Город солнца

Храм

Рейнбоу помчалась на разведку, прихватив с собой парочку серых пегасок, чтобы на каменистой местности поменьше светиться. Флэш быстро организовала погрузку выживших пони и грифонов на корабли, алмазных псов оказалось довольно много, они больше других боялись расправы. Будущей повелительнице города пришлось их успокаивать. И всё-таки, Эквестрия являлась прекрасной землёй, давая право на ошибку и её исправление каждому разумному созданию.

Храм располагался на вершине одной из скал. Сколько лет этой крепости, даже представить невозможно. Серые зубчатые стены, бойницы, громадные ворота, окованные железом. По размерам он не выглядел таким уж большим, метров двести в длину, остальная часть прилегала к скалам, ширина около ста метров, за стенами небольшое количество каменных построек с округлой башенкой внутри периметра по центру. Никаких украшений, флагов, вообще ничего. На стенах находился десяток единорогов, одетых в синие попоны с розовой окантовкой. Охрана точно серьёзная, о происходящем на острове они явно знали. Рейнбоу заметила, что жеребцов среди охраны на стенах нет. Облетев по большой дуге, всю постройку, выяснилось, что дорога к ней петляла между скальных выступов, иначе к ним можно добраться только по воздуху. Нападающие должны будут растянуться цепочкой по всей длине дороги, в нескольких местах она слишком узкая даже для парочки пони. Рейнбоу отправила серых пегасок осмотреть начало подъёма. Через десять минут кобылы вернулись, ничего интересного там не обнаружилось. Каменная река тянулась между валунами, огибая крупные скальные выступы, змейкой приближаясь к стенам храма. Рейнбоу вернулась в лагерь, там уже закончилась погрузка пожитков и оставшихся пони с грифонами на корабли. Штурм большой армией не представлялся возможным. В воздухе их расстреляют заклинаниями, даже близко не подпустят. Флэш подошла к ним, навострила уши на тихий разговор Рейнбоу и Шайнинг Армора.

— Простите моё любопытство. Насколько я понимаю, этот храм и те, кто обитает в нём, они не пираты. Почему вы хотите напасть? Допустим, там внутри некто вроде Селестии. Допустим. Аликорн может за себя постоять, это уж точно. Вы сказали, жеребёнок, который не растёт. Сами же понимаете, такое физически невозможно. Либо ваша розовая кобылка не хочет покидать надёжных стен, либо там внутри что-то другое. Мне не кажется правильной идея нападения на тех, кто не причинял пони вреда.

Шайнинг помотал головой.

— Это сложно объяснить. Я ощущаю свою правоту, глупо конечно, наверное, так и есть. Флэш, твои пони могут не участвовать, если тебе кажется, что это неверное действие. У меня нет выбора, придётся узнать, что там внутри.

— Прости Флэш, я должна ему помочь. Не ругай меня.

— Мы не сможем оттуда их выкурить. Строение расположено на высоте, туда ведёт всего одна дорога, отряд по ней не пройдёт. Полагаю, длительная осада не станет для них проблемой, ведь они жили рядом с пиратами, те наверняка не раз пробовали напасть.

— Как далеко стреляют пушки с корабля?

— Два километра обычные заряды, три с половиной для магических бомб.

Рейнбоу задумчиво потыкала копытом землю, Шайнинг напряжённо размышлял над способом пробраться.

— Поговорить? Начнём с этого? – мягко предложила зеленоглазая кобыла.

— Да, вы правы, Высшая Флэш. Либо они рассказывают и показывают, либо мы нападаем и узнаём всё сами. Если они действительно держат там жеребёнка, придётся спасти.

— Есть резон, не люблю, когда мучают жеребят. Я пойду на переговоры. Рейнбоу, перестань так на меня смотреть! Ничего со мной не случится.

Лазурная пегаска взмыла в небо и унеслась к храмовому комплексу, на подлёте она заметила, как вспыхнули рога единорогов на стенах, кобыла громко закричала.

— Поговорить! Я не вооружена!

Единороги почему-то разговаривать не захотели, в неё начали стрелять с рогов огненными стрелами. Пегаска сразу отступила и вернулась обратно.

— Несговорчивые. Упёртые! Что это за пони такие?

— Что ж, раз по-хорошему не получилось, придётся по-плохому.

— У меня нет идей, — неуверенно сообщила Флэш.

Шайнинг долго смотрел на стены вдали, скрёб копытом голову.

— Рейнбоу, ты сможешь подняться с пушечным ядром в копытах?

— М-м-м, тяжёлое. Одно, наверное, смогу поднять в воздух. Можно перемётные сумки сделать, тогда больше получится.

— Флэш, фитиль можно сделать длиннее? Допустим, чтобы взрывалось через тридцать секунд?

— На час работы, сделаем. Кажется, я поняла, хочешь кидать в них ядрами сверху. Так единороги полог сделают, остановят их в воздухе.

— Не сделают, — тихо ответил жеребец.

— Ладно, я полетела.

Шайнинг уселся на песок и начал чертить палочкой, которую держал в телекинетическом захвате. Он проделывал это с идеальной точностью, Рейнбоу с удивлением наблюдала за появляющимся рисунком, Твайлайт так точно не умела. «Вжух…», волна магии прокатывается по песку, он вновь гладкий. Следующая попытка. Кобыла быстро сообразила, что именно делает единорог. Выстраивает конфигурацию пони, чтобы на линии удара заклинаний оказалось как можно меньше воинов. «Вжух…»… через полчаса он добился результата, выбрав наиболее оптимальный рисунок. Флэш со своими начала стаскивать ядра с кораблей и выкладывать их на плоском камне. Две кобылы вывинчивали запальные кристаллы, заменяли в них какую-то толстую нить и вновь вкручивали в ядра. Дело быстро спорилось, за час они подготовили приличную гору пушечных зарядов. Флэш решила ещё раз слетать к неприступному бастиону, Рейнбоу поняла, что Селестия всё-таки изменила пегаску, сделав её значительно добрее. Лазурная молния ещё раз подлетела к стенам, оставаясь довольно далеко и заорала.

— Ребята! Давайте жить дружно! Мы представляем военные силы Мейнхеттена! Не пираты! Я высшая пони городского Совета!

— Что вам нужно? – ответила кобыла, усилив свой голос магией.

— Говорят, вы тут держите жеребёнка.

— Никаких жеребят здесь нет.

Флэш крупом почувствовала, кобыла лжёт.

— Не знаю, кто вы такие, держать жеребят в тюрьме, пусть даже вы за ними ухаживаете, это не правильно, пони так не должны поступать.

— Бастион стоял и будет стоять здесь. Убирайтесь! Силой вы нас не возьмёте. Многие пытались, мы будем защищать это место.

— От кого? Ты совсем глупая? – возмутилась Флэш, — собирайте вещи и переезжайте к нам! В городе не хватает пони, каждый жеребёнок на счету! А вы тут сидите, горами любуетесь!

— Уходите по-хорошему.

— Значит, жеребёнка держите в тюрьме. Я хотела их отговорить, теперь не вижу смысла.

Флэш с лёгкостью ушла от магической стрелы, сложив крылья и резко рухнув на десяток метров вниз. Потом сделала бочку и умчалась обратно, подскочила к Шайнинг Армору.

— Держат они там кого-то, ты прав. Видимо совсем крыша поехала, отшельники какие-то, это не правильно! В общем…

— Ты добрая кобыла, поверь моим словам. В другом месте в другое время за подобное действие можно получить кандалы до конца своих дней. Жеребята неприкосновенны. Поступим следующим образом, я не хочу лишних жертв…

Тридцать пегасов поднялись в воздух, у каждого в копытах по заряду и два в специальных сумках по бокам. Ещё четверо подняли на куске плотной ткани Шайнинг Армора.

— Кидайте в стены. Внутрь двора не надо. Они держат жеребят в центральном здании, судя по укреплениям, вреда им мы причинить не сможем. Наша задача снять их со стен, чтобы земные пони и единороги могли добраться до крепости по дороге, не попав под заклинания.

Как только они приблизились, Шайнинг поднял магический щит, заклинания огня и льда бессильно стекли по его поверхности, не задев пегасов.

— Готовимся! На счёт три, снимаю полог.

Обратный отсчёт, рог единорога погас, первая десятка скинула заряды. Как только тяжёлые ядра устремились вниз, Шайнинг вновь поднял заклинание щита. Защитники попытались остановить их телекинезом, первый разорвавший снаряд посёк осколками всех, сбивая концентрацию, раздались крики боли. Три из десяти зарядов они всё-таки смогли отбросить в сторону, долетевшие до стен ядра взорвались практически одновременно, всё начало заволакивать сизым дымом.

— Не лезем в сражение! Продолжаем атаку! – тут же одёрнул рванувшихся вниз пегасов единорог, те сразу вернулись в строй.

— На счёт три!

Ещё десяток зарядов улетел вниз, из-за дыма единороги не смогли остановить ни одного ядра. Мощная стена осела и разрушилась в одном месте.

— Последний бросок! Цельтесь в ворота! На счёт три!

Полог вновь опустился, ядра улетели вниз, в последний момент, перед тем как Шайнинг поднял полог, десяток огненных стрел устремился вверх, одна из кобыл получила полный бок и с криком рухнула вниз, превратившись в огненный шар.

— Держать строй! – резко крикнул жеребец.

Из-за дыма наземные воины смогли добраться до остатков ворот, не попав под град заклинаний. Земные пони тараном влетели в ворота, точнее в то, что от них осталось. Дерево разлетелось в щепки, не выдержав удара магии земли. Нападающие ворвались в крепость. Шайнинг выждал пока остатки защитников отвлекутся от воздушных целей и дал команду опускаться вниз. Пегасы всегда являлись лёгкой мишенью, когда приземлялись или взлетали. Жеребец соскочил вниз с пары метров и ринулся в бой, его голос зазвучал среди древних стен, «За Империю!!!». Лишь спустя много времени, он понял, почему после всего на него столь подозрительно смотрела Флэш. Пони ринулись за своим командиром, рапира засверкала в воздухе. Охрана всё ещё оказывала ожесточённое сопротивление, в ход шли арбалеты и магия. Шайнинг старался ранить пони, чтобы они не могли драться. Сражение быстро продвигалось внутрь. Входные створки центральной башни разлетелись от магического удара, внутри оставался десяток защитников, Шайнинг нанёс магический удар, буквально разметав их по мраморному полу.

— Достаточно крови! Где жеребята?

Воины Мейнхеттена толпой вваливались внутрь старинного здания, украшенного изнутри розовыми камнями в виде сложных узоров. Защитники отступили ещё дальше, пытаясь закрыть единственную дверь в помещении собой. Это не помогло. Следующий удар жеребца с огромной силой вжал их в стены. В закрытом помещении тягаться с таким единорогом сродни самоубийству. Шайнинг смотрел на убранство зала, побитые статуи, остатки кувшинов, полки с книгами. Он подошёл к двери и дёрнул её, та не поддалась. Рог вспыхнул очередной раз и магический щит с силой ударил в дверь, срывая её с петель. Внутри оказалась небольшая келья с зарешёченным окном, на коврике лежала маленькая розовая кобыла с рогом и крыльями. Последняя из «защитниц», нависла над кобылкой с клинком, зажатым в зубах.

— Убирайтесь! Уходите! – заверещала пони.

Шайнинг отступил на шаг, боясь, что она навредит жеребёнку. Тренькнула тетива арбалета и кобыла начала оседать, удивлённо глядя на оперение стрелы, торчащее у неё из груди.

— Никто не смеет держать жеребят в тюрьме!

Шайнинг успел подставить свои ноги, чтобы кобыла не упала на жеребёнка, дёрнул обмякшее тело на себя. Десяток пони задержали дыхание, глядя на неземную красоту будущей кобылки. От неё веяло теплом и любовью, чем-то родным и близким.

— Сколько они её тут держали? Почему она не росла?

— Благими намереньями вымощена дорога в Тартар, — тихо сказал Шайнинг, потом бережно поднял подстилку с розовой кобылкой и положил себе на спину. Флэш сделала несколько фотографий. Израненный жеребец несёт на своей спине маленькую пони с крыльями и рогом, розоватого окраса, её грива немного переливалась от фиолетового к белому, лазурная пони в изрезанном клинками корсете, поддерживает её крылом. Аликорн распахнула свои огромные глаза и смотрела вокруг, потом испуганно захныкала.

— Всё хорошо, Каденс, всё хорошо. Ты свободна.

Больше никого в храмовом комплексе не оказалось, Флэш была довольна разрушением пиратской базы, Шайнинг и Рейнбоу с милыми улыбками на мордочках смотрели на ту, которая когда-то станет Принцессой.

---

В Мейнхеттене очередной раз чествовали свою лазурную героиню, синегривый единорог и Рейнбоу по-тихому исчезли. В домике на берегу тёплого моря стало веселее. Они ухаживали за жеребёнком на пару, в основном всё свалилось на спину жеребца, Рейнбоу продолжала трудиться в городе, добывая биты для «семьи». Вечерами они тащили розовую кобылку на пляж, посидеть в тёплых волнах. Полгода спустя стало понятно, аликорн начала расти. Сколько она провела в той тюрьме, зачем понадобилось её там держать? Шайнинг нашёл одного из храмовых единорогов, поинтересовался причиной, та потупила взгляд и сказала, что они почитали её как божество, не думали, что это настоящий жеребёнок, тем более кобылка вообще не росла. Она и ходить-то не могла, словно новорождённая. Её кормили молоком и мелко перетёртой травой. Никто из них не знал, кто построил крепость и поместил туда розовое чудо. Иногда к ним приходили новые хранители, они принимали клятву об охране и жили там до своего последнего дня. Она видела памятные камни с датами трёхсотлетней давности. Сказала, что пони молились ей. После того, как всё случилось, и, единорожка оказалась в Мейнхеттене, до неё дошло, на что она потратила столько лет жизни. Глупые верования, которые привели к удержанию жеребёнка в тюрьме. Кобыла в итоге расплакалась и попросила прощения.

— Мам-чка! – радостно провозгласила розовая кобылка.

Рейнбоу прижала её к себе и чмокнула в нос, та возмущённо зафыркала. Начало очередного дня, аликорн слегка прибавила в весе и росте, пыталась разговаривать. В фиолетовых глазах кобылки светились магические искры. Шайнинг старательно ухаживал за ней, Рейнбоу усиленно помогала. Лазурная кобыла разрывалась между работой и уходом за жеребёнком. Синегривый жеребец нашёл, как заработать биты, ему было очень неуютно в этом плане, ведь семью фактически содержала Рейнбоу. Зарядка кристаллов магической энергией для городских нужд. Шайнинг обладал мощным магическим потенциалом, он умудрялся зарядить десяток кристаллов в день, тогда как большинство единорогов едва могли дотянуть до пяти. Рейнбоу помогла в заключении договора, в их «семье» появились дополнительные биты в ощутимом количестве, правда, под вечер единорог выкладывался полностью, с огромным трудом используя даже простейший телекинез. Флэш являлась частой гостьей в их доме, получив титул «тётя» от непоседливой розовой кобылки. Иногда она оставалась на ночь с вполне понятными намереньями. Время отсчитывало часы и минуты. Город продолжал расти, количество переехавших на новую землю пони увеличивалось. Рейнбоу убедила свою подругу молчать о розовой кобыле с крыльями и рогом, та неохотно дала согласие, подозревая, что от неё скрывают нечто крайне важное. Шайнинг Армор стал чаще улыбаться, теперь он точно знал, откуда появилась его особенная пони, пусть загадка рождения осталась тайной, но всё же, жеребец сделал самое главное. Его подруга теперь в безопасности, окружённая любовью и заботой. Полтора года мелькнули молнией, розовая кобыла уже сносно разговаривала, доставляя массу удовольствия обоим «родителям» и периодически — «тёте». Флэш сделала пару семейных альбомов, Рейнбоу попросила Шайнинг Армора подготовить заклинание безвременья, тот с пониманием отнёсся к просьбе. Они вырыли под домом небольшую полость, обложили её камнями, снаружи сделали несколько разных слоёв из магически укреплённого дерева и зачарованного железа, получилось что-то вроде сейфа. Ценные фотографии, книги и вещи бережно упаковывались туда. Оба пони надеялись, кто-нибудь когда-нибудь найдёт это всё и отдаст тем, кого они уже никогда не увидят.

— Скоро что-то случится и Флэш попадётся пиратам, Принцесса Селестия должна оказаться здесь. Как думаешь, это я её позвала?

Шайнинг собрал небольшую кучу горячего песка и телекинезом перетащил его, засыпав задние ноги кобыле, та еле заметно завиляла хвостом от удовольствия.

— Мы не станем рисковать нашей лучшей подругой, напиши ей письмо. Постарайся узнать, если она куда-то отправится.

— Ага! Ха! Мы крутые! А я, так вообще! Йу-ху!

Розовая кобыла с крыльями и рогом с разбегу пропахала песок носом и замерла в тени грибка, потом подняла голову и удивлённо уставилась на них.

— И мне кажется, да! Вот прямо так! Я знаю, вы должны целоваться! А вы не целуетесь! Минти сказала, папа и мама должны целоваться!

Оба пони тепло засмеялись, Рейнбоу попыталась сграбастать крылом себе непоседливую кобылку, та ловко увернулась. Её рог ярко вспыхнул.

— Каденс, не делай этого! – испуганный возглас единорога запоздал.

Словно звуковая волна, магический вихрь ударил вокруг, поднимая песок, закружились «снежные» хлопья, через мгновение они превратились в алые сердечки и начали лопаться на манер мыльных пузырей, розовая кобылка осела и затрясла головой. На её крупе медленно проявилась кьютимарка в виде кристального сердца.

— Я буду дарить любовь! Да! Всем-всем! – радостно заверещала розовая пони и бросилась на грудь к матери.