Я убью тебя чашкой

Хроники Селестии

Пятьсот лет назад…

Говорят, каждому вторжению предшествует комета. Сияющий пылевой шар, чтимый как напоминание о смерти. Так же случилось и в этот раз. Грифонья орда безо всякого предупреждения прокатилась по пограничным землям Эквестрии, жестоко и беспощадно вырезая всех, кто вставал на их пути. Они ударили ночью, однако весть о вторжении достигла столицы только к утру — просто потому, что никому не удалось спастись от свирепого натиска кровожадных грифонов. К тому времени, разумеется, любой бы смог их увидеть, лишь обратив взгляд к небу.

Целые города превратились в руины, леса были сожжены дотла. Густой дым клубился над ордой, окрашивая алыми полосами небеса, будто сам император грифонов изрезал их когтями, заставив истекать кровью.

Сразу после получения донесения о вторжении принцесса Селестия провела экстренную военную конференцию с величайшими генералами Эквестрии. Встреча прошла в строгой секретности, но слухи распространились быстро. Судя по всему, во время неё Селестия лишь настрого запретила кому-либо вмешиваться.

Принцесса же вскоре телепортировалась на передовую, держа при себе маленький белый флаг...

Толстые железные кандалы сковывали ноги великого монарха Эквестрии, звякая при каждом шаге, пока её вел к переговорной комнате целый взвод элитной имперской гвардии.

Сама переговорная комната являла собой произведение искусства. В центре возле стеклянной стены находился небольшой богато украшенный стол, от которого волнистыми концентрическими кругами отходили ступени, покрытые золотом, вплетённым в ленты из сапфиров. Стены тоже казались выполненными из ступеней, что ветвились от стола до самого входа, создавая впечатление гигантской сферы, у которой одну сторону заменяло окно.

Селестию подвели к столу, где с её ног начали осторожно снимать кандалы. Всё это время на неё были направлены двадцать пять отравленных клинков из чистого алмаза. Как только оковы сняли, принцесса подождала, пока её пленители не отойдут, после чего элегантно села за стол.

Послышался окрик на странном чужом языке, и солдаты отступили к стенам. В дверях возник ужасающе громадный грифон, облачённый в доспехи. Гордо вскинув голову, император медленно прошествовал к столу и сел напротив Селестии.

— Приветствую, моя четвероногая гостья, — произнёс он.

Селестия не ответила.

— Я знаю, что тебе нравится чай, поэтому приказал слугам приготовить его специально для нас. Жасминовый, чуть сладкий.

Пару мгновений принцесса просто смотрела на него, словно оценивая, затем кивнула:

— Благодарю, император.

Грифон откинулся назад, Селестия тем временем налила себе чаю.

— Прости, что пришлось прибегнуть к таким крайним мерам, но, уверен, ты и сама всё понимаешь.

Селестия чуть подула на чай и отпила.

— Пустяки. 

Император похлопал лапами.

— Замечательно! Что ж, тогда приступим к делу. — Он махнул одному из своих подчинённых, который передал ему стопку бумаг.

Принцесса молча наблюдала, не переставая пить чай.

— Мои дипломаты подготовили предварительный договор тебе для ознакомления, однако я милостивый правитель. Я всё ещё желаю обсудить конкретные условия капитуляции Эквестрии и...

— О нет, мы не об этом будем говорить, — прервала его Селестия, копытами аккуратно наливая себе ещё чаю.

Император на секунду замолчал.

— Гм? А о чём тогда? — спросил он, сплетя когти.

— Мы будем говорить, — сказала принцесса, ставя заварник на стол, — о твоей безоговорочной капитуляции и немедленной полной демилитаризации твоей страны.

Повелитель грифонов расхохотался:

— Забавная шутка, Селестия, но мы сейчас обсуждаем серьёзные дела.

— Это не шутка, — продолжила принцесса. — Я, принцесса Селестия, верховная главнокомандующая военными силами Эквестрии, требую, чтобы твоя страна немедленно сложила оружие и безоговорочно сдалась.

— Ох, так даже? — закатил глаза император. — И почему, интересно, империя грифонов должна бояться жалких армий Эквестрии? Мы гордые воины, нашей боевой мощи с лихвой хватит, чтобы стереть вас с лица планеты! С чего бы нам сдаваться ничтожествам вроде вас?

— Всё очень просто, — проговорила Селестия. — Либо ты сдаёшься, либо я тебя убью. Затем я перебью твоих гвардейцев. А после уничтожу всех до единого грифонов в этом дворце, пока до ваших куриных умишек не дойдёт, что никто и ни при каких обстоятельствах не смеет связываться с Эквестрией.

Разинув клюв от удивления, император пялился на сумасшедшего аликорна.

— Ты точно шутишь! — воскликнул он. — Твои крылья скованы, на роге кольцо-блокиратор, дворец окутан антимагическим полем, простирающимся на восемь километров. Чем, скажи на милость, ты собралась меня убивать? Своей короной?

— Чашкой, вообще-то, — отозвалась Селестия, спокойно допивая остатки чая.

Император ошалело посмотрел на неё:

— Что ты сказала?!

Принцесса Селестия аккуратно поставила опустевшую чашку донышком вверх на скатерть и взглянула прямо в глаза императору.

— Я сказала, что убью тебя чашкой.

Массивный грифон усмехнулся и закрыл лицо лапами.

— Ох, твою же ж, будет гораздо легче просто тебя убить.

— Можешь попытаться, — улыбнулась Селестия. — Если ты представишь моё мёртвое тело Эквестрии, уверена, они тут же сдадутся перед твоей несокрушимой мощью.

Вопросительно приподняв бровь, император положил лапу на рукоять меча.

— Правда? А это... уже интересно.

— Вот только для этого у тебя кишка тонка.

Глаза императора полыхнули яростью, его хватка усилилась. Вдруг взревев, он взмыл в воздух и вытянул меч. На распахнувшихся за считанные доли секунды крыльях император с ослепительной скоростью бросился на принцессу Эквестрии. Любой сторонний наблюдатель едва ли смог бы различить блеск клинка, с убийственной точностью устремившегося к сердцу принцессы.

С точки зрения же Селестии он двигался не быстрее улитки.

Принцесса копытом разбила чашку на три зазубренных осколка, в мгновение ока подняла один и метнула его прямо в грудь императору. Острый мраморный кусочек с глухим стуком вонзился в нагрудник, куда вскочившая с места Селестия нанесла молниеносный удар передним копытом.

Грозный рёв императора оборвался тихим вздохом. Копыто Селестии врезалось в его грудь с такой силой, что смяло доспехи и вогнало маленький острый осколок прямо в сердце, пробив его насквозь.

На миг установилась звенящая тишина. Принцесса Селестия стояла на задних ногах и одной вытянутой вверх передней без труда удерживала над собой закованное в тяжёлые доспехи тело императора. Наконец его меч упал на пол, а тело медленно сползло с ноги принцессы, грохнувшись на стол и перебив почти всю посуду. Грифон что-то невнятно пробормотал, после чего его взгляд остекленел.

Единственный собравшийся с духом имперский гвардеец бросился к Селестии с острым клинком наперевес, метясь ей в горло. Аликорн резко развернулась и лягнула грифона в живот с такой силой, что он отлетел к противоположной стороне комнаты и врезался в арку над дверями, рухнув на пол уже мёртвым.

Все остальные стражники пялились на белую пони, держа оружие трясущимися лапами. Правительница Эквестрии спокойно села, её рог засветился, и кольцо-блокиратор расплавилось, будто водой стёкшись по щекам Селестии. Послышалось тихое гудение, которое становилось всё громче и громче, пока вдруг не прекратилось, после чего антимагическое поле вокруг столицы Грифонии развеялось. Оковы на крыльях принцессы испарились, даже не успев вспыхнуть.

Селестия подняла заварник магией и неспешно налила себе ещё чаю.

— Обожаю чай, — сказала она взводу гвардейцев, стоявших перед ней. 

Спустя некоторое время принцесса Селестия вышла из замка императора, остановившись на верхней ступени величественной лестницы. Возле неё, окутанные золотым сиянием, парили официальный дипломатический пакт о безоговорочной капитуляции Грифонии и бездыханное тело императора. Она сбросила труп вниз по лестнице к ногам собравшейся толпы, и весь город вмиг затих.

Один за одним грифоны начали опускаться на колени перед принцессой, пока во всём городе не осталось никого не павшего ниц. Стоявшая во весь рост Селестия, взамен прежнего благодушия, всем своим видом излучала угрозу.

Её губы тронула лёгкая улыбка.

— Трофеи достаются убийце.