Город солнца

Старый дом

Город поражал своей красотой, Флэш, открыв рот, рассматривала величественные здания, соседствующие с низкой застройкой. Старые улочки плавно переходили в современные районы. Везде всё двигалось и шуршало. Тысячи пони носились по своим делам. Она поднялась повыше, Твайлайт зависла рядом с ней.

— Флэш, не надо плакать. Этот город построен твоим трудом. Если бы не ваша самоотверженность, здесь была бы пустыня. Видишь центральную площадь? – Твайлайт указала копытом вниз, лазурная пони кивнула в ответ.

— Памятник. Раскрытая двустворчатая раковина с жемчужиной внутри. Флэш, мы сейчас все в слезах утонем! – испуганно пискнула Твайлайт.

— Она действительно помнила обо мне. Я отблагодарю! Честно!

— Расскажи, что это значит? Принцесса Селестия лишь упомянула, что этот памятник поставили по её подсказке, увековечив лазурную легенду. Почему именно раковина?

— Когда город только начинал строиться, на его месте располагалась деревня рыбаков. Пони не едят рыбу, мы травоядные. Основой промысла являлись плантации водорослей и моллюски. Им хватало этого на нормальную жизнь. Когда сюда начали приезжать строители, еды перестало хватать. Скудный рацион и жара провоцировали болезни. Пока не было нормальных морских путей, сюда завозили продукты из центральной Эквестрии по железной дороге и последний отрезок – перегрузка на обозы. Городу требовались рабочие копыта в бешеном количестве. Совет выделял ресурсы, их катастрофически не хватало. Избыток дорогих материалов и жизнь впроголодь. Таким было это место. Пираты начали грабить корабли, убивая пони, в основном они принадлежали роду грифонов, к сожалению, мы ничуть не лучше. Были пираты и среди нас. Лёгкая нажива подобна отраве, магическая искра пони превращается в грязную вонючую лужу. Кто-то из местных предложил попробовать перевести деликатес в обычное блюдо. Управа города категорически воспротивилась. Я единственная их поддержала, чаще всего именно местным жителям доставалось на орехи. Они имели запасы для своих табунов, чтобы прокормиться во время штормов. Громадный скандал, как это так, нам нельзя есть моллюсков, отравимся, умрём, перестанем быть пони. Я смогла сломить их, кого подкупила, других уговорила, третьим припомнила долги. Управа дала разрешение на распространение моллюсков в качестве еды. Пони ели всё подряд, голод заставлял. Вкусное мясо из раковин стало обычным блюдом на столах. Селестия одобрила моё действие, правда, я ей сказала уже после того, как сделала. Мне хотелось помочь каждому!

— Эм… а почему же сейчас их никто не ест? – неуверенно спросила Флаттершай.

— Три года на моллюсках мы продержались, к тому моменту достроили пирсы и довели железную дорогу. Обычная еда стала намного доступней. Трава и сено, орехи, выпечка, каши, фрукты. Всё это появилось в городе. Стоило намного дороже, если сравнивать с центральной Эквестрией или Кристальной Империей. Приходилось больше платить рабочим пони. Неважно! Город рос! Первые теплицы и оливковые рощи. Кто-то из Управы написал на каком-то документе, «отдайте любительнице ракушек, пусть займётся». Символом города и напоминанием о пережитых трудностях стала раковина с жемчужиной внутри. В моё время этого памятника не было.

— Время стирает границы. Ныне это символ Мейнхеттена. Город морской славы Эквестрии. Твоё имя осталось только в памяти аликорнов.

— Такова судьба всех пони, я очень надеюсь, ты не забудешь своих подруг и учениц.

Твайлайт сглотнула комок в горле, глаза Флэш опять блестели слезами. Они промчались по городу и добрались до старого дома Кора и Рейнбоу. Чем ближе они подходили, тем хуже становилось Флэш, слишком заметно. Перед калиткой она уже не могла сдерживаться, слёзы срывались с шёрстки. Кобылам пришлось обнять её со всех сторон, чтобы хоть немного успокоить. В доме тишина и пустота. Заправленные кровати в комнатах, чистота и порядок.

— Там… вторая комната, справа, поднимите плитку.

Твайлайт обняла кобылу и прижала к себе.

— Я их любила! Не смогла признаться, не хотела обязательств! Глупая, всё потеряла.

— Всё хорошо, тише, успокойся.

Полы, по всей видимости, делали не один раз. Бетонная стяжка, сверху утепляющий слой, какая-то ветхая ткань, доски, на них деревянные листы. Эплджек быстро всех вытурила, достала инструмент и начала бережно снимать, слой за слоем. Флэш так и сидела перед входной дверью, не могла зайти. Через два часа оранжевая кобыла закончила работу, стальная поверхность с кодовым замком сохранилась идеально. Твайлайт привела лазурную кобылу внутрь, та дрожащими копытами набрала нужный код. Древний механизм убрал стальные стержни, удерживающие люк, Эплджек отодвинула Флэш в сторону. Твайлайт зажгла рог, Рарити поступила так же.

— Эм… вы чего? – неуверенно спросила лазурная пегаска.

— Привычка, не обращай внимания. Щиты и фильтры. Знаю я, старые секреты всегда таят угрозу. Мы слишком много раз обжигались.

Эплджек потянула люк на себя, тот бесшумно отъехал в сторону.

— Какой механизм-то интересный, во как! – восхищённо фыркнула земная пони.

— И тайны! Тайны! – тут же начала вторить ей розовая кобыла.

Полки по обеим сторонам забитые альбомами и книгами, сундук, привинченный на болты к полу. Толстый слой пыли покрыл всё вокруг, сюда не заглядывали тысячу лет.

— Заклинание безвременья. Очень мощное, оно действует до сих пор. Ага, вот и причина.

В углу на специальной подставке стояла полая прозрачная трубка, наполненная небольшими огранёнными сапфирами.

— Аккумулятор магической энергии… нет, всё равно, на такой срок бы не хватило.

Твайлайт подошла к устройству, внимательно его осмотрела, от него куда-то уходил кристаллический провод.

— Они подключили его к внешней сети? – догадалась розовая кобыла.

— Ты права, Пинки. Обеспечили постоянный приток энергии в накопитель. Подозреваю, он подключён так, чтобы никто не смог обнаружить.

— Ах, дорогая, значит, всё это Рейнбоу оставила для нас?

— И для Принцессы Каденс.

— Давайте посмотрим, Флэш, прошу тебя, слезами невозможно изменить судьбу. Помни о том, что тебе дорого. Не забывай никого.

— Где-то должны быть их памятные камни, — тихо ответила лазурная кобыла.

— Мы их найдём. Клянусь тебе!

Кобыла посмотрела на полку, коснулась одной книжки, смахнула пыль.

— Альбом. Я делала. Они его сохранили.

Твайлайт бережно взяла книгу, точнее это оказался фотоальбом. Открыла первую страницу и резко побледнела.

— Ага, наша приёмная дочь, тётей меня называла. Селестия сказала, она теперь Принцесса и не помнит ничего о прошлом. Нам было хорошо вместе.

Кобылы сгрудились около Твайлайт, та медленно перелистывала страницы старого альбома. Флэш комментировала фотографии.

— Это момент освобождения, не знаю для чего, хотела увековечить память, Шайнинг Армора и Рейнбоу, они нашли Каденс. Она мне рассказала очередную историю, теперь-то понимаю, почти сказка, на самом деле, они знали, кого искать. Я впервые узнала, что моя подруга умеет драться по-настоящему. Это не игрища пегасов в воздухе. Равных ей в небесах не было. Накопытники с клинками и стилеты. Ужас на лазурных крыльях. В тот раз ей досталось саблей, рассекли мордочку сбоку, потом полоса осталась из белёсой шёрстки. Шайнинг немного пострадал, пару раз ткнули копьём и один арбалетный болт пробил доспехи. Это их фотография сразу по выходу из крепости. Сражение с пиратами оказалось мелкой стычкой, если сравнивать с освобождением Каденс. Там очень сильные единороги, огненные и ледяные стрелы убили больше, чем при драке с пиратами. Мы их уничтожили, освободили розового жеребёнка с крыльями и рогом. Они её удочерили. Последующие годы Шайнинг и Рейнбоу часто сопровождали военные миссии. Я ничего не говорила Селестии об этом. Рейнбоу ненавидит грифонов, она никогда не говорила о причинах. Да, я понимаю, грифоны порой склочные и мелочные, обожают биты, но многие из них самоотверженно трудились на стройке.

Кобылы начали переглядываться.

— Судя по виду, вы знаете причину.

— Ах, дорогая, мы не станем тебе лгать, причина есть и она очень серьёзная. Рассказ займёт много времени, ты ещё не единожды его услышишь. Мы потеряли подругу, это тяжело. За прошедшие два года смирились с потерей, лишь недавно узнав, куда именно пропали пони. Ах, это больно и обидно. Мы чувствуем вину, оставили её в одиночестве, нас не оказалось рядом в трудную минуту.

Она перевернула ещё пару страниц.

— Дом, где мы сейчас находимся. Причина моего знакомства с Рейнбоу – сети коммуникаций. Она настолько рьяно их добывала и отстраивала, что это стало известно высшим пони. Меня попросили побеседовать, мол, нельзя ли себе её забрать. Так и началось наше знакомство, теперь я понимаю, почему она была знакома с Селестией. Мы немного поругались… да, не знаю, солнечная пони доказала, что ей можно верить, вот только обещаний не сдержала. Она говорит, что не виновата, так выпали карты судьбы. Хочу верить, получается с трудом. А это мы на стройке железнодорожного вокзала. Спорили до хрипоты, высшие пони хотели что-нибудь напыщенное, крупное и чтобы запоминалось на века. Рейнбоу не давала потратить лишний бит на украшательство. Она назвала это «ампир». Силикатная плитка, внутренняя мозаика и колонны. Круглые панно на парадной арке она придумала.

Пони начали переглядываться.

— Ты хочешь сказать… это…

— Да, это она уговорила нас изобразить там Селестию и Луну. Я никак не могла понять причин, доверилась. Теперь знаю истину. Тогда мы сошлись на том, что аликорны являют собой все три вида пони одновременно и это как бы взгляд в будущее, когда мы все обретём крылья и рога. Символ свершений народа пони. Не разглядела, сохранился ли декор. Рейнбоу очень неохотно согласилась, под барельефом Селестии вмурован медный кругляш, монетка, символ грифонов. Ниже Луны находится кристалл.

— Это ведь…

— Нет, это не о Кристальной Империи. Это знак алмазных псов. Они тоже помогали строить город. Помощь городу от Кристальной Империи мы выразили в другом месте. Я не знаю, уцелело ли оно.

Она взяла альбом, начала перелистывать страницы, нашла нужную.

— Вот. Это здание морского порта. Панно с образом Кристального Сердца. Продовольствие и ресурсы от них приходили по морю.

— Не сохранилось, тихо ответила Твайлайт. Сейчас здание выглядит иначе, полагаю, шторм снёс все береговые сооружения.

— Было бы правильно восстановить его. История должна напоминать о себе, дружба и взаимопомощь пони – это наши главные союзники в борьбе за место под солнцем.

У кобыл стал явно удивлённый вид.

— Вы так на меня смотрите…

— Дорогуша, перед тобой Принцесса Дружбы. Она отвечает своей головой за дружбу между пони. А мы старательно ей помогаем. И уж коль так считает Ученица Принцессы Селестии, то кто мы такие, чтобы отказаться от возвращения символов дружбы?

— Полагаю, Принцесса Каденс даст необходимые зарисовки, Рарити?

— Ах, по этой фотографии сделаю дизайн-проект. Эплджек, поможешь?

— А то! Организую строителей и материалы.

— Спасибо девочки, я проведу беседу с городским Советом.

Флэш с удивлением уставилась на них.

— Знаете, я ещё не очень понимаю в сегодняшних реалиях, разве городская Управа обязана соглашаться?

— Эм… Флэш, наша подруга – Принцесса. Она имеет право приказывать всем пони.

— Не совсем так, повелительницами Эквестрии являются Селестия и Луна, Кристальной Империей правит Каденс. Это с точки зрения жизни, издания всяких законов и армии. Я слишком молодая, мне ещё даже пятидесяти лет нет. У каждой из Принцесс есть обязанности, не связанные с правлением государством, — пояснила Твайлайт.

У Флэш непроизвольно открылся рот.

— Да, не удивляйся. Это действительно так. Луна защищает пони от кошмаров, она ощущает сны всех пони Эквестрии, а ещё следит за движением нашего спутника, каждое утро и вечер корректирует его орбиту. Но это не главное! У неё есть ночные пони со своими проблемами и бедами. Она решает эти проблемы и помогает им в правильном выборе действий, советует что-то. Селестия следит за солнцем, корректирует орбиту Эвкуса и занимается солнечными пони, ну, такими как мы. Высший Суд Эквестрии после своего возвращения вновь возглавляет Принцесса Луна. О Каденс, она правительница Кристальной Империи, по сути – это лишь название, её подданные – кристальные пони, сейчас есть некоторые трудности с определением, где и чьи. В табуне ночная кобыла, солнечная и кристальный жеребец, проживают в Кристальной Империи. Понятно же, что пони одного табуна не могут быть подданными разных Принцесс. Пока решили так, определяют по жеребцу, остальные подают документы на смену подданства.

— Почему именно… а, да, понятно, — она немного смущённо улыбнулась, — Шайнинг очень сильный, иногда совсем настроения не было, оставалась у них на ночь. Вы с ним знакомы? То есть, он же наверное из Эквестрии?

Крылья Твайлайт легонько задрожали.

— А тебе ничо не сказали, да?

— Нет, Селестия упомянула, что он особенный пони Принцессы Каденс, был. Больше ничего. Судя по тому, как он командовал и сражался, могу сказать, возглавлял какое-то подразделение армии.

— Да, ты во всём права. Почти. Только не подразделение. Всю армию Эквестрии. Он мой родной брат, — в глазах аликорна появилась печаль, — после их свадьбы Шайнинг оставил пост главнокомандующего солнечной гвардии, Принц Кристальной Империи. Фыркал каждый раз, когда я его так называла. Возглавил армию Кристальной Империи, стал её главнокомандующим. Именно ему кристальные пони обязаны наличием армии. После событий с ураганом прошло две сотни лет, Кристальная Империя пала, её жители попали в рабство. Сражение царственных сестёр и Короля Сомбры, закончилось победой диархов, гнусного пони уничтожили, перед уходом во тьму, он успел наложить проклятие на Империю и она растворилась во времени. Лишь недавно нам удалось её вернуть. Шайнинг Армор в этом активно участвовал. Мы тоже приложили копыто.

— У меня сейчас мозг взорвётся. Он твой брат?! Он особенный пони Принцессы Каденс?

— Да. А ещё, у них есть дочь, Фларри. Она аликорн с рождения, хотя до этого подобное считалось невозможным.

— Мы нашли будущую Принцессу уже с крыльями и рогом, уверена, она такой и родилась. Значит, стать аликорном нельзя. Вот же гадство, обидно.

Кобылы растерянно переглянулись.

— Позволь спросить, с чем связано твоё желание в обретении рога? Ты так сильно хочешь почувствовать боль утраты подруг?

— Так я уже всех потеряла, может, в качестве компенсации. Ладно, зачем обсуждать невозможное.

— Слышь, ты это, копыта не опускай. Рядом с тобой находится единорожка, которая обрела крылья, мы тому свидетели. При рождении никаких крыльев у неё не было, — уверенно ответила Эплджек.

— Вы хорошие пони, достойные будущего, такие как я – прошлое. Этими копытами я наводила порядок на море, на моих клинках кровь пони. Мне никогда не заслужить право обрести вечность. Обустроюсь здесь, займусь чем-нибудь полезным. У меня хорошо получается управлять, даже немного лучше чем воевать.

— Смотрите!

Пинки уже листала следующий альбом, потом захлопнула фолиант, её грива опала и обвисла сосульками.

— Эм… что там?

Она вновь открыла альбом.

— Небо моё…

Рейнбоу сидела рядом с Шайнинг Армором, около них находились два жеребёнка. Лазурный единорог с синим пятном на лбу и синей же гривой и белая земная кобылка с радужной гривой. Ещё одна фотография на том же листе, ещё двое жеребят, только Рейнбоу и Шайнинг стали старше и ещё одна с единственным жеребёнком. В гриве Рейнбоу появились серебряные волоски, глаза подёрнулись еле заметной пеленой, запястье почему-то перемотано бинтом.

— Эм… я… не поняла.

— Пять жеребят сделали, чего тут понимать, — уверенно ответила Эплджек.

— Это же очень много! Только в табунах столько бывает!

— Рейнбоу крутая кобыла, видимо старалась.

— Думаю всё проще, в моё время табун давал Эквестрии не менее восьми новых жителей, это считалось очень средненьким результатом. Смертность жеребят приводила к тому, что до взрослого состояния доживала половина. В основном из-за болезней. Здесь мне два перелома вылечили за сутки, в те времена пони не умели подобного.

У всех пяти кобыл глаза явно поплыли слезами, Флэш всё поняла, современная Эквестрия на много благополучней той, что была тысячу лет назад.

— Простите, мне не стоит сообщать о проблемах, которых давно не существует. Вы не рассказали о Принцессе Каденс. Чем она занимается?

— Правительница Кристальной Империи, отвечает за кристальных пони. Государство небольшое, они заметно расширили свои владения за последние годы, довольно сложные климатические условия, гористая местность, иногда приходят холодные ветра с кристального моря. Она моя хм… даже не знаю, как сказать, противоположность?

— Чего? Ссорит пони? – оторопело поинтересовалась пегаска.

— Нет, нет! Что ты такое говоришь? Слово неправильное, продолжение? В общем, она заведует любовью во всей Эквестрии. Как я дружбой, так она любовью. Диархи регулярно ей плешь проедают по поводу увеличения численности своих народов. Думаю, ты поняла. Наши зоны ответственности пересекаются. Всё это вместе создаёт неповторимый узор жизни прекрасной страны. У нас есть проблемы, мелкие гадские образования на окраинах границ. Они влияют на жизнь пони, иногда выдавая фортели в виде нападения на Кантерлот. Есть проблемы с грифонами, точнее с одним из их видов, северные. Из-за них пострадали моя подруга и брат. У Рейнбоу был жеребец. Кор.

— Памятник около дома? Это ему?

— Это не памятник. Сложно объяснить, что это такое, я сама плохо понимаю. Дискорд и Кор. Этот жеребец стал учеником Духа Хаоса. Во время нападения погибла её подруга, с которой она планировала создать табун. Дирижабль разбили, они оказались на острове посреди ледяного моря, добраться до земли не могли. Её жеребец обладает вечной искрой жизни, он бессмертен. Грифоны напали, но не смогли победить, часть из них бежала с поля боя. Кор понял, что они вернутся с подмогой, добьют оставшихся в живых. В общем, он попросил себя убить, чтобы в виде магической сущности перенестись в Кристальную Империю и сообщить о проблемах. Ему всё удалось, он спас жизнь своей кобыле и остальным пони, в том числе Шайнинг Армору. Дискорд запер его магическую искру в этой статуе, вместе с собой. Я провела сканирование магических потоков, пыталась разобраться, сможет ли он когда-нибудь вернуться, это похоже на изгнание аликорна. Убить нельзя, можно только выгнать. Пройдёт тысяча лет и он сможет вернуться обратно в Эквестрию. После всех этих событий Рейнбоу замкнулась в себе, не хотела нас видеть, пряталась. Она посчитала это платой за свои прошлые дела, решила, что это я её так наказала. Ничего такого конечно же не было, я люблю своих подруг, мы все совершаем ошибки. Доля моей вины есть, знакомство с её будущим избранником превратилось в измерение длины рогов двух аликорнов. Он встал между нами в самый ответственный момент. Стычка стала возможной благодаря тому, что Рейнбоу выбила ворота в доме его клана. Длинная история, расскажу как-нибудь. Я её наказала, засунула на пару дней в подземелье Кантерлота, решила, что она осознает, к чему ведут подобные поступки. В итоге, я поняла сама, к чему ведут мои поступки, второй Рейнбоу никогда не появится, однажды мне придётся положить цветы к камню подруги. Вспоминать об этом, стоя у памятного камня, точно не стану. Подруги – это самое ценное, что у меня есть.

— Слышь, Твайлайт, хорош уже. Сейчас все твои подруги сделают озеро из слёз, — перебила её Эплджек.

— Да, спасибо. Мысли о прошлом не отпускают. Всё осталось в далёком тумане.

— Значит, этот единорог, который в камне, её особенный пони?

Кобылы закивали в ответ.

— После своего возвращения через тысячу лет, он не будет доволен.

— Пони столько не живут, есть исключения конечно, но подавляющее большинство уходит искать свою звезду в положенный судьбой срок.

— А это кто? – оказывается, пока кобылы обсуждали важные темы, розовая пони продолжала смотреть альбом.

Фотография на фоне моря, всё тот же солнечный грибок на пляже, Шайнинг и Рейнбоу сидели на кромке воды. Рядом с ними ещё один жеребёнок.

— Тут нет надписи. Посмотрите, Рейнбоу уже вся в серебре. Очки носит. Наверное, лет сто. Шайнинг не особо изменился. Откуда ещё один жеребёнок? В таком возрасте кобылы не могут подарить жеребят.

— Может, приёмный?

— Видимо, да. Ну, или кто-то из друзей попросил посидеть…

— Эм… нет, она похожа на Шайнинг Армора. Смотрите, копыта синие и глазки голубые. Это внучка, дочь кого-то из их жеребят.

— Оу… да, как-то не подумала. Точно-точно. Твайлайт, значит, мы её больше не увидим? Это она нам оставила, хотела сказать, что у неё всё хорошо? Где же тогда памятный камень?

Флэш сидела и рассматривала альбом, подруги Рейнбоу явно смирились с тем, что больше её не увидят. Печаль, грусть, надежда на то, что её жизнь прошла хорошо. Они радовались жеребятам, даже не зная их имён. Тысяча лет, можно ли найти что-то?

— Смотрите! Они нашли его!

Ещё одна фотография, Рейнбоу держит серо-белого жеребёнка с изумрудной гривой, на которой еле заметно проступают голубые полоски. Тот таращится на неё и улыбается.

— Кто это?

— Кор! Тот, кто сидит в статуе.

— Рейнбоу молодец, она всем помогла. Наверняка, накормили и отпустили его. Вот почему Кор посчитал её ученицей Селестии, детские воспоминания!

За окном что-то взорвалось, яркая вспышка ворвалась в окна. Флэш опять удивилась, Твайлайт действовала молниеносно, вспыхнул рог, накрыв всех розоватым куполом, рог белой единорожки окутался голубым сиянием, вокруг начали потрескивать заклинания молнии. В дверь влетела розовая кобыла с крыльями и рогом, огромные фиолетовые глаза полные страха и переживаний. Лавандовая кобыла погасила заклинание щита. Она бросилась к вошедшей пони и обняла её.

— Каденс… красивая, — Флэш с каким-то непонятным чувством смотрела на выросшую розовую пони с крыльями и рогом, на её голове небольшая тиара и две перемётные сумки по бокам, словно она собиралась в долгое путешествие.

— Нашли что-то? Да? Твайлайт!

— Принцесса Каденс, вот посмотрите.

Ей в копыта передали первый альбом. Глаза аликорна стали огромными, хотя, куда уж больше-то?

— Это ты, Шайнинг и Рейнбоу вытащили тебя из заточения.

Пони дрожала, словно дул ледяной ветер. Она переворачивала страницы, не могла поверить своим глазам. Никто не заметил, как Флэш выскользнула из комнаты. Тишина, лишь шелест старых страниц. Розовая кобыла смотрела фотографии, по её щекам катились горькие слёзы. Через пару минут они дошли до конца, Каденс заметила заложенный за обложку белый конверт. Бережно раскрыла его, там находилась ещё одна фотография. От синей гривы ничего не осталось, она превратилась в серебряную, единорог сидел на лавочке в каком-то сквере, глаза подёрнулись мутноватой пеленой, заметны проплешины на шёрстке. Печальный взгляд и тёплая улыбка, кольцо с радужной меткой на его роге отсутствовало. Рарити первой заметила эту мелкую деталь.

— Рейнбоу умерла.

Тихие всхлипывания, кобылы осознали, что всё закончилось. Больше надежды нет, даже призрачного шанса. Их подруга навсегда осталась в далёком прошлом. Каденс тёрла мокрые от слёз глаза, издавая тихое ржание. Её кьютимарка неярко вспыхнула, обволакивая всех кобыл тёплой пеленой, забирая боль утраты.

— Нужно сообщить Королеве Скуталу, — тихо сказала розовая кобыла-аликорн, — Твайлайт, сможешь сделать копии фотографий?

— Да, я знаю мастерскую в Кантерлоте, они занимаются подобными работами. Что я скажу родителям?

— Мой особенный пони сделал для меня больше, чем было дано судьбой. Он спас меня, воспитывал и кормил жеребёнка. Не думаю, что это так легко давалось в те времена. Кристальная Империя и её Принцесса никогда не забудут этого жеребца.

— А где Флэш? – встрепенулась розовая земная пони.

Они начали переглядываться.

— О, нет…

Пони бросились на улицу, лазурная пегаска лежала на лавочке, накрыв голову крыльями, было слышно, как она шумно дышит и стонет. Каденс подошла к ней и села рядом, погладила крылом по спине, кобыла подняла голову, из носа срывались капельки крови.

— Как долго я пробыла с вами?

— Около пяти лет, может, чуть больше.

— Значит, ты меня видела маленькой?

Флэш тихонько всхлипнула и кивнула, смахнула копытом кровь с носа.

— Научила плавать, ты боялась волн.

— Тепло в твоём сердце, ты всё ещё воспринимаешь меня, как родственную пони. Я только что видела доказательства, у меня была семья. Самая настоящая. У них на копытах я выросла, ты являлась частью этого табуна. Твайлайт, кем считаются приёмные матери?

Твайлайт задумалась на несколько секунд.

— Тётя?

— Одна тётя у меня уже есть, белая такая с крыльями и рогом. Теперь их две. Я всегда буду рада тебя видеть и помогу всем, чем смогу родной пони.

— Мне ничего не надо. За «тётю» спасибо. Ты действительно меня так называла.

Они долго сидели на площадке опустевшего дома, что-то рассказывали, объясняли. Жёлтая пегаска оставила подруг, легла перед статуей, уставилась в темнеющее небо, из сапфировых глаз побежали слёзы, они тихо зашептала, «Прости… прости…». В сундуке оказались письма, каждая из подруг получила своё послание, для Каденс десяток писем от Шайнинг Армора. Флэш тоже получила письма из далёкого прошлого, от тех, кто уже никогда не обнимет. Кобылы остались в доме на ночь, пытаясь привести чувства в порядок. Получалось из копыт вон, плохо. Когда все заснули, Каденс подошла к двери комнаты, где спала Флэш, тихонько приоткрыла её и зашла внутрь. Пони тихо скулила во сне. Каденс села около кровати и зажгла рог, призрачный мягкий свет окутал комнату. Она долго рассматривала лежащую кобылу, пытаясь хоть что-то вспомнить. Кроме пустоты – ничего. Словно некто удалил кусок воспоминаний о детстве. Аликорн бережно коснулась крылом спины лазурной пони, та сразу же открыла глаза.

— Всё хорошо, не пугайся.

Аликорн молча забралась на кровать и обняла лазурную пони, накрыв её спину крылом. Та уткнулась в неё и замерла.

— Ты меня любила, кьютимарка позволяет мне чувствовать подобное. Очень расстроилась, что я тебя не узнала. Прости, прости! Темнота вместо воспоминаний, ни Шайни ни Рейнбоу я не помню. Вообще Мейнхеттена не помню! Ни единого проблеска. Ты была в их табуне, вы хм… делили…

— Я знаю, что он ваш особенный пони. Простите, они мне ничего не рассказали.

— Тебе не за что просить прощения. Я не знаю, как объяснить девятилетней кобылке, что она больше никогда не увидит своего отца. Нет никаких сражений, войн, болезней. В Эквестрии только ласковое солнце и прекрасная природа. Вот только её отца нет. Флэш, прошу тебя, умоляю, воспользуйся моим приглашением. Посети Кристальную Империю, Селестия написала, что хочет тебе поручить. Доверие и кое-что ещё, это связывает тебя с ней прочнее стального каната. Она не знает, что делать. Боится, что ты опять покинешь её.

— Я… это не от меня зависит. Буду стараться! Хочу стать аликорном. Много причин.

Розовая кобыла обняла её и прижала к себе, пони опять начала всхлипывать.

— Ты скулишь во сне. Отвлекись немного, не мучай свою душу. Расскажи, почему ты хочешь стать аликорном? Хорошие пони редко желают власти, есть плохие, которые жаждут её. Ты не из последних. Зачем тебе это?

— Я многое не успела, хочу продолжить. Мне нравится управлять проектами, организовывать пони. Власть, как таковая, мне не интересна. Теперь я ещё сильнее хочу этого. Боюсь, что Селестия солгала. Хочу убедиться, что это не так. Мечтаю об этом!

Аликорн явно удивилась.

— Селестия редко обманывает, чаще не говорит что-то или сознательно скрывает. Ложь – редкий гость в её устах. Чего ты боишься?

— Она сказала, Принцессы правят пони, а Совета больше нет. Глава Совета – это выборная должность, твои дела видят все, Совет выбирает лучшего. Так жили пони. Каждый из подвидов должен быть представлен в Совете. Это определяло соблюдение интересов сторон. Совет появился не на пустом месте, когда-то давно пони враждовали, не помогали друг другу. Единороги со своей заносчивостью не любили всех, пегасы считали себя лучшими, потому что им доступно небо, земные пони не хотели выращивать еду для остальных. В книгах моего времени это подробно описано. Совет объединил всех. Точнее, он стал символом единого народа пони Эквестрии. Чьи интересы защищает Селестия? Какого из видов?

— Всех! Я поступаю так же. Принцесса никогда не отдаст предпочтение кому-то конкретному.

— Я была во Дворце. Она построила себе Дворец! У Луны в основном пегасы выполняют поручения. У Селестии я видела высших, как она их назвала – пони при Дворе солнечной Принцессы. Единороги.

— Моя высшая пони, Астра. Единорожка. Она занимается военным делом Кристальной Империи. Тебя это смущает?

— Почему нет остальных?

— Всё проще, чем тебе кажется. У каждого вида пони свои преимущества. Земные пони имеют склонность к хозяйственной деятельности. Пегасы занимаются погодой и разведкой. Единороги – бумажные души, любят точность в делах и управление. Мы используем каждого в том, в чём он хорош. Единорога можно заставить копаться в огороде, результаты никого не порадуют, все голодными останутся. Пегас заснёт за бумагами ровно через пять минут. А земной пони, при слове – приключения, кинет в тебя камнем потяжелее. Иногда появляются исключения, вроде тебя. Никаких преград для реализации своих талантов в Эквестрии нет. Никто никогда не скажет тебе, ах, ты земной пони, иди отсюда, займись своим огородом. Кьютимарка – наша судьба и призвание. Каждый выбирает свой путь, задачей Принцессы является обеспечение возможности реализации выбранного пути. Поэтому и только поэтому – большинство высших пони, единороги. Они не лучше других, но их талант – управление. Насколько я помню рассказ Селестии, ты не особо ладила с Советом пони.

— Они хорошие пони, умные и деятельные, решительности не хватало. Порой боялись собственной тени.

— Именно из-за этого они уступили место аликорнам. Мы практически бессмертны, обладаем мудростью и понимаем, какие действия могут привести к трагедии, опыт – сын ошибок трудных. Я поняла твои слова, ты боишься, что Селестия обманула тебя и распустила Совет пони, чтобы стать единоличной правительницей. Аликорн получает крылья вдобавок к рогу, или наоборот, не имеет значения. В этот день, она подписывает клятву, расписывается кровью в служении. Моя дочь, Фларри, скоро обретёт кьютимарку, в этот день распишется кровью в служении народу пони. До конца времён мы будем править народом пони. Лишь смерть может снять с нас это бремя судьбы. Ты хочешь стать аликорном, тебе придётся поступить так же. Распишешься кровью в служении. Аликорны сильны, это истина. Наш Дар и магия, у тебя появится огромная сила, только ты не сможешь применить её против врагов. Вместе с силой появится ответственность. Проливая кровь и способствуя разрушениям, даже если речь идёт о врагах, ты станешь чудовищем, эти действия для аликорнов запретны. Порой очень хочется наказать виновных, но ты не можешь.

— Я хочу вам верить, плохо получается, простите.

— Поспи, я останусь с тобой. Обещаю, ты получишь возможность убедиться в истинности моих слов.

Розовое крыло укрыло её с головой, пегаска закрыла глаза, потом прижалась к аликорну. Через несколько минут она заснула. Каденс изредка просыпалась, когда та начинала плакать во сне, гладила её, шептала тихие слова, постепенно пони успокаивалась. Утром Каденс проснулась в одиночестве, вышла в коридор, посмотрела по сторонам, тишина и покой. Розовая кобыла направилась на улицу, Флэш сидела на лавочке и наблюдала за восходом солнца.

— Я вам всю ночь спать не давала, да?

— Поверь, у Фларри это получалось на порядок лучше тебя, особенно первые годы, — аликорн улыбнулась, лазурная кобыла тоже заулыбалась, — почему вы не завели жеребят?

— Я оказалась в этом плане не слишком решительной, боялась обязательств. Завести жеребёнка – означает довериться жеребцу. Моё детство не блестело счастьем и радостью, скорее характеризовалось желудком, прилипшим к рёбрам. Еды в Мейнхеттене не хватало. Мои родители стали одними из первых, кто приехал на место будущей стройки.

— Прости, если воспоминания болезненны.

Две пони сидели на лавочке, вглядываясь в безбрежное небо, полное редких серебристых облаков. Летний зной ещё не коснулся побережья. Лёгкий бриз шевелил гривы на их спинах. Мягкий шелест морских волн и запахи выброшенных на берег водорослей, довершали утреннюю картину.

— Нет, ничего. Они занимались геологией, искали источники воды. За Мейнхеттеном пустыня, аж до Кристальных гор, тысячи километров песка и кактусов. Экспедиция попала в песчаную бурю, все пони погибли. Я люблю море, солёный ветер вызывает радость, хлопки парусов, рокот двигателей. Мне прекрасно известно, что такое шторм. Страх, где-то глубоко в душе, боязнь оставить своих жеребят на произвол судьбы. Плюс к этому, Шайнинг Армор и Рейнбоу не были настоящей семьёй, только жили вместе. Видимо после урагана они приняли окончательное решение, это произошло уже без меня. Пять жеребят, молодцы. Я знаю, они давно умерли. У них видимо имелись камни для возврата сюда, в настоящее время. Она использовала свой камень, чтобы я не погибла. Полагаю, Шайнинг не смог оставить её в прошлом в одиночестве.

— Не надо плакать, прошу тебя. Воспоминания о тех, кого мы любили – самое ценное в жизни. Они живы, пока мы их помним.

— Я всё потеряла, родной дом, сестёр, близких пони. Мне некуда идти, ни друзей, ни знакомых, мир стал другим. Даже жить негде.

— А твой дом разве не сохранился?

— Не думаю, что он уцелел после шторма. Я жила прямо на берегу, в портовой зоне, дом принадлежал родителям, они его купили, изначально мы проживали в Эпллузе, то есть, я там была только однажды, ещё маленькой, а родилась уже в Мейнхеттене. Когда начиналось строительство, города как такового не существовало. В основном хижины рыбаков вдоль всего побережья, длинная линия, наверное, около двадцати километров. Немного домов чуть дальше, там жили фермеры. Плодородной земли тут нет, они набирали ил и тину, убирали из неё соль и смешивали с песком. Получался такой компост, довольно вонючий. На нём хорошо росли теплолюбивые фрукты. Родители купили такой дом, поближе к берегу. Фермеры куда-то переехали, поэтому продали свой надел. Вот собственно и всё, они потратили все свои сбережения и деньги, вырученные с продажи дома в Эпллузе.

— И всё-таки, не помешает проверить, Селестия с давних времён занимается вопросами сохранения старых построек. Дом, в котором мы сейчас находимся – очень старый, ему более тысячи лет. Магия позволяет сохранять материалы в идеальном состоянии. В Кантерлоте есть улица Роз, там сохранились дома первых поселенцев, по крайней мере, их фасадная часть. Белоснежный город с башенками, это не просто красивое место, оно историческое. Очень многие дома в нём хранят дыхание времени. Сейчас большая часть выкуплена другими владельцами, те же кланы единорогов, любят такое. Сеном не корми, дай прикоснуться к истории. Каждую завитушку или барельеф пытаются восстановить в первозданном виде. Иногда доходит до разборок с участием Принцесс.

— А… зачем? – ошарашенно спросила кобыла.

— Прости, у меня ты ответ на этот вопрос не узнаешь. Я ведь не единорог, как теперь выяснилось. Считала, что у меня слабая магия, потому что рождена кобылой-пегасом.

— Ты провела в заточении более трёх сотен лет. Мы видели памятные камни в той крепости, там даты трёхсотлетней давности. Возможно, у новорождённой Каденс рог отсутствовал, я не жила в те времена.

— Узнать бы правду, да не у кого. По вопросу сохранения исторического наследия побеседуй с Твайлайт, по рождению она единорожка. У тебя есть какие-нибудь глобальные планы?

— Работу найти надо, этот дом пустой стоит, может, разрешат остаться здесь на какое-то время.

— Работу? Остаться здесь? Флэш, ты ученица Принцессы! Это не просто титул.

— Да ладно, подумаешь, ожерелье красивое дала. Нет, я… вы Принцесса Любви, наверное, понимаете всё. Да, мы с ней… ну, не совсем, то есть, мне не важен титул, да и какой это титул? Подумаешь – ученица. Дело в том, что… ох…

Каденс мягко улыбнулась, глядя на резко покрасневшую пони.

— Делили постель, я всё понимаю. Ты не хочешь ей мешать, хотя тебе очень плохо сейчас. Если уверишься, что она не изменилась и, Совет пони прекратил своё существование по объективным обстоятельствам, а не под её давлением, то исчезнешь из жизни Селестии. Я всё правильно поняла? Такой у тебя план?

Лазурная пегаска неуверенно посмотрела на аликорна, потом кивнула.

— Хороший план, наверное, я бы так же поступила. Увы, он невозможен. Ты не сможешь найти работу в Мейнхеттене, тебя никуда не возьмут. Ожерелье ученицы давно перестало быть красивым украшением. Это символ. Он в единственном экземпляре. Как считаешь, за тысячу лет Принцессы заработали авторитет? По глазам вижу, ты всё поняла. Любая работа предполагает подчинение, есть руководитель, который выдаёт задание. Будь-то непосредственный начальник или директор фирмы, владелец, глава клана. Кто может приказать ученице Принцессы? Лишь та, которой принадлежит ожерелье. Селестия добрая пони, если кто-то попытается спорить с её ученицей или начнёт указывать той на правильность действий, проблем в жизни у него резко прибавится. Одно могу сказать, если Селестия ещё может рассмотреть подобное пожелание, то её сестра в таких вопросах категорична.

— А ты?

— У меня нет ученицы и никогда не было. Не знаю. Полагаю, буду крайне недовольна. Ставить под сомнение выбор первого лица Эквестрии, затея глупая и недальновидная. Ученица не может заниматься бизнесом, только дела, связанные с поручениями Принцессы.

— Эй, а биты где брать? Кушать-то мне надо что-то! – растерянно спросила кобыла.

— Довольствие входит в смету обеспечения дирахов. Твоё жалование будет выплачивать казначейство при Дворе солнечной Принцессы. Жить ты сможешь только в Кантерлоте. Где именно – это лучше обсудить с Селестией. Твайлайт в своё время выпросила у неё разрешение жить в Понивиле. Дворец Принцессы Дружбы находится именно в Понивиле. Правда, его никто не строил, появился из шкатулки. Поспрашивай её, она расскажет интересную историю.

— Пока ехали сюда, они успели рассказать о своих приключениях.

— Она тебе чем-то не нравится?

— Так-то добрая, очень отзывчивая, едой поделилась с незнакомой кобылой. За прошедшие три дня я не видела, чтобы она кому-нибудь что-нибудь приказала. Зачем нужны крылья вдобавок к рогу, если ты не повелеваешь? Нерационально!

— О, это длинная эпопея, — Каденс тепло засмеялась, — да, она практически никогда не приказывает. В отличие от тебя, Твайлайт не имеет навыков в управлении пони. Сейчас она выполняет функцию, которую на неё возложил Дар аликорна. Занимается дружбой пони, мирит всех, обеспечивает социальные связи. Ты удивишься, она работает везде! Не только в Эквестрии. Якистан, Сиквестрия, Королевство Шторма, Кристальная Империя, Земли чейнджлингов, Зебрия, Королевство Грифонов и Драконов. Она старается изо всех сил. Когда-нибудь у неё появятся своя земля и подданные пони.

— А разве её подруги…

— Да, ты права. Увы, их слишком мало, чтобы говорить о создании государства. Пройдёт время, она наберётся мудрости и опыта, заработает высокий авторитет, пони сами придут под её крыло.

— Так может дать земли кусок? Готовый, в смысле, город может какой? Начать с небольшого? – неуверенно предложила Флэш.

— Это не так работает, — аликорн улыбнулась, — подданство, это решение конкретного пони. Та, перед которой он опускается на запястья, та, которой он согласен подчиняться, та, под чьей властью будут жить его или её жеребята. Очень серьёзный выбор для всех пони.

Флэш почесала нос копытом, потом фыркнула.

— Главное, чтобы ссор не происходило.

— Согласна. Не беспокойся за неё, она обретёт свою землю в положенный срок. Такова судьба любого аликорна.

— Знаете, я поговорю с Селестией, не могу так поступить. Не стану носить ожерелье и попрошу молчать о том, кем она меня считает. Если у меня не получится стать аликорном, что тогда? Опять её слёзы по ушедшей к звёздам ученице? Я так не могу.

— Ты её любишь, — тихо сказала Каденс, её кьютимарка показала точный ответ.

— Ну, она для меня как Рейнбоу. Одновременно близкая и далёкая. Глупо звучит, не знаю, как сказать иначе. Я готова была войти табун к обеим, страхи прошлого не позволили. Теперь Селестия стала величественной Принцессой, а Рейнбоу осталась в далёком прошлом.

— По поводу величественной кобылы ты почти права. Без своих атрибутов Принцессы она самая обычная очень крупная кобыла, не вижу причин для отказа в создании табуна. Одна проблема, жеребец нужен. Причём не ей, а тебе. Попробуй найти во всей Эквестрии жеребца, который согласится лечь с ней в постель.

— Эм… она же красивая!

— Верно. Одна проблема, все пони знают её не как Селестию, а как Принцессу Селестию. Видят в ней не кобылу, а правительницу.

— Кажется, понимаю.

— Если найдёшь такого жеребца, она обрадуется, уж поверь. Каждую весну сидит и рыдает, никто не хочет посмотреть на её заспанную мордочку.

Тихонько скрипнула дверь, на пороге появилась зевающая лавандовая пони.

— Почему вы так рано встаёте? Я вчера прочитала всё, что оставила Рейнбоу. У неё всё сложилось хорошо, относительно тех времён. Этот дом пришлось восстанавливать после урагана. За твоей сестрой она приглядывала. Пять жеребят, пожаловалась, что рожать – это очень больно. В последнем письме написала, что скорее всего больше не сможет ничего оставить. Шайнинг в своих письмах не указал точную дату её смерти, только месяц – сентябрь, судя по той фотографии без кольца на роге, она ушла на небесные луга раньше его.

— Я смирилась, родные пони всегда покидали меня.

— Каденс, мне тоже плохо, нужно сообщить родителям, не знаю, как подобрать слова, — кобыла зажмурилась, в уголках глаз заблестели слёзы.