Где не ступала нога человека

Глава 2-10: И пришел паук (Б)

Пинки Пай выкатилась к новым посетителям откуда-то со стороны прилавка… причем сделала она это буквально, так как розовая ксено оказалась выряжена в какое-то подобие понячьих роликов на каждую ногу. Кудрявая понька как всегда жизнерадостно оглядела всю собравшуюся хмурую компанию, и, будто бы не заметив мрачного выражения мордашек у жеребят, широко улыбнулась:

— Что будем заказывать, ребята?

— Здравствуй, Пинки Пай, — кивнул Алекс, опуская глаза на Тиару, которая съежилась у него на коленях, увела голову в сторону, стремясь отгородиться от главного специалиста по сладостям боком Мерсера. Будь на Алексе в тот момент его куртка – и девочка, того и гляди, уткнула бы мордашку под ее полы, еще больше раздражая Метконосцев… Развитый, обведя взглядом кобылок, что продолжали насупленно молчать, сообщил Пинки:

— Наверное, мороженое всем девочкам… и что-нибудь еще сверху, выпечки там или чего по вкусу. Ты, пожалуй, лучше меня их знаешь. У вас ведь есть что посвежее вечером выходного дня?

— А то! — участливо закивала Пинки Пай. — Мы в выходные только утром готовим, но в шкафах все сохраняется будто с пылу с жару! А для друзей я всегда могу свеженькое изготовить, только духовку раскочегарить надо. Торты, печенье, конфеты, памфлеты...

— Э-э… Не стоит, наверное, — быстро сказал Алекс, опасаясь, как бы гиперактивная пони не раздула их совершенно будничный визит в "Сахарный уголок" во что-то… эдакое. Заведя руку за спину, Алекс вытянул из своего нутра кошель и передал его со спины Пинки Пай, звякнув сохранившимися в нем монетками. Уже тише сказал:

— Если этого не хватит, я чуть позже остаток занесу, хорошо?

«Может, даже и завтра, если у эквиидов взаправду доставка так оперативно работает, как похвалялась Рейнбоу Дэш», — подумал Алекс. Заодно можно было бы на будущее прикупить маффинов для одной милейшей почтовой кобылки… Как раз пригодилось бы тысячелетнее, но, похоже, все еще исправное оборудование с замковой кухни, если и впрямь Луна брала себе ночной перекус оттуда. И для самой принцессы, если на то пошло, следовало выделить удобоваримый бюджет по части подарка – вместо кубка из головы Кризалис, который Луна, если отставить в сторону шутки, вряд ли оценит. «Прикупить ей каких-нибудь изысканных сладостей, что ли? – задумался Алекс. — Вроде бы она их предпочитает, а не выпечку, как старшая сестра. А может, она конфеты только на Ночь Кошмаров ест, да и то лишь затем, чтобы порадовать детвору? А на самом деле принцессе-воительнице богатая углеводами пища в горло не лезет, вот Луна все фрукты с овощами и трескает... Ну, так даже лучше! Она надо мной всю ночь издевалась, и я тоже на Ночь Кошмаров полюбуюсь на ее кислое выражение мордочки. Хе». Пинки, между тем, и не подумала снимать ролики, шустро отсчитала нужную сумму при помощи своей длинной челки с хвостом и вернула Алексу кошель, где осталась лишь пара монеток.

— Хва-а-а-атит! – хихикнув, успокоила она Мерсера, после чего убрала горсть монет к себе в гриву, так что золотые кругляши с характерным клацанием затерялись меж прядей, будто Пинки их в прорезь игрального автомата запихивала. – А по какому поводу посиделки устраиваем? Или вы без повода? Ну, тоже дело! – тут взгляд работницы "Сахарного уголка" остановился на Бэбс, и глаза ее загорелись азартом:

— У-у-у, у нас в городе новенькая? А я эту неделю так с Алексом забегалась, что уже и на Пинки-чувство почти что внимание перестала обращать!

— Пинки, у нас тут разговор обстоятельный намечается, давай как-нибудь потом, — выразительно посмотрел на нее Алекс.

— Ла-а-адно уж, — снисходительно улыбнулась розовая понька. – Тогда я чего-нибудь вкусненького за так надбавлю в честь ее прибытия в Понивилль. Раз ты девчонок угощаешь, то и я их угощу!

— Ну, кто я такой, чтобы отказываться от дармовой снеди, пускай и не для себя… — фыркнул себе под нос Александр, однако ж Пинки его все-таки услышала. Серьезно взглянув на мужчину, она заявила:

— Я могла бы пошутить в ответ на этот вопрос, но он явно риторический, — после чего вернулась к своему обычному состоянию, жизнерадостности по отношению ко всем и каждому, веселым тоном поинтересовавшись:

— А ты что будешь?

— Известно что – кипятку налей, и будет с меня довольно…

На мордочке Пинки Пай отразилась мучительная, тяжелейшая борьба, словно кобылка едва удерживалась от того, чтобы не сказать что-то в ответ. Возможно, то была какая-то очередная ее шуточка, которую пони сочла неуместной по отношению к человеку, а потому она промолчала и быстро кивнула:

— Хорошо. Тогда самого лучшего налью! – вдохновенно пообещала Пинки. — Дистиллированную воду вскрою и вскипячу!

— Да какая разница… — проворчал Мерсер. — Для меня любая ваша достаточно чистая вода ощущается дистилированной, вкуса-то я не чувствую. И ждать еще, пока специально разогреется, хоть и быстрее…

— Оки-доки-локи! – легко согласилась Пинки. — Не-а, не вставай, не вставай, я вам все доставлю! У тебя ведь важный груз…

Пинки подмигнула человеку и отбыла прочь, ловко лавируя меж столиками. Очевидно, она все же заметила Тиару на коленях развитого, как и состояние ее гривы, чему Алекс не особенно удивился. Пинки Пай, как оказалось, могла быть на редкость вездесущей и наблюдательной пони, хотя временами своим поведением и напоминала беззаботного ребенка. Алекс, повернув голову, оглядел перекрытия в кондитерской, будто сделанные из пряничных брусьев, а также многочисленные украшения-сладости, довольно искусно вырезанные из дерева. Меж ними тут и там являлось возможным увидеть других посетителей кафе, некоторые из которых поглядывали на Мерсера… Что, в принципе, было нормально, так как пришел Алекс совсем недавно, и не заметить пересекшую зал массивную фигуру было довольно сложно. «Ладно, не думаю, что кто-нибудь влезет в разговор, помешав нам, — решил Мерсер. — Все-таки большинство пони достаточно вежливы… Это когда я по улице иду, могут рискнуть подойти и познакомиться — любопытствуют, что да как. А с друзьями посиделки устраивать – это другое дело. Хм, посиделки… сидеть», — мужчина скосил глаза на свои перекрещенные ноги, где Тиара уже перестала откровенно прятаться, опасливо выглянула из-за бока Алекса в зал. Мутанту вдруг пришла в голову неуютная мысль, что теперь он, когда приходило время трапезничать (пусть и одним лишь кипятком), все время обретался полу, будто в самом деле японец какой-нибудь, случись тому попасть в другой мир. Перед монаршьими особами поклоны, опять же… Которых Алекс, очутившись первый раз наедине с Селестией, собирался было избегать.

Но, так как для эквиидов подобные действия, в том числе сидение на полу, были в порядке вещей, и они не требовали от Мерсера какой-то слишком уж серьезной внутренней борьбы, Алекс проигнорировал направленные ему в спину взгляды. Поглазеют да и прекратят, когда поймут, что ничего интересного не происходит… Мерсер выдвинул и развел в стороны пальцы на обеих своих руках, расщепил их окончания, выпластывая на месте ногтей по паре роговых выростов, превращая свои кисти в некое подобие лапок мечехвоста. Лира тогда, мягко говоря, преувеличила его способность мастерски обходиться с понячьими шевелюрами… Мерсер всего и мог сделать, что избавить Тиару от образовавшихся в потасовке узелков и колтунов, а затем расчесать гриву, придав вид более-менее товарный. Может, еще сообразить что-то вроде косы, дабы скрыть особо помятые и изломанные пряди. А в салоне для маленькой красавицы уже провели бы все недостающие процедуры… Погружая коготки в особо роскошный клубок спутавшихся волос, Алекс прикинул вероятность успеха в запугивании Даймонд Тиары, задевании ее гордости, или ином способе надавить на нее посильнее. Почти сразу отказался от таких попыток – это не принесло бы пользы ни Метконосцам, ни самой Тиаре. Девочка и так очутилась не в самой сильной позиции, кое-как, но была договороспособна, иначе зачем ей соглашаться на предложение Алекса? Если еще и гость из другого мира станет прессовать Тиару подобно тому, как – с высокой вероятностью! – регулярно делала ее мать, жеребушка вполне может оказаться раздавленной… Из дум этих Мерсера вывел звук прокручивающихся роликов, и вокруг столика розовым вихрем закружилась Пинки Пай, расставляя по нему вкусности:

— Ваш заказ! И напитки, они за счет заведения!

В результате этих круговых движений, ловкости которых позавидовал бы любой профессиональный конькобежец, на периферии стола теперь красовались шесть вазочек с мороженым, а также какие-то пенистые бокалы с темными шариками и посыпкой всех цветов радуги. Посередине же очутился поднос с самыми разными пирожными, выглядящими столь изысканными и безукоризненно украшенными, что Мерсеру почудилось, будто их лепил не рядовой кондитер, а какой-то профессиональный рекламщик-стилист, используя отнюдь не пищевые материалы, вроде пластиковых форм и пены для бритья вместо крема… Что было не такой уж неправдой, если помнить про несъедобность абсолютного большинства местных соединений для Мерсера. Перед Алексом розовая непоседа опустила достаточно большую чашку, исходящую паром, а затем, притормозив, проникновенно уставилась мужчине в глаза. Максимально серьезным тоном напомнила:

— Ровно в одиннадцать ноль-ноль! Ни секундочки позже!

— В одиннадцать, в одиннадцать, — подтвердил Алекс, усмехнувшись. — Я мало что забываю, Пинки Пай… если только ты не прикладываешь к этому копытце.

— Вот и ладушки! — земнопонька, хихикнув, собралась было отбыть к каким-то другим посетителям, судя по оставшейся на подносе снеди — Мерсеру оставалось лишь подивиться тому, как Пинки умудрялась балансировать его даже не в единственной свободной лапке, а на колесах так и не снятого роликового конька. Но тут мужчина вспомнил, что как раз собирался сообщить распорядителю вечеринки об увеличении числа гостей:

— Да, Пинки, вот еще что! Завтра вечером, вероятно, еще несколько персон из лагеря прибудет. Пони пять-шесть, может даже десять. Ничего, что я их пригласил?

— Без проблем! – откликнулась Пинки Пай, проезжая задом наперед к противоположной стене залы. — Я – сама предусмотрительность! Всегда планирую вечеринки с запасом прочности.

Девчонки не начали допекать Мерсера расспросами, не затеял ли он с Пинки Пай что-то жутко секретное и интересное, раз договорился встретиться с ней заранее, до вечеринки, запланированной уже под конец фестиваля Урожая, так как сверлили вновь ставшую невозмутимой Даймонд Тиару не слишком-то довольным взглядами. Однако через небольшой промежуток времени сладости притянули-таки их внимание, взбудоражили понячий аналог парасимпатика и заставили взяться кого за ложки, а кого за песочные корзинки. Даймонд после придирчивого осмотра остановила свой выбор на пирожном со слоем нежного заварного крема, украшенное глазированными дольками ананаса, что походили на драгоценные камни. Судя по тому, как закрылись ее глаза после деликатного снятия пробы, а мордочка на короткое мгновение обрела вдохновенное выражение, на вкус сладость была столь же замечательна, сколь и на вид. Алекс, хоть и не был в состоянии пережить теперь схожий опыт иначе как самообманом, тосковать по наполнению вкусовых рецепторов и уходить в себя отказался – наоборот, он с легкой улыбкой наблюдал за жеребятами, явно довольными угощением. Пускай девочки молчали, не торопясь возвращаться к их беззаботному щебетанию, насупленные мордашки жеребят мало-помалу разгладились. Алекс, почти медитативно работая сразу двумя наборами пальцев-лапок, протянул:

— Та-ак. Давайте-ка начнем с начала — как сегодня дело происходило? Эпплблум, что скажешь?

— Эхма… — вздохнула земнопонька, поглядывая на свою родственницу и, очевидно, не испытывая особого восторга от возвращения ко всей этой теме. — Ну-у… Мы Бэбси, как она приехала, торжественно принимали и все такое... И решили ей тож помочь свою Метку найти! Пускай она у нас всего лишь на пару дней, мало ли! Вдруг получится… — тут Эпплблум хихикнула, переглядываясь с подружками. – Не всем же пони столько попыток нужно, сколько нам потребовалось! Вот и решили побольше дел за выходные вместе перепробовать.

— Даже хотели посмотреть, как у Бэбс с шитьем выходит управляться! Но Рэрити нас почти сразу выгнала. Сказала, что мы и так довольно сделали для… — жизнерадостно начала было Свити Белль, собираясь, по всей видимости, чем-то похвастаться, но вдруг дернулась и умолкла, опустив глаза вниз. Не иначе, ее под столом пихнула лапкой Скуталу, ради этого вынужденная "случайно" ронять ложку, выскользнувшую из поля ее гравикинеза… Алекс вновь улыбнулся. Ох уж эти девчачьи тайны, связанные с нарядами и, в частности, неподражаемой "мисс Рэрити"! Пускай трио кобылок являлось теми еще проказницами, все же они были девочками, и наверняка желали принарядиться на грядущий праздник, или что-то вроде того. Между тем Бэбс, грустно вздохнув, надкусила пирожное с яблочной долькой и сказала:

— Да все нормально, Свити. Все равно я такой отличительный Знак вряд ли получу... Никогда не любила все эти наряды. И вообще, у нас на Мэйнхэттене, если нужно, в магазин идешь и выбираешь, а так мало кто сам для себя шьет.

— Так в эти магазины из ателье везут, а там как раз и работают пони, которые шить умеют! – резонно возразила Свити Белль.

— А-а… Значит, все-таки у тебя Метки пока еще нет, — Алекс взглянул на подружку Метконосцев, распутывая очередное сплетение в гриве Тиары. Он-то изначально думал, что розовая земнопонька по привычке так всю четверку называет, отказываясь признавать очевидное исключительно в силу упрямства и желания уязвить их… Бэбс Сид, вновь недоверчиво взглянув на Алекса, буркнула:

— А то сам не видишь.

— Ну, как бы тебе сказать... – хмыкнул Мерсер, разбираясь с прядью из некогда пышной челки, которая пострадала особенно сильно.

— О, мы ж тебе и правда сказать забыли, — хлопнула себя копытцем по лбу Скуталу. — Алекс у нас того, Метки в самом деле не видит. Это потому что он пришелец или вроде этого. И это не шутка!

— О, — земная пони удивленно склонила голову набок, так что правый глаз ее скрылся за челкой. — Правда? Так вы поэтому, значит, повстречались? Потому что они Меткоискатели, а ты по этой части вообще ничего не знаешь?

— Ну, встретились мы в силу несколько… других обстоятельств, — не желая особо распространяться на эту тему, пожал плечами развитый. — Но затем они действительно помогли мне найти верный путь, пускай у меня вообще вашей Метки быть не может.

— Серьезно? — заинтересовавшись, привстала на своем месте Бэбс, и Тиара со Спун тоже насторожили ушки. — Тогда что за путь такой ты у себя нашел? Ты вообще вроде взрослый, нет? Ты и так давно должен был найти себе призвание по жизни!

— Абсолютно серьезно. А что за путь – это диархии... и мой, если на то пошло, секрет, у тебя к нему нет допуска. Извини, Бэбс, — Александр коротко улыбнулся, когда земнопонька недоуменно посмотрела на него. – Может, расскажу как-нибудь в другой раз. Так что было дальше, Эпплблум?

— А потом мы встретили Тиару и Спун. Ну и… произошло то, что произошло, — виновато пожала плечиками сестра Эпплджек сразу после того, как отправила в рот добрую ложку клубничного мороженого. Мерсер вопросительно поднял брови, глядя исподлобья на ее кузину:

— Бэбс?

— Что "Бэбс"? — раздраженно, почти что с вызовом глянула на него земнопонька. — Тиара стала всякие гадости про моих новых друзей говорить! Я ее предупредила, чтобы она не смела, но разве ж она послушала?

— Пф-ф, да ничего нового! Тиара просто теперь еще не хочет, чтобы мы Бэбс помогли Метку найти! Если Бэбс ее получит, все ее новые обзывалки тоже гнилого сена стоить не будут, как и старые! — вторя тогдашним словам Эпплблум, отрезала Скуталу.

— Вот-вот… Она не слушала, и я ее того… не стерпела и оттолкнула, — понизила голос бойкая девчушка, опасливо поглядывая на прочих эквиидов в зале. — Она толкнула в ответ, потом снова я, мы и сцепились… Вот и вся история.

— Ну, на самом деле… это не совсем все, — осторожно вставилась Свити Белль. — Ты нам тогда сказал, что ей, наверное, одиноко... Вот мы Тиару со Спун и пригласили к нам в клуб, когда встретили! Подумали, может, она не будет так против нашего клуба Метконосцев, если мы ее к себе примем, как Бэбс… А она только пуще прежнего разозлилась.

— Да ерунда это ее одиночество! – возмутилась пегаска. — Я ж говорю, это просто оттого, что она нам завидует! А у нас, между прочим, теперь есть колдография с самой принцессой! – вызывающе глянула она на Тиару, которая уже успокоилась, на слова своих неприятельниц особого внимания не обращала и изволила откушать уже вторую пироженку. — Вот так!

— Что ж, давайте тогда у нее самой спросим, что Даймонд Тиара по поводу этого думает, — Мерсер отвлекся от гривы кобылки и, подцепив чашку пальцами-лапками, прихлебнул горячей воды. – Ну, Тиара? Назовешь мне хоть одну стоящую причину того, по которой ты Меткоискателей до сих пор обзываешь?

Земная пони неспешно доела корзинку, на этот раз с фигурной россыпью мармеладок, утерла салфеткой губы. После чего, подняв глаза на Мерсера, Тиара ровным тоном сообщила ему:

— Потому что безродные пони должны знать свое место. Я просто не хочу, чтобы они зазнавались и думали, будто получение ими Меток как-то их лучше сделало. Сам подумай, Алекс, сколько у них будет проблем в будущем, если они замахнутся на какие-то свершения, которые им, очевидно, не по силам будут? Или вздумают иметь дело с пони из высшего общества, которые их ни за что не примут… Я им услугу вообще-то оказываю! Можете мне сказать спасибо, — Тиара с высокомерным видом кинула взгляд в сторону Меткоискателей, которые вновь начинали потихоньку закипать.

— Ах вот как, — поднял глаза к потолку Алекс, переключаясь на хвост своей "клиентки", который пострадал куда меньше. — То есть вражда с Метконосцами — это неизбежная историческая необходимость и по совместительству твоя услуга им? И тут вообще нет ни капли никакой зависти…

— Именно так! – невинно улыбнулась жеребушка Мерсеру, хотя улыбка эта получилась скорее натянутой.

— А ты не просчитывала, часом, какова будет не их, а твоя судьба при раскладе, который ты для себя избрала оптимальным? – увидев, как мордашка Тиары вновь приобретает заносчивое выражение, предваряющее рассказ о ее неизбежном светлом будущем, Алекс кивнул:

— Да-да, я знаю. Ты станешь, без сомнения, очень привлекательной молодой леди, — Мерсер усмехнулся, когда Даймонд, заслышав его слова, вновь приняла горделивую позу, выпятив пушистую грудку и подняв голову, что с учетом состояния ее прически смотрелось довольно-таки комично. — Ты без проблем попадешь в кантерлотский экономический колледж, отучишься в нем… Так же легко и просто войдешь в высший свет, познакомишься со многими высокородными пони, которых считаешь за равных. Но мне вот интересно — как, согласно твоему мнению, у тебя выйдет…

— Чего ты вообще ее защищаешь? — вдруг перебила его Эпплблум, обиженно глядя на мужчину. — Я думала, ты на нашей стороне!

«Да я-то как раз на вашей стороне, глупенькие пони», — подумал Алекс, краем глаза отметив, что прочие девчонки вновь смотрели на Тиару больше с досадой и неодобрением, что она получает все внимание Мерсера, а не просто сердито из-за ее снобизма. Кобылки явно позабыли про то, что Даймонд все еще была способна привлечь свои связи и осудить жеребят за случившуюся потасовку… А им в качестве, между прочим, родственниц аж целых воплощений элементов Гармонии следовало бы избегать конфликтов, так как для пони общественная огласка являлась делом тонким. С другой стороны, сами Хранительницы, прознав об издевательствах над их младшими сестрами (в случае с Рейнбоу Дэш подопечной), вполне могли сами устроить бучу, столкнуться рогами с семьей Даймонд Тиары, и тогда пострадала бы уже сама маленькая хулиганка! На которую Алексу все еще было не так уж наплевать. Если бы Тиара была взрослой особью, Мерсер, несомненно, и не подумал бы пренебрегать своим самолюбием ради ее умиротворения. Но она являлась очень милой девочкой-ксено, особенно когда не находилась в настроении устраивать скандалы. Да даже если бы Тиара была не этой самой очаровательной пушистой ксено, а сородичем Мерсера, обыкновенным земным ребенком… Быть может, с учетом пережитого в Эквестрии опыта Алекс теперь не счел бы ее избалованной бестолочью, не стоящей его драгоценного внимания. По крайней мере, не сразу.

— Вы мои друзья, это так, — подтвердил мужчина. — Но я, если помните, все еще остаюсь Тиаре должен с тех пор, как мы все вместе попали в... приняли участие в тех событиях. Минимум — пока не закончу с ее прической, — кивнул Алекс на жеребушку, которая опустила подбородок ему на бедро, со снисходительной улыбочкой посматривая на Меткоискателей из-под прикрытых век. — Тиара тогда, между прочим, укрепила в моей голове важную мысль, что с пони возможна не только дружба, но и кооперация — потому с вами и впрямь лучше попробовать договориться… А доктор Мерсер привык отплачивать за пользу пользой, и на добро отвечать добром.

«Не больше, но и не меньше, как подобает хорошему зеркалу. А вот на зло отвечу тысячекратно», — лениво подумал развитый, но углубляться в мысли о Кризалис не стал. Уж слишком умиротворяюще на него действовала работа с нежной жеребячьей гривой на пару с шерсткой, так что и ущемления самолюбия доктора Мерсера тут, строго говоря, и не было никакого. Алекс же условился считать, что Лире вместе с детворой было позволительно просить его выступить в стезе понячьего стилиста… Окончательно распутав все образовавшиеся колтуны с узлами и в хвосте тоже, Мерсер собрал пальцы на обеих руках вместе, сооружая из ряда сдвоенных коготков подобие гребней.

— Так, теперь нужно все это дело как следует расчесать. Спун, какие-то советы или противопоказания, которые я могу не знать? – обратился он к серой земнопоньке, которой ему уже приходилось распускать косичку. Та сегодня вела себя именно что серо-неприметно, а потому девочки не обращали на нее особого внимания. Сильвер едва не подавилась капкейком с розовой глазурью, посыпанной кусочками сушеной клубники, скосила глаза на Даймонд Тиару, замялась… Инициативу перехватила Свити Белль, сидевшая по соседству – она все еще была настроена к Тиаре более благожелательно, если сравнивать с остальными жеребятами:

— Нужно сделать не менее тридцати проходов расческой по каждой пряди! – наставительно сообщила она Алексу. — Рэрити говорит, что это основа основ, которая отличает бесподобную гриву от обыкновенной. И длинные локоны нужно сначала проходить у их кончиков, а затем уже подниматься к корням!

— О, ну если сама мадемуазель Рэрити, - не скрывая своего веселья, почти церемонно выговорил это имя Мерсер, — так говорит, то я тебе, пожалуй, доверюсь. Эта дама сама по себе служит подтверждением ее рабочей пригодности по части моды… вашей уж точно.

— Разобраться в нашей будет не так уж и сложно, Алекс, — завела старую песню Даймонд Тиара. — Папа по моей просьбе может отправить тебя на какие-нибудь курсы. На Мэйнхэттене или хотя бы в Лас-Пегасусе эта индустрия развита очень хорошо… У тебя уже неплохие задатки по части ухода за пони, а если что дополнительно понадобится вместо единорожьей магии, ты всегда сможешь себе из рук что-то другое наколдовать, разве нет?

— Тиара, я много в чем хорош, но исходя из перечня требований, которые ты выдвигаешь к камердинеру, я точно не являюсь профессионалом… — Алекс закатил глаза. Тут он ни разу не лукавил, так как получать подобные умения, того же ухода за понячьими и не только прическами, пришлось бы наживую – поскольку те несколько девушек, что оказались сожраны Зевсом, не обладали сколь-нибудь выдающимися навыками. Будь то бывшие коллеги доктора Мерсера или лишь двое гражданских женского пола, барышни эти не крутили себе волосы для торжественных приемов и появления в высшем свете, чего наверняка хотелось бы Тиаре… а если и крутили, то отдавали себя в руки мастеров этого дела. Даймонд Тиара на слова человека лишь пожала плечиками:

— Ничего. Под моим руководством станешь!

— Я ведь говорил, что тебе даже просить не стоит, — более сухим тоном ответил Алекс, но сразу, не желая, чтобы девочка замкнулась, перестала поддерживать разговор, спросил:

— Чем же я лучше Меткоискателей, что ты именно меня в услужение себе заполучить хочешь? Ну, и вообще со мной дело иметь…

— Что за вопрос? Хотя бы тем, что ты из другого мира, а они – всего лишь безродные пустобокие! Ну, были таковыми раньше, — неохотно, но сделала-таки оговорку Тиара. Мерсер усмехнулся, приподнимая в ладони кончик ее челки и отводя ее в сторону, погружая в сиреневую прядь коготки:

— Тиара, ты же сама пустобокая, забыла?

— Сколько раз тебе говорить, — сердито пробубнила земнопонька, но поворачивать голову не стала, опасаясь рвануть гриву, — никакая я не пустобокая!

— Для меня – вполне... Но я ведь к тебе в силу этого плохо не отношусь, правда?

— Это потому, что Метки для тебя никакого смысла особого не имеют, — парировала Тиара. — У тебя отличительного Знака в принципе быть не может, как у грифонов и других рас нашей планеты!

— Еще как может, — отвечал Алекс, поднявшись к корням волос. Он позволил пальцам одной руки, разойдясь в стороны, скользнуть к нежной шерстке за ушами пони, почесывая кожу подушечками и самыми наконечниками лапок-когтей. Другая узловатая ладонь на манер гребня принялась за основание челки, когда Алекс добавил:

— Я какой облик хочу, такой и принимаю. Хоть с головы до ног Знаками отличия могу покрыться.

Бэбс Сид при этих словах похлопала своими зелеными глазами, но виду особо не подала, продолжая уплетать пирожное — видимо, девочки уже успели растрезвонить ей некоторые особенности пришельца из других миров. Тиара, расслабившись в силу тактильной нежности Алекса и довольно прикрыв веки, уже тише сказала:

— Это другое. Твои картинки – это, м-м… просто обманка.

— Интересно, отчего ты так скептически настроена по отношению именно к пони без Меток, Тиара, — заметил Алекс, продолжая свою неторопливую и нехитрую работу.

— Не к ним, — ответила она, — а к безродным пони вообще. То, что они Метку куда дольше получают – лишь закономерность. Я вот, например, сразу знала, что стану в будущем компанией папы управлять! А эти пуст… — кобылка сморщила мордочку, но все же исправилась:

- Меткоискатели вон сколько времени не могли в толк взять, чем заниматься станут. А когда получили-таки Метки, то совсем не…

— Разве это так уж плохо? В конце концов, они пережили столько самых разных приключений… – перебив Тиару и не дав ей выдать очередную порцию критики, поднял бровь Мерсер. После чего улыбнулся девочкам, при этих его словах приободрившихся было:

— В том числе и аж целого меня повстречали.

— Чего ж хорошего, больше года не знать, на что ты годишься? – явно недовольная напоминанием, что троица жеребят ее в этом отношении опередила, буркнула Даймонд. — Но знаешь, Алекс, мне вообще было бы разницы — если им пустыми боками так нравилось щеголять, пускай! Но что, если приезжие из Кантерлота меня с безродными пони заметят, да еще в придачу и пустобокими? А я, между прочим, с ними в одном классе вынуждена учиться, потому что папа из Понивилля все свои дела ведет! Если я стану с ними общаться, вдруг влиятельные пони решат, что они в самом деле – мои знакомые? Или даже, упаси Селестия, друзья?! Что будет, если донесут эту весть до моей ма… то есть, аж в Кантерлот? – быстро исправилась Тиара, с ужасом поднимая глаза на Алекса – притом, кажется, вполне себе непритворным.

— Не знаю, — пожал плечами Мерсер. – Ваш социальный строй все же отличается от привычного мне, пусть и имеет определенное сходство. Что, по-твоему, кантерлотцы с тобой сделают?

— Тьфу! Да дело не в том, что они сделают! – пробормотала понька, сердясь на непонятливого пришельца. — А в том, что подумают. Мне в будущем со всеми этими господами вести дела придется, сделки с ними заключать и просто в их обществе находиться, а они припомнят: «Ага, так это та самая Даймонд Тиара, которая в Понивилле с пустобокими дружила!» Я же просто посмешищем стану! Как в таких условиях компанией прикажешь управлять? Понивилль, может, и маленький город, но все проблемы с таких маленьких вещей и начинаются, а потом разрастаются до масштабов всей Эквестрии! Так говорит ма… — вновь хотела было упомянуть свою идеологическую воспитательницу Тиара, но тут же умолкла.

— Значит, ты у нас тоже любительница действовать на упреждение, — почти одобрительным тоном протянул мутант. — Исключаешь своими действиями вариант того, что неведомый кто-то подумает когда-то там, в будущем, про тебя плохое. И тебя не волнует, что даже соответствуй ты всем ожидания высшего общества Кантерлота, тамошние аристократы все равно могут пускай и принять Даймонд Тиару, но в мыслях думать про нее нелицеприятные вещи… Хм-м, — Алекс тихо вздохнул, когда окончательно расчесал шевелюру кобылки и переключился на ее загривок. В надежде, что юное дарование позволит-таки отыскать психологический ключ к ней, решил на всякий случай попробовать зайти с другой стороны – сообразить разведку боем, то есть напасть и сразу же использовать те данные, которые вскроет нападение! Мерсер спросил, прежде чем вновь собрать второй "гребень" воедино:

— Ладно, чего бы ты хотела взамен на то, чтобы помириться с Метконосцами? Вернее так — при каких обстоятельствах ты согласилась бы не обижать других пони, будь они пустобокими и не имеющими какой-то там выдающейся родословной?

Мину скепсиса у жеребят, доедающих свое мороженое, не заметил бы разве что слепой. «Ну да, вот так просто Тиара возьмет и прекратит вредничать! — как бы говорило выражение их обаятельных мордашек. — А то еще, чего хуже, потребует взамен то, что Меткоискатели не сумеют отдать при всем желании!» Сама Даймонд Тиара скосила вдруг ставшие разом подозрительными глаза на Алекса – земнопонька если не углядела в речи человека психологическую манипуляцию, то просто была удивлена его вопросом. Ожидала, должно быть, что взрослый просто поставит ее перед ультиматумом в духе «Веди себя прилично, иначе…», а не предложит заключить равноправную сделку.

— А что бы ты, Алекс, захотел в качестве обмена, если оставил в… игнорировал тех, кто тебе мешает одним своим присутствием?

Тиара постаралась задать вопрос максимально постным тоном, но Алекс улыбнулся про себя, коротко подумав: «О как». Уважения чужой личности и сочувствия по отношению к Метконосцам у Тиары, быть может, и недоставало, но эмоциональная природа эквиидов все еще оставалась при ней, и к кому-то постороннему вроде двуногого пришельца, может, даже наскреблась бы пара крошек эмпатии, а не просто отношения к нему как к вещи, которую кобылка непременно хотела заполучить. Следовательно, при определенном подходе она могла счесть совет более умудренного жизнью доктора Мерсера полезным... К тому же, девочка не считала Алекса неприятелем подобно тому, как в этом был уверен Нейсей. Вспомнив этот эпизод и то, что в ходе откровенного разговора с канцлером Мерсер предоставлял единорогу данные, достоверные лишь на тот момент времени, Алекс поморщился было, но затем улыбнулся Тиаре:

— Ну, если хочешь узнать ответ, выдай мне на руки хоть какие-нибудь недостающие данные! Твоя ситуация мне известна в полной мере… полагаю, это так. А та модель, в которой мог бы очутиться я, неполная без обстоятельств, хотя бы места действия! Нет смысла выдумывать, как залетать на вражескую территорию, если не имеешь представления, зачем именно ты туда направился…

— Да без разницы, — махнула лапкой Тиара, после чего просто переложила ее и Меткоискателей конфликт во что-то более абстрактное:

— Пускай дело происходит у тебя на работе или еще где. И так вышло, что ты обязан работать в одном месте с теми, чье присутствие заставляет тебя чувствовать себя глупым, и у кого не лучшая репутация! Еще немного, и о тебе тоже так начнут думать… При этом они еще и вечно лезут куда ни попадя – ломают чего-нибудь, а достается в итоге от важного начальника всем, и тебе в том числе!

— Вот чего я точно не стал бы делать, так это размениваться на всякие там дразнилки и оскорбления, если они и правда представляли из себя абсолютных бездарей. Устроил бы так, чтобы они никогда мне больше не мешали... Например, покинули место моей работы, — Мерсер улыбнулся широкой и жестокой улыбкой, но еще не показывая зубы, когда вспомнил свои злоключения с навязанными директором "учениками", а также отчасти недавний диалог с Нейсеем. В ситуацию с Меткоискателями и Тиарой тот его случай все равно укладывался так себе — может, Даймонд такие подруги и не были нужны, но девочки никоим образом не ограничивали ее потенциал, занимаясь собственными делами, и сами по себе были весьма яркими, пускай и маленькими, личностями, а не относительными посредственностями, от которых доктору Мерсеру не обнаружилось никакого проку. Алекс, завидев не на шутку перепуганные мордочки жеребят по соседству, подмигнул им:

— Но, естественно, я бы предпочел подобному конфликту сотрудничество. Узы, пускай исключительно деловые, вынужденные и поверхностные, все равно лучше и продуктивнее открытого противостояния… Так что, если бы от этих личностей был какой-никакой толк нашему общему делу, и притом они являлись достаточно компетентными, — заявил Алекс, укладывая оставшиеся пряди одну к другой, — я бы сказал, что им либо стоит сотрудничать со мной, начав приносить обоюдную пользу… либо пускай они держатся от меня подальше. В таком случае, если мне вдруг стали приписывать их провалы, просто предоставил бы начальству полный отчет, а так делал бы вид, что этих горе-сотрудников не существует.

— Ты не потребовал бы ничего взамен? — неверяще сказала Тиара.

— Торговаться с ними? Я не торгуюсь из-за подобных глупостей – там меня интересует только моя собственная работа. Что мне может сделать не самая лучшая репутация таких коллег, если она с лихвой способна быть перекрытой моей собственной, и начальство знает меня за безукоризненное исполнение своих обязанностей и безукоризненный же послужной список? — произнося эти слова, Мерсер скривился и, мысленно проговорив «исключая случай с Селестией», добавил:

— Я не привык зависеть от чужой доброй воли. Ну, разве что от государства, но оно не обладает ни волей доброй, ни злой...

— А… у вас, людей, ведь есть школы? А если бы это происходило… у тебя в школе? — то были отнюдь не издевательские, а неуверенные заминки; Тиара в самом деле опасалась, что непроизвольно выдаст себя и факт того, что она на примере Мерсера спрашивала если не инструкции, то дружеский совет. Алекс же отнюдь не желал рассказывать девчонке какой-нибудь эпизод из числа тех, к которым ему не хотелось возвращаться — когда его контроль над собственной жизнью был не столь значителен, как по достижению совершеннолетия. Колеблясь, он поднял чашку, делая большой глоток, и обернул голову на зал, дабы убедиться, что легкий гомон посетителей "Сахарного уголка" и не думал прерываться, а пони не грели уши, толпясь вокруг пришельца. Ну да, не бог весть какое чудо света – представитель двуногой расы, пускай и инопланетной, с понячьей гривой работает… Тем же работникам салона красоты Мерсер наверняка и в подметки не годился. У пони, несмотря на их заморочки по поводу внешнего вида и отсутствие пальцев, своих мастеров хватало, так что повышенного внимания к себе, по счастью, Алекс в общественном месте не привлекал.

Единственным, что его несколько обеспокоило, была Пинки Пай – которая, как оказалось, стояла за прилавком, опустив голову на передние лапки, и изнывающим от нетерпения взглядом буравила стол, за которым расположился человек и его компания. Мерсер скосил глаза на бокалы, выданные розовой понькой за просто так, все еще исходившие пеной. То было какое-то прозрачное подобие напитка, который в Чайнатауне называли, кажется, "пузырящимся чаем", или чем-то вроде этого. Хотя Алекс бы не удивился, если в версии пони шарики на дне бокалов не были сделаны из крахмала, а являлись натуральной галькой! Мужчина сказал бы, что ему не нравилось происходящее, но если в этом что-то и было, то скорее всего являлось безобидной шуточкой Пинки Пай… к тому же направленной против жеребят, а не Мерсера – с его-то водой все было в порядке. Мысленно пожав плечами, Алекс обратил свое внимание на гриву Тиары, собираясь заплести ее, чтобы девочка не была вынуждена плестись через Понивилль с распущенными волосами, как Эпплблум. Ксено, конечно, не все поголовно ходили лакированными и завитыми, но у них в большинстве своем была определенная стрижка, которая у Тиары длиной прядей как раз не вязалась со свободно опадающими локонами. Еще немного помедлив, Алекс сказал:

— Не помню, чтобы в школе мне хоть раз пришлось решать проблему, когда в глазах кого-то свыше я кажусь хуже из-за того, с кем общаюсь и как веду свои дела. К твоему возрасту у меня уже была разработана добрая дюжина стратегий, как избегать неприятностей, и с течением времени их набор только увеличился, — учитывая, где Мерсер вырос, это казалось не таким уж удивительным, и вряд ли было применимо к Даймонд Тиаре, поэтому Алекс с неохотой добавил:

— Хотя… должен признаться, некоторые из них были не так уж… были довольно-таки контрпродуктивны. Я, знаешь ли, не Ее Светлость с тысячелетиями опыта в урегулировании конфликтов и государственной службы в целом.

Тиара в ответ ничего не сказала, пока Мерсер быстро и деловито заплетал ее некогда объемную, воздушную гриву в самую обычную, но аккуратную косу. Девчонки тоже молчали, размышляя над сказанным человеком, неторопливо жуя сладости. Алекс еще успел подумать, что не стоит начинать разговор о том, что и Ее Светлость была в этом отношении, как говорится, не без греха, далеко не столь идеальна, в какой манере о ней думали рядовые эквестрийцы… Но тут он заметил, что Бэбс, сидевшая вместе с Эппблум и Скуталу, глядела на мелькающие пальцы-лапки развитого с таким видом, будто он своим занятием делает ей больно. Кобылка хмуро пожевала губами, но затем все же не вытерпела и, непреклонно тряхнув своей милой челкой, подала голос:

— Ты это неправильно делаешь!

— Неправильно? — удивился Алекс, прекращая свои потуги в становлении понячьим стилистом. — Почему? Я уже схожим образом заплетал косу Сильвер Спун.

— У Спун более равномерный отлив! — возразила земнопонька. — А у Даймонд Тиары есть четкое деление по цветам, и светлые полосы более узкие. Ты все подряд намешал, а нужно распределить по отдельным прядям!

Сильвер кивнула:

— Да. Так часто делают, если грива пони имеет слишком отличающиеся друг от друга цвета, насколько я знаю, — тихо сообщила она.

— Раньше не могла сказать, Спун? – недовольно и в то же время обеспокоенно возмутилась Тиара, подняв глаза вверх, на свою прическу, издевательства Мерсера над которой ей были не видны. В ответ Сильвер несколько обиженным тоном парировала:

— Ты мне, вообще-то, молчать велела…

— Это действительно так? — на всякий случай уточнил Алекс, внимательно глядя на кузину Эпплблум. — Ты ведь не хочешь, чтобы я нарочно испортил ей прическу, верно, Бэбс?

— Пф-ф, — фыркнула жеребушка, неприязненно отворачиваясь от Тиары. – Не очень-то надо. Если уж собрался делать, то делай нормально!

Затем Бэбс Сид все же встала со скамьи, процокала под бок Алексу, озадаченно проводящему своим когтегребнем по затылку, и принялась руководить, не желая самостоятельно прикасаться к Тиаре:

— Лучше вообще две косички сделать. Возьми широкий сиреневый локон посередине, раздели его на две равные части и используй их в качестве отдельных пучков для верха и низа, — Бэбс тыкнула копытцем, обрисовывая Алексу свою задумку. — Во-от, теперь вставь его в петлю из белого локона и сиреневой каймы… А на будущее — если хочешь, чтобы цвета смешивались в одной пряди, нужно все точно рассчитать! Такие косы обычно используются для более сложного рисунка и что-то там обозначают.

— Хм, — пробормотал Алекс, когда из-под мелькания его фаланг стало выходить что-то более гармоничное, чем он изначально рассчитывал. — Кажется, ты в этом действительно разбираешься. Спасибо, Бэбс.

— Разбираюсь… немного, — махнула лапкой земная пони, смутившись. – Читала пару наших модных журналов, ничего особенного. Но вот эту прическу я себе сама сделала! – не утерпев, похвасталась-таки Бэбс Сид, вновь выразительно тряхнув своей челкой, смотрящейся почти так же дерзко, как вихры Скуталу, но при этом и более ровной, ухоженной. Александр же в этот момент натурально завис, борясь с желанием подскочить в воздух и рвануть прочь. С ужасом подумал:

«Пресвятой де Кювье, помилуй и сохрани… Только не это!» Доктор Мерсер все еще имел при себе довольно глупости и паранойи, чтобы хотя бы немного опасаться того, будто эквииды им всерьез заинтересуются, увидев, что он эффективно разбирается с катастрофой, приключившейся с гривой Даймонд Тиары. Хотя, по факту, какое там "эффективно" — у пони не просто хватало собственных мастеров, сведущих в тонкой работе что теле-, что гравикинезом! Рядовые поньки, даже земные, сами вполне неплохо могли гребнями и в целом гравитаторами работать, чего вполне хватало для повседневных нужд, как упоминала Лира… Ей-то функционал человеческих пальцев нравился по целому ряду других причин. Перед Александром же замаячила перспектива куда ужаснее, чем фанатеющие по его дистальным частям пони! А ну как прямо в эту секунду до "пустобокой" Бэбс Сид наконец дойдет, что она-то, оказывается, все это время была предрасположена к карьере стилиста, и Метка незамедлительно появится на бедре задней ноги кобылки?! Ну, раз уж та сумела пренебречь своей враждой с Тиарой, дабы указать Алексу на ошибку… Побоку, что мужчину из-за этого могло ошпарить радиацией или еще чем – страшно то, Меткоискатели окончательно уверятся в его способности притягивать для пустобоких жеребят Знаки отличия! Относительно спокойной (как он смел надеяться) жизни Алекса в Понивилле наступит полный и безоговорочный конец, так как понячья детвора, чего доброго, повалит к нему со всех концов Эквестрии, и логово доктора Мерсера на Гряде будет двадцать пять с лишним часов в сутки находиться под осадой! Пушистой и невероятно миловидной, но все-таки. Алекс даже в город с тех пор выбраться не сумеет иначе как тайными тропами и туннелями!

Что ж, кто бы ни занимал в этой вселенной пост Архитектора Гармонии, сегодня он решил чужака из другого мира пощадить, не загружая его и так мудреный быт в Эквестрии еще больше. Скорее всего не по доброте душевной, так как Мерсера эта не-личность видеть не могла… Ничего сверхъестественного по стандартам людей не произошло, и Бэбс, посчитав свой долг исполненным, уселась на место. Алекс, нервно выдохнув, отмер, сначала заторможенно, а потом все быстрее и быстрее плетя вязь коготками, когда Даймонд Тиара скептически-язвительно спросила у него:

— Ну и какой мне, по-твоему, толк может быть от Меткоискателей? Советы, как гриву сделать? Смешно… У меня и без них такие пони есть.

— Может, если не вдаваться в детали, особого толку и не будет… в краткосрочной перспективе, — неторопливо произнес Алекс, рассчитывая, что довольно-таки умная для своих лет кобылка признает рациональность слов человека, после чего ее на манер Нейсея можно будет додавить эмоциональной составляющей. — Но то, как ты с ними обходишься сейчас, в долгосрочной абсолютно точно нанесет вред.

— И какой же? – фыркнула девочка. – Я ведь говорила, что если безродные пони расстроятся и вдруг захотят оттягать меня за гриву, то они…

— Это как раз и относится к тому вопросу, который я собирался задать прежде, чем Эпплблум меня перебила, — Мерсер улыбнулся жеребушке с бантом, которая тоже решила взять себе яблочную корзинку. – Ну, что тут сказать… В краткосрочной перспективе твоя мама права, в этом ей не откажешь. Какая разница, что пони не из высшего света, окружающим тебя сейчас, всякие обидные слова могут не понравиться, если у тебя отличные стартовые условия, да, Тиара?

Маленькая леди кивнула, хоть и не слишком уверенно, подозревая подвох в словах Мерсера, а тот продолжил:

— Да, превосходные, от которых мало кто вздумал бы отказываться… А потом, исходя из них окончательно развившись, ты уедешь в Кантерлот и позабудешь о не-родовитых пони, с которыми имела дело ранее. Но уверена ли ты, что та же Эпплблум забудет о твоем… о твоей манере общаться с ней? – Мерсер указал когтистым пальцем в сторону земнопоньки, выставив его сбоку от мордочки Даймонд. — Она, может, и самая младшая пони в семье Эпплов, но она есть и будет ее неотъемлемой частью. Повзрослев и взяв в копытца бразды управления пусть не всего семейного дела, но какой-то его части, и рано или поздно встретившись с представителем компании "Рич Бернард Баргенс", она может забыть о твоем отношении к ней и ее подругам… А может и не забыть. Осадки все равно останутся, пускай вы, пони, и прощаете обидчиков куда охотнее, нежели привык я. Конечно, благосостояние твоей компании будет зависеть не от одних лишь Эпплов, и если они откажутся продавать вам чуть ли не уникальный вольт-яблочный джем, разорвут контракт, это будет не слишком приятно, но все же не критично, — сделал оговорку Алекс, дабы кобылка не могла использовать аргумент, который наверняка вертелся у нее на языке, — но что будет, если ты схожим образом примешься… отваживать от себя других пони без роду и племени, заглянувших в Кантерлот по делам, а они возьмут да и окажутся членами еще каких-то семей, которые являются поставщиками вашей продукции? Как думаешь, Тиара, долго ли просуществует торговая империя, с которой никто и торговать-то не хочет?

На мордашке Эпплблум по мере произнесения Алексом этой речи распускалась и едва не начинала пахнуть яблочным цветом хитрая и многообещающая улыбочка. Даймонд стрельнула в свою неприятельницу быстрым взглядом – привычной надменности в ее глазах теперь не было и в помине.

— Может, от кого-то ты и откупишься, задобришь льготами и еще какими-то условиями… — осторожно предположил Алекс, до сих пор точно не зная, насколько в среде понячьей аристократии была важна родословная и доброе имя, если сравнивать их непосредственно с размером денежного состояния. — Но полагаю, даже твои ресурсы в этом плане не будут безграничны. Трудно вести компанию к процветанию, а не упадку, если кругом одни неприятели… Согласишься со мной?

— Но мама всегда говорила, что… — начала была Даймонд, но Алекс коротко рассмеялся, вновь почесывая ее за ухом и этим отвлекая внимание девочки:

— Тиара… Такая уж большая тебе разница, что по поводу этого говорит мама? Или даже так: почему ты учитываешь только лишь ее мнение, а не папы, к примеру? Тебе не обязательно становиться копией именно Спойлд Рич... и копией кого-либо вообще, пускай даже и отца. Наследуемость генитей и в общем смысле биология часто дают предрасположенность к чему-то, но для разумного существа это не окончательный приговор! Уж в чем-чем, а по части этих вещей ты можешь мне довериться смело. Мне ли не знать, о чем говорю…

Тиара сидела у Мерсера на коленях, потупившись, внимательнейшим образом изучая дощатый пол у человека под ногами. Руки Алекса спустились по ее загривку, сплетая вторую косу, когда он продолжил мягким тоном, надеясь ободрить девочку:

— А даже если ты боишься… хотел сказать, не собираешься разочаровывать маму, обманывать ее ожидания – я уверен, даже если ты решишь не соответствовать некоторому числу ее требований к тебе, Спойлд Рич все равно будет любить свою единственную дочку. Иначе что она за мать такая?

— Я не могу этим требованиям не соответствовать, я ведь говорила, — раздраженно, но уже без прежнего запала пробормотала Даймонд, немного повернув голову и скосив глаза на Алекса. – Моя мама сама из высшего общества, и она тоже знает, о чем говорит, — передразнила земнопонька Мерсера. — И говорит она, что именно такими и должны быть высокородные пони, иначе нас никто воспринимать всерьез не станет… А другие аристократы тем более не поймут.

«Ну да, ответ-то на вопрос, почему Тиара берет за моральный ориентир именно Спойлд Рич, а не своего куда более лояльного к "простолюдинам" отца, закономерен, — усмехнувшись, решил про себя Алекс. – Потому что в основном только она воспитанием дочери занималась…» Но отчего мать Тиары сама по себе была столь непреклонна и нетерпима? Будучи таким же эквиидом с потребностью в социальной среде, она за время проживания в Понивилле, казалось бы, должна была смягчиться! Если только миссис Рич не продолжала чисто из идеологических убеждений общаться с одними лишь высокородными пони, вела дела и в целом поддерживала отношения исключительно с таковыми. Что вполне соответствовало роду ее занятий – то ли в особо дорогих украшениях эта кобыла разбиралась, то ли просто в редких драгоценных камнях и кристаллах… Мерсер переглянулся со своими приятельницами, страдальчески закатившими глаза, а потом фыркнул:

— Пони из высшего общества, из высшего общества… Прости, а на кой тебе это сборище, за редким исключением, тех еще надутых индюков? – девчонки на этих словах захихикали, а Тиара взглянула на Мерсера недоуменно-обиженно, но Алекс не сдавался:

— Ну скажи, неужели тебе самой так уж хочется быть похожей на тех, кого мама ставит тебе в пример? Ты, Тиара, не думала, что они могут быть тебе не нужны так же, как не нужны друзья среди не-родовитых пони? – Мерсер уже выпустил готовую косу из пальцев, так что ничто не мешало розовой кобылке повернуть голову и вытаращиться в полнейшем изумлении на развитого. — Какая разница, что они там про тебя подумают? Ты полагаешь, что не сумела бы в условиях неприятия кантерлотским обществом управлять компанией… А я вот думаю, что вполне бы смогла. Я имею в виду, Гармония тебе явно не просто так подобную Метку дала! Драгоценность, престиж, исключительность…

К рациональности маленькой бизнесвумен Алексу уже приходилось обращаться, и идея о том, что вражда с обычными пони могла навредить Тиаре гораздо больше, чем мнение каких-то там замшелых "породистых" эквиидов, должна была дополнить это впечатление. Теперь же настал черед эмоций – представить Тиаре сколь-нибудь заразительную для ее юного ума идею… Может, совет Александра и не принес бы Тиаре пользы, но, во всяком случае, не должен он был земнопоньке и навредить, если бы мужчине удалось достучаться до нее. Жители Кантерлота хоть и могли являться снобами, но Мерсер крайне сомневался, что им было дело до того, чем занята какая-то там жеребушка в Понивилле… до тех пор, пока это не придавалось публичной огласке. Хотя бы оттого, что информационное поле Эквестрии было насыщено куда беднее, чем на Земле, и за представителями молодых джиет сэт (англ. jet set, что сродни отечественному термину "золотая молодежь" с меньшим акцентом на возрасте) вроде бы так пристально не следили, как считала мать Тиары. Выдержав недоверчивый взгляд, Мерсер окончил:

— В общем, не знаю, как ты, а я не собираюсь быть таким, каким меня собирается видеть общество, если я это сам не считаю приемлемым и оправданным. От стартовых условий не отвертишься, конечно, но как ты ими распорядишься, зависит уже от тебя.

— В каком это смысле? — вновь изумилась Тиара. – Ты что же это, хочешь сказать, что мне от компании папы придется отказываться, раз положением в обществе нужно пренебречь? Заниматься вместо этого тем, что пони низкого происхождения делают?!

— Зачем же отказываться? Твой дед осваивал свое ремесло куда более неподготовленным, чем ты, с нуля считай начинал, но все равно многого добился. Филси Ричу он уже мог оказать помощь и дать ему совет, так что под руководством твоего папы дело пошло в гору даже скорее, сеть магазинов и торговые связи разрослись еще больше. А ты, в свою очередь… — Мерсер оценивающе взглянул на Тиару, распахнувшую на него свои голубые глаза, и серьезно кивнул:

— Ты, приложив сродни им достаточно усилий, сумеешь добиться даже большего, чем отец, если не ограничишь себя простым управлением заранее готовой структурой, пользуясь плодами чужих трудов. Распространи влияние компании по всей Эквестрии, навяжи кантерлотскому сообществу свои правила игры, да так, чтобы другие аристократы хотели походить на тебя, а не наоборот! И тогда у тебя не будет ровным счетом никакого резона опасаться, что ты еще молодой кобылкой плюнула на мнение этих снобов. Сможешь водиться с кем пожелаешь, заглядывать в хэйбургерную не украдкой, а сколько влезет… Хотя в данном плане лучше знать меру, конечно, — Алекс несколько понизил свой довольно увлеченный тон, щадя чувства Даймонд Тиары – той явно не хотелось бы, чтобы другие посетители прознали об этом ее "постыдном" увлечении. — В общем и целом, я уверен, что из тебя получится неподражаемая бизнес-леди, у копыт которой эти гордые аристократишки еще ползать будут готовы. Не вижу причин, согласно которым ты, Тиара, не сумеешь всего в своей жизни добиться без оглядки на то, что думают другие пони по поводу твоего социального статуса!

Даймонд смотрела на него молча и, насколько мужчина разобрал, с вполне оправданным скепсисом по отношению к мотивирующим речам взрослых.

— Алекс, ты-то хоть не неси эту чушь, которую мисс Черили обыкновенным пони в школе рассказывает! Меня и так на уроках от ее поучений в сон клонит, — пожаловалась Тиара и тут же передразнила учительницу, не обращая внимания на вновь делающиеся мрачными лица жеребят:

— «Вы сможете добиться признания со своими талантами, все таланты нужны, все пони важны»… Тьфу! Чего мне добиваться, если компания папы и так моей будет, — кажется, на этот раз не горделиво, а с неясной долей сожаления заметила Тиара. Мерсер же, пока она опустила взгляд, триумфально улыбнулся, подумав:

«Ага! Попадание, почти наверняка попадание! Может, и не прямое, но осколками здорово посекло». Да, похоже, девочка если не хотела дружить с Меткоискателям, которым досталось более многогранное и интересное, на неискушенный взгляд Тиары, жизненное призвание, то была бы не против при иных обстоятельствах иметь с ними хотя бы ровные отношения. И вообще, кобылку более чем устроило бы, если Спойлд Рич разрешила ей беззаботно заниматься какими-то жеребячьими делами, а не строить из себя не пойми кого! Но так как это было под запретом, то успех нынешних Метконосцев только больше разозлил Тиару, не желающую открыто признавать, что с "безродными пони" ее что-то да роднит… «Дружил бы, да брыкается», — мелькнуло в полушариях Алекса короткое обозначение на эквиидский манер.

— В том-то и дело, Тиара, что биология хоть и не есть окончательный приговор, но разумные зачастую избирают путь наименьшего сопротивления, развиваются лишь исходя из тех стартовых условий, что им достались, — Мерсер подцепил чашку и быстрым глотком допил остатки еще теплой воды. — А бывает, и того меньше достигают. Шанс совершить что-то действительно значимое и выдающееся весьма и весьма мал... у меня дома уж точно. А вот в вашем мире разумные достигают "стандартного" успеха практически гарантированно. Так стоит ли переживать по поводу мнения аристократов, если ты даже в самом худшем случае окажешься в выигрыше? Почему бы не попробовать нечто большее, по-настоящему грандиозное? Если уж ты Метконосцев, э-э… уберегала от участи провала, когда они не справятся со своими амбициями, то уж ты-то со своей Меткой такого можешь и не сторониться, встретить трудности смело… верно?

Розовая пони мрачно хмыкнула. Может, Даймонд ожидала от Алекса в качестве добавки снисходительно-взрослого «Посмотри на меня, я же добился успеха, и ты сможешь»… А может, Тиара маскировала свое непонимание концептов, которые ей изложил Алекс — пускай она и была далеко не самым бестолковым ребенком, особенно для ее возраста. В любом случае, Мерсер предпочел эту тему дальше не развивать; вместо этого он решил еще раз прогуляться на территорию эмоций и эмпатии, а не одного лишь голого расчета. Алекс медленно возвратил своим конечностям прежний вид, так что сложившиеся суставы перестали напоминать помесь таковых у мадагаскарской руконожки и мечехвоста, облачил их в недостающие участки кожи. После этого стал медленно поглаживать Тиару по ее пушистой спинке:

— Кроме того, отгонять подобным образом от себя не высокородных пони, пусть и, кхм, для их же блага… это самую малость перебор, тебе не кажется? Ты говоришь, что нет разницы, обижают ли пони твои слова, но скажи честно – тебе самой так уж приятны слезы и несчастья других? Если абстрагироваться от… необходимостивозводить меж Метконосцами и тобой барьер, как уверяет мама, ты хотела бы и дальше обижать девочек?

— Не знаю, — раздалось в ответ тихое бурчание. Если бы Тиара выразилась в духе «Да, мне нравится изводить окружающих» — чего она по разумению Мерсера не сказала бы, так как добивалась своего далеко не всегда одним лишь нытьем и провокациями, — то Алекс просто снова напомнил бы о нерациональности такого подхода. Мол, может это и доставляет кобылке удовольствие, но для более важного дела необходимо сдерживать свои порывы. Взамен этого развитый все же решился немного сместить акцент на себя – существо, к которому Даймонд Тиара относилась более нейтрально:

— А если не знаешь, то как раз можешь испробовать. Практика — вещь полезная, а хороший торговец — он как разведчик-охотник из другого мира, — не скрывая иронии в голосе, улыбнулся развитый Тиаре, которая озадаченно взглянула на него, — умеет держать свое мнение при себе и не позволяет мнению кого-то другого, пускай и родителей, влиять на объективность его оценки, чтобы не упустить выгоду. Умеет сливаться с окружающей средой… например, с обществом разумных. И не привлекает к себе негативного внимания, чтобы эти разумные не разбежались от него в разные стороны, до тех пор, пока это уже не будет играть никакой роли – когда за ним будет числиться преимущество, с какой стороны ни посмотри.

Не было необходимости объяснять, что в случае с Мерсером все это было обременено такими милыми деталями, как взрывы, разлетающиеся в стороны кишки, щедрые мазки крови и грохот пулеметных очередей. Но, поскольку такие подробности были известны разве что Селестии, Луне и некоторым из гвардейцев, Алекс практически без колебаний выступил в роли "тактического консультанта", напоследок сказав:

— Меня бы не удовлетворил… даже расстроил бы подход, отличный от этого, Тиара. Может, все-таки попробуешь?

Даймонд неопределенно пожала плечиками, но упрямый взгляд ее был затуманен тяжким мыслительным процессом. Понять бы еще, в каком направлении он двигался… Алекс решил удовлетвориться сделанным, не добавляя, что это у него дома быть честным и доброжелательным зачастую обходилось людям очень дорого, но у пони это малого стоило, а потому являлось обязанностью, а не достоинством. Поучения о том, какой Даймонд Тиара должна быть, она не восприняла бы всерьез, если те не шли от матери. Так что девочка если и согласилась бы на предложение Алекса, то уж точно не в открытую, поскольку признать даже его правоту для маленькой задиры было непросто.

Тут Мерсер заметил, что кобылки, до того с интересом слушавшие мужчину, начинают переглядываться меж собой и еще неуверенно, но все же улыбаться. Свити Белль с вдохновенной миной на мордочке открыла было рот, но Мерсер поспешил опередить ее, дабы воспитательный эффект не был сбит так резко – мужчина решил не дергать за удочку, а подождать, пока сомневающаяся добыча заглотит крючок поглубже. Мол, «делай как знаешь, никто тебя не заставляет, это исключительно твой выбор»…

— Ну да ладно, хватит об этом, — он легонько похлопал ладонью по загривку Тиары, выводя ее из размышлений. — Полагаю, на этом мой долг исполнен и в полной мере уплачен.

Даймонд Тиара взглянула на Мерсера, открыла было рот, но тут же с независимым видом отдернула мордочку в сторону, передумав говорить. Алекс достал из кармана рубашки ее диадему и аккуратно вставил в челку земной пони. Кобылка, потянувшись, сошла с его колен на пол, после чего скучающим тоном поинтересовалась у подруги:

— Как я выгляжу, Спун?

— Смотрится хорошо, — быстро кивнула Сильвер, не вдаваясь в подробности. Грива Тиары сейчас отдаленно напоминала таковую у ее подружки, хотя косичка Спун больше напоминала декоративную, являлась дополнительным украшением шевелюры. Даймонд кинула взгляд в сторону витрины со всевозможными сладостями и выглядящей донельзя удивленной Пинки Пай за прилавком, но решила не пытаться разглядеть свое смутное отражение в стекле. Повертелась на месте, рассматривая хвост и опадающие косы — после чего, очевидно, решила, что сделанный Алексом "косметический ремонт" является вполне удовлетворительным, чтобы без опаски показаться на глаза пони.

— Благодарю вас за угощение, Александр, — Тиара сообщила это Мерсеру вновь в "уважительном" понячьем лице, будто заново возводя вокруг себя кокон из формализма перед тем, чем выйти на улицу к другим пони, которые могли как-то не так на нее посмотреть. Горделиво задрав носик, она направилась к выходу, и Алекс едва удержался от колкости, что если девочка и дальше станет смотреть на всех свысока, то ее мордашка станет такой же заостренной, как у ее матери. Сильвер Спун же, оглядев присутствующих, неожиданно для всех пискнула «Извините!» и, неловко дернув головой в сторону Метконосцев, кинулась догонять подругу, на ходу окликая ее:

— Тиара! Тиара, да погоди ты!

Девочки скрылись в дверном проеме, который оставался открытым, так что колокольчик не прозвенел и не привлек всеобщее внимание, и гнетущая тишина после ухода этой парочки в "Сахарном уголке" не установилась. Мерсер сидел вполоборота, глядя вслед Тиаре. Краем глаза он видел, что Пинки Пай тоже смотрела на покидающих пекарню жеребят – причем смотрела кудрявая пони с грустью и сожалением. Пробормотав что-то себе под нос, кобылка улыбнулась Мерсеру — все же в большей степени ободряюще, чем вымученно, — после чего удалилась во внутренние помещения магазина.

«Я не был в состоянии показать здесь еще лучший результат. Не при таких обстоятельствах... Знания по детской психологии неоткуда было выгрузить, тем более эквиидской», — решил Алекс, разворачиваясь обратно к девочкам, опуская руки себе на колени, будто на подлокотники, и стараясь расслабиться. Бэбс Сид посмотрела на него с беспокойством, кажется, не до конца соображая, надо ли ей теперь опасаться публичной огласки, и Алекс улыбнулся земнопоньке со всей теплотой, на которую был способен.

— Да уж, — с нарочитым облегчением вздохнул он. — Не думал, что мне еще когда-нибудь придется изъясняться перед столь же трудной аудиторией, как Ее Темнейшество. Ну, здесь хотя бы цена провала казалась неизмеримо ниже…

— Так… чем все закончилось-то? — недоумевая, спросила Скуталу. — Мы с Тиарой и Спун еще враждуем или нет? Спун вроде как извинилась…

— Ну, я подкинул Тиаре кое-какую пищу для размышлений, — покрутил указательным пальцем у виска Алекс, но, заметив, как вытаращились на него девчонки, выдал более подходящее для языка пони и не столь буквальное разъяснение:

— Не в смысле еды. Я предложил Тиаре решение безвыходной — с точки зрения установок, привитых ее матерью, — ситуации. Может, Тиара им и воспользуется, если будет достаточно рассудительна. По крайней мере, она изволила меня выслушать, не противилась так уж открыто…

— А может, и не воспользуется! — обеспокоилась Эпплблум. — Вдруг она сразу после салона к Спойлд Рич побежит все рассказывать!

— Если эта крайне сомнительная угроза все-таки будет осуществлена – не идите в ратушу на разбирательство, а сразу бегите к Гряде и кричите меня, — многообещающе ухмыльнулся Алекс. Заранее предупреждать такое развитие событий он не собирался. Если уж Спойлд Рич захочет выдвинуть против девчонок обвинение в копытоприкладстве по отношению к ее дочери, пусть выдвигает. Один хрен этой заносчивой кобыле не одержать верх в противостоянии с тем, кого Нейсей успел заклеймить в куда более тяжелых преступлениях, той же предрасположенности к убийству… Да и старшие сестры-Хранительницы не будут сидеть сложа лапки, внесут свою лепту. Мерсер указал большим пальцем себе за спину, ради обеспокоенных жеребят сохраняя предельно доброжелательное и уверенное выражение лица:

— Но не думаю, что до такого дойдет. Я кое-как нивелировал последствия стычки, и Тиара знает, что дальнейшая эскалация конфликта огорчит в том числе меня...

— Тогда зачем же ты сказал ей, что на этом все? – удивленно и немного расстроенно спросила Свити Белль, придвигаясь ближе к Мерсеру, на бывшее место Спун. — Я как раз собиралась предложить ей нашу дружбу! Сразу бы и узнали, согласилась Тиара забыть про наши разногласия или нет…

Алекс, вытянув к юной единорожке руку, успокаивающе погладил ее по спинке.

— Давайте-ка дадим Тиаре немного времени, ребята, — мягко попросил он. — Я имею основания думать, что Тиара не столь глуха к словам пони, не способных похвастаться внушительной родословной, как могла бы. Зерна сомнений в ее душе, которые посеял ваш успех, вполне способны дать всходы...

«Ну а если нет, то не судьба. Даймонд Тиара еще получит шанс измениться — уже после того, как повзрослеет и столкнется с суровой, пускай и значительно упрощенной по сравнению с земной, реальностью, — философски подумал Мерсер. — Хотя, может в случае Эквестрии и не упрощенной, а ровно наоборот, более суровой в этом плане… На Земле-то отпрыски богачей зачастую живут и горя не знают, толком не расплачиваясь даже за уголовные преступления. Точнее расплачиваясь, но в другом, более материальном эквиваленте, спуская его на адвокатов — а денег у них, как известно, что грязи…»

— Да, нужно время, — повторил Мерсер. — Разумные обычно не меняют свои жизненные установки быстро… иначе как при большом потрясении. И из такого потрясения, калечащего ум, редко выходит что-то хорошее. Вы, пони, те еще мастера переубеждать и договариваться, и я в этом лично удостоверился, но парой веселых песенок не сломаешь мировоззрение. Впрочем, учитывая вашу магию, заключенную в "истинных" песнях, я не могу быть так уверен, и вообще… — Алекс умолк, когда на освободившееся место плюхнулась, застрекотав по воздуху крылышками, Скуталу. Ласка по отношению к Свити Белль послужила спусковым крючком, окончательно разбивающим оковы напряженности, что царила за столиком – единорожка с земной пони тоже соскочили со своих мест, суясь под руки мужчины. Опираясь передними лапками о его ноги, дети прижались мордочками к шее и подбородку Алекса, щекоча маскирующий покров веселым фырканием и радостно пища. Скуталу не отставала, ерзая щекой о солнечное сплетение Мерсера, со смехом попыталась обхватить копытцами слишком широкий для нее торс человека.

— Мы скуча-а-али! – почти что хором объявили жеребята.

— Девчонки, с нашей последней встречи прошло менее суток, — пробормотал Алекс, спиной ощущая чужие взгляды… которые ему наверняка лишь чудились – а если взгляды эти и были адресованы Мерсеру, то почти наверняка являлись одобрительными и исполненными умиления. Александр, немного помедлив, наклонил голову, закрыл глаза и, растянув губы в искренней улыбке, в свою очередь потерся щеками и носом о мордашки кобылок. Как бы это ни было иронично, сейчас он чувствовал себя куда менее смущенным, милуясь с девочками в общественном месте, чем когда держал Свити Белль на руках вчера вечером, и делал Мерсер это почти что без свидетелей в округе. «Публичные лицевые нежности с пони, для человеческого восприятия граничащие с поцелуями — это как поездка на русских горках, — хмыкнув, подумал Алекс. — Неуютно только первый раз, а дальше уже знаешь, что ничего особенного не произойдет». Так что ничего не помешало развитому обнять своих маленьких друзей, с огромным удовольствием тиская пушистые тельца, поглаживая их чудную шерстку одной рукой и почесывая Скути меж ушей другой. Девочки, как и ожидалось, реагировали исключительно с улыбками, блаженно вздыхая и чуть ли не мурча, а также тарахтя крылышками в случае со Скуталу — Бэбс же глядела на дружную компанию немного озадаченно. Возможно, не думала, что Меткоискатели и взрослый чудак-пришелец окажутся настолько близкими друзьями… Когда кузина Эпплблум все же робко улыбнулась и принялась подбирать ложкой последние капельки крема из корзинки, у которой она предпочла съесть одну лишь начинку, Мерсер расслабился до какого-то недостижимого ранее уровня. Все еще, впрочем, недостаточного, чтобы не насторожиться на определенном слое сознания, когда Скуталу вкрадчиво спросила:

— Кстати, Алекс… Можешь нам еще кое в чем помочь? Мы как раз собирались тебя искать, прежде чем Тиару встретили.

— Это в чем же? Вы вроде до этого Бэбс свой отличительный Знак помогали найти, а я-то тут при чем? — открестился развитый более тактичной версией непреклонного «Ступайте лесом и разбирайтесь с пустобокостью Бэбс Сид самостоятельно – вы же теперь Метконосцы, а не я!» Свити, привалившаяся к сгибу руки Мерсера и довольно жмурящая глаза, невинно пожала плечиками, почти как это делают человеческие дети.

— Ну да, в общем-то… Но мы после того, как к Рэрити зашли, решили поработать над нашей платформой к параду! Может, Бэбс знак механиста бы получила.

— Агась! – вдохновенно подхватила Эпплблум. — Ну, точнее, мы хотели уже готовое еще лучше сделать! Заготовить всем сюрприз... тайком от Биг Мака, – тут жеребушка понизила голос:

— Маки хотел наш початок улучшить, встроить в него пакеты с кукурузой, которые сами по себе разогреваются! Чтобы зевак на улице попкорном осыпало. И весело, мол, и вкусно! Но потом решил, что сложно слишком будет, да и фольга если раскалится, то пожар на платформе начаться может… Она ж папье-маше покрыта.

— Эпплблум, нет, — ровным тоном постановил Мерсер. Кобылка возбужденно мотнула гривой:

— Ты дослушай! Мы ж как раз и хотим, чтобы все безопасно было. А если кристаллы у Твайлайт какие просить, то она Эпплджек тут же обо всем расскажет!

— Да! Нам самим рядом с огнем сидеть неохота, дерево и бумага же кругом, — обеспокоившись, закивала Свити Белль.

— И вообще, у Пинки Пай вон, повозка из настоящих листьев салата будет, пускай и выращенных магией! — напористо стрекотнула крылышками Скуталу. — А чем мы хуже? В этот раз приз зрительских симпатий точно за Метконосцами будет! Ну, и за Эпплами еще.

Мерсер нахмурился. Если бы девочки попросили у него что-то действительно опасное, развитый, вне всякого сомнения, отказал без оглядки на их трогательные мордашки. Но над созданным ради безопасностиорганическим приспособлением можно было и подумать… Даже если Александр доложит об очередном готовящемся теракте их старшим сестрам или Твайлайт, никто не мог гарантировать, что эти мелкие приключенцы не избегут-таки строгого взора Эпплджек и в итоге сделают все по-своему, с еще бо́льшими разрушениями, а то и ожогами! Чего Мерсеру, безусловно, не хотелось.

— Пожалуйста, Алекс! — Свити Белль потерлась затылком о его плечо, подняв на мужчину кроткие глаза. – Ты ведь можешь сделать что-нибудь из своей магии, чтобы в случае чего огонь затух?

— Точно! Мы от принцессы слышали, что все началось с того, что тебя подпа… — тут Скуталу была вынуждена обрывать себя и несколько виновато смотреть в сторону Бэбс Сид. — Ну, в общем, ты умеешь как-то тушить огонь!

— Помоги нам еще разочек, а? – вторила подружкам Эппблум, деликатно тягая мужчину за сложенный выше локтя рукав. — Ты ж очень-преочень умный, наверняка сумеешь!

— Вот ведь подлизы, — беззлобно проворчал Мерсер, как мог стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, удержать вновь рвущиеся вверх и в стороны уголки губ. В принципе, оказать девочкам такую услугу, сделать ситуацию контролируемой, не было лишено резона – Метконосцы действительно могли отыскать способ провернуть все без Алекса, а то и превзойти изначально задуманный план… Еще, чего доброго, фейерверки бы в свою платформу запихнули, а то и целую систему самоуничтожения для пущей эффектности, активируя ее на глазах изумленной толпы пони! Если Зевс возьмется-таки создать автоматический контур пожаротушения для каких-то там нагревательных элементов… Ну, это точно станет более уместным, чем то, как он проштрафился перед Эппблджек. Тогда-то Алекс жеребят сам в небезопасное предприятие вовлек, а они радостно подхватили — в то время как здесь была исключительно их инициатива! И пусть дети эквиидов были весьма и весьма стойкими, в том числе ко всякого рода повреждениям, Мерсеру лучше было проследить, чтобы затея кобылок не нанесла им (и окружающим) вреда прежде, чем в дело вмешались ничего не подозревающие взрослые пони.

«Можно решить проблему за счет вытеснения местного кислорода газом из органической канистры, но тогда девчонки будут вынуждены спешно покидать платформу… — ненадолго задумался Алекс. — Выброс пены сделать, что ли? Среди нее-то, смочившей все поверхности, они с грехом пополам сумеют дышать. Взрывное насыщение газом состава, схожего с лакримозом, на основе местной воды…» Похожую систему (буквально на всякий пожарный), по-хорошему, следовало бы позже и в новый штаб Меткоискателей запихнуть – на крайне маловероятный случай, если управляющая колонна выйдет из строя, а девчонки на этот момент решат заняться под землей чем-нибудь, связанным с огнем. От этой троицы всякого можно было ожидать… Да и самому мутанту могла пригодиться аналогичная система, если те же огненные талисманы начнут сбоить и произвольно высвобождать свою энергию в тесных подземных коридорах форта! Воистину, в качестве стресс-теста для многих идей развитого Эпплблум, Свити Белль и Скуталу были поистине неоценимы.

— Думаю, я могу сделать что-то подобное. Все равно ведь используете эти кукурузные пакеты, если я откажусь? — обреченно вздохнув, уточнил Мерсер.

— Ага! — просияли девчонки, по уши довольные результатом их скоординированной атаки.

— Ну, жители-то Понивилля к такому, может, и привычны, но я… — Алекс замолчал, обернувшись, и окинул помещение "Сахарного уголка" подозрительным взглядом. Затем медленно кивнул:

— Ладно. Считайте, что я дал добро на этот ваш попкорн. Но не более! — притворно нахмурил он брови. — Завтра пойду в город, тогда вас и найду. Думал до парада там встретиться с парой-тройкой пони...

— Отличненько! — радостно зацокала о пол задними копытцами Эпплблум. — Тогда мы за сегодняшний вечер как раз пазы наделаем так, чтобы Биг Мак не заметил.

— А, точно! — вдруг поставила уши торчком Скуталу, после чего взглянула на Алекса с нетерпением и огромнейшим любопытством. — Кстати, о встречах с пони! Ну что, ты познакомился с Рейнбоу Дэш? Она вроде как сегодня хотела к тебе залететь и что-то там у тебя испытать...

— Да, — подтвердил Мерсер, ухмыляясь. — Ближе к обеду имел с ней дело. Занимательный опыт, скажу я вам...

— И как тебе Дэш?! — восторженно хлопнула глазенками Скуталу. — Самая крутая пони в Эквестрии, скажи?

— Она очень крутая, — торжественно заверил маленькую поклонницу Алекс, ни разу не покривив душой. Всего только не упомянул, что на его взгляд Рейнбоу брала от жизни максимум сразу во многих аспектах — включая нрав лазурной пегаски, который тоже был довольно крут... Мерсер точно не знал, как ему следовало бы выкручиваться из сложившейся паршивой ситуации, если сверхманевренная Дэш увернулась-таки от запущенных ей в спину остатков боло-бомб и продолжила лупцевать развитого. В смысле, у него были вполне рабочие способы в условиях опустошенного боекомплекта прорвать оцепление, которое могла устроить пегаска, и сбежать на территорию форта, но эти способы абсолютно точно изувечили бы Дэш! Например, выставить под ее большей частью копытные удары лимфоузел с фагоцитами, проведя его в верхние слои тканей... В любом случае, соответствовать худшим опасениям канцлера и угрожать Дэш ужасами мира людей, способными обескуражить и напугать обычного пони, было бы бесполезно. Рейнбоу мнила себя чуть ли не непобедимой, так что над угрозой оторвать ей голову только посмеялась бы, скорее всего. Ну, а если учесть рассмотренную Мерсером возможность именно что "договариваться" в Эквестрии с потенциальными угрозами, а не ставить им ультиматумы…

«Хм», — поморщился Алекс, не слишком довольный тем, что подходящий вариант забрел к нему в полушария только на лестнице (прим. Лестничный ум — западный аналог "задним умом крепок", когда достойный ответ приходит сабжу в голову после завершения разговора и выхода наружу из помещения) - в смысле, не по ходу драки, где при других обстоятельствах на кону могла стоять его жизнь, а уже в обнимку с пушистыми ласковыми девочками-ксено. Что, вполне возможно, говорило о их благотворном влиянии на мыслительный процесс развитого... Алекс возвратил на лицо улыбку, даже не слишком посетовав на то, что методика эта потребовала бы очередного испытания на прочность самооценки доктора Мерсера. Да, более мирный способ, пожалуй, имелся, и ради него вовсе необязательно было прибегать к угрозам и психологическому давлению! Несмотря на то, что элементом Честности являлась Эпплджек, а не Рейнбоу Дэш, пегаска чудилась мужчине даже более прямолинейной, чем соловая пони... по большей части. И если бы Александр открыто (и громко, чтобы идущая в атаку Рейнбоу расслышала) выразил восхищение ее навыками, попросил у нее аж целый автограф, то Стеклорезка, может, и не стала бы есть у него с рук, но от идеи добивать лежачего точно отказалась бы! «Учту на будущее. Или не учту, если говорить про одну только Рейнбоу Дэш», — иронически подумал Алекс, а затем вслух добавил:

— Ни разу еще не бодался с натуральным сверхзвуковым интэ-септо в рукопашной. Пускай лишь с его живым аналогом, к тому же с пустыми подвесами. Вот движительные кэбы — это другое дело…

Скутс на этих словах преисполнилась важности, горделиво подбоченившись:

— Я же говорила! Погодь, — внезапно сообразила жеребушка. — А что вы с ней такое вместе делали, что копытный... в смысле, руковой бой понадобился? Ты с ней в самом деле спарринг проводил, что ли?! — еще больше обрадовалась кобылка. Мерсер лишь отмахнулся:

— Скажем так, Рейнбоу Дэш была рада оказать мне содействие, особенно подобным...

От необходимости объяснять любопытным девчонкам подробности того небольшого поединка — по совместительству калибровки прицельных нейроузлов, а также проверки одноразовых артефактов-телепортаторов, — Мерсера избавили хлопок и вспышка у столика неподалеку. Алекс вздрогнул, резко оборачивая голову, но сдержал порыв незамедлительно вскочить и сгорбиться, занимая боевую стойку. Пара кобылок, что жизнерадостно болтали по ту сторону, взвизгнули и шарахнулись прочь, когда из вспышки прямо на их стол свалилось... нечто, представляющее собой рыже-охрово-коричневое сплетение маленьких ног, крыльев и насупленных мордашек, сердито пищащее и хаотично дергающееся. Повалив бокалы с молочным коктейлем, нечто исчезло во все той же вспышке, напоминающей слабое подобие уже не раз виданной Мерсером телепортации — лишь затем, чтобы объявиться на балке под потолком! Очередной фазовый переход пришелся на витрину, отчего с нее полетела банка со здоровенными леденцами, еще один — на дверной проем, куда как раз собирался заглянуть очередной посетитель, но после этого жеребец резко передумал и убрался восвояси. Затем угол скатерти дернулся, когда в него вцепились чьи-то лапки, и сцепившийся клубок очутился на освободившейся скамье, прямо по соседству с Алексом и девочками.

Мерсер и не подумал, что называется, совать руки в пекло, дабы остановить все это безобразие. Хотя развитый ощутил бы скорее не жар, а едва уловимый холодок Джоуля-Томпсона от внесения объема газа вместе с виновниками беспорядка через матрицу, создающей эффект дросселирования... Виновники благополучно остановились сами — точнее, один из них, являвший собой крошечного пегаса с гривой насыщенно-шоколадного оттенка. Пока второй жеребенок все так же яростно пытался отвязаться от своего неприятеля, тот застыл как вкопанный, уставившись на незнакомцев по соседству, а конкретно на Мерсера. Воспользовавшись замешательством противника, второй маленький борец — кажется, это была все-таки кобылка, единорог с гривой цвета спелой моркови и бантиком, венчающим шевелюру, — вырвался-таки из его хватки. Показав напоследок оппоненту язык, кроха спрыгнула со скамьи и исчезла, не долетев до пола какую-то пару дюймов, в соразмерной жеребенку вспышке телепортации.

Маленький пегас испуганно смотрел на мужчину, который наверняка казался ему зловещей громадиной — Алекс же в прострации уставился на инопланетного ребенка. Ему удалось-таки вспомнить, где он уже видел эту парочку жеребят, но Мерсер не особо волновался, как отреагируют их родители, когда обнаружат сынишку по соседству с пришельцем, который некогда вломился в их пекарню. Вопрос, куда сильнее обеспокоивший мутанта на тот момент, заключался в возрасте крылато-рогатой мелочи, что ему уже довелось однажды пугать! Сколько здешних месяцев стукнуло конкретно этим детям? Шесть? Полгода, а то и год? Может, все же несколько старше? По-младенчески крупная, непропорциональная голова на коротенькой шее, еще не столь ловкие и длинные лапки, куцая грива с хвостом, за который навряд ли хоть раз брались ножницы... Поверить в действительность произошедшего Мерсеру было крайне тяжело даже с учетом повальной сверхтехнологичности эквиидов, так что неудивительно, что он пытался отыскать другое объяснение, кроющееся, например, в тонкостях понячьего онтогенеза, согласно которому понячьи ребятишки до определенного возраста росли крайне медленно и неохотно... Гомон немного взбудораженных происшествием эквиидов стих, как если бы пони вокруг, затаив дыхание, ждали, что станет делать двуногий пришелец. Девчонки же переглянулись меж собой понимающе, спокойно, будто ничего необыкновенного не случилось.

— Паренек, — понятия не имея, что ему следует в такой ситуации говорить, пробормотал Алекс, — ты что здесь забыл?

— Это Паунд, он вместе с Пампкин – дети мистера и миссис Кейк, — тихо объяснила ему Свити Белль. — Они частенько сбегают из жилых помещений...

— Они — уникумы? — скосил глаза на единорожку Мерсер. — Это только Пампкин умеет телепортироваться, а Паунд летать, или все жеребята их возраста на такое способны?

— Не-а! В смысле, не только Паунд и Пампкин, многие жеребята так могут, пока маленькие. — вставилась Скуталу, после чего вздохнула:

— Мама с папой говорили, я тоже какое-то время летать могла... Ну ничего, уже совсем скоро саму себя нагоню, а потом и перегоню! — с воодушевлением заявила она, глядя на собственные небольшие крылья. Эпплблум столь же пылко сказала:

— А у меня случалось, как говорит бабуля, что сорняки под копытами сами по себе начинали расти! Или это были огурцы? Не помню... Но вроде они с Маком в мыло себя загнали, от грядок меня отгоняя, покуда не выросла! — хихикнула земнопонька. — А уже потом...

Эпплблум умолкла, когда Алекс, рассеянно улыбнувшийся своим верным помощницам, медленно потянул руку к пернатой крохе. Тот сделал по скамье пару шажочков назад и застыл, когда указательный палец Мерсера все же догнал его и легонько коснулся мордочки пегаса. Алекс всего и хотел удостовериться, что перед ним не образовалась магическая голограмма, галлюцинация или любая другая нематериальная обманка, созданная с целью разыграть гостя из другого мира. Но нет, нос Паунда казался вполне материальным, теплым и воспринимающимся естественным образом, как и реакция маленького пегаса — он, скосив глаза на палец, уже не пятился, а лишь неуверенно хихикнул.

— У-у-у! — прогудел карапуз, выпучив от удивления глазенки.

Произнеся эту глубокомысленную речь, Паунд окончательно передумал пугаться и решительно заковылял к гостю "Сахарного уголка", быстро-быстро перебирая своими маленькими копытцами. Он встал на дыбы, оперся передними ножками о подлокотник скамьи и с разгорающимся в глазах любопытством воззрился на Мерсера, и так уже окруженного детьми со всех сторон. Алекс все еще рассеянно, почти на автомате погладил ребенка двумя пальцами по пушку за ухом, а затем легонько почесал его загривок. В ответ мальчуган с энтузиазмом застрекотал маленькими крылышками, пища от удовольствия.

«Вашу ж мать, и это тоже взаправду, — выдохнул про себя Мерсер, не обращая внимания на оживающие вокруг него разговоры пони и, судя по веселым голосам, их исключительно положительную реакцию. — Только не говорите мне, что совсем мелкие жеребята и есть те самые "регулярные" гении-идиоты, которых упоминала Советница».

Ладно еще базовые моторные навыки — для пони-то учиться прямохождению и сохранять равновесие не было такой нужды, в отличие от людей! Если эквииды, почти как их земные примитивные аналоги, уже вскоре после рождения вставали и шли своей дорогой, и не думая путаться сразу в четырех конечностях... С этим Алекс бы еще смирился! Нашел бы взаимосвязь между временем вынашивания, объемом мозга плода и более широких костей таза (в силу той же ненадобности в прямохождении) у самок эквестрийцев, если исходить из пропорций. Да и фоновую магию, позволявшей оставаться разумным на носителе, менее приспособленном к этому из-за не столь богатого обмена веществ, из уравнения исключать не следовало. Но жеребята, еще толком не умеющие разговаривать, но способные выдавать сложные заклинания, которые и взрослым-то единорогам не всегда доступны... Не чересчур ли это для сверхтехнологичного мира?

«Грудное дитя, способное пробежать марафон», — попробовал было провести аналогию Алекс. В смысле, да, ребенок может в силу природных особенностей иметь потенциал к этому, и в ходе взросления с упорными тренировками таки будет способен побить какой-нибудь рекорд, но сделать это чуть ли не с рождения? Насколько Алекс знал на примере Лиры, Свити Белль и Твайлайт, телепортация для единорогов не являлась врожденным навыком вроде копытокинеза — то была наука, которой необходимо было специально обучаться. Да даже базовый телекинез являлся достаточно тонким навыком, требующим большего времени на раскрытие своего потенциала, чем управление гравитаторами! И вы хотите сказать, что если пегасы-малолетки были вынуждены учиться маневрировать, усердно выстраивая в мозгу цепи, отвечающие за приобретенные навыки, то совсем мелкие хоть и не показывали высшего пилотажа, но все же летали легко и просто?!

Немыслимо, но, похоже, именно так в Эквестрии дела и обстояли, так как ничто не помешало Паунду взмыть в воздух, тарахтя, как радиоуправляемый вертолет. Жеребенок, сделав круг, приземлился Мерсеру на голову своим пушистыми пузом, свесив по обе стороны от ушей лапки и опустив голову вниз, и уставился в перевернутое лицо мужчины. Алекс же успел подумать, что у человеческих детей функциональное созревание ключевых систем мозга шло от шести месяцев до года… а то и дольше, если верить свежим исследованиям нейробиологов — и у мелких пони, несмотря на частичную "магичность" их рассудка, определенно имел место подобный процесс. Пока мозг маленького пони не работал как следует, они могли использовать выделенный магический поток на все сто, делая это неосознанно? Может, это являлось менее эффективным и точным, чем "научный" подход уже повзрослевшего пони, но все-таки! Когда человеческий младенец хочет оказаться в интересующем его месте, он ползет туда... А сестра этого мелкого прохвоста хотела оказаться в другом помещении, и незамедлительно оказывалась там?

Алекс поднял ладонь к голове, накрыл ею шевелюру и загривок маленького пегаса. Ребенок, продолжая радостно пищать, довольно зажмурил глаза — и хорошо, что он это сделал, иначе мог бы разглядеть зловещую улыбку, которая в перевернутом виде на лице доктора Мерсера превратилась бы в совсем уж жуткий оскал. Так вот, значит, каким образом (чисто в теории!) можно было обойтись без могущества аликорнов, если Селестия и Луна откажутся помогать… Необходимый для их с Тернером задумки источник энергии вполне мог являться суррогатом, вроде того, как до рождения сестер магическими солнцем и луной управлял круг сильнейших магов, вроде современных членов Совета и единорожьей аристократии — если и их помощью тоже не удастся заручиться, вполне можно было попробовать сформировать батарею из понячьих младенцев! Собрать побольше детворы, неким образом синхронизировать их энергию и заточить ее на вливание в нужный заклинательный круг… А может, как-то изменить режим работы мозга у взрослых пони, если угнетение коры их головного мозга не будет препятствием для каких-то иных факторов успеха? Или все же использовать детей, если им было проще творить заклинания еще и потому, что в плане физиологии у молоди тоже все являлось простым — неразвитая магическая система, все связанные с этим величины...

— Алекс, хватай Паунда, пока он не улетел! — донесся сзади страшный шепот. Развитый мигом возвратил себе прежнее выражение лица и медленно повернул голову. Со стороны прилавка к их столику подкрадывалась невесть откуда взявшаяся Пинки Пай, все еще умудряющаяся делать это на роликовых коньках. В передней лапке она держала большую банку, в которой оставалась пара нерассыпанных леденцов, и явно готовилась к затяжному прыжку… Мерсер, не желая, чтобы ему на голову в попытке поймать жеребчика нахлобучивали эту самую банку, коротко поинтересовался:

— Зачем? Он, вроде бы, никуда не торопится.

— О-о, так ты и с ним подружился, — явно обрадовалась Пинки, немедленно поднимаясь в полный рост и подъезжая к столику. — А я думала, он тебя испугается и к потолоку рванет!

Мерсер хмыкнул себе под нос, продолжая гладить очаровательную малявку:

— Ну, "подружился" — это громко сказано...

— Пампкин освоила за этот месяц новый трюк, — пожаловалась розовая пони Мерсеру, в то же время с восторгом и умилением разглядывая жеребенка, хихикающего на голове Алекса. — Раньше она проходила сквозь тонкие перегородки, а теперь просто телепортируется! И если они с Паундом ссорятся, она его хватает и прыгает на другой конец дома, чтобы оставить одного в комнате! Но и Паунд не промах, не отпускает, пока сестра не выдохнется и больше не сумеет колдовать... Так, стоп, а где его сообщница? — заволновалась Пинки Пай, нагнувшись и сунув голову под стол, надеясь отыскать там Пампкин. Эпплблум развела копытцами:

— Не знаем, она вырвалась и исчезла куда-то!

— Значит, отход на позицию в детской произвела... Они устраивают набеги оттуда посменно – не иначе, хотят взять меня измором! — серьезно кивнула Пинки Пай, обхватив банку копытцем, будто астронавт свой шлем. — Подозреваю, что цель близнецов — либо моя безоговорочная капитуляция в качестве реванша над ремеслом няни, либо абсолютное мировое господство. Но я тоже шиком не лыта, ха! — тут Пинки обернулась назад и повысила голос, сделавшийся вновь веселым:

— Миссис Ке-э-эйк, мы его нашли!

Из проема, ведущего вглубь "Сахарного уголка", высунула голову, а потом и выбежала невысокая, чуть растрепанная кобыла с вьющейся гривой розовых оттенков. Выглядела она непривычно пухленькой, так что в сравнении с матерью ребенок смотрелся более пропорционально, чем с обыкновенными пони.

— Ох, мои извинения, дорогие! Надеюсь, дети больше никому не доставили беспокойства? – поинтересовалась она у посетителей, заметив столик, что оказался разгромлен вспышкой спонтанной телепортации. После чего хозяйка "Сахарного уголка" углядела наиболее значимую фигуру из присутствующих, рядом с которой стояла Пинки Пай, и невольно замерла на месте.

— Ой… — тихо произнесла земная пони, глаза которой перебегали с ее сынишки на невозмутимую физиономию Мерсера чуть ниже.

— Миссис Кейк, вот это и есть тот самый Алекс! — широко улыбнувшись, представила гостя из другого мира Пинки. — Хотя что я вам показываю, мы тогда все вместе его видели. Правда, он тогда и выглядел по-другому, и имени его никто не знал... Ну, зато теперь знаете! И видите тоже!

— Кхм, — пони кое-как выдавила из себя нервную улыбку. Материнские чувства у нее быстро пересилили страх, если кобылка действительно испытала его при виде пришельца, и потому она не слишком решительно, но быстро подошла к столику. — Очень... рада. Если позволите, я бы...

Мерсер поднял вторую руку и, наклонив голову, осторожно подхватил жеребенка под мышками, оторвал его от своей шевелюры, стараясь двигать пушистое тельце как можно плавнее. Маленький пегас извивался всем телом, хихикая, стрекоча крыльями и всеми силами пытаясь вывернуться из его железной хватки. Затем Паунд, жмурившийся до сего момента, увидел земную пони и потянулся к ней, веселым голоском, но твердо обозначив свои намерения:

— Ма!

Алекс кивнул в знак приветствия, сохраняя ровно-дружелюбное выражение лица:

— Здравствуйте, миссис Кейк. Кажется, это ваше.

Кобылка без лишних слов взяла мальчугана, одним копытцем прижимая его к себе, но почти сразу бросила это безнадежное занятие — уж слишком бойким и непоседливым был юный пегас. Тогда хозяйка пекарни сгрузила Паунда к себе на спину, откуда жеребенок сбегать и не подумал: его вниманием тут же завладел кончик материнской прически, мотнувшейся при повороте головы, и он принялся ловить ее передними копытцами. Когда очередная попытка увенчалась успехом, сын Кейков состроил гримасу исключительного довольства, и осматривавшая его кобыла, по-видимому, выдохнула с облегчением. После этого она бросила взгляд на девочек, окружавших Алекса. За несколько секунд проинспектировав их всех, в особенности развалившуюся у мужчины на коленях Скуталу, миссис Кейк улыбнулась уже спокойнее, кивнула Мерсеру и направилась обратно в дом. Пинки Пай в это время шустро заменяла скатерть на столе, который успели разгромить близняшки, и подавала оправившимся от потрясения кобылкам новые коктейли взамен разлитых. Барышни к произошедшему отнеслись вполне спокойно, с пониманием — знали, видать, что сверхтехнологичные дети были тем еще испытанием... Собрав с пола леденцы обратно в банку и как ни в чем не бывало водрузив их обратно на витрину, земнопонька напоследок кинула взгляд в сторону Мерсера. Снова подмигнув ему, она укатила прочь, выкрикнув:

— Ладно, не будем больше вам мешать!

Возможно, мужчине стоило поблагодарить ее за содействие, если Пинки Пай действительно озаботилась разрешением конфликта с Кейками. Может, и самому Алексу стоило бы выдать родителям Паунда хотя бы обязательный стандарт про то, как развитому жаль, что первое знакомство не задалось, и все в этом духе... Но теперь Мерсера всецело захватили перспективы, которые могло обозначить перед человеком совсем уж нежданное открытие. Нет, похищать эквиидских младенцев ради своих зловещих и не очень планов он, безусловно, не собирался. Однако ж подумать над тем, как бы половчее использовать гениев-идиотов, которыми являлись чуть ли не поголовно все единороги до того, как начинали нормально говорить, определенно стоило! Интересно, что на это скажет док? Вряд ли Тернер самостоятельно додумался бы до подобного, с трудом укладывающегося в добродушную понячью голову. Так что, пожалуй, про идею с использованием угнетенных мозгов пока ему говорить не стоило — до тех пор, пока нейроузлы не засекут что-то стоящее, или пока Мерсер с Тернером самостоятельно не разработают действенную методику на основе перемещения в "альтернативную" Эквестрию и перезаписи Эквестрии оригинальной.

И все-таки, сама пришедшая ему в голове идея, факт того, что на ровном месте Алекс бы не скоро до нее додумался, отнюдь не желая самостоятельно приближаться как к человеческим, так и понячьим младенцам... Мерсер опустил голову обратно к кобылкам, вновь прильнувшим к своему инопланетному другу — и его вновь освободившимся рукам.

«Иисусе, да эти девчонки — прямо-таки кладезь судьбоносных встреч! — мысленно возликовал Алекс, поглаживая по пушистой щечке Эпплблум, которая хихикнула и обхватила копытцами его предплечье. — Н-да. Если тенденция закрепится, буду вынужден их каждую неделю в кафе водить...»

Если у доктора Мерсера и возникли в голове отголоски каких-то меркантильных, а то и раздраженных мыслей насчет времени и денег, которые он в таком случае будет вынужден регулярно спускать на жеребят, то их счастливые писки и чудная шерстка быстро нивелировали эти зачатки негатива. Алекс медленно вдохнул и снова выдохнул, прикрывая глаза, даже в этом пропитанном отравой мире ощущая себя человеком... счастливымчеловеком. В то время как про Пинки Пай можно было сказать, что ее влияние на случайные события казалось почти что осязаемым - притом на мыслительную деятельность Алекса это влияние распространялось крайне деликатно и незаметно, — в этих носителях магии Дружбы таилась сила куда более скрытная и неочевидная, но каким-то неведомым образом умудрявшаяся заполнять все мысли и внимание Мерсера. Хотя... почему это неведомым? Тут скорее была вина самого Алекса — всего дело и было, что во вконец укоренившейся эмпатии, которую мужчина отказался выкорчевывать из подкорки после того, как Метконосцы исполнили свою роль информаторов. Вступая в близкий контакт с девочками, ему теперь почти невозможно было ни думать об экспериментах, ни о том, что Зевс мог вместо посиделок с Эпплблум, Скуталу и Свити Белль заниматься чем-нибудь другим, более прагматичным... и не сказать, что доктор Мерсер так уж об этом жалел.

Тем не менее, Алекс сумел отвлечься от блаженной неги, дабы приоткрыть глаза и скосить их на Бэбс, которая не особо принимала участие в разговоре и все еще сидела отдельно. Кашлянул:

— Похоже, мы совсем забыли про вашу гостью, — приезжая девочка на этих словах моргнула, разом обеспокоившись, и Мерсер коротко улыбнулся ей:

— Надеюсь, ты не обижаешься, Бэбс. Хочешь сказать что-нибудь?

— Ой, точно! — опомнилась Свити Белль, в свою очередь распахивая глаза. — Как мы могли?! Бэбс, прости пожалуйста!

— Бэбси, иди к нам! — радостно махнула лапкой Эпплблум, после чего толкнула ойкнувшую пегаску в пушистый бок:

— Скутс, двигайся давай!

Бэбс Сид спрыгнула со скамьи, немного неуверенно приблизилась к Алексу и его маленьким друзьям. Пытливо посмотрела в лицо Мерсеру:

— Вы ведь... Ты не сердишься, что мы... я тебя втянула во все это дело с Тиарой?

— Нисколько, — мотнул головой Алекс, после чего поднял руку и провел ею по волосам, вместе с клеточным усилием оправляя прическу, которая несколько смялась усилиями Паунда. — Друзья Метконосцев в подавляющем большинстве случаев — мои друзья.

— Мне правда жаль, что с Тиарой все так обернулось...

— Ну и ладно, — фыркнула Скуталу. — Подумаешь, ушла! Нам же больше угощения достанется.

— О, и правда! — обратила внимание на остатки явств Эпплблум. — Давайте, что ли, за встречу выпьем!

Девчонки шустро повскакали на копытца, хватая со столика бокалы с пузырящимся чаем, что так и не были тронуты ни Метконосцами, ни Тиарой со Спун. Один из таких, предназначавшихся ушедшим пони, они вручили-таки Алексу — мол, чокнись хотя бы, раз пить не можешь! После чего кобылки вернулись на свои места, оккупировав все сколь-нибудь выступающие конечности Мерсера, и если бы не Свити Белль, едва успевшая схватить Скуталу за хвост зубками, пегаска точно вписалась бы обратно на колени развитого! Скути поколебалась, быть может, и не проявляя открытой ревности, но все же стремясь отхватить еще кусок-другой незамутненной любви и заботы со стороны Мерсера в лице почесушек. Затем пегаска все же сдалась и со вздохом сползла своим хвостатым задком на пол, оставляя на бедре Алекса лишь передние копытца, уступая место новой подруге троицы — и человека, если на то пошло. Эпплблум, лениво привалившись к боку Мерсера, вновь поманила свободной лапкой кузину:

— Ну же, Бэбс, чего на ногах торчишь?

Девочка впервые улыбнулась по-настоящему открыто и радостно, после чего аккуратно, стараясь не пролить чай на брюки двуногого, устроила свое плотненькое тельце рядом, подобно Скуталу облокотившись о его бедро. Зазвенели бокалы, сопровождаемые радостным гомоном Метконосцев, и Алекс тоже внес в ритуал посильную лепту, сразу после этого убрав свою порцию на стол. Не зная, куда деть заведенную за голову Эпплблум руку, Алекс немного помедлил и опустил-таки ее на пушистый бочок Бэбс Сид — а когда та замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, медленно погладил ее по нежно-розовому загривку. Бэбс хихикнула, после чего сделала добрый глоток чая и поинтересовалась:

— Так... ты, выходит, жил у себя дома в городе, похожем на мой? Расскажешь, как у тебя там все было?

— Да, нам тоже интересно послушать! — обрадовалась Свити Белль. — Ты же еще тогда нам о своем мире обещал рассказать!

— Так я, вроде, и рассказывал уже... — кое-как попробовал откреститься развитый, но этим он не одурачил даже Эпплблум, пожалуй, самую простодушную из девочек:

— Да ты всего ничего рассказал, только о ваших полетах и этих инте-пихто, считай! И о том, на кой тебе радио.

— А вот я была бы не против еще о ваших летательных аппаратах послушать... — мечтательно протянула Скуталу.

— Ладно, ладно, — не в силах сдержать улыбку, проворчал Алекс, старательно воскрешая в памяти хорошие воспоминания со времен, когда Манхэттен еще не был покрыт тяжелым облаком смога от пожаров и багряно-рыжей взвеси "Красного света". Притворно серьезно, будто заключая сделку, обратился к Бэбс:

— Но только если уже ты меня порадуешь рассказом, как живется на твоем аналоге моего острова. Значит, слушайте...

Домой Александр Мерсер направлялся уже вполне довольный жизнью, почти не думая о том, что в глубинах форта его ожидает свидетельство, что от долбаного Зла категории "Вселенское" в этом мире Алексу нельзя было просто так отмахнуться. Похоже, в плане искоренения подобных мыслей тактильное наслаждение в совокупности с эмоциональной привязанностью являлось на дальней дистанции чуть ли не более продуктивным, чем принудительная глушилка – так как последняя оставляла в подкорке периферийные ассоциации, которые можно было убрать разве что путем изъятия целых фрагментов памяти. Понитерапия, как оказалось, работала весьма эффективно и позволяла самому Зевсу, атакуемого со всех сторон причудами этого мира, оставаться эффективным... не только в плане выдумывания способов убийства всех и каждого, кого Мерсер встречал на своем пути.

«Запатентовать эту методику лечения расшатанных нервов, что ли, — иронически подумал мужчина. — Как раз пригодится, если люди с моей или чьей-нибудь еще подачи нащупают-таки свою собственную дорогу на Эквус, и дорога эта не закончится обоюдной бойней. Аликорны вполне способны считаться за небольшой ядерный арсенал, и тот печальный вариант развития событий довольно маловероятен, учитывая опыт землян в геополитике. Так что с самого начала установления контакта меж двумя цивилизациями окажусь… хех, на коне».

Наряду с устроенной пушистыми девчонками сенсорной перегрузкой, которая, того и гляди, превратила бы мутанта в лужицу монокультуры, растекшуюся по полу, Алекс заполучил подробный отчет о работе мэйнхэттенской полиции и других служб, о которых знала Бэбс Сид. В частности, если в Понивилле крайне редкую и невостребованную судебную функцию исполняла мэр с выборными пони, то на острове с его многочисленным населением этим занимались именно что судьи с соответствующим талантом – разрешать споры и всяческие дрязги! В свой черед, Мерсер посвятил девочек… естественно, не в последние трагичные события на Манхэттене, а всего лишь рассказал им о наиболее значимых достопримечательностях Нью-Йорка — например о том, что аналогичная статуя, в отличие от понячьей, изначально была медного оттенка. А также пересказал городские легенды из числа наиболее безобидных… Ужастики в этом мире детвора, кажется, любила не меньше земной, но все они были довольно устаревшими по сравнению с современностью Мерсера, что-то вроде середины прошлого века. Завершился разговор нежданным и всеобщим весельем, так как у допивших чай девочек на мордашках внезапно вспухли клубы пены…

Нет, бешенство тут было ни при чем, так как вряд ли даже в этом безумном мире штамм существовал бы лишь затем, чтобы создавать у инфицированных из пены роскошные бороды и закрученные усы. Пинки, видимо, рассчитывала, что Тиара и Спун с Метконосцами кое-как, со скрипом, но выпьют за примирение, прежде чем разойтись, а дальше дружный хохот девчонок друг над другом сблизит их окончательно... Интересной деталью являлось то, что Мерсер не ощутил по поводу этой задумки особого скепсиса — так как помнил, что при первой встрече с Меткоискателями смех тоже помог закрепить контакт между разными по своей натуре существами. В любом случае, Пинки плодов своих озорных и вездесущих лапок уже не увидела, отправившись нянчить малышню или еще по каким-то своим делам. И это была большая удача для Мерсера! Ему вполне хватило одного только смеха посетителей "Сахарного уголка" – кто знает, что устроила бы розовая повеса, когда девчонки в качестве мести за тихий, сдавленный смех Александра взяли оставшуюся пару бокалов с шуточным чаем и прилепили пенную бороду уже ему на лицо?

Что касалось темы, где мысли у Алекса теперь текли легко и свободно… Да, Мерсер вновь оставался бесстрастен и даже исполнен некоторого оптимизма. Справится, как и всегда, даже если сейчас логика "долбаного Вселенского Зла" была развитому не слишком понятна. Например, Алекс недоумевал, каким образом из давным-давно сгинувшего существа могло получиться умертвие, если уж некромантия пони была завязана в том числе на ДНК живого организма. Думал, что как и в случае с вирусом "темному" волшебнику нужно либо живое существо, либо относительно свежий труп, дабы произошла трансформация, как параспрайт оказался перестроен наживую… Откровенную гниль преобразовать этим магическим искусством, может, и являлось выполнимым, но это стало бы даже не забиванием гвоздей микроскопом, а все равно что из орбитальной пушки воробьев сбивать. К тому же Луна говорила, что Грогар собирал себе подручных из пони — по всей видимости, самых что ни на есть из живых!

А потом Мерсер вспомнил прописную истину, что и в голом, вылизанном ветром и временем костяке еще довольно продолжительное время можно обнаружить добрые фрагменты ДНК – которые, похоже, и были необходимы в качестве "ключа", дабы захватить в ловушку уже эфирную, неуловимую его глазу эссенцию пони, их души. Так что можно было не только "законсервировать" полуразложившегося мертвяка, заставив работать хотя бы остатки мышц, но и моторизировать иссохший скелет, укрепив его магическими связями и превратив в подобие голема, только не требующего регулярной подпитки от заклинателя или какого-то другого источника. Те же мутировавшие големгончие подзаряжались непосредственно от солнца и "мест силы" Вечнодикого… Из свежих трупов, должно быть, получались бы и намного более опасные и полезные прислужники – обыкновенные-то костяшки, пусть и собранные этими "некросвязками" в какую-то иную конструкцию, наверняка было куда проще разломать и разбить… Вирусу же, как "одомашненной" форме некромантии, было недостаточно каких-то там фрагментов ДНК, дабы перевести все в разряд неуловимой энергетики; Мерсеру были нужны цельные последовательности и рабочие структуры вроде клеток, а то и целые системы органов, чтобы заставить их работать по новой программе. И вот уже наладив нормальное производство своих копий и заполучив доступ к высшей нервной деятельности развитого, которая у самоходного скелета отсутствовала бы по причине полой черепушки, вирус связывался со своим информационным полем… в этом измерении чрезвычайно локальным, но все-таки.

О более практичных, уместных в текущем раскладе концептах и не только Мерсер на пути домой размышлял тоже, окончательно решая, чем бы заняться перед ночными-утренними экспериментами с Сукой и финальной проверкой МЭФ. От идеи пойти в замок Сестер и уволочь оттуда поворотные механизмы с органной панелью Мерсер вконец отказался — одобренные Луной акты вандализма он мог учинить как-нибудь потом.

«Лучше ненадолго в лес схожу, наберу клонирующей водички и снова пару древолаков отловлю, как перед встречей с темной принцессой же», — решил Алекс и, припоминая свой опыт взаимодействия с этими големами, усмехнулся:

«Ха. Кажется, в первые дни я решил, будто лес обладает общим разумом, раз по нему легко удалось пройти, не выказывая враждебности. Оказалось, что общий разум-то есть, но исключительно у древесных псинок. Ну что ж, если они рискнут высунуть нос из Вечнодикого, дабы попытаться вернуть своих "сородичей"… милости просим, что называется».

У Мерсера как раз хватило бы времени, чтобы сгонять за образцами, а потом сварганить для девчонок пенную бомбу, пока не настоялся нужный объем "имунной сыворотки" – которой должно было хватить аж на целый бочонок. К сожалению, подливать непосредственно в чашку канцлеру не было вариантом, так как веществу требовалось по меньшей мере 20 минут, чтобы частицы оказались покрыты местной версией молочной кислоты, втиснувшись в конверсию яблочной, и притом были защищены от комплекса чрезвычайно активных пищеварительных соединений пони. За эти менее чем полчаса напиток будет благополучно усвоен желудком Нейсея, сведя на нет весь эффект… Кроме того, канцлер мог оказаться достаточно подозрителен, чтобы проверить кружку, которую ему всучит Алекс, но не которую он нальет самостоятельно из случайного бочонка. Случайного — в том смысле, что его вовремя подкатят в начало очереди незаметные дроны… Пока Мерсер не активирует частицы, для пони это будет не более чем молекулярный мусор, с которым рано или поздно разберется фагоцитоз, так что не случится ничего страшного, если какой-то другой пони хлебнет сидра с сывороткой, но Алекс все же намеревался задвинуть "экспериментальный" бочонок на самые задворки. Как раз этих получаса должно было хватить, чтобы стало понятно, согласен ли канцлер на предложенный ему компромисс или нет! И если сидр не понадобится, Мерсер просто втихую выльет его – так, на всякий случай. Алекс мог приказать спорам и частицам в них самостоятельно потерять свою целостность еще до того, как они окажутся выдворены взашей иммунной системой Нейсея, но не факт, что канцлер этого не заметил бы… А пускать все на самотек тем более нельзя – иначе на канцлера среагируют датчики на проходной, он полезет в недра своего организма разбираться, и только-только заключенный с Нейсеем мир окажется порушен из-за вновь всколыхнувшегося недоверия!

А еще завтра неплохо было бы пересечься со Спайком — по поводу сжигания им срезов тканей и всего остального, так как сегодня в библиотеке Мерсер дракончика не застал. Но уж завтра верный помощник Спаркл точно при ней или где-то на празднике окажется! С Твайкой-то Алекс договорился, но она заявила, что в воздействии этого метода "телепортации через разделение" на материю Земли следовало разбираться непосредственно в ее присутствии, так как заклятье давным-давно устанавливала Ее Светлость, и всех подробностей Твайлайт не знала. Ну, Спайк наверняка мог контролировать отправку аликорнам посланий, так как он использовал пламя и по другим назначениям, и Мерсер не слышал, чтобы Селестия жаловалась, будто ее осыпает щепками из камина. Но все же следовало уточнить, насколько осуществима и надежна отправка в какое-то другое место… Алексу не улыбалось, чтобы изумленной принцессе Дня на макушку плюхнулся отрезок его мышечных волокон, сочащийся белесой жидкостью. Телепортировать или нет химеру тем же образом – над этим вопросом Мерсер подумал бы и тысячу раз все взвесил, даже если нервная ткань оказалась успешно перенесена, оставаясь функциональной. Существовала вероятность, что химера никуда не пропадет и не погибнет, так как существовала в виде совокупности ментальных связей меж частицами вируса, а не просто электрохимического комплекса в нервах, но терять хотя бы одного своего помощника Мерсеру было неохота. В этом мире не было Грин, которая вместе с Разумом улья каким-то образом создала их вычислительную мощность, и не существовало подходящего разумного среди многих, который согласно неким уникальным параметрам способен был стать новой Матерью… Алекс с удовольствием погрузился бы в размышления на эту тему, но тут он добрался-таки до Гряды, миновав реку затяжным прыжком с парой вспышек, разве что чуть замочив ноги на галечном берегу.

И сразу же понял, что на холме что-то не ладно. Все то время, что Алекс шел из Понивилля, ему не поступало сигналов о нарушении периметра или даже откровенного SOS… Но теперь, добравшись до форта и сконцентрировав на нем свое восприятие, развитый понял, что с периметра до его ментальных контуров не доносилось вообще ничего – будто мутант не к своему логову пришел, а собирался ступить на враждебную территорию, где затаился неведомый враг.

«Пельтаст? Гоплит? – мысленно позвал Алекс, недоверчиво оглядывая окраину Вечнодикого, медленно пятясь и приближаясь к стене. — Куда все подевались? Рейнбоу опять балуется, что ли…»

Вероятность того, что эта чрезвычайно талантливая от природы особа все-таки миновала (теперь уже) прицельный огонь бутонов и в отместку утащила дронов, пока Мерсера не было, все же существовала, но являлась слишком малой… Химеры так глупо не подставились бы, мигом уйдя под землю, и даже сумей Дэш выцепить хотя бы одного дрона на берегу, второй точно уцелел бы и послал сигнал бедствия хозяину! К тому же, насколько Алекс понимал, любительница книг — а потому абсолютно точно не вконец пропащая личность, — улетела как раз-таки читать свой долгожданный "бестселлер". Нет, конечно, она могла вернуться, чтобы по-быстрому еще как-то Мерсеру насолить, но даже сумей Дэш мгновенно вывести из строя обеих химер, занимавшихся своими (и доктора Мерсера по совместительству) делами на периметре и в жилом модуле, это непременно отпечаталось хотя бы в одном участке нервной системы форта!

«Надо завести бейсбольную биту, утыканную с гвоздями, чтобы угрожающе похлопывать ею по ладони перед очередным незваным гостем. Каждый раз генерировать полноценные когти накладно будет, а суррогат выглядит не столь весомо, — недовольно подумал Мерсер, на всякий случай выдвигая фаланги обеих рук и заостряя их наконечники. — Пожарный топор тоже сойдет. На крайний случай, и одну из лопаток можно колючей проволокой обмотать…»

Пускай Алекс думал об этом больше в ироническом ключе, большинство пони действительно хоть и являлись милашками, но были способны стать весьма настырными, особенно если объект их внимания не разговаривал с кем-то другим или не был способен принять в высшей мере официальный, высокомерный вид. Дискорд его знает, что можно было ожидать от тех же репортеров! Пусть даже и какой-то местной газеты, которых наверняка обработали Их Высочества, внушив, что к пришельцу лучше не лезть и вообще на эту тему не распространяться. И да, пожалуй, только принцессы с еще парой эквиидов из числа местных, например, Твайлайт, могли объявиться на пороге (но не в подземельях) Нового Детрика абсолютно незаметно. Но что насчет других пони, о которых Алекс имел весьма условное представление, как и о их талантах со способностями? Опустив участок осадной стены-щита и осторожно выглянув из-за ее края, Мерсер со все возрастающим беспокойством оглядел холм. Развитый обратился напрямую к "памяти" бутонов, и не думающих выскакивать из-под земли, и с проскользнувшим в сердце холодком понял, что она стерта у всех подчистую, так что органические структуры впали в подобие коматозного состояния… Заслышав тихий шум, мужчина повернул голову направо, в сторону стенда, который он вместе с почтовым ящиком установил официоза ради, закрепляя за собой территорию, и ради просвещения любителей соваться в чужое личное пространство. Сделал Алекс это как раз вовремя, дабы углядеть за деревянной панелью нежно-желтые краски – но слишком не вовремя, чтобы сонно зевнувшая пегасочка не успела разлепить глаза, а Мерсер сомкнул свои собственные.

— О, — уставились на Мерсера два черных зева, ведущих в Бездну, — вы вернулись! Доброго вам…

- ФАКК! - Алекс отшатнулся назад, поднимая руки к лицу и с грохотом распластавшись своими телесами на земле, словно боец, стремящийся уберечь себя от осколков. Но, естественно, в случае с Флаттершай это было бесполезно – зрительного контакта, продлившегося доли секунды, вполне хватило, чтобы мускулы свело от ужаса, а стремление бежать от этого самого ужаса оформилась в голове так отчетливо, словно Мерсера пытали уже несколько суток подряд. Из-под поясничной мускулатуры развитого со злобным шипением и урчанием вырвались отростки кишечника, судорожно принявшись извиваться в воздухе... «Поднимайся. Поднимайся и беги так быстро, как ты только способен», — бился в голове оставленный Флаттершай отпечаток, будто яркий свет от лампы, резко вспыхнувший перед глазами и еще какое-то время пульсирующий под закрытыми веками. Мерсер с трудом приструнил разом вскинувшиеся секреционные железы его организма, что уже запускали двадцатисекундный разгон, и судорожно заметавшийся челн сердца. Наученный горьким опытом, ментальными окриками принялся строить химер, панически носившихся кругами со своим «Беги, беги, беги», искоренять каскадный сбой, который успел распространиться все же на меньшую, чем в прошлый раз, часть его тела. Зато желание полоснуть пегаске по горлу когтями было куда большим!

Флаттершай поначалу с жалобным писком сама рухнула на землю, прикрывая голову лапками, но затем опомнилась, встала и принялась обеспокоенно бегать вокруг, и думать не думая об опасности, которая ей грозила, и тревожно вопрошать, все ли у Мерсера в порядке. Алекс же кое-как собирал воедино свой в очередной раз взбунтовавшийся организм, втягивал систему внешнего пищеварения и вторичного синтеза, и размышлял над интереснейшей задачкой: с какой радости эта любительница животных вздумала спать на Гряде, так что тревожность указала на присутствие пони, лишь когда мутант разбудил ее своим шумом?! Процедил сквозь зубы, когда пегаска стала перебирать версии и интересоваться, не стало ли человеку плохо... снова, как тогда, и не ушибся ли он, если споткнулся:

— Ничего… ничего, все в порядке.

«Черт подери! Ну, теперь-то понятно, отчего дроны попрятались, а периферийные сдерживающие системы вышли из строя», — посетовал Алекс, закрывая глаза пластинами, напичканными тепловыми рецепторами. Этот протокол развитый привил одному лишь "понячье-социализированному" Полемарху, но не остальным дронам и тем более не нейроузлам мин и бутонов, которые вообще для подобного были слишком уж неразумны и не столь многофункциональны... Мерсер уж никак не думал, что милая скромница полезет к нему на Гряду, вообще рискнет приблизиться к недружелюбно выглядящей, утыканной шипами ограде с красными прожилками, да еще и по соседству с Вечнодиким! По крайней мере, не полезет во второй раз сюда, где ее однажды изрядно напугали. Хочешь насмешить Вселенную, как говорится… И самое обидное, что машинный интеллект ни о чем таком своего носителя не предупреждал, определял вероятность инициативы со стороны крылатой паиньки как околонулевую — вот Мерсер и рассчитывал исключительно удалой Рейнбоу Дэш противостоять! Одно дело, когда Флаттершай в захваченный двойниками Понивилль сунулась, хоть и была той еще тихоней — она являлась еще и Хранительницей, наверняка переживала за своих друзей и соседей, а потому это было уместно и в какой-то степени предсказуемо. Но сейчас Алекс не рассчитывал бы на подобное и в ретроспективе!

«Ладно, хер с ней», — сердито подумал Мерсер, решив, что не столь уж важным являлось, по какой такой сумасбродной причине розовогривая ксено с ее иномировой логикой решила наведаться на Гряду. Дыру в безопасности Алекс залатает — привьет соответствующие протоколы дежурным дронам... как только поймает их. Выставит ключевые параметры сенсорному полю, которое в случае чего отдаст бутонам приказ отключить систему целеуказания и стрелять "вслепую", исключительно по звуковым датчикам и согласно данным самого поля, шипы-антенны которого могли вылезти непосредственно и на территории форта. Но как Алексу следовало поступить с самой Флаттершай? Какой (не обязательно психологический) трюк необходимо было с ней провернуть? Желательно такой, чтобы не столь уж, как оказалось, робкая кобылка вовек зареклась приближаться к Гряде... Следует напугать ее, а то и вовсе позволить себе грубость, выкинуть за шкирку прочь? Вообще, можно было сделать всякое, но это неминуемо повлекло бы за собой ухудшение качества контакта с прочими представителями местного населения!

К тому же Флаттершай, строго говоря, не сделала ничего, за что Мерсер при иных обстоятельствах мог бы попросить ее на выход, не вызывая подозрений, что у его неприязни есть какая-то тайная подоплека. В отличие от Рейнбоу Дэш, ее подруга не прошмыгнула втихую (как Дэш полагала) в жилой модуль, а прочла информацию со стенда, одумалась и решила дождаться хозяина... Или же согласно личным убеждениям решила, что соваться в чужой дом без приглашения, мягко говоря, невежливо — поэтому просто облетела периметр, пытаясь дозваться Алекса или хотя бы дронов, а затем решила ждать его возвращения. В силу этого шныряния своим Взглядом по холму, будто лучом прожектора, и закоротила сразу многие элементы системы безопасности... Пельтаст и Гоплит, желавшие узнать, в чем дело, тоже оказались "напуганы" и попрятались кто куда.

«И впрямь хорошо, что не сунулась так сходу, в типичном эквиидском стиле с их пренебрежением личным пространством, а сделала облет», — похолодев, представил себе другой сценарий Александр. Пегаска могла бы в своей более осторожной манере заглянуть за периметр; взобраться на забор, вытянуть вперед любопытствующую мордочку — а бутонам только это и нужно было! Прежде, чем отключиться, ближайшая турель выдала бы по "нарушителю" залп, и кобылка вполне могла повиснуть головой вниз на исключительно прочной перевязи, зацепившись ею за шипованный верх стены... А ничего не подозревающие дроны, которые на манер всамделишных пауков прибежали бы оттаскивать и пеленать "добычу", дабы она предстала перед глазами хозяина, неминуемо попали бы под Взгляд перепуганной Флаттершай, и скрылись бы! Навряд ли кобылка была здесь с самого обеда, когда Мерсер ушел по своим делам, но дискорд этих чудаковатых ксено разберет... В любом случае, помочь ей кроме Алекса было некому, и чем все закончилось бы, в подобных обстоятельствах являлось тем еще вопросом! Потому как разброс необратимых последствий вплоть до смерти для человека оказался бы от одного земного часа до земных же суток , а у пони... Ну да, эквииды казались более выносливыми, покрепче людей, да и некоторые отличия от человеческих систем органов у них имелись, особенно если это касалось обмена веществ и высшей нервной системы. Но все же клапаны в их сердечно-сосудистой никто не отменял, как и вероятность наступления смерти из-за ее недостаточности, когда кровь в перевернутом положении не может возвратиться обратно! Последствия такого инцидента, ясное дело, тоже не лучшим образом сказались бы на жизни Мерсера в Эквестрии.

Алекс отнял скрещенные руки от лица только затем, чтобы увидеть, как его ИК-обзор все равно остается перекрыт — его заслонила маленькая фигурка. Кролик сурово, в силу обстоятельств сверху вниз глядел на развитого, лежавшего боком на земле, и притоптывал по земле лапкой, скрестив передние на пушистой груди.

— Ну привет, хулиган, — обреченно вздохнул Алекс, понимая, что отвертеться от нависшей проблемы быстро и просто, выкинув Флаттершай с Гряды, ему не удалось бы без последствий... особенно если она брала с собой такого грозного защитника.

— Алекс, не молчите, говорите со мной! — тем временем не унималась пегаска. — У вас есть слабость после той переделки, в которую вы вчера попали? Ох, не нужно было так неожиданно появляться, я вам только помешала восстанавливаться! — не на шутку опечалилась пони. — Надо было написать письмо, надо было поинте... — кобылка умолкла, когда она попыталась подползти под тяжелую руку развитого, чтобы приподнять его, но тут ее ушастую голову стукнула новая мысль, и пони замерла от ужаса:

— Вы хоть заботитесь о себе тут, на голом-то холме вдали от Понивилля?! У вас еще остались какие-то раны?

«А-а, так вот оно в чем дело», — осознал Мерсер. Все-таки развитый сам оказался виноват — заботливая по своей натуре пони-ветеринар, видимо, решила, что он прошлым вечером вывалился из Вечнодикого леса, будучи целиком израненным и вообще бессознательным... Что не очень вязалось со способностями, которые Зевс успел продемонстрировать Флаттершай еще в череду, но все-таки. «Ладно уж, пугать ее или на манер Эпплблум со Скуталу забрасывать прочь, так и быть, не стану, — определился Алекс, неспешно опираясь ладонями о землю, дабы случайно не придавить кроля, который и не думал отходить от двуногого, буравя его прищуренным красным спектром. — Рейнбоу Дэш такое было бы только в радость, а эта пегаска наверняка до смерти перепугается... да и вообще, после драки кувалдами не размахивают».

Не стоило сердиться на девчонку за все это, тем более она понятия не имела о том, что доставила Мерсеру неудобства своим появлением — наверняка исключительно вежливым с чрезвычайно общительной понячьей точки зрения. Сам, дурак эдакий, не учел вероятность, не подумал о том, что представляющая нешуточную угрозу, но непривычно скромная мисс Убивающий Взгляд может-таки и в дальнейшем проявить способность к общению, раз изволила перекинуться парой слов с Мерсером и даже не особо прятала глаза за своей гривой... Наоборот, хорошо, что Флаттершай набралась храбрости заглянуть в гости и поинтересоваться здоровьем пришельца из другого мира именно сейчас, до того, как Мерсер запустил более опасные проекты! Визит сюда ходячего генератора помех мог бы иметь более... печальные последствия, если бы Флаттершай схожим образом взаимодействовала с содержимым хризалиды, выведенной на поверхность в случае вторжения извне — тем более вторжения, столь угрожающего согласно "мнению" химер!

«Ладно, просто выпроводим ее прочь без каких-либо последствий. Вежливо, — принял решение Алекс. — Жаловаться на Флаттершай, понятное дело, тоже не станем, дабы не привлекать лишнего внимания. Побочки, включая то, что она опять перепугала меня до нервной дрожи, вполне поправимы... Турелям только-только установленную свежую программу сбила — настроим заново, резервная копия-то у меня в голове имеется, и не одна, да и несколько бутонов в глубине туннелей стоят». Александр медленно привстал на одно колено, а затем выпрямился, сухим тоном обрывая ее причитания:

— Со мной все в абсолютном порядке... насколько это в моем случае возможно. А вот что вы здесь делаете, мисс?

Спросил Мерсер в основном потому, что желал выяснить, не было ли здесь еще каких-то неизвестных ему обстоятельств. Флаттершай, нервно мотнув челкой, мужчину не разочаровала:

— О! Знаете, я просто хотела... Ну, знаете, просто визит вам на новоселье нанести, как полагается доброму соседу, — потупилась кобылка, разом растеряв свою настойчивость в плане заботы о благополучии и здоровье других. — Да, хотела навестить вас, принести что-нибудь вкусненькое к чаю... Но когда прилетела, увидела, что у вас с тех пор разве что забор появился, а сам дом стоит голый. Ни крыши еще нет, ни ставней, стены не покрашены, клумбы на холме не разбиты... Я не хотела сказать, что это плохо или что-то вроде этого, ни в коем случае! — сделал быструю оговорку пони, после чего сжалась и продолжила еще более тихим голосом:

— А потом я... — так и не договорив, Флаттершай отчаянно смутилась и спрятала свою мордочку в передних лапках. Чуть ли не переходя на шепот, пропищала:

— Ох, вы, наверное, решите, что я создаю трагедию даже из всяких там дурацких пустяков! Глупая, глупая я...

Мерсер, с ворчанием и хрустом суставов возвращавший своим кистям первозданный вид, насторожился — чему только способствовала тревожность, которая в присутствии Флаттершай никуда не девалась, хоть закрывай ты уши, хоть глаза. Крылатая пони успела что-то натворить на Гряде и теперь не знала, как сказать об этом владельцу территории? Смерив кобылку испытующим, пускай и "невидящим" взглядом, Алекс, тем не менее, все еще спокойным тоном заверил ее:

— Обещаю, я не стану смеяться или как-то осуждать вас. Пожалуйста, продолжайте.

Желтая пони сначала отказывалась говорить, мелко мотая головой, но затем все же подняла на Мерсера свои пугающие лишь в оптическом диапазоне очи и прошептала:

— Я подумала... у вас ведь наверняка еще нет плиты, если вы только отстраиваетесь. Поэтому я полетела обратно домой, за своим чайником для пикников, который сам разогревается. Когда вернулась, то решила, что у вас и воды хорошей может не быть, если вы постоянно заняты и обедаете лишь в городе! Пришлось возвращаться за колодезной. А потом я вспомнила, что если у вас нет плиты и вы здесь заняты пока лишь строительством, то у вас ни посуды подходящей, ни мебели нет! Так что я...

Мерсер, слушая этот поток незамутненной мысли, сначала выдохнул было с облегчением — но затем напрягся пуще прежнего. Хорошо, так значит, стеснительная ксено пришла к его дому не просто поинтересоваться о состоянии развитого после его "ранений", полученных в Вечнодиком... Но зачем же ей было необходимо с таким упорством прилагать подобные усилия? Если пони осмыслила, что у пришельца из других миров здесь шла своего рода стройка, и еще, образно говоря, куча коробок после переезда не была разобрана, разве Флаттершай не могла нанести визит позже, выбрать более удачное время? Но не тут-то было — она решила отдать все силы, дабы причинить Мерсеру минимум неудобств и беспокойства о том, что Алекс совершенно не готов встречать гостей, но непременно дождаться человека и поговорить с ним именно сегодня! Опять же, успевшая показать свою робкую натуру кобылка осмелилась прилететь на Гряду, где торчал глухой забор, усеянный черными зловещими пиками, будто клыками... Если Флаттершай ознакомилась с пассивно-угрожающим текстом на стенде, отчего не оробела и не решила, что ей не стоит дожидаться хозяина сего недружелюбного к пони места и в целом к нему в гости ходить, пусть и в сопровождении этого самого хозяина? Да и вообще, в понимании Александра Мерсера, тихоня Флаттершай предпочла бы встретиться и говорить либо на своей собственной, либо на нейтральной территории, где она и чувствовала себя более уверенно, и отпала бы необходимость тащить с собой все это барахло "к чаю"… Выставить угощение своему соседу — это что, была еще одна понивилльская традиция, вроде той, как Пинки Пай вечеринки новым жителям устраивала? Столь же строгая и обязательная к исполнению традиция, ради которой Флаттершай пришлось через себя переступать?

Хотя... так уж сильно пегаске требовалось переступать через свою натуру, обнаруживать в себе силы, чтобы иметь дело с Мерсером? Она, если приглядеться, не казалась такой уж зажатой, напуганной... разве что самым первым воплем, который изверг из себя Алекс от неожиданности, будто рядом с ним танковый фугас вспахал асфальт. Дома-то, более-менее освоившись с новым собой, мутант на подобные вещи реагировал хоть и с опаской, но и с определенной долей флегматизма, а здесь... Черт возьми, да эта пони теперь переборола страх даже быстрее, чем когда Мерсер вылез из-под земли в своей "строительной" комплектации! Откровенно нервничающей кобылка тоже не казалась, объясняя свое появление — разве что в ее словах и жестах сквозила определенная неловкость, присущая Флаттершай робость, которая не позволяла четко излагать свою позицию и тем более выплевывать слова скороговоркой на манер сверхобщительной Пинки Пай. Язык эквиидов в исполнении последней так вообще являл собой чуть ли не одну непрерывную, звонкую птичью трель...

Мерсер, кажется, впервые задумался, как выглядели некоторые аспекты его существования не с точки зрения абстрактной эквиидской общности, а конкретно этой пони с шерсткой цвета нежного топленого масла. Выдвинутая по здравому размышлению версия... ошеломляла - особенно учитывая, что аргумент с химерами и астрономически малой вероятностью, рассчитанной ими, отлично в эту версию укладывался. В чем крайне неважно разбиралась совокупность машинного интеллекта Зевса? Вот именно, в эмоциональных составляющих, особенно в их крайних формах, которые редко когда в полной мере подчиняются логике! Алекс бы еще понял, если Флаттершай захотела просто дружить с неведомой жуткой херней из другого мира, поскольку та разделяла ее интересы в плане биологии. Но не сиюминутный, однако все же расчет на что-то большее, учитывая, что именно Мерсер тогда ляпнул в панике, путаясь мыслями, чуть ли не разваливаясь на куски и не разбегаясь ими в стороны?.. Кто, черт возьми, будет всерьез комплименты от помеси шагающего экскаватора с маткой чужих воспринимать?! Сумбур, абсурд! Да, Мерсер во время его с Флаттершай последнего на тот день разговора превратился в исходную версию себя, которая по стандартам понек "нормальной" считалась… Но не могла же память у девчонки быть трехсекундной, чтобы тихоня-Флаттершай, увидав "цивилизованную" оболочку Александра, тут же забыла, что он еще недавно представлял собой ужасающую ошибку природы, дикость, от которой лучше держаться подальше, даже дружеские отношения выстраивая на порядочном расстоянии? Или это случилось потому, что мастерство трансфигурации (не самого себя), пускай не было слишком распространена в обществе пони, но все-таки не являлось какой-то небывалой редкостью "подобно фениксу", и тоже воспринималось "нормально", если не знать подноготной на манер Нейсея?

«Дохлый номер! Я на такое больше не куплюсь, — нахмурил брови над термопластинками Алекс, пока Флаттершай заканчивала, наконец, рассказ о своих похождениях. — Не может быть в этом дело. Наверняка сие есть лишь очередная безумная теория, которую я навоображал у себя в голове, и которая имеет крайне опосредованную связь с реальностью. Затворница Флаттершай всего-то пришла узнать, как я устраиваюсь, и не нужно ли мне чего, как подобает доброму соседу в понячьем социуме, а я уже готов всерьез размышлять над тем, как бы половчее отбиваться от подколок Лиры! Совпадение по ряду внешних признаков, но нутро иное. Н-да, конвергенция выходит... опять. Такая же, как я еще утром полагал достоверным считать, что между вирусом и некромантией нет ровным счетом ничего общего, кроме самого что ни на есть внешнего сходства...»

Несмотря на изначальную решительность Алекса, все же паразит сомнений принялся обгладывать его лопатку, на сей раз метафорическую — как минимум на предмет того, что стоило прояснить детали, не отбрасывать так сходу потенциально рабочую гипотезу, какие бы эмоции она ни пробуждала в Мерсере. Чего-чего, а от личного отношения в деле познания Истины следовало абстрагироваться как можно качественнее... Как бы Мерсер ни страшился оказаться правым, почву под копытцами Флаттершай следовало прощупать, так как пони могла представлять существенную угрозу. А это означало... «Ну ладно, ладно», — еще более обреченно вздохнул про себя Алекс. Сам ведь рассматривал возможность напроситься к пегаске в гости, дабы без помех выудить какие-нибудь данные касательно таланта Флаттершай — из числа тех, что можно было узнать без вскрытия ее черепной коробки и не привлекая внимания принцесс. Делать это у нее дома или в жилом модуле с голыми стенами — разница казалась Алексу не слишком большой... Кобылка тем временем, выдав все подробности своего появления на Гряде, будто пытаясь оправдаться перед Алексом и отвлечь его внимание, процокала обратно за стенд. Оттуда пони вернулась с разбухшей корзинкой для пикника в зубках, из-под крышки которой торчала бутыль с чистой водой и, внезапно, складной табурет! И не абы какой, а с металлической рамой, исключительно прочный, а не обыкновенная для пони деревяшка — может, высокий (и довольно тяжелый) гость Эквестрии не захочет на простом покрывале сидеть! Пони, опустив перед собой довольно грузную корзинку, выдохнула и резюмировала:

— ...и вот, летая туда-сюда, я устала... и прикорнула, так вас и не дождавшись. Поверьте, мне очень жаль, что я так неожиданно объявилась! — сказала кобылка, просяще глядя на Мерсера. — Не растрать я столь глупо свои крылосилы, обязательно летала бы над холмом так, чтобы вы меня еще издали заметили. Мне действительно стоило написать вам, прежде чем... ну, я подумала, что раз уж сегодня выходной, то…

Кролик по соседству с Флаттершай пискнул, своеобразно меняя частоту своего тонкого голоса, и кобылка всплеснула крыльями:

— Энджел, как не стыдно! — шикнула она, скорее расстроенно, чем сердито глядя на своего любимца. — И вовсе Алекс не задержал нас надолго! У него наверняка есть свои, более важные дела.

— Кхм. Что ж... — кашлянул мужчина, не зная, откуда следует начать. — Вы проявили исключительную предусмотрительность, мисс Флаттершай... и она отнюдь не была излишней или глупой. Я действительно... не смел рассчитывать, что ко мне заглянут в качестве гостьи.

— П-правда? — ободренная, подняла ушки ксено, почти как когда Мерсер заявил ей о том, что ему помогло собрание редких животных и растений. Алекс пожал плечами:

— Ну, не считать же за таковую Рейнбоу Дэш...

— О! — понимающе округлила красный спектр Флаттершай. — Она залетала ко мне этим утром, пыталась выведать что-нибудь о... ну, знаете, вас. И вашем жилище тоже. Я... я ведь не навредила вам, если что-то... если ненароком выдала ей какие-то сведения? — вновь обеспокоилась кобылка. Мерсер качнул головой в сторону ограды:

— Как вы могли заметить, стена все еще опоясывает Гряду, а мой новый дом не являет собой дымящиеся развалины, — пегаска при этих словах хихикнула в копытце, прикрывая улыбку, и Алекс покачал головой уже мысленно — кто бы мог подумать, что жутчайшее ментальное оружие против развитого будет облечено в плоть и кровь этой нежной, робкой милашки! Затем мужчина добавил:

— Так что нет, не навредили. Мы условились считать, что Рейнбоу Дэш меня одолела, но и я выиграл от... — начав было говорить, Алекс умолк, шагнул вперед и наклонился, поднимая довольно увесистую корзинку для пикника. Повел свободной рукой в сторону щитового сегмента, все еще прячущегося под землей:

— Ладно, тогда давайте пройдем внутрь, пожалуй. Думаю, вы и так прождали по моей вине достаточно долго.

— Вы... правда не против? — пытливо взглянула на него Флаттершай. — Я вас не отвлекла? Вы вечером, должно быть, хотели заняться чем-то другим, если и впрямь не рассчитывали на появление гостей...

— Было бы некрасиво, если все ваши усилия пропали зря, не так ли? — стараясь, чтобы его тон не казался натянутым, даже преувеличенно бодро возразил Алекс, направляясь к импровизированным "воротам" и тишком выпуская из боеукладки Полемарха, которого пегаска уже видела, а потому не должна была сильно испугаться. — Считайте, что это я вас сюда пригласил... выпить чаю и поговорить. И надеюсь, вы не находите мои слова и действия в чем-то предосудительными. Я пока не слишком разбираюсь в ваших традициях... Прошу, — вновь указал Мерсер на проем, останавливаясь и пропуская четвероногую, "магическую" и вообще нагоняющую первородной жути, но все-таки особу женского пола вперед.

— Ничего страшного, если не разбираетесь! И... спасибо, — улыбнулась кобылка, потупившись. Щечки ее тронул едва заметный румянец теплового излучения, и Флаттершай торопливо повернула голову, проходя мимо Алекса.

«Она просто исключительно скромная, и в силу этого же старается быть как можно менее навязчивой», — поспешил нервно напомнить себе развитый. А вот кто не страдал от излишков скромности, так это питомец Флаттершай — который смерил мужчину пристальным взором, ткнул лапкой себе в район глаз, а затем наставил ее прямиком на Алекса, вполне достоверно воспроизводя жест "я за тобой приглядываю". Потом маленький нахал запрыгал внутрь периметра, опередив хозяйку и вообще имея вид столь независимый, будто владельцем этого места являлся он, а не Мерсер. Алекс, перешагнув через линию стены, похлопал по соседнему сегменту ладонью — и недостающий участок, который нарастал на земляные шипы, словно бетон на арматуру, тут же вылез из-под земли, со зловещим лязгом вставая на место и отрезая скверному летуну в лице Флаттершай путь к спасению... Энджел стрельнул глазами-бусинками назад, дабы предупредить возможную угрозу, но лишь пренебрежительно пискнул, смерив глазами высоту стены; видимо, в своей заносчивости успел решить, что в случае чего будет способен на нее взобраться. Флаттершай не среагировала вовсе — она с интересом наблюдала за Полемархом, который зигзигами метался по холму, вонзая тут и там хвост в землю и этим деактивируя мины, которые находились на пути к жилому модулю.

Когда дрон закончил свою работу, а Мерсер поднялся вслед за ним по Гряде со своими зваными-незваными гостями, Алекс отдал ему свой груз для помещения в "погреб". Еще он направил Полемарха искать своих собратьев, дабы привить им заново все необходимые протоколы, включая тот, который был направлен на противодействие Флаттершай. Химера, не задавая лишних вопросов, просеменила к дальнему шлюзу в подземелья, скрытому за подобием маскировочной сетки в окопе — только мускулистый хвост и прозмеился. Александр же мысленным усилием привел в действие колонну, выдвинув жилой модуль до уровня первой переборки... И сам Алекс, и пони были бы способны протиснуться через половинку-бойницу окна, утопленного в землю, но все же это было далеко от представлений Мерсера об элементарной вежливости. Флаттершай, увидев, что двуногий сие действие произвел, не нажимая кнопок и не задействуя вообще никакие рычаги управления, впечатлилась еще больше и стала деликатно расспрашивать человека, что за магия была ответственна за это, учитывая, что Твайлайт говорила, будто Мерсер не умеет колдовать. И вообще, не существует ли между Алексом и его "питомцами" подобия общего разума, что приписывали некоторые исследователи чейнджлингам, тоже способным заниматься трансфигурацией самих себя? Не живет ли Мерсер под землей на манер чейнджлинговских ульев же, только в куда более "цивилизованной" и благообразной обстановке? «О, надеюсь, что я не обидела вас этим сравнением, вы ведь не обиделись, правда же? Но я на всякий случай взяла с собой фонарик, если вам комфортнее под землей...»

Алекс не особо слушал далеко не глупую, в чем-то даже весьма проницательную пони. Он остановился у оконного проема, который показался наружу и вместе с остальными тремя рассеял подземный сумрак, царивший в верхней комнате. Несмотря на отсутствие темной неизвестности прямо по курсу, тишина "вражеской" территории, на которой он совсем недавно чувствовал себя под надежной защитой, навалилась на Мерсера... Чувствовал себя Алекс так не только из-за сбоя, приключившегося по вине Флаттершай, но и потому, что за проведенное здесь время он и не подумал бы пригласить кого-то в свое логово, закрытую для посторонних территорию, где развитый намеревался ковать свое будущее. Рейнбоу Дэш не в счет — она-то чаи распивать не собиралась, являлась не более чем инструментом, необходимым Мерсеру стресс-тестом! А теперь Александр и впрямь запустит ходячий генератор ауры страха к себе домой, в свое исключительно надежное, как он совсем недавно полагал, укрытие?

«Ну, в реакторный отсек-то я ее в любом случае допускать не собираюсь... да даже в обыкновенные подземные залы не пущу, — смирился Алекс, перекидывая ноги через бетонный подоконник и ставя корзинку для пикник на серый пол. — И это явно не чейнджлинг, решивший под "безобидной" личной Флаттершай заглянуть ко мне в гости и выведать какие-либо секреты. Физиологию-то они подделывать способны, но не врожденные таланты пони, рассчитывают исключительно на свое притворство… Будь это чейнджлинг, тогда и характерной ауры бы не было. А жаль! Если бы я мог чуять их на расстоянии, то… Ну да ладно, нужно для дела — значит, надо».

Нормального, откровенного разговора с пони на улице все равно не вышло бы. Кобылка наверняка станет полагать, что к ней относятся недружелюбно, пренебрегают ей в качестве гостя, и Мерсер вряд ли добьется от скромницы Флаттершай чего-то толкового! Ничего, Алекс перетерпит... Чувство тревоги не являлось невыносимым, в отличие от игры в гляделки с этой пони — достаточно было удерживать в голове мысль, что навязчивое чувство обеспокоенности есть норма, не предваряет чью-либо внезапную атаку и пройдет сразу же, как только Флаттершай отправится к себе домой. Интересно, а можно ли было избавиться от этого ощущения, которое генерировала пегаска одним лишь своим присутствием (притом ненаправленно, в отличие от Взгляда!), как Мерсеру удалось смотреть ей в лицо, выйдя из оптического диапозона восприятия? Окружить себя, допустим, пузырем ментальной тишины, дающим отделившимся химерами полную автономность, невозможность связаться с Мерсером по спорным вопросам... Если на то пошло, будет ли сам Взгляд восприниматься иначе, менее нестерпимым образом, установи Алекс предварительно режим "радиомолчания", не только не испуская мысленные сигналы, которые способен считывать вирус, но и не расшифровывая поступающие?

«Может, и удалось бы проверить это чуть позже, — подумал Мерсер, отчаянно надеясь, что сегодняшний разговор с пони не окончится чем-то эдаким. — В более подходящих, контролируемых условиях. Вдруг химеры сейчас, отпочковавшись от моей личности и получив автономность, захотят разбежаться даже от слабенькой ауры тревожности?»

Алекс нерешительно прошел на середину комнаты и поднял глаза к потолку, где немедленно зажегся биолюминесцентный светильник, затопив тусклым красным отблеском внутреннее пространство "шайбы". Здесь все было по-прежнему — комната была чистая, просторная и совершенно неказистая, отличаясь от склада человеческих артефактов уровнем ниже только лишь наполнением. Обернув голову, Александр увидел, как его гостья заглядывает внутрь, положив передние лапки на подоконник, но не решаясь запрыгнуть на него... То ли стеснялась, то ли была удивлена минималистичным уродством комнаты, если брать в расчет причудливую понячью архитектуру и их тягу к созданию уютной обстановки. Мерсер, закатив глаза под пластинами, подался назад и, головой и корпусом стараясь держаться как можно дальше, протянул Флаттершай ладонь — в которую пони, поколебавшись, вложила-таки ухоженное копытце, жутко покраснев при этом и спрятав мордочку за локонами длинной, тщательно расчесанной гривы. С небольшой помощью Алекса кобылка вспорхнула в оконный проем. После чего Флаттершай увидела, куда направился кролик, пискнула от смущения и ужаса, рванув к питомцу:

— Энджел, в гостях себя так не ведут!

Флаттершай, укоризненно дернув ушками, сняла только-только запрыгнувшего на стол питомца, который принялся деловито озираться там и, кажется, был готов попробовать что-нибудь из разложенных по нему деталей карабина на зуб. Завидев этот механический беспорядок, пони опять дала заднюю, сконфузившись и с огорчением пробормотав:

— Ох… Все же не стоило мне, наверное, приходить. У вас еще столько дел…

«Да, и правда не стоило», — мысленно пожурил пегаску Алекс. Но откладывать эту проблему и терзаться сомнениями до следующего раза ему тоже не хотелось, так что Алекс быстро подошел, ухватил отрезок клеенки за углы и сгрузил содержимое в угол комнаты. Смазка, которой напичкала M4 Луна, была неплоха, но защищала исключительно от пагубного влияния внешней эквестрийской среды, а также могла нейтрализовать химические компоненты патронов, сделанных из местных веществ, но не от земных. Мерсер решил опробовать свою личную смесь с основой из образцов, которыми удалось разжиться в лагере – а еще поручил Пельтасту, пока Алекс отлучился, накидать ряд схем ключевых узлов, которые могли бы подойти для задуманного им пружинного метателя… Освободив стол от плодов работы машинного интеллекта, Мерсер отбуксировал стол на середину комнаты, пояснив:

— Пустяки. Этим все равно занимались мои дроны, пока я уходил по… иным делам.

С этими словами Мерсер приставил к письменному столу кресло, а Флаттершай несколько торопливо процокала к своему багажу и принялась разгружать его. Алекс, глядя на ее приготовления, мельком подумал, что при иных обстоятельствах ему пригодился бы магический кипятильник, который Мерсер умыкнул сегодня из лагеря… Но не судьба – кобылка притащила личный расписной чайничек со встроенным термокристаллом. Следовало, что ли, создать свой собственный запас чистой питьевой для пони, на случай, если Мерсер вздумает запустить кого-то из своих знакомых к себе в гости? Навряд ли, конечно! Флаттершай тем временем углядела-таки надпись на уже второй подряд настенной емкости, что служила подтверждением словам Алекса, сказанным еще за периметром — первый-то резервуар почил усилиями Рейнбоу Дэш… В виду собственной прозорливости кобылка повеселела, стала сновать вокруг стола уже спокойнее. Улыбнулась – менее смущенной улыбкой, больше смахивающей на безмятежную, которую могла себе позволить какая-нибудь там домохозяйка из диснеевского полного метра. Разве что не напевая, Флаттершай выудила из корзины бутылку с водой и залила ее в чайник, а затем принялась расставлять по столу тарелочки со всякими вкусностями, выгрузила наружу банку какого-то там джема… главное, чтобы не яблочного.

«Да уж… Тот еще абсурд», — вновь подивился Алекс, приоткрыв на секунду пластины и искоса глядя на поглощенную своими приготовлениями кобылку, недоумевая, как именно эта трепетная лань (пускай и крылатая) получила от Гармонии в распоряжение столь грозное оружие. Против ментальной сети вируса уж точно! Не-личностный Архитектор рассчитывал, что она в будущем применит его против очередного пробудившегося злодея, и Эквестрия избежит особо неблагополучного развития событий, что ли? Внезапно мысли развитого оборвало подергивание за его брючину. Опустив голову, Алекс увидел – естественно! – Энджела, который, добившись внимания человека, вновь скрестил лапки на груди и сердито-вопрошающе глянул на двуногого.

«И это в моем-то собственном доме!» — хмыкнул про себя Мерсер, на этот раз с высоты своего роста, а не с земли поглядывая на любимца Флаттершай. Стоило, что ли, подсыпать мелкому паразиту в чай МЭФ вместе с незначительным объемом здешней яблочной кислоты и испытать его действие на полумагическом млекопитающем? Но нет, такого делать не стоило. Не из этических соображений, прости господи, разумеется не из-за них – а потому, что на самый крайний случай канцлер, являясь колдуном высокого ранга, мог наколдовать себе какое-нибудь там заклинание, будь то простейшее промывание желудка или кислородное насыщение мозга ради его сохранности при остановке сердца. А вот пегаска, приключись с ее питомцем здесь какой-то неизвестный припадок, могла и не справиться… К тому же эксперименты показали, что параспрайты с их чрезвычайно сложной "магической" системой пищевого синтеза и преобразования оставались вполне жизнеспособны после испытаний, спустя некоторое время после "генерации помех" были вновь способны не только к полету, но и воспроизводству подобных себе, притом потомки выходили точно в пределах нормы. Так что и с канцлером все должно было пройти нормально, если Алекс верно разобрал анатомические справочники, посвященные эквиидам… Вирус, тем более в лице безопасных даже для людей инфовирионов, все равно не воздействовал бы ни на одну систему понячью систему напрямую.

Кролик тем временем продолжал буравить намного более крупного человека взглядом, в котором можно было заподозрить требование и ожидание. Явно хотел своим видом передать что-то в духе «Не собираешься ничего мне сказать, каланча?» Алекс точно не знал, как бы подступиться к теме и вообще начать весь этот разговор, который мужчина совершенно не планировал, так что решил: глупо не воспользоваться предоставленным шансом и не обратиться к Флаттершай со стороны ее питомца! Медленно склонившись и присев на корточки, Алекс произнес ровным тоном:

— Прости, что тогда не удержал. Тогда произошло кое-что... — Мерсер чуть повернул голову, выставив свои тепловые сенсоры в сторону пони, которая с любопытством навострила ушки. — При иных… обстоятельствах я и не вздумал бы ронять тебя.

Кролик недоверчиво фыркнул, наморщив свой розовый нос. Вздохнув, Алекс протянул руку, намереваясь в который раз за сегодня применить свое "секретное оружие" – к чему Энджел отнесся не слишком доверчиво, так как из рук человека ему уже доводилось падать. Зайцеобразное угрожающе обнажило резцы, отклоняя голову, но пальцы Мерсера уже догнали его затылок и принялись аккуратно почесывать кролика за ушами. Тот поглядел-поглядел на человека, смотрясь максимально недовольным и надутым, да и смилостивился… Забавно, что по отношению к своей хозяйке Энджел вел себя довольно независимо, но вот от постороннего всяческие нежности принимал довольно охотно. Не иначе затем, чтобы вызвать у Флаттершай ревность (слабое подобие в человеческом понимании) и заставить ее испытывать необходимость заботиться о питомце, предоставляя ему вкусности и прочие удобства! Но даже если дела так и обстояли, то цели своей ушастый манипулятор не достиг: при виде жмурящегося питомца, зачастившего лапкой по полу, Флаттершай дуться не стала, а лишь тепло улыбнулась и вновь позволила себе нежный и мелодичный смешок в копытце:

— Рада, что вы помирились. Я надеялась, что так и будет. Вы, Алекс, хорошо ладите со зверушками...

«Ага, — меланхолично подумал развитый, придерживая пушистое тельце второй рукой, поднимаясь и неторопливо приближаясь к столу. — Если под словом "ладить" подразумевается, что я нахожу много занимательного в процессе накачивания их мутагенной дрянью и последующего вскрытия. Но это так, мелочи».

— ...и с пони тоже, — мягко добавила Флаттершай. — Насколько мне известно.

— Имел с ними дело. В смысле, с животными, когда работал... с бактериями и прочими болезнями, — пробормотал Мерсер, опуская на стол кролика, растекшегося по его ладони и свесившего вниз лапки. – А в случае с пони… это не есть достижение. Нужно серьезно постараться, чтобы не ладить с вами. Ваш вид одной только внешностью эволюционно сконструирован так, чтобы максимально нравиться людям… ну, большинству из них, — припомнив сегодняшнюю встречу с жеребятами, не сумел удержаться от улыбки Алекс. То еще психотропное оружие массового поражения выходило из Меткоискателей… да и не только воздействующее на психику, а вполне "антиматериальное" тоже, если учесть тенденцию жеребят к устроению всяческих погромов. Неудивительно, что они сошлись с развитым – уж в этом-то плане четвероногие девчонки и инопланетный с их точки зрения взрослый точно были одного поля ягодами! Флаттершай на слова Алекса отреагировала удивленным наклоном головы, соответствующим положением ушек и заинтересованным взглядом:

— Вот как? Мне тож... — начала было она, но тут же замолкла, укрыв глаза за длинной челкой. Пегаска, разом стушевавшись, попыталась было занять металлический табурет, предоставив хозяину его законное место — но, естественно, Мерсер ей это сделать не позволил, мотнув головой и вежливо, но твердо отобрав у нее складной предмет мебели. Сочтя конструкцию вполне прочной, не спеша разложил ее и уселся. На полу за своим собственным столом, рассчитанным на среднего минотавра, Алексу было бы не слишком уютно, возвышайся над лакированной поверхностью он по ключицы… Так что табурет пришелся кстати, в то время как Флаттершай вполне могла сидеть в высоком кресле, не испытывая неудобств. И да, несмотря на удобоваримое положение за столом, Мерсер, сидя прямо напротив Флаттершай, все равно не чувствовал за собой сильной позиции, этого пресловутого "уюта", так что меж пегаской и человеком установилось молчание — недолгое, пока чайник начинал пыхтеть и изливаться паром, но дьявольски неловкое. Да, крылатая скромница даже в инфракрасном спектре смотрелась довольно забавно на фоне темной, слишком массивной спинки сидения, даже по-кошачьи подкупающе, если проводить аналогию с представителем рода Felis, бесцеремонно занявшей хозяйское кресло. Пони, вне всякого сомнения, была милашкой подобно своим сородичам… надо было только являться глухим к ее ментальным позывным, а еще смотреть на нее правильным образом. По́том Алекс в присутствии такого гостя сейчас не истекал, дело ясное, но навязанное чувство тревоги никуда не девалось, и неизвестность того, что Флаттершай думала по поводу человека, лишь подпитывала дискомфорт... Мерсер ощущал себя не в своей тарелке подобно человеку, который вовек не готовился стать астронавтом, но вдруг очутился на космической станции и понял, что от бесконечной пустоты и тьмы его отделяют лишь считанные миллиметры "летучего" сплава. То есть одни лишь роговые пластинки с ИК-рецепцией на глазах!

В отсутствие инициативы со стороны человека уже сама Флаттершай, очевидно, слегка (или не слегка) нервничала и понятия не имела, с чего начать разговор… Одному лишь Энджелу было все равно – он, кое-как примирившись с Мерсером, сидел прямо на столе рядом со своей чашкой и таскал с тарелки морковь, нарезанную кругляшами. Обделить своего питомца заботливая пони, конечно же, была не в состоянии… Столь же заботливо она предложила первую чашку кипятка Алексу, налив щедрую порцию заварки – а Мерсер не нашел в себе силы и необходимости сопротивляться, втолковывать глупенькой пони, что все эти угощения она тащила с собой зря, как и наливала заварку. Всего лишь коротко кивнул:

— Благодарю.

Флаттершай осторожно, если не сказать боязливо взяла свою чашку вместе с блюдцем и поднесла ее к губам. Подула, сделала крошечный глоток, украдкой глядя на Мерсера через вуаль гривы, явно что-то решая про себя — но сказать, что именно, Алекс сейчас был бессилен почти так же, как и под конец разговора с Тиарой.

— Ну, и… хорошо ли вы устроились? У вас здесь, эм… — Флаттершай скосила глаза в сторону книжного шкафа с несколькими копиями фотографий, которые Мерсер воспроизвел по старой доброй памяти и которые успели заинтересовать Рейнбоу Дэш тоже. Возможно, скромная пегаска собиралась из вежливости хоть как-то похвалить новое жилище человека, но серые бетонные стены, тускло-красное освещение и скудность обстановки не особо располагали к комплиментам. Мерсер пригубил чаю и неохотно подтвердил, буравя собеседницу тепловыми рецепторами:

— Устроился нормально. Минимум, которого пока хватит.

«Вот уж никогда бы не подумал, что в разговоре с женской особью стану испытывать определенную долю неловкости, будто подросток какой-то, — мрачно подумал Алекс. — По крайней мере, это не моя вина. О достоверности подобных абсурдных предположений я раньше и думать не мог».

— И… вы уже по уши в делах, так посмотрю, — еще больше занервничав, когда их лица очутились друг напротив друга, пискнула Флаттершай. На этот раз она в качестве повода для диалога избрала "доску ключевых идей" Алекса с рисунками и формулами, которые он предпочел хранить где-то помимо своей головы и последовательностей генетической памяти. Кобылка с сомнением на мордочке взглянула на оставшуюся часть интерьера, устроенную на полу клеенку с разобранным карабином и блок радиостанции у стены. Затем Флаттершай поставила уши торчком, сообразив:

— О! А чем вы сами занимаетесь, если на дронов что-то здесь оставили? Если не секрет, конечно...

— Всяким разным.

— Вам следует быть осторожнее с этим "всяким"! — жалобно протянула кобылка, запивая беспокойство чаем и заедая его крохотным кусочком бисквитного печенья. — Зачем же вы в одиночку ходили в Вечнодикий лес, да еще и ночью? Самые храбрые из пони стараются туда не забредать без особой нужды!

Алекс вздохнул, подавив желание неприязненно возразить в духе «Я не какой-то там пони»:

— Замок… Старый замок Их Высочеств. Я наткнулся на него еще в первые дни, и мне стало интересно, не найдется ли в руинах чего-нибудь… интересного. Люблю интересное. И – нет, я не понес от того похода никакого существенного урона, так что можете не… — Мерсер умолк, когда Флаттершай, едва не выронив чашку, в ужасе уставилась на него, прикрыв рот одновременно копытцем и кончиками крыльев.

— Вы… вы пошли туда просто из интереса? - пролепетала она. — Поверить не могу! Но… но там же так жутко, особенно ночью!

— Не более жутко, чем нахождение здесь в первые дни после моего прибытия, — покачал головой Алекс, скривившись в натянутой улыбке. — И если на то пошло, не более, чем я сам являлся для пони в эти первые дни.

— При чем здесь вы? Вы ведь совсем не страшный... ну, сейчас таковым не являетесь, в отличие от Найтмер Мун! – одновременно с полной убежденностью и ужасом в голосе возразила пони. – Коренные жители Понивилля говорят, что ее тень до сих пор в замке обитает, а Найтмер безо всяких там теней оказалась такой грозной… так страшно смеялась, требовала подчинения и обещала устроить нам всем вечную ночь! Только представлю, что повсюду будут хорониться ее тени, как уже боязно становится! А вы просто… прятались тогда, — будто извиняясь за констатацию факта, окончила Флаттершай.

— Прятался – допустим, — отрезал Мерсер, делая глоток горячей воды. — И допустим, сейчас я выгляжу не столь пугающе, как мог бы. Но вас что, не тревожит, что я в состоянии превращаться в существ, которые не только не напоминают мою привычную форму, но и на эквестрийских-то чудищ мало похожи? Скажете, вам не было страшно, когда я вылез из-под земли во время строительства?

— Ну… — поколебалась Флаттершай, избегая невидящего взгляда Алекса. — Тогда это было немного… неожиданно. И я не знала, что это вы… да даже Рейнбоу не знала!

— А последующий случай, когда я полез разбираться с клонами Пинки? Думаю, на первый же взгляд можно было сделать вывод, что я — плод того еще недружелюбного мира, — напомнил Мерсер пегаске то, о чем успел переброситься с ней парой слов. Игнорируя вскинувшуюся было Флаттершай, наверняка желающую возразить, что на этот раз она с мутантом являлась знакомой, а потому не больно-то испугалась, продолжил:

- У нас единичная жизнь в отрыве от популяции ценится намного меньше. И в силу этого мои когти существуют не для угрозы или украшения ради, они "настоящие"...

Флаттершай часто заморгала — то ли от испуга, то ли от неожиданности, — когда Мерсер вновь выдвинул свои фаланги, так что кожа на суставах стала расходиться, как прохудившаяся стерильная перчатка.

— Я искусно гибридизированное, внешне пристойное, но нагромождение из числа самых безжалостных законов природы моего мира. Я — конструкт, составленный из различных компонентов, снабженный органами, которые не имеет ни один из моих тамошних сородичей. Я создал себя таким, чтобы в полной мере отвечать вызовам моего мира. И все это, — Алекс махнул когтями сначала вдоль своего тела, от подбородка к животу, а затем указал в сторону грифельной доски, — я не оставил за порогом, а принес с собой сюда, на Эквус. Вас, мисс Флаттершай, не пугает, что вам, может, лучше никогда не узнавать, что именно?

Замысел этой довольно откровенной, но приукрашенной эпитетами тирады был прост: если Флаттершай в силу ее увлечения биологией (раз уж действительно хотела послушать, чем занимался Алекс у себя дома) набивалась человеку в друзья, с грехом пополам преодолев свою робость, то она с огромной вероятностью выразилась бы в духе «И что?». Ну, если уж остальным пони тоже по большей части начхать было, пока Алекс не признавался им в том, что он ради этих самых чужеродных компонентов и органов натурально жрал сородичей… В силу необходимости, а не развлечения и садизма ради, но все-таки. И раз уж Бон-Бон мужчину с оговорками, но воспринимала как "нормального", то не желающая обидеть другого разумного одним лишь простым словом Флаттершай тем более должна была. А если здесь имел место крайне маловероятный шанс того, что эта желтая ксено имела какие-то иные виды на долговязого пришельца… то, вероятнее всего, она спешно засобирается домой, и Александр Мерсер сможет вздохнуть спокойно. Наверное, так. Дружить с ходячим сгустком инопланетных раковых клеток и пытаться завести с ним роман – это, мягко выражаясь, не одно и то же…

— Но когти, м-м… когти и клылки ведь есть у многих наших существ, которые едят рыбу, — осторожно заметила Флаттершай. — И те же мантикоры очень редко, но пускают их в ход, когда не остается иного выхода – например, когда другие существа, претендующие на их территорию, не хотят уходить. В этом нет ничего зазорного! Да даже у Энджела есть коготки, а он и мушки не обидит! – воскликнула пони, очевидно не поняв, что акцент Мерсером делался на более серьезных последствиях, вроде убийства и увечий, нежели простом территориальном запугивании. Физиономия кролика по соседству на этих ее словах растянулась в ехидной рожице, мол, «Ага, хозяйка, не обижу. Держи карман шире», но Флаттершай, ничего не заметив, уточнила:

— У себя дома… Вы ведь тоже применяли всю эту… страшную жуть, только если другого выхода не оставалось?

— Ну еще бы, — Алекс против воли закусил губу, словно желая причинить себе боль. Какой у него тогда был еще выбор? Разве что лечь и умереть, надеясь, что военные примутся за заразу всерьез, а не будут тянуть время ради сбора данных и выкармливания новых штаммов. Или вовсе не объединять усилия с МакМаршаллом, не воровать пробирку... но чем бы все это обернулось в глобальной геополитике лет через пятнадцать-двадцать, экстраполируя то, что Дозор творил в мировом закулисье со дня своего основания, тот еще вопросец. Крайне неприятный вопрос, наравне со «скольким людям ты хочешь дать умереть, миллиону или сотне миллионов».

— Я так и думала, — кротко улыбнулась Флаттершай, отпивая чаю. — Поверьте, я встречала существо… ну, может, не страшнее вас, но столь же диковинное и притом куда более неприятное и злое, чем вы, Алекс. А если не учитывать сходство с чейнджлингами, которое захватило внимание пони при первой встрече с вами, потому что оборотни нам навредили, то вся ваша, эм-м… аномальность сводится к непривычной для нас, пони, магии вашего мира. Ну, еще к редкостной непохожести на иных двуногих разумных... Но из всего этого ведь не следует, что вы страшный и тем более плохой разумный!

— Но из этого также не следует, что я хороший, — заметил Алекс, мысленно усмехнувшись: только недавно доказывал канцлеру ровно противоположное, а теперь уже самого развитого в истинности данной теории пытаются убедить… Флаттершай привстала на передние лапки, со звоном отодвинув чашку с блюдцем в сторону:

— Конечно вы хороший! Потому что обладаете свободой воли — это понятно любому, иначе вы бы действовали куда злее… простите пожалуйста. Я хотела сказать, вели себя решительнее за время нашего с девочками отъезда — в точности так, как привыкли решать проблемы в своем неприветливом мире! — с воодушевлением выдала кобылка, будто читала по книге. — Значит, вы добровольно отказываетесь вредить пони, и хотя вы раньше могли делать что-то странное или даже страшное на наш взгляд, сейчас пони незачем вас бояться!

Логическая цепочка Флаттершай больше напоминала софизм и прямо-таки напрашивалась на ряд непременных уточнений, но Мерсер, заслышав сказанное кобылкой, категорически отказался продолжать спор — мужчина, наоборот, расслабился (насколько это было возможно в ауре тревожности) и выдохнул про себя. Типичная пони! Слова про дружбу, доверие, искреннее желание поддержать пришельца, не по своей воле очутившегося в другом мире… Никаких порывов в духе «Отлично пообщались, а теперь я, пожалуй, пойду». На счастье доктора Мерсера, никакой иной заинтересованностью кроме добрососедской и профессиональной здесь и не пахло!

— Значит, зря я писал тот предупредительный текст на стенде, — будучи исключительно довольным, проворчал Алекс себе под нос. — Не очень-то станет работать, учитывая, с каким оптимизмом ко мне относятся местные. Все равно кто-то через ограду да полезет…

— Вы упомянули на доске Их Высочеств, так что очень мало кто захочет иметь с вами дело на Каменистой Гряде… если только вы этого не дозволите, — позволила себе очаровательный смешок пегаска. — Это все равно, как пони стараются не беспокоить гвардейцев. Хотя в том же Фрогги Боттом они просто не пускают посторонних за ограду, а не грозят, как вы, всяким… разным, — она вдруг вздрогнула и, будто придя к какому-то неожиданному выводу, с удивлением посмотрела на Мерсера:

— Неужели вы хотите, чтобы пони вас боялись и держались подальше?

«Да твой сегодняшний визит уже есть подтверждение резонности всех моих мер! — возмутился у себя в мыслях Алекс. — Нельзя недооценивать силу глупости местных... их наивности, если на то пошло, особенно в больших количествах».

— То, чем я здесь занимаюсь, может им навредить, — позволил себе еще один намек Александр, надеясь, что остерегающаяся всего и вся пегаска ненароком разнесет эту весть по городу – и у местных сорвиголов вроде Дэш поубавится желания залезать на Гряду, в противовес случаю, если бы им запретил лично Алекс. — Так что лучше бы им и правда держаться подальше отсюда. Наши миры хоть и схожи, но имеют существенные различия, и кажущийся знакомым элемент моего окружения способен нанести жителям этого мира урон… как и наоборот.

Алекс с подозрением оглядел разносолы, которые Флаттершай выставила на письменный стол. Мужчина отчаянно надеялся, что среди вкусностей не было чего-то, что могло вызвать у него припадок лишь оттого, что Алекс Мерсер сидит рядом и набирает воздух в легкое, разговаривая с пони… Энджел уже покончил с морковью и грыз нечто, напоминающее пластину овсяного крекера с блестками, так что крошки летели во все стороны, и в воздухе наверняка витала кондитерская пыль. Развитый, коротко выдохнув, допил свой чай, а пегаска наконец обдумала его слова и отмерла:

— О… Кажется, понимаю. Но чем бы вы ни занимались на Гряде, это не относится с враждебностью к вашим добрым друзьям нарочно… и к пони в целом, ведь так? — спросила она, поднимаясь из кресла в воздух, беря в лапки расписной чайничек. — Если вас утешит, подземелья Сомбры, куда отправлялась Твайлайт, выглядели куда более жуткими, чем ваше... укрытие. Он-то уж точно делал все эти ужасы с пони нарочно, — встопорщила шерсть кобылка, боязливо вздрогнув. — Да и сам он тоже выглядел куда большим монстром, от которого надо держаться подальше, чем вы, даже когда стали выгля… Ох, надеюсь, вы не обиделись от такого сравнения! – в который уже раз опечалилась пегаска. Алекс недоуменно приподнял бровь, глядя на Флаттершай снизу вверх, недоумевая, отчего она все продолжает развивать всю эту тему с "оправданием" гостя из другого мира.

— Не обижаюсь. Можно заблуждаться, но нельзя отрицать очевидное... в том числе необъективное, но все же какое-никакое сходство.

Флаттершай, подняв небольшой ветерок своими ухоженными крыльями, склонилась над столом, наливая Мерсеру свежую порцию взамен выпитой. Она вновь прятала глаза под занавесом длинной гривы, но в голосе ее чувствовалось не смущение, а певучая нежность и приветливость:

— И к тому же… простите, если разбираюсь не в своем деле, но вы любите наших детей. А это о чем-то да говорит.

— Их… сложно не любить, — пробормотал Алекс, задаваясь вопросом, откуда Флаттершай, а главное с какой целью узнавала подобные вещи. Разве что у Эпплджек или Рэрити интересовалась – в полной мере публично пришелец нежился с девчонками только сегодня, совсем недавно притом, пока кобылка дожидалась его на Гряде… Начал было:

— Это не… — мужчина хотел сделать новую оговорку в духе «Это тоже не богиня весть какое достижение, учитывая эволюционную психологию людей», но замолчал, погрузившись в свои мысли. Может, если трио Метконосцев являлось человеческими девочками, Алекс со своим новейшим опытом теперь даже отнесся бы к ним с аналогичной привязанностью — уж это было куда вероятнее, чем сохранение его расположения по отношению к Даймонд Тиаре… Хотя Мерсер определенно испытывал бы в таком случае намного больше неловкости в плане физических контактов. Флаттершай, опустив чайник на стол, счастливо цокнула передними копытцами друг о друга:

— Так значит, я оказалась права? Это вы имели в виду, когда говорили, что обзавелись в нашем мире новыми верными друзьями?

— Да, — несмотря на "базовую" тревожность, оставшуюся после того, как Мерсер избавился от своего абсурдного подозрения, Алекс не мог заставить себя пренебречь нотками теплоты в этой короткой понячьей фразе. Добавил, вновь беря в руки чашку и глядя в нее:

— Они помогли мне… принять новый мир таким, какой он есть. Но нельзя отрицать того, что наша связь была образована еще и потому, что… — Мерсер поморщился, но все же, полагая свою позицию верной и не понимая, отчего Флаттершай упорно хочет выставить его в лучшем свете, окончил, вспомнив свои ранние мысли насчет Даймонд Тиары:

— Я для них, как бы сказать… иномировой голем-трансфигуратор. (прим. Ебстественно, Мерсером имеется в виду франшиза "Трансформеры", с которой доктор знаком разве что мельком, по мультам из 90х, пришедшихся на его подростковый возраст. Существует ли во вселенной Прототипа MLP, учитывая, что трансформеров тоже создавала Hasbro по мотивам японской задумки? Вопрос, безусловно, интересный…) С одной стороны друг, а с другой здоровенная игрушка, на которую обычаи вашего мира не особо распространяются. Кто бы от такого друга отказался? — пробормотал развитый, отпивая горячего отвара, который для него был ничем не лучше обыкновенной воды. — В смысле, помимо родичей-покровителей, пожалуй, только я из числа взрослых с удовольствием глажу их и провожу с ними время… И абсолютно точно только я один с энтузиазмом позволяю Метконосцам влипать во всякого рода неприятности, — хмыкнул Алекс, мысленно добавив:

«Если провести аналогию с людьми, то я, будучи роботом, позволял бы им кататься на себе в форме "движительного кэба", и всякое прочее. Какой мальчишка не пришел бы в восторг…»

— Вам нравится их гладить? Эм… только Метконосцев? – странным тоном переспросила Флаттершай, и Алекс, почуяв подвох, тут же уточнил:

— Взрослые пони мне частенько кажутся более... чудны́ми, что ли. Пинки Пай, например, в начале вызывала недоумение и желание держаться от нее подальше. А по отношению к детям их общительность, ласка и в целом объятия кажутся чем-то намного более естественным.

— О… Ну, вы же теперь с Пинки тоже подружились? — бесхитростно предположила пегаска. — Как и с Эпплджек.

— Не могу сказать, что мы стали друзьями, но наше… недопонимание действительно разрешилось. Оказывается, я все это время избегал ее наравне с приветственной вечеринкой… и каким-то образом делал это ненарочно, — фыркнул Алекс. Способность-следствие таланта Пинки Пай мутант еще мог как-то обосновать, но как так вышло, что повелевающей случайностями розовой непоседе все же ни разу не удалось его подловить, иначе как обратившись напрямую, Мерсер не сумел. Да и не очень-то хотелось! В плане экспериментов ее талант был практически бесполезен, так как в силу его природы даже в максимально схожих условиях крайне редко выдавал один и тот же результат… Капля магии Хаоса, чтоб его. Флаттершай тем временем переварила информацию, которую сообщил ей Алекс, и задумчиво протянула:

— О-о. Так устроенная ею во вздорник вечеринка, получается, была задумана для вас… — тут Флаттершай немного помялась, а затем взяла чайник в лапки и тихонько сказала, запнувшись поначалу:

— М-меня вы тоже можете не избегать, Алекс. И… вам незачем стесняться и прятать глаза. Они у вас красивые… на свой человеческий, эм…

Кобылка, завидев реакцию двуногого на ее слова, умолкла, жутко покраснела и, опять брякнув чайником о стол, замахала лапками, изо всех пытаясь убедить собеседника, что она «ничего такого не имела в виду», и вообще, что это Алекс не берет что-нибудь из выпечки? Пусть не думает, что как-то обременил Флаттершай, ей только в радость было для нового соседа бисквитное печенье наготовить! Мерсер же сидел на своем месте, совершенно оторопев. Имей действительно Архитектор здешней Гармонии что-то против пришельца или на крайний случай будь он способен хоть мельком замечать развитого, Алекс абсолютно точно выронил бы из рук чашку! Или же складной табурет под ним все-таки не выдержал бы порядочного веса и развалился. Не хватало только комичного звукового эффекта, который в плане падения Алекса вышел бы до крайности глухим, и следующего за ним закадрового смеха для полноты картины... Мерсер же просто отставил чашку в сторону и, пока Флаттершай отвернулась, хлопнул ладонью по лбу, проводя ею сверху вниз к подбородку, с тихим стоном оттягивая щеки и закатывая глаза.

«Твою ж ма-а-ать», — кисло подумал он про себя. Слов нет, вновь одни только злобные матюги на язык просятся! Нет, все-таки то было не одно лишь неподдельное любопытство по отношению к живой природе другого измерения, профессиональный интерес зоолога, как Алекс полагал ранее. Ему все еще с трудом верилось, что мысли развитого по поводу наличия какого-то недопонимания меж человеком и пони будут иметь место даже в плане этого - Дэш, похоже, и впрямь о том конфузе благополучно забыла… а вот Флаттершай, кажется, восприняла все на полном серьезе! Проклятая эмоциональная натура пони! Многим из них, почитай, выдавить из себя подобное в сторону объекта симпатии если и не сложно, будто все тому же стереотипному японцу, но уж точно не при первой встрече! Загрузил девчонке мозги, ошарашил, вот она и заинтересовалась… Навоображала себе, будто Мерсер и не боится ее вовсе, оттого и стремится избегать, а стесняется - и потому решилась-таки выказать интерес уже спустя пару дней после того, как гость из другого мира выдал одно-единственное предложение комплиментарного характера!

«Я-то думал, что в качестве отмазки вполне сойдет… Серьезно, чем таким может обернуться дело? Ну подумаешь, ну сделал комплимент… — пронеслись в голове Мерсера обрывки довольно хаотичных мыслей. — А эта желтокрылая решила, будто я такой же тихоня, который на нее глаза-то боится поднять! Если Флаттершай обладает юным, неопытным в этом плане умом... Да ладно, неужто достаточно одного неаккуратно оброненного слова, чтобы...»

Ну хорошо, хорошо, любви "большой и чистой" тут и в помине не могло быть, хотя она из-за магичности ксено имела неплохие шансы выделяться на фоне человеческого аналога, имея "магические" же отличия. Точно быть не могло, Мерсер с Флаттершай оказался знаком всего-то пару дней! Пони если что и показывала своими словами и действиями, если смириться и взглянуть на них с этой точки зрения, то легкую заинтересованность в личности человека и всем, что с ним было связано… пока что. Собралась узнать его получше, может, изобразить некоторые робкие попытки поухаживать – так, как Зевс бродил вокруг своей добычи на особо укрепленной военной базе, лавируя меж стационарными детекторами, не желая бросаться так сразу, имея повышенный шанс огрести конкретно в этом бою. Но если пустить все на самотек, Флаттершай могла решиться и на откровенную атаку… И Мерсер, черт возьми, еще думал переживать, что его за какого-то извращенца принять могут! Может, это как раз под маской розовогривой скромницы скрывалась натуральная извращенка?!

Ну нет, вряд ли – хотя мудрость про опасность тихого (прим. "Опасаться стоит тихого" – забугорная версия нашего "в тихом омуте черти водятся". Да, я реюзаю контент Поединка разумов. What are you gonna do about it?) никто не отменял, кобылка из числа аж самих Хранительниц скорее и впрямь являлась милой, робкой и невинной… Хотя бы потому, что межвидовые связи, в теории, пони должны были воспринимать нормально, и Флаттершай могла не испытывать нужды скрывать свои "увлечения"; каких-либо признаков нетерпимости к другим расам, включая инопланетные, Мерсер за свое недолгое пребывание в Эквестрии не увидел. Разве что со стороны канцлера, да и то совсем по другому поводу, нежели в плане расовой чистоты… Лира так вообще откровенно подталкивала Мерсера к подобным вещам, пусть Алекс и не знал (и не желал знать), как далеко она продвинулась в своих фантазиях, и насколько они были обыденны для рядового пони. Хер его знает, что конкретно Флаттершай посчитала стоящим того, дабы не ужаснуться при одной мысли об отношениях с почти безволосым пришельцем – может, на манер аликорна высокий рост, может те самые "красивые" серые глаза-лужицы, а может все и сразу, в силу одной лишь инопланетной экзотики…

Что же, теперь, когда Алекс достоверно (как он на текущий момент смел надеяться!) прояснил этот вопрос, у него хотя бы отпала нужда мучиться неизвестностью и безвольно мямлить в разговоре с пегаской, лишь отвечая на ее вопросы, понятия не имея, о чем вести беседу. Можно было выделить более-менее рабочие варианты, как среагировать… В первопричины поведения маленькой любительницы животных и ее психологию тоже не было смысла углубляться, так как случай являлся нетипичным, уникальным, и подобное больше никогда не повторится. Уж доктор Мерсер приложит к этому все усилия, вовек теперь не отпустит в сторону пони ни одного комплимента, не имей он достаточно веского обоснования — даже исключительно в силу вежливости! Еще и Луна по части неровного дыхания в сторону Селестии над развитым успела поиздеваться… Итак, какие там были варианты в плане сведения на нет последствий?

Вариант раз: принять робкие ухаживания Флаттершай, выдав свое отношение к ней за чистую монету и, таким образом, замаскировать свою тайну, сохранив в неприкосновенности. Даже, блядь, не обсуждается по бесконечно длинному ряду причин! Не говоря уже о том, что такое неминуемо привлечет внимание диархии, а они Мерсера за романтическую или, упаси господи, стеснительную личность принять уж никак не могли.

Вариант два: не принимать, но и не отвергать Флаттершай, и дальше продолжая строить из себя "скромнягу" и держа столь же стеснительную пегасочку на расстоянии. Риск быть раскрытым диархами в таком случае несколько снижался, но ситуация грозила все тем же "самотеком" и скорым переходом в разряд неконтролируемых, когда у Мерсера будет все меньше и меньше возможностей изворачиваться, а легкий интерес и любопытство Флаттершай перерастут во что-то более значимое. Впрочем, если не делать выбор прямо сейчас, можно было испробовать именно что тактику выжидания… Понадеяться, что пегаска именно что охладеет к кавалеру, который на нее и внимания-то особого не обращает, и "инопланетной экзотике" в целом. Зависело от более тонких черт ее характера, который при таком варианте следовало бы узнать получше… Но учитывая то немногое, что Алекс знал про Элемент доброты со слов Лиры и девочек, все же не являлось самым оптимальным вариантом. Флаттершай казалась способной являться довольно настойчивой, особенно когда на нее никто не смотрел, а уж с учетом все же большего, чем на Земле, равенства полов…

Вариант три: сразу же окончательно и бесповоротно сказать "Нет", не обязательно даже в грубой форме, но абсолютно точно не объясняя причин. «Мне очень жаль, давай останемся друзьями, дело во мне, а не в тебе…» Хотя для достоверности сего рода расставания надо было отношения сначала худо-бедно завязать, строго говоря. Этот вариант может ухудшить отношения с близкими подругами Флаттершай, которые, не забываем, являются операторами магической пушки колоссальной мощности! Рейнбоу Дэш так уж точно за Мерсера всерьез возмется, даже если Алекс сумеет отбрехаться перед остальными. Аналогичный исход будет, если напугать пегаску до полусмерти, продемонстрировав ей не на словах, а на деле, что именно хоронится под более-менее привлекательной для пегаски оболочкой, заставить ее бежать с Гряды в ужасе. Не факт, что сработало бы, а не раззадорило интерес не-такой-уж-тихони-Флаттершай еще сильнее… В любом случае, повышенное внимание диархов будет обеспечено: «А чего это ты, дорогой друг, все время кажущийся логичным и последовательным, одной из Хранительниц согласно словам Рейнбоу Дэш комплименты отвешивал, познакомился с ней, а потом вдруг столь резко пошел на попятную – это в случае с добрейшей души Флаттершай-то?» Даже если вечно подозрительная Луна не воспримет сей эпизод всерьез, в этот раз не обратит на беду Мерсера (которую уже по счету) особого внимания, а всего лишь посмеется над человеком, то Селестия с ее бо́льшими познаниями во всеобщей любви, доброте, заботе и прощении могла и задуматься.

Вариант четыре: объяснить причину своего поведения Флаттершай, выдав "эволюционную фобию" за что-то другое, и разойтись с пегаской вполне мирно. Сказать, например, что это культурные особенности его вида, и человеку нельзя смотреть на особ женского пола, кажущихся ему привлекательными, но никакой любви здесь нет и не будет… стоило обыграть как-то по-другому, поскольку тоже могло добавить привлекательности в глазах скромной пони. Канцлеру Алекс сегодня (как оказалось) скормил дезинформацию — второй раз за день сделать то же самое, пускай и импровизируя, должно было оказаться не слишком сложно!

Может, Алекс даже будет вынужден в очередной раз переступать через свою гордость… Например, если он примет во внимание деликатную натуру пегаски и попросит ее не распространяться об информации деликатного же характера. Все недоразумение, оказывается, произошло из-за того, что прямо на этой неделе у человека наступил период эструса – потому он и закрывал глаза и едва ли не краснел! Хотя в этом варианте Мерсер бы вообще от всех подряд шарахался, а не в случае одной только Флаттершай — которая казалась достаточно рассудительной пони, чтобы заметить разницу, да и сведущей в какой-никакой биологии эквиидов тоже! Если только не прикрываться в очередной раз правилами своего мира и не выдумывать, отчего измененный фильтр восприятия выделил конкретно Флаттершай… снова возникает опасность, что она в глазах Мерсера посчитает себя "особенной", привлекшей его внимание. В общем, вариант не самый плохой, но в долгосрочной перспективе обладает существенным минусом – придется притворятся и дальше, и Мерсер еще только глубже увязнет, если станет развивать эту выдумку. И рано или поздно возникнет противоречие с заведенным на Земле порядком вещей, уже известных обитателям этого мира… Летучая скромница, может, из уважения к личной жизни Мерсера и не станет подругам или кому-то еще эту тайну сливать, но вполне способна запустить сей процесс опосредованно. Поинтересуется тихонько у Твайлайт, а существуют ли вообще какие-нибудь виды, подобие понячьего эструса у которых наблюдается именно у самцов? Твайка смекнет, что здесь что-то нечисто, и наверняка замешан другой мир с его иными законами, а дальше снежный ком разночтений полетит рвать-крушить, набирая в объеме, неминуемо приближаясь к тому, что об уязвимости Мерсера узнает диархия…

«Да-а, куда ни кинь, всюду клин, — успел мрачно пожаловаться Алекс за эту пару десятков секунд раздумий. – Вот ведь… флаттерщина! Я и на Земле-то с подобным дел не имел, а тут еще и в другом измерении с его иными законами природы и социума столкнулся! В смысле, не с потребностью в сокрытии правды… опять. Этого-то добра мне и раньше хватало! А с необходимостью как можно безболезненнее отшить пускай и четвероногую, но… все же девушку. Чудны твои дела, Вселенная…»

Конечно, имелся и вариант пять, который Мерсер неохотно, но рассмотрел-таки: раскрыть Флаттершай правду.Честно сказать, что все это было недоразумением, и будто бы Алексу очень жаль, что он ненароком ввел пегаску в заблуждение, но притом у человека есть уважительная причина в лице ее Взгляда. Пегаска наверняка поймет здравые опасения Алекса и пообещает никому не рассказывать – только на этот раз не о "конфузе" человека, а о том, что способно нанести ему нешуточный вред. Тоже придется положиться на ее честное слово… плохо. Тайна которую знают двое, как говорится… А еще темненькая принцесса вполне могла нагрянуть в сон к Флаттершай, если та будет слишком уж усердно размышлять над сохранением тайны, и тяжкие думы о "врожденной" ответственности за чужое здоровье и даже жизнь выльется в кошмар. Ответственную пони наверняка огорчит то, что в случае с Алексом она не в состоянии контролировать Взгляд иначе как засыпая… В сущности, этот способ и не отдельным вариантом вовсе был, а разновидностью предыдущего: в итоге Мерсера все равно раскроют, просто он не разочарует окружающих по части того, что обманул милую доверчивую Флаттершай! Читай, вообще никакой разницы не было. Принцессам, а в перспективе и Кризалис все так же станет известно о данной уязвимости развитого... Мерсер умел блокировать ее несознательную форму, на уровне цельного органа выходя из спектра оптического восприятия, но все-таки!

Или… все же разница была не столь несущественной, как Алекс полагал?

Если Мерсер скажет Флаттершай неправду, переведя акцент на какую-то свою неизвестную ранее особенность, то незваной гостье будет много легче проболтаться… Но если рассказать пегаске правду, то акцент сменится на ее, Флаттершай, вину в происходившем с человеком! Учитывая психологический портрет кобылки, в таком случае ее с определенной долей допущения было легко заставить чувствовать себя виноватой, а потому обязанной, и исполнять "договор о неразглашении" пегаска стала бы с куда большим прилежанием! А даже если Шай и проболтается, то вполне может вызвать огонь на себя, заявив, что тогда с перепугу неосознанно использовала на Мерсере всамделишный Взгляд, которого боятся и обитатели этого мира тоже… И если сделать все по уму, показать, что пришелец ни разу не сердится и не обижен на пегаску, то Флаттершай не будут мучать кошмары, связанные со всей этой темой, и Луна при случае пройдет мимо, не заметив чего-то предосудительного!

Так что… может, действительно стоило сказать любительнице животных правду – в отличие от призыва к себе домой Луны, которая наверняка отнеслась бы к раскрытию Мерсером "всамделишней" некромантии куда суровее, чем к его уязвимости перед Флаттершай. В том смысле, что если бы ее нелетальный в случае эквестрийцев Взгляд оказался так уж эффективен против врагов диархии, принцессы только его и применяли бы! С той же некромантией робкая пони, кажется, никак связана не была, поскольку не сидела с самого рождения в темнице… Хотя определенно стоило проверить, не найдется ли упоминания Шай в наисекретнейшем библиотечном отделе Селестии и Луны, а еще может ли она воздействовать Взглядом на некроверсию параспрайта – разумеется, должным образом замаскированного, чтобы пегаска ни о чем не догадалась.

Ну и да, пускай Алекс Мерсер в этом духе себя уже чуть ли не каждый день уговаривал... Пусть здесь было куда больше сухого расчета, нежели эмпатии, так что за своеобразный "урок честности", как вышло со Смехом, считать это было нельзя, но чтобы полоснуть когтями по изящной пушистой шейке… да даже просто начерно использовать, обижать этим мордашку настолько милую, что это пробивалось через ИК-излучение, нужно было являться сухарем не просто черствым, а… даже и не подберешь сходу подходящего эпитета, не связанного с выражением "каменное сердце". «Н-да, — невесело подумал Алекс, представляя, как наполняются слезами глаза пегаски, когда она понимает, что Мерсер все это время обманывал ее без малейших угрызений совести. — Убивал солдат и полевых исследователей пачками, зубами почти что в их глотки впивался, а тут колеблюсь, не зная, как поступить с одной-единственной ксено. Чтоб тебя, эволюционная психология!» К химерам обращаться за советом было в любом случае бессмысленно – уж они-то вполне могли считать за допустимый вариант немедленную ликвидацию Флаттершай как ключевой угрозы, а последующую партизанскую войну Мерсера со всей Эквестрией — вполне разумной, рациональной платой за неизбежный успех...

«Ладно, ладно, — глубоко вдохнув и выдохнув, подумал Алекс. — Попробуем и в этом случае сделать все по-хорошему». Развитый ведь обещал себе, что воспользуется обретенным в Эквестрии опытом, и что он… всего лишь возможно, что в случае, когда по курсу доктора Мерсера теперь вылезет что-то откровенно агрессивное, Алекс для начала попробует с ним договориться. На Флаттершай как раз и можно было неплохо потренироваться, так как она-то точно понятия не имела, что представляет для Мерсера угрозу… Бедная наивная девочка заслуживала того, чтобы ей сказали правду, а не томили душу несбыточными грезами или как-то отговаривались в духе "увы, нам не суждено быть вместе", еще больше подогревая ее интерес резонным вопросом "Отчего же?" Ну, бедная в плане накопленного опыта, а не тотального одиночества, конечно — уж у кого-кого, а у пони не было недостатка в потенциальных партнерах, что у самцов, что у самок, и Флаттершай совершенно точно обратила внимание на пришельца не потому, что отчаялась найти хоть кого-то. Скорее, Шай в силу от природы робкого характера сама еще толком не пробовала строить отношения, навязывать кому-то свое общество... Кобылка, разумеется, не хуже Мерсера навоображала себе всякой чуши, но и Алекс постарался, создав питательную среду. Можно было еще при первой встрече сказать пегаске все как есть… но тогда секрет Алекса узнала бы Рейнбоу Дэш, а она-то уж точно растрепала всем, кому не надо, а то и использовала свою подругу для запугивания пришельца!

«Так что да… будем разбираться сейчас», — резюмировал Алекс, берясь обратно за рукоять расписной чашки. Эквииды либо создавали большинство посуды в том числе для использования другими расами, либо им самим было так удобнее для гравикинеза… Повертев элемент чайного сервиза в руке, Алекс мысленно похлопал себя самого по плечу, добавляя:

«Раз этот вариант соответствует не только эмпатии, но и моим представлениям о логике, выпьем с Флаттершай еще чаю… в смысле, расскажем ей все как есть. И вообще, чем дольше развитый сидит и пьет чай, тем меньше от него вреда окружающим. А что до рисков – они при таком варианте вполне удобоваримые! Не хуже тех, на которые я понадеялся, условно нарушив сегодня договор с Селестией, не сообщив ей об угрозе».

— Так, братец кролик, — оборвал Алекс установившееся молчание, которое прерывалось лишь хрустом печенья, которое уплетал Энджел, — иди-ка ты свежим воздухом подыши. Мне тут нужно… поговорить с твоей хозяйкой. Наедине.

Уж этот-то паршивец, несмотря его лишь половинчатую разумность, человека точно с потрохами сдал бы принцессам, и не посмотрел на все почесушки, которыми Мерсер его одарил… на крайний случай, не желая лишаться их источника, вздумал бы шантажировать Алекса. Потому мужчина поднялся с жалобно скрипнувшего табурета, подхватил на ладонь Энджела — который от такой наглости натурально впал в ступор и не больно-то сопротивлялся, — и выдворил зайцеообразное за пределы жилого модуля через окно.

— Прости, так надо. Не хулигань, — с этими словами Алекс, ментально воздействовав на управляющие нейроузлы, с лязгом захлопнул все четыре бронестворки на окнах, не обращая внимания на гневный писк, что донесся снаружи. Сложив руки за спиной и медленно обернувшись, обратился к пони, которая давно метнулась обратно в кресло и сидела там, утопив мордочку в передних лапках, боясь пошевелиться от стыда:

— Мисс Флаттершай. Я должен кое в чем вам... тебе признаться, — не собираясь размениваться на длительные предисловия и подготовку собеседника, перешел на обращение в "будничном" понячьем лице Алекс. — И мне правда жаль, что я так долго с этим тянул.

Кобылка, вздрогнув, медленно подняла на Мерсера глаза.

— Д-да?.. — пегаска выдавила из себя эту короткую фразу так, будто у нее перехватило дыхание – и непонятно было, то ли от страха, поскольку зловещий красный отблеск из-под потолка остался единственным источником света во тьме, придавая комнате и Мерсеру эдакий инфернальный вид, или из-за того, что рассчитывала услышать от Алекса, учитывая… обстоятельства.

— Флаттершай, меня нельзя назвать трусом… хотя, конечно, в жизни почти каждого человека существует немало эпизодов, когда он боится до умопомрачения. Иногда за себя, иногда за дорогих ему лю… — начал было издалека Мерсер, но затем мотнул головой, решив пока что действовать максимально прямолинейно. — Правда заключается в том, что я стараюсь не смотреть тебе в глаза потому, что мне чуть ли не физически больно это делать. Мне становится тревожно, уже когда ты находишься в непосредственной близости. А если посмотреть в глаза... Это бьет по голове не хуже, чем кувалдой.

Пони некоторое время молчала, а затем отняла копытца от мордочки, хихикнула и вновь тепло, открыто улыбнулась. «Да твою ж мать, — простонал про себя Мерсер. – Не иначе, вновь истолковала мою речь по-своему! Опять принимает меня за скромника, который вечно отнекивается и сейчас тоже пытается себя оправдать, ходя вокруг да около, но не говоря в открытую, что Флаттершай мне якобы нравится…»

— Я понимаю, — действительно понятливо взглянула ему в лицо милая скромница. — Твайлайт говорила мне, что вы и с ней не…

— Я не соврал Твайлайт Спаркл, — припомнив тот эпизод, упрямо продолжил гнуть свою линию Алекс. — Но и правды не сказал. Не в моих интересах было, чтобы хоть кто-то… узнал о данном обстоятельстве произошедшего. И мне… — Мерсер вздохнул и коротко наклонил голову, признавая свой промах. — Мне очень жаль, что я ввел тебя в заблуждение, если это действительно так.

В ИК-спектре глаз Флаттершай промелькнула искра догадки – но пока лишь искра, а потому среагировала пегаска несколько заторможенно:

— В смысле… ты имеешь в виду, что действительно боишься меня? – недоумевая, с озадаченным выражением мордочки спросила она. – Но ведь… никто меня не боится! Это я всех… — кобылка запнулась, но потом все же тихонько добавила, с искренним беспокойством глядя на Алекса:

— Это же я всего боюсь.

Мерсер подошел ближе к креслу, присел на одно колено, облокотившись о стол. "Смотря" Флаттершай в глаза, находившиеся теперь на одном уровне с тепловыми пластинами, ради нее повторил иными словами, раскрывая тему полнее:

— Если что, я не имел в виду что ты страшная… или жуткая по стандартам моего мира. Надеюсь, ты понимаешь, что это ни в коем случае не так. Я не врал, когда говорил, что ты – прекрасное создание, Флаттершай, — Мерсер подавил усмешку, чрезвычайно далекую от злобной, когда пегаска всеми своими силами, в сверхвыразительной понячьей манере опять изобразила застенчивость. — Но мои компоненты, из которых я был собран и создавал себя сам, могут быть очень… чувствительными. Если другие пони и звери не ощущают, что ты способна применить этот твой особый Взгляд, то мои системы — вполне. Очевидно, им это не нравится – что выражается в постоянном чувстве тревоги рядом с тобой. И когда я вижу твои глаза, которые при других обстоятельствах казались бы мне чрезвычайно красивыми, все становится тысячекратно хуже… Так что этот страх не есть психологический, а что-то из разряда физиологии, — добившись, чтобы Флаттершай вышла из режима перманентного смущения и вновь сконцентрировалась на его словах, Алекс спросил, заставляя пегаску самостоятельно работать мозгами:

— Как думаешь, почему от тебя сегодня попрятались мои устройства, которыми напичкана Каменистая Гряда? И почему автономный дрон сбежал от тебя в самый первый раз, наплевав на полученные им команды?

— О! Ну, я решила, что он меня и впрямь опасается… пока что, — с виноватой улыбкой сообщила Флаттершай. — Но я думала, смогу с ним подружиться со временем, как с одной из наших зверюшек… А сегодня все попрятались из-за Энджела — он мой маленький защитник. Как сверкнет зубами… — уже как-то нервно хихикнула пони. — Так значит, это ты не…

Пегасочка замерла на месте, будто сраженная молнией – видимо, лихорадочно прокручивала в голове все связанные с Мерсером эпизоды, которые с позиции боязни Алекса представлялись уже совершенно в ином свете. Что тут сказать, Мерсер сам был вынужден проходить через такое, если вспомнить недавнюю встречу с Рэрити – а потому чувства, которые переживала прямо сейчас пегаска, мог понять даже без учета более тонкой понячьей натуры. Цвет шерсти на ушах и мордочке Флаттершай, сделавшейся вдруг до болезненной бледности серой, сменился на отчаянно-пунцовый, когда глупенькая пони осознала, что все это время первой проявляла интерес к личности, которая о кобылке в этом смысле вообще ни разу не думала… После чего лицо Флаттершай приобрело зеленоватый оттенок, будто кобылке становилось плохо. Нижняя губа ее принялась жалобно подрагивать, влага проступила на глазах и скользнула по щекам, напоминая в ИК-излучении крошечные солнца.

— О, Селестия, – пролепетала Флаттершай. – Мне так… мне так жаль… Я бы никогда-никогда так не поступила… тем более не пришла к вам домой, если бы знала! Богиня, подумать только, я все это время причиняла вам боль, навязывая свою компанию! Мне так жаль, – повторила пегаска, со слезами и всамделишным раскаянием глядя на Алекса. — Я понятия не имела, правда… Я не хотела!

Взгляд Флаттершай заметался, будто у зверька, порывающегося бежать прочь и скорее забиться в свою нору. Пребывая в мысленной сумятице и позабыв, что бронестворки на окнах оказались закрыты, кобылка метнулась из кресла, очевидно собираясь сбежать, так и оставив у двуногого свою корзинку вместе со всем сервизом, расставленным по столу. Мерсер же сделал достаточно быстрый рывок вперед, вытягивая руки. Успел решить:

«Н-да, и правда хорошо, что этот нарыв оказался вскрыт, пока вялотекущая болезнь не перешла в более острую форму. Я-то мельком подумал, что Флаттершай, будучи застенчивой, а потому ранимой девочкой, собирается расплакаться больше из жалости к самой себе, что ее справедливо и закономерно, но все же отвергают, и все такое… Уже думал, как вылезать из такой поганой ситуации и какие слова утешения ей говорить, а поди ж ты!» Являя собой нежную и добрую, но притом и крайне самоотверженную личность, пегаска и впрямь на пути к цели при определенных обстоятельствах горы свернуть была бы готова! Один достопочтенный немецкий бюргер, доктор философии по совместительству, вообще заявлял, что для мужчины нет ничего опаснее влюбленной женщины… Сейчас Флаттершай довольно рано набралась храбрости заглянуть к Мерсеру в гости, дабы узнать неведомого пришельца получше и выяснить, стоит ли с ним вообще более серьезные ухаживания разводить, но что случилось бы потом, если Алекс под надуманным поводом решил вежливо, но все же выпроводить ее за дверь? Если бы доктор Мерсер и дальше игнорировал ее, девчонка, того гляди, проявила куда большую настойчивость, так что пришлось бы гонять ее с Гряды метлой — или саперной лопаткой на крайний случай. Выражение мордочки Луны, прознавшей о таком развитии событий, наверняка можно было бы намазывать на хлеб и смаковать как величайший деликатес... что звучало несколько жутковато в мыслях Александра, учитывая, что на Земле он мог воплотить эту метафору в реальности.

Как бы то ни было, Мерсер перехватил пытающуюся улизнуть пегаску поперек туловища, притягивая Флаттершай к себе и вставая на ноги ровно. Доктор Мерсер оттягивал этот момент сколько мог, но, похоже, в Эквестрии были неизбежны объятия и со взрослыми пони тоже... В смысле, он уже сталкивался с данной инициативой со стороны Лиры, Твайлайт, Дерпи и Пинки Пай (случай с Бон-Бон не считался, так как Мерсер ее таскал в положении лежа, на манер огромной кошки), но в этот раз самому Алексу требовалось проявить инициативу. Что он и сделал – исключительно ради того, чтобы Флаттершай не мучилась чувством вины или чем-то подобным по ночам, и Луна не узнала их с Мерсером общую тайну! Нужно было ее успокоить, чем Алексу уже приходилось сталкиваться в случае с Даной, когда братец заявился к ней на квартиру и на глазах у Даны же раздавил дозорному сердце. Загвоздка была в том, что сестра-то всегда являла собой довольно рациональную персону – может, не настолько, каким считал себя Александр Мерсер, но все же Дана нашла в себе силы успокоиться и воспринимать действительность трезво, а не бежать от Мерсера куда глаза глядят. Дома потребовались лишь некоторые разъяснения и помощь в избавлении от Дозора – здесь же необходимо было воспользоваться знанием о том, что пони воспринимают более крупных и долговязых (и непременно дружелюбно настроенных) существ в качестве мудрого, заботливого наставника, и то, что для них исключительно важен тактильный контакт. Алексу только оставалось надеяться, что Флаттершай не позабудет о дискомофрте, который она причиняла человеку, не проявит внезапно эгоистичную сторону своего характера, если нежная пегаска вообще таковой обладала. И что обнимашки с Мерсером не укрепят ее поврежденные сейчас чувства, армируя их, как микротрещины утолщают и укрепляют кости, а лишь перенаправят их в "дружеское" русло!

Ну ладно… не только лишь исключительно эффективности ради Алекс все это провернул, но и попросту жалея пегаску некоторой частицей своей души. Все же положительные и более, гм… терпимые к обыденности черты характера, укоренившиеся в развитом после знакомства с эквиидами, доктор Мерсер не был в состоянии отрицать… ровно как и негативные в случае знакомства с Флаттершай, но в этом не было ее вины. Сюрреализм какой-то! У тебя на руках милейшая и добрейшая ксено, а чувство такое, будто прирученного тигра за усы прихватил. Вроде бы есть уверенность, что огромная кошка тебя не порвет, а все равно боязно, тревожит сосущее чувство под ложечкой… ну, или будто находишься в одной комнате с ядовитой змеей, которая способна броситься и вцепиться клыками, будучи потревоженной, но если вовремя заметить ее и сохранять дистанцию, то все обойдется. Так что Мерсеру требовалось приложить некоторое усилие, дабы перебороть эту опаску и войти в тактильный контакт с пони, проигнорировав ее ментальную ауру. Алекс развернул кобылку лицом к себе, стараясь сжимать пушистое тельце под ребрами как можно мягче, но недостаточно слабо, чтобы Флаттершай получила возможность извернуться. Затем, устроив ее поудобнее, приобнял уже по-настоящему, как некогда Дерпи. Розовогривая ксено задушенно пискнула, но, по крайней мере, сделала лишь одну-единственную попытку вырваться.

«Глупенькая поняша, — проворчал Алекс у себя в мыслях, поглаживая кобылку по голове за ушами, стараясь не помять ей гриву. – Да и в целом, ох уж эти эквииды… Привыкли к хорошей жизни, где особо не надо сражаться за место под солнцем, и где Метка не позволяет сомневаться в истинности своего предназначения! Чуть что не так — вечно бегут… Даже про Землю выразилась в этом духе, мол, вместо того, чтобы остаться и постараться исправить недостатки моего мира, принять бой за лучшее будущее для всех, следовало бежать! Впрочем, презренными трусами понек тоже не назовешь, так как бегут они обычно коллективно, позади никого из своих стараются не бросать, а некоторые весьма храбры… хоть они никогда и не видели настоящих ужасов. Шае-то такая позиция уж точно простительна. Подросток, как-никак… не по годам, но по меркам психологической зрелости моего мира. В моем видении уж точно».

— Флаттершай, — стараясь говорить мягко, насколько это позволяло чувство тревоги, привлек ее внимание Алекс. — Я ни в коем случае не сержусь на тебя, не обижен и вообще не испытываю к тебе никакого негатива... не считая того, что вынужденно переживает моя психика. Слышишь? Я на тебя не обижаюсь! Это чистая правда. И то, что случилось, вообще ни разу не твоя вина...

Сказал это Мерсер, естественно, с расчетом на то, что Флаттершай все же станет испытывать определенную долю вины, а потому и не проговорится на ровном месте, как об иных первопричинах поведения Алекса. Пони ведь довольно щепетильно относилась к применению "осознанной" версии Взгляда, а потому она сама вряд ли захочет прослыть манипуляторшей, заставлявшей живое существо в лице Мерсера делать то, что ему совсем не хотелось… Лицемерно, но что уж тут поделаешь. К тому же Алекс полагал, что вновь говорит правду – он в самом деле считал, что Флаттершай не была виновата в случившемся.

— Мне стоило сказать тебе сразу – хотя бы во время второго нашего разговора, когда Рейнбоу Дэш уже улетела по своим делам, — добавил Мерсер, помедлив. — Пожалуйста, прости меня.

Пегаска, наконец, кое-как обняла мужчину в ответ. По ее мордашке еще текли слезы, так что псевдоткань оказалась немного подмочена, периодически пони шмыгала носом — но делала она это уже без причитаний, молча уткнувшись подбородком в плечо человека, который добровольно предоставил ей заверение в искренности своих намерений, поддержку в виде объятий, как любили эквииды. Рассчитывая, что словесная поддержка тоже не повредит, Мерсер кашлянул:

— Кхм. Флатти, прошу, не переживай. Со мной все в порядке. А ты действительно одно из самых очаровательных существ, которых я видел в обоих мирах. Я не соврал тогда, — повторил Алекс. — Наоборот, от страха выдал первое же, что пришло в голову. Так решил бы практически любой человек, окажись он на моем месте.

Пони, кажется, действительно малость расслабилась, устроившись у Мерсера на руках, так как хлюпать носом почти перестала, как и тихонько плакать, и дышала теперь ровно. Интересно, понимала ли Флаттершай, учитывая, что Алекс ей про себя до этого рассказывал, что двуногий все это время обдумывал варианты с ее ликвидацией, раз уж пегаска теперь осознавала себя в качестве угрозы для развитого? Вряд ли, конечно… Пока Мерсер раздумывал, можно ли было в качестве альтернативы носовому платку предложить своей гостье салфетку со стола, что даже дома считалось крайне невежливым, Флаттершай вдруг отстранилась.

— Ты... Вы... Ты правда… – пони с трудом вновь перешла на второе лицо, с горечью смотря на человека. — Ты правда не сердишься на меня?

Мерсер улыбнулся, прилагая все силы, чтобы из-за напряжения в мыслях улыбка его не вышла натянутой, или вовсе являла собой кривую усмешку.

— Только на собственную глупость и мнительность, которая заставила тебя ощутить себя виноватой… и пережить иные неприятные чувства.

— Но ведь это я заставила тебя чувствовать себя неприятно! – замотала головой Флаттершай. — Просто потому, что хотела поговорить и… — румянец все же слегка тронул щечки пони, лицо которой вместе с человеческим разделяли лишь считанные дюймы, но смущение быстро оказалось вытеснено прежними чувствами, виной и почти что испугом. — Ты меня не ненавидишь? Мы… мы правда можем не враждовать? Я ужасно виновата…

Спроси Флаттершай «Мы ведь все еще можем быть друзьями», и Мерсеру на язык непременно бы попросилась старая байка о том, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна, неважно за чьим авторством, будь то фон Бисмарк или Конан Дойль… С учетом обстоятельств, любая ее вариация являлась бы как минимум неуместной. Мерсер сместил ладонь с затылка Флаттершай на бок ее изящной шеи, большим пальцем погладив пушистую щечку. В тот момент, когда его пальцы закрыли правый глаз пегаски, Мерсер на долю секунды приоткрыл роговую пластину – и не ощутил никаких признаков самого начала каскадного сбоя! Кажется, все-таки в качестве условия выступало то, что Флаттершай должна была скрестить в поле зрения объекта сразу оба ее оптических "излучателя". В крайнем случае, можно было устроить с Флаттершай "инцидент", который приведет к безвозвратной потере глаза, и проблема будет решена… чего Алекс, безусловно, делать не станет. Пожалуй, со стороны Мерсера к сущности, обладающей такого рода способностями, всегда будет существовать определенная доля недоверия, как сам Алекс предпочел бы скрыть свои темные дела от принцесс – что не мешало испытывать к ним уважение. Но уж Флаттершай-то точно была маленькой доброй ксено, а не "четвероногим человеком" наподобие Луны, и угрозы согласно убеждению Мерсера следовало изучать, а не просто истреблять на корню, так что… Алекс резюмировал, предполагая, что согласие Шай на ряд сокрытых от широкой общественности экспериментов все окупят:

— Ты могла бы стать и моим другом, если захочешь.

— А? Но… я не представляю как, — удивилась кобылка, после чего жалобно опустила ушки. — Ты… ты ведь и сейчас боишься меня?

— Да, — кивнул Алекс, окончательно смирившись с тем, что его задача касательно «ни в коем разе не подавать виду» устарела, и теперь оставалось надеяться на то, что Флаттершай никому не сообщит об этой уязвимости человека… с учетом обстоятельств, это действительно могло быть так. Мерсер добавил, начиная выставлять свои просьбы-требования:

— К сожалению, это чувство никуда не девается в плане привыкания... Пока что я не нашел способа от него избавиться, да и времени искать особо не было. Были и другие дела… Находиться рядом с тобой, Флаттершай, для меня все равно, что устроить дом рядом с просыпающимся вулканом, когда ощущаешь ногами дрожь. Однако… я могу до известной степени игнорировать это чувство. А вот переглядываться с тобой глаза в глаза равносильно кошмару, — заметив, что ИК-спектр пегаски на этих словах приобретает вид откровенно жалкий, Мерсер вновь ободряюще улыбнулся:

— Говорю же, я не сержусь и не обижаюсь. Я констатирую факт. Но пожалуйста, не делай больше так, как получилось сегодня… Предупреждай о своём появлении заранее, договорились?

— Я обещаю, — шмыгнув напоследок носом, неожиданно твердым голосом объявила пегаска. Сгибом пясти вытерев слезы, она с досадой и последовавшей за ней отчаянной надеждой в голосе пообещала:

— Рейнбоу вечно жалуется, что я тихая… но тебя я буду предупреждать громко, как только смогу! Честное слово!

— Громко не нужно, иначе станут удивляться окружающие, — сбавил ее пыл Алекс. — И я рассчитываю, что ты, Флаттершай, сохранишь случившееся в тайне. Предлагаю сделать вид, что тогда это был просто комплимент… без какой-либо подоплеки в виде несознательного Взгляда. Не станем больше тот случай упоминать.

— А… почему? – осторожно поинтересовалась кобылка, точно не зная, смущаться ли ей в очередной раз или же удивляться.

— Потому что не хочу, чтобы об этой моей особенности тем или иным способом узнали чейнджлинги-шпионы.

«А еще принцессы, притом в большей степени, но об этом мы благополучно умолчим», — хмыкнул про себя Алекс и тут же на всякий случай пояснил для Флаттершай:

— Это тайна для большинства пони, охраняемая Их Высочествами, но именно чейнджлинги омрачили мое прибытие в ваш мир… и не в последнюю очередь приказ их Королевы заставил меня заниматься тем, чем я… ну, занимаюсь здесь, - Алекс наметил головой небольшой круг, обозначая пространство жилого модуля. Флаттершай же вздрогнула всем своим пушистым стройным тельцем, очевидно не испытывая особого восторга по поводу воспоминаний со свадьбы в Кантерлоте.

— Ох. Я… понимаю. Кажется, — нервно закивала пегаска, после чего вновь взглянула на Алекса с неожиданной для нее, чуть ли не болезненной решимостью. — Хорошо. Я никому-никому не скажу!

— Даже Их Высочествам? Разумеется, я тоже не собираюсь им жаловаться, поскольку не понес никакого урона.

— Ты… правда этого хочешь? Тогда не скажу… даже им не скажу! – вздрогнула пегаска, наверняка ужаснувшись мысли, что Селестия прознает о ее пускай ненарочном, продиктованным соображением "так будет лучше", но все же третировании другого разумного.

— Спасибо. Я буду очень благодарен, если ты так и сделаешь… — довольно улыбнувшись, кивнул Мерсер, наклоняясь над креслом и ссаживая кобылку обратно. — Точнее, не сделаешь.

— Не сделаю… — пегаска опустила глаза, постукивая передним копытцами друг о друга. Затем она все же взглянула на Алекса и позволила себе робкую ответную улыбку:

— Ох… Я уж испугалась, когда ты только начал говорить про свою боязнь, что это вновь влияние того ужасного минотавра сказывается! — даже с каким-то облечением тихонько вздохнула Флаттершай, протягивая лапку обратно к чашке и делая быстрый глоток, успокаивая чаем нервы. — Так что я… я повела себя слишком, эм…

"Навязчиво" так и не прозвучало — в ее высказывание вряд ли можно было вставить слова вроде "развязно" или "дерзко", поскольку крылатая пони умолкла, смутившись и спрятавшись за гривой, но на этот раз не покраснев. С этими копытными и в то же время прямоходящими выходцами из мифов Алекса уже не раз сравнивали, включая него самого, а потому Мерсеру стало любопытно, отчего в глазах кобылки минотавр был столь "ужасен", а развитый таковым не показался. Потому-то Алекс и не стал немедленно подводить диалог к завершению, тем или иным способом указывая Флаттершай на дверь, а спросил:

— Какого минотавра?

— Подруги настояли, что мне стоит, э-э… — запнулась было Флаттершай, но затем продолжила, будто собравшись с силами. - Я захотела стать капельку увереннее. Тебе, выходцу из сурового мира, наверное, в этом смысле легко, — немного печально улыбнулась Флаттершай, наблюдая за Алексом, который подтянул к себе свою чашку и наполовину прислонился к столу, опираясь на него ладонью. — Ты можешь закрыть глаза своими очками… или вовсе рядом со мной не находиться, и вот ты уже снова храбрый! А я всю жизнь боюсь. Так что я пошла на семинар по уверенности, который этот минотавр как раз в Понивилле проводил. И там все… вылилось, ну, знаешь… — последние слова пегаски потонули в шумном глотании, которым Флатти поспешила заполнить очередную неловкую паузу, наклоняя голову, прячась за ширмой ее изумительной длинной гривы и делая большущий глоток чаю. Мерсер недоуменно поднял бровь – он-то полагал, что для эмоциональных от природы эквиидов некоторая пугливость являлась нормой:

— Боишься чего?

Флаттершай об этом уже упоминала в более нейтральном ключе, когда удивлялась, что ее опасается сам Мерсер — но сейчас, судя по эмоциональной окраске слова, пегаска имела в виду не просто стеснительность и боязнь отношений – что соответствовало какому-то аналогу человеческой гиперкомпенсации, периодически прорывающемуся в поведении Флаттершай. В смысле, настоящий страх со стороны кобылки Мерсеру уже доводилось видеть – но не ее защитный механизм в лице агрессивности. И вообще, кто бы из местных пони, не беря в расчет Рейнбоу Дэш, не испугался бы вылезшего из-под земли инопланетного чудища, а также клонов Пинки? В случае последних большинство населения вообще предпочло по домам разбежаться, покуда власти не совладают с угрозой, да и налет, а затем еще и набег Мерсера на Понивилль забывать не стоило… Возможно, Флаттершай в силу той же стеснительности наговаривала на себя, но тут пони печально стрельнула ушками:

— Всего! Я даже высоты всегда боялась, притом что я пегас. А еще громких звуков, драконов, Ночи Кошмаров… и почти целиком того, что еще ни разу в жизни не видела.

В этом сверхтехнологичном мире, конечно, еще водилась жутковатая херь вроде паразитической лилии, оставшейся со времен местного "средневековья", но на неискушенный взгляд Мерсера Эквус мог считаться мирной планетой-садом в куда большей степени, нежели Земля – так отчего Флаттершай была боязливее, чем средняя пони? Врожденные качества качествами, но все же… Ее как-то не так воспитали родители на манер Даймонд Тиары? Травма детства? Было непонятно, да и выпытать, скорее всего, не особо получилось бы — Флаттершай наверняка уже и так перевыполнила свою норму общительности, и теперь разговаривала с гостем из другого мира, что называется, на парах, оставшихся со времен, когда Алекс представлялся ей столь же скромным. Желая подбодрить юную девушку, которая более-менее стойко пережила открывшуюся перед ней правду, все же являющуюся неприятной, а также закрепить успех в плане лояльности Флаттершай, Мерсер глотнул чаю и сделал шаг назад:

— Ну-с… — хмыкнул он, усаживаясь обратно на свой табурет. — В таком случае ты — одна из самых храбрых людей… я хотел сказать, разумных, что я встречал за свою жизнь. По стандартам моего мира уж точно, — уточнил Александр, вспомнив о том, что он уже говорил Рейнбоу Дэш. Крылатая пони с немым вопросом в глазах уставилась на Алекса. Смысл мнения, высказанного им, дошел до Флаттершай не сразу:

— Прости… что?

— Ну, я краем уха слышал об опасных предприятиях, в которых ты участвовала с подругами. Не обо всех, конечно, но от девочек и Лиры Хартстрингс я узнал многое, — Алекс повел чашкой в воздухе, заменяя этим жестом описывание кругов глазами у потолка. – И даже одни эти ключевые эпизоды позволяют сделать вполне однозначный вывод. Когда нужно, ты идешь через бесконечный темный лес навстречу сердитым чудовищам... Забираешься в лабиринт, устроенный самим воплощением Хаоса, которое могло напихать туда… проще сказать, чего оно не могло туда поселить. Тебе пришлось столкнуться с самой Найтмер Мун, существом из древних и страшных легенд во плоти – но ты не сбежала в ужасе прочь, не оставила своих друзей одних! Разве после такого можно утверждать, что твой страх – такой уж серьезный недостаток?

Разумеется, могло быть и такое, что в случае с мутировавшей Луной пегаска не сбежала лишь потому, что от страха у нее отнялись ноги, и всю работу сделали элементы Гармонии… В таком случае, конечно, гордиться было бы нечем, но остальные случаи вполне укладывались в статистику. Флаттершай спросила, разрываясь между тем, следует ли ей смущаться или недоумевать:

— Ты говоришь, что я боюсь, и поэтому я храбрая?

— Поверь, очень мало кто из рядовых людей сумел бы адекватно мыслить и действовать, находясь чуть ли не под артилл-эре обстрелом, как пришлось вам в Кантерлоте, — пробормотал Алекс, вспоминая свои собственные действия на Центральном вокзале. Тогда за ним по пятам следовали агенты Дозора, неумолимо загоняя доктора Мерсера в угол, и закончилось все… известно чем, пусть Александр сделал бы при случае это снова. Наверное, немного иначе, элегантнее и в меньших масштабах, воспользовавшись помощью антиправительственной группы, с которой удалось связаться Дане, но все-таки… Вздохнув, Алекс дополнил свою мысль:

— Неподготовленный человек скорее забился бы куда-нибудь в подвал, решительно отказавшись хоть что-то предпринимать и просто ожидал бы, когда все закончится. А ты, Флаттершай… — Мерсер, прекратив витать в своих собственных мыслях, обернул голову обратно к пегаске, вынудив ее сжаться, обхватив себя изящными крыльями. — Ты боишься, но не поддаешься страху, когда это необходимо. Ты из раза в раз перебарываешь его! Тебе до ужаса страшно, но согласно своим моральным ориентирам и личным убеждениям ты не можешь подвести друзей, так что снова и снова прыгаешь с облака, несмотря на боязнь высоты – с моей стороны это выглядит именно так.

— Но я тогда вовсе не… — попробовала было кое-как вставиться Флаттершай, но Мерсеру было достаточно "взглянуть" на нее исподлобья, чтобы кобылка замолкла, пискнув от смущения.

— Думаешь, я сам этого не видел, а просто пересказываю хвалебные слухи? Селестии ради, я лично сегодня наблюдал эту тенденцию. Ты сама ко мне решила в гости зайти, хотя наверняка побаивалась… немного, — Флаттершай, уткнувшись в чашку, выдавила из себя еще один жалобно-смущенный писк, то ли признавая правоту Алекса, то ли, наоборот, протестуя. Мерсер, к тому времени почти забывший о рисках быть раскрытым и всего причитающегося, а потому смирившийся с "аурой тревожности" и не позволявший ей влиять на направление своих мыслей, усмехнулся и добавил:

— А еще у меня дома говорят, что если ты недостаточно храбр или силен, то тебе стоит найти кого-то слабее, для кого ты будешь являться храбрым и сильным. Что ты благополучно и делаешь! Ты думала, что я робкий, и потому старалась быть более храброй ради меня. И для своих подопечных ты тоже способна быть той еще защитницей… я прав?

Флаттершай молча подняла на Алекса глаза, сохраняя неуверенно-робкое выражение своей милой мордашки.

— А-а... А что бы ты посоветовал тому, кто боится… посоветовал исходя из того, как живут… в твоем мире? — едва слышно спросила она, почти как Даймонд Тиара совсем недавно. Мерсер склонил голову набок, колеблясь, затем кашлянул в кулак:

— Кому-то другому я посоветовал бы перестать прыгать с метафорических облаков и найти другой способ, так как этот обычно не решает проблему, а лишь маскирует ее. Но лично тебе, Флаттершай, я желал бы продолжать в том же духе и не думать сбавлять оборотов. Несмотря на боязнь всего и вся, ты кажешься мне сильной хотя бы потому, что всякие чрезвычайные обстоятельства не усугубляли твою нерешительность, в противовес ей все больше выпячивая храбрость "показную". Когда ты научишься легко и просто отстаивать свою позицию и в целом не бояться во время чего-то, что выбивается из рамок повседневного, храбрость и решительность в обстоятельствах обыкновенных станут приходить сами собой…

Аналогично случаю с Тиарой, Алекс не вникал в тонкости понячьей психологии – шаблон которой несмотря на его сносный антропоморфизм имел ряд существенных разночтений, — иначе как в деталях. А потому Мерсер, не имея слишком большой уверенности, что его "совет" окажет на Флаттершай влияние, отличное от негативного, поморщился и махнул свободной рукой:

— А вообще, лучше не слушай двуного чудака из другого мира. Что я об этом знаю? Ты, вон, говорила, что я очень храбрый, раз достигаю успеха у себя дома и вообще живу там... – Алекс кивнул головой в сторону окна с бронестворкой, со стороны которой уже некоторое время доносился едва различимый, но явно недовольный стук. — Да я бы на твоем месте, наверное, с таким питомцем уже сто двенадцать раз поседел бы и оказался загнанным на дерево! А ты говоришь, что всего боишься, но при этом вполне спокойно с ним в одном доме уживаешься…

Флаттершай, не удержавшись, хихикнула, переборов какую-то часть своего смущения.

— Прости, но… верится с трудом, — виновато пожала она плечиками. — В смысле, и в то, что ты Энджела стал бы бояться, и в то, что я могу научиться быть храброй… по-настоящему.

— А ты не верь, ты проверь, — не утерпел Алекс, полагая, что ценность практики в обоих мирах была одинакова, пусть у пони статистика и имела меньшую силу… хотя бы в силу универсальности однажды сформированных магических матриц, которыми мог пользоваться и стар, и млад. — Проведи эксперимент! У вас как раз эта самая Ночь Кошмаров осенью намечается… Ты боишься многого и все равно идешь наперекор страху – но не пробовала ли ты сама кого-нибудь на празднике напугать и понять, что ты при этом чувствуешь? По-настоящему напугать, а не как меня.

— Ох, нет! – спохватилась пегаска. – В эту ночь даже на улицы Понивилля страшно выйти — они все занавешены всякими ужасными декорациями! Да мне даже дома страшно, жеребята ходят от двери к двери, одетые во всякие жуткие костюмы, и зловеще стучат в них! И я никогда никого не пугала… из числа пони уж точно! Я понятия не имела, что могу кого-то вроде тебя напугать, — вновь состроила виноватую мордочку пони. Мерсер хмыкнул:

— Ну, вот и узнала, что способна! Пускай и неосознанно. А не из числа пони или прочих видов случаи были? Конечно, ты от природы хорошо ладишь со зверями в силу перевода их наречий, но чтобы не было буквально ни единого исключения…

— Д-да, такое было… очень редко, — прошептала пони. – Но я всегда стараюсь не пугать своих маленьких друзей.

— Что ж, учитывая то, что ваши звери полуразумны, разница в плане запугивания у пони будет не слишком большой… — протянул мужчина, после чего добавил, рассчитывая, что Флаттершай засобирается домой:

— Кстати о птичках, в смысле, о всяческом зверье. Раз мы обо всем договорились, думаю, тебе можно воссоединиться с Энджелом… Мы ведь договорились, Флаттершай?

— К-конечно! – с искренним облегчением на мордашке кивнула пони – то ли радуясь, что человек миновал напряженную для нее тему, то ли вспомнив, как Алекс согласился забыть про случившееся всего лишь в обмен на молчание – а Флаттершай сама была только рада умолчать о подобном конфузе!

— Чудесно…

Сказав это, Мерсер поднял бронестворки, и в проеме окна на фоне клонящегося к закату солнца возникла мрачная кроличья фигурка. Удостоив хозяина жилища сердитым взглядом, Энджел спрыгнул на пол, проскакал к креслу и Флаттершай, расположившейся в нем. Вскочил на подлокотник, ухватился за копытце пони и, требовательно пискнув, попытался уволочь ее за собой – без сомнения, наружу, прочь из дома, где с его маленькой персоной обошлись столь негостеприимно и грубо! Пегаска понимающе насторожила уши:

— О! Я, пожалуй, пойду… — она соскочила на пол, неловко кивнув в сторону Мерсера. — Была, э-э, рада повидаться, Алекс… И раз уж мы заговорили о нашем животном мире… — Флаттершай немного поколебалась, взглянув на корзинку для пикника и все вещи, которые следовало в нее уложить, но все же сочла возможным еще минуту-другую досаждать гостю из другого мира своим присутствием.

— Я со всей этой суматохой забыла очень важное! Пожалуйста, будь осторожнее в Вечнодиком лесу, – по-щенячьи просяще взглянула она на Мерсера своими бирюзовыми не в ИК-спектре глазами. — Я понимаю, что ты дома с чем-то пострашнее мантикор мог сталкиваться, но все же! Как ты вообще себя сейчас чувствуешь, в порядке после того, как ночью вышел из леса?

— А… ничего особенного, — мужчина пожал плечами, быстрым глотком допивая остаток своего чая, порядком уже остывшего. — Так, забава… С моими способностями очень мало какая рана способна нанести мне существенный вред. Я ведь уже говорил тебе, что не понес урона и к твоему дому забрел случайно, разве не так? Двигался по течению, вот и…

— Ничего себе "забава"! — ахнула пони. — Ты же не дышал и лежал бессознательным в ручье! Неужто у тебя дома леса еще более дикие, если природа столь… такая, как ты говорил, и ты к ней привык?

— Ну… вообще, леса у нас есть разные… — неохотно, но принял-таки ее подачу Алекс, чувствуя себя китом, собирающимся в акте саморазрушения выброситься на берег. — Есть схожие с Вечнодиким, а порой даже более спокойные и проходимые, но многие дадут ему фору. Лично я считаю, что ваш лес весьма примечателен как биомагическая система и заслуживает более продуктивной… кхм, лучшей участи, нежели в качестве зоны отчужденности.

— О-о, — внезапно просияла улыбкой Флаттершай, отворачиваясь от корзинки и нетерпеливо стучащего лапой кролика. – Я… тоже подумывала над этим. Если бы вышло облагородить какую-нибудь из опушек Вечнодикого, то его магия позволила выращивать растения разных климатических зон, чтобы было удобно самым разным зверушкам. На территориях, которые мы обживаем и облагораживаем, такое можно сделать разве что при помощи регулярного ухода земных пони, а мне бы хотелось, чтобы животным не… — пони ненадолго умолкла, смутившись и решив не изливать окончание своего потока сознания на Мерсера. Затем она робко поинтересовалась:

— Алекс… а над чем именно ты работал у себя дома… в плане биологии? Какими болезнями занимался? Ты лечил людей или ваших неразумных зверушек?

«Ну вот, пожалуйста. Напросился», — мысленно вздохнул развитый, припоминая, что пегасочка изъявляла желание послушать о связанных с этим вещах еще тогда, в череду. Очевидно, желание это никуда не пропало, несмотря на то, что Флаттершай перестала тешить себя иллюзиями, какими бы они ни были… «Ну, не указывать же этой милашке прямо на дверь и тем более не прогонять ее силой...» — подумал Алекс, размышляя, стоило ли сообщать кобылке, что до работы над "Черным светом" он занимался вакцинами от геморрагической лихорадки. Тогда непременно пришлось бы рассказывать пугливой и ранимой кобылке про крайне неприглядный вирус Эбола, вызывающий в том числе кровотечение изо всех мыслимых отверстий человеческого организма… Может, все же рассказать, и в подробностях, чтобы пони сделалось дурно и она поспешила удалиться? «Ладно, ладно, попью с ней чаю еще немного», — проворчал мужчина, вновь уговаривая себя. Тревожность навязанная тревожностью, но, по крайней мере, он сносно разобрался с "угрозой" в лице Флаттершай и теперь мог говорить с ней открыто, глядя в глаза… образно говоря. И не шарахаться прилюдно от пони, встреться она ему на улице – Флаттершай сама будет стараться "не напугать" развитого. Плохо, что ли?

— Как лекарь я… в определенном смысле подал в отставку. Ушел в… — начал было Алекс, но затем мотнул головой, вспомнив про письма-химеры, которые Мерсер отослал днем, и о чем он договорился с Макинтошем:

— Давай так: сначала ты мне поведаешь о том, где берешь корма для своих зверей… Тех, что из разряда более магических, а не обыкновенных полевок. И какие из кормов кому подходят. А затем я уже на интересующие тебя вопросы отвечу... как смогу. Идет?

— О-о, ну конечно расскажу! – воодушевилась Флатти, доставая обратно из корзины бутыль с водой и наполняя чайник заново. — Обогащенные магическими элементами корма производят многие мастерские в разных городах, прямо как обычные для обычных же зверушек, но я всегда заказываю из Балтимэйра. Там самый большой выбор, чтобы побаловать моих лесных друзей, и они очень удобно привозят его нам по железной дороге! Представь себе большое здание с трубами, из которого выходят груженые товарами поезда – это будет комплекс "Данковых лабораторий", самый крупный поставщик алхимии в Эквестрии. Они производят в том числе и корма для всяких экзотических питомцев, например, гранитную крошку с примесью болотного кристалла для зоосадов, в которых содержатся крагедейлы… — тут глаза пегаски засветились от всамделишной, неподдельной и невымученной радости, вызванной догадкой. — А ты, выходит, решил себе домашнего любимца тоже завести? Я, эм-м... права?

Кролик, устав тягать вновь увлекшуюся хозяйку за копытце, взглянул на Мерсера с отчетливо различимой тоской в глазах – «Что же ты, подлец эдакий, наделал?!» После чего тихо вздохнул, запрыгнул обратно на стол и с насупленным видом продолжил грызть печенье с блестками. Мерсер, несмотря на тревожность, вполне добродушно хмыкнул, выдавая сакраментальное:

— Ну, как тебе сказать...

Флаттершай, продолжая жизнерадостно щебетать о том, как она Алексу в этом плане может помочь, заварила новую порцию чая, достала из корзинки фонарь со светлячками, так как в комнате становилось темновато даже с учетом раскрывшихся окон и кляксы-излучателя… Проговорили до позднего вечера – и доктор Мерсер не мог сказать, болтал он с милейшей пегаской только ли ради ее успокоения и добычи из недр ушастой головы тонкостей, которые откапывать в книгах и справочниках без практического опыта было долго, или для собственного удовольствия тоже, пусть в лес за подопытными Алекс сходить уже и не успевал.