Четверо товарищей

Четверо товарищей. Глава VIII: Тени.

— Герр Грюнаугер. Как продвигается ваша работа?
Раннее утро, в кабинете начинает светлеть: на стенах висит несколько фотографических портретов каких-то офицеров, мебель красного дерева поблёскивает позолоченными ручками в лучах восходящего солнца, пол не был покрыт ковром, владелица кабинета считала его излишеством. Было здесь и окно, стилизованное под бойницу и напоминавшее окна в грифонских замках и соборах. Стол кабинета был аккуратно убран, и нёс на себе лишь чернильницу и стопку пустой белой бумаги.
От этих слов Грюнаугер спокойно воспринял этот вопрос. Он был одним из немногих, кто не робел, не мялся и не тупил взгляда при ней. Этот чейнджлинг был одет во всё чёрное, что резко контрастировало с его зелёными глазами, блестевшими как два огня. Он не сказал ни слова, на стол легла толстая папка тщательно собранных и оформленных документов. Она начала просматривать их, один за другим. Её взгляд был спокоен, но с каждым прочитанным отчётом Грюнаугер чувствовал, как воздух в кабинете сгущается и начинает пахнуть грозой. Когда всё было просмотрено, Кризалис с притворным спокойствием отложила папку в сторону.
— Змеи... — Почти прошипела она. Её голос всегда садился, когда она узнавала плохие новости. — Неужели их... Так много?
— К сожалению, да. Мои подчинённые не врут мне. Работа кипит полным ходом, мы раскрываем всё новых и новых фигурантов... — Шеф тайной полиции заговорил спокойно и тихо, как всегда. Он отвечал прямо и правдиво, понимая, что от взрыва его спасёт только честность. — Нельзя быть уверенными, но к середине весны мы сможем получить полные сведения о них.
— К середине весны?
— Точно так, Ваше Величество. Быстрее не получится.
— Вы пользуетесь моим доверием. — С едва заметной досадой произнесла Королева, и замолчала ненадолго, что-то обдумывая. — Эти теракты во Враксе, кто их совершает? У вас написано, что уже несколько чиновников убито.
— Это банды, Ваше Величество. Для врага сброд из подулья всё равно что разменная монета. В остальных ульях тоже готовится подобное, но мы им этого не позволим.
— Значит, организация заговорщиков децентрализована?
— Точно так, она впитала в себя различных диссидентов, и явно поддерживается из-за границы. Там очень различная публика, если их замысел удастся, они тут же поссорятся и разорвут страну как стервятники. Таков замысел тех, кто поставляет им деньги и вооружение.
— Их лидер, это некий Торакс, так?
— Неизвестно, кто это такой. Скорее всего это псевдоним резидента эквестрийской разведки, курирующего заговор, либо непосредственного его предводителя. Он очень хорошо законспирировался, имеет множество псевдонимов, мы подбираемся к его каналам связи, но пока не перехватили ни одного послания от него. Судья по всему, он скрывается где-то в Везалиполисе или его окрестностях. Прячется у нас на виду.
— Он не будет прятаться вечно. — Просто оборвала его Кризалис. Она уже не делала пауз, видимо всё про себя решив. — Когда вы закончите с ними, можете не тратить времени на суд. Я выношу смертный приговор всем членам этой организации, без каких-либо юридических проволочек. Когда-то я пощадила многих из них, но это была ошибка. Вы, Грюнаугер, из какого улья родом?
— Из Диртрисиума, Ваше Величество.
— Ладно, значит вы не сразу поймёте, о чём я. Дело в том, что в Везалиполисе была такая замечательная традиция — выносить мусор, то есть ликвидировать тех, кто мешает вести дела. Мгновенное решение всех вопросов с конкурентами и заговорщиками — массовая казнь всех причастных в течении суток. Мера жестокая, и поэму применимая лишь к накалившимся ситуациям. Торакс и его прихлебатели представляют угрозу всему государству, и поэтому я считаю, что ситуация достаточно накалилась.
— Замечательная идея, Ваше Величество. В былое время наше купечество решало проблемы куда более затяжными методами.
— В остальном, я вашим докладом довольна, но не могу быть довольна тем, что в нём изложено. Вы свободны.
— Благодарю за похвалу, Ваше Величество. — Грюнаугер вышел из кабинета, преследуемый пристальным взглядом своей госпожи. Дверь захлопнулась, чейнджлинг прошёл мимо высоких караульных Королевской Гвардии. Они стояли как два высоких каменных истукана. В этой части дворца было совсем немного украшений, но было видно грифонское влияние: потолок был довольно высок и окна имели остроконечную форму покрыт чёрно-белым паркетом. Коридор был пустынен, иногда казалось что Кризалис живёт здесь, как затворница.

"Помнишь эту встречу с тобой
В прекрасной тёплой Аквиле
Где мы так счастливы были?
В берег бился синий прибой.
Но всё умчалось точно сон..."

Граммофон играл грустную песню в исполнении какого-то северянского куплетчика. Мало кто из бывавших здесь понимал слова, но мелодия всем нравилась. Действительно, речь этих диковатых пони хорошо ложится на новомодную музыку в эквестрийском стиле. Ещё не ввели цензуры и запретов на иностранное, и обитатели сего места жадно пользовались этим. Сейчас граммофон играл лишь для двоих из них.
— Я встревожен.
— Чем же? — Один из них, тот кто казался солиднее, был спокоен и слушал музыку, явно не очень сильно интересуясь собеседником.
— Я встревожен всем нашим положением. План приходит в исполнение, но слишком неорганизованно. Депеши прибыли в одно время, но один улей уже поспешил с выполнением, а другие явно медлят. Шпики могли напасть на след вракисанцев.
— Вы переживаете, что я отдам их на откуп?
— Я переживаю, что всё кончится плохо для Организации.
Солидный перевёртыш усмехнулся.
— Ха, а вы далеко пойдёте при новой власти, герр. Я заверяю вас в этом. А насчёт ошибки — не печальтесь. Вы же сами знаете, наша разведка не спит, и пока ничего не сообщила о действиях шпиков. Они, скорее всего, бездействуют. Прикрытие в виде преступных группировок работает, насколько я знаю.
— Наш противник смертельно опасен, а враксианцы уже нас подвели. Я не берусь судить, но мне кажется, мы скоро лишимся их...
— … И сможем остаться не при делах. — Снисходительно выдохнул старший чейнджлинг. — Концы в воду, как говорится. Кучка офицеров, чиновников и корпорантов безуспешно попыталась свергнуть местную администрацию, всего-то. Вы сами сказали, что они нас подвели. Такова будет их расплата за ошибку... Не волнуйтесь, волноваться вредно. Решения приняты, и я уже не смогу их отозвать. Отступать нам есть куда, и возможностей добиться успеха масса.
— Даже ценой всех нас?
— Поверьте мне, герр Уликс, если нас всех раскроют — я погибну вместе с вами, либо вместе с вами сбегу.
Граммофон умолк, чейнджлингу наскучила эта песня, он достал из шкафа два бокала.
— Будете? От вашей тревожности есть действенные средства. Вы — моё доверенное лицо, я не могу не принять во внимание ваших суровых замечаний.
— Извините меня, я только со званого ужина.
— О... Вам опять пришлось участвовать в их тухлой жизни?
— Вы сами меня этому обязали.
— Что-ж, и каков результат ваших страданий?
— Почти никакого, там было мало серьёзных герров, и распространялись они мало. Но в общем молвы было достаточно, все обсуждают Вракс, причём очень серьёзно. Верхушка сильно напрягается, кто-то даже начинает считать, что власть не сможет их защитить, а то и вовсе что власть это подстроила.
— Что-ж, они в каком-то смысле правы. Всё же эта "спешка" дала результат.
— Как бы этот результат не сыграл с нами злой шутки.
— Герр Уликс, вы знаете что такое судьба?
— Мы не можем себе позволить опираться на судьбу. Речь идёт о судьбе нашей Родины и нашего народа.
— В Северяне переворот удался за кратчайшее время, у нас же коммунистов утопили в крови; в Прайвене всё вылилось в гражданскую войну, в которой ещё не видно победителя; республиканская революция в Грифонской Империи похоронила эту страну, но не добилась победы. Кемерскай, Сталлион, Маффин, Редглад. Такие как они делают ставку на волю и харизму, а потом бросаются на удачу в ураган, который сами и раздувают. Мы оказались умнее их, подготовились тщательнее их. Наша буря будет создана холодным умом, и мы добьёмся успеха пролив намного меньше крови, чем могли бы. Мы уже изобрели и продумали всё что могли, теперь мы действуем, результат наших действий наступит не скоро, поэтому я советую вам набраться терпения.
— Что-ж, герр Торакс... Вы правы. Глупо переживать о наличии солонины, когда корабль уже вышел в море.

Подулье — жуткое место, находиться здесь могли лишь проклятые. Катакомбы со стенами из костей, где выл ветер, доносивший обрывки странных звуков, напоминавших вой мертвецов. Он шёл вперёд, он не боялся и знал эти места. Он шёл один, лишняя помощь здесь была лишь во вред. Время шло, от скуки он начал насвистывать.
— Эй ты! Стоять! — Кто-то выскочил из-за угла, блеснула керосиновая лампа.
— Я на встречу с вашей головой. — Спокойно, почти лениво ответил неизвестный.
— А на кой ляд он тебе нужен?
— Может у него и спросишь?
Бандит внимательно всмотрелся в того, кого встретил: чёрная кожаная куртка, кепи с серебряными пуговицами, серые глаза и лицо, на этот раз скривившееся в насмешливой ухмылке.
— А, это ты стрекоза. — Проговорил чейнджлинг. Стрекозами местные обыватели звали полицейских. — Ну иди.
— Благодарю за учтивость.
Пройдя дальше по туннелю перевёртыш увидел свет нескольких керосинок. Там было около десятка палаток, но их очертания было трудно разглядеть: освещения не хватало, местные испытывали крайнюю нужду во всём. Здесь ошивался всяческий сброд, причём не только бандитский. Сыщик шёл среди полутьмы, в которой кто-то копошился. Эта картина была привычна ему, он был здесь не в первый раз.
Его палатка мало отличалась от других, сыщик вошёл, он поздоровался первым:
— Ну здравствуй опять. Заходи, не стой как столб. Есть дело?
— Есть. — Коротко ответил сыщик. Его собеседник сидел за небольшим раскладным столиком и считал деньги: добычу вокзальных воришек, собранную за этот день. Сыщик не обратил на это внимания: это была плата за возможность получать от него информацию.
— Ну, зачем я вам понадобился? — Атаман убрал добычу куда-то под стол, достал оттуда же две чарки и какую-то миловидную бутылочку, видимо стащенную у кого-то из чемодана.
— Ищем мы кое-кого. — Вошедший достал из-за пазухи небольшую папку для фотографий. Бандит сделал керосинку ярче, на столе оказалось около десятка карточек. Всмотревшись в фотографии, старшой слегка изменился в лице.
— Для чего мне мертвецов показываешь?
— Хочу знать, кто это такие. Ты тут старожил, может знал или видел. Причин не буду рассказывать. Скажу только, что они в вооружённом виде оказались в рабочем блоке. Последствия ты представляешь.
— Знаю их, и про всё что было там тоже знаю. Это те ещё отморозки, не понимаю, как вы их до этого не прижучили.
— Интересно, давай дальше.
— Как скажешь. Эта банда — страшные сволочи, отчаянные и дерзкие, вооружены до зубов. Засели в одном местечке тут, и начали всех терроризировать. Наверх не лезли, грабили грабителей. О них всякое ходило: что они бывшие коммунисты, что они работают на вас, и всякое подобное. Ходил ещё слух, что кто-то из ихних аж наверх поднялся, и прирезал там кого-то. Но в такую чертовщину никто не поверил.
После этих слов лицо сыщика вытянулось, он не глядя налил себе полную чарку и молча опрокинул её.
— Почему сразу не сказали?
— Думали, что это наше дело. Что сами разберёмся, что они чуть ли не ваши помощники.
— Думали... Выкладывай всё остальное. Есть ещё какая нибудь информация?
— Они много сами о себе рассказывали. Хвалились, кичились. Врали много, это точно. И да... Откуда мы на вас подумали. Ходили слухи, что к ним являлись какие-то типы. Обсуждали с ними всякое. Вот и всё.
— Понятно... Идиоты.
— Кто идиоты?
— Они идиоты.
— Твоя правда. И что теперь?
— А теперь вам надо тихо сидеть . Лично я уже не приду, приходить будут мои помощники. Ищите, докладывайте. Обстановка накаляется. Будете мухлевать — будете наказаны.
— Ладно. Такова цена. Это всё что ты хотел узнать?
— Не всё, но у меня есть другие голоса в других местах. Прощай.
Сыщик уходил, ловя на себе безразличные взгляды. Обрывки информации и последние события складывались в единую мозаику. Тайная служба ввязалась в борьбу с могущественной террористической организацией. Их боевики наносили удары, а их агенты во власти не давали на них отвечать. Затевается что-то страшное. Захват улья или государственный переворот. Но они уже оступились, а слуги Королевы скоро сорвут с них маски, скоро покарают их.

Белые стены палаты постепенно проявлялись в сознании пострадавшего. До этого была лишь темнота и сумерки, в которых метались силуэты в белых халатах. Сейчас же он отошёл от шока и анестезии, ему рассказали о прошедшей операции и о том, что всё будет хорошо, но не сразу.
Нога часто давала о себе знать. Пулей была раздроблена кость, а попытки игнорировать рану лишь утяжелили её. Пулю с трудом извлекли, ногу загипсовали. У него появилось то, чего не было почти никогда — время и возможность вдоволь спать. Кулекс попал в один из военных госпиталей. Его оперировал опытный военврач, он смог спасти его ногу от ампутации. Вракс — улей, где много заводов и воинских частей. На производствах нередко случались аварии, в которых страдали рабочие. Военные госпитали могли оказать несчастным своевременную и профессиональную медпомощь. Любое лечение в военных госпиталях было бесплатным, что было одним из немногих плюсов бытия во Враксе.
В его палате было мало больных, и с ними было неинтересно общаться. Полицейский пожалел о том, что не любил читать и не мог выписать себе какую-нибудь книжку. Время тянулось медленно, полдня он спал, остальную половину лежал на кровати, разглядывая потолок. Он тут надолго — раздробленная кость будет срастаться несколько недель. Новостей от Сыщика не было, газеты же вещали о новых убийствах и всяческой чуши. Это было тяжело, тревожно, наводило на разные мысли.
Спустя какое-то время Кулекс снова начал потихоньку ходить. Нога срасталась хорошо и довольно быстро, он был искренне благодарен врачам, и ждал момента своей выписки. В один из дней, к нему пришёл Сыщик. Он недолго пререкался с медсёстрами у дверей палаты, но в итоге взял верх. На нём была обычная гражданская одежда, поверх неё он накинул белый больничный халат. Кулекс не сразу понял, кто перед ним, но когда узнал — обрадовался. В его палате сейчас было пусто, те чейнджлинги выздоровели и вернулись на свою работу, а новые пока не прибыли.
— Рад тебя видеть идущим на поправку. — Как-то буднично и спокойно проговорил Сыщик, севший на соседнюю кровать. — Не буду много болтать, ты читал свежие газеты?
— К сожалению — да. — Кулекс зевнул и потянулся.
— Зачем жалеть? Ты хоть как-то остался в курсе дел, это ли не хорошо?
— Если наши дела идут как должны — то это определённо хорошо.
— Об этом можешь не волноваться.
— Слушайте, а как вы нашли меня, тогда вечером? Зачем спасали?
— Такую стрекозу как ты трудно не найти. — Сыщик хмыкнул. — А спасали потому что ты — наш. Твоя помощь была очень кстати, ты оказался очень полезен, и ты нам ещё пригодишься...