Купальня для Вандерболтов

Долина Старых Ворчунов — большое четырехэтажное здание, висящее в небе на естественной платформе. Там раньше располагалась клиника Вандерболтов, пока её не перенесли в здание побольше. А Долина так и осталась, но её несколько раз переносили, и всякий раз чуть подальше от Клаудсдейла. А потом еще чуть дальше. И так этот летающий дом для престарелых постепенно отдалился от города, превратившись в некий мрачный замок из жеребячьих сказок, куда рано или поздно должен прилететь храбрый герой и спасти всех заключенных. Проблема заключалась в том, что героям, пока те были молодыми, в этом замке нечего было делать и некого спасать, принцессами там даже и не пахло. 

Зато там пахло старыми героями. Один такой всегда просыпался на час раньше общего подъема по клинике. Некоторое время он лежал на спине, разглядывая потолок из слоистого облака. Оно расплывалось и собиралось снова благодаря особому пегасьему волшебству, держащему тучу в заданной форме и не позволяя ей развалиться. Но темным утром белый и безмятежный цвет казался серым и тусклым, в тон потемневшим стенам и седой макушке старого жеребца.

Потом пегас подымался с кровати и громко фыркал, набрасывая полотенце на свою продрогшую шею. Его сосед сонно повернулся на другой кровати и засмоктал губами. Его сухая борода исчезла за одеялом, обнажившим блестящий золотой значок молнии с крыльями. Проснувшийся некоторое время разглядывал своего спящего соседа. Подойдя к нему, он осторожно отцепил значок и приколол его себе на полотенце.

После этого он осторожно выглянул из комнаты, и убедившись, что всё чисто, пегас оставил соседа позади, бодро пошлепал в конец коридора и спустился вниз по пожарной лестнице. На первом этаже частенько сновал медперсонал, у входа в кладовые было слышно, как громко щебечет пара не в меру болтливых уборщиц. Пегас оглянулся. Никого знакомого, значит, можно ходить свободно. Он и пошел дальше, не таясь, сверкая золотой молнией, приколотой на полотенце.

Что ни говори, но скверное утреннее настроение постепенно улетучивается после такого коротенького похода. Значок делал чудеса, растягивая скучные врачебные физиономии в вежливые улыбки: всякое учтивое отношение к Вандерболту было искренним. Пегас знал, как держать себя на публике, и несмотря на преклонный возраст, был очень даже хорош собой, и к жеребцам, которые с неподдельным уважением поглядывали в его сторону, прибавились кокетливые улыбки молодых пегасочек. Это приободряло, на некоторое время.

Винд Райдер упивался чужим вниманием, и никогда этого не скрывал. Но всякий раз, когда его мысли уходили из настоящего в прошлое, с тяжелым взглядом он входил в умывальную, на которой черным был нарисован этот треклятый золотой значок.

---

В Долине Старых Ворчунов кормили три раза в день. Приносили газеты. К Вандерболтам в отставке прилетали из Академии на так называемые «творческие вечера» — действующие Вандерболты приводили с собой курсантов и жеребят. Старики с удовольствием рассказывали о своих полетушках — да, почему бы и нет, чем еще можно заняться в этой дыре, где даже из окон не видно ничего, кроме пасмурной дали? К тому же, не так часто молодые появлялись, а от встречи с себе подобными старых пегасов воротило спустя несколько минут непринужденного общения.

Немного стоит сказать про купальни — раз уж в одну из них пошел Винд. Для простых пегасов она представляла собой обычную душевую с раздельными кабинками. Нет, ничего ужасного в этом не было; там даже была горячая вода, хотя каждая кабинка путем несложных переключений перетягивала её всю на себя. Со стороны это смотрелось даже забавно: кучка вредных жеребцов шлепала копытами по кранам, и о том, чтобы поделиться горячей водой с остальными не шло и речи: ругань с соседями была, пожалуй, наилучшим способом скрасить скучные деньки.

А вот для Вандерболтов на пенсии купальня была отдельная, построенная за счет Академии. Вместо душевых там стояли четыре роскошные медные ванны с бархатными занавесками и большим набором всяческого рода шампуней и пен для ванны. Сложно себе представить подобные излишества вне Кантерлота, да еще и для пегасов, для которых принимать душ куда привычнее, чем валяться в ванной. Но всё-таки. За счет Академии в Долине делалось немало, и потому отношение к старым Вандерболтам было особое.

Винд Райдера слишком угнетало общение с себе подобными, чтобы драться за горячую воду. В купальне для Вандерболтов поутру почти никого не бывало. Это было время для покоя и хороших мыслей, то самое, которое нужно было всякому пони для еще одного прожитого дня в бесконечной череде одинаковых дней.

Так что старый пегас бодро напевал песенку времен своей молодости и наблюдал за тем, как весело вода бежит по темно-золотым стенкам ванны. Розовая пена для ванны пушистыми комьями собиралась вокруг крошечного водопада, идущего из-под крана. Винд Райдер с большим удовольствием отметил, что его любимый шампунь остался нетронутым.

Когда ванна заполнилась наполовину, пегас осторожно вошел в воду, пробуя её копытом на ощупь, после чего собирался задернуть за собой занавеску, как тут дверь в купальню раскрылась. На пороге Винд Райдер заметил молодого жеребца типичной санитарской расцветки — белый, и не слишком яркой серой гривы, слишком худой пегас для стражевой службы. И явно новенький — Винд Райдера он не узнал, по крайней мере. Он собирался что-то спросить и даже открыл рот, но Винд успел первым.

— Тебе чего? — грубо отозвался старый пегас. Даже слишком грубо, но так было больше шансов, что санитар исчезнет, или хотя бы закроет за собой дверь, изнутри или снаружи.

— Сэр? Простите, что спрашиваю, но эти ванны для Вандерболтов...

— Ну и? — повеяло холодным ветром из образовавшегося сквозняка. Молодой залепетал дальше:

— Да, но для входа сюда нужен специальный значок...

Винд Райдер показал на полотенце, висевшее над занавеской.

— Ох, простите не заметил...

— Дверь закрой за собой, — дверь захлопнулась. Жеребец развалился в ванной, понимая, что покой — это ненадолго. Молодой санитар вернулся, держа листик с карандашиком в зубах.

Винд Райдер вздохнул. Да, раньше он любил давать автографы, в любое время и любом месте, в бреющем полете и мертвой петле, но на листках бумаги, плакатах и кривеньких рисунках всегда стояла его размашистая подпись. Теперь не было никакого Винд Райдера — Вандерболта, а в Долине доживал свои годы старый пройдоха, проходивший в особую купальню по знаку молнии своего соседа, знаменитого Кловерборда, Гроссмейстера Золотой Лиги. Его подпись он и наловчился подделывать, его славой он и жил и упивался, как пиявка, теми немногими благами, которые Кловерборд при своих годах бессознательно игнорировал.

---

Со своим соседом Винд Райдер столкнулся в процедурной. Бородатый пегас щурился и жалобно выискивал полуслепыми глазами что-то в очереди за таблетками. В отличие от более-менее подтянутого Райдера, о старости которого больше говорили морщины, чем фигура, Кловер был тощим, сухим и маленьким, словно его сердце превратилось в черную дыру, медленно стягивающую плоть внутри тела. И блеклым — не серым, даже у серого цвета есть яркие цвета. По старости его живой и яркий зеленый начинал бледнеть и высыхать, пока от зеленого не осталось какое-то подобие оттенка. Из общей тусклости ярко выделялась лишь кьютимарка — огненно-золотой лист клевера на шахматной доске, такой же яркий и сильный образ, как в молодости.

— Всё в порядке? — образ простодушного старика Винд Райдеру никогда не давался. Хотя он не особенно старался перед соседом, у того артистический нюх заметно истрепался, чтобы отличать правду от хоть чего-нибудь.

— О, привет. Ты не поверишь, что со мной случилось.

— Не поверю, — Винд Райдер встал за ним. В очереди за таблетками все пегасы стояли на равных.

— Я тут был как-то на гастролях в Троттингеме, — начал Кловерборд, пока очередь потихоньку расходилась, — и тут ко мне постучалась пара стражников. У меня тогда спросили, не следит ли кто за мной. Я ответил, что нет. И тогда у двери появляется принцесса...

— Какая еще принцесса? — спросил на свою голову Винд.

— Мхм... темная! — вспомнил Кловерборд, — и просит...

Пришла его очередь. Он послушно открыл сухой рот, получив пару красных пилюль и показал язык медпони. Когда она кивнула, он продолжил:

— ...Мой значок, чтобы полетать на следующем номере. Я согласился на свою голову, но...

— Кстати об этом, да. Она просила вернуть тебе вот это, — Винд Райдер отдал ему золотой значок с молнией, — сказала что... не смогла влезть в костюм.

— О, — Кловер, не найдя на себе подходящей одежды, просто прицепил его на бороду. Она была очень сухой, и значок очень часто терялся, придавая седых волос на гриве медицинскому персоналу, — Понимаю. Мне вот, на первый вылет дали мешковину на три размера больше, так я чуть её на огненном круге не оставил.

Когда закончился прием лекарств, галдящая толпа старых пегасов под надзором медицинских пони разделилась по нескольким залам отдыха на двух этажах, чтобы провести в них остаток дня, не считая обеда и ужина. Зал отдыха можно было бы назвать комнатой для игр, но это слишком жестокое сравнение. Хотя и верное: там можно посидеть на диванчике, поболтать со знакомыми, поесть конфет из вазочки и во что-нибудь поиграть: хотя вариантов было не так много, большая из них часть, включая игральные карты, находилась под запретом.

Вообще, найти спокойную игру для пегаса — та еще задачка, потому что чувство азарта убить в нем просто невозможно. Даже такая вдумчивая и сложная игра, как шахматы, как правило, подразумевала собой ставку. Подпольная шахматная лига существовала здесь довольно давно и помимо привычных ставок в виде шоколадных сушек, выдаваемых на обед, в суперфинал могли пройти и сладости  от родных, и фрукты. И даже что-то запрещенное: например, вино.

Но до этого было далеко. Сегодня Винд Райдер играл партию с Кловербордом с твердым намерением проиграть компот. И на самом деле, оно того стоило, благо вокруг них собирались не только заинтересованные старикашки, но и многие молодые пони из медперсонала. Ссохшийся, дряхлый жеребец, с трудом помнивший имена правящих принцесс, творил на доске чудеса.

— В моей команде ходила поговорка, — говорила на ушко Винд Райдеру темно-кремовая кобылка, чуть ли не самая яркая в окружении тусклой толпы старых пони, — что по настоящему талантливый пегас хорош во всем, а по настоящему талантливый Вандерболт еще и летать умеет.

— Уймись, Галактика, — отмахнулся от неё пегас, и совершил очередной глупый (наверняка глупый) ход. В отличие от Винд Райдера, который по жизни привык действовать по обстоятельствам, и в шахматах вел себя так же, Кловерборд владел тактикой. И было бы дело только в этом. Тактика никогда не была одна: всевозможные комбинации, предугадывающие ходы противника подобно изощренной ловушке, сделав попытку выбраться из которой можно завязнуть в ней еще глубже. Так выглядела битва гроссмейстеров: каждый выбирался из шахматной трясины, затягивая в неё другого, но вылезти мог только один. Винд Райдер таковым не был, так что на шестом ходу Кловерборд просто сказал ему:

— Шах и мат, — что и случилось.

— Как всегда, прекрасно, — похвалила старика пони по имени Галактика. Он рассеянно улыбнулся ей в ответ, и кобылка подсела к ним, пока остальные пони в растерянности расходились по своим делам.

Она когда-то была звездой одного из самых знаменитых составов Вандерболтов — Золотой Лиги. Она училась у Кловерборда, и хорошо его знала в прошлом, как и Винд Райдера, который при ней только-только появился на скамейке запасных. Галактика неплохо сохранилась; время её лишь остепенило, превратило длинные темно-лиловые локоны в пышную и простую прическу, с завивкой как у земных пони. Её дерзкий взгляд, не сходивший с плакатов своего времени, стал мягче и спокойнее, хищный оскал превратился в добрую улыбку бабушки-кобылки.

— Да-да, я всегда готов прийти старой развалине на помощь, — проворчал Винд Райдер, — ну какой еще пони в здравом уме согласится с ним играть в шахматы шашками?

— Я бы поспорила насчет помощи, — Галактика внимательно следила за тем, как старый жеребец расставляет шашки по позициям, — похоже, он запоминает каждую из них, как шахматную фигуру.

— Уже заметила, да? — усмехнулся Винд Райдер, — он сам в начале игры расставляет все шашки. И лучше его не трогать; в прошлый раз он мне всю плешь проел, как я перепутал все фигуры.

— С твоей гривой и в сто лет ничего не случится, — усмехнулась пегаска, — Кловер милашка, но с каждым годом становится не от мира сего.

— Разве он не всегда был таким?

— Он придумал немало классных представлений и гонял нас по каждой программе так, что крылья не разгибались потом неделю, — вспоминала Галактика, — но в первую очередь он отрабатывал все трюки сам, прежде чем представить их нам. И в целом... он был очень требовательным, это так.

— Это вы о ком? — вмешался Кловерборд.

— Так, знакомый один, — бросил ему Винд Райдер, и его сосед вернулся к «шашкам». Галактика улыбнулась:

— Незадолго до того, как попасть сюда, у него выиграл в шахматы один жеребчик на встрече с фанатами в Мэйнхеттен Плаза. Клови мне потом признался, что последние партии он слишком быстро выигрывал, поэтому не особо над ними думал. Бедняга, — добавила она, — но так всегда и происходит. Задираешь нос и ждешь, пока по нему не щелкнут.

Райдер промолчал. Молча троица просидела несколько минут, не зная, какой темой продолжить свой разговор. Время растянулось и застыло застрявшей ириской в зубах. Медпони перестали суетиться и откровенно скучали, отсчитывая на часах окончание рабочего дня, предоставив старикам развлекаться самостоятельно — под их присмотром, ленивым и спокойным. Кловерборд ушел в свой мир, безнадежно пытаясь выиграть партию у местного чемпиона.

Когда принесли газеты, Винд Райдер отложил свои в сторону. Новости из внешнего мира его не интересовали, а других тем для общения с остальными у него не было. Вернее, была одна.

— Галактика... — вдруг тихо произнес он, уставившись в окно, — а как часто сюда приезжают из Академии?

— Завтра приедут, — Галактика задумалась, — Раз в месяц меня навещает Спитфайр с командой. Раз в три месяца — творческий вечер для жеребят. И раз в год, когда новички получают первый костюм. Ты никогда на них не бывал?

— Не-а. Всегда казалось, что это очередной скучный прием с кучкой старых развалин и симфонической музыкой. Ну, знаешь, где нужно надменно потягивать чай из чашки и всё такое.

— Немного похоже на то, — ответила пегаска, — но всё же, нет. Там очень много скучающих молодых пони, которым приходится слушать истории старых развалин. Раньше было интереснее, когда... — она запнулась, — собиралась вся моя команда. Мы перебивали друг друга, кидались печеньем и болтали между собой несколько часов напролет. Так было интереснее нам, мы пытались вспоминать что-то из истории Вандерболтов, я вспоминала все аварии и неудачные полеты Спитфайр... просто чтобы посмотреть на её лицо, — добавила она под кривую усмешку Винд Райдера, — но сейчас мне и Скай Рифтеру остается только раздавать автографы. А Скай, сам знаешь — он после операции, сидит мрачнее тучи и на вопросы отвечает «Да» или «Нет». Приходится изворачиваться самой.

— То есть, делать на этих вечерах нечего? — мрачно подытожил Винд Райдер.

— Когда ты там один — нечего, — грустно подтвердила Галактика, — но с другой стороны, тебя всегда слушают, когда ты — Вандерболт и тебе есть, что сказать. У меня найдется немало историй для тех, кто захочет их слушать, хотя с годами они потихоньку иссякают. Приходится повторяться.

Винд Райдер поглядывал на своего соседа.

— Галактика, — спросил он, задумавшись, и на голос понизился до шепота, — я вот думаю, если бы ты не была Вандерболтом, кому-нибудь вообще были бы интересны эти истории?

Она не ответила.

---

Обед, потом ужин. Прием таблеток. Винд Райдер большую часть времени в зале лежал на диванчике с закрытыми глазами, слыша только кряхтенье и шарканье копытами.

— С вами все в порядке? — он кивнул, открыв глаза и обнаружив, что время близится к отбою. Часы показывали без десяти девять. Медпони помогали увести Кловерборда в комнату.

— Скоро всех вас разгонят по койкам, старые клячи, — обратился он ко всей комнате. Кто-то косо на него посмотрел, но не сказал ни слова. Винд Райдер поднялся и сам пошел в свою комнату. Здесь было холодно после проветривания, а нос сводило от запаха жженого озона. Медпони уложили Кловерборда.

— Я сам выключу свет, — сказал он санитарам, и когда за ними закрылась дверь, Винд Райдер полез в свою тумбочку. В ней было не так много вещей; у него никогда их не было много, как не было своего дома, куда можно было вещи положить. Серый шарф, альбом для фотографий, пара-тройка книг. Перевязанная красной лентой пачка писем.

— Нашел что-то интересное? — повернулся к нему сосед.

— Да, вроде того. Письма моих фанатов, — показал ему пачку Винд, — есть даже одно от принцессы.

— Ого. И она тоже была твоей фанаткой?

— Селестия-то? Не, — фыркнул пегас, — мы все по такому получили после выступления в Кантерлоте. Прекрасный вечер был. Лучше не придумать.

Винд Райдер залез на свою кровать и раскрыл ленту.

— «Уважаемый Винд Райдер», — вслух прочитал он письмо из конверта с надломленной солнечной печатью, — «Выражаю вам огромную благодарность за блистательное шоу Вандерболтов, которое не оставило равнодушными меня и моих дорогих гостей...». Ха! Я помню, как единороги в королевском саду пытались перезевать праздничный салют!

— О как, — Кловерборд наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, — кстати да, что-то подобное и у нас было... я правда не помню, как я тогда летал. Я там долго готовился... я...

— Хуже зрителей, чем кантерлотцы не найти, я тебе точно говорю, — продолжал Винд Райдер, — только ходят и жалуются, как им ветер прически раздувает... а вот еще одно, из Клаудсдейла, от одной милой особы...

... К тому времени, как пегас дочитал шестое или седьмое письмо, Кловерборд уснул. Он всегда быстро засыпал, и Винд Райдер завидовал такой способности увиливать от повседневных забот в самом скучном месте во всей Эквестрии. И надеялся, что вскоре сам сможет делать точно так же. Вся его жизнь ветром пролетала в кривеньких рисунках и восторженных письмах со множеством восклицательных знаков, признаний в любви и бесконечной крутости. Но рано или поздно всякий буйный ветер переходит в штиль. И когда это произошло, он, Винд Райдер, оказался здесь, лишенный положенной ему славы. И он сам был в этом виноват, потому что не имея возможности летать с остальными на равных, он начал бояться за своё место. Страх его погубил, и оглядываясь назад, Винд Райдер понял, что все его годы были потрачены впустую. Вандерболты дали ему всё, они же его всего лишили.

А когда он убедился, что его сосед уснул, Винд Райдер подошел к нему, отцепил золотой значок с его груди и приколол его на свое полотенце.

II.

На следующий день вход в Долину оказался заблокирован из-за галдящей толпы жеребят и взрослых пони — простые фанаты выделялись своей простенькой атрибутикой, нося футболки и майки синего цвета с изображением молнии с крыльями. Настоящие же Вандерболты, как и полагалось, блистали во всей красе в своих эффектных сине-желтых трико. На фоне простеньких футболок и причесок особенно выделялась пламенная шевелюра Спитфайр, чей командирский голос раздавал приказы и следил за тем, чтобы в этом, в общем-то, тихом месте было не так громко, как прямо сейчас.

У пегаски с радужной гривой, прилетевшей на “творческий вечер”, родных в Долине не было. Пока остальные Вандерболты и примкнувшие к ним жеребята стояли у главного входа, создавая столь редко виданный в Долине шум и грохот, Спитфайр представила её Галактике, что у пегаски, выросшей на трюках Золотой Лиги вызвало бурю щенячьего восторга. Спитфайр даже пришлось её осадить.

— Дэш, держи себя в копытах!

Дэш смутилась.  Старая кобылка не без интереса посмотрела на неё. Она держалась скромно, но при этом в ней чувствовался знакомый огонек, видеть который Галактике приходилось много-много раз в бесчисленных множествах глаз пони, смотревших на её выступления. Определенно, эта пони была преданнейшей фанаткой Вандерболтов, и её форма — пример того, что она долго и упорно шла к своей мечте.

— Легендарная Рэйнбоу Крэш. Легенды о тебе появляются чаще, чем Спитфайр с севшим голосом, — улыбнулась Галактика. Дэш не обиделась на кличку. Тем более, что у всех пегасов, кто когда-либо получал золотой значок и форму была своя, связанная с каким-нибудь неудачным полетом.

— Стараюсь, мэм! — воспрянула духом Дэш. Спитфайр скривилась и взяла инициативу на себя:

— Дэш, извини, но нам сейчас не до светской болтовни, её устроим в конце. Галактика, конференц-зал готов?

— Не совсем. Шейди Смайлс сказал, что к ним приехала делегация хирургов из Гриффонстоуна, поэтому для нас освободят комнату для отдыха. Думаю, так будет даже лучше. Там такой прекрасный вид из окна…

— Да-да, точно. Придется раздобыть побольше стульев, — перебила её Спитфайр, — а со списком гостей что, все будут?

— Придется вычеркнуть Азалию, она в больнице.

— Оу. Что-то серьезное?

— Что-то с крылом, кажется. А еще Роттен Кросс просил передать, что к трем часам его заберут родные, так что его надо передвинуть к началу списка.

— Лига Мэйнхеттена у меня выступает полным составом в середине, но если его поставить первым… хотя нет, первым выступает капитан, — огненно-рыжая пегаска кивнула, согласившись со своими мыслями, — Ладно, вторым! Галактика, веди нас. Соарин, — обратилась она к жеребцу-Вандерболту, — возьми добровольцев, нужно разыскать и принести все свободные стулья в комнату отдыха. Салаг, — кивнула она в сторону кучки растерянно державшихся в толпе пони, — можно сразу отправить туда. Пускай помогут расставить столы. Еще нужно, чтобы кто-нибудь пробежался по этажам и привел туда наших стариков. Флитфут, ты займешься этим.

Белогривая пегаска в синей форме кивнула.

— Эй! А что мне делать?! — воскликнула Дэш. 

— Ну, скажем… — Спитфайр подумала, — кому-то нужно постоять в зале и проследить, чтобы никто из гостей не потерялся. Да, еще к двенадцати должна прилететь Санфлауэр с семьей. Встретишь её. В час начинаем. Всё ясно? 

Дэш почесала гриву. Ответственное задание не очень-то отличалось крутостью. Впрочем, как и все остальные у других пони. Хотя, взять автограф у Санфлауэр из Мэйнхеттенской Лиги, да еще и без очереди… в целом, крутости у задания поприбавилось

— Слушаюсь, мэм, — отсалютовала она Спитфайр. Та кивнула и вместе с Галактикой отправилась наверх, смотреть комнату для творческого вечера. Ватага из жеребят и Вандерболтов последовала за ней. Соарин исчез с двумя стульями из зала ожидания.

Дэш столкнулась с самым страшным испытанием, которое суждено пережить пегасу — со скукой. Каждый добрый пони, приходящий в Долину проведать родных, сталкивается со скукой. Она делает каждое свидание старых и молодых невероятно коротким, или же неоправданно затянутым, потому что оказывается, что по обе стороны этого мира не происходит ровным счетом ничего особенного. То, что в Эквестрии на самом деле постоянно что-то происходит, воспринимается как данность.

Дэш не осталась в одиночестве. Вокруг неё бродили по своим делам врачи и санитары. Справа от неё, у поста дежурного, белый жеребчик, позевывая, листал журнал комиксов. До этого, конечно, он с большим интересом рассматривал процессию из молодых и старых Вандерболтов.

— Властью Элементов Гармонии, я объявляю это место королевством Скуки! — Дэш с отчаянным видом только что на стены не лезла, бесцельно бродя туда-сюда. Пегас на посту понимающе кивнул:

— Согласен на все сто. Хотя, тут много знаменитых Вандерболтов на пенсии. Я собрал немало автографов.

Дэш подлетела к нему.

— Да?

— Именно, — кивнул жеребец, — меня Вэниш зовут. А ты Дэш, да?

— Ага.

— Слышал о тебе. Дашь автограф?

— Без проблем, — кивнула она. пегас полез за бумагой.

— Старые Вандерболты неплохо здесь живут, — говорил он, шурша больничными листами, — По крайней мере, к ним приезжают, дарят подарки и всё такое прочее… даже если они остались совсем одни.

— Вандерболты никогда не бывают одни, — уверенно заявила Дэш, — с их крутостью это просто невозможно.

— Пожалуй. Сегодня будет отличный улов, хвостом чувствую, — Вэниш посмотрел за тем, как Дэш вывела своё имя на листе с каким-то бланком на оборотной стороне, — мне тут повезло, взял у одного старожила автограф. Из Золотой Лиги.

— Это у кого же?

Пегас не ответил. Вместо этого он порылся в тумбочке и вытащив целую стопку листов, взялся их перебирать.

— Сейчас, сейчас.., вот. Смотри, — показал он ей подпись.

— Гроссмейстер Золотой Лиги?!

— Агась, — кивнул Вэниш, — неплохо сохранился, кстати. Жеребец, не автограф, — уточнил он, — я его буквально вчера взял, чисто случайно...

Дэш открывала и закрывала рот, пребывая в состоянии абсолютного шока. Галактика и многие другие пони Золотой Лиги тоже считались настоящим легендами Вандерболтов, но с технической точки зрения, Кловерборд создал эту команду легенд. Придумал самые сложные, самые лихие и опасные трюки в истории Вандерболтов. Конечно, это было преувеличением, но личностью Гроссмейстер был значимой, и Дэш с недовольством отметила про себя заявления некоторых “фанатов”, что летуном он был средней паршивости. Это было неважно, за такие трюки как “Огненный клевер” ему можно было это простить.

— Значит, он здесь! — наконец прорвало Рэйнбоу Дэш, — Это просто невероятно, он такой старый, что я думала, что он… Ничего себе, он может выступить перед всеми! Он… — и тут она остановилась.

— Его нет в списке, — хлопнула она глазами.

— А? 

— Список Вандерболтов, которые выступят на встрече. Спитфайр мне его показывала. Из самой старой Лиги — Золотой, остались только Галактика и Скай Рифтер, а Кловерборд их на одну Лигу старше! Это сколько же ему лет?

 — Думаю, что немало, — подытожил очевидную вещь пегас. Дэш хлопнула копытом:

— После своей отставки он как будто испарился. И это очень, очень странно, — нахмурилась пегаска, — Надо бы узнать, где он находится и попросить его выступить и рассказать о своих крутых трюках.

— А, ну это можно, — Вэниш полез в полки за дежурным столом, — Кловерборд… если здесь есть такой жеребец, то можно узнать, в какой именно комнате он живет. Ищем на букву “К”... “Ка”, “Кн”, “Кл”… Хм. Странно. С таким именем никого нет. Может быть, его как-нибудь по особенному зовут?

— Насколько мне известно, нет.

— Ладно. Поступим по-хитрому, — Вэниш закрыл последнюю полку и раскрыл регистрационный журнал, — здесь не так-то много Вандерболтов, и если один из них — тот самый, то он будет записан под таким именем, которого я не знаю. Хотя, мне что-то подсказывает, — вдруг остановился он, — что он не особо хочет с кем-то общаться. Может, и не надо его зря беспокоить?

Дэш поняла, к чему он клонит.

— Но это важно! — воскликнула она, — может быть, один раз в своей жизни ему стоит предстать перед всем миром и рассказать молодым секрет своего успеха! За ним было столько лет удачных полетов, лучшие трюки в истории Вандерболтов! Нельзя сделать так, чтобы весь мир о нем забыл! Как вообще можно сидеть в этой летающей коробке всю свою жизнь?!

— Ладно, ладно, — жеребец прильнул к журналу, — хотя, здесь не так плохо, как кажется. Кормят очень даже хорошо, — он тыкнул копытом на запись, рядом с котором стояла пометка с символом Вандерболтов.

— Я что-то нашел. Есть один незнакомый мне жеребчик на третьем этаже. По крайней мере, — признался он, — не помню, чтобы у меня был автограф с таким именем. А раз у меня его автографа нет... в общем, я тебя провожу.

— А ничего, что ты оставишь пост? — спросила Дэш

— А? — Вэниш захлопнул журнал, — без проблем. Он закончился полчаса назад. 

---

 — Черити! — крикнул Вэниш кобылке в белом халате. Она отвлеклась от мытья полов в коридоре и посмотрела в его сторону, — прости что отвлекаю, но кто здесь живет? — он тыкнул на дверь в конце коридора.

— Ну, один из них точно Вандерболт, — ответила ему Черити, — он ушел отсюда минут десять или двадцать тому назад, с полотенцем.

— Спасибо. Дэш, за мной! — скомандовал он пегаске. 

— Ты знаешь, где он? — крикнула она ему, пока они спускались.

— Агась! — ответил пегас, — я там его и встретил вчера. У Вандерболтов есть отдельная ванная комната, очень крутая, кстати. Но она на первом этаже. Если поторопимся, успеем разминуться с живой легендой.

Они в скором темпе вернулись обратно, и не дойдя до двери, Вэниш вдруг притормозил Дэш и тыкнул ей копытом в сторону седого жеребца с полотенцем на шее.

— О, вот же он! — он помахал копытом ему в сторону и крикнул, — мистер Кловерборд! Подождите нас, пожалуйста!

Винд Райдер выпучил глаза и медленно развернулся к окликнувшему его пегасу. Его сердце непроизвольно екнуло. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но одновременно с Рэйнбоу Дэш у него вырвалось лишь:

— ТЫ?!

— А, так вы знакомы? — участливо заметил Вэниш, — вы, кстати, похожи очень: оба синие. Вы часом не…

— НЕТ! — услышал он одновременный ответ.

Воцарилась мертвая тишина. Те немногие пони, что еще оставались у главного зала, начали на них странно поглядывать.

— Что ты здесь делаешь?! — Дэш первой оправилась от шока, — где Кловерборд?

— То есть, это не…

— Это не Гроссмейстер Золотой Лиги, — бросила ему радужная пегаска, сверля при этом взглядом Винд Райдера, — это мошенник и предатель, которого лишили значка за…

— ...Тридцать пять лет достойной службы, — вырвалось у Винд Райдера, — и попытку не дать вам спустить все мои заслуги в помойное ведро.

— Из-за тебя меня чуть не выгнали из Вандерболтов! — негодующе крикнула ему Дэш

— Из-за тебя меня оттуда выгнали! — крикнул ей Винд Райдер в ответ.

— Стоп, если это не Кловерборд, то… — Вэниш не договорил. Дэш увидела, как к ним быстро спустилась делегация из старых пони под командованием разъяренной Спитфайр.

— Я попросила выполнить простейшее поручение, Рэйнбоу Дэш! — она запнулась, недоуменно посмотрев сначала на неё, а потом недоверчиво покосилась на Винг Райдера, — что у вас тут происходит?

— Этот предатель похитил знаменитого Кловерборда и пользуется его значком, — показала она на старого пегаса. Райдер от злости аж поперхнулся.

— Чего?! — он затравленно бросал взгляды то на них, то на подоспевшую Галактику, — ничего я не крал, он… он сам мне его дал!

— Что-то подозрительно. Где он? 

Спитфайр ощерилась и шагнула к Винг Райдеру на расстояние, которое можно счесть опасно близким. Помимо командирского голоса она с годами выработала особый “командирский взгляд”, который может любого виноватого почувствовать себя не в своей тарелке. Винд Райдер этого на дух не переносил.

---

— Вот он, ваш ненаглядный. Теперь вы наконец оставите меня в покое?! — гремел возмущенный голос позади стоявших в комнате отдыха пони.

Рэйнбоу Дэш наконец-то увидела настоящего Кловерборда, даже не сразу поверив, что это он. Наверное, на фоне других старых пони он не особенно выделялся. Старый жеребец тихо сопел, лежа на диванчике, оставив перед собой на столе недоигранную “шахматную” партию. Спитфайр в окружении нескольких встревоженных Вандерболтов осторожно потрясла его.

— Мистер Кловерборд.

Дэш увидела, как устало он открыл глаза, будто само их открытие давалось ему с трудом. Его губы дернулись. Потом к нему вернулась речь.

— Да? — все пони дружно выдохнули, особенно Галактика. Спитфайр обратилась к нему:

— Простите, что разбудила вас, Гроссмейстер, — крайне сложно было представить, что Спитфайр может с кем-то общается с таким почтением, — но вы никому не давали свой значок?

— Мой значок, — он потянулся к своей бороде. Не обнаружив его на ней, он вздохнул:

— Её Величество опять его стащила, да?

— Кто? — не поняла Спитфайр.

— Она частенько его просит на пару дней, — и тут же пояснил для глупых пони, — Принцесса. Ей постоянно хочется полетать в нашем составе — разумеется, так чтобы никто не знал. Это было еще со времен гастролей в Троттингеме. Знаете, там…

— Хорошо, не надо подробностей, — как можно мягче ответила Спитфайр, — А своему соседу, — она глянула на стоящего подальше от всех Винд Райдера, — вы не давали свой значок?

— Хм, — старик задумался, — ну, он пару раз забирал его у принцессы по моей просьбе…

— Понятно, — Спитфайр кивнула, — теперь, всё понятно. Мистер Кловерборд, — обратилась она к жеребцу, — огромное вам спасибо. Спасибо за беспокойство.

— Всегда пожалуйста, — сказал он, отвернувшись на другой бок. Спитфайр немного постояла, обдумывая услышанное — за весь день. А потом кивнула, согласившись с собой и попросила всех выйти из комнаты отдыха, обратившись к медпони, чтобы они положили старика в свою кровать.

Последними выходили Винд Райдер и Рэйнбоу Дэш. На этот раз они даже не столкнулись взглядами. Рэйнбоу Дэш оглядывалась в сторону живой легенды, старый жеребец что-то бурчал себе под нос, опустив голову. У каждого из них были свои мысли, каждому из них следовало их с кем-то обсудить. У Рэйнбоу было с кем поговорить. Винд Райдер на свой счет уверен не был.

---

— Крэш, отличная работа, — заявила ей Спитфайр, — если бы не ты, Райдер бы продолжал воровать значок у старины Клови, чтобы пользоваться супер-специальной ванной комнатой для Вандерболтов.

— А как оказалось, что они жили в одной комнате? — спросила Дэш.

— Случайность, — бросила Спитфайр, — Вандерболты и другие пони прекрасно уживались вместе до Винд Райдера. И до него никто никого здесь не обманывал, так что… ладно. Хорошо то, что хорошо заканчивается. Я поговорю с главным врачом, чтобы он переселил Кловерборда  в другую комнату. А заодно, приставил какую-нибудь охрану к купальным. Хотя, думаю, — она посмотрела на Дэш, — теперь, когда все знают, на что способен Винд Райдер, за ним будут приглядывать.

Они стояли перед импровизированной сценой, которую в спешке построили в комнате отдыха — не в той, где случайно заснул Кловерборд, разумеется. Соарин и компания расставили стулья, скамейки и поставили большой стол перед ними. 

— Мэм, — обратилась к Спитфайр Дэш.

— Да?

— А почему Кловерборда не приглашают на вечера?

— Хороший вопрос, — Спитфайр недоверчиво смотрела в сторону Соарина и пары пегасок из числа “салаг”, которые над чем-то смеялись, — он не очень-то любил мелькать на публике. И это в целом нормально, — уточнила она, — всё-таки, планировать и придумывать новые трюки ему всегда нравилось больше, чем летать. А сейчас…  ты ведь слышала, что он говорил спросонья. Со старыми пони такое случается часто. Что-то у них в голове происходит и они начинают нести всякий бред. Ему вот въелась история про принцессу Луну на гастролях в Троттингеме, которой никогда там не было. Галактика мне её постоянно пересказывала.

— Так что я решила, что Гроссмейстера лучше оставить в покое, — подытожила Спитфайр, покидая Дэш, — У нас пока еще полным-полно интересных историй и интересных Вандерболтов. С тобой, кстати, Галактика хочет поговорить, пока мы еще не начали.

Немного неожиданно было увидеть Галактику в костюме Вандерболта. Конечно, костюм был старенький, немного застиранный, но в его подлинности сомневаться не приходилось. 

— Как я вам? — спросила она у Дэш, — он мне с годами несколько великоват. Я, конечно, слежу за фигурой, но похоже, что мои славные деньки давно прошли.

— Нет-нет-нет! Вы отлично выглядите, — Дэш вежливо улыбнулась ей и как бы невзначай спросила, может ли она еще ей чем-то помочь.

— Нет, всё прекрасно. Я просто хотела сказать вам кое-что насчет Винд Райдера. Мне показалось, что случай с ним и Кловербордом вас расстроил.

Дэш кивнула.

— Пожалуй.

— И извиниться, — и прежде, чем Рэйнбоу Дэш успела удивиться, она объяснилась: — когда я узнала о том, что Винд Райдер был с позором изгнан незадолго до своей отставки, я впервые подумала о том, что правила Вандерболтов… как бы сказать…

— Слишком суровые?

— Пожалуй, — продолжала Галактика, — многие эти правила не менялись со времен З.Е.П. Помните историю? Мне она особо никогда не давалась, но я точно знаю, что большую часть этих законов придумали, когда Вандерболты были военными. И времена тогда были не то, что сейчас.

— Но тогда Винд Райдер пытался меня подставить, чтобы из Вандерболтов выгнали меня, — возмущенно сказала ей Дэш, — а еще из-за него чуть не сорвалось важное выступление.

— Да, Спитфайр была просто в ярости, когда рассказывала, — согласилась Галактика, — но всё это не укладывалось в моей бедной голове. Я думала, что хорошо знаю Винд Райдера. Он был отличным летуном, всегда был вежлив, держался с командой наравне, и тут такое спустя столько лет идеальных выступлений.

— Похоже, вы не очень хорошо его знали, — надулась было Дэш, но под добрым взглядом старой пегаски немного смягчилась.

— Я просто хочу сказать тебе, что ты правильно поступила. Я достаточно в свое время насмотрелась на таких, как Винд Райдер, чтобы начать им сочувствовать. Особенно сейчас, когда я больше не Вандерболт, — пояснила ей Галактика, — В молодости такие пегасы, как он, учатся чему-то, чтобы не учиться ничему в старости. Я думала, что он с достоинством примет свое... изгнание, — подобрала она нужное слово, — тогда бы я поняла, что с ним обошлись несправедливо, и он стал жертвой своей единственной, маленькой слабости. Больше всего на свете он боялся оказаться здесь, забытым и без друзей. И думаю, что старый свод законов в его случае был прав. Вандерболты основаны на чести и доверии друг к другу. Мы держимся за своих верных товарищей, они — наша семья. Для кого-то — единственная.

Дэш не поняла, говорит ли она это про Кловерборда или Винд Райдера.

— А теперь, я думаю, нам пора, пока мы окончательно не расклеились, — бодрым голосом завершила свои мысли Галактика. У сцены рассаживались жеребята и взрослые пони. Спитфайр немой яростной жестикуляцией пыталась позвать Галактику к столу. 

Дэш подошла поближе, втиснувшись между Соарином и Флитфут, не сводя глаз с Галактики и других Вандерболтов в отставке. Все они, старые пегасы медленно переглядывались между собой: кто-то из них выглядел грустно и устало, но большая их часть гордо и счастливо стояла перед теми, кто желает их слушать. И все глаза и уши были устремлены на них так, что тот, кто резко прошел мимо их маленького праздника, остался незамеченным.

McWroom, 2017 г.