Где не ступала нога человека

Глава 2-12: Двадцать один и больше

— …и тогда я ему такой и говорю, — Алекс сделал многозначительную паузу, обводя взглядом своих собеседников и убеждаясь, что безраздельно владеет их вниманием, после чего окончил:

— «Можно сказать, у меня все симптомы».

Дерпи с Тайм Тернером дружно рассмеялись, охотно поддержав шутку, что являла собой несколько… переиначенный в более приглядный вид случай, произошедший меж Алексом и доктором Рэгландом. Здоровяк Макинтош по соседству позволил себе пару аккуратных смешков, кажется, не слишком поняв, в чем заключалась суть, но отходить от переговаривающихся с человеком пони не торопился и слушал по-прежнему внимательно. Вокруг тоже царило оживление и веселье: занимающиеся, казалось бы, тысячью разных дел ксено сплелись в замысловатый цветастый узор у огромного дуба, где на газоне были разбиты столы. Количество и разнообразие напитков с яствами, выставленных там, более чем соответствовало фестивалю, посвященного щедротам эквестрийской природы… Мерсер же обходился миской с минеральными гранулами, которые он теперь подъедал ложкой, будто пудинг — безвкусно и на зубах скрипит песок, но хотя бы полезно в плане понячьего магния! Заодно можно было подкрепиться чистым гелием из баллонов, которые предусмотрительная Пинки Пай далеко убирать не стала, заготавливая ее фирменное Веселье.

Последняя оказалась предусмотрительной еще и в том, что несколько поменяла формат праздника, раз уж подозрительный иномирец в прошлый раз отказался входить на "занятую врагом территорию", то есть соваться в нутро библиотеки. Насколько Алекс понял, обыкновенно эквииды устраивали этот род торжеств либо в Сахарном уголке, в его пышной "конфетной" зале (Алекс даже представить боялся, сколько было этих торжеств!), либо в новом доме переселенца. Однако сейчас Пинки Пай организовала все наподобие вечеринки барбекю на открытом воздухе; только лишь на жаровнях не шкворчали куски сочного мяса, но не стоило вновь думать о грустном. Хотя внутри библиотеки, кажется, тоже было чем заняться — неистощимая на выдумки Пинки Пай как раз наполовину влезла в окно и что-то оживленно тараторила гостям, находящимся по ту сторону. Розовая кобылка не демонстрировала ровным счетом никаких признаков усталости, хотя день с ее стороны выдался довольно богатым на впечатления... Неужто Пинки пользовалась какими-то экспериментальными боевыми стимуляторами, подчистую убирающими необходимость отдыхать? Если так — стоило выпросить рецепт, пусть использовать его Алекс не сумел бы напрямую, а лишь с какими-то опосредованными целями. Но если отбросить в сторону шутки, Пинки наверняка просто отличались завидным даже по понячьим меркам метаболизмом и умела сжигать глюкозу прямо в мышцах не хуже развитого! Или она на деле являлась магическим големом-андроидом, а то и вовсе "твердой" голограммой, непонятно кем, когда и с какой целью созданной. Или, учитывая ее одержимость всяческой снедью, попросту свалилась в детстве в котел с каким-то особо экзотическим зельем...(прим. «Они сумасшедшие, эти римляне!» Разумеется, это намек на Обеликса, оригинальный комикс про приключения которого (озаглавленный тогда лишь по имени его напарника) появился аж в 1959 году) В случае с магией Хаоса и конкретно с Пинки Пай ни в чем нельзя было являться уверенным до конца.

Ну, по крайней мере, она за время более близкого знакомства показалась Алексу достаточно благоразумной, чтобы не тащить Мерсера по завершению "обязательной программы" еще куда-то — особенно после того, как Алекс абсолютно добровольно, дабы соблюсти приличия, куснул поздравительный торт. Так как Пинки не кинулась спешно останавливать развитого, тот счел, что яблочной кислоты и всех сопутствующих соединений в куске не обнаружится... Пожевав практически безвкусную массу, Алекс оказался способен по меньшей мере заметить, что текстура у угощения была очень нежная. Сделав аккуратное предположение, что если бы пришелец чувствовал вкус, то он наверняка оказался превосходен, Алекс вызвал у Пинки нешуточную радость! После чего человек был свободен, отработав свою часть "сделки".

Сейчас вечеринка перешла на тот этап, когда организованная ее часть потихоньку сходила на нет, и гости начали стихийно разбредаться кто куда — например, на все те мероприятия, что еще мог предложить фестиваль ближе к вечеру. Те пони, что оставались, организовывали собственные "кружки по интересам". Центр внимания вечеринки в лице ее виновника перестал быть таковым, когда Алекс отошел с Тернером в сторону, к ограде в виде натасканных брикетов сена, и принялся вести с этим пони перегруженный терминологией диалог. Гости, желавшие что-нибудь да спросить у двуного пришельца, оперативно рассосались, и по соседству осталась лишь Дерпи, которая не проявляла ни малейших признаков дискомфорта от обилия "больших" слов (видимо, уже привыкла за время отношений с Тернером), а временами еще и отпускала довольно забавные, хоть и не всегда к месту, комментарии. Еще им компанию предпочел составить Биг Мак, который по большей части отмалчивался и неспешно потягивал из кружки сидр, который он со своей сестрой и привез на вечеринку в нескольких бочках из прошлого урожая. В самой дальней из таких, все еще остающихся нераспечатанными, уже ожидала своего часа капсула с "иммунной сывороткой"…

Час этот, впрочем, все никак не наступал — канцлер объявляться к началу вечеринки отказывался, да и на ее середине грань телепорта не взрезала пространство где-нибудь неподалеку от библиотеки. Однако виданное ранее в Эквестрии не позволяло Алексу так легко махнуть рукой, предположив, что единорог все же проигнорировал его приглашение! Так что Мерсер был вынужден и дальше оставаться неподалеку от библиотеки — что, кажется, до крайности радовало розовую пони, с ее-то хитрющим выражением мордочки и тихим «Я победила, все прошло согласно плану». Мерсера же данные обстоятельства, может, немного и настораживали в плане того, что еще могла учудить земнопонька, но раздражения и негативных эмоций в целом Алекс точно не испытывал. Несмотря на некоторую примитивность, на взгляд развитого, отдельных игр и развлечений, что устроила Пинки Пай, он получил-таки свою долю удовольствия… в том числе от общения с эквиидами, которые не наработали местную версию докторской степени. Слишком уж очаровательной казалась ему Дерпи; как в плане внешности, так и по поведению, которое отнюдь нельзя было окрестить "идиотским", пусть и с приставкой "гениально-"! Рядом с пегаской, в высшей мере дружелюбной и ласковой подобно жеребятам, не отвлечься и не разбавить диспут с Тернером шуткой-другой или какими-то случаями из своей жизни являлось крайне непростой задачей.

Макинтош же, как и обещал, принес и передал Алексу пару мешочков с семенами крахмалообразующих культур, обработанных специальным зельем. Как и многие земные пони, жеребец неплохо разбирался в алхимии — в ее "вегетационном" разделе уж точно… И уж чего было сложно ожидать от Биг Мака, в отличие от прочих горожан и тем более ученых из лагеря, что он разболтает кому-то, будто пришельцу понадобились растения, вкусовые качества зерен которых будут мизерные, богатством соединений тоже не сумеют похвастаться, зато питательность и усваиваемость превзойдут все, что когда-либо выводили земные селекционеры! Побаловать себя самого обыкновенным хлебом Алекс сумел бы еще очень нескоро, но вот питательный раствор для подопытных, в том числе особый вариант для "аналогового заражения" можно было потихоньку начинать готовить уже сейчас.

Что до сестры Макинтоша, то с ней Алекс успел разобраться еще во время спонтанно начавшегося парада — убедив-таки земную пони с особым чутьем на вранье, что то была исключительно инициатива Метконосцев. Притом человек, напротив, обезопасил девчонок от особо критичного исхода их затеи, а потому Эпплджек вообще не за что оставлять у Мерсера на лбу глубокий отпечаток рабочей подковы… Звания ученого балбеса Алекс от ЭйДжей все же добился — почему ей не рассказал, что девчонки затевают?! — но обозвала кобылка мужчину таковым беззлобно, уже меньше беспокоясь за сестру с подругами. Все же то, что Метконосцы казались способными обойти запрет от сестры, создав буквально за одну ночь что-то другое и даже более разрушительное, было не последним аргументом.

К счастью, повозка детворы не взорвалась и даже не загорелась после того, как отработала все заложенные в нее пакеты, а просто осы́пала зевак попкорном. Из числа последних даже не все ругались, что их шерстка оказалась заляпана чуть маслянистыми сладкими комочками… Взяв с Эпплджек обещание особо не наказывать мелких прохвостов, Алекс быстро забрал обратно пенную "биобомбу" с детекторами избытка тепла и задымления, а затем благополучно сбежал, проигнорировав просящие взгляды детворы и выпалив, что ему необходимо срочно найти одну желтокрылую пегаску! Мужчине, некогда бывшему ответственным старшим братом, не улыбалось вновь выступать с этой позиции и оправдывать детвору, а то и брать вину на себя… слишком уж грозной особой была способна казаться милейшая и добрейшая Эпплджек. Не как на развитого действовала Флаттершай, но все-таки!

А кроме шуток, Мерсеру действительно следовало пообщаться с Флатти и аккуратно выяснить, что она спустя сутки думает по поводу человечьего совета, а то и уговорить пегаску не следовать ему. На вечеринке, куда Флаттершай изволила заглянуть самостоятельно, не будучи левитируемой своей манерной подругой и не упираясь изо всех копытцами в землю, это и случилось… Вроде бы все казалось в порядке, и пегаска не успела аналогично Тиаре стать еще трусливее, раз уж "высокий наставник" заявил, что страх — это есть хорошо. Наоборот, на осторожные расспросы двуногого ответила, что у нее вообще-то имелось целое место, помогающее справиться с особо тревожными настроениями и вновь показать себя в обществе пони. То была некая роща в окрестностях Понивилля, где водилось множество бабочек и где Шай умудрилась заполучить свою Метку… свалившись с огромной высоты из мигрирующего летнего лагеря в облаках. Что произошло бы, не пролетай весь этот комплекс над лесом с пресловутыми особо разумными и сердобольными бабочками, и куда глазели взрослые пегасы, зная, что одна из учениц имеет весьма и весьма скромные летные характеристики, история умалчивала. Или же Гармония и подстроила все обстоятельства против пегаски, желая непременно спихнуть ее с облака, дабы Флатти как следует разглядела красоту земной фауны и осознала свой сокровенный талант?

Мерсер на этот раз промолчал, не желая пугать пегаску и вынуждать ее задаваться вопросами судьбы, предназначения и смерти, но лишний раз напомнил, что долговязого иномирца, имеющего не самое полное понимание этого мира, предпочтительнее особо не слушать. Флаттершай, хихикнув и улыбнувшись, спросила, стоит ли ей не следовать и этому совету тоже, что на пару секунд дезориентировало Алекса. Этого хватило, чтобы Флатти ткнулась мордашкой в плечо своему новому, как она вне всякого сомнения считала, другу (а по совместительству кому-то вроде коллеги) и пойти по своим делам, водя по сторонам более осторожным взглядом, выискивая на вечеринке место, куда бы пегаске можно было приткнуться. От сверкающего белого воротника Шай уже благополучно избавилась, так что радиационный фон для тактильного контакта был вполне приемлемым, но верхнюю прядь ее гривы все также удерживала заколка, гармонично дополняющая длинные, пожалуй, даже шикарные по стандартам земных девушек волосы и позволяющая окружению лучше разглядеть ее дивные глаза… В случае Мерсера то был еще и совершенно легальный способ избегать их разрушительного воздействия. С Флаттершай они договорились, что она с этих пор станет носить какую-нибудь кристаллическую безделушку, дабы у Алекса был повод при встрече с пегаской прикрывать лицо и избегать подозрений окружающих, касающихся Взгляда! Приключившееся в череду же вполне можно было списать на сумятицу, воцарившуюся в ходе нашествия клонов Пинки, а также на более радикальные модификации тела, которым подвергал себя Мерсер.

«Неудивительно, что девчонка — та еще робкая тихоня… по крайней мере, в общении с незнакомцами-пони или с толпой других разумных», — подумал Алекс, глядя в сторону удаляющейся Флатти, вновь приоткрывая пластины на глазах. Раз пегаска так среагировала на случай Мерсера, вполне могло быть, что нечто подобное происходило с ней в детстве — когда Шай еще даже не догадывалась об этой стороне своего таланта и ненароком "подавляла" кого-то из пони или иных живых существ. И с тех пор врожденная сила и идущая в комплекте с ней ответственность сильно приглушали видение будущего юной Флаттершай, так что даже после получения Метки эти черты никуда не девались... Александр ясно представил себе птицу, которую выпустили на свободу после десятилетнего сидения в клетке с напутствием лететь, куда захочет — только вот тяжелую гирю от ее лапок никто отвязывать не собирался.

«И я еще думал, как бы половчее выколоть глаз этой чуткой и абсолютно беззлобной страдалице — даже когда обнимал и утешал ее, — вздохнул про себя мужчина, становясь все более недовольным собой по мере того, как Флатти удалялась, и затихала навязанная ею тревога. — Как бы ни убеждал себя, что в Эквестрии стоит сбавить обороты, все равно пока выходит так себе... Да ты попробуй расслабься, когда тебе здешняя магия, да и не только магия, все новые неприятные сюрпризы подкидывает! Так что… надеюсь, это все-таки может считаться разумной предусмотрительностью на самый черный день. Не каким-то подобием профессиональной деформации, способной привести к ошибкам».

Нельзя было сказать, что Алексу сильно нравилось это подобие мук совести, которое с недавних пор стало тревожить его сердце куда чаще, чем на Земле. Безжалостно, все четче взору развитого представлялись иные картины того, что могло произойти между ним и нежной пегаской при каком-то ином развитии событий — картины вторжения скальпеля в ее хрупкую плоть и вызванной этим агонии. Мерсер бы пошел на это или что-то подобное в случае жесткой необходимости, и даже казался бы не слишком отвратительным самому себе, но от мыслей, что в таком случае роились бы у него в голове, нельзя было откреститься иначе как ментальной заглушкой… «Она — воплощение доброты, она очаровательна и невинна, она замечательная. Так как ты, пусть и умозрительно, можешь быть с ней таким жестоким, таким глупым, таким небрежным!» Ухудшало ситуацию еще и то, что Флатти не пыталась отгородиться от непонятного пришельца, первой начала искать общения, да еще и в совершенно неагрессивной, не несносной по типу Рейнбоу Дэш манере, и не давала особых поводов пинком выдворить ее за дверь… Флатти сама пришла к Мерсеру, не зная всей подоплеки, а он, как настоящее чудовище, уже почти был готов воспользовался этим. В момент, когда пегаска умудрилась застать мужчину врасплох, заснув на Гряде, уж точно!

Впрочем, довольно было думать об этом. Наличие у ходячего биологического оружия какого-то подобия совести являлось не таким уж критичным атрибутом для ремесла Алекса… Все равно при прочих равных условиях ей было не выиграть в схватке с рациональностью Мерсера, вполне дозволявшей совершать зло во имя определенных целей. А там, где для достижения этих целей откровенное зло не требовалось, хоть и позволяло бы решить проблему куда проще и быстрее, совесть как раз и позволила бы избрать альтернативный маршрут, обойтись менее неприятным и критичным для окружающих поступком… так, как в случае с Флаттершай все обернулось не так что бы дурным образом. И по части разъяснений для Твайлайт тоже — из-за чего это Флаттершай вздумала у нее вызнавать, говорил ли долговязый пришелец про ее красоту всерьез, и вообще все то, что могла единорожка поведать о Мерсере! Следуя установленной с пегаской договоренности, Алекс заявил, что Флатти действительно была самим очарованием с его точки зрения, и что якобы в его культуре красочные комплименты делаются несколько проще, чем в понячьей — это было не такой уж и неправдой, если закрыть глаза на многочисленные оговорки. Словом, Мерсер создал перед Твайлайт вполне достоверное впечатление, будто между розовогривой скромницей и человеком случилось небольшое недопонимание, но разошлись они чинно-мирно. Ученица Селестии, ожидаемо, была очень рада, что пришелец нашел себе в Эквестрии еще одного друга, в том числе по интересам. И конечно, Твай немедленно заинтересовалась этими особенностями земной культуры, про которую единорожка и человек говорили не так что бы много. Немного помедлив, Алекс все же пообещал рассказать что-нибудь занимательное позже, а затем с благодарностью принял от Твайлайт фигурный кристалл-проектор, содержащий ряд очень четких и подробных образов времен королевской свадьбы. Его Мерсер был вынужден задвинуть подальше на полку в библиотеке, так как Алексу не хотелось вносить хоть какие-то помехи в магическое устройство, нося его за пазухой. Дрона-посыльного стоило направлять позже, когда пони станут расходиться, иначе он непременно перепугал бы все новых прибывающих гостей!

Среди них случилось еще немало других встреч, как с новыми знакомыми, так и старыми. Алексу довелось пережить как чувственные обнимашки от Лиры, так и более сдержанные, но все же вполне дружеские со стороны Бон-Бон… Некоторая неловкость, наблюдавшаяся меж агентом Дропс и человеком, на взгляд последнего была довольно забавной — будто она являлась бывшей Алекса, находящейся теперь в отношениях с кем-то другим. Правда, это Бон-Бон довелось осуществить пенетрацию по отношению к Мерсеру, а не наоборот… Последствия того инцидента в любом случае были намного лучше тех, на которые Алекс мог бы рассчитывать дома в похожей ситуации, так что возражений и жалоб он не имел. Особенно после того, как Свити Дропс тишком передала ему из копытца в руку часы с зарядом усыпляющего газа, который являлся более убойным и быстродействующим, чем использующийся медиками в Понивилльской больнице! Больше образцов для исследования никогда не бывало лишним.

Также Алексу выдалось переговорить с Менуэтт, подругой Лиры и, по ее словам, еще и Твайлайт — хотя Мерсер и не видел, чтобы они на празднике хотя бы парой слов перекинулись. Сине-голубая ксено оказалась жизнерадостной, но в целом приятной и совсем не докучливой особой, так что Алекс даже ответил на пару вопросов, связанных с профессией единорожки, а не стал в качестве "наглядного пособия" демонстрировать разошедшуюся несколькими рядами клыков верхнюю половину тела. Куда более настороженно Алекс среагировал на появление двух милых близняшек, цветовые схемы которых являли собой почти точную противоположность друг друга! Однако все, что из этой встречи вышло, так это то, что владелицы спа-салона и человек посмеялись над возникшим недоразумением — ни в каком труде невольных иммигрантов из другого мира они не нуждались, обладая достаточным количеством квалифицированных и талантливых работников. Ну, разве что не были против обзавестись временными, приходящими тогда, когда у Алоэ и Лотус в наиболее загруженные дни случался-таки аврал… Мерсер быстро перевел тему, и вместе с сестрами он условился считать, что его изо всех сил уговаривали, но ничего не вышло. И при случае мужчина возьмет всю вину за отказ на себя — далеко не робкие, ведущие себя весьма оживленно девчонки по определенным соображениям не смели спорить с Тиарой, оттого и были вынуждены интересоваться у Алекса предметом его и Даймонд споров.

Потом началась уже сама вечеринка — игры, танцы, угощения и все причитающееся. Винил Скрэтч, не изменяя своему обету молчания, в разговоры других пони не вмешивалась, большую часть времени проводя за своим пультом и выдавая при помощи него что-то в жанре диско, притом довольно-таки неплохо звучащее на вкус Мерсера. Изредка подключалась Октавия со своим деревянным артефактом… Алекс был бы отнюдь не против разобрать эту виолончель на запчасти и сравнить их с таковыми у инструмента, который еще не принимал участия в "гармонических" представлениях пони. Одно из числа таковых и не думало начинаться, так что Винил просто ставила более нейтральную и тихую музыку в качестве аккомпанемента, и земная пони наигрывала какие-то веселые, насколько это было возможно для ее инструмента, мелодии.

Стоило воздать должное обеим исполнительницам — подобный фон не казался чем-то инопланетно-дурашливо-эмоционально-понячьим, не вызывал раздражения и вполне соответствовал настроению Алекса, которое оставалось приподнятым. Вещи, омрачавшие его, не были связаны именно с устроенным Пинки Пай действом: например, избавиться поутру от медленно прогрессирующей интоксикации Сукой у Александра не вышло. Кажется, Мерсеру все же не удавалось отвертеться на грядущей неделе от воссоздания своего тела целиком с нуля, на что оказалось бы потрачено немало редкостных материалов… О некоторых сторонних проектах придется забыть еще на неделю-полторы, что стало бы равносильно тому, как Мерсер вновь лежал и восстанавливался под присмотром аликорнов, попутно накапливая в экосистеме более дешевые материалы для своего логова. Ну, зато можно было сэкономить какое-то время на руках благодаря уже выращенным функциональным продолжениям Пельтаста и Гоплита! Все равно это было лучше, чем обходиться одними лишь ногами. Сегодня же Алекс, раз Пинки изволила внезапно сбежать на своем драндулете, а до вечеринки еще оставалось порядочно времени, отправился домой и пересобрал заросшее легкое вместе с трахеей. Стало полегче, но споры неминуемо продолжили бы расти, появляясь будто из ниоткуда...

«Только не говорите, что даже выращивание нового тела не сработает, и вскоре мне придется носить натуральный "намордник", дабы постоянно вводить в легкое огнепаровой состав и не заражать пони воздушно-капельным путем. Навряд ли при помощи этих спор можно будет организовать какое-то подобие симбиоза, преимущества которого я обдумывал, копаясь у Эппллжек в саду», — уныло решил Алекс, встряхивая почти опустевший баллончик и пряча его обратно, пока его в чем-то не заподозрили эквииды, оказавшиеся на вечеринке. Когда развитый утром выбрался на поверхность, выполз из защитного костюма, его какое-то время и вовсе немного мутило, так что Мерсер даже не загрузил данные о посетителях, прибывших в форт. Вроде бы там кто-то переплавлялся через реку кроме Пинки Пай, пусть и не враждебный с точки зрения дронов… Это Александр, подтачиваемый изнутри Ядошуткой и мрачными мыслями, решил проверить ближе к ночи, по возвращению к себе.

О внезапно проявившем себя подобии некромантии у Мерсера тоже периодически мелькали невеселые мысли — но всех их очень быстро вытравили (в отличие от Ядошутки не буквально) девочки, всей их дружной гурьбой объявившиеся на вечеринке. Испытывай Алекс Мерсер необходимость в эквестрийском воздухе, и он точно оказался бы задушен, будучи сдавленным сразу шестью объятиями! Ну, то есть максимум четырьмя, учитывая, что на его короткой по сравнению с понячьей шее хватило места всего паре кобылок, в то время как еще две кое-как пытались сдавить грудную клетку мужчины, а оставшиеся повисли на его руках… У Мерсера ушло немало времени на то, чтобы переобнимать жмурящуюся и умилительно пищащую детвору, погладить их всех по щечкам и пушистым спинкам, но это абсолютно стоило того. Когда же вся получившаяся фигурная композиция оказалась в центре внимания публики, Тиара со Спун быстренько отцепились от человека, отошли в сторону и принялись спокойно попивать пунш, что-то обсуждая меж собой, будто настоящие великосветские леди, слушая музыку и с ленцой поглядывая по сторонам. Алекс, вздохнув, решил оставить их в покое, сосредоточив внимание на бывших Меткоискательницах вместе с Бэбс Сид. Девчонки, вполне возможно, и сами дальше благополучно справились бы, подружили согласившуюся общаться с ними (хотя бы не на глазах окружающих) Тиару, так что земнопонька на людях тоже стала бы вести себя достойно с "подчиненными", а не делать вид, будто они и не друзья никакие.

«На вечеринке таким не стоит заниматься, еще портить кому-то настроение, будь то Меткоискатели, Тиара или я сам, — подумал Алекс, направляясь к основной массе гостей с жеребятами на руках, плечах и даже голове, которую оккупировала по уши довольная Скуталу. — Потом разберемся».

Дальше Алекс принял участие, собственно, в ряде игр и развлечений… трудно отказаться от участия, когда тебя изо всех сил подталкивают к этому четверо очаровательных мордашек! В отличие от командной игры с участием Рейнбоу, здесь сориентироваться было довольно легко, либо сведя соревнование к шутке, либо активировав ограничители рефлексов, дабы не посбивать своих новых соседей размашистыми движениями рук и не затоптать более низких ксено. Правда, некоторые шутки находящегося в хорошем настроении Алекса получились на взгляд пони чересчур — вроде того, как мутант почти что погнался за завязавшей ему глаза Пинки Пай, дабы "приколоть на пони хвост"… Нельзя было сказать, что публика слишком уж напряглась, ознакомившись с довольно безобидным проявлением человеческого юмора, но объяснения со стороны Метконосцев были очень кстати. Заслышав их историю про обучение Мерсера и его периодическое незнание тонкостей местного языка, пони снисходительно (а кто-то из них и с облегчением) выдохнули, и улыбки вновь засияли на их разноцветных физиономиях.

Столь же улыбчивым было и лицо Мерсера, когда жеребята потянули его танцевать. Даже если кто-то из общительных и любопытных пони и вздумал бы испытать свое мастерство с высоченным двуногим из иного мира, девчонки не предоставили этому кому-то и шанса, плотно оккупировав пространство вокруг пришельца! Правда, танцами это можно было назвать весьма и весьма условно. Из-за миниатюрного размера его партнеров Алекс не мог позволить себе широкий шаг — к тому же, при нем существовала бы опасность снести других плясунов, веселящихся неподалеку! Так что максимумом, которым ограничил себя Алекс, было притоптывание на месте, изображающее очень отдаленное и неспешное подобие ирландского степа, а также поочередное вождение руками вокруг себя радостно хихикающих девчонок. Мерсера тоже вполне устраивал такой расклад, так как выкидывать коленца было несколько… не в его стиле, пусть и в среде четвероногих ксено. А произвести тактическое отступление со свободного пространства, которую Пинки Пай отвела под танцы, и где стоял пульт Винил, развитому вновь позволили жеребята! Еще до окончания текущей музыкальной композиции и просьб станцевать еще со стороны девчонок Алекс побросал их в воздух, обделив вниманием лишь умеющую планировать Скуталу, и принялся как можно скорее удаляться прочь, жонглируя сначала испуганно, а затем и весело визжащей троицей кобылок. Со взрослыми пони, более массивными и тяжелыми, провернуть этот же трюк являлось бы куда более проблематичным. Скуталу (как и прочие эквииды, поначалу остолбеневшие от неожиданности) мигом забыла о танцах — поскакала следом, возмущенно требуя, чтобы Алекс кидал и ее тоже! В итоге, Мерсер покинул импровизированный танцпол не неловко, но эффектно и, как Алекс надеялся, не нарушив какие-то там пункты "соглашения" с Пинки Пай.

Завершилась основная — перед всеобщим поеданием здоровенного торта, — часть вечеринки подарком, который ему торжественно вручили нынешние Метконосцы вместе с примазавшимися к ним Тиарой и Спун. Выступал в качестве него фирменный плащ этой "тайной" жеребячьей организации, да какой! Тусклый бордовый цвет присутствовал исключительно на подкладке, и там же в районе человеческих лопаток был вышит символ, повторяющий таковой у девочек, скрытый от постороннего наблюдателя и совершенно не бросающийся в глаза, что было сложно ожидать от непоседливых кобылок. Идею адаптировать эмблему под человеческий силуэт дети забраковали, по всей видимости, самостоятельно, так как подкладка была пошита… не сказать, что тяп-ляп, но все же менее старательно, чем мог бы профессиональный портной. А значит, основу создавали именно девочки во главе со Свити Белль! На лицевой стороне же все элементы были подогнаны друг к другу идеально, выполнены из достаточно жесткой и прочной ткани серого цвета со смещением к более темному — почти что цвет мокрого асфальта, наиболее незаметный в сумерках из всех.

«Так они на этой неделе не для себя, а для меня обновку к фестивалю готовили!» — наконец сообразил Алекс. Получившееся у жеребят одеяние с прорезями для рук и капюшоном сильно напоминало армейскую плащ-палатку, ради быстрых ног Мерсера снабженную дополнительным разрезом сзади, и девчонкам абсолютно точно пришлось выдумывать в том числе эту деталь самостоятельно. Потому как мужчина не мог припомнить, чтобы нечто подобное имелось у понячьих снабженцев — на кой, если доспехи гвардии были зачарованы на обогревающий и водоотталкивающий эффект, так что по осени и весне четвероногие солдатики подобно мокрым курицам на своих постах не хохлились? Свити Белль могла взять в качестве образца разве что какую-нибудь старину, те же плащи магов, но все равно необходимо было провести определенную работу, дабы перекроить понячий фасон на человеческий манер! Какие-то стандартные, известные даже совершенно не знакомому с шитьем Мерсеру формы могли оказаться совершенно неочевидными для пони, как и наоборот…

В качестве предмета маскировки такой плащ казался не так что бы полезным, ибо Мерсер и сам умел создавать его аналог, да еще и меняющий цвета подобно хамелеону — вроде того, как Алексу довелось шастать по городу и его окраинам в первые дни. Но все равно мужчина счел подарок стоящим. Это, конечно, было не подобие шахтерской робы, которую стало бы удобно использовать в темных закрытых пространствах — с достаточно длинными полами одеяния это представлялось бы проблематичным! — но тоже очень даже ничего. На крайний случай, плащ можно было взять с собой в путешествие в качестве пыльника, чтобы оболочка развитого не истрепалась раньше времени и не тратила энергию на восстановление, попади Мерсер в неблагоприятные условия внешней среды. В какой-нибудь там местный шторм, буран, пылевую бурю… Словом, Алексу даже не пришлось делать вид, будто он рад сюрпризу, устроенному девчонками, что вылилось в еще один сеанс групповых обнимашек. Единственным, что обеспокоило на тот момент развитого, было участие в этом проекте Метконосцев Рэрити — которая, что являлось очевидным, приложила к этой вещи копытце, поправила огрехи жеребят и, скорее всего, полностью взяла на себя функциональную "внешнюю" сторону на себя… да еще и не прицепила на плащ ни единого цветастого украшения, способного демаскировать его. А ведь Свити Белль еще тогда угрожала, что при заходе к ее сестре в гости Мерсер рискует обзавестись тем суррогатом балахона, что был предназначен для мнимого сокрытия пулемета, только намного красивее! Это ведь не являлось неким сюрпризом, который пообещала человеку Рэрити сегодня утром? Ну, так-то она говорила об этом, имея в виду первый заказ Мерсера… кажется. И ее, к слову, тоже пока не наблюдалось на вечеринке, прямо как Нейсея!

В итоге, навеселившись, наобнимавшись с человеком и выполнив свою миссию, девочки с вечеринки ушли — им еще предстояло собрать и отправить домой Бэбс, которая оказалась бы в родном городе утром второго числа, когда у пони обыкновенно начинались занятия. Первый же день их осени был посвящен организационной работе и дружеским встречам учеников… Притом стартовала учеба, что показалось Алексу забавным, всегда во вздорник, так как у пони все месяцы содержали одинаковое количество дней, кратное шести, и високосных лет в принципе не существовало за счет контроля за светилом! Бэбс Сид с молчаливого одобрения Мерсера на вечеринке тоже было уделено определенное внимание, раз уж она сегодня вечером должна была уезжать, и Пинки могла чествовать «еще одного нового гостя Понивилля» лишь текущим вечером. Располагай розовая повеса бо́льшим количеством времени, и она непременно организовала бы для кобылки еще и какое-то подобие именин, которым пони отмечали возникновение Метки и сопутствующее ей наступление частичной дееспособности. Такую вечеринку Бэбс намеревалась устроить уже в компании родных и очень немногочисленных, как оказалось, друзей у себя дома, в Мэйнхэттене — а с Алекса кузина Эпплблум взяла обещание заглянуть в гости, если человек вознамерится съездить на остров. Мерсер, усмехнувшись, такое обещание дал, хотя без учета крайней необходимости он намеревался держаться от побережья как можно дальше. Какой-нибудь особо способный пегас вроде Рейнбоу Дэш сбросит его на глубину – и все, привет, выплыть на поверхность у Мерсера даже в родной воде не получилось бы! Океан для развитого был куда опаснее космических просторов, если Мерсера вдруг туда занесло бы; на определенной глубине давление начнет перемалывать его броню, а потом и окончательно раздавит. К вакууму-то Мерсер, пожалуй, сумел бы приспособиться намного проще, учти он тонкости вроде поглощения космического излучения и перенаправления его… да хотя бы на радиационную стимуляцию электронов, поддерживая таким образом жизнеспособность нейронов в своем мозгу.

Когда не только Метконосцы, но и часть прочих пони начала разбредаться по своим делам, Пинки посулила развитому, что по окончании праздника тоже вручит ему небольшой подарочек. Алекс не знал, хотела она заинтересовать человека этим или напугать, учитывая, какое строгое выражение мордашки было у Пинки Пай, интересующейся, рассчитывает ли Мерсер остаться на вечеринке еще на какое-то время. Однако заверил кондитершу, что да, останется — хотя бы потому, что Алекс решил подождать до все еще вероятного появления канцлера. Других советников вблизи библиотеки замечено не было, хотя они после заявленного консилиума вполне могли отправиться в город, дабы посетить фестиваль… Ну, здесь в любом случае еще находились пони, разговором с которыми Алекс мог занять свое время!

И нет, речь шла не про Роял Риффа, который приблизился было к небольшой компании Мерсера, видимо, решив опять попытать счастья с человеческой музыкой. Тут же в глазах местного композитора промелькнул ужас, и он поспешил ретироваться, когда завидел проходящую мимо Флаттершай! Мерсер уж не знал, что тихая пегаска такого успела с ним сотворить, но был Флатти в этот момент благодарен — они с Тернером как раз вернулись к обсуждению проблем, связанных с перемещением человека в иные миры. Любопытной историей оказалось также то, куда земной пони в спешном порядке отбыл после разговора с Алексом в череду… Оказывается, метнулся разрешать грядущий парадокс со временем, который устроила его маленькая падчерица — по вине, впрочем, самого дока, который временами был забывчив и потому оставил дома у Дерпи какой-то из своих хронокорректоров, служащих в том числе ключами от лаборатории! А Динки в еще не наступившем учебном году могла решить, что для проекта по истории будет ну очень интересно посетить относительно недавнее прошлое и пожить там пару дней, дабы лично увидеть, как там проходило обучение у мисс Спаркл, аж целой ученицы Ее Светлости… Причем сделала (точнее, собиралась сделать) жеребушка это, не накачивая себя кислородными зельями и не озаботясь другими мерами предосторожности, необходимыми даже для замкнутых на самих себя путешествий во времени, а потому Тернер был вынужден срочно метнуться следом!

Судя по тому, как Дерпи лишь снисходительно закатила свои раскосые глаза, а Тернер виновато улыбнулся и развел копытцами, то был не первый среди череды случаев, когда четвероногий ученый где-то (вернее сказать, когда-то) портачил и был вынужден предупреждать неприятности до того, как они успевали произойти… или же сводить к минимуму их последствия. Потому-то сама по себе чудаковатая пегаска успела свыкнуться с этими оказиями и не закатила грандиозный скандал, что ее дочь когда-то в будущем могла едва не расплатиться здоровьем и даже жизнью, получив разрушение огромного количества соединений в организме и заимев подобие лучевой болезни, а то и вовсе застряв где-нибудь на перепутье времен… Мерсер поинтересовался: верно ли он понимает, что лабораторное оборудование доктора позволяло совершать путешествие лет эдак на десять назад, для чего использующему заклинание Старсвирла единорогу потребовались бы немалые усилия? Тернер лишь махнул копытцем — для возвращения некоего "естественного порядка временной линии" требовалось в разы меньше затрат, чем на обычный временной скачок, который предполагал выбор и насильственное внедрение в нужный тебе поток. И этих затрат энергии в любом случае стало бы недостаточно для "перезаписи реальности", которая, вполне вероятно, могла потребоваться для возвращения Алекса домой… сразу после того, как они с доком еще и изобретут для человека способ оказаться в альтернативном Мироздании!

— На текущий момент, уважаемый коллега, ключевую проблему вашего переноса составляет именно что сам цикл транспозиции, а не результирующее преобразование, которое позволит материи нашего мира остаться в альтернативном мире и существовать в нем, — вдохновенно вещал Тернер. — Так как вы родом из Предыдущего измерения, то с огромной вероятностью сходу подстроились бы под картину чужого измерения, призови вас их маги, как вы очутились здесь. Что касается следствия ключевой проблемы — отсутствие вашей альтернативы, а потому и нехватку привязки к тамошней магической системе, мы готовы решить чуть ли не завтра! Как раз благодаря зелью, что предоставила уважаемая Зекора, мы сумеем "описать" вас для картины альтернативного Мироздания и очертить площадку выгрузки, куда вы будете, э-э… выгружены. Как-нибудь, — Тернер замялся, признавая, что ему недостает данных, которых ученые надеялись заполучить при помощи двойников Пинки Пай, после чего заметил:

— Зекора действительно отлично потрудилась над этим составом. На вашем месте я бы горячо поблагодарил ее! Да и я тоже собираюсь, сказать по правде. Компонент ритуала, пускай и в форме зелья, вырисовывается очень элегантный. Кое-где задействует непривычные нам, пони, прорицательные элементы, но общая картина…

— Разве я не оказался бы просто… ну, "там", когда проблему невозможности применить на мне ритуал перехода удалось бы решить? — поднял брови Мерсер.

— В случае пони это было бы верно. Но в вашем — процесс, который мы называем альтернативным проявлением, предстоит более сложный, нежели я думал вначале, — покачал вихрастой головой Тернер. — Надо не просто извлечь данные из редкой мглы вероятностных волн в вакууме и придать им форму магией, но и получить привязку к сетке координат, которых на свой неповторимый манер задает магия каждого из альтернативных Мирозданий. Иначе вы просто застрянете в пограничном состоянии, не имея инструментов не только для того, чтобы оттолкнуться и прибыть-таки в пункт назначения, но и развернуться и уйти обратно в Эквестрию…

— То есть, кхм… необходимо будет "видеть" альтернативность материи, чтобы оказаться именно в этом мире и именно в привычном мне виде, — пробормотал развитый, вспоминая слова Зекоры. — Иметь представление о конкретном месте, куда я направляюсь, до тех пор, пока не окажусь по ту сторону.

— Точно! Именно так. С пони подобных проблем не предвидится, так как созданный нами ритуал немедленно найдет отражение в альтернативном Мироздании, под которое этот ритуал готовился. Притом аналогом необязательно будет являться такой же ритуал — это может быть элементальное явление, магический источник или просто старый предмет, хорошенько напитанный магией… Пони в любом случае сумеет использовать его как точку отсчета, — с уверенностью заявил Тернер. После чего, немного помедлив, жеребец спрыгнул с брикета сена, где он недавно располагался, дабы находиться глазами на одном уровне с Алексом, прислонившимся по соседству. Ученый заново наполнил свою и его пассии кружку сидром из распечатанного бочонка, что стоял неподалеку, ласково ткнулся головой в щеку Дерпи, после чего с кряхтением влез обратно. Сделав медленный глоток и с удовольствием облизнувшись, Тайм Тернер наконец заметил скептический взгляд Алекса и тут же поспешил заверить его:

— Разумеется, будет предпочтительно для начала отправить одну вашу структурную единицу и посмотреть, все ли будет с ней в порядке по возвращению. Но я уже на 96% уверен, что вы окажетесь именно там, где мы будем на это рассчитывать! Ваше появление что в нашем, что в чужом мире более чем считается за точку хронокорректировки, так что проблем с использованием зелья возникнуть не должно.

«А почему этому непременно должна сопутствовать альтернатива? И прямо-таки самопроизвольно будет создана точка перехода, даже если в избранном нами мире не найдется достаточно любопытного и искусного волшебника, способного устроить встречный ритуал?» — принялся подозревать Алекс, что и было причиной его скепсиса, а вовсе не риск затеряться вне времени и пространства. Учитывая синхронность временных линий у всего вселенского расслоения Эквуса, тут не удалось бы воспользоваться трюком, который использовала Твайлайт, дабы вытащить человека с Земли… Разве только выбирать из всего множества альтернативных миров один-два подходящих, но как это коррелировало со словами Тайм Тернера? Земной пони между тем продолжил тоном, исполненным оптимизма:

— Ну, а непосредственно с материализацией у вас тем более все будет замечательно! Для пони важно интегрировать полученные данные в соответствующую устойчивую форму, но по ту сторону у вас не существует альтернативы, и любое прямое воздействие магии на вас не действует, так что подобных ухищрений не потребуется… — здесь Тернер еще немного подумал и рассмеялся, будто ему пришла в голову забавная идея:

— Хотя мне определенно было бы любопытно узнать, как вы, доктор Мерсер, выглядели в каком-то другом мире, испытывай такую необходимость — с учетом еще и того, что не являетесь по умолчанию пони! Хотя, если в конкретном Мироздании живут существа, идентичные нам, отличающиеся разве что некими разночтениями в истории, то, вероятнее всего, вы характеризовались бы лишь внешними, исключительно декоративными изменениями. Например, иным фасоном одежды.

— О-о! Я думаю, этот другой Алекс непременно носил бы при себе зонтик! — хихикнув, вдруг отвлеклась от болтовни с Макинтошем Дерпи. — Ему очень его не хватало, когда Алекс первый раз пришел к нам на почту.

«Ну-ну. И был бы я тогда апокалиптической версией Мэри Поппинс, которая вместо того, чтобы приструнить детишек, на пару с ними сама любит устраивать разруху и бардак...» Развитый поднял бровь, помешивая серые гранулы ложкой. Он абсолютно точно собирался неким образом проверить, не затронет ли "преобразование" и следующий за этим перенос в альтернативную Эквестрию если не прямое, то обособленное воздействие магией на плоть, кровь и разум Зевса, как нейронный, так и ментальный. Мерсеру не улыбалось, чтобы после возвращения с изнанки Эквуса тестовая химера бросилась на своего хозяина или в лицо обалдевшего от такого поворота событий Тернера, будучи облезшей до костей и совершенно неконтролируемой, превратившейся в зомби-версию себя… Мысленно отбросив эту неприятную перспективу, Алекс улыбнулся Дерпи и сказал:

— Ну, положим, защитой от дождя я уже по милости Метконосцев обзавелся… Но зачем вообще таковым отличиям у меня в другом мире проявляться, хотелось бы знать?

— Друг мой, друг мой, мы ведь это уже обсуждали! — с легкой укоризной заметил Тернер. — Мы просто не имеем возможности установить, какую форму примет наша магия, будучи преобразованной под реалии того мира. Пони… или любое другое живое существо будет вынуждено выступать в роли первооткрывателя, и даже Их Высочества не будут способны за ничтожно малый промежуток времени сориентироваться и приспособить свою магию к изменениям, переделать ее, оставаясь самими собой, только собранными из преобразованных под стандарты того мира частиц! Заранее это сделать нельзя по вполне очевидным причинам: даже если мы создадим обособленное вложенное пространство, подобное барокамере, в которой сумеем постепенно изменить все необходимые параметры, настройки окажутся сбиты переходом. Лучше дать магии того мира сделать всю работы, предоставив нам подходящую форму — альтернативу пони, проживающую в том мире! Пусть самой магии и будет меньше по сравнению с Эквусом, какой из альтернативных миров ни возьми, но подобный информационный "размен" станет вполне возможен.

— Погодите, — поднял ладонь Алекс, отставляя плошку в сторону и почти на автомате направляя ложку с магниевой минеральной смесью себе в рот. — Не хотите ли вы сказать, что…

— То, как магия направляет образование формы, схоже с тем, как наше собственное сознание с применением известных законов динамики исследует ограниченное контрфактуальное Мироздание у нас в головах, представляя мир, где все знакомые нам пони наличествуют, но в силу обстоятельств занимают какие-то иные места и состояния, — не на шутку увлекшись, проигнорировал человеческую попытку вставиться Тернер. — Мы можем достоверно установить истинность лишь некоторых параметров, но постоянно делаем заключения о недостающих… Если, к примеру, представить очень схожий с нашим мир, в котором принцесса Селестия по сей день существует в виде единорога, нам придется сделать одно из допущений — что в том измерении единороги являются альтернативой аликорнов, либо Ее Светлость обладает бессмертием в силу каких-то иных причин. Этот вывод отражает изначальное понимание законов Эквуса, и мы не можем сделать его без мысленных экспериментов: «Если бы Ее Светлость являлась обыкновенным единорогом и не обладала аликорновым долголетием, она бы не сумела дожить до наших дней», «Если у принцессы когда-то были крылья, но она их каким-то образом потеряла до наступления сегодняшнего дня, она имела бы иные пропорции вместе с аликорновым ростом и в целом внешностью». Точно так же в мирах, которые составляют более существенную разницу с нашим, расщепление Эквуса через магию выстраивает жизнеспособное Мироздание на основе контрфактуальных: «Если бы пони оставались пони на планете, которую освещает лишенное магии солнце, они не смогли бы построить свою цивилизацию и даже выжить». Пусть во многих альтернативных версиях Эквестрии она проявляет себя в довольно незначительном количестве, этой магии вполне достаточно, чтобы выступить в виде формообразователя, придающего в итоге магическим величинам схожую форму, исходя из иных начальных условий…

Мерсер скрипнул зубами, едва не проглотив ложку, закашлялся и, выплюнув столовый прибор, торопливо отхлебнул воды из своей кружки. Они с Тернером уже обсуждали вероятное участие Гармонии в необычайной схожести отдельных культурных элементов Земли и Эквуса, того же Нью-Йорка во главе с его ключевыми достопримечательностями, что и заставило Алекса разговориться, а также вспомнить пару курьезных случаев, связанных с проживанием там… Но сейчас Тернер, по всей видимости, утверждал, что согласно "единой теории расщепления" параллели можно было провести между каждым магическим элементом, когда это касалось Эквуса и его ответвлений! Так что после интеграции любого сколь-нибудь магического объекта с Эквуса, будь то артефакт или живое существо, в соседнем Мироздании образовалось бы два этих предмета — хоть и абсолютно точно различающиеся по ряду параметров исходя из того, что у них были различные стартовые условия, но формой схожие… Выходило, что когда все это касалось разумных, то ввиду наличия у них неких "душ", совокупности сознания, магии и ДНК, связь оказывалась еще более тесной и очевидной, и в любом из миров непременно должна была существовать (либо существовала) та же принцесса Селестия? Представить не являлось возможным, сколько случайных параметров должно было совпасть, чтобы родословная Селестии породила в другом мире какой-то ее аналог, только ходящий не на четырех ногах, а шести ввиду инсектоидной природы! На Земле подобное было бы статистически невозможно даже на самом базовом уровне! Мерсер-то полагал, что у пони при переносе просто будет видоизменена магия и квантовая структура… а выходило так, что подопытный будет преобразован таким образом, будто он развивался согласно правилам параллельного мира, составляя чуть ли не точную копию своего "соулмейта", который уже существовал там?

— Погодите, доктор, — несколько торопливо сказал Алекс, вклинившись-таки в бурные словоизлияния Тайм Тернера. — Вы утверждаете, что пони не может переместиться в альтернативный мир, пока не скопирует вид подражателя, соответствующего ему там?

— Может-то он в теории может, но ничего хорошего из этого не выйдет. И это будет не совсем копия, — отвечал жеребец. — Это станет альтернативой альтернативы, в которой всё такое же, кроме ее местоположения в тамошней картине мира. Возможность магического образования встать на место альтернативной версии, представить себе в иных обстоятельствах — это не просто фокусы сознания, которое неминуемо подметит определенную схожесть, и даже не способность нашего воображения к подмене терминов. Это изначальное свойство альтернативных измерений...

— Слушай, Тернер… — Алекса так взволновал этот вопрос, что он ненароком переключился на рядовое обращение, но для четвероногого ученого это было вполне позволительно, так как они успели неплохо узнать друг друга. — Тебе самому-то разве не сложно предполагать, будто в каждом из альтернативных миров непременно существует принцесса Селестия? И притом каждой магической величине, которую ты или другие пони вывели на доске, у обитателей мира по ту сторону имеется слабое соответствие вне зависимости от того, на каком количестве ног они ходят, а также в каком направлении развивалась их история? А в случае с пони вовсе не слабое, а практически идентичное, утверждающее то же самое — ту же духовную… душевно-магическую истину, несмотря на отсутствие Гармонии?

— Буду снисходительным к вашей… Как вы там говорили? Не-сверхтехнологичности, — улыбнулся земной пони, в приветственном жесте поднимая свою кружку с сидром. — С вашей точки зрения можно провести аналогию: это почти то же самое, как законы Мироздания в вашем и нашем мирах могут быть написаны иными цифрами, буквами и константами, но в сущности они выражают одно и то же. Если бы я не был уверен в этой теории, то и не подумал бы рассматривать возможность отправки вас… тебя в альтернативное Мироздание с известной целью. Но мы говорим о давно известном… Старсвирл там не был, насколько говорят достоверные исторические сведения, включая самые свежие, но успешно отправил кого-то в один конец — предварительно доказав существование конкретного измерения и возможность для пони там существовать, пусть и в какой-то иной форме. И да, я практически не сомневаюсь, что в большинстве из альтернативных измерений наш добрый друг, к примеру, — Тернер мотнул головой в сторону Биг Мака, — занимается тем же, чем и в Эквестрии — фермерством, ходи он на четырех ногах, трех, двух или вовсе пари он в воздухе. Те же миры, где его талант по каким-то причинам нашел какое-то другое применение, с немалой вероятностью являются… менее благополучными.

Макинтош, который в это время с улыбкой слушал Дерпи, что-то весело щебечущую ему, несколько озадаченно махнул копытом в ответ:

— Агась?

— Ладно, поверю, что так и есть, — протянул Мерсер. — Но никуда не пропал вопрос: почему изначальное свойство расщепления заключается именно в этом? Законы Мироздания основаны на энергетической и материальной самоорганизации, которая схожа во всех мирах, но почему все эти магические процессы будут настроены в точности так, чтобы вести к возникновению условной принцессы Селестии в каждом из миров?

— Вот этот вопрос, на самом деле, довольно скользкий, — вздохнул Тернер. — Одни, более известные ученые современности и ближайшего прошлого горделиво заявляют: «Это оттого, что лишь в нашем мире наличествует Гармония, так что Эквус занимает лидирующую позицию среди ограниченного числа остальных Мирозданий!» В пользу этой теории говорит еще и то, что ритуал призвал вас именно к нам, а его слабые аналоги или соответствующие простые всплески энергии в других мирах остались ни с чем. Но менее известный и оптимистичный ответ на вопрос таков: «Нет, наш мир один из бесконечного множества, но обозрима нами и достижима лишь та выборка, где миры являются альтернативными нам, где жизнеспособность нашего Мироздания подтверждена тамошней магией. Доступность конкретно этой выборки, кстати, в данной концепции тоже проистекает из условия для перемещения в другой мир, которое ты благополучно и обходишь! Что касается самого перехода… — тут Тернер замялся и, повертев ушастой головой, наклонился ближе к Мерсеру, понижая голос, будто опасался, что вот-вот готовый объявиться Нейсей уличит его в ереси:

— Насчет перехода — скорее всего, тебя потребуется переводить в некое, э-э… именно что в пограничное состояние, наиболее простую и понятную модель, информация из которой сможет быть распознанной альтернативным измерением тоже. И это проблема, учитывая, что привычные магические преобразования на тебе не сработают…

— А для пони тот же результат можно будет получить куда проще. Достаточно будет воссоздать ритуал Старсвирла — если, конечно, удастся-таки найти его истоки, — Мерсер нахмурился, запивая свое недовольство водой, полоща ротовую полость и прочищая ее от минерального песка. — И завязать на него доработанный преобразователь магии, который создавали Их Высочества.

— Мысль вполне разумная, — согласился Тернер. — Для тебя я думал воспользоваться той межпространственной игрой случаев, которую мы называем "Хаосом", и которая едина для всей выборки альтернативных измерений. Многое из него, пусть и ненадолго за счет сопротивления магического фона, может быть интегрировано в магические компоненты нашего мира и, таким образом, изменяет материальную среду, в том числе свойства живых организмов, — сказав это довольно оживленным тоном, Тернер сбавил энтузиазм и вновь вздохнул, скосив глаза на мужчину с некой долей вины во взгляде:

— Но не представляю, как нам удастся обернуть интеграцию Хаоса вспять, учитывая твои, Алекс, напряженные отношения с любыми привычными способами магического воздействия. Насколько мне известно, даже Хаос тебя в привычном смысле не трогает — так что максимумом достигаемого эффекта является то, что тебе удается сдерживать его упорядочивание нашим Мирозданием... верно?

Развитый молча кивнул, так как сейчас он принялся размеренно дышать через трубку, прикрученную к баллону с гелием — что пробуждало крайне странные ассоциации с кальяном, раскуренным в каком-то из ночных клубов. Атмосфера вечеринки, пусть и изрядно сбавившей обороты, лишь добавляла сходства… «Да, я от действия Шута не обрастаю кеглями, щупальцами, граммофонами, живыми чайками или чем-то еще, — мог бы сказать мужчина, желай он это пропищать. — В моем нынешнем положении куда больше виновата биологическая сторона "хаотичных" цветочков — я для их спор идеальный сосуд, глушащий всю "упорядочивающую" фоновую магию, так что они радостно и пускают корни в моем легком». Хорошо еще, что благодаря Зекоре Тернер заранее озаботился следствием, ибо Алексу не улыбалось оказаться дискорд знает (скорее всего буквально) где и понятия не иметь, каким образом искать выход, будто черную кошку в черной комнате.

— Итак, что нам остается, если Хаос мы временно отложим в сторону? — закинув ногу на ногу, теперь уже деловитым, а не огорченным тоном продолжил Тайм Тернер. — Согласно тем самым теориям, получившим меньшее распространение, могут оказать содействие не-аналоговые альтернативные мироздания, абсолютно не похожие на наши, в которых если что и получится, то только с тобой одним. И потому, к сожалению, пони не сумеют в нештатной ситуации оказать тебе никакую помощь… Я бы поостерегся использовать эти Мироздания в качестве "перевалочного пункта", даже сумей мы окончательно доказать их существование и обнаружить способ попасть туда, — земной пони пригубил сидра с уже осевшей пенкой и с лукавым видом протянул, будто стараясь выдержать интригу:

— С другой стороны, Лимб… так называемое теневое пространство – тоже достаточно гипотетическая величина, не участвующая в привычном магическом взаимодействии даже в той степени, в котором проявляется в нашем мире Хаос. Однако, в отличие от последнего, это внемировое состояние согласно ряду исследований подчиняется строгим математическим правилам — даже несмотря на отсутствие в нем привычных нам времени и материи! При создании определенных инструментов с ним можно было бы пообщаться ближе, воспринимая тамошний мир, объединяя в себе все компоненты познания: интеллектуальную, физическую и взаимодеятельную… — здесь Тайм Тернер осклабился и, беспечно махнув копытцем, поделился наблюдением:

— Некоторые суеверные пони считают, будто именно оттуда в наш мир просачиваются кошмары – но это такая же ерунда, как и то, что наша луна обитаема. Да если бы там кто-то и очутился, то неминуемо свалился бы вниз! А кошмары — это никакие не теневые монстры, а обыкновенные расстройства состояния сна, связанные с повседневными и не только думами пони.

— Теперь я, кажется, понимаю, почему ты говорил про звезды моего мира, которые суть те же солнца, но намного больше, — ухмыльнулся Алекс. — Меня, к слову, вот что заинтересовало, учитывая, кто повелевает вашими…

Мерсер оборвал себя на полуслове, а потом и усмехнулся собственной проницательности, когда сзади раздался знакомый статический треск. Нейсей соизволил-таки объявиться на вечеринке, притом сделал он это буквально за спинами человека и земного пони, будто строгий преподаватель, заставший врасплох нерадивых студентов. «Интересно, он решил появиться конкретно в этот момент все же из-за ереси, которой ему могла казаться все еще поверхностная концепция Тернера? — весело подумал Алекс. — А если говорить про невидимость… Канцлер сам догадался, желая устроить за мной слежку, или у Ее Темнейшества спросил, раз уж я обмолвился, будто одна из принцесс относится ко мне более скептическим образом? Нейсею-то в Кантерлоте объявиться и тут же направиться обратно — раз плюнуть с этим медальоном…»

Эти вопросы могли подождать, в отличие от закрепленной в бочке с сидром капсулы, нейроузел которой по мысленной команде Алекса высвободил ее содержимое. Задумка Мерсера базировалась в том числе на Кровотоксине, являющим собой состав, блокирующий транспортную функцию клеточных мембран. Некогда, до выработки Зевсом иммунитета, он выводил из строя аналог альвеол развитого, которые начинали стремительно накапливать жидкость и лопаться, ограничивая поступающий извне окислитель и вынуждая организм мутанта сжигать свою собственную массу... Это вещество, заключенное в споры схожего с вирусным производства, оказывало воздействие только лишь на те ткани, с которыми непосредственно контактировало, а не разносилось по всему организму, поэтому его концентрация сохранялась намного дольше, чем если бы оно сходу усваивалось "лимфой" Алекса и выбрасывалось через тепловые контуры. И действовал Кровотоксин крайне избирательно — на здоровых организмах споры свой состав не высвобождали. Нацеплять обычный противогаз же для Мерсера стало бы бесполезно, так как из-за настроенных на инфовирионы рецепторных систем Бладтокс недурно травил его, как и остальных мутантов, через один только кожный покров, выводя из строя модифицированные мышцы! И вот теперь Александр, еще в первые дни подселивший "жучков" в тело пони, дабы лично прояснить, как устроен каркас крыльев Скуталу, объединил два этих механизма с открытием вредоносности для него здешних яблочных пирогов, одним из которых Пинки некогда запулила развитому в лицо. Учел также наличие процесса МЛФ, малолактической ферментации, по ходу получения сидра, что представляла собой процесс конверсии яблочной кислоты в кислоту молочную и углекислоту… Оставалось лишь собрать все это воедино и на правах первого человека, имеющего дело с капризной иномировой алхимией, обозвать получившийся комплекс каким-нибудь созвучным акронимом вроде "Методов Экспериментальной Ферментации".

Затевал все это Алекс со вполне очевидной целью: при наихудшем сценарии незаметно подселить в кровеносную систему Нейсея споры со спящими вирионами, как можно быстрее миновав желудочно-кишечный тракт эквиида, не слишком похожий на таковой у лошадиных Земли. И конечно, хотя бы на некоторое время сделать невидимыми для фагоцитов эти чужеродные структуры, раз они не собирались напрямую участвовать в метаболизме канцлера… А затем, пробудив инфовирионы и включив забор энергии, фигурально по щелчку пальцев начисто лишить единорога возможности творить магию и сделать его абсолютно беззащитным, пусть тоже на незначительный период времени! Ясно продемонстрировать, что в случае необходимости пришелец пролезет где угодно и куда угодно; его якобы некромантская и непременно враждебная сущность может находиться в каждой частице воздуха, которую канцлер вдыхает, в каждом безобидном на вид глотке воды, который Нейсей собирается испить… И даже если бы Нейсей больше носу не показал из своего научного купола, окружив себя талисманами с заклятьями обнаружения от принцессы Дня, доктор Мерсер неминуемо отыщет проход — потому что абсолютно неприступных крепостей не бывает.

О, нет, запугивать и шантажировать канцлера его собственной жизнью Алекс не собирался. То наверняка стало бы далеко не действенным методом, даже если говорить о добродушных и немного боязливых пони, которым наверняка оказалось бы проще заткнуть рты, чем прожженным циникам-людям. Мерсер просто в самый последний раз попытался бы воззвать к рациональности Нейсея — если тот правда считал, что Алекс столь враждебен, неужто при человеческих-то возможностях до сих пор мог считать свою позицию сильной? И как вообще канцлер мог по-прежнему чувствовать себя в безопасности, относительно спокойно разговаривая с доктором Мерсером? Мужчина наглядно, на собственной шкуре единорога поставил бы его перед фактами, которые канцлер так любил, хотя готов был закрывать на них глаза, когда дело касалось двуногого пришельца. Мол, «Вы, канцлер, в самом деле думаете, что я угроза для пони и просто нехороший человек? Нет, если бы я являлся таковым, я даже не пытался вести с вами переговоры — моя угроза была бы осуществлена еще до встречи с вами, а вакантное место председателя Совета уже занимал бы кто-то более сговорчивый. Вы ничего бы не сумели со мной сделать, потому что я никакое не воплощение смерти в этом и моем родном мире, но, наоборот, скорее жизни. И я, как сумела-таки догадаться Пинки, всегда найду путь. Если бы я действительно хотел навредить местным жителям, то вас не защитила даже опека со стороны Принцесс…»

Такой способ был предназначен далеко не для благополучного развития событий, был чреват осложнениями — но если Нейсей по-прежнему будет упрямиться и останется абсолютно недоговороспособным, проявит такую принципиальную позицию, то как еще Алексу оставалось действовать? Разве что выиграть себе время для поиска компромата на единорога… скорее даже его фабрикации — и немедленного представления оного на суд принцесс. Главное было не пережать Нейсея, тщательно подбирая слова, а то четвероногий академик вполне мог решить, что неминуемо придется идти на жертвы, дабы остановить инопланетное чудовище, включая и свою собственную жизнь, так что необходимым является действовать стремительно и решительно! Да, при более удовлетворительном исходе Нейсей, даже признав-таки со скрипом правоту Мерсера, будучи хоть и эмоциональным, но достаточно волевым эквиидом, тоже мог потихоньку начать копать под Алекса. Но, учитывая продемонстрированный со стороны развитого контроль над ситуацией, стал бы он это делать осторожнее, медленнее и внимательнее, что дало бы мутанту достаточно времени — хотя бы для неспешного слива неких данных, являющихся дезинформацией, способной в дальнейшем поднять на смех все попытки Нейсея или кого-то другого представить перед диархией те проблески некромантии, что уловил Алекс при помощи параспрайтов. Воистину, что может быть лучше, чем не подозревающий о своей роли провокатор? А на самые-самые крайние обстоятельства человек мог потратить это время, дабы устранить Нейсея так, чтобы это никоим образом нельзя было связать с развитым… Несчастные случаи в целиком экспериментальной по части магии "Сумеречной зоне" еще не имели место, так как пони под руководством Просветительского совета проявляли удивительную для эквиидов осторожность, не совали любопытные носы куда попало (и куда абсолютно точно не следует!), но все бывает в первый раз.

Мерсер все-таки надеялся, что до такого не дойдет, и уже не вынужденное, в каком духе был окончен их предыдущий разговор, но более-менее добрососедское сотрудничество между и ним и канцлером будет организовано. Потому, когда они с Тернером почти синхронно обернулись, Алекс вполне любезным тоном первым взял слово:

— Канцлер… Рад, что вы все же почтили нас своим присутствием, — кивнул мужчина. — Но вы, к сожалению, опоздали — те пони, с которыми вам стоило бы поговорить по части известных событий, уже ушли.

— Нет, не опоздал, — сухим тоном воспротивился Нейсей, отчего-то не собираясь предусмотрительно скрывать до поры эту карту. Возможно, сообразил, что Алекс сам был в состоянии догадаться? — Когда ваши… знакомые покинули праздник, я поговорил с ними. Не уверен, что желаю знать, при каких обстоятельствах вам пришла идея завести дружбу с ними, а не одними только мисс Дропс и мисс Хартстрингс…

— А вы разве это не выяснили? — резонно удивился Мерсер. — Как же так, канцлер? Иметь возможность все узнавать – не только лишь привилегия для ученого, как для обыкновенного разумного является таковым мышление, но и обязанность! По крайней мере, в нашем измерении так.

— Это всего лишь оборот речи, — буркнул Нейсей. — Естественно, я узнал то, что они сами захотели поведать о… всем том деле. Так значит, придя в наш мир, вы в самом деле решили установить контакт… с детьми? - здесь единорог не возмутился, но тяжело вздохнул, глядя на Алекса с каким-то неверием. Учитывая, что он (скорее всего) пришел на вечеринку в самом начале и видел все, укрытый чарами прозрачности, наверняка недоумевал, как инопланетное чудище могло быть столь приветливо с жеребятами, если обвинялось в скрытых способностях аж к некромантии! Дабы канцлер не начал подозревать, что все это было хитрой игрой на публику, Алекс решил открыть ему глаза на изначальный фактор:

— А кому еще по-вашему, я мог довериться, очутившись в мире, который хоть и проявляет определенное сходство с моим, но во многих отношениях остается чужеродным?

Единорог выразительно поднял брови:

— Кому угодно другому из нашего народа?

— Очередное различие между нашим миром и вашим, — заметил Алекс, разворачиваясь на брикете сена к Нейсею всем корпусом, деловито складывая руки на коленях. — У нас, канцлер, есть одна старая поговорка — «устами младенца разговаривает истина». Избитая и, на первый взгляд… кхм, тем более, на взгляд пони, очень уязвимая. Где здесь, спрашивается, истина? Ребенку, у которого нет развитой логики и жизненного опыта, чтобы распознавать ложь, очень легко задурить голову всякой чепухой, в которую он будет искренне верить. Ею же он и станет разговаривать...

Алекс бросил взгляд на заинтересованно разглядывавшую канцлера Дерпи, мысленно подразумевая, что взрослые особи эквиидов зачастую были способны являться не менее доверчивыми и неприспособленными ко взрослой жизни на Земле — но Мерсер-то тогда подозревал, что это был обман с их стороны, либо со стороны черно-белого дуэта в плане промывки мозгов населению! Даже успел невесело подумать, каков оказался бы результат социального эксперимента, в котором современные взрослые пони очутились в условиях, которые достались героям "Повелителя мух"… а то и более жестких ради чистоты исследования, учитывая, что пони не пришлось бы охотиться, и им для простого выживания было бы достаточно растительной пищи и солнца. Подумав, что исход такого эксперимента все равно отличался бы в силу более общественно-ориентированного уклада жизни пони, Алекс возвратился к более позитивным мыслям:

— Я придерживаюсь мнения, будто истинный смысл этой фразы в том, что дети обладают способностью смотреть на окружающие их вещи с искренностью и простотой, на которые многие наши взрослые, с их-то наработанным годами жизненным опытом, уже не могут. Причем простота эта именно лаконично-разумнейшая, которую ученые имеют в виду, говоря «все гениальное просто»… Дети намного легче улавливают суть вещей, потому что их мир полон контрастов, нарисован широкими мазками. Они способны уловить и высказать основное там, где взрослый станет накручивать условности, частности, запутываться сам и запутывать других… — Алекс кашлянул и улыбнулся, вспоминая, как встречали его девочки после "выздоровления" и возвращения из лагеря. Добавил:

— Это к вопросу об искренности — у меня дома взрослые очень много притворяются. Наш мир частенько заставляет его жителей надевать сотни масок и играть сотни ролей, и если человек слаб, он может перестать осознавать, есть ли среди этих масок он сам, настоящий. Такой человек не живет, он играет во все вокруг, и, следовательно, ничто в полной мере не ценит... Любая новизна окружающего мира становится лишь поводом для новой роли, новой маски. Искренности для такого человека не существует, и истин для него нет — кроме самых очевидных, научно-доказуемых. Но того, за что человек, допустим, жизнь бы отдал… нет, — таковым Мерсер себя, разумеется, не считал хотя бы потому, что у него была Дана, но оправдываться и в целом развивать данную тему мужчина не стал, ожидая, что канцлер самостоятельно сделает необходимый вывод в силу замеченной привязанности к жеребятами. Вместо этого негромко заметил:

— Механизмы в голове в сочетании с моим собственным интеллектом привыкли анализировать разумных, с которыми я имею дело, на предмет этих "неискренних" вещей, дабы предупредить возможную угрозу. Вы, пони, казались мне достаточно дружелюбными, — Мерсер переглянулся на этот раз с Тайм Тернером, выглядящим малость озадаченным такими новостями, и весомо кивнул своему коллеге, — но я не мог однозначно сделать этот вывод с тем набором, кхм… вводных данных. А вот когда разговор зашел о детях, я мог быть уверен, что они почти всегда будут иметь в виду именно то, что говорят.

— И вы решили, что подвергнуть их опасности будет хорошей идеей? — деловитым тоном спросил Нейсей. — Подозревая нас в том, как мы способны отреагировать, и рассчитывая, что этим вы можете подставить Меткоискателей под удар?

— Да, — коротко ответил Мерсер. — И мне уже пришлось об этом пожалеть — что привело к тому, что я только больше привязался к девочкам.

На некоторое время меж человеком и единорогом воцарилось молчание, прерываемое лишь синтетическими пассажами Винил да смехом пони неподалеку. Затем канцлер с неохотой начал:

— Что ж, учитывая, что я слышал еще от нескольких пони… Если считать одну лишь стычку с гвардейцами, результат вашей былой недоверчивости можно считать… удовлетворительным.

— Очень рад это слышать, — с немалой долей сарказма вставился Алекс.

— …а прочие подробности ваших похождений все еще засекречены. Я бы хотел поговорить о них наедине, не при посторонних, — канцлер неприязненно сощурился, поглядывая на земного пони. — Когда вы говорили, что станете добывать сведения из чьих-либо других голов, не думал, будто вы имеете в виду Тайм Тернера.

Развитый и жеребец вновь переглянулись, на этот раз понимающе.

— Почему же не думали? Фазз есте аб хосте дочерре,(прим. лат. «Учиться можно и у врага», Овидий) - с усмешкой протянул Мерсер.

- Амикуус канчеллярио, седд маджиз амикаа веритазз (прим. лат. «Канцлер — друг, но больший друг истина»), измененное высказывание Аристотеля о Платоне. — снисходительным тоном возразил Тернер, что повлекло за собой закономерную реакцию со стороны Нейсея:

— На каком языке вы говорили?

— На том, которым пользуются ученые моего родного мира, разумеется, — пожал плечами Алекс, подливая в свою кружку воды, исходящей паром.

— И что… вы уже его выучили? — Нейсей обвел ренегата научного сообщества Кантерлота, а затем и иномирца взглядом, в котором явно читалось подозрение. Те, подняв кружки, церемонно чокнулись ими, после чего Тернер с наставительным видом (и немалым удовольствием, прослеживающимся в его голосе) заметил:

— Одно из преимуществ нестандартного взгляда на природу Времени, уважаемый канцлер.

— Даже не начинайте! — полыхнул раздражением Нейсей. — Ваш "нестандартный взгляд" есть не более чем набор переусложненных, но в ядре самоочевидных хронологических постулатов, сколько бы вы, Тернер, ни утверждали, будто в этом и заключается их гениальность… до сих пор не понимаю, как принцесса Селестия одобрила ваш докторский доклад!

— Желаете сказать, канцлер, что Ее Светлость принимает подобные весомые решения необоснованно и недальновидно? — вкрадчиво поинтересовался Алекс. Тернер же фыркнул и отвернулся, предпочтя не идти на эскалацию в словесной перепалке, и вместо этого припал к своей кружке. Нейсей немного подумал, а затем тяжело вздохнул и пробормотал, скосив глаза на Мерсера:

— Хотел бы я так утверждать...

— Ну-у, мальчики, давайте не будем ссориться! — очень вовремя вмешалась в разговор Дерпи. Она с любопытством воззрилась на канцлера:

— Вы ведь Нейсей, да? Глава Просветительского совета Эквестрии? Док столько о вас рассказывал!

— Только хорошее! — поспешно вскинул голову ученый-земнопони, облизывая пенку с губ.

— Полагаю, Дерпи права, — Мерсер сделал быстрый глоток, отпивая воды, и привстал с брикета сена, отряхивая свои брюки. — Не стоит вовлекать в связанные со мной щепетильные вопросы непричастных и портить им праздничное настроение. Что касается природы времени и всего такого, вы можете поспорить в любое другое, кхм… время, — Мерсер широким взмахом руки предложил канцлеру отойти в сторону, где им не помешали бы другие веселящиеся пони. Уже тише добавил, решив попытать счастья:

— И вообще, что такого произошло между вами и Тернером, что он теперь находится в добровольной ссылке? Может, хронораздел физики и является далеко не моей специальностью, но его теории, на мой взгляд, как минимум заслуживают внимания… Ладно вы еще располагаете предубеждениями против меня — но против вашего же сородича?

Нейсей, явно не желая называть истинную причину их вражды, пожевал губами, а затем выдал классическую, но не слишком убедительную версию о конфликте консервативного и прогрессивного начала:

— Тайм Тернер еще молод и не овладел многими пограничными областями знания, а уже ставит под сомнение общепринятую теорию. Даже в тех ее разделах, где иного толкования в принципе быть не может! А его переезд в Понивилль… то было собственное желание доктора, никто его не вынуждал.

— Ну, не знаю как у вас, а для людей возраст не помеха, если ты талантлив и демонстрируешь результат, — пробормотал Алекс, решив не упоминать, что именно вытворял Тернер в своей лаборатории — на случай, если делал он это тайком от Совета. — Одному моему соотечественнику довелось стать доктором наук даже раньше моего… хотя в плане становления разрушителем миров я его и опередил. Все равно не слишком объективное сравнение, так как я шел хоть и по относительно недавно благоустроенной, но проторенной стезе, а ему выпало чуть ли не открывать заново физику… (прим. Естественно, Алексом имеется в виду доктор Роберт Оппенгеймер, руководитель Манхэттенского (sic!) проекта и "отец ядерной бомбы". Тоже пытался повлиять на действия правительства (для которого пилил буквально оружие массового поражения и прекрасно об этом знал), хоть и не такими радикальными методами, на которые решился Алекс, а исключительно политическими. Исход был нэмного предсказуем…)

Так как Нейсей вытаращился на Алекса не то с недоверием, не то с ужасом, мужчина поторопился объяснить:

— Если что, он не стал как я — просто работал со своей командой над оружием, построенным на определенных физических принципах. Не воздействующим в ядре своем на генити живых существ… Как раз его наследие и позволило Твайлайт Спаркл перенести меня сюда, о чем вы могли слышать от Их Высочеств.

Нейсей еще некоторое время рассматривал физиономию человека, а затем нерешительно осведомился:

— На тех же физических принципах, исходя их которых ваша колонна в Сумеречной зоне может взорваться?

Теперь уже настал черед развитого недоумевать и секунд шесть-семь не иметь представления, как ответить — по истечении которых Александр холодно поинтересовался:

— Я должен воспринимать это как угрозу моей системе жизнеобеспечения, канцлер?

— Э-э, нет… — совсем уже ничего не понимая, окончательно растерялся канцлер. — Просто распорядительница вечеринки, по совместительству одна из Хранительниц, ответила что-то такое на мой вопрос. Она утверждала, будто следует больше опасаться не взрыва тэра-формирователя, а лезущих из него к Понивиллю по подземному ходу монстров. А когда я сказал, что никаких монстров мы там не видели, и вообще туннель слишком… — здесь Нейсей опомнился и, не желая доносить до пришельца еще какие-то подробности, умолк, зажигая магический огонь на своем роге.

«Ох уж эта Кудряшка», — обреченно подумал Алекс. Так значит, предположение канцлера было вовсе не из рода тех, которые он высказывал при Советниках по части искоренения зоны свободной магии. Даже не имелся в виду массовый выброс фагоцитов, который якобы был способен устроить Алекс — просто одна розовая кобылка посчитала забавным отпустить такой комментарий. Это в разговоре с канцлером-то, который и так к Зевсу неровно дышал! Но сердиться на Пинки смысла не было, так как она, строго говоря, очень вряд ли посчитала конкретно эту шуточку забавной, ибо земнопони проворачивала немалую часть своих трюков неосознанно. Веселой она была по жизни, а не от издевательств над и так уже заморенным Эквестрией человеком… В силу неосознанности же данная ипостась таланта Хранительницы работала урывками, и каким образом Пинки умудрялась залезать в столь глубокие пласты воспоминаний, куда спуститься можно было разве что при помощи троицы химер, Мерсер не знал — но определенно был бы не против это выяснить. Еще одно доказательство принципиальной возможности двусторонней ментальной связи между Зевсом и этим миром, как-никак!

За то, что легкомысленная кобылка при очередной встрече сумеет вытащить из мозгов развитого какую-либо крамолу, Алекс не слишком переживал; во-первых, Пинки ассоциировала увиденное с понятиями своего родного мира очень и очень поверхностно, не называя конкретных имен и событий. А во-вторых, она щедро сдабривала образы таковыми из ее собственной понячьей культуры — так как значительная часть ее болтовни была Мерсеру совершенно непонятна даже после просмотра ментальных логов Стратега. Хотя на упоминание причитающихся Гранту фраз ее удалось спровоцировать абсолютно умышленно… Может, ксено и оказалась бы бесполезна по части использования Пинки Пай в экспериментах, но сам ее секрет абсолютно точно стоило бы изучить более пристально. Однажды доктор Мерсер выяснит, каким образом его личное воспоминание о грядущей приветственной вечеринке, созданное в первые дни Меткоискателями, "принадлежало" Пинки Пай, так что она могла делать с ним в чужой голове все что захочет — например, до поры заблокирует его, пусть и несознательно. Но да, Александр не сердился на Пинки за такое нарушение личных границ. И вообще, Мерсеру следовало быть исключительно довольным, что этот заклятый враг каждого ученого — Хаос, буквально антипод последовательности, воспроизводимости и стабильности! — будучи скрещенным с пони, принял вид веселой розовой попрыгушки, а не какого-нибудь там эквиидоподобного Ктулху. За то, что в роли неприятеля мог выступить уже Дискорд, тип куда более неприятный, Мерсер аналогичным образом не переживал… Сколько там лет этому кошмару таксидермиста пришлось копить силы для предыдущего побега из каменной темницы, полторы тысячи, две? До следующей попытки оставалось более чем достаточно времени. А если случится еще какой-то неожиданный инцидент, Хранительницы наверняка не станут сидеть сложа лапки!

Другой идеологический враг доктора Мерсера, в академическом плане являющийся его собственным сородичем, представлял сейчас куда более значительную угрозу. Нейсей сделал финальный пасс рогом — видимо, наводил меры против шпионажа вроде тех, что устраивал канцлер в их прошлую встречу. По струящимся спиралям на роге было довольно сложно разобрать отдельные заклинания, так как потоки ионизированного газа были непостоянны, характеризуясь разве что интенсивностью излучения. Как минимум, сотворенное Нейсеем заклятье не глушило окружающие звуки, поскольку до Алекса все так же продолжали доноситься разговоры пони и музыка! Мерсеру оставалось лишь сохранять бдительность, дабы случайно не выдать какой-то крамолы по отношению к принцессам — вдруг в наборе было еще и заклинание диктофона, а не одно лишь маскирующее переговоры Нейсея с человеком, как устраивала Луна перед их с сестрой отбытием? Алекс чуть наклонился вперед:

— Итак, канцлер, давайте угадаю: вы и после общения с данными пони, — мужчина указал большим пальцем себе за спину, на гостей, хотя среди них уже и не было Метконосцев, — по-прежнему считаете, что мне нельзя доверять.

Нейсей поморщился, скривив свою окаймленную бородкой физиономию, затем окинул Алекса непреклонным взглядом.

— Скажу откровенно, доктор, я не слишком доверял бы вам, даже останься вы у винтокрыла и не вступи в противостояние с гвардейцами. После того, как узнал про вашу связь с Переносчиками, я имею в виду.

— Почему же тогда вы сказали, что результат случившегося удовлетворителен? Вчера, выступая на публике, вы были куда более неосторожны в словах, — заметил Мерсер.

— Вы это про что?

— Про мою предрасположенность к убийству и выход сухим из воды, если вы по-прежнему так думаете, — хмыкнул Алекс. — "Удовлетворителен" — это сильное преувеличение по вашим меркам.

— Гвардейцы видели вас на поле боя и остались после этого в живых, — на удивление нейтрально, без какого-либо возмущения отвечал Нейсей. — Полагаю, не многие ваши сородичи могут этим похвастаться, так что да — результат случившегося "удовлетворителен".

Мерсер прищурился, подозревая скрытую издевку, но все же признал:

— Резонное замечание.

— Я хочу, чтобы вы правдиво ответили на один вопрос. Учитывая вовлеченность во все случившееся Кризалис, так называемой Королевы чейнджлингов… Желаете ли вы непременно отомстить ей?

Вопрос застал развитого врасплох, и Мерсер не сразу понял, чего хотел добиться этим канцлер. Тему сговора против оборотней Алекс ведь уже поднимал — Нейсей хотел продолжить тот едва начавшийся разговор или имел в виду, будто канцлеру есть дело до того, собирается ли Мерсер быть кровожадным в противостоянии с жуками? Ну, так-то Нейсею должно было являться известным, что пришелец не очень-то именно жаден до крови, но в случае необходимости готов ее проливать не менее бурным потоком, чем в финале джексоновской "Живой мертвечины"... (прим. Та самая культовая сцена с газонокосилкой от будущего режиссера "Властелина колец". В плане кровавости опережает любой из фильмов Тарантино целиком, так-то!) Немного помедлив, Алекс заговорил, вначале не давая ответ прямо, но и не отрицая, краем глаза отслеживая реакцию единорога:

— Не люблю тех, кто пытается использовать меня в своих целях, не поставив в известность. Я уже три недели как пытался остаться в живых, да еще и был перенесен дискорд знает куда из своего родного мира — где, несмотря на угрожающую обстановку, все являлось знакомым, следовало давно известным правилам… Я был на пределе, а Кризалис своим приказом заставила меня выбирать между сдачей в плен, который мог обернуться бесконечным истязанием, и тщетной попыткой забрать моих якобы недоброжелателей с собой… по совместительству — убийством детей, — Алекс покачал головой. Внутри у него все сжалось от болезненного воспоминания, содержащего цепь как осознанных решений, так и случайностей, которые привели в тот час к переосмыслению и нетипичному для мутанта выводу. Исключительно для себя, а не для канцлера Мерсер сделал оговорку, учтя, что ему уже приходилось иметь дело с подобными мерзкими вещами, хоть и опосредованно:

— Моими собственными руками. Естественно, я отказался принимать такое решение, но все еще повелся на весь этот спектакль, дискорд бы Кризалис побрал! — Алекс вновь мотнул головой. — Я не могу так просто забыть об этом. Даже отбросив желание тем или иным способом воздать ей по заслугам, раса прирожденных диверсантов с откровенно недружественной и сильной колдуньей во главе может представлять нешуточную угрозу. Мне ли не знать, на что способны оборотни…

— А если Кризалис стала бы искать примирения с пони?

«Вот оно как», — коротко подумал мужчина. Теперь было ясно, что задумал Нейсей: тоже возжелал поймать Мерсера на двойных стандартах — если здесь, конечно, не было двусмысленностей, коих довольно-таки прямолинейные, включая канцлера, пони обыкновенно избегали. Мол, если доктор Мерсер заслужил прощение со стороны эквиидов, то почему он тоже не может извинить Кризалис, не учитывает вероятности, что она способна исправиться и стать лучше, чем была прежде? Развитый приподнял уголки губ в улыбке. Ему показалось забавным, что аж целый глава Просветительского совета рассматривал ситуацию, когда не-пони мог оказаться честнее, нежели предполагал единорог с ксенофобскими замашками:

— Ваша аналогия, канцлер, не совсем верна, так как Кризалис нанесла вред мне… и окружающим пони моими руками не по ошибке, не в силу неверной оценки ситуации, а абсолютно осознанно, стремясь любой ценой навредить диархии.

— И все же? — настоял единорог, не переменившись в лице.

— Не знаю, что вы хотели бы услышать, но я не в состоянии дать однозначный ответ. Зависит от обстоятельств — в том числе, не является ли это предложение мира хитрым трюком и обманом, — в свою очередь намекнул на отношение к нему канцлера Мерсер. — Мои прошлые неприятели, с которыми я имел дело… по-свойски, никогда не выкидывали парламентерский флаг и не просили переговоров. И у меня нет значительного опыта прекращения вражды до полного истребления противника — кроме вас, пони. Однако, если верить Ее Светлости, я вполне удовлетворил вашим запросам по части примирения и исправления… все-таки нашей общей неосмотрительности. Так что, полагаю, я мог бы поступить с королевой чейнджлингов так, как решат поступить с ней Их Высочества.

«Не думаю, что Кризалис вздумает попросить Селестию о защите от меня в обмен на размахивание белым флагом, — хмыкнул про себя развитый. — Гордость не позволит. Так что обещание не вмешиваться Луне все же придется выполнять, как ни крути». Алекс будто бы между прочим заметил, намекая на возможное сотрудничество:

— И, полагаю, раз вы интересовались у Твайлайт теми признаками в моем окружении, согласно которым можно вычислить чейнджлинга, вроде наведения гипноза на пони, делающего их лояльными… вы считаете возможным принять против них меры, которые предлагали Совету против меня, не так ли?

Канцлер легко разгадал намек пришельца, с неохотой, но все же прямо спросив:

— Если Кризалис не захочет примириться с нами… по-вашему, мы в состоянии будем объединить усилия в деле противостояния Рою и привлечения ее к ответственности за враждебные действия против Эквестрии?

— Даже не сомневайтесь, — с охотой ответил Мерсер. — Лучше всего было бы сделать вид, будто я погиб в той схватке, а одна из принцесс оказалась серьезно ранена и на долгий срок прикована к постели. Но делать это и слишком поздно, и проблематично по целому ряду причин… Да и я сам провел уже более чем достаточно времени, скрываясь от всех и вся! Кризалис можно подловить и на активных действиях, следуя иными путями.

— Каким образом? — поинтересовался канцлер. Алекс недобро улыбнулся, демонстрируя кончики своих обыкновенных зубов:

— Я предполагаю, что Кризалис была достаточно обеспокоена, дабы забиться в свою нору и не привлекать к себе внимание… на некоторое время. Но просто сидеть на месте и ждать, пока вы не обнаружите-таки место, где базируется Рой, она сумеет очень и очень навряд ли — если не предпринимая встречные меры, то из-за потребности этих паразитов в пище, которую они не способны производить самостоятельно. Прошло уже три недели, так что для чейнджлингов сейчас самое время начать высовывать нос наружу, думая, что если они будут достаточно осторожны, то мы их не найдем. И если кто-то из них окажется достаточно близко от Понивилля, все внимание этих разведчиков будет сосредоточено на мне в качестве основной угрозы. Поэтому они будут смотреть в другую сторону, когда вы, пони, воткнете им… я хотел сказать, наброситесь со спины и сумеете захватить их в плен. Хорошего оборотня, как известно, только внезапной атакой и достанешь! А я все же рассчитываю, что сейчас Кризалис выпустит за пределы своей точки базирования лишь самых опытных, лучших своих шпионов, а не полных бездарей.

Нейсей смерил развитого недоверчивым взглядом, и тот сокрушенно вздохнул:

— Вы не сумеете доказать, что это будет частью моего тайного плана, направленного против народа пони. На пустом месте вы, безусловно, можете бездоказательно предполагать все, что угодно — дело ваше… — здесь Алекс подумал, что в случае чего несчастный случай с единорогом необязательно было устраивать именно в Сумеречной зоне. Альтернативой также являлась подготовка несчастного случая с порталом, в который якобы проявивший неосторожность Нейсей зашел бы, должным образом не очищенный от частиц вируса, и оказался если не разрубленным пополам, то обезглавленным. В конце концов, можно было устроить саботаж на магическом артефакте, с которым Нейсей почти никогда не расставался! Ключевое слово — почти. Заполучить бы только один из числа редких медальонов, какой носил канцлер, ради отработки метода, либо какой-то его аналог… Мерсер взглянул в сторону своих новых знакомых, бурно (насколько это было возможно для того же Макинтоша) что-то обсуждавших, коротко улыбнулся и продолжил:

— Однако, как бы ни хотели вы полагать обратное… Я надеюсь, канцлер, что вы в глубине души понимаете: мои технологии пускай и способны смахивать на таковые у некромантов… не располагаю какими-то конкретными сведениями по этой части, — Мерсер, как и положено хорошему оборотню, врал и не краснел в случае необходимости. В дальнейшей речи он, впрочем, намеревался полагаться только лишь на двусмысленность толкования:

— В общем, на Эквусе выходит несколько иначе, а дома у меня Ржавчина — лишь часть экосистемы "Красного сияния", формирователь окружающей среды и источник материи, обогащенной энергией, что поступает от нашего светила. Она может использоваться как средство магического контроля территории лишь у вас — исключительно в силу моих непростых взаимоотношений с магией. Что до самого вай-рузз, то он, определенно, доставил людям немало беспокойства, пока мои действия не прекратили его распространение… — Алекс прикрыл глаза, на секунду поднимая в памяти Манхэттен, светящийся в ночи уже не миллионом огней, а заревом пожаров, и исторгающий из себя клубы густого черно-красного дыма. Затем продолжил:

— Но я не вижу в этом ничего критичного — того, что нельзя было бы обернуть людям на пользу, как и загоревшуюся в огне ветку. Возвратившись домой, я начал бы работать над внедрением моих технологий в жизнь людей, способствуя научному и не только прогрессу, и думать не думая, что это способно привести к концу всякой жизни на Земле. Предпосылок того, что я не сумею выдержать должный уровень контроля, нет никаких! В моем мире всеобщий и беспросветный апокалипсис не наступает внезапно, по мановению волшебного жезла. Отдельные катастрофы — да, возможны за счет совпадения неблагоприятных факторов, совмещенных с халатностью рядовых людей. Но подобные частности никак не отразятся на убедительности метода, который позволит ускоренными темпами добиться того, что люди в любом случае доведут до ума самостоятельно, но спустя много больший промежуток времени, а потому подвергаясь бо́льшим же лишениям…

— Учитывая, каким вы описывали свой мир, неудивительно, что за средство его исправления совершенно спокойно готовы избрать, — негромко произнес канцлер, а Мерсер заговорчески улыбнулся:

— Неприязнь к игре более смысленна, чем к вынужденному играть по ее правилам. Если на то пошло, самым главным злодеем в моем мире, делающим его некомфортным и недружелюбным, является тенденция материальных структур к усложнению, которая привела к появлению органики, а затем и человека. Войны, конкуренция и в целом все то, что умышленно приносит человеку несчастья — в глобальном смысле это даже не наш образ жизни, канцлер… Это технология, являющаяся одной из многих характеристик нашего социума. И в ядре ее лежит не наша прихоть, но изначальная технология нашего Мироздания... С течением времени люди стали объединяться так же, как атомы в молекуле вытесняют свои валентные аналоги. Вы, пони, после самоодомашнивания почти сразу получили благодаря магии объединения и всеобщей дружбы наиболее благополучные условия проживания, а у нас правители были вынуждены искать себе врагов, чтобы связать подчиненных в том числе ненавистью и истреблением себе подобных… Но я не жалуюсь — без конкуренции и сопутствующего ей усложнения не было бы очень многих вещей, которые мы почитаем как величайшие достижения нашего рода. И я, канцлер, решительно не понимаю… — здесь Алекс, сложив руки за спиной, уставился единорогу в глаза с высоты своего роста. Выдержав паузу, спросил у озадаченного Нейсея:

— Чего, по-вашему, добивается некромантия? Что ей от вас, пони, нужно, в чем ее предназначение? Если это просто альтернативная жизненная форма, являющаяся проявлением тенденции к усложнению, которая хочет переработать существующую материю в иных конфигурациях, то что в ней такого зловещего и запретного? Или ее задача — буквально ничего, "антижизнь", самоцель которой — низведение любой сложной материи до простейшей и далее, установление абсолютной равнозначности энтропии?

— Вы говорите… и спрашиваете логичные вещи, — Нейсей ответил с таким видом, будто его уже утомляло данное обсуждение, хотя прошло не так что бы много времени. Ну, если вначале единорог час-полтора пристально следил за Мерсером, поддерживая заклинание невидимости, а затем имел "удовольствие" общаться с девочками, извлекая из их словесного потока ключевые данные, то это состояние канцлера виделось не так что бы необычным… Словно затем, чтобы побыстрее отговориться, завершить спор и перейти к заслуженному отдыху, канцлер вздохнул и сказал с непривычно слабой для него позиции:

— Но вы тоже обязаны меня понять — в том-то и дело, что некромантия с точки зрения логики бессмысленна. Слова "предназначение", "задача" подразумевают некие цели или намерения – то есть свободу воли! А нам неизвестно, обладает ли сущность некромантии чем-то похожим на когнитивные инструменты разумных. Скорее всего нет, но даже если есть — все равно цель остается и останется непонятной. Вредоносные для пони… процессы идут в любом случае намного быстрее, чем мы сумеем заметить закономерности, отличные от уже известных. Так что посмотреть, что из этого всего получится, наши предки не могли — не сумели бы в случае промедления остановить, если бы дали некромантии развиваться. Просто усадить очутившегося под влиянием истинной некромантии в карантин, не уничтожить его в кратчайшие сроки уже представляет огромную опасность для пони — это я вам могу гарантировать! — сверкнул глазами Нейсей, после чего, еще немного поколебавшись, сделал-таки оговорку:

— Может, если бы нас, пони, на планете не существовало… как и любой другой органической жизни, то некромантия и могла бы оформиться в нечто иное, усложниться и построить что-то свое. Но в сочетании с нами она проявляет себя поистине ужасающе. Эта технология, если действительно считать некромантию за таковую, слишком могуча и опасна, чтобы оставить ее в… руках общности разумных. Ещё более оно опасно для отдельного индивида! — позволил себе новый более чем понятный намек Нейсей. — Могу лишь сказать, что маг-инициатор выполняет роль носителя и передатчика генитиевого воздействия на окружение, попавшее под его влияние… Все разговоры ученых-отступников прошлого о бесконечном потенциале и естественности всего, чему позволено существовать в нашем мире, в итоге означало лишь то, что они считали себя вправе творить все что угодно здесь и сейчас ради своей цели. Какая бы она ни была — очень скоро они переключались на бессмысленный террор. Всегда, даже когда таковой прямо шел в ущерб их нечестивым делам...

— И все это, по-вашему, делает меня еще более похожим на волшебников, дерзнувших изучать некромантию, — протянул Мерсер. — Включая передачу генитей не из поколения в поколение, а вне рамок одного вида — в ходе запрещенной у вас гибридизации, характерной для вай-рузз… Для некоторых видов наших бактерий, впрочем, тоже… — уже тише добавил Мерсер, затем развел руками:

— Ну интересно, в чем же заключаются эти ваши гарантии, канцлер? К чему вы вообще ведете весь этот разговор?

Нейсей вздохнул горше прежнего, но изволил-таки ответить:

— Все это — к тому, что никто не может знать наверняка, что будет с вами через полгода-год, как вы поступите, даже если не имеете прямой связи с… нашей версией некромантии. Когда я был несколько моложе и только-только занял пост Председателя, мне стало открываться то, что утаивал от меня более высокопоставленный и умудренный коллега ранее. Чем больше я узнавал о сложности генитики, с которой было так загадочно связано это темное пятно на картине Просвещения, тем отчетливее я видел в этом нелогичность и задавался соответствующими вопросами. Не утерпев, я пошел к Ее Светлости, которой по сей день доверяю гораздо больше, чем суждениям любого из пони… — Нейсей взглянул на человека с таким видом, словно ради двуногого пришельца он желал бы сделать исключение, затем продолжил:

— Мне поведали, что ограниченность генитики определяет именно глава Просветительского совета, и спросили, желаю ли я выяснить причины этого. Принцесса утверждала, что будет абсолютно все равно, стану ли я знать первопричину или нет, поскольку считала, что мне достанет разума неукоснительно выполнять ее наказ. Я бы так и сделал, но все же посчитал, что следовало убедиться своими собственными глазами… даже если речь шла о принцессе Селестии. Я считал такой подход наиболее разумным, пока… — здесь канцлер непроизвольно сглотнул, но все же продолжил твердым голосом:

— …пока Ее Светлость не показала мне в обстановке высочайшей тайны книгу с обложкой из кожи другого живого существа, вероятнее всего пони. Это вряд ли был именно том некромантической магии с соответствующими заклинаниями — не могу точно сказать, я не изучал и не горел желанием изучать его во всех подробностях. Но того, что мне удалось прочитать и увидеть, оказалось достаточно, чтобы понять: это угроза… угроза, которая всегда рядом, с которой всегда нужно держать ухо востро, угроза для всех нас. Не только для пони, но и для грифонов, драконов и всех прочих. Всей жизни на Эквусе. В том числе там был приведен диалог между двумя предсказателями, один из которых утверждал, что в будущем настанет момент, когда очередной приверженец искусства некромантии, Предвечный, будет являть собой уже не безумное по нашем меркам чудовище, но существо логичное и справедливое, самой сутью своею вынужденное выполнять как свои обещания, так и угрозы. И лично я считаю… я полагал, что даже соответствуй вы этой исполненной осторожного позитива версии, мы, пони, оказались бы угрожающе близки к силам, сопротивляясь которым в прошлом столь многие представители нашего народа отдали свои жизни.

Мерсер некоторое время напряженно думал — пока не осознал, что канцлер всего-навсего повторил то, что ему сказала Селестия в самом начале этой недели, будто Александру подвластно какое-то слабое подобие некромантии. Данный факт обеспокоил развитого не меньше: отчего тогда аликорн, располагая этими сведениями, решила оставить Зевса пусть и у себя под боком, но на свободе, а не сожгла его от греха подальше? Неужели и правда надеется, будто "стабильный" Мерсер сумеет перепрограммировать здешнюю вирусоподобную заразу, так что с угрозой некромантии будет покончено навсегда? И если то, что говорил Нейсей, являлось правдой, подозревала ли Селестия с самого начала, что Мерсер захочет влезть в ее тайное хранилище? В таком случае она наверняка выдала бы инструкцию Нейсею, о чем не стоило рассказывать пришельцу… Или солнечная принцесса на это и рассчитывала? Либо считала данное предсказание одним из тех, большинство которых не сбывались, учитывая малую точность прорицания, тем более на такой дистанции… Учитывала ли данные обстоятельства Луна, когда соглашалась на сделку с развитым? Вполне возможно, если курировала вместе с сестрой науку в старые времена самолично, а не через руководителя кантерлотского академического сообщества, как теперь! Или, возможно, описываемая книга была обнаружена Селестией уже после изгнания младшенькой на спутник?

— Думаю, теперь вы понимаете, отчего любая ваша правда будет мне казаться ложью, Александр, — заключил Нейсей, впрочем, не делая попыток повышать голос и как-то давить на человека. — Даже если вы не являетесь частью этого предсказания… это все же довольно маловероятно. Но с моей точки зрения вы все еще остаетесь воплощенной первоосновой огромного и почти безошибочного в своей враждебности механизма! Вроде того, как я почувствовал при предъявленных Ее Светлостью уликах, кхм… Может, в силу их опасности я и не видел стопроцентных доказательств, но имея дело с вами я тоже чувствую: мы рискуем много большим, чем правдивостью какой-то гипотезы или хотя бы дружеской идеологией нашего народа. Этот вопрос нельзя подвергать сомнению, так как речь идет о самом нашем существовании! Потому я охотно последовал тому пути, который избрала для меня принцесса. Конечно, пришлось пересмотреть в свете этого открытия многое из того, что я знал и во что верил, — здесь Мерсер удостоился со стороны Нейсея строгого и осуждающего взгляда, хоть и по-прежнему без былой неприязни. — И потому я склонен не доверять вам — как и всякому проявлению системы мышления, будь она теоретической… и, тем более, практической, что претендует на объяснение этих опасных величин и угрожает воплотить их в нашем мире. Пусть даже неосознанно.

«Сколько мне еще времени на вас не нападать, чтобы доказать, что я на вас не нападаю, канцлер?» – произнес у себя в голове Мерсер притворно-жалостливым тоном, но вслух ничего не сказал: у Нейсея, решившегося на такую откровенность перед развитым и говорившего о понятиях, которые он считал весьма серьезными и стоящими самого пристального внимания, данная фраза вряд ли вызвала бы эмоции, отличные на негативных. В конце концов Мерсер вздохнул и скептическим тоном пожаловался:

— Ну, замечательно! Выходит, я работал над собой долгие годы, превратил по итогу себя в человека будущего образца… а теперь из-за какого-то пыльного пророчества, написанного огромное количество лет назад и очевидно не имеющего отношения к вашим самозамкнутым временным линиям имени Старсвирла, информации из которых можно было бы доверять, я обязан взять и самоустраниться ради блага вашей цивилизации — лишь из-за гипотетической угрозы, что я могу попасть в описанную категорию?

«А что, не самый худший вариант, учитывая произошедшее с параспрайтами», — фыркнул про себя Мерсер, но в пораженческие настроения углубляться не стал, вместо этого заявив:

— Говорите что хотите, канцлер, но для меня некромантия… — Алекс медленно произнес это слово, прислушиваясь к его звучанию, мысленно соединяя со всем, что ему было известно. — У нас это понятие вымышленное, что-то из настольных игр и дешевых книг про "магическое" средневековье, нечто избыточное и нелогичное, придуманное ради развлечения и совершенно неспособное возникнуть в реальном мире. У вас, как меня стараются убедить уже долгое время, она все-таки существует и исключительно враждебна, и ради ее сдерживания необходимо тормозить генитику как область наук. Мы же, люди, считаем себя вправе манипулировать… всем, создавая наше будущее. У нас это закономерное продолжение всей истории человеческого существа, и вам явно не хотелось бы, чтобы я занимался чем-то подобным у вас…. Но знаете, что я вам скажу?

— Что? — канцлер взглянул на двуногого, насторожив уши. Он явно решил исходя из манеры речи собеседника, что Алекс собирается сказать что-то неприятное.

— Мне совершенно наплевать на вас, пони, в качестве расы, — жестко резюмировал Алекс. — Да, мне симпатичны отдельные ее представители, и ради них я готов на многое. И если пони почерпнут из моих технологий что-то для себя, я не буду против — хоть, как говорил, и не стану намеренно стремиться к этому. Специально улучшать вашу жизнь... тем более, вас самих, я не намерен. Может, я и впрямь некромант, у которого логика отсутствует напрочь, который лишь делает вид до поры, что она есть, но это недоказуемо. Так что вам, канцлер, придется смириться с тем, что моя ключевая потребность не соответствует вашим столь же лишенным логики опасениям — она такая же, как у любого разумного существа на моем месте. Я хочу вернуться домой! — здесь Мерсер вполне натурально повысил голос, так что ему даже не пришлось притворяться. — Я вполне был бы счастлив не иметь дел с ничем из того, что узнал здесь, довольствуясь своим собственным миром! И будь на то моя воля, я не пришел бы в ваше измерение без основательной подготовки — потому что на Эквусе полным-полно жуткой дряни, с которой я не желал бы иметь ничего общего, будь я рядовым обывателем. Но я не тороплюсь клеймить чем-то отвратительным и запретным ту же Гармонию, которая на Земле якобы когда-то имела место, а намереваюсь, насколько это возможно, изучить ее… О, только не делайте такое лицо, канцлер! — решительно воспротивился Алекс, заметив одновременно негодующее и обескураженное выражение на морде Нейсея, а затем предложил:

— Лучше взгляните на обыкновенное и привычное для вас с моей точки зрения. Один из подвидов вашего цветка-отравителя вызывает у пони в организме реакцию, которая буквально влияет на приобретенные навыки! Вы скажете, что это не считается некромантией, раз генитика не участвует в процессе — я спрошу, неужели вас самого не напрягает, что какая-то часть вашей личности может быть легко и просто перезаписана, а то и намеренно стерта, если кто-то создаст соответствующее заклинание? Лично для меня было бы жутковато осознавать, сколь многим ты обязан какому-то не-личностному сверхразуму — где гарантия, что если не другие пони сумеют воздействовать на твою личность чем-то вроде забытого ныне ментализма, то Гармония однажды вздумает отобрать все, чему ты научился? Ладно я со своим катализатором — я многого добился и без него, имею длительный опыт "обычной" жизни, и по-настоящему серьезным ударом это не станет… И все же, дома я изо всех сил старался бы избегать чего-то подобного до тех пор, пока не разобрался досконально, что это и какие угрозы может нести. Здесь же… я осторожничаю, когда дело касается отдельных частных проявлений, вроде ваших… — Алекс мысленно передернул плечами от воспоминаний, связанных с чувствами, которые пробуждал в нем зрительный контакт с Флатти, но все-таки настоял на своем:

— …да хотя бы ваших песен, однако при этом нормально отношусь к самим носителям Гармонии. Я, как следует познакомившись с пони, отчего-то не тороплюсь принимать их за неведомых и непременно враждебных чудищ из моего собственного мира, как это делаете вы по отношению ко мне!

«Может, конечно, Гармония в принципе никогда не сумеет такого "захотеть", — добавил про себя Александр. — Как не сумеет, положим, земля в моей родной Вселенной внезапно уйти из-под ног, так как законы природы резко поменялись, и гравитация теперь не притягивает, а отталкивает. Но все-таки вещь эта кажется спорной...»

Действительно, в социуме Земли роль такого глобального надсмотрщика за личностью выполняли правительства, обладающие монополией на насилие — а они почти всегда не обращают на тебя внимания, пока ты слишком мал или следуешь установленным ими правилам. На Эквусе принцессы уже давно не занимались переделкой сфер влияния, поддерживая установившуюся систему, а вот Гармония… Гармония, умозрительно имея огромные ресурсы и регулярно участвуя в жизни рядовых пони, отчего-то не желала предупреждать, к примеру, изредка случающиеся мелкие (а то и крупные, если говорить про Луну) неприятности, банально отключая или перенаправляя куда-то еще магию у вредоносных элементов! Возможно, таковые были частью социального "иммунитета", чтобы пони окончательно не закостенели в отсутствие серьезных вызовов их привычному укладу жизни? Либо же крайне малочисленные негативные факторы в этой системе были допустимой погрешностью, на который Гармония не собиралась обращать свое не-личностное "внимание", как и на Алекса… Мог существовать и какой-то принцип невмешательства, так что в этой системе был определен набор правил, согласно которым устанавливалась односторонняя "коммуникация" с пони через Метку, а со всем остальным эквииды разбирались сами.

«Ну, еще им были предоставлены на совсем уж экстренные случаи Элементы», — напомнил себе Алекс. — Хотел бы я знать, откуда они взялись!» Интересно, мог ли набор данных артефактов разрушительно воздействовать на носителей мы-не-говорим-о-нем-искусства, если таковой был создан в глубокой древности… и на Алекса Мерсера тоже, если говорить откровенно? Каковы вообще были отношения между Гармонией и некромантией — отчего система не могла оградить души пони от насильственного вмешательства и "пленения", если тоже имела какую-то степень доступа к ним? Если то была патология… вирус, поражающий Гармонию, то она, будучи самоорганизующейся — да еще и способной к крайне неспешному, но все же развитию, как утверждала Твайлайт! — системой, со временем всяко озаботилась бы такой проблемой и разработала контрмеры. Может, это и оказалось совместно с пони ею выпестовано в лице Элементов? На крайний случай, Гармонии стоило бы плюнуть на правила и отрубать пользователей сразу после того, как они вздумали бы применять свою магию в данном направлении! Или же полная деградация колдунов-отступников, в том числе их умственных способностей, и составляла реакцию Гармонии — по совокупности являла средство разрешения проблемы, поскольку безмозглая "раковая клетка" уже не могла эффективно противодействовать здоровым пони и ни за что не могла бы добиться успеха в своем черном деле?

«Радует, что с состоянием моей собственной головы уже довольно значительный промежуток времени все кажется нормальным. Даже лучше соображать стала, если считать первую пару недель эпидемии с сопутствующей нейроблокировкой, — вздохнул про себя Алекс. — Со мной все в порядке, насколько это для меня возможно… и с людьми, которые составляют часть меня, кажется, тоже. Фрагментации спящих сознаний не наблюдается, уникальная подпись ключом позволяет утверждать, что это не дешевые копии, сделанные с уничтожаемого оригинала, а именно что архивация в каком-то ментальном плане. Смерть — лишь отсутствие восприятия, сон есть малая смерть…» Так что да, доктору Мерсеру жаловаться на вероятность подобного надругательства над личностью, когда это касалось пони, было как минимум странно. Резонно указал на это и Нейсей, очухавшись от возражений человека — видимо, не ожидал от обыкновенно сдержанного Алекса отповеди и нежелания смиряться с положением дел:

— Разве для вас что-то такое не должно казаться нормальным? Вы тоже способны изменять себя силами, которые вам ранее не были известны!

— В том и дело, — проворчал Александр. - Я со многим готов мириться — и в силу своей исходной личности, и того, какие возможности заполучил. Я всегда считал, что на некотором уровне развития цивилизации отличия между естественным порядком вещей и разумным воздействием исчезнут — когда чуть ли не каждый элемент окружения человека станет управляемым, включая него самого. Всё естественное искусственно, а всё искусственное может считаться за естественное... Даже безо всяких модификаций, и тем более без учета мнения некромантов древности, наш собственный организм сконструирован природой так, что в значительной степени расположен к "искусственному" управлению. Достаточно повысить концентрацию нужного гормона, чтобы получить далекий от идеального, но заметный результат, будь то ваше настроение или ход обмена веществ… Как вам кажется, канцлер, ваши девушки, рождающиеся в однополых семьях — естественные или искусственные создания? Это риторический вопрос, не отвечайте... Вам незачем меня опасаться, — сказал Мерсер, хотя это вряд ли прозвучало столь же убедительно, как утверждение, что ему нет дела до расы пони. — Я не собираюсь ничего с вами делать даже из благих побуждений — банально потому, что опасаюсь нарушить обыкновенный порядок вещей и лишиться шанса вернуться домой, будучи по этой части чрезвычайно зависимым от вас. Может, эти некроманты глубокой древности и были настроены на самоуничтожение, не имеющее смысленности — но я, в отличие от них, не гениальный идиот, раз уж однажды прислушался к голосу разума и вверил свою судьбу Их Высочествам! Так что и вы, канцлер, будьте любезны… Обнаружьте в себе силы иметь дело с жутким мной, как я готов сотрудничать с вами и вашей жуткой Гармонией — или, как минимум, не отравлять присутствие друг друга. Я все равно намереваюсь уйти, так что не собираюсь мозолить вам глаза до конца дней.

— И дома у себя вы…

— О, там-то мои технологии обещают стать необычайно благословенными, — многозначительно протянул Алекс. — Разумеется, тэра-формировать своими колоннами я намеревался не планету целиком, лишь отдельные незаселенные области, но этого вполне должно хватить, чтобы открыть новую энергетическую эпоху — сходную с тем, которая наблюдается по части магии у вас. Если мне, конечно, удастся на опытных группах добровольцев справиться со всяческими подростковыми болезнями человечества! В переносном смысле… На освоение возможностей вай-рузз в любом случае уйдет время четырех-пяти поколений. Я собираюсь проверить, скольких ошибок люди смогут избежать, в том числе на примере пони… В общем, как-то так, — Алекс махнул рукой, подразумевая, что над деталями необходимо было работать и работать, и для начала следовало выбраться из "последующего" измерения. Затем он добавил задумчивым тоном:

— Возможно, обновленное человечество останется столь же амбициозным, не прекратит стремиться к тому, что ему недоступно. В то время как нелюбимые вами, канцлер, войны станут чем-то вроде массовых спортивных игр, и люди после окончания очередной такой будут жать друг другу руки и расходиться по домам… А может, "Черное сияние" сумеет быть разве что капельницей, поддерживающей в захворавшем жизнь. Это я со своим биомониторингом могу анализировать что угодно и чему угодно глядеть в глаза, представлять любую сущность в свете разума. А массе рядовых граждан вай-рузз станет полезен разве что в отдельных областях медицины… Или в особо критические для людей моменты, так что лучше будет его придержать, дабы человеческая цивилизация развивалась своим чередом.

— Но вам не удастся это проверить, что бы ни утверждал доктор Тернер. Поэтому я спрошу еще кое-что, — на удивление кротко по сравнению с тем, что он обыкновенно демонстрировал, вставился Нейсей. — Чего вы хотите от жизни в Эквестрии, Мерсер?

Алекс моргнул, затем усмехнулся краешком рта:

— Разве нельзя просто хотеть жить?

— Боюсь, не в вашем случае.

— А я все же хочу этого. Хочу просто жить — с поправкой на то, что данное "просто" существенно разнится с представлением этого у рядового обывателя, и моего мира, и вашего. Я всегда найду чем заняться, даже застрянь в текущем измерении навсегда, хоть и решительно не принимаю такую позицию, — заявил Мерсер. Алекс подумал, что он проявил благоразумие, оставив при себе тихонько ноющее чувство незавершенности меж лопаток, дабы оно служило напоминанием, что Мерсеру не стоит вконец укореняться в Эквестрии... но человеку все же было приятно обживаться здесь, пусть и временно. Вдвойне приятным являлось то, что вместе с этим чувством imperfectum пропала необходимость раз в несколько дней пополнять свою коллекцию чужих сознаний новым образом! Дома-то у Александра не было бы недостатка в пище, доставало недоброжелателей, в какой части света он ни очутился бы, а здесь… Разве что Луна могла бы помочь при содействии своего встроенного в голову конструкта, что-нибудь там простимулировала бы в голове уже у Мерсера. Если, конечно, Алекс бы ей позволил... Мерсер продолжил, собираясь напомнить Нейсею, что развитый хоть и способен смахивать на некроманта, но является "совсем другим делом" и чувствами живых, если вспомнить разговор с Луной, вполне себе обладает:

— Я хочу… хочу знаний и причитающихся к ним успехов. Блестящих, великолепных побед, отражающихся светом в глазах друзей, не только ради меня одного. Когда-нибудь – может, даже наследника, которому можно будет передать накопленное здесь добро, если вздумаю сорваться с места и пойти куда-нибудь еще. Естественно, идеологического, а не генитиевого, так как это с какой стороны ни посмотри проблематично, когда дело касается меня, — хмыкнул Алекс, который и дома не стал бы переживать по этому поводу. — В общем и целом выходит, что Эквестрия — неплохое место, чтобы спросить у себя, кто я таков, прежде чем предлагать то же самое остальному человечеству.

«Вы сегодня видели мои неподдельные чувства, канцлер. Видели, что я не лгу, — мысленно добавил Александр. — Я не стремлюсь к власти, доминированию и накапливанию силы как таковой. Я хочу понимать и осознавать... Доктора Мерсера, несмотря на заверение, что на пони в качестве расы ему наплевать, бесконечно интригуют их технологии, способные считаться магией, и история развития мира, в котором он очутился. Сможет ли Зевс учесть все незнакомые новые переменные и докопаться до истины? Конечно, сможет…»

Мерсер выдержал паузу. Похоже, ему удалось хотя бы немного зацепить своего слушателя, так как вид Нейсей принял довольно задумчивый, не торопился сходу выставлять контраргументы или обыкновенные претензии. Сказанное мужчиной было кратким вариантом тех обстоятельств, что он мог сообщить канцлеру — мол, месть той же Кризалис непродуктивна, и Мерсер предпочел бы вовсе не иметь с ней дел, если бы она не отдала так сходу приказ атаковать развитого. Но теперь, чем больше станет Нейсей сомневаться в силу недомолвок развитого, тем было лучше! Канцлер, с учетом всех открывшихся ему обстоятельств, сам желал бы поверить Мерсеру, потому что являлся его собратом по разуму, ученым, хоть и был вынужден забыть об этом — по совокупности своей должности и обязанности тормозить научный прогресс в одной конкретной области…

— Наследника? В смысле, ученика из числа пони? — наконец спросил Нейсей неопределенным тоном. — Зачем он вам… такому?

— Естественно, это лишь издержка моей прошлой жизни в совокупности с неопределенностью будущего, — охотно согласился Алекс. — У нас, людей, свои способы прозрения. Может, возраст таланту и не помеха, но обыкновенный человек все же живет меньше и меньше же успевает за свою жизнь, и разрабатывает хорошо если одну-единственную по-настоящему новаторскую технологию, способную изменить привычную людям жизнь и являющуюся плодом десятилетий исследований... Но все же мы, даже зная, что есть вероятность не дожить до всеобщего признания, бросаемся в это течение. Возможно, каждый из нас, людей — лишь малая частица, но вместе со своими последователями наши труды образуют волнорез, рано или поздно способный укротить этот дикий поток… У вас магические династии волшебников, особенно времен древней Эквестрии, все же основаны на несколько иных принципах.

Нейсей мрачно улыбнулся, реагируя ровно так, как Алекс ожидал:

— Верно ли я понимаю, что Меткоискателей вы присматриваете в качестве своих будущих учениц? На нашу расу не собираетесь свои открытия распространять, а на тех, кто вам небезразличен — да?

— Не советую шутить с такими вещами, канцлер, — самым участливым тоном отвечал Александр, многозначительно наклоняясь к единорогу. — Эти девочки очень дороги мне. Когда я с ними, я счастлив — так, как вам и не снилось. Я всегда находил интересным поиск знания и думал… да и сейчас тоже считаю, что в этом — высшая цель и потребность разумного существа, заставляющая переживать удовлетворение слаще, чем дает любое другое занятие. На ваш манер эквиидское неистовство чувств не для меня, Нейсей... Но с Метконосцами — другое дело.

— Очень за вас рад, — буркнул единорог, явно не зная, что тут можно было еще добавить в условиях превосходства эмоциональной связи, столь ценимой эквиидами, а потому более не желая разговаривать на эту тему. Алекс многозначительно хмыкнул:

— В любом случае, спасибо, что пришли на мой… и их тоже, по совместительству, праздник, уважаемый канцлер. Если вы желаете обсудить что-то еще — давайте не будем медлить. Скоро начнет темнеть, оставшиеся гости разойдутся, и я пойду вновь искать для себя лекарство. Одну секунду, — Мерсер, кашлянув и отвернувшись, достал баллончик с огнепаровым зельем. Нейсей, ранее видевший данный ритуал, на этот раз не утерпел-таки:

— Что с вами?

— Ваш дружелюбный мир пытается меня убить с самого первого дня появления здесь, — не скрывая иронии, протянул Алекс, тщательно встряхивая состав и чувствуя, как потеплела от этого емкость. — Сначала токсичный в плане моей алхимии воздух, теперь Ядовитая шутка! У вас, пони, насколько я понимаю, ее споры встраиваются в сложные магические структуры, так что фон становится не способен их вытравить. А у меня… в нутре, по-видимому, им обеспечивается защита за счет того, что фоновая магия меня огибает, как вода лежачий камень. Может, Хаос со мной и не взаимодействует, но физически споры мне досаждают… Все равно что угольной пылью, смолами или еще чем дыхательная система засоряется. Да и периферия с недавних пор стала страдать...

Нейсей молчал некоторое время после того, как Мерсер быстро вдохнул-выдохнул обновленным легким, а затем спрятал "лекарство" обратно в складки маскировочного покрова на спине. Все еще испытывая некие сомнения, канцлер предложил внезапно (и, возможно, не нарочно) смягчившимся голосом:

— Можете зайти ближе к завтрашнему вечеру в лагерь… Только в открытую, чтобы мы могли подготовить тестовую зону, а вы не загрязняли Переносчиками блоки Купола. Проверим ваши слова о невидимости отражения магического потока и заодно посмотрим, как у вас обстоят дела с Шуткой… Мы, смею надеяться, добились кое-какого прогресса по части исследования вашей материи в качестве хаотического демпфера, — опомнившись, остаток речи канцлер выдал показательно независимым тоном:

— Не в наших интересах, чтобы вы рано или поздно принялись заражать граждан Эквестрии, просто идя мимо них! Разберетесь для начала с этим, тогда и решим, что сумеем предпринять по части остального… гипотетического взаимодействия, на которое рассчитывала Ее Светлость.

«Ну да, не в ваших интересах», — мысленно согласился Алекс, подумав, что если уж канцлер предложил свою помощь по этой части, глупо было не воспользоваться. А то Александр, прибыв в этот мир, подумал было, что пони могут начать взрываться от одного его прикосновения, но тут взрыв мог грозить уже ему самому, если Хаос продолжит накапливаться в теле развитого! Проследив взглядом за Нейсеем, который возвращался к болтающим о чем-то своем и перешучивающимся Дерпи, Тернеру и Биг Маку, Алекс поднял бровь. Значит, под конец этого визита канцлер расщедрился не просто на согласие терпеть друг друга, а на целое проявление типично эквиидского сочувствия… или нет? Пока что было трудно понять. Но Мерсер имел все основания полагать, что после сегодняшнего разговора его предприятие, продолжи развитый работу в данном направлении, может теперь увенчаться успехом, так что Алекс как минимум заставит Нейсея воздержаться от экспериментов с вирусом — в том числе над параспрайтами.

«Ну и прекрасно, ну и замечательно! — довольно кивнул мужчина своим мыслям. — Начать сливать дезинформацию уже сейчас? Нет, лучше чуть позже, как раз у них там на юге гон закончится, так что вопрос потеряет актуальность». Провернуть такой трюк канцлеру вряд ли пришло бы в голову за следующую неделю-две, как он не рассматривал вариант использовать обыкновенные аэростаты, хотя бы оттого, что пони практически не использовали живых существ в качестве подопытных. Всякие там магические модели использовали, например, по части подготовки крайне немногочисленных хирургов... Хотя у последних, кажется, существовало обучение и вживую в анатомическом театре — которое в силу аналогичной редкости операций непременно собирало аншлаг.

А что до самого канцлера… Конечно, еще какое-то время Мерсер станет отслеживать настроения вокруг главы Совета и открытия, совершаемые под его руководством — например, обратившись к кому-то из рядовых и более лояльных к пришельцу Советников. Но даже если развитому с Нейсеем не удастся стать друзьями либо просто коллегами, Алекс все равно надеялся со временем перевести единорога в категорию менее враждебных элементов, отдав вакантное место кому-то из числа тех, кто по-настоящему этого заслуживал!

Начать этот процесс обретения доверия можно было как раз с ликвидации "иммунной сыворотки". Если уж надобность в применении на канцлере непроверенного средства отпала, Алекс приказал Полемарху, спрятавшемуся неподалеку от еще полных бочек, укатить экспериментальную куда подальше, а затем избавиться от ее содержимого. Отдал он такой приказ очень вовремя, так как на вечеринку, наконец, пожаловала целая гвардейская делегация, которую возглавлял Шайнинг Армор… имевший отчего-то довольно несчастливый вид. С тоскливой надеждой, голосом человека (ну, или же пони), которому назавтра предстояло взойти на эшафот, а потому интересующегося, принесли ли ему последний ужин, единорог вопросил:

— У вас здесь наливают?

Макинтош и Тайм Тернер, успевшие за время отсутствия Алекса поговорить о чем-то кроме алхимии, а потому отнюдь не возражавшие против пополнения их мужской, не считая Дерпи, компании, с ухмылками подняли кружки:

— А то!

— Наш бравый капитан… какая встреча, — Алекс, неспешным шагом нагнав Нейсея, приветственно поднял ладонь. — Что за кислое выражение лица?

— Да нет, ничего... — Шайнинг Армор глубоко вздохнул, после чего уже спокойнее — хотя разговор мог довольно быстро перейти в разряд напряженного, учитывая, кто составлял единорогу компанию, — возвестил:

— Алекс, позволь представить: Пин Спэйр, мой третий лейтенант. С завтрашнего дня он принимает командование гарнизоном Фрогги Боттом, так что если у вас возникнут какие-либо вопросы друг к другу, тебе предстоит решать их с ним. А это — Брэйв Ноктус, первый лейтенант Ночной стражи, — Шайнинг кивнул, обращаясь к крупному фестралу, который, как и прочие гвардейцы, смотрелся непривычно мирно, обыденно и в силу своей природы пушисто, будучи лишенным своей брони. Когда мутировавший пегас молча кивнул, наставив на Мерсера его желтые глаза, Шайнинг Армор добавил:

— Ноктус займет пост моего заместителя в Кантерлоте, как только отбуду в Кристальную империю.

— Перестановки происходят, значит? Не проблема, — заверил Алекс капитана, буравя ответным взглядом бэтпони, которым некогда прикидывался. — Мы уже... встречались.

О том, что помимо этих высокоранговых стражников на вечеринку еще пришел Клауд Скиппер со своей пассией, Шайнинг решил тактично умолчать. Мерсеру удалось поймать взгляд белого пегаса, которым тот наградил мужчину из-за взбудораженно растопыренных перьев другого стражника — того самого Сентри, что был вынужден после поправки усиленно тренироваться, а сейчас завидел выставленные Пинки Пай угощения. Как и в прошлый раз, выражение морды Скиппера было не неприязненным, а больше равнодушным, словно он решил намеренно игнорировать Мерсера. Фестралка же в ответ на испытующий взгляд со стороны человека лишь виновато улыбнулась и бочком-бочком принялась сдвигать своего кавалера в сторону, что-то шепча ему на ухо. Алекс, мысленно вздохнув, вновь обратился к единорогу:

— Шайнинг, у меня тут недавно состоялся разговор с Ее Темнейшеством по поводу охраны Кантерлота в свете... всех произошедших событий. Я малость поразмыслил и решил, что с учетом моей, кхм… кровной заинтересованности, если вы сочтете это возможным, я мог бы оказать содействие. Например, попробовал бы незаметно проникнуть в замок, как если бы то же пытался сделать оборотень.

— О, это было бы просто замечательно! — воодушевился единорог. — Но мы, э-э… прямо сейчас к такому испытанию на прочность мы не готовы, если что. Реформирование гвардии как раз проводим... И меня, опять же, на месте не будет, но я оставлю все материалы и соображения Ноктусу! — жеребец, чуть подавшись вперед, тихо добавил специально для Алекса:

— Он заслуженно пользуется доверием принцессы Луны… и моим тоже. Рекомендую тебе предоставить Ноктусу и твое собственное.

— Договорились, — успокоил единорога Мерсер. — А в Кантерлот загляну как-нибудь позже, без предупреждения не полезу. Спишемся, если что, с моим шифром, как договаривались.

— Естественно! Я ведь на территории буду… может, не вражеской, но все-таки! — просиял капитан гвардии. Его, не горящего желанием вновь предстать перед чейнджлингами или каким-то еще врагом уязвимым, все эти игры в секретность и некоторые общепринятые практики из мира людей изрядно вдохновляли, что Алексу было только на руку. Луна, прознав о согласии человека на то, чему он еще недавно противился, вряд ли свяжет это с неким вредоносным фактором, внезапно открывшемся перед двуногим — скорее, просто фыркнет: типичный Мерсер, наверняка все дело в его маниакальном желании призвать чейнджлингов к ответу! А если Луна и начала бы что-то подозревать, то ей можно было скормить версию с тайным интересом к портальному устройству. Селестия же, скорее всего, поворчит, но мешать инициативе развитого не будет – это ведь было и в ее интересах тоже, как и жителей столицы! Если только изначально не рассчитывала, что Мерсер полезет в ее тайник... Шайнинг как раз начал перечислять меры, которые уже успела одобрить Ее Светлость:

— Сейчас мы собираемся перестроить вентиляционные ходы в замке… в том числе и из-за твоего, Алекс, недавнего визита в Купол, — ухмыльнулся единорог, поглядывая на канцлера, который ни в какую грань портала удаляться не спешил, но и принимать участия в обсуждении не торопился. — Эти ходы всегда была угрозой безопасности, но Кантерлот строился уже в более спокойные времена. Ну, и для хорошего колдуна или оборотня доступность прохода обычно не играет никакой роли, поэтому над ними никто и не работал особо! Учти, если захочешь снова там пролезть — мы думаем создать комплекс барьеров, чтобы перекрывать ими каналы при тревоге, и кое-каких детекторов. Кроме того, задумана герметизация наиболее важных помещений замка, как с целью изловить нарушителей, так и обезопасить пони внутри...

— Свежий воздух для пони, не способных самостоятельно творить такие заклинания, станет поступать из аварийных талисманов, — соизволил объяснить канцлер в ответ на вопросительный взгляд Мерсера. — И если говорить про талисманы, капитан, у меня есть еще вот какие соображения…

Нейсей, то ли не доверяя Мерсеру до конца, то ли в силу каких-то иных причин отвел белого единорога в сторону. Пин Спэйр, с которым Алекс лично сцепиться не успел, отошел куда-то по своим делам, Тернер с Макинтошем и Дерпи отправились в недалекое путешествие за кружками с сидром для всех новоприбывших, так как бочку по соседству успели опустошить проходящие мимо пони, и Мерсер остался с офицером Луны почти что с глазу на глаз. Фестрал первым нарушил установившееся молчание:

— Я знаю, что ты сделал с Миднайт, — без предисловий сказал он. — И, думаю, ты представляешь, насколько мне отвратителен твой поступок. Ты чувствуешь себя виноватым, Мерсер?

— Да, чувствую — за то, что Миднайт довелось пережить, но не за сам факт применения силы, — сухо произнес Александр, борясь с желанием спросить, отчего фестралу не жаль Бон-Бон и прочих пони, не являющихся представителями ночного подвида, которым развитый тоже нанес калечащие повреждения. — Вы виноваты во всем этом не меньше моего, Ноктус. Если бы вы не прозевали деятельность чейнджлинга… или хотя бы если ваши разведчики не подстегнули беспокойство Ее Темнейшества за подданных, сомневаюсь, что эта каша вообще заварилась. Интересно, что бы ты сделал на месте отвратительного меня?

Жеребец поморщился, однако больше никак своего удовольствия не показал, ответив достаточно спокойным тоном:

— Если бы я оказался в твоей ситуации — которую, безусловно, обыкновенной не назовешь… сомневаюсь, что решился бы на столь крайние меры.

— На моей планете с подобными установками ты бы долго не прожил, имея дело с тем, с чем имел я.

— И тем не менее, Мерсер, канцлер в одном из запросов капитану расписывал тебя как чуть ли не главную угрозу благополучию и порядку в Эквестрии… на текущий момент, — показательно задумчиво протянул фестрал, сощурив янтарные глаза со зрачками-черточками. — Учитывая то, что нам довелось увидеть в яблочных садах, мне кажется, что он может являться не таким уж неправым. А если бы ты не стал слушать Ее Светлость и в самом деле устроил бы этот магический взрыв?

— Однако же я этого так и не сделал.

— Не думай ты с самого начала, что мы тебе враги, останься у винтокрыла и просто попытайся с нами заговорить… — начал лейтенант, под облитой спиртом шкурой которого мутант к своей машине и подбирался, но Алекс перебил его:

— …то это было бы просто прекрасно, — с долей сарказма отозвался Мерсер, — для всех нас. С этим сложно не согласиться. Но для этого мне нужно было являться идиотом… по меркам моего мира, опять же.

Фестрал наклонил голову чуть вбок, забавно поведя своими пушистыми ушами с кисточками на их окончаниях.

— Значит, ты считаешь, что поступил не правильно, но так, как было должен был?

— К чему ты вообще спрашиваешь меня об этом?

— Учитывая, что нам о тебе известно… — замялся было Ноктус. — Я продолжаю спрашивать себя, как могло существо с подобными представлениями о том, что "необходимо", учесть мнение детей по этому вопросу. Если бы сейчас…

Алекс вновь не дал ему договорить, полагая, что уже достаточно обсудил эту тему с Нейсеем:

— Я обеспокоился о детях так же, как они обеспокоились обо мне, притом зная меня совсем непродолжительное время. И в том числе потому стал испытывать сомнения, будто мое единственно верное в других обстоятельствах решение не является уместным... теперь. Есть люди, которые никогда не беспокоятся и не сомневаются, делают ли они все хорошо и правильно… От таких на моей планете много бед, — Мерсер сложил руки на груди, раздумывая, не мог ли Нейсей подговорить гвардейца задать вопросы, которые он по определенным причинам не желал озвучивать самостоятельно. На этот случай сделал намек:

— Как бы вы с канцлером обо мне ни думали, я — другой.

Брэйв Ноктус еще некоторое время играл в гляделки с развитым, сохраняя бесстрастное выражение физиономии, после чего медленно кивнул:

— На мой взгляд, твое оправдание своих поступков никуда не годится, но… все же они являются поступками разумного существа. Я доверяю Матери Ночи, и то, что она про тебя рассказывала, не обеляет твои действия, но делает их куда более понятными, — здесь фестрал сделал шаг вперед и вытянул вперед копытце. — Так что… раз уж тебе самому пришлось пострадать, что никто не отрицает... полагаю, мы можем считаться квитами и работать вместе, если того желает капитан.

Брэйв Ноктус казался настроенным всерьез, и Мерсер, чуть склонившись, молчаливо ответил на предложенное ему копытопожатие. Обернув голову, он встретился взглядом с Шайнингом, в глазах которого промелькнуло удовлетворение и типично понячья веселость. Поймав этот полный радостных чувств взгляд, Алекс успел заметить и выражение морды Нейсея, прежде чем тот отвернулся: глубокомысленно-выжидающее и в то же время обеспокоенное — может, из-за разговора двух мутантов, понячьего и человеческого, а может в силу той темы, о которой единороги разговаривали меж собой.

Дальше уже подоспели Тернер с Дерпи, несущие кружки, и Большой Макинтош, который прикатил еще одну бочку сидра, так что мелодичные разговоры пони зажурчали с новой силой. Алекс несколько запоздало извинился перед Флэшем Сентри, который все же знал меру и объедаться выпечкой не торопился, предпочтя пару порций фруктового салата… Ну как извинился? Своего самого молодого из всех лейтенантов Шайнинг Армор явно предупредил заранее, как и остальных стражников, что человек приглашает их на вечеринку в качестве своеобразного жеста извинения — поскольку не успел Мерсер открыть рот, а Сентри первым протянул копытце массивному по сравнению с ним двуногому и, не моргнув глазом, приветствовал его с дружелюбной улыбкой.

— Всякое случается, — в отличие от предыдущей встречи, теперь совершенно спокойно заметил пегас. — Я вовсе не обижаюсь на вас, если что! На тренировках, которые устраивает кэп, и похуже приходилось. Хотя то, что оборотни могут нас вынудить атаковать своего и этим отвлечь внимание — первый раз с таким сталкиваемся… Ну, будем теперь знать! Чейнджлинги-то принимали наш вид сразу в большом количестве, там сразу было понятно, что во всей этой толпе от силы пара пони настоящих, так что можно лягать всех без разбору.

Шайнинг Армор тем временем, как краем уха слушал Алекс, похвалялся перед канцлером характеристиками различных заклятий, ослабевающих при пробитии щита, предоставленного Мерсером. Нейсей в ответ упомянул "несколько интересных результатов", которых удалось получить в экспериментах с пластмассами другого мира. В частности, их можно было использовать ради создания какого-то подобия забрала, устойчивого к не-пробивающим заклятиям, на которое светом проецировалось бы изображение, как в бытовой среде пони использовали зачарованные очки! Это пригодилось бы в первую очередь ученым для защищенной работы в среде, чувствительной к магии, но и солдатам тоже — если бы подходящего материала не было так мало, как посетовал канцлер. Алекс же подумал, что мог бы в случаи необходимости попробовать создать подобие оргстекла, но только лишь в виде заготовки, которую пришлось бы обрабатывать вручную. По характеристикам такой материал хорошо если добрался бы до слюдяных панелей, будучи мутным и изобилующим неровностями, так что в качестве защиты более хрупких глаз, выращиваемой из висков "на ходу", такой материал точно не подойдет. Вот если пони сумеют очищать без помощи магии такие заготовки от примесей и обтачивать их…

Шайнинг на этих словах канцлера проявил недюжинный интерес, однако капитан гвардейцев тут же пошел на попятную, когда речь зашла о магических кристаллах — и заодно Кристальной Империи. Мордочка единорога вновь приобрела кислое выражение, но он все же с улыбкой поблагодарил Дерпи, когда взял у нее кружку из копыт в копыта, а не выхватил нервно магией. Осушив залпом треть, Шайнинг довольно вздохнул, прежде чем сделать еще один, меньший глоток, дабы утопить свои печали (насколько это позволял малый градус) в сладком игристом напитке, и словно нехотя окончил:

— …так что полагаю, это будет излишним. Мне кажется, канцлер, что вы, э-э… что вы чрезмерно строги к народу кристальных пони, — заметил Шайнинг Армор, не знающий истинной причины того, по которой Нейсей испытывал недоверие к представителям видов, в должной мере не имеющих контроля над единорожьей магией. В смысле, земные пони и пегасы ею тоже не владели, но всегда могли положиться на своих соседей — а с Кристальной империей в этом плане, кажется, все было не так уж и просто, ибо канцлер заметил:

— Ничуть не лишним. И тем более мы не имеем права просто оставить Империю в покое, всего лишь наладить поставки кристаллов оттуда! Сомбра, как утверждают Их Высочества, неминуемо вернется, и жители Империи сами по себе, не считая Сердца, мало что сумеют ему противопоставить. Если такие средства и были, то оказались утрачены вместе со старой династией...

— Ну, бывшая стража вместе со многими другими пони нас поддерживает, и при усиленных тренировках с поставками зачарованного оружия мы сможем наладить достойную оборону. Этого будет довольно, чтобы не вызывать сильного неудовольствия среди граждан Империи и почитания нас за захватчиков. На первое время этого должно хватить, если мы в кратчайшее время обнаружим следы Сомбры. Если нет — тогда, конечно, придется принимать иные меры…

— Делайте что хотите, капитан, — с неудовольствием отозвался Нейсей. — Только не удивляйтесь, если кристальные стражники вдруг обернут предоставленное нами оружие против нас же. Раз его стража не была должным образом обучена, но тиран доверял ей свою безопасность в плане подавления народного недовольства, значит, здесь неминуемо был замешан ментализм… которым, как оказалось, некогда мифический Сомбра отлично владел. По-хорошему, нам необходимо послать наших лучших магов, включая Ее Темнейшество, и устроить проверку! Хотя бы стражи, а не всех граждан Империи.

— Боюсь, именно по-хорошему это сделать не выйдет, — Шайнинг сказал это с прежним кислым выражением морды — сказал так, словно был готов согласиться и на более жесткие меры, однако долг перед пони вынуждал единорога говорить обратное. — Мы не можем влезать в дела Империи еще больше на тех условиях, что наспех сформированный Совет предложил Кейденс. И я надеюсь, что Кристальное сердце даже в худшем случае выиграет нам время, чтобы принять меры более действенные, когда тамошние пони поймут всю серьезность угрозы, так что…

— Проблемы на северном фронте продолжаются, капитан? — полюбопытствовал Алекс, приближаясь к единорогам. Махнул рукой Дерпи с Тернером и Биг Маком, которые собрались было отлучиться куда-то по своим делам — мол, на меня не смотрите, делайте как пожелаете. Канцлер, переглянувшись с Шайнингом и осознав, что гвардеец уже делился с человеком данной проблемой, хотя, быть может, и без подробностей, ответил с похвальным прагматизмом:

— Империя слишком важна, чтобы отдать ее на растерзание Сомбре — даже без учета заботы о проживающих там пони, которых он мог бы вновь ментально подчинить. Если бы нам удалось вынудить их на время покинуть столицу и обосноваться в северной части Эквестрии, стало бы проще, но все равно пришлось бы позаботиться об охране. Слишком опасно оставлять тамошние кристальные поля в копытах безумца! Но тамошние пони не видели того, что видела мисс Спаркл, ее подруги и капитан, а потому они не слишком доверяют нам, и сами никуда не пойдут.

— Если и выселять их, то силой. Чего, безусловно, нам хотелось бы избежать… — выразительно взглянул Шайнинг Армор на канцлера. — Ну… вот такая ситуация и возникла. За неимением лучшего решения мы вынуждены морозить дипломатические узы до тех пор, пока не будет выполнено… соглашение, - тяжело вздохнул белый единорог, морда которого выражала натуральную скорбь. — Может, оно все же будет исполнено через год, а может — через десять, но с Сомброй в условиях малого доверия и недовольства местного населения нам предстоит разбираться в ближайшие сроки... Я надеюсь, что в ближайшие, так что кристальные пони нам поверят, лично увидев Сомбру, и изменят-таки условия соглашения. Естественно, не хотелось бы подпускать его близко к городу, чтобы никто не пострадал…

— Хм… Ясно, — Алекс протянул руку к своей кружке, оставшейся на брикете сена, и налил в нее теплой воды из чайника, что примостился по соседству на газоне. — И какова вероятность того, что Сомбра в самое ближайшее время может вернуться и напасть в открытую?

Военный и научный руководители снова переглянулись, и так как Шайнинг Армор уныло повесил нос, слово вновь взял канцлер:

— Мы подозреваем, что довольно небольшая. Кристальное сердце оберегало Империю долгие тысячелетия, и при атаке в лоб, в одиночку у Сомбры будет крайне немного шансов. Для более массированного нападения у него за северной чертой неоткуда взяться сообщникам, а за ее пределы он уйдет очень навряд ли — тем более в состоянии, что больше напоминает духа. Мы с Их Высочествами склоняемся к мнению, что Сомбра может попытаться просочиться через барьер через особо глубокие туннели под городом и затаиться там, дабы затем околдовать часть населения… например для того, чтобы они вновь отключили и спрятали Сердце. Потому сейчас наши гвардейцы и заняты исследованием и запечатыванием этих туннелей. Дело это небыстрое…

Канцлер, поморщившись, испил из своей кружки, после чего заметил — притом достаточно спокойным тоном, не демонстрируя былой неприязни ни к самому Мерсеру, ни к словам, которые он говорил:

— Не думаю, что вы в состоянии нам здесь помочь... пускай и попутно, доктор. Вы не обладаете магией и не видели, что происходило там. И да, Шайнинг, вы так и не сказали мне, что именно является ключевым пунктом этого соглашения! — уже более укоризненным тоном заметил Нейсей. — Между тем, Просветительский совет считает, что…

— Однако же я и без поездки в Империю вижу прилично, — вмешался Алекс. — В подобной шаткой ситуации колдовство совсем необязательно, как это понимаю я. Раз уж Сердце разгоняет темную магию и все причитающееся, я бы скорее остерегался, будто Сомбра попытается не захватить контроль над пони, но переманить их на свою сторону. Не подкупом, конечно; кто из кристаллийцев добровольно захочет вновь служить тирану? Но шантажом, угрозами или банальной ложью — это пожалуйста... Больше всего я бы опасался провокаторов среди тех, у кого этот колдун, как заявлял наш добрый капитан, некогда содержал родичей в темницах.

— В самом деле? — старший гвардеец с беспокойством взглянул на Мерсера. — Я знаю, что некоторые кристальные пони могут быть напуганы, оттого и отказываются иметь с нами дело, но открыто действовать против нас? Мы ведь желаем лишь помочь им!

— Сказывается личный опыт? — насмешливым тоном, но в то же время наградив Александра взглядом, разом сделавшимся внимательным, сказал Нейсей. — Делали что-то подобное тому, о чем вы говорите, у себя дома?

— Я мог бы сделать гораздо более... странные вещи, очутись в Империи, — ответил Мерсер, усмехнувшись. — Я еще даже не начинал говорить о них. И не собираюсь — потому что не имею уверенности, будто мои меры будут оправданны, учитывая эквестрийские реалии. Однако все же психология ваших народных масс, в отличие от единичных личностей, должна не слишком отличаться от человеческой, когда это касается времен нестабильности — тем более если говорить об Империи, отставшей от Эквестрии на добрую тысячу лет относительного времени. Суть в том, господа, — Алекс многозначительно качнул своей кружкой в воздухе, — что толпе не хватает видения общей картины, и она более-менее в курсе лишь о том, что ее окружает. Потому доверять власти с неотразимой уверенностью народные массы начинают лишь при плотном и многолетнем насаждении идей…

«Не станем упоминать о том, что принцессы занимались тем же самым, — решил Мерсер. — Все равно критическое мышление в условиях тотальной сверхтехнологичности и приглядывающих за популяцией сестер-полубожеств менее востребовано, чем необходимо оно людям на Земле… по счастью, полубожества эти оказались добрыми, а не грозными. Луна и то с большо-ой натяжкой под эту характеристику подходит». Сделав про себя таковые уточнения, Мерсер продолжил:

— Толпа легко управляема... и замечательно предсказуема, если ты умеешь ей управлять. И она во времена кризисов способна на самые разные вещи, лишь бы обрести спокойствие духа или получить горстку съестного. Со вторым проблем у вас не наблюдается — это больше соответствует природе людей, так как у нас даже в благополучные годы найдутся недовольные своим материальным положением. А в случае с первым, если говорить об Империи… такое развитие событий вполне возможно, если вам вдруг интересно мое мнение. Будь я на месте Сомбры, точно попробовал бы втихую отыскать наиболее доверчивых и в то же время деятельных пони, или же тех, кого оказалось бы проще запугать.

— Не думаю, что Сомбра пойдет на такое, — возразил Нейсей, но не слишком уверенно. — Их Высочества, как оказалось, лично встречались с ним, и они утверждают, что Сомбра привык действовать напрямую и забирать свое силой. Полагаться на то, что подумают трусливые и ничтожные, по его мнению, пони, годящиеся на что-то лишь будучи закованными в цепи — такое про бывшего короля вряд ли можно сказать.

— Может и нет, — пожал плечами Алекс. — Но ему хотя бы хватило мозгов сбежать от многократно превосходящего по силам, как Сомбре казалось, противника. Так что, как знать… может, не столь уж он и безнадежен.

— О! Да у вас здесь еще есть сидр! Тишком остатки допиваете, а делиться кто будет?!

Рейнбоу Дэш объявилась на пару со знакомым уже Мерсеру гвардейцем, который явно чувствовал себя немного неловко по соседству с шумной и бесцеремонной пегаской на публичном мероприятии. Та, уперев копытца в бока, глядела на собравшуюся здесь компанию в явном разочаровании от того, что запасы выпивки подходили к концу так же, как и сама вечеринка. Шайнинг Армор недоуменно повертел головой:

— Вообще-то, когда мы приходили, у столов еще пара-тройка бочек оставалась… кажется.

Теперь, когда Рейнбоу Дэш обратила свой взор на Алекса, вид она приняла не просто притворно-недовольный, а хмурый. Мерсер прекрасно понимал, что этим жестом он рискует превратиться в мученика, принявшего смерть от града ударов небольшими, но очень быстрыми, ловкими и сильными копытцами — но Алекс все же не сумел удержаться от снисходительной улыбки и поднятия бровей. Пегаска, к тому времени избавившаяся от пластыря на лбу, аж вздрогнула, едва заметно передернув плечами. Приблизившись к Алексу, угрожающим тоном, но все же тихо она сказала едва ли не на ухо развитому:

— Вздумаешь кому-нибудь здесь травить байки про то, что тогда произошло, и я тебя утащу в Драконьи земли. И там в жерло вулкана скину!

— А разве наше соглашение уже не было исполнено, когда вы покинули Каменистую гряду, мисс Рейнбоу? — громче, чем ожидала Дэш, произнес Алекс. — Полагаю, на этом можно и закончить. Я не собираюсь вкладывать много сил в то, что может увлекающейся тебе быстро надоесть.

— Чего? — недоуменно и в то же время с раздражением переспросила Дэш. — Да нет же, дубина, я говорю про то, как ты со мной… в смысле, как я тебя… — здесь Рейнбоу все же сумела совместить в своих извилинах бровь Мерсера, оставшуюся приподнятой в единственном числе, с вниманием находящихся поблизости пони, и быстро улыбнулась, принимая невинный вид:

— А-а… да, точно. Я просто к Алексу вчера залетала, дабы посмотреть, как он на своей территорией может с трудом справиться с потрясной мной… — Рейнбоу оборвала себя, дабы не выглядеть в глазах окружающих еще более оправдывающейся, и быстренько перевела стрелки на пришельца:

— Ну-ка, расскажи лучше мне, на кой ты стал в Гряду так сильно закапываться? ЭйДжей говорила, что люди вроде как в похожих на наши домах живут, а не под землей! Я знаю, что ты, яйцеголовый эдакий, там всякие эксперименты у себя проводишь, но все же…

Мерсер пожал плечами:

— Соблюдение мер безопасности... и влияние привычек моего мира. Даже у вас земные массивы способны предоставить защиту, рассеивая входящие импульсы, будь они магическими или какими-то иными. Наша гвардия часто бьет навесом, а не прямой наводкой, и попасть в узкий свободный проход в земле таким образом куда сложнее. И хотя наши технологии продолжают развиваться, но более эффективным все еще является снарядить сотню дешевых метателей и выдать их сотне не очень точных солдат, чем потратить все ресурсы на одного-единственного, который станет бить чрезвычайно точно. Поэтому мы и продолжаем сидеть по окопам и укрытиям, в то время как над ними летает… всякое.

— Пф-ф, опять до зевоты расчетливая скукотень, — пожаловалась Рейнбоу. — Так неинтересно. И где, спрашивается, весь азарт гвардейского противостояния? Держу пари, ваши книги о древних войнах не менее скучные, чем то, что ты сейчас описал…

Мерсер немного приподнял верхнюю губу, обнажая зубы в ухмылке:

— Желаю тебе никогда не увидеть, как я обнаруживаю в себе достаточно азарта, дабы попытаться всерьез превзойти тебя, маленькая пони. Потому что это означало бы, что ваш дружелюбный мир-сад становится очень… очень недружелюбным местом. В том числе и для меня.

— Желай-желай, — легкомысленно повела копытцем Дэш. — Ну да ладно, вышло все равно неплохо. Если бы ты еще не стал тормозить оттого, что перепугался, пусть и за меня…

— И это мне говорит та, кто сама проявляла осторожность? Например, предпочтя удрать на безопасное расстояние прямо перед тем, как я сымитировал выброс. Интересно, многое еще ты опасливо про меня от своего нового приятеля узнала перед тем, как в гости залетать?

— Что? — удивился Шайнинг Армор, до этого с немалым интересом выслушивавший человека.

— Ничего! — мигом опомнившись, воскликнула Рейнбоу одновременно со своим дружком, прожигая Алекса сердитым взглядом. Спэйрхэд, остерегаясь, скосил на своего начальника глаза — единорог в ответ нахмурился было, и то же самое сделал канцлер, только адресовал Нейсей этот хмурый взгляд Мерсеру. Не иначе, требовал, чтобы Алекс обращался со словами поаккуратнее в окружении непосвященных пони! Неизвестно, во что бы вылилась эта перестрелка взглядами, но здесь к развитому подоспела подмога — в лице возвращающихся Макинтоша с Дерпи и Тернером… предводительствовала которыми Пинки Пай собственной персоной, ранее куда-то запропастившаяся. Розовая повеса ехала на бочке задом наперед, шустро перебирая своими прыгучими копытцами, и даже не думала смотреть на дорогу впереди, пока не подкатила емкость вплотную.

— О-о, еще гости! — запрокинув голову себе за спину и оглядев собравшуюся компанию, радостно выдала пони. — Ну, раз Дэш пришла — самую быструю бочку пора откупоривать! Эта пыталась сбежать, но я ее вернула, — кобылка довольно хихикнула, спрыгивая вниз, в то время как Макинтош принялся вгонять на место пробки кран. — Почти до самой северной дороги за ней гналась, когда она с холма покатилась! Раз бочка самая шустрая, то и сидр самым резвым и вкусным должен быть. Давайте скорее его выпьем, пока бочка снова не попыталась сбежать!

— Во! — обрадовалась Рейнбоу Дэш, потирая копытца и присматривая себе свободную кружку. — Вот это — мысль, что надо!

Мерсер никак не переменился внешне, продолжая снисходительно поглядывать на Рейнбоу, однако вид вновь наполняющихся кружек изрядно поколебал спокойствие развитого. Потому как Пинки прикатила именно ту бочку, от которой Алекс велел Полемарху избавиться!

«Дьявол!» — выругался про себя мужчина, осознав, что весело переговаривающиеся пони собирались употребить как раз настоявшуюся "иммунную" версию сидра. С досадой подумал, что следовало разломать бочку на месте, списав ее порчу и слив напитка на какого-нибудь особо неуклюжего пони… Вряд ли канцлер теперь стал бы сканировать все и вся на предмет присутствия следов вируса, с чего-то заинтересовался бы разлитой в траве лужей. И что сейчас прикажете Мерсеру делать? Каким-то образом отговорить пони от употребления, не раскрывая Нейсею свой ныне забракованный план, Алекс уже решительно не успевал… Ладно остальные пони, в случае с ними Мерсер мог просто подождать день-другой, дабы спящие частицы оказались выдворены взашей из их организмов фагоцитозом! Но канцлер привык перемещаться при помощи стационарного портала, на который инфовирионы, пусть и дезактивированном виде, могли отреагировать… неизвестно как — Мерсер эти и другие вещи не успел проверить, так как к своим исследованиям канцлера и аликорнов не привлекал. И ладно, если с порталом все будет в порядке, но Нейсей наверняка за эту пару дней, а то и недель пройдет-таки через детекторы на входе в центральный купол Фрогги Боттом, и те наверняка поднимут вой!

А чтобы отдать приказ о самоликвидации, Мерсеру в любом случае придется пробудить частицы… Это не могло заметно повлиять на магические системы и здоровье пони. Не должно было, если учесть тесты на параспрайтах! Но все же беспокоило Алекса в достаточной степени, чтобы не приступать немедленно к ликвидации частиц, уже готовых наполнить желудки его новых знакомых. Одно дело — проверять на безнадежно, как Алекс рассчитывал, враждебно настроенном канцлере, но на друзьях и относительно нейтрально настроенном Нейсее… все же это было несколько иное дело. Пожалуй, на всякий случай "иммунной сыворотке" стоило дать отработать ее проверенный цикл, не обрывать его в самом начале, пробуждая частицы вне кровеносной системы эквиидов! Мерсеру действительно стоило рассмотреть цикл на каком-то постороннем, неприметном для канцлера пони, просто не активируя забор энергии в самом конце. К счастью, Нейсей не собирался немедленно покидать вечеринку после разговора с Мерсером; если вознамерится — тогда, конечно, пришлось бы откровенно рисковать, но этот негативный сценарий Александр предпочел бы не рассматривать. Тем более, с вечно позитивной и улыбчивой мордашкой Пинки Пай по соседству было довольно сложно надеяться исключительно на плохое… Когда все присутствующие, исключая Мерсера, который так и обходился горячей водой, вновь располагали выпивкой, розовая земнопонька первой воздела свою порцию пенного напитка:

— Выпьем за дружбу!

— За дружбу, — вразнобой, но одобрительно вторили ей голоса присутствующих.

— За дружбу… и, к слову о вашем мире-саде, который меня приютил, за Эквестрию, — вставился Алекс, краем глаза отслеживая реакцию Нейсея. — Хорошую вы себе страну построили, пони.

— Верно!

— За Эквестрию!

Деревянные кружки, в число которых вошла и принадлежащая канцлеру, столкнулись. Последний все же не смог удержаться от скептического взгляда, но не по отношению к Мерсеру, а Пинки Пай! По счастью, чудачества розовой кобылки перетянули на себя внимание Нейсея, а потому он, видимо, не заподозрил, будто пригнанная обратно бочка могла чем-то отличаться от обыкновенных... Алекс еще некоторое время тишком инспектировал канцлера, спокойно потягивающего свой сидр, после чего обратил внимание на идеальную кандидатуру на роль подопытного кролика — неподражаемую Рейнбоу Дэш. Нужно было только подождать минут десять-пятнадцать, отслеживая шуструю пони с участием возвратившегося Полемарха, пока сыворотка не окажется усвоена желудком и тонким кишечником пегаски, а затем произвести распад частиц… даже если крылья Дэш внезапно начнут чудить под воздействием очнувшихся от ментальной спячки вирионов, снести что-нибудь на своем пути казалось вполне в духе Рейнбоу! Подставлять ради таких целей милашку Дерпи было бы слишком даже для Зевса.

Лазурная пони еще некоторое время болтала с Пинки, но как только неспособная долго сидеть на одном месте "вечериночная" пони ускакала прочь, повышенное количество IQ на квадратный метр в лице Тайм Тернера, канцлера и Мерсера собственной персоной быстро наскучило Дэш. Так что она тоже отчалила, но не в одиночестве, а приобняв делающего попытки остаться Спэйрхэда (Мерсер бы не удивился, если в гвардии служило еще больше пони со слогом "Спэйр" в имени…) за шею, и куда-то поволокла его, оживленно что-то втолковывая пегасу. Тот, с жалобным видом обернувшись, только и успел, что полузадушенно прохрипеть:

— Кэп… — после чего Спэйрхэд внезапно перешел на первое, "дружеское" лицо обращения. — Шайнинг, помоги!

— Сам теперь выкручивайся! — будто в отместку за раскрытие дел, связанных с гвардией, язвительно выдал единорог, махнув на прощание копытом, но тут же тяжело вздохнул, помрачнев. Тернер, еще до того как отлучиться мимолетом слышавший о некой беде, приключившейся с капитаном, осторожно полюбопытствовал:

— Так… и что за проблема у вас кроется в соглашении с жителями Империи?

— Да нет, нет… все будет замечательно, — криво улыбнулся Шайнинг Армор, но тут уже в дело вступил Алекс, которому загадка нерешительности капитана по части этого вопроса начинала потихоньку действовать на нервы:

— Брось, Шайнинг. Если бы ты не желал облегчить себе душу, ты бы сюда не пришел… или как минимум не стал бы поднимать всю эту тему.

— Капитан? — вопросительно и в то же время выразительно взглянул на единорога Нейсей.

Единорог еще немного помялся, а затем, окончательно приняв вид смертника, намеревающегося нажать на большую красную кнопку, вздохнул и забормотал:

— Я, э-э… просто не хотел поднимать всю эту тему, мы же веселиться пришли, как-никак… Словом, новообразованный Совет согласился короновать Кейденс в качестве новой правительницы Империи. Однако они выдвинули условие — у нее должен появиться наследник.

— Ой… — тихо выдохнула Дерпи, состроив печальное выражение мордочки. Остальные присутствующие выражали скорее недоумение, будто кристаллийцы попросили уронить луну на Эквус, или что-то вроде этого. В смысле, Луна чем-то подобным и могла располагать в своем арсенале, устройством метеоритной бомбардировки там, но уж точно не принцесса Любви! Канцлер помрачнел:

— Значит, это и есть их соглашение? Тогда это не более чем фарс. В те времена им уже должны были являться известными обстоятельства эквестрийского престолонаследования.

— Там еще ряд мелочей, позволяющих нам на время остаться в Империи, но да, это ключевой пункт, — кивнув, неохотно согласился Шайнинг. — Говорят, это затем, чтобы у Империи вновь появилась правящая династия как раньше, и чтобы была пони, которой Кейденс сумеет где-то пять десятилетий спустя передать власть, а не одна лишь бессменная правительница, как заведено в Эквестрии.

Дерпи молча обняла капитана за шею, в то время как остальные пони поглядывали на него сочувственно — единорог же удивился быстрому распространению пораженческих настроений и, приободрившись от объятий с очаровательной пегаской, кинулся заверять слушателей, что ничего критического и грустного здесь не было. Мерсер говорить не торопился, вместо этого вопросительно взглянул на канцлера, как бы спрашивая: «И в чем здесь проблема?» Нейсей тоже промолчал — вместо ответа зажег на кончике рога почти незаметный огонек, который тут же погас, в то время как Александр ощутил себя так, будто в районе слухового прохода у развитого образовался теплый шарик воздуха. Мерсер не стал дергаться, даже когда в ухе у него раздался прерывистый шум, будто кто-то настраивал частоту волны — лишь подумал, что сейчас, вполне возможно, ему предстояло узнать что-то интересное. Не в смысле специфики половой жизни эквиидов, на это Зевсу как-то начхать было, но вот репродукции аликорнов... Можно было бы, конечно, спросить у знающих лиц прямо, но вызнавать ответы на подобные вопросы у той же Луны Мерсер бы поостерегся. Тем более, у обычных пони вроде Твайлайт... возможно, они сходу Алекса извращенцем бы сочли, если данная тема считалась табуированной по отношению к почти что богиням! В книгах по биологии Алекс ничего связанного с аликорнами не обнаружил, а потому следовало поумерить свою жажду знаний — хотя бы до тех пор, пока случай с Флаттершай не забудется окончательно. Канцлер подвигал шеей, после чего в ухе Мерсера зазвучал его тихий безэмоциональный голос, будто заклинание считывало сигналы непосредственно с нервов голосовых связок:

- Аликорны бесплодны. Когда пони становится аликорном, то ее набор гамет приходит в негодность.

«Ого», — не на шутку удивился мужчина. Так аликорнами все-таки становились, а не рождались, будь то искусственный путь или естественный? Алекс, конечно, имел представление о манипуляциях над рогами и крыльями за авторством того же Дискорда… Но для жителей этого мира разница между анатомией и генетикой все же наличествовала, была куда более очевидной, чем у Мерсера! Так что единорог, лишившись по щелчку божества Хаоса своего магического органа, не становился своей "земной" версией, не получал вдобавок автоматическую перестройку всего генокода. Хулиганство Дискорда, пожалуй, было все равно что "квантовой" ампутацией – притом чрезвычайно тонкой, в том числе по части сохранения целостности усекаемых нервных окончаний и их последующего восстановления. Если же говорить о полной, а не частичной трансфигурации живого объекта, то оно тоже не таскало туда-сюда отдельные гены, а "переписывало" объект на уровне квантовой механики, по всей видимости, оставляя числящуюся за ним душу нетронутой… Как подозревал Алекс, трансфигурировать привычными методами (да и еще и насовсем!) случайную единорожку в аликорна, эдакое высшее магическое создание, было бы невозможно. Прилепить вполне рабочие крылья – пожалуйста, но аликорном в истинном смысле она от этого бы не стала… Но тогда что получалось — "истинная" трансфигурация с немалой вероятностью переписывала и сам геном, раз уж яйцеклетки подвергались негативному воздействию со стороны какого-то ритуала? Ладно еще Луна с Селестией — они были продуктом давних времен, и там еще с грехом пополам можно было бы смириться с подобными еретическими методами, учитывая необходимость создания технологии "непорочного зачатия"! Но почему тогда Кейденс было позволено пройти через трансформацию в новое время, раз она вышла в свет относительно недавно? И отчего канцлер, явный противник генотерапии, говорил об этом совершенно спокойно и открыто? Ладно, не столь открыто, а Мерсеру на ухо, но все же! Алекс взглянул на Нейсея еще красноречивее, скептически поднятой бровью демонстрируя интерес: «Разве то, о чем вы говорите, не считается за пограничное с известным нам запретным искусством?» Нейсей, прекрасно поняв развитого, качнул головой:

- Это не генитиевое изменение существующего целого. Магическая связь всех трех рас пони. Можно сказать, одновременное существование в едином существе трех версий генитей одной и той же пони — земной, пегаса и единорога, - канцлер еще некоторое время колебался, судя по выражению его морды, а затем добавил:

- Принцесса Кейденс получила возможность стать аликорном за то, что создала новый вид магии. Точнее, открыла его заново. Таковой когда-то обладали забытые на тот момент кристаллийцы, но Ее Высочество возвела это искусство в абсолют. Настолько, что эта магия стала неотъемлемой частью картины Гармонии. Это есть главный допустимый признак. После необходим специальный ритуал, подробности которого мне неизвестны. Гармония напитывает этот обряд, если выполнено условие, но давать кандидату исключительную силу или нет, организовывая ритуал, решают другие достаточно могущественные пони — как это сделала Ее Светлость.

«Три набора ДНК?! Аликорны — генетические химеры, но на куда более тонком уровне? — приложив немало усилий, чтобы сохранить спокойное выражение лица, поразился про себя Алекс. — Или просто тройная спираль? Нет, вряд ли в аликорнах имеется стабильная, не подверженная мутациям трехцепочечная ДНК, с переменным успехом используемая как раз для генотерапии, если учитывать понячьи "магические связи"… но все равно охренеть и не встать!» Согласно словам канцлера выходило, что Старсвирл все-таки создал Луну и Селестию, бывших некогда обыкновенными пони… но при этом они сами приложили немало усилий, будучи старательными ученицами, и овладели неизвестной, "масштабной" новой магией, которой до них было по силам заниматься лишь целому конгломерату искусных волшебников! Алекс скосил глаза на единорога, который теперь сидел с независимым видом, попивая сидр. Развитый ведь не требовал от Нейсея, чтобы тот рассказывал Александру такие подробности… Что это было — жест доверия по отношению к своему "коллеге", которому, как и Нейсею, была известна тайная подноготная генитики, или же канцлер хотел узнать, что Мерсер в качестве иномирового специалиста в плане генитей может сказать по сему поводу? Или Нейсей понимал, что лучше ответить как есть, иначе Мерсер неминуемо станет докапываться до истины самостоятельно, и рано или поздно откроет не только ее, но и что-нибудь другое, менее безопасное? С этой-то полученной информацией Мерсер вряд ли сумел бы что-нибудь сделать, не располагая магическими способностями… по крайней мере, не являющимися запретными для жителей этого мира.

Пожалуй, сейчас более интересным вопросом было то, существовала ли возможность создать аликорна из самца пони, а не только лишь самки. Если бы какой-то жеребец сделал подобное Луне, Селестии или Кейденс небывалое открытие, сработал бы на нем этот неизвестный ритуал? И вообще, модифицированные гаметы аликорнов-принцесс окончательно переставали быть жизнеспособными, или они всего лишь не были совместимы с генетическим материалом рядовых пони? Могли бы они сливаться с таковым, полученным от аликорна-самца? Наконец, не существовало ли возможности исправить сломанную репродуктивную функцию, ограничив воздействие обряда именно на гаметы, которые у самок здешних аборигенов тоже существовали в виде пожизненного ограниченного запаса?

«Нельзя исключать вероятность того, что это искусственно сконструированное Старсвирлом ограничение, нацеленное на редкость аликорнов, а не принципиальная невозможность, согласно которому гаплоидный набор не мог бы существовать в обновленном организме по каким-то "магическим" причинам», — подумал Алекс. Будь развитый на месте этого волшебника старых времен, и он точно задумался бы над угрозой существования целой расы бессмертных сверхсуществ! Может, конечно, рожденные естественным путем аликорны и не оказались бы столь могущественны, если не совершали ничего выдающегося по меркам Гармонии, но при текущих условиях Селестия сама была способна выбирать себе в соправители наиболее взвешенных, адекватных и подходящих для этой роли личностей — а ну как они будут от рождения другими? Например, неспособными смириться с тем, что обречены пережить собственное солнце, если их жизнь не оборвет кто-то другой… либо они сами. Смертных-то существ подобные истины не волнуют, так как их жизни коротки, и между двумя биениями солнечного пульса, прямо как при "выдохе" гелием у камня, даже у долгоживущих пони сменяются бессчетные поколения, а вот по части аликорнов… Они, конечно, могли бы и прекратить свое существование при смерти здешних магических светил, если с их исчезновением оборвется и способность аликорнов поддерживать собственное "строенное" магией состояние. Но все равно, понимать, что тебе уготована судьба лично присутствовать на похоронах собственного мира, которые перетекут в уже в твои собственные похороны… Такая себе перспектива. Это тоже было связано с вопросом, который Александр мог бы задать Луне не иначе как с осторожностью, а потому с канцлером Мерсер данную тему обсуждать не собирался. Вместо этого, пока прочие пони сгрудились вокруг капитана, мужчина наклонился к единорогу и тихо поинтересовался:

— Почему не сохранили гаметы заранее?

- Получится лишь на краткий срок. Вне тела носителя слишком быстро выходят из строя.

— Да, да, конечно… — опомнился Алекс, вновь вспомнив, что принцесса Любви когда-то была обыкновенной пони и подчинялась тем же правилам, что и ее подданные. — Вопрос снимается.

Почему именно так происходило — то Алексу было пока не очень понятно; или в силу абстрактного заражения всего понячьего рода тем "анти-Y" колдовством, или из-за распада под действием фоновых магических энергий половинок генокода, не снабженных личными кодировками владелицы. Или это было не частью понячьей физиологии, а нарочной некомпетентностью соответствующих пони из-за их слабого знакомства с генитикой? Потому как в учебниках и справочниках все связанные с этим механизмом процессы описывались довольно смутно... Желая узнать, оставались ли в организме аликорна модифицированные гаметы, или они в принципе прекращали свое существование, согласно словам канцлера "приходя в негодность", Мерсер напоследок спросил:

— А использование чего-то вроде способа, которым пользуются пары кобылок? Для аликорнов не существует хотя бы зачатков методики?

- Ничего не выйдет. Их Высочества давным-давно пробовали зайти с самых разных сторон, и с тех пор не было каких-то подвижек.

Мерсер слишком поздно осознал, что его могли обвинить в богохульстве и за эту фразу тоже... Как-никак, аликорнов в те времена было всего двое, и Селестия с Луной если что и могли сообразить при помощи этого метода, то натуральный "плод инбридинга". К счастью, Нейсей на данное предположение среагировал равнодушно, пучить глаза отказался — видимо, воспринял это так, что Их Высочества могли экспериментировать исключительно со сторонним генетическим материалом, так что Алекс коротко выдохнул. Что ж, кажется, какие-то половые клетки у аликорнов все же существовали, раз принцессы пробовали с ними работать, прежде чем подняли копытца кверху и сдались окончательно. «Интересно, Селестия вообще проверяла Кейденс в том числе на эти параметры, или сочла дело заранее безнадежным?» — подумал Александр и даже хотел было вновь потревожить канцлера, но промолчал. На взгляд человека, проверить Ми Аморе определенно стоило бы, рассмотрев из предосторожности конкретную новую особь... Нормальная статистика для аликорнов ведь не была выработана — по причине возникновения всего трех экземпляров, весьма отличающихся друг от друга в том числе и по части магии, за долгие тысячелетия! Вряд ли Кейденс стала бы аномалией даже по меркам своего и так редкостного подвида, исключением всего лишь на третье применение данного ритуала, но мало ли… Детей она не завела, очевидно, в силу внезапности и неожиданности своего открытия — там, может, время поджимало, почти сразу после "одобрения Гармонией" необходимо было обряд проводить. И Кейденс была тогда, кажется, еще совсем юной кобылкой-подростком, так что не озаботилась подобным заранее… Шайнинг Армор мысли Алекса как раз и подтвердил, сказав в ответ на слова Пин Спэйра и Ноктуса, к тому времени нагулявшихся и тоже заглянувших на огонек, дабы наполнить кружки:

— Да расслабьтесь вы, ребята! Кади, вообще говоря, была бы не против завести детей… но она никогда не жалела, что пошла на становление аликорном, дабы помогать жителям Эквестрии. Поди узнай, когда в следующий раз подходящая пони найдется, через сто или тысячу лет! Мы с ней, э-э… мы хотели потом удочерить какую-нибудь жеребушку, что к огромному сожалению осталась без родителей… или даже нескольких! — здесь единорог тепло улыбнулся. — Думали поразмыслить об этом вскоре после свадьбы, да только вот Кристальная империя именно теперь и вздумала вернуться.

— Так… а если это и сделать? — с энтузиазмом предложил Тайм Тернер. — Предоставить вашей приемной дочери соответствующие права по каким-нибудь старым законодательным трюкам, что могут иметь место в Империи?

— Ну, в теории возможно, но вряд ли, — качнул головой Шайнинг Армор. — Раз это в любом случае фарс, как говорит уважаемый канцлер, то кристаллийцы такое не примут. Так что, эм… сейчас лучшим вариант будет дождаться появления Сомбры, как бы грустно это ни звучало… — единорог вновь опал с морды, отсутствующим взглядом уставившись в свою кружку. - Было бы лучшим вариантом. Жаль, что…

О чем там единорог успел пожалеть, Алекс уже не слушал — только сейчас развитый понял, что сочетание деградации понячьих гамет вне живого организма и того, что самки могли с помощью магов провернуть этот трюк с высшим гибридогенезом, делало сложившуюся в популяции эквиидов картину еще более занимательной… Вполне вероятно, что виноваты были в перекосе численности полов и не самцы вовсе, а самки, у которых в силу "проклятия на роду" образовалась мутировавшая хромосома Х*! Такая действует куда хитрее, чем простая токсичная для Y: не делает зиготу XY нежизнеспособной, убивая ее, а просто отменяет действие Y-хромосомы! Так что любая особь с мутантом X*, даже несущая в себе Y, оказывается самкой… Эту хромосому вполне можно обозначить W, как у птиц или бабочек с их антиподом XY-системы: у них самки — это тоже те, у кого есть W! Такая характеристика женской хромосомы — это огромный эволюционный выигрыш, ради которого стоит устроить генетический бунт. Потом, по мере распространения W, этот выигрыш, конечно, уменьшается: в парах WW и XY (а также WX и XY) мятежная хромосома не получает никакой выгоды — ее сколько было, столько и остается... Однако, поскольку от всех браков с участием W рождается определенное количество WY-самок, то прибыль не обращается в ноль. Исходом генетического бунта, который со временем затихает, является искаженное соотношение полов: в браке WY с XY потомство окажется состоящим из самок на две трети, а если матерью была WX — дети будут WX, XX, WY и XY, то есть девочек будет три четверти.

Такой расклад тоже не идет на пользу виду в долгосрочной перспективе, но природе на это наплевать, потому что результат отбора определяется не всеобщей пользой и некой Гармонией, а балансом интересов генов: есть равновесие Нэша, и с него так просто не слезешь. И наступает это равновесие, когда самцов и самок поровну… Весь фокус заключается в том, что хоть мятежная W-хромосома и кажется настроенной "против самцов", в отличие от "токсичной" версии X она достигает своей выгоды именно в паре с Y-хромосомой, то есть у потомства особей с кариотипом WY. Если какой-то аутосомный ген решил бы побороться со зловредной, навязанной магией W-хромосомой, сдвигая соотношение обратно в сторону жеребцов, то есть побуждая их производить больше Y — вуаля, это приводит к тому, что в популяции будет появляться больше самок с комбинацией WY, той самой, которая предоставляет W ее эволюционную выгоду! Самки сохраняют свое численное преимущество, но многие из них несут при себе дремлющую мужскую хромосому, так что самцы никуда из популяции не деваются и продолжают преспокойно рождаться, когда спящий Y встречается с обыкновенным X… Принцип Нэша победить совсем несложно, как и выбить клин клином — для этого всего лишь необходим другой Нэш!

Таким образом, в древние времена после "Y-бедствия" эквиидам было довольно для сохранения своей численности ввести полигамию, подобно неразумным земным видам, имеющим при себе подобный механизм. В новые же времена, когда был изобретен метод "обратной редукционной магии", в качестве регулятора численности стали выступать категории приплода: то ли из-за несовершенства процедуры (возможно, умышленного), то ли все той же относительно быстрой деградации гамет из сотни тысяч добытых яйцеклеток с другой сотней тысяч от кобылки, желающей иметь со со своей особенной пони детей, успешно перекрещено оказывалась хорошо если пара сотен — а в итоге приживалась вообще одна-две. Остальные полноценные зиготы будут уничтожены в силу тех же естественных причин, что и у более традиционных пар, желающих обзавестись пополнением в семье… Дефекты в развитии зародыша, отторжение стенкой матки и ее нежелание устанавливать плацентарную связь, вымывание током крови — вот это все. Часть наверняка еще и отбраковывалась с каким-то подобием синдрома Джейкобс, двойной Y-хромосомы, оставляя лишь WY и WW, притом не в силу запретной евгеники, а потому что такая зигота попросту не получилась бы жизнеспособной. А еще не стоило забывать, что количество яйцеклеток у кобылок, как и у земных девушек, тоже было ограничено, и с возрастом их число лишь уменьшалось, притом способа создать их запас заранее не существовало…

Вот так и выходило, что эквестрийские девчонки, большинство из которых являлись эволюционно наиболее успешными WY, корпели над потомством долго, а иногда, к большому сожалению, вовсе безуспешно, и чаще всего они имели биологический потолок в две дочери. Исключения в большую или меньшую сторону существовали, но их-то вполне перекрывали "традиционные" парочки, у которых все получалось относительно легко и просто. Причем просто еще и в том плане, что в Эквестрии мысли о предстоящем рождении ребенка не были омрачены думами о возможности экономических кризисов, войн, необходимости построения карьеры или на крайний случай получения образования, и прочими величинами, которые в раннем возрасте существенно подавляют желание плодиться — по крайней мере, в развитых странах. К тому же, те пары людей, что не были подавляемы этими величинами, в последние десятилетия тоже не слишком торопились совершать трудовой подвиг в плане построения полноценной ячейки общества, хотели пожить "для себя"... Да, гетересексуальные союзы пони аналогичным образом не спешили заводить детей прежде, чем окончательно устраивали жизнь по собственному вкусу, но это им не мешало, так как дряхлеть-то они начинали в возрасте, который у людей считался бы за весьма преклонный, так что эквииды и на пенсии оставались вполне бодрыми и здоровыми особями. Большинство было вполне способно потянуть двоих-троих, а то и четырех отпрысков, пускай исключения среди них тоже встречались... У той же Скуталу родители проводили всю жизнь в разъездах, и закрепиться на месте ради рождения и воспитания одной-единственной дочери для их авантюристской натуры уже было довольно проблематично.

Мерсер посмотрел обратно на Нейсея, который буравил развитого испытующим взглядом. Интересно, здесь тоже имело место торможение научного прогресса, так что пони не стали исправлять несовершенство метода, дабы самцы пони не вымерли окончательно? Или ограничения для WY-популяции были вынужденными, в силу той же причины, по которой понячьи маги не сумели обезвредить генную бомбу, заложенную в популяцию? Задавать эти вопросы канцлеру Алекс не торопился, и Нейсей сам негромко спросил, теперь уже вслух:

— О чем вы задумались, доктор?

Алекс небрежно провел ладонью по затылку, на самом деле не демонстрируя окружающим свои сомнения, а прикладывая к уху запястный сустав и выпуская из него крохотное облачко вирионов, дабы развеять заклинание в своем ушном проходе. Пусть они и было привязано к эквестрийской газовой среде, а не плоти развитого, и все равно долго бы не просуществовало рядом с нею, но Мерсер предпочел оборвать заклятие Нейсея самостоятельно, а затем столь же негромким голосом сказать:

— Подумал, будто вашему виду крайне повезло, что под ударом древней магии оказались именно самки, и это привело к падению численности самцов, а не наоборот. В противном случае вам грозило бы вымирание... Либо вам пришлось бы идти на бо́льшие уступки генитике и изворачиваться куда сильнее, чем позволяет рождение детей у кобылок сейчас.

«Мда. Тогда у эквиидов и впрямь были бы серьезные проблемы. Не только из-за угрозы некромантии, но и по части социума… возможно, — со смешком подумал Алекс. — Их парни, конечно, тоже вполне себе милахи, но моему человеческому… и по совместительству мужского психотипа восприятию такая перспектива видится несколько… жутковатой». Канцлер же от представления себе подобной картины натурально вздрогнул — не иначе как вообразил, как далеко пришлось бы углубиться в генную инженерию, дабы наладить воспроизводство себе подобных в условиях дефицита самок. С ними-то все было просто и понятно: каждая девушка — от природы ходячий биологический резервуар, способный почти безупречно (при прочих равных условиях) справиться с задачей выращивания потомства, стоит только загрузить вторую компоненту генного материала. А с самцами куда сложнее — если говорить о Земле, брюшное вынашивание у мужчин, как и "непорочное зачатие" из двух яйцеклеток, в теории возможно, и кое-какие эксперименты в этом направлении проводятся… Но по большей части все это теория, и на практике оказывается далеко даже до разового успеха — что уж говорить о клинических испытаниях и серийном воспроизводстве? Невероятно большое количество ограничений, тонкостей и побочек: от смерти в силу незапланированного давления на органы до необходимости регулярно стабилизировать уровень определенных гормонов… Может, пони со всеми этими трудностями и справились бы — а может, им пришлось бы ради поддержания численности своей популяции выращивать уже искусственные биорезервуары, клонируя и модифицируя ткани самок или каким-то другим образом приближая момент, когда древняя темная магия неминуемо проявит себя. На фоне таких перспектив возможное несовершенство процедуры формирования зиготы, намеренное или нет, выглядело не столь уж удручающей вещью. Подумав так, Мерсер возвратился мыслями к диалогу, что имел место меж другими пони — и почти сразу заметил определенное несоответствие.

— Погоди, Шайнинг… Тогда в чем заключается трагедия? — в итоге усомнился Алекс. — В невыполнимости условия? Что-то я сомневаюсь, будто ты так уж желал войти в число правителей Эквуса… с рождения принцем или кем-то вроде того желал стать. Нет, я-то понимаю, что нейтральный город-государство с вакантным местом правящей династии — это самый что ни на есть лакомый кусочек, но то с моей человеческой точки зрения…

— Не смейся, — с укором и тоской протянул единорог, хотя Мерсер, кажется, и не собирался. Не собирался он обдумывать и версию о том, что Шайнинг Армор был расстроен напоминанием о том, что ему с возлюбленной не удастся обзавестись родными детьми. Раз уж капитану до свадьбы было об этом известно, наверняка он успел принять взвешенное решение в плане связывания своей судьбы с бессмертным аликорном! Старший гвардеец еще некоторое время отнекивался, пряча глаза от любопытствующих взглядов окружающих — он являлся слишком трезвым для того, чтобы вообразить, будто с компанией нужно делиться всем подряд, лишь бы говорить с чувством. К тому же, реакция эквиидов на избыточные дозы спирта, которые у них не были в почете, могла отличаться от человеческой, ибо составить впечатление можно было исключительно по обрывочным данным из учебников… Дерпи, погладив единорога по плечу копытцем, сопереживающим тоном спросила:

— Значит… это все же расстроило Ее Высочество, а потому и тебя, да?

— Сразу видно, что вы все плохо знаете мою жену, — пробормотал единорог с самым разнесчастным видом. — Кейденс-то, напротив, обрадовалась… Она уже связалась со мной по эликсиру и пообещала, что не сдастся так просто. Приложит для решения этого вопроса вообще все какие только можно усилия… и магические, и физические, как вернусь.

— В смысле? — удивилась Дерпи, забавно склонив набок свою ушастую голову.

— В прямом, — мрачно буркнул Шайнинг Армор, залпом допивая остаток модифицированного сидра.

У пегаски на пару с Макинтошем от столь краткой, но многозначительной фразы покраснели щеки, а затем и кончики ушей, хотя в случае "нежного великана" Мака это и не было столь заметно. Тайм Тернер отреагировал с понимающей усмешкой, Ноктус, неуверенно покривив губами, тоже оскалил клыки — Нейсей же, кажется, ушел в свои мысли касательно возможности появления у принцессы Ми Аморе наследника (или все еще ужасался мыслям об Эквестрии с реверсом гендерного соотношения), а потому не среагировал вообще никак. Спэйр, едва не поперхнувшись сидром, и вовсе открыто рассмеялся:

— Кэп, и из-за этого весь трагизм? Из-за веселой поры, что у вас будет, как вернетесь в Империю?

— Чего смешного? — потерянно воскликнул Шайнинг. — Она принцесса Любви! Я под конец нашего свадебного месяца, когда на службу возвращался, задние ноги едва за собой волочил!

— Уважаемый капитан, — рассудительным тоном произнес Алекс, пока вспышка веселья пополам со смущением еще не оставила других пони. — Думаю, я способен выразить общее мнение нашего небольшого ученого и не только коллектива. Проблема не в твоей жене, а в тебе самом! Просто ты — всего лишь очаровательный болван, который не понимает своего счастья.

— Иди ты... к дискорду в хаос! — обиженно буркнул единорог. — И все я понимаю, между прочим…

Ухмылка все же прорезала морду Шайнинг Армора, несмотря на его опущенные глаза. Выглядел теперь единорог, на некоторое время позабывший, что его могут натурально загнать до смерти, все-таки смущенным, но в то же время и гордым за свою пассию. Кажется, приободрившийся Шайнинг даже был готов отбиваться от неминуемых подколок со стороны пони, а потому куда менее сальных, чем в подобных компаниях привыкли люди, но здесь-то и раздался певучий голос, встречи с обладателем которого Мерсер ждал наравне с канцлером:

— Доброго вечера, джентльпони! Ох, разумеется, я рада приветствовать и тебя, Дерпи. Кхм, и вас, Алекс, тоже…

Рэрити стояла неподалеку, водрузив себе на спину довольно объемный и, видимо, не самый легкий сверток — и даже с такой поклажей умудрялась выглядеть аристократическим образом. Единорожка уже не была облачена в какое-то подобие накидки для платья, выглядевшей утром проще, чем у Флаттершай, но своим фасоном и цветом определенно идущей ее безупречно белой шерстке и темно-голубым завивающимся волосам, и полагалась пони теперь исключительно на свой природный облик… Ну, насколько его можно было таковым назвать с учетом ее любви к косметике; впрочем, злоупотребления и какой-либо скульптурной искусственности на мордочке пони Алексу увидеть еще не доводилось.

— А, вот и вы, Рэрити! — обрадовался Тайм Тернер, с хитрой улыбкой поглядывая на своего рогатого коллегу по цеху. — Я как раз хотел представить вас моему, кхм… старому приятелю из Кантерлота. Это — канцлер Нейсей, глава Просветительского совета, время от времени не дающий нам всем заскучать. И знаете что? Лично мне всегда казалось, будто мантии Советников чересчур строгие, и им недостает статусного декора, если сравнивать их с временами старой Эквестрии… Словом, рекомендую его вашему вниманию, в том числе и профессиональному.

Нейсей, опешив, собирался было непреклонно возразить, но тут единорожка с вежливой улыбкой наклонила голову:

— Счастлива познакомиться с вами, канцлер. Однако я вынуждена потревожить вашу дружную компанию… Алекс, позволите украсть вас ненадолго, дабы обсудить… одну небольшую проблему, связанную со Свити Белль? — пони выразительно взглянула на человека, наверняка имея в виду его просьбу об анонимности заказа — оттого и завернула будущее изделие в какую-то неприметную ткань.

— Да, разумеется, — кивнул Мерсер. Все еще памятуя о том, что Пинки обещала устроить какой-то сюрприз под конец праздника, махнул окружающим:

— Господа, я не прощаюсь, но если кто-то вздумает нас покинуть — доброго ему вечера.

Ответом Алексу служил нестройный хор провожающих и, несомненно, дружеских голосов, после чего пони возобновили разговор, только меж собой. Мерсер стал продвигаться к библиотеке, следуя за единорожкой, которая умудрялась довольно-таки изящно огибать гостей, желающих засвидетельствовать ей свое почтение, и отшучиваться в случае прямого контакта. У весьма известной фигуры, которой Рэрити наверняка являлась в большей степени, чем остальные Хранительницы, чувствовался немалый опыт в этом деле! Попутно единорожка еще и успевала адресовать Мерсеру свое беспечное щебетание о чем-то вроде того, как на этой неделе у нее «были определенные проблемы, но ничего из того, что невозможно было бы уладить», но мужчина не особо вникал. Куда больше Алекса занимал прячущийся под столами дрон, который следил за Рейнбоу Дэш… Так и не уловив в поведении бедовой пегаски никаких аномалий — в случае Пинки Пай отличить ее "нормальное" поведение от таковых, несомненно, являлось бы куда более сложной задачей! — Мерсер решил, что подошло время спонтанного, но необходимого испытания. Он активировал ментальную составляющую инфочастиц вируса и спустя долю секунды заставил бо́льшую их часть потерять свою целостность, осуществляя мониторинг благодаря оставшимся…

С немалым облегчением Алекс констатировал, что каких-то мгновенных изменений в организме Дэш это не вызвало: пегаска не споткнулась в полете и не забилась в конвульсиях, оставшись столь же веселой и шумной. И охочей до сидра — вместе со своим невольным напарником Рейнбоу добралась до одной из пары оставшихся "чистых" бочек и явно вознамерилась опустошить этот неприкосновенный запас. Что ж… оставалось только проследить, не будет ли в ближайшее время каких-то негативных последствий для организма Дэш на более низком уровне. По всем объективным прогнозам такого быть не могло ввиду разности биохимии, но мало ли… К тому же, следовало выждать еще и потому, что если на канцлера оказал влияние какой-то неизвестный фактор буквально после ухода развитого, то это стало бы подозрительно! Вот если бы Нейсей вздумал покинуть вечеринку сразу после того, как Мерсер ушел по своим делам — тогда да, пришлось бы немедленно идти на риск…

Но, так как канцлер делать это не торопился, теперь уже не столь скептически реагируя на речь Тернера, который завел длинный монолог, Алекс возвратился мыслями к единорожке, оставив наблюдение на химер. Они вдвоем как раз заходили в библиотеку, и Рэрити завершила свою речь, обращаясь к мужчине более прямо:

— …и, наконец, отослала последний наряд по надлежащему адресу. Так что у меня сегодня аж тройной праздник! И фестиваль Урожая, и вечеринка в вашу честь, и окончание работы над рядом заказов, что мне, как мастеру, приносит наибольшее удовольствие… Надеюсь, вы меня извините за этот маленький эгоизм, — поначалу казавшаяся весьма воодушевленной, кротко заметила пони.

— Что же, здравый эгоизм еще никому не вредил, — пробормотал Алекс, которому вообще не было разницы, что там намеревалась праздновать Рэрити, так что ему было непонятно, отчего единорожка вздумала об этом заговорить. Скорее всего, норма понячьей вежливости; тем более, принятой в аристократических кругах… Взглянув на элегантную ксено внимательнее, он все же счел нужным отметить:

— Вам, Рэрити, не стоило прилагать такие усилия… кхм, по части "проблемы", если они действительно были значительны на фоне всего остального. Решение ведь не являлось слишком срочным.

Алебастровая пони этим вечером не выглядела взъерошенной, была столь же холеной, но и вправду казалась несколько притомившейся… вроде бы даже с легким намеком на мешки под глазами, которых Алекс поначалу не заметил под слоем косметики, и которых во время утренней встречи видно не было. Хотя, возможно, это впечатление можно было объяснялось серым, нетипично "скучным" для любящей украшения Рэрити грузом, который она тащила. Выглядел перекинутый через ее спину сверток не тяжелым, но громоздким по сравнению с небольшой ксено, и придавал ей наполовину комичный, наполовину траурный вид. Но если судить объективно, то да — во всем остальном единорожка смотрелась по-прежнему безупречно, и ее грива с хвостом являли собой изысканные сапфировые волны. Пони коротко улыбнулась, махнув копытцем:

— Ох, ну что вы! Пока сохраняется вдохновение, его следует использовать по максимуму. А меня оно, определенно, посещало на этой неделе… В том числе благодаря вашей, Алекс, идее!

С этими словами Рэрити отправилась уговаривать пони, с которыми через окно давеча болтала Пинки Пай, покинуть библиотеку. Естественно, маленькая швея не знала заклятий против прослушки — ей это было попросту незачем! Хотя, учитывая, с чем время от времени ей доводилось сталкиваться в качестве Хранительницы… Дальше развить мысль Алекс не успел, так как Рэрити затворила дверь и поманила его в самый дальний угол, за библиотечные шкафы:

— Да, вдохновение может… нагрянуть внезапно. Пришлось вносить кое-какие правки в ваш проект, о которых я задумалась чуть ли не в последний момент, — глубокомысленно протянула единорожка. — Но, тем не менее, прошу жаловать! Никто вам не скажет, что Рэрити не исполняет свои обещания вовремя.

Со всем видимым достоинством заявив это, пони развернула магией пакет, куда она предусмотрительно упаковала "инопланетного" вида одеяние, дабы оно не мозолило глаза окружающим. Удерживаемый аурой телекинеза, в воздухе закружился комплект темной грубой материи, но отличающийся более светлыми оттенками, чем предоставлял Алекс. Баллистический жилет-трансформер, если Рэрити действительно воплотила эту опцию в жизнь, был перетянут ремнями в продолговатых петлях, и материал, из которого состояли эти полосы, тоже внешне разнился с человеческой синтетикой вроде полиэстера. Пони артистично наклонила голову, искоса глядя на Алекса и левитируя расправленный жилет вплотную к нему:

— А я как раз обещала закончить к концу недели пробный образец! Я постаралась сделать так, чтобы вышел практически готовый продукт, но выполненный из наших тканей, сходных по свойствам с вашими… — пони, кажущаяся исключительно довольной, оборвала телекинез, когда Мерсер подхватил непривычно легкую для своих размеров экипировку. С энтузиазмом предложила:

— Ну же, давайте посмотрим, как он сидит на вас!

На долю секунды Алексу показалось, что когда он просовывал голову в соответствующее отверстие, воодушевленная улыбка Рэрити уступила место коварной — но счел это обыкновенным волнением, которое пони испытывала, первый раз имея дело с клиентом из другого мира. Да еще и оставившего довольно сложный, придирчивый к деталям заказ… Мерсер, аккуратно натянув на себя жилет, как следует подвигал плечам, согнулся-разогнулся, повернул корпус наискось, не в полную силу подергал за края своей будущей "обновки". По итогу развитый должен был признать, что подвижность у изделия была хорошая, притом все держалось очень крепко, швы не торчали, и одни детали не цеплялись за другие. Алекс, наклонив голову, вытянул из кармана жесткую продолговатую пластину, закрывавшую сердце — несколькими такими Рэрити предусмотрительно снабдила броник, как если бы на его месте был кусок инопланетного металла идентичных размеров. Еще немного пошарив руками по животу и груди, Алекс пришел к выводу, что схема отличалась от того, как мужчина ее представлял, но прикрывала все заявленные критические точки, и тот же нагрудник отдаленно напоминала таковой для игры в хоккей, только без наплечников. Ремни казались выполненными из понячьего кожзаменителя и прекрасно сочетались с общей конструкцией — естественно, казались они таковыми в плане функционала, а не внешнего вида. Но даже усмирив свою любовь к украшательству, которым Мерсера пугала Эпплджек, Рэрити наверняка приложила немало усилий, чтобы в кратчайшие сроки добиться запрошенного функционала, а не одного лишь пошива выкройки и втискивания в нее металла… Пони была исключительно талантлива, пусть даже имела преимущество перед земными мастерами в виде телекинеза и магии в целом! Александр, нащупав сзади на поясе пару небольших колец, венчающих окончания ремней, кивнул дожидавшейся его вердикта Рэрити:

— Что ж, на первый взгляд, все выполнено качественно и в точности согласно моим пожеланиям. А насчет смены конфигурации…

— О, по этой части я сделала кое-что даже лучше, чем вы просили! — немедленно вставилась швея. — Уже имела опыт работы со всей этой скрытностью, когда по весне у нас была Великая миграция драконов. Позвольте, я продемонстрирую…

— Э-э… Нет, не стоит… — воспротивился Мерсер. Прямо здесь он не собирался перекидываться в свою форму, адаптированную для создания образа пони. Да и маскировочный покров с себя сдирать, чтобы загнать под него броню, тоже не хотел — тем более на глазах в высшей мере впечатлительной Рэрити, с которой ему еще предстояло в дальнейшем иметь дела! Однако пони уже шустро потянула жилет наверх, с удивительной точностью задействуя телекинез сразу в нескольких местах на объекте, который соприкасался с "антимагическим" телом развитого, и тот поднял руки — мужчина осознал, что пони собиралась продемонстрировать эту скрытую функцию одеяния на себе. Ну, это более-менее должно было соответствовать задумке Мерсера, учитывая, что Алекс в режиме притворства намеревался ужимать объемы своих тканей. Конечно, потом следовало проверить на живую весь процесс, сопряженный с изменением той же ширины плеч по образу эквиидов! Но раз уж Рэрити хотела устроить такую демонстрацию, прежде чем Мерсер отлучится, скажем, в одну из верхних комнат библиотеки…

Теперь уже пони аккуратно, чтобы не помять прическу, просунула голову через воротник жилета, слишком массивного для ее стройного тельца, а затем переступила передними ногами, помогая себе телекинезом, необычайно ловко высовывая их наружу — что наверняка свидетельствовало о немалом опыте залезания во всякие платья, сверх меры украшенные кружевами и прочей мишурой. Ксено наколдовала два хвата телекинеза себе на спину. Алекс-то был способен использовать сразу обе руки, а пони могли сделать такое копытцами разве что в положении стоя на задних, что даже при их куда меньшей схожести с земными сородичами являлось не слишком удобным! Рэрити как-то чересчур пристально взглянула на своего клиента:

— Вы ведь, насколько помню, против своих неприятелей намеревались данную броню использовать? Я об этом размышляла — и решила, что вам вполне может потребоваться явить себя в стане врага не менее эффектно, чем проявить скрытый смысл вашего одеяния в обществе пони. Так что я взяла на себя смелость внести, кхм… некоторую инновацию в эту модель.

— Стоп, что? — Мерсер не успел даже как следует осознать сказанное единорожкой и вновь воспротивиться, когда та крепко зажмурилась и резко потянула телекинезом за кольца, будто выпускала парашют. В следующее мгновение библиотеку затопила ослепительная вспышка света, отчего Мерсер вскинул руки к лицу, едва не шарахнулся прочь, снося ближайшую полку и прячась за другой! Остановило мужчину лишь осознание, что Рэрити очень вряд ли стала бы устраивать что-то действительно враждебное и способное нанести развитому урон в относительной тесноте книжных полок. Из-за порчи библиотечного имущества ее подруга стала бы крайне сердита… Считанные доли секунды спустя, когда модифицированные глаза Мерсера адаптировались и избавились от остаточного сигнала, он увидел, как Рэрити осторожно приоткрывает уже свой собственный глаз, будто не была до конца уверена, что последует далее. Но на какой-то эффект единорожка определенно рассчитывала, так как случившееся явно было ее задумкой, а не каким-то спонтанным магическим эффектом — поскольку на груди ксено из раскрывшегося кармана поблескивал ряд плоских граненых кристаллов! Совершенно Мерсером не замеченных, так как никаких признаков радиационного поражения он не ощутил, находясь хоть и в краткосрочном, но крайне тесном контакте с магическими камнями… Пони, бронежилет на которой резко сбавил в пропорциях, обжимая ее бока и закрывая свободными пластинами перед, выждала еще некоторое время, после чего заявила, по-видимому, будучи крайне довольной произведенным эффектом:

— Как и говорила, я решила добавить вашему наряду эффектности! Кристаллы без своего излучения малость потускнели, но все еще выглядят великолепно, — Рэрити любовно погладила копытцем панель с "инновацией", теперь скрывающей ее пушистую грудку. — Но для вас куда важнее практическая сторона вопроса, верно же? Раз вы, Алекс, своего рода мастер иллюзий, то вам придется в самый раз возможность ошеломить окруживших вас недругов вспышкой, а самому в этот момент же превратиться в пони и скрыться. Спросите, как мне это пришло в голову? Очень просто — изредка я наведываюсь в окружающие Понивилль шахты в поисках особо редкостных камней, и там совершенно необходимо освещение, в роли которого выступает кристаллический фонарь на каске. Вот тут мне и пришло в голову, что…

У Мерсера же четкое понимание случившегося в голове все никак не оформлялось, так что его действительно можно было назвать ошеломленным. Мысли Алекса путались: «Как? Зачем? Договорились же…» Развитый, конечно, самую малость опасался, будто Рэрити ему всамделишный костюм Грин или что-то такое состряпает, но все же он решил положиться на профессионализм белой ксено! А она что здесь устроила — выходит, как в самом начале Мерсера предупреждала Эпплджек, швея не сдержалась-таки по части украшательства, пусть и попыталась объяснить все каким-то иным мотивом? Своеобразный узор, в котором были выстроены кристаллы, довольно-таки ясно говорил об этом.

«Стоп, а действительно ли ее мотив заключался в желании сделать броник еще лучше? — нахмурился Алекс, неверящим взглядом уставясь на пони. — В смысле, в ее видении лучше…» Ну неужели Рэрити закрыла глаза на то, что для Мерсера это станет хуже, поскольку мало того что не самая простая конструкция окажется переусложнена, так еще они с развитым договаривались не использовать ни единого постороннего материала в изделии! Не в интересах Мерсера было, чтобы во время скрытной работы кто-то из волшебников просканировал толпу, а затем взорвал кристаллы, разворотив грудную клетку развитого. Пусть это и являлось только прототипом, так что до порчи редких инопланетных материалов дело не дошло, но то было явное нарушение пожеланий клиента! А Рэрити, пусть и производила впечатление весьма эксцентричной особы, ну никак не походила до этого момента на откровенно глупую пони. Да, в свой первый визит к ней Алекс думал, будто ему придется настоять на своем, заставить "ценителя туземной моды" отказаться от ненужных, а то и вредных для Мерсера опций. Что, действительно теперь необходимо было этим заниматься? В видении мутанта, наперекор Рэрити могла бы пойти, только если была абсолютно уверена, что альтернатива понравится клиенту еще больше — сама ведь говорила, что таковой всегда прав… Но это был явно не тот случай!

«Абсурд! Что это — намеренное вредительство?» — все еще не веря глазам своим, подумал Алекс, разглядывая ксено, что закончила расписывать свою "гениальную" идею и теперь стояла, ожидая вердикта Мерсера и с самым невинным видом улыбаясь. Тут же отбросил эту версию:

«Нет… что-то я сомневаюсь, будто имел место саботаж с целью нанести урон и как-то меня задеть». Рэрити не казалась такой уж легкомысленной, и вряд ли могла предполагать, будто Алекс смирится с ее идеей, предпочтя не идти на конфронтацию с единорожкой. А если имела бы место намеренная порча изделия, то Рэрити саботировала конечный продукт, а не как сейчас — сделанный из обыкновенной, пусть и грубой, понячьей ткани первообраз, в который, вероятно, в любом случае пришлось бы вносить изменения. Используй ксено уникальные материалы, выдранные из "Черного ястреба", и Мерсер бы имел полное право возмущаться и сомневаться в профпригодности швеи, но сейчас… Может, это и было целью единорожки — выбесить развитого, намеренно внеся необговоренные изменения, дабы спровоцировать его? Но ради чего была устроена эта провокация, если то была действительно она? Странно: разве пони не нужно было обеспечить максимальную лояльность своего клиента, раз она была заинтересована в каких-то уникальных параметрах формообразователя Мерсера?

Или же… или Рэрити как раз с этой целью все и провернула нарочно, дабы устроить для своего будущего "делового партнера" небольшое испытание? Захотела лично, а не согласно слухам убедиться в том, насколько пришелец из другого мира сдержан, и способен ли он заключать компромиссы даже в подобных условиях? Не лишено резона — кого попало единорожка вряд ли хотела бы своим высокородным партнерам в Кантерлоте представлять. Но, кажется, в прошлый раз она уже сполна убедилась, что с Мерсером, который якобы притворялся в самый первый свой визит, можно вести дела… разве нет? Как вариант — Рэрити могла демонстрировать, что она не так уж и нуждается в Александре. Скажем, решила провернуть такой маневр, дабы ослабить "эксклюзивную" позицию Мерсера. Но ксено, даже конкретно эта, ведь не могла быть настолько хитрой… или могла? Если бы речь шла о какой-то другой пони, Мерсер однозначно заявил бы «нет, не могла», но с единорожкой, вращавшейся в кантерлотских кругах, точно следовало держать ухо востро. И если так, Рэрити вполне могла бы решиться на подобный ход, рассчитывая, что продемонстрировавший себя адекватным разумным Мерсер на нее не обидится за подобный трюк, если вдруг разгадает замысел единорожки…

«Что-то здесь определенно есть, и в этот раз я очень навряд ли навоображал себе невесть что, — окончательно укоренился в своей подозрительности Алекс. — Даже если речь идет о пробном образце, не может ведь Рэрити быть настолько глупа, чтобы прямо пообещать сделать все в точности согласно желаниям клиента, а в итоге даже не спросить, допускаю ли я подобные нововведения!» Может, вообще все это являлось невинным розыгрышем со стороны пони, желающей установить со своим будущим "деловым партнером" более дружеские отношения? Потому Рэрити и казалась уставшей; зачаровывала кристаллы на нейтрализацию радиационного фона, не желая нанести Мерсеру вреда… о чем узнала только сегодня утром, а потому была вынуждена торопиться и, возможно, еще что-то там перешивать в бронике. Если бы она откровенно хотела нанести Мерсеру урон, как-то задеть его, единорожка могла и не заботиться так о здоровье пришельца, который в любом случае оставался довольно стойким, что сполна должна была продемонстрировать сегодняшняя встреча с Флаттершай! Может, конечно, она убрала фон еще и потому, что пришелец в ее видении был способен распознавать его издали, а потому не хотела портить "сюрприз"...

«Хм, ну ладно, — определился исходя из всего этого Алекс со своей реакцией. — Раз так — поступим, как Рэрити вряд ли предполагает в каждом из рассмотренных вариантов... если не считать тот, в котором она являет собой восторженную идиотку. В любом случае, этот ход кажется наиболее оптимальным». Вроде бы жилет работал как ему было положено, и кристаллическая панель спереди не особо сказывалась на общем конструктиве — защита вполне добросовестно облегала тельце Рэрити, а более длинные под маскировкой конечности Мерсера не стали бы проблемой, так как рукавов у изделия не было. Так что в случае, если доктор Мерсер переоценил умственные способности швеи, он просто отковырял бы эту выскакивающую из кармана полосу с кристаллами и подрезал связку с ремнями, вставил на ее место обыкновенную металлическую пластину. Пока что от встречной провокации, если то действительно была провокация со стороны Рэрити, стоило воздержаться — с Луной Мерсер уже такое пробовал, и закончилось все известно чем… Да и сами дармовые кристаллы можно было как-нибудь приспособить, если они Мерсера не облучали! Против сильного мага по типу Кризалис они вряд ли сработали бы, но против толпы ее приспешников, к примеру, импровизированные гранаты-вспышки могли зайти вполне себе недурно, если использовать их в самом начале, а не середине боя, когда все магическое оборудование уже выйдет из строя. В жилете-то их крепить было явным излишеством, но просто уронить из руки — самое то, вполне отвечало некоторым потребностям Александра. С предельно серьезным выражением лица развитый протянул:

— В этом, определенно… чувствуется полет вашей фантазии, Рэрити. И даже попутно стиль, хотя изделие и должно было стать лишь подобием униформы гвардейцев. Плата, я так понимаю, составит несколько больше оговоренной?

— Что? Оплата? — переспросила Рэрити, но затем торопливо кивнула:

— Нет, разумеется… это ведь была исключительно моя инициатива!

— Ну и чудесно, — пожал плечами Алекс, после чего коротко улыбнулся:

— Прямо-таки замечательно! Меня все устраивает, Рэрити. Слухи о вас не врали — вы действительно чрезвычайно опытный и находчивый мастер, знающий, как найти подход… — здесь Мерсер махнул рукой вдоль своей долговязой по стандартам пони фигуре, — ну, даже ко мне.

— Вас правда все устраивает? — широко улыбнулась пони в ответ, притом казалась она весьма довольной похвалой.

— Вполне, — мужчина кивнул с самым беспечным видом, на который он только был способен. — Не сомневайтесь, я найду, как пустить вашу придумку в дело. Что ж… теперь очередь за изделием из моих оригинальных материалов. Первая половина грядущей недели, верно? — Алекс оценивающе взглянул со свою собеседницу. — Оплата тоже не задержится. Теперь-то, когда по этой части у меня появилась определенность…

Алекс многозначительно сжал-разжал пальцы на обеих руках и умолк, а Рэрити потянула своей магической аурой еще за какой-то выступ жилета, распуская стянутые петли, и энергично, с весьма одухотворенным видом принялась стаскивать комплект. Мерсер еще какое-то время ожидал, что ксено примется в типично понячьей манере жизнерадостно щебетать на какую-то сопутствующую тему, но когда голова Рэрити вновь показалась из-под серой ткани, единорожка сделала глубокий вдох и пристально уставилась на Мерсера. Судя по буре эмоций, исказившей ее обаятельную мордашку, можно было ожидать, что ксено вот-вот разразится по меньшей мере гневной тирадой... Такого, конечно, не случилось, но Рэрити все же не утерпела, выдала-таки экспрессивное:

- Ка-а-ак?! Как вы, Алекс, могли согласиться?! Вы должны, обязаны были настоять на своем!

Мерсер остался спокоен — подобно случаю с Луной и подколками в плане любви к ее старшей сестре, собеседнице не удалось пробить логическую защиту развитого, которому даже не нужно было принудительно глушить свое раздражение: каких-либо негативных эмоций маленькая швея своей выходкой не пробудила. Разве что заставила мужчину почувствовать себя изрядно озадаченным, ну да это в Эквестрии с ним происходило сплошь и рядом... Рэрити же, в отличие и от темного аликорна, среагировавшей куда более сдержанно, и самого Алекса, эмоций сдержать не сумела. Может, она и не выглядела оскорбленной в лучших чувствах, но на манер Свити Белль вновь забавно надулась, будучи раздосадованной. «На что эти чувствительные ксено только надеются, — фыркнул про себя Алекс. — Хотя, вон, у чейнджлинга получилось, да еще как...» Не желая вновь возвращаться мыслями к этой теме, Мерсер уточнил:

— И зачем вам, Рэрити, понадобилось устраивать этот маленький спектакль, позвольте полюбопытствовать?

— Эм… Потому что я, э-э… я вас простила за одно глупое положение, в которое вы меня поставили — в самое первое! — поначалу заговорив крайне неуверенным тоном, Рэрити быстро взяла себя в копытца и выдала свою версию событий. — Но не за второе. Да и вообще, вам, Алекс, следовало лучше обо мне думать! Или скажете, будто не считали при первой нашей встрече, что я могу стать чрезвычайно навязчивой и проталкивать свое видение вашего изделия, неприемлемое для вас? — весьма проницательно заметила белая единорожка. Мерсер, уперев руки в бока, наклонил голову, с недоумением глядя на пони:

— Но мы ведь уже все обговорили в потницу.

— Да, но я все еще недовольна! — вздернула мордашку Рэрити, но прозвучало это не слишком убедительно, как и выглядело. Ну неужели эта пони по-прежнему стала бы держать при себе обиду на Мерсера? То, что пришелец тоже выставил себя несведущим олухом, Рэрити не было достаточно? Алекс в их прошлую встречу у "Карусели" не заметил у ксено мелочного желания непременно отомстить человеку, хоть как-то насолив ему. Единорожка всего лишь хотела использовать удобный случай, дабы заставить Мерсера быть обязанным ей, но не казалась обиженной в лучших чувствах... По крайней мере, не до такой степени, чтобы она предпочла нарушить их первое соглашение. Алекс скорее поверил бы в очередную хитрость с ее стороны, ибо вечером потницы Рэрити, узнав про истинную подоплеку случившегося, почти сразу предложила Алексу альтернативу, и словом больше не обмолвилась про "коварство" иномирца… до сегодняшнего утра. Мерсер качнул головой:

— Даже если так, вам стоило бы придумать что-то лучше, чем соответствовать каким-то моим изначальным ожиданиям. Весь эффект разбивается о то, что вы, Рэрити, уже однозначно пообещали учесть мои требования, и что наша первая сделка не пострадает... Если же вы сделали это без злого умысла, в самом деле желая "улучшить" изделие, это означало бы феерическую некомпетентность. И в вашем случае я вряд ли поверю в это — я привык рассчитывать на соответствие должности специалистом, который не зарекомендовал себе в противоположном и обладает хорошей репутацией. К тому же, вы обещали мне анонимность, а по одной этой, — Мерсер коротко махнул ладонью в сторону комплекта, левитируемого единорожкой, — панели-вспышке с оговорками, но можно догадаться, что к нему приложили свое искусство вы собственной персоной… Это действительно напоминает изделие, которое носила сегодня Флаттершай — и узором, и обилием кристаллов. Так что я скорее предположил бы, что все это является розыгрышем. Я надеюсь, это все же наш случай, верно? — многозначительно взглянул на собеседницу Алекс. С таким выражением мордашки, будто не знала, продолжать ли ей обижаться или радоваться признанию своих заслуг, Рэрити протянула:

— Ну-у, так-то оно так…

Недоуменно вздернутая бровь Мерсера поднялась еще выше. Являлось ли возможным, что Рэрити все еще считала, будто развитый ей не доверяет, не считает за достойного мастера или вроде этого? А все разговоры про "глупое положение", в которое ее поставил Алекс, за что он должен был оказаться непременно наказанным, являлись не более чем отговорками. Может, в этом была повинна в том числе реакция Мерсера на ее предложение о будущем сотрудничестве, которая по меркам эквиидов была чересчур осторожной и сдержанной... Рэрити, еще некоторое время поразмыслив, вздохнула и стала производить своей магией некие манипуляции над броником, так что из него потянулись нити и отдельные полоски ткани.

— Ох, ну ладно, — преувеличенно расстроенно сказала пони, когда грудная панель с кристаллами вышла из своего паза и отлетела в сторону, а бронежилет принял вид, максимально приближенный к своему изначальному. — Вот, распишитесь. Нет у вас чувства юмора, Александр…

Теперь, собравшись с мыслями, пони довольно-таки мастерски сохраняла обыденное выражение мордочки — по сравнению с обычными эквиидами уж точно. Маленькая притворщица думала, будто развитый поверит в версию с шуткой, которую он сам же и предложил, а на деле полагала, что Мерсер все еще способен на хитрость в отношении нее? С этой целью и хотела спровоцировать его, вынудить показать свое истинное лицо… Что ж, у Рэрити нечто подобное в любом случае не вышло бы. Если какой эффект она на Мерсера и произвела, то исключительно нейтральный, озадачив мужчину — работать головой для него ведь являлось обыденностью что в прошлой жизни, что в обновленной. А то и положительный, немного позабавив Мерсера, ибо Рэрити оставалась располагающей к себе — пусть и на манер зооморфных ксено, — милашкой, особенно когда притворно расстраивалась либо обижалась. Не настолько, как ее очаровательная сестричка, но все-таки! Чего Алекс, естественно, после недавнего события с Флаттершай сообщать единорожке не собирался, даже испытывая необходимость установить с ней дружеские, менее взаимно-подозрительные отношения. Нет, в случае более умудренной по этой части Рэрити, возможно, ксено женского пола могла распознать комплимент в качестве обыкновенной вежливости — но, учитывая обстоятельства, могла счесть его и очередной хитростью со стороны Мерсера…

Алекс вновь с мысленным вздохом посетовал, что он как-то чересчур часто производит такое впечатление на миролюбивых эквиидов и заставляет их склоняться к использованию превентивных мер. Даже веселая, непосредственная чудачка-Лира в их первую встречу что-то в этом роде принялась подозревать… Не исключено, что Рэрити просила Мерсера взглянуть на Флаттершай вовсе не с целью узнать мнение пришельца, а оттого, что подумала, будто их связывает некая общая тайна, и вообще являлось странным, что тихая пегаска ходила к пришельцу в гости. Не иначе, Мерсер ее заставил, а то уже и мог нанести Флатти какой-то вред, пусть внешне это никак не проявилось! И если для рядовых пони не было бы подозрительно, что пегаска пришла за кристаллическим украшением сразу после визита к Мерсеру, то Рэрити с ее предосуждением, вполне возможно, могла бы начать что-то подозревать. Однозначно, требовалось прояснить ситуацию, по возможности узнать истоки такой подозрительности, если это была действительно она… Про Флаттершай Алекс говорить сейчас не собирался; только в том случае, если единорожка сама поинтересуется, он постарался бы отбрехаться тем, что поработал над уверенностью Флатти в самой себе, и это якобы дало плоды по той части, раз она стала меньше стесняться и решила более не прятать глаза за длинной гривой. Алекс сложил руки на груди:

— Мисс Рэрити, давайте проясним окончательно, дабы вы больше не пытались подобным образом… испытывать меня. То, что произошло в самый первый мой визит в "Карусель", являлось случайностью. У меня не было намерения смеяться над вами, притворяться кем-то другим или действовать с каким-то тайным умыслом, ни в первую нашу встречу, ни во вторую. Ни вообще — если вы не дадите для этого по-настоящему весомого повода, — сухо заметил Алекс, после чего с усмешкой заметил — ему показалось забавным, что теперь развитый уже сам попрекал пони в избыточных предосторожностях, как некогда канцлер обвинял Мерсера:

— Не все в этой жизни — чей-то хитрый план. Тем более против пони, которые не являются моими противниками. Случайности, как бы это парадоксально ни звучало, случаются... А ваш мир в этом плане превосходит мой, наверное, аж на целый порядок — с учетом незнакомых мне возможностей и ипостасей ранее привычных, кажущихся обыкновенными вещей.

«Может, конечно, и наоборот, — добавил про себя Алекс. — Может, на Эквусе с учетом Гармонии случайности играют меньшую роль… не всегда, временами, в частных случаях вроде Хранительниц правится общий вектор развития общества в определенном направлении, как это делали те же Эльдилы в приключениях Рэнсома на Марсе. Впрочем, с учетом умозрительного отсутствия персонификации сравнение все равно выходит такое себе…»

Если бы Рэрити изобразила из себя невинность и продолжила настаивать на своем желании подшутить над иномирцем, Александр мог покопаться в этом хитросплетении еще немного. Но, кажется, Мерсер все же угадал насчет того, что имела место провокация со стороны единорожки — так как кобылка поначалу открыла было рот, с жаром собираясь возразить, но сбилась и отреагировала вновь несколько нервно:

— М-м, да. Кажется, у меня возникли сомнения… не на пустом месте, но неоправданные, — пробормотала Рэрити, внимательно рассматривая тяж ремнем на грудной панели броника и что-то подправляя там своей магией. — Очень извиняюсь, если вам это было неприятно, Алекс. Просто, кхм… до меня дошли определенные слухи…

«Не на пустом? И на каком же?» — хотел было спросить Мерсер, не получивший какого-либо негативного опыта из общения с ближайшими подругами данной пони, которые могли бы в противном случае поделиться с нею этими слухами. Твайлайт и Эпплджек, знающие больше остальных, специально наговаривать на Мерсера бы не стали, а если хитрая единорожка и могла вытянуть у них слово-другое, то наверняка не сумела бы составить из разрозненных данных достаточное впечатление. То же самое — в случае со Свити Белль…

«Скорее всего, кто-то из гвардейцев проболтался, неважно, заходил он к Рэрити за обновкой или сама пони его в городе отыскала, — недовольно подумал Алекс. — Может, Скиппер собственной персоной обмолвился, что со мной лучше не иметь никаких дел…» Но даже в случае последнего, навряд ли пегас рассказал всю правду, иначе Рэрити не захотела бы вновь видеться с Мерсером лицом к лицу — тем более в эдакой провокационной манере, опасаясь вызвать его недовольство. Или она на это и рассчитывала, не спеша до конца верить Скипперу и желая подтвердить либо опровергнуть свои опасения? А еще, даже Клауд Скиппер вряд ли принялся бы жаловаться на Мерсера каждому встречному-поперечному, учитывая его сдержанный характер и интересы диархии! Значит, Рэрити все же интересовалась самостоятельно, желая докопаться до истины… Имела право, раз уж кажущийся себе на уме пришелец, устроивший погром в городе, оказался столь плотно связан в том числе с ее младшей сестрой.

«Объяснить ей более подробно обстоятельства того дельца? — прикинул варианты Алекс, но мысленно помотал головой. — Нет, не стоит, если только Рэрити сама не поинтересуется». Мерсер предполагал, что достаточно было лишь поверхностно намекнуть на обстоятельства того, что случилось с гвардейцами (тем более с Миднайт), чтобы разговор принял удручающий характер. У Рейнбоу-то Дэш такая история вызвала бы неподдельный интерес, ибо вряд ли пегаска была в состоянии представить все… детали, в том числе отделяемые от чужих тел конечности. Городская сорвиголова заменила бы все понятием абстрактной "крутости", а вот в случае с Рэрити такое вряд ли соответствовало представлению единорожки о добропорядочном гражданине. Так что Мерсер лишь промолчал, несколько укоризненно поглядывая на единорожку.

— Да. Теперь я это понимаю... по-настоящему, - повторила Рэрити, стараясь заполнить своим голосом установившееся молчание. — На самом деле я не думала, э-э... я хотела сказать, думала, что вы, Алекс…

— Отреагирую определенным образом, притворяясь и на деле будучи недружелюбным к вам, пони? — полюбопытствовал Мерсер.

Рэрити вздохнула и заговорила спокойнее, смирившись, что ее тайный мотив оказался раскрыт:

— Я действительно думала, будто сумею вывести вас на чистую воду, создав угрозу вашему заказу. Как следует разозлив… Согласно тому, что я слышала, этого было бы достаточно, чтобы сорвать маску, если это действительно была она. А если вы являлись бы таким же терпеливым другом для всех пони, каким показывали себя — полагаю, вы могли вежливо, с обоснованием своей позиции отказаться… Но так сходу соглашаться? — теперь уже Рэрити с укоризной взглянула на мужчину. Впрочем, она тут же сменила вид на скорбный, извиняюще дернув ушками:

— Я просто хотела убедиться, что вы, Алекс, ранее вели себя искренне. В том числе и с Флаттершай! Никак уж не думала, будто вы скажете, что вас все устраивает, но… полагаю, это тоже сгодится. Я бы ни за что не стала всерьез предлагать вам то, что не дополняет гармонично ваш заказ, а наоборот, противоречит списку требований! — торопливо добавила пони.

— Охотно верю, — хмыкнул Алекс. — Вы, мисс Рэрити, кажется, все еще не представляете, кто я такой.

— Я не думала о вас плохое! — на сей раз решительно мотнула головой белая ксено. — Просто хотела лишний раз убедиться.

— Но вы, полагаю, знаете, что мне уже доводилось конфликтовать с пони и не просто наводить суматоху в городе, но и в силу… — Мерсер, поколебавшись, сказал все же неопределенным образом:

— В силу вмешательства ваших беспокойных соседей находиться в несколько… напряженных отношениях с гвардейцами.

— Но это дело прошлое, — не то парировала, не то спросила Рэрити. Ясно демонстрируя, что ей известно больше, чем сказал Алекс, добавила:

— И произошло это все из-за того, что у вас подобное случалось дома. Где у вас тоже есть какое-то подобие чейнджлингов, которых вы тогда называли неприятелями.

Мужчина отметил, как единорожка назвала их общепринятым в понячьем языке именем, не стала говорить "притворщиков" или "оборотней" и этим поднимать тему того, что сам Александр умел превращаться в других разумных — вместо этого выразительно качнула в поле телекинеза броником, складывая его:

— Значит, потому вам и нужна такая хитрая броня, которая налезет и на человека, и на пони? Для тайной работы против них… Но зачем именно, если не секрет? — отчасти вкрадчиво поинтересовалась единорожка, в первую и тем более во вторую встречу позволявшая себе не так что бы много лишних вопросов. — В смысле, вы ведь и так способны, кхм… быть довольно стойким, насколько мне стало известно.

— Свою природную броню и в целом корпус я предпочту поберечь, — ответил Алекс, решив, что это в любом случае могло стать понятным для весьма неглупой пони, если уж Мерсер решил сделать у нее такой заказ. Наглядности ради Мерсер прихватил пальцами кожу на своем запястье:

— Как вы могли понять по трансформации покрова, это крайне гибкий ресурс, но притом и крайне ценный. Если существует угроза нападения, которого сложно избежать, лучше поставить между более важным средством и этой угрозой что-то менее критичное. А у меня как раз появилась… даже в вашем исключительно дружелюбном мире появились недоброжелатели, которые за счет своей маскировки способны нанести удар исподтишка. Так что благодаря изделию мне будет спокойнее работать в… определенной обстановке.

— Хм. Мир, в котором ношение одежды насаждается чуть ли не в обязательном порядке... Хотя я изначально думала, что это у вас не целый другой мир, а просто другое общество на Эквусе, но он все равно кажется странным. А уж мир, в которому существует одежда подобная этой, — Рэрити вздохнула, скосив глаза на сложенный комплект и наконец выпуская его из ауры телекинеза на пол, усаживаясь по соседству и пытливо глядя на Мерсера, — и происходят всякие вещи, тем более. Отчего вообще люди решили поддерживать у себя такие… кхм, жесткие порядки?

Наверняка вся из себя утонченная пони желала сказать что-то вроде "примитивные" или "дикарские", однако ради своего клиента (и, тем более, ради все еще возможного будущего сотрудничества) изволила подобрать более щадящее слово. А потому Мерсер терпеливо отвечал:

— Согласно тем же причинам, по которым ваши собственные порядки и одеяния разнятся с таковыми в стародавние времена. Сейчас наш мир находится достаточно далеко от средневековья, чтобы люди могли спокойно жить и работать, но не всем и не всегда это удается. Кроме того, у нас все еще хватает пытающихся забрать себе твой кусок пирога.

— И в глобальном смысле тоже, верно? — наклонила голову вбок Рэрити. — У вас по сей день случаются войны.

— Это далеко не самое примечательное, что можно сказать о моей планете, — заметил Алекс, не слишком довольный, что он уже в который раз был вынужден объяснять это представителям миролюбивых ксено, но все же продолжил:

— Планета Земля наполнена множеством интересных вещей, но для того, чтобы восторгаться ими, недостаточно просто жить, как у вас. Страны людей частенько строят друг другу козни, даже когда не воюют... Сложно иначе, когда каждого незнакомца рассматриваешь не в качестве потенциального друга, а неприятеля! Прежде необходимо обеспечить возможность мирной жизни — в том числе и потому, что без магии ресурсы достаются нам куда дороже, чем пони, — Мерсер, указав на себя ладонью, добавил:

— И если хотите знать, Рэрити, я не стал бы при прочих равных условиях выбирать путь противостояния… кому бы то ни было. Предпочел бы спокойно жить, занимаясь тем, чем занимаюсь. Поверьте, нелегко становиться отступником, когда ты располагал всем, чем желал, и целую жизнь упорно работал на свою фракцию, поощряемый ею…

— Вот как? Значит, вы были успешны в своем деле, а затем все потеряли? — переспросила пони и тут же улыбнулась, отчего-то позабавленная этими не самыми веселыми словами:

— А я ведь успела в нашу первую встречу решить, будто вы являетесь по отношению к своему народу изгнанником… Выходит, так и есть, но не по части моды?

— Не каждому дано после обретения какой-то древней и могущественной магии… либо ее подобия получить всеобщее признание и уважение, — Мерсер вернул ей улыбку в более сдержанной манере. — То, с чем вы, пони, готовы мириться, моим сородичам в большинстве своем покажется довольно пугающим. Мы привыкли обходиться лишь своим интеллектом и сопутствующим ему развитием технологий. Наши предки начали с разведения костра в пещере и заостренных палок, но в мое время мы уже победили многие болезни нашего вида и подняли голову к звездам… Может, однажды достигнем в этом плане и вашего уровня, пусть дело это небыстрое.

— А? К звездам? — удивилась Рэрити, но тут же кивнула и с небольшим промедлением ответила:

— Ну, если так… теперь понимаю, отчего по прибытии в Эквестрию с вами, Алекс, случилось нечто… подобное. Ох, я ведь только освободилась, а почти все причастные к тому инциденту гвардейцы уже разъезжаются! Просто нечестно! — вдруг разочарованно, но в то же время с прослеживающейся в голосе ноткой иронии пожаловалась она. — Только вы и остаетесь, да чуть ли не совсем зеленые новобранцы, как мне поведали.

Мерсер коротко усмехнулся, решив, что единорожке про Мерсера точно наплел кто-то из гвардейцев, посетивших ее бутик перед отъездом. Белоснежная пони хоть и не казалась легкомысленной вертихвосткой — к тому же была она исключительно трудолюбивой, когда это являлось необходимым! — но наверняка мнила себя прирожденной сердцеедкой, да и с гедонизмом как таковым была знакома не по наслышке. Военные учения неподалеку от Понивилля стали бы для Рэрити отличным поводом распушить хвост, как это благополучно сделала Рейнбоу… Глаза единорожки засияли, когда она принялась мимоходом о чем-то размышлять — может, выставляя себя покорительницей мужских, да и женских сердец тоже, бьющихся в груди отважных по стандартам пони гвардейцев.

«Ну что ж, может ведь себе позволить...» — пожал плечами Алекс и, пока Рэрити погрузилась в свои мысли, отвлекся уже на свой собственный недавний раздражитель, сосредоточив пристальное внимание на химере. Канцлер, судя по поступающим от Полемарха данным, все еще не собирался покидать вечеринку, после разговора с Мерсером принялся куда более оживленно вести беседу меж прочих гостей, в том числе и Тернером, и Алекс решил, что подходящий момент наступил, раз с Дэш ничего не поменялось. Отдав приказ вирионам на пробуждение и самоликвидацию, Мерсер еще некоторое время вслушивался в ментальные позывные, а затем облегченно выдохнул: все с канцлером, который являлся довольно-таки сильным волшебником, было в порядке, и его кружка в поле телекинеза продолжила летать столь же легко и свободно. Оставалось лишь подождать еще немного и посмотреть, не настигнут ли единорога отложенные последствия, а там уже можно было бы массово уничтожить вирионы во всех гостях, которым за это время довелось испить "имунного" сидра. Вероятность того, что датчики в лагере распознают даже не цельные частицы вируса, а отдельные фрагменты РНК, Алекс оценивал как мизерную… Оттого мужчина возвратился мыслями к своей собеседнице с легким сердцем, весело подумав, не собиралась ли пони попросить развитого познакомить ее с кем-либо из стражи — раз уж Мерсер успел намять четвероногим воякам бока, а потому казался с ними близко знакомым! На всякий случай отметил:

— Кто-кто, а я пожаловаться на такой расклад не могу.

— Да уж, — задумчиво протянула Рэрити, после чего, опомнившись, с непритворным сожалением взглянула на Мерсера и сказала:

— Обещаю, Алекс, что больше не стану вводить вас в заблуждение на основе всяких там слухов. Заверяю вас.

— Даже не знаю, мисс Рэрити, — Алекс вновь сложил руки груди, но теперь имея вид насмешливый, а не укоризненный. — Вы с трудом отказываетесь от своих изначальных намерений, как показал ряд наших встреч. Сумеете в этот раз смириться еще и с тем, что у вас неподалеку от города обосновалось иномировое пугало, не боящееся драки и способное в случае необходимости постоять за себя?

Кобылка в ответ фыркнула, если и смутившись, то самую малость:

— Полагаю, что да. Я живу в Понивилле по соседству с Вечнодиким лесом уже долгое время, так что должна была привыкнуть к… не совсем спокойной жизни. Тем более, когда стала одним из Элементов, — сказала она с горделивой улыбкой, вновь занявшей свое место на мордочке Рэрити. — Сегодня мы с девочками останавливаем какую-то древнюю темную сущность, которая была тысячу лет запечатана на луне и фигурировала разве что в старых сказках, а на следующий день Твайлайт сводит с ума половину города, дабы порадовать Ее Светлость… Не думаю, что ваше, Алекс, появление здесь слишком уж будет отличаться от привычной картины.

— Не лишено резона, — признал Мерсер, удовлетворенный тем, насколько точка зрения Рэрити совпадала с его собственными мыслями. Полагая, что это не было пустыми словами, и утонченную леди действительно могло не особо волновать инопланетное чудище, раз она так спокойно говорила о нем… сейчас, добавил:

— Вы все же склонялись к этой точке зрения еще до того, как вздумали меня "проверить", не так ли? Полагаю, нужно проявить немалую по стандартам вашего народа храбрость, чтобы пытаться провоцировать существо, подозреваемое в чем-то… эдаком. Многие люди, да и пони тоже, скорее предпочли бы сделать вид, будто ничего не заметили, и как можно быстрее постарались бы оборвать всяческие контакты со мною.

— А кто сказал, что я не сумею постоять за себя, если вы все же оправдаете эти подозрения? — величаво приподняла подбородок Рэрити. — Я своей магией способна не только управляться с иголкой и нитью, но и, к примеру, поставить зеркальный щит!

— Вы имеете в виду что-то из арсенала вашей гвардии? — с немалым удивлением спросил Алекс, не ожидавший такого, как и колдовства против чужих ушей, конкретно от этой ксено. — Боевая магия?

— О, ну что вы, ни в коем случае не боевая. По большей части защитная, — деланно замахала копытцем пони. — Плюс, некоторые обманки для отвлечения внимания… Многие единороги знают самые основы магии иллюзий, трюки со светом и тенью, так что ничего особенно впечатляющего по стандартам профессиональных иллюзионистов и трюкачей здесь нет. Все же основной мой талант заключается в телекинезе и его применении на самой разной ткани! И хоть я им владею на весьма высоком уровне, так что могу оперировать до двадцатью предметами одновременно, применять нечто столь утонченное в случае неприятностей было бы странно. А для того, чтобы сохранять спокойствие, мне вполне довольно того, чему я обучилась…

Расписывая собственные достижения, Рэрити вдохновенно отвела взор в сторону, а потому не могла заметить странный взгляд, которым одарил ее Алекс. Скепсис он ощутил не в том плане, что единорожка сохраняла спокойствие лишь в отдельных случаях, в остальных предпочитая с жалобным стоном заваливаться на кушетку, если верить Свити Белль — а потому, что согласно мнению развитого "самый обыкновенный" телекинез мог быть поистине страшным оружием. Пониженную эффективность он имел бы разве что против того, кто обладал врожденным иммунитетом на манер Зевса, пускай лишь к изменяющей вес предмета компоненте. Или телекинез ослабляли бы какие-то предварительно наложенные контрзаклятья — но с такими способностями к концентрации, про которые говорила Рэрити… Даже обыкновенная, казалось бы, швея из числа воплощений Элементов представляла собой, может, и не аликорна в плане возможностей, но и далеко не стандартную особь! Если, конечно, единорожка говорила чистую правду, не привирала ради красного словца. Но ей это вроде сейчас было и незачем, если дело касалось Мерсера... Алекс промолчал, оставив свое невероятно важное мнение при себе, и вместо того, чтобы поделиться им, неожиданно вспомнил, каким образом для ушей окружающих Рэрити заманивала его в библиотеку:

— Кстати о спокойствии. Я так понял, это вы помогли Метконосцам с их плащом для меня? — спросил Алекс и виновато приподнял уголки губ:

— Снова из-за меня вы, Рэрити, оказались сверхурочно нагружены работой… Я хотел спросить — как у вас обстоят дела со Свити Белль теперь, после возвращения с севера?

— Как и всегда! Стоит на минуту отвернуться, как она уже в залезает с подругами в мою мастерскую и благополучно переворачивает все вверх дном, — единорожка вздохнула, но улыбнулась, хотя на этот раз не слишком весело:

— Этим летом мы проводили не так что бы много времени вместе, а у нее уже вновь начинается школа. Признаться, я даже успела немножко соскучиться по ее разрушительному… в смысле, далекому от подобающего леди поведению.

Возможно, то было из-за личного опыта проживания с сестрой, с которой у них тоже была довольно большая разница в возрасте, а может быть, из-за природного обаяния Рэрити, но Александр не мог не счесть ее грусть искренней, не театрально-постановочной, и в то же время забавной.

— Что ж, поторопитесь, иначе она совсем вырастет и позабудет про ваши ранние совместные посиделки — теперь, когда еще и занята ее с подругами общим делом, — сказал Мерсер с улыбкой. — Они оказали недурственную помощь даже мне, значит, с помощью представителям своего вида будут справляться еще лучше, без дела не останутся... И спасибо вам за содействие по части их подарка, Рэрити. Он будет весьма кстати.

Кобылка наморщила лоб:

— Я не потратила на него так уж много усилий, в отличие от тканевой защиты. Пришлось, конечно, кое-что перешить в их заготовке… И я не думала, что это будет для вас так уж важно, — во взгляде Рэрити, наклонившей голову, установилось мягкое вопрошение. Попробуй разберись, имела ли хитренькая пони в виду именно близость Мерсера с жеребятами или малую ценность их подарка, учитывая способность развитого менять обличья! Играть в слова, если именно эту подачу делала единорожка, Алекс сейчас отказался, ответив прямо:

— Я тоже не думал — для меня, на крайний случай, вообще мало что будет играть значение. Но эта троица для меня крайне важна, и подарок от них, соответственно, тоже. Я, на самом деле, имел в виду кое-что другое, когда спрашивал, как у вас дела со Свити Белль… — Мерсер участливо взглянул на пони, открыто демонстрируя искренние эмоции, которые он вкладывал в эти слова:

— Надеюсь, Рэрити, вы понимаете, что я никогда и ни за что не причиню ей вреда, как, к сожалению, получилось с гвардейцами. Свити может обращаться ко мне, если ей что-то понадобится, в любое время, чем бы я ни был занят.

Ксено посмотрела на человека в ответ с легкой улыбкой, но на ее мордочке промелькнуло неопределенное выражение. Возможно, Рэрити, пусть и немного, но все же беспокоилась из-за Мерсера — не в силу относительно близкого соседства с инопланетным чудищем, но того, что с ним водила дружбу ее сестра… «Не то что бы она не была права, являйся Рэрити человеком, — мысленно вздохнул Алекс. — Убийца, пускай и не наемный, образованный и с гладко выбритым лицом, есть не самый подходящий друг для маленькой хрупкой девочки. (прим. Имеются в виду события фильма Люка Бессона "Леон", в Штатах известного как "Профессионал" (не одним же жителям СНГ страдать от деятельности Надмозгов!). Забавно, что в североамериканской версии фильма определенный подтекст взаимоотношений Леона и несовершеннолетней Матильды вырезан подчистую, так что не удивляйтесь, что здесь Мерсер по своему обыкновению не плюется) Да и без этого знания здравомыслящий разумный поостерегся бы ребенка с подобным мне оставлять, хоть пони с их магией и более терпимы… Пожалуй, скажу еще пару-тройку слов, а то мало ли. Хватило ведь ей подозрительности, чтобы испытывать мое дружелюбие! Не рассердится как Эпплджек в открытую, так втихую запретит Свити Белль со мной общаться, и та вздумает из-за меня с сестрой поссориться».

— Что бы ни говорили обо мне всякие разные слухи, я обещаю, что подобного не произойдет, — мягким тоном сообщил Алекс. — Тем более — со Свити Белль. Некоторые аспекты моего общества могут иметь неприглядный, на ваш взгляд, вид, но отношение к детям у людей, которые действительно подняли головы к небу, абсолютно точно не из их числа. Дети для людей не просто средство продолжения рода, которое можно оставить после себя, — Мерсер подумал, что частная, а не общая подобно беседе с канцлером аналогия стала бы наиболее понятна для Рэрити с учетом ее ремесла, и добавил:

— Так же, как у нас существует в качестве одежды не только жилетная броня, но и сопутствующее разуму чувство прекрасного. В старые времена многие вещи были еще больше заточены под войну, чем теперь, но люди старались украсить свой быт и самих себя даже в самые древние эпохи. И в глубокой, пещерной древности, когда удавалось выкроить себе спокойную минутку, мы красили себе лица, носили странные повязки и причудливые пучки трав, делали украшения из всего, что попадется под… руку. Думаю, что-то такое имело место и у вас?

— Да, хотя до современного искусства шитья это и было довольно далеко, — сказала пони задумчивым тоном, но явно не кажущаяся удивленной тем, что и у дикарей могли существовать средства самовыражения, подчеркивания их индивидуальности и статуса. — Насколько нам известно, в старые времена только аристократы и их приближенные позволяли себе носить что-то действительно стоящее, остальные пони если чем и довольствовались, то одеждой из самых простых тканей или хламидами, необходимыми для некоторых видов работ… Больше внимания уделялось церемониальным украшениям, надеваемым в праздничные дни, — здесь Рэрити встрепенулась и вернулась к изначальной теме, по-видимому, догадавшись, что могло обеспокоить Мерсера, и взялась улучшить его настроение:

— Вам в любом случае не стоило беспокоиться, будто я стану препятствовать вашей дружбе со Свити Белль. Вы, мой дорогой, уж точно не похожи на какого-нибудь неотесанного варвара, которого заботит лишь острота клинка и доспех! И мне действительно было бы любопытно узнать о ваших обычаях... ну, там, - заявила она, подкрепляя свои слова движением точеного копытца. — До сих пор не до конца понимаю, как люди умудряются носить одежду постоянно! Насколько мне известно, люди не земноводные, которым пришлось бы беречь свою кожу в жаркую погоду... верно? Я знаю, что таковы ваши обычаи, и вы стали бы чувствовать себя неловко без одеяний, но... разве такой обычай — это не обременительно? Разве люди не стали бы со временем избавляться от него, раз у них сменилось множество эпох, так что они становились все более, э-э... цивилизованными?

— Ну, насчет обременительности — затем в повседневной жизни люди обычно и стараются сделать одежду максимально комфортной и функциональной, — Алекс опустил голову, поправляя складку на сложенном "рукаве" своей псевдорубашки. — Без какого-либо украшательства, если не считать цветов и рисунков на ней. И вы правы — как и все прочее, этот аспект нашей жизни тоже претерпевал эволюцию. Раньше считалось допустимым открывать куда меньше участков кожи, чем привычно нам теперь, на том же пляже... Нравы людей с течением эпох меняются, хотя до вашего уровня мы вряд ли когда-нибудь дойдем — все же для нас одежда не просто модный аксессуар, так что функционально нет особой разницы, в ней ты или без.

«Если, конечно, всем внезапно не станут доступны мои технологии, — уточнил про себя Мерсер. — Тогда тоже со временем особой разницы не будет, если твое тело в стандартной комплектации — заменяемое техническое средство. Не обязательно станет нормой поголовный нудизм... Можно, в конце концов, просто создать покров для повседневного ношения, не снабженный какими-либо половыми признаками. Как комбинезон, только выполненный из scabie formatam». Подумав это, Алекс уточнил:

— У вас ведь имели место какие-то подобные процессы?

Рэрити, воодушевившись, едва не застрочила ушами на этом вопросе:

— Ну, как я и говорила, определенные категории одежды у пони отмерли, вроде тех же плащей волшебников! Они трансформировались в обычные рабочие костюмы, которыми пользуются алхимики, и некоторые стили для праздничного ношения…. Ну, конечно, выделяются общие тенденции в аристократическом обществе, отдельные детали которых передавались там с незапамятных времен. Уж кому-кому, а мне точно хотелось бы, чтобы желание некоторых моих клиентов подчеркнуть эксклюзивность своих нарядов постепенно изжило себя! Право, там зачастую и в помине нет никакой тонкости, интересной задумки…

Единорожка еще некоторое время колебалась, но в конце концов не утерпела:

— У вас, Алекс были… имеются любимые наряды, которые вы бы могли воспроизвести из вашего материала? Не обязательно то, что вы называли "диким", просто что-нибудь интересное из числа того, как вы одевались дома?

Намек на скупую улыбку скользнул по физиономии Мерсера при воспоминании об относительно недавних событиях, которое пробудила в его голове белая ксено:

— Моим личным фаворитом в последнее время было то самое "нагромождение", в котором я заявился к вам. События, в которых я принимал участие, не поощряли чувство стиля. Зато поощряли сокрытие во всяких темных подворотнях, где темные одежды с капюшоном — самое то...

«Для пряток среди толпы использовал уже чужие содранные шкуры, — по понятным причинам не стал говорить это вслух Мерсер. — Разобрался бы в первые дни, как манипулировать отдельными деталями и выгружать из своей головы образы, не связанные непосредственно с носителем в момент поглощения, так вообще снес бы куртку, являющуюся роскошной особой приметой, и надел максимально серое и неприметное обличье. Но что уж тут поделаешь, поздно об этом думать...» Рэрити тем временем хихикнула:

— Я должна была догадаться. А какие одеяния вас, Алекс, интересуют вне тех событий, в повседневной жизни? — терпеливо продолжила она гнуть свою линию. — Свити Белль как-то упоминала, будто видела колдографию, на которой вы носили костюм.

— Честно говоря, я сомневаюсь, что обнаружу такую потребность здесь, — пробормотал Алекс, не рассматривавший появление на том же Гала иначе как через вентиляцию, если ему удастся-таки обдурить новые меры безопасности, которые вознамерился устроить Шайнинг Армор вместе с канцлером. — На какой-нибудь торжественный прием, той же вашей местной академии наук, я вряд ли когда-нибудь попаду. Да и не горю особым желанием. Ваша культура сложнее нашей в плане гардероба… притом несколько интереснее, конечно, но, боюсь, это не для меня. Полагаю, в каком-то смысле ваши костюмы если не оружие, как вы заявляли, то нечто вроде моей брони... не знаю, кем буду себя в таком чувствовать, новобранцем или вражеским шпионом, на котором нарисован крестик, раз окружающие собираются пристально рассматривать каждую деталь.

Рэрити в ответ на данное утверждение беззаботно усмехнулась:

— Настоящая леди не станет откровенно расстреливать вас глазами, постарается сделать так, чтобы вы этого не заметили. И учитывая, в каком количестве событий вы успели поучаствовать, едва попав в наш мир, я все же полагаю, что вам будет не лишним иметь подобную "иллюзию" про запас. Как только закончу оригинал вашей тканевой защиты, сможем приступить к исполнению этой второй договоренности... Не забывайте, Алекс, что я обещала представить вас паре моих друзей в Кантерлоте! Они, конечно, не славятся своим чванством, примут вас и в виде подобном этому, — единорожка указала рогом на Мерсера. — Но лучше будет одеться соответствующе, чтобы составить о себе лучшее впечатление! Вариант вовсе не одеваться ведь вам не подойдет.

Александр скривил губы, не зная, какие эмоции ему испытывать по этому поводу; ему в голову пришла забавная и в то же время странная мысль о второй "сделке", предварительно заключенной с этой пони — сделке, которую он всегда мог разорвать, объявив истинный характер "иллюзорной" одежды, которую намеревалась позаимствовать у него Рэрити. Нет, Мерсера не беспокоил сам факт того, что кто-то из ксено станет облачать свои телеса в, гм... телеса развитого — потому что способные принимать самые разные конфигурации струпья таковыми не являлись, скорее были продуктом жизнедеятельности Зевса, вроде сброса излишков солей и оксидов железа при активном движении суставных сумок. Алекс просто на секунду озаботился вопросом, знают ли пони с их разнящейся с земной культурой, что обозначает, когда женская особь поутру надевает рубашку, которая принадлежит какому-то мужчине? Вполне подходящая аналогия, особенно если учесть, что в случае Мерсера биологическая принадлежность оказалась бы не в плане следов, а целиком... Алекс, вздохнув, заметил — что все равно не могло считаться попыткой вразумить пони, так как ее контакты могли оказаться полезными для Мерсера:

— Не знаю, насколько уникальной вам кажется эта "ткань", Рэрити... Но, думаю, вы и сами можете добиться не меньшего успеха, без моего вмешательства на иномировой манер. В смысле, всколыхнуть мир моды Эквестрии и задать ей какие-нибудь новые стандарты.

— О, это так, без сомнения так, — с ноткой самодовольства отвечала пони. — Но если представилась замечательная возможность, отчего не воспользоваться ей?

— Возможно, это и не мое дело, раз уж вы уже пообещали мне контакты с артефакторами в обмен на одни лишь эксперименты с формообразователем, не обсуждая конечный результат, но это явно будет не так идеально, как вы думаете, — не утерпев, предупредил ее Алекс. — Если вы спросите меня, это выглядит очень хлопотно. В том числе и потому, что подпитывать готовые комплекты изредка, но придется — исключительно с использованием моих технологий, а не магии. Так что я не сумею обеспечить массовое производство этого продукта, лишь ограниченное количество комплектов… штук 100, может 150. Это будет максимум, которому я сумею обеспечить целостность относительно безболезненно для себя.

Рэрити какое-то время молчала, задумчиво оглядывая фигуру Мерсера. Затем она, словно оценив резонность слов человека, медленно кивнула, однако сказала так, будто предполагала сопутствующие проблемы еще раньше:

— Честно говоря, Алекс, мне вряд ли понадобится даже сотня. Если мне удастся разработать модельный ряд на основе вашей ткани, то он, скорее всего, будет использоваться эксклюзивно для показа мод и рекламы. Как средство привлечения внимания к… — единорожка досадливо вздохнула и пробормотала себе почти что под нос:

— Как бы горько это ни было признавать, к все же менее впечатляющей линейке товаров, но тех, которыми я смогу обеспечивать клиентов самостоятельно, — по мордочке Рэрити скользнула мина исключительно притворной обеспокоенности, и она прижала копытце к губам:

— Вы ведь не опасаетесь, будто хлопоты наступят еще и в том отношении, что ваше, э-э... "непогодное устройство" сбежит с болот и двинется к Кантерлоту, попытается возвратить к себе все эти магические без магии комплекты, способные к иллюзиям?

Мерсер ответил не сразу, так как до его слуха донесся приглушенный хлопок, напоминающий таковой при телепортации единорога. И донесся он сверху, со второго этажа библиотеки, после чего там кто-то принялся столь же приглушенно и притом неловко топтаться, будто находясь на одном месте, а не направляясь по своим делам. Твайлайт к себе направилась, что ли — но почему тогда не через парадный вход? Если только ей передали, будто Мерсер обсуждал здесь с Рэрити какие-то деликатные дела, оттого единорожка и опасалась им помешать... Мерсер задумчиво сказал, повторяя почти то же самое, что и лазурной пегаске, не особо размышляя над тем, что терраформер как раз и отвечал первому критерию:

— Я не привык опасаться чего-то меньше башни или в количестве пары сотен единиц.

— Охотно верю, — со смешком, аналогичным человеческому при недавнем произнесении этих слов, отвечала Рэрити. Она, отведя копытце от губ, провела им по пушистой щеке, а затем легонько ударила снизу по скрученному локону своей гривы, отчего та упруго подпрыгнула, закачавшись. Вновь с изрядной долей самодовольства в голосе пони отметила:

— Учитывая все случившееся... Часть меня хотела бы не являться, Александр, знакомой с вами — тогда я наверняка не приняла бы ваши мимолетные превращения за что-то стоящее, сочла их обыкновенными иллюзиями. К тому же, неминуемо возникнут всякие разные сложности, доселе невиданные... А другая часть говорит: это точно будет того стоить! Каждое новшество, каким бы странным оно ни было — это новая возможность. И что до меня, раз жизнь дает мне новое мороженое с диковинным вкусом, я намереваюсь сорвать обертку и как минимум снять пробу!

Мерсер, одобрительно поднявший уголки губ при ее витиеватом изречении, почти испуганно уточнил, вспомнив то, в какой манере с ним разговаривала мать Даймонд Тиары:

— Эм... Мне случайно не понадобится знание деталей костюма и соответствующие манеры... все это, чтобы иметь дело с аристократами, которых вы, Рэрити, обещали мне представить?

Ее выразительные, даже более, чем у эмоциональных от природы эквиидов сапфировые глаза расширились:

— Зачем же? То есть — конечно, желательно... Но все же клиенты, с которыми я веду дела за пределами разового сотрудничества, в большинстве своем достаточно терпеливы.

— Рад слышать, — кивнул Алекс. Интересуясь, что Рэрити думает об остальных своих клиентах, а также готова ли она поделиться этим мнением с развитым или тактично отклонит вопрос, намекнул:

— Любопытно, как вы только умудряетесь вплотную вести с ними дела, учитывая, что я слышал. Столько правил и ограничений! Но, наверное, вам всё это кажется до смешного простым — вы ведь с этим выросли.

— О, нет, нет, я с этим я не росла, — взмахом копытца Рэрити обозначила внушительные деревянные стены библиотеки, но наверняка имела в виду вечерний город, расстилавшийся за ее пределами. — Знаете ли, когда я говорила, будто долгое время жила в Понивилле... ну, я имела в виду, что живу здесь с самого детства, так что не располагаю запоминающейся родословной, как могут некоторые жители Картерлота. Мой отец — некогда известный хуфбольный тренер, но все же находящийся в отставке, а мама — самая обыкновенная пони-домохозяйка, — безо всякого пренебрежения или стеснения поведала белая единорожка. — Мне всегда нравилось шить и создавать нечто изящное из груды разрозненных тканей и блестящих вещиц, а когда я получила свою Метку, что ж… Мне представился случай стать подмастерьем в одном из престижных ателье Кантерлота, и я им воспользовалась. Пришлось, конечно, многому научиться, одним талантом и Меткой здесь не обойдешься... А вы чем дома занимались? — полюбопытствовала Рэрити, а затем со смешком добавила:

— Помимо пряток от своих сородичей и наведения всего этого беспорядка, я имею в виду.

«А-а, так она, оказывается, не является типичной понячьей светской леди в негативном смысле еще и потому, что данная модель поведения была приобретена Рэрити уже в более сознательном возрасте, — подумал Алекс. — Чем занимался? Э-эх, не довелось все-таки довести до ума генотип суперсолдата. Остался бы дома, глядишь, сумел бы привить им и долгожительство... Не думаю, что те наскоро выведенные кадавры просуществовали бы дольше полугода, при такой-то смертности среди добровольцев и отсутствии уникальных черт метаболизма, свойственных созданиям вируса». Вслух же Мерсер сказал:

— Дома я руководил одним научным проектом. Специализировался на вопросах биологии.

— Да, и правда, насчет вашей, Алекс, учености мне стало известно. Однако, м-м... — лицо Рэрити изобразило легкую задумчивость. — Целый научный проект — и по биологии?

— У вас здесь подобными вещами занимаются не биологи, а алхимики, — уточнил Мерсер. Не желая, чтобы ксено интересовалась связанными с этим вещами, сделал акцент на том, что ее точно не увлекло бы:

— Разница моего и вашего мира в этом плане... существенная. Так что местным жителям если и потребуются мои услуги, то скорее именно в качестве знатока, как лучше устраивать беспорядок. Их Высочества последнее время озаботились тем, что Эквестрии необходима дополнительная защита от чейнджлингов.

— Вот как? Ну что ж, это, наверное, будет весьма занятное дело… — здесь пони насторожила уши и оглянулась. Приблизившись к окну неподалеку и выглянув в него, кобылка заторопилась, кинув на Мерсера быстрый взгляд:

— Алекс, еще раз — обещаю, что на этом все. Более я никак не стану вас подозревать и вообще досаждать вам... если вы не дадите для этого по-настоящему весомого повода, — вновь вернула Мерсеру его собственную фразу единорожка, произнеся ее довольно ироничным тоном. — Полагаю, мы еще сумеем поговорить в следующий раз — сейчас мне надо побеседовать с Пинки Пай прежде, чем я буду вынуждена уйти. Она, кажется, как раз направлялась к буфету… Если мне повезет, я перехвачу ее не с щеками, набитыми до самого конца вечеринки сладостями и выпечкой. Прошу извинить…

— Уже уходите? А утверждали, что сегодня у вас аж тройной праздник, — приподнял бровь Алекс. — Не желаете отметить с подругами?

— Ох, что я такое говорю! — поймала себя Рэрити на словах, которые пришелец мог трактовать как-то иначе. — Не поймите меня неправильно, Пинки очень милая, и мне нравятся ее вечеринки, но такой их формат… это все же немного не мое. То, что там сейчас происходит… — пони малость скривила свою холеную мордочку. — Все же я предпочитаю более тесный круг общения, именно что с близкими друзьями. Либо… ну, места более изысканные, где подобного не происходит.

И, подобрав сверток и водрузив его себе обратно на спину, Рэрити быстро, но с исполненным достоинства видом (а как же еще?) прошествовала меж полок и исчезла в дверном проеме библиотеки.

— Хм… я тоже, — протянул Алекс в пустоту, будучи погруженным в свои мысли. Затем он опомнился: а как же более подробное испытание жилета, чтобы Мерсер лично, на своей шкуре убедился, что трансформация работает как надо?

«Ладно уж... — поколебавшись, решил не бросаться вдогонку Рэрити Алекс. — На прототипе можно ограничиться и такими полумерами. Если меня потом какая-то деталь не устроит, она просто подправит натяжение определенных ремней и что-то там подошьет. Да и с учетом инфицирования Шуткой сейчас среди пони лезть в собственное нутро я поостерегся бы... Наверное, так», — заключил Мерсер. Усмехнулся про себя, позабавленный внезапностью, с которой пони вздумала сбежать прочь, а также очередной долей спеси, проявленной со стороны единорожки. Кажется, Рэрити не могла перестать использовать эти маленькие черты стервозности, и ранее проявлявшиеся в разговорах с Мерсером, даже если дело касалось ее ближайших соседей! Впрочем, пони являлась довольно красноречивой, а потому на ее образе всей из себя утонченной и безукоризненно вежливой леди это особо не сказывалось. Это Александр, забываясь, частенько не мог вовремя оборвать логическую цепочку, чтобы и дальше не ездить по мозгам собеседника (хотя Кросс не так уж возражал), а Рэрити не просто любила говорить, но и умела это делать. Хотя… прибытие в твой мир и расположение по соседству подозрительного во всех смыслах пришельца, успевшего повздорить с вооруженными силами и по слухам от гвардии же снабженного целым встроенным арсеналом, наверное, способно было пробудить дар болтологии и хитрость в ком угодно.

А если без шуток, Рэрити могла преуспевать в красноречии еще и потому, что ей явно нравился звук собственного голоса. Честное слово, Алекс не мог упрекнуть пони за эту маленькую слабость! Голос единорожки, сам по себе певучий в силу устройства языка эквиидов, действительно был весьма приятен — особенно в сочетании с заверением, что она больше не станет как-то испытывать Мерсера и в целом тыкать в него острой палкой. Подумать, как Рэрити могла бы обойти данное обещание, не опускаясь до откровенной лжи, развитый не успел, так как со стороны лестницы донесся цокот гравитаторов, а потом и неуверенное:

— Алекс? Ты где… здесь?

Из полутьмы второго этажа, где находилась спальня Твайлайт, ее рабочее пространство и еще какое-то жилое помещение, спускалась Эпплджек. Но то была совсем другая пони, нежели привык ее видеть Мерсер — выглядящая растерянной и дезориентированной. Ее весьма ухоженный для работящей ксено "конский хвост" был в чем-то смочен вплоть до резинки, перехватывающей соломенную гриву, свисал мокрым наконечником… Фирменная ковпоньская шляпа исчезла, и, как только ЭйДжей вышла на свет, Алекс понял, что не было при ней сейчас и настроения — мордашка соловой пони показалась человеку довольно грустной. Эпплджек попыталась исправить ситуацию, натянуто улыбнувшись, и приблизилась к мужчине, а тот спросил, недоумевая:

— Эпплджек? Что это ты наверху делаешь?

— Да вот… тебя искала, — пробормотала кобылка, избегая взгляда Алекса. — Мы подумали, ты с Рэр наверху о чем-то секретничаешь, вот и…

— Это тебя, что ли, наверх телепортировали?! — наконец дошло до Мерсера. — И на кой искала? Я же, знаешь ли… секретничал все-таки!

— Да просто… — вновь замялась ЭйДжей, после чего глубоко вздохнула и помотала головой:

— А, в другой раз. Там еще музыку дурацкую Винил поставила, я и ушла. Давай так считать, лады?

— Ушла столь экстравагантным способом? — усомнился Алекс, но ради не любящей врать земнопоньки кивнул, слегка улыбнувшись:

— Ладно, ладно, пусть будет так. И какую же там очень плохую музыку Винил включила?

— Графиню Тура-как-ее-там, одну из этих новомодных певичек, — буркнула Эпплджек, подходя вплотную к развитому и с будто бы изможденным видом усевшись у окна по соседству. — Первый раз ее слышу, но мне хватило… не мое это.

— Ну… там было достаточно и других развлечений помимо музыки, чтобы отдохнуть. Неужто не нашла себе по вкусу? — все еще любопытствуя, сделал новую попытку Алекс, на что кобылка лишь обреченно помотала головой:

— С Эпплблум и ее подругами отдыхать плохо выходит, — вздохнула соловая пони, перебирая передними лапками и подтягивая себя ближе к Мерсеру. — Я ж только недавно вернулась… Хорошо, что взялась их проводить, а то они уже хотели Бэбс посадить совсем в другой поезд! Да еще и Даймонд Тиара… До самого отправления Бэбс инструктировала, что надо сделать, дабы подготовить почву на Мэйнхэттене для филиала какой-то там ее компании! Не знаю точно, чем эта девица мозги им запудрили, что Эпплблум теперь с нею водится… Ну, или наоборот, Метконосцы ей мозги запудрили. Но если Эпплблум станет такие же замашки показывать, как эта фифа, точно запрещу им дальше общаться!

Алекс улыбнулся, благоразумно решив не упоминать, что то была в немалой степени его собственная вина:

— Готов поспорить, что дружелюбие и наивность девочек победят первее, чем упрямство Тиары, и она станет куда менее… Тиарой, чем является сейчас.

— Ты — плохой воспитатель, — вдруг заявила без обиняков Эпплджек. — Слишком их балуешь, а Метконосцы и так бедовые по самое не хочу! Впрочем… — тут взгляд Эпплджек потеплел, и она коротко улыбнулась, поглядывая на своего "соседа". — Я… ну, я рада, что ты не гнилое яблочко, пускай не пони и вообще из другого мира. Я и раньше что-то такое думала, раз уж Эпплблум тебя любит, но сегодня по ходу праздника окончательно убедилась.

— Эпплблум — славная девчушка, — подтвердил Алекс, опускаясь рядом, прислоняясь спиной к вогнутой стене библиотеки и складывая руки на коленях. Прикрыл глаза, вспоминая "активную фазу" вечеринки, и, тоже будучи не в силах удержаться от улыбки, добавил:

— Жеребята в целом… я хотел сказать, дети есть дети даже для меня, колдуна-трансфигуратора из этого самого другого мира. С ними сложно иначе, когда узнаешь их получше.

— Будь ты пони, я бы сказала, что тебе стоит жениться и завести собственных, — теперь дружелюбная улыбка пони превратилась в насмешливую. Явно припомнив их первый разговор, ЭйДжей хихикнула и сказала:

— Ты, конечно, тот еще ученый балбес, но по отношению к своим-то отпрыскам точно был бы построже да позаботливей!

— А… — мужчина зевнул, прикрывшись сгибом локтя. — У меня отродясь не было столько свободного времени, чтобы выстраивать отношения… одни только отношения. А на детей уж тем более его не хватало бы.

— Изнеженный городской жеребчик, — с беззлобной язвительностью протянула ЭйДжей, в свою очередь заваливаясь назад и прислоняясь спиной к дереву. Происходи действие где-нибудь на холмах вблизи города, и кобылка непременно надвинула бы свой стетсон на глаза, дабы лениво наблюдать за закатом — но чего не было в плане предмета гардероба, того не было. Приняв самый наставительный вид, пони дополнила свою мысль:

— Мы тут, в Понивилле, летом работаем поболее вашего, а как-то умудряемся! Совмещаем это с посадкой кукурузы, уборкой яблок и всем остальным.

— Ха… — усмехнулся Алекс. — Ты не поверишь, провинциальная пони, но те отношения, в которых я состоял, тоже были совмещены с работой. Разве что я выращивал не кукурузу, а… в смысле, делал то, что пожелает от меня начальство, — сделал быструю оговорку Мерсер. Эпплджек в ответ на его слова вдруг недовольно дернула бровями, хмурясь, а затем сказала преувеличенно бодрым тоном, со своей фирменной прямолинейностью возвращаясь к изначальной теме:

— Ладно, признаю: то, что Эпплблум к тебе привязалась — это не плохо. Но лучше бы тебе, Алекс, знать меру во всем этом деле, лады? Не добавляй мне работы — это давно моя головная боль, знаешь ли! Я воспитывала Эпплблум и заботилась о ней на пару с бабулей с самого детства… даже когда была совсем маленькой, а Блум только-только родилась, и я лучше знаю…

Голос, в котором чувствовалось некое напряжение, вдруг окончательно дал слабину, и соловая пони умолкла. Затем, помедлив, тихо спросила:

— Алекс… ты скучаешь по своей сестре?

«Что за вопрос», — подумал Мерсер. Сразу во многих смыслах — например, с чего бы это Эпплджек решила его задать? Но если отвечать на него прямо, то да, безусловно! Нельзя не скучать по тому, кого в недавнем прошлом едва не потерял навсегда, и когда в твоей жизни не было человека, которого ты знал лучше и ближе… Нет, в принципе такое возможно, но на то, чтобы смириться с подобным положением дел, неминуемо ушла бы целая уйма времени, а не какая-то пара-тройка недель — времени, которое у рядовых людей имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться, притом в самый неподходящий момент! Хвала всем богам, в которых доктор Мерсер не верил, лимит времени этот в Эквестрии замер, так как Новиков был на стороне развитого... В противном случае Зевс неминуемо наломал бы даже больших дров, чем он успел по прибытию в этот мир и ознакомлению с диархией. Алекс вздохнул, кивая:

— Да. Но все же… я предпочитаю с оптимизмом смотреть в будущее. Воплотится в жизнь малая вероятность того, что я застрял в вашем измерении навсегда, тогда и получу повод скучать… по-настоящему.

— У тебя хоть надежда встретиться с ней есть, — пробормотала Эпплджек, повесив свою голову с промокшим кончиком гривы. — А у меня… с нашими родителями, в смысле, такое уже не выйдет. Мама с па, они…

Одинокая слезинка скатилась из угла левого глаза Эпплджек, плечи которой подозрительно вздрогнули — хоть стойкая пони и удержалась от того, чтобы откровенно расплакаться. Алекс же мысленно присвистнул: он ведь и думать не задумывался о том, куда подевались среднее поколение яблочного семейства! Может, по каким-то причинам в длительном отъезде находились, как вечно пребывали в дороге родители Скуталу… Пускай ЭйДжей не нашла в себе сил окончить фразу, из ее слов было сложно предполагать что-то кроме недвусмысленной и окончательной смерти. А уж с учетом тотального неверия в загробный мир у эквиидов тем более! И что же, хотелось бы знать, являлось причиной такой ранней смерти сразу двух пони, которые при прочих равных условиях доживали до весьма преклонных лет, а по человеческим меркам и подавно? Было ли это трагической случайностью, а может, чьей-то некомпетентностью? Или вовсе в роли неблагоприятного фактора выступило нечто, что пони не могли по сей день лечить, вроде заражения лилией-паразитом? Мерсер в свою очередь наклонил голову, сделав неловкое, но все же искреннее заявление:

— Я, эм… ЭйДжей, мне правда жаль это слышать. Полагаю, что они были замечательными пони, раз взрастили трех… я хотел сказать, раз они воспитали тебя с Макинтошем столь честными и добросердечными.

Эпплджек не ответила, будучи погруженной в свои невеселые мысли. Мерсер, еще некоторое время пребывавший в сомнениях, все же поднял ладонь и опустил ее на плечо соловой кобылки. Медленно похлопал по нему, по-прежнему недоумевая, отчего именно сейчас Эпплджек решила поделиться с двуногим чем-то столь сокровенным… Когда земная пони, шмыгнув носом, сдвинулась чуть в сторону и прислонилась к мужчине, ткнулась ему затылком в шею, Алекс приобнял ее, поглаживая расстроенную Эпплджек уже по другому плечу. Мерсер даже особо не думал над тем, что только недавно переживал схожий опыт по отношению к Флатти, а потому вновь быть чьей-то подушкой для слез ему не улыбалось. Развитый все же рискнул нарушить установившееся молчание, не в силах сопротивляться пытливости своего ума:

— Прости, что спрашиваю… но как подобное могло случиться?

— Да я… по правде говоря, я об этом и хотела спросить вначале, — снова шмыгнув носом, виновато пробормотала ЭйДжей, избегая взгляда мужчины. — Мама… она умерла при родах. А папа… — Эпплджек тяжело вздохнула, обхватывая себя передними лапками, после чего через силу, с горечью, но все-таки улыбнулась:

— Па безумно любил маму… Я тогда маленькой была и не шибко представляла, как ему тяжело было. Но он… он старался быть сильным ради нас. И ради крохи Эпплблум тоже… Прошло почти две недели. Спали все, конечно, даже в обнимку кое-как, подушки были мокрыми от слез, но… мы начали смиряться с тем, что произошло. Первая ночь была, когда смогли нормально уснуть по отдельности — бабуля сказала, что нужно дать па немного времени, чтобы одному побыть. А наутро… — Эпплджек умолкла, после чего отрешенным тоном окончила:

— Наутро приходим… па с рассветом не поднялся, так и лежит. Здоровый земной пони, сильный, таких еще поискать — а сердце за эти две недели не выдержало. И такое бывает, — вновь горестно вздохнув, покачала головой ЭйДжей. — Врачи так сказали. И сказали еще раньше, что с мамой ничем помочь не могли, так как генитика оказалась виновата… Мы тут болтали за кружечкой сидра, и Нех-сей… ну, этот, который девчонок остановил поговорить, обмолвился, что ты большой ум как раз по части генитики, — сообщила Эпплджек, с решительным видом оборачивая свое лицо к человеку и даже не думая удивляться его мигом вытянувшейся физиономии. — Вот я и хотела у тебя спросить — почему так? Что это за несправедливость такая? Я, может, всего лишь глупая деревенская пони, не понимаю ничего, но это неправильно! — с жаром воскликнула ЭйДжей, ударяя одним копытцем о другое. — Мы, земные пони, при помощи алхимии все живое можем менять — так почему эту генитику дурацкую нельзя? Что тебе случаем предписано, то и будет! Неправильно это…

«Что за херня, мать вашу? — в свою очередь возмутился про себя Алекс, стараясь более не перемениться в лице. — Это Нейсей что, уже принялся меня саботировать?!» Хотя… он мог сказать это тому же Шайнинг Армору без особой цели, исключительно в плане рождения их с Кейденс ребенка, не имея какого-то замысла по части раскрытия тайной подоплеки развитого — ведь у пони были свои относительно сведующие в генитике специалисты, например, занимающиеся созданием зигот для семей, состоящих исключительно из женских особей… Всего и было разницы, что манипуляции они производили при помощи более комплексной и порядком модифицированной "анти-Y" магии, а не эндонуклеазов со всем причитающимся. И про изменения свойств уже сформировавшихся живых организмов иначе как трансфигурацией и алхимией, не затрагивающей их генокод, исследователи тоже имели крайне смутное представление, спасибо канцлеру и принцессам… Эпплджек тем временем, будто опомнившись, досадливо махнула копытцем:

— Ох… Не слушай ты треп глупой земной пони, Алекс. Я тут как вспомнила это мудреное словцо, так расчувствовалась… сама не знаю, что на меня нашло, — кобылка провела пястью по щеке, утирая мокрую шерстку, после чего несколько раз моргнула и криво, но все же вновь улыбнулась:

— Ты и так Эпплблум помог, хоть и ненароком. С тебя уж довольно о членах нашей семьи беспокоиться…

— ЭйДжей, ты не глупая. Мы ведь условились так считать, разве нет? — задумчиво протянул Алекс, все еще витая в собственных мыслях. — Я… посмотрю. Как раз с позволения госпожи Мэр намеревался в городские архивы запустить руку. Можно проверить…

«Для успокоения Эпплджек гляну, пожалуй… и собственного интереса, если на то пошло», — подумал развитый, решив, что сильно в эту тему углубляться не стоило, дабы не выводить из себя понапрасну канцлера и принцесс. Тем более, Алекс с недавних пор представлял себя частью той силы, что вечно хочет блага, но вечно совершает зло… Из вмешательства Алекса в подобные давно отработанные, общепринятые эквестрийские величины вряд ли получилось бы что-то хорошее. Блондинка, окончательно придя в себя, вдруг сообразила:

— О! Да, и не смей говорить об этом Эпплблум, — вперила она в пришельца пронзительный взгляд своих зеленых глаз. — Подрастет, тогда и скажем, а то винить себя станет, чего доброго. Поклянись, что не скажешь! А то знаю я тебя, болтуна ученого…

— Чтоб меня приподняло, прихлопнуло и на клочки разорвало, — хмыкнул Алекс, вновь ободряюще-дружески потрепав ЭйДжей по плечу.

— Не-а, не думаю, что в твоем случае это стоящая клятва… — сказала земная пони, с сомнением глядя на человека.

— М-м.

— Чего "м-м"? — переспросила кобылка слегка раздраженным тоном. — Пинки-клятву давай говори, чтобы как положено было!

— "М-м" — это единственный звук, который я сумею воспроизвести, если из кустов внезапно выскочит Пинки Пай и залепит мне лицо капкейками. Наверное, не так плохо, как яблочным пирогом, но для меня ваша клятва в любом случае несет более угрожающее послание, чем для пони… — сказал Алекс задумчиво, припоминая, сколь многозначительным тоном угрожала ему в лесу розовая чудачка.

— А-а… — не менее глубокомысленно отозвалась Эпплджек, и тут же не сумела удержаться от улыбки, когда поняла, что сама выдала какой-то глупый одиночный звук. Мерсер, добавив к своей правой конечности вторую и заключив приободрившуюся поньку в кольцо из рук, ухмыльнулся:

— Спасибо, что доверилась мне и сказала истинную причину твоего визита. Теперь не придется придумывать всякие зловещие объяснения твоей грусти и общей расхлябанности.

— Это я-то выглядела расхлябанной?! — притворно, в отличие от Рейнбоу, возмутилась фермерша. — А вот и неправда! Я очень стойкая, и не только в плане количества очков, набранных на "Железной пони", но и в такие моменты!

— Да в курсе я, в курсе. Но стойкой ты казалась только в глазах того, кто хорошо тебя знает, — примирительно сказал Александр. — А мы знакомы не так что бы давно.

— Мда… — несколько смутилась Эпплджек и, почесав копытцем в загривке, виноватым тоном сообщила:

— Ты это… еще раз — не принимай близко к сердцу то, что я говорила, лады? Все эти воспоминания из детства, когда трава сочнее была, а сидр казался вкуснее… В этой бочке, видать, Эпплблум с пропорцией сортов намудрила, сыпанув лишнее. Вот я и…

«Да, такое может быть, только виновник здесь явно не Эпплблум», — отстраненно подумал Алекс. По понятным причинам он не проверял, как сказывается МЭФ на вкусовых качествах спиртосодержащего напитка, сочтя это влияние крайне и крайне незначительным — а вот такой ценитель-профессионал, как Эпплджек, вполне могла уловить сдвиг в балансе в сторону меньшей кислотности и усилению карбонизированности сидра! И даже счесть его какой-то новой, невесть откуда взявшейся ноткой в давно отработанной Эпплами палитре вкуса… Мерсер не успел решить, стоит ли ему беспокоиться насчет того, станет ли Эпплджек его подозревать во всем этом деле (даже если стала бы, мужчина вполне мог отбрехаться или вовсе сделать из нее сообщницу против "напыщенного городского единорога"!), так как над головами человека и пони распахнулось окно, пропуская внутрь гомон веселящихся снаружи пони, и не думавший утихать, и столь же веселый голос:

— А-а-але-е-екс! — певуче позвала Лира, высовываясь из проема аж до поясницы, обводя зал библиотеки хитрым взглядом ее золотистых очей. Она тут же уловила краем глаз движение и повернула голову:

— Алекс? О, да я как раз вовремя! — восхищенно пискнула единорожка, после чего полезла через окно целиком, грозя свалиться Мерсеру с Эпплджек чуть ли не на головы. — Бесплатные человеческие обнимашки!

— Так, все, я пошла, — проворчала соловая кобылка, прилагая свою земнопоньскую силу и без особых проблем выскальзывая из довольно тяжелого хвата Мерсера, что приходился на ее плечи. Едва она встала с пола и отправилась к двери, как Лира, с кряхтением перелезавшая через раму, обрушила-таки свое пушистое тельце вниз, но Мерсер вовремя подхватил бедовую пони. Хартстрингс с хихиканьем угнездилась у мужчины на коленях, в то время Алекс, не в силах сдержать широкую улыбку, принялся ерошить пальцами ее озорную гриву.

— Привет, Пушистик. Хотя мы сегодня уже и здоровались…

— Если к приветствиям с тобой прилагаются почесушки, я готова здороваться хоть по сотне раз на неделе! — вдохновенно сообщила Лира. Она собиралась было расслабиться и растечься по ногам Мерсера, свесив копытца вниз, но тут же поставила уши торчком:

— Кстати, давай рассказывай, чем занимался на этой самой неделе! Чем живешь, какие у тебя мысли по поводу нашего общества, с какими пони знакомился? Мне интересно абсолютно все! Я бы еще и раньше спросила, да ты все по своим делам бегаешь, в гости не заходишь…

— Занят был я, — хмыкнув, оправдался человек. — А делал на этой неделе… много что, скучать не приходится.

— И да, где вообще самоходная рука, которую ты мне пообещал? — Лира укоризненно надула губы, с хитрецой поглядывая на Мерсера через свою взлохмаченную шевелюру. — Я не забыла, и не надейся!

— Завтра будет, завтра. Послезавтра — точно, — пообещал Алекс, принимаясь одной рукой гладить единорожке подбородок и шею, а другой водить по ее гибкой спине. — Не до этого было. Туннели вырыть, запустить цикл реакторной камеры, наладить сдерживающие меры, испытать их вместе с Дэш, в лагерь пару раз в гости к будущим коллегам сбегать, девчонок на угощение сводить, штаб им заново отстроить, с Зеркальным прудом и причитающимися ему клонами разобраться, полетные испытания Скуталу устроить, в замок Сестер сходить, под предводительством Пинки Пай с жителями города перезнакомиться… хотя тут до конца дело довести все же не удалось.

«Как отработаю ночью и в понедельник меры против параспрайтов, в том числе для химер, так сразу Полемарха Лире и отдам, — напомнил себе Алекс. — Ну, еще социальные протоколы и их пересечение с содержанием нарушителей надо бы скорректировать…» С первым-то все должно было оказаться довольно просто, и та же "Ржавчина", раскинувшаяся от терраформера сеть, станет отслеживать пространство по соседству на тот случай, если подобная параспрайтам тварь, а то и несколько тварей заглянут в гости — в таком случае зараженная местность направит все усилия на истребление незваных гостей, как опасался чего-то подобного в бо́льших масштабах канцлер. Оправдаться, почему Ржавчина так остро среагировала, Мерсер вполне себе оправдается, не в первый раз и не в последний… Лира восхищенно присвистнула:

— Да-а… А ты не шутил, когда говорил, что был занят! Хотя, учитывая, как часто у нас в Понивилле происходит… всякое, это было ожидаемо.

— Ну да. У вас здесь такому, как я, один только нехитрый быт наладить — это тебе не реку переплыть, но… кое-как приспосабливаюсь, — вздохнул Алекс, после чего с подозрением уставился на единорожку, с задумчивым видом развалившуюся у него в ногах. — Ты, надеюсь, здесь объявилась не для того, чтобы меня загрузить еще больше. И так уже вынужден отбиваться от предложений других пони!

— Это каких же? — не на шутку заинтересовалась Лира. — Ну-ка, ну-ка, приведи пример!

— Да там… вон, от той же Октавии, — проворчал Алекс, указывая большим пальцем вбок, по направлению к окну, откуда все еще доносилась музыка, а разговоры пони, кажется, становились только оживленнее.

— Ого, точно! — ахнула Лира с таким видом, будто понятия не имела, как она раньше не догадалась до чего-то подобного. — У людей ведь тоже должна быть всяческая поэзия! Если хочешь, можешь какую-нибудь песню проговорить на нашем языке, и я попробую адаптировать звучание… Это часть моего таланта, помнишь? Может, Гармония тебя и не видит, но слова-то, произносимые тобой, вполне себе являются частью нашего мира! И раз я сумею их воспринимать…

— Долго, проблематично, неинтересно, — Мерсер закатил глаза, откидывая голову назад, к деревянной стене, но тут же хмыкнул, почесывая загривок притворно надувшейся Лиры:

— Я скорее попытался бы приготовить хоть что-то съедобное из числа наших блюд при помощи местных ингредиентов. Это, по крайней мере, выйдет быстрее занятий музыкой. Впрочем… учитывая, что я уже лет семь-восемь как стряпней не занимался, с большой вероятностью выйдет та еще бурда.

«Можно, конечно, было бы выкорчевать и пересобрать под себя чужие навыки, но желание отсутствует, — добавил про себя Алекс, позволяя согнутым пальцам лениво пройтись меж белыми и зелеными прядями Хартстрингс. — Если только девчонок захочу чем-нибудь вкусненьким побаловать… когда-нибудь».

— Да ла-адно, не прибедняйся, не может быть все так плохо! — в свою очередь закатила глаза Лира, после чего вновь с любопытством насторожила уши. — А что ты мог бы приготовить? Только чур — без мяса! У нас, сам знаешь… — здесь пони вздрогнула и с выражением гадливости на лице высунула язычок. — У нас животные другие, не как ты описывал! С рыбой и морепродуктами, конечно, можно… Люди едят ведь рыбу?

— Кстати, — не на шутку обеспокоившись, благополучно проигнорировал ее вопрос мужчина, тоже вспомнив разговор еще времен первой встречи, — я вот тут подумал — не нагрянут ли в Понивилль твои дружки из клуба по интересам? Ты им как, рассказала уже, что водишь дружбу с пришельцем из другого мира?

— Не-е, — беспечно махнула хвостом единорожка. — Сейчас — точно рассказывать не стану. Тем более, Их Высочества просили пока воздержаться от распространения информации… Ты — только мой, — азартно сверкнула зубами кобылка, наставив на Мерсера ее сияющие глаза. — Придержу новости о тебе, пока не освоишься как следует. И пока я не буду владеть как можно большим количеством информации о человеках, чтобы она произвела эффект ваших взрывай-машин! Так что готовься в будущем к немалому количеству вопросов и всякого прочего…

— Хм, — проворчал Алекс, будучи одновременно и довольным, и встревоженным мыслью о том, что могла выдумать Хартстрингс с участием ее инопланетного друга. — Разумный ход. Я ожидал бы от тебя несколько… другого развития событий.

— Что тут скажешь, ты был прав! Вредная привычка много думать ко мне все-таки привязалась, — ничуть не обидевшись, хихикнула Лира, пожимая плечами. Затем она взглянула в сторону двери, вслед ушедшей из библиотеки и затворившей за собой дверь Эпплджек. Вкрадчивым тоном единорожка начала:

— Вот, кстати, и первый тебе вопрос для моей… в смысле, просто вопрос! Ты, я вижу, легко подружился с Хранительницами… правда ведь? — осторожно предположила Хартстрингс, исподлобья глядя на Мерсера. Тот недоуменно фыркнул:

— А что тут удивительного-то? Они — ваши национальные героини… а еще весьма талантливые особы, способные отдружбомагичить меня или ненароком сделать нечто худшее, учитывая, что я не являюсь жителем этого мира. С ними находиться в отношениях, отличных от дружеских, попросту вредно для здоровья.

— Ну вот зачем ты так про них… — вздохнула мятная пони, состроив укоризненную мордашку. Алекс, не скрывая на своем лице веселья, нарочно уязвленным тоном пожаловался:

— Как "так"? Меня, к примеру, Рейнбоу Дэш едва не прибила! — предупреждая резонное «Так это Рейнбоу Дэш!» со стороны Лиры, Мерсер напоследок потрепал ее по загривку, прежде чем мирно сложить ладони на стройном боку единорожки и воззриться на нее:

— Но я, знаешь ли, не жалуюсь. Они все довольно милые пони. И вообще, к чему вопрос-то был? Ты чего ожидала — что я с кем-то из них нарочно ссориться стану? — развитый хмыкнул, снисходительно поглядывая на свою самую большую поклонницу. — Лира, чудачка ты эдакая, я — суперпаразит! А местами даже "гипер". Если уж принял решение на время сделать остановку в вашем социуме, я в нем так окопаюсь, что ляга с два вытравишь. Ну, или сковырнешь…

— Что, правда?! Та-ак, — мигом расцвела улыбкой мятная пони, не уточняя, что именно должно было являться правдой со стороны Мерсера. — Вот и отлично! И что ты думаешь о шестерке Хранительниц, о каждой из них по отдельности не считая того, что они хорошие пони? Только честно!

— На кой это тебе?

— Хочу узнать, как видение пришельца из другого мира отличается от нашего! — с предельно невозмутимым выражением ее физиономии заявила единорожка. — Я ведь тебе еще при первом знакомстве рассказывала о Шестерке, помнишь? А теперь, когда ты с ними всеми перезнакомился, мне надо в деталях прояснить, как фильтрование… в смысле, чем фильтр человеческого восприятия разнится с нашим! — Лира жизнерадостно повела ушами, довольная своей выдумкой, после чего заявила:

— Вон, ты про Рейнбоу Дэш говорил — про нее тогда первую и расскажи мне! Что ты про нее думаешь?

— Про Рейнбоу-то? — вздохнул Алекс. — Да что о ней говорить, с одного взгляда все понятно… Той еще хвастуньей и задирой бывает, на базовую логику зачастую плюет — но Эквус ради друзей готова перевернуть, и плевала она на отсутствие точки опоры. Думаю, ее в качестве верного друга трудно переоценить, — Мерсер поднял руки и сложил их за головой, неторопливо потягиваясь, а затем добавил:

— Сидр пить я бы с ней не стал, но оказать поддержку в какой-нибудь экстремальной ситуации вполне дозволил бы. На войне такие отчаянные люди нужны…

«В качестве пушечного мяса, которое можно пустить вперед себя», — мысленно уточнил Алекс, по понятным причинам не собираясь говорить об этом Лире. Фыркнул, когда единорожка вновь болезненно закатила глаза:

— Что? Охотнику-преследователю без хорошего координатора или хотя бы разведки с воздуха тяжело приходится! А вообще, Рейнбоу со всех сторон хороша, оторва эдакая. Живет себе в городе аж у самого Вечнодикого леса без страха, комплексов и сомнений, и в гриву не дует…

— А то, Рейнбоу такая! — на последних словах мужчины оживилась Лира. — Как-то после соревнований взяла и улетела с Вондерболтами! Кто угодно бы на месте Дэш застеснялся, но только не она… Вернулась в Понивилль довольная, как кот, нализавшийся сметаны. Охомутать ее, впрочем, никому еще не удавалось — слишком высоко и быстро летает, надолго ни с кем не задерживается… — разоткровенничавшись, Хартстрингс быстро опомнилась, так что легкий румянец все же тронул ее пушистые щечки, и единорожка поторопилась сменить тему:

— Э-э… Так, ладно, а что насчет Пинки?

— Странная и по-сверхтехнологичному чрезмерно оптимистичная. Спасибо уже за то, что не посчитала меня по лекалам вашего мира глубоко несчастным и вечно неприкаянным, так что необходимо всеми силами пытаться веселить пришельца, — пробурчал Мерсер себе под нос, однако все же коротко улыбнулся:

— Не думаю, что у Пинки Пай это получилось бы, учитывая обстоятельства, но она все же довольно забавная. Чем-то напоминает одного нашего земного лицедея, только его куда более миловидную, пушистую и болтливую версию… и тоже считающую, что жизнь — это прекрасно, когда у тебя есть пирог.Не-а, это не намек Странного Эла Янковича (существует ли он во вселенной Прототипа и может ли Алекс заметить сходство с канонычным избранником Пинки — тот еще вопрос), а на расово британского комика, Роуэна Аткинсона с его нерушимым амплуа мистера Бина.

— Ла-адушки… — протянула Хартстрингс, после чего смерила мужчину оценивающим взглядом:

— Флаттершай?

— Ну… тут, как и в случае с Дэш, мало что можно сказать неочевидного, все на поверхности, — позволил себе не слишком довольный тон Мерсер. — Она, на человеческий взгляд, действительно…

— Хорошенькая? – хихикнув, спросила пони с лукавой улыбкой.

«Я хотел сказать, что она — натуральный монстр», — посетовал про себя Алекс, но все же подтвердил иное качество нежной пегаски, не связанное с ее влиянием на психику:

— Скажем так, я никогда не верил в существование в моем мире, лишенном колдовства, сверхъестественных крылатых сущностей вроде ваших древних духов. Но если вернусь и вдруг однажды выясню, будто они и впрямь существуют, меня не удивит ни сам факт этого, ни крылья эдж-зелзз за спиной… и красоту их, и причитающееся им милосердие я уже успел повидать.

«Только вот соответствует Флатти больше оригинальной, ветхозаветной трактовке, — не скрывая иронии в своих мыслях, припомнил Алекс. — Из нее такой ангел получается, на которого нельзя прямо смотреть, иначе то ли сгоришь заживо, то ли сойдешь с ума. И который вселяет ужас в сердца тех, кому "посчастливилось" лишь заслышать его приближение…» Мутант, качнув головой, опустил руки и задумчиво почесал шкурку на пояснице Лиры:

— Право, мне любопытно, отчего женихи да и невесты за Флаттершай табунами не бегают… Как по мне, она за любого пони могла бы выйти, только лишь захотев и показав копытцем. Другое дело, что она этого наверняка не хочет, но и грозно глядеть наподобие Эпплджек, чтобы любопытствующих отпугивать, не умеет… Ну, опять-таки, умеет, но явно того не желает.

— Так-то оно так, да только Шай непросто заметить, — хихикнула единорожка, жмурясь и выгибая спину, вновь с удовольствием принимая ласку. — А пони в первую очередь обращают внимание на тех, кто умеет подать себя... Но если Флатти замечают, как сегодня — то, конечно, восхищаются, а то и преисполняются решимостью поухаживать, так что… — здесь Лира сделала паузу, над чем-то раздумывая, но затем возвратилась к изначальной теме:

— А как у тебя, кстати, обстоят дела с Эпплджек? Вы, вроде бы, действительно хорошо поладили!

— Она с Дэш — та еще парочка, — проворчал Алекс, не особо пытаясь спрятать улыбку и в целом выглядеть недовольным. — Уже собиралась пару раз мне по голове настучать! Хотя, в отличие от Рейнбоу, до дела так и не дошло…

— Это Эппллжек-то?! — изумилась Хартстрингс. — За что? Она ведь добрейшей души пони!

— За все хорошее… — махнул свободной рукой Александр. — Но я не обижаюсь, если что. Сердиться на ЭйДжей за ее честность, прямоту и заботу по отношению к родным непродуктивно — это все равно что сердиться на теплый летний ветер, гуляющий по пшеничному полю, что бьет тебя в лицо. Сам виноват, что подставился… а я действительно малость переборщил пару раз, экспериментируя вместе с детворой.

— А-а, ну тогда ясно, — улыбнулась Лира, вспоминая уже ее, Мерсера и жеребят совместные посиделки. Затем она вопросительно и в то же время пристально взглянула на Алекса:

— Твайлайт?

— Ну… — Мерсер провел ладонью на этот раз по своему собственному затылку, но все же решился быть откровенным до конца со своей первой, если не считать девчонок, подругой в этом мире:

— Честно говоря, поначалу я не воспринимал ее всерьез, и чувства от встречи с Твайлайт Спаркл были… смешанными. Многое сказалось — уязвленное самолюбие, хоть я и предполагал вероятность чего-то такого еще раньше, неприязнь к вашим мистическим сверхтехнологичным практикам, убежденность в необходимости применения исключительно моих методов... Но в итоге, полагаю, мы пришли к разумному компромиссу. А что до ее личности, то Твайлайт умная, серьезная и терпеливая, но легко выходит из этого состояния, будучи ранимой юной кобылкой. В том числе и за счет этого она добрая и понимающая, так что не вижу ничего удивительного в том, что Ее Светлость определила эту милашку в личные ученицы.

Прищур Лиры, становившийся все уже по мере того, как перечисление характеристик Твайлайт продолжалось, не предвещал для Мерсера ничего хорошего. С предельно невинным выражением ее мордочки, резко контрастирующей с хитрющими глазами, единорожка протянула:

— А как насчет Рэрити?

— Она весьма… занятная особа, — остерегаясь еще какого-то подвоха, в том числе со стороны себе-на-уме-швеи, не слишком уверенным тоном сказал Алекс, почти как он поначалу описывал Твайлайт. — Красивая, умная и безупречно учтивая… кхм, если только не случается чего-то… эдакого. И знающая себе цену, не без этого.

— Пф-ф, и только? — разочарованно фыркнула Лира. Мерсер пожал плечами:

— А что тут еще скажешь? Она хороша сразу со многих сторон, так что за прочими достоинствами так сразу и не разглядишь то, за что Рэрити оказалась избрана Хранительницей. Но да, полагаю, она еще и щедрая, раз моему далеко не самому простому заказу выставила какой-то исключительно символический счетец... — вспомнив умение единорожки договариваться и ее обещание в случае необходимости предоставить свои связи в Кантерлоте, Алекс беззлобно усмехнулся:

— Впрочем, исходя из моего опыта общения с ней, не думаю, что в число привычек Рэрити входит игнорирование возможной выгоды. Не так своего добьется, но эдак…

Хартстрингс вдруг завозилась у него на коленях и уткнулась грудью в живот мужчины, продолжая буравить его снизу вверх озорным взглядом. Отталкиваясь задними ногами, пони скользнула своим пушистым тельцем вверх по торсу развитого, будто питон, взбирающийся по стволу дерева. Положив передние лапки Мерсеру на плечи, Лира наклонилась к его уху и тихо проговорила:

— Я слышала, она считает тебя настоящим джентлькольтом. Не желаешь познакомиться с ней поближе?

— Где ты это услышала? — Мерсер отклонил голову, с подозрением уставившись на собеседницу.

— Менуэтт обмолвилась, что ей сказала Аметист Стар, а той — Торч Сонг, которая давняя подруга Рэрити, — четко изложила ему Хартстрингс цепочку слухов. — Понятия не имею, зачем тебе понадобилось "Карусель" идти, учитывая, что ты сам себе одежду безо всякой магии делаешь, но я рада, что ты и с Рэрити тоже отлично поладил! Так что, думаю, из вас бы получилась замечательная пара… — мечтательно подняла глаза к потолку единорожка, но тут же с исключительно серьезным видом уставилась в лицо Мерсера:

— Я хотела сказать, что исходя из сказанного тобой о прочих Хранительницах, и того, что известно мне, я сочла ее наиболее подходящим кандидатом! Я бы посоветовала тебе еще обратить внимания на ЭйДжей, но она — только по кобылкам, насколько мне известно. Ты, подозреваю, в кого угодно превращаться умеешь, а не только во всяких там престарелых человеческих генералов, но это все же другое дело…

Алекс подавил желание обхватить ладонями голову, а еще лучше — голову Лиры. Остановило его лишь то, что сказанное единорожкой не обязательно значило для развитого неприятности, так как Хартстрингс лишь предлагала, а не констатировала свершившийся факт чего-то ужасного… кажется. То, что передали ей болтливые и впечатлительные ксено женского пола — это нужно было надвое, а то и вчетверо укорачивать, и никакой подбирающейся к развитому угрозы в виде подмоченной репутации не означало. Хотя, учитывая, как Алекс думал, будто Луна способна выдумать байку о пришельце и ее сестре…

Затем развитый едва не поперхнулся от возмущения — пожалуй, в первый раз за все время ему хотелось послать Лиру куда подальше при помощи обсценной лексики, которого в современном эквестрийском по большей части не существовало! Хорошо еще, что в качестве жертвы Хартстрингс на этот раз избрала Рэрити, самую старшую и умудренную пони из Шестерки, а то у Мерсера точно прорвалось бы из мыслей наружу рассерженное «Я что, мать твою, похож на человека, который увлекается малолетками?!» Пусть та же Пинки Пай считалась вполне себе совершеннолетней как по стандартам этого мира, так и орбитальным циклам Земли, но Александр все же не мог сходу заглушить чувство гадливости, всколыхнувшееся от этой мысли. Досчитав про себя до пяти и тяжело вздохнув, Алекс решил единорожку извинить — тут снова были повинны реалии чужого общества, а не желание мятной пони как-то обидеть или принизить человека… разве что вдоволь посмеяться над его выражением лица. Смерив хихикающую кобылку укоризненным взглядом, Мерсер покачал головой. Лира чем-то напоминала ему Дану — такой, какой та могла стать, будь она старшей, а не младшей сестрой, у которой Алекс немалую часть жизни представлялся на ведущих ролях.

«Не упускает случая подразнить, но притом искренне переживает за меня и желает исключительно хорошего… с ее эксцентричной понячьей точки зрения», — предпринял еще одну, если угодно, контрольную попытку угомонить свою неприязнь Алекс. Нельзя было сказать, что его так уж сильно раздражала навязчивость и юмор Лиры по части отношений с ксено женского пола. Вовсе нет! Он только не возражал бы, если единорожка чуть поумерила свой пыл. Хотя бы ради собственного благополучия — такой уж был у Александра Мерсера характер, что он являлся способным вытерпеть хоть сотню болезненных уколов в свою сторону (тем более со стороны пушистой очаровашки-Лиры), зато когда придет время, развитый припомнит и воздаст за все… ну, хотя бы в виде шутливой трепки, которую он сегодня задал Скуталу. Хартстрингс что, не могла представить человека в Эквестрии, кроме как в роли чьего-то потенциального мужа, оттого и горела желанием непременно устроить его судьбу? Тогда все ее усилия попусту — во-первых, уж из доктора-то Мерсера точно выходит такой себе равноценный партнер. Хотя бы потому, что он все еще усиленно трудился над самим собой и своим окружением, чтобы до еще нескорой, вполне вероятно, поры отбытия домой остаться человеческим существом, а не огрызком... во всех смыслах. А во-вторых, у Алекса и самого голова на плеча наличествовала! Он задумывался над возможностью существования и легальностью межвидовой связи, когда это касалось Спайка или добреньких цветастых ксено вроде Флаттершай, но на полном серьезе перелагать данные мысли на себя? Предложения Лиры по этой части вызывали у Алекса разве что улыбку и снисходительное возведение глаз к небу — потому что это было просто смехотворно!

— Ты, часом, не шутила все это время? На мой человеческий манер, — с надеждой уточнил развитый.

— Не-а! — пони с энтузиазмом мотнула ушастой головой.

— Зачем, хотелось бы знать, я могу понадобиться в данном плане... — Алекс хотел было сказать «вообще хоть кому-то из представительниц вашего вида», но вовремя сделал поправку, не желая распространяться на данную тему еще больше, — такой пони как Рэрити?

— Эй, не надо переживать, что ты ее недостоин или вроде того! — Лира обеспокоенно взглянула на Мерсера и похлопала его копытцем по плечу. — У всех случаются проколы, и я не думаю, что Рэрити может обеспокоить… ну, например то, что ты весь город на уши поставил. Мне случалось видеть, как другие ухажеры увиваются вокруг нее, попросившей их о чем-то, а Рэрити получает желаемое, как-нибудь благодарит и больше не обращает на них почти что никакого внимания... Сегодня ведь она пришла к тебе на вечеринку? Я видела, пока меня Бонни не утянула танцевать, как Рэр тебя позвала — это уже больше похоже на настоящий, живой интерес!

Алекс совершенно не представлял себе, что можно сказать в ответ на это. Утробно визжать наподобие гидры, только от смеха, было явно неуместно… Пожалуй, вместо этого ему следовало бы спокойно объяснить Лире, что Рэрити утащила развитого в дом исключительно по делам, и в целом ее "увлеченность" являлась продолжением того, что приключилось во время самого первого визита Мерсера в бутик. И теперь, когда недопонимание меж человеком и пони оказалось преодолено окончательно (Мерсер на это надеялся), после добросовестного выполнения второго соглашения белая единорожка абсолютно точно поступит аналогичным образом, как с некими своими "ухажерами", спокойно разойдясь с Мерсером и более с ним не общаясь в силу диаметральной противоположности их интересов. Не стал это говорить Алекс потому, что крепко задумался: если Рэрити не гнушалась подобных методов, то почему она, выпрашивая у Алекса предмет ее интереса, не задействовала свое обаяние, а почти сразу предложила что-то разнозначное на обмен… или задействовала, раз уж доктор Мерсер по-прежнему считал ее милашкой?

«Да ну, ерунда, — мысленно отмахнулся ладонью Алекс. — Она умная пони, наверняка понимала, что на представителе другого вида, тем более из другого мира, ее маленькие женские хитрости могут не сработать. В смысле, даже будь мы одного вида, они бы не сработали — я бы лишь мысленно усмехнулся бы и отбрехался тем или иным способом, дабы не обижать юную интриганку! К тому же, она еще и сегодня вздумала меня провоцировать, дабы как-то проверить... Может, эта хитрюга вновь собиралась что-то у меня выпросить, как случилось на второй раз, да не вышло?»

На взгляд Александра, не было особой разницы, о чем там думала Рэрити. Она привлекла его внимание лишь пару раз, на краткие мгновения, и не оттого, что пробудила в докторе Мерсере интерес, а потому, что позабавила своим необычным для пони хитроумием… а еще потому, что умудрилась обвести развитого вокруг копыта, пускай и сама этого не поняла. Не говоря уже о том, что вся из себя утонченная пони наверняка пришла бы в ужас, разузнай она вживую, а не согласно слухам, что скрывается под "цивилизованной" оболочкой Мерсера! Нет, конечно, если и с обычного разумного, будь то человек или пони, снять кожу, у него тоже видок будет не самый приятный, но все же в случае Зевса то было несколько иным делом… Флаттершай, кажется, была не так уж и против, а она видела со стороны Мерсера всякое - ну, так пегаска и была себе на уме, являлась далеко не манерной барышней! Алекс внимательно посмотрел на Лиру:

— Не обеспокоит, говоришь… Знаешь ли, маленькая пони, даже земные девушки, привычные к нашим куда более суровым реалиям, явно испугались бы и предпочли отойти подальше, продемонстрируй я им хоть краешком свою натуру, — челюсть Мерсера издала голодный звук, когда жевательные мышцы принялись менять конфигурацию, до прорех растягивая кожу на щеках, отодвигая фрагмент лица в сторону и демонстрируя ряд заостренных выступов, которыми скуловая кость стыковалась с верхней челюстью. — Даже с учетом того, что воздушно-капельным путем и касанием я не способен нанести им вред, если не захочу этого. У вас здесь устроить такое еще сложнее из-за несовместимости соединений за исключением некоторых простейших… кхм, и наверняка среди пони нашлись бы две-три аномалии, но все же не думаю, что это уместно, если говорить о Рэрити, а не… да хотя бы о тебе, к примеру, — Алекс усмехнулся и собрал лицо обратно, чтобы затем потрепать меж ушей единорожку, быстро отвернувшуюся и скорчившую брезгливую рожицу. Лира, угнездившись подбородком на собственном копытце, что обхватывало плечо развитого, задумчиво пробормотала:

— Ну-у… Рэрити чего-то такого, конечно, видеть не могла, если ты ей специально не показывал. И твоя магия, которая не магия, странная… а иногда и противная, — Хартстрингс вновь сморщила мордочку, не испытывая восторга по поводу воспоминаний, что Мерсер когда-то поселил в ее голове. — Но когда ты такое с руками делаешь, а не с лицом или еще чем, то все нормально! Более-менее. И другие пони, которые такое видели, с тобой дружат, не только одна я — отчего Рэрити не сумеет себе позволить? А то и что-нибудь большее!

— Вообще-то говоря, ей, кхм… уже донесли весть. Что я способен представлять угрозу более значительную, чем просто наводить беспорядок в городе, и…

Мерсер судорожно сглотнул. Когда он совсем недавно разговаривал с Рэрити, все казалось таким простым и ясным! А теперь развитый чуть ли не кожей ощущал сомнения, прокрадывающиеся через его плоть и кость. Не было ли, раз кобылка вновь посчитала, будто пришелец все еще способен на некую пакость, чего-то скрытного в том диалоге между ними? Еще какой-то хитрости вроде той, к которой единорожка пыталась прибегнуть в прошлый раз? Рэрити ведь умная, не по годам умная… порой была готова перехитрить саму себя не хуже, чем получалось у доктора Мерсера.

«Стоп, а сколько ей там было лет? — принялся соображать Алекс. — По понячьим меркам девятнадцать, значит, согласно земным циклам около двадцати четырех. В плане психологии… Ну, она более-менее соответствует молодой, но далеко не самой легкомысленной девушке. Однако, так как является эмоциональной по природе ксено, да еще и со своими собственными причудами, сложно достоверно установить возраст психологического развития. По крайней мере, за непоседливого подростка эту пони уж точно куда сложнее принять, чем Пинки Пай или Рейнбоу, так как швея ведет себя в немалой степени так, как предписано ее земному возрасту… кажется, я что-то подобное уже думал раньше».

Ну, да… пожалуй, Рэрити была из числа тех немногих новых знакомых Алекса, не являющихся принцессами, кого он мог бы считать за взрослую земную девушку – и сексизм здесь был вовсе ни при чем, не в том смысле, что все представительницы прекрасного пола обязаны строить из себя недотрог и маленьких стервочек. Та же Эпплджек с Бон-Бон в подобном замечены не были, но воспринимались Мерсером не менее зрелыми особями. Остальные же ксено в силу иной психологии и уклада жизни более походили на недорослей... четвероногих и озорных, в той или иной степени наивных, все еще занятых своим богатым внутренним миром девочек-подростков. Если бы Лира посоветовала ему зазвать на свидание ту же умницу-Твайлайт, Мерсер только посмеялся над абсурдностью предложения!

«Погодите… Я что, правда размышляю о данных ксено в качестве человеческих девушек и называю их этим словом? — скептически вопросил Алекс у самого себя. — Нет, если говорить откровенно, уже думал в схожем ключе, когда Рэрити шутила, будто в ином случае выкинет меня с порога… а может, она и не шутила вовсе. И Флаттершай еще с учетом всей той ситуации успел мельком так обозвать».

В случае последней, естественно, следовало учитывать, что инициатива со стороны Флатти, неплохо укладывающаяся в концепцию понячьего равенства полов, была ею проявлена по ошибке. Мерсер уж точно ни единым местом не предполагал, будто способен первым проявить интерес к желтокрылой пегаске — даже если бы она не являлась ходячим излучателем помех для его нервной системы! И хотя развитый находил пони симпатягами, а еще ему нравились хладнокровные блондинки со сдержанными чертами лиц, этого явно не было достаточно, чтобы рассматривать ту же Эпплджек в качество чего-то большего, нежели друга и невольного соседа. Доктору Мерсеру такое и в голову бы не пришло, пока об этом не заговорила Лира! А то, что Рэрити была красива даже по меркам людей… Вообще-то для существа, которое способно менять свою внешность с той же легкостью, как иные люди обновляют гардероб, ее красота не должна была казаться чем-то необычным. Уж кто-кто, а Рэрити по отношению к Мерсеру особого снисхождения не проявила, как и не оставила на манер Селестии проблесков когнитивного диссонанса у мутанта в голове, так что и особого пиетита к этой синегривой милашке Алекс не испытывал. С другой стороны, если сравнивать с Ее Светлостью без оглядки на сопутствующие факторы, то эта пони определенно являлась в большей степени привлекательным существом: Рэрити в силу очевидных причин была миниатюрнее аликорнов и выглядела менее стройной, хоть и немного превосходила в росте своих сородичей, и ее гибкие плечи с бедрами более смахивали на женские. В то время как Селестия-то являлась красавицей, но в более общем смысле... Видом на нее лучше было наслаждаться на расстоянии в несколько метров, как произведением искусства — в том числе генетического, которым, как Алекс недавно выяснил, принцесса Дня и являлась, только с примесью какой-то там энергетики.

«Ну нет уж, — опомнившись, мысленно возмутился Александр. — Я абсолютно точно не стану проецировать на Рэрити образ Селестии, укладывая у себя в голове фарфоровую изысканность той на более компактный и обладающий меньшим количеством зооморфных черт конструктив! Не хочу даже краем мысли думать об этом». Однако, если говорить не о желании, но допустимости подобных отношений, когда это касалось одной лишь Рэрити… Нельзя было сказать, что Алекс поторопился отмести эту мысль так сходу, как это получилось в ситуации с Флаттершай. Развитый, конечно, еще вчера заверил самого себя, что приложит все усилия, дабы подобное больше не повторилось — но тут он как бы и не собирался никого вводить в заблуждение касательно своих намерений, как получилось с Флатти из-за какого-то вшивого комлимента! Алекс все еще мог позволить себе отпустить таковой, если бы имелось достаточное обоснование. Но могло ли это обоснование возникнуть в случае белой единорожки? Лабораторный взгляд на жизнь и сами обстоятельства ранней жизни, лишившие доктора Мерсера романтизма по части обзаведения семьей, отняли у него в свое время и романтизм влюбленности... Ему ни разу приходило в голову, что Карен «так хороша, что смертный человек не смеет прикоснуться к ней», или любой другой возвышенный вздор, подобный тем эпитетам, которыми развитый сопроводил Селестию. Между тем, насколько Алекс знал, у эквиидов данные атрибуты отношений играли не последнюю роль, а кое-какие способны были обладать натуральной магической силой — вроде мыслей о партнере, которые показались бы доктору Мерсеру нежизнеспособными и отсталыми по меркам 21 века. Попытку отогнать их он сделал и сейчас. В конце концов, они с Рэрити разные виды! Но в то же время, на основании того, что Алекс успел повидать в Эквестрии, они оба довольно-таки прогрессивные, разумные люди… кхм, просто разумные. Это уравнение было бы так естественно, так просто решаемо, будь Рэрити человеком… и если бы чистокровным гоминидом являлся сам Алекс Мерсер.

Александр оборвал свой поток мыслей, когда Хартстрингс издала какой-то приглушенный звук. Она зажала рот копытцами, но это не помогло: из-под ее лапок продолжало вырываться тихое взбудораженное повизгивание. Глаза у единорожки искрились от восторга, когда она поняла, что человек не сказал неприязненно «Ты что, с ума сошла?», а надолго задумался, а потому отнесся к вопросу серьезно. И это моментально выбило Мерсера из настроения рассматривать исключительно гипотетические сценарии! Даже если бы он на полном серьезе вздумал завести отношения с кем-то из местных, что было далеко не из числа насущных потребностей развитого, Алекс мог навлечь на этого кого-то беду — если не тем, что пришелец представлял собой угрозу (в том числе по части некромантии), то опосредованно. Вроде того, как это могло спровоцировать повышенное внимание всяческих недоброжелателей, той же Кризалис… А еще Мерсер намеревался уйти из этого мира, как только получил бы возможность сделать это. Да, установить эмоциональную связь с девчонками мутанту это не помешало, что тоже не являлось насущной потребностью, но там все-таки был другой разговор… Дружеские отношения с жеребятами можно было разорвать все же менее болезненно, на взгляд Алекса.

«А насчет моей опасности, если говорить в отношении к Скуталу, Эпплблум и Свити Белль… Ну, я полагаю, что в полной мере контролирую себя, — поморщился Алекс. — Я никогда не причиню им вред и ни за что подставлю под удар... Теперь скорее пожертвовал бы собой, чем ими. Однажды уже так сделал, сдаваясь на милость принцесс. Постараюсь всеми силами такого развития событий избежать, но если не будет иного выхода — сделаю это снова, осознанно, а не надеясь на добросердечность и расположение ко мне более могущественных созданий». Вслух же Мерсер сказал, неуверенно хмыкнув:

— Да ну, не говори всякую чепуху, Лира. Зачем я эдакой птице высокого полета, какой является Рэрити? Даже если не считать того, что я то еще чудов… кхм, чудо науки — живу почти что в лесу, поклоняюсь колесу… в том плане, что наверняка по мнению местных жителей помешан на своих лабораторных примочках и научном прогрессе. Рейнбоу Дэш уж точно в этом мнении укоренилась!

«Да и куда я эту мадемуазель пригласил бы, если решился на подобный шаг? Не иначе, она, даром что родом из провинции, давно уже привыкла к высококлассному обслуживанию, вроде того ресторана, а я, считай, под открытым воздухом... под землей то есть обитаю, и в ее глазах могу показаться бездомным, живущим на пособие. Одно дело — в роли клиента ее заведения выступать, а это совсем другое… Не у Даймонд Тиары же в долг просить и потом отрабатывать, прислуживая ей, как предлагала ее достопочтенная матушка? — подумал про себя Алекс, кисло улыбаясь. — Пхах. Нет, вообще говоря, дополнительный источник финансирования помимо резидентского возникнуть может, но его еще дождаться надо…»

— Многого же ты про нас, пони, не знаешь, если так думаешь! — беспечно повела ушами Лира, после чего взглянула на своего инопланетного друга с явным азартом в глазах:

— Спорим, что Рэр примет твое приглашение, если ты ее прогуляться позовешь?

— Ага, разбежался! — немедленно среагировал Алекс, после чего неохотно добавил:

— Заключать пари следует с осторожностью, и тем более касательно вещей, о которых ты имеешь весьма смутное представление. Я что, в самом деле способен представлять для пони интерес в этом плане, по-твоему, раз она согласиться может? Даже без оглядки на то, какова моя "магия", я имею в виду.

— Ты по-своему хорош! Не думаю, что я так и буду единственной, кто твою, э-э… обыкновенную наружность обожает, — хихикнула единорожка, закидывая левую лапку Алексу за шею и покровительственно приобнимая его за плечи. — В смысле, до тех пор, пока ты не начинаешь представлять из себя почти что ходячий скелет! Весь этот рост, широкие плечи, длинные конечности, будто созданные для обнимашек… сильные мышцы, голая, но притом мягкая и гладкая кожа... Богиня! — Хартстрингс, мурлыкнув, ткнулась подбородком о короткую шевелюру развитого. — Так и хочется, чтобы ты снял свои совершенно необязательные одеяния, дабы потереться о тебя разом всей шкуркой!

— Лира, ты меня пугаешь… — Мерсер нервно усмехнулся, хоть и подозревал, что здесь все довольно невинно из-за любви эквиидов к тактильным контактам. Пони не была виновата, что ее слова вызывали в голове доктора Мерсера странные и угрожающие ассоциации. Некоторые другие разумные в Эквестрии казались одержимыми тоже весьма странными, на взгляд Алекса, вещами, так что тут не было и не могло быть сексуального подтекста… Черт побери, да сам Алекс по меркам пони наверняка был странным — в том плане, что был зациклен на собственной безопасности и общей предусмотрительности! Лира в это время продолжала деловитым тоном, ничуть не опасаясь выдать предмет обсуждения кому-то постороннему, ибо музыка на улице стала играть еще громче, и вообще тамошнему люду и без виновника торжества было весело:

— А если говорить о Рэрити — это надо смотреть, как она станет реагировать на твои попытки любезничать с ней! Ну, знаешь, все эти тайные шифры кобылок, которые предпочитают исключительно жеребцов... не припомню, чтобы Рэр когда-либо свое обаяние пыталась на девчонках задействовать, — Лира многозначительно подвигала ушками туда-сюда, будто обозначая ими кавычки. — У меня ключа от этих шифров нет, так что тебе придётся действовать самостоятельно, приятель. Но если добьешься ее согласия завязать знакомство, думаю, Рэрити оценит твою экзотичность по достоинству!

Алекс несколько рассеянно покачал головой, но единорожка и не думала сдаваться:

— Попробуй, что ты теряешь? Тебя можно полюбить — уверяю, — весомо сказала Лира, спустившись своим хвостатым седалищем чуть ниже, так что ее глаза вновь оказались на уровне человеческих. — Есть ведь за что! Ты, конечно, меня изрядно напугал тем, что отличался от человеков, как я их себе представляла… Но ты дал мне возможность успокоиться и слушать, а не приступил сразу к расспросам! И я, хоть и не сразу, увидела в неведомом монстре того, кто относится к пони по-дружески, потому что знает — наши виды способны дружить, проживать по соседству в обоюдном мире и согласии. Ты еще тогда показался мне серьезным и очень умным, и я знаю, что у тебя все всегда под контролем! Еще ты всегда стремишься оказаться там, где друзья в тебе нуждаются… хотя лучше бы иногда и не оказывался, — тут Лира замялась, поглощенная не самыми приятными воспоминаниями, но все же улыбнулась:

— Ну, по крайней мере, благодаря тебе я узнала, какая потрясно-обалденная у меня Бонни! Я это и так знала, но чтобы настолько?

Мерсер на слова Харттрингс мог бы вновь возмутиться — ни разу у него не под контролем все было! По крайней мере, не постоянно. Но развитый не особо вникал в слова единорожки, так как ему в голову стукнула весьма забавная мысль: на Земле смелая и уверенная в собственных силах девушка способна выбирать сама, но выбор ее очень вряд ли придется на вас... а робкая девушка, напротив, чаще всего ждет, когда ее саму выберут. В Эквестрии же, вот ведь парадокс, с Мерсером произошло ровно противоположное! Хоть Флатти и робела в присутствии Александра — ведь он важный гость из другого мира и вообще разумный из числа мужского пола, с которым скромница при обыкновенных обстоятельствах просто заговорить-то наверняка страшилась! — она, тем не менее, сама пришла к Мерсеру в гости и не собиралась избегать его компании. Куда более уверенная в себе Рэрити, напротив, собиралась ждать хода со стороны двуногого… если, конечно, принять на веру весьма противоречивую и малообоснованную точку зрения Лиры, будто единорожка не была бы решительно против такого сценария.

«Не скажу, что удивлен подобному развитию событий, если учесть "вирусную" часть моей натуры, — нехотя подумал Алекс. — Извращаю и перевираю все, до чего дотягиваюсь». Как бы то ни было, наука обыкновенно игнорирует те случаи, что выбиваются из статистических закономерностей, и здесь мужчина намеревался поступить так же. Что доктор Мерсер мог сказать про возможность завести отношения с кем-то, не являющимся представителем его вида? Ничего. Тут у него не было ровным счетом никакого опыта, на по-настоящему неизведанную территорию пришлось бы вступать. Как вариант, можно было провести параллель с представительницей иного антропологического типа, но разница наверняка осталась бы довольно-таки существенной… Неизведанного и связанных с ним трудностей Алекс отродясь не боялся в силу своего жизненного признания, но в силу него же считал, что любить нравящуюся тебе девушку — а Рэрити, следовало признать, все же была в определенной степени симпатична развитому! — вовсе не обязательно. Стремиться к браку с таковой, да и к браку в целом, тоже необязательно... Умных и просто имеющих представление о здравом смысле женщин, знающих, как устроен этот мир, Александр всегда безмерно уважал, но никогда не торопился ближе знакомиться с ними — поскольку был уверен, что всё это будет, если он того захочет. А если в этот период жизни доктора Мерсера больше волновали его исследования и наклевывающаяся Нобелевская премия, то на кой терзать свое и чужое сердце, коренным образом менять жизнь, склеивая из двух половинок несуразное целое, если тебе от женщин ничего никогда не было нужно? Алекса не заботило, что о нем подумают в силу таких... опять же, лабораторных взглядов на предмет обсуждения. И, вероятно, мало кто из представительниц прекрасного пола согласился бы на подобные условия, но Карен Паркер была из схожего с Алексом теста, так что они сблизились вполне полюбовно. Вполне устраивали друг друга, спокойно, без особых потрясений любили друг друга…

— Ну, что решил? — ворвалась в размеренный ход его мыслей Лира, постукивая Мерсера копытцем о плечо. — Что станешь делать?

— Ничего не буду, — проворчал Алекс. — У меня и так забот хватает, чтобы еще из-за твоих фантазий голова болела, вертихвостка ты зеленогривая.

— Ох, да ладно тебе! — разочарованно надула губы Лира, после чего ободряюще толкнулась головой о подбородок Мерсера, едва не вогнав ему рог в ноздрю. — Пригласи леди на свидание! Если думаешь медлить и дожидаться каких-то более серьезных знаков внимания, то зря — Рэр таким заниматься не станет, даже если ты ей приглянулся. Нет, если бы она с первого взгляда влюбилась в тебя без памяти, тогда другое дело… но она тогда и меж подругами бы обмолвилась о чем-то более весомом! Наверняка всякую там восторженную околесицу про тебя городила бы…

Слова Хартстрингс нисколько не способствовали душевному равновесию развитого — они если не заражали нездоровым понячьим оптимизмом по части межвидовых связей, то, по крайней мере, дергали и без того пребывающие в напряжении нервы Алекса. Еще немного, и доктору Мерсеру станет казаться, будто те слова Рэрити насчёт отчаливших из Понивилля стражников и оставшегося человека были не просто мимолетным замечанием, а демонстрацией этого самого скрытого и пока что поверхностного интереса! А на Флаттершай швея просила взглянуть не оттого, что подозревала какие-то тайные обстоятельства, имевшие место меж пегаской и Мерсером, а дабы узнать, как пони выглядят с человеческой точки зрения, и способен ли двуногий воспринимать саму единорожку в качестве красавицы, стоящей его пристального внимания… Может, сегодняшний визит Рэрити и, в частности, ее поначалу слабая позиция в диалоге и впрямь являлись своего рода проверкой, но не дружелюбия Мерсера по отношению к народу пони как таковых, а именно к одной алебастровой единорожке? Или, вновь поднимая этот вопрос, Рэрити не могла быть настолько хитра? Да какая разница, Алекс Мерсер все равно бы не стал... в смысле, даже если бы он имел дело не с Рэрити, а с каким-то другим мастером, то все равно вряд ли вздумал бы закатывать скандал из-за вольностей в своем заказе! И не могла же пони, зная, что Лира является близкой подругой человека, специально слить ей информацию о своем гипотетическом интересе — где гарантия, что брошенная вскользь пара слов дойдет через цепочку подруг до адресата, причем не обратится по пути во что-то совершенно иное, гипертрофированное общительной и впечатлительной натурой пони?

«Да будет проклята эта Лира Хартсрингс! Бесценный первый друг в Эквестрии, чтоб ее, — недовольно, но в то же время с нотками снисходительности и обреченного смирения подумал Мерсер. — Я уже скоро готов буду ее прибить — в том числе за то, что поселила в моей голове эти сомнения! Как будто мне других поводов для беспокойства не хватало на прошедшей неделе…»

— Лира, милая, — чувственно проговорил Алекс, интегрируя в свою речь мелодичные обороты голоса Рэрити, — давай закроем эту тему раз и навсегда. Не вынуждай меня в отместку говорить агенту Дропс, будто интерес ко мне проявляешь ты сама, и мы скоро на людской манер вплотную приблизимся к тому уровню близости, который у Бон-Бон с тобой когда-либо будет.

Чтобы добавить выразительности, Мерсер нежно погладил кобылку ладонью по щеке. Хартстрингс вместо того, чтобы жмуриться, испускать парочку блаженных вздохов и почти что мурчать от удовольствия, выпучила на человека свои золотистые глаза.

— Ты не посмеешь! — выдохнула единорожка.

— Охо-хо! Еще как посмею! — улыбнулся Алекс, разом сбивая весь свой серьезный настрой. — Ты, маленькая пони, даже не представляешь, как далеко я готов зайти в случае необходимости…

— Ну почему же? Представляю… — сомневающимся тоном протянула Лира, вспоминая случившееся три недели назад, но затем опомнилась:

— Нет! Все равно не надо, она ж меня тогда на какое-нибудь суперсекретное и суперсерьезное задание в качестве напарницы не возьмет! Я бы ей хотя бы свежие кристаллы магией могла б подбрасывать взамен разряженных… Не хочу, чтобы Бонни в одиночку этих противных чейнджлингов отправлялась ловить, а я уже и так завалила испытание скрытности! До сих пор слышу, как она говорит… — тут Лира, скривившись, изобразила самый наставительный и сухой тон Бон-Бон из всех, — «Надеть на голову колпак от торшера и прилепить к нему записку "абсолютно точно не секретный агент Хартстрингс" — это никакая не маскировка»!

Тут Алекс не выдержал и коротко рассмеялся, представив на голове Лиры абажур — и вообразив, как она после дерганья за шнурок зажигает на кончике рога магический свет, изо всех сил пытаясь не выдать себя.

— Считай, что ты меня убедила столь внушительной… словесной картиной. Кстати, а где сама Бон-Бон?

Не менее внушительная картина воцарилась, когда снаружи что-то бабахнуло, на этот раз по-настоящему, а не хлопком телепорта — пусть до выстрела из какого-то артиллерийского орудия этот звук и не дотягивал. В тот же момент через по-прежнему распахнутое окно в библиотеку с визгом влетела Пинки Пай, сбив на своем пути пару шкафов, разбросав по полу кучу книг и оказавшись благополучно ими погребенной. Лира и Мерсер, не сговариваясь, подскочили на месте и бросились вперед, стремясь вызволить кобылку из-под завалившихся полок. Пинки Пай сама довольно активно пыталась вынырнуть наружу, но после того, как ее откопали, вмиг растеряла весь свой энтузиазм, сонно кивая головой. С немалым трудом пони удалось-таки поднять свои слипающиеся глаза на Мерсера:

— Сэнди… Хи-и, умник ты бесшерстный! Вот где ты…

— Пинки, ты как? — Александр, расщепив конечности, медленно и аккуратно потянул кобылку наружу, поддерживая ее шею. — Ноги чувствуешь? Задние… да и передние тоже.

— Сильно голову ушибла? — в свою очередь озаботилась Лира, хотя вопрос то был в высшей степени бесполезный. Алекс не думал, будто от удара по голове в поведении Пинкамины произойдут сколь-нибудь значительные изменения в сторону… назовем это "нормальностью", которую описывала Луна по отношению к своим подданным.

— О! Я же вот зачем пришла… прилетела! Я должна, наконец, устроить тебе сюрприз! — определилась Пинки, пытаясь вывернуться из хватки Мерсера. — То, что необходимо жизненно каждому ученому! Или каждому ученому жизненно… Ну, в общ-щ… — запинаясь, пробормотала Пинки Пай, часто моргая. — Без которого ученого представить невозможно, в общем! Капелька магии Хаоса, которая благодаря тебе не потеряет свою силу… алхимия сама подстроится так, как я задумывала. Но только не так, как нужно, в отличие от Гармонии… А у тебя как раз ненужное для пони становится нужным!

С этими словами Пинки с феноменальной ловкостью извернулась, наконец покинув сдвоенные конечности человека. Куда менее ловкой, даже вихляющей походкой она двинулась прочь, угрожая наткнуться на еще одну полку и повалить ее — а Твайлайт Спаркл все не спешила объявляться в розово-фиолетовой вспышке, дабы должным образом наказать хулигана, посмевшего громить ее святилище! Мерсер, не веря глазам своим, повысил голос:

— Пинки, ты что, пьяна?! - это и созвучные ему редкие обозначения Алекс слышал еще "во сне", от Ее Темнейшества же, и он не предполагал увидеть что-либо подобное в современной Эквестрии. Мало того, что культура употребления спиртных напитков у пони казалась Алексу весьма и весьма умеренной, так еще и на вечеринке не присутствовало чего-либо кроме вполне обыкновенного сидра! Обыкновенного…

— Это я-то пиньята?! Да ни в одном глазу! — возмутившись, обернулась к человеку земнопонька, после чего вконец окосела и отправилась инспектировать, казалось бы, совершенно ровную стену библиотеки, неловко возя по ней копытцем.

— Минус на минус дают плюс, эни-бени плюм тю-тю… где оно тут у меня было спрятано? — успела сказать кобылка, прежде чем ее окончательно сморило. Пинки Пай осела у стены грудой розовых кудряшек, громко засопев мордочкой, что растянулась в довольной (и абсолютно точно пьяной) улыбке. Мерсеру же, чтобы переварить случившееся, понадобилось еще почти десять секунд — под конец которых внутри развитого будто образовался ледяной ком энергетического голодания. Множество туманных фраз, слышанных им за последние минут двадцать, внезапно обрели смысл... И Мерсер очень жалел о том, что ему, увлеченному разговором с той же Рэрити, не удалось распознать признаки надвигающейся угрозы.

«О, нет! Нет, черт побери!»

На глазах у Лиры, недоуменно чешущей загривок, Алекс бросился считывать у беззаботно храпящей кобылки пульс, реакцию зрачка, чистоту века и прочие внешние показатели — не побрезговал, залез удлиннившимися пальцами в рот, дабы взглянуть, что там было по части слюноотделения, не пересох ли у пони язык и было ли в порядке заднее небо. Развитый ведь проверял и перепроверял на параспрайтах — реакция на сыворотку и все причитающиеся ей производные, включая условно токсичные компоненты, у жителей этого мира должна была оказаться в пределах нормы! Но здесь явно было что-то не в порядке… По счастью, ни один из симптомов у Пинки не отличался от таковых при обыкновенном опьянении, так как избыток алкоголя действовал на пони схожим с людьми образом… если верить их не самым полным и подробным по этой части справочникам. Но все же Алекс сумел покинуть Пинки Пай с относительно легким сердцем, ибо снаружи вновь раздался грохот, и библиотека содрогнулась, будто от попадания в нее еще одного небольшого снаряда. Проскользнув вместе с Лирой через низенькую дверь, развитый живо оглядел окрестности…

Представшая перед Мерсером картина в точности укладывалась в короткое, но емкое замечание «Хьюстон, у нас проблема». Неудивительно, что Рэрити предпочла удалиться, еще когда все это безобразие только-только начиналось! Хотя, наверное, проговори единорожка с Алексом еще немного, и она, наоборот, осталась бы — поскольку могла обеспокоиться, что с ее обыкновенно трезвыми друзьями случилось что-то совсем уж неладное. И Полемарх ни о чем подобном Алекса не вздумал предупреждать, так как канцлер грань портала не раскрывал и по всем видимым признакам никуда уходить не собирался... Вместо этого захмелевший Нейсей, с видом торжественным и напыщенным, вздымал в тосте которую уже по счету кружку — за научно-магический прогресс, идущий на пользу народу пони, и за все многообразие сидра, поднимающего эквиидам настроение в непростые времена. Тайм Тернер не отставал от своего более высокопоставленного коллеги, и думать забыв про мелкую вражду с ним! Подружка доктора расположилась по соседству, прямиком в бочке, у которой оказалось выломано днище. И хорошо, что бочка эта расположилась горизонтально, а не вертикально… Тогда Мерсера неминуемо посетила бы мысль, что Дерпи могла утонуть, ибо наружу торчали лишь ее неподвижные задние лапки, а также заляпанный в сидре хвост. Эпплджек, тоже порядком испачкавшуюся, у которой поначалу был лишь слегка развязан язык во время разговора с Мерсером — не настолько они были хорошими приятелями, чтобы говорить о подобных вещах абсолютно открыто, по мнению Алекса! — уже окончательно сморило, так что она лежала неподалеку под столом, накрыв голову вновь обретенной шляпой, и зычно храпела. Скромница и по совместительству умница Твайлайт, нездорово хихикая, вместе со своим братцем-единорогом и Пин Спэйром устроила соревнования по стрельбе заклинаниями… в роли мишеней выступала столовая утварь, например, тарелки с остатками снеди, что располагались на столах, а сами заклинания имели исключительно случайный характер — судя по тому, что один стакан натурально поплыл, растекшись лужицей размягченного стекла, а чаша из-под пунша отрастила стеклянные же ножки и торопилась сбежать! Из-за пьяных глаз стрелков большая часть заклинаний пролетала мимо и впивалась в газон и окрестные дома, ту же библиотеку, на стене которой уже образовалась пара подпалин. Развеселая Бон-Бон, оставшаяся на вечеринке еще на какое-то время из-за Лиры, чрезвычайно экспрессивно что-то обсуждала с не менее веселой Миднайт, приканчивая на пару с ней явно не первую (и не последнюю) кружку…

Здесь-то Алекс и наткнулся взглядом на виновников происшествия, пускай и не первостепенных. Мужчина увидел опустевшие бочки из-под сидра — и их явно было больше того количества, которое обыкновенно выпивали пони и которым Пинки Пай располагала для вечеринки. А запалом для их распития с немалой вероятностью послужила именно иммунная сыворотка Мерсера! У параспрайтов не наблюдалось чрезмерного влияния небольших доз спирта в крови на вестибулярную систему, и Мерсер решил, что все в абсолютном порядке… Он не учел того, что спирт в принципе мог не оказывать опьяняющего действия на этих существ — они не какие-нибудь там пчелы, у которых вымазанных в забродившем нектаре особей на входе в улей заворачивает охрана! Летающим трансмутаторам материи, почти мгновенно перерабатывающим таковую в реакторной камере, подобный механизм оказался бы попросту бесполезен, и координация движений у них могла хромать исключительно в силу активации вирионов. И так как угрозы для жизни и параспрайтов, и пони не предполагалось, Алекс удовлетворился проверкой на наличие всевозможных побочек и возможного образования токсичных соединений — но действие самого "привычного" из ядов, этанола, проверять не стал! Ради преодоления вирионами весьма продвинутого ЖКТ пони и их оседания в крови связал их с этими самыми соединениями… в результате чего всасываемость спирта в кровь у пони резко повысилась, а усваиваемость, наоборот, в разы упала. Эквииды испили по одной, может по две кружки модифицированного сидра из той самой бочки, и эта полученная доза алкоголя из их организмов уже почти не выветривалась… Мерсер спустя некоторое время намеревался активировать и разрушить инородные структуры, но эмоциональные от природы пони, непривычные к пьянкам на человеческий манер и избытку выпивки, уже успели повеселеть и решить, что если гулять, так гулять! А Пинки, тоже будучи навеселе, только рада была предоставить окружающим еще больше праздничного настроения. Затем, пока Мерсер болтал с Рэрити, а потом и с Лирой, доза алкоголя в крови участников вечеринки стала нарастать как снежный ком…

«Сколько же они выпили? Вот тебе и опыты без проверки на высших млекопитающих! — с негодованием и растерянностью подумал Алекс, вновь подавляя желание схватиться за голову от комплексной проблемы, свалившейся на него, и понятия не имея, с какой стороны подступиться к бушевавшему вокруг веселью. — Как знал... Ну, точнее не знал. Ну и глупец же вы, доктор Мерсер!»

— Лира! Лира, послушай… — Алекс собирался было обратиться за помощью к единорожке, но та его уже благополучно оставила. Хартстрингс пыталась уговорить Бон-Бон пойти домой — а земная пони ни в какую не хотела отпускать свою будущую, по всей видимости, коллегу! Вместе со столь же покачивающимся на всех четырех ногах Скиппером единорожке все-таки удалось разлучить стражниц, действующую и намеревающуюся вновь вернуться в строй. Лира, причитая, поволокла свою пьяненькую девушку в сторону жилых домов, откуда на творящиеся бесчинства с недоумением, а кое-где и со страхом взирали случайные прохожие, и Мерсер остался в своем замешательстве один… Долго ему таковым быть не пришлось, поскольку возвращение человека заприметил Тайм Тернер:

— О! Алекс, наконец-то ты вернулся! Ты как раз вовремя, — счастливо улыбаясь, заявил ученый, одновременно пытаясь высвободить Дерпи из бочки, тягая ее за задние лапки. Ухватив пегаску впридачу зубами за хвост, Тернеру это все же удалось — так что измазавшаяся в сидре кобылка с треском вылетела наружу, свалив своего кавалера с ног и усевшись на него сверху, глупо хихикая. Тайм Тернер сплюнул пару светлых волосков и совершенно одухотворенным тоном продолжил:

— Тьфу! Так вот, о чем это я… Нашему дорогому канцлеру не терпится доказать Пинки Пай, что… э-э… будто предрассудок, что все ученые сплошь зануды и способны только работать, совсем не умея развлекаться, ошибочен. Якобы интеллектуалы Кантерлота, такие же изобретательные, как и мы с тобой, тоже знают, как можно славно провести время, потому Нейсей и предлагает нам… А куда делась Пинки? — Тернер недоуменно повертел головой, насколько ему позволял это сделать зад Дерпи, после чего принялся с кряхтением выползать из-под счастливо обнявшей его торс пегаски:

— А… Э-э, найдется еще, где-то здесь ведь со своей пушкой возилась... В общем, канцлер предлагает нам продолжить празднование твоего… э-э, и нашего тоже праздника. Фестиваля Урожая, в смысле. У нас там много всего есть! И было. Уже вечер, но на ярмарке наверняка еще полно незакрытых лотков, и пони еще гуляют… Это наше продолжение гуляния канцлер и готов профинансировать! — здесь Тернер повысил голос, так что его стало слышно и другим пони тоже. — Весьма великодушно с его стороны…

— Не всех подряд финансировать же, дискорд тебя побрал! Только Пинкамину… и может, вас с Дерпи тоже, — возразил Нейсей в негодовании куда более веселом и притворном, чем он обыкновенно привык. Теперь-то было понятно, отчего единорог дозволил себе менее сдержанные, откровенные речи, в том числе публичное упоминание генитики по отношение к Мерсеру! Но протест единорога утонул в пьяном хоре благодарности, причем громче всех радовалась абсолютно точно перебравшая как модифицированного, так и обыкновенного сидра Рейнбоу Дэш.

— …готов профинансировать, — упрямо повторил земной пони, едва не свалившись под весом своей подружки обратно на землю. — В связи с этим, коллеги, я вношу предложение! Сейчас мы допьем оставшийся сидр, доедим вкусности и все вместе пойдем на этот самый фестиваль… ну, на его остаток!

Послышались нестройные возгласы согласия — даже со стороны некоторых пони, коих успел сморить избыток выпивки. Эквииды принялись нестройно выбираться из-за столов и прочих мест, которые они оккупировали, а Рейнбоу Дэш гаркнула:

— Винил! Винил, блин! — так и не дождавшись ответа, пегаска переключилась на приятельницу Скрэтч:

— Октавия! Ты, это… скажи нашему диджею, чтобы включала че-нить пободрее! И ваще, мы ее аппаратуру с собой берем! Веселье… — пегаска зычно икнула, но окончила твердо и громко, вновь заставив Мерсера ужаснуться:

- Веселье только начинается!

Земная пони, облокотившаяся о виолончель и сонно клевавшая мордочкой, лениво пихнула свою подругу копытцем, но та по-прежнему не реагировала. Молчаливая единорожка благополучно уснула у своего пульта, привалившись к одной из колонок, что все еще выдавала какую-то понячью вариацию диско… Алекс же почти что с отчаянием наблюдал за тем, как те пони, которые после обильной выпивки еще сохранили способность двигаться, собираются продемонстрировать всему Понивиллю ошибку доктора Мерсера, делая невозможным ее замалчивание. Ну, по крайней мере, такая перспектива пробудила в мужчине потребность действовать немедленно, пока все не стало совсем плохо! Пьяные носители сверхтехнологий — это вам не шутки, дело угрожало стать поистине страшным. Ладно, если захмелевшие эквииды просто набились бы в телегу, на которой доставлялись бочки с сидром, и запрягли в нее столь же нетрезвого Макинтоша, дабы с ветерком прокатиться по Понивиллю… а может, в придачу стянули бы у местных бейсболистов их инвентарь и применили его на почтовых ящиках горожан, вконец перепуганных таким поворотом событий. (прим. Mailbox Baseball — известный штамп в американской массовой культуре, пусть появляется он не то что бы в большом количестве произведений. Обыкновенно выполняется с применением транспортного средства, из чего поновее — было это во все том же "Рике и Морти"… только вот почтовые ящики там были живыми) Какая-то вариация другого национального американского спорта, футбола, у пони ведь существовала, как показал сегодняшний день! Так что, пожалуй, и впрямь настало время решительных мер, пока кто-нибудь вроде невероятно талантливой Твайлайт не вздумал наколдовать из воздуха эдак с полцентнера чистого урана-235.

— Я с вами, — сказал Алекс, затем более уверенным тоном повторил, пряча руку за спину:

— Да, конечно, я с вами. Отлично. Давно пора. Слушайте все! — обратился Мерсер к присутствующим. — Все собираемся вместе и идем прямо сюда!

Тайм Тернер довольно закивал вихрастой головой, будто механическая игрушка, а Мерсер улыбнулся гостям самой дружелюбной улыбкой, не предвещавшей, впрочем, для них ничего хорошего. Шайнинг Армор, подойдя, ответил человеку не менее лучезарным выражением его добродушной физиономии, в то время как Твайлайт выглядела вполне типично для нее взбудораженной открытием. Она, хоть и запинаясь, с жаром принялась было рассказывать Александру, какая гениальная идея стукнула единорожке в голову во время их с братом маленького пари, но развитый поднял ладонь:

— Твай, успокойся. Заверяю, у нас с тобой еще будет время поговорить, — говоря это, он стрельнул глазами в сторону захмелевших гвардейцев, быстро прикидывая, смогут ли они как-то противодействовать задумке Алекса. Можно было, конечно, попробовать кинуть первой вирион-гранату, дабы нейтрализовать хоть порядком и убавившие в точности, но все еще магические способности гвардии, только вот состав по словам Бон-Бон являлся магическим, а потому под действием вируса мог утратить свой эффект… Мерсер, выбрасывая из мышечной пазухи переданные ему часы с мощным усыпляющим зарядом, добавил:

— Завтра я с удовольствием послушаю твою теорию насчет, э-э… "моего" алюминия, но сейчас следу…

Не самый сильный и точный, но все-таки тяжелый удар копытом, пришедшийся человеку в скулу, оборвал Алекса на полуслове и бросил его на землю, едва не вынудив упустить часы из ладоней. Проблемы со стороны гвардейцев все-таки настигли человека! Клауд Скиппер кувырнулся в воздухе, будучи не в силах сохранить равновесие после нанесенного удара, и неуклюже опустился обратно на землю. Мерсер же, ошеломленный неожиданностью нападения, только с удивлением взглянул на своего обидчика, не торопясь вскакивать на четвереньки, подобно гигантскому пауку, и тем более занимать боевую стойку, что он непременно сделал бы при иных обстоятельствах. Вот теперь на морде пегаса не было и следа былого равнодушия! Видимо, избыток алкоголя все-таки раскрепостил Скиппи в достаточной степени, чтобы вполне резонное желание поквитаться с обидчиком его особенной пони все же пересилило эквиидские манеры и эквиидскую же миролюбивость. Они все еще имели место, так как вид после удара Скиппер принял не ожесточившийся, но исполненный… облегчения?

— Теперь мы квиты, — выдохнул Скиппер таким тоном, будто пегас избавился от тяготившего его бремени. Встряхнул передним копытом, которое ушиб, не задействуя на полную силу свой гравикинез:

— Ты, конечно, тот еще нехороший… человек, Мерсер. Но я тебя, так и быть, прощаю. Учитывая те… те обстоятельства.

С этими словами жеребец вновь поднялся в воздух, снизился и протянул не пострадавшее копыто Мерсеру. Наклонив голову, не то поинтересовался, не то резюмировал:

— Тогда ты удар лучше держал, а?

Невольные свидетели сего происшествия наконец-то отмерли, так что послышался их гомон, отдельные недоуменные и обеспокоенные выкрики. Мерсер не был уверен, как станет выглядеть данное обвинение в их глазах, учитывая незнание большинства о случившемся в яблочных садах, но общее нетрезвое состояние должно было смягчить эффект… Так или иначе, отказываться в силу мнимого самодовольства от предоставленной Скиппером возможности Алекс не собирался, и думать не думая, например, резко потянуть предложенное ему копытце на себя, одновременно выбрасывая вперед голову, дабы лбом разбить пегасу физиономию.

«Бедный дуралей, — усмехнулся про себя Александр, крепко обхватывая выставленную конечность и с помощью охнувшего от тяжести летуна поднимаясь обратно на ноги. — Смысла-то в избиении Зевса почти столько же, сколько в устраивании взбучки стене, на которую ты наткнулся по собственному недосмотру — она ж бетонная! Если Скиппер и рассчитывал стать со мной квитами, устроить некую вариацию принципа "око за око", то следовало тоже бить по тому, кто мне дорог. Другой вопрос, что я его в этом случае по все той же стене размажу, соскребу, вылеплю заново и скажу, что так и было».

Алекс, отпустив ногу пегаса, взглянул в сторону Миднайт и ободряюще улыбнулся ей — фестралка, будучи подшофе, беспомощно приподняла уголки губ в ответ, выглядя потрясенной и не ожидавшей от своего возлюбленного такой прыти. Вновь посмотрев на Скиппера, неверным махом левитирующего в воздухе, Мерсер наклонил голову, глядя на стража исподлобья:

— Может, тебе по-прежнему и наплевать, но я сожалею о том, что произошло.

— М-м… Да, прости, — невпопад ответил пегас, озабоченно поглядывая на прочих ксено, будто бы устыдившись своего порыва. — Не сумел удержаться. Не знаю, что на меня нашло… Я не хотел… в смысле, хотеть-то хотел, конечно, но все же…

— Что ж… Кажется, здесь у нас состоялось примирение? — Тайм Тернер вновь повысил голос, очень вовремя приходя на помощь своему иномировому коллеге. — Пусть и, э-э… весьма своеобразное. Давайте как раз первую кружку сидра и поднимем за это! Когда до него доберемся… и не первую, да… Но за это надо обязательно выпить — чтобы всем было хорошо и никому не обидно!

— Примирение между друзьями — это всегда хорошо! — авторитетным тоном заявила Твайлайт, и ей вторила не прекращавшая сиять улыбкой Дерпи:

— А если хочешь, чтобы никому не было обидно, будь как я! Меня почему-то все всегда прощают, что бы я ни поломала.

Веселое настроение вновь быстро овладело умами и так добродушных по своей природе, а теперь еще и пьяненьких пони, так что они принялись оживленно, а в случае Рейнбоу Дэш и шумно переговариваться, смеяться и что-то напевать. Мерсер же проводил пристальным взглядом отдалившегося от него и явно с облегчением выдохнувшего Клауд Скиппера, думая над тем, что развитый, конечно, в любом случае ему страшно отомстит… Например, уложит пегаса спать в максимально неудобной позе, чтобы наутро у него все ломило. Естественно, на всякий случай проследит, чтобы этот начинающий алкоголик наравне с остальными не захлебнулся при случае рвотой, но тем не менее! Немедленно привести свой зловещий план в исполнение, выставив часы на максимальную интенсивность насыщения газом, Мерсеру помешал голос, раздавшийся позади:

— Эй, нельзя ли чуть поспокойнее? — с неудовольствием произнес еще один эквиид, только имевший при себе отдельные черты, напоминавшие о земных ослах… а также, кажется, располагавший довольно объемным париком на голове, что Алекс у ксено наблюдал вообще первый и единственный раз. Хотя по прибытии в Эквестрию и подозревал что-то эдакое по отношению к зооморфным туземцам… Родич здешних пони, в отличие от них безбоязненно приблизившийся к библиотеке, выразительно махнул хвостом с кисточкой на сумку, перекинутую через его спину:

— Кое-кто просто хотел вернуть до пыледельника свои книги… Может быть, и не выбирать пока новые, но сдать старые в тишине и спокойствии, как и положено приличной библиотеке. А у вас здесь шум, крики… теперь еще и драка. Хотите, чтобы я нажаловался на вас госпоже Мэр?

— Хочешь, чтобы я обглодал тебе лицо, млекопитающее? — сделав шаг вперед, приглушенно огрызнулся Мерсер, оскалив зубы и приоткрыв височные кости, пока новая вспышка веселья не оставила пони. Непосредственных свидетелей Алексу еще только не хватало! Помимо тех, которые издали с опаской поглядывали на беспорядок, что учинила пьяная компания. Судя по тому, как эквиид опал с морды и предпочел едва ли не бегом удалиться, предложение развитого он не оценил… Пони зазывали осла вернуться, говоря, что ничего страшного у них не происходит, и здесь просто-напросто наслаждаются вечеринкой, так что рады всем желающим присоединиться — а между тем Твайлайт, даже в нетрезвом виде остающаяся интеллектуально развитой, хоть и не услышала претензии, как и ответа Мерсера на нее, сумела-таки озаботиться проблемой:

— Вечереет… Мы, наверное, уже начинаем соседям мешать. Не волнуйтесь, я сейчас сделаю так, чтобы не мешали! Наколдую, чтобы нас было не слышно и не видно, — с этими словами Спаркл зажгла огонек на кончике своего рога. По его спиральным впадинам заструились потоки ионизированного газа…

- Твайлайт, нет! - только и успел выпалить Мерсер, пытаясь вдогонку часам выбросить себе в ладонь гранату-нейтрализатор, но было поздно. Раздался мощный хлопок, все вокруг затопила вспышка лилового света, и хотя Мерсер не почувствовал на своей шкуре каких-либо эффектов вроде скручивания кишок, подбирающегося к горлу желудка или невидимого крюка, цепляющего мужчину за ребро, окружающее развитого пространство ощутимо содрогнулось и будто бы подпрыгнуло. Мерсер едва не оказался повторно сбит с ног — а вот многие пони как раз и не удержались на своих четырех, включая Твайлайт. Та, с опаской подняв голову, огляделась было:

— О-о... — глубокомысленно протянула единорожка. — Кажется, я что-то напутала.

Это было еще мягко сказано! Твайлайт действительно сделала так, чтобы их компанию стало «не слышно и не видно» жителям городка — спьяну телепортировав всю библиотеку вместе с солидным вырезом земли в сторону "одомашненного" леса Вайттейл, на один из северных холмов! В итоге Понивилль теперь располагался своей россыпью вечерних фонарей поодаль, а переливавшийся огнями Кантерлота горный пик стал несколько ближе… Пока Твайлайт не вздумала пытаться исправить случившееся и не натворила своим рогом еще больших бед, Мерсер провернул заводную головку часов, нажал на нее и кинул заряд прямиком в толпу еще только очухивающихся от потрясения (во всех смыслах) пони. Облако фиолетового газа в мгновение ока распространилось во все стороны, окутывая четвероногие фигуры — которые, сделав пару вдохов, тут же принимались сладко позевывать и благополучно опускаться на землю, выдавая носом рулады разной степени музыкальности. К слову о музыке: самым устойчивым к газу эквиидом оказался не кто-то из тренированных стражников, а Октавия! Могло быть и такое, что бессознательное, "гармоническое" призвание у земной пони возобладали над ее слабеющим телом и постепенно отключающимся разумом, так как она попыталась напоследок сыграть несколько нот, вполне способных сойти за эдакую понячью вариацию "Ближе, Господь, к тебе" (прим. Согласно показаниям спасшихся (и фильму Кэмерона), гимн этот был сыгран музыкантами "Титаника". Кто помнит эту отсылку из начала второго тома — тот молодец, но там она была ликвидирована как не слишком уместная. А вот здесь вполне себе!) ради подобающей трагичности момента. Затем кобылка довольно аккуратно для нетрезвой ксено уложила виолончель в футляр, защелкнула на нем замки и театрально опала рядом со своей подругой, более не подавая признаков жизни кроме тихого сопения.

Мерсер, с некоторой опаской выцепив у Нейсея медальон (а вдруг на него были наложены некие охранные чары, ограничивающие неавторизированный доступ?), опылил лежащих вповалку пони при помощи капсулы без активации инфовирионов на случай, если действие магического состава вздумает рассеяться раньше времени. Теперь для канцлера не стал бы подозрителен сам факт наличия следов от "безобидных" частиц вируса в его организме: раз уж могущественные даже по меркам сверхтехнологичной Эквестрии колдуны вроде Твайлайт и канцлера перебрали сидра, Алекс Мерсер был вынужден принять меры, переживая за их и свою собственную безопасность… Библиотека, перенесенная целиком за черту города, служила бы лучшим тому доказательством.

А дальше последовало то, о чем эквииды — вот ведь ирония! — столь много знающие об истинной дружбе, по всей видимости, имели крайне и крайне поверхностное представление. То была, конечно же, забота о пьяных товарищах... Алекс был не в восторге от перспективы нянчиться с отключившимися ксено, но не следовало ведь доктору Мерсеру оставлять всех этих разумных почти что в чистом поле на вечерней, а затем и ночной прохладе, если уж он являлся виновником произошедшего, верно? Словно военный санитар, вытаскивающий раненых с поля боя, развитый принялся уносить пострадавших внутрь и распределять их по помещениям библиотеки так, чтобы многочисленные книги не оказались под ударом, а пони были снабжены хоть каким-то койко-местом в виде матрасов, разложенных на полу одеял и прочего найденного у Твайлайт в закромах белья. Еще Алекс фиксировал их головы в боковом положении при помощи небольших сгустков, дабы исключить вероятность перекрытия дыхательных путей рвотными массами. Некоторые, вроде уснувших самостоятельно пони, пытались было отбиваться — та же сонная Эпплджек что-то бурчала, пока Алекс заносил ее внутрь, и недовольно сучила копытцами. Тернер с Дерпи, наоборот, восприняли руки человека как что-то дружественное и даже во сне полезли обниматься… причем оба с одинаковой теплотой, что заставило Мерсера испытать определенную неловкость.

Два десятка самых разных пони, включая дневных гвардейцев, вели себя подобно бездыханным телам и вовсе не реагировали на действия Алекса, в то время как пара их ночных собратьев оказались более чуткими, недовольно дергали когтистыми крыльями и прижимали заостренные уши с кисточками на них. Нейсея, дабы не раздражать его понапрасну, Мерсер расположил со всевозможным комфортом в гостевой комнатке, Твайлайт Спаркл отправилась на свое законное место, койку в спальне второго этажа… Рейнбоу же, так и храпевшую в обнимку со Спэйрхэдом, зарывшись мордочкой в его нагрудный пух, Алекс определил в чулан, прикрыв за ними дверь — разлучить бесчувственную пегаску с ее жертвой не представлялось возможным, ибо хватка у драчуньи была поистине стальной, а парочка наверняка не хотела по пробуждении ловить на себе чужие ехидные взгляды. Во всяком случае, не желал того Спэйрхэд; Дэш-то с большой вероятностью было бы наплевать, что сторонние пони могли подумать о потрясающей ней нечто эдакое. Пинки Пай же Алекс, растерянно проведя ладонью по затылку, решил лишь укутать в одеяло, бросив там, где она и отключилась, и простукивать стену на предмет тайника развитый не собирался. Ну его… Может, оно было и к лучшему, что Пинки не успела сегодня Алексу сюрприз устроить. Потом вручит в более спокойной обстановке, а то Пинки, будучи пьяненькой, могла сообразить из "сюрприза" бомбу или что-то вроде того, раз презент был связан с Хаосом.

Закончив уборку тел, Алекс проверил холодильник, который и не думал отключаться. Кажется, привязки к подобию городской энергосистемы у библиотеки не было, и оборвана оказалась разве что телефонная линия, по которой Мерсеру от сестры вчера звонил Шайнинг Армор, да еще водопровод… Наверное, это можно было исправить без проблем. Если Твайлайт сама поутру не охренеет, как это она умудрилась перенести здание целиком со всеми живыми объектами и при этом не расщепила их, будучи нетрезвой, то единорожка могла бы телепортировать дуб обратно… Алекс на это надеялся. В любом случае, запас питьевой воды в библиотеке все равно был, как и куриных яиц в холодильнике. Пусть этого не хватило бы на всех пострадавших, критически важной задачей было дать восстановиться самым сильным колдунам, а уж они что-нибудь да придумали бы! Помимо написания для канцлера и Твайлайт заметок о пользе яичного желтка, Мерсер обнаружил в чулане подходящую утварь в виде нескольких ведер и тазов, расставил их на случай, если кто-то из пони вздумает поутру экстренно проблеваться.

В общем, когда стало окончательно темнеть, можно было резюмировать, что вечеринка удалась на славу, а Зевс не изменил своей старой недоброй традиции — на своих двоих из попоища… в смысле, побоища вышел только сам Зевс. Все невольные гости библиотеки оказались кое-как пристроены, не валялись снаружи на куске газона, и на астрономической площадке, где у Твайлайт располагался телескоп, создавалось теперь впечатление, будто Алекс остался здесь в одиночестве. Сопровождали его лишь невеселые мысли — например, стоило ли бежать к врачам, занимающимся своими вечерними делами, или следовало обождать до утра. По-хорошему, необходимо было идти в город сейчас, дабы предупредить медиков, что поутру к ним может нагрянуть немало пациентов с головными болями! Хотя шут этих пони разберет. Может, более стойкие к невзгодам эквииды намеревались с утра проснуться, будучи свежими как только что сорванные огурцы, но лучше было предупредить Рэд и ее медицинскую братию заранее… Сейчас у Алекса, уже допустившего ошибку в этом направлении мыслей, не было уверенности в том, как среагировали бы организмы эквиидов на повышенное содержание этанола в крови, будучи непривычными к этому делу, хотя даже по человеческим стандартам концентрация должна была являться далекой от критической. Все равно что пива набрались… сколько там у них на одну морду в среднем выходило, учитывая новые опустошенные бочки?

Завернувшись в плащ-палатку Метконосцев, будто огромный ворон нахохлившись, развитый из своей текущей "зоны комфорта" принялся наблюдать за окрестностями библиотеки, что немного покосилась, воткнутая в массу земли своим подвальным помещением, занятым магической аппаратурой, а также корнями гигантского дерева. Мрачные мысли Алекса лишь приумножились, когда он понял, что вечерний пейзаж по-прежнему красив — как и в первые дни в Эквестрии, когда Мерсер только готовился доставить своим новым соседям неприятности ввиду собственных ошибок. Гуляющий по холмам ветер уже стих, и закат, который Мерсер благополучно упустил, отсвечивал из-за западных гор только лишь самым краешком своего теплого ореола. Луна вставала над горизонтом, глубокие тени от серебристого света заполонили крону библиотеки, цепляясь за ее стены. Обстановка была в высшей степени романтическая… и совершенно неуместная, учитывая, что совсем недавно произошло.

«Думал, все важные дела на будущее распланированы, так что можно немного и расслабиться в компании новых друзей, не потакая собственному мозгу по части более серьезных вещей, — буркнул про себя Алекс, с неудовольствием поглядывая сверху вниз на остатки бочки, что послужила запалом для понячьей неумеренности в плане потребления сидра. — Ага, как же! Вот тебе и выходной… Э-эх. Видимо, такова судьба моя после преображения "Черным светом" — снова и снова разбираться с плодами собственной глупости… в смысле, предусмотрительности, которой никогда не бывает достаточно».

А может, и не стоило разбираться с данной проблемой, а просто тихо удалиться, посчитав весточку лекарям и уже сделанное вполне достаточным? Кристалл-проектор от Твайлайт и семена развитый ведь уже забрал, отрядив Полемарха отнести груз домой! Нет, нельзя — необходимо было что-то придумать, иначе… Алекс вздрогнул, втягивая руки через прорези под плащ и плотнее кутаясь в тяжелую ткань. Нет, сделать вид, будто ничего не произошло, вряд ли получилось бы. Положим, для наличия в организмах ксено остаточных следов вирионов теперь имелась отговорка, и поломанную Дерпи бочку Мерсер вычистит… Да и сам факт некоторого злоупотребления алкоголем не казался бы для эквиидов восьмым чудом света — ведь на том же Мэйнхэттене пони относились к подобному "антисоциальному" поведению чуть более спокойным образом. Вот только драки и прочие достойные вызова полиции события даже для жителей (по здешним меркам) мегаполиса оставались редкостью, так что протрезвевшему канцлеру неминуемо покажется странным массовое, а не единичное помешательство среди присутствовавших пони! Так что Нейсей почти наверняка полезет разбираться в предыдущих состояниях своего метаболизма, если и не обвиняя теперь сходу Мерсера, то подозревая, что оказал влияние какой-то неучтенный, неизвестный доселе фактор. Да и Твайлайт могла предположить что-то эдакое, пусть и отнеслась бы к "розыгрышу" гостя из другого мира более благосклонным образом… Алекс очень на это надеялся.

«Ладно, не так уж все и страшно, — со вздохом подумал про себя Мерсер, позволив кривой усмешке исказить его лицо. — Что я был бы, черт дери, за американец такой, не попытайся споить туземцев? Заставить бы канцлера испытывать стыд и муки совести, создать причину, по которой Нейсей хотел бы как можно скорее забыть этот эпизод, а не копаться, например, в собственной памяти... Может, вовсе ничего делать не придется, если у непривычных к обильной выпивке эквиидов многое поутру забывается? А если нет — положить его дрыхнуть, к примеру, на…»

Еще сильнее углубиться во всякие темные мысли Алекс не успел, так как в этот момент, во-первых, ему пришло в голову, что для разрешения проблемы можно было просто позвать Луну — использовав эликсир для связи, который она оставляла как раз для подобных, а то и более плачевных инцидентов. Ох уж этот забывчивый Зевс, который никогда ничего не забывает! Алекс вполне мог бы развить эту мысль и осознанно, а не смутно, на манер "подсказок" машинного интеллекта сообразить, что ныне бодрствовавшая Луна сама могла благополучно объявиться в библиотеке, почуяв, что с данной группой пони произошло что-то, выбивающееся из общей картины сновидений! Необычайно длительная фаза медленного сна и все такое... Но развитый позабыл о сути вопроса еще и потому, что невидяще уставился на юг, прямо сквозь огни вечернего Понивилля, а затем медленно повернул голову на без малого одиннадцать часов. Буквально в этот момент его настигло чувство… да, столь же нежданное, как и прилет в библиотеку Пинки Пай, разом ломающей установившееся спокойствие, картину видимого благополучия. Снова нужно было вместо обстоятельных размышлений подскакивать в воздухе, суетиться и как можно более талантливо импровизировать… Однако на сей раз данное чувство было не пережитком эмоций Алекса, а самым настоящим сигналом, пришедшим извне!

«Засек! Неужели засекло? Да, и правда…» — думал короткими мыслями развитый, проверяя и перепроверяя ментальную "радиограмму", которая оббежала его словно массивная психическая волна, оставив в голове предельно ясное и обнадеживающее послание. Тот самый временной след, и не простой академический, который выдала ему Твайлайт и которым не особо-то интересовались прочие ученые Кантерлота, а подвергнутый набору модификаций от Тернера, с акцентом на межмировое перемещение!

В то время как мысли Александра наполнялись торжеством, губы его все больше растягивались в широкой улыбке, обнажающей зубы. Охота! В этот раз не на живых существ и даже не на самоходные поленницы, так что с огромной вероятностью хантэ-киллэ обойдется без убийств, но сколь многое по-прежнему было заключено в этом слове! Доктор Мерсер намеревался отправиться в путь, в неизведанное ради утраченного ныне знания, способного приблизить его (и Тайм Тернера заодно) к свершению, которое местная наука величала за "противоречащее всему, что пони знают о пространстве, магии и времени" — это ли не могло будоражить кровь?

Мерсер опустил голову и на всякий случай проверил, не осталось ли поблизости эквиидов, которых он мог ненароком раздавить. Затем мутант сорвался с балкона, распустив полы одеяния Метконосцев, подогнанного под его фигуру, с шумом приземлился и побежал к себе домой. Алексу до отправления поезда, что стоял в расписании куда позднее мэйнхэттенского, предстояло еще столько дел… Как можно скорее отправить уже активировавшейся химере ментальное сообщение, куда Зевс вознамерился отправиться, и убедить адресата принять самое деятельное участие. По поводу тех дронов, что останутся здесь — ну, придется "социальные" протоколы Полемарха пускать сразу в серию, не заботясь о тестировании на Лире, как Алекс обещался в середине недели… Сегодняшний случай ясно дал понять, что подобное чревато без испытаний на высших млекопитающих, но другого варианта не предвиделось, да и направлены дроны станут исключительно против недоброжелателей. Если что, таковым мигом придет на помощь одна ответственная лавандовая единорожка, которая вроде бы на ближайшей неделе никуда отчаливать не собиралась. Протрезветь Твайлайт в любом случае успеет! Тогда, раз две химеры находились "в командировке", здесь их для оптимальной группы следовало оставить… пожалуй, в количестве трех штук, взяв с собой в не самое далекое путешествие оставшиеся девять. Три в обороне — нормальное число. Если те же алмазные собаки вдруг решат нагрянуть, вполне должно было хватить, чтобы стая убралась прочь, поджавши хвосты!

«А если случится что-то совсем непредвиденное — дронам подсобит более массивная платформа, которая выведется как раз за то время, пока я отлучился», — подумал Мерсер, будто призрак в балахоне летя над землей. Технологии Грин в некоторой степени являлись таковыми с приставкой сверх-, но в отличие от многих понячьих не стояли за гранью человеческого понимания, и разработать в минимальные сроки кое-какие правки для уже существующего Алексу было вполне по силам! Пока что большинство проектов Александра оставались чисто виртуальными, но конкретно здесь с оставшейся серией опытов и непосредственно выведением вполне могли справиться одни лишь дроны. Более длительный "срок годности", улучшенная — насколько это было возможно в условиях энергодефицита, — регенерация, более приспособленный для звероподобной манеры передвижения ОДА…

Да, пожалуй, дронам можно было поручить что-нибудь еще, не связанное с пони, как сегодня Алекс, пересобирая легкое, отправил-таки Полемарха недалеко в лес, дабы повторно набрать клонирующей жидкости из пруда. В отсутствии хозяина структурным единицам Зевса вполне позволительно будет провести с ней ряд опытов, соблюдая определенные меры предосторожности… Тот же Чак мог докладывать об окружающей обстановке не Мерсеру, а химерам, а те сумели бы отвечать — благодаря теперешнему наличию у двух из них воздушных мешков, в том числе и для скверной имитации чужой речи. Мерсер еще вчера между делом попросил Флаттершай о такой услуге, и та научила развитого свистам и напевам, которые использовала для общения с птицами, а еще тому, как звучали на языке пернатых отдельные термины вроде угрозы, призыва, расстояния, уведомления о занятой территории и всякого прочего. На Земле-то коммуникация меж большинством неразумных была исключительно примитивна по сравнению с человеческой, а в Эквестрии те же птицы могли голосом передавать более сложные понятия об объектах и действиях… Чак со своей пернатой братией, как оказалось, поведал Флаттершай о Мерсере еще в первые дни — не зря развитому не понравилось тогда поведение здешних пичуг! — и по просьбе Алекса пегаска обещала переговорить со своими подопечными, дабы они радировали Мерсеру, если заметят что-то необычное в окрестностях Нью-Детрика. Единственное — попросила не слишком их баловать, чтобы птицы добывали еду и самостоятельно тоже! Так что Мерсер теперь обзавелся какими-никакими лояльными разведчиками, вроде тарелок-беспилотников Дозора, пока мутант не имел своей собственной отработанной методики полета. Понячий флаер же с прикрепленным к нему глазной химерой, пусть не являлся слишком дорогим, все равно являлся бы статьей перерасхода, так как целостности его магического механизма хватало бы минут на 20, от силы на полчаса.

Древолаков в силу визита той же Флатти Алекс не успел поймать, но по примеру Зеркального пруда недалеко в лес можно было отправить и дронов — сходят слаженной парой, не развалятся. Вечнодикий лес вообще до сих пор казался Мерсеру, почти как местным жителям, каким-то… нет, не то что бы опасным и жутким, но странным. Почему лес этот не желал разрастаться больше, не захватывал новые территории своей растительностью, которая была весьма буйной и скороспелой? Почему он был уникален в рамках Эквестрии? Дикие леса, за которыми не ухаживали довольно малочисленные на единицу площади эквииды, были распространены повсеместно по Эквестрии, но такой концентрации монстров и магии в них и в помине не было! К тому же стоял посреди Вечнодикого аж целый замок Сестер, что не могло не пробуждать подозрения. Ладно, если бы Луна честно ответила, что это место целиком является свалкой их с сестрой экспериментов, но она высказала другую версию, порождающую только больше вопросов! Магические источники в Эквестрии существовали и в других местах, но абсолютно точно не были столь сильны и обширны по площади… Дело было в пласте какой-нибудь магической руды, так что предшественники сестер просто выстроили цитадель на месторождении этого ресурса? Было бы неплохо залезть в подвалы замка не только затем, чтобы попробовать найти там выдранный гравиловушкой остаток кишечника, но и отыскивая тайный ход в какие-нибудь шахты, вроде тех, что согласно словам Твайлайт располагались под Кантерлотом. И если Мерсер действительно вздумает полезть в тайные архивы сестер, нужно было поискать что-нибудь и на счет Вечнодикого тоже, а не искать сведения про одну лишь некромантию… На крайний случай можно, как Алекс теперь собирался, покопаться вместе с мэром в городских архивах на предмет всей этой ботанической темы и вызнать, что о ней думали основатели Понивилля.

Что касалось иных вероятных опасностей, которые следовало обдумать перед спокойным отбытием… Комплекс мер против параспрайтов Алекс собирался прививать Сумеречной зоне и инфосети своих подземелий уже этой ночью — ну да ничего, как раз доработает их в пути, когда мозг станет функционировать в "полуосознанном", на грани сновидений режиме. Рои этих прожорливых существ с их осенним гоном были далеко, и вряд ли кому-то взбрело бы в голову именно в ближайшее время тащить не самых приятных для пони жуков в окрестности города, дабы они отведали инопланетной плоти, раз уж Мерсер вроде как наладил живой диалог с канцлером. Этот диалог, в том числе о действии Суки и разъяснения случившегося сегодня, Алекс теперь был вынужден отложить, как и пересоздание своего тела... Ничего, если Мерсер будет сопутствовать успех в деле, по которому Алекс намылился за пределы города, то развитый сумеет отвлечь внимание канцлера. Сейчас казалось достаточным набрать с собой запасных батарей и наведаться в понивилльскую больницу, уже закрытую для посещения, ради приличествующих размеров емкости с огнепаровым зельем. Ехать предстояло около трех четвертей суток, но это время Алекс Мерсер намеревался провести в спячке, экономя запас и батарей, и магического состава. Заодно нужно было сообщить дежурным, что в библиотеке (теперь уже) за чертой города целая компания пони пострадала от злоупотребления сидром... Усыпляющий газ хоть частично и задействовал магические компоненты, но его сочетание с алкоголем Мерсер не проверял, так что вполне могли проявиться те же побочные эффекты, что и у людей от обыкновенного снотворного в сочетании с алкоголем — заторможенность, сонливость, потеря концентрации и даже угнетение дыхания.

«Вот ведь холера!» — внезапно сообразил Алекс. Денег-то у него на поезд не было, буквально пара монет оставалась! Пособие резидента должно было прийти только в понедельник, а медлить Алекс Мерсер не собирался… С почти что затравленным видом Алекс обернулся на бегу, глазея на удаляющуюся библиотеку. Не таскать же монеты у Твайлайт, пусть взаймы и с сопроводительной запиской, но без ее разрешения? И, похоже, доктор Мерсер условно нарушил договоренность с Рэрити... Придется ему покинуть Понивилль раньше, чем придут деньги и появится возможность оплатить заказ. Что ж, быть может, утонченную единорожку устроит и вариант с оплатой по получению изделия, когда Мерсер вернется, если уж она великодушно извинила развитого за его предыдущие "коварства"!

«Будем на это надеяться», — вздохнул про себя Алекс, тут же подумав, что ему не хотелось разочаровывать и девочек тоже, но с этим ничего нельзя было поделать. Мутант вполне мог порадовать их визитом на какое-то подобие человеческого урока "Расскажи и покажи" в другой раз, не обязательно именно на грядущей неделе. Тут же с удовлетворением осознал, что из-за дефицита средств можно было просто спрятаться багажном отделении, отправившись в краткосрочное путешествие зайцем! Пускай и не буквально в образе зайца, хоть пони иногда и перевозили сельскохозяйственную живность в грузовых вагонах, а для особо габаритной домашней выкупали отдельное место в купе. «Ха, ЭйДжей так вообще целое домашнее дерево с собой везла, — ухмыльнулся Алекс, вспомнив пару баек, которой соловая кобылка весьма своевременно поделилась с ним по ходу вечеринки. — Вот ведь чудна́я поняша…»

Если бы голова Алекса Мерсера не была занята этими и еще кучей других вещей уже в тот момент, когда развитый спрыгнул с балкона, он наверняка расслышал позади себя характерный звук, с которым у вырванной с корнем библиотеки разгорелся знакомый диск портала. Вновь обернувшись на бегу, увидел бы, как из него являет себя длинноногий рогато-крылатый силуэт... Принцесса Ночи, имевшая вид недоумевающий и подозрительный, завертела головой по сторонам, обозревая случившийся погром, после чего тяжко вздохнула и выдала страдальческим тоном лишь одно-единственное слово:

- Мерсер…