Вещи, что Тави говорит
Бесполезные вещи (Useless Things)
– Я тебя целую вечность не видел! – говорит Флэш Сентри, и в его ярко-голубых глазах светится самая настоящая радость. В его коричневом голосе слышится золотой отблеск, похожий на сверкающий хвост кометы, залетевшей в школьный коридор. – Буквально! Несколкьо месяцев прошло!
Он поворачивается ко мне с улыбкой.
– Здарово, Винил! – он поднимает руку ладонью вверх. – Как делишки?
–.........? – я смотрю на руку. Затем смотрю на него.
– О-окей! – нервно улыбаясь, он приглаживает назад свою синюю чёлку и немного краснеет. – Итак... э-э... вы двое снова собираете группу или как?
– Вообще-то... мы... хм... – Твайлайт ёрзает. В этот момент её фиалковые глаза широко распахиваются. –...Да! Именно так! Мы с Рейнбумами... собираем группу обратно!
– Я так и знал! Хей! – он усмехается. – Это потрясающе! С тех пор как состоялась Битва групп, вся школа жаждала вашего возвращения! Желательно такого... эхехех... что не будет включать в себя кучку отвратительных монстров из другого мира, охотящихся на нас как на дичь.
– Хехе... Не то слово, верно?
– И поскольку ты ведущий вокалист группы... – Флэш Сентри подмигивает. Его обезьянья кожа практически блестит. Какого черта...? –...уверен, что каждый присутствующий был бы загипнотизирован. Я имею в виду... эхе... в хорошем смысле.
– Хе... хе, хе-хе-хе-хе... – Твайлайт Спаркл стоит на цыпочках, поигрывая своей гривой в руке. В словаре нету слова, которым можно было бы описать насыщенность красноты, пронизывающей её лицевые мышцы. И это говорю я. – Ну, да... эммм... Думаю, я немало п-практиковалась в душе, – она сглатывает. Сильно. – Петь. Практиковалась петь.
– Ха... Разумеется. Скажи-ка... – Флэш наклоняется вперёд, и я почти удивляюсь, что Твайлайт не растаяла прям тут и сейчас, –....уроки закончатся через пятьдесят минут. Не хочешь потом потусоваться в Сахарном Кафе? Как в старые добрые времена?
Старые... добрые...?
– Я умирал от желания узнать, как у тебя дела в последнее время, – говорит он, жестикулируя. – Кажется, будто каждый раз, когда я тебя вижу, ты бежишь разбираться с той или иной магической угрозой.
– Ну... да... хм... – она колеблется. Она пищит: – Как бы мне этого ни хотелось, Флэш, я... боюсь, я уже пообещала Эпплджек, Рэйнбоу Дэш и остальным, что я... ну знаешь... – она указывает на меня, потом на себя, потом на... небо? Не понимаю. – Собираем группу обратно! Эхехех!
— О... о... эм... конечно! – он улыбается, его голос становится более коричневым, надтреснутым и синим по краям. Комок в его горле резонирует, как железный метеорит. Тем не менее, он скрывает всё это за учтивой улыбкой. – Эй, обещание есть обещание, верно! В конце концов... я... ценю целеустремленность! – он подмигивает и щёлкает пальцем. — Хе-хе-хе... не так ли?
– Ага. Конечно. Хорошо. Пока! – И Твайлайт скачет галопом... убегает прочь, таща меня за руку.
Я вижу маленький силуэт поникшего парня. Его голос тёплый, но лёгкие холодные.
– Хорошо... эмм... пока, Твайлайт, – за этим следует глубокий синий вздох, и мне почти что жаль его.
Почти что.
Два коридора спустя бег Твайлайт превращается в быстрый марш. Я шаркаю за ней, глядя ей в затылок.
Вздохнув, она оглядывается через плечо, затем вздрагивает, встретив мой затенённый взгляд. Она пытается смотреть вперёд, пытается игнорировать жжение в верхней части спины. Наконец, она замедляется, бормоча в сторону шкафчиков, так что её серый голос эхом возвращается ко мне:
– Ладно, послушай. Это не то, что ты думаешь.
Я выгибаю бровь.
– Ургх... хорошо. Это то, что ты думаешь, но всё не так плохо.
Я склоняю голову набок.
– Когда я впервые попала сюда, я столкнулась с этим парнем... буквально... больше одного раза. И в нём просто есть что-то такое... милое и тёплое, – она сухо сглатывает. – Когда я чувствовала себя потерянной и не в своей тарелке, тот простой факт, что он протянул мне руку, чтобы помочь встать на ноги, изменил ситуацию в корне. Я начала обретать опору, и каждый раз, когда я видела его после этого... я... я чувствовала, как меня охватывает это радостное ощущение. И я видела в нём то же самое... Искру в его глазах. Искру другого рода...
Я кашляю, слегка пошатываясь от вспышки малинового. Лучше уж это, чем рвотные позывы.
– Уу! – она поворачивается ко мне лицом. – Винил, что бы ты ни думала, выбрось это из головы! – она складывает руки на груди и хмурится. – В этом нет ничего такого. Правда! Он может так не думать, но это так. В конце концов... – она крепче обхватывает себя руками, с нервной дрожью поворачиваясь лицом к шкафчикам. –...в Эквестрии, у меня есть Флэш. Тот Флэш, – она сглатывает. – Единственный Флэш, который имеет значение. Этот? В этом мире? – она качает головой. – Это невозможно. Этого... просто не может быть. И я бы обманывала себя, думая... думая, что...
Я искоса смотрю на неё.
Она вздыхает, её голос приобретает бежевый оттенок, будто он всегда скрывается за серой завесой её королевского притворства и мудрости.
– В любом случае, мы здесь не для этого. Другая Винил в опасности, и у меня нет времени, чтобы тратить его на... бесполезные вещи, – она хмурится. – Идём в аудиовизуальный клуб! – и она тянет меня за руку. – Быстрее! Это сюда!
Я, спотыкаясь, иду за ней. Тихо вздохнув, я поворачиваюсь и смотрю через плечо, окидывая взглядом пустые школьные коридоры... представляя, как они ощущаются еще более пустыми.