Где не ступала нога человека

Глава 2-4: Возвращение к истокам

Алекс Мерсер взмыл в воздух над морковными грядками, в багровом сполохе разом перелетая через них. Прямо по его курсу работали две земные пони, на удивление ловко собирая урожай. Они умудрялись цеплять зубами сразу целые пучки ботвы и старательно перемещали спелые корнеплоды из земли в ящики, укладывая их аккуратными штабелями. Морковь, к слову, была вполне обычной, не сильно-то отличающейся от земной — наверняка тоже поглощала питательные вещества из почвы, а листья и стебли не просто так кустились в солнечных лучах, но напитывались квантами света... и магией.

«Учитывая, какое в краю говорящих зооморфов солнце, — подумал Мерсер, с шумом приземляясь на свободном пятачке земли, перекатываясь для сохранения импульса и тут же вновь отталкиваясь ногами, — я бы ожидал от эквестрийской моркови жутких воплей, когда ее выдирают из земли. Яблоки-бомбы с перепончатыми крыльями, глазастые тыквы, которые будут ухмыляться тебе задолго до превращения в хэллоуинские фонари... Хотя, вроде бы, "магический" сорт тех же яблок Эпплы вполне себе культивируют».

Кудрявая пони с шерсткой насыщенно-желтого оттенка, что высунулась на шум из парника, по соседству с которым Алекс ушел на посадку, служила очередным подтверждением: сельское хозяйство у аборигенов необычно разве что урожайностью и преступно низким числом работников, но не сумасбродностью культур. Кобылка была, очевидно, сильной и искусной в гравикинезе подобно другим земным пони, но она явно не являлась суровым воином тяпки и секатора, закаленным ежедневными сражениями с магической флорой и всепожирающими вредителями вроде, опять-таки, параспрайтов. Напротив, она была деликатным и пугливым созданием — с жалобным писком вжалась в землю, прикрыв голову лапками, когда Мерсер затормозил неподалеку. Вздымая клубы земляной пыли, он перемахнул через теплицу, словно через остов знаменитых нью-йоркских "желтых шашечек".

— Мои извинения! — бросил Алекс себе за спину. В следующий раз стоило взять западнее, сделав крюк вокруг зоны огородов, если Мерсеру снова выдастся случай заглянуть в район рынка. А еще лучше — стоило завязать с привычкой носиться как угорелому и этим шугать туземцев... Вон, Эпплджек уже развитого вчера этим попрекала. С другой стороны, довольно сложно удержаться от того, чтобы сэкономить время, выйдя на крейсерскую, если уж закон соотношения мощности-затраты (прим. Согласно лору Поединка, Мерсер чихает на то, что с возрастанием скорости работ при фиксированном объеме затраты возрастают пропорционально. Проще говоря, в плане энергии он тратит на 10-километровую пробежку почти столько же, как если бы он прошел это расстояние в спокойном темпе) на тебе работает с перебоями, а в руках не нежится разморенная лаской пони. Да и не так уж быстро Мерсер сейчас бегал, на самом деле, всего под шестьдесят миль держал темп — в то время как пик его "направленной эволюции" позволил спокойно накидывать еще сотню сверху. Однако, чтобы развлечь девчонок, было достаточно и бьющегося обычным методом сердца, без челна и сокращающихся сосудов, без сжигания резервов. Но, видимо, все еще недостаточно, чтобы обдурить чувствительный слух кошки Рэрити...

«Ха», — усмехнулся на бегу Алекс, припомнив вчерашний визит к Твайлайт Спаркл. Он-то, заслышав легкие шаги, подумал было, что и у Рэрити имеется свой собственный дракон-прислужник, но то была лишь ее питомица, а не чешуйчатый гибрид раба и младшего брата. «Что, в сущности, зачастую одно и то же...»

Как бы то ни было, теперь Мерсер покидал обитель дружелюбных ксено и, как две недели ранее, намеревался раствориться в окружающих Понивилль лесах и полях. Алекс сиганул через деревянную ограду, бросая взгляд через плечо на разномастные ряды светлых домов городка, будто бы игрушечных, с яркими цветами клумб и высокими узкими окнами. Изначально Мерсер думал познакомиться с их обитателями поближе, заглянуть на тот же рынок, дабы примериться к ценам и между делом ненавязчиво (а потому не привлекая особого внимания властей) поинтересоваться, где найти зебру. Хотя... из денег-то у него был только НЗ, небольшой презент от сестры Эпплблум, который Мерсер намеревался потратить исключительно на девочек. Может, их удалось бы подловить всех вместе уже сегодня... А теперь тем более останавливаться было незачем — если мужчина хотел застать Зекору на месте, ему стоило поспешить. Свити Белль рассказала ему, что с утра полосатая "ведьма" занималась зельями, которые должны были настояться ночью, а ближе к обеду уходила по своим делам — в город, собирать травы или еще куда, и наткнуться на нее можно было разве что случайно.

Кстати о маленькой прелестной единорожке... и о ее старшей сестре. Идя к последней в гости, Алекс мысленным взором еще раз оглядел себя с головы до ног, дабы убедиться, что выглядит он вполне прилично. Мерсер подумал: не сочтет ли особа, сестричку которой Алекс вполне осознанно втянул во всю эту катавасию, что развитый смотрится чересчур небрежно, а потому вызывающе, и не выставит ли Рэрити его пинками за дверь, так и не дав объясниться? Зефирка еще тогда обещала замолвить за своего нового друга пару слов, но черт разберет, что Свити могла о нем наболтать... особенно учитывая, что Меткоискатели еще и дали Селестии заверение на эту тему слишком не распространяться. Хотя, с другой стороны, Рэрити была одной из Хранительниц, а потому ей могли доверить хотя бы часть информации, как поделилась ею Селестия со своей ученицей.

Одним словом, в дверь "Карусели" Алекс просочился, сделав глубокий вдох, словно вновь залетал через дыру от термобарического заряда в улей библиотеки Батлера. Впрочем, как и во время танкового рейда, Мерсер полагал себя готовым к тому, что могло ожидать развитого внутри здания... Узнав получше эмоциональную сторону эквиидов, он в первую очередь опасался повышенного внимания к пришельцу из иного мира, тяжелого артобстрела из глупых и неуместных вопросов. Потому-то Алекс и готовился к затяжному противостоянию, необходимости отвлекать знатока туземной моды от ненужных и попросту вредных для него опций... Ну, раз уж ожидания мужчины по поводу Твайлайт Спаркл не оправдались, и исходя из сказанного фермершей, Рэрити и впрямь грозила оказаться особой самой что ни на есть эксцентричной!

Она таковой и оказалась, но с серьезными оговорками. Пони действительно налетела на Мерсера, как коршун на цыпленка, так что Алекс успел прийти в ужас от того, чем могло быть спровоцировано столь злобное нападение. Его в высшей степени встревожило то, что абсолютно не знакомая девушка... э, пони, так сходу набросилась на Мерсера, чуть ли не выставив предварительно на него палец и заорав на всю улицу. (прим. Схожим образом реагировали на чужаков подменыши из классического ужастика "Вторжение похитителей тел". И да, знаю, в "Рике и Морти" на это тоже отсылка была) Их пути ведь не пересекались раньше, когда взаимопонимание между зооморфными ксено и мутантом еще не было установлено? Алекс не мог припомнить, чтобы именно эта кобылка или ее заведение пострадали в ходе двух его налетов на Понивилль... первый раз – буквально налета. Мерсер даже успел решить, что ему не суждено пережить встречу с Рэрити, как он бахвалился перед Эпплджек. Но, по всей видимости, Свити уже удовлетворила любопытство сестрицы — по просьбе Селестии или с молчаливого одобрения Мерсера, но она за пару недель просветила Рэрити, что инопланетянин не представляет угрозы, так как внимание той сходу захватила одежда развитого. И судя по реакции единорожки, Мерсеру в высшей степени повезло, что он решил оправить рубашку еще прошлым утром... Оставь Алекс свой облик неизменным, и Рэрити, не говоря дурного слова, с порога разнесла бы "преступлению против моды" голову магическим импульсом, а затем прикопала у себя на заднем дворе!

Шутки шутками, но, в конечном счете, Мерсер не зря последовал совету яблочной пони... и не только потому, что Рэрити охотно взялась за сумасбродный по здешним (во всех смыслах) меркам заказ. Единорожка оставила за собой более чем приятное впечатление — во всяком случае, смотрелась она куда взрослее Твайлайт. Было видно, что Рэрити прилагает немалые усилия для того, чтобы двигаться, разговаривать и в целом вести себя под стать центру общественного внимания. Пони была артистична, элегантна, безукоризненно вежлива… если только ее творческой натуре не взбредет в голову, что клиент не отвечает каким-то одним лишь пони ведомым стандартам, и это надо срочно исправлять. Мерсер насмешливо фыркнул про себя, устремляясь вниз по холму. Хоть Рэрити и умудрилась переполошить Алекса не хуже, чем абстрактная магия во время его самого первого контакта с пони, единорожка не оказалась подобием этой мифической "кантерлотской публики", на которую она вроде как должна была походить.

Так что после довольно продолжительного разговора с Рэрити мужчина не чувствовал ни раздражения, ни того, что его драгоценное время было потрачено зря. Изначально Алекс думал, что знакомства с девчонками и Лирой будет для него более чем достаточно, а меж остальными пони и ним лучше будет держать дистанцию... Но если среди эквиидов можно было обнаружить подобных Рэрити деловых личностей, то, пожалуй, Мерсер был бы не против выказать дружелюбие и им тоже, если потребуется налаживать рабочие процессы с пони. Из нелестных черт у своей новой знакомой Алекс отметил разве что некоторую долю стервозности; было понятно, что Рэрити любит себя, считает представителем высшего общества и привыкла ни в чем себе не отказывать. Но, с другой стороны, белая ксено ни в коем случае не была замечена в самолюбовании. Скорее, она не строила иллюзий, в полной мере знала себе цену...

И, судя по ее творениям, слава единорожки была и впрямь заслуженной, а не плодом одних лишь связей и неким образом добытого капитала. Кому-то другому орнамента на стенах заведения Рэрити было бы довольно для приступа эпилепсии, а благодаря разноцветью кристаллов один наряд в ее модельном ряду фонил на ближней дистанции не хуже чернобыльского "ковша смерти"! (прим. Механический хват, внешне похожий на дроппод спейсмаринов, которым разбирали завалы реактора ЧАЭС. По сей день остается одним из наиболее радиоактивных мест в Зоне) Но все же, несмотря на тотальную избыточность, в безвкусице маленькую швею обвинить было сложно. Дело она свое знала очень хорошо... Хотя уж что-что, а на взгляд Алекса декоративное седло с поводами среди ассортимента "Карусели" выглядело максимально неуместно, а подчас и двусмысленно. Но Алекс посчитал, что это было не его делом — а доктор Мерсер предпочитал влезать исключительно в дела, которые касались лишь него и его ближайшего окружения. В конце концов, Рэрити и бровью не повела, когда внутренняя "кухня" ее заведения попалась на глаза клиенту... Значит, подобные вещи не считались в обществе пони чем-то из ряда вон. А всяческие всхрипы четвероногой понячьей моды были последним, что на текущий момент интересовало Зевса.

Что касалось вмешательства пони уже в его моду... Эпплджек своего нового друга предупредила, чем может обернуться визит в "Карусель" — уже хорошо, хоть Мерсер полагал, что справился бы с нештатной ситуацией и сам, сумел бы настоять на своем и переломить позицию оппонента так, чтобы тот решил, будто самостоятельно пришел к сему заключению. Но Рэрити, встретив его в дверях, огорошила мужчину своей претензией и неистовым напором, словно ведром карбоновой кислоты окатила! Напряжение, впрочем, довольно быстро сошло на нет, и в ходе чайной церемонии они довольно легко пришли к соглашению, обговорив все детали. Дежавю, однако, уже второй день подряд Александр Мерсер распивал чаи с говорящими лошадками... Ну да эквииды без этого не могли, по-видимому. А развитому было всяко приятнее смазочную основу слизистых восстанавливать таким вот цивилизованным образом, чем лакать ее из колонки, ручья или, на худой конец, из какой-нибудь там лужи.

В разговоре Мерсер на этот раз практически не играл словами — не было нужды, и так Свити Белль наверняка все разболтала, да еще два обоза сверху насочиняла. Максимум не стал уточнять, что у него дома природе колеса прекрасно знакомы... спросите у любой клетки, снабженной базальной гранулой. (прим. Она же кинетосома, одна из органелл клеток. Буквально молекулярный ротор, приводящий во вращательное движение жгутики всяких там бактерий и не только. Защита от шуток про органический бур, БУРЕНИЕ и ТЕКУЩУЮ ПО ВЕНАМ ЛАВУ активирована) Но именно что для макромеханики провернуть что-то эдакое, разумеется, было бы намного сложнее, чем просто свернуться в клубок и наподобие пушечного ядра разметать позиции врага — и намного затратнее в плане энергии. Потому Алекс и не отбрасывал вариант с дополнительной защитой, адаптированной для мимикрии под пони. Необходимо было использовать "костыли" по максимуму, урезая затраты куда более ценной плоти развитого. Трансмутацию его шкуры со стальными пластинами в ней куда лучше было променять на лишнюю боло-бомбу, что может дать преимущество в критический момент. Рэрити же все эти тонкости было знать необязательно...

Единорожка, в свою очередь, была достаточно искушена в полемике — сравнение изделий за ее авторством с оружием Алекс счел как минимум остроумным. Выходило, что в Эквестрии ты если и надеваешь костюм, то в качестве бронежилета против своих недругов и в целом для придания себе... весомости за счет внушительного вида этой брони, что ли? В общем и целом, Мерсеру не показалось, что Рэрити его где-то обманывает, поскольку та выглядела очень увлеченной. Это явно отличалось от диалога с упомянутыми ею очень важными персонами, в ходе которого швея обязана должным образом повосхищаться каждым предметом их туалета и волочиться хвостом за клиентами, отчаянно пытаясь угадать, что именно они могут одобрить, а что их разочарует, да еще и рискуя вызвать недовольство своими личными инициативами. За счет того, что Рэрити вела разговор с Мерсером весьма живо и откровенно, тот охотно извинил ее вводящее в ступор приветствие и творческие причуды… по большей части охотно.

«Но следующего, кто заикнется, что мне следует заняться прическами, массажем или еще какими девчачьими штуками, я прихлопну. Так и запомню, — твердо решил Мерсер, соскальзывая по обрыву на песчаный берег. — Но не девочек и, так и быть, не Лиру. Им можно».

Ну... вероятно, Рэрити он извинил еще и потому, что она являлась пушистой симпатягой, с которой невозможно враждовать иначе как в шутку, наравне с другими пони... если те не пытаются на полном серьезе Мерсера подстрелить, естественно. Правда, "пушистость" ее являлась несколько иной — если рядовые пони и казались прилизанно-ухоженными, то здесь наравне с принцессами был какой-то другой уровень. Наверняка по стандартам пони Рэрити являлась светской красоткой, но и на взгляд человека... не метафизически бывшего человека она действительно была созданием приятной наружности. На жемчужных единорогов из европейских сказок, что когда-то почитались за образец изящества, швея походила мало — то была прерогатива Селестии с ее тонким станом, хоть крылья и смазывали впечатление. Рэрити тоже была стройна, но далеко не как аликорны, и ее прическа не являла собой полощущееся на ветру цветастое знамя. Сапфировая грива была завита по какой-то понячьей моде — жестко и прямо — и основанием доходила до середины лба, позволяя волосам спадать лишь по одну сторону от рога, будто пробором разделяя шерстку меж ушей. Облик под стать ее творениям и ремеслу в целом — с безупречно чистой шкуркой и копытцами, гладкими, как белоснежный фарфор... Если бы прозвище "Зефирка" уже прочно не закрепилось за ее младшей сестричкой, Алекс, без сомнения, именно так Рэрити бы и окрестил, ибо шерстка Свити Белль отсвечивала легким серым оттенком, будто воск или полированная слоновая кость, а старшая пони была именно что белой. Вдобавок, мягкие, пластичные черты анфаса; подбородок и скулы — изящно очерченные, не строгие, как у Селестии. Большие глаза, в которых светились энергия и ум. Нежная мордочка с чувственной нижней губой...

«Что ж, хорошо еще, что ей хватило понимания и такта не переделывать окончательно мой стиль под пони, а лишь адаптировать его. Ну, и задать вопросы предварительно обсуждению заказа», — подумал Алекс, на некоторое время остановившись у притока реки и задумавшись. Ксено-то в видении Мерсера из-за своего квадропедализма и пышных хвостов вполне адекватно и без штанов смотрелись, но если Рэрити столь же бесцеремонно потребовала бы от развитого снять брюки, оставив лишь верх, как делают исходя из некоторых костюмов в витрине пони... Ну, Алекс наверняка вновь оказался в ступоре, а затем изо всех сил постарался скрыть душащий его дикий хохот. После чего, несомненно, заявил бы решительный протест!

Вообще — грех жаловаться, Зевс еще легко отделался. Из-за любимой куртки, что была его верной напарницей как во время пробежек холодными вечерами, так и двух с лишним недель карантина, конечно, Алекс был немного раздосадован. Но ничего не поделаешь, с волками жить... Мерсеру однозначно было нужно, чтобы пони воспринимали его всерьез — или как минимум не шарахались от высокой фигуры кто куда. А ведь Луна еще тогда, за считанные секунды до известных событий, упрекала развитого в неуместности его одеяния — мог бы и сам начать задаваться вопросами! Поскольку советы Рэрити по части перемен в имидже мутанта вполне удовлетворяли его собственным представлениям об эстетике, Алекс довольно легко пошел на это. Кроме того, он признавал, что в текущих условиях его базовый облик смотрелся... малость неуместно. Мерсеру-то с его системой теплоотвода ни горячо ни холодно при такой толщине маскировочного слоя, но вышло так, что заклинание Твайлайт перебросило развитого из середины осени в позднее лето. Рановато, чтобы начинать строить из себя кочан капусты... Вот возникнет необходимость вновь раздавать оплеухи или хотя бы работать скрытно, тогда Мерсер, пожалуй, и вернется к стилю темных подворотен.

Что касалось его символа... Алекс скосил глаза на закатанный рукав псевдорубашки, поправил отворот и дернул подбородком, разминая кости черепа, втягивая раскрывшейся щелью носа речную прохладу. Он уже и забыл, как капюшон ограничивает поле зрения у обычного человека, с его биполярными линзами, короткой шеей и нехваткой "вирусного" чутья. Раз уж последнее в Эквестрии практически не работало, то и напяливать капюшон имело обоснование разве что в качестве дополнительной защиты от легкого излучения. Может, с этим Алекс справится и сам, но если что — закажет у Рэрити еще пыльник на манер шахтерской робы, либо освинцованный передник или вроде того... Источник другого чувства, которое, наоборот, проявило себя только лишь в Эквестрии, все так же мягко светился красными узорами у Мерсера на спине. Можно было пытаться похоронить его под замещениями сигналов, но Алекс отказывался, дабы искоренить это ноющее чувство пустоты, незавершенности — будто давно сломанная кость в непогоду, — злоупотреблять копанием в своем разуме. Пускай служит напоминанием, что Мерсер, как говорится, не от мира сего, в любой момент может быть призван обратно... То, что пони упорно пытались обозвать его Меткой, Алекс просто переместил на кожу, под имитацию рубашки — оставить лабрис он намеревался не для окружающих, но ради себя.

В измерении четырехногих ксено этот символ, положительно, не мог значить ничего... Здесь, в Эквестрии, пони носят выданное "Гармонией" клеймо восторженно и гордо, с одной стороны, получая его лишь тогда, когда в полной мере осознают свой особенный талант — с другой стороны, один раз и на всю жизнь, каждый день имея возможность лицезреть символ своей, гм... "веры", раз уж понятия не имели, как именно функционирует сей процесс, и подкрепляя эту веру. Действительно чем-то напоминало крещение, только в более сознательном возрасте. Мерсер задался вопросом, можно ли провести параллель в том, что пони, получившие Метку, что называется, оказываются "навеки спасены"? Притом определенный физический способ воздействовать на это состояние все-таки был, проявлял себя как минимум у молоди: Эпплблум еще вчера рассказала ему, что из-за какой-то разновидности цветка-отравителя однажды была покрыта "ложными" знаками отличия с ног до головы, притом болячка напрямую воздействовала на ее навыки и моторные способности! А что насчет переноса меток, их изменения уже у взрослых пони? Может, ответ нашелся бы у травницы, к которой Мерсер как раз направлялся?

Вновь резко оттолкнувшись, Алекс перемахнул через небольшой приток реки и устремился к лесу восточнее своего будущего опорного пункта. Взглянул на небо, прежде чем вбежать под сень деревьев — там со стороны болот плыли непривычные для туземцев, но такие родные Мерсеру "дикие" облака. Под одно такое, ускользнувшее от копыт погодного патруля, Алекс вчера вечером попал со Скуталу. Девчушка совсем не расстроилась, что ее на ночь глядя выполоскало ливнем, да еще и обдало грязью из-под быстрых ног Мерсера — наоборот, она весело смеялась, крепко обхватив шею Алекса передними лапками и подбадривая его задними. Развитый тоже переживал чувство, очень близкое к понятию "счастье". Как и в случае с природой Меток, он много чего не понимал в окружающем его новом мире — впервые в жизни у мужчины не было ничего, кроме его собственной плоти, следующего из нее восприятия того, как работает Вселенная на базовом уровне, кроме его логики, здравого смысла... и его злобы. Последнее было тем немногим, чем Мерсер с энтузиазмом решил поделиться с пони.

«Ну откуда я мог знать заранее, если не знал практически ничего?» — подумал тогда Алекс, чертыхаясь про себя, ссаживая Скуталу на крыльцо почты и кое-как отряхивая хихикающую девчонку, больше втирая грязь в ее рыжий мех, нежели действительно помогая.

Однако чужаки взамен на его жестокость и агрессию, пускай и спровоцированные, оправданные, предложили исключительно доброту и понимание. И теперь Мерсер стоял в полном изумлении посреди этого нового, данного ему несчастливым случаем мира, с маленькой ласковой ксено по соседству. Ну очень странное ощущение... Разумеется, знающий человек скажет, что такая эйфория — всего лишь обманутые ожидания Мерсера по поводу того, что за любой ошибкой непременно последует наказание, но... все же Алекс не думал, что дело было в этом. Как не думал он о причинно-следственных связях в библиотеке Твайлайт, когда его обнимали девочки. И впечатление это вечером того дня закрепила встреча с еще одной в высшей степени дружелюбной пони.

Когда они со Скуталу, перепачканные достаточно, чтобы ввести ту же Рэрити в состояние комы, но недостаточно, чтобы заляпывать все вокруг себя, ввалились внутрь, заведующая почтой уже собиралась закрывать ее. На появление двух взъерошенных чудаков, плечистого громилы и жеребушки, пони отреагировала, как ни странно, с завидным энтузиазмом, осведомившись, верно ли поняла, что понивилльский чемпионат по потасовкам в грязи начался на две недели раньше положенного? Дерпи согласилась немного задержаться и терпеливо ждала, пока Скуталу, от усердия высунув язычок, накарябает послание родителям, присовокупив к нему пару строк уже от развитого. С любопытством поглядывала на Мерсера, но все же не утерпела и начала его расспрашивать о том о сем, излагать уже премудрости своего бытия...

Ну что ж, теперь мужчина абсолютно точно знал, к кому следует в первую очередь обращаться, если потребуется нанимать пегаса для сбрасывания его врагам на головы всякой тяжелой и взрывоопасной гадости. Профессиональный гвардеец на подхвате был бы намного лучшим вариантом, но Алекс сомневался, что сестры-аликорны так запросто выделят хотя бы одного в его полное распоряжение — да и упаси Флеминг от персонального надсмотрщика диархии прямо под боком! Бывалые же погодники и тем более пегасьи студенты-недоучки не подойдут из соображений психологической устойчивости, даром что их услуги заполучить намного проще и дешевле... Нет, однажды МакМаллен пробовал обязать Алекса делиться опытом с чуть менее квалифицированным составом лаборатории, но ничего хорошего из этого не вышло. Уж слишком доктор Мерсер был требователен к навязанным ему "напарникам" и суров к проштрафившимся, и они сбежали... поправка: были переведены на яруса пониже — считай, одно и то же. Еще один довод к пункту "склонность к социопатии" в профессиональной характеристике доктора Мерсера… которую он не считал беспристрастной, учитывая свои натянутые отношения с Дозором, и в полной мере объективным – а теперь уж тем более.

В общем, особо энергично поведя крыльями во время показа Мерсеру колдографий на ленте чего-то, что напоминало человеческий бумажник, Дерпи умудрилась смахнуть объемную бандероль с полки точнехонько на затылок Алексу, который из вежливого интереса наклонился вперед. Горестно всплеснув копытцами, пони с причитаниями кинулась извиняться, хотя переживать следовало больше за сохранность самой посылки... Мерсер же, рассеянно проведя ладонью по прическе и оправив ее, вконец подтвердил взбудораженные ее историей подозрения, что обнаружил неплохую кандидатуру, дабы нанять ее контролировать поле боя канистрами с газом или настоящими фугасами. Дерпи, несмотря на комичный вид, была очень выносливой, а сбрасывать на головы клиентам посылки умела даже на ходу с поразительной точностью! Ненарочной, впрочем — как рассказала ему уже Скуталу на обратном пути, если это все-таки происходило, то Дерпи прилагала все усилия, чтобы загладить вину, и на серую почтальоншу было невозможно сердиться всерьез. Скуталу не хотела и Мерсеру не советовала. Алекс, разумеется, клятвенно пообещал, что тоже сердиться на нее не станет.

«А чего, в самом деле, ворчать», — рассудил он. — За сутки успел познакомиться с еще одной очаровательной блондинкой, и она тоже не подумывает над тем, чтобы сдать доктора Мерсера властям? Не собирается вонзить мне нож в спину? — позволил себе еще одну мысленную усмешку Алекс, унося Скуталу обратно на ферму. — Положительно, сегодня Вселенная меня любит».

Правда, блондинка на этот раз была не мускулистой, а худенькой, словно подросток, со шкуркой серого окраса, изящными крыльями, меткой в виде горсти пузырьков, если верить Скуталу, и раскосыми глазами — по совместительству очередным доказательством того, что сверхтехнологичная цивилизация довольно неплохо может обходиться без генотерапии, и что устройство общества пони весьма совершенно. Исключения же лишь подтверждают правило! Что такое пара в силу разных обстоятельств увечных, больных, нищих эквиидов на регион по сравнению с десятками тысяч таковых на Земле? Подавляющему большинству нуждающихся общество ксено помогало на недостижимом для людей уровне, всячески стараясь облегчить их участь и снабдить занятием по душе. Помнится, когда Алекс еще ползал по городу, отмечал, что все пони были приставлены к какой-никакой работе... Тунеядцев у них, по всей видимости, тоже не было в силу общественного склада ума; зависимые от Короны пони не сидели на пособиях, а совестливо это пособие отрабатывали. Дерпи была как раз из числа таковых — забавная понька закрыла почту и упорхнула, помахав на прощание своему новому знакомому, оставив его переваривать множество новой информации. В частности, диагноз ее являл собой что-то среднее между избытком хромосомы и стандартной олигофренией. Сказала, что пьет какие-то предоставляемые государством зелья, и вуаля: вполне адекватно и разумно себя ведет, хотя по стандартам пони считается даже большей чудачкой, нежели Лира. Вон, милостью врачей совершенно здоровую дочку в гордом одиночестве воспитывает — пегаска успела помимо обсуждения миллиона тем жизнерадостно показать Мерсеру колдографию, где она была в обнимку с Динки на ярмарке.

Итого, невозможность вмешиваться в работу генома пони худо-бедно компенсировали... Весьма недурное местное здравоохранение справлялось с последствиями генетических ошибок, когда это было необходимо. Алекс решил, что доставшийся ему вариант сверхтехнологичной цивилизации будущего определенно был любопытен: не сказать, что будущее это являлось "ржавым", но определенно "приземленным". Вместо несокрушимых межзвездных империй — провинциальная планета, общий застой, в силу магии безболезненная колониальная экспансия и подчинение метрополии единорогов. Роботы (читай — големы) существуют разве что на массовом конвейерном производстве в паре самых крупных городов. В качестве крейсеров-супертранспортников используются тихоходные дирижабли, боевых и вовсе не существует в природе. Еще и какой-то аналог дикого запада существует, где пони обосновались совсем недавно, а потому не успели как следует укротить природу... Может, динамита у них и не найдется, но никто не отменял умозрительное использование пони в качестве литиевой взрывчатки!

Мерсер доставил Скуталу на край фермы и, не дожидаясь Эпплджек, распрощался с ней, намереваясь срезать дорогу до каменистого холма через лес. Тогда Алекс улизнул, дабы не выслушивать очевидные нотации от земной пони — ну как же, двуногий утащил жеребенка незнамо куда в вечерние сумерки, да еще и вернул в состоянии, мягко говоря, неподобающем, так что Скуталу непременно потребовалась бы ванная!

На этот раз, забежав в лес и миновав несколько деревьев, Алекс слегка сбавил обороты и двинулся в темпе легкой пробежки, внося в свой план некоторые поправки. «Гораздо разумнее, — подумал он, — подобраться к этому "элементу случайности" тихо, с безопасного расстояния некоторое время понаблюдать за ней». Селестия ни словом не обмолвилась о Зекоре — возможно, она и не была в курсе ее встречи с развитым? Если Мерсеру действия полосатой травницы почудятся настораживающими, он незамеченным уберется куда-нибудь подальше и предварительно спросит у белого аликорна, избежав еще каких-то неприятностей. Зебра жила практически в чащобе Вечнодикого, а Алекс был, прямо скажем, в натянутых отношениях с его обитателями — если, конечно, не считать довольно спокойную вторую ночь Мерсера в Эквестрии.

А сейчас... Что ж, ему в любом случае было по пути, так как после визита к Зекоре мужчина намеревался заглянуть еще и в лагерь на болотах, дабы протянуть технический туннель и кабель к холму. Двигаться медленнее и осмотрительнее стоило еще и потому, что его дополнительная "броня" была только-только отдана в работу. Может, пони местная природа особо и не трогала, но если Алекс влетит во что-то, способное травануть развитого так, от чего не отмахнешься, будто от Кровотоксина... Ну, то есть создание полновесного герметичного доспеха в текущих реалиях обходилось недешево, если только не таскать его постоянно, а бронежилет Мерсера от всяческой летучей заразы оберегать и не мог, являться он должен был своего рода динамической танковой защитой, рассеивающей урон извне. Бронежилет с пластинами из сплава колтана и алюминия с "вирусным" легированием не будет держать пулю, но Алексу это и не надо! Баллистический урон и осколки неплохо задерживаются одной лишь мускулатурой развитого, в то время как от более крупных снарядов лучше уклоняться. Если же Алекс будет работать в режиме маскировки, в фигуру эквиида полновесный доспех не запихнешь: громоздкая, мешает шкурке и естественным движениям – а вот броник станет хорошей альтернативой. И если Зевса засечет альфа вроде Кризалис, ну или просто постарается какой-то талантливый волшебник, сделает первый выстрел, рассчитывая на элемент неожиданности, то одним импульсом Мерсера не пробьют — благодаря бронежилету у диверсанта непременно будет "вторая жизнь", а то и все девять, ибо попасть по месту поврежденной пластины можно будет разве что случайно, когда Алекс сорвется с места из толпы.

— Сукина Мать... — недовольно пробормотал Алекс, обходя по широкой дуге куст с мясистыми бутонами, выглядящими так, словно были готовы вот-вот лопнуть.

Говоря откровенно, Мерсера не прельщала идея оказаться в подобии костюмчика Грин, где предложенные Рэрити ремни служили для фиксации подопытной, вечно вялой от убойных доз самых разных препаратов, в надлежащем положении для забора крови и прочих физиологических проб. Но если уж это был оптимальный способ... Оставалось надеяться, что Рэрити шутки ради в силу какой-то сверхспособной понячьей интуиции не сообразит ему как раз это — помесь смирительной рубашки и напичканного всевозможными датчиками футуристического комбинезона, с катетерами вдоль позвоночника и блоком управления на сердце. Либо же в силу усталости и рассеянности, так как было видно, что единорожка в преддверии грядущего осеннего сезона зашилась.

«А мог ли, интересно, я при помощи своих персональных технологий такое же дома устроить?» — вновь краешком мысли зацепился за эту давнюю идею Алекс, перепрыгивая через поваленный ствол дерева. Был бы доктор Мерсер способен построить сверхтехнологичную цивилизацию, подобную пони, останься он на Земле? Чтобы уже люди, говоря об осеннем сезоне, абсолютно точно имели в виду пору светских праздников, и готовили к нему наряды, а не начищали до блеска охотничьи ружья или умерщвляли разом 46 миллионов индеек?

Хотя уж что-что, а всякие детские игры со зверушками и другие проблемы, что якобы волновали экологических террористов, этих придатков капиталистической системы по борьбе с конкурентами, были бы одними из последних вещей, что взволновали бы Алекса. К сожалению или к счастью, доктор Мерсер никогда не считал себя не только мизантропом, но и гуманистом. При насаждении этого "Нового мира" сохранение разнообразия биосферы для Алекса, вероятно, не являлось бы приоритетом. Наоборот, стало бы чем-то вроде еще одного фильтра, благодаря которым природа на протяжении миллионов лет истребляет самых тупых и бездарных из своих творений, неспособных приспособиться к изменившимся условиям или банально сбежать куда подальше — Мерсер глубоко сомневался, что он стал бы захватывать все подряд, а не одни лишь наиболее урбанизированные зоны и военные объекты.

Что касается творений из числа тех, кто поумнее, и кто в силу этого способен выбирать, из числа проживающих в этих самых урбанизированных зонах... Не исключено, что захватывать силой никого и не пришлось бы, как и тихой сапой просачиваться в человеческое общество на протяжении сотен и сотен лет. Это у Селестии наверняка не было иного выхода, как долго и методично объединять народы эквиидов, сглаживая разногласия, дробить в силу изначально крепкого общественного сознания нерушимый племенной строй, заново скреплять и объединять... А вот люди вечно грызутся даже меж своих, и взрастить сепаратистские настроения в обществе более чем просто, если на то есть подходящая почва. Главное — перебороть сопротивление действующих властей, мнящих, что лишь им по силам использовать принцип "разделяй и властвуй". Может, если бы доктор Мерсер навел для "Света" лоск, создал достаточно привлекательную обертку… Все-таки вирус на примере охотников — и тем более на примере Зевса, — способен создавать и более "естественные" формы, чем ходячие опухоли, по совместительству кормовые базы штаммов и промежуточные узлы ментальной паутины, уж слишком смахивающие на голливудских мертвяков, хоть и не являющиеся ими по факту.

Интересно, а что сказала бы Селестия при виде рядового приверженца вируса "Красный свет"? Если на то пошло, как в ее понимании должен выглядеть зомби, и с учетом понячьей "магии душ", захороненной под песками времен, обязательно ли пациенту для превращения в нежить знакомиться с таким понятием, как "смерть"? Могло ли быть так, что пони вообще под этим словом подразумевали какое-то другое состояние? Не забыть повидать местную больничку, желательно заглянуть в их подобие морга... Для млекопитающих-то Земли смерть есть наступление дисфункции высшей нервной системы и неспособность в общем смысле противостоять окружающей среде. Невозможность поддерживать и свою внутреннюю среду стабильной, в конце концов... Когда жизненно важные органы отключаются в силу износа, или командный центр перестает отдавать приказы, сложные растворы начинают разлагаться на составные. Останавливаются превращения энергоносителей, клетки, не получая живительных доз окислителя, начинают накапливать токсины. Гравитация перемещает безвольные жидкости туда, где им быть не положено, и откуда их обычно выгонял насос... Как пораженный чумой город оказывается захвачен волной мародерства и саморазрушения, так и десятилетиями скрупулезно отстраиваемая система рушится на глазах.

Алекс точно не знал, как сильно должно разрушиться тело, чтобы перестать быть пригодным для искусства некроманта — однако благодаря Селестии абсолютно точно знал, что нежить перестает разлагаться совсем. Стандартные процессы в таком теле не идут, привычные функции клетки не исполняются, в том числе синтез "основного клеточного источника", как выражаются пони, то есть АТФ, не ведется. Нервных сигналов тоже нет, однако за счет неведомых сил как минимум сокращаются мышцы, а глазные рецепторы способны произвести идентификацию жертвы. Ах да, еще понячьи "зомби" могут хрипеть и в целом издавать звуки... Не бог весть какой характерный признак. Обычный труп тоже может издать звук-другой в силу посмертного сокращения мышц.

Одним словом, с точки зрения Мерсера у эквиидов "живого мертвеца" можно было классифицировать как то, что пони сейчас называли големом — пропитанная метафизической субстанцией материя, которой прописано сохранять форму и действовать по определенной программе. Но все-таки Селестия воздерживалась от подобных сравнений. Якобы "душа" в совокупности с генетическим аппаратом дает материи что-то, что позволяет дифференцировать ее от безобидных (или почти безобидных, если вспомнить дикую големгончую) представителей еврейской мифологии.

В любом случае, Мерсер — тоже своего рода "волшебный" живой мертвец. Сверхтехнологичный, если угодно — может, не до такой степени, как мертвяки этого мира, которые должны были являть собой самоподдерживающиеся вечные двигатели. Но у Алекса тоже клетки снуют не тем образом, как им положено, хотя у них нет видимых механизмов регуляции этого, а энергоносители способны возникнуть из ниоткуда, без внешней подпитки. Чуть ли не мгновенный синтез сложнейших структур... При такой скорости деления клеток теломеры, защитные наконечники хромосом, должны быть истощены чуть ли не быстрее, чем Мерсер скажет "абракадабра". Но у Зевса они остаются стабильны, будто их железобетоном укрепили! А если в силу каких-то причин их ресурс расходуется, то восстановить теломеры — плевое дело... У кого-то другого такие клетки неизбежно выродились бы и превратились в раковые, но у Александра все они точно знают свое место. "Магия" доктора Мерсера гораздо менее заметная, не выдает светопреставления при каждом удобном случае и затрагивает куда более скромные объемы материи, но то, что ярче горящее пламя затухает быстрее — явно не про Зевса. И может, он сейчас скажет невероятно глупую вещь, которую произносили все злодеи, прежде чем бездарно слить все свои достижения, но... "этого не может быть". Чтобы фактор температуры не влиял на молекулы белка и не разделял их на простейшие группы — это нечто из области не науки, а фантастики...

«Мне ли на это жаловаться? Тут все вокруг, включая меня самого, уже есть ожившая научная фантастика», — поморщился Алекс, вспоминая, как сверялся с протоколами "тестового пробега" этой ночью. Если бы Мерсер знал, что съеденные им люди сохранились где-то внутри мозга развитого на глубинном уровне, а не просто в виде участков долговременной памяти, он, может, даже поостерегся бы так глубоко вкручивать в свой мозг адаптированные импланты, выдернутые из сознания Рэнделла… Мало ли, вдруг властный Старик и вовсе очнулся бы, отобрал у Мерсера контроль над его личной платформой?

Поэтому же, узнав, что он способен при помощи химер "поднимать" мертвецов, Алекс особого восторга не испытал — дружественных-то единиц в его коллекции по понятным причинам не водилось. Только военные разного диапазона родов войск и званий, его бывшие коллеги да несколько гражданских, которым в критические моменты не повезло стать комплектом экстренной медицинской помощи. Дело заключалось еще и в конспирации: из числа понек в курсе, что их новый сосед жрет людей, была одна лишь Луна — да и та, кажется, не сообразила, что Алекс не просто какой-то там трупоед, а живьем своих жертв проглатывает, без кетчупа и горчицы. Выгрузить пару людей, которых он невольно притащил с собой в Эквестрию, и держать их взаперти... не вариант. Мерсеру нужны были единомышленники или на крайний случай инструменты, а не озлобленные пленники, да и садистские наклонности Александра не состояли в числе его насущных потребностей. Если то не был его особо отличившийся в плане подстав архивраг, Мерсер предпочел бы расправиться с препятствием и пойти дальше. Поймал — убей, нечего живое существо зазря мучить... Поболтать, опять же, в плане необходимой ему доли социализации Алекс предпочел бы со знакомыми пони, нежели со своими бывшими недругами. Вместо препинаний и бесконечных обвинений Алекс мог бы спокойно поднять нужный "архив" и утащить из чужой головы кусок поинтереснее, адаптировать его под себя. Это уже не говоря о том, что с каждой химерой, выведенной на постоянной основе из его организма, Алекс будет все сильнее сдавать в плане возможностей и контроля. Еще и Селестия, примерно знающая подноготную людей, вряд ли будет в восторге, что Мерсер целую фракцию подобных себе решил в социум Эквестрии привнести. Опять же, здравый эгоизм в плане единоличности контакта с инопланетной расой никто не отменял... Если и множить число сущностей "Света", то лишь в лице охотников, которых можно было попробовать вытащить из тихо тлеющих угольков, не слишком отличающих их от животных вроде того же кота, пойманного в зараженном квартале, и пары съеденных эксперимента ради ворон.

Да, охотники обещали быть не столь удобными и адаптивными, как химеры на родном "железе" тела развитого, но в отсутствии Грин чрезвычайно послушными и все так же способными безжалостно давить грубой силой. Пожалуй, Алекс мог бы создать их и дома, преобразовывая вычислительные мощности химер и "разжигая" при помощи них угольки. Но лишь временно — конфликт оболочек сжигал какой-то ресурс, что был привязан к Разуму улья. Сюда же относился "голод разума" и его исчезновение в Эквестрии, пресловутое изменение в работе мозга. Взамен перемещение в другой мир отобрало у развитого незримый резерв массы — теперь Алекс не мог просто так призвать конечность чуть ли не из воздуха. С охотниками та же история: если создавать полноценного часового, то необходимо было собирать платформу заранее и уже потом вправлять ей мозги. Таким образом, необходимостью являлась опухоль-инкубатор, полный цикл улья, а не одни лишь выбросы вирионов... Это было в любом случае экономнее, чем отрывать от себя куски и посылать их в бой, пусть самоходную руку и куда сложнее выцелить, чем здоровяка-охотника.

Тут дела обстояли, в сущности, как со все той же некромантией — Алекс разобрался в общих принципах, осознал, как это работает, но вся подноготная ему не была известна. Однако мужчину, несомненно, радовало, что в его новообретенных силах существовали закономерности. Пускай их не всегда было легко разгадать, и опирались они на ранее неизученные области знания, но если доктор Мерсер не будет стоять на месте, он станет выведывать все новые секреты бытия новым собой — устанавливать факты, не зависимые от морали и прочих выдуманных людьми величин, как и любые другие законы природы. Максимум выяснится, что вирус — такой во всех отношениях быстрый, поскольку среди пространственного континуума эти частицы живут в ускоренном потоке времени или вроде того, но не потому что "Свет" — это нечто древнее, бесконечно непостижимое и по умолчанию злое, как биотехнологии у пони.

«Ох уж это Вселенское Зло...» — усмехнулся про себя Алекс. Почти столь же необоснованное, как полет воображения людей о том, что искусственный интеллект по определению обязан быть абсолютно по-человечески нетерпимым и параноидальным, так что ни о каком взаимовыгодном партнерстве не может быть и речи. И непременно считающим, что люди — ничтожные низшие существа, достойные лишь служить компостом или, на худой случай, батарейками. Но что такое тот же вирус "Черный свет" и Пария, якобы самая совершенная форма жизни на планете Земля, без людей? Минимум — спящие споры, максимум — всякая зараженная безмозглая живность и созданная из нее биомасса. Да даже, возвращаясь в сферу человеческих небылиц, с любовью поминаемые доктором Мерсером чужие... Разве они совершенный организм, как упоминал в оригинале его собрат по части искусственности и цвету крови? Их максимум — биологическое оружие, которое бездумно увеличивает популяцию в условиях дефицита пищи. Яйца чужих пролежали добрую тысячу или сколько там лет, будучи лишь беспомощными и пассивными хранилищами паразитов! "Идеальный организм" за это время уже давно превратил бы пустынный планетоид в цветущие сады... Чем впоследствии и озаботились люди, пусть и с оговорками. Тихоходка вообще спокойно существует в реальном мире и умудряется переносить все экстремальные условия, что приписываются ксеноморфу, но отчего-то никто не спешит объявить ее совершенным организмом!

У Мерсера же есть большинство необходимых технологий: ресурсов и энергии даже в этой обозримой Вселенной навалом — надо лишь уметь их добывать. Алекс Мерсер первый вступил в сверхтехнологический конгломерат на правах, чем-то похожих на равные, а не безвольной марионеткой наподобие Грин... Значит, и другие люди бы смогли. Чем они хуже доктора Мерсера? Он бы и не подумал придержать технологии вируса лишь для себя, чтобы неким образом править "низшими формами жизни". Мировое господство до смешного неэффективно... Алекс, напротив, не стал бы пытаться перековать все на свой манер, а лишь способствовал естественным процессам — запустил бы процессы изменения общества, как природа раздувает пожары генетических революций. Вирус избавит людей от навязчивых телесных и умственных недугов, подобно тому, как к похожему исходу пришли пони. Страдания будут проявлять себя лишь тогда, когда человек решит, что ему необходимо новое испытание, способное закалить его, сделать лучше... Полная власть самосознания над своей судьбой. Полная осознанность. Полная свобода — и полная ответственность за эту свободу. Это был бы хороший путь, выливающийся в изучение и сотворение своих персональных сообществ, эффективную добычу ресурсов и разумную экспансию... У Мерсера была теория, что дары вируса, предоставленные ему изначально и заработанные по ходу схватки на острове — это ключ к формированию человечества нового образца. А также того, что человечество могло бы оказаться лишь неотеническим молодняком для чего-то большего. Может, если на Земле развитый достаточно отчаялся бы, выдумывая оправдания для сохранения жизни новому себе, он всерьез рассматривал бы даже столь безумную теорию...

«Или же его нарекли бы ответственным за величайшее преступление против человечества со времен третьего Рейха, если доктор Мерсер вдруг проиграл бы, — коротко подумал Алекс, сгибая колени. — Тоже вариант».

Мужчина стоял на полусогнутых ногах, насторожившись, по укоренившейся привычке резко поворачивал голову, фокусируя зрение на неясных тенях окрестностей, различая возможную угрозу. Слух позволял оценить, что рядом никого нет — кроме, разве что, совсем уж мелкого безобидного зверья, шныряющего в зарослях леса. Но в глубине Вечнодикого ситуация могла измениться в любую секунду, а потому сейчас не было места и времени лишним чувствам. Лишним чувствам... И правда, то было одно из редких мест в Эквестрии, где не стоило сосредотачиваться на наслаждении жизнью, а человеку тем более. Эмпатия должна быть оправданной — а перспективы светлого будущего, еще со вчерашнего утра не отравленные мыслями о том, что за его головой непременно придут, с непривычки пьянили Мерсера.

Как следует отсканировав пространство и поняв, что за то время, пока его голова была занята всякой возвышенной чепухой, к идущему на легком ходу Мерсеру никто не подобрался, Алекс потрусил дальше. Первый заход Мерсера в Вечнодикий состоялся много восточнее, где лес больше напоминал континентальную полосу, но у предместий болот растительность выглядела совсем по-другому. Еще более дикой, заросшей, корявой — одним словом, навевающей тревожные мысли. Теперь же, после спуска в лощину, которую упоминала Свити Белль, тени укутали собой все рытвины и овраги вокруг дороги, прозмеились под узловатые корни вывороченных диким ветром деревьев. Темнота приглушила лесные краски, и углядеть показавшийся среди ветвей теплый свет было как минимум неожиданностью для Алекса, пусть его зрение и подстраивалось в сотни раз быстрее.

Прогалина, куда его вывела тропинка, оказалась занята деревом… не настолько впечатляющим, каким была библиотека Твайлайт, но все же массивным и дебристым, чем-то напоминающим непомерно разросшуюся иву. Ее ветви делили между собой побрякивающие на тесемках склянки, а ближе к земле располагались деревянные не то маски, не то тотемы, окрашенные в яркие цвета. Несмотря на общий вид ведьминого логова — для полноты картины не хватало лишь пары понячьих черепов да мрачно каркающего ворона на ограде! — ива как бы излучала свет, рассеивала вокруг себя тьму Вечнодикого. Светились теплом и круглые окна с гостеприимно приоткрытой дверью, ведущей в хижину, что оказалась выдолблена в стволе.

Визит на свою бывшую квартиру отучил Мерсера лезть в любое мало-мальски подозрительное здание, если только оно не было занято врагами, с которыми Алекс намеревался учинить побоище. Так что, как и во время уже третьего своего побега из комплекса Гентек, Алекс выпустил из отдела "боеукладки" дремавшего там Полемарха и повел дрона по широкой дуге к иве. Необходимость озираться по сторонам и одновременно следить за своим подопечным, чтобы тот согласно своей новой "мирной" программе не отклонился от курса и не выдал себя, было не слишком привычно, но Мерсер справлялся. Раза три избежав попыток дрона двинуться по кратчайшему маршруту, Алекс завел-таки его на противоположную сторону дерева, обращенную к подлеску, что выбрасывал к иве щупальца веток и кривых узловатых корней. Там же начинались заросли ягод и странных цветов, цеплявшихся за покрытые мхом камни, словно приглашавшие рискнуть и двинуться по ним к дереву, перескакивая с одного на другой. Мерсер устоял перед соблазном: он не слишком любил открытые и потому хорошо простреливаемые места. В траве же никаких полос из волшебного порошка вокруг дома или чего-то наподобие растяжки Алекс не обнаружил.

Дрон, тихо скрежеща коготками, сунулся к окну. Внутри было еще светлее и теплее, а также довольно влажно, так что под потолком клубился пар. Обстановкой жилище шамана напоминало библиотеку Твайлайт, разве что место многочисленных книг занимали бесконечные пузырьки с настойками и травами. Выточенные в стволе стены казались куда более ветхими и заросшими, а посередине комнаты величественно возвышался пузатый котел, в котором побулькивало какое-то диковинное разноцветное варево. Впрочем, экзотичностью его затмевала хозяйка жилища собственной персоной, что хлопотала по соседству.

Зекора оказалась пластичным, но физически крепким эквиидом, каким ее запомнил Мерсер. На болоте она была с корзиной, полной трав, Алекс — не в лучшей своей форме, но при полном вооружении, исключая тогда еще не опустошенный M249 в схроне. Мерсер почти автоматически отметил поварешку на поясе у лесной колдуньи, сейчас притороченную, будто пистолет в кобуре. Тогда они не знали языка друг друга, но Зекора уже была каким-то образом осведомлена об Алексе... Если выходило, что зелье — это своего рода ритуал, который, в отличие от заклинания единорога, проще в плане употребления и дольше готовится, а также имеет срок годности, то что мешало прихвостням Селестии тем же способом "познакомиться" с развитым, а не устраивать на него охоту? Полосатая травница, прекратив взбалтывать какой-то пузырек из цветного стекла, вылила его в котел, после чего махнула копытцем:

— Входи, прошу, друг дорогой, иль труден станет разговор для нас с тобой, — обратилась она к стене — ровно в ту сторону, где находился оригинал тела Мерсера, а не притаившийся дрон.

Алекс замер, отключившись от дрона. Его раскусили... Уже второй раз выходило, что маскировка развитого подводила его — и это несмотря на то, что Алекс мог поклясться, что он никоим образом не привлек к себе внимания! Или же... его появления попросту ожидали исходя из того, что линия времени являлась неразрывной? Если Зекора практиковала какую-то иную форму заклинания, что демонстрировалось ему Твайлайт... Мерсер прикинул так и эдак, затем поднялся в полный рост, стряхнул какие-то лесные мусоринки с брюк и направился к хижине. Пройдя еще несколько шагов, он покосился на дрона, что замер на стволе дерева, и произвел над ним кое-какие мысленные манипуляции. Нагнувшись, Алекс отворил дверь до конца и протиснулся через узкий проход с улицы в помещение, что кольцом огибало очаг с закипающим котлом. Под ногами развитого скрипнули упругие кольца древесины, наросшие за долгие годы жизни ивы — или же просто в силу неведомых причин гипертрофированные магией. У порога дерево потрескивало, а ближе к середине комнаты размягчалось, заглушая звуки шагов, так что Зекора направилась от котла к полке практически неслышно. Зебра выкатила из бутылки несколько красных ягод и медленно прожевала их; Мерсер почтительно ждал, замерев у входа и опустив руки.

— Смотрю, с соседом новым обошлось, — резюмировала травница, одобрительно кивнув. — Был принят пони ты как гость.

— Гм, — неопределенно ответил Алекс.

— Известно мне, тревожит возвращение в твой дом. Скажу лишь, что непросто оказаться в нем, — заметила полосатая пони, после чего сняла зубами с пояса черпак и принялась мешать им свое варево, отчего оно буквально на глазах стало изменять цвет.

Ничего нового и неочевидного зебра пока не сообщила, но не сказать, что Мерсеру не было любопытно, какое на этот раз чудачество она могла выкинуть. Вполне возможно, что развитый не был видим для ее вариации заклинания — что гость из другого мира сделает, как он себя поведет, рассмотреть для Зекоры было невозможно, но сам факт присутствия Мерсера в определенной точке пространства-времени она умела фиксировать. У этого, впрочем, были еще какие-то ограничения, поскольку тогда зебра могла встретить его где-то еще или попросту отговорить Твайлайт от проведения ритуала... А может, так далеко наперед зебра смотреть была не способна. Шаман зачерпнула из котла тягучей жидкости, уже принявшей однородный ярко-пурпурный цвет, налила ее в свободную склянку и, заткнув пробкой, бархатным голосом продекламировала:

— Чтобы на сторону обратную вернуться, сперва ее необходимо углядеть. И магию чужую, что дика и необузданна, стойко принять и претерпеть, — с каждым словом зебры комнату будто все плотнее окутывал пар из котла, так что Мерсер сощурился, стараясь удержать ее расплывающийся в воздухе силуэт. — Вот так решение твоей беды найтись способно. Вот что искусство прорицанья мне сказало, человек. На этом — все.

Мерсер сам не заметил, как за его спиной хлопнула дверь, и мужчина оказался за порогом со склянкой яркого зелья в руках. Оглянувшись через плечо, Алекс рассеянно повертел емкость в пальцах и пробормотал:

— Ну, спасибо... наверное.

Встреча с полосатой травницей вновь оказалась в высшей степени странной. Хотя, конечно, растерянность Алекса можно было считать признаком неудовлетворения тем, что он должным образом не проконтролировал ситуацию. С другой стороны, кто знает, что с ним произошло бы, попытайся мужчина остаться в доме Зекоры и настаивать, безапелляционно задавая свои вопросы? «Пойду-ка я отсюда, — подумал Алекс, с сомнением глядя на врученную ему отраву, но все же засунул ее меж складок мышц к себе в "багаж". — Зайду в следующий раз, когда пойму, как на эту ведьму стоит реагировать».

Мерсер посадил дрона к себе на спину, отключил в нем режим боевого охранения среднего уровня, который активировался бы, если жизненные показатели мутанта резко пошли вниз. Уже быстрее Алекс двинулся на запад, где еще меньше дневного солнца пробивалось сквозь листву, где в низине болота уже более двух недель царили прохладные сумерки и гуляли дикие магические потоки. Близлежащий лес казался теперь именно таким, каким и был — мрачным, но почти безжизненным и потому невраждебным: всякое зверье оставило "сумеречную зону" и ее окрестности. Вместе с ними вокруг Алекса окончательно перестали витать и мысли о построении Нового мира... После визита к Зекоре в мозгу развитого внезапно воцарилась привычная ясность. Алекс чувствовал, что может отстраниться от инвазии этой "возвышенной чуши" и понять, отчего развитый не стал бы привносить подобную сверхтехнологичность в сообщество людей.

Ну, уж точно не сразу, без многочисленных проверок. Эмпатия должна быть обоснованной... А Мерсер был излишне оптимистичен. Он видел, как хорошо работает "магия" в отношении эквиидов — теперь, изучив четвероногих получше, он знал, как они счастливы, сильны и здоровы, как бесконечно они доверяют друг другу. И Мерсер, глупец эдакий, посчитал, будто достижение всем человечеством того же блаженства — единственный доступный вариант и вопрос самого что ни на есть наикратчайшего времени! Все это необоснованно оптимистичная чушь, потому как если в Эквестрии паранойя действительно теряет свой смысл, то из самого человека ее вытравить будет делом хорошо если ближнего тысячелетия... Взять тот же визит к Зекоре: даже если Мерсеру действительно могла грозить опасность, он был способен заранее определить и взять под контроль силы, угрожающие ему, способен дать отпор благодаря доступу к персональным сверхтехнологиям. Что же мешало Алексу войти в хижину травницы смело, не таясь, не считая тамошнюю среду невыносимой и потенциально опасной?

Кто-то, в частности Свити Белль, скажет, что пони тоже побаивались колдунью, когда она только приехала в город, но на то она и была новым, неизвестным доселе элементом, привнесенным в стабильную систему. В такую, где элементы "нежелательные" не появляются в принципе, где разумные чувствуют, что окружающие если не вконец отказываются их ущемлять, то как минимум не против их персонального счастья. Мало контролировать последствия, мало умения сводить их к минимуму — как говорил Райх, (прим. Вильгельм Райх — австрийский и американский психолог, неофрейдист, один из основоположников американской школы психоанализа, единственный из учеников Фрейдa, развивавший возможности радикальной социальной критики, и вообще еще много заумных титулов и характеристик) жизненная сила требует достойного и осознанного места в человеческих делах. Она проявляется в любви, созидании и поиске знания, а Мерсер, при всей своей сверхтехнологичности, большую часть важных, ценных дел (о которых он говорил Луне) совершал на своем пути, пользуясь не созиданием и даже не добрым словом, а методом старого доброго насилия, привычного рядовым людям града пуль и работы острым клинком, пускай и хитиновым. Ему бы хотелось верить, что хорошая доза ницшеанской анархии необходима, чтобы оздоровить человечество, а правительство сверхлюдям не будет нужно вовсе, в отличие от пони. Верить, что такое общество самоорганизуется, как нейронные схемы Тьюринга в мозгу развитого... Но после становления сверхчеловеком на Земле доктору Мерсеру ничего не попадалось на его пути, кроме зла — вполне приземленного, не Вселенского, но зла. И Алекс осознавал, что он не стал другим, не соответствовал теперь больше миру пони, чем людей. Он... просто остановился, добровольно решил прекратить этот затянувшийся марафон. Александр нашел гавань, в которой ему уже не придется обнажать оружие, где его ничто больше могло не волновать и не трогать. Пони ведь доверяли Зекоре, которая стала частью их социума, и Мерсеру тоже стоило, а не красться в ее жилище подобно вору!

Однако... опасность в Эквестрии все же могла обнаружить себя. Угроза слишком очевидная, чтобы так просто забывать о ней, оказавшись в краю милых и доверчивых ксено. Кто знает, что еще было захоронено в землях Эквуса с древних времен, когда пони были не столь белы и пушисты? Алекс вновь вспомнил об этом, когда питаемый матрицами кристаллов барьер показался среди деревьев. Когда он закончит все приготовления, включая те, что касались этой базы, когда вновь получит полнейший контроль над ситуацией, тогда доктор Мерсер и сумеет по-настоящему расслабиться в краю эквиидов. И может, даже перестанет подозревать... всех, и своих и чужих. Та же Карен — Мерсер ведь полагал, что у нее нет никаких объективных причин работать на кого-то другого, и так глупо подставился. Все эти тонкости человеческого мышления сильно мешали восприятию, а у Алекса были другие насущные проблемы... Карен посчитала его недостаточно порядочным для человека, а он, уже привыкнув иметь дело с чудовищами, не заметил у нее недостаток порядочности. Да что теперь об этом...

В низине было холоднее градусов на пять и заметно темнее, но именно здесь Алекса окончательно прекратили изнурять нервные мысли. Темные щупальца смысла жизни и Всего Такого до Мерсера уже не дотягивались. Даже бойня на авианосце, унесшая жизни по меньшей мере пары сотен людей и вызвавшая истощение всех его сил, отсюда казалась далекой, ненастоящей, будто случившейся на страницах учебника истории, а не лично с Алексом. Быть может, Эквестрия не слишком изменила Мерсера, как он посчитал в кульминации схватки с принцессами, но забота о девочках, добродетельные мысли и регулярное самоубеждение, что все не так уж плохо, определенно пошли мужчине на пользу… Всего за день-полтора в докторе Мерсере скопилось порядочно энтузиазма и настроения творить, а не забиваться в свою нору подальше от окружающего его Дивного нового мира. И сейчас Алекс стоял здесь, возле ворот, уперев руки в бока, с таким чувством, будто почти что вернулся домой, в родную лабораторию. Он и не подозревал, что за эти полтора месяца так соскучился по белым казематам, где все было подчинено его воле... до того момента, как охрана стала встречать своего самого ценного сотрудника шквальным огнем. Забавно, что с надсмотрщиками в местном сосредоточении светил науки у Алекса тоже возникли разногласия, включая их мутировавшие версии. И если на Манхэттене суперсолдаты действительно доставили Алексу проблем, то тут такие "вырожденцы" просто были редкостью, по совместительству отличались набором летных характеристик и питались исключительно гомогенизированными яблоками. К одному из фестралов, что обнаружился на подобии дозорной вышки у основных ворот, Алекс и обратился, желая узнать, какие вообще царят среди самых отчаянных бойцов диархии настроения по поводу развитого.

— А что, уважаемый, — подойдя к стене под перекрестным огнем удивленных и немного настороженных взглядов остальных солдат, нейтрально поинтересовался Алекс, задрав голову вверх, — принцесса Селестия и канцлер на месте?

Новенький стражник — он не был знаком Мерсеру по набору запечатленных образов, — молча скосил на него глаза и некоторое время изучал пришельца внизу, но снизошел-таки до ответа:

— Их Высочества с канцлером Нейсеем заняты. Они отправились внутрь периметра, — тоже достаточно нейтральным тоном сообщил перепончатокрылый. После чего уже более любезно добавил:

— Если желаете, можете подождать их на территории.

— О как, — удивился Александр.

«Это я удачно зашел», — уже про себя преисполнился удовлетворением Мерсер. Судя по тому, как ответил стражник, сразу обе понячьих властительницы вместе с главой Совета озаботились чем-то важным на зараженной территории. Можно было навести шороху и смыться, направившись вглубь периметра к терраформ-колонне! Со стороны базы снова доносился этот терпкий запах, на этот раз едва различимый... Скорее всего, что-то из числа понячьих реагентов, что воспринимались Алексом как сладкое. Но лезть к четвероногим ученым Мерсеру пока не хотелось; сбегутся, и удовлетворяй потом их (и свое заодно) любопытство до самого конца дня. С канцлером Алекс тоже сделал заметку разобраться чуть позже, привычным ему способом. В конце концов, Нейсей — тоже ученый и должен уважать концепцию научного спора. Может, у него этот похороненный под ворохом гербовых бумаг огонек едва теплился, но единорогу должно быть знакомо торжество, когда ты видишь раздосадованные лица своих оппонентов и слышишь их угрюмое бурчание. Алекс уж точно не забыл это наиприятнейшее чувство интеллектуального превосходства — просто на какое-то время заменил его торжеством мрачным, с которым в его руке сминались черепа тех, кого доктор Мерсер считал виновными во всех своих бедах.

А вот оружейную Алекс намеревался посетить уже сегодня. Поглядим, чем там можно поживиться... Белая аликорн заверяла, что по всяким рядовым пустякам можно обращаться к персоналу базы, и видит Линней, доктор Мерсер намеревался воспользоваться этой привилегией. Растрачивать бюджетные деньги на всякие безумные приспособления — это доктор Мерсер любил, умел и практиковал в Гентек с завидной регулярностью. Бэтпони, еще даже не подозревающий, какая угроза нависла над вверенным ему объектом, перемигнулся с остальной стражей и начал было:

— Сейчас мы откроем ворота, и...

— Не стоит, — поднял руку Алекс.

Вряд ли на каменной стене, что окружала базу, была установлена автоматическая система, сбивающая все перелетное. Слишком уж пони ценили жизни всяких случайных птичек-синичек, да даже залетных оборотней, неправомерно называемых Алексом "жуками". Жесткокрылые-то в Эквестрии были полуразумны в большинстве своем лишь из числа наиболее крупных... Ну да, состоящих в вооруженных силах пони учат на совесть, включая их своеобразную осадную науку: против телепортации маги ставят соответствующие ауры-нейтрализаторы, отчего просто так бомбы посылкой через портал не отправишь. А если ворвешься на охраняемую территорию физически, как сейчас собирался Алекс, то тебя, скорее всего, скрутят организованным сопротивлением и окружением. Но все же пони не привыкли воевать с кем-то окромя редких монстров, и располагавшаяся на проходной за воротами охрана максимум забегает в попытках его усмирить. Сразу открывать по нарушителю огонь никто не будет, как поступили бы три полных отряда охранников из числа дозорных, круглосуточно сменяющих друг друга в башне Гентек и на ее периметре, приглядывающих за важными шишками из персонала, спешащими в здание и из него. Ну, то есть Мерсер полагал, что порядки здесь отличаются от гентековских, и намеревался проверить это, пока сестрички с канцлером отвлеклись...

Орать «Эй там, за стеной, расступитесь!» Алекс не стал — просто взял и прыгнул, как собирался изначально. Если в месте его приземления показался бы какой-то пони, Алекс мог частично погасить скорость экраном-вспышкой и уйти в сторону. Однако развитый, взвившись в воздух, никого на конечной точке его траектории не обнаружил, а потому позволил себе отвлечься на Ржавчину, которая уже крепко обосновалась в области за магическим экраном, и на которую в прыжке открылся прекрасный вид. Силовой щит по периметру обеспечивал надежную защиту даже под землей, как считывал Алекс информационные потоки, что исключало большую часть возможностей для прорыва мутантов. С другой стороны, ценность Ржавчины заключалась не в потенциальной возможности создавать чудовищ, а в производительности... Пожалуй, было бы разумно протянуть от центральной колонны кабель и завести его под землю как раз на территории понячьей базы, чтобы гвардия охраняла заодно и вход в технические туннели. Независимый вход можно было устроить и потом, как только получится... уговоритьместного начальника преодолеть ксенофобию и не ставить Мерсеру палки в колеса — например, как-то вредить вне зоны ответственности гвардейцев, что должны были занять нейтральную позицию.

Кстати о них, шныряющих тут и там вокруг гвардейских построек и главного научного здания, а также безмолвными истуканами замерших на постах. Вопреки собственным ожиданиям, Алекс без особого труда готов был смириться с обилием военных по соседству со своей критически важной энергетической установкой. Не в последнюю очередь потому, что на дозорных, с которыми жизнь его сначала заставила смириться в тесном коллективе, а потом приучила разбираться быстро и максимально жестко, пони не походили ни внешне, ни по поведению. Вне постов гвардейцы в большинстве своем были жизнерадостными молодыми парнями и девушками... э, кобылками, специально отобранными для непривычной рядовым пони работы, чем, кажется, весьма гордились. И хотя во время появления среди стражников принцесс, облаченных в их мантию из секретарей, ощущение торжественного фарса и напыщенности становилось чрезмерным, Мерсер не раздражался, не думал, что гвардия как-то способна теперь ему навредить. Пони, в свою очередь, не рванули к развитому с копьями наперевес, хотя их внимание своим шумным приземлением Алекс определенно привлек. Кто-то вскинулся было, но был остановлен более опытными товарищами... А потом Мерсер увидел, что все-таки настроил против себя часть очутившихся на базе разумных. Или, правильнее сказать... канидоподобных.

К вставшему в полный рост Алексу приближалась, чтобы обозначить точнее, целая вражеская делегация. Все трое были в своем "гражданском" виде — по шерстистым бокам хлопали полы расстегнутых жилетов, а не латы. Впереди вышагивала более поджарая и жилистая особь, сразу за ней ковыляли еще двое — одна совсем мелкая, поглядывающая на мужчину с опаской, другая, хоть и была сгорблена, намного больше. Эта дискордова штука оказалась бы ростом почти что с Мерсера, разогнись она как следует! Желтые угрюмые глаза смотрели из-под надбровных дуг, словно фонари среди темных ходов пещеры. От чудовищно непропорционального по меркам собак Земли тела наверняка исходило амбре, накатывающее, словно волна жара... Алекс-то его не ощутил, а вот бронированная пегаска, которая летела вслед за собаками, наверняка желала оказаться где-нибудь подальше, судя по выражению ее нежной мордочки. Морды же гигантских псин словно вышли из какого-то кошмара. Неестественные, выдающиеся вперед челюсти — с огрубевшими губами, сросшимися с нижним рядом зубов, черт побери! На огромных по сравнению с телом передних лапах гнездились когти, мощные и грубые, как обломки породы, на хвосте — разросшийся шипами наконечник, смахивающий на булаву... В броне представители этой расы смотрелись все-таки лучше, а вот их подобие дворянства выставляло свое ужасающее отсутствие гармоничности напоказ... Ну, судя по обилию драгоценных камней против одного жалкого кристалла на ошейнике того стражника, это действительно были высокопоставленные члены стаи.

— Ты! Чужак! — коротко гавкнуло существо, довольно паршиво имитируя язык пони. Затем оно привстало на задние конечности, окончательно перестав опираться на свое подобие рук, и едва не тыкнуло Алексу когтем в грудь:

— Мы искать тебя! Пони говорить, ты быть здесь.

«Объявились-таки», — недовольно подумал Алекс, рассматривая борзого (во всех смыслах) двуногого. Мужчина думал, что если и увидит алмазных псов, то лишь когда решит вновь сунуться в шахты — что с учетом времени, которое необходимо будет потратить на создание защитного снаряжения, являлось делом уж точно не ближайшего будущего. Но вот они сами пришли искать развитого... и, судя по всему, предъявлять ему претензию за посягательство на их территорию. Впрочем, Мерсер их понимал — ну а кто на их месте поступил бы иначе? Понимал ровно таким же образом, как и совершенно обоснованно покушавшихся на его жизнь солдат, на судьбу которых ему столь же обоснованно было наплевать.

— Мы можем устроить вам… — начала было стражница. Пес среднего роста, по всей видимости, самый главный из этих троих, скрежещущим лаем оборвал ее:

— Помолчи, пони! Вы все сказали, теперь говорить мы! — вожак снова обратил свою скошенную голову к Мерсеру. — Мы требуем, чтобы ты выказать удовлетворение! Кроме того, ты пойти с другим из нас. С Фидо, — и он указал на собакоголового охотника, передние лапы которого обкололи стероидами до целого букета патологий печени и отчего-то решили назвать получившееся недоразумение алмазным псом.

— Мы не допустим насилия... — запротестовала стражница, но Мерсер не дал ей окончить.

— Послушайте, уважаемая аборигенная форма жизни, — ровным тоном произнес он, обратившись к псу, — едва ли сейчас подходящее время для того, чтобы идти, э-э… К тому же, я зашел сюда не просто так, а по делам, действительно важным делам. Если я вам так уж нужен, то…

— У нас быть из-за тебя неприятность! — настаивал пес, недовольно прижав уши и обнажив верхние клыки. — Если отказаться, мы так этого не оставить! Будешь враг!

Стражница все-таки ухитрилась вставиться:

— Простите, это не мои слова, но я обязана перевести. Псы обвиняют вас в нападении на одного из членов их стаи и похищении племенного ошейника. Мы его еще тогда вернули, но они привыкли, чтобы за подобные действия отвечали на... каком-то подобие ринга, где сражаются один на один. Он спрашивает, хотите ли вы, чтобы на ринге состоялся бой, который позволит вам стать их другом, или же, в случае отказа, все племя объявит вас врагом.

— Неужели? — поднял бровь Алекс. — И что, чисто в теории, произойдет, если я проиграю? Такой вариант вообще рассматривается?

— Они говорили, что если ваш оппонент, — пегаска указала глазами на самую крупную особь, — выкинет "чужака" за пределы ринга, то вам придется месяц собирать камни, после чего вас освободят и признают выплатившим долг за нападение. Но мы не хотим, чтобы...

Мерсер уже даже не слушал, полностью ввергнутый в ступор абсурдностью ситуации. Сражаться на ринге? Не максимально грязно и жестоко, как Алекс привык, а по каким-то правилам? «Хотел бы я поглядеть, как эти дикари намереваются устроить хоть какое-то подобие честного боя, да еще и с выкидыванием меня из круга», — усмехнувшись, подумал Алекс. Даже если их лапы с натяжкой можно было обозначить как аналог кувалд Мерсера, что толку боксировать с созданием, которое остается невредимым после падения с небоскреба? Какой урон они могут надеяться нанести Зевсу? «Хотя... кошке тоже привычно на лапы приземляться с солидной высоты, но если ее как следует пнуть, приятного для живности будет мало», — посетила Алекса забавная мысль. В любом случае, у суперсолдат были инъекторы кровотоксина в перчатках, а без него Мерсера и новейшая модель тягача Peterbilt, мчащаяся под свои честные восемьдесят миль, с места едва ли сдвинет, когдаАлекс выйдет из режима энергосбережения и как следует уцепится за поверхность. Если же этот питбуль-переросток вздумает использовать на Мерсере когти, способные браться за любую породу, и пробить мышцы развитого, то первый и взвоет, когда фагоциты обглодают ему пальцы. Затраты станут еще более баснословными, но сожрать обитатели "лимфы" способны вообще что угодно, будь то плоть или металл, пластик или бетон. И кажется, самый мелкий туземец исходящую от Мерсера угрозу чуял — стоило губам Алекса исказиться в многообещающей усмешке, как нервничающая псинка спала с морды и попятилась, прячась за спиной своего большего товарища. Тот демонстративно ударил кулаками друг о друга:

— Будем драка, — коротко сказал пес, после чего тоже выставил зубы в усмешке, прищурив глаза:

— Или ты бояться? Только скакать из кустов горазд?

«Слушай, ты, шавка блохастая, — мысленно возмутился Алекс. — Ты не думал, что я могу просто тебе голову выкрутить, как лампочку из патрона?» Может, чтобы алмазные псы отвязались, Мерсеру стоило эдак показательно зевнуть, продемонстрировав разошедшуюся пополам челюсть и зубы, выскочившие из шейного отдела позвоночника? Гвардейцы и так уже осведомлены о том, что Мерсер являет собой самое что ни на есть чудище из ночных кошмаров... Хотя нет. Там, у небольших пристроек возле архаичной, выполненной на манер фантастики еще шестидесятых полусферы центрального корпуса, за перепалкой следили и пони из числа ученых, с которыми Мерсеру еще предстояло наводить связи. Да и их предводитель в сторону двуногого пришельца неровно так дышал; еще сильнее усугублять положение не стоило... пока что. Дрон на спине Алекса заворчал, почувствовав мрачный настрой хозяина, вытянул из-за его шеи когти-пальцы, но Алекс хлопком по плечу согнал химеру ближе к пояснице. Мелкий пес впечатлился увиденным еще больше, даже сделал попытку урезонить своего начальника:

— Ровер, мож не надо? Мы ж не знать, что он...

— Бросай, что он сделать? — отгавкался пес, физиономией больше напоминавший какую-то горгулью со стены европейского собора. — Стража врасплох застал, но это все. Струсил да сбежал, — тут пес визгливо захихикал, уже наверняка прикидывая выгоду от нового временного работника. — Вон какой чистенький. Камня в лапах не держал ни в жизни. Ну ничего, мы научить.

— Агась, чистенький, — хохотнул Фидо, окидывая более высокого Мерсера пренебрежительным взглядом. — Выбрит весь кроме головы. Модник. Твое что, пони уже парикмахером устроить, раз так о твоем пекутся?

Пес не успел даже открыть рот для новой скабрезности, как тяжелый кулак развитого, занесенный скупым и отработанным жестом, устремился вниз, точно в лоб неприятеля. Прямо как алмазному стражнику двумя с лишним неделями ранее, псу ничего не оставалось, как свести глаза в точку и завалиться назад.

— Эй! Так не честн... — попробовал было возмутиться вожак, но секундой позже уже отдыхал рядом со своим подчиненным. Мерсер собирался было нанести и третий удар плашмя, но меньший пес предусмотрительно вскинул лапы над головой, сжавшись и униженно скрутив под себя хвост:

— А я ничего! Я никакой драки не хотеть! — затараторил пес. — Честно, не хотеть!

Подумав, Алекс разжал пальцы и снисходительно махнул рукой:

— Раздражаете, — коротко резюмировал он.

Нет, тут, как ни крути, собаки сами напросились. Александр обещал ведь прихлопнуть следующего, кто поднимет эту тему? Обещал — а доктор Мерсер привык лгать, в том числе самому себе, лишь по поводу действительносерьезных вещей, и Твайлайт он по поводу этого тезиса ни разу не обдурил. Еще и эти жилеты, будто издевка над тем, от чего Алекс избавился совсем недавно... Стражница, охнув, подбежала к обмякшим телам и проверила копытцем пульс, тщательно задерживая дыхание. После чего нахмурилась, взглянула на Алекса в духе "я не одобряю ваши методы", но все же пробормотала:

— Спасибо. Я уже не знала, как их еще угомонить и выпроводить отсюда.

— Обращайтесь, — буркнул Алекс, прикидывая, какие последствия могут быть у этого поступка. Пони, за причинение вреда которым Селестия пригрозила всеми мыслимыми карами, собаки не считались, да и сама стычка по сравнению с произошедшим меж Зевсом и диархией была так, пустяком... Что этим каменнолобым сделается от дружеского тычка? Максимум легкое сотрясение. Если уж не поймут после сегодняшнего, что им с Мерсером не совладать, и отвлекать Алекса по всяким надуманным пустякам не следует, то этим бедным кретинам уже ничего не поможет... Вообще, мстить за поруганную честь именно этой небольшой группы все канидоподобные Эквестрии не должны — жили они разрозненными племенами, хотя, кажется, где-то на юге существовал и небольшой цивилизованный анклав с более-менее привычными механизмами управления. Так что стычка с этой троицей псовых не грозила доктору Мерсеру неприятностями...

— Что, Любви ради, здесь произошло?

«Или грозила? — раздраженно подумал Алекс. — Кого еще нелегкая несет...»

Тут, наконец, от казарм подоспело сборище по принуждению к порядку, и еще издали Алекс заметил среди разномастных гвардейцев фигуру, пожалуй, самую значительную на фоне когда-либо увиденных им понячьих солдат. Да, это точно была важная персона в здешней военной иерархии. Каких-то особых знаков отличия вроде погон жеребец не носил, но броня на нем была другой, более яркой расцветки, массивнее и богаче украшенной. Пони не ведут боевые действия, и у них уже давно не было высших военных чинов в привычном для людей понимании — ни полковников, ни тем более генералов... Максимум капитан, отвечающий за гарнизон определенного объекта вроде королевского дворца, или начальник городской стражи там. Кажется, с кем-то вроде коменданта этой базы Алекс и умудрился наконец войти в близкий контакт. Крупный единорог, белый с гривой синих оттенков, навевающий своей расцветкой эпизод с визитом к Рэрити этим утром, процокал через шагнувших в стороны подчиненных и недоуменно оглядел побоище, что устроил Алекс. Судя по тому, что часть его гривы выбивалась из-под шлема, а не была поставлена заклинанием в ирокез, эквиида оторвали от какого-то другого, более мирной направленности дела, и тому пришлось облачаться в броню кое-как, второпях, а затем стремглав нестись к месту потасовки. Сопровождавшая псов пегаска взвилась в воздух и подлетела к начальнику, принявшись доносить до него суть дела, активно жестикулируя копытцами — и морда единорога мрачнела с каждым ее словом.

«Ну вот, сейчас опять дознание со мной в главной роли начнется», — чуть не застонал от досады Алекс. Ему не было любопытно, как доктор Мерсер на этот раз выберется из очередной переделки, он лишь хотел спокойно заняться своими делами. Увы, но единорог по всем видимым признакам его желания не разделял — шагал теперь к Мерсеру, сурово сведя брови, страхуемый по бокам еще двумя атлетически сложенными гвардейцами с копьями на плечах. Вся троица, подойдя к Мерсеру, хмуро молчала — да и зачем тут слова, когда и без них было видно, что опять мужчине предстояли эти полчаса-час упражнений в изящной словесности. Не повстречал канцлера, так напоролся на его единомышленника-параноидального-безопасника из числа военных!

— Так, давайте уточним, — неожиданно деловито, но все еще с самым что ни на есть мрачным выражением мордочки начал единорог. — Значит, ты и есть тот самый пришелец, который, основываясь на моих предположениях, мог обладать недружелюбием оборотней. Который вступил в конфронтацию с моими пони, имевшими численное и магическое превосходство. Который умудрился поломать моих лучших бойцов в ближнем бою без зачарованного оружия, — было видно, что единорогу стоило все больших усилий не вести речь гневно, судя по тому, как раздувались его ноздри. — Напоследок, угрожал Их Высочествам расправой чуть ли не со всей Эквестрией. И после всего этого ты очутился не в клетке Тартара, а по соседству с моей сестрой в мирном Понивилле, умудрившись выйти из воды абсолютно сухим!

Мерсер понятия не имел, что за жительница Понивилля приходилась этому зарвавшемуся солдатику сестрой, и как на ее жизни отразился весь этот связанный с Алексом бедлам, а потому изначально хотел ответить вежливо, подобно тому, как имел дело с канцлером. Но Мерсер вовремя вспомнил, что академик-то утруждал себя вежливым обращением, а потому на манер строевого пони решил наплевать на условности, ограничившись нейтральным выражением лица.

— Ну да, — сухо ответил Алекс. — У тебя с этим какие-то проблемы, млекопитающее?

Единорог на непривычное обращение не отреагировал, продолжая сверлить Мерсера грозным взглядом. После чего столь же серьезным тоном заявил:

— Я мог бы использовать кого-то с такими навыками. Настроение пройти строевую подготовку имеется?

Алекс удивился настолько, что даже забыл выдать свои становящиеся привычными выражения "Что?" или "А?" Что до единорога, то вся с трудом сдерживаемая злоба мгновенно улетучилась с его морды, и уже безмятежно-весело жеребец обратился к пегаске:

— Ладно, лейтенант, пускай наши врачи позаботятся об этих несостоявшихся ревнителях чести. Осмотрят их, что ли, и зелья против головной боли дадут, — белый единорог вздохнул, магией совершая какие-то манипуляции над лбами пострадавших, где уже набухали роскошные гематомы. — Выздоровеют они в любом случае.

Повинуясь командам пегаски-офицера, другие гвардейцы помогли собакам подняться, отогнав суетливо топчущегося вокруг них мелкого пса. Последний наверняка еще пожалеет, что не догадался выставить всю троицу безвинно пострадавшими перед высоким начальством — сейчас это был бы тактически верный ход. Но алмазные собаки, по-видимому, были столь же сильны, сколь и бесхитростны. В отличие от непривычно способного к лицедейству единорога... Хотя вон, морду кирпичом и остальные гвардейцы держать умели — глядишь, кто-то из них иные состояния мог имитировать. Но неужели все эти обвинительные пляски, ставящие целью заставить Мерсера вновь пережить чувство, что он вот-вот снова окажется по другую сторону гранатомета, были начаты, чтобы предложить ему какую-то там строевую подготовку? Мужчина недовольно нахмурился. Как бы то ни было, остальные пони довольно шустро разбежались и разлетелись кто куда, а единорог остался, явно намереваясь продолжить разговор уже в более дружелюбном тоне. Заметив, что выражение лица Мерсера, напротив, далеко от дружелюбия, единорог коротко рассмеялся, подняв копыто:

— Извини, но как по мне, это стоило того. Это твое кислое выражение лица, в духе "ну вот опять"... Всего на секунду, прежде чем вновь облачилось в маску безразличия, но я успел заметить, — углядев, что Алекс на его фамильярный тон отреагировал, еще больше нахмурясь и подозрительно сощурив глаза, гвардеец несколько виновато произнес:

— Ох, да ладно тебе! Твайлайт сказала, что ты любишь такие фокусы, вот я и решил... Но я-то в них, похоже, не очень силен, да?

— Тьфу, про́пасть! Млекопитающие, вы что, сговорились все? — возмутился Алекс. — Второй раз за неделю на одну и ту же уловку покупаюсь… Точно хватку теряю, — уже тише, исключительно себе под нос буркнул Мерсер.

Этот раз, пожалуй, был по счету даже третьим, когда пони умудрились обвести развитого вокруг копыта. Хотя, с другой стороны, Рэрити-то шугнула Мерсера не нарочно, следуя исключительно своему творческому порыву, а не желанию как-то проверить неведомого пришельца... На крайний случай, утренний эпизод мог быть перекрыт встречей с канцлером, когда уже Алекс демонстрировал свое искусство вождения разумных за нос, пусть для этого и не потребовалось ровным счетом никаких усилий. Высокопоставленный стражник, что-то прикинув, решил уточнить:

— Так ты же только второй день в Понивилле?

— Именно, — недовольно проворчал Алекс.

— Вот тебе и раз, — озадаченно произнес единорог. — Это кто же меня обскакал?

— А... — развитый махнул ладонью на север, в сторону фермы. — Эпплджек постаралась.

— Эпплджек? А, ну ясно, уж она-то могла. ЭйДжей — кобылка серьезная, — кивнул единорог. — Скажет — как отрежет... Я Шайнинг Армор, капитан стражи Кантерлота, — единорог наконец снял шлем, удерживая его в хватке телекинеза, и тряхнул головой, оправляя гриву. Протянул Алексу копыто, улыбаясь:

— Твайлайт мне рассказала, как ты вчера в город приходил. Думал найти тебя, как закончу дела здесь, но ты первый себя обнаружил. И я рад, что ты соответствуешь ожиданиям Ее Светлости. Когда ко мне вбежала охрана, я уж боялся, что твоя встреча с алмазными псами закончится, когда я появлюсь, э-э... куда более серьезным насилием.

Мерсер поднял бровь:

— Над псами или, впоследствии, надо мной?

— Над вами всеми, — усмехнулся единорог, продолжая тянуть копыто. — Так что, будем знакомы?

Мутант кивнул, коротко встряхивая его пясть в жесте добрых намерений:

— Будем. Александр Мерсер, можно просто Алекс.

— Замечательно. Алекс, тебе передавали новости о твоих… э-э, о тех пони, что пострадали в результате стычки с тобой?

«Нет, и мне это не слишком интересно», — подумал Мерсер, но все же ответил:

— Только то, что они выздоровели, как сказала агент Дропс.

— Есть такая, — подтвердил капитан. — Но все же ее сведения несколько опередили действительность. Врачи понивилльской больницы рассчитывают выписать последнего раненого через два дня. Миднайт целую неделю могла питаться только внутривенно. К счастью, все поврежденные органы восстановились как надо, и она еще сумеет иметь детей...

— Да? Хорошо.

Мысли у Алекса в голове блуждали не слишком довольные. «Я не хотел… Мне в спину ударили таранным лучом, и дальше уже ничего было нельзя сделать...» Да к дьяволу, что толку объяснять? Наверняка никакого, Армору и так все известно, он являлся чуть ли не главным военным чином во всем регионе и должен был оказаться в курсе всех событий, даже если все это время пропадал где-то на севере.

— Твое сопротивление диархии, — с сомнением глядя на Алекса, единорог тщательно подбирал слова, дабы донести их смысл до очевидно непонятливого пришельца, — следовало интерпретировать в мирном ключе, в силу вмешательства во все это дело чейнджлингов. Но все же имел место конфликт, сам понимаешь. Было бы неплохо, если ты оправдался хотя бы перед Миднайт.

Значило ли это, что доктор Мерсер должен предложить компенсацию той бэтпони, по которой он в радиоактивном припадке пробил огрызком ноги? И вообще, есть ли в этом смысл, если деньги ему один хрен будет выделять диархия? А может, у Алекса теперь имелись юридические обязательства перед непосредственным начальником пострадавшей? Единорог-то являлся ответственным лицом, не частником, как Эпплджек, которая могла запросто списать должок Мерсера, да еще и от щедрого копыта ему самому золота насыпать... Но, зная пони, Шайнинг Армор куда вероятнее имел в виду все эти моральные дела. С цветами и фруктами там к больной заглянуть, через силу примириться с ней, перетерпеть ее слезы...

— Каждому гвардейцу выражать свои нижайшие сожаления не стану, даже не надейся, капитан, — отрезал Алекс. — Но, возможно, я навещу Миднайт, а позже проставлю остальным твоим парням и кобылкам выпивку, — тут Мерсер огляделся по сторонам, желая убедиться, что никто из гвардейцев за диалогом их босса с пришельцем не следит ушами слишком уж откровенно, и, вздохнув, потер кончиками пальцев переносицу:

— И, раз на то пошло, вашей организации в твоем лице я хотел бы принести извинения.

— Тоже дело, — повеселев, кивнул единорог. — Но ты смог бы еще больше оправдаться в глазах гвардии, если бы стал нашим боевым товарищем. Я не шутил, когда предлагал тебе стать кандидатом, — будто спеша развеять подозрения Мерсера, добавил он. — И честно говоря, я удивлен, что принцессы не предложили тебе поучаствовать в укреплении обороноспособности Эквестрии. У нас как раз такое намечается, раз уж случилось очередное вмешательство чейнджлингов...

— А у вас что, такой дефицит подходящих разумных? — максимально равнодушно поинтересовался Алекс. — Или обстоятельства вынуждают? Слышал, у вас еще и на севере приключилась какая-то нехарактерная для текущей эпохи свара.

«Давай, белёк, — мысленно подбодрил его мужчина. — Раз ты столь же дружелюбный и открытый, как твои сородичи, начинай выкладывать информацию». В его же интересах было выложить все содержание своей черепной коробки добровольно, поскольку рядом с Зевсом срок жизни высокопоставленного офицера обычно стремился к нулю. Шайнинг Армор совершенно обыденно почесал копытом в загривке, тяжело вздохнув:

— Ну, можно сказать и так. Обстоятельства, — признался он. — Мало нам возвращения Империи и чейнджлингов, так еще на горе Арис какая-то дискордщина приключилась. Это город-государство вроде той же Империи, только там гиппогрифы живут, — пояснил Шайнинг для недоуменно приподнявшего бровь чужака. — Вроде бы еще со времен изгнания Найтмер Мун разрыв дипломатических отношений случился. Сейчас там то ли королева, то ли княгиня Нова правит... Точнее, правила, — помрачнел единорог. — Вчера новость пришла — неделю назад рыбаки южного побережья видели над островом неопознанные воздушные корабли. Целый день в окрестностях штормило... А когда буря утихла, и пони набрались смелости отрядить пегасов на разведку, город уже опустел. Ни души не стало, только следы погрома и обнаружились.

— Медленно же у вас вести расходятся, — пробормотал Алекс. Шайнинг Армор довольно охотно выкладывал информацию еще недавно врагу Эквестрии — либо у пони не существовало понятия государственной тайны, если только это не касалось некромантии, либо единорог считал эти данные не такими уж важными. «Да у сверхтехнологичной цивилизации, если на то пошло, вообще все может быть неважным», — напомнил себе Мерсер. Ценными и незаменимыми могли считаться разве что нематериальные величины вроде дружбы, любви и родственных отношений... Капитан с выражением легкой досады на своей вытянутой физиономии пожал плечами, утверждая правоту развитого:

— На юге не без этого. Вне срединной зоны поселения пони — редкость, как и магические средства связи, и почтовые пегасы там редко летают. Если бы не повышенная готовность из-за угрозы чейнджлингов, мы бы, может, и внимания на этот доклад не обратили... Списали бы на стихийное бедствие, как говорилось в письме изначально. В диком океане подобные штормы не редкость, к сожалению...

— И что ваша страна по поводу этих черных винтокрылов (прим. Согласно городским легендам, такими вундервафлями пользуются всякие зловещие правительственные службы. Забавно, но Дозор, буквально зловещие секретные чистильщики чуть ли не с большими чем у правительства полномочиями, пользуются как раз-таки транспортниками более темных расцветок, пусть и не откровенно черными) предпринимать станет?

— Ну, это вообще-то дирижабли были, а не винтокрылы, — удивленно взглянул на собеседника Шайнинг. — Или ты так про свою машину привык говорить? — единорог кивнул в сторону купола-ангара, где ученые по винтикам разбирали "Ястреб". — Ее Светлость велела послать отряды на поиски, но это так, мера профилактическая больше... Корабли ушли под прикрытием магической завесы — искать их можно, но толку будет мало, разве что случайно наткнемся. А вообще — будем создавать оперативные отряды в каждом мало-мальски крупном населенном пункте, чтобы они успевали среагировать прежде, чем эти корабли либо чейнджлинги скроются. А там видно будет. Я сюда затем и приехал, чтобы магов-ветеранов забрать с собой, — Шайнинг качнул рогом в сторону казарм. — Ну и передать командование надо, сам-то я обратно в Империю направлюсь с солдатами. Часть уже отправил утренним поездом, а костяк опытных и долечивающихся уедет отсюда в конце недели. Останется один небольшой отряд профессиональных погодников и большинство зеленых резервистов.

«Ха, вот так подарок», — стараясь не выдать своего удовольствия, подумал Алекс. Да, он был готов мириться с обилием гвардейцев по соседству, но снижение их концентрации — это доктору Мерсеру было только на руку. И, кажется, некоторые изменения и впрямь уже произошли: стражников вроде бы стало поменьше, чем когда Алекс очнулся на разделочном столе у принцесс. У кристаллов с внешней стороны экрана убавилось часовых, вдоль стены безо всякой видимой цели прогуливался лишь один надсмотрщик-офицер... Низшие чины сидели под навесом у казармы и, кажется, вполне наслаждались жизнью. Мерсер успел заметить, как двое кобылок в легкой броне мило шушукались, деля меж собой плитку какого-то армейского рациона на основе зерновой смеси, а не пугливо озирались, каждую секунду ожидая атаки изнутри зараженной зоны.

— Мантикора тебя заешь, капитан, — с досадой в голосе протянул Алекс, решив должным образом повозмущаться. — Ты правда оставишь со мной необстрелянных почти что новобранцев? Уверен, что это разумный ход?

— Ее Светлость заверила, что опасность здесь исходит разве что с точки зрения магических потоков. С такими наши академики справятся, а толп всяких новых чудовищ, как в Вечнодиком, внутри периметра завестись не может, — белый понь указал копытом в сторону восточной стены, за которой в отдалении начинались деревья и заросли, на территории базы ныне вычищенные. — Пускай опыта набираются, обеспечивая безопасность ученых в их походах на ту сторону. Я читал, что в старые времена программа тренировок гвардии вообще включала в себя десятидневный марш-бросок по периферии Вечнодикого. Так что... надеюсь, проблем не будет? — Шайнинг многозначительно взглянул на того, кто неофициально считался главным оператором "сумеречной зоны". Мерсер пожал плечами:

— Не будет. Разве что с желудком самого главного академика.

— Чего? — недоуменно моргнул единорог, после чего несколько подозрительно осведомился:

— А что с ним должно произойти?

— Ну, у канцлера вечно такое выражение морды... — Алекс неопределенно помахал ладонью в воздухе. — Я подумал, может он съел чего.

— А, так ты уже повстречался с Нейсеем? — усмехнулся Шайнинг Армор. — Ну и, как все прошло?

— Никак, он меня не узнал, — разочарованно фыркнул Алекс. — Подумал, что я к лагерю приписан кем-то вроде разнорабочего.

— Что, серьезно?! — неверяще уставился на своего собеседника капитан. — А я все думал, чего он весь вечер туда-сюда рысил да солдат опрашивал! — хохотнул гвардеец, выпуская шлем из хватки телекинеза и поджимая его к груди передней ногой. — Вот так дела... Единорог, пекущийся о спокойствии пони даже более дотошно, чем гвардия, главную угрозу Эквестрии не признал... Решил, видимо, что ты двуногий с юга, — задумчиво произнес белый жеребец. — Там земноводные тоже во всякие рясы облачаются, чтобы лишнюю влагу в пустыне не терять, и шерсть мало кто имеет.

— Ясно, — протянул Алекс, при взгляде на единорога сам не зная почему вновь поминая Рэрити. — Буду знать...

— Так проблем не будет? — еще раз уточнил Шайнинг Армор, вновь становясь серьезен. — Тут ведь не предвидится ничего опасного, кроме дикой погоды да магических аномалий?

— В общем-то, ничего опасного для пони. Кроме вашей магии, которая от моей технологии энергопередачи начинает сходить с ума, разумеется. Если что, дальше оптимальной площади Ржавчина не полезет, это ни в ее, ни в моих интересах, — покачал головой Мерсер, раздумывая, как бы попроще объяснить личности из числа военных балбесов, что творится на подшефной ему территории. Наконец, сказал:

— Сейчас она всего и делает, что пронизывает практически любой грунт и подбирает необходимые ей низшие соединения и набор элементов. Серу, магний и так далее. Для нормальной работы еще нужен ваш гелий, который играет роль окислителя — и за организацию его поставок я должен сказать вам спасибо, к слову. Потом в ходе процессов с участием вашего солнца из всего этого многообразия собираются уже соединения моего мира и используются по моему усмотрению, — тут Алекс без особой необходимости ткнул большим пальцем себе в грудь. — Я как раз планировал наладить канал, чтобы доставлять рафинированный продукт этого синтеза к себе домой. Тут подключусь, а дальше заведу в туннель под землю, и двину его параллельно реке.

— Я, откровенно говоря, понял разве что про гелий, и что ты собрался рыть туннель, — помотал головой Шайнинг Армор, болезненно сморщившись. — Я чего спрашиваю-то... Патрульные утром доложили, что нашли на территории Ржавчины, что в западной части болот, лилию-паразита. Вот и...

«Паразита? — встрепенувшись, мысленно сделал стойку Мерсер. — Я люблю паразитов. Невидимые глазу убийцы, извращающие все, до чего доберутся — мой хлеб с маслом». Вслух же он предельно лаконично поинтересовался:

— Это еще что за зверь?

— Так это и не зверь, — резонно возразил Шайнинг. — Животных-то мы убрали, что не пожелали сами уходить. А это растение магическое, — тут единорог заметно помрачнел. — Вызывает одну из немногих болезней, которые считаются неизлечимыми. Если пони вдохнет ее пыльцы, то через несколько дней одеревенеет, превратившись в новый побег, и спустя лет пятьдесят роста сам начнет сбрасывать цветки. Ужасно мерзкая вещь...

— О-о, — глубокомысленно выдал Алекс. Он, конечно, еще у Скуталу во времена первого контакта интересовался, нет ли среди болячек эквиидов тех, с которыми врачи ничего поделать не могут, но на столь показательный образчик боди-хоррора в светлом мире добреньких пони, конечно, наткнуться не рассчитывал. Впрочем, Мерсер поначалу еще и думал, что Ядовитая сука — лишь сверхтоксичный для человека цветок, а не растительный трансмутатор со встроенным генератором случайности... Алекс, поразмыслив немного, поинтересовался:

— И что пони с этой заразой делают, когда находят?

— Как что? Обычно сразу сжигают. Иногда, если есть возможность, выкорчевывают дерево и отсылают его в столичные институты, — Шайнинг кивнул головой в сторону главного научного корпуса. — Ученые время от времени сделать лекарство от этой лихорадки пытаются, но получается плохо. Разводить ее специально ведь не станешь, чтобы течение болезни наблюдать... — жеребец зябко передернул плечами, очевидно, не испытывая восторга по поводу вещи, о которой он говорил с человеком, но все же через силу улыбнулся:

— Хвала Солнцу, что сама по себе лилия цветет очень редко. Обходимся всего одним заболевшим за пару-тройку десятилетий. Да и выжила зараза разве что в самых глухих и отдаленных местах, вроде этих болот, где пони редко ходят.

— Мда, — хмуро пробормотал Алекс. Мужчина даже думать не хотел, что пришлось бы ему пережить, если те же девочки решили пойти к нему в гости на болота и умудрились вляпаться в подобную дрянь. Конечно, их не пустили бы гвардейцы, но все-таки... Бр-р. Шайнинг Армор, верно истолковав помрачневшую физиономию Алекса, весьма своеобразно решил его подбодрить:

— Это еще что. Ее Светлость говорила, что до рождения диархов один такой цветок мог опустошить целую деревню. Раньше лихорадка была способна передаваться и от пони к пони... Жуткие были времена, — по шерсти единорога вновь пробежала волна, говорящая о полнейшем неприятии предмета обсуждения. — Лилия как раз и считается одичавшим растительным оружием, которое селекционировали земные пони во времена глубокой древности. Но за пару-тройку тысячелетий она, как бы сказать... стала менее агрессивной, более стабильной, что ли. Но вызываемая ею лихорадка так и осталась крайне устойчивой к лечению. А этот росток на Фрогги Боттом из-за твоей, гм... "магии" как-то изменился, так что наши ученые теперь надеются, будто есть возможность из этого изменения выделить лекарство, или вроде того. Я не слишком в этом разбираюсь.

— А, так вот что Их Высочества с канцлером сегодня на болотах забыли...

— Точно, — кивнул Шайнинг. — Хорошо, что они отдали приказ всю местность тщательно обследовать, а то кому-то из гвардейцев в будущем могло очень... очень не повезти, — с досадой покачал головой единорог. — Ее же, когда начинается цветение, и не узнаешь, дерево как дерево, лилия как лилия на воде под ветками, пройдешь мимо и не обратишь внимания! А эта в возраст образования бутонов уже входила, начала бы цвести лет через четыре-пять. Скорее всего, кто-то из числа основателей Понивилля ее на болотах подцепил, да так там и остался.

— Ну, хоть какой-то толк от моего невольного вторжения в ваш мир, — пробормотал Алекс. — Местные жители теперь могут спать спокойно. По поводу этого паразита уж точно…

— Ха, а ведь и правда, — оживился старший гвардеец. — Но ты все же как считаешь: эта область ведь не станет еще одним Вечнодиким? Тут в лесу бывает, что дикая магия скрещивает животных, или новые растения там создаёт. А тут за периметром магия вообще свободная, находит выход в процессах... термических и прочих, как их там.

— Не имею понятия. Я к вашей магии руку не прикладывал, и про лилию эту первый раз слышу, — уже очнувшись от фатализма в мыслях по поводу троицы Меткоискателей, Алекс заметил, желая разнюхать еще какую-нибудь информацию:

— Я бы больше беспокоился не за тех, кого ты намереваешься здесь оставить со мной, а кого уже довелось оставить, капитан. Не страшно было взваливать на хрупкие плечи своей пассии дипломатию с целым народом?

— Ты про Кейденс, что ли? — удивился единорог, но потом решительно возразил:

— Нет уж, Кади справится. Там не все скептично нас встретили, были и такие пони, которые поддержали делегацию Эквестрии. Ну и тетушка ее хорошо натаскала... — хмыкнул белый пони. — Я тут вообще не при делах, всего лишь начальник стражи и, смею заметить, недурной маг.

— Кажется, кому-то повезло с женой? — поднял брови Мерсер.

— Точно, она у меня золото, — тепло улыбнулся единорог. — Познакомились, еще когда Кади вызвалась быть няней Твайлайт...

— Стоп... — подался вперед Алекс. — Погоди, так это Твайлайт твоя сестра?

— Ну да! Я же вроде говорил, разве нет?

— Наверное. Кажется. Так что там в Империи происходит прямо сейчас? — поторопил его Мерсер. Сам он подумал, что родители этой странно разнородной по цветовой схеме парочки сиблингов определенно сорвали джекпот: брат любимой ученицы главной принцессы сам оказался женат на принцессе... Может, то был хитрый план Ее Светлейшества Солнцекрупой, чтобы повязать всю правящую верхушку родством. А может, функционирование своим чередом местной Гармонии... Или же банальное и закономернейшее стечение обстоятельств. Если говорить о людях, девочки подросткового возраста — учитывая, когда Кейденс появилась на публике, была аликорн если не одного возраста с Шайнингом, то не намного старше его, — имеют обыкновение влюбляться в мужских особей, проведя с ними достаточно времени, если те милы и вежливы. Наверное, Шайнинг Армор таким себя и проявил; ведя речь о жене, он казался вполне искренне радостным, в лице не переменился, и вообще ничто не намекало, что брак был осуществлен со злостным расчетом. Капитан, между тем, взялся расписывать для Мерсера обстановку на севере:

— Да так... Не больно-то спокойно в Империи. Большинство кристаллийцев из числа стражей Сомбры нас поддерживает, но у некоторых пони этот мерзавец держал родичей в темницах, — вновь помрачнел Шайнинг Армор. — Мол, если с королем что-то случится, то их семьи станут расплатой за предательство. А Сомбра все еще тут, растворился где-то в снегах, поэтому такие пони боятся иметь дело с Эквестрией.

— И что бы с их семьями случилось? — заинтересовался развитый. Да ладно, неужели этот тиран-самодур был не столь плох, какое впечатление сложилось о нем по слухам, дошедшим до Алекса? Хоть кто-то на Эквусе кроме принцессы Луны имел представление о концепции захвата заложников... Единорог помотал головой:

— Не знаю, и знать даже не хочу. Кристаллийцы говорят, что Сомбра был тем еще выдумщиком по части того, как заставить пони страдать, — понизив голос, сообщил Шайнинг. — То, что Империя оказалась запечатана принцессами, развеяло его обеты... Стерло их из общей матрицы города, но некоторая часть жителей опасается, что Сомбра непременно вернется, и когда это произойдет, пони уже никогда не выберутся из шахт. А кто-то, наоборот, не верит, что угроза все еще существует, — сердито фыркнул единорог, но тут же улыбнулся:

— Но Кейденс попробует убедить всех. Она умеет находить подход к пони. Мое дело, как вернусь, будет обеспечить порядок, ну и помочь восстановить разрушенное. И проследить, чтобы Сомбра чего не удумал, конечно же. В общем, верные пони... и не-пони там нужны, — на этот раз капитан наградил Мерсера взглядом прямо-таки оценивающим:

— Я бы позвал тебя на одно из вакантных мест, но под защитным барьером Империи из-за погодных кристаллов и Сердца такое кристаллическое излучение стоит, что поджаришься за считанные минуты.

— И на кой я тебе сдался, капитан? — вздохнул Алекс, подумав, что в настойчивости организовать гостю из другого измерения достойное место единорог не уступал своей столь же белошкурой начальнице. Мог себе позволить, раз уж ему была известна одна из слабостей стандартной формы Мерсера... Шайнинг Армор терпеливо произнес:

— Ну как же? Я ведь в целом говорил, что был продемонстрирован наилучший результат, который я мог бы вообразить в доставшихся тебе условиях. Ты сумел выработать план сопротивления и осуществить его в труднейших условиях, и вышел из этого испытания не только целым и невредимым... — тут единорог запнулся, наверное, осознав, что к Алексу тогда данные эпитеты были неприменимы. — В смысле, по итогу вернулся к прежней форме, отказавшись и далее враждовать с пони, обзавелся новыми друзьями, — сделал еще один намек на то, что ему известна подкопытная случившегося, Шайнинг Армор. — И раз уж твой мир недружелюбен, я понимаю так, что ты получил в нем превосходную подготовку. Ты способен к быстрому мышлению, не боишься применять силу и притом умеешь ее точно контролировать... Дискорд, думаю, что за один-два спарринга с тобой я научусь большему, чем за пару недель в академии! — усмехнулся белый единорог. — Да и Твайлайт упоминала, как ей кто-то из пони докладывал, что ты вроде как большой специалист по части боевых действий.

«Лира, чтоб тебя на цитоплазму расщепило», — ровно подумал Алекс. Поморщился:

— Не думаю, что из этого будет толк. Военные доктрины Эквуса и Земли несовместимы. Может, вы, пони, и имеете стандарты военной подготовки, но они у вас с точки зрения людей — как у жеребят на спортивном фестивале, — увидев, как на мордочке капитана начинает проявляться ожидаемая мина обиды и недоумения, Алекс пожал плечами:

— С другой стороны, и люди для вас будут выглядеть как толпа идиотов с рогатками и самоуничтожительными наклонностями. Нас много, и успех в военном деле куда меньше зависит от силы отдельной личности. В том числе, у нас магические способности не влияют на звание, до которого ты способен дослужиться... В бою это проявляется ярче всего, — Алекс указал рукой на гвардейца-единорога, который неспешно вышагивал по стене с копьем наперевес. — На Земле даже самый опытный, меткий и храбрый солдат в одиночку — всего лишь вооруженный безумец, которого быстро задавят числом, а не способная телепортироваться огневая точка с персональными щитами. Быть воином у людей значит сохранять холодную голову и не лезть в пекло без численного преимущества, а быть командиром — управлять человеческим разумом, своим и вражеским, — Мерсер кивком обратил внимание Шайнинга на подчиненных ему земнопони, которые укладывали в ящики какие-то брикеты голубого цвета. — Очень многое зависит от логистики... Если устроена доставка припасов и подкреплений, даже находящийся в окружении батальон людей сможет держаться еще очень долго. У нас оборона выгоднее наступления, так как враг не может появиться внутри периметра… если только он не был десантирован с воздуха.

— Интересно, — задумался старший гвардеец. — Так вот почему Ее Светлость тебе это не предложила...

Мерсер кивнул, складывая руки на груди:

— Она хорошо понимает, насколько мы разные. Иные тактики, иные представления о допустимом уроне... Это уже не говоря о том, что из меня выходит плохой исполнитель приказов, а организатор чужой работы — пожалуй, и того хуже.

— А что касательно твоих, ну... личных особенностей в военном деле? — не сдавался Шайнинг Армор. — Принцесса говорила, что ты серьезно отличаешься от прочих людей.

— Самой полезной был иммунитет к большинству видов вашей магии, — отмахнулся Алекс. — Без него все остальные эти "особенности" не добавили бы шансов выстоять против гвардии. А что до того, как они могут послужить вашему делу... Не думаю, что мое умение играючи пробегать по засеянному взрывай-машинами полю вам пригодится, — проворчал Алекс и после паузы добавил:

— У меня имеется склонность это поле перепахивать, взрывая все на своем пути и разлетаясь шрапнелью. Союзникам, если они неподалеку, тоже будь здоров достанется.

«Да и стоило ради такой работенки по ускоренной программе корпеть над дипломом магистра, а потом сдавать докторскую?» — раздраженно подумал Алекс. Когда необходимо выжить, обеспечить безопасность близким тебе людям — это одно, но на постоянной основе таким заниматься... Мерсер пошел бы в армию или еще куда только в том случае, если бы не мог полагаться на свой ум и причитающиеся к нему бюджетные места. Хотя... если Луна в качестве своего сокровенного желания укажет Зевсу на какого-то местного правителя, что начал сильно досаждать сестрам, и скажет "фас", дабы задавить тайком от сестры проблему в зародыше, Мерсер не станет так уж возражать.

«Интересно, а каковы окажутся шансы у пони, выступи в роли такого противника люди?» — задумался Алекс. Он ведь еще в свою первую ночь на Эквусе задавался мыслью, что люди вполне могли бы отнестись к расе мирных зооморфов далеко не самым мирным образом — даже не поднимая весьма паршивый вопрос, на чьей стороне в таком случае полагалось бы выступить Мерсеру... Действительно, что будет, если народ, который на языке эквиидов с подачи хитрюги-Лиры именуется как "многость", вздумает (а Алекс относился к идее того, что пони способны нанести превентивный удар, как к чему-то очень маловероятному, если уж Селестия с самим Зевсом так тянула) атаковать Эквестрию?

Казалось бы, на стороне пони тотальное сверхтехнологическое превосходство... Но все-таки люди были далеко не столь беззащитны перед этими самыми сверхтехнологиями, как изначально думал Мерсер, очутившись в Эквестрии и начиная познавать ее. В силу крайней степени дружелюбия (как оказалось) народа пони и все той же несовместимости военных доктрин человечество имеет шансы одержать победу, скажем, довольно неплохие. Сила людей — в количестве… И готовности идти на любые жертвы, обосновывая это патриотизмом или принуждением, жаждой славы или наживы — неважно. Важно то, что на место одного убитого или покалеченного человека придут десятеро, в то время как у пони всего одна отнятая жизнь — уже кошмарная трагедия. Все народы вне зависимости от их расы и вероисповедания сплотятся против слишком уж зарвавшихся по меркам землян выскочек, как это обычно бывало, и растащат по кускам этот мир... Ну скажите, кто из земных правителей не захочет дешевых ресурсов на нетронутой техногенезом планете и вражеских уникальных технологий, обменяв их на то, что и так есть буквально у каждой страны — часть ее армии? Да, ресурсы в этом измерении своеобразны в силу другой периодической таблицы, но, с учетом открытого портала в Эквестрию, это однозначно будет выгоднее покорения космоса, где один только полёт обходится в безумные суммы, а уж основать где-нибудь на Марсе колонию на самообеспечении как являлось несбыточной мечтой, так и будет оставаться еще добрую сотню-полторы лет.

А что до альфа-особей... Селестия и Луна не смогут быть везде и сразу — это хорошо продемонстрировало столкновение Алекса с младшим аликорном. Может, если судить по чистой магической силе, все три принцессы и равны какой-то там части эквестрийского населения – скажем, половине или около того, учитывая, что до их рождения был необходим круг самых сильных магов, чтобы со значительным приложением усилий двигать небесные тела, а сестрички делают это легко и просто. Но все же, спалит Луна на пару с Селестией и Кейденс, скажем, 180 стран, прежде чем аликорны выдохнутся и падут... Оставшихся двадцати человеческих анклавов, даже самых отсталых и бедных, с лихвой хватит, чтобы обрушить на эти земли кошмар, равного которого пони не видели, и превратить Эквестрию в натуральный мавзолей.

Да, картина, которую рисовал искушенный в памяти военных мозг развитого, вышла бы прямо-таки травмирующей для здешней "песочной пони", (прим. Песочный человек — персонаж западно-европейской мифологии, ответственный за сны. Интересно, что как и Луна, способен быть не только добрячком, но и иметь темную сторону. Алсо, Нил Гейман!) сумей Луна пробиться сквозь аналоговые шумы химер. Огнеметы на подступах к Понивиллю... Кстати, не забыть спросить с принцесс или кого из их приспешников образцы здешней сырой нефти. Шквал систем залпового огня, бьющих по магическому куполу Кантерлота со всех направлений. Толпы до смерти перепуганных четвероногих гражданских. Сотни и тысячи грохочущих железных чудовищ, вздымающих клубы пыли на проселочных дорогах. Миллионы инопланетных солдат, все как один безликие в своих дыхательных масках, затапливающие Эквестрию, словно рой. Крылатые машины, выбрасывающие пузатые парашюты с наводящими хаос в тылу кровожадными диверсантами... Ну ладно, обычные самолеты в Эквестрии не полетят, но всегда можно построить какое-то подобие транспортных суперлайнеров, эдаких "летающих крыльев" нацистов. У пони их роль выполняют укрепленные магией дирижабли, но куда этим тихоходам до функционала, что несут в себе детища людей, выпестованные их фантазией и опытом неисчислимых войн... Утробный вой ковровых бомбардировок, несущих погибель миролюбивым пушистым ксено, в жизни не сделавшим ничего дурного. И, наконец, фирменный шлейф ядерной боеголовки, падающей на особо непокорную крепость пони...

Мерсер еще сутки назад действительно... действительно желал увидеть эту воистину апокалиптическую картину с участием обитателей Эквестрии. На одной конкретной расе эквиидов, сказать точнее — тех, что живут в каком-то подобии ульев и способны маскироваться под другие живые, а то и неживые объекты. Ладно, не надо наступления миллионов солдат и рева тяжелых осадных гаубиц — так хотя бы увидеть, как над жилищем Кризалис вздымается огромное грибовидное облако!

«Да-а...» — Алекс многообещающе ухмыльнулся, ощерив зубы, так что капитан по соседству недоуменно наклонил голову, глядя на него снизу вверх. Но развитый уже вернул лицу расслабленное выражение, притом практически без усилий. Месть — это, безусловно, была одна из лучших вещей, которые изобрел человеческий род, но измотать и лихим кавалерийским наскоком снести врагу голову с плеч, как вышло с Робертом, присвоившим оружейные протоколы Верховного, здесь не вышло бы, так как Алекс имел дело с имитаторами. Охота на подобных Мерсеру не терпит спешки и решений, принятых иначе как трезвым умом. Да, Александру бы хотелось и дальше злиться на Кризалис за то, как она с ним обошлась! Но все же голос мстительного негодования в голове Мерсера умолк. Пусть затих он не до конца, но Алекс знал, что может до поры не обращать на него внимания; почти как с теоретической задачей, когда понимаешь, что ты на верном пути, а всё остальное — частности... К примеру, частность весьма отдаленного будущего: рогатая голова Кризалис потребуется мужчине не размолотой в кашу, но целой и невредимой, чтобы расщелкать все секреты оборотней и использовать их, если затея с параспрайтами вдруг потерпит неудачу. Даже если не обнаружится способа адаптировать механизм заражения для Эквестрии через плоть оборотней, Алекс все равно будет содержать дырявую в стазисе ради длительных исследований, и рано или поздно разберется, как закомпостировать ей мозги. Тех же менталистов в современной Эквестрии раз, два и обчелся — нельзя было просто так пускать череп Кризалис на какой-то там фужер... А темному аликорну Алекс другой подарочек со временем подберет.

— Эм… капитан? Кэп, у нас тут поставка на день задерживается, и советники хотели, чтобы мы… — прервал его размышления голос очередного гвардейца, что спикировал откуда-то сверху. Мерсер поднял голову. В воздухе завис, удивленно глядя на человека, молодой пегас рыже-синей расцветки в их стандартной броне, разве что вензеля на пластинах казались более вытянутыми. Алекс прищурился, узнав в нем одного из стражников, что попали под раздачу в яблочных садах: «А, так это тот самый…» Внезапно глаза пони расширились, когда его тоже настигло понимание. Гвардеец попятился в воздухе:

— Ох, п-простите, — запнулся он. — Я… я не хотел влезать…

— Я сейчас буду, Флэш, — отослал его взмахом копыта Шайнинг, так что этот "Флэш" поторопился ретироваться, нервно козырнув. Что было довольно странно — Мерсер-то с ним в ходе схватки напрямую не сталкивался... Не иначе, гвардеец опасался, что после новой встречи с пришельцем на него опять набросятся сослуживцы, и пегас вновь окажется зверски поколочен, как будто по нему прогарцевал целый эскадрон времен Первой мировой на своих четвероногих товарищах. Шайнинг Армор, проследив за взглядом мужчины, усмехнулся:

— Флэш Сентри, мой четвертый лейтенант. Очень способный летун...

— Полагаю, мне и тут нужно извиняться, — недовольно проворчал Мерсер, скосив глаза на капитана.

— Вот тут можешь не беспокоиться, Алекс, — рассмеялся единорог. — Извинения — это последнее, чего Флэш хотел бы от тебя. Его приятели, что с твоей подачи копытами поработали, и так Сентри завалили извинениями, подарками да сладостями. Буду эту неделю парня гонять, а то на больничной койке он несколько набрал вес... А вообще — хитро придумано, — Шайнинг Армор позволил себе мрачную улыбку. — Настраивать разумных против своих же, я имею в виду. Прямо как чейнджлинг...

— Разделяй и направляй. У меня дома это самая что ни на есть классическая тактика, — нейтральным тоном ответствовал Алекс. — Так я слышал, у тебя с Кризалис тоже счеты имеются?

Спросил Мерсер в основном для того, дабы лишний раз убедиться, что капитан все-таки относится к нему иначе, чем к королеве оборотней. Ожидаемо, Шайнинг болезненно скривил губы:

— Не напоминай... Ее Светлость говорила, что ты теперь против ее дронов оборону намереваешься устроить в своем жилище?

— Разумеется, — весомо кивнул Мерсер. — Теперь у меня нет иного выхода, как считать эту мерзость и ее прислужников врагами. Я не в последнюю очередь из-за нее познал вашу дружбу, но благодарить Кризалис за это не собираюсь.

Шайнинг покивал, и выражение его мордочки отразило глубочайшую, почти артистичную задумчивость. Что ни говори, отсутствие богатых возможностей жестикуляции пони неплохо так компенсировали мимикой... Единорог вздохнул:

— Ладно, неволить по поводу вступления в гвардию не буду, сам понимаешь. Но ты подумай, — сделал последнюю попытку капитан. — Если согласишься, буду только способствовать твоему желанию призвать Кризалис к ответу, а так — уж извиняй... — навряд ли Шайнинг Армор под словами "призвать к ответу" предполагал хоть что-то из того обширного списка, что намеревался испытать на Кризалис развитый, но уж эти карты Мерсер не собирался ему раскрывать. Единорог поднял копыто:

— Так, рассказывай, зачем пришел, и я пойду. Дела, — он многозначительно стрельнул глазами в сторону казарм и тента, солдаты под которым, кажется, уверились, что ничего интересного либо трагичного из столкновения их капитана с пришельцем не выйдет, а потому окончательно потеряли интерес к их диалогу. Мерсер столь же многозначительно кивнул головой вбок, указывая на здание, в котором он еще прошлым утром заподозрил арсенал:

— Откровенно говоря, помимо выкапывания технического туннеля думал стащить что-нибудь полезное по части вашего военного снабжения, — ответил Алекс. — Их Высочества ведь упоминали, что я могу брать все, что захочу?

— Да. Принцесса Луна еще добавила, что если будешь наглеть, разрешает немного побить тебя метлой, — весело осклабился единорог.

— Хм, — едва приподнял уголки губ Алекс. — Рискни, капитан. Я тебя умоляю.

— Так... — Шайнинг телекинезом закинул шлем себе на спину, после чего выжидающе взглянул на Алекса. — Тебе как удобнее — передать необходимые вещи вместе с деталями винтокрыла, по общему списку, который готовят принцессы, или сейчас что-то брать станешь?

— Беспокоить Их Высочества лишний раз не хотелось бы, — подтвердил Мерсер. — Что-то и сейчас в оружейной может найтись. Остальное, включая методы обороны от чейнджлингов или существ Вечнодикого, мы обсудим чуть позже, когда будет что охранять... и чем охранять. Быть может, наши военные доктрины и несовместимы, но по отдельным частностям мы могли бы скооперироваться. Так что, думаю, я еще зайду на днях.

Да, хоть Мерсер в составе эквиидских подразделений действовать эффективно и не сумеет, но какое-никакое взаимодействие с "беспокойными соседями" наладить следовало. Хотя бы затем, чтобы при случае позвать их на помощь — или наоборот, прийти на помощь уже гвардии, если ученые вдруг намудрят с Ржавчиной нечто неуправляемое.

— М-м... Ты имеешь в виду свои личные методы? — решил уточнить Шайнинг. — Например? В общих чертах...

— Пока что начну с простенького, — ответил Алекс, все равно не собиравшийся делать тайну из внешнего периметра своей крепости-лаборатории, поскольку тот всегда будет на виду у любопытствующих. — Убирающиеся в землю осадные щиты против сухопутных бойцов, дабы контролировать территорию, и генераторы тумана против тех, что вздумают колдовать или лететь на манер таранного заклинания чейнджлингов.

Да, было довольно забавно, что недоброжелатели, пожелай они сунуться к Мерсеру в открытую, буквально окажутся на месте развитого — когда помпы бладтокса доставляли ему немало головной боли, делая враждебной территорией целые кварталы и заставляя хорониться в "Абрамсах". Осадный щит же пойдет на пользу не только ради контроля территории, но еще и потому, что обитатели этого мира хоть и были существами наивными, но отнюдь не являлись дураками. Толковый командир вроде Шайнинг Армора быстро сообразит, что раз магия не работает, то надо переходить на что-то более "физическое". Болванка, запущенная мощным импульсом телекинеза, бесполезна против магических барьеров, но алую взвесь легко минует, а потому было необходимо и подобие обычных укреплений... Против таких умников Мерсер уже будет запускать пресловутые земляные торпеды, эдакие биологические "великие панджандрумы", (прим. Продукт сумрачного туманноальбионского гения, по задумке способный расчистить побережье Нормандии до высадки союзников. Являл собой парное колесо со взрывчаткой (привет, Крысавчик!) и примитивными ракетными двигателями по ободу, задававшими крутящий момент. В силу отвратной стабилизации и угрозы детонации от вражеских очередей исход проекта был нэмного предсказуем) которые, петляя, станут превосходным средством отвлечения внимания, но то были детали второго порядка.

— О, — тут глаза единорога загорелись интересом, — это что-то вроде магического щита, но на постоянной основе? Продемонстрируешь?

— Возможно, чуть позже, — покачал головой Алекс. — Сейчас такая полноценная конструкция существует лишь в недрах моей головы. Для ее реализации и нужны материалы Ржавчины.

Мерсер вновь несколько слукавил — он уже выделил после земляных работ, ближе к утру, остаток старой батареи на сборку малого прототипа. Взяв за основу свой ручной щит, Алекс скрестил его с земляным шипом, получив в результате более гладкую и цельную конструкцию с жестким каркасом из кольев, заостренные концы которых торчали из прямоугольной хитиновой плиты почти правильных форм. Выскакивать щиты станут под углом от атакующих, как грани танковой башни, чтобы повысить вероятность рикошета... Алекс, поразмыслив, добавил:

— Думаю, будет неплохо, если потом по каналу проложим еще и телефонный кабель для связи. У меня свои методы для борьбы с прослушкой, а ваши чисто магические системы могут барахлить... Конечно, будет необходима причитающаяся система позывных и паролей.

— Э-э... допустим, — озадаченно произнес капитан. — Ты, кстати, не думал, что устрой ты свою лабораторию здесь — и во всех этих приспособлениях не было бы нужды?

— Вот уж спасибо, обойдусь, — фыркнул Мерсер. — Жить по соседству со своими сородичами я не собираюсь. Ваш подвид, может, и отличается от такового у людей, но слишком уж я их хорошо знаю, чтобы на постоянной основе тут селиться.

— Каких еще сородичей? — не на шутку удивился старший гвардеец. — Твайлайт же одного тебя из другого мира вызволила!

Мерсер вздохнул:

— Ученые, друг мой, ученые. Полагаю, во всех мирах они одинаковы… Да и погода на болотах не лучшая, чтобы здесь обосноваться, — заметил Алекс, взглядом следуя за особо роскошным каскадом молний, что пробегал вдалеке за периметром. Шайнинг Армор пожал плечами, выглядя притом чрезвычайно довольным, что его обозвали "другом":

— Да не так уж тут и плохо, с учетом погодных кристаллов и пегасов. Хотя вчера, говорят, весь день штормило. Ну что, проводить тебя? — вопросительно взглянул он на Алекса. — Скажу нашим тыловикам, что ты свой, да подскажу чего.

— Буду весьма признателен...

Они направились ближе к казармам, где располагалась оружейная и, по всей видимости, какое-то подобие главного склада. Научные сооружения, трубы и коммуникации остались в западной части базы — им на замену пришли готовые к распаковке контейнеры с грузами, множество установок с кристаллами очевидно инженерного назначения, солдаты, или сновавшие по каким-то своим делам, или стоявшие на посту и глазевшие в одну точку. Медицинский блок неподалеку был наготове, посверкивая белыми крестами над входом и привлекая внимание разговором пони в белых халатах, сидевших на крыльце. Командный пункт, откуда руководили всеми работами и откуда, похоже, выскочил Шайнинг Армор, разместился под брезентовым навесом и еще больше загромождал эту картину военного лагеря. В небе кружили пегасы, выполняя какие-то воздушные маневры, а поодаль, ближе к внешней стене, очутился залитый бетоноподобным материалом плац — где под бодрящие окрики офицера коробкой вышагивали земные пони и единороги. Сверкала начищенная броня, синхронно производились выпады копьями — резервисты явно старались, дабы соответствовать ожиданиям высокой администрации, включая аж двух принцесс.

Многозначительно пожевав губами, Алекс зашел вслед за капитаном в арсенал — где Шайнинг уже переругивался с земным пони на проходной. За спиной того виднелась панорама натурального военного склада: полки, аккуратные ряды коробок, стойки с оружием, пара единорогов-сортировщиков и разные другие предметы, живые и неживые, поддерживающие обороноспособность всей этой базы. Перепалка снабженца с его непосредственным начальством затягивалась — насколько развитый уловил, она началась только в силу всё усложняющего присутствия Мерсера. Алекс очень надеялся, что ему не потребуется каждый раз вызывать капитана, потребуйся ему заполучить со склада одну-единственную кружку... Мужчина, миновав возмущенно таращившегося на него земного пони и пройдя в арсенал, не особо слушал, но готовился встревать с объяснениями. По счастью, Шайнинг уже заканчивал что-то сурово говорить непонятливому служаке. В конце концов, издав тяжелейший вздох, пони выписал некую бумагу и вручил ее капитану. Когда единорог, тоже обойдя стойку распорядителя, последовал за Мерсером, тот сказал:

— От пони я такого не ожидал.

— А чего ты ожидал? — полюбопытствовал Шайнинг Армор.

— Зданий веселенькой раскраски всех цветов радуги. На входе раздают не пропуска, а обнимашки. Что-то в таком духе, — сообщил Алекс, скользя деловитым взглядом по полкам. — Но не предельной скупости управляющего складом, предельной же серости казарм и солдат в полной броне, марширующих друг другу в затылок... в хвост то есть.

— Внутри казарм обстановка другая. Индивидуальности хватает, пони как-никак там жить собираются, — признал Шайнинг Армор. — Но когда нужен порядок, мы стараемся оставить лишь цвета диархии.

Цвета диархии... «Мда. Если бы я на полном серьезе согласился, и мне пришлось носить какое-то человеческое подобие того, во что облачены понячьи гвардейцы... То еще зрелище было бы», — усмехнувшись, подумал Алекс, минуя планки с бело-золотой легкой броней, как у бедолаги Флэша и других летунов. Капитан, выйдя вперед, обвел пястью штабеля всякой военной всячины:

— Ну ладно, выбирай. Вот смотри, здесь у нас...

Часть хранившихся на складе предметов была Мерсеру незнакома: фонари, в которых вместо обычных прикормленных светляков перемещались искрящиеся мини-кометы алого цвета, фигурные кристаллы, навевающие мысли о ручных гранатах, металлические крылья с перьями-спицами, выглядящими так, словно они должны были крепиться меж настоящих. Таинственные сундуки, перетянутые цепями и, кажется, пытающиеся самовольно двинуться с места... Но имелось на складе много чего куда более приземленного, хоть и неизменно улучшенного магией. Связки знакомых копий и рапир с самыми обычными на вид наконечниками, способные поражать цель мощным разрядом при касании. Десятки мечей под зубной хват, какое-то подобие метательных кинжалов, угнездившихся в стойках пачками, как стальные букеты. Несколько оружейных шкафов были набиты от одной стенки до другой грозными на вид луками с прилагающимися к ним колчанами. Что намекало на то, как рассчитывал Мерсер, что у пони были средства пробития магических щитов на расстоянии помимо соответствующих заклинаний. Другие шкафы, столь же вытянутые, хранили бело-золотые и серебристые вымпелы, флаги, обернутые вокруг древка, а также множество самой разной конской амуниции: украшенные орнаментами кольчужные попоны, кирасы с оберегами... Среди всего этого великого разнообразия Алекс, задав Шайнингу пару наводящих вопросов, все-таки заинтересовался тем, чем собирался изначально — шокерными копьями. С одной стороны, копье наравне со щитом издревле было отличным средством, чтобы держать подальше от своей нежно лелеемой тушки врагов, не владеющих баллистическим оружием. С другой, Алекс мог позже придумать, как использовать это снаряжение гвардии в качестве расходника...

— Так... копья возьму, для начала штук пять, — опредилился Алекс, затем не стерпел и поинтересовался:

— А они вообще как, имеют смысл, учитывая, что противник способен бить заклинаниями издали и может разорвать дистанцию телепортом?

— Против тех, кто на это способен, компенсируем численностью и заклинательным обстрелом, который позволяет земным пони сократить дистанцию, — просветил его капитан. — В Эквестрии магов и просто волшебных существ, способных разом нейтрализовать магическое снаряжение отряда, что накинулся со всех сторон, не так уж много. И ты, к слову, входишь в их число, — заметил Шайнинг Армор.

— Да, справедливо... — пробормотал Алекс, увидев знакомые по стычке с гвардией кристаллы, способные "призывать" магические оковы. — Это ваше... численное превосходство оказалось довольно кстати.

— Да, но это, как я и сказал, редкость. Обычно гвардия более эффективно действует небольшими группами, — согласился жеребец, явно не понимая, что повезло исключительно Мерсеру, так как Луна распыляла силы и на защиту своих подданных, и непосредственно на сдерживание Алекса. — Я, вообще говоря, размышлял тут, как бы устроить оповещение всех отрядов, если атакующие вновь раскроют себя лишь внутри периметра. Подумываю по твоему примеру обратиться к природной сигнализации, так что…

- Дэвв-илл! Неужели это... — воскликнул пораженный Мерсер, обратив внимание на другую стойку. Он осекся и кашлянул в кулак. Затем, подозрительно сощурившись, обернулся к Шайнингу и спросил:

— Послушай-ка, любезный капитан, как давно пони воевали?

— Э-э... Последний конфликт, способный считаться войной, состоялся около тысячи шестисот тридцати лет назад, — недоумевая, ответил Шайнинг Армор. — А что?

Мерсер указал на аккуратные ряды в дальнем углу комнаты, затем подошел и вытянул снаряжение из стойки, похлопал ладонью по древку, примериваясь к меньшей чем человеку знакомо плотности. Выбросив вниз руку, с лязгом раскрыл металлическую часть. Самцы пони были в среднем раза в полтора меньше человека, и для них-то это являлось полновесным, эм… двуручником, но складную конструкцию и в целом дизайн нельзя было ни с чем не спутать.

— У нас, людей, такое разве что на "больших" войнах и можно было увидеть, — просветил Алекс капитана. — Как часто используете?

— Не слишком, — ответил Шайнинг, приподняв левую бровь. — Зачаровано так, что заточки хватает лет на пять при умеренной работе кромкой.

— Шарнир — тоже зачарован? Узел ненадежности, знаешь ли.

— Да, разумеется...

Мерсер наклонил голову и широко улыбнулся. Он все равно собирался использовать расходники, костыли, более дешевый и легче возобновляемый ресурс до тех пор, пока совсем не прижмет, как во время схватки с Луной, и не заставит его показать-таки свои когти…. во всех смыслах. Или где придется иметь дело с большими затратами энергии и стройматериалов разом, как, например, он собирался прямо сейчас. Так что иметь при себе столь неоценимо важный предмет экипировки однозначно имело смысл!

— Хочу, — безапелляционно заявил Алекс, покачав древко в руках. — Одной пока хватит. Еще штуки две цепных кристаллов. На этом все.

— Ну, что ж… ладно, — абсолютно точно не сообразив, чем обсуждаемый предмет привлек внимание Алекса, произнес Шайнинг, затем обернулся:

— Коллект, мы закончили!

Из арсенала Мерсер выбрался, неся большую часть вещей в руке, связав их жилой, сопровождаемый испуганным взглядом снабженца — тот только сейчас увидел, что на спине двуногого сидит, мрачно посверкивая красным огоньком, какая-то хвостато-когтистая дрянь. Шайнинг Армор хотел было уже попрощаться, но неожиданно вспомнил:

— Постой... А что ты можешь мне сказать про этот твой технический туннель? С чем мы будем иметь дело?

— Туннель как туннель, в поперечнике достаточный, чтобы пролезли мои плечи. Сделаю небольшой лаз прямо в грунте и заведу его в осадочную породу. Из лакримоза и легкого слоя монокультуры будет образовано покрытие стен, насыщаться станет из грунтовых вод...

Шайнинг печально усмехнулся, очевидно, вновь поняв разве что половину, однако все же спросил:

— Насколько сложно постороннему получить доступ в твой туннель?

Алекс моргнул, удивленный, что капитан рассмотрел возможность проникновения в их лагерь по ходу Мерсера, но ответил сразу:

— Совсем не сложно, достаточно вскрыть грунт и верхнюю часть породы в любом месте. Но в этом весь смысл. Как я и говорил, у меня свои методы против прослушки. Я сразу узнаю, если туда полезет кто-то посторонний, и средства для задержания нарушителей у меня есть. Кроме того, я обязуюсь доложить здешнему руководству, если неприятель полезет в вашу сторону...

— Да, это было бы уместно, — кивнул Шайнинг Армор, после чего, улыбнувшись, махнул копытом в жесте прощания:

— Надеюсь, в следующий раз ты мне все покажешь, Алекс. Буду рад видеть тебя снова.

— Буду рад больше не видеться, капитан, — хмыкнул мужчина, — но понимаю, что это маловероятно.

И он отдал старшему гвардейцу честь двумя пальцами — иронический жест, в силу хорошего настроения начисто лишённый привычной доктору Мерсеру серьезности. На этом они и разошлись; Шайнинг Армор отправился по своим делам, а развитый зашагал к шлюзу в магическом поле. Кабель Алекс думал вытянуть либо вместе с понячьими трубами, что уходили на территорию Ржавчины, либо, если удастся, завести его под нижнюю грань магического барьера. Говоря о кэпе, диагноз Мерсера был однозначен: Шайнинг Армор оказался сущим лапочкой... особенно в сравнении с теми офицерами, в мозги которых приходилось залезать Алексу, так что белого единорога было даже немного жаль.

«Бедолага», — ухмыльнулся про себя Алекс, следуя через расступившихся перед ним стражников к проходу на враждебную к пони, на более-менее комфортную для развитого территорию. Если бы она не шпарила огнем, льдом, гравитационными колодцами и другой малообъяснимой чертовщиной... Да, визит пришельца на сию планетку создал отнюдь не райский сад. Что же до главы (пусть и всего на неделю) охраны этой зоны отчуждения — тот даже не подозревал, сколь чудовищную технологию всучил человеку прямо в его загребущие руки. «Как там говорили по этим субботним блокам во времена, когда я был мальчишкой или около того? — подумал Алекс, останавливаясь перед входом в магический шлюз. — А, точно».

— Сила у меня! (прим. Имеется в виду Хи-Мэн с его кэтчфразочкой “I HAVE THE POWER” из одноименного бородатого мультсериала, продававшего игрушки и одновременно читавшего мелким телезрителям не самую дурную мораль. Казалось бы, при чем тут пони?) - с воодушевлением произнес развитый, почти торжественно вздымая добытый им артефакт за древко над головой. После чего, игнорируя все больше пучивших на него глаза стражников, вложил его в перевязь к остальной экипировке, достал из-за спины паука и, вручив ему довольно объемный багаж, как следует размахнулся и запустил дрона в полет за пределы базы. Пускай пристроит все экспроприированное добро в районе "стройплощадки" вместе с карабином и радиостанцией...

Когда Мерсер вновь объявился в предместьях Понивилля, день уже близился к концу, и лучи заходящего солнца рассыпа́лись из-за западных холмов, окружавших городок. Алекс медленно улыбнулся — развитый не расщеплял молочную кислоту и не имел привычного людям механизма усталости, но определенно чувствовал себя вымотанным этим кажущимся бесконечным подземным путешествием, и он был рад вновь увидеть небо. «Ничего, в моем распоряжении будет целая ночь, — подумал Алекс, доставая из-за спины запасную батарею, с недавних пор крепившуюся на его поясе, словно аккумулятор убера. — Передохну в окружении книг...»

Не дойдя до Понивилля с полсотни ярдов, Мерсер уже самостоятельно вспомнил, что он вообще-то только что из-под земли вылез, и пусть развитый уже убрал копательные когти, вид он имел, скажем так, недостойный общества других разумных. Алекс свернул обратно к реке и у замшелых корней какого-то дерева тщательно умылся, вернул имитациям одежды пришедшийся Рэрити по вкусу незапятнанный облик. Пополнил запас катриджей и заодно несколько остудил голову — пил Мерсер медленно, пока не прочувствовал, что смазка заструилась в пазухах его черепа легко и свободно. То было звено сложно устроенной системы чужеродного организма, привнесенное из этого мира... Такое же звено, как пегасы с их погодной холодильной установкой прямо над центром "сумеречной зоны" — звено слабое и на текущем этапе труднозаменимое... Так прямо и не скажешь, что могучая терраформ-колонна, которую Зевс сегодня видел лично, а не мысленно, без поставок от добреньких ксено сначала в разы снизит темпы синтеза, а потом впадет в спячку. Теперь она была не жалким сгустком биомассы в болотной луже, но массивным, высотой с десятиэтажный дом сооружением — хаотичная комбинация громадных жилоподобных структур, соединенных мощными хитиновыми выростами и ощетинившихся многочисленными опухолями, выдыхающими красный пар: архитектура, достойная кисти самого Гигера. Биолюминисцентные полосы, мягко светясь алым, словно габаритные огни, выхватывали из тьмы отдельные детали, но большая часть пика оставалась погруженной в полумрак. Комично противоставленный зловещей темной башне, откуда-то из-за облаков лился поток жидкой радуги, рассеиваясь в воздухе. Побочный продукт? Часть системы отведения тепла для фракционной перегонки газов? Как бы то ни было, в верхнюю часть колонны при помощи какого-то магического завихрения непрерывно подавался очищенный и доведенный до необходимой кондиции гелий — в этом плане свою часть сделки пони выполняли безукоризненно.

Теперь же Алекс надеялся проверить, выполнит ли обещанное Твайлайт Спаркл, пустив мутанта к себе в библиотеку на ночь. Выбравшись на берег и как следует отряхнувшись, Мерсер отправился в путь. Так, бурча себе под нос мотив "Двойного вызова", (прим. Double Dare — американская телевикторина, совмещающая в себе элементы интеллектуального состязания и игрового шоу. Одна из многих, но и одна из наиболее известных, в том числе благодаря кошерной заглавной теме. Интересующимся — милости прошу в поиск ТыТруба) Алекс и добрался до библиотеки — на этот раз без приключений и даже не очень привлекая внимание других пони. Предвкушая очередной мозговой штурм, Мерсер вытянул руку и, заранее наклонившись, взялся за дверцу с рисунком уютно горящей свечи...

Почти взялся. Алекс замер, так и не сомкнув пальцы на резной деревянной ручке. Кто-то ему ведь что-то говорил насчет... библиотеки? или о самой Твайлайт? Прямо на тот момент Александр переживал, пожалуй, наистраннейшее чувство в своей как новой, так и до перерождения жизни, не описываемое никакими словами. Нет, пожалуй, одну параллель Алекс все-таки был способен провести: это казалось все равно, что утром проснуться с каким-то вырезанным у тебя из головы и записанным на кассету у прикроватной тумбочки фрагментом памяти. Причем на ней лежит записка, написанная твоим почерком: "Не смей смотреть, пожалеешь!" Все равно ведь не совладаешь с собой — захочется узнать то, что оказалось скрыто за пеленой таинственной силы, не взирая на последствия включишь проклятую запись... Мерсер выпрямился и вытянул шею, рассматривая светившиеся гостеприимным теплом окна на первом и втором этаже. Оглянувшись по сторонам, Алекс раскрыл носоглотку и глубоко втянул воздух... ничего выдающегося. Слух развитого, рецепторный и "анатомический" — пусто. Инфракрасное зрение тоже ничего подозрительного не засекло — как и положено, следов было ровно два: меньший от дракончика, что находился где-то среди книжных полок, больший у Твайлайт, занятой у себя наверху. Развитый впитывал ровно тот же спектр ощущений, что и вчера, когда все было нормально и спокойно, но теперь...

«У меня ужасное предчувствие», — похолодев, решил Мерсер. Если бы его шкура дозорного сохранила привычный функционал и в Эквестрии, Алекс уже сбежал бы на другую сторону улицы и навел от греха подальше на дерево удар реактивной артиллерии. Задумки Мерсера в далекой перспективе включали и такое, разве что в форме минометного обстрела... Миномет — оружие легкое как в производстве, так и стрельбе, хоть при оптимальном темпе перезарядки и жрет боезапас как не в себя. Нужно будет только снабжать снаряды шлейфом из вирионов для исключения попыток их сбить иначе как столь же "физическими" болванками... Но это все потом, сейчас Мерсеру оставалось лишь одно — как можно скорее ретироваться.

Обычно быстрые ноги казались развитому тяжелее свинца, сознание упрекало в той же недостойной обладателю сверхтехнологий трусости, но Мерсер все равно развернулся и ушел прочь с настолько невозмутимым видом, как только позволяло его мастерство имитатора. «Ну нахер, — внутренне дрогнул Алекс. — Еще, чего доброго, сунусь наверх к Твайлайт, а она там под вечер, когда библиотека уже не принимает посетителей, занята чем-то... да интимным хотя бы, а дверь к себе затворить в силу подростковой взбалмошности забыла. Визгу будет, объясняйся потом перед Селестией, что ничего такого не имел в виду, вторгаясь в личное пространство ее любимой ученицы... Да еще и перед ее братом впридачу. Лучше пойду разыщу Тернера».

Как раз под вечер сей персонаж должен был оказаться у себя дома. С ним тоже надо было держать ухо востро — судя по раздобытым Алексом сведениям, местный исследователь времени и всего причитающегося мог на безобидную просьбу о совете выпалить «Заходи, дорогой!» и утащить несчастную жертву к себе в дом на внеочередную лекцию. В результате которой посетитель благополучно забывал, зачем пришел, а вместо прошедших часа-полтора оказывалось, что снаружи лаборатории минуло все трое суток! Но Тернер являлся экспертом своего дела — а развитый, хоть перед Ее Светлостью и заявил, что игры со временем не рассматривает в силу их ненадежности и неопределенности, теперь уже не был так в этом уверен благодаря рассказу Твайлайт. Посмотрим, что доктор Тернер скажет про возможность принципиально новых открытий в этой области знаний или, наоборот, возможности обнаружить то, что было утеряно... Все опасное и сколь-нибудь заметное Селестия на пару с сестрой давно подчистила, но как знать, не могли ли остаться незадокументированные артефакты в отдаленных уголках этого мира?

— А еще, — задумчиво произнес Алекс, вспоминая про содержимое половины своей брюшной полости, — может, доктор заодно подскажет, что за отраву мне вручила эта полосатая ксено.

Мерсер перешел на быстрый шаг, удаляясь в сторону жилого массива — а Пинки Пай, осторожно прокравшись к окну, неверяще глядела ему вслед. «Но... как?» — прямо-таки кричало выражение ее обычно развеселой и улыбчивой мордашки. Как такое могло случиться? Она ведь продумала самую мельчайшую мелочь, предугадала любой исход! Пинки Пай целые сутки потратила, чтобы случился действительно сюрприз, который гостю из другого мира в самом деле понравился бы! Что могло подвести ее, как-то намекнуть человеку, что в здании его поджидает засада? Тепловые кристаллы? Все они функционировали безукоризненно в подвале, где прятались остальные гости, и уже заклинание-экран Твайлайт убирало поток выдающих это оборудование частиц... Может, виновник торжества каким-то немыслимым образом разглядел через окно замаскированные среди книг хлопушки, которые кинжальным огнем должны были по сигналу изрешетить пространство зала, или спрятанные под шторами самовыстреливающие гирлянды? Запах вкусностей, приготовленных для пони? Да он их даже не чувствовал, а пироги с яблочным джемом до пиршества оказались на всякий случай запечатаны в герметичном ящике! Веко на левом глазу Пинки Пай нервно задергалось, а кончики ее обыкновенно воздушных локонов потихоньку стали опадать, теряя в яркости и непослушности.

— Пинки?

Нет... Ее особый секретный подарок для гостя тоже ничем не мог выдать себя — ни запахом, ни тем более видом! Пинки Пай могла поклясться: она так ловко спрятала его в библиотеке, что человек не мог наткнуться на гвоздь программы, даже вздумай он перерыть все жилище Твайлайт вверх дном — в то время как Пинки могла достать и презентовать чудесный эликсир легко и просто! Не поддается объяснению! Невозможно!!!

— Пинки-и-и! — вновь донесся со стороны двери в подвал шепот, на этот раз более настойчивый. — Так нам уже можно выходить? Ты ведь говорила...

Обернувшись, земная пони увидела любопытные мордочки Скуталу, Эпплблум и Свити Белль, которые стояли в первых рядах и, по плану сражения, должны были героически принять на себя самый тяжелый удар. Пинки Пай поклялась никогда не забывать жертву маленьких храбрых кобылок, но, по-видимому, не суждено было этому случиться... Из-за полки, вторя девочкам, недоуменно высунулся Спайк, до этого старательно изображавший свою обычную библиотечную деятельность:

— Слушай, Пинки, я так и не понял... а зачем вообще все сидят в подвале?

С легким хлопком грива Пинки Пай вернула свою обычную форму и окраску, когда пони широко улыбнулась:

— Потому что это вечеринка с предварительным обретением нужного настроя в подвале, глупенький! — хихикнула она. Затем крикнула в темноту, где, кажется, Рэрити жаловалась на то, что ее против воли запихнули в ужасно пыльное место, где еще и жуткие корни торчат со всех сторон, грозя вцепиться в ее роскошную гриву:

— Ладно, пони, вы ведь уже поняли, каким скучным местом стал бы наш мир, просиживай мы его в подвале заместо того, чтобы устраивать вечеринки? Тогда давайте веселиться! Спайк, зови Твайлайт!

На мордочках пони, что выбирались из лаборатории, весьма отчетливо читалось снисходительно-веселое "ну, это же Пинки" – даже, пожалуй, у бесконечно мягкой в своей оценке Флаттершай. Что, по мнению хитренькой розовой поняши, было весьма удобно в ситуациях, подобных этой... Если кого-то из гостей и терзали смутные сомнения, что все эти причуды были устроены неспроста, они быстро развеялись шумом хлопушек, музыкой и обилием сладостей.

Пинки Пай вновь была весела и наполнена своей неукротимой розовой энергией — никто из гостей и заподозрить не мог, что все прошло не по плану. Но про себя воплощение элемента Смеха напряженно думала: нет, по всей видимости, она сделала недостаточно.

«Это поле битвы осталось за тобой, человек, но войну тебе не выиграть», — и единым мускулом не переменившись в лице, решила земная пони, с шуточками лавируя меж гостями и раздавая им шуточные же леденцы. — Если бы я была хоть крохотулечку больше Пинки Пай, чем являюсь... Если бы я вложила в сегодняшний вечер еще хоть немножечко избыточности, заготовила еще более сложный и хитрый план, все непременно получилось бы, это точно! Может, стоило посвятить в план хоть кого-то из пони? Ну уж нет, тогда человек абсолютно наверняка узнал бы про вечеринку заранее! С другой стороны, для следующей попытки мне точно понадобится немного помощи, если я хочу, чтобы план оказался успешен...»

Пинки едва не споткнулась, имея весьма высокий шанс улететь прямиком в праздничный торт, с которого она в первые секунды праздника поспешила слизнуть шоколадную надпись "Добро пожаловать, Алекс!" Но ее копытца вовремя спружинили, избавив хозяйку от этой липкой, хоть и весьма веселой и вкусной участи. Следующие несколько секунд пони, не будь они заняты вечериночной суетой, имели бы возможность наблюдать редчайшую картину: Пинки Пай замерла на месте.

«О да, — торжествующе и как-то тревожно многообещающе улыбнулась земная пони. — Точно... Как я могла забыть. Пинки, ты такая умная! Сопутствующий ущерб... оценивается как приемлемый. Решено!»

Но об избыточности Пинки Пай позаботится уже завтра. Сегодня же... Шоу должно продолжаться несмотря ни на что, и овации, провожающие распорядителя вечеринки со сцены — единственная концовка, которая была приемлема для Пинки Пай. Посему она и дальше продолжила увиваться вокруг веселящихся пони, следуя своим обязанностям. Но если бы кто-то из гостей в тот вечер прислушался, он различил, как Пинки Пай болтает не только с пони, но и с самой собой:

— Ты выбрал способ разобраться со всем этим по-плохому, пришелец из другого мира, — тихонько пропела себе под нос Пинки, все так же весело улыбаясь. — Твое право. Но клянусь, реванш мой будет триумфален... и на вкус как ананасы, не будь я Пинкаминой Дианой Пай, побирательницей Ризус, королевой Кураж!