он вдруг будто выпал из реальности на несколько секунд. Но прежде, чем аликорн успела испугаться, человек пришел в себя. — Все ясно! — скривившись, констатировал он. — Он в своем репертуаре. Не смог отказать тебе в просьбе. И, получается, я здесь слишком рано…
— Но причем тут это? — воскликнула Твайлайт, подозревая, что собеседник может просто уйти после такой фразы.
— Уж поверь, — улыбнулся офицер. — Свой резон тут есть. Похоже, сейчас нам стоит отложить наш разговор.
— Но кто ты все-таки такой? — выпалила принцесса.
— Ты хочешь знать, кого видишь перед собой? — хитро прищурился капитан.
— Хочу! — тут же согласилась аликорн.
— Что же… — произнес ее собеседник. — Перед тобой Иван Яковлевич Шелест. Капитан военно-воздушных сил СССР, летчик-истребитель. Командир второй эскадрильи Сто двадцать второго истребительного авиаполка Одиннадцатой смешанной авиационной дивизии Третьей армии Западного фронта… — с издевкой посмотрев на Твайлайт, человек замолчал.
— И все? — недовольно высказалась та, пытаясь одновременно в уме расставить по порядку все эти неожиданно свалившиеся на нее номера подразделений. В конце концов, принцесса бросила это дело, поняв, что эти числа все равно ничего ей не дадут. Про Третью армию она что-то слышала, смотря воспоминания Никулина. Она должна была попасть в окружение, когда старший майор не поехал в Барановичи. Но уже номера ее частей ей ничего не говорили.
— И еще зять товарища Никулина, — добавил, ухмыляясь, офицер.
— Но как ты попал на Эквус? — растерянно спросила аликорн. — Ведь тебя не было в составе группы Никулина, хоть ты и его родственник, как выясняется. А, как я думала, кроме них, до появления Кребса и его солдат другие люди в нашем мире не появлялись!
— Ты забыла об экспедиции, которую сама же и организовывала, — укоризненно посмотрев на нее, напомнил офицер. — В нее входило четыре человека. Их тоже следует считать.
— Хорошо! — быстро согласилась Твайлайт. — Но это к делу не относится! Тебя среди них не было. Но ты неожиданно возник в бункере на болоте. А потом я видела тебя среди переживших бой с Найтмер!
— Мое появление здесь напрямую связано с группой Никулина, — ответил человек. — Можно сказать, оно обусловлено действием силы той же природы.
— А Шелест? — уточнила принцесса. — Волшебница, — уточнила она. — Почему твоя фамилия и ее имя совпадают?
— Ты полагаешь, это неслучайно? — усмехнулся летчик. — Правильно полагаешь… Но я пока не буду тебе ничего объяснять. Досмотришь разговор в бункере, тогда и поговорим!
— Подожди! — видя, что офицер собрался уходить, поспешила остановить его аликорн. — Что с Селестией? Может быть, хоть ты мне скажешь?
— Отрадно, что ты так беспокоишься о своей наставнице, — слегка улыбнулся капитан. — С ней все в порядке. Можешь не переживать.
— Мне все так говорят! — в сердцах высказалась Твайлайт. — Но как я могу быть спокойной, если я даже не видела ее!
— Так ты хочешь поговорить с принцессой Солнца? — уточнил человек. — Это легко устроить, — заявил он, увидев кивок собеседницы. — Идем!
Выйдя вслед за ним из помещения, принцесса заметила Иннокентия, который спокойно сидел возле входа, поставив рядом с собой винтовку. Присмотревшись к оружию чуть внимательнее, аликорн отметила какие-то символы, вытравленные на поверхности примкнутого штыка, но значения этому придавать не стала. Сейчас аликорна волновало другое. Тем более, красноармеец с ними не пошел, оставшись на посту.
Через пару минут капитан подвел ее к двери, открыл ее перед Твайлайт и, изобразив полупоклон, предложил заходить.
Пройдя внутрь, принцесса лишь мельком осмотрела богатую мебель. Ее внимание сразу приковала к себе белая аликорн, сидевшая к ней боком в большом кресле. Селестия, попивая чай, изучала какой-то документ. Скосив глаз на вошедших, она узнала воспитанницу и, не поворачивая головы, улыбнулась.
— А, Твайлайт, — произнесла правительница Эквестрии. — Рада тебя видеть. Проходи, — она легким кивком указала на кресло напротив. Капитан Шелест ее внимания не удостоился.
— А уж я как рада! — воскликнув, принцесса дружбы подбежала и обняла бывшую наставницу. — Я очень за тебя переживала!
— Мне приятно, что ты беспокоилась, — чуть опешив, Селестия тоже приобняла младшую принцессу крылом. Но потом им же отстранила ее и мягко подтолкнула к свободному креслу. — Но ты зря переживала.
— Но как я могла не волноваться?! — усевшись напротив наставницы, спросила фиолетовая аликорн. — Все произошло так внезапно! А потом я вообще не понимала, что происходит! А ты просто пропала. И даже после провала мятежа от тебя не было вестей!
— Но ведь светило поднималось и опускалось утром и вечером, — отложив документ, заметила старшая принцесса, посмотрев на воспитанницу одним глазом. Второй сейчас был скрыт ее пышной, слегка развевающейся на невидимом ветру гривой. — Разве это не должно было стать для тебя неопровержимым фактом того, что со мной все это время было все в порядке?
— Да, — кивнула Твайлайт. — Только это меня и успокаивало. Вот только я не понимаю, почему ты продолжаешь скрываться, хотя мятеж уже разгромлен. А еще… — она замялась. — Никулин сказал, что тебя так свергали уже много раз…
— И ты просто приняла это утверждение на веру? — недовольно поморщившись, поинтересовалась Селестия. — И даже не попыталась его проанализировать?! Это не похоже на тебя, Твайлайт…
— На меня так много информации свалилось за последнее время, — сконфуженно призналась младшая принцесса. — Я просто не успела…
— Ничего страшного, — легко согласилась белая аликорн. — Но тогда давай с тобой сейчас порассуждаем. Как ты думаешь, — она прервалась, отпив чаю. Через секунду правительница Эквестрии застыла, смотря на фарфоровую чашечку в своем телекинетическом захвате. — Капитан! — неожиданно обратилась она к человеку. — Принеси еще чаю мне и Твайлайт. И чего-нибудь к нему. И побыстрее!
Шелест молча встал, поклонился и вышел из помещения.
— Прости, что я сразу не подумала о тебе, — снова повернулась к воспитаннице Селестия. При этом младшая принцесса с удивлением заметила, что правый глаз белой аликорна, на мгновение показавшийся из-под пышной челки, закрыт и зажмурен.
— Все в порядке, — отозвалась она. — Ведь ты же, наверное, не знала, что он приведет меня к тебе. Он сказал, что все выбилось из графика из-за моего желания посмотреть другую часть истории во сне.
— Вот только не надо себя корить! — улыбнулась повелительница Солнца. — Это твое желание было вполне обоснованным. Но давай вернемся к основной теме! Как ты думаешь, все ли наши поданные любят меня?
— Конечно! — без колебаний заявила Твайлайт. — Ты даруешь им дневной свет! Ты долгие века правишь страной, приведя ее к процветанию! Хотя я теперь знаю, что Никулин и Шелест тоже как-то привлечены к этому…
— Ты, к сожалению, не беспристрастна… — произнесла Селестия, одним глазом посматривая на собеседницу. — Свое личное мнение обо мне ты экстраполируешь на всех остальных. Но на самом деле, — она вздохнула. — Все не так радужно. Недовольные есть всегда. Немного, но есть. Невозможно быть хорошей для всех! Мне пришлось это понять и смириться с этим довольно давно. Теперь я предупреждаю об этом и тебя, как будущую правительницу!
— Но как же… — удивилась принцесса дружбы.
— Именно так! — оборвала ее возражения белая аликорн. — Я говорю тебе это, опираясь на свой многовековой опыт. Не пытайся быть хорошей для каждого, иначе ты для всех окажешься никчемной! Просто научись делать так, чтобы процент обиженных был как можно меньше.
— А как это связано с мятежом, про который мы говорили вначале? — вымолвила придавленная этой непростой истиной Твайлайт.
— Напрямую, — улыбнулась правительница Эквестрии. — Я, как видишь, научилась минимизировать количество недовольных. Но при этом знаешь, сколько раз меня пытались свергнуть, сколько покушений на меня было совершено?
— Не знаю, — призналась фиолетовая аликорн. — Я даже никогда не задумывалась, что такое возможно. Как кто-то мог покушаться на тебя?!
— Ты еще очень молода, — снисходительно поглядев на нее, произнесла старшая принцесса. — Поэтому о многом не задумывалась. Но не переживай. Молодость, как известно, это такой порок, который проходит с возрастом. В дальнейшем ты многое переосмыслишь. А пока скажу тебе, что попыток бунта за прошедшие века было уже чуть больше сотни. Некоторым из них, как и последней, я позволяла достичь определенного успеха.
— Ты позволяла? — переспросила Твайлайт.
— Конечно! — усмехнулась Селестия. — Неужели ты думала, что я ничего не ведала о замыслах этих недалеких дворян? Я все знала с самого начала. Более того! Я долгое время подыгрывала им во всем, подогревала их уверенность в успехе, изображая свою полную несостоятельность, как правительницы.
Прокомментировать это младшая принцесса никак не смогла. Поэтому ее старшая коллега собралась продолжить, но тут дверь открылась, и в комнату зашел Шелест, который, подобно официанту, нес перед собой поднос с дымящим чайником, дополнительной чашкой для принцессы дружбы и вазочкой с печеньем и вафлями. Установив принесенное на столик между аликорнами, капитан отошел к выходу, прислонился к стене и замер там безмолвной статуей.
— Присоединяйся, — Селестия кивнула воспитаннице на пустую чашку. Себе она тоже налила напитка из чайника. — Ох, как же приятно пить настоящий благородный напиток, а не эту крепкую алкогольную бурду, что мне подсовывали люди! Но, что делать, приходится соответствовать…
— Ты имеешь в виду коньяк? — уточнила Твайлайт. — Мне он тоже не понравился. Я один раз выпила из вежливости. Так мало того, что чуть горло не обожгла, так на меня потом еще и икота напала…
— Правительница должна уметь смаковать любую гадость, что ей поднесли в качестве подарка. Предварительно проверив ее на наличие яда, — наставительно произнесла повелительница Солнца. — Если она не хочет обидеть послов. А еще она должна уметь пить и не пьянеть…
— Я вообще предпочла бы завязать с алкоголем после той вечеринки с Кребсом… — заметила принцесса дружбы.
— Очень для многих такая позиция покажется странной, — заметила Селестия. — А кое-кто может увидеть в этом признаки слабости. Это наши сородичи почти не употребляют алкоголь. А, например, грифоны очень его уважают. А еще они уважают тех, кто способен их перепить, — она улыбнулась. — Поэтому я у них имею немалый авторитет. Правда, они, к счастью, никогда не замечали, как я телекинезом подменяла в своих кубках большую часть вина свежим виноградным соком.
— То есть ты их обманывала? — спросила Твайлайт.
— Обманывала? — вздрогнула белая аликорн. — Это Кребс обманул тебя, когда напоил крепленым сидром. Я же просто уравнивала наши шансы, ведь организмы этих наших неспокойных соседей просто физиологически лучше приспособлены к обильным возлияниям. И вообще! — она строго посмотрела на воспитанницу. — Настоящая правительница должна быть хорошей актрисой!
— Актрисой? — удивилась принцесса дружбы.
— Конечно! — кивнула, отпив чая, Селестия. — Ты всегда должна контролировать свои эмоции, мимику, жесты! Показывать то, что нужно показать, а не то, что хочется! Как ты думаешь, трудно ли управлять нашей страной?
— Полагаю, нелегко… — ответила фиолетовая аликорн.
— А делать это так, чтобы все заинтересованные были уверены, что ты этого не делаешь? — улыбнулась повелительница Солнца.
— Как это?! — выпучив глаза, посмотрела на бывшую воспитательницу Твайлайт.
— Эх, моя милая ученица… — вздохнула та. — Вижу, что твое уважение ко мне готово перейти в обожание, а это непозволительно для политика. Разве ты не замечала, чем были недовольны заговорщики? Они говорили, что я плохо управляю страной? — она внимательно поглядела на собеседницу, но младшая принцесса только сконфуженно уставилась в свою чашку. — Они ведь говорили не о моем плохом управлении, а о том, что я вообще не занимаюсь управлением! — усмехнулась Селестия. — При этом я ни на час не выпустила ситуацию из-под контроля! Поэтому я и говорю, что правительница должна быть хорошей актрисой! Я сыграла эту роль идеально! Как и множество других!
— А как же Никулин со своей чисткой? — уточнила принцесса дружбы.
— Разумеется, я знала о его планах, — хмыкнула старшая аликорн, взяв из вазочки вафлю. В ее телекинетическом поле кондитерское изделие разделилось на отдельные слои, которые правительница Эквестрии поочередно закинула в рот. — Неужели ты думала, что такие вещи могут пройти мимо меня? Если бы я позволяла себе подобные ошибки, то меня уже давно свергли бы по-настоящему. Раз и навсегда… Что касается старшего майора, то мне пришлось согласиться с его теорией и разрешить ему действовать. Недавняя попытка отстранить меня наглядно показала его правоту. Истинные патриоты, видя мои ошибки, пришли бы, указали бы мне на них, даже не побоявшись возможного гнева. Эти же «спасители Эквестрии», — она поморщилась. — Решили воспользоваться моей кажущейся слабостью в личных целях, не задумавшись о том, что своими действиями могли нанести большой ущерб всей стране! Они вполне заслужили свое наказание.
— Да уж… — вздохнула Твайлайт. — Иногда я не вижу того, что лежит, казалось бы, на поверхности. Сейчас, когда ты все рассказала, мне как-то стыдно. Я ведь почти ничего не поняла…
— Не переживай! — подбодрила ее Селестия. — Если хочешь знать, даже Луна купилась на мою уловку. Она до сих пор в беседах со своим советником периодически ворчит о том, как бесполезна и никчемна ее старшая сестра! — она грустно улыбнулась. — Но я готова ее простить. Сейчас она печется о безопасности страны, что меня радует. Она не присоединилась к мятежу, хотя некоторые заговорщики очень хотели ее привлечь на свою сторону. Хотя на мое место ее поставить нельзя. Не справится…
— Почему? — решила спросить младшая принцесса.
— У нее всегда было плохо с контролем эмоций, — вздохнула ее собеседница. — Комплекс младшей она смогла перебороть, а вот свои эмоции пока не может. Хоть я и вижу, что она старается. Но знаешь, — она вдруг внимательно изучила взглядом фиолетовую аликорна. — Похоже, я слишком долго уже читаю тебе нотации. Тебе пора отдохнуть!
— Но я не устала! — запротестовала было Твайлайт.
— Не спорь, пожалуйста, — мягко упрекнула ее Селестия. — Ты уже несколько дней живешь на пределе. Это может пагубно сказаться на твоем молодом организме. Поэтому я повелеваю тебе совершить поездку в Понивилль! — она усмехнулась, разглядывая находящуюся в растерянности от такого резкого поворота событий ученицу. — Не понимаешь, зачем я отсылаю тебя туда?
— Нет… — призналась принцесса дружбы.
— Рэрити вернулась домой, — ответила правительница Эквестрии. — Разве ты не хочешь наконец-то увидеться с нашедшейся подругой?
— Конечно, хочу! — обрадовалась фиолетовая аликорн.
— Тогда отправляйся, — милостиво разрешила Селестия. — Капитан! Проводи ее! — приказала она Шелесту, который весь разговор, похоже, простоял неподвижно.
Человек отклеился от стены, поклонился и открыл дверь перед Твайлайт, которая, попрощавшись с наставницей, поспешила в Понивилль.
Пройдя по нескольким коридорам в компании офицера, принцесса оказалась возле телепорта. А через пару минут она вышла из потайной двери в стене своей временной спальни. Шелест, кивнув на прощанье, закрыл дверь, оставив аликорна одну.
Но Твайлайт долго не стояла без дела. Она собиралась как можно скорее отправиться в Понивилль, чтобы увидеть подругу. И поедет она туда с легким сердцем.
Нарком ГБ сидел в кабинете Калинина и устало смотрел на хозяина помещения. Компанию им составлял товарищ Микоян. Меркулов краем глаза посматривал на главу наркомата внешней торговли, который обладал удивительной изворотливостью и при всех случившихся переделах власти умудрялся оказываться на победившей стороне (3). Вот и сейчас он, пользуясь старой дружбой с Михаилом Ивановичем, остался при своих.
Да и само его присутствие здесь о многом говорило. Анастас Иванович пока не был посвящен в их тайну. Ключевым здесь, вероятно, было слово «пока».
— Всеволод Николаевич, — Калинин достал из ящика и плюхнул на стол солидную папку. — Мне тут предоставили один тревожный отчет, который и вас должен был заинтересовать, как исполняющего обязанности наркома ВД. Я отправлял вам копию. Что можете на это сказать?
— Я еще не до конца вник в дела НКВД, которые свалились на меня, — признался Всеволод. — Но кое-какие факты отсюда, — он указал на папку. — Я уже проверил. Мой вердикт таков: доклад составлен профессионально и в основном он правдив.
— В основном? — хитро улыбнулся старый революционер.
— Именно так, — кивнул глава ГБ. — Автор сего сочинения местами намеренно сгущает краски.
— В этом ваше мнение совпадает с мнением товарища Микояна, — Калинин кивнул третьему участнику их совещания.
— Только дело в том, что в остальном автор прав, — заговорил Анастас Иванович. — В ближайшие годы нам нужны будут внешние поставки продовольствия, если мы не хотим допустить нового голода.
— Нам только этого не хватало, — проворчал Калинин. — Особенно с учетом наших чудовищных людских потерь во время прошедшей войны. Кстати, Всеволод Николаевич, сколько там?
— Двадцать миллионов, — озвучил число Меркулов, который был знаком со статистикой, подсчитываемой специальной группой НКВД. — И это еще не окончательное значение…
— Много… — поморщился Всесоюзный староста. — Эти данные нужно будет засекретить, а обнародованное число уменьшить, скажем, вдвое. Но сейчас не об этом…
— Вот поэтому нам нужно, как можно скорее, организовать закупки за границей, — продолжил Микоян. — Наркомат Внешней торговли готов взять на себя эту задачу. Тем более, у нас неожиданно возник неучтенный запас золота, — он, усмехнувшись, посмотрел на главу ГБ. — За который, по слухам, благодарить нужно вас.
— На это, кстати, намекал и автор доклада, — добавил Калинин.
Всеволод посмотрел на Михаила Ивановича, тот кивнул. Похоже, нарком ГБ угадал. Микояна решено было посвятить в тайну существования иного мира.
— Отдавать золото им обратно будет невыгодно, — без утайки высказал свое мнение Меркулов. — У них оно стоит гораздо меньше, чем у нас.
— Чем расплатиться, мы найдем, — заверил его Анастас Иванович. — Важно другое. Есть ли у них то, что нужно нам? И готовы ли они этим торговать?
— Насколько я помню доклад нашей комиссии, — начал Всеволод. — Излишки продовольствия у них имеются. Может быть, не в том количестве, что нужны нам.
— А как быть со способностью этих так называемых… — Микоян посмотрел на листок бумаги, лежавший перед ним на столе. — Этих земных пони? — он посмотрел на главу ГБ. — По сообщениям они могут каким-то образом положительно влиять на урожайность сельхозугодий.
— Так вы уже все знаете, — усмехнулся Меркулов. — Что же, тем легче! Я скажу так! — он обвел взглядом обоих своих собеседников. — Я, как нарком госбезопасности, настаивал, настаиваю и буду настаивать на том, что секретность в любом случае должна быть на первом месте во всех вопросах, связанных с Эквестрией. Нечего и думать о том, чтобы допустить их в наши колхозы! Что будет, если о наших контактах узнают империалисты? Мы еще не успеем оправиться от прошедшей войны, как нам навяжут еще одну! И, хочу заметить, урановых бомб, которые продемонстрировали нам над Японией американцы, у нас не будет еще несколько лет! Лаврентий Павлович делал все, что мог, для ускорения процесса. Я уже ознакомился с этой темой и держу ее на особом контроле. Но за военные годы мы сильно отстали.
— Я пока склоняюсь к тому, чтобы прислушаться к вашему решению, — кивнул Калинин. — Вы отвечаете за безопасность, поэтому и решение принимать вам. Но сможем ли мы рассчитывать на Эквестрию, как на поставщика продовольствия?
— Нужно будет сформировать комиссию, — предложил Микоян. — На этот раз узкоспециализированную. Включить в нее товарищей, которые оценят климатические, технологические и социальные аспекты. Могу предположить, что в том благоприятном климате нет нужды в развитии продвинутых сельскохозяйственных технологий. Если имеющиеся у нас процессы внедрить там, то можно будет заметно увеличить урожайность, повысив таким образом уровень поставок к нам. И в качестве первичной оплаты можно будет рассмотреть эти же самые технологии.
— Хорошее предложение, — кивнул Михаил Иванович.
— А в целях обеспечения секретности можно поставить над порталом большой консервно-мукомольный комплекс, — добавил глава внешней торговли, который несколько лет назад поднимал почти с нуля советскую пищевую промышленность. — За этим дело не станет. Так мы сможем сразу перерабатывать поступления. Зерно в муку, фрукты и овощи в соки и консервы. Даже если внешне продукты с той стороны будут в чем-то отличаться от привычных нам, то после переработки уже никто ничего не заподозрит.
— Да, это действительно хороший выход… — потерев подбородок, заключил Меркулов. — Вот только мы не сможем получать у них мясо. Травоядные они, что с них взять…
— Тут уж ничего не поделаешь, — развел руками Микоян. — Придется заключать соглашения с капиталистами. С Аргентиной, например. Они за последнее время стали одними из крупнейших мировых поставщиков. Благо, эквестрийское золото у нас есть.
— Золото придется специально подготавливать, — озвучил проблему Меркулов.
— Почему? — удивился Калинин.
— Согласно последним исследованиям физиков и химиков, — объяснил глава ГБ. — Золото в каждом земном месторождении имеет свой уникальный состав, как бы оно ни очищалось. Специальным анализом можно установить происхождение каждого слитка. Вы понимаете, что начнется, если кто-то задумает провести такой анализ?
— Разве мы не можем сказать, что открыли новое, ранее неизвестное месторождение? — предложил Анастас Иванович. — Скажем, где-нибудь в ледяной тундре Таймыра.
— Как временная мера, это может сработать, — кивнул Всеволод. — Но я уже приказал переплавить все поступившие из Эквестрии монеты и слитки и смешать расплав с несколькими партиями нашего собственного золота. Когда это будет сделано, думаю, мы сможем с меньшими опасениями расплачиваться этим металлом. К тому же, с Аргентиной тоже можно наладить натуральный обмен. Это не САСШ…
— Договоримся, — хитро улыбнулся глава внешней торговли. — Но доставка оттуда недешевая. Через полмира повезут продукты. А ваш портал находится под Смоленском. В плане логистики особых проблем быть не должно.
— Вот только с ним есть еще одна проблема — пропускная способность, — предупредил нарком ГБ.
— Раньше она, вроде бы, не была ограничена, — заметил Калинин.
— То раньше, — вздохнул Меркулов. — Теперь, когда портал полностью на нашем управлении, много через него не провезешь… В промышленных масштабах уж точно не получится.
— И как это можно исправить? — уточнил Михаил Иванович.
— Подключить одну нашу общую знакомую, — буркнул Всеволод. — Вот только чего она попросит? Я и так ей уже должен слишком много…
— Согласно получаемым с той стороны отчетам, — усмехнулся Калинин. — У них там тоже в государстве не все спокойно.
— Да, — согласился глава ГБ. — Предлагаете играть от этого?
— В вопросах международной торговли любая мелочь может оказать решающее значение на заключение сделки, — заметил Микоян. — Думаю, нам обоим нужно побывать там и переговорить с этими принцессами. Вы обсудите вопросы безопасности, а я согласую торговые тонкости. В конце концов, если мы заключим договор, он станет первым в человеческой истории межмировым торговым соглашением! И кстати, — неожиданно добавил он в конце. — Неплохо было бы включить в состав делегации и автора этого очень своевременного доклада! — глава внешней торговли хлопнул ладонью по лежащей на столе папке.
— А кто автор? — уточнил Меркулов. — В моей копии он не был указан.
— Товарищ Хрущев, — ответил на его вопрос Михаил Иванович.
Втроем они совещались еще час. Потом Микоян отправился по делам, а главу ГБ исполняющий обязанности главы советского государства попросил задержаться.
— Товарищ Микоян очень ратует за привлечение Никиты Сергеевича, — заметил Калинин. (4) — Что об этом думаешь?
— По некоторым данным Хрущев был в числе заговорщиков еще в группе Жданова, — заметил Меркулов. — Правда, потом он ни в чем предосудительном замечен не был. Но я бы не советовал его привлекать.
— Тем не менее, он поднял важную тему продовольственной безопасности, — заметил старый революционер. — Никита Сергеевич — опытный, энергичный и ответственный работник. Я не вижу причин его зажимать, — Михаил Иванович хитро посмотрел на собеседника.
— Я тоже не имею таких причин, — признался Всеволод. — Разве что Лев Захарович что-нибудь накопал.
— Товарищ Мехлис накопал столько, что нам впору расстрелять или отправить в лагеря три четверти партийного аппарата, — невесело усмехнулся Калинин. — Никто не безгрешен. Ты ведь тоже, Всеволод… — он жестом попросил замолчать готового возразить наркома ГБ. — Ты ведь знаешь о попытках сначала германцев, а потом наших бывших союзников раздуть катынское дело? (5)
— Это были идейные враги, отказавшиеся сотрудничать… — произнес, посмотрев в глаза собеседнику, Меркулов. Сказал он это не для оправдания, ибо был уверен в своей правоте. — Тех, кто мог быть нам полезен, я оставил в живых.
— Ладно, не будем углубляться в это, — согласился Михаил Иванович. — Перейдем к другой теме. Что скажешь о Луне?
— Она может слишком многого захотеть, — заметил глава ГБ. — Аликорн понимает, что только благодаря ей мы сейчас здесь, а не в камере.
— А что ты думаешь о том, как она пробралась в Кремль на совещание Маленкова? — продолжил интересоваться Калинин.
— Принцесса явно почувствовала свою силу и решила продемонстрировать ее нам! — высказался Всеволод. — Чего скрывать, ее участие не было обязательным. Я специально дал ей эту возможность, чтобы посмотреть на ее способности и желание ими воспользоваться. Так что общение с ней может осложниться.
— А я вижу ситуацию в ином свете, — возразил старый революционер. — И я считаю, что к ней тоже нужно отнестись снисходительно.
— Снисходительно? — удивленно вскинул брови Меркулов.
— Она не такая предусмотрительная и опытная, какой хочет показаться, — расплылся в улыбке Михаил Иванович. — Я это сразу заметил. А сейчас я в этом еще сильнее уверился. Могу тебя заверить, общение с нами — чуть ли не первый проект, в котором ее не контролируют сверху. Очень часто она действует по наитию и совершает ошибки. Ты думаешь, она сознательно продемонстрировала тебе свои возможности, шутя пройдя через кремлевскую систему безопасности? — он откровенно усмехнулся. — А я заявляю, что принцесса даже не подумала о том, что само твое предложение было провокационным и содержало скрытый смысл!
— Я даже не знаю, что и сказать… — ответил глава ГБ. — Нужно это проанализировать.
— Поверь моему опыту, — серьезно заявил Михаил Иванович. — Мы тут привыкли грызться между собой, интриговать и подсиживать. Она явно раньше жила в более спокойной обстановке. Так что, когда будешь с ней говорить, учти это. Напряженность не должна перерасти в конфликт!
Вернувшись в свой кабинет, нарком ГБ еще раз вспомнил все, что делала Луна во время подавления мятежа. Выходило, что Калинин во многом был прав. Что же… это несколько меняло дело.
Его раздумья прервало сообщение, пришедшее из Эквестрии. Деканозов докладывал, что ему доставлено приглашение на встречу. Стоило признаться, пришло оно на редкость вовремя.
(1) — Калинин более двадцати лет занимал пост главы советского государства. Именно поэтому, например, высшие награды в Кремле вручал именно он. При этом данный пост почти не давал ему реальной власти.
(2) — В 1942-м Мехлис был представителем Ставки на Крымском фронте. Выявив множество недостатков, он не смог их устранить. В итоге войска фронта были разбиты, а фронт расформирован. Сам Мехлис был понижен на два звания.
(3) — Анастас Микоян — политический долгожитель среди советских партийных деятелей. Начав карьеру при Ленине, он ушел в отставку лишь при Брежневе. За это время он занимал целый ряд высоких постов, в том числе и пост главы государства: нарком внешней и внутренней торговли (1926 — 1930), нарком снабжения (1930 — 1934), нарком пищевой промышленности (1934 — 1938), нарком/министр внешней торговли (1938 — 1949), министр внутренней и внешней торговли (1953), министр торговли (1953 — 1955), зампред СНК/СовМина СССР (1937 — 1955), первый зампред СовМина СССР (1955 — 1964), председатель Президиума ВС СССР (высший государственный пост) (1964 — 1965), член Президиума ВС СССР (1964 — 1974).
(4) — Микоян во многом поддерживал Хрущева, после разгрома «антипартийной группы» стал одним из его доверенных лиц. После отстранения Хрущева был единственным, кто пытался его защищать. Вот и здесь он не забыл порекомендовать Никиту Сергеевича.
(5) — В 1940-м Меркулов руководил особой тройкой, выносившей приговоры не желавшим сотрудничать польским офицерам, взятым в плен во время похода 1939-го года. Компанию в этой тройке ему составляли Кобулов и Баштаков.