Танцы с порталами
Глава 61
Влодзимирский, пробыв вместе с группой дознания сутки в Эквестрии, вернулся с ценной информацией.
За это время Мешик доставил в Москву с закрытого объекта Штокмана. Бывший радист был проинструктирован, впрочем, особых подробностей ему никто не сообщал. Ральфу просто сказали, что от него потребуется активировать тот же самый портал, что и в первый раз. Теми же самыми элементами. И почти в той же компании. Немец, почуяв для себя возможность выслужиться, согласился, не споря.
Ригеля тоже не потребовалось уговаривать. Кроме того, он уже находился в столице. Та же ситуация была и с еще двумя людьми, которые были подобраны на замену Кребсу.
Начальник внутренней безопасности уже даже организовал тестовый запуск портала. Кольца, доставленные из Эквестрии, были отданы своим бывшим владельцам. А два украшения, что ранее принадлежали Руперту, были переданы новым членам группы. Каждому по одному.
И, что удивительно, Штокман с первого раза смог активировать переход. Без смещения по времени, чтобы не тратить энергию. Но все же это был хороший результат.
Бывший радист даже как-то смог оценить остаток этой самой энергии. И его выводы в данном случае не обнадеживали. Они будут иметь три или, может быть, четыре попытки, если будут открывать переход во время, на сутки опережающее события инцидента.
Меркулов и Серов, тем временем, прорабатывали сам план действий. Конечно, думали не только они вдвоем. Разработкой занималась целая группа, но все решения принимали нарком и его первый заместитель. Послать в прошлое решено было уже проверенных Зуева и Селиванова.
Вот только при глубокой проработке всплыло множество узких мест, которые следовало обязательно преодолеть.
— Для тех, кто отправится в прошлое Эквестрии, это будет дорога в один конец, — барабаня пальцами по столу, констатировал Меркулов.
— Только в случае, если их действия окажутся успешными, — кивнул Серов. — Если им не удастся предотвратить инцидент, то они просто спустя пару дней вернутся сюда.
— Да, но мы посылаем их с расчетом на успешный исход дела, — произнес Всеволод. — А если они предотвратят инцидент, то нам же самим уже не потребуется посылать их в прошлое. Тогда они вернутся и встретят самих себя. Так что ли получается?
— Это, к сожалению, практически неизведанная для нас область, — вздохнул первый заместитель. — Сложно что-то прогнозировать, не имея точных данных…
— Кроме того, если их действия будут успешны, то, получается, и мы сами забудем про инцидент. Ведь тогда Деканозов нам ничего не напишет. Получится, что мы исправим ситуацию, но никто этого не поймет. И, соответственно, никто не сделает никаких выводов…
— А вот по этому поводу у меня есть предложение, — почесав подбородок, сказал Иван Александрович. — Влодзимирский уже возвратился из Эквестрии. С собой он привез сотни фотографий, десятки протоколов и других документов и даже кое-какие артефакты. Мы можем выдать копии всего этого нашим посланцам. Они оставят все это в нашем представительстве, а потом продемонстрируют кому надо. С ними же мы можем отправить и объяснения для нас самих, если это потребуется. Хотя, есть у меня подозрения, что можно организовать все так, что в нашем мире ничего не изменится.
— Да, оба этих варианта хороши, — согласился глава ГБ. — Кстати, предлагаю позвать Льва Валерьяновича. Я еще его не видел после возвращения.
Похоже, главный следователь находился где-то поблизости, так как уже через десять минут он зашел в кабинет шефа.
— Рассказывай! Как расследование? — поинтересовался нарком. — С местными проблем не было?
— Проблем? — усмехнулся Влодзимирский. — Сначала эта Кейденс не очень хорошо ко мне отнеслась. Она, в первый раз взглянув на меня, нахмурилась, но быстро спрятала свои чувства. Хотя, вероятно, она просто не могла в тот момент относиться к кому бы то ни было хорошо. Но вам надо было видеть, как аликорн изменилась, когда я описал ей наш план по исправлению всего случившегося! Наверное, приговоренный к казни, которого в последнюю минуту перед восхождением на эшафот полностью оправдали, не ощущал бы такой радости, какую испытала принцесса любви. Она даже не сдержалась и полезла обниматься, — генерал-лейтенант недовольно скривился. — Хорошо, я вовремя успел сказать, что мне объятия противопоказаны из-за недавнего ранения!
— Значит, разрешение с эквестрийской стороны на вмешательство в их прошлое есть, — констатировал Серов.
— Полное и безоговорочное, — кивнул главный следователь. — Разумеется, в рамках предотвращения данного инцидента.
— Нам большего и не надо, — согласился глава ГБ. — С этим бы справиться… А, кстати, принцесса не смогла дать по этому поводу каких-либо советов?
— Она мало знает по данной теме, — пожал здоровым плечом Лев Валерьянович. — Вообще, у меня сложилось о ней впечатление, как о довольно умной особе. Правда, в отличие от той же Луны, эта очень молода, даже моложе нас. И это заметно. Зато она написала письмо для самой себя. Принцесса попросила передать его тем, кто отправится в прошлое. Если им удастся предотвратить инцидент, она просит отдать его ей же, чтобы она всегда помнила, чего удалось избежать… — он достал из-за пазухи несерьезного розового цвета конверт, запечатанный сургучом с оттиском кристального сердца. — И чего это стоило ей самой.
— Серьезный подход, — уважительно высказался Меркулов. — Теперь я полностью понимаю Деканозова, вцепившегося в эту принцессу, которую изначально и в расчет-то никто не принимал.
— Что удалось накопать? — поднял другую тему первый замнаркома.
— Я не всемогущ. Всего установить не удалось. Там такое месиво… — вздохнул Влодзимирский. — Даже мне не по себе стало в первый момент. А уж я всякое повидал… В общем, материалов очень много. Я приказал все фотографировать, все описывать. По предварительным данным противоборствующие стороны были распределены очень просто. Те, кто в танке, против тех, кто был снаружи. У вторых было численное преимущество, но не было противотанковых средств.
— А как же магия принцесс? — уточнил Иван Александрович.
— По данным, полученным от инженера Тинькова, в танке еще очень давно был установлен артефакт, обеспечивавший противомагическую защиту боевой машины, — произнес Всеволод.
— И мы действительно нашли внутри Т-28 очень большой кристалл, — подтвердил главный следователь. — С этим устройством танк был практически неуязвим. Одновременно с этим его экипажем были применены все средства боевой машины. Было сделано два выстрела из главного орудия. Более половины погибших были либо убиты наповал, либо тяжело ранены вследствие этих выстрелов. Свежий нагар также обнаружен в стволах курсового и заднего пулеметов орудийной башни.
— А огневые точки в малых башнях? — уточнил первый замнаркома.
— Они молчали, — хмыкнул Лев Валерьянович. — Далее танк уничтожал противников исключительно гусеницами. Т-28 несколько раз обогнул помещение, много разворачивался, крутясь на месте. Это говорит о том, что его механик-водитель целенаправленно гонялся за кем-то, кто от него убегал.
— Странно, — задумался глава ГБ. — Зачем давить отдельных солдат гусеницами, если у тебя есть полный круговой обстрел из четырех пулеметов?
— А вот здесь самое интересное, — заявил главный следователь. — Скорее всего, танком управлял один человек.
— Тот танкист, которого нашли застреленным? — уточнил Всеволод. — Мастюков?
— Он самый, — кивнул Влодзимирский. — Три перевертыша на момент начала инцидента, похоже, были уже мертвы. Мы провели экспертизу. Все трое застрелены из «Нагана», который нашли заткнутым за ремень младшего лейтенанта. И убиты они чуть раньше.
— А сам он из чего убит? — поинтересовался Серов.
— Тоже из «Нагана», но из какого-то другого, — пояснил генерал-лейтенант. — При этом выстрел был произведен в упор. В затылок.
— Не говорит ли это о том, что в танке был кто-то еще? — спросил Меркулов.
— Тогда зачем было давить всех гусеницами? — привел контраргумент Лев Валерьянович. — Если бы танкист был не один, то он бы на месте механика-водителя работал корпусом, а второй член экипажа, сидя за любым из пулеметов, отстреливал бы противника. К тому же есть и еще кое-что интересное. Люк механика-водителя не был заперт изнутри, только захлопнут.
— Понятно, — кивнул Всеволод. — После боя, когда все было кончено, снаружи остался кто-то, кому танкист доверял. Мастюков высунулся из танка и схлопотал пулю. С учетом того, что он по пьяни выболтал Луне кучу секретных сведений, я могу даже понять мотив того, кто его застрелил.
— Именно так, — подтвердил его догадку Влодзимирский. — Есть и еще кое-что подозрительное. Тело принцессы Луны, в отличие от большинства остальных, не имеет осколочных ранений или следов наезда гусеницами. Предполагаю, что именно она билась до конца, даже умудрившись обездвижить танк, заклинив один из механизмов трансмиссии своим бердышом.
— И, тем не менее, ее, как и всех других, нашли мертвой, — заключил Серов. — Чем она убита?
— Фатальным было попадание в глаз стандартной трехлинейной винтовочной пули, — ответил генерал-лейтенант. — Хотя есть и другие ранения. Кость в основании левого крыла перебита другой пулей. Похоже, прямо в полете. Этим вызваны другие многочисленные повреждения, полученные ею при падении.
— Теоретически, она могла попасть под очередь одного из ДП в последний момент, — заключил глава ГБ. — Приземление было жестким. И, пока принцесса приходила в себя, танкист развернул орудийную башню и добил ее из переднего пулемета.
— Ситуация непонятная, — пожал здоровым плечом главный следователь. — Факты не сходятся. Орудие стояло на двенадцать часов, а Луна находилась на четыре часа. Само положение принцессы ночи не предполагает, что она была повернута головой в сторону танка.
— Такое ранение должно было привести к мгновенной смерти, — произнес первый замнаркома, рассматривая одну из фотографий. — Она должна была остаться там, где ее настигла пуля. Если только кто-то целенаправленно не передвинул тело.
— Нет! Тела не двигали! — решительно опроверг эту теорию Влодзимирский. — Это я заявляю со всей ответственностью. Как и то, что мы не нашли винтовочных гильз вне танка.
— Значит, она все же умерла не мгновенно, — заключил Меркулов. — Хотя, вся эта ситуация, действительно, непонятна. Особенно с учетом того, что последний свидетель сказал, что убийцей была Кризалис. Насколько верна эта информация? Не было ли это бредом гаснущего сознания?
— Тут у меня, к сожалению, пока нет версий, — вздохнул Лев Валерьянович. — Там столько следов, что выделить из них один, который точно принадлежал бы этой королеве, невозможно. К тому же она, по имеющимся сведениям, может изменять свое тело. Значит, могла быть в любом образе…
— Да уж… — прокомментировал Иван Александрович. — Если уж у тебя нет версий…
— Я не всемогущ, — усмехнулся главный следователь. — Этот Мастюков на своем танке устроил там самое настоящее побоище. И разобраться там архисложно. Даже с учетом того, что тела эти дни не портились, там просто находиться было сложно. Даже мне. Общая ситуация говорит о том, что кто-то добил после окончания боя, как минимум танкиста и раненых солдат Луны. А вот с ней самой не понятно ничего. А этот кто-то… Он умудрился не оставить явных следов своего пребывания…
— Вот такая ситуация… — вздохнул Меркулов, когда отпущенный генерал-лейтенант покинул его кабинет. — Что думаешь?
— В группу нужно добавить кого-то из следователей Влодзимирского, — предложил Серов. — В качестве живого свидетеля, видевшего последствия инцидента.
— Есть там один такой. По фамилии Лобов, — кивнул нарком. — Как раз подойдет.
— А еще я прошу включить в группу меня! — добавил генерал-полковник.
— Тебя? — даже слегка опешил Всеволод.
— Да. Я убежден, что должен отправиться кто-то из высшего начальства НКГБ! Для придания необходимой значимости нашей делегации, — пояснил Иван Александрович. — Но не сам нарком, разумеется, — усмехнулся он, посмотрев на шефа. — Влодзимирский и Мешик отпадают. Они еще не восстановились от ран. То же и с Кобуловым. Остаюсь я.
— Да. Когда с информацией приходит генерал-полковник, к ней начинают относиться несколько иначе, чем, если бы ее принес старший лейтенант, — подумав, согласился глава ГБ. — Но ты сам-то не боишься рискнуть головой? Ведь мы с тобой обсуждали. Это может оказаться дорога в один конец!
— Может и не оказаться, — заметил первый замнаркома. — Что нам рассказал Ховальдт? Луна, изменив историю Земли, не уничтожила нашу реальность. Ее удержал работающий переход портала.
— За такие действия принцессу ночи стоит строго отчитать, — заметил нарком. — Да. Этот отчет я читал. Благо, этот немец, лишившись принцессы-покровительницы, рассказывает все охотно. Я понял, что ты хочешь провернуть. Включить портал и оставить его активным до тех пор, пока отряд, выполнив задание, не вернется.
— Именно! — кивнул генерал-полковник. — Тогда у нас будет возможность внести необходимые изменения и вернуться назад. При этом в нашем мире ничего не изменится. Мы просто отключим портал. А когда включим его вновь, он откроется в уже подкорректированную нами реальность!
— Настолько просто, что может сработать, — заключил Всеволод. — Одна проблема — энергия. Хватит ли?
— Время у нас есть, — пожал плечами Серов. — Предлагаю проконсультироваться с эквестрийской стороной.
Уже через три часа через малый портал в здание ГБ перешла принцесса Кейденс. Единственная оставшаяся взрослая аликорн не побоялась оставить ненадолго свои дела и прибыла максимально быстро, как только узнала, для чего требуется ее помощь.
И сейчас она, прищурившись, осматривала мгновенно вспотевшего под ее взглядом Ральфа Штокмана. Нужно было оценить, сможет ли немец воспользоваться магическими накопителями для обеспечения устойчивой работы перехода в течение длительного времени.
— Продемонстрируйте, как вы управляете порталом! — потребовала принцесса.
Сейчас нарком не смог бы и предположить, что эта собранная, деловитая и уверенная в себе волшебница еще недавно пребывала в глубочайшей депрессии и, вероятно, балансировала на грани нервного срыва. Принцесса любви, когда поняла, что во многом именно от нее зависит претворение в жизнь всего плана, заставила себя отодвинуть чувства на задний план. Это вызывало уважение.
Пару часов аликорн следила за действиями команды людей, заставляя их в разных режимах открывать переход и следя за расходом и возобновлением видимой здесь только для нее магической энергии.
Наконец, она завершила наблюдения и перешла в кабинет Меркулова.
— Угрюмо у вас здесь… — произнесла Кейденс, заходя в спецприемную и оглядываясь.
— На это и был первоначальный расчет, — усмехнулся Всеволод. Ему незачем было скрывать правду. Если все выгорит, то для розовой аликорна этот разговор не состоится. Да уж… Он никак не мог привыкнуть ко всем этим парадоксам. Зато научился их использовать.
— Этот человек, Штокман… — продолжила принцесса любви. — Признаюсь, мне неприятно с ним работать. Я чувствую его сердце. Оно не черное, но… Пожалуй, можно сказать, что оно червивое…
— Вы так чувствуете всех? — поинтересовался нарком. — Или только определенных людей?
— Из тех, кто находится рядом, почти всех. Все-таки я не просто так ношу свой титул принцессы любви. Правда, обычно я стараюсь не пользоваться этим чувством, если речь не идет о делах любовных. Я считаю это неэтичным в моменты, когда дело не касается собственно любви, — ответила гостья. — Но сейчас, в этой тревожной обстановке я невольно обратилась к нему. Это позволяет мне, в том числе, лучше понять вас. Здесь, на Земле это чувство притупилось. Но не пропало совсем. Сердца людей я ощущаю намного слабее, чем пони, но кое-что видеть могу. Не все увиденное мне нравится, но я готова с этим мириться. Ваше я тоже чувствую, — она улыбнулась. — Если именно это вас и интересует.
— И что же в нем? — не удержался от вопроса глава ГБ. Стоило признаться, о такой способности принцессы любви они не знали.
— Сейчас вы пытаетесь казаться страшнее, чем есть на самом деле, — еле заметно улыбнулась розовая аликорн. — Вот и эта приемная должна вам в этом помогать.
— Хм… — опешил от такой характеристики глава НКГБ. — Даже и не знаю, как это прокомментировать.
— А и не надо комментировать, — вздохнула Кейденс. — Сейчас это ни на что не повлияет. Как и, например, то, что у вашего главного следователя черствое сердце бесчувственного мерзавца. Вы помогаете мне, а я помогаю вам. И все мы помогаем тем, кто уже не может помочь себе сам! Вот, что сейчас главное!
— Тогда предлагаю перейти к делу, — произнес хозяин кабинета. — Как дела со Штокманом?
— Я могу дать ему необходимое количество накопителей, — ответила принцесса любви. — И могу научить кое-как использовать их. Через управляющие элементы он сможет это делать. Коэффициент утечки, конечно, будет чудовищным. Но, теоретически, этого должно хватить. Разумеется, было бы лучше, если бы я сама подпитывала переход. Но с учетом того, что вы планируете, мне нельзя здесь оставаться. Иначе, — она грустно усмехнулась. — Наш мир изменится к лучшему, а я так и останусь тут…
— Да. Хорошо, что вы это понимаете, — кивнул Всеволод. — Мы надеемся справиться своими силами. Но с вашей помощью при подготовке наши шансы заметно увеличатся. А что будет с немцем? Чем ему грозит это обучение?
— Длительной мигренью, если не будет стараться, — ответила розовая аликорн. — Не волнуйтесь. Я не причиню вреда этому человеку. Это не в моих правилах. Даже с учетом того, какую отрицательную роль он сыграл в начале этой истории…
— Когда вы сможете приступить? — спросил Меркулов.
— Хоть сейчас, — произнесла Кейденс. — Я совсем не хочу все это затягивать…
Еще через пару часов аликорн ушла в свой мир, оставив растерянного Штокмана осваивать предоставленные ему накопители.
Павел Зуев решительно шагнул в портал. Уже второй раз за последнее время. Первая их экспедиция не увенчалась успехом…
Да и сейчас он не был особо уверен в том, что выйдет что-то путное. Дело в том, что начальство НКГБ решило действовать настолько тонко, насколько это было возможно. Поэтому от идеи просто прийти и предупредить Луну, Никулина, Твайлайт или еще кого-то было решено отказаться. Точнее, это решение было оставлено на крайний случай. Приоритетным вариантом было нахождение такого пути, который позволил бы влиянию людей остаться незамеченным.
Это подразумевало большую долю экспромта в их миссии. И в первый раз у них ничего не вышло…
Несмотря на то, что их четверка, в которую, кроме Павла, входили уже привычные Селиванов и Лобов и, неожиданно, целый замнаркома Серов, смогла быстро добраться до столицы, в Кантерлоте ничего существенного предпринять не получилось. В итоге, через генерал-полковника они вышли на Деканозова. Но даже он не смог помочь — ускорить отправку отряда Кейденс он был не в силах. И, в конечном счете, принцесса любви так и не успела предотвратить трагедию.
В итоге, отряд, не выполнив поручение, вернулся в свой мир. Благо, портал все это время дожидался их. В этом Штокман не подвел. Энергии после обучения, проведенного Кейденс, у немца пока хватало. Поэтому люди, посовещавшись и обсудив произошедшее, организовали новую попытку. Портал был открыт в ту же точку на шкале времени, что и в прошлый раз.
До столицы добрались так же быстро. Но все заготовленные сценарии снова не дали никакого результата. Уставшие участники экспедиции расположились на открытой веранде дорогого ресторана в центре Кантерлота, прямо напротив входа на территорию дворца.
— Что мы еще можем сделать, товарищи? — Серов внимательно оглядел спутников. Хоть формально командиром и был назначен, как более опытный в полевой работе в Эквестрии, старший лейтенант Зуев, но и он, и Селиванов с Лобовым понимали, кто будет принимать основные решения.
— Мы не смогли выйти ни на кого из значимых участников предстоящего инцидента, — констатировал следователь. — Все они, похоже, где-то в тех катакомбах, где и найдут свой конец.
— С товарищем Деканозовым вариант уже не прошел, — добавил Павел. — Если мы хотим, чтобы наше влияние было минимальным, то нам нужно как-то ускорить отправку отряда Кейденс. А в текущих условиях мы этого сделать не можем. Она ведь и так готовилась заранее…
— Генерал-лейтенант Влодзимирский по имеющимся уликам установил время и продолжительность инцидента, — произнес Иван Александрович. — Из этих временных рамок следует, что принцесса любви опоздала где-то на полчаса. При этом мы знаем, что это время она потеряла, поскольку маячок, установленный ею на Рэрити, отключился в момент смерти волшебницы. И из-за этого аликорн не смогла сразу же перенести отряд на место происшествия.
— Даже если бы она и сумела это сделать сразу, — возразил Лобов. — То оказалась бы в центре сражения. Твайлайт, Рэрити, Селестия и Никулин уже были бы мертвы. Я внимательно осматривал их тела. И могу заключить, что они погибли в самом начале.
— Ускорить подготовку Кейденс мы не можем, — подал голос Селиванов. — Значит, надо как-то отсрочить смерть Рэрити!
— Хороший вариант, — согласился первый замнаркома. — Вот только как мы можем это сделать?
— Похоже, удача на нашей стороне! — Павел, посматривавший на площадь, вдруг увидел человека, которого здесь быть не должно было. Ранее он этого офицера никогда не видел. Но сейчас безошибочно опознал по фотографии из досье. — Смотрите! Вон там! Это же Мастюков!
Все его спутники обернулись и уставились на человека в дорогом гражданском костюме, который, постоянно оглядываясь, пересекал площадь. Причем, двигался он в направлении их ресторана.
— А вон те стражники идут явно по его душу! — старшина указал на троих гвардейцев, выбежавших из ворот дворца. Увидев спину танкиста, они обрадовались и устремились в погоню.
— У меня есть план! — Зуев встал из-за столика и шагнул по направлению к танкисту. — Подыграйте мне! И задержите этих копытных!
Младший лейтенант, тем временем, приблизился ко входу на веранду. Но было видно, что зайти он не успеет. Его надсмотрщики, от которых танкист, похоже, ухитрился сбежать, уже были рядом. Дольше ждать было нельзя. Поэтому Павел начал импровизировать.
— Кирюха! Мастюков! — закричал он и, раскинув руки в стороны, бросился навстречу человеку, с которым они никогда не виделись. — Ты ли это?!
— Ты кто? — опешил танкист, когда неожиданно возникший перед ним незнакомец вдруг начал трясти его руку.
— Ты что, Кирилл? — изобразил удивление старший лейтенант. — Не узнаешь меня? Не узнаешь своего старого боевого товарища? Ну, вспомни! Четвертая Танковая! Белосток! Я тебя с самого сорок первого не видел! — набрасывая факты, которые помнил из досье танкиста, он не давал собеседнику опомниться. — Я уж думал, что ты сгинул тогда в котле! А ты вот он! Живой!
— Слушай, я тебя, хоть убей, не могу вспомнить… — почесав в затылке, растерянно признался Мастюков. — Понимаешь, для меня столько лет прошло…
— Да, понимаю, бывает! — ничуть не смутившись, согласился Павел. — Но я-то тебя помню! Ты какими судьбами здесь?
— Да так… — все еще ошарашенный младший лейтенант не нашел, что ответить.
— Секретность! Понимаю, — состроил заговорщицкую мину Зуев. — Но что же мы стоим? Пойдем за столик! Надо отметить встречу!
— О! Вот это я завсегда поддерживаю! — обрадовался Кирилл. — Я, понимаешь, и шел сюда, чтобы выпить. Я тут сидел уже разок. Деньжат, правда, в этот раз почти нет…
— Не переживай! У меня командировочные! — на ходу соврал старший лейтенант. — Что же я, не угощу старого друга? Ты, кстати, так меня и не вспомнил?
— Хоть убей… — повинился младший лейтенант.
— У меня, видишь ли, лицо такое! — заявил Павел. — Непримечательное. Мне все говорят, что меня в лицо запомнить сложно. Сашка я! Сашка Смирнов! — он не без оснований наделся, что распространенные имя и фамилия зацепятся за что-нибудь в памяти его собеседника. И он не ошибся.
— А… Кажется, припоминаю! — обрадованно сказал Мастюков. — Ты, вроде, в разведбате нашего полка служил!
— Ну вот! А говоришь, не помнишь! — изобразил бурную радость Зуев. — Идем за стол!
Провожая гостя к столику, он одним ухом и краем глаза следил за тем, как развивалась обстановка с его преследователями. Троица успела подойти почти вплотную, но появление у их цели компании смешало им все карты.
— Проклятье! — прошипел один. — Драгонфлай не для того оставила нас его сторожить, чтобы он опять сбежал и нажрался!
— Это ты виноват! — второй стражник покосился на третьего. — Если мы сейчас его не сцапаем, то, клянусь, после возвращения я устрою тебе трепку!
— А что нам мешает? — заметил третий. — Подумаешь, этот хмырь встретил какого-то своего дружка. Мы же при исполнении! Идем и забираем его!
Сказав так, гвардеец двинулся вперед. Но на пути у него возникли Селиванов, Серов и Лобов.
— Вы мешаете! — довольно грубо заметил стражник. — Нам нужно забрать этого человека! — он указал на танкиста.
— В чем он обвиняется? — поинтересовался генерал-полковник.
— Ни в чем, — ответил один из троицы стражников, вызвав недовольные взгляды коллег.
— Нам нужно забрать этого человека! — повторил вышедший вперед гвардеец. Видимо, командир. — Он не должен здесь находиться!
— Насколько я знаю, свобода перемещения граждан СССР ничем не ограничивается в пределах Кантерлота, — нахмурившись, заметил первый замнаркома. — А в таком случае позвольте поинтересоваться. На каком основании вы хотите задержать этого человека?
Преследователи Мастюкова откровенно растерялись.
— А ты, собственно, кто такой? — спросил, наконец, один из них.
— Ознакомьтесь, — Серов протянул стражнику свое удостоверение в закрытом виде. — Возьмите! — сунул он под нос главному корочку, видя, что тот мнется. — И дайте посмотреть своим подчиненным.
Стражник нехотя взял удостоверение телекинезом, открыл его и изучил, а потом показал спутникам. Похоже, в советских званиях они более-менее разбирались, поэтому впечатлились. А вот Павел обратил внимание на другую деталь. Темно-зеленое магическое поле окутывало корочку, когда единорог брал ее. При этом его шкура была светло-серого цвета, да и в гриве и хвосте не было зеленых полос. Значит, под видом сотрудников охраны правопорядка сейчас здесь находились перевертыши. Зуев хорошо помнил инструкцию, распространенную после расспросов Тинькова. Цвет поля, как правило, совпадал или был близок к цвету шкуры или гривы волшебника-единорога. И только у чейнджлингов он неизменно был темно-зеленым. Уж не те ли это трое, кого потом нашли в танке застреленными вместе с танкистом?
— Нам все равно нужно забрать этого человека! — уже более спокойно заявил старший лже-гвардеец. — Он нужен нашему командованию.
Было очевидно, что он не хочет скандалить и привлекать внимание. А значит, готов договариваться. Понял это и Серов.
— Тогда предлагаю компромисс, — произнес первый замнаркома. — Вы даете моему другу полтора часа. Как видите, он оказался старым приятелем этого человека, с которым они давно не виделись. Дадим им пообщаться. А потом забирайте его!
— Ладно… — прошипел стражник. — Столько мы можем подождать…
Тем временем, видя, что его помощь не требуется, к Павлу присоединился старшина.
— О, здарова! Третьим будешь? — уже ожидая халявную выпивку, поприветствовал его Мастюков.
— Почему бы и нет? — ухмыльнулся Селиванов. — Федя! — протянул он руку.
— Киря! — в свою очередь представился младший лейтенант. — О! А вон уже несут! — он заметил официанта, которому Зуев уже успел заказать три бутылки местного вина и закуски.
Через минуту емкости были откупорены, а первые бокалы наполнены содержимым.
— Ну! За встречу! — провозгласил Мастюков и залпом влил в себя вино. — Эх. Жаль, у них сегодня водки нет, как в прошлый раз. Но ничего, вино тоже, вроде, хорошее!
Павел понимающе переглянулся с Федором. Сейчас они могли провернуть то же самое, что сделали не так давно Луна и Ховальдт. Вот только цели у них были совершенно другие.
Через час изрядно набравшийся танкист уже вовсю рассказывал новым товарищам о своей нелегкой судьбе. К сожалению, перевести разговор на то, что он в скором времени совершит, никак не удавалось. Он, не стесняясь, заявлял о своей ненависти к белой и черной аликорнам и Никулину, которые, с его слов, только тем и занимались, что обманывали его и помыкали им. Но, как выяснилось, никаких планов расправы он и не строил. Выходило, что все, что Мастюков устроил на месте инцидента, было сделано спонтанно, когда он, уже находясь в танке, оценил окружающую обстановку. А значит, и отговорить младшего лейтенанта было невозможно. Ведь он еще ничего и не замыслил…
— Ну и вот, значит, я тогда сразу и понял, что эта стерва меня обманывает! — в это время Мастюков как раз закончил описывать собутыльникам, которые, к слову, выпили гораздо меньше, чем он сам, свою предыдущую пьянку, во время которой состоялся разговор с Луной.
— И ты вот так просто взял и разболтал ей все? — деланно изумился Павел.
— Ой! Да подумаешь… — отмахнулся Кирилл. — Было бы от кого скрывать! Пускай эта стерва побесится! Она ж явно не знала! Пусть она сама теперь с Шелест разбирается! А вам я так скажу! — он опрокинул в себя еще порцию спиртного. — Я всегда поболтать люблю, если выпиваю в хорошей компании. Трезвый когда, тогда да. Тогда мне грустно. Тогда из меня, бывает, слова не вытянешь. Но алкоголь мне помогает. Я тогда даже могу так разговориться, что… Ну не знаю…
Прошло еще полчаса. И за это время старший лейтенант четко понял, как нужно поступить. Он заказал еще одну полную бутылку, и ее принесли как раз в тот момент, когда к столику подошли гвардейцы.
— Пошли! — приказал старший из них танкисту.
— А! Это вы! — скривился Мастюков. — Долго же вы меня искали, бездари! Ладно! Я уже хорошо посидел! Ладно, парни, — он повернулся к собутыльникам. — Видите, пришли за мной.
— Ну, бывай! — как со старым другом распрощался с ним Зуев, даже обняв. — На, бери! — он сунул в руку младшему лейтенанту только что поставленную официантом на их стол бутылку. — Забирай, раз мы ее даже открыть не успели. Подарок на прощанье.
— Вот спасибо! — обрадовался тот и тоже обнял старшего лейтенанта.
Сунув емкость за пазуху, Кирилл в сопровождении лже-гвардейцев отправился в сторону дворца, о чем-то споря со своими конвоирами.
— Надеюсь, твой план удался? — поинтересовался тут же подошедший Серов. — Да и в чем он заключался?
— Изначальная идея не сработала, — признался Павел. — Но я импровизировал на ходу. Этот алкоголик признался, что его пробивает на разговор, когда он выпивши. Если бы не мы, то эти чейнджлинги скрутили бы его еще на подходе к веранде и вернули бы к танку. Он остался бы трезвым и очень злым. И без колебаний нажал бы на спуск, когда понял бы, что ситуация складывается в его пользу.
— И ты думаешь, что сейчас, находясь в подпитии, он будет действовать медленнее и не так агрессивно, — понял его задумку замнаркома. — И тем самым даст Кейденс время, которого ей не хватило в прошлый раз.
— Я надеюсь еще и на то, что он решит похвастаться перед тем, как нажимать на спуск, — ответил Зуев. — Пообщавшись с ним, я заметил, что он склонен к такому. На этом танкист потеряет время. Он наверняка захочет, например, рассказать Шелест, держа ее на прицеле, как он ее ненавидит и с каким удовольствием пристрелит. Или решит еще как-нибудь покуражиться. А там ему кто-нибудь ответит, они начнут спорить… И принцесса любви успеет!
— Похоже, это именно то легкое вмешательство, которое мы и хотели сделать, — заметил Лобов.
— Теперь нам осталось лишь дождаться результатов, — констатировал заместитель главы НКГБ.
Через несколько часов они навестили Деканозова, показав ему соответствующие бумаги. А комиссар госбезопасности третьего ранга, поняв, что произошло, рассказал, как они с принцессой любви в последний момент смогли остановить бойню.
Павел, услышав это, вздохнул спокойно. Их миссия завершилась успехом. Теперь оставалось только рассказать принцессам, от чего чекисты их уберегли.
— Всякое может произойти, — пожал плечами Елецкий. — Бывает и так, что в схватке не остается победителей.
— Не бывает такого! — фыркнул немец. — Если две стороны конфликта уничтожили друг друга, то всегда найдется кто-то третий, кто придет на опустевшее место. Он и будет победителем!
— Золотые слова! — улыбнулся Роман. — Так победить даже лучше, чем в честном бою. Верно?
— Да уж, конечно, приятнее прийти и добить подранков, чем самому лезть под пули, — кивнул бывший обер-фельдфебель. — Правда, я пока не понимаю, к чему эта философия.
— Увидишь, — хмыкнув, неопределенно ответил старшина. — Надо лишь немного подождать.
Усмехнувшись, Руперт откинулся на спинку своего кресла. Прошел час, но ничего не произошло. Чего или кого хотел дождаться старшина, было непонятно.
— Ну, и долго мы еще будем ждать у моря погоды? — поинтересовался Кребс.
— А почему ты уверен, что что-то обязательно должно произойти? — с наигранным удивлением спросил Елецкий.
— Ты ведь не случайно заводил тот разговор, — ответил бывший обер-фельдфебель. — И уж наверняка не случайно мы пришли к выводу о вмешательстве третьей стороны в конфликт.
— Ну что ты! — улыбнулся Роман. — Мы же просто размышляли. Не стоит думать, что эти наши выводы обязательно должны были вылиться во что-то в ближайшее время. Хотя, признаю, в отношении тебя у меня есть кое-какая личная заинтересованность.
— Да? И какая же? — нахмурился немец.
— Видишь ли, это я предложил Шелест привлечь тебя на нашу сторону, — не став ходить вокруг да около, заявил бывший милиционер.
— И какая лично тебе с этого выгода? — уточнил Руперт.
— А почему ты думаешь, что я обязательно искал в этом личную выгоду? — нахмурился русский. — Я в первую очередь руководствовался вопросами выгоды общей. Вот только ты сейчас поступил весьма неделикатно со Старлайт и подавителем. Герцогине это может не понравиться.
— И что ты предлагаешь? — насупился Кребс.
— Я сейчас пойду и разведаю обстановку, — Елецкий поднялся с кресла. — А ты сиди здесь. Я попробую все организовать так, чтобы ни к тебе, ни ко мне не было претензий. Тебя скоро вызовут. Говори Шелест только правду. Она не может читать эмоции, но при ней, скорее всего, будет Драгонфлай, которая будет видеть тебя насквозь.
Сказав так, Роман вышел из помещения. И пропал. Еще несколько часов бывший обер-фельдфебель просидел в одиночестве. Он уже начал подозревать что-то неладное, как вдруг в комнате появился человек.
Это был тот самый солдат в шинели, с которым он перемещался в прошлый раз. Сейчас красноармеец был так же сосредоточен и немногословен.
— Пошли, — сказал он, протягивая руку. — Тебя ждут.
— А где Роман? — вставая, поинтересовался немец.
— Он не смог прибыть, — нахмурился солдат. — По независящим от него причинам.
— Ну и ладно, — решил Руперт. Хоть этот факт и насторожил, но он решил пока не предпринимать никаких резких действий. — Идем! — он сжал ладонь проводника и тут же испытал ощущение мгновенного перемещения.
Оказались они в очередном подземном коридоре без окон. Впрочем, его сопровождающий не стал долго ждать. Он развернулся и, убедившись, что Кребс следует за ним, повел его к месту, где, как догадывался бывший обер-фельдфебель, его ожидала Шелест.
Перед входом в комнату солдат остановился и, попросив подождать его, зашел внутрь. Некоторое время там было тихо. Потом дверь снова отворилась. И бывший обер-фельдфебель с удивлением увидел, как из нее вышли три человека. Вернее, двое вывели под руки третьего, который был основательно потрепан. С еще большим удивлением Руперт понял, что этим третьим был Елецкий. Причем, узнал он старшину по костюму, ибо верхняя часть головы того была туго забинтована. Помогали ему его провожатый в шинели и еще один незнакомый человек.
— Ну что, Миша, сам доведешь? — поинтересовался обладатель транспортного артефакта.
— Справлюсь, Кеша, — кивнул его помощник. — Пошли, Ром. Надо тебе отдохнуть…
— Что это с ним случилось? — спросил с некоторым беспокойством Кребс. Самому ему совсем не хотелось оказаться в таком же положении.
— Такое случается, когда союзники предают… — туманно ответил солдат, которого, похоже, звали Кешей. — Не отвлекайся на него. Тебе тоже предстоит важный разговор. Но прежде я попрошу тебя сдать оружие.
Немец подчинился и передал СВТ проводнику. Но тот продолжил пристально смотреть на спутника. Усмехнувшись, Руперт достал «Наган», взял его за ствол и протянул обладателю транспортного артефакта.
— Если все пройдет нормально, я тебе их верну, — сказал боец. — Теперь иди.
Войдя в богато обставленное помещение, бывший обер-фельдфебель огляделся и поочередно посмотрел на всех присутствовавших в нем.
Герцогиню он узнал сразу. Сложно было бы ее с кем-то перепутать. Тем более, она находилась в своем истинном облике, который она продемонстрировала при прошлой личной встрече. Рядом с ней находился немолодой на вид человек. Видимо, непосредственный начальник Елецкого и солдата в шинели. Два ромба в петлицах выдавали его принадлежность к высшему комсоставу РККА. Между ними сидела темно-зеленая единорог, которая, однако, выглядела весьма утомленной.
— Проходи, Руперт, — нейтральным тоном произнесла аликорн. — Это — старший майор Никулин, это — леди Флай, — представила она своих помощников. — У нас есть вопросы, на которые нам не смог ответить Роман. — Так что мы зададим их тебе.
— Задавайте, — кивнул Кребс. — Мне скрывать нечего!
— Что случилось со Старлайт и гвардейцем, охранявшим подавитель, полученный Луной? — спросил человек, представленный, как Никулин.
— Я случился, — усмехнулся бывший обер-фельдфебель. — Кстати! — он достал подавитель. — Возвращаю артефакт хозяйке! — он сделал два шага вперед и, обозначив кивок, положил кристалл на столик перед герцогиней. — Они хотели использовать его против тебя. Я помешал этому!
— Откуда ты получил эту информацию? — вопрос снова задал чекист.
— От волшебницы и получил, — честно признался немец. — Я и ее пытался отговорить. Но она уперлась, как баран. Пришлось ее успокоить. Но я ее не убил. Так, оглушил слегка…
— Значит, ты думал, что действуешь в моих интересах? — улыбнулась, обнажив клыки, Шелест. — А ты не просчитывал варианты дальнейшего развития событий?
— Конечно, я действовал в твоих интересах! — кивнул Руперт. — Так, как мы и договаривались. В рамках своих компетенций. А варианты я, уж извините, не просчитывал. Во-первых, у меня не было никакой информации, кроме того, что я видел сам. А во-вторых, я понимаю, что это вообще не мой уровень на данный момент.
Герцогиня повернулась и посмотрела на темно-зеленую волшебницу. Та лишь молча кивнула.
— А потом чем ты занимался? — спросил Никулин.
— Подал сигнал, за мной пришли, — отчитался Кребс. — Старшина, — он указал на дверь, куда увели Елецкого. — И еще один. Он меня сюда тоже довел. Не знаю пока, как его зовут. Кеша, вроде. А потом я тупо сидел в комнате. Похоже было, что про меня вообще забыли. Я уж даже думал, не случилось ли чего. Но в ваших лабиринтах не силен. Поэтому сидел на месте.
Рогатая волшебница снова молча кивнула начальнице. Бывший обер-фельдфебель уже догадался, что это та, про кого предупреждал его Роман. Помощница герцогини, читающая чужие чувства. Что же… Он не зря провел время, ожидая разговора. И все отрепетировал. Так что сейчас немец сказал чистую правду. Да что там. Ему не пришлось выкручиваться, ведь покровительнице не в чем было его обвинить.
— Ты знаешь что-нибудь о королеве Кризалис? — поинтересовалась Шелест.
— Слышал о ней от Твайлайт, — снова честно признался немец. — Якобы, это какая-то отпетая злодейка. Но, зная фиолетовую принцесску, могу предположить, что все на самом деле не так. Но это только предположения. Видеть мне ее не приходилось.
— А что еще ты знал об операции, которую готовила Луна? — вновь заговорил старший майор.
— Только то, что она что-то готовила против тебя, — доложил Руперт. — Больше никаких подробностей. Да и откуда мне бы знать? Эта стерва никогда со мной своими планами не делилась! Я для нее хуже грязи на ее копытах! Стала бы она что-нибудь говорить. Ха!
— Неужели сестра производит столь отталкивающее впечатление? — удивленно вскинула брови герцогиня. И Кребс не понял, наигранная ли это эмоция или нет.
— Этот образ складывался не одномоментно, — пояснил он. — Но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, что произошло. К чему все эти расспросы?
— Не случилось ничего непоправимого, — ответила аликорн. — Хотя могло. И отчасти из-за твоих действий. Поэтому мы и пытаемся понять, сам ли ты действовал или на тебя кто-то мог повлиять.
— А при чем тут мои действия? — искренне удивился бывший обер-фельдфебель. — Я, между прочим, помог вам в противостоянии с этой темно-синей интриганкой. Если бы она подавитель включила, вам всем бы несладко пришлось!
— Хорошо… — кивнула каким-то своим мыслям Шелест. — Можешь пока быть свободен. Оружие тебе Кеша вернет. Он же проводит тебя до комнаты, где ты разместишься.
— Счастливо оставаться, — немец изобразил щелчок каблуками, развернулся и вышел. За дверью уже дожидался солдат в шинели, который вернул ему винтовку и револьвер, а потом повел к новому месту жительства.
Кребс шел и размышлял. Что бы там у них ни случилось, свою задачу он выполнил. Судя по всему, новая покровительница злого умысла в его действиях не увидела. И не мудрено! Он ведь и вправду не совершил ничего против нее.
Хотя разговор с Елецким не шел у Руперта из головы. К чему такому подталкивал его старшина? Чего он ожидал? Чего в итоге не произошло? И кто привел Романа в то печальное состояние, в котором он его встретил? Никаких толковых ответов на эти вопросы бывший обер-фельдфебель так и не придумал.
К сожалению, хостинг картинок, на который я выкладывал изображения, прекратил свою работу. Все предыдущие иллюстрации на данный момент недоступны. Придется перезаливать их на другой хостинг. К этой главе картинку залил уже на новый ресурс.