Мэйнхеттенский блюз
Сожаление
— Бэбс! — крикнула Найткеп. — Бэбс!
— Отвали, — пробормотала Бэбс и перевернулась на кровати, спрятав мордочку в подушку.
— Бэбс! — Найткеп подошла к кровати и поднял одеяло своей магией. — Ты пришла три дня назад, вся в грязи, спишь в моей постели, пьёшь мою водку, а на столе лежит долбаный пистолет… Что, Дискорд побери, происходит?
— Проверь новости, — ответила Бэбс, тупо глядя на трещины в стене.
— Мне не нужно, — ответила Найткеп. — Почему ты думаешь, я дома, а не на работе? Вокруг творится полный бардак... С тех пор, как нашли ту кобылку на складе, все пони словно с ума посходили. Мэр заявил, что они усилят борьбу с преступностью и ещё кучу всякого дерьма. Стража чуть не арестовала меня за то, что я стояла у железнодорожной станции. Тебе стоит прочитать, что сказал отец этой бедной кобылки...
— Она остановилась, услышав плач Бэбс.
— Что происходит? Ты убила её или как?
— Нет. — Ответила Бэбс.
— Я слышала, это грифоны, — сказала Найткеп. — Неудивительно, что и мафия, и стража хотят избавиться от них…
Бэбс застонала и накрыла голову подушкой. Найткеп вздохнула и обошла кровать, что бы видеть её лицо.
— Послушай, — сказала она. — Я ничего не имею против того, что ты здесь, но я была вынуждена три дня спать на своем старом, заплесневелом диване, и теперь моя спина убивает меня. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось?
— Нет. — Бэбс перевернулась на другой бок и укрылась одеялом.
Найткеп встала перед ней и нацелила в неё рог.
— Или убирайся из моей кровати или скажи мне, что случилось, или я долбану в тебя магией так, что будешь лететь до следующей пятницы.
— Не ебёт, — пробормотала Бэбс.
— Стена за тобой настолько тонкая, что ты пробьешь её головой. И не забудь, что мы на восьмом этаже... — Найткеп зажгла рог и угрожающе ухмыльнулась.
— Ладно... — сказала Бэбс, перекатилась на спину и вздохнула.
Найткеп вздрогнула, увидев её красные, опухшие глаза и заплаканную мордочку. Она села на кровать рядом с Бэбс.
— Что тебя беспокоит? — спросила она.
Бэбс колебалась. Она снова заплакала, уткнувшись мордочкой в шерстку Найткеп.
— Я… я убила их… — прошептала она.
Найткеп нахмурила брови.
— Убила кого? — спросила она. — Что, Дискорд побери, ты натворила, Бэбс?
— Грифоны, — ответила Бэбс. — Я… я видела, что они сделали с Дав… и…
Она рыдала и лихорадочно обнимала Найткеп.
— Ну… — пробормотала Найткеп. — Они всё ещё ищут тела... Стража нашла кровь и думает, что мафия наняла кого-то, чтобы убить их...
— Мне всё равно… — сказала Бэбс. — Они могут поймать меня, если захотят... Я думаю о том, во что я превратилась...
— Что?! — воскликнула Найткеп. — Они будут судить тебя как взрослую… Тебя казнят… Я знаю, что ты сожалеешь, но…
— Сожалею? — перебила её Бэбс. — Я не сожалею ни о чем.
Она села на кровать и вытерла слезы с мордочки.
— Я бы убила их ещё раз... Ты не видела, что они сделали с Дав... Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не смогла заставить их страдать ещё больше... Просить меня о пощаде... О смерти... Я сожалею, что не изувечила их...
Найткеп замерла. Затем она отодвинулась от Бэбс на другой край кровати.
— Честно? Если бы я была в жюри присяжных, то была бы первой, кто проголосовал за расстрел... — сказала она.
Найткеп увидела, как Бэбс вздрогнула.
— Но это не суд, и я не в составе присяжных. И если ты не сожалеешь, что убила их, то почему ты проплакала в моей постели три дня?
— Это… Из-за всего, — ответил Бэбс. — Из-за Дав… Я чувствую угрызения совести… Я не хочу этого чувствовать — они изнасиловали Дав до смерти, а потом продолжали дальше… Я хочу ненавидеть их, но… Когда я думаю об их телах…
Она снова обняла Найткеп. Та вздрогнула, ощутив копыта на своем теле. Теперь, когда Найткеп узнала о том, что сделала Бэбс, она испытывала отвращение от одного её вида в своей кровати. Однако, она не могла просто оттолкнуть подругу. Найткеп похлопала Бэбс по гриве и обняла, лежа на кровати рядом с ней.
— Останься со мной... — пробормотала Бэбс.
Найткеп задрожала.
— Ну, моя кровать немного переполнена, но… — Найткеп покачала головой. — Оставайся сколько хочешь, Бэбси... Оставайся сколько хочешь...
Бэбс кивнула и закрыла глаза, опуская мордочку в шерстку Найткеп. Единорожка начала растирать ей спину передними ногами. Бэбс мурлыкал как кошка. Найткеп медленно массировала её тело, заставляя кататься на кровати и стонать лежа на животе.
— Ну уж нет! — воскликнула Найткеп. — Ты вот-вот кончишь…
— Что если и так? — спросила Бэбс, поворачиваясь лицом к Найткеп.Шерстка земной пони была мокрой от слез, но единорожка уже видела слабую улыбку подруги.
— Ты — самый больной и развратный подросток, которого я когда-либо встречала, — ответила Найткеп. — Грабишь, убиваешь и домогаешься меня…
— Извини, но, похоже, это ты меня домогаешься. — Бэбс вытянула ноги. — Технически я — несовершеннолетняя, так что…
— Это просто массаж, — быстро сказал Найткеп. — Тебе грустно, а я просто хочу подбодрить тебя. Ничего больше.
— Мне не нужно поднимать настроение, — пробормотала Бэбс. — Мне нужно забыть. Я сомневаюсь, что ты можешь удалить часть моего мозга…
Она стряхнула копыта Найткеп и села на кровать лицом к стене.
— Почему я такая? Дело даже не в этих грифонах. Помнишь ту кобылку, что я убила раньше. Её подруга просто достала перцовый баллончик, а я заколола её. По-твоему это нормально?
— Нет, — сказала Найткеп, сидя рядом с ней. — Но мир тоже не нормальный…
— Мир! — воскликнули Бэбс. — Кто делает мир таким? Мы!
Она вздохнула, глядя в пыльный пол.
— Это пиздец...
— Ты должна стать политиком… — пробормотала Найткеп, обнимая копытами Бэбс. — Если ты не можешь убедить других, то всегда можешь застрелить их…
— Заткнись. — Бэбс толкнула Найткеп. — Я больше ни в кого не выстрелю…
— Хорошо, ты не можешь быть политиком, — сказала Найткеп. — У тебя есть совесть. Грязная, гнилая совесть, которая продает себя... Ну, как я... Но всё же...
Она взъерошила гриву Бэбс.
— Признайся — Бэбс сдула гриву с глаз. — Плохие кобылки заводят тебя, да?
Она раздвинула задние ноги.
— Ты же хочешь это?
— Может быть, — сказала Найткеп, сильно краснея. — Я хотела бы напомнить тебе, что ты сама залезла ко мне в постель… Маленькая шлюшка.
— Шлюшка? — Бэбс схватила Найткеп и посмотрела ей прямо в глаза, ухмыляясь. — Ты позволяешь старым пердунам трахать тебя за пятьдесят бит, и называешь меня шлюхой?
Найткеп ударила Бэбс по мордочке и перекатившись, прижала к матрацу.
— Да, шлюшка.
— Ты шлюха… — она поцеловала Бэбс, засунув язык глубоко её в рот. — ... воровка...
Ещё поцелуй.
— Грязная, маленькая убийца... — единорожка шлепнула Бэбс по крупу — … и толстуха.
— Толстуха?! — воскликнула Бэбс. И освободив копыто, влепила звонкую пощечину Найткеп.
— Бьешь как жеребенок... — Сказала Найткеп. — Давай, покажи мне свой лучший удар... Ауч!
Единорожка приложила копытце к щеке после удара Бэбс. На этот раз это была не легкая пощечина — щека Найткеп начала раздуваться. Прежде чем единорожка пришла в себя, Бэбс впилась зубами ей в плечо. Запах крови заставил тело земнопони содрогнуться, и на мгновение ослабить защиту.
Для Найткеп этого было достаточно. Она схватила Бэбс, выбросила из постели и прижала к полу. Пока Бэбс переводила дыхание, Найткеп начала ласкать её соски.
— П-прекрати, — воскликнула Бэбс. — Это...Это...
— Да, я знаю… — Найткеп долго лизала соски Бэбс. — Я зарабатываю на жизнь тем, что знаю, как заставить тебя умолять…
Продолжая лизать, она начала нежно поглаживать копытом промежность Бэбс. Земнопони застонала, пытаясь стряхнуть с себя Найткеп или, скорее, притворялась, что пытается.
— За то, что ты сделала с моей мордашкой, я должна либо остановиться прямо перед тем, как ты кончишь, либо засунуть копыто прямо в твою толстую задницу… — Пробормотала Найткеп, продолжая лизать соски Бэбс и медленно опускаясь к её половым губам. — Теперь клиенты будут думать, что у меня психованный сутенер…
— Тебе не стоило говорить, что я бью, как жеребенок… — вздохнула Бэбс.
Она отказалась от попыток пнуть Найткеп и закинула задние ноги ей на плечи.
— Ты меня не переубедила… — Найткеп на мгновение остановилась, а затем сунул язык во влагалище Бэбс, заставив её стонать, а мышцы сокращаться вокруг него.
— Если бы… я… мфм… ударила тебя… ааааа! По-настоящему... Я бы сломала тебе челюсть... — простонала Бэбс. — О, да... Не останавливайся...
— Почему бы и нет? — Найткеп вынула язык. — Я оставлю тебя вот так... И буду смотреть, как ты закончишь своими копытами...
— Не смей… — простонала Бэбс. — Или я действительно сломаю тебе челюсть…
— Что так жестко? — Найткеп медленно лизнула клитор Бэбс. — И ты ещё удивляешься, что убила там всех…
Бэбс ударила Найткеп в укушенное плечо. Единорожка зашипела и укусила внутреннюю часть бедра Бэбс, заставив ту вскрикнуть от боли и неожиданности. Прежде чем земнопони успела опомниться, Найткеп легла на неё и поцеловала в губы. Запах и вкус её собственных соков ошеломили Бэбс. Она застонала, обнимая Найткеп и слизывая каждую каплю с её губ.
— Любишь делать это грубо, да? — прошептала Найткеп, после поцелуя. — Я сделаю это грубо... Но не плачь потом, что твоя бедная киска болит...
Найткеп начала с силой тереться вагиной о промежность Бэбс. Шерстка земнопони уже была пропитана соком, но этого для единорожки было не достаточно — Найткеп царапала её. Бэбс стиснула зубы. Её разум стал уплывать от боли и удовольствия, смешавшихся в одно ошеломительное чувство. Она чувствовала, что была на грани. Бэбс издала громкий стон, но в последний момент, Найткеп снова остановилась, села ей на живот и игриво ухмыльнулась.
— Ты крута, — сказала она. — Но это не прикольно, когда у тебя там всё в крови…
Она развернулась и отвела хвост в сторону.
— Окей, Бэбс… Покажи мне, годится ли твой язык на что-то большее, чем хвастовство…
Она легла на Бабс и начала сосать её клитор, потирая соски передними ногами. Бэбс подняла голову и попыталась сунуть язык во влагалище Найткеп. Её движения были неуклюжими и медленными, но Найткеп, похоже нравилось, и она начала тихо постанывать.
— Хорошо, — простонала Найткеп. — Продолжай...
Единорожка застонала и подняла бедра затем лизнула половые губы Бэбс и нежно прикусила клитор.
Наконец, Бэбс вошла в ритм с движениями Найткеп. Её ум словно перезагрузился — события последних двух дней начали исчезать. Волны удовольствия распространились по всему её телу, а конечности онемели. Она едва могла сосредоточиться на Найткеп.
— Бэбс! Я… — единорожка застонала ещё громче, и её жидкости устремились в мордочку подруги.
Бэбс лизнула её ещё раз, и сама утонула в удовольствии, всё её тело содрогнулось и расслаблялось. Найткеп скатилась с неё и легла рядом, тяжело дыша.
— Это было… — сказала единорожка, но остановилась, увидев слезы в глазах Бэбс – Что-то не так? Я устроила такой бардак...
— Ты не причем... — пробормотала Бэбс. Оргазм медленно проходил, и все её страхи и беспокойства возвращались.
— Ок, я поняла, — сказала Найткеп, поднимаясь с пола. — Это просто ты… убийство на завтрак, секс на обед, угрызения совести на ужин.
— Мне надо уйти, — пробормотала Бэбс, вставая и вытирая мордочку. — Можно воспользоваться твоим душем?
— Конечно, почему бы и нет, — вздохнула Найткеп. — Ты уже воспользовалась моей кроватью и мной...
— Ты сама начала... — Бэбс сердито посмотрела на неё.
— Я пошутила, ясно? И осторожней там, вода холодная...
Мать сердито посмотрела на Бэбс, когда та вошла.
— Где ты была? — спросила она, поставила метлу в угол и сдула гриву с глаз. — Ты ушла из дома в субботу, а сегодня уже среда.
— Мне нужно было… помочь подруге… — пробормотала Бэбс и попыталась пройти мимо матери, в свою комнату.
— Пять дней ?! — воскликнула мать и посмотрела на дочь. — Святая Селестия, Бэбс, ты опять подралась?
— Нет, — ответила Бэбс. Она вздохнула с облегчением, поняв, что куртка скрыла самые большие царапины и следы укусов. Они были в таких местах, что у её матери наверняка бы случился обморок. — Я споткнулась и упала.
— Ну, конечно… — мать Бэбс покачала головой. — Ты хоть представляешь, что творится в городе? Твой отец собирался заявить в стражу, что ты пропала...
— Но за пять дней так и не заявил? — спросила Бэбс. — Я вижу, как ты заботишься обо мне, мама!
Кобылка побежала в свою комнату и захлопнула дверь. Бросив куртку на пол, она села на кровать.
— Стражники сами пришли к нам, — сказала мать, открывая дверь. — Они искали тебя.
Бэбс замерла.
— И что они хотели? — спросила она, стараясь говорить будничным тоном.
— Директор школы сказал им, что ты подрались с той кобылкой, которую убили грифоны. Они думают, что ты помогла им...
Бэбс ударил себя копытом по лбу.
— Лучше бы спросили её отца. Почему его дочь была наркокурьером...
— Серьезно? — спросила мать. — Они не упоминали об этом.
Бэбс проклинала свою тупость. Если она расскажет стражам всё, что знает о наркотиках, то обязательно окажется в тюрьме.
— Она хотела, чтобы я ей помогала, — быстро сказала Бэбс. — Поэтому я ей врезала.
— Ох… — мать Бэбс подняла брови. — Ну, тебе не стоило бить её… Но это хорошо, что ты хотя бы раз не впуталась в неприятности…
— Да, — пробормотала Бэбс, лежа на своей кровати.
— Когда мать вышла из комнаты, она вздохнула и подошла к полке с музыкой. Разыскав альбом со старыми записями Октавии Мелоди, Бэбс легла на кровать и погрузилась в печальные звуки виолончели.
— Я не впутываюсь в неприятности, мама — прошептала пони. — За исключением тех, что создаю сама...
Примечание автора:
Мама, наверное, не будет счастлива...