Город солнца

Кристальное море

Рейнбоу оглянулась, Санд и Гиза спали на двух койках, сдвинутых вместе, грифина накрыла подругу крылом, словно пыталась защитить или согреть. Тёплые земли Кристальной Империи давно остались позади. Холод облепил искристым инеем корпус дирижабля. Пришлось включить подогрев смотрового окна в рубке. Холодные тучи порошили снегом с острыми льдинками, на палубе стало крайне неуютно, ледяной ветер пробирался глубоко под шёрстку, вызывая дрожь по всему телу. Лазурная кобыла впервые отругала своего жеребца, правда, потом долго целовала, чтобы не дулся, своего она добилась, запретив Кору выходить на палубу без тёплой попоны и шарфа. Теперь все пони носили рифлёные накопытники, предусмотрительно захваченные Тораксом, палуба порой напоминала каток. Дирижабль действительно оказался крутым, Кор добыл настоящее чудо. Шайнинг, Торакс и Кор проводили много времени вместе, обсуждали всяческие проекты и идеи. Пять военных пони из личной охраны Принцессы проводили время в играх и чтении, мощные кобылы с холодным взглядом. Четыре пегаски и одна единорожка. Лазурная пони один раз к ним сунулась, но быстро ретировалась, шуток кобылы вообще не понимали. Потом, правда, к ней пришла эта салатовая единорожка, попросила не обижаться на них, мол, Принцесса велела глаз с Шайнинг Армора не спускать, они головой отвечают за целостность его шкурки. Рейнбоу поинтересовалась, могут ли они немного поучить её драться, типа она же из Вондерболтов. Кобыла согласилась. Через две недели лазурная пегаска прокляла всё на свете, холодные ветра сменились ледяными вихрями, каждый день приходилось счищать лёд, намёрзший на гондолу и гелиевый мешок. К вечеру Рейнбоу так выматывалась, что просто хотела прилечь и не отсвечивать, кобылы из охраны помогали ей в очистке. Впервые в жизни она увидела переливающееся разными цветами нечто в небе, Шайнинг пояснил, что это северное сияние, его иногда можно наблюдать в кристальных горах. Температура продолжала падать, пони пришлось утепляться. Теперь шапки и плотные подбитые овечьей шерстью попоны стали обязательным атрибутом. Пришлось переделать накопытники, ноги мёрзли ужасно, в них сделали набивку из тёплой ткани, чтобы хоть как-то согреть копыта. Кор дрожал от холода и хлюпал покрасневшим носом. После тепла Мейнхеттена ледяное море стало для него настоящим испытанием воли. Три недели путешествия и они нашли указанный остров, закованный льдом со всех сторон. Торосы окружили маленький клочок земли по периметру, изломанные глыбы льда повсюду, они искрились в лучах холодного северного солнца. «Светит и не греет», пословица подходила к данному случаю, как нельзя кстати. Небо очистилось, превратившись в безбрежный прозрачный голубой океан, только летать в нём категорически не хотелось, мороз щипал с огромной силой. На приборах последние дни значилась температура -41С˚. Рейнбоу с удивлением стала замечать, что она фактически управляет кораблём, если сначала Санд и Гиза давали кому-то какие-то указания, то теперь лишь выслушивали от лазурной пони, что именно и как они должны делать. Грифина и земная пони приняли её как капитана корабля. Даже военные пони стали подчиняться. Жеребцов это не касалось, Шайнинг слишком силён, чтобы вообще кому-либо подчиняться, Торакс постоянно витает в облаках, Кор… от одного взгляда зелёных глаз, все мысли кроме тех, которые касаются постели, из головы крутой кобылы пропадали. Несмотря на усталость Рейнбоу предпочитала расслабляться на пару со своим жеребцом, тот охотно помогал ей в этом. Всегда тёплые слова, любящий взгляд бездонных зелёных глаз. Тепло родного тела, знакомый запах. Пегаска проштудировала всё, что нашлось по управлению судном, вытребовала подробные рассказы у Санд и Гизы. Земная пони в основном не рулила, она занималась обслуживанием оборудования, что-то постоянно чинила. Гиза великолепно управляла дирижаблем, её талант проявлялся в полной мере. Вместе они полностью обеспечивали работоспособность судна. Со слов грифины выходило, что экипаж такого дирижабля должен составлять около десятка пони или грифонов, чтобы все успевали отдохнуть между вахтами. Так как никакого груза сейчас не везли, то количество необходимого экипажа снизилось до двоих. У дирижабля были пушки! Под честное слово «никому не рассказывать», Гиза показала нижнюю палубу, по шесть пушек с каждого борта, зачехлённые и аккуратно прибранные. В специальных ящиках магические снаряды, полупрозрачные шары с переливающимися тусклыми искорками внутри. Рейнбоу поняла, когда-то этот корабль использовался для нехороших дел. Теперь же, его выдали Кору, видимо хозяйке больше нет нужды кого-нибудь лягать. Лазурная пони надолго задумалась, пришли непрошенные воспоминания о своих собственных ошибках, обиде Твайлайт на своих подруг. Ведь потом они обсуждали это всё, Твайлайт действительно имела право на такую обиду, из-за выкрутасов лазурной кобылы, Темпест их быстро нашла. Вишнёвая кобыла не осталась после праздника, умотала к себе, не попрощавшись. Их лавандовая подруга потом долго смотрела вдаль, о чём-то думала. Магия Дружбы стала причиной всего? Может дело совсем не в этом? Твайлайт иногда писала Темпест письма, получила ли ответы? Она об этом никогда не говорила. Рассказ о погибшей ученице Селестии… Рейнбоу с трудом сдерживала слёзы, когда подруги пересказали ей печальную повесть о той, которая столь похожа на неё саму. Сколько ещё тайн скрывается за всеведением и доброжелательностью величественной солнечной кобылы с крыльями и рогом?

— Рейнбоу, вставай.

Кобыла открыла глаза, потянулась, зевнула. Расправила крылья, легонько помахала ими.

— Кор, перестань так на меня смотреть! А то я никуда не пойду!

— Самая крутая пони на свете должна найти в себе силы и подняться с тёплой постельки, её ждут дела и свершения во благо Эквестрии.

Тепло зелёных глаз, мягкий голос единорога и бесконечный запах моря. Он пропитал всё вокруг, солёная взвесь регулярно доставляла проблемы, когда дирижабль опускался ближе к поверхности. Огонь его глаз — под которым таяла кобыла, словно свечка. Сердечко начинало часто-часто биться, от радости крылья вставали торчком, вызывая тёплый смех единорога. Он быстро проговорился, что Минт очень переживала по этому поводу, мол, сразу видно, чего она хочет прямо сейчас.

Рейнбоу зашла в бытовую комнату, туалет, мойка для копыт и узкая душевая кабина. Немного огорчённо подумала, — «тут одному не развернуться, а вдвоём тем более». На ум пришли светлые воспоминания об их большом доме на берегу моря. Там хватало места на душевую кабину и ванну. Кобыла быстро сполоснулась, тщательно вытерла шёрстку и встала под фен, прогулка по палубе без высыхания могла закончиться простудой. Рейнбоу утеплилась и выскочила на палубу, из ноздрей кобылы повалил пар, нос мгновенно покрылся инеем, она возмущённо заржала, стало ещё холоднее. Попытка расправить крылья и пони сразу же прижала их к бокам, холод вцепился в тело словно клещ.

— Доброе утро, Рейнбоу!

— И тебе Шайнинг того же, сегодня нелётная погода.

Жеребец усмехнулся, ресницы на его глазах стали белыми, шёрстка на всей мордочке покрылась инеем.

— Температура упала до -43С˚. В пещере теплее, жаль только дирижабль слишком большой, не влезает. Сегодня укрепим штрек, попробуем спуститься ниже. Твой Кор – настоящее чудо, Принцессы будут счастливы столь работящему пони. Ещё бы не мёрз столь сильно, не смотри такими глазами, он всю жизнь прожил под палящим южным солнцем, это нормально. Желания не всегда соответствуют возможностям. Он сражается за наше будущее, пусть эти битвы происходят в лаборатории, это не имеет значения.

— Шайнинг, ты ж чего-то от меня хочешь, ну, не такая умная, не единорожка. Пожалуйста, скажи прямо!

— Хочу, ты права. Рассказ выйдет долгим и не особо весёлым.

— Пошли чай пить. Шайнинг, я тебе с радостью помогу. С Твайлайт… да, ну, мы немного недовольны друг другом. Кор обожает Принцессу Каденс, на всё готов ради её улыбки. У меня нет выбора, я не такая сильная, хотя, да, крутая, порой делаю быстрее, чем думаю. На Твайлайт он обижен, я не могу не следовать за своим жеребцом. Вымя между задних ног не предполагает выбора. Коль назвала жеребца своим особенным пони, будь добра – скачи по следам его копыт. Так что, я тоже обожаю Принцессу Каденс и готова тебе помочь во всём.

— Быть кобылой нелегко, особенно старшей в табуне.

Они зашли в столовую, уселись за стол, горячий чай и сладкое печенье придали пони бодрости.

— Армия Кристальной Империи находится на начальном этапе формирования. Есть множество проблем с психикой кристальных пони.

Лазурная кобыла удивлённо уставилась на единорога, тот невесело хохотнул.

— Армия, это прежде всего порядок. Чёткая иерархия подчинения и передачи команд. Очень сложно добиваться подобного, если пони невозможно наказать. В Эквестрии армия боеспособна, есть круги управления, существует историческая обоснованность. Военный пони – отвага и честь, вера в правильность пути, на который указывают Принцессы.

Шайнинг замолк, отпил горячего чая, потом покачал головой.

— История и традиции хорошо помогают в муштре. Ошибки и неверные сознательные действия приводят к закономерному результату, начиная от отстранения от службы и заканчивая нарядами по очистке отхожих мест. В Кристальной Империи всё иначе, этих пони не получается наказать. Нервные срывы и истерики совсем не то, что должно подвигать военного пони к правильным действиям. Они воспринимают наказание не как таковое, а как собственную вину. Между наказанием за ошибку и виной лежит пропасть. За ошибку наказывают руководители и это нормально. Вина – иное. Речь о том, что Сомбра делал их виноватыми, а затем наказывал. Такой вот способ управления. Убивал кобыл в табунах, отбирал жеребят. Всякое творил. Вместо признания ошибки и осознания, что необходимо исправить, мы получаем испуганного дрожащего пони, умоляющего не убивать его жеребца или кобылу. Каденс из шкуры вон лезет, пытается увеличить количество кристальных пони. Как ты можешь догадаться, работает она с кобылами, именно от вас зависит количество жеребят. Уговаривает, обещает, ругает за то, что не ходят к лекарям, заставляет подробно расписывать проблемы. Они так мило краснеют, но я понимаю, какой это тяжёлый труд. Кобыла не принесёт жеребят, не имея уверенности в завтрашнем дне.

— Кажется, я поняла. Тебе нужны лидеры в лице кобыл.

— Верно, моя пернатая подруга. Как ты можешь догадаться, жеребцы всё-таки больше тяготеют к общению с жеребцами, так же как и вы, среди твоих друзей в основном кобылы. Успешное завершение экспедиции подарит Кору работу на несколько лет, я не уверен, что Принцесса Селестия даст разрешение проводить эксперименты в Мейнхеттене, там слишком много пони, это может стать опасным и рискованным мероприятием. При этом, сделать такую лабораторию в Кристальной Империи не составит труда, особенно, учитывая горы. Уж не знаю, почему Кор не принял подданство Кристальной Империи, что-то там они обсуждали с Каденс, она настояла на выборе Принцессы. О причинах до сих пор не хочет говорить, только расстраивается и голову опускает. Полагаю, что-то пошло не так.

Рейнбоу поставила чашку на стол и прижала ушки к голове.

— Он её не любит. После того, как я второй раз посетила тюрьму, совсем не любит. Вначале Кор нормально воспринимал Твайлайт, никаких претензий. Она не написала ему никаких писем и распоряжений, я сглупила, рассказала о своей вине, когда две Принцессы пытались помериться рогами. В итоге, услышала следующее, «Правительница должна видеть будущее, именно ей придётся сидеть у памятного камня подруги». Я не поняла его слов. Второй раз, когда вытащил, только обнимал, прижимал к себе и просил прощения. Я попыталась объяснить, что сама этого хотела, он лишь опустил голову, ничего не сказал. Чувствую, обида пустила глубокие корни. Вся моя крутость не смогла помочь, лишь начинаю о ней говорить, он расстраивается и молчит. Я смогу вести за собой, теперь точно это понимаю, сколько у тебя пегасов?

— Элемент Гармонии. Я рад твоему согласию. Пегасов у нас около двух сотен, это всё, что удалось наскрести. Нужно обеспечить разведку в горах и патрули по береговой линии. Мы пока не в состоянии организовать гарнизоны на берегу, физически нет столько военных пони.

Лазурная кобыла помотала головой, потом фыркнула.

— А кто угрожает-то? – с возмущением поинтересовалась Рейнбоу.

— По-разному. Пару раз происходили нападения пиратов из племени грифонов, один раз гидра пожаловала в гости, ледяные драконы регулярно наведываются на близлежащие территории в горах. Каденс в тот раз хорошо помогла, надолго отбила охоту пугать пони. Я впервые увидел силу аликорна, поверь, мне хватило одного раза. Это её земля, загрызёт любого за своих маленьких пони. Только Принцесса у нас одна. Она физически не может успеть везде. Кроме того, защита земли – задача военных пони. Принцесса подобна сияющей звезде, она словно маяк в ночи, указывает путь. Я дал команду всем пони, кто решился встать под военные знамёна, искать прошлое. Любые ниточки, даже старые пожелтевшие письма, всё важно! Эквестрия хорошо изучена в центральных областях, белыми пятнами остаются многие места с трудной доступностью. К примеру, предгорья Паломино. О Кристальных горах и говорить не стоит, окраины Империи изучены, кое-где известна береговая линия. Гарнизоны разместили на самых крупных проходах от фьордов. Закрыть всё сможем, когда население Империи хотя бы удвоится. И то, сомнительно.

— Кажется, до меня дошло. Ты считаешь, Кор покинет Мейнхеттен и обоснуется в Империи?

— Да, Рейнбоу. Я не считаю свою сестру плохой, не думай так, иногда судьба разбрасывает карты, не всегда выпадает выгодная комбинация. В этот раз, ей не выпала. Мелкие и незначительные события стали причиной обид твоего жеребца. Кор бессмертен, он придёт к твоему памятному камню, будет лить слёзы и стонать от боли, только вернуть тебя не сможет. Обычно мы служим Принцессам, дарящие жизнь, кобылы – повелевающие Эквестрией. Они принимают служение своему народу. Кор никогда не станет правителем, другой склад ума, характер, он не лидер по натуре. Однако, он великолепный инженер, в отличие от моей сестры. Она тяготеет к науке, твой жеребец скорее практик. Каденс сказала, он строитель. Только не в том смысле, что домики мастерит. Правильный термин – созидание.

— Слушай, я не такая умная.

— Не суть важно, главное ты поняла. Так или иначе, Кор останется в Империи. Я вижу свою задачу в укреплении армии кристальных пони и безопасности всей Эквестрии в целом. У Кора свои битвы, ты ему сможешь оказать только моральную поддержку. Твой путь лежит в небесах с копьём в копытах.

— Шайнинг, я с радостью помогу. Как это ни странно звучит, не хочу возвращаться в Понивиль. Ха! Я крутая кобыла! С копьём в небесах! Йу-ху! – радостно провозгласила лазурная пони, потом села и неуверенно посмотрела на единорога, потыкала копытом в поверхность стола, жеребец навёл на неё уши в ожидании вопроса.

— С Принцессой Каденс я не очень близка, а на корабле больше не с кем посоветоваться. То есть, ещё тут твои кристальные кобылы, конечно, только я их плохо знаю. Тебе Каденс хватает?

Шайнинг подозрительно уставился на мило покрасневшую пегаску.

— Кажется, я понял твой вопрос. Нет, Рейнбоу, не хватает. Чем сильнее воля жеребца, тем больше ему нужно кобыл. Это закон природы. Кому-то и одной за глаза. У твоих родителей нет табуна, я помню. Что касается Кора, спроси у него сама, нужна ли ему ещё одна кобыла, именно его желание должно определить необходимость второй подруги в табун. А вот выбирать должна ты. Таковы правила. Я сказал о своём желании жене, она всё понимает, в её сердце нет обиды или сожаления.

— Нашла кого-нибудь?

— Ты удивишься, да. После моего возвращения обещала поговорить с ней. Собственно, тебе она хорошо известна, наверное, даже дружите, со скидкой на возраст конечно.

Рейнбоу заинтересованно зафыркала.

— Никому не расскажу!

— Верю, это Эплблум.

— Чего? Чего?! – ошарашенно спросила кобыла.

— Ага, вот так. Не спрашивай, за выбор подруги по табуну отвечает старшая кобыла. Жеребец может лишь высказать своё желание и в очень редком случае указать на конкретную кобылу.

— Она же земная пони! То есть, не в том смысле! Что она у вас во Дворце делать-то будет? Заскучает! Ох, ладно, не слушай глупую пегаску, твоей жене явно виднее. Спасибо, соберу волю в копыта и поговорю с Кором. Представляешь, Шайнинг. Ещё год назад в моей голове мысли о жеребцах появлялись только весной. Теперь только о нём и думаю. Уже прямо навязчивость какая-то! – кобыла возмущённо фыркнула.

Единорог засмеялся, потом зажёг свой рог и бережно поднял чайник с кипятком, подлил его пегаске в кружку с красивым жёлтым цветочком на боку.

— Со мной происходило то же самое, это нормально, первые пару лет пони наслаждаются близостью, затем любовь превращается в желание находиться рядом, светлое и приятное чувство, больше чем любовь, преданность и сопереживание. Ты чувствуешь поддержку, каждый день и час. Именно это становится наиболее важным, выходит на первый план. Первый год Каденс сбегала в казарму из Дворца под любым предлогом. Уж поверь, не чай пить.

Кобыла покраснела до кончиков ушей, потом с пониманием кивнула.

— Спасибо Шайнинг. Ты как-то так стал ближе, раньше казался просто очень сильным единорогом, воином в блестящих доспехах к которому и подойти-то опасно. За эти четыре недели я познакомилась с настоящим Шайнинг Армором.

Они собрали посуду и устремились в пещеру, где Кор с нанятыми геологами, разбирался с кернами, полученными при бурении. Каденс выдала им пять исследователей в помощь, судя по возмущённому фырканью, у них явно возникли сложности. Стоило Шайнинг Армору подойти, наступила тишина.

— Доброе утро, — смущённо сказал Кор, потом потыкал копытом камень.

— Что-то не получается?

— Есть некоторые трудности. Мы провели бурение на километр вниз, там большие пустоты. В общем, можно попробовать обрушить свод, второй вариант, поискать трещины и пробраться через них глубже. Я за то, чтобы обрушить свод, отведя дирижабль на безопасное расстояние.

— Ага, а если найдём что-то полезное, потом как добывать? Лучше уж пробраться вниз! – тут же высказалась ярко-алая кобыла с синей гривой.

— Вы сказали, пустоты. Каков их размер?

— Эм… ну… заклинание сканирования показывает внушительные объёмы, возможно там естественные пещеры. Да, я понимаю, сколь странно это звучит. Это остров вулканического происхождения, мы далеко в море. Почти две тысячи километров от береговой линии, — ответила зелёная единорожка.

— Как же вода-то их не затопила?

— Не узнаем, пока не увидим.

— Ха! А если дырку сделать? Ударить на небольшом участке? – предложила лазурная пегаска.

— Рейнбоу, это скальная порода, чем бить-то будешь?

— Магией! Тут же толпа единорогов!

— Почему бы и нет? Попробовать можно, — Шайнинг задумчиво огляделся.

— Корабль подальше! – сразу же испуганно потребовал Кор.

Через два часа они перенесли всё оборудование обратно на корабль и начали готовиться к заклинанию. Торакс стал ядром плетения, так как мог ощущать каждого единорога, он накинул ментальную магическую сеть на пятерых пони и кивнул, вспыхнули рога, затем заклинание объединения сил, яркий магический луч ударил в свод, грохот расколол прозрачные небеса, что-то посыпалось и затрещало. Приличный участок скалы осел. Пыль взвилась громадным облаком. Через полчаса всё осело. Пони устремились к своей цели. В пещере висела пыль, постепенно оседая на всё вокруг. Обрушившийся участок проломил нижний пласт и ушёл куда-то глубоко вниз. Перед исследователями открылся целый подземный лабиринт из проходов и всевозможных ответвлений. Стало понятно, почему бур постоянно проваливался. Кор сразу же потащил обратно за хвост ринувшихся вниз кобыл.

— Куда вы?! Там опасно! Дайте пыли осесть, ничего не видно!

Возмущённое фырканье стало ему ответом, жеребец настойчиво держал кобыл за хвосты, не давая сдвинуться с места. К вечеру пыль осела окончательно, воздушные потоки очистили проходы от остатков взвеси. На следующее утро они начали аккуратно стаскивать оборудование обратно. Кор поставил на каждом участке магические маячки, чтобы никто не мог заблудиться. Монтаж бурового оборудования занял ещё день, очередной запуск установки и Кор получил долгожданные результаты, найдя слабые следы излучения. Кобыла-алхимик всю ночь колдовала со своими растворами, пытаясь выделить нужный металл. Под утро пони вынесла из своей переносной лаборатории колбу с двумя зелёными кристалликами на дне. Единорожка работала всю ночь и сейчас выглядела сонной и довольной.

— Пришлось сделать оболочку. Вы правы, какое-то магическое излучение. Кор, это результат обработки трёх кернов. Содержание есть, только очень уж мало. В тех записях указано большое количество руды, экспедиция нашла крупные залежи. Возможно, придётся ещё поискать.

— Согласен, на картах Дискорда четыре острова. Сделаем пилотные пробы ещё в трёх местах и полетим к следующему острову.

Кор сел к подземному озерцу, рядом пристроилась Рейнбоу, обняв его крылом.

— Ты опять не спал всю ночь, я же вижу.

— Не могу понять, почему мы ничего не находим. Что-то не так.

— Эй! Мы ж только один остров осмотрели и то, частично! Он два километра площадью, я облетела всё, глянула.

— Рейнбоу, ты хотела что-то спросить.

— А, да! То есть, это да, конечно, — кобыла прижала уши к голове, подняла взгляд на него и смутилась, начала тыкать копытом в ближайший камушек.

— Я тебя люблю, Рейнбоу Дэш. Ничего не изменилось. Не смотри на мои воспоминания о Минт, это далёкое прошлое.

Лазурная пони кивнула, потом всплеснула крыльями.

— Ладно, ладно! Я же крутая! Да! Кор! Я должна тебе задать важный вопрос. Очень! Ты сильный жеребец, Шайнинг именно так сказал. Сила и воля! Чем сильнее жеребец, тем больше ему нужно кобыл. Мне-то всё равно, хотя, конечно с подругой лучше, чем без неё. А! Пропади оно всё пропадом! Кор, тебе нужна вторая кобыла? Табун создать хочешь?

Жеребец аж икнул.

— Рейнбоу, мне тебя хватает. По крайней мере, недостатка в любви я не ощущаю.

— Ты-то, может, и нет. Вот только я так долго не протяну, прости за подобные слова. Нам нужна вторая кобыла в табун, я не настолько вынослива. Прости… — чуть красноватые глазки кобылы наполнились слезами, её тут же обняли и прижали к груди.

— Рейнбоу, родная. Это тебе решать. Я приму твой выбор. Хочешь, возьми кого-нибудь из своих подруг.

— Нет, они не пойдут. Мы слишком сильные кобылы, Элементы Гармонии – сила и верность своему пути в наших глазах. Ты не против, кобылу я поищу. Спасибо.

— Мы полтора года вместе. Доверие давно стало для нас обыденностью, привыкли и знаем, чего ожидать от особенного пони. Ты интересная! У тебя столько милых привычек! Я счастлив, Рейнбоу. Впервые за долгие годы чувствую себя нужным.

Лазурное крыло укрыло спину единорога, наступила тишина, прерываемая тихой капелью где-то внизу. Пегаска смотрела на серые скалы, нагромождение каменных глыб. Удар открыл пещеры, лабиринтом растекающиеся внизу. Озерцо, где они находились, образовывалось из стекающей воды, которая просачивалась откуда-то сверху, лилась по боковой стене и собиралась внизу. Сталактиты и сталагмиты покрывали многие выемки в открывшихся участках.

— Кор, а из чего эти штуки?

— Соли, мел, гипс. В основном карбонат кальция. Вода капает, соль постепенно выпадает в осадок, образуя сталагмиты, это те которые снизу. Те, которые сверху – сталактиты.

— Он не растает, если его домой привезти?

— Нет. Они боятся только влажного воздуха, начинают разрушаться в нём. Если покрыть лаком, можно ставить дома.

Опять тишина и стук капель. Рейнбоу подняла ушки, начала вертеть ими в разные стороны, какой-то шорох привлёк её внимание. Через пару секунд всё затихло. Кобыла вернула голову на место, устроившись на тёплом боку жеребца. Она закрыла глаза и окунулась в свои мысли. Где-то там, далеко, родной Понивиль с подругами. На глаза навернулись слёзы, она старалась не думать о Скуталу, отчаянно верила, у неё всё будет хорошо. Уши опять уловили какой-то шорох, через мгновение раздался грохот, оба пони подскочили, удивлённо озираясь по сторонам. Кор кивнул по направлению наверх, они понеслись галопом к основному куполу сети пещер. Через десять минут выскочили на платформу с оборудованием. Там суетились пони, растаскивая упавшие сверху камни.

— Что такое?!

— Со свода упало! Троих ранило, Шайнинг успел поднять щит, его самого хорошенько помяло. Утащили на дирижабль.

Кор больше ничего слушать не стал, понёсся галопом к дирижаблю. Через пять минут он выскочил на берег, ледяной ветер вцепился в шёрстку, мордочка мгновенно покрылась инеем. Он проскакал по сходням и помчался к общим каютам. На полной скорости открывал перед собой двери магией. Жеребец залетел в помещение, там суетились все три единорожки, подлечивая раненых. Торакс сидел рядом с койкой, где лежал Шайнинг, чейнджлинг прижал к нему рог, по нему проскакивали тусклые искорки. Бедро жеребца превратилось в огромную рваную рану, всё вокруг заляпано кровью. Белый единорог с синей гривой находился в бессознательном состоянии. Единорожка, возглавляющая отряд охраны, сидела рядом, плотно зажмурившись, её рог слабо мерцал.

— Мы же выждали целую ночь! Такого не должно было случиться!

— Кор, тебя никто не винит, не придумывай, — единорожка открыла глаза, в них сияли искры печали, — закрыл щитом всех, мы практически успели отскочить, камней слишком много, они продавили магический купол. Он, видимо, потратил слишком много сил на удержание, не успел отскочить. Принцесса меня убьёт!

— Как ему помочь? Что-то можно сделать?

Торакс сел, начал тереть глаза копытом.

— Я удерживаю его магическую искру, пока, долго не смогу. Слишком много крови потерял.

— Кор! Я знаю что делать! Ты… ты поделишься? Это поможет! Я знаю, нас учили такому! Нужны трубки и иглы. Ты единственный единорог жеребец здесь! И цвет шёрстки почти такой, как надо!

— Эм… я не разбираюсь в лекарском искусстве.

Кобыла затравленно смотрела на раненых.

— Этих двоих не сильно задело, у одной рёбра поломаны, у другой задняя нога. Третья нескоро сможет встать, обе передние ноги сломаны и сотрясение. Отлежатся. Кор, ты сможешь сделать иглы из кристаллов? Нужны полые иглы, у меня таких нет. Срез под углом, чтобы загнать в вену.

— Да, смогу, можно из алмаза сделать. Сколько?

— Четыре сделай, на всякий случай. Гибкие трубки у меня есть, я их продезинфицирую, нужен очиститель для крови, его нет, ничего, пропущу через заклинание.

— Вы хотите мою кровь ему перелить?

— Да!

— А так разве можно? Там же группы какие-то… что-то…

— Кор, если этого не сделать, он умрёт.

— Я поскакал к себе, пару минут надо, готовьте остальное.

Зеленоглазый единорог помчался в лабораторию, быстро перерыл полки, нашёл нужные камни. Разложил их на столе и закрыл глаза, его рог ярко вспыхнул, камень начал медленно меняться под действием магии, сначала стал тоньше, затем внутри образовалась полость, заклинание укрепления структуры, срез кончика и небольшое расширение на конце, чтобы прикрепить трубку. На четыре камня ушло пять минут, со лба градом катился пот, рог гудел от напряжения. Кор схватил иглы и бросился обратно. Через минуту кобыла всё приготовила.

— Будет больно, придётся терпеть, я не смогу сделать анестезию, Торакс поддерживает его магическую искру. Прости, Кор! Для пони это болезненная процедура. В крови пони очень много магии, она разносит её по телу, поддерживая нашу жизнь. Ложись.

Единорог лёг на придвинутую кровать и зажмурился, лёгкий укол.

— Игла вошла, пробую качать.

Кор почувствовал себя странно, словно кто-то расходовал его магию. Появились болезненные ощущения.

— Фильтрую. Больше не смогу говорить, надо сосредоточиться.

Кор открыл глаза, единорожка сидела неподвижно, она полностью сконцентрировалась, её рог переливался разноцветными искорками. Через пару минут перед глазами всё начало плыть.

— Кор, я почти закончила! Не теряй сознания! Держись!

Через пять минут сознание ухнуло куда-то в темноту. Тишина, бескрайняя и бесконечная, ни снов, ни звуков. Кор открыл глаза, рядом сидела обеспокоенная лазурная кобыла, тёрла мокрые от слёз глаза.

— Плакать не стоит.

Мягкие крылья обняли его, послышались всхлипы.

— Сколько я провалялся?

— Два дня. Шайнинг уже ходит, правда, с трудом. Его хорошо подлатали, раненые кобылы в порядке, лежат по каютам, читают книжки. Крутая пони не спала две ночи, волновалась.

Он смотрел в любимые глаза, которые подёрнулись пеленой усталости. Где-то в глубине затаился страх.

— Рейнбоу, всё хорошо. Кровь восстанавливается, как и магия. Слабость в теле, это ничего страшного.

— Я облетела всё, не понимаю, почему свод рухнул, там толстый слой камня. Кусочек какой бы отлетел, понятно, но не весь же! Шайнинг крут! Мы вытащили четыре тонны камней. Он удержал это всё! Если бы его не оказалось рядом, ох, страшно даже думать. Астра сидит, трёт глаза, от Принцессы ей влетит.

— Она не виновата. Каденс не станет наказывать.

— О, знаешь, Принцессы, они такие…

— Знаю.

Рейнбоу вздрогнула и поёжилась, вздыбив гриву.

— Эй! Я не об этом… да… помню. Ну, она же молодая, не смотри свысока. Твайлайт моя подруга.

— Я молчу, — жеребец тепло улыбнулся, потом опустился на подушку, — голова кружится.

— Поспи.

Три дня спустя они собрались в рубке, решать, что делать дальше. Командир военных пони настаивала на возвращении, правда, во все глаза смотрела на Шайнинга, в надежде на поддержку решения. Увы, не сбылось. Раненые кобылы шли на поправку, Шайнинг хоть и не мог быстро скакать, однако вполне сносно ходил. Кости не задеты, артерию и вены Астра срастила своей магией. Кровь помогла восстановить магический потенциал. В целом жеребец быстро поправлялся. Они решили посмотреть ещё один остров и тогда возвращаться. Мороз сковал полыньи и промоины, безбрежное небо, хрустально-голубое, пегаска громко возмущалась. Столь чистый воздух, а полетать не получается. Пару минут и конечности буквально дубеют. Лётные очки обмерзают, холод пробирается внутрь лёгких. Ощущения неприятные. Остров – промёрзший камень, укрытый шапками снега. Побережье дыбилось торосами. Ледяные глыбы топорщились повсюду, яростно сверкая на солнце. С небес светил яркий шар, вот только абсолютно не грел. Ночами северное сияние, переливающееся всеми цветами радуги, опутывало небосвод. Яркие звёзды заполонили небо. Далёкие мерцающие светила чужих миров. Рейнбоу забралась на самый верх дирижабля и уставилась вверх, её глаза заискрились магией, слёзы мгновенно застывали на ледяном ветру. Кобыла смотрела в тёмную бездну, которая переливалась северным сиянием. В голове теснились глупые мысли о будущем. Хотелось вернуться домой, на берег тёплого моря, окунуть копыта в раскалённый песок. И чтобы Скуталу скакала рядом… дорожки слёз превратились в сосульки, свешивающиеся с шерсти. Кобыла подняла голову, рядом с ней зависла грифина, легонько помахивая крыльями.

— Рейнбоу, меня Санд попросила поглядеть, чего ты тут делаешь так долго. Я ей не скажу, что ты плачешь, если перестанешь. Моя подруга и так расстроена последними событиями. Она стала взрослой пони совсем недавно и знает Темпест исключительно как хорошую кобылу. Доверяет ей. Не разрушай её добрый мир.

— Я ж не виновата в обвале!

— Я понимаю, не об этом говорю. Пусть это останется приключением, а не трагедией, никто не погиб, все живы и так происходит всегда, хорошие пони скачут по нашим дорогам до последнего дня, когда Эквестрия позовёт их на небесные луга. Пусть верит в сказку! Твои слёзы разбиваю её веру в прекрасное будущее.

Рейнбоу кивнула, потом потрясла подмёрзшими крыльями и вскочила.

— Спасибо. Я ж не очень умная пони, ага, есть такое.

Грифина улыбнулась в ответ и скользнула вниз. Пегаска ещё какое-то время полежала, затем взмыла в воздух. Кобыла тщательно проверила крепления гондолы по всей длине оболочки, толстые кожаные ремни, укреплённые магией, обвили прочную ткань, надутую гелием. Оболочка состояла из ячеек, которые в руководстве назывались баллонами. Санд почему-то обзывала их пузырями и клятвенно обещала намять бока тому, кто придумал эту штуку. Сжатый гелий в магическом каркасе хранился в специальных ёмкостях в гондоле. Земная пони ежедневно проверяла пузатые сосуды, следила за давлением и магическим потенциалом заклинания. Её вечно грязная шёрстка и заляпанная магической пылью грива вызывали возмущение грифины, пернатая кошка гнала свою подругу в душ. Рейнбоу давно поняла, Гиза заботилась о ней, словно о собственной дочери. Кончики перьев на крыльях грифины давно стали серебряными, она прожила долгую жизнь, по всей видимости, на её долю выпало бытие под властью злобной Темпест. Проверив крепления и стяжки, Рейнбоу принялась за осмотр поверхности оболочки. Копыта мягко проходились по швам и стыкам, копытокинез с лёгкостью выявлял прочностные характеристики материала, чем пони всегда и пользовались. В одном месте она нашла разошедшийся шов, вытащила из кармашка ярко-красный кружок, прилепила его к обнаруженному повреждению. Через десять минут тело начало дрожать от холода, мышцы крыльев с трудом сокращались, чтобы поддерживать пегаску в воздухе. Рейнбоу плавно спланировала на палубу и бросилась в спасительное тепло рулевой рубки.

— Гадский холод!

Санд чуть наклонила голову на бок.

— У тебя всё хорошо?

— Не считая того, что меня трясёт от холода и я замёрзла как ледышка? Хм… даже не знаю, вот если кто горячим чаем угостит, — Рейнбоу сделала театральную паузу, — только где же мне взять земную пони на этой ледяной земле, которая могла бы заварить вкусный чай? Эх…

Санд молнией бросилась к столику, загремела посудой. Гиза тепло улыбнулась и погрузилась в чтение. Через пять минут вкуснейший чай стал добычей Рейнбоу. Она уселась поудобней и обняла Санд крылом, та смешно покраснела, аж до кончиков симпатичных ушек.

— Я поговорила, Кор не возражает против второй кобылы в табун.

Земная пони покраснела окончательно и завиляла хвостом.

— По окончанию путешествия будем ждать твоего решения.

Пони открыла рот и собиралась уже всё высказать, копыто Рейнбоу прикрыло его, пегаска чмокнула её в щёку.

— Санд, я крутая пони, ага? Мне действительно нужна подруга, Кор кхм… скоро сотрёт меня до дыр. Я не хочу, чтобы ты сделала необдуманный выбор, поэтому, как только корабль покинет ледяные земли, мы с Кором услышим твой ответ. А пока, смотри на нас, подмечай детали, оценивай поступки.

Пони вздохнула и прижалась головой к груди пегаски, та обняла её крыльями.

— Эй! Я с тобой! Всё будет хорошо! Я же круче всех! Ха! На двадцать процентов!

Гиза захрустела печеньем и умильно захлопала глазками, явно радуясь за подругу. Через минуту Санд направилась в машинное отделение, трудолюбие земной пони зашкаливало все разумные пределы.

— Слушай, Гиза, я чего-то её спрашивала, молчит. Родители? Вообще, что-нибудь о ней!

Грифина заклекотала, потом покачала головой. Взяла ещё один вкусный кругляш из тарелочки, повертела в когтях, вернула на место.

— Родителей у неё нет, сирота. Прибилась к Клуджтауну жеребёнком, семь лет ей было. Что случилось с её родными пони, я не знаю, может, потерялась или сама ускакала за приключениями. Гибель пони случается редко, в основном по собственной глупости или из-за неоправданного риска. В общем, я подозреваю, сама сбежала из дома. Может, обижали или не уделяли должного внимания дочери. Никаких вещей из прошлого у неё нет. В Клуджтауне прибилась к грифонам, там мы и познакомились, жалко стало кобылку, забрала к себе в помощники. Земные пони, они полезные, особенно по части что-нибудь отремонтировать иль построить. Так и живёт со мной, наверное, видит во мне родную пони. Сначала тяжко пришлось, она непослушная, регулярно сбегала куда-нибудь, доводила меня до слёз. Притирались долго, ругались и ссорились. Я смогла её успокоить, постепенно кобыла пришла в норму, стала хорошей пони. Темпест повлияла на всех нас, раньше её мало интересовали проблемы города, сейчас за каждую деталь цепляется, контролирует и лягает непослушных, уж это у неё хорошо получается. Подрастающие пони и грифоны ныне души не чают в своей правительнице. Темпест помирилась с гипогрифами, их подданные свободно ходят по городу и окрестностям, да и помогают нам. К чему всё это говорю, Санд выглядит лапочкой сейчас, десять лет назад она вполне могла обокрасть кого-нибудь, стащить что-то понравившееся, подраться на пустом месте. Уж поверь, занималась всем этим с завидной регулярностью. Я её люблю, да, что есть, то есть. Тот с кем я свила гнездо много лет назад, покинул меня до знакомства с Санд, отправился в наши благословенные небеса, его время в Эквестрии истекло. Наши птенцы давно разлетелись по Эквестрии, в Клуджтауне никого не осталось. Наверное, я хотела вернуться в прошлое, поэтому приняла Санд, словно она моя дочь. Так мы и жили, терпение и доброта побеждают всё. Своенравная недоверчивая кобылка превратилась в ответственную земную пони. Уже второй год у неё навязчивая идея, войти к кому-нибудь в табун. Я спрашивала у других кобыл, нормально ли это, они улыбаются и кивают, для земной пони, вроде как – вполне. Ты попалась вовремя, она испробовала на тебе своё обаяние. В этом ей не откажешь. Санд изменилась, стала доброй кобылой, её мир расцвёл красотой и верой в справедливость. Темпест для неё Великая Кобыла, именно так, с большой буквы. Моя приёмная дочь стала такой, какой должна являться настоящая пони. Только учти, навыки никуда не делись, в общем, держи сумки закрытыми.

— А…?! – выпучив глазки, охнула пегаска.

— Я шучу, Санд давно не занимается такими вещами. Ты ей определённо понравилась, да и твой жеребец тоже. Она не особо смелая в плане личных отношений, не жди от неё объяснений, чего хочет прямо сейчас.

Рейнбоу поняла, что грифина опечалена, некоторое время смотрела в её карие глаза, потом подошла поближе и обняла крыльями, та удивлённо заклекотала.

— У меня подруга есть, Пинки Пай. Она считает, «обнимашки» помогают ощутить радость жизни. Почему ты расстроена?

— Воспоминания. Грифины живут немного дольше, средний срок у нас чуть более ста десяти, наши мужчины поменьше, редко до сотни доживают. Обычно разница составляет пятнадцать-двадцать лет. Геор покинул меня семнадцать лет назад. Он был на семь лет старше меня.

Грифина закрыла глаза лапами, Рейнбоу поняла, что та плачет.

— Эй, не надо. Рано или поздно воссоединитесь. Кор сказал, там время течёт иначе, дождётся он тебя, никуда не денется.

Лазурная пони обняла грифину ещё раз, погладила по спине, крылом.

— Прости. Я должна быть сильной. Вот пристрою Санд в табун, тогда можно расслабиться. Лет семь в запасе у меня ещё есть, самочувствие великолепное. Грифоны до конца жизни остаются активными, в этом плане нам немного больше повезло, чем пони.

— А сколько тебе?

— Сто три года. Да, пожила немало. Что тут сказать?

— А… эм… если можно… а птенцов… то есть, сейчас-то они взрослые уже.

— Семь. Три грифины и четыре грифона. Навещают меня иногда, у всех уже свои дети, заняты. Большинство перебралось в Гриффинстоун, там теперь хорошо. Говорят, Королева появилась, приводит всё в порядок, я её не видела. Гилда.

Лазурная пони смущённо заулыбалась, о её подруге теперь говорили – «Королева грифонов».

— Почему в Клуджтауне никто не остался?

— Рейнбоу, я не знаю, что тебе ответить. Грифоны любят звонкие монеты, ты наверняка об этом наслышана, раньше у нас с этим не очень-то хорошо было. Клуджтаун пыльный и бедный город на краю пустыни. Заработок монет предполагает торговлю. Воинственные разборки и пиратство приводят к бедности. Темпест, в те времена, чихать хотела на проблемы обычных жителей. Это сейчас она резко изменилась. За какие-то пару лет улицы привела в порядок, особо настырные любители наживы познакомились с её «нежными» копытами, второго раза для более близкого знакомства никто не захотел. Я написала своим детям письма о том, что у нас стало значительно лучше. Может быть, кто-то захочет вернуться в родной город. Пустыня красива, особенно ночью, небосвод сводит с ума мириадами ярких созвездий. Ты была в пустыне?

— Да, Кор водил нас со Скуталу. Мейнхеттен окружён бескрайним песчаным морем. Круто! Спасибо за рассказ, Гиза. Я это, ага, крутая кобыла, что есть, от того не отказаться. Последние месяцы думала над собственным будущим. С Шайнинг Армором говорила. Его мысли приводят меня в ужас. Если останусь с Кором, однажды он придёт к моему памятному камню. Его слёзы и боль меня совсем не порадуют. Тысяча лет прошла, а он свою Минт забыть не может, она не стала для него тёплым воспоминанием. Они пробыли вместе лет пять или семь, потом пегаска его оставила. А я? Я так не поступлю! А значит, проведу с ним долгие годы. Если конечно не выгонит меня на старости лет, старые пони не особо скачут. В общем, мыслей и страхов у меня выше крыши, я ж крутая кобыла. Подруга в табун – это хорошо, не останусь одна на старости лет.

Гиза подозрительно уставилась на покрасневшую пони.

— Ты, правда, думаешь, он тебя бросит, когда постареешь?

— Ну, а чего. Старая пони с больной спиной, и внешний вид не особо хороший, морщины под глазками, шёрстка поблёкнет. И…

Гиза отрицательно покачала головой.

— Тебе никто не говорил, что ты глупая кобыла?

— Эй! – Рейнбоу возмущённо фыркнула, для верности – обиженно надулась.

— Девочка моя, послушай старую грифину. Любят не за красивое тело, это важно лишь в начале отношений. В какой-то момент это всё становится не важным, отходит на второй план. Ты наслаждаешься тем, что твой избранник рядом. Родной голос, улыбка, тепло во взгляде. Твой жеребец уникален, уж слишком долго живёт. Он видел десять поколений пони! Думаешь, его друзья не старели? Свет в глазах, тёплый и ласковый. Как вечерний восходящий поток воздуха, ты понимаешь, о чём я говорю, наверняка купалась в них.

Рейнбоу кивнула в ответ.

— Он тебя не оставит. Что с ним станет потом, не знаю, наверное, это не лучшая доля. Увы, судьбу мы не выбираем, летим в потоке дел и стремлений. Иногда я жалею о том, что Эквестрия не подарила мне копыт.

Пегаска растерянно уставилась на грифину, та смущённо заулыбалась.

— Рейнбоу, семья грифонов – всегда пара. Он и она. У пони всё иначе, большинство живёт табунами, особенно в деревнях.

— Это так, ага. В чём-то круто, да. Всегда есть подруга по табуну, с ней можно обсудить любые проблемы. Только не все пони такие, мои родители не имеют табуна. Вообще, ни у одной из моих подруг родители не имеют табунов. Как-то спрашивала маму, почему не обзавелась подругой, она сказала, что отцу достаточно и одной кобылы, хотя они на эту тему думают, им чуть больше пятидесяти, ещё парочка жеребят явно не помешает. У Твайлайт родители в Кантерлоте живут, на окраине. Я с ними плохо знакома. У Рарити они в деревне, выращивают кукурузу. У Эплджек… никого не осталось, погибли. Флаттершай в прошлый раз с мамой немного поругалась, та не хочет больше жеребят заводить. Типа два есть и хватит. У Пинки Пай – три сестры, и скоро ещё прибавится кто-нибудь. Они мечтают о жеребчике, ну, может и получится.

— Ладно, пойдём работать, заболтались. Санд всё выскажет любителям пообщаться на рейде.

Рейнбоу с пониманием кивнула, земная кобыла терпеть не могла безделье, за исключением моментов, когда сама спала, а поспать она любила. Лазурная пони покинула тёплую рубку и направилась на облёт острова, сделав небольшой круг в небе, заприметила что-то на одной из снежных шапок. Плавно опустилась на скалу, стараясь не потревожить снег, начала искать, что именно тут блеснуло. Несколько раз оглядела поверхность и, наконец, нашла перо, самое обычное, довольно длинное, видимо опорное. Белое с серебристым кончиком. Очевидно, эта серебряная полоска на нём и блеснула, отразив свет.

— Интересно, чьё. Для птиц великовато, да и живности тут не наблюдается. Может в пещерах кто-то живёт? – пробубнила себе под нос кобыла, сунула перо в сумку и взмыла в небо. Холод начал покусывать за все голые части тела.

Следующие два дня ничего не дали, пробы не принесли нужных результатов. Содержание искомого металла оставалось слишком маленьким. Зато нашли множество других полезных веществ. Со слов Кора выходило, что в кернах есть содержание соединений редких металлов, типа никеля и вольфрама. Рейнбоу понятия не имела, что оно такое и чем важно. Шайнинг более-менее ходил и с благодарностью поглядывал на Кора, который стал ему настоящим другом. Торакс планировал с помощью чейнджлингов попробовать организовать добычу руд в ледяных землях Кристальных гор, с его слов выходило, что температура для дырявых пони особого значения не имеет, на льду из-за особенностей их копытокинеза они вообще не скользят. Три дня спустя дирижабль начал свой путь к следующему острову. Лазурная кобыла выбивалась из сил, счищая постоянно возникающую наледь. Теперь уже все пегасы на судне помогали ей. Остальные чистили палубу от намерзающего льда и те места, до которых можно было дотянуться. Почему-то особо много льда образовывалось именно при перемещении цеппелина в воздухе. Торакс сказал, что это как-то связано с особенностями магических потоков. Кор в общем-то подтвердил его слова, но посетовал, что у него нет приборов для изучения магических полей, мол, он рассчитывал на поиски в земле, а не в воздухе. День ушёл на разгрузку и установку буровой платформы, новый запуск агрегата с магическим наконечником, новые пробы из-под земли… Рейнбоу открыла глаза, очередное утро. Усталость экипажа ощущалась всё сильнее, постоянный холод и пустота давили на психику пони. Море напоминало лоскутное одеяло, огромные площади льда прорезались тёмной водой. Иногда всё выглядело наоборот, безбрежные воды с кусочками льда на поверхности. Гиза каким-то непостижимым образом умудрялась ловить рыбу на удочку или неводом, затем радостно поедала улов, Санд при этом бурчала, что от грифины плохо пахнет, но, как только та заканчивала трапезу, тут же ластилась к ней, преданно заглядывая в глаза. Им повезло. Третье бурение дало великолепный результат! Кобыла-алхимик получила чистый металл в приличном количестве. Радостный визг единорожки посреди ночи переполошил всех на дирижабле. Экспедиция нашла свою цель. Остатки сидра были распиты ранним утром. Пони вновь добились результата. Кор и Шайнинг спорили с Тораксом, который предлагал построить порт с помощью своего Королевства, переселив туда всех чейнджлингов. Жеребцы убеждали своего цветастого друга не торопиться с подобными идеями, мало ли как воспримут дырявые пони переезд на ледяные земли. Зеленоглазый жеребец пританцовывал от радостного настроения, выбивая дробь копытами. Его мечта стала немного ближе.