Завершение работы

“Ты бы сказала кому-нибудь, если бы знала, что миру вот-вот настанет конец, Твайлайт Спаркл?”

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Лира Бон-Бон Кэррот Топ

Уцелевшая

После загадочного заклинания, изгнавшего род пони с лица земли, Флаттершай осталась одна, вынужденная бороться с тем, что судьба приготовила ей и остаткам Эквестрии. Всего несколько дней понадобилось цветущей стране чтоб начать превращаться в суровый и безжалостный мир. Среди приходящих в запустение городов Флаттершай встречают лишь новые опасности и душераздирающие воспоминания. Не имея никого, на кого можно было бы положиться, ей приходится учиться самой защищать себя, самой пытаться разобраться в произошедшем и приложить все усилия к тому, чтоб вернуть ту Эквестрию, которую она знала и любила. (История ответвляется от сюжета MLP:FiM в середине третьего сезона)

Флаттершай

Плач тьмы

Так сразу и сказал.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора Биг Макинтош Энджел Совелий Другие пони Кризалис Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор Стража Дворца

Скраппи Раг и загадочный бункер

В этом мире пони ходят на задних ногах, имеют ловкие руки, и не чураются одежды. В этом мире пони знают толк не только в магии, но и в технике, и в науке. В этом мире пони так похожи на нас, на людей. И как и мы, они почти уничтожили свой мир, погрузив его в вечную ночь бесконечной радиоактивной зимы. Пегасы закрыли небо, земнопони с единорогами закрылись в подземных бункерах в ожидании той, что когда-нибудь выйдет на поверхность, став Дарительницей Света. А пока же одинокая пегаска пробирается по руинам Сталлионграда. Пришелица из древних времен, все это время проведшая в заморозке, она не узнает изменившийся мир, и вынуждена изучать его заново. Иногда - на своей собственной пятнистой шкурке.

Другие пони ОС - пони

Среди своих

Маленькая Кризалис долгое время почти не с кем не общалась, но в итоге ей захотелось быть более самостоятельной. У неё появилось несколько приятелей среди соплеменников, вместе с которыми она и знакомится с миром.

ОС - пони Кризалис Чейнджлинги

Picture Perfect Pony

Фотофиниш не просто так имеет в имени окончание ''финиш''. Эта кобыла привыкла доводить свои дела до конца. И если она намеревается сделать из одной простушки звезду эстрады - ничто и никто не сможет её остановить.

Фото Финиш ОС - пони

Интервью Жасмин Лиф

Вот бывает такое: видишь пони — и сразу понимаешь, что знакомство уже началось. И тебя никто не спрашивал. Впрочем, это совершенно не значит, что ты против — наоборот, именно такие случаи обычно приводят к самым интересным результатам. Двое пони за одним столиком. Интервью. Чай — и ничего кроме чая… Ну, может разве что легкая доля хаоса.

Другие пони

Электричка

Поздним вечером в подземке может случится всё, что угодно. Особенно — в Мэйнхэттене. От автора: Это поток сознания, навеянный песней «Электричка» группы «Кино».

Бабс Сид

Жеребята идут в поход

Кловерфилд Скотч работает охранником в "Юникорн Рэндж" - одной из крупнейших тюрем Эквестрии. Его работа не слишком сложна, но просто неприятна - ведь под его присмотром находятся самые отъявленные преступники, которые своими поступками отправили себя на смертный приговор. Точнее, все ли они такие?

Свити Белл Другие пони

Лёгкая Октавия

Небольшой фик про тульпофорс и его результаты. Понравится тем, кто изучал тульпофорс и тем, кто не любит, когда рассказ забит отсылками к сериалу. Рекомендую читать ночью или в дождливую погоду.

Октавия Человеки

Автор рисунка: Devinian

Вещи, что Тави говорит

Церемониальные вещи (Ceremonial Things)

https://www.youtube.com/watch?v=jdoHJczLjP4

– Ты когда-нибудь задумывалась о замужестве, Винил?

Вспышка пурпурного цвета, подобна выстрелу в затылок, и я останавливаюсь на полпути к банкетному столу в ратуше. На дальнем краю, на белой скатерти стоит чаша с тёмно-коричневым пузырящимся пуншем, и этот пунш подозрительно похож на Dr. Pony. Учитывая, как быстро Аметист Стар организовала эту свадьбу, я почти что не сомневаюсь, что это он. Мой рот уже истекает слюной.

– Ну? – её фиолетовый голос удерживает меня на месте. – Это значит «нет»?

Я вздыхаю, признавая поражение. Сложив уши, я оборачиваюсь, вновь становясь свидетелем праздничной половины интерьера ратуши. Большая часть танцев и поздравлений уже завершилась, и оставшиеся гости собрались в плотном круге из стульев, в центре которого сидели Крэнки и Матильда, открывающие один подарок из блестящей подарочной упаковки за другим. Я потеряла счёт всем рамкам для фотографий и подарочным сертификатам для «Амбаров, Уздечек, И Не Только», что они получили.

Мой диджейский стол стоит в нескольких ярдах справа. Его синие динамики воспроизводят старинную пластинку, которую я включила на "повтор" три минуты назад. Мои конечности покалывают от двух с половиной часов активного микширования, для которого я использовала как можно больше мелодий старомодных джаз-групп, чтобы угодить вкусу двух брачных ослов, и немного "современных"  танцевальных хитов прошлого десятилетия, чтобы поддержать молодое поколение гостей заинтересованным. Мне жарко, я вспотела, и моя голова кружится от всех этих золотых голосов, смешивающихся в радостном супе социальных испарений в центре этого помещения.

Мне нужен перерыв. Как и Октавии, но она этого не показывает. Несмотря на бесспорную боль натруженного виолончельного копытца, она стоит рядом со мной с безумной улыбкой на лице. И поэтому я знаю, что она сейчас станет поэтичной.

– Потому что, если посмотреть на это с чисто практической точки зрения, лишив его всякой помпезности и торжественности, то останется простое упражнение в социальном сотрудничестве. Вся церемония – всего лишь мишура, за которой скрывается юридическое объединение финансов, связей, контрактов, родительских обязательств, связанных с деторождением... и т.д.

Я очень, очень хочу знать, к чему она клонит. Мое летаргическое выражение лица показывает это даже сквозь темные очки.

Она слегка краснеет, распушив свою гриву с излишней суетливостью, бросая свои розово-фиолетовые глаза в сторону разворачивания подарков. Её голос добавляется в радостный суп, привнося пронзительную рябь в воздух.

– Но с этими двумя всё совсем по-другому, не так ли? Ни один из них не богат. Они оставили свою энергию и... э... метаболизм в прошлом. Уже лет тридцать назад или около того. И всё же, несмотря на всё это, они готовы пройти через все эти представления, просто чтобы показать миру, насколько они преданы друг другу. Или, возможно, чтобы показать это самим себе. Но что в итоге? Не хочу показаться бессердечной, но существам их возраста навряд ли осталось так уж много десятилетий в этом мире.

Я пожимаю плечами.

– О Винил, неужели ты не понимаешь? – она мечтательно вздыхает, и пурпур темнеет, сворачиваясь в клубок индиго, что угрожающе цепляется за потолочные балки над нами. – Вся эта искусственность исчезла. Возраст вытянул из них притворство, и всё, что осталось – это искренность. Это любовь, которую стоит ждать.

Я поправляю свои темные очки и смотрю через помещение. Матильда случайно роняет один из подарков. Крэнки наклоняется, чтобы подобрать его, но неуклюже падает, его парик соскальзывает с головы на пол, как испуганный тарантул. Несколько пони хихикают, ослепительный золотой блеск отражается от окон. Когда он исчезает, я вижу, как Лира левитирует парик обратно к ослу, и он застенчиво принимает его.

Я могу только надеяться, что этого стоило ждать.

– Ну, Винил, я удивлена, – выдыхает Октавия, и это создает затор в течении фиолетового потока. – Кобыла с твоим положением? Я думала, что ты будешь ценить свадьбы немного больше!

Очевидно, она может видеть сквозь мою внешность. В то же время она знает, кто я и чем занимаюсь. Просто ей... ей необходимо несколько секунд, чтобы признать это вслух. Пусть будет четыре секунды. Три. Две. Одна.

– Э... с другой стороны, кто-то твоей профессии,  кто выступает в качестве диджея на бо́льшем количестве свадеб, чем блох у собаки, также должен по понятным причинам чувствовать некоторую скуку, – она кашляет. – Так что я прошу прощения, Вайн. Я могу только представить себе как такое скромное и импровизированное событие, вроде этого, может выглядеть по сравнению с эпическими торжествами, такими как королевская свадьба.

Я моргаю, глядя на нее.

Неужели она действительно думает, что я такая бессердечная?

На самом деле... неужели она права? Неужели я действительно такая бессердечная?

Я снова поворачиваюсь и смотрю на собравшихся. Всё это время мое внимание было сосредоточено на Крэнки и Матильде. Я всегда говорила себе, что не могу сопоставлять себя с ними, из-за разницы в возрасте, и до сих пор остаюсь верна этому убеждению.

Но другие пони... эти гости собрались здесь только для того, чтобы принести радость и поддержку ослам в этот день...

Я знаю их. Я чувствую их. Даже во сне я вижу и чую их в спектральных потоках, что танцуют и сплетаются вокруг зеленого гула всего сущего. Октавия в чём-то права: сегодняшний день задуман как выражение преданности и единения между этими двумя любящими сердцами. Но для остального Понивиля, для всех нас, это означает что-то другое, что-то ещё, что невозможно выразить словами или музыкой.

Это означает, что в конце концов всем нам суждено прийти куда-то, где мы будем в безопасности. Где мы сможем безопасно хранить остатки наших сердец, даже если, или особенно если, наши сердца больше не будут одиноки, когда мы туда попадем.

– Я давно боялась, Вайн, – говорит Тави, и я слушаю, – что со мною что-то было не так... Из-за того, что я не нашла жеребца раньше. Я имею в виду, я знаю, что по большому счёту я довольно молода, и нет ничего противоестественного в том, чтобы оставаться одинокой кобылой. Но, когда я была маленьким жеребёнком, я всегда предполагала, что... у меня будет кто-то особенный к этому возрасту. И в последние несколько лет, должна признаться, это меня особенно беспокоило. Но теперь, когда я смотрю на этих двух влюбленных пташек, и когда я вижу нежный светящийся огонь в их глазах, у меня есть вера, Винил. Я верю, что терпение – моя величайшая добродетель, и что я мудро не растратила свои таланты на бесполезную, бесплодную страсть. Возможно, то же самое можно сказать и о моей музыкальной карьере, да? Хотя... хммм... Я полагаю, что аналогия теряет свою романтическую красоту.

Я смотрю на неё с доброй, сочувственной улыбкой.

– Ох... нашла же я время и место, – она слегка вздрагивает. Пурпурные струйки рассыпаются хрупкими кристаллами, и я вижу, как на её веках собирается влага. Она изящно вытирает лицо задолго до того, как ее макияж может потечь, и я слышу, как она бормочет: – Я счастливая пони, Винил, – она поворачивается ко мне. Её улыбка слащавая и хрупкая. – И ты тоже, любимая. Когда-нибудь мы найдем и для тебя жеребца. Такого, что, я надеюсь, не будет нуждаться в фальшивой гриве. Разве это не было бы восхитительно?

Я тем временем уже стою у банкетного стола и делаю большой глоток из чаши с пуншем.

Это и вправду Dr. Pony. Хвала Селестии.