Лишняя
Дополнительные материалы - авторский фанон
Здесь собраны мои наработки и соображения как по отдельным персонажам, так и по целым расам. В принципе, я не буду против, если кто-то использует их у себя в работах — авторство-то у меня останется) Так что если вдруг что — на здоровье)
1. Рарити
2. Скуталу
3. Темпест
4. Фестралы
5. Чейнджлинги
6. Грифоны
7. Кристальная Империя и древняя Эквестрия
1. Рарити
История Рарити, написанная для опоры в диалогах с ней на тему её прошлого. Признаться, на тот момент я вообще едва вспомнил, что у неё есть родители и кто они, поэтому писал совершенно без оглядки на канон — хотя там и сказано на эту тему фиг да нифига.
Рарити родилась в небольшой деревеньке где-то на отшибе Эквестрии. С детства же полюбила шить, вышивать и вообще работать с тканями, но, к своему удивлению, кьютимарку за это, очевидно, любимое занятие не получила. Да и чувствовала, что что-то не так, чего-то не хватает. В раннем детстве же по случаю побывала с родителями в Кантерлоте и очень впечатлилась, загоревшись мечтой переехать туда и стать такой же, как столичные жители: важной, элегантной и изысканной. Родители же наоборот, не любили таких городов, обожая сельскую пастораль. Юная Рарити, так до сих пор и не получившая кьютимарку и откровенно тяготящаяся немудрёным деревенским бытом, загорелась идеей отправиться в Кантерлот в поисках лучшей доли и своего призвания. Понимания у родителей она не встретила и, разругавшись с ними вдребезги, забрала все свои сбережения и сбежала из дома. По пути, однако, юная кобылка быстро поняла, что поселиться в Кантерлоте ей не по деньгам, поэтому остановилась неподалёку от столицы, в Понивилле, надеясь найти там работу, подкопить денег и уже тогда рвануть в столицу. Однако брать на работу кобылку-подростка без кьютимарки никто желанием не горел, даже просто её компании откровенно сторонились — как же, такая взрослая — и пустобокая… Единорожке приходилось перебиваться случайными несерьёзными подработками, вроде шитья костюмов для спектаклей в местной школе и тому подобными. Этого едва хватало на еду и ночлег, да и то далеко не всегда — кошелёк кобылки уже начинал показывать дно. Наверное, всё и закончилось бы в итоге ничем, если бы не Звуковая Радуга, заставшая Рарити в предгорьях, куда она ушла успокоить нервы и, заодно, мечтая наткнуться на какой-нибудь драгоценный камень — они всегда завораживали единорожку своими формами и блеском, непременно хотелось попробовать добавить такой на одежду и посмотреть, как он будет выглядеть. В блеске радуги она и нашла свой первый камень — небольшой сапфир, получив в честь этой находки свою метку, а также обнаружив в себе талант легко отыскивать драгоценные камни и обрабатывать их, создавая из одежды сверкающие шедевры. С помощью камней ей удалось поправить своё финансовое положение, к тому времени уже откровенно угрожающее, а наличие кьютимарки сразу открыло ей двери во многие места. Она пристроилась подмастерьем местной швеи, поразив ту своим умением украшать создаваемую одежду драгоценными камнями. Старая одинокая кобыла вскоре умерла, завещав Рарити своё дело, которое та сумела не только сохранить, но и изрядно расширить, через несколько лет сменив старую швейную мастерскую где-то на окраине городка на шикарный магазин почти в центре. С родителями Рарити вскоре также помирилась, а через некоторое время, они, к её удивлению, отправили жить в Понивилль и младшую дочь — Свити Белль. «Права ты была, дочка. Нечего и ей в нашей глубинке сидеть» — улыбнулся удивлённой Рарити отец. Всё сложилось благополучно, но те первые полуголодные месяцы в незнакомом городе, где она никому не нужна, Рарити запомнила на всю жизнь.
2. Скуталу
Немного о житье-бытье Скути, что описал под 32 главу. Было интересно как-то совместить устоявшийся и многими любимый фанон со Скуталу-сиротой и теперь уже канон с тётушками и путешествующими фиг пойми где родителями. Это казалось совершенно невпихуемым, пока мне в голову не пришла мысль, что батя Скут мог повторно жениться как раз под 8 сезон и колесить с новой женой, вытянувшей его из ямы, на свой медовый месяц) И, мне кажется, идея сразу заиграла)
Войдя домой, Скуталу привычно поморщилась от привычного же, но не становящегося от этого приятнее, запаха перегара. Скинула сумки, прошлась по комнатам, вновь поморщившись, теперь уже от зрелища запустения: опять делать ненавистную уборку… Вот же, кажется, делала, недавно! Так, понедельник… Ага… Оу. Две недели назад, что ли? Скут вздохнула.
Отец обнаружился на кухне: храпел в компании пустых бутылок и старого фотоальбома, уронив голову на стол. Опять маму вспоминал… Пегасёнка, печально качнув головой, поспешила оставить его одного.
Снэп Шаттер был неплохим пони и хорошим фотографом, но смерти жены, которую любил больше жизни, он не выдержал. Маму Скуталу помнила плохо: ей было, кажется, всего два или три, когда той не стало… Отец с тех пор пил почти не просыхая. Потерял работу, продал фотоаппарат и домашнюю фотолабораторию, которой, по его же словам, когда-то особенно гордился… Наверное, только наличие дочери, о которой он, периодически, всё же пытался хоть как-то позаботиться, удержало его на этом свете. Увы, эти порывы возникали в нём реже, чем воспоминания о жене и желание напиться после них: денег в доме, порой, не хватало даже на еду – чего уж говорить об игрушках для жеребёнка или даже о мебели… Наверное, это всё закончилось бы совсем плохо, если бы не пара сердобольных соседок, что, особенно в ранние годы, позаботились о маленькой Скуталу. Кормили, играли, присматривали, позволяли оставатсья у них на ночь… Было время, когда она даже всерьёз считала Холидей и Лофти роднее отца… По счастью, ей хватило ума не говорить подобного вслух, а потом, повзрослев и узнав его получше Скут смогла понять и даже, в какой-то степени – принять этого несчастного и раздавленного пони, рассказывающего ей о матери, заливая слезами старый фотоальбом. Впрочем, кем-то действительно близким и важным для неё он не стал – и не мог стать, — а доля презрения к этой вечно пьяной развалине осталась у неё в душе до сих пор. Пегаска терпеть не могла видеть его пьяным. Сейчас, к счастью, отец пил уже не непрерывно, а «короткими» месячными запоями, между которыми пытался найти работу, наладить какую-то жизнь и отношения с дочерью, но проходило некоторое время, и Скуталу, вернувшись из школы, вновь заставала его в окружении пустых бутылок…
Скут рано повзрослела, стараясь проводить дома как можно меньше времени – вплоть до ночёвок у друзей – и иметь свои собственные деньги, на которые может жить по своему усмотрению. Хорошо запомнилось, как отец пропил её первую зарплату – десяток битов за помощь службе доставки одного ресторана…
Записываться в школу она, в своё время, тоже едва ли не тащила отца волоком: наконец-то будет возможность проводить дома меньше времени!.. По результату, правда, там оказалось не больно-то лучше, особенно на уроках родного языка и литературы…
Впрочем, в школе стало резко лучше, после того, как пегаска свела знакомство с самой Лунной Пони. Натерпелась же ужаса, когда поняла, КОГО сбила своим самокатом… К счастью, та оказалась кобылой понимающей, да и вообще довольно классной! Настоящий друг! Скуталу усмехнулась, вспомнив выражения лиц Тиары и Спун на следующий день после памятного разговора. Она вошла в школу, как ледокол! Перед ней впервые в жизни почтительно расступались, пряча глаза и опасливо перешёптываясь! Вот только Свити… Эх… Ну да и с ней Лунная Пони, как и обещала, всё наладила. Та, правда, всё равно немного побаивалась…
Тем удивительнее оказалось встретить огромную аликорну в столь подавленном состоянии… Как отец перед запоем, рассматривающий фотоальбом и откупоривающий первую бутылку… Честно говоря, Скуталу с трудом могла себе представить, чтобы Найтмер Мун могли мучать кошмары, от которых не помогает ни одно доступное средство, но Скут знала недоступное… Отца тоже, порой, преследовали кошмары, и он спасался от них седативными препаратами в смеси со своим любимым пойлом. Выпивал стакан и падал. Если это не могло помочь подруге, то, наверное, ничто не могло. Раздобыв дома, пока отец спал, пару упаковок голубоватых кругляшей, Скуталу отнесла их Найтмер, отчаянно надеясь, что она не станет уходить в запой…
3. Темпест
Казалось бы, где первый сезон, а где — Темпест, однако текст ниже — это даже близко не всё из того, что я про неё надумал, когда крутил в голове мысль о её встрече с ГГ. Конкретно эта зарисовка в конечном итоге выросла в полноценный фанфик, который можно прочитать здесь: Фикбук и здесь: Поньфик
Темпест Шэдоу, настоящее имя — Физзлпоп Берритвист…
Родилась на границе, где и жила в родном городке не зная бед до четырнадцати лет. В школе была круглой отличницей и активисткой, участвовавшей в любом мероприятии, за что имела солидное количество разнообразных грамот. Подруги были из того же круга, с остальными общалась мало, относясь к менее преуспевающим в учёбе несколько свысока. Когда ей было четырнадцать, она, играя с подругами, забрела в лес, где подверглась нападению звёздного медведя, в результате которого потеряла рог, получила ряд менее критичных ранений и надолго попала на больничную койку. Потеря рога крайне тяжело ударила по юной единорожке, уже освоившей телекинез и привычной к нему. Помимо необходимости, фактически, переучиваться обратно на использование в быту копыт и рта, столь серьёзная травма головы привела к частым и сильным головным болям — и это не говоря уже о психологических проблемах, которые повлекло увечье.
Восстановление и реабилитация в больнице заняли без малого пол-года. Физзлпоп безнадёжно отстала по учёбе, а периодические головные боли стали серьёзным препятствием в попытках нагнать: для отличницы, которая раньше боялась даже четвёрок, невозможность учиться на прежнем уровне стала ещё одним ударом. На этой почве закончилась и её дружба: водиться с троечницей, в которую превращалась Берритвист, "подруги" посчитали неуместным, а больше у неё никого и не было. Родители поддерживали её как могли, но они были единорогами, они были здоровыми, успешными пони, а кем была она?..
Последней соломинкой стал случай, из-за которого Физзлпоп получила кьютимарку. Одна из бывших подруг додумалась как-то «остроумно подшутить» над скатившейся бывшей звездой школы. И без того раздавленная свалившимися испытаниями Берритвист, разъярившись словами бывшей подруги, направила всю свою неслабую магию в остаток рога — и в насмешницу прилетела ветвистая электрическая дуга. Та рухнула, как подкошенная, а эта самая электрическая дуга со вспышкой украсила бёдра ошарашенной результатом единорожки. Гадостно воняло палёной шерстью, вокруг бегали, метались, что-то кричали…
Темпест бросилась домой, размазывая по щекам слёзы. Она убила пони! И из-за этого у неё появилась кьютимарка! Кьютимарка убийцы!!!
Нельзя было дальше оставаться в городе. Вдруг, она убьёт ещё кого-нибудь? А даже если и нет — её всё равно изгонят!.. И родители разлюбят тоже…
Дома Физзлпоп скидала вещи в сумки, спрятала свою проклятую метку под плащом и, черканув записку на три слова, выбралась через окно, чтобы окольными путями, не попадаясь никому на глаза, роняя слёзы, двинуться в сторону границы.
Будь дома её родители — они бы остановили дочь, но они, примчавшись домой как только узнали о происшествии, застали только корявую записку на закапанном слезами листе. Естественно, Физзлпоп искали — но никому и в голову не пришло, что она могла покинуть Эквестрию…
Обалдуйке, захотевшей самоутвердиться за счёт потерявшей всё единорожки, повезло. Своевременная реанимация сумела перебороть тяжёлую электротравму, и медики вытащили её с того света. Из последствий осталось лёгкое заикание, сетка шрамов по всей правой стороне тела и осознание собственной ничтожности вкупе с чувством вины.
4. Фестралы
Этот фрагмент тут больше для порядка, так как в итоге он сумел-таки втиснуться в основной текст, правда аж в 47 главе вместо изначально планируемой 28) Тем не менее, можете посмотреть его в первозданном виде, где он был оформлен как диалог ГГ с Твайлайт.
— Твайлайт, а откуда вообще взялись фестралы?
— Ну… — задумалась единорожка. — Сейчас уже сложно сказать точно, даже принцесса Селестия помнит об их происхождении весьма поверхностно, как она сама сказала. В книгах же, увы, пишут кто во что горазд: в «Матери Ночи» говорится, что все они — потомки принцессы Луны, в «Тёмном племени» — что это пони — жертвы проклятья Луны… Но «Тёмное племя» — вообще достаточно спорный источник: его автор, например, утверждает, что Луна была жестокой и беспринципной и что Найтмер Мун — никакой не злой дух, а сама Луна и есть, отринувшая всё светлое и доброе ради силы и власти… Более авторитетные источники придерживаются мнения, что Найтмер Мун — злой дух, что, с научной точки зрения, выглядит куда ближе к истине… Ой, прости, Найтмер! Я не хотела тебя обидеть! — споткнулась на полуслове кобылка, виновато прижав ушки к голове.
— Без комментариев, — ровно ответил я. — Продолжай и, если можно, про фестралов, пожалуйста.
— А, да, фестралы, — собралась растёкшаяся мыслью по дереву Твайлайт. — Хотя принцесса Селестия и не любит почему-то вспоминать о тех временах, но кое-что она мне всё же рассказывала.
Случилось это спустя совсем немного времени после того, как они с сестрой стали править Эквестрией. Как-то раз к ним за помощью обратился старейшина одного весьма отдалённого племени пегасов: те чем-то не угодили какому-то единорогу, оказавшемуся, на беду, могущественным тёмным магом, и тот проклял всё племя. Бедные пегасы не могли нормально есть, всё хуже видели с каждым днём, а их крылья постепенно теряли силу. К тому моменту, как они смогли передать принцессам просьбу о помощи, у них уже появились первые погибшие… — взяв паузу, вздохнула единорожка.
— Большое племя-то было?
— Достоверно неизвестно, — призадумалась на мгновение кобылка. — Достаточно крупное, чтобы выживать в относительной изоляции, практически, на отшибе страны. Думаю, уж точно не меньше пятисот пони, но это лишь мои догадки.
— Понятно… — протянул я. — А что с тем тёмным магом потом сделали?
— Я не знаю, — покачала головой Твай. — Этого принцесса Селестия мне не рассказывала. Ладно… Итак, пегасы передали просьбу о помощи принцессам и те, разумеется, не оставили её без внимания. Учитывая сложность ситуации, они решили лично прибыть в посёлок пегасов и разобраться во всём на месте. Проклятие оказалось сложным и запутанным, тот единорог творил его не одну ночь. В результате, принцесса Селестия сочла, что снять его вообще невозможно и отправилась назад, тем более, бросить престол надолго она не могла. Принцесса Луна же не захотела уйти вместе с сестрой бросив пегасов погибать и осталась. По словам принцессы Селестии, Луна провела там почти месяц, пытаясь спасти несчастных — и ей это удалось: она не смогла полностью уничтожить проклятье, зато сумела каким-то образом изменить и перенаправить его действие, в результате чего те проклятые пегасы и превратились в фестралов, а сама принцесса Луна оказалась настолько истощена, что едва не погибла и потом несколько месяцев вообще не могла пользоваться магией! Фестралы же за её поступок стали называть её Великой или иногда даже Великой Матерью, как символ того, что она своей самоотверженностью подарила им всем жизнь. Они также составили её гвардию и преданно служили ей до самого изгнания. Вот так проклятье и внесённые в него принцессой Луной изменения дали Эквестрии новую расу пони. Фестралы не очень хорошо видят, особенно на свету, зато обладают невероятным слухом. Ещё они довольно необычно летают и превосходно держат равновесие — какая-то особенность вестибулярного аппарата. Они даже спать на потолке могут, свисая на хвосте вниз головой! — изумлённо покачала головой Твайлайт.
— Крепкие у них, должно быть, хвосты, — хмыкнул я.
— Они вообще крепкие, — подтвердила единорожка. — Некоторые даже считают, что не слабее земнопони — из-за… М-м… Рациона питания, — передёрнулась кобылка. — Фестралы — хищники! Они рыбу едят! — громким шёпотом поведала Твай.
Рыбу, пф-ф… Я улыбнулся краем губ.
— Кстати, Твайлайт, в «Краткой истории Эквестрии», что я у тебя брала, было сказано, что фестралы — закрытая община и в городах пони, за пределами своих гор, они встречаются крайне редко…
— «Краткая история»… — на секунду скривилась Твайлайт. — Крайне примитивный источник, в котором масса дыр и упущений, хотя, стоит отметить, те факты, что в нём приводятся, обычно вполне точны. Кроме того, достоверной информации по фестралам вообще немного, однако конкретно в этой книге приводится едва ли не большая известная её часть — настолько её мало, что даже в «Краткой истории» сокращать оказалось нечего…
— Тва-а-ай! — слегка толкнул я кобылку крылом.
— Ой, извини, я тебя перебила, да? — смущённо зарумянилась та.
— Угу, — кивнул я. — Так, собственно, мне интересно стало: если они такой изолированной небольшой общиной живут — как они не выродились?
— Сложный и запутанный вопрос, — задумчиво пожевала губу единорожка. — Когда-то я тоже им заинтересовалась, но в книгах почти ничего на эту тему не нашла. Принцесса Селестия, когда мне, наконец, удалось её уговорить рассказать о фестралах, поведала шокирующую вещь: фестралы — не только пегасы, среди них есть и единороги, и земные пони! — сделала большие глаза Твайка.
Интересные дела…
— Впору задаться вопросом, являются они расой пони или они — другой вид, просто достаточно близкий к нам… — пробормотала единорожка, задумчиво глядя в никуда, и, встряхнув гривой, вновь повернулась ко мне. — Но этот факт сразу снимает остроту проблемы вырождения.
Я удивлённо выгнул бровь.
— Разная расовая принадлежность родителей позволяет без риска иметь детей между гораздо более близкими пони, чем при одинаковой расе. Если я правильно помню, то уже троюродные родственники разных рас могут дать здоровое потомство без отклонений, — пояснила кобылка. — В результате, хоть количество не-пегасов у фестралов крайне мало, — процентов десять-пятнадцать, — что не позволяет им быстро наращивать популяцию на данный момент, но всё же достаточно, чтобы не выродиться и не вымереть.
— Познавательно… — протянул я. — Слушай, а откуда у них единороги и земнопони? И какие они вообще?
— Ещё с тех времён, когда фестралы жили среди других пони, до изгнания принцессы Луны. Это потомки фестралов и простых пони от смешанных браков. Не все пони боялись «детей ночи», хотя, конечно, таких было очень мало. И, вдобавок, не все были готовы к тому, что их родной жеребёнок будет фестралом — в смешанных браках вероятность этого очень велика, процентов семьдесят. Наверное, какая-то особенность, связанная с проклятием или его преобразованием… Не знаю. Ну, а как они выглядят… — Твайлайт приостановилась, поправляя чёлку копытцем. — Я не знаю, не видела. Как и все фестралы, наверное — блёклые цвета шерсти, глаза тёплых оттенков спектра с узкими щелевидными зрачками, как у тебя, клыки и более крупные, чем у пони, уши с кисточками. И ещё, вроде бы, у фестралов-единорогов загнутый рог, а не прямой, как у нас.
— Вообще странно, Твайлайт: сколько лет прошло, а ты говоришь, что про них мало известно… Как так может быть?
— Ну… — задумалась на несколько секунд единорожка. — Видишь ли, возможно, контактируй фестралы с крупными поселениями — был бы какой-то заметный культурный обмен… Но рядом с их горами нет даже городков вроде Понивилля, лишь мелкие деревеньки, в которые даже железная дорога не проложена. Для приезжих исследователей же проблемой становится ещё и то, что фестралы довольно прохладно и недоверчиво относятся к пони вообще, а к незнакомым пони — в особенности. Да и мало кто готов забираться в такую глушь с учётом всех тех слухов и домыслов, что ходят среди пони о фестралах.
5. Чейнджлинги
Немного СПГС про чейнджлингов) Позднее где-то в комментариях на Фикбке (надеюсь, что под "Лишней") я дополнил эту тему ещё некоторыми особенностями — но, зараза, не могу найти — где это было(( Если вдруг кто помнит или увидит — дайте знать! Хочу это тоже сюда подтянуть. АП: подтянул, ниже отдельным абзацем
— Чейджлинги, они же — перевёртыши, они же — оборотни — это пониморфные роевые насекомые, с организационной структурой, отдалённо напоминающей пчелиный рой. Весьма отдалённо. Во главе роя стоит королева чейнджлингов. Их королевы подобны аликорнам и способны сравниться с ними по силе, но не бессмертны, хотя срок их жизни весьма значителен. Рождение королевы — большая редкость. Молодая принцесса улья живёт и учится в нём у своей матери до тех пор, пока та либо не умрёт — заменить её, — либо не родит ещё одну королеву. В таком случае, старшая принцесса покидает родной улей и становится королевой собственного роя, отделившись от основного. Так произошло, например, с Кризалис, которой сейчас около ста восьмидесяти лет: почти сто сорок из них она провела в родном улье, пока у её матери не родилась её сестра-королева. Через два с небольшим десятка лет, она, как и полагается, покинула родной улей где-то в Седельной Аравии, чтобы основать собственный — и, на свою голову, сунулась в Эквестрию, рассчитывая, что рядом с дружелюбными и не склонными к насилию пони создать процветающий улей будет просто.
— А мать ей не помогала?
— Нет. Видишь ли, как только она переступила порог родного улья не как принцесса, но как новая королева — они перестали быть родственниками. Их связь оборвана, дальше новая королева сама за себя. Естественно, она уходила не одна, а с полагающейся новой королеве свитой и ресурсами на первое время — со всем, что нужно для основания нового улья на ровном месте.
— Кстати, насчёт свиты… Ты упоминала, что организация чейнджлингов похожа на пчёл… Это в смысле «королева, трутни, рабочие» или как? Линги вообще разумны?
— Пожалуй, сравнение с пчёлами было черезчур грубым… Нет, такого жёсткого деления на классы у них нет и да, они разумны, как и пони. Кроме королевы есть обычные перевёртыши, выполняющие самую разную работу. Жеребцы, обычно — разведчики, шпионы, солдаты, добытчики. Кобылки — учителя, воспитатели, няни, фермеры. Также, и те, и другие могут занимать в улье научные и управленческие должности.
— А к чему им деление на кобылок и жеребцов? У них за размножение разве не только королева отвечает? Или кобылки исключительно как няни нужны?
— Нет, конечно! Кобылки чейнджлингов вполне способны продолжать род с жеребцами, но… Как бы сформулировать? Это для них не совсем… Нормально? Нет, нет, не то… Не совсем обычно? В общем, им это не нужно, как правило. Такой механизм — это, скорее, аварийная система, позволяющая выжить рою в случае гибели королевы. Но в принципе, если у кобылки-перевёртыша есть желание — королева, обычно, запрещать не будет — даже поможет. Но для простого чейнджлинга кладка — очень тяжёлый процесс, в отличие от королевы, для которой он абсолютно естественнен, поэтому, в обычной для роя ситуации, такое желание мало у кого появляется.
— А королева так родиться может?
— Может. Но тут вступает жёсткое условие, что другой королевы у улья не должно быть.
— И как оно выполняется?
— Сложно сказать… Перевёртыши изучены нами очень слабо, на самом деле. Может, что-то инстинктивное, я не знаю.
— А жеребцы?
— А жеребцы чейнджлингов надеются стать тем, кому повезёт провести ночь с королевой роя. Поэтому, в массе они довольно агрессивны и среди них очень распространено соперничество, в отличие от кобыл — королева выберет только того, кто был максимально полезен для роя, чьи усилия на его благо были наибольшими — неважно, на какой должности. Знаю, всё это может звучать дико, но… Чейджлинги хоть и похожи на нас, но они — не пони. У них очень многое совсем не такое, как у нас.
Занятно… Вот, кстати…
— А короли у них бывают?
— М-м… Кажется, что-то такое читала… А, вспомнила! Да, бывают, но только в экстренной ситуации, когда рой переходит в режим автономного существования — выживания любой ценой, по сути. Таким становится самый авторитетный на момент такой нужды чейнджлинг в улье. Его задача — объединять других, помогать рою удержаться вместе до тех пор, пока не родится новая королева и не сможет возглавить рой.
— Значит, гибель королевы — это обязательное условие?
— Нет. Например, рой может отторгнуть королеву, если подавляющее большинство лингов в нём посчитает, что она действует не на благо роя. Ну или она может просто погибнуть — в обоих вариантах рой переходит в такой вот режим выживания. Определить его легко: чейнджлинги в нём начинают вырабатывать внутри яд, соответственно меняется и их окраска — с маскировочной на предупреждающую. Это позволяет снизить потери от хищников, однако не лучшим образом влияет на продолжительность жизни и иммунитет самих перевёртышей. Помимо этого, чейнджлинги становятся… БОльшими индивидуалистами, начинают делиться на обособленные группы, связывать которые единым курсом — как раз работа короля.
— А зачем так? Вместе выжить не проще?
— Децентрализация не позволяет врагам уничтожить ослабленный рой одним ударом, давая время укрыться, адаптироваться к изменившейся ситуации… И, рано или поздно, одна из кобылок принесёт яйцо новой королевы, которая, родившись и подростя, возглавит рой, вновь объединив его.
— Я-асно… И всё-таки как-то нелогично — это я про окрас. По идее, им же прятаться нужно, а раскраска меняется на более яркую…
— Прячутся они, в первую очередь, с помощью своей особой магической маскировки. Раскраска же, как я говорила, призвана уберечь, в основном, от случайных нападений диких животных, в те моменты, когда маскировка не применяется. Стандартная чёрная раскраска молозаметна, но всё же обнаруженнный, скажем, мантикорой перевёртыш будет ей атакован. В форме выживания он будет обнаружен наверняка, но атакован только разве что в целях самозащиты — в любом другом случае мантикора постарается обойти его как можно дальше — смысл охотится на существо, которое от яда в крови едва ли не светится? Хотя, особенно тупые хищники могут напасть даже на такого линга, но их немного. В результате, благодаря яду и пёстрому окрасу снижаются случайные потери, которые в данный момент рой себе позволить никак не может.
— Так получается, такая ядовитая конфигурация даже эффективнее стандартной?
— Получается, так. Но, заметь, минусов у неё тоже много и все они, в основном, действуют в долгосрочной перспективе — снижение продолжительности жизни из-за быстрого износа организма, ослабление иммунитета и ряд других неприятных эффектов… Поэтому ядовитая форма и является для чейнджлингов экстренным вариантом, а не основным — более уязвимым, но не изнашивающим организм сверх меры.
— Познавательно. Вот кстати… Слышала, что линги любовью питаются. Это правда, или?..
— В определённой степени. Они не могут естественным путём восстанавливать магию — а она для них критически важна, стоит только сказать, что они без магии не могут размножаться… Подпитка эмоциями даёт им эту самую магию. Если её не будет, то чейнджлинг существенно ослабнет — и физически, и потеряв возможность применять магию и обращаться, — но от голода не погибнет. Для утоления обычного голода им подходит обычная же еда… И не только обычная: они… всеядные, бр-р…
— А какими эмоциями? Только любовью?
— На самом деле — любыми положительными, но любовь с их точки зрения… наиболее питательна. Уф, кошмар… Это не было бы большой проблемой, но эмоциями они именно что ПИТАЮТСЯ — испытывающий их пони чувствует их ослабевание! Как тает его радость, как гаснет любовь… Если взять немного — это будет незаметно почти, но далеко не все перевёртыши достаточно аккуратны. Будь улей Кризалис старше и будь в нём много опытных и умелых охотников — он действительно смог бы процветать в Эквестрии и никого почти не тревожить, тем более, что для перевёртыша куда как выгоднее получать любовь от пони добровольно — это и для пони куда менее чувствительно, но вот так, медленно и аккуратно действовать умеют единицы — самые умные и опытные. А молодые и неумелые линги для пони — сущее бедствие. Меры не знают, тянут досуха, теряют половину в никуда, попадаются… Разумеется, любви к ним это вот совершенно не добавляет. И со стороны принцесс — в том числе. А когда во главе улья, вдобавок, дерзкая, сильная и самоуверенная молодая королева, готовая, как и любая королева перевёртышей, разбиться ради роя в лепёшку — получается проблема…
— Договориться никак?
— Увы… Пока не получит хорошенько — даже можно не пробовать. «С едой не разгова-аривают», личинка безмозглая…
— А собственными эмоциями они питаться не могут? Или там, не знаю, делиться? Или они в принципе друг друга не любят, поэтому питаться нечем?
— Любят. Королева — детей, рой — королеву… Питаться эмоциями линги из лингов могут, но только если они из разных ульев. А в собственном рое это как из своей левой сумки в правую перекладывать. Эмоции, собранные роем, идут королеве, а та уже распределяет между всеми лингами роя. Сожрать самому тоже можно, но это довольно тяжёлое по их меркам преступление. Если ты, взрослый охотник, съедаешь то, что дОлжно отдать молодым личинкам для роста — кто ты после этого?
— Но, теоретически, получается, что можно выпивать эмоции из другого перевёртыша своего роя чисто для себя.
— Ульи чейнджлингов редко бывают уж очень многочисленны, поэтому они с определённой бережливостью относятся к своим, стараясь не допускать потерь от чего бы то ни было. Но то, что ты сказала, даже с их бережливостью тянет на… смертную казнь.
— Не пойман — не вор.
— Только не в улье. Королева связана со своим роем напрямую — она всё почувствует и поймёт сразу же.
— Однако, раз это считается преступлением, то, значит, такое случалось?
— Если рою начинает критически не хватать магии — такое может случится. В здравом уме и трезвой памяти ни один перевёртыш о таком даже не подумает. А вот чувство магического голода может довести и до такого…
— Понятно. А что это за связь королевы, которую ты упоминала?
— Связь королевы со своим роем? Королева чувствует своих подданных, может командовать ими и принимать доклады от них на расстоянии. Чем старше и сильнее королева — тем больше информации она получает с этой связью и тем дальше она распространяется. Но даже у самых старых королев её дальность всё же довольно ограничена.
— А простые линги между собой могут так связываться?
— Только через королеву, напрямую — нет. Кстати, король перевёртышей, если до этого доходит, такой связи не имеет.
— Что ж, интересная лекция, Твай. Спасибо.
— В любое время, Найтмер!
…
Тот самый потерянный фрагмент. Лёгкий хентай)
Скелет_Карлос
Есть лучшая идея!
Устроить политический брак между ГГ и Кризалис. Чтобы получить мирное соглашение у Королевства Оборотней, и создать торговые пути между ним и Эквестрией :)
WerWolf_54
Да, идею брака с Кризалис я в голове тоже крутил, и давно. С точки зрения Тии и Эквестрии — чтобы был мир, покой и дружба народов, с точки зрения повествования — чтобы понаблюдать за паникой ГГ, осознавшего, что у его свежеиспечённой жены есть яйцеклад, и она к некой Найтмер не просто так ластится XD
Королева роя — существо долговечное, но не бессмертное. Она поддерживает численность роя и управляет им, стараясь добиться процветания и достатка. Рядовые особи тоже могут иметь потомство при большом желании, но это для роя аварийный механизм, простой кобыле-чейнджлингу подобный процесс даётся отнюдь не просто, т.к. требует больших затрат ресурсов, которых у неё, в отличие от приспособленной королевы, нет. Сама же королева может как просто отложить обычные, неоплодотворённые яйца в инкубатор, чтобы из них вылупились рядовые особи роя, так и разделить ложе с каким-нибудь сильным и показавшим себя жеребцом (Чейнджлингом или нет — не принципиально, была бы хоть минимальная совместимость у видов и какое-никакое родство. Т.е. пони подойдёт, они ведь недаром так похожи?), чтобы оплодотворить яйца и стать матерью. Либо — тот самый хентай-вариант — королева становится «отцом», откладывая неоплодотворённые яйца в кобылу, достаточно сильную, чтобы их выносить — и достаточно лояльно относящуюся к этому, чтобы не фонтанировать на королеву и её кладку в себе негативом. Оплодотворяется одно — из него вылупится новая королева. Остальные, развивающиеся вместе с ним, принесут её свиту — личную охрану, костяк гвардии, чиновников, которые будут абсолютно преданны уже новой королеве. Инкубатор тут не вариант — новой королеве для правильного развития нужна магия (много) и любовь (много), чего в достатке только внутри своей мамы) Яйца откладываются уже практически созревшими и вскоре вылупляются. Новая королева в статусе принцессы остаётся жить с роем матери, постигая её уроки, обучаясь править и служа опорой и заместителем на случай, чтобы если с королевой что-то произойдёт, возглавить её рой, став его новой королевой. Когда же у королевы появляется вторая дочь (а у принцессы — сестра), то старшая дочь покидает рой матери, чтобы основать собственный.
К слову, Кризалис, по моему нынешнему разумению, как раз такая вот молодая королева, которой самое большое 100+ лет, не так давно покинувшая улей матери и выбравшая для собственного роя кормовой базой Эквестрию (Что эти пони сделают-то, если вдруг?) — и просчитавшуюся в этом, недооценив сложности работы с местными.
6. Грифоны
Немного сочинилось и про грифонов тоже)
У грифонов, как оказалось, тоже были свои расы. Первая, считавшаяся в Эквестрии за стандарт и наиболее общеизвестная представляла собой помесь льва с орлом. Возможны были некоторые вариации, конечно, но в целом было как-то так. Жили эти ребята на северо-востоке от Эквестрии, в горах и рядом с ними. Климат там был довольно неприветливый, земля каменистая и слабо пригодная к сельскому хозяйству, а более пригодные к нему южные территории птицекошки благополучно слили поняшкам в какой-то из многочисленных войн с ними… На той же земле, что осталась, кое-что, конечно, росло, но рыба из многочисленных рек была бы для грифонов едва ли ни единственным рационом, если бы те не торговали понемногу с пони, обменивая металлы и драгоценные камни на провиант. Шахтёры из этих ребят были, правда, паршивые, но, как говориться, жить захочешь — и не так раскорячишься…
Вторая раса грифонов, куда менее известная, обитала далеко на юге Эквестрии, где-то в тамошних тропических лесах. Интересно, это там Дэринг Ду приключается?.. Кх-м, ладно. Представляли они собой помесь ягуара с попугаем, являя своей передней частью буйство форм и красок. Любили они болтать не затыкаясь, врать, привирать и фантазировать через слово, а также были повёрнуты на деньгах и богатстве едва ли не сильнее, чем их северные родственники. Да уж… Сдаётся мне, общий предок у грифонов есть, и это — ворона! За блестяшку удавиться готовы некоторые… Промышляли же эти граждане пиратством во всех близлежащих водах — за иными «достижениями» они пони замечены не были. Пользовались у северных грифонов всеобъемлющим презрением и абсолютным недоверием — но едва ли попугаям было до этого хоть какое-то дело.
А вот третья раса грифонов пони никогда не встречалась: по крайней мере, достоверных упоминаний этого не существовало. Более того, не существовало их и среди самих грифонов, превращая эту расу, представляющую собой гибрид пантеры с филином, в нечто полулегендарное. В грифоньих сказаниях они нередко упоминались как «Ночные» или даже «Тёмные грифоны», которым массово приписывалось владение какой-нибудь тайной магией, похищения и всякие тёмные и жуткие дела под покровом ночи. Короче, ребята эти были страшной сказочкой, наподобие меня.
Я усмехнулся.
7. Кристальная Империя и древняя Эквестрия
Задумался как-то — а откуда вообще взялась КИ, и как она связана с Эквестрией? Тут и про КИ, и про раннюю Эквестрию, и про сестёр-аликорнов есть. Всё есть)
Там, на севере от Эквестрии, давным-давно лежали изначальные земли пони, в том числе — королевство единорогов, центром которого был поражающий воображение город из кристаллов. Жили в нём, впрочем, не только единороги: земнопони там было тоже довольно много — рогатые использовали их в качестве дешёвой рабочей силы, как правило, угоняя в неволю во время войн. Это было самое передовое государство Эквуса: там знали энергию пара и стандартизацию производства ещё до наступления Великой Зимы.
Когда пришли холода, и перед пони встал вопрос о необходимости переселения из ставших крайне негостеприимными мест, у земных пони и пегасов его решение не вызвало больших сложностей: первые с холодом потеряли свою главную ценность — плодородные земли, поэтому у них не было иного выбора, вторые же были способны взять свою столицу — Клаудсдейл — с собой, потеряв минимум. Совсем иначе вопрос стоял у единорогов, в богатом и красивом Кристальном Городе, чьи бесконечные библиотеки были наполнены великими знаниями, а хранилища — могущественными артефактами. Многие оценивали потери от переселения чересчур высокими: в итоге не все единороги согласились покинуть родину (понятно, оставив при себе рабов-земнопони) и бросить все немалые достижения на поживу морозу и запустению. Королева Платина стала лидером ушедшей части, а оставшихся возглавила одна из её советниц из рода Ми Аморе. Новоявленная королева считала, что сможет отстоять то, что ещё не поглотили снега и бураны: зная, что представляют из себя вендиго, она полагала, что отмена рабства и всеобщее примирение совместно с могущественной магией смогут остановить духов холода. Платина, убеждённая сторонница превосходства единорогов, сочла план Ми Аморе Кадензы глупым идеализмом, не стоящим того, чтобы на него рассчитывать. Иронично, что вскоре бывшей королеве пришлось срочно менять своё мнение… Более мягкая и терпимая Каденза, однако, всё же сумела реализовать свою идею. Пришлось приложить массу усилий для освобождения земнопони и создания монолитного и дружного общества, чтобы не давать пищи для духов холода и вражды, но, со скрипом, рабство было отменено, а земные пони постепенно начали становиться полноправными членами общества. Сильно помог также и артефакт, созданный теперь уже королевой Кристального Города — Кристальное Сердце, что, в числе прочего, давало эмпатию окружающим пони, позволяло почувствовать мир так, как его чувствовали другие… Дочь же королевы, сменив мать на троне, с энтузиазмом продолжила этот процесс, сумев, в конченом счёте, практически полностью изжить расовую дискриминацию. Вендиго были отброшены.
Но проблем хватало и без них: многое было уничтожено холодами и зимой, не хватало ресурсов, негде было выращивать еду… Помощи пришлось искать у образовавшейся к тому времени Эквестрии. Эквестрия, тогда ещё достаточно аморфная и необжитая, с энтузиазмом закупала высокотехнологичные товары КИ и учила в её университетах своих специалистов в обмен на еду и сырьё. Однако, в КИ были и те, кто считал, что Эквестрия и её территории по праву принадлежат империи: к основанию единого государства пони на юге приложили копыта её жители и — главное — её бывшая королева. Со временем эта позиция только крепла: зависимость от Эквестрии становилась слишком очевидна и многих пугала, а то, как вместе с Эквестрией стояли в Войне Хаоса, как водится, слишком быстро забылось…
В конечном итоге, фракцию войны возглавил талантливый и сильный маг по имени Сомбра. Неплохой оратор и организатор, он сумел собрать вокруг себя — и вокруг трона — подавляющее большинство сторонников этой идеи. Когда правящая тогда королева в очередной раз отказалась предъявлять претензии Эквестрии, Сомбра устроил военный переворот, объявив себя королём. Низверженная королева с немногочисленными верными пони попыталась бежать в Эквестрию, но так туда и не попала. Погубили её мороз и опасности в пути или об этом позаботился узурпатор — теперь уже не суждено узнать…
История Эквестрии же за эти времена также знала немало потрясений. Молодая республика, созданная объединившимися перед угрозой вендиго племенами пони, была максимально далека от понятия единого государства: каждый там тянул одеяло на себя, и эта аморфная конструкция существовала скорее вопреки, чем благодаря. Однако же жизнь налаживалась: закладывались города, распахивались поля, изучались и занимались окрестные территории… Последнее и привело в результате к тому, что позднее стало известно как Война Хаоса: пони, на свою беду, напоролись на земли духа хаоса — Дискорда. Тому было ужасно скучно: давно не происходило ничего интересного — и тут, откуда ни возьмись, заявились пони… Развлечения и игры, придумываемые себе духом хаоса безобидными были разве что на его собственный взгляд. Погибших тот, к счастью, не допускал, но азартно уничтожал все попытки к нормальной жизни. Договориться с ним оказалось невозможно: сегодня он соглашался на условия, завтра их менял, а послезавтра ему надоедало следовать договорам и он просто переставал им следовать. Победить силой также не удалось: против лома приёма не было… В конечном итоге, государством пони какое-то время, фактически, правил Дискорд, который, попутно, увлечённо стравливал и мирил их между собой. В происходящем дурдоме канули в лету многие технологии и магические знания, привезённые с собой единорогами: позже немало вещей пришлось изобретать заново… Столь же плохо сохранилась и история этого периода: неизвестна даже его точная продолжительность.
Однако, именно к его завершению на сцене появились трое пони, изменившие мир: Старсвирл Бородатый и его странные ученицы Селестия и Луна, имевшие и рога, и крылья разом. Сам маг, бывший весьма немолодым ещё тогда, родился уже в Эквестрии, но многое почерпнул из знаний переселенцев-единорогов, а до многого, будучи крайне талантливым магом, дошёл своим умом. Старсвирл по праву считался одним из самых могущественных волшебников всех времён: он был единственным единорогом, который не падал с истощением после ритуала подъёма солнца или луны. Достоверно известно, что день и ночь ранее сменялись сами: чьих копыт — вендиго или Дискорда — заслуга в том, что в определённый момент делать это пришлось самостоятельно — неизвестно.
Откуда же взялись ученицы Старсвирла — достоверно неизвестно даже им самим. Какое-то время молодые аликорны обучались у него премудростям магии, живя среди пони, но позднее исчезли, чтобы затем появиться уже хранительницами неких Элементов Гармонии и одолеть Дискорда, превратив того в статую невиданной магией. Луна и Селестия превратились в национальных героинь. Очень неудобных для верховного совета Республики, который, со своими многочисленными провалами выглядел на их фоне бледно. Воспользовавшись отсутствием мага, было продавлено решение, которое ранее Старсвирл неоднократно успешно торпедировал: заставить сестёр принять участие в ритуале подъёма светила. На что рассчитывал совет, ссорясь со Страсвирлом и подвергая нешуточной опасности народных любимиц — не понятно, едва ли это было действительно взвешенное решение… Впрочем, его последствия оказались для совета ещё более фатальными, чем могли бы: аликорны с лёгкостью справились со светилами, почувствовав, самое большое — недомогание, да ещё и получив кьютимарки с солнцем и луной. Через месяц, при деятельном участии разгневанного учителя и восторженной толпы, Эквестрия стала королевством. Старшая сестра, Селестия, особенно обожаемая народом и проявившая к управлению талант и интерес, стала королевой, а младшей, Луне, предпочитавшей уединение и не имеющей столь блистательной репутации, достался титул принцессы.
Вскоре без вести пропал Старсвирл. Сёстры сбились с ног, пытаясь разыскать учителя и друга, но всё оказалось тщетно. Эта потеря особенно ударила по Луне: Свирл был едва ли не единственным другом нелюдимой принцессы…
Эквестрия, тем временем, активно развивалась: устанавливала отношения с соседями, создавала свою науку и производство — при немалом участии Кристальной Империи. Сменилось уже несколько поколений, а сёстры-аликорны оставались всё так же молоды… Именно в этот период был построен Замок Двух Сестёр, создававшийся и как дом и резиденция, и, в немалой степени, как лаборатория, где аликорны пытались понять: что же они такое? Впрочем, относительно спокойные времена неумолимо подходили к концу…
Пару десятилетий спустя в Кристальной Империи произошёл переворот и к власти пришёл Сомбра. Сёстры узнали об этом, по сути, лишь по факту разрыва многих соглашений и договоров: Кристальная Империя прекратила программы обучения и обмена опытом, отозвав своих специалистов, а её дипломаты стали настойчиво требовать пересмотра торговых договоров, по которым Эквестрия получала артефакты и технологии, очевидно, не желая более продавать соседям ничего, кроме, разве что, сырья. Напряжение повисло в воздухе. Разведка несла дурные вести: Сомбра активно готовился к войне. Хотя в КИ и было сильно желание отдалиться от Эквестрии, чтобы не оказаться, в результате, её колонией, но открытую войну поддерживали немногие. Но на стороне этих немногих был цвет магической мощи империи во главе с Сомброй и ты либо присоединялся к его военной машине добровольно — либо тебя заставляли это сделать. Вскоре Эквестрия получила ультиматум: или войти в состав Кристальной Империи на основании того, что Эквестрия была основана её королевой, или войти в состав Кристальной Империи на основании поражения в войне.
Вот тут и сыграл тот факт, что большинство эквестрийских специалистов и магов обучались в Кристальном Городе — немногие из них горели желанием сражаться с ТАКИМИ магами, да и образ Кристальной Империи как просвещённого и дружественного государства в обществе был очень силён. Селестия быстро поняла, что с такими вводными выиграть войну шансы крайне паршивые, однако ей было известно и то, что сами кристаллийцы так же идут воевать из-под палки в копытах Сомбры и его, к этому времени, уже крайне немногочисленных сподвижников.
Да, к счастью для Эквестрии, верных соратников у Сомбры к этому времени уже почти не осталось и виной тому был сам единорог: придя на трон через переворот, чувствуя ослабление своей поддержки, Сомбра стал склонен искать вокруг себя предателей и, как ни странно, находить. Ударившийся в паранойю маг к началу войны растерял всю свою ранее весьма серьёзную репутацию и всё, что осталось за ним — считанные верные пони да личная мощь, в которой, по слухам, он превосходил даже Старсвирла…
Решение было очевидно: без Сомбры войны, с большей долей вероятности, не будет. Селестия и Луна лично отправились в Кристальную Империю, чтобы сразиться с Сомброй, рассчитывая, что в его окружении уже не осталось никого, кто был бы способен реально продолжить курс на войну после его гибели.
Бой не задался с самого начала. Сёстры, ранее победившие Дискорда и сменяющие день и ночь фатально недооценили «какого-то там» единорога — мастера магии кристаллов, тёмной магии и артефакторики, имеющего более чем заслуженный титул архимага. Впрочем и Сомбра оказался не столь силён, чтобы в одиночку справиться с двумя аликорнами сразу… Однако, паранойя единорога здесь сыграла за него: он опасался визита сестёр — и подготовился к нему, рассчитывая, в случае, если справиться в открытую не выйдет, заманить их в ловушку и погрузить их в стазис до тех пор, пока не найдёт способа победить. Ловушка сработала, но силу двух аликорнов сдержать оказалась не в состоянии… Селестия едва успела вытащить их с сестрой подальше из коллапсирующей области, чтобы, обернувшись, увидеть на месте Кристального Города заснеженную пустошь. Кристальная Империя оказалась словно стёрта из реальности.
Вернувшись, Селестия яростно взялась за работу: прошедший кризис обнажил слишком много проблем, а разрыв отношений с КИ больно ударил по образованию, производству, магии и медицине самой Эквестрии, в которой теперь отчаянно не хватало и специалистов, и возможностей их обучать…
Увы, с головой погрузившись в решение проблем государства, Тия посеяла семена проблем в собственной маленькой семье…