Весенняя война

Весенняя война. Глава VII: Предательство.

"Так как Вы отказались от нашего предложения, и провалили Своё предприятие против наших конкурентов, а так-же из-за Вашей фатальной недальновидности и недалёкости, Эквестрия не расценивает поддержку Вашего правительства как проект, способный окупиться и привести к успеху и взаимной выгоде. Более того, Парламент и Принцессы считают Вашу власть в Олении нелегитимной, ввиду наличия более прямого наследника трона. Наши благородные и милосердные правительницы не будут ограничивать частные инициативы граждан Эквестрии, направленные на помощь в борьбе Олении с чейнджлингскими захватчиками, но, как уже было сказано выше, Эквестрия ни в коем случае не намерена оказывать Вашему Величеству прямой военной помощи, и тем более вмешиваться в конфликт на Вашей стороне. Части оленийской армии, эвакуировавшиеся в Эквестрию будут интернированы, и приведены под присягу королеве Вельвет, Вашей достопочтимой сестре, а так же новому правительству Олении, созданному в Ванхувере.
Дипломатическая миссия Эквестрии настоятельно рекомендует Вам сопротивляться до последней возможности. Армия Королевы хоть и действует против Вас крайне успешно, но наши генералы, в частности принц Блюблад, считают, что у Вас ещё остаётся возможность нанести Вашему неприятелю весомый ущерб."

Из дипломатической переписки между королём Олении и представителями Эквестрии о возможной военной помощи. Датируется началом мая 1008-го года.

Огни ночного города мерцали в окнах королевского дворца. Он долго смотрел в эти окна, ужасные мысли мучали его. Небо чертили световые столбы прожекторов, но ночных бомбёжек почти не было. Они наведывались утром, либо в полдень, а затем уходили практически безнаказанными. В первых воздушных боях над столицей их лётчики потеряли многих, и сейчас едва ли могли сделать хоть что-то. Фронт с каждым днём подступал всё ближе, индустриальные окраины города постепенно превращались в руины от регулярных налётов, а здесь не происходило... ничего, будто бы их намеренно обходили стороной. Недавно во дворце вообще устроили бал и пиршество...
Ему предлагали ему начать мобилизацию ещё месяц назад, но король отказался, мотивировав это дефицитом бюджета. Разумеется, ведь сэкономить на армии и флоте легче, чем на вечерах, новых усадьбах, автомобилях и любовницах. Когда началась война, ему прожили расширить бюджет армии и ускорить темпы едва начавшейся мобилизации, приструнить обнаглевших военных чиновников и попытаться задержать врага на направлении Манти, но это он проигнорировал, мол "Чейнджлинги увязнут в грязи и не смогут совершить быстрого прорыва". Что этот недоумок вообще понимал в войне? Да, у него был Мантельхейм, но сейчас этот мощный старик сражался где-то на востоке, в окружении и брошенный всеми. Он делал то, что мог и умел, и этого оказалось недостаточно.
Сейчас враг стоял практически у ворот Хьортланда. Только сейчас свежие части начали подходить к новому фронту. У них нет серьёзного командования, плана и подготовленных позиций обороны. Шансов нет. Этот фронт будет порван на части как бумажный лист, а виной тому одно единственное венценосное величество, окружённое стайкой прихлебателей, шутов и слуг. Скоро они все побегут из страны подобно крысам, спасающимся с тонущего корабля. Они побегут на восток, в Эквестрию, в этот чудесный и лучезарный край, где они никому не нужны. У Селестии уже есть целая карманная королева, зачем ей в придачу ещё эти графья, помещики и бонсы? Он видел этих лощёных и улыбчивых пони из эквестрийского посольства, видел насколько их лоск фальшив, насколько глуп и лицемерен их блистающий оскал. Сейчас в эквестрийском консульстве не было ни единой живой души, видимо заботливые Принцессы решили заранее эвакуировать своих подданных отсюда, пока в город не ворвались танки чейнджлингов, а их самолёты и пушки окончательно не превратили его в гору щебня.
Королевский кабинет был дальше по коридору, пятый поворот направо. Йохан заперся в нём ото всех, ему не спалось уже пятую ночь. Он там один, охраны здесь мало, на момент возникает мысль: "Я вооружён и имею все ключи от всех дворцовых дверей, я могу избавить Родину от него...". Олень смотрит в ту сторону, он колеблется, медлит.
Наконец, что-то заставляет его сорваться с места, он идёт, почти бежит туда, его обуревает навящивая и яростная мысль, и он не может ей противиться. Молодая кровь взыграла в его сердце, а честь? Что честь? Честным придётся страдать за бесчестных, потому что последние будут спасаться, а первые нет. Он не бросит свой дом, он умрёт на родной земле, а как и от кого — уже не важно.
Вот и заветный поворот. Верный "Лахти" будто бы ворочается в своей тесной кобуре, он жаден до грязной бастардской крови, но тут... Он обнаруживает дверь кабинета открытой, в самом кабинете нет ни души. Король ушёл, короля здесь нет. На оленя будто бы плеснули холодной водой, к нему вернулось здравомыслие и страх. Он отшатнулся от двери, на момент ему показалась ужасной сама мысль, которую он себе позволил.

Вся жизнь Йохана Дьявулена была похожа на один сплошной лихорадочный припадок. Он хотел достигнуть власти и он получил её, но дальше балов, пиров и оргий его планы не простирались. Алкоголь, табак, кокаин и морфий стали его верными товарищами. Страна разрушалась, а он праздновал, властная верхушка была этим довольна. Он фактически стал марионеткой в копытах клики толстосумов, бессовестно разворовывающих государство его отца.
От него ничего не зависело тогда, не зависело и сейчас. Армия сражалась под началом своих генералов, а то и вовсе без него. Аллахержаржи где-то поднимает ополчения, но его уже приказано убить, так как Йохан боится усиления жреческой власти. Ордам захватчиков оказалось глубоко плевать на укрепления Мантельхейма и древнюю славу оленийского оружия, у Кризалис сотни танков и гаубиц, сотни тысяч штыков и бесчисленное число вездесущих и пытливых глаз, проникающих повсюду. У него нет ничего, кроме собственной пустой головы...
Сейчас он начал задумываться о своём положении. Сутками напролёт короля преследовал единственный вопрос: Что делать? Бросать всё и бежать? В Эквестрии находится Вельвет и её прихлебатели, в бывших колониях так же засели враги, в гробу видавшие власть метрополии, в иных он так же был никому не нужен, его карта была разыграна, а песенка спета.
В дверь постучали. Порядком подточенные нервы Йохана дали сбой: тело короля забил крупный озноб, голова закачалась как маятник. За дверью сейчас мог скрываться кто угодно, неужели для него всё сейчас закончится?
"Ваше величество! Герр Ристо Кекконен просит вас об аудиенции!" За дверью прозвучал голос его верного слуги, но с другой стороны, кому сейчас можно было верить? Король встал, и шатаясь направился к двери. Подойдя в плотную, он осторожно открыл её.
— Чего ему нужно? — Голос Йохана звучал сонно и сипловато, напоминая голос бродяги или хронического алкоголика. Слуге пришлось приложить усилие, чтобы не выдать своего отвращения и ужаса.
— Мне не велено знать, но он хочет встречи с вами тет-а-тет, для обсуждения дел государственной важности.
— Дел государственной важности?
— Дел государственной важности, Ваше величество.
Йохан какое-то время простоял в дверях, затем сказал:
— Я устрою ему встречу... Завтра утром, часов эдак в двенадцать утра. Передайте ему, что я сугубо заинтересован в его... идеях.
— Благодарю, Ваше величество. Я передам ему это сейчас же.
На эти слова король ответил простым кивком. Слуга быстро исчез в потёмках дворцового коридора, его выдавал только звук цокающих о паркет копыт. Король же решил, что нужно хоть как-то поспать, и поэтому покинул свой кабинет.

Когда солнце восходило над Хьортландом, в небе опять показались чёрные крыльях чейнджлингских бомбовозов. Их было немного, меньше чем обычно, прикрытие у них тоже выдалось скромное. Они сбросили бомбы на хьортландский портовый район, а затем безнаказанно удалились. Центральная часть города всё так же осталась абсолютно нетронутой. Вид рассвета оказался испорчен столбами пыли и чёрного дыма от подожжённых нефтехранилищ. Но Йохана это мало заботило, он проснулся в одиннадцать часов утра. Все утренние приготовления заняли у него где-то сорок пять минут. Разгульный образ жизни уже начинал на нём сказываться, но Йохану одна мысль об этом была противна.
После приведения себя в надлежащий порядок, Король тут же направился в один из залов для аудиенции, где должна была состояться беседа с Кекконеном. Этот олень занимал должность главного секретаря королевской канцелярии и приходился Йохану ближайшим советником. Большая часть указов, изданных во время его правления были изданы с подачи Кекконена. Сейчас Дьявулен ухватился за него как утопающий хватается за тонкий соломенный прут. Наконец осознав всю тяжесть положения король теперь жаждал совета и мудрости от своего самого верного подданного.
Зал для аудиенций был мал в размерах и обставлен довольно аскетично — два кресла и круглый стол овальной формы, а так же специальный небольшой столик для стенографиста, в данный момент пустующий. Это место было предназначено для официальных встреч, но сейчас здесь проходила встреча тайная, и это было довольно странно и нелепо.
Ристо уже ждал его, сидя в кресле предназначенном для приглашённого. Он был одет в довольно дешёвый костюм и круглые очки с тонкой металлической оправой, вид у него был спокойным и слегка весёлым. Так обычно стремятся выглядеть те, кто желает добиться чьего-то доверия.
Йохан разумеется не был одет в свои королевские регалии, на нём был простой серо-синий китель с такими же галифе. Вид у него был слегка рассеянный, в последнее время ему вообще было трудно сосредотачивать внимание, но сейчас он делал для этого всё, что мог.
— Я слушаю вас. — Король начал диалог. Он держался спокойно и высоко, но его тревога и напряжение всё же были очень заметны.
— Ваше величество, я явился сугубо серьёзному поводу. — Кекконен помрачнел, заставив своего собеседника нервничать ещё сильнее.
— По какому же поводу?
— Когда вы в последний раз слушали доклады от главного командования армией?
— Из восточных регионов давно не приходило вестей... Может, из-за взятия Манти? — Йохан замялся, ему было тяжело говорить и при этом сдерживать себя. — Сейчас на подступы к Хьортланду бросают свежие дивизии, мне обещают, что они справятся...
— Вы сами верите в эти слова? — Задал вопрос Кекконен. Йохан в ответ только отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул.
— На востоке армия разгромлена и бежит через море в Эквестрию. Мантельхейм и его генералы предали вас и намереваются присягнуть Вельвет. Те же части, что сейчас формируют линию под Манти едва ли обладают достаточной боеспособностью чтобы сдержать сильную вражескую группировку, находящуюся там.
— Откуда вам это известно? — С практически нескрываемым ужасом проговорил Йохан. Разумеется, он уже знал и о первом, и о втором факте. Именно они пугали его до глубины души.
— Не в обиду Вашему Величеству, но мои осведомители намного честнее, чем ваши. Это известно уже практически всем, народ негодует и вот-вот выйдет на улицы из-за постоянных бомбёжек и воинского призыва. О поражениях на фронте не только ходят слухи, но эти слухи ещё и в стократ преувеличены. Если война затянется хотя бы ещё на тридцать дней, то произойдёт общественный взрыв. На примере северных земель Эквестрии вы, надеюсь, сможете вообразить себе масштабы и последствия...
— Довольно! — выдохнул Йохан, откинувшись в кресло и опустив голову. — Мне известно многое из того, что вы сказали. И, признаться, я нахожусь в дурном расположении из-за этих сведений. Я рассчитывал на поддержку от вас, как самого моего близкого и доверенного лица. Так вот дайте мне совет...
— Вам нужна моя помощь? — Кекконен явно просиял, но скрыл своё удовольствие. Что-то злорадное, лицемерное блеснуло в его глазах, но король не видел этого. — Что-ж. Я не раз приходил на помощь, когда Вашему Величеству она требовалась, приду и сейчас. Моя пилюля будет горька, но она убережёт страну от излишних разрушений и тягот, а так же сохранит вам жизнь, а может быть даже и власть... Суть в том, что начавшийся конфликт — суть есть деловой спор между их корпорантами и корпорантами нашими. Дело в деньгах, значит, есть шанс урегулировать конфликт путём переговоров, и, как ни печально, разумных уступок.
Йохан внимательно слушал собеседника. "Вот оно, спасение! Плевать на всё и на всех, сейчас любые средства будут хороши, лишь бы мне уцелеть." Подумал он в этот момент, глаза короля загорелись.
— Каких же уступок?
— Дипломаты чейнджлингов предъявили нам ультиматум, надеюсь вы помните его содержание. Королева предложила нам сдать две пограничных области и выплатить компенсацию. Сейчас у них есть немало веских причин затребовать больше, так что в данный момент придётся готовиться к более существенным издержкам.
— Вы предлагаете полную капитуляцию?
— Нет, я предлагаю заключить перемирие и заняться переговорами на их условиях. Я уверен, что они оставят нас в покое, если мы позволим им продиктовать свои условия и признаем себя проигравшими. Их аппетиты не должны выходить за рамки приличий, ведь в ультиматуме речь шла исключительно о предпринимательских вопросах и деле справедливости.
— А что будет после? Страна и народ претерпят унижение, что будет, если случится восстание, о котором вы сами мне говорили?
— Вы сказали важную вещь... Тогда стоит попросить у чейнджлингов ещё и военной помощи для подавления, если таковые возникнут. Королеве не нужна вторая Северянская Республика у самых её границ. У её войск уже есть опыт подавления восстаний, ведь красная зараза имело место и в их стране. Оления слишком уж сильно пострадала от амбиций наших промышленников и нашей неумелой дипломатии, но, полагаю, страну можно будет восстановить. У нас ещё будет возможность взять реванш, а все строптивые генералы сами избавили нас от своего назойливого присутствия. Те, что остались, более лояльны и охотнее пойдут на перемирие. Да, это будет позор для военных, но их честь придётся принести в жертву, уже слишком много солдатской крови пролито, и прольётся ещё больше, если не опомниться и не поспособствовать мирному решению конфликта.
— Что-ж... — Дьявулен какое-то время колебался, раздумывая над словами советника. Да, это был позор. Былые конунги предпочли бы погибнуть, защищая свою страну, чем сдаваться на милость врагу. Он войдёт в историю как предатель, но с другой стороны, разве это его волновало? Кекконен своим советом спас не сколько страну, сколько его власть и жизнь. Более того, он только укрепил её, ведь чейнджлинги должны были превратиться из врагов в союзников, помочь ему избавиться от политической оппозиции... — Я согласен с вашим решением. Полагаю, с вашей помощью вскоре оно будет реализовано. Вы свободны, герр Кекконен.
Чиновник учтиво кивнул, и пятясь вышел из зала. Йохан же какое-то время просидел в кресле. От важности момента и силы принятого им решения короля прошиб холодный пот. Он тяжело сглотнул, встряхнул головой, встал из-за стола и тоже покинул залу.
Аргументов "против" у Дьявулена не оказалось, вместо сопротивления была избрана сдача. Так, король Йохан Дьявулен, вступивший на трон Олении после своего отца и клявшийся в верности своему народу, оказался глупцом, трусом и предателем.

Толпа народа заволновалась и зашумела, когда двери вагона открылись. Местная вокзальная служба и полиция уже оттеснили массу зевак, создав широкий коридор, кто-то из них даже взлетел для лучшего обзора, открытое расположение вокзала позволяло это. Из дверей начали выскакивать высокие солдаты в тёмно-синих мундирах с белыми аксельбантами. Одни усилили кордон, другие остались у вагона и встали по стойке "смирно".
И вот в дверях показалась она. Всё вокруг взорвалось воем ликования, криками "Ура!" и "Слава!". Кризалис быстро сошла на перрон, за ней последовала небольшая свита из гвардейских офицеров и чейнджлингов одетых в чёрные кожаные куртки. Она уже давно обходилась без карикатурных пажей, поддерживающих полы монаршьей одежды, так как для таких поездок Кризалис предпочитала современные фасоны одежды. Так королевское платье сменилось белоснежным военным кителем и такого же цвета фуражкой.
Кулекс ходил среди толпы, внимательно всматриваясь в неё. На нём был серый неприметный пиджак и фетровая шляпа. Протискиваясь между перевёртышами он увидел так же одетого чейнджлинга, когда все вокруг него кричали и махали копытами, он спокойно наблюдал за происходящим. Они с Кулексом встретились глазами, он коротко кивнул и тут же растворился в море голов и тел.
Помимо видимой охраны Кризалис стерегла охрана невидимая. Со всех крупных ульевых управлений тайной службы были отобраны лучшие оперативники для охраны Королевы, приехавшей сюда ради встречи с высшим командованием чейнджлингских сил Олении. Штаб собирался переезжать, и визит Кризалис не должен был сорвать этого намерения. Генералитет был готов встретить Королеву.
К счастью для всего охранного кортежа, Кризалис не стала тратить слишком много времени на любезности, вместо этого она просто быстро прошла сквозь расчищенный для неё проход, отделываясь от верноподданных улыбками и короткими кивками. В Фантайне вокзальная загруженность была ниже, чем в крупных ульях, но длительные церемонии тут тоже были вовсе не желательны.
Выйдя с вокзала Королева быстро направилась в гарнизонный шпиль. За ней незримо следовали агенты Службы в штатском.
После массовых расправ над сторонниками Торакса, как и после разгрома Ротфронта из рог изобилия королевских милостей снова начал свою работу. Многие, кто участвовал в действиях были как минимум материально награждены, как максимум — повышены. Среди них оказался и Кулекс, получивший за свои действия серьёзную должность и значительную сумму денег. Теперь он служил в отделе контрразведки, его работа заключалась в непосредственном участии в задержаниях подозреваемых, от роли простого силовика чейнджлинг пока ушёл недалеко, но уже стремился всеми правдами и неправдами пойти на повышение. У него наконец появились деньги. Кулекс смог позволить себе собственную квартиру в высоком шпиле Вракса, но пользоваться благами такой жизни выходило редко, ведь если он не участвовал в охоте на какого-нибудь очередного резидента якякистанской разведки, то был занят на курсах подготовки следователей. Повышение манило его, а тягловый труд простого оперативного кадра отталкивал всё больше и больше. Кулекс старался забыть о былой полицейской карьере: он забыл дружбу и участие своих прошлых коллег, ведь деньги и положение важнее всякой дружбы, забыл он и фрау Кардию, ведь теперь он может не задаваться вопросом жилья, а его записная книжка полнилась куда более красивыми и доступными адресами... После начала войны работы сильно прибавилось, но прибавилось и возможностей проявить себя. Это задание по охране Королевы наверняка должно было хорошо сказаться на карьере, и никакая усталость не могла перебить удовольствия от предвкушения награды за труды.
Сейчас он стоял на углу, где коридор ведущий в гарнизонный шпиль пересекается небольшим переулком. Он курил, их работа оказалась тяжёлой и напряжённой, но они были нужны здесь и выполнили свою задачу.
— Хорошо, теперь надо дождаться, пока она пойдёт назад. Это где-то три или четыре часа. Наш пост временно сдан. — Сказал чейнджлинг, назначенный в их группе за старшего. В этот переулок постепенно втянулись все товарищи Кулекса.
— Стало быть, по шнапсу? — Предложил кто-то из оперативников.
— Разве только по одной рюмке... — Протянул другой, явно не желая терять бдительность.
— Нет, господа. Вы же знаете, что в таких местах если пить, то только чтоб крепко надраться. Выпивка на вокзале ужасная, а в этом заштатном улье ещё хуже, это точно. Напиваться нельзя, что тогда делать?
— Может в карты?
— Скучно...
Разговор перевёртышей продлился в этом ключе ещё некоторое время, в конце концов решено было просто пару часов подремать.

— Моя Королева! — Триммель вытянулся, генеральский китель сидел на нём как влитой. Именно ему в большей части предстояло держать ответ, остальные же генералы были нужны скорее для дополнения своего начальника, а то и вовсе как живая декорация. — У меня для Вас исключительно положительные новости, наша армия действует успешно на всех стратегических направлениях. План вторжения пока не дал осечку ни в одном из пунктов.
Кризалис кивнула, медленно прошла от дверей к столу и заняла специально подготовленное для неё кресло. Ей тут же подали кипу бумаг, подтверждающих слова фельдмаршала, но она пока что не обращала на них внимания.
— Вам известно о коррективе, внесённой в план в связи с деятельностью агентурной разведки при дворе их короля? — Сразу спросила Королева.
— Да, Ваше Величество. Радиограмма пришла сюда ещё позавчера, бросок на Хьортланд был отложен на трое суток. Танки остановились в Манти и ждут дальнейших указаний.
Кризалис тем временем принялась изучать письменные отчёты. Тот обманчиво невозмутимый вид, с которым она читала доклады подданных пугал сильнее всего. Словесно можно обставить любую ситуацию так, как выгодно, но документы зачастую не оставляют такой возможности, поэтому все и нервничали.
— Так вот... Если верить хьортландской резидентуре, то им удалось через завербованного агента склонить короля к прекращению огня. К началу следующей недели война уже должна официально завершиться моей победой. Полагаю, мои слова в данный момент есть трата времени, ведь вы осведомлены об этом, не так ли, герр Триммель?
— Так точно, Ваше величество. Если силы нашей армии и продолжат действовать на оленийской территории, то уж точно не в рамках военного плана.
Кризалис тем временем уже проштудировала значительную часть документов. Она явно не была разгневана, скорее даже довольна.
— Бои за восточную Олению идут успешно и скоро закончатся, но имперская разведка докладывает, что там имела место эквестрийская активность. Что вы можете сказать на этот счёт? — Кризалис подняла глаза от бумаг и направила их на Триммеля. Это всё напоминало какую-то странную форму допроса, своеобразная проверка на лукавость и излишнее желание угодить ей. В такие моменты следовало держаться твёрдо и достойно, говорить начистоту. Королева чейнджлингов не терпела лести когда речь шла о делах государства, ведь лесть суть есть ложь, а ложь в таких случаях имеет губительную опасность.
— После двух недель боёв, главные силы вражеской армии заперты в Вейверфронте и Сиддле, завтра должен начаться штурм этих городов. — Триммель вытащил из-за пазухи заранее заготовленную телескопическую указку и стал водить ей по притороченной к стене карте региона. — По данным авиаразведки, враг переправляет свои соединения в Эквестрию, видимо с целью интернироваться. Так же имели место столкновения с эквестрийскими лётчиками. — После этих слов маршал указал несколько точек, где произошли воздушные бои с добровольческими ВВС. — По донесениям из эскадр Люфтваффе, они проявили себя на высоком уровне, но и сами понесли потери в ходе схваток с нашей авиацией. Гауптман Агриас цу Гардис из одиннадцатой пехотной дивизии смог захватить в плен пилота Скрупа Вайтмейрса, сбитого Люфтваффе в ходе битвы за Эстског. Пленный сейчас находится в концентрационном лагере под Волистадом, на особом положении. Честно признаться, мы ещё не решили что с ним делать. Если вам угодно, подробнее о боях за регион вообще и за этот город в частности вам может рассказать генерал Ларинкс, присутствующий здесь.
Услышав эти слова, Кризалис окинула собравшихся многозначительным взглядом. Доклад о сбитом лётчике её скорее разозлил, чем удивил.
— Почему об этом мне не было доложено сразу же? — с напряжением в голосе спросила она, генералы занервничали, даже такого слабого намёка Королеве было достаточно, чтобы обозначить своё недовольство происходящим.. — Его следует немедленно направить обратно в Эквестрию. Этот Уайтмейрс может быть с лёгкостью использован как Casus Belli, как вы этого сразу не поняли, герр Ларинкс? А вы, герр Триммель, куда делась ваша проницательность?
— Каюсь, Моя Королева... — Негромко откликнулся Ларинкс, понурив голову.
— Виноват, Ваше Величество. — Более твёрдо и убедительно проговорил Триммель, пытавшийся держаться молодцом.
— Кстати, а где командующий воздушными силами?
— Он тяжко захворал на весенней погоде, Ваше Величество. Герр Мантис обязательно поправится, его отчёты о действиях его эскадр приложены к документам. — Кризалис коротко кивнула на это объяснение.
Отчёт пошёл дальше, она просто задавала один вопрос за другим, как бы сверяясь с содержанием документов. Это заняло значительное время, и когда толстая кипа наконец закончилась, Кризалис встала из-за стола.
— Я довольна действиями армии, скоро настанет час, когда позорное пятно будет окончательно смыто с ваших мундиров. Строптивый оленийский народ должен быть полностью покорён, природные богатства их страны должны быть использованы моей Империей в максимально возможном объёме для дальнейшего наращивания военной мощи. Вы все понимаете, что это лишь первый шаг... Старый миропорядок скоро рухнет и вы станете его могильщиками. Чейнджлингская раса огнём и мечом должна вырвать себе место под солнцем!
— Да будет так! — Хором ответили генералы.

Победа в войне была уже в их копытах. Трусливый оленийский король оставлял свою страну им на растерзание. Его армия была разбита и бежала, а те, кто остался в строю были либо деморализованы, либо дрались из последних сил, забытые и брошенные, обречённые на гибель. Агония некогда великой страны подходила к своему концу. Не было ни последней битвы, ни пресловутой "Гибели богов", только грязь, кровь, коварство, подлость и предательство. Чейнджлингам потребовалось всего три недели, три недели чтобы уничтожить государство, что веками наводило трепет на всех своих соседей.