Лунные Сонаты

Грета

Академия встретила меня шумом огромной школы. У места назначения уже была группа пони, среди которых виднелись в паре мест грифоньи оперения. И даже один гиппогриф.

Как только я подошла ко всем, Грета выскользнула откуда-то сбоку и оказалась рядом со мной.

— Добрый день, Мелоди! — Она протянула ко мне сжатую в кулак лапу. Я аккуратно цокнулась об неё.

— Добрый, Грета. Волнуешься?

— Самую малость. А ты?

Я кивнула ей.

— Есть немного. Успела познакомиться с кем-то? — спросила я её чуть позже.

Узнав от Войса об этой пташке немного больше, чем надо, я почему-то почувствовала себя обязанной ей чем-то немного помочь. Судя по тому, о чём она вчера говорила, отношения с роднёй у неё не ладились. Пение — чуждое для грифонов искусство, и именно оно стало призванием Греты. Что не могло понравиться её родственникам. У меня появилось к ней некое сочувствие, понимание… Материнский инстинкт разыгрался, проще говоря.

— Честно говоря, нет. Я немного стесняюсь. Да и вообще, так понимаю, пони грифонов не любят, — сказала она мне в ответ.

Правду говорит. Несмотря на то, что с Гриффинстоуном у нас мир, да и в прошлом принцесса Селестия много раз выкупала у них земли, расширяя Эквестрию, пони не очень-то доверяют грифонам. Но до открытой ненависти дело не доходит. Пернатые в целом характеризуются тем, что недружелюбно относятся даже друг к другу. Не говоря о других видах.

Плюс множество крупных преступников — это грифоны. Гриффинстоун не в силах контролировать преступность даже на своей земле, отчего всяческие банды уже давно делят между собой территории и частенько залезают в Эквестрию.

Чего стоит один Грозноклюв. Мурашки по спине прошлись, когда я вспомнила о борделе.

Мы успели перекинуться несколькими фразами с Гретой, когда дверь класса, рядом с которым мы все собрались, открылась.

Пьюр Сайд пригласил учеников, и, немного потолпившись у входа, все зашли в помещение и стали распределяться по местам. Грета старалась держаться рядом со мной. Чуть потолкавшись с другими, мы сели вместе с ней за дальнюю парту.

— Доброе утро, класс. Сократим наше приветствие, моё имя вам известно, ваши имена я запомню постепенно. А я, честно говоря, очень спешу и должен рассказать многое. Сегодня у нас будет две лекции: вводные основы вокального пения. Достаём блокноты, тетради, что угодно. Сегодня будет много писанины, чтобы потом о ней не вспоминать.

Я потянулась к своей сумке, чтобы достать оттуда тетрадь и ручку. Только утром, буквально по пути сюда, купила всё для учёбы. Но Грета рядом сидела неподвижно. В её взгляде была капелька отчаяния, паники и разочарования в себе.

Благо, я взяла с собой вторую тетрадь. Правда, нотную.

— Держи, — я положила её перед ней, стараясь не хлопнуть громко. Затем отдала и "ручку", древнее изобретение Параллели, замена обычным перьям тогда, когда предмет для письма нужно было носить с собой.

— Нет, не надо, я всё запомню, правда! — тихо зашептал она.

— Конечно, запомнишь. Бери! — настояла я.

Посомневавшись, Грета благодарно кивнула головой и приняла у меня тетрадь.

— Итак… Начнём с того, что такое вокал. Вокал — это умение правильно воспроизводить вашим голосовым аппаратом звуки… — Пьюр Сайд начал свою лекцию, и все уткнулись записывать за ним.

В таком формате прошло почти три часа. Мы слушали лекцию, иногда преподаватель спрашивал кого-то, поддерживая внимание аудитории. Время для отдыха он предложил пропустить, чтобы освободиться раньше звонка. Желающие свободно выходили и возвращались.

Это было намного лучше, чем обучение в Скайлэйке. Мы даже успели потренироваться в распевках, прежде чем Пьюр Сайд объявил о конце занятий.

— Думаю, на сегодня всё. Если у кого есть другие занятия — Октавия слегка задержится, сходите в буфет, отдохните. Я явно вас сегодня загрузил. — Он кивнул на доску, исписанную основными правилами вокала. Они появлялись там и объяснялись в течение всей лекции.

Все стали собираться. У Греты не было с собой сумки, лишь маленький кошелёк на шее, поэтому я предложила всё сложить в свою новую.

— Спасибо. Слушай, можешь помочь мне? Как раз со всем этим. Я не знаю, где тут можно купить тетради и принадлежности. Совсем не знаю, — смутившись, попросила она.

— Ну, в принципе, могу. Я знаю пару мест. Пойдём? — я кивнула на дверь. Мы ждали, пока основной поток выйдет.

— Если тебе будет несложно.

Мы вышли из Академии, преодолели дворик, ворота, и я повела её туда, где была утром.

По пути завязался лёгкий разговор о Пьюр Сайде и о том, чему он нас сегодня учил. Я поймала себя на мысли, что уже не чувствую от неё никакой угрозы. Совсем. Паранойя всё ещё намекала, что это всё не просто так, но тем не менее, разум ей противился.

Мы дошли до магазинчика. Я сразу повела Грету сквозь всё разнообразие канцтоваров и прочего всего к тетрадям и сумкам. Выбрав необходимое, мы подошли к кассе.

— Двести битсов, — объявил продавец.

Грета встрепенулась и полезла в кошелёк. Перевернув его и высыпав деньги на лапу, она быстро пересчитала их. После чего резко погрустнела.

— Я… Я, наверное, другую сумку возьму. Сейчас, пять минут! — сказала она, намереваясь унести сумку обратно.

— Погоди. Возьмите. — Я быстро залезла в кармашек на сумке, где была часть моих денег. Четыре тяжёлые монеты по пятьдесят легли на прилавок.

— Мелоди! Да ладно тебе, я сейчас просто дешевле возьму… — Я перебила её причитания, настойчиво подвинув монеты продавцу.

Я помогла грифонихе сгрузить всё её добро в новую хорошую сумку, включая и тетрадь из моей, и мы вышли из магазина.

— Мелоди, правда, не надо было! Я верну всё. Как только смогу, — под конец фразы Грета смутилась и потупила взгляд в пол. Как же она выразительна по сравнению с сородичами. Скорее, с Грозноклювом, первым грифоном, с которым я имела несчастье тесно общаться.

Я полностью понимала ситуацию Греты. Она сбежала от родни, поступила сюда, на последние деньги поселилась у тех пони и, скорее всего, пытается найти подработку. Со своими она не ужилась, потому что побег из семьи для грифонов — это предательство рода, несмотря на то, что сами по себе они вообще не семейные ребята. Тем не менее, свои понятия чести у них есть, и, когда грифоны из Академии об этом узнают, они будут травить Грету. Несмотря на Дружбу, царившую в Академии.

— Забудь, можешь не возвращать, — отмахнулась я. Войс дал мне неприлично много денег на мелкие расходы. Я в жизни столько не получала никогда разом. Пять тысяч, куда мне их тратить? Только если по ресторанам каждый день, но это совсем не моё.

Поэтому, понимая, как тяжело жить на последние деньги, я хотела помочь Грете. О, кстати.

— Подожди. — Я остановилась и скинула сумку, чтобы покопаться в ней получше. Собрав все деньги, которые сегодня распихала по карманам новой покупки, я насчитала под шестьсот битсов, скинула их в пакетик, в который мне завернули ручки, и протянула эти деньги Грете. Двадцатки, полтинники и более мелкие номиналом монеты звонко бряцнули в пакетике.

— Куда? Нет, Мелоди, я не возьму! Ты и так мне помогла! — Грета шокировано смотрела на меня.

— Бери. Тебе важнее. Захочешь — отдашь. Нет — не спрошу. — Я накинула сумку обратно на спину.

— Я не могу! Правда! Это… — Грета судорожно сглотнула. Её глаза затянуло поволокой подступающих слёз.

— Бери, кому говорю. Ты приехала только вчера, если верить тебе. До любой зарплаты тебе ещё далеко, — настояла я.

Но Грета явно была против и сопротивлялась. Глупая гордость грифонов билась с суровой реальностью.

Я не выдержала.

И, взяв её за лапу, вложила деньги ей в кисть.

— Идём. — Я пошла вперёд. Но Грета за мной не последовала. Она осталась на месте, бросая взгляд с денег на меня.

— Там… Много… — потерянным голосом сказала она.

— Захочешь — отдашь. Не отдашь — не спрошу, — повторила я свои слова.

И Грета заплакала. Но не разрыдалась, первые всхлипывания были сразу же подавлены ею.

— Почему ты так ко мне добра? — тихо спросила она. — Пони же не любят грифонов! Мы злые, эгоистичные, алчные…

Я подошла к ней. Чтобы приобнять копытом.

— Не все пони вас не любят. И не все грифоны ужасны. Поверь, ты отличаешься от них, — поддержала я её.

Она всхлипнула, робко приобняла меня и через пару мгновений легко похлопала, прося отпустить.

— Спасибо большое. Я правда всё-всё верну. Обещаю, — сказала она.

— Пойдём. Я провожу тебя домой, — позвала я её за собой. От этого магазина до нового дома Греты было далековато, и она могла заплутать. Конечно, она могла взлететь и найти свой дом, но всё же мне хотелось помочь.

На этот раз Грета послушалась, положила деньги в сумку и мы отправились вперёд.

— Наверное, ты из богатой семьи, если можешь так раскидываться деньгами, — всё ещё тихим голосом сказала Грета.

— Документально я сирота. Мама жива, но… плохо всё, — кратко ответила я ей. И грифониха резко встала на месте.

— Сирота?! — удивлённо воскликнула она. — Тогда забери деньги! Не надо в ущерб себе мне помогать!

Я поморщилась. Зачем так громко на улице-то?

— Тише ты! Не умираю я с голоду, нормально всё. Идём! — Я снова сравнялась с ней.

— Ладно… — тихо сказала она. — Я, кстати, тоже. Ну, сирота.

Я просто кивнула ей.

Мы продолжили путь. Через несколько шагов она снова задала мне вопрос:

— А… Где ты живёшь? Тебе же не так много лет, чтобы жить прям совсем одной. С дядей-тётей? Ой, прости, я слишком нагло… Можешь не отвечать. — Она ещё больше смутилась.

Я задумалась. Сказать правду?

А почему и нет?

— В библиотеке. Которое дерево живое, — как бы невзначай уточнила я.

И сама замолчала, заткнулась, посмотрев на Грету. До этого момента я не знала, что глаза у грифонов могут так широко открываться.

— «Золотой дуб»?! Серьёзно?! Там, где дом героя Кристальной Империи Спайка? Где часто бывают дети правящей принцессы Твайлайт?! — её шёпот часто сбивался на писк. Кажется, я могла видеть весь поток мыслей в её голове, так часто у неё менялось выражение глаз.

— Я их давняя подруга, — ухмыльнулась я ей.

— Быть не может. Клюв мой тресни, я познакомилась с очень крутой пони! — отреагировала она на мою фразу. После чего издала похожий на птичий звук, радостный, судя по интонациям.

— А я — с крутой грифонихой, — вернула я комплимент в ответ.

Дальше мы дошли в относительной тишине. Она не находила слов, я не стремилась много говорить.

— Спасибо ещё раз тебе, Мелоди. Я правда всё верну. До завтра? — попрощалась она со мной.

— Как захочешь. До завтра. — Я помахала ей копытом и отправилась к себе.

Почему я так ей помогаю?

Хотя, это же очевидно. Я была в положении похуже, чем у неё. И понимала, что так жить нелегко. И любая помощь будет просто как выстрел фейерверка для грустного жеребёнка. С другой стороны, она и вправду не была похожа на стереотипного грифона. И глубоко в душе я понимала, что она поможет мне избавиться от предвзятого отношения ко всем пернатым на свете. Грозноклюв слишком крепко въелся в мою психику.

Кроме того, мне помог Войс. А я могу помочь ей. Поступить как пони, помочь другому в беде.

В любом случае, я чувствовала, что поступила правильно.