Лунные Сонаты
Ночные тайны: Срыв
И вновь мне снится кошмар. Я осознаю, что это просто сумбурный сон, но не могу проснуться. Я пытаюсь, как учила меня тётя Луна, противостоять ему. Я отчаянно думаю о том, что всё происходящее подвластно мне, и пытаюсь изменить сон своей магией. Как и в прошлую ночь. Как и каждую ночь моей жизни лет с пяти-шести.
Но огромная тварь, монстр, не похожий ни на что в знакомом мне мире, догоняет убегающую в страхе Мелоди. Открывает свою пасть и кусает её; хищник огромен, он захватывает кобылку буквально наполовину. Раздаётся крик боли.
Чудовище дёргает головой вверх, чтобы заглотить свою добычу. Кошмар в деталях показывает мне этот момент, чтобы я запомнил. Я вижу, как кровь разлетается алым облаком капель, как половина тела Мелоди тряпичной куклой по инерции поднимается в воздух, чтобы упасть в зубастый рот твари.
Монстр смотрит на меня. По чёрной морде течёт кровь. Он смачно чавкает. Он доволен. Он отворачивается и уходит, перебирая своими пятью конечностями. Он оставил меня осознавать этот ужас.
В который раз я думаю, что это всего лишь сон. И в который раз я проигрываю этим кошмарам.
Я просыпаюсь. И сразу же тяну копыто ко рту. Кусаю настолько сильно, что прокусываю кожу. Чтобы не орать от пробравшего меня ужаса, чтобы настоящая боль как можно быстрее вернула меня в реальность.
Через несколько секунд я прихожу в себя и расслабляю челюсть. Справиться с такой раной для меня давно не проблема, а привкус крови в который раз становится причиной мрачной шутки про себя: «утро начинается не с кофе».
И лишь через пару минут после пробуждения понимаю, что голова вновь сильно заболела. Плохо. Тянусь к амулету на шее, с которым не расстаюсь никогда и нигде. В моём аметисте прямо посередине камушка в глубине появилась чёрная точка. Значит, последняя стадия нашего с сестрой срыва началась.
Резво встаю с кровати, по пути бросаю взгляд в окно. Раннее утро, тётя только-только подняла солнце. Наша удача.
Тихо открываю дверь и выхожу в коридор. Кажется, все наши друзья спят. Останавливаю взгляд на двери напротив. За ней в таком же номере находится Нотка. Живая. Несильно мотаю головой и прогоняю образы того монстра. И не такое снилось. Вчера Деймоса по частям собирал после поезда, который его переехал.
Стучусь в номер к сестре, она быстро открывает мне, и я проскальзываю в приоткрытую дверь.
Райз тоже сейчас не лучше. Белая шёрстка вокруг морды порозовела, а левое копыто было в крови.
— С-сегодня, получается, б-будет. — Её трясёт, она сильно сжимает зубы. Мордочка искажается непроизвольными подёргиваниями мимических мышц и ушей.
Если у меня болит исключительно голова, то её срыв выражается через мускулы. Все её скелетные мышцы неконтролируемо сокращаются вне зависимости от воли хозяйки. Настолько сильно, что способны навредить организму. Но, кажется, пока что Райз себе ничего не переломала и не вывихнула, как это бывало иногда. Пока что.
Я излечиваю укус ценой собственной боли и, пошатываясь, дохожу до кресла. Сестра занимает свободное кресло рядом. Меня мутит, боль начинает накатывать волнами, то на мгновение отступая, то возвращаясь назад.
— Н-ненавижу эти срывы, — тихо шепчет она, желая начать разговор, чтобы отвлечься. — Н-нам бы у-уйти куда-то отсюда
— Ну, а куда? Ты сама знаешь наш алгоритм, — кратко отвечаю я ей. Говорить мне совсем не хочется.
— Знаю, — тихо хмыкнула она. — Как думаешь, через сколько…
Она не успевает договорить: копыто, которым она махнула в привычном жесте, вдруг резко сводит спазмом, а через несколько секунд под сдерживаемый всеми силами сестры писк боли конечность неестественно выворачивает. Я вновь тянусь к ней магией. Да, мощные мышцы и связки аликорна вместе с подпитывающей их магией сделали своё дело — вывих. Я обезболиваю ногу, вправляю сустав и восстанавливаю его.
— З-зря… — тихо выдыхает Райз, наблюдая за синим магическим полем.
Стоило мне отпустить ногу сестры, как приступ адской головной боли добивает меня. Я отворачиваюсь, наклоняюсь через ручку кресла и сдаюсь под напором тошноты.
Когда и так пустой желудок перестаёт выкручивать спазмами, я вытираю рот сгибом копыта, обессиленно падаю обратно в кресло и медленно сползаю с него. Сейчас даже противный кислый запах не может отвлечь меня от пульсирующей боли.
— С-с-спасибо, — благодарит сестра. Я слегка отмахиваюсь копытом. Не мог же я забить на вывих.
Моё сознание уплывает от меня, мне всё чаще хочется закрыть глаза. Боль начинает глохнуть, как глохнет шум, если отдаляться от него.
— Э-эй! — Райз толкает меня, и я возвращаюсь в реальность. — Ты тут раньше времени не начинай! Я одна не справлюсь…
Я просто киваю головой и поднимаю копытом с груди амулет. Чёрный цвет проявился почти на половине объёма моего камня и рядом находящегося камня сестры. Всё ещё недостаточно, чтобы Дискорд пришёл за нами.
Наши родители придумали чёткий алгоритм действий при срывах. Эти амулеты — разработка мамы, они с невероятной точностью отслеживают наше с сестрой состояние и передают их на такие же амулеты, что носят все аликорны Кантерлота и дух Хаоса. О начале срыва мама с папой знают заранее, но мы не говорим о них никогда, чтобы не было и малейшего шанса подслушать нас.
И когда камни начинают чернеть, как сейчас, мама, папа и тёти создают нам легенду о том, что мы с сестрой срочно куда-то уезжаем. Желательно как можно дальше от крупных мегаполисов: в шахтёрские городки, деревни, куда угодно. И всем видом правящие аликорны показывают, что ничего странного не происходит. Они продолжают выполнять свои обычные дела и обязанности: присутствуют на совещаниях, подписывают документы, раздают приказы, делают всё, чтобы никому ничего не казалось странным в поведении первых пони в стране. Селестия и Луна подготавливают всю документацию, чтобы подтвердить наш отъезд, если вдруг кто-то особо любознательный решит сунуться и проверить. В это время мы с сестрой как можно быстрее встречаемся и изолируемся от всех пони. Нам нельзя показываться никому на глаза, чтобы не нарушать неизвестное нам алиби. Вдруг мы уже давным-давно не должны быть в Кантерлоте?
Когда «индикатор» почернеет на две трети, Дискорд приходит к нам и переносит нас в Башню. Где мы дожидаемся последней стадии, не боясь кому-то навредить, ведь духу Хаоса даже аликорны — не такая уж и угроза, честно говоря. Когда же камушки полностью почернеют, наши родители как можно быстрее забирают нас в специальное место, где встречают и гасят нашу ярость буквально в бою. После чего срыв заканчивается и всё возвращается в привычное русло.
Этот шаткий спектакль позволяет нам держать нашу болезнь в абсолютном секрете от практически всего общества уже много лет. Приступы случаются нечасто и без определённого цикла, поэтому выследить зависимость исчезновения целой семьи аликорнов довольно сложно. А правду знают лишь самые близкие нам пони и буквально парочка очень преданных Замку особ.
От мыслей меня отвлёк шум из коридора. Наши друзья, кажется, проснулись. Рановато. Я прислушиваюсь к голосам. Острый слух аликорна позволяет мне отчётливо слышать каждый шорох по ту сторону двери.
Первыми вышли Деймос и Мелоди. Они перешёптываются о том, кого можно будить, а кого нет. Раздаются шаги, тихий стук, и к ним присоединяется голос Греты. Вскоре они будят Фрайхарт и Ориона. Компания в сборе.
«Пошли будить аликорнов», — подаёт идею Деймос. В дверь раздаётся тихий стук.
«Эм, Райз?» — Судя по голосу, стучится Фрайхарт.
«Войс?» — чуть тише зовёт Мелоди. Она, наверное, стоит у двери моего номера.
Мы с сестрой молчим и не отвечаем, буквально застыв на месте и стараясь не издавать ни одного звука. Ещё немного громкого стука в двери, и наши друзья отступают.
«Ну, значит, уже ушли завтракать. Хотя мы рано все вскочили. Ладно, идём, не заблудимся», — раздаётся голос Ориона, который, судя по всему, берёт инициативу в группе.
Группа уходит по коридору от нас. Мы ждём, пока их шаги совсем не стихнут, и лишь после этого начинаем двигаться.
— Всё. Теперь только ждём Дискорда, — выдыхает Райз. Кажется, ей стало немного лучше. По крайней мере, она справилась с речью. — Как думаешь, сегодня мы не сорвёмся раньше времени?
— Не знаю, — отвечаю я ей. В прошлый раз был резкий «переход», и Дискорд едва успел скрутить нас и перенести в безопасное место.
Воцарилась тишина, разговор оборвался. Я убрал магией за собой следы, зацепился взглядом за кровать, решил, что поваляться на ней будет куда лучшей идеей, чем сидеть всё время в кресле, и встал под неодобрительное цокание сестры. Слегка пошатываясь, я дошёл до кровати и развалился на ней. Прохладная постель приятно встретила меня. Через пару минут Райз сдалась и подошла ко мне.
— Д-двигайся, — выдохнула она. Ей снова стало трудно говорить. Я перевернулся и отвернулся от неё, таким образом освобождая ей половину. Райз довольно грузно и неуклюже легла на оставленное место спиной ко мне, так, чтобы мы слегка касались.
— С-страшно от мысли, что это на всю ж-жизнь, — прошептала она после небольшого молчания.
— Ага. Сколько там тётушкам? Ну вот, на тысячу лет как минимум. Ну, если только раньше не убьют, — мрачно подметил я. Сестра недовольно хмыкнула в ответ.
— С-спасибо за оптимизм. Н-ничего другого я не… — она резко замолкает и елозит, стараясь справиться с новым спазмом. Но вопреки моим ожиданиям, её быстро отпускает. — У-х-х… Да почему так больно?!
— Потому что ещё и магия наши мышечные клетки усиливает. — Конечно же, Райз это знает. Но сейчас мне хотелось поддержать диалог, поэтому я и сказал первое, что пришло на ум.
— Да уж… Как думаешь, П-п-параллель поможет нам?
— Не знаю. Может быть, когда их технологии адаптируются под пони. А то мы сами по себе яркий пример того, как не надо поступать, — с грустной ухмылкой отвечаю я.
— Ну, без неё мы бы и не появились на свет, — быстро произносит сестра, прежде чем протяжно выдохнуть из-за боли.
— А стоило? — словно невзначай спрашиваю я.
— Г-говоришь так, с-с-словно ты против нашего рождения, — тут же отзывается она.
— Обычно «нет», но в такие моменты, как сейчас, ближе к «да». — Я выделяю интонацией нужные слова, чтобы Райз поняла меня. — Несмотря на все старания мамы и папы, мы с тобой всё ещё… Монстры, да. Лучше и не подобрать слов.
— М-м, вот ты как думаешь.
— А что, не так?
Райз замолкает на несколько секунд, чтобы обдумать ответ.
— Да нет, всё так, — вдруг грустно отвечает она. — И ведь сказать тебе нечего.
И разговор вновь прерывается, на этот раз надолго. Заснуть с такой болью было невозможно и одновременно опасно, поэтому я впал в некий транс, смотря в одну точку и думая о всяких пустяках.
Но всё чаще в голову лезли чуждые мне мысли. Плохие, ужасные, кровавые. Как тогда, в кабинете Ланса, мне хотелось навредить кому-то. Убить кого-то, растерзать. Я подавлял эти идеи, но они возникали вновь.
Я потерялся во времени. Казалось, что я уже лежу тут полчаса, час, два. Свет от едва поднявшегося солнца на стене служил мне некой опорой в этом бреде. Через некоторое время я почувствовал болезненную пульсацию в такт сердцебиению и долго концентрироваться на луче стало трудно.
Не представляю, сколько прошло времени, прежде чем в комнате раздались странные звуки.
— В-войс, он п-пришёл, — позвала меня сестра, которая могла наблюдать за источником звука. Я собрался с силами и перевернулся, стараясь не задевать её копытами.
В сплошной стене, отделяющей комнату от коридора, зиял портал. Тьма, окружённая беловатым сиянием разорванного пространства. А рядом с ней уже стоял Дискорд.
— О, младшая династия Спарклов чувствует себя совсем мёртвой? — вместо приветствия сказал он.
— Очень с-м-м-м-ешно, — подметила сестра.
— Согласен. Поднимайтесь, время пришло, — вдруг строго бросает вечно беззаботный и несерьёзный дух Хаоса. Пока сестра поднимается с кровати, я успеваю посмотреть на свой амулет. Ну да, уже больше половины.
Мы с ней первые входим в портал. За ним оказывается остров посреди фиолетового марева, на котором находится вычурный домик. Родное измерение духа Хаоса.
— Одно мгновение, — чуть растянув слова, говорит Дискорд. Подцепив когтем кромку портала, он легко разрушает его, закрывая эту брешь между двумя пространствами. И на этом же месте медленно рисует новый круг, оставляя за пальцем своей лапы белый свет, словно ложкой по поверхности мёда.
— Давно у вас срывов не было, я уже думал, что больше не увижу такое шоу, — вдруг он решает подначить нас. Хоть Дискорд и согласился помогать нашим родителям, но не отказывал себе в удовольствии поддразнить нас за это. Мы уже привыкли не обращать на это внимания и воспринимали как должное.
— Это было грубо, — всё же подмечаю я.
— Ой, не будь таким ранимым, — усмехается он, уже начертив чуть меньше половины круга. — В конце концов, по зрелищности ваши бои с родителями не уступают драконьим обрядам ухаживания! Если бы это было возможно, на ваши срывы можно было собирать целые стадионы и делать ставки!
— Требую двадцать процентов с общего фонда! — подаёт голос Райз. Потом оскаливается и дёргает левым глазом, но справляется с неожиданным тиком. — Потому что в гробу я видела такие срывы, если честно.
— Ты меня разоришь, — послужило ей ответом.
И Дискорд наконец-то дорисовывает портал. Круг сначала легко вспыхивает белым, затем этот свет покрывается различимым маревом, а через пару секунд быстро тускнеет, становясь вновь непрозрачной пустотой.
— Прошу. — И вновь мы первые проходим в него.
И ожидаемо оказываемся в Башне. Благодаря комплексу защитных заклинаний далеко не все могли телепортироваться в неё и из неё, или даже просто войти, для этого нужно было получить «ключ» — то самое заклинание, которое я уже довольно давно «дал» Мелоди. Но это же защитное заклинание сыграло с духом Хаоса злую шутку: оно не пускает его. Даже если ключ накладывает моя мама, а уж с ней в мастерстве по части заклинаний никому из нас не сравниться. Поэтому наш проводник в пространстве использует свои порталы для перемещения, как сейчас.
Ко всему прочему, он открыл выход на одном из своих этажей. Так как Дискорд очень сильно помог моему отцу с Башней, ему полноправно отдали десять этажей. «Полноправно» в этом случае значит, что он может устраивать здесь тотальный бардак. Вся мебель была на потолке, пара стульев медленно бродили по стенке. Розовая трава застилала мелькающий сквозь неё шахматный пол, и по нему резво бегали тарелки, ножками для которых служили ножи, вилки и ложки. «Хищные» цветы, раскрыв пасть из лепестков, летали по воздуху и охотились за подобием мух из более мелких цветков. А почти под самим потолком медленно обволакивали мебель разноцветные облака, изредка извергаясь плотным дождём из непонятно чего, что таяло, так и не достигнув даже половины комнаты.
Максимально подходящая обстановка, гармонично сплетающаяся с нашим внутренним хаосом сейчас. Прекрасно!
Я хмыкнул своим мыслям и последовал к предложенному месту. Сам Хаос пожалел нас в этом состоянии, и после щелчка на полу появились две огромные объёмные подушки-лежанки. Почти как матрасы, только круглые и мягкие.
Мы с сестрой повалились на них. Лёжа было чуточку легче. Новый разговор так и не начался, сил на него у нас не было, а Дискорд решил не тормошить нас.
Вскоре я потерялся во времени. Мне казалось, что мы бредим здесь с сестрой уже пару дней точно, и происходящее в этой комнате лишь усиливало это чувство.
А может, я был прав? Я ощущал, как теряю связь с окружающим миром. «Он», придуманный мною образ монстра, моей болезни, стремился взять контроль надо мной, и я проигрывал, выпадая из реальности на некоторое время.
В один момент моё внимание привлекла тарелка, что словно щенок игриво подбегала ко мне. Я протянул копыто к ней, и она подставила свою «спинку», чтобы я её погладил.
Вспышка ярости, я со всей дури замахиваюсь копытом и разбиваю её вдребезги. Осознаю я это уже куда позже, когда вожу копытом по белым осколкам бездушного предмета.
— Это было грубо, — возвращает мои слова назад Дискорд, наблюдая за мной.
— Войс? — Райз привлекает моё внимание. Она показывает мне свой амулет. Я прищуриваюсь, пытаясь получше разглядеть камушек. Почти почернел.
Снаружи раздаётся громкий топот, двое спрыгивают по очереди с того самого магического лифта. Наши родители, не иначе.
Напрягшийся драконикус, внимательно наблюдая за нами, подлетает к двери и открывает её, впуская двух аликорнов.
— Вы вовремя. — Но они не отвечают ему приветствием. Не сейчас.
Фиолетовая пелена магии встаёт перед моими глазами, меня фиксируют в магическом поле и поднимают с лежака. Папа поднимает таким же образом Райз. Словно мы тряпичные куклы, безвольные мешки с сеном. Ярость вновь возгорается во мне, и сил сдерживать её становится всё меньше.
Меня сжимает в пространстве, и в глазах на мгновение темнеет. Мы оказываемся посреди небольшого острова. Вокруг — лишь холодная вода океана, что лежит между Грифонией и Эквестрией. Одинокий кусок земли размером с двор Замка стал идеальным местом, чтобы скрыть от чужих глаз финал наших срывов.
Нас грубо откидывают подальше. Наши родители готовятся к бою. Костяная коса отца появляется рядом с ним и угрожающе направляется на сестру. Мама окутывает себя многослойным щитом, заодно создаёт рядом с собой сгустки магии, готовые к моментальному превращению в заклинание.
Мы ждём последние секунды. Первой сдаётся Райз. Её магия начинает неконтролируемо выплёскиваться через тело, отчего белоснежная шёрстка сестры начинает сиять ярко-жёлтым цветом. Она теряет последние остатки разума и начинает рычать. Папа напрягается и слегка сгибает ноги, готовясь встретить всю ярость своей дочери.
И Райз первая атакует его, бросается на отца, словно пантера на свою добычу. Архилич жестоко встречает выпад косой, древком отправляя мою сестру в полёт на другой край острова. Он уводит бой подальше от нас с мамой.
Я перестаю смотреть на них. Мне стало ещё хуже. Я буквально терял сознание, моё тело перенималось под чужой контроль.
По шёрстке моих копыт пробежался чёрный цвет. Мои мысли исчезали, как сильно я ни пытался думать. «Он» брал надо мной контроль. «Я» был словно на краю бездны, пустоты. И «он» был готов столкнуть меня.
— Войс, — приглушённо услышал я голос своей мамы. — Прошу. Не мучай себя. Не сдерживайся.
Монстр толкает меня в пропасть. Я полностью теряю контроль над своим телом. Последнее, что я помню — как бросаюсь на свою мать.
И как огненный шар врезается в мой бок.
Мне не хочется просыпаться. Мне не хочется снова открывать глаза. Приятная темнота обволакивает меня. Здесь хорошо. Здесь ничего нет. Нет кошмаров. Нет боли. Нет страха сорваться. Здесь хорошо.
Но мерзкое пятно света настойчиво маячит предо мной. Оно становится всё ярче, я начинаю слышать гулкие звуки. Медленно начинаю чувствовать своё тело. Осознавать себя как живого, а не просто думать во мраке.
Наконец, пятно становится настолько неприятным, что я жмурюсь от него. От малейших движений тело неприятно заболело, стали чувствоваться очаги боли.
— Просыпайтесь, — я начинаю разбирать чей-то голос среди гула. — Просыпайтесь, принц Войс.
Сдавшись, я открыл глаза.
Тут же яркое пятно исчезает. В поле моего зрения находится чья-то голова. Я не сразу фокусирую на ней свой взгляд.
Бледно-зелёная шёрстка, тёплый взгляд жёлтых глаз, каштановая грива. Взрослая единорожка Софти Хувс, чуть ли не единственная из медперсонала Замка, посвящённая в тайну наших с сестрой срывов. Уже более десяти лет она ухаживает за нами после того, как наши родители «погасят» нашу ярость.
— Как себя чувствуете? — спросила она у меня, когда я смог сфокусироваться на её мордочке.
— Плохо, — хрипло протянул я. Вся моя бренная тушка болела, словно я долго катился по горке и отбил себе всё, что только можно. Впрочем, я не так далёк от правды.
Но голова больше не болела той самой болью. Срыв прошёл, я не чувствовал необоснованной ярости и теперь думал только свои мысли. Всё прошло, как всегда.
— Плохо это хор… Ой, — оговорилась Софти, улыбнулась сама себе и исчезла из моего поля зрения. — Хм, ладно. Вы на полном комплексе заклинаний, а я… А я сейчас мордочку вам протру и пару уколов сделаю.
В поле её магии не отжатая губка обильно намочила мою шерсть. Мне не хотелось двигаться, и я просто наслаждался немного странными ощущениями тёплой воды. Через некоторое время я решил осмотреть себя и приподнял голову, когда медсестра полоскала губку в миске с водой.
Одна задняя нога была вытянута на подвесе. По всему телу было множество участков без шерсти, на некоторых виделись затягивающиеся ожоги. И даже раны, зашитые или швом, или с помощью магии. Да, как только более-менее приду в норму, мне будет чем заняться. Сам себя я давно научился лечить.
Слева, у той стены, на такой же больничной кровати лежала Райз. У неё все четыре конечности были вытянуты, но, судя по умиротворённому выражению мордочки, моя сестра спокойно спала. Значит, в сознание она пришла раньше меня. И её я тоже вылечу.
— Так, так, не спешите. — Софти аккуратно вернула мою голову на подушку. — Вы только пришли в себя.
— Сколько я тут? — я попробовал поддержать диалог. Голос приходил в норму, но я был слаб, поэтому говорил тихо.
— Второй день. Ну, скоро третий начнётся. За окном ночь уже. — Кобылка закончила протирать мою голову и кивнула в сторону плотно зашторенных окон.
— Хорошо… — с шипением выдохнул я. Сил продолжать разговор не было, я переоценил себя. — Можно я посплю?
— Пару уколов, — слегка нараспев протянула она. И через несколько секунд суеты у прикроватной тумбочки нежно потянула к себе магией моё копыто.
После уколов она накрыла меня белой лёгкой простынёй и, убедившись, что со мной всё в порядке, и уверив в том, что будет в комнате напротив, она ушла из палаты, оставив дверь открытой.
Я ещё немного бессмысленно потупил в потолок и закрыл глаза.