Дом — это для слабаков

Предыстория, которая на самом деле не имеет значения

Раз в десять лет каждая из королевских сестер брала целый год отпуска, чтобы отдохнуть от тягот правления страной. Они маскировались под обычных пони и целый год жили так, как им хотелось, а потом возвращались к своим обязанностям, чувствуя себя отдохнувшими. Луна всегда старалась найти себе хобби: рисовала, сочиняла музыку, писала рассказы... Селестия, с другой стороны, всегда занималась одним и тем же весь год напролет.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься спать в коробке весь год, – Луна нахмурилась.

– Я не собираюсь спать в коробке целый год, – спокойно ответила Селестия.

– Вот уже тысячу лет, как ты усердно и без отдыха управляешь нашей страной. Я понимаю, насколько сильно искушение, но, пожалуйста, сестра, не дрыхни весь год в коробке.

– Я же сказала, что не буду этого делать. Лулу, посмотри на меня.

Луна посмотрела старшей сестре прямо в глаза.

– Мы обе стали гораздо взрослее, чем были тысячу лет назад. Я не собираюсь делать что-то настолько непродуктивное, как просто сидеть в коробке весь год. Я обещаю.

– Ты действительно обещаешь? Потому что я собираюсь ежедневно проверять улицы Кантерлота в поисках тебя, сестра. Тебе лучше не лгать.

– Послушай, Луна, – Селестия положила копыто на голову своей сестры. – Я обещаю, что не буду весь год сидеть в картонной коробке, прикидываясь грязным, вонючим, снулым жеребцом-пегасом, который только и делает, что дремлет.

Скуталу зашла в свой переулок и обнаружила грязного, вонючего, снулого жеребца-пегаса, дремлющего в ее коробке.

– Эй, – прорычала кобылка, – это моя коробка!

– У-у-у-у-у-у-ух... – бездомный жеребец тихо застонал.

– Иди найди себе другое место для спанья, – Скуталу топнула копытом.

– Я тя прежу... – у жеребца начался приступ кашля.

Скуталу в страхе попятилась.

– ... сделку, дитя, – наконец хрипло закончил жеребец.

– Чего? – Скуталу расслабилась.

– Я тебе предложу сделку, дитя, – еще раз повторил жеребец.

Скуталу смотрела, как он подвинулся, освобождая ей место в коробке.

– Это не сделка! – заскулила пегасенка.

Ее жалобы не были услышаны, так как жеребец уже снова захрапел. Ворча, Скуталу забралась в СВОЮ коробку и попыталась устроиться поудобнее.

– Хорошо... – пробормотала кобылка, – по крайней мере, ты теплый и мягкий.

Понивилльская зима наполняла переулок холодным воздухом. Скуталу еще глубже забралась под крыло жеребца. Через несколько минут маленькая пегаска присоединилась к глубокому сну старшего товарища.

Бей жеребят, которые младше чем ты

– Короче, сегодня мне исполнилось двенадцать, – Скуталу улыбнулась.

– С Днем рождения, дитя, – поздравил ее жеребец.

– Спасибо, мистер... кто бы ты ни был!

– Никто. Вообще никто.

– Спасибо, Вообще Никто!

Они тихо посмеивались друг над другом, наблюдая, как пони идут мимо переулка.

– Так ты получила то, что хотела? – спросил Никто.

– Да, Рэйнбоу Дэш позволила мне прокатиться на ее спине, когда она летела сегодня, это было потрясающе!

– Мило... – Вообще Никто зевнул. – Значит, ты понимаешь, что это значит?

– В смысле? – Скуталу моргнула.

– Теперь ты достаточно сильная, чтобы побить трех четырехлеток разом.

– Че?

– Или четверых трехлеток или двоих шестилеток.

– Или одного двенадцатилетнего, – закончила за жеребца Скуталу.

– Смотрю, теперь ты поняла, – Никто улыбнулся.

– Так... значит ли это, что в тринадцать лет я смогу избить только еще одного тринадцатилетнего подростка?

– Или двух шестилеток и двух младенцев.

– Значит ли это, что прямо сейчас у меня хватит сил избить двадцать четыре младенца разом? – Скуталу с благоговением уставилась на жеребца.

– Да, – Никто ответил с наиболее серьезным взглядом, какой только у него получился.

– Или я могла бы избить двенадцать годовалых жеребят... ПОГОДЬ-погодь-погодь!

Скуталу вскочила со своей лежанки.

– Значит ли это... Что я могу избить БЕСКОНЕЧНОЕ количество новорожденных жеребят?!?

Покрытый грязью жеребец тоже встал в необычайно большой коробке и обхватил копытами щеки Скуталу. Глядя ей в глаза, он произнес таинственным, властным голосом:

– Скуталу, ты могла бы избить ВСЕХ новорожденных в мире, если бы захотела...

Пегаска посмотрела куда-то вдаль, и у нее возникла мечта, которая раньше не посещала ни одного пони. Внезапно она поняла, что должна сделать. Увидев вспышку, Скуталу узнала это чувство внутреннего принятия. Этому было только одно объяснение! Взглянув на свой бок, она увидела...

...ничего.

Камера Фезервейта снова сработала, выдав еще одну вспышку, когда жеребчик фотографировал соседнее здание.

– Оу-у-у-у... – Скуталу надула губы и снова села.

– Ты всерьез надеялась, получить метку избивателя жеребят? – Никто так же улегся обратно.

– Это могло бы быть круто... – Скуталу отвела глаза... а потом увидела вкусный торт, лежащий на серебряном блюдце.

– Ого! – воскликнула пегасенка. – Откуда это взялось?!?

– Кто знает... – Никто улыбнулся.

– КТО ИЗ ВАС ОСМЕЛИЛСЯ ОТНЯТЬ У НАС КОРОЛЕВСКИЙ ДЕСЕРТ?!? – взревела Луна.

Ешь своих друзей, они очень вкусные

Скуталу и Никто сидели в своей коробке, глядя на облака с пустым, отстраненным выражением. Это был один из ленивых дней в кото...

– Быстро, отвечай не раздумывая! – крикнул Никто. – Если бы у Свити Белль был вкус, чтобы это было?!?

– Зефир! – крикнула в ответ Скуталу.

– Эпплблум!

– Яблоки, ясен хрен!

– Эпплджек?

– Э-э-э... Яблоки?

– Нет! – прогудел жеребец. – Она, конечно же, виски.

– А что такое виски? – пегаска очаровательно наклонила голову.

– ...я расскажу тебе, когда ты подрастешь. Флаттершай!

– Дерево!

– Рэрити!

– Гадость!

– Рэйнбоу Дэш!

– Вяленая говядина!

– Тва... Погоди чего? – Никто остановился.

– Вяленая говядина! – повторила Скуталу.

– Дитя, она явно на вкус как скитлс.

– Пф-ф-ф! У Рэйнбоу Дэш не было бы никакого дурацкого-предурацкого вкуса как у скитлс! У нее потрясающий вкус, как у вяленой говядины!

– ...откуда ты знаешь, каково на вкус вяленое мясо?

– ...И Твайлайт!

– Скуталу.

– Она, очевидно, на вкус как что-то занудное.

– Скуталу...

– Ну, я не знаю... а ты как думаешь?

– Кокаин. Скуталу, откуда ты...

– А что такое кокаин?

– Что-то, что поначалу кажется милым и дружелюбным, но чем дольше ты находишься рядом с ним, тем больше все катится в Тартар.

– Да, Твайлайт это подходит.

– Скуталу, откуда ты знаешь, какое на вкус...

– Селестия – это овсянка с зефиром в форме динозавров.

Никто моргнул.

– Думаешь?

– Да, потому что выглядит потрясающе, но в итоге все совсем разочаровывает.

– ...ладно, я это заслужил.

– Ты? – Скуталу склонила голову набок.

– Но если серьезно, я немного обеспокоен тем, что ты знаешь вкус мяса...

– Принцесса Луна была бы энергетиком.

– Скуталу!

– А что насчет принцессы Каденс?

Никто вздохнул.

– Петушки, – жеребец хмыкнул.

– Петушки?

– Ну маленькие такие леденцы, по форме напоминающие цыплят, настолько тошнотворно сладкие,что от одного их вида тебя тянет блевать.

– И Каденс одна из таких?

– Она настолько оптимистична, что ты не можешь не чувствовать себя усталым после пяти минут, проведенных рядом с ней.

Скуталу нахмурилась, глубоко задумавшись.

– Ты в порядке, дитя?

– Слушай, Никто?

– Да, Скуталу?

– Почему все эти принцессьи штуки такие плохие для нас?

...

– Никто, ты в порядке? Никто?

Любимый сэндвич жеребят из стран первого мира

– Никто, я голодная, – пожаловалась Скуталу.

– Вот, возьми сэндвич с арахисовым маслом и джемом, – предложил кобылке жеребец.

– Я не хочу сэндвич с арахисовым маслом и джемом.

Никто медленно повернул голову к Скуталу, опустился на уровень ее глаз и наклонился еще ближе.

– Назовите мне дурака, который откусил бы кусочек такого сэндвича и не почувствовал, как тепло растекается внутри, – прошептал жеребец.

Скуталу тихонько взяла свой сэндвич.

Она не знала таких дураков.

Почему, Скуталу?

– Эй, мелкая, если бы тебе пришлось убить принцессу Селестию, что бы ты сделала?

– Че? – Скуталу сморщила нос.

– Представь себе, что ты решила, что принцессе Селестии пора на покой, что бы ты сделала? – Никто усмехнулся.

Скуталу с серьезным выражением мордочки смотрела вдаль.

– И-и-и-и... у меня есть всякие сверхспособности или что-то в этом роде? – спросила пегаска.

– Неа!

– То есть я такая, как сейчас?

– Ага!

Никто или, скорее, Селестии всегда было любопытно, как пони, которые планировали ее убить, собирались осуществить задуманное. Расспрашивать десятилетнего жеребенка было глупо, но она чувствовала, что было бы забавно услышать, что может прийти в голову невинной кобылке.

– Мне обязательно быть хорошей пони? – уточнила Скуталу.

– В этом гипотетическом сценарии? – Никто почесал подбородок. – Знаешь, ты можешь быть настолько злой, насколько захочешь.

– Ладно, – Скуталу кивнула.

“Это должно быть забавно”, – Никто хихикнул про себя.

Действительно, насколько злой может быть двенадцатилетняя кобылка? Теперь ему стало любопытно, что по мнению Скуталу значит быть злой. Поэтому он ждал.

...

И ждал.

...

И ждал...

И-и-и-и ждал...

Скуталу весь день молчала. Когда Никто ткнул ее копытом и начал разговор, она хранила гробовое молчание. Пегаска ничего не ела и не пила, просто спокойно смотрела вдаль сосредоточенным взглядом. Даже ее подруги Эппл Блум и Свити Белль не смогли заставить ее пойти поиграть. Приближался закат, и Никто всерьез подумывал о том, чтобы отнести кобылку в больницу.

– Готово, – наконец сказала Скуталу.

– Что готово? – жеребец вздрогнул от неожиданности.

– План, как бы я разделалась с Селестией.

– О, – Никто моргнул. – И как же?

Скуталу глубоко вздохнула.

– Для начала, я возьму в библиотеке несколько книг о психологии пони и тому подобном. Ну знаешь, все эти книги о том, как формируется уверенность, неуверенность или что-то там еще. После этого я бы много тусила с Зекорой, чтобы узнать, что она делает все время. Выяснить, куда она ходит, в какое время бывает там и все такое. А потом я возьму с собой в Вечнодикий Эппл Блум и Свити Белль и забью их до смерти битой или еще чем-нибудь.

Никто нахмурился.

– Я не уверена, кого из них убью первым. Я в том смысле, что Эппл Блум точно полезет в драку, когда я буду бить Свити, а у Свити есть магия, с которой могут быть проблемы, понимаешь? Убив их, я немного перепачкаюсь кровью и подожду, пока Зекора пройдет мимо. Мне нужно будет так подгадать время, чтобы Зекора появилась минут через пять-десять после убийства. Когда Рэрити и Эпплджек будут допрашивать меня в больнице о том что случилось, я бы рассказала им, что чейнджлинги пытались убить нас, но так, чтоб никто их не видел.

– Короче, Твайлайт со всей своей офигенной магией и всем прочим мигом найдет ближайший улей чейнджлингов и нападет на него вместе с остальными Элементами Гармонии. Я прокрадусь за ними и незаметно проникну в улей, пока они будут убивать чейнджлингов. В конце концов, они будут сражались со всем ульем разом. Пока все чейнджлинги будут заняты в битве, я проберусь в ясли и либо украду яйцо, либо личинку чейнджлинга. Сойдет и то и то.

– После этого я бы вырастила этого чейнджлинга, чтобы он был абсолютно несамостоятелен и обожал меня. Таким образом, он будет делать все, что я скажу, с абсолютной преданностью. Я бы также убедила его, что аликорны есть источник всего зла, и что Твайлайт уничтожила весь его улей ради забавы. Он вырастет среди пони, восхваляющих Твайлайт за то, что она разрушила его улей, и научится ненавидеть пони и аликорнов!

– Тогда я бы загипнотизировала себя, чтобы искренне поверить, что Селестия на самом деле по ночам прилетает туда, где я сплю, и избивает меня для снятия стресса. Луна увидит мои кошмары, почувствует мое горе и придет в замешательство. Семена сомнения будут посеяны! Я бы ограбила кучу банков, используя способности чейнджлинга, и наняла вора-профессионала, чтобы он украл амулет аликорна. Я надену амулет на Твайлайт, пока она будет спать. Пока я буду этим заниматься, мой чейнджлинг проберется во дворец в Кантерлоте и превратится в принцессу Селестию. Он специально будет находиться в комнате рядом с Луной, чтобы та могла услышать монолог о злом плане подсунуть Амулет Аликорна Твайлайт, так чтобы у нее с Луной было оправдание для "случайного" убийства Твайлайт. Луна попытается объясниться с Селестией по этому поводу, но чейнджлинг телепортируется, пока принцесса будет ломать дверь.

– Я разбужу Спайка после того, как надену Амулет на Твайлайт, и скажу, что она, мол, сошла с ума, и он должен послать письмо Селестии. Селестия отправится в Понивилль, где ее перехватит сестра. Три аликорна будут сражаться, и в конце концов Селестия с Луной победят, когда поймут, что им нужно остановить Твайлайт любой ценой. Селестия будет арестована и заключена под стражу, и тогда мы с моим чейнджлингом нанесем удар.

– Пока Селестия будет закована в ограничители, созданные для подавления ее магии аликорна, мой чейнджлинг загипнотизирует ее, освободит и заставит убить себя. Сам он займет ее место, и дневник "Селестии" будет найден, в котором будет описано, что она планировала убить Луну все эти годы тому назад, чтобы поглотить ее силы, но Твайлайт разрушила план, сумев остановить Найтмэр Мун, когда должна была просто потерпеть неудачу и умереть, дав Селестии оправдание убийства сестры. Именно поэтому она и растила Твайлайт без друзей и в одиночестве в башне.

– Селестия будет признана виновной и приговорена к смертной казни, а я начну хвастаться, что это я все подстроила, признаюсь в убийстве Эппл Блум и Свити Белль, а также краже амулета. Я не скажу им, что уже убила Селестию и подменила ее чейнджлингом. Луна снова почувствует надежду в своем сердце. Ложная правда смягчает боль предательства и лжи. А потом, когда они казнят меня и Селестия будет свободна, мой чейнджлинг обернется обратно и признается, что Селестия убита, а он заняла ее место, разбив сердце Луны вдребезги. Он превратится в маленькую, жеребячью версию меня и скажет...

Никто смотрел на Скуталу в ужасе, когда пегаска обратила на него свои милые щенячьи глаза.

– Это слезы глупой пони, что не смогла спасти свою невинную сестру от смерти, когда она потратила тысячу лет, спасая тебя от твоих греховных ошибок.

Лучшие друзья и худшие друзья

– Так кто же твой худший друг? – спросила Скуталу.

– Худший друг? – переспросил Никто.

– Ну, знаешь, твой худший друг.

– А что такое худший друг?

– Ну, – Скуталу сосредоточилась, – у тебя ведь есть лучший друг, верно? Тот пони, с которым ты глубже всего связан, пони, с которым ты больше всего проводишь времени. Тот, с кем ты, естественно, хочешь постоянно общаться.

– Конечно, – Никто улыбнулся.

– Так кто же твой лучший друг? – Скуталу улыбнулась в ответ.

– Моя сестра!

– Семья не считается.

– Это с чего вдруг? Почему нет?

– Да ладно, так говорят пони, слишком жалкие, чтобы заводить друзей. У тебя ведь есть друзья, кроме сестры, верно?

– ...

– Что, правда? – Скуталу покачала головой. – Чувак, это печально.

– Что такое “чувак”? – Никто нахмурился и фыркнул. – Кроме того, у меня есть друзья. В конце концов, мы же с тобой друзья, не так ли?

– Ты странный, грязный жеребец, который решил спать в моей коробке.

– Вот именно, мы друзья!

– Ладно, – Скуталу покачала головой. – Кто-нибудь еще, кроме меня?

– Эм-м-м-м...

– Любой пони с которым ты проводишь много времени? Кого действительно хорошо знаешь? – Скуталу сделала неопределенный жест копытом.

– ...

– Ох, чувак... – пегаска вздохнула.

– Ладно, крутая ты наша, кто твой лучший друг? Учитывая, насколько ты близка с двумя другими Меткоискателями, думаю тебе будет трудно...

– Свити Белль.

– Ого, это было быстро. Ты ни секунды не колебалась. Я имею в виду, правда? Никаких шансов для Эппл...

– Свити Белль.

– Я имею в виду, что она в хорошей форме, так как трудится на ферме, ты тоже спортивная, и думаю, что ты относишься к ней большим...

– Свити Белль.

– Слушай, я честно думал, что Свити Белль была третьим колесом в вашей...

– Свити Белль.

–Тебе совсем не жаль Эппл Блум?

– Нет.

– ...

– Ладно, – Никто откашлялся, – по крайней мере, ты знаешь, кто твой лучший друг.

– Так кто же твой худший друг? – спросила Скуталу.

– Ты так и не объяснила, что такое худший друг.

– О, ну знаешь, – Скуталу пожала плечами, – это пони, с которым ты общаешься только тогда, когда вы оказываетесь в одной компании или если ты можешь помочь ему. Ты должен постоянно говорить себе: "Мне нравится этот пони", хотя он тебя лишь раздражает. Ты очень осторожен с тем, что говоришь этому пони из страха расстроить его, потому что он становится крайне раздражающим, когда расстроится. Ты смеешься над ним за его спиной. Ты бы предпочел общаться с ним, только если остальные тебе не знакомы и только. Он твой худший друг.

Никто задумался.

“Ну-ка посмотрим... Общайтесь только в компании, напоминаешь себе, что ты их ценишь, аккуратен в своих словах...”

– ...

– Ты же думаешь о ком-то, не так ли? – спросила Скуталу с самодовольной ухмылкой.

– Н-нет! – запротестовал Никто.

Это было смешно, не может же быть, чтобы Твайлайт была его худшим другом. Никто любил Твайлайт Спаркл, она ведь спасла его сестру, была его лучшей учени...

– Ты сейчас перечисляешь, почему этот пони тебе нравятся... – пропела Скуталу.

– Заткнись! – прорычал жеребец.

Конечно, сейчас они общаются только когда назревают какие-нибудь неприятности, но ведь у них обоих куча дел. В том смысле, что он держит данное ей слово, он ее учитель и... и... И надо признать, что Твайлайт склонна к неврозам.

– Я думаю, что Твайлайт Спаркл мой худший друг, – пробурчал Никто.

– Вы с Твайлайт Спаркл друзья? – спросила Скуталу.

– Долго рассказывать, – жеребец сдался. – Ладно, а кто твой худший др...

Пегас резко замолчал.

– Что? – Скуталу нахмурилась.

На морде жеребца расцвела злая ухмылка.

– Ч-чего?!? – пегасенка насупилась.

– Я знаю, кто твой худший друг... – Никто пропел это так же, как ранее пела Скуталу.

– Что? Фиг там! – пегасенка усмехнулась. – Ну, кто?

– Рэйнбоу Дэш!

– Че?!?

– Ты общаешься с ней только в компании, – жеребец сделал вид, что проверяет по списку. – Ты постоянно говоришь себе, что любишь эту пони, несмотря на то, что она тебя избегает. Постоянно. Ты очень осторожна с тем, что говоришь ей, и жалуешься на нее своим друзьям, когда Дэш говорит, что когда-нибудь научит тебя летать.

Скуталу открыла рот, чтобы ответить, закрыла его, легла на бок и свернулась калачиком.

– Скутс? Ты в порядке? Скутс? Хм, обычно это ты ломаешь мне мозги к концу дня.

Жеребец перестал думать об этом.

– Во что превратилась моя жизнь?

Попробуй угадать

– Эй, Никто?

– Да, дитя?

– Кто был самым великим пони, который когда-либо жил?

– Хрен Кто.

– И что же он сделал?

Ох

Никто зашевелился, начав просыпаться.

Скуталу смотрела на облака.

– На что уставилась? – спросил жеребец, перекатившись на бок.

– Просто смотрю на облака, – рассеянно ответила пегаска.

– Хм... – Никто притянул кобылку поближе, используя ее как своего рода плюшевую игрушку. – Вон то похоже на апельсин.

– Ты имеешь в виду круг? – фыркнула Скуталу.

– Конечно же, нет...

– Похоже на круг.

– Я только что проснулся, Скуталу.

– Селестия просыпается каждое утро на рассвете, чтобы поднять солнце, и я что-то не видела, чтобы она жаловалась.

Никто не знал, что на это ответить.

– А это похоже на цыпленка, – произнес жеребец.

– Какое именно?

– Во-о-о-он то, – Никто показал.

– Это? – Скуталу прищурилась. – Оно больше похоже на жеребенка-пегаса...

Кобылка лягнула Никто копытом в живот, но более крупный пегас только рассмеялся.

– Это похоже на гигантского демонического паука, – заметила Скуталу.

– А это и есть гигантский демонический паук, – Никто нахмурился.

Они оба смотрели, как огромное чудовище врезалось в соседнее здание. Рэйнбоу Дэш с разгона влупила копытом ему прямо в голову. Остальные пятеро подруг бросились в драку вместе с ней. От оглушительного рева гигантского демонического паука разбилось ближайшее окно.

– Ага, – Скуталу моргнула.

– Ага, – Никто опустил голову и задремал.

Жеребец снова очнулся, наслаждаясь теплым солнцем.

Скуталу смотрела на облака.

– Привет, Скутс.

– Чегой-то, Никто?

– Если бы у тебя была возможность заполучить какую-нибудь сверхспособность, что бы это было?

– Любая сверхспособность?

– Да, например, суперсила или там суперскорость...

Никто закрыл глаза и улыбнулся.

– Иногда мне снилось, что я умею невероятно хорошо лазать. Перепрыгивая по ветвям деревьев очень быстро, раскачиваясь и вися на них. Я всегда завидовал животным, которые могли это сделать, – продолжил бормотать жеребец.

– Ага, – рассеянно прокомментировала услышанное Скуталу.

– В другой раз мне приснилось, что я могу превратиться в жидкость. В том сне эта была самая странная, но и самая захватывающая вещь, которую я когда-либо делал, будучи в состоянии скользить сквозь землю без физической формы, – Никто усмехнулся.

– Ага, – пробормотала пегаска.

– Короче, если бы ты могла выбирать, что бы это было?

– Одно?

– Ну да!

– Возможность летать.

...

– Ох.

...

Никто обнял пегаску крылом.

Скуталу смотрела на облака.

Дом - это для слабаков?

Это была великолепная полная луна, сияющая ярко-красным светом и окрашивающая весь Понивилль в мягкий розовый цвет. Горожане резвились, беззаботно смеясь и выражая бессмысленную радость. Молодая кобыла-единорог и маленькая кобылка-земнопони лежали в картонной коробке, глядя на луну с нежным удовлетворением.

– Какая благословенная ночь, Шиммер, – прошептала Даймонд Тиара.

– Воистину, Тиара, нам очень повезло, – Сансет улыбнулась.

– Принцесса Дерпи снова нарисовала в небе шедевр.

– Мне кажется, что луна массирует мой мозг самым приятным образом.

– Восславим луну, – обе пони произнесли фразу синхронно и монотонно.

– Даймонд, я тут подумала, – Сансет наклонила голову. – Ты веришь, что там, за границей Маффинленда, может быть что-то еще?

Даймонд Тиара взвилась на дыбы и влепила Сансет по морде.

– Послушай меня, ты, жирная, нахальная кобыла, – зашипела земнопони, – тебе повезло, что мы лучшие друзья. Если бы ты сказала это кому-нибудь другому, они бы убили тебя как мерзкую еретичку!

– Но что, если? – продолжила настаивать Сансет. – А что, если мы покинем город и посмотрим, что там дальше?

– Тогда мы больше не будем в Маффинлэнде! – огрызнулась Даймонд. – Что может быть хуже этого?!?

– Ты никогда не мечтала, что, может быть, и другая еда помимо маффинов?

– Богохульство... – прошептала в ответ Даймонд.

– Отвечай мне, хорошо воспитанное дитя!

– ...да. Да, мечтала, – ответила земнопони.

– Пойдем вместе, Даймонд! – Сансет ухмыльнулась. – Подумай о мире, над которым мы могли бы просто смеяться! О вещах, в которых можно поваляться, и о том, что можно рассеянно облизать!

– Для меня это уже слишком, – глаз Даймонд Тиары задергался. – Мне нужно лечь и подумать о луне.

– Восславим луну.

– Даймонд, подумай о будущем, которое будет ярче звездного света и выпечки, – взмолилась Сансет. – Мы можем стать удивительными и/или мертвыми!

– Мы и правда можем стать удивительными и/или мертвыми... – тихо пробормотала земнопони.

– Пойдем, сейчас же! В светлое завтра и/или смерть!

– Пошли, – Даймонд вскочила. – Я верю, что все будет лучше, или я умру!

– Или и то и другое!

– Ага! – пони радостно закричали и стукнулись копытами.

Они помчались к окраине города, смеясь, как школьница и взрослая кобыла с интеллектом школьницы.

– Стойте, что вы тут делаете?!? – воскликнул Шайнинг Армор. – Вы не можете пройти сквозь завесу реальности и выйти из под защиты луны!

– Восславим луну.

– Я совершаю преступление! – возразила Сансет, прыгая в туман.

Она закричала от боли, чувствуя, как ее тело медленно разрывается на части.

– САНСЕТ СТОЙ, ЭТО УБЬЕТ НАС! – воскликнула Даймонд.

– Я ВЫБРАЛА ЭТОТ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ И ПРОЙДУ ПО НЕМУ!!! – закричала Сансет.

– Но почему же?!?

– Я-Я-Я-Я-Я ПРЕСТУПНИЦА!!!

– И вот так Сансет Шиммер перестала быть ученицей Селестии, – закончил Никто.

Скуталу моргнула.

– Че?

Как две кобылки, лежащих рядом друг с другом

– Эй, Никто?

– Да, дитя?

– Селестия или Луна?

– Каденс.

– Почему Каденс?

– Она никогда не сдается, как бы деморализована ни была. В отличии от Селестии, Луны и Твайлайт.

– Кстати, да! Она была довольно храброй на своей свадьбе, верно?

– Да, Скутс, все было бы намного страшнее, если бы ее там не было.

...

– Никто?

– Чего?

– Тебе когда-нибудь хотелось владеть магией?

– Магию переоценивают.

– Правда?

– Есть много изобретательных и умных штук, которые пегасы и земные пони придумали, чтобы восполнить ее недостаток. Кроме того, возникает очень хорошее чувство выполненного долга, когда делаешь что-то трудное самостоятельно. Когда у тебя есть вся магия в мире, жизнь просто становится скучной.

– Откуда ты это знаешь? У тебя же нет магии.

– ...У меня был друг, который однажды сказал мне это. Хочешь верь, хочешь не верь, дитя.

...

– Эй...

– Да, Скуталу?

– Н-ну... Мне было интересно, откуда ты.

– Где я живу? Тут.

– Да ладно тебе! Откуда ты пришел? Где родился?

– Я пришел из Кантерлота.

– И?

– ...и родился в Вечнодиком лесу.

– Серьезно? Ничего себе, даже представить себе такое не могу!

– Да, но когда я родился, там было получше.

...

– Эй, Никто?

Вздох.

– Никто?

– Ну чего тебе?

– Последний вопрос, обещаю.

– Ладно.

– Откуда у тебя эта метка?

...

– Никто?

– Там, откуда я пришел, было очень опасно.

– Я знаю, Вечнодикий очень опасен! Но мне все же кажется, что иногда исследовать его достаточно весело...

...

– Прости, не мог бы ты закончить свой рассказ?

– Там был очень, очень плохой жеребец, который так ненавидел всех, что хотел, чтобы все исчезли. Он причинил боль многим действительно сильным пони, которые защищали других пони, таких как я. Я рос без родителей и вообще без образования, поэтому у меня не было особой уверенности в том, кем я стану. Когда я увидел, что все эти пони пострадали, я не знал, что делать.

– И что же ты сделал?!?

– Я сидел в углу и плакал. По крайней мере, до тех пор, пока моя сестра не встала и не попыталась сопротивляться.

– Ах да, она! Она ведь была твоей лучшей подругой, верно?

– Она была и остается таковой. Тогда она была всего лишь маленькой кобылкой. Она стояла между старым, длиннобородым магом и жеребцом, спятившим от черной магии... Когда я увидел, что она это делает, у меня внутри что-то сломалось.

...

– Твайлайт когда-нибудь рассказывала тебе, как она получила свою метку?

– Ага! Она сдавала экзамен, чтобы попасть в эту шикарную школу для единорогов, которую создала принцесса. Когда она не смогла вылупить яйцо, то просто взбесилась.

– Она не взбесилась, у нее был магический выброс. К счастью, вся ее магия была направлена на вылупление и выращивание дракончика. Когда я увидел, что моя сестра в опасности, у меня тоже произошел выброс, но...

– И что же случилось?

– Представь себе, Скуталу, ты полна огромной силы, и ты направила всю эту силу на то, чтобы заставить пони исчезнуть любым возможным способом. Честно говоря, я не помню подробностей, но было очень много криков.

...

– Следующее, что я помню... Плохой пони исчез, моя сестра плакала у меня на груди, а у меня была метка. Чокнутый жеребец, правда, снова вернулся, и мне пришлось снова с ним разбираться, но это история для другого раза.

– Ого... а что означает твоя метка?

– Ну, в тот момент я действительно не знал и думал, что она просто означает, что у меня есть особая связь с магией, основанной на свете, и я был прав. Это также означало, что мне нравилось оберегать и защищать других.

– У-у-у... это так круто! Ты как стражник!

– Ну, не совсем так. Кроме того, с Принцессой Дружбы под боком, пони не так сильно нуждаются во мне и моей постоянной защите...

– Жаль, что у меня нет такой метки, как у тебя.

– Будь осторожна в своих желаниях, дитя.

Пока, и спасибо за всю эту ерунду

Никто просыпался.

– М-м-м... – простонал он и потянулся к Скуталу.

Найдя своего маленького оранжевого цыпленка, он заключил ее в объятия и снова задремал.

– Эй! – Скуталу заскулила.

– М-м-м? – буркнул Никто.

– Я тут кое-чем занималась, отпусти меня!

– Кое-чем? Дитя, там настоящий ураган, оставайся в коробке.

– Да, я знаю! Рэйнбоу делает свои супер особые секретные трюки в грозу! – счастливо воскликнула пегаска.

– Резонно, – ровным голосом произнес жеребец, наконец просыпаясь.

Никто держал крыло над Скуталу, чтобы она не промокла. Конечно, оно промокло насквозь, но с учетом его выносливости дождь для него ничего не значил. Он все еще был немного раздражающим, но ничего особенного.

– И где же она? – жеребец прищурился, глядя на шторм.

– Вон там, наверху! – Скуталу ткнула копытцем. – Хочешь одолжить мой бинокль?

– Где ты его взяла?

– Ну, это был дождливый день, и я была очень голодной, и не ела третьи сутки, и бурчала себе под нос, и внезапно нашла на земле пять бит!

– ... и купила бинокль.

– Рэйнбоу Дэш сама за собой следить не может!

Жеребец вздохнул:

– Дитя, зная ее, я думаю, что она нашла бы способ сделать подобное.

– Тихо! Она снова начинает показывать трюки.

Они тихо сидели под дождем вдвоем.

– Эй, дитя, а что ты больше всего любишь делать? – заговорил Никто.

– Хм... – Скуталу потерла подбородок, – я не знаю! Мне действительно нравится гонять на моем самокате, но, думаю, мне больше нравится тусоваться с друзьями.

– Эй, в этом нет ничего плохого, – жеребец улыбнулся.

– Ну, недавно у меня появился новый друг, и это сделало мою жизнь намного удивительней, понимаешь?

Никто хихикнул, когда Скуталу прижалась к нему еще теснее.

– Жаль, что ты такой неудачник, – пробормотала пегаска.

– Чего? – жеребец нахмурился, глядя на нее. – С чего ты это взяла?

– Ну, я ведь твой единственный друг, верно? Кроме твоей сестры! – Скуталу ухмыльнулась.

– Да, пожалуй, ты права, дитя, – Никто потянулся.

Пегаска наблюдала, как пегас издал мощный, громкий зевок. Она отодвинулась в сторону, когда жеребец встал на копыта и выбрался из коробки.

– Ну, мелкая, это было реально круто, но я думаю, что мне пора в дорогу, – сказал Никто.

– Чего? – Скуталу моргнула. – Но... Эй, подожди!

– Хм? – жеребец повернулся обратно.

– Это потому, что я назвала тебя неудачником? – пегаску начало трясти. – Я... Прости, ладно? Я не это имела в виду! Пожалуйста, не уходи!

Никто вздохнул.

– Дитя... Слушай, так и так я должен был уйти сегодня. Ты не сделала ничего плохого, я просто должен вернуться к своей работе.

– Пожалуйста, не уходи... – прошептала Скуталу.

– Ну, мелкая, не усложняй ситуацию.

– Пожалуйста, не уходите Ваше Высочество!

...

– Хорошо... – золотая аура окутала жеребца. – Нет смысла это скрывать, да?

Через секунду в переулке стояла Селестия.

– Пожалуйста, не оставляйте меня, принцесса... – Скуталу вцепилась в ногу аликорна.

– Скуталу, посмотри на меня, – мягко произнес королевский голос.

Шмыгнув носом еще пару раз, пегасенка застенчиво посмотрела на принцессу.

– То, что я не всегда здесь, не значит, что мы перестанем быть друзьями.

– Это просто хороший способ сказать, что ты сваливаешь и не вернешься!

– Скуталу... – Селестия нахмурилась.

...

– Скуталу, мне пора идти.

Принцесса осторожно подняла пегасенку магией и усадила в коробку.

– Мы еще встретимся. Прощай, моя маленькая...

– Я была права, – прервала ее Скуталу.

Селестия в замешательстве замолчала.

– Поначалу кажется, что ты потрясающая, но в итоге все совсем разочаровывает.

...

Селестия ничего не сказала и телепортировалась.

Может, и для слабаков, но у тебя он должен быть

Скуталу дрожала. Зима в Понивилле была холоднее, чем в прошлом году, и у нее не было никакого...

...У нее не было одеяла, чтобы согреться. Хотя она могла бы пережить это. Она была крутой и беззаботной, она могла отмахнуться от подобного, как будто это не было проблемой. Такие вещи были для нее мелочью. Она была просто как Ни...

Рэйнбоу Дэш, она была такой же, как Рэйнбоу.

– Глупый тупой идиот мог бы подождать до весны... – проворчала Скуталу.

Яркая вспышка заставила пегаску прикрыть глаза. Покачав головой, она огляделась и увидела... записку и ключ.

1337 Кошачий Переулок

Это похоже на место, где крутые маленькие оранжевые цыплята могли бы потусить.

Вообще Никто.

Нахмурившись, Скуталу встала и направилась к центру города. Она знала, где этот переулок, потому что он был недалеко от того места, где жила Свити Белль, но никогда раньше там не бывала.

Перед ней стоял небольшой и скромный, но достаточно ухоженный дом. На стук никто не ответил. Скуталу еще раз взглянула на записку и попыталась отпереть входную дверь ключом.

И это получилось.

Внутри была мебель, да и вообще дом был обставлен так, что можно было предположить, что здесь живет кто-то еще, но никого не было видно.

Никто тоже было не видать.

– Привет? Есть кто дома? – крикнула Скуталу.

Когда никто не ответил, пегаска решила зайти. В гостиной горел камин, на столе стоял поднос с печеньем и молоком. Рядом лежала еще одна записка.

Эй, неудачница, угадай, у кого есть достаточно денег, чтобы просто купить дом, если захочется?

Иди в левый коридор и проверь комнату справа.

Эта разочаровывающая принцесса, с солнцем на заднице

– Какого сена она задумала? – Скуталу нахмурилась, но сделала то, о чем было написано в записке.

На двери перед ней висела табличка с именем, на которой были написаны ярко-оранжевые буквы.

СКУТАЛУ

– Да быть не может... – прошептала пегаска.

Открыв дверь, она обнаружила комнату, которая понравилась бы любой уважающей себя двенадцатилетней кобылке. Кровать в правом дальнем углу была украшена одеялом и подушками в стиле Вандерболтов. В другом углу стоял набор инструментов для починки самокатов. Слева от пегаски был телевизор и несколько наиболее современных игровых приставок. Справа стоял стол с косметикой, которым, Скуталу была в этом уверена, она никогда не воспользуется. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет с разбросанными по ним облачками.

Это была самая крутая комната, которую она когда-либо видела.

Это была ее комната.

Скуталу заплакала.

– Привет, дитя, – раздался голос у нее за спиной.

– Никто? – кобылка фыркнула.

Позади нее стоял жеребец-пегас, но вместо своего обычного неопрятного вида он выглядел так, словно только что посетил спа-салон. Скуталу только достигла рубежа полового созревания, но даже она могла сказать, что Никто был очень красивым жеребцом.

Это не сильно удивляло, учитывая, кем он был на самом деле.

– Холодильник будет волшебным образом пополняться каждый раз, когда ты его опустошишь, – Никто осмотрел комнату с непринужденной незаинтересованность. – И под этим я подразумеваю, что я или кто-то еще будет приходить и незаметно для тебя пополнять его. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, дверь в хозяйскую спальню ведет в мой шкаф в замке. Пожалуйста, не разыгрывай меня в приемные часы. Итак, что ты думаешь о комнате?

– СПАСИБО ТЕБЕ! – Скуталу вцепилась в жеребца и крепко обняла. – Спасибо, спасибо, спасибо...

Никто улыбнулся.

– Я же говорил, что мы еще встретимся, помнишь?

– Ты сволочь, что бросил меня вот так! – закричала пегаска.

– Да, да, я знаю, – жеребец обнял ее в ответ.

Он молча ждал, пока Скуталу кричала ему в живот.

– Но почему? – пегаска подняла на него глаза.

– Почему? Ну... – Никто почесал подбородок. – Я помню двух бездомных кобылок. Младшая стояла между Сомброй и Старсвирлом Бородатым, в то время как старшая была слишком напугана, чтобы двигаться. Когда все было сказано и сделано, единственная вещь, о которой старшая могла думать, была то, как же она гордилась своей младшей сестрой. И тут она осознала:

“Кем бы я ни стала, я никогда не потеряю ту страсть, что живет в моем сердце, когда я смотрю, как растут мои маленькие пони. Я не знаю, кем я хочу быть, но я знаю, что хочу провести остаток своей жизни, помогая другим стать лучшими пони, какими они и должны быть."

~Конец~

Парк развлечений и мусорная свалка

Примечание автора:

Все главы начиная с этой происходят в один из дней которые не были охвачены в предыдущих главах, если не указано иное.

– Никто! Никто просыпайся!

– М-м-м? Скуталу, сейчас второй час ночи, что случилось?

– Никто, я истекаю кровью!

– Истекаешь кровью? Где?

– Тут!

– Ох, тыж. Вот жеж, как же я не хотел быть здесь, когда все это начнется...

– Да что со мной такое? – пегасенка фыркнула.

– Ты... э-э-э... Ты... Ладно фиг с ним, давай приведем тебя в порядок для начала...

– Ладно, Скуталу.

– Д-да?

– Твое тело... Ну-у-у...

Жеребец прикрыл глаза.

– Ладно, дитя, я хочу, чтобы ты представила себе город.

– Ладно.

– Твое тело и есть этот город.

– Э-э-э...

– Твоя голова – это библиотека, а твой рот – радиовышка.

– А-а-а! Хорошо я поняла.

– А между твоих ног – мусорная свалка.

– Фу!

– И по какой-то причине они решили построить парк развлечений прямо на вершине мусорной свалки.

Скуталу моргнула.

– Че?

– С этого момента все будет немного запутано, – жеребец застенчиво улыбнулся.

– Ох...

– Короче, маленькие жеребята ходят рядом с парком развлечений и говорят: "Это тупо! Зачем мне идти в место, заваленное мусором?” А все пони-подростки думают, что это офигенно, и они берут с собой кольтфрендов и подружек.

– А почему им понадобилось брать с собой своих особенных...

– Цыц, я как раз к этому перехожу, – Никто отвел глаза. – Так вот, пони, который должен брать у вас деньги и давать билеты, говорит, что вы можете сколько влезет кататься на чем угодно бесплатно и всем это нравится.

– Я в замешательстве, какого фига Селестия вообще придумала устроить тело...

– НЕ СМЕЙ ОБВИНЯТЬ МЕ... Э-э-э, в смысле никто не знает почему так.

– В смысле ты не знаешь?

– Нет! Я имею в виду... Тьфу! Перестань перебивать! Я сам собьюсь!

– Л-ладно...

– Итак, все подростки смеются и играют весь день напролет в парке развлечений, а затем, когда они уходят, пони-билетер вручает парочке маленького жеребенка и говорит, что возврату он не подлежит.

Скуталу снова моргнула.

– И поэтому ты не пойдешь играть в парк развлечений, пока не выйдешь замуж! Есть вопросы?

Пегаска нахмурилась, глубоко задумавшись.

– Так... – Скуталу потерла подбородок копытом. – Если парк развлечений был построен на вершине свалки, разве я не могла бы прокрасться через свалку, поиграть в парке и улизнуть обратно через нее же без жеребенка?

Никто медленно влупил обоими копытами себе в морду.

– Никто, ты в порядке? Никто?

Если вдуматься, то все мы наполовину кентавры

– Привет, Скуталу.

– Привет, Свити.

– А где принцесса Селестия?

– Ныряет в мусорный контейнер.

– Почему принцесса Селестия ныряет в мусорный контейнер? – единорожка сморщила нос.

– По той же причине, по которой она живет со мной в картонной коробке, – пегаска пожала плечами.

Свити Белль моргнула.

– О, привет! А вот и она!

Обе кобылки смотрели, как Никто пружинистой рысцой направляется к ним. Он был покрыт мусором с ног до головы.

– Мда... – единорожка встала. – Увидимся позже.

– Покеда, Свити.

Единорожка помахала на прощание Скуталу, когда Никто проходил мимо.

– Эй, Никто.

– Привет, Свити, – жеребец кивнул в ее сторону. – Эй, мелкая, посмотри, что я нашел!

– Что? – Скуталу поднялась со своего места.

Никто с гордостью предъявил двадцатигранный кубик.

– Че? – пегаска нахмурилась.

– Эй, не смотри на меня так!

– Ты нырял в мусорный бак за дурацким кубиком?

– Мусор для одних – это сокровище для других, – пропел жеребец, – кроме того, эта штука действительно забавная!

– Никто, это тупой маленький кусочек пластика с цифрами на нем.

– Ну же, дай мне шанс.

Скуталу закатила глаза.

– Да пофигу. Делай что хошь...

Жеребец уселся рядом с пегаской и очень серьезно посмотрел на нее.

– ...че? – Скуталу явно нервничала.

Никто бросил кубик.

– Ты настолько же спокойна, как ведро жареного овса рядом с жирной двухсоткилограммовой пони. Ты пытаешься заставить свои глаза закрыться, но это не может остановить видения. Ты поняла, что кошки – это четырехмерные существа, которые могут перемещаться в пространстве и времени по своему желанию, и мы можем видеть только их трехмерные проекции. Вот почему они никогда ни о чем не заботятся. На самом деле это не меняет твою жизнь, но ты все равно пребываешь в депрессии.

Скуталу замерла, пытаясь осознать это.

Безуспешно.

– Че? – наконец спросила она.

– Кидай на сохранение рассудка, – ответил Никто.

– Ты теряешь его полностью. Ты начинаешь бегать по городу в панике, крича о кошках и жирных пони, – театральным тоном произнес жеребец. – Все думают, что это нападение монстра и начинают сраться от ужаса.

– Че?

– Рэйнбоу Дэш подбегает к тебе и спрашивает, что случилось.

– Подожди, чего?!? Э-э-э, скажу ей, что все в порядке!

– Время замедляется, когда ты взмахом головы отбрасываешь гриву назад. Позади тебя взрыв разрушает по меньшей мере три здания. Твои зубы настолько сильно сверкают, что Твайлайт чувствует себя неполноценной из-за своей фамилии. Ты поворачиваешь голову к Рэйнбоу и одариваешь ее холодной улыбкой. Рэйнбоу Дэш настолько поражена, что ее буквально сдуло взрывом, как и всех остальных, кроме тебя. Силовое поле, созданное твоей поразительной крутизной, окружает тебя пологом полной безопасности.

– Ого! – Скуталу с благоговением уставилась на жеребца. – Повернусь и уйду прочь, как будто мне все равно.

– Ты запинаешься и падаешь на скейтборд, – произнес Никто с невозмутимой мордой.

– Ах! Бросок на урон!

– Ты совершенно невредима.

– Да что не так с этим кубиком?

– Вообще ты очень сроднилась с этим скейтбордом. Вы двое практически стали одним целым.

– Я... я не знаю, как к этому относиться, — Скуталу даже начала заикаться.

– Кидай на то, как ты к этому относишься! – Никто усмехнулся.

– Ты установила неразрывную связь со скейтбордом, его зовут Радикал Рекс.

– Че?

– Радикал Рекс присоединился к вашей группе!

...

– Че? – повторила пегаска.

– Радикал Рекс умоляет тебя о помощи, – продолжил Никто. – Эппл Блум одержима духом Найтмэр Мун. Только ты можешь спасти ее.

– Че? ...пофигу. Ладно, пойду искать Эппл Блум.

– Ты находишь ее сидящей в картонной коробке с принцессой Селестией.

Скуталу посмотрела на жеребца.

– Чего? – Никто покатал кубик в копыте.

– Ладно, плевать. Что делает Селестия?

– Храпит в коробке, ты никогда не видела ее в таком недостойном виде.

– Я каждый день это дерьмо вижу.

– Что?

– Ничего, а что делает Эппл Блум?

– Она кричит: "ты огорчена и обречена" и делает грубые жесты.

– Ну, я ей говорю, что она “грязна и удивлена”!

– Радикал Рекс делает с тобой брохуф.

– Это каким... А-а-а, ладно. Пытаюсь атаковать Эппл Дум.

– Ты направляешься к ней, чтобы ударить в живот, но вместо этого медленно ласкаешь его.

– Ого, чего?!?

– Эппл Дум атакует!

– Эппл Дум пытается ударить тебя по спине, но вместо этого нежно массирует ее. Вам обоим становится невероятно некомфортно. Радикал Рекс спрашивает, не пора ли ему уходить.

– Нет, он не может уйти! Говорю ему, чтобы он атаковал!

– Радикал Рекс стреляет тебе в затылок.

...

– Из чего? – кричит Скуталу.

– Из лука, конечно. Он же высокоуровневый стрелок и вор.

– Я... Но... Ар-р-р-р! – глаз пегаски начал дергаться.

– Это была неплохая игра, – Никто улыбнулся.

– Что, вот это вот, только что было? – спросила Свити Белль.

Оба выглянули из картонной коробки туда, где была единорожка.

– И как давно ты тут? – жеребец нахмурился.

– Все время. Что это было? – Свити Белль озабоченно нахмурилась. – Это было странно, и вы странные.

Глаз Скуталу все еще подергивался.

– Это то, чем вы занимаетесь весь день? – продолжала допытываться Свити.

– В основном да, – Никто пожал плечами.

– Тогда ла-а-а-а-адно... Я пошла домой.

Жеребец смотрела, как единорожка уходит, а Скуталу ерзает на месте в течение следующих десяти минут.

– Это была самая тупая игра, в которую я когда-либо играла, – спокойно сказала пегаска. – А теперь дай мне этот кубик, я хочу сыграть еще раз.

Блиц-опрос

Скуталу рассеянно листала жеребячью книжку-раскраску "Королевские пони", которую нашла в мусорке. В ней не было ничего, кроме картинок-раскрасок Селестии и Луны. Иногда в углу страницы находились чрезвычайно простые вопросы. Поскольку в данный момент пегасенке больше нечего было делать, она закрасила несколько картинок и решила поотвечать на вопросы.

Когда приходит день играть, принцесса Луна начинает _____ убирать:

а) Солнце

б) Ночь

в) Принцессу

г) Конфеты

Скуталу нахмурилась.

– Да она все это делает. Ладно что там дальше...

Это очень просто! Принцесса Селестия живет в Кантерлоте или Понивилле?

– ...дальше...

Принцесса Селестия – моя _____

а) Принцесса

б) Старшая сестра

в) Друг

г) Отец

Скуталу бросило в холодный пот.

День матери

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Сидя за столом, Скуталу и Селестия смотрели на пустое пространство перед ними.

Пегаска медленно поднялась со стула и прижалась к принцессе.

Селестия слегка отстранилась от нее.

Скуталу наклонялась все ближе, пока не стало казаться, что Селестия лежит на боку, а Скуталу примостилась сверху.

Принцесса уставилась в потолок, пока пегаска дулась.

Скуталу медленно обхватила копытами Селестию, которая в ответ лишь извивалась.

Так они просидели несколько минут.

Пегаска бросила на принцессу раздраженный взгляд.

Селестия очень, очень медленно подняла копыто и обхватила плечи Скуталу, отказываясь отвести взгляд от потолка.

На мгновение они обнялись.

Селестия опустила копыто и осталась лежать неподвижно.

Скуталу вздохнула и снова села за стол.

Принцесса молча присоединилась к ней.

– Неужели все было так плохо? – спросила Скуталу.

Селестия молчала.

– Ну, как скажешь, – пегаска закатила глаза. – С Днем матери, ма...

Принцесса перевернула стол.

Родительский авторитет

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

– Я собираюсь немного поиграть во что-нибудь у себя в комнате, – Скуталу скинула седельные сумки в угол.

– Ты закончила с домашним заданием? – спросил Никто.

– Ну-у-у, нет, но там совсем немного.

– Сначала сделай домашнее задание.

– Ой, да ладно тебе, я только что вернулась домой! Можно мне сначала немного поиграть?

– Иди спроси свою мать.

...

– Эй, мам, а можно мне...

– Нет.

Готовим шоколадный пудинг для Скуталу

Никто зевнул и выглянул из коробки – лил дождь. Рядом с ним дрожала Скуталу. Жеребец притянул ее ближе своим крылом.

– Ты что, шлялась под дождем? – спросил он.

– Нет, не шлялась, я заболела, – пегаска слабо фыркнула.

– О, это прискорбно.

Никто встал и потрусил под дождь.

– Эй, куда это ты собрался?! – крикнула Скуталу.

Она смотрела, как жеребец вышел из переулка. Спустя пять минут его все еще не было.

– Вот же тупой лебедь мусорный... – пробурчала пегаска.

Она перевернулась на другой бок и снова попыталась заснуть. Через десять минут она почувствовала, как что-то ее подняло. Никто подложил ей под голову подушку и накрыл одеялом.

– Я собирался сходить тебе за куриным супом, – жеребец копался в седельной сумке.

Скуталу свирепо уставилась на него.

– И я сходил, – продолжил Никто ставя на землю банку супа.

Пегаска уставилась на банку куриного супа.

– Я тебя ненавижу.

– Это просто в тебе болезнь говорит. Я бы предположил, что это голод говорит, но ты всегда голодная. Кроме того, я принес тебе чечевичный суп и лекарство от простуды.

– Это то, что надо растворять в стакане воды?

– Да.

– И где ты сейчас возьмешь стакан, не говоря уже о воде?

Никто огляделся по сторонам и его взгляд остановился на банке с куриным супом. Он открыл ее, вывалил содержимое в ближайшую лужу и оставил банку под дождем, чтобы наполнить водой.

– Ты даешь мне лекарство от простуды в банке из под куриного супа? – Скуталу захныкала.

– Эй, ну это же сработает?

– Ну, прекрасно... Ладно, умник, что ты собираешься делать, чтобы разогреть чечевицу?

Никто уставился на чечевичный суп, потом снова на Скуталу. Не говоря ни слова, он схватил банку и вышел из переулка. Не торопясь, он медленно потрусил к замку Твайлайт и вошел в него без стука после чего направился в библиотеку.

– Что за... Кто вы такой? – Твайлайт нахмурилась, когда мимо нее прошел грязный пегас.

– Эй, я собираюсь одолжить их ненадолго, – Никто начал хватать любимые любовные романы Твайлайт с ее личной полки.

– Что? Нет! Кто вы и что вы тут делаете?

Жеребец побросал книги на пол, встал на задние ноги и, обхватив передними член, начал на них мочиться.

Твайлайт в ужасе наблюдала за происходящим.

– Ну вот и все, – Никто стряхнул последние капли. – Теперь ты можешь забрать их обратно.

– Чт... ах... А-А-А-А-АРРРРРРР!!

Жеребец наблюдал, как вспыхнули грива и хвост Твайлайт. Он быстро поставил банку с чечевичной похлебкой на голову принцессы на пару секунд.

– ТЫ, – закричала Твайлайт, – КАК ТЫ ПОСМЕЛ СОТВОРИТЬ ТАКОЕ, ЧУДОВИЩЕ! Я... ЭЙ! КУДА ТЫ СОБРАЛСЯ?! ВЕРНИСЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОСТО ТАК...

Никто прошел мимо Спайка в направлении кухни.

– Эй, Спайк, Твайлайт хочет, чтобы ты почистил несколько книг, на которые помочились в ее личной библиотеке.

– Опять?! – Спайк вскинул лапы в знак поражения.

Жеребец зашел на кухню и, схватив одну из мисок Твайлайт, вылил в нее обжигающе горячий суп. Когда он обернулся, Твайлайт стояла в дверях, ее грива все еще горела.

– КУДА ЭТО ТЫ СОБРАЛСЯ?! – закричала аликорн.

Никто подскочил к ней, сбил с ног и поцеловал.

– Твайлайт... Ты выйдешь за меня замуж?

Жеребец пристально посмотрел ей в глаза.

– Я... но... ух... – Твайлайт начала заикаться.

Никто оставил ее на полу, подхватил крыльями миску с чечевицей и покинул кухню.

Держа суп поближе к телу, чтобы на него не попадал дождь, он выбежал из замка и направился обратно в свой переулок. Жеребец слегка кивнул в знак одобрения, когда увидел, что Скуталу выпила свое лекарство.

Пегаска нахмурилась, увидев миску с теплым супом.

– Как ты это сделал, – спросила она, – и почему у тебя все копыта обгорели?

– Я пописал.

...

– Ты нассал в эту миску с супом? – обвинительно вскинулась Скуталу.

– Возможно, – Никто пожал плечами.

...

– Просто дай мне этот дурацкий суп, – пегаска вздохнула.

Скуталу проснулась, чувствуя себя намного лучше. Она повернулась боком, прижалась к жеребцу и рассеянно посмотрела на свою подушку.

На той была наволочка, украшенная цыплятами.

– Да сколько можно!

Тьма – не зло (скорее всего)

– Значит, тьма – это зло?

– А? – Никто очнулся от дремоты.

– Ну, принцесса Луна – богиня ночи, верно? – продолжила Скуталу.

– Скорее темная до безобразия, как думаешь?

...

– Прости-прости. Продолжай.

– В общем, она аликорн ночи, – фыркнула пегасенка.

– Да, она действительно сова, по крайней мере, так говорят.

– Это делает ее злым аликорном?

– Нет, конечно, с чего ты взяла?

– Ну, она ведь на самом деле пыталась устроить вечную ночь, при которой все пони бы замерзли насмерть и умерли, – заметила Скуталу, небрежно закатив глаза.

– Это слишком мрачное и несоответствующее описание для юной кобылки-подростка, могу тебя заверить, – ответил ей жеребец.

– Я составила план по убийству принцессы Селестии таким образом, чтобы довести Луну до самоубийственной депрессии, и который включал в себя жестокое убийство моих лучших друзей.

– Честно говоря, – усмехнулся Никто, – я горжусь, что ты смогла такое измыслить, хотя одновременно это вызывает опасения.

Скуталу улыбнулась от полученной похвалы.

Жеребец откашлялся:

– В любом случае, нет, хотя Луна и почти совершила геноцид, но она не зло.

– Тогда что же по твоему мнению вообще зло?

– Ну, для начала, Дискорд был очень злым, – произнес Никто, на этот раз на удивление серьезно.

– Он когда-нибудь убивал кого-нибудь?

– Ну, нет, но он на самом деле устроил кучу беспорядков.

– Ну, а еще кто?

– Тирек, Кризалис, сирены – выбирай, кто тебе больше нравится.

– Они когда-нибудь убили хоть одного пони?

– Конечно... — жеребец замолк. — Хм, вообще-то, я так не думаю. Тирек крал магию, Кризалис гипнотизировала пони, а сирены вызывали конфликты, но никто так и не был убит.

– Другими словами, все, что тебя раздражает, – зло.

– Скуталу, пожалуйста, – усмехнулся Никто.

– Ну и каково же твое определение зла?

– Те, кто сеет хаос.

– Значит, те, кто тебя раздражает.

Жеребец и пегаска секунду смотрели друг на друга.

– Так, давай вернемся к тому, с чего начали. Повтори, что ты там говорила? – спросил Никто.

– А, да! Является ли тьма злом? И поскольку тьма – это зло, то злая ли Луна?

– Ну, идея о том, что тьма – это зло, просто глупость, Скуталу.

– У нас есть запрещенная злая магия, которая называется "темная магия".

– Ну-у-у... это хороший довод, но это не значит, что...

– У нас есть праздник, когда злобный дух приходит из тьмы, чтобы сожрать нас, если мы не дадим ему конфет.

– Послушай, я... эм-м-м... Селестия чувствовала себя очень горько из-за ссоры с Луной, и...

– Селестия, Твайлайт и Каденс – принцессы Солнца, Дружбы и Любви. У нас есть три праздника: Праздник летнего солнцестояния, День согревающего очага и День сердец и копыт – все это праздники, когда мы собираемся вместе, любя и ценя хорошие моменты в нашей жизни. Луна единственная, кого пони боятся.

– Ты закончила?

– Твайлайт — это Санта Клавз?

– Чего?

– Ну, Твайлайт — это Принцесса Дружбы, а День согревающего очага – это праздник, когда мы помним о важности дружбы. Так что, поскольку формально это ее праздник, делает ли это ее Санта Клавзом?

Жеребец постарался перестать думать об этом.

– Может, стоит сказать ей это? – спросила Скуталу.

– Чтобы она врывалась в дома к пони и навязывала им поучительные лекции для маленьких жеребят и кобылок? – Никто хмыкнул.

Пегаска содрогнулась.

– Как бы то ни было, возвращаемся к сути, Луна – это не зло, – продолжал настаивать жеребец.

– Ты уверен?

– Ну смотри, Дух Гармонии выдает тексты песен, которые мы поем всякий раз, когда все разом шизеют и чувствуют потребность что-нибудь спеть. Можешь ли ты вспомнить хоть раз, когда кто-то пел о том, что тьма – это зло?

Скуталу замерла, чтобы обдумать услышанное.

– Нет, не припомню такого.

– Ну, вот тебе и ответ, – Никто снова задремал.

Пегаска пожала плечами и залезла под его крыло. Устроившись поудобнее, она начала рисовать в книжке-раскраске, которую нашла в мусорке.

Мы здесь, чтоб дать вам знать

Мы не дадим этому произойти

Наша музыка — это бомба, и она вот-вот взорвется!

Ты можешь сражаться

Но свет дружбы на нашей стороне!

Прими музыку в свое сердце

Мы здесь, чтобы все взорвать

И вместе

Мы никогда

Не будем бояться тьмы!

– Господи, Сансет, а ты не могла бы придумать другую мелодию? – Рэйнбоу закатила глаза. – Ты поешь эту песню уже второй день подряд.

– Извини, Рэйнбоу, просто что-то в этой песне меня очень раздражает.

Эпплджек перегнулась через стол в кафетерии и успокаивающе положила руку на плечо Сансет.

– Что тебя так мучает, сахарок?

– Ну, Дух ...

Сансет задумалась о том, что только что сказала ей Эпплджек, и покачала головой.

– Ну, Дух Гармонии обычно приходит и дает нам тексты, когда мы поем, верно? – спросила Сансет.

Остальная шестерка удивленно уставилась на нее.

– Верно, забыла, что вы, девочки, об этом не знаете. Ну, обычно Дух Гармонии дает тексты, если у нас их нет. Флаттершай, что-нибудь из того, что я пела с вами, было частью вашей песни?

– Нет, я просто подумала, что мы очень хорошо поработали над рекламой. Ну, мне кажется, что хорошо... – Флаттершай замолчала.

– Ну, возможно и так, но тут, вероятно, был Дух Гармонии. Что в некотором роде меня беспокоит.

– А что плохого в этой песне? Я думала, что она супер-пупер потрясающая! – радостно воскликнула Пинки.

– Это конечно потрясающе, просто песня создается из того, что делает нас, ну, нами.

– И что? – Рэйнбоу подняла бровь.

– Кто-нибудь из вас, девочки, заметил, как часто в этой песне упоминаются взрывы?

Рэрити прошиб холодный пот.

Прикладывая символические усилия

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

– Я все еще не понимаю этого.

– Не понимаешь чего?

– То, что ты Селестия, я в том смысле, что как ты можешь быть Селестией?

– Хочешь, чтобы я снова превратился?

– Да нет, ты же понимаешь, что я имею в виду.

– Скуталу, я люблю расслабиться и подшутить над другими. Я просто делаю то, что делаю, потому что так случилось, что я оказался самым ответственным и неравнодушным пони в то время.

– Значит, ты стала принцессой, потому что никто другой не захотел стать принцессой?

– Да.

– На самом деле я не понимаю.

– Хорошо, однажды утром ты просыпаешься.

– Ладно.

– Все хорошо, все в порядке, ты выходишь и берешь утреннюю газету.

– Я не читаю газет, но ладно.

– Оказалось, что они отказались от коричневого цвета.

– Чего?

– Коричневый цвет больше не используется. Запрещен.

– Ну, а как насчет натурально коричневых вещей?

– Теперь это оттенки серого.

– Знаешь, я прям вижу, как богатые пони-снобы из Кантерлота тратят миллионы битов на настоящие коричневые какашки. Или коричневая оберточная бумага, которую обнаружили на борту давно затонувшего корабля, и они тратят миллионы, чтобы попытаться добыть ее...

– Грязь на одежде теперь доступна только представителям высшего сословия.

– Тебе просто нужен предлог, чтобы все время выглядеть грязным, да?

– На червей охотятся и уничтожают, потому что они едят коричневую землю и гадят серой. Фермы разрушены, и планета гибнет, потому что все собирают грязь.

– Я не думаю, что кто-нибудь может настолько спятить.

– Оказывается, существовала неизвестная цивилизация пони, которые использовали коричневую краску для ритуалов и церемоний. Они полностью уничтожены остальным миром.

– Какое это имеет отношение к тому, что ты Селестия?

– Ладно, тогда новый сценарий.

Вздох.

– Ты просыпаешься, и каждый пони в Понивилле похож на воздушный шарик, они летают по воздуху и, если взлетают слишком высоко, то в конце концов лопаются.

– Че?

– Они поднимаются очень медленно, так что ты можешь ходить по городу, спуская их обратно весь день, если хочешь. Ты же будешь их спускать?

– Ну да.

– Ты просыпаешься на следующее утро и видишь все то же самое, все медленно взлетают, что ты будешь делать?

– Никто, это глупо.

– Ты просыпаешься на следующее утро, а Свити Белль и Эппл Блум мертвы.

...

– В то время племена были едины, но не жили в мире друг с другом. Они ссорились из-за самых тупых вещей. Однако я умел очень хорошо играть со словами и обычно мне удавалось удержать всех их от необдуманных поступков. Но это было то, что я должен был делать каждый день. Однажды я устал от этого и сказал, что они могут сами решить свои собственные проблемы. На следующий день многие пони, которых я знал с самого рождения, были мертвы.

...

– И что ты сделал?

– Помогал им, пока опять слишком не устал и не проснулся на следующий день снова с кучей мертвых пони.

...

– В конце концов, все успокоилось настолько, что я смог уйти и побыть один, так чтобы все не развалилось на части.

– А что случилось потом?

– Дискорд запретил коричневый цвет.

...

– Мне очень жаль.

– Не парься, дитя, я в порядке.

– Ладно, я понимаю, почему ты была такой тогда, но почему ты делаешь все... "это" сейчас?

– О, все очень просто. С появлением некоего пурпурного аликорна я уже не самый ответственный и неравнодушный пони, не так ли?

Помощник по романтическим отношениям

Никто медленно проснулся, зевнул, встал и огляделся. Скуталу смотрела на что-то за пределами переулка с румянцем на мордочке.

Это был жеребчик.

– И кто это? – спросил жеребец.

– Ах! – Скуталу вздрогнула. – Э-э, кто “кто”?

– Этот жеребчик, с которым ты хочешь поцеловаться.

– Я не хочу с ним целоваться!

– Ох, правда что ли...

– Мне нужно с ним поцеловаться... – вздохнула пегаска.

– Ух ты, – Никто, казалось, искренне удивился, – у тебя действительно есть планы на этого мелкого красавчика с ветром в голове?

– Я просто..... Я просто хочу, чтобы мы врезались друг в друга, когда я буду делать трюки на своем самокате.

– Угу, – жеребец снова улегся.

– И он будет весь в поту, потому что весь день работал.

– Ты собираешься рассказывать мне о своих фантазиях насчет поцелуев с этим жеребчиком?

– Он посмотрит на меня спросит: "Ты в порядке?” – продолжила пегаска, погруженная в свои мысли.

– Пожалуйста, прекрати.

– А я бы сказала в ответ: “Ты что, стена?"

– Чего?

– А он бы такой: “Нет, а что?”

– Что за подкат такой?

– “Потому что я собираюсь повалить тебя, залезть на тебя и овладеть тобой.”

...

– И потом...

– Ладно, хватит! – перебил пегаску Никто. – Если ты собираешься фантазировать о странном изнасиловании этого жеребчика, давай по крайней мере попытаемся сделать это продуктивно.

– Ладно, во-первых, в этом потрясающем воображаемом сценарии он соглашается, – Скуталу фыркнула. – Во-вторых, ты собираешься помочь мне в изнасиловании кого-либо?

– Как ты только что упомянула: “Все будет в порядке, если он согласится”. Любовь очень похожа на политику, и если тебя не поймают, ты будешь в безопасности.

– Может, мне вызвать королевскую стражу?

– Итак, первое, что тебе надо сделать – преследуй его весь день и не давай ему возможности поесть.

– Я пошла за стражей, – Скуталу попыталась встать, но ее придавило к земле одним из крыльев жеребца.

– Тише, также важно, чтобы он не знал, что ты приложила к этому копыта, – Никто кивнул, как будто разговаривал с кем-то еще. – Кстати, сделай так, чтобы он и отдыхал как можно меньше.

– Мне становится немного страшно.

– Затем, ближе к концу дня, ты начинаешь с ним разговор и говоришь, что заметила, какой он усталый и голодный, и у тебя абсолютно случайно с собой корзинка для пикника.

– А почему у меня с собой должна быть корзинка для пикника? – фыркнула пегаска.

– Не важно, он устал и голоден, ты можешь быть хоть самим Дискордом во плоти, так что он бросится к твоим копытам, – Никто закатил глаза.

– О, я знаю, к чему ты клонишь!

– А теперь убедись, что в пище есть небольшое количество афродизиака.

– Чего?

– И тогда он будет уставшим, слегка голодным и возбужденным. После этого просто начни целовать его, и он будет слишком увлечен всем этим и не сможет думать, чтобы беспокоиться. Как тебе такой план, чтоб дойти до поцелуев менее чем за один день?

Скуталу уставилась на жеребца.

– Ты просто чудовище, – спокойно сказала она.

– Это не значит "нет".

– Ты практически спланировал как накачать кого-то наркотиками.

– Это все еще не значит "нет".

– Где я могу найти корзинку для пикника?

Твайлайт пытается обманом заставить Никто встречаться с ней

Не вышло.

Бездомным жеребцам вход воспрещен

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Никто и Скуталу вошли в недавно открывшуюся библиотеку.

– Эй, как я слышал, тут можно и книги приобрести, – крикнул жеребец, не заметив поблизости никого из персонала.

– Извините, чем я могу... – Стор Клерк вышла из подсобки и замерла, увидев Никто.

– Какие-то проблемы, мисс? – спросил жеребец.

Кобыла ткнула копытом в плакат с его изображением внутри запрещающего знака.

– Как тебе удалось получить запрет на посещение книжного магазина? – спросила Скуталу.

Никто пожал плечами.

– Послушайте, мисс, я просто пытаюсь купить новый учебник для этой кобылки.

– Она ваша дочь? – Стор Клерк вскинула бровь.

– Нет.

– Племянница?

– Нет.

– Дочь вашего друга?

– Нет.

– Зачем вы пытаетесь купить учебник какой-то случайной кобылке?

...

– В общем, мне нужен новый учебник по математике для восьмого класса, будьте добры, – продолжил жеребец.

– Я и правда чувствую тут любовь, – проворчала пегаска.

– Ты хочешь новый учебник или нет? – обратился к ней Никто.

– Не-а, ненавижу математику.

– Ни один жеребенок, выросший под моим присмотром, не станет пропускать уроки математики.

– Значит, она ваша дочь? – снова спросила Стор Клерк.

– Не совсем, – жеребец снова пожал плечами.

– Не совсем? Как... Слушайте, я понимаю, что вы пытаетесь сделать так, чтобы у этой кобылки был ее школьный учебник, но принцесса Твайлайт Спаркл запретила вам приближаться к книгам и ее замку.

– А почему ему запрещено находиться рядом с книгами и замком? – спросила Скуталу.

– Очевидно, этот... джентелькольт помочился на книги в ее личной библиотеке.

– Это просто смешно, – фыркнул Никто, – зачем мне идти в замок принцессы и мочиться на ее книги?

– Я не знаю, сэр, это вы мне скажите, – кобыла устало вздохнула. – Хорошо, просто верните мне оригинальный учебник, в каком бы состоянии он ни был, и я позабочусь о том, чтобы сделать вам скидку на новый.

– Ну, знаете, вообще-то я не могу этого сделать, – произнес Никто.

– И почему это? – Стор Клерк закатила глаза.

– На ее учебник математики кто-то помочился.

Кобыла и жеребец уставились друг на друга.

– Пошли вон, – Стор Клерк указала на выход.

– Пожалуйста, можем мы просто купить новую книгу? – Никто потер виски.

– Нет.

– Она нужна ей для школы.

– А мне нужно, чтобы вы ушли.

– Ну ладно, похоже, мы не сможем достать новый учебник. И что ты теперь будешь делать? – Скуталу одарила жеребца самодовольной ухмылкой.

ПРИНЦЕССА СЕЛЕСТИЯ ОТКРЫВАЕТ ШКОЛУ ДЛЯ ОДАРЕННЫХ ПЕГАСОВ В ПОНИВИЛЛЕ:

Многие пони сомневались в логике открытия школы в Понивилле, а не в Клаудсдейле, но Принцесса ответила, что в Клаудсдейле уже есть летная школа, вполне подходящая для жеребят-пегасов. Принцесса Твайлайт Спаркл была более чем взволнована этим решением и согласилась с предложением принцессы Селестии провести розыгрыш бюджетных мест. Следующие пегасы-счастливчики будут обучаться в этой совершенно новой школе абсолютно бесплатно: Рамбл, Фезервейт, Зиппорвил, Скуталу, Циан Скайз, Бэбс Сид и Дамб Лак. Несмотря на прекрасную учебную программу для любого жеребенка-пегаса, многие задавались вопросом, почему преподавание математики в школе будет на уровне колледжа. Принцесса Твайлайт Спаркл полностью одобрила такой подход...

Дакимакура со Скуталу, теперь со скидкой всего за $49.99

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Селестия проснулась и потянулась, отлично выспавшись впервые за последние несколько месяцев. Ее дакимакура ощущалась просто идеально по сравнению с предыдущей ночью. Принцесса посмотрела вниз и увидела Скуталу.

– Ты не дакимакура, – Селестия нахмурилась, притягивая пегаску поближе.

– Уж точно нет, – фыркнула Скуталу. – Ты же сама меня сюда притащила, помнишь?

– Ни малейшего проблеска.

– Ты успешно оживляешь кости раба, которого только что убила, – Эппл Блум передала Скуталу листок с персонажами. – Костлявое копытце маленького жеребенка-нежити поднимается, приветствуя тебя.

– Миленько, я приказываю ей надеть красное платье, которое купила, – пегаска начала записывать параметры скелета.

– Почему ты заставляешь своего скелета носить платье? – спросила Свити Белль.

– То, что она скелет, еще не значит, что ей нельзя хорошо одеваться.

– Ты потакаешь своим скрытым желаниям выглядеть красиво, используя некромантию? – Эппл Блум вздернула бровь.

– Эй, это просто мой скелет, а не я. Если я хочу, чтобы моя маленькая дочка выглядела красиво, я так и сделаю, – фыркнула пегаска.

– Ну хорошо, – Свити закатила глаза. – Ты потакаешь своему желанию стать матерью, используя некромантию, это, конечно, совсем другое.

Стена гостиной Скуталу рухнула, когда сквозь нее проковыляла сонная Селестия. Все три кобылки закричали, когда принцесса своей магией взорвала стол, вокруг которого они сидели. Не имея более никаких препятствий на своем пути, аликорн схватила Скуталу.

– Эй! Какого сена?! – Эппл Блум отпрянула назад.

– Это похищение Скуталу! – закричала Свити Белль.

– Помогите! – завопила пегаска.

– Эт...Это же принцесса, Свити! Это не похищение! – земнопони запнулась.

– Какая разница, она спятила и похищает нашу подругу! – возразила единорожка.

– Почему вы мне не помогаете?! – Скуталу вцепилась в диван, но Селестия без особых усилий потащила ее вместе с диваном.

– Ты не можешь назвать принцессу спятившей, Свити, – нахмурилась Эппл Блум, – кроме того, это Селестия, она совсем не спятила!

– Да где ты была весь последний год?! – закричала на нее единорожка.

– Скажите моей семье, что я люблю их! – крикнула пегаска, пока Селестия протаскивала ее сквозь дыру в стене.

– У тебя нет семьи! – крикнула в ответ Свити Белль.

– Я имела в виду моего скелета, вы без...

– Значит, я похитила тебя из твоего дома во время игры и использовала как подушку, – Селестия зевнула.

– Ты говоришь это так бессовестно, – Скуталу усмехнулась.

– Ну тогда...

Пегаска наблюдала, как Селестия встала с кровати, вышла на балкон и подняла солнце. Улыбаясь, она порысила к кровати, забралась в нее и обхватила копытами Скуталу.

– Какого се... Эй! – заныла кобылка. – Ты что, опять собираешься спать?!

Селестия засветила рог и открыла дверь, ведущую в комнату, полную свитков. Она подняла магией один из них и подожгла.

– Разве тебе не нужно управлять страной?

– Ти-и-и-и-и-и-ише, – почти беззвучно прошептала принцесса.

Скуталу тихо лежала, пока не услышала храп Селестии.

– Да ладно тебе!

...

– Я писать хочу... – пегаска заскулила.

Помощница Селестии Райвен занималась своими утренними делами во дворце, когда в воздухе вспыхнуло пламя и выронило свиток к ее копытам. Кобыла подняла его и развернула.

Райвен,

Наверстываю упущенный сон. Ты сегодня за меня. Злоупотребляй своей властью только так, как это сделала бы я.

Селестия.

– Да! – кобыла радостно подпрыгнула.

– Мисс Райвен? – нервно заговорила одна из служанок.

– Мисс Виппед Крим, принцесса Селестия, кажется, нашла лекарство от бессонницы, я буду подменять ее сегодня. Объявите, что начало приема сегодня откладывается на два часа из-за жизненно важных вопросов, касающихся безопасности Эквестрии. Пусть кто-нибудь из слуг приготовит большое блюдо картофельного пюре с подливкой, используя по меньшей мере два фунта масла, и принесет его к дворцовым горячим купальням. Да, кстати, пусть его принесет тот милый жеребец из королевской гвардии, тот, которого зовут Стейнлес Стил.

– Д-да, мэм! – служанка поклонилась прежде, чем уйти.

Райвен радостно захихикала и побежала к купальням.

– Вот так мы и потеряли Скуталу, – Свити Белль закончила свой рассказ для Эпплджек и Рэрити.

Те обе уставились на дыру в стене дома Скуталу, а потом на своих младших сестер.

– Че? – хором спросили взрослые кобылицы.

Головоломка

– Эй, Никто? – тихонько произнесла Скуталу.

– Хм? – жеребец устроился поудобнее.

– ...Я никогда не знала, кто моя мама, но..... как ты думаешь, мой отец гордился бы мной, если бы он все еще был рядом? Я имею в виду, что я тут в этой коробке и все такое?

– А-А-А-А-А-А! – Тревожность Селестии отпрянула. – НЕТ, НЕТ, НЕТ! САНСЕТ ШИММЕР БЫЛО БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНО, НАМ ЭТО НЕ НУЖНО!

– Летние поросятки, – Паника Селестии раскачивалась взад и вперед в углу. – Летние поросятки!

Невозмутимость Селестии подошла к монитору, который контролировал ее действия, и заставила ее изобразить идеальную мягкую улыбку с оттенком сочувствия.

– Все в порядке, – заговорило Чувство Юмора Селестии, – я справлюсь!

Оно подошло к доске и начало писать фразу, которую должна была произнести Селестия.

“Ну, Скуталу, учитывая, что ты слишком боишься признать, что тебе следует жить в приюте, я думаю, что твой отец нашел бы тебя скорее...”

Хрясь!

Чувство Юмора было сбито с ног и безжалостно избито Добротой, Тактом и Тревожностью Селестии.

– ОБНИМИ ЭТУ КОБЫЛКУ, ОБНИМИ ЕЕ ПРЯМО СЕЙЧАС! – кричало Сочувствие Селестии.

– Нет, идиотка! – Такт шлепнул Сочувствие по затылку. – Скуталу это показалось бы странным, у нас репутация заботливого, но отчужденного и любящего дразниться жеребца! Мы должны сделать это в крутой манере!

– Как насчет того, чтобы поцеловать ее? – Непристойность Селестии говорила сама за себя.

– Кто ее выпустил? – воскликнул Такт. – Мы посадили ее в клетку не просто так!

– Эй, через пару тысячелетий я в значительной степени устала даже от самых странных вещей, включая клетку. Так что я буду делать что хочу.

– Кто-нибудь, зовите Сдержанность! – заорала Паника.

Невозмутимость спокойно указала на три надгробия с надписями "Сдержанность", "Достоинство" и "Гордость".

– Быстро, все, бросьте ее обратно в клетку, я не позволю ей все испортить!

– Мне вообще не давали порулить в течение последних 273 лет! – глаз Непристойности дернулся. – Мы сейчас приударим за этим маленьким цыпленком или я тут все сожгу!

– Кто-то сказал “сожгу”?! – Пиромания Селестии ухмыльнулась.

– Кто-нибудь, остановите этих ненормальных! – закричала Забота.

– Летние поросятки, – Паника всхлипнула, свернувшись клубком в углу.

– ЖГИ! – заорала Непристойность – ЖГИ!!

Скуталу ждала, пока неловкое молчание все длилось и длилось. Морда жеребца, на которой играла нежная улыбка, внезапно покрылась густым румянцем.

– Ох-х-х... – пегаска нервно переступила копытцами.

Пиромания боролась до самого конца.

– ЖИВИ – ЛЕГКО, УМРИ – ...

Непристойность и Пиромания были засунуты в картонную коробку, которую Такт запечатал скотчем.

– М-может, нам потушить все это пламя? – спросила Нерешительность Селестии.

– Нет времени, мы должны были ответить Скуталу, фиг знает, как давно! Нам нужен ответ и немедленно! – приказал Такт.

– Л-летние поросятки...

– Нет, Тревожность, нормальный ответ! – Такт фыркнул.

– Скажи ей, что мы ее любим! – настаивала Доброта.

Тревожность согласно кивнула, а Такт медленно покачал головой.

– Слушай, а может, нам просто снова лечь спать? – Апатия Селестии лишь пожала плечами. – Это же не будет значить, что мы ее совсем игнорируем?

– Это из-за тебя мы попали в эту ситуацию! – Такт схватил Апатию и встряхнул ее. – Мы же не могли просто найти себе свою собственную картонную коробку, да?

– Ты не думаешь, что злиться лучше потом? Мне и правда неохота всем этим...

– Ох, божечки, она собирается пойти за нами обратно в замок... – прошептала Тревожность. – Она будет настаивать, что мы ее мать, и начнет ревновать, когда из ниоткуда снова выскочит еще один аликорн. В отличие от предыдущей, она не собирается убегать. И она уже придумала план как убить нас! Мы обречены. Обречены!

Тревожность начала бегать кругами, крича, бросаясь предметами и пиная стены.

– Почему вы все ведете себя как жеребята?! – взревело Раздражение Селестии.

Тревожность схватила Раздражение и толкнула его на Такт, Доброту и Сочувствие. Все трое потеряли сознание.

Что-то острое отломилось где-то наверху и упало на Невозмутимость, отрубив ей переднюю ногу.

Из левого уха жеребца вытекла тоненькая струйка крови.

– Никто, ты в порядке?! – ахнула Скуталу.

Жеребец продолжал сидеть с нежной улыбкой и раскрасневшейся мордой, кровь стекала по его щеке.

Непристойность и Пиромания вырвались из своего заточения и вступили в отчаянную борьбу с Паникой и Раздражением. Паника медленно подползла к Невозмутимости и схватила микрофон, прикрепленный к монитору.

– Летние поросятки, – спокойно сказал Никто.

Скуталу уставилась на него с беспокойством.

– Я схожу за доктором, – ответила она. – Тебе лучше побыть тут.

Жеребец медленно кивнул и сел. Он начал медленно раскачиваться взад и вперед.

– Летние поросятки...

Спокойной ночи, Айрин

Никто проснулся оттого, что Скуталу, спотыкаясь, вошла в переулок с бутылкой яблочного сидра в копытце.

– Эй, красав... ИК, – начала пегаска, – ...чик, ты выглядишь как тот, с кем я... буду просыпаться каждый фигов день!

– Привет, дитя, – ответил жеребец. – Ты выглядишь как полное дерьмо.

– Где?

Никто наблюдал, как Скуталу пыталась осмотреть себя.

– Что где? – спросил жеребец.

– Где оно?

– Полное дерьмо?

– Д... ИК! Да.

Никто махнул копытом в целом в направлении пегаски.

Скуталу принялась поливать себя сидром.

– Смыла? – пегаска покачнулась.

– Нет.

Скуталу упала на бок, и начала кататься по луже, после чего встала, вся в грязи и остатках алкоголя.

– А теперь?

– Да, – Никто кивнул. – Самое то.

– Так кем же ты хочешь стать, когда вырастешь? – Скуталу плюхнулась на жеребца сверху.

– Я уже вырос.

– Тогда почему ты никем не стал?

Никто не ответил.

– Ты как... – пегаска замолчала, стараясь не блевануть. – Ты похож на тех волшебных кобылок из нипоньских комиксов. Только ты жеребец, и не волшебный, и мерзкий.

– И не поспоришь.

– Ты появляешься из ниоткуда, и внезапно мы становимся лучшими друзьями! – Скуталу подбросила свою бутылку в воздух. – Ты не работаешь, тебя никто не ищет, ты просто появился из ниоткуда и расцветил мою скучную жизнь.

– Где ты взяла алкоголь?

– Это как... ты можешь делать все, что захочешь, и никто тебя не остановит, – продолжила пегаска, – никто о тебе не заботится, не разговаривает с тобой, не шутит с тобой... Эй! Так вот почему тебя зовут Вообще Никто? Потому что ты вообще никто?

– Именно.

– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Жеребец вздохнул.

– Я не знаю, Скуталу. Я всегда хотел исследовать, открывать что-то новое, вроде пони, про которых пишут в книгах по истории, но я потерял шанс заняться этим давным-давно.

– М-м-м, – пегаска втиснулась в его копыта.

– Теперь я делаю именно то, чего хочу.

– Бомжуешь?

– Типа того, – Никто притянул Скуталу поближе и опустил голову.

– Мне всегда хотелось петь, – пробормотала пегаска.

– Правда?

– Мне было очень приятно делать мюзикл для школьного спектакля, но все над нами смеялись...

Они полежали в молчании.

– Моя сестра всегда пела лучше меня, – задумчиво произнес Никто. – Она была лучше меня много в чем, но я умел обращаться со словами и умел сохранять спокойствие под давлением. Из-за этого пони, естественно, обращались ко мне чаще чем к ней... Я ей немного завидовал.

Никто взглянул вниз и заметил, что Скуталу спит. Устроив ее поудобнее, он закрыл глаза и тоже провалился в сон.

Не позволяйте медвежукам кусаться

– Никто, я не могу уснуть, – прошептала Скуталу.

Жеребец застонал.

– Не мог бы ты рассказать мне сказку на ночь? – продолжила пегаска.

– О, вот до чего мы дошли... – проворчал Никто.

– Пожа-а-а-а-а-алуйста?

– Ладно, ладно... Итак, однажды жил да был маленький жеребенок, у которого был ручной тираннозавр.

– Почему это я тираннозавр?! – обвинительно вскинулась Скуталу.

– Так, для начала это ты отождествила себя с тираннозавром.

– Да, но ведь очевидно как день, что ты сделаешь себя главным героем своей истории.

– Ну да, но ты могла бы быть в ней кем-нибудь другим.

Скуталу вздохнула:

– Ладно, плевать, продолжай...

– Имя жеребенка было Лив Легенд, а тираннозавра звали Скутабути.

– Почему я вообще поверила в тебя?

– Ты хочешь сказку на ночь или нет? Потому что если ты будешь постоянно возражать, как только я начинаю говорить, то далеко мы не продвинемся.

– Мне нужна хорошая сказка.

– А я хочу хорошего жеребенка.

– Мне нужна хорошая правительница.

Они молча уставились друг на друга.

– Знаешь, Луна всегда была моей любимой принцессой, – начала Скуталу, – иногда я втайне жалею, что она не выиграла ту битву тысячу лет назад.

– Ух ты, правда? – Никто изобразил притворное удивление. – Это довольно непопулярное мнение, и вообще-то, я могу с уверенностью сказать, что почти все пони не согласились бы с тобой.

– Да, наверное, это было глупо с моей стороны. Я в том смысле, что все любят Селестию. За исключением всех этих глупых единорогов при дворе, ну, тех, которых никто не воспринимает всерьез, – Скуталу прищурила глаза. – Знаешь, это немного странно, что никто даже не знает, чего они требуют, на самом-то деле, как будто единственная информация о них – это их плохая репутация.

– Ах, хвала Селестии за то, что она проявляет такое терпение по отношению к молодежи Эквестрии, которая смеет говорить о вещах, которые не понимает. Конечно, единороги при дворе выдвигают вполне законные требования, например: “Давайте поднимем налоги для фермеров" или "Давайте передвинем весь Клаудсдейл, потому что он закрывает солнце в определенное время дня". Крайне важно для благополучия нашей страны.

Никто издал задумчивый вздох.

– О да, давайте еще поднимем налоги для бедных фермеров, мы все это слышали. Разве не странно, что это единственное прошение о котором мы слышим? Это почти то же самое, как если бы тиран на троне хотела, чтобы мы сосредоточились исключительно на этом вопросе, и даже не слышали о более разумных предложениях, поданных трону.

– О Скуталу, – рассмеялся Никто, – ты только посмотри на себя, ты еще совсем дитя, а уже думаешь о будущем нашей страны. Милые маленькие кобылки вроде тебя уже должны спать в такое время. О точно! Сказка...

Жеребец откашлялся.

– Жил-был доблестный рыцарь, у которого был много возомнивший о себе глупый оруженосец.

– Оруженосец был очень расстроен, потому что его рыцарь был ленивым придурком, который дрых в постели весь день, – продолжила за него Скуталу.

– Рыцарь был прикован к постели, потому что оруженосец трындел с ним сутки напролет, что вызывало у него бессонницу, – Никто повысил голос.

– Оруженосец очень старался вылечить его от этой болезни, но ничего не помогало, потому что он так и не дал жеребцу того единственного, что могло помочь! ОГРОМНЫЙ, ПЕНЯЩИЙСЯ СТАКАН ПИНАНИЙ В КРУП!

– ЦЫПЛЕНОК!

– ЛЕБЕДЬ МУСОРНЫЙ!

– Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, меня тянет блевать! – прорычал Никто.

– Это из-за тебя я не верю в Создателя! – отчеканила в ответ пегаска.

– Эй, Скуталу, знаешь почему цыпленок переходит дорогу?

– Ну почему?!

– Потому что летать-то не умеет!

– Эй, Никто, знаешь почему Луна пыталась устроить вечную ночь?

– Ну почему?!

– ПОТОМУ ЧТО ГИГАНТСКУЮ НЕБЕСНУЮ КАМЕНЮКУ ОНА ЛЮБИТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ РОДНУЮ СЕСТРУ!

– У ТЕБЯ ТАКАЯ МИЛАЯ УЛЫБКА!

– ТЫ НЕОБЫКНОВЕННО КРАСИВ!

– ТЫ, ДОЛЖНО БЫТЬ, ЖАРЕНЫЙ ЦЫПЛЕНОК, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ПРОСТО ОБЖИГАЮЩЕ ГОРЯЧАЯ КОБЫЛКА!

Скуталу завопила как демон и бросилась на жеребца.

– Я тираннозавр Скутабути! – закричала пегаска, впиваясь зубами в шею Никто.

– АЙ! – закричал жеребец во всю глотку, размахивая копытами. Он выскочил из коробки и спрятался за мусорным баком.

– Это Фат Банана, – сказал он в пустую жестяную банку, – весь мой отряд сожрал гигантский оранжевый цыпленок, я единственный выживший.

– Фат Банана, это Фласид Панкейк, пожалуйста, пришлите мне ваши координаты, – откликнулась Скуталу с другой стороны мусорного бака.

– Я в... О нет, О НЕТ! – закричал Никто.

– Фат Банана, докладывайте! Фат Банана! – заорала пегаска в свою банку.

– Дун-Дун, Дун-Дун, Дун-Дун, Дун-Дун...

– Это Фласид Панкейк, если кто-нибудь меня слышит, скажите моей жене и детям, что я умру скорее всего из-за того, что пять минут назад показал их фотографии.

– ДУН-ДУН, ДУН-ДУН, ДУН-ДУН, ДУН-ДУН...

– НУ ДАВАЙ, Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ! – крикнула Скуталу, взводя курок разбитой лампы.

Никто взревел и прыгнул на нее, втаскивая обратно в картонную коробку. Его крылья заскользили по животу пегаски, щекоча ее.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ, – закричала Скуталу, смеясь: – Я ПЛАВЛЮСЬ, НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

– ХИМИКАТЫ ДЕЙСТВУЮТ, И СКОРО ЭТО СУЩЕСТВО ИСЧЕЗНЕТ! – проревел Никто.

Он еще целую минуту щекотал Скуталу. Через десять минут пегаска уже крепко спала.

Предметы первой необходимости

– Ну ладно... – начала Скуталу. – Если бы ты застрял на острове, что бы ты взял с собой вместо всего остального?

– Твайлайт, – ответил Никто.

– Почему Твайлайт?

– Потому что тогда она решила бы мою проблему с застреванием на острове.

– Ну ладно, кроме других пони, что ты возьмешь с собой, – Скуталу закатила глаза.

– Тебя, – Никто зевнул.

– Я же сказала, никаких других пони.

– Я понял, поэтому и решил взять своего маленького цып...

Скуталу лягнула жеребца в живот.

– Могу я получить серьезный ответ, пожалуйста?!

– Но зачем?

– Мне скучно, давай, подыграй мне! – Скуталу насупилась.

– Ладно, ладно... – Никто вздохнул: – Догадайся с трех раз. Это то, без чего я не смогу путешествовать.

– Пистолет?

– Что-то, что даст мне крышу над головой и время от времени будет приносить немного денег.

– Пистолет?

– У нас с тобой это есть, – жеребец нахмурился.

– ...Пистолет? – Скуталу склонила голову набок.

Никто уставился на пегаску.

– О, наша картонная коробка! – Скуталу хихикнула. – Да это имеет гораздо больше смысла.

– Скуталу, у тебя есть пистолет?

– Я бы взяла с собой лодку.

– Скуталу.

– Да, я знаю, это жульничество...

– Да фиг с ним, я знаю, что у тебя на самом деле нет пистолета, – жеребец покачал головой.

– О, я знаю, что возьму с собой! – пегаска улыбнулась.

– И что же?

– Мегафон!

– Но зачем?

– Чтобы я могла кричать на чаек!

Никто прекратил думать об этом.

– Я знаю это выражение твоей морды... – Скуталу зловеще потерла копыта. – Что ты задумал?

– КАР!

– Ах! – Твайлайт чуть не рухнула на землю, ища источник шума.

Скуталу сидела на крыше “Сахарного уголка” и смотрела на Твайлайт слегка невменяемыми глазами.

– КАР! – снова крикнула пегаска в мегафон.

– Почему ты...

– КАР!

– Прекра...

– КАР!

– А-а-а-а-а!! – Твайлайт зажала уши, улетая прочь.

– КАР! КАР!!

И жизнь продолжается

Примечание автора:

Действие этой главы происходит через 15 лет после окончания истории.

– Эй! – Никто ввалился в дом Скуталу. – Где мой крестник?

Пегаска улыбнулась.

– Эй, Ник...

– Да-да, я с тобой постоянно вижусь. Где... О-о-о-о-о...

Жеребец поднял младенца из колыбели и прижал к себе.

– Как его зовут? – спросил он.

– Биф Винд¹, – ответила Скуталу.

...

– Серьезно, что ли?

– Нет, не совсем так, его имя Джолли Роджер¹.

– Боже, Скутс, твой жеребенок вырастет пиратом.

– Я знаю, это будет потрясающе! – пегаска запрыгала на месте.

– Привет, малыш... – проворковал Никто, прижимая к себе драгоценный сверток. – Когда твоя мама была еще маленькой кобылкой, я нашел письма, которые она писала Создателю, и прочитал их...

– Эй!

¹↑ Говяжий ветер. Идиома для пердежа настолько вонючего, что выедает глаза и отслаивает обои (пр. пер.)

²↑ Веселый Роджер — один из пиратских флагов с черепом и костями (пр. пер.)

Скортумдурская пони

Примечание автора:

Эта глава происходит в то же самое время, что и “Пока, и спасибо за всю эту ерунду”. И то и другое имеет право на жизнь.

Никто просыпался.

– М-м-м... – простонал он и потянулся к Скуталу.

Найдя своего маленького оранжевого цыпленка, он заключил ее в объятия и снова задремал.

– Эй! – Скуталу заскулила.

– М-м-м? – буркнул Никто.

– Я тут кое-чем занималась, отпусти меня!

– Кое-чем? Дитя, там настоящий ураган, оставайся в коробке.

– Да, я знаю! Рэйнбоу делает свои супер особые секретные трюки в грозу! – счастливо воскликнула пегаска.

– Резонно, – ровным голосом произнес жеребец, наконец просыпаясь.

– И где же она? – жеребец прищурился, глядя на шторм.

– Вон там, наверху! – Скуталу ткнула копытцем. – Хочешь одолжить мой бинокль?

– Где ты его взяла?

– ... и купила бинокль.

– Рэйнбоу Дэш сама за собой следить не может!

Жеребец вздохнул:

– Дитя, зная ее, я думаю, что она нашла бы способ сделать подобное.

– Тихо! Она снова начинает показывать трюки.

Они тихо сидели под дождем вдвоем.

– Эй, дитя, а что ты больше всего любишь делать? – заговорил Никто.

– Эй, в этом нет ничего плохого, – жеребец улыбнулся.

– Ну, недавно у меня появился новый друг, и это сделало мою жизнь намного удивительней, понимаешь?

Никто хихикнул, когда Скуталу прижалась к нему еще теснее.

– Жаль, что ты такой неудачник, – пробормотала пегаска.

– Чего? – жеребец нахмурился, глядя на нее. – С чего ты это взяла?

– Ну, я ведь твой единственный друг, верно? Кроме твоей сестры! – Скуталу ухмыльнулась.

– Да, пожалуй, ты права, дитя, – Никто потянулся.

Пегаска наблюдала, как Никто издал мощный, громкий зевок. Она отодвинулась в сторону, когда жеребец встал на копыта и выбрался из коробки.

– Ну, мелкая, это было реально круто, но я думаю, что мне пора в дорогу, – сказал Никто.

– Чего? – Скуталу моргнула. – Но... Эй, подожди!

– Хм? – жеребец повернулся обратно.

Никто вздохнул.

– Пожалуйста, не уходи... – прошептала Скуталу.

– Ну, мелкая, не усложняй ситуацию.

– Пожалуйста, не уходите Ваше Высочество!

...

– И как давно ты это знаешь, дитя? – Никто вздохнул.

– ...Ты что, шутишь? Я в том смысле, что разве что вслух не говорила, что я знаю, что ты и есть Селестия! – возмутилась пегаска.

– Ну да, но я думал, что есть негласное правило, что мы не собираемся признавать это.

– Теперь, когда ты сваливаешь, это уже не имеет значения, не так ли?

– Да, но я хотел спросить: "Как ты узнала?” и ты бы объяснила, как давно ты это выяснила и...

– Погоди, значит, по негласному правилу ты притворялся, что я ничего не знаю?! Это тупо.

– Это ты тупая!

– НУ ДА, ТЫ ЖЕ ПРИНЦЕССА СЕЛЕСТИЯ!

Никто заткнул уши и заорал нараспев:

– Я ЭТОГО НЕ СЛЫШАЛ. Я НИЧЕГО НЕ СЛЫШАЛ.

– СЕЛЕСТИЯ! МУСОРОЛЕСТИЯ! БОМЖЕЛЕСТИЯ! ЛЕБЕДЬ МУСОРНЫЙ! – заорала в ответ пегаска.

– Я СОБИРАЮСЬ КУПИТЬ ДОМ, ИДИОТКА! И ТОГДА МЫ УВИДИМ, КТО ЖЕ ТУТ БОМЖ МУСОРНЫЙ!

– ПРЕКРАСНО! ИДИ ПОКУПАЙ СВОЙ ДОМ, ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН!!

– Я СОБИРАЛСЯ КУПИТЬ ДОМ ТЕБЕ, ЖАЛКИЙ ЦЫПЛЕНОК!!

– НУ ТАК СДЕЛАЙ ЭТО, НЕУДАЧНИК!!

– Ого, это действительно хороший дом, – Скуталу улыбнулась, оглядываясь вокруг.

С Днем Рождения!

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Скуталу распахнула дверцы шкафа, соединяющего ее дом с покоями Селестии во дворце.

– С Днем Рождения, Тия! – воскликнула пегаска, протягивая коробку с подарком.

Селестия лежала на своей кровати, целуясь с тортом, тщательно испеченным, покрытым глазурью и по форме напоминающим Вообще Никто. Застонав, она откусила переднюю половину его морды, прежде чем заметила Скуталу.

– Ого, – пегаска уронила подарок. – Я имею в виду... ого.

Селестия медленно натянула одеяло на Тортопони.

– Итак, мой первый вопрос не "Что это?”, я в том смысле, что даже не очень удивлена, – продолжила Скуталу. – Но э-э-э... почему именно жеребцовый вариант тебя?

– Я люблю каждый год делать новый торт, – стоически сказала Селестия.

– Значит, ты каждый год целуешься с другой версией торта в виде пони?

Селестия начала потеть.

– Сколько раз ты это делала? – Скуталу подняла бровь.

...

– А это у тебя подарок? – спросила принцесса.

– А, да! – Скуталу подняла коробку. – Вот!

Селестия развернула обертку и обнаружила фотографию, на которой она и Скуталу позировали вместе.

– Ох-х-х-х... – Селестия улыбнулась. – Я что-то не помню, чтобы делала этот снимок.

– Ты тогда была пьяна в дрова!

– А, это объясняет, почему я выгляжу овощ-овощем, – принцесса поставила фотографию на прикроватный столик.

– Тебе понравилось?

– Очень! – Селестия поцеловала Скуталу в лоб.

Пегаска хихикнула и вытерла глазурь со лба.

– Это все, ради чего я пришла, увидимся вечером! – кобылка повернулась и потрусила обратно в шкаф.

– Спасибо, пока! – Селестия улыбнулась и махнула копытом на прощание.

...

– А теперь... – принцесса стянула одеяло с Тортопони. – Ах какой-же ты дьявольский тортик! Потому что я чувствую нечестивое искушение...

Сильные чувства

Скуталу огляделась вокруг настороженным, остекленевшим взглядом.

Никто сел рядом с ней.

– Привет, дитя.

Скуталу моргнула.

– Дитя?

– ...Где я нахожусь? – пегаска говорила немного невнятно.

– Ты в кабинете дантиста, – тихо ответил жеребец.

– А?

– Тебе удалили зуб мудрости.

– ...что? Нет, я... – Скуталу несколько раз моргнула.

– Пить хочешь? – Никто протянул ей стакан воды.

Пегаска взяла стакан с водой и уставилась на него.

– Дитя? – жеребец поднял бровь.

Скуталу продолжала бездумно смотреть на стакан с водой.

Никто поднялся со своего места.

– Ладно, пошли...

Пегаска выплеснула стакан воды на жеребца.

– Просто шучу, чувак! – Скуталу ухмыльнулась.

– Чего?! – Никто рассмеялся, – Ты не можешь просто выплеснуть воду...

– Да я просто шучу!

– ...на кого-то и...

– Просто шучу, чувак! – Скуталу снова плеснула на него водой.

– Ладно, ладно, хватит! – жеребец усмехнулся и забрал у нее стакан. – Давай так...

Он поднес стакан к губам пегаски и она отпила.

– Где я нахожусь? – Скуталу нахмурилась.

– В кабинете дантиста?

– Чего?

– Тебе вырвали зуб мудрости.

– Что? Нет, нам надо... – пегаска замолчала.

Никто осторожно поднял ее, посадил себе на спину и пошел к выходу.

– Благодарю вас, доктор, – произнес жеребец, когда они проходили мимо врача.

– Рад был помочь. А как поживает наша маленькая пегаска? – доктор улыбнулся Скуталу.

Та моргнула.

– Все еще не в себе, да? Неужели она только что очнулась?

– Эй, привет! – заорала пегаска.

– Да? – врач отступил на полшага.

– Эй, ты что-то уронил! – Скуталу указала на пол.

Доктор поднял копыто, посмотреть, что он уронил, но Скуталу схватила его и потрясла.

– Как обычно! Эй, красавчик, я... – пегаска замолчала.

– Скуталу? – Никто поднял брови.

– Нет, я секси! Погодь... – кобылка нахмурилась.

– Еще раз спасибо, доктор, – жеребец потрусил к выходу.

– Убедитесь, что она пьет много воды! – крикнул доктор, когда они заворачивали за угол.

Никто вышел на улицу и оглянулся на Скуталу, которая в ужасе уставилась в небо.

– С тобой все в порядке?

– А? – пегаска перевела взгляд на жеребца. – Где я?

– Снаружи. Тебе вырвали зуб мудрости.

– Чего? – Скуталу моргнула. – Никто, помоги!

– Что случилось?

– Никто!

– Что?

– О, создатель... – пегаска начала извиваться.

– Скуталу, что случилось?

– Никто, в мире так много еды... – Скуталу всхлипнула.

– Да, да, так и есть. Хочешь смузи? – жеребец улыбнулся.

– Хочешь сэндвич с копытами? – пегаска угрожающе насупилась.

– Нет, а ты хочешь смузи?

– Да.

– Тогда ладно, – жеребец направился к лотку со смузи Голден Харвест.

Минутой позже он вернулся обратно со стаканом. Скуталу изумленно уставилась на напиток.

– Делай медленные глотки через край, Скуталу. Не пользуйся соломинкой, – мягко предупредил Никто.

Пегаска вылила все себе на голову.

Жеребец медленно влупил себе копытом в лоб.

Скуталу застонала, растирая смузи по всей голове.

– Тебе это нравится? – спросил Никто.

– Пошел нафиг!

– Буду расценивать это как “да”. Еще один смузи, пожалуйста.

Передав пару бит кобыле за прилавком, Никто дал Скуталу еще один стакан.

– Еще раз, не обращай внимания на соломинку, пей так.

Скуталу уставилась на напиток.

Жеребец вздохнул:

– Клянусь, дитя...

Пегаска выплеснула стакан на него.

– Едрическая кочерга, Скуталу.

– Просто шучу, чувак!

– Тут ты меня подловила.

– Да я просто шучу!

– Правда подловила. И снова, еще один смузи, пожалуйста.

– Этот за счет заведения, – Голден Харвест усмехнулась.

– Ты посреди улицы, дура, – пегаска покачнулась.

– Где твои манеры, дитя? Тебе дали бесплатный напиток, – Никто начал вытирать голову кобылки салфеткой.

– Манеры подождут, мне есть что сказать!

– Например, что?

– Почему бы тебе... Почему бы тебе просто не сделать так, чтобы солнце было менее отстойным? – пробормотала Скуталу.

– М-м-мхм, – пробурчал жеребец, вытирая щеки пегаски.

– Дерпи! – внезапно крикнула Скуталу.

Дерпи остановилась в воздухе и оглянулась.

– О нет, Дерпи! – кобылка вытянула в сторону серой пегаски копыто.

– Скуталу, что случилось?! – Дерпи подлетела к ней.

– Дерпи!

– Да, Скуталу?

– Дерпи!

– Э-э-э-э, Скуталу?

– Дерпи, ты выглядишь дерьмово!

Все присутствующие уставились на оранжевую пегаску.

– Дерпи, что с тобой?! – заорала Скуталу.

– Простите, но ей вырвали зуб мудрости, – извинился Никто.

– Что? – Дерпи моргнула, глядя в замешательстве.

– Дерпи, где я?! – Скуталу огляделась по сторонам.

– Ей вкололи достаточно сильную анестезию, и сейчас она не в себе, – пояснил жеребец.

– Ох, – Дерпи нахмурилась.

– Дерпи, ты выглядишь дерьмово! – опять заорала Скуталу.

– Ладно, мы идем домой. Спасибо за все напитки, – Никто вскинул копыто, прощаясь, поднял Скуталу и посадил себе на спину.

– Будьте осторожны, Скуталу и сексуальный незнакомец! – Дерпи помахала им на прощание.

– Спасибо, Дерпи! – ответил жеребец.

– ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ МОЕЙ МАМЫ! – крикнула Скуталу.

Дерпи и Голден спокойно наблюдали за тем, как Никто скрылся за углом.

– А у кобыл разве есть жеребцовые части? – спросила серая пегаска у Голден Харвест.

– Нет, Дерпи. Скуталу просто под кайфом.

– Ты уверена?

– А почему ты спрашиваешь? – кобыла подняла бровь.

– Потому что у этой кобылы они были.

– Ты ведь знаешь, что на самом деле это жеребец, а не кобыла, верно? И почему ты так в этом уверена?

– Я смотрела на них во все глаза, – пояснила Дерпи, глубоко задумавшись.

– Дерпи, это вообще-то не... Вот, выпей смузи, за мой счет, – Голден тяжело вздохнула.

Никто открыл входную дверь.

– Аккуратно слезай с моей спины, – сказал жеребец.

Скуталу спрыгнула со спины и влетела мордочкой прямо в стену.

– Приземление надо еще потренировать, – Никто помог ей встать на копыта.

– Где я? – Скуталу огляделась по сторонам.

– Дома.

– Ты собираешься блевать мне в рот?

– Нет, – жеребец открыл дверь спальни.

– Тогда хочу, чтоб ты блеванул мне в рот конфетами! – ощетинилась пегаска.

– Хорошо-хорошо. Конфетами так конфетами.

– Только не блюй в рот Дерпи.

– Ладненько, – Никто уложил Скуталу в постель.

– Куда это ты собрался?

Жеребец оглянулся и увидел, что Скуталу состроила самые большие щенячьи глаза. Вздохнув, он повернулся и тоже забрался в постель.

– А почему у тебя грудь пушистая? – спросила Скуталу.

– У пегасов на груди пух.

– Но зачем?

– Чтобы сохранять тепло, когда они высоко в холодном воздухе.

– М-м-м-м, – пегаска рассеянно жевала пушок на груди жеребца.

– Пожалуйста, только не блюй мне на грудь, – спокойно сказал Никто.

– М-м-м... – жевание замедлилось и Скуталу закрыла глаза.

– У-у-у-у-у-у...

Скуталу проснулась, рот болел как ненормальный.

– Эй, как ты там? В горле пересохло?– Никто вошел со стаканом воды.

– У-у-у-у-ух! – застонала пегаска, потянувшись за стаканом.

Жеребец вылил воду ей на голову.

Скуталу уставилась на свою промокшую постель, а потом на пегаса.

– Зачем? – прохрипела она.

– Просто шучу, чувиха! – Никто улыбнулся и протянул второй стакан воды, который прятал за спиной.

Скуталу быстро осушила его.

– Ну, – жеребец сел на кровать рядом с ней, – как тебе понравилось быть обдолбанной до потери разума?

Скуталу на секунду задумалась.

– Арабская но-о-о-о-о-очь... – запела она.

– Волшебный во-о-о-о-осток... – присоединился к ней жеребец.

Монстр не имеет значения

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

– Я думала, что щупальца должны быть склизкими и неприемлемыми для жеребят! – закричала Скуталу.

– Ну, у нас тут все неприемлемо для жеребят. В конце концов, оно тебя убивает, – Никто поежился.

– Почему ты мне не помогаешь?!

– Итак, для начала, нам действительно нужно будет как-нибудь поговорить об этой самой “помощи”, – начал возражать жеребец.

– Никто, – прорычала пегаска.

Большой, обычно бездомный жеребец-пегас небрежно отодвинул плавающий у него над головой череп и взглянул на нечестивый свет, исходящий из средоточия твари. Он нахмурился, это был не один из его любимых старших богов. Никто не мог смириться с тем, что его убьет какое-то случайное древнее существо, о котором он ничего не знает. Это скучно и жалко. Жеребец видел, как Скуталу бросила на него угрожающий взгляд, слегка наклонив голову влево, чтобы увернуться от пытавшегося пронзить ее щупальца с гигантским шипом на конце.

Никто был очень высоким жеребцом с белой шерстью, с небольшими следами коричневой земли из-за того, что он валялся на газоне перед замком Твайлайт Спаркл. Его грива была цвета бледного гелиотропа...

– ЭТО НЕ НАСТОЯЩИЙ ЦВЕТ, ИДИОТ! А ЕЩЕ ПРЕКРАТИ СВОИ МОНОЛО... А-А-А! – Скуталу кричала, скользя вниз по осыпающейся стене, успешно избежав смерти.

– Я тебя уверяю, что это самый настоящий цве...

– Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ!

– Это самый настоя...

– ЧТО?

– ЕКЧОЛАП АН КОНЕСОРОП ЙЫВЕЖНАРО ЙИКЬНЕЛАМ, ОНЙОКОПС ЙОТС, ОГОНЧЕВДЕРП ЯМИ ОВ. ИМАЦЬЛАПУЩ И АДЙЭЛУК МОСУКВ ОС СУТКАК ЙЫНСАРК ЙИКСТНАГИГ В ОТУНУСАЗ ЕИНАНЗОС ЕОННЕВТСБОС ЕОМ УМЕЧОП?

– Что? – Скуталу передразнила саму себя.

– Он назвал тебя поросенком на палочке.

– ЧТО?

– Я говорю...

– НЕТ, Я СЛЫШАЛА ТЕБЯ В ЭТОТ РАЗ, КАКОГО ФИ...

Никто наблюдал, как потолок рухнул на пегаску.

– Слава Создателю, – вздохнул жеребец.

Никто был известен как местный бомж, которого избегала большая часть Понивилля, самый ненавистный гражданин принцессы Твайлайт, странный не-папа Скуталу, богиня солнца, любимая всей Эквестрией, любимый учитель принцессы Твайлайт и странная не-мама Скуталу.

Самое главное, что он/она был ее другом.

Селестия, вернее, Никто вздохнул и начал прыгать через ямы с лавой, о которых он до сих пор не подозревал.

Потом он вспомнил, что у него есть крылья.

Жеребец подлетел к тому месту, где стояла Скуталу, и небрежно отбросил несколько кусков крыши в сторону монстра. Под обломками в узкой нише пряталась пегаска.

– Эй, Скуталу.

– Ну, наконец-то, давай...

– Эй, Скуталу.

– Что?

– Эй, Скуталу.

– ...чего.

– Угадай, как я тебя спас?

– Ох, – пегаска закатила глаза и подпрыгнула в воздух, уклоняясь от просвистевшего щупальца.

– Я прилетел сюда на своих крыльях. Ну знаешь, на этих штуках, которые...

Гигантское щупальце рухнуло на жеребца, вбив его в землю.

– Спасибо, – монотонно поблагодарила Скуталу.

– МОТЭ БО ЙАНИМОПУ ЕН.

– Хватит валять дурака, пошли! – пегаска потыкала Никто.

Нет ответа.

– Никто? – Скуталу нахмурилась и увернулась от призрака.

Жеребец обмочился.

– Эм-м-м, – пегаска пораженно уставилась на величественного божественного принца.

Скуталу была маленьким оранжевым летуном с пурпурной гривой. На спине у нее было лишь два...

– Ты что, читаешь монолог о том, что ты цыпленок? – спросил Никто.

– Что? Нет, я... Да, это монолог, – пегаска моргнула. – Кстати, как ты себя чувствуешь?

– А что? – жеребец удивленно вздернул бровь.

– Разве ты только что не был...

Скуталу посмотрела вниз и увидела Никто, лежащего без сознания на полу, и Ни... э-э-э и никого рядом с собой.

– Ага, – пегаска нахмурилась.

– Я ЕН ЛЫБ ОТЭ ЗАР ТОТЭ АН.

– О, точно! Старший бог, просто спятил, – Скуталу вздохнула с облегчением.

– ЬСУШАЛГОС ТУТ.

Пегаска схватила жеребца за крыло и грубо потащила его в противоположном направлении от жуткой мерзости.

– Не волнуйся, Никто, я доставлю нас в безопасное место...

Щупальце швырнуло жеребца через всю комнату и впечатало в стену.

Скуталу скривилась.

– НЕТ, ПРАВДА ЧТО ЛИ? МЫ НАХОДИМСЯ В ПОДВАЛЕ МОЕГО ДОМА, ПОЧЕМУ НИКТО ЕЩЕ НЕ УСЛЫШАЛ, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?! – пегаска закричала в сторону потолка.

– Я не знаю, что делать с этой фигней, – Свити Белль пожала плечами.

Скуталу посмотрела на вход в подвал.

– Какого се... Как долго ты уже там?

– Последние два часа, – спокойно ответила единорожка.

Скуталу вздохнула, похоже, ей придется делать все самой.

Скуталу была известна как местная бездомная, которую избегала большая часть Понивилля, первый жеребенок в классе, который всегда создавал проблемы, слишком упрямый и гордый, чтобы жить с кем-либо из своих друзей, отважный жеребенок, который шныряет по Кантерлотскому замку, первый жеребенок в классе, который всегда ввязывается в неприятности, как только их видит, и вынужденная жить в доме принцессы. По крайней мере, это история, которую она рассказывает другим.

И что более важно, чем все перечисленное, она друг Никто.

Взлетев в воздух, Скуталу перемахнула через потолочную балку и сделала идеальное сальто, прежде чем врезаться в стену.

– Если тебе от этого станет легче, то ты выглядела действительно классно в течение примерно двух секунд, – прокомментировала Свити Белль.

Пегаска вздрогнула, когда щупальце готово было раздавить ее, но луч яркого света вонзился в монстра снизу, выкинув его из подвала на улицы Понивилля.

– Я не думаю, что в этом году мы будем ставить украшения к Ночи Кошмаров, – Селестия фыркнула и снова превратилась в Никто.

– Агась, мне тоже больше не хочется собирать конфеты, – Скуталу хмыкнула, заставляя себя встать с пола. – Кроме того, похоже, что город сейчас немного занят.

– А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

– УТЬЛУ ЮУТСАК Я, АМИТЛОВС ИТИГГИВС!

– Хочешь остаться дома и рассказывать страшные истории? – спросил Никто.

– Ладно! – пегаска запрыгнула ему на спину.

– ТОЛЬКО НЕ БОЛЬНИЦУ! – раздалось с улицы.

Жеребец замолчал.

– ...вероятно, в этой истории есть две стороны, – и он потрусил наверх.

Мчась сквозь пепел...

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

– Скуталу! – Никто влетел в окно спальни Скуталу в костюме Санта Клавза.

– А-а-а! – пегаска выскочила из постели. – Какого се...

– Кто-то в этом году был непослушной кобылкой, – зарычал жеребец.

– Только не это, папочка!

...

– Тебе обязательно было сводить все к этому? – Никто вздохнул.

– Тебе обязательно было разбивать мое окно?

– Я могу купить тебе другое окно.

– Ты можешь купить себе услуги психотерапевта, – пегаска снова забралась в постель.

– Скуталу, сегодня День согревающего очага, – жеребец нахмурился. – Где же твой праздничный настрой?

– Послушай, если только за моим окном нет гигантского праздничного дерева, окруженного подарками, я ни за какие... Ну круто, ты куда-то дел сарайчик, где я хранила свой самокат... Ну офигеть... – бурчала пегаска, выбираясь из окна.

– Скруджалу, вытащи из своей задницы конфетку и возьми наконец подарки!

Пегаска хмыкнула и схватила самую большую коробку со своим именем. Не в силах больше злиться на жеребца, она улыбнулась и открыла коробку.

И обнаружила в нем солнечную панель.

– Какого сена? – возмутилась Скуталу.

– Это намного экономичнее угля, к тому же солнце просто лучше, – ответил Никто.

– Смешно, но у меня сейчас есть халявное электричество.

– Смешно, я удовлетворяю все твои потребности в любое время... – жеребец замолчал.

Скуталу усмехнулась, беря следующий подарок, судя по форме это был кусок угля в красивой обертке. Она просто кинула его через плечо и потянулась за следующим. Увидев, что он имеет форму коробки, пегаска разорвала обертку.

Внутри был уголь.

– Да сколько можно!

– Теперь тебе не будет холодно зимой, пока ты живешь в коробке! – приободрил ее жеребец.

– Я больше не живу в коробке, ты купил мне дом!

– Счастливого Дня согревающего очага! – Никто радостно всплеснул копытами.

– Ох, – пегаска влупила копытом себе в лоб. – Как бы я разожгла этот уголь, если бы все еще была бездомной?

– Скуталу, я верю, что если бы тебя оставили на пять минут одну в пустой запертой комнате, ты бы нашла способ поджечь ее.

– Блажен, кто верует, – пегаска схватила еще один подарок.

Внутри был самокат, сделанный из угля.

Скуталу моргнула.

– А эта штука вообще работает? – пегаска катнула самокат. – Во имя аутизма Селестии, оно действительно работает!

– Ты только что назвала меня ненормальной?

– Я собираюсь немного покататься по дому! – пегаска направилась вовнутрь.

– Ты можешь что-нибудь сломать! – крикнул ей вслед Никто.

– Это как раз самое веселое!

Жеребец закатил глаза и снова посмотрел на гигантское дерево. Теперь, когда он закончил дразнить Скуталу, он телепортировался туда, где был сарай, и достал настоящие подарки. Представив себе мордочку пегаски, когда она откроет их, Никто мягко улыбнулся и телепортировался обратно.

Дом пылал.

Нежное сияние

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Скуталу уставилась на пустой держатель для бумаги, а потом на сломанную ручку унитаза.

– Ладно, не паникуй, – глаз пегаски дернулся. – Я просто возьму еще один рулон.

Скуталу огляделась и вспомнила, что находится в общественном туалете, внутри стадиона Вандерболтов. Она пропустила шоу, на котором выступала Рэйнбоу Дэш. Пегаска влупила в лоб двумя копытцами сразу... сильно испачканными копытцами.

Из другой кабинки туалета доносились звуки ужасного расстройства желудка.

– Это, должно быть, кошмар, – заскулила Скуталу.

– Истинно так, – крикнула Луна из соседней кабинки.

– О, – Скуталу моргнула.

Она услышала, как принцесса спустила воду в туалете и открыла дверь.

– Ты только что воспользовалась туалетом в моем сне?

– Нам пришлось облегчиться, – Луна начала мыть копыта.

– Мы сейчас обе спим или ты действительно сейчас в моей голове? – Скуталу сморщила мордочку в замешательстве. – Ты действительно только что погадила мне в голову? Это тут так и останется? Со мной все будет в порядке?

Скуталу вздрогнула, когда ее местонахождения резко изменилось с туалета на место на стадионе. Она сидела рядом с Рэйнбоу, Никто и Спитфайр, наблюдая, как Рэйнбоу, Никто, Спитфайр и она сама исполняют трюки в воздухе.

– ...ладно, – пегаска огляделась, – Луна ушла, потому что теперь все в порядке, верно?

Пегаска наблюдала, как ее второе "я" делает штопор, и попыталась взмахнуть своими крыльями, но ничего не вышло.

Глаз кобылки дернулся.

К большому удивлению Луны, Селестия оставила свои сны без присмотра, в отличие от тех случаев, когда она спала в замке. Принцесса озорно улыбнулась, прыгая в сон сестры.

Она очутилась на окраине Кантерлота. Все здания выглядели так, как будто они только закончили гореть, покрытые гаснущими угольками. На улицах повсюду мерцали низкие языки пламени, не сжигая ни каменную дорожку, ни что-либо на ней. Отдельные очаги пламени, казалось, просто висели в воздухе, собираясь гореть вечно. Маленькая белая кобылка с розовой гривой стояла на тротуаре рядом с Луной. Кобылка перестала играть с угольками и с улыбкой посмотрела на принцессу.

– А теперь спи в огне.

Пламя пожирало Луну, проникая в самую ее суть и высасывая все тепло из ее тела, заставляя сознание онеметь.

– Послушай, я просто хочу сказать, что если ты хочешь работать в ночную смену в месте, где гигантские животные пытаются убить тебя, просто иди работать в океанариум, – Никто зевнул. – Гигантский осьминог знает где камеры, ночью вылезает из своего аквариума, чтобы сожрать кого-нибудь еще, и у него очень сильная хватка.

Скуталу закатила глаза.

– Осьминоги не настолько агрессивны, он скорее избегал бы охраны, а не нападал на нее.

Жеребец зло усмехнулся, взглянув на Скуталу.

– Представь себе, что ты светишь фонариком в угол коридора, а гигантский осьминог бросается на тебя, потому что испугался...

– ЧТО НЕ ТАК С ТВОИМ РАЗУМОМ?! – Луна телепортировалась в комнату.

– Ты что, нагадила мне в голову?! – Скуталу обвиняюще ткнула в принцессу копытом.

– Ты нагадила в голову Скуталу?! – повторил за ней Никто.

– Ты убила меня, когда я посещала твой сон! – Луна обвинительно указала на жеребца копытом.

– Подожди, ты убил Луну, когда она была в твоем сне? – переспросила Скуталу.

– Подожди, тебя убили в моей голове? – Никто усмехнулся.

– Меня убили в его... Ты заморозила меня до смерти!

– Эй, Луна, – жеребец зевнул.

– Что?!

– Луна.

– Чего?

– Луна.

...

– Было холодно?

– Да, сестра, – прорычала принцесса сквозь стиснутые зубы, – было холодно.

– Значит, очень холодно?

– Да.

– Тебе там было трудно дышать?

– Не уверена, что это имеет отношение к делу...

– С возвращением с луны, сестренка.

Глаз Луны дернулся, когда Скуталу разразилась смехом.

Дипломатия

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Каденс и Луна сидели на своем обычном месте, ожидая пока им принесут их первые чашки кофе в заведении Донат Джо. На этот раз Каденс нарушила нерушимое правило и принесла с собой Флари Харт.

– Скажи мне, почему бы мне не вышвырнуть тебя отсюда прямо сейчас? – Луна бросила на Принцессу Любви испепеляющий взгляд.

– Ой, расслабься, – Каденс закатила глаза. – Она спит, даже разъяренный монстр не смог бы разбудить ее.

Голова Флари Харт совсем поникла и она начала пускать слюни прямо на стол. Каденс легонько шлепала ее по голове. С каждым шлепком крошечные искры срывались с рога кобылки, но в остальном она никак не реагировала.

Луна шлепнула кобылку по спине.

Толстенный лазерный луч сорвался с рога Фларри Харт и вылетел в открытое окно. Луна и Каденс мгновенно спрятались под столом, а кобылка так и осталась лежать на столе, ни на что не реагируя.

Принцессы медленно высунули головы из-под стола.

– Луна, о чем ты только думала! – заорала Каденс. – Я не желаю, чтобы меня обвиняли в жестоком обращении с детьми или нанесении ущерба имуществу!

– Ты не предупреждала меня, что она может стрелять лазерами! – закричала в ответ Принцесса Ночи.

– О, конечно, просто шлепни моего жеребенка! Это, конечно, приемлемо! Она просто ответила ударом на удар!

– МЫ НЕ...

– Ваш кофе и пончики, леди, – Донат Джо принес три полные кружки и большой кувшин с кофе, а также поднос с пончиками. Луна и Каденс немедленно схватили свои кружки и осушили их.

– Ах-х-х-х-х... – произнесли они в унисон.

– Прошу меня простить, Каденс, ты же знаешь, как это бывает иногда, – Луна улыбнулась.

– Конечно, – розовая аликорн взяла Флари. – Я все понимаю, оставим все позади. Кстати... Вы с Селестией случайно не пили кофе в тот день, когда поссорились...

– Она выпила все до последней капли, – в глазах Луны вспыхнуло темное пламя.

Каденс спокойно налила ей еще одну чашку. Принцесса Ночи выпила ее залпом.

– Оставим все позади, – Луна налила себе и Каденс еще по чашке.

– Итак, – розовая принцесса помахала копытом перед своим спящим жеребенком, – ты знаешь, что снится моему несмышленышу?

– Твоему дитя? – Луна подхватила пончик магией.

– Нет, конечно, я имела в виду своего мужа, – Каденс закатила глаза.

– Да, я иногда путаю их, они слишком похожи.

– Да ладно тебе, Луна, – надулась Принцесса Любви, – я хочу знать, что замышляет этот маленький демон, пока спит.

– Ей снится лед, – Луна отхлебнула из своей кружки.

– Лед?

– Да, все покрыто льдом, а что?

Каденс бросила на своего жеребенка нервный взгляд.

– Вообще-то она немного напоминает мне мою сестру, – продолжила размышлять вслух Луна, – только у той все было в огне.

Потолок обвалился, когда в помещение влетел крупный жеребец-пегас. Каденс схватила Флари и нырнула под стол вместе с Луной. Осколки стекла полетели во все стороны, когда жеребец рухнул на кофейный столик и оросил все вокруг кровью.

Громкий рев чудовища потряс здание.

– Что это было?! – Каденс высунула голову из-под стола.

– Извини, – простонал жеребец, – какой-то идиот выстрелил лазером в дракона, когда тот летел мимо Кантерлота.

Каденс посмотрела на Луну, которая медленно поднималась из-под стола.

– Ты подстрелила дракона!

– Ох, пожалуйста, каковы были шансы...

– Ты каким-то образом подстрелила дракона, ударив моего жеребенка!

– А ТВОЙ МУЖ ШВЫРНУЛ ТЕБЯ, СЛОВНО...

Жеребец наполнил две кружки кофе и протянул их принцессам. Они обе быстро выпили их.

– Хорошо, оставим это, – сказали принцессы в унисон.

– Никто! – Скуталу вбежала внутрь и ринулась к жеребцу. – Я привела чудовище сюда, как ты и просил!

– Я же велел тебе отманить его от Кантерлота! – заорал в ответ жеребец.

– А мне показалось, ты велел привести его к тебе!

– Как, во имя всего святого, ты умудрилась так плохо расслышать? – возмутился Никто. – А сейчас...

Жеребец осушил чашку кофе, которую ему протянула пегаска.

– Ладно, значит, нам придется иметь дело с монстром, – Никто вытер губы.

– Кто ты такой?! – Каденс указала копытом на жеребца.

– Ах да, я и забыл! – он рассмеялся.

Яркий свет наполнил комнату, когда Никто снова превратился в Селестию.

– Прошу прощения, Скуталу, но, боюсь, у меня были предварительные договоренности, и я доверяю разобраться с драконом тебе.

– Чего?! – заорала пегаска. – Это каким образом я должна остановить...

Размахивая копытами, Скуталу случайно опрокинула Флари Харт, что заставило ту снова пальнуть лазером в окно. Дракон взревел от боли.

– ...а это может сработать, – пегаска почесала подбородок.

– Эй, поаккуратнее, – набросилась на нее Каденс.

– Эй, я одолжу это на секунду! Круто-спасибо-пока! – Скуталу выхватила у принцессы Флари и выбежала из магазина.

– Что? Нет! Мое дитя! – Каденс вылетела вслед за ней.

Селестия и Луна медленно и размеренно пили из своих кружек, пока снаружи ревел дракон.

– А ты знаешь, что у Флари такие же сны, как и у тебя? – заговорила Луна.

– О, неужели? – Селестия улыбнулась. – Как мило, может быть, мы поладим, когда она вырастет!

– Да, именно... Это будет... интересно, – ночная принцесса нахмурилась. – Кстати, кто управляет двором, когда ты уходишь тусить?

– Со Скуталу? – Селестия моргнула. – Обычно меня подменяет кто-нибудь из чейнджлингов, даже когда я не занята.

– Почему они вообще согласились на это?

– Не говори глупостей, Лулу, аристократы любят слушать самих себя.

Рев дракона начал стихать, когда он сбежал. Скуталу и Каденс медленно вошли в помещение.

– Спасибо за помощь, – пробурчала Скуталу сквозь стиснутые зубы, – я очень, очень ценю это! Вы двое – лучшие, самые лучшие! Я убью вас! И заставлю вас обоих думать, что вы это заслужили...

Каденс налила себе и Скуталу по чашке кофе и пододвинула ее пегаске. Они медленно осушили свои чашки.

– Хорошо, оставим это, – сказала Каденс с улыбкой.

– Ладно, можешь забрать своего жеребенка, – Скуталу положила Флари Харт обратно на стол.

Кобылка, даже сейчас, по-прежнему ни на что не реагировала.

– Увидимся позже! – Скуталу радостно помахала Селестии и вышла.

– Счастливо! – принцесса помахала в ответ и сделала глоток кофе.

– Так какие у тебя планы на сегодня, тетя? – Каденс снова села.

– Ну, после этого у меня встреча с послом драконов... – Селестия замолчала.

Затем медленно влупила копытом в лоб.

Луна налила ей чашку кофе.

Брейк-данс 2: Электрическая Скуталу

Никто проснулся и увидел, что Скуталу кидает резиновый мячик в стену переулка.

– Разве ты не должна быть в школе? – спросил жеребец.

– А тебе какое дело?

– Ни один жеребенок из картонной коробки, которую я отжал, не будет жить со мной, не получив образования.

– Ты!.. – Скуталу сделала паузу. – Я даже не знаю, какая часть этого предложения злит меня сильнее всего. Стой!

Пегаска подскочила к выходу из переулка.

– Что они делают вместе??

– Кто? – Никто встал и потянулся.

– Вон там!

Жеребец медленно зевнул. Не торопясь, он выглянул из переулка и увидел, что Рэйнбоу Дэш и Даймонд Тиара болтают друг с другом.

Скуталу нахмурилась

– А тебе не кажется, что это довольно странная пара?

Никто спокойно посмотрел на Скуталу, а потом на свое отражение в луже неподалеку.

– Вот это новость, – жеребец снова улегся.

– Я знаю! Должно быть, что-то случилось...

– Старшая должна быть на работе, а младшая – в школе.

– Вот именно! До окончания школы еще два часа! Что она делает тут, путаясь с Рэйнбоу Дэш? – Скуталу разъяренно уставилась на Даймонд.

– Просто смешно, как часто жеребята остаются без присмотра родителей, особенно учитывая, что мы живем рядом с Вечнодиким лесом, – задумчиво произнес Никто.

– Ты только посмотри на них, они идут в какой-то переулок! Это крайне подозрительно! – Скуталу рысью вернулась туда, где лежал жеребец, и прижалась к нему. – Об опасности незнакомцев ведь даже в детском саду говорят! Нельзя просто так идти с незнакомым взрослым в какой-нибудь переулок!

– Ты определенно была бы дурой, если бы сделала что-то подобное, – невозмутимо произнес Никто. – Перестань беспокоиться об этом, Скуталу, я почти уверен, что Даймонд Тиара знает, кто такая Элемент Верности.

– С чего бы ей тусоваться с Даймонд Тиарой в переулке? Я знаю все, что нужно знать о переулках! Я живу в одном из них! Рэйнбоу должна была просить меня пойти с ней в переулок, а не Даймонд! Я должна была получить от этого выгоду!

Никто медленно повернул голову в сторону Скуталу.

– Заткнись, – пегаска насупилась.

– Ва-а-а-а-ау, – жеребец медленно захлопал копытами.

– Заткнись, просто... просто заткнись, ладно? Но этого не случилось, – Скуталу начала расхаживать взад-вперед.

– Ладно, ладно... это не конец света, дитя. Я знаю, что ты мой маленький...

– Маленький кто? – глаз пегаски дернулся.

– Ты, вроде как, теряешь самообладание, дитя, почему бы тебе не попытаться расслабиться?

– Да, ты прав, – вздохнула Скуталу и вытащила презерватив.

Никто молча уставился на Скуталу, теребящую обертку, как наркоман пакетик с дозой.

– Ты не станешь использовать его по назначению, – заметил жеребец, – это слишком скучно и предсказуемо.

– Кажется, я велела тебе заткнуться, – пегаска надула презерватив и быстро свернула из него воздушный шарик в виде Рэйнбоу Дэш.

– А довольно неплохо вышло. Сколько раз ты уже делала такое? – Никто рассматривал ПрезерваДэш.

Скуталу вытащила еще пару презервативов из своих несуществующих карманов.

– Как ты думаешь, Даймонд Тиара может сделать с ней что-нибудь странное?

– Ну, обычно я говорю "нет", но, судя по тому, что я видел, она одна из двух кобылок в Понивилле, которые временами ведут себя как социопатки.

– Ты думаешь, нам придется ее спасать?

– Она, наверное, лопнет твой шарик, если увидит его.

– Я говорю о настоящей Рэйнбо...

– О-о-о-о, ты сделала и меня тоже! – Никто аккуратно взял надувной аналог себя.

– Тебе нравится? – Скуталу покраснела.

– Это прекрасно!

Никто поместил Нипрезерватива в коробку. Тот встал прямо под приклеенной скотчем картинкой, которую нарисовала Скуталу, на которой они сражались с грифонами.

– Что это за фигня?! – раздался голос из переулка.

Никто и Скуталу высунули головы из коробки, чтобы посмотреть, как Даймонд Тиара лопает СвитиПрезерватив.

– Эй, оставь Свити Белль в покое! – крикнула пегаска.

– Ка-а-а-акого... – Рэйнбоу уставилась на свой шарик.

– Что вы тут делаете, ненормальные?! – спросила Даймонд.

– Следим за тобой! – Скуталу усмехнулась.

– Присматриваю за Скуталу, – Никто улыбнулся.

– Что вы с Рэйнбоу Дэш делали в том переулке? – Скуталу ткнула копытом в сторону Даймонд.

– Матильда решила срезать путь до дома через этот тупой, грязный, вонючий переулок и уронила все продукты! – Даймонд закатила глаза. – Рэйнбоу Дэш хотела помочь ей найти их.

– А-а-а.

– Че-е-е-е, – глаз Рэйнбоу дернулся.

Две кобылки молча уставились друг на друга.

– Ну, а почему вы двое тусите друг с другом? Вы же не друзья! – Скуталу парировала.

– Мне нравится иметь лучшие оценки в классе, так же как и самую красивую диадему! – Даймонд фыркнула, – и точно так же, как я люблю иметь лучшие оценки и лучшую тиару, я конечно же, люблю иметь лучшее тело!

– Что? В этом нет никакого смысла! – Скуталу надула губы.

– Мы партнеры по спортзалу! Она занимается там почти столько же, сколько и я! – Даймонд дерзко ухмыльнулась.

– Ну... в этом есть смысл, – пегаска сдулась.

– Ка-а-а-акого сена.

– А теперь, девочки, вам обеим пора в школу, – вклинился в разговор Никто.

– Забудь про школу! – обе кобылки закричали синхронно.

В глазах жеребца появился опасный блеск.

– Я... то есть, я очень люблю школу, – нервно хихикнула Скуталу.

– Ты серьезно боишься этого неудачни...

– Ты права, Даймонд, пойдем в школу! – Скуталу выволокла земнопони из переулка.

– Эй! Я ЕЩЕ НЕ ЗАКОН...

Никто сел рядом с Рэйнбоу Дэш, что продолжала смотреть на свою копию из презерватива.

– Ка-а-а-а-а...

– Рэйнбоу, я знаю, что для тебя это новый опыт, но не волнуйся, – жеребец протянул пегаске ПрезерваДэш. – Теперь у тебя есть защита.

Безотцовщина

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

– Доброе утро, – зевнула Скуталу.

– Доброе утро, – обрадовался Никто.

– Ого, ты сегодня в хорошем настроении, – проворчала пегаска.

– Я приготовил нам вафли!

Скуталу молча смотрела, как жеребец выставляет на стол свежую стопку вафель. При этом он напевал себе под нос какую-то песенку.

– Обычно ты готовишь блины.

– Ну, с вафлями завтрак тоже не может быть плохим! – пегас положил масло на вафли и начал поливать их сиропом.

– Не пытайся меня тут умаслить.

– Тадам! – Никто поставил перед кобылкой тарелку. – Ну, как дела в школе?

– Ну, ты же меня знаешь, исключительно пятерки и четверки, – соврала Скуталу.

– Я в самом деле горжусь тем, как хорошо ты справляешься с учебой, продолжай в том же духе, милая, – жеребец поцеловал пегаску в лоб.

Скуталу замерла.

– Ты в порядке? – Никто нахмурился.

– Очень в туалет захотелось, одну секундочку!

Пегаска поспешила в уборную, заперла дверь, открыла окно и выбралась наружу. Оглядевшись по сторонам, она направилась к сараю.

Внутри находился Никто, запечатанный в кокон чейнджлингов.

– Что ж, похоже, моя догадка оказалась верной, – заметила пегаска.

Жеребец дернулся в коконе, пытаясь указать на ножницы для стрижки живой изгороди на стене.

– Да, одну секунду, я только что сходила в туалет и забыла помыть копытца, – Скуталу закрыла дверь.

Из сарая донеслись приглушенные крики, когда пегаска забралась в окно и закончила притворяться, что ходила в туалет.

– Я вернулась, папа! – Скуталу улыбнулась и вернулась на кухню.

– С возвращением, – усмехнулся чейнджлинг, – тебя не было всего минуту, милая.

– Я знаю, просто радуюсь, что ты сегодня останешься дома! – пегаска уселась к чейнджлингу на колени и пододвинула вафли поближе. – Значит, у тебя выходной сегодня, а не завтра?

– Именно! – соврало существо.

– Круто! Я не могу дождаться, когда начнутся наши уроки полета, а потом мы поедим мороженое! – Скуталу уткнулась носом в грудь “жеребца”.

– Ну, ты не можешь винить меня за то, что я так долго откладывал это дело. Как только ты начнешь летать, то у тебя больше не будет времени для твоего старого отца.

– У меня всегда будет время для тебя, папа! – пегаска обняла чейнджлинга за плечи.

Настоящий Никто распахнул входную дверь, весь покрытый слизью.

– В жизни больше не желаю видеть ни единого кокона!

Чейнджлинг вскочил со стула и зашипел.

– Сейчас кто-то отправится прямо на луну! – прорычал жеребец. – А ты...

Никто не мог нигде высмотреть Скуталу.

– Клянусь, если хоть один волосок упал с ее головы, я...

ХРЯСЬ!

Чейнджлинг смотрел, как жеребец осел на землю, а позади него стояла Скуталу с битой.

Существо нахмурилось.

– Эм-м-м...

– О, не волнуйся, – Скуталу отбросила биту и потащила Никто внутрь, – он на самом деле аликорн, с ним все будет в порядке.

– Это не... э-э... Правда? Нет, погоди, зачем ты это сделала...

– Сегодня я могу побыть твоей дочерью, – Скуталу застенчиво улыбнулась чейнджлингу.

– Ну хорошо. Нет, это просто стало слишком странным.

– Не говори так, ты ведь питаешься любовью, да? – пегаска потерлась носом об ногу “жеребца”.

– Я... Я не чувствую себя в безопасности!

– Папочка, ти-и-и-ише... – Скуталу обняла чейнджлинга.

– Помогите, насилуют!

– Не сопротивляйся, просто позволь этому произойти!

– ПОМОГИТЕ!!

Время? Хе-хе! Время – это иллюзия! Единственное время – это время тусить, да-а-а-а?

Примечание автора:

У Скуталу уже есть свой курятник.

Шел уже третий час ночи, Шайнинг Армор спал без задних ног и, как ни странно, Каденс начинала нравится ее бессоница. Даже будучи измученной, это был драгоценный момент спокойствия, когда она прижимала мужа к себе и смотрела в никуда...

В дверь кто-то тихонько стукнул три раза.

Нахмурившись, Каденс осторожно выбралась из постели и подошла к двери спальни. Открыв ее, она смутилась, увидев Селестию в ее старой маскировке Дядюшки.

– Тетя Тия? Что ты здесь делаешь, сейчас же середина ночи!

– Рад тебя видеть, Каденс, а я Вообще Никто, – ответил жеребец.

– Ты Принцесса Солнца, – фыркнула розовая аликорн.

– Ну да, короче, Селестия меня выгнала, можно я тут немного побуду?

Каденс молча смотрела на высокого ободранного пегаса.

– Ты Селестия.

– Ага, именно так. В общем, я видел диванчик в паре залов отсюда. Ну, короче, можно мне там поспать, пока я не найду себе другую коробку и...

– Н-нет, подожди, ты же Селестия! – розовая принцесса застонала от отчаяния.

– Да, это так, – жеребец кивнул.

– Та, которая взяла меня к себе, когда я была жеребенком?

– Я помню об этом.

– Владелица кантерлотского дворца, да и вообще всей Эквестрии?

– Нет, Селестия меня выгнала. Собственно, именно поэтому я здесь. Я в принципе договорился с Флаттершай, но у нее дома все провоняло потными животными, так что если ты не...

– Ладно-ладно, погоди! – Каденс остановилась, сделала глубокий вдох и выдох. – А что именно произошло?

– Ну, я тусовался со Скуталу... – начал Никто.

– Кто это?

– Она несла цветы на твоей свадьбе.

– Кто?

– Она пару раз нянчилась с Флари Харт.

– Все еще не вспоминаю.

– Она не может летать из-за недоразвитых крыльев, и у нее все ребра...

– А-а-а! Оранжевая кобылка с пурпурной гривой?

– Ага, именно она. Короче мы тусили со Скуталу...

– Когда вы начали встречаться? – Каденс нахмурилась.

– Около полутора лет тому назад. Она живет в моем шкафу.

– Она переехала в Кантерлот? Я думала, что она и другие кобылки с цветами были младшими сестрами Элементов Гармонии?

– Да, она все еще в Понивилле.

– Разве ты только что не сказал, что она живет в твоем шкафу? – переспросила Каденс.

– Да все так. Значит, мы со Скуталу тусовались, и на Понивилль, как обычно, напал монстр.

– Что значит "как обычно"?

– И есть такое негласное городское правило, что тот, кто ближе всего к монстру, обычно с ним и разбирается. Благодаря этому все эти нападения не так влияют на повседневную жизнь, – Никто пожал плечами.

– Разве у тебя нет армии? Что не так с Пони...

– Понивилль замечательный город, мне все нравится, не волнуйся. Так вот Скуталу заснула в очень милой позе, и мне захотелось сфотографировать ее, так что мне пришлось разбираться с монстром тихо.

– Какие у тебя отношения со Скуталу? – Каденс подняла бровь.

Оба молча смотрели друг на друга какое-то время.

– Мне нужно было сделать эту фотографию, поэтому я решил просто телепортировать монстра, – продолжил жеребец.

– Я на самом деле не совсем понимаю...

– И пока я телепортировал его, то подумал о том, какой милой была Луна, когда была маленькой, и случайно телепортировал монстра в ее спальню, где она собственно и спала.

– Ох! С ней все в порядке? – испугано вздохнула принцесса.

– Я не знаю, дальше я попробовал все исправить и случайно поджег шкаф Скуталу, а комната Луны оказалась полностью разрушена. Короче говоря, Селестия выгнала меня, – Никто почесал копытом бок.

Каденс посмотрела на жеребца, перевела взгляд на своего все еще каким-то образом спящего мужа, потом снова на грязного пегаса перед ней.

– Та-а-ак... – принцесса попыталась стряхнуть с себя оцепенение. – Ты в настоящее время полностью отдельное от Селестии существо?

– Конечно, нет, – усмехнулся жеребец.

– Хорошо, я могу с ней поговорить? Пожалуйста, – проныла Каденс.

– Не-а, она сейчас занята тем, что высвобождает Луну.

Каденс медленно влупила копытом в лоб.

– Я не понимаю! – заскулила аликорн.

– Ладно, начнем с начала. Мы со Скуталу тусили...

– Где диван ты знаешь, можешь воспользоваться им. Спокойной ночи, – Каденс захлопнула дверь.

– Я тоже люблю тебя, племянница! – заорал Никто из-за двери.

– Иди спать!!

– Ну, короче, если я останусь здесь на некоторое время, можно мне привести пару друзей...

– ПШЕЛ ВОН!!

Лунный экстаз

Примечание автора:

Наш любимый пушистый оранжевый тираннозавр и грациозная принцесса огромного шара горящего газа уже обзавелись своим гнездышком.

– В общем, если Элементы Гармонии могли избавить Луну от влияния Найтмэр Мун, то почему они не сделали этого изначально?

– О, – Никто начал потеть. – Ну, это самое. Ты знаешь.

Они уставились друг на друга.

– Тысячу лет назад, – продолжила Скуталу, – когда ты сражался с ней.

– Когда Селестия сражалась с ней. И...

– Конечно, когда эта неудачница сражалась с ней.

Жеребец сурово сдвинул брови.

– ...и это был очень напряженный момент с большим количеством магии.

– Звучит как будто это должно было сделать работу Элементов проще.

– Одного только умения Селестии не хватило очистить Луну, требовались все шесть.

Скуталу подняла бровь.

– Значит, она сделала куда более сложную вещь и отправила ее на небесное тело, удаленное на расстояние в 238 900 миль?

– Ты говоришь о луне за зеркалом, наша ближе примерно на 60 000 миль, – поправил пегаску Никто. – Погоди, а откуда ты знаешь...

– Зачем ты изгнал ее на луну?

– Ну вообще-то “в” луну.

– “В луну”, что звучит еще жутче?

– У меня был плохой день, ясно? Очень-очень плохой день.

– На точно отмеренную тысячу лет?

– Я...

– А потом ты объявил именно тот день, когда изгнал ее, праздником, где празднуешь то, что она возненавидела?

Никто молча уставился на Скуталу.

– И еще я думала, что это сделала Селестия, а не ты.

Со вспышкой света жеребец превратился в Селестию.

– Иди в свою комнату, – произнесла принцесса строгим, разочарованным голосом матери.

– Я ТЕБЯ ПОДЛОВИЛА!!! – пегаска расплылась в маниакальной ухмылке. – Я заставила тебя выйти за границы образа!

– Юная леди, идите в свою комнату. Немедленно.

– Как скажешь...

– Хорошо...

– Мамочка.

СЕЛЕСТИЯ ОБЪЯВЛЯЕТ НОВЫЙ ПРАЗДНИК, ЧТОБЫ ВОЗБЛАГОДАРИТЬ НЕБО

Для многих стало неожиданностью, когда Принцесса Солнца объявила новый праздник, чтобы восславить полет и все чудеса, связанные с ним. Начиная с сегодняшнего дня и в течении недели, специально обученные единороги и сама Селестия будут путешествовать по Эквестрии, накладывая могучие чары, которые позволят всем земным пони и единорогам получить крылья на срок в 72 часа. Многие были вне себя от радости, в то время как меньшинства кричали о расизме в отношении коров, ослов, яков, минотавров и так далее. К другим новостям: странные пятна появились на солнце, но Принцесса заверила, что они будут там только в течение недели, чтобы помочь ей накладывать чары, когда она будет путешествовать по стране...

Спокойной ночи, милый цыпленок

Примечание автора:

Действие этой главы происходит в конце естественной жизни Скуталу.

Никто мрачно смотрел, как его старый друг прерывисто дышит.

– Она хотела поговорить с вами наедине, – сказала медсестра.

Жеребец кивнул, и медсестра вышла из палаты.

– Привет, – прохрипела Скуталу. – Холодно.

Пегас мягко присел рядом с ней.

– Эй, Холодно, я Никто, – он улыбнулся.

– Никто... – Скуталу прищурилась, глядя на него. – Поближе.

Жеребец наклонился к ней.

– Ближе!

Пегас положил свою морду рядом с ее.

Скуталу перднула так, что эхо раскатилось по комнате. Ее тело заметно сдулось. Пегаска издала хриплый смешок.

Монитор выдал ровную линию.

– Ну, Скутс, как жила – так и умерла, – Никто медленно кивнул, затем встал, чтобы выйти из комнаты, – полная дерьма.

Отвлечения

Примечание автора:

Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.

Скуталу сосредоточено играла на приставке. У нее оставалось еще две жизни и это был последний босс...

– Эй, Скуталу, сегодня день бесплатных воздушных шариков! – Никто распахнул входную дверь и заполнил гостиную оранжевыми и белыми воздушными шариками.

– ВОТ ЖЕ ЙОБ... – персонаж пегаски словил урон и умер в игре. – НЕ СЕЙЧАС!!

– Спорим, что я смогу настрелять больше белых шаров, чем ты сможешь настрелять оранжевых! – жеребец вытащил пистолет.

– ПАПА, ПОЖАЛУЙСТА! – взмолилась Скуталу, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь кучу воздушных шариков, но безуспешно. Она подождала, пока Никто лопнет достаточно шариков, прежде чем попробовать в последний раз.

– Ой, чуть телевизор не подстрелил... – жеребец остановился.

– Ты закончил? Все?! – проныла пегаска. – Ты собираешься еще стрелять по шарикам или заниматься еще чем-нибудь, связанным с ними?

– Нет, оранжевые для тебя. Чтобы пострелять по ним.

– Ладно, последняя жизнь, погнали...

– А ты в курсе, что я не могу умереть? – Никто небрежно направил пистолет себе в голову и несколько раз выстрелил. Все пули отскочили от головы пегаса.

Скуталу проиграла.

На крошечном острове

Примечание автора:

Действие этой главы происходит через тридцать один год после основной истории.

Джолли Роджер и Никто сидели в картонной коробке.

Они находились на крошечном островке, лишь слегка выступающим над водой и таком маленьком, что с трудом вмещал двух взрослых пони. За пределами их странно прочной коробки жуткий шторм заливал все вокруг водой. Джолли был почти уверен, что где-то позади них бушует торнадо.

– Джолли, мальчик мой, позволь дяде Никто рассказать тебе историю. Некоторое время назад молодой жеребец по имени...

Джолли вспомнил сегодняшнюю драку. Он хорошо проводил время со своим дядей, занимаясь рыбалкой, когда две сирены решили, что потопить их будет весело. Джолли был почти уверен, что их должно быть три, и они вроде как изгнаны, но он не собирался позволять этим двоим рыскать поблизости.

– ...он ворвался в комнату и заорал: "С кем я должен поцеловаться, чтобы получить здесь работу?” и кобыла сидящая внутри ответила: "Со мной”. Он поднял воротник и потрусил к ней, – Никто улыбнулся. – Потом она заперла его в комнате и заставила читать книги весь день. Жеребец вначале возненавидел это, но потом примирился и у него даже появился фетиш на образованных...

Конечно, Джолли пришлось пофлиртовать с симпатичной сиреной, пока та заигрывала с ним в ответ. Так что через некоторое время его дядя пытался убить ту, что страшная, пока он терся носами с мурлыкающей рыбкой. Тогда-то он и решил ее вырубить.

– ...избил до потери сознания цветочным горшком, который сам же и сделал. Она разрешила ему брать любые книги, так что он стал бездомным ученым. К сожалению, его жажда знаний привела его к изучению всех видов трав и лекарственных растений, что после привело к наркотической зависимости от лунного лотоса, но это на самом деле не так уж и важно...

Сирены должны очаровывать всех своей магией. Джолли не знал ни одного идиота, который бы на это повелся, тем более что сирена не собиралась очаровывать его, это он собирался очаровать сирену и сделал это. Как оказалось, чешуя сирены намного прочнее, чем кажется, а разозлилась она сильно.

– ...и это история о том, как Старсвирл встретил Селестию. Слушай, Джолли, я был слишком занят, чтобы смотреть, как ты там дерешься, но я хотел прояснить, что флирт с опасными незнакомцами может привести к могучей магии, наркотикам и веселью, но иногда он также может привести к кораблекрушению и пропаже всех твоих вещей. Так что в следующий раз постарайся воздержаться от флирта с сиренами...

– Я понимаю, – Джолли слегка кивнул.

Он решил оставить самые игривые подробности этой драки при себе.

– Отлично, – Никто положил копыто на плечо Джолли, – рад, что мы об этом поговорили.

Они оба смотрели, как бушует море.

Джолли нахмурился.

– Как ты думаешь, как отреагирует моя мама, когда нас найдут?

– Скутс? Услышав, что ты пытался приударить за сиреной? Она будет либо смеяться, либо гордиться.