Где не ступала нога человека

Глава 1-12: Будет ласковый дождь

Александр Мерсер (то, что от него оставалось) на бегу смачно харкнул черепными жвалами, выплевывая копытце, которое он позаимствовал у бежевой пони. Гадость похлеще кислотного пирога! «Ну, зато око за око», — злобно-иронически подумал он. Доктору выдался случай отомстить лошадиному народу за все психологические и физические травмы земных детишек, которые на ярмарках когда-либо были нанесены этими кусачими тварями — и он, защищая мозг, такую возможность использовал без колебаний. Алекс замешкался на эти несколько мгновений, пока ему пытались повредить оптику. Наверное, в тот момент его могли бы еще сильнее спеленать цепями, окончательно захватить в плен... Вот только оказавшиеся рядом стражники были явно шокированы тем, что существо из другого мира так запросто отхватило ногу прислужнице Селестии. Один бронированный бэтгибрид и вовсе делал частые глотательные движения, отчаянно пытаясь не сблевать. Другая особь, "чистокровная" кобылка, что до того лезла в рукопашную с копьем, застыла в ужасе и только едва слышно скулила на одной ноте, пуча и так большие глазищи, потому что ее неплохо так обдало кровью из разжеванной Мерсером конечности.

— Милосердные сестры!!!

— О, Богини! Он же не?..

«Я ведь не переборщил?» — в свою очередь попробовал сообразить Алекс. Не преждевременна ли была подобная жестокость? А ну как полумесячная задница вспомнит из своего опыта средневековья, что есть такое "допустимые потери"? Может, она от такой картины прямо сейчас забудет о своих подданных и сосредоточит все силы на том, чтобы остановить обнаглевшее чудовище! Вложит все силы в один мощнейший гравитационный колодец и просто прижмет развитого к земле... раздавив любого из пони, кто случайно оказался поблизости от Мерсера. Сконцентрировав свое внимание и фокус датчиков на Луне, Алекс понял, что занятый очередным пострадавшим крылорог все прекрасно видел. Более того, столь недружелюбное со стороны Мерсера действие ее ощутимо выбесило: аликорн раздувала ноздри, уши ее были прижаты, в глазах читался гнев истинной аристократки. Мужчина выругался про себя, с небольшим заносом меняя направление бега почти на 180 градусов, а затем и вовсе подлетая в воздух, уклоняясь от луча какой-то нехорошего вида энергии. Дьявол, да выбора все равно не было! Отбивайся Алекс сейчас менее радикальными методами, и его бы повязали, так что просто следуем изначальному плану. Не давать этой вероломной суке перейти в наступление! Не дать ей и секунды времени, чтобы задуматься о соотношении целей и средств!

А сколько там осталось времени у него? Сколько вообще Мерсеру выделено времени при наилучшем исходе коптить небо? Почему, охотник ее раздери, солнечное полубожество до сих пор собственной персоной не заявилось?! Чаи с тортами гоняет и в ус не дует, что ее подданных тут натурально убивают, что ли? Ну, пока ещене натурально, так что разноцветные ксено прямо на поле боя имели возможность выхаживать условно раненых, а не оформлять сразу похоронные листы.

— Лекаря сюда! Лекаря, скорее!

— Осторожно! Он снова на нас иде-е-о-ОЙ! – очередная карликовая лошадка резко оборвала свой вопль, когда человек на полном ходу сбил ее, практически влетел грудью в мордочку, разве что не затоптав. Забавно в том плане, что на Земле обыкновенно именно лошади затаптывали людей, но никак не наоборот… Времени, чтобы в который уже раз подумать, будто в этой вселенной балом правила беспощадная ирония, у Мерсера не было.

Оставшееся время, таймер... Ну что же, если бы Александр Мерсер был всамделишным андроидом, то на его "зрении терминатора" сейчас проступал бы целый вихрь показателей, из которых обнадеживающим был ровно один: пожар в двигательном отсеке затушен. Да и то пришлось обдирать с сердца верхние мышечные слои, выбрасывать их в дыру от попадания. Следом отправилось и занявшееся пламенем щупальце, которое производило ремонт, так как зеленая дрянь оказалась исключительно липкой, даже хуже напалма. Жглась немилосердно, на перекрытие доступа местному кислороду не реагировала вообще!

Строго говоря, благодаря замещению сигнала Мерсер не чувствовал себя так, будто ему в грудную клетку головешку сунули. Наоборот, холодно было как на девятом кругу ада. Химеры разве что благим матом не орали, что энергии и стройматериалов осталось впритык, даже с учетом экономичной формы разведчика. Опасность "заморозить" свои члены до невозможности ими управлять, как у обычных людей зимой костенеют пальцы, Алекс не принимал во внимание. Были проблемы и серьезнее... Он все равно потеряет физическую способность двигаться быстрее, чем на это будет способна иллюзия, которая заменяет сигнал повреждения, дополняет систему индикации и позволяет избежать нейронной блокады. Проще говоря, лишь когда у Мерсера очередным заклинанием разнесет коленную чашечку, тогда и нога "мысленно заледенеет" в коленном суставе. Если только ее будет нечем отогреть, то есть выделить массу для починки.

А запчастей и не предвиделось — ввиду тех самых более серьезных проблем, которые алыми сполохами индикации светились по всему организму. Критическое истощение правой лопаточной, правой набедренной пластин брони. Рассинхронизация плацентарной связи от вернувшейся конечности. Критическая нагрузка на сердце, функциональность снижается. Непредвиденные аномалии в проводимости нервной ткани после поражения кристаллизирующей молнией. Повреждения коры головного мозга в ее лобовой части. Опасность повторного выхода из строя оптики, рекомендуется перейти на тепловой след. Ну и самое поганое — батарея. Частичное заглушение систем через семь с половиной минут при текущем уровне уровня энергопотребления.

И да, как молния вообще была способна облучать радиацией?!

«Целых семь с половиной? Так куда торопиться?» — Мерсер бы саркастично оскалился, да его лицо все еще представляло собой кое-как собравшиеся воедино части черепа без нижней челюсти. Пусть расход массы оказался интенсивнее ожидаемого, у развитого ещё полно времени! Мерсеру понадобилось всего шесть, чтобы спасти Нью-Йорк от апокалипсиса, который он сам же на город и навлек... при широчайшем содействии со стороны правительства США, стоило отметить. С Верховным охотником и вовсе расправился за каких-то три минуты. Правда, тогда это была схватка двух профессиональных биооружий, схватка на истощение, на обмен самыми изобретательными приемами и ударами, на их своевременное применение. Не как сейчас — прятки за спинами чужих миньонов в ожидании удобного момента для атаки, до первой серьезной ошибки одного из оппонентов. До одной-единственной удачной атаки, которая решит исход боя и оставит от проигравшего кровавое месиво.

«Интересно, понимаешь ли ты, с кем связалась, а? — злобно подумал Александр, не спуская периферического зрения с Луны. — Ты хоть знаешь, кого решила ударить в спину?» Аликорн перед принятием такого решения вообще просчитывала, на какую жестокость способен Мерсер, как сильно он способен ударить в ответ на столь отвратительную провокацию? «Ты боишься хищников, травоядное? — Алекс устремился по широкой дуге к границе купола, словно бы разрывая дистанцию с ночной принцессой. — Если так, то зря». Хищник и сам является уязвимым существом из плоти и крови, которое совсем не хочет, чтобы какая-нибудь здоровенная четвероногая дура проломила ему голову копытом. Хищник всегда метит в самые уязвимые места, стремясь прикончить жертву максимально быстро и эффективно, в то же время — безопасно, малозатратно в плане энергии. Все, что ему нужно — чтобы добыча перестала двигаться и дала ему насытиться мясом, протянуть еще какое-то время, при благополучном исходе оставив потомство. «Думаешь, хищник стал бы пытать тебя днями, неделями, свежуя заживо, выдирая по кусочкам плоть и необходимую ему информацию, потому что в вашем говенно-неправильном мире напрямую из мозгов ничего не выкачаешь? — в бешенстве зарокотал Мерсер, делая еще один дальний прыжок и в полете выпуская по так удачно подставившемуся пегасу боло-бомбу. — Оберегающая Ночь, ты не знаешь и жалкой четвертинки настоящих кошмаров, которые я способен навлечь на твоих подданных, иначе не сунулась бы сюда лично для захвата, а просто уронила бы на меня метеорит, наплевав на все жертвы среди гражданских. Понимаешь ли ты, паскуда антрацитовая, что так запросто отгрызенная у подруги Лиры нога, травматический шок у этой пушистой симпатяги, из-за твоей прихоти вынужденной мне противостоять — это не мой максимум, это только начало?!»

— Сгруппироваться! – донесся до слуха Алекса зычный (но оттого не менее мелодичный) бас офицера. — Не дайте ему вас разделить, сейчас начнется!

Словно уловив пришедшую от Мерсера волну ненависти, Луна вдруг вскинулась, одним мощным взмахом крыльев поднялась в воздух. Отличная мишень! Отвлеклась от пострадавших? Хочет покончить бой одним ударом? Быстрее, быстрее, уйти из-под удара! Переходит к другому атакованному! Атаковать! Вшитый в мутанта роевой искусственный интеллект выдавал варианты с самым разным уровнем достоверности, но Алекс предпочел остаться глухим к его советам, если это касалось прогнозирования аномалий в этой ненормальной вселенной, тем более — прямого использования способностей принцесс. Нет, атаковать именно сейчас Зевс не будет, это заведомо проигрышный ход. Рано, рано... расположение фигур на поле битвы не то, пегасы его атаку запросто перехватят, плюс на Луне остается подобие магических экранов. Притом намного сильнее обычных от стражников, такой ударом кулака сходу не обрушишь.

Принцесса тем временем возвела копытца к небу. "Пропев" какую-то тарабарщину на непонятной Мерсеру вариации эквестрийского, аликорн выдала рогом свечение всех оттенков бирюзового. Воздух вокруг нее как-то ощутимо сгустился, и луна, подчиняясь зову своей госпожи, все более отчетливо стала проступать на небе, приближаясь к солнцу. Будто пересиливая сопротивление дневного светила, не обращая внимания на свист заклинаний внизу и носящегося по полю боя мутанта, Луна продолжала держать занятую высоту, пока спутник не наполз на магическую псевдозвезду, оставив только тусклые разводы от ее короны. Сумерки окутали место сражения, и лишь тогда поза кошколошади перестала демонстрировать высочайшую напряженность, словно она вручную... вкопытную тягала неподъемный груз. Напротив, теперь это было максимально похоже на боевую стойку; крылорогая пони будто обернулась гигантской хищной птицей непосредственно перед тем, как она рухнет в пике, стремясь настигнуть добычу. Глаза Луны осветились холодным голубым светом, а потом она (за неимением лучшего слова) заорала. На кантерлотский манер разрядив свои легкие, Луна устремилась вниз, лучом выжигая землю по ходу движения Мерсера, но не способная стрелять по нему прямой наводкой из опасения задеть своих же. Боевой клич подхватили бэтпони, разом устремившиеся вслед за развитым навроде команды загонщиков. Зрачки гибридов сузились до едва заметных полосок, сами они стали двигаться как-то быстрее, в более агрессивной и безрассудной манере...

«Ох, блядь, — подумал внезапно Алекс, отдергивая руку от клацнувших в какой-то паре дюймов от его предплечья острых зубов, — кажется, она все-таки поняла».

Мерсер отмахнулся расставленной клешей хлыста, стремясь, как и раньше, схватить и отбросить полезшего в ближний бой противника, однако с более маневренным фестралом такой фокус не прошел. Ночная пони упорхнула прочь, единым взмахом разорвав дистанцию, а взамен нее на Александра насели еще двое, целясь в его конечности острыми коготками на крыльях и накопытными клинками. Его все еще пытались вывести из строя, обездвижив теперь уже более радикальными, калечащими приемами — не убить. Ну конечно. Риск, что вирусная тварь примется рвать или даже сожрет кого-то из подданных, правительствами всех мастей в высшей мере оправдан, когда это касается начинки Зевса. Если бы не пресловутое желание захватить Мерсера живьем ради ингредиентов для зелья на основе крови девственниц, или чем там понячьи королевы втихую от широкой общественности балуются, его бы уже раз сто испепелили. А так — луч энергии всего и делал, что играл роль еще одного загонщика, каждый раз не доходя до Алекса на фут-другой-третий. Если бы у Мерсера на тот момент наличествовал волосяной покров, поток холодной плазмы, может, ему брови бы опалил да роговицу, но и только. Загнать Александра не выйдет, он от луча не шарахнется, как волк вдоль флажков... не как земные из плоти и крови, по крайней мере. Мерсер, с упором на руки рванувшись к перепаханной дикими големами земле, нырнул в заранее подготовленный узкий лаз-кишку, похожий на те, по которым на осаде Таймс-сквер десантировались охотники.

«М-мать, все-таки переборщил с отгрызанием конечностей у чрезмерно настойчивых и наглых ксено!» — чертыхнулся Алекс, пока выстеленный эпителием туннель не выкинул его с противоположной стороны от домика Меткоискателей, занимавшегося пламенем. Слишком рано темненькая дошла до точки кипения, слишком, еще и половины вражеских бойцов не выбыло из строя! Может, луна в обычном состоянии и служила лишь фоновой подпиткой для "созданий ночи", но вот от ритуала, который провернула принцесса, фестралы недурно так усилились. Перепончатокрылые сократили время реакции, действовали теперь... по наитию, что ли? Датчикам и глазу в привычном режиме стало тяжело отследить их всех. Радиационное поражение, лишь сейчас начавшее спадать, тоже не помогало делу.

— Всем успокоиться! Как только он покажется, бейте сразу по площади заклина-а-А-А-А-А-А!!!

А, да и в радиоактивное пекло луну! Мерсер вынырнул на поверхность и, уцепившись за пластину брони, запустил раскомандовавшегося единорога в полет, только ветер в хвосте захлопал. Почти сразу же Алекс нарастил лобовую броню, дополнительно защищая то немногое ценное, что у него оставалось — мозги. В плане рецепторов он целиком перешел на слух и тепловое восприятие, испещрив шлем привычной россыпью сенсорных ямок. Один хрен водянистые органы зрения уязвимы в среде, где заклинания принялись мелькать настолько часто. Низкая разрешающая способность датчиков-камер на периферии не сыграет роли, поскольку гражданских убрали, патроны давно уже вышли, и точного прицела не требуется: вокруг одни только враги, не было смысла различать друзей и недругов. Есть только основная цель, самый крупный тепловой след, и ее свита. Вот и весь расклад. Жаль только, что противник не хуже Мерсера видит в сумерках... Алекс еще ночью подумывал устроить благодаря инфовирионам полное ограничение видимости, заготовку под смог манхэттенской вспышки, на случай если его все-таки атакует гвардия. Но решил, что даже у солдат Селестии найдется, что этому противопоставить, те же шлемы с ночным режимом зрения или на крайний случай инфракрасные кристаллы-фонари... Наверное, так и было, поскольку боеспособность от смены времени суток солнечные кирасиры не утратили, тыкаться туда-сюда подобно слепым кутятам не торопились. И хотя они малость оторопели ввиду действий младшей принцессы, окрикам своих командиров повиновались беспрекословно, утаскивая пострадавших, старательно прикрывая друг друга, выставляя контролирующие территорию барьеры и периодически обстреливая Мерсера самовозвращающимися копьями-бумерангами да таранными заклинаниями.

«Тянуть больше нельзя», — решил Алекс, когда ему пришлось извернуться под невероятным углом, чтобы избежать струи газа, ударившей вслед из подземного хода. Луна, отыскав взглядом мутанта, который вновь сумел ускользнуть из оцепления, гневно фыркнула и на предельной скорости устремилась к Мерсеру. Самое подходящее время, экспресс-тест, прямо сейчас! Аликорн распалилась настолько, что ударила туда, где Мерсера уже очевидно не будет! С таким настроем она должна влететь в ловушку, обязательно должна... Может, конечно, Александр недооценивает луноликую, и она выжгла туннель в основном потому, что хотела лишить его еще одного средства дурить ей голову, ускользать от возмездия. Но Мерсер понимал так: вряд ли Луна лишь сымитирует слабость, отыскиваемую Алексом. На основании психического профиля, который Мерсер составил во время всей этой происходившей недавно "дипломатии", у нее не хватит хитрости притвориться ослабевшей. Не сейчас, не в боевом запале. Подлость, интрига, яд в бокал, выстрел в спину - это оружие аристократии в относительно мирное время, в конце концов. Для поля боя существуют иные, более эффективные средства, и со стороны Луны Александр ожидал теперь максимально прямолинейных, хоть и обдуманных действий.

— Ваше Темнейшество, стойте! Он что-то заду… — донесся откуда-то полузадушенный писк той самой бежевой кобылки, что изрядно удивило Мерсера.

Но было поздно. Прыгающая мина "взорвала" землю и подскочила вверх, практически вплотную к летящей на всех парах Луне. Принцесса на ходу сколдовала эффект отмены, да только на сей раз то был другой заряд, один из немногих, что были начинены исключительно вирионами. Обычные заряды тоже легко убирали щит, но это было скорее следствие потери магом концентрации из-за Язвительного Шута. Мерсер знал, что его инфосреда вызывает какие-то произвольные всплески в течениях того, что аборигены называли "магией"... Он знал, что самим фактом своей жизнедеятельности вызывает у колдунов проблемы. В тот раз, когда он заглянул в город на огонёк, это было незаметно — царствующие сестрички закрывали области подрывов мощными заклятиями, а не персональными физическими барьерами, которые перемещаются вместе с владельцем, более сложны в поддержании и легче нивелируются контрзаклинаниями, если верить Лире. Кроме того, в предыдущий раз Мерсер не давал своим микроскопическим помощникам команду на сбор энергии, выдержку из программы терраформера, так как понятия не имел об этом преимуществе...

Как, например, сейчас. Опробовать этот трюк заранее не выдалось, хоть пони, не считая их правительниц с умозрительно тысячелетиями опыта интриг, в большинстве своем и представлялись Алексу бесхитростными и безобидными созданиями. Быть может, Лиру не стали бы мучать подозрения в случае, если Мерсер попросит ее проверить щит на пробой, однако единорожка была музыкантом, а не мастером боевых искусств, и она не владела ничем из специфического арсенала стражи. Так, по мелочи бытовые заклинания, телекинез, музыкальные приемы, простенькие защитные на случай выхода из леса разномастных сердитых тварей, но на этом все. А потому Алекс затаил дыхание, когда алая вспышка лизнула барьер Луны, обволакивая принцессу и расплываясь в воздухе очередной дымовой шашкой, на этот раз багрового цвета... затаил бы, не потеряй он на днях необходимость дышать.

— Принцесса, берегитесь!

— Что у вас там происходит?!

«Да! Да, черт подери!»

Едва только Мерсер подал сигнал, как барьер принцессы, что уже почти вылетела из багрового облака, замерцал и растворился по кускам, а сама Луна споткнулась в полете, как если бы угодила в воздушную яму. Гнев на ее холеной мордочке сменился растерянностью, но она почти сразу же обновила щит своим собственным заклинанием, так что весь пробой занял не больше пары-тройки секунд.

Пара секунд!

Да разве можно требовать от стечения обстоятельств большего? Две секунды в режиме фокусировки на цели, когда проводимость нервов ценой перегрузки ИИ резко увеличивается, заставляя мир вокруг замереть сонной мухой — уже есть целая жизнь. Только само подтверждение фактора, что технологии вируса способны внести разлад в магические процессы даже аликорна, сейчас имело значение, но никак не длительность этого фактора.

Доктор Мерсер почувствовал, что в ближайшие минуты сумеет сделать шаг, который поставит жирную точку в этой затянувшейся буффонаде. Он вовсе не раскрыл свою карту раньше положенного срока. Хоть напоминание о том, что "магия" чувствует себя рядом с чужаком неуютно, явно прочистило Луне голову, заставило ее вспышкой телепортации подняться выше, к границе купола, это никак не осложнит жизнь Мерсеру. Наверное, принцесса ночи теперь к земле не опустится вовсе, так и станет бить лучом с недосягаемой для органической "мины-лягушки" высоты и перемещать раненых телекинезом. Но Александру и не было нужно, чтобы она второй раз подставлялась, давала развитому еще один шанс...

— Продолжать обстрел! — уже с каким-то почти надрывом в голосе раздался крик офицера. — Мы почти задавили его!

«Вам необходимо приложить усилий втрое больше, чтобы я хотя бы ощутил давление со стороны вашей группировки, наивный ты идиот! — отчаянно пытаясь не заржать от напускной радиационной комичности, подумал Мерсер. – Да если бы не неминуемый летальный ответ со стороны принцессы, вы бы уже все бездыханными валялись на земле в разной степени целостности!»

Вот бы хоть одному со всей силы вмазать по хребту, ломая позвоночник, другому выпустить кишки подобравшимся из-под земли шипом... Но нет, приходилось сдерживаться изо всех сил. Если бы понячьи вояки могли предугадывать его фокусы и засекать приближение заранее, сканируя пылевую завесу, Мерсеру пришлось бы тяжко, но не при текущем раскладе. Алекс полагал, что гвардейцы с подобным ему противником ещё ни разу не сталкивались. Ну не чувствовалось у них опыта борьбы против метаморфа, который сейчас может быть тяжеловооруженным громилой, ломящимся напролом, а через десяток секунд уже ловким убийцей, вырывающим жертве трахею со спины и мимолетным росчерком поражающим легкобронированные цели. Гвардия отрабатывала алгоритмы, будто имеет дело с обычным крупным монстром, а принцесса не могла разорваться на сотню маленьких шарообразных Лун, чтобы прикрыть всех и каждого. Аликорны, при всей их врожденной мощи, очевидно не были сильны в мультизадачности… Прекрасный расклад для полевой работы развитым.

Однако вместо того, чтобы по обыкновению выстраивать симфонию слаженного уничтожения, Мерсер просто бежал, игнорируя вражеский обстрел — преследуя едва ли не те же цели, что и в погоне за Таггартом. Под пластинами ходулей вздымалась вверх мокрая земля и травинки, вывернутые когтем. Скок-скок-скок-скок.Мерсер несся что было духу, стараясь, чтобы рядом с ним постоянно находилась как минимум одна вражеская цель. Как бы пони ни пытались разорвать дистанцию, сколько бы щитов-перегородок ни поставили, Зевс был проворнее, был более ловким, быстрее адаптировался к изменению ситуации. Ему пытаются ноги захлестнуть сетью — так он просто взмывает в воздух, изворачиваясь между дозвуковыми заклинаниями, будто длиннолапая ласка-мутант. По Мерсеру бьют сверху, пытаясь загнать в укрытие — но развитый бросается на все четыре, подобно гигантскому пауку прижимая корпус к земле, с невероятной быстротой переставляя конечности, выставив вверх острые локти и колени. В таком состоянии Зевс еще сильнее походит на неведомую и смертельно опасную тварь, отчего стражница неподалеку испуганно кричит, когда он единым прыжком перемахивает через нее, почти взлохматив когтями гребень. Ее вопль только растворяется в общей какофонии сражения — благодаря Мерсеру все под куполом были чем-то заняты. Кто-то откачивал пострадавших от ударной дозы Шутки, кто-то залечивал раны, кто-то вместе с принцессой гонялся за Алексом... Запущенного им под купол офицера и то пегасы были вынуждены ловить. Бон-Бон ту же откачали, хоть ее и утащили куда-то вне поля зрения датчиков. Пони были куда крепче, чем выглядели, земные уж точно... Пару раз, забывшись в радиоактивном бреду, Мерсер не рассчитывал силу, так что у человека его удар точно бы разорвал внутренние органы — а эти ничего вон, скулят, по земле катаются, но вполне живёхоньки, не помирают от обширных внутренних кровотечений. Ага, добренькие безобидные пушистики, как же! Уберы без вирусных стероидов...

Мерсер угрюмо чертыхнулся про себя, плюнул первым сгустком радиоактивной плазмы. В параллельном срезе сознания всплывали обрывки анализа, где же он ошибся в восприятии этих показательно-дружелюбных ксено. Где, ну где он просчитался, а? Мерсеру казалось, что его план был хорош, оптимален, приведет к наилучшему варианту развития событий. Он ведь терпеть не мог, когда обстоятельства взваливали на него тяжкое бремя импровизации и не позволяли чувствовать удовлетворение от собственного превосходства, от полнейшего контроля над собственной жизнью!

Этим днем, ничуть не выделяющимся среди последних трех, ему необходимо было переговорить с представительницей диархии. Он знал благодаря девочкам и Лире, что ментальная магия Луны вполне способна сделать любой диалог односторонним и для Мерсера более чем недостоверным. Алекс посчитал, что пересказ своей собственной истории через мысли Рэнделла поможет ему вычитать, может ли Луна чувствовать ложь и вообще залезть развитому в голову, как это внаглую сделала Грин при их первой личной встрече. Казалось, все прошло хорошо, почти идеально, подобно тому же трюку "обманутых ожиданий" в случае с Лирой. Принцесса Ночи явно испытала облегчение и стала вести себя более располагающим к себе образом, когда выяснила, что в их мир не собираются вторгаться сотни тысяч вражеских батальонов, и грозное иномировое оружие строилось фактически лишь для того, чтобы никому не пришлось его применять. Люди не имеют привычки при малейшем недопонимании забрасывать все вокруг себя ядерными ракетами... А обладающий зловещей направленности умениями чужак — так он всего один, а не целая цивилизация, и речь ведет довольно миролюбиво, с ним договориться можно, а не сразу волочь в застенки на правах заложника! Никакого давления на черепную коробку Мерсер не ощутил, как и откровенной лжи в словах Луны Эквестрийской. Единственное серьезное сомнение, которое принялось грызть Мерсера, был вопрос: кому могло понадобиться наговаривать на него? Эта самая Бон-Бон совсем рехнулась в своем стремлении укладывать монстров штабелями и видит похищающего детей бугимена… бугипони там, где его нет?

Так что же пошло не так? Луна даже не попыталась сходу оправдаться, заявив, что наговоры на Мерсера — работа третьих неустановленных лиц, а если и ее прислужников, то они понесут за это ответственность. Мерсер счел естественным ее желание и дальше сохранять аристократическую манеру, "хорошую мину"... В конце концов, сама Луна изначально отнеслась к появлению чужака со скепсисом. Она готовилась к агрессивным переговорам, рассчитывая на худшее.

Мерсер, напротив, надеялся на лучшее, но скрепя сердце готовился к войне. Еще и вздумал упрекать себя, думая, что опыт родной Вселенной здесь навряд ли пригодится: «Я — параноик. Я — идиот по меркам этого мира. Я соблюдаю меры предосторожности на случай развития событий, которое в этом измерении практически невозможно вообразить. Вероятно… Существует лишь вероятность, что мне следует сбавить обороты». И пожав копытце Луны, Александр мысленно выдохнул с искренним облегчением. Ему казалось, что придавленный, но не сломленный, он наконец-то прошёл через очередной моральный кризис, сохранив свои принципы непострадавшими. Уже размечтался о том, какие темы сможет поднять в разговоре со старшей архиколдуньей, какие свойства этого мира сможет перенять, использовать их для всеохватывающего прогресса собственного состояния... Глупо, глупо, глупо!

Он решил по совокупности факторов и толики веры в бо́льшую технологичность мира ксенов довериться пони, и что же? Мерсер полагал, что кто-то другой счел бы Эквестрию сборником концентрированного бреда — яркого, беспечного и до скрипа в зубах карамельного. Но даже доктор Мерсер, приверженец более рационального подхода, не ожидал так скоро встретить в этом райском уголке своего самого ненавистного врага - предательство.Может, диархия и печется о своих, может, в ядре своем они и мирная нация, но то свои, а Мерсер — опасная тварь, которая неизвестно чего может выкинуть, так что лучше ее успокоить сладкими речами да поскорее заключить под стражу. Мерсер отнюдь не родственник кого-то из правящей верхушки, не чья-то сестра-узурпатор (не будем указывать, но все та же Инь), которую можно после ссылки на луну просто похлопать по спинке и нравоучительно сказать "больше так не делай". А вот всех остальных следует от греха подальше в расход пускать, предварительно выдав цементное облачение... Несочетаемому еще меньше повезло, оставили украшать парк, а не втихую сбросили в реку, не иначе чтобы всегда оставался под присмотром. Из числа врагов диархии ещё по словам девочек существовали какие-то "перевертыши" времен свадьбы в Кантерлоте, но что с ними стало Мерсер был не в курсе. Не иначе, тоже взорвали дружбомагией своей сраной...

«Серьезно, док, ты хоть чему-нибудь учишься?» — зашипел от злобы Алекс, парируя удар стражника с упором на когти и резким движением локтя вбивая ему зубы в глотку. Вспомни, сколько раз уже так было. Сколько было тех, кто обещал помочь тебе, перед кем ты рассчитывал на доверие, поскольку был связан общими интересами. Всякий раз от их участия и следа не оставалось, стоило им получить желаемое. Последние два случая — самые свежие, самые болезненные, подчеркнутые сменой состояния. И в отличие от коллег, решавших, что они самые дохера умные и способны обдурить доктора Мерсера, Карен и лже-Кросс так легко не отделались.

«В батарею ведь метили, сволочи, — с каким-то мазохистским удовлетворением отметил Алекс, окончательно закрывая дыру у себя на спине. — Хотели легкой победы, сходу обезоружить...» Специально на такой случай — если лунокрупая скачает из воспоминаний Лиры подробности внутреннего строения Зевса, продемонстрированные ей, — Мерсер перед своим выходом на публику поменял органы местами, так что заряд после пробития брони на лопатке только подпалил сердце. Алекс рассчитывал, что при наихудшем исходе Луна воспользуется этим знанием, чтобы вывести развитого из строя, живьём его взять... самый дурной прогноз и сбывался. Лунная пони наверняка прозондировала память Лиры и передала расположение одному из солдат в тылу. «Это и есть твоя главная ошибка, принцесса», — с мрачным предвкушением подумал Алекс. Положившись на гвардейцев, следуя причитающемуся статусу или просто желая запугать Мерсера толпой, Луна существенно снизила пространство уже для собственных маневров. Мужчина не сомневался: выступай они под куполом один на один — и аликорн скрутила бы его в единое мгновение. Она упустила свою возможность, и такой расклад обернется для Оберегающей сны погибелью... Как же хочется прямо сейчас кинуться к треклятой лицемерке, вонзить ей в затылок клинок, так что лезвие покажется меж челюстей, а потом резко дернуть вверх, разламывая рогатый череп!

Ее ошибка... «Ты-то сам, видимо, мало что успел обмозговать из своего новейшего опыта», — пришел к неожиданному заключению Алекс. Вот где крылась оплошность Мерсера: в его человечности, в его заточенном под антропоморфизм восприятии. Работая на людей, работая вместе с людьми, мысли Алекса и его действия были постоянно ограничены стандартами социума и окружением, которое составляли взрослые люди с замашками эксцентричной ученой братии. А вот рядом с зооморфными ксено предохранительные системы не были задействованы... Поведение Мерсера стало куда более богато на эмоции, чем во время непрекращающейся, почти трехнедельной стрессовой ситуации, и заприметив выход из нее, он был отнюдь не против общения. Поддавшись этим положительным эмоциям, дофаминовой буре в стакане, Александр позволил сиюминутной выгоде взять верх над планами долгосрочной перспективы! Уж лучше бы он продолжил скрываться, на манер лазутчика изучив общество пони изнутри, а лишь затем Алекс принимал бы решение о своем раскрытии!

Ну что же, чудесно. Раз так — Мерсер просто вернется в состояние, схожее с тем, которое одолевало его после откровений МакМаллена. Если уж понячьи ублюдки отвергли предложение о мире и так желают заполучить его в коллекцию парковых статуй, пускай попробуют справиться с безликой, холодной машиной, которую волнует лишь оптимизация вычислений, и которая до сих пор не переубивала всех лишь затем, что этот вариант гарантированно приведет к прекращению ее функционирования, здесь и сейчас. Сами напросились, мрази четвероногие!

— Ну, ты сам напросился!

Одна такая четвероногая, но довольно симпатичная мразь прямо по ходу движения оказалась то ли чрезмерно удачливой, то ли могла похвастаться рогом с лучшей пристрелкой. Заклинание кобылы попало Мерсеру прямо под ребра, и его тело свело судорогой. Создавалось впечатление, будто мутанта плазмоидом огрели, так что за Алексом мигом образовался шлейф из дыма, а броня в том месте оказалась подпалена. Неплохой ход, на самом деле: любые сложные структурно заклинания Мерсер игнорировал, а вот обычные стихийные... Электричество, температура, излучение, радиация — все эти негативные факторы могли потрепать Алекса, если не поглощались его броней и если вообще могли зацепить развитого, наматывающего круги по поляне, словно пораженный ценурозом зверь.

— Александр, вы напали на моих подданных, но я готова закрыть глаза и на это, — зарокотал у него за спиной голос, преисполненный сдержанного гнева. — Послушайте меня! Мы не несем ответственности за...

«Молния бьет дважды, — коротко подумал Алекс, не особо вникая, какой яд ему на этот раз собирается влить в уши Луна. — Лучше и не скажешь».

Мужчина не сумел распознать, был ли этот снаряд самонаводящимся, будто настоящая шаровая молния, но цели своей стражница определенно добилась. Алекс неуклюже завалился набок, скрываясь за кроной выкорчеванной яблони и подбирая конечности, изо всех сил стараясь стать незаметным. «Мышечный корсет поврежден», — коротко отметил Александр свое состояние, готовясь экстренно перетянуть основу. Гвардейцы... Они, как Мерсер и полагал, были не такими уж дерьмовыми воинами, разве что не привыкли к ультранасилию имени Берджесса. (прим. Ультранасилие – термин из «Заводного апельсина», обозначает особо жестокое и натуралистичное насилие, но в более комичном ключе (например, под заводную музыку) и больше по отношению к показу в поп-культуре) Именно их миролюбивыми взглядами на жизнь Алекс и воспользуется как уязвимостью, когда он разделается с Луной, и по его душу явится Селестия. Мерсера больше нельзя было обмануть степенным и доброжелательным образом Владычицы Солнца. Пусть народ, которым они правят, скорее травоядный и общественный по своей природе, аликорны таковыми точно не были. Весь их напускной пацифизм — обман, они были и остаются детьми средних веков. Мерсер даже не думал выслушивать приторные речи Луны — он и на секунду не мог представить, чтобы личные гвардии Принцесс, единственные в своем роде вооруженные силы Эквестрии могут быть настолько некомпетентны. "Досадной оплошностью" произошедшее можно было бы окрестить в каком-то другом, выдуманном с нуля сюрреалистическом мире — где в элитные военные части набирают тех разумных, которые могут не удержать свои нервы в узде и выстрелить в новоявленное дипломатическое лицо, пожимающее копытце их предводителю. Мир Полудня (прим. Мир Полудня – литературная вселенная братьев Стругацких. Доставляет, но с выходом в свет "Обитаемого острова" там попер какой-то сюр не хуже "Улитки на склоне". В общем-то, тот же ОО почти как Прототип – вроде доставляет, сюжет целостен и не вызывает нареканий, но стоит копнуть немного глубже, задуматься о причинно-следственных связях дольше, чем на пару минут – и сюжет развалится... если не восполнять пробелы фаноном и отсебятским обоснуем, конечно же) тех же на болоте всплывших в памяти братьев, вроде, отлично подходил — там к почетной должности первооткрывателей, по идее самых ответственных, компетентных и психически устойчивых существ в Галактике, отчего-то допускали полных придурков!

Подняв голову к помрачневшему небу, Алекс внезапно вспомнил, что конфликт младшего диарха с сестрой состоялся как раз-таки в силу ее отказа опускать луну. Хер поймёшь, отчего Селестия до сих пор не прилетела на помощь своей паскуде-сестричке, но Мерсер теперь не исключал возможности, что Луна надеялась таким образом привлечь ее внимание. А если аликорны насядут на Алекса вдвоем... Это будет окончательное фиаско – доктор Мерсер и так растратил большую часть своих заготовок. Или придется всерьез рассматривать крайние меры, или... нет, просто нужно было поторапливаться, времени оставалось в обрез.

«Простите меня, девочки, — с неясной долей сожаления подумал Алекс, — кажется, я все-таки лжец». Так или иначе обойдется все это столкновение двух миров, деньги ему уже жеребятам не вернуть и не судьба хотя бы угостить их мороженым. Он либо скроется от общества аборигенов, заведя свою подковерную игру, либо...

«А все из-за вас, коронованных сучек и их подпевал», — едва не дрожа от ярости, Мерсер повернул голову в сторону сливочно-белой стражницы, которая и отпустила в его сторону хорошенькую шаровую молнию. Наверное, в сумерках горящие красным светом ямки в сочетании с выразительным клокотанием нагнали на кобылку жути, поскольку та сглотнула:

— П-прости... Я не хотела, правда! — словно всерьез пытаясь выспросить извинений, единорожка потупилась. — Но ты меня вынудил!

— Тебе не за что перед ним извиняться, моя маленькая пони! Александр, предлагаю вам немедленно...

Пока Луна продолжала вдохновенно вещать, судя по тону понемногу успокаиваясь, Алекс неторопливо окончил свою мысль: ...либо то, что от него останется, будет помещено в автоклавы, вокруг которых понячьи светила изо всех сил будут стараться выстроить теорию, что Мерсер такое и что с ним можно сотворить. Колдуны, скорее в силу нежелания пациента сотрудничать, чем исходя из соображений безопасности, начнут пытаться пришить к нему всякие магические приборы и артефакты, словно собаке пятую ногу, и среди них может найтись то колдунство, которое Алекс на базе своей генетики сумеет освоить, а затем и на пальцах разъяснить пленителям, что в его родном языке обозначает выражение "вот хэв ай би-камм". (прим. «Чем я стал» — таким вопросом задается Мерсер в финальном синематике Прототипа после того, как вылез из эпицентра ядерного взрыва, отряхнулся и съел ворону. Полноценно на этот вопрос отвечает в соответствующих главах Поединка разумов, однако по ходу дела свое мнение корректирует) Может, и правда сдаться? Сэкономить время... Мерсер три недели как пытался до конца разрешить этот ребус, а тут за него весь проект бесплатно сделают, так что ему всего и достанет потом выбраться на свободу и присвоить себе понячьи труды, как Алекс собирал иные трофеи.

«Нет! Отставить случайные пораженческие настроения», — мысленно поморщился Алекс, засопев единственным легким и ускоряя вывод поражённых распад-частицами тканей поддоспешника и спинномозговой жидкости. Ему не суждено умереть ни в казематах четвероногих эскулапов, ни в каменной скорлупе. Сдаваться Александр не собирался — он выживет, нарастит мяса на костях и покинет эту негостеприимную страну, не обязательно в такой последовательности. Каков бы ни был ее исход, схватка с диархом, в конечном итоге, все еще давала ему неплохие шансы уцелеть и остаться на свободе, где-то 65 на 30, 5 в уме на случай непредвиденных обстоятельств. Развитый медленно поднялся, покачиваясь на опаленных ногах-протезах, и выжидающе посмотрел на Луну.

— Остановись, — повелительно провозгласила она с затянутых куполом небес, — пока все не стало хуже.

Ее личные стражи были неподалеку, злобно таращились своими кошачьими глазами, но теперь выдерживали дистанцию, формируя строй оцепления. Единороги генерировали перед ними персональные щиты, земные пони в свободных промежутках держали наготове копья... Думают, что теперь-то он никуда не денется из-под луча принцессы, который гарантированно отправит Мерсера в нокаут, раз мутант не сможет до нее дотянуться? Черта с два! Да, Луна старый и опытный боевик — Мерсер видит это по ее сосредоточенному взгляду, который следит не только за развитым, но и контролирует весь сектор вокруг него, ибо теперь она точно знает, что метаморф может ударить пока еще несуществующей конечностью с любой стороны, хоть языком, хоть из-под земли. Но при этом аликорн сама по себе — существо из плоти и крови со вполне человеческим разумом, ее можно одолеть, обмануть, снова одолеть! Такую самодостаточную, мобильную и сверхзащищенную боевую единицу, притом обладающую солидной огневой мощью, реально поразить только одним способом... Внезапная атака. А она, как известно, плоха тем, что в следующий раз уже не сработает. Мерсеру и не нужен второй шанс, он все еще не использовал свой первый. А мину с инфовирионами назовем, скажем... диверсией, разведкой боем без положенного отвлечения внимания. Да, так лучше.

Алекс, глубоко вгрызаясь когтями в кору, изогнулся в тягучем сальто и, окончательно выворотив дерево из земли, метнул ни в чем не повинную яблоню в ряды противника. "Остановись". Дурак он, что ли, насовсем останавливаться под вражеским огнем? Может, доктору Мерсеру еще и вступить в высокоинтеллектуальный диалог с оппонентом, раз ему предоставляют слово? Ну нет уж, Александр больше не даст волю развязавшемуся из-за жесткого излучения языку, так и просящему демонически расхохотаться или отпустить едкий комментарий вслух, а не в мыслях. Он никогда не опустится до разговоров с врагом, с будущей начинкой для гробов. Таггарт — редкое исключение... Прямо как в течение гонки к Бруклинскому мосту, нет времени останавливаться, нет шансов преградить основной цели путь. Стоит лишь на мгновение оказаться подальше от любимых маленьких пони Луны — растопчет и не заметит, развитый даже не успеет испугаться.

«Не оглядывайся, доктор, — мысленно пришпорил себя Алекс. Беги со всех ног. Не думай, зачем и почему, не думай больше о причинах и следствиях. Следуй лишь намеченному плану».

Одна из последних мин выскочила из-под земли неподалеку от оцепления, бешено крутясь волчком, и Мерсер немедленно устремился в образованное ядовитым дымом окно. С веселым злорадством отметил, что рог у попавшей по нему волшебницы заискрил пучком молний, как если бы Шутка усилила ее врожденный талант к управлению электричеством, вызвав перегрузку или замкнув на саму себя. Единорожка жалобно вскрикнула и, рухнув на землю, забилась в судорогах. Располагай Мерсер лишним временем — он бы в качестве аэрозольных ловушек ещё и любовного зелья при помощи девчонок наготовил. Может, от неправильного способа употребления солдаты впали бы в истерику, раз уж эта дрянь выкручивает чувства на максимум и туманит рассудок, при этом оставляя жертве возможность вполне членораздельно говорить и более-менее адекватно действовать... Подумать только, мир, в котором три школьницы запросто могут намешать приворотную эссенцию! Что дальше? Сыворотка правды, изготовленная при помощи детского набора "Сделай сам?" Полноценный ракетный двигатель на школьном научном фестивале? Особо продвинутый вариант "Атомной лаборатории Гилберта"? (прим. Gilbert U-238 Atomic Energy Lab – детский набор 50-х годов в духе "юный химик", только предполагающий проведение опытов с радиоактивными (sic!) частицами. Несмотря на то, что функционал довольно скромен – основная функция составляет наблюдение траекторий частиц в туманной камере, — выглядит вундервафля весьма эпично, в сложенном состоянии и вовсе напоминает ГЭКК из этих ваших фоллаутов) Алекс понятия не имел, как работает местное зельеварение, но какой-то смысл в этих трех компонентах имелся: растворитель, катализатор и действующее вещество — радуга, которое как раз и перегружает рецепторы потоком данных. Перышко пегаса... ну, пусть это из-за того, что крылатый народ известен своим несколько ветреным и порой эксцентричным поведением.

Любопытно, а аликорны на деле совмещали в себе черты в том числе пегасов, являясь эдакой высшей эволюционной формой, как Мерсер изначально полагал, или же были отдельным видом, схожим с простолюдинами исключительно внешне, рядом конструктивных черт? Недостаточно данных. Пони всех трёх рас могли скрещиваться меж собой, но то, что Каденция охотно взяла себе супруга из "обычных" единорогов, ещё ни о чем не говорило.

И да, когда уже объявится Селестия? Учитывая представление, что Александр устроил, ему бы хотелось к этому времени убраться подальше; грифоний остров, на котором легко получилось бы затеряться среди скал, должен был подойти. Так далеко эта идеологическая противница пробежек и диет не попрется. Хотя-а... Учитывая, что Мерсер прямо сейчас пытается прикончить ее сестру (иного варианта сбежать с поля битвы он не видел), а Селестия все ни сном ни духом... Может, все не так уж и страшно? Что если Селестию по какой-то неведомой причине можно не ждать — не зря же младшая выразилась в духе «Что с ней теперь»? — а освещение Луна притушила лишь затем, чтобы, как кричала та бежевая, забрать у Мерсера возможность подзаряжаться прямо на поле боя, заодно дав преимущество фестралам? С такой позиции дела у Александра были совсем даже неплохи: осталось лишь проредить остатки летунов, чтобы они не стали преградой на самом последнем рывке, да оттянуть наземные силы к другой стороне купола, подальше от импровизированного лазарета.

«Драки хотите?» — прошелестел жвалами Алекс, устремляясь вперед и вбок. Ну что же, пусть подходят, если лошадкам так улыбается подставить их ворсистые задницы под его пинки! «Давайте, не стесняйтесь — доктор Мерсер собирается оторвать вашей обожаемой принцессе башку, обглодать ее до черепа, воткнуть рогом в дерево и по итогу сделать отличный скворечник! Держу пари, одна из небезызвестных Хранительниц будет в восторге от такой заботы по отношению к лесным птахам!»

— Н-ни с места!

— Чем бы ты ни было, не приближайся!

Пока Александр в режиме Джеки Чана раскидывал двух мускулистых стражников-земнопони (сделать это оказалось немногим легче, чем забороть в рукопашной пару же суперсолдат), Луна все-таки умудрилась обжечь Мерсера лучом, едва не подпалив и гвардейца. Враждебные энергии здорово повредили обмотку хлыста, так что эта конечность на какое-то время оказалась выведена из строя, а "подготовка к заглушению систем" теперь грозила наступить через две минуты. Ответом послужил залп едкой ржавой слизи, который Алекс выбросил через тепловые контуры на лопатках, разом сковавший движения сразу трех гвардейцев, которые зашли ему за спину. Боевое соединение из мага и пехотинцев увязло по уши, перестав быть боеспособным. Может, состав и не проедал разом плоть до костей, как фагоцит-культура, но во все ширящихся химических ожогах на шкурке тоже было мало приятного.

- Что ты творишь, подлец?! - тоном оскорбленной в лучших чувствах дворянки загрохотала Луна.

«Угадай с трех раз, сука», — буркнул про себя Мерсер. Он уже убедился, что будет неоптимально хватать заложника — вон как шустро Луна телепортом отправила всех пострадавших лечиться. Разве что всю гвардию разом захватывать, на что у Мерсера ни массы не достанет, ни контроля, а одного разумного с прижатым к шее лезвием Луна запросто уведет из когтей мутанта.

Раз она так печется о своих, а хлыст на короткий срок выбыл из игры, самое время отвлечь внимание аликорна и немного расчистить небо. Сложенные клещами двупалые ладони резко выстрелили вверх, запуская в полет оставшиеся боло. Внутри оболочки, смахивающей на застывший янтарь — два утяжелителя-бомбы с несколькими десятками витков жил, не уступающих в прочности на растяжение каленой проволоке, при попадании опутывающих жертву, стремясь как можно теснее сковать ее, даже если для этого нужно забраться под броню, врезаться в кожу. Рука Алекса могла самостоятельно просчитывать траекторию вражеских летунов по тепловому следу, а потом выталкивать экраном заряд, безошибочно выбирая упреждение. Четыре бомбы — три пегаса рухнули на землю, крича от боли — от сопутствующих падению гематом, от выворачиваемых крыльев, которые деловито принялись опутывать щупальца, от резаных ран на шкуре... Одного от этой участи успела спасти Луна, поставив между пегасом и снарядом барьер.

«Ну же, забудь о них, сосредоточься на основной угрозе», — воззвал к рациональности Луны Мерсер. И та будто бы прислушалась, поручив заботу о поверженных летунах и их освобождение другим гвардейцам-магам. Изящная, длинноногая крылатая фигурка кобылы нависла над бегущим Алексом мрачной тенью — вот-вот атакует. Наверняка она собиралась использовать что-то новенькое из своего арсенала, поскольку Мерсер все так же кружил вокруг пони, наскакивал, калечил и вновь растворялся среди гвардейцев. Хороший командир постарался бы переломить ситуацию в свою пользу, внести дополнительные условия.

Так и вышло — Луна сменила магию и на этот раз била каким-то замораживающим лучом, охаживала им Мерсера, теперь практически не обращая внимания на своих. Должно быть, принцесса решила, что быстро нарастающий слой льда для подручных будет менее опасен, раз уж поньки сами по себе являются тепловыми машинами и в целом покрепче будут, чем привычные млекопитающие земли. Пегасы так вообще на низкие температуры чихали с высокого облака, а вот у Мерсера лед, пожалуй, мог если не сковать движения, то замедлить.

«Ну да, уже замедляюсь, спешу и падаю, бегу и спотыкаюсь», — негодующе скрежетнул Алекс, хватая тяжеловеса, обалдевшего от такого подхода, в замок под брюхо, подпрыгивая с ним в воздух и вколачивая головой в землю, после чего пушечным ядром отлетая в сторону. Он все еще оставался слишком быстрым, чтобы Луна могла сфокусировать на нем заклинание на срок сколь-нибудь долгий, чтобы заковать Мерсера в ледышку. Другой вопрос — сам Алекс еще сильнее стал ограничен в маневрах. Хотя, если так посмотреть... Развитый с самого начала не мог развернуться на полную, как привык дома, так что разница что с лучом энтропии, что без него казалась в Эквестрии несущественной. Вот драка с зооморфными мутантами в Нью-Йорке — это был весьма зрелищный и захватывающий (для не вовлеченного в действие наблюдателя) процесс. Сопровождаемый первосортной расчлененкой, безумной акробатикой и швырянием друг в друга всего подряд: от фонарных столбов, такси и кондиционеров до армейских грузовиков, остовов вертолетов и авиационных бомб.

В Понивилле же Зевс просто... бегал, периодически огрызаясь. Но такому однообразию настал конец. Еще несколько пушистых четвероногих стражей выступили оппонентами Алексу, держа шокерное копье и лезвия-подковы наготове. Решив исходя из расстановки сил врага, что время пришло, на этот раз церемониться и проявлять благодушие Мерсер не стал и сделал встречный выпад предельно коротко и жестоко, с выбросом заряженного импульса. Гвардеец-единорог попытался было выставить полосу барьера, чтобы блокировать удар, но Алекс поднырнул под него и с треском вогнал ладонь в гортань, перегружая ауру доспеха. Жеребец захрипел, выкатил глаза и рухнул на колени передних ног. Одной правой, уже собравшейся за неимением боезапаса в привычный бронированный кулак, Мерсер швырнул бойца в сопровождавшую его пару фестралов и, занося хлыст для удара, бросился вперед.

Хоть самые крупные из народа пони были намного меньше суперсолдат, за счет четвероногой платформы они занимали бо́льшую площадь по горизонтали, и им было сложно подступиться всем разом к вытянутому вверх, резвому противнику, да еще пройти сквозь все эти перекрывающие друг друга барьеры, заклинания, длинные копья... Мерсер этой совокупностью факторов успешно и пользовался. Разрывать дистанцию бессмысленно, отказываться от задуманного вредно — позади нависает куда более грозный соперник, чья магия заставляет доспех покрыться инеем и мелкими льдинками от пары удачных попаданий.

Фестралы хотели было утянуть пострадавшего за собой, да только заряженный бросок вперед — более скоростное движение, чем отскакивание спиной назад, пусть и при помощи крыльев с магией полета. Мерсер просто нанес удар сбоку хлыстом прямо по основанию крыла, перебивая его, навсегда лишая гибрида способности летать. Без разницы, что пони умеют лечить самые сложные переломы и даже создавать такие протезы, что дают инвалиду вновь подняться в воздух — из побоища под куполом один хрен сегодня живым выберется только Зевс. Второго бэтпони Мерсер, щелкнув длинной шеей, наградил ударом бронированного лба прямо в нос, сворачивая мордочку набок, а потом вовсе его ладонь раскрылась, как ковш экскаватора. Освободив лезвие-кинжал, измененный большой палец, Мерсер вырвался из этой схватки, на прощание рассекая у фестрала шкуру и мускулы между передними ногами, царапая ребра, корежа кирасу и срывая пластины брони. Из длинной раны щедрым мазком какого-то альтернативного художника выплеснулась кровь. Фестрал как летел назад, так и упал разбитой мордой вверх, дергаясь и почти на ультразвуке визжа от боли. И Алекс, поборов искушение раздавить ему горло, чтобы оборвать этот бьющий по барабанной перепонке вопль, поскакал дальше, чтобы обойти пехоту и оказаться за спиной у магов, там, где располагался его второй путь к отступлению.

Шаг первый — провокация. Создать видимость уже всамделишней угрозы жизням солдат, чтобы у Луны в голове образовалось меньше мыслей, но больше гнева. Чтобы темненькая принцесса захотела незамедлительно обрушить на Мерсера справедливую кару... что-то более мощное. Нечто, что бьет по площади и гарантированно может накрыть юркого мутанта, якобы не реагирующего на телекинез.

Мерсеру удалось с первого же захода довести Луну до кондиции. Она задала развитому жару во всех смыслах сразу: под куполом откуда ни возьмись образовалась прорва туч, саму барьерную сферу захлестнули идущие против часовой стрелки порывы ветра, и из мрачной пелены ударили молнии, да какие! На область, где находился Александр и откуда резко исчезли во вспышках света все гвардейцы, обрушился настоящий электрический шквал. Который еще и выбирал своей целью преимущественно Алекса! Мужчина, сотрясаемый проходящими через его тело разрядами, вяло подумал, что неплохо бы уже самому попробовать сделать хорошую мину при плохой игре — как раз Луна принялась нести очередной возвышенный вздор в духе "МОЕ ЛОШАДИНОЕ ВЕЛИЧЕСТВО СОКРУШИТ СИЛЫ ЗЛА И ЗАЩИТИТ ПОДДАННЫХ!!!". Может, и впрямь раскрутить лунозадую на диалог, предложить ей присоединиться к развитому, чтобы совместными усилиями отобрать трон у Селестии? Она тоже не боится ночи и не чуралась крайних мер, по крайней мере в прошлом миллениуме. А как только предложение Мерсера стреножит (в этот раз каламбур был намеренным) полет ее мысли — ответить тем же: выстрелить в спину...

Нет. Доктор Мерсер больше не собирался полагаться на случайность, на непроверенные факты, пусть и в силу состояния радиоактивности. Он расправится с бессмертной грацией, обладающей богоподобными силами, здесь и сейчас, и думать не станет о ее с Александром похожести. Эмпатия — блажь растревоженного рассудка. Победа ценой напряжения всех умственных и физических сил его обновленного состояния — вот где скрывался подлинный рецепт успеха! Так что Алекс подорвал рядом с собой предпоследнюю инфовирионную мину и, скрывшись за завесой, свалился во второй туннель.

— Куда... куда он делся?

— Ничего не вижу! Кругом эта дискордова мгла!

— Лекаря сюда, скорее!

Шаг второй — отвлечение внимания. Теперь настало время старого доброго фокуса с исчезновением, которому Алекс научился еще в первые дни Манхэттенской вспышки. Разница между тем, как он уничтожил убийц Карен, (прим. Согласно фанону Поединка, Карен Паркер и та девушка, что убегала от зомби в интро, одно и то же лицо. Сия версия имеет право на жизнь велением моей левой пятки и концепт-артов разработчиков, а также подозрительной схожести барышень) и настоящим ходом Алекса заключается в дополнительной ложной цели — когда Мерсер в облике командира указывал одного из бойцов как вероятного противника, монстра в человеческой оболочке, а сам под шумок проворачивал свои дела. Пони, существа с богатой эмоциональной палитрой и не менее богатой фантазией, и сами прекрасно справятся.

— Крыло, что у вас?

— Сосредоточьтесь, воины мои, — напряженным тоном воззвала к гвардейцам Луна. — Он точно остался здесь, малодушно скрываясь от нашего взора. Тебе не уйти из защитной сферы, Мерсер! – повысила голос она. – Прекрати это бессмысленное сопротивление, и мы поговорим, как цивилизованные пони!

— Если понадобится, мы каждую крупицу земли перетряхнем, Ваше Темнейшество! — браво отозвался офицер, все еще немного дрожа от страха после того, как Мерсер его отправил в полет, словно из требушета запустил.

— Вон он!!! — вдруг заголосила одна из ночных пони. — Раненого уводит!

— Ага, попался!

Уйдя в туннель, Алекс почти сразу же активировал небольшой оставшийся фрагмент itestinum, который использовался для синтеза батареи и частичной подзарядки. Мужчина заранее сбросил его примерно на полпути до границы купола. Подчиняясь команде, щупальце уцепилось за броню рыжего пегаса, что вместе с напарником тащил с упором на плечи очередного раненого. В запале сражения паразит не был замечен, а потом стало поздно. Как только пегас приблизился к полевому лазарету, окруженному самыми мощными щитами, щупальце неслышно просочилось в его хвост и поставленную ирокезом гриву. Волнообразно изгибаясь, разделяясь на все большее количество жил, оно принялось активно светиться, как поступали ткани Алекса при маскировке. Естественно, для гвардейца стало сюрпризом, что его товарищи все разом вдруг последовали с гулким топотом за его скромной персоной. Вид они имели самый недружелюбный; даже его напарник, выпучив глаза, в одиночку рванул пострадавшего прочь, крича:

— Осторожно, он под Флэша маскируется!

— Что?.. — разинул рот от удивления летун. — Но я вовсе не…

— Вот он, держи его!

Больше пегас ничего в свою защиту ляпнуть не успел, так как его настигли заряды из копий. Воздух наполнился гудением заклинаний и выставляемых барьеров. Удерживать порядком избитого "метаморфа" сбежались почти все свободные гвардейцы, за редким исключением вроде оставшихся пегасов-сторожевых. Луна, уверившись в захвате опасного существа, опустилась на землю, но продолжала держаться на расстоянии — не потому, что трусила, но ради контроля, во избежание потерь среди солдат диархии.

— Я ничего не сдела-а-ал... — застонал пегас, подслеповато щуря подбитый глаз и отчаянно пытаясь сообразить, отчего на него все так рассердились, и Ее Высочество лично заключила его в многослойную энергетическую клетку. – Прошу, не надо больше-е-е... так!

Отработав свой номер и истратив почти всю энергию, щупальце высвободилось из понячьих волос, упало на барьер и благополучно издохло. Гвардейцы, еще недавно колотившие своего же сослуживца, застыли, растерянно переглядываясь.

— Да это лейтенант Флэш и есть! — в изумлении воскликнул командир, творя сквозь барьер какое-то диагностическое заклинание.

«Первый раз то был я, второй я, значит и теперь я, а? Неплохая попытка в принцип трех "да", (прим. Маркетинг, народ! Разогрев клиента двумя вопросами, на которые он гарантированно ответит "да", шансы получить и на третий аналогичный ответ существенно повышаются) лопухи средневековые», — ухмыльнулся про себя Алекс, разом выскакивая на поверхность, словно бетонобойная бомба в обратной съемке. Доля секунды потребовалась Мерсеру, чтобы он, Луна и финальный прикопанный сюрприз выстроились в одну линию. «А вот теперь — уже мой черед!»

Шаг третий — дробление. Не беда, что Луна спустилась с небес на землю — Мерсер отлично знает, как заставить ее туда вернуться, вспугнуть принцессу. Гораздо важнее, что она на текущий момент стала куда ближе к границе купола, а не летает где-то в самом его зените. «Думаешь, вы одни можете использовать такую могущественную стихию, как квантовые процессы, для банального контроля территории?» — скрежетнул Алекс из-под нижнего ребра шлема. Доктор Мерсер тоже умел что-то подобное, хотя он в силу специфики своего метаболизма предпочитал более агрессивный стиль, ближний бой с вкраплениями дистанционных атак. Встав в боевую стойку, слегка наклонившись назад и выставив обе руки на уровне груди, словно желая оттолкнуть невидимого врага, Алекс резко присел и со всего размаха воткнул кисти в грунт. Земля вспучилась, когда ядра кристаллизации, использующие грунт как основу, устремились по двум каналам, разрываемым массой, и по всей их длине вдруг стали выскакивать острые сталагмиты. Частоколы темных шипов отгородили Луну от внешнего мира — единственный проход перекрывала тощая фигура Мерсера, а за спиной у нее мерцал главный барьер.

Александр бросился вперед. Теснота двух рядов не предоставляла места для маневров, делала возможной лишь очевидную лобовую атаку, но прямо сейчас Алекс предпочел воспользоваться этим узким пространством и не выходить на открытое место, совершить ложный маневр. Все для того, чтобы в отсутствие поблизости гвардейцев-помех оказаться на минимально допустимом расстоянии от Луны, чтобы она предпочла защиту нападению. Ночная принцесса все-таки атаковала, но в силу растерянности или иного фактора это был все тот же энергетический луч, а не какой-нибудь более подходящий удар сингулярности, который разом сломает у Мерсера каждую кость и превратит в кашу его внутренние органы. Даже если бы это был он, заклинание осуществляется не мгновенно, у развитого есть пара-другая-третья секунд на сближение… Алекс увернулся, подпрыгнув вверх; сразу после этого рухнул вниз благодаря рывку-экрану. Мысленно освобождая "с привязи" последнего древесного волка, увидел через датчики, как у него за спиной луч принцессы разнес и так подгорающий домик Меткоискателей в щепки.

«Эпплблум меня убьет, — невесело подумал Алекс. — Да и бортовой радиостанции настал окончательный каюк. Одно хорошо — девочек эта дрянь успела отпустить, так что они не увидят, что произойдет дальше».

Луна, в свою очередь, вспомнила, что крыши у нее над головой Алекс создать не удосужился (а если и создал бы, она запросто могла сделать себе проход), и вообще-то она умеет летать. На ее месте Алекс заподозрил бы неладное — ну да что поделаешь, если Луна привыкла в случае угрозы занимать хай грэ-унт, (прим. англ. High ground, более высокая позиция. Все кончено, Энакин!) а не уходить вниз, закапываясь под землю. Аликорн взмыла вверх, чтобы не дать противнику возможность провернуть в ближнем бою один из его подлых трюков. Мерсер на бегу сделал хватательное движение, одновременно c прыжком вперед резко развел ладони на сдвоенной руке, цепляя волка за холку. Тварь, как и уже подохшие големы, все это время смирно лежала под землей, лишенная возможности двигаться, с обмотанными жилой лапами и челюстями, и дабы не вызвать подозрения тоже не была лишена фигурной маски охотника. Обретя по сигналу нейроузла свободу, волк принялся выбираться на поверхность, разрывая лапами тонкий слой дерна. Стоило порождению Вечнодикого хоть немного выбраться из-под земли, как на него налетел Алекс, разом выдергивая из ямы, а потом вовсе одним могучим броском запуская в полет.

Шаг четвертый – заключительная атака, наконец-то! Луна уже давно уверилась, что утаенные Мерсером древесные волки — обманка для наведения переполоха и создания ложных целей. Как и обычные дендромеханоиды, для того же подготовленного земнопони они были практически безобидны, и потому этунасмешку природы Луна приняла на барьер без колебаний, продолжая шпарить лучом по Алексу. От заряженного броска волк с визгом разбился о силовой экран, осыпаясь вниз разобранной заготовкой для костра — выдержать такое столкновение мог разве что суперсолдат.

Время на какие-то доли секунды замедляет свой ход, когда Алекс фокусируется на пегасе — одном из уцелевших, что оказались первыми у места их с Луной персональной разборки. Они быстры достаточно, чтобы опередить единорогов, земнопони и фестралов, но недостаточно для того, чтобы сообразить: Мерсер рассчитывал на это. Когда прямо в морду их ведущему летит из-за шипованного заграждения нечто, напоминающее изрядно закоптившийся рыцарский доспех для дистрофика, пегас даже не успевает понять, что это что-то новенькое. Мерсер, до сего момента только с филигранной точностью стрелявший по ним боло-зарядами, теперь подлетает в воздух сам!

«С дороги, очередной бесполезный прихвостень! — рычит про себя Алекс. — Ты не стоишь и секунды моего внимания!» Развитый не врезается в свою жертву, но цепляется когтистыми протезами за пластины доспеха и живую плоть под ними. Еще больше набирая скорость, он отталкивается и обгорелым стрижом перепархивает на другого гвардейца, который летит чуть выше. Едва коснувшись брони на его спине и сделав прыжок под оптимальным углом, Мерсер вкладывает весь накопившийся импульс, чтобы переместиться на сферу купола и бежать по ней, бешено перебирая ножными пластинами, пока инерция вжимает мутанта в стеклоподобное состояние пространства.

Только после этого он позволяет себе вернуть контуры восприятия, стонущие от перегрузки, в привычный режим работы. Александру посчастливилось избежать "зенитного огня", который непременно сбил бы его на землю — единороги в большинстве своем остались у лазарета. Град заклинаний только-только собирался обрушиться на Мерсера, поэтому он не боялся, что единственный шальной плазмоид лишит его единственного же шанса на победу. Что этот чуждый ему мир грубо вмешается в план своими безумными реалиями.

Доктору Мерсеру все удалось. Он на редкость изящно пробежался по защитному барьеру и, вложив все силы в последнее накопление заряда, резко оттолкнулся вбок, летя по нисходящей траектории прямо к Луне. Зачем ей смотреть за спину и вверх, если тварь из другого мира, в отличие от аликорнов, летает чуть лучше курицы? Каким-то чудом повелительница Ночи не просто заметила Мерсера — сумела среагировать. Она принялась разворачиваться в сторону производимой атаки, все еще не веря, что развитый может нанести удар вровень ее положению в пространстве... Луна знала, что персональные барьеры защитят от любого физического воздействия, и ее тренированные рефлексы в совокупности с опытом могущественной ведьмы, выдерживавшей и не такие удары, не взвыли за эту долю секунды, что нужно уйти вспышкой телепорта.

Вот тут-то и сработал прощальный подарок деревяшки. Идея была проста: мина не допрыгнет туда, где будет ошиваться принцесса, плюс на пробое щита она уйдет из-под удара и восстановит барьеры, не дожидаясь атаки Мерсера. Значит, нужно было доставить взрывпакет к Луне под видом чего-то более безобидного. И обязательно атаковать с двух направлений одновременно, чтобы сбить ей концентрацию, разделить внимание! В случае, если бы Алекс подорвал заряд на себе, Луна могла успеть среагировать и уйти, оставив развитого с носом... ну, то есть и так без него. Напротив, мина, вывалившаяся из глотки древесного волка, сработала именно тогда и именно там, где Луна этого меньше всего ожидала! Облако инфовирионов окутало принцессу — все равно что электродымовую РЭБ-гранату кинули. Барьер ее, как и в первый раз, замерцал...

«Открылась!»

Алекс выбросил вперед правую руку, вкладывая в удар каждый мускул своего сверхоптимального, хоть и порядком истощившегося локомоторного аппарата. Кулак прилетел в наиболее уязвимую точку, до которой Мерсер мог бы добраться за самое короткое время — в изящный спиральный рог, который выходил из развевающейся на эфирном ветру челки.

Это должно было чувствоваться не просто охуеть как больно. Мерсер рассчитывал вбить принцессе Ночи этот костяной нарост прямо в мозги. А потом сразу провести серию ударов, почти на автомате, отработанным каскадом движений измочалить и так уже мертвое тело, сверху завершающим двойным сложить ее позвонки гармошкой и вогнать осколки черепа в грудную клетку. Просто так, для профилактики. Вдруг эти магические суперорганизмы на основе всех трех рас имеют помимо головного мозга еще и продолговатый в длинной шее, так что повреждение основного будет для Луны не столь критично?

Удар получился на встречном движении головы принцессы и потому оказался особенно мощным. Настолько, что окружающее Алекса пространство натурально взорвалось. Мерсер пришел в себя мгновением позже, кувыркающимся через голову по земле. Когда мужчина с грохотом рухнул спиной на землю и начал быстро подниматься, изгибая переломанные конечности, мимо него пронесся один из летунов, отброшенный взрывом. Беднягу помотало вдали от эпицентра куда слабее, чем Мерсера — он даже сумел кое-как выровнять свой полет, но, обессиленный, в конечном итоге тоже рухнул на землю. Пока остальные пони были заняты судорожным хватанием воздуха ртом, Алекс быстро сфокусировался на своей главной цели.

Виновница всего этого безобразия лежала не мертвой, но без сознания. Принцессе здорово досталось, и хотя видимых увечий кулак Алекса не нанес, обсидиановая диадема ее улетела куда-то за кроны яблонь, а безупречно полированный рог словно в костер сунули. Тот же цвет золы, тот же завивающийся от перегрева вверх дымок... Инстинктивно или в силу упомянутой Лирой магической природы, сей орган пережил удар, способный прошить человека насквозь!

«Добить. Надо было сразу рубить шею, и дело с концом», — решил Алекс, по-звериному, на четвереньках кидаясь к принцессе, которая все еще дышала и, постанывая, делала слабые попытки раскрыть свои очи. Подбежать, измененной на ходу конечностью совершить круговое движение и вогнать лезвие в бесчувственный затылок.

«Нет! Неизвестно, успел бы я раньше, чем она меня отбросит!» — парировал он свой же аргумент. То, что по итогу вышло, даже лучше! Принцессу-то как раз можно использовать как заложника! Наводнить ее кровоток анаэробными органоидами, схожими с теми, что снуют по лимфатической системе Мерсера, и...

Вытянутую по направлении к Луне конечность вдруг прострелила вспышка холода. Алексу оставалось миновать какой-то десяток метров, как руку, занесенную для нового удара либо захвата заложника, будто в кипяток опустили.

Обширные термические повреждения! - в своей машинной панике заголосили химеры. Игнорирование брони!

- ДОВОЛЬНО!

Пространство взорвалось снова, не только отбрасывая Алекса прочь, будто собаку на пути у агрессивного пьянчуги, но и разом снося возведенный магами купол. Барьер с гулом раскололся и принялся осыпаться еще при первых звуках кантерлотского гласа, будто в самом деле был сделан из стекла. Фрагменты купола растворялись, не долетая до земли, и в ослепительном блеске этих осколков, на фоне лучей светила, которые вырывались из-за уступающей ему законное место луны, спускалась она.

«А вот и непредвиденные 5% подоспели», — устало подумал Алекс. Его вырвало радиоактивной плазмой прямо под ноги, и в голове вдруг разом не осталось никаких мыслей — ни его собственных, ни шумов искусственного интеллекта, который мог по усмотрению Мерсера прокрадываться через плоть и кость, заполняя пробелы в мозгу, ни паразитных нейротоков от попадания молнией.

Неужели все было зря?

Алекс равнодушно следил визором за белоснежной кобылицей, так и не поняв, зачем продолжает трепыхаться и вообще пытается встать. В его ИК-зрении расцветала впечатляющая картина: вспыхивали новые краски, пространство наполнялось тепловым излучением, с его текущим фильтром восприятия навевающем мысли о запахе озона перед надвигающейся мощной грозой. Мерсер почти шкурой чувствовал на себе внимание той, что была бесконечно могущественнее его. В подобном заторможенном состоянии чувство это даже не показалось Алексу неприятным. Это ощущалось чем-то... закономерным? В высшей мере предсказуемым исходом всей этой затянувшейся глупой истории. Завершенность картины, которая открывалась перед уцелевшими фотодатчиками, наполняла Алекса спокойствием.

Ему по старой привычке не понравилось, как из поля зрения стали пропадать ходячие аптечки… то есть, здесь — лишь потенциальные заложники. Мерсер думал, что понячьи санитары в ужасе потащат пострадавших за границу уничтоженного купола, даже приготовился в мыслях на остатках радиоактивного куража язвительно вопрошать, в курсе ли эти дилетанты, не имевшие дел ни с чем кровавее пореза от готовки, что нельзя без оказания предварительной помощи перемещать тяжелораненых, но они просто начали исчезать с характерным звуком телепортации. Наверное, десантирование Ее Светлейшества Селестии по ходу дела разбило и барьер против телепорта за пределы сферы.

«Ненавижу», — спокойно резюмировал про себя Мерсер. Богиня-ex-machina спустилась с небес в самый распоследний момент затем, чтобы по доброте душевной решить все проблемы действующих лиц. Мерзкое чувство. Все твои достижения, заработанные по ходу действия пьесы, разом оборачиваются в ничто... тебя едва ли носом не тыкают в демонстрацию, насколько ты ничтожен, ничего не стоишь по сравнению с высшими силами, и все это под громкие аплодисменты зрителей. «Всей душой ненавижу».

Алекс безо всякого участия наблюдал за тем, как преображается картина, что сложилась вокруг него. Прибывали стражники из резерва, оставшегося в Понивилле. Из-за редких облаков выныривали крылатые разноцветные фигурки, вспышками света переносились их рогатые и "обычные" версии. На земле тут и там валялись сломанные Алексом копья, ошметки золотистой и темно-голубой брони, выбитые из пазов кристаллы и прочие вещи, некогда принадлежавшие гвардейцам, но новоприбывшие быстро подчищали все самое ценное, что он мог бы использовать, не забывали и контролировать Мерсера. Опустошённой пулемёт и тот умыкнули. У себя за спиной Алекс даже увидел, как один из лекарей выудил из-под земли откушенную по локоть конечность Бон-Бон, изрядно заляпанную землей и кровью. Нервно проверещав "С дороги!!!", единорог телекинезом уволок обрубок прочь. Сломанные деревья растаскивали в стороны, расчищая поляну, добираясь до тех бойцов, что после нанесенной Алексом травмы предпочли лежать тихо и не отсвечивать. Один из гвардейцев с поклоном передал Селестии корону младшей сестры, наскоро обтерев ее собственным крылом. Остатки домика Меткоискателей затушили. Кажется, на периферии всей этой суеты бегали члены семейки фермеров, испуганно крича. Ну еще бы, на территории их хозяйства без пяти минут солнечный армагеддон наступил... Или они звали, искали кого-то?

Селестия тем временем озаботилась состоянием сестры — ее рог был окутан теплым свечением, так что по шкурке младшей скользили потоки цвета жидкого золота. Картина худо-бедно приводимой в цивилизованный вид разрухи не произвела на Алекса ни малейшего впечатления, не вызвала никаких эмоций. Он точно знал: удачного момента для атаки теперь попросту не будет. Это было ничуть не похоже на то, как Мерсер остался взаперти в загазованной Кровотоксином ангаре, вместе с толпой дозорных и злым как собака суперсолдатом. Даже если учесть, что Селестия сейчас занята поправкой здоровья младшенькой, ему просто не дадут выбить самые опасные цели, чтобы потом разделаться с их свитой. Белый аликорн, опять же, может его снова приложить... микроволновым лучом, что ли? Вон, ткани левой руки прямо в броне запеклись, хорошо еще, что она не метила по наиболее ценной в качестве приза голове. Нужно будет вызнать, что это за атака такая была... как-нибудь потом. Ха-ха. Можно подумать, это "потом" теперь когда-нибудь да наступит…

— Лулу, встать можешь? — обеспокоенно спросила Селестия, протягивая ей копыто.

— Д-да, могу, — пробормотала Луна, отчаянно морщась, будто от сильнейшей мигрени. — Вовремя же ты, сестрица...

— Гвардейцы! — повысила голос Селестия. — Если не можете, лучше не пытайтесь встать, сейчас вам окажут помощь! — ухватив сестру за сгиб ноги, некогда единоличная правительница Эквестрии бережно потянула Луну вверх, ставя на копытца. — Как ты?

— Кажется, пара ребер треснула при падении, — охнула Луна. — Лет шестьсот уже как ребра не ломала, коли не считать последнюю тысячу. Дискордов ублюдок добился стихийного выброса, и я... — принцесса взглянула наверх, где уже вступило в свои права дневное светило, и покачала головой:

— Прости, Тия, но другого способа тебя дозваться я не видела.

— Все хорошо, Луна, — облегченно улыбнулась Селестия. — Ну, по крайней мере, мы вновь сравняли счет в вопрошении "что я пропустила", — на эту понятную только им одним остроту Луна отреагировала нервным смешком. – Только давай пока без резких...

— А теперь... — младшая повернула голову к Алексу, неверным движением копытца водрузив корону меж ушей. Во взгляде ее отчетливо разгорались холодные искры гнева, сбитого ударом Мерсера. Прихрамывая на переднюю левую ногу, Луна медленно направилась было к нему, раздувая ноздри:

— Ах ты, выкидыш Тартара эдакий!

«Ну же, — почти безразлично подумал Алекс, нащупывая ходулей в положении присев опору получше. — Давай, темная принцесса, взбесись. Ты ослабла, твое могущество было оспорено простым бойцом-рукопашником. Разве ты не хочешь хоть немного прочувствовать свое превосходство? Скачи к и так уже изрядно потрепанному мутанту, желая растоптать его, отомстить за покушение на твое величество!»

Пожалуйста?

Но Селестия не собиралась давать ему еще один шанс захватить заложника, пусть и призрачный. Она мигом перехватила сестру, обперев изгиб крыла о пушистую грудь в украшенной полумесяцем кирасе:

— Не приближайся к нему, Луна.

— Ты хоть знаешь, что мы с тобой за это сделаем, генералиссимус фальшивый?! — прорычала принцесса Ночи, недобро сверкая глазами.

«Мой прогноз в этой стези нельзя назвать достоверным, но я абсолютно точно знаю, что я сделаю с тобой, когда мои щупальца до тебя доберутся», — вяло отбрехался у себя в мыслях Алекс. Селестия, убедившись, что внимание Мерсера приковано к царствующим сестрам, взяла слово:

— Довольно, — уже спокойнее объявила она. — Александр, верно? Александр, еще не случилось ничего непоправимого. То был лазутчик недружественного по отношению к пони народа — не наш солдат. Мы называем их...

«Ты правда думаешь, что я в это поверю? — горько подумал Алекс. — Теперь, когда знаю, что магия и не на такое способна?» Больше он на подобную высосанную из пальца поебень не купится. Только не снова. (прим. В оригинальном Прототипе засланным казачком был Кросс. По фанону Поединка и изначальным концептам разработчиков – Пария, сын Элизабет Грин, по канону – повторение босса в лице Верховного охотника) Мерсер краем уха слышал, что в Эквестрии существуют так называемые "перевертыши", которых упоминали дети и которые были способны менять свой облик, каким-то образом питаясь психическими эманациями, направленными на объект замены. Только вот это была очевидная и удобная ложь — чтобы Мерсер сдался, ибо Селестия не хочет терять ценный биоматериал! «Не верю, что сюда влезла какая-то третья сторона, — коротко подумал Мерсер. — Не верю». То был заранее срежиссированный спектакль Луны, чтобы заставить его сдаться и обойтись малой кровью. Всюду ложь. Эти тысячелетние политики настолько окостенели в своей лжи, что продолжают заговаривать Мерсеру зубы даже тогда, когда стало очевидно — он ни за что больше им не доверится.

«Но ты подозреваешь, что тут может таиться что-то еще, ведь так, док? – мрачно осведомился Алекс у себя. — Какие-то скрытые доселе факты, которые выбиваются из общего плана. Которые ты считаешь недостоверными, потому что они переворачивают всю устойчивую и логичную картину, что ты у себя в голове отрисовал, с ног на голову?»

— ...и если вы мне не верите, примите во внимание, что вы окружены, — подняла копытце Селестия, хмуря мордочку в сосредоточенной мине. — Я не хочу причинять вам боль, но я не намерена просто смотреть, как вы наносите травмы нашим подданным. Прошу, более не оказывайте сопротивления. Мы спокойно со всем разберемся и все обсудим, как цивилизованные существа.

«А чего обсуждать-то? Бывало и хуже, — усмехнулся про себя Алекс. — Ха, на самом деле нет... хуже быть просто не может». Впрочем, Мерсер не удивился бы, если и это не являлось пределом для здешней Вселенной, и у нее нашлось бы чем еще удивить Алекса Мерсера.

У Александра все еще был крохотный, но шанс. Судя по тому, что он услышал от девочек и увидел теперь, Целести, "Блистающая", хоть и имеет устаревший опыт боевых столкновений, предпочитает давить чистой мощью, которой у нее — как у Эйнштейна мозгов. Вон как сходу купол проломила. Темная принцесса опаснее своими более тонкими приемами, но она ослаблена... Выстрел микроволновым лучом был предупредительным, целью его являлось оградить Луну от посягательства развитого. Если Мерсер переживет следующий залп и расправится с младшей сестричкой, можно будет что-то сделать до того, как Сел плюнет на все попытки обойтись малой кровью и запечет ему мозги прямо в черепной коробке.

Может ли солнцезадая Мерсера остановить? Да, может, но вряд ли у нее достанет скорости реакции, чтобы успеть понять. Луна уже пыталась левитировать Алекса, и у неё по понятным причинам это не получалось: первый элемент заклинания не накладывался на иномировой объект, обрывая последующую матрицу. Ну, еще Селестия может просто долбануть усилением гравитации по площади, как ее сестричка, и Мерсера прижмёт — тем более, пони уже эвакуировали значительную часть пострадавших, пока Алекс копошился, оценивал обстановку и принимал решение.

Мерсер принял его. Он поднялся в полный рост, вставая в боевую стойку, когтистые руки подогнув к груди и чуть разведя в стороны локти, ссутулился и выбросил длинную шею вперед. Похер на вызывающие нездоровые сомнения факты. В конце концов, скрупулезный анализ это одно, а поиск верного решения в боевой обстановке — совсем другое. У Алекса была еще целая минута, прежде чем ему пришлось бы либо дозволять организму питаться самим собой, либо приступать к отключению периферийных систем... Как знать, в ином случае Мерсер предпочел бы последовать совету своего встроенного ИИ, нацеленного на сохранение организма в целости и относительной сохранности. "Беги! Драпай как можно быстрее, тем более новый купол никто ставить не спешит!" Нет уж... догонят, а удобной ловушки или на крайний случай военной станции дозаправки, куда можно заманить врага, тут не найдётся. Все, баста, отбегался Зевс за эти три недели. Одержать верх у него, может, и не получится, но никто не мешает Александру попытаться. «Сейчас будет весело», — образом, отнюдь не намекающим на веселье, подумал Мерсер. Селестия, правильно оценив его стойку, только и успела открыть рот да выдавить из себя:

— Не на…

Мерсер зашипел, плюнул на осторожность и зигзагами бросился в атаку, отчаянно петляя и на ходу готовя выброс инфовирионов. Солнечная принцесса шибанула по его ногам узким лучом плазмы — легко и не напрягаясь, будто не заменяла в одиночку весь грандиозный комплекс ИТЭР. Скривившись от недавнего удара, младшая запустила в Алекса фронт мерзостно выглядящих теней, на которые, наверное, лучше было не наступать. Мерсер от удара первой сестры уклонился, тянущую к нему призрачные щупальца тень перепрыгнул с рывком, выстрелил в Селестию хлыстом, прощупывая ее защиту и реакцию. Прилетевших в него со стороны гвардейцев заклинаний Алекс избежал, проскользив по земле, брошенного в него копья принципиально не заметил, с почетом приняв его в плечо.

— Луна! — внезапно выпалила Селестия, оборачиваясь к младшей. — Сейчас!

Ту долго упрашивать не пришлось. На этот раз младшенькая, наученная горьким опытом и юркостью развитого, ударила не узким лучом, но обширным потоком холодного воздуха. Это было явно слабее, чем концентрат энтропии, который враз заключал объект обстрела в ледяной панцирь, но и избежать его Алекс был теперь не в силах. Мужчина усмехнулся в своих мыслях, делая крюк и стремительно приближаясь к расположению королевских сестер. До ужаса холодно, разумеется, но не абсолютный ноль. И лед берется разве что из атмосферной влаги, намерзает на броню тонкой коркой, не сковывает движения... Чего Луна этим хотела добиться, ввергнуть Мерсера в анабиоз, в спячку? Или хочет, чтобы он от такого контрастного душа в обморок упал?

...оу.

Словно в подтверждение мелькнувшей среди извилин мысли, Луна прекратила свои попытки заморозить развитого — и тут же ударила Селестия. Это не являлось направленным лучом плазмы; термоядерная энергия была рассредоточена, обожгла Мерсера как вазу в гончарной печи.

Достигнуты предельные показатели! Угроза потери защитного покрова!

Мерсер взвыл, как попавший под огнемет полярника пришелец. Не от боли, но от погружения в ледяную пучину: каждый новый прыжок отзывался иглами холода, вонзающимися прямиком в нервные узлы. Его броня... Он видел, как на бегу от нее отлетали все новые ошметки, сорванные раскаленным воздухом, лившимся будто прямиком из зева металлургической домны. Даже без учета собственной живучести Алекса, его облегченный доспех был хорош, позволял игнорировать многие проникающие действия, оберегал своего носителя от температур, близким к экстремальным…

Однако на такой резкий перепад этих самых температур легкая броня разведчика, очевидно, рассчитана не была.

Левый протез Алекса, часть этой самой конструкции, на очередном соприкосновении с землей подломился, не выдержав перегрузки. Мерсер рухнул шлемом в землю, не добежав какой-то десяток метров до принцесс, застыл с мысленно разинутым в крике ртом. Заставивший его тело облезть и еще больше обгореть поток раскаленного воздуха вмиг иссяк, оставив лишь небольшие язычки пламени, что подъедали бахрому мягких тканей, торчащей из суставов. Чувствовал себя Алекс откровенно паршиво, в полном соответствии с индикацией, что багровым ореолом заполонила каналы восприятия. Трахея обгорела, обмотка хлыста тоже, тепловые контуры получили ударную дозу тепла, от которого они вообще-то избавляться должны, броня сбита почти полностью... Кажется, он даже что-то из своих внутренних органов умудрился потерять, когда лопались ребра, когда куски брони выворачивало наружу испаряющейся жидкостью. Восстанавливать даже жизненно необходимые системы — не из чего, потому как перед мысленным взором держалось то, что для человеческого восприятия можно было бы описать красным статусом, как у визоров дополненной реальности Дозора:

Заряд батареи исчерпан. Принудительный переход в режим энергосбережения. Альтернатива — отход для дозаправки.

«Не так уж все и страшно», — кое-как оправившись от первого приступа холода, решил Алекс. Почти монолитный шлем, этот слитый воедино скальп с черепной коробкой, остался практически не тронут — разве что мозг словно горячими тисками сдавили. Вот же хитрая коняга! Как бронированную, слабо уязвимую для ненаправленных заклинаний и слишком быструю цель живьем взять? Да очень просто — элементарная физика! Сбив с него броню взрывным расширением, Селестия и Луна объединенными усилиями сделали Мерсера практически беззащитным. Новый доспех Алексу вырастить не из чего, разве что из лишних костей, или ковылять по полю боя на одной ноге, собирая отвалившиеся куски. Не так уж и страшно... Ха. Ха-ха-ха.

«Такое впечатление, что от меня требуется выдать какую-то фирменную фразочку напоследок, — подумал он на последних крохах радиоактивности. — Или сказать что-то умное и с изрядной долей иронии... "Мораль истории, дети — не пытайтесь переть в лоб на разумных женского пола, умеющих жонглировать небесными телами", допустим. Да, так сойдет».

Это был конец.

Мерсер уперся руками в землю, дрожа, и привстал на уцелевшее колено. Селестия смотрела на него с болью во взгляде — вероятно, маскируя этим свое истинное чувство, омерзение. Алекс в самом деле выглядел неприглядно, так как перепад температуры освежевал его, почти полностью содрав экзоскелет. Оголенные сегменты мускулатуры у Мерсера пошли белесыми пятнами — так проявлял себя гемосуррогат, пытавшийся закрыть хоть какие-то ожоги питательной кашицей, а потом и струпьями. Пятна расплывались, соединялись, струились по искореженным остаткам мышц... Алекс почувствовал, что еще немного — и он окончательно начнет разваливаться на куски. Обнажилась грудная клетка — там, за решеткой ребер, судорожно пульсировало сердце и чавкали внутренности. Луна по поводу всей этой картины, как и положено, источала враждебность и неприязнь. Большинство рядовых пони глядело на то, что от Александра осталось, с ужасом; немногие по-прежнему были в гневе. Одним из таких был офицер гибридов, под которого развитый маскировался во время визита в город. Однако его кошачий оскал быстро сменился испуганной миной, когда Алекс в свою очередь оскалился грудной клеткой, чуть приоткрыл ее, двигая ребрами словно челюстями, вывалил наружу пару желез секреции, намереваясь сделать из них перевязь для поврежденной ноги. Казалось, более серым от страха для бэтпони стать невозможно, но у прихвостня Луны это каким-то образом получилось.

— Не вставайте, — категорично произнесла Селестия. — Если бы мы с сестрой хотели, вы давно были мертвы. Как вы не видите? — в голосе ее слышалось нечто схожее с горечью и состраданием. — Нам нет нужды быть врагами. Почему вы пытаетесь убить себя... неужели это то, чего вы желаете всем сердцем? Прошу вас, хватит. Вы проиграли. Зачем вы продолжаете пытаться, если это уничтожит вас?

«Что тут скажешь, умение сдаваться никогда не входило в число моих привычек, — издал резкий свист обожженной трахеей Алекс. — До сегодняшнего дня эта стратегия работала, хоть и не без оговорок».

Пой, птичка, пой. Что бы она ни сказала, насколько жалостливым тоном ни вещала, Мерсер был не в состоянии поверить белошкурой кобыле. Он пережил кошмарные 18 дней эпидемии и ядерный взрыв не для того, чтобы хладнокровно сдаться и быть растащенным по кускам в опытах ебучих карликовых лошадок. Он трудился в новом мире, как трудился на полях сражений Манхэттена, не смыкая глаз работал, чтобы избежать такого исхода. Алекс выбирал осмысленные пути там, где иные слепо блуждали бы среди множества вариантов. А потом гребаная Селестия десантировалась ему почти на голову, и все старания развитого были перечеркнуты одним-единственным ударом!

«В какой мир ты ни попадешь, чем бы ты ни занимался, тебя везде будет ждать поражение от сил более могущественных, чем ты есть, доктор», — отчего-то подумалось Мерсеру. Фатализм будто Паутина Интриг ласково опутал мозг, поглощая рациональность, свободу выбора, отбирая желание сопротивляться, вгоняя в транс. Мысль о том, что все можно было устроить лучше, порадовала Алекса, напомнила, что он на столько-то процентов так и остался человеком, с его недостатками и ограниченностью мышления. Право слово, было полно вариантов, как обустроить сегодняшний бой иначе, привести его к другому развитию событий. Например, схватку проводить не в яблоневой роще, а прямо на ферме, где построек больше, укрытий тех же, а опасных сюрпризов понаделать можно — не счесть. Если бы не проклятый фактор времени… Взрывающиеся куры, толпой выбегающие на врага из птичника. Неким образом обездвижить и спрятать гидру в болотце местного свинарника. Подорвать мельницу методом объемного взрыва. Устроить земным пони День Д, строча из пулемета, окопавшись рукой в каком-нибудь амбаре и периодически ею же метая сукогранаты. Вариантов было много, разве что никуда не девалось ограничение на массу, которой располагал Мерсер.

Алекс на мгновение прекратил трястись от холода. Ограничение массы, остаток его живых клеток и питательных веществ, само оставшееся тело... Никто не забирал у Александра Мерсера последнюю возможность, когда он истратил все остальные. Сжав кулаки, Мерсер обернулся и внимательно посмотрел на диархов, которые все чего-то от него ждали, может, публичного покаяния. Это еще не конец!

Да, может доктор Мерсер и проиграл. Но, как и в его родном мире, всегда и везде у него будет возможность победы через поражение. Если метод сработал дважды, то почему бы не попробовать и на третий раз? Нынешний Алекс Мерсер — вышедшее из-под контроля оружие Грин, мастер генных манипуляций еще в прошлой жизни. И теперь, чтобы начать пандемию какого-нибудь особо изощренного штамма, доктору Мерсеру хватит и одного указательного пальца.

Конечно, ему хотелось вернуться к людям, к сестре, к своим, и черт с ними, с душевной болью и вопросами морали. Но если альтернативой становится еще более тесная клетка, где людей кроме него отродясь не будет... Хуже, чем самому оказаться на месте Матери, будучи разумным существом, ничего нет. Алекс точно это знал, "примерив" воспоминания той, что вернула его к жизни и которая не обладала разумом в привычном смысле этого слова. С такой позиции необходимость снова умереть, на этот раз окончательно, не пугала.

Сценария "серой слизи" Мерсер не сумел бы добиться даже в родном мире в силу характеристик фагоцитов — а здесь, в Эквестрии, вечно голодным микроскопическим пираньям вообще не из чего было размножаться. Сколько Алекс сумеет их произвести, столько и будет сейчас в его распоряжении. Так почему бы не использовать в качестве стройматериалов свое тело? Дома химеры, тщательно оберегающие носителя, ради этого в экстренных случаях даже отключающие сознательность действия, точно не дали бы так поступить. Но в Эквестрии... что-то поменялось. Здесь этот предохранитель пропал вместе с тягой подпитывать мозги чужими жизнями, любой ценой оставаясь в сознании. И когда Александр дал отмашку, он не почувствовал никакого сопротивления встроенного ИИ. Аварийный статус всего-то и осветился перед внутренним взором всеми цветами радуги.

Инициирован протокол самоуничтожения - примерно так можно было перевести статус с ментального "языка" химер.

Обитатели лимфы Зевса с большой неохотой трогали клетки, обладающие дружественным генетическим кодом. Но сейчас они принялись глодать ткани Алекса, все больше увеличивая свою популяцию, особенно усердно принявшись за ноги, самую бесполезную на текущий момент часть. Клубы оранжевого дыма повалили из уголков шлема Мерсера, из щели глотки под забралом, из тепловых контуров. За десяток секунд обглодав его бедра, фагоциты принялись за изодранное туловище мужчины, начав с правой стороны, где уже не было ценной батареи, выжигая плоть на соответствующей руке до костей. Ради задумки Алекса можно было повременить со сносом единственного легкого слева... а также подлечить изодранную глотку. Мучительно вспоминая, как говорить без участия губ, Алекс напряг голосовые связки и максимально зловеще, даже безумным тоном проклокотал:

- Я и вправду... проиграл... тогда... заберу ваш мир... с собой...

Александр и впрямь выглядел даже более угрожающе, чем был до этого. Светящийся янтарно-багровым состав с шелестом принялся клубиться вокруг его тела, так что стражники зароптали, хоть до позорного бегства никто не опустился. Сегодня Мерсер только и делал, что блефовал, но и сейчас без блефа тоже нельзя было обойтись. Иначе Селестия и Луна просто телепортируют отсюда всех причастных, и сами уйдут из зоны поражения. Напротив, был шанс, что они сочтут Мерсера чем-то более опасным и грандиозным, чем он является... снова. Что Зевс способен пожрать не только самого себя, но и всю Эквестрию. Вон как у его ног дерн стал оплавляться, оставляя красноватые разводы! Шанс преступно низкий с учетом опыта общения Луны и Мерсера, но все-таки.

А дальше все просто. Они остаются, пытаются Мерсера как-то обезвредить, а потом жахнет так, что костей не останется. Выброс инфовирионов под забором энергии разъест их щиты, а фагоциты все остальное. Если же сестрички сбегут, сочтя блеф блефом, а затем вернутся, или же будут наблюдать с недоступного Алексу расстояния... Что ж, прощайте, доктор Мерсер, фагоцит-культура расправится с вашим мозгом не хуже, чем с иными внутренними органами, и ваша двойная отсрочка наконец-то закончится. Придет-таки пора расплатиться по счетам со Жнецом.

Луна и Селестия переглянулись с озабоченными минами на мордашках, будто бы мысленно переговариваясь, решая, стоит ли валить подальше или попробовать вморозить пришельца в ледышку. Не выйдет: фагоциты с пропорциональными потерями съедят любую материальную преграду, а трюки посерьезней, вроде остановки времени, на Мерсере не сработают. С каждой секундой Мерсер приближался к критической массе, которая позволит ему достать принцесс на таком расстоянии. Развитый ужался и превратился в дымящееся распотрошенное чучело, в какую-то карикатуру на человеческое тело. Теперь все, что от Алекса оставалось, это голова да правая половина торса со все еще действующим легким и единственной рукой, так что приходилось опираться на нее, чтобы не упасть ничком в землю.

— Остановитесь, — тихо попросила Селестия, упрямо глядя на мужчину. — Нет больше смысла причинять друг другу боль. Все еще можно исправить, Александр. Все это — просто одна ужасная ошибка.

«Ошибка? — раздраженно подумал Мерсер. — Выстрел в спину для нее – это ошибка?!» Нет, нельзя было дать себя спровоцировать. Не вступать в диалог с врагом ни при каких обстоятельствах. Не останавливаться. Видя, что Мерсер никак не реагирует на ее слова, а бурление микроскопической культуры вокруг него только усиливается, Селестия скомандовала:

— Отступайте и ставьте главный щит. Оставайтесь за его пределами, пока мы с сестрой не вернемся, — адресовала она приказ офицерам гвардии. Командир солнечных кинулся немедленно исполнять, бэтпони же осторожно вопросил:

— Ваше Темнейшество?

— Выполнять, — подтвердила приказ сестры Луна, сосредоточенно хмурясь и творя рогом сложные на вид потоки энергии, которые образовали вокруг Алекса раскаленную клетку. Страха на их мордочках не было. Либо аликорны раскусили блеф Мерсера, либо не понимали, как именно Алекс собирается им навредить. Но они продолжали оставаться здесь, пусть и опутали развитого многослойными заклинаниями, словно кочан капусты! Как же вовремя Инь-Янь отправили своих солдат подальше — химеры уже забирались Алексу в мозг, сбегая от разбушевавшейся машинерии тела. Если у него уцелеет одна голова, со всей гвардией Мерсеру не справиться, но просто сбежать он сумеет при условии, что взрывом накроет разом обеих сестер. Потом сразу отрастить дымящемуся шлему несколько паучьих конечностей и бежать прочь, мелко ими семеня, схорониться в корнях одной из яблонь... Энергия. Энергии все меньше. Мерсер почувствовал, как отключился один из двух уцелевших фотодатчиков, да и его собственное поле теплового зрения как бы пошло рябью, стало более тусклым по краям.

— Александр, одумайтесь, — вновь завела свою песнь Селестия. — Вы не поверите, если я скажу вам про гарантию вашей неприкосновенности, но мое слово дорогого стоит. Если бы вы владели магией, вам было легче понять.

— Что здесь произошло?!

— Не знаю, но выглядит прямо как после эпплузианского родео, которое не задалось! Хулиганы объявились снова, или что-то вроде того.

— Ага, вона как вся земля вытоптана да разрыта! Ой, а что с яблонями? Девочки, что нам делать-то теперь?! Эпплджек будет в ярости!

— Это что, наш домик догорает?!

«Ну да, прямо посреди какого-то паршивого яблоневого сада, порядком разгромленного, вблизи домика, используемого разумными цветными эквиидами как детский штаб», — согласился с не весть откуда донесшимся голосом Алекс. Не самое позорное место, чтобы загнуться. Чем хуже вод Атлантики, палубы авианосца типа "Нимиц" или вовсе центрального улья Батлеровской библиотеки? Токсичный воздух и враждебные мутаформы жизни, опять же, наличествуют.

У Мерсера в фигуральном смысле перехватило дыхание. Время для него почти остановилось, когда развитый понял, кому принадлежали голоса, и что тройной тепловой след, показавшийся среди яблочных деревьев, вовсе не был из числа вражеских.

— Принцесса Селестия? — хором удивились Эпплблум и Свити Белль, уже показавшиеся в поле зрения фотоэлемента. — Вы тоже здесь?

— Глупые, мы же видели, как Ее Светлость прилетела и врезалась в купол! — закатила глаза Скуталу.

— Ой, и правда! — пискнула Свити, отвешивая торопливый поклон. Ее примеру последовали и остальные Меткоискатели. — Принцесса, а что здесь происходит? Нас как принцесса Луна отпустила, все в порядке было... Мы хотели дома у Эпплблум подождать, а потом все как забегали!

— Вы б хоть предупредили, что в ходе учений наш штаб понадобится! — несколько сердито заявила Эпплблум, изо всех сил стараясь скрыть от диархов обиду. — Мы, канешн, собирались у Биг Мака помощь просить, чтоб подремонтировать малость, но не до основания же!

— Да ерунда этот штаб твой! — проскулила Скуталу. — Плакаты с Рейнбоу Дэш все сгорели! А они именные были, с ее подковой!

— Да она те хоть сотню еще подпишет!

— Ой-ей! А как мы теперь списки дел вести будем?! Я уж и не помню все, какие мы испробовали!

— Пошли прямо щас глянем, может уцелело чего!

— Опять вы?! — изумилась Луна, телекинезом останавливая Скуталу, ринувшуюся было на пепелище. — Юнцы, как так вышло, что вы здесь оказались?

— Ну, как Ее Светлость убрала купол, мы услышали весь этот грохот и решили посмотреть! — радостно доложила Свити.

— Только пришлось сбегать от бабули и Мака, — едва слышно пробормотала Эпплблум.

— А потом пришлось на пузе среди деревьев ползать, прятаться от гвардейцев, — заворчала Скути, разглядывая свою испачканную мокрой землей шерстку. — Но они заняты были, все кругами бегали да заклинаниями стреляли, вроде, — хихикнула Скуталу. Их нахождение в зоне всамделишних боевых действий пегасочка, наверное, воспринимала как веселую игру в диверсантов. Что тут сказать — вся в свою радужную наставницу!

Селестия выглядела не менее шокированной, а Алекс лихорадочно размышлял, пока фагоциты обгладывали его пальцы. «Нет, нет, нет!» Что они здесь забыли? Родичи не уследили за шкодливыми жеребятами... или это еще одна уловка венценосных сестер? Неужели Селестия опустится до такого злодейства, чтобы проверить, рискнет ли Мерсер взрываться потоком разъедающей все на своем пути волны, как у Грин, когда рядом его новые знакомые? Она думает, это вынудит доктора Мерсера отказаться от единственно дельного плана?!

— А куда делся Алекс? — завертела кудрявой головкой Свити Белль. — Принцесса, вы вроде с ним поговорить хотели? Как все прошло?

— Агась, можете рассказать? — вторила ей Эпплблум. — Он останется в Понивилле или вы его это, с собой в Кантерлот повезете сначала? — не по годам наблюдательная понька вдруг замерла, разглядев среди нагромождения щитов что-то знакомое. — Эт что... Алекс там?

— Точняк, его шлем, почти как в первый раз встречались! — подтвердила Скуталу, щуря свои зоркие глаза. — Только... слушайте, а где все остальное-то? Только руку да еще по мелочам вижу!

— Алекс! — охнула единорожка, последней увидев, что находилось в водовороте энергий и светящегося янтарным дыма. — Что с тобой произошло?!

Жеребята попробовали было броситься к развитому, но Луна с нечитаемым выражением мордочки перехватила их телекинезом.

— Нам пришлось так поступить, моя маленькая пони, — тихо произнесла Селестия.

— Ваша Светлость, в каком смысле "пришлось"? — не поверила Свити Белль.

— А разве он эт не сам делает? — задалась резонным вопросом земнопонька. — Вон вокруг него опять марево кружится, Сэнди и раньше чета похожее делал...

— Зачем вообще хоть кому-то понадобилось с ним такое делать?!

— Так гвардейцы что... — недоверчиво посмотрела на королевских сестер Скуталу, — с ним дрались? Все это время?!

«Она ни за что не уберет отсюда детей», — тоскливо подумал Алекс. Полагает, что это заставит Зевса сложить оружие. Селестия не знает, что Мерсер — суть инопланетная машина, которой по идее должно быть наплевать на все, кроме поставленной задачи. А даже если бы знала — те зачатки, самые корешки эмпатии, тяги к "своим", что всегда были с доктором Мерсером, в этом мире и правда невольно дали побеги. Сможет ли он прихватить с собой на тот свет ни в чем не повинных девочек? Уничтожить гражданских даже не затем, чтобы привлечь внимание к преступлениям США, но просто по ходу дела, в тщетной попытке достать хоть одного из своих врагов? Неужели доктор Мерсер станет равнодушным мясником, как Рэндалл, опустится до его уровня? Однажды Александр принял подобное решение, не задумываясь о жителях Нью-Йорка, с 99,9% которых он в жизни не общался, сопереживать им и не думал. Во время стычки на вокзале он даже не вспомнил, что среди всех этих непричастных была и его сестра тоже. Больше никогда в жизни доктор Мерсер не хотел бы принять подобное решение. «Бездна, как же не хочется!»

— Девочки-и-и... уход... уходите, — проскрипел одеревеневшими голосовыми связками Алекс. Блеф его накрылся медным тазом. Какое к чертовой матери "уходите", если Мерсер совсем недавно угрожал весь мир пони с собой забрать?

— Беги-и-ите... Бегите, я сказал! - собрав последние силы, гаркнул мужчина. Ему все труднее давалось оставаться в сознании.

— Мы не уйдем снова, и не думай! Ты наш друг, а друзей не бросают! — топнула ножкой Скуталу. — Что тут вообще происходит, Ваши Высочества? — видимо, сообразив, что энергетическая клетка вокруг пришельца не сама по себе появилась, Скути требовательно взглянула на принцесс:

— Не знаю, что вам понарассказывали стражники и Бон-Бон, но Ксандр хороший! Можно мы его заберем и пойдем? Мы его в кафе вообще собирались сводить! Ну, как поправится теперь...

— О, небеса! — ужаснулась Свити, наконец разглядев, что от Алекса осталось, скажем так, немного, и выглядел пришелец, словно вот-вот расплывется лужей токсичной слизи.

— Але-е-екс! — сложив копытца рупором, прокричала Эпплблум. — Если тебе это, помощь нужна, то сейчас самое время просить! Мою сестрен, вон, желание ваще все самой сделать к хорошему не привело!

— Принцесса Селестия, с Алексом что-то происходит! — с дрожащими губами обратилась к старшему диарху Свити Белль. — Прошу, вы должны ему помочь!

— Да, пожалуйста, и уберите эту... Это светопреставление, вот! — неопределенно махнула копытцем Скуталу в сторону Мерсера, изо всех сил пытаясь освободиться от матрицы телекинеза темно-синего аликорна.

— Я бы рада, моя маленькая пони, но ваш... — покачала головой Селестия, пытливо глядя на развитого, будто стараясь высчитать, сколько у нее осталось времени до взрыва, — ваш друг не собирается слушать нас с Луной. А моя магия будет практически бессильна.

— Сэнди, а ну быстро слушай принцессу Селестию и принцессу Луну! — немедленно заголосила пегасочка. — Нет, ну правда, хорош уже! Чем бы ты там ни был занят!

— Алекс, пожалуйста! Мы не хотим, чтобы с тобой что-то произошло! — в глазах единорожки блеснула влага. Как самая проницательная из всей троицы, она явно уловила, что дела здесь принимали какой-то нехороший и опасный для здоровья участвующих оборот. — Если ты поссорился с принцессами, все еще можно исправить! Правда-правда!

— Алекс, мы ж те рассказывали! — сделала еще одну попытку Эпплблум. — Тебе можно в Понивилле не бегать от каждой тени, здесь каждый хочет тебе быть другом, прям как мы! И принцессы тоже, пусть они на горе живут, а не у нас в Понивилле! Их Высочества хорошие и очень добрые! Ты как с ними рассориться-то умудрился?!

— Пожа-а-алуйста! — хором протянули Меткоискатели.

Убедившись, что Алекс на призывы троицы отозвался сдержанным молчанием, а рой клеток вокруг него и не думает успокаиваться, Селестия коротко сказала:

— Луна, забирай их и уходи.

— Уверена, сестра? — скосила на нее глаза младшая.

— Уверена. Дождись меня... я скоро буду.

Луна исчезла во вспышке голубого света, прихватив с собой жеребят, не обращая внимания на их вопли протеста и хныканье Свити Белль. «Она все-таки убрала их, — отстраненно подумал Алекс. — Добровольно лишила себя преимущества. Цель?» Теперь главное пробить щиты выбросом вирионов, и даже если Селестии достанет реакции телепортироваться прочь, ее мельком заденет выброс. Затем последует неминуемая смерть — фагоциты окажутся внутри, проникнут в кровоток, сожрут ее слизистые и жизненно важные органы, множась в счет того запаса стройматериалов, который Алекс интегрировал в культуру из своего тела. Мерсер мог инициировать детонацию, как только фагоциты принялись за его легкое. Но он лишь ждал... как и при первой встрече с жеребятами, сам не зная чего ждал.

— Я понимаю, Александр, вам непросто довериться нашему народу после произошедшего, — с сожалением в голосе заключила Селестия. — Но я верю, что магия дружбы вам знакома. Нам всем просто очень не повезло... — сокрушенно качнула она рогатой головой. — Не притворяйтесь, что вам совсем не знакома доброта и участие, Алекс. Вы в первые дни своего пребывания в Эквестрии наладили дружеские отношения с девочками и мисс Хартстрингс, не оттолкнули непохожих на вас четвероногих пришельцев прочь. И если вы не в состоянии довериться мне, прошу, поверьте своим новым друзьям. Не наносите им душевную травму своей гибелью.

«Не оттолкнул, говоришь? Понадобится для дела — я и с гигантскими разумными насекомыми за лапу здороваться буду, не то что с какими-то там ласковыми пушистиками, способными искажать реальность», — пробормотал про себя Мерсер. Тем не менее, он не мог не признать, что слова Селестии нашли свою цель, и перспектива расстроить своих новых знакомых его волнует, по-настоящему волнует. «Вот ведь чертова сука, знает, как бить по самому больному! Можно подумать, ты не сможешь отбрехаться перед детьми, что пришельца домой отправила, или что-то вроде того!» — злобно подумал Алекс, отчаянно пытаясь не вырубиться раньше, чем он устроит взрыв.

Невозможность поддержания высшей нервной деятельности. Подготовка к отключению основных систем.

Противоречивость чувств и стремлений, которые испытывал Алекс на тот момент, терзала его выбившийся из сил рассудок. Облюбовавший голову выводок химер скалил зубы, беспощадной машинной логикой подавляя надежду, что зародилась в глубине его души. Надежда — худшая помощница, говорили они. Надеяться на стечение обстоятельств глупо — полагаться можно только на себя. Все остальные либо враги, либо вполне себе заменяемый временный ресурс. Если не вслушиваться в молекулярное бормотание, ситуация напоминала...

Ну, скажем, одну из тех ситуаций в жизни Александра Мерсера, когда эмоции твердили, что все плохо, что ни единого счастливого дня больше не будет. У Алекса было достаточно силы воли и интеллекта, чтобы разумом понимать: будут и лучшие дни. Солнце непременно взойдёт, дела наладятся, если он станет усердно работать и приложит чуть больше старания. И уж тем более доктор Мерсер полагал себя слишком рациональным существом, дабы хоть сколь-нибудь всерьез задумываться о самоубийстве. Но сейчас Марсер именно так себя и чувствовал — все равно что приставил мистера Смита к своему подбородку, а мистера Вессона — к виску.

И вдруг в действие вступает этот непредвиденный фактор, стечение обстоятельств.

Именно в тот момент, когда Мерсер полон решимости спустить оба курка, ему, допустим… пусть будет так, что звонит сестра. Мерсер опускает револьверы и берет трубку. Дана зовёт его на какой-то дурацкий фантастический фильм, приговаривая, что они уже давненько не виделись иначе как по видеосвязи... И Мерсер вместо проделывания лишних отверстий в своей черепушке пойдет, хотя современная фантастика ему кажется неизобретательной и глупой — пойдет не потому, что хочет в кино, но чтобы провести время с сестрой. Потому что вспомнит, как устроены люди — известие о его смерти причинит сестре боль, чего Алекс ни за что на свете не хотел бы добиваться.

Сестра являлась одной из констант, на которой зиждилось уравнение его человеческой истории. В родном мире Александр едва не потерял Дану... снова. В Эквестрии же Алекс не задумывался о том, что здесь имеется возможность заполучить иные константы, хоть вероятность новой жизни он и обдумывал — до тех пор, пока не выдастся случай попасть домой. Мерсер не так что бы желал снова обзаводиться уязвимостями.

Очевидно, уязвимости... то есть привязанности, не спрашивали доктора Мерсера, желает он ими обзаводиться или нет. В прошлый раз мужчина причинил боль другим, чтобы ударить правительство побольнее, не дать ему использовать вирус против всего мира. Он предупредил людей первым в истории актом биологического терроризма и, как Алекс считал, забрал опасные тайны с собой в могилу... Много ли стоит новая жизнь, если здесь он собирается делать ровно то же самое? Если Александр, как и раньше, хочет причинить боль другим, прикрываясь какими-то высокими целями?

Кто-то из литераторов, этих извечных теоретиков, заявлял, что счастье всего мира не стоит и единой слезинки ребенка. (прим. Если точнее, это г-дин Достоевский, широко известный и западному читателю тоже. В Поединке Мерсер его тоже поминает, но совсем в ином ключе, ибо альтернативная вселенная такая альтернативная…) По крайней мере, если Алекса и впрямь будут разбирать на запчасти, диархия соврет девочкам, что с "Ксандром" все хорошо, отправлен домой или что-то вроде того, и маленькой Свити незачем печалиться. Так что.. пожалуй, сегодня доктор Мерсер был готов пойти на риск. Альтернатива самоуничтожению — вечные пытки и служба наглядным пособием для понячьих колдунов, ну так что? Доктор Мерсер и при таком исходе найдет возможность выкарабкаться. Он всегда находил, даже если избежать смерти значило вступить в сговор с Грин, пускай и невольно. С другой стороны, сдаться — это единственная возможность, при которой Мерсер получал призрачный шанс остаться на свободе.

И, похоже, ему хватит глупости доверить свою судьбу этому шансу. Или все-таки распорядиться им с умом?

Что, если Алекс прекратит действовать согласно директивам, выработанным им на Манхэттене? Эквестрия ужеизменила Зевса, хотя механическая часть его все так же тянулась к прежнему укладу сознания, заточенного под постулат "кругом враги!" А может быть, заклинанием Мерсера перенесло в мир цветных ксено не целиком, лишь частично, создав альтернативную версию? Как-то не так собрав на месте прибытия?

Как бы то ни было, доктор Мерсер осознавал необходимость изменений. Выживание с некоторых пор не единственная его цель, иначе он был бы меньше, чем животное — ходячим воплощением вируса стал бы, в чем его пробовал убедить Кросс. Так что, если Александр сейчас поступит по-человечески? Сумеет кому-то довериться не по совокупности заслуг и не по родству, а просто по факту искренней симпатии? Примет за данность впечатление жеребят об их правительницах, к примеру. Если уж Селестия так запросто спровадила их прочь, будто бы беспокоясь о потерях среди гражданских, упустив лишнюю возможность заполучить голову Мерсера невредимой...

Алекс рассеянно пошевелил обрубками пальцев, скребя оплавившуюся землю. Химическая буря вокруг него замедлила свой ход, а потом вовсе пролилась на землю, обращая скопище миниатюрных убийц в кашу из плазмы и молекулярного мусора. Свечение, которое сопровождало их работу, угасло; затихло и все усиливавшееся гудение-ворчание. То, что осталось от тела Мерсера, с упором на локоть и на первые две пары ребер угнездилось посреди отвратительной жижи, с ног (оправданное допущение) до головы измазанное в ней же и вяло истекающее белесой кровью. Алексу показалось, что Янь собирается отвернуться с миной отвращения, но ее рог вдруг засветился, и энергетическая клетка вокруг мутанта развеялась. Со скрипом костей Александр вяло поднял ладонь, дабы хоть как-то показать аликорну, что он сдается. Мордочку Селестии, видимо удовлетворенной этим жестом, тронула улыбка:

— Я рада, что вам довелось принять именно такое решение.

Алекс затрясся, погружаясь в холодную отстраненность. Пауза, наступившая после этих слов, показалась ему невыносимой — ему нечем было ответить, поскольку у Мерсера не осталось ни сердца, ни воздушного мешка легкого. Наверное, следовало не уходить молча, ввернуть напоследок что-нибудь коронное вроде "Я еще вернусь" (прим. Забавно, что по избавлению от Паразита Мерсер в оригинальном Прототипе как раз «I am back» Шварца и выдает) - ну уж на нет и суда нет. Плюс, в подобном состоянии на ум ничего кроме насквозь ироничного "Неплохо для человека" (прим. А здесь у нас снова отсылкам к Чужикам – конкретно к состоянию Бишопа, от которого после столкновения с Королевой только верхняя часть и осталась) не приходило.

Алекс Мерсер и правда неплохо продержался, даже со скидкой на то, что его не пытались прикончить, лишь вывести из строя. Но если он хочет выжить в более серьезных столкновениях с диархией, будут они или нет... Он обязан был стать лучше. Быстрее, сильнее, изобретательнее, чтобы всерьез противостоять обитателям этого мира. Или как минимум одной его обитательнице.

Некто Кризалис. Кем бы она ни была, королева чейнджлингов действительно подставила Мерсера, стравив его с диархией... Навряд ли у рядового дрона хватит мозгов на подобный неочевидный ход. Только теперь, в свете всего произошедшего, в приливе спокойной упорядоченности мышления, рожденной вверением его судьбы в копытца Селестии, доктор Мерсер осознал всю иронию случившегося. Подумать только, если Селестия не лжет… тогда выходило, что Алекса снова использовали, натравив в этот раз на того, кто даже не являлся его врагом! Даже в мире чертовых цветастых эквиидов доктора облапошили, вертели им в каких-то своих целях.

Алекс был зол на МакМаллена. Он с усталой обреченностью среагировал на предательство Карен и был разве что чуть сердит на Кросса, поскольку их цели совпадали (так Александр изначально думал). Но весь негатив, который Мерсер в сумме пережил по отношению к этим персонам — это было ничто по сравнению с бешенством, лютой злобой, которая пробудилась в угасающем сознании Алекса от понимания, что это могла быть очередная подстава. Которая там по счету?

«Встретимся — уничтожу без колебаний. Все ульи выжгу, или где эти хайнлайновские выблядки (прим. "Звездный десант", причем оригинальное произведение – не развеселый боевичок про уничтожение "багов", а роман Хайнлайна про роль гражданина в обществе) обосновались, — решил Алекс. — Хотя нет… не буду спешить. Наслаждаться каждым мгновеньем стану. Заодно проверю, фиолетовая ли у них требуха из-за местного аналога гемоцианина».

Мерсер умел интриговать и самостоятельно распознавать интриги, хоть и не являлся любителем этого дела. Он обязан был сообразить еще раньше — как бы Алекс ни пытался убедить себя в обратном, то была работа "неустановленных третьих лиц", а не инициатива сестер. Луна заподозрила развитого и сорвалась с места, потому то чейнджлинги что-то сделали со старшей сестрой, вывели ее на время из игры! И если уж на то пошло, будь Селестия "сопереживающей исключительно своим" мразью, она без риска для девочек могла бы блефовать, получив мысли жеребят от Луны, что Мерсер неравнодушен к этой троице, что он не стал бы применять свое оружие из опасения их зацепить. Однако старшая даже не подумала так сделать. Она не давила авторитетом, но продолжала просить, надеясь, что Мерсеру достанет ума отбросить предрассудки.

Теперь, абстрагировавшись от вопроса выживания, Алекс разглядел проблему. Как известно, научный метод опирается на выявление фактов, и если оценка реальности наблюдателем разнится с этими достоверными фактами, то ему следует внести коррективы в свою оценку…

Мерсер не сделал этого. Он снова позволил взять эмоциям вверх... только на этот раз - негативным с оглядкой на опыт родного мира, не делая поправку на местные реалии. Здесь теплый сезон мог запоздать с таянием снегов, потому что местные жители не успели к нему подготовиться. Здесь любительница антропологии могла залезть к полубожеству ночью в окно, и ей за это ничего не будет. Здесь группа провинциалок могла ненароком разгромить самый престижный среди аристократии званый вечер, и это не повлекло за собой тяжелейшие политические последствия для страны. Здесь троица непоседливых девчат могла просочиться в зону боевых действий... хотя последнее Алекс с куда меньшей охотой списал бы на стечение обстоятельств, скорее полагая, что сие есть устроенный Селестией спектакль. Вся эта сумбурная по меркам землянина жизнь, все их истории... не могло же все это быть выдумано лишь для того, чтобы убедить подозрительного Мерсера в добропорядочности сестер? На человеке вся Эквестрия клином не сошлась!

На самом деле, с текущей позиции Алекс был даже немного удивлен тем, как болезненно он среагировал. Казалось бы, у него уже большой опыт в том, что "Мерсера опять предали и подстрелили", так что он должен был не фонтанировать злобой и сарказмом в своих мыслях, а скупыми действиями выдавать отработку. Сыграла свою роль и легкая придурь радиационного отравления, но по избавлению от него Мерсер даже не подумал пересмотреть свои действия, выбраться из намеченной колеи. Пожалуй, в том был повинен контраст, все те же обманутые ожидания... Только Александр с осторожной надеждой предположил, что все закончилось, что пони суть дружелюбные лапочки и можно перевести дух, как жизнь ему тут же ввела очередную ударную дозу негатива. Такой контраст помешал ему рассуждать здраво, без предосуждения... Досадно, но в ретроспективе ожидаемо.

Ну что тут поделаешь... Может, Алекс теперь и искусственный человек, но среди всего этого нагромождения молекулярных приводов и шестеренок прячутся вполне себе человеческие черты, а не одна лишь чистая логика. Мерсер бегает на четвереньках, но при любом удобном случае встает на две ноги, потому что прямохождение — это звучит и выглядит гордо. Торжество формы пред содержанием, так-то. Мерсер старается быть рациональным, обуздывать как свои порывы бурных неупорядоченных эмоций, так и холодную отстраненность, но далеко не лишен и того, и другого. Он полосует сталь острейшими когтями, но в итоге возвращает своим рукам и себе привычный облик — такой, каким он был на протяжении всех этих долгих лет, в тех видах, которые служили ему верой и правдой...

Критически низкий уровень массы. Невозможность воссоздания органов жизнеобеспечения и дублирующих систем. Невозможность воссоздания высшей моторики.

...такой, который в ближайшее время доктор Мерсер поддерживать не сумеет при всем желании. Алекс опустил руку и принялся медленно поглощать ее основанием шеи. Подчиняясь его воле, шлем развитого тоже стал менять форму. Он словно размягчался, а потом застывал в новых формах, все лучше прилегая к мозгу, образовывая вокруг этой подлинной ценности кокон. Мерсер судорожно вобрал в шею остатки руки и пару ребер, пока позвонки не остались единственной костью вне черепа. Сразу после, задействовав протоколы консервации, он спаял две новообразованные пластины по линии челюсти, загибая их, создавая одну сплошную хитиновую оболочку.

«Я всегда имел отчетливое представление, что являю из себя, какое место занимаю в выстроенных с моим миром отношениях, — возникла и тут же растворилась в голове Алекса мысль.- Но в этом мире... пожалуй, я запутался».

Александр не мог сказать, что ему в Эквестрии было лучше, чем дома. Лучше чем последние пару-тройку месяцев — безусловно, но это без учета предыдущих лет жизни. Мерсер не хотел оставаться здесь насовсем — но он может хотя бы немного отдохнуть в этом месте, избавиться от негативных впечатлений. Он может получить новые знания. Он может вновь почувствовать прохладный ветер на коже. Он может сделать так, чтобы окружающие его смотрели на доктора Мерсера с улыбкой, а не готовясь вонзить ему нож в спину. Он может сделать так, чтобы у него был такой друг, как Лира, но он покалечил ее лучшую подругу. Наверное, она возненавидит его. Он может…

Если Селестия с Луной и правда не лгали все это время, Алекс встретится с последствиями своей ошибки. Он встретит трудности лицом к лицу и преодолеет их, как было всегда. Все, что с доктором Мерсером произойдет, станет лишь закономерным и предсказуемым исходом событий, и никакие чокнутые сюрпризы этого нового мира не собьют Алекса с пути. Но прямо сейчас, в конкретный момент... Александру Мерсеру просто хотелось сбежать от всего этого ужаса, накопившегося в сознании. Затем, освежив свой фильтр восприятия, переработать новейший опыт во что-то более удобоваримое, разложить по полочкам. Стать более подготовленным для грядущих успехов, как он всегда делал. А если он только что фатально ошибся и Селестия собирается его выпотрошить — плевать. Вряд ли будет хуже, чем участь, что досталась Грин: пятьдесят лет в клетке служить неиссякаемым донором генетического материала.

Но если Алекс ошибся, он не встретит вновь ее... Дану, его сестренку. Кремень ведь, а не девушка! Александру бы быть настолько уверенным в собственной правоте и, гм, в том, что твое дело правое... Ученый-то вечно во всем сомневается, подвергает проверкам на достоверность. Сможет ли доктор Мерсер хоть немного пожить "маленькой жизнью" на природе, без суеты и всевозможных терзаний, прикинувшись, будто не располагает такими возможностями, какими располагал теперь Зевс? Нет. Нет — по крайней мере, пока не выяснит, отчего Луна заявила, будто выбросы ответственной за перенос энергии после той ночи прекратились. Ведь не могло быть, чтобы с тех пор на Земле не проводилось ядерных испытаний! Не устроил же мир всеобщее ядерное разоружение в связи ситуацией на Манхэттене?

«Я должен это выяснить, чтобы узнать, как вернуться домой, — лежа неподвижным черепом-шлемом на земле, подумал Алекс. — Я вернусь, Дана, только дождись меня. Только самую малость отдохну и двинусь дальше. Устал... неимоверно устал, — мужчина больше отметил факт, чем пожаловался сам себе. — Я иду, сестра. Только... только на секунду глаза прикрою».

Последний фотоэлемент отключился, выработав свой ресурс, тепловизор тоже, и наступила темнота. Алекс почему‑то догадывался, что вокруг его вместилища вот-вот появятся разумные окромя Селестии, но бронированные стенки более не впитывали никакую информацию.

Тьма вокруг доктора Мерсера сгустилась, однако тьма в его мыслях отступила насовсем. Пропасть, в которую он едва не сверзился еще после откровений МакМаллена, схлопнулась. Было ли это не возмездие, которое Алекс заслужил хотя бы по числу своих жертв, но еще один шанс? Могло ли быть, что он не потерял, но уже приобрел в этом мире что-то новое, уникальное, что не вызвало отторжения у его превосходно выделанной оболочки из фигурной человеческой плоти?

Может, забвение — это не то, чем непременно должен оканчиваться путь человека с выдающейся судьбой?

Может, то с чем он столкнулся, и есть... магия дружбы?

«А может, просто старею. Кризис среднего возраста. На фоне военных действий. Теряю хватку. Становлюсь сентиментальным».

В голове из всех мыслей остались самые короткие, пока мозговая активность стремительно уходила в ноль. Раздробленное противоречивыми мыслями, реструктурированное дефицитом энергии сознание было не в состоянии обеспечить той информационной плотности, которая обыкновенно имела место в мозгу доктора Мерсера. Оставшиеся молекулярные процессы ИИ, однако, не пострадали, и химеры продолжили вялотекущую работу над тем, многое из которого доктор знал сам, но к тому моменту предпочел забыть.

Мерсер с удивлением понял, что проваливается в сон. «Неужели? Это правда происходит?» — на последних крохах сознательности восхитился Алекс. Неужели он и впрямь сейчас заснет, уйдет в спокойный и долгий сон? До той самой поры, пока вдруг, охваченный паникой, не вскочит на больничной койке и не обнаружит, что сердобольными поньками замотан в заживляющие бинты, а рядом с Мерсером расположились Селестия и Луна, готовые решать судьбу пришельца, доставившего им столько хлопот?

Машины на этот раз не дали ответа, прячась в его полушариях, опускающихся в тягучую субстанцию дремы, и разорвав соединение. Они тщательно следили, запоминали, подчищали лишнее и добавляли новое на вдруг разом опустевшем носителе. Машины работали — а доктору Мерсеру, каким-то образом умудрившемуся обойтись без сна на протяжении далеко не самых простых трех недель и не сойти с ума, пора было вздремнуть.

Общее отключение систем ведущей личности.

Переход в режим ожидания.

Алекс Мерсер сдал свой пост.

Алекс Мерсер не посмеялся над шоком и растерянностью понячьих докторов, когда им со всеми предосторожностями Селестией была презентована голова пришельца. На просьбу сделать хоть что-то для экстренной реанимации полковые лекари только копытами развели — как можно реанимировать чью-то голову, которую и пришить некуда, и составов для поддержания ее в стазисе пока не существует в природе?

Алекс Мерсер не услышал, как Селестия поделилась мыслью с Луной, что никогда еще не видела такого, чтобы все остались в живых исключительно в силу настолько большого желания убить другого разумного. Младшая неохотно и немного виновато согласилась, что определенная доля иронии здесь имеется.

Алекс Мерсер не видел, как искренне были рады Меткоискатели новости, что их друг в порядке и скоро пойдет на поправку. В еще больший восторг кобылки пришли, когда после слов Селестии о том, что принятие Александром непростого, но правильного решения — это целиком и полностью их заслуга, после этого разговора по душам вся троица осветилась единой магической аурой, и долгожданные метки заняли-таки места на пушистых бочках жеребят.

Алекс Мерсер не почувствовал, как древняя магия на севере вспыхнула тысячей огней, разгоняя холод и застоявшуюся кровь Кристальной империи. Четыре дня спустя в Понивилль возвратились Хранительницы — уставшие, но довольные, коих сразу поглотили торжества, братание с родственниками, большими и маленькими друзьями, радость за бывших Меткоискателей, накопившиеся за время их отсутствия дела, в конце концов.

Алекс Мерсер всего лишь продолжал функционировать в чуждом ему мире, погруженный в сон без сновидений. Впервые за последние три с лишним месяца он ни о чем не думал. 

Это было прекрасно.