Скитающаяся Луна
Глава 5: Послевоенный период
Одна пурпурная единорожка не могла уснуть. Она уже несколько часов ворочалась в постели, но сон продолжал ускользать от нее. Наконец, со вздохом кобыла сбросила простыни с себя простым применением магии.
Кловер со вздохом поднялась с постели. Прошел месяц с тех пор, как она изгнала Луну из их королевства, и стресс от этого события не давал ей спокойно спать с тех пор. Что ей реально было нужно, решила она, так это хорошая прогулка по замку в Вечно свободном лесу.
Селестия приказала построить новую столицу, более защищенную, чем нынешняя. Кловер хотела провести как можно больше времени на старом месте, боясь того дня, когда ей придется уехать отсюда.
Во многих отношениях замок был для нее домом намного больше, чем какое-либо другое место, даже ее родное гнездо... которое было утеряно в разрушительном десятилетнем буйстве Дискорда против законов всего правильного и гармоничного. При мысли о драконикусе Кловер вздрогнула. Ее держали рядом с ним во время его правления, как и большинство единорогов верхнего эшелона, те вещи которые он сделал – она никогда не забудет.
Одним из них было создание фестралов — гибридов пони и летучих мышей, составлявших большую часть армии Луны. Первоначальная трансформация была ужасающей на вид, он взял несколько сотен пленных пони и начал творить над ними свою хаотическую магию, медленно и болезненно, превращая их тела в искаженные пародии на пегасов, которыми они когда-то были. Пока пони лежали и кричали, их тела мутировали и извивались, скрюченное чудовище просто рассмеялось и предложило Кловер стакан шоколадного молока... и ей было стыдно признаться, что она приняла его по необходимости.
Кловер нахмурилась и выбросила эти мысли из головы, когда начала спускаться по старым каменным ступенькам замка, дюжина воспоминаний вспыхивала с каждым шагом копыт. Вот она, игриво спорящая с Луной о какой-то магической теории, и вот она, наслаждающаяся тем, что просто сидит рядом со своей подругой, глядя на молодые деревья Вечно свободного леса с балкона второго этажа замка.
Кобыла остановилась у одного из окон и посмотрела на свое отражение в блестящей зеркальной поверхности. Глаза, которые смотрели на нее в ответ, были усталыми и постаревшими, несмотря на ее скромные тридцать лет. Слегка раздраженно нахмурившись, кобыла сдула с глаз прядь пурпурной гривы, заметив, что розовая полоска упрямо отказывается прятаться среди своих темных сестер, как обычно.
Она вздохнула и продолжила свой путь, изо всех сил стараясь не обращать внимания на призраков прошлого, снующих в ее сознании, как ликующие жеребята. К ее большому раздражению, она взяла эскорт, предоставленный одним из дворцовых стражников. Она повернулась, чтобы одарить белокурого жеребца ледяным взглядом, но он проигнорировал это и продолжил следовать за ней. Кловер знала, что он просто выполнял свою работу, но разве это было так необходимо?
По крайней мере, кобылы знали, что нужно держаться подальше от ее глаз, но жеребцы, похоже, считали, что ей нужен надежный источник «моральной поддержки», который будет легко заметен, если она разрыдается. Кловер закатила глаза. Она знала, что это была не единственная причина. Необходимость этого обуславливалась ещё и тем, чтобы защитить ее саму в случае нападения, или, если она заснет где-то во время прогулки и будет нуждаться в ком либо, чтобы вернуть ее в свою комнату невредимой.
«Ну что ж, по крайней мере, он не разговаривает» — ворчливо подумала Кловер. «Большинство из них не могут вести ни одного стоящего разговора»
Да, она осознавала, что несправедлива к нему и другим таким же, как он, но сейчас ей было просто наплевать. После еще нескольких минут ходьбы по заполненному призраками коридору с раздражающим идиотом, степенно следовавшим за ней, кобыла вошла в сад замка.
Кловер снова вздохнула, это то место, по которому она будет скучать больше всего... обширный сад был хорошо ухожен армией садовников и плантаторов, которые поддерживали все в идеальном состоянии, а также позволяли ему распространяться естественным путем. В результате сад во многом напоминал лес снаружи, за исключением того, что был гораздо более аккуратным и с редкими цветами, растущими вдоль края дорожки.
Мягкий лунный свет лился на кобылу через проломы в навесе, и Кловер просто позволила копытам нести ее туда, куда они хотели, пока ее разум продолжал думать о ее потерянной подруге. Луна... она была единственной пони, не считая Селестии и её наставника Старсвирла Бородатого, с которой она действительно могла поговорить. Теперь одна была изгнана, другой был слишком занят восстановлением королевства, а также созданием своего нового города, и последняя была... не в состоянии говорить. Она вздохнула и опустила голову на ходу.
«Луна не хотела бы, чтобы я так думала» — тихо заметила часть ее сознания.
Кобыла насмешливо фыркнула
— Конечно, Луна не хотела бы, чтобы она так думала. Однако это ей не очень помогло, не так ли?
Она продолжала идти еще несколько минут, ее мысли просто блуждали, как и ее копыта. В конце концов она подняла голову и увидела, что стоит перед старым белым дубом, который стоял здесь до появления сада и, скорее всего, будет стоять еще долго после него. Как ни странно, это было любимое место Луны в саду. Кловер присела и закрыла глаза, склонив голову к дереву.
«Копыта сами ведут меня к ней...» — подумала кобыла про себя. «Почему не было другого выхода? Почему она должна была быть изгнана из-за этого паразита?» — она задавала себе эти вопросы сотни, если не тысячи раз, и все же не была ближе к настоящему ответу, чем месяц назад.
Она сидела молча с закрытыми глазами минут пятнадцать, пока ее внимание не привлек шум позади нее.
Щелк.
Обычно это было бы незаметно, но при нынешнем отсутствии шума звук ломающейся ветки позади неё был безошибочно определён. Кобыла повернулась с сердитым взглядом и обнаружила, что жеребец-охранник уже шел к ней.
— Неужели я не могу получить десять минут тишины без того, чтобы вы, властные евнухи, не дышали мне прямо в затылок? — она закричала на него.
Охранник застыл на месте, широко раскрыв глаза от удивления при виде ее внезапной вспышки.
— Прошу прощения, Архимаг, но мне показалось, что вы уснули, — пробормотал он.
— Ну, я, очевидно, не спала, — огрызнулась она на него. — А теперь мое хорошее настроение испарилось.
— При всем уважении к вам, мэм, оно испарилось уже больше месяца назад, — ответил охранник.
Кловер просто посмотрела на него и покачала головой, прежде чем повернуться к нему спиной и продолжить прогулку по саду. Однако на этот раз она была не в состоянии просто бродить по саду, как и по замку, который потерял свое чувство покоя и вместо этого был переполнен призраками.
Куда бы она ни посмотрела, всюду видела Луну или ее мордочку. Иногда улыбаясь, иногда задумчиво хмурясь, иногда просто сердясь. Кловер тихо зарычала, когда призраки молча наблюдали за ней, пока она пробиралась сквозь зелень. Вечно надоедливый охранник легко поспевал за ней, даже когда она старалась обогнать его настолько, что бежала по тропинке.
Как бы быстро она ни скакала, стражник без устали оставался недалеко от нее, пока Кловер не рухнула в изнеможении на древний дуб. Каким-то образом им удалось пройти полный круг. Громкий, усталый всхлип вырвался из груди кобылы, и она заплакала. Это было слишком, просто... слишком. Она потеряла Луну, свою спасительницу, свою подругу, свою... тайную любовь. И вот теперь она, великий Архимаг Кловер Мудрая, вынуждена плакать, прислонившись к дереву, как кобылка школьного возраста.
Всхлипывая, она почувствовала, как охранник снял шлем и нежно обнял ее, позволив выплакаться ему в плечо. Она простояла так, как ей показалось, около часа, из носа у нее текло, а мех вокруг глаз был влажным и запятнанным свежими слезами. Когда она наконец остановилась, то оттолкнула охранника и впилась в него взглядом.
— Я ненавижу тебя, — тихо сказала она.
Охранник просто пожал плечами и поднял свой шлем.
— Это ваш выбор, мэм, — ответил он.
Кловер фыркнула и тряхнула головой, чтобы прояснить ее, и начала долгий путь обратно в свои покои. Охранник, как обычно, последовал за ней.
Высоко на балконе Селестия наблюдала за происходящим и печально вздыхала. Кловер всегда была такой... привязанной к Луне... и в течение нескольких месяцев войны бедная кобылка начала раскалываться под давлением необходимости сражаться против той кобылы, которую она... любила. Селестия давно заметила привязанность Кловер к сестре, вскоре после того, как они спасли ее от Дискорда. К несчастью для Кловер, Луна либо никогда не замечала этого, либо никогда не отвечала на ее чувства взаимностью.
Селестия никогда не была уверена, что именно, но она знала, что это что-то всегда разъедало ее верховного мага. Быть той, кто изгнала ее... должно быть, это разрушало ее изнутри, несмотря на хладнокровие, с которым она совершила этот поступок. Вот уже почти месяц Кловер держала свои чувства в себе, отказываясь пролить хотя бы слезинку. Именно поэтому, наряду с опасением, что бедная кобыла может совершить самоубийство, а также с постоянной вероятностью появления убийцы, Селестия приказала, чтобы за ней постоянно следил стражник.
Солнечный аликорн еще раз вздохнул и повернулся к стопке магически отягощенных бумаг на стеклянном столе, украшавшем балкон. Почти невидимый белый свет парил над работой, позволяя только кому-то с видением аликорна или фестрала только надеяться прочитать ее. Селестия посмотрела на первую бумагу и нахмурилась.
Это был еще один аристократ, жаждущий крови из-за действий, которые фестралы вместе с несколькими другими аристократами предприняли, поддерживая ее сестру в войне. Кобыла поступила логично, она подняла лист в воздух, а затем сожгла превратив в пепел, прежде чем позволить ему разлететься по ветру. Селестия не позволит своим пони и дальше страдать из-за ее ошибок.
Это была ее вина, что Луна превратилась в то чудовище. Из-за сочетания небрежности и забывчивости, которые она допустила... Паразит, что захватил разум и тело ее сестры, скрутил их в презренный образ, который был поднят армией Тартара, стремящейся уничтожить Селестию и принести «вечную ночь».
За последний месяц Селестия не раз так сильно злилась на саму себя, что поймала себя на мысли, что размышляет о той самой судьбе, за которой наблюдала Кловер... Но в конце концов она поняла, что не может этого сделать, потому что на ней было слишком много, чтобы кобыла действительно могла это совершить.
Без нее Эквестрия погрузилась бы в хаос и разруху, может быть, даже настолько, чтобы снова вызвать Дискорда. Это было не то, чему Селестия когда-либо позволит случиться снова. Она скорее умрет, чем снова увидит этого монстра, выпущенного в мир еще раз.
Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, аликорн снова перевела взгляд на лежащие перед ней бумаги. Далее следует просьба дворян об увеличении налогов на крестьян. Селестия стиснула зубы, и эту бумагу постигла та же участь, что и предыдущую, хотя эту она разорвала. Но те, кто просил ее разрешения отомстить бывшим последователям Луны, злили ее еще больше. Она получала гораздо больше именно таких просьб.
Следующий.
Она мысленно вздохнула, перед ней лежало послание с одного из пограничных постов. Доминион1 снова начал действовать, давя на ее границы в их вечном поиске драгоценных камней. Осторожно обмакнув перо, точнее, одно из своих белых перьев, в соответствующую чернильницу, она быстро нацарапала ответ.
Отвечайте только в том случае, если вас соответствующим образом спровоцировали. Но если дойдет до толчка, толкайте сильнее.
— Королева Селестия,
Затем она отодвинула лист бумаги, дабы он высох, и затем перешла к следующему.
Похоже, грифоны тоже почувствовали слабость Эквестрии, и «разбойники» начали прочесывать внешние трюмы. К счастью, благодаря войне, выражение, которое Селестия никогда бы не подумала использовать, владения и города были хорошо защищены и более чем способны сдерживать «разбойников», пока не прибудет помощь.
— Почему моя награда за победу в войне — не что иное, как война? — тихо пробормотала себе под нос Селестия.
«Потому что сестра, это то что ты получишь» — казалось, прошептал ей в ответ голос Луны из темноты ночи.
Кобыла постаралась не обращать внимания на воображаемые слова и вернулась к бумагам. Она занималась этим с самого ужина, а сейчас было уже далеко за два часа ночи, так что кобыла чувствовала себя совершенно измотанной.
Однако она была не настолько измучена, чтобы не заметить, как кто-то приземлился позади нее. С раздраженным рычанием Селестия повернулась, готовясь встретить там еще одного посланца.
Однако то, что она увидела, почти вырвало у нее инстинктивную вспышку магии. Прямо перед ней сидел фестрал с ножом в копыте. Селестии потребовалась всего доля секунды, чтобы среагировать, но как раз в тот момент, когда она собиралась применить свою магию, пони наклонил голову и бросил свой нож на пол, пнув его в ее сторону.
— Моя королева, — сказал он тихо и скромно. — Я пришел, чтобы отдать себя на твой суд.
Фестрал был явно молод, не старше подростка по подсчетам Селестии. Пара кожистых крыльев летучей мыши свисала с его грязных, серых, мохнатых боков. Растрепанная темно-синяя грива украшала его голову вместе с парой острых ушей летучей мыши. Темно-золотистые глаза смотрели на нее свирепо, но кобыла заметила, что несмотря на свирепый взгляд, он выглядел измученным. Селестия несколько секунд смотрела на него, потом встала и подошла к нему.
— Как тебя зовут, юноша? — сихо спросила Селестия.
— Шедоу Мун, Моя королева, — пробормотал он.
— И зачем ты пришел сюда, вооруженный до зубов? — спросила она, поднимая кинжал в своей магической ауре.
— Чтобы узнать твое мнение, — тихо ответил он.
— За какое преступление? — спросила его Селестия.
— За преступление моих родителей, Моя королева, — сказал ей фестрал.
— А какое преступление совершили твои родители? — спросил солнечный аликорн, когда она наклонилась ближе к нему.
— Они обратились против вас, Ваше Величество. Они нарушили свои клятвы верности и погибли, сражаясь за твою сестру. Я — все, что осталось от моей семьи, и я предлагаю тебе свою жизнь в качестве компенсации за преступления, которые они совершили, — сказал он все это так спокойно, что у Селестии возникло мрачное чувство, что он отрепетировал это заранее.
Это разбило ей сердце. Не говоря ни слова, к его большому удивлению, Селестия бросилась вперед и крепко обняла его, обхватив крыльями «ребенка». Шедоу Мун напрягся от неожиданного прикосновения, но как только он понял, что в действиях кобылы не было злого умысла, он расслабился и позволил ей обнять себя. Спустя минуту Селестия отпустила его.
— Вот тебе и суд, — сказала ему Селестия.
— Но... но мои родители... мы... они... я... — пробормотал он, явно ожидая, что она убьет его.
— О мой бедный маленький пони — тихо пробормотала Селестия, наклоняясь, чтобы нежно потереться носом о его щеку. — Ты так запутался.
— Я ... я не понимаю, я ... я ожидал, что вы ... что вы убьете меня! – заикнулся Фестрал.
— Зачем мне это делать? — риторически спросила Селестия. — Хотя поступки твоих родителей были, безусловно, не самыми правильными, тем не менее у тебя нет причин страдать еще больше из-за их ошибок. Похоже, ты и так уже немало натерпелся — заметила она, указывая на его явно усталые, заплаканные глаза, растрепанную гриву и грязную куртку.
Фестрал уставился в пол.
— Но... что же мне делать? Я все спланировал заранее... чтобы меня здесь больше не было... У меня не осталось ни дома, ни семьи.
Селестия печально посмотрела на жеребенка.
— Ну что ж, тогда тебе определённо стоит найти себе новую семью, — сказала она с легкой улыбкой.
— Но ... Но кто же возьмет меня к себе? У большинства моих сородичей хватает проблем с кормлением детей, которые у них уже есть, и я сомневаюсь, что кто-то из них захочет меня приютить! — воскликнул фестрал с ноткой паники в голосе.
Селестия наклонилась и снова нежно уткнулась в него носом.
— Ты не понял, что я имела в виду, юноша, — заметила она с легкой улыбкой. — Я хотела спросить: ты бы хотел стать моим подопечным?
Пустого удивления на его мордочке было почти достаточно, чтобы заставить Селестию хихикнуть, однако она сомневалась, что это будет продуктивно. Вместо этого она просто улыбнулась ему и похлопала по стулу рядом со своим.
— Посиди здесь, малыш, посмотри как я работаю, а когда я закончу, мы найдем тебе поесть и теплую постель, — сказала Селестия.
Фестрал собирался ответить, но желудок опередил его и издал немного шокирующий и громкий рев. На этот раз Селестия не смогла сдержать смешок, мордочка юного Фестрала покраснело, и он уставился в землю.
— Или, может быть, ты предпочтёшь, чтобы мы сразу же отправились за едой? — спросила Селестия с легкой улыбкой, глядя на него с удивлением.
— Да ... я бы хотел, — ответил жеребенок, слегка кивнув.
Селестия улыбнулась и подошла к нему, обернув крыло вокруг его тела.
— Ну что ж, тогда пойдем, посмотрим, сможет ли кухня приготовить тебе какую-нибудь полуночную закуску.
Кловер была эмоционально и физически истощена. Она молча лежала на кровати, подушка была мокрой из-за слез единорожки, а одеяло беспорядочно наброшено на нее. Рог кобылы мягко мерцал в темноте, одновременно создавая свет и отгоняя тьму в ее сознании.
Луна исчезла.
Эта единственная мысль крутилась в ее голове снова и снова, казалось бы, бесконечной петлей.
Луна исчезла.
Чем больше она пыталась игнорировать эту мысль или подавить ее — тем сильнее она возвращалась к ней.
Луна исчезла.
Эта мысль снова пронзила ее, и кобыла снова ахнула, и еще один всхлип вырвался из ее груди, и она снова зарылась в подушку.
Луна. Исчезла.
1 — королевство алмазных псов.