Вещи, что Тави говорит
Потеющие вещи (Sweating Things)
– Время любит подкрадываться незаметно, не правда ли? – говорит Тави, её голос погружается в нервные омуты цвета индиго. Я чувствую, как её бархатные ноги беспокойно шаркают по нашим апартаментам маленькими кругами. – Как раз тогда, когда ты думаешь, что все необходимые репетиции уже позади, возникает событие, наподобие этих выходных, и... выбивает тебя из колеи!
Я киваю, слушая вполуха... смотря вполглаза. Я стою у своего проигрывателя, на ушах наушники, голова плавает в постоянно повторяющемся звуковом отрезке. Я проигрываю один и тот же сэмпл снова и снова, пытаясь найти куда его вставить в постепенно растущем миксе. Я перебираю цвета, текстуры и вибрации развивающегося ансамбля. Наконец, я нахожу то, что ищу – самое идеальное место, и вставляю туда сэмпл после кратковременной электронной борьбы. Наконец, я проигрываю последний фрагмент и вздыхаю с малиновым облегчением. Всё сходится, как вечерний перезвон. Я могу перейти к следующему движению.
Убирая один из дисков обратно в защитный конверт, я кладу его на стопку ранее обработанных музыкальных альбомов и продолжаю свой адски насыщенный проект. Интересно, я единственная пони, которая находит себя наиболее искусной, только когда ждёт до самого последнего момента, чтобы начать работу? К лучшему или к худшему.
– Ммммм...! – ещё более густой залп индиго. Октавия барахтается на своей половине фойе. Я почти чувствую, как она жонглирует вещами в углу моего периферийного зрения. – О, чёрт возьми, так и знала, что мне следовало заказать у Рэрити какое-нибудь обновление для гардероба во время моего последнего посещения её бутика! Селестия свидетель, она была бы только рада оказать мне такую услугу! – она прибегает к балансированию одинаковых на вид предметов в каждом копыте. – Какой из них выглядит поприличнее, Вайн?
Я слушаю следующий диск, внимательно подбирая серию идеальных звуковых эффектов, что сольются с моим растущим миксом.
– Вайн! Это серьёзно! Вопрос жизни и смерти! – она подходит ближе, балансируя предметами в моих очках. – Который из них мне надеть в эти выходные?!
Я откидываюсь назад, приходя в себя. Я поправляю очки и смотрю на... два совершенно одинаковых галстука-бабочки. Я выгибаю бровь, затем пожимаю плечами.
– Как можно быть такой неоднозначной?!? – её голос трескается, и из трещины хнычет ангел цвета индиго. – Я буду играть на виолончели перед несколькими грифонами-делегатами! Ведь всем известно, что, когда грифоны видят красный цвет, они срываются и опускаются до своих низменных инстинктов!
Я просто смотрю на неё.
– Или это мантикоры... – Октавия кусает губу, обливаясь потом. – Хотя, мантикоры не посещают званые обеды в бальных залах королевского замка. Но всё же... я должна быть осторожна! Ты хорошо разбираешься в цветах, Вайн! Скажите мне, в каком из них меньше красного? Хммм? Можешь сказать? – она вдруг морщится. – О, Селестия, я снова вспотела! Это будет уже четвертый душ за день! Какая же я развалина!
Я поднимаю копыто и лениво машу им, одновременно ободряюще улыбаясь.
– Как ты можешь быть такой... такой спокойной, когда выходные маячат за поворотом?! – Октавия хихикает. – Это будет наше первое выступление в качестве королевских менестрелей, и мы будем окружены грифонами! Это же целая толпа наполовину птичьей обидчивости! Что, если наша музыка взъерошит им перья?! Что, если... – она учащенно дышит. –...что, если мы не справимся, и принцессе Твайлайт придётся попросить нас уйти пораньше, а вместо нас она поставит джазовую пластинку?! – Октавия тяжело вздрагивает. – Джазовою пластинку!!!
Я пожимаю плечами, затем спокойно возвращаюсь к своему микшированию.
– Это... это твой заказной проект для Рэйнбоу Дэш?
Я киваю, прокручивая в голове еще несколько звуковых эффектов, которые я вырвал из аудиокниг Дэринг Ду.
– О, благословенная Луна, просто не верится, что ты действительно желаешь пройти через это! – Октавия сглатывает, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на мою работу. – Однако, полагаю, такой концентрированный музыкальный проект – это прекрасный способ помедитировать и расслабить свои нервы перед послезавтрашним вечером.
Я пожимаю плечами, перебрасывая друг на друга звуки и мелодии, придумывая способы гармонизировать звуковую диарею во что-то похожее на музыку. У меня уже есть четыре минуты плотного материала. Как только я доберусь до пятиминутной отметки, я смогу повторять различные элементы, усложняя их по ходу трека, создавая иллюзию длинной и запутанной танцевальной музыки. Когда же я перевалю за десять минут, держу пари, этого хватит для Рэйнбоу Дэш, чтобы танцевать в своё удовольствие... или летать. Эта кобылка , определённо, летает.
–... ... ...
Куда делась Октавия?
Краем глаза я вижу, как серая фигура возвращается в комнату, волоча за собой довольно большую басовую скрипку, которую она держит про запас в своём шкафу.
– Катись прямиком в Тартар, боязнь сцены! – провозглашает Октавия, её голос достигает пурпурных высот. – Я изгоню тебя своими праведными мелодиями! – и она начинает ожесточённо наигрывать. Воздух разрывается от скрежещущих струн, которые никак не могут определиться, быть ли им фиолетовыми или цвета индиго. Стаккато алых полос взрывается посреди каждой пары этих, страшно сказать, "нот". – Изгоню! – кричит она.
Я так сильно морщусь, что уверена, что у меня отвисла челюсть. Я свирепо смотрю в её сторону и драматично машу копытом.
– Не слышу тебя, Вайн! – кричит она, вымещая свое разочарование на струнах. – Я должна поймать правильное настроение, также как ты! Иначе я не переживу предстоящего выступления!
Хотя бы настрой эту дурацкую штуковину, чёрт побери!
Уууургх...
Я вздыхаю, меланхолично глядя на свой наполовину законченный проект.
Может быть, мне действительно нужен перерыв.
Конверты с пластинками на моём рабочем столе дребезжат от шума, издаваемого Тави.
– Работает! Это работает! Ха! Excelsior!
Селестия, помоги. Это будут долгие выходные.