Некромантия для Жеребят
За Всю Историю
Спустя пару минут затишья двое жеребят услышали крики пони, которые привлекли их внимание ко внутренней части Поместья. Обсинли Рич вместе с одним из стражей помогали уводить оставшихся пони с поле битвы, стараясь более не тревожить их раны этой суетой.
Боун Мэрроу вздохнул, прежде чем повернуться к Синек.
— Кажется, несколько пони всё же выжили. Мне следует по крайней мере спуститься и посмотреть, не нужна ли им моя помощь.
Синек немного помедлила, не отводя взгляда от люка, ведущего на лестницу.
— Боун? Не мог бы ты…
Юный жеребчик утешающе опустил копыто на плечо своей подруги.
— Хочешь, чтобы я сохранил её прах?
Её ушки поникли, и она отстранилась.
— Нет, я имела в виду... не стоит ли нам спуститься туда вместе. Может быть, найти место, где мы могли бы... похоронить мою маму?
Боун вздохнул, прежде чем ответить:
— Мы не знаем, сколько у нас времени перед тем, как Яркая Луна снова вернётся. Я не горю желанием, чтобы нас поймали или застали врасплох на открытом пространстве те кристальные пони или маги.
Настроение Синек улетучилось с её угнетающе хмурым взглядом.
— Я никогда не думала, что мне придётся когда-либо хоронить маму, понимаешь? Я думала, что в конечном итоге я буду выпекать для неё печенье, когда она состарится.
Она подняла взгляд; её уши слегка приподнялись.
— Ты не знаешь случаем пони, с которыми я могу остаться? Рич мог бы приютить меня, но…
Боун прикусил свою нижнюю губу. Синек могла бы путешествовать с ним, учитывая, что они вместе пережили целую осаду. Он мог бы защищать её воскрешённой армией Яркой Луны. Может, даже построит где-то на отшибе мира домик?
— Не хочешь пойти со мной? — предложил Боун. — Я буду тебя оберегать.
Кобылка, раздумывая, хмыкнула и через секунду кивнула:
— Да, возможно, мне стоит остаться с тобой. В одиночку тебе не справиться, особенно после того случая, когда моя мама нашла тебя в лесу с болтом в груди.
Боун улыбнулся:
— Эй, если бы я тогда не умер дважды за день, то никогда бы не встретил тебя.
Двое жеребят обменялись объятиями, частично чтобы утешить друг друга насчёт смерти матери Синек и частично — успокоить себя, ведь они всё ещё остаются вместе.
Снизу раздался зычный крик, зовущий переживших битву.
Юный некромант глубоко вздохнул:
— Хочешь, чтобы я первый спустился туда? Я всё ещё могу кремировать её в некотором роде.
Синек сморщилась:
— Ты уверен, что сможешь? А что там с пустотой внутри тебя?
Боун на мгновение занялся самоанализом, пытаясь определить степень своего голода.
Он покачал головой.
— Думаю, я справлюсь.
Пара прошла мимо сломанных о верх башни болтов к лестнице, к дожидающемуся их телу матери Синек. Боун без промедлений поглотил её, отведя взгляд. Он представил, что её тело с лёгкостью переносится в лучший мир, пока до его ушей не добрался ужасающий звук ломающихся костей.
Взглянув на горку пепла, некромант вздохнул.
— Покойтесь с миром.
Синек встала рядом с Боуном, завидев прах своей матери.
— Прощай, мам.
Боун указал на прах.
— Что нам следует с ним сделать?
Кобылка выглянула наружу через узкую бойницу в каменной стене.
— Она всегда любила летать. Может, подарим ей вечный полёт, как думаешь?
Жеребчика насквозь пронзил укол совести, давший ему понять, что он сделал ровным счётом ничего с прахом своих собственных родителей. Он также осознал, что изведя стольких пони до такого состояния, он потерял всякую способность отличать останки одних пони от других.
— Ты не хочешь поместить прах в урну? — поинтересовался Боун.
Синек кивнула:
— Сначала надо убедиться, что Рич ещё жив. Скорее всего, он сможет помочь нам с этим.
Лязг латных доспехов неподалёку изрядно удивил Боуна, который поспешил выйти из башни на крепостные валы. Выглянув наружу, он не увидел ничего, кроме перелетающих с дерева на дерево мирно чирикающих птиц.
— Некромант, — пробормотал Капитан Солнца. — Дворянин ищет тебя.
С закипающей злостью Боун развернулся и был застигнут врасплох внешним видом Капитана. По центру его нагрудника проходил глубокий порез, его плечо было сожжено магическим огнём, кровь омывала его копыта, на нём даже не было его шлема. Пьюр Интент выглядел потрёпанным, избитым, искалеченным, и при одном только взгляде невольно задумаешься, как он ещё умудряется стоять.
— Воу, — удивлённо выпалил Боун. — Что с тобой случилось?
— Сражение, — отрезал он в ответ. — Меня изрядно от этого коробит, но вынужден признаться, что моя жизнь была спасена благодаря одному из твоих ужасных скелетов.
Со своей стороны некромант пробубнил пару неясных звуков.
— Может быть, мне следовало подождать чутка подольше…
Пьюр Интент обратил своё свежераненое копыто к Боуну Мэрроу.
— Некромант, всё, что ты сегодня сделал, — и благословение, и проклятие. Ты спас жизни моих рыцарей и мою в частности, а также пару пони, сумевших пережить свой сгоревший город и эту бойню в одном из благородных домов Кантерлота.
Он остановился на секунду, ведя одному ему известный внутренний поединок с самим собой, пока Боун наблюдал за всем этим.
В гневе стиснув челюсти, Пьюр прошипел:
— Поскольку ты спас мою жизнь, я обязываюсь пощадить твою. Я вернусь в Кантерлот с вестями о произошедшем здесь сегодня, о твоих немалых усилиях по спасению невинных пони, несмотря на то, что ты являешься опасностью для всей Эквестрии.
Голова Боуна в замешательстве наклонилась в сторону.
— Я не до конца уверен, было ли это оскорбление, или «спасибо».
Глаз Пьюра дёрнулся.
— Возьми, всё что сможешь забрать, некромант. — Указывая вниз на собирающуюся там группу пони, он добавил: — Раненые, которые могут быть вылечены твоей неестественной магией.
Юный некромант ощерился под капюшоном.
— Думаешь, они пойдут с тобой в Кантерлот и скажут всем не охотиться на меня?
Капитан посчитал нужным проигнорировать это замечание и вместо этого, развернувшись, он не спеша зашагал вниз по ступеням, пока болезненное вздохи и его раны напоминали ему о его смертности. Собрав своих Рыцарей, которым по счастливой случайности удалось пережить битву, он в быстром темпе покинул поместье в направлении Кантерлота, двигаясь прямо через Вечнозелёный, нежели снова по дороге.
Боун Мэрроу и Синек подошли к группе выживших пони. Девять стражников, пять пони из города, Рич и Брайт Айдиа.
— По крайней мере, с последней моей проверки никто не погиб, — размышлял вслух Боун. — Рич, ты как?
Голова золотого пони повернулась. На его броне не было ни единой царапинки или вмятины.
— Боун Мэрроу! Я несомненно рад, что ты всё ещё жив.
Боун ткнул копытом в Рича:
— Полагаю, ни у кого не нашлось такого количества битсов, чтобы навредить тебе?
Сибарит загоготал:
— На их-то жалованье?
Несколько изнемождённых пони подняли взгляд от своих ужасных ран с усталой улыбкой на устах.
— Некромант!
Жеребчик в капюшоне одарил их несколько неуклюжим взмахом копыта.
— Привет…
— Ты спас нас!
— Без твоих скелетов я был бы уже мёртв!
— Ты наш спаситель!
По некоторым веским причинам было ясно, почему Боуну Мэрроу было так некомфортно от этих дифирамб. Он хотел быть героем, но когда Танцующие Поляны подверглись нападению, он почувствовал, что недостоин называться таковым. Он убивал пони и даже пожирал их. Он убивал других, когда те угрожали его друзьям, и вот, пару часов назад, он стал причиной смерти сотен пони.
На эту тему он предпочитал отмалчиваться, не желая подрывать и так испорченное настроение оставшихся выживших.
— Здесь кому-то нужна помощь с ранениями? У меня всё ещё осталось достаточно магии для этого, — предложил Боун. Его глаза засияли ярче, дабы предать веса его словам.
— Сюда! — воскликнула зелёная кобыла. — Чёртова Яркая Луна прошлась по моему боку!
Подняв голову, он заметил нуждающуюся в нём пони и пошёл помочь. На её крупе располагался отвратительный порез, прямо над её кьютимаркой — Яблочным Пирогом.
— Вы уверены в этом? — неуверенно подал голос Боун. — Просто до этого я никогда ещё никого не лечил.
Кобыла, указывая на свою рану, настояла на своём:
— Паренёк, у тебя должна ж быть какая-нить странная мощная магия, так как ежли я оставлю бедро во так, то не смогу ходить весь остаток своей жизни.
Акцент пони заинтересовал Боуна и стал побуждать того к вопросам, пока он концентрировался на ране.
— Откуда вы?
Излечить
— О, мы — Смиты — ведём бивачный образ жизни, ищем, где б осесть, да построить там ферму... О, Селестия, я чувствую это! — приметила зелёная пони, пристально смотря на свою рану, затягивающуюся прямо на её глазах. — Я чувствую себя в разы лучше!
Она на секунда отвела взгляд от своей раны и протянула копыто.
— Пони зовут меня Бабуля Смит, эт всё из-за того, шо я выгляжу старше своего возраста. А ты... дружок Боун, а?
Боун кивнул, улыбаясь интересным манерам этой пони.
— Боун Мэрроу, мэм.
Смит махнула копытом.
— Ох, не называй меня "мэм". Лучше подожжи, пока я стану старше!
— Эй, здесь тоже нужна помощь.
Боун отвернулся от разговорившейся кобылы и нашёл Брайт Айдию, хлопочущего над своей головой. Повязки были обмотаны вокруг его глаз и рога, и Боун сочувственно содрогнулся.
— Тебе лучше бежать, милый. Как погляжу, другие пони тож нуждаются в твоей помощи.
Юный некромант кивнул и подарил Бабуле Смит последнюю улыбку, прежде чем направиться к своему раненому другу.
— Насколько всё плохо? — спросил Брайт Айдиа, откидываясь на спину. — Думаю, мне что-то в глаз попало, но моё тело слишком оцепенело, чтобы это почувствовать.
Боун использовал свою магию, дабы с максимальной аккуратностью развязать бинты, в ужасе осознавая, что рог его друга был обрублен клинком и искрился при любом движении головы Брайта. Его правый глаз превратился в кашицу, что скорее всего означает, что чьё-то бронированное копыто встретилось с его лицом.
— Уф... — Боун взволнованно выждал паузу. — Выглядит плоховато.
— Сможешь вылечить?
— Постараюсь, — согласился Боун, сконцентрировавшись магией на ранах Брайт Айдиа.
Излечить
Глаза Брайт Айдиа зажмурились, когда он издал облегчённый вздох.
— О, невероятные ощущения.
Его рог начал сиять флуоресцентным светом, когда тонкая костяная ниточка начала расти из центра, вскоре расширившись до степени обычного рога. Глаза Брайта закрылись, его ссадины потускнели, а раны затянулись. Когда он снова открыл свои глаза, то в удивлении моргал некоторое время.
— Ух ты…
После такого мастер-класса ещё больше пони жаждали его помощи. Лечение сломанного рога было неслыханным событием, которое не могли осуществить даже лучшие лекари Кантерлота. Любые сомнения в лечебных способностях Некроманта были заглушены обещаниями полного выздоровления и избавления от боли одним мановением его мысли.
Однако с каждым вылеченным пони Боун чувствовал себя всё паршивее. Что насчёт всех остальных, кого я не спас? Взять, например, самого важного из них — мать Синек. Юный некромант решил сосредоточиться на своей работе, не жалея сил и возвращая ещё пару живых пони к их прежней жизни, в которой они не знали, что такое боль и страдания, причинённые им этой резнёй.
Синек тем временем попросила Рича об урне и, пользуясь поддержкой дворянина и защитой скелетов Боуна, собрала прах своей матери. Скелеты же теперь стояли вдоль стен, а рядом с брешью в поместье сгруппировались в плотную формацию. Синек воспарила высоко в небо над Вечнозелёным, прежде чем, открыв крышку урны, развеяла прах матери, подхваченный лёгким дуновением ветра.
Когда кобылка вернулась, она положила урну рядом с Ричем и все прошедшие часы провела подле своего друга.
Выжившие пони, как и армия скелетов Боуна, ждали нового прихода ночи. Намедни вылеченные чувствовали себя сейчас подзаряженными и бодрыми благодаря магии некроманта. Несколько пожилых пони спустя пару часов после лечения теперь выглядели более молодыми, открывая Боуну неожиданные возможности его магии. Пони зародились идеей, что с помощью Боуна они смогут жить настолько долго, пока по их душу не придёт их последний, фатальный удар.
Боуну не очень-то хотелось проверять правдивость этих затей и вместо этого хранил молчание, уповая, что никто больше не умрёт этой ночью.
Скелеты у стен начали крутить своими головами во все стороны, а те, что с арбалетами, принялись следить за небесами в поисках чего-то необычного и напоминающего пони. Словно море голубых огоньков стена поместья озарилась в скрытой угрозе, обещающей каждому, кто к ней приблизится, неизбежную гибель.
Спорадически смотря глазами своих прислужников, он остановился, когда один из них заметил какое-то движении в лесу. Яркая Луна использовала тот же метод сближения, что и в первый раз, но всё это выглядело до боли странным.
Зрение Боуна вернулось в его тело, когда он удивлённо задрал голову.
— Они отправили всего лишь одного пони?
Дабы увидеть всё самому, он аллюром кинулся к стенам, вставая на задние ноги и смотря через зубцы стен. Конечно же, это был один пони, осторожно приближающийся к поместью с одним поднятым копытом.
— Я призываю к переговорам! — вновь воскликнул голос Энвила.
— Проваливай! — крикнул ему в ответ голос.
— К переговорам! — ещё раз потребовал Энвил.
— Где твоя армия, Энвил? — завопил Боун своим жеребячьи голосом. — Хочешь устроить какой-то утлый трюк?
Облачённый в доспех бэтпони остановился на полпути.
— Выйди и поговори со мной, Боун Мэрроу!
Рич изрядно удивился:
— Вы знакомы?
Боун кивнул:
— Он был тем пони, который хотел, чтобы я для него был чудовищем.
Аристопони фыркнул.
— Классика. Я даже более чем уверен, что он хотел использовать тебя в качестве подручного инструмента для своего маленького мятежа против Принцессы Селестии.
Пара скелетов отделилась от общей формации и, идя сквозь мутную заводь рва, вышли с другой стороны. Вода ручьём стекала с их брони и оружия.
— Стой, где стоишь, Энвил. Ты идёшь внутрь! — выкрикнул Боун, вызвав тем самым несколько удивлённых воскликов, вопрошающих о его планах.
Бронированный фестрал взглянул на надвигающихся скелетов с ужасом, во всю силу своих возможностей стараясь не терять самообладания, когда их четвёрка подняла пони в воздух и угрожающе уставилась на него.
Лакеи донесли Энвила до края рва и, немного подготовившись, запустили бэтпони в копыта ожидающих его на другой стороне скелетов. Без сомнений, Энвил мог летать, но Боун приказал всем ближайшим скелетам с арбалетами прицелиться в него. Намерения были ясны: любое резкое движение, и он превратится в очень большой игольник.
Когда Энвил прибыл и очистился, насколько это вообще было возможно, он предстал перед Обсинли Ричем и Боуном Мэрроу.
— Итак, — начал Рич. — Вторые переговоры?
Вражеский командир слегка застенчиво кивнул.
— Больше... декларация об отступлении. Мои войска отказались осаждать ваше поместье во второй раз после последней битвы. Я не поверил им, когда они говорили об армии мертвецов, но судя по окружению... Я могу понять их ощущения.
Боун приказал своему скелету сделать утешающий хлопок по спине Энвила, что вынудило того запаниковать и попятиться от неживого подручного. Некромант лишь слегка посмеялся в ответ.
— Зачем тогда пришёл самолично? — спросил Рич с проскочившим в голосе сомнением. — Боун Мэрроу ведь не убил всех твоих солдат, не так ли?
Энвил живо покачал головой, всё ещё не спуская глаз с окружавших его скелетов.
— Нет, они просто отказались идти сюда. Они бы предпочли скорее срубить лес и воздвигнуть крепость, нежели снова попытаться вас взять.
— Да ладно тебе, Энвил, — игриво пожурил его Боун, полностью наслаждаясь данным моментом. — А я-то думал, ты хотел стать героем, извести всех монстров и спасти Эквестрию?
Скелет подался по команде хозяина и, раскрыв челюсти, захлопнул их с характерным стуком зубов.
— В-вблизи чудовища страшнее, чем издали, — залепетал Энвил.
Боун некотором время провёл в тяжёлых думах. Энвил был предводителем Яркой Луны, по крайней мере, он так думал. Он мог покончить с заговором против Селестии здесь и сейчас. Однако другая его часть проявила больше сдержанности.
— Энвил? — внезапно спросил Боун. — Почему ты оставляешь это поместье в живых? Почему ты думал, что идея в одиночку прийти сюда и попытаться с нами поговорить была хорошей?
Скелеты Боуна подвинулись ближе, некоторые из них визави опустили копыта на броню Энвила.
— Почему ты решил, что это было хорошей идеей — бодаться с нами, ожидая, что мы отпустим тебя с миром после стольких убитых пони? Мама моей подруги, да упокоится её душа, была убита не больше дня назад, и у тебя хватило смелости заявиться сюда одному и сказать нам, что твоя армия не будет сражаться?
Энвил сглотнул, во рту пересохло, капли пота ручьём стекали с его лба.
— Ты вынудил меня убить сотни пони, когда мог просто пройти мимо, — продолжал Боун. — Сотни! Я никого не хотел убивать, но ты и твоя армия бэтпони и мятежников настолько сильно хотели свергнуть Селестию, что умерли бы за это. Почему?
— Она т-тиран! — выпалил ему в ответ Энвил и закрыл лицо, когда больше скелетов начало маячить перед ним. — Она изгнала свою собственную сестру на луну, на кто знает какой срок, и всё потому что она её терпеть не могла!
Рич зашёлся в приступе смеха и извинился перед командиров, отвернув от него голову.
— Селестия — тиран? — поинтересовался Боун. — И это всё, что у вас есть? Это сработало на всех пони, которых вы нашли, — тех, кому нечего терять и решивших пустить свою жизнь по ветру? Не сомневаюсь, что рекрутировать отчаявшихся пони, чьи города ты спалил дотла, легче лёгкого.
Энвил указал на юного некроманта.
— Н-но посмотри, что она сделала с тобой! Рыцари будут беспрестанно за тобой охотиться, пока не сбросят тебя в вулкан!
Боун сделал шаг назад, отвернувшись от бэтпони.
— Они делают это со всеми пони, со всеми народами, которые угрожают Эквестрии! — продолжил Энвил, неся бессвязный бред, дабы сохранить себе жизнь. — Подумай о грифонах, минотаврах, алмазных псах! Почему они не могут спокойно покинуть Эквестрию, почему не могут продолжать свой род и развивать его? Потому что не могут! Мы потратили декады лет, низводя страну за страной, и всё для того, чтобы Эквестрии ничего не угрожало. Почему, как ты думаешь, другие народы в стороне от нас живут в нищете, лачугах и землянках!
— Достаточно, предатель, — прошипел Рич, чей гнев возрастал по мере монолога Энвила.
Боун поднял копыто, и его скелеты помогли удержать аристократа.
— Я хочу услышать, что он хочет сказать, Рич.
Энвил нервно вздохнул и возобновил рассказ:
— Вот из-за чего была так расстроена Принцесса Луна. Фактом, что Селестия видит врагов в каждом закоулке мира, когда их там в помине нет! Даже некроманты сами по себе были мирными, пока не обезумели от многовековой охоты за ними, и, не вытерпев больше, отважились на самоубийственный поход на столицу!
— Как ты тогда объяснишь Найтмер Мун, крыса? — не унимался третировать Рич, с презрением смотря на испуганного командира.
— О-она, — запнулся Энвил, поникнув плечами. — Я не знаю. Не могу даже представить, что могло сделать из неё такое существо, но она не заслужила вечное изгнание только по этой причине!
Боуна это заинтересовало:
— Что заставляет тебя думать, что она изгнана навечно?
Глаза пони округлились.
— Она использовала Элементы Гармонии на своей собственной сестре! За всю историю никогда до этого не доходило!
Дворянина это нисколько не убедило.
— И ты думаешь, что у вас есть хоть какой-то шанс противостоять Принцессе Селестии с твоим нынешним-то войском? И что ты думаешь заполучить в случае выигрыша? Только она может использовать Элементы, это будет самый огульно бестактный манёвр, который закончится лишь трагедией.
— Селестия должна была раскрыть свои глаза и увидеть страдания, которым она катализатор! — объяснил Энвил, чей страх уже испарился под влиянием почти религиозного экстаза. — Принцесса Луна так и не смогла вразумить её, но, может, если мы объединим войска, она увидит…
Скелет закрыл копытом рот Энвила, после чего тот, что-то пробубнив секунду, в отвращении сплюнул.
— Я услышал достаточно, — зло произнёс Боун. — Уходи, и я не убью тебя. Будешь меня искать, и я убью каждого пони в твоей армии, пока не останешься только ты, а затем я прикажу им разорвать тебя на лоскуты.
Скелеты ослабили хватку на командире, отчего тот поднял свои копыта.
— Н-но без твоей помощи столько много пони погибнет!
Черепа Боуна горели ярким синим пламенем.
— Уходи.
Уши Энвила мгновенно поникли, когда он в страхе попятился. Он прекрасно уловил намёк, взлетая и улетая так далеко в небеса, как только мог.
Некромант, гнев которого начал затухать, вздохнул:
— Иногда я задаюсь вопросом, чудовище ли я, или, может, в каждом пони сидит своё собственное чудовище.
После вторжения Энвила остаток ночи прошёл спокойно. Как и каждое утро солнце исподволь взошло, и зевки только проснувшихся пони наполнили внутренний двор. Боун не спал, настолько привыкнув к своему телу, не требующему сна или отдыха, что даже больные от ходьбы копыта никак не тревожили его. Он пожал плечами, понимая, что он может просто подлечить самого себя, если сильно пораниться, да и идти дальше.
Хотя слова Энвила всё ещё тревожили его разум. Он утверждал, что Селестия некомпетентный деспот, но всё, что он когда-либо слышал о ней, никогда не было в подобном стиле. Из прочитанных книг и услышанных историй Принцесса Селестия была самым добрым и благожелательным правителем, который никогда не стареет, не болеет и заботится о своих пони больше всего на свете.
Как она могла пренебречь своей сестрой? Почему Энвил сказал, что Селестия отослала свою сестру, только чтобы уничтожить другие народы в порошок? Что-то здесь неправильно. Создаётся ощущение, что история бэтпони чего-то не договаривает.
Идея, как молния средь ясного неба, пронзила мысли Боуна. Он же мог в любое время посмотреть, чем занимается Принцесса, так ведь? В конце концов он знал её имя.
«Была ли это прекрасная идея, или самая ужасная?»
Боун в раздумье опустил взгляд на землю. Он раскроет себя Селестии, если посмотрит её глазами. Это даст ей веский повод продолжить охоту за ним, что, вероятно, привело бы Пьюра Интента обратно к нему. Что он вообще может получить из этого? Быстрый взгляд на дворец, может, карту на крайний случай…
Какая-то часть Боуна играла подстрекательную роль, говорящую, что от этого не будет ни жарко, ни холодно, так как за ним и так охотятся. Это не те плакаты с его лицом, которые в скором времени все забудут и снимут. Энвил сказал, что некроманты преследовались веками, прежде чем сдавались самолично.
Смотря на далёкий рассвет, юный некромант пожал плечами.
Принцесса Селестия
Его зрение поплыло, превратившись в непроглядную бездну, после сменившуюся мутно-синим оттенком, прежде чем он обнаружил себя, стоящим перед зеркалом. Взгляд Селестии переместился на стоящее перед ней зеркало, когда она, подняв веко, начала пристально вглядываться в синие черепа в своих глазах.