Лишняя

7. Разговор по душам

Одно время эта глава шла единым целым с 5 главой — и эту объединённую главу я полностью переписывал раз восемь, в основном — как раз из-за диалога с Тией. И этот диалог так и не вышел таким, каким мне бы хотелось, увы. Тем не менее, я всё же надеюсь, что сплошным разочарованием эта глава, прошедшая двухмесячный производственный ад, не станет.

Проснувшись рывком, словно от будильника, я попытался привычным рефлекторным движением сесть на кровати и сунуть ноги в тапки. Правую ногу протестующе дёрнуло вспышкой боли, я, запутавшись в как-то странно расположенных конечностях, упал обратно на кровать и, наконец, проснулся окончательно. Оглядевшись, я убедился, что вокруг была помпезная дворцовая спальня.

Твою мать, а! Не приснилось! Я обречённо уронил голову на останки подушки и прикрыл глаза. Настроение моментально ухнуло вниз со скоростью падающего самолёта. Захотелось пойти и надраться до розовых слонов и зелёных чертей в надежде, что пьяный угар поможет избавиться от терзающих меня размышлений и от чужого мира вокруг. Как же так? Почему?!

Да и какой теперь смысл в этих вопросах, если вернуться я всё равно не смогу? С того света не возвращаются, даже если этот «тот свет» населён разноцветными лошадками! Особенно, когда ты теперь сам из таких, — я приподнял голову и смерил взглядом сложенные крест-накрест передние конечности, покрытые чёрной короткой шёрсткой и снабжённые аккуратными копытцами.

Вот и что мне теперь делать, что?! В моей жизни случались разные неприятные ситуации, но в действительно безвыходной я оказался впервые. Да уж, умирать мне ещё точно не приходилось…

Идей не было никаких вообще, и оттого мысль: «Что делать?» раздражала просто неимоверно. Я в апатичном отупении уставился на дверь, бессмысленным взглядом рассматривая узоры волокон на досках. В голове, помимо осточертевшего «Что делать?», царила лишь гулкая пустота, на душе было тяжко и муторно.

Не знаю, сколько прошло времени, когда раздавшийся за дверью цокот копыт вывел меня из ступора. Занятный звук. Похоже на то, как цокают каблуки туфель, но из-за особенностей походки на четырёх ногах звучит довольно необычно, — отрешённо отметил я. Шаги остановились перед дверью и затихли. Интересно, кто это пожаловал? На секунду представил нерешительно мнущуюся перед дверью Селестию и не удержался от смешка. Бред, конечно. Скорее, это кого-то из прислуги «осчастливили» приказом заглянуть к зловещей Найтмер Мун с тем или иным поручением…

Дверь, окутавшись золотистым свечением, плавно и бесшумно открылась, впуская внутрь изящного снежно-белого аликорна с развевающейся на невидимом ветру разноцветной гривой.

Не угадал. Класс. Только встречи с ней мне сейчас и не хватало. Я-то надеялся, она позже придёт…

Селестия внушала. Высокая, во всей её фигуре чувствовалось напряжение: крылья чуть приподняты, ноги широко расставлены для большей устойчивости. На лице — насторожённость с лёгким оттенком интереса. Пристальный взгляд чуть прищуренных огромных розовых глаз, губы плотно сжаты, ушки воинственно согнуты вперёд. На золотых регалиях играют лучи солнца, пробивающиеся через окно.

Не выглядит она дружелюбно. А я, от большого ума и накатившей меланхолии, даже не продумал толком, как себя с ней вести. Все мои знания о ней — мультик, в котором она — эпизодический, почти фоновый, персонаж, да воспоминания то ли Луны, то ли Найтмер — сложно понять — о королеве Селестии. Первому варианту я не особенно доверяю, во второй верить сильно не хочется.

Пауза затягивалась, всё нагнетая обстановку. «Ожидание смерти — хуже самой смерти» — так, вроде, говорят?

Выдыхаю, как перед прыжком в воду. Понеслась…

— Королева Селестия, — киваю я аликорне, обозначая поклон.

Та удивлённо моргает, будто пытаясь понять, к ней ли я обращаюсь. Но заметно, что она немного расслабляется. Ждала нападения вместо разговора?

— Теперь я ношу титул принцессы, Найтмер Мун, — красивым, мелодичным голосом отвечает она. — Как твоё самочувствие?

Поза стала более расслабленной, ушки выпрямились, лёгкая улыбка появилась… Такой она мне гораздо больше нравится. Что же до её вопроса…

— Лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось бы, — непроизвольно кривлюсь я на последних словах. Перелом ноги — дело небыстрое. Даже такой лентяй, как я, проклянёт всё на свете, пролежав на кровати безвылазно несколько дней.

— Разреши, я проведу магическую диагностику? — бросает на меня вопросительный взгляд Тия.

— Будто я могу тебе что-то здесь запретить, — хмыкнув, обвожу я взглядом комнату.

— Если для тебя это неприятно или ты не доверяешь мне — я пойму и не стану этого делать, — серьёзно взглянула на меня собеседница.

— Ты шутишь, — окидываю я белую аликорну недоверчивым взглядом. Правда, не может же она на самом деле так считать? Ей просто не по должности! Я для неё — потенциальный противник, в конце концов!

— Отнюдь, — спокойно возражает принцесса. — Я лишь не считаю допустимым навязывать другим своё видение в тех ситуациях, где без этого можно обойтись.

Намекает на моё лихое прошлое? Де, «я ж не ты»? Да где здесь вообще логика, блин? «Не навязывать» мне — да с чего вдруг, если наши отношения предельно далеки от дружеских? Я бы ещё понял, скажи она это Луне, например…

— Ты не шутишь — ты издеваешься, — мрачно вздыхаю я. — Давай начистоту — зачем ты со мной возишься? Зачем я тебе нужна? Не для публичной казни на радость народу, надеюсь?

Селестия отступила на шаг, нехорошо сузив глаза. Последняя фраза, как мне кажется, очень в духе Найтмер Мун, ей явно не понравилась.

— А ты, на моём месте, разумеется, так и поступила бы, Найтмер? — в голосе принцессы появляется угрожающая нотка.

— Я не на твоём месте. И теперь уже вряд ли когда-нибудь на нём окажусь, — равнодушно парирую я. — Ответь уже, наконец, зачем я тебе?

Селестия одаривает меня долгим задумчивым взглядом. На секунду мелькает мысль, что она сама слабо представляет себе, зачем ей такой «подарок», как живая-почти-здоровая Найтмер Мун.

— Не знаю, поймёшь ли ты… — наконец, произносит она. — Каждый имеет право на второй шанс. Если я прощаю свою сестру, почему не должна помиловать и тебя тоже — ведь вы были одним целым с ней? Тем более, что за тебя попросила Элемент Доброты.

Робкая стесняша Флатти — за меня?! Спорю, ей в мою сторону и взглянуть-то страшно было! Вопрос «что делать?» тут заедал? Вот, пожалуйста, решение на первое время — проставиться Флаттершай за спасение от участи хуже смерти. Я так понимаю, не вступись она — и Селестия могла по-другому решить вопрос…

Не то чтобы я сильно дорожил этой жизнью, но… но её потеря всё равно не вернёт мне ту, старую, в которой осталось всё, что имело для меня значение. А раз так, надо жить дальше. Той жизнью, какая есть — и радоваться, что есть хотя бы такая.

Будь здесь папа — он бы, наверное, посоветовал прожить эту жизнь лучше прежней. «Родителей надо слушаться, верно?» — едва заметно усмехнулся я, но тут же помрачнел снова. Им там меня хоронить теперь… А я здесь могу лишь надеяться, что они выдержат это всё… Проклятье…

Перед глазами мелькнуло что-то белое, я рефлекторно моргнул и отстранился, приходя в себя.

— …в порядке? — услышал я обеспокоенный голос Селестии.

— Нет, не в порядке, — тяжело вздохнул я в ответ, додумав начало фразы. — Но спасибо, что спросила. Хотя, я по-прежнему плохо понимаю, зачем ты со мной возишься. Второй шанс — это, конечно, хорошо, но… — я неопределённо взмахнул копытом.

— Почему ты не веришь, что я могла дать его тебе не «зачем-то», а просто так?! — как-то расстроенно вопросила принцесса.

— Потому что ты — правитель. Ты всё делаешь «зачем-то», — пытаюсь я пожать плечами. Получается плохо.

А ещё потому, что я не знаю, куда мне девать это твоё «просто так». Скажи ты, куда мне идти и что делать — было бы проще. Не было бы времени думать… обо всём, — мрачно добавляю я про себя.

— Я уже давно не та королева, которую ты помнишь, Найтмер. Для меня существуют категории, отличные от «выгодно — не выгодно», — резковато отвечает Селестия. Чувствуется, что королевское прошлое — тема для неё неприятная.

— А категория «опасно — не опасно» как же? — хмыкаю я. — Помнится, наша прошлая встреча едва не закончилась твоей гибелью. А теперь ты селишь меня в шикарных покоях, приходишь одна, без эскорта, заботишься обо мне… Не то чтобы я против, конечно… — замолкаю, пытаясь толком сформулировать свои сомнения. Не лезут в мою логику её действия, никак не лезут! Не может правитель и политик с таким стажем поступать как она сейчас!

— Ты пока не в том состоянии, чтобы представлять для меня угрозу, — сухо констатирует принцесса, но, смягчившись, добавляет: — К тому же, крайние меры — на то и крайние, что используются при отсутствии других вариантов. А я всё же надеюсь, что ты сумеешь подружиться с нами и найти для себя что-то кроме желания заполучить власть и устроить вечную ночь.

Понятно. «Пока оставим — вдруг пригодится, а в бетон закатать — всегда успеется». Поводов к последнему я давать и так не собирался, вроде бы… А вот цель себе искать придётся самому. Ну да, никто не обещал, что будет легко…

— Попробую, — с некоторым сомнением тяну я, отвечая скорее на собственные мысли, чем на слова принцессы. Селестия тепло улыбается мне.

— Рада это слышать! В таком случае, будь моим гостем, Найтмер. И, возвращаясь к началу нашего разговора, что ты скажешь насчёт диагностики?

— Делай, если считаешь нужным, — киваю я. От получившегося несколько суховатым ответа, улыбка Тии будто слегка тускнеет. На секунду становится даже стыдно за себя, что не доверяю ей. Но… Не могу я. Даже если она была со мной абсолютно искренней. «Не верить политикам и банкирам» — эта установка из, теперь уже прошлой, жизни въелась в подкорку намертво. Уж очень это чревато может оказаться…

Тем временем, с засветившегося мягким жёлтым светом длинного рога Селестии сорвалась золотистая искорка и врезалась в меня, вызывая короткое чувство щекотки по всему телу. «А, зараза!» — я передёрнулся.

Белоснежная аликорна, внимательно поизучав мой бок и ногу взглядом почти минуту, снова посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

— Всё в порядке, лечебные заклинания действуют как надо, заживление идёт хорошо. Я бы даже сказала — необычно хорошо. Думаю, дня через три-четыре ты уже сможешь вставать, — приободрила меня принцесса.

Необычно, говоришь… А то, что я голода и жажды второй день не чувствую — это для аликорнов обычно или нет? Озвучиваю свой вопрос.

— Не совсем… — задумчиво отвечает Тия. — Тебе, вероятно, не выпало возможности узнать ранее: аликорны — существа скорее магические, чем физические. То, что ты описала, характерно для аликорна, попавшего в место очень насыщенное магией, где приток энергии извне достаточно велик, чтобы организм мог функционировать лишь на ней одной. Этим, кстати, может быть вызвано и ускоренное заживление. Возможно, сама луна — как раз такой источник. Но, признаться, я не особенно интересовалась этим вопросом… — смутилась принцесса. Я не удержал улыбку — смотрелась она при этом довольно мило. — Тем не менее, точно могу сказать, что жажда и голод скоро к тебе вернутся.

Разговор как-то сам собой затих. Задумавшаяся о чём-то принцесса устремила взгляд в окно. Я машинально последовал её примеру. Солнце больше не слепило глаза, как раз скрывшись за облаком, вокруг которого в ярком голубом небе вились точки — видимо, погодная команда пегасов за работой. Кроме этого мне с низкой кровати мало что можно было разглядеть, но даже так вид почему-то казался успокаивающим и каким-то безмятежным. Некоторое время мы с принцессой молча смотрели наружу.

— Ладно, — отмерла Селестия, — было интересно с тобой поговорить, но, к сожалению, мне уже пора. Могу я чем-то тебе помочь?

Опять она мне шаблон ломает — специально что ли? Почему она ко мне так относится? Ненормальный мир, ненормальные жители… Но отказываться, конечно, не стану: дают — бери.

— Если не затруднит — подушку, — я кинул смущённый взгляд на останки старой, — и каких-нибудь книг почитать. Не знаю, какие есть, поэтому на твой вкус.

Принцесса скользнула взглядом по рассыпанным перьям, но ничего не сказала. Ну и спасибо ей за это — распространяться на тему причины случившейся со мной истерики желания не было ни малейшего.

— Хорошо, — кивнула она. — До свидания, Найтмер Мун.

— До свидания, — помедлив, эхом отозвался я уже закрывающейся двери.

Разговор меня изрядно вымотал. И, что хуже, не внёс никакой особой определённости: я всё ещё не представлял, что мне в этом мире делать и как жить дальше.

Бросил взгляд на часы и с некоторым удивлением обнаружил, что дело уже к вечеру — послеобеденный сон и разговор с принцессой как-то незаметно поглотили кучу времени. И хорошо — этот дурацкий день мне до ужаса надоел… Я устроился на кровати поудобнее и прикрыл глаза.