Ложное Божество

Исповедь

Антибиотик Медикалс, облаченный в хирургическую робу, еще никогда за всю долгую службу медиком в Ордене не был так близок к отчаянию, как сейчас. Перед ним на операционном столе лежала Защитница, и ее беззащитное тело было утыкано иглами и датчиками сложных медицинских приборов. Для нормализации кровяного давления через плотную маску к ее лицу подавался кислород, а капельницы впрыскивали в вены сыворотки и растворы. Медицинские работники готовили свежую кровь для полного переливания, и вся операционная гудела от лихорадочной деятельности.

– Мы теряем ее! – закричал старший хирург Ланцет, глядя на монитор, отражающий сердечную деятельность. – Кровяное давление стремительно падает, сердечный ритм прерывистый. Сердца вот-вот остановятся!

– Проклятье! – выругался Медикалс. – Введите еще дозу сыворотки, кровь никак не желает сворачиваться… И подведите еще одну капельницу!

Младшие медики немедленно откликнулись на приказ Медикалса и принялись за работу. Новые дозы сыворотки ускоренной регенерации были введены непосредственно в плечо Защитницы, и кровотечение замедлилось, хотя и не прекратилось. По многочисленным трубкам в тело Защитницы подавалась перенасыщенная кислородом кровь, но ее запас истощался с невероятной быстротой.

– Состояние стабилизируется, – выдохнул Ланцет. – Пульс замедлился, а кровяное давление немного поднялось.

– Хорошо, – сказал Медикалс. – Значит, мы получили небольшую передышку.

– Но этого явно недостаточно, – заметил Ланцет. – Скоро мы исчерпаем все свои возможности.

– Я не желаю слышать таких вещей в операционной! – бросил Медикалс – Мы не можем ее потерять.

Грудь Защитницы резко поднималась и опускалась, дыхание вырывалось из груди резкими, частыми толчками, а из раны на плече снова выступила кровь.

Из двух полученных Защитницей ран эта выглядела наименее опасной, но Медикалс понимал, что именно она лишает ее жизни. Колотое ранение в груди уже практически исцелилось, ультразвуковые сканограммы показывали, что легкие восстановились и отключились от резервной системы.

В то время как врачи Ордена работали с максимальным напряжением, члены братства бесцельно слонялись в тревожном ожидании. Медикалс никогда не предполагал, что его пациентом станет Защитница. Организм аликорна настолько же отличался от организма обычного пони, как физиология млекопитающего от одноклеточного организма. Только Диархи обладали достаточными знаниями, чтобы хоть как-то им помочь, и этот факт не мог не оказывать влияния на состояние подчиненных Медикалса.

На панели шкафоподобного прибора зажегся зеленый огонек, и Медикалс подошел, чтобы взять новую ленту с данными. Столбцы цифр и текста скользили по блестящей бумаги, и хотя большая часть данных ничего не говорила Медикалсу, того, что он понял, было достаточно, чтобы впасть в отчаяние.

Убедившись в стабильности состояния Защитницы, медик вышел из операционной и подошел к членам братства, сожалея, что не может сказать им ничего утешительного.

– Что с ней? – резко спросил Хув. – Почему она до сих пор там лежит?

– Если говорить честно, Первый капитан, я не знаю.

– Что значит «я не знаю»?! – закричал Хув. Он схватил Медикалса за грудки и стукнул его о переборку так, что с другой стороны на изразцовый пол со звоном посыпались серебряные подносы со скальпелями, хирургическими ножницами и зажимами.

– Почему ты не знаешь?!

Сильвер и Силен бросились оттаскивать Хува, а Медикалс ощутил, как железные копыта медленно сворачивают ему шею.

– Панч, отпусти его! – кричал Сильвер. – Это никому не поможет!

– Ты не можешь допустить, чтобы она умерла! – рычал Хув, и Медикалс поразился, увидев в его глазах всепоглощающий ужас. – Это же наша Защитница!

– А ты думаешь, я этого не знаю? – выдохнул Медикалс, как только с его шеи отцепили ногу Панч Хува.

Он медленно сполз по стене, чувствуя, как опухает поврежденное горло.

– Если ты позволишь ей умереть, Селестия тебя проклянет, – прошипел Хув, порывисто меряя шагами операционный зал. – Если она погибнет, я сам тебя уничтожу!

Твинкл и Силен увели Хува подальше от медика, а Сильвер и Дефолт помогли ему подняться на ноги.

– Это какой-то маньяк, – прохрипел Медикалс – Уберите его из медицинского отсека!

– Он не в себе, мастер Медикалс, – сказал Сильвер. – Да и все мы тоже.

– Тогда держите его подальше от моих подчиненных, – предупредил его Медикалс.– Он не может контролировать свои поступки и становится опасным.

– Это мы сделаем, – пообещал Дефолт. – А теперь – что ты можешь нам сказать? Она выживет?

Антибиотик Медикалс немного помедлил, собираясь с мыслями, и поднял упавший лист бумаги.

– Как я уже говорил, я не знаю. Мы словно дети, пытающиеся починить сложнейший механизм. Мы даже отдаленно не представляем себе, как устроено ее тело и на что оно способно. У меня нет никаких догадок относительно полученных повреждений и их последствий.

– А что с ней происходит? – спросил Сильвер.

– Все дело в ранении плеча, рана никак не желает закрываться. Она кровоточит, а мы не можем остановить кровь. Мы обнаружили в ране остатки какого-то генетически деградирующего вещества, которое может быть ядом, но я не уверен.

– Может это быть бактериологической или вирусной инфекцией? – спросил Дефолт. – Вода в том месте, где ранили Защитницу перенасыщена всякой дрянью. Хотелось бы знать, а то я выхлебал не меньше ведра этой гадости.

– Нет, – ответил Медикалс – Кроме всего прочего, тело Защитницы невосприимчиво к подобным вещам.

– Тогда в чем же причина?

– У меня есть всего лишь догадка. Похоже, что этот особенный яд вызывает острую форму малокровия, что приводит к кислородному голоданию. Попав в кровеносную систему, вещество без остатка поглощается красными тельцами, и они уже не могут воспринимать кислород. При ускоренном метаболизме, свойственном организму Защитницы, токсины мгновенно распространились по всему телу и лишили органы возможности извлекать из крови кислород.

– Так откуда же они взялись? – спросил Сильвер. – Как я помню, ты говорил, что Защитница невосприимчива к подобным веществам.

– Так оно и есть, но я такого еще никогда не видел… Похоже, что вещество создано специально, чтобы погубить сверхсущество, коим является Защитница. Оно оказалось так… генетически замаскировано, что обмануло ее иммунную систему и нанесло максимальный ущерб. Это яд для аликорнов в чистом виде.

– И как же с ним бороться?

– Против этого врага не помогут ни меч, ни мушкет, капитан Сильвер. Это яд, – сказал Медикалс. – Если бы я знал источник его происхождения, можно было бы попытаться что-то сделать.

– Если мы отыщем оружие, это поможет? – предложил Сильвер.

Увидев в глазах капитана отчаянную потребность в надежде, Медикалс кивнул.

– Возможно. По характеру ранения можно сказать, что это был колющий удар мечом. Если вы отыщете этот клинок, возможно, мы и сумеем что-то предпринять.

– Я найду его, – поклялся Сильвер, повернулся и зашагал к выходу из медицинского отсека.

– Ты собираешься туда вернуться? – Его догнал Дефолт.

– Да, и не пытайся меня остановить,– предостерег его Сильвер.

– Остановить? – переспросил Дефолт. – У меня и в мыслях такого не было, Силли. Я иду с тобой.

Подготовка титаноподобных големов к возвращению после боевых действий была трудной и хлопотливой процедурой, требующей обширных технических знаний, множества оборудования и физической работы. Была вызвана целая флотилия вспомогательных судов с огромными подъемниками, экскаваторами и прочей оснасткой. Только для того, чтобы вытащить спусковые камеры из образовавшихся при посадке кратеров, потребовалась целая армия рабочих.

Слайв Хорс был совершенно измотан. Как и другие механики из обслуживающего персонала этих титанов, большую часть дня он потратил на подготовку машин войны к транспортировке, и теперь все было готово для возвращения на корабль. Оставалось только ждать, а для пони, еще остающихся на на болотах близ Шепчущих Гор, это было самым тяжелым испытанием.

Долгое ожидание давало время для раздумий, а имея свободное время, шальная мысль способна забредать очень далеко. Хорс до сих пор не мог поверить, что Твайлайт Спаркл погибла. Столь могущественное создание, не уступающее силой богиням, не могло пасть в бою: Защитница была непобедимой дочерью богов.

Устроившись в тени одного из чудовищных орудий войны, Хорс выудил из кармана книжечку с учением Культа Божественных Сестер , которую он старательно оберегал и прятал от чужих глаз, и убедившись, что его ни кого по близости нет, стал перечитывать потрепанные страницы. Плохо отпечатанные строки возвращали спокойствие и уводили мысли к величию божественных повелительниц Народов Пони.

– О богоподобные Диархи, наши богини и повелительницы, услышьте меня в этот скорбный час. Ваша слуга лежит бездыханной, и холодная смерть уже склонилась над ней. Молю вас обратить на нее Ваш благодетельный взгляд.

Не переставая читать, он вытащил из-под форменной куртки небольшой медальон. Эта изящная вещица из золота и серебра была изготовлена по его заказу одним из архиваторов-скульпторов в экспедиции. Серебряная заглавная буква «S» с золотой звездой посередине воплощала в себе надежду и обещание лучшего будущего.

 Слайв Хорс прочел еще несколько строк из своего потрепанного молитвенника, прижал медальон к груди, и многократно повторяемые слова породили ощущение знакомого тепла и спокойствия.

Присутствие посторонних он почувствовал слишком поздно и, обернувшись, увидел начальника свое службы, единорога Стар Брейя и группу рабочих из команды обслуживания главного орудия голема.

Как и сам Хорс, после всего случившегося они очень устали и были с ног до головы покрыты грязью, но, в отличие от него, не имели веры.

С виноватым видом он закрыл книгу и приготовился выслушать долгую нотацию Стара и приготовиться услышать свое наказание. Но никто не произнес ни слова, и Хорс, вглядевшись в лица окруживших его жеребцов, увидел хрупкую надежду на сочувствие и жажду утешения.

– Хорс,– произнес Стар Брей.– Мы… э-э-э… то есть Защитница… Мы подумали…

Хорс понял, зачем они пришли, и радушно улыбнулся.

– Давайте помолимся, братья, – сказал он, открывая книгу.

Медицинский отсек был похож на заснеженную пустыню: сияющие стерильной белизной коридоры и сверкающие сталью кабинеты перемежались безликими стеклянными боксами и лабораториями. Литера Голд, еще не пришедшая в себя после экстренной эвакуации на борт «Хранителя Эквестрии», совершенно потеряла направление.

По пути через залитую кровью посадочную палубу она видела столпотворение на верхних ярусах, вызванное распространившимися со скоростью эпидемии слухами о гибели Защитницы.

Единорог Син Хартстрингс, прозванный Кривым, озвучил заявление, в котором опровергал слухи о смерти Защитницы, но всеобщая истерия и подозрения после этого только усилились. На нескольких кораблях после выступлений демагогов, предсказывавших конец света, начались беспорядки. Армейские подразделения решительно подавляли все попытки дестабилизировать обстановку, но стихийные выступления возникали быстрее, чем на них успевали отреагировать дисциплинарные части.

После падения Защитницы прошло всего несколько часов, но Шестнадцатая экспедиция уже была близка к распаду.

Литеру Голд сопровождал Рапир. Его раны врачи Ордена успели перевязать еще по пути на корабль. Телохранитель был еще очень бледен, а на доспехах остались прорехи и вмятины, но он был жив и выглядел внушительно. Он был всего лишь слугой, но его мужество и стойкость произвели сильное впечатление на Литеру голд, и теперь она относилась к нему с уважением, которого заслуживали его таланты.

Воин Ордена проводил Литеру Голд через лабиринт медицинской палубы и показал на неприметную белую дверь, отмеченную лишь крылатой чашей с двумя переплетенными змеями.

Рапир отворил перед ней дверь, и Литера Голд шагнула в сияющий операционный зал, стены которого по всей окружности до половины ее роста были покрыты зелеными изразцами. Лежащую на операционном столе Защитницу окружали стеклянные стеллажи и жужжащие аппараты, протянувшие к ее телу целую сеть трубок и проводов.

Вокруг стола сновало несколько медиков Ордена, остальные следили за показаниями приборов, а из-под потолка свешивалась еще одна машина, которая с бульканьем перекачивала по трубкам прозрачную жидкость и кровь.

При виде беспомощно распростертого тела Защитницы взгляд Литеры Голд затуманился слезами. Навстречу ей вышел высокий воин в хирургической робе.

– Леди Голд, я старший медик Ордена Антибиотик Медикалс.

Литера Голд провела ногой по глазам и попыталась представить, как она сейчас выглядит – в порванной и заляпанной грязью одежде и с тушью, размазанной вокруг глаз. По привычке она собралась протянуть ему ногу для поцелуя, но тотчас поняла, насколько это неуместно, и просто кивнула.

– Я Литера Голд, – выдавила она. – Личный биограф Защитницы.

– Я знаю, – ответил Медикалс. – Она упоминала ваше имя.

В груди Литеры Голд вспыхнула надежда:

– Она пришла в себя?

– Да, – кивнул Медикалс. – Если бы это зависело от меня, вас бы здесь сейчас не было, но я не могу не повиноваться приказу командующей, а она хочет с вами поговорить.

– Как она себя чувствует? – спросила Литера Голд.

Медик удрученно покачал головой:

– Она часто теряет сознание, так что не стоит ожидать слишком многого. Если я сочту, что вам пора уходить, вы немедленно должны покинуть операционную. Вы меня понимаете?

– Да, я понимаю, – сказала она. – Но прошу вас, можно мне сейчас с ней поговорить?

Медикалсу явно не хотелось оставлять Литеру рядом с Защитницей, но он отступил в сторону и дал ей пройти. Она кивком поблагодарила его и нерешительно шагнула к столу.

Едва увидев ее, она поспешно закусила запястье, чтобы не вскрикнуть. Щеки Твайлайт запали, глаза утратили весь свой блеск и живость. Шкура приобрела серый оттенок и казалась старой и сморщенной, а губы посинели, словно у покойницы.

– Неужели я так плохо выгляжу? – хрипловатым голосом спросила Защитница.

– Н-нет, – заикаясь, ответила она. – Нет, просто я…

– Не лгите мне, леди Голд. Если вы хотите услышать мою исповедь, между нами не должно быть никакой лжи.

– Исповедь? Нет! Я не стану слушать. Вы должны жить.

– Поверьте, я и сама не желала бы большего,– прохрипела она, – но Медикалс сказал, что у меня не слишком много шансов, а я не хочу покинуть этот мир, не выполнив… Я должна сказать… пока не стало слишком поздно.

– Госпожа, ваши деяния останутся в вечности. Прошу вас, не заставляйте меня…

Твайлайт недовольно мотнула головой й закашлялась, забрызгав кровью грудь, но голос е стал сильным и властным, как прежде.

– Вы говорили, что ваше предназначение – обессмертить меня и увековечить воспоминания о моих делах для будущих поколений. Это так?

– Верно, – всхлипнула Литера Голд.

– Тогда выполните мою последнюю просьбу, леди Голд, – попросила она.

Она с трудом сглотнула, достала из сумочки блокнот и зачарованное моперо, а затем уселась на стул рядом с операционным столом.

– Ну, хорошо, – сказала она наконец. – Давайте начнем с самого начала.

– Все зашло слишком далеко, – начала твайлайт. – Я обещала своей наставнице не допускать ошибок, и, пожалуй, мы начнем с них.

– Ошибок? – недоверчиво переспросила Литера Голд.

– Это касается Рекорд Рэда и его назначения правителем Нового Кантерлота, – сказала Твайлайт. – Он умолял меня не оставлять его одного, клялся, что это задание ему не по силам. Я должна была прислушаться, но слишком торопилась к новым горизонтам.

– Слабость Рэда нельзя ставить вам в вину, госпожа, – заметила Голд.

– Спасибо за добрые слова, леди Голд, но это я его назначила, – возразила Твайлайт. – И ответственность лежит на мне. Проклятье! Шайнинг Армор живот надорвет от смеха, когда узнает об этом, и Луна тоже. Они будут говорить, что я недостойна титула Защитницы, поскольку не способна читать в сердцах пони.

– Никогда! – воскликнула она. – Они не посмеют!

– О, посмеют, можете мне поверить, милая. Да, мы вед с Шайнингом родственники, но, как и все братья и сестры, ссоримся и стараемся превзойти друг друга. А Луна просто разочаруется во мне, как в близком друге.

Литера Голд не нашлась, что сказать. Мысль о том, что могущественные аликорны и не менее могущественные герои Эквестрии могут ссориться, как обычные пони, никогда не приходила ей в голову.

– Они ревновали меня, ревновали все, – продолжала Твайлайт – А когда Селестия назвала меня Защитницей, им оставалось только поздравить меня. Особенно бесилась Пинки Пай я и сейчас с трудом могу удерживать ее в рамках. И Армор вел себя не намного лучше. Я считаю, что он хотел бы оказаться на моем месте.

– Они вас ревновали? – не удержалась Литера Голд, не в силах поверить тому, что услышала, и перо быстро заскользило по блокноту, запечатлевая ее мысли.

– Конечно, – кивнула защитница – Лишь несколько моих друзей были настолько великодушны, что искренне склонили головы. Рарити, Темпест, Дэш и Дорн, лорд-капитан Преторианцев – вот мои настоящие братья и сестры. Я помню, как смотрела на улетающий с побережья катер Диархов, помню, как тосковала по ней, но еще отчетливее помню нацеленные в мою спину ножи. Я читала их мысли, как будто они говорили вслух. Почему я, младший аликорн, Твайлайт Спаркл, избрана Защитницей, когда есть и другие, не хуже меня?

– Вас назначили Защитницей именно потому, что вы были лучшей, госпожа, – сказала Литера Голд.

– Нет, – возразила Твайлайт. – Я не был лучшей. На тот момент я всего лишь более прочих устраивала Селестию. Видите ли, в первые десятилетия Великого Похода и во время Великой Войны я сражалась бок о бок с Селестией и отчетливее остальных представляла ее стремление управлять миром. Она и мне передала эту страсть, и я носила ее в своем сердце, пока мы прокладывали свой путь сквозь полчища врагов Эквестрии. Это было грандиозное предприятие; одна за другой исконные земли пони собирались под властью повелительницы трех племен. Леди Голд, вы даже представить себе не можете, что значило быть в этот миг там!

– Звучит великолепно.

– Так оно и было, – сказала Твайлайт. – Было, но так не могло продолжаться вечно. Вскоре мы оказались в других землях, где сражались мои бывшие друзья и родичи. Почти сразу после начала Темных Времен и Великой Войны мы оказались разбросаны по миру, и только долгое время спустя Селестия собрала нас вместе.

– Должно быть, странно было встретиться с теми, кого вы потеряли.

– Не так странно, как вы могли подумать. В тот же момент, когда я встречала одного из них, я немедленно ощущала что наша дружба возрождается, это связь не подвластная ни времени, ни расстоянию. Не могу отрицать, что с некоторыми приходилось труднее, чем с прочими. Если вам приходилось встречаться с Темпест, вы поймете, что я имею в виду. Легко увлекающаяся личность, но совершенно незаменимая, когда требуется захватить непреступную крепость. Пинки Пай не намного лучше. Я хочу сказать, что у нее самый непредсказуемый характер, какой можно себе представить. Думаете, вам известно, что такое безумная ярость? Так вот, могу уверить, что вы понятия об этом не имеете, если не видели, как выходит из себя Пинки. А о Луне и вообще лучше помолчать.

– Ночная Владычица? Ей подчиняются Ночная Гвардия и Дети Ночи?

– Да, все это так, – подтвердила Твайлайт, – но не стоит ей напоминать об этом факте. Я по ее глазам видела, что она рассчитывала стать Защитницей, поскольку командует самыми "сильными" войсками в нашей империи, а вовсе не из-за того, что она более известна как Палач Селестии, нежели чем соправитель Эквестрии. Но разве не известно всем и каждому, что она словно дикий зверь, и образована не намного лучше, чем самый невежественный дикарь? И хочу вас спросить: может ли такая личность стать Защитницей? Нет, не может, – ответила Твайлайт на свой собственный вопрос.

– А кто, по-вашему, мог бы стать Защитницей, если не вы? – спросила Литера Голд.

Такой вопрос явно рассердил Твайлайт, но она все же ответила:

– Дэш. Защитницей должна была стать она. Только она обладает достаточными силами и упорством, чтобы добиться победы, и, как не странно, мудростью, чтобы управлять после того, как победа будет одержана. При всем внешнем несходстве только она в равной мере воплощает в себе все таланты необходимые настоящей Защитнице. В каждом из нас есть какой-нибудь уникальный дар. В Дэш есть все. Это она должна была…

– А какой талант скрыт в вас, госпожа?

– Во мне? Только жажда власти. Когда перед нами лежали бескрайние просторы, которые предстояло завоевывать, этого было достаточно, но теперь Поход близится к завершению. В Мэйнхетенне есть пословица, говорящая о том, что мир находится «где-то там», но теперь вернее будет сказать по-другому: он там, где мы можем править. Дело почти сделано, а что остается амбициозному пони, когда работа заканчивается?

– Но вы – правое копыто Принцесс, – запротестовала Литера Голд. – Их любимая ученица.

– Теперь уже нет, – печально возразила Твайлайт. – Мое место заняли мелкие функционеры и администраторы. Высшего Военного Совета больше не существует, а я получаю приказы от Совета Лордов. Когда-то все силы Эквестрии были направлены на ведение войн, а сейчас мы обременены арбитрами, писцами и чиновниками, которые пытаются определить стоимость всего, что попадается на глаза. Эквестрия меняется, а я не уверена, что могу измениться вместе с ней

– Но как именно изменяется Эквестрия?

– Ведущие места отводятся бюрократии и чиновничеству, госпожа Голд. На смену героям приходят клерки и администраторы. Если мы не сменим пути развития, величие Эквестрии станет лишь строчкой на страницах истории. Все, чего я достигла, останется туманным воспоминанием о былой славе, утерянной в пыли времени, как цивилизация древней Атланы, добродушно грезящей о своем благородном прошлом.

– Но ведь Великий Объединительный Поход был задуман как первый шаг к созданию нового Королевства Гармонии, властвующего над всем миром. А для управления таким государством необходимы администраторы, законники и писцы.

– А что же будет с воинами, завоевавшими для них этот мир? – раздраженно спросила Твайлайт. – Что станет с нами? Придется стать тюремными надзирателями и усмирителями? Мы созданы для того, чтобы воевать и убивать. Так мы устроены, но это далеко не все. Мои способности гораздо шире.

– Прогресс никогда не давался легко, моя госпожа, и пони всегда должны приспосабливаться к переменам, – сказала Литера Голд, озадаченная сменой настроения Защитницы.

– Леди Голд, прогресс и изменения нетрудно перепутать, – сказала Твайлайт. – Мне при рождении были даны удивительные способности, но я и мечтать не могла, что стану такой, как сегодня; я сама создавала себя в процессе обучения и странствий. И все, чего я достигла за последние два десятилетия, придется отдать в слабые копыта кобыл и жеребцов, которые не проливали с нами кровь в самых темных уголках нашего мира. Разве это справедливо? Миром, что я покорила, будут править смертные пони а какой будет моя награда, когда закончатся сражения?

Литера Голд перевела взгляд на Медикалса, но врач бесстрастно наблюдал за тем, как она заносит в блокнот слова Защитницы. На мгновение она задумалась, действует ли и на него гнев Защитницы так же угнетающе, как на нее.

Несмотря на глубочайшее изумление, честолюбивая Литера Голд не могла не сознавать, что она сможет создать самую сенсационную летопись, что она раз и навсегда развеет миф о Великом Объединительном Походе как о сплоченных усилиях героев, стремящихся объединить разрозненные диаспоры пони вновь в единое целое. Слова Твайлайт свидетельствовали о взаимном недоверии и неприязни, о чем до сих пор никто не мог и подумать.

Видя задумчивое выражение ее лица, Твайлайт протянула дрожащую ногу и дотронулась до коленки Литеры Голд.

– Простите, леди Голд. Мои мысли теперь уже не так ясны, как прежде.

– Нет, – покачала она головой. – Мне кажется, сейчас они ясны, как никогда раньше.

– Но я вижу, что шокировала вас. Извините, если рассеяла ваши иллюзии.

– Не могу не признать, что многое из сказанного вами меня сильно удивило, госпожа.

– Но вам это нравится, не так ли? Вы ведь для этого сюда и прибыли?

Она хотела ответить отрицательно, но вид умирающего аликорна заставил ее передумать, и Литера Голд кивнула.

– Да, – сказала она. – Ради этого я сюда и приехала. Вы расскажете мне все?

Она прикрыл глаза.

– Да, – ответила Твайлайт. – Я расскажу все.