Адаптация - ключ к выживанию
День, который запомнят
Да, я ленивая жопа. Да, может вам хотелось текста не в таком стиле. Да, этот рассказ ненужен. Но обвинять в чем-то меня вы не можете. Все претензии к Самосуду. Он тут главный говнюк.
« — Смотри вон туда! Это наш билет на Багамы!
— Я не уверен что нам разрешено пользоваться судейской машиной...
— Ты что, плохо слушал? Он же сказал проявить изобретательность! Угнать судейский автомобиль, вот это — изобретательность!»
Шпион — неординарное прозвище, не так ли. Не каждый день можно встретить человека, которого так зовут. Как только ты слышишь это слово, в воображение тут же возникает образ элегантного француза в маске, пиджаке с галстуком и элитной сигаретой во рту. Но лишь те не многие, кто сохранили частички разума в голове, понимают, что весь этот образ — ложь.
Некоторые думают, что Шпион — это моё имя. Если следовать никому не нужной бюрократии, то они правы. В моём паспорте черным по белому написано «Шпион». Но то было лет так семьдесят назад. В этом напоминание о моем родном мире не было ни даты рождения, ни места жительства, ни даже фамилии. Однако в ней присутствовала странная печать, посмотрев на которую, любая тетенька в квадратных очках пропускала меня, куда я захочу. Но не будем о старом. Сейчас важно лишь настоящее и будущее.
Имя. Для некоторых просто слово, как для других нечто ценное, чем они не готовы пожертвовать даже ради высшей цели. Что же значит имя для меня? Оно… Оно значит лишь память. Память о многих вещах, которые я предпочел бы забыть. Говорят, что без прошлого нет и будущего. Что если имя покинет твою память, тебя ждет Смерть. Смешно подумать, что сейчас все идет к тому, что когда-нибудь я и вовсе забуду как меня звали. Никто не хочет помочь мне помнить то, кем я был, то, что было со мной до всей этой бредовой войны между Маннами. «Ты — Шпион, и всегда им будешь!» — твердили в один голос Конагеры. Но есть воспоминания, которые я терять не желаю ни за что на свете. Самые счастливые времена моей жизни. Такое никогда не забыть, зная, на что была похоже жизнь до этого.
Иногда, мне снились те времена, но, считая как я далеко от Земли, это происходило крайне редко. Даже скрытое желание найти и отомстить своим родителям постепенно сходило на нет, да и к чему оно? Скорее всего, они уже давно мертвы. Умерли ли они на войне, отравились или совершили самоубийство — мне было все равно.
Зачем я все это вспомнил? Хотя, кажется, понятно. Мне снова снился дом.
Никогда не думал, что в Бикейве может быть так холодно. Дрожь просто не унималась, заставляя моё тело отбивать чечетку. Температуры зимой в этом районе редко опускались ниже ноля, но сегодня просто сибирские морозы. Только в отличие от них, ветра не было вообще, но при этом холод запросто пронизывал утепленную ткань моего пиджака. Пересиливая рефлексы своего тела, я двинулся к своей первой цели. Мой пустой живот резко взбунтовался против таких движений. Что поделать, это первая вылазка за целую неделю.
«Фишер». Так было написано на старом погнутом почтовом ящике. Память с небольшой заминкой выдала результат: банкир, отец двух детей, вдовец. «Не думаю, что этому человеку тоже легко...» Я не собирался воровать деньги, или какие-либо ценности, мне нужна была лишь еда. Зачем усложнять себе жизнь? За все четыре года, проведенные в этом городе, никто так и не узнал, что кто-то у них крадет пищу. А вот если бы пропадали деньги... «Глупые люди. Ценят бумажки больше, чем источник энергии!»
Холод снова вернул меня из моих мыслей в настоящий мир. Надо всего лишь пролезть через окно, а там и согреюсь, и поем. «Да уж, стоящий мальчик без куртки на двадцатиградусном морозе у чужого дома ни у кого подозрения не вызывает.» — огляделся я вокруг. Люди стягивались к центру города, куда бородатые рабочие установили пятиметровую елку. У каждого была улыбка на лице, а то и след от снежка, прилетевшего из соседнего сугроба. Праздничное настроение заразительно распространялось по городу, одаривая теплом каждого встречного... Но не меня.
Я вздохнул. Пусть никто не знает, что здесь живет вор, для которого Рождество — лишь отличное прикрытие для своих нелегальных дел. Я вскинул руку, обнажая металлические часы, — один из самых приятных и полезных подарков, которые мне подарили Конагеры...
— Извини, ты не подскажешь, сколько сейчас времени? — произнес голос за моей спиной.
И ещё один глубокий вздох. «Я жрать хочу, черт тебя дери!» Придется разобраться с ещё одной проблемой. Я не спеша повернулся и медленно выговорил: — Нет.
На меня с нескрываемым любопытством смотрела девочка лет одиннадцати — двенадцати, в общем, моя ровесница. Одета она была в теплое меховое пальто, которое ей было слегка велико. Ростом девчушка была на пол головы ниже меня, её любопытный взгляд внимательно изучал человека.
«Ну, мы все это уже проходили. — с досадной улыбкой подумал я. — Сначала вопросы про цвет волос, глаз и кожи, потом долгое объяснение, а затем противный визг «Мутант!» убегающего ребенка. Мелкие ублюдки.»
Она быстро закончила осмотр. Чего тут смотреть? Высокий, худой и чертовски бледный, как вампир из какого-нибудь мало бюджетного мыльного кинца. Таких часто называют спичками. Из одежды только коричневые мятые брюки, рубашка сиреневого цвета, утепленный пиджак да кроссовки. Со стороны, я уверен, выглядит нелепо. Осталось только ждать глупого вопроса о...
— Ты ведь альбинос, верно?
«Что?» Это не тот вопрос, который я ожидал. Всмысле, судя по прошлогодней образовательной программе, с которой я ознакомился летом, дети её возраста не должны знать о таком заболевании.
— Ой, я не должна была задавать такой глупый вопрос, ведь и так все видно. — она скромно улыбнулась. Любой другой человек подумал бы, что это такой злой сарказм, но мне понятно, девочка лишь обезопасила себя от словесной перепалки. — Тебе не холодно стоять на морозе без куртки и шапки?
— Холодно. — сухо ответил я. Врать смысла не было, мне ведь только надо отвести её подальше отсюда и продолжить свое дело. Но, как известно, удача отворачивалась от меня в самые нужные моменты. Так и сейчас: какой-то человек, который не особо дорожит своим здоровьем, промахнулся снежком. Угадайте, в кого он попал?
Девочка тихо смеялась, пока я стряхивал остатки морозного снега со щеки. Я не знаю, на кого мне нужно было злиться больше: на маленькую скромницу или на никудышного защитника снежного дворца? В любом случае, я до сих пор не был уверен, в том, что она спросила время просто так.
— Мы могли бы стоять здесь, пока кто-нибудь из нас не замерзнет до смерти, но у меня есть идея получше: давай я отведу тебя к твоему дому, где ты согреешься... — она ещё раз окинула меня взглядом. — И поешь.
— НЕТ! — неожиданно громко ответил я. Затем, понизив голос, добавил — Исключено. — мне не хотелось говорить, почему ей нельзя меня сопровождать. Мне до сих пор снились кошмары про бомжа, который случайно забрел на наш задний двор.
Она не стала расспрашивать меня об это, чему я был несказанно рад. Затем она пригласила меня к себе. Просто взяла и пригласила чужого в гости. Одно из двух: либо она сумасшедшая, либо очень проницательная. Я понимал, что нахожусь в патовой ситуации, и поэтому отнекивался только из-за вежливости.
— Родителей дома нет, братья и сестры отсутствуют. Доволен? — с легкой ухмылкой сказала она.
Я все больше удивлялся её умственным способностям. В легкую предугадать, какие вопросы крутятся у человека на языке. Я ведь даже имени её не знаю...
— Да, кстати, меня зовут Кэролайн.
У меня не было предпочтений к способу просыпаться. Хоть выстрел танка, хоть щебетания птиц, хоть отстойные французские патриотические песни — все равно. Но бывают дни, когда хочется больше отдыха, чем обычно, что-то вроде: «Всрать на все, мир подождет, пока я встану!» И сегодня, похоже, именно такой день, поэтому я приготовился подольше поваляться в кровати. Но, как обычно, случаются, время от времени крайне неприятные ситуации в крайне неприятное время. И объединяют их всего два слова: «Закон подлости».
Сумасшедший звук барабанов резко ударил по моим ушам. Наверное, мои барабанные перепонки уже лопнули и забрызгали кору мозга, так как голова резка отзывалась болью на движение. Последний раз я так отстойно просыпался лишь после вечеринки, когда Джек с пьяни решил устроить рок концерт в 6 утра. Делл полчаса гонялся за братом с его же электрогитарой. Мне тогда удалось их разнять, жертвой половины рулона изоленты и полного заряда часов невидимости.
Я сфокусировал взгляд на потолочных часах — 8:13. «На заметку: при первом удобном случае запихать ударную установку Дегруту прямо в жопу!» Потянувшись и похрустев всем, чем только можно, и даже нельзя, я сумел присесть на кровать. Мягкие темно-зеленные обои вгоняли мой мозг в состояние эйфории, при этом, не пытались меня усыпить.
Я прислушался: барабаны уже успели стихнуть. Было и так ясно, что кто-то пытался кого-то разбудить, и использовал помощь Тавиша для этого. Более того, вероятность, что пытались разбудить именно меня, была крайне высока. Словно в подтверждение к этому домыслу мой изнасилованный слух услышал настойчивый стук в дверь.
— Войдите. — прохрипел я, облокачиваясь на спинку кровати. Даже от моего собственного голоса голова начинала гудеть.
Дверь отворилась и в комнату, не особо церемонясь, зашел Скаут. Встав на синтетический ковер, он скользнул, а затем и затормозил взглядом на мне. Вернее на моём теле. После того, как глаза разведчика отлипли от жутко бледной, даже, скорее, белой, кожи, они наткнулись на мой укоризненный взгляд.
— Ой, блин, я не хотел! Просто я уже забыл... Ну ты понял. — он почесал спину металлической битой. — Надеюсь тебе не слишком досталось. Извини за Тавиша, но я должен был тебя разбудить. — слегка замялся разведчик. — Ты как?
Я растерянно потер голову. Боль хоть и не была сильной, но и так неудобно большой поток мыслей сейчас казался просто кладбищем техники. — Бывало и лучше. Чего по обычному не разбудил?
Он не ответил, лишь отошел от двери, жестом обращая моё внимание на блестящую желтую табличку: «Кастрированным кроликам вход только с устного разрешения.»
— Фиг поймешь, серьезно это или нет, поэтому я решил не рисковать. А то ещё и вправду кастрируешь, кто тебя знает...- с легким сарказмом сказал Скаут. Мне оставалось лишь слабо улыбнуться, преодолевая головную боль. Сам не знаю, зачем я оставил висеть эту табличку, но, похоже, оно стоило того.
Спустившись в гостиную, я присел на диван, ожидая то, из-за чего так грубо прервали мой сон. Скаут мигом скрылся на кухню, оставляя меня наедине с моей головной болью.
Мысли путались у меня в мозгу: «Где близнецы? Накостылять бы Тавишу... Я так и пришел сюда в одних трусах?» Но я не мог зацепиться ни за одну из них. Я бы такими темпами мог бы и коньки отбросить, но Нерон уже вернулся с кухни, держа в руке кружку с подозрительно темноватой водой:
— Делл сказал, чтоб ты выпил. — цинично произнес разведчик ставя кружку на стол. Затем добавил — И не спрашивай зачем, я все равно не знаю.
Я усмехнулся про себя. Делл умеет очень интересно объяснять. В любом другом случае происходит так: все непонятное становится понятным. В случае с Конагером принцип совсем обратный: все понятное становится непонятным. Это у него такой особый талант. Хотя частично можно его понять, когда рядом есть Джек. Он что-то вроде переводчика.
Я опустошил сосуд и поморщился — гадость была редкостная. Но в любом случае, голова немедленно начала приходить в рабочее положение, в то время как боль верно сдавала позиции. Чтобы Конагер не задумал, он, видимо, знал про мою мигрень.
— Ты бы штаны одел, а то всех пони своим естеством распугаешь. — сказал Скаут, протягивая мне одежду. Я её принял и послушно начал одеваться. Возможно, мне стоило съязвить, но головная боль так и не прошла до конца, притупляя мою реакцию. Разведчик ещё раз усмехнулся. — Думаю, здесь призраков и без тебя хватает.
— Так ты меня разбудил только затем, чтобы дать мне мутной воды, после которой мне стало подозрительно хорошо, или есть настоящая причина? — заправляя рубашку, поинтересовался я
— А как же? В общем, слушай. Я, как ты и просил, провел разведку. Ничего особенного, пару минут побегал вокруг города, шестерка десять минут назад села на поезд до Кантерлота, но это не суть важно. Короче, когда я возвращался, то заметил, что за нашим домом слежка.
Я не слишком удивился. Рано или поздно это должно было случиться. Мне с самого знакомства с обществом пони было понятно, что мы не слишком сильно пользуемся их доверием. Но так или иначе слежку надо в корне пресекать. Я уж было хотел дать Скауту указания на счет ситуации, как он уже ускакал наверх, отрезав что-то похожее на: — Извини, но мне пора в эфир. С понедельником!
Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Если разведчик сделал все так, как я ему велел, то пора связаться с Джеком. Он первый, кто должен был услышать новости от Скаута. Честно говоря, я не собираюсь искать Конагеров, так как они, скорее всего где-то под землей. Мне крайне не хотелось блуждать по их подземным лабиринтам, лишь для того, чтобы услышать утренние разведданные.
Засунув наушник в ухо, я нажал на пару кнопок плеера. Дисплей ожил, лениво листая меню.
«Что за?» На экране мерцало изображение древнего радиопередатчика с надписью «Радио» Эта функция перестала высвечиваться, после того, как мы оказались в этом мире разноцветных лошадок, но почему же сейчас она работает? Я, не раздумывая, включил радио, которая нашла лишь одну единственную радиостанцию. Подключившись, моему слуху представилась пара знакомых голосов:
— И мы снова в эфире! С вами как всегда очаровательная Диджей Пон-3... — радостно, почти что крича, сообщал Нерон.
— А так же ужасающий пожиратель драконов ЭнДжей Легион! — с поддельной напыщенностью произнесла Винил. — И это первый день работы радиостанции Форт, с которой вы будете вставать по утрам, и которая будет провожать вас в мир снов!
Я отключил радио. Пусть они там хоть кинотеатр под открытым небом устраивают, сейчас меня это не должно волновать. Я перешел к вкладке «связь» и выбрал значок Пип-боя. Спустя секундной заминки я услышал знакомый мотив, наигрываемой на акустической гитаре. Затем прозвучал голос: — Слушаю.
Мне не составило труда выложить всю информацию Конагеру, в то время как инженер сказал примерно то же самое что и Скаут, а затем добавил:
— Да просто шугани разочек, и всё. Только не перестарайся, а то я тебя знаю...
Внезапно раздалась серия щелкающих звуков, и погас свет. Судя по пятиэтажному мату Джека, доносящегося из наушника, можно было предположить, что свет отключился не только в доме. Как только инженер прервался, чтобы набрать воздух на следующую порцию ругательств, я его быстро прервал: — Что случилось?
Из наушника послышалось легкое шипение, а затем последовал голос Конагера: — Черт тебя дери, Делл! Да ты офигел! Быстро отключайся от первой сети!
Спустя мгновение свет снова зажегся, и сверху послышался громкий пинок в дверь. Услышав это, Джек сказал: — Так, походу все-таки система накрылась... Шпион, проверь, дверь входная открывается? — я подошел к двери и дернул за ручку, но массивный прямоугольник металла не сдвинулся с места. Мне лишь осталось сообщить о результате инженеру — Так, запускаю первый резерв. — на заднем плане послышались какие-то щелчки, после чего входная дверь радостно заявила о готовности к работе. Однако удары в дверь сверху не прекратились
— Подключай Скаута, жопой чую, у него ко мне есть разговор.
После того, как устройство присоединило разведчика к нашей беседе, весь эфир был громко и нагло заглушен всеми возможными ругательствами, которые когда-либо существовали в английском языке. Я даже услышал несколько слов, о значениях которых мне оставалось лишь догадываться. Так или иначе, сейчас нужно было решать проблему быстро и четко, чему разведчик в данный момент сильно препятствовал.
— Нерон!
Повисла неловкая пауза. На заднем плане был еле различим шепот Винил: — Да ладно, я не против такой обстановки. Здесь темно и жутко, разве это не офигенно?
— Так, возле главной консоли, на стене, есть кнопка. Видишь? — Скаут выдавил что-то похожее на «Ага». — Ты должен её нажать. Дальше тебе беспокоится не о чем, радиостанция снова будет работать.
Спустя мгновение, разговор заполнили высокие пиликающие звуки. «Это лишь индикатор готовности радиостанции к работе» — как объяснял мне инженер.
— Эмм, спасибо. Ты там извини, я чутка не в себе был, ну ты понял.
Судя по всему, Джек пропустил извинения мимо ушей, так как вовсю указывал парням в подземелье, что им делать, будто он переизбранный Барак Обама: — Делл, сворачивайся, пора подниматься обратно на поверхность. Пиро, ты тоже дуй сюда.
Невнятное бормотание оказалось достаточным ответом для Конагера. После приготовлений инженер дает команду на вход в лифт. Чистая формальность. Небольшой свист в наушниках и через несколько секунд Джек со обоими спутниками появляется за створками главного лифта
Легкий ветерок равномерно покачивал листья, то и дело меняя тень, которую они отбрасывали на каменную дорогу. Иногда в этой тени можно было увидеть причудливые фигуры, а то и вовсе знакомые образы. Невольно залюбуешься местными красотами, если бы была такая возможность.
Сидя на одном из многочисленных деревьев, неплотно обступавших дом, я внимательно наблюдал за аквамариновой пони, которая то и дело что-то записывала в своем блокноте, иногда поглядывая, как Скаут неспешно допивал очередную банку Бонка. Мне давно удалось понять, что не стоит даже пытаться считать количество энергетика, выпитое Нероном за день, о чем красноречиво свидетельствовал отдельный мини-холодильник доверху набитый сплошным кофеином, который он часто таскал с собой.
Да, разведчик который раз играет роль приманки, и уже знает, что от него требуется. Потягивая бодрящий напиток, он не вертел головой, и старался все время смотреть в одну точку, чтобы не вызвать подозрения у наблюдающего. Единорог явно слабо понимал, кто перед ним был, так как просто спрятаться в кусте, шебурша при этом своим пером похуже, чем когда Тавиш в туалете, не тактика настоящего шпиона. Она настолько невнимательна, что даже не заметила, как ветер перестал дуть ей в спину, будто кто-то встал сзади неё, читая её записи.
«Это что за заметки ботаника?» — промелькнуло у меня в голове, когда я прочитал первую страницу. Действительно, весь блокнот был исписан описаниями людей, их поведения и образа жизни. Похоже, будто она не шпион, а ученый, наблюдающий за диким животным. Я думал, что Твайлайт — главный ум Понивилля, а тут прискакал ещё один яйцеголовый. Вроде бы, я не встречал ранее эту пони, либо не обращал на неё внимания. Чтобы убедится в этом, мне пришлось взглянуть на её метку — маленькую четырехструнную лиру. «Точно, впервые вижу.»
Затем мой мозг понял, что что-то тут не клеится: музыкант, собирающий общие сведения о людях...
Внезапно, я почувствовал то, что не смогла почувствовать эта единорожка. В мою спину тоже перестал дуть ветер.
Медленно, чтобы не шаркнуть травой неосторожным движением, я плавно отошел от пони на пару футов, а затем развернулся и увидел... не то, что ожидал. Позади единорога стояла не какая-нибудь пони, а вполне настоящая зебра. И нет, это точно не Зекора. «Как она меня не заметила? Ах да, мои часики.»
В отличии от другой четвероногой особы, она пряталась куда более изощренно, пользуясь тенями деревьев так, что её и почти невидно. Она просматривала блокнот с более безопасного расстояния, а затем и вовсе в бесшумном прыжке забралась на дерево.
«Один лазутчик наблюдает за Скаутом, в то время как второй лазутчик наблюдает за первым. И как это называется?»
Полосатая шпионка снова решила поменять позицию, прыгнув на более близкое к дому дерево. Она очень умело подгадала момент для прыжка, чтобы весь шум поглотил шелест листьев. «Понятное дело, что Скаут не заметил этого черно-белого агента 007...» Поудобнее устроившись на ветке, зебра застыла в этой позе и больше не двигалась.
Всю эту шпионскую идиллию разрушил резкий лязгающий звон, который пропал так же быстро, как и возник. Разведчик мгновенно отреагировал, и молнией умчался к источнику шума, находившемуся на заднем дворе. Вернувшись от туда с каким-то длинным предметом в руке, он спокойно скрылся в доме. Решив, что слежки с меня хватит, я также последовал в Крепость.
Присев на диване, с уже выдохшейся невидимостью, я не стал ждать объяснений от камрадов, а сам начал рассказывать: — Итак, люди, у нас очередная внештатная ситуация.
— Шпион, у нас самих тут форс-мажор! Вот, взгляни. — протянул мне Джек стрелу. Похоже именно эту стрелу нес Нерон. Повертев в руках и внимательно осмотрев, я обнаружил, что на одном из боку небрежно нацарапано слово «Помогите».
— И что это все значит? — спросил Скаут
— Это значит, что нам снова нужно надевать военные ботинки.
— Итак, команда, наматывайте на ус: вы похожи на стадо имбицилов и я устал на это смотреть. Несмотря на то, что мы оказались в мире разноцветных подлых псов...
— Шпионов. — поправил Джо.
— Неважно! Мы должны сохранять бдительность и быть всегда начеку. Сейчас, когда мы снова вместе, мы можем начать тренировку, чтобы показать этим непарнокопытным наше превосходство. — Саймон развернулся и вышел из пещеры. — А теперь все кто с яйцами, следуйте за мной.
Как оказалось, за ним никто не пошел. Пулеметчик был в полном замешательстве, что означали его слова. Чтобы хоть как-то разъяснить ситуацию, он спросил у Дейва: — Что это с ним?
Медик слегка ошарашенно посмотрел на Томислава, но затем пояснил: — А, ты ведь не в курсе, верно? Пока ты был в… Недееспособном состоянии, у нас прошел небольшой праздник. Честно говоря, не знаю, чему он был посвящен, но скажу, что от него были только проблемы. Результатом торжества стало то, что Саймон лишился зрения. — Дейв поправил очки, которые слегка скользили по его длинному носу. — Честно говоря, я не видел все своими глазами, но если верить Деллу, то во всем виновата пони с гривой цветов радуги. — Томи с интересом в глазах слушал историю, но пауза, которую сделал медик, слегка затянулась.
— Он её застрелил?
Этот вопрос поставил Дейва в не очень удобное положение, но он сумел правильно ответить: — Саймон прострелил ей крыло, но она оказалась везучей стервой, раз винтовка дала сбой перед следующим выстрелом, — по многозначному «Аааа» медик понял, что пулеметчик догадался, о чем он говорит. Также Дейв заметил, что Томи слегка покачивается, опираясь почти только на одну ногу.
— С тобой все хорошо? У тебя хреновый вид.
Пулеметчик сразу вытянулся в стойке «Смирно» и тут же резко выдохнул: — Наверно... Наверно, ты прав. Что-то мне и вправду нездоровится. Но это ничего, я в порядке. Не беспокойся.
К разговору присоединился солдат, который уже успел переобуть свои армейские ботинки на специальные сапоги «Гусеницы». Каждый сапог вешает более 20 фунтов, и никто из его команды ума приложить не может, каким образом Джо может в них не только ходить, но и бегать: — Хмм, больно сильно путаешься ты в словах... А не шпион ли ты часом?
— Джейн, прекрати! Ты же знаешь, что я не шпион! — повысил голос Томи. Солдат отреагировал на свое старое имя почти мгновенно:
— Я не знаю, кто такой Джейн!
Медик решил подхватить изрядно потрепанную тему и начал подыгрывать. — Вот ведь досада, я тоже не знаю. Слышал, Томи, ни я, ни Джейн Доу не знаем никакого Джейна Доу. Тебе не кажется это подозрительным?
Солдат, не ожидая такой наглости, резко схватил медика за шею: — Ещё одно слово, и я тебя даже под трибунал не отправлю! Ты узнаешь, что такое настоящий самосуд!
— Эй, я уже устал ждать! Пошлите за мной, или я заставлю вас тренироваться ночью! — прокричал Саймон издалека
Джо отпустил Дейва и, бормоча про себя проклятия, направился вместе с остальными к снайперу.
— ...План таков: Саймон на другом конце каньона, и на надо не дать ему проникнуть сюда. — Сказал Томи, особенно акцентируя внимание на слове "сюда". "Сюда" — это означает в полуразвалившийся замок, который отделен каньоном от Вечнодикого леса.
Солдат неодобрительно посмотрел на пулеметчика и спросил: — Зачем нам защищать эту базу шпионов? Наша работа — атаковать!
— Мы должны думать как враг. Ну же, парни, занимайте позиции! Пора учиться работать вместе!
Томислав убежал по ступенькам наверх, оставив Джо и Дейва наедине:
— Надеюсь, мы защитим этот проклятый замок. Давай, Джо, идем.
— Присматривай за Саймоном. Он может использовать помощь этих маленьких шпионов.
— А ведь и вправду помогает думать как враг. Эта тренировка не просто какая-то по**ень
— Тебе что, нечем заняться? Ах да, двоюродной сестры то тут нет, чтобы с ней заигрывать.
— Ты прав, Джейн.
Солдат не сдержался и повысил голос:
— Шагом марш на позицию, пока я не засунул твою башку тебе в жопу!
— С удовольствием. Надеюсь, тебе там пристрелят...
Перебранку неожиданно прервал голос Томислава, идущий сверху: — Вижу Саймона!
Солдат с медиком, не сговариваясь, разбежались. Джо занял позицию в одной из невысоких башен с выбитыми окнами, в то время как Дейв пытался догнать пулеметчика, который успел выпрыгнуть из замка и броситься локомотивом в сторону каньона.
Саймон, притаившийся среди деревьев, выжидал удобного случая. Когда звуки, шедшие со стороны замка, переросли в непонятный шум, снайпер понял, что это его шанс. Надеясь, что его камрады отвлечены своими проблемами, он без труда нащупал веревку, оставшуюся от моста, некогда соединявшего лес и замок и быстро перебрался через каньон. Шум, шедший из здания, внезапно перерос в крик, а затем и вовсе исчез. "Обнаружили..." — пронеслось в голове у снайпера. Словно в подтверждение его мыслям, землю сотряс мощный толчок, будто от землетрясения. Но Саймон знал, от чего, точнее, от кого происходят такие толчки. Спрятавшись за одним из немногочисленных деревьев, которые росли вдоль каньона, бывалый стрелок начал стремительно придумывать план действий...
Дейв, посмотрев на расстояние до земли, расхотел прыгать и решил спуститься по потрескавшимся и заросшим ступенькам. Пулеметчик был уже возле каньона, когда медик без медицинского образования вышел из замка. Огромная фигура Томи была неподвижной, однако, было видно, что он стоит на колене, странно вытянув руки. Под его руками находился какой-то предмет, который сильно закричал, стоило Томиславу шевельнуть рукой. Когда Дейв подошел ближе, он понял, почему пулеметчик не продолжал движение.
Руки снайпера были схвачены в огромную ладонь, которая вывернула их за спину, причем одна из рук была изогнута совсем странным способом, будто кости соединялись совсем не в тех местах, где им положено. Несмотря на закрытое вуалью лицо, было понятно, что ему было, мягко говоря, неприятно. После того, как пулеметчик отпустил Саймона, тот слегка повернулся набок и попытался встать, но сильнейшая боль его остановила. Дейв, даже с его несуществующим образованием врача, понял, что с рукой пострадавшего что-то не так и, не проронив ни слова, подхватил слепого атакующего лечебным лучом. Синий свет быстро проник в снайпера, правильно сращивая кости руки, леча ушибы и даже восстанавливая его одежду. Когда стрелок смог встать, он первым делом двинулся на Томи:
— Каким чертом ты думал? Ты мог меня убить!
— Но я же просто защищал замок. Как ты и просил.
— Тебя никто не просил при этом калечить!
— Но ты ведь не говорил, какими способами нужно защищать.
— Я не знал, что тебя нужно отдельно просить не причинять вреда товарищам! Может быть, ты сейчас бы меня пулеметом изрешетил? Ах да, я забыл, у тебя ведь его нету!
Томи хотел что-то сказать, но Саймон, вернув своему голосу рассудительность, прервал его: — Возвращайся на позицию и постарайся на этот раз не облажаться. — И повысив тон, добавил. — Нет твоего пулемета! Нет, не было и никогда не будет!
Пулеметчик стойко выдержал слова снайпера и лишь отрезал: — Не кричи на мой пулемет. Он старше тебя по званию.
Томислав слегка поник головой. Слова Саймона все-таки задели его за живое. Вся команда наблюдала, как Томи, тихо шурша листьями на земле, удалялся в сторону пещеры. А затем повернул голову и сказал: — Я её все равно найду.
Все слушали стоя. Никто не смел перебивать Дейва. Где-то здесь есть зацепка. Момент, который, при должном внимании может объяснить все. Друг Дейва, который единственный уважал Саймона как лидера. А теперь? Разочарование в команде, молчаливое предательство медика... И надежда на то, что Саша жива. Я прекрасно понимал Томи, но то, что он сделал было очень... Не похоже на него. Обычно, пулеметчик просто терпел. Терпел все и шел напролом. Он терпел сумасшедшие крики солдата. Терпел несколько прямых попаданий гранатами. И даже после того, как он умирал, возрождаясь, он снова шел прямо, не сворачивая, даже если на пути стояла пара турелей.
— Пусто. — сообщил Скаут, тормозя об вытянувшуюся руку Джека. Конагер от такой неожиданной нагрузки повалился на землю, ухватившись свободной рукой за ствол ближайшего дерева. Отряхнувшись, разведчик помог встать инженеру, а затем добавил: — Если Томи не научился рыть норы, то тогда и весь лес тоже чист!
— Я не совсем понимаю. Вчера, когда вы вернулись в пещеру, Томислав был ещё там?
— Нет.
— Так почему вы сразу не организовали поиски? Чем больше времени прошло с его ухода, тем меньше шансов его найти!
— Мы не знали, что его нету! — Речь Саймона стала отличаться нервозностью. — Он часто уходит ночевать вглубь пещеры! И предугадывая твой следующий вопрос: да, мы проверяли всю пещеру.
Мой мозг обдумывал самый худший вариант действий. Но, увы, самый эффективный.
— Будем искать группами. — твердым голосом сказал я. — Конагеры, поделитесь рацией с Дейвом и Саймоном. Тавиш, Скаут — вы со мной. Дейв остаётся в пещере на случай возвращения пулеметчика.
— Шпион, ты понимаешь что прямо сейчас… — начал было инженер, но я его проигнорировал
— Берем три разных направления. Вдоль реки идут снайпер и солдат. В сторону Понивилля идут инженеры и Пиро. Мы двинемся в сторону Кантерлота. Удачи, джентльмены. – и схватив Тавиша за руку, чуть ли не бегом отдаляясь от камрадов.
...Неожиданно лес расступился, обнажая небольшую полянку, сразу за которой идет резкий подъем в гору. Справа виднелся небольшой холмик, с единственным деревом на нем, а слева, вдалеке, дымил локомотив, мчащийся по горной дорожке.
Полянка так и манила своей открытостью. Это не могло не насторожить, но никаких обозначений рядом не было. Хотя, кроме травы и парочки цветков на поляне не было ничего. Даже завалявшегося муравья. Я бы скорее обошел столь подозрительное место, но, к сожалению, нам надо как можно скорей найти пропавшего пулеметчика.
Обычно горы начинаются с небольшого уклона, заканчиваясь отвесными стенами. Эта гора была от подошвы до кончика верхушки круче, чем идеально гладкая стена из вольфрама, которую инженеры засунули в дом вместо сломанного перекрытия. Даже со снаряжением мало кто бы рискнул попробовать забраться. Может быть, обычный человек и обошел бы препятствие, думая, что он не поднимется на столь крутой склон, но зная Томи, я приготовился к худшему.
— Это херня полная! Почему мы должны искать этого долб**ба? Я не виноват в том, что он схватил снарягу и съ**ался отсюда!
— Тавиш, прекрати ныть! — приостановился у подрывника Скаут. — Чем быстрее мы его найдем, тем раньше мы придем домой.
— Ах, точно, ты ведь боишься, что злобные механизмы Конагеров разрубят твою уси-пуси пони на мелкие кусочки!
— Эй! Я абсолютно доверяю инженерам! Просто мне тоже не хочется тратить весь день на поиск этого чувака. Он ведь мне не братан, как вы, братаны! — обвел нас взглядом разведчик. Затем он достал из сумки желтую банку с летальной дозой кофеина внутри и одни залпом опустошил, выкидывая жестянку через плечо. Лицо Скаута озарила расплывшаяся улыбка. — Знаете, я бы пулю за вас словил! Как агент секретной службы, который типа защищает каких-нибудь президентов. Я не шучу! — слегка обиженно сказал Скаут, вставая между мной и Тавишем, опираясь на наши плечи. — Я бы прыгнул под пули, под топор... Чуваки, если бы кто-нибудь кинул в вас топор, я... Я бы бросился под него, я бы умер ради вас, а это важно! Никогда не забывайте об этом! Не давайте мечте умереть! Я бы умер ради команды и ради своей мамы, умер бы ради Винил, понимаете? Всмысле, я бы умер ради Саймона... Хотя с другой стороны, херня, я бы не стал умирать ради Саймона.
Я укоризненно посмотрел на Тавиша и спросил: — Ты снова провернул трюк с замороженным чаем? — он лишь глупо улыбнулся и пожал плечами, мол, что в этом такого? Конечно, это ведь уже давно переросло в традицию, но сейчас было не слишком подходящее время.
...Примерно раз в год Тавиш устраивает розыгрыш над Скаутом. Он незаметно от хозяина ворует одну из банок энергетика в изобилии находящегося в мини-холодильнике и выливает её содержимое в туалет. Затем, он заполняет её хитрой смесью из чая и абсента, после замораживает и подкладывает обратно в мини-холодильник, где она будет хранить свои пакостные свойства, пока тайное содержимое не проникнет в организм. Фокус в том, что разведчик становиться более вальяжным и откровенным, и совершает ещё больше сумасшедших поступков. Определить фальшивку по вкусу почти невозможно, ибо оба напитка имеют очень... Специфический вкус, который может запросто терпеть только Скаут. После того как действие "Замороженного чая" пройдет, Нерон поймет, что с ним произошло и снова будет дружеская перепалка. Такие небольшие форс-мажоры помогают удерживать команду в равновесии и не допускать возникновения большого скопления негатива между товарищами.
Я бы наругал Тавиша за очень неудобное время для розыгрыша, если бы не знал, что даже он не может предугадать, когда Скаут выпьет именно тот напиток, так что...
— Кто что видит? -донесся из наушника голос Конагера.
— Огромную херню размером с Альпы, на которую нам надо забраться.
— Там домик шпиона! Надоегодопросить! — чуть ли не захлебываясь, сказал Джо
Я сразу догадался о чем говорит солдат, но легче мне от этого не становится. Флаттершай в отъезде, но в любом случае трогать дом не стоит. Мне стоило титанических усилий расположить пегаску к себе и всей команде, а это какой-никакой козырь. А я ой как не люблю терять козыри...
— Саймон, Джо, к дому не приближаться вообще. Обойдите стороной и продолжайте путь.
Казалось, снайпер замешкался с ответом. Возможно, ему кажется, что надо проверять абсолютно любые места. Но я знал, что домик Флаттершай скуп на наличие пулеметчиков. Впрочем, Саймон не стал со мной спорить.
Чтобы прервать очередную неловкую паузу, мне снова пришлось вступить в разговор: — Дейв, докладывай!
-Ну знаете, просто трогаю себя тут в скуколяндии один. Я уже говорил, что тут отстойно?
В ответ из рации хором донеслось "Да!"
— В городе никто Томи не видел. Думаю, его путь лежал точно не через Понивилль. Теперь куда нам двигаться? — голос Конагера был немного неспокоен, но никакого страха или чрезмерного волнения в нем не было. Как всегда.
«Если пулеметчик ушел дальше за Понивилль, то надо его искать в других местах. В таком случае...»
— Двигайте на станцию и объезжайте все города, поселки и так далее. Мы должны убедиться, что его там нет! — я слегка занервничал, но быстро взял себя в руки и отключился на время от эфира, сказав уже своей группе:
— А мы пока что вспомним, что такое альпинизм!
Прекрасная маленькая река служила отличным ориентиром. По одну сторону заканчивался небольшой, но суетливый Понивилль, а по другую начинался загадочный, и даже пугающий Вечнодикий лес. Граница леса была прямой, будто кто-то поставил невидимую линейку, за которой дикость того места не распространялась. Но из любого правила есть исключения. Так и здесь: словно великан зачерпнул гигантской ложкой кусок леса, оставляя немаленькую выемку. А рядом с этой выемкой, но ближе к реке, которая технически является ручьем, расположился небольшой домик, вокруг которого было множество растений и небольшое деревцо, откуда звонко пели птицы. Если присмотреться на берег ручейка, то можно заметить, как среди не самой низкой травы, немного дальше домика, идут две большие фигуры.
— Так, Джо, слушай: ты сейчас топаешь за мной след в след! Ты меня хорошо понял?
— Никак нет!
Снайпер издал шумный вздох. Нет, он, конечно, привык к дибилизму солдата, но в его голове уже витала мысль: "Честно, я когда-нибудь его прибью!"
— Хорошо, в таком случае ты должен ждать меня здесь, пока я не вернусь. Приказ ясен?
...Одна из фигур остановилась, а затем взмыла в небо, оставляя дымный след, на мгновение заслонила полуденное солнце и приземлилась на дерево. Другая же продолжила двигаться в сторону дома, изредка просматривая в прицел место назначения. Несколько мышей пробежали под ногами бывалого стрелка, путаясь в длинных штанинах и заставляя быть предельно внимательным. У дома мелких животных было ещё больше, что несколько смущало Саймона. Охотничьи инстинкты говорили ему, что животные — это просто еда. А здесь, они не просто хаотично ползали и ходили, а изучали и обнюхивали его, словно пытались определить, насколько он опасен. Один из бурундуков даже засунул небольшой орешек в карман, будто желая подружиться. Но стрелок проигнорировал такие мелочи и направился к двери. Оказавшись перед домом, снайпер первым делом закинул снайперскую винтовку, и лишь затем постучался в дверь. В доме был небольшой шум, но никаких слов Саймон не смог услышать.
Отворив дверь, снайпер прислушался. Шум слегка поутих, но тишиной так и не пахло. Переступив порог, Саймон постарался уловить все запахи, которые здесь только были. Еще в детстве, когда он был простым мальчуганом, он запросто мог различить запах кенгуру даже при песчаной буре. Он помнил запах пулеметчика, ужасная смесь лука и железа, но среди всей палитры здешних запахов, ничего похожего не оказалось. Честно говоря, он слабо надеялся, что Томи будет прятаться здесь
...Фигура возвращалась из небольшого домика тем же путем, что и приходила. На этот раз ни одно животное не путалось под ногами, позволяя снайперу беспрепятственно следовать тропинке. Дойдя до небольшой вмятины в земле, он прислушался к звукам пытаясь различить кое-что, что сильно выдает любого и каждого, кто решил немного вздремнуть на посту: храп. Удовлетворившись результатом, он поднял с земли небольшую, но длинную палку и хорошенько ткнул в источник неприятного звука. С большим грохотом, а после и отборным матом упал полусонный солдат с удачно расположенных пары веток. Первым делом снайпер дал хорошую пощечину американцу, от чего тот слегка улыбнулся и сказал: — Не шпион.
— Продолжаем движение, но обходим дом. Шагом марш!
Джо, с виду весь уставший и сонный, сразу встрепенулся и парадным маршем начал усердно топтать сочную зеленую траву. Саймон осторожно двинулся за шумящим как трактор солдатом, который вдобавок пыхтел как паровоз. Шедший дымок из дула ракетомета, закрепленного на спине еще больше усиливал сходство. Но не успели они обойти домик, как услышали знакомый свистящий звук:
— Скаут?
— И последний раз! — прокричал Тавиш, чтобы я услышал его среди сильного ветра. Чернокожий шотландец крепко обхватил меня и под оглушительный взрыв взлетел в небо. По пути мы видели, как мимо нас проносятся небольшие водопады, опорные конструкции и просто много камня. Что именно в основании города делал черный диск, размером с футбольное поле, сказать было сложно, но мы ведь и не архитекторы. Как бы сейчас сказал Джек: «Что-что, а Кантерлот строили с фантазией, но на века». Подрывник медленно, но верно терял скорость, подлетая к краю величавой столицы Эквестрии. Приземлившись точно на ограду, отделяющую обычных пони от свободного полета за пределы города, шотландец отпустил меня из крепчайшей хватки и достал знакомую бутыль сидра.
— Ну конечно тормоза вы сильные, нечего сказать. — встречал нас Скаут, сидя на каменной крыше помпезного дома.
Тавиш лишь ухмыльнулся и спрыгнул на гладкий пол. Я спустился вслед за подрывником и оторопел.
Ни единого звука. Ни единого шороха. Улицы хоть и пустуют, но находятся в не лучшем состоянии: клумбы с цветами растоптаны, колонны повалены, двери открыты нараспашку.
— А здесь довольно мило. — сказал Тавиш с плохо скрытым сарказмом.
"Почему даже в этом мире все идет через жопу?" — проскользнула мысль в голове. — «Третий форс-мажор за сегодня... Ладно, лучше принимать меры, чем сокрушаться по данному поводу.»
— Скаут, предупреди остальных насчет того, что мы задержимся.
— Да, кстати, Шпион, ты знаешь, у Винил сегодня концерт, а я обещал прийти...
Я ударил себя ладонью по лицу. Эта диджей очень плохо влияет на Скаута, и как-то надо избавляться от этой проблемы. Но это потом. Сейчас у нас гораздо более серьезные проблемы: — Ладно, но только возьми с собой Пиро, на случай если ты опять влипнешь в неприятности. Только концерт и сразу к нам, понятно?
— Так точно! — отсалютовал рукой разведчик и спрыгнул с крыши прямо к подножию горы.
Я лишь снова негромко хлопнул себя по лбу и сказал: — По-моему ты переборщил с долей абсента...
— Да ладно тебе, разве ты забыл, как он с этой... Как её там? — Тавиш напряг память. — Короче с французской башни в Париже спрыгнул. Вот это было весело!
— Но там-то он приземлился в надувной батут, а здесь детских резиновых замков кот наплакал.
Подрывник пренебрежительно махнул рукой: — Это же Нерон, что с ним может случиться?
Я лишь вздохнул и сказал: — Ладно, будь что будет.
…По десятибалльной шкале, разрушения этого города едва тянут на единичку. Больше похоже, будто все население второпях эвакуировали. В домах горели свечи, текла вода из незакрытых кранов, на дорогах встречались распахнутые кареты. Только пятна зеленой гадости неизвестного происхождения слегка выбивались из общей картины. Как ни крути, причина, которая могла поставить под опасность всю столицу Эквестрии, была неизвестна.
Осторожно переходя через дорогу, мы всматривались в каждое окно, в каждую открытую дверь, пытаясь заметить хоть какие-то признаки жизни. Тишина в городе была практически абсолютной, и даже шум наших шагов не мешал прислушиваться к каждой капающей капле, или шелесту пера, подхваченного ветром. Каменная кладка, покрытая небольшим штукатурным мусором сменилась мраморным парадным входом в дворец. Здание не потеряло ни капли величия, даже с позеленевшими от тех же самых пятен стенами, и распахнутыми воротами.
Голова неожиданно закружилась, движение черепом отзывалось гулкой болью внутри него. Я слегка покачнулся и осел, опираясь на перилла, которые, по счастливой случайности не были обгажены зеленой слизью. Тавиш оглянулся и чуть ли не бегом подскочил ко мне, упав по дороге пару раз, сильно приложившись плечом об стену.
— Шпён, ой, прости, Шпион, ты жутко нехорошо выглядишь.
Вернув контроль над собой, я посмотрел на слегка расплывчатую физиономию камрада. Затем слегка опустил голову и почти сразу пожалел об этом: даже с не самым четким зрением было видно, что бутылка, которую Тавиш держал в руке, была пуста.
— Твою мать! – Начал я, поднимая себя на ноги. Голова хоть и успокоилась, но пульсирующая боль, от которой мои нервы были взвинчены до предела, осталась. – Ты нужен сейчас трезвый! Ты блин каким, драть его, образом умудрился выпить всю бутылку за три минуты?
Тавиш лишь невинно пожал плечами и со старческими охами помог мне вновь опереться на ноги. Несмотря на то, что я своими собственными глазами видел, как бутыль сидра была полной перед тем, как мы вышли к дворцу, надо отдать подрывнику должное: для пьяного он неплохо соображал, да и пешим способом развивал приличную скорость. Единственным минусом было то, что он мог запросто уснуть в пути.
Вместо «Двух вооруженных людей» в замок вошли «Напившийся в дрова негр, и Шпион с мигренью». Как бы иронично это не звучало, на самом деле это являлось существенным минусом. Теперь я не отходил от Тавиша ни на шаг, следя за тем, чтобы его глаза были всегда открыты.
Проверяя комнату за комнатой, пульсирующая боль становилась все сильнее и сильнее. Я старался не выдавать свое состояние внешним видом, да и Тавиш в своем состоянии вряд ли поймет. Сейчас задачей является лишь убедиться, что в Кантерлоте никого нет.
Комнаты не отличались особой оригинальностью: то высокие помпезные хоромы, то гостиные комнаты с шикарным балконом, то ванная комната, объемом чуть ли не с пару грузовых контейнеров. В некоторых были сдернуты шторы, в других вылито практически все содержимое бесчисленных тюбиков, от чего в комнате становилось нечем дышать.
И тут мы наткнулись на то, что может пролить свет на происходящее. В небольшой каморке для хозяйственных вещей спряталась рыжая кобылка, с растрепанной золотой гривой и маленьким мешочком во рту. «Тише, дай я сам разберусь» — шепотом сказал я Тавишу, и он отошел на пару шагов, все еще подглядывая через мое плечо. Я опустился на одно колено, слегка подрагивая от боли в голове, и достал золотой круглый предмет. Как позже узнала его принцесса Луна, Звон Смерти – именно те часы, которые оберегают меня от гибели, древняя реликвия, о которой ходит много легенд. Однако Луна смогла указать мне и факты. Например, что посмотрев в раскрытые часы, обычное существо, не обремененное страхом и горем, увидит свою смерть. А существо, чья душа заполнена ужасом и страданьями, увидит свое спасение.
Когда я пытался это проверить, еще при принцессе Луне, часы мне ничего не показали. Луна на этот счет промолчала, хотя я уверен, у нее есть мысли, но она боится их раскрывать. Но то, что выражение лица кобылки с ужасающе-испуганного поменялось на хитро-улыбающуюся говорит о том, что принцесса не врала. Хотя выражение лица пони было мне не понятно, я тоже улыбнулся и протянул ей руку. Она посмотрела на меня своими огромными глазами, будто пыталась залезть в душу. А затем резко бросила свой мешочек прямо в потолок. Белена затмила зрение, слух пронзил режущий уши свист. Я машинально достал Амбассадор и сделал вид, будто попытаюсь выстрелить, но удар по револьверу выбил его из моей руки. Множество копыт подхватили меня за руки и за ноги, пытаясь овладеть контролем надо мной. Прогремевший взрыв заставил ослабить хватку противников, но они быстро пресекли мою попытку вырваться. Вдобавок ко всему, пульсирующая боль стала настолько не выносимой, что я начал беспорядочно брыкаться, будто первобытный зверь, пойманный в сеть. Отрезать голову, застрелиться, — все что угодно, только бы избавиться от этой боли. Последние попытки вырваться оставили меня без сил сопротивляться. Белена начала сползать с глаз, но я не успел ничего рассмотреть: тупой удар по затылку вкупе с жуткой головной болью отправили меня в нокаут.
— Эй вы! Я же сказала, что мне они нужны живьем! Почему у обоих закрыты глаза?
Сознание словно медленно выплывало из пучин небытия. Вместе с ним неспешно возвращались и чувства, и память. Но, конечно, самым неприятным возвращением была боль. Да она была притуплена, но если бы не она, я бы не терял сознания, а это очень весомое преимущество
— Первый сопротивлялся как орангутанг поэтому на пришлось его легонько стукнуть, второй, после того как взорвал… — голос всхлипнул — …Взорвал Медиваля, взял и… Заснул.
— Всего один погибший? И это те хваленые люди, которые одолели и Дискорда, и взрослого красного дракона? М-да, а ведь он не врал!
Того количества сознания, которое у меня было в наличии, явно не было достаточно для гнева, и уж тем более, сопротивления. Но вести борьбу надо – хоть не в бою, но на словах. Однако, для начала стоит увидеть своих оппонентов живьем.
Разлепив глаза, в голове проскочила мысль тут же их закрыть. Существа выглядели так, будто сошли со страниц каталога “Ужасные создания доктора Зло”. Силуэтом походящие на пони, но все как на подбор имеют черную окраску от копыта, до кончика рога. Эти самые рога и копыта изобилуют сквозными дырами, отчего так и хочется провести аналогию сыром. Вместе с рогом эти существа имели крылья, подобно насекомым, прозрачные и жилистые. Хоть и больше всего они походили на пони, первая ассоциация, которая пришла мне на ум, что передо мной рой жуков.
И лишь одна особь выделялась на фоне маленьких насекомоподобных пони. Внешне тот же самый жук, с поправкой к росту, равному человеческому, и более плавными очертаниями тела. Взгляд, направленный на меня был полон охотничьего азарта. Будто она только что поймала парочку редчайших зверей.
«Посмотрим, кто из нас кому будет трофеем». Я собрался с силами и заговорил:
— Назови себя! – неожиданно для себя потребовал я.
Жук засмеялся. «Глупый злодейский смех – тысячу раз уже слышал». Неприятно обнажив клыки, она заговорила мягким женским голосом:
— Называй меня королевой Кризалис. – она снисходительно улыбнулась, но никаких положительных черт в ее внешнем виде не прибавилось. – Я и мои подданные – Чейнджлинги. Со мной ты познакомился, с моими подданными и подавно, значит перейдем сразу к делу.
Пока Кризалис вела очень конструктивный диалог, скорее всего, с самой собой, я смог неплохо осмотреться. Тавиш лежал вообще несвязанный, но под бдительным присмотром. Мы находились на крыше одного из особняков, находившегося почти впритык к замку. За одним из разбитых окон дворца виднелась вся шестерка вместе с охраняющими их жуками. «Значит, просто
схватили и связали? Ну это ни в какие ворота…»
По другую сторону находился коттедж повыше нашего, обильно усеянный окнами. Лишь небольшая башня как-то разнообразит вид всего здания: настолько оно похоже на земную «коробку».
Я вновь прислушался к монологу королевы. Пока она рассказывала, как долго она полировала свой план по поимке и уничтожению людей, я заметил, как светится ее рог, а в воздухе крутится мой револьвер. «Купилась. Как предсказуемо».
— Ты возможно недоумеваешь откуда я столько знаю про вас, ваши обычаи. Хочу заметить, что знаю не меньше про ваш родной мир. Земля. Очень оригинальное название. Мой информатор позаботился о том, чтобы я знала о вас все. Но мой информатор умный человек. Он предложил осведомиться о вас в Эквестрии, а также подсказал очень подходящую пони, которую можно легко заставить рассказать о вас очень многое. – она взглядом указала на большое окно, за котором находились пленницы. Они держались стойко, не говоря о том, что Пинки Пай умудрилась заснуть. Держались все, кроме Флаттершай, которая судя по виду, много плакала, да и сейчас по ее лицу катится слеза. Она посмотрела мне в глаза, будто моля о пощаде. Мгновение, и она снова зарылась поглубже в крыло. Кризалис подошла ко мне поближе и магией надела на меня шляпу. Ту самую шляпу, которую когда-то несла к себе Флаттершай
— Месяцы планирования, недели подготовки. А теперь, когда ты пришла сюда, — я смог привести голос в привычный монотонный режим. – Ты радуешься тому, что поймала всего двух человек? Из восьми возможных?
— Не строй из меня глупышку. Самое основное, что я запомнила о людях, это то, что по отдельности они слабы и ничтожны, но вместе могут сокрушать горы и осушать моря. Когда я только получила весть о прибытии в наш мир существ, о которых никто никогда не знал, мне сразу показалось, что между мной и Эквестрией встала еще одна преграда. Гораздо могущественнее, чем все остальные вместе взятые. И вот, я одним движением выбила одну из основ этой преграды. Этот день, который запомнят все, день, когда сами люди окажутся ничтожны предо мной.
Стандартная злодейка. Рассказ про то, как она за нами шпионила, а мы об этом не знали. Посвящение в план своих врагов. Могу даже предсказать ее следующий шаг: что-нибудь связанное с убийством пленного.
— Ты узнал за сегодня очень много, не так ли, Шпион? Как говорят на земле: чем меньше знаешь, тем дольше живешь. В случае с тобой, твоя жизнь подходит к концу.
Дуло Амбассадора плотно прилегло к моему лбу. Может быть, Кризалис считает, что я читаю молитвы про себя. Это даже весело. Когда злодей переоценивает себя и свои усилия, это всегда весело.
Курок был нажат до упора, однако вместо выстрела последовал лишь щелчок и недоуменный взгляд королевы. Когда она проверила барабан, то оскалилась, снова показав свои небольшие клыки.
— Хо-хо-хо, какой у нас шутник завелся. – Нарочно громко сказала Кризалис, чтобы подданные засмеялись. Смех у чейнджлингов не вызывал ничего, кроме как желания заткнуть уши.
Неожиданно, вопреки всем правилам и обычаям злодейских моментов, проснулся Тавиш. Сонный, и, скорее всего, все еще пьяный, он выглядел как бомж на помойке. Он открыл рот, но оттуда не вышло ни звука. Королева жестом показала связать его, но неожиданно подрывник заговорил с удивительно дикой громкостью, чем заставил всех чейнджлингов оторопеть:
— Я вас… Всех… Люблю! – он обвел взглядом всю толпу врагов, которая его окружала. Его взгляд неожиданно остановился на ничем непримечательном чейнджлинге, и выхватил гранатомет. – Кроме тебя!
Спустя мгновение, от «жука» остались лишь маленькие кусочки, обдав небольшим количеством плоти всех стоявших. Кризалис, которая стояла недалеко, достался смачный удар копытом по бедру, после чего мордочка королевы стала выражать самый чистый гнев, который я когда-либо видел.
Тавишу было как-то по барабану на гнев Кризалис. Он без угрызений совести, упал спать дальше, пока королева самолично связывала его, после чего, приложило копыто об лицо подрывника.
Не хочу показаться бездушным, но меня это нисколько не задело. Пока Тавиш спит, навредить ему можно лишь нашатырным спиртом, и то это только его разбудет. А во сне подрывник все равно, что пулеметчик под убером – на все пофиг.
Королева взлетела на своих не очень больших крыльях к пленницам и дала громкий и четкий приказ: — Убить обоих.
Вот и начинаются первые серьезные проблемы. Пульсирующая боль в голове снова мешает мне сосредоточиться. Небольшая паника в моем мозгу сменятся облегчением лишь тогд, когда я слышу взрыв ракеты.
Неважно как, неважно почему, самое главное, что товарищи здесь, и они помогут.
Еще одна ракета взорвалась возле меня, раскидывая толпу врагов, словно кегли. И только после этого передо мной приземлился солдат с медиком, который обхватил шею первого. Дейв, отцепившись от камрада, первым делом развязал меня и Тавиша, сунул ему в нос платок, смоченный нашатырным спиртом, и уж затем взял на изготовку шприцемет. Я тоже попытался перезарядить Амбассадор, но головная боль вновь не давала мне покоя. Медик снова убрал шприцемет, и помог мне усесться, хоть в нашем случае этого было лучше не делать.
— Думаете, когда вы сюда все пришли, вы победили? Чистая победа снова за людьми? Как бы ни так! — Она показала с балкона небольшой красный предмет, размером с человеческую голову. «О нет» — пробормотал Дейв. – Это человеческое сердце, силой добытое у вашего друга. Как же его звали? Томиславом? Если не верите, что сердце его, то удостоверьтесь сами. – она бросила сердце прямо в руки Дейву. Сердце, хоть на самом деле и не человеческое, действительно принадлежало Томи, и Дейв в этом уверен. Другой вопрос, как она его нашла раньше нас.
Да, мы убийцы. Да, мы убивали много раз, и нас убивали много раз. Но весь смысл словосочетания «невосполнимая потеря», наверное, мы узнали только сейчас.
— Ты подписала себе смертный приговор, слизняк! – выстрелил в нее Джо. Королева с легкостью увернулась, но снаряд поразил потолок, выбив кусок камня прямо над одним из подчиненных. И снова злость переполняла Кризалис. Но вдруг она снова улыбнулась: — А чего это мы про людей, да про людей. Пора поговорить и о прелестных пони. – она приблизилась к голубой пегаске.
— Рейнбоу Деш. Насколько я знаю, она доставила немало хлопот вам, людям. Эта маленькая пакостница отняла способность видеть у того, чье призвание требует зрение, и заразила смертельной болезнью того, кто существует, чтобы жить вечно. Я думаю, люди мечтаю о мести. Я вам помогу. – она отошла ближе к краю балкона и прикрикнула: — Убить!
Её слуга, стоящий ближе всего к цели навел на нее рог и начал стремительно приближаться. На мгновение, мне показалось, что все решено, что сегодня в списке покойников не только Томи. Но громкий выстрел словно из ниоткуда, перечеркнул жизнь чейнджлинга
— Этого не может быть! Ты не можешь ни в кого попасть, ты слеп! – впала в истерику королева. То, что ее план рушиться, как карточный домик, казалось ей просто невозможным. Сколько сил она вложила в эту задумку, столько она и потеряет, если она не удастся. И королева решила, что будет биться до конца
— Вставай, парень. – отвлек меня Джек, будто возникший из ниоткуда. Он перехватил мою руку через плечо и небрежно бросил красный ящик, который лишь ждет команды, чтобы начать методичное уничтожение противника. Пока все были заняты драмой, которую устраивала Кризалис, Джек незаметно со мной вышел к хитро запрятанному телепорту.
— Давай, стой прямо, — выпрямлял меня инженер, перед тем как отправить меня в телепорт. На его конце меня ждал Делл, который меня тут же подхватил и уложил на удачно подвернувшуюся кровать. Похоже, мы находились в соседнем коттедже, и пока Конагеры давали мне разные таблетки лекарства, я слушал, чем заканчивается неудачное вторжение Кризалис.
— Мне не нужно видеть, чтобы убивать – произнес громкий голос Саймона. – А красть чужую месть… Тебя в детстве не учили, что воровать – нехорошо?
Неожиданно совместный крик Тавиша и Дейва чуть ли не заставили меня спрыгнуть с кровати.
— СЗАДИ!
Металлический лязг Кустолома ни с чем не спутать. Если бы я видел, что там происходит, и мог хоть как-то помочь…
— Проклятая тварь, нападающая сзади! Думаешь ты самая умн… — Саймон резко оборвал свою речь. Моё сердце сжалось.
На улице донеслось сразу несколько криков, содержанием которых было отрицания факта. Я не хочу даже строить догадки, что это был за факт, потому что догадки здесь не нужны. Звук падения тела был ужасен, а картина, представшая в голове, была омерзительна.
И все в один день.
Сон о доме, смерть Томи и Саймона. Я начал осознавать, что не желал бы иметь Звон Смерти, если бы таким образом я смог спасти друзей. На меня нахлынули мысли. И с каждой из них мне становилось больнее. В буквальном смысле. Голова словно раскалывалась изнутри, под напором мыслей, и терпеть это было невозможно. Наклонившиеся над моим телом близнецы не сильно способствовали облегчению. Хотя после той инъекции в плечо, несмотря на боль, я чувствую что засыпаю.
— Не беспокойся, парень. Мы о тебе позаботимся.