Кобыла, что когда-то жила на луне

Глава 5: Кобыла, что пишет на луне

Лакированное дерево. Полированная бронза. Перегретый пар.

Вещи, которые теперь, казалось, представляли собой эпоху, стремительно приближающуюся к античности.

Медные катушки. Железные генераторы. Неумолимый поток невидимых электронов. Это было будущее, будущее, которого Твайлайт боялась и не совсем понимала. Однако вечно восторженное розовое копытце ТЕСЛЫ – Пинки Пай, если у нее было нужное настроение – втащило ее в совершенно новый мир современной науки, с которым единорожке придется примириться.

И все же, когда Пинки сказала ей, что огромные паровые котлы в подвале станут фантастическим источником энергии для генераторов, она почувствовала некоторое облегчение. Это помогало Твайлайт думать о котлах, как об источнике силы, а об электричестве – просто как о проводнике паровой энергии, подобно тому, как лифт использует гидравлическую жидкость.

Было сделано немало за неделю, прошедшую с тех пор, как единорожка откопала Пинки Пай в самых темных глубинах университета, словно какое-то забытое сокровище, зарытое туземцами. Или, точнее, Брайт Спарксом. Двуколка прогрохотала ко входу того, что теперь было их домом, по крайней мере, до тех пор, пока патенты Пинки – концепция, которую Твайлайт пока что так и не удалось ей разъяснить – не принесут достаточно денег, чтобы позволить земной пони жить в собственном доме.

До этого радостного дня груды медной проволоки, накрученной вокруг деревянных сердечников, были бесцеремонно свалены в подвал, который превратился в импровизированное жилище или, возможно, в логово начинающего безумного ученого. Соломенная подстилка была заменена на матрас с набивкой из гусиного пера, мягкий и удобный. Даже слишком мягкий для той, кто так долго жила в настолько спартанских условиях. Твайлайт предложила купить деревянную кровать, но Пинки отказалась: ей было неудобно спать так высоко в воздухе, вдали от своих друзей-грызунов.

Твайлайт искренне надеялась, что грызуны – еще один плод ее сверхактивного разума, а не настоящая проблема, о которой Спайк забыл предупредить.

В тот первый день они без устали работали над чертежами: Твайлайт, с ее беспрецедентными и непревзойденными познаниями в оптике и астрофизике, и Пинки с кое-какими электрическими средствами усиления света,, достаточными, чтобы тот смог покинуть атмосферу и путешествовать по просторам эфира в целости и сохранности.

Радио было немедленно отброшено как потенциальное средство связи. Хотя Пинки была уверена, что легко может послать сигнал на луну – жутковатая мысль – но только если у кобылы на луне был бы соответственно настроенный приемник... В чем Твайлайт сильно сомневалась.

Использование лазера, в свою очередь, было достаточно иронично. Апофеоз современной науки, совместный проект двух почти совершенно новых областей знаний... но способ использования тот же, что и у пони-моряков с фонарем и заслонкой тысячу лет назад.

На следующий день после того, как чертежи были закончены – Пинки уже сделала большую часть работы, а опыт Твайлайт значительно ускорил завершение оставшейся – как по заказу наступил день доставки, когда Эпплджек лично осуществляла поставку продовольствия на рассвете. Твайлайт поставила будильник и проснулась гораздо раньше, чем, по ее мнению, следовало бы вставать любому пони, и теперь ждала у двери, потягивая кофе – рядом с удобным растением в кадке, куда напиток можно было бы быстро выплеснуть, – с нетерпением ожидая звука повозки, совершающей объезд клиентов.

Единорожка буквально набросилась на Эпплджек на улице, словно чрезмерно возбужденный котенок – подпитываемая той извращенной смесью недосыпа и кофеина, которая приводит пони к самым иррациональным и необычным действиям, – и принялась почти умолять фермершу о помощи.

Очевидно, что куда больше покупателей, чем предполагала Твайлайт,  отдали предпочтение более дешевым колониальным или фабричным товарам. Эпплджек милостиво согласилась отработать неполный рабочий день, если единорожка сможет ей заплатить.

А она могла.

Паническая мысль о том, что, возможно, фермерша была добра к ней только из-за денег, быстро улетучилась, как только Твайлайт сказала, что ей придется спуститься в подвал и что Эпплджек должна подняться на лифте и подождать ее наверху.

Разочарованное выражение мордочки Эпплджек, когда единорожка предложила ей подняться наверх одной, доставило Твайлайт слишком много радости, хотя вообще-то должно было заставить ее грустить. Она постаралась не задерживаться мыслями на этом слишком долго.

Разумеется, она отправилась в котельную, чтобы забрать чертежи, сделанные вчера и на ночь оставшиеся у Пинки. Розовая пони, похоже, не воспользовалась своей новой постелью, а уснула прямо на верстаке, что ей выделила Твайлайт, храпя так, что было слышно даже сквозь шум и шипение паровых котлов. Одна из задних ног Пинки время от времени дрыгалась в воздухе, как у собаки, когда ее животик почесывают в нужном месте. По крайней мере, от котлов было тепло, ведь одеяла у земнопони не было.

Твайлайт взяла его с кровати и накинула на холку глупенькой пони, а потом взяла и подушку и подложила ей под голову. Но тут единорожка заметила маленькую серебряную пишущую ручку под гривой Пинки; ручку, которую Твайлайт ей не давала, да и в вещах розовой земнопони она не попадалась. Подняв ручку, Твайлайт заметила, что у нее не было ни пера, ни шарика для чернил, а вместо них была крошечная линза.

Любопытство взяло верх, как это почти всегда и происходило, и Твайлайт нажала на кнопку, которая обычно выдвигала стержень. Вместо этого ручка испустила яркий красный луч света, узкий, как грифель карандаша, и прямее любой линейки, украсивший пол перед единорожкой яркой точкой.

Лазер, достаточно маленький, чтобы поместиться в кармане? Какая поразительная новинка.

Когда Твайлайт уже хотела положить ручку обратно на стол, она заметила гравировку на боковой поверхности. Надпись.

“Для Твайлайт от ТЕСЛЫ”.

Значит, это подарок?

Единорожка ткнулась носом в спящего гения и была вознаграждена за этот жест особенно громким всхрапом. Твайлайт подавила смешок – не стоило будить Пинки.

Эпплджек нетерпеливо ждала наверху – или, точнее, в лифте. Спайк еще не проснулся и потому не мог составить ей компанию. Дракончик любил поспать почти так же, как сама Твайлайт, но с той разницей, что Спайк сжигал будильник, полностью его плавя, вместо того, чтобы нажать на кнопку.

Твайлайт не хотелось выступать в роли такого будильника.

Большинство из деталей, что им понадобятся, уже были созданы Пинки Пай в университете, как компоненты для более простого варианта устройства, которое они в конечном итоге разработали вместе.

Единственной доработкой, которая требовалась этим деталям, было удаление гравировки Брайта Спаркса, к чему Твайлайт отнеслась с удовольствием. Между ней и фермершей-земнопони состоялся бессловесный разговор: Эпплджек бросила на нее вопросительный взгляд, Твайлайт ответила суровым; Эпплджек подняла брови, Твайлайт кивком головы сказала: "Да, настолько плохо"; Эпплджек закончила обсуждение, тихонько присвистнув.

Твайлайт все еще не могла решить, нужно ли ей больше или меньше свидетелей того возмездия, что она задумала.

Оставшуюся работу Эпплджек, однако, проделала с впечатляющим изяществом. Собственный вклад Твайлайт в проект тоже не остался незамеченным.

– Никогда раньше не видела, чтобы единорог делал работу земных пони, – наконец призналась Эпплджек, когда Твайлайт в третий раз встретилась с ней взглядом, делая измерения на расходных материалах.

– Я вообще-то не уверена, комплимент это или нет.

– Комплимент. Определенно. Нужен рог, чтобы делать все эти причудливые записи или пользоваться пишущей машинкой. Хотя почти каждый может использовать клепальный молоток, – раздалось еще одно громкое шипение пара и металлический “кланг”, когда Эпплджек продемонстрировала свою точку зрения с суровой эффективностью. – Угадай, кому платят больше?

– Спрос и предложение, – горько вздохнула Твайлайт, размечая на стали контуры обрезки деталей.

Отмерить дважды, а потом еще раз для верности, чисто на всякий случай.

– Если только треть населения обладает способностями к подобной работе, то меньше чем у половины из них хватает для нее мозгов или магической выносливости. Далее предположим, что по крайней мере половина этих пони довольствуется тем, что живет на унаследованные деньги, которые, конечно, у них есть, – пробурчала Твайлайт. – После всех этих предположений, те, кто остались – единственные пони, пригодные для этой работы. Поэтому они могут просто назвать цену, и кому-то придется ее заплатить. Это не значит, что существует нехватка в делопроизводителях. Это смазка, что позволяет Империи работать.

Эпплджек немного подождала, видимо, искренне прислушиваясь к разглагольствованиям Твайлайт.

– И?

– Что “и”?

– Говори уж. Ты же знаешь, что хочешь это сказать, – настаивала Эпплджек.

Твайлайт была искренне озадачена.

– Что сказать?

– Каждый единорог, который когда-либо объяснял мне это, заканчивал свою речь словами: “и вот поэтому единороги лучше других" или что-то в этом роде. Продолжай, я не буду на тебя злиться.

Твайлайт поразила честность кобылы. Эпплджек, по-видимому, действительно не будет на нее злиться. Неужели она и вправду слышала это настолько часто, что теперь просто ожидает этого от любого единорога?

Кого она обманывает? Любой пони, пробывший в столице больше пяти минут, не просто слышал какую-то вариацию этого "факта"; он видел предполагаемые доказательства.

– И вот поэтому единороги ошибаются.

– Держу пари, теперь ты чувствуешь себя намного лучше... Погодь. Еще раз?

– Я сказала: "и вот поэтому единороги ошибаются".

Эпплджек ошарашенно уставилась на нее, всем своим видом прося объяснений. С таким же успехом Твайлайт могла бы расправить крылья и сказать ей, что она и есть сама Принцесса Утрат во плоти.

– Спрос и предложение. Спрос – это не только то, что пони коллективно хотят, это то, что пони коллективно могут себе позволить. И только аристократия может позволить себе все в наши дни. До Империи аристократия формировалась за счет того, что поместья направляли вырученные деньги нескольким рыцарям – старому эквиваленту стражей-миротворцев – чтобы они могли позволить себе снаряжение, обучение, крепости... В основном, военные крепости.

Твайлайт внимательно следила за выражением мордочки Эпплджек. По крайней мере пока ее слушательница следила за развитием мысли.

– Но сейчас все не так. Что толку в замке, когда есть пушки? Что толку в тренировках, когда можно за то же время натренировать сотню пони с мушкетами? Снаряжение тоже производится массово, так что и оно уже не особенно дорогое. И армия не может больше поддерживать себя грабежом и экспансией; теперь, когда мы завоевали Седельную Аравию, уже действительно ничего не осталось.

– Кузен Брейберн был капралом во времена Аравийской компании, – пробурчала Эпплджек. – Деньги, которые он посылал домой, нам сильно помогали, до того как он погиб.

– Вот именно! – торжествующе объявила Твайлайт, прежде чем поняла, что именно сказала земнопони. – Ох. Я сожалею о твоей потере.

Эпплджек пожала плечами.

– У меня много родственников. Подумаешь, одним меньше, тем более что я его и видела-то всего пару раз.

– Ты ведь не думаешь так на самом деле?

– Нет, – тихо пробормотала земнопони, – это просто помогает притворяться.

– Ладно... хорошо. Аристократия – всего лишь пережиток прошлого. Но их семьи – в основном единороги и пегасы – сохранили всю власть, и поэтому, поскольку она у них уже есть, они могут контролировать свою степень влияния. Ты следишь за мыслью?

Несколько удивленное фырканье.

– Эт я на своей шкуре чую.

– Ладно, – неуверенно повторила Твайлайт, – извини, я не привыкла объяснять это пони по ту сторону экономической пропасти. В любом случае... Прямо сейчас у этих семей есть фабрики, производящие товары, которые каждый хочет, но не каждый может себе позволить. 

Эпплджек кивнула, продолжая вбивать заклепки в момент естественных пауз в речи Твайлайт.

– Так что скоро им придется платить пони достаточно, чтобы они могли позволить себе товары, которые они производят.

– Ладно, допустим. Но что из этого следует для единорожьей знати?

– Ну, если простые пони смогут позволить себе то же, что и знатные единороги, – объяснила Твайлайт с довольно хитрым видом, – не кажется ли тебе, что они также смогут позволить себе иметь собственное мнение о том, как все должно быть устроено?

Улыбка Эпплджек не сходила с ее мордочки до тех пор, пока они не закончили работу. И стала только шире, когда Твайлайт заплатила ей обещанные деньги.

Единорожка тоже улыбнулась, когда земнопони пообещала заглянуть на следующей неделе, чтобы узнать, как идут дела.

– Кто это был? – спросил любопытствующий голос у Твайлайт за спиной.

– А, ты проснулась, Пинки? Это Эпплджек. Она моя подруга, помогает построить то, что мы с тобой придумали.

– О. Это очень мило, – Пинки мягко улыбнулась, потирая усталые глаза. – Кстати, спасибо за подушку. Я подключила генератор к котлам, так что у тебя, скорее всего, не будет достаточного давления пара, пока конденсатор не зарядится.

– Прекрасно, – улыбнулась в ответ Твайлайт. – В ближайшие несколько часов лифт мне все равно не понадобится.

Пинки моргнула, и улыбка исчезла.

– Несколько часов?

– Ну да, – улыбка Твайлайт тоже растворилась. – Сейчас главный котел работает на максимуме автоматического режима. Если Спайк будет следить за ним, мы сможем получить еще процентов тридцать дополнительной мощности без риска взлететь на воздух. Если предположить, что потерь в конденсаторах нет, а я уж на это надеюсь, с учетом того количества бит, что я потратила на золотую проволоку, то нескольких часов для зарядки будет достаточно, верно? Нам нужно, чтобы лазер был виден только одной пони, и я не думаю, что можно сделать луч еще более узким.

Пинки нахмурилась и развернулась к книжным полкам, за которыми и исчезла. Через пару минут она вернулась с записями Твайлайт о мощности ее котельной. Выходная мощность была чуть больше, чем у стандартного грузового локомотива, чем единорожка гордилась.

Держа ручку во рту, розовая кобыла нацарапала на листе какие-то цифры, а потом молча показала лист Твайлайт.

– Двенадцать часов... на импульс? – мордочка Твайлайт сморщилась от смеси замешательства и беспокойства.

– Да.

– Так что, если мы хотим выдать хотя бы десяток...

– Самое меньшее через пять дней.

– Пять дней без лифта. И дверного звонка. И кофе-машины. И сотен других разнообразных применений для пара, – глухо пробормотала Твайлайт.

Пять дней лестниц... без кофе. Было бы милосерднее просто пристрелить ее прямо сейчас.

– Ну, вроде как, именно так, – согласилась Пинки, пробегаясь взглядом по своим вычислениям. К ужасу Твайлайт, они были безупречно точны.

– А есть какие-нибудь варианты? – это, конечно, соломинка. Для хватания самое то.

– Ну, если бы ты могла достать мне ведро радия...

Ответ Твайлайт был мягким, но твердым, как скала.

– Нет.

– Ах. Но он так красив! – тревожно-обезоруживающе надутые губки. Твайлайт почти передумала. Почти.

– У меня нет такого количества свинца.

– Но... – начала розовая пони, с надеждой поднимая копыто в универсальном жесте "кошмарная идея, которая кажется неплохой в данный момент".

– И я не буду покупать столько свинца.

– Ох. Ну... Брайт Спаркс использует молнии.

Твайлайт поежилась при мысли о том, чтобы идти на поклон к этому жеребцу, особенно сейчас.

– Давай просто посмотрим, что мы сможем сделать за пять дней.

Ей просто придется использовать Спайка для кофе-машины. И еще немного потренироваться, лазая по лестницам. И мириться с пони, стучащими в дверь.

– О. И надо будет убедиться в том, что птицы не летают в створе луча. Эта штука может прорезать три сантиметра стали за секунду! Представь себе, что произойдет с маленьким пернатым другом там, наверху?

Твайлайт подумала, а не подождать ли ей двенадцать часов и не сунуть ли голову в луч? Так было бы гораздо милосерднее.

С другой стороны, если она так серьезно относится к ломке от отсутствия кофеина, то, может, следует поуменьшить его потребление?

Не-е-е-е.

---

Пять дней лестниц. Пять дней Твайлайт помогала Пинки Пай оформлять ее изобретения для патентного бюро и отправляла их туда в одном экипаже за другим. Пять дней нагретого Спайком кофе без восхитительно пенистого молока. Пять дней ожидания, пока батареи конденсаторов заряжались все больше и больше.

Пять дней без возможности сдвинуть телескоп и понаблюдать за кобылой на луне.

Самые тяжелые пять дней за все время жизни Твайлайт Спаркл наконец-то прошли. Генератор был отключен, трижды изолированные золотые провода от батареи конденсаторов убегали наверх, к ЛУЧ-у – Лунному Усовершенствованному излуЧателю – который был закреплен на телескопе, направленном на кобылу на луне.

Набор линз длиной с переднюю ногу Твайлайт обеспечивал настройку ЛУЧ-а с точностью до микрона; на что бы ни нацеливался телескоп, ЛУЧ указывал туда же, предполагая, что фокусное расстояние до цели примерно равно расстоянию до луны.

Это было наиболее благоразумное предположение, учитывая все обстоятельства.

Десять минут перемещения телескопа по залитым лунным светом пустошам в поисках голубого пятнышка. Две минуты точной подстройки, пока оно не стало прекрасно различимо. Еще минута, и кобыла на луне необъяснимым образом почувствовала, что за ней снова наблюдают, и повернулась посмотреть.

Рядом с рычагами и штурвалами была установлена большая красная кнопка. Кнопка с большой буквы.

И сейчас Твайлайт нажала на нее.

Освещение лунной поверхности не изменилось, но единорожка заметила, как вспышка света отразилась в глазах кобылы. Впервые с тех пор, как она увидела ее, кобыла на луне улыбнулась – невероятно мягко.

Колени Твайлайт задрожали. Желудок сжался. Она заставила древнюю мудрую пони впервые улыбнуться... бог знает за какой период времени! Довольно обаятельная улыбка.

Единорожка бы все отдала, чтобы увидеть ее еще раз.

К сожалению, у нее осталось всего девять импульсов. Точнее, уже восемь, так как еще один был потрачен на то, чтобы убедить кобылу, что первый не был случайностью. Чтобы и самой себе доказать, что это не случайность. Что все действительно сработало.

Первая межпланетная связь была установлена, и именно Твайлайт сумела этого добиться с небольшой помощью своих подруг. С большой помощью, если уж по-честному.

Однако кобыла не могла этого видеть даже сейчас, когда казалось, что она смотрит прямо в телескоп. Конечно же, это обман зрения. Она просто смотрела на источник света; сама она никак не могла видеть Твайлайт. И все же эффект был жуткий. Сюрреалистический.

Кобыла, казалось, что-то обдумывала. Она подняла копыто и кивнула. Затем подняла второе копыто, покачав головой.

Значит, шарады через безбрежный эфир! Один импульс – "да", два – "нет"!

Твайлайт нажала на большую красную кнопку. Одна вспышка, и двенадцать часов горящего угля исчезли за долю секунды.

Стоило того, чтобы увидеть, как улыбка засветилась ярче, чем сам ЛУЧ.

Кобыла указала на телескоп, потом на свои глаза, после чего прижала копыто к груди. Нетрудно расшифровать:

“Ты видишь меня?”

Один импульс. Да. Осталось шесть.

Копыто к груди, копыто к глазам, копыто к телескопу, покачивание головой. Копыто к груди, копыто к глазам, а потом... затем ее рог сверкнул.

Ах!

“Я не вижу тебя, но вижу твой свет”.

Твайлайт ждала.

Кобыла нахмурилась. Сказала что-то, шевеля губами. Насмешливый наклон головы.

Она спросила:

"Ты меня слышишь?”  – однако звук не проходил через эфир.

Два импульса. Нет. Осталось четыре.

Кобыла кивнула сама себе, казалось, удовлетворенная ответом. Она начала взрывать копытом пыль, достаточно глубоко, чтобы оставить борозду. Образовалась линия, затем буква, и постепенно появилось слово.

“Читаешь?”

Вопросительный знак был выполнен вращением на месте с вытянутой ногой, а затем небольшим прыжком и резким ударом, чтобы сформировать точку. Кобыла оглянулась, ожидая ответа.

Один импульс. Осталось три.

Кобыла засмеялась, радостно стуча копытами, и немного поплясала по кругу, совершенно забывшись.

Казалось, она наконец вспомнила о себе или по крайней мере о том, что у нее есть зрители. Она резко остановилась, довольно бесцеремонно упала на круп и так сильно покраснела, что даже через триста восемьдесят четыре тысячи четыреста три километра Твайлайт видела ее так же ясно, как полуденное солнце. Этот румянец светил почти так же ярко.

Это было довольно мило, на самом деле. Очаровательно.

Во всяком случае, это доказало Твайлайт, что кобыла на луне была именно что кобылой. Такой же пони, как и она сама.

Ну, за исключением того, что у нее, кажется, были еще и крылья и ей не нужно было дышать, но помимо этого? Различия были пустяковыми, их можно было не учитывать.

Кобыла, казалось, долго и напряженно обдумывала свой следующий вопрос. У нее была возможность написать на поверхности луны все что угодно, но Твайлайт могла ответить только “да” или “нет”. Проблема.

Еще одна фраза, мучительно долго выводимая в лунной пыли.

“Ты не можешь сказать больше?”

Довольно мучительные два импульса. Теперь остался лишь один.

Твайлайт не могла расслышать слов кобылы, но слышала стук ее сердца, бьющегося в пустоте эфира. Он эхом отдавался в груди единорожки, и этот звук вызывал отчаяние.

“Тебе обязательно уходить?”

Насколько же тяжелым стало копыто, когда Твайлайт нажала на кнопку и отправила последний импульс в его скорбное путешествие.

Импульс, обремененный мрачным и простым сообщением.

“Да”.