Кобыла, что когда-то жила на луне
Глава 16: Звезды помогут ей сбежать
Sol Invictus нисходила с небес, облака пыли от ее разрушенного дворца затмевали свет.
Лучи заходящего солнца освещали ее крылья и отбрасывали тень на кратер далеко внизу.
Она была гневом, судом, законом и очищающим пламенем.
Она была светлой, праведной, мудрой и вечной.
Она была Солнцем Непокоренным.
Под ней была ересь. Под ней был вызов ее правлению. Под ней была истинная измена.
Ее сестра, Найтмэр Мун. Ее ученица, Лжепророк. И сообщница, преданная их злому делу.
Она сокрушит их, во имя Добра и Справедливости.
Лжепророк облачилась в драгоценные камни и золото, с ожерельем на груди и тиарой, обвивающей рог. Насмешка над регалиями Солнца.
Ее сестра, ее любимая сестра, что предала ее из мелкой зависти, стояла рядом с ней, обнаженная и гордая. Прямо и решительно.
Сообщница тоже была решительна. Тем самым она лишила себя шанса на милосердие.
– Сестра! – крикнула Луна Предательница: – Ты должна нас выслушать!
– Мы знаем правду о Найтмэр, – спокойно заявила Твайлайт Спаркл, ее любимая ученица Лжепророк, что ее презирала.
– Луна вылечилась, – сказала солгала она.
– Найтмэр коварна. Она не была запечатана внутри меня, как мы думали, – заявила ее сестра соврала Найтмэр Мун. – Она осталась здесь.
– Когда-то ты тоже была хорошей пони! – отчаянно взмолилась Твайлайт, ее верная ученица, что когда-то пыталась показать ей так много доброты, и которую она когда-то любила как дочь издевалась Предательница, как будто и не подозревая, что именно она была здесь настоящим Злом.
Регалии оружие Твайлайт засветилось, заряжаемое мощной магией, магией, которая могла очистить убить ее.
Как магия Элементов, что была использована тысячу лет назад, чтобы изгнать ее сестру победить великое Зло.
Что теперь?
Что сделает эта магия?
Уничтожит нас!
Но мы невиновны.
Они – Зло.
– Мы уничтожили Элементы! – прорычала спокойно произнесла Селестия. – Что может быть у вас, что способно сравниться с ними?
– Вот этого я никогда не понимала в магических артефактах. Кто-то же должен был сделать их изначально. И сейчас у нас различных инструментов меньше не стало, – Твайлайт постучала по своей золотой тиаре и улыбнулась ехидно оскалилась. – Кроме того, я считаю, что мои, скорее всего, будут работать даже лучше.
– Мне так жаль, сестра, – сказала Луна вранье, все вранье, – что мы не поняли этого раньше. Мы ждали, что ты простишь нас. Мы не должны были...
– Мы никогда не простим тебе того, что ты сделала. Кем ты стала!
Луна кивнула печально со слезами на глазах соглашаясь.
Селестия собралась с силами в угасающем свете заката. Она должна закончить все сейчас, до наступления ночи. Солнце питало ее силу, и то, что она накопила за день, быстро исчезнет вместе со светом.
Принцесса Утрат выстрелила ярким лучом праведности в самую большую угрозу: Твайлайт – ее верную ученицу. Она так гордилась ей недооценивала ее снова и снова. Но этот раз будет последним.
Луна взлетела перед ней, рог засветился синим, и стена жидкой ночи растеклась в воздухе, размазанная невидимой кистью. Селестия выстрелила еще раз, и снова сестра бросила ей вызов, и снова кисть нанесла мазок тьмы, поглотивший луч света.
– Если это не сработает, – закричала Твайлайт, фиолетовые молнии скользили по ее плечам и рогу, ударяя в опустошенное поле вокруг них, – Дэш, мне нужно, чтобы ты ударила меня молнией, так сильно, как только сможешь.
– Звучит опасно. Поняла!
Под напускной бравадой сообщница была напугана. И это правильно. Значит, именно она была для них источником энергии?
Селестия взмыла в небо и выпустила в мятежницу с радужной гривой потрескивающий разряд плазмы, словно взятый прямо с поверхности Солнца, что даровало принцессе свою силу.
Луна воздвигла еще один щит, неровный и слабый, но только вокруг себя и Твайлайт. Не та цель.
Селестия разобралась с этой угрозой с легкостью.
Было нечестно, когда Рэйнбоу уклонилась и сама взлетела в небо.
Принцесса на мгновение заколебалась бросилась вслед за пегаской. Она выстрелила еще несколько раз, на этот раз более слабыми лучами, экономя силы.
Они были не менее смертоносны, но вообще-то эту задачу должны были решать стражи, если бы они последовали за Принцессой Утрат достаточно быстро. Это была работа для винтовки, а не для Солнца Непокоренного, но если ей придется испачкать копыта кровью, то так тому и быть. Все что угодно, чтобы остановить Твайлайт.
Селестия вскрикнула от боли удивления, когда заряд вонзился ей в шею сзади, и рана похолодела.
– Знай, что я сражаюсь не с тобой, сестра – холодно проговорила Луна, белки ее глаз почернели и подернулись туманными тенями. – Я борюсь с Найтмэр внутри.
Неужели Найтмэр внутри нас?
Конечно, Луна боролась с Найтмэр. И проиграла, как проигрывала и раньше. Вот почему она нападала на собственную сестру. Найтмэр Мун все еще была в ней.
Рог Селестии снова выпустил луч пульсирующей плазмы, но резкий удар прилетел по ребрам аликорна. Рэйнбоу, считая себя самой умной, подлетела к ней вне поля зрения принцессы. Подобный удар, конечно, причинил небольшие неудобства, но на самом деле...
Селестия легко поймала Дэш телекинезом, раз она приблизилась в пределы ее досягаемости, и швырнула ее в сторону холмов, как тряпичную куклу.
...это была ошибка со стороны пегаски.
– Остановись, Найтмэр Мун! Я больше не позволю тебе вредить моим пони.
Потом все стало фиолетовым и белым, белым и фиолетовым. Холод тепло, которое принцесса чувствовала глубоко внутри, дергалось, царапалось, кричало и рвалось к ее рту, казалось, пытаясь выползти из него.
Селестия закричала.
Селестия закричала своим собственным голосом.
Свет выжигал трещины в ее сознании, вырывая из него какого-то огромного паразита... Больше в мыслях не было никакой спутанности, не было ощущения, словно ластик стирает написанное, не было пропусков. Это был паразит. Огромный паразит был мучительно вырван из ее сознания, и к лучшему.
А вместе с ним и ее сила.
Крылья больше не могли поддерживать принцессу.
Она упала.
Значительный кусок магического двигателя из золота и кристаллов обвивался вокруг шеи Твайлайт, спины и рога. Как только Луна рассказала ей, что такое Элементы, что они делают, она смогла воссоздать их из запчастей и того, что было в наличии. К счастью, двигатель изначально и так был самым сложным магическим устройством, когда-либо созданным пони, иначе весь этот план мог бы не сработать.
Кварцевые батареи, первоначально предназначенные для поддержания заклинаний, пока Твайлайт отсутствовала или спала, способные поддерживать движение капсулы в течении многих часов, были исчерпаны за считанные секунды, и единорожка переживала, что этого не хватило. От избыточного жара ее грива все еще местами тлела, рог закоптился, а под правым ухом остался большой пульсирующий рубец, там где кожи коснулась медная проволока.
Не было ничего героического в том, чтобы упасть и начать кататься по земле. Драматично стоять посреди поля, слегка дымясь, возможно, было поступком достойным настоящего исследователя, но также и большой глупостью.
Твайлайт каталась по земле, пока наконец все не погасло.
Даже если план не сработал, Селестия наверняка была без сознания, и она упала с большой высоты, прежде чем Луна смогла поймать ее. Твайлайт почувствовала себя в безопасности, повернувшись к ней спиной.
Если только она еще жива.
Тогда она все равно будет представлять угрозу.
Принцесса Утрат пыталась убить ее и Луну. Совершала великие злодеяния. Если бы у Твайлайт осталась еще хоть капля магии, то ее моральный долг – закончить начатое.
Не промахнуться.
Но Селестия без сознания. Это было бы хладнокровным убийством. Она не сможет защитить себя прямо сейчас.
Она должна подумать что-то предпринять.
Несколько моментов сразу возникли в сознании единорожки.
Твайлайт прожила большую часть своей жизни наедине с собственными мыслями. Она была очень хорошо знакома с навязчивыми идеями, о которых ей не особенно хотелось думать, но сейчас они чувствовались странно. Вряд ли это было из-за того, что она выстрелила так много магии в Селестию.
Ей надо тщательнее все обдумать.
Что также остановило Твайлайт, так это вид Луны, которая, возможно, больше всего пострадала от действий Селестии за последнюю тысячу лет. Она прижимала внезапно ставшую намного меньше принцессу к груди и плакала.
Это зрелище наполнило единорожку печалью гневом.
Твайлайт попыталась собраться с мыслями.
Что-то было не так.
Все было в порядке.
И это было третье осознание, что остановило ее.
Ее мысли не были ее собственными, проталкиваясь через новое, похожее на дуршлаг существо, что поселилось в разуме Твайлайт. Луна говорила ей, что Найтмэр Мун была неуловима, она меняла твои мысли так аккуратно, что она не понимала, где заканчивались ее собственные и начинались внушенные. Но тут была безрассудная наглость. Тут не было ни незаметности, ни аккуратности.
Твайлайт знала, что Найтмэр напугана полностью ее контролирует.
Она больше не пыталась спрятаться от ее мыслей, теперь она довлела над ее сознанием как огромная тень.
Голодная.
Могучая.
Доминирующая.
Побеждающая.
Твайлайт чувствовала ее боль, что Найтмэр ослабела от взрыва.
Твайлайт чувствовала ее боль, что Найтмэр ослабела от взрыва.
Твайлайт чувствовала ее боль, что Найтмэр ослабела от взрыва.
Это было неправильно, но единорожка начала понимать. Если она думала о чем-то достаточно настойчиво, достаточно долго – Луна что-то говорила Селестии, та что-то отвечала, Твайлайт не могла расслышать, приближались стражи – она могла чувствовать очертания щупалец, очертания магии, движущейся сквозь ее мысли.
Теперь она пыталась вырвать это понимание из ее головы. Твайлайт чувствовала, как что-то ускользало от ее внимания. И все же Найтмэр позволила ей сохранить эту мысль. Почему?
Чтобы продемонстрировать свою силу. Чтобы показать, что она полностью контролирует ситуацию.
Играя на ее страхах, но не на реальном понимании.
Эфирный двигатель все еще был на ней. Твайлайт улыбнулась.
Если она направит магию двигателя внутрь себя, то уничтожит Найтмэр себя Найтмэр Мун навсегда.
Твайлайт уже побеждала ее или, по крайней мере, училась побеждать, но с каждым разом это становилось все труднее и труднее. Потому что Найтмэр питалась ее силой и росла. И если единорожка будет сопротивляться ей, и чем больше силы воли Найтмэр оставит себе, тем легче она будет каждый раз побеждать.
Это были не ее собственные мысли, но выводы сделанные на основе косвенных фактов, в истинности которых Твайлайт не сомневалась.
– Приближается целый взвод пегасов-гвардейцев. Похоже, это драгуны. И мне кажется, что Селестия без сознания. Это будет трудно объяснить.
И Твайлайт так сосредоточилась, что не заметила, как Рэйнбоу дохромала до нее.
– Дэш, – спокойно сказала единорожка, – мне нужно, чтобы ты...
– Чтобы я что?
Рот Твайлайт оставался закрытым. Она в отчаянии подумала: “ударь меня молнией!”. Единорожка могла фокусировать магическую мощь двигателя внутри себя и нацелить на Найтмэр, или же она могла бороться с этим порождением темной магии, но не одновременно. Она уже проигрывала эту битву проиграла и должна была сдаться.
– Если ты хочешь, чтобы я молчала, то должна сказать это прямо, – поморщилась Рэйнбоу, устало наблюдая за приближающимися стражами. Они определенно были уже в пределах досягаемости винтовок, но пока недостаточно для точного выстрела. Не с Принцессой Утрат, все еще находящейся так близко к ним.
– Значит, Селестия меня не узнала, верно? Потому что я не была одной из тех пони, что остались. У меня есть план... – продолжала говорить Дэш. – Но ты должна мне довериться. Помнишь, как мы “чинили” твой туалет?
Сможет ли Твайлайт кивнуть? Да смогла.
– Думаю, если мы инсценируем драку...
Голова Твайлайт наполнилась гневом, яростью и злостью на эту летающую кобылу, что остановила ее раньше, и которую она уже отбросила, как сломанную тряпичную куклу, но теперь она вернулась, и единорожка не сопротивлялась.
Найтмэр было любопытно, почему Твайлайт с такой готовностью пнула Дэш в голень, сильно, но, тем не менее, с радостью.
Когда Твайлайт пригнулась и с легкостью избежала неуклюжих, притворных ударов пегаски, Найтмэр захихикала от восторга. Когда еще один удар пришелся Рэйнбоу в живот, темная сущность торжествующе взревела.
Поэтому, когда Твайлайт пришла в голову мысль подразнить испуганную и удивленную маленькую пегаску, Найтмэр позволила этой мысли пройти беспрепятственно.
– Ты недостаточно сильна, чтобы победить меня, Дэш.
И тут же трусливая пегаска сбежала, взлетев в небо. Найтмэр попыталась поймать ее своей магией, чтобы низвергнуть ее обратно, но оказалась заблокирована. Твайлайт все еще яростно сражалась с ней, не обращая внимания ни на что другое.
Неважно. Это было просто вопрос...
Молния с треском сорвалась с крыльев Рэйнбоу и вонзилась в магический артефакт, обвившийся вокруг головы Найтмэр, словно терновый венец.
Обжигающий свет снова опалил ее, но, когда Найтмэр попыталась сбежать снова, чтобы овладеть разумом этой невыносимой, раздражающей пегаски... ее удержали на месте.
“Нет, думаю, хватит на сегодня побегов”, – подумала Твайлайт, чувствуя как щупальца монстра выжигает из ее мыслей.
Найтмэр Мун взвыла, потом заскулила, потом зашипела и заскворчала, как капля масла на чугунной сковороде, а потом исчезла. Твайлайт открыла зажмуренные глаза и улыбнулась Дэш, несмотря на то, что драгуны кружились у нее над головой.
К несчастью, в нее только что ударила молния. Вернее, сбила с ног.
Обморок казался очень правильным решением.
Последним, что она заметила перед тем, как потерять сознание, была Дэш, орущая:
– Гражданский арест!
А затем...
Твайлайт стояла у открытого бара в старом дворцовом саду, наблюдая за толпой. Позволяя толпе наблюдать за ней. Музыка, в исполнении очень талантливого квартета, была довольно приятной, но это мало успокаивало нервы.
Недостроенный Дворец был разрушен. Это было прекрасно. Новый дворец будет куда меньше и менее амбициозным. Посвященный своей новой функции – улучшению Империи.
Шайнинг и Каденс стояли на балконе наверху – одной из немногих комнат, которые уже успели достроить, – охраняя Твайлайт, как и полагалось капитану Королевской гвардии. За последний год или около того у него был в этом большой опыт. Твайлайт то и дело поглядывала на них, и Шайнинг всегда махал в ответ и улыбался. Это помогало.
Все, хватит чувствовать себя неловко в баре. Твайлайт допила остатки своего безалкогольного сидра – хотя сейчас ей больше всего на свете хотелось чего-нибудь покрепче – и расправила плечи.
Снова на амбразуру.
Одни группы пони расступались перед единорожкой, когда она проходила сквозь них, другие следовали за ней. Она кивала им, трясла копыта, когда это было уместно, одаривала искренними улыбками, где могла, и практиковалась в их изображении, где не могла, пока не нашла среди толпы единственную настоящую светскую львицу. Все, что ей нужно было делать, – это определить, как стоят пони; кольца образовывались вокруг Рэрити, как рябь в пруду от упавшего камня.
Когда Твайлайт приближалась к ней, то заметила, что там, где она останавливалась, образуются ее собственные маленькие кольца. Это было... ново.
– К сожалению, маркиз не был склонен к подобному, иначе мне бы никогда не удалось смыть пятна от его... ох, простите, я отвлекусь на минутку, – Рэрити замолчала, как только увидела Твайлайт и улыбнулась так же искренне. Напряжение сразу покинуло лавандовую единорожку. Шайнинг мог охранять ее на вечеринке, но от вечеринки ее защищала именно Рэрити. – Твайлайт Спаркл во плоти, живая и здоровая. Наконец-то решила чмокнуть меня в щечку?
– Если не возражаешь, я предпочту пожать твое копыто, – улыбнулась Твайлайт и услышала несколько смешков от пони, стоявших достаточно близко, чтобы их расслышать. – Еще раз спасибо, что все устроила.
И снова белая единорожка улыбнулась, но на этот раз продемонстрировав все свои зубы и дикий блеск в глазах, хотя вроде бы свет так падать ниоткуда не мог.
– Ох, дорогуша, это самое меньшее, что я могла сделать. Воистину, самое меньшее. Спасибо, что пришла к нам сегодня, дорогуша! Я знаю, что это совсем не то, что провести вечер с хорошей книгой.
– По крайней мере, ты избавила меня от кучи бумажной работы. – Это была полуправда. Правда, была в том, что у Твайлайт и правда была целая гора бумажной работы, но если быть честной, то сейчас она предпочла бы заниматься ей, а не быть тут. – И все же я рада попрактиковаться в социализации.
Это было куда честнее.
Рэрити кивнула и, казалось, о чем-то задумалась, задумчиво вертя в копытах бокал с красным вином. Цвет напитка прекрасно гармонировал с губной помадой. Твайлайт задалась вопросом, было ли это намеренно...
Затем белая единорожка, казалось, пришла к какому-то выводу, кивнула и заговорила так тихо, что только Твайлайт могла расслышать, несмотря на окружавших их пони. Еще один трюк, которому надо будет научиться.
– Не волнуйся, никто не подумает, что ты делаешь что-то не так. Ничего подобного раньше не случалось ни с кем из нас. Они не знают, как правильно поступить со всей этой неразберихой, и правильность зависит от тебя и только от тебя. Поэтому независимо от того, считаешь ли ты то, что делаешь, верным или нет, это будет правильным.
Затем, Рэрити провозгласила более громко, аккуратно магией позвякивая своим бокалом:
– Тост! Я хочу произнести тост! За новую принцессу! Да царствует она долго!
– Да царствует она долго! – согласилась толпа. Некоторые из страха, некоторые просто потому, что это была Рэрити, провозгласившая тост, а некоторые просто потому, что искренне верили в это. Но несмотря на разные причины, все они согласились, и это было важно.
– А теперь, – продолжила Рэрити, – как тебе твое сегодняшнее платье?
– Оно прекрасно, это самое изысканное, что я когда-либо носила. – Это была правда. Платье было идеально розового цвета, чтобы гармонировать с шерсткой Твайлайт, с тонким корсетом вокруг талии, чтобы сделать ее фигуру "как часики" – по словам Рэрити – со скромным белым шлейфом и небольшими желтыми акцентами.
– Прекрасно. У меня остались все твои мерки. Значит, ты не возражаешь, если я сошью твое свадебное платье?
Твайлайт резко покраснела.
– Рэрити! Это должен был быть секрет!
– Твайлайт, половина Кантерлота слышала, как Луна кричала "Да". Если ты хотела, чтобы это оставалось тайной, то у тебя было ровно два варианта: либо не делать предложение на воздушном шаре, либо выбрать более спокойную особенную пони.
– Рэрити!
– Кроме того, я на всех приглашениях написала, что эта вечеринка по случаю помолвки. Так что теперь, пожалуй, уже поздновато стесняться по этому поводу.
– Что ты сделала?!
– Ох, не надо так драматизировать. Тебе и правда стоит поработать над невозмутимым выражением мордочки, Твайлайт, а то в один прекрасный день это приведет тебя к ужасным неприятностям. Я просто вижу ужасающий "дипломатический инцидент". А теперь давай попробуем еще раз; я написала “помолвка” на всех приглашениях, так что уже слишком поздно стесняться.
Твайлайт тупо уставилась на нее. Рэрити в ответ просияла.
– Гораздо лучше! Мы еще сделаем из тебя настоящего посла.
– Рэрити... – Твайлайт начала тихим, предупреждающим тоном, который белая единорожка весело проигнорировала.
– О! И я поговорила с архитектором по поводу нового дворца. Поскольку, как ты видишь, эти маленькие вечеринки в саду и званые вечера, которые я устраиваю, стоят того, я решила, что было бы справедливо, если бы я тоже получила право голоса.
– Если бы ты только попросила...
– Но это же было бы совсем не весело, Твайлайт, дорогуша. И я посмотрела, что ты там пытаешься сделать. Что-то страшно скучное и функциональное. Просто невыносимо. Если я и дальше буду проводить столько времени в таком кошмарном месте, – хотя я уверена, что при новой администрации атмосфера улучшится! – оно должно быть великолепным. Поэтому я внесла пару маленьких правок.
– Насколько маленьких?
– Мне сделали эскиз. Вот, я тебе сейчас покажу.
Рэрити развернула целый рулон чертежей, который хранила... где-то в своем платье.
Обе кобылы были настолько сосредоточены на разговоре, что полностью игнорировали собравшуюся вокруг толпу дворян и светских дам, которые ловили каждое их слово. Ну, по крайней мере, Рэрити выглядела так, будто она их не замечала.
Твайлайт просмотрела чертежи и небрежным тоном высказала свое мнение:
– Я могла бы приказать тебя казнить, ты же понимаешь?
– Но тогда тебе придется искать кого-нибудь другого, чтобы сшить свадебное платье, верно? И я не думаю, что у тебя есть хоть кто-то на примете.
– Выглядит так, словно ты воткнула прямо в середину дворца свадебный торт.
– Ну, без него он просто выглядел как большая заглавная буква Е.
– Я люблю буквы.
– А я люблю свадебные торты. Кстати, твой будет ванильным. Фруктовые торты – это традиция, но их никто не любит, так что я надеюсь, что мы сможем начать новую традицию.
– Хм-м-м. Соглашусь. Но, что вот это вот... все.
– О, это означает, что тут все будет прикрыто колоннадой, с большим красивым портиком у главного входа!
Твайлайт помассировала виски магией. Ее сияющие золотые накопытники были просто прекрасны, но абсолютно не подходили для подобного.
– А что такое портик?
– Внутренний дворик с колоннадой.
– Что такое колоннада?
– Красивый длинный ряд колонн, соединенных антаблементом. Ах, да! Портик будет иметь самый красивый треугольный мраморный фронтон, расположенный над его антаблементом.
Впервые в жизни Твайлайт решила, что лучше перестать задавать вопросы. И снова улыбка, демонстрирующая все зубы.
– Ах, как же мы грубы. Это же вечеринка, и какая вечеринка! Не волнуйся, не волнуйся, – и снова голос белой единорожки понизился до шепота. Кобыла рядом с ними, которая была достаточно неаккуратна, чтобы наклониться к ним для подслушивания, внезапно обнаружила, что бокал красного вина Рэрити случайно пролился на спину ее прекрасного белого платья. – Мы устроим что-нибудь гораздо более... интимное для твоей настоящей помолвки. Хотя устраивать ее надо поскорее, иначе мы будем скучать на ней по Пинки и Рэйнбоу.
– Но мы ведь все равно будем скучать по ним, верно? – Твайлайт понимающе улыбнулась.
Игривый удар по плечу, хотя Твайлайт могла поклясться, что услышала сдавленный вздох жеребца. Она снова начала замечать пони вокруг них и снова начала нервничать.
– Конечно. Их трудно назвать утонченными, но они обе по-своему великолепны. Ладно, хватит! У меня есть кое-какие дела. Парочка пони, из которых следует выжать немного денег! – Рэрити произнесла это громко и гордо, получив несколько восторженных смешков из толпы, потому что только Твайлайт могла видеть оскаленные зубы. – Почему бы тебе не пойти и не спасти Флаттершай от всего этого? Уверена, что она где-то здесь.
– Она пришла?
– Конечно, конечно. Как ты думаешь, для кого еще я устраиваю все эти благотворительные мероприятия? Для себя? Боже мой, нет, слишком много мороки, и все пони, которые на них ходят... не считая присутствующих, – добавила Рэрити, словно обращаясь к окружающим, но глядя только в глаза Твайлайт, – становятся довольно тоскливыми спустя некоторое время. Но все это ради благого дела, верно?
– Тогда я оставлю тебя наедине с шантажом, вымогательством и модными тенденциями, – Твайлайт кивнула, снова раздвигая толпу. Рэрити хихикнула.
– И, занимаясь этим, я буду выглядеть просто потрясающе, могу тебя заверить. Иди, иди, получай удовольствие от вечеринки и позволь мне развлечься самой. Встретимся позже, когда все закончится?
Твайлайт кивнула и пошла сквозь толпу. Теперь она нашла нужный ритм, тем более что наблюдение за Рэрити напомнило ей, как Селестия делала подобное раньше. Смотреть вперед, показывать что видишь всех, но кивать так, чтобы все двигались в сторону от тебя. Делать вид, что у тебя есть цель и ты чем-то занята.
Подобное требует большой практики. Тем более что Твайлайт не знала, где сейчас Флаттершай. Вероятно, прячется от толпы...
Ага. А-а-ага.
Чтобы найти Флаттершай в толпе, необходимо посмотреть туда, где толпы нет.
Единорожка в последний раз помахала Шайнингу и жестом указала внутрь дворца. На этот раз Каденс тоже смотрела на нее, и буквально подпрыгивала, махая в ответ и посылая воздушные поцелуи, пока ее любящий муж не заметил, что она переигрывает.
После чего Каденс начала рассыпать еще больше поцелуев и хихикать громче, потому что ей было наплевать.
Твайлайт хихикала всю обратную дорогу.
Дворец все еще строился – на этот раз всерьез! – но в основном все еще представлял собой множество арок и колонн, образующих множество закутков и альковов, где можно было спрятаться.
Большая часть пони была в саду. Бесплатные напитки тоже были в саду. Здесь же все еще было спокойно и тихо.
Твайлайт стояла в центре тихого зала, вдали от парочек, ищущих уединения, и ждала. Если Флаттершай не хочет, чтобы ее заметили, значит, ее не заметят.
– Привет.
Единорожка чуть не выпрыгнула из собственной кожи и полностью из накопытников. Даже ожидая произошедшего...
– Ой. Извини. Я не хотела тебя пугать. Я просто подумала, что было бы невежливо...
– Нет, все в порядке, Флаттершай. Вообще-то я как раз искала тебя, так что спасибо, что помогла мне с этим.
Пегаска тоже улыбнулась, и это была редкая улыбка, коснувшаяся не только ее губ.
– Тебе эта вечеринка тоже не сильно нравится?
– Мне придется к ним привыкнуть. Кстати, Рэрити показывала тебе приглашения, которые рассылала?
– О да. Поздравляю. Я была на Флиндерс-стрит, когда услышала эту новость.
– Кто тебе сказал?
– Ну, твой шар был над Сомерсби... – Флаттершай замолчала, улыбаясь еще шире.
– Понятно.
– Принцесса Луна очень милая. Теперь я понимаю, почему ты рухнула в ее объятия.
– Ты даже не представляешь насколько буквально.
– Прости?
– Просто... шутка для двоих, – закашлялась Твайлайт. Она оглянулась через плечо, почти ожидая, что кто-то из придворных, которые тихо следовали за ней по пятам, тоже последуют за ней сюда, но в арке материализовались два стража. Надо будет не забыть поблагодарить брата в конце вечера, он действительно прекрасно справлялся со своей работой, когда хотел. – Я просто решила составить тебе компанию, посмотреть, как у тебя дела.
И теперь Флаттершай, казалось, вот-вот лопнет от радости. Это выглядело странно... но неплохо. И даже очень хорошо на самом деле, просто Твайлайт не привыкла видеть пегаску такой.
– Ох, это замечательно. Рэрити помогла нам собрать столько денег для приюта. И... Твайлайт, ты знала, насколько опасны были эти книги, когда отдавала их детям?
– Да. Целиком и полностью, – единорожка кивнула. – Почему ты спрашиваешь?
– Ладно... У нас было достаточно битов, чтобы платить за работу, и мы заботились о том, чтобы хорошо обращаться с жеребятами, которые к нам приходили, и честно им платили. Брасс очень разозлился, услышав все их истории о том, что было на их старых работах, потому что жеребят легко заменить, верно?
– Ну, нет, но, да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
Флаттершай кивнула так сильно, что ее голова чуть не оторвалась от шеи.
– Да, ну... эм-м-м... ты знаешь, что такое профсоюз?
– Ты шутишь.
– В общем, Мирт читал книги по коллективным договорам и кое-что об экономике, а Брасс в основном просто очень хорошо мог объяснить всем, почему в их интересах обратить на это внимание именно сейчас... Ну, теперь стало гораздо сложнее заставить жеребят работать в опасных условиях.
Твайлайт смеялась, смеялась и смеялась, а Флаттершай продолжала вежливо улыбаться, тихонько хихикая про себя.
– Конечно, до тех пор, пока я буду продолжать выплачивать им жалование или хотя бы предоставлять ночлег тем, кому тяжелее всего... Но сейчас в приюте стало гораздо лучше чем раньше! До сих пор мне удавалось обеспечивать многих из них работой с перестройкой приюта...
– Ну, если вам когда-нибудь понадобится помощь...
– Мы очень гордимся своей независимостью, спасибо, – улыбка Флаттершай стала чуть менее искренней и чуть более натянутой. – Большое тебе спасибо за... за все. Но я хотела бы сохранить хотя бы это немногое.
– Я просто имела в виду, что нам понадобится много умелых копыт для работы над новым дворцом.
– Ох! Ну... это может быть просто идеально...
Поднос с закусками появился на краю периферийного зрения Твайлайт. Официант только что подкрался к ней сзади, и она вообще не слышала его шагов, даже по каменному полу.
– Нет, спасибо, Мирт, я уже сыта, – Флаттершай кивнула.
Ну вы только посмотрите.
Жеребчик был выше, чем Твайлайт помнила, и выглядел старше. Он даже умудрился отрастить приличные бакенбарды, которыми, единорожка была уверена, он глупо гордился. Надо будет подарить ему бритвенный набор на День Согревающего Очага... Повязка исчезла, и длинный шрам теперь проходил через белый стеклянный глаз, похожий на бильярдный шар. Дешевый деревянный протез, который когда-то был частью барного стула, был заменен на – вы только гляньте – футляр для свитков, совсем как тот, о котором говорили Эпплджек и Пинки, когда Твайлайт сломала ногу.
Жеребчик был одет в жилет, белую рубашку на пуговицах и узкий красный галстук-бабочку, с которым ему, вероятно, кто-то помог. Здоровым копытом он нес поднос.
– Ты выглядишь как настоящий щеголь!
– Большое вам спасибо, В’ше Высочество, – Мирт кивнул. – Я сказал мисс Рэрити, что хочу посмотреть, как она стала настолько хороша в... Даже не знаю, как это назвать. Политиканство? И она сказала, что надо быть незаметным. Ну, это у меня уже неплохо получалось, но она сказала, что я должен уметь не быть замеченным, даже когда пони смотрят прямо на меня. Смотрят, но не видят.
Жеребчик протянул Твайлайт поднос. Она взяла несколько фаршированных виноградных листьев и пирожок с кремом, сделав короткий реверанс в знак благодарности. Мирт ответил ей еще более глубоким поклоном и озорной улыбкой.
– Рэрити еще сказала, что есть два вида пони, которые действительно хороши в подобном. Слуги и швеи. А шить я не очень люблю. И вот я тут. Вы не поверите, что говорят пони вокруг тебя, когда ты предлагаешь им тарелку с закусками. А уж те, что собираются вокруг бара...
– Дай угадаю. Рэрити также поручила тебе наполнять ее бокал сегодня вечером?
– Совершенно верно. Не знаю, почему она так настаивала на этом. Никогда не видел, чтобы мениск опускался ниже половины.
– Согласна. Где ты выучил такое слово, как “мениск”?
– Флаткап читал кое-какие научные книги. И нам рассказывал. Зашибенное слово, ага?
– Базаришь, – ответила Твайлайт, прежде чем спохватилась. Похоже их словарные запасы взаимно влияли друг на друга. Ох, боже. Флаттершай тоже хихикнула. Мирт приподнял бровь, и, очевидно, Рэрити давала кое-кому уроки шепота или, что гораздо опаснее, у него просто был природный талант к подобному.
– Матрона, похоже, уже допивает свою третью порцию шампанского, если вы понимаете, о чем я.
– Ах.
– Как думаете, сколько еще понадобится порций, чтобы она попыталась вас поцеловать?
– Мирт! – прошипела Твайлайт, сдерживая хихиканье.
– Потому что, по-моему мнению, пять – счастливое число.
– Мирт!
– Ей понадобилось всего четыре, прежде чем она попыталась поцеловать мисс Рэрити, так что будьте внимательнее. Или брата Эпплджек, когда он был рядом, по словам Эппл Блум.
– Малыш, – спокойно произнесла Флаттершай, любые намеки на улыбку исчезли, если не заглядывать пегаске в глаза очень внимательно. – Может быть, тебе стоит спросить, что хочет выпить мисс Спаркл и пойти попрактиковаться в подслушивании где-нибудь в другом месте?
– Ну, думаю, так и стоит поступить, – жеребчик развернул чистый пергамент из своей деревянной ноги и со щелчком достал перо из футляра там же. Мирт откашлялся, и вдруг его голос стал громче... ну, как у настоящего франта: – Вам только сок, да, Ваше Высочество?
Твайлайт снова испытала приступ зависти.
– Ничего не надо, благодарю. Думаю, я снова схожу в подземелье, перед сном. Увидимся позже, хорошо?
Жеребчик с пегаской понимающе кивнули. Флаттершай отступила за колонну и вдруг исчезла, а Мирт молча поплыл обратно в толпу, совершенно бесстрастно оглядываясь вокруг.
Оставалось взять с собой стражу. Твайлайт позаимствовала пару жеребцов у входа и попросила их отвести ее в единственную часть дворца, оставшуюся нетронутой.
По сравнению с душной и влажной ночью наверху, да еще и с целой кучей пони, источающих тепло на таком малом пространстве, в подземельях царила прохлада. Прохлада успокаивала.
Конечно, у Твайлайт остались не самые приятные воспоминания о времени, проведенном в подземельях, но и совсем плохими они тоже не были. Время, проведенное тут, прошло продуктивно! Продуктивность – это хорошо. Самое замечательное в книгах то, что читать их одинаково приятно независимо от того, где вы находитесь, до тех пор, пока у вас есть хороший источник света.
Селестия была достаточно добра, чтобы обеспечить Твайлайт всеми удобствами, разместив ее здесь. Самое меньшее, что Твайлайт могла сделать, это отплатить ей тем же.
Единорожка увидела Луну, сидящую возле бывшей камеры Твайлайт. Повернувшись, чтобы отпустить своих охранников, она обнаружила, что они уже ушли. Шайнинг действительно хорошо их обучил.
– Еще раз здравствуй. Пришла составить нам компанию? – Луна мягко улыбнулась. Время, проведенное в узких каменных коридорах в беседах с Селестией, превратилось в эффективный ускоренный курс с “внутренним голосом".
– Как у нее дела?
– Спит, – тихо вздохнула аликорн. – Ей уже лучше. Хуже, чем было мне, но...
– Найтмэр не была с тобой так долго, – закончила за нее Твайлайт. Они много говорили об этом после возвращения.
– Как ты думаешь, она знала, тогда, в конце? Пыталась ли с ней бороться?
Раньше Луна об этом не спрашивала. Сама Твайлайт тоже не задумывалась об этом.
Проще всего было сказать, что она не знает и не имеет представления о том, какой была Селестия раньше. Куда труднее было бы сказать, что Твайлайт думала, что Селестия не пыталась. Но трудный ответ не обязательно был верным; она так думала, но никогда не пыталась разобраться, почему она думала именно так.
Время замедлилось по мере того, как разум Твайлайт изучал улики, весь ее картотечный шкаф на Селестию был вывален на ментальный ковер и разложен, для демонстрации новых связей. Были времена, когда Принцесса Утрат была жестокой и были, когда доброй. Когда она смотрела на Твайлайт благосклонно. Тошнотворное удовольствие, которое Селестия испытывала, когда единорожка отчитывала ее за то, как она ошибалась.
То, что Твайлайт всегда возмущало, теперь приобрело странный новый смысл. Теперь она знала, как действует эта Найтмэр. Или, по крайней мере, она знала, как та ведет себя, пребывая в отчаянии. Найтмэр меняла мысли, подвергала их цензуре и формировала новые. Подталкивала и подначивала.
Что, если Селестия так ценила Твайлайт, потому что она была тем моральным стержнем, который Найтмэр не позволяла иметь ей самой?
Что, если Твайлайт – это способ Селестии бороться?
Единорожка резко сквозь зубы вдохнула, когда ее осенила эта мысль.
– Звезды помогут ей сбежать...
Это был не тот ответ, которого ожидала ее суженая, но Луна давно научилась быть терпеливой. Она подождала, пока Твайлайт закончит свои размышления. Единорожка, по крайней мере, оказала Принцессе Ночи услугу, озвучив их вслух.
– Я до сих пор не знаю, насколько это была Селестия и насколько Найтмэр. И думаю, что по прошествии тысячи лет разница там была уже невелика. Вот почему эти встречи были для меня так трудны, – объяснила Твайлайт. Луне всегда было больно слышать подобное, но Селестия вредила единорожке не меньше, чем кому-либо еще. В каком-то смысле даже больше. – Но я думаю, она боролась с ней. И как мне кажется, Селестия делала это так, что Найтмэр даже не понимала, что с ней борются. Возможно, я даже была орудием, что использовалось против Найтмэр Мун...
– Она все еще многого не помнит, – вздохнула Луна. – А я не буду ее заставлять.
Это было одной из причин, по которой против Селестии не было выдвинуто никаких официальных обвинений. Луна настаивала на том, что, лишенная влияния Найтмэр, белая аликорн будет считать себя ответственной за все, что она сделала, и было бы лучше помочь ей пройти через это, а не усугублять еще больше.
– Мне кажется... Можно мне с ней поговорить?
Луна улыбнулась, потом нахмурилась, а затем подняла бровь с нейтральным выражением мордочки.
– Она уже много раз просила о встрече.
– Я знаю.
– Но ты всегда отказывалась.
– Я знаю.
– Но теперь я задаю тебе вопрос, и ты... – понимание промелькнуло в глазах принцессы. – Тебе любопытно, верно?
– Да.
– Будь с ней помягче. Я не знаю... Пожалуйста, будь с ней помягче, – повторила Луна, открывая дверь.
Ее никогда не запирали. В этом не было необходимости.
Селестия подняла голову. Занавеси задребезжали, когда она отодвинула их в сторону. Было почти извращением видеть Принцессу такой уязвимой. Переливы ее гривы померкли до розового цвета вечернего неба, и теперь аликорн была едва ли выше, чем сама Твайлайт. Селестия встала с кровати, слегка потянулась, сделала шаг вперед, но остановилась и замерла. Твайлайт могла бы и сама подойти к ней, но сейчас она сама была слишком неуверенна.
– Добрый вечер, Селестия, – сказала единорожка с легким поклоном, не совсем понимая, что еще можно сделать.
– И тебе, принцесса, – аликорн застенчиво и нервно улыбнулась, ее глаза смотрели то в пол у ног Твайлайт, то на стену прямо над головой единорожки, но не на нее саму. Селестия была в ужасе.
– Приятно наконец-то впервые встретиться, – спокойно произнесла Твайлайт. Аликорн взвесила последствия этой фразы, позволив многослойному значению развернуться, как будто читала свиток так быстро, как только могла, но стараясь не порвать его. – Хотите, я вам что-нибудь принесу?
Селестия молчала, все еще раздумывая, все еще читая Твайлайт. Легкая дрожь. Единорожка приняла решение.
– Если мы все же собираемся сделать это, то делать все надо как следует, – заявила Твайлайт, обращаясь скорее к себе, чем к Селестии. Уверенности ей все еще недоставало, как и прежде, но видя состояние пони перед собой... единорожка должна быть сильной, в первый раз. Она должна взять инициативу в свои копыта. – Пойду принесу нам торт. “Красный бархат”, может быть, или “Черный лес”. Что-нибудь с большим количеством шоколада и взбитого крема. Ваш любимый, да?
Селестия лишилась дара речи и могла только кивнуть с удивленным согласием. Твайлайт выдавила из себя улыбку и вышла.
Единорожка чмокнула Луну в щеку, как только за ней закрылась дверь камеры.
– Ты уже рассказала ей о нас?
– Нет.
– Значит, она единственная пони во всем Кантерлоте, которая еще ничего не знает. Буду иметь это в виду.
– Ох! – тон Луны стал удивленным: – Ты прочла утренние газеты? Я думала, что хорошо их спрятала...
– Подожди, это было в...
– Ты хотела нас о чем-то спросить, моя невеста?
– Точно. Да. Будет ли считаться проблемой с алкоголем, если я съем пропитанным им торт?
– Я... Что?
– Сколько алкоголя я могу употребить в виде торта, чтобы это не считалось рецидивом?
Луна серьезно посмотрела на Твайлайт, балансируя между материнской заботой, раздражением и отчаянно скрываемым весельем.
–- То, что ты спрашиваешь, означает, что ты либо хочешь, чтобы я тебя поддержала, либо чтобы отговорила. Или чтобы я выбрала за тебя.
– Да, будь добра.
– Можешь съесть хоть весь, но если ты испортишь его слишком большим количеством хереса, то это будет твоим наказанием.
– Как всегда твоя мудрость и честность превыше всего, любовь моя, – произнесла Твайлайт с предельной торжественностью.
– И не думай, что я не заметила твоих попыток испортить это восхитительное тело, над которым ты так усердно трудилась, – сурово добавила Луна. – Хотя мы также ценим немного мягкости, так что одного торта будет достаточно, независимо от содержания алкоголя.
– Ну, теперь мои тренажеры у твоей сестры, так что... – Твайлайт высунула язык и, уходя, пренебрежительно фыркнула через плечо, потому что Луна уже сказала “да”. Ей больше не нужно было пытаться произвести на нее впечатление. Алкоголичка.
Звезды над головой, как же она ее любит.
Кухни были отстроены довольно быстро. Со всеми строительными работами это был практический первый шаг, сразу после туалетов. Новая кухня представляла собой длинную комнату, разделенную на три части, в каждой из которых с потолка свисала стальная посуда и стояли печи, там где не было всяких выдвижных ящиков, не теснились шкафы или ледники.
Пол был выложен белой плиткой, всегда блестящей, так что даже крошечное пятнышко чего-нибудь выделялось как бельмо на глазу. Пол был безупречно чист.
И повсюду сновали десятки поваров, официантов, мойщиков и прочих резчиков, превращающих продукты в блюда.
Им удалось быстро найти местного поставщика, у которого как раз закрылось несколько крупных военных контрактов, и который подумывал о расширении перечня клиентов. Такого притока великолепных местных продуктов на дворцовых кухнях не было десятилетиями.
– Да будет тебе известно, что принцесса Твайлайт заказала доставку очень срочно. Ты просто подпишешь это, и потом она откусит голову мне, а не тебе.
Ну и конечно, поскольку этим поставщиком была Эпплджек, она все еще торговалась о цене доставки продуктов на вечеринку, когда Твайлайт пришла попросить торт.
Кладовщик, с которым торговалась Эпплджек, кашлянул в копыто и многозначительно посмотрел на Твайлайт, а сама земнопони развернулась с самой широкой улыбкой, которая чуть не слетела с ее мордочки.
– Ну, легка на помине. Как дела, подруга? Была слишком занята управлением страной, чтоб отвлекаться на такую “соль земли” фермершу, как я, да?
– Соль в том, что, как я слышала, все кантерлотские кухни у тебя под копытом, особенно с учетом офицеров, возвращающихся домой и только и разглагольствующих о твоем соке, – заметила Твайлайт. – А теперь и мой дворец, как я погляжу.
– Ну, простите меня, принцесса. Не моя вина, что тяжелая работа окупается, – шляпа земнопони слетела с ее головы и прижалась к груди с самым наигранным жестом сожаления, который Твайлайт когда-либо видела. – И вообще, что ты здесь делаешь? Ты мешаешь завершить хорошую сделку.
– Я пришла... Постой, – Твайлайт повернулась к одному из поваров, покрытому мукой, он казался тем, к кому можно обратиться: – Торт? Для меня и гостьи. Сойдет все что угодно, с шоколадом и кремом.
Повар кивнул, захлопнул духовку на своем месте, включил таймер и поспешил в водоворот кипучей деятельности, где Твайлайт попыталась отследить его как в игре в наперстки, но с высокими белыми колпаками.
– Надеюсь, это не свадебный торт, – Эпплджек фыркнула. – Тебе не позволено сбегать, сахарок, и оставить нас всех тут болтаться.
– Я... Как ты узнала?
– Работники на ферме нанимают пацана, чтобы он читал газеты, пока мы собираем урожай. Ты себе захомутала выгодную партию, прям сразу с короной.
Вот жеж. Ладно, проехали.
– Сколько она накрутила? – Твайлайт обратилась к жертве торговли Эпплджек. Даже с новообретенной властью единорожки, кухня не сбилась с ритма и не остановилась. Игнорировать Принцессу, возможно, было изменой, но переварить tourin d'ail doux было ересью.
– Накрутила? Да будет вам известно, что это вполне разумная 20-процентная надбавка за срочность. Пришлось нанять дополнительных работников и все такое, чтобы выполнить такой большой заказ.
Твайлайт вздохнула и двинулась вглубь кухни, пока официанты крутились вокруг. Она могла поклясться, что у одного из них была деревянная нога, и теперь она пыталась высмотреть его... Да какого сена, она все равно точно знала, что это был Мирт.
– Десять процентов, и я позволю тебе быть подружкой невесты.
Эпплджек ухмыльнулась, и они стукнулись копытами
– Ха! Я бы до пяти ужалась, – осажденный кладовщик закатил глаза и вернулся к подсчету тары, вероятно, чтобы убедиться, что Эпплджек ничего не забыла. У земнопони никогда такого не случалось, но проверить не мешало.
– Мадам! Ваш торт.
“Черный лес”. Идеально.
– Надеюсь, продукты качественные? Ничего вываренного, засоленного, обезвоженного, консервированного или замороженного?
– Нет. Я знаю, как ты любишь, Принцесса Твайлайт. Я бы не посмела травить тебя чем-нибудь столь недостойным.
– О? Но травить ими знать и армию ты не брезгуешь?
– Ну дык.
– Просто фантастика, – Твайлайт не улыбнулась, потому что за ними наблюдали другие пони. Она старалась, чтобы это прозвучало как сарказм, и у нее была достаточно хорошая репутация, чтобы подобное звучало правдоподобно. Но когда Эпплджек в ответ улыбнулась, единорожка задумалась, не забыла ли она одолжить вышеупомянутый сарказм у Рэрити.
После этого Эпплджек развернулась, чтобы поорать на еще одного пони с большим деревянным ящиком, полным свежих продуктов.
Твайлайт несла торт с помощью своей магии всю дорогу до подземелий, предварительно прихватив напитки с ледника...
Они лежали на кровати, каждый со своей тарелкой торта и стаканом шоколадного молока, которое Твайлайт стащила. Селестия проглотила свой кусок практически не жуя. Твайлайт удивленно уставилась на нее и получила в ответ несколько робких взглядов.
– Что? Я всегда любила торт.
– Ну, да. Это правда, – призналась Твайлайт, неловко почесав затылок. – Это просто странно. Мы не делали ничего подобного с тех пор, как я была намного моложе, и даже тогда подобное никогда не было похоже... на это.
Селестия кивнула.
– Я не всегда была собой.
В ее голосе звучала нотка веселости, как будто они просто говорили об особенно сильной простуде и не более того, пока никто из них не обращал на это внимания и не думал об этом слишком долго.
Ложка Твайлайт звякнула о тарелку, и она выпрямилась.
– И это странно! Это странно, и даже очень, и мне требуется некоторое время, чтобы разобраться. Потому что ты делала отвратительные и ужасные вещи, но это была не ты, поэтому мне кажется неправильным злиться на тебя или вообще злиться, хотя я злюсь! Но ту тварь, на которую я злилась, я уже убила. Точнее стерла, если по правде. Так что ту часть тебя, на которую я и правда злюсь, я исправила. Так почему же я не могу просто не злиться на тебя?
– По тем же причинам, по которым я не могу простить себя, Твайлайт, – Селестия кивнула, в ее голосе не было печали, просто констатация факта и еще один кусочек торта. – Это не так работает. Пока мои поступки причиняют боль в этом мире, я не могу быть освобождена от своих преступлений. Вот почему я так горжусь тем, что ты заняла мое место на троне.
Твайлайт сглотнула, во рту внезапно пересохло. Хотя еще один глоток шоколадного молока помог.
– Я думала о переходе к монархической демократии...
Селестия отрицательно помотала головой.
– Потом. И тебе придется бороться против тысяч, тысяч и тысяч препон, которые я приняла, чтобы убедиться, что такая система правления потерпит неудачу. А миру сейчас нужен сильный лидер. Луне все это в новинку, и ей еще так много предстоит узнать о мире. Но ты, мой самый доверенный советник, знаешь все прекрасно. Ты знаешь, как все устроено и как все могло бы быть устроено. Ты знаешь пони, которые держат власть в своих копытах, и они уважают тебя, даже те, кому ты не нравишься, а ты никогда не старалась кому-то понравиться, малышка. Только у тебя есть опыт, положение, талант и способность исправить... – Селестия словно поперхнулась собственными словами, которые никак не могли покинуть ее горло. Еще одна ложка торта, казалось, помогла с этим. – ...то, что я сотворила.
Твайлайт наблюдала, как принцесса отрезала себе еще кусочек. Торт расплывался. Да и все вокруг расплывалось. И щека стала мокрой.
– Все... все действительно звучит так, как будто ты много думала об этом.
– Ну конечно же! – воскликнула Селестия с легким смешком. – Как ты думаешь, почему еще Найтмэр Мун так боялась тебя?
Потребовалось некоторое время, чтобы осознать.
Затем Селестия снова улыбнулась, откровенно хихикнула над собственной шуткой и вернулась к торту. Твайлайт вздернула бровь.
Селестия молчала, поджав губы.
Твайлайт подняла бровь еще выше.
– Ну хорошо, – Селестия смахнула крошки с губ и закатила глаза, как капризный подросток. – Я просто хотела подразнить тебя насчет Луны. Сыграть роль старшей сестры. Я просто подумала, что лучше тебе это сказать.
Твайлайт покраснела и вздрогнула. Собиралась заговорить, но поперхнулась собственным языком. Застопорилась, пытаясь подобрать слова.
– Луна сказала, что не говорила тебе!
– Да, скорее всего так и есть. Она не говорила. Но я не слепая и не тупая, это тоже верно, – Селестия серьезно посмотрела на Твайлайт, наклонив голову, и эффект был лишь немного испорчен тем фактом, что она так и не перестала лакомиться тортом. – Управляешь моей Империей? Что же, я доверяю тебе ее, ни мгновения не думая, Принцесса. Но сердце моей сестры? Возможно, мне понадобится еще что-то для убеждения.
Из носа единорожки брызнуло шоколадное молоко, и в этот момент Твайлайт умерла. Ее сердце буквально остановилось в груди, как и дыхание. Был всплеск нейронной активности, но и он утих.
К ее огромному сожалению все это было временно. Все встало на свои места.
– Грк, – произнесла Твайлайт. – Арк.
Более или менее.
– Боже милостивый. А мы еще собирались обсудить, насколько ты поэтична.
– Грырг?
– Воистину, баллада на все времена, – произнесла Селестия без намека на сарказм, что почему-то звучало еще более саркастично. Не сильно помогло.
– Как?
– Откуда я знаю? Она не перестает петь тебе дифирамбы, очевидно, что у нее есть к тебе чувства. Кроме того, очевидно, ты кусаешься, а Луне даже не пришло в голову прикрыть шею шарфом.
Твайлайт выбрала неподходящий момент, чтобы сделать глоток молока, чтобы приободриться. Молоко снова брызнуло у нее через нос. Единорожка снова зашипела. Селестия строго посмотрела на нее.
– Вообще-то, Твайлайт, это очень хороший способ заболеть.
– Ты не... злишься?
– Ну, ты выглядишь глупо, и это могло бы показаться невежливым в обществе, но нет. Надеюсь, у тебя есть с собой платок, чтобы вытереться?
Твайлайт прислушалась к совету. Она встала с кровати, чтобы вытереть мордочку платком, который достала из кармана платья, – Рэрити не позволяла ей выходить из комнаты без определенной подготовки.
– Я имела в виду, из-за того, что я встречаюсь с Луной.
Селестия тоже встала, и хотя она уже не казалась такой высокой, как раньше, было так легко забыть, что она все еще выше Твайлайт. Аликорн наклонила голову, глаза ее сузились, губы слегка сжались... Единорожка была в ужасе и изо всех сил старалась этого не показывать.
– Ты серьезно спрашиваешь, Твайлайт, имею ли я право злиться на тебя? Нет. У меня нет ничего, кроме благодарности. Сейчас же мне было приятно познакомиться с тобой, но, полагаю, мы должны отложить это на другой раз. Уже достаточно поздно.
В другой раз. Твайлайт была в ужасе. За вежливостью скрывалась мольба.
– В другой раз. Когда я не буду спасать мир, – согласилась единорожка.
– Или встречаться с подружкой, – лукаво добавила Селестия, лишь с намеком на приподнятую бровь, но Твайлайт прекрасно могла читать ее выражения. Самодовольство! Вот что это было.
Что ж, похоже, этот разговор превратился в несколько односторонний. И ей надо было уходить...
К черту все это.
– Я буду встречаться со своей невестой столько, сколько захочу, большое спасибо, – заявила Твайлайт, разворачиваясь, чтобы покинуть комнату. Быстрый взгляд через плечо... у Селестии было удивительно ошарашенное выражение морды, отвисшая челюсть и глупое моргание.
Когда Твайлайт вошла в дверь, на нее обрушились сразу два факта.
Селестия станет ее золовкой, и она забыла забрать торт. Ах, черт. Там еще оставалась примерно четверть, а Твайлайт съела только два маленьких кусочка...
Черт.
...
Стоп, что там было первое?
Платформа была набита пони, которые толпились и переговаривались. Все любили зрелища. Солнце светило ярко, небо было безоблачным – Рэйнбоу Дэш позаботилась об этом для своего особого дня – и деревянный настил королевской верфи скрипел и прогибался под тяжестью такой толпы.
Дэш стояла у руля “Духа приключений”, полученного за услуги, оказанные новым Принцессам. Твайлайт настойчиво требовала принять его в зачет старых долгов. Промасленный холст отражал свет вокруг изгибов большого, похожего на ракету воздушного шара, размером с трех безногих слонов, стоящих друг за другом. Очень крупных слонов.
Гондола, висевшая под воздушным шаром, представляла собой гладкую вытянутую каплю с длинными рулями. Она была окрашена в небесно-голубой цвет, корпус, незаметный на фоне ясного неба. В передней части находилось два огромных электромотора с винтами, гудящими и грохочущими, как грозовая туча. В задней части два двигателя были куда меньше и проще, едва ли размером с большие басовые барабаны, опрокинутые на бок, их звук больше походил на вой.
Ни те, ни другие не могли сравниться с необузданной энергией возбужденной Пинки Пай, которая прыгала от левого борта к правому, от кормы к носу, занимаясь всем, чем только возможно, в качестве последней проверки. Когда земнопони наконец-то дала Твайлайт сигнал вскинутым копытом, статические помехи на мгновение заглушили шум толпы, и стало тихо, за исключением двигателей.
Луна предложила Твайлайт пойти с ней, тоже имея немалую привязанность к Дэш, но это было тем, что единорожка хотела сделать в одиночку. И не в последнюю очередь потому, что в таком случае она не сможет использовать свою невесту в качестве предлога уйти, если та и так будет здесь. А Твайлайт явно понадобится сбежать, когда она будет полностью эмоционально истощена всем происходящим.
– Граждане Эквестрии, – провозгласила Твайлайт со своей трибуны высоко наверху, ее голос гремел над толпой через динамики, стратегически расположенные вокруг дока. – Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать начало путешествия, которое собираются совершить эти две очень особенные пони. Они несут надежды своей новой Империи и желание распространять ее добродетели. Я не могу представить кого-либо другого, более подходящего для этой роли. Я знаю, с какими бы трудностями эти двое не столкнулись, они смогут преодолеть их в своей миссии распространять любовь и доброту туда, где раньше была лишь ненависть.
– Ну, сдается мне, ты немного сгущаешь краски, не? – крикнула в ответ Дэш, лениво прислонившись к большому штурвалу. Хотя, насколько помнила Твайлайт, пегаска любила трудности. Скорее всего, просто подыгрывала толпе.
Что ж, в эту игру можно играть и вдвоем.
– Я верю, что вы распространите весть об этом новом веке мира и вернете нам знания, которые в противном случае могли бы быть утеряны. Пусть вы найдете новые земли с пониманием и состраданием, и пусть они тоже последуют вашему примеру. И знайте, что вам всегда будут рады дома.
– Все это глупости, Принцесса, – снова крикнула Рэйнбоу, сложив копыта рупором вокруг рта, шевеля бровями и напуская на себя самый плутоватый вид, на который только была способна, – ведь мы уже побывали на луне. По сравнению с этим, то что нам предстоит – всего лишь небольшое приключение.
Смех захлестнул всех. Все пони слышали эту историю, но все еще оставался вопрос, кто из них в нее верил. Но шутка в любом случае была неплохая.
– Ну, это ты была, – заметила Пинки, когда смех снова стих.
– Ах, точно...
– Эй, погодите! – сквозь плотную толпу зрителей мчался пони. – Стойте!
– Мирт!
– Капитан!
Рэйнбоу и Пинки воскликнули одновременно, и земнопони скинула трап обратно. Жеребчик пробежал мимо нее, подмигнув по пути – в чем он очевидно последнее время практиковался – и направился к пегаске за штурвалом.
Было понятно, почему он так легко пробрался сквозь толпу, теперь, когда он из нее вышел. При себе у него был здоровенный изогнутый меч.
– Я слышал, что без него вы не можете быть настоящим капитаном, мисс, – объяснил Мирт, опускаясь на колени и поднимая оружие над собой. Дэш любезно приняла его.
Пегаска расплакалась, как маленькая кобылка, и заключила жеребчика в крепкие объятия. Еще один рев поднялся из толпы, и Мирта приветствовали как героя, доставив над толпой к трибуне принцессы в центре.
Мирт тихо стоял рядом с Твайлайт, которая, возможно, тоже немного рыдала, когда “Дух приключений” стартовал, Пинки посылала воздушные поцелуи через задние перила, пока корабль лениво дрейфовал от горы Кантерлот, набирая скорость к своим пока неопределенным местам назначения.
– Это было здорово, – радостно вздохнул Мирт. Когда Твайлайт посмотрела на него, то оказалось что жеребчик медленно пятился. – Значит, никто не заметил, как Скуталу сбежала? Не могу поверить, что это сработало. Если Матрона спросит, я тут ни при делах. Кстати о ней...
Он исчез в размытом пятне, его деревянная нога четко обозначала галопирующего жеребчика на каждом шаге, и теперь, когда она прислушивалась, Твайлайт также могла слышать панические крики Флаттершай...
Принцесса Эквестрии задалась вопросом, станет ли это проблемой и можно ли будет отложить ее решение хотя бы до окончания свадьбы.