Погасшая свечка

Предисловие

В этой главе автор рассказывает немного о своём отношении к Коузи Глоу и о том, почему он решил написать этот фанфик. Спойлеров здесь нет. Тем не менее, если вам не терпится начать читать сам рассказ, можете смело переходить к следующей главе.

Напоминаю, что автор с радостью готов пообщаться со своими читателями и ответить на любые их отзывы! Если вы чего-то недопоняли, нашли опечатку или у вас остались вопросы к персонажам и их поступкам – не стесняйтесь написать мне об этом, и я постараюсь ответить вам как можно скорее.

Сериал «My little pony: Friendship is magic» — одна из самых чудесных вещей, что мне довелось посмотреть. Он на протяжении нескольких месяцев дарил мне самые разные эмоции – где-то — смех, где-то — умиление, печаль, волнение, а порой – раздражение и смущение. Оглядываясь на чудесный пройденный путь, я понимаю, насколько прекрасным это путешествие было, и как много мне ещё предстоит открыть.

Но идеальных произведений не бывает – и не удивительно, что некоторыми моментами я остался недоволен.

Скажу сразу: я всем сердцем ненавижу «псевдомилых» злодеев. Эти негодяи, которые пытаются казаться милыми, хотя не являются таковыми уже с первого взгляда нормального человека, вызывают у меня праведный гнев. Весь смысл существования подобных персонажей – доставить как можно больше проблем главным героям, а делают они это так мерзко, коварно и подло, что главные злодеи, глядя на них, лишь тихонько плачут в сторонке! И, что поражает больше всего – им верят! Все остальные персонажи произведения проявляют просто потрясающую слепоту по отношению к нашему субъекту, оставляя без внимания зашкаливающее количество странностей, зато при всяком удобном случае восхищаясь его «добротой» и «милотой».

Я вспомнил обо всём этом, когда впервые увидел Коузи в своей истинной ипостаси.

Кто бы мог подумать, что всё получится ровно наоборот, и пегаска войдёт в моё сердце как одна из лучших героинь шоу?

Коузи крайне выгодно отличается от прочих «псведомилых» злодеев! Она не выделяется на фоне прочих персонажей; напротив, идеально вписывается в мир Эквестрии и словно бы даёт пощёчину всем устоявшимся стереотипам о пони! Она невероятно умна – иначе бы не смогла провернуть свои планы ни в восьмом, ни в девятом сезоне. В отличие от других «милашек», которые для достижения своей цели просто разводят сопли, Коузи не боится действовать решительно и смекалисто, добиваясь всего собственными копытами. Без неё Тирек и Кризалис просто бы переругались, не добившись абсолютно ничего – а потому я считаю её главной и самой страшной злодейкой всего мультсериала в целом.

Коузи зацепила меня настолько, что в финале, когда пегаска прокричала главным героям: «Вы так полагаетесь на свои способности, что забываете использовать мозги!», я уже и не знал, за кого мне болеть!

Стоит ли говорить, как я расстроился, когда узнал, что малышку просто заточили в камень?

Я до последнего думал, что с ней что-то сделают, хотя бы попытаются исправить. С Дискордом и Старлайт же получилось, хотя творили они вещи не лучше – а то и хуже! Тем более, что Коузи – всего лишь ребёнок! Она даже не может колдовать самостоятельно! Вечное заточение — за что?

Хотя бы попытаться…

Подобная мысль одолевала меня ещё по ходу написания «Почтальона» — показать прошлое Коузи, её истинные мысли, желания, чувства и порывы, дать ей второй шанс. Но, как я уже писал в послесловии к нему, места для сюжетной линии с пегаской в столь небольшом рассказе просто не было. А потом у меня не было идеи. Мне требовалась искра, событие, которое сможет запустить цепочку событий – ведь без уверенного старта все попытки написать рассказ обречены на провал.

И искра явилась. Чиркнув о камень, она исчезла в мгновение ока – будто бы её никогда и не было. Но в месте, где она пропала, появилась маленькая щёлочка. Она тут же начала расширяться – от неё, словно нити паутинки, во все стороны потянулись новые трещины, и вскоре вся статуя была испещрена расселинами и сколами, готовая в любую секунду развалиться на части…

1. Второй шанс

В дальнейшем размер глав значительно увеличится.

Оболочка начала трещать. В какой именно момент это произошло — я и понятия не имела, потому что счёт времени потеряла уже давно. Это что, конец? Статую разрушило от времени, или от меня решили избавиться раз и навсегда? Пожалуй, теперь это не важно. А, собственно, что меня ждёт теперь? Другой мир? М-да. По головке за всё то, что я натворила, меня точно не погладят. И вообще, рановато ещё туда, мне всего-то двенадцать лет. Надо бороться до конца.

Но едва ли я попыталась сделать хоть что-то, как камень треснул окончательно, и я с грохотом вывалилась на пол, распластавшись на пузе. Где я оказалась?

На другой мир… вроде не похоже. Правда, от поляны, на которой меня заточили, не осталось и следа. Какое-то помещение, круглое, с картинами и большими окнами…

Позвольте-ка! Да это же трижды проклятая школа дружбы Твайлайт, чтоб её завтра ураганом разрушило! И попала я в зал-музей на втором этаже, прямо под обсерваторией. Хотя бы узнала, где нахожусь, остаётся понять — когда.

И если мне не изменяет память... Конечно. Вот и мои дражайшие знакомые, чтоб вам пусто было. Тирек и Кризалис, запечатанные в камне и выставленные на обозрение всем школьникам. Какая милота.

Ох, забыла представиться. Коузи Глоу, для друзей — просто Коузи, а мы же с тобой друзья, да? Шучу. Ни одно существо Эквуса после нашей попытки захвата власти не станет со мной разговаривать, едва услышит моё имя. Она, впрочем, целиком того стоила. Кто ж знал, что магия дружбы, лягать её в корень, сможет вытащить Твайку из такого болота?  Не иначе, кто-то сверху подкрутил шестерёнки. Ну да ладно, это дело былое. А вот сейчас меня куда больше интересует, почему я выбралась из плена, почему мои напарники всё ещё в камне (к слову, я даже не против), какой сейчас год и с десятка два других насущных вопросов. Был бы ещё тот, у кого всё это можно узнать. Эй! Спасители! Ау-у, покажитесь! Ни в жизнь не поверю, что просто повезло и звёзды сошлись. Кто-то за всем этим стоит, но кто же?

Тишина.

Начать свою "новую жизнь" я решила с разминки. Научившись заново ходить и совершив пару прыжков (звук, кстати, кажется более громким. Наверное, успела отвыкнуть за время плена) я расправила крылья, чтобы вспомнить, как летать.

C ними было что-то не так.

Повернув голову, я не выдержала и закричала:

— Какого сена!

Крылья были с перепонками! На них не было ни единого пера, и выглядели они жутко и уродливо!

"Нет. Не может быть", панически думала я, пытаясь найти хоть какую-нибудь отражающую поверхность.

Ещё вопрос. А как же я так хорошо вижу, если на настенных часах — полночь, и ни одной лампы не горит!?

А вот и зеркало. Заглянула туда и усилием воли не издала ещё одного крика.

На меня оттуда смотрела фестралка (это не могу быть я!) с кожистыми крыльями, глазами с узкими зрачками и ушками с кисточками.

"Что за бред! Может, меня как-то закинуло в тело чужой пони, поэтому я выбралась из плена?"

Но нет, отсутствие моей статуи в композиции говорило об обратном. Более того, моё новое тело сохранило прежнюю расцветку гривы и шёрстки, разве что цвета чуть приглушились. Даже кьютимарка — шахматная ладья — осталась на месте.

Приходится признать, что кто-то и зачем-то превратил меня в это чудовище, а затем и вызволил из камня. Спасибо тебе, неизвестный благодетель! Попадись только мне, мало не покажется!

— Кто кричал? — раздалось сбоку.

Старлайт?! Она здесь что, ночует? Только старой знакомой мне не хватало. Я, наверное, своим криком полшколы подняла! Молодец, Коузи! Отличное начало!

Тихо и аккуратно я прокралась вглубь коридора, в то время как единорожка вошла в большой зал из бокового перехода. Она подняла лампу и посмотрела на статуи.

Ой.

Тут и Старлайт испустила крик ужаса и в ослепительной вспышке исчезла. Вот зараза! Не пройдёт и трёх минут, как про мой побег узнает мисс Спаркл, и тогда моё приключение может закончиться, даже не начавшись.

Недолго думая, я открыла ближайшее окно и, одним махом перепрыгнув через раму, отправилась в полёт.

Вот только понаслаждаться этим давно забытым чувством долго не пришлось, потренироваться ведь не успела. Жалких пятьдесят шагов – и я окончательно упала на землю, потому что эти глупые перепончатые крылья нести меня ещё не могут. Ничего, я и на своих четырёх могу побегать.

А вот замок Твайки. Небось спит и видит десятый сон про книжки, пока её ученица несётся в покои со страшным известием. Спи крепко, моя сиреневая принцесска! Чем дольше ты останешься в неведении, тем для меня будет лучше.

Перепрыгивая через корни, попыталась найти в положении хоть какие-то плюсы. Пожалуй, благодаря тому что я застряла в этом теле-недоразумении, найти меня будет куда сложнее. Нет, в Понивилле, где в лицо меня, скорее всего, не знает только слепой, скрываться точно не стоит. А вот в каком-нибудь провинциальном городке, на окраине Эквестрии переждать бурю вполне можно.

Это, впрочем, дела грядущие. Сейчас же нужно бежать и только бежать, через лес, через самую чащу, так далеко, как только вообще можно, пока никто не спохватился!

2. Ночная незнакомка

"Как же я докатилась до жизни такой!?" — подумала я, скатываясь кубарем в канаву и стараясь не обращать внимания на рык преследующего меня чудовища.

В первую ночь блуждать по лесу долго не пришлось. Убежав достаточно далеко и убедившись в отсутствии погони, я остановилась и задумалась. Слышала, что по ночам в местных лесах просыпаются самые разные хищники. Лично не проверяла, но не очень-то хотелось оказаться один на один с каким-нибудь проголодавшимся мишкой. А летать-то у меня всё ещё не получается!

После недолгих поисков мне удалось выйти на открытую полянку.

«Ну что, попробуем?»

Я распахнула новые крылья и встала столбом, прислушиваясь к ощущениям. Отсутствие перьев очень нервировало. Может, если не смотреть на них, я перестану обращать на это внимание?

Я поняла, что просто отвести взгляд от этой жути за спиной у меня не получится, и крепко зажмурилась, сжав зубы. Не помогло. Ветер дул прямо на кожу крыльев, заставляя их вздрагивать; и стоило мне об этом подумать, как меня передёрнуло ещё раз.

«Может, ещё немного подождать?»

Ну уж нет! Стоять на месте и бездействовать я тоже не собираюсь, мне этого в каменном плену на всю жизнь хватило! Не попробую – не узнаю, как говорится.

Резкий взмах, второй, третий, и я оторвалась от земли!

— Получилось!

Я никогда особо не любила летать, но вновь подняться в воздух после столь долгого плена было по-настоящему здорово. Видимо, это чувство есть у каждого пегаса в крови.

И, наслаждаясь мимолётной радостью, я совершенно не заметила, что на всех парах лечу в сторону деревьев.

Бам!

— Для первого раза сойдёт, — удовлетворённо произношу, потирая оцарапанное предплечье.

---

После получаса тренировок я пришла к выводу, что с крыльями с дурацкими перепонками летается всё-таки по-другому. А может, я просто слишком долго просидела в камне, и всю память напрочь отшибло. Как бы то ни было, я целых полчаса врезалась в землю и деревья, заработала букет ссадин и ушибов — лишь для того, чтобы продержаться в воздухе пять минут подряд.

Тут посреди ночного леса раздался резкий гудок. Поезд?

Я зависла в очередной учебной "змейке", пытаясь осознать степень свалившегося счастья. Мне же на нём будет легче лёгкого уехать – куда угодно, лишь бы подальше от Понивилля! Нет, такую возможность упускать точно нельзя.

То бегом, то поднимаясь в воздух я двигалась на приближающийся стук, покуда не уткнулась в железнодорожное полотно. А вот и сам источник шума. Навстречу выкатился товарный поезд и ослепил меня своим фонарём. Поеду зайцем, далеко не самое моё страшное злодеяние. Отморгавшись, пропустив вперёд паровоз и взлетев, я нырнула в первый же открытый вагон. В нём был уголь — не постель с периной, конечно, но для преступницы в бегах сойдёт. Устроившись поудобнее, я только тогда поняла, насколько устала, и вскоре отправилась в заслуженный сон.

---

— Эй, безбилетница!

Громкий голос разбудил меня в мгновение ока. Но лишь только я открыла глаза, как сразу же по ним резанул ярчайший солнечный свет. Почему всё такое ослепительно светлое?

Направив взгляд к земле, я всё же смогла различить говорившего. Передо мной стоял недовольный грузчик с лопатой.

— Ты зачем в вагон забралась? Тебе не стыдно? А ведь ещё ребёнок... А ну, марш отсюда!

— А это что за станция?

— Флавер Воллей.

— Какие-нибудь большие города рядом есть?

— До Толл Тейлса пятьдесят километров на запад. Уходи уже, пока я стражу не позвал!

Даже удивительно, как я, находясь в полнейшей дезориентации, нашла в себе силы задать столь важные вопросы. Вслепую выпорхнув и ощутив под собой твёрдую землю, я неуверенно направилась к ближайшей тени. Это куст? Дерево? Дом? Уже через четыре шага всё расплывалось в солнечном мареве. Да что такое с моими глазами-то!?

Ах, да. Как я могла забыть — я же теперь ночная пони, а днём они на улицу обычно не выходят. Теперь абсолютно ясно, почему.

Тут меня одолел приступ паники. Представьте, что вы почти ничего не видите вокруг себя. Только происходит это всё не глубокой ночью, а днём, посреди оживлённой улицы! Откуда ни возьмись, спереди из марева выныривает пони, проходит мимо тебя пару шагов, и так же быстро пропадает! А то и вовсе идёт прямо на тебя, гора-горой – он-то не понимает, что ты ничего не видишь! И, что самое ужасное – это не прекратится до самого заката! Сколько мне ещё так бродить – час, два? А может, впереди ещё целый день?

Как бы я ни старалась этот страх сдержать, всё равно начала метаться из стороны в сторону.

— Эй, ты что делаешь?

— Если бежишь сломя ноги, то хотя бы оглядывайся по сторонам!

И, чудом не столкнувшись с несколькими прохожими, я запрыгнула в тень дома.

Сверху словно притушили яркую лампочку. Нет, непроницаемая стена света не пропала – но хотя бы отодвинулась на ещё четыре шага. И глаза не резало настолько сильно. Я вжалась в стенку и, испуганно провожая взглядом появляющихся и пропадающих пони, попыталась придумать план.

Выйти из города будет проще всего, если держаться стен домов, дарующих спасительную тень. И что дальше? Так, что там сказал работник? Пятьдесят километров до Толл Тейлса? А откуда и до западного побережья недалеко. Южнее Ванхувера, но севернее Лас-Пегасуса раскидан десяток-другой небольших приморских городков — достаточно далёких от столицы и мегаполисов. Тихо отсидеться в каком-нибудь из них, пережидая период активных поисков, было бы неплохо. А ещё когда-то, давным-давно, мне страстно хотелось увидеть океан. Решено! Пытаюсь добраться до побережья, а там — видно будет.

Я потихоньку зашагала дальше. В поле зрения попала витрина, и, пользуясь случаем, решила осмотреть себя. От увиденного чуть ли не задёргался глаз — нет, я, конечно, не трясусь над внешним видом, как Рарити, но это — чересчур даже для меня!

Вся чумазая, как распоследняя свинья, грива безнадёжно растрёпана, про хвост вообще молчу. Потрясающее сочетание розового и голубого с чёрным. Украшают угольную мазню синяки и царапины, оставшиеся после ночной тренировки.

От досады я села на тротуар и чуть не заплакала. Положение — хуже не придумаешь. Одна, совсем одна в незнакомом городе без единого гроша в кармане. Карманов, собственно, тоже нет, даже самой захудалой сумки. Выгляжу, как крот, не говоря уже о том, что застряла в форме фестралки и не могу нормально ходить, шатаясь при свете как с головокружением. О, а ещё меня разыскивает полстраны во главе с принцессами. Блеск.

— Прости, с тобой всё в порядке? Тебе помочь?

— Да, в порядке! — я сорвалась на визг и с перекошенным от злости лицом повернулась к спросившему жеребёнку. — В полном, разве не так!?

Тот испуганно пискнул и бросился наутёк. Кажется, я его напугала. Из-за своей вспыльчивости я лишилась помощи, которая бы сейчас мне очень пригодилась.

Что-то мокрое скатилось по щеке. А это ещё что?

Я резко фыркнула и ударила себя по лицу копытом, стряхивая влагу. Пегас, идущий навстречу, обеспокоенно посмотрел на меня и перешёл на другую сторону улицы.

Ненавижу.

На побег из города был потрачен час. Лишь в тени лесных деревьев я смогла перевести дух и перестать ругать светило каждую минуту. Видимость улучшилась, хоть и не намного. Я едва не упала в речку, когда начала бодро скакать на звук плескающейся воды! Решила, что выдвигаться куда-либо до захода солнца не стоит. Честно говоря, тогда мне хотелось лишь двух вещей — умыться и перекусить.

Кстати, о еде. А я всё ещё травоядная, или уже нет?

Со страхом провела языком по зубам, глупо надеясь не обнаружить изменений. Ещё бы! По два пугающих клыка, сверху и снизу с каждой стороны! Ужас, до чего они огромные! И, самое скверное, если до этого я их просто не замечала, то теперь они начали мешаться во рту, будто появились только сейчас!

Совсем не вовремя вспомнились страшилки, в которых фестралы по ночам приходили к другим пони и пили у них кровь. Нет, это всего лишь слухи! Пусть они едят животных, но такое — совсем перебор!

От таких мыслей я совсем приуныла. В любом случае, у меня не хватит духу убить и съесть кого-нибудь, даже маленькую птичку. Нет, я видела, как это делает Кризалис, и даже не один раз — после того, как выпивает всю их любовь, но, брр... Вспоминать о таком совсем не хочется.

Остаётся лишь провести эксперимент.

Под гулкий стук сердца я сорвала и начала жевать первый же попавшийся цветочек, отчаянно желая, чтобы меня при этом не стошнило. Тот самый вкус свежей травы – сладкий, чуть горький, но очень приятный. Есть! Вполне съедобно. Никакого хищничества, сидим на травке и радуемся жизни.

Да, хотелось бы какого-нибудь бутерброда, а ещё лучше — полноценного супа или каши, но буду довольствоваться тем, что есть. Подножной растительностью, пусть и недостаточно питательной для моего растущего организма, набить живот можно вполне.

Внезапный восход луны стал для меня приятной неожиданностью. Кажется, в вагоне я провалялась очень долго. И только дождавшись, пока зрение не восстановится полностью, я решилась окунуться в речку.

Бултых!

Вообще, я не очень люблю купаться, но ходить неряхой мне нравится ещё меньше. С удовольствием я оттёрла всю грязь и выбросила ставшие негодными ленты с бантом. Не успев обсохнуть, я нашла хорошо протоптанную тропу, которая наверняка вела к какому-то селу. Да, вот так, потихонечку, от деревни к деревне, я смогу дойти до своей цели!

Вот только оказалось, что неприятности на сегодня ещё не закончились. Не прошло и пяти минут, как неподалёку послышалось очень странное жужжание и рычание.

Всё внутри инстинктивно напряглось, хоть разум и старался не паниковать. "Что там, никакие волки мне не страшны", думала я. "Коузи, у тебя есть крылья. Тебе нечего бояться".

И тут из кустов выломился медвежук. Да-да, он самый, уж ни с чем другим не спутаю! В Тартаре насмотрелась и надеялась больше не увидеть никогда. Ага, сейчас.

И вот оно: я несусь по оврагам, набивая новые синяки с шишками, а за мной гонится это чудовище. "Может, я уже умерла и несу наказание за поступки?" — спросила я себя, перелетая через ручеёк. Больно споткнулась об камень. Нет, точно не умерла, такая боль и мёртвого поднимет. Трепыхаясь крылышками и стараясь не наступать на ушибленную ногу, вдруг сбила фигуру в плаще и капюшоне. Стоп, что?

Приподнявшись, увидела, как высокая единорожка (поняла по фигуре) вскочила и развернулась к монстру. Бедняга не успел и пикнуть, как получил заряд магии прямо по носу. Большая часть его, правда, отскочила — шкура медвежуков хорошо защищена от магии — но удара оказалось достаточно. Он схватился за нос, развернулся, полетел прочь и жалобно заревел, напоминая ребёнка, жалующегося маме.

— Ты как? – она встревоженно спросила меня. Капюшон спал, и я смогла осмотреть лицо моей неожиданной спасительницы.

Тапочки Селестии, мать моя кобыла! Это же настоящая фестралка! Ой. Я, конечно, вижу ночную пони в первый раз в жизни, но удивление всё равно звучит смешно. Я ведь теперь тоже в каком-то смысле фестралка.

Незнакомка была по-своему красивой. Её зелёные глаза с вертикальными зрачками ярко поблёскивали в темноте, создавая иллюзию свечения (интересно, а у меня так же?). Шёрстка была пепельно-сиреневой, а тёмно-синяя грива, хоть встречная, похоже, и не первую ночь идёт по лесу, идеально зачёсана. Разница в нашем росте просто колоссальна, я едва достаю до её боков своей макушкой.

Не совсем отдавая себе отчёт в действиях, я тут же принялась за старые добрые методы:

— С-с-спасибо тебе, — захныкала и задрожала, пытаясь вызвать жалость, — я уж д-думала, что погибну...

— Не бойся, всё уже позади, — с заботой отвечает единорожка. Она подошла и начала нежно меня поглаживать. — Дай-ка осмотрю тебя.

Не произнося ни слова позволила ей проверить ссадины и ушибы. Едва взглянув, незнакомка цокнула и магией достала из сумки походную аптечку, а из той – бинты с самосклеивающейся повязкой. Отлично, пусть пока меня обрабатывают по полной, а я поразмышляю.

— Как тебя зовут? — я начала разговор.

— Шайнинг Даймонд. А тебя?

— Роза Кэндл, — это имя я придумала ещё будучи на побегушках у Грогара-Дискорда, чтобы общаться с пони, не боясь быть узнанной до поры до времени. — Ты так здорово спасла нас от этого чудища! Я и не знаю, как тебя отблагодарить!

— Всегда пожалуйста! Это, кстати, был медвежук, даже медвежучонок. Против взрослого зверя я бы точно не выстояла.

Даймонд, скромно улыбаясь, замотала ещё три царапины. Да эта пони — просто находка! Она меня не узнала, а, значит, я смогу воспользоваться её помощью!

— Ничего сильно не болит?

— Нет, но, пожалуйста, посмотри вот здесь — ткнула копытом в ушибленное камнем место.

— Кажется, ничего серьёзного здесь нет, но я сделаю повязку – на всякий случай?

Я кивнула. Некоторое время мы сидели молча, нарушая тишину лишь шумом разматываемой ткани.

— К слову, ты ведь ещё маленькая. Что ты делаешь одна так далеко в лесу? Куда ты вообще идёшь? —спросила Шайнинг.

— А куда ты идёшь?

— Я? Я-то — в Орхид-Бэй, такой городок на побережье моря.

— Не может быть! Я тоже направляюсь туда! А давай пойдём вместе, ты же не против?

— Подожди-подожди. Ты не ответила на мой вопрос. Жеребята не могут ходить так далеко в одиночку! Почему тогда с тобой не отправился кто-то из старших — родственников, родителей?

На мгновение задумавшись, я решила прибегнуть к проверенной легенде о сиротстве.

— Потому что... у меня нет родителей, — всхлипнула. — И родственников тоже нет. Я иду в город к близкому д-другу моего отца. Он часто навещал нас до г-гибели п-(всхлип) папы и говорил, что если будут проблемы, то всегда можно будет к нему обратиться за помощью. Правда, он это говорил папе (хнык), но, может, он и мне не откажет.

Украдкой смотрю, какое впечатление было произведено на спасительницу. Ой. Уж не знаю, кто говорил, будто все фестралы довольно суровы, но он точно врал. Вся жизнерадостность Даймонд вмиг улетучилась, и выглядела она довольно растерянной.

— Слушай… Почему бы нам в таком случае не пойти вместе? Ну, если ты, конечно, этого хочешь, — помялась Шайнинг. Хочу ли я? Ха! Всеми копытами за! — Я бы за тобой присмотрела, да и веселее будет вдвоём путешествовать! А когда дойдём до Орхида, доведу тебя прямо до дома друга и отдам в его копыта.

— Но я не знаю его адреса!

— Имя помнишь? Найдём, не переживай, Орхид — не Мэйнхеттен. Поднимайся, и, не плачь, пожалуйста. У меня сердце разрывается, когда такая хорошая и красивая кобылка, как ты, рыдаешь.

Хорошая? Боюсь, Даймонд, ты тут немноооожечко ошиблась. Ну, совсем капельку.

— Спасибо тебе большое, Шайнинг! Я больше не буду, обещаю.

Единорожка улыбнулась и подала копыто, помогая встать. Интересно, а надолго ли мы будем спутницами? Где-то на горизонте замаячила идея использовать фестралку не только, как проводницу до городка. Ну, это дело будущего. А пока мы бок о бок шли по ночной лесной тропинке и вели осторожную беседу, узнавая друг о друге всё больше и больше.

3. Вместе "весело" шагать

Последняя часть, которую я отношу к завязке. С каждой новой главой мы будем всё больше и больше узнавать о нашей маленькой злодейке)

Я всегда подозревала, что ночной лес тоже кишит жизнью, но лишь теперь, с новым телом, я смогла понять насколько! Ушки с кисточками сами собой вращались туда-сюда, донося до меня то кваканье лягушки, то треск цикад, то уханье совы. О, а вот и сама птица! Далеко впереди промелькнул стремительно пикирующий силует. С удивлением осматривала совершенно незнакомых насекомых — каких-то ночных жучков и бабочек. Многие из них светились ровным синим или жёлтым цветом, создавая в темноте настоящий калейдоскоп красок. Во мне вновь проснулось любопытство — та сила, что когда-то двигала мной... покуда всё не перевернулось.

Правда, спокойно осматривать окрестности мне не дали. Спутница оказалась любительницей поговорить, и постоянно приходилось быть начеку, осторожно отвечая на её многочисленные вопросы.

— Я живу со своей семьёй не в самом Орхид-Бэй, а в доме на отрогах окружающих бухту гор. Ты же не была в Орхиде?

— Не довелось.

— Здорово! Мой город очень красивый! Я тебе обязательно его весь покажу. Погоди, на чём я остановилась?

— Что вы живёте в особняке?

— Точно! Мы вчетвером живём среди замечательного букового леса. У меня есть папа, мама и младший брат — Стеади Хувз, Тендер Эмеральд и Руби Спирит соответственно. Это семейная традиция — называть всех в честь драгоценных камней.

— Так вы, должно быть, занимаетесь их огранкой?

— Да, несложно догадаться, — улыбнулась Даймонд. — Это искусство в семье Хэйз передаётся из поколения в поколение. У нас даже метки соответствующие. Кстати, что означает твоя?

— Я хорошо умею играть в шахматы.

Не могла же я сказать, что получила её за умение манипулировать другими пони! Благо, искусству этой древней игры я тоже научена.

— Круто! Может, с Руби поиграешь... Так, камни. Мы держим ювелирный салон в Орхиде и исполняем заказы из разных городов, в первую очередь, Лас-Пегасуса, на этом и живём. Отец, правда, ещё выращивает ягоды и фрукты для нас и на продажу, сад у него просто потрясный! Тебе, наверное, интересно, почему я сейчас не в Орхиде? В смысле, куда я ездила?

"Нет".

— И куда же?

— На семейный съезд Хэйзов.

Говорила фестралка самозабвенно и безостановочно. Очень не завидую её многочисленным родственникам.

— Каждый год члены нашей большой семьи собираются вместе. Я снова смогла увидеться с кузиной, — единорожка зажмурилась от приятных воспоминаний. — А ещё я забрала камни от троюродного дяди, главы семейства и владельца шахты, мы их дома обработаем и выручим хорошие деньги.

Так вот почему левая сумка кобылки так странно топорщится! У меня сразу же пронеслась мысль своровать сумку и продать её, получив приличную сумму на первое время. Но тогда Даймонд сообщит о краже драгоценностей, продавца найдут, узнают мою внешность, а если ещё и до Твайки дойдёт… Ну уж нет! Буду придерживаться первоначального плана.

Разговор этот затянулся до пяти утра. Даймонд так утомила меня своей болтовнёй про семейный съезд, что хотелось сбежать на край света. Пойми, меня совершенно не интересуют ваши отношения! Пусть там Джаспер и Хризолит хоть до хрипа ссорятся, мне-то зачем рассказывать!? И жалко, что замены этой болтунье у меня нет, вот угораздило. В общем, я была рада, когда фестралка, увидев небольшой городок, объявила привал около речушки.

— Спать хочется? — спросила она, доставая спальный мешок.

Я кивнула. Глаза смыкались.

— Плохо, правда, что лечь тебе негде. Забирайся в мой, а я так полежу!

— Спасибо, — упрашивать дважды не приходится. Кто бы что ни говорил, дружба – это сила.

---

— Просыпайся, — нежно сказали над моим ухом.

— Уже утро?

— Утро!? Вечер, соня, — послышался смех. — Вставать пора, и я хочу кое о чём спросить.

Ну надо же, так подставиться с самого начала! Хорошо, что она приняла мой вопрос за шутку.

Я поднялась на ноги, встряхнула крылья и осторожно (наученная горьким вчерашним опытом) открыла глаза. Видно было лучше, чем вчера – я могла разглядеть крону деревьев и даже берег реки, около которой мы остановились. Но ведь рядом нет никаких домов, откуда взяться такой плотной тени?

Сузив глаза до щёлочек, я задрала голову и попыталась найти назойливый яркий жёлтый кружок, ослепляющий сквозь даже туман света. Его нигде не было… А! Видимо, солнце заслонили тучи. Потому-то и видно хорошо, и глаза щиплет лишь слегка. Буду надеяться, что на небе облака повсюду, и меня не ослепит в самый неподходящий момент.

— Что такое? – широко зевая, спрашиваю Даймонд.

— Я сейчас в город пойду за едой, хотела тебя кое о чём спросить. Вот только сначала стоит привести тебя в порядок. Взгляни на себя!

Шайнинг телекинезом достала зеркальце из сумки и дала мне на себя посмотреть. Нет, так плохо, как вчера, я не выгляжу, но здесь определённо есть над чем поработать. После водных процедур спутница приготовилась орудовать расчёской:

— Как тебя причесать?

— Так же, как и тебя, — брякнула я наугад. Что угодно, лишь бы не прежняя причёска. — Мне очень понравилось.

Даймонд довольно хмыкнула и принялась расчёсывать гриву и хвост.

Расчёска щекотно тянула волосы, заставляя меня ойкать и вздрагивать. Я могла только гадать, что Шайнинг делает с моей головой. Без ставших родными кудряшек с бантом чувствовала себя очень неуютно, будто бы всю шерсть сняли. Так же, как с перьями и крыльями, Селестия их побери.

Ещё один взмах, и ещё один нервный вздох… Позвольте, я же два года не причёсывалась! Каменный плен, лягать его копытом. От скольких самых обычных вещей я ещё успела отвыкнуть?

А вдруг Даймонд плохо меня причешет? Я не привереда, конечно, но совсем некрасивой тоже ходить не хочу! А если…

— Готово, можешь смотреть!

Улыбающаяся единорожка перенесла зеркальце прямо к моему носу.

Шайнинг зачесала мою гриву вправо, позволив волнистым волосам свободно извиваться. Торчащие, окружённые двумя локонами ушки замечательно смотрелись и дополняли общую картину. Даймонд даже попыталась хоть что-нибудь сделать с короткой задней частью гривы – она расчесала их влево, в противовес чёлке.

А вышло-то красиво. Видимо, в Шайнинг и впрямь есть чувство прекрасного… а учитывая, что сегодня её грива была уложена так же идеально, как и вчера, она явно этому чувству потакает.

Не отрываясь от зеркала, я открыла рот, чтобы поблагодарить фестралку за проделанную работу…

— А-А-А-а-а-а-а-а-а!

Я отшатнулась, испуганно прикрывая рот копытом.

Спаркл, подавись ты ромашкой… Они настолько большие? Видимо, тогда, в школе, просто не обратила на них должного внимания. Зато сейчас ещё и нижние клыки успела заметить. Те почти не отличаются по длине от прочих зубов, но всё же… М-да. Кто бы мог подумать, что мой собственный рот теперь будет сниться мне в худших кошмарах?

— Что-то не так? Всё настолько плохо? – испуганно произнесла единорожка, приводя расчёску в полную боевую готовность.

— Нет, — я быстро отдёрнула ногу ото рта, и начала встряхивать ей шёрстку на груди. – Мне показалось, что паук сидит, на… моей шее. И спасибо большое, ты меня действительно здорово причесала!

Я состроила самую искреннюю улыбку, благодарно смотря на Даймонд. Она расслабленно вздохнула и улыбнулась в ответ.

— Отлично! Так, магазин. Я собираюсь купить овощей на суп – здесь его приготовим, позавтракаем и пойдём дальше. Но я подумала, может, ты хочешь что-нибудь ещё? Там, конфет, печенья, бутербродов, фру...

— Можешь, пожалуйста, взять газеты?

— Газеты? — единорожка запнулась.

— Да, газеты, за вчерашний день и сегодняшний, и побольше – самых разных. Я бы с удовольствием их почитала перед едой.

— Хорошо, — медленно кивнула Шайнинг. Моя просьба явно показалась ей достаточно странной, но и спрашивать она ничего не стала. Накинув походные сумки и зашагав в сторону городка, фестралка лишь напоследок повернулась и попросила:

— Насобирай пока хвороста для костра, но, пожалуйста, не отходи далеко.

Легко сказать, сложно сделать! Нет, в разведении костров, я, пожалуй, такой же спец, как и в теоретической магии (скаламбурила, ха-ха). То есть весьма хороший, Тирек дал пару полезных советов... и там, и там. Но вот только как мне собирать все эти веточки, если из-за солнечного света всё расплывается?

Тут ко мне в голову пришла одна мысль. Набрать топлива я всегда успею, так почему бы не потратить время на изучение новых возможностей? Как бы сильно я не желала вернуться в тело нормальной дневной пони, жить по-новому всё равно придётся.

Ещё вчера я поняла, что глаза днём — не друзья, и полагаться на них не стоит. Даже сегодня, в облачную погоду, видно не далее восьми шагов, а про вчерашнее и вспоминать не хочется. Но ведь Даймонд под солнцем как-то ходит, да и другим ночным пони, скорее всего, время от времени приходится выходить днём на улицу по неотложным делам.

Я просто крепко зажмурилась и начала слушать.

Где-то читала, что у слепых пони обостряются другие органы чувств, в первую очередь — уши. Не знаю, относится ли это ко мне, но я и впрямь слышала очень хорошо, намного лучше, чем раньше! Шелест листьев ясно подсказывал, где находятся деревья, а всплески воды очертили мне реку. В голове будто представилась — не вырисовалась, а именно представилась — картинка с расположением всех препятствий. Радостная, я решила пройтись... и кубарем упала на землю, споткнувшись о свёрнутый спальный мешок.

— Ой!

Поглядывать по сторонам всё-таки тоже стоит.

Следующими на очереди стояли крылья. Я задумчиво распахнула одно из них. Раздался лёгкий хлопок, и крыло послушно выпрямилось, готовое исполнить любую мою команду.

Да, они странно звучат, кошмарно выглядят и – быть может – отличаются в полёте от крыльев обычных пони. Но на вчерашней тренировке они ни разу серьёзно не подвели меня, а в сложенном состоянии и вовсе ощущаются как самые что ни на есть родные. Жаловаться не буду.

Уши, на верхушке которых появились забавные мохнатые кисточки, строго "улучшились", так что здесь вопросов никаких. Но зубы!.. Я с недовольством вновь ощупала языком клыки. Нужно будет осторожно поинтересоваться у Даймонд, чем фестралы питаются. А то накормит меня каким-нибудь зайчиком, и тогда я очень сильно расстроюсь.

Что ж, пора и делом заняться.

Топора мне, конечно, не оставили, так что пришлось искать сухие веточки. С горем пополам, вслушиваясь и вщуриваясь вдаль, я тыкалась то влево, то вправо, закидывая подходящие на спину, покуда не нашла иссохшееся дерево. Отлично! Без зазрения совести я положила груз на землю, взлетела и сорвала с него ветки, на которые хватило силёнок. Что ж, дело сделано, остаётся лишь выйти к стоянке и дождаться Шайнинг.

Упс.

Неужели я потерялась? Я же совсем недалеко отошла! А всё из-за ужасного зрения, совершенно не понятно, куда идти.

И в этот же самый момент откуда-то сверху обрушился заполоняющий всё на своём пути свет. Солнце. Давно не виделись!

Безуспешные попытки проморгаться ничего не дали. Помнится, я говорила, как страшно вслепую идти по оживлённой улице? Ну, беру свои слова обратно. Шагать в центре солнечного колодца посреди леса без никого куда страшнее.

Я, ускоряя шаг, двинулась в, как казалось, направлении костра, но ничего знакомого на пути не появлялось. Наоборот, показались какие-то жуткие деревья. Я развернулась и попыталась вернуться хотя бы к сухому дереву, но не смогла найти и его.

На мгновение паника овладела мной. Хотелось бросить хворост, кричать и бежать сломя голову. Но я ей не поддалась. Что я точно умею, так это сохранять хладнокровие в подобных тяжёлых ситуациях... разве что гнев меня окутает. К тому же очень не хотелось, чтобы эта пустобрёха Даймонд спасала меня из такой глупой ситуации.

На помощь пришли мои опыты. Глаза вновь закрылись, и я полностью погрузилась в мир звуков, не упуская ни одного стрёкота. Сначала до меня не доносилось ничего, кроме шума деревьев и треска сверчков. Однако вскоре я смогла различить чуть слышимые, но знакомые всплески. Не открывая век, высоко поднимая ноги и обходя далеко расположенные друг от друга деревья, я направилась на звук. "Бульков" становилось всё больше, и вскоре я смогла различить те, что слышала во время тренировки!

Что ж, паника оказалась совершенно напрасной. Мне без проблем удалось выйти к реке, а оттуда — до места привала, где я нос к носу столкнулась с так же, как и я, на слух идущей Шайнинг!

— Спасибо тебе большое. Вот твои газеты, — поблагодарила меня Даймонд, сбрасывая сумки с плащом со спины и доставая покупки. Моему взору открылся бок фестралки, и я наконец-то смогла увидеть её метку – три осколка синих драгоценных камней разного размера, вместе образующих силуэт сердца. Ничего удивительного, впрочем.

— Лет семь назад, когда я была младше, чем ты сейчас, Кристальная империя вернулась, — начала рассказывать Шайнинг, проследив за моим заинтересованным взглядом. – И мне тут же захотелось узнать о ней как можно больше! Я прочитала о ней все книги, какие только могла достать, и, наверное, все уши прожужжала своим родителям, потому что на следующих же каникулах вся наша семья с кузиной Джаспер туда съездила. Чего я там только не видела – и горы, и потрясающий город со сверкающими домами, и замок! Но, конечно же, больше всего меня впечатлило кристальное сердце. Настолько, что дома я… я попыталась воссоздать его копию.

Даймонд покраснела и хихикнула.

— Конечно же, у меня ничего не получилось. Но спустя два месяца напряжённых трудов я поняла, что работа с драгоценными камнями – это моё призвание. Я решила, что стану новым мастером семьи Хэйз. И ровно в этот же момент я и получила свою кьютимарку. Забавно, не правда ли? В детстве я чем только не занималась, пытаясь найти свою метку, а, оказалось, до неё всё это время было копытом подать.

— В детстве? – с ухмылкой переспросила я. – Ты же всё ещё не взрослая.

— Но и не маленькая! – с самой серьёзной миной возразила Даймонд. – Кстати, а как ты получила свою?

---

«Эта метка – лучшая из всех».

---

— Если честно, я почти этого не помню, — начала грустно и задумчиво рассказывать ещё одну из своих проверенных временем историй. – Сколько себя ни знаю, всегда ходила с ладьёй на крупе. Папа говорил… ну, пока был жив, что она появилась после одной из моих первых партий в шахматы. У меня и правда к ним есть талант, но, думаю, смысл метки мне ещё предстоит разгадать.

— Ммм. – Шайнинг согласно промычала и отвела взгляд в сторону, принявшись за разведение костра. Ну конечно же, я ведь так повернула разговор, что и такой болтунье, как моя единорожка, его не продолжить.

Схватив целую кипу листов в зубы, нашла дерево с самой плотной листвой. Наконец-то я спокойно смогу узнать, что там изменилось, пока я статуей красовалась в школе. О, вы, должно быть, могли подумать, что я за вчерашнее помогу Даймонд с готовкой? Ещё чего, обойдётся. Больно мне это надо.

Поудобнее устроившись – точнее, развернувшись так, чтобы при взгляде на бумагу глаза не резало, я принялась за чтение первой же попавшейся газеты:

 «Эквестрия Дэйли»

"11.07.1013"

Прошло всего лишь два года. Я облегчённо выдохнула, в глубине души этот вопрос меня очень волновал. Здорово, что я не пропустила в плену лет сто или двести – оказаться в совершенно незнакомом будущем мне не очень бы хотелось. Но, с другой стороны, воспоминания о моих преступлениях всё ещё свежи. Поблажек в случае поимки ждать точно не придётся.

"БОЛЬШАЯ КАНТЕРЛОТСКАЯ БИБЛИОТЕКА ВНОВЬ ОТКРЫТА

Амбициозный проект по перестройке Кантерлотской библиотеки, являющийся частью государственного плана о сохранении важнейших культурных памятников Эквестрии, завершился в срок. Спустя ровно год библиотека вновь открыла свои двери для посетителей. Здание претерпело значительные архитектурные изменения, был построен совершенно новый северный корпус, что позволит ему вмещать вдвое больше читателей. Церемонию открытия возглавила принцесса Твайлайт..."

— Твайлайт появилась на кантерлотской церемонии? — чуть недоумённо спросила я.

— О, наконец-то она начинает справляться с ролью правительницы! — радостно воскликнула фестралка. — Это уже её пятое появление за неделю.

Правительницы? Позвольте, то есть... Твайлайт Спаркл — принцесса Эквестрии?

Так-так-так... Но ведь Селестия с Луной живы-здоровы были, мы их даже не поранили... как!?

— А где старые принцессы? — тихо спросила я, забыв про осторожность.

— Там же, где и всегда, отдыхают в Сильвер Шорс. Курорт ненамного южнее Орхид-Бэй. Они это заслужили.

Я совершенно не могла понять, как и почему принцессы отправились на покой. Быть правителем такой страны — не мечта любого пони? Разве можно отказаться от такого могущества, такой власти?

Что-то здесь не так. Нужно будет обязательно покопаться в архивах за тот период. Жалко, нельзя просто спросить Даймонд, так как это точно вызовет подозрения.

Прошерстив всю "Эквестрия Дейли" от корки до корки, я не нашла ни слова о своём побеге. Похоже, что Твайка решила не поднимать панику среди населения. Вполне в её духе. Она и раньше постоянно под себя подкапывалась, находя свою вину там, где её не было. А теперь, когда она стала принцессой, это чувство наверняка только усилилось. Сижу и вижу, как фиолетовая заноза плачет и причитает, какая же она «никудышная правительница Эквестрии».

Вот только слёзы-слёзами, а побег без присмотра она тоже не оставит. Как пить дать, мои портреты с пометкой "Розыск" висят уже в половине полицейских участков страны. Ага, старайтесь, ищите. Вам меня ни за что не найти.

Ничего экстраординарного в газетах больше не было, хотя все статьи были прочитаны мной с особой жадностью: я истосковалась по новостям за время плена.

— Суп готов, можешь кушать, — Шайнинг разместила на пень тарелку с ложкой. Пахло от неё очень аппетитно.

Как же давно я не ела нормальной еды! Кажется, совсем забыла её вкус. Следует признать, что готовит единорожка просто бесподобно; даже у меня бы так хорошо не получилось.

— Нравится, да?

Не то слово, Даймонд. Не то слово.

Вспоминаю нечто почти забытое: совсем маленькие жеребята гоняют мяч, а я сижу на скамеечке и читаю книжку... по слогам. И книжка почему-то огромная. И тут из дома доносится: "Коузи! Обед готов, иди перекуси".

— Что-то не так?

— Напротив, Даймонд. Он восхитителен.

Вот же ж сено! Унесло в воспоминания ни с того ни с сего и из-за этого попала в идиотское положение. Становлюсь сентиментальной, старею.

После приёма пищи мы убрали все вещи в сумки, затушили и разобрали костёр и, дождавшись восхода луны, отправились в дальнейший путь.

4. Проишествие в деревне

Последующие две ночи прошли без всяких происшествий. Даймонд наконец-то соизволила поумерить свой пыл насчёт расспросов и разговоров, и я смогла спокойно в уме набросать планы на ближайшие месяц-другой.

Помнится, в похожей ситуации я оказалась год назад (три, на самом деле, если учесть отсидку в камне), когда мне совершенно некуда было податься, но амбиции были неумеренные. Я сумела поступить в школу Дружбы (не без трудов, правда, но мои мозги тогда мне сильно помогли) и попыталась получить наибольшее влияние на всех пони, в первую очередь, конечно, на  Элементы. Правда, знакомство с этими бестолочами мне не сильно помогло, и, вообще, я была в целом разочарована школой, так что пришлось искать более перспективные пути. В виде Тирека, например.

Но теперь подобный путь мне полностью заказан. Да, моя внешность изменилась, но не настолько, чтобы кто-то из моих прошлых знакомых меня не узнал, да и возвращаться в эту глупую школу нет ни малейшего желания. И навряд ли мне так повезёт со злодейскими заговорами, в которых я бы могла поучаствовать — такая возможность выпадает раз в жизни.

Что ж, делать нечего, кроме как пожить в доме у Хэйзов неопределённый срок, покуда я не освоюсь с изменениями и не придумаю нормальный план мести Твайке. Да, компания балаболки и её тёмной семейки — не подарок, но идти мне больше некуда. Уверена, что к себе домой Шайнинг меня возьмёт и родственников убедит. Намекну ей об этом перед самым приходом в Орхид-Бэй, чтобы времени на подумать у неё не оставалось.

Мы проходили мимо очередной деревни, когда единорожка нарушила молчание:

— Здесь есть очень хороший трактир, «Ромашковый лепесток», и хозяйка его — добрая пони. Если мы зайдём и разбудим её сейчас, она на нас не рассердится и даже продаст остатки ужина. Что скажешь?

Полночь — для фестралов, на самом деле, самое время обеда. Перекусить было бы неплохо, тем более, что деньги платим не мои.

— Валяй, пошли.

Мы направились вдоль статных деревянных домов — жили здесь весьма хорошо. Ведомыми только ей путями, Даймонд провела меня через какие-то переулки и кусты, и мы, срезав путь, оказались рядом с трактиром. В здании горел свет.

— Он работает ночью? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Не должен. Может, Сорбет не спится?

Нам даже не пришлось подходить к приоткрытой двери, чтобы услышать грубый голос:

— Давай сюда битсы!

— Да, конечно, только ничего не делайте!

— Разбойники! — ахнула Даймонд.

Сорбет — я почти не сомневалась, что отвечала именно она — держалась молодцом, почти не показывая свою панику. Судя по голосам и шуму, внутри находилось ещё трое-четверо грабителей.

— Мы должны помочь ей!

— Шутишь, что ли? С луны свалилась? — возмущённо спросила её. — Ты же будешь одна против четырёх, на меня даже не рассчитывай! Нам нельзя туда соваться! Давай подождём, пока они уйдут, и только тогда зайдём, или вообще пойдём дальше! Лучше быть голодными, чем ограбленными!

— Ага, — кобылка достала из сумки верёвку и взяла магией служивший украшением для забора чугунок.

— Ты меня вообще слушаешь!? – я перешла на шёпот. — Ладно, не хочешь учитывать моё мнение, так прислушайся хотя бы к разуму! Не делай глупостей, прошу!

— Подожди. Сделай вот что. Беги немедленно к соседям — любым, вообще без разницы — и буди всех. Пусть берут какие-нибудь инструменты и бегут сюда как можно скорее. Чем больше пони поднимешь на ноги, тем будет лучше. Поняла?

— Я... Хорошо.

— Давай быстрее! — Шайнинг шикнула на меня и подтолкнула.

Уже на ходу до меня дошло, в чём заключался план Даймонд. Фестралка надеется отвлечь бандитов, ожидая, что вся деревня поспешит ей на выручку. А в этом есть смысл. Преступники ведь пришли поздней ночью именно потому, что боятся массового отпора жителей. Грабители вообще, как правило, довольно трусливы и в первую очередь всегда думают о том, как бы спасти свою шкуру.

Да, план довольно хорош… за исключением одного момента.

С чего ты, Даймонд, взяла, что нас кто-нибудь явится выручать? Здесь что, живут какие-нибудь полоумные герои вроде Элементов? Мечтай больше! Пони просто испугаются и отсидятся в безопасности, потому что рисковать собой ради соседа глупо и невыгодно. Так бы поступила я, во всяком случае.

И всё же попытаться стоит. Даже если я приду ни с кем, всё равно ведь полезет спасать в одиночку, упрямая этакая! И что тогда, прощай новый дом? Ну уж нет, лучше я всех жителей обойду! А повысить шансы на успех мне помогут старые добрые методы...

Изо всех сил стучу в первую же дверь и громким шёпотом прошу:

— Помогите, пожалуйста! Трактир Сорбет грабят!

Изнутри послышалась какая-то возня, но ответа не было. Драгоценные секунды утекали. Только когда я уже решилась бежать к следующему дому, дверь на цепочке приоткрылась, и оттуда на меня уставилась угрюмая голова пони. Мгновение, и он захлопнул дверь обратно.

— Эй! Что это вы делаете! — возмущённо спросила я. Изнутри заскрежетала задвижка. — Вы что, бросите её вот так?

— А мне какое-то дело? — донеслось глухое ворчание. — Да и никто никого не грабит, скорее всего.

— Что вы имеете в виду?

— Я вас всех знаю. Ни стыда, ни совести. Вот ты сейчас говоришь, дескать, придите на помощь, я пойду, и тогда-то меня и схватят тёпленьким настоящие разбойники. Ты и такие же, как ты, все с ними заодно.

Сообразив, на что намекает этот недотёпа, я через мгновение вспыхнула:

— Ах, вот как? Я пытаюсь помочь, а ты мне не веришь просто потому, потому что... Аргх!

Доски крыльца чуть не проломились от удара.

— Так может ты, бестолочь деревенская, глаза свои разуешь и сам посмотришь? Там правда есть эти преступники, подними свой круп с кровати и убедись сам!

Ответом меня не удостоили.

— Дурак!

Вот когда не надо, так герои появляются из ниоткуда, как грибы после дождя, а когда надо — не найдёшь! И даже глазки построить мне не дал, просто захлопнул дверь не глядя!

Чтобы спустить пар, я лягнула оградку. С громким хрустом она подломилась и упала на землю.

— Упс!

Ладно, этот придурок заслужил наказания. Если ограбление трактира — не его проблема, то и сломанный заборчик — не моя проблема.

Пересекла улицу и начала стучаться в другой дом. Тишина. Начиная паниковать, я ветром понеслась к третьему, и лишь на нём мне улыбнулась удача:

— Что такое...

— Трактир Сорбет грабят! Нам нужна ваша помощь! Нужно разбудить всех в деревне и дать отпор бандитам!

Пони охнул и, обернувшись внутрь, крикнул:

— Во имя Селестии... Клиф, Плоу, Дахила, слышали? Бегите по соседям, поднимайте всех!

Сам он, взяв в зубы лопату, побежал к трактиру. Вслед за ним выскочили два жеребца и кобылка, которые устремились вглубь деревни, колотя копытами во все двери. Ну, они с этим и сами справятся, причём быстрее меня, лучше пойду и удостоверюсь, что Даймонд не успела попасть в затруднительное положение. Оставаться и лечить её ранения не шибко хочется, уж лучше сейчас помочь, чем потом отдуваться.

Издалека донёсся её вопль:

— Разбойники! Грабят!

Только сейчас? Почему раньше не кричала, пустоголовая ты моя?

Мне казалось, что, повернув за угол, я увижу единорожку, окружённую бандитами со всех сторон, но картина открылась совершенно иная. На улице не было никого, кроме самой Шайнинг, наготове стоявшей у самой двери. Поняла! Единорожка решила дать мне немного времени и выждала, чтобы точно дотянуть до прихода помощи.

Тут из избушки на полном ходу выскочил земнопони подозрительной наружности, но лишь для того, чтобы споткнуться об натянутую верёвку и растянуться на земле. Секунда — и эта же верёвка обмотала его ноги.

— Не идите сюда, это ловушка! — закричал он.

Поздно! Из дверей выскочил уже второй, настоящий гигант. Он был выше Шайнинг, и мышцы его вырисовывались даже сквозь шерсть. Даймонд бы не удержала верёвку магией, даже если бы успела её натянуть. Теперь же она стояла один на один с этим чудовищем.

Бандит радостно взревел, почувствовав лёгкую цель, и бросился на единорожку, видимо, желая смять её и повалить на землю. Вот только тут он крупно просчитался.

Никогда, никогда не недооценивайте других пони! Вспомнить хотя бы, как я, играя "милую добрую пегасочку", обвела вокруг копыта кучу пони, в первую очередь — нахваленную шестёрку элементов Глупости. Так и грабитель, мельком взглянув на Даймонд, поддался стереотипу "все единороги хлипкие" и решил применить грубую силу. Однако Шайнинг снова удивила — и его, и меня.

Мягко и грациозно она уклонилась от рывка, после чего собственными копытами (без всякой магии!) подхватила и перебросила нападавшего через себя. Из-за набранной скорости жеребец пулей перелетел через фестралку и с грохотом врезался в забор. Даже не дав тому очухаться, Даймонд телекинезом нахлобучила на его голову чугунок. Раздалось звонкое "дзынь", и бандит повалился обратно, бросив всякие попытки сопротивляться дальше.

К этому моменту подоспели и мы, а где-то позади уже шумели шедшие на выручку остальные пони.

— Ты как?...

— Это ещё не всё! — перебила меня Даймонд, разворачиваясь к дверям.

Не успела.

Оттуда вылетел чёрный луч, от которого единорожка закрыться не успела, и ударил её в грудь. Шайнинг вскрикнула, и, поморщившись, отпрыгнула назад. Из трактира вышел незнакомец, и я почувствовала, как стоящий рядом селянин невольно отступил назад. Понимаю.

У порога стоял серый, почти, чёрный единорог-фестрал, похоже, глава всей этой шайки. От рога его всё ещё шла дымка, и казался он донельзя опасным. Прибегавшие жители не решались подойти к нему, ведь противопоставить что-либо боевой магии они не могли. Ну, по моему сугубо прагматическому мнению, его можно было бы задавить толпой, но, пожалуй, это не очень понравится Шайнинг, так что оставлю-ка я свои мысли при себе.

— Если ты дашь нам уйти, мы никого не тронем, обещаю, — единорог встал в устрашающую стойку, что решительно не сочеталось с его испуганно бегающими глазами.

— Ещё чего!

— Я попал тебе прямо в грудь. Ты не сможешь со мной сражаться в таком состоянии, не лучше ли разойтись мирно?

Даймонд подняла голову и с презрением посмотрела на него. Тапочки Селестии! Я бы не хотела оказаться под испепеляющим взором этих горящих глаз.

— Да как ты можешь мне такое предлагать!? Из-за таких как ты, нас, фестралов, боятся и остерегаются, считают опасными! Даже за то, что ты забираешь честно заработанные деньги простых пони, тебя надо в баранку скрутить!

Ничуть не сомневаюсь: если бы этот фестрал попал к ней в копыта, она бы показала, как крутить баранки. Бандит плюнул на землю и прорычал в ответ:

— Ну, тогда ты сама напросилась!

Началась магическая дуэль. Единороги стреляли друг в друга лучами и снарядами, и жители деревни только ахали, смотря на этот невиданный ими доселе фейерверк красок. Я же могла оценить битву с профессиональной точки зрения — во время авантюры с похищением магии я стала докой по теоретическому волшебству (спасибо Тиреку... единственное, за что его можно поблагодарить). Их действия были, мягко говоря, далеки от идеальных. Даймонд и вовсе использовала лишь пару-тройку заклинаний из самого обычного учебника для жеребят. Спору нет, даже обыкновенный «Дровокол» в исполнении единорожки выглядел крайне эффектно. Но использовать подобные заклинания не по назначению – не лучшая идея. К тому же бандит быстро разгадал все ходы Шайнинг, а сам он в боевой магии явно разбирался лучше.

Ещё один удар, и Даймонд едва успела закрыться от него. Десятая доля секунды, вторая, третья… Почему ты не стреляешь в ответ? Любое, самое лёгкое, но быстрое заклинание! А так ты отдаёшь инициативу врагу полностью!

Был бы у меня рог, я бы могла помочь.

Ещё один удар, и ещё…

Позвольте! А кто сказал, что я ничем не могу помочь Даймонд?

Увидев, как фестрал начал копить энергию на нечто мощное, закричала:

— Стрельни "штормовой искрой"!

«Искра» точно также, как и остальные заклинания Шайнинг, входила в стандартный учебник. Если уж единорожка помнила про те, должна знать и это.

Даймонд, к счастью, меня не подвела. Она кивнула, и одновременно с этим с её рога слетела синяя молния, щёлкая оппонента прямо по носу.

Есть!

Но едва я начала ликовать от такой потери темпа, как единорог собрался с силами и нанёс ещё один удар по Даймонд.

Это заклинание единорожка пропустила, и пришлось оно в то же место, что и предыдущее. Шайнинг вскрикнула от боли и рухнула на колени. Сзади ахнули.

— А я ведь предупреждал, — произнёс главарь, собравшись с силами для решающей атаки.

Я в нерешительности оглядывалась то на Даймонд, то на её противника, то на невольных наблюдателей битвы. Нужно было что-то сделать, иначе Шайнинг надолго выйдет из строя, или того хуже! Но не бросаться же бандиту наперерез, рискуя собственной жизнью ради едва знакомого друга?

Сосед нервно вздрогнул, и тут меня озарило. Пусть я и не готова к геройству, но рядом есть пони, которые могут совершить подобную глупость. Нужно лишь их к этому подтолкнуть.

— Ну что же вы стоите?! — с ноткой истерики завопила я. — Спасай Даймонд!

Крик стал сигналом к наступлению. Вся толпа двинулась на ошеломлённого фестрала, увлекая меня за собой. Образовалась куча-мала, промелькнула мысль, что так меня и задавят в этой толкучке, но сверкнула вспышка и все разлетелись в разные стороны.

— Он убегает!

Единорог изо всех сил устремился прочь из деревни с награбленным.

— За ним! В погоню!

Фестрал бы точно успел уйти от преследователей, но едва он начал набирать скорость, как его ноги опутали магические нити. Он споткнулся, упал и попал в копыта догоняющих жителей. Даже не оборачиваясь, по цвету магии я поняла, что это постаралась Даймонд.

— Ну что, попался, бандюга...

— Спасите-е-е!

Я вместе с остальными пони недоумённо повернула голову в сторону звука. Из дверей трактира с воплями выбежала пегаска, измазанная в муке и уворачивающаяся от летящей в неё тарелки. От снаряда-то она отпрыгнула, но зато выскочила прямо на второго пони-силача, который только-только начал приходить в себя. Громкое "Ой!", и под забором лежат уже двое грабителей-бедолаг.

А двое ли?

Что, если эта пегаска – и есть Сорбет, а внутри затаился последний бандит?

Из дверей показалась разъярённая земнопони с тарелкой в копыте, и с удивлением осмотрела поле боя с поверженными противниками.

— Ого. Здорово вы их, ребята, — она опустилась на все четыре ноги и без всякого страха спрыгнула с крыльца на землю.

Это был её голос — тот самый, что несколько минут назад испуганно звучал в трактире. Кто-то взволнованно выдохнул:

— Слава Селестии, Сорбет, с тобой всё в порядке.

Все мои сомнения были развеяны. Битва действительно закончилась.

Но не успела я спокойно вздохнуть и собраться с мыслями, как сзади послышался тихий стон.

Даймонд!

— Я за лекарем, — произнёс один из жителей, испуганно взглянув на фестралку, и тут же галопом ускакал прочь.

Шайнинг тут же плотным кольцом окружили благодарные пони. Мне ни за что не удалось бы пробиться к ней, не взлетая, но она сама позвала меня:

— Роза! Роза!

Толпа послушно расступилась, освобождая путь. Я чуть ли не бросилась к ней навстречу, надеясь, что полученная рана не окажется слишком серьёзной.

Даймонд с улыбкой смотрела на меня, лишь слегка морщившись. Место, на которое пришлись удары, почернело, будто шёрстка там обгорела. Но и крови не было – стало быть, дела обстояли не так-то уж и плохо. Авось полежит несколько часиков, очухается, и, как сможет ходить, мы вновь отправимся в этот начинающий раздражать поход!

Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Со мной всё в порядке, не волнуйся, — единорожка попыталась заключить меня в объятия, но болевшая грудь дала о себе знать. Скривившись, Даймонд остановилась на полпути и протянутым копытом потеребила мне гриву. – Уверена, эта штука скоро заживёт.

Я не успела ответить. Из дверей трактира выскочили исчезнувшие в суматохе Сорбет и незнакомый земнопони. В зубах они тащили носилки.

— Давайте перетащим её ко мне в комнату. Помогите!

Не успевшую и пикнуть Даймонд аккуратно переложили на носилки. Незнакомец схватился за один конец, хозяйка трактира – за другой, и вместе они потащили пострадавшую на второй этаж. Я вместе с остальными последовала за ней.

"Что ж, ты сама в этом виновата", — подумала, провожая взглядом пятерых сельчан, связывающих всю шайку крепко-накрепко между собой. На лидере фиолетовым огнём всё ещё горели путы Даймонд. — "Не смогла удержать своё геройство и отсидеться в сторонке, вот и лежи теперь. А я ведь с самого начала знала, чем всё закончится".

Вы думали, что я буду жалеть её? С чего бы? Не полезла бы в передрягу, как ненормальная, шли бы сейчас дальше в Орхид-Бэй. А теперь она за эту глупость заслуженно отдувается. Может, и почерпнёт что-нибудь из этого урока. Урок Жизни, ха-ха! Как тебе такое, Твайка? Я тоже могу свою книжку написать.

Но, вглядываясь в лежащую и принимающую лесть Даймонд я непроизвольно начала думать и о другом. Как бы безрассудно единорожка сегодня ни поступила, она была действительно крутой. Придумать отличный план, хладнокровно его исполнить, победить троих врагов, бороться до последнего — ведь без пущенного в конце заклинания Шайнинг главарь бы удрал с деньгами — и всё это без всяких суперсил, без пресловутой "магии дружбы"! Знаменитой Спаркл и её друзьям до такого далеко... во всяком случае, меня они побеждали только так. А этот великолепный бросок бандита через себя! Ещё бы болтала поменьше, так и вовсе цены б тебе не было.

— Роза голодна, — вдруг громко, но с усилием, произнесла героиня сегодняшней ночи. — А ведь она тоже помогла мне сегодня. Если бы вы покормили её...

Ой, всё. От таких жалобных слов Сорбет ахнула и убежала вниз, громко стуча копытами по лестнице. Спорю на сто битсов, что через десять минут мне принесут и заставят съесть такую большую тарелку овощей, что я превращусь в розовый шарик и не смогу летать дня два.

Тут же в комнату ворвалась зелёная пони-травница и, растолкав остальных, стала осматривать Даймонд.

— Хорошо, что сразу же за мной послали, — говорила она, начиная толочь принесённые из дому цветы. — Эта магия очень неприятная, и...

— Она скоро поправится?

Лекарь посмотрела на меня, как на неразумное дитя:

— Она поправится, когда поправится. Лечение – это не то дело, которое можно сделать побыстрей: тут нужен вдумчивый подход и терпение, организм должен сам справиться с раной и только тогда…

— Я понимаю, понимаю, — быстро добавляю, разглядев показавшуюся из-за седельных сумок кьютимарку земнопони: лекарственный бутылёк позади веточки неизвестного мне растения. – Но вы ведь можете сказать примерно, когда?

Травница оценивающе окинула взглядом Шайнинг.

— Кобылка молодая, здоровая, легко справится. Уверена, уже послезавтра она встанет на ноги. — пони окунула копыто в получившуюся смесь и начала натирать почерневшие места. Даймонд ойкнула, но дальнейшую боль терпела. — Если, конечно, ты не будешь лезть мне под копыто!

Послезавтра?! Спасибо, не больно то уж и хотелось! И слова сказать нельзя, тоже мне!

Понимаю, что снова выхожу из себя и быстро отворачиваюсь. Несмотря на то, что для Твайки я сейчас должна быть потеряна, достичь Орхид-Бэй и осесть хочется как можно быстрее. Но приходится сидеть и ждать, пока раны Шайнинг не заживут! Столько времени теряем из-за того, что кто-то не смог в сторонке постоять!

Спустилась по лестнице, чтобы никто не заметил подёргивающегося глаза, и огляделась. Обеденный зал был пуст. Великолепно.

— Эмм… всё в порядке?

— А?

Едва я закончила яростно прыгать и колотить деревянный пол, как дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и оттуда выглянула чуть озадаченная Сорбет с огромнейшим блюдом риса.

— Да, здорово!  А это – для меня, да? Я услышала, как Даймонд попросила вас, и, ну… и не смогла дождаться?

Я, опустив голову, с виноватой улыбкой посмотрела на хозяйку.

— Да. Приятного аппетита, Роза.

Сорбет направилась к лестнице, оставив меня один на один с тарелкой. Кто бы мог подумать, что получить обыкновенный обед будет настолько сложно?

---

«Часто случаются ситуации, когда дождь нужен, а вокруг – ни единого облачка. Не реже бывает и обратное: облаков слишком много, но разрушать их жалко. Если ваша команда работает в горной местности, вам идеально подойдёт техника «воздушного кармана».

На рис. 35 изображена схема действия подобного кармана.

По первому закону воздушных течений холодный воздух всегда тяжелее тёплого, а потому в подобной узкой горной долине он опустится вниз. Все виды облаков, кроме лёгких перистых, тяжелее и холоднее окружающего воздуха – будучи единожды помещёнными в подобный «карман», они надолго там застревают. Пегасьи команды из Фрости Фоллз и Корн Клиф, использовавшие эту технику на протяжении нескольких столетий, умеют сохранять облака на срок более одного месяца; но даже только что сформированные, неопытные команды после нескольких тренировок стабильно добиваются результата в две-три недели. Таблица сроков сохранения облаков в зависимости от температуры воздуха и времени года приведена на рис. 36.

Другим заметным плюсом техники является то, что вы вольны выбрать, какие именно облака хотите сохранить на будущее. Это значительно уменьшит ваши расходы на заказ нужных облаков…»

— Роза? Можешь на секунду подойти к Даймонд?

Я оторвалась от найденной в комоде потрёпанной книжки «Дождь в ваших копытах. Что делать, если в погодной команде всего пять пегасов?» и оглянулась. Сорбет? Зачем она пришла в мою комнату в семь утра? И что от меня понадобилось Шайнинг?

— Это ненадолго. Мы не хотели тебя отвлекать, думали, что ты уже спишь, но… в общем, просто иди за мной.

Я лишь пожала плечами, отложила книжку в сторону и, позёвывая, направилась за хозяйкой.

Всю ночь я маялась от безделья, коротая время то чтением, то придумыванием планов мести свежеиспечённой принцесске. В комнате у Даймонд постоянно кто-то находился, потому заходить к ней у меня не было никакого желания.

Но на этот раз на стуле около кровати фестралки сидела не травница и не приглядывающий за больной пони из деревни. Это был настоящий шериф – в синей рубашке, с золотой звёздочкой на груди. Приятно увидеть вживую, не на картинке, почти легендарного блюстителя порядка в его обычной среде – ведь шерифы назначаются только в необжитых областях, где им приходится следить сразу за несколькими сёлами в окрестности, а в городах их роль играют капитаны стражи.

— Ага. Значит, ты – Роза Кэндл? Даймонд попросила позвать тебя, так что… – дождавшись моего кивка, шериф повернулся к единорожке и продолжил свою речь. –  Мы очень благодарны вам за поимку преступников, Шайнинг Даймонд Хэйз. Первые сообщения об этой банде появились неделю назад, но всё никак не удавалось их поймать, несмотря на известные приметы. И тут, словно по воле Селестии, появляетесь вы. Четверо на одну… Никогда не думали вступить в ряды стражей порядка?

— Ну, я справилась лишь с тремя, — смущённо, но довольно отвечала Шайнинг. – А что насчёт вашего предложения – нет, спасибо. Я точно знаю, кем хочу стать.

— Воля ваша, — не стал перечить пони в форме. – Мои ребята отконвоируют их в Флавер Воллей, где их ждёт справедливый суд. А вам полагается награда. Герои не должны работать задаром, знаете ли.

С этими словами гость достал из сумки увесистый мешочек с золотом.

— Здесь ровно две тысячи битсов. Распишитесь о получении вот здесь, пожалуйста…

Я чуть не присвистнула.

Две тысячи… Это немаленькие деньги, если честно. На них можно двести двадцать семь раз пообедать (и ещё на одну добавку останется) или целых три месяца снимать жильё на окраине Кантерлота. Но, глядя на смирно лежащую в постели героиню, я решила, что ловля преступников всё же того не стоит.

Интересно, а сколько битсов Твайка назначила за мою поимку?

Шериф сердечно попрощался с Даймонд и вместе с хозяйкой трактира вышел из комнаты.

— Роза, — начала говорить единорожка, едва мы остались наедине. — Эти деньги нужно поделить поровну. Без тебя бы я не справилась.

Слова Шайнинг так удивили меня, что я не смогла скрыть своих эмоций и с приоткрытым ртом уставилась на спутницу. Половина? Да по самому скромному подсчёту Даймонд должна была получить процентов этак девяносто от награды! С чего бы это она предложила делёж? Не может же пони взять и поделиться таким богатством? Неужели эта ненормальная пытается что-то задумать?

Или у Даймонд и её семьи просто денег куры не клюют?

Вряд ли пони, поступающая по негласному девизу Тваечкиной Команды — «Слабоумие и отвага» — стала бы сейчас строить хитроумные планы. Да и лишних битсов никогда не бывает, знаете ли…

Быстро взвесив все стороны, я встряхнулась и выдала окончательное решение:

— Что ты! Оставь эти деньги себе.

— Я знаю, тебе они тоже нужны...

— Я и так объедаю тебя. Можешь считать это оплатой долгов. Единственное, что попрошу — дай десяток-другой на переметную сумку, а то неудобно.

— Ты уверена?

Не испытывай моё терпение, заступница.

— Конечно! Ты по-настоящему заслужила эту награду! Я рада, что у меня в друзьях есть такая смелая пони!

Если я хочу поселиться у Хэйзов, готовиться к этому следует уже сейчас — в первую очередь, произвести хорошее впечатление на Даймонд. Это, пожалуй, уже сделано: фестралка улыбнулась и оставила мешок у себя. В глазах её промелькнули благодарность и уважение. Что ж, пойду на боковую. Я пожелала ей спокойного дня (до чего же непривычно звучит!) и ушла в другую комнату. Задумчиво взглянула на брошенную книгу… и во всю сласть зевнула.

Хватит с меня на сегодня приключений! После всех этих бурных событий только и хочется, что лечь в тёплую постель да забиться носом в подушку.

— Спи крепко, Коузи –шёпотом пожелала себе перед сном. – Тебе ещё две ночи здесь сидеть. Набирайся терпения и сил.

5. Первая ночь в доме Хэйзов

— А потом на меня бросился этот, ну, зелёный, метра два ростом, — взахлёб говорила Даймонд. — Уже думала, всё, сейчас он сомнёт меня, и лекарь уже не понадобится. И тут я вспомнила, как меня учил драться папа, и...

— Я же всё это видела. Ты рассказывала эту историю всей деревне раз десять, не надоело ещё?

— Ну, ты могла не заметить деталей! И, вообще, разве тебе неинтересны мои чувства?

— Извини, не хотела задеть тебя. Продолжай, пожалуйста, — рассеяно отвечаю я, вглядываясь в светящиеся голубые цветы.

Как и обещала лекарь, Шайнинг исцелилась за два дня. За это время она успела все уши прожужжать своей историей, рассказывая её всем желающим, и мы основательно объели Сорбет, давшую нам еду и кров совершенно бесплатно в благодарность за поимку разбойников.

Теперь мы снова шли к своей цели. Никакой погони за нами не наблюдалось, и я окончательно утвердилась в том, что Спаркл потеряла меня с концами. Оставалось лишь сделать самый трудный шаг, чтобы обеспечить своё существование на ближайшее время. Придётся, используя всё своё мастерство убеждения, упросить Даймонд принять меня в свою семью.

Дождавшись окончания рассказа, хоть и слыша его в который раз, я восхищённо произнесла:

— Ты правда — герой, Даймонд. Мне далеко до тебя.

— Вовсе нет! Ты, Роза, тоже молодец. У меня ещё никогда не было такой хорошей спутницы... Роза? Роза!?

Поскакали.

— Ты... ты такая з-замечательная, Даймонд, — остановилась, начиная плакать и трястись. — А я с- (хнык) совсем не т-такая. Я очень плохая пони.

Я села на землю и начала реветь во всё горло.

— Что случилось, Кэндл? Не говори так, я знаю, ты совсем не такая. Почему ты так говоришь?

Вступление разыграно как по нотам. Перехожу к основной части.

— Я соврала тебе про друга папы, Шайнинг. Мне совсем некуда податься, у меня никого не-е-ет. В-всё, ч-что я хотела — это идти с тобой, чтобы т-ты меня к-кормила (хнык). У меня даже денег нет, чтобы расплатиться. А когда я узнала, насколько ты классная, мне стало очень сты-ы-ыдно-о-о-о!

Последнее слово утонуло в слезах и вое. Ощущаю нежные поглаживания по гриве. Она у меня на крючке.

— У тебя совсем нет дома? — увидев мой кивок, Даймонд вдруг продолжила надтреснутым голосом. — Бедняжка...

И вот мы, две дуры, сидим посреди леса, обнявшись, и плачем. Ну, хотя бы старые методы работают по-прежнему эффективно. Нужно дождаться, пока Даймонд чуть-чуть успокоится, и подтолкнуть её в верном направлении.

— Поэтому я и отдала тебе и д-деньги, ведь я их совсем не заслужила. Я п-пойму, если ты меня прогонишь, — всхлипываю и смотрю вниз.

— Как ты могла такое подумать!? — ошеломлённо произнесла Даймонд. Ох. Должно быть, я перегнула палку. Шайнинг наверняка решила, будто бы я посчитала её совершенно бессердечным животным. В голосе единорожки чудилось даже презрение к самой себе. — Я бы никогда, никогда так не поступила.

— Всё равно, когда мы дойдём до О-орхида, мне некуда будет идти. Д-Даймонд, ты очень умная, скажи, п-пожалуйста, что мне делать!?

У неё один выход.

— Не дело, чтобы дети жили без семьи, — прошептала она. — Роза... ты не будешь против... если ты поживёшь у нас дома? Хотя бы некоторое время? Мне, правда, нужно будет договориться с остальными... но учитывая твою историю...

Чувствую, что единорожка сомневается в своём наскоро принятом решении. Пришло время использовать все козыри.

В первый раз за всю эту беседу я сквозь слёзы смотрю в её блестящие изумрудные глаза, снизу вверх, словно жеребёнок на мать, и с трепетанием произношу:

— Я буду в вашей семье? Я смогу называть тебя сестрой?

Она не может отказать.

— Конечно! — с облегчением произнесла фестралка. — Можешь считать себя членом нашей семьи. Но, прошу, веди себя достойно — ты теперь...

— Спасибо, спасибочки! — бросилась к ней в объятия. Из-за разницы в росте я со всего размаху уткнулась в её недавно зажившую грудь. Даймонд пискнула, но стерпела. Я вновь посмотрела на неё и сказала: — Мне таких слов ещё никогда никто не говорил!

Она снова начала гладить меня, на этот раз — перепончатые крылья. Фух, пронесло. С непривычки было сложно вот так с места в карьер начать разыгрывать "бедняжку". Подумать страшно, что когда-то приходилось это делать каждый день. Ну, ничего, главное, что я достигла желаемого. Остаётся лишь через два дня произвести хорошее впечатление на остальных Хэйзов, и дело в шляпе.

---

— А вот и Орхид! — гордо произнесла Даймонд.

Присутствие моря ощущалось весь последний час, но появилось оно всё равно довольно неожиданно. Просто после подъёма на очередную вершину вместо привычной зелени большую часть вида заняла плескающаяся чернота. В четыре часа ночи мы наконец дошли до города.

Очень живописно. Отроги гор плавно перетекают в цветущую долину, в которой и разместился утопающий в зелени Орхид-Бэй. Справа тянулся едва видный след от дыма — должно быть, где-то там находится жилище Хэйзов. Не дав толком полюбоваться видом, Шайнинг, подпрыгивая словно Пинки, туда и направилась. Я со своими коротенькими ножками едва поспевала за ней следом.

Некоторое время мы двигались сквозь лес, состоящий сплошь из высоких вековых деревьев. "Бук", вспомнила разговор с Даймонд. Никогда раньше не видела этих деревьев. Кажется, на них должны быть орешки, но я их не могла увидеть. Может, ещё не время.

Из-за одного из стволов показался низкий забор, скорее просто показывающий границы дома, чем защищающий от воров. Фестралка подпрыгнула выше обычного и рванула к калитке, закричав:

— Наконец-то, дома!

Едва она отперла её, как в глубине сада послышался звон колокольчика — в дом пришли гости.

Первым показался Стеади Хувз (узнала по описанию спутницы), при виде дочери выронивший садовые инструменты и бросившийся её обнимать. Какие нежности, надо подумать.

"Ты им завидуешь!"

И ничего подобного, даром мне не нужны все эти обнимашки с восклицаниями! Сплошные показушные эмоции.

Отец семейства был просто огромен. Даже Даймонд, отнюдь не маленькая кобылка, смотрелась рядом с ним, как берёза на фоне дуба. Если бы я нагнула голову, то с лёгкостью смогла бы пройтись у Хувза под животом. Чёрная грива, тёмно-оранжевая шерсть, густые брови, мускулистое тело и сверкающие серые глаза — он создавал впечатление строгого, но сильного и справедливого жеребца. Попыталась поподробнее разглядеть его метку – кажется, она имела форму щита – но не успела.

Шайнинг неожиданно зарычала и опрокинула Хувза на спину.

Завязалась драка. Я с ужасом смотрела на эту парочку, совершенно не понимая, что происходит. Дочь и отец сцепились, явно пытаясь друг друга забороть... радостно визжа при этом?! Тут же из дому выбежали ещё двое фестралов — то должны были быть Эмеральд с Руби — и радостно начали скандировать: "Шайнинг! Шайнинг!" Погодите, это что... это такое приветствие у них, что ли!?

— Тьфу!

Стоило догадаться, что эта битва была несерьёзной с самого начала! Но нет же, перепугалась до дрожи, словно кобылка малолетняя. С чего бы это? Я что, так волнуюсь за Даймонд? Да не. Ну, то есть, мне она нужна для выживания, но не более того.

— Роза, всё в порядке? Стоило тебя предупредить насчёт этого, — затараторила спутница. Неужели это было настолько заметно!? — Мам, пап, это моя подруга, очень хорошая пони Роза Кэндл. Нужно будет с вами поговорить насчёт неё. Пойдём в дом?

— Конечно. Вы как раз к ужину, Шай, — улыбнулась Эмеральд. — Чувствуй себя как дома, Роза.

Ты и не знаешь, насколько близка к истине, Тендер.

Хоть Даймонд и успела описать дом раз сто, посмотреть на него изнутри мне хотелось с самого начала. В конце концов, это первый раз, когда я посещаю жилище фестралов.

Скудный свет от слабо горящих ламп меня совсем не смущал, даже наоборот, уютно согревал. Справа от входа находилась лестница наверх, а сразу же за ней располагалось большое полупустое помещение — семейная мастерская. Нам же сначала нужно было в ванную — дверь в дальнем левом углу, а затем налево на кухню.

Шаги мягко приглушались коврами, которыми тут покрыли большую часть пола. Ни одного более-менее пустого пространства нет: то стена занята картинами или странного вида амулетами, то откуда ни возьмись берётся пуфик. Ощущение, будто дом специально хотели сузить. Ну, кому как нравится. И я не буду жаловаться: мне подобная расстановка кажется до боли знакомой. Прямо, как в доме моих родителей.

"С этим давно всё покончено. Ты не должна возвращаться к этим воспоминаниям, Коузи", — раздался во мне уверенный глас, освещавший мою дорогу вот уже сколько лет. И правда, что это я. "Они тебя ни к чему не приведут. Ты идёшь другим путём, не повторяя их ошибок".

Отогнав от себя всякие сентиментальные мысли, уверенно вошла в кухню-столовую и села за стол с краешка.

Пахло восхитительно. Я смогла разобрать овощное рагу, грибной пирог, какой-то суп и совсем уж странное блюдо в центре стола. Я даже смутилась и призадумалась, с чего бы начать, но Эмеральд, вошедшая в комнату вместе с Даймонд, заметила моё замешательство, и сама магией быстро положила всего понемногу.

Вскоре вся семья приступила к еде. Мне совершенно не хотелось о чём-либо говорить — усталость от этого шестидневного похода давала о себе знать. И всё же нужно было убедить остальных, что я могу остаться здесь — хотя бы на время.

К счастью, в этот раз болтливость Шайнинг мне помогла. Единорожка тут же взяла инициативу в свои копыта, рассказывая о семейном съезде, о нашей с ней встрече и о нападении разбойников, так что мне оставалось только поддакивать под удивлённые возгласы родственников.

Съев и оценив рагу (а отец всё-таки готовил его лучше) я наткнулась на довольно странный кусок в тарелке. Я не только не могла узнать его по внешнему виду, но и даже близко не представляла, какое это растение может быть. Уж больно странно оно выглядело. Кажется, плоский кусок чего бы то ни было обваляли в подобии теста, а затем хорошо поджарили на сковороде, ну и получилось... это вот. Было немного боязно пробовать, но запах шёл уж очень аппетитный, да и Даймонд уплетала их только так, забирая уже третий из общей тарелки.

На меня с некоторым беспокойством посмотрела Тендер. Дискорд, похоже, она заметила, что я задумалась! Просто отправила загадочный кусок в рот.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит после всех этих передряг, или просто немного недомогаешь?

— Нет. Я в полном порядке, спасибо.

Эмеральд чуть заметно кивнула и с неизменившимся хмурым выражением лица вновь повернулась к Шайнинг.

Забавно, причина всё же оказалась другой... Кстати, вещь эта оказалась очень даже вкусной. Вообще, будто бы мне этого не хватало, причём с самого освобождения, но поняла я это только сейчас.

— Кстати, а что это? — спросила я, забирая ещё одну порцию с тарелки.

— Окунь в кляре, — встряла Даймонд.

Ложка замерла на полпути.

— Окунь... это же рыба?! — затихающим голосом и стремительно бледнея спрашиваю я.

— Ну, да.

Дискорд!

Чувствую, как содержимое желудка подступает к горлу, а внутри закипает ярость.

— К-к-к... к!

Огромным усилием воли я себя сдержала, но до конца ночи на иголках сидеть буду точно. Так фестралы всё-таки не брезгуют рыбкой?! Может, и мясо тогда едят? Или сейчас внесут блюдо ночи – жареную понину в грибном соусе!?

Стой, Коузи, о чём ты думаешь? Хэйзы – не пониеды, это… это совсем какие-то глупости! Даймонд бы никогда не съела другого пони! Не все же слухи правдивы, в конце концов!

— Ты что-то хотела спросить?

— Эм…

Нельзя, ни в коем случае нельзя выдавать себя, особенно сейчас! Первое впечатление — всегда самое сильное. Так что, если понадобится, я хоть гору сырой рыбы съем, только бы войти к Хэйзам в расположение. Да и страшного в этом нет ничего. Это же не полуразумные зверушки, которых Кризалис ела! Тут всего лишь безмозглая рыбина!

— Где вы её выловили? — через секунду нашлась я, с улыбкой на лице отправляя в рот недонесённый кусок. Даже думать об этом противно, но, если не размышлять… вкусно, зараза.

— Неподалёку ручей есть. Хочешь, я тебя отведу ту...

— Не сейчас, Даймонд, — перебила её Эмеральд.

Все посмотрели на меня. Сейчас что-то будет.

— Шай только что рассказала нам о тебе. Но ты не вставила ни единого своего слова. Разве ты не хочешь поделиться подробностями? Может, она не совсем точно всё передала?

— Мам... — закатила глаза Шайнинг.

— Расскажи нам о себе, — Тендер уставилась на меня своими зелёными глазами — такими же, как и у Даймонд. Но взгляд их был совершенно другим: обеспокоенным и настороженным. Я невольно стала смотреть на единорожку в ответ.

Мать и дочь были похожи как две капли воды. Сходное телосложение (хотя Эмеральд, как ни странно, выглядела хрупче и нежнее Шайнинг), такой же длинный заострённый рог, те же аккуратно торчащие ушки…  Да даже острая ложбинка носа – та же! Заметной разницей оказался лишь цвет: шерсть Тендер была намного темнее и ближе к синему, чем у Даймонд, а грива, напротив, переливалась глубоким изумрудным.

Беззаботно, словно бы по случайности, я свесилась влево, чтобы увидеть кьютимарку Тендер. На крупе единорожки были нарисованы напильник, линза и ожерелье, как нельзя лучше передающие талант обладательницы метки.

— Я немного боялась влезать в ваш разговор, — рыбкой я попыталась выскользнуть из неудобного положения. — Даймонд так увлечённо говорила, что я не хотела её перебивать.

Мне показалось, или Шайнинг взглянула на меня с обидой?

— Тебе не стоит бояться высказаться. Раз уж ты и впрямь готова у нас поселиться — можешь считать себя частью семьи Хэйзов. Но всё же мне хотелось бы услышать эту историю именно от тебя.

Ювелирная работа. Тендер сменила тон и попыталась сыграть мягкую, заботливую мать, хотя по-прежнему меня подозревает. Придётся пойти на ещё один рывок и, несмотря на усталость, пересказать легенду. Встряхнувшись и сбросив напряжение, я начала рассказ.

— Шесть лет назад я жила в самой обычной семье. Моих родителей звали Квайт Вотчер и Флэйм Гаст. Мы жили в небольшом городе Фрости Фолз — знаете такой? Там есть много водопадов, через, город течёт бурная река Хоулер, за ней удобно смотреть с каменных уступов, похожих на лестницу... впрочем, это не важно.

— Неподалёку оттуда живёт моя кузина, Джаспер. Когда я приехала к ней погостить, мы вместе сходили в город, и тоже видели эти уступы, — влезла Даймонд. Ну, на это расчёт и шёл, ещё один плюсик в пользу достоверности моей частично правдивой легенды.

— И на многочисленных реках, протекающих в той местности, строят — и тогда, и сейчас — плотины. Так вот, мои, родители как раз-таки на этой стройке и работали. И так мы спокойно жили, пока в один день...

— Они не вернулись, — тихо сказала Шайнинг.

— Спасибо, — сделав "успокаивающий" глоток чая и отставив кружку, продолжаю я. — Они погибли, из-за... несчастного случая на стройке.

Пришлось сделать паузу, чтобы попытаться унять вспыхнувший внутри неописуемый гнев. Но напряжение не желало сходить ни в какую, хоть я и отдышалась. Этим вечером я совсем себя раздёргала.

— Как вы знаете, жеребята, оставшиеся одни, попадают в детские дома, где они находятся на попечении принцесс, пока не вырастут. Некоторые, конечно, благодаря своей метке быстро находят теплое место и работу, но про меня такого не скажешь. Сначала я жила в доме Кантерлота, до тех пор, пока...

— Селестия, — перебил меня Стеади, — пока не произошёл тот февральский скандал?

— Да.

Эмеральд охнула и прикрыла рот копытом. Неудивительно – инцидент был выдающийся. Многие пони до сих пор помнят суд над руководством, прикарманивавшим деньги. Не так известны истории о паре халатных работников и жеребятах-хулиганах, хотя тем тоже знатно досталось. И происходило это всё не где-нибудь, а прямо под носом у принцесс. Три месяца подряд по всей стране устраивали проверки, но, как выяснилось, лишь в столице творился подобный беспредел.

Между прочим, в Эквестрии наберётся едва ли с десяток пони, знающих, какому герою удалось вывести нарушителей на чистую воду. Не буду показывать копытом на эту маленькую виновницу торжества.

— Многим — в том числе и мне — пришлось переехать в другие города. Я попала в Роквилль, где задержалась подольше. Но и там находиться мне было не по душе. Вообще, после того случая в Кантерлоте я думала лишь о том, чтобы поскорее вырваться и зажить самостоятельно. Наверное, бежать оттуда было не лучшей идеей. В момент, когда меня встретила Даймонд, я осталась без последнего гроша. Вот. Теперь вы всё знаете.

Концовка неудачная, но знать обо всех проблемах, доставленных мною в Роквилле, а потом ещё и в Понивилле, им вовсе не обязательно.

Тендер по-прежнему смотрела на меня недоверчиво. Судя по тому, как все повернулись к ней, именно её слова решат мою судьбу. Я быстро взглянула на лица Даймонд, Стеади, Руби… Похоже, что остальные члены семьи склонялись к моей стороне!

— Ты уверена, что у тебя нет никаких родственников? Редко какие семьи состоят лишь из трёх пони. Дяди, тёти, кузины?

Быстро придумать ложь не удалось.

— Я не уверена. Кажется, однажды отец рассказывал о двоюродной сестре или что-то в этом роде. В любом случае, они даже тогда не общались несколько лет.

— Как её зовут?

— Не знаю.

— А фамилия твоего отца?

— Софт.

Хэйзы переглянулись между собой.

— Я не помню семьи фестралов с такой фамилией. А вы?

Даймонд и Стеади покачали головой. Я шумно вздохнула, стараясь не выдать волнение.

— Я напишу всем своим. Авось, кто-нибудь да слышал о Софтах.

Что ж, ищите сколько угодно. Ночных пони с такой фамилией вам ни за что не найти.

— Джаспер не рассказывала о том, что в Фрости Фолз жили какие-то ещё фестралы.

— Но ведь она не жила в самом городе, верно? А наша квартира была в самом центре. Если подумать, я тоже не слышала, чтобы рядом с нами жили ещё какие-то ночные пони. И поселились мы там лишь за год до катастрофы. Неудивительно, что мы друг о друге не знали.

Тендер поправилась и сменила позицию. Не уверена, что мои ответы её полностью удовлетворили.

— Хорошо. А что ты собираешься делать теперь?

— Ну... я...

— Именно ты. Ты ведь когда шла сюда с Даймонд, уже задумывалась о будущем, не так ли?

— Мама, она же ещё ребёнок...

— Ребёнок, который поопытнее некоторых будет, — отрезала Эмеральд, пристально на меня глядя. Шайнинг насупилась.

— Я... Да, я хотела у вас пожить некоторое время. Прежде чем вы отправите меня куда-нибудь ещё.

— Даймонд шепнула мне, будто бы ты хотела стать частью нашей семьи.

Тон, которым говорила Тендер, пробирал меня до костей. Нежное, мягкое и спокойное невероятным образом переплеталось с чем-то на удивление строгим и твёрдым. Обычно моя ложь текла, как масло – легко и непринуждённо. Теперь же, из-за этого голоса каждое слово застревало в горле. Так на меня действовала лишь одна пони… но я не прогнусь перед какой-то незнакомкой, ведь так? Так?!

— Я... Просто, мне такого раньше не предлагал никто. И подумать о таком страшно, я... Я же для вас совсем никто. Просто, когда я увидела её, то подумала: неужели я смогу жить с такими же, как и я, где на меня не будут оглядываться, как на ненормальную? Конечно, было бы нагло о таком просить...

— Хватит.

— Пожалуйста! Я могла бы даже просто работать на вас, помогать по хозяйству или с камнями, делать любую грязную работу, только...

— Хватит, — уже куда более требовательно произнесла Эмеральд. Интересно, она вообще замечает, с каким укором смотрят на неё остальные члены семьи?

— Благодарю, — промямлила я и выпила остатки чая залпом, пытаясь унять настоящую дрожь. Этот монолог, неуверенно протараторенный и сочинённый на ходу, забрал все мои силы.

— Если ты не возражаешь, я задам тебе ещё пару вопросов?

Я исподлобья посмотрела на неё, не в состоянии что-либо ответить.

— Понимаю, что об этом тебе, наверное, тяжело рассказывать, но мне хотелось бы узнать, как именно погибли твои родители. Расскажешь?

Меня дважды передёрнуло.

Хочет проверить у Джаспер, говорю ли я правду? Да пусть подавится! Я раскрыла рот, чтобы всё ей высказать, всё, что думаю...

"...неудачное стечение обстоятельств"

"Доносчица!"

— Да прекрати ты! — вскинулась Даймонд. На её глазах блестели слёзы. — Ты что, не видишь, насколько ей плохо!? У неё же сейчас нервный срыв будет!

Это она про кого сейчас? Про меня что ли? Вовсе нет! Никакого срыва, просто, что-то нехорошо стало... от воспоминаний. И глаза от чего-то мокрые.

Даймонд взяла меня магией — я это не увидела, скорее почувствовала — и понесла куда-то. Я лишь услышала цокот по ступенькам и звук открывающейся двери, после чего единорожка уложила меня на постель и сказала:

— Никуда не уходи. Я скоро буду.

---

От шока я отошла... да Дискорд знает, сколько времени прошло. За окном уже рассвело, и я, крепко зажмурив глаза, закрыла окно плотной, плохо пропускающей свет шторкой. Да, в потёмках гораздо лучше. Едва я вытерла слёзы, чтобы никто не увидел моей слабости, и попыталась осмотреться, как дверь распахнулась от мощного удара ноги, и в комнату вошла растрёпанная Даймонд.

— О, кажется, тебе полегчало? Вот, возьми, это ромашковый чай, он поможет.

Я схватила копытами обжигающую кружку и влила в горло раскалённую жидкость.

— В общем, родители согласны, чтобы ты жила в этом доме. Поздравляю, — устало улыбнулась она. — По легенде ты теперь моя двоюродная сестра, или что-то вроде того. А ещё мы запишем тебя в школу!

Я собралась с последними силами и воскликнула:

— Отлично! Где я буду жить?

— В моей комнате, — услышав мой бодрый тон, Шайнинг расслабилась. В её глазах вновь заиграли искорки. — Да, к слову, мы сейчас в ней и находимся. Я не ожидала гостей, так что тут беспорядок.

Она неловко махнула копытом и смутилась.

— Ничего страшного. По-моему, твоя комната очень даже симпатичная.

С интересом оглядываю её. Большая кровать сдвинута к окну, а стена прямо над ней обклеена плакатами. Большая часть из них, кажется, посвящена моде и одежде, и лишь на одном вижу музыкальную группу.

— Увлекаешься роком?

— На самом деле, я вообще не очень-то слушаю музыку. Кроме "Расти Арсенал". Не очень известная группа, но они очень качают, и в их песнях много смысла. "Пусть в нас не верят, пусть презирают, мы не сойдём с пути!" — напела она строчку. Даймонд так выделила последнюю "и", что за её голосом мне почудился звук бас-гитары.

— А остальные, стало быть, мода?

— Не подумай неправильно! — покраснела сестра... нет, я так не могу. У меня нет семьи. Покраснела Шайнинг. — Я не из тех пони, что бездумно покупают платье из новой коллекции просто потому, что его придумал известный дизайнер из Мейнхэттена! Просто я считаю, что правильно подобранная одежда способна подчеркнуть красоту пони, как внутреннюю, так и внешнюю! А ещё… и... ну да, мне это нравится! Не смотри на меня с такой ухмылкой!

— У каждого есть свои маленькие слабости, — поспешила заверить её. — Тебе стыдиться нечего.

Перенесла взгляд с постели на рабочий стол, расположившийся по другую сторону от окна. Прибитые полки над ним завалены книгами, но в глаза бросаются не романы, а учебники по физике, магии и математике. Похоже, с образованием у семьи Хэйз дела обстоят серьёзно. А на самом столе привлекают внимание сияющие даже в темноте драгоценные камни.

— Моя работа, — горделиво отвечает хозяйка комнаты.

Ближе к входной двери стоит внушительных размеров шкаф. Спорю на завтрашний обед, что служит он вместилищем для многочисленной одежды фестралки. Проверять, правда, при ней самой не очень хочется, как-нибудь в другой раз.

Это всё, если не считать привычных для этого дома ковра и амулетов на стенах.

У меня не проходило ощущение, будто чего-то здесь не хватало. Лишь когда я окинула взглядом всё во второй раз, поняла, что дело вовсе не в интерьере. Даймонд! Она молчала! Для какой-нибудь другой пони это, может, и норма, но Шайнинг просто должна была первой заговорить и начать описывать свою комнату! Фестралка, хоть и пыталась казаться беззаботной, выглядела измученной, словно только что установила рекорд в осенних бегах. Неужели в произошедшем снизу разговоре ей настолько досталось?

А ведь для Даймонд нет абсолютно никакой выгоды защищать меня. Она поступает как самая обыкновенная пони с наивными понятиями о дружбе, но как же она при этом блистает! Тогда у неё хватило смелости выступить против разбойников, а сейчас — и против родных, ради пони, с которой она знакома неделю! Какими бы глупостями ни была забита голова Шайнинг, характер её по-настоящему силён.

С моего языка непроизвольно слетело:

— Извини меня, пожалуйста.

— За что?

— За то, что причинила тебе все эти неудобства.

— Эти? Да это — пустяки. Просто пришлось немного поспорить с мамой, вот и всё. Мы уже помирились.

— Но ведь вы теперь не будете так хорошо относиться друг к другу? Тебе не стоило ради меня идти на всё это.

— Почему не будем? Мы замечательно ладим друг с другом! Иногда ругаемся, конечно, но как без этого? И хватит уже себя принижать. Честно говоря, после всего пережитого ты действительно заслужила покой.

Уж заслужила ли?

Встряхиваю головой. Что только что на меня нашло? С чего бы меня так потянуло на извинения? Нет, укреплять дружбу с Даймонд никогда не поздно, но эти слова шли вовсе не от разума. Из-за переживаний ночи потеряла над собой контроль. Всё. Уж что я точно заслужила, так это крепкий и здоровый сон.

— Луна, уже начало восьмого! — будто прочитав мои мысли, воскликнула Даймонд, взглянув на висящие над дверью часы. — Нам стоит лечь спать, сейчас же! Тебе нужно хорошенечко выспаться, Роза, завтра я столько собираюсь показать тебе! Только подожди немного, я принесу тебе раскладушку.

Спать на земле порядком надоело – каждый раз, пытаясь поудобнее устроиться, я с сожалением вспоминала об уютных кроватях у Сорбет. Неудивительно, что довольно жёсткая раскладушка показалась мне мягчайшей периной!

А ведь подумать только: если я полгода моталась с Тиреком и Кризалис по лесам, а потом два года сидела в камне… это сколько же я на нормальной постели не спала? Ужас! Без одеяла, без подушки… а подушка здесь такая мягкая…

Я зарылась носом внутрь неё и довольно засопела.

— Спокойной ночи, Роза.

— Спокойной ночи, Даймонд.

6. Руби Спирит

С этой части я сделаю небольшое нововведение – буду делиться музыкой, под которую редактировал главу. Иногда я нахожу превосходно подходящую под отрывок песню или мелодию, ставлю её на круг и, под наступающим вдохновением, добавляю в фанфик совершенно новые и яркие краски с эмоциями. Кто знает – быть может, когда вы прослушаете ту самую мелодию, вы почувствуете то же, что и я когда-то?

И первый наш экземпляр: Jigsaw – Sky High (https://www.youtube.com/watch?v=QjtD8A-MWBc)

Каких-то сверхглубоких дословных совпадений фанфика и текста песни искать не стоит – их нет; хотя все до единой строчки и общий смысл “Sky High” порой до пугающего сходятся со «Свечкой». А под саму главу “Руби Спирит” отлично подходит тональность песни. Ну, и познакомить читателей с классикой попа лишним точно не будет.

— Вечер наступил! Поднимайся, подруга!

Недовольно открыла глаза и повернулась набок. Полпятого.

— Даймонд, солнце вообще-то только в восемь закатывают?

— Привыкай, мы всегда встаём рано! Работа не ждёт!

— Ну, а я-то чем вам помогу?

— А, работа к слову пришлась. Ты, конечно, нам с камнями ничем не поможешь, но по хозяйству что-нибудь поделаешь. Не сегодня, — быстро добавила она. — После обеда пойдём в город, познакомлю тебя со всеми!

На миг на голове Шайнинг мне представилась розовая кудрявая грива. Я едва не фыркнула.

— Куда идёшь?

— Завтракать, — не оборачиваясь, бросаю ей.

— Можешь подождать остальных, если хочешь?

И повторить вчерашнюю беседу?

— Пожалуй, не стоит. Я хочу поесть одна.

Нужные двери в ванную и кухню я нашла со второй попытки. Взлетев и открыв холодильник, достала себе вчерашний суп. Взгляд наткнулся на одинокий кусочек окуня, но после минутной внутренней борьбы он так и остался сиротливо лежать на полочке. До следующей встречи с Даймонд, пожалуй.

Завтрак должен был пройти в полном одиночестве. И каково же было моё недовольство, когда в комнату проскользнул Руби Спирит.

— Роза? Ты не против, если я поем тоже... с тобой?

— Без разницы.

Прошептав "спасибо", Руби начал готовить свой завтрак, а я смогла за ним понаблюдать.

Во время вчерашнего памятного ужина Спирит почти не говорил. У меня так и не сложилось о нём никакого определённого впечатления. Мой ровесник, но габаритами побольше, тихий и скромный. Пожалуй, даже застенчивый. Пустобокий. Всё. Внешне — обыкновенный (для ночного пони, конечно) единорог с тёмно-оранжевой шерстью и ярко-красной гривой. Зачем он пришёл завтракать так рано — хочет поговорить со мной или также избежать семейного сбора?

В течение пяти минут молчание нарушалось только стуком ложек, пока Руби, наконец, ни с того ни с сего не спросил:

— Ты любишь комиксы?

— Я никогда их не читала.

Тихое "оу", и молчание повисло ещё на полминуты.

— А книги про приключения?

Да вся моя жизнь — та ещё книга приключений.

— Давным-давно я их любила, а сейчас — не знаю.

— А про Дэринг Ду?

— О, спасибо, что напомнил. Самая глупая книга, какую я вообще в своей жизни прочитала.

Руби покраснел и замолчал ещё на одну минуту. Мне нет никакого резона с ним налаживать отношения, просто незачем! Так что пусть быстрее доедает своё рагу и катится на все четыре стороны.

— Даймонд нам рассказала, как ты помогла ей спасти деревню от бандитов. Это, наверное, было круто, да? Как в настоящей приключенческой книге?

— Во-первых, не деревню, а только трактир. Во-вторых, это было не круто, а глупо и опасно. Можешь не мешать мне есть?

Руби, впрочем, сдаваться не собирался. Дождавшись, пока я не расправлюсь с супом, он задал ещё один вопрос:

— Ещё сестра говорила, что ты получила метку за игру в шахматы. Хочешь со мной сыграть? Я бы поучился у тебя.

— В другой раз, как-нибудь.

Ещё не хватало проиграть ему — вопросов тогда точно не оберёшься. Даже не став заваривать чай, я поспешила удалиться, но в дверях встретилась с Эмеральд.

Она заинтересованно посмотрела на меня. Так, я не могу попасть под ещё один из её расспросов! Решение, как и всегда, пришло очень быстро. Я обернулась и с улыбкой произнесла:

— Знаешь, а почему бы нам не сыграть сейчас? Я давно не практиковалась, да и важных дел нет.

— Да, давай! — Руби пулей метнулся из-за стола, оставив на нём тарелку из-под давно доеденного второго, и потащил меня мимо удивлённой и немного поникшей Тендер в коридор. — Пошли в мою комнату!

Комната Руби оказалась прямо напротив двери Даймонд. Совершенно изменившийся единорог на полном ходу впрыгнул внутрь, отворив дверь магией. Я, бешено махая крыльями, едва поспевала за ним.

Брат и сестра довольно непохожи друг на друга, и это я могу сказать, всего лишь сравнив их комнаты. Даймонд извинялась за небольшой беспорядок? О, здесь же творился полный бардак! Та же мебель, что и у Шайнинг едва узнавалась из-за заполнявшего всё свободное пространство хлама. Рисунки, игрушки, недоклееная модель корабля рядом с разбросанным набором для рисунков из песка, всё те же драгоценные камни — и это только стол! Осторожно переступив через корзину с конструктором и стопку коробок, я села к ждущему Руби на кровать.

— Нравится? – Спирит обвёл комнату копытом, а затем нетерпеливо уставился на меня, ожидая ответа.

Я что, должна от всего этого прийти в восторг? Ну, может, обычный жеребёнок и нашёл бы здесь какие-нибудь сокровища, вроде лежащей на тумбочке коллекции карточек ПаверПони или последних номеров "Плавания на край света", но я — это я. Мне это всё перестало быть интересным очень давно.

— Тебе стоит прибраться. Разве мама тебе об этом не говорит?

— Оно само всё разбрасывается, — вздохнул Руби. — Давай лучше играть!

Фестрал откуда-то из-под завала достал доску. Так, а с какого дебюта мне начать? Ладно, разберёмся. Я магию из Эквестрии выкачивала, не смогу обыграть жеребёнка в шахматы, что ли?

---

— Хм. Может, ты собираешь карточки?

— Нет, — ответила я, защитив висящую пешку слоном.

— Ну, тогда играла в "Огров и подземелий"?

— Нет.

— Может, ты вышиваешь или вяжешь что-нибудь?

— Нет.

Честное слово, в последний раз я себя такой же дурочкой ощущала, только когда притворялась в школе Дружбы! А этот великолепный диалог продолжается с начала прошлой партии. Подозреваю, что именно из-за него я паршиво разыграла Эпплузский гамбит, и теперь остаётся лишь пожинать плоды запоздалого развития.

— Мхм. Странно. А тебе вообще хоть что-нибудь нравится?

— Я не уверена, что у меня есть любимые занятия. Я и без них хорошо живу.

— Что ты такое говоришь? Совсем — нет!?

— Шахматы, — быстро нашлась, взглянув на шокированное лицо единорога. — В них я люблю играть.

— Это-то понятно, — вздохнул Руби, вскрывая линию для атаки. — У тебя всё-таки метка с ладьёй. Кстати! Ты ведь говорила, что прожила некоторое время без дома, да? Уже после того, как сама сбежала? И у тебя совсем не было денег? — дождавшись моего кивка, Спирит продолжил. — Ты же могла давать шахматные уроки? Даже не просто могла, твоя метка тебя к этому просто обязывала! Нет, я понимаю, что ночных пони недолюбливают, но, насколько я знаю, спортсмены ради победы готовы идти на что угодно. Такие пони будут учиться даже у дракона! Почему ты так не сделала?

Я взялась за ладью и сделала вид, будто думаю над следующим ходом. Мне нужно разъяснить этот вопрос с меткой раз и навсегда, чтобы больше никто из Хэйзов не донимал меня глупыми расспросами о ней.

— Думаешь, что я превосходно играю в шахматы?

— Но метка?..

— Это ещё ничего не значит. Во-первых, я никогда серьёзно над своими навыками не работала. Это как в притче про лопаты, знаешь? Нет? Ну, слушай. Однажды пони купил две одинаковых лопаты, но одной он всё время работал в поле, а другая стояла в сарае. В итоге, та, которая ничего не делала, проржавела насквозь, а та, которой работали, блистала пуще прежнего. Так и со способностями! Лучший талант без упорного труда ничего не стоит, и в шахматах я многого не добилась. Вот, сейчас даже тебе проигрываю. А, во-вторых, метка вовсе не означает, что ты должен работать в соответствии с ней. Я была знакома с одной пони, у неё была кьютимарка по составлению хокку...

— Кто?

— Кэттл Корн, но это не важно. Она их на ходу придумывала! Но ведь во всей Эквестрии не сыщешь такой работы! Быть может, ей удастся стать знаменитой, и её сборники будут читать даже в школах; но, скорее всего, об этих стихах будет знать лишь пара десятков преданных поклонников, а сама она станет учительницей грамматики. Вот так вот.

— Ого. Я всего этого не знал, — потянул Руби, покачивая копытом ферзя. — Ты же видишь, у меня даже метки нет. А ты столько всего про них знаешь! Ты такая умная, Роза!

— Спасибо, — лесть, всё же, штука приятная. — На самом деле, не все эти слова – мои собственные. Часть мне рассказала одна подруга...

— Какая?

— Скуталу, но...

— Скуталу? СКУТАЛУ!? — от неожиданности подпрыгнул Руби, перевернув шахматную доску. Как вовремя! Ещё с десяток ходов, и можно было бы смело поднимать белый флаг.

Фигуры полетели на пол, и мы вместе бросились их подбирать. Достав последнего укатившегося под тумбочку коня, я повернулась и столкнулась с подсевшим Руби нос к носу.

— Скуталу? — шёпотом, точно не веря, переспросил он.

— Скуталу, Скуталу, — поспешила заверить его. — Пегаска морковного цвета. Ты что, знаком с ней?

— Не совсем. Но я так много о ней слышал! — восхищённо затараторил жеребёнок. — Она же основала клуб Искателей знаков отличия, она одна из первых его участниц! Она помогает искать жеребятам свои метки, разъясняет их смысл! Ты представляешь, пять лет назад в этом клубе состояло лишь трое пони, а теперь, наверное, в каждом городе Эквестрии есть свои Искатели знаков! Я тоже состою в клубе, мы собираемся в парке каждые понедельник, среду и субботу, а за главную там Бланд Тэйп! Мы выдумываем разные занятия, ищем метки, а на прошлой встрече Вистл Пайнс получил свою метку, он был рад и расстроен одновременно, расстроен, потому что...

О, Луна, это и впрямь семейное.

— Позволь задать один вопрос, — сказала, дождавшись окончания восторженного словесного потока. — Как вы собираетесь вместе, если ты под солнцем едва ли можешь видеть?

— Ну... — замялся Руби. — Приходится идти вот так. Днём всё же выходить на улицу можно, пусть и неудобно. Кэрри Лавендер мне помогает, мы с ней дружим.

— А ты не пробовал их как-то переубедить? Попросить перенести встречи на вечер, или проводить их в помещениях?

— Им неудобно, — пожал плечами Спирит. — А я и так отсиживаюсь, когда наши ищут метки в занятиях на улице. Ну, это не так часто бывает, да и мы потом с Кэрри всё пробуем ещё раз, только ночью.

— А Кэрри остаётся с тобой?

— Да. Но всё равно, ходить в клуб к друзьям — очень круто!

Ясно. Хотелось тут же рассказать Руби, во что его ставят так называемые "друзья", но он, пожалуй, меня не поймёт. Не стану метать бисер перед курами, просто кивну и буду слушать дальше.

— Слушай, Роза. Пусть у тебя и есть метка, но ты была знакома со Скуталу... А с Эпплблум и Свити Бэлль? — снова кивнула. — Значит, со всеми первыми Искателями! И они, наверное, много чего рассказали тебе про кьютимарки. Роза! Ты не могла бы прийти на следующую встречу, рассказать нам о первых Искателях и метках?

Мне едва ли нужна эта встреча. Я с неё не получу ничего, кроме восторженных ахов и вздохов. Хотя... Может, это поможет войти в расположение к Хэйзам. Да и делать мне в ближайшие пару недель особо нечего. А ещё было бы неплохо разобраться, как действительно относятся к Руби, и, в случае чего, прижучить. Просто ради удовольствия, знаете?

Спирит понял, что я сомневаюсь, и начал уговаривать дальше:

— Ты, кажется, говорила, что у тебя нет хобби? Любимых дел?

— Ну…

Я не успела ничего придумать, и моё мимолётное замешательство Руби оценил как "да":

— Это – ужасно! — он сурово вынес вердикт, закидывая коня в коробку. — Всепони имеют хобби! Вот моя семья, например! Мама почти каждый выходной идёт в поход, Даймонд пытается шить себе одежду, а папа в своём саду не просто работает, он его обожает! Ты тоже должна найти какое-нибудь занятие для отдыха! Это почти тоже самое, как искать метку! Ты помнишь ведь, как нашла свою?

Ещё бы такое забыть.

Я в который раз качнула головой, не желая вдаваться в подробности, но не тут-то было:

— А как именно ты нашла? Что ты при этом чувствовала?

— Это было довольно давно. Я плохо помню детали, — начала тянуть время, судорожно пытаясь выдумать-вспомнить наиболее правдоподобный вариант истории. – Знаешь, это довольно необычное ощущение. Просто, занимаясь очередным делом, ты начинаешь понимать, что оно значит для тебя нечто большее, что ты не представляешь себя без него… И это не обязательно какое-то новое занятие. Ты мог бы его делать каждый день, но не понимать, что это – твоя судьба, твой талант. И когда это понимание приходит, ты получаешь метку. Или что-то в этом духе. Это случилось со мной, это же рассказывали мне первые искатели.

— А…

— Просто после одной из партий в шахматы я решила, что не могу жить без этой игры. У меня внутри словно новая дверь открылась, а потом всё засветилось, хоп – и у меня уже картинка на боку.

— Ух, это, наверное, было очень круто! Мне так не терпится самому почувствовать всё это, найти свой талант!

— Спасибо... – благосклонно кивнула я, но Руби не собирался останавливаться:

— Посмотри, сколько всего интересного ты нам сможешь рассказать: и эту историю, и про Скуталу, и про её друзей, и про кьютимарки! А мы тебе за это поможем найти любимое дело, обещаю! Что скажешь? Пойдём, пожалуйста, пожалуйста! — Руби жалобно посмотрел на меня.

Что, невозможно отказаться, а, Коузи? Не, такие штучки со мной не прокатывают. Я, конечно, пойду к ним, но вовсе не из-за того, что один единорог построил глазки.

— Идёт! Когда встреча?

— Ну, в эту субботу в школе объявляется уборка, на которую придут всепони; так что мы соберёмся лишь в понедельник, в три часа дня.

— Так рано? — ужаснулась я.

— Поверь, оно того стоит, — махнул копытом Руби. — Если встречу Кэрри или кого-нибудь из наших, расскажу им про тебя обязательно! Что, ещё партию?

Я с сомнением взглянула на доску.

— Ладно. Но, чур, на этот раз я за белых.

Посмотрим, как ты справишься с Мэйнхеттенской структурой, умник.

---

Обратиться к надёжным пешечным построениям оказалось лучшей идеей. Четыре раза попытавшись пробиться сквозь них и потерпев одно поражение за другим, Руби устал от безуспешных попыток, и мне удалось уйти, дав обещание поиграть ещё.

— Не забудь про понедельник!

— Не забуду, не бойся.

И не успела захлопнуться дверь, как с лестницы меня окликнула Даймонд:

— Роза! Освободилась, наконец-то. Пошли, хочу кое о чём поговорить.

Делать нечего, пришлось следовать за единорожкой в её комнату.

За утро хозяйка успела прибраться, все поверхности, до которых можно дотянуться, сияют. На часах — семь. Время за игрой пролетело незаметно.

— Так, сначала насчёт обеда. Обычно в нашей семье обедают в одиннадцать часов, но мы ведь хотели пойти гулять в город с закатом солнца. Поэтому мы с Эмеральд посоветовались и решили покушать в восемь, перед выходом. Расценивай это, как второй завтрак или ранний обед. А пока время есть, можешь книжку почитать, бери любую с моей полки.

— Спасибо, — отвечаю ей. — Но покушаю я немного раньше.

— Да. Теперь об этом, — помрачнела Шайнинг.

Я недоумлённо взглянула на неё.

— Ты избегаешь семейной трапезы, ведь так?

— Вовсе нет! Я просто очень голодна.

Даймонд на этот дешёвый трюк не купилась.

— Я понимаю, что первый совместный ужин закончился, ну… не совсем удачно.

— Это мягко сказано, — буркнула в ответ.

— Однако Эмеральд вовсе не хотела тебя обидеть, и никто не хотел! Дай ежедневному сбору второй шанс! Ты же хочешь жить у нас в семье, так? Тогда совместный обед — отличный способ почувствовать себя её частью! Тендер очень беспокоилась, когда не увидела тебя за завтраком, она хотела перед тобой извиниться за вчерашнее! Подумай хотя бы о ней!

В любом случае, если я не явлюсь и на эту трапезу, возникнет слишком много вопросов.

— Я приду, — чуть кисло кивнула я.

— Ну, отлично, — на лице единорожки нарисовалось явственное облегчение. — Может, посоветую с выбором книги? Романы, детективы? У меня есть избранное Спэйда, все четыре части Райса...

— Это "Основные магические циклы и их применение в практической ритуалистике"?

— А... эм... да?

— Третье издание? — спрашиваю, переворачивая обложку.

— Ну... может быть? Это важно?

— Третье. Ещё и с комментариями Витуса. Настоящее сокровище, — произнесла, усаживаясь на кровать. — Спасибо большое, Даймонд.

— Мм, — единорожка на секунду застыла, так и не выпуская из копыт "Пони в коричневом костюме". — Так я, пожалуй, пойду?

Кивок, и Шайнинг, положив книгу на стол, быстро вышла из комнаты. До меня донёсся стук копыт по лестнице. Готова поспорить, что уже через минуту Даймонд будет отчитываться об удачно проделанной воспитательной работе перед Эмеральд.

---

Увлекательное путешествие в мир магических хитросплетений прервал голос Тендер:

— Кушать готово! Руби, сбегай за Хувзом, позови его тоже, успеет ещё в саду наработаться: луна только встала.

Что ж, моё время засветиться на обеде тоже пришло. Отложив книгу, неторопливо вышла из комнаты и спорхнула с лестницы на первый этаж, чуть не столкнувшись с бегущим без оглядки единорогом. Вымыв копыта, я села за стол, придвинувшись поближе к Даймонд.

— Привет, Роза, — с куда большей, чем вчера, теплотой, начала Эмеральд. — Будешь вчерашний суп или рис с морковью?

— Суп, пожалуйста.

— Я не успела сказать это вечером, но сделаю это сейчас. Роза! Я хочу попросить у тебя прощения за вчерашний допрос. Я не хотела сделать тебе больно; мне лишь нужно было убедиться, что ты говоришь правду. Не могла ведь я приютить простую попрошайку, в конце концов!

— Ничего страшного, я всё понимаю.

— Ты уже успела познакомиться с Руби? — Тендер попыталась сломать лёд, оглядываясь на вернувшегося сына. — Играли в шахматы, да?

— Не только. Ещё он мне рассказал про клуб искателей знаков отличия. Руби пригласил меня на следующую встречу, чтобы я рассказала о метках!

— А ещё она видела Скуталу, — добавил Спирит.

— Это же замечательно! — впервые единорожка озарилась улыбкой. Так она выглядит намного симпатичнее. — Надеюсь, ты сможешь завести там друзей.

Превосходно. Основа для моей дружбы с семьёй Хэйз уже заложена, остаётся только не вытворять глупостей в будущем.

— Доброй ночи, Роза, — поприветствовал меня вошедший Стеади. – А у нас для тебя есть сюрприз!

Удивлённо смотрю на присоединившуюся к мужу Тендер:

— Вчера в нашем доме поселилась ты, Роза. Теперь ты такой же член семьи, как и Даймонд или Руби. А такое дело...

— ...полагается отпраздновать! — радостно закончил Стеади вместе с Эмеральд, доставая из холодильника торт.

— Конечно, твоё прибытие стоило отметить ещё вчера, но ведь никто этого не ожидал. Так что, лучше поздно, чем никогда, не так ли?

— Мы не знали, какой торт ты любишь, но и удивить тебя хотели. Надеюсь, тебе нравится тирамису?

Сделала вид, будто зачесалась нога, чтобы скрыть на секунду проступившее недовольство. Я люблю сладости, любые, кроме именно этой дряни! И ведь придётся съесть кусочек из вежливости, чтоб его!

— Это не мой любимый, — увильнула от ответа я. — Давайте кусочек.

— Сначала второе.

— А зачем сказали сейчас?

Тендер с Хувзом смущённо переглянулись и зашептались. "Зачем сейчас сказал? Мы ещё не пообедали!" — "Я думал, мы её уже поздравляем, раз ты меня позвала".

Это забавное перешёптывание напомнило мне кое-что почти забытое. Я тут же отогнала от себя эти вредные мысли и вернулась к обеду.

— Что с большим заказом на Кантерлот? — спросила Даймонд, забирая один кусочек хлеба. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что речь идёт о семейном ювелирном бизнесе.

— Он накрылся, — вздохнула Тендер. — Ты, должно быть, читала в газете, что Гранд Галлопинг Бала перенесён на месяц вперёд. Почему — неизвестно. Ясно только одно: спрос на украшения повысится только к середине августа, а до той поры нам надрываться незачем. Рефайн молниями договорился с нами, пока ты была в отъезде. Работу сделать нужно на месяц позже. Он доплатит.

— Может, нам удастся сыграть в Лас-Пегасусе? Запустим рекламную кампанию, привлечём покупателей. Туда каждое лето приезжают толпы богачей, которые не прочь потратить свои битцы на безделушки на память.

— Это вопрос не ко мне, а к Баттерскотч. Она, впрочем, докладывает, что ситуация не самая удачная. "Голден Скайс" захватил рынок, и даже увеличившийся поток туристов доход нам сильно не поднимет. Нет, Бат, конечно, сделает всё, что может, но, если честно — в июле мы в пролёте.

— Значит, мои аквамарины подождут ещё месяц, — печально сказала Даймонд. — А как же нам покупать партию золота двадцатого августа у Сизлинг? У нас же не будет достаточно количества денег!

— Я не знаю. Год для бизнеса вообще паршивый выдался. Сначала мартовская эпидемия, теперь это... Да ещё и мода изменилась.

— А вот этому я рада. Честно, эти ромбики с треугольниками у меня в печёнке сидят. Теперь все хотят носить животных?

— Бабочки, если быть точной. Нет, смене я тоже рада, и даже чертежи достала, вот только знаешь, кто первый запустил этот тренд?

— Только не они, — Шайнинг чуть не простонала.

— Ага. "Голден Скайс". Я же говорю, совсем паршивый год.

У меня не проходило ощущение, будто бы я подслушивала разговор, не предназначенный для моих ушей. Это была беседа Хэйзов, не Софтов.

Но эти разговоры чем-то были похожи.

Но и Софтов больше нет. Ни одного.

Тут же мне стало неприятно слушать их дальше, и я повернулась к Руби с Хувзом. Пока на одном конце стола обсуждали перипетии бизнеса, на другом вовсю жаловались на школу:

— Я уже не хочу учиться. Поскорее бы август, отдохнуть, — стонал Спирит. — А лучше бы как у грифонов сделали, чтобы каникулы длились всё лето.

Испокон веков повелось, чтобы отдых от школы приходился на август-сентябрь — так ученики могли помогать своим семьям в уборке урожая. Сейчас это уже не настолько важно, но менять сроки никто не собирается — все и так привыкли.

— А тебе что, не нравится учиться? — спорил Стеади.

— Да нет же, устал. С мая без передышки — учишься и учишься, сколько можно уже!

— Ох, Роза, — обратился ко мне отец семейства. – Ты, должно быть, сильно отстала в учёбе, раз…

— Почему это? Я ведь совсем немножко была без крыши над головой, а до этого жила в детских домах. Там и училась. Если не верите, можете спросить у меня что угодно, и я отвечу! Я даже готова поступить в школу Орхида хоть сейчас!

— Вот это рвение! Тебе, Руби, не мешало бы взять с неё пример.

— Я-то с радостью, только тема совсем дурацкая.

— Этого не может быть. Что вы сейчас проходите?

— Устройство погодной фабрики. Ну скажи, папа, зачем мне знать, как производятся облака? Я же не пегас и не буду на ней работать! Пусть делают, как хотят, лучше бы вместо неё ещё один урок истории дали.

— А я считаю, что бесполезных знаний не бывает.

Я поперхнулась супом. Эта фраза была чересчур знакомой.

— Между прочим, именно благодаря фабрике мы никогда не страдаем от засухи. Управление погодой — очень важный элемент нашей жизни! Стыдно про него совсем ничего не знать!

Спирит насупился, но что-либо возразить не осмелился. Хувз обернулся ко мне и пожелал:

— Знаю, что немного поздно, но приятного аппетита тебе, Роза.

---

— Приятного аппетита, Коузи.

— Спасибо большое, папа!

Беру подушку и взлетаю с ней на стул, потому что иначе до стола не дотягиваюсь.

— Суп из капусты и редиски! — принюхавшись, радостно кричу я.

— Так и есть, тыковка. Всё для тебя.

Жадно поглощаю суп ложку за ложкой. Хотелось взять книжку, но мама не разрешает есть и читать одновременно. Ага, а сама с газетой сидит, и никто ей ничего не говорит. Или это такое право взрослых — делать, что им вздумается, а детям — приказывать?

— Про что сегодня читала книжку?

— Про изучение материалов в различных аспектах магии, папа.

— Да ты у меня совсем умная и большая! — восхитился отец. Всегда приятно, хоть я и осознаю краешком разума, что родители и не могут поступить иначе.

— Уж не говорю, чтобы ты с обычными детьми порезвилась, ну хоть бы что-нибудь дельное почитала, — недовольно пробурчала мама из-за газеты. — Ты же не единорог, чтобы колдовать.

— А я думаю, что бесполезных знаний не бывает, — мой защитник в один присест сжевал яблочко.

— Кстати, пап. Ты же всё время приносишь домой разные детальки с работы? Они ведь из бронзы, да?

— А что такое? Хочешь — я принесу тебе, поиграешься.

— Нет же. Зачем их делать из бронзы? Есть же железные, например — они гораздо крепче. Или закалить серу с железом магией до "стального золота". А ещё можно...

— Попридержи коней, маленькая!

— Я не маленькая, я уже большая!

— Во-первых, тебе только вчера исполнилось восемь лет. Во-вторых, ты когда-нибудь поймёшь, что быть маленькой даёт свои определённые плюсы. Ну, и в-третьих, мы эти детали и не используем в строительстве!

— Зачем же они тебе?

— Бронзу зато проще отлить. Это всё — модельки, образцы по которым в будущем можно будет сделать сотни прочных, железных деталей. Хочешь расскажу про это?

— Конечно же! Давай прямо сейчас!

От нетерпения я затрепыхала крылышками и, поднявшись, чуть не уронила тарелку с недоеденным блюдом. Мама успела подхватить её, цокая и делая замечание:

— Осторожнее, Коузи. И да, Квайт, ты ничего не хочешь ей сказать?

— Ах. Да, — спустя секунду помрачнел отец. — Коузи, нужно поговорить.

— Это насчёт Лилии Вуд? Я не виновата! Она первая начала!

— Всё равно, то, как ты поступила — не лучший выход из ситуации.

Давно заметила, что моему очарованию из взрослых не поддаются только папа с мамой. Это какая-то магия — то, что родители видят своих детей насквозь?

— Она выдумала, будто я влюблена в Нипперса, — пробурчала себе под нос. — И всего-то один раз сказала, что он красиво выглядит. Спасибо, Вуд! Всем классом потом надо мной издевались.

— Ну, Нипперс — жеребец довольно красивый...

— Папа!

— Папа имеет в виду, — вмешалась мама, — что рассказывать личный секрет своей подруги — поступок подлый и коварный, как бы плохо она ни поступила с тобой. Над тем, что ты влюбилась в Нипперса, посмеются и забудут. А вот огласка того, что отец Вуд — не путешественник, исследующий далёкую страну, а заключённый, сидящий за воровство — это серьёзно и надолго.

— Я этого не делала, — попробовала уцепиться за последнюю соломинку.

— А кто ещё мог это сообщить? Секрет Вуд знали очень немногие. А донести его вот так — не просто крикнув на всю округу, а подбросив газетную вырезку — на такое способна лишь одна кобылка, которая сидит прямо передо мной.

Крыть было нечем. Мама, горько усмехнувшись, продолжила разнос:

— Ты понимаешь, насколько ей сейчас плохо? Представь, что все узнают, что именно ты раскрыла секрет Лилии. И тогда ты прославишься как ябеда, и с тобой никто не захочет дружить. Так же, как и с ней. К тому же я уверена, что она не желала серьёзно навредить тебе. Наверняка Вуд показалось, что вы с Нипперсом — пара, и ей стало завидно. Может даже, ей самой нравился Нипперс. Конечно, она решила поддразнить тебя! А ты вместо колкого, но безобидного ответа жестоко лишила Лилию общения со сверстниками. Ты же умная кобылка; неужели ты об этом не подумала?

— Я... Я не сдержалась! – резко завопила я. Родители обеспокоенно переглянулись.

Неужели они думают, что… ч-что у меня опять началось э-это?

От их взглядов у меня защемило сердце. В мгновение исчезли и гнев, и упёртость, не оставив ничего, кроме раскаяния:

— Когда всё это произошло, — начала, стараясь сдерживать слёзы, — я была очень злой на Вуд. Я вообще не соображала, что делаю, хотелось только причинить ей такие же мучения, какие были у меня. Ясно, что я переборщила, — тут у меня вырвался всхлип. Папа приобнял меня, и в его объятиях говорить стало проще. — Я потом сомневалась, сделала ли всё верно, но не могла вам рассказать, потому что было страшно, стыдно и...

— Щщщ, — потрепал меня по плечу отец. Стук копыт, и к нему присоединилась мама.

Вздыхая всё глубже и глубже, я прижалась к папе. Сквозь намокшую шёрстку лица я ощутила тепло его груди, и лишь тогда я расслабилась окончательно и позволила чувствам хлынуть наружу.

С минуту мы простояли молча – я лишь содрогаясь тихо рыдала в крепких объятиях родителей. Вытерев наконец слёзы, дрожащим голосом прошептала на ушко папе:

— Я извинюсь перед Вуд. Я сделаю это перед всем классом, обещаю.

— Я верю тебе, Коузи. Ты ведь у меня добрая малышка, — ласково ответил он.

---

— Роза, торт будешь?

— А?

— Спрашиваю, торт будешь? — спросил Хувз, протянувшийся с тарелкой в центр стола.

— Я... Да, один кусочек.

Тихонько поскрёбывая противный крем ложкой я то посматривала на радостно поедающих торт Хэйзов, то вспоминала собственные проведённые в семье дни. До меня дошло, что разница между нашими семьями всё же была не настолько значительной. Отец, мать, дочь — эти понятия одинаковы у всех пони, ничего удивительного, что я смогла увидеть здесь то же, что и у себя! И даже вновь понаблюдать за этим мимолётным семейным счастьем.

Оно никогда не длится долго.

— Роза! — окликнула меня Даймонд, чинно ложкой отломив себе небольшой кусочек. — Мы тут с Тендер думаем, что больше понравится покупателям — дельфины или чайки. Учти, глаза у них синие. Ты бы что выбрала?

— Дельфинов, конечно же.

— Ну вот! А я что тебе говорю?

— Мне напомнить тебе, как мы провалились с партией дельфинов три года назад?

— Это было во время мании по диадемам! Конечно, твои дельфины даром никому не были нужны!

— Это, случайно, не сразу после того, как Элементы в очередной раз спасли Эквестрию? — мысленно усмехаясь, спросила я.

— Да, — ответила Тендер. — Мы, к слову, смогли быстро переключиться и хорошенько подзаработали. Но всё равно! Бат вчера упомянула чаек! Не дельфинов, а именно чаек!

— Я, конечно, мало в вашем деле смыслю, но не лучше бы было сделать что-нибудь своё?..

Хотя я всегда была далека от моды, в разговор всё же включилась. Остаток обеда мы провели за бурным обсуждением последних модных трендов и вкусов среднестатистического Лас-Пегасусского туриста.

---

Вуд сидела в стороне и хмурилась на весь белый свет. Я заметила портфель Бемоль на парте в другом конце класса. Вуд и Бемоль всегда сидели вместе, и от этого мне стало её ещё жальче.

— Что тебе надо? Пришла поиздеваться надо мной?

Весь класс обратил на нас внимание. Зараза. Теперь говорить будет куда тяжелее. Я ведь никогда не признавалась в своих маленьких фокусах, а сейчас придётся делать это перед всеми.

— Я... Нет.

— А зачем тогда!?

Может, отступить, пока не поздно? А дома соврать что-то убедительное.

Но я ведь делаю это не для родителей, а для себя.

— Я хочу извиниться.

— За что?!

Безжизненная тишина.

— Это я подложила тогда газету в отместку за твои дразнилки. Прости меня, пожалуйста.

Лилия с ненавистью посмотрела на меня сквозь слёзы.

— Ябеда! Думаешь, мне нужны извинения от такой мерзавки, как ты?

У меня всё внутри вскипело.

— О, вот как! Тебе не нужны мои извинения? Может быть, я для тебя недостаточно достойная?

— Да, а ещё ты — подлая и злобная, с этим ужасным бантом на голове.

— Зато мой отец — не преступник, в отличие от твоего! — точно плюнула ей в лицо я.

С сжатыми зубами пинком отодвинула стул и бросила рюкзак под парту. Сзади послышались сдавленные рыдания Вуд. На, секунду мне показалось, что в класс вместо лёгкого летнего ветерка ворвался холодный зимний вихрь, заглушивший всё вокруг. Одноклассники лишь сторонились нас обеих и шёпотом обсуждали произошедшее. Даже Санни Блинк, пусть и не отсела от меня, но всё же съёжилась и отодвинулась на другой конец стола.

И в чём был смысл? "Вуд поймёт", говорили они. "Она простит", утверждали они. И где же это понимание, прощение, а? Может, и на это у вас ответ есть, папа и мама?

Признание вышло настолько же бессмысленным и вредным, как мне и казалось с самого начала. Я была права: говорить ничего не стоило. А родители ошиблись! Все пони ошибаются, даже Селестия, изгнавшая свою сестру.

Вот только свою ошибку мне уже не исправить. И в одночасье я сама себя лишила друзей и осталась такой же одинокой, как Вуд.

— Коузи...

— Отстань, Блинк, — дрожащим голосом произнесла я.

На тетрадку упала первая слеза.

7. Ночной бриз

Перед тем, как перейти к лучшей по моему мнению главе «Свечки» (из уже написанных, естественно), я поделюсь с вами очередным треком. На этот раз мы прикоснёмся к творчеству человека, создавшего совсем немного композиций, но среди которых есть одни из моих самых любимых мелодий.

Makkon – One Cold Morning (https://www.youtube.com/watch?v=4e-1IMztH7M)

Собственно, именно с этого трека и началась моя идея с песнями. Редактируя «Ночный бриз» ещё до высылки «Свечки» бета-ридеру я вдруг вспомнил про “One Cold Morning” – и понял, что он прекрасно подходит самой главе. Они оба вселяют в меня крайнее воодушевление, ощущение чего-то нового, надвигающегося, неизведанного и прекрасного.

Также я должен сделать одно не очень приятное объявление. Из-за того, что на меня навалилось большое количество пренеприятнейших домашних работ, а также из-за того, что восьмая глава, в отличие от предыдущих семи, пока что представляет из себя слегка обработанный черновик с логическими дырками (причём сама восьмая глава чрезвычайно важна для «Свечки», выход следующей главы может задержаться. Кроме того, восьмая глава – единственная, под которую у меня есть готовый черновик, но об этом мы поговорим в следующий раз. А пока наслаждайтесь «Ночным бризом!»

Даймонд радостно распахнула шторы. Комнату озарил ровный лунный свет, и единорожка махом потушила едва теплящуюся лампу.

— Девять часов! Ты готова к приключениям, Роза?

— Ты хотела ведь просто показать мне город? Может, не будем влезать в передряги, как мы обычно делаем?

Единорожка хихикнула. Я же не повела и бровью.

— Не будем, обещаю. Но! Прежде чем мы пойдём, надо...

— Привести тебя в порядок, — монотонно заканчиваю вместе с ней.

— Верно! И у меня есть пара идей, что с тобой можно сделать.

Шайнинг решительно двинулась к своему шкафу. Платья? Ожерелья? Пудра? Ой-ой-ой!

— Нет, не надо! — испуганно кричу ей вдогонку, но дверцы уже открыты.

Как Даймонд поместила туда..? Ох. Как бы всё это одним словом назвать? Шмотки? В общем, свободного места там было в обрез.

— Эмм... Даймонд, — неуверенно ещё раз окликнула кобылку, яростно вышвыривающую вещи одну за другой на стулья. — Тебе правда не стоит искать для меня одежду...

— Ужас! — она меня не слушала, да и, скорее всего, не слышала. — Неужели я выбросила все свои старые накидки с платьями? Должно же было что-то уцелеть после большой весенней чистки!

— Даймонд?!

— Хотя, может я смогу что-нибудь найти на полочке нелюбимок?

— ДАЙМОНД!

Единорожка осоловело оглянулась.

— Мы же говорили. Мне нужно всего лишь купить простую накидку. Никаких драгоценностей, копытокюра и других модных замудрёностей. Всё!

— Как ты такое можешь говорить? — не веря своим ушам, спросила Шайнинг. — Разве ты забыла мои слова? Внешний вид украшает пони, создаёт образ, оказывает влияние на собеседника! Одежда при этом — далеко не единственный способ себя приукрасить. Украшения, прическа, манеры, тон речи, даже походка — всё вносит вклад в общую картину!

— Ага. А я — идеальная мишень для твоих безудержных экспериментов. Почему тогда Руби повсюду носится, как лохматая комета?

— Ой, — махнула копытом Даймонд. — Я ему сто раз говорила. Ну, скорее всего, ему это вообще не очень интересно, он всё-таки жеребёнок. Но разве тебе самой не хочется выглядеть красивой?

— Красивой, — выделила я это слово. — Не одержимой модой, а именно красивой. Ну посмотри на меня! Я столько времени была самой настоящей бездомной! Я совершенно не привыкла ко всей этой бижутерии! А если пони неуютно чувствует себя в своей одежде, это изменяет общую картину — ты ведь сама об этом говорила!

— Но, мы же зайдём в магазин? — помялась единорожка.

— Конечно! И купим самую красивую накидку. Причеши мою гриву, пожалуйста!

Расчёску окутала тёмно-фиолетовая дымка, и она перелетела за мою голову.

— Стой!

— Что такое?

Я впервые с первого дня побега собираюсь зайти в город. А вдруг стражники уже получили мои приметы от Твайлайт и вовсю меня ищут?

Да, все эти дни я не чувствовала никакой погони. Более того, шериф у Сорбет меня не узнал – хотя времени с освобождения прошло предостаточно. Из неизменившихся деталей внешности осталась лишь метка, да и это – ненадолго. Но не лучше ли пока перестраховаться?

— Можешь, пожалуйста, причесать меня также, как… — я ткнула копытом в изображение барабанщика «Расти Арсенал».

— Как у Чирфул Бит? – полным ужаса голосом спросила Даймонд. Увидев мой уверенный кивок, она продолжила:

— Я бы с радостью, но… твои волосы! Они от природы завиваются. Это нечасто встречается и, к тому же, очень красиво. Зачёсывать твою гриву так, как это сделал Бит – настоящее кощунство! Может, попробуем что-нибудь другое?

— Ни в коем случае, — отрезала я. — Хочу, как у него.

— Мы не должны стремиться стать кем-то другим, Роза! У тебя прекрасная грива, и не нужно жертвовать её плюсами ради абстрактной "крутой" причёски!

Я понимаю, Даймонд. Мне всего лишь нужно скрыть метку, и я снова смогу ходить более-менее безбоязненно.

— Только на один день! Я просто хочу её попробовать!

— Только ради тебя, звёздочка, — после длительного молчания кисло произнесла Шайнинг.

Взмахи расчёской, похоже, доставляли фестралке чуть ли не физическую боль.

---

Попрощавшись с работающим в саду Стеади, мы бодро зашагали по одной из тропинок, ведущих вниз по склону горы. И пока Даймонд трусцой бежит впереди, каждую минуту оглядываясь назад и поторапливая меня, думаю, самое время рассказать о том, как именно я вижу в темноте.

На самом деле, «ночное» зрение заметно отличается от «дневного» – так что спутать хорошо освещённую комнату с потёмками не получится. И нет, дело не в чёткости. Я отчётливо и одинаково ярко вижу контуры предметов хоть под лампами, хоть в тёмном лесу – там, где обычный пони и на десять шагов ничего бы не разглядел. Главная их разница – цвет.

Чем слабее освещены поверхности, тем меньше цветов мне удаётся разглядеть. Взять тот же бук. Сейчас его листья кажутся тёмно-зелёными, хотя я прекрасно знаю, что они на самом деле светлые. Сама по себе не яркая шерсть Шайнинг превращается в настоящий серый. Если честно, это совсем не мозолит глаза – выглядит, будто бы так и должно быть… Кстати!

Из интереса я, не переставая шагать, осмотрела собственную ногу – перекрасившаяся после превращения из розовой в пепельно-розовую шёрстка тоже казалась серой. Странно, что за всё время путешествия я так и не обратила на это внимания. Мне даже стало интересно – а как я выгляжу со стороны в этой кромешной тьме?

Вдруг всё вновь окрасилось по-прежнему. Я подняла голову и увидела, что мы почти пришли — сквозь редкие стволы высоких деревьев начал пробиваться свет уличных фонарей. Спустя две минуты мы вышли к основанию широкой улицы, вдоль которой разместились с десяток четырёхэтажных многоквартирных домов новой постройки.

— Орхид-Бэй, — тихо улыбнулась Даймонд. — Здорово снова сюда вернуться.

— А Орхид — новый город?

— Да нет. Здесь испокон веков стояло село — никто даже не знает, когда сюда пришли первые поселенцы. Медленно, домик за домиком, улица за улицей оно доросло до города. А эти дома построили совсем недавно. Последний сдали ровно тогда, когда наша семья сюда приехала. Прогуляемся? Я покажу тебе пару мест, где можно купить самое необходимое.

Я качнула головой и мы неторопливо двинулись вперёд. Табличка на одном из домов гласила: "Улица Васильков".

Сразу же я отметила одну странность. Навстречу нам шла земнопони салатового цвета, безмятежно поглядывающая на вывески. Но едва она увидела нас с Даймонд, как тут же побледнела и метнулась к противоположному дому. Там она испуганно провожала нас взглядом, пока не скрылась из поля зрения. После мы услышали лишь громкий цокот копыт.

То же самое происходило со всеми пони! Одни просто обходили нас за три-четыре шага, а другие и вовсе галопом скрывались в проходах между домами. Самые храбрые проходили мимо, но при этом нервничали так, что готовы были броситься от первого же неожиданного звука.

Долго гадать, в чём же заключается причина столь непонятного поведения, не пришлось. Из-за угла выскочила троица оживлённо галдящих жеребят, и мы очутились прямо перед носом друг друга.

— Ночные пони! Спасайся!

Они завизжали и бросились в рассыпную.

— Это... они так играют? — неуверенно спросила я.

— Ага. Конечно. Играют, — едко бросила Даймонд. Никогда не слышала такой язвительности в её голосе.

— Но ведь ваша семья не делала им ничего плохого? Почему нас так боятся?

Шайнинг раздражённо посмотрела на меня с непониманием.

— Только не говори мне, что не слышала истории о том, как фестралы гипнотизируют взглядом, занимаются тёмной магией, воруют детей, чтобы съесть их?

— Этому верят?

— Не знаю, как было у тебя, но у нас — ещё как. Тут ещё есть один... чудо в перьях. Специально страшилки рассказывает. Он, правда, не со зла это делает, но не суть. Представь теперь, как сложно сходить в обычный магазин или что-нибудь спросить, когда всепони от тебя бегут, как ошпаренные.

— Оу.

Теперь понятно, к чему была та фраза о "паре мест". Сложно купить яблоко, если продавец от страха двух слов связать не может.

Даймонд внезапно остановилась перед очередной вывеской.

— "Свифт Скиссорс". Во всём Орхиде только три магазина одежды, но первый до безобразия однообразен, а второй чудесным образом закрывается при моём приближении. Остаётся этот. Жаловаться не на что, вот только Свифт — пони довольно пугливая... Когда я в первый раз к ней пришла, она просто убежала прочь. Во второй раз я подготовилась и взяла с собой кексы с запиской. Оставила их на пустом прилавке. Но когда она убежала в третий раз, я плюнула на всё и погналась за ней. Добрую четверть часа мы носились по всему Орхиду, прежде чем я загнала её в угол. И знаешь, что она мне тогда сказала?

— Что?

— "Пожалуйста, забери хоть весь мой магазин, но не трогай меня. Сенди и Ниддл не вынесут, если их мама погибнет". Было бы смешно, если бы при этом она не тряслась и всхлипывала, как маленькая кобылка. Несмотря на все мои заверения, она даже не дала проводить себя до дома. Будь с ней поаккуратнее, хорошо?

Я кивнула головой и толкнула дверь.

Прозвенел колокольчик, и откуда-то из-за стеллажей с рубашками донеслось нежное:

— Сейчас приду, подождите секундочку.

Мы не стали дожидаться Скиссорс и разбрелись в поисках плащика.

Магазин и впрямь мог удовлетворить вкусы даже такой требовательной пони, как Даймонд. Одних только штанов здесь было немыслимое количество. Синие, зелёные, чёрные, узкие, широкие... Вот только мне нужна накидка. Пройдя ещё два стеллажа, услышала прямо за собой усталый голос Свифт:

— О, это ты ведь зашла?

— Да, — ответила, поворачиваясь. — Мне нужна накидка.

— Это, ааах… в другой стороне, — зевнула земнопони. Она повернулась и зацокала вглубь помещения, даже толком меня не разглядев. Продавщица задумчиво посмотрела на большой стеллаж у стены:

— Думаю, к твоему цвету отлично бы подошёл синий или голубой, любого тона. У меня как раз недавно было поступление, уверена, твой размер найдётся. Предпочитаешь тёмное или светлое?

— Тёмное.

— Мгм, — Скиссорс приподнялась на задние ноги и схватила пару плащей. Она развернулась и посмотрела мне в лицо.

Вещи выпали из её рта, а сама она с выпученными глазами вжалась в стенку.

— О, здравствуйте, — за моей спиной раздался голос Даймонд. — Помните, я к вам пару недель назад заходила? Это моя двоюродная сестра, Роза Кэндл. Мы ищем для неё лёгкую накидку, конечно, с прорезями для крыльев, поможете?

— Агхмпммнм... мгм — кивнула продавец, осторожно подталкивая к нам выпавшую одежду.

Шайнинг, впрочем, не обратила внимания на то, как Свифт мяла копытом какие-то тряпочки. Всё её внимание приковала полочка прямо за земнопони:

— Роза, смотри, сколько тут всего! Я наберу самое подходящее, ты не против?

— Да, конечно.

Я смотрела на Скиссорс, пытающуюся отступить к прилавку. С трудом смогла подавить желание расхохотаться. Ну и дурочка! Верить во все эти страшилки! Более того, приятно смотреть, как от одного твоего вида другие пони начинают трястись от страха.

Пройти мимо такой возможности было бы настоящим преступлением.

Убедившись, что Даймонд не смотрит, я хищно посмотрела на Свифт и зашипела, обнажив клыки.

Земнопони взвизгнула и бросилась наутёк. Свалив по пути поникен, она с разбегу выскочила из дверей и скрылась за ближайшим углом. Шалость удалась, улыбаюсь до ушей.

Вдруг я интуитивно почувствовала, как мой затылок буравят взглядом.

— Кэндл. Что. Это. Было?

Радость улетучилась также быстро, как и появилась. Обернувшись, я увидела, как лицо Даймонд пышет от гнева.

— Ну... я...

— Ты о чём думала? — прошипела сквозь зубы Шайнинг. — Ты что, хочешь, чтобы пони шарахались от нас ещё чаще? А к моим словам ты прислушаться не желаешь? Зачем вообще ты это сделала?

— Это была шутка. Не сдержалась, уж извините, — язвительно отвечаю ей.

— Шутка? Шутка!?

У единорожки начал дёргаться глаз, рот нелепо открывался. Казалось, будто бы она вот-вот разразится громом. Я приготовилась принять этот удар, но в самый последний момент Даймонд лишь зашипела и со злостью швырнула мне под ноги кошелёк. Оттуда вывалились битсы и разлетелись по разным углам.

— Сама выберешь себе накидку. Деньги оставишь на прилавке.

Высказав это с таким омерзением, на какое она только была способна, Даймонд потопала прочь. Мощный удар в дверь, хлопок, и лишь унылый звон колокольчика посреди мёртвой тишины напоминал о только что разыгравшейся драме.

Я лишь хмыкнула. Странно. Я видала трагедии и похуже, кричали на меня куда сильнее, но сейчас меня не оставляло чувство, будто бы я сделала что-то не так.

Первый же плащ, предложенный Скиссорс, оказался неплох. Я надела его и покрутилась перед зеркалом. Кьютимарка оказалась закрытой от любопытных взоров, и теперь на старую Коузи Глоу я походила лишь комплекцией и — отчасти — оттенками шерсти. Благодаря прорезям для крыльев его можно было вообще не снимать, оставаясь неузнаваемой сколь угодно долго.

Отсчитав нужное количество монет, я с чистой совестью оставила их на кассе — а вдруг Даймонд меня проверит? — и вышла на улицу в обновке.

Совсем рядом сидела Шайнинг, понурив голову и изредка бросая взгляды в сторону закоулка, в который убежала Свифт. Выглядела она замученной, глаза блестели. Я внутренне поглумилась над фестралкой — тоже мне, нашла, из-за такого пустяка расстраиваться! Хотела уже подтолкнуть её в бок, вернуть в чувство, но кое-что меня остановило.

Я увидела, как мимо неё пробежал пони, сторонясь и стараясь на неё не смотреть.

Что бы вы сделали, если бы встретили на улице плачущую пони? Прошли бы мимо? Или остановились бы, утешили, расспросили? Ох, не смущайтесь, не стройте из себя героя. Я бы тоже не обратила никакого внимания.

Факт заключается в том, что всегда найдутся сердобольные пони, которые всё-таки помогут. Мой отец, к примеру. Или Даймонд. Без сомнения, они поступают глупо, зачастую от собственной доброты они получают только больше проблем, но всё же они помогают. И надеются на помощь взамен.

Но к Даймонд никто и никогда не подойдёт. Просто потому, что она ночная пони. Быть может, кроме семьи у неё вообще нет друзей. Она обречена на одиночество – так же, как и я.

Я-то ладно, перетрусь, всю жизнь верчусь в одиночку. Но Шайнинг?..

— Я поступила неблагодарно, Даймонд. Я не подумала о последствиях и повела себя, как маленькая, неразумная кобылка. Прости меня, пожалуйста.

Единорожка утерла копытом глаза и удивлённо посмотрела на меня. Она явно не ожидала настолько серьёзного тона.

— Тебе следовало бы извиниться не передо мной, а перед Скиссорс, — холодно ответила она. — Мне хватит обещания того, что ты так больше поступать не будешь. И отдай кошелёк.

— Я больше так не буду. Честное слово.

Даймонд тяжело поднялась, в последний раз посмотрела в сторону проулка и повела меня дальше. Поворачивая за угол, я заметила, как Шайнинг пересчитывает битсы в кошельке.

---

— Это продуктовая лавка. Ей заправляет седой старикан, он вообще на нас не реагирует. Думаю, дедулька многое в жизни повидал. Сейчас, конечно, уже закрыто. О, а здесь зелёная лавка, но, когда покупаешь, не делай никаких резких движений, и старайся с беднягой Хани много не говорить...

Настроение к Даймонд вернулось относительно быстро. Я просто дала единорожке возможность позаниматься любимым делом — помолоть языком, у каждого прилавка спрашивая: "А тут что?" Где-то к восьмому магазину на лице Шайнинг вновь воцарилась улыбка, а произошедшее стало казаться дурным сном.

В закоулках я запуталась очень быстро, а все попытки уточнить местоположение натыкались на гениальный ответ "ну, идёшь от центра налево". Сегодня узнала, что "слева" у нас находятся хозяйственный магазин (не окликать продавца, пока не наберёшь все нужные товары), библиотека (книги выписывать на Даймонд при помощи записок), столовая (зато в очереди никогда стоять не будешь, круто) и ещё пара магазинчиков, предназначения которых вылетели из головы. Всё это время встречные пони продолжали от нас шарахаться, и если первые раз двадцать это было забавно, то теперь начало досаждать. Могу только представить, насколько от этого устала Даймонд.

— Сюда даже не пытайся идти, меня выгнали с криками... О, о!

Единорожка вдруг прервала получасовой монолог, схватила меня за ногу и без объяснений потащила куда-то наискосок. Миновав нескольких мечущихся из стороны в сторону прохожих, я смогла догадаться, в чём дело.

Мы двигались к двум стоящим у забора жеребцам. Один из них оживлённо о чём-то рассказывал, другой же внимательно слушал. Последний нас увидел издали и широко улыбнулся, но говоривший, похоже, этого не заметил и продолжал вести речь как ни в чём ни бывало, размахивая при этом правым копытом, будто бы пытаясь что-то показать. Шайнинг подошла к нему сзади и радостно сказала:

— Угадай, кто вернулся!

— Даймонд, приехала! — тёмно-зелёный пегас с ликованием развернулся и заключил фестралку в объятия. — Мы по тебе скучали! Кстати, здорово выглядишь!

— Привет, Шайнинг, — второй собеседник оказался не таким импульсивным. Оранжевый земнопони с контрастной зелёной короткой гривой, телосложением напоминавший бочонок, лениво окинул взглядом друга, тщетно пытающегося вырваться из ответного стального объятия единорожки, и перевёл взгляд на меня. — Мы ведь не встречались раньше, нет?

— Оо! — пегас обмяк в копытах Даймонд и повернулся ко мне. — Нет, мы точно её не видели, Пиллоу, я бы запомнил! У нас в городе одна семья фестралов — Хэйзы, и у них нет младшей дочки... тебе сколько лет?

— Двенадцать.

— Вот видишь! Значит, ты к нам откуда-то приехала. И как тебе Орхид? Нравится?

— Как тебя зовут? — спросил пони в жилетке... Как его имя?

— Роза Кэндл.

— Сатин Пиллоу. Приятно познакомиться, — тот совершенно серьёзно отвесил поклон — лёгкий кивок головой. Аристократ, что ли? Нет, вроде бы не похож. Скорее уж блюститель старинных манер.

— Эй! Как ты это делаешь? — возмущённо-удивлённо спросил пегас.

— Что — "делаю"?

— Знакомишься вперёд меня? Я всегда начинаю говорить первым, но уже в третий раз ты быстрее называешь своё имя!

Жеребцы посмотрели друг на друга, а потом расхохотались. Тьфу. Я найду в своих приключениях хоть одного адекватного пони, а?

— Пайнс. Рамбл Пайнс, — он попытался поклониться подобно Сатину, но поторопился, покачнулся и, неуклюже растопырив передние ноги, клюнул носом землю. Ещё один взрыв смеха — теперь к ним присоединилась и Даймонд. Едва удержалась от того, чтобы сделать фейсхуф. Это придётся перетерпеть, Коузи. Такова цена спасения.

— Роза Кэндл.

— А ты — родственница Даймонд, или просто её подруга?

— Она моя двоюродная сестра, — вмешалась Шайнинг. — Мы буквально вчера вернулись в Орхид, и она у нас гостит.

— Значит, вы нас не боитесь? — вклинилась я.

— Вас? Ночных пони? Пфф! — Пайнс зафыркал. — Хочешь знать моё мнение, Роза? Вот они, вот эти все пони — он махнул копытом в сторону кобылки, поспешившей обойти нас по широкой дуге, — те, кто считают вас опасными — они полные дураки!

— Рамбл, что за выражения, — шутливо укорил Пиллоу.

— Ах, простите, как я мог так грубо выразиться, — великолепно пародируя манерный тон аристократов, произнёс пегас. — Засим своим авторитетным мнением заявляю, что пони, причисляющие всех без разбору фестралов к категории "опасный", могут быть охарактеризованы, как... — он с хитринкой посмотрел на Сатина. — ...полные дураки.

Против силы улыбнулась даже я.

— На самом деле, Рамбл, Пиллоу и их семьи — одни из немногих в этом городе, кто по-настоящему с нами дружит, — отдышавшись, подытожила Даймонд.

— Эй, эмм... Роза, можно задать тебе парочку вопросов?

Губы Шайнинг вдруг сжались. Уловив этот сигнал, я осторожно кивнула:

— Только если небольших.

— Так, ну, слушай... — Рамбл перешёл на заговорщический шёпот. — А это правда, что вы пьёте кровь других пони?

— О, Луна, — донёсся сдавленный шёпот, которому с другой стороны вторил столь же тихий смешок.

— Да не бойся, скажи правду! Знаешь, я не буду бояться, наоборот, это же крутяк — иметь такого друга!

— А... что тебе Даймонд ответила?

— Да она всё никак не признаётся. Врёт ведь, врёт, как пить дать! Ну?

Вид у Рамбла был просто сияющий. Он явно лелеял мечту разоблачить нас с Даймонд в лице героев страшилок для жеребят. Я не вынесу и секунды этой вечно улыбающейся рожи!

— Нет. Ночные пони так не делают.

— Тьфу на тебя. А я ведь верил, надеялся, — разочарованно отошёл пегас. — Дальше спрашивать и смысла нет.

— Так ты никогда не была в нашем городе, Роза? — подал голос Пиллоу.

— Нет, не была. Я и моря-то никогда не видела...

— Да ну! Не может быть!

Ай! Я невольно схватилась за уши. Шайнинг, стоявшая рядом со мной, тоже сморщилась. Какая-то пони высунулась из окна и начала ворчать про безголовую молодёжь. Знаете, ещё раз взглянув на этого тёмно-зелёного громкоголосового нарушителя спокойствия с хвоей вместо мозгов, я поняла, что в чём-то с ней даже солидарна.

— Ты не видела моря!? Даймонд, что ж вы сразу на пляж не пошли? Давайте искупаемся!

— Ночью? — с беспокойством спросил Пиллоу.

— Ну не днём же, голова ты садовая!

— Ну... это небезопасно. Я не собираюсь в темноте нырять за утопающими, знаешь?

— Да не парься ты так! Шайнинг с Кэндл под луной прекрасно всё видят. Хочешь, пусть следят за тобой, чтобы ты только на мелководье плавал?

— Ладно, уговорил. Давайте на пляж, — замахал копытом земнопони.

— Так, а Даймонд? Даймонд?

— Но... моя грива! Я её весь вечер укладывала!

Рамбл с хитринкой взглянул на единорожку.

— Трусиха, — сурово вынес вердикт пегас. — Тру-си-ха!

— Это кто ещё боится? Я?

— Ну, не я же, — ухмыльнулся наглец.

— Хорошо. Тогда наперегонки, кто последний, тот и трус!

Они ринулись галопом вниз по улице, только пыль столбом стояла. Я чуть закатила глаза и посмотрела на Сатина. Тот усмехнулся.

— И часто так?

— Всегда, — он безмятежно качнул головой. — Но, знаешь, без них было бы довольно скучно. Тебе, наверное, похуже приходится. Надеюсь, ты не делишь с Шайнинг одну комнату?

Сатин посмотрел на моё ясно отражавшее правду лицо, хмыкнул и, напевая незнакомый мотив, неторопливо поскакал вслед за убегающими. Хм. А этот, в отличие от Пайнса, пожалуй, не такой уж и дурак. Во всяком случае куда более серьёзный и интересный.

---

Море вблизи выглядело ещё более впечатляющим. Прохладный ветер, на вкус чуть солёный, приятно обдувал лицо и шевелил гриву. Копыта увязали в белом и мягком песке, совсем не похожем на жёлтый ужас, по недоразумению кладущийся в песочницы. Волны, разбиваясь об берег, каждый раз преодолевали разное расстояние — вода то поднималась чуть-чуть, сразу же уступая место следующей, то уходила далеко за меня, сначала засыпая, а потом смывая песок с моих копыт (щекотно!). Никакой зависимости между ними уловить не удавалось, а потому за прибегающими и уходящими волнами можно было смотреть сколько угодно. В целом море разительно отличалось от моих прежних представлений, навеянных описаниями в энциклопедии для жеребят. Даже цвет отличался — не переливчато синий, а чёрный: отражалось ночное небо.

Останавливаться, задумываться, а уж тем более любоваться красотой пейзажа не стал никто. Рамбл с разбегу плюхнулся в воду; за ним, явственно вздохнув, избавившись от одежды и распустив гриву, последовала и Шайнинг. Пиллоу, нырнув сразу же, едва отойдя от берега, повернулся ко мне и спросил:

— Ты идёшь?

— Да, сейчас.

Лишь я подумала о нырянии, как море начало выглядеть зловещим. Подумать было страшно, сколько воды там на самом деле плескалось!

— Роза? Иди к нам, что стоишь как вкопанная?

— Уже иду.

Несколько шагов, и передние ноги наполовину опустились в воду. И тут меня сковало. Всё, что мне хотелось — вернуться в мерцающий немногочисленными ночными огнями город, и никогда больше не приближаться к этой чёрной гуще.

— Вода, что ли, холодная? — "участливо" поинтересовался Рамбл.

— Тёплая.

— А отчего дрожишь?

Неловкое молчание.

— Ты боишься?

— Ещё чего!

— Тогда иди!

Вздох.

— Мне и здесь хорошо. Я, пожалуй, тут постою.

Даймонд, хлюпая, подошла ко мне и обняла. Вода неприятно стекала на спину и живот, но несмотря на это я почувствовала себя куда лучше, чем секунды назад.

— Тебе неприятна глубина? Или тебя пугают акулы?

— Да, в наших водах водится много... Уйй!

Спасибо, Пиллоу.

Да что за чувство это такое? Может, это связано с тем, что пегасы в принципе не очень любят купаться, потому что их маховые перья намокают, и... Подождите, о чём я вообще думаю?! На моих крыльях больше нет перьев! Да и Рамбл стоит по горло в воде, как ни в чём ни бывало!

Неужели я всего-навсего боюсь глубины? Разве я могу иметь вот такие, совершенно не имеющие под собой разумных оснований страхи?! Видимо, да. Отлично! Сколько всего в своей небольшой жизни я смогла преодолеть, а совершить один несчастный нырок — не могу!

Может, удастся это скрыть?.. Нет, поздно. Все уже поняли.

— Я... мне страшно, — впервые за долгое время мои настоящие эмоции вырвались наружу. Где-то за фестралкой раздался смешок и ещё один хороший удар.

— Ты ведь купалась в речке вместе со мной! Разве здесь есть разница?

— Да! — слова посыпались из меня, как горох из дырявого мешка. — Там было видно берег, и воды было совсем немного, а тут! Может быть, мы вообще стоим на краю мира, и там, дальше, нет земли, одна только синяя гладь, ты представь, какая это бездна! Вдруг, там под нами километры глубины, и кто знает, что там водится, и как можно просто купаться, зная всё это?

Дрожь пробрала меня вновь. В этой борьбе разума со страхом я проигрывала, не способная себя пересилить и сделать эти несчастные несколько шагов.

— Знаешь, я ведь тоже когда-то всего этого боялась, — нежно начала рассказывать Даймонд. — Наша семья приехала сюда после моего рождения, и я увидела море впервые в твоём возрасте! И знаешь, что я сделала, когда пришла в первый раз искупаться?

Я испуганно посмотрела ей в глаза.

— Я убежала! Пайнс может подтвердить. Он до сих пор надо мной подсмеивается!

Я очень недоверчиво заглянула за плечо единорожки, не понимая, как пегас мог упустить такую возможность. Ох. Пиллоу, крепко зажимавший рот Рамбла, стрельнул в меня глазами. Понимаю, понимаю, возвращаюсь к Даймонд.

— После этого я почти год не подходила к берегу. У меня даже мысли не возникало пойти и попробовать поплавать — настолько сильным оказалось первое впечатление! Лишь после долгих уговоров друзей я решилась на ещё одну попытку. И они — она с благодарностью махнула копытом назад. Сатин улыбнулся, а Пайнс промычал что-то воодушевляющее, — показали мне совершенно иное море. Позволь же и мне показать тебе другое море, если ты готова, конечно.

Шайнинг сделала шаг назад и протянула мне копыто.

Я потопталась в нерешительности. Непроизвольно моя нога потянулась к ней, ещё немного — и мы бы соприкоснулись. Но за секунду до касания меня точно ошпарило.

"Если ты готова, конечно..."

Это же противоречит всей моей сути! "Никогда! Не доверяй! Другим!" Самое первое правило, соблюдать которое я обязалась неукоснительно, какими бы пони ни казались добрыми, милыми, искренними! Протянутое копыто помощи может обернуться какой угодно подставой, об этом всегда нужно помнить!

Но разве такая простая и наивная пони, как Даймонд, может предать меня?

Никогда не знаешь наверняка, что у других пони на уме.

Я вдруг поняла, что испытываю уже совершенно иной страх, никак не связанный с глупым морем. Я не могу принять помощь Даймонд! Это бы значило, что я показала свои слабости, что мне не хватило сил пройти по собственной дороге! Я не могу прикоснуться к ней, не могу, не могу!

Копыто фестралки начало приближаться...

— НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — прокричала я, отступая на два шага.

Шайнинг недоумённо и испуганно уставилась на меня.

— Роза? П... Почему ты закричала на меня? Я тебя чем-то обидела?

Мы, тяжело дыша, сверлили друг друга взглядами. Жеребцы не издавали ни звука. Лишь тяжело и гнетуще плескались волны, да ветер безучастно трепал мокрую шерсть.

— Дело не в тебе, Даймонд, — судорожно ответила ей. — Ты не виновата, и ты не поймёшь.

Хотелось плюнуть на всё, просто развернуться, уйти обратно в дом и спокойно над всем этим поразмыслить. Но что бы подумала Шайнинг?

Единорожка выглядела крайне озадаченной. Едва ли я могла понять, что у неё творится в голове, но сейчас она смотрела на меня... с состраданием?

— Быть может, в прошлом ты пережила ужасные вещи, — Даймонд говорила так тихо, что её друзья не могли её услышать. — Может, во время твоих странствий тебя обманывали, бросали или даже предавали. Но я — не они! Я не хочу сделать тебе плохо, Роза! Ты — замечательная, по-взрослому умная и проницательная кобылка! Да, сегодня в магазине ты повела себя не лучшим образом. Но я верю, что ты бы никогда не стала сознательно вредить другим пони! И подобного отношения к себе ты тоже не заслуживаешь!

Ещё бы.

— Прошу, оставь всякие обиды в прошлом и доверься мне. Пожалуйста!

Последнее слово можно было прочитать разве что по губам. Но куда красноречивее слов говорили глаза фестралки. Я видела, как сильно она хотела помочь мне справиться с проблемами прошлого, и как страдала от собственного бессилия эти проблемы разрешить. Ха! Будто бы мне нужны советы и утешения от этой едва знакомой, безрассудно храброй, победившей банду разбойников, относившейся ко мне, как к родной, пони?

Нет, со своим прошлым я сама давным-давно разобралась. Но смотреть на то, как Даймонд винит себя в моих странностях, тоже не хочется.

Парадокс заключается в том, что мне нужна Даймонд — я её объедаю, трачу её время и вообще живу в её семье. Уж кому бы плакать и расстраиваться из-за охлаждения отношений, так это мне. Но... неужели я настолько же важна Шайнинг? Она ведь ничего не может от меня получить, совершенно ничего! Но всё же она продолжает обо мне заботиться. И это вышло далеко за рамки того, что бы сделали обычные пони: не только накормила и дала средств, но и приютила, пыталась сделать мою жизнь счастливой!

Совершить жестокость по отношению к столь важной для меня пони или изменить принципам?

Даймонд уже источала отчаяние, как наши копыта сцепились воедино.

— Я готова.

— Спасибо, — улыбнулась и странно всхлипнула Шайнинг. — Тогда пойдём?

Лёгкий кивок, и, крепко вцепившись в ногу фестралки, я поковыляла навстречу волнующейся тьме.

Я будто бы вынырнула из чертогов разума, и страх перед морем вновь растёкся в каждую клеточку моего тельца. Но бок о бок со мной шла моя защитница, и, к моему удивлению, это успокаивало. Едва уровень воды достиг моей груди, единорожка попросила:

— Помнишь, как ты позавчера здорово плавала в речке? Попробуй, ты не почувствуешь никакой разницы!

Ну, здорово — это громко сказано. Из всех стилей плавания мне подвластен лишь один, и я, неуклюже перебирая четырьмя ногами, на мгновение оторвалась ото дна и преодолела пару метров. Правда, страх снова дал о себе знать, и, отфыркиваясь, опять встала на дно.

— Вполне неплохо...

— Солёная! — откашлялась я.

— Что?

— Вода — солёная!

— Хэй, ты же на море! Какая ещё вода здесь может быть? — Пайнс всё же освободился из хвата, и теперь из воды торчала только его лохматая голова.

— Нет, я это знала, просто... не думала, что она настолько солёная!

— Это ты ещё в Лас-Пегасусе не была, — продолжила Шайнинг. — А теперь сделай вот что. Нырни и поройся копытами в песке.

— Вон там — внизу?

— Да! Роза, мне тоже нырнуть или подстраховать тебя?

Все остальные мысли вытеснила одна — что же ещё собирается показать фестралка? Не хотелось думать, искать подоплёки, скрытые смыслы там, где их нет. Я знаю, что Даймонд не стала бы использовать найденные слабости против меня. Так почему бы не расслабиться в кой-то веки?

— Да, помоги, пожалуйста.

С... Шайнинг обхватила меня поперёк туловища — жест скорее символический, чем действительно необходимый. Стараясь не думать о том, какие ужасы поджидают там, внизу, я глубоко вдохнула, плотно закрыла глаза и поджала передние ноги.

Звуки ветра и волн пропали, уступив место лишь странным подводным всплескам. С закрытыми глазами мне уже приходилось ходить, так что этот приступ паники подавить удалось с лёгкостью. Следуя совету Даймонд, я осторожно запустила копыто в песок, и почти сразу же нащупала странный предмет. Схватив его, я с силой оттолкнулась от песка и вынырнула, встряхиваясь и выдыхая остатки воздуха.

— И что нашла?

Вытаскиваю ногу с находкой из-под воды на лунный свет. Все трое собрались кругом, внимательно осматривая вещь.

— Это же ракушка с крабом!

— Эх, жалко. Рамбл, а представь, если бы Кэндл нашла старую монету, или пуговицу восьмого века...

— Иди ты, Пиллоу, со своими пуговицами куда подальше! Краб намного интереснее всякого старья.

— Это не краб, — не отрывая взгляда от ракушки, произнесла я.

— Эм… А кто же тогда?

— Это – рак. В ракушках живут только раки-отшельники, крабы никогда в них не прячутся.

Как зачарованная я наблюдала за тем, как потревоженный рачок наполовину высунулся из раковины и попытался напасть на нарушителя — то бишь меня. Он нелепо размахивал клешнёй, пытаясь защемить противника, но вскоре понял, что его цель недосягаема, и поспешил отступить в укрытие.

— Подразни его!

— То есть? — это предложение меня чуть смутило.

— Попробуй сунуть копыто в щель, только осторожно, а то цапнет!

И правда, стоило мне сесть и потревожить вход в ракушку, как рачок немедленно вылез и вновь вступил в бой с неравным врагом. Вот только теперь в опасности находились накопытные чувствительные подушечки, так что ногу я отдёрнула сразу же.

Удивительное чувство! Читать про раков, членистоногих морских животных, обитающих на всех пляжах Эквестрии, достигающих в длину до метра  — это одно. А вот найти и увидеть живого — вот он, шевелит лапками и грозится! — ощущать его ракушку — это, оказывается, совсем иное! Подумать только, как я могла упустить такое в погоне за властью? Так, ещё один пунктик в плане, сразу после захвата трона Эквестрии: "Потрогать рака-отшельника. Без ракушки".

— Бросай его в воду! Бросай, не бойся, — поспешно добавила Даймонд, глядя в мои испуганные глаза. – Ему от этого ничего не будет!

Удивительно нежно я окунула раковину в воду и лишь затем отпустила. Что ж, рачок, можешь возвращаться к прерванному любопытными пони сну.

— А теперь я покажу тебе главный сюрприз!

Уже гадаю, что бы это могло быть. Может, Даймонд нашла рыбину? Или ската? Скаты водятся только в море, это я точно знаю. Или медуза? Но она, наверное, жжётся. Хотя, это зависит от вида, но в основном...

Слишком поздно замечаю хитрый прищур фестралки.

— Роза, берегись, это ловушка!

С шальной ухмылкой Шайнинг вскинула копыта, обрызгав меня от головы до кончика хвоста.

— Попалась!

После нырка вода уже не казалась холодной и не пострадало ничего, кроме моего самолюбия. Полчаса назад я бы стерпела эту глупую шутку, поморщившись внутри... но, знаете, что?

— Нет, это ты попалась! — радостно завизжала я, поднимая кучу брызг ударами копыт и крыльев.

Игра тут же захватила всех. Пайнс первым бросился наперерез Даймонд, расплёскивая воду во все стороны. Он оказался между нами и попал под перекрёстный огонь, нелепо пытаясь заслонить лицо крыльями. Сбоку раздался крик:

— Дилетанты!

Мы немедленно прекратили поливать Рамбла и повернулись к Пиллоу. Уже набрав приличный разгон, он с силой оттолкнулся от неглубокого дна и взмыл в воздух. Не успели мы удивиться, как такой тяжёлый пони смог совершить это гимнастическое чудо, как Сатин поджал ноги под себя и плюхнулся прямо между нами.

Всплеск больше походил на взрыв гейзера, чем на простое ныряние. С полминуты мы откашливались и протирали глаза, прежде чем Пайнс восхищённо сказал:

— Ух, это было круто!

— Ага. Только вот, это, у меня после такого живот болит, так что больше прыгать я не буду, — смущённо ответил земнопони.

— Эй, да ты что? Потрясающий ведь прыжок был, ты… Эх! Вечно всё надо делать самому.

Рамбл отошёл ещё дальше, чем Пиллоу, наклонил голову, словно бы собрался пойти на таран, и поднял намокшие, потяжелевшие крылья.

— Не взлетишь ведь! – запоздало закричала, оторопело глядя на несущуюся навстречу зелёную ракету.

— Взлечу-у-у-у!

Разумеется, у него не получилось.

Рамбл, бешено размахивая крыльями и прыгая, как заяц, так и не поднялся в воздух. Мало того, так он ещё и чудом избежал столкновения с Даймонд, окатив единорожку настоящим фейерверком брызг.

— Даже не говори потом, что не виноват, — коварно улыбаясь во все свои страшнющие зубы, Шайнинг начала подкрадываться к пегасу со спины…

---

— Давненько мы так не купались! Скажи же, Пиллоу? — потянулся Рамбл.

— Ага. Вполне... неплохо, — промямлил земнопони, вытряхивая воду из ушей, тяжело подпрыгивая и пытаясь отдышаться после бурного получасового купания.

— А что ты скажешь, Роза? — тихо обратилась ко мне Шайнинг.

Поход на пляж произошёл довольно неожиданно, а потому приходилось обходиться без полотенец. То и дело кто-то из нас встряхивался или вытирал мокрые копыта от налипающего песка о траву.

— Это было здорово! Даже не скажу, когда я в последний раз так веселилась.

— Ну вот! А ведь у нас ещё вся ночь впереди! Куда теперь пойдём?

У Рамбла уши, наверное, лучше чем у фестралов, иначе его способность влезать в чужие разговоры я объяснить не могу.

— Я показала Розе лишь южную половину города, за улицей Васильков.

— О, так в кафе Холли вы ещё не были?

— Оно уже закрыто, — Пиллоу залез в карман жилетки и сверился с часами. — Вообще уже довольно поздно. Родители нас, должно быть, начали искать.

— Ой, да это не проблема! Если я скажу, что Даймонд приехала, да ещё и с сестрой, смогу гулять хоть до рассвета. Пойдём, зайдём сначала ко мне, потом к Сатину, а потом в... ну, пока не знаю, но что-нибудь придумаю по дороге.

— Хм. Может, нам стоит пойти в лавку Х...

— Нет.

Все недоумённо повернулись ко мне.

— В чём дело, Кэндл? — Шайнинг чуть испугалась столь резкого отказа.

— Просто я не хочу, чтобы мои новые друзья ложились слишком поздно. А ещё мне бы хотелось полетать одной и подумать над всем, что в последнее время со мной случилось. Потом сразу же вернусь в дом.

Стоит ли говорить, что первую причину я выдумала лишь для маскировки?

— Нууу! Веселье же только начинается! Ты ведь всё пропустишь, Роза!

— А я думаю, пусть летит, — зевнул Сатин. — Мне и впрямь спать хочется. Можем зайти втроём к твоим и моим родителям, они рады будут видеть Даймонд, заодно и перекусим.

— Тебе бы только поесть...

— Роза, ты уверена? — ещё раз спросила меня фестралка.

— Абсолютно. До встречи, ребята.

Я с характерным хлопком (до сих пор не могу к нему привыкнуть!) расправила крылья и взмыла ввысь. Ветер тотчас же задул в уши, но даже сквозь него до меня донеслось тройное одновременное: "Пока!"

8. Друг из прошлого

Продолжаем знакомство с всё тем же композитором, на этот раз – Absolution (Makkon) https://www.youtube.com/watch?v=GcYiFDgRdFk

Трек, на самом деле, подходит не только к этой главе, в которой мы впервые серьёзно прикоснёмся к прошлому Коузи, но и ко всей Свечке в целом. Я бы даже расценивал его как заглавную тему – хотя мелодия и может показаться на первый взгляд попросту печальной, передающей грусть по чему-то безвозвратно потерянному, она также знаменует начало чего-то совершенно нового. Она просто отлично ложится под историю.

За дополнительной информацией, не имеющей отношения к главе и касающейся лишь моих ближайшим писательских планов и небольшой задержки «Свечки» отправляйтесь в комментарии к фанфику!

Сноски (*) из текста:

* Популярный анекдот среди пони, живущих около границы:

Как думаешь, что самое страшное ты можешь встретить среди густого леса, где на десяток километров нет ни единого жилья, кроме твоей избушки? Медведя? Нет. Стаю древесных волков? Плохо, но всё же терпимо. Разьярённый дракон? Снова нет. А вот если из кустов выломится маленькая кобылка и начнёт с интересом на тебя смотреть — беги. Беги и молись, чтобы тебя не нашли.

** ТР – теоретическая ритуалистика. Работа связана не столько со знанием различных фигур и рун, сколько с по-настоящему муторными расчётами и вычислениями. Хотя ошибка, которую заметила Коузи, не является какой-то сложной или заковыристой, увидеть её сходу может только пони с изрядной практикой в ТР. Именно поэтому Аркэйн очень быстро зацепилась за пегаску – подобный кадр любой команде сэкономит кучу времени.

Ночной воздух приятно обдувал и щекотал шёрстку. Хоть я и не обожаю летать — с моими маленькими крылышками-то! — но размяться после столь долгого нахождения на земле всё равно было приятно.

Огни Орхида постепенно угасали. Город с высоты смотрелся так же красиво, как и в первый раз – но теперь он напоминал угасающий костёр, разведённый в гигантской ложбинке. Куда ни глянь, видно либо низкие горы, либо бескрайнюю гладь океана. Он по-прежнему пугал меня – хотя и не так сильно, как полчаса назад. Вот если бы Даймонд была со мной… хотя, нет. Думаю, от такого количества воды даже единорожка не спасёт.

Полюбовавшись раскинувшимся видом, я поймала бриз и, плавно паря к океану, стала искать подходящее облако. Выбрав одно — небольшое, белое, пушистое и одинокое — будто бы отставшее от своих неведомых родителей, я призмелилась на него и улеглась, раскинув конечности в разные стороны.

И не успело промелькнуть ни единой мысли, как в глаза бросилось ночное небо.

Так уж получилось, что за всё время после освобождения я ни разу не смотрела на звёзды — то было недосуг, то облака мешались. А теперь оно предстало передо мной во всей неописуемой красе. Вдали от больших городов, с новым ночным зрением небо заиграло новыми красками.

Оно оказалось восхитительным!

Там, где раньше я могла увидеть лишь две крохотные точки, расстилались неведомые облака с тысячами искорок. То там, то тут вспыхивали короткие чёрточки — метеоры. Помнится, когда мне было семь лет я попыталась понаблюдать за ними. От силы мне удавалось увидеть две, порой — три за минуту, и это казалось чем-то невероятным. Теперь же вспышки появлялись каждую секунду, я не успевала голову за ними поворачивать! И на фоне всего этого великолепия повисла огромнейшая луна, яркая и величественная.

С большим трудом мне удалось оторваться от созерцания этой феерической картины. Я внезапно поняла, что не смогла бы любоваться такой красотой, если бы не тот загадочный спаситель, превративший меня в ночную пони и вытащивший из камня — уверена, это один и тот же по… кто-то. И невзирая на все причинённые им неудобства, из моих уст всё же вылетела заслуженная похвала:

— Спасибо. Кто бы ты ни был — спасибо.

Одна из звёзд подмигнула, или мне показалось?

Ладно. Небо небом, но дела насущные тоже решать надо.

Прежде всего я попыталась кратко разложить и проанализировать всё произошедшее со мной после побега. Жаль, бумаги с собой нет. Хотя оставлять за собой улики мне тоже не хочется. Ну ничего, я и в уме могу. Напрактиковалась.

После десяти минут ёрзанья и подталкивания облака под свои бока, получилось что-то вроде этого:

"Плюсы": я жива, не бедствую и хорошо устроилась в провинциальном городе у семьи фестралов. Внешность моя изменена. Твайка меня потеряла окончательно, но и не разглашает побег — я читаю газеты (кто-то из Хейзов их любезно оставляет на тумбочке в коридоре первого этажа) и сразу бы узнала, задёргайся фиолетовая плюшка.

"Минусы": я понятия не имею, как и куда двигаться дальше. Не то, чтобы жизнь у Хэйзов меня не устраивала, но ведь не могу я просто здесь жить! Принцесска заслуживает мести, и свершить её должна я! Зачем иначе было кому-то меня вызволять?

На самом деле, всё оказалось не так-то уж и плохо. Теперь, когда поимка или голодная смерть мне не грозит, можно начать работать над планом по надиранию Твайкиного крупа.

Я было погрузилась в сладостные представления о том, как буду издеваться над Спаркл, но на краешке сознания стала разгораться неприятная мысль. Рано или поздно мне придётся отправиться из Орхид-Бэй, а это значит, что придётся бросить Хэйзов. И Даймонд в их числе.

Нет, наши отношения не стали чем-то большим и нежелательным. Это всё та же простая дружба, какую я завожу с обыкновенными пони. Хотя, здесь как раз-таки всё отличие и кроется. Шайнинг была необыкновенной. Пусть фестралка и доставала чрезмерной болтовнёй, но так, как она, обо мне никто не заботился. У неё весьма сильный характер и воля. Может, удастся уговорить её пойти со мной?

Свесилась с облака и посмотрела в сторону города. Где-то там находится Шайнинг — шагает с друзьями по улице, а, может, пьёт чай в гостях у Пиллоу.

"Нет", раздался в голове уверенный голос Даймонд. Она бы никогда ко мне не присоединилась. Как только она узнает о моей истинной сущности и целях, единорожка тут же меня бросит. Она верна своим убеждениям и не променяет их, даже если я предложу ей в награду несметные богатства. Жаль. Шайнинг, конечно, бывает надоедливой; и всё же мне её будет не хватать. Прямо как…

Середина мысли прервалась чувствительным ударом в бок. Порыв ветра? Я судорожно стала хвататься за кусочки облака, но они продолжали распадаться и испаряться на глазах. Мгновение, и уже лечу вниз. Но не успела я расправить крылья, как попала в чьи-то крепкие копыта.

— Ох, малышка! Прости, пожалуйста. Обычно ночью никто не летает...

— Смотреть надо было, куда лягаешься, остолоп! — рявкнула я на поймавшего меня пегаса. Жёлтый жеребец лет сорока, одетый в ночную форму погодных работников, обиженно взглянул на меня и отпустил в воздух. Задумчиво я смотрела вслед улетающему работнику. Странно, но бас его мне показался смутно знакомым. Всё никак не удавалось нащупать воспоминания, в которых я этот голос слышала. Где? Когда? Я хочу это узнать.

— П... Прости меня, пожалуйста, — виновато произнесла вдогонку. — У меня сегодня ночка совсем не задалась, потому и сорвалась немного.

На секунду показалось, что пегас улетит, не приняв моих извинений. Но я всё же услышала заветные слова:

— Ну, постарайся сдерживать себя в следующий раз, хорошо?

— Я постараюсь, честное слово!

Куда более благосклонно погодник подлетел ближе и стал с интересом меня осматривать.

— Эхе, дак ты ж ночная пони! А у нас среди Хэйзов пегасов нету. Ты их родственница будешь?

— Двоюродная сестра Даймонд, Роза Кэндл.

— А я — Глайд Вортекс. Работаю в погодной команде в ночную смену, один, как видишь. Разгоняю облака, на завтра запланирован солнечный денёк. Знаешь, мне скучно одному работать, даже поговорить не с кем. Не хочешь, полетаем вместе, за компанию, поболтаем? Я знаю много классных историй, ну, или, там, сказок — в общем, не заскучаешь! А ещё, если приглянётся какое-нибудь облако, могу помочь пригнать его до твоего дома. Ну, что скажешь?

Я не люблю, когда меня прерывают во время рассуждений. Поэтому, с одной стороны, хотелось вежливо отказать, найти более укромное местечко и продолжить обдумывание планов. Быть может, я бы так и сделала — настолько велико было желание, если бы не имя.

Глайд Вортекс... Оно лишь усилило мои подозрения. Я ведь его когда-то слышала. Давно, безумно давно — но знала, помнила! И именно поэтому я согласилась:

— Почему бы и нет? Полетели?

— Да, тогда следуй за мной.

Мы направились к следующему облаку. Вортекс делал всю работу; мне лишь оставалось смотреть на то, как он лихими, точно выверенными ударами расправляется с тучами.

— Ты местный, Глайд?

— Хо-хо, нет! Я уж, скорее, перелётная пташка! — рассмеялся погодник. — Куда меня только судьба не мотала! Жеребёнком я жил в Сомнамбуле, и уже тогда я твёрдо решил, что повидаю мир. Правда, путешествовал я не туристом, а разнорабочим. Продавец в Мэйнхэттене, рабочий фабрики в Клаудсдейле, слесарь в Сторм Хиллз, а потом и в Фрости Фолз...

— Фрости Фолз!? — спрашиваю я, замерев на месте и чуть не забыв хлопать крыльями.

— Да, именно там. А что такое?

---

Дверь распахнулась. На пороге стоял смутный силуэт. Один из папиных друзей? Опять они будут допоздна сидеть. И как же мне поужинать, когда эти двое займут всю кухню?

Невидимкой попыталась проскользнуть мимо них, но на голову легло копыто гостя и начало трепать кудряшки.

— А это твоя дочурка, верно?

— Да. Коузи, поздоровайся с дядей Глайдом.

— Здравствуйте, — исподлобья отвечаю ему.

— Привет, малышка! Какая ты красивая, вылитый отец! — широко улыбнулся незнакомец. Неужели, действительно так рад меня видеть? Ты ведь всё равно сейчас пойдёшь говорить с папой о работе, а обо мне и не вспомнишь! А в следующий раз купишь подарок, даже не спросив, что нравятся мне не куклы, а книжки. И сделаешь ты это не потому, что хочешь сделать мне хорошо, а потому, что хочешь выглядеть крутым в глазах папы. Ладно, знаем, как с такими разбираться.

— Давай дружить! — радостно протягиваю ему копыто.

— Ну как можно от такого предложения отказаться? — пробасил он в ответ, встряхивая ногу и чуть не роняя меня на пол.

Намного позже, получив тарелку зелени, слышу кусочек разговора:

— Слушай, не подумал... Надо ведь было с подарком прийти?

— Ещё чего, разбалуешь её.

Папа пытается ворчать, но всё равно доволен. По голосу чувствую. Что ж, нужно будет договориться с Блинк насчёт очередного обмена. Ещё два таких подарка, и пять томов "Истории Эквестрии" мои.

Все вы, взрослые, одинаковые.

---

— И с Квайт Вотчером вы были знакомы!?

— М-да. Добрейшей души был пони! И жена его, и дочка... кстати, она на тебя была похожа. Если б та подросла, вы бы были прям как две близняшки, ну, только она дневная пони, конечно... А ты-то Квайта откуда знаешь?!

— Вотчер дружил со мной и всей нашей семьёй, — быстро нашлась я. — Он даже помог нам с деньгами в трудный момент. А ещё он заглядывал к нам в гости! Он всегда играл со мной и сестрой Джаспер, а ещё показывал фокусы...

— Эт точно! Квайт, он на выдумки горазд был, — с грустной улыбкой промолвил Вортекс, проведя по облаку копытом. — Но он мне не рассказывал про тебя и твою семью.

— Вы же знаете, многие пони фестралов недолюбливают. Вотчер просто умалчивал о нашем знакомстве, чтобы не выглядеть белой вороной. Всё равно, своими визитами он нас очень радовал.

— И то верно. Эх, жалко, что такое несчастье приключилось. Таким молодым помереть! Квайт не заслужил такой участи. Жить бы ему и жить, а... эх.

Кто бы мог подумать, что то враньё про живущего в Орхиде друга окажется правдой?

У меня возникло непреодолимое желание поговорить об отце. Не для того, чтобы о нём, столь рано ушедшем, у меня сложилось иное мнение. Что случилось – то… в общем, пара семейных сцен погоды не сделает. Просто мне захотелось оглянуться назад и убедиться в, скажем, правильности своих выводов.

— А не могли бы вы рассказать о нём побольше?

— Гм. — Вортекс завис на месте. — Не думаю, что знаю о нём больше твоего, малышка.

— Всё равно! Рассказывай всё подряд!

— Не переживай, усё скажу. Сколько я ни путешествовал — ни до, ни после — такого хорошего пони, как Глайд, я не встречал! Скажу — если б с элементом Доброты, не дай Селестия, что-нибудь да случилось, Квайт запросто бы её подменил! Он не мог пройти мимо чужой беды. Знаешь, ведь именно он пристроил меня на завод. Так что мы, Роза, у него оба в долгу.

Вортекс подождал моей восторженной реакции. Тщетно, потому что я лишь ещё больше утвердилась в собственной правоте, и с моего языка не слетело бы ничего, кроме колкости в адрес Квайта. После этой неловкой паузы погодник заговорил вновь:

— Кхм-кхм. Вот скажу, и сразу поймёшь, что это за пони был такой. В пятницу мы обычно вместе уходили с завода, болтали о том, о сём, но без остановок до его дома не добирались никогда! То схватит у старушки сумки и поможет дотащить, то дерущихся жеребят растащит. Один раз он остановился успокоить ревущую кобылку и узнал, что у той сбёг котейка. Веришь, нет, он всю округу перерыл и меня на это уговорил! По всем кустам три часа шарились, вернулись к маленькой хозяйке поздно вечером расстроеные, и знаешь, что? У той, оказывается, Снежок забился в шкаф и дрых себе преспокойно, а искать там никто не удосужился! Квайт хохотал, а вот я всю неделю плевался.

Окрылённый воспоминаниями Глайд ненадолго прервался, чтобы рассеять очередное облако.

— Он и весёлым был, да. Даже на работе умудрялся над всеми подшучивать — не все его за это любили. А на праздниках как отжигал! Ты как про фокусы начала рассказывать, сразу же понял, не врёшь, хорошо его знала! В конкурсах участвовать наипервейшим был! Ни выступлений, ни сцены не боялся. Вот только на ушах у него медведи чечётку сплясали, наверное... В общем, микрофон ему старались не давать.

— Не помогало? — ядовито хмыкнула я.

— Агась. А когда танцевать начинал, так все дистанцию держали. Как Сайдстеп метко сказал, "К центрифуге не подходить!"

Вдруг налетел сильный порыв ветра и сшиб нас с курса. Я бы улетела гораздо дальше, если бы Глайд не успел схватить меня за шкирку и прижать к себе. Дождавшись, пока резкий ветер не утихнет, он нежно отпустил меня и продолжил рассказ:

— Ну, конечно, он и без недостатков не был. Никто ж не идеален! Договорились, мы, значит, встретиться в субботу, пойти в боулинг, шары погонять. Прихожу я, приходит Сайдстеп, а Квайта всё нет и нет. Час ждали — нету! Думаем, случилось чаво, пошли к нему домой. А он сидит и с дочкой книжку читает, как ни в чём ни бывало! Спрашиваем, дескать, что не пришёл-то? А он говорит: "Ведь в воскресенье договаривались, нет?" Вот смеху-то было! Никуда, в общем, так и не пошли. Вотчер то и дело что-нибудь путал. Однажды он на работе совершил заказ на тысячу крепежей вместо сотни! Потом целый день носился по городу, пытаясь заказ отменить. И хорошо, что получилось, а то б он трёпку получил хорошую. С таким пони, как Квайт, не заскучаешь!

— Не то слово, — выдавила из себя улыбку. Всё это я смутно знала, вспоминая подробности по ходу рассказа. Разговор выходил до нельзя неприятным, но я должна услышать об отце больше! — Продолжай, пожалуйста!

— Как скажешь, тыковка! Гм. — Вортекс призадумался на минуту. — О, как же я мог забыть про тот случай! Идём мы, значит, с Квайтом по улице, как вдруг — дым, крики, пожар! Дом полыхал, как коробок спичек...

---

— Доброе утро, класс!

— Здравствуйте, мисс Тюлип!

— Как вы помните, на прошлом уроке географии мы разговаривали о юго-восточном регионе Эквестрии, о величественных джунглях, что там находятся. Давайте проверим, насколько хорошо вы запомнили тему. Кто расскажет мне, какие три крупные реки протекают там?

Я буквально почуствовала, как позади меня взметнулась пара-тройка копыт. Ну же, Тюлип, спроси их, не меня. Спроси их, пожалуйста, пожа…

— Коузи, не хочешь ответить? Я знаю, ты справишься!

Зараза.

Конечно же, она увидела, что я сижу без настроения, и решила немного меня взбодрить. Любой ведь жеребёнок радуется, когда ему хорошо удаётся ответить у доски – а меня спрашивали очень редко, ведь я и так всё всегда знала. И я была бы рада выступить. Но почему это случилось именно сегодня, именно сейчас?!

Я нехотя встала из-за парты и направилась к доске с картой огромнейшего полуострова, на севере которого располагался Балтимэйр, а на юге – плохо изученные земли. Что ж, надо начинать рассказывать. Вот прямо сейчас. Ну, ещё капельку…

— Коузи, давай! Если плохо помнишь, не переживай, я помогу!

Да что со мной такое? Не могу же я перед всем классом взять и расплакаться, чтоб его!

Я глубоко вздохнула и бодро начала:

— Три крупнейшие реки, берущие начало из Драконовых гор и пересекающие джунгли с запада на восток – Хуф-Кэмп-Крик, Лиана-Спринг и Джорнейфолл, вторая самая полноводная река Эквестрии.

— Замечательно! Покажи каждую из них на карте.

Я взяла в зубы указку и тщательно обвела все три, учитывая даже их водосборные бассейны. Лучше мне не стало. Хотелось так сильно сжать челюсти, чтобы палка переломилась навдое.

— Умница! Всё правильно. Теперь расскажи нам о городах, что там находятся.

— Поскольку джунгли до сих пор плохо изучены, почти все города расположены на побережье. Самый крупный из них – Балтимэйр; затем с севера на юг идут Астория, Ошен-Шорс, Сансет…

Ну же! Вот же оно, название, прямо перед тобой, на карте!

— Сансет… Сан…

— Коузи, с тобой всё в порядке?

— Д-да.

Как бы я ни старалась сдерживаться, кто-то из класса хихикнул.

Вуд… я же извинялась перед тобой столько раз, ну за что?!

— Пойдём, — Тюлип приобняла меня копытом и повела к выходу из кабинета.

Учительница прикрыла дверь, но я услышала, что в коридор успел выйти кто-то ещё. Услышала, а не увидела, потому что слёзы из меня текли ручьём.

— Коузи, не плачь, пожалуйста. Ну же, — она достала платок и вытерла мне лицо, но меня это ничуть не остановило. – Скажи, тебя кто-то обидел из класса?

— Н-не-т-т-т.

И это было правдой — после того случая с Вуд со мной никто не общался. Ну, и не приставали хотя бы. Знают, шутки со мной плохи.

Но это одиночество действительно давит на душу.

— Тогда что с тобой случилось?

— Н-ничего. Всё в-в п-полном порядке, правда.

— Это не так, мисс Тюлип, — раздался тонкий голосок Санни Блинк сбоку. – Папа Коузи очень сильно пострадал при пожаре, когда спасал других пони. Она очень переживает за него.

На мгновение я вспыхнула ненавистью к Блинк, но быстро поняла, что кто-то должен был это рассказать. Мне не хватило на это сил, так хотя бы она не побоялась меня и смогла. Спасибо, Санни.

— Я и не знала, что это – твой отец, Коузи. Мой брат работает врачом в нашей больнице, — объяснила Тюлип, глядя в мои мокрые, чуть недоумевающие глаза. – Он как раз занимается его лечением. И он говорил мне, что с ним всё будет в порядке.

— Он… он ведь будет жить?!

— Конечно же, — учительница погладила мою голову. – Он полностью выздоровеет. По-моему, Боун говорил, что его выпишут уже через три дня. Но почему ты пошла в школу? Уверена, Чолк бы поняла тебя и разрешила остаться дома.

— Мне п-показалось, что это н-не причина. И, вообще, я уже с-самостоятельная, и…

— Почему Флэйм отпустила тебя?

— Она… она не знает. Она сидит в больнице у папы почти без перерывов, возвращаясь, только чтобы приготовить еду и поспать, а я остаюсь одна дома. Я привыкла, мои родители часто уходят вместе на рабо…

— Ты можешь пойти домой, я всё расскажу Чолк. Санни, можешь, пожалуйста, проводить Коузи до дома и забрать её вещи из класса?

— Да, мисс Тюлип! — пискнула Блинк, и, громко стуча копытами, унеслась в класс.

— Не переживай, — единорожка снова достала платок и утерла остатки слёз. – Всё будет хорошо.

---

— ...И когда он пошёл за четвёртым — за четвёртым, святые небеса! — его уж самого вытаскивать пришлось. Благо, пожарные подоспели вовремя. Бедняга, как сильно его обожгло! Но ведь выжил, выздоровел! И благодаря ему удалось спасти всех жильцов. Ни один не бросился на помощь, а Квайт — не раздумывая сиганул в огонь! Да что там, даже я его пытался отговорить. Не слушал, упрямец этакий! Глайд был храбрецом, каких поискать надо...

Дураком он был. Безрассудным храбрецом, не раздумывающим об опасности и глупо бросающимся на помощь.

Прямо как Даймонд.

Я резко зависла в воздухе, пытаясь отогнать пришедшую всеразрушающую мысль. Воздуха не хватало, дышать становилось всё тяжелее...

— ...пони сильный и душой и телом...

— Он не был сильным, — сипло проклокотала я.

— Роза, ты что-то сказала?

— Он не был сильным! Квайт Вотчер! Он... он не мог!

— Что не мог? Роза, почему? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— ОН БЫ НЕ УМЕР, ЕСЛИ БЫ БЫЛ СИЛЬНЫМ! НЕ УМЕР БЫ!

Ветер бил в лицо, сметая прочь слёзы. Не слыша криков Глайда, я ринулась с высоты в бездну.

---

Со вздохом я захлопнула книгу с рассказами о путешествиях Фэйр Винда и посмотрела на часы. Полдевятого. Родители должны были вернуться с работы два часа назад. Ничего, они иногда задерживаются. Жаль лишь подарок, оставленный им.

Я приготовила суп из капусты и редиски. В первый раз я что-то готовила собственнокопытно — до этого лишь помогала с уборкой и прочими домашними обязанностями. Отлынивала от них, как могла, конечно. Но сегодня мне захотелось сделать родителям сюрприз. Ради этого пересилила себя, сходила в магазин к тёте Санбрайт Пеппер, час стояла у плиты — и ведь получилось что-то съедобное! Точно не то, что планировалось, но всё же!

Ничего. Вот придут папа с мамой, усталые, голодные, мы вместе разогреем суп и сядем за стол. Я уже могу видеть улыбки на их лицах...

---

— Роза! Роза, стой! Не улетай, прошу тебя!

Крылья хлопали как бешеные, унося меня всё дальше и дальше от города. Снизу мельком пронеслась гряда холмов, уступая место вековому буковому лесу. Эти пугающие, мрачно переливающиеся в лунном свете деревья становились всё ближе и ближе, и никакие крики не могли их остановить...

---

Я любила ночь. Мне нравилось наблюдать за звёздами и планетами, пусть в городе их было совсем плохо видно. Во всяком случае, так говорилось в астрономическом справочнике. Папа обещал свозить меня в Кантерлотскую обсерваторию, да всё никак не выходило. Приходилось довольствоваться слабеньким биноклем, сквозь который нельзя было рассмотреть даже детали лунных морей.

Но эта ночь была совсем иной.

Лунный свет, обычно столь приветственно заливавший комнату, теперь лишь зловеще обрисовывал монстров. Их тени колыхались, трепетали, шипели и перешёптывались. Две из них — гигант-силач на месте вешалки и дырявая тень напротив окна — выглядели особенно жутко. Разговоры чудищ не давали заснуть, и уже который час я дрожала на кровати, боясь шевельнуться.

Всхлип.

Папа! Мама! Почему вы до сих пор не приходите! Кто, кроме вас, спасёт меня от этих кошмаров? Я бы и одна с ними справилась, если бы вы прочитали мне сказку, сказали пару ободряющих слов, хотя бы поцеловали! Помнится, на днях хвасталась, что выросла и готова жить самостоятельно. Это не так! Мне вас не хватает! Пожалуйста, вернитесь!

— Никто не придёт, — ядовито прошипел силуэт с дырками. — Ты осталась с нами одна!

В ответ я лишь ещё сильнее забилась под одеяло, не высовывая и носа.

---

Ветки настигли меня. Громкий треск, и надо мной простираются уже не тысячи звёзд, а кроны деревьев. Крылья засаднило, но я совершенно не обратила на это внимания. Смутно, точно в тумане, то ныряя в воспоминания, то возвращаясь в реальность, я каким-то чудом избежала столкновения с землёй, отделавшись небольшим, но чувствительным ушибом.

— Роза, вернись, пожалуйста, давай поговорим!

"Нет!", настойчиво билась мысль, покуда я вскочила на ноги и бросилась в самую чащу. "Нет!"

— Роза, ты потеряешься в этом лесу! Не уходи, Роза! Ро-оза-а-а-а-а!

Последний крик эхом раздался меж стволов и затих. Да, так будет лучше... если меня никто не найдёт... никто не узнает...

---

Совершенно разбитая, с ужасным предчувствием беды я брела в сторону плотины.

Никто так и не пришёл. Всю ночь я ворочалась, выдумывая новые ужасы. Навряд ли всё настолько плохо, впрочем. Родители иногда оставались ночевать на работе, или уходили в гости к своим друзьям. Вот только они всегда об этом предупреждали заранее. Может, они просто забыли?

Ну а в худшем случае — если папа с мамой пропали — можно было бы организовать поисковую экспедицию. Только вчера читала, как это делается. Я могла бы даже возглавить её! У папы на работе много друзей, мне помогут их найти!

Солнце встало и осветило реку. Обычно оживлённая разгрузочная площадка, где туда-сюда сновали пони с тележками, оказалась мёртвенно пустой. Худшие, липкие страхи постепенно превращались в реальность.

Вздрагивая от каждого шороха, я прошла мимо огромных куч щебня и песка. Палатки, всегда заполненные рабочими-приезжими, также оказались пустыми. Но у самой плотины обнаружилось целое столпотворение.

Всепони сбились кучами, угрюмо обсуждая что-то. Самая большая из них собралась прямо напротив обваленной и разрушенной плотины. Будто бы невероятная сила скрутила надёжные основания и крепления, вывернув целые глыбы бетона, и теперь по ним хлестала вода реки Хоулер.

— Кто бы мог подумать, что сойдёт обвал. Разве Флэйм Гаст не говорила, что породы с другой стороны реки достаточно крепкие?

— Ну, значит, ошиблась. Впрочем, ей сейчас уж точно не до этого...

— Ты что здесь делаешь? — спросил незнакомый земнопони с каской на голове.

— Стил, это дочка Квайта.

— О, святые небеса, — тихо пошатнулся рабочий. — Она же ничего не знает?..

— Что произошло? — собрав всю свою волю в копыта, требовательно спросила я.

Все замолкли. Никто не решался донести правды. Стил пару раз встрепенулся, прежде чем с его губ слетели, подобно тяжело падающим булыжникам, слова:

— Вчера, практически ночью, с отрогов гор сорвались огромные камни, — он махнул в сторону недалёких скал. На них явно виднелись следы недавней катастрофы. — Они потащили за собой часть конструкции, и всю левую часть плотины сорвало. От неё не осталось ничего, кроме этих груд камня. И...

Пони заплакал.

— ...Твои родители... они тоже были там. Их больше нет.

---

Кап.

"Их больше нет".

Я догадалась об этом, как только Стил начал свой рассказ. Понимание пришло, будто бы я знала правду с самого начала, ещё с той ночи. Их больше нет.

В книгах персонажи умирали долго. Главный герой всегда успевал пообщаться с ними напоследок, принять их последнюю волю, попрощаться, в конце концов, прежде чем тот отправлялся дальше. А потом он начинал отчаянно рыдать, проклиная судьбу и злодеев, из-за которых потерял всё.

Ничего этого не было.

У меня не нашлось сил на хоть какой-то разговор. Я просто опустилась на землю и тихо плакала, ничего не ощущая, кроме нарастающего чувства одиночества. Меня перенесли, пытались успокоить, кормили, поили, осматривали — было всё равно.

Кап.

Родители. Я никогда не ценила их, считая их наличие как нечто само собой разумеющееся. Но, без сомнения, я их любила. С папой велась особенная дружба. Мы часто играли вместе, он делился новостями со своей работы, а я — из школы. С мамой я никогда так не откровенничала, но и с ней всё же удавалось находить общие интересы. Камни, например. Какой школьник восьми лет сможет отличить слюду от сланца, или найдёт среди обычных булыжников жад? Если вообще знает, что такое жад, конечно.

Любовь жеребёнка и родителя — это нечто, неописуемое словами. Никакое упоминание камней, игр, прочей совместной деятельности не составляет и сотой доли от этого чувства, на месте которого осталась лишь вечная пустота в сердце. Как много может значить то, что пони может подойти к папе и пожелать приятного аппетита, поцеловать, даже поспорить и поругаться!

Кап.

Папа с мамой были теми пони, которым я бы могла доверить любые секреты и мысли. Одна кобылка хорошенько меня опозорила перед остальными, раскрыв мою тайную любовь к однокласснику. Что ж, ни с тем, ни с другим я больше не общаюсь, да ещё и приобрела урок: не доверяйся чужим пони. А что же теперь? С кем я могу посоветоваться в трудную минуту? Кого бы я смогла назвать "своими", родными пони?

Их больше нет.

Кап.

---

Они даже не пригласили меня на похороны. Сказали, что маленькая кобылка не должна присутствовать на таком мрачном мероприятии, это плохо отразится на её психике. Я, наверное, лучше знаю, что для моей психики хорошо, а что плохо, нет? Ну, разве что, если их тела выглядели совсем ужасно, когда их достали из-под завалов...

Да НАПЛЕВАТЬ. Я хочу попрощаться с родителями по-достойному, и не взрослым идиотам, делающим вид, что заботятся обо мне, решать, что я делать должна, а что нет.

В запасе ещё полтора часа. Просто надо состроить глазки, улизнуть на прогулку и справиться, где в Фрости Фолз кладбище, всего-то делов.

Кап.

---

На похороны явилось множество работников стройки — родители всё-таки занимали там не последнее место. Иных родственников у меня не имеется: родители отца слегли от страшной эпидемии, а мама вовсе росла в приюте. Меня лишь немного волновала собственная судьба. Я вообще не была уверена, что хочу жить дальше. Было только жалко, что среди всей этой толпы явилась лишь одна по-настоящему близкая пони.

Мне удалось затесаться среди малознакомых с Квайтом и Гаст пони, дабы укрыться от любопытных глаз.

Вынесли два закрытых гроба — увидеть их напоследок мне так и не удалось. Многие пони брали слово, и говорили об умерших нечто хорошее. "Усердный работник", "доброе сердце", "пример для остальных", "неутомимая труженица", "образцовая пара".

Но для меня-то родители были совсем иными! Как сильно хотелось вылететь и рассказать, как отец запускал вместе со мной воздушного змея, и как я за ним летала! Как мы с мамой три часа спорили из-за двух платьев, и в итоге ушли из магазина лишь с парой бантов! Даже в воспоминаниях они были для меня живее, чем в речах этих едва знакомых с родителями пони.

Жаль, что сделать так я не могла.

Вдруг я увидела, как мой сосед откровенно и скучающе зевнул. Я едва удержалась от того, чтобы броситься на строителя и отмутузить его голыми копытами. Тебя, знаешь ли, здесь никто не держит! Хочешь идти — катись на все четыре стороны, не оскверняй эту церемонию!

Но я уловила ещё один туманный взгляд, третий... А сколько пони сюда явилось не по собственному желанию? Просто из надобности, следуя традициям, чтобы о них плохо не подумали в обществе?

Что ж. Судя по речам, я тут единственная, кто по-настоящему скорбит о родителях. Вот каковы на самом деле ваши друзья, Квайт и Флэйм. Ты, отец, всегда в них верил, а они тебя даже в путь в иной мир не могут достойно проводить.

Кап.

---

Кап.

В голове — пустота. Ни одной дельной мысли, ни одной эмоции.

Кап.

Капли дождя спокойно стекали со спины на свежевырытые могилы.

Кап.

Никому в мире не было дела до этой большой трагедии в жизни маленькой пони. Я уже думаю о себе в третьем лице, забавно, правда?

Кап.

Я бы отдала всё, чтобы вновь с ними увидеться, пошла на любые жертвы. Но вернуть пони к жизни невозможно. Ну... есть одно радикальное решение. Но отец не хотел бы этого, нет? Ведь нет?

Я уже никогда не узнаю, чего бы он хотел.

Кап.

Кап.

Кап.

---

Трясясь, словно осиновый лист, я поднялась с колен. Лицо вымокло от слёз насквозь. Даже не пытаясь почистить его копытом, сорвала лист лопуха и несколькими решительными движениями вытерла всё насухо.

Глайда не было слышно. Быть может, он попытался меня искать, но в тёмном лесу у него не было и шанса на успех.

Предательский всхлип вновь вырвался из моей груди. И, словно дождавшись долгожданного сигнала, всё внутри скрутила ненависть.

Вся моя жизнь была направлена на то, чтобы от настоящих эмоций избавиться. Плач, смех, недовольство, страх — всё это должно было служить во благо мне, а не против. Всё должно было быть под контролем.

Но что же выходит? Меня до сих пор тревожит смерть родителей, этих обыкновенных пони? Даже после того, как вся правда была раскры...?

...

Крушить. Рвать и метать. Хотелось унизить, оскорбить, истоптать в грязь любого пони, кто попадётся на глаза — всё, только бы унять вдесятеро взбурлившую злость.

И, на счастье, где-то далеко за деревьями мелькнул огонёк. Наверняка там, у костра, греются полудурки-жеребята, устроившие ночной поход. Напугать их до полусмерти, используя возможности фестралов, а потом высмеять за трусость?

Изо рта вылетел алчный смешок. Наконец-то! Первая нормальная идея, придуманная мною с момента освобождения. Следовало немедленно воплотить её в жизнь.

Пытаясь унять нервный тик, я тут же направилась к свету костра — в этом сомнений не было. К счастью для меня, костёр для ночных пони хоть и неприятен, но не ослепляет подобно солнцу. Благодаря этому удалось подкрасться бесшумно и незаметно. Было лишь одно "но".

В лесу собрались явно не школьники.

Ещё задолго до места до меня доносились грубые, взрослые голоса. Незнакомцы, не смущаясь, кричали друг на друга — один особенно резкий возглас даже оглушил меня на мгновение. Потирая чувствительные уши, я куда осторожнее стала ступать дальше, и наконец из кустов увидела необычную сцену.

На огромном каменном выступе, занимавшем почти всю поляну, взад-вперёд носились двое жеребцов, в спешке вычерчивающих мелом некое подобие круга. Вслед за ними едва поспевала кобылка, поправлявшая руны и раскладывающая камни в узлах. Внимание моё привлекла бордовая единорожка в плаще, гордо стоящая в сторонке. Холодный взгляд, колкие замечания, непререкаемый авторитет — всё выдавало в ней лидера этого балагана.

С минуту я наблюдала за кутерьмой. Гнев значительно спал, но выкинуть глупость всё ещё хотелось. Потому, дождавшись окончания забега, я скучным голосом сказала:

— По второму кругу в преобразованиях Старсвирла ошибка.

— Что?!

— Я же сказала — второй круг. Пятый сектор. Ошибка в отражении, дальше всё по цепочке неправильно, — заявила я, выламываясь из кустов под ошарашенные взгляды колдунов. — Тому, кто за расчёты отвечает, ноги надо оторвать.

Тяжёлое ругательство в конце от, напомню, «маленькой кобылки», произвело ошеломительный эффект. Все застыли с открытыми ртами, уставившись на меня.

— Ты... ты кто вообще такая, коб- — начал было синий единорог, но был немедленно остановлен что-то высчитывающей "начальницей". Пара секунд — и тому прилетел смачный удар копытом, от которого бедолага пискнул и упал оземь.

— Здесь и впрямь ошибка. Знаешь, Веавер, я полностью согласна с нашей гостьей. Если бы ты такое учудил на деле, мы бы дружненько взлетели на воздух.

Незнакомка повернулась ко мне и продолжила:

— Спасибо, конечно, за указание, кобылка. Но, я думаю, тебе стоит пойти домой. Родители, должно быть, тебя заждались...

— Нет у меня родителей, — резко бросила я. — Да и что тут такого может происходить? Магические учения? Нелегальные эксперименты? Заговор против элементов Гармонии? Знаете, я бы последнему очень даже обрадовалась. Расскажете, а?

Четвёрка с лёгкой ноткой паники переглянулась между собой. Первым открыть рот решился побитый:

— То, что здесь происходит, обыкновенной маленькой кобылке знать не следует...

— Ах, да, кобылка, знающая теорию магии на уровне высшего университета Кантерлота; кобылка, решившая задачу об узловых точках для хранения сколь угодно большого количества магии; кобылка, нашедшая вас, четырёх злодеев-олухов посреди тёмного леса. Обыкновенная, — тут я представила (только ради роли, не подумайте неправильно!), как вцепляюсь в горло к уже бледному единорогу. Хишно сверкнув глазами, выставив напоказ клыки и облизнувшись, завершаю почти шипящим: — Неужели!?

Раздался звук падения. Веавер, нервно глотнувший и попытавшийся под моим взором достойно отступить, от неожиданности плюнул на честь и дал дёру. Оказалось, что вторая единорожка восприняла моё выступление близко к сердцу и бухнулась в самый настоящий обморок.

Они мои.

Пока остальные приводили кобылку в чувство, ко мне приблизилась главарь:

— Прямо как в анекдоте получилось.* Насколько я могу понять, ты не та, за кого себя выдаёшь?

— Примерно так, — я покачала головой. Пусть думает про меня, что хочет, главное, чтобы боялась побольше.

— Под каким именем ты скрываешься?

— Роза. Ваше?

— Я — Аркэйн Нова, выпускница Мэйнхеттенского магического университета. Значит, ты хочешь знать, чем мы тут занимаемся?

— Да.

— Я могу рассчитывать на конфиденциальность?

— Если бы я хотела вас сдать, сделала бы это, как только нашла. Не тяни резину, говори.

Аркэйн недовольно скривилась и приготовилась было рассказывать, как вдруг вмешался второй единорог:

— А зачем ей всё это объяснять? Не будет проще...

— Не будет. Торнадо, выслушай меня. Если ты не понял, перед нами вовсе не двенадцатилетняя кобылка. Я вижу это даже не по её словам, а по её действиям, движениям. Дети так себя не ведут. А ещё мне хотелось бы видеть её в составе команды — хотя бы как специалиста по ТР**. И никаких "но", дай поговорить серьёзным пони.

Выдав эту тираду (я бы за неё поставила уверенную "четыре") Нова вновь обернулась ко мне.

— Мы хотим устроить ловушку на принцесс и забрать все их силы. Может, знаешь, примерно так же сработала знаменитая Коузи Глоу два года назад.

— Ещё бы.

— Установим ловушку-ритуал, заманим их туда, заберём магию и сможем управлять светилами. После предъявим ультиматум Твайлайт Спаркл и станем единоличными правителями Эквестрии.

— Дважды дохлый номер, — тут же пренебрежительно ответила я.

— Это почему же? — интонации Новы сменились с просто нетерпелвых на явно недовольные.

— Объясняю. Первое. У принцесс больше нет этих сил. Светила поднимает и опускает Твайка, а поймать её сложнее на порядок.

— Мы и сами так сперва думали, но потом в этом вопросе разобрались. Говоря простым языком, принцессы просто предоставили доступ к своей магии Твайлайт. Все трое могут её, использовать, но полноправными владельцами остались принцессы. В пользу этой теории говорит тот факт, что метки у Луны и Селестии остались, а вот если бы магию выдули, то тогда бы они пропали.

— Хорошо. Второе. Допустим, вы украдёте магию, потом пойдёте к Твайлайт с предложением, а она позовёт друзей, наденет блестяшки…

— Блестяшки?

— Ну, элементы. А как их ещё назвать, это ж самые настоящие украшения!

— Эмм… Ты что, последние два года проспала?

Ну, строго говоря, да.

— А что такое?

— Их же нет. Ну, в виде украшений, — недоумённо проговорила Аркэйн. – Их разрушил Сомбра во время своего последнего возвращения. Правда, все об этом узнали уже потом, когда команда Твайлайт победила Тирека, Кризалис и Коузи – без всяких элементов… То есть, они сами и есть элементы. Но это ведь было два года назад!

Удивительно. Я этого не знала. Нет, шестёрочка и впрямь была без ожерелий в последний раз, но кто бы мог подумать, что их в прямом смысле слова уже не было?

К слову, так даже лучше. Я не про элементы, а про свой прокол с ними. Теперь эти рисовальщики по камню точно не будут сомневаться в моей ненормальности. Как бы странно это ни звучало, это – хорошо!

— Не важно, с блестяшками, или без! Она же просто соберёт друзей, подкрадётся к вам и – бац! – стрельнет радугой. От этого защиты нет, поверьте. Что будете делать тогда?

— О, очень просто. Мы отправим парламентёра, а носитель сил спрячется. В случае неповиновения устроим вечную ночь. Посмотрим, надолго ли их хватит.

Нова поправилась, приняла наиболее гордую стойку и продолжила:

— Ну, и насколько ты, Роза, могла понять, я предлагаю тебе вступить в нашу команду. В случае успеха получишь почти неограниченную власть и по-настоящему безграничные возможности. Что скажешь?

Хм.

На самом деле, звучит неплохо, даже заманчиво. Совершенно случайно в копыта мне подвернулся тот самый заговор, случай, с помощью которого я вновь поднимусь на самую вершину. Или это всё вовсе не случайность? Как знать, не судьба ли это: необъяснимое спасение, встреча с заговорщиками... Всё будто кричит, что я должна отомстить. Дважды не вышло — в третий раз получится?

Но... как-то это слишком быстро получается. Чересчур просто, чуется какой-то подвох. Поэтому я ответила:

— Я могу подумать?

— А, конечно! — куда более приветливо продолжила единорожка. — Мы регулярно по ночам собираемся на этой поляне, тренируемся. Как надумаешь, приходи и дай ответ.

— Я только хочу сказать, — подал голос один из единорогов, — что мне это всё по-прежнему не нравится…

— Что тебе не нравится, Торнадо? То, что я нашла себе новую помощницу? Не нравится, что она просто явилась и присоединилась к нам? Тебе напомнить, откуда и при каких обстоятельствах я тебя вытащила?

— Уй, не надо, не надо, — поспешно отступая, единорог закачал головой. – Тебе виднее. Просто я не желаю быть преданным с неба свалившейся пегаской.

— А знаешь, что я хочу сказать… — дерзко начала я, но была перебита очнувшейся, второй единорожкой:

— Не ссорьтесь, пожалуйста.

— Привет.

— Оу. Привет, я Виктори Деливер, твоё имя я уже знаю, подходить не обязательно…

— Как так – не обязательно? – я начала наступать, страшно глядя прямо в её испуганные зелёные глаза. – А пожать друг другу копыта? А поближе познакомиться?

— Можно и подальше, — невпопад ответила магичка, пятясь и спотыкаясь об разложенные в магический круг камни. Где-то за спиной послышался смачный фэйсхув и сдавленные ругательства Новы.

— Хватит отступать! Нам всё ещё надо поболтать о погоде, о еде, обняться, подобраться поближе к твоей шее… Да стой же ты! – Виктори попросту убежала в лес, тихонько поскуливая и даже не оглядываясь. Я вспомнила испуганную Скиссорс, и, непонятно отчего смущаясь, тихо произнесла:

— Это что, настолько страшно?

Послышался смех, и я тут же обиженно обернулась к остальным.

— Беру свои слова назад, — улыбался Веавер. – Может, с тобой и впрямь получше будет.

Только Аркэйн стояла чернее тучи, очевидно, расстроенная тем, в каких красках только что была обрисована её хвалёная команда.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла. Отчего-то выходка попросту не принесла мне никакого удовольствия. В голову лезла только Свифт и понуро сидящая на траве Даймонд. Но я же не при ней издевалась! И вообще, Деливер – совершенно незнакомая пони! Ну же, Коузи, улыбнись! Это куда повеселее обыкновенного купания!

Постояв ещё секунды три столбом, я попросту сделала то, что нужно было сделать с самого начала – натянула на себя через силу улыбку и попросила Нову ввести меня в курс дела с технической стороны.

---

Вот скажите, когда вы летаете, вам нравится ловить воздушные потоки? Да, это и правда здорово. За исключением случая, когда нужно что-то найти с высоты.

Я не стала долго задерживаться на поляне – лишь поговорила с Аркэйн Новой (работы нам предстоит немало, эти балбесы не репетировали финальный ритуал, а лишь вспоминали прокладку тройного циклического круга) да извинилась перед Виктори. Трижды. И нет, не потому что я чувствовала себя виноватой! Просто Деливер – пони неуверенная, а работать с ней мне ещё придётся. Поэтому пришлось заглаживать вину и извиняться – столько раз, сколько мне показалось достаточным. Вот и всё.

И когда я взлетела до верхушек гор и огляделась – то поняла, что совершенно не помню, на каком именно из склонов лежал дом Хэйзов. Всё-таки я единственный раз видела его со стороны – именно тогда, когда одна неугомонная пони не дала мне толком осмотреться и поскакала навстречу родственникам. Цвета было видно хорошо, ведь в отличие от тёмного леса здесь всё освещала луна. Но ветер! Мало того, что он сбивал меня с курса, так ещё и бил в лицо в самый ответственный момент, и я проносилась мимо, не успевая вычленить деталей. Лишь помаявшись полчаса, несколько раз обманувшись ложными пятнышками (то амбар посреди леса стоял, то открытая поляна, а один раз мне не повезло потерять управление и заработать синяк на ногу от приземления на дерево) я вдруг увидела ряд резко выделяющихся деревьев. Да это же персики! Сад, а, значит, и дом Хэйзов – здесь!

Вдруг из-за тех самых деревьев на небольшую поляну выскочил сиреневый силуэт, галопом направившийся к городу. Даже с такой высоты мне удалось разглядеть бегунью.

— Даймонд?!

— Роза?! — единорожка поозиралась по сторонам, прежде чем поднять голову наверх. — А ну спускайся, живо!

Грозный тон Шайнинг застал меня врасплох. В чём ещё я успела провиниться?

— Что случилось? — спросила я, опустившись на землю.

— Ты говорила, что недолго полетаешь и вернёшься домой. Недолго! А прошло, между прочим, три часа! Родители думали, что ты со мной, а я полагала, что ты уже здесь! Ты понимаешь, насколько мы перепугались? А вдруг бы с тобой что-то случилось?!

Позади фестралки показался Стеади, но, завидев меня, он сплюнул и стал ожидать окончания грозы в сторонке.

— Что со мной могло случиться?

— Ты могла потеряться в лесу, быть унесённой ветром за километры отсюда, упасть в море! Мы очень волновались за тебя!

— У меня, вообще-то, крылья есть. Я бы никогда не попала в подобные передряги! Вы зря переживали.

— Всё равно, — махнула копытом Даймонд. — Пожалуйста, пообещай, что будешь возвращаться вовремя!

Спорить с взбудораженной Даймонд — себе дороже.

— Даю слово.

— Хорошо, — вздохнула Шайнинг. — Пошли, тебе ещё перед мамой объясняться.

Беззвучно прося о помощи я взглянула на Хувза, но тот лишь с подколкой хмыкнул и поскакал к крыльцу дома.

9. Враг из настоящего

Мои дорогие читатели!

Многие из вас могли подумать, что, несмотря на все заверения, я «умер». Восьмая глава «Друг из прошлого» была опубликована 17 ноября (почти что месяц назад!), а последняя активность – рассказ «Обыкновенное чудо» была совершена мною 25 ноября.

Признаюсь, здесь я сам отчасти – подчёркиваю это, лишь отчасти – виноват. Дразнил вас новой главой каждую неделю, потому что все главы с первой по восьмую у меня уже мариновались в готовом состоянии и выкладывать их не было труда, а потом начал писать новую и «выпал» на целых три недели. Не отдавал «Свечке» столько времени, сколько мог бы – хотя здесь тоже можно поспорить, ведь писательство должно идти в удовольствие, а не через силу.

Я осознаю, что за месяц отсутствия вполне мог потерять читателей, и поэтому хочу попросить у вас прощения за, скорее всего, обманутые ожидания. Но, повторю важную вещь. Я предупреждал, что это – первая глава, создаваемая в режиме «непрерывной публикации». Если бы я выкладывал старые главы по мере написания, процесс бы начался аж 25 июня (!) – причём после четвёртой главы шёл бы полный перезапуск «Свечки», потому что там я зашёл в тупик. Выходит, что в моём случае три недели на такую большую главу – не такой уж и плохой результат.

Он меня, впрочем, совершенно не удовлетворяет. Я попробую ускориться за счёт превозмогания собственной безграничной лени и выкатить десятую главу…

Эх, не знаю. Сам я ненавижу, когда любимые создатели злостно срывают сроки (нет, Киберпанка я не ждал, но другие разработчики напрягают с переносами больше года), потому даты не скажу. Посмотрим!

Помните лишь одну вещь.

Я не «умру».

«Погасшая свечка» будет доведена до конца!

Музыки в этот раз не будет, а пока – приятного чтения!

P. S. Думаю, размер в ~8 тысяч слов – для этой истории потолок. Мне самому не хотелось бы делать главы больше по размерам, так как их относительно тяжело читать, но «Врага из настоящего» я планировал довольно давно и решил оставить всё, как есть. В будущем постараюсь делить главы, чтобы укладываться в 5-8 тысяч слов, так что рост размеров частей прекратится.

Заметки к главе:

*Орхинтовые инструменты Даймонд

Инструменты Даймонд — настоящая мечта любого ювелира. Сплав обладает запредельной твёрдостью — около 10 по шкале Мооса, что позволяет единорожке обрабатывать практически любые камни и материалы без каких-либо ухищрений. Только при огранке алмазов ей (как и Эмеральд) приходится накладывать на инструменты дополнительное заклинание прочности. Кроме того, орхинтовые инструменты чрезвычайно износоустойчивы — замена им производится раз в 10-15 лет. Как итог, кошмарная цена в 3000 битс за полный набор не останавливает ювелиров, и каждому члену семьи Хэйзов, как только он или она получает ювелирную метку, родные совершают столь дорогостоящий подарок.)

**Драгоценные камни в Эквестрии встречаются чаще и достигают больших размеров. Из-за этого, с одной стороны, средняя цена на абстрактный сантиметровый камень там куда ниже, чем на Земле; с другой стороны, требования к камням со стороны ювелирного искусства также куда выше. В итоге ювелирные драгоценности Эквестрии в стоимости не сильно отличаются от земных, но в объёме больше в разы. То же, но в меньшей степени, касается и благородных металлов.

— Ну, мне пора. Здорово погуляли, Даймонд и Роза. Жаль, что мне нужно уходить так рано.

— Ничего, можем встретиться завтра вновь! А пока — удачи! Надеюсь, что вы быстро разгрузите всю мебель!

— И не надейся, нам её ещё собирать придётся, — вздохнул Рамбл. — Бывайте!

— Доброй ночи!

Эта вечерняя прогулка оказалась куда короче предыдущей. Пайнсу и его семье нужно было встречать заказ, приплывший на корабле из самого Ванхувера, а Пиллоу и вовсе не смог прийти. Жалких полчаса Рамбл и Шайнинг вовсю болтали между собой, делясь последними событиями, а мне приходилось плестись за ними и страдать. В самом деле, насколько бы я полезнее провела время, если бы не слонялась по городу, а посидела в библиотеке и поискала книги по прикладной ритуалистике!  Ещё пришлось полчаса просидеть дома, «наводить новую, достойную причёску» вместо вчерашнего кошмара.

Кстати, о ритуалистике. Как думаете, я смогу найти в этом захолустье столь специфическую литературу? Не очень бы хотелось работать по памяти, знаете ли.

Но даже если я упрусь всеми копытами и завершу прогулку прямо сейчас, то...

---

— ... и Роза! Больше никогда, слышишь меня — никогда не улетай за город одна! Что угодно с тобой случится — и рядом не будет никого, кто бы мог тебе помочь!

— Я поняла. Больше так делать не буду.

И меньше тоже.

— И ладно ты упадёшь на землю, дохромаешь до Орхида; но в океане ты сразу же погибнешь! Жить ведь хочется? Ради тебя же прошу!

— Я поняла. Больше так делать не буду.

Эмеральд наконец-то расцепила копыта друг от друга и нервно выдохнула, пытаясь привести дыхание в порядок. Сдалась. Изобретённая мною "Заезженная пластинка" ломает куда более настойчивых пони — главное, точь-в-точь повторять одну и ту же фразу самым спокойным голосом; остальное — дело времени.

— Завтра вечером снова идёте с Даймонд осматривать город, да? — "дружелюбно" заговорила Тендер.

— Если она не передумала.

— Хорошо. А ночью Шайнинг будет вместе со мной заниматься ювелирным делом. Роза, не хотела бы посмотреть на нашу работу? Заодно и помочь в чём-нибудь?

Ага! А вот и "предложение, от которого невозможно отказаться"! Я не настолько выжила из ума, чтобы перечить хозяйке дома во взвинченном состоянии.

— Конечно же, хочу!

— Вот и славно. Ждём тебя завтра у дверей нашей мастерской! — с настоящим облегчением произнесла единорожка, оставляя меня "наедине с совестью" посреди столовой.

---

В общем, на сегодня о библиотеке можно смело забыть.

— И куда мы пойдём теперь? — спросила фестралку.

— Идите в кафе Холли! — шагов за двадцать крикнул Рамбл. — Там подают лучшие клубничные маффины во всей Эквестрии!

Сложилась неловкая ситуация. Первым очнулся Пайнс, резко покраснев и бросившись наутёк к причалу в северной части города.

— Конечно же, он преувеличивает, — начала Даймонд, провожая взглядом ушастого пегаса. — Хотя десерты там действительно вкусные. К тому же, оно недалеко отсюда. Хочешь перекусить?

— Валяй, пошли.

Кафе, а, по совместительству, и маленький отель "Холли Крим" оказалось небольшим двухэтажным зданием в стороне от главной улицы Орхида. Под огромной вывеской с нарисованным куском торта находилась крепкая дубовая дверь, из-под которой пробивался яркий лучик света. Даймонд, не раздумывая, направилась к ней. Четыре подскока — и вот единорожка уже открывает её, пропуская меня внутрь.

Ровно в тот момент, когда я переступила порог, поняла, что светлым помещение мне казалось не напрасно. Оно было чересчур ярким и слепило не хуже солнца! Тщетно попыталась проморгаться и разглядеть хоть что-то дальше нескольких шагов. Никогда не привыкну к этому ощущению.

— Даймонд? — раздался женский приятный голос откуда-то слева. — Ты приехала, вот здорово!

— Здравствуй, Холли, — сзади из марева вынырнула Шайнинг, также, как и я, нещадно щурясь.

Колодец света начал стремительно пропадать. Мгновение — и за появившимся прилавком вырисовалась единорожка, магией притушившая все лампы в кафе разом.

— Так рада тебя видеть! — оставив в покое один из заевших фонарей, работница кафе обнялась с Даймонд. — А кто это с тобой...

— Двоюродная сестра, Роза Кэндл, — успела сказать вперёд болтуньи-единорожки.

— Ну, а я — Холли Крим. Приятно познакомиться, — работница пожала мне копыто. — Присаживайся за столик, выбирай что хочешь.

Не успела я открыть меню, как единорожки уже завели разговор. Хотя Крим и была старше Шайнинг лет на десять, общались они, как две закадычные подруги:

— Рассказать, как я съездила к родным?

— Нет-нет, чуть позже! Шай, ты не поверишь, кто у меня остановился! Не угадаешь, даже не пробуй.

— Ну, допустим, какая-нибудь звезда. Два года назад у тебя останавливались "Расти Арсенал", значит, теперь пусть будет...

— Нет, лучше!

— Лучше? — Даже боковым зрением я видела, как Шайнинг кипела, пытаясь угадать ответ. Кстати, неплохо бы было выпить чего-нибудь горяченького... Какао, к примеру. — Тогда, должно быть, известный спортсмен?

— Ещё лучше! Ах! Вот и они!

Холли, не разбирая пути и повалив пару стульев, бросилась к двери. Даймонд уставилась в ту же сторону с отвисшей челюстью и глазами по битсу. "Ну, точно глава модного дома", — оборачиваясь, подумала я.

Лягать.

Его.

Копытом.

— Вы вернулись! — расплылась в улыбке Холли. — Что пожелаете? Наверное, проголодались на прогулке? Не хотите ли попробовать расстегай с морковью? Или может быть салат Свит Санрайз, который вам столь понравился в обед?

— Не стоит — ответила белоснежная аликорна. — Я бы просто отправилась в постель. А что ты думаешь, сестра?

— Не знаю. Разве тебе уже хочется спать?

— Ну, я-то провела полдня в походе. Конечно же, я устала, в отличие от тебя!

Селестия и Луна?! Что они здесь делают? Разве они не должны находиться в Сильвер Шорс, курорте в двух днях ходьбы южнее?

Я уставилась на них, наверное, с таким же нелепым видом, как и Даймонд. Вот только если Шайнинг скорее трепетала от уважения, то моё тело сковал липкий страх. Что, если кто-то из них, несмотря на все принятые меры, узнает меня?

Луна с лёгкой улыбкой осматривала зал, как вдруг наши взгляды пересеклись.

Я стала вглядываться в лицо аликорны, пытаясь понять, догадывается ли она обо мне. Ни один мускул не дрогнул на её лице, но она, вместо того чтобы перейти к следующему пони, стала тщательно меня осматривать. Ужасно нервничая, я заставляла себя сидеть спокойно, хотя предательская дрожь готова была начаться в любую секунду.

— Знаешь, я посижу здесь, внизу, ещё немного. Перекушу, поболтаю.

— Значит, я пойду?

— Да. Спокойной ночи, сестра. Холли, можешь дать мне меню, пожалуйста?

Бывшая принцесса повернулась к единорожке. Я воспользовалась этим моментом: дёрнулась, сбрасывая напряжение, и поправила накидку. Как дальновидно я поступила, купив одежду сразу по прибытию в Орхид! Как думаете, много ли жеребят в Эквестрии разгуливает с шахматной ладьёй на крупе, а?

Луна, забрав поданную Холли книжку, направилась к нашему столику. Даймонд запрыгнула на соседний стул, издав плохо скрытый восторженный писк.

Так, Коузи, не паникуй! Луна просто не может тебя узнать, никоим образом! У тебя изменился тон шёрстки, гривы, крылья... Да ты вообще — фестралка! Ты находишься в двадцати днях ходьбы от места заточения! Может, принцессы не знают о побеге — если Твайлайт не захотела позориться перед наставницей!

— Не против, если я присяду? — мягко спросила аликорна.

— Что вы! Это большая честь для нас, принцесса Луна! — затараторила Шайнинг. Её лицо будто бы светилось от счастья, а вот копыта ходили ходуном. — Мне всегда хотелось увидеть вас! Кто бы мог подумать, что мы встретимся здесь, в Орхиде? Ха! Ха-ха-ха!

— Судьба порой преподносит нам сюрпризы, — кивнула Луна. — Как вас зовут?

— Я — Шайнинг Даймонд Хэйз, ваше величество. Наша семья — Хэйзы — живёт на склоне Буковой горы — единорожка начала трясти протянутое копыто, словно желая его вырвать.

Гостья, не прекращая копытопожатия, вопрошающе повернулась ко мне. Дискорд! Что мне делать? А если Луна узнает мой голос, сложит два и два? Может, начать хрипеть, притвориться, что простудилась? Но Даймонд сразу меня раскроет, и это лишь вызовет лишние подозрения!

Хватит меня уже разглядывать, тюремщица!

Аликорна нахмурилась. Вдруг мне показалось, как меня снова обращают в камень. Затвердевают ноги... туловище... шея... нечем дышать... не хватает воздуха!

— Вы, должно быть, родственники?

Не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть, я продолжала сверлить Луну взглядом.

— Да! Это Роза Кэндл, моя двоюродная сестра! Она приехала ко мне погостить! Не пугайтесь, ваше высочество, Роза просто неразговорчивая и стеснительная! Роза, поздоровайся! — последнюю фразу Шайнинг буквально прошипела, пихнув мою ногу под столом.

— Здравствуйте, — сипло выдохнула я.

Луна кивнула и с удовлетворённым видом откинулась на спинку стула. Она что, всё это время лишь пыталась понять, родственники мы или нет? Тьфу! А я-то как испугалась!

Я начала тихо восстанавливать дыхание, вытащив и скомкав первую попавшуюся салфетку.

Что ж, это было... неожиданно. Встреча "Могущественная Коузи против сестёр-пенсионерок" должна была произойти немнооожечко позже и при других обстоятельствах. То, что они явились сегодня, шло вразрез ко всем моим предположениям и планам — вот и перепугалась до дрожи. Но я всё ещё не узнана — значит, ничего страшного нет! Мой талант по-прежнему при мне. Я с лёгкостью просижу под защитой любящей-поговорить-Даймонд, да ещё и получу кучу полезной информации! Удалось же однажды обвести вокруг копыта Луну; сумею и во второй раз.

— Почему вы сели к нам, принцесса Луна? — смело начала я. Лучшая защита — нападение, в общении с другими пони эта мудрость как нельзя лучше себя показывает. — Вы же пони высокого полёта. Что вам может быть интересно в простых подданых?

— Я больше не принцесса... — возразила было аликорна, но Даймонд перебила её:

— Луна, вы всегда останетесь для нас нашей любимой принцессой! Ой! Я перебила вас! Извините меня, пожалуйста!

— Ничего страшного, — улыбаясь, Луна взглянула на зажавшую рот копытом фестралку. — Я не сержусь, пра...

— Ох, спасибо вам огромное, — на секунду выдохнула Шайнинг, и тут же ударила себя копытом по голове. — Ну вот, опять!

— Хороший правитель всегда должен быть близок к своему народу, — наулыбавшись вдоволь, принцесса вернулась ко мне. — Моя сестра, сердце которой было неравнодушно к проблемам любых пони, прекрасный тому пример.

Ты преувеличиваешь, Луна.

— А перед вами я испытываю двойную ответственность, — продолжала она. — Вы ведь хорошо помните историю возникновения фестралов, так?

— Не особо, если честно.

Даймонд посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

— Роза, ты что? Как такое можно не знать?

— Мне некому было её рассказать, если ты не забыла, — полушепнула-полушикнула ей в ответ. Шайнинг встрепенулась, покраснела и промямлила:

— Ой. Ваше высочество...

— Луна. Просто Луна.

— Хорошо... Луна, тогда, думаю, стоит рассказать ей историю целиком.

— Да будет так, — кивнула принцесса. – Но мне не хотелось бы, чтобы нас подслушали посторонние. А ещё нам стоит сделать заказ, не правда ли?

Я обернулась. Холли всё это время стояла за нами с ненормально широкой улыбкой, удерживая телекинезом планшетку с карандашом. Даймонд снова нервно хихикнула.

А я-то думала, что я тут сижу на иголках.

---

Мы перебрались в более укромное место. Луна пригласила нас в свою личную комнату, и я с фестралкой поспешила подняться за ней на второй этаж. Её номер был небольшим, но очень опрятным и уютным со всем, что только может понадобиться заблудшему в Орхид туристу. Пока Шайнинг перемещала журнальный столик и стульчики (принцесса сама было хотела это сделать, да не успела, а с Даймонд пойди поспорь), я заметила пару неразобранных сумок в углу. Видимо, аликорны прибыли в город совсем недавно.

И вот мы, с уже полученными от Холли напитками, сидели и слушали историю тысячелетней давности:

— Давным-давно, больше тысячи лет назад я и моя сестра правили в мире и согласии, вместе. Так продолжалось не один десяток лет, пока я не начала считать себя второй, неудачницей, всегда находящейся в тени. Даже если я что-то делала — либо никто не обращал на это внимания, либо все по-прежнему хвалили Селестию, а не меня. Я нашла корень всех бед в моей сестре — что, конечно же, было неверно — и выступила против неё, обратившись к самым тёмным из своих сторон.

— Разве вы не были одержимы Найтмер Мун? — спросила я, неспешно потягивая какао. Это всё чем-то напоминало один из далёких рождественских вечеров — когда Флэйм, укутав меня пледом, читала сказку о дне Сердцегрева. Просто вместо зимы было лето, вместо пледа — плащ, и на месте матери сидела высокомерная синяя соня. — Вы соображали, что делаете?

— Чего скрывать — это действительно была я, — с грустью произнесла Луна. — Пусть искажённая ненавистью, местью, завистью и чёрной магией — но я. Я помню всё, что делала — от начала и до самого конца, когда Селестия сослала меня на луну на тысячу лет. К счастью, я не была в полном сознании, пока находилась там — иначе я бы вряд ли говорила с вами теперь. Даже такое заточение меня — аликорна — подкосило до того, что вышла я из темницы совершенно обезумевшей. Слава Элементам, что вернули всё на свои места.

— Но... зачем вы всё это только что рассказали?

— Я лишь хочу сказать, что тогда Найтмер Мун действовала куда хитрее. Она пробыла у власти не один день, и успела не только набрать сторонников, но и захватить несколько крупных городов. Она подчинила себе племена фестралов, о которых до этого мало кто слышал, и сформировала из них личную гвардию. Она провозгласила Лунную Империю, которая простояла ровно двадцать один день — пока возмездие не настигло её и не отправило в заслуженное наказание.

— Как по учебнику, — хмыкнула я.

— Так и есть, — кивнула Луна. — Но, на самом деле, не всё из этого правда.

— Фестралы, Роза, — пояснила Даймонд, глядя в моё непонимающее лицо. — Их до этого никогда не существовало.

— Подождите, — у меня словно почву выбили из-под ног. Вы когда-нибудь осознавали, как неважная, но, казалось бы, непреложная истина вдруг рушится на глазах? — Вы не хотите сказать, что...

— Ночь должна была длиться вечно, Роза. А это значило, что новому миру нужны были новые жители, как нельзя лучше приспособленные к ночной жизни. И я, будучи Найтмер Мун, превратила часть подчинённых пони в первых фестралов — тех, кто изъявлял желание мне служить, и тех... кто подвернулся под горячее копыто.

Голос принцессы начал дрожать.

— После того, как я была изгнана, превращённые оказались в ужасном положении. Им приходилось жить в совершенно ином ритме жизни; именно на фестралов был направлен гнев остальных пони, верящих, что все они воевали с Найтмер Мун за вечную ночь. И, что хуже всего, Селестия не могла их расколдовать — потому что заклинание знала только я. Все эти пони пали бы жертвой моей зависти и злости, если бы не моя сестра. Она прикрыла их, сказав, будто бы фестралы жили за пределами Эквестрии и до моего перевоплощения, спасши их от неминуемой расправы. Многим из них, раздавленным потерей работы, друзей, а порой — даже семьи, она помогла деньгами и утешением. Я до сих пор ей за это благодарна до глубины души.

— Как же я обо всём этом сожалею, — Луна перешла от всхлипываний к плачу. — У Селестии могли угаснуть воспоминания, но для меня-то прошло всего лишь десять лет. Я помню это, словно бы всё происходило вчера. Вы не представляете, сколько жизней я разрушила своими собственными копытами... Как они в ужасе просили не делать этого, тряслись, закрывали головы от страха, а я... а я...

Это было очень странное зрелище. Кто бы мог подумать, что первая встреча с одним из моих злейших врагов окажется такой. И вместо холодного соперничества мне приходится смотреть на сокрушающуюся по грехам давно забытого прошлого слабую пони. Как она могла победить меня?

— Луна, прошу, не переживайте так, — неуверенно и мягко начала Даймонд. — Знаете, мы до сих пор храним ваше письмо в семейном альбоме.

— П-правда?

— Конечно! Как вообще можно выбросить письмо, написанное вами, нашей любимой принцессой? И подумать смешно, что вы считали, будто кто-то решится на такое.

Шайнинг, плюнув на рамки приличия, подсела к Луне и обняла её. Мокрые глаза принцессы излучали благодарность и любовь.

— Луна, именно благодаря вам мы способны видеть во тьме; благодаря вам мы можем слышать тончайшие шорохи. Вы показали нам, насколько ночь может быть прекрасной — никакому обычному пони это не понять. Вот скажите, сколько пони приняли ваше предложение?

— Не все из них были довольны своей жизнью, Даймонд. Некоторые просили денег на переезд, потому что...

— Сколько?

Луна смущённо отвела взгляд.

— Ни один.

— Ну, и какие же ещё нужны доказательства того, что мы вас любим? — точно смеясь, спросила Шайнинг. — И пусть вы не успели помочь тем пони, уверена, что мы, как их потомки, можем вас простить. Вы сделали всё возможное, чтобы исправить ошибки своего прошлого.

— Спасибо тебе большое, — стыдливо утирая глаза копытами, сказала Луна. — Просто, всякий раз, глядя на вас, я не могу не вспоминать о событиях тех дней без слёз. И мне приносит большое облегчение то, что пони, несмотря на все преступления, готовы меня простить. Даже вы.

— Ну, а мы тем более, — улыбнулась единорожка, начиная поглаживать левое крыло Луны — так же, как моё... Эй, Даймонд, а не слишком ли много ты себе позволяешь? Перед тобой принцесса, всё-таки, не бездомная маленькая пегасочка!

— Знаешь, в последний день — перед тем, как меня изгнали — я обратила последних новобранцев, и среди них был пони с фамилией Хэйз. Может, он был твоим далёким дедушкой, Даймонд — и твоим тоже, Роза. Вы, случайно, не ведёте генеалогическое древо?

— По-моему, этим занимается дедушка моей кузины Хризолит, но не думаю, что оно ведётся так давно...

— Ничего, — Луна обняла Шайнинг ещё крепче. — Неважно, кто был вашим предком. Вы все — мои маленькие пони, о которых я всегда буду заботиться.

Некоторое время я просто смирно сидела на стуле, покуда не заметила, что Даймонд смотрела не на Луну, а на меня. Она словно бы пыталась сказать что-то своим пристальным взглядом... Ну уж нет! Обнимайтесь без меня, обойдусь без ваших нежностей.

Но теперь и принцесса начала глядеть в мою сторону. А уж если она что-то заподозрит...

Аргх!

Широко улыбаясь, я перепорхнула через стол прямо в объятия к кобылам. Правда, чувство неловкости так и не прошло. Словно бы я получаю что-то, чего не заслуживала.

Получив порцию нежностей, я наконец-то высвободилась и вернулась к наполовину выпитому какао. Удивительно, но Луне удалось сломать лёд своей историей — не только у Даймонд пропала всякая нервозность, но и я почти забыла, что сижу бок о бок со своей заточительницей.

А что, если... Или это слишком рискованно?

Ай, была не была! Луна всё равно не в том состоянии, чтобы думать мозгами, а не сердцем.

— Почему вы отказались от трона?

— Мм? — промычала аликорна, отрываясь от трубочки и встряхивая головой.

— Зачем вы оставили трон? Я понимаю, Селестия за тысячу лет могла устать и найти себе какое-нибудь более приятное занятие, но вы? От вашего возвращения до коронации Твайлайт прошло восемь лет. Всего восемь! Неужели вы вот так просто отказались от власти над всей Эквестрией?

Луна с интересом взглянула на меня и начала говорить:

— После эпизода с Найтмер Мун я поняла, что правление огромной страной — не моё. Я с удовольствием могла бы поднимать луну, и я до сих пор путешествую по миру снов, помогая разным пони с их внутренними раздорами. Но бремя власти слишком тяжело для меня.

— Бремя?

— Быть правительницей вовсе не значит раздавать указы направо и налево, проводя всё своё свободное время в развлечениях, Роза. На плечи ложится слишком большая ответственность, чтобы отвлекаться от неё по пустякам. У принцесс никогда не бывает выходных... ну, почти, — усмехнулась Луна. — Я смогла в этом убедиться, когда спустя тысячу лет взялась за вас, фестралов. Я наконец-то поняла, как плохо было моей сестре в те годы, и насколько глупыми и детскими были мои обиды.

— Но ведь...

— Ты, должно быть, по-прежнему считаешь, что быть принцессой здорово? — вдруг спросила меня принцесса. У меня внутри снова прозвенел тревожный звоночек таланта. Перебить пони на половине фразы было так не в её духе. Почему Луна вдруг резко сменила роль? — Ну, скажи тогда — а что бы ты сделала в первую очередь, попади на трон?

— Ну... я... — начала тянуть, оглядываясь то на заинтригованную Луну, то на оживившуюся Шайнинг. Дразнила бы каждый день пушистую любимицу судьбы? Здорово, конечно, но надо вспомнить что-нибудь другое. Ну же, что-нибудь...

— Я бы потрогала рака.

— Что? — в один голос воскликнули обе кобылы.

— Рака-отшельника. Без ракушки, — пояснила, отчаянно краснея и пряча лицо в копытах.

Провалиться сквозь землю я не могла — и пришлось слушать, как Даймонд с Луной начали смеяться. Что, приятно тебе, победительница, а? Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

— Роза, — не обращая внимания на хохочущую единорожку ("Роза! (ха)... Как ты меня (ха)... рассмешила!"), аликорна с широчайшей улыбкой обратилась ко мне, — но ведь для этого вовсе не нужно становиться принцессой! До твоего желания — копытом подать, просто пройди пару кварталов и искупайся в море! Неужели это может сделать лишь глава Эквестрии?

Как же ты не понимаешь меня, Луна! Конечно, ты ведь никогда не хотела отомстить пони, разрушившей всю твою жизнь! Ты ведь не хотела колдовать больше всего на свете, не имея глупого рога! Ты ведь не была заточена в камень на веки вечные за свои злодеяния!

...

Вот теперь этот разговор стал по-настоящему неприятным.

— Может, и нет... — насупившись, начала отвечать я, но была резко перебита:

— Луна! — окликнула аликорну Селестия. Она стояла в дверях с серьёзным видом, левитируя конверт. — Ты должна зайти ко мне как можно скорее.

— Это так важно?

— Да. Письмо от Твайлайт. Думаю, тебе стоит его увидеть.

— Ясно. Сейчас приду.

— Очень жаль, что вам уже нужно уходить, Луна, — расстроено проговорила единорожка, глядя вслед Селестии. — Такой случай раз в жизни выпадает...

— О, нет, не беспокойтесь, — мягко вступилась принцесса. — Я с сестрой здесь подзадержусь. Туристы в Сильвер Шорс не дают проходу, и мы бы хотели как следует отдохнуть от суеты большого курортного городка. Я бы с удовольствием с вами встретилась ещё раз — но на большее время и глубокой ночью, когда нам всем будет удобней. Может, прийти к вам в гости? Что насчёт среды, в полночь?

— С радостью, Луна! Роза, ты же не против?!

Будто бы я рискнула отказаться.

— Конечно же не против!

— Договорились, — аликорна встала из-за стола. — Вы живёте на склоне Буковой горы, так? Этого достаточно, я найду ваш дом. До встречи!

— До встречи! — хором, точно школьники-первогодки, мы попрощались с принцессой ночи.

Уже спускаясь с лестницы, глядя на полуподпрыгивающую-полуподбегающую Холли с улыбкой до ушей, сияющая Шайнинг покачала головой:

— Кому расскажешь – не поверят!

---

В который раз я убеждаюсь, насколько полезной бывает болтливость Даймонд. Сегодняшний обед практически повторил позавчерашний (но на этот раз Хувз пересилил свою тягу к саду и приготовил вкуснейшую картофельно-цветочную запеканку). Единорожка точно так же — под сначала неверящие, а потом завистливые возгласы — рассказала всю историю, начиная от появления аликорн и заканчивая подробнейшим описанием наших заказов.

— Визит принцессы Луны — это огромная честь для всех нас, — подытожила восторженный монолог Тендер. — Нам нужно тщательно к нему подготовиться и привести дом в порядок.

Руби, съежившийся под пристальным взглядом матери, вздохнул и грустно захрумкал очередным листиком салата.

После обеда, не теряя времени, Даймонд с матерью повели меня к самой заветной и интересной комнате всего дома. В ней — мастерской — всё время кто-то был, и я, из боязни помешать работе и испортить впечатление, никак не решалась туда зайти.

— Вот оно, сердце нашего дома, — гордо сказала Эмеральд, открывая дверь под лестницей и заходя внутрь.

Мастерская была обширным помещением, занимавшим всю восточную часть первого этажа. В ней было на удивление просторно. Без лишних картин, пуфиков, тумбочек, наводняющих остальную часть дома, она казалась просто громадной. И, всё же, мебели здесь было не мало. Два станка с инструментами, которые я видела впервые в жизни; два стола с беспорядочно расставленными на них заготовками и камнями; ещё один — но уже с готовыми украшениями и куча стульев. Переступив порог, боковым зрением я заметила четвёртый (четвёртый, Дискорд!) стол с целым ворохом чертежей. Книги. Много книг на множестве полок — и все они были посвящены ювелирному искусству. Над станками висели яркие кристальные лампы, вместе с лунным светом дававшие отличную освещённость рабочих мест.

Вау. Смотрю, Хэйзы в работе не только на метки полагаются.

— Тебе не кажется, что тут довольно грязно? — Тендер недовольно провела копытом по полу, смахивая пылинки. — Руби вообще после моей вечерней смены прибрался? Руби! Руби!

— Не беспокойтесь, я могу здесь всё подмести! Хоть помогу вам, а то только и делаю, что объедаю!

— Было бы неплохо, — улыбнулась Эмеральд. — Я тогда пойду, отчитаю его, а затем прилягу вздремнуть на часик, хорошо? После присоединюсь к тебе, Шай.

— Без проблем, мам. Иди, отдохни.

Даймонд тут же направилась к дальним столам с заготовками. Перебирая своими короткими ногами вслед за ней, услышала мягкий хлопок двери сзади. Мы снова остались наедине.

— Ты только посмотри, какие хорошие камни я доставила! — чуть ли не с придыханием сказала Шайнинг. — В местных шахтах таких не сыскать, хоть сто лет ройся!

Я с предвкушением вспорхнула на стул, чтобы осмотреть настоящие драгоценности, и...

— Ну не прелесть ли, правда?

Я тупо уставилась на стол с несколькими десятками разноцветных булыжников. Поозиралась по сторонам — может, Даймонд имеет в виду что-то другое?

— Это... драгоценные камни?

Для пущей уверенности я схватила в копыта желтоватый, шероховатый, квадратный камешек и осмотрела его со всех сторон.

— Да! Наивысшего качества! Ты, кстати, схватила селестит. Забавно, но это — один из моих любимых камней! Говорят, что он напоминает солнце. Не знаю — может и так, солнца-то я всё равно не могу увидеть. Как думаешь, Кэндл, а солнце — оно какое, на самом деле? Красивое? На картинках красивое, прямо как луна!

— Я не знаю, красивое солнце или нет, но, мне кажется, с этим селестином...

— Селеститом!

— Да хоть тортопаз! По-моему, тебя надурили, Даймонд.

Фестралка пододвинулась поближе и начала рассматривать протянутый неровный тусклый камешек.

— А мне кажется, его структура идеальна.

— Но я видела готовые кристаллы кучу раз! — попыталась возразить ей. — Это не драгоценные камни, конечно, но очень на них похожи! А эти булыжники с ними даже близко не стояли!

Недоумевающее выражение Шайнинг вдруг сменилось на крайне самодовольное.

— Никогда не видела, как работают ювелиры, Роза?

— Нет. Откуда? Мой папа был инженером, а мама — геологом.

— И мама тебе не рассказывала про драгоценные камни?

— Она больше по породам и минералам была, — пробурчала ей в ответ. — А что?

— Хочешь посмотреть, как этот камушек превратится в настоящее чудо? Пойдём, пойдём!

Даймонд телекинезом вырвала селестит из моего копыта, схватила несколько чертежей и серебряных заготовок с соседнего стола и поскакала к дальнему станку. Она села за место, я — рядом, и работа началась.

Шайнинг закрепила камень в странном держателе, который мог регулироваться по ширине. Он чём-то напоминал тиски с папиной работы — но в отличие от них имел четыре подвижных губы вместо двух и свободно поворачивался в любую сторону.

Тем временем единорожка выдвинула и зафиксировала линзу — так, чтобы она могла в любой момент посмотреть на камень — и схватила один из напильников из ящика стола.

— Это чернит? — спросила я, глядя на тёмный отблеск инструмента.

— Нет конечно! Ни обычное железо, ни чернит не подойдут: слишком мягкие. Это орхинт*, Роза!

— Настоящий орхинт?! Сплав магического орихалка и чистейшего железа, производимый только в Роквилле?

— Да, — гордо ответила единорожка. — Не сокровище, конечно, но довольно ценная вещь. Мы их заказали ещё шесть лет назад — на моё получение метки — и они до сих пор в прекрасном состоянии!

Даймонд одновременно перехватилась за напильник поудобнее, схватилась за кончик его рукояти магией и решительно бросилась на крепко сидящий селестит.

Её движения были быстры, но точно выверены. Если копытом единорожка делала простые поступательные движения, вкладывая в них основную силу, то магией она лишь контролировала ход инструмента, придерживаясь каких-то невидимых границ. Совместная работа ноги и рога давала восхитительный результат. Напильник просто летал по всей ближней кромке камня, грациозно плавая то влево, то вправо.

Вышлифовав грань, Шайнинг, не отпуская напильник, телекинезом из того же ящика достала штангенциркуль и измерила ширину камня. Пробормотав "Сорок так сорок", единорожка парой взмахов свободным копытом разжала нижний винт, развернула тиски, закрепила и вновь принялась за работу.

На шлифовке третей стороны я наконец начала видеть результаты. Обработанные грани действительно становились полупрозрачными, как любому уважающему себя драгоценному камню и полагается. Но это даже близко не стояло с моими рабочими, грубыми кристаллами.

— Не особо впечатляет, если честно, — заметила я, пока единорожка обрабатывала верхнюю сторону.

— О, я только начала, — отмахнулась та.

После грубой обработки Даймонд сменила напильник — я успела заметить, что резьба на нём была меньше. Шайнинг стала чаще недовольно цокать, прикладываться к линзе, поворачивать и переворачивать камень, измерять его длину с самых разных сторон — и граней она создавала больше. Поначалу мне показалось, что она просто решила превратить все боковые поверхности в один круг. Но, приглядевшись, я поняла, что на самом деле фестралка просто нашлифовала много граней. Много — но посчитать невооружённым глазом их было можно. И всё же, он по-прежнему не сильно отличался от булыжника.

— Финальный штрих, — Шайнинг, очевидно, пытаясь покрасоваться передо мной, вскинула копыто с третьим напильником — с тончайшей насечкой, теряющейся на фоне черноты металла. Дав пару секунд полюбоваться позой, Даймонд необычайно осторожно принялась за обработку уже намеченных граней. Она подолгу не отрывалась от линзы, задумываясь и точно поглаживая камень. И именно тогда произошло настоящее чудо.

После пяти-шести взмахов из-под кромки инструмента выходил не обыкновенный булыжник, а нечто... прекрасное. Как стекло, но чище. Да что там! Никакое стекло не могло сравниться с тем, какая ясность появлялась здесь. Теперь я поняла, насколько жалкими были те мутные, с прожилками, рабочие кристаллы. Становилось даже стыдно, что я сравнивала их с этой красотой. Я ждала с нетерпением каждой новой грани — настолько необыкновенным это зрелище было.

И когда казалось, что лучше стать просто не может, Даймонд дошла до противоположной стороны. Вот тогда-то я поняла, почему пони выкладывают за драгоценности бешеные деньги.

Лунный свет, падающий из окошка, теперь мог свободно проходить сквозь кристалл. Селестит тут же засверкал жёлтыми и белыми цветами. После очередного поворота этот калейдоскоп красок совершенно менялся, и каждая обработанная грань привносила ещё больше переливов.

Шайнинг в последний раз перевернула селестит и отшлифовала нижнюю часть. Камень будто бы взорвался огнём, радуясь, что мастер смог раскрыть его истинную силу.

— Думаю, вышло неплохо, — оценивающе сказала единорожка, вращая камень магией. Стоит ли говорить, что селестит словил и эти фиолетовые отблески, теперь сверкая совсем уж нереальным образом. — Тендер, конечно, намного лучше может сделать. Она шлифует так ровно, что блеск не зависит от угла освещения... Скажи, не сильно халтурно?

— Да ты шутишь, — от волнения и восторга я осипла.

— Нравится?

Сил у меня нашлось лишь на кивок головой:

— А можно... потрогать его?

— Да, бери, конечно!

Селестит то вспыхивал, то угасал по мере того, как я поворачивала его разными сторонами. Хотелось погладить каждую грань — даже не понимала, почему, но оторваться было совершенно невозможно. Будто бы я держала в копытах маленькое солнышко. Ну, не такое уж и маленькое — целых четыре сантиметра в ширину**, как-никак.

— Он великолепен.

— Спасибо, — зарделась фестралка. — Но это только половина всей работы.

С трудом оторвавшись от камня увидела, что Даймонд уже достала новые инструменты, с таким же чёрным отливом. Это были... шила с рукоятками? В любом случае, сейчас она оставила их в покое и вычерчивала что-то карандашом на поверхности одной из серебряных заготовок.

— Конечно же, ни один пони не может носить камень отдельно, каким бы красивым он ни был. Роза, хорошенько запомни на будущее: если будешь брать украшения, смотри не только на главный камень. Остальная часть тоже важна, и я говорю не о ценности материалов.

— Обработка?

— Да. Ты не поверишь, насколько блекло будет смотреться самый красивый камень, если его загнать в пустой браслет!

Я получше пригляделась к расправленному чертежу, на который постоянно бросала взгляды Даймонд.

— Всё-таки дельфины? Мне показалось, что тогда мы так ни до чего и не доспорили.

— Решили и тех, и других, — пожала плечами единорожка. — Нам в любом случае скоро снова должна написать Баттерскотч, сообщит об изменившейся ситуации и пришлёт заказы.

Я замолкла, наблюдая за появляющимся наброском для гравировки.

Шайнинг отложила карандаш и взялась за следующий инструмент-шило ("Гравер", пояснила мастерица). Единорожка схватила его точно также, как напильник — и копытом, и магией — и начала аккуратно выдавливать узор, ведя остриём по намеченному контуру.

История повторялась — просто теперь вместо камня под копытом фестралки на глазах преображался металл. Покончив с границами, Даймонд схватила другое "шило" — с квадратным концом, и начала обрабатывать сами области. Это было больше похоже на штриховку жеребёнка, только учащегося работать с карандашами и пером. Гравер Шайнинг выводил линии с необычайной лёгкостью, отдельные штрихи сливались в сплошную шероховатую поверхность — и вот у дельфина появились ясно видимые плавники, мордочка, брюшко.

А дельфин ли это? Не какое-то волшебное, магическое животное сошло на этот кусочек серебра?

Любуясь работой, я даже пропустила, как Даймонд сменила гравер — теперь его кромка была округлой. Это сразу же сменило характер штрихов — вместо мелких появлялись большие, выпуклые.  Прошло немало времени, прежде чем фестралка довольно откинулась, всё ещё сжимая неизвестно когда взявшуюся наждачную бумагу. Дельфин вышел почти живым — с его тела низвергались брызги воды, а сочетание линий придавало объём работе. На счастливое выражение мордашки без улыбки тоже нельзя было смотреть.

Вы наверняка спросите меня, почему я так восхищаюсь работой Даймонд? Она же занимается не каким-нибудь хобби. Это — её призвание! У неё есть метка ювелирного дела — так что здесь удивительного? Каждый пони мог бы так сделать, будь у него подходящая картинка на крупе!

Ну...

Эм...

Я и сама не знаю, на самом деле.

Может, просто три года не видела, как другие пони следуют своим талантам?

Или это, наоборот, мой собственный талант подсказывает строить улыбку Даймонд — чтобы она относилась ко мне ещё лучше?

Да, скорее всего, так оно и есть.

Мы просидели ещё двадцать минут, прежде чем Шайнинг расправилась со вторым дельфином. Работа постепенно превращалась в испытание на усидчивость. Уверена, Руби на моём месте успел бы уже раз сто сбежать. Но мне было очень интересно, чем же это дело закончится.

Нашейная цепочка со стилизованным под солнце основанием под камень были подготовлены. Глазёнки-сапфирики дельфинов воцарились на законных местах.

— Остаётся лишь всё соединить, — чуть усталым голосом произнесла единорожка, хватая странные серебряные прямоугольнички.

— Зачем тебе... эти штуки? — спросила я, увидев, как Шайнинг скрепила между собой дельфинов и основания.

Фестралка, не сказав ни слова, загадочно улыбнулась и щёлкнула копытом рычажок.

Прозвучал щелчок, и прямо передо мной вырвался столб огня! Он был не простым — магическим, и очень горячим!

От неожиданности я отпрянула, чуть не свалившись со стула. Даймонд, напротив, быстрейшим образом магией перенесла всю заготовку прямо в огонь. Раз — и прямоугольничек спёкся, скрепляя между собой первого дельфина и основание цепочки. Два, три, четыре — и вот в воздухе завис почти готовый кулон.

— Горелка — штука недешёвая, — заметила единорожка, выключая пламя. — Но очень эффективная. А я смотрю, ещё и эффектная.

Ухмылясь мне прямо в лицо, Даймонд приступила к завершающему шагу. Окутанный аурой селестит вошёл в точно подобранное и подогнанное под него кольцо. Не ослабляя хватки, единорожка выхватила плоскогубцы (нет, она действительно напоминает Пинки. Помнится, та розовая ракета тоже доставала предметы практически из ниоткуда!). Шайнинг закрепила камень в гнезде, загнув странные, торчащие из него стержни — а затем аккуратно спилила-сшлифовала мешающиеся концы.

— Готово!

И это было превосходно.

Роль солнца в украшении играл крупный, сияющий селестит, от которого расходились гравированные серебряные лучи, точь-в-точь, как на кьютимарке Селестии. Выпрыгивающие из воды дельфины касались светила нижними плавниками, и располагались по обе стороны от центра на манер старинного герба. Это роскошное, тяжёлое украшение точно не предназначалось для повседневной носки. С таким только на балы ходить!

— Нравится, да? Можешь надеть, разрешаю, — хмыкнула Даймонд.

— Нет! Не нужен мне этот кулон! Представь только, как я буду таскаться с таким грузом спереди?

— Конечно, не нужен, — полушутливо-полусерьёзно ответила фестралка. — У тебя же нет лишней тысячи битс, чтобы купить его?

— Тысяча?! — ахнула я. То есть, в моих копытах... лежит тысяча битс?!

— Ага. Знаешь, тебе стоило тогда соглашаться на делёж награды. Ходила бы теперь с солнышком на груди...

Я посмотрела прямо в глаза самодовольной Шайнинг:

— Да не нужен мне он!

— Ладно, ладно, просто надень! Посмотрим, как ты в нём смотришься.

Хотела было спорить дальше, но... Это же Даймонд. Легче будет просто пойти на поводу, а потом отыграться за всё хорошее. Да и самой мне хотелось на себя посмотреть. С кулончиком...

Нет, нет, и ещё раз нет! Сколько раз повторять-то? Не! Ну! Жен! Просто... интересно. А вы что подумали?

— М-да, он и впрямь на тебе ужасно смотрится, — засмеялась Шайнинг. Цепочка, как и камень, была рассчитана на взрослую пони с нормальным ростом, и кулон болтался где-то между коленками. — Хотя сама идея неплоха. Роза, тебе бы замечательно подошёл кулон поменьше, с красным камнем, под цвет твоих глаз! Хочешь, сделаю тебе такой?

— Не стоит, — отмахнулась я.

Единорожка, чуть поколебавшись, неуверенно продолжила:

— Вообще, в нашей семье есть традиция. Каждый ребёнок — не важно, какая у него метка и кем он хочет стать — должен сделать хотя бы одно украшение вместе с старшим родственником. Я бы тебе предложила — но ты понимаешь, для ювелирной работы нужен рог, а ты — пегаска.

Внутри меня вдруг всё ярко вспыхнуло.

— Но это вовсе не значит, что у тебя и шанса нет! — затараторила Даймонд, заметив изменения в моём лице. — Ювелирами изредка становятся и пегасы, и земные пони...

— Ты видишь на мне метку ювелира? — едко бросила ей.

— Нет, но...

— Зачем тогда пытаться? Пусть каждый пони занимается тем, чем должен.

Высказаться оказалось недостаточно — внутренности всё ещё кипели, и я решила прибегнуть к старому доброму способу снятия стресса.

— Я начну приборку? Для неё ведь рог не нужен, не так ли?

Шайнинг не ответила. Даже не стала оборачиваться в её сторону. Пусть дуется, сколько хочет.

Не время хандрить и злиться! Крылья раправлены, гордая осанка, метёлка в копыта и поехали!

Раз-два, раз-два, раз-два, раз...

— К-Кэндл?

— Ну что ещё? — Недовольно, чуть не упав повернулась к ней. Единорожка уставилась на меня так, словно бы не верила собственным глазам:

— Ты так прибираешься?!

— Да, — посмотрела вниз и показательно пару раз взмахнула метлой. — Так гораздо быстрее.

— Ты же стоишь на задних копытах!

— Бывает, — ухмыльнулась я. — Балансирую крыльями и хвостом. Научила бы тебя, но у тебя же крыльев нет.

Радостная, готовая ответить Даймонд вдруг помрачнела и вернулась к станку. Хэй, да ты чего? А где же твоя извечная улыбка?

Ну и ладно. Сейчас Шайнинг обернётся и пошутит — она всегда так делает! Нужно просто подождать.

Сейчас.

Сейчас?

...

Я всё смотрела и смотрела вперёд, не теряя надежды. Но из-за сиреневой спины доносился лишь шум напильника.

— Даймонд, я...

— Хочешь извиниться? — мрачно ответила единорожка. — А толку? Ты вообще когда-нибудь думаешь о других? То Софт расстроила, то маму, то меня! Если бы ты раскаивалась в своих поступках, ты бы хоть немного задумывалась, но нет, ты по-прежнему заботишься только о себе!

Дискорд.

Кровь резко зашумела в ушах.

— О, а теперь ты меня послушай. Знаешь, что? Лучше быть умной эгоисткой, чем доброй идиоткой, как ты, — зашипела ей в ответ. — Сама-то ведь думаешь обо всех подряд, а потом ревёшь, как двулетняя кобылка, сидя на газоне! А ещё лучше — лежишь две ночи подряд с пятном на груди!

— Ну, знаешь...

— Девочки! Что здесь происходит?

Я повернулась в сторону двери, не обращая внимания на дикий стук в голове. Эмеральд, переступив передними копытами через порог комнаты, нахмуренно смотрела на нас.

— Немножко выговорились, спустили пар, — неожиданно легко заговорила Даймонд. — Если честно, тут я виновата. Спровоцировала Розу, задела больную тему — и понеслась.

— Но вы...

— Конечно же! Роза, мир?

Убедившись, что глаз не дёргается, я повернулась к фестралке. К Шайнинг не вернулась улыбка, но протянутая навстречу, не напряжённая нога ясно говорила о готовности пройти на мировую. Да и вид у единорожки в целом был доброжелательный. Поверьте, я знаю, как выглядят пони, всем сердцем желающие наброситься на тебя с голыми копытами!

— М... Мир, — не испытывая судьбу прошептала, пожимая ногу Даймонд и как можно быстрее отворачиваясь.

Мне нужно успокоиться... раз-два. Я не знаю, смогу ли я себя проконтролировать, если Тендер устроит очередной допрос... раз-два. Просто буду работать. Работать и думать.

Раз-два.

---

Раз-два.

Как же я её ненавижу.

Восемнадцать стеллажей впереди. Я потрачу на них ещё один час. Будет шесть. Затем уроки — два, восемь. Ляганные круги Вермилии — три, одиннадцать, если она, конечно, ещё чего-нибудь не прислала. И план рогатого кретина — три, два ночи.

Так не пойдёт.

Как же хочется кофе.

Подумать только, как пони раньше жили без этого божественного напитка! Хорошо, что перевозки из Седельной Аравии стали регулярными, и цена на него резко упала.

Раз-два.

Да, так я и поступлю. Закончу с полками, выпью пару кружек кофе и прогуляюсь полчасика. Прогулка снимает усталость ещё сильнее, чем кофе, поверьте! Хоть не свалюсь с усталости на полпути, и не придётся выслушивать крики от Тирека. А то и от Вермилии.

Надо только покончить с уборкой, только и всего.

И как же я её ненавижу.

Раз-два.

— Ого! А я-то думаю, кто это всё время исполняет мою работу!

Я несколько секунд тупо вертела головой, пока прямо перед собой не заметила незнакомого седого земнопони с сине-серой шёрсткой. Так, а какая у него метка? Швабра? Селестия, что за убожество.

— Больно надо, — убедившись, что рядом нет Спаркл, пробурчала я. — Забирай, работай.

Пока уборщик шёл за метёлкой я, не теряя времени, вышвырнула на стол папку с чертежами. Если успею доделать начатое реверсирование круга зарядки, будет здорово. Вряд ли, конечно. Опять придётся копаться в рунниках, чтобы через двадцать минут поисков заметить нужный символ на первой странице!..

Ну Дискорд!

Я схватилась за голову, пытаясь унять боль и стук. С каждым днём оно становилось только хуже.

Ненавижу.

— Ты выглядишь нездорово.

Относительно легко натянув улыбку, я подняла взгляд на незнакомца. Тот, отложив веничек, полунахмуренно оглядывал меня.

— Вовсе нет! Чувствую себя замечательно!

— Недосыпаешь?

Копыто само по себе потянулось к глазам. Я же убеждалась: синяков не было видно! Или косметика стёрлась (которую я ненавижу так же, как... хотя нет, с ней точно ничего не сравнится)?

— Да всё со мной хорошо! Чего тебе надо от меня?

— Ничего, — земнопони вытащил стул из-за соседней парты, уселся на него и пожал плечами. — Просто кажется мне, что ты несчастлива. Будто бы слишком много на себя взвалила.

А, может, он как Пинки? Это розовое средоточие безумия тоже меня чуть не раскусило. С тех пор держусь от неё как можно дальше и стараюсь не попадаться на глаза.

А с этим остолопом что делать?

Взгляд снова скользнул на метку.

Ну что мне этот простой уборщик может сделать? В худшем случае мне будут верить больше, чем ему. А ещё я давно ни на ком не спускала пар.

— О, я буду счастливой, — злорадно отрезала я. — Нужно просто немного потерпеть, и я стану самой счастливой пони на свете. В отличие от тебя, прожигающего свои дни за уборкой школы.

— Мм, — земнопони неожиданно улыбнулся. — Ты должно быть, думаешь, что я неудачник? Что я бросил свои мечты и застрял на одном месте?

— А разве не так? — в голосе появилась ядовитая усмешка. — Какой ещё пони в здравом уме будет работать уборщиком? О, только такой, как ты.

Давай. Разозлись, засожалей. Я хочу увидеть, как ты плачешь.

— Вот именно! Не хочешь послушать, как я до такой жизни докатился? — шутя, спросил уборщик.

Я пожала плечами, и старик тут же пустился в рассказ:

— Итак. Давным-давно, будучи ещё жеребёнком, я очень сильно хотел найти свою метку. И, как ты можешь видеть, получил — он хлопнул себя по боку, — хотя и совсем не такую, какую хотел бы. Помню, многие надо мной смеялись. Дескать, этот пони достоин только ползать по коридорам с тряпкой! Ух, и сильно же я на них обиделся! Я решил доказать всем, что могу сделать больше!

Шум в голове угасал по мере того, как я слушала его историю:

— И показал ведь! Сдал экзамены, поступил в институт Филлидельфии и, в конце концов, стал начальником бригады по укладке железнодорожных путей. Я даже работал над прокладкой пути от Кантерлота до Ванхувера! Представляешь, сколько пони каждый день проезжает там, где я с ребятами когда-то укладывал рельсы до седьмого пота?

Я отложила в сторону чертежи и устало посмотрела на распинающегося о прошлом уборщика:

— Но я никогда не был счастлив. Жалко, что не ушёл оттуда раньше. Работа приносила мало радости, да ещё и была тяжёлой. И вот однажды я сел и задумался: а что мне нужно для счастья? Я вспомнил, что всегда умел находить общий язык с жеребятами. Нравилось даже наблюдать за ними — как они играют, спорят, жалуются на уроки или просто беззаботно бегут домой. Своих у меня не было — как и особенной пони, да и поздно было её искать. Так что я решил плюнуть на гордость, на накопленные деньги купил домик в Понивилле и устроился уборщиком в школу.

Земнопони с улыбкой посмотрел на меня:

— Тогда я понял, что всё это время убегал от собственной судьбы. Я будто бы заново родился! Всё, чего мне всё это время не хватало, получил в мгновение ока. Я даже договорился об организации пары кружков по интересам, которые бы мог вести в свободное время. Вот ты меня не знаешь, верно? А я тебя видел, и не единожды! И я крайне возмущён тем фактом, что ты ни разу не пришла в наш шахматный клуб! Думаешь, слишком крутая для простых смертных?

Спустя пару мгновений я поняла, что он имел ввиду мою метку. Какое счастье, что она выглядит в форме обыкновенной ладьи!

— Нет, просто у меня нету времени.

— И вот, что я хочу сказать, — взмахнул копытом уборщик. — Я не советую тебе повторять мой путь — в конце концов, не каждого устроит такая простая судьба. Но что действительно важно — это то, чтобы ты занималась делом, которое приносит тебе счастье! Вот!

Я слепо перевела взгляд с земнопони на листы бумаги перед собой.

Счастье?

— Я же говорила. Я стану счастливой. У меня есть цель и план, которым я следую, и в конце лежит лучшая награда. Оно целиком того стоит.

— Ну, — незнакомец схватил метёлку, — только не загоняй себя как сегодня, хорошо? И приходи к нам в шахматный клуб по субботам с двух до пяти. Меня, кстати, Пейдж зовут. Пейдж Кавер.

— Коузи. Коузи Глоу.

Следовать за счастьем, говоришь?

Каждый сам устанавливает своё счастье. Слабые довольствуются малым. На их мечты смотреть смешно, как и на откровения Пейджа. Я не такая. Я — сильная. Я смотрю на вещи здраво. Я возьму то, чего достойна благодаря своим качествам и метке, и ни один пони не встанет на моём пути.

После того, как разберусь с работой Вермилии, конечно.

Ненавижу.

---

— Роза! Не лезь под копыто, пожалуйста, здесь я потом сама приберусь!

— Хорошо.

Отвлечённая Тендер вернулась к станку, а я с чистой совестью убрала метёлку на место и уселась на свободный стул, наблюдая за работой матери и дочери.

В голове творился сущий кавардак. Луна, фестралы, камни, Даймонд, не к месту вспомнившийся уборщик — всё это перемешалось в голове в единый тугой клубок, не дающий подумать ни о чём другом. Мозги не работали... но и злость отступила, спасибо и на том.

Полоска лунного света потихоньку сползала со стола, а я всё слушала и слушала спокойное вжиканье напильника.

— Даймонд?

— Мм?

— Слушай... Помнишь, сегодня Луна и ты говорили о каком-то письме?

— Да, оно лежит у мамы в семейном альбоме. Хочешь, покажу?

— Нет, не сейчас. Ты тогда сказала — "будто кто-то решится на такое". На что?

Копыто Шайнинг с напильником замерло. После небольшой паузы единорожка с дрожью в голосе продолжила:

— Она... Она предлагала обратное превращение, Роза. Снова сделать нас дневными пони. Ужас какой-то. До сих пор не представляю, как бы я жила, если бы заклинание сняли. Это же как... неотъемлемая часть меня. Мы тогда сильно перепугались, думали, что Луна хочет нас всех перевоплотить без нашей воли, но — как видишь — урок прошлого она усвоила очень хорошо.

— Мгм, — промычала я. Комок мыслей окончательно превратился в чугунный неподъёмный шар, и под его тяжестью опустилась голова.

Я могла хотя бы попробовать?

Ноги сами понесли меня куда-то в сторону.

— Эй, что ты делаешь? — окликнула меня Даймонд.

Прекращая рыться в кучке необработанных камней, но не поворачивая тяжёлой головы, ответила:

— Ищу красивый камень. Для ожерелья, или кулона, как там его зовут. Я подумала — может, когда-нибудь потом, ты захочешь и мы всё-таки сделаем вместе...

Вдруг меня обняли со спины.

— Зачем потом? Давай сейчас!

Шайнинг нежно повернула меня к себе. Как она прошла сквозь всю комнату столь тихо и незаметно?

Вздох.

— Ладно. Пойдём?

— Да! Я лишь найду самый подходящий, хорошо?

Даймонд, забрав какой-то мелкий камень из кучи, расчистила своё рабочее место и посадила меня за станок.

— Итак. Давай сначала закрепим его в держателе... Нет, этот винт крутить не надо! И этот тоже! Вот он, сверху, видишь, лапки раздвигаются? Замечательно, клади его туда. Теперь можно закручивать обратно...

— Кто ж так кладёт-то? — раздался сбоку недовольный голос. — Ты бы ещё сильнее вправо наклонила! Целый миллиметр теряешь!

Я чуть повернула голову вбок. Оказалось, что Тендер тоже решила присоединиться.

— Надеюсь, вы не против? — словно бы извиняясь, спросила она. — Помогать впервые работающей пони всегда весело! Шай, помнишь, как ты садилась за станок десять лет назад?

— Едва ли, — почесала затылок фестралка.

— Забыла, что ли? Ты же тогда чуть не угрохала зажимы! Вроде бы маленькая единорожка была, а как на силу посмотришь, так настоящая земная пони, вся в отца! А свою первую диадему ты Розе не показывала?

— Нет, — Даймонд начала отчаянно краснеть.

— О-хохо, а стоило бы! Роза, главное, не волнуйся, — Эмеральд приблизилась ко мне. — Если что, мы тебя подстрахуем. И даже не думай, что у тебя плохо получится. Поверь, чтобы сделать что-то хуже той диадемы надо очень постараться!

— Ага, вот я и постараюсь, — пессимистично ответила я.

— Так, не отвлекаемся! — пресекла диалог Шайнинг. — Теперь, когда мы закрепили камень, можно идти дальше. Возьми в копыто напильник, только немного по-другому... Да, вот так хорошо!

Вокруг наконечника ручки появились сразу две ауры — фиолетовая и чуть-чуть, с краешка, тёмно-зелёная. Единорожка подхватила копытом мою ногу и шепнула:

— Всё! Начинай шлифовать!

---

Отложив "Основные циклы" и подтолкнув под себя подушку, я всё же не удержалась от того, чтобы ещё раз взглянуть на надетый кулон.

Как я и хотела, он был совсем маленьким. На тонкой цепочке висел простой, небольшой кружок, в который и был встроен камень.

Алый сердолик. Хэйзы никогда не использовали его в качестве главного камня, но и я, и Эмеральд с Даймонд негласно решили, что подходит он как нельзя лучше. Недорогой — не бьющий по карману семьи, не вызывающий зависть у других пони и смущение у меня. Неяркий — не утягивающий излишнее внимание, но красивый и прекрасно гармонирующий с цветом шерсти и глаз. Простой в обработке и нетребовательный к ошибкам. Впрочем, даже тут я умудрилась пролететь — как бы Даймонд с Эмеральд ни контролировали процесс, моё шатающееся ходуном копыто сделало своё дело. В итоге овал вышел немно-о-ожечко неровным. Ну... да, настолько же, насколько я — хорошая пони. Хех.

Я отпустила цепочку. Камень мягко упал на шёрстку.

На самом деле, в чём-то Пейдж был прав. Нет, моё счастье придёт лишь с короной, до которой мне предстоит ещё многое преодолеть. Но постоянно загоняться действительно не стоит. Кто сказал, что на пути к счастью я должна исключительно страдать? Я могла бы расслабиться, даже повеселиться — и я могу это сделать, потому что достойна этого.

Так что я не стану срываться с места по первому зову судьбы. План Новы потихоньку готовится, отомстить Твайке я всегда успею. Почему бы не пожить в своё удовольствие и не понаблюдать за мимолётным счастьем Хэйзов? Кто знает, может, я даже увижу его закат. К тому времени уйти страшно не будет.

Взглянула на часы. До сна ещё куча времени! Здорово, значит, точно успею дочитать главу про замыкания Кловер. Совсем их забыла — а ведь для ритуала они как пить дать понадобятся...

10. Дела давно минувших дней

ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!
Из сюжетных соображений прошлое Коузи пришлось немного изменить:

Родители Коузи (Флэйм и Вотчер) погибли не от разрушенной плотины, а от завала в шахте. Соответственно, изменилось место их работы. Остальные моменты остались неизменными (профессии родителей, истории Коузи из школы) или претерпели косметические исправления.

На момент выкладки главы (11.01.2021) эти изменения ещё не созданы и не внесены (работа в процессе).

Автор заранее просит прощения за «реткон», но такова цена за любую работу-процессник. Надеюсь, это не испортит впечатления от и так непростой главы «Дела давно минувших дней».

Примечания из текста с звёздочками:
*ПИНМ — после Изгнания Найтмер Мун. Если есть более элегантная формулировка — предлагай, не бойся.
**Бархатная Хватка — заклинание-"телекинез". От обычного отличается тем, что можно безопасно переносить любые предметы, не боясь повредить их магией (необходимо при работе с чувствительными к магии вещами или с особой дрянью, действующей на пони даже сквозь телекинетический захват).

Было душно. Я дёрнулась, чтобы вырваться из окружавшей меня темноты — но безуспешно. На секунду почудилось, что вокруг снова непроходимая каменная стена.

Нет, нет, НЕТ!

Попыталась шевельнуть копытом — и оно прошло насквозь, упёршись в что-то мягкое.

Это не камень, того копытом не проткнёшь. Всё хорошо. Я в безопасности...

И в это же мгновение, словно бы оно только и ждало моей секундной слабины, меня утащило вниз, во тьму.

---

Ветер гнал по небу облака.

Вода плескалась в ущелье.

Солнце освещало груду камней, появившихся после той ночи. Взгляд упал на маленькую ромашку, чудом оставшуюся в живых. По обе стороны от неё лежали огромные булыжники. Ещё бы чуть-чуть, и...

— Коузи? Что ты здесь делаешь?

А. Он всё-таки решился спросить.

— Сижу. Жду, пока не уладят все бумаги и не отправят меня далеко-далеко. Тебе-то что?

— Почему ты не дома? Разве Санбрайт не должна была за тобой приглядывать?

— У неё есть магазин, в котором она должна работать, — я повернулась к Стилу. — Я и так там просидела до самого обеда. Потом улизнула. Ну, подумаешь — пришла гулять сюда, а не во двор к соседям! Кому-то от этого станет плохо?

Земнопони оставил тачку и вздохнул.

— Коузи, ты ничего не исправишь, просто сидя на одном месте. Мне больно это говорить, но...

— Их не вернуть. Я понимаю. Просто это всё...

Подняла глаза на обвалившуюся шахту. Завал был жутким; до сих пор разрыли лишь небольшую часть прохода и, скорее всего, до конца его так и не разроют.

— ...так глупо.

Стил ничего не ответил.

Я и сама не знала, почему до сих пор сижу здесь.

Где-то упала капля воды.

Парящая птица ринулась вниз, скрывшись за хребтами.

Ветер поменялся — вместо тёплого южного задул холодный западный, а я всё ещё сидела, уставившись в никуда.

— ...полагаю, никакого преступления здесь нет...

Резко повернула голову в сторону шахты. Наконец-то, стражники вышли оттуда!

Я вскочила на ноги и стрелой помчалась наперерез к ним.

— ...нужно будет лишь составить необходимые бумаги, найти ответственных и закрыть дело...

— Мистер Валор Вотердроп?

— А? — молодой земнопони, стражник, повернулся ко мне. — Ты кто такая? Что ты здесь делаешь, ты же жеребёнок?

— Я лишь хочу узнать, что на самом деле произошло в шахте. Это всё, что мне нужно. После я сразу же пойду домой.

— А с какой стати я вообще должен тебе, незнакомой кобылке, что-то рассказывать? — сморщился Валор.

— Может, потому что она — дочка погибших? — вмешался Стил, толкавший нагруженную углём тележку.

— Правда, что ли?

— Да, — холодно ответила я. — Коузи Глоу Софт. Удивительно, что вы не знали, кого у себя приютила ваша сестра — Санбрайт Вотердроп.

— Она... да?

— Да, — передразнила его. — И про вас она же рассказала.

"Очень самовлюблённый и эгоистичный пони", — сама собой отметила я. — "И как его только в стражники взяли?"

— Ну... Тогда объясню кратко. То, что мы успели разобрать, — Вотердроп махнул копытом назад, — ясно показывает, что балки обвалились под весом пород. По характеру обломков догадались, естественно. Либо ошибка в расчёте сил давления, либо неправильный подход к имеющимся горным породам.

— Этого не может быть, — отрезала я.

— Почему же?

— Мой отец... Вотчер работал над этими проходами. Он проектировал подъёмник, рельсы, подпорки. А Флэйм была геологом, она как никто другой знала, какой именно подход должен быть применён!

— И что? Это ничего не доказывает!

— Мои родители не могли ошибиться. Они были очень ответственными пони, и любили свою работу!

— И что же, по-твоему, ещё могло там произойти? Какой пони в здравом уме захочет обвалить шахту? Или, хочешь сказать, твоих родителей кто-то хотел убить? И решил сделать это таким нелепым образом? Сама-то подумай!

Сказать мне было нечего. Я не знаю, почему это произошло, но не верю, что всё обстоит именно так! Не верю!

— А что же они делали в шахте так поздно?

— Замечательный вопрос, — брякнул Валор. — Но, насколько я смог понять, они постоянно задерживались на работе... Хэй, да ты ж сама всё это подтвердила!

— Я говорила лишь, что они любят работу, а не задерживаются на ней...

— Поверь, это одно и то же, одно-и-то-же! — довольно повторил стражник, гордо выпрямляясь и разворачиваясь. — В общем-то, пострадали из-за собственной неосторожности. И хорошо, что кроме них, внутри никого не было — а то бы с собой забрали, безответственные...

— Не смей так говорить о моих родителях!

Уже зашагавший прочь Вотердроп удивлённо оглянулся.

— Знаешь, факты говорят об обратном...

— Твои факты — полная чушь! Я докажу, что всё было не так!

— Ты? Пустобокая дошкольница против начинающего, но успешного и самого молодого стражника Фрости Фоллз?

— Я в школу хожу!

— Не смеши меня, — он пропустил мои слова мимо ушей. — Ты ничего не докажешь, потому что и доказывать здесь не...

— Валор! — второй стражник закончил расспрашивать рабочих и незаметно вернулся. — Что ты тут за балаган устроил?

— Не поверишь, Твиз! Эта кобылка считает, что мы плохо проводим расследование!

— Не «не плохо»! Идёте по неверному пути!

Твиз устало посмотрел на меня, затем — на своего товарища и тяжело вздохнул.

— Святая Селестия... пошли уже отсюда. Наша работа ещё не окончена.

— Но осталось совсем немного!

Я смотрела вслед уходившим жеребцам, чувствуя, как внутри закипает полузабытое чувство злости.

— Коузи, ты же не...

— Нет, Стил. Я им всем докажу.

— Ясно. Даже не стану тебя отговаривать, — прокряхтел шахтёр, вцепившись в тачку. — Только, ради Селестии, не лезь в шахты одна, заблудишься за десять шагов!

— Идёт!

Преисполненная решимости и не обращая внимания на покачивающего головой Стила, я бросилась к завалу.

---

— Вот! Вот ещё один подозрительный предмет! Нашла около завала! Подумай, что он только может здесь делать?

Стил со вздохом оторвался от тачки и посмотрел на с трудом вытащенную из-под камня железку.

— Это обломок лома. Самый обыкновенный инструмент. Ничего подозрительного.

— А это? Это что?

— Блок... Святая Селестия, откуда ты его взяла?!

— На земле валялся...

— Его же наверняка сейчас ищут, он для замены старых нужен! Немедленно верни его на место!

— Я... забыла, где он лежал. Подожди! — крикнула простонавшему и собравшемуся уходить земнопони. — Тогда скажи: откуда в угольной шахте возьмётся это?

— Геокварц? — он взглянул на маленький фиолетовый кристаллик, лежащий на моём копыте. — Он тут во всех породах встречается. Мы уголь добываем, а кристаллы просто походя попадаются. Здешние горы ими богаты. В Корн Клифе есть настоящий геокварцевый рудник, там его добычу ведут.

— А что же они делают здесь, на земле, если они в породах...

— Да потому что никому они не нужны, кристаллы эти! — Стил начал злиться. Неудивительно: я к нему подходила с разными вопросами... эм... сколько раз? — Под копытами валяются, и пинают их все кому ни лень. И, вообще, хватит уже ерундой страдать! Ты же не стражница, чтобы вести расследование! Час бегаешь, и ничего дельного не нашла, а Санбрайт наверняка начала волноваться!

— Потому что не может быть, чтобы мои родители были виноваты!..

— Всякое случается, Коузи. Иди лучше, пока сама в какую-нибудь передрягу не попала. А то или дома получишь, или здесь потеряешься, — Стил вновь отправился за углём.

Я проводила его взглядом и, хмыкнув, скользнула в кусты.

Ну уж нет. Так просто я точно не отступлюсь. Перерою всё вокруг, но докажу им!

---

Изнывая от жары, я еле доползла до своего импровизированного штаба расследования. Ещё один тяжёлый обломок рельса присоединился к собранным уликам. Порылась в сёдельных сумках — достала прихваченный из дома Санбрайт пирожок с капустой и задумалась.

В небольшой пещерке, расположенной за удобно растущими густыми кустами, собралась целая куча подозрительных предметов. Железки, деревяшки, пуговицы, камешки — всё, что хоть сколько-нибудь выделялось из окружающей обстановки. Пожалуй, столько улик ни один сыщик не собирал. И теперь — судя по книгам, что я читала — мне удастся воссоздать события той ночи!

Я надеюсь на это, во всяком случае.

---

Ничего.

Битый час я совмещала между собой обломки; пыталась связывать их с местом нахождения; угадывала их предназначение. Бесполезно. Расследование продвинулось ни на шаг.

Постепенно я начинала терять веру в себя. Что же это получается? Я что, хвастунья? Не могу сделать то, что сказала?

Не выдержав, я опустила голову вниз, и...

Что это?

Я схватила знакомый розоватый кристалл — но этот был куда крупнее предыдущего. Геокварц. Они здесь постоянно попадаются, да?

Но что он делает здесь, вдалеке от пути, по которому шахтёры отвозят уголь?

Я чувствовала, как уверенность возвращалась ко мне. Бодро вскочила на ноги, огляделась по сторонам — и заметила невдалеке характерный отблеск. Может, кристаллы выведут меня на верный путь?

Не попробую — не узнаю!

---

Кажется, я заблудилась.

Во всяком случае, эта лощина была совершенно мне незнакома. Ну, я могла бы взлететь и вернуться к шахтам без особых проблем — но бросать дело на полпути не хотелось.

Я заметила, что кристаллы не попадались повсюду, как должно было быть при их естественном происхождении. Они лежали вдоль дорожки, еле различимой по помятой траве. Я следовала ей, как могла — терялась, блуждала, возвращалась и снова выходила на неё. Уверена, если пойти к шахтам напрямую, добраться до них можно за минут пятнадцать... но вот в какой они стороне, я не имела ни малейшего понятия.

Вдруг впереди, в деревьях, забрезжил просвет. Не раздумывая, я бросилась к нему напролом, сквозь кусты.

На большой поляне, спрятанной в окружающих её скалах, разместилось множество ржавых, полуразваленных строений. Она чем-то напоминала шахтёрский городок — только шахт нигде не было и в помине. Похоже, что это был заброшенный склад.

Я почти вынесла копыто из кустов на свет, как вдруг резко замерла.

А вдруг здесь кто-нибудь есть? Что, если это место только кажется пустынным? Вполне возможно, что прямо сейчас за мной следит какой-нибудь злой пони! В книгах всегда такие безопасные места и оказывались ловушками!

Я начала оглядываться по сторонам и прислушиваться, но не заметила никаких признаков пребывания пони. Только пели какие-то птицы и шелестели деревья.

Выскочила из кустов... и жуткий треск раздался за моей спиной. Ветки! Коузи, какая же ты балбеска!

Тяжело дыша от испуга, я вжалась в первую же попавшуюся кирпичную стенку и приготовилась услышать тяжёлый топот копыт преследователей. Но стук сердца постепенно успокоился, дыхание замедлилось, а тревогу так никто и не поднял. Видимо, за этим местом и впрямь не следят.

Гораздо смелее я выглянула из-за стены. На пыльной площадке не было ни души. Тогда, оставив всякий страх, я принялась за исследование местности.

Место так и веяло стариной. У многих зданий двери были не запреты, и я смогла заглянуть внутрь. Помещения либо были пустыми, либо содержали с десяток коробок со старым барахлом. Я измазалась в пыли, но проверила все, до которых могла дотянуться!

Хуже было с теми зданиями, на которых висели ржавые замки. Проникнуть удалось лишь в парочку — через дыры в крыше, в остальные пришлось заглядывать через окно. Но и там не было ничего интересного. Только больше коробок и странные, грязные части механизмов.

И едва я изучила половину зданий, как моё внимание привлекло одно крайне подозрительное строение.

Внешне оно не отличалось от остальных — такое же старое, такой же грязное, запертое на такой же ржавый замок. Но перед дверьми склада виднелись многочисленные следы пони. Да и не только их! Две полоски кричали о том, что тут проехалась повозка.

Взлетела, чтобы проверить здание на наличие дыр...

Дискорд!

В домике не было ни окон, ни отверстий, даже самых маленьких. Я не могла заглянуть внутрь — не говоря о том, чтобы пролезть. Но, кажется, чтобы узнать, что находится в этом домике, пробираться внутрь мне и не понадобится.

Рядом с дорожкой из отпечатков копыт, там, где начинался лес, поблёскивал кристаллик геокварца.

Есть!

Вот, а Валор что говорил? Что ничего у меня не получится, да? Ха! Да я уже сделала больше, чем он!

Но, на самом деле, всё ещё мало что понятно. Почему кристаллы отвозят именно сюда? Откуда их берут, если добывают на шахте именно уголь? Что делают с ними потом — не оставляют же пылиться на старом складе, не так ли?

Да и, вообще, к чему все эти заморочки? Разве нельзя просто добывать геокварц в открытую, зачем делать это тайно?

Ничего! Я и это разгадаю, время всё ещё есть. Нужно всего-то сделать передышку, вернуться к Санбрайт и...

Упс.

---

— Коузи! Ты вела себя, как малолетняя кобыла...

Да, чего-то подобного стоило ожидать.

-...я весь город галопом обскакала, лавку пришлось закрывать...

Ну, я же не из праздности этим занималась. Ради дела.

-...А если бы с тобой что-то случилось? Разве я смогла бы прийти к тебе на помощь?

Да знаю я, знаю!

— У меня было дело! — не выдержала и сорвалась на земнопони.

— Какое-такое дело?

— Очень важное и нужное!

— Настолько, чтобы сбегать из дому?

— Да!

Санбрайт сморщилась и приготовилась разразиться очередной тирадой, как входная дверь отворилась:

— Привет, сестрёнка!

— Валор? Уже вернулся? Что-то ты сегодня быстро.

— Ага! Всю работу переделал, почитай, в одиночку! И немало ведь её было! Чем занимаешься?

Брат с сестрой обнялись. Я специально встала и подошла прямо к лицу земнопони. Через пару секунд мечтательное выражение на нём сменилось на недоумённое:

— Коузи? Что ты здесь... Ах, точно, она ж теперь у тебя живёт, да, Санбрайт?

— Да, — простонала в копыто сестра. — Вот, отчитаю её, и отведу спать.

— А за что?

— Так убежала от меня на целый день, шутка ли?

— Ага, в расследование своё играла?

— Какое ещё расследование?

Это не ИГРА!

Я хотела было в крике им ответить, но в самый последний момент что-то меня остановило.

Я ведь хочу продолжать расследование, так? А дадут ли мне это сделать, если узнают? Ещё чего! Станут следить не смыкая глаз! Нет, говорить им ни в коем случае нельзя!

А что насчёт Валора? Он стражник, всё-таки, да и сам ведёт это дело... Может, рассказать ему о находке? Взрослые ведь смогут раскрыть этот секрет лучше меня, да?

Я ещё раз посмотрела на самодовольное лицо земнопони.

Нет, только не этот стражник. Валор попросту не выслушает меня. Расскажу о находке — и он только рассмеётся, объявит её "несущественной" или, того хуже, выдумкой!

— Так где ты была, Коузи?!

Ай! Что мне сказать? Неужели лгать? Я не люблю лгать, всё время нужно помнить о вранье! Утаивать истину — да, но не говорить неправду!

...

Зараза!

— Я... После разговора с вами я поняла, что наговорила глупостей, — обратилась к Валору. Стражник зарделся и поднял нос. — Хотела вернуться домой, но по пути встретила подруг. Они шли в поход по уступам, решила к ним присоединиться. Поэтому ты и не могла найти меня, тётя Санбрайт. А вернулись мы только сейчас, и я, как только смогла, так сразу же побежала домой!

Эх, ещё бы и заплакать сейчас — для полного эффекта. Жаль, что сделать так нельзя...

Вдруг у меня защипало левый уголок глаза. Недоумённо потёрла его копытом — на нём осталась маленькая, прозрачная капля. А вот щипание не прошло.

Что за?..

Ай! И второй тоже завёлся, зараза! Ну как не вовремя! Мне ведь нужно ответ додумывать, а не елозить копытами по лицу и...

...

...Плакать?!

— Горе ты моё луковое, — произнесла Санбрайт, поглаживая мою гриву. — Ступай в свою комнату. И, ещё: ты наказана! До послезавтра на улицу ни ногой, будешь знать, как из дому сбегать!

Меня отвели в небольшую комнатушку, служившую спальней для гостей, и закрыли. Не на замок, конечно — его здесь не было.

— Валор? Ты с ней сегодня виделся, что ли? — зашептала Санбрайт.

— Ага! Расскажу — обхохочешься! Но сначала — чай с кексами!

— О чём вы говорили? Ты понимаешь, что Коузи сейчас очень плохо, и мне нужна любая информация, чтобы помочь ей...

— Да это не важно! Не переживай, это я сейчас из её слов понял! Я же стражник, я с ходу все эти штуки узнаю!

— Всё равно, я должна знать!..

— Кексы!

— Святая Селестия, будут тебе кексы! Пошли на кухню!

Когда цокот копыт утих, глаза перестали слезиться. Я смахнула последнюю влагу и посмотрела в зеркало. Обычно после плача остаются красные глаза, чешется нос... Ничего. Моё лицо было в полном порядке.

Хотя, подумалось мне, если бы понадобилось, я могла бы сделать и их.

Стойте! Как это — подумалось? Откуда я это знаю?

Хм.

Попытавшись найти ответ, решила, что лучше будет сконцентрироваться на расследовании. Ну пошли слёзы, да и Дискорд с ними! Главное, что закончилось всё хорошо!

Вернёмся к кристаллам.

Наверняка их добывают и переносят ночью, раз Стил про это ничего не знает! Вот только зачем — по-прежнему непонятно. Эх, почитать бы про геокварц...

Взглянула на книжную полку. "Дэринг Ду и поиски сапфировой статуэтки"? Серьёзно?

М-да. Нужную мне литературу я найду только в библиотеке. Или у себя дома.

Ещё мне понадобится фотоаппарат — собирать доказательства в виде снимков, чтобы передать их страже. У папы, к слову, был фотоаппарат. Он как раз купил его, чтобы ходить вместе со мной и мамой в горы...

Утерев настоящие слёзы, я серьёзно призадумалась. Без всех этих вещей мне не продвинуться дальше, а до заката осталось...

Селестия, полчаса?!

Я заметалась по комнате. Этой ночью запросто может быть перевозка! А вдруг она будет последней? Увидят, что стражники шастают, и закроют добычу? И всё, пиши пропало!

Отступать было нельзя.

Я аккуратно открыла дверь и скользнула в коридор. Копыта утопали в ворсе ковра и не издали ни звука. Прокралась к тумбочке и тихонько привстала на задние копыта.

Ага! Вот и они... ам!

Я схватила в зубы ключи от собственного дома и оглянулась.

На входную дверь падал свет из кухни. Уверена, Санбрайт во все глаза следит за тем, чтобы я не вздумала сбегать от неё во второй раз. Пятый этаж, дескать — другого выхода нет!

Вот только ты, тётя Вотердроп, забыла учесть маленькую деталь.

Я распахнула окно.

Я — пегаска! У меня есть крылья!

---

Крыши домов мелькали под моим животом. Быстро пролетев центр с многоэтажками, я направилась на север, к реке — к дому родителей. Его синюю крышу было видно издалека.

Быстро открыв дверь, я хотела было метнуться в комнату отца, но вдруг замерла. Странное чувство пронеслось — родные стены, в которых я росла, бегала, жила вместе с родителями, внезапно показались такими... чужими. Всё осталось в прошлом; и когда родители... ушли, уют и тепло дома ушло вместе с ними...

Коузи, что ты делаешь? У тебя нет на это времени!

Встряхнувшись, я галопом поскакала вперёд по прихожей.

Седёльные сумки, купленные вместе с фотоаппаратом для похода в горы, и так были на мне. Камеру я нашла в шкафу у отца. Там же увидела кошелёк с парой десятков битс; потянулась за ним, но...

Разве это не воровство?

Хотя, едва ли эти деньги отцу... понадобятся. Мне они нужнее, так?

Карандаш, блокнот для записей — и вот я, утирая вновь навернувшиеся слёзы, ищу книгу с информацией про геокварц. Наверное, "Энциклопедия минералов" подойдёт?

Г, г, г... Галенит, нет... Гвенит, нет... Гематит, нет... Вот оно!

"ГЕОКВАРЦ

Нежно-розовые кристаллы примитивной тригональной решётки, имеющие размеры от 2 до 700 миллиметров. Отличаются от обычного кварца наличием собственного стабильного магического поля потокового характера.

Благодаря своим свойствам геокварц широко используется в производстве новейшей магической техники — ламп, музыкальных установок, камер и т. д. Технический интерес представляют лишь кристаллы размерами более 30 миллиметров, что значительно сокращает его и так небольшие запасы.

Известны лишь два месторождения геокварца — в восточных Кристальных горах и, меньшее, в Драконовых горах. Из-за редкости минерала и его особых свойств его добыча находится под строгим контролем принцесс (включён в приложение 3 "Указа о горных богатствах и их добыче"). Каждая партия извлечённых из земли кристаллов получает особую грамоту — сертификат. Без такого сертификата продажа, перевозка и даже хранение кристаллов становится незаконным..."

Ну конечно же! Теперь нет никаких сомнений, чем занимаются в шахтах по ночам — браконьерство и контрабанда! Почти как у Спэйда!

Из дома я буквально вылетела, чуть не забыв закрыть дверь. Солнце стремительно опускалось за горизонт.

Главное — не попасться никому на глаза, а уж на месте я разберусь!

---

Подбираться к шахтам решила по небу. Даже если преступники и выставят караул, наверняка он будет стоять лишь снизу.

Издалека заметила какое-то шевеление на площадке. Забыв об осторожности, полетела по открытому участку без облаков — но, похоже, это были простые рабочие. Два десятка пони складывали инструменты по местам и, сбиваясь в кучки, шли к городу, к мосту через реку.

Огляделась по сторонам. Зависать на одном месте нельзя! Нужно сделать маскировку, пока злоумышленники не явились.

С большим трудом я оторвала от тяжёлого, серого облака кусок. Он был сырым и холодным, но замены ему у меня тоже нет. В любом случае маскировка получше, чем розовая шерсть.

Усердно работая копытами, вырыла в центре облака ямку. Сделала маленькую щёлочку, сквозь которую можно смотреть или фотографировать. Впрочем, с такой высоты заснять мало что удастся, а спускаться ниже опасно. Одинокое, летящее над деревьями облако точно вызовет подозрения!

Остаётся только дождаться преступников. Надеюсь... аааах, это будет недолго. А то от этой мокрой постели недолго и ангину схватить.

---

— Шевелитесь! Сегодня нельзя медлить!

Ой! Что это? Где я?

Я затормошила копытами и резко подняла голову. В просвете между облаками виднелась луна. Было холодно и сыро.

Вспомнила про события дня и ахнула. Неужели проспала?

Рванувшись в вырытую яму, чуть не выпала вниз головой из облака. Внизу стояло пятеро пони. Двое толкали тачку с кристаллами; ещё один держал в зубах лампу.

Еле сдержав крик радости, я тут же заработала крыльями, чтобы подобраться поближе.

— Это последняя тачка?..

— Да, последняя. Тащи на склад.

Еле успела достать из сумки фотоаппарат и сфотографировать их. Камера громко щёлкнула и с жутким треском вывела фотографию.

Мама!..

Отпрянула от дырки и вжалась в облако. Вдруг кто-то услышал?

Похоже, контрабандисты были слишком заняты перевозкой. Всё, что я слышала — крики "Шевели копытами!", скрип тележки и треск веток. Когда осмелилась выглянуть, незнакомцы уже пропали из виду.

Закинув фотографию в сумку — она вышла не очень чёткой, но уже являлась серьёзным доказательством — я рванула к заброшенному складу, изо всех сил толкая облако.

На месте стояло ещё двое пони. Итого их было семеро.

— Тин... А если нас поймают?

— Не поймают Сайд, — ответила пегаска, глядя на то, как двое подручных ссыпают кристаллы в мешки. Я, пользуясь моментом, вновь потянулась за камерой.

— В шахтах шастали стражники! Они вообще здесь всё вынюхивают!..

— Не паникуй. Не в первый раз приходят. Посмотрят и отстанут.

— Но...

— Закрой рот! Сколько ныть-то можно? — сорвалась преступница. — Ты же сделал всё, как надо? Сделал! Никто ничего не найдёт! Стражники потыкаются и перестанут, и тогда мы снова сможем добывать кристаллы! Просто нужно потерпеть и не высовываться, только об этом и прошу!

— Так, может, не надо отпра...

— Надо, Сайд, надо! Чтобы здесь всё было чисто, понимаешь меня? Что ты так нервничаешь? В прошлый раз молодцом держался, сейчас чего раскис?

— Ничего, — промямлил земнопони, отступая в тень. Странно. Его голос мне показался знакомым.

— Всё, ребята, погнали, — пегаска хлопнула по плечу двух впрягшихся в повозку пони. — Действуйте как обычно.

— Да уж будем, — пропыхтела одна из извозчиков, тяжело трогаясь с места.

— Бывайте, — "лидер" попрощалась с остальными. — Сидите тихо. Когда ситуация наладится, я сама вас позову.

Пони разбежались. Пегаска взлетела — я уж хотела дать дёру, но она всего лишь мягко поплыла над деревьями к югу, в город. А вот повозка поехала совсем в другую сторону, и я, убедившись, что все остальные отдалились, сложила фотографии в сумку и бросилась за ней.

— Ух, и тяжёлая же она, — простонал второй пони. — И чего этим стражникам неймётся? Сейчас бы поспать, или горяченького выпить — а так тащиться в самую сырость через...

— Зато ты получаешь в три раза больше, чем любой другой извозчик, — бодро ответила спутница. — И, вообще, как говорит Тинсель, хватит жаловаться. Тяни лучше, мы на твою сторону съезжаем.

Тащить облако было тяжело и, видимо, бесполезно — обзор преступникам целиком закрывала огромная повозка. Поэтому я не без страха избавилась от него и начала преследовать груз налегке.

Очень скоро поняла, что долго не протяну. Не из-за того, что пони были слишком быстры — мне жутко хотелось спать.

Ну уж нет, я не могу отступать сейчас!

Я пригляделась к тележке. Сзади было не пролезть — внутренности были огорожены занавесью, привязанной к стенкам. А вот верх выглядел достаточно плотным, чтобы выдержать одну маленькую школьницу. К тому же, пегасы весят легче остальных пони. Читала, знаю.

Я бешено захлопала крыльями, чтобы подняться повыше и прицелиться. Если я просто полечу к повозке, контрабандисты меня могут и услышать. А вот если я спланирую...

Поставив широко крылья, начала медленно падать. Триста метров... сто пятьдесят... семьдесят... тридцать... ещё чуть-чуть...

— Лайн! Ну куда ты едешь! Все ямы собрал, вон как телегу пошатнуло!

— Ничего подобного! Моя половина дороги чиста, как мои школьные тетрадки! Это ты наехала на камень, а меня винишь!

— А вот и нет!

— А вот и да!

Воспользовавшись перепалкой, свернулась калачиком, подложив под голову сумку как подушку. М-да, здесь и впрямь трясёт. А ещё ожесточённый спор извозчиков, промозглая погода... Может, то что мне сильно хочется спать, даже к лучшему. Хоть, аааах, мучиться не придётся...

На грубой ткани было неудобно. Но ворочаться я боялась. Услышат — как минимум прогонят, и о расследовании можно будет забыть...

Стойте.

Какое расследование?

Я же — Коузи Глоу.

То есть, я и тогда была Коузи Глоу, но я — не она! Мне двенадцать лет, я еле спаслась из камня, а сейчас прожигаю дни в доме Хэйзов!

Значит, это сон?

Я резко поднялась. Оглянулась — в комнате не было никого.

Позвольте, я же ещё во сне! Какая комната? Что за...

Тут я почувствовала, как в мой сон кто-то пытается пробраться.

Принцесса Луна! Ну конечно же!

Я в панике заметалась. Нельзя, чтобы она увидела меня в таком виде! Тем более здесь! Узнает, что я — та самая Роза Кэндл — всё будет кончено!

Как же проснуться? Думай, Коузи, думай!

Попытки проникновения ощущались всё отчётливее.

Хм... "Каждый пони — хозяин своего сна", так?

Собравшись с силами, я попыталась выкорчевать из своего воображения комнату Даймонд.

Это сработало! Всё вокруг пошло трещинами и осыпалось, явив взору зал несчастной школы Дружбы с злодейской скульптурнлй композицией.

Точно так же я захотела сменить свой облик — как это делала чейнджлинг из школы. Представила, как ненавистная оболочка сгорает, давая место настоящей мне.

Шкура полыхнула нестерпимым огнём. Я попыталась закрыться от него крыльями... Крылья! Они снова с перьями, ура!

От радости я совершенно потеряла контроль над стенками сна.

По одной из них пошёл разрыв, открывая нестерпимо звёздное небо. Само пространство словно изогнулось, смятое просунвшимся синим копытом. Из щели показалась Луна, напряжённая и испуганная.

Мгновение мы смотрели друг на друга...

---

— Роза! Роза!

— А?! Что?

Я во второй раз поднялась. Даймонд с прищуренными глазами сидела около меня. Из окна пробивался слепящий свет.

— Кошмар снился? Ты дёргалась, словно к тебе в дом медвежук ломился.

— Можно и так сказать, — ответила я, украдкой смотря на крылья. Фух, они были с перепонками. Не то, что бы я была этому сильно рада, но облегчение было настоящее. — Я же больше не сплю, да?

— Ага! Ещё и в четыре поднялась, молодец!

Пока я сонно пыталась привести себя в сидячее положение, Шайнинг поплотнее закрыла шторку и принялась рассказывать о планах:

— Сегодня днём мама ходила в школу, узнавала, какие учебники тебе нужны. Позавтракаем, дождёмся наступления ночи и все втроём пойдём в библиотеку!

Я лишь кивнула, всё ещё пытаясь отойти от жуткого сна.

Принцесска всё-таки сумела залезть мне в голову. К счастью, бояться мне нечего. В этот раз она увидела меня лишь на мгновение — может, даже не разглядела толком. А если в следующие разы она будет ломиться также топорно, то я с лёгкостью смогу закрыться, как и в этот раз. Фух, пронесло! Аж гордость берёт, что смогла так ловко обставить плаксу-Луну.

Так, подождите... Шайнинг, что, хотела сказать, что мне сегодня придётся идти в библиотеку вместе с Эмеральд?

Дискорд!

---

Волнения оказались напрасными. Тендер, хоть и шла рядом со мной и Даймонд, предоставила нас самим себе. Тем не менее, оглядываясь по сторонам и задавая фестралке общие вопросы ("А кто живёт в этом доме?"), я то и дело ловила на себе взгляды старшей Хэйз. Чем дальше, тем было хуже. И хотя библиотекарь оказалась очень даже милой пони (почти нас не боялась, всего лишь убежала "заварить чай" пока мы собирали книги), на обратном пути Эмеральд начала буквально сверлить меня взглядом. Не отрываясь.

Я уж начала продумывать в голове список возможных ответов, как...

— Даймонд! Роза!

— Ребята! — крикнула Шайнинг. Я невольно улыбнулась. Это мой шанс на побег. — Откуда идёте?

— Да так, вчера посоветовал тебе зайти в кафе Холли, и подумал, что самому неплохо было бы сходить. Сатин ещё Карпета с его особенной пони позвал, их мы уже проводили... кстати, здравствуйте, миссис Хэйз.

— Доброй ночи, — улыбнулась Тендер.

— Пиллоу, Рамбл, скажите, а вы всё мне показали? — вмешалась я. — Я не прочь прогуляться с вами ещё раз.

— Вообще-то, все интересные места ты уже увидела, — покачал головой пегас. — Кроме причала — но до него минут двадцать топать, да и на что там смотреть? Волны? Спасибо, не надо.

— На самом деле, одно место есть.

— И какое же? Продуктовый магазин?

— Роза, — обратился ко мне Сатин, пропустив мимо ушей подколку друга. — Скажи, ты любишь смотреть на старинные предметы? А, может, мечтала подержать в копытах творения прошлого?

Сбоку раздался протяжный стон:

— Пиллоу, ну только не туда!

Пегас с умоляющими глазами смотрел на друга. Даймонд же... Единорожка не произнесла ни звука, её лицо не выражало абсолютно ничего, но в глазах плескалась жуткая безысходность. М-да. Страдашки Рамбла и рядом не стояли.

Но мне-то какое до них дело? Главное — избавиться от Эмеральд, которая глядит на меня чуть ли не косо.

— Там есть магические артефакты?

— В лавке Хидден Скроллз есть всё! — гордо ответил Сатин. — Но лишь истинный ценитель сможет познать красоту её коллекции. Если ты хоть немного увлекаешься историей, уверен, ты найдёшь с ней общий язык!

— Это вряд ли, — одними губами прошептала Даймонд. Почувствовала, как у меня заколотилось сердце, а внутри прозвенел тревожный звоночек. Даже если Шайнинг от всей души ненавидела смотреть на древности, она бы не стала вести себя так отстранённо.

Это интересно.

— Я не против! Может, найду что-нибудь захватывающее, стоит хотя бы попробовать! Ты же отпустишь меня, тётя Эмеральд?

Единорожка, чуть хмурясь, испытующе смотрела то на меня, то на отсутствующую Даймонд.

— Хорошо, — наконец выдала Тендер. Она всё же не смогла скрыть некоторой грусти. — Шай, пойдёшь с ними, или поможешь донести учебники?

— Роза — моя ответственность. Куда я денусь? — чуть не застонала фестралка.

— Не грустите! Будет весело, поверьте мне! Попробуйте ещё разочек! Все за мной! — Сатин тряхнул гривой и неторопливо поскакал на север.

Рамбл с Даймонд, переглянувшись, лишь молча поплелись за нами следом.

Перейдя улицу Васильков и оставив позади ряд многоэтажек, мы снова попали в мешанину из домов и заборов. Пиллоу, впрочем, на удивление быстро провёл нас сквозь все лабиринты. Статуя основателей, детский дворик с качелями, школа, мостик, перекинутый через реку – и вот показалась кромка леса. Когда бродила с Шайнинг, город казался бесконечным, а в этот раз даже задуматься толком не успела!

— Вот и лавка, — земнопони указал в сторону большого двухэтажного деревянного здания. За витриной красовалась надпись: "Лавка древностей Хидден Скроллз! Сокровища в ваших копытах!" Если хозяйка и пыталась сделать атмосферу повеселее, то прогадала. На фоне нежных бежевых и жёлтых стен соседних домов здание казалось зловещим. Это я вам как эксперт по запугиванию говорю.

Пиллоу толкнул дверь, прозвенел колокольчик. Вспомнив поход к Холли, приготовилась было зажмуриться — но слепящая яркость так и не хлынула. Внутри царила комфортная полутьма.

Совсем маленькое помещение почти полностью состояло из прилавков с безделушками — старинными монетками, ожерельями и украшениями. С краю стёкол виднелся еле заметный фиолетовый блеск — заклинание-сирена доставит много проблем недобросовестным пони. Сбоку стояла пара стульев с табличками "Садиться запрещено!". Не знай, что это за место, подумала бы, что попала в музей: столь тщательно всё было разложено и рассортировано.

— Кристаллы не заряжаем, золото не покупаем, — раздался усталый голос из-за прилавка.

— А это я, тётя Скроллз, — лениво произнёс земнопони. И правда: вставшая оранжевая единорожка средних лет напоминала Сатина по цвету шерсти, чертам лица. Её меткой была фарфоровая ваза — точь-в-точь такая, какую увидишь на картинке в учебнике истории.

— Удивительно: а ведь и двух недель не прошло! Я уж думала, что ты навещаешь тётушку только ради новинок!

— Ну что ты, — Пиллоу и Хидден обнялись. Выглядывая из-за плеча племянника (или кто он ей?), хозяйка заговорила:

— Я смотрю, ты не один... А ты что здесь делаешь?

Радость на лице Скроллз вдруг сменилась на... отвращение, что ли. Действительно, злости не было: было лишь ясно видимое желание вышвырнуть одну единорожку из лавки. Именно её, да. Могу хоть на сто битс поспорить, не оборачиваясь.

А вообще — не очень-то учтиво с вашей стороны, миссис Скроллз.

— Привела сюда свою двоюродную сестру, — глухо ответила Даймонд. — Она любит древности. Может быть.

— Оу, — Хидден перевела взгляд на меня. — Ну... рада тебя видеть. Могу устроить экскурсию по лавке, если пожелаешь.

— Роза Кэндл, — протянула ей копыто, напоминая о базовых правилах приличия.

— Да! Точно! Хидден Скроллз!

Единорожка резко схватила моё копыто и, взмахнув пару раз, тут же отдёрнула ногу обратно. Будто бы ей было противно меня касаться. Это было до ужаса неприятно — но я, конечно же, скрыла настоящие эмоции и изобразила учтивую улыбку на лице.

— Экскурсия, говорите? Мне хотелось бы посмотреть на магические артефакты, если можно.

— А я хочу увидеть новинки, — потянулся Сатин.

— Оружие! Щиты, копья, доспехи! — оживился Рамбл.

— В моей коллекции найдётся что угодно! — гордо сказала единорожка. — Но в прихожей нам делать нечего. Прошу пройти всех вглубь, чтобы посмотреть на действительно интересные экспонаты. Только, постойте...

Хидден захватила телекинезом из-за прилавка полуразобранный кристальный магнитофон, отвёртку с винтиками, журнал "Сделай сам!" и убрала их в ящик.

— Теперь можно начинать!

Уже в дверях в следующую комнату Пайнс вдруг остановился и крикнул:

— Даймонд, ты с нами?

— А? — единорожка оторвалась от разглядывания ожерелья и осоловело посмотрела в нашу сторону. — Да, да, иду.

---

Наше шествие по залам напоминало походы по сокровищницам из книжки про Фэйр Винда. Тьма стояла густая, и Скроллз зажгла лампу, чтобы остальные пони могли видеть хоть что-нибудь. Тем необычнее было ходить мне! 

Я привыкла, что в темноте мне удобно видеть, пусть и в серых тонах, и почти перестала обращать на неё внимания. Но сейчас свет фонаря не давал забывать об обретённых способностях! Было забавно смотреть на щурящегося Рамбла или Хидден, подносящую лампу ближе к вещам — я-то их великолепно видела и без всякого света!

Правда, у этого был небольшой недостаток. Различить, где заканчивался свет и начиналась темень я могла лишь по изменению цветов — а это, как уже говорила, происходит довольно незаметно. Из-за этого я частенько задерживалась, то и дело попадая в потёмки. Шайнинг и вовсе плелась позади, нагоняя нас лишь иногда.

— А это — грифонское копье четвёртого века ПИНМ*, — Скроллз указала на оружие, одновременно отталкивая протягивающееся копыто пегаса. — Оно пришло к нам прямиком из руин города Бикрифт — самого знаменитого торгового города грифонов на берегах Эквестрии. Экипировка регулярных войск. Да, ээ... Рамбл, каждый грифоний город имел при себе вооружённые отряды, а не только стражей. Впрочем, вряд ли они боялись нападения со стороны пони — скорее остерегались себе подобных. В смутное время Грифонии все эти поселения пришли в упадок, конечно.

— Тётя Скроллз, а это что за украшение? Не помню, чтобы оно здесь было в прошлый раз, — Пиллоу указал на аметист, вставленный в странного рода конструкцию.

— А это не украшение, — Хидден безбоязненно взялась копытами за медные стержни артефакта. — Сама не уверена, что это именно такое. Во всяком случае, оно абсолютно безопасно и почти наверняка использовалось в магии — на нём остались характерные следы двухсотлетней давности. Продам Лас-Пегасуссскому магическому университету, пусть сами разбираются...

В моей голове что-то щёлкнуло.

— Это магический накопитель, — выныривая из темноты, влезла я. — Драгоценный камень выступает одновременно в роли резервуара и резонатора, а медный контур — в качестве проводника и, собственно, источника колебаний. Универсальное решение. Проигрывает по мощности любому высшему артефакту и по гибкости — современным накопителям, но для обычных ритуалов его хватит с головой. Сейчас таких уже не делают; уверена, он представляет историческую ценность.

Воцарилось молчание. Все трое уставились на меня с широко распахнутыми глазами, и я, не сдержавшись, покраснела от гордости.

— Ага, моя сестра такая умная. Привыкайте! — прокричала откуда-то из-за стеллажей Даймонд.

— Вау. Спасибо, — сказала Хидден, осмотрев накопитель ещё раз и вернув его на законное место. — Ты только что подняла его ценность на четверть. Даже стыдно как-то, что ты обставила меня в вопросе истории. Может, ещё что-нибудь разгадаешь — из недавно привезённого?

— К слову, о новеньком, — недовольно заговорил Пиллоу. — Мы скоро пойдём смотреть на неразобранное или нет?

— Имей совесть, Сатин, не для одного тебя экскурсия ведётся! Я должна пробежаться хотя бы по самому важному и впечатляющему! Вон, в прошлый раз Рамблу не успела показать даже коллекцию свитков и книг досвирловской эпохи!

— Книги? — как-то странно спросил пегас.

— Да! Более пятисот страниц превосходно сохранившегося материала! Я даже составила перевод — не для всего, правда, но не страшно: я знаю древнепонийский в совершенстве и могу прочитать вам любой отрывок! Вы должны изучить хотя бы копии!

Пайнс нервно заулыбался и затараторил:

— Давайте лучше посмотрим на новинки! Я согласен с Пиллоу, да и вообще, лучше, чтобы ему было интересно! Потому что мне всё равно, вот!

Хидден с надеждой взглянула на меня:

— А ты?

— В этих книгах содержатся магические знания? Забытые или редкие заклинания, ритуалы?

— Нет. В основном история Плоу-сити и старые сказки с песнями.

— Я с ребятами.

Скроллз, тяжело вздохнув, подхватила лампу магией и зацокала в следующую комнату.

Протиснувшись между очередным стеллажом и скучающим Рамблом, я вплотную подобралась к неспешно шагающему земнопони:

— Слушай, а здесь вообще что-то магическое встречается? Как думаешь, найдётся в новеньком?

— На что-то особенное я бы не рассчитывал, — протянул Пиллоу. — Спору нет, в контейнерах, которые Хидден ухватывает с аукционов, может встретиться что угодно. Полгода назад мы нашли настоящий клад из древних кольтцекских монет! Но в основном это самые обыкновенные предметы старины. Может, будет пара-тройка артефактов? Зачем они тебе?

Миновав ещё один стеллаж, Сатин добавил:

— Да и смысл здесь не в том, чтобы найти ценности! Сам поиск — вот что главное! Угадывать, что это — простая заколка или отличительный знак стражей-пограничников эпохи Раскола? Выброшенные кем-то бусы или наследие древности? Попробуй, это действительно очень весело!

— Весело, если ты хоть чуточку в этом разбираешься, — пробурчала я.

Скроллз остановилась и развернулась. Судя по стене, мы достигли противоположного конца лавки.

— Теперь послушайте меня внимательно. Запомните: без моего разрешения ничего копытами не трогать! Я лишь вытащила эти предметы из корзин Бархатной Хваткой**, поэтому нет никаких гарантий, что они не прокляты или не вымазаны в какой-нибудь дряни! Я не шучу, Сатин может подтвердить.

Земнопони важно качнул головой.

— Поэтому держитесь от столов подальше. Я всё равно дам вам осмотреть вещицы — после того, как проверю их, так что не переживайте! А начнём мы с того конца!

Мы проследовали мимо нескольких поставленных в ряд столов. Я успела заметить диадему с обсидианом в центре, набор ритуальных мелков и ветхий том со знакомой руной флоры, прежде чем мы повернули за угол.

— Вот оно, вот оно! — Хидден чуть ли не вприпрыжку побежала в дальний угол. — Взгляните на эти часы! Их я уже проверила, но ещё не распределила на место.

Огромные напольные часы угрюмо возвышались над расставленными в ряд столами и стеллажами. Их маятник стоял на месте. И чем же я должна восторгаться? Дерево мрачное, а позолота, как по мне, выполнена совсем уж безвкусно. У Даймонд дельфинчики в сто раз красивее были.

— Какая резьба! — присвистнул Сатин, проведя копытом по корпусу.

— Да её только под солнцем увидишь, — буркнула я. На тёмном фоне узоры терялись совершенно, никакие «супер-фестральи-глаза» не помогали. Кто вообще станет такой ужас брать? Они ведь ещё и занимают кучу места!

— Великолепная антикварная вещь, — Скроллз открыла дверцу часов. — В Кантерлоте их бы взяли втридоророга, не торгуясь... А ведь самое главное — здесь!

Единорожка указала куда-то внутрь. Интереса не прибавилось, и я, углубляясь в мысли, побрела в проход между стеллажами.

— "Изготовлено по заказу Фирма Корта"? Того самого Фирма?

— Да, самый знаменитый судья за последние сто лет! И печать абсолютно настоящая, специально сверилась, это Кантерлотская часовая мастерская! Их у меня с копытами оторвут, с копытами, хоть за пять тысяч, хоть за десять! И знаешь, за сколько я их купила!

— Сколько?

— Четыреста битс! — расхохоталась Хидден. — Лучшая сделка за последний год — после того клада, конечно!

— Ну, нашла с чем сравнивать. То и вовсе было один на миллион...

Всё вернулось на круги своя. Пиллоу и Хидден, полностью поглощённые страстью к старине, пустились в сладостное обсуждение новинок. Рамбл скучающе оглядывал полки. Даймонд видно не было — должно быть, слишком отстала от нас.

И в один момент я почувствовала, что что-то было не так.

Да, темнота передо мной расступалась. Я прекрасно видела всё даже в глубине коридоров, каждую полочку, каждый экспонат — пусть в конце видимость заметно ухудшалась. Не было той пугающей черноты, что пробирает до дрожи. Но во всей этой неподвижной серости было нечто жуткое. В остальной части лавки тишина стояла гробовая.

Краешком глаза заметила, что Пайнс смотрел в мою сторону, и обернулась к нему.

Пегас выглядел настороженным, испуганным. Я видела, как напрягались его ноги с крыльями. Он вглядывался куда-то... за меня.

Ужас охватил меня в мгновение ока. Я резко повернулась обратно — ничего. Всё те же полки, никакого движения. Снова в сторону Рамбла. Теперь он начинал паниковать. Я сделала шаг вперёд — он отступил назад.

Тогда нервы у меня попросту сдали, и я, без оглядки, с места галопом поскакала прямо на пегаса.

— А-А-А-А-А-А!

Рамбл завопил и отпрыгнул в сторону. Скроллз с Пиллоу оторвались от потрёпанной книжки и повернулись к нам. Я выскочила ровно в свет фонаря.

И тут Пайнс, простояв секунду с широко открытым ртом, начал смеяться.

Я украдкой взглянула на парочку историков. Они, как и я, ничего не понимали.

— Рамбл, ты чего?

— Ха-ха-ха!.. Роза, ну ты меня и напугала!

— Я?!

— Ага, — отдышался Пайнс. — Смотрю в коридор, и чувствую — кто-то во тьме шевелится, а кто — не понимаю. Ещё и блестит что-то. А потом — резкий стук копыт! У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло!

Почему-то мне стало очень стыдно.

— А на самом деле — это было здорово! Слушай, давай разыграем других пони, а? Ты как раз всё видишь в темноте, а заметить тебя — наоборот, очень сложно! Это же столько разных штук можно придумать! Как насчёт...

— Нет.

— Ну Роза! Опять ты всё веселье портишь! Теперь почему нет?

Перед глазами снова всплыла укоряющая меня Даймонд. Кстати, давно её не видела. Где-то она заблудилась в лавке...

— Эта шутка смешная только для нас с тобой, — нашлась я. — Остальные пони лишь испугаются и расстроятся, а я этого не хочу.

По-настоящему волнует меня, естественно, лишь Даймонд. И так с ней не всё гладко проходит. Идти ей поперёк действительно не хочется. Только из-за таланта, разумеется! Только из-за таланта.

— Скууучно, — тихо простонал Рамбл, наблюдая за счастливыми Пиллоу и Хидден.

— Ага.

— Ты не подумай! Я ведь старался разобраться, веселиться, честное слово! Но каждый раз всё заканчивалось этим! Было бы здесь оружие былых времён, крутые истории... А что на самом деле? Записи о том, кто кому редьку должен был?

— Или старое барахло, — не сдержалась, посмотрев на мрачные часы.

— Вот-вот. Даже твоих артефактов — нету, — повесил голову Рамбл. — Может, уйдём отсюда?

Я с сомнением взглянула на пылко спорящего земнопони.

— Вряд ли. Его отсюда за уши не оттащишь.

— Да не, — пегас махнул копытом. — Сатин пойдёт гулять с нами. Просто его нужно переубедить. Что всё, мы устали и уходим. Все втроём! Даймонд точно на нашей стороне будет. Кстати, где она?

— Отстала? — спросила я. Тревожное чувство вновь начало закрадываться, но я быстро его отмела прочь. "Дурное предчувствие" — присказка слабаков, потакающих своему страху. Я не такая.

— Наверное. Даймонд!

Нет ответа.

— Не слышит. Пойди, поищи её, что ли. Вернётесь сюда, и сразу же убежим из этой скучной лавки.

Я осторожно начала шагать к углу. Все чувства находились в перенапряжении. Казалось, что я стала видеть ещё острее, слышать ещё чётче. На фоне перепалки коллекционеров мусора могла выделить даже мерное сопение Рамбла.

Медленно повернула голову за угол.

Никого. В свете луны между столами и стеллажом летала лишь пыль.

И тут меня осенило.

— Даймонд?

Кроме голосов Сатина, Хидден, и дыхания Пайнса я не слышала ни-че-го. Абсолютная тишина. А ведь Шайнинг должна была издавать хоть какие-то звуки! Разве что она кралась — фестралы и не такое могут... Но зачем единорожке одной красться в лавке?

— Даймонд?!

Или она нашла что-то действительно страшное, и в одиночку исследует его?

Или уже не исследует?..

— Что случилось? Чего кричишь? — недовольно спросила Скроллз.

Кровь отхлынула от лица. Я сглотнула, собралась с силами и дрожащим голосом ответила:

— Даймонд пропала.

11. Тени и диадема

Ах, ещё один месяц прошёл; но читатели уже и привыкли, что от автора чаще продолжения ждать и не надо. Что же! У меня для вас есть хорошая новость.

Эта (11) глава была готова ещё месяц назад, но из-за проблем у беты пролежала в ящике всё это время. Плохо то, что я так и не дождался её помощи и вынужден всё-таки выложить продолжение. Однако!

1)    У меня готовы 12 и (почти что) 13 главы, причём 13 – потрясающая! Ждите их через каждую неделю!

2)    Обещанные изменения, связанные с шахтами, также произведены. Более того, наконец-то переделана вторая глава, как посоветовал Вервульф. Результаты остались точно такими же, но некоторые бросающиеся в глаза вещи были исправлены.

Думаю, это вас обрадовало!

Примечания к главе:

* Согласно моей точке зрения, зрение у эквестрийских пони представляет занятную смесь монокулярного с бинокулярным. Обращаясь к собеседнику, читая книжки или разглядывая что-то далёкое пони смотрят двумя глазами. В то же самое время они без проблем могут смотреть вбок одним глазом, не поворачивая головы в сторону (заметьте, как пони выглядят в профиль). Коузи не считает нужным пояснять читателю очевидные для неё вещи; в итоге обыкновенное словосочетание «Пони шла и безмятежно оглядывала вывески» порождает довольно нереальную картину, в которой эта самая пони время от времени вращает глазами по отдельности, при этом сохраняя голову в прямом положении. Просто интересный факт. Приступаем к чтению!

— Пропала? — Пайнс недоверчиво всматривался вперёд. А ведь я одна могу видеть в темноте нормально. Это... беспокоит.

— Вряд ли. Просто отстала или задремала.

— Она бы давным-давно отозвалась! — я начала жарко спорить. — Даймонд бы с лёгкостью услышала нас даже в прихожей, она же фестралка!

— Об этом, к слову. Шайнинг, случаем, не могла... Ну, не знаю...

Хидден покрутила копытом у виска.

— Что — "не могла"? Скажи давай!

— Так полная луна на дворе!

— И... Святые небеса, это-то тут причём?! С чего же я тогда в полном порядке, по-твоему?

— Так, хватит спорить, — скомандовал Пиллоу. — Мы не знаем наверняка, что произошло с Даймонд. Какой тогда смысл терять своё время на догадки? Вдруг Шайнинг действительно нужна помощь — ей стало плохо, например — а мы просто стоим здесь и препираемся ни о чём?

— Сатин прав! — пегас подтвердил очевидное. — Надо рассредоточиться по всей лавке и найти Даймонд!

— Поприжержи коней, у меня одна лампа на всех, — отрезала Скроллз. Если честно, я была рада этому. Ощущение неправильности происходящего не покидало меня до сих пор, и разделяться очень не хотелось. — Хотя наша ушастая подруга может производить поиски в одиночку, не так ли?

— Я не стану далеко отходить, — холодно ответила владелице лавки. — Помогу вам с длинными, тёмными коридорами.

— Что ж, не будем терять времени, — произнёс Пиллоу. — Дамы вперёд.

История повторялась, но совсем в ином ключе. Впереди шла настороженная, левитирующая фонарь Скроллз. Сзади неё, то и дело подрагивая и поглядывая по сторонам, крался Рамбл. Замыкал процессию Сатин, шагавший столь лениво и небрежно, словно бы он был на самой обыкновенной ночной прогулке. Я то встревала между единорожкой и пегасом, то шествовала по тёмным соседним коридорам в надежде увидеть уплывшую в мечтаниях, рассматривающую какую-нибудь драгоценность Шайнинг.

Вскоре знакомые стеллажи закончились, и мы попали в незнакомую часть лавки... Луна, насколько же огромна коллекция Хидден*? Полки занимали всевозможные предметы быта, книги, ордена, устройства — магические и механические... На стене висела огромная карта — копия раскольного атласа... Совсем небольшая, некрасивая ваза была тщательно огорожена от остального мира стеклом — точно такая же, что и на метке Скроллз...

Скрип.

— Стойте!

Все трое замерли. Пламя лампы дрогнуло, но не погасло; помещение заиграло бликами.

— Что такое?..

— Замолчите!

Я изо всех сил вглядывалась в проход, откуда донёсся звук. Никакого движения — осколки керамики смирно лежали на полках. Напряжённые, повёрнутые уши тоже не улавливали ничего. Только дыхание троицы. Ни шагов, ни скрипов.

— Кажется, там кто-то был. Я услышала скрип, — быстро добавила, увидев открывающийся рот Хидден. — будто бы какой-то пони прошёлся по половице.

Мы вчетвером покосились на секцию.

— Что Даймонд делать в отделе с керамикой?

На вопрос Скроллз я лишь пожала плечами. Пару секунд мы провели в оцепенении, прежде чем Рамбл решился крикнуть:

— Даймонд?

Где-то из глубины отдела раздался настоящий грохот, словно целый шкаф с экспонатами грохнулся оземь.

— Моя коллекция...

— Наплевать на коллекцию, — неожиданно серьёзно вмешался Пиллоу. — Вы не думали, что это — не Даймонд?

— Кто же? — страх, вопреки моим желаниям и способностям, упорно расползался по всему моему телу.

— Вор, — невозмутимо произнёс земнопони, — который вполне мог бы обездвижить Шайнинг.

— Кто бы там ни был, ему оттуда не выбраться, — заявила Скроллз. — Все выходы из секции ведут сюда. Там нет даже окон, одни сплошные стены. Возьмём заблудшую пони в клещи.

В нерешительности мы потоптались перед коридорами. Я ещё раз поблагодарила освободителя за то, что вижу их в сером цвете, а не в виде чёрно-зияющих дыр.

— Ладно, — Хидден прокинетировала светильник Пайнсу и зажгла огонёк на кончике рога. Бедный пегас едва успел схватить ручку в зубы. — Пойду я с Розой. Видим нарушителя, сразу же кричим, сами в бой не бросаемся. Ясно?!

— Ясно, — хором сказала я с Пиллоу. Рамбл согласно промычал и закачал головой.

— Да поможет нам Селестия, — единорожка скользнула в проход меж стеллажей. Тяжело вздохнув, я последовала её примеру.

Сердце стучало громче, чем моя тихая поступь. С замиранием вглядывалась в серые контуры предметов, боясь пропустить затаившегося нарушителя. Целую минуту высматривала в накинутом на ящик брезенте угрозу. Казалось, что из-за угла в любую секунду кто-нибудь выскочит — хотя в секции по-прежнему стояла безжизненная тишина.

Дойдя до угла, я аккуратно повернула голову налево — в сторону, откуда донёсся страшный звук.

В узком коридоре с оконцем был опрокинут хлипкий столик. По полу разлетелись осколки глиняной посуды — наверное, "представлявшей историческую ценность". А, может, и нет, раз уж их Хидден расставила так небрежно...

Так, не отвлекаться!

С опаской я подошла поближе и начала осматривать место катастрофы. Никакого пони под завалом не оказалось, да и улик не было... Хотя, постойте!

Выдернула застрявший длинный волос гривы. Конечно же, я не могла разглядеть его цвет, но по длине и форме он напоминал... Нет. Не может быть.

Зачем Даймонд прятаться от всех нас? Она бы никогда не стала убегать, ничего не объяснив! Если бы она увидела взломщика, то шум погони был бы слышен во всей лавке! Шайнинг даже не отозвалась на собственное имя! Это... Это не имеет смысла!

Но каким же образом...

Хрип.

Вся моя шерсть встала дыбом.

Кто-то, тяжело дыша, стоял за моей спиной. Он возник там из ниоткуда. Никаких шагов, пошаркиваний, шорохов — просто взялся, и всё.

Дрожа, как осиновый лист, я резко развернулась, чуть не упав из-за столика. Ноги были холоднее льда.

Два огромных, сплошных зелёных глаза смотрели на меня. Я была не в силах ни шевельнуться, ни отвести от них взгляд. Глаза становились всё больше: больше коридора, больше шкафов, и вот во всём мире не осталось ничего, кроме меня и двух кошмарных светящихся полусфер, пронизывающих насквозь. Почувствовала, как собственные мысли, разум, воля открылись перед ними.

— К-к-к...

— Д-Даймонд? — выдавила шёпотом слово, пытаясь отступить. Я не почувствовала ни обломков горшков, ни пола под копытами.

— К-Коузи Глоу...

Ч-ЧТО!?!?

Всепоглощающая чистая, животная паника смела гипноз. Едва я вновь ощутила ноги, как они сами напряглись и понесли меня прочь от этих ужасных глаз.

Я совершенно не отдавала отчёта в действиях, полностью отдавшись инстинктам копытных. Глаза расфокусировались и вращались по сторонам как бешеные, помогая выбрать самый короткий путь от опасности*. Шум, разбитые экспонаты — меня это ничуть не волновало. Главное — спастись, и не важно, если копыто или крыло заденет полку.

Влево, вправо... Здесь можно ускориться, машу крыльями... Влево — оттолкнуться копытами от угла, бежать снова... бежать, бежать. Испуганный пони — обогнуть, продолжать бежать...

— Роза?! Что с тобой?!

Роза?! Э-это же моё имя, да?

Я затормозила всеми копытами и остановилась, пытаясь понять, что только что произошло. На меня глазами, полными ужаса, смотрел Рамбл.

— Что там такое было? Ты бежала, как одержимая! — Пегас попытался подойти ко мне, но я, будучи перевозбуждённой, отскочила от него как от возможной опасности.

— Т-там Шайн-нинг, кха, — закашлялась я, безуспешно пытаясь сложить напряжённые крылья. — Её заколдовали!

— Что ты говоришь? — выскочила из-за угла Хидден. От страха я дёрнулась назад и нечаянно зацепила взглядом проход, откуда я вышла. Там горели эти жуткие глаза.

— Прячьтесь!

— Я не понимаю! Кто заколдовал? Почему...

Я не дала договорить лопочущей единорожке, выхватила из зубов Пайнса фонарь и бросила его в противоположный коридор. С громким треском лампа раскололась и погасла.

— Да что ты творишь...

— Сюда, в угол! — зубами схватилась за хвост Скроллз и буквально утащила её за стеллаж. — Замолчите!

Владелица лавки лишь посмотрела на меня с круглыми глазами. Похоже, от моей наглости она потеряла дар речи.

Справа раздался скрип, и все мы — из трёх разных углов — повернули головы туда.

Из коридора вышла — почти что бесшумно — единорожка. Это, без сомнения, была Шайнинг, хотя от фестралки тут осталось не более, чем шкурка. Её движения были резкими, неестественными, будто она двигается против собственной воли. То и дело Даймонд встряхивала головой, словно пытаясь избавиться от сонливости. Глаза горели зелёным, но не завораживали, как в том коридоре. Уверена, лишь потому, что она не смотрела на нас. Почему-то казалось, что Шайнинг глядит вперёд, в освещённый луной коридор — хотя у глаз зрачков не было, и сказать наверняка было нельзя.

Осторожно ступая, заколдованная фестралка продвигалась вперёд. Она преодолела уже половину комнаты. Неужели она нас не видит? Даймонд же может...

Бах!

Я с подёргивающим глазом развернулась. Рядом с до дрожи перепуганной Скроллз лежала разбитая древняя кружка. Повернулась обратно — и столкнулась с парой зелёных глаз.

Всё. Доигрались.

С замиранием сердца ждала гипноза, но чары не спешили приходить. Даймонд, хоть глядела в нашу сторону, будто бы нас не видела. Она, точно также, как и Пайнс пару минут назад, смотрела сквозь. Вдаль.

В конце концов фестралка ещё раз тряхнула головой, повернулась и бесшумно продолжила свой путь. Аккуратно обступив разбитую лампу, Шайнинг скрылась за полками.

— Что это было? — выдохнул Пайнс, выскакивая из-за вазы.

— По всей видимости, диадема, — ответила я. В самый последний момент заметила, что на голове у Шайнинг было неизвестно откуда взявшееся украшение. — С чёрным камнем в центре. У Даймонд раньше её не было. Украшение вполне может быть проклято — как амулет Аликорна, про который я читала...

— Диадема Теней, ну конечно! — простонала Хидден. — Как знала, что с ней что-то не так!

— Вы знали и не убрали её?!

— Предполагала, и не кричи на меня, Роза! Не каждый день тебе в копыта сваливается один из шести артефактов Скрупла Ужасного!

— Кто такой Скрупл?

Единорожка закрыла лицо копытами и простонала нечто, похожее на "И чему только жеребят в школе учат?"

— У нас другие проблемы, — Пиллоу наконец высвободился из щели между столами. Как он вообще туда протиснулся?.. — Надо спасать Даймонд.

— Согласна. Как снять проклятие?

Я с остальными повернулась к Хидден. Та, вставая и встряхиваясь, недовольно ответила:

— А вы что, думаете, что я всё на свете знаю?

— Хорошо. Давайте рассуждать логически, — я вспорхнула на стол. Пайнс, Пиллоу и Скроллз встали вокруг меня полукругом. — История из Книги Дружбы про Амулет Аликорна гласила, что, чтобы развеять чары, достаточно снять предмет с пони. Не уверена, что это работает и для других артефактов...

— Работает, — перебила меня Скроллз. — Вспомни эти кошмарные шлемы Сомбры, например.

— Спасибо. Значит, нам достаточно сбросить диадему с головы Шайнинг. У кого какие предложения?

— Да пускай Хидден сорвёт с неё эту дискордову корону магией, да и дело с концом!

— Было бы так просто, — проворчала владелица лавки. — Диадема и Даймонд теперь связаны. Их только копытами расцепишь, и то — еле-еле.

— Хорошо. Кажется, у меня есть план... — начала я, но внезапно в разговор влез Сатин:

— У меня есть другое. Лучше всего мы поступим, если позовём на помощь стражу.

— Ещё чего! — возмутилась Скроллз. — Чем раньше мы её остановим, тем меньше проблем возникнет. Я справлялась с вещами и похуже. И я не хочу, чтобы эта... недотёпа, схватившая непроверенную вещь без спросу, что-нибудь разрушила!

Пиллоу с уверенностью посмотрел на меня, явно ожидая, что я соглашусь с ним.

Да, рисковать собой ради Шайнинг мне не очень хочется. Но если её спасут стражники, к Хэйзам привлечётся слишком много ненужного внимания. А если стражи не справятся? Кто тогда придёт к нам на помощь? Луна? Твайка? Ой-ой-ой!

— Я согласна с Хидден. Справимся, пока катастрофа не вышла за пределы лавки. Пайнс?

— Ну... даже не знаю, — пегас заелозил копытом по полу. — Я всегда хотел приключений, но немного не таких?

— Может, ты и прав, — деланно призадумалась я. — Отсидеться тихо тоже вариант. Пусть нашу подругу спасает кто-нибудь другой, зато нас никто не тронет. Правда, стражи наверняка захотят допросить нас — ну ничего, всего-то придётся несколько часиков походить по лавке да рассказывать, как всё было...

— Мм! Я тут подумал, попытка — не пытка! Роза, я с тобой!

Скрыв торжество, я всё же с самодовольным голосом обратилась к Сатину:

— Трое против одного. Ты с нами?

— Хорошо, — помедлил земнопони. — Давай свой план.

— Итак, слушайте. Из-за проклятия Шайнинг, похоже, потеряла способность видеть — она не заметила нас со Скроллз в коридоре, хотя смотрела в упор. А вот слышит она по-прежнему хорошо, хотя и не понимает нас. Когда найдём её — предлагаю окружить со всех сторон и взять в кольцо. Даже если она загипнотизирует одного, остальные получат время на снятие этой проклятущей диадемы. Согласны?

Хидден поморщилась:

— Если ты не забыла, мы в темноте видеть не можем. Как же нам, по-твоему, окружать её?

— Так лампа...

— Нет её, Рамбл! Скажи спасибо Розе!

Да как ты смеешь! Если бы не я, ты бы ходила под гипнозом, а ты жалуешься на разбитую лампу?!

Хидден, взглянув на моё подёргиваюшееся лицо, отпрянула. Из её зашевелившихся губ вылетело еле слышимое "Я же говорила".

— Ты...

— Кхм-кхм.

Я с трудом оторвалась от Скроллз и повернулась на голос. Сатин поставил на стол невесть где найденные лампы и пробормотал:

— Как маленькие дети, честное слово.

Так... Раз-два. Спасти Даймонд прежде, чем об этом пронюхают принцессы, важнее.

— С... Спасибо, Сатин. Давайте пойдём в парах? Шайнинг может и сама на нас накинуться. Кто знает, как она поведёт себя под проклятием?

— Ладно! Тогда я — с тобой, Кэндл!

— Нет, Рамбл, — Хидден подошла ко мне. — С Розой пойду я. Направляйтесь через трофейный зал. Пиллоу, ты же дойдёшь до него?

— Хоть с закрытыми глазами. Удачи, — земнопони схватил фонарь в зубы.

Скроллз лишь мрачно посмотрела на меня, снова зажгла огонёк на кончике рога и отправилась вслед за Даймонд.

Шагая позади Хидден, я едва удерживалась от того, чтобы не наброситься на неё. Это может показаться странным. Скроллз ведь ни разу не дала повода сорваться на неё. Но я замечательно видела, какие предрассудки всё это время сдерживала в себе единорожка. Я всегда выводила таких пони на чистую воду. Я не могу, я хочу нарваться.

Решила изучить её, чтобы преисполниться нужных чувств. Мерзкий покачивающийся жёлтый хвост, неброская, убранная грива, тупой округлый рог… Да. Я уже ненавижу её, даже в лицо смотреть не пришлось.

— Вы ведь не только поэтому решили пойти со мной? Захотели проследить, чтобы я не сошла с ума и не накинулась на кого-нибудь, да?

С опаской оглядевшись по сторонам, единорожка едко бросила:

— Заметь, ты сама это сказала, не я. А перестраховаться лишним никогда не бывает, знаешь ли. Вдруг вы заодно?

— Что за чушь вы несёте? Даймонд сейчас под проклятием! Я от неё бежала! Вы же сами говорили: "диадема теней"!

— Возможно, — уточнила Скроллз. — Да и даже если она — та самая диадема, не факт, что она действует на всех пони одинаково.

— Скажите уж, на фестралов!

— Не совсем, — поморщилась единорожка. — На Даймонд.

— Вы так говорите, словно Даймонд — плохая пони.

Скроллз посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

— Так и есть, Роза! Таких эгоистичных и самовлюблённых пони, как Даймонд, ещё поискать надо! Ах, какая я хорошая, и какие же все пони вокруг уроды, только и желающие меня оскорбить! Ах, да, такое поведение у фестралов наверняка считается достойным примером для подражания, не так ли?..

Вдруг эйфория, навеянная словесными уколами, рухнула. Меня повело.

— Не смейте так говорить о Шайнинг!!!

— Что, в глаз ударила, да? — Скроллз усмехнулась мне в лицо.

— Моя сестра — лучшая пони, что я встречала за последних четыре года! Вы её совсем не знаете!

— Нет, это ты её не знаешь! — вскинулась единорожка. — Напустила она тебе, несмышлёной малышке, пыли в глаза, сидит и радуется! Крутая, всем дать может, да? А что она дерзит собственной матери? Распускает копыта на других пони? Вообще не слушает никого — и попадает под проклятие! И поделом ей, зараза этакая! Жалко только, что она может навредить другим пони! Мне вот, уже навредила! Моя репутация! Моя коллекция!

— ДА ВАС НИЧЕГО, КРОМЕ КОЛЛЕКЦИИ НЕ ИНТЕРЕСУЕТ! — с пеной у рта выкрикнула я. Чувства свело, и лица под перекошенными мускулами я не чувствовала. Хидден в страхе отступила на шаг назад. — Я ЗНАЮ, ЧТО ШАЙНИНГ — НЕ ИДЕАЛЬНАЯ ПОНИ, НО НАСКОЛЬКО ОНА ЛУЧШЕ ВАС!..

— Что здесь происходит?!

Этот грозный выкрик окатил меня ледяным душем. Талант гудел, как городской колокол. Содрогаясь и пытаясь понять, что должно было произойти, чтобы вывести из себя этого пони, повернулась к пышущему гневом Пиллоу.

— Почему вы здесь, а не в трофейном зале... — начала было я, но Хидден бесцеремонно развернула племянника к себе:

— Зачем ты их вообще сюда привёл?! Мои слова для тебя пустой звук, да? Ты только посмотри на неё! Ну же, посмотри!

Единорожка грубо повернула голову Сатина ко мне. С подёргиваниями лица я ничего не могла сделать, к сожалению... хотя, нет. Я этого даже не хотела.

— Она такая же ненормальная, неадекватная, как и Даймонд, как и вся их агрессивная фестралья семейка! Какие тебе ещё нужны доказательства...

— Хидден Скроллз!!!

От вида земнопони внутри меня забурлил страх. Но лицо словно заклинило, и на нём дикий гнев сменился лишь безумной улыбкой. Я отступила назад, пытаясь расслабить мышцы; Сатин же сорвался с цепи:

— А я сколько раз тебе говорил, что Шайнинг изменилась? Сколько раз я приводил её к тебе? Нет же, ты раз за разом повторяешь одно и то же, даже шанса ей не даёшь! А ведь Даймонд пыталась, как могла — но даже она сломалась о твои дуболобые предубеждения!

— Она тронула диадему! Не услышала меня!

— Ну не со зла же она это сделала, право слово!

— Хватит её выгораживать! И если ты не видишь очевидного, что она — фестралка...

— Всё! Мне это надоело! — взвился земнопони, не обращая внимания на робкое покашливание Пайнса. — Своей несусветной чушью ты позоришь меня перед моими друзьями! Мы освобождаем Даймонд и уходим из этой лавки, немедля! Роза, позже надо будет поговорить, — последнюю фразу Сатин произнёс неожиданно мягко, глядя на меня без всякой злобы.

— Уйдёшь? — как-то сипло спросила единорожка.

— Не раздумывая. Селестия свидетель, мне порой становится стыдно, что в родственницах у меня есть такая пони, как ты.

Повисла тяжелейшая тишина. Я наконец привела лицо в порядок и оценила результаты бури. Сатин гордо отвернулся от своей тёти. Хидден, казалось, выглядела ещё страшнее: нацелившийся рог, готовые к броску ноги, сжатые зубы и... глаза. Влажные, блестящие, опустившиеся глаза. Своим видом она могла обмануть многих — но мне затаённая обида была виднее куда лучше злости.

— Ребята, — наконец заговорил Рамбл. — У нас проблемы.

Пегас с нескрываемой дрожью протянул копыто вправо. Боковым зрением я увидела злосчастные зелёные глаза. Что ж, было бы куда удивительнее, если бы заколдованная Шайнинг на этот шум не пришла.

— Уйти хочешь, да? — зашептала Скроллз. — Да и пожалуйста! Я сама вам помогу! Всё равно не желаю терпеть её в лавке ни секунды! Сниму проклятие, и пусть катится хоть в Тартар, никто её здесь не держит!

— Хидден, а как же план... — выпалила я, увидев, как владелица лавки решительно зашагала вперёд. Та резко развернулась ко мне и заорала, переходя на хрип:

— Не нужен мне план, а особенно — от тебя!!! Спасу твою сестрёнку, и можешь забыть, что мы знакомы!

Скроллз начала обходить насторожившуюся Даймонд... Пропадёт ведь. Ой, пропадёт! Может, остановить её, пока не поздно?

Но я не сочувствовала Хидден никак. Справится — да замечательно, уж лучше с Тендер чай пить, чем дышать пылью и копаться в осколках кувшинов. Нет — так ей и надо, нечего из себя принцессу строить.

Почувствовала, как на лице против воли расползается ядовитая улыбка.

Даже не стала её сдерживать. Хех. Похоже, и на этот раз я болею за "злодеев".

Хидден, резким взмахом утерев слёзы, в два прыжка подскочила к Шайнинг. Фестралка отскочила от освещённой луной единорожки, и повела рогом, выпуская странную, зелёную эфирную нить. Теперь даже Хидден бы догадалась, что Даймонд заколдована — фестралка таких заклинаний отродясь не знала. Жаль только, сегодня Скроллз напрочь забыла использовать мозги. Луна, наверное, полная.

Скроллз неожиданно прытко отпрыгнула от поплывшей в её сторону нити и оказалась в тени шкафа. Даймонд потеряла её из виду и начала оплетать колдовскими нитями все ведущие к ней проходы.

— Кажется, она видит только, что освещено луной! – я крикнула владелице лавки.

— И без тебя поняла! — та зажгла рог... Эй-эй, ты же не собираешься сдёрнуть диадему магией? Или атаковать Шайнинг?

Неожиданно прямо над макушкой фестралки пролетел увесистый предмет. С громким треском он впечатался в стену и упал на пол.

— Осколки барельефа с Аппалузских раскопок, по сто битс каждый! — кричала Хидден, запуская ещё один. Снова промах!

На третьем я заметила, что за пару шагов от заколдованной фестралки оранжевая аура с осколков слетала, будто против воли самой единорожки. Кажется, Даймонд или диадема подавляла другую магию вокруг себя — вот Скроллз и не могла попасть по цели. Да и Шайнинг на месте не стояла, спасая свою голову от летящих булыжников. А владелицу лавки от нас огородило уже два ряда нитей, и отступать ей было некуда.

— Ну помогите же кто-нибудь ей! — схватилась за голову, глядя на нервно осматривающуюся Хидден.

— Уже, — Сатин начал было подходить, но единожка грубо оборвала его:

— Я сама справлюсь! Не путайтесь под копытами!

Пробормотав "ну и пожалуйста", надутый земнопони демонстративно сел на ковёр и скрестил передние ноги на груди.

Скроллз была полностью окружена нитками. Шайнинг же и не собиралась останавливаться, продолжая оплетать всё вокруг. Она не могла увидеть противницу — но ей этого было и не нужно. Хидден оказалась в ловушке: ещё немного, и она коснётся магических верёвок!

Вдруг Скроллз напряглась, поджала задние ноги, запустила последний осколок и прыгнула!

Это был точно такой же прыжок, что и у Пиллоу на море — нереальный, невозможный, но высокий и по-своему грациозный. Выгнувшись дугой, единорожка перелетела через все нити, и с грохотом рухнула на свободный от тёмной магии ковёр. Лёжа, кряхтя от боли, она всё же поджала ногу, чтобы полностью уйти из лунного света. Теперь её освещала лишь лампа, принесённая Сатиным. Фестралка вновь потеряла её, слепо оглядываясь и осторожно ступая в сторону, откуда донёсся грохот падения.

Хидден, переводя дыхание, приподнялась на колени, захватила магией один из лежащих осколков, встала на ноги и...

Даймонд резко повернула голову прямо к ней.

Единорожка замерла, но толку не было никакого. Шайнинг с места сорвалась в быстрый шаг, обходя Скроллз по дуге и приближаясь. Как она увидела её?! Почему в том коридоре, в двух метрах от нас Шайнинг прошла мимо, а здесь — запросто следует прямо за ней?

Хидден в ужасе начала отступать...

— Это ловушка! — запоздало закричала я. Пятясь, единорожка задела крупом нити — те самые, что она только что перепрыгнула.

Хидден вскрикнула. Все её ноги неистово затряслись; единорожка попыталась отпрыгнуть вбок, но подкосилась — и упала, разрывая новые нити. Скроллз мотала головой, пытаясь развеять дымку, окутывавшую её глаза, не замечая, как к ней железной поступью подходит Шайнинг.

Вдруг я резко вздохнула. От страха совсем забыла дышать. Это было очень жутко.

— Ну уж нет! — крикнул Пиллоу, всё-таки бросаясь на помощь.

Не успел.

На голову Шайнинг сверху всё-таки рухнул злосчастный рельеф, и фестралка, не издав ни крика, свалилась на пол. Заклинание-нитка рассыпалось на тысячи кусочков и растворилось в воздухе.

— Верьте в меня больше, жеребята, — Хидден, постанывая, поднялась на ноги. И не успела я перевести дыхание, как разгорелась новая драма:

— Тётя Хидден, ну что вы тут устроили? Обязательно нужно было всё делать в одиночку? Мы ведь могли помочь?

— Да?! Чем же? Нитки были повсюду, никто из вас близко бы к ней не подобрался!

— Мы могли отвлечь её, пока бы вы её обезвреживали! А так — чуть сами не попали под проклятие! Что бы мы без вас делали? Поступили бы так, как говорила Роза — стало бы намного проще!

Я слушала перепалку вполуха, тайком осматривая голову Даймонд. Мало ли, от удара потечёт кровь?.. Нет. Только шишка. А ещё единорожка, кажется, пытается очухиваться. Надо поскорее с этим разбираться.

— Ах, как Роза предложила, да?! — устало и едко бросила Хидден, стрельнув в меня глазами. — Ну, да, почему бы нам её не слушать? Даймонд и Роза умные, смелые, молодые, не то, что твоя старая, родная тётя, да?

— Хидден, я не это имел в виду...

— Да-да, конечно. Вот, получай свою безупречную единорожку и уходи. С друзьями тебе повеселее будет!

Всё произошло слишком быстро.

Скроллз, перегруженная злостью и обидой, взялась за диадему на голове Даймонд. Голыми копытами.

Ай, не зря говорят: чувства ослепляют!

Вылетевшая из обсидиана дымка залетела в глаза Хидден и без всякого сопротивления превратила их в сплошные и зелёные. Новообращённая, двигаясь столь же неестественно, как Шайнинг, помогла той подняться, и вот уже две загипнотизированные единорожки смотрели на нас.

— Мама-а-а!!!

Сначала озадачилась — откуда в лавке взялась пятилетняя кобылка? — а потом увидела улепётывающего Рамбла. Никогда бы не подумала, что он может так визжать!

Я и Пиллоу вместе отскочили в тьму меж стеллажей. Заколдованные кобылы, похоже, опять нас потеряли. Хидден было пошла, но мы быстро убежали в другой конец коридора. Вернуться осмелились, лишь когда они ушли.

— Зомби! — вернувшийся Пайнс представлял из себя жалкое зрелище. Бледный, взъерошенный, с подрагивающими крыльями он то и дело оглядывался по сторонам, боясь возвращения заколдованных. — Они как зомби, превращают других в себя! Святая Селестия, что нам делать?!

— Может, теперь стоит позвать стражников? — спросил меня Сатин. Он перетаптывался с ноги на ногу, а грудь его тяжело вздымалась.

Теперь отказываться не было ни одной причины. Я нехотя (конечно же, скрыв недовольство) сказала:

— Ты прав. Рамбл, слетаешь в участок?

— Одно крыло здесь, другое там! — заорал пегас, срываясь с места в галоп.

— Эй, а ты куда пошла? — спросил земнопони.

— У меня есть запасной план, — ответила я, снимая с полки накопитель — тот самый, что Хидден показывала на экскурсии. — Попробую обезвредить Шайнинг своими методами.

— Тебе нужна помощь?

— Нет! Я справлюсь в одиночку.

— Ты что, забыла, что стало с Хидден?!

— Пиллоу, скажи мне, что ты знаешь о кольцевании магического источника?

Покрасневший земнопони захлопнул рот и мрачно посмотрел на меня.

— Вот видишь! Я пойду одна не потому, что не хочу видеть тебя, а потому, что ты не можешь мне помочь! Извини, мне пора.

— Роза!

— Мм? — промычала, не выпуская изо рта накопитель.

— Прости, пожалуйста, за Хидден. Я сам ничего не имею против вас. Насчёт её же... Думаю, лучше тебе будет поговорить об этом с Шайнинг. Когда её освободят.

— Мм! — кивнула и бросилась в другой конец лавки.

Ряд столиков, на которых лежали так и не разобранные новинки Скроллз. Повернув за угол, я нашла тот самый — на котором лежала проклятая диадема. Открыла коробку с мелками и с удовольствием отметила, что они пригодны к работе. Затолкав три штуки в рот — вместе с накопителем, как неудобно-то! — я поскакала обратно, к кассе. На пути не встретила ни Пайнса, ни Пиллоу. Зал битвы был пуст.

Так, стеллаж с оружием, за ним — последний коридор, а там — касса с последней нужной мне вещью...

Стойте!

Я затормозила всеми копытами, смяв коврик и чуть не свалив антикварный столик.

Даймонд с Хидден! Они ведь пошли в эту сторону! А я всё это время бездумно туда бежала, как курица! Да, Коузи, ты крылатая курица и есть!

Дальше я только кралась, пытаясь уловить любые подозрительные звуки. Добравшись до входной комнаты, не выбираясь из тени, аккуратно высунула голову за угол.

В комнате ждал сюрприз. Нет, две бесцельно шатающиеся единорожки меня не удивили. А вот заколдованный, зеленоглазый Рамбл стал очень неприятной неожиданностью. Никто из них меня не заметил — но как же мне достать...

— Тётя Хидден? — в комнату с улицы зашёл жеребец жёлтого цвета. Его сходство с единорожкой было куда более явным, чем у Сатина. — Ты всё ещё здесь? Мама попросила...

Договорить единорог не успел. Заколдованная Хидден развернулась, приблизилась, и за считанные мгновения навела гипноз на него, что-то прошептав. Вскоре весь квартет, почуяв открытую дверь и лунный свет, устремился наружу. Я осталась одна.

А чары растут быстрее, чем мне показалось изначально. Не попасться, если ты знаешь о них, легче лёгкого — но жителям города ничего не известно! Ситуация может очень быстро выпасть из копыт. И если никто не сможет справиться, явится Твайка...

Ещё чего!

Полная решимости, я залезла за прилавок и начала открывать все ящички Хидден. Так, канцелярия, альбом с фотографиями, деньги... эмм... карточки ПаверПони?

О, вот оно!

Пооглядывавшись по сторонам, я увидела пустую авоську Скроллз. Накидала туда все свои находки — мелки, накопитель и вырванный из недособранного магнитофона заряженный кристалл. Вот и всё, что мне понадобится для сегодняшнего геройства!

Аж самой противно.

Итак, план. Суть такая же, как и у Хидден — оглушить Даймонд и снять диадему! Только если единорожка действовала грубой силой, я проведу простенький ритуал по прямому закольцовыванию.

...

Ну, я направлю поток участницы через накопитель в неё саму же, используя вторую классическую спираль, минуя этап нагрузки.

...

Я-я-ясно, объясню попроще и поподробнее.

Любой ритуал состоит ровно из трёх элементов — заклинателей-участников, накопителей и магической сетки. Единорожка, у нас, соответственно — сам источник магии. Пусть готовить ритуал (чертить мелом, руны расставлять) может кто угодно, но без источника — никак!

Полученную магию нужно где-то удерживать. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что единорогов здесь недостаточно, и нужен накопитель. Хотя бы такой, что у меня сейчас в авоське!

Ну, и пути. Это самая сложная часть в ритуале, потому что именно они определяют, что получится в конце (не всегда, правда, но повторюсь: без деталей! Поверьте, вы не захотите выслушивать краткий пересказ "Основ ритуалистики" с едкими комментариями!)

Так, пути-сетка! Дело в том, что в нашем случае она до безобразия проста. И её единственный выход лежит там же, где и вход. Он нацелен на заклинателя.

Понимаете?

Я заманю Даймонд, как когда-то Старлайт, в ловушку — и использую её в качестве заклинательницы! Её же магия ударит по ней, и раскороновать бесчувственную болтунью я смогу без труда!

Остаётся одна проблема — чтобы запустить ритуал, по-прежнему нужна магия. Обычно это делают сами заклинатели, но, когда ты — пегаска, возникают определённые трудности.

Впрочем, и об этом я уже позаботилась! В батарейке от магнитофона Хидден более чем достаточно концентрированной магии, и зажечь круг я смогу без всяких проблем!

Ну, как, поняли?

Аплодировать можно, разрешаю. Топочите громче! Спасибо, спасибо. Вашу лесть я запомню.

Я выскочила на улицу. Хидден и компания разбрелись по улице, точь-в-точь, как Рамбловские "зомби" из глупых комиксов. По-моему, заколдованных стало ещё больше, да и под луной двигались они куда резвее. Где-то вдалеке от ужаса завизжала кобыла. Ой, началось.

Выбирать место долго не пришлось: на простой земле мелками не порисуешь. Зато слева, от мостика в сторону леса, проходила мостовая. Держась теней домов, я добралась до неосвещённого участка и принялась за дело, про себя ругая Шайнинг и Скроллз что есть свет.

Взяв в зубы мел, начала идти по кругу. Это куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд — ни один пони без подготовки ровный круг не нарисует! Но за моими плечами был большой опыт, и с первой же попытки я добилась сносной формы.

Поглядывая на Шайнинг (чтобы не убежала!), принялась за рисовку внутренней спирали. Ещё один круг поменьше, поставить артефакт на пересечение линий...

Готово. Ха, а стражей и в помине нет!

Я смело вышла из тени дома и направилась к Даймонд. У мостика через речушку фестралка, к сожалению, была не одна — и вместе с ней за мной резво поскакала Хидден.

"А они очень быстрые", — отметила, приближаясь к кругу. Колдовство ощущалось даже через спину — и я, стараясь вырваться из плена дымки, перешла на полёт. Резко приземлившись за центр круга, я развернулась и уставилась в ослепшие, потерявшие меня глаза Даймонд. Фестралка всё ещё продолжала бежать, и уже занесла ногу над границей.

Я занесла копыто с заряженным кристаллом над ветвью спирали. Мгновение — и весь этот кошмар закончится. Прямо сейчас.

Сейчас?..

---

Трепещущие свечки освещали простой, начерченный мелом круг со второй классической спиралью внутри. Каменный потолок с десяток метров в толщину не пропускал никаких звуков – как отсюда, так и снаружи. Неба, разумеется, увидеть я тоже не могла. Селестия, а ведь я наверняка должна быть уже час как в постели!

— Я устала!

— Да мне плевать, устала ты или нет! Ты сама на это согласилась, так ИСПОЛНЯЙ, ЧТО ГОВОРЯТ!

Сжав зубы, я вздохнула. Решение связаться с этим странным, неадекватным рогатиком уже не казалось таким безупречным.

С другой стороны, это продвинет меня к вершине куда быстрее, чем бесконечная помощь Твайке. А над опасностью я уже на досуге подумала, и...

— Да что ты в облаках летаешь? А ну, повторяй второй принцип Физзла Громокопытного!

— Второй-принцип-Физзла-Громокопытного-также-известный-как-первое-правило-ритуалистики-Кловер-Великой-гласит-что-магия-передаётся-по-линиям-в-единственном-направлении-от-узла-большей-напряжённости-к-меньшей-вне-зависимости-от-промежутков, — на одном дыхании выпалила я.

— Так примени этот принцип на практике, курица недощипанная! Запускай круг!

Я в неуверенности уселась в центр и, сжимая кристаллик в копыте, покосилась на камешек, который, по заверению Тирека, должен был загореться.

— Давай!

Я воткнула кристаллик в землю...

Ужасная боль пронзила всё моё тело.

— А-А-А-А-А-А!

Не слушая ругань Тирека, я корчилась на земле, пытаясь унять её.

Голова ужасно кружилась, но ей досталось меньше всего. Ноги горели огнём, и я тёрла их друг от друга, пытаясь облегчить страдания.

А потом чувствительность вернулась к крыльям.

Сначала я их ощущала просто затёкшими. Но за считанные секунды чувства в них вернулись. Крылья словно ломали заживо, и я продолжала кричать, не в силах стерпеть муки.

— Идиотка! — доносился вопль из зачарованного шара. — Ты замкнула цепь на себя! Вся магия ударила по тебе же, ты чего ещё хотела-то? Крыльями, крыльями шевели, а то не пройдёт! Надо очистить твои магические каналы!

Через силу я согнула и разогнула их пару раз — будто бы обычной болевой "ломки" мне не хватало. Что-то хрустнуло, и я со странным удовольствием сквозь боль почувствовала, как по ним забежала кровь. Провела копытом по левому, чтобы чуть успокоить ощущения и убедиться, что всё в порядке — и увидела, как копыто вымазалось в чём-то красном.

— Что это? — я недоумённо повернулась к сфере с кентавром. Лизнула — на вкус было нечто странное, солёное...

Тирек вдруг испугался. Выглядело это до нельзя нереальным. Мне казалось, что он может только орать и ругаться!

— Коузи, немедленно беги к лекарю!

— Но ведь боль уже проходит...

— Беги быстрее! — кентавр со страхом смотрел на мои вновь развернувшиеся крылья. — Только не говори, что ты здесь поранилась! Соври, что угодно! Что залезла в лабораторию Твайлайт Спаркл, и там решила поиграться с кристаллами — не выдавай нас! Самой будет хуже!

— Я всё понимаю, мистер Тирек, но я ведь не...

— БЕГИ К ЛЕКАРЮ, НО НЕ ВЗДУМАЙ ЛЕТЕТЬ К НЕМУ! НА НОГАХ, ЖИВО!

— Есть, мистер Тирек!

Я прекратила ощупывать другое крыло правым копытом и поскакала наверх, к выходу из подземелий. На ходу заметила, что и другая нога окрасилась кроваво-красным. Откуда? Крылья ведь не так уж и болят, лишь саднят немножечко...

---

Вжавшись в холодные камни мостовой, я хрипло дышала. Прижатые телом крылья подёргивались, пытаясь высвободиться. В паре шагов, передними ногами в круге стояла заколдованная фестралка; а за её спиной мне всё ещё чудились маленькие, розовые, трепещущие и изрезанные обернувшейся магией крылышки.

Я с самого начала знала, что Шайнинг пострадает. Но иного способа у меня не было и нет! Хидден чуть не рассекла ей голову! А стражи с копьями и настоящими боевыми заклинаниями могут нанести ей куда больший вред! Да и тогда я поранилась совсем нестрашно, всё зажило за три дня!

Хотя, доктор тогда сказала, что мне сильно повезло.

Фестралка со страхом слепо посмотрела за меня и отошла на шаг назад. Её левое копыто всё ещё стояло на меловой линии.

Коузи, о чём тут вообще думать? Ты что, хочешь, чтобы Тваечка пришла, да? Ой, мы же так давно не виделись! Целых два года! Какая встреча будет, с иллюминацией и фокусами по обращению маленькой пегасочки в камень!

...

Шайнинг ничего не будет! Твои крылья порезало, потому что они не предназначены для колдовства! У фестралки-то рог, он выдержит!

А как же ноги? И, заметь, в Даймонд магии куда больше, чем в том маленьком кристаллике! Представь, если её рог не выдержит!

Я невольно покосилась на отошедшую единорожку.

Вспышка. Шайнинг падает...

Луна, нет!

Бросаюсь навстречу ей, подхватываю, в ужасе смотрю на н-ноги, туловище, ш-шею...

---

— Ну, либо я умру с голоду, либо он, — пожала плечами Кризалис, склонившись над бедным, умирающим кроликом...

---

Резко затрясла головой, пытаясь отогнать страшные картинки. Распахнув глаза, со страхом посмотрела на Даймонд.

Я же ничего так и не сделала! С ней всё в порядке.

Меня затрясло. Свободное копыто само потянулось к лицу, и я начала утирать им слёзы.

Н-неужели я н-не смогу? Я ч-что, сдалась?

Внутренний рычажок дёрнулся, и я с нескрываемым удовольствием почувствовала, как место слабости заступает гнев.

Я не смогу? Я не смогу?

Я всегда находила в себе силы двигаться дальше! Даймонд? А что Даймонд? Одна из многих пони, что попадались мне по дороге жизни! Хочу — дружу с ними, надо — переступаю через них! И единорожка от них ничем...

Не...

...

Сжимая до боли челюсти, вскочила на ноги.

ОТЛИЧАЕТСЯ!

Решительно снова вышла на лунный свет.

— Эй, Шайнинг! Иди-ка сюда, хочу тебе кое-что рассказать! — пытаясь вложить в голос столько яда, сколько можно, выкрикнула я. Загипнотизированная фестралка тут же пошла ко мне.

Коварно улыбаясь, я отошла на шаг назад. Пошатываясь, Даймонд опять приближалась к кругу. Ещё немного, и она пересчёт черту...

Она пересекла черту.

Копыто с кристаллом дёргалось, но воткнуть его в землю я не мог... хотела.

Дискорд! Неужели иного пути действительно нет? Я ведь... Я... Мне просто не хочется, чтобы Даймонд страдала! Это не привязанность! Разные вещи! Я же никогда не хотела намерено причинять пони боль, ведь так?

А что насчёт Спаркл?

Шайнинг посмотрела на меня. Но, взглянув на неё в ответ, я увидела не заколдованные глаза. Тяжело вздымающаяся грудь. Копыта, которые меня причёсывали, обнимали, успокаивали. Шелковистая шёрстка, о которую — не стану врать — всегда было приятно потереться.

Всхлипнув, я, выронила кристаллик и отошла назад. Злость схлынула, подобно волнам, и обнажила под собой... Я не помню, как это чувство называется. Я давно его не испытывала.

С самого начала я знала это. Как только план явился ко мне в голову, я подозревала, что не смогу сделать последний шаг. И — самое забавное, говорил мне об этом собственный талант. А я-то думала, что смогу переиграть его. Ага, обойти лучшую и непобедимую способность.

Но это значит, что я не всесильна?

Что я не смогу добиться чего угодно?

Значит, всё это было зря?

Раздавшийся хрип разрубил узел мыслей пополам. С ужасом я почувствовала, как дымка вновь овладевает мной. Фестралка смотрела на меня в упор, хотя луна нас не освещала!

— Даймонд, очнись, прошу! — заверещала, пытаясь отступить. Задними ногами уже ничего не чувствовала, но упорно продолжала ползти назад. — Ты не такая, Даймонд! Ты не навредишь никому, я знаю! Пусть Хидден говорит, что хочет, я тебе верю!

Плача по-настоящему, я изо всех сил пыталась достучаться до Шайнинг:

— Борись! Ты можешь победить проклятие, я верю в тебя! Как тогда разбойников в трактире!

Фестралка дрогнула. Может, мне просто показалось, или это было одно из её обычных подёргиваний; но я поверила, что та Даймонд меня услышала. Подтянувшись к ней, я зашептала:

— Ты что, не узнаёшь меня? Это же я, Роза! Вспомни, в какие передряги мы только ни попадали из-за тебя! То на море меня потащишь, то к принцессам!

Единорожка приблизила лицо прямо ко мне. Она могла бы заколдовать меня в любой момент; но вместо этого Шайнинг лишь осматривала меня с полуоткрытым ртом, словно пытаясь вспомнить что-то.

Прорываясь сквозь дымку одними передними копытами (задние давно отнялись), я подалась вперёд. Даймонд инстинктивно обняла меня, и только потому я не грохнулась на землю.

Ничего не видя, я попыталась нащупать диадему на макушке. Копыто упёрлось во что-то, но ощупать это не удавалось. Чувства на кончиках ног отшибло напрочь, но плечами я всё ещё чувствовала шерсть на шее единорожки.

Из последних сил я выгнулась (опираясь Дискорд знает на что) и выпрямила протянутую ногу. Давление резко оборвалось, и немеющая конечность, потеряв опору, скользнула по гриве Шайнинг вниз.

"Вот и всё" — подумала я, теряя остатки слуха. Странный, искажённый железный грохот пронёсся молнией, и наступила полная тишина.

---

Где я? Неужели снова камень?

Твайка приехала, увидела меня без сознания и заточила?!!!

Я резко вздохнула холодный воздух и забарахталась. Ощутив под собой какую-то шерсть, открыла глаза.

Около меня лежала упавшая Даймонд. Её передние ноги всё ещё были подо мной, и я немедленно с них слезла. В трёх шагах от единорожки лежала проклятая диадема. Она подрагивала и светилась чёрным, принимая летевшую от Хидден дымку.

У меня п-получилось?!

— Роза! Роза!

Пиллоу, с диким видом, взъерошенными волосами, подбежал ко мне и, тяжело дыша, заговорил скороговоркой:

— Я разобрался, Роза! Понял, как они смотрят! Они могут видеть только тени, понимаешь? Это же Диадема Теней! Поэтому они теряли нас в тёмных коридорах лавки! Поэтому она тогда увидела освещённую фонарём Хидден, хоть та и не была под луной! Но тень должна быть не загорожена, иначе они её не увидят! Нам просто нужно прижаться к стенке и идти до тех пор, пока...

— Не надо, Сатин. Всё конечно.

— А?! — земнопони удивлённо посмотрел на упавшую Даймонд. — Ох. Слава Селестии, у тебя получилось!

Вдруг единорожка застонала. С замиранием сердца я бросилась к ней и приподняла её шею.

— Р-Роза?

— Даймонд!

Единорожка была в порядке, и я ринулась прямо к ней в объятия. Кряхтя, но не выпуская меня из копыт, Шайнинг привела себя в сидячее положение:

— Кэндл, что случилось? Последнее, что я помню — как коснулась диадемы... Я что, упала в обморок?

— Ты... Ты...

— Что?

— Ты дура, Даймонд! — завопила я. Слёзы всё-таки хлынули из глаз. — Настоящая дура! Ну кто просил тебя хвататься в лавке старинных предметов за что попало? Ты что, табличек не читала? Скроллз не слушала?

— Бывает, — слабо улыбнулась единорожка, сжимая меня ещё крепче. — Надеюсь, никто не пострадал?

Я лишь всхлипнула ещё сильнее и прижалась к груди Шайнинг.

— Копыта вверх, никому не двигаться!

Не отрываясь от фестралки, с мокрыми, покрасневшими глазами я повернулась к стражникам.

М-да. Эта ночь будет долгой.

12. Дела налаживаются

Вот и обещанная глава! Правда, прошло 8 дней вместо недели, но, как мне кажется, результат всё равно хороший.

Примечания к тексту:

(*) Все пегасы обладают погодной магией, позволяющей им, например, ходить по облакам. Думаю, что эта же магия может уберечь их от сильных ветров, ливней и даже молний. Это замечательно вписывается в мир Эквестрии и ничуть не противоречит сериалу; поэтому Коузи теперь будет выходить сухой из воды ещё и в буквальном смысле!

Высвободившееся проклятие всколыхнуло весь Орхид-Бэй. Несмотря на высоко висевшую полную луну, из многих окон высовывались пони; некоторые вышли на улицу и переговаривались друг с другом. На моих глазах из окна вылетел пегас и молнией спикировал к какой-то земнопони, крепко обнимая её.

Стражники даже не успели устроить допрос. Прибежавшие доктора, не желая слушать блюстителей порядка, забрали всех, кто успел попасть под проклятие. Меня тоже — успела обмолвиться, что "сбросила диадему голыми копытами". Всё равно от Шайнинг я бы никуда ни на шаг не отошла.

Больница Орхида находилась по другую сторону Васильковой улицы от лавки. Доктора сказали, что должны произвести "более тщательный анализ" и убедиться, что нашему здоровью ничего не грозит. Какой-то единорог исследовал нас: просил открыть рот, тыкал рогом в бок и голову. Я не обращала на это внимания. Всё время я провела в копытах Даймонд, позволяя себя поглаживать, с неохотой отрываясь от неё лишь по просьбам врача.

Шайнинг. Неужели я к ней привязалась? Нет! Это другое. Мне нравится проводить с ней время, и я хотела бы, чтобы единорожка была жива-здорова. Но вредить себе ради неё? Пфф. В этот раз я геройствовала только, чтобы Тваечка не выехала в Орхид. Проблемы будут только у Шайнинг? Извините, ничем не могу помочь! Вот!

— Шай!

— Папа!

Хувз, вихрем пронёсшийся сквозь палату, пристально осматривал полуприставшую с постели дочь.

— Врачи сказали, что с тобой всё в порядке, только компресс на голову пришлось наложить. Это так? Ничего не болит?

— Да! Чувствую себя хорошо, — ответила Даймонд, потирая замотанную макушку.

— Роза, а ты, хорошо? Отлично! Тендер уже в пути, скоро будет здесь. Нам сообщили, — быстро добавил он заметив моё недоумевающее выражение лица. — Как только вас забрали сюда, тут же послали за мной. Слава Луне...

Дверь распахнулась, и за косяк зацепилось сизое копыто. Вскоре оттуда показался взмокший стражник, через силу подтягивающий себя вперёд. Его хвост был вытянут назад, а из коридора донеслось сдавленное "Больным нужен покой!"

— Стеади Хувз! Вы и ваши дети готовы к даче показаний?

— Не знаю. Девочки, вы не устали, не испуганы? Готовы идти?

Даймонд покачала головой; я закивала в ответ.

— Ээ... Это понимать как "да" или "нет"?

— Нет!

— Да!

— Да, в смысле, не устали!

— Святая Селестия, да вы определитесь уже! — заверещал стражник.

— Мы готовы!

— Ай! Тогда пройдите в одиннадцатую палату, пожалуйста! — единорог в доспехах всё-таки сорвался и с жутким грохотом вылетел назад. Отряхиваясь, сквозь проём прошла земнопони в белом халате и пробормотала:

— Думают только о себе и расследованиях, честное слово!

---

Убедив требовательную медсестру, что мы в силах преодолеть десяток метров, мы пришли в нужное место. В комнате находилось трое стражников (включая всё ещё пытающегося привести себя в порядок сизого); на постели же сидела Хидден Скроллз. Завидев нас, единорожка на мгновение спрятала лицо в копытах. Её щёки полыхали красным.

Капитан стражи — с синей звёздочкой — не стал донимать нас расспросами. Похоже, что морщившаяся и смущающаяся Хидден уже рассказала ему все детали. Он спрашивал лишь самое главное — "правда, что ты сама тронула диадему", "действовала ли сама, пока носила её", "помнишь ли что-то будучи заколдованной".

— Ты совсем ничего не помнишь? – чуть ли не выкрикнула я, вспомнив своё первое столкновение с проклятой Шайнинг.

— Абсолютно. Тронула эту дрянь копытом – и всё, будто отрубило. Я пыталась бороться как могла, но первое, что я помню – твоё испуганное лицо.

— Просто ты меня очень странно называла, — с потаённым страхом продолжила я. – Я не разобрала, как… Точно не помнишь? – единорожка закачала головой. Я пожала плечами и, улыбаясь внутри, повернулась к вдруг заговорившему стражнику:

— Ты и впрямь сняла проклятую диадему? Как тебе это удалось?

— Не знаю. Думаю, просто повезло. Я почти перестала что-либо чувствовать, когда эту корону достала копытом.

Стражник кивнул и черкнул что-то в блокнот.

— И последний вопрос. Неподалёку от лавки мы нашли странный магический круг, нарисованный мелом. Пока специалисты из Лас-Пегасуса не прибыли, мы не можем сказать наверняка, действительно ли он замешан в произошедшем... Но, скажите, вы не видели никаких пони, кто бы его рисовал? Или колдовал на нём?

Лёгкая волна страха всколыхнулась во мне, но я успела натянуть недоумевающее выражение прежде, чем кто-то что-то заподозрит:

— Да, я видела круг, когда пыталась спастись от загипнотизированных пони. Но откуда он там взялся — я не знаю!

— Спасибо вам, ребята, — капитан поднялся и пожал нам копыта. — Разумеется, все ваши переживания будут материально компенсированы.

Хидден поёжилась и вздохнула.

— Мистер Хувз, можете ознакомиться с бланком...

Бумажные дела меня мало волновали — зачем обычному стражнику подставлять нас? — и потому я была рада, когда нам наконец разрешили уйти. Всё ждала, что Скроллз решится поговорить с нами, но та сидела, как нашкодившая кобылка — молча и потупив взгляд.

Вдруг дверь распахнулась. В комнату ворвалась какая-то взлохмаченная, взмыленная кобыла. Прошла целая секунда, прежде чем я поняла, что это...

— Эмеральд! — Стеади бросился к вяло отталкивающейся, оседающей на пол единорожке и подхватил её. — Я же просил тебя, Луны ради, не бежать со всех ног! Мы ведь именно поэтому разделились!

— Да... но я не могла... когда дочка в беде, — закашлялась и заплакала Тендер. Даймонд скользнула к матери и нежно повернула её голову к себе:

— Я здесь. Со мной всё в порядке, не переживай.

— А как же п-проклятие!

— Врачи говорят, от него ничего не осталось. Пойдём, от них не услышишь, не поверишь ведь!

— А Роза?! — дико заозиралась Эмеральд, пока дочь с отцом помогали ей подняться. — Она цела?

— Ты даже не представляешь, — улыбнулась Даймонд, подталкивая Тендер к выходу. — Именно благодаря ей мы сейчас можем говорить...

К счастью, в этот момент всё ещё сопротивляющуюся единорожку вывели из комнаты. Избавившись от немедленного настоящего допроса с пристрастием, я постояла ещё с полминуты внутри, смущённо извинилась перед косо смотрящими стражниками, и выскользнула в коридор, начиная придумывать наиболее подходящую легенду о "Спасении Орхида от ужасного зла". Ещё большим злом, но вот это им знать уже не обязательно.

---

— ... и после этого меня окончательно зажали заколдованные Даймонд с Хидден. Отступать было уже некуда, да и крылья отнялись. Тогда я всё-таки решилась и прыгнула прямо на Шайнинг! Даже не знаю, как у меня получилось преодолеть проклятие. Я ничего не видела, копытами не чувствовала, но диадему сбросила! Очнулась уже, когда проклятие спало.

Тут же посыпалась приторная похвала от Хэйзов, которую я слушала с "самодовольной" улыбкой (подстроенной, конечно же). Я удачно обошла все неудобные места — про ритуал и мелки не сказала ни слова, также, как и про всхлипывания перед загипнотизированной Даймонд.

— Да вы теперь квиты! — воскликнул Хувз. — Сначала Шайнинг спасла тебя, теперь ты её!

— Ой, ничего страшного там не было, — пробормотала я. — Если бы не я, кто-нибудь всё равно бы справился с проклятием.

Спаркл, например. С ней бы кто справился.

Постойте...

Вот дрянь!

Я отстала от Стеади с Шайнинг, всё ещё бурно обсуждающих произошедшее, и присоединилась к Тендер. Нагнала на себя задумчивое, обеспокоенное выражение лица. Мимо проплыл с десяток домов, прежде чем взлохмаченная Эмеральд наконец-то заметила меня:

— Роза, всё в порядке?

Я промолчала. Чтобы выбить разрешение на прогулку с полётами, действовать придётся деликатно.

— Ты волнуешься из-за произошедшего, да? Ты же сегодня была настоящей героиней! Можешь гордиться собой, такое не каждый день случается!

— Нет, не из-за этого... То есть, не только. Ты же помнишь, что мне завтра идти с Руби на встречу клуба Меткоискателей, да?

— Конечно же! Я даже хотела познакомить тебя с твоей будущей учительницей. Ты что, не хочешь? Волнуешься?

— Да... немножечко. Завтра я увижу так много незнакомых пони, со всеми ними нужно будет познакомиться, но я к этому не готова, и... и... А вдруг я опозорюсь? Или буду выглядеть глупо? Или провалю все вступительные экзамены?!

— Глупости! — крикнула Шайнинг. — Кто угодно может провалить экзамены, но не ты! Ты — очень умная кобылка!

— Шай права, — мягко улыбнулась Тендер, — к тому же, тебе не нужно сдавать экзамены завтра же. Можем перенести на пятницу, если хочешь. И оценки за них не будет. Учителя просто посмотрят, где у тебя есть пробелы в знаниях, только и всего!

— Я знаю, но всё равно страшно. Успокоиться бы, размять крылышки. Если бы я только могла полетать?..

Я опустила взгляд в землю и густо покраснела. Кто ещё скажет, что моя метка — не самая крутая?

Эмеральд улыбнулась ещё шире, а вот Даймонд просто расхохоталась:

— Ну, Роза, ну и интриганка!

— Роза, когда я запретила тебе улетать за город, я пеклась только о твоей безопасности! Мы ведь не пегасы, чтобы спасти тебя в небе!

— В том-то и дело! Вы не пегасы и потому не понимаете, как для нас важно летать, хоть иногда! Вот, взгляните наверх!

Я села и ткнула копытом в небо.

— Видите это облако? Знаете, как здорово было бы с ним поиграться? Запустить в него копыта, вырыть норку, построить облачный замок? А просто воздух? Ловить ветер, кувыркаться, просто повиснуть и смотреть вниз, на город? Это так красиво! Пожалуйста, пустите меня полетать!

— Это высоко, — нахмурилась Эмеральд. — И на завтра обещали устроить грозу. Не уверена, что сегодня подниматься в небо безопасно.

— Но ведь облака высоко летают, что поделаешь. Обещаю: в море улетать не буду! И за горы тоже! А насчёт непогоды не беспокойтесь: нас, пегасов, она не берёт*!

— Мне кажется, Роза более чем заслужила свою прогулку, — вмешался Хувз.

Окружённая Эмеральд всё же достойно сдалась:

— Полтора часа, не больше! Я буду следить!

— Конечно же! Спасибо тебе большое!

Я, широко улыбаясь, в прыжке обняла Тендер, а затем резко взмыла вверх. Уверена, что снизу надо мной смеялись Стеади с Шайнинг — но останавливаться или оглядываться не стала. Хотелось, чтобы впечатление усталой, но беззаботной пегасёнки у них врезалось в память.

---

Голубой единорог, безмятежно оглядываясь, толкал гружёную едой тачку. Он не знал, что ждало его впереди, спрятавшись в ветках бука. Оно было готово спикировать прямо на беззащитного пони; самое могущественное создание среди всех, кто жил в этом городе…

— Привет!

— А-а-а! — закричал Веавер, бросаясь под тележку. Через пару секунд из-за края тачки показалась ультрамариновая грива, а затем — и голова целиком:

— Роза?! Мы думали, ты не придёшь!

— Не могла выделить время, — ответила, глядя, как из кустов выламывается оставшаяся тройка злодеев. — Если буду убегать из дома просто так, возникнут подозрения.

— Ты всё-таки присоединишься к нам? — спросила нагруженная сумками Нова.

— Да.

— Отлично. Мы как раз возвращаемся в наше убежище. Сегодня тренироваться будем там.

— Ты что, вот так раскрываешь ей наше убежище? — ужаснулся Торнадо.

— Ага, убежище, которые мы сами нашли два дня назад. И мы говорили об этом уже сто раз, — Веавер снова впрягся в тачку, помогая себе магией. — Иди и не ной.

Виктори, та самая упавшая в обморок единорожка, робко улыбнулась мне и проскакала вперёд — чтобы между мной и ею оказалась Нова.

От поляны, где ритуал проводился в прошлый раз, до "убежища" оказалось десять минут ходьбы в гору. Деревьев становилось всё меньше, а каменных выступов — больше. До вершины оставалось ещё шагов четыреста, как единорог резко повернул влево.

Мы оказались на маленькой площадке перед уютной, облагороженной пещерой. Отсюда открывался прекрасный вид на море и Орхид — а вот из города убежище вряд ли можно было заметить: несколько сосен загораживали обзор. Где-то справа журчал родник. Ближе к скале находилось костревище; а небольшая каменная площадка вовсю была изрисована мелом.

— Места здесь немного, поэтому для большой тренировки всё равно придётся спускаться, — недовольно заметила Аркэйн.

— Ну, как думаете, что это за проклятие всё-таки было? — Веавер бросил тачку на полпути и уселся около погасшего костра. — Вдруг его наслали какие-то другие маги? Что нам делать?

— Да ничего, — зевнул Торнадо. — У нас своё дело, у них своё.

— А что за проклятие? — вмешалась я.

— Ты что, не слышала? Весь город только об этом и говорит! Кучу пони кто-то загипнотизировал и выпустил на улицы!

— А, вы про проклятие диадемы.

— Да... Стой, что?!

— Ага, — нарочито спокойно продолжила я. — Одна глупая единорожка надела на себя проклятую диадему. Этим она, скажем, немножко мне помешала; вот и пришлось прорываться сквозь орду зомби, устраивать ритуал и стаскивать украшение с её головы. Вот так вот.

— И ты справилась со всем этим в одиночку? — не верящим шёпотом произнёс Веавер.

— Да. Чуть сама не попалась, но справилась!

— Ого. Это, наверное, было очень опасно, — тихо сказала Деливер. Я собиралась ответить "Пустяки", но сбоку раздался истошный вопль:

— Ради всего святого, ну помогите же мне!!!

Аркэйн, тужась изо всех сил, пыталась затолкать тележку внутрь пещеры. Я на выработанном за время пребывания в Школе Дружбы рефлексе бросилась к ней, и уже вдвоём мы пытались закатить тележку внутрь.

— Торнадо, Веавер, вы что столбом стоите?! Помогите!

Веавер лениво зажёг свой рог, тачку окутало голубой дымкой и силой втолкнуло в пещеру. Колесо стукнулось о камни, и тележка наверняка опрокинулась бы набок, если бы Нова не навалилась всем телом на ручку и не сохранила равновесие.

— Позорники! От вас помощи не дождёшься! Маленькая кобылка бросилась ко мне по первому зову, а вы сиднем у костра сидели, оболтусы!

— Так ты ж сама говорила, что она — не маленькая кобылка...

— Внутри! Не по телу! Дискорд, ну что за союзников я набрала, — простонала Аркэйн, начиная копытами раскладывать продукты по мешкам и корзинкам.

Покончив с сортировкой, мы начали новую тренировку. На этот раз повторяли окантовки и декораторы. Я ещё с прошлой встречи догадывалась, что они нам понадобятся, поэтому подготовилась заранее (прочитала главу из "Основных циклов", конечно же). Дело в том, что магию с живым хозяином передать другому пони просто так нельзя, поэтому при помощи декоратора придётся привести её вид к...

Ой. Точно, вы же меня не поймёте. Опустим технические подробности.

В общем, я очень быстро вспомнила, как они применяются на практике. Уже на пятой минуте сама вызвалась и, взяв мел в зубы, задекорировала приведённый Аркэйн в качестве примера выход.

— Вот! Взгляните-ка! Кобылка уделывает выпускников Кантерлотского магического университета!

— Во-первых, я не выпускник, — скрестив копыта на груди, ответил Веавер.

— На декораторы отвели лишь одну пару без практики, их даже на экзамене не спрашивали...

— А теперь они нужны нам, будь добр, построй! — крикнула Аркэйн, бросая Торнадо книжку. Тот на полпути подхватил её оранжевой аурой, окинул взглядом разворот и, вздохнув, сам взялся за мел.

Второй по умениям (после меня, конечно же) оказалась Виктори. Но работать она могла лишь при одном условии — когда на неё никто не кричит, что в компании с Новой довольно маловероятно. Единорожка лихо шла до первой ошибки, после которой расстроилась и начала допускать глупейшие орисовки. Торнадо показывал средние результаты; а вот Веавер, похоже, вообще в ритуалистике ничего не смыслил и делал в основном то, что ему подсказывали остальные.

Заслужить доверие Новы оказалось очень просто. Едва я увидела, что остальные пони не горят желанием работать, как бросилась выполнять задания начальницы. Но сама не стала строить из себя лидера: не лезла с пояснениями к другим, если видела их ошибки, и не пыталась оспаривать "методику обучения" Аркэйн. Просто выполняла поручение за поручением, частенько заглядывая в учебник. Быть может, я не так сильно опережала остальных в теоретической части; но зато не ныла каждые пять минут и не досаждала начальницу глупыми вопросами. К концу часа Нова просто расцвела и начала обращаться ко мне, как к закадычной подруге.

— Если бы остальные работали хотя бы вполовину так усердно, как ты, я бы верила в успех куда сильнее, — призналась единорожка. Она отозвала меня после того, как я произвела новолунную окантовку отрывочного выхода; и теперь мы вдвоём стояли в стороне от пыхтящих пони.

— Дела настолько плохи? — я пропустила ноту презрения, чтобы ещё сильнее подыграть Нове.

— Нет! Они... могут, если захотят, — шепнула Аркэйн, глядя на выводящих линии подкопытных. — Даже если на первый взгляд так не кажется.

— А Веавер?

— Он не учился ритуалистике, но обладает фотографической памятью и может повторить узоры, увидев их всего лишь один раз. Будет незаменим в последний час, когда придётся быстро построить нужный круг.

— Ладно. Я тебе верю. Есть что ещё повторить?

— Не стоит, ты эту тему и так неплохо знаешь, — отмахнулась Нова. — Другой вопрос. Когда-нибудь занималась расчётами лунных калибровок?

Перед глазами живо встали тяжёлые дни Школы Дружбы. С губ невольно слетело: "Гнусная кобыла!.."

— Что?!

— Да, у меня есть в этом опыт, — уклончиво ответила я.

— Мы планируем совершить нападение на новолуние. Соответственно, придётся изменять все нужные части. Принцип работы знаком?

— Семь правил Спэйса для расфазировки?

— До чего же приятно видеть смыслящую пони, честное слово, — улыбнулась Нова. — Пошли, дам работёнку.

С листками я едва успела ознакомиться — пришло время уходить. Ясно было лишь одно: работы предстояло очень много, и была она не в пример сложнее задач Вермилии. Аркэйн не разрешила забрать их с собой, но я хотя бы прикинула, какие книги придётся взять в библиотеке.

— Приятно было поработать. Жду такого же рвения и в будущем, — Аркэйн пожала мне копыто, словно бы пытаясь раззадорить союзников. Но остальные, похоже, настолько привыкли к уколам Новы, что даже не наградили меня ревностным взглядом. Только Виктори тихонько вздохнула и повесила голову.

— Я тут хотела спросить напоследок. Где вы планируете совершать нападение?

— Перекочуем в Сильвер Шорс за четыре дня до новолуния. Видишь ли, там прятаться потруднее, чем здесь, да и стражников рыщет куда больше. А мы, понимаешь, разыскиваемся...

— Эй! Меня не приплетай! — выкрикнул Веавер.

— Но принцесс через две недели может и не быть в Сильвер Шорс! — закачала головой я.

— Почему это? Они там живут! Мы узнавали!

— Да, но недавно они приехали в Орхид. Да, сюда, — повторила, глядя в шокированные лица четвёрки. — Гостят в кафе у Холли. И, похоже, надолго здесь остановятся — на неделю, а то и на две. Пока туристы про них не прознают или не надоест, я думаю.

— Мне кажется, всё равно лучше перебраться, — заметил Торнадо. — Куда им ещё может в голову взбрести уйти? Всё равно вернутся туда, рано или поздно. И мы не можем просто подойти и спросить: "Ах, дорогие принцессы, не скажете, вы уезжаете до или после новолуния?"

— Вообще-то я могу, — хмыкнула я. — Я на днях с Луной общалась...

— Ты?! — хором вскрикнули Виктори с Веавером.

— Да! Думаю, могу подойти к ней ещё раз и узнать всё без лишних хлопот. Ах, да — и в конце я могла бы с лёгкостью заманить принцесс в ловушку, ведь я у них на хорошем счету. Что, всё ещё кажусь бесполезной маленькой кобылкой?

Тройка глазела на меня молча, не решаясь ни возразить, ни задать вопросы.

— Бывайте, — перед тем, как гордо уйти, я не удержалсь и посмотрела на Нову. Та лишь приподняла левую бровь, но не выдала ни страха, ни восхищения. Ничего. Ещё пара таких встреч, и ты будешь целиком моя, сама того не заметив.

---

Высоко висящую луну закрыли облака. Вместо привычного бриза ощущался сильный ветер со стороны моря. Солёный запах бил в ноздри, а резкие порывы трепали гриву. Надвигалась буря.

Переполох, устроенный Даймонд улёгся так же быстро, как и начался. Пару часов назад всё ещё переговаривались пони? Теперь же улицы были пустынны. Я увидела лишь пару домов, в которых всё ещё горел свет.

Уверена, поднимись я в воздух — смогла бы найти дом Хэйзов куда быстрее, чем в прошлый раз. Но крылья просто приклеились к спине, и поднять их не было никаких сил. А ещё в городе у меня есть одно незаконченное дело. Я должна убедиться, что могу высовываться на улицу в том виде, каком нахожусь сейчас. Ещё вчера я отдала дела причёски в копыта Шайнинг (чему единорожка была несказанно рада), и... в общем, я была отдалённо похожа на себя прежнюю.

Но насколько хорошо я должна прятаться?

От Твайки — ни слуху, ни духу. Она, правда, прекратила появляться на мероприятиях. После непродолжительных раздумий решила не тревожиться по этому поводу. Всё равно сделать с этим ничего нельзя.

Я зевнула, встряхнулась и пошла дальше.

Особенно сильный порыв, хоть и обогнул меня, всё равно чуть не сшиб с ног*. Накопившаяся усталость давала о себе знать. Сначала лавка, потом тренировка — и вот я совершенно выдохлась. Это всегда приходит незаметно — пять минут назад, казалось, ты можешь горы свернуть, а сейчас — ...эх.

Сидящую на траве пони я заметила не сразу. Высокая тёмно-синяя единорожка с интересом смотрела в небо, будто пыталась найти кого-то в плывущих свинцовых облаках. Она увидела меня и поднялась. На её боках на мгновение всхлопнули крылья.

— Принцесса Луна?!

— Здравствуй, Роза, — аликорна гордо подошла ко мне. Узнаёт?.. Нет. Кажется. Я не могла найти враждебности в её словах и движениях. — Я рассчитывала увидеть тебя здесь.

— Почему?

— Весь город только и говорил, что о сегодняшнем вырвавшемся на свободу проклятии. Увы, известия дошли до меня слишком поздно, и я не успела ни обезвредить диадему, ни оказать первую помощь пострадавшим. Не желая тревожить пони своим присутствием, я поспешила удалиться — и на обратном пути встретила Хэйзов. Они-то и поведали мне историю во всех подробностях. От них я узнала и то, что ты улетела поиграться с облаками. Хотела лишь удостовериться, что ты в полном порядке. Спасибо тебе большое, Роза Кэндл. Благодаря тебе этот город спит спокойно.

— Спасибо вам за похвалу, принцесса Луна.

— Луна. Мы ведь договаривались.

— Ой, точно. Извините, амм... Луна.

Не лучший ответ, но мне нужно не подружиться с Луной, а сыграть усталую от безмозглого геройства кобылку. Ой! Как сыграть — я ведь действительно устала. Хотя бы принцесса в полном порядке: выражается также витиевато, как и всегда. Кажется, она всё-таки меня не узнала. Слава мне.

— Не против небольшой ночной прогулки?

— Боюсь, у меня нет времени. Я должна вернуться домой через пятнадцать минут, иначе мне несдобровать.

— Как думаешь, принцесса для твоих родных станет достаточно весомой причиной опоздания? — подмигнула аликорна.

На спор не оставалось сил. Ой, Дискорд с ней... Хочет идти — пускай. Я ведь всегда могу промолчать.

— Хорошо.

Аликорна молча кивнула и последовала за мной.

Даже желая лечь на кровать и вздремнуть часик, я не переставала анализировать собеседницу — используя талант. И меня удивляло, что Луна, явно желавшая начать диалог, не решалась заговорить первой. Ты ведь ничего не узнаешь, если просто будешь глазеть на меня, не так ли?

Тем временем я доковыляла до окрашенного в синий цвет каменного дома. Меня интересовали таблички, находящиеся у входа.

— Полицейский участок? — чуть удивлённо спросила Луна. — Что привело тебя сюда?

— Я... Меня кое-что тревожит, — ответила, окидывая взглядом портреты и фотографии разыскиваемых.

— Ты можешь поделиться со мной, Роза. Что бы это ни было. Обещаю, я выслушаю тебя от начала до конца, и никто никогда не узнает того, о чём мы говорили.

— Звучит как угроза, — съязвила я, пытаясь найти среди угрюмых лиц маленькую розовую пегасёнку.

— Я имела в виду, что буду хранить молчание, — Луну моя подколка задела, и внутри я ехидно улыбнулась. — Ты знаешь, что сны — мои владения, Роза. В них раскрываются самые тайные желания, страхи и грехи пони — и я помогаю справляться с ними каждую ночь. Если бы по моей вине об этих секретах узнал кто-то другой, я бы посчитала это несмываемым позором для себя. Ты можешь довериться мне без всяких опасений, Роза Кэндл. Повторюсь: всё останется между нами двумя.

Я оторвалась от стенда и уставилась в излучавшие сострадание голубые глаза. C недоверием и прищуром ответила:

— Вы никому ничего не расскажете?

— Да, я только что об этом говорила. Обещаю.

И, я понимаю, что это звучит очень глупо, но… Дискорд побери, предложение Луны было по-своему заманчиво.

С того дня у меня никогда не было пони, с которыми я могла бы пооткровенничать. Все чужие. Все слишком легко могут тебя использовать. Луна и вовсе враг, с ней раскрываться нельзя.

Но иногда этого так хотелось. Я устала обсуждать вещи лишь сама с собой; устала ещё задолго до отсидки в камне!

Может, Шайнинг?

Опять! Снова ты строишь из фестралки богиню! Мы... Я это уже обсуждала! Она — обычная пони! Ей тоже нельзя довериться! Раскроет — и отправят в... в...

А, может, не раскроет?

Так, сейчас это не важно! Надо что-нибудь соврать Луне!

Неожиданно мой взгляд наткнулся на фотографию Аркэйн Новы. Выглядела она просто удивительно. Вместо искажённой злобой мрачной единорожки на меня смотрела, должно быть, самая счастливая пони на свете в мантии студента Кантерлотского магического университета. Изображение было обрезано, но за шеей всё-таки виднелось обнимающее её жёлтое копыто. Объявление начиналось с "Разыскивается за кражу".

И что же? Выходит, и её посадят в камень, когда выяснят, что она хочет свергнуть Твайлайт? Ладно, я-то, но... она?

Я бряцнула первое, что мне пришло в голову, но не было связано со мной или Новой:

— Ч-что будет с Хидден? Она же не хотела всего этого? Её не посадят в тюрьму?

Буквально на мгновение на лице Луны промелькнуло разочарование. Думаю, если бы не использовала талант сейчас, я бы его и не заметила.

— Нет. Она действительно не держала злого умысла на других пони, а, значит, садить в тюрьму её не за что. Но по её неосторожности пострадали невинные. Ей придётся возместить перенесённые страдания всем попавшим под проклятие. Больше всего — тебе, как спасительнице, и Даймонд, как главной потерпевшей. Но, думаю, Шайнинг сможет с ней договориться.

Устало я перевела взгляд с "Разыскиваются" на "Пропали без вести" и обомлела. На недавно приклеенном листке, с размытым силуэтом жеребёнка вместо портрета, было написано следующее:

"ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ

Пегаска 12-ти лет розового окраса и ярко-голубой гривой. Рост ниже среднего. Шерсть мягкая, повышенной густоты. Особые приметы: веснушки; метка в виде шахматной фигуры; волосы на гриве и хвосте вьются, закручены и уложены.

Если у вас есть информация о пропавшей, мы искренне просим вас обратиться в ближайший участок или написать письмо по указанному адресу как можно скорее. Любые сведения будут вознаграждены в размере..."

Я не поверила собственным глазам и протёрла их копытом. Число не изменилось. Эм... Может, они перепутали количество ноликов?

Тваечка, у меня к тебе есть ма-а-аленький вопросик.

Вдруг справа Луна вытянула шею, присматриваясь к тому же объявлению, что и я. Её голова оказалась прямо над моим плечом, и я невольно отпрянула вбок.

— Скажите пожалуйста, — попыталась отвлечь её от вывески. — Вы сказали — "Шайнинг сможет договориться". Видите ли, я так не думаю.

— Правда? А она на меня произвела благое впечатление, — Луна не желала отрываться от объявления. — Такая пони со всеми найдёт общий язык.

Ответ аликорны показался мне не совсем искренним.

— Скажите, Луна, вы ничего не знаете про Даймонд и Хидден, чего не знаю я?

— Нет, я ни...

Даже не дослушала её до конца. Скользнувшие голубые глаза выдали аликорну с головой.

— Говорите правду!

Принцесса закрыла глаза и, нахмурившись, подняла голову. Её эфирную гриву развевал морской солёный ветер... и, надо сказать, это выглядело грозно.

— Ты помнишь мой принцип? Я не выдаю тайны чужих пони, Роза. Если хочешь узнать правду, почему бы тебе не подойти к своей сестре или Хидден и не спросить у них?

Я, нагнав испуганное выражение лица, прижала уши и поспешно отошла в сторону. Аликорна забыла про вывеску и последовала за мной:

— Это всего лишь мой совет! Ты вправе поступить как хочешь.

— Я... попробую.

Я кивнула и пристроилась к боку Луны. Мы вновь начали идти.

Шелестящие кроны деревьев закрыли ночное небо. Всё окрасилось серым. Похоже, что Луна видела в темноте ничуть не хуже фестралов — неудивительно, она всё-таки создала их. Я же, не раскрывая рта, следила за принцессой, всё пытающейся что-то сказать. И как только она, оглядевшись в очередной раз, уже приоткрыла рот, я встряла с очередным вопросом:

— Помните нашу прошлую встречу, в кафе Холли? Расскажите, пожалуйста, когда вы "взялись за нас, как следует", что вы делали?

— Прежде всего убедилась, что никого из вас не притесняют обычные пони, — терпеливо ответила Луна. — Не везде дела обстояли радужно, но куда лучше, чем я предполагала. Это была трудоёмкая работа. Я заглядывала в сны, ездила из города в город и помогала лично. Конечно же старалась решать проблемы на месте, чтобы не мучить бедняг ещё и с прощанием с родными землями. Некоторым всё же пришлось помочь с переездом в Холлоу Шэйдс — крупнейшим и единственным городом с преобладанием фестралов. Тебе это наверняка должно быть известно.

— И многих вы успели так проверить?

— Большинство. В любом случае, каждый из вас мог написать мне письмо, чем некоторые и воспользовались.

— А Шайнинг вы помогали?

Луна остановилась и замолчала, прислушиваясь к шуму листьев.

— Ты так сильно хочешь узнать, что с ней случилось? Тебя и впрямь настолько волнует Даймонд?

Что?!

— Нет! Мне просто интересно, вот и всё! Чем больше пони знают о своих близких и окружающем их мире, тем сильнее они становятся, разве не так?

— И поэтому ты столь упорно пытаешься добиться правды у меня, не желая поговорить с собственной сестрой по душам? Я думала, что ты поняла меня с первого раза. Сплетничая за спиной, ты поступаешь крайне нечестно по отношению к ней, Роза. Пожалуйста, не прибегай к подобным грубостям в будущем. Когда-нибудь это аукнется.

Аликорна смотрела на меня как-то чересчур пристально. Отчего-то я поёжилась и ещё раз поправила плащ. М-да, принцесса – тот ещё орешек.

— Ничего. Это было так, любопытство. Мне уже не хочется, — соврала я. Отчего-то противно засосало под ложечкой. — А что было потом?

— Потом? Просто следила за вами вполглаза. Я всё-таки была принцессой и имела множество других дел. Путешествовать по снам обычных пони; помогать Селестии в работе по мере сил — мы далеко не сразу, но пришли к этому; появляться на публичных мероприятиях. А ведь ещё были и нападения на Эквестрию, после которых приходилось приводить всё в порядок. Много их было.

— Больше, чем в прошлые времена?

— Нет, но простые пони отвыкли от этого. Это заметно, — Луна улыбнулась. — Кажется, каждую атаку во снах я отражала по сотне раз. Забавнее всего было бороться с Найтмер Мун. Спасённые пони, завидев меня, просыпались от ужаса, и следующей ночью мне приходилось отбиваться уже от самой себя. В конце концов эти пони перестали меня бояться, и даже писали мне благодарственные письма. А последнее нападение отбивала, наверное, раз пятьсот...

Вдруг Луна замолчала и печально вздохнула.

— Что такое?

Аликорна провела по земле копытом. По её лицу пролегла складка. Мне показалось, что принцесса сожалеет о чём-то упущенном.

— Ничего. Всё в порядке, не обращай внимания.

Мысли снова заполнили раздумья о каменном плене.

— Слушайте... Принцесса Луна...

— Луна!

— Да! Вы напомнили мне о... наказании, которое понесли злодеи, э-э... тогда. Их ведь заточили в камень, верно? И я хотела спросить: таково наказание за измену Эквестрии, да? Или за нападение на принцесс? И если какая-то пони попытается напасть на вас... Её ведь тоже за-заточат, да? В камень!?

Принцесса снова остановилась и сморщилась. Её голубые глаза сверкнули, но аликорна быстро отвернулась, закрыв лицо сверкающей гривой.

— Я надеюсь, что нет.

— Почему?

— Потому что я испытала точно такую же пытку, — Луна не повысила тон, но сквозь её голос мне почудились слёзы. Она отвернулась ещё сильнее. — Оставаться сама с собой, не имея возможности ни узнавать новостей, ни поговорить с кем-то. Время перестаёт идти, и нет никакой надежды, что она когда-нибудь кончится. Там, на луне, меня преследовали… страшные вещи.

Меня ошеломило. Луна ведь тоже знает, каково это – с-с-сидеть в магической тюрьме!

Уже совершенно по-другому я посмотрела на нашедшую в себе силы повернуться обратно принцессу:

— Я часто задавалась вопросом: неужели мы были правы? Я едва могу поверить, что Тирек за тысячелетия заслужил чего-то подобного; Кризалис, которая желала поработить целые народы, и которая держала в страхе свой. Но... маленькая пегасёнка, которая даже не успела воплотить планы в жизнь? Правда?..

Луна перешла на неразборчивый шёпот и опустила взгляд в землю. Ни к кому не обращаясь, она вдруг добавила:

— Если так… то однажды я упустила её.

Наступила крайне неловкая тишина. Отчаянно краснея от переполняющих эмоций, я спросила именно то, что хотела, наплевав на маскировку:

— Неужели вы не попытались сделать хоть что-то?

— А я и не подумала сперва, — не двигаясь с места, точно плюнула аликорна. — Забыла, как про страшный сон. Про трёхдневное лишение магии помнили все. Заикнуться об освобождении значило бы допустить возможность повторения событий. А потом коронация Твайлайт Спаркл, первые тяжёлые месяцы её правления. Лишь спустя полтора года я, наконец-то, подумала, что в школе на всеобщем обозрении ни живыми ни мёртвыми томятся трое злодеев. Я не желала слушать совесть, закрывалась от неё до последнего. А потом решила посоветоваться, и... Я не смогла убедить их. А затем стало слишком поздно.

Луна стыдливо подняла взгляд.

— Прости меня пожалуйста, Роза. Тебе-то не об этом хочется поговорить, да?

В том-то и дело, что нет! Мы могли бы поделиться этим друг с другом, поговорить! Ни один пони не представляет, сквозь что нам пришлось пройти! Пускай принцесса заточила меня когда-то – не она, так Твайка бы это сделала. Но она понимала, в отличие от фиолетовой плюшки!

Мне просто хотелось утешить её, как обыкновенную пони. Жаль, что я не могла посочувствовать ей открыто.

— Ох, — вздохнула от неожиданности аликорна, принимая меня в свои объятия. Нежно и легко касаясь её крыльев, я заговорила:

— Луна. Если вы мне всё это рассказали – значит, это вас волновало. Вы такая же… ну, почти такая же пони, как и все! – Принцесса выдохнула-хихикнула. – И у вас бывают тревоги, печали! В том, чтобы поделиться ими с кем-то нет ничего страшного! Хотя я бы всё-таки посоветовала общаться с более близкими пони, чем я.

— Думаю, ты способна понять меня, Роза. Ты замечательная слушательница.

— И не расстраивайтесь о… о том. Всё уже позади! Зато впредь вы не станете обрекать пони на пытку столь легкомысленно. Не исправили ошибку в этот раз – исправите в другой.

— Удивительно мудрые слова для такой маленькой пони, как ты, — легко сказала Луна.

— Спасибо.

"Я просто говорю то, что ты хочешь услышать. Это не так-то уж и сложно", — подумала я, но не сказала.

Оставшуюся часть пути мы прошли, не произнеся ни слова. Вскоре за стволами деревьев показался силуэт дома. Луна ещё раз поблагодарила за "столь значащую для неё" беседу и напомнила о встрече со мной и Шайнинг в среду. Напоследок принцесса сказала:

— И, пожалуйста: хорошенько поразмысли над моими словами. Быть может, к нашей следующей встрече ты переменишь мнение.

— Хорошо, принцес... Луна, — осеклась я, заметив прищур аликорны.

Сидящая на крыльце Эмеральд настороженно смотрела вдаль. Ай, как же быстро её опасный хмурый взгляд сменился на удивлённую улыбку! Надо было видеть!

---

Ночь закончилась.

Прошмыгнув мимо окна, из которого уже светило солнце, я оказалась в своей комнате. Шайнинг сопела на кровати, и я, чтобы не разбудить её, прокралась к раскладушке. Повернулась на бок, накрылась одеялом.

Что ж, от стражников можно не прятаться. Да, по описанию я подходила – но лишь отчасти. Моя шерсть больше не чисто розовая, а грива – не ярко-голубая. Веснушки поблекли до того, что я сама их еле видела. И – наконец – в объявлении не могли не написать, что потерявшаяся кобылка – фестралка. А способов превращаться туда-сюда без участия Луны нет. Освободитель-незнакомец не в счёт. Стражники даже не подумают глядеть в сторону Хэйзов; а когда на тебя не обращают внимания, можно творить самые немыслимые вещи. Я в безопасности. Хорошо, что эта ночь закончилась и на всё её вопросы я смогла найти ответы.

Ну, почти на все.

Почему я всё-таки отправилась спасать Шайнинг?

...

Отец тоже спасал других пони. Наследственное, что ли? Ну, мы-то знаем, до чего он доспасался.

Хм.

Ну, Даймонд, она...

Заботилась обо мне. Всё. Но ведь она со всеми так поступает, разве нет?

А как же тот случай с Хидден, про который никто не говорит?

Почему-то мне хотелось верить, что Шайнинг ни в чём не виновата. Что этот случай — какое-то недоразумение, или целиком произошёл из-за действий Скроллз.

А что скажет мой собственный талант обо мне?

...

Бред какой-то.

...

Хорошо. Остаётся лишь дождаться следующей ночи и провести эксперимент...

— Роза? Ты легла, да?

Ой! Как удобно!

— Ага. Даймонд?

— Мм?

— У меня к тебе есть маленькая, но странная просьба. Ты не можешь меня...

Я, не открывая глаз, натянула одеяло по самый нос. Лицо покраснело.

— ...погладить? Ради эксперимента, честно.

— Ради эксперимента? — единорожка шёпотом захихикала. — Роза, ну ты даёшь. Тогда — во имя науки!

На этот раз я почувствовала эти тончайшие шаги, которыми могут перемещаться фестралы. Невесомо ступая, Даймонд приблизилась ко мне и запустила копыта в гриву.

"Ну, вот, мне это совсем не нравится" — думала, пока мою голову чесали за ушком. — "Просто обнять — может быть, потрогать её шёрстку — куда ни шло, она мягкая. Но так — никакого удовольствия. С чего мне вообще взбрело в голову, что с Даймонд бы вышло по-другому?"

А единорожка продолжала своё дело. Покончив с головой, она перешла к шее (копыта прочь!), потерла животик, а затем резко отстранилась.

Я озадачилась. Но прежде, чем я начала гадать, что ещё хочет погладить мне Даймонд, я услышала дыхание фестралки прямо над левым ушком...

— Спокойной ночи, Роза.

Шайнинг уже легла на кровать, поворочалась и даже засопела вновь; а я, не в силах закрыть глаз, всё продолжала таращиться в стену, замерев в том самом положении, в котором фестралка застала меня врасплох. Конечности онемели. Левая щека горела огнём. В конце концов я очнулась, и копыто само собой потянулось к шерсти, на которой, казалось, всё ещё остались следы губ.

Меня никто не целовал четыре года.

И я…

Я-

Мне это... понравилось?!

13. Искатели знаков отличия. Опять

К сожалению, следующая глава написана лишь на 40-50%. Это значит, что продолжения через неделю может и не быть. Просто, чтобы вы меня не теряли. Но я всё-таки постараюсь порадовать вас ещё одной «быстрой» (и качественной!) главой.

Примечания к главе:

*Несмотря на то, что Коузи отстаёт от школьной программы лишь на полгода, фактически она не училась два с половиной (учитывая каменный плен, конечно же, который Коузи не посчитать НЕ может). Она и впрямь многое подзабыла.

**Я считаю, что метку пони получают в среднем от 3 до 14-16 лет. Скорее всего, существует потолок в возрасте, по достижению которого пони получают метку. Возможно даже, события сами подталкивают их к нахождению знака. Известно лишь, что все взрослые пони её имеют. Зависит ли метка от судьбы (предопределённость) или действий пони? Коузи и я сомневаемся, Твайлайт и Эпплджек уверены во втором. В целом – решать вам.

— Роза, ты скоро? – позёвывая, спросил Руби. Я, не отрываясь от зеркала, недовольно вглядывалась в своё лицо. – Я понимаю, тебе надо навести красоту, но пять минут стоять и ничего не делать…

— Руби! Скажи, у меня большие зубы?!

— Зубы как зубы, — единорог приблизился к зеркалу и пожал плечами. Сморщившись, я открыла рот ещё шире:

— Но клыки! Они же огромные!

— Ну, даже не знаю. По меркам фестралов – да, пожалуй, даже великоваты…

Я, как стояла, так и бухнулась на пол.

— Ужас! Даже для фестралов огромные…

— Но они у тебя больше других зубов всего лишь на полтора сантиметра!

— Полтора!!! Целых полтора, Руби! Это же кошмар полный!

— Не волнуйся так, Роза, — Эмеральд незаметно подошла из коридора. – Если пони боится нас, то и тебя испугается, вне зависимости от того, большие у тебя клыки или нет. Остальные просто не станут обращать внимания.

— Точно?..

— Точно! И сегодня ты просто замечательно выглядишь, настоящая красавица! Тебя не Шайнинг ли причесала?

— Она, кто же ещё, — хмыкнула я. Даймонд не поленилась и поднялась в полвторого дня вместе со мной, чтобы «сделать самый неотразимый вид». К счастью, единорожка не стала говорить об утреннем происшествии. Иначе бы я ходила красная до сих пор. А теперь, с неизменным плащиком, кулоном с сердоликом и пышной причёской от Шайнинг я напоминала какую-то маленькую принцессу, честное слово.

Или юную вампиршу-аристократку…

Так, об этом не думать!

В целом, меня волновало лишь то, что впечатление на искателей испортит моя сущность ночной пони. Их в Орхиде и взрослые не сильно жалуют; а единственные жеребята, с которыми я встретилась, убежали с визгом. Да, в клуб ходит Спирит, и не первый день. Но с ним там мало кто водится…

— Готовы?

— Да! Пошли! – Руби вихрем выбежал на улицу. Я лишь молча кивнула и гордо последовала за улыбающейся Тендер. Сыграем-ка на контрастах. Посмотрим, что выйдет.

---

Вчерашнее погодное обещание было исполнено на пятёрку с плюсом. Снаружи бушевал настоящий шторм. Всё небо затянулось чёрными тучами. Буковые деревья качало из стороны в сторону, а шум капель и листьев звучал так же громко, как и голос пони! Впрочем, ни Эмеральд, ни Руби, это не остановило. Из-за таких пустяков занятия и встречу клуба не отменяют. Зато облака заслонили весь солнечный свет, и видела я также хорошо, как и ночью.

Хэйзы с прикреплёнными к спинам зонтиками бежали со всех ног, но уже к городу вымокли до нитки. Я пострадала куда меньше, но еле-еле за ними поспевала.

Школа располагалась довольно близко к лесу, в правой половине города. Ей отгородили огромную территорию, на которой были игровая площадка, хуфбольное поле и пара небольших домиков. Из окна одного из них пробивался свет лампы. Это и был клуб искателей.

Руби отправился туда, сушиться и дожидаться остальных. Я и Эмеральд, напротив, сначала пошли в школу – познакомить меня с новым учителем, Кросс Лавендер.

— Значит, ты надолго приехала к родственникам и не желаешь отставать в учёбе? Замечательное желание, Роза! Да и Руби больше не будет так одиноко. Учиться будешь дома, уверена, раньше ты занималась точно так же и проблем не возникнет. В восемь вечера в пятницу дополнительные, но я советую тебе всегда на них приходить, чтобы обсуждать с учителями новые темы. А пока что реши эти задания. Оценивать не будем, просто посмотрим на уровень твоих знаний…

«Спасибо, знаю», — подумала я, переворачивая первый листок.

Упражнения оказались сложнее, чем я предполагала. Всё-таки два с половиной года в бегах* сыграли злую шутку, и всё моё преимущество в знаниях сошло на нет. Математику и основы магии я решила безупречно, они в ритуалистике нужны. Правописание – более-менее. Хотя бы не нужно было торопиться, и я в кой-то веки взяла перо в зубы, а не шатающееся копыто. А вот историю с естествознанием наверняка завалила. Ничего. Если понадобятся, нагоню в лёгкую!

Кросс забрала листочки и пригласила на разбор ошибок в пятницу. Эмеральд решила подождать нас в холле школы и я, попрощавшись, рванула галопом к клубу. На часах было уже пять минут четвёртого.

Я распахнула дверь.

В небольшом помещении собралось с пятнадцать пустобоких жеребят лет восьми-двенадцати**. Некоторые сидели на стульях за партами; другие скучали лёжа на полу. Домик был полностью переоборудован под клуб: из шкафов и коробок торчали всевозможные предметы для работы и досуга. Бросив взгляд всего лишь на мгновение, я заметила пилу, скакалку, ведёрко с карандашами, лыжи и доску для сёрфинга! Думаю, у местных спасателей спокойных дней не бывает.

Все уже собрались:

— Эту Кэндл неизвестно сколько ждать! Может, она будет ещё два часа задачи решать? Давайте начнём сейчас…

— Твид, смотри! Это наверняка она! – закричала стоявшая на ящике-помосте нежно-розовая единорожка, показывая копытом на меня.

Все пони повернулись в мою сторону. Я представила, как выгляжу – в плаще, с которого стекает вода, с гордым выражением лица и хищной улыбкой…

Где-то сзади ударила молния.

Все, как один, со страхом взвизгнули. Только оранжевый земнопони Твид, чуть слышно хмыкнув, отвернулся и скрестил копыта на груди.

Вряд ли жеребята могли узнать во мне виновницу событий, произошедших два года назад; поэтому я без страха сняла намокший плащ и отправила его сушиться в угол к зонтикам.

— Роза, добро пожаловать в наш клуб! – закричала всё та же единорожка. Пока все только пытались отойти от испуга, она уже весело махала копытом, приглашая пройти вперёд. Я начала шагать, ловя на себе взгляды собравшихся знакоискателей. – Меня зовут Бланд Тэйп! Руби рассказал мне, что ты видела первых искателей знаков отличия! О, на тебе есть собственная метка! Это же шахматная ладья! Ты, наверное, хорошо играешь в шахматы? Ты же расскажешь нам обо всём этом, да?

— Расскажу, — я гордо кивнула, вспорхнув на помост. Бланд спрыгнула и уселась прямо на пол:

— Давай! Мы все ждём твоей речи!

Но вместо того, чтобы начать говорить, я остановилась и закрыла глаза.

Я ведь не собираюсь оставаться в Орхиде, верно? Всего лишь две недели! Значит, мне нет никакого смысла подниматься на вершину здесь, в этом маленьком клубе искателей. Может, просто оторваться? Отдаться таланту по-полной?

Думаю, это чувство знакомо каждому из вас. Не то покалывание, не то чесотка на боку, где находится кьютимарка. Не физическое, потерев копытом его не унять. Зато даже с закрытыми глазами кажется, что метка пульсирует и светится.

Это талант просится наружу.

Я так и не разобралась, когда оно начинается. Порой оно не просыпалось месяцами, а потом появлялось трижды через день и вновь угасало. В последний раз я чувствовала его давным-давно, два с половиной года назад. Каждый раз, когда видела Твайку, бока заводились, как ненормальные. Правда, и голова там тоже заводилась…

В общем, я даже не уверена, что пользовалась талантом… именно так. Всегда не давала ему ходу, боялась испортить тонкую игру.

Но, раз уж эти жеребята мне не важны, почему бы не попробовать?

Ай, была не была!

Стоило мне так подумать, как покалывание перешло в сильнейшую вибрацию. Секунда – и по всему моему телу прошла волна, а метка буквально загорелась.

Талант полностью овладел мной.

Я открыла глаза и с расширенными зрачками осмотрела зал. Каждая связь между сидящими пони была видна налицо.

Четыре группы. Поменьше спереди, самая большая сзади, по двое пони справа и слева.

Бланд Тэйп. Радостно смотрит на меня. Чуть покачивается. Счастлива, ничуть меня не боится. Трое жеребят испуганно поглядывают на неё. Безоговорчный лидер, тащущая за собой весь клуб.

Позади кучка из десяти пони. Эти смотрят на меня с явным страхом. Серое большинство, ведущего нет. Вижу тройку, три пары и одинокую голубую земнопони справа. Мгновенно выделяю в минигруппах ведущих, чтобы подтягивать массу «сверху» и «снизу».

Ещё правее Твид, всем своим видом показывающий, что хочет и готов идти против большинства. Явно ведущий в паре, видно по позе подкопытного единорога. Судя по паре брошенных взглядов, тройка из центра сочувствует ему, но открыто поддерживать не решается.

Слева, в уголочке, с интересом смотрящий на меня Руби и, очевидно, Кэрри Лавендер. Дочка учительницы. Негласные изгои, так скажем, хотя до открытых притеснений дело не доходило. Молодец, Тэйп. Хорошая работа.

Это всё я определила буквально в одно мгновение, но не стала удерживать в голове. Достаточно посмотреть на пони, и всё само сразу вспомнится!

Начинать было нельзя. Всех этих пони, несмотря на различия, связывало одно – яркий страх передо мной, как новенькой и фестралкой. Спирит с последним разбираться не захотел. Ничего. Сейчас покажу, как надо!

— Привет всем! Меня зовут Роза Кэндл, я приехала к своему двоюродному брату Руби погостить. Он позвал меня на эту встречу, и я не смогла устоять перед искушением… — начала вышагивать по середине ящика. – Рассказать вам о метках, приглядеться, выбрать пони, проследить за ним до самого дома, а потом… прийти ночью и СЪЕСТЬ!!!

На последнем слове я выгнулась и зашипела, обнажая клыки и расправив крылья. За окном снова ударила молния. Как удобно!

— Ну, как, страшно? – краснея и потирая доски ящика копытом, спросила у онемевших жеребят. Даже у Тэйп пропала улыбка. Руби испугался, но по-своему – уставился на меня с открытым ртом, не понимая, что только что произошло.

— Хэй, да вы чего? Правда поверили? Это же не по-настоящему, я никогда никого не ела и есть не буду! Вот, смотрите!

Я спрыгнула с помоста. Передние жеребята шарахнулись вбок, а я аккуратно подошла к дрожащей голубой кобылке из центра.

— Скажи: ты меня не боишься? – нежно улыбаясь (не показывая зубы!.. Хотя клыки, наверное, видно всё равно), я опустилась на живот и оказалась на одном уровне с земнопони. Та отодвинулась и закрыла копытами глаза.

— Н-нет.

— А почему отодвинулась?

— …

— Извини, я не расслышала…

— А, по-моему, она всё сказала довольно ясно, — раздался сбоку недовольный голос. – Ей страшно, ты её пугаешь!

Я повернула голову, гадая, что же это за защитничек выискался… А! Твид! Ну и быстро же ты начал игру против меня! Не удивительно, что Руби всё время молчит в тряпочку. Попробуй выскажись, когда этот пони тут же влезает и портит всё.

Кобылка, казалось, сама была не рада «защите». Нервно сглотнув, она начала водить взглядом туда-сюда, то на меня, то на Твида, словно пытаясь решить, какое из двух зол меньше. О, я помогу тебе с выбором!

— Но ведь я спросила её, а не тебя! Повтори, пожалуйста…

— Ничего она повторять не будет! Не перед тобой!

— Знаем мы вас! – трусливо выкрикнул его «подкопытный» единорог.

Нет, этот пони явно нарывается.

— Почему ты не даёшь ей даже вставить слова? Разве пони могут решать за других, можно ли им говорить или нет?

— Я всего лишь хочу защитить её от тебя! Ты же можешь её загипнотизировать!

— Ага. А потом ещё и кровь выпить, перед всем клубом. Мог мозгами подумать? Всю шутку испортил, да ещё и сам напугал всех своей нелепицей. Какие страшилки ещё придумал про фестралов, а?

— Правильно! Твид, дай ей высказаться! – вступилась Кэрри. Тэйп тоже бросила на него осуждающий взгляд. Жеребёнок надулся и, пробормотав «Я вас предупреждал», скрестил копыта на груди.

— Как тебя зовут? – успокоившись, продолжила говорить с запуганной кобылкой.

— Н-Ниддл.

Тут я поняла, почему эта пони с самого начала привлекла моё внимание и показалась знакомой:

— Я знаю! Ты же дочка Свифт Скиссорс, да?

— Ага.

— Здорово! Моя сестра, Даймонд, очень любит ходить к ней в магазин! У неё и твоей мамы есть много общего. Она обожает моду, и точно бы дружила с ней… Но, понимаешь, Свифт нас, фестралов, боится. А я, по секрету, моду не очень-то уж и люблю, — заговорщически шепнула я. «Тройка» из двух жеребчиков и кобылки спортивного вида тут же оживилась. Теперь меня слушали внимательно все, кроме Твида.

— К-красивый кулон у тебя.

— Правда? Спасибо! – я чуть удивилась: даже в таких стрессовых условиях пони не забывают льстить. – Я его сама сделала. Хочешь потрогать?

— Ой, нет, спасибо…

— Хорошо! Тогда можешь задать любой вопрос обо мне, и я с удовольствием на него отвечу!

— Любой?

— Какой хочешь!

Ниддл округлила глаза, набрала в грудь воздуха и выпалила:

— Ты же не придёшь меня съесть сегодня ночью?!!!

— Нет! – давясь от смеха, ответила я. Боковым зрением заметила, что тактика начала давать плоды: Бланд Тэйп тоже улыбалась до ушей. – Я об этом только что говорила! Можешь задать другой.

Но земнопони не спешила с новым вопросом. Тогда я помогла ей – повела крылом с её стороны. Ниддл тут же нашлась:

— Твои крылья! Они… странные! И на них нет перьев! Как ты ими вообще двигаешь?

— Не поверишь, точно так же, — я сложила-разложила крыло, показывая движения. – Ой! Почти так же. Разница в полёте маленькая, но есть, это я из книжек узнала. Хочешь потрогать?

— А можно?

— Конечно можно!

Ниддл под завистливые вздохи робко прикоснулась к протянутому крылу. Оно рефлекторно вздрогнуло, и кобылка тут же отдёрнула копыто.

— Не бойся, мне всего лишь щекотно, — я улыбнулась, понимая, как ловко обогнула свою проговорку с крыльями. – У кого ещё какие вопросы?

— А вы правда едите мясо? – выкрикнул жёлтый пегас.

— Мясо – нет, — надеюсь, не соврала. Хотя Руби подозрительно прищурился… — А вот рыбу – вполне себе!

— Фу!!!

— А что такого? Она очень вкусная, между прочим! – я развела копытами, «пытаясь оправдаться». – Пони – фу, рыба – съедобная!

Лицо пегаса приобрело странный зелёный оттенок. Кажется, я его не убедила.

Следующие пять минут я только и делала, что отвечала на сначала робкие и одиночные, а затем повалившие шквалом вопросы. То их интересовало, могут ли фестралы видеть в полной темноте – и я под всеобщий топот в комнате с закрытыми шторами нашла всех пони до единого. То яростно пыталась убедить Виолин, что в полнолуние мы ни в кого и ни во что не превращаемся. То вонзила зубы в персик, взятый Линденом из школьной столовой, и показала, что клыками высасывать кровь невозможно. По-моему, поверили мне только Бланд, Кэрри и Руби. Эх, не надо было при этом корчить жуткую мордашку.

— А висеть вниз головой, как летучая мышь, ты можешь?

— Ну это уже совсем какие-то глупости, — пробормотала я. – Нет. Точно нет.

— А ты попробуй!

— Да, да, покажи нам!

Я усмехнулась – на что только не пойдёшь, чтобы быть популярной – и взлетела на балку под крышей. Пятнадцать пар глаз уставилось на меня.

— Давай, покажи класс! Роза! Роза!

— Хоть бы соломку подстелили снизу, — прокряхтела я, вцепившись копытами в деревяшку. Осторожно, обхватив хвостом перекладину (не знаю, как, само получилось), я наклонилась вниз… и сорвалась!

Жеребята ахнули.

Я, зажмурив глаза, раскрыла крылья, чтобы смягчить падение. Но через мгновение меня дёрнуло, и я закачалась прямо под потолком. Приложила копыта к нижней стороне перекладины и всё-таки открыла глаза.

— Тапочки Селестии, — тихо пробубнила под дружный радостный вопль искателей.

Оно сработало! Я висела вверх тормашками, зацепившись хвостом за балку и приклеившись к ней задними копытами! Дискорд знает, как – но держалась! Почему я раньше об этом не знала?

— Ты и впрямь мышка! – закричала Бланд. – Руби, почему ты нам раньше про всё это не рассказывал?!

— Не знаю, — тихо сказал единорог. Его взгляд метался из стороны в сторону, а лицо жутко покраснело. Ясно, принял на свой счёт. Нужно будет поговорить с ним, мне ещё две недели у Хэйзов жить.

Я захотела убедиться, что все пони окончательно перестали меня бояться и огляделась. Лишь в глазах Ниддл по-прежнему плескался страх, хоть она и радостно топотала вместе со всеми. Кобылка привыкла скрывать свой испуг… но меня-то ничем не проведёшь.

— Ниддл, ты всё ещё меня боишься?

— Нет! – в голосе земнопони прозвенела тревога, такого вопроса она точно не ожидала.

— Точно?

Ниддл потупила взгляд.

— Разве что немнооожечко…

— Знаем мы ваше «немно-о-о-ожечко». Эх, ладно! Смотрите все сюда! Сейчас я развею все оставшиеся сомнения! Буду пить кровь у Ниддл!

Кобылка взвизгнула, да и остальные приутихли.

— Раз уж вас по-другому не убедить, придётся прибегнуть к тяжёлым методам, — пожав плечами, я схватила правую переднюю ногу кобылки. – Ниддл, ты же не против?

— Она против!

— Чья бы корова мычала, — простонала я, поворачиваясь к нарушителю спокойствия. – Каково твоё имя, кстати? Мы ведь так и не познакомились.

— Твид Кардиган. Из семьи Колларов, а Ниддл мне – троюродная сестра. Как мне за неё не заступиться?

— Что-то не похоже, что вы хорошо друг с другом ладите, — прищурилась я. – И если ты так хотел защитить её, почему в первый раз отступил так просто? Вот, скажи, — обратилась к жеребёнку, мельком бросившему сочувствующий взгляд мне. – Разве Твид так часто кому-то помогает?

— На самом деле, нет, — признался тот. Его друг из «двойки» тотчас же согласно закивал, отчего у меня возникло странное желание расхохотаться.

— Да вы ничего не понимаете! – вспылил Твид. – Она вам сейчас зубы заговаривает, а потом ка-а-ак даст! Или заколдует! Вы думаете, она просто так с вами играется? Мне мой старший брат рассказывал, во!

— Старший брат?

— Флис Поло! Он всё про вас знает, он…

— Он ругался с моей сестрой Даймонд, да? – догадалась я. Увидев попросту ошеломлённое лицо жеребёнка, решила добить его окончательно, сблефовав:

— А он рассказывал тебе, почему он и Даймонд повздорили?

— Он… Я… Нет! Но она его загипнотизировала, это факт!

— Да! Все пони вокруг это подтвердили! – снова выкрикнул «подкопытный Твида».

— Я же говорила – мы не гипнотизируем взглядом, это – выдумка! Уверена, Флис сначала решил распушить перья, а потом просто струхнул и решил всем наврать с три короба, чтобы трусом не казаться!

— Ты сказала «перья»… — промямлил Твид. – От… Откуда ты знаешь, что мой брат – п-пегас?!!!

С большим трудом мне удалось сохранить серьёзную мордашку. «Это фигура речи» само просилось с языка. Отвечать так я, конечно же, не стала.

— У-у-у, залезла к тебе в голову и прочитала мысли! Или просто спросила у сестры. Не в этом дело! Вот, взгляните на моего брата!

Спирит покраснел ещё сильнее и попытался спрятаться за свою подругу, Лавендер.

— Если всё это – правда, почему тогда он никогда вам зла не причинял? Скажи, Кэрри, Руби делал что-то странное? Хоть раз? Ты его лучше всех знаешь!

— Нет, — уверенно закачала головой Лавендер. – Руби – самый безобидный пони из всех, что я только знаю!

— Но верят этому, к сожалению, не все, — я скорбно осмотрела зал. Устроенное представление и посеянные сомнения здорово сыграли мне на копыто, и даже троица смотрела с нейтральным интересом вместо боязни или презрения. – И потому я должна развеять глупости раз и навсегда! Продолжаем опыт!

— Может, не надо?! – пискнула младшая Скиссорс.

— Надо, Ниддл, надо.

— Агхм… мнмнмм!!!... – кобылка замычала точно также, как и её мама, но при этом неистово мотая головой. Я схватила дёргающуюся ногу ещё крепче и, смотря Ниддл прямо в глаза, прошептала:

— Не бойся! Всё будет хорошо!

Земнопони уже и не знала, во что верить. Она просто прекратила двигаться, глядя на собственную ногу самыми несчастными глазами.

В полном безмолвии, задорно улыбаясь, я блеснула клыками. Не дав никому опомниться, широко открыла рот и взяла в него ногу Ниддл как сенбургер, промычав при этом:

— Кусь!

Земнопони побелела. А вот Тэйп издалека увидела мою шутку и уже тряслась от смеха.

— Тьфу! Кхе! – заплевалась, отбрасывая совершенно нетронутую ногу обратно. Ниддл испуганно осмотрела её со всех сторон, а затем промямлила:

— Что-то не так?

— Да! Ты – бе! – невкусная! Бьях!

— Как – невкусная? – спросила Ниддл, будто это её расстроило.

— Совсем невкусная, кошмар какой-то! Вся в шерсти, пыльная, в рот не помещается, и вообще – фи!

Начала чистить высунутый язык копытом. Тут-то все и покатились со смеху, раскусив розыгрыш. И Ниддл, наконец-то, сначала робко, а затем громко и по-настоящему расхохоталась. Я почувствовала нечто странное на боках, но отмахнулась – не до того. Мой «театр одного актёра» только начался.

— Рада, что мы познакомились как следует, — я вновь вскочила на помост, — но, боюсь, на вопросы у нас ушло слишком много времени. Давайте сразу перейдём к поиску меток!

— Но ты нам так ничего и не рассказала! – возмутилась Тэйп.

— Да. Но ведь наш клуб называется «Искатели знаков отличия», а не «Рассказыватели интересных историй»!

— Может, тогда попробуем получить знаки за рассказывание историй? – предложила Кэрри.

— Извиняй, у меня уже метка есть, — повернулась так, чтобы ладью было видно всем.

— И мы даже не узнаем, как ты получила её!..

— Так, тишина! – резко закричала я, почувствовав, как остальные начали терять интерес. – Я в Орхид не на один день приехала, могу ещё к вам прийти. А пока что расскажу одну маленькую хитрость первых Искателей, которая поможет получить кьютимарку!

В домике тут же повисла тишина. Я продолжила:

— Дело в том, что просто заниматься чем-то может быть недостаточно. Надо принять это занятие. Сказать себе: «Да, я хочу это делать!» — или понять, что это всё-таки не твоё. Поэтому сегодня я предлагаю просто поделать то, что вам больше всего нравится. Спросите сами себя: хотели бы вы получить такую метку? Может ли хобби превратиться в ваш талант?

— Как-то это запутанно. Неужели и впрямь может сработать? – с сомнением спросил Твид.

— Так получили метку Эппл Блум, Скуталу и Свити Бэль, — пожала плечами я. – И я. И моя сестра Даймонд.

Услышав имена первых искателей, жеребята замерли с открытыми ртами. Ответа лучше мне было и не придумать.

— Ну, что же мы сидим? Получим метки за… эм… В общем, за дело! – крикнула Тэйп, вскакивая на ноги.

Искатели бросились в рассыпную к шкафам и коробкам. Кто-то тут же схватил нужные вещи и занял место за партой; а вот другим пришлось помочь.

— Я хочу стать звездой хуфбола… — недовольно начала Паддл из «тройки», но её тут же перебил Линден:

— Мы хотим!

— Да, мы, — согласилась пегаска, — но как ты прикажешь нам играть, если на улице идёт проливной дождь?

— Да! Всё поле размокло! – Линден ткнул копытом в окно. – А ещё для игры нужно хотя бы четверо пони, а нас всего трое!

— Есть у меня идейка, — призадумавшись, ответила я. – Для начала отодвинем эти парты!

Пока остальные двигали столы, я нашла коробку с мелками и начертила на освободившейся стене квадратную сетку.

— Настоящий хуфболист может бить мяч туда, куда захочет, очень точно, — я закончила нумеровать квадраты и повернулась к троице. – Попробуйте попасть мячом по нужному квадрату!

— Да это проще пареной морковки, — махнул копытом третий жеребёнок.

— Как скажешь, — усмехнулась я: в приюте даже опытнейшие пони попадали через раз. – Раз тебе это кажется таким лёгким, пусть один из вас станет вратарём. Будет загадывать нужный квадрат и отбивать летящие мячи! Начинайте!

«Хуфболисты» очень быстро раскусили смысл игры и с визгом начали пинать мячик в стенку. Скажу честно: они делали это с таким энтузиазмом, что я сама чуть не включилась в игру. Пара жеребят к ним присоединилась, к слову. Многие не смогли остаться в стороне. Вайлд решил составить об игре заметку в газету, а Бланкет начала рисовать огромный плакат для болельщиков школьной хуфбольной команды.

Ниддл, сев в сторонке и сжав в зубах кисточку, нерешительно склонилась над листом бумаги, и я поспешила к ней.

— Не знаешь, что нарисовать?

Без страха, но с видимым сомнением Ниддл отложила кисточку и повернулась ко мне:

— Не совсем. Я… Не уверена, что сегодня мне стоить рисовать.

— Почему? Разве тебе это не нравится?

— Нет! Я люблю рисовать больше всего на свете! Но я делала это уже сто раз, а метку так и не получила! Какой смысл ещё раз пробовать? Опять ничего не получится! Лучше в-в хуфбол поиграю…

— Хэй, я ведь именно об этом сегодня и говорила, — я приобняла всхлипывающую кобылку сзади. (Как я вообще до такого докатилась? Ну… талант говорит делать так. Раз это надо для того, чтобы стать главной в клубе, значит, я это буду делать.) – Представь, что ты уже взрослая художница! Рисуешь… вот, тех же хуфболистов по заказу фаната! Как думаешь, ты бы хотела заниматься этим каждый день? Попробуй! Может, на этот раз получится!

Ниддл задумалась.

— Знаешь, а я всё-таки попробую, — ответила она и получила подбадривающий хлопок по спине. – Но рисовать я буду кое-что другое!

— Буду следить, — улыбнулась ей напоследок и побежала к следующему.

Вдруг, когда мне оставалось обойти ещё половину пони, я лоб в лоб столкнулась с Бланд. Огляделась – оставшиеся искатели тоже занялись своими делами.

— Ты ведь им помогла, не так ли?

Тэйп, широко улыбаясь, кивнула:

— Ага! Пойду, мяч погоняю с остальными…

— Можешь на минутку отойти? Хочу кое-что сказать, — поманила её копытом.

Мы устроились в углу на ящике из-под яблок. Паддл, стоявшая на воротах, словила особенно сложный мяч, летящий в «девятку», и я с Тэйп громко затопала, поддерживая счастливую пегаску.

— Знаешь, ты могла бы получить метку лидера, — зашептала, наблюдая за безуспешными попытками жеребят попасть в заветный квадрат. – В виде рупора, или флажка, красивую такую. Но, видишь, сегодня я звезда. Извиняй. Но обязательно попробуй в следующий раз. Вдруг заработаешь?

Бланд Тэйп задумчиво уставилась куда-то вдаль, за играющих жеребят.

— Да, я, думаю, могла бы. Но… я давно об этом знала.

— Что?!

— О метке лидера, — смутилась единорожка. – Мне очень нравится руководить, да и способности у меня есть. Но, сама подумай, что будет, получи я метку?

— Ты покинешь клуб, — догадалась я.

— Конечно! И тогда все эти пони останутся без лидера! А ещё мне придётся расстаться со всеми моими друзьями! Я к такому ещё не готова. Думаю, когда сюда попадёт какой-нибудь заводной пони, который сможет поднимать остальных на поиски – тогда я смогу получить метку и уйти. Но пока я останусь и сделаю всё возможное, чтобы мои друзья тоже нашли свои знаки отличия!

Я, без шуток, удивилась.

— Бланд… Считай, у тебя уже есть метка, только невидимая! Это были слова истинного лидера!

— Спасибо большое, — зарделась единорожка. – Знаешь, если бы у тебя не было метки, ты бы тоже могла им стать. Ты провела сегодняшнюю встречу просто замечательно!

— Ну уж нет, — усмехнулась я. – Ненавижу торчать у всех на виду. К тому же, зачем быть первой, если можно быть второй?

— Что? – озадачилась Бланд.

— Ничего. Когда-нибудь поймёшь. А, может, и нет. Это всё, что я хотела сказать. Хочешь – иди, играй, а я посмотрю, как дела у остальных.

Пожав задумавшейся единорожке копыто, я встала и пошла наблюдать.

Сперва всё проходило спокойно – жеребята радостно сообщали, что проблем нет. Я уже собиралась уединиться в уголочке – подумать над задачами Новы, как вдруг меня позвал Линден:

— Роза! Айда с нами в хуфбол играть!

— Нет, — я резко отказалась. Ещё я мячик не пинала.

— А вдруг тебе понравится?

— Нет. Отс… Не мешайте, пожалуйста.

Поняла, что без листочка с пером мне не обойтись. Порывшись в ящиках пару минут, я гордо отправилась обратно в угол, но…

— Роза! А что насчёт шитья кукол?

Я чуть не закашлялась и не выронила изо рта вещи. Доковыляв до парты, сбросила на неё всё и с раздражением ответила:

— Я этого не умею. И, вообще, куклы – для маленьких кобылок, и играть в них я не буду.

— Пони-плюшки не только для маленьких! – расстроилась Кэрри. – Ты только посмотри, какие они хорошенькие! Ты за две встречи сможешь себе такую сделать!

Прямо под мой нос прокинетировали плюшку. Толстенькая пони с короткими ножками, гривой из тряпочек и одноцветными зелёными глазками выглядела просто смешно.

— Это… мило, — то ли в шутку, то ли в серьёз ответила я. На второй взгляд кукла казалась больше нелепой, чем жалкой. – Но мне-то они зачем?

— Они та-а-аки-и-ие мягкие! – Кэрри обняла плюшку так, что у той глаза на лоб вылезли. – А ещё с ними можно спать. Ты можешь играться с ними даже если стесняешься, только закрывай дверь на ключ!

— Эм… Нет, спасибо! – я демонстративно уселась за парту и склонилась над листком. Открыла чернильницу, макнула в неё перо и задумалась.

Новолунные… Так, значит лепестки придётся делать гораздо больше, чем обычно. И окантовки соразмерно. Базовые можно посмотреть в таблицах, а комплексные считать придётся. Например, веер Кловер, точно пригодится… Почему бы мне его не высчитать?

Не обращая внимания на вновь разгоревшийся спор Тэйп с Твидом, я набросала приблизительную фигуру и углы. Две четветри… полторы четверти… минус три четверти, и ещё минус половина. Поскакали!

Ясно ощущала, что подрастеряла навыки подсчёта. Я могла лихо транмогрифицировать три угла, но надолго задумываться над простым сложением. Ничего, зато в следующие разы будет проще.

Дело шло к успешному построению нового лепестка. Даже если веер всё-таки не понадобится, полученные коэффициенты очень пригодятся. Справилась бы ещё быстрее, если бы не приходилось отнекиваться от назойливых предложений чем-нибудь заняться. Ну же, последний угол…

Бах!

Прямо на столешницу угодил хуфбольный мяч. Чернильница разбилась вдребезги и полностью залила все мои записи. Спасти ничего было нельзя.

Ошарашенно, пытаясь унять подёргивания, я смотрела на потерянные труды, пока меня продолжали звать со всех сторон:

— Кэндл? А не хочешь приготовить с нами салат? Мы как раз думаем, что ещё добавить кроме персиков и цветов…

— Роза! Не поверишь, но у нас тут в горшке растёт роза! Вот это совпадение, да? Мы решили её пересадить, хочешь с нами?

— Ой! Прости нас, пожалуйста! Мяч случайно прилетел, мы не хотели!

— Роза! У тебя ведь метка в виде ладьи! Ты не могла бы сыграть с нами в шахматы? У нас есть пара досок, ты можешь играть сразу на двух одновременно, как шахматные мастера!

— Элбоу! Это её талант! А мы для неё ищем хобби, придумай что-то другое…

Заметив мой хищный прищур, Бланд Тэйп прекратила шёпот и ойкнула.

— Так-так-так, — я грозно нависла над попавшейся единорожкой. – И кто же это тебя надоумил, а?

— Я!..

— Спасибо, а так ни за что бы не догадалась! – усевшись, повернула к Руби голову и всплеснула копытами. – Зачем сейчас всех пони взбаламутил? Они же ищут метки!

— Руби рассказал мне о вашем разговоре, — вылезла Тэйп. – Ещё до твоего прихода. Что ты расскажешь нам всё про метки, а мы поможем найти тебе занятие по душе! И тогда я подумала, почему бы не совместить наши поиски с твоими! Смотри, как здорово вышло!..

— Нет, не здорово, — перебила я её. – Мне не нужно хобби! Я же говорила, я чувствую себя хорошо и так! А вы только мешаетесь!

Взяла перо в зубы, показывая, что разговор окончен.

— Но… Ты мне обещала! Я думал, мы повеселимся!

Со злостью выплюнула перо и, буравя Спирита взглядом, процедила:

— Я занята. Мне нужно работать. Веселись сам.

Единорог с удивительным упорством продолжал смотреть в упор. Зря он это сделал. Никто не смеет мешать делать то, что я хочу, и, если предупреждений оказалось недостаточно, можно перейти к вещам и посерьёзнее.

Широко распахнув глаза (чтобы зрачки уменьшились; хотя, уверена, мне в этом талант тоже поможет) и не выпуская пера из рта, я начала шипеть. Подрагивающие крылья, встающая дыбом шерсть – и Руби, поджимая от страха хвост, отступил сам. Довольно откидываясь на спинку стула, вдруг увидела бледные лица Бланд и Кэрри.

Ну какого сена!

Две попросту испуганные кобылки совершенно выбили меня из колеи. Я попыталась улыбнуться им в ответ – но они лишь отошли на шаг назад. Почувствовала, как искренняя улыбка, подаренная талантом, перерастает в заклинившую гримасу этого…

— Что вы стоите? – с диким выражением лица спросила двоицу. Тэйп чуть поникла и отошла в сторону, а Лавендер, пискнув, галопом побежала вслед за Руби.

Чуть волнуясь, оглядела зал. Трагедию заметили все, но старательно делали вид, что ничего не видели. Лишь Твид сидел с таким самодовольным видом, будто выиграл Лас-Пегассуский круиз. Но я тщательно пыталась найти лишь одну пони.

— Ниддл? – выкрикнула я, срываясь с места. Земнопони со страхом оторвала глаза от листка и тут же уставилась обратно, замерев с кисточкой в зубах.

— Ты… Никаких обид за то, что сейчас, произошло, ведь так?

— Нет, — Ниддл побледнела, сжимая в копытах лист. Я поняла, что до сих пор хожу с перекошенным лицом.

— Я не хотела тебя пугать! И вот это вот, — показала копытом на рот, — я н-не могу это контролировать!..

— Уйди, пожалуйста, — с ужасом в мокрых от слёз глазах прошептала Ниддл. Она всё ещё прижимала лист к себе.

Нервно расхохотавшись, я громко затопала к своему уголочку. И я хочу свергнуть Твайку, хотя не могу совладать даже с ляганным сборищем жеребят?!

Уголки губ всё ещё подрагивали от беззвучного смеха. И тут я заметила, как Ниддл, с опаской поглядев в мою сторону, выбросила смятый листок в урну.

Внутри меня словно всё оборвалось. Улыбка сошла, словно бы я и не пыталась с силой убрать её минуту назад. Совершенно обессилев, я рухнула на парту, забыв даже о работе Новы.

Где-то вдалеке мне почудился голос Даймонд.

Как я буду теперь смотреть в глаза единорожке, когда подвела её вот так? Даже талант не спасает от нарушения обещаний. И вот, я не только разрушила всю собственную работу, но и потеряла её.

Обычно в таких случаях я начинала сходить с ума… буквально. Но сейчас на меня навалилась лишь горесть, тоска и сожаление. Чтобы прийти к цели, всегда можно было бы сжечь все мосты и пройтись по всем пони, стоящим на пути. Но не здесь. Не перед Даймонд.

Я снова проиграла.

---

Не сдвигаясь с места, но и не плача, я просидела долго. Притихшие Линден, Паддл и остальные хуфболисты доиграли. Розу под всеобщее молчание пересадили. Кэрри в уголочке игралась с плюшками, изредка бросая на меня странные взгляды. Не могу расшифровать. Думать не хочется, а использовать талант не получается. Будто кристаллик-батарейку из меня вытащили. Лишь Тэйп сохранила активность, бегая от одного пони к другому и говоря с ними о… Да Селестия с ними. Пусть обсуждают, что хотят. Мне всё равно.

— Уйди, — простонала, почувствовав, как сбоку ко мне кто-то подошёл. Чуть повернулась и увидела голубую земнопони, вытаскивающую помятый листок изо рта.

— Роза! Это я, Ниддл. Я хочу, чтобы ты на кое-что посмотрела.

— Это мне не поможет, — почувствовала, как злоба внутри снова нарастает. – Уходи.

— Пожалуйста, — Ниддл не отступила и положила смятый лист бумаги прямо передо мной. Я, вздохнув и стрельнув по кобылке взглядом, перевернула его и обомлела.

На рисунке, спереди, за столом сидела замершая с кисточкой во рту голубая земнопони. Ниддл сделала автопортрет. Он не был реалистично-точным. Хоть художница и набросала тех же теней, что царили в комнате, ощущалось всё поярче… повеселее, что ли. Да и Ниддл на картине выглядела не по-настоящему, словно игрушечная.

Ох, никогда не умела описывать картины. Да и главное здесь было не в цветах.

Прямо позади Ниддл сидела вторая кобылка. Это была я. Мне казалось, что, взглянув на себя, я увижу лишь перекошенную гримасу, лицо, навевающее ужас. Но…

Я просто улыбалась. Одобряюще, искренне, по-доброму обнимая Ниддл и глядя на лист бумаги с первыми мазками краски.

Как это возможно? Разве у меня была такая улыбка?! После всех этих приключений и передряг? Или здесь талант замешан, или Ниддл всё приукрасила?

И, вообще, видеть вот такую, «игрушечную» себя, пепельно-розовую шубку (эй, ну я же не настолько шерстистая!), кудри гривы – видит небо, как на какой-нибудь пони-плюшке. Это было очень странно… и приятно?

— Это… очень красивый рисунок, Ниддл, — прошептала я. Простая картинка потрясла меня до глубины души. – Я и не знала, что выгляжу со стороны так…

— Красиво?

— Нет. Т-ты же знаешь, я не могу так улыбаться! Но почему же тогда здесь… я…

Я замолчала, увидев, как Ниддл собирается что-то сказать.

— Когда ты пришла сегодня, поначалу я тебя очень сильно испугалась. Выглядела ты очень уверенной, и мне показалось, что ты будешь также помыкать всеми, как… — она чуть заметно кивнула в сторону оранжевого земнопони, кидающего мяч копытом в «девятку». Паддл исподлобья смотрела на него. – Но вместо этого ты помогла нам! Особенно мне! То, как ты смело выступала перед всеми… Честно, это вдохновляет!

— Но потом, — продолжила Ниддл после небольшого перерыва, — ты очень сильно нас напугала. Мне показалось, что все твои слова были неискренними. Поэтому я прогнала тебя… Прости. Я совершенно не подумала.

— П-прости? Но за что!?

— Оказалось, что, хоть ты и помогала нам, помощь куда сильнее нужна тебе самой. Ты сорвалась на нас…

— Потому что я такая!

— Нет, Роза, ты не такая! – подскочил Руби. – У тебя нет занятия по душе, ты почти ни с кем не общаешься! Всё время проводишь, читая книжки и летая в облаках! Любой пони бы кидался на остальных, будь он так одинок!

— И, хоть ты не приняла нашу помощь с поиском хобби, — вмешалась Тэйп, — оставить тебя мы не собирались.

— Ведь я тоже сорвалась, Роза! Когда почти выбросила этот рисунок, — призналась Ниддл. – Чуть ли всё не испортила. Поэтому я разрешаю тебе забрать его… если захочешь. После того, что я тебе сделала.

— Ч-что?! Можно?

Мои уши меня не обманули?! Она отдаст эту красоту мне?! Вот так, задаром?

— Конечно же! Я всегда могу сделать ещё! А ещё мне очень приятно видеть тебя счастливой!

Вдруг меня словно магией ударило. Взглянув на Ниддл, я увидела в ней нечто большее, чем простую кобылку. Это нечто было почти что осязаемо; и я знала, какими словами можно было вытащить его наружу:

— Получается, ты могла бы делать других пони счастливой своими рисунками? – спросила, загадочно прищурившись.

— Я… — Ниддл запнулась и перешла на неуверенный полутон. – Может быть?

— Всё, что тебе нужно – сказать, — прошептала я.

Земнопони вдруг замерла. Её глаза расширились.

Она поняла.

— Когда я подарила тебе этот рисунок, не только ты стала счастливой, но и я! И способности у меня тоже есть. Как ты думаешь, я могу?.. Нет! Я буду рисовать, и…

И я почувствовала это прежде, чем любой другой жеребёнок в этой комнате.

Бока Ниддл вдруг засветились. Ничего не понимающая кобылка воспарила в воздух, а её испуганные глаза плавно закрылись. Совершенно непередаваемые эмоции захватили её. И нет, я знаю это не из-за таланта. Никакой талант бы это счастье не показал. Я помню, каково это, и как это кружит голову. И, глядя на повисшую, ошарашенную Ниддл, я не смогла сдержать улыбки.

Всё полыхнуло светом, который меня не ослепил – и в котором мне почудился радужный отблеск. И вот Ниддл с тем же светом опустилась на пол. А когда свечение пропало, на боках земнопони показалась метка. Белый холст с тремя штрихами краской – розовой, голубой и жёлтой.

Сколько бы я ни размышляла о знаках отличия, так и не смогла понять, как они появляются. Есть ли они у каждого пони изначально, и нужен лишь толчок, чтобы проявить её? Или судьба пони не предрешена, и метку он получает из-за своих решений?

Если бы мои родители не умерли, я могла бы ходить с другой меткой?

Я не знаю.

Да и сейчас это не важно.

Совершенно ошеломлённая Ниддл долго не могла понять, почему все искатели вокруг неё кричат и танцуют, как на вечеринке. Затем она столкнулась взглядом со мной и, приоткрыв рот, посмотрела на свой бок. Точно не веря своим глазам она снова и снова ощупывала метку копытом, будто бы та могла стереться с шёрстки. И только убедившись, что метка эта самая что ни на есть настоящая, Ниддл завизжала от восторга. Подпрыгнув ввысь, она бросилась ко мне в объятия. Сжав мои рёбра с крыльями протянутыми копытами, Ниддл осипшим голосом прошептала под ухо:

— Спасибо! Спасибо тебе!

И уже на своём боку я почувствовала нечто странное. Оно совсем не было похоже на покалывание, появившееся в начале встречи. Теперь оно успокаивалось, вселяя ощущение выполненного долга.

Я могла бы соврать себе когда угодно, но не сейчас.

Я действительно была счастлива.

---

Вернувшись в дом Хэйзов, я первым же делом попросила у Тендер картинную раму. Ниддл, несмотря на все мои отговорки, попросту всучила мне свой рисунок:

— Я ни за что не забуду, как получила метку. Никакое напоминание мне не понадобится. А вот тебе – пожалуй. Когда ты уедешь к себе обратно, обо мне можешь и забыть. А посмотришь на рисунок – полюбуешься и вспомнишь, как помогла найти мне судьбу! Возьми его, прошу!

Конечно же, я сразу раздобыла для него папку, папку положила в сумку, а сумку нацепила прямо на спину. Зонт защитил её от капель, и домой работа прибыла совершенно не намокшей.

Мне пришлось рассказать историю дважды – для Тендер в школе и Даймонд со Стеади дома. Руби в этом здорово помог. Счастливого жеребёнка просто прорвало, и он никак не мог остановиться. Даже за ужином продолжал вспоминать детали памятной встречи. Я в разговоре поучаствовала лишь немного, больше поглядывая на подарок Ниддл. Эмеральд предложила повесить его в коридоре на самом видном месте, но я не согласилась и таскалась с рисунком по всему дому, не выпуская его из копыт.

Перед тем, как лечь спать, поставила его на столик и ещё раз улыбнулась.

Пони испытывают радость, используя свой талант. Я замечала это не единожды. Та же Даймонд, с упоением создающая украшения – как она красовалась передо мной в ту ночь!

Но когда я прибегала к помощи метки, никогда ничего подобного не испытывала. Просто… ничего. Пусто. После самого первого раза – когда я получила кьютимарку – мне не удавалось повторить то ощущение, хоть я пользовалась талантом сотни раз. И ведь он связан именно с манипуляцией другими пони. Это точно! Никто не может чувствовать эмоции так, как я!

Но, похоже, сегодняшний раз как-то отличался от других.

Чем же?

…

Хех.

Я использовала его не ради себя.

Впервые от него пользу получила не я, а кто-то другой. Ниддл, да и все искатели в какой-то мере. Получается, метки работают именно так?

Забавно.

Меня всё равно это не интересует. Я не настолько выжила из ума, чтобы расшибаться в лепёшку ради каждого встречного-поперечного. Особенно для того, чтобы на боках на минутку появлялась «чесотка». Тем более, меня ждёт Твайка, незаконченное дело и настоящее счастье.

Однако…

Считать, что я сегодня не ходила полночи с дурацкой улыбкой на лице – тоже глупо. Ну-ка, что я там говорила после ювелирного мастер-класса Даймонд? «Повеселиться»? Думаю, я могла бы поэкспериментировать со своим талантом и получить удовольствие, хм… вот так. И я даже знаю, с чего можно начать.

Солнце поднялось резко, вылетев, словно мяч, поданный хуфболистом. Я, зажмурившись, закрыла шторы и начала менять одеяло с наволочкой, время от времени поглядывая на собственную, счастливую, нарисованную Ниддл мордашку.

14. По кристальному пути

Итак, 14 глава. Мы определённо перевалили за середину истории. Многое осталось позади, но не меньше нас поджидает в будущем. Постепенно мы начнём понимать, почему Коузи (да и многие другие пони «Свечки»!) поступают именно так, а не иначе. И уже в следующих двух главах мы сделаем первый шажок к этому.

Черновики пусты – 15 глава даже не начата; стало быть, следующую придётся ждать долго (но не больше месяца. Мне кажется, я могу управиться быстрее). Однако, план на неё у меня есть. Не теряйте меня!

Сказать мне больше нечего, приятного чтения!

Пора заканчивать этот небольшой отдых. Я снова начала карабкаться вверх.

Скала превратилась почти в отвесную; и я старалась не думать, что подо мной почти двести метров высоты. Копыта с трудом цеплялись за еле заметные выступы. К счастью, их было много; но силы меня подводили, и пару раз я чуть не сорвалась.

Снизу, на предыдущей площадке, промелькнул силуэт. Ага, вот и он пришёл. Главное – не смотреть на него.

Устремив взгляд в непроглядно-чёрное, без единой звезды небо, я подняла себя ещё на полметра. До следующей платформы копытом подать; но казалась она далёкой, как те прекрасные долины, что я оставила внизу… когда-то.

Какой это по счёту порог?

Я уже и не помню.

Вдруг левое переднее копыто соскользнуло, и я кое-как повисла на трёх. Запаниковав, я начала слепо тыкать им в скалу, пытаясь зацепиться за выступ, но оно либо натыкалось на гладкую стену, либо срывалось вновь. А вниз нельзя. И лететь тоже. Потому что слева есть они. И только я поднимусь в воздух и отожмусь от скалы, хоть чуточку, они сразу увидят меня.

А меня никто не должен увидеть.

Внезапно я почувствовала, как правое переднее копыто тоже начало потихоньку съезжать с зацепки. Резко вздохнув, я вжалась в камень (куда ещё сильнее-то?!) и закрыла глаза. Кажется, это конец.

И тут он торжествующе завыл и заскрёб когтями по камням. Почувствовала, как будто это было в шаге от меня.

Дикий ужас охватил меня в мгновение. Сердце застучало как бешеное. Задние ноги выпрямились сами собой, и я, перебирая всеми ногами и помогая крыльями, всё-таки преодолела последние пять метров и вскарабкалась на очередную платформу. Снизу раздался обиженный вой, а я злорадно вздохнула. У меня есть ещё несколько часов, прежде чем он доберётся до сюда; и, значит, можно отдохнуть.

Некоторое время я просто приводила дыхание в порядок, глядя на небо без звёзд и с жуткой мордой вместо луны. Затем, осторожно поднявшись и не приближаясь к левому краю, я побрела к центру выступа.

Он мало чем отличался от предыдущих, и всё же, выглядел посимпатичнее.. Те же несколько сосен и кустов – но на этот раз они расположились слева, закрывая меня от них. Справа течёт всё та же река Хоулер, а спереди – очередной подъём. Каждый раз они становятся всё круче и больше. Посмотрела вперёд… И конца им нет.

Вздохнув, я пошла к реке, чтобы напиться. Но тут в глаза мне бросилась одна деталь; то, чего я ещё никогда не встречала.

У берега горел огонёк костра. И рядом с ним сидела какая-то пони.

Я по привычке прыжком оказалась в кустах. Мало ли, что на уме у этой незнакомки? Что она вообще делает здесь, на уступах?!

Но почему-то мне твёрдо казалось, что эта пони навредить мне не сможет. Я также была уверена, что это именно кобыла, и что по возрасту мы ровесницы. Поэтому я осторожно выбралась и двинулась навстречу, изо всех сил пытаясь разглядеть лицо этой знакомой незнакомки.

Пони что-то жарила: в её копытах виднелись тонкие палочки. Около неё самой лежала корзинка. До моего носа донёсся вкусный цветочный запах, и я против воли облизнулась. Незнакомка повела ухом и, почувствовав мои шаги, повернула голову. Костёр вспыхнул и осветил её лицо…

— Кто ты такая? – испуганно спросила я, отступая на два шага.

— Я? Я – это ты, а ты – это я, — ухмыляясь, ответила Коузи. Она была нормальная… Ну, то есть, не фестралка. Обычная пегаска. – К слову, зефирку не желаешь? Я проголодалась; а это значит, что и ты не сытая.

Но ответить своему двойнику я ничего не смогла. Просто с глазами по битсу продолжала таращиться на саму себя. Коузи, тем временем, пожала плечами и с удовольствием начала уплетать зефирку. На моём языке почудился её приторно-сладкий вкус.

— Да бери, не стесняйся, — хохотнула Коузи. – Я не кусаюсь. В отличие от некоторых.

Губами сняла горячее лакомство и, пожевав, проглотила. Зефирка лишь чуть подтаяла, превратившись в ту самую тягучую, любимую мной сладость.

— То есть… Я – это ты, а ты – это я? Но ведь это сущая бессмыслица. – смущённо пробормотала я.

— Ага, — коротко кивнула Коузи. – Честно говоря, я сама ничего не понимаю.

Мы отправили в костёр ещё по парочке зефирок.

— И как же это возможно?

— Это сон, Роза. Ты что, не догадалась?

Оу. Логично.

— Чашечку какао?

Я уже собиралась взять кружку из копыт двойника, как меня ошарашило:

— Нет! Даже не пытайся обмануть меня!

— В каком смысле? – совершенно не изменившись в лице, спросила Глоу. «Она тоже может использовать талант!», — запаниковала я, вскакивая с места.

— Ты – не я, а замаскированная Луна! Хочешь вывести меня на чистую воду! Поэтому сон такой реальный! А этим какао отравишь сквозь сон, так, что я у-умру или засну, так что ты меня заберёшь и заточишь в тюрьму!

Невозмутимая Коузи исказилась в лице и сделала смачный фэйсхуф.

— Замечательная догадка. А, теперь, Роза, будь так добра: прекрати панику и попробуй использовать мозг. Хоть немножечко. Знаешь, такой орган есть в голове?

Это было чересчур похоже на меня. Чувство было премерзкое; но вряд ли манерная и подчёркнуто-нежная Луна стала бы выражаться вот так. Даже под иной личиной. Ещё одна слабость «добреньких».

— А теперь выслушай меня, — продолжила Глоу. – Если бы Луна узнала о нас, мы бы на следующий же день попали в камень. А я, напротив, знаю про тебя всё. И про расследование, и про приют, и про то, как твою жизнь отравляет Даймонд. Потому что я – это ты. А что касается сна… Думаю, Луна и впрямь пытается выследить нас.

— Так это она там? Где глаза?

— Нет-нет. Глаза – это они. А Луна – где-то там, — Глоу махнула копытом в сторону чёрного неба. Внезапно в той стороне мне почудилась пара звёзд. – Пытается заглянуть, зараза этакая. Но не может. Ты её здорово отшила тогда, — Коузи хохотнула так, что у меня мурашки пошли по коже. – И теперь ничего у неё не выйдет. Пока крыша целая, хи-хи.

— Почему ты называешь меня Розой? – спросила я, принимая из её копыт какао. – Это ведь не моё настоящее имя.

— А как тебя ещё называть? – развела копытами Глоу. – Ходишь, подстраиваешься под всех. Разводишь дружбу и посиделочки. Выполняешь просьбы Даймонд, словно дворняжка у хозяйки. Честное слово, ты – не Коузи, Роза.

— А как же…

— И всё же, мы части одного целого. К сожалению. И, постой, — она подняла копыто, заметив, как я, сморщившись, решилась возразить. – Я знаю, что ты сейчас спросишь, потому что знаю себя, как облупленную. Всё, что твоя любимая и драгоценная Даймонд сделала – это привила в тебе любовь к другим пони и слабости. Она уже нашла отведённое под тебя место и хочет заточить тебя туда до конца твоих дней. Что, хочешь остановиться здесь, Розочка? Младшая дочка в презираемой семье фестралов – зато с лучшим талантом и бесконечным потенциалом, ммм! Какая прелесть!

— Я лучше тебя знаю про свои отношения с Даймонд, — зашипела в ответ. – Я просто получаю от неё удовольствие. Всё полностью под контролем.

— Нет, не знаешь! – полным издёвки голосом вскрикнула Коузи. – Ты просто ослепла и не видишь ни-че-го. К счастью, у тебя в голове осталась одна здравомыслящая пони, и я покажу тебе правду. Дай мне копыто, и ты поймёшь, чего стоит твоя любимая единорожка. Она точно так же, как и остальные пони, не совершенна, и ты прекрасно знаешь, о чём я говорю!

В голове сами собой возникли воспоминания о Хидден. Однако у меня было что возразить зарвавшемуся двойнику.

— Хорошо, Коузи. Я могу поверить тебе. Я даже готова принять твоё копыто, но лишь при одном условии. Если ты и я действительно являемся частью одного целого. Если ты прошла сквозь всё то же самое, что и я. Поэтому я задам тебе всего лишь один вопрос.

— Что угодно, — оскалилась Коузи. Её улыбка вдруг оказалась куда страшнее моего клыкастого оскала. – Глубокое детство? Наши бедные и глупые родители? Что мы сегодня съели на завтрак?

— Нет. Расскажи мне о… о… п-п-пленении.

Лицо Коузи вдруг покрыла маска глубочайшего страха и тоски. Вытаращенными глазами она уставились на меня, пытаясь привести сбившееся дыхание в порядок. Затем, пошатнувшись и расставив копыта пошире, она одними губами произнесла:

— Я… Я не могу, Роза. Я не выдержала, т-ты же знаешь.

— В этом вся наша разница, — я встала и уверенно пошла к краю. Левому краю.

— Эй! Что ты делаешь! Не ходи туда, там опасно! – закричала Глоу, не отставая от меня.

Последние ветки кустов остались позади, и вот между мной и обрывом в пустоту не осталось ничего. Вдали, прямо на чёрном небе, на меня уставилось девять глаз. Все они были фиалкового цвета. Но, вопреки жуткому предчувствию, ничего дурного не произошло. Они просто продолжали глядеть… изучая меня.

— Роза, ну что ты делаешь! Они нас видят! – взмолилась Глоу, хватая мой хвост зубами. – Давай уйдём отсюда, пока не поздно!

— Нет, Коузи. Пора взглянуть своим страхам в лицо, — сказала я, наклоняясь над бездонной пропастью.

— Ты не сможешь, — промычала Глоу, не отпуская хвост. – Не надо. Давай будем просто карабкаться дальше!

Я ничего не ответила, пытаясь набраться смелости перед броском. Ещё раз вгляделась в непроглядную черноту. Вздохнула. Поджала ноги…

— Ясно.

— Коузи, отпусти мой хвост, — зарычала промычавшему двойнику.

Вдруг меня дёрнуло назад и я, не удержавшись, повалилась на бок. Сильно ударилась им об камень. Повернувшись, увидела злобную Глоу, морщившуюся и потирающую свой бок.

— Ты совсем с катушек съехала, Роза. Идёшь навстречу опасности. Извини, я тебя не отпущу, пока ты не признаешь моей правоты и не пойдёшь за мной!

— Ещё чего, — огрызнулась я, поднимаясь на ноги. – Попробуй, останови меня…

— Вот я и попробую! – завизжала перекошенная Коузи, бросаясь прямо на меня.

Мы, сцепившись в клубок, снова повалились на землю. Бедному боку досталось во второй раз. Сначала я просто беспорядочно мутузила «саму себя» копытами, но вскоре вспомнила, что мне вовсе не нужно побеждать Коузи в поединке. Я всего лишь хочу спрыгнуть, а она за мной вряд ли последует. К тому же мои слабые удары не могли причинить особого вреда. Поэтому я, отбиваясь и кусаясь, потихоньку поползла к обрыву.

А вот Коузи просто озверела. У неё из ниоткуда взялась какая-то сила, и лягалась она совершенно не сдерживаясь. Мельком я увидела её оцарапанное при падении на землю лицо… и побыстрее отвернулась. Раз уж у неё началось это, надо как можно скорее заканчивать драку, с любым исходом, прежде чем случится что-нибудь непоправимое.

Я извернулась и укусила крыло двойника (в ту же секунду моё собственное крыло точно ошпарило). Коузи вскричала от боли и промахнулась. Не теряя времени и работая всеми шестью конечностями, я направилась к пропасти, как вдруг…

— Никуда ты не пойдёшь! – просипела Коузи. Она схватила меня поперёк живота и повисла, не давая сдвинуться вперёд. До края оставалось лишь полшага. Попыталась отлягаться – но Глоу навалилась всем весом и попросту зажала задние ноги. – Я же сказала, что не отпущу тебя!

Она вцепилась в меня намертво. Попробовала вырваться ещё раз. Коузи лишь сильнее сцепила передние копыта на животе, а собственными передними хорошо достать её не получалось.

И тут она медленно, но верно, потащила меня назад. Я пыталась остановить её, как могла, но безуспешно. В равных условиях наши силы наверняка были бы одинаковы. Но сейчас Коузи не только была в более выгодной позиции, но и дрожала от переполняющей её ярости. Перетянуть её не было ни одного шанса.

До пропасти оставался уже целый метр…

Что мне делать?

Я посмотрела на свои грязные, побитые передние ноги; и тут меня озарило.

Дёрнувшись ещё раз, я поняла, что Коузи держала меня в первую очередь правым копытом. Тогда я, наплевав на сопротивление, высоко подняла правую ногу, замахнулась и…

Изо всех сил ударила ей по земле.

Мы одновременно вскрикнули. Но если Коузи от неожиданности ослабила хватку и схватилась за ноющее копыто, то я, мгновенно выскользнув из захвата, бросилась к пропасти.

— Роза, нет! Нет! Пожалуйста, Роза, Роза, Роза!!!

Этот полный ужаса вопль я слышала, уже рассекая черноту бездны. Хотела было спокойно вздохнуть и расправить крылья – как вдруг до меня отчётливо донёсся тихий всхлип и шорох падающих камней.

Кто-то тоже спрыгнул в пропасть.

Всей шерстью почувствовала надвигающийся ветер. Он нёс ко мне что-то. Что-то знакомое…

И мы вновь стали одним целым.

Уже обволакиваемая тьмой со всех сторон я поняла, что целой быть гораздо лучше. Бросив попытки совладать с нарастающим ветром, закрыла глаза.

Мы справимся.

---

— Эй! Ты что здесь делаешь?

Морщась и поёживаясь, я лишь закрыла крыльями лицо от холодного ветра.

— Живо слезай отсюда и объясняйся!

Меня словно громом поразило.

Расследование! Я ведь заснула прямо на повозке с кристаллами!

С перепугу я вместе с сумками шлёпнулась на пыльную дорогу. Еле подняла глаза и увидела тех самых страшных извозчиков. На небе уже светило солнце.

— Я-я-я-я…

— Что «я»?

— Лайн, да успокойся ты. Не видишь, она плачет, — осадила пегаса земнопони. Я почувствовала, как на глаза сами навернулись слёзы (из-за падения, наверное), и воспользовалась ими на полную:

— П-пожалуйста, не сдавайте меня стражникам! Я не хочу в тюрьму!

— За что?! – хором спросили извозчики.

— За то, что воспользовалась вашей тележкой без разрешения. Чтобы идти дальше, — продолжила плакать ещё сильнее. – У меня р… никого нет, и денег тоже нет, и я не могла купить себе билет на поезд или тележку. А идти сил не хватает! Не наказывайте меня, прошу!

Лайн спрятал лицо в копытах. Пегаска же просто подтолкнула меня:

— Давай, иди уже. Не будем, не бойся.

Я кивнула, подхватила сумкой и трусцой побежала к ближайшим деревьям.

— Это, — земнопони, уже начавший впрягаться в тележку, вдруг окликнул меня. Я повернулась. – Ты, когда в Йеллоудэйл придёшь, найди стражников и скажи, что тебе негде жить, хорошо? Я понимаю, они в доспехах и очень страшные… Но допрашивать тебя никто не будет. И жить в приюте куда лучше, чем на улице, понимаешь?

Я кивнула и побежала дальше. Убедившись, что контрабандисты больше не видят меня, взмыла в небо и свесилась с первого же попавшегося облачка.

На юге, в стороне ярко светящегося солнца, раскинулся довольно большой город. Похоже, что это и был Йеллоудэйл. Ближе всего расположилось несколько заводов, занявших кучу места. Лес, окружавший город, был не зелёным, а почти что золотистым. Неужели такие деревья существуют?

Так, об этом будем думать потом!

Тележка с кристаллами подъезжала к каким-то здоровенным, каменным строениям. Там повсюду сновали самые разные пони со своими тачками и грузами. Поэтому я рискнула и полетела прямо туда, стараясь не упускать из виду цель.

Преступники сновали туда-сюда между пони, разгружающими доски, железки, мешки… Да это же обыкновенный склад! Конечно же! Надо ведь работникам с соседних фабрик где-то хранить добро!

Но тележка поехала не к обычным хранилищам. Протиснувшись мимо двух куч щебня, она направилась к одиноко стоящему, обнесённому острым забором зданию. Стоявшие около входа охранники пропустили её внутрь без вопросов.

Пришлось бросить облако и приземлиться к воротам склада.

Табличка над ними гласила:

«Йеллоудэйльский склад кристаллов. Вход воспрещён».

Оценивающе посмотрела на охранников. Единорог устрашающе зыркнул в ответ. М-да, попасть внутрь через вход без нужного предлога точно не получится. А у меня и предлога нет.

Я отвернулась и, уставившись на щебень, начала ковырять дорожную пыль копытом. Похоже, что с этой стороны расследовать дальше не получится.

Но можно попробовать с другой? Как там говорил Спэйд? «Мы пойдём другим путём»?

Поднялась на ноги и, проверив вещи в сумке, не спеша потопала в Йеллоудэйл. Попытка – не пытка.

---

Городской колокол вдалеке прозвенел трижды. Ветер похолодел ещё сильнее, и всё небо затянулось тучами. Похоже, ночью будет дождь.

Нерешительно потопталась около огромной двери. План безумный, конечно же, но сработать может. Вздохнув для пущей уверенности, всё же толкнула дверь копытом и прошла внутрь.

Почему-то мне казалось, что я сразу же попаду в производственный цех. Но вместо большого зала оказался лишь коридорчик, ведущий налево и направо. Около входа, напротив гардероба, сидел единорог-охранник. Он удивлённо оторвался от газеты и уставился на меня:

— Эмм… Зачем ты сюда пришла? А! Твои родители здесь работают, и тебе надо их увидеть?

— Нет, — напоминание о маме с папой полоснуло по сердцу. Изо всех сил попыталась сдержать почти хлынувшие слёзы. Я… Мне ведь теперь нужно справляться од-дной, да? Плач тут не поможет.

Или поможет? Единорог явно расположен к разговору, почему бы не подтолкнуть его ещё чуть-чуть?

Я замерла на месте. Откуда у меня возникли эти мысли?!

Как бы сказать… Это не какой-то голос в голове их нашёптывает. Я думаю их именно сама. Замечать эту странность я начала, наверное, полгода назад. Но раньше эти урывки не были настолько решительными. Как я могу рассуждать вот так?! Это же неправильно!

А что не так? Ты же никого не обманываешь, просто подстёгиваешь события в свою пользу!

Хм.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

— А? – Я с ужасом осознала, что всё это время шмыгала носом! Как… Как я успела?! И что теперь делать?

Ладно, от одного раза хуже не станет. Тем более, если сейчас провалюсь – о расследовании можно забыть.

— Да… У меня п-просто родители п-погибли. Недавно, — утирая лицо копытами, промямлила я.

— Ох! Извини меня, пожалуйста! Я не хотел!

— Ничего, — утихомиривая всхлипы, продолжила я. – А пришла я за тем, чтобы сделать большой отчёт в школьную стенгазету. У меня проект – «Кристаллы Йеллоудэйла: техника для всей Эквестрии». Хочу рассказать остальным жеребятам, как делают. Вот, даже фотоаппарат с блокнотом взяла, — достала из сумки вещи. – Пожалуйста, кто-нибудь здесь может устроить небольшую экскурсию?

— А ты договаривалась?

— Нет. Но если я не сделаю записи сегодня, я не успею к празднику сбора урожая! Прошу вас, помогите мне!

— Я что-нибудь сделаю, — закивал охранник. – Но не обещаю, что получится.

Я кивнула, и, как только единорог скрылся за углом, села и разрыдалась по-настоящему. Не сдерживаясь, прислонившись к стенке и уткнувшись в ногу. Мне всё ещё очень больно.

Справа послышался стук копыт. Я, мгновенно утерев слёзы, с ужасом посмотрела в висевшее около вешалок зеркало. Я же теперь буду ужасно выглядеть! С красными гла…

Все следы рыданий пропали буквально на глазах. С полным недоумением я провела по сухой шёрстке, как меня окликнули:

— Значит, это ты проект делаешь? Как зовут хоть тебя?

— Коузи Глоу, — перевела взгляд на важного земнопони в рубашке с галстуком.

— А меня – Дрилл Питч. Пройдём в мой кабинет?

Я робко пожала плечами и отправилась за Питчем. Его тон особой надежды не вселял.

Кабинет Питча оказался довольно просторным. Я осторожно присела на краешек стула и уставилась в противоположную стену. Она оказалась обклеена плакатами с последними достижениями завода.

— Итак. Я рад тому, что ты хочешь сделать о нас заметку в газету. Молодёжь должна знать о том, как пони работают по-настоящему! Тем более, о нашем заводе, сделанном по последнему слову техники… Но сегодня это совершенно невозможно!

— Почему?

— Я не могу, у меня работа, — Дрилл махнул копытом в сторону кипы бумаг, — да и остальные заняты. А одну тебя я отпустить не могу.

— Но мне нужно именно сегодня!

— Никак. Выбирай, что хочешь – вторник, среда? С четырёх, я думаю, мог бы обо всём рассказать.

Молча я доизучала плакаты и, получив всю нужную информацию, повернулась к Питчу.

— Увы, я тоже не могу. Что поделаешь, придётся идти на фабрику Пистонов. Может, там мне помогут.

— Ты… Ты куда это? – затараторил Дрилл, глядя, как я поднялась с места. – Хочешь пойти к этим… к ним?!

— А что такого? – невинными глазами посмотрела на начальника. – У них тоже есть что поснимать. Уверена, жеребятам понравится. О, а ещё, я слышала, — украдкой посмотрела на плакат, — что Пистоны первыми стали использовать единые чертежи, чтобы их микрофоны с динамиками работали дольше всех!

— Ну это уже ни в какие ворота не лезет! – Дрилл аж взмок от моей наглости. – Кто тебе такого наговорил?

— А что, это всё не так? Покажите же мне всё! Давайте расскажем всем пони правду!

Питч тяжело задумался. Его взгляд метался из стороны в сторону. Неизвестно, сколько бы он ещё так думал, если бы не распахнулась дверь:

— Мистер Питч, ваш обед го…

— Не сейчас, Квил. Я провожу нашей гостье экскурсию!

— Не смею мешать, — пегас откланялся и убрался прочь.

---

Этот завод был… Ну, на заводах я раньше никогда не была. Чем-то он походил на шахты родителей, чем-то – отличался. Но на описание из энциклопедии был похож.

Он состоял из нескольких огромных цехов, и в каждом из них пони делали что-то своё. В первом создавались корпуса для техники, во втором – их обычная начинка, в третьем вырезалась схема питания – с геокварцем, конечно же – а в четвёртом всё это собиралось воедино и украшалось.

— Я и не подозревала, как чётко здесь распределены обязанности! – мой голос звенел от удивления.

— Конечно же! Самая передовая методика, так мы сильно вырываемся по эффективности и обеспечиваем техникой всю северо-восточную Эквестрию! Вот, Коил, например – он вырезает корпуса для электрогитар…

— Здравствуйте, мистер Питч!

— И тебе не хворать!

— Разве ему это не наскучит – заниматься каждый день одним и тем же? – неуверенно спросила я.

— Ну… Гитары, они разные бывают, — замялся Дрилл. – Если бы мы выпустили сотню одинаковых, никто бы не стал их покупать, и мы бы разорились! А так – пять одних, пять других, и так далее! Главное – что внутри они одни и те же! А уж чертежи корпусов мы найдём.

Я кивнула и сделала фотографию улыбающегося Коила за станком. Тихонько посмотрела на запас картриджей. Надо бы их расходовать поаккуратней.

Питч оказался настоящим знатоком своего завода. Я довольно быстро нащупала его любимую тему для разговора – былые времена. Как оказалось, Дрилл сам долгое время работал на заводе, и многие старые мастера хорошо его помнили. Он рассказывал истории одну за другой – зачастую вместо того, чтобы описывать процесс производства. Мне приходилось с учтивой улыбкой слушать и периодически вносить записи в блокнот.

Может, намекнуть ему как-то? Поскорее бы до геокварца дойти.

Но, с другой стороны, вряд ли он просто так меня в хранилище пустит. Не лучше ли будет подыграть ему сейчас, а потом получить своё?

Подождите… Разве это правильно?

— …а здесь мы делаем мембраны. Раскатываем резиномассу тонким слоем, даём ей застыть и вставляем в динамик.

— Вы так хорошо это описываете! – восхитилась я. Мой восторг был наигранным… но ощущался он на удивление искренним. Дрилл засиял от гордости. – Неужели вы и динамики делали?

— Нет. Я просто очень хорошо знаю, как работают пони на моём заводе.

— Вы настоящий директор, Дрилл Питч!

— Вообще-то, я только управляющий, — пробормотал Питч.

— Ну… И ладно! Но когда-нибудь вы им точно станете!

Земнопони густо покраснел и, не произнеся ни слова, довольно побежал к следующему станку. Даже такого хвастуна, как Дрилл, получилось вогнать в краску. Ха! А ведь это всё мои «маленькие фокусы»!

Что?

Я всё это делаю для расследования! Пускай это не очень хорошо! Никому от этого хуже не станет, да и раньше я это делала не раз! Так что стыдиться или сомневаться нечего!

Взмахнув головой, я засеменила за убежавшим Питчем.

---

— …и, конечно же, схемы!

Я очнулась и встряхнула головой. Похоже, я умудрилась задремать стоя с открытыми глазами, пока Дрилл с упоением рассказывал об очередном казусе, случившемся лет этак двадцать назад.

— Ясно, что магия в устройства передаётся через батарейки-кристаллики. Однако, если бы мы просто подключили её к, например, динамику, всё бы сразу же сгорело! Магия бы вышла слишком быстро! Поэтому ни одна электрогитара, ни один магнитофон не обойдётся без схемы на…

— Это же геокварц! – оживилась я, показывая копытом на розовый кристаллик в копыте рабочего. Тот, чуть смутившись, положил его на стол – прямо перед моим носом.

— М-да. Откуда знаешь?

Пришлось мгновенно придумывать ложь:

— Моя м… мама… она работала геологом. Она мне рассказывала о камнях. Раньше.

Мои глаза наполнились слезами. Я попыталась сдержаться, но сил хватило лишь на то, чтобы не разрыдаться посреди цеха. Утираясь, заметила, как Питч отвёл взгляд в сторону. Кажется, я его задела.

Эта странная мысль придала мне сил и я, встрепенувшись, продолжила:

— Она не успела мне рассказать всего о геокварце, как и о многом другом. Я сама полезла читать книги, но многого не поняла. Его добывать можно только по разрешению? А кем оно… нет, а как оно выглядит? Если бы вы только объяснили поподробнее? Я уверена, вы и об этом всё-превсё знаете! А можно будет посмотреть на них? Пожа-а-алуйста!

— Ладно, ладно! И покажу, и расскажу! – Дрилл попытался весело хохотнуть. Но я чётко почувствовала, что управляющему земнопони на самом деле не так-то уж и весело.

Питч повёл меня к небольшой двери, попутно рассказывая о разрешениях и документах. Вполуха слушая его жалобы на «бумажные завалы» и на то, что цены на кристаллы ни в какие ворота не лезут, я прошмыгнула внутрь.

Новое помещение по сравнению с предыдущими казалось крохотным и пустым, хотя на самом деле было больше иных домов. Склад материалов при заводе. На стеллажах стояли банки с краской; рядом лежали куски дерева, металлические листы. У стенки же – те самые мешки с кристаллами; и прямо перед ними, за столом, сидела угрюмого вида фиолетовая пегаска.

— А это – Парсел Пин, наша заведующая по ресурсам. В том числе следит за расходом геокварца, раз уж это тебя так сильно интересует.

— Здравствуйте, Парсел Пин!

— Привет, — коротко кивнула Пин. Я подошла к мешкам поближе. Никто меня не останавливал.

Кристаллы на вид ничем не отличались от тех, что я находила на земле; разве что покрупнее были. Те же розовые, непрозрачные, неровной фактуры. Прямо на мешках, сверху, лежали сертификаты с несколькими печатями. Я мало что поняла из них, но увидела, что на каждом указан вес партии и шахта, на которой их добыли. Названия «Фрости Фолз» не было нигде.

— Как ты можешь видеть, все документы на месте. Законы соблюдаем, да!

— Но ведь на готовые изделия сертификаты не нужны? – задумалась я.

— Да. Было бы слишком много возни с бумагами. Поэтому мы в обязательном порядке уничтожаем их, как только заканчивается мешок. Парсел сама это делает.

Пегаска коротко кивнула, неотрывно следя за моими действиями. Мне стало не по себе от её взгляда; а ещё единственная догадка начинала проваливаться.

— А можно взять один, потрогать?

— Конечно же!

Вспорхнув на мешок, я для виду взяла кристаллик в копыто и вскорости бросила его обратно. Начала копаться в сумке, «пытаясь» достать фотоаппарат, при этом глядя на Пин. Заведующая вдруг поняла, что я разгадала её слежку, и резко отвела взгляд; а я, воспользовавшись моментом, резко упала прямо за мешки.

— Коузи! Ты…

— Всё в порядке, мистер Питч! – затараторила я, взлетая обратно. Теперь в моих копытах был лишь фотоаппарат, а кошелёк остался лежать между стенкой и мешками. – Просто не удержалась, пока фотоаппарат доставала! Хочу сделать пару снимков!

Под обеспокоенный взгляд Парсел я повернулась и призадумалась.

— Хотя… Наверное, всё это дело с сертификатами будет слишком сложным для моего проекта. Я сама еле поняла, как это на самом деле работает. Может, да ну их?

— Действительно! – оживился Дрилл, направляясь к выходу. – Есть гораздо более интересные вещи, чем эта бумажная волокита! Пошли, ты ведь ещё не видела, как мы собираем технику воедино! А это – самое интересное! Как по волшебству, из множества странных деталей получаются настоящие шедевры…

Напоследок я обернулась. Пин настороженно водила копытом в мешке с геокварцем, будто пытаясь обнаружить что-то.

---

Дождаться семи вечера было очень тяжело. Авантюра с кошельком возникла на ходу, и на вечер я осталась без битса в кармане, зато с кучей бесполезных записей и фотографий. С текущими слюнками я наблюдала за открытым кафе, где пони с удовольствием уплетали салаты, сенбургеры, а порой – и супы с пирожками…

Плюнув на это всё и стараясь не обращать внимания на бурчащий живот, я начала ходить туда-сюда, надеясь, что станет легче. В конце концов я забрела в парк и, воровато оглядываясь по сторонам, съела четверть клумбы. Грустно, но вкусно.

В конце концов, время настало. Ещё задолго я околачивалась неподалёку от входа на завод и, как только часы пробили семь раз, бросилась внутрь. План: изобразить панику, попасть на склад, найти улики, вернуть кошелёк. И начнём мы с первого…

Вдруг я вспомнила о слезах, что так удобно полились вчера и сегодня. Может, ещё раз получится? Это, конечно, крайне странно, но зато удобно. Я же ради благого дела притворяюсь, не просто так!

Разминулась с выходившими пони и бросилась к кабинке охранника:

— О, Коузи! Привет… Что стряслось?

— Я… Кошелёк оставила, — радостно почувствовала, как слёзы и впрямь потекли из глаз. Каким-то чудом улыбка не пробилась сквозь наигранную панику. – Со всеми битсами! Моя тётя меня точно накажет…

— Не переживай, найдётся! Сейчас как раз уборка начнётся, все уголочки обыщем. Ты, случаем, не помнишь, где его оставила?

— Нет. Но я попробую вспомнить.

— Тогда за мной!

Дело пошло быстро. Единорог остановил одного из уборщиков и рассказал о моей пропаже. Тот кивнул и заверил, что через час всё найдётся.

— Его точно никто не мог забрать?!..

— Кому твой кошелёк нужен? Странно, что до сих пор никто ничего не сказал, наверное, упал куда-то за столы. Ничего, мы посмотрим!

Я, всхлипывая, благодарно кивнула, и мы пошли дальше.

Около двери, ведущей на склад, я воскликнула:

— Ой! Я…

Плач пропал!

Эй! Ты! Сверхспособность, или что ты такое? Почему ведёшь себя так странно?

Я буквально приказала себе плакать снова. Почувствовала, как глаза снова стали мокрыми, а горло задрожало.

— Что такое?

— Я, к-кажется, вспомнила, — промямлила повернувшемуся охраннику. – Когда я доставала фотоаппарат, могла выронить его на пол, вон там, на складе…

— Наверняка так и было! Тогда иди туда, не бойся. Там всё ещё Парсел Пин сидит, на вид строгая, но в беде тебя не оставит. А я пока здесь посмотрю.

Со всех ног я бросилась к заветной двери и отворила её. Внутри никого не оказалось.

Мгновение – и кошелёк был снова в сумке. Осторожно огляделась – пока Пин не на месте, надо узнать как можно больше.

Два мешка, в которых днём лежала ещё половина кристаллов, сейчас были полностью пустыми. Но и сертификатов на них не было. Остальные мешки оказались нетронутыми, даже пыль осталась.

Я цокнула. Никаких зацепок.

Решила посмотреть стол Парсел – может, на нём что-нибудь есть?

Посередине лежал открытый журнал с записями о потраченных и полученных материалах. Я попыталась посчитать суммы или хотя бы найти геокварц – но числа были слишком большими, а обозначения – совершенно непонятными. Может, стоит их хотя бы сфотографировать? А стражники уже разберутся?

Моё копыто потянулось к сумке…

— Кхм-кхм.

Я отскочила от стола и, побелев, развернулась. В пяти шагах от меня, оперевшись на ящик, стояла Парсел. Она скрестила передние ноги и смотрела на меня с жутким прищуром.

— Ты что здесь делаешь?

— К-к-кошелёк потеряла.

— Нашла?

Я молча кивнула. Пин продолжала сверлить меня взглядом.

Вдруг в копытах пегаски появились два листа с печатями. Она взяла их веером и махнула передо мной.

— Два мешка. Два сертификата.

И, не дав их толком рассмотреть, Парсел сложила их надвое и разорвала напополам.

А потом ещё раз сложила и разорвала.

И ещё раз.

И ещё.

От листов не осталось ничего, кроме мелких клочьев. Подобрав пару упавших обрывков, Пин отправила их всех в полное мусорное ведро. Быстрым движением она завязала пакет и вытащила его из ведра.

— Ты довольна?

— Д-да.

— Ну так и скачи отсюда!

Убегая галопом, я заметила, как Парсел схватила полный пакет зубами и понесла куда-то внутрь.

Охранник, увидев кошелёк в моих зубах, обрадовался и провёл меня до выхода. Я вышла на улицу совершенно обескураженная.  Парсел при мне уничтожила нужные документы. Зацепиться было просто не за что.

Хотя… Есть ещё маленький шанс. Я уже влипла по самые уши; хуже точно не станет. Так что попытаться надо!

И вместо того, чтобы уйти в Йеллоудэйл и искать повозку до Фрости Фоллз, я побежала направо, вдоль здания.

Укрываясь то забором, то кустами, я смогла пробежать незамеченной мимо работников завода. И, только повернув за угол, я взмыла ввысь, на крышу. Побежала к противоположной стороне завода.

Чуть высунувшись из-за края, я заметила уходящую сквозь задние ворота Парсел Пин. Внизу, среди всего остального, виднелся огромный ящик с мусором. И в нём я нашла тот самый синий пакет из урны Пин.

Я спланировала прямо в ящик и зубами разорвала пакет. Дрожащими копытами выхватила обрывки бумаги, так удобно лежавшие поверх обветшалой книжки. Начала их рассматривать.

«Выдано:», «Масса:», «Груз:» — все эти буквы были напечатаны типографским станком. Но цифр или букв рядом с ними мне найти никак не удавалось. Да и пустых клочков было подозрительно много…

Тут меня осенило.

На клочках не было и следа чернил.

На тех сертификатах, что я видела в заводе, надписи вносились чернилами! А ещё на них стояли печати – зелёные и синие! Но на всех этих кусочках не было ни того, ни другого – лишь чёрные буквы да жёлтый фон! Пускай этих обрывков было так много, что собрать из них лист было уже нельзя! Они изначально были пустыми! Значит, настоящие сертификаты всё ещё у Парсел!

Высунулась из ящика и уставилась назад. Вдалеке маячил силуэт фиолетовой пегаски с сумками на спине, и я что есть силы полетела за ней.

---

Следить за Парсел оказалось куда труднее, потому что она оглядывалась не только назад, но и вверх. К счастью, она почти сразу же начинала бежать вперёд, так что мне удалось остаться незамеченной.

Погоня привела нас к тому самому складу геокварца, в который я не решилась пробраться днём. На воротах стояли уже другие охранники, и они после пары перекинутых слов пропустили Парсел внутрь. Я закипела от волнения. Все ответы на вопросы находятся именно там, на складе! Я должна попасть туда во что бы то ни стало!

Я решила обогнуть забор. Оказалось, что с другой стороны стена выходила прямо на улицу; решила полетать и найти какой-нибудь способ пробраться внутрь.

Высоко вверху оказался ряд малюсеньких окошек. Одно из них было приоткрыто. Никакой взрослый пони туда бы не пролез. Но я?

Рискуя застрять, я еле-еле протолкнула внутрь голову, а затем – правое переднее копыто. Протянулась внутрь и, изогнувшись змеёй, протолкнула туловище с сумкой. Задние ноги с хвостом прошли сами собой, и я мягко спрыгнула на пол.

Огляделась – я была на пыльном чердаке. Вдруг увидела ведро с водой и доносившееся из-за груды хлама посвистывание. Поняла, почему окно было открыто.

Невесомо ступая, я начала красться к выходу. Уже прикрывая дверь обратно, увидела, как уборщик закрыл окно и побрёл в другую сторону.

Спустившись по лестнице и оставив позади коридор, я попала в огромное, тёмное помещение. Вот он, склад! Кристальные лампы висели ниже меня и лишь малая часть из них горела. Я осторожно пошла по одной из балок на шум голосов:

— …значит, Тинсель больше не может отправлять нам геокварц?

— Да. Стражники снова суют свой нос куда не надо. Ничего, перебьёмся, не впервой. Просто не выноси сертификаты, пока я тебе не скажу, ясно?

— Ясно, ясно. Но эти шестьдесят килограммов мы реализовать успеем, да?

— А что ты так к ним привязалась?

— Да увязалась тут за мной одна кобылка. Что-то искала, вынюхивала. «Проект делала». Странно вела себя, в общем.

Наступило молчание. За это время я сумела приблизиться к контрабандистам вплотную, и теперь могла их увидеть. Парсел стояла напротив пегаса прямо под ярко горящей лампой. В глаза мне бросился стоящий в стороне столик с блокнотом.

— Но ведь она ушла прочь без улик, так?

— Да.

Молчание. Я решилась и беззвучно спланировала вниз, за ящики. Звук моего приземления, к счастью, заглушил голос единорога:

— Ну и не волнуйся! Знаешь, какими жеребята бывают любопытными?

— О, уж я-то знаю!

— Просто она решила поиграть в детектива, только и всего! Ну, а я пока пойду развешаю кристаллы по мешкам. Уже завтра мы их продадим другому заводу!

— Ладно. Бывай.

Непонятный приоткрытый блокнот лежал на столе – копыто протяни. Развернула страницу с оставленным карандашом. Увидела даты и весы – последняя запись, 60 килограммов с хвостиком, значилась за сегодня. Перелистнула на первые страницы. Контакты. Несколько имён пони с адресами и краткими подписями рода «поставщик», «добытчик».

Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, я с дрожью полезла в сумку. Достала фотоаппарат и, оглядевшись, щёлкнула первую страницу. Перевернула и, не разбирая, засняла вторую. Из страха не успеть сделать всё до возвращения единорога, я быстро долистала до сегодняшней и сфотографировала её. Решила вернуться…

— Ах ты любопытная мерзавка, — выругались сбоку.

Парсел схватила меня за задние ноги. Я забарахталась и запищала; а пегаска тем временем подняла тревогу:

— У нас нарушитель! Пробралась внутрь… А-А-А-А-А!

Я изо всех сил выкрутилась и укусила ногу Пин. Пока Парсел хваталась за пострадавшую конечность, я вырвалась из захвата и лягнула пегаску. Боковым зрением увидела, как Пин потеряла равновесие и врезалась в ящик и, не теряя времени, устремилась ввысь.

Не успела пролететь и половины пути, как сзади, из воздуха до меня донёсся крик:

— Она улетает! Она в воздухе! Поднимайте охрану!

Развернувшись на мгновение, увидела потрёпанную Парсел. Рядом с ней, набирая высоту, летел ещё один пегас. Я ускорилась, как могла; но без толку. Разница в наших лётных качествах была просто смехотворной, и контрабандисты догоняли меня с каждой секундой.

В коридор, ведущий к чердаку, я залетела с Парсел на хвосте. Повернула за угол…

Уборщик! Бедный пегас загородил собой весь узкий проход, оставляя лишь немного места сверху. Там я и проскользнула, а вот Пин с другим летуном врезались в него, образовав кучу-малу.

На чердак я влетела коршуном. Бросилась к окну, сняла задвижку. Высунула голову, переднее копыто…

Застряла!

Дёрнулась вперёд, но без толку. Попыталась назад – тоже никак. В настоящей панике я тряслась и толкала себя то туда, то сюда, покуда не услышала восторженный вопль сзади:

— Она застряла!

Сердце ухнуло. Наверное, я попыталась вытащить себя всем телом – и это помогло! С горящим и саднящим боком я вывалилась из окна и рухнула вниз, на землю.

Завизжала, развернулась, раскрыла крылья. Меня не ударило об землю, но толчок оказался очень болезненным. Но тут я услышала топот копыт за углом склада.

Плача, я из последних сил взлетела ввысь. Набрала высоту, оглянулась. Снизу раздался крик, и тут же в воздух стартовало четыре силуэта. Сжав зубы, я продолжила лететь вперёд, в тучи.

Правый бок дико кололо, а левый – жарило. Крылья хлопали так сильно, что, казалось, вот-вот отвалятся. Я жадно ловила воздух носом и губами, но его не хватало. Но я продолжала подниматься, хоть погоня не утихала. Ловила каждый порыв воздуха, что могла найти.

Ещё один взмах. Каждое движение приходилось делать уже через силу. Ещё один. Чуть ли не пропустила следующий, это мне стоило воздушной «ямы». Почувствовала, как в глазах темнеет, но сделала ещё один рывок. Ещё немножко… Ещё чуть-чуть!

И тут, словно по воле свыше, обессиленную меня полностью захватило сильнейшим потоком ветра и столкнуло с грозовым облаком. Укатившись внутрь, я замерла и даже не пыталась пошевелиться.

— Где она?

— Ищите! Должна быть где-то здесь!

Вокруг сверкали молнии, изредка освещая силуэты пони. Воздух был так пропитан влагой, что, казалось, вся эта безумная гонка происходила в воде, а мы были рыбами. Ветер взбесился и без конца менял своё направление. Облака разрывало. Я то и дело перекатывалась с одной «подушки» на другую, оставаясь укрытой паром со всех сторон. Похоже, что два погодных фронта столкнулись между собой именно здесь, в небе над Йеллоудэйлом.

— Род! Мы её не найдём, ты посмотри на этот шторм! Такими темпами она сама вывалится, попав в неудачный порыв или под молнию!

Голос раздался неожиданно далеко. Похоже, меня знатно отнесло от преследователей.

— Спринг, надо искать дальше! Она всё увидела, ей нельзя дать уйти!..

В сотне метров от меня громыхнула ярчайшая молния.

— Спринг? Спринг!!! Ловите его, скорее!

Краешком сознания я поняла, что погоня прекратилась. Спокойно вздохнув, положила голову на облако и отключилась.

15. Первый ход ладьёй

Заметка имеет смысл только после прочтения этой главы. Поэтому советую вернуться к ней потом.

***---*** — Я знаю, что говорил, что в этой истории смещения фокала не будет и смотреть на мир мы сможем лишь глазами Коузи. Что ж, я ошибся. Это нововведение исключительно для второй серии флэшбеков, посвящённых приюту с Таром Сцентом в главной роли. Эти отрывки будут идти только вместе с воспоминаниями самой Коузи (полного перескока в ту или иную сторону не будет). Они продлятся лишь около трёх глав флэшбеков, и не появятся в следующих воспоминаниях или в настоящем.

Фактически, они сильно выбиваются из хода общей истории. Это – то, чего Коузи никогда не видела и не чувствовала, и рассказать, конечно же, не могла, в отличие от всего остального. Это не является частью её снов. Кусочки с Таром видимы лишь читателю и никому более, они просто помогут раскрыть Коузи ещё сильнее и интереснее (как она выглядит со стороны? Вам понравится!).

P. S. Отдельно извиняюсь за устроенную жесть. Я не люблю кошмарить своих героев; но, мы понимаем, что должно же было что-то расшатать Коузи до состояния из сериала. Обещаю: хуже будет лишь в одном месте, и не скоро. Хотя, сладкой жизнь малышки в дальнейшем тоже нельзя будет назвать.

Вытянувшись на обитой тканью сидушке, я устало пересматривала сделанные фотографии. Капли дождя шумели, ударяясь о крышу повозки, а попадающиеся по дороге камни не давали расслабиться. Я ехала обратно. В Фрости Фоллз.

Очнулась я там же, где и потеряла сознание – распластавшись на какой-то туче. Повсюду шёл дождь, молнии продолжали сверкать. Каким-то чудом я осталась целой и невредимой. И, как только я пришла в чувство и вспомнила о произошедшей погоне, меня захватила одна мысль.

Я смогла.

От страха, что обуревал меня во время проникновения на склад, не осталось и следа. С железным спокойствием я высунулась из облака, огляделась и, резко выдохнув, начала мягко падать в самое сердце Йеллоудэйла.

Это было очень странное чувство… Словно что-то внутри меня изменилось из-за событий дня. Место всех старых эмоций – страха, удивления и даже горя от потери родителей – заступила решимость довести дело до конца. И я, не переживая о том, как странно буду выглядеть, твёрдой походкой направилась к вокзалу.

— Ну и погодка – жуть, — услышала разговор двух извозчиков. – Слышал, как одного пегаса молнией ударило? Ладно, хоть его несильно задело…

Я взглядом нашла зеркало. Несмотря на усталый и потрёпанный вид, моё лицо излучало чистое спокойствие. Я закрыла глаза.

«Мне нужно сыграть заспанную, но довольную проделанной работой кобылку», — начала изменять легенду, придуманную для Дрилла Питча. Вот уж не думала, что мне, как Спэйду, придётся упражняться в составлении выдуманных историй. Но, по-моему, даже у него не получалось изменять выражение лица по собственному желанию.

Открыла глаза – и вот на меня смотрела усталая, улыбающаяся пегасочка. Отлично.

— И я не представляю, как… Эм… — запнулась земнопони, взглянув на меня. Я успела вставить слово первой:

— Здравствуйте. Сколько будет стоить проезд до Фрости Фоллза?

— Ого, разбежалась! А скажи-ка мне, пожалуйста, почему ты одна, без взрослых, едешь в совершенно другой город?

Именно этот вопрос я и ожидала:

— Я могу всё объяснить! Я делаю школьный проект: «Кристаллы и как они используются в технике». Но ближайший завод находится здесь, в Йеллоудейле! Поэтому мне пришлось съездить сюда на один денёк! Вот, даже материал есть!

Полезла в сумку за фотографиями с фабрики, но извозщица отмахнулась:

— Верю, верю тебе. Но тебе не кажется, что твоя учительница поступила жутко безответственно, отправив тебя сюда одну? Даже без родителей?

Почему каждый встречный пони должен упомянуть в разговоре родителей? Ну почему?!

— Ну, не плачь, пожалуйста, — земнопони приобняла меня. Я старательно пыталась сдержать слёзы, утирая их тыльной стороной копыта.

— Я их потеряла. Т-теперь должна учиться самостоятельной жизни, — стыдливо промямлила я. – Поэтому сама поехала, и никому ничего не сказала. Сколько стоит проезд?

— А сколько денег у тебя с собой? – вздохнула извозщица.

Я потянулась за кошельком.

— Пятнадцать битс.

— Ну, на том и сойдёмся, — пожала плечами земнопони. – Подождёшь с нами полчасика поезд, хорошо?..

…Осторожно, не касаясь двух спящих соседей, я достала новые фотографии. Тусклая кристальная лампа, подвешенная в повозке, еле их освещала; поэтому в надписи приходилось вглядываться.

К счастью, Санни на зимних каникулах научила меня пользоваться фотоаппаратом, и снимки получились достаточно чёткие, чтобы разглядеть почерк контрабандистов.

Мой взгляд дошёл до строчки «Гл. по шахтёрам». Ещё одно имя, которое мне ни о чём не…

Я чуть ли не свалилась со скамьи. Схватив фотографию двумя копытами, начала всматриваться до боли в глазах. Неужели это он? Он же приходил к нам в гости столько раз… Как?

Как наяву, передо мной всплыли события вечера перед катастрофой.

---

Мне захотелось выпить воды. Я решила быстро проскользнуть на кухню. С друзьями родителей сидеть было всегда очень скучно, и хотелось утолить жажду прежде, чем мама захватит меня в объятия. Но перед самой дверью я услышала ожесточённый спор.

Странно. Мама с папой не часто кричали, и уж тем более – при гостях.

Решила уйти – попадаться к ним на глаза не хотелось, и, вообще, подслушивать нехорошо. Но взрослые за дверью говорили так громко, что не услышать их было никак нельзя:

— …я же говорил: там творится что-то неладное! Инструменты и тачка переставлены, следы работы налицо! Ты же планировал рытьё этих шахт, Сайдстеп, ты знаешь их, как свои копыта! Пошли с нами!

— Я ничего такого не видел! – твёрдо ответил Сайд. Однако мне почудилась нотка паники в его словах. – И мне кажется, что всё в полнейшем порядке!

— А что насчёт пони, которого я видела на прошлой неделе? – сказала мама. – Слишком много странностей, не находишь?

— Я… Ладно. Я согласен.

— Завтра в девять?

— Нет! Ни в коем случае! – начал отнекиваться земнопони. – У меня дела. Что насчёт одиннадцати? Нас как раз никто не заметит. А если ночью что-нибудь и случится, мы сразу же всё увидим, да?

После продолжительного молчания папа вдруг ответил:

— Хорошо, я согласен.

— Увидимся на площадке! – Сайдстеп вихрем вылетел из кухни. Я отпрянула к себе в комнату, но земнопони, похоже, меня даже не заметил: так торопился добраться до выхода.

— Тебе не кажется, что он что-то недоговаривает? – пробормотала мама после хлопка входной двери. Я, закрывшись в своей комнате и уткнувшись в книжку, продолжала слушать их разговор. Вода подождёт.

— Мне тоже.

— Тогда – сами, в полдевятого? Смена уже закончится, внутри никого не будет.

— Отличный план, — согласился папа.

Я ничего не поняла из их разговора и попыталась выкинуть это всё из головы. Тем более, меня ждало очередное приключение Спэйда… после того, как прокрадусь на кухню за стаканчиком, конечно.

---

Крепкая дубовая дверь нависла надо мной. Солнце ещё не взошло и я, подрагивая от холодного северного ветра, ещё раз сверилась с указанным на фотографии адресом. Вздохнула и постучалась. Вряд ли, конечно, в четыре часа утра мне откроют, но времени у меня навалом. Могу простоять хоть до восхода, если не засну. 

К моему удивлению, через минуту с той стороны послышались неуверенные шаги, и дверь мне открыли без всяких вопросов. 

— Сайдстеп Рэил? Здравствуйте, я Коузи Глоу. Вы… знали моих родителей, были их друзьями?

— Привет, — просипел земнопони.

— Можно пройти?

Сайд лишь беззвучно кивнул и пропустил меня внутрь.

Хозяин дома выглядел ужасно. Чем сильнее я в него вглядывалась, тем больше пугалась. Складывалось ощущение, будто бы Сайд был неизлечимо болен – хотя пять дней назад, когда был в гостях у мамы с папой, он выглядел хорошо. Синяки под глазами, спутанная грива, загнанный взгляд. Земнопони то и дело жутко дрожал, прямо на ходу; порой безо всякой причины останавливался и начинал идти дальше. Похоже, что сегодня он даже не ложился спать. 

Я проследовала за ним на кухню. Прямо у входа, на полу, лежали осколки кружки с подвысохшей лужицей чая. Сайдстеп не обратил на них никакого внимания и нечаянно пнул один из кусочков фарфора. Мне пришлось перелететь через них и приземлиться на стул за столом.

— Чаю?

— Да, я бы не отказалась.

Под бульканье чайника мы сидели, не двигаясь. Мне никак не хотелось начинать неприятный разговор – хоть именно ради него я и устроила всю авантюру. Сайдстеп же вообще меня будто бы не замечал. Усевшись на стуле и обхватив передними ногами задние, он смотрел в одну точку, сквозь кухонный гарнитур и стену.

— Мистер Сайдстеп… Чайник закипел, — решилась сказать ему после минуты свиста. Шахтёр, встряхнув головой, выключил плиту и начал разливать кипяток. Дрожащими копытами он взял кружку и опрокинул её на пол. Она не разбилась, но чай из неё вылился. Сайдстеп же просто потянулся за второй кружкой.

— Давайте лучше я! – выкрикнула, перелетев через стол. Земнопони молча сел и принял сделанный напиток.

— Итак. Я пришла поговорить о, ммм… — я поёрзала, не зная, как начать диалог. – Кристаллах. Вы ведь понимаете о каких кристаллах идёт речь, да?

— Как ты узнала? – просипел Сайдстеп.

— Это не важно. Важно то, что меня ищут стражники. Я сама приду к ним сегодня же. У вас есть шанс рассказать мне всё и хоть немного загладить вину и наказание перед всеми.

— То есть, про твоё расследование никто, кроме тебя, не знает?

Коузи! Взяла и со всеми доказательствами пошла к взрослому преступнику! Схватит тебя и утащит далеко, и делов-то! Чудо в перьях!

Я жутко перепугалась. И, что самое удивительное – это никак не отразилось внешне! Я ничем не выдала испуга: ни спокойным выражением лица, ни неподвижным хвостом. А всё внутри сжалось от страха, и кровь бушевала. Будто бы я могла контролировать наружные эмоции независимо от внутренних…

Да ну, пони так не могут делать! Наигрывать ложные – ещё куда ни шло, но скрывать настоящие? Что же это за способность такая?

— Моя тётя тоже знает обо всём, — железно продолжила я. – Доказательства у неё. Если я не вернусь к ней через полтора часа, она сама пойдёт к стражникам. И, знаешь, добыча геокварца – это одно, а вот похищение пони – совсем другое.

— Ты не знаешь?! – с дрожью спросил Рэил.

— Чего?

Земнопони не ответил и с большим трудом сделал небольшой глоток чая.

— Я видела ваше имя в блокноте. Видела вас в ночь, когда вывозилась последняя партия кристаллов. И, — мне пришлось сделать паузу, чтобы собраться с силами и сохранить спокойный тон, — помню тот вечерний разговор с моими родителями. Мне не нужны какие-то признания в контрабанде – я и так всё поняла, лучше расскажете обо всём стражникам. Я хочу лишь одного, — глаза защипало. Крепко зажмурившись на секунду, твёрдо продолжила. – Узнать, почему погибли мои мама с папой.

Сайдстеп вцепился в кружку.

— Если вы знаете об этом, хоть что-то, прошу, расскажите! – волнуясь, заговорила я. – Я… Я не знаю, помогу вам с судом? Сделаем всё как чистосердечное признание? Пожалуйста!

Сайд отвёл взгляд в сторону. В комнате повисла жуткая тишина. От нетерпения я не могла сидеть смирно, то и дело меняя позы. В конце концов, земнопони выдохнул:

— Я не могу.

— То есть… Вы знаете?! – меня словно молнией ударило. Вот он, ответ на самый главный вопрос. Прямо в моих копытах. Всё, что нужно – разговорить Сайда. Это ведь не настолько сложно, да?

Взбудораженная, забывая дышать, я почти залезла на стол. Встав задними копытами на стул и опираясь на столешницу, продолжила говорить:

— Позавчера следователи решили, будто бы мои родители сами были виноваты в своей гибели. Я не верю этому! Они бы никогда не допустили подобной ошибки! Мама с папой были самыми ответственными пони на свете! Вы дружили с ними, вы знали их! Неужели вы позволите запятнать их имена?

Слова летели прямо из моего колотившегося сердца. Я запиналась, сглатывала слюну и снова начинала с жаром убеждать Сайда:

— Я понимаю, что вам может быть тяжело признаться. Вы бы не хотели раскрывать имён своих… ммм… коллег. Но мне не надо знать, кто это сделал! Как? Как это произошло? Расскажите мне, пожалуйста! Хотя бы ради них!

Сайдстеп сгорбился. Мои уши горели. От нетерпения я укусила собственное копыто; но земнопони не издал ни звука и продолжил смотреть в чашку. Я что, так много прошу?! 

— Почему вы молчите?

Я полностью забралась на стол, возвысившись над Сайдом. Мысли проносились в моей голове бурей.

— Я знаю, что вы знаете! Почему вы не хотите рассказывать мне?! Думаете, что я какая-нибудь маленькая, никчёмная пони? Что я не выдержу правды? Меня на похороны точно так же не пустили! Вы… Вы, взрослые, все так думаете!

Я закусила губу.

— Посмотрите на меня! В глаза смотрите! – рявкнула я. Сайд испуганно поднял взгляд. – Я прошла сквозь огонь и воду, только чтобы сохранить честь родителей! Рисковала собой дважды, улетала от бандитов в сердце жестокого шторма! У меня, у маленькой кобылки, хватило смелости провернуть всё это! Тогда почему вы боитесь всего-навсего рассказать историю?!!!

— Потому что мне самому очень плохо! – всем телом вздрогнул земнопони. Он поспешно уткнулся взглядом в ноги. Его голос звучал… странно. – Я не хотел ничего этого, клянусь! Никогда не хотел!

— Не хотел чего?!

Сайдстеп, протянув копыто к лицу, промолчал.

— Отвечай! – надавила я. Своей головой я загородила лампу, и контрабандист оказался полностью в моей тени. – Это ты убил их, да?!

— Нет! – Сайдстеп резко поднял голову. В его сверкнувших глазах вспыхнуло пламя. Даже плечи выпрямились. Но, где-то глубоко внутри, я почувствовала спрятанный страх. Моя новообретённая способность вытащила его с самого дна души земнопони. Я просто чувствовала это. Нервно бившийся хвост, дрожащие ноги, даже цвет лица. Противоречие бросалось в глаза, выводило мерзкого пони на чистую воду.

— Ты солгал мне.

Сайд всхлипнул и приложился к кружке. И тогда меня повело окончательно. Я со всего маху ударила и выбила её из трясущихся синих копыт. Кружка пролетела через всю кухню и с жутким треском раскололась об стенку.

— Я сказала – в глаза смотри! – не церемонясь, я схватила убийцу за грудь. Его жалкие потуги вырваться меня не остановили:

— Ты убил моих родителей! Ты убил моих родителей! – будто бы это могло что-то изменить, я лупанула по столу копытом. Раздался сильный грохот и звон фарфора. – А потом тебе хватило наглости принять меня к себе… Сделать… Да будто бы ничего не произошло!

— П-пожалуйста…

— Закрой пасть! – в глазах потемнело. Я выкрикивала слова в пустоту, наугад. – Почему ты не убил меня сейчас, а? Хотел поиздеваться надо мной? Коне-е-е-ечно, пегасочка плачет по мёртвым родителям, просто умора! Аххахаха-

— Не надо…

Захлёбываясь слезами, неистово дёргаясь, я взревела:

— Надо! Ты бессердечное животное, ради собственной выгоды отправил друзей на тот свет! Мою маму! Моего папу! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ-

— Прекрати, прошу!!!

Вдруг всё резко оборвалось.

Я обнаружила себя держащей за грудь безудержно рыдающего Сайда. Взглянув в лицо земнопони, я с ужасом отпустила его и отпрянула назад.

С-Селестия… Что я наделала?! Я не хотела этого, не настолько, я ведь не такая, я н-не…

Неужели со мной только что случилось это?!

На меня навалилась вина. Со слезами на глазах и в полной растерянности я смотрела на наконец-то заговорившего Рэила:

— Однажды вечером ко мне пришла Тинсель. Она рассказала, что стражники планируют прочесать все самые тёмные уголки шахт, лишь бы найти следы добычи геокварца. И в тот же вечер Вотчер с Флэйм вызвали меня на разговор. Они хотели того же самого – но в моём сопровождении. Мне удалось отвязаться, перенести встречу на одиннадцать – потому что ровно в девять я бы уже уничтожил ключевые подпорки маленькими взрывами. Я пришёл к шахтам без пятнадцати, — Сайд начал всхлипывать. – Я знал каждый участок, каждый кусок породы. Разложить мины не составило труда. Добавил в каждую по две пластинки, чтобы дать себе десять минут форы. И потом-

Белея и дрожа, я, не веря собственным глазам, уставилась на безутешно плачущего, рослого, взрослого жеребца.

— Я даже не знал, что они были там. Но, кажется, я услышал их последний крик.

Сайд сжался в комочек. 

— Я хотел этого меньше всего на свете, — шёпотом продолжал земнопони. Я в бессилии опустилась на стол. – Знаю, такого ничем не исправишь. Оно съедало меня с той самой ночи. Думать о снисхождении немыслимо. Но, — Сайд вновь всхлипнул. – если у тебя хватит великодушия… Пожалуйста. Умоляю тебя. Ради них. Прости меня за это.

Разлепив слезящиеся глаза, я, собрав всю горечь, обиду и боль воедино, с омерзением бросила ему:

— Я никогда не прощу тебя.

Рэил, сгорбившись и сотрясаясь, уткнулся в копыта. Я не могла смотреть на это. Свернувшись и взяв в копыта хвост, начала рыдать и утираться им, изредка ощущая на своих крыльях робкие, нежные и мягкие поглаживания.

---

В участок я приплелась совершенно опустошённой. Казалось, что копыта касаются не травы и земли, а выжженых камней. Всё ныло и болело.

Сайдстеп всё-таки пошёл со мной. Я чуть удивилась. Именно чуток, на большее сил не хватило. Наверное, он хотел признаться во всём – изредка он словно бы расслаблялся от тяжёлого груза, и с полным умиротворением смотрел на порозовевшее небо. Наверняка не знаю. С допроса мы не произнесли друг другу ни слова.

Навалившись, я смогла открыть тяжёлую дверь и проскользнуть внутрь. Пару мгновений спустя я увидела сонного, но совершенно ошарашенного стражника, вскочившего со стула.

— К-Коузи?! Ты куда это пропала? Мы тебя обыскались!

«Только не он», — внутренне простонала я, покуда улыбавшийся Валор Вотердроп подходил ко мне.

— Подождите! Мне нужно увидеть вашего начальника!

— Скажи ещё, «самого главного стражника»! – хмыкнул земнопони. – Надеюсь, это не связано с твоим «расследованием»?

— Нам надо увидеть следователя по делу о смерти Квайт Вотчера и Флэйм Гаст, — слабо произнёс Сайдстеп. – У нас есть крайне важная информация. Чем быстрее, тем лучше.

Вотердроп замешкался. К счастью, из коридора рысью вынырнул другой стражник.

— Это я. Что… — он удивлённо на меня уставился. – Коузи Глоу?!

— Сам в шоке, Твиз, — Валор вновь уселся на стул. Твиз копытом поманил нас к себе в кабинет.

— И что же вы хотели мне сообщить? – произнёс стражник, дождавшись, пока мы не приплетёмся внутрь. Вместо ответа я вытащила стопку фотографий из сумки и протянула их. Сайдстеп взглянул на меня, задумчиво вздохнул, покачал головой и цокнул языком.

По мере того, как Твиз перелистывал фотографии, его рот открывался всё шире. Бросив на стол последнюю, он закачался на стуле, судорожно схватившись за перо:

— …этого просто не может быть. Эти фотографии… Каф за них бы пустился в любую авантюру. – Стражник, оживившись, посмотрел на меня. – Это ты их сделала? Мне нужно знать абсолютно всё! Любые твои слова…

— А мне кажется, Коузи бы не мешало отдохнуть, — обречённо сказал Сайдстеп. – К тому же, мне тоже есть много чего рассказать.

— Тоже верно, — кивнул единорог, заглядывая в дверной проём. Сзади мне почудились всхлипывания. – Коузи, мм… За тобой пришли.

Я развернулась и увидела Санбрайт. С синяками под глазами она, утирая слёзы, улыбалась.

— Иди сюда, беглянка.

Я вспорхнула прямо на поданные земнопони копыта. Свернулась и болезненно зевнула.

— Я так устала…

— Я знаю, — утирая копытом слёзы, прошептала Санбрайт. – Я тоже устала. Ночевала только здесь. Ты бы знала, сколько мы тебя искали…

Но дальше слушать её я не стала. Прижавшись к жёлтой и чужой шёрстке, я закрыла глаза и забыла обо всём, что произошло в эту безумную ночь.

---

Похоже, мои спокойные дни закончились.

Как только я проснулась, меня вызвали на допрос. Каф, строгий стражник-следователь, объяснил, что не хочет мучить меня судебным процессом, и желает записать все показания при свидетелях, сразу же. Вместе с Санбрайт и ещё двумя незнакомыми пони я худо-бедно пересказала историю своего расследования. Нет, я ничего не забыла. Но хозяйке зелёной лавки пришлось не раз меня гладить и успокаивать, прежде чем я, всхлипывая, могла продолжить рассказ. Спустя три часа Каф поблагодарил меня, но домой не отпустил. Ради моей же безопасности он закрыл меня в участке, приставив охранника, опасаясь резких действий контрабандистов. К тому же, как он рассказал, мне уже было отведено место в приюте; и уже завтрашним вечером мне предстояло уехать далеко, прочь от родного города.

И, в часы безделья – когда все таблички, до которых я могла долететь или дотянуться, были осмотрены – я не могла не думать о произошедшем. Особенно о моём… скажем, таланте.

Каким-то образом мне удавалось наигрывать собственные эмоции. Такое бывало раньше, конечно – когда я пыталась выклянчить конфеты у родителей, или хлопала невинными глазами перед облаком с дырой и погодным работником. Но они никогда не были настолько реальными. Взрослым частенько удавалось меня раскусить.

А сейчас? Я могу заплакать, если захочу. Радостно и искренне засмеяться – да пожалуйста! Говорить любым тоном – заинтересованным, скучающим, испуганным, любящим. Встав перед зеркалом, висевшим в кабинете, я раз за разом пробовала разыграть новые чувства. Мне самой казалось, что я их испытываю! И они совершенно не зависели от того, что я чувствовала на самом деле!

Сморщившись в наигранной брезгливости, попыталась найти изъян. Ведь пони прекрасно видят собственные ошибки, не так ли?

Их не было. Игра была совершенной.

Но у способности была и другая, ещё не изученная мною сторона. Она пришла ко мне сама собой, после разговоров с охранником завода и Питчем. Если я так хорошо управляю собственными эмоциями, может, я могу читать и чужие?

Почувствовав, как что-то во мне словно щёлкнуло, повернулась к сидевшему за столом охраннику.

Он скучал – это было и так понятно. Но я увидела нечто намного большее, чем просто скука. Она была приправлена щепоткой грусти – увидела по глазам; и в то же самое время явно ощущалась радость – изгиб губ был понятнее открытой книги. Столько всего нового я нашла на простом лице. Казалось, будто бы я могла видеть каждый мускул сквозь шкуру. А ведь ещё были сцепленные копыта, метущий пол хвост, напряжённая поза. Я видела перед собой десятки знаков – но не понимала их. Просто была уверена, что они есть, и что они имеют смысл. Но только пока. Мне каза… нет, я знала, что с опытом у меня получится разгадать и их.

Вдруг у меня началось покалывание на боках. Нахмурившись, я попыталась унять чесотку копытом – это не помогло.

Ещё одна странность за эту безумную неделю. Не первая и, наверное, не последняя.

Слишком перегруженная, чтобы интересоваться ещё и занявшимися боками, я, отпросившись в коридор, пошла экспериментировать и использовать способность на других.

---

Этот вечер наступил.

Я сидела у дверей вместе с небольшим рюкзачком, в котором уместились все мои небольшие пожитки. Разыграв перед стражником, ответственным за меня, небольшую сценку с удручённым взглядом снизу вверх, я заранее узнала, что направляюсь в Кантерлот. Приют поближе оказался полон сиротами, так что придётся перебраться в столицу. Я спросила и про дом моих родителей. Оказалось, что я слишком мала, чтобы им распоряжаться; придётся ждать дня, когда я смогу сама себя обеспечить… ну или совершеннолетия, конечно.

Волнуюсь ли я из-за переезда?

Честно говоря, мне всё равно. Пусть я даже увижу столицу впервые. С п… потерей родителей всё немножко потеряло свой смысл. Я не могла просто скакать и радоваться тому, что поеду в самый красивый город Эквестрии. Я этого даже не хотела.

К тому же есть куда более серьёзный повод для волнения.

Способность.

Два дня. Два дня подряд я использовала её всеми возможными способами, и ни разу не провалилась. Отпрашиваться у стражей бродить по участку; заводить с ними разговоры; просить книги с законами с полок. Первые попытки, сделанные дома и на заводе теперь казались жалкими и смехотворными. Вдруг оказалось, что мне легче лёгкого уговорить пони сделать что-то.

Хорошо, может быть, сделать это с Санбрайт и стражниками оказалось не очень-то и сложно. Но…

Дверь распахнулась. Внутрь вошёл Каф с пятёркой стражников и, улыбаясь, подошёл ко мне.

— Коузи Глоу Софт. От лица всей Эквестрии мы хотим поблагодарить тебя за невероятную проделанную работу. Благодаря твоему расследованию мы смогли выйти на целую сеть мошенников, добывающих и продающих кристаллы геокварца без высочайшего разрешения. Дважды они ускользали из наших копыт – и именно с твоей помощью нам удалось прижать им хвост.

— Спасибо, — я покраснела до самого основания шёрстки.

— Мы должны были бы вручить награду публично, но, учитывая трагические и шокирующие обстоятельства, лучше будет сделать всё по-тихому. Кхм, — Каф достал из сумки почётное письмо с печатями и орден. – «За проявленный героизм».

— Ого, — только и пробормотала я, пока стражник показывал мне эти знаки почёта. – Я… Мне кажется, я не заслуживаю всего этого.

Способность, я полагалась на неё. 

Но разве это не твоя способность?

Я же получила её просто так? 

И что с того? В любом случае, ты использовала её на благо Эквестрии! 

— Не принижай свои заслуги. К слову, прилагавшуюся награду мы присоединили к счёту твоих родителей. Итого там осталось около десяти тысяч битс. Конечно же, пока ты слишком мала, чтобы ими распорядиться… хотя, скажу честно: не каждый взрослый пони способен на то, что сделала ты.

Каф говорил ещё что-то, пока я стояла с письмом в копыте. Мысли о способности никак не хотели уходить из головы, а бока просто обезумели.

Расследование. Я сломала целую сеть контрабандистов, используя лишь малую часть своей способности. Я не только не знала, что она из себя представляет, но ещё и не умела ей хорошо пользоваться. Не то, чтобы сейчас я обращалась с ней мастерски… Но что будет, если я по-настоящему овладею ей? Если даже крупица перевернула жизни десятков пони?

Есть ли у неё хоть какой-то потолок?!

Дверь открылась вновь. Дрожа от переполняющего меня возбуждения, с пересохшим горлом я повернулась. Внутрь, под конвоем из двух стражников, закованная в накопытники, плелась озлобленная Тинсель. За ней, смирившись с собственной судьбой, спокойно шёл Сайдстеп. Несколько незнакомых пони тоже были связанны.

— Значит, это ты, — прошептала Тинсель, испепеляя меня взглядом. – Каково бы твоё имя ни было – это ты.

— Да.

Я, странно улыбаясь, забросила награды на стол и вскочила на ноги.

— Ты… мерзавка, — выругалась пегаска. Два единорога по бокам засветили рогами, накладывая сдерживающие заклинания на её копыта. Округлив глаза в наслаждении, я улыбнулась ещё шире. Оказалось, что играть на эмоциях для меня было так же просто и естественно, как рыбе плавать в воде, как пегасу летать в небе.

В мгновение ока я поняла.

У моего таланта нет границ.

Я смогу сделать всё, что я захочу. Всё, что мне понадобится – немного терпения, немного времени, немного наблюдения. Я смогу найти рычажок к любому пони и, использовав его эмоции, заставить его сделать что угодно.

Я могу изменять мир по собственной воле.

И эта возможность-

Эта сила…

Она ощущалась по-настоящему неостановимой. Это было восхитительно. 

Я готова взять её на себя.

Вдруг я почувствовала, как земля ушла из-под ног, и всё пропало во вспышке белого света.

---

Блаженство.

Хотя, это слово не очень хорошо описывает то, что я почувствовала.

Счастье?

У меня получилось защитить имя родителей, так что в какой-то мере. Но всё-таки нет.

Сначала я почувствовала собственное предназначение. Талант, что был дарован мне. Две простых способности. Вместо того, чтобы относиться к нему как к чему-то странному и чужому, я полностью приняла его – и он объединился со мной. Кусочек мозаики встал на своё место. И я с удивлением ощутила, как пустое место, которого я никогда раньше не замечала, заполнилось.

Теперь принятый талант был словно платформа, на которую я могла опереться. С ним мне больше не было страшно столкнуться с этим миром. Я знала, что, какие бы невзгоды ни выпали, используя талант, я смогла бы их преодолеть.

Я смело открыла глаза.

И именно тогда оно хлынуло. Чувство безграничных возможностей, дрожи перед неизвестным, жажда нового. На мгновение я увидела отражение того, каким мой талант мог бы быть в его полной силе. Конечно же, это был недостижимый идеал. Мне даже не удалось его толком прочувствовать. Но подсознательно я поняла, к чему и как должна стремиться. Я посмотрела на себя сегодняшнюю, на подаренную способность. Несмотря на моё несчастное положение – без родителей, в шаге от переезда в незнакомый город без единого друга – я увидела тысячи путей применения своего таланта. И каждый из них вел к тысяче новых. С ним любая задача казалась не просто выполнимой, а до смешного лёгкой. У него действительно не было границ.

Вдруг талант начал проситься наружу. Я должна была показать его всему миру; и без всякого сомнения дала ему выйти на волю.

Бока завелись изнутри, и через секунду полыхнули огнём.  Радужная вспышка осветила всё вокруг, и нечто оранжевое пронеслось сквозь меня.

А потом всё прекратилось.

---

Волшебный свет начал угасать. Я могла это понять, несмотря на закрытые веки – настолько сильным он был. Что-то нежно опускало меня вниз, и я почувствовала под собой дощечки. Копыта меня не удержали. Я мягко повалилась на бок, пытаясь понять, что происходит.

Свечение угасло окончательно. С трудом разлепила веки и стала слабо оглядываться вокруг.

Стражники смотрели на меня с разинутым ртом. Точнее говоря, глазели они не просто на меня, а на мой бок. С небольшим волнением и смущением приподняла голову, чтобы понять, почему им вдруг стал интересен мой…

Этого. Не может. Быть?

По-настоящему ошарашенная, я осматривала свой когда-то пустой бок. Удивление превратилось в неверие; но я чувствовала, как понемножку, словно вода сквозь щель в плотине, меня захватывала радость.

У меня есть кьютимарка?

У меня есть кьютимарка!!!

Замечательная оранжевая шахматная ладья теперь красовалась с обеих сторон моего крупа. Она не была в точности похожа на настоящую фигуру или диаграмму из учебника игры. В её середине был нарисован треугольник, а четыре горизонтальные, тёмные линии превосходно оттеняли её. 

Как и все жеребята, я мечтала о метке. Правда, в моём воображении она выглядела не совсем так. То есть, совсем не так. Эта метка была куда проще и скромнее. 

Я ещё раз посмотрела на неё и чуть ли не заплакала от счастья. 

Хэй, это же мой собственный знак отличия! Пускай он не слишком яркий, зато с цветом шёрстки и глаз отлично смотрится! И – честно – о чём-нибудь другом я даже не хочу мечтать. Это моя способность, мой талант, моё призвание.

Вдруг я услышала разъярённое дыхание. Подняв голову, я увидела задыхающуюся Тинсель. Контрабандистка сверлила меня взглядом, полным ненависти. 

— Доносчица! – хриплым голосом заорала пегаска. Цепи лязгнули. Дрожащую Тинсель принялись удерживать все ближайшие стражники. Но даже под весом четырёх пони контрабандистка не прекращала борьбу и пыталась втоптать меня в грязь словами. – Ты получила метку за подглядывание и ябедничество! Мелкая, но уже с гнилой душой, и с таким же гнилым призванием!

Это было просто жалко.

Я вспомнила о родителях, о расследовании, о Сайдстепе, о таланте, о метке. Всё, что произошло за эту неделю. И оно вскружило мне голову. Меня переполнили эмоции, и я потеряла над собой контроль.

Я хотела унизить эту пони, раздавить её также, как она попыталась меня.

С жуткой, неконтролируемой улыбкой этого поднялась на ноги и подошла к ней. Мы столкнулись взглядами. Сверкающие фиолетовые глаза вздрогнули и застыли на месте, споткнувшись о холодные алые. Выражение лица Тинсель сменилось на сущий ужас, пока она рассматривала мою спокойную, счастливую мордашку.

— Да, — коротко и хищно ответила на все её слова. – Моя маленькая преступница. Ну, заплачь!

Багровая Тинсель отпрянула и разрыдалась, повиснув в копытах стражей. Довольная результатом, я под ошарашенные взгляды остальных пони вернулась к рюкзаку и начала рыться в нём, проверяя вещи.

Это была победа. Кисло-сладкая, но без всякого сомнения – победа.

— Мы пойдём? – под тихие всхлипывания Тинсель обратилась к Кафу. – Просто мне, перед тем как уехать из Фрости Фоллз, хотелось бы попрощаться кое с кем. Выйдем заранее?

— … — следователь кивнул. Сглотнув и оторвав от меня полный ужаса взгляд, он крикнул: — Чейз, последние приготовления! Через пять минут выходите!

Вдруг вокруг моих боков задул ветер. Участок поплыл и превратился в неразборчивую мешанину цветов. Пол ушёл из-под ног, и я, закружившись, рухнула в темноту.

Подождите.

Разве я не падаю в пропасть?..

---

Солнце пробивалось сквозь щель между стеной и плотной шторой. Лёжа в постели, я сонно наблюдала за этим лучиком. Одеяло скомкалось и наполовину сползло вниз, подушка и вовсе лежала на полу. 

Спалось мне просто ужасно. 

Придя в себя после огромного, почти реального кошмара, заметила, что Даймонд не было в постели. Гадая, куда могла деться единорожка я, потирая глаза, вышла из комнаты. Решила спланировать вниз вместо того, чтобы идти по лестнице. 

Вдруг перед собой я заметила что-то ярко-голубое. 

Бах! 

— Роза? 

— Ниддл?! – воскликнула я, приподняв голову. Надо мной склонилась земнопони из клуба Искателей, получившая метку художницы. 

— Ты не ушиблась? Нет? Я так рада тебя видеть! – Ниддл обняла меня и помогла подняться. – Ваш дом такой необычный! Никогда не знала, как живут фестралы! Честно говоря, поначалу было даже немножко страшно идти… 

— С пробуждением, — из кухни высунулась Шайнинг.

— Роза проснулась? 

Рамбл тоже здесь?! Луна, ну что за сумасшедший дом? 

Словно бы назло из кухни вышел ещё и Пиллоу. Перехватив кружку из зубов копытом, он сел на один из пуфов и коротко объяснился:

— Мы не знали, как себя чувствовала Шайнинг после проклятия, решили проведать. Ну, и Ниддл по пути встретили. 

— Роза! – Ниддл затрясла меня за плечо. – Слушай. Я приглашаю тебя на свой праздник получения знака отличия! 

Я захлопала глазами. 

— Ты должна прийти ко мне! – умоляла земнопони. – Ведь благодаря тебе я метку получила, я этого никогда-никогда не забуду! Ты будешь самой главной гостьей на вечеринке! У меня на тебя столько планов… Вот, возьми приглашение! 

Присев на ступеньку, я схватила красивую оранжевую пригласительную открытку. Она была полностью сделана вкопытную. Картинки – шоколадный торт и холст, напоминающий метку Ниддл – были простыми; но чувствовалось, что земнопони рисовала их с удовольствием. Текст гласил:

«Приглашаем тебя отпраздновать моё получение кьютимарки! Приходи к нам в среду в 6 часов вечера, на улицу Васильков, дом 12. Не забудь взять с собой хорошее настроение!»

Каким-то образом я упустила надпись, сделанную над самим приглашением. Рядом с маленькой кляксой было спешно выведено: «Розе Кэндл, лучшей ночной пони на свете!»

— Что скажешь?! – едва я оторвала глаза от открытки, Ниддл выпалила вопрос. 

А оно мне надо? 

— Не, — я махнула копытом. Земнопони ахнула. Боковым зрением я заметила нахмурившуюся Даймонд и недоумевающего Пиллоу. – Я знаю твою маму, Ниддл. Вряд ли твои родственники будут рады видеть меня на вечеринке. 

«А если придёт Твид с братом, праздник превратится в катастрофу», — подумала я, но не сказала. 

— Что ты такое говоришь?! Конечно же, будут! – Ниддл начала с жаром переубеждать меня. Наедине с «крутой пони», вдалеке от Твида и сверстников, земнопони полностью растеряла свою нерешительность. Может, обретение метки ей тоже в этом помогло? – Ты помогла мне найти знак отличия, как можно праздновать без тебя? Даже мама не была против! 

— Я не хочу напрашиваться, — покачала головой. – Пусть пони повеселятся, а не будут оглядываться на меня каждую секунду. 

— Ты их можешь переубедить, как нас на встрече меткоискателей! Или, если ты так волнуешься… Почему бы тебе не взять с собой старшую сестру? 

— Что? – мы с Даймонд одновременно воскликнули. 

— Руби рассказал мне, что ты очень близка к Шайнинг. Так что, я подумала, ничего страшного не произойдёт, если ты, моя почётная гостья, пригласишь кого-нибудь ещё. 

— Почему тогда Руби не идёт на праздник? 

— В нашем клубе искателей знаков отличия, когда пони получает метку, ему устраивают прощальное чаепитие. В этот четверг, ты не забыла? 

Я кивнула. Теперь понятно, почему искатели умоляли прийти меня на следующую встречу. 

— Руби может прийти туда. А этот праздник… Мама сказала, он больше семейный. Из жеребят туда придут только две мои подруги и двоюродные братья. Ну, что скажете?

— Знаешь, Роза, я была бы не прочь развеяться, — потянулась Шайнинг. – Давай пойдём, а? 

— Хочешь съесть бесплатный тортик?

— Не совсем, — единорожка уклончиво ответила на мою подколку. Тяжело вздохнув, я всё же дала согласие:

— Хорошо. Я пойду, вместе с Шайнинг. 

— Спасибо тебе большое! – Ниддл снова обняла меня. На мгновение я почувствовала, как её копыта ещё раз изучили мои сложенные крылья. Художница отстранилась и виновато посмотрела в сторону Даймонд. – Простите меня, пожалуйста. Я не подумала о вашей открытке… 

— Ничего страшного! И давай на «ты», хорошо? 

— Хорошо, — исподлобья кивнула Ниддл. Она явно не доверяла Даймонд так же хорошо, как мне. Впрочем, единорожка решила сломать лёд в своей неповторимой манере паровоза:

— Я заметила, что ты глядишь на всё с глазами по битсу. Не хочешь, проведу экскурсию по дому? 

— А можно? – радостно набрала в грудь воздуха Ниддл. Кажется, скоро Шайнинг сможет вдоволь назаниматься своим любимым делом. И говорю не про камни или моду. 

— Да! Пошли! Давай начнём с сада. У нас самый потрясный сад во всём Орхиде! Скажи, ты когда-нибудь слышала, чтобы персики выращивали так далеко на севере? Уверена, не слышала! Ты их, наверное, даже не видела! Персиковые деревья, не персики! Что? Ты ела персики в школе? Уверена, это были наши! Точно наши, папа рассказывал мне… 

Входная дверь захлопнулась. И тут я заметила, как Сатин, отложив кружку, поманил меня копытом и пошёл в дальний конец коридора, к спальне Стеади и Эмеральд. Поспешив за земнопони, по пути заглянула в их комнату. Взрослых внутри не было.

— Надо поговорить с глазу на глаз, — спокойным шёпотом начал Сатин. – Не хочу, чтобы кто-нибудь нас услышал. 

Сморщившись, я покосилась в сторону кухни. 

— Не бойся за Рамбла. Он наложил копыта на вафли, и нам не помешает. А ещё говорит, что о еде волнуюсь я. Хе-хе. 

Молча повернулась к Пиллоу. Выглядел он крайне серьёзным. 

— Ещё раз спасибо за твои стойкость и спокойствие, проявленные в лавке. Честно говоря, я думал, что ты набросишься на Хидден. 

— Пустяки, — отмахнулась я. Но следующие слова Сатина застали меня врасплох:

— К слову, о той ночи… Скажи: не ты ли нарисовала тот меловой круг? 

Какими бы неожиданными и страшными эти слова ни были, я не дала выплыть страху наружу и с абсолютной уверенностью ответила:

— Нет. Это точно не я! Тебя об этом спрашивали стражники? 

— Роза, среди нас ты единственная, кто смыслит в магии. И, перед тем как я убежал, ты начала собирать артефакты из лавки. Я не думаю, что ты готовила какой-нибудь страшный ритуал – ты же, в конце концов, школьница, а не доктор ритуалистики. Просто… когда стражник задал мне этот вопрос, я подумал о тебе. Но промолчал. А потом мне стало интересно. 

— Все мои знания о кругах – теория. Я ведь пегаска, мне неподвластна магия, — я удручённо тряхнула гривой. – Да и артефакты мне не шибко помогли. Разве Даймонд тебе не рассказывала? 

Пиллоу долго изучал меня взглядом, пытаясь уличить меня во лжи. В конце концов, он пробормотал только одно слово:

— Странно. 

Сатин, встряхнув головой, направился к кухне. Перед дверью в спальню он обернулся напоследок и добавил:

— Ладно. Я верю тебе. Просто, запомни: магия – это не игрушка, хорошо? 

И именно теперь стоило подыграть ему! Подтвердив подозрения Сатина насчёт круга, я спасу себя от его дальнейшего любопытства и сохраню тайну между нами двумя. Иначе Пиллоу сначала бы поделился с Даймонд, потом бы выследил меня и Нову… 

— Хорошо, — виновато опустив взгляд и признавая своё поражение, я кивнула. Сатин улыбнулся и, помахивая хвостом, повернул направо:

— Эй, Рамбл! А у тебя живот не лопнет? 

До меня донеслось неразборчивое мычание и дружный хохот двух друзей – звонкий и сдавленный.

***---***---***

В облаках появился просвет. Лучик солнца упал прямо в окно, осветив подоконник с несколькими геранями в горшках. Восьмилетний пегас, державший в зубах лейку, полную воды, зажмурился и улыбнулся. Он любил тёплую погоду. Чуть погревшись в лучах осеннего солнца, жеребёнок продолжил поливать цветы. 

Вдруг сзади к нему, высоко поднимая голову, подошла единорожка и спросила:

— Тар! Это правда? К нам приезжает новенькая?

— Да, Чант. Так сказала миссис Новэл. И не говори так громко, я не хочу, чтобы она нас услы… 

— Прошу обращаться ко мне полным именем! 

Жеребёнок закатил глаза, но произнёс:

— Энчантед Беллфлауэр Мэдоу. 

— Гораздо лучше! И что, как она выглядит? Как зовут, почему к нам попала? 

— Я всего лишь подслушал разговор, знаю не больше твоего. И, раз уж ты пришла ко мне, — Тар Сцент, нахмурившись, ткнул копытом прямо в грудь зелёной единорожке. – Если ты и твои подруги начнёте её задирать, мало вам не покажется. 

— О, как разошёлся! А то что?

— Я всё сказал, — Тар взял в зубы лейку и пододвинулся к следующей герани. Мэдоу хмыкнула и уже хотела уйти, но тут раздался голос наставницы:

— Жеребята! Подойдите сюда, пожалуйста, не пожалеете. 

Обычно это обозначало возможность сходить всей группой в музей, театр или парк – поэтому из соседних комнат гурьбой повалили пони. Не прошло и полминуты, как вокруг Новэл собрались все восемнадцать воспитанников. Чант с подругами нагло заняла первый ряд, вытолкав остальных назад, поэтому Сценту пришлось вытягивать шею вперёд, чтобы ничего не пропустить. 

— Хочу представить вам нашу новую пони. Коузи, выйди, пожалуйста, — наставница пропустила вперёд маленькую пегаску розового цвета. – Коузи Глоу Софт. Надеюсь, вы с ней подружитесь. Хочешь что-нибудь сказать? 

Высказав последние слова без особого энтузиазма, Новэл отстранилась. Тар с интересом посмотрел на новенькую. 

На одно крохотное мгновение, меньше, чем на долю секунды, жеребёнку в пегаске показалось что-то не так. Моргнув, Сцент удивлённо изучил кобылку с ног до головы ещё раз. Это не помогло. Тар изо всех сил пытался понять, что же такое непонятное и пугающее ему почудилось. Но он совершенно не мог нащупать этого снова. Даже приблизительно сказать, что в новенькой было неправильно. 

А пегаска, не обращая внимания на прикованный взгляд Тара (как и остальных семнадцати жеребят), переминулась с ноги на ногу и, чуть покраснев от смущения, негромко сказала:

— Ну, привет.

16. Готовка по-Хэйзовски

*Ощущения у меня такие же, как и от 12 главы «Дела налаживаются» – проходная глава. Здесь опять-таки происходят промежуточные взаимодействия героев, без которых дальнейшие события могут показаться чересчур резкими или необоснованными. Хотя, может, после ужасов 15 главы одна спокойная и немножко забавная ночка выдастся как раз кстати? Кто знает…

P. S. К моему сожалению, оставленный в той же 12 главе якорёк насчёт Новы Аркэйн никто не увидел. Поэтому я решил объявить о нём в открытую и ещё раз сконцентрировать на нём внимание (не так явно, как в прошлый раз – но всё же). Это поможет чуть лучше понять мотивацию единорожки до того, как об этом мы узнаем подробнее. Бонус для внимательных, так сказать :)

Выпроводив Рамбла, Сатина и Ниддл (пришлось пообещать ещё дважды, что мы обязательно придём на праздник), все Хэйзы занялись своими делами. Стеади пропал в саду. Даймонд и Руби взялись за уроки. А я слонялась по дому без всякого дела. «Основы ритуалистики» были дочитаны этим вечером (шестьсот страниц! Будто снова к Тваечке вернулась…). После финального броска меня колыхало, будто после обморока. Поэтому я спустилась на первый этаж и отдышалась в мастерской. В последнее время стала уединяться там с книжечкой – конечно, если там не работала кто-нибудь из Хэйзов.

Тронула сердолик копытом. Выпить бы чего-нибудь.

Взмахнув крыльями, спланировала к порогу и поцокала на кухню. До меня донёсся звон перекладываемых тарелок и глухой стук ножа о доску.

За кухонным столом хлопотала Эмеральд. Разглядеть, что хозяйка решила приготовить, у меня не вышло – единорожка спиной и головой перегородила обзор. Заварю себе чай по-быстрому, мы друг другу и не помешаем.

— Роза? Добрый вечер! Как спалось?

— Плохо, — я вспорхнула на стол и схватилась за ручку чайника зубами.

— Кошмар приснился? Расскажешь?

— М-м, — отрицательно промычала, подталкивая стул к раковине.

— Ну, как знаешь. Но, уверена, обед тебе поднимет настроение! Этой вкуснятины много не добудешь. А ты – я даже не уверена, когда ты в последний раз что-то подобное пробовала!

Поставив чайник набираться воды, я обернулась влево.

Ч-

Что у неё на доске?!!!

Не разбирая дороги, стуча копытами, метнулась в ванную. Раз – и задвижка щёлкнула, отгородив меня от безумной хищницы. Позеленев, я прижалась к холодной эмали.

Не думала, что после похождений с Кризалис когда-нибудь снова увижу мёртвое животное.

Вот… Дискорд!

Из-за мерзких воспоминаний меня помутило окончательно и вывернуло наизнанку.

— Роза? – с той стороны двери донёсся дробный стук копыт. – С тобой всё в порядке?

Ой, она ещё и спрашивает!

— Конечно… а что не так? – пыталась отдышаться я. — Разве что… не знаю… трупик на обед?!

— Дай мне объясниться! Я сама виновата! Открой, пожалуйста, дверь!

Я молча смыла остатки содержимого желудка, прополоскала рот и с недоверием покосилась на дверь ванной.

— Я ведь не стою с ножом в копыте, просто хочу поговорить!

— Да кто вас знает, — пробормотала я, снимая задвижку.

Тендер виновато улыбалась. Ножа у неё не было.

— У меня совершенно вылетело из головы, что ты долгое время провела в приюте, Роза. Вряд ли дневные пони кормили тебя животной пищей?

Я медленно кивнула, соображая, не противоречит ли это моей легенде.

— Не удивительно, что ты такая тощая, — Эмеральд провела копытом по моему боку. Я отмахнулась крылом и возмутилась:

— Я просто маленькая!

— Говори больше. Вот я в твои двенадцать лет была гораздо упитаннее и больше, потому что правильно питалась и…

— Да-да, хорошо, в следующий раз буду есть до тех пор, пока не смогу взлететь, — перебила единорожку. Тендер кашлянула, покраснела и продолжила:

— Конечно же, вид курицы тебя мог шокировать.

— Так это была курица?!

— Да. Тушка, уже разделанная. В Сильвер Шорс Перч держит большую птицеферму ради яиц. Когда курицы становятся слишком старыми, ему некуда их девать. К счастью, мы покупаем их и пускаем в пищу. Конечно же, мне хотелось, чтобы это всё осталось нашим маленьким секретом. Дневные пони и к рыбе относятся с ужасом, а к курице… Ну, ты сама показала, как. – Эмеральд слабо улыбнулась. – Никому не говори. Ясно?

— Ага. И извините за такую… реакцию, — продолжила только после кивка Тендер. – А что насчёт другого м-мяса?!

— Не бойся: кроме курицы и рыбы ты у себя на тарелке ничего мясного не найдёшь. Фестралы всеядны, но наша семья знает меру.

Вдруг Эмеральд округлила глаза:

— Постой! Если в приюте ты так сильно отвыкла от животной пищи, то почему в первый день ела рыбу? Или ты помнила её с родительского дома?

— Нет. На самом деле, меня тогда чуть не стошнило, — неожиданно призналась. Я ловила себя на мысли, что Тендер чем-то походила на Шайнинг, и из-за этого мне становилось легче с ней говорить. Не замечала этого сходства раньше. Может, стоило просто получше приглядеться?

— Зачем же тогда ела?

— Не то, чтобы на меня тогда кто-то смотрел, как на врага Эквестрии, — процедила я. Найденное сходство меня расстроило. Даймонд – это Даймонд, она такая – одна! Что же, теперь перед каждой похожей единорожкой распинаться? – И мне вовсе не приходилось из шкуры вон лезть, чтобы всем понравиться, не казаться ненормальной?

— Я уже извинялась перед тобой за это! Тебе больше не нужно изображать из себя идеальную пони. Если ты не хочешь есть рыбу с курицей – твоя воля. Хотя, — Тендер сощурилась, — уверена, они бы тебе не помешали.

Наступило неловкое молчание. Чуть нервничая из-за бедняжки курицы, «Тендер Даймонд» и тощих боков, я начала ковырять пол копытом. Эмеральд, посмотрев мне в ноги и, очевидно, увидев в них угрозу семейному паркету, прикусила губу.

— Не хочешь помочь с готовкой? По-моему, тебе всё равно нечем заняться. С мясом я разберусь сама, но что насчёт салатика?

Хм.

Даймонд занята, в городе меня никто не ждёт, к Нове пойду к полуночи, а к книгам прикасаться не хочется всю оставшуюся ночь. Так что… Повеселимся? Заодно и произведём ещё одно хорошее впечатление, их мало не бывает.

— Тогда с вас чай.

— Хитрюга. Думаешь, я тебе за охапку рубленой зелени чай сделаю?

— Эй! – я подняла копыто. – Ты знаешь, сколько раз мне приходилось готовить еду самой буквально из подножной травы? Да я из ромашек подоконных сделаю шедевр!

— Уже на «ты»? Это было быстро.

Эмеральд ухмыльнулась жуткой фестральей улыбкой. Осознав свою промашку, я пискнула и закрыла рот копытами, пробормотав «Извините».

— Идёт, — Эмеральд хихикнула, кивнула, и - почти как Даймонд - зашагала на кухню. – Приготовим обед, а там – почаёвничаем.

Я засеменила за ней.

Итак. Кхм-кхм. Добро пожаловать на кулинарное шоу «Готовим с манипуляторшей-почти-захватившей-Эквестрию и маньячкой-живодёркой!». Ого, а на грифонском радио наверняка бы хитом стало… Сегодня мы будем готовить! Салат! Рецепт простой: берём столько ромашек и васильков, сколько найдём, рвём, как можем, мешаем и радуемся жизни: ещё один день не в тюрьме.

Старательно не задевая взглядом кухонный стол, открываю холодильник…

Ого. А тут, оказывается, очень много вкуснятины. Я и забыла, когда в последний раз видела перед собой столько овощей и фруктов.

Скорее всего, мой фирменный рецепт домочадцам покажется слишком уж простым. Возможно, у меня получится его немно-о-ожечко доработать, пошарившись по холодильнику.

— Ты точно знаешь, что делать?

— Безусловно! – я бросила в раковину к листьям салата пару персиков и отправилась за капустой. Ещё мне помощи от Эмеральд не хватало.

Вымыла первую часть ингредиентов (в холодильнике есть столько всего, что я хочу добавить!) и начала искать нож для шинковки. К несчастью, магнитная доска находилась прямо над разрубленной на мелкие кусочки курицей (Тендер на месте тоже не стояла). Изо всех сил стараясь не глядеть влево и не внюхиваться, я сняла нужный нож, но любопытство пересилило.

— А что это такое, железное? – подошла к Эмеральд с другой стороны. Нечто с вращающейся ручкой было плотно прикреплено к столу двумя зажимами. Будто бы очередной чудной механизм из мастерской перенесли сюда.

— Тебе же было противно даже смотреть на мясо. Почему спрашиваешь?

— А чем оно с курицей связано?

— Это – мясорубка, — довольно ответила Тендер.

Что?!!!

— Вот это? Эти две спаянные трубы – и есть мясорубка?!

— Да, та самая, которой жеребята друг друга пугают. Нам её по заказу собрали в самой Грифонии! Даже ручки удобные сделали, под копыта, — Тендер приложила копыто к плоской ручке и с лёгкостью дважды её провернула. – Недёшево она обошлась, конечно, но зато какие котлеты получаются!

— Такая маленькая, — почти расстроенно проговорила я. – И совсем не страшная. Почти тоже самое, как быть фестралом. Напридумывают и боятся, а на деле – во.

— Золотые слова! Только ты это им скажи. С такими-то зубами.

Мы посмотрели друг на друга, а затем прыснули. Видимо, Тендер за свою жизнь стала гораздо спокойнее относиться к своей клыкастой проблеме, нежели Даймонд или Руби. С такой лёгкостью она обо всём этом говорила.

Отложив персики в сторону, я принялась за банку со свежим горошком, помидоры и листья салата. Наскоро покромсав и перемешав, свалила их в салатницу и с жадностью отправилась за морковкой с лучком. Ух, а потом ещё и бананчиков добавим!..

— Я ещё раз хочу узнать: а по какому рецепту ты готовишь?

— По собственному! Хочу посмотреть, что получится!

— Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее…

— Вы пробовали именно эту комбинацию продуктов?

— Нет, но…

— Ну вот! Мне же виднее, нет?

— Роза, послушай, — Тендер загородила мне путь к доске. – У меня куда больший опыт в готовке, и я вижу, что, если ты продолжишь в том же духе, у тебя ничего путного не выйдет. Но я могла бы дать пару советов…

— Мне не нужны ваши советы! – Дискорд, ну почему все Хэйзы такие упрямые? Я ведь ясно дала понять: отвяжись от меня! Даже вежливость уже играть не хочется! – Или вы думаете, что я сама не справлюсь?

Эмеральд прикусила губу. Ну уж нет. Я хочу приготовить свой салат, я его сделаю. Пусть Тендер сколько угодно упира-

— Хорошо! Можешь продолжать!

— То есть? – единорожка застала меня врасплох. Я, подсознательно запуская талант, кинулась к салату. Она ведь успела что-то туда добавить, не так ли?

Нет. Перемешанные ингредиенты оказались нетронутыми. Даже торчащий лист салата остался ровно на том же месте, что и был.

— Делай, как знаешь, — доброжелательно ответила Эмеральд. – Вот только, раз уж ты собираешься добавить туда ещё и редиску с персиком и бананами – может, снимешь половину в другую тарелку?

— Да тут полно места!

— Раз полно – перемешай!

Схватила ложку и, поддерживая листья салата копытом, начала мешать. Тут же с другого края высыпалось несколько кусочков помидоров.

— А Даймонд, между прочим, тоже много готовит, — надулась я. – После нашего первого сна она сделала целый котелок редискового супа. Еле его съели.

— Ты, надеюсь, помогала ей с готовкой?

— Нет. Но я собирала хворост для костра.

Эмеральд поперхнулась:

— Хворост? Даймонд что, отправила тебя одну в лес за хворостом?!

— Да. Что? Я, между прочим, самостоятельная!

Эмеральд лишь покачала головой и потянулась за бутылкой масла.

— К тому же, я сама со всеми трудностями справилась. Хоть и солнце слепило…

— Она тебя ещё и днём отправила.

С потаённым страхом я смотрела на закрывшую и что-то шепчущую под нос Тендер.

— Но… Я ведь сама на это согласилась, разве не всё в порядке?

— Вы обе друг друга стоите, — наконец вздохнула единорожка. – Давай уже сниму…

— Я сама!

Эмеральд, дождавшись, пока я не вывалю половину салата в другую тарелку, подхватила её магией и вместе с маслом отнесла в сторону. «А ведь любой другой взрослый меня бы уже остановил», — подумала я, хватая зубами баночку с мёдом. – «И что ей от меня надо?..»

---

Обхватив кружку двумя копытами, зажмурившись, склонилась над ней. Мерцающий в лунном свете пар приятно окутал носик и остался капельками на шёрстке. Тендер же продолжала хлопотать над мясом и уже поставила сковородку на разогрев. Честно говоря, не думала, что смогу расслабиться, сидя в одной комнате с врагом. А хотелось бы, ни о чём не думая, продолжать жмуриться, пока мама не позовёт тебя обедать…

Но Эмеральд – не моя мама. И этот дом – не мой. У меня ведь нет дома.

Поэтому я, отбросив всякие сентиментальности, начала думать, что ещё полезного я могла бы выудить из матери семейства.

— Тётя Тендер. Почему Руби никогда не пытался изменить отношения к фестралам в клубе Меткоискателей? У меня получилось превратить страх в интерес за одну встречу. Почему он не смог?

Эмеральд нахмурилась и вернулась к плите.

— Не все пони одинаково смелы и открыты, Роза. К тому же, вскоре после нашего приезда случился… инцидент, выставивший нас в не лучшем свете. Руби и так был стеснительным. А случившаяся буря задела нас всех, не только Даймонд. Ты, Роза, другая. Тебе было гораздо проще сделать столь дерзкий шаг. Наверное, и в приюте у тебя были друзья, да?

— Конечно! Все пони были моими друзьями! И жеребята, и взрослые!

— Нет-нет! Я имею в виду другое! Такие друзья, с которыми ты знакома и с которыми ты частенько перекидываешься словечками – это одно; а я говорю про других, близких друзей! О тех, с которыми ты всегда была вместе, с которыми ты прошла огонь и воду, которым ты рассказывала свои секреты?

— А-а-а. Такие.

Интересные же ты сказки придумываешь, Тендер. Хотя, чего мне ещё ожидать от обычных пони?

— У меня… да, был. Один друг, на самом деле. Но потом он меня бросил. Мы сильно повздорили и разошлись. Больше не общались.

— Ты не попыталась помириться?

— Нет, — раздражённо ответила я. — А в чём смысл? Он критиковал мои поступки, вставлял палки в колёса!

— Может, он что-то пытался тебе сказать? Друзья ведь всегда стараются помочь друг другу!

 - Ничего он не старался! Просто хотел использовать меня, как и все, вот и всё!

Тендер, помолчав, высыпала в тарелку крошки от сухарей.

— А что было потом? Другие друзья?

— Не было у меня других таких друзей. Больше никогда.

— Я сожалею, что всё так вышло. Но зато здесь у тебя появилась новая подруга, Ниддл!..

— Она мне не подруга! – я разозлилась. Что о себе Эмеральд вообще возомнила? Она мне что, какая-то близкая пони? Мама? Думает, что может обо мне заботиться? Чего она от меня хочет? — И, вообще, мне не нужны друзья, которые всё обо мне знают! В чём их смысл?

— А разве ты никогда не чувствовала себя одинокой?

— У меня много обычных друзей, я никогда не одинока! – выпалила я.

— Правда?

И это была ложь.

Понятное дело: простые пони для меня слишком просты, а покруче сначала не обращали внимания, а потом — взъелись. Но что мои напарники по «злодействам»? Нас никогда не связывало что-то большее, чем общее дело. Тирек всегда смотрел на меня свысока. Кризалис – зуб даю – каждую неделю грозилась жуткой расправой. До копытоприкладства не доходило, но мы частенько клали друг другу соль в напитки. Эти двое были лишь немногим умнее пони. Даже Нову с командой я не знаю.

Так что…

Даймонд и впрямь привнесла в мою жизнь что-то новое.

— Что ж, если ты когда-нибудь почувствуешь, что весь мир бросил тебя –помни: в этом доме всегда есть пони, с которой ты можешь обсудить что угодно.

— Даймонд?

Тендер, протяжно простонав, приложила тыльную часть копыта к лицу.

— Кто о чём, а ты – всё о Даймонд. Прилипла к ней, как репей. Может, тебя за неё замуж выдать?

— Не надо… замуж! – вспыхнула я. — И с каких это пор я к ней прилипла?

— А сколько раз ты из дому без неё выходила?

— Будто бы меня кто-то одну отпускал!

— И почему ты тогда проводишь гораздо больше времени с ней, а не с ровесником, Спиритом?

 - Потому что Руби ничего, кроме игрушек и приключений не интересует!

— Ага! – ухмыльнулась Эмеральд. — Значит, любишь выбирать наряды и каждую пятницу запускаешь рок на полную катушку?

— Что? Аргх!!! Вы… невыносимы!

— О, ты не лучше.

Вдруг со стороны шипящей сковородки я почуяла странный, но жутко аппетитный запах. Но там же ничего нет, кроме котлет! Неужели я…

У меня громко заурчал живот. Не спохватившись, я выдала свой разыгравшийся аппетит и облизнулась. Взглянув в ошеломлённое лицо Эмеральд, ойкнула и прикрыла рот копытами. Тогда единорожка попросту расхохоталась:

— Ты и впрямь – удивительная кобылка, Роза!

 - Сочту это за комплимент, — порозовев, промямлила я.

Вдруг единорожка бросилась к окну. Взлетев поближе, я поняла: в саду показался Стеади, подвязывающий куст смородины. Он заметил машущую копытом Эмеральд и, улыбнувшись, помахал в ответ.

— Что вы делаете? – нахмурившись, спросила я. Тендер, закончив странное движение копытом, пояснила:

— Чтобы не открывать окно лишний раз и не тревожить детей, мы разработали такой язык жестов. Я ему сказала, что скоро будет готов перекус.

Я приняла слова Тендер как вызов. Сщурившись, попыталась сама разгадать значения загадочных взмахов.

— Дайте угадаю, — круговое движение копытом для меня было загадкой. Но голодный, устремлённый к дому взгляд, покачивание головой… А учитывая, что поворотов ноги было три…

— Он будет через пятнадцать минут?

— Верно, — удивилась Эмеральд. Но тут Стеади резким взмахом привлёк внимание собравшейся уходить единорожки и совершил ряд совсем уж непонятных жестов. Эмоции, игравшие на его лице, тоже ввели меня в ступор. Мне казалось, что где-то я их уже видела, но я точно с этим сталкивалась редко. И, самое странное – у меня возникала прочная ассоциация их с горящим, кислотным зелёным цветом.

— А что… это значит? – спросила у внезапно зарумянившейся единорожки. Тендер кашлянула и смущённо ответила:

— А это значит, что я сегодня очень красиво выгляжу.

Ах, вот оно что!

Ухмыляясь до ушей, я вернулась на своё место и скрестила копыта на груди. Вернувшаяся к плите Эмеральд на секунду повернулась ко мне… и тут же мотнула головой обратно, фыркая и краснея ещё сильнее.

Йей! Шалость удалась!

---

Вдруг оказалось, что, когда Тендер не пытается выведать моё прошлое, с ней вполне можно сидеть за одним столом, пить чай и даже разговаривать. Обсуждали мы искателей и учёбу – ведь все попытки матери поговорить обо мне я отсекала. А вот о кьютимарках…

— Я тоже не понимала всей суеты с метками. Она ведь появляется именно за талант! Почему тогда просто не заниматься тем, что у тебя превосходно получается? В одиннадцать лет я свою-таки получила.

— А я – в восемь. И вдоволь насмотрелась на жеребят, из шкуры вон лезущих за знаками. Столько безумных и совершенно бессмысленных идей! Честное слово, как у них до сих пор никто не попал в больницу?

— Ну, не скажи, — нахмурилась Тендер, делая ещё один глоток чая. – Я думаю, что подобные встречи – отличный способ попробовать что-то новое. И идея Руби насчёт поиска хобби просто замечательна!

— Аргх, — простонала я, — а мне только начало казаться, что вы за меня.

— Но энтузиазм, с которым они берутся за что-то новое… — Тендер мои слова проигнорировала. — Порой это бывает чересчур. Как с метками мореплавателей пару месяцев назад.

— Жеребята, — я пожала плечами.

— Будто ты взрослая?!

— Знали бы вы, сколько раз мне это уже говорили, — вздохнула и покачала головой. Эмеральд прыснула. – К тому же, не вы ли сказали: «опытная кобылка»?

— Одно другому не мешает…

— Всем привет! – Даймонд, подпрыгивая, направилась к своему месту – справа от меня. Гуськом за ней проплёлся Руби (с чернильным пятном на щеке) и довольный Стеади с небольшой корзинкой белой смородины в зубах. – Ты всё-таки сделала котлеты?

— Ага. А ещё Роза решила порадовать нас салатом! Собственного рецепта, между прочим, я ей нисколечко не помогала!

— Не терпится попробовать! – попытался поддержать меня Руби, вытягивая шею в стороны салатницы. Тендер с хитрой ухмылкой (нет, она ничего не добавляла туда, я не спускала с неё глаз!) подхватила мою тарелку телекинезом и в мгновение заполнила её. И, как только блюдо вернулось на место… аппетит куда-то пропал.

Единственная котлета, на удивление, выглядела не так уж и плохо. Для пропущенной сквозь мясорубку, извалянной в крошках и поджаренной на сковородке бедной курочки – уж точно хорошо. Даже аппетитно. Хм, а если Луна давным-давно создала фестралов, получается… Ей тоже хотелось курицы?!

Тьфу!

Просто сделаю вид, что ем обычную запеканку.

Но вот салат…

Я делала его из самого, что только было в доме. Бананы – великолепны, морковка – хрусти не хочу, редиска – сочная и сладкая! И ещё с десяток других ингредиентов, которыми бы я с удовольствием закусила по отдельности!

Но получившаяся каша приятных ощущений не вызывала. Клянусь, она выглядела не так плохо, когда я всё замешала! Может, во всём виноват мёд? Или масло было лишним?

Cо странным хлюпом воткнула ложку в смесь и попыталась её перемешать. Ложка застряла. Осторожно оглядевшись, вцепила в неё два копыта и попыталась выдернуть. Безуспешно.

Да, мёд определённо был лишним.

Тут я увидела, как Даймонд (с самым несчастным выражением лица) вилкой отковыряла кусок салата и отправила к себе в рот пережёвывать. Мучительно проглотив, она нерешительно посмотрела на меня – очевидно, пытаясь придумать какое-то утешение.

Мой талант стал проклятием. Я словно бы на себе почувствовала эмоции Руби, Хувза, Шайнинг. Как они, один за другим, пытались в очередной раз попробовать кусочек, изо всех сил стараясь нагнать на себя счастливый вид. Я ведь хотела покрасоваться; показать, что могу готовить не хуже других, но…

— Это… съедобно, — пробормотал Хувз. – но тебе стоит попрактиковаться.

— Да, — почесал затылок Руби. Он с отвращением выронил ложку из копыта и, качая головой, повернулся ко мне. – Знаешь, урок-поиск-хобби готовки от Скупа тебе бы не помешал.

Ох.

Мне давно так стыдно не было. В своих планах я ещё не плошала.

Вдруг мне кое-что бросилось в глаза. Эмеральд к своей порции вовсе не притронулась. А на её губах играла лёгкая улыбка.

Ах ты… Ты!..

— Ой, как неловко вышло, — начала невинным, но желчным тоном. – Похоже, я немнооожечко ошиблась в рецептике. Но, к сожалению, за мной никто не наблюдал и не мог меня подправить, не так ли? Вы ведь с самого начала знали, чем всё закончится! Решили выставить меня дурочкой? Поздравляю, обыграли!

— Я этого не хотела, — спокойно пожала плечами Эмеральд.

— Да ладно?! А если не хотели, почему не помогли?

— Ты сама отказалась.

— Что?.. Да я… Когда это я отказывалась? Как это? – Спросила я уже саму себя. Смутившись ещё больше, исподлобья стрельнула взглядом Тендер и снова попыталась выдрать ложку из салата. Всё равно ведь поиздевалась надо мной, негодяйка. Выставила курицей перед всей семьёй! Как на меня теперь будет смотреть Даймонд?

— Ну что ещё? – чуть ли не плача от злости, спросила единорожку. Эмеральд, оторвала от меня пристальный взгляд, поправилась и сказала:

— Роза, разве ты не сделала из провала с салатом каких-либо выводов? Ты же умная кобылка. Уверена, сама догадаешься.

— Не класть мёд в салат? – буркнула я.

— Не только, — улыбнулась Тендер. – Не бойся принимать помощь других в чём-либо. Даже если ты хотела поступить по-своему, тебе стоило меня выслушать до конца. Но ты упёрлась на своём и подвела нас всех.

Опустив взгляд, я призадумалась. Кажется, я поступила очень глупо.

— Извините за испорченный обед, — тихо обратилась ко всей семье. Это был настоящий, не наигранный стыд. Даже не стала усиливать или скрывать его. – Кажется, меня унесло с готовкой. Я знаю, как делаются салаты, но мне всегда хотелось попробовать что-то своё, и, в общем… я не сдержалась. Если хотите, могу быстренько сделать другой, уже хороший салат…

— Этого не нужно.

Подняв голову, я с удивлением увидела, что Эмеральд начала соскребать с тарелок мою кашицу и класть туда какой-то другой, капустный салат. Кастрюлька с ним показалась мне знакомой… Точно! Туда Тендер сложила половину моего салата – когда убедила меня освободить место под новые ингридиенты!

— Ещё ты не смогла вовремя остановиться. Я взяла то, что у тебя получилось, чуток украсила петрушкой – и вышло на объедение!

Под радостные возгласы Хэйзов Тендер продолжила раскладывать настоящий салат. А я, вздохнув, начала соскребать ложкой собственную кашу. На вкус она была просто омерзительной. Что-то подобное мне пришлось съесть последней зимой, в бегах с Тиреком и Кризалис. Живот потом болел ужасно.

Вдруг мою тарелку окутала тёмно-зелёная аура. Я тут же вцепилась в неё копытами и не дала Эмеральд её забрать:

— Что вы делаете?!

— Хочу дать тебе нормальную еду, конечно же!

— Но я же её не заслужила! И как же наказание?

— Наказание? – удивилась Тендер.

— А как же? Разве я не должна есть свой же «шедевр»? Или вы придумали для меня что-то повеселее, за испорченные продукты? Отработки по дому? Или… вы… — наткнувшись на холодный взгляд Эмеральд, я сглотнула и расстроенно продолжила. – В приюте нас всегда наказывали за подобные проступки. Вот я и подумала.

Тендер без всяких слов слевитировала тарелку и отправила остатки салата в мусорное ведро.

— Ты осознала свою вину, Роза. От твоей выходки никто не пострадал. Тебя не за что наказывать. Пожалуйста, насладись семейным обедом… и не забывай о моих словах.

Под разговор Даймонд и Хувза о садовых яблонях я задумчиво отправляла в рот ложку за ложкой. Получается… Разве я заслуживаю наказание за то, что произошло в школе Дружбы? Тогда ведь тоже никто не пострадал? А даже если бы план удался, вернуть всё на свои места было бы совсем несложно!

Но я повела себя… плохо. Очень плохо. Наверное, из-за этого меня и посадили за решётку.

А сегодня? Я нагрубила Тендер! И всё же, она простила меня.

Вдруг я взглядом поймала уставившиеся на меня тёмно-изумрудные глаза. Эмеральд с беспокойством и заботой осматривала меня, не обращая внимания на веселую болтовню дочки. Я не смогла смотреть с ответ и, отвернувшись, смахнула навернувшиеся слезинки.

Если бы Твайка была хоть немножко похожа на Тендер, я бы жила совсем по-другому.

---

После такого обеда отпроситься «полетать» мне не составило труда. Взмыв в небо и лишь немножко поигравшись с ветром, я медленно полетела к горе, на которой скрывалась Нова и компания. Они не ожидали меня увидеть; и, несмотря на возражения команды, Аркэйн настояла:

— Проведём тренировку. Веавер всё равно ушёл за продуктами; нам его ещё встречать придётся.

Повторили и начали создавать разметку для расфазировки. Несложно, но долго и требует знаний высшей математики. Последнюю я не то, чтобы хорошо знала… самый минимум, нужный на практике. Но даже крохи (рода нахождения площади под простой кривой) повергли команду в шок.

— А ты точно маленькая кобылка?

— Нет, я клянусь: ещё кто-нибудь из взрослых спросит меня о возрасте, я ему всю кровь выпью, — пропыхтела от злости я.

— В п-прямом или п-переносном смысле? – пискнула Виктори. Я исподлобья посмотрела на неё и прошипела:

— В обоих.

— Но мне интересно, — начала оправдываться Нова. – Если тебя заколдовали, или заперли в другом теле, то… потом мы могли бы помочь?

Истину глаголешь, Нова.

Я со вздохом осмотрела трясущихся колдунов. Думаю, стоит приоткрыть завесу тайны и успокоить их. А то драпанут в самый ответственный момент, и что же мне, с кусочком мела против мисс Заучки идти?

— Да, мне действительно двенадцать лет. Нет, я не древнее зло, не хочу устраивать конец света и не кусаюсь. Поверьте, я более чем насмотрелась на кусючих древних чудищ. С двоими даже подружилась. А так — простая пегаска, честно-пречестно!

Троица покосилась друг на друга и, неуверенно пожав плечами, вернулась к своим делам. Думаю, я их успокоила. С такой крутой напарницей ничего не страшно, ведь так?

Деливер, с отсутствующим взглядом, вместо того чтобы завершить кривую «лепестка», пошла дальше. Мел она не отпускала. Если бы она не споткнулась о камень, точно бы свалилась в ручей.

Это они так от моей улётности, что ли?

Нова тряхнула головой и потянулась через бревно за корзинкой с яблоками. Она достала одно из них копытом и сумрачно захрустела им.

— Эй! Можешь мне тоже яблочко кинуть? – крикнул отмывающий сумки в ручье Торнадо. Аркэйн, издав тихий рык, снова потянулась за яблоком и удивительно точным взмахом кинула его единорогу. Тот на полпути подхватил фрукт телекинезом и, зачавкав, снова схватился за мыло.

— К слову. Если ты действительно простая кобылка, зачем идёшь с нами? У тебя же здесь семья, родители…

— У меня нет ни семьи, ни родителей, — отрезала я. – Их убили. Шесть лет назад. А те, с кем я живу сейчас – они мне… никто.

— Мне… очень жаль.

Как бы топорно эти слова ни прозвучали, талантом я почувствовала настоящее, неожиданно глубокое сожаление Новы.

— Не надо их жалеть, — махнула копытом. – За них я уже отомстила.

Проявленная единорожкой эмоция подсказала мне, что делать дальше. И, не дав Аркэйн высказать ни слова, тут же вставила встречный вопрос:

— А твоя семья? Она жива?

— Да, — сморщившись, ответила Нова. – Лучше бы у меня её не было.

— Не говори так, — меня это задело. К тому же я чувствовала, что слова Аркэйн были не совсем честными. – Ты не знаешь, насколько велика разница между родными, которых ты недолюбливаешь и родными, к… к-которые ушли.

Почувствовала, как мне снова захотелось плакать. Ну, не хватало ещё перед Новой разреветься! Ты кто – холодная и умная пони или хлипкая кобылка?

Но привычная подколка не помогла. Поэтому пришлось отвернуться от странно покрасневшей Новы и чуть ли не бегом отступить к Виктори.

— Я тоже сожалею, — прошептала Деливер. Она протянула копыта, приглашая меня в свои объятия. Но я твёрдо отстранила их и (чтобы всхлипы не прорвались сквозь защиту таланта) завела разговор:

— А почему ты решилась на заговор?

— Я? – Виктори огляделась. Лишь убедившись, что встревоженная Аркэйн вскочила на ноги и начала ходить по кругу, не обращая на нас никакого внимания, единорожка зашептала:

— Мы с Новой – давние подруги. И, скажу честно: я очень многим ей обязана. Действительно многим. Без неё я бы вылетела из Кантерлотского магического университета в два счёта. А она мне помогала не только с учёбой. Ты понимаешь, я не совершенно могла её бросить. Тем более… ох. Она…

— Что – «она»?

— Ну… с её особенностью. Она бы пропала одна. Ты же понимаешь, о чём я говорю?

— Да, — я решила сблефовать. Ничего странного в характере Новы я не замечала. Интересно, что имеет в виду Виктори?

— Хорошо. Я знала, ты сама догадаешься. Нова об этом не любит говорить. Ах, точно, заговор! Когда она рассказала свой план, я попыталась отговорить её, но…

Вдруг слева раздался жуткий треск кустов. Через мгновение оттуда выскочил задыхающийся Веавер с съехавшими сумками на боках.

— С… Стражница! За мной погоня!

— Что?! – мы одновременно вскрикнули. Аркэйн, зашипев от злости, в два прыжка очутилась возле единорога:

— Зачем ты привёл её сюда? Почему не избавился от хвоста в городе?

— А что мне было делать?! – просипел бледный Веавер. – Она прилипла ко мне, как репей к шерсти! Я туда – она туда, обратно – она за мной! Думал, в лесу получится от неё оторваться…

— Болван! Почему сразу же не подошёл к ней и не объяснился? Легенду забыл? Покупаешь запас еды для картографов!

— Я испугался!

— Кто там? – буквально в двух сотнях шагов снизу раздался крик. Веавер, пискнув, закрыл рот копытами.

— Придётся бросать всё здесь, — багровая Аркэйн прикусила губу. – Мы не успеем стереть меловые круги. Лучше остаться без вещей, но на свободе… КТО СМЕЁТСЯ?!!!

— …Я? Ой, извините, не хотела вслух, — я тоже зажала рот копытами.

— Что смешного?!

— Это всего лишь одна стражница, — улыбаясь, прошептала я. – Справиться с ней – сущие пустяки!

— Я знаю, ты где-то здесь! – голос раздался куда ближе. Разъярённая Нова подняла меня за хребет копытом и прошипела:

— Раз так – иди и справься, ходячее противоречие!

— Без проблем, — прекратив болтаться в воздухе, пожала плечами. Вдруг вокруг меня всё закружилось. По свистящему ветру и приближающейся зелени поняла, что на всех парах лечу к кустам.

Ну, знаете, швыряться было не обязательно!

Сгруппировавшись, смогла приземлиться и с ходу перейти в галоп. Хлёсткие ветки, лужи грязи – всё было нипочём. Неслась, пока впереди не мелькнуло что-то розовое – и, чуть повернувшись, мягко ударилась боком о земнопони в синей форме.

Стражница отпрыгнула и, затормозив всеми четырьмя копытами, уставилась прямо на меня. Я круглыми от сыгранного ужаса глазами уткнулась в неё в ответ.

— А-А-А-А-А-А!

— А-А-А-А-А-А!

Не прекращая вопить, бросилась к ногам земнопони и приобняла её, переходя с воя на всхлипывания. Стражница из моих слабеньких объятий вырвалась быстро, но, разглядев меня (я так думаю… слезящиеся глаза ради должного эффекта решила не поднимать), очень робко коснулась моей головы копытом:

— Ну, не плачь, пожалуйста. – Я осторожно подняла голову в ответ. Незнакомка, испуганно переведя взгляд с крыльев на глаза, резко добавила: — Ты кто такая?!

— Я – Роза Кэндл, приехала к двоюродной сестре, в дом Хэйзов, в гости. Мы ночные пони.

— А-а-а, — с некоторым облегчением протянула земнопони. Но её копыто всё ещё дрожало, словно бы стражница пыталась дотянуться до моей головы, но не могла. – Вот как вы выглядите. Я недавно переехала сюда… Так, стой!

— Что случилось? – с напускным страхом спросила оглядывающуюся земнопони.

— Здесь шастает подозрительный незнакомец, и я…

— Мамочки! – пискнула, на этот раз сворачиваясь клубочком у ног стражницы и неистово дрожа. – Мама, мама… Зачем я только одна полетела в этот лес?

— Ну так лети обратно, — пожала плечами земнопони, но я умоляюще перебила её:

— Я растянула себе правое крыло! Оно очень болит, я не могу летать! Еле-еле смогла приземлиться, и уже целый час брожу по этому лесу!

— По-моему, с твоим крылом всё в порядке, — земнопони коснулась его, но я с жутким вскриком отдёрнулась. Встав на все четыре копыта, с немым укором и слезящимися глазами уставилась на стражницу. Бедняжка, полыхая от стыда, села на землю и схватилась за голову:

— Селестия, ну за что мне такое наказание… Я и с жеребятами-то толком обращаться не умею, и в крыльях не смыслю ни сена!

— Пожалуйста, не оставляйте меня одну здесь, — прошептала я. – Пожалуйста!..

— Ладно! – простонала земнопони. Бросив хмурый взгляд в сторону кустов, за которыми скрывалась компания, стражница помогла мне подняться. – Отведу тебя в больницу…

— Только не в больницу! Отведите меня лучше домой! Я полетела в лес без разрешения, если тётя с дядей об этом узнают, меня точно накажут!..

— Да, да, да! – земнопони, прижав уши к голове, попросту схватила меня за передние ноги и забросила к себе на спину. – Отвезу тебя до города, идёт?

— Идёт! – закивала я.

Напоследок обернулась. Среди ветвей увидела лицо прищурившейся, удивлённо ухмыляющейся Новы. Не подав ни единого знака, она с тихим треском скрылась, оставив меня наедине с ворчащей стражницей.

Поупражнялись, нечего сказать.

17. Праздник на четверых

Я живой!

За последний месяц у меня произошло много всякого. Кое-где у меня до фанфика не доходили руки, кое-где я целую неделю не мог содрать себя с дивана, конец карантина, первая стажировка. Это всё задержало фанфик – но не так сильно, как пересмотр глобального плана на дальнейшие главы. Очень долго я колебался в событиях «настоящего» Коузи и, в конце концов, решил не перегружать фанфик излишними бесполезными сюжетными ветками, взяв курс на разрешение текущих проблем. Дальше должно быть проще. Кормить ложными обещаниями о сроках больше не буду – просто понадеюсь, что этой главой вы насладитесь сполна.

Приятного чтения, и не теряйте меня!

— Ты же совершенно не знакома с Ниддл.

Даймонд качнула головой, недовольно прикрывая глаза копытом. К счастью, солнце уже второй день подряд скрывалось за тучами. Я не представляю, как бы присутствовала на празднике практически слепой!

— Почему тогда пошла со мной?

— Хотелось развеяться, увидеть новые лица, — отвела взгляд Шайнинг. — Сатин и Пайнс – хорошие друзья, но их, честно, недостаёт. А вот и номер двенадцать.

Дом Ниддл стоял почти в центре города. До моря отсюда было подать копытом. Он мало чем отличался от своих пастельно-белых соседей – и разве что настенный знак с картинкой плаща говорил о том, что здесь живёт владелица одёжного магазина. В окне второго этажа на мне на мгновение почудилось движение.

На наш стук быстро ответила Ниддл и, тепло поприветствовав («Я знала, что вы придёте! Как раз вовремя!») отвела нас внутрь.

По размерам дом был небольшой – почти как у Хэйзов. Но в отличие от жилища фестралов обстановка была куда просторнее и светлее. Нежно-зелёные стены, уютный голубой коврик, лампа… Как хорошо, что она светит лишь вполовину! Приоткрытый шкаф с новенькой, одинаковой одеждой внутри красноречиво говорил о профессии хозяйки.

— Здравствуйте! Мы рады вас… Ой! – пришедшая из гостиной Свифт быстро отпрянула назад. Не дав Даймонд вставить вопрос, она затараторила:

— Ниддл предупреждала, что вы придёте, и я очень благодарна вам… Ты? Так это ты та самая Роза? Ха-ха… ха… ха! Спасибо за то, что помогла найти метку Ниддл, располагайтесь, чувствуйте себя как дома, — Скиссорс закивала, одновременно пятясь обратно в гостиную.

— Мама? А как же пригласить гостей на ужин? – укорила Ниддл.

— Мм… Наверное, ты, Шиммер Диамант…

— Шайнинг Даймонд! – шикнула дочка.

— А-а-а! Только не злись из-за этого на меня, пожалуйста! – Скиссорс замотала головой, не отрывая испуганного взгляда от Даймонд. – Ты можешь присоединиться к нам за ужином, если хочешь. А т-ты, Роза… Ниддл подготовила конкурсы, можете сначала поиграть…

Услышав своё имя, художница метнулась вверх по лестнице, крича вдогонку: «Побежали! Жду тебя наверху!»

— Что ж, отличный план, — Даймонд направилась к дверям в гостиную и вытянула шею, заглядывая внутрь. Свифт тотчас отскочила от неё, попала крупом в шкаф и провалилась в платья. – А здесь немало ваших родственников собралось… Ой!

Единорожка дёрнулась обратно. Её щёки покраснели.

— Вы не будете против, если я поиграю с жеребятами и присоединюсь попозже? – нарочито беззаботно спросила Шайнинг. Свифт радостно что-то промычала из-за платьев – но высовываться наружу она то ли не хотела, то ли не могла.

— Вам помочь вылезти?

Фестралка начала приближаться к шкафу…

Вдруг оттуда высунулось аквамариновое копытце и неуклюже захлопнуло дверцу. Изнутри раздалось очередное успокаивающее мычание.

— Ладно, — Шайнинг неловко пожала плечами. – Тогда, думаю, вы сами выберетесь? Позовёте, если что?

Получив на оба вопроса ещё пару неразборчивых звуков, Даймонд еле заметно вздохнула и поплелась наверх. У меня было промелькнула мысль остаться и дождаться, пока Свифт не начнёт выбираться из шкафа, чтобы хорошенько её напугать… но радость от предстоящей шутки улетучилась сразу же. Постояв ещё немножко перед шкафом, я махнула копытом и отправилась вслед за Шайнинг.

---

Комната Ниддл была на удивление большой и уютной. Окромя самых обыкновенных стола, стульев и кровати немалую часть комнаты занимал мольберт со вторым, рабочим столом под краски и кисточки. Я окинула взглядом засохшие пятна краски, изрисованные, успевшие покрыться пылью холсты и усмехнулась. Все эти приспособления находились в комнате далеко не первый день. И ты, Ниддл, сомневалась, что рисование – твоя судьба?

Хотя, кто знает, как сильно зашугал её Твид?

— Так это и есть ночные пони? – разочарованно протянул единорог в очках. – Не такие уж они и страшные.

— А я о чём говорила, Сникер! – воскликнула Ниддл. – Роза, Даймонд, познакомьтесь! Это всё мои братья и сёстры – Худи, Сникер, Коттон, Примроуз и…

— Твид, — шипяще закончила я.

Оранжевый земнопони повернулся ко мне и сморщился:

— А. Я надеялся, ты не придёшь.

— Я тоже, — ответила ему с не меньшим омерзением.

— Твид, ты обещал!..

— Ого, а это ещё кто?! – вскрикнул Твид, испуганно показывая копытом на приблизившуюся Даймонд.

— А это – моя сестра. Шайнинг Даймонд, — ухмыльнулась я. Судя по ошарашенной мордашке земнопони, огромная, приветливо махающая копытом Шайнинг произвела на него сильное впечатление. – Она тоже пришла к Ниддл в гости, будет играть с нами. Ты, случаем, ничего не хотел сказать?

— Ммм… Да, — растерянно помахал ногой Твид. — Я не беру свои слова обратно, но ты помогла найти моей двоюродной сестре знак отличия, подружилась с ней… Так что, я не против, чтобы ты здесь находилась. Но играть в одной команде с тобой я не буду! И следить буду в оба глаза! И чуть что произойдёт, я…

Твид ещё раз окинул взглядом Даймонд и вздрогнул.

— …внизу есть взрослые, они мне помогут! Во!

Я, пожав плечами, кивнула.

А вот остальные жеребята смотрели на нас как-то… странно. Без страха, но и без особого блеска в глазах.

— А вы? Разве вам не страшно? – спросила я, включая талант.

— Ну… Ниддл так много рассказала нам о вас, что… — неуверенно начал единорог в очках.

— Мы ждали чего-то большего, — протянула жёлтая пегаска. Мы с Даймонд удивлённо переглянулись. – Это и есть клыки на пол-лица?

Она подошла ко мне поближе и стала пристально вглядываться в выступающие зубы. Я, покраснев, шагнула назад.

— И это – те страшные, мохнатые уши? По-моему, довольно симпатичные, — красная земнопони присоединилась к пегаске.

— Они были гораздо страшнее, на первый взгляд, — зарумянилась Ниддл, но её больше никто не слушал.

— Как думаешь, это надолго? – тихо шикнула, отступая бок о бок с Шайнинг от наступающих жеребят. Та неловко ответила:

— Минут на десять, как минимум. Интересный эффект от… страшилок.

— И не говори, — шепнула я, отмахиваясь крылом от тянущихся копыт.

---

Спустя десять минут объяснений, показываний и поглаживаний мы наконец-то перешли к конкурсам. Виновница торжества выстроила нас полукругом и объяснила суть – за победу в каждой игре победителям достаётся большая шоколадка. Я тотчас загорелась идеей выиграть все конкурсы! Не ради сладостей, конечно же. Просто, чтобы утереть нос всем остальным! Просто потому, что я могу!

— Итак, первый конкурс! «Балансировщики!» Слушайте правила внимательно! Вам нужно будет как можно скорее донести предметы из корзинки в обруч. Ронять нельзя, иначе придётся начать с самого начала. Самое главное – магию, зубы и копыта использовать запрещается! Летать тоже! Вам нужно будет балансировать предметы на спине, на голове – где хотите! Поэтому так конкурс и называется.

— Что ж, я готова, — хмыкнула и встала рядом с алым обручем. Ниддл цокнула и закричала:

— Роза, ты не дослушала самого главного!

Я вопросительно подняла бровь.

— Чтобы вам не было так сложно, вы будете работать в паре! Можете поддерживать друг друга и унести больше предметов!

— Пфф, — махнула копытом. – Мне не нужны напарники.

— Что? – хором спросили жеребята.

— Роза? Я думала, мы будем играть вместе? – расстроенно подошла ко мне Даймонд. Я оттолкнула её и объяснила:

— Я не привыкла полагаться на других пони. В самый ответственный момент они – бац! – споткнутся и всё уронят! Уж лучше я сама справлюсь.

А ещё мы бы победили вместе, а мне такая победа не нужна.

— Это против правил! – запротестовал было кто-то из жеребят, но Ниддл лишь пожала плечами:

— Как хочешь. Но не жалуйся потом, что проиграешь. Приготовиться!

Все быстро нашли свою пару. Шайнинг с пегаской лютикого цвета (по-моему, Примроуз) встала рядом со мной, около синего обруча. Я лишь фыркнула и, вспоминая денёчки, проведённые в школе Дружбы, встала в стойку.

— На счёт три! Раз! Два! Три!

Комната сотряслась от топота. Я точно прибежала не первая – но это было и не страшно. Пришло время для моего коронного номера…

— Роза?!

— Аха, — промычала я, пытаясь не уронить резиновую уточку с носа. – Дафе не фпрафифай.

Уголочком глаза заметила, как остальные участники замерли, чтобы рассмотреть меня – и, не удержавшись, хихикнула. Я стояла на двух задних ногах, шагая вперёд совершенно неуклюже. Зато на широко поставленные передние ноги получилось зацепить два предмета. Ещё два я закинула на нос и на макушку, а последние – на каждое полураскрытое крыло. Итого я могла унести по шесть вещей за раз!

— Но… разве крылья – не против правил? – робко спросил Сникер.

— Ниддл говорила только про полёты, — я продвинулась ещё на два шага. – А использовать крылья как подставки она не запрещала!

Все очнулись только после того, как я рухнула в обруч, сваливая принесённые игрушки.

— Что вы стоите? Шевелитесь, ну же! – замахала копытами Ниддл, подгоняя остальных.

Где-то к середине второго захода я вдруг поняла, что победа ещё не в моих копытах. Остальные участники спохватились и начали сновать туда-сюда, доставляя предметы только так. Я заметила, как Коттон и жаловавшийся на меня Сникер зажали между собой три плюшевых игрушки и, одновременно ступая ногами, побежали чуть ли не галопом. Как Твид, пошатываясь, тащил на спине тетрадки с футбольным мячом, а единорожка подталкивала их носом. И Даймонд, которая благодаря своему росту попросту прислонилась к пегаске и играла роль «живой стенки», не давая игрушкам упасть. Её напарница, похоже, была вне себя от счастья – ещё бы, ведь они шли впереди остальных. Со злостью оторвавшись от их счастливых мордашек, я крякнула и начала идти быстрее.

Меня догоняли с каждой секундой.

К последнему заходу я и Даймонд подошли одновременно. Даже не допуская мысли о том, что могу проиграть, сгребла все остатки из корзины в охапку и, качаясь, как дерево в шторм, побежала на задних копытах к обручу.

— Роза! Ты же упадёшь!

— Не-а! – выкрикнула я, пошатнувшись и отступив на два шага вбок. Почувствовала, что падаю. Расправила крылья, начала махать ими – но это лишь сильнее закрутило меня. Зажмурив глаза, выставила копыта перед собой-

Бам!

— Уй!

— Ты не ушиблась?

— Нет, я…

И тут я увидела, как на меня испуганно смотрит Даймонд. В обнимку со счастливой жёлтой пегаской. Перед обручем со всеми собранными предметами.

— Проскакали, — я махнула копытом, встряхнулась и уныло поплелась к кровати.

В следующий раз я точно выиграю.

---

Высунув от напряжения язык, вглядывалась в каждую складочку шёрстки на лице Коттон. Огромный стикер на лбу с надписью «Жираф», к сожалению, частично перекрывал обзор. Но мне хватало и остального. Порой казалось, что я вижу земнопони насквозь. Буквально. Видимо, побочные эффекты от работающего на полную катушку таланта.

— Это животное живёт на севере?

— Нет, — не проявляя никаких эмоций, я покачала головой. – Ты ошиблась – значит, моя очередь. Моего зверя можно встретить в Орхиде?

— Эм… Думаю, да, — закивала Коттон. Я с силой вытряхнула из головы двадцать два изменения в мышцах лица земнопони (не считая одиннадцать в неопределённом движении копытом и четыре во взмахе хвоста) и попыталась составить общую картину. Хм… я бы сказала, это на семьдесят четыре процента «да» на слове «эм» и девяносто шесть на «думаю, да». Учитывая паузу в словах…

— Это животное не живёт в Орхиде всё время, так? – морщась от напряжения спросила я.

— Да.

— Значит… Это птица? Небольшая? – не дожидаясь словесных ответов Коттон и предугадывая едва-едва наклёвывающиеся «да», я пошла вразнос. – Цвета, мм… Коричневого? Это воробей?

— Как ты это делаешь? – в недоумении схватилась за голову Коттон. Я со стоном откинулась на расстеленные Ниддл подушки, выключая талант. – Ты что, подглядываешь? Или знаешь супер-тактику? Расскажешь, а?

— Секрет фирмы, — буркнула я. Из-за того, что заставила работать талант на износ, голова трещала и раскалывалась. Потирая виски, перевернулась на животик и начала расправлять крылья, пытаясь хоть немного отвлечься от звона в ушах.

— Ты выглядишь какой-то измождённой, — нахмурилась художница. – По-моему, это всё началось после того, как ты начала участвовать в конкурсе на «угадайку».

— Нет… Хорошо, да! Потому что я хочу победить! – огрызнулась я. – И что с того? Дайте мне немного потерпеть и взять первый приз!

— Нет, — решительно отказалась Ниддл. – Ты просто отдохнёшь и понаблюдаешь за остальными, ладно? Я не хочу, чтобы моя подруга довела себя до обморока из-за шоколадки!

— Не в шоколадке дело! – я встала на все четыре копыта и, оскалившись, начала наступать на земнопони. – Я хочу победить не из-за дурацкого приза, а чтобы… Ой!

Ноги подкосились, а в глазах потемнело. Однако, я рухнула боком не на деревянный пол, а на чьё-то подставленное магическое поле.

— Роза дисквалифицирована по состоянию здоровья, — шутливо сказала Даймонд. – Пойдём, окажем тебе первую медицинскую помощь.

— Я… не… Ай! Ладно! – выкрикнула, сморщившись ещё раз. Если Шайнинг справится с этой дикой болью, то, пожалуй, оно того стоит. Даже ценой победы и шоколадки.

---

— Нет, ну вы издеваетесь! – желчно возмутилась я. Компресс из ледяной воды от Даймонд неплохо помог, но виновница торжества, похоже, решила меня добить окончательно. – Почему все конкурсы парные? У нас сегодня что, день Настоящих Сестёр?

— Ага, кто-то боится выступать! – поддразнил меня Твид. Ниддл со вздохом принялась объяснять:

— Понимаешь, в обычного «Крокодила» мы частенько играли в клубе Меткоискателей, он всем надоел! А вот выступать вдвоём – совсем другое дело!

— Поэтому нужно связывать вместе копыта напарников, да?

— Так же смешнее!

— Так унизительнее, — но моего стона никто не заметил.

— Снова делимся на пары!

…

— Роза.

…

— Роза, ты не можешь просто стоять посреди комнаты с надутым лицом!

…

— Так, мы на секундочку, — Даймонд упёрлась в мой бок головой и вытолкала меня в коридор.

— Я не хочу участвовать в этих глупых конкурсах, — как только мы оказались одни, я затрясла головой. – Это просто нелепо!

— А если мы выступим вдвоём? – Шайнинг подмигнула.

— Дело не в… Ладно! – простонав, схватилась за голову. – Но, учти: я делаю это только ради шоколадки! И только один раз!

— Идёт, — единорожка с размаху распахнула дверь и выкрикнула:

— Мы первые!

«Это очень плохо закончится», — горестно думала я, пока мои правые ноги связывали лентой с левыми Даймонд. – «Ничего хорошего из этого не выйдет».

— Выше нос, — ухмыльнулась единорожка, забирая у Ниддл самодельную карточку с заданием. Я захотела подлететь поближе, чтобы рассмотреть – но забыла, что привязана, и лишь бессильно пошатнулась. Попыталась дёрнуть левыми ногами. Бесполезно. Мне не удалось сдвинуть Даймонд ни на копыто.

— Тебе понравится, — единорожка, улыбаясь до ушей, сама дала мне прочесть тему.

Ну, чтобы это ни было, я хотя бы смогу безупречно это отыграть? Благодаря своему тала…

— Ргхх, — попыталась спрятать лицо в копытах, но из-за связанных ног снова чуть ли не упала. Нормальное задание? Ага! Луна, на что я рассчитывала?

Мы встали в центр комнаты. Закрыв глаза, прикинув план действий и досчитав до десяти, я выдохнула и, подстраиваясь под Даймонд, зашагала вперёд.

Стенки тёмного коридора неровно отражались в свете лампы. Под копытами время от времени что-то противно хрустело, заставляя меня вздрагивать всем телом. Приглушённые крики и завывания ветра пробирали до костей. Но это же просто аттракцион, так?..

Вдруг моё подсознание завопило об опасности. Резко поворачиваюсь вправо. Мой фонарь осветил ужасную фигуру в бинтах, возвышавшуюся надо мной буквально в двух шагах.

Я в беззвучном крике повалилась на землю. Попыталась отмахнуться от чудища ногами, отползти, закрыть свою голову…

Внезапный всхлип вывел меня из фантазии. Встряхнув головой, я увидела рыдающую Примроуз, которую Ниддл робко поглаживала по гриве. Остальные (включая привязанную ко мне Даймонд!) испуганно уставились туда, где мгновение назад мне чудилась мумия с ночи Кошмаров.

— Тебе просто нужно было изобразить пару, прогуливающуюся по лабиринту страха! – сквозь плач возмущённо сказала Ниддл.

— Что я и сделала? – недоумённо пожала плечами я.

— Да. Но твой страх был таким… реальным. И пугающим, — нервно сказала Шайнинг. Довольно хмыкнув, я развязала ленты и уверенно заняла место между шарахнувшимся Сникером и онемевшим Твидом.

Я уже выиграла.

---

— И победителями становятся…

Я встала на все четыре копыта, чтобы подойти и получить заслуженную награду…

— Худи и Твид!

— Что? – не закрывая рта, бухнулась обратно на пол. Чуть ли не светившийся от счастья и самодовольства Твид забрал шоколадку и начал уплетать её прямо перед моим носом. – Почему? Я ведь сыграла лучше всех! Вы в своей жизни видели что-то подобное?

— Нет. И именно поэтому я отдала победу не вам, — поёжилась Ниддл. – Ты… не прими в обиду, сильно нас испугала.

— А, так вам нужно было повеселиться?

— Для чего ещё игры? – пожал плечами Сникер. Я на крыльях метнулась к ведущей и, завис в воздухе, потребовала:

— Значит, я вас развеселю! – не опускаясь на пол, ткнула её копытом в грудь. – Ты даже не представляешь, на что я способна! Есть ещё задания?

— Я сделала несколько запасных, на всякий случай, — художница, порывшись в сумке, протянула свёрнутый кусочек бумаги. Я вырвала его, прочитала и закатила глаза.

— Эм… Мне понадобится ассистент, — стрельнула взглядом по Даймонд. Единорожка оживилась, подскочила и, проведя взглядом по листику, согласно кивнула.

— Ха-ха! – я сдёрнула покрывало с кровати и закуталась в него, как в супергеройский плащ. – Здравствуйте, мои юные поклонники и поклонницы! Не хотите получить автографы? Может, фотографию на память? Нет?

Я состроила настолько самодовольную мордашку, насколько смогла, и махнула копытом Даймонд. Единорожка поняла меня – она протянула ногу вперёд, и я взлетела на неё, вставая на дыбы и сияя победоносной улыбкой.

— Но я же Разряд, единственная и неповторимая! Благодаря мне этот город защищён от безумной модницы! Я не слышу ваших благодарностей! Хоть бы поклонились мне, что ли…

— Почему она изображает злодейку? – робко шепнула Примроуз на ушко своей сестре. Я побагровела:

— Я? Я-то злодейка?

— Вылитая, — вдруг страшно прошипели под моим ухом.

Я попыталась улететь – но обнаружила, что подо мной вместо протянутой ноги мерцала сиреневая аура. Дёрнулась – безуспешно.

— Ах, ты попалась прямо в мою ловушку!

— Мэйниак!

Как бы Мэйниак ни пыталась изображать злорадство, выходило у неё из копыт вон скверно. Её еле сдерживаемый хохот не пугал, а, наоборот, лишь сильнее веселил.

— Да, это я! И теперь, когда ты не можешь пошевелить и копытом, весь Мэтрополис…

— Вообще-то, Мэйртрополис! – шепнул кто-то из жеребят.

— …канёт в пучину… странного светящегося шампуня? – безумная злодейка вгляделась в подсказку на карточке с заданием. – Это странно, но я могу ей профессионально посочувствовать. Вымоем головы всем пони! Их-хи-хи-хи-хи!

Я со стоном закатила глаза.

— Для своего возраста я неплохо разбираюсь в злодеях, и, знаешь, что? Ты самая жалкая злодейка из всех, кого я только знаю!

— Правда? – нахмурилась Мэйниак.

— Мне перечислить? Ты рассказала о своём плане без пафоса! Не провела речь «какие-вы-герои-жалкие»! И если твой подлый трюк ещё вселял какую-то надежду, то смех? Это ты называешь злодейским смехом? Знаешь, как звучит настоящий злодейский смех, а? А-ХА-ХА-ХА-ХА! А-ХА-ХА-ХА! А-

Осёкшись, я окинула взглядом побледневших и дрожащих на полу жеребят.

— Опять переборщила. М-да, стоило выбирать Мэйниак, — пробормотала я. – Ну, ничего уже не поделаешь. Шоу должно продолжаться!

— Что ты имеешь в ви… — вопрос земнопони прервала летящая подушка.

— Высосанные из копыта, не имеющие под собой ничего случайные способности – вперёд! – завопила я, вспоминая первую и последнюю попытку прочитать что-то из комиксов Тара Сцента. Пущенного плюшевого жирафа ДаймМэйниак, к сожалению, успела поймать.

— Ну, пони! Давайте закидаем Мэйниак игрушками… Ай! – из-за чувствительного удара в бок подушкой чуть ли не упала. И это вовсе не Даймонд захотела отомстить мне за внезапный удар.

— Знаешь, что, — Твид играюче подбросил мишку и замахнулся. – Даймонд-то у нас, может, и Мэйниак, но по-злодейски ведёшь себя здесь именно ты.

— Кто бы говорил! – огрызнулась я. Однако, остальные пони как-то странно посмотрели на меня.

– Хэй, вы же не верите ему, правда? Правда?..

«Ну, в какой-то степени это весело», — подумала я, с визгом уклоняясь от летающих в воздухе снарядов.

---

Конкурсы незаметно подошли к концу (обошлись без «приколи пони хвост», спасибо и на том). Выиграть мне так ни разу и не удалось. Мы хотели наконец-то спуститься и отведать торта – но взрослые всё ещё не закончили трапезничать и попросили нас потерпеть минуточек пятнадцать. Пожалуй, некоторые вещи не меняются никогда. Вот когда я вырасту, никогда не буду часами сидеть за столом и самозабвенно болтать о том, как шесть лет назад троюродного племянника дяди тёти сына маминой подруги пчела ужалила в нос!

Во всяком случае, я на это надеюсь.

Жеребята (с подачи Твида и Сникера) побежали на улицу – поиграть в хуфбол. Ниддл мягко отказалась, решив остаться в доме и позвать всех, как только начнётся чаепитие. Я тоже не была в восторге от идеи погонять мячик. Да и Даймонд вдруг куда-то подевалась. Поэтому я решила поторопить взрослых, состроив пару несчастно-голодных выражений лица и уныло усевшись на кухне. Давно заметила, что сильнее, чем понедельники и внеплановый дождь взрослые ненавидят лишь голодных жеребят, всячески пытаясь накормить их до отвала. Всё-таки взрослые – существа довольно странные. Как и жеребята.

И каково же было моё удивление, когда я, слетая вниз по лестнице, увидела мелькнувший в полумраке знакомый ярко-зелёный хвост.

— Пиллоу?

Оранжевый земнопони, почти ушмыгнувший в приоткрытую входную дверь, покраснел. Кашлянув, он повернулся ко мне:

— Роза? Счастливого празднования, я…

— Что ты здесь делаешь? Разве это не семейный праздник?

— А мы с Ниддл – вроде как родственники, — почесал голову земнопони. – Только очень дальние. Если я не ошибаюсь, Хидден – троюродная сестра Ниддл, а я – её племянник. Выходит, что Ниддл – моя четвероюродная, тётушка… Селестия, никогда не разбирался в этих родственных отношениях.  Даже не спрашивай, как так вышло.

— Хорошо. А почему уходишь?

— А? – земнопони, не вслушиваясь в мои слова, нацепил жилетку. Достав из кармана часы и бросив на них отсутствующий взгляд, Сатин продолжил: — Неотложные дела возникли. Времени совсем нет, понимаешь.

Вдруг из гостиной стали доноситься странные звуки. Пиллоу прижал уши и сумбурно попрощался:

— В общем, счастливого тебе празднования, а я пошёл.

— Ты ведь только что желал мне хорошо провести время?

Земнопони смущённо улыбнулся, быстро потряс моё полупротянутое копыто и галопом выскочил на улицу, забыв закрыть дверь.

Из раздумий меня вывел очередной обрывок разговора из гостиной. Он не был единственным, но сильно выделялся на фоне остальных. Я, как датчик погодной фабрики, почувствовала в нём разыгрывающуюся бурю. Стремглав бросилась туда, невзирая ни на какие запреты взрослых.

За обеденным столом друг напротив друга сидели две зачинщицы. Закинувшая ноги за ноги Хидден (и переднюю, и заднюю пару) и вцепившаяся копытами в стол Даймонд. Рядом с Скроллз сидел незнакомый, старательно изучающий скатерть пегас оранжевого цвета. Остальные взрослые либо испуганно-нахмурено наблюдали за парочкой, либо продолжали вести собственные беседы – перешёптываясь и постоянно оглядываясь на багровую Шайнинг.

— …конечно же, давно! Погром лавки из твоей головы уже успел выветриться, не так ли? Да и что там было, одно неинтересное старьё, не то, что твои блестяшки! Сама безответственность!

— Я в этом была не виновата, — процедила сквозь зубы Шайнинг. – Скажи лучше, какая растяпа будет оставлять возможно проклятые предметы на всеобщем обозрении, а затем поведёт туда не подозревающих об опасности пони, лишь бы покрасоваться перед племянником?

— Слушать меня надо было внимательнее, я предупреждала! Ой. О чём это я говорю? Конечно же, ты не виновата! Ты же у нас главная потерпевшая, как стражники сказали! Тебе же не нужно платить четырёх тысяч битс за нарушенное спокойствие города! Как ты вообще на праздник-то попала? Не расскажешь?

— Меня сюда пригласила Ниддл.

 -Ниддл? И ты не постыдилась к ней подойти?

— А почему бы и нет? Не на вас одной земля сходится!

От оскалившейся Даймонд испуганно отодвинулись соседи. Хидден начала отвечать тоном, каким пони отчитывают нашкодившего жеребёнка-недотёпу:

— Дело не во мне, дорогая моя. Ты могла бы подойти к любому из взрослых, поговорить, как кобыла с кобылой. Но что ты сделала вместо этого? Нашла себе юную, наивную пони, и давай забивать ей голову дурью!

— За этим столом сидит единственная пони, которая может забить им голову дурью. И я шла сюда именно за тем, чтобы…

— Хорошо, хорошо, — замахала копытами Скроллз, перебивая единорожку. – За этим ты сюда пришла, как же. Почему ты тогда весь вечер просидела, балуясь с жеребятами? Детство в крупе играет?

Я резко оглянулась назад. На ступенях замерла Ниддл, вслушиваясь в перепалку в гостиной. Но вновь разгоревшаяся ссора заставила меня лишь прикусить губу и с интересом дожидаться развязки. Наверное, я могла бы прекратить её досрочно – выйти, надавить на стыд… Но, знаете, как было бы здорово посмотреть на разбитую, униженную и побеждённую Хидден?

— Попробуй спустись и договорись, когда здесь сидит такая самовлюблённая поганка и науськивает на тебя остальных!

— Я-то самовлюблённая поганка? Я? Я лишь только забочусь о жеребятах! Я не хочу, чтобы они выросли похожими на тебя! Отправить одного пони в больницу, ни разу потом его не навестив, одурманить другого, разорвав его с семьёй – а теперь ты ещё и за ней пришла, да?! Все фестралы так поступают?

— Сатин – взрослый пони, и не вам решать, с кем ему общаться, а с кем нет!..

— Что вы делаете?

Чуть ли не плача, Ниддл, оттолкнув меня, ворвалась в гостиную. У меня лишь вырвался тихий стон. Даже я бы не рискнула выбегать и напролом лезть под горячее копыто, пытаясь утихомирить двух разъярённых взрослых кобыл. Впрочем, Хидден проявила настоящие чудеса самообладания:

— Ниддл. Здесь разговаривают взрослые пони. Не мешайся пожалуйста, — сквозь зубы прошипела владелица лавки, магией отталкивая земнопони обратно в коридор.

— Нет! Я уверена, вы можете мирно поговорить друг с другом! Вы ведь обе – очень добрые пони! Давайте…

— Ниддл! – застонала Даймонд.

— Но…

— Да замолчи ты уже! – повернувшись, хором вскрикнули спорщицы. Земнопони вздрогнула, всхлипнула и, не разбирая дороги, понеслась обратно наверх.

Хидден и Даймонд дёрнулись почти одновременно. Если бы не вставшие наготове взрослые, две единорожки точно бы устроили драку голыми копытами. Жалко, правда, что Коллары успели вмешаться так быстро. Пара синяков на лице Хидден замечательно бы её украсили.

— Отпустите меня! – Скроллз размахивала копытами направо и налево. – Хватит моего терпения! Я её отсюда голыми копытами вышвырну…

— После того, как я тебя отмутужу!..

— Кончайте уже этот балаган! – вдруг рявкнул седой, восседавший во главе стола пегас.

Кобылы прекратили дёргаться, но продолжили испепелять друг друга взглядом.

— Вы обе отсюда уходите, немедленно. Не можете решить свои проблемы сами – нечего их приносить сюда.

— Но…

— А ты – вообще молчи, — жеребец грубо оборвал Даймонд. – До сих пор не понимаю, как у тебя хватило наглости сюда сунуться. И чтоб копыта вашего племени здесь больше не было, ясно?

Наступившее молчание было настолько тяжёлым, что, казалось, его можно потрогать копытом.

Первой опомнилась Хидден. Не сказав ни слова, она галопом выскочила из дому. Мне врезалось в память её лицо – с багровыми щеками, безнадёжное и искажённое гневом. Даймонд вскоре за ней последовала – но не сразу. Побежала она только после хлопка двери, на ходу плача и утирая слёзы. Лишь потом оставшиеся пони начали оживать. Не было слышно ни одного разговора. Все сторонились друг друга, словно произошедшее их замарало.

В том, что меня рано или поздно вышвырнут из дома, я почти не сомневалась. В подобных ситуациях я всегда избегала неприятностей, не подставляясь под копыта взрослых. И – вот она, дверь была прямо передо мной. По череде из перепуганных прохожих можно было бы найти Даймонд, воссоединиться с ней и уйти домой, забыв обо всём как о страшном сне. И – хэй! – я бы смогла избавиться от Ниддл, выкроив время для тренировок и чтения.

Вздох. Копыто легло на ручку двери.

Но почему-то я почувствовала, что не могу оставить всё так, как произошло. Я не вмешалась, потому что хотела причинить боль Хидден – пускай и чужими копытами. Но я не подумала о том, что в процессе пострадает Шайнинг. Сейчас это может звучать смешно. Но тогда…

Я попросту думала лишь только о самой себе.

Всё только что произошедшее казалось совершенно неправильным. Оно буквально ощущалось сломанным. Будто бы в механизме выломало пару шестерёнок. Знаю, глупое сравнение. Но иначе я не могу объяснить ощущения, будто бы я могу починить их. Вставить всё на свои места.

Вдруг мои чуткие уши уловили тихие всхлипывания.

Ниддл!

Живо представила себе, в каком состоянии могла быть художница. Талант дорисовал картину. Ахнув, не обращая внимания на заворчавших взрослых, бросилась на кухню.

Я смогу исправить всё.

---

Я осторожно, почти что невесомо, подступилась к голубому комочку шерсти на подушках. Свернувшаяся клубочком художница приглушённо плакала. Я тихонько подсела на кровать и провела копытом по её спине.

Ниддл с вскриком подпрыгнула. Похоже, я прокралась чересчур незаметно.

Молча предложила ей полную, притащенную в зубах кружку воды. Ниддл, прошептав «Спасибо», приняла её и начала торопливо пить.

Я знала, что должна делать дальше – не без помощи таланта, конечно же. Но почему-то я не была уверена, что стоит начинать сейчас. Почему-то хотелось проявить эмоций больше, чем подсказывала метка. И это странное, тревожное чувство меня сильно беспокоило.

«Ради Даймонд?»

Нет. Ради себя.

— Мне жаль, что так вышло, Ниддл, — начала я. – Ты ничего не могла здесь сделать…

— Ну почему взрослые такие глупые?! – раздражённо перебила меня земнопони. – Даже слушать меня не стали! Просто накричали на меня и на вас! Это так несправедливо!

— Я знаю. Нормальные пони часто к нам так относятся.

Мне захотелось вытащить из Ниддл наружу все эмоции, что она испытывала. Ведь чем больше пони испытывает разных и противоречащих друг другу эмоций, тем легче направить его в нужное русло. И тонко брошенное мною слово (пусть оно и не было до конца правдой) всколыхнуло в художнице сильную волну стыда:

— Не говори так про себя! И про… всех вас! Вы – не ненормальные! У вас ведь столько способностей!..

— Ага, а ещё мы не можем выходить на солнце, и вынуждены жить и работать тогда, когда остальные пони спят. На самом деле, быть фестралом – не так-то уж и здорово. И, быть может, твои родственники в чём-то и правы…

Ниддл, отчаянно краснея, молча заключила меня в объятия. А ведь это я должна была её утешать и жалеть.

— Даже не слушай их! Помнишь, как ты удивила нас на встрече Искателей? Продолжай в том же духе!

Вдруг дверь в комнату открылась. На пороге застыла Свифт, держащая в зубах дымящуюся кружку. Её взгляд метнулся и испуганно приклеился ко мне.

— Я должна уйти, да? – расстроено спросила я Скиссорс. Тут же сбоку послышалось торопливое «Нет-нет-нет-нет!»

— Эм… ну… как хочешь. Разве ты всё ещё хочешь остаться? — выдохнула Свифт, поставив кружку на тумбочку. Она уставилась на меня с настоящим страхом, как на какого-нибудь таракана. – Ниддл, я принесла тебе попить чаю с мятой, как ты любишь…

— Спасибо, мама, но Роза мне уже принесла попить.

— Роза? – удивлённо спросила Свифт.

На мгновение я замерла.

Эту внезапно появившуюся возможность нельзя было упускать.

Прости меня, Ниддл.

— Я и впрямь пойду, — покачала головой я, вставая с кровати.

— Нет!

— Уже?

— Ещё раз скажу: я ни в чём не виню тебя, — потрепала растерянную художницу по плечу. – К тому же, Даймонд сегодня и впрямь повела себя не лучшим образом. Вот и получается, что для одних она наглая выскочка, а для других – заботливая пони и замечательная… сестра. Смелая, прощающая, чуткая. Не идеальная, конечно. Но я хотела бы в чём-то быть похожей на неё.

Последние слова я произнесла, глядя на Свифт. И хотя многое – очень многое – в своей речи я приукрасила, почему-то хотелось говорить ещё.

— В общем… будет лучше, если мы сюда не вернёмся. Никогда, — я вспорхнула с подушек и трусцой устремилась к двери. – Увидимся в клубе, Ниддл.

Я не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть за бурей. Затаившись на лестнице, очень скоро я услышала приглушённые звуки, а затем – хлопок двери и тонкий цокот копыт по полу.

Хмыкнув, тотчас же пошла по пустому коридору прочь. Всё прошло как по маслу.

---

Удручённые гости с недоумевающими жеребятами уходили одни за другими. Уж не знаю, испортили ли мы им так праздник, или он и так должен был быть коротким, но последний – тот самый уныло сидевший рядом с Хидден пегас – ушёл ещё до заката солнца. Почему я была уверена, что он последний? Потому что Скиссорс после этого начала убирать посуду. Да, я следила за ней, свесившись с ветки дуба. Вверх ногами.

Тук-тук-тук.

Хозяйка, нахмурившись, подошла к окну и распахнула его.

— Кто стучался?

Помотав головой из стороны в сторону, Свифт догадалась поднять взгляд вверх. Громкое «Ой!», и земнопони вновь скрылась за подоконником.

— Свифт Скиссорс? – я, помогая крылышками, зацепилась передними ногами за оконную раму. Свифт, хватая в зубы поварёшку, стремительно отползла от окна и врезалась крупом в шкаф – но пробираться внутрь я не стала. – Я только хотела извиниться за тот случай в магазине, когда напугала вас. Я поступила глупо и по-жеребячески.

Я думала о том, как буду наигрывать «сожаление», «раскаяние». Но стоило вспомнить об том дне, как глаза опустились сами собой. По-настоящему. Я лишь слегка усилила эффект своим талантом.

— Можно пройти?

— Да, — Скиссорс, не отрывая взгляда от меня, медленно кивнула.

Кувыркнувшись через раму и громко цокнув о кафель, я мельком прочитала эмоции земнопони. Замечательно. Теперь, если я надавлю на них ещё чуть-чуть…

— Роза? Что ты делаешь?

— Заглаживаю свою вину, конечно, — я закончила накрывать стол кексами и печеньем (самой хозяйки, конечно же) и копытом пригласила Свифт присесть. Земнопони в нерешительности покачала головой; так что я, низко повесив голову, приплелась к своему пустому месту за столом. – Это меньшее из всего, что я могла сделать. Простите, что не прихватила с собой подарка.

— Это ты прости меня, — заикаясь чуть ли не на каждом слове, произнесла Скиссорс. – Сегодняшняя перепалка – это… это было…

— Очень неприятно. И обидно. И Даймонд сильно расстроилась. Будто бы простой предвзятости нам не хватало.

Я сильно вздохнула и отвела взгляд в сторону. Выдержав мучительную (для Свифт, конечно же) паузу, я с надеждой произнесла:

— Но ведь вы не виноваты в этом? Кричали-то ваши родственники! Разве вы могли как-то им помешать? Уверена, Ниддл поняла вас и сказала то же самое! Разве нет?

Скиссорс спрятала лицо в копытах. За аквамариновой шёрсткой виднелись пылающие щеки.

Оставив чувство недосказанности, я (не прекращая выглядеть понуро) украдкой стала следить за Свифт. После целого ансамбля вздохов земнопони решилась осторожно выглянуть из-за копыт. С большой опаской – будто бы я могла откусить её ногу – Скиссорс схватила печенье и подтолкнула его ко мне:

— Не хочешь? Печенья?

— Спасибо, — я приняла подарок. Но вместо того, чтобы сразу же съесть, начала задумчиво крошить его копытом, изредка проглатывая маленькие, похожие на крошки кусочки.

Свифт наконец-то без всепоглощающего ужаса посмотрела на меня. На её лице, как на часах, часть страха сменилась смятением (брови напряглись, рот приоткрылся), потом интересом (голова чуть приблизилась, уши поднялись, непроизвольное движение ногами), вспышка озарения (зрачки резко расширились, резкий взмах хвоста) и – наконец – вновь стыд. Подобные цепочки из малозаметных изменений тела я стала замечать ещё давным-давно – и даже научилась грамотно её вызывать и использовать. Вот и сейчас – отсчитав «тысяча один, тысяча два» сразу же после того, как глаза с ушами Скиссорс вновь опустились, а хвост безвольно повис, я задумчиво приступила к самому главному:

— Знаете… Если бы не Даймонд, я бы никогда не пришла к вам извиняться.

Мать снова подняла на меня взгляд. Обращать внимание на настоящую кашу из эмоций в её голове я не стала:

— Та шутка в магазине – моя выдумка, от начала до конца. Даймонд, когда узнала об этом, жутко разозлилась. Сначала накричала на меня, а потом – заплакала.

— Она плакала?

— Да. Я так и не поняла, почему она заплакала, но мне не хотелось смотреть на то, как моя се… Ну, не «не хотелось», а… В общем, я попыталась утешить её, — почувствовала, что тоже краснею. – И она – именно она попросила меня извиниться перед вами. А ещё Шайнинг очень понравился ваш магазин. «Лучший в Орхиде», как она сказала.

— Шайнинг правда так считает?

— Ага. Она увлекается модой, — кивнула я. – Имеет целый шкаф одёжки дома, без украшения и причёски на улицу никогда не выходит. Хоть её почти никто и не видит. Она пыталась завлечь меня во всё это, но я не люблю наряжаться. Да и другие члены семьи не горят по моде. Вот если бы у неё была собеседница, знаток красоты… Но, куда там. Вряд ли найдётся такая пони. А у Шайнинг даже простой собеседницы нет.

О Холли, владелице кафе, я решила умолчать.

— Почему?

Я молча бросила упрекающий взгляд и распахнула крылья. Свифт охнула, и только-только появившийся аквамариновый вновь сменился на горящий красный.

Вдруг за окном, на мостовой, почти на пределе моей видимости, мелькнул знакомый сиреневый силуэт. Шерсть встала дыбом от предвкушения. Я решила форсировать события.

— Это всё так несправедливо, — «приуныла» я. – В городе, откуда я приехала в гости к Даймонд, у меня было много друзей. Там нас – фестралов – почти не боятся. Но, когда я смотрю на свою сестру, я понимаю, что она всего этого заслуживает намного больше, чем я. Она для меня… — я сцепила копыта. – Больше, чем обычная пони. Мне хотелось бы быть на неё похожей в чём-то. А, знаете, что? К Дискорду это всё! С сегодняшней ночи я буду ровняться на неё! Буду заботиться не только о себе, буду такой же смелой, как она!

Эта чудесная смесь правды и лжи, похоже, запала Свифт в душу.

— Знаешь, Роза, я, наверное, тоже попробую. Быть… достойной матерью для своих дочерей. Тоже смелее. И твёрже…

— Зачем пробовать? – я вскочила на задние копыта и привстала на стол. – Давайте начнём, сразу же! Дадим слово, что мы станем лучше!

Скиссорс тоже приподнялась. Неуверенно махая хвостом, она глядела на меня с остатками страха и – удивительно! – уважения.

Ну же, протягивай копыто!

Чтобы поторопить неуверенную Свифт, я начала потихоньку «сдуваться» — приопускать ногу и ушки. Земнопони тут же уловила эти знаки. Дёрнувшись, она поднесла копыто к моему…

Стук.

— Кажется, кто-то ещё пришёл к вам в гости, — со смущённой улыбкой я пожала плечами.

Стук становился всё настойчивее. Подбежавшая Скиссорс – не без опаски – потянула входную дверь за ручку.

— Здравствуйте, — холодно поприветствовалась Даймонд. – Не знаете, где… А! Роза. Я буду ждать тебя неподалёку, домой пойдём вместе. Ты надолго? А то, если да, я бы зашла ещё и в кафе Холли, а то здесь так и не поела… — последнюю фразу Шайнинг прошептала, осторожно оглядываясь на Скиссорс.

— Не, — я махнула копытом. – Если тебя отсюда выгнали, то и мне здесь места нет. Я просто хочу быть с тобой рядом.

— Значит, пойдём? – с надеждой спросила Даймонд. – И я смогу тебе дорассказать историю о походе на Акорнхилл?

Я с хитринкой посмотрела на Свифт. Земнопони торопливо отвернулась от меня и начала пристально рассматривать розы у дома.

Неужели не дожала?

Вдруг сбоку раздался звонкий стук копыт. Втроём мы обернулись – и увидели Ниддл, взор которой сочился надеждой.

— Даймонд? Роза? Вы вернулись? Пожалуйста, скажите, что да!

Из всего радостного торжества наружу я выпустила лишь победоносную улыбку. Скиссорс, покраснев и громко кашлянув, неуклюже начала:

— М-м, Шайнинг Даймонд? Я слышала, что вы… мргхмгм… ювелир?

— …Да, — сощурившись, холодно кивнула единорожка.

— И… раз уж это ваше призвание, вам, должно быть, близок мир моды?

— …Да, — Даймонд ничуть не изменилась в лице.

— Тогда… У меня недавно случился привоз эксклюзивной коллекции из Лас-Пегасуса, — земнопони смахнула пот с лица. – Но её наборы одежды, мм… по моему мнению, не самодостаточны. Будто бы им чего-то не хватает.

— Вы случаем не про «Ласковую Волну» от Плита Фортуни?

— Она самая! – радостно закивала головой Скиссорс. – Платья пустоваты, не находите?

— Пожалуй, — куда благосклоннее кивнула Даймонд. – Но мне кажется, это верный ход. С ним отлично будет смотреться роскошное ожерелье, или можно сделать куда более пышную причёску, и одежда не будет перенимать на себя внимание, или… гм.

Единорожка резко прервалась – видимо, вспомнив, с кем говорит. Мы вчетвером замерли, не решаясь сказать и слова.

— Тогда, может нам стоит обсудить это всё за чашечкой чая? – встрепенулась Скиссорс. – К тому же вы не успели попробовать торт.

Даймонд, неровно вздохнув, перевела взгляд на меня. Я, улыбаясь уголочком рта, едва заметно кивнула.

— Ну, если торт – можно и поговорить, — с деланным раздражением согласилась Шайнинг. – Но мы уйдём, как только Роза захочет, ясно?

Свифт, робко улыбаясь, кивнула и зацокала на кухню. Ниддл, подпрыгнув от радости, стремглав помчалась за ней. И мои чуткие уши словили тихое, но живое и счастливое «Спасибо, мама!».

---

— Селестит?

— Да! Просто огромный, с серебряными дельфинами по краям! Этот кулон бы так замечательно смотрелся на платье! – Даймонд мечтательно провела копытом по ткани. Ниддл изо всех сил вытягивала голову вслед за ним, стараясь не оторваться ни на секунду.

— Может, и замечательно, — проглотила кусок торта Свифт, — но, судя по твоему описанию, украшение чересчур дорогое и роскошное. Вряд ли в нашем маленьком городке возьмёт их заодно. Есть поменьше?

— У нас, Хэйзов найдётся что угодно! – горделиво ответила фестралка. – Были бы деньги с чертежами.

— Значит, идея с украшениями на поникенах в обмен на рекламу в силе? ОЙ!!! Роза!

— Что такое? Я уж думала, вы нас не больше боитесь, — улыбнулась я, протягиваясь за кусочком торта.

— Да, — краснея, закивала Свифт, — но давай обойдёмся без резких движений? И… ближе, чем на полшага, ты ко мне не подходишь, хорошо? Прошу… как друга!

Я поспешила согласиться со Скиссорс (ухмыляясь внутри). После этого лениво растеклась на стуле, слушая вполуха разговор и время от времени запуская копыто в миску с зефирками.

Сидеть вот так – наслаждаясь собственной проделанной работой, я, казалось, могла бы сколько угодно. Даймонд в одночасье обрела «подругу» с общим интересом, которой ей так не хватало. И – самое приятное – ничего бы этого не было, если бы не я.

Мой талант невидимым копытом свёл их вместе. Хм. А ведь куда чаще я им сеяла раздор или использовала пони, чем… творила добро.

Только для Шайнинг! В качестве оплаты за кров, это было совсем не трудно.

Эх. Вот если бы Даймонд узнала об этом, как бы она меня похвали…

…

А похвалила бы?

Понравилось бы ей, что я манипулирую чужими пони, как мне вздумается? Пусть даже ради примирения?

Едва ли.

Ну… в этом ведь и заключается суть моего таланта? Читать эмоции чужих пони, а потом, скрывая собственные, использовать их для манипуляции? Я использовала его так четыре года; что ещё я могу с ним сделать?

Если бы Даймонд узнала о моём истинном таланте, она бы точно назвала его «злым». Потому что только плохие пони могут иметь такие способности. А ещё бы она поняла, что я всё это время манипулировала ей, её родными…

— Роза? Ты в порядке?

— Что? Да, Даймонд! Со мной всё хорошо!

Пробормотав «Ладно. А то ты что-то задумалась», единорожка продолжила безжалостно разносить стиль туфель «Ласковой волны».

Нет! Шайнинг никогда не должна узнать о нём! Я должна хранить молчание, как и раньше! Не обсуждать ничего из прошлого, даже самого безобидного!

И не потому, что Даймонд сдаст меня. Слишком уж она наивна и добра для этого.

Потому что я бы не хотела потерять её раньше времени.

Сама того не замечая, я прислонилась к боку Шайнинг. Вскоре моих плеч коснулось пепельно-сиреневое копыто, унеся меня прочь от тревог и тяжёлых раздумий.

Ненадолго.

18. Наизнанку

Самая большая глава за всю историю Свечки? Ну и ладно. Главное, чтобы она была интересной!

*Из-за того, что камней Бесконечности ровно столько же, сколько и элементов Гармонии, автору «ПаверПони» вполне могла бы прийти подобная идейка в голову. Просто забавное примечание к незначительной отсылке.

**Разумеется, обычные пони и знать не могут о настоящем имени Дэйбрейкер. Поэтому теоретическое альтер-эго Селестии в легендах ходит под именем, построенным по аналогии с Найтмер Мун – «Дэймер Сан». Старички фэндома знают, что многие фанаты до выхода серии 7-10 называли Дэйбрейкер именно так. Я к ним не отношусь, просто слышал об этом не единожды; и пройти мимо, не сделав столь изящного реверанса к старым временам просто не мог.

Руби без всякого предупреждения открыл входную дверь настежь. Мои глаза, и так не пришедшие в себя от раннего подъёма, сузились до щёлочек.

— Кто придумал собираться в три дня, — простонала я, прикрываясь копытом. Уши встали торчком – и обострившимся слухом я легко различила скрип верхней полки коридорного комода:

— Не нужны очки?

— Какие ещё… Стой, что?!

Вплотную приблизившись к Руби, я с трудом разлепила глаза. Сквозь льющийся отовсюду противный свет мне всё-таки удалось разглядеть пепельно-красную протянутую ногу и…

— Солнцезащитные очки?! Луна, почему я раньше до них не догадалась? Почему Шайнинг мне ни разу их не предлагала?! – завопила я, скорее их надевая.

— Ты никогда их раньше не носила? – с сомнением спросил Спирит. – Не хочу расстраивать тебя, но…

Я смело выпрыгнула на крыльцо и распахнула глаза.

— …результат может разочаровать.

Очки не помогли. Глаза больше не резало – это факт, да. Но вот стена света от этого никуда не делась. Похоже, что обзор стал только хуже. Если раньше я могла без особых усилий разглядеть доски пола, то теперь их ещё нужно было различить сквозь затемнённое стекло. К тому же лучи солнца никуда не делись, и всё также неприятно грели голову с гривой. Плюсов – столько же, сколько и минусов; но ходить без очков мне как-то попривычней. Да и смотреться со стороны буду глупо: важная, в плаще, с сердоликом и вьющейся, пепельно-голубой гривой… в солнцезащитных очках.

— Даймонд тоже их не любит, — попытался смягчить моё разочарование Спирит. Очки с унылым стуком отправились обратно в комод. – Надевала их пару раз, только если «к вещам шло»… Она тебя и не догадалась спросить, думала, что тебе так удобнее. Просто… Мы сами о подобных вещах обычно не спрашиваем, это личное дело каждого.

— А зачем ты мне всё это рассказываешь? – со скрытым под маской таланта подозрением спросила я.

— Потому что ты жила среди дневных пони. По тебе видно. Рассказываю, чтобы ты побыстрее освоилась с подобными мелочами.

Я сощурила брови. Руби икнул и, встряхнувшись, выдал настоящую причину:

— А ещё я видел, как ты вчера, в саду, тренировалась висеть вверх ногами, и это было очень смешно! Сразу всё было понятно! Карабкалась по персиковому дереву, как трёхлетняя! Да ещё и упала трижды!

— Только попробуй кому-нибудь рассказать! – шипя, подплыла к единорогу вплотную. Лицо у меня, кажется, покраснело и напрочь переклинило, потому что попытки скрыть взбушевавшие эмоции ничего не дали. Я же убеждалась! Все были заняты!!! Руби раскладывал карты, Даймонд с Эмеральд возились над ожерельем, а Хувз готовил ужин! Как?!

Но хихикающий Спирит лишь замахал копытом:

— Молчок! Но ты бы видела себя со стороны!..

— Но это удобно! И необычно! Я до побега даже не знала, что умею так делать!..

— Ладно, ладно! Побежали уже в клуб, ты ведь не хочешь пропустить прощание с Ниддл? – Руби выскочил прямо в колодец света. Вздохнув и не забыв закрыть входную дверь, я с великой осторожностью поплелась за ним, вслушиваясь в каждый шорох дневного сада.

---

Поздравить Ниддл с получением метки собралось жеребят даже больше, чем в прошлый раз. Из-за их голодных взглядов я была твёрдо уверена, что собрались они именно из-за чаепития (с тортом, на который, как я позже узнала, Искатели скидывались! Негодяи! А потом меня обвиняют в чём-то!). Со всеми ими я была незнакома. Едва зашла внутрь, как нос к носу столкнулась с тремя дошколятами, что неделю назад чуть ли не врезались в нас с Даймонд:

— Ночная пони! Та самая!!! Она пришла за нами! Спасайся кто может!!!

Вслед за визжащей до хрипоты троицей выскочило ещё двое малышей. В тот день я их больше не видела. Остальных же пришлось успокоить (придётся постирать мантию), снова успокоить (эти рыдающие гении сначала бросились в объятия и лишь потом догадались посмотреть, кто протянул копыта), сбегать в школу за кувшином воды (от икоты), рассказать и показать. Лишь после этого Ниддл смогла взять слово:

— Я помню, как год назад Бланд Тэйп пригласила меня вступить в клуб Меткоискателей, — без вступления начала художница. – Я думала, что это будет что-то вроде тех скучных дополнительных у Лавендер по математике. Как же сильно я ошибалась! Помните наш весенний поход на Акорнхилл? Как ночью на нас напали кокатриксы, а потом странное ночное существо спасло нас от них? И никто его не разглядел, даже миссис Сагитта не знала, кто это был! А сёрфинг! Скуп, это самое захватывающее, что я только в своей жизни делала, спасибо тебе огромное! Я так хотела бы повторить всё это снова, этим летом… но… с мет-т-ткой…

— Ну же, ты ведь не из города навсегда уезжаешь, — простонав внутри, но подбадривающе снаружи сказала я. Земнопони, всхлипнув ещё раз, подняла на меня слёзный взгляд. – Давай, иди уже сюда.

«Хуже в любом случае не станет», — думала я, пока Ниддл плакалась в мой плащик. Удивительно, как сильно художница любила клуб. У неё ведь здесь было немного счастливых моментов? Разве, когда я впервые пришла сюда, она не сидела в стороне от всех и не бросала испуганные взгляды на Твида?

Бланд Тэйп перехватила всё ещё шмыгающую Ниддл и, поддерживая копытом, повела обратно за стол. Земнопони подняла голову, и я увидела её улыбающееся, заплаканное лицо.

Может, ей вполне хватало нескольких пони. С ней не дружило пол-клуба, но это было хоть что-то. А вдруг до этого у неё и вовсе не было друзей? Не самые близкие? Ещё лучше. Не узнают тебя слишком хорошо и не поддадутся искушению использовать. Так что…

Я могу понять тебя, Ниддл. Чувств твоих не разделяю, но понять могу.

— Ох, Роза, — успокоившись кусочком торта, обратилась ко мне Ниддл. – Я не договорила, но: пока мы не найдём тебе хобби, я отсюда не уйду! Я всё ещё тебя по-настоящему не отблагодарила!

— А разве портрет – не достаточно хороший подарок? – робко повела ногой я. Ответа художница, впрочем, дать не успела:

— Ниддл, это – отличная идея! Мы обязательно сможем развлечь Розу! – плюхнулся рядом Руби. – Наконец-то я смогу показать тебе самую крутую игру в нашем клубе! Паддл придумала курс тренировок по хуфболу, и даже Твид – ты не поверишь, Бланд уговорила Твида! – он вместе со Скупом научит тебя готовить хороший салат!..

Прижав уши к голове, я спешно начала набивать живот печеньем. Да, я хотела «повеселиться»! Но стоит отличать между собой «делать что-то в своё удовольствие» и таскаться от одного стола к другому, выполняя безумные идеи Меткоискателей!

И я уже предчувствую, где меня ждёт первая катастрофа…

---

— И что же это за игра? – с толикой интереса, но не без сопротивления, я заскользила за Спиритом. Что-то промычав, единорог отпустил подол моей мантии и, отдышавшись, плюхнулся на табуретку.

— «ПаверПони: битва за камни Бесконечности!»*

— Постой, — я с сомнением уселась напротив сияющего единорога. Передо мной угрожающе лежало несколько колод. – Это, случаем, не одна из тех игр, где нужно коллекционировать карточки, а потом биться с друзьями и собирать новые карточки?

— Да! Но, подожди, не уходи! Поверь мне: она тебе понравится! Эта игра не просто про выкидывание на стол случайных карточек! Здесь нужно блефовать, искать лучшие комбинации, манипулировать картами, колодой и сбросом!

Манипуляция? Блеф?

Хм, а, похоже, эта игра будет весёлой!

— Я согласна! Объясняй правила!

— Хорошо! Играть будешь против Кэрри, она в «ПаверПони» пока что новичок!

С растерянным взглядом (словно не зная, как тут очутилась) Кэрри помахала мне ногой. Я зыркнула ей в ответ самым грозным и настроенным на доминирование взглядом, чтобы обозначить собственное превосходство в будущем противостоянии умов. Единорожка кивнула и, бледнея, начала медленно сползать под стол. Интересно, это считается как техническая победа?

К сожалению, постепенного исчезновения Лавендер Руби не заметил:

— Но, для начала, тебе понадобится это, — в моё лицо прилетел огромных размеров лист, заполненный мелким текстом. – Здесь краткое описание всех ключевых слов и структура хода, ну, чтобы всегда под копытом была.

— Краткая? – прошептала я. Руби же самозабвенно продолжал:

— Игра начинается с выбора героя. У героев есть три основных характеристики – выносливость, защита и магия – и девять второстепенных, о которых ты узнаешь по ходу игры.

О Луна.

— Каждый ход делится на шесть фаз: подготовка, пополнение, планирование, бой, передышка и событие. Самое интересное – что бой может длиться очень долго из-за особенности механики розыгрыша карт, благодаря которой победить можно хоть в первом раунде, хоть на пятнадцатом! Дело в том, что игроки не прекращают драться, пока сами того не захотят, а многие карты разыгрываются не сразу и имеют отложенное действие!..

Тваечка! Тваечка, выскочи из-за угла, признайся: ты освободила меня лишь  для того, чтобы помучить этой игрой, да?

---

На самом деле, я даже умудрилась победить! Да, блеф мне помог, но игра была куда больше про грамотное планирование и поиск идеального момента для вскрытия главных карт. И именно здесь я знатно поела сена (нет, сама ничего не поняла. Но, судя по хватавшемуся за голову Руби, очень, очень сильно ошибалась). Если бы Кэрри не хлопала глазами так же, как и я, ни за что бы не выиграла.

Так, как «Битва за… что-то там», меня давно никто не унижал. Я привыкла ощущать себя умнее всех пони, а тут – словно носом в лужу макнули! И, вообще, гораздо интереснее и веселее манипулировать другими пони, чем картами!

Остальные меня хотя бы щадили. Скуп и Твид помогли мне приготовить салат на перекус. Причём Скуп объяснял всё так дотошно, что понял бы даже двулетний жеребёнок, а Твид тихонько посмеивался в копыто (Руби, ты, что ли рассказал им всё? Ух, и получишь ты у меня, зараза! В следующий раз прокрадёшься утром конфеты из вазы брать, так на тебя как по волшебству все Хэйзы выскочат!). Сама Тэйп пригласила меня поухаживать за случайно прилетевшим воробушком. Птичка даже склевала семечки тыквы с моих копыт; но, когда дело дошло до осмотра, улетела. Может, это как-то связано с тем, что в процессе кормёжки я на неё оскалилась? С клыками… Упс.

А потом было всего понемножку. Хуфбол, рисова…

А! Хотите узнать, что насчёт хуфбола?

Про него я вам ничегошеньки не расскажу! Просто поверьте: всё прошло совершенно обыкновенно, пара самых заурядных бросков на точность! Я всего-то подрастеряла навыки за пару лет, самая малость, с кем не бывает?

— Роза! Пришла моя очередь предлагать тебе хобби! – ко мне радостно подбежала Кэрри, чуть ли не сбив уносящую пакет с кусочками разбитой вазы Бланд Тэйп. Единорожка полностью пришла в себя после мозговыносилки Руби, и последние полчаса возилась с чем-то в дальнем углу клуба под занавешенным окном.

— Если ты, как и в прошлый раз, с шитьём кукол, — я выставила перед единорожкой ногу, — можешь идти обратно. Не трать моё время.

— Роза! – топнула ногой Лавендер. – Ты говорила, что попробуешь все предложения!

— Правда? – почесала голову я. – Не важно! Я точно знаю, что шитьё мне не понравится.

— А ты когда-нибудь пробовала?..

— Нет! Но если я говорю, что мне что-то не понравится – значит, так оно и будет! Или ты не хочешь меня слушать?

Кэрри пожевала губу. Сзади неё, вздыхая, Руби подметал осколки окна, разбившегося из-за… недоразумения. Я? Виновата? Да что вы говорите?

— Я заметила, что ты не шибко увлекаешься книгами и комиксами. Значит, куклы выдуманных персонажей тебя не заинтересуют, да?

Я сумрачно кивнула, пытаясь придумать, какой бы ещё тирадой отвадить от себя настойчивую Кэрри.

— Но, может, тебе понравятся настоящие герои?

— С чего бы…

Мой взгляд наткнулся на повисшую в воздухе, мерцающую жёлтым фиолетовую плюшку.

Ф-фиолетовую.

П-п-плюшку!!!

— Эм… Роза?

Ха-ха-ха! Только ради этого и стоило прийти в этот дурацкий клуб, Луна свидетель! Хи-хи-хи-хи!

— С тобой… всё хорошо? – Кэрри робко ткнула меня копытом. Я, набрав воздуха, перевернулась на другой бок, уткнулась в локоть и продолжила безудержно хохотать.

А бока-то, бока! И ножки ко-!.. ха! Коротенькие! Какая же она толстенькая и пухленькая! Хи-хи-хи-хи!

— Что смешного? – чуть ли не плача, Лавендер осмотрела плюшку со всех сторон. – Это стиль такой!

— Великолепный… стиль, — прохрипела я, еле поднявшись на дрожащих ногах. На куклу я изо всех сил старалась не смотреть. Не была уверена, что смогу после такого сохранять над собой контроль.

— Неужели с лицом что-то не так?

— А что… с лицом?

Несчастная Кэрри слевитировала плюшку ко мне. Я развернула её к себе… и, встав на дыбы, рухнула на спину.

— Ну, хорошо, глаза немножко косят, — запаниковала единорожка. Багровыми щеками я жадно глотала воздух, продолжая извиваться на полу и хохоча громче прежнего. Искатели прискорбно собрались вокруг, не решаясь вмешаться. – Но это же не настолько страшно? Остальное-то в порядке?!

Я с трудом оторвала мутный из-за выступивших слёз взгляд от фиалковых глазёнок и увидела мордочку…

— Кэрри, кажется, ты её сломала, — забеспокоилась Бланд. Мне казалось, что я умираю от смеха. Вот бы Тваечка удивилась и обрадовалась, а?

Кстати, а ведь элемент Смеха на самом деле существует.

А что, если всё это – коварный план?! Сначала игра, теперь – кукла!?

Собрав в копыта саму себя и талант, я еле-еле отдышалась и спокойно (с улыбкой до ушей) посмотрела на Кэрри и на плюшку.

— Всё равно не понимаю, — покачала головой единорожка. – Это же не какая-нибудь замухрышка! Это — сама Твайлайт Спаркл, хранительница элементов Гармонии! Чего тут забавного?

— Ты не поймёшь, — хихикая, отмахнулась я. – А у тебя есть плюшки других принцесс? Покажешь? Пожа-а-а-алуйста!

— Хорошо, — паникуя, ответила Лавендер. Похоже, что ей больше не нравилась идея познакомить меня с миром шитья. Эй, мне же только-только начало нравиться!

Из рюкзака на свет появилось ещё две плюшки. И если Кэйденс выглядела сносно (ну, как… с этими розовенькими коротковатыми ножками и огромными глазёнками она тоже смотрелась уморительно), то Селестия… Ха!

— Можно? – я протянула копыта к плюшкам. Кэрри, пожав плечами, пролевитировала мне их обе. Я вскочила на стол и начала устраивать перед всеми Искателями кукольное представление:

— Та-та-ра, пам-пам-парам, — смешно пища, Тваечка беззаботно прыгала по деревянной поверхности стола, покуда не столкнулась с чем-то белым, мягким и пушистым:

— ОЙ! Здравствуйте, ваша светлейшая светлость, — Спаркл уткнулась широкой мордочкой в пол, кланяясь принцессе. – Как ваши дела?

— Твайлайт, моя трудопомешанная ученица, к кому ты обращаешься? – голос Селестии раздался с другой стороны. Тваечка, смешно пискнув, метнулась и бросилась уже к передним ногам:

— О нет! Простите меня, пожалуйста! Просто вы такая высокая, я вас и не рассмотрела, я ведь всё время смотрю под ноги или в свитки! А ещё подобный случай не занесён в план! Катастрофа! Что же мне делать, если я неправильно кланяюсь принцессам?!!! СПАЙК, ТАЩИ ПЕРО-

 - Твайлайт, скажи лучше: использовала ли ты совет, что я тебе дала? – принцесса склонилась над фиолетовой занозкой. Та радостно закивала головой – качаясь всем своим плюшевым телом:

— Да! Я научилась читать книги и слушать подданых одновременно! Никто ничего заподозрил! Правда, теперь мой левый глаз всё время косит влево…

Я решила прерваться. Жеребята мой юмор не оценили. Больше пары сдержанных смешков и улыбок я не дождалась; а в голове у меня была ещё сотня-другая куда более… злых и жестоких сценариев, чем этот. Поэтому я отложила плюшки и обратилась к Кэрри:

— Мне они очень понравились! Можно, я их себе заберу? Только на время!

— Нет, — с хитринкой покачала головой Лавендер. Я заподозрила что-то неладное.

— Я могу их просто купить. Что насчёт сорока битс за обе куклы?

— Не-а.

— Шестьдесят? Нет?! Ладно, дам девяносто, но это уже грабёж, — побагровела я, одновременно с этим пытаясь прикинуть, под каким предлогом можно безвозвратно выклянчить по тридцать битс у Шайнинг, Руби и Хувза.

— Да я их тебе бесплатно отдам! – подняла копыто Кэрри.

— В чём подвох?

— В том, что ты должна будешь шить вместе со мной!

Я отвела взгляд в сторону и простонала. Внутри себя, конечно же.

Скажем так… Однажды я шила кукол. В первый и в последний раз, в пещере у лже-Грогара. Во время вылазки в город я утянула игольницу с мотком ниток, а в убежище позаимствовала старые мешки с соломой. Выходило очень уродливо, но мне нужно было заняться чем-то, чтобы не начать лезть на трёх могущественных колдунов от безысходности и ярости. Да и «играть» с ними было весело…

Я бы не отказалась от цветной версии плюшек! Пусть издевательства над Тваечкой выходят куда более яркими, реалистичными и красочными!

— Твоя взяла, — пожала я плечами, усаживаясь за стол. Кэрри радостно села по соседству, начав копаться в сумке.

— Из всех принцесс у меня нет только Луны, — на стол полетели ткань, нитки, иголки и странного вида зарисовки. – Сделаем её вместе – дам тебе поиграться с… Постой, что ты делаешь?

— Начинаю работать, — пожала плечами я, держа в одной ноге ножницы, а в другой – кусочек тёмно-синей, приятной на ощупь ткани. «Чтобы ты поскорее отстала от меня», — пронеслось в голове вдогонку.

— Нет-нет-нет, — Кэрри ловким движением выхватила у меня ткань и сунула под нос бумаги. – Мы начнём с выкройки.

— А-а-а, точно! — «Радостно» протянула я, пытаясь сообразить, что с этими бумажками делать. Нахмурившись, приложила ткань к контурам. Увы, никакого чуда произошло. Попробовала посмотреть на свет – безрезультатно. Тяжело вздыхая и признавая своё поражение, я отдала предметы Лавендер, и единорожка тут же начала наставлять меня на путь истинный:

— Тебе нужно будет вырезать контуры будущей куклы. Я уже перевела линии с основы, так что смело хватайся за ножницы! Я тебе помогу!

И так началось моё великое мучение с тканью, ножницами и карандашами. Хэйзы были ко мне милосерднее: они контролировали каждый мой шаг, чтобы не извести сердолик впустую. Кэрри потеря материала, похоже, не волновала вовсе. Куда там: она притащила с собой целые рулоны! И единорожка бесстрашно доверила мне, взявшей иголку в копыта в четвёртый раз в жизни, делать всю ответственную работу.

— Ты правда никогда в своей жизни не шила? А какие-нибудь другие мелочи делала?

Ничего себе, мелочи!

— Аппликации, — высунув язык, я изо всех сил старалась вырезать бумагу ровно по контуру. – Открытки. Оригами. Объёмное оригами. Скрэпбукинг. Дружеские вечеринки.

Всё, что могло бы примирить или подбодрить пони – чтобы потом их использовать. Вы же знаете: непросто отказать такой милой пегасочке, что устраивает вам милое чаепитие, занимается такими милыми вещами, а потом слёзно просит о маленькой услуге! Или не слёзно. Или без глупого складывания бумаги, это уже от пони зависит. От всего этого я почти не получала удовольствия. Всё-таки я заставляла себя, а не делала ради отдыха или развлечения.

— Роза! Следи за ножницами!

Очнулась. Лезвие уехало, разрезав внутренность выкройки.

— Лягать тебя в корень! – прошипела я, чуть ли не швыряя ножницы на пол. К счастью, из моего горла фраза вылетела в виде невнятного фырчания; но тон Кэрри уловила вполне:

— Не переживай, все так начинают! Я заново перерисую это часть, — на оригинальную выкройку Кэрри накинула полупрозрачную бумагу, из которой мы и вырезали основы для будущей плюшки.

В подобные моменты я задаюсь вопросом: зачем пони вообще нужны хобби? «Повеселиться?» Потому что шитьё, или составление кроссвордов, или настольные игры – они же не приносят никакой пользы или выгоды! А если нет выгоды – чему веселиться? А надо стараться, на совесть делать… И не съезжать ножницами вбок, аргх!

— Отлично! – Кэрри управилась быстрее меня: пока я вырезала силуэт туловища плюшки, она сделала живот, голову, крылья, рог – в общем, всё остальное. – Теперь нужно обвести их мелом на ткани! Держи!

Я еле-еле поймала брошенный кусочек мела. Лавендер же продолжала закидывать меня указаниями:

— Обводить нужно с запасом, чтобы оставалось место под швы. Оставь сантиметр-полтора. И подними весь отрез на стол, ничего не должно свисать!

С чуть слышным вздохом я потянулась за линейкой и начала измерять полтора сантиметра от края, чтобы не отхватить лишнего. Угадайте, что?

— Роза, не надо линейки! – звонко рассмеялась Ниддл. Я рухнула лицом прямо на выкройку, тяжко при этом вздыхая. – Делай на глаз, просто оставляй достаточно места!

Ага. А вот в ритуалистике за подобное тебе бы по копытам надавали!

«Глупое занятие», — про себя пыхтела я, вкладывая всю злость в идеально двигающийся мел. – «Глупая Кэрри, глупый поиск хобби, глупые куклы. Зачем я только в это ввязалась?»

Вдруг я кое-что поняла.

— Кэрри, — я перевернула выкройку и, старательно, чтобы не переделывать всё во второй раз, поместила её на свободном участке ткани. – Получается, когда мы доделаем Луну, я смогу её забрать домой?

— Конечно! Ты же её делаешь!

— Но ты говорила, что тебе не хватает только Луны? – нахмурилась я.

— Мы можем обмениваться плюшками, — пожала плечами Лавендер. – Мне ведь не всё время нужно быть с твоей Луной! А, когда ты уедешь, я могу себе новую сделать.

— «Плюшками»? У меня же будет только одна кукла!

— Посмотрим, — хитро улыбнулась Кэрри.

Ну уж нет! Ты меня этим не проведёшь! Я доделываю твою Луну, забираю Тваечку и забываю про шитьё! Делать других кукол мне не надо!

Хотя… Я бы не отказалась от куклы Даймонд на память. Знаете, когда я уже сбегу отсюда…

Стойте-ка! Помнится, Руби говорил, что Шайнинг по пятницам в качестве развлечения шьёт себе одежду! Получается, она тоже умеет шить?

— Теперь можно вырезать детали, — не дожидаясь указания Кэрри, я схватила подготовленные ножницы. Единорожка кивнула и продолжила инструктаж, — Начнём с туловища. Я разделю отрез на две части, чтобы мы могли работать одновременно. Когда будешь вырезать, не смей приподнимать ткань! Делай всё на столе!

— Мм, — промычала я. Наконец-то ножницы поддались мне, и я смогла зацепиться верхней частью копыта за специальный выступ. Оказалось, что так – «приклеившись» основанием копыта к верхней ручке, уперевшись в выступ и положив нижнюю ручку на столешницу – можно было без проблем вырезать и одной ногой; а другой поддерживать и подправлять саму ткань. Лавендер, как единорожке, конечно же, было попроще. На секунду мне стало очень завидно. Но вскоре – поняв, что я и без всякой магии могу вырезать не хуже Кэрри – я расцвела от самодовольства. Хорошо, что в шитье такой точности, как в ювелирном искусстве, не нужно!

Тут же я вернула скосившееся лезвие ножниц на место.

Расслабляться всё-таки не стоит.

Когда я дошла до противоположной стороны будущего туловища Луны, заметила кое-что необычное. Да, я не желаю шить плюшку – и, будь моя воля, встала бы прямо сейчас и занялась чем угодно другим. Но ненавистный процесс приносил странное удовлетворение. Я словно бы вкладывала накопившийся гнев в движения ножниц; боролась с куском ткани, словно с заклятым врагом. И весь этот негатив уходил, оставляя на своём месте приятное чувство удовлетворения.

Я понимаю ваше смятение. Все ведь говорят, что игрушки надо делать с «любовью», иначе ничего путного не выйдет. Ну уж извините, чего у меня нет, того нет! Буду шить, опираясь лишь на расчёты, твёрдые копыта и помощь Кэрри. И получается пока что вполне неплохо!

Отложив ножницы в сторону, я залюбовалась своей работой. Казалось бы, две плоские ноги да туловище из тёмно-синей пушистой ткани! Но я уже представляла, как забавно они будут смотреться на плюшке. Такие же коротковатые и широкие, как у Селестии и мисс Спаркл.

— Кэрри, мы забыли про метку! – спохватилась я. Будущий бок принцессы был таким же пустым, как и остальное тело.

— Нет, не забыли, — Лавендер магией подняла в воздух ещё несколько бумажных загото… Выкроек, точно! – Мы её отдельно вырежем, а потом пришьём к туловищу! Это так же просто, как сделать аппликацию из кусочков бумаги! Не хочешь заняться ею прямо сейчас? Я смотрю, левый бок ты уже вырезала!

Я пожала плечами и тут же получила два отреза (чёрный с белым) с выкройками. И – конечно же! – как я могла забыть про очередное напутствие:

— И ещё, Роза! Теперь оставляй полсантиметра, потому что метку мы будем пришивать прямо на ткань, а не скреплять в разных местах с разными деталями!

Послушно кивнув, я бросилась выводить белым мелом по белой ткани. Только после нескольких тщетных попыток разглядеть, что я там навыводила, увидела, как в мою сторону магией робко подталкивали цветной, зелёный мелок.

С этого момента всё пошло куда быстрее. Проникнувшись делом, я ускорилась, и сама стала спрашивать Кэрри, что же делать дальше. С каждой вырезанной фигурой моё копыто набивалось всё сильнее; и на последнем чёрном пятне с метки Луны в скорости я могла потягаться с Лавендер! Во всяком случае, так она сказала. А потом единорожка объяснила суть «аппликации»:

— Смотри: чтобы полумесяц не согнулся или сбился, мы его крепко-накрепко приколем, — Кэрри пригвоздила метку к пятну четырьмя булавками. – А теперь – подожди-ка…

Я с недоумением проследила взглядом за метнувшейся к шкафу Лавендер. Кэрри встала на задние ноги и, помогая передними, магией вытащила тяжеленую коробку. Вдруг она зашаталась, коробка начала выскальзывать из жёлтой ауры – но уже я подлетела и помогла дотащить груз до стола.

— У вас в клубе есть швейная машинка? – не веря собственным глазам, подняла голову я. Лавендер с глухим стуком поставила её на стол и кивнула:

— Это старая мамина. После школы, когда встреч Меткоискателей нет, здесь очень удобно шить куклы. Поэтому я её притащила сюда! Разве что новые кристаллики нужно вставить, а то в прошлый раз прямо на середине шва заглохла…

После всех необходимых приготовлений (включая установку катушки с белой ниткой) Кэрри аккуратно перенесла заготовку с полумесяцем. Одно движение ноги – и единорожка смело двинула ткань под двигающейся вверх-вниз иглой, как какая-нибудь взрослая, заправская швея с меткой. Лавендер не стала крепить весь полумесяц одним швом – дойдя до острого угла, она просто убрала ногу с педали и развернула заготовку. Я еле дождалась, пока единорожка не остановится и не обрежет нитку, связывающую полумесяц и машинку:

— Я тоже хочу! – я толкнула Ниддл боком «от нетерпения»; а потом невинно хлопнула глазами и, словно бы извиняясь, скромно добавила, — Пожалуйста!

Кэрри пустила меня на своё место; и больше из-за машинки я не вставала.

Кусочек шёл за кусочком. То и дело я меняла цвет нитки: белый, чёрный, тёмно-синий. Вслед за второй меткой под иглу пошли крылья – две симметричные фигурки нужно было соединить между собой, чтобы крыло вышло объёмным и пушистым со всех сторон. Кэрри вырезала детальки гораздо быстрее, чем я успевала их сшивать; в конце концов, она начала помогать мне, ведя ткань куда быстрее и точнее. Так мы добрались до прикрепления метки и крыла к боку. А потом… потом!

— Здесь уже машинкой не обойдёшься, — вздохнула Лавендер, подхватывая иголку магией. Я увидела, как она взяла мой бок и свой живот и смело проткнула их ниткой:

— Ты уже начинаешь сшивать их в одно целое?!

— Да. Не расстраивайся, Роза, но твоя ручная работа… мм… пока что… В общем, я видела, как ты держишь иголку в копытах, тебе действительно стоит потренироваться на чём-нибудь. А пока что шить буду я, — покраснела Кэрри.

Эй! Да у меня иголка всего лишь шесть раз выпала, прежде чем я сделала показательный шов!

— И тебе достанется всё самое интересное?..

— Я всё равно не смогу закончить тело, пока ты не доделаешь второй бок, — отрезала единорожка. – Не бойся! Ты всё увидишь!

Работа продолжалась в удивительной тишине. Спустя Дискорд знает сколько времени, я дрожащими копытами передала Лавендер тёмно-синий правый бок, и тут же он начал соединяться с телом. После всех этих часов кропотливой работы уже не хотелось смеяться над приплюснутыми формами плюшки. Она и впрямь выглядела мило. Нет, конечно, без головы, хвоста и наполнителя будущая Луна выглядела не лучше, чем тряпочка для протирки полок. Но я уже видела, какой она станет в будущем. И мне хотелось довести дело до конца; чтобы гордая и чувствительная ночная принцесса лежала над моей раскладушкой и нелепо смотрела на мир своими глазёнками!

Нитка была обрезана. Совершенно уставшая Кэрри, утирая лоб копытом, достала странного рода палочку и начала распрямлять туловище с ногами изнутри; а потом набила его пухом. И – вот оно! Четыре ноги, туловище-бочка да небольшие растопыренные крылья.

Я видала кукол получше. Даже в приюте, у Чант была плюшка дракона, большая, красивая и аккуратная (помню, все хотели играть с ней…). Да и ювелирные изделия Хэйзов смотрелись совершенно по-иному. Не тот уровень, совсем не тот. Попалась бы она мне в копыта в Школе Дружбы, три года назад – я бы своротила нос и прошла мимо, даже не обратив внимания.

Но почему-то к этой грубоватой, незаконченной плюшке я питала… довольно необычное чувство. Это не любовь! Никто не может любить неодушевлённые предметы, она так не работает! Но что же это тогда такое?

— Можно взять? – с волнением спросила у сонной Лавендер. Единорожка зевнула:

— Аах… Да, забирай. Не забудь принести её на следующую встречу, хорошо?

 - Конечно!

Взглядом я проводила позёвывающую, сгорбившуюся под весом сумок Ниддл и огляделась.

В клубе не было ни одного пони.

«Может, они ушли поиграть в хуфбол?», — призадумалась я. Как рассказала Тэйп во время одного из моих «развлечений», после встреч Искатели частенько все вместе уходили порезвиться – на море, до причала, или…

— Полдевятого?! – схватилась за голову я. Часы спешили, в этом не было сомнений!

Я настежь распахнула штору. Свет закатного солнца ударил меня по глазам, но лишь на мгновение. Утирая выступившие слёзы, я проследила за поднимающейся по дикой спирали луной, покуда она не зависла где-то посередине между морем и зенитом.

---

— Роза?..

— Я занята.

И впрямь, я была чересчур занята для того, чтобы оторвать взгляд от иголки швейной машинки.

— Я смотрю, ты нескоро? Я пойду домой один?

— Уже? – полуразочарованно спросила я. – И двух часов-то не прошло!

— Вообще-то… Ладно, не буду отвлекать тебя, — разочарованно, но одновременно с этим радостно сказал Руби. – Увидимся вечером!

— Ага, — бросила я, не обращая внимания на громкий стук множества копыт.

---

— Кээээррииииииии!!!

---

 Домой тогда я вернулась совершенно не в духе. Глухо поприветствовав Стеади, протопала в комнату Даймонд. Лишь плод моих трудов, извлечённый из сумки – начатая кукла – помог мне успокоиться.

Мне не хотелось терять ни секунды больше. Решила, что ещё одна встреча с заговорщиками не помешает, пусть я и не успела прочитать главу о перекрёстных связах.

Так что я подошла к Даймонд и отпросилась в… библиотеку.

А как же без предлога? Просто «полетать» я уходила уже трижды, и каждый раз Эмеральд бросала на меня всё более и более обеспокоенные взгляды. Ещё бы: что делать на небе три часа подряд? К тому же, порой мне и впрямь хочется просто порезвиться в облаках! А вот из библиотеки за последние четыре дня я частенько возвращалась с новыми книжками. Хэйзы так часто видели меня с ними, что до глубины души уверовали в мою любовь к чтению. Все они, как один, поверят, что «испуганная переменами кобылка» в свободные часы попросту желает уединиться за любимым делом среди тихих книжных полок, получая возможность перевести дух от общения с кучей непривычно близких пони.

А на самом деле…

---

— Доброй ночи, миссис Фолиант! – осторожно поприветствовала я коричневую библиотекаря. Пегаска, как и всегда, взвизгнула, и развернулась на месте:

— Ах! Это ты, Роза! – с неким облегчением в голосе сказала Фолиант. – Ты как обычно? Помощь не нужна?

— Благодарю, не надо.

— А дверь закрыть не забыла?

— Всё в порядке, дверь заперта, когда буду уходить, закрою её снова и положу ключ под крыльцо, как мы и договаривались, — успокоила я библиотекаря.

— Тогда… Спокойной ночи?

— Спокойной ночи, — с улыбкой произнесла вслед побежавшей рысью Фолиант. Дверь, отделявшая библиотеку от жилого дома, захлопнулась. Услышала и шум проворачивающегося ключа… первый, второй. А где же третий?

Я ухмыльнулась. С каждым разом Фолиант проявляла всё меньше осторожности и позволяла говорить с собой всё больше. Это было так… забавно. Не издевательски смешно, как над когда-то трясущейся у прилавка Скиссорс. Это просто вызывало безобидную улыбку.

Вдруг на столике, у которого стояла библиотекарь, я увидела кое-что необычное. Нет, опрыскиватель был самым обычным, такой можно в любой цветочной лавке купить. Но то, что стояло в горшке по соседству с ним!..

Я осторожно, еле поднимая голову из-за столешницы, приблизилась к странному существу, сидящему в горшке. Это белое нечто, окутанное со всех сторон странной густой шёрсткой, просто не могло быть растением! Что это вообще такое?

Осторожно ткнула его копытом и отскочила – вдруг кусается?

Но шарик так и остался сидеть в горшке. Поэтому я куда смелее подошла поближе и начала аккуратно перебирать шерсть, словно перья в собственных крыльях. И тогда за белыми ворсинками показалась зелёная гладь.

«Неужели?» — осенило меня, когда на глаза мне попалась маленькая, неприметная надпись на горшке:

«Маммилярия плюмоза».

Подрагивая, я нежно убрала копыта от растеньица. Голова сама собой повернулась к двери, сквозь которую ушла Фолиант.

Раньше пони сразу же сваливались ко мне в копыта. Пара точно брошенных слов, одна-другая встреча – и я узнавала достаточно, чтобы претворять свои планы в жизнь. Но превращение в фестрала этот ход вещей изменило. Пони сразу же боялись меня, словно бы на моём лице застряла жуткая гримаса. Лёгкая помощь таланта редко помогала, а использовать его на полную на каждом пони мне не хотелось. Но именно так – встречаясь со мной раз за разом, пони… умудрялись удивлять меня. Инстинктивно при каждой встрече пытаясь ухватиться за всё и сразу, мне удавалось лишь приподнимать некоторые грани, а не запоминать самое нужное и переходить к следующему пони. Кто бы мог подумать, что Фолиант выращивает кактусы? Почему-то мне казалось, что эта пони кроме своих книг ничего не захочет видеть. Но – вот он, пушистик, счастливо живёт у неё в библиотеке и отлично выглядит! А вы знали, что она отличный игрок в хуфбол? Вряд ли найдётся две более противоположные профессии, чем спортсмен и библиотекарь – но в прошлый раз за одной из витрин я разглядела кубок Ванхуверского турнира, в котором команда Орихда заняла третье место. И имя Фолиант красовалось на грамоте рядом.

Конечно же, всё это – простые вещи. Но, похоже, что я и забыла, что пони могут быть такими… живыми. Разносторонними. Что их меткой или работой жизнь не ограничивается, что их настоящую натуру я не могу прочитать, бросив пару взглядов с включенным талантом.

Много ли я упустила за всё это время?..

Тряхнув головой, я прислушалась к жилой части библиотеки. Шагов не было слышно – стало быть, Фолиант легла спать. Прокравшись к концу геологической секции, я привстала на задние копыта, открыла щеколду и бесшумно выпорхнула, теряясь во тьме ночи.

---

— Ты тогда так и не ответила на мой вопрос, — Аркэйн провела копытом по правой задней ноге, сглаживая шерсть, и посмотрела на меня. – Почему? Почему ты идёшь с нами?

Я откинулась на спину. Поёрзала – поваленный ствол неприятно упёрся в сложенные крылья – и уставилась на мерцающие звёзды. Плывущая туча медленно заслоняла их, превращая светящееся небо в тёмное, серое покрывало.

Тренировка прошла так себе. Я не успела дочитать целую главу о преобразовании на путях, действовала сонно из-за раннего подъёма – и, в общем-то, выступила не лучше Торнадо. К счастью, Нова к моим проколам отнеслась снисходительно. Она вообще мало на что обращала внимания, то витая в облаках, то сверля меня взглядом. Это было так на неё не похоже. И теперь, по окончанию положенного часа, она отправила остальных спать; а меня пригласила посидеть у костра. Я особо и не сопротивлялась. Может, сегодня мне наконец удастся наложить свои копыта и талант на Аркэйн?

— Я хочу быть выше всех. Не самой первой, но той, что в нужный момент всегда может дёрнуть за ниточки и добиться своего. Поэтому я могла бы стать, не знаю? Советником? Принцессой Дружбы вместо мисс Заучки Спаркл?

Похоже, что ответ Нове показался странным. Но не могу же я рассказать о своих метке и таланте! А без них он почти не имеет смысла!

— Ещё у меня есть личный зуб на Твайку, — процедила я. – С удовольствием посмотрю на неё в сырой темнице.

— Клыки на неё наточила, да? – улыбнулась Аркэйн. – Ха? Ха-ха? Ну ладно.

Посмеявшись над собственной неудачной шуткой, единорожка резко затихла. Снова стало слышно лишь вой ветра в ущельях да потрескивание яркого костра.

Есть, конечно, ещё одна причина… Но она такая глупая, стоит ли о ней говорить?

Но… ведь именно этого я хочу так глубоко. Со дна сердца.

Даймонд меня не поняла. Вряд ли поймёт и Аркэйн. Но, Дискорд возьми, я должна кому-то рассказать об этом. Я не могу больше терпеть.

— А ещё – пожалуйста, не воспринимай всерьёз, это просто моя маленькая мечта, ну не могу я с этим ничего поделать – я хотела бы по-настоящему колдовать.

— Что?! – встрепенулась Аркэйн. Она резко повернулась ко мне и облизала засохшие губы. – Повтори!

— Колдовать, как единороги, — монотонно произнесла я. – Да-да, я понимаю. «Ты пегаска, ты умеешь летать; на что тебе ещё жаловаться?» Может быть, это и так, но…

Я взглянула побледневшей единорожке в глаза.

— Разве ты никогда не хотела летать? Не при помощи магии, не на воздушном шаре, не с парашютом или в копытах пегаса, а по-настоящему? Со своими собственными крыльями, рассекая воздух, играясь с облаками, ловя ветер? Почувствовать, что где-то далеко, за сотню километров, к тебе приближается шторм? Но ты никогда ничего этого не сможешь сделать, потому что ты – единорожка, и копыт от земли тебе не оторвать. А вокруг тебя – толпы счастливых пегасов, для которых взлететь – всё равно, что тебе поднять магией перо? А у меня – всё точно наоборот, только завидую я единорогам. Стоило мне только прикоснуться к миру магии поближе – как тотчас же я поняла, как сильно желаю колдовать. Без бесполезных мелков, расчётов и хождения по кругу. Когда мы заберём магию принцесс – просто отдайте мне ровно столько магии, чтобы я стала аликорном. Слабеньким. Я не знаю, как это работает, но, думаю, это у нас получится. А солнце, луна – этого мне и не надо. Глупое желание, да?

Но Аркэйн ничего не ответила.

Пустым взглядом она изучала пляшущие языки костра. Я робко тронула её ногу – но единорожка даже не дёрнулась. Я видела, как ветер перебирал волосы её гривы, трепетал шёрстку на неподвижном лице… как из уголка её глаза побежала одинокая слеза.

— Возьми яблоко, — внезапно сказала единорожка. Я так испугалась её надтреснутого голоса, что пропустила слова мимо ушей:

— Что?

— Просто возьми яблоко из сумки.

Я выждала ещё немного – но Аркэйн, похоже, больше не собиралась ничего говорить. Лишь когда я нагнулась к сумке и вытащила оттуда фрукт, Нова продолжила:

— Теперь протяни его перед собой. Не держи его крепко, пусть оно просто балансирует на основании... Да. Так хорошо.

Взмахнув ресницами, Аркэйн Нова приковалась к яблоку. Её рог медленно окутался тёмно-багровой, мерцающей аурой.

И тут меня словно молнией ударило.

За все наши встречи я ни разу не видела, чтобы Нова зажигала свой рог.

Фрукт начал погружаться в ауру, но делал он это крайне неохотно. Нова сморщилась от напряжения – но в свечение погрузилась лишь нижняя половинка яблока, а верхняя осталась висеть свободно. С большим трудом, четырежды чуть его не выронив, единорожка пролевитировала его к себе. Аура оборвалась почти мгновенно, и Аркэйн, облегчённо выдохнув, точным движением схватила яблоко в копыто.

— Это всё, на что способна моя магия.

Я потрясённо осматривала сгорбившуюся, непривычно притихшую и погасшую Нову. Я даже не догадывалась, что единорожка хочет того же, что и я.

— Не надо жалеть меня, — раздражённо отмахнулась копытом Аркэйн, хотя я даже копытом не пошевельнулась в её сторону. – Оно того не стоит.

Мы вновь удручённо уставились на огонь. Нова игралась с яблоком, катая его по земле ногой. Я же просто молчаливо думала… ни о чём, то вспоминая собственное прошлое, то пытаясь представить, как тяжело жилось Аркэйн.

— Мой род славился могущественными магами, — вдруг заговорила единорожка. – Небула Трэк, Тайт Валлет, Витус Стрим. Тебе эти имена знакомы?

— Витус? Не тот ли, что выпустил третье издание «Основ ритуалистики» с собственными, гениальными комментариями?

— Он самый, мой троюродный прапрадедушка.

— Это тонкая работа.

— Не меня надо хвалить за заслуги моих предков, — вздохнула Нова. – Я их не заслужила. К чему я веду? Дело в том, что мои родители – тоже волшебники не из последних. Закончили Кантерлотский университет, поженились, получили престижную работу – не в столице, правда, но практически под руководством принцессы. А потом… У них родилась я.

Аркэйн мрачно хихикнула, подбросив дров в костёр.

— Мою проблему они заметили ещё в раннем возрасте, и, конечно же, объездили всех врачей, лишь бы помочь мне. Бесполезно, — покачала головой единорожка. – Мой случай не первый и не последний. Такое случается. Крайне редко. Когда пони практически не владеет магией, присущей его расе. Когда земные пони не сильные и не выносливые, когда пегасы не могут летать и, — Аркэйн вздохнула, — единороги не могут колдовать. И это не исправить, нет. Дело не в том, что рог повредился, или магические каналы забились. Проблема во мне самой. У меня там, внутри, — Аркэйн ткнула себе копытом в грудь, — пусто. Магия не идёт, потому что её во мне попросту нет. Такой вот родилась. Все отказали нам в помощи, даже принцесса, получившая наше прошение, ничего не могла сделать. Я не виню её за это.

Вдруг взгляд Новы остекленел, а копыто дёрнулось.

— Знаешь… Раньше ходило поверье, что такие пони – как мы, не владеющие магией народов – пустышки. Что у них нет души. Оно почти вымерло, но осталось… в некоторых районах. Конечно, это всё не доказано, но… Я иногда думаю: а что, если это – правда? Вот я вроде бы живая, дышу, чувствую, люблю, а на самом деле – бездушный кусок шерсти и мяса, даже не имеющий права называться пони… Да ну, это ведь… Это всё неправда, да? Да?

Аркэйн дёрнулась. Встряхнув головой ещё пару раз, сбрасывая наваждение, она потянулась за палочками с нанизанными на них кусочками картошки. Пламя с жадностью набросилось на протянутый перекус, но, как бы оно ни старалось, до картошки ни один из огненных лепестков не дотянулся.

— Пожалуй, именно в семь лет я наиболее ярко начала осознавать свою ущербность, — продолжила Нова. – Как назло, чем чётче я осознавала свой лимит, тем сильнее меня интересовал мир магии. Я перечитала каждую книгу о заклинаниях в семейной библиотеке, часами пропадала на работе родителей – частенько лишь для того, чтобы после полудня ожидания посмотреть на единственную магическую вспышку, но зато – самую настоящую! Родители не препятствовали моим интересам, но мне всегда было мало.

Аркэйн тряхнула гривой и повесила голову:

— Знала бы ты, сколько раз я сама пыталась всё исправить, прежде чем окончательно смириться. Чего только не делала! Лезла под магические разряды, просила других единорогов поколдовать надо мной – по собственным записям, конечно же; даже устраивала свои первые ритуалы. Я не очень их любила, но, к сожалению, это была единственная возможность поколдовать по-настоящему. И, во время одного из своих экспериментов я и получила кьютимарку. Даже не помню, за что – лишь знаю, что она появилась именно из-за «сотворённой» мною магии. Родители… они были растеряны, конечно же. Совершенно не умеющая колдовать кобылка, которая, быть может, могла бы найти своё призвание в чём-нибудь другом, получает метку за волшебство? Мне порой кажется, что кто-то сверху просто решил знатно поиздеваться, и мне не повезло оказаться под горячим копытом.

— И несмотря на всё это, я не бросала изучать магию – не на практике, так в теории. И лишь благодаря этим знаниям мне удалось поступить в магический университет Кантерлота. На теоретический факультет ритуалистики. Словно бы это всё произошло вчера. Помню, как экзаменаторы давали всем единорогам несколько базовых магических упражнений – всё-таки в ритуалах нужны и настоящие единороги, ты ведь знаешь… Так боялась выйти и опозориться перед всеми. Но они не стали мне давать их, ограничившись письменным заданием. Наверняка тут папа с мамой словечко замолвили… А, может, дело было даже не в них. Ну, разумеется. Попробуй откажи ей, если сюда же пришёл самый перспективный единорог за последние пять лет – и чуть что...

Нова кашлянула и оборвалась на полуслове. Я, не отрывая взгляда от глаз единорожки, тихонько тронула её за ногу, приводя в чувство. Дёрнувшись, Аркэйн торопливо сняла моё копыто с себя и продолжила рассказ:

— А спустя полгода – после того, как я с преподавателем обсудила новую тему и свою, кхм… особенность, мне доверили не просто составить ритуал, но и встать на роль квазипроводника. Хоть у меня и нет собственной магии, принять на себя чужую и распределить её по заданным маршрутам я всё ещё могу.

— Квазипроводники? – нахмурилась я. – Но разве для этой роли не нужен серьёзный опыт в настоящем волшебстве?..

— А ты что, видишь, чтобы я могла попрактиковаться до этого?! – рявкнула Нова. Оправившись, единорожка смущённо заговорила, — Ну… Анфолд вошёл в моё положение, поэтому и доверил. И тогда тот день настал.

Аркэйн зажмурилась от удовольствия.

— Ты даже не представляешь, Роза, как это хорошо – колдовать. Когда магия потекла сквозь меня, я поняла, что все эти годы мне не хватало этого. В тот момент я впервые ощутила себя в своей родной среде – словно птица, впервые поднявшаяся в небо. Это был самый счастливый день моей жизни. Жаль лишь, что длилось это всё лишь семь секунд.

— В тот день я живо вспомнила все свои прошлые попытки исправить свой недуг, и бросилась за дело с утроенной силой, — Нова начала раскачиваться от возбуждения. – Теперь я понимала свою проблему гораздо чётче. Составила план, перерыла все библиотеки Кантерлота. Буквально все, даже в частные умудрилась попасть. Ну, не без помощи одного… Неважно. Я пыталась если не восстановить собственную магию, то хотя бы найти способ стабильно заряжать себя, использовать магию окружающего мира… И, разумеется, я не пропускала ни одной практики по ритуалистике – каждый раз наслаждаясь этим невероятным чувством.

— Но однажды – ближе к концу моего первого года обучения – к нам пришла Селестия. Она захотела лично поздравить одного единорога за его открытие в области медицины, за новый способ борьбы с заразными болезнями. Да, был там один единорог, очень способный, знаменитый… То есть, и сейчас есть… Не важно! Так вот, Селестия прибыла. И мне захотелось посмотреть на принцессу (не то, чтобы я эту церемонию могла пропустить, на самом деле, с меня бы за такое родители шкуру сдёрнули). Дело было как раз после одного из занятий по ритуалистике. И вот – когда я посмотрела на неё, белоснежную, величественную, возвышающуюся над всеми – я задумалась. Селестия – аликорн! Магии в ней – вагон и маленькая тележка! Так почему же она не могла поделиться ею, хоть капелькой, с маленькой кобылкой? Я бы ведь и не попросила многого. Хотя бы столько, сколько у не самой способной единорожки! Но зато она будет! Я бы смогла двигать предметы, изучать заклинания, совершенствоваться! Даже с небольшим запасом можно творить настоящие чудеса, было бы терпение и время на тренировки – но у меня нет ни-че-го. И тогда меня впервые охватила жгучая зависть.

— Задыхаясь, я убежала с церемонии, даже не досмотрев её до конца. Я долго не могла понять – как? Почему? Я ведь никогда не чувствовала зависти к другим единорогам; с чего бы она взялась на этот раз? Но, поразмыслив получше, я поняла, что неправильно прочитала свои чувства. Скорее, я была просто шокирована неприлично большой магической силой Селестии. Способность двигать солнце – в одних-единственных копытах? Любой заговор, нападение, катастрофа могут привести к потере этой силы. А если она превратится в «Дэймер Сан»**, как Луна тысячу лет назад? Принцесса, вообще, осознаёт, насколько безответственно поступает по отношению к своим подданым? И ведь я – единственная, кто может это понять так хорошо. Ты знаешь цену магии, когда поднятие яблока кажется для тебя настоящим чудом. Селестии этого не осознать никогда.

— Я думала, что все эти события – Сомбра, Дискорд, Кризалис, Коузи Глоу – заставят её одуматься. Что она, наконец-то, запечатает свою силу в надёжно охраняемый артефакт – ведь его будет даже не обязательно держать в сокровищнице, а при должной настройке вернуть собственные силы будет сущим пустяком! – или разделит магию между сильнейшими магами Эквестрии, чтобы предотвратить точечные нападения. Если бы она попыталась сделать хоть что-то! Но нет же! Отбились – славненько, продолжаем каждое утро с улыбкой красоваться перед поддаными! И она отказала моим родителям в помощи – да она попросту сидит на всей этой магии и души не чает! А то, что в это время где-то плачет маленькая единорожка – ей плевать! И ни один, ни один пони не видит этого! Все, с кем я говорила, либо насмехались надо мной, либо называли завистницей или… предательницей! И с каждым днём огонь в моей груди становился всё нестерпимее.

— В конце концов, я поняла, что не могу это больше терпеть. Что бы мне было делать со своими знаниями и способностями? – Последнее слово Аркэйн произнесла с таким отвращением и сарказмом, что я даже засомневалась, что смогла бы повторить его собственным талантом. – Занять должность руководителя расчётов где-нибудь на фабрике под копытом родителей? Остаться там на всю свою жизнь, не имея возможности повыситься или переключиться на нормальную работу единорогов? Особенно, когда каждый второй в твоей семье – великий маг или гений! Даже родители достигли большего, чем я! А… Нет! О нём не будем! Я должна оставить след в истории! Надо мной всю жизнь игралась судьба, пусть подавится! Я объявляю ей войну! Я останусь известна, как единственная пони, у которой хватило кишок для того, чтобы выступить против зарвавшейся богини и отдать её силы народу, чтобы пони могли защищать себя сами, а не полагаться на тысячелетнюю, безответственную, «что-то-там» планирующую кобылу! Не сразу, конечно. Нужно будет всё уладить, переписать законы, выполнить обещания напарников – и в конце, в качестве награды за заслуги, оставить нам с тобой немножечко сил бывшей принцессы. Мы будем героями, Роза. А… А если у меня не п-получится…

Нова нервно взглотнула, всхлипнула, а потом пустым взглядом уставилась на небо.

— Всё равно у меня нет души, меня не жалко, — гриву единорожки безжалостно растрепал ветер. — Может, после очередного нападения, хоть кто-то из пони задумается.

Я смотрела на Нову, как на маленького, несчастного жеребёнка. Хотелось по-ребячески, по-сестрински погладить её по гриве… и в то же самое время выслушать, как взрослая взрослую.

— Тебя никому не жалко? Неужели тебя никто не ищет? Как же твои родители?

— Родители? Родители?! Брось, Кэндл! Я всегда была позором для собственной семьи! Об этом никто никогда не говорил, но я же не настолько глупа, чтобы не заметить, как часто приходилось краснеть им перед другими пони! Как другие относились к ним, словно бы произошло ужасное несчастье! Всего этого бы не было, если бы я не появилась на свет!

— Ты их дочь! Они должны были любить тебя! – я сорвалась на крик.

Нова расхохоталась, словно сумасшедшая:

— Умоляю тебя, Роза! Кому нужна такая дочь, когда есть сын, который лучше её во всём! Он у нас и умница, и гений, мастер-на-все-копыта, истинный наследник и гордость семьи! Тот, о котором не стыдно рассказывать соседям, знакомым, принцессе! Всегда – всегда – лучше никудышной дочери везде и во всём! Знаешь, как меня помнили в школе? Не «Нова, изучившая учебники по магии на пару лет вперёд»! «А, это же сестра Флакса! Наверное, такая же способная, как и он, не так ли?» Он никогда не относился ко мне серьёзно, порой просто не обращал внимания – конечно же, кому бы не было стыдно за такую сестру? Просто раз в полгода возвращался с очередного съезда заучек и спрашивал: «Нова, как у тебя дела?» «Нова, всё в порядке?» «Нова, не хочешь почитать новую книгу Стар Баунда? Ни в одном книжном магазине такой ещё нет!» «Нова, не хочешь поступить в университет твоей мечты?» Всё время возился со мной, будто бы я сама ничего не стою! Ну, теперь-то он, наверное, счастлив, сестрёнка-то пропала! Ура! Можно и дальше свои открытия продвигать, не оглядываясь на тяжёлый якорь!

— Он был и сильным единорогом, не так ли? – мрачно высказала свою догадку.

Я думала, что хуже Аркэйн стать уже не сможет.

— Сильным, говоришь, — дрожа просипела единорожка. Её щёки буквально посинели. – Да… крайне одарённым. Даже на фоне нашей семьи. И он был не просто сильнее, чем обычный единорог. Видишь ли, он был сильнее ровно в два раза. Интересная цифра, не находишь? Откуда там эта двоечка могла взяться, а?! У моего брата-близнеца?! Не говоря о том, что, когда я родилась (второй!), я не подавала никаких признаков жизни, и меня пришлось буквально возвращать к жизни?! Ты понимаешь, что меня вообще не должно было существовать?!!!

Аркэйн залилась горькими слезами. Палочки с картошкой рухнули в пламя, взметнув в воздух облако золы и пепла. Но Нова не стала утирать слёзы освободившимися ногами. Они попросту безвольно повисли, трясясь в такт тихим содроганиям единорожки.

Нова могла молчать, могла ничего не говорить. Мне не нужны были слова, чтобы понять. Наверное, я пыталась воспротивиться, отстраниться от этого – но из-за таланта я вмиг пережила всю ту же боль, от которой Нова страдала всю свою жизнь. Она просто шокировала меня. Лишь всё та же способность помогла мне скрыть тяжёлое дыхание и через силу навернувшиеся слёзы.

— Хэй, да ты чего? – вдруг сквозь слёзы улыбнулась Аркэйн. Она протянула копыто к моему совершенно сухому лицу и нежно провела им по щеке. – Не плачь, не расстраивайся! Мы им всем покажем, на что способны! Мы будем колдовать, слышишь! Обязательно будем!

— А я и не расстраиваюсь, — дрожащим голосом произнесла я. – Ты уже великая пони, Аркэйн. Остаётся лишь показать это остальным своим делом.

Нова ещё раз хлопнула меня по плечу, шмыгнула и потянулась за ещё одним яблоком. Я безропотно приняла его, откусывая сразу четверть.

Забавно вышло, не п-п-правда ли? Ведь в моих копытах снова оказалась судьба Эквестрии. Я могла бы постепенно успокоить Аркэйн, пристыдить за безрассудный побег, воззвать к любви к родителям…

Луна… Всё ли я сделала правильно?

Но ведь манипуляция – моё второе «я»! С этим связана моя кьютимарка! Я всегда манипулировала слабостями пони – страхом, гордыней, глупостью, гневом. Обращала их себе на пользу. Другие так тоже делают… иногда. Наживаются за счёт других. Так почему мне нельзя так делать, пусть и немножко по-другому?

Но манипулировать за счёт мечты всей жизни… за счёт родителей, которых Нова любит, как бы она ни говорила об обратном… за счёт таких переживаний…

Я же не настолько злая, нет? Нет?!

Взглянув на Аркэйн ещё раз, мне вдруг вспомнилась та фотография из полицейского участка. Она была весёлой и беззаботной – но это было в прошлом. Она уже стащила… что-то. Она попала в розыск. Исправить «всё» ей уже не удастся.

Так же, как и мне.

Так что, использую я Нову, или нет – какая разница? Провалюсь – будет уже не до того.

Холодный, налетевший ветер захлестнул скалу. Он словно бы пронизал меня до костей и чуть ли не затушил угрожающе заигравший пламенем костёр. Я инстинктивно прижалась к тёплому боку вздрогнувшей Аркэйн, чтобы согреться. Но единорожка так и не оттолкнула меня. Не накричала, не выговорила, даже не прошипела. Просто позволила прилечь рядом, подрожать да поразмыслить о смутном будущем.

---

— Роза! Хватит сидеть с книгами допоздна!

Тендер стояла в коридоре, нахмуренно сверля меня взглядом. Тяжело вздохнув, я забросила в тумбочку взятые в библиотеке «Преобразования магии на статике и потоках. Пособие для новичков» и выползла из уютного, тёмного уголочка в полоску льющегося из кухонного окна света.

— Все уже спать легли!..

— Иду я, иду, — позёвывая, пошатываясь и щурясь я побрела вверх, по лестнице. Только в плотно занавешенной комнате Даймонд глаза пришли в порядок, и я стала готовиться ко сну.

Недоделанная плюшка Луны отправилась на тумбочку, к рисунку, подаренному Ниддл. Туда же я положила снятый кулон с сердоликом. Три трофея, добытых мною в Орхиде. Предметы, что будут напоминать мне о проведённых здесь странных, раздражающих, но по-своему весёлых днях.

И почему-то мысль об этом приносила неприятное, зудящее на самом краешке сознания, ничем не унимаемое беспокойство.

Из-за него у меня так и не получилось устроиться поудобнее на постели. А вскоре вспомнился и ужасный разговор с Аркэйн у костра – и я, плюнув на всё, попросту закрылась одеялом до самой шеи и отвернулась к синей стене.

Я должна буду их вынести из дома заранее, чтобы взять с собой после побега. Надеюсь только, что к тому времени больше их не станет.

«Хотя», — подумала я, теряя осязание, — «больше трофеев – больше воспоминаний. А это было бы совсем неплохо».

19. Кольтфренд, часть 1

Он жив!

Ну, в действительности я никогда не умирал. Но проведённое лето едва ли можно было назвать приятным… Вроде бы я вошёл в привычную колею, дела уладились и проблемы по большей части решены. Ничего критичного, так что знать вам о них не нужно. Просто наслаждайтесь следующей главой сполна!

И, нет: уходить в подполье в ближайшее время я не собираюсь, так что, надеюсь, вернёмся к привычному графику написания-выкладки. Просто обещать не буду.

Как и в 15 главе, часть повествования выполнена от третьего лица. Напоминаю, что Коузи этого знать и помнить не может, и вводятся они исключительно для сцен с участием Тара Сцента. Но, мне кажется, они позволяют раскрыть историю чуть глубже.

Вперёд!

* Все мои имена имеют смысл на английском. Обычно нет никакого смысла пояснять, как они переводятся (хотя имена говорящие); но именно эта предыстория будет понятней, если знать, что имя Тар Сцент означает «смоляной запах».

** Плечевые перья, в данном случае, конечно же не находятся на плече, но всё ещё находятся к нему довольно близко. Так что названий я менять не стал.

*** Маска Материи – одна из ПаверПони (в ипостаси Твайлайт).

**** Шахматный конь не был переименован по той же причине, что и перья – путаницы будет больше, чем смысла.

*(5) Я знаю об ошибках в этом предложении, но я так и не смог отказаться от эксперимента с лапслоком в отдельно взятой строке. Не бойтесь: массовых преступлений против правил русского языка совершать не буду!

Самоцветная улица, несмотря на своё название, находилась очень далеко от центральных и роскошных улиц Кантерлота. Пони здесь жили просто и небогато. Если бы не маячившая неподалёку белая крепостная стена, можно было бы подумать, что находится она вовсе и не в столице, а где-нибудь на окраине Мэйнхеттена. Каждый сантиметр земли был заложен камнями и булыжниками. Казалось бы, может ли здесь что-то расти?

А здесь были деревья. Но случайно забредшие сюда туристы могли увидеть лишь их верхушку. Они даже не догадывались, что же находится за очередной белокаменной стеной.

Задний двор приюта был настоящим живым уголком среди мощёных улиц. Целый ряд осин, берёз и лип рос вдоль южной стены и ограждал игровую площадку, радуя глаза воспитанников. Многие пони, увидев по-настоящему радостных, валяющихся на траве или просто глазеющих на листву жеребят, совершенно бы их не поняли. Неужели пони может так сильно скучать по обыкновенным деревьям, до которых – как всегда – копытом подать?

Такова жизнь жеребят в большом городе, что уж поделать. Нельзя иметь всё и сразу. А эти жеребята имеют куда меньше тех, что по ту сторону забора беззаботно возвращаются со школы, таща в сумке твёрдую «B» за правописание.

Так и на этот раз: высыпавшие из хлипких деревянных дверей воспитанники разбежались по дворику. Первые направились под сень деревьев; другие облюбовали облезшую игровую площадку, повидавшую не одно поколение жеребят. Но один из них, не обращая внимания на визжащих одногруппников и ворчащую Ардент Новэл, сразу же направился вдоль приютской стены, направо.

Дойдя до высоко начинавшейся железной лестницы, жеребёнок остановился. Закрыл глаза, вздохнул. А затем… разбежался и прыгнул ввысь!

Ловко подтянувшись передними копытами, голубой единорог оказался на площадке. Гремя копытами по железным ступенькам, он взмыл на третий этаж и, поджав под себя ноги, устроился на своём секретном, излюбленном месте.

И лишь тогда Тар Сцент услышал доносившийся снизу возмущённый писк.

— Что такое? – с тихой усмешкой спросил он смешно смотрящую сверху вниз новенькую. Та забавно надула губки, со страхом огляделась и зашипела:

— Ты что делаешь? Упадёшь же! А если она тебя увидит?!

— Пфф, — махнул копытом Тар. – Она никогда сюда не смотрит. Всегда занята. К тому же, пегасам можно летать в пределах двора.

— Ты же не пегас! – розовая кобылка взлетела и, нахмурившись, ткнула его в грудь. – Заметит, и…

— Она не будет вглядываться, кто там летает, — Сцент успокоил пегасёнку. – Садись сюда.

Теперь новенькая сморщила не только губы, но и носик. Но Тар, в очередной раз усмехнувшись, попросту прижался к стене и освободил место для пегасёнки. Та недоумённо хлопнула глазами и повисла в воздухе, монотонно хлопая крыльями. Так они и смотрели друг на друга – покуда не раздался приглушённый металлический стук, и к голубому боку не прижался розовый.

Аварийный выход был со всех сторон окружен стенами приюта и находился достаточно высоко, чтобы ни один любопытный пони не подслушал разговор снизу. А ещё отсюда было видно пол-двора вместе с Самоцветной улицей. Именно за возможность поглазеть на всё сверху Тар и полюбил это место.

— Ты вчера помог мне, — нахмурилась новенькая, следя за играющими в салочки одногруппниками, — но мы ведь даже не были знакомы. А ведь я такую глупость сделала. Мне показалось, что здесь все такие же, как эта Чант, и будут меня только поддразнивать. Спасибо тебе большое.

— Пустяки, — отмахнулся Тар. – Я всегда готов помочь другим пони. Мне-то за оплошность ничего не станется. Ну вымою посуду пару раз, видали вещи и похуже! А вот тебе в первый раз попадаться ну никак нельзя было. Миссис Ардент Новэл бы тебя запомнила и просто бы не отлипала. Как с Дартом… Кстати, цветок Новэл вкусный оказался?

— Лучше любой конфеты.

Вздохнув, Сцент устремил взгляд ввысь, за тяжёлые осенние облака.

— Как тебя зовут? – осторожно поинтересовалась новенькая.

— Тар Сцент. Глупое имя, — сморщился единорог.

— Почему глупое? По-моему, короткое и симпатичное.

— Меня нашли посреди леса, с хвоста до головы измазанного в смоле. Я тогда был совсем маленьким, даже года не исполнилось. Никто не знал, откуда я там взялся, и моих родителей никто не нашёл. Вот и назвали меня – Тар Сцент*. А ведь это не моё настоящее имя! Я даже не знаю, когда у меня день рождения! Надеюсь, когда-нибудь я найду своих родителей и узнаю всё… Тебе с именем повезло, конечно.

— Мои родители мертвы, — глухо ответила пегаска.

— Прости, я не это имел в виду! – Тар торопливо вытянул копыто и провёл им по шее с короткой, голубой гривой. Новенькая хлопнула глазами и печально посмотрела на него. – Мы здесь все в одной лодке, в этом плане. Но у тебя хотя бы настоящее имя есть. Коузи...?

— Глоу, — нахмуренно, но улыбаясь помогла Коузи. Сцент, подбадривающе улыбаясь в ответ, смело протянул ногу:

— Будем дружить?

Мгновение, и тёмно-зелёного копыта коснулось розовое:

— Ты куда лучше Бэлл. Я это вижу, — Глоу наконец-то расслабилась. – Почему бы и нет?

---

Листья вовсю слетали с деревьев, собираясь на земле в один огромный золотой ковёр. Впрочем, до гор, что появятся после Осеннего забега, им было совсем далеко. Это были последние тёплые деньки перед тем, как задует ветер с севера и принесёт с собой весточку зимы. И Тар Сцент наслаждался этим теплом – сидя на своём излюбленном месте.

Послышался знакомый трепет крыльев. Сцент лениво приоткрыл глаза и подвинулся вбок, освобождая место новообретённой подруге:

— Привет, Коузи. Я думал, ты пойдёшь играть с Аш в жмурки?

— Передумала, — поёрзала Коузи, пытаясь устроиться поудобнее.

Какое-то время они провели в молчании, наблюдая за то и дело срывающимися с веток новыми листьями.

— Ещё… Я тут кое-что заметила, — покраснела Коузи. Тар, испугавшись, начал осматривать свою шёрстку – не замарал ли чего, но пегасёнка, хихикнув, промямлила, — Ты ведь единорог.

— А… Ну да, — улыбнулся Сцент. – Только увидела?

— Нет, — Коузи смутилась ещё больше. – Просто… Если ты единорог, то ты, наверное, можешь колдовать?

— Я не знаю заклинаний! – воскликнул Тар, но Глоу перебила его:

— Мне они не нужны! Понимаешь… я…

— Что? – участливо спросил единорог. Покраснев до основания гривы, Коузи спрятала лицо в копытах:

— Я хочу посмотреть на магию. Вблизи. У меня мама с папой были пегасами, а к друзьям в школе было подходить страшно, вот я и подумала…

Коузи прервалась на полуслове. В робко выглядывающих из-за копыт алых глазах отразился парящий в воздухе, окутанный тёмно-зелёной аурой резиновый мячик.

— Можно… потрогать?!!!

Сцент кивнул, не без улыбки наблюдая за тем, как Коузи, махая крыльями и хвостом от нетерпения, ногами схватилась за мячик. Аура поддалась копытам и обогнула их, как речка камень.

— А попробуй поднять! А теперь опусти! – Коузи разошлась не на шутку. Но и Тару эта игра доставляла удовольствие. Он ещё никогда не видел, чтобы пони так сильно удивлялась самому обыкновенному телекинезу. — Отбери-ка, а? Отбери! Эй, я ещё не была готова! А можешь меня поднять? А если только ногу? А если только копыто? Да, расслаблюсь… Ого! Это та-а-а-ак круто!

— Ничего особенного, если честно, — Сцент, вздыхая, отпустил ногу Коузи. – Мне всегда было проще хватать вещи копытами или ртом. А ведь мы ещё не начали изучать магию по-настоящему, и это, должно быть, совсем непросто. А вот крылья… Я всегда хотел улететь отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше и никогда сюда не возвращаться. Иногда мне снится, что я брожу где-то… и вдруг чувствую за своей спиной что-то необычное. Дёргаюсь, оглядываюсь – а там распахнулись крылья! И я улетаю в небо, на облака…

— Это легко сделать! – воскликнула Коузи. – Просто, когда вырастешь, закажи себе билет на повозку с пегасами или воздушный шар, и…

— Не, это всё не то. Понимаешь, я хочу полететь именно сам.

Глоу ойкнула и опустила взгляд. После пары неудачных попыток промямлить утешение она встряхнулась и твёрдо произнесла:

— Мы обязательно что-нибудь придумаем! В благодарность за моё спасение! Обещаю!

— Спасибо, — улыбнулся Тар. — Слушай, Коузи, а можно… твои крылья…

И Коузи Глоу, улыбаясь, распахнула своё правое крыло.

— А они не такие уж и мягкие, как я думал, — расстроенно протянул Сцент, перебирая перья. Коузи дёрнулась и ойкнула:

— Эй-эй-эй-эй-эй! Поаккуратнее, ты же мне все перья повыдёргиваешь!

— Я же осторожно! – Тар побеждённо вскинул копыта. В левом торчало маленькое, пушистое, нежно-розовое пёрышко.

Единорог не сразу понял, из-за чего лицо его подруги приобрело свекольный оттенок. Совершенно недоумевая, он перевёл взгляд туда же, куда приковалась Коузи. Тар осмотрел перо и хотел было пожать плечами, как вдруг его осенило, и уставился он на свою ногу, как на медвежука:

— Во имя Селестии! Коузи, прости, пожалуйста, я не хотел!..

— Да, да, эту сказку мы уже знаем, — поморщилась Глоу, перебивая Сцента и выдёргивая из его копыта перо. – Лучше я сама всё покажу. Смотри. Перья делятся на три типа: маховые, кроющие и плечевые**. Самых больших всего одиннадцать.

— Коузи, — осторожно поднял копыто Тар. – Я понимаю, тебе было бы больно, но ты не можешь дать мне одно из этих больших перьев? На память?

— С ума сошёл? – ужаснулась пегаска, отдёргивая крыло. – Да оно месяц отрастать будет! Это кошмарно больно! А если я потеряю хоть одно маховое перо, мне сразу же станет сложнее летать! Даже не думай!

— Я просто спросил, — тут же замахал ногой Сцент. – Я ведь ничего про крылья не знаю!

Коузи нервно улыбнулась:

— Ну, не надо. Пожалуйста. Я однажды пять главных перьев на левом крыле выдрала. Родители отругали меня и запретили летать на две недели! А потом ещё две еле-еле парила. Ни за что в жизни бы не согласилась повторить это… Вот. Так, значит, эти одиннадцать перьев – маховые… первого порядка, по-моему. Есть ещё второго, они поменьше.

Тар крайне осторожно, под зорким взглядом Коузи, прикоснулся к нижней, ближней к туловищу части крыла. То сразу же начало подёргиваться и подрагивать, хотя Глоу явно пыталась его успокоить. Похоже, что пегаска всё равно нервничала. Ну ещё бы. А вдруг этому единорогу в голову невесть что взбредёт? Вырвет и скажет: «Ну, это же не главные! Хуже тебе не станет!»

Но потом произошло то, чего Коузи никак не ожидала.

Дойдя до четвёртого пера, Сцент машинально отодвинул его копытом… и с криком отдёрнулся назад.

— А-а-а-а! Что это?!

— Это? – Коузи нежно схватилась за крыло. Между третьим и четвёртым пером, в месте, где, по идее, должно было крепиться ещё одно – промежуточное – виднелся лишь очень странно выглядящий бугорок. – А, это новое перо лезет! Вместо старого. То выпало, прямо как молочный зуб! Ну-ка, может ещё какое-нибудь неплотно сидит…

Глоу с головой залезла внутрь крыла. Сцент лишь сморщился и с отвращением отодвинулся, хотя пегаске, казалось, ухаживать за крыльями было только в радость!

— Осенью больше всего сменяется… Мм! – счастливая Коузи подняла голову. В зубах у неё торчало среднее по размерам, нежно-розовое перо. Не дожидаясь ответа от ошеломлённого Тара, она попросту всучила его в полупротянутую ногу единорога:

— Вот тебе и подарок! Что, уже не так сильно хочешь быть пегасом, а?

Сцент уже собирался возражать, спорить, доказывать… но увидел, как Коузи задорно захихикала над ним. Она легонько толкнула его в плечо – дескать, чего ты? Не понял шутки? И – робко и неловко – он улыбнулся в ответ, понимая, что его в кой-то веки не допрашивают, не пытаются выведать тайну и не хотят опозорить.

Такого с ним не было очень давно.

***---***---***

— …вы же знаете: проказы до добра не доводят!

Место в кругу допроса мне досталось как раз около разбившегося ботинком окна. Да, ботинком. Аш рассказала, как на последней прогулке пегас-пятиклассник запустил в неё ботинком и поставил фингал под глазом. Соло не поверил, заявив, что этим, как он выразился, «тапком», нельзя и окна разбить (да, ботинок пегаса в отместку мы забрали себе. А нечего разбрасываться обувью!). Вот они и проверили…

Ух, холодно.

— Я жду объяснений, жеребята.

У нас было негласное правило. Если пони что-то сделал нечаянно – не выдавать: никто ничего не видел, никто ничего не знает. Если пони что-то сделал намеренно – не выдавать, но после поговорить с глазу на глаз. Не выдавать. Никогда. Потому что Ардент сделает всё в сто раз хуже.

— Что же это, никто не знает? Никто не видел?

Я поспешила отвести от разъярённой Новэл взгляд.

Честно говоря, даже если бы я не знала про уговор, рассказывать про Соло я бы всё равно не стала. Из принципа, чтобы этой злюке ничего не досталось!

— Окно само разбилось, наверное? Или, когда вы пришли сюда, оно уже было разбито?

Мама, как страшно!

Я только сейчас осознала, что трясусь как зайчик перед пастью волка.

Коузи, спокойно…

— Коузи Глоу!

Коузи, используй талант!..

***---***---***

Тар кое-как сдерживал позывы застонать и схватиться за голову. Глоу была готова вот-вот бухнуться в обморок! И Новэл, разумеется, за неё и схватилась! Потому, что Коузи новенькая, и потому, что раз боится – значит, знает!

— Коузи Глоу, я знаю, что ты хочешь что-то нам рассказать, — «ласково» начала наставница. Пегаска резко вздохнула и закрыла глаза, не прекращая покачиваться. – Ну же, смелее! Это же не ты была? Говори, как всё произошло! Только не вздумай лгать, не то работать будешь вместе с провинившимся!

От угрозы в конце поёжился даже Сцент. Он не представлял, как Коузи без всякого опыта сможет противостоять Новэл, которая нападала не только на своих воспитанников, но и на других взрослых! Это было жутко!

— Или всё-таки ты? Только не говори мне, что первая зашла в коридор, Коузи Глоу!

Вдруг пегаска замерла. Тар вгляделся и замер как вкопанный. По Коузи снова прошлась еле заметная волна, скрывая… что-то. Он вновь не мог сказать, что именно. И опять он бы не заметил изменения, если бы не вглядывался в упор. Прямо как на самой первой встрече, когда Глоу держала приветственное слово перед всей группой.

— Видите ли, миссис Новэл, — дрожащим, но неожиданно спокойным голосом заговорила Коузи. – Я как раз-таки пришла сюда первой.

Наставница окинула Глоу крайне недоверчивым взглядом. Но Коузи, не обращая внимания на мрачный вид Ардент, говорила всё чётче и увереннее:

— Вслед за мной пришёл Соло, и тогда мы обратили внимание на разбитое окно, — Коузи смело подняла глаза. – Решили, что взрослые о нём уже знают. А ещё его совсем недавно разбили, вот этот осколок, когда я пришла, висел на раме…

— Да при чём тут осколок?! – раздражённо перебила Новэл. Она выхватила стёклышко из протянутого копыта Коузи и отбросила его в сторону. – Что ты от ответа увиливаешь-то? Я тебя спросила: кто разбил окно! Как всё было! Что ты мне про Соло стелешь-то? Кто, по-твоему, его разбил тогда, а? Другие жеребята, которые сюда даже не заходят, да?

— Вполне возможно, — неуверенно пожала плечами Коузи. Но неуверенность эта касалась лишь предположения о «хулиганах-жеребятах». Сцент никогда не видел, чтобы пони держались перед Ардент так спокойно и бесстрашно… разве что они не говорили чистую правду. И за эту правду им бы не грозило мытьё посуды в среду вечером. – Кажется, когда я заходила в коридор, я слышала стук копыт…

— Подожди! Стук копыт… Ты его слышала слева, не так ли? – Новэл резко сменила тон на задумчивый. Но это была ложь, уловка, о которой Коузи, конечно же, не знала! Тар чуть ли не бросился вперёд, крича: «Это ловушка!…»

— Слева? – Глоу смущённо покраснела. – Как слева… Слева же у нас ничего нет, только окна? Стук доносился справа… по-моему.

Кобылы не отрывали глаз друг от друга. Пронизывающая Ардент, на которую старался не смотреть каждый пони в коридоре – и честно-наивная Коузи, спокойно усевшаяся на пол и поднявшая голову беззаботно, почти что безбоязненно.

— Хорошо, — наконец недоверчиво сказала Новэл. Тар выдохнул: в этот раз наставница на ложь купилась. – Я поищу этих хулиганов. А вы пока заходите внутрь: не дай Селестия, на сквозняке простынете. Через двадцать минут дополнительные по магии, всем единорогам приготовиться!

Новэл неспешно направилась прочь. Жеребята, перешёптываясь, по парам заходили в группу. А Сцент всё никак не отрывался от Коузи. Она продолжала сидеть в той же беззаботно-доброй позе, словно оцепенев. Вдруг снова произошла та резкая перемена. Тар не смог уловить момента, когда это случилось. Но секунда – и Коузи уже сидела обхватив голову копытами, дыша часто и глубоко.

— С тобой всё в порядке? – Сцент осторожно подошёл к новенькой. Та, вздрогнув и пискнув, ответила:

— Д-думаю д-да.

— Пойдём, нальём тебе водчики. А не расскажешь, что это было?

— Что ты имеешь в виду?

— Эту… кхм. Как бы описать-то, — замялся Сцент. Ему очень не хотелось говорить «ненормальность» или «странность». – Когда ты врала про окно, ты на время стала непрошибаемо-спокойной. Или с тем случаем про съеденный цветок: пока я врал, ты сидела как будто ни при чём… Хэй! Да если так подумать – то и на первой встрече ты что-то такое вытворила, так?

Поозиравшись по сторонам, Глоу шепнула:

— Это так заметно? Что, теперь все знают об этом, да?

— Что? Нет! Я никому ничего не рассказывал! И все три раза мне просто повезло в тебя вглядываться, вот и всё!

Коузи задумалась.

— Вообще-то я хотела рассказать и так… Понимаешь, это – тайна. В такое даже поверить трудно! Я сама-то не свыклась! Но ты… хороший пони. Так что если мне поверишь…

Вдруг Коузи замерла.

— Поверишь…

— Коузи? Я готов поверить тебе, правда-

— Нет! Давай как-нибудь в другой раз, хорошо?

Тар проводил взглядом странно покрасневшую, галопом унёсшуюся в спальню Коузи. «Видимо, дошло», — решил единорог. Сам он после пары особенно тяжёлых «расследований» Новэл тоже плакался в подушку. Ну, ничего, привыкнет, успокоится и расскажет. Главное в этом деле – не торопить.

***---***---***

Наконец-то Глэйз бросила конструктор и откликнулась на предложение Бэлл поиграть в салочки. Я стремглав бросилась к столу с рассыпанными деревянными домиками, башенками и магазинчиками. Может, строительство города хоть как-то отвлечёт меня от дурных мыслей?

…

Но как бы я ни пыталась занять себя планировкой главной улицы Мэйнхеттена (как было написано на картонной коробке из-под конструктора), я волей-неволей возвращалась к разбитому окну.

Я думала, что смогу рассказать о своей метке хоть кому-то. Пони, который смог бы сохранить мой секрет в тайне. Тару, например.

Но теперь, когда я всё поняла… вряд ли после такого он стал бы мне верить, не так ли?

Вот и остаётся мне обманывать, потому что рассказать правду – всё равно, что самой оттолкнуть копытами нового друга!

Селестия, Селестия, он идёт!

— Привет, Коузи, — сразу же шёпотом заговорил Тар Сцент.

Я на мгновение опустила голову. Вот и оно! А я даже не придумала, что говорить!

— Привет, — ответила сухо и монотонно, скрывая неистовую дрожь. Я не отрывала глаз от лица Тара, всем сердцем страшась увидеть неприязнь. Там было лишь смятение – но мои уши уже опустились.

Коузи, какая же ты растяпа!

Я внутренне дала себе по лбу и тут же привела их в норму, но было слишком поздно. Смятение Сцента сменилось на недопонимание, а потом – и вовсе на испуг.

Так и есть, он боится меня!

— Коузи, я всего лишь хотел поговорить о тех случаях! – от протянутого копыта я шарахнулась, как от огня, не прекращая выглядеть серо и понуро. – Хватит бояться и убегать, пожалуйста! Я ещё раз всё вспомнил – и знаешь, как круто это со стороны выглядело?..

— Неужели?! – полукрик прорвался сквозь маску невозмутимости. Ах, было круто, Тар? Ну же, покажи мне свои настоящие чувства! Трепет? Наслаждение? А может, лучше…

Сцент невольно отпрянул от меня. Я почти почувствовала, как резко забилось его сердце – по напрягшимся ногам и завертевшимся ушам; увидела, как взгляд дёрнулся в сторону. Страх сменился лёгкой паникой…

Пожалуйста, не надо! Я так больше не могу!

— Коузи! – всё тем же шёпотом окликнул бегущую меня Тар. Обернуться я не смогла. Если меня остановит хоть один пони, у меня не хватит сил скрыть свои слёзы до ванной. А я не должна плакать у всех на виду. Особенно перед Чант.

***---***---***

— Э-э-эй, Сценти!

— За Сценти получи… А, это ты, Соло, — расслабился Тар. Земнопони, прекратив махать копытом, принялся за коробку:

— Будешь в «Змей и лестниц играть», а?

— Спрашиваешь! – единорог бросил зачитанный до дыр номер «Паверпони» и бросился к столу. – А кто ещё будет? Вдвоём-то не интересно!

— Да я, в общем-то, никого ещё не пригласил. Хм, — Соло поправил свисающую чёлку и откинулся на спинку стула. — Вренчи занят, Корни ушла куда-то, наверняка с Чанти соседей дразнит… у-у-у-х, не. Может, у тебя на примете пони есть?

Тар призадумался. Никто из его друзей настольные игры не любил. Хоть Дарта, хоть Бенда пришлось бы затаскивать силой. Но разве весело играть со скучающими друзьями? Так что придётся бросать кубик вдвоём...

Сцент замер.

Конечно! Неудивительно, что он чуть ли не забыл про Коузи – всё-таки они дружат чуть больше одной недели!

— Я мигом! – Тар вскочил и галопом отправился в спальню.

Глоу нашлась там же, где и час назад – на собственной кровати. Рядом с ней стояла потрёпанная, безымянная кукла пони в изодранной мантии. Коузи тихонько подталкивала её копытом, молчаливо устремив взгляд сквозь куклу в пол.

— Коузи! – пегаска испуганно дёрнулась и хлопнула глазами. – Пойдём играть с нами в «Змей и лестницы»!

— Извини… я… — вдруг Коузи прекратила всхлипывать и совершенно сухо ответила. – Прости. Я не могу.

— Почему не можешь? – Сцент, хмурясь, попытался отодвинуть резко схваченную и выставленную перед ним «Магию для жеребят»; но Коузи лишь сильнее уткнулась в страницы:

— Я читаю интересную книгу, — голос Тару показался совсем не заинтересованным. Он был настолько пресным, сухим, лишённым всяких эмоций, что… Да он просто не мог существовать! Даже Вренч в роли пони-робота на спектакле не звучал настолько безжизненно! А у него, между прочим, есть настоящая кьютимарка актёра! – И, знаешь, что? По-моему, Корн собирала пони для салочек? Я лучше пойду.

Бросив книгу, Коузи галопом выскочила из спальни. Сцент растерянно подобрал учебник, по которому когда-то учился сам и посмотрел вслед пегаске. И – когда он клал книгу обратно на подушку – под своим копытом он ощутил что-то мокрое.

Коузи ходила как в воду опущенная уже второй день. Другие пони могли подумать, что всё в порядке. Новенькая молчала больше, чем говорила, и частенько находилась в тени. Все к этому привыкли. Даже Тар по первости обманулся – ведь после небольшого срыва Коузи вела себя совершенно спокойно. Чересчур спокойно. Сцент был железно уверен: Глоу что-то скрывает. И на том же месте он дал себе слово – разобраться и помочь.

Как Маска Материи*** всегда поступала.

---

Из спальни выскользнул силуэт кобылки и, тихо цокая по холодному, деревянному полу, направился в сторону тёмной кухни. Вставая на задние копыта, пегасёнка ненароком прошелестела крыльями. И, всё же, действовала она на удивление бесшумно. Не раздалось ни стука кружки, ни звона кувшина, ни шума разворачиваемой конфеты. Можно было представить, как громко застучало её сердце, когда развернувшаяся к выходу кобылка нос к носу столкнулась с другим полуночником!

— Тебя здесь быть не должно! – шикнула Коузи, раскрывая крылья. Те громко хлопнули. Жеребята замерли, испуганно прислушиваясь в тишину – но не услышали ничего подозрительного, за исключением одного особенно громкого всхрапа Новэл. Глоу, побагровев, осторожно закрыла крылья и попыталась обогнуть Сцента.

— Тебя тоже, — единорог остановил пегаску копытом. – Зато теперь ты не сможешь отпереться.

Взгляд Коузи тотчас же заметался из стороны в сторону.

— Ты же понимаешь, о чём я хочу спросить? – Тар начал осторожно приближаться к съёжившейся Глоу. – Я знаю, что-то в тот день тебя потревожило! Всё, что я хочу – помочь тебе, как тогда! Мы же друзья! А ты даже рассказать мне не хочешь!

Коузи, всхлипнув, собрала разъехавшиеся ноги и сухо ответила:

— Мне нечего рассказывать.

— Что?! В третий раз?! – не выдержал Тар. Это снова произошло – без всякого предупреждения, за мгновение с лица Коузи сдуло все эмоции. На него снова смотрела серая, ни в чём не заинтересованная пони. – Ты знаешь, что это не так!

Коузи отвернулась к шкафу с книгами. Тару почему-то захотелось успокоить её – хоть на вид Коузи испытывала чувств не больше, чем булыжник – и нежно положил копыто на её плечо.

— Пожалуйста. Я не смогу помочь тебе, если ты будешь и дальше молчать.

— Откуда… — Коузи медленно повернулась к Сценту. Её лицо по-прежнему ничего не выражало. – Откуда ты знаешь, что мне нужна помощь?

Тар и сам не мог сказать наверняка. И только он хотел в этом признаться – как под своим протянутым копытом он ощутил какую-то капельку.

Нахмурившись, единорог провёл им выше – и нащупал вторую, и третью каплю. Они появлялись словно бы из ниоткуда, скатывались по шерсти и падали к ногам пегаски. Но что это за влага?

«Неужели…», — осенило Сцента, — «…она плакала всё это время?»

Вдруг уши Тара уловили тихий всхлип. Единорог поднял глаза и яснее ясного увидел – Коузи действительно плакала. Она почти беззвучно рыдала, содрогаясь в собственных копытах и пытаясь прикрыться крылом.

— Ох, — всхлипнула Глоу, принимая единорога в свои объятия. – Я не могу больше молчать, даже если это значит, ч-что… п-пожалуйста… Дай слово, что никому не расскажешь?! И что ты меня не бросишь!!!

— Рот на замок, ключ – за ворота: мышь не услышит, орёл не увидит, никто не узнает, — Сцент провёл копытом по закрытым губам и взмахнул им. Заплаканными глазами Коузи проследила за ногой, но говорить ничего не собиралась. Впрочем, и Тар не торопил её. Он дал клятву и должен был терпеливо дождаться, пока Коузи добровольно не поделится своей тайной.

Прошло немало горестных вздохов, прежде чем Глоу всё-таки начала говорить:

— Я врала всем вам насчёт своей метки с самого начала…

---

— Это невероятно!

Пегаска и единорог перебрались в более укромное место – общий коридор. Миссис Новэл, как обычно, забыла закрыть дверь на замок; а глубокой ночью их никто не мог подслушать. Коузи, обхватив передними ногами задние, прижалась к ледяной крашеной стене, а Тар не переставал восторгаться её способностью:

— Твоя метка… Твой талант… Это что-то… Ух! Можешь ещё раз изобразить радость? Пожалуйста!

— Оно тебе так надо? – не поднимая носа, прошептала Глоу. Сцент радостно кивнул. Мгновение – и на месте Коузи как будто другая пони очутилась. Радости и предвкушения в её глазах было не меньше, чем у Тара:

— И никакой наигранности, вау! Почему ты тогда расстроена? – Сцент тряхнул вновь поникшую Глоу за плечи. – Я бы от счастья скакал!

— Ты всё ещё не понял? – из-под бровей буркнула Коузи. – Ну, хотя, и я не сразу поняла… Вот теперь, когда ты знаешь мой секрет – разве ты всё ещё можешь доверять мне?

 - В смысле? – нахмурился Тар, и тут же получил копытом в грудь:

— В прямом! Вот, смотри. Я могу безупречно разыграть любую эмоцию. Я могу соврать и не повести глазом, обмануть кого угодно. И, — Коузи вновь шмыгнула, — как ты можешь быть уверен, что я тебе не вру? Что я не пытаюсь обмануть тебя? Что, когда я подбадриваю тебя в чём-то, на самом деле желаю твоего провала! Или прямо сейчас, хоть я и плачу, внутри смеюсь над твоей наивностью…

Сцент заткнул разошедшейся Коузи рот. Порозовев, пегасёнка отодвинула копыто и закончила уже шёпотом:

— Ты ведь никогда не узнаешь, говорю ли я правду или нет. Даже если я сама, всем сердцем, захочу сказать её – нельзя быть уверенным наверняка. И как ты после такого сможешь верить мне как раньше?

И ответ Тара был настолько быстрым и искренним, что застал Коузи врасплох:

— А зачем тебе всё это делать? (-Ч-что?! – пискнула Коузи.) Ты же хорошая пони!

Хлопнув глазами и так и не сумев возразить на такой ответ, Глоу бросилась в объятия единорога.

— А ещё, — продолжил Тар, принимая благодарности пегасёнки, — сегодня я всё-таки смог понять, что тебе плохо! Так что даже талант нам не помешает!

— И ты… сможешь понимать меня, даже если я буду скрывать эмоции? – шепнула на ушко Коузи.

— Буду тренироваться, – совершенно серьёзно ответил Тар. – А ещё – раз уж ты так волнуешься – давай пообещаешь мне кое-что.

— Что угодно. Я готова.

— Хочешь, чтобы пони точно верили тебе? Поклянись, что будешь использовать талант только во благо. Не ради себя; не для того, чтобы уходить с печеньем из-под носа Новэл…

— Может, это всё-таки можно? – робко улыбнулась Глоу. Жеребята хихикнули – но тихо, чтобы никто не услышал – и Тар закивал:

— Хорошо, для этого можно. Но ты никому не станешь вредить своей игрой чувствами, поняла? Обещаешь?

— Хочешь, тоже клятву дам? Как ты?

— А ты клятвы знаешь?

Коузи кивнула. Её глаза в потёмках сверкнули.

— Клянусь горой и облаками,

Ручьями, скалами, снегами,

А если слово не сдержу –

Быть мне закованной камнями.

Навеки!

— Мне её мама рассказала, — подняла нос Коузи. – Говорила, что это – древняя клятва пони, что жили в Северных горах. Крутая, правда?

Тар восхищённо кивнул. Может, со стороны всё это и выглядело глупым – два шепчущихся жеребёнка ведают друг другу «страшные» секреты и приносят «страшные» клятвы – но Сценту так ничуть не казалось. Так торжественно он не чувствовал себя даже на первой школьной линейке, когда в новенькой (но немножко широковатой) форме стоял и изо всех сил пытался вытянуться перед произносящим приветственную речь директором. А клятва почудилась даже жуткой. Тар живо представил себе, как когда-то суровые, бородатые, седые пони клялись ею посреди огромных и мрачных гор. Камни точно смогли бы отомстить обманщику! А Коузи произнесла её без тени страха… С другой стороны, чего ей бояться? Она же не собирается нарушать клятву! Да и гор вокруг – одна, на которой сам Кантерлот стоит!

…Уже накрываясь тонким одеялом, Сцент подумал, что дар новенькой можно использовать не только для театральных постановок. Закрыв глаза, он представил разъярённую зелёную единорожку и, не удержавшись, прыснул в подушку.

«Ну, Чант, держись! А Коузи эта идея точно понравится!..»

***---***---***

— Мне эта идея не очень нравится.

— Что?! – разочарованно возопил Тар. Вренч с Корн подняли головы от конструктора – и я, шипя, поспешила заткнуть Сценту рот.

— Извини, — прошептал земнопони после недолгой борьбы. – Но неужели ты не хочешь?!

— Проучить Бэлл? Хочу, очень сильно! Но мне не очень нравится, что для этого придётся использовать мой талант!

— Ты боишься напортачить?

— Нет! Я… Аргх! Как бы это объяснить… — я начала нарезать круги вокруг напряжённого Сцента, пытаясь ухватиться за улетающую мысль. – Конечно же, Чант этого заслужила (- Да!). И, конечно же, если мы это всё так оставим, она будет и дальше задирать жеребят (- Да!). А ещё, кроме нас, никто не сможет поставить её на место!

— Вот именно!..

— Да помолчи ты! – перебила я Тара. Резко остановившись, я приблизилась к лицу единорога и твёрдо закончила, — Но разве мы не обещали не использовать талант во вред другим пони? Не использовать его ради себя?

— Мы и не будем, — столь же твёрдо отрезал Сцент. – Но Бэлл! Если ты её разыграешь, ты всем пони сделаешь лучше! Даже для миссис Новэл! Для Новэл, Коузи, понимаешь?!

Я хотела возразить… но вспомнила, как получила свой талант. Расследуя сеть контрабандистов. Моё дело ведь помогло многим пони, не так ли? А бандиты получили по заслугам? Значит, теперь Чант – такая же бандитка, и пострадать должна она?

«Я верю тебе, Коузи. Ты ведь у меня добрая малышка».

Нет! Я бы так никогда не поступила!

— И всё-таки… — я подступила настолько близко к Тару, что коснулась кончика его рога. Сцент взглотнул и попытался отодвинуться назад. Но закончить тираду я так и не смогла.

— Так, а что это у нас тут за секретики? – сбоку раздался красивый, но противный голос. Мы одновременно повернулись и сквозь зубы выдавили:

— Бэлл!..

— Энчантед Бэллфлауэр Медоу, — с нажимом произнесла зелёная единорожка. – Ну, так и о чём вы говорили?

— Тебя это не касается, Бэлл! – фыркнул Тар. – Не суй нос в чужие дела!

— Да, да, да. Уж и не знаю, что такого секретного бы вы могли обсуждать между собой. Наверное, как здорово возюкаться в земле голыми копытами! Или, вздыхая, пялиться на облака!

Пара жеребят в комнате. Сцент тотчас же отступил и сдулся.

Ты, Чант!!!

Сердце внутри взбушевалось. Я дёрнулась вперёд, чтобы закрыть собой Тара и защитить его, а потом высказать этой мерзопакостной единорожке всё, что о ней все вокруг думают…

И вдруг меня словно подстегнуло.

На полушаге я замерла, вслушиваясь в это по-прежнему новое ощущение. Как в такой момент можно было забыть о таланте?! И в ответ на эту мысль, словно бы радуясь, что о ней вспомнили, метка послала тёплую волну по всему моему телу. Встрепенувшись, я обернулась и уставилась на собственный бок. Она что, мерцает? Или это всего лишь игра неровного света лампы?

— Коузи, у тебя что, живот прихватил? Не можешь и слова из себя выдавить? – ядовито поинтересовалась Бэлл.

Секунда мне потребовалась на то, чтобы полностью расслабить мышцы лица. Ещё одна – чтобы почувствовать, какой ответ бы щёлкнул по носу Чант сильнее всего.

— А раз ты знаешь, о чём мы разговариваем, зачем спрашиваешь? – учтиво произнесла я. – Или, может, тоже в копании земли интересуешься?

Бэлл не вспыхнула, как я предполагала, но оскалилась. Ха! Похоже, я её знатно задела! Да и Сцент поднял нос!

— Нет. Мне просто интересно. Да и что за тайна у вас может быть от меня? Я же не Новэл, в конце-то концов! У вас… От меня… Ха! Ха-ха-ха-ха!

У Чант вылезла ужасная, мерзкая улыбка. Никогда не видела её такой счастливой.

— Что смешного?

— Вы. Двое. Шушукаетесь и скрываетесь. Да вы влюбились друг в друга! – торжествующим шёпотом припечатала Бэлл.

— Нет! – хором выкрикнули мы.

— Влюбились, влюби-и-ились! – Чант начала противно хихикать и скакать вокруг нас. Красный Тар яростно прошептал:

— Это всё неправда!

— Да неужели? А по вам не скажешь! Думаю, мне стоит рассказать об этом остальным, не так ли? Эй! Все сюда…

— Не смей! – Сцент бросился на Бэлл. Единороги кубарем рухнули на ковёр и, после недолгой борьбы, схватили друг друга за горла.

— Только попробуй мне что-нибудь сделать, — зашипела Бэлл. – Я всем расскажу!

Разъярённый Сцент отпустил хватку. Чант же, не расслабляясь, приперла Сцента к стенке и выдвинула ультиматум:

— Так. Вы расскажете мне ваш секрет, а я никому не расскажу про вашу любовь! Идёт?

Тар растерянно взглянул на меня. Я сделала успокаивающий знак ногой – дескать, не вмешивайся. Всё под контролем!

— Идёт, — безразлично ответила я. Бэлл нахмурилась… неужели я снова с талантом переборщила?! – Но легче будет не рассказать, а показать. Миссис Новэл! Миссис Новэл!

— Что ты делаешь?! – Чант вдруг ощутила на своей спине копыто. Моё копыто. Я прижала её к совершенно растерянному Тару, не давая вырваться. Бэлл лишь успела отпустить Сцента и грохнуться на пол. По внезапно утихшему залу уже раздавались тяжёлые, звонкие шаги:

— Что у вас происходит? – раздражённо спросила Новэл, не отрывая глаз от рукописи. С висящего в воздухе пера срывались капли чернил.

— Чант спровоцировала Сцента на драку, — начала рассказывать я. У единорожки от моей наглости отвисла челюсть.

— Ложь! Он сам на меня набросился!

— Всё началось из-за того, что Чант решила выпытать наш секрет…

— Какой секрет?

— Это секрет, — краснея, ответила я. Новэл это, похоже, убедило, так как она микроскопическим кивком позволила говорить дальше. – Сначала она просто приставала, а потом начала у-у-угрожать!

— Это неправда! – у Чант заметались глаза. Самое забавное, что так всё и было – хотя без деталей всё звучало гораздо страшнее, чем на самом деле… В конце концов, Бэлл уставилась на меня, чтобы морально раздавить – и в ужасе отшатнулась.

Я плакала.

Новэл переводила взгляд то на меня, то на задыхающуюся Чант. Хорошо, что она не догадалась посмотреть на Тара. Бедный, хлопающий глазами единорог выдал бы меня с головой.

— Ты врёшь! – Бэлл начала неистово паниковать (мне тоже было бы не по себе, если бы мой злейший враг ни с того ни с сего начал плакать!). В ответ я взвыла ещё сильнее, отворачиваясь и закрываясь копытом. Чант подскочила и бесцеремонно вцепилась в него:

— Хватит закрываться! Я знаю, ты это всё разыгрываешь! Потому что я ничего не делала!

— И ты ни в чём не виновата? – хлюпнула я, подняв голову.

На мгновение Бэлл вновь заглянула мне в глаза. Не знаю, что она увидела в моих. Но в её плескались страх, непонимание, ужас… вина. Вина не за то, что Чант «угрожала» — за то, что пыталась выведать наш секрет. Просто так Бэлл никогда бы не почувствовала себя плохо из-за попытки лезть не в своё дело. Слишком уж она эгоистическая пони. Но в подобные моменты, когда всё валится из копыт, пони начинают искать вину там, где её нет. Я знаю это. Я страдала от этого много раз. Как перенервничала из-за пятна на банте в хвосте (которое оставила проезжающая мимо тележка); как плакала после первой попытки вымыть полы (маме с папой пришлось потом долго меня успокаивать – научишься, дескать, какие твои годы); как…

Как…

я безжалостно растоптала сайдстепа (*5)

 

Я же не была виновата в этом, нет?

— В чём? – завизжала Бэлл. – В чём виновата? Я! Не виновна!

Ведь нет?

— Миссис Новэл, но… это же неправда! Я ничего не успела сделать, я…

— А, по-моему, Бэллфлауэр, ты довела малышку до слёз.

— Когда?! Я даже сделать ничего не успела! Я не виновата в том, что эта дура плачет после обычного разговора…

— Энчантед Бэллфлауэр Медоу! Я не потерплю оскорблений в своей группе! За ведром, живо!

— Но…

— И чтобы все игрушки с нижней полки к вечеру были чистые!

После секундного молчания раздался громкий и сердитый топот Бэлл. Новэл, цокнув и ворча под нос, тоже удалилась. Я почувствовала, как меня кто-то подхватил под ногу и потащил в сторону.

— Ты же «выдумала» эти слёзы, да?!

Перед моим с трудом поднятым взглядом предстал сияющий Тар. Мне, конечно, стало плохо в конце… но расстраивать друга не хотелось.

— Конечно же! – утеревшись, ответила я. Судя по радостному вскрику «Есть!» все следы плача пропали. Хоть и пытается предательская слеза скатиться по щеке. – Это… Это было здорово, да?

— Потрясающе! – Сцент обнял меня. И, несмотря на перенесённую тревогу, я почувствовала себя как никогда спокойной и счастливой.

Неужели мой талант всё-таки может делать других пони счастливыми?

---

После ночного признания я вновь начала думать о метке. Именно думать, а не паниковать и плакать, как в последние несколько дней! Но мысли мои были прикованы не к таланту, а к символу. К картинке. И один вопрос не давал мне покоя.

Почему именно ладья?

То, что меткой стала именно шахматная фигура, ясно и понятно. Я ведь не просто вижу чужие эмоции, но ещё и могу изменять свои! Благодаря этому могу играться чужими чувствами; двигать пони туда, куда захочу – прямо как в шахматах!

Разумеется, там не могла быть изображена пешка. С такой меткой пони пешкой просто быть не может: наоборот, она сама будет пешечки двигать! Король – тоже нет: я не главная. Да и не сильная, ферзь отправляется в коробку вслед за владыкой. И тут любой пони, кто хоть краем уха слышал про шахматы, воскликнет: почему не конь****? Нет фигуры на доске хитрее, коварнее и изворотливее! Ну, слон на худой конец, он может по диагонали проскочить, в слабое место ударить. А что ладья? Знаете, какой стих жеребятам рассказывают, когда с ней знакомят?

До чего ладья упряма!

Ходит только вбок да прямо!

Неповоротлива, не способна устраивать хитрые ловушки, постоянно спотыкается о пешки! И это символ моего таланта?!

Так и маялась я этой загадкой, пока не познакомилась с одним пегасом-шахматистом из группы…

---

— Роза, — поправляя очки, увеличивающие и без того огромные глаза, прошептал Вренч, — а ты, получается, здорово играешь в шахматы? Сыграешь потом со мной?

Бросила быстрый взгляд в сторону Новэл. Единорожка, как и всегда, сидела в уголке и не отрывала глаз от рукописи. В воздухе рядом с ней повисло мерцающее красным перо. Лишь убедившись в безопасности я быстро прожевала капустный лист и ответила:

— Да, — легенду свою я соблюдала без ошибок. Но уверенность Вренча меня смутила. – А почему сразу шахматы?

Пегас недоумённо хлопнул глазами:

— А что ещё может быть? Рассуди логически! Если на метке фигура шахматная, то и талант должен быть связан…

— У-у-у-у, нет, Вренчи, — через полстола, сбив ногой тарелку и стакан с компотом, к нам протянулся Соло (земнопони со свисающей чёлкой). Я в ужасе оглянулась на восптительницу – но ту, похоже, чересчур волновала собственная писанина, и на шум она не обратила никакого внимания. Соло же засипел, заговорщически зыркая то на меня, то на Вренча. – Вспомни Фокстрота, а? Нашего директора? Когда он ещё пришёл отчитывать Дарта? Знаешь, какая у него метка? Шахматный король! А в шахматах Фокстрот вообще не разбирается! Что он сказал на собрании, на котором час талдычили, «как важно найти свой знак отличия»? Не помнишь, да? А я скажу: «Вот, у меня корона красивая! Символизирует лидерские навыки!» Во!

— Это логично. А! То есть, ты хочешь сказать, — Вренч, задумавшись, поднял взгляд в потолок; а Соло начал яростно кивать. – Что шахматная фигура может означать не только навыки игры, но и кое-что другое?

— В точку, — улыбаясь, Соло отвесил хороший хлопок по плечу Вренчу.

У меня будто сердце остановилось.

Морщась и потирая ушибленное место, пегас ещё раз поправил очки и наклонился, чтобы рассмотреть мою метку повнимательнее. Я прикладывала все силы, чтобы не сорваться с места и не убежать прочь.

— Извини, Роза, — наконец пожал плечами Вренч. – Ладья – совсем дурацкая фигура. Она ничего не означает, кроме шахмат!

— М-да. Ну ты, это, не расстраивайся, — Соло катнул яблоко в мою сторону. — По-моему, ладья – классная фигура! Я её всегда первой вывожу. Ну, а потом проигрываю. Да это просто у меня умения нету! А сама фигура – полный улёт!..

---

Ну разумеется.

Да, ладья всегда вступает в игру позже остальных фигур. Да, она отлично поддерживает других в атаке и защите. Но это всё совершенно не важно.

Важно лишь одно.

Никто никогда ни в чём не будет подозревать ладью.

Дескать, на что способна эта глупая, прямолинейная фигура? Ходит только вбок да прямо! А потом эта самая безобидная, такая простая и понятная ладья делает ход конём, разрушая все планы, как карточный домик. И предугадать этот ход не сможет никто, потому что никто его не ожидает.

Вот он, истинный смысл моей метки.

***---***---***

Тар Сцент сидел в излюбленном углу. Свет, проходивший сквозь окно с недавно политыми геранями, падал на него и на книгу, которую жеребёнок столь внимательно читал.

Лишь на первый взгляд.

На самом деле, укрывшись за страницами «Телекинеза в быту», Тар не отрываясь наблюдал за Коузи. Глоу, потупив голову, что-то выпрашивала у Баттон. Не раздумывая слишком долго, жёлтая пегаска пожала плечами и передала Коузи колоду карт. В конце концов, Коузи (получив что-то подбадривающее вдогонку) поплелась обратно и плюхнулась на скамейку поближе к Сценту.

— И? Что я на самом деле чувствую?

— Радость, — не задумываясь, ответил Тар. Он увидел, как по лицу Коузи словно бы пробежалась волна. От печальных глаз и поникшей головы в миг не осталось и следа. Глоу сияла от счастья.

— И ты всё-таки научился меня узнавать! – запищала пегаска.

— Ну, это не так сложно, — махнул Сцент. – Незнакомых пони ты обмануть сможешь запросто, а вот мне странности за километр видны!

— Какие странности?

— Ну, несоответствия, — шёпотом пояснил Тар, тасуя колоду. – Хоть ты и была печальной, при ходьбе чуть ли не подпрыгивала от восторга! И хвост туда-сюда вертелся, как бешенный! И жесты, которыми ты выпрашивала у Баттон карты – так грустный пони никогда себя не поведёт, ему не до того! Ну, и в конце, когда ты сказала это. «И? Что я на самом деле чувствую?» Хоть сквозь слёзы это скажи, за ними радость так и плещет!

— Ходьба… Хвост… Жесты… — задумалась Коузи. Нет, не просто задумалась – все её мысли об этом завертелись! Настолько напряжённой и задумчивой пегасёнка вмиг стала. – Наверное, я могла бы поправить это талантом. Ты же знаешь: пони, даже если получают метку, не в миг становятся мастерами своего дела, ведь так? Им ещё надо учиться, тренироваться. Я от них не отличаюсь. Если эмоции на лице я могу изменять сразу же, думаю, мне ещё есть куда расти? Я… попробую. Может, и это получится?

— Не пробуй! Делай! – заверил Тар. – Я в тебя верю! У тебя это запросто выйдет!

— Спасибо. Может, ты поможешь мне в этом? Аш играет в «заморозки» в коридоре, мы запросто сбежим к литературному кабинету! Там сегодня никого не будет, на площадке потренируемся! Будешь говорить, что я делаю не так!

— Идёт!

Жеребята сорвались с места и (чуть ли не опрокинув столик) устремились вперёд.

— Тар?

Единорог остановился. Аш с жеребятами уже осталась позади, и, кроме задумавшейся Коузи и зелёных крашенных стен, в коридоре не было ничего.

— А ты не боишься, что я дотренируюсь до того, что ты перестанешь понимать, где я вру, а где говорю правду?

— Нет, — чуть помедлил Сцент. – Ведь не только ты будешь становиться лучше! У меня тоже глаз заострится! Буду замечать то, чего не замечал сейчас! К тому же, вспомни, о чём я говорил тебе тогда! Я всегда буду тебе верить, Коузи!

Глоу отвела взгляд и что-то прошептала. Тару показалось, что пегаска на секунду вспомнила нечто неприятное. То, о чём она бы не захотела ему рассказывать. Но секундой позже она подняла голову и радостно ответила:

— Раз веришь – побежали!

И Сцент знал. Был уверен на все сто процентов.

Эта радость была самой что ни на есть настоящей.

20. Кольтфренд, часть 2

Ух. Я думал разделить главу на 3-4 миничасти, но и называть их "Кольтфренд-2-3" в духе какой-нибудь манги не хотелось. Да ещё бы и обманул читателей, кликнувших на долгожданное продолжение. Так что смотрите, не подавитесь! Приключение будет долгим.
Напоминаю, что "***---***---***" показывает переключение повествования между первым и третьим лицом и используется только для флэшбеков с Таром. Хоть немного, да жизнь упростит.

«Каннинг Фокс стоял перед колоссальными, высеченными из цельной скалы дверьми. Никто из правительства Мэйртрополиса не осмеливался их изучить; многие маги и учёные попросту отказывались подходить к ним, трепеща перед точащейся жуткой аурой. И пускай Маска Материи и Разряд узнали о них. Что они успеют сделать, когда он – Каннинг Фокс – уже внизу?

— Господин! – к единорогу дрожа подбежала земнопони. – Давайте уйдём отсюда! Уверена: мы найдём другой способ одолеть ПаверПони!..

— Нет, Эид. Слишком долго я убегал от них. Пришла пора идти вглубь. Откройте врата безграничной силы.»

---

— Коузи? Ты чего расстроилась?

Я вдруг осознала, что чересчур дала волю своим чувствам и спохватилась:

— Так я и не плачу вовсе! Это так, тренировка!

Тар лишь только простонал. Это подействовало на меня лучше всяких слов.

— Родителей снова вспомнила, — промямлила я, стыдливо утираясь копытом. Не хотелось, чтобы Сцент смотрел на меня как на рёву! Пускай он и друг! – Подумала, как бы они были горды моей меткой…

— Они бы точно похвалили тебя, Роза. Но давай не будем о них сейчас. Не потому, что мне не важны твои чувства, а… Ты плакала из-за них вчера. И позавчера. И-

— Да, — согласилась, всхлипнув. – Ты готов?

— Только если ты. Можешь начинать.

Сцент приготовился меня подхватить. Я вздохнула, села поудобнее и уставилась на Аш.

Недавно, когда пользовалась меткой, я заметила одну интересность. Чтобы узнать, что в данный момент чувствовал подходящий ко мне Сцент, требовалось совсем немного сил и напряжения. Совсем другое дело было, если приходилось что-то выпрашивать у Новэл. Хотелось быть уверенной, что единорожка будет в хорошем расположении духа (то есть, не наорёт за «мешание работе» сразу же). И я вглядывалась глубже, пытаясь рассмотреть все признаки за раз.

А потом я задумалась.

Насколько глубоко я могу зайти?

Встряхнувшись в последний раз, я распахнула глаза и начала буравить Аш талантом.

Самара увлечённо играла с Корн и Сайн в кукол. На мгновение отвлеклась на красивый, слепленный из притащенного с улицы облака домик; но тут же дала себе по лбу и продолжила таращиться на Аш. Её веселье и задор увидела сразу же. Улыбнулась. Хоть и хожу с меткой не первый день, а всё равно приятно.

Я стала вглядываться сильнее.

Теперь Самара предстала передо мной в ином плане. Проблеск коварства – и, судя по движению куклы, мисс Лоскуточек будет устраивать скандал в магазине. Да, брошенный взгляд на Сайн это лишь подтвердил. Ух, ещё и уши поднапрягла! Но боится, что её раскроют. Чуточку прижалась, да и хвост мотается еле-еле. Так я рассматриваю тех пони, которых в чём-то подозреваю и хочу вывести на чистую воду.

Но на этот раз я пошла ещё дальше. И чем дальше я заходила, тем хуже становилось мне.

На лице Самары появлялось всё больше и больше деталей. В конце концов, их стало неприлично много. Они нагромождались в одну кучу и проходили быстрее, чем я успевала их понимать. Аш что, вздрогнула? Это от страха или от холода? Или мне показалось? А теперь… Она что, рот открыла?

Вместо слов до меня донеслась полупонятная мешанина из слов и звуков. Я точно уловила общий смысл… Ай! Если бы она ещё и начала поувереннее, а не влила своё коварство лишь с середины фразы! Из-за ложного спокойствия в начале, перекрывшего истинные чувства, меня чуть не стошнило!

Но я… должна идти дальше!

Глаза перефокусировались.

Теперь прямо под шёрсткой лица Аш мне стали видны все её мускулы. Оно стало походить на жуткую маску! Как же это мерзко! Но я, сама того не желая, и дальше считывала все их движения и сокращения.

С силой оторвавшись от ужасной картины я перевела взгляд на туловище. Скажем… лучше бы я этого не делала. Потому что теперь «просвечивалась» вся Аш целиком. И н-ноги… И живот!!!

Я вскрикнула, но уже не могла отвести взгляда…

— Коузи! Коузи!

Дёрнулась и вздохнула. Надо мной склонился Тар. Спешно моргая, пока его лицо не превратилось в набор мускул, я вывела из глаз картинку и с большим трудом отключила талант.

— Ну ты даёшь! Напугала меня до…

— Воды, — прохрипела я.

— Воды хочешь? Никуда не дёргайся, сейчас прине-

— Да не мне, — приподнялась я. – Самаре. Она пить хочет.

Сцент с сомнением посмотрел на воодушевлённо спорящую Аш.

— Ты это поняла талантом?!...

— Нет! Я не уверена. Могу ошибаться. Но… я заметила пару непроизвольных движений в сторону кувшина. И… она чувствовала себя сухой. Не знаю, как это объяснить. Может, мне и вовсе показалось.

Сгорбившись, переводила дух. Тар заботливо смотрел на меня.

— Сильно кричала?

— Да нет. Просто с тихим писком повалилась на стол.

— Фух. Что ж, это было…

— Коузи! Ты же не собираешься тренировать… что бы это ни было?!

— Нет! Ты что! Зачем мне это?! – я содрогнулась от одних лишь воспоминаний. Спешно отвернулась от начавшего плыть лица Сцента. Зараза, теперь весь вечер не смогу никому в глаза смотреть! – Будем и дальше работать, как обычно. А оно как-нибудь само придёт. Просто… фух… нужно овладеть талантом ещё сильнее!

---

Что ж, заметка на будущее номер 3. Имей хоть сто талантов, но уговорить упёртую пони за пять минут до выхода…

— Нет, Коузи! Мы никуда не зайдём во время прогулки, у нас нет на это времени!

— Но…

— Не «нокай»! Лучше проверь всё ещё раз, не хватало, чтобы на горке у тебя шапка расстегнулась!

Хмурясь, я отошла в сторону, к дожидавшемуся меня Сценту:

— И что же мы будем делать?

— Не знаю. Но нам нужно выбраться во что бы то ни стало! Я не хочу дожидаться следующего раза! Когда мы снова пойдём на площадь? Через неделю?

— Надеюсь. Главное, чтобы как с Дартом не получилось…

Увидев мою недоумевающую мордашку, Тар пояснил:

— Да Дарт в прошлом году поскользнулся и кубарем скатился с горы. Вывихнул себе ногу. Еле-еле до сюда добрались, так она нас потом целый месяц на горку не водила… Коузи?

Вывихнул ногу?

— Коузи, что ты придумала? Даже не отнекивайся, у тебя такое выражение лица бывает только тогда, когда ты задумываешь какую-то пакость! — Сцент дёрнул меня за рукав курточки.

— Спасибо за замечание, в следующий раз над выражением лица поработаю, — кивнула я и… бросилась на скамейку.

Грохот! Сайн и Вренч брякнулись на пол, так и не успев надеть ботинки! Сам Тар, паникуя, бросился ко мне – не дай Селестия, что случилось! А я, лёжа на холодном полу, с удовольствием почувствовала, как коленка засаднила… и попробовала усилить эту боль талантом раз в десять.

— Растяпа! – прикусила губу миссис Новэл. Её уши прижались от моего жуткого воя. – Дай коленку осмотреть! Дай!

Воспитательница довольно грубо начала ощупывать «повреждённую» ногу. Всё это я сопровождала стонами и визгами:

— Больно!..

— Ну, синяк будет… но ничего серьёзного не вижу. Кости на месте… суставы тоже… Жить будешь! И утери слёзы, что разревелась, как годовалая кобылка?

Облачённая в голубую куртку Чант хихикнула. Я, всхлипывая, «попробовала» встать и с криком «Ай!» подкосилась.

— Ах, ножка болит, да? Довольна теперь? Ныла, ныла: «Давайте пойдём туда, давайте пойдём сюда!» Доревелась! Ходить не можешь — сиди в группе, остальные идут на горку!

Я уселась в уголочке и заплакала, бросая «завистливые» взгляды на сиявшую Бэлл. Пара жеребят попытались утешить меня, но я лишь пробурчала «Отстаньте!», кутаясь в шарф. В конце концов, Новэл начала подгонять всех к выходу. Дольше всего сопротивлялся Тар, который, видимо, хотел со мной поговорить с глазу на глаз. И – в тот самый момент, когда Новэл буквально схватила его за хвост и потащила прочь – он увидел моё хитрое, счастливое подмигивание. В мгновение ока единорога озарила улыбка – и входная дверь захлопнулась. Я осталась одна.

Впрочем, оставаться я как раз-таки не собиралась.

Пошарив в тумбочке Новэл, достала связку ключей из-под окон. После недолгой возни открыла одно из них нараспашку и стремглав вылетела, направляясь к давно примеченному магазинчику в конце Мраморной улицы…

---

— Привет, малышка! – из-за прилавка склонился худощавый оранжевый земнопони. Я оторвалась от разглядывания украшенной к дню Горящего Очага витрины и уставилась на владельца пекарни. – Чего желаешь? Пришла за свежими булочками? Или, может, возьмёшь пирожок с ежевикой? Или просто кружечку горячего какао для разогрева? Всего один битс!

— Нет, мистер Пастри, — ответила я, бросив взгляд на бумажку на витрине. – Видите ли, я пришла к вам из того приюта, что напротив…

— О, нет, — покачал головой Пастри. – Задаром отдавать ничего не буду, даже не спрашивай! Потому что, если бы я каждому встречному давал бесплатный кекс, я бы разорился за неделю! У-у-у, только не смотри так на меня жалобными глазками!

— Я понимаю, мистер Пастри, — я опустила взгляд. – Пони не должны получать вещи просто так. Каждый должен честно трудиться, чтобы что-нибудь купить! Я бы от стыда сгорела, если бы пришла сюда клянчить булочки!

Пекарь промычал «ага», не сводя с меня глаз. Сзади какой-то взрослый кашлянул, но я, не обращая внимания на вставшую очередь, продолжала говорить:

— Но, с другой стороны… Жеребята ведь сами не работают и денег не получают. Это не беда: у многих есть родители, они дают битсы на карманные расходы… Но мы сироты. И денег нам взять неоткуда. Зато у меня есть идея! Я смотрю, у вас всегда стоят большие очереди! Такие большие, что заканчиваются на улице! И чаще всего покупают что-нибудь горяченькое, так?

— Так! – прокричала какая-то недовольная пони сзади. Пастри ещё раз окинул взглядом восьмерых нахмурившихся пони, сглотнул и согласился:

— Так. А откуда ты всё это зна…

— А если так, то почему бы нам не организовать ещё одну точку? – я вспорхнула в воздух, оказываясь на одном уровне с пекарем. Знать о том, что последние три вечера я только и делала, что следила за его лавкой, ему совсем не обязательно! – Уверена, наш директор возражать не станет. Да и вам сплошная выгода: покупателей станет в два раза больше! А мы – я и мои друзья – наконец-то получим битсы в свои копыта, и сможем купить себе настоящий новогодний подарок! Что скажете, мистер Пастри?

— Ты знаешь, — протянул земнопони после недолгого раздумья, — думаю, это отличная затея! Я и сам размышлял о передвижной станции, но не думал запрячь в это дело вас… Обязательно к вам загляну!

— О, и ещё, мистер Пастри! – я вцепилась к нему в рукав. – Пожалуйста, не забудьте про меня! Зайдёте в группу номер четыре, хорошо?

— Хорошо, хорошо, — нервно рассмеялся пекарь, — но не могла бы ты освободить место? Покупатели ждут!

Я оглянулась.

— Упс! – рассмеялась я и быстро ускакала прочь от раздражённо уставившихся двенадцати пар глаз.

***---***---***

Тяжёлый стук копыт заставил Тара отвлечься. Выровненные таким большим трудом колечки выскользнули из ауры и, перемешавшись, звякнули о стол.

«А это не тот ли пекарь, у которого Коузи уже две недели пирожки продаёт?» — задумался Тар. Он пару раз навещал Коузи за ларьком, вместе они зазывали покупателей… — «И впрямь он. Оранжевый, с печенюшной меткой. Что он делает в приюте?»

— Что такое, мистер Пастри? — смущённо и безобидно спросила Коузи. Тут уж Тар совсем напрягся. Это было совершенно на неё непохоже; Глоу снова нацепила одну из масок! Да что там: ровно в это воскресенье они её тренировали! «Невинная первоклассница»! Невинная, то-то же!

— Она ещё и спрашивает, — прикрыв глаза, пробормотал пекарь. — Скажи: мы договаривались о том, что никакого самоуправства не будет?

— Договаривались.

— И?

— А разве что-то не так?

— Нет, что ты, — Пастри по злому рассмеялся. — Всё в порядке! Какао продаётся, пирожки разлетаются, прибыль идёт... Но не кажется тебе — ну, так, слегка — что цена в девять битс за кружку это явный перебор?!

Сцент, как сидел, так и брякнулся со стула. Девять?! Девять?!!! Когда он продавал кружку за один?

Но, судя по настолько же вытянувшемуся лицу Коузи, не для одного него это было новостью.

— Я... Эм... Девять?! Ха-ха... Ха... А-а как?

— Это я тебя спросить должен! — процедил Пастри. – Значит, так! Ты сегодня же возвращаешь цену к старой! И если такое ещё раз повторится, о работе можешь забыть! Понятно?

— Да, мистер Пастри! — Коузи вытянулась по струнке. — Только можете отпросить нас у миссис Ардент Новэл, потому что...

— Хорошо, отпрошу!

Пекарь, бурча себе под нос что-то об опозоренном имени, ушёл, даже не попрощавшись.

— Коузи, — Тар подошёл к пегаске. По её лицу тут же пробежалась волна — уже не такая заметная, как пару месяцев назад, но отлично видная для Сцента. Единорог лишь только вздохнул, слушая, как Коузи пустилась плести околесицу:

— Представляешь, Сцент? Девять... И как такое получиться могло? Я... Без понятия! Ни малейшего...

Глоу наконец-то подняла взгляд на Тара. Секунда — и маскировка спала, показывая горящие от стыда щёки:

— Селестия, кого я обманываю...

— Признавайся уже.

— Но я не виновата! Клянусь!

Тар вздохнул ещё раз. Если бы только всю эту упёртость Коузи можно было пустить на пользу!

— Хорошо. Может быть, немно-о-о-ожечко...

— Коузи, девять битс — это не "немножечко"! Это кошмар, грабёж! Как у тебя совести хватило такую цену назвать?!

— Да не я это была, голова ты садовая! Говорю же: не виновата! Разве что чуть-чуть.

— Не ты?

Повесив голову, Коузи наконец-то начала говорить правду:

— В этот вторник я, как обычно, сидела под тентом и продавала вкусняшки. Было холодно. И вдруг я увидела жеребят, которые смотрели на меня восхищёнными глазами. Услышала, что они назвали меня... крутой. Что я совсем маленькая, но работаю, как взрослая! И тогда меня осенило! Наверняка есть другие жеребята, которые тоже хотели бы сами поработать! Почувствовать себя большими, самостоятельными! И тогда я решила...

— Уговорить Соло, — закончил Тар, вспомнив странное исчезновение друга в начале прошлой недели.

— Как ты догадался?!

— Интуиция, — буркнул Сцент, не обращая внимания на ошарашенно-восхищённый тон Коузи. — Скажи лучше: как ты смогла подбить на это дело Соло?! Он же лентяй!

— Уговорила.

Но под молчаливым напором Тара (а ведь единорог с начала разговора даже не подвинулся!) пегасёнка пискнула:

— Меткой.

— Коузи!..

— Ну и что? Я же не его обманула! — бросилась оправдываться кобылка. — Просто описала, насколько эта работа выгодна и важна для горожан... Ну, может, немно-о-о-ожечко приукрасила детали!

— Немножечко, как же! У нас был уговор! А ты его нарушила, использовала Соло ради себя...

— Вообще-то, я ему пообещала отдавать каждый пятый битс от зарплаты, — надулась пегасёнка. — Так что у нас было честное деловое сотрудничество без обмана и мошенничества! Что с того, что я использовала талант?

— Правда?

— Да! Вчера забрала шесть битс, ему отдала два и четыре полушки сверху.

— О. Это хорошо.

Коузи задумчиво отвела взгляд. Тар снова принялся за колечки. Вновь сосредоточиться на упражнении ему мешало странное чувство. Будто бы он забыл что-то очень важное.

— А девять битс откуда взялись?! — вдруг завопил Сцент, вскакивая из-за стола.

Секундное молчание — и друзья одновременно сказали:

— Спросим у Соло.

---

— Конечно, я не мог отказаться от такого предложения, — оказалось, что Соло корпел за паззлом. Из ста двадцати кусочков не хватало трёх, и, хотя Сцента это всегда изрядно раздражало, в остальных группах дела обстояли ещё хуже. — Чтобы бедные пони замерзали на улицах? Чтобы падали от голода, не в силах доковылять до дома?! Чтобы бедные жеребята плакали, пока их обессиленная мама еле переставляет заледеневшие ноги?!!! Не в мою смену!!!

— Да, но мы всё-таки спрашивали о цене, — проскрипел Тар, бросая на Коузи выжигательные взгляды. Пегаска старательно отводила взгляд и делала вид, что совсем тут ни при чём.

— А! В общем, я тут такое придумал! Сидел я, значит, сидел — и понял: а зачем работать самому? Взять того же Торна! Ему срочно нужны были деньги на новый конструктор! А ты, Коузи, выделяла мне две полушки с каждого вырученного битса... Так почему бы не поднять цену ещё на две полушки? Это же мелочь, никто не заметит!

— Спасибо, мы за Торном, — Тар закивал и схватил витающую в облаках Коузи за шкирку...

---

— Классный костюм, Торн!

— Спасибо, — земнопони потрепал лиловую ткань мантии. С как будто настоящей, картонной короной он выглядел точь-в-точь как правители из древних легенд! — Да, так всё и было. Я продавал какао и булочки, прибегнув к своим актёрским способностям...

— Ты же не начал петь? — простонала Коузи.

— Именно! Собственного сочинения! И — не поверите — деньги тут же потекли рекой! Пони подходили к прилавку не переставая...

— Только, чтобы его заткнуть, — шепнул Тар на ухо Глоу.

— ...и я с радостью им продавал сладости! Но, к сожалению, в пять у меня начиналась репетиция. Так что пришлось найти себе замену в лице Аш...

— И ты увеличил цену на две полушки?

Торн хихикнул.

— Ну, Соло один раз это уже сделал. Никто, небось, и не заметит!

— Торн, твой выход! — подбежал запыхавшийся Вренч с тогой набекрень.

— Вынужден проститься, — поднявшись, земнопони важно поклонился. — Дела зовут.

— Аш же не будет последней пони, не так ли? — не без сарказма шепнул Тар.

---

— Видишь ли, Тар. В Кантерлоте живут только два вида пони. Те, у кого денег куры не клюют и туристы, у которых денег ещё больше!

— Строго говоря, туристы не живут в...

— Да какая разница! — воскликнула Бэлл. — Главное — они богатые! Выложат три битса, небось не подавятся!

— Спасибо, — Сцент поставил очередную пометку в блокноте. — И, естественно, ты...

— Нашла себе замену? А чего ты ещё хотел? Я себе все копыта успела отморозить! Если бы сидушка не грелась от печки, я бы, Коузи, содрала с тебя копмен… компа… Здоровье ты мне испоганила, вот что! Ножки до сих пор чешутся!

— Так кому именно ты сказала продолжить дело?

***---***---***

Стыд прекратился уже давно. Как и постоянное желание дать себе фэйсхуф. Я попросту устало смотрела на двух жеребят садиковского возраста, одетых в смешные, набитые пухом куртки. А ведь и я когда-то в них ходила! У малышей мех не такой густой и здоровье послабже; поэтому все жеребята до лет шести в обязательном порядке носят утеплённые куртки. Как и эти... пятилетние.

— Вы нам можете не верить, но мы правда стояли за прилавком! — гордо произнёс единорог в красной курточке.

— Правда-правда! Флуэнт разговаривал с покупателями, а я смотрел, чтобы никто ничего не украл! Чтобы ни одно копыто без спроса за пирожком не потянулось!

— Вы хоть знаете, как деньги работают? — простонала я.

— Да! Стэк ходил в магазин целых два раза! Нас наставница водила!

— А почему цену такую задрали?

Жеребята переглянулись.

— Ну, началось всё с того, что Варден сказал нам продавать какао за... За...

Стэк легонько пнул Флуэнта, и единорог скороговоркой выпалил:

— Три целый пять десять битсов!

— Но мы так и не поняли, что значит целый и десять, — повесил нос земнопони.

— Не расстраивайся, мы тоже ничего не поняли, — отмахнулась я. До сих пор не верится, что под нашим тентом — пусть и на один день — побывал просто огромный пятнадцатилетний земнопони Варден! От одного его вида у меня поджилки тряслись! И разговаривал он как-то грубо... Но, кажется, кобылка, которая к нему так и клеилась, была и не против.

— Тогда мы решили продавать кружку за три битса. Но у нас не получалось красиво нарисовать цифру три на вывеске! Получалась закорючка!

— А девять — моя любимая цифра! — в зубах Флуэнта появился измазанный фломастерами листок. На нём красовалось: "Какао 9 битсав!"

Я страдальчески посмотрела на Тара. Единорог, заметив это, вновь толкнул своего товарища:

— Я же говорил, что они нам не поверят!

— Давай, как репетировали!

— Кхм-кхм! Коузи, ты нам, наверное, всё равно не веришь, что мы и вправду работали! Поэтому мы покажем тебе, как мы зазывали пони, чтобы ты нам точно поверила!

— О, этого не нужно дела-

— Мисс Коузи Глоу!!! – истошно завопил первый жеребёнок, вцепившись в мою ногу; в то время как второй жутко зыркал по сторонам. Выслеживая воров, наверное. — Мисс Коузи Глоу! Не хотите купить какао? Все деньги пойдут сиротам приюта "Каменный цветок"! А нам очень нужны эти деньги!

— Мы не помним, когда в последний раз ели фрукты, — то ли шутя, то ли в серьёз поддакнул второй. Их и впрямь выдавали немного. Последнее яблочко даже распробовать не успела.

— Каждая монеточка пойдёт на пользу! Пожалуйста, не проходите мимо! Пожалуйста!

Оба жеребёнка посмотрели на меня сверху вниз большими, щенячьими глазками.

Я... хотела на них разозлиться. Правда. Даже почувствовала, как на мгновение внутри всё передёрнулось. Но их настолько непрошибаемо-невинный вид! Хотелось оставить им полный кошелёк за просто так, лишь бы они счастливые побежали в группу! Понимаю, почему пони не смогли устоять перед ними, несмотря на цену. Такую искренность не разыграешь...

Хотя, думаю, я могла бы повторить её талантом.

Ургх!

Я знаю, что это неправильные мысли! Понимаете, просто… порой мне приятно думать о том, какие невероятные чудеса я могу провернуть своей способностью.

А знаете, что? Возьму-ка её на заметку. Потом с Таром потренируем.

— И где вы только таким речам научились? — усмехнулась я.

— Не знаю. Наверное, это наш талант!

— Ты что, хочешь себе метку продавца?

— Не знаю. А разве это плохо?

— Но она же скучная! Разве бы ты не хотел стать путешественником или изобретателем?

— А вдруг мы уже получили метку продавца?!!!

Жеребята испуганно завертелись, осматривая свои бока. Конечно же, чуда не произошло.

— Мы пришли сказать, что вы больше не будете работать...

— Нет! Пожалуйста, мисс Коузи Глоу! — бухнулся в снег Флуэнт. Рядом с ним рухнул Стэк; а Сцент посмеивался где-то позади. — Нам так понравилось продавать какао! Мы видели столько разных пони! И они говорили нам столько хороших слов! Мы в жизни никогда такого не слышали! Пожалуйста, не прогоняйте нас! Пожалуйста!

— Я не могу, — ответила, стараясь не смотреть в их честные, большие глаза. — Мистер Пастри сказал, что будет лично проверять нас на рабочем месте. И если он увидит там вас, ларёк закроют навсегда.

Флуэнт ахнул от ужаса. Стэк, только-только поднявшийся и отряхнувшийся от снега, столбом упал во второй раз.

— Но потом, когда вы подрастёте и научитесь хорошо считать деньги, я обязательно поговорю с мистером Пастри. И тогда он тоже возьмёт вас на работу!

— Обещаешь? — восторженно спросил земнопони.

Я запнулась лишь на мгновение.

— Конечно, обещаю! Но если вы математике не научитесь, работы не видать!

— Мы будем учиться хорошо! Обещаем!

— Обещаем! — выгнулся второй жеребёнок. — Пока!

— Пока!

Смешно заскрипев ботинками по снегу, они бросились к горке, к своим.

— Что ж, Коузи, надеюсь, ты усвоила урок?

Я счастливо повернулась к Сценту.

— Да!

— И какой же?

— Надо было сразу же выбирать надёжного пони! Как Флэунт и Стэк, только постарше!

— Молодец... Стой, чего?!!! — подскочил Тар. — Нет! Ты должна была не обманывать пони, а делать работу сама!

— Разве я кого-то обманула? — недоумённо спросила я.

— Да! Соло! И этих жеребят, которым понаобещала невесть что! И, если так подумать, всё это произошло только из-за твоей лжи!

— Но ведь всё неплохо закончилось? Мы даже познакомились с Болтом из пятой группы! Вспомни, какой он крутой!

— И что? Ты подвела мистера Пастри! Он на тебя рассчитывал, а ты...

— Да я-тот тут причём? — понемногу во мне накапливалось раздражение. — Скажи: если бы в глупую голову Соло не пришла эта идея, всё бы это началось?

Сцент выглядел донельзя злым. Он до последнего не хотел со мной соглашаться, но в конце концов ему пришлось признать очевидным:

— Нет.

— А когда я предложила ему долю от своего дохода? Разве я обманула Пастри? Или, может быть, Соло?

— Нет, но... Это неправильно!

— Почему?

— Это была твоя задача. Твоя ответственность. Такое не перекидывают! К тому же, если ты и свалила всё на Соло, то не должна была получать большую часть денег! Ты же ничего не делала!

— Но... Он же сам на это согласился, Тар. Я ему всё объяснила. Если бы ему не понравилось, он мог бы уйти, отказаться. В чём проблема?

— Ты использовала талант на нём!

— Нет, ну а что ты мне ещё прикажешь делать с ним, а? — с кислотой в голосе спросила я. -  Я же не виновата, что его можно использовать только на других пони! И, ведь я не делала им чего-то плохого! Предложила Соло работёнку, только и всего!

— Ну ладно, — буркнул после продолжительного молчания Тар. Хотя весь его вид кричал о том, что со мной он вовсе не согласился, да ещё и обиделся.

Вот... сено!

Я не хочу ссориться с Таром! Я должна найти выход! Но и соглашаться с ним не буду. В этом споре права я, и никак иначе!

Что делать, что делать...

Талант, конечно же!

Так, так, так... Кажется, впечатления от разговора формирует концовка. Потому что лучше всего пони запоминают именно её. Ведь так?

Значит, нужно вспомнить что-то хорошее... Что-то...

Селестия, как я могла об этом забыть?! А ведь хотела рассказать об этом ещё днём, сразу же после того, как к нам пришёл Пастри!

— Тар, — торжественно обратилась к единорогу. Тот обречённо выдохнул (из его рта вырвалось огромное облако пара) и повернулся ко мне. — А знаешь, что во всём этом самое здоровское?

— Что?

Протянула перед ним мешочек с монетами.

— А то, что из-за всей этой путаницы мы заработали пятьдесят восемь лишних битсов! — искренне расхохоталась я.

— И с кем я только подружился, — пробурчал Тар. С закрытыми глазами и плохо сдерживаемой улыбкой. Ну же, хватит притворяться! Будто бы после того похода на каток ты не понял, что за пони перед тобой стоит!

Снег хрустел под ногами. На небе уже висела луна. Из-за фонарей и огней, видневшихся в окнах приюта и соседних домов, всё вокруг казалось каким-то оранжевым и жёлтым. В этом всём было что-то знакомое, родное. Большая часть зимы в Фрости Фоллз была именно такой.

И, как только я переступила порог приюта, я поняла.

Я что, только что использовала талант на Таре?

На единственном пони, который мне верит?

Я похолодела. Испуганно взглянула на Сцента. Кажется, он этого и не заметил.

Коузи, ты... Дура! Хочешь потерять его, да? Вывернулась по чистой случайности! Раскусил бы, и... и лишилась бы единственного друга.

Так, я… Знаю! Дам себе обещание!

Клянусь, что никогда, никогда не буду использовать способность на Сценте!

Не знаю, что буду делать, если он со мной поссорится.

---

— Миссис Новэл? — я приподнялась, поставив копыта на столешницу. Ардент не оторвалась от рукописи, но недовольно нахмурилась. Чуть-чуть. С другими пони после такого я бы даже не начинала разговор, но Новэл с такой миной всегда ходит. А ещё она взрослая. А взрослые знают всё!

— Что такое?

— Можно задать вопрос?

— Ну задавай уже!

— Почему только единороги могут колдовать?

Новэл недоумённо подняла голову не откладывая пера.

— Вообще-то магией владеют все виды пони. Единороги используют заклинания, пегасы управляют пого-

— Я знаю! — перебила её. — Но почему заклинаниями могут пользоваться только единороги? Вы же сами сказали, что магия есть у всех!

— Потому что так заведено природой. Наверное. Единороги ведь летать не могут, и не жалуются!

— Но у пегасов есть крылья, например! В них куча магии! Неужели мы не можем использовать их для настоящего колдовства? А ещё почему аликорны могут делать всё одновременно? И как можно стать аликорном?

— Я не... Да что ты мне пристала с глупыми вопросами-то?! — вспылила Ардент. — Не наше это дело! Можешь летать, будь добра, скажи за это "спасибо" и молчи в тряпочку!

— Вы не знаете.

— Ой, а как ты догадалась? — завела глаза Новэл. — Вот есть нормальные пони, а есть... эти. Которым знать всё надо. Во имя Селестии, я что, похожа на учёную? Нужны ответы? Читай книги!

— Но в наших книгах про это ничего нет, — я пожала плечами. — Такие есть разве что в библиотеке...

— Хорошо! Хорошо! Я подпишу тебе разрешение на все книги в библиотеке, лишь бы ты от меня отстала! За разрешением сама сходишь. Читай, учись... может сама великим учёным станешь, не знаю.

Я отошла от Новел несколько разочарованной. Думала, она всё про магию знает, раз она единорог. Мои же родители знали всё о полётах! Они научили меня летать!

Наверное.

Или нет?

Ой, какая разница! Зато теперь я могу прочитать любую книгу! А ведь в последние два похода я уже присмотрелась к парочке...

***---***---***

По Мраморной улице шла колона жеребят. Ну, как сказать... От изначальной, встроенной по струнке формы осталась лишь идущая впереди и вздыхающая Ардент Новэл да двое счастливых жеребят в конце, размахивающие красными флагами. Остальные же воспитанники разбрелись по всему тротуару, то заглядываясь на вывески, то перекрикиваясь между собой. Беспорядок стоял невообразимый.

Но кое-кого, похоже, вовсе не интересовали витрины, разукрашенные к Дню Горящего Очага.

Ближе к концу колонны неспешно шагала розовая пегасёнка. Она с интересом читала книгу, окутанную тёмно-зелёной аурой и плывущую рядом с ней. Время от времени кобылка бурчала "Следующая", и идущий с ней бок о бок единорог послушно переворачивал страницу.

— Коузи, — тихо произнёс Тар. — А что за книгу ты читаешь?

Глоу хотела ответить, но в самый последний момент споткнулась.

— Погоди... Не мог бы ты это повторить?

Сцент, смутившись, выполнил просьбу подруги.

— Ты что, врёшь? Не понимаю. Как в вопросе можно соврать? У меня что, талант барахлит?

— Нет. Ты права, — покраснел Сцент. — Я видел название книги. Но совершенно его не понял. Ты бы, наверное, объяснила, но мне не хотелось казаться глупым, поэтому я спросил немножечко по-другому...

— Немно-о-ожечко? Ага, а как же! — расхохоталась Коузи. — Тар, ну что за глупости! Я бы ни за что не стала тебя так называть! А ещё меня учит, что врать нехорошо!

— Я больше не буду! — на Сценте, казалось, можно было яичницу поджаривать. — Так что за книга?

— "Контуры и декораторы: магические схемы для чайников"!

— И ты понимаешь, что такое эти де... декоры?!

— Не-а! — радостно замотала головой Глоу. — Но это так интересно, Тар! Это самая настоящая магия! К тому же я чувствую, что до понимания мне не хватает чуть-чуть! Математика в книжке какая-то сложная... И обычные мелки не подойдут. Поможешь разобраться? Сходим потом в библиотеку?

— Спрашиваешь!

— Приветики!

Тар испуганно вздрогнул и потерял контроль над книгой. Нет, из хвата он её выпустил. Но книжка сдвинулась, схлопнулась и защемила нос Коузи!

— Коузи! Святая Селестия, я не хотел! — Тар метнулся к всхлипывающей, хватающейся за нос пегасёнке. — Сильно болит? Может, снегом натрём...

Раздался смех. Прорычав, Сцент повернулся к незваным гостьям:

— Бэлл!..

— Ты только посмотри на них, Аш, — единорожка толкнула подругу в бок. — Я же говорила! Они влюбились друг в друга! Тили-тили-тесто, жених и невеста!

— Это... так мило, — смущённо протянула Самара. Чант скривилась и отвесила Аш хороший подзатыльник. — Ой! То есть, хи-хи-хи!

— Что тебе от нас нужно?

— А что, уж и поздороваться с друзьями нельзя? Только, какие же вы друзья теперь?

Бэлл попыталась сказать что-то ещё, но захлебнулась смехом.

— Пошли вперёд, Коузи, – Тар дёрнул потянул подругу за гриву, но она лишь осоловело спросила:

— Тар! Где книга?

— Она... Эм, — Сцент замялся, увидев "Контуры" парящими в двух шагах от него.

— Что это? Дадите почитать?

— Нет! — Коузи бросилась к книге, но Чант в самый последний момент прокинетировала "Контуры" из-под самого её носа. Обложка распахнулась.

— Да ещё и библиотечная... Ого! Не думаю, что Новэл такому обрадуется!

— Отдай!

— Отдать? Хочешь — забирай! — Бэлл снова выставила книгу перед Коузи. Пегасёнка рванулась... и вновь книга ушла из копыт. Чант и Аш расхохотались над свалившейся в снег Глоу:

— Да ладно тебе, она её никогда не достанет! У неё ни силёнок, ни смелости не хватит!

— У кого ещё не хватит?! — поднимая снежную пыль, вскочила Коузи.

— Да, Аш, — Чант демонстративно не обратила на Глоу внимания. — Коузи точно не пойдёт за нами. Она трусиха! Только и может, что за Тара прятаться!

— Коузи, не слушай их! Они хотят, чтобы ты нарвалась на неприятности! — Тар вцепился зубами в плечо пышащей гневом Глоу.

— Путь к музею можно и срезать. Если повернуть между этими жёлтыми домами, не придётся делать крюк. Что скажешь, Коузи? Новэл нашего отсутствия даже не заметит. Догонишь — забирай, она твоя. Но ты же не пойдёшь. Нет, тебе же одной в большой город без большой тёти страшно идти! Утю-тю-тю-тю-тю!

— Что я и говорила, — шепнула Самара.

Коузи с воплем ринулась за повизгивающей, улепётывающей прочь единорожкой. Переполох вспугнул соседних жеребят, которые яснее ясного видели, как кобылки убежали прочь. Но и обращаться к Ардент они не стали. Сначала "что произошло?", затем "почему не остановили?!", и вот ты уже отрабатываешь наказание вместе с шалунами. Которые бросают на тебя полные ненависти взгляды.

Через минуту от сцены не осталось и следа.

***---***---***

Где я?

Стоило послушать Тара, пожалуй. Но... Зараза! Как же Бэлл противно обязывается! Не очень-то думается, когда хочется наброситься на неё и наставить синяков!

Вечно так. Сначала не думаешь, а потом оказываешься непонятно где. И Чант тоже подевалась куда-то, Дискорд её побери.

Шмыгая между взрослых (не потому, что я спешила куда-то, а, наоборот, спешили они) я решила, что должна спросить дорогу. Быстрое оглядывание показало доброжелательную пегаску с двумя жеребятами. Подскажет и не наворчит. Может, даже смогу сыграть на её материнских инстинктах.

Бросилась к ней напролом...

Бам!

Охая и потирая шишку, увидела, как важная и деловая единорожка собирала папки обратно в выпавший, раскрывшийся портфель.

— Ты куда бежишь сломя голову?!

Она выглядела... такой суровой!

— Что, язык проглотила?

— Нет, я по-потерялась.

— А куда шла?

— В исторический музей...

— Одна? Зачем?

Нельзя говорить про экскурсию! Отведёт туда, всё расскажет, и от Новэл мне влетит по полной!

— Я... На встречу по ритуалистике! — нашлась, вспомнив музейную листовку. На ходу стала подключать талант.

— А ты хоть знаешь, что это такое?

— Да! И сетки, и контуры, и декораты! Эээ... Штуки, которые помогают преобразовать магию! Вроде бы.

Единорожка выглядела ошеломленной. Я же, пользуясь моментом, бросила взгляд на повисшие в воздухе, окутанные оранжевой дымкой листки и добавила:

— Ещё я слышала про расфазировки... Но я не уверена, что это такое. Надеюсь, там расскажут! Или даже дадут поиграться с магией!..

— И сколько тебе лет? Восемь?

— Ага, — щёки загорелись от восторженного голоса незнакомки. Стыд (я же на самом деле ничего из этого не понимаю!) удалось спрятать за довольной мордашкой.

— А деньги-то у тебя есть?

— А что, нужны?

Единорожка вздохнула. Карман сумки засветился оранжевым, и я в самый последний момент успела ухватить вылетевшую стопку монет:

— Здесь восемь битс. Передашь Курлу от Блэйзон привет, хорошо? Блэйзон — это я.

— Спасибо, — я всё ещё не могла оторвать ошарашенного взгляда от монеток. — А как добраться-то?

— А! Иди в ту сторону и на третьем перекрёстке поверни направо. Или проскочишь через этот переулок, в аккурат выйдешь к...

Дослушивать её не стала. Выкрикнув ещё одну благодарность, рванула в проход между домами.

Изнутри стены оказались не такими белоснежными, как снаружи. Вместо камней под ногами оказался снег и лёд. Неудачно ступила, подвернулась...

— Ай! — простонала, потирая ушибленный об стенку дома бок. Вдруг справа раздался неприятный смех.

— А я уж думала, что ты и не придёшь, Коузи! — хихикала Чант. Аш и Корн, стоявшие рядом с ней, веселились ничуть не меньше. — Так по сторонам оглядывалась! Металась туда-сюда, как курица...

— Закрой свой рот! – церемониться с обидчицей я не стала. Бэлл побагровела и оскалилась:

— Не смей мне грубить, Коузи!

Послышался шелест страниц.

— Что ты делаешь?

Улыбающаяся Бэлл магией подняла перед собой широко распахнутые "Конутры"... и со всей силы бросила их страницами об землю.

— Что ты делаешь?!!! — с ужасом завопила я, бросаясь за книгой. Чант так и елозила ей по снегу, по льду. – Она же не моя! Новэл от меня мокрого места не оставит! Мне больше ни одной книги не выдадут...

— Вот и замечательно!

Мои метания прервал сильный удар в бок. Я снова бухнулась в снег (под радостный вскрик задир) и, еле сдерживая слёзы, подняла взгляд на Чант.

— Коузи. Пойми одну вещь. Есть пони, которые тебе не по зубам. Сильные, с которыми соперничать — только делать себе хуже. Мне кажется, в своё время ты этот урок не усвоила. Но никогда не поздно тебе его преподать, не так ли?

Не нужно было владеть талантом, чтобы увидеть угрозу в надвигающейся Чант.

Наплевав на гордость, я попыталась улететь — но Аш, взмыв первой, перегородила дорогу. Корн отрезала вход. Оставалась лишь Бэлл, которая надвигалась медленно, но неумолимо.

У меня не оставалось иного выхода, верно?

Медоу на мгновение отпрянула, ошарашенная моим быстрым ударом. Рванулась во второй раз — но меня встретило вовремя поставленное копыто, и я вновь полетела в сугроб.

— Ты настолько слабая? Не можешь справиться даже с одной моей ногой? — с издёвкой протянула Бэлл. Я лихорадочно перебирала пути спасения... Ничего. Страх поджимал горло. — И подумать только: а я тебя боялась!

— Побьём её, Чант?

— Пфф, "побьём"! Да она через десять секунд будет у нас в ногах валяться и реветь...

— Помогите!!!

Мэдоу замерла. Через секунду её рот расплылся в хищной улыбке.

— Думаешь, мы тебя просто так ждали именно в переулке? Кричи сколько хочешь, здесь тебя никто не услышит!

Спиной упёрлась в холодную стену дома. Отступать было некуда. Попыталась зажмуриться, не смотреть на злющую Бэлл, свернуться в комочек... Ай! Бурлящий страх превращался во что-то другое, он сжигал внутренности, поступал к вискам и лицу...

— Пожалуйста, не надо! — я вжалась в угол. Глаз дёрнулся. Зубы заскрипели.

— СТОЯТЬ!!!

Из-за угла, поднимая снежную пыль, выскочил несущийся на всех парах единорог. Он затормозил всеми копытами около меня и повернулся к Бэлл, прикрывая меня грудью. Я с облегчением выдохнула, увидев знакомый, пустой зелёный бок:

— Тар, не вмешивайся-

— Давай! — Сцент звучал злобно, вызывающе. — Напади, только попробуй! Весенней трёпки тебе мало было, да?

Бэлл испуганно прикусила губу и отвела взгляд. Её подруги застыли в шаге от нас, растерянно ожидая развязки. Никто не решался сделать первый шаг. В конце концов, Корн, кашлянув, подскочила и прошептала Чант что-то на ухо; но единорожка отмахнулась, что-то пробурчала и развернулась. Через мгновение троица уже улепётывала со всех ног.

— Коузи! Ну кто тебя просил к Бэлл лезть?! Знаешь же, что от неё ничего хорошего ждать нельзя, только какую-нибудь пакость! И на такую глупую обзывалку повелась, честное слово!..

— К-книга, — всхлипывая, протянула копыто в сторону злосчастного сугроба.

— Какая книга, святая Селестия... — раздражённо простонал Тар, выуживая "Контуры" из-под снега. Увидев, что осталось от них, я не выдержала и всё-таки разревелась.

— Ну, не плачь ты так, — Сцент подсел ко мне и протянул платок, в который я благодарно уткнулась. — Это всего лишь книжка! Могло бы быть гораздо хуже! Сможем на меня их выписывать, всё равно никто не узнает.

— Спасибо б-большое. Не знаю, что бы со мной б-было, если бы не ты...

— Ну, хватит уже, — смущённо перебил меня Тар. — Как бы я ещё мог поступить? Всего-то пришлось бежать за вами всю дорогу почти что на хвосте, да Чант припугнуть. И не сиди на снегу, а то замёрзнешь.

— Я же говорила: нас, пегасов, непогода не берёт, — шмыгнула, но всё-таки встала.

Вскоре вместо обиды и мокрого носа стал ощущаться синяк на боку и холодный, налипший снег. Вытирая платком текущие рекой сопли и подпрыгивая на месте, я пыталась вспомнить, ухватиться за что-то...

— Тар! А мы в музей ещё успеем?

Сцент хлопнул себя по лбу.

— Конечно! Мы же срезали путь! Они сейчас только-только переодеваются, а Новэл пересчитывает только когда все снова построятся!

Мы галопом выскочили с другого конца переулка. Огромное, мраморное здание с брошюры я узнала издалека.

— Главное — веди себя спокойно, — прокряхтел Тар, навалившись на тяжёлую входную дверь. — Если спросит — говори, что вместе отходили в...

— Кхм-кхм.

Сцент, услышав этот голос, обречённо осел на пол. Злостно сжимая зубы, я подняла голову. В проходе стояла до нельзя раздражённая Новэл; а позади неё, посмеиваясь и высовывая язык, ликовала восторженная Бэлл.

---

— По-моему, вышло неплохо, — я наконец-то уселась за парту. Горло пересохло, но, к сожалению, выпить в пустом классе было нечего. За окном щебетали птички, облюбовавшие одно из наших, приютских деревьев. Из-за того, что в Кантерлоте деревьев не так-то уж и много, для весенне-природных наблюдений нам не приходилось даже уходить в парк: дневник вели прямо в приюте. – Что ещё?

Тар перелистнул скомканный и измазанный чернилами блокнот.

— По-моему, мы по всему прошлись!

— Правда? – нахмурилась я. – Недомогание…

— Вечер пятницы.

— Средняя раздражённость…

— Вчера. Ты мне ещё все уши ей прожужжала.

— Коварство…

— Пятнадцать минут назад! Коузи! Забыла, что ли? Говорил же: надо было сделать перерыв!

— Но тогда мы бы не успели всё сделать вовремя, — я расплылась в улыбке. Приятно осознать, что я овладела всеми основными эмоциями, и смогу показать любую из них, хоть в полночь разбуди! Хм… Только сейчас задумалась: а разве коварство считается эмоцией? Не знаю. Но кьютимарка помогла мне изобразить даже его! – Может, быстренько пробежимся по основным? Ещё разочек!

— Давай в следующий раз, — охнул Сцент, плюхаясь за парту.

Я положила голову на столешницу. Солнце светило прямо на мой нос; и я, прищурившись, поглядывала на усталого единорога.

— Тар? А что тебе больше всего понравилось тренировать?

— Не знаю, — буркнул единорог.

— А мне – влюблённость, — глупо хихикнула я. Несчастный Сцент встревоженно приподнял голову; на что я продолжила особым тоном. С придыханием:

— Знаешь, я хотела бы повторить его… как-нибудь ещё…

Глаза у Тара вылезли на лоб. Открывая рот как рыба, он вскочил и начал потихоньку пятиться назад, не отрывая от меня глаз.

И это было так нелепо, что… я не выдержала и расхохоталась, сбрасывая маску.

— К-Коузи?!

— Ты что, поверил? Правда, поверил? Повёлся на такой глупый розыгрыш?

Красный Сцент кивнул, из-за чего я зашлась ещё сильнее.

— Кто тебя знает, — промямлил он. – Ты же не… не?

— Конечно нет, Тар! Ну каким придурком надо быть, чтобы так себя вести, скажи мне? Мы же никогда такими не будем! Помнишь, говорили об этом!

— Да!

И он тоже рассмеялся вместе со мной. Неуверенно.

— Хотя, — вдруг сказала я, замерев. Сцент прервался, бросив странный взгляд. – Знаешь… Если бы тот пони – в которого бы влюбилась какая-нибудь кобылка – был немного чем-то, ну капельку, похож на тебя, то, может быть… Она бы и не была полной. Дурой. Наверное.

Тар ничего не ответил. Почему-то я не могла оторвать от него глаз.

— Ладно, была не была, — ухнула я, подняв рюкзак. – Тар! Помнишь, я обещала тебе летать? Что ты сможешь по-настоящему подняться в небо?

— Помню.

— И помнишь, как я всё время говорила, что отблагодарю тебя за все наши тренировки?

— Коузи, мне совсем не нужны подар-

— И то, что я целый год откладывала деньги?

— Не может быть, — одними губами произнёс Тар, глядя на выуженный, звенящий монетами мешочек.

— Да, — смутилась я. – Это на твой полёт.

— Коузи! Ты… целый год не потратила ни одного битса ради меня?!

— Ну, не совсем, — опустила взгляд ещё сильнее. – На осенний поход всё же пришлось немного взять из заначки. И на день рождения Болта в феврале. После музейного наказания. Ну прости меня, пожалуйста! Когда ещё мы сходим в парк аттракционов!..

Вдруг я ощутила копыто на моих губах. Тар, не в силах сдержать слёз, виновато улыбался.

— Это лучший деньрожденский подарок за всю мою жизнь.

От торжественности в его голосе у меня перехватило дыхание. Меня так и распирало от радости, от гордости! Но как бы я ещё могла отблагодарить Тара, моего самого-самого лучшего друга? Секреты, талант, передряги – он всегда был у моего плеча! А я – у его!

Вдруг Сцент подался вперёд. От неожиданности я повернулась прямо к нему.

Своей мордашкой.

Тар замахал копытами, попытался остановиться – впустую. И вместо того, чтобы поцеловать меня в щёчку, он тюкнулся прямо в мои губы.

Даже не в нос. Ну как нарочно целился, зараза!

Единорог тут же подался назад, жутко краснея. Ойкнув, он промямлил мне вдогонку: «Я не хотел!»… Да, вдогонку. Потому что к тому моменту я уже бежала со всех ног, крича во всё горло. Ну а как вы бы ещё поступили на моём месте, честное слово?!

---

Задыхаясь, я снова взлетела на третий этаж. От приземления ноги чуть ли не разъехались, и на площадку я вбежала, охая и спотыкаясь.

— Аш?! Не видела Тара?! — сипло выкрикнула я. Самара катнула мяч Торну и закатила глаза:

— Две минуты назад здесь пробегал.

— Куда?

— Да в твою же сторону.

— Не может быть! Я его не видела!

— Хочешь сказать, что я вру?

Нет. Аш... скорее всего не врала. Я с Таром пыталась научиться отличать правду от лжи. Пока не получается. Но зато я узнала, что за враньём всегда следует неуверенность, неловкость, исп...

Тар! Я должна найти его!

Бросилась прочь из площадки, обратно к лестнице... и сшибла с ног оглядывающегося, задыхающегося Сцента.

— Тар!

— Коузи!

— Наконец-то я нашла тебя! Я везде тебя искала!

— Я тоже! После того... этого.

Мы неловко оглянулись.

— Ты же не сильно обиделась на меня из-за...

— Стой!!! — заорала я. — Давай не здесь!!!

— Почему?

Я нервно ткнула копытом вбок. Тар огляделся и ойкнул, увидев восьмерых жеребят, оставивших игру в мяч и наблюдавших за нами во все глаза.

— В другом месте поговорим, — вцепилась зубами во взмокшую спину растерянного Сцента и потащила его к кабинету литературы.

---

— О чём ты вообще только думал! — от напряжения и волнения я вертелась волчком. Все шторки были задёрнуты, окна закрыты, а на единственный ведущий к нам коридор я бросала взгляды каждые пять секунд. — А если бы нас кто-то увидел! Бэлл издевалась над нами просто из-за того, что мы делились друг с другом секретами! Знаешь, что бы было, если бы она нас увидела? Крышка! Позор! Конец! Катастрофа! Мама, мама, мама... А если бы нас увидел кто-то другой?! Или наставница?! А если за нами действительно кто-то подглядывал, и...

— Тебе не понравилось, да?

— НЕТ! – вскрикнула я. Хотелось спрятать пылающие щёки талантом... Но уговор есть уговор. — То есть, да! Я имею в виду, не совсем! Скорее нет! Не полностью нет, но не потому, что чуточку понравилось... Ааааргх!!! Давай... Я не буду отвечать на этот вопрос, ладно?! Он глупый!

— Ты же не влюбилась в меня, нет?

— Нет! В смысле, это тоже глупый вопрос! И на него ответ я давать тоже не хочу, эээ, то есть, не буду!

— Но ты же простишь меня за это? Мы сможем остаться друзьями? Пожалуйста! Я не хотел обидеть тебя, Коузи!

— Так ты хочешь! — облегчённо выдохнула я. Тар непонимающе посмотрел в ответ, и пришлось, смущаясь, объясниться. — Я думала, ты на меня обидишься. После того, как я с криками убежала...

— Спасибо тебе огромное!

Тар обнял меня — но при этом держался от меня как можно дальше, за что я была ему безмерно благодарна.

— Фух... — пыталась восстановить дыхание, опустив голову и поставив пошире ноги. — Давай тогда договоримся. Этого... фух... не произошло. Ничего не было.

Сцент согласно кивнул.

— Ну... фух... а раз ничего не было, то в качестве дружеского извинения я... фух... расскажу тебе план полёта. Идёт?

— Да! Давай!

Сцент с горящими глазами уселся на подоконник, и уже через минуту мы даже не вспоминали о случившемся недоразумении.

---

Подворотня. Жуткое место. Облезлые стены; камни под ногами, которым, наверное, лет пятьсот; тающий снег, смешанный с грязью. Где-то лает собака. Земнопони, вывешивающая ковёр, прикрикнула на жеребят, в пятый раз закинувших мяч в окно. С криками они шмыгнули в соседний двор.

Из тёмного закоулка появился незнакомец, одетый во всё черное, закутанный шарфом. На носу у него висели солнцезащитные очки. Лишь тогда я рискнула выйти из-за своего укрытия – мусорного бака. Прокралась за сугробами, проползла вдоль стены, и в самый последний момент выскочила перед вздохнувшим продавцом.

— Принёс товар? – сипло спросила я.

— Товар на мес… да ты издеваешься, — простонал единорог. Рядом с ним висела гигантская связка разноцветных шаров, заметить которую было просто невозможно. Я недовольно осмотрела её.

— Камень крепко привязан?

— Ага, — шмыгнул незнакомец.

Я выудила кошелёк и протянула его. Одновременно мы настороженно оглянулись.

— Ты понимаешь, что нас никто не должен увидеть?

— Ага.

— Если моя жёнушка узнает, что я с простудой встал с постели… А-Апчхи! Мне не поздоровится!..

— Деньги!

— Да, да, беру.

Единорог быстро пересчитал отсчитанные сто пятьдесят битс и пролевитировал кучку монет к себе в карман. Я же неуклюже взялась передними копытами за камень и медленно потащила шары назад.

Жаль только, что красться обратно с ними не получится.

---

Святая Селестия! Знала бы, как это будет сложно, и не принималась бы! Купила бы Тару огромный торт, и дело с концом! А то пришлось тащиться с шарами через три квартала, отбиваться от взволнованных прохожих! И я не говорю, что мы сбежали от Новэл без спроса, и по головке за это она нас точно не погладит! А теперь ещё и этот упирается…

— Мне как-то уже не очень хочется.

— Да как это не "хочется"?!!! — раздражённо спросила я. — А раньше не мог сказать? До того, как я шарики купила?

— Мне хотелось, правда! Просто...

— Тебе страшно, да?

Тар, закрыв глаза, вздрогнул и кивнул. У меня взбурлило внутри от негодования.

Так, стоп! Терпение, Коузи, терпение! Не время закатывать глаза! Ты тоже боялась в первый раз летать, это нормально! Надо помочь ему… талантом! Талант для помощи не считается, Тар сам об этом говорил!

— Но это же твоя мечта! Неужели ты из-за какого-то испуга откажешься от полёта? Если сейчас не решишься, второго шанса уже не будет! К тому же я буду рядом! Чуть что, сразу же опустимся вниз!

— Ну, хорошо, — страх в его голосе не пропал, но Сцент постарался задвинуть его как можно дальше. — Давай.

Закрепить Тара в лямке оказалось не так-то просто. Может, во всём был виноват размер, но Тар никак не мог устроиться. То ремень ему натирал, то ногу зажало, то замок болтался. А забирался он до жути медленно и неуклюже, будто бы не очень-то и хотел. У меня уши пожухли от его нытья! А время-то не резиновое!

— Мне кажется, пояс сидит не очень плотно-

— Плотно, — отрезала я. — Мы летим.

— Но я не готов!

— Готов.

— Мама!!!

— Мама, мама.

Дёрнув за верёвочку, я отсоединила камень от связки, и Тар с поскуливаниями устремился ввысь.

Подрагивая от счастья, распахнула крылья и взмыла вслед за ним. Немножечко покувыркалась вокруг оцепеневшего Сцента, скользя по свежему, весеннему ветру. Подлетела поближе. Схватилась за его спину. Ослабила взмахи, чтобы задержать подъём.

— Можешь открыть глаза, — шепнула на ухо Тару.

Единорог испуганно приподнял одно веко до щёлочки... и тут же восторженно разлепил оба глаза. Понимаю.

Прямо перед нами повисли гигантские, пушистые стены из облаков. Они нависали друг над другом, наслаивались и сталкивались. Не на ходу, конечно: просто пар из одного облака медленно падал на другой; а сзади собирался целый гребень из пара, чтобы в конце концов наклониться и рухнуть вниз с целым куском облака. И весь этот облачный торт вовсе не был похож на снег! Закатное солнце раскрасило их в жёлтый и розовый; а с теневыми, тёмно-серыми сторонами, от них и вовсе не удавалось оторвать взгляда. Лишь погодники, копошащиеся над одной сердитой, заблудившейся дождевой тучей, напоминали, что мы всё ещё находимся над Кантерлотом, а не в каком-то чудесном мире облаков. Даже я, отправлявшаяся на полёты два раза в неделю, такой красоты ещё не видела. Что уж говорить о Таре?

— А теперь посмотри вниз, — величественно проговорила я.

Кантерлот, конечно же, сверкал во всём своём величии столицы. Но его красотой я уже не столь восторгалась — в прошлые разы насмотрелась. Решила поискать наш приют. Как там учил это делать Соарин? От дворца к главным воротам на юг, незадолго от крепостной стены направо, два квартала оранжевых крыш...

— Коузи! Давай спустимся!

— Уже? — разочарованно отцепилась от Тара. Единорог охнул и ещё сильнее вцепился в ремни, не отводя взгляда от земли. — Но мы же только начали! И даже на город не посмотрели...

— Мне хватило, — пролепетал Сцент. — Спасибо тебе. Давай вниз, пожалуйста!

— Тогда я быстро отлечу...

— Не надо!!!

— Я только отцеплю пару шариков, чтобы ты начал опускаться!

— Только быстро, обещаешь?

— Обещаю!

"Вот тебе и подарок", — дулась, поудобнее перехватывая схваченные из сумки ножницы. Очередной, жёлтый шар оторвался от связки и взмыл ввысь, в облако. — "Мог бы и поблагодарнее быть. Ни сам не полюбовался, ни мне не дал".

Шик-шик-шик.

Вдруг я увидела прямо перед собой сороку. Чёрно-белая птица с зеленоватым отливом на хвосте решила передохнуть и нагло уселась прямо на один из шаров. От её коготочков мне стало не по себе.

— А ну, кыш отсюда! — зашикала и замахала крыльями. Сорока проскрежетала и напряглась в ответ. Шарик под ней всё-таки лопнул. Раздался жуткий треск, и разбойница с негодующим "шик-шик-шик" провалилась в связку.

— Эй! Что там происходит?!

— Небольшая авария! — стараясь звучать как можно увереннее, нырнула вслед за негодницей. — Сорока захотела поиграться...

— Мы что, падаем?!

— Нет! Да где же ты, глупая птица!

Со скрипами я продиралась, ориентируясь лишь на звуки лопающихся шаров и испуганное шикание. Шерсть встала дыбом и время от времени кололась. Наверное, я теперь и сама похожа на воздушный шарик!

— Мы падаем! Я падаю! Коузи, опусти меня на землю, пожалуйста! Побыстрее!!!

— Мы не так быстро падаем, — пробубнела куда-то вниз. — Подожди. Вот выберусь и помогу...

— Нельзя ждать! Коузи, я... АААА! ПОМОГИТЕ!

Наконец-то шары кончились. Я частично вывалилась из связки (только голова с шеей торчала), а вслед за мной — и шикающая сорока, тут же улетевшая прочь. Передо мной предстал барахтающийся, белёхонький Тар. Сцент повис вниз головой, удерживаясь за наполовину съехавший, пылающий зелёным ремень. Единорог вцепился в него изо всех сил.

— Сейчас я тебе подправлю-

— ПОМОГИТЕ!!!

— Да прекрати ты дёргаться! Ты себе только хуже делаешь! Дай мне до тебя добраться!

Но Тар не слышал меня. Сцент продолжал вопить, извиваясь и выскальзывая из лямки ещё сильнее. Я получила хлёсткий удар по крылу и сама чуть ли не рухнула.

— Хватит! — умоляюще просипела я. Талантом видела, как паника, словно волны, накатывала на Тара с каждой секундой. Ну возьми себя в копыта! Ты же получше меня чувствуешь свои эмоции! Да выслушай ты меня!

Но к бьющемуся Тару было не подступиться. С дрожащими копытами, подёргивающимся лицом я пыталась затянуть или поправить ремень — без толку. Сцент продолжал скользить вниз.

— Остановись! Прошу тебя! Умоляю!

Сквозь удары и развороты, синяки и слёзы, я всё-таки добралась до замка. Теперь я находилась в более удобной позиции. Перехватившись, навалилась на торчащий ремешок изо всех сил, чтобы закрепить его и благополучно опустить Тара на...

Лямка доползла до хвоста и мгновенно сорвалась. Сцент с леденящим душу воплем выскользнул.

Я замерла. Страх сковал конечности, голос, мысли. Сердце пропустило удар.

До земли было падать лишь двенадцать секунд.

— ТАР!!! — мои крылья схлопнулись, и я ушла в безрассудное пике в последней попытке схватить Тара...

---

— ТАР!!!

— Ты чего кричишь?

Я обнаружила себя барахтающейся в постели. Крылья во сне раскрылись и трепыхались, как бешеные.

Свернувшись клубочком, я затряслась и зарыдала. Даймонд без лишних слов отправилась вниз за кружкой воды.

…

Давно же мне этот кошмар не снился.

Хоть я и говорила себе сто раз: Тар не разбился. Погодники в самый последний момент пришли на помощь и подхватили нас обоих. Всего-то обошлись испугом и наказанием... Хоть так нас ещё никогда не наказывали.

Но никакие уговорки не могли избавить меня от того ужаса. Помню, как я месяцами не могла нормально поспать. Всякий раз, когда глаза слипались и начиналась полудрёма, меня охватывала жуткая паника, словно бы я не могу чего-то сделать. По совету Вренча перед сном я думала о цветочных полянах, парке аттракционов, театре, снежной горке. Но всё всегда завершалось картинкой кричащего, падающего на что угодно Тара. Иногда к этому добавлялась визжащая Новэл. Честно говоря, из-за постоянного недосыпа чувствовала я себя очень паршиво.

А теперь этот сон вернулся.

В-вернулся.

— Кошмар приснился?

Я без слов приняла кружку. Шайнинг взобралась на раскладушку по соседству и склонила голову.

— Расскажешь?

— Да глупый он. Бессмысленный.

— Быть такого не может! Моя бабушка Малахит всегда говорит: сон — зеркало души!

Я едко посмотрела на Даймонд. Хочешь сон?

— Мне приснилось, будто бы меня жрал волк. Заживо. Во всех подробностях, начиная с задних ног.

Даймонд передёрнуло. Ага, зато как рыбку есть, так только копыта сверкают!

— Ну... и впрямь чепуха какая-то. Но одно я могу сказать точно: кошмары просто так не снятся! Значит, тебя что-то очень беспокоит! Не держи это в себе, Роза!

Но я промолчала.

Мне хотелось, но не могла же я просто рассказать Даймонд о своём прошлом! Впрочем, я могла бы исхитриться. Пересказать, но соврать, что происходило это всё не со мной, а с моей подругой. И поменять имена! И изменить детали! И-

— Как хочешь, — Даймонд вдруг соскочила с постели. Моё копыто на полпути остановилось, и от потерянного равновесия я чуть ли грохнулась на одеяло. – Но, если всё-таки надумаешь, можешь подойти в любое время. Мы все желаем тебе лишь добра.

Пожелав хорошо проспать оставшиеся пару часиков, Шайнинг спустилась вниз. Вскоре до меня стало доноситься привычное вжикание напильника, но звучало оно отнюдь не убаюкивающе. Я обняла одеяло и лежала, не в силах сомкнуть глаз. Холодное чувство чего-то упущенного не давало расслабиться.

Я не чувствую себя хорошо.

Значит, пришла пора оттянуться по-настоящему.

А что поможет развеселиться сильнее, чем месть старому врагу?

---

Клуб Искателей. Но в домике лишь двое пони – я да Кэрри. Пять часов просидела я здесь, за ненавистным занятием. Оно того стоило.

— Я так рада, что ты сама захотела встретиться сегодня! И ты так усердно поработала, Луну всего за два дня смастерили! Похоже, шитье тебе и впрямь нравится!

— О да, — горящими глазами оглядывала принесённую, нелепую Тваечку. – Очень нравится.

— Не терпится взять мои игрушки? – нервно улыбнулась Лавендер.

— О да. Жду не дождусь.

— Ну… бери и беги, а то ты сама на себя не похожа!

— В смысле? – замерла, не выпуская из зубов сумку с куклами.

— У тебя странная улыбка. Злорадная, что ли…

Не удержавшись, я выставила напоказ клыки. Напоследок услышала лишь приглушённое:

— Только верни их невредимыми, хорошо?

---

На второй этаж я не вскарабкалась, а буквально взлетела. Выкинув из рюкзака Луну с Селестией (бухнувшись носом о покрывало, они так и остались лежать с вытянутыми ногами) я с жадной улыбкой достала настоящее сокровище.

— Ну, привет, моя дорогая Тваечка! – жеманно произнесла я. Вслух и используя талант. Я ждала этого момента последние пару дней, и вы даже не представляете, насколько счастливой я себя чувствовала!

— Смотрю, ты такая весёлая, — с усилием прижала-потрепала мягкую гриву из ткани. Спаркл из-за этого подкосилась и рухнула на живот. Недовольно цокнув, переложила плюшку на тумбочку. Теперь принцесска гордо взирала на меня и на комнату своими глупыми вытканными глазёнками, свесив свои глупые плюшевые ноги.

— Ещё бы, — вспорхнув на ту же тумбочку, склонилась над её ухом. – Всё у твоих ног, не так ли? Жизнь удалась!

Я медленно повернула плюшку к себе. Твайлайт уставилась на меня со своей доброй улыбкой.

— И вряд ли ты заметила, вряд ли запомнила ту пегасочку, что так старалась помочь тебе! Изо всех сил выкручивалась, взваливала на себя всю работу, м-м-м? Наверное, для тебя это было должным?

Спаркл не моргнула и глазом. Её выражение лица ничуть не изменилось.

— Тогда я считаю для тебя должным ЭТО!!!

С криком я зарядила копытом по макушке аликорны. Её шея и тело согнулись, и с лёгким свистом Твайлайт улетела в другой конец комнаты. С размаху стукнувшись об угол кровати Даймонд, Спаркл безвольно сползла и замерла у ножки.

— Каково тебе, а, Тваечка? – извиваясь змеёй, подползла и склонилась над фиолетовой плюшкой. – Каково это испытать боль? Думала, что сильнее всех пони на свете? Только – вот незадача…

Перевернула куклу лицом к себе.

— …теперь твоим миром владею я, Твайлайт Спаркл. И теперь я буду делать то, что сама захочу!

Очередной бросок – и Твайлайт укатилась под раскладушку. Я с удовольствием подползла туда. Аликорна отвернулась и сгорбилась, рассматривая тёмный, пыльный угол.

— Каково это быть никем не замеченной? Всё время сидеть в тени, одной, без никого, в месте, куда не проникнет солнечный свет, куда не придёт никакой пони? Ах, нехорошо? Но другие пони под твоими копытами там сидели! Так что, ты сама виновата в этом, Твайлайт Спаркл. Сама – от начала до конца.

С улыбкой я ещё какое-то время понаблюдала за мисс Всезнайкой. Подвигала её, разыграла сценку «пленница понуро ходит из одного угла в другой, сожалея о своих поступках». Постепенно это начало надоедать, и, выбравшись из-под раскладушки (с Тваечкой и кучей пыли), я направилась к столу.

— Улыбаешься, да? – со злобой посадила (можно сказать, швырнула) Спаркл в «книжную тюрьму». «Основы ритуалистики», «Голубая стрела» и «Пони в коричневом костюме» окружили плюшку со всех сторон. – Надеешься, что друзья придут тебя спасать? Зря надеешься. Одних я уже схватила, — бросила взгляд на валявшихся Луну с Селестией, — а другие за тобой и не явятся! Больно им надо лезть на всемогущую Коу… кхм.

Быстро оглянувшись (к счастью, дверной проём был пустым), я продолжила:

— …кобылку! Да и при чём тут я? Спасать? Тебя? Ты правда думаешь, что такая пони, как ты, способна завести друзей? Пони, которая интересуется лишь книгами, планами и магией? Уверена, они только и шепчутся у тебя за спиной. Твои знакомые при встрече вынуждены натягивать улыбки, чтобы ты не подумала о них плохо. Поверь, никто, ни один пони тебя по-настоящему не любит. Я это видела. Я это знаю благодаря своему дару. Если бы тебя не было, было бы лучше для всех. Даже для твоих родителей.

Сердце колотилось быстро-быстро. Ноздри буквально расширились от гнева. Я вновь почувствовала это удовольствие… то самое, что ты получаешь, когда втаптываешь пони в грязь. Когда та, которую ты так долго ненавидела, наконец-то получает по заслугам. И я закрепила свой успех, с шипением дав Твайлайт по голове. Я прижала её к столу, крутила копытом, выворачивала ей шею и так, и этак.

Глубоко вздохнув, отдалилась и утёрла вспотевший лоб. Твайлайт безжизненно лежала на столе, перевернувшись лицом вниз. И всё же мне удалось разглядеть его часть.

— Почему ты улыбаешься?! – взревела я, вновь хватая плюшку. Спаркл как-то странно повисла в моих копытах. – Никто тебя не спасёт! Некому тебя спасать! Оставь свою надежду!

Твайлайт продолжала подбадривающе смотреть на меня.

— Так ты смеешься надо мной, да? Пытаешься меня из себя вывести? Думаешь, что я слабая или бессильная? Сено с маслом, Твайлайт Спаркл! Я самая могущественная пони на свете, я могу делать всё, что захочу! Хочу – убью тебя, хочу – пощажу!

Из-за странного наклона шеи казалось, будто бы Спаркл смотрела на меня… с мягким укором.

— И не смей на меня так смотреть! – прошипела, тыча в неё копытом. – А знаешь, что самое главное? Я теперь счастлива! А ты нет! И друзей твоих хвалёных у тебя тоже нет!

И у меня… нет.

Я остановилась за секунду до очередного удара по плюшке. Вдруг я вновь словила взгляд Твайлайт. Тот самый – добрый, наивный и простой.

— Катись ты сеном, ТВАЙЛАЙТ СПАРКЛ!!! – завизжала, не отрываясь от куклы. Вертелась и так, и этак, прыгала на полу, каталась, тёрлась об ковёр, кусала мебель. Но я не могла даже прикоснуться к ней. Не то, чтобы прижать или ударить.

…Друзья. Что бы я ни думала про Твайлайт, у неё были друзья. И, пожалуй, с ними она была наиболее счастливой. Мне порой удавалось видеть, как Спаркл уединялась с каким-нибудь из элементов в перерыве между занятиями. Как она с упоением переговаривалась с ними, делилась тайнами, хихикала. И выглядела она по-настоящему…

Счастливой.

Тогда я не обращала на это внимания в таком ключе. Казалось, что Твайка просто выпендривается перед своими подругами, пытается убедить их в своей крутости. Эта кукла вдруг напомнила мне ту Твайлайт. Ту, что за пару дней до Горящего Очага вместе с Рарити и Эпплджек с сумками, полными вкусностей вприпрыжку бежала к замку, на пол-города крича что-то про «девичник».

Но разве дружба может приносить настоящее счастье?

Разве Даймонд делает меня счастливой?

И что насчёт истинного счастья? Что насчёт того дня, когда я смогу нанести удар по живой Твайке?

Я по-новому взглянула на плюшку. Копыто вновь замахнулось, готовое в очередной раз свернуть шею незадачливой аликорне.

Но удара так и не произошло.

— Дорогая принцесса Селестия, — серьёзно заговорила освобождённая Твайлайт, склонившись перед возвысившейся белой, плюшевой аликорной. – Сегодня я поняла новый урок о дружбе. Порой друзья не приносят тебе выгоды, но это не всегда важно. Важно то, что они приносят тебе радость. С ними весело, с ними можно оторваться. И именно тогда, когда ты не строишь на них какие-то планы, не пытаешься поиметь с них выгоду, можно по-настоящему расслабиться и вздохнуть спокойно. Такое ведь не наколдуешь и не купишь за деньги, не так ли?

Но принцесса ничего не ответила.

И Твайлайт осталась стоять неподвижно с неестественно изогнувшейся шеей.

Нахмурившись, я взяла её в копыта и осмотрела повнимательнее…

— Мамочки!

Неосторожное движение – и из места разрыва показалось ещё больше ваты. Что-то уже осталось на полу. Ещё немного – и плюшка могла бы прийти в совершенную негодность.

Ахнув, я осторожно положила её на стол. С горящими щеками (от стыда? С чего бы?) я бросилась на улицу, надеясь найти её как можно быстрее…

— Роза? – Даймонд, похрустывая недозрелым яблоком, недоумённо уставилась на меня. Я закричала, еле сдерживая слёзы:

— Я плюшку порвала! Ты же умеешь шить, Даймонд? Скажи, что ты можешь починить её, пожалуйста! Сиреневые нитки есть?

— Конечно! Не волнуйся ты так. Пойдём, посмотрим на твою плюшку...

— А ты дашь мне пару советов? А то с иголкой у меня всё ещё не ладится!

— Ловлю тебя на слове. После урока сама зашьёшь!

Уверенность в голосе Даймонд придала мне сил, и через порог я переступила совершенно успокоившейся.

***---***---***

Двери приюта распахнулись. Оттуда – как и всегда – гурьбой выбежали жеребята, хлюпающие по подтаявшей снежной каше. Как и всегда, неспешным шагом за ними выплелась Новэл. И, конечно же, поникший единорог оторвался от группы и направился к пожарной лестнице.

В нерешительности он поднял голову. Ноги напряглись. Но, дёрнувшись, он так и остался на земле, поджав под себя ноги и хвост.

Сверху раздался свист.

— Эй! – свесилась с пролёта Коузи. – Забирайся быстрее!

— Я не хочу.

— Ну ты чего! Сам же всегда звал меня первой наверх!

 Тар ничего не ответил и обиженно отвернулся.

— Ты что, боишься?

— Нет!

— А зачем врёшь? – куда недовольнее спросила Коузи.

— А зачем использ… сама знаешь, что делаешь?

— Само вышло! Ну не могу не использовать, когда у тебя такая подозрительная рожа… Тар! – жеребёнок снова надулся. – Я же перед тобой извинялась сто раз! И нашёл, с чем сравнивать! Там мы под облаками летали, а здесь какая-то лестница! Ты же не станешь из-за этого бояться высоты, верно?

Сцент с отвращением приподнялся. Он устал это скрывать. Он знал, что не сможет совершить прыжок, хоть и не хотел признавать этого.

— Да, теперь я боюсь высоты. И всё из-за тебя!

— Из-за меня?

— Ты не представляешь, насколько мне там было страшно! Представь, что бы было, если бы погодники нас не заметили! Когда я выскользнул, то подумал, что всё: сейчас я умру!

— Но… они же были там-

— Вот! Вот! – Сцент ударил копытом об землю. – Опять начинается! Сначала поступаешь, словно в голове комок сена вместо мозгов, а потом приходится тебя кому-то за уши вытаскивать! И что? Ты чему-то учишься? Нет! Говоришь «ой, повезло» и идёшь дальше, как ни в чём ни бывало! Не просто не видишь последствий – замечать их не хочешь! Ты же знаешь, что я теперь боюсь даже прыгнуть! До дрожи, до обморока! И что ты делаешь? Продолжаешь зазывать меня, давить тал… словами! И в тот Дискордов день точно так же заманила меня в связку с шариками! Ты умеешь, — Тар губами произнёс «читать мысли», — но к другим пони прислушиваться даже не желаешь! Только используешь их ради себя!

— По-твоему, я эгоистка? – проорала сверху Коузи.

— Да!

— Ну… раз так… — побагровев, задыхалась Глоу, — То тренироваться буду сама! Я же ни о ком не думаю! Зачем мне нужна твоя помощь?!

— Коузи Глоу!

Спорящие жеребята в мгновение ока замолкли. Явившаяся на шум Ардент Новэл кашлянула и, под взгляды остальных жеребят, громко продолжила:

— Летать можно только под моим надзором. Кто разрешал залезать тебе на пожарную лестницу? Ты что, так ничего и не усвоила? Никакой ответственности! Будто передо мной дошкольница!

Кто-то из одногруппников хихикнул.

— Ещё одна неделька под домашним арестом тебе не повредит! Марш в группу! И ты знаешь, что там тебе делать, Коузи Глоу!

Повисшую тишину нарушила сама Коузи, с жутким рёвом чуть ли не спрыгнувшая с пролёта. Жёстко приземлившись, она громко затопала к входу.

— Коузи Глоу! Я не потерплю такого поведения…

— ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ!!! МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ВАС И ВАШЕ ПОВЕДЕНИЕ!!! – выплеснув пену, провизжала Коузи. Она метнулась к Ардент – так быстро, что наставница в страхе отступила – но на полпути резко остановилась и галопом побежала в приют.

— Что это на неё нашло? – испуганно прошептала Новэл. Жеребята разбрелись и зашушукались. И лишь Тар выглядел скорее задумчивым, нежели растерянным.

«Неужели… она только что показала своё настоящее лицо?»

21. Шторм снаружи, шторм внутри

Глава была готова ещё некоторое время назад, но мне не хотелось останавливаться, пока шёл процесс написания... вдохновение, быть может.
Стоит сказать, что в ящике у меня ещё +-1,5 главы; но скоро ли они будут выложены — вопрос. В любом случае, перерыв в 5 месяцев — срок кошмарный; хоть со мной за это время и произошло многое. Заканчивать большой рассказ, даже если знаешь, куда поведёшь его, оказалось совсем непросто.
Но я обязательно справлюсь!

Стуча зубами, прижалась к холодной, шершавой скале. Ни за что бы не забилась в этот сырой угол, если бы над ним не зависал выступ-козырёк, защищавший от проливного дождя. Молнии сверкали каждую секунду. Летний Шторм начался неожиданно, но, лягни меня Луна, начался ой как славно.

Помню, как ещё дома я рассматривала грозную картинку из энциклопедии. Каждый июль с запада ветер приносит бескрайние горы туч, на фоне которых пегасы кажутся точками. Но погодные команды, невзирая на превосходящие их силы погоды, спешат разобрать облака, чтобы жаркое солнце не спалило деревья и посевы… А мне-то что? Пойдёт дождик – свежо, здорово. А становиться погодником или фермером я не собираюсь. К чему мне это запоминать?

Что же, стоило подумать, что здесь, в омываемом морем Орхиде, он не будет выглядеть как несколько лёгких поливок. Недаром же его зовут так. Летний Шторм. С больших букв.

Молния сверкнула почти что одновременно с грохотом. На мгновение озарились качающиеся, воющие верхушки сосен.

По соседству расположилась Виктори. Палочкой она всё ещё пыталась вывести третий сектор, но переполнившаяся лужа положила конец этим планам. Всё смыло хлынувшей водой; и Деливер, рыкнув, метнула палку куда подальше.

— Что-то ты сегодня совсем не в духе.

— Так дождь, — улыбнулась единорожка, ткнув копытом в непроницаемую тьму. Я тоже улыбнулась. Снисходительно.

— Брось. Все вы используете погоду, как отговорку. Никакой фантазии, честное слово.

— Мне не так уж и плохо, честно…

— Конечно! И палку ты просто так метнула. И забилась в уголок, надувшись. Ни капельки не поверю, что ты так горишь желанием поскорее закончить ритуал. Выкладывай.

Виктори задумчиво отвела взгляд, на что я сморщилась:

— Вот только ложь сейчас придумывать не надо. Уж я-то узнаю.

— Я скучаю по своей семье, ладно? – вдруг огрызнулась Деливер. Её возглас перекрыл шум ливня. – Узнает она, ритуалистка недоделанная! Ведёт себя, словно три моих жизни прожила, советчица ляганная! Ой, извини! – единорожка резко перешла на своей обычный, полуиспуганный тон. – Сорвалась чуток. Глупостей наговорила… не бери их в голову, пожалуйста.

— Значит, скучаешь? – решила никак не реагировать на её тираду. – И – дай угадаю – не так-то и хочешь участвовать во всём этом, да?

— Ты только Нове не говори…

— Почему тогда ты не ушла?

Виктори недоумённо хлопнула глазами.

— Я же рассказывала тебе. Я не могу.

— Почему ты не ушла?

— Потому что Нова без меня пропадёт, — краснея, пустилась объяснять единорожка. – Очень расстроится, если я убегу от неё. К тому же мы с ней давние друзья. И я у неё в-

Только вздохнуть мне и оставалось. Как? Как пони в упор не замечают этих сломанных шестерёнок, которые я, совершенно чужая пони, с первого же взгляда нащупываю талантом? Почему они сами не могут разобраться со своими проблемами?

— И кто такая тебе эта Нова?

— С-Спасительница!

— Но не век же у неё в копытах ползать, честное слово?

— Но как же долг? И… Это неправильно! Знаешь…

Я выставила копыто. Если Виктори совет нужнее, чем сам спор, она замолчит и выслушает меня.

Так и произошло.

— Я не пытаюсь сказать, что на добрые поступки Аркэйн тебе надо было повернуться хвостом (Хотя – между нами — я бы именно так и поступила). Но вы живёте разные жизни. У Аркэйн своя дорога, у тебя – своя. И даже если вы когда-то были самыми близкими друзьями, это не значит, что однажды вам придётся… — хотела сказать «стать врагами», но быстро нашла вариант получше, – …разойтись.

— Но…

— Даже в твоём случае. К тому же, мне не кажется, что Нова относится к тебе как к лучшей подруге.

Обуреваемая противоположными эмоциями Деливер не отрывала взгляд от пещеры.

— У меня не получится переубедить её, Роза!

— Тогда сбеги.

— Что?! Нет! Это ещё хуже! Но… тогда… Сено! Что мне делать, Роза? Помоги!

— Нет, — расслабленно откинулась на сырую скалу. Виктори вновь вспыхнула – хотя, казалось бы, куда ещё сильнее:

— Как – «нет»? Я у тебя совета вообще-то попросила!..

— И я его дала. Но окончательный выбор ты должна сделать сама, и никто другой. Это ведь твоя дорога, не моя.

— Но я не знаю! Не знаю!

Я ничего не ответила. Лужа переполнилась ещё раз и, хлынув, измазала мою левую заднюю ногу в грязи. Я даже не пошевелилась.

— Я… Я не смогу. И останусь.

Думаешь, брошусь тебя переубеждать? Или раздражённо брошу что-нибудь, осуждая твой выбор? Больно ты мне нужна, Деливер. Мне всего лишь интересно, что ты сделаешь со своей сломанной шестерёнкой.

— А знаешь, что? Ты тоже сама на себя не похожа.

Я удивлённо подняла взгляд.

— Обычно ты выполняешь задания вперёд всех, говоришь только по делу… А в этот раз сидишь, повесив голову. И общаешься со мной по душам. Раньше тебе до этого как будто дела не было.

— А я теперь всегда такая буду, Виктори. Возвращаться мне некуда. Просить прощения поздно. Ты… зараза, — я высунулась из-под козырька, чтобы капли дождя упали мне на лицо. — …иди, пока можешь. Поверь: ты об этом не пожалеешь.

Семь дней. За семь дней можно горы свернуть… я что-нибудь придумаю, это точно. Всегда придумывала.

---

— Ну матерь наша Луна! – вскрикнула Эмеральд. Мерцающий градусник после шести взмахов отправился обратно в футляр. Я хрипло спросила:

— Не сильно много?

— Лежи и не вставай. Я вызову врача.

Простонав, откинулась на подушки.

Буду честной: этого можно было избежать. Но, видимо, во время полётов сырые, тяжёлые, угольно-чёрные тучи меня ни капельки не смутили. Как и зарницы со стороны океана. И я решила, что на навестить заговорщиков время ещё е… А-апчхи!

До ритуала осталось не так уж и много. Ну и угораздило же меня заболеть в такой момент!

…Из полудрёмы меня вырвали встревоженные голоса. Я приподняла голову и тут же прищурилась. Кто-то нёс горящую в полную силу лампу.

— Я прошу оставить нас одних, – пропищала кобылка. – Так будет проще.

— Проще будет только… хотя, да! — воскликнул Хувз. – Роза с вами точно разберётся!

— Что значит разберётся?! Подождите, не бросайте меня-!

Хлопок двери заглушил полушёпот-полулепет. Глаза попривыкли к свету. За неприятным фонарём показалась не кобылка, а вполне себе взрослая пони в белом халате.

— Можете потушить свет?

— Но… я же тогда ничего не увижу, — ещё тоньше пискнула доктор. Я представила, как картина выглядела с её стороны. Одна, в кромешно тёмной комнате; в зубах – фонарь, который светит на три шага, а с постели говорит Дискорд-пойми-что с посвёркивающими глазами и острыми зубами. А за окном даже луны нет.

— Боишься, да? – вздохнула я.

— Есть такое, — чтобы услышать единорожку, пришлось поднапрячь уши. Фестральи, попрошу заметить.

Голову вскружило, и я откинулась обратно на подушки. Надо бы подтолкнуть её. Врача, не подушку. А то ведь совсем без помощи останусь.

— Ты знаешь, что зубы у нас устроены по-другому?

Слепящий фонарик закачался быстро вверх-вниз.

— А доводилось их осматривать?

— Нет.

— А интересно?

Единорожка подступила ближе.

— Я… Обойдусь, спасибо.

— Другого шанса у тебя не будет. Я под такой дождь больше не сунусь, обещаю.

Единорожка захихикала:

— Знаю я ваши обещания. Жеребята… К слову, вы же не только зубами отличаетесь? ОЙ! – доктор отшатнулась, испуганная моей дёрганной попыткой приподняться. Я полностью попала в свет фонаря – и несмотря на слезящиеся глаза, нашла в себе силы улыбнуться:

— Не бойся, я не кусаюсь. Открыть рот?

— Да… и я осмотрю тебя целиком, если ты не против? Мало ли, повредила себе что-нибудь, летая в шторм?

---

— Святая Селестия! Я ничего подобного не видела, это… это голову кружит, честное слово! Удивительный синтез чужеродных элементов с…

— Мы знаем, — смущённый Хувз пытался вытолкать несмолкающую Фоил из дома:

— А уши? Вы уж извините, но они не только кончиками отличаются! Я хотела было зарисовать контуры и проследить за тем, как улавливаются звуковые волны-

— Придём в больницу, зарисуете обязательно, — настойчивой, но хрупкой Фоил против Хувза выстоять не было ни шанса. – Да, Роза?

Улыбаясь, я кивнула. Конечно же, радовалась избавлению от единорожки, а не предстоящему когда-нибудь походу в госпиталь. Хорошо, что Стеади заглянуть догадался. А то осмотр бы ещё полчаса продлился…

Ой!

Голова снова закружилась. На глаза попался ворох лекарств и длиннющий список рекомендаций и советов, как вылечить болезнь побыстрее.

— Ого, — Хувз подобрал свиток. – Нам таких длинных листков никогда не выписывали. Видать, ты нашла с ней общий язык?

— Примерно, — уклончиво ответила, закрывая глаза.

А, всё-таки, как же хорош мой талант! Даже когда не применяешь его для велико-захватнических схем.

---

С той самой злополучной ночи прошло два дня.

Пять осталось… у меня всё ещё есть время.

На поправку шла лихо. Лекарства знатно помогали, но ломота в крыльях никак не желала проходить. Как говорит Даймонд, «Чем горше – тем полезнее!» Кстати, о ней: Шайнинг часто оставалась со мной в комнате, скрашивая одиночество. В основном болтали – о ювелирном бизнесе, о корнях самой Даймонд, об Орхиде. Шайнинг пыталась раскопать моё прошлое – весьма хитроумными путями, следует заметить – но я либо врала напропалую, либо переводила разговор обратно на Шайнинг. Единорожка, конечно, была не против помолоть языком, но с каждой пресечённой попыткой становилась всё беспокойней и неразговорчивей. Но горячий кисель приносила исправно. А я… всё никак не могла насытиться этим. Каждый раз говорила: это – последний. Ещё один разговор – и я закроюсь. Но как же закрыться от моей болтуньи, а?

Остальные Хэйзы делу тоже не помогали. Я до сих пор не могу привыкнуть к этой ненормальной, нерациональной, щедрой заботе. Ну зачем тебе бегать вниз и ставить чайник, Эмеральд, если ты прекрасно знаешь, что я могу встать с постели и всё сделать сама? Вчера же подловила меня днём, когда я пыталась утянуть яблочко? А ты, Хувз? Персиковое варенье… я обожаю его, и даже чуточку подтолкнула тебя своими средствами… Но доставать их из «неприкосновенных запасов», куда даже Даймонд не пускают? Зачем?!

Я как будто бы нашла покой в этом доме. Предстоящая схема не сводила меня с ума, как раньше; и контролировать приступы стало намного проще. Может, это и есть то самое?..

Одеяло смялось, и я злостно повернулась на другой бок.

Флэйм и Вотчер мертвы, Коузи! Ты можешь сколько угодно воображать, что кто-то станет заботиться о тебе так же, как они, но этого не случится! Ты – только сама по себе, и точка! Потому что ни один чужой пони не примет к себе незнакомку как родную! Никто – никто! – не будет таким чутким, таким заботливым, таким замечательным… без какой бы то ни было причины! И чем сильнее поверишь, тем больнее будет падать!

…

Мне надо как-то проверить их! Особенно Даймонд! И как только я пойму, что они не такие уж и хорошие, бросить их будет не жалко! Луна, и как я только раньше до этого не додумалась?

Наверное потому, что раньше меня эта доброта так сильно не волновала.

Радостно (но с маленьким свербящим беспокойством) я перевернулась обратно, к книжке и плюшевой Тваечке. Перелистнув пару страниц, вспомнила, почему так просто отвлеклась от неё.

— Дайте угадаю, — закатив глаза, пробурчала я. — Теперь он закатит жалобную историю из детства, да? Дескать, какие-нибудь пони высмеяли его за нелепые изобретения, а он затаил злобу и подался в злодеи?

"-...Когда мне было двенадцать лет, — сквозь зубы процедил Перпетуум, — я принёс на школьную выставку моё гениальное изобретение, мой драгоценный преобразователь. И знаешь, что? Из-за маленькой оплошности эксперимент пошёл не так, и все жеребята надо мной посмеялись! И учителя! И первое место дали какому-то придурку с колонией жуков! Я понял, что никто в этом мире не способен понять меня или мои изобретения..."

— Да ладно! — возмущённо заорала я. Книжка со свистом врезалась в стенку шкафа и упала за стол. – Замечательный злодей! Отличный персонаж! Ну почему все они либо неженки, которые давнюю обиду отпустить не могут, либо чокнутые маньяки? Мне, может, обидно?

Надувшись, скрестила копыта на груди и зажмурилась. Да, не стоило доверять выбор книг Тендер. В библиотеку сама, конечно, не могла сходить, но стоило сформулировать желания поточнее, чем "какую-нибудь приключенческую, но не из популярных серий"!

Ну, хотя бы Тендер попыталась…

Тендер?

Дёрнувшееся ухо в очередной раз уловило голоса Хэйзов, доносившихся из гостиной. Всех четырёх.

Зачем они там собрались? И почему меня не позвали?

Наверняка что-то скрывают от меня!

Вслушиваясь в каждый треск, начала красться к выходу. Будет лучше, если Хэйзы меня не заметят — а то снова поворчат из-за "нарушения постельного режима". Или узнают о том, что я подслушала их тайны.

Отдышавшись от внезапно накатившего кашля, уставилась на неровно освещённые ступеньки.

Лестница.

Надо сказать, спуски по ступенькам я недолюбливаю, и всю свою жизнь через них перелетала. Но теперь — спасибо, болезнь! — стоило мне оторвать крылья от спины, как начиналась слабость по всему телу и дико кружилась голова. А в доме Хэйзов лестница была ой какой крутой! Так что пришлось чуть ли не перевернуться вверх тормашками и осторожно ощупывать каждую следующую ступеньку раз десять, прежде чем на неё наступить.

— Роза? Ты чего с постели встала?

Ойкнув (рассекретили!), я поставила ногу не туда. Очередная ступенька ушла из-под копыт, и я кубарем покатилась вниз до самого пола!

"Хотя бы последние четыре не пришлось преодолевать", — подумала, распластавшись на ковре. Было больно, но терпимо.

— Роза, осторожней! — на фоне плывущего потолка показалась Даймонд. — Ты как умудрилась с лестницы навернуться?

— Ну летать я не могу, — при помощи Шайнинг поднялась на поставленные пошире ноги, — а по лестницам спускаться не умею...

— Серьёзно? Ты не можешь спускаться по лестницам? — улыбнулась Даймонд.

— И поднимаюсь через пень-колоду...

Подождите! Что я несу!

— То есть, я не это имела в виду! — но единорожка лишь пуще захихикала. — У меня попросту голова закружилась, я же болею!

— Ага. То-то же ты на все крылечки в городе не вскарабкивалась, а взлетала...

— Только попробуй кому-нибудь рассказать! — злостно зашипела я. Шайнинг чуть ли не хохотала, что заводило меня ещё сильнее. — Знаешь, как с таким низеньким ростом подниматься неудобно, а?

— Не буду...

— Нет уж! Если, не знаю, вдруг Руби или кто-нибудь из взрослых при виде меня перед лестницей странно улыбнётся или хихикнет — в пятницу меня даже не жди! Не приду, и не упрашивай!

— Они всё равно узнают, это же наша семья, — посмеиваясь, махнула Даймонд. — Но — раз уж тебе это так важно — буду молчать, не переживай. Зачем спускалась-то?

— Вы шумели. Я заинтересовалась.

— А-а-а-а, — протянув, задумалась Шайнинг. — Может, ты к нам присоединишься? Болеешь, конечно, но, раз книги читаешь, голова кружиться не должна...

Не дослушав Даймонд, я нырнула под неё и прошла в комнату.

— Кэндл! — радостно вскочил из-за стола Спирит. — Я знал, что ты захочешь сыграть с нами! Ты ведь поэтому спустилась, да?

— Сыграть? — с усилившимся подозрением я подошла к столам и вытянула шею вверх.

В центре двух сдвинутых столов расположилась огромная (с пол моего роста!) карта Эквестрии с кучей непонятных значков, квадратиков, стрелочек и цифр. В самом правом углу виднелась... дорожка из "Змей и лестниц"? Но где фишки, кубики? И почему на ней стрелочек нет? Зато на поле есть! А ещё колоды карт и стопки жетонов повсюду... Да эта игра будет ещё похуже "Камней Бесконечности"!

— Нет, нет, нет, нет, нет, — заткнула уши, чтобы избавиться от болтовни Спирита, и уселась на пол. — Нет.

— Ну Роза...

— Никаких "Роза", не в этот раз! Я один раз сыграла в твою игру?

— Сыграла.

— Мне понравилось?

— Нет, — Спирит опустил нос.

— Ну так будь добр, прояви сострадание!

— К тому же, Руби, Роза болеет, — сощурился Хувз.

Никто из Хэйзов не поддержал единорога даже взглядом. Спирит совсем скис и вернулся к перемешиванию колод.

— И, раз уж вы ничем интересным не занимаетесь, то пойду-ка я обратно...

Уже развернувшись, в коридоре я увидела лестницу. Нервно сглотнула. Некстати вспомнила, что за великолепная книга дождалась меня у шкафа.

— А, знаете, почему бы и не понаблюдать за вами? — улыбаясь, плюхнулась на голубое кресло. — Болят у меня только крылья с ногами. А одной сидеть как-то не хочется!

— Буду не против, — улыбнулась Даймонд, пересаживаясь поближе ко мне.

Вы могли подумать, что я заскучаю? Сидеть и наблюдать за игрой, в которой я не смыслю ни сена?

Да. Я и сама так думала. Просто хотелось ещё немножечко побыть с Даймонд, ещё чуть-чуть отложить штурм лестницы.

Но я втянулась. И помогла мне в этом сама Даймонд.

Я не понимала ни одной появляющейся у Шайнинг карты. Цифры с символами и картинками сбивали с толку пуще громадного поля!

Но Даймонд их понимала превосходно. Единорожка реагировала на каждую карту по-своему. Скрывалась она неплохо: уверена, тот же Хувз с Руби не заподозрили бы ничего. Но я с уверенностью могу сказать, что пара «Перистых облаков» — то, с чем можно смело начать игру… А вот «Высокослоистые» хотелось отдать как можно скорее. «Форпост» — вообще сокровище! Хоть сейчас бери и выкладывай в Додж-Сити и гоняй облака туда-сюда! Сколько комбинаций с ним можно было сложить! Я практически слилась с Даймонд в игре! Казалось, мне и не нужно было разбираться в картах! Я могла бы давать ей советы, не давать путаться в собственных эмоциях, оставаться хладнокровной — и всё это, основываясь лишь на её чувствах!..

Стоп! Разве кто-то говорил о перевозке облаков? И… какие ещё комбинации?

— Вот это карты, — улыбнулся Стеади.

Помотала головой из стороны в сторону. Опять на полную выложилась? Судя по плывущему лицу Шайнинг... и тому, что я уже дошла до отслеживания главных мимических мышц... Определённо заигралась. Ургх. Эти Хэйзы меня рано или поздно до нервного срыва доведут! Ну полные негодяи, а?

— Сколько ни играл, мне так не заходило! Идеальное копыто!

— Ну, если идеальное, — ухмыльнулась Даймонд, — почему бы не поспорить?

— Да запросто! Победишь — с меня банка любого варенья. Прямо сейчас, не на зиму!

— Ну, а я тебе помогу с заготовками. Идёт?

— Ловлю на слове!

Даймонд довольно откинулась на спинку стула, и лишь тогда заметила мою недоумевающую мордашку:

— Мы спорим, кто кого одолеет, а в случае проигрыша делаем что-нибудь для победителя.

— Ставки? — хитро улыбнулась я.

— Нет! — вспыхнула Шайнинг. — Ставки — это плохо! А это... Мы же просто, по-семейному! Не с деньгами! Зато ещё интереснее играть становится! А от ставки освобождается только победитель, так что мы ещё и семейный дух укрепляем, во!

Ну-ну.

А я, помнится, играла в шахматы со ставками. С Таром и Вренчем мы организовали целую компанию по "продержись тридцать ходов и получай за каждые следующие пять по битсу!" В общем, дело шло лихо до земнопони из соседней группы, которая не только защитилась от мата рокировки, но ещё и вечный шах устроила... Долг ей, по-моему, так и не вернула.

— Знаете, а мне нравится эта традиция. Что насчёт поспорить, Шайнинг?

— Но ты же не хотела играть!

— Проиграешь — приготовишь мне тот странный свекольный салат! А ещё яблочно-медовый сок!

— Его же три часа готовить! — схватилась за голову Даймонд. — Ты же про тот, который с рыбой?

— Нет! В смысле, не напоминай про неё!

Единорожка лишь хлопнула глазами. Покраснев, пришлось признаться, что за две недели пребывания в доме живодёров я окончательно превратилась в маленькую хищницу.

— С рыбкой, — я готова была провалиться от стыда. Эмеральд с другого конца комнаты отвесила одобрительный кивок.

— Ты уверена? — Шайнинг нахмурилась.

— Да, уверена! С селёдочкой! — Щёки полыхали огнём.

— Я имею в виду игру, не салат! Ты же даже правил не знаешь!

Недоумевающая Даймонд, сколько бы ни морщилась, так и не смогла понять, почему я смотрю на неё униженно и обиженно.

— Не думаю, что она настолько сложная, раз уж в неё ты с Хувзом играешь.

— Хочешь сказать, что я слишком глупая для сложных игр?!

— Заметь, ты сама это сказала, не я, — ухмыльнулась, подкалывая Шайнинг. Единорожка набрала полную грудь воздуха:

— Раз так! Если ты проиграешь, то позволишь мне поработать над твоим внешним видом! Ты будешь говорить, что думаешь, о каждом предложенном платье, причёске или украшении! А после тебе во всём придётся пойти вместе со мной в город, на прогулку!

— Но этого не случится.

— То есть, ты согласна?

А ведь минуту назад ты пыталась отговорить меня, дорогуша!

— Согласна!

И лишь взяв в свои копыта карты я поняла, почему у меня с самого начала этого разговора сосало под ложечкой.

— А как играть-то?..

---

— Использую двух погодников, чтобы довезти дождевые до Апплузы, — Стеади уверенно положил карты в сброс. Под вздох единорога ещё один жетон засухи засветился красным и перевернулся. – Я заработал достаточно, чтобы купить штаб-квартиру… Хотя, куда она от меня денется. Руби, просто выдай мне новые облака.

Спирит не без беспокойства исполнил просьбу отца. Дела у него шли не очень хорошо. Во всяком случае, лучше, чем у меня, вцепившейся в карты как утопающий в спасательный круг.

Шёл третий раунд, а я так и не разобралась, что нужно делать.

То есть, можно довозить облака, чтобы получать очки и монетки… Или продавать их? Даймонд этим на прошлом ходу занималась, по-моему. А ещё можно покупать снаряжение и новых рабочих, за монетки. И делается это в конце хода… А зачем тогда вообще куда-то возить облака, если можно их просто продать? Или всё-таки нельзя? А ещё эти форпосты, бутики… Тпрф!

С горем пополам я продвигалась при помощи Руби. Может, поэтому он так плохо сегодня играет?

— Почему Роза до сих пор не доставила ни одного облака? – робко, полушёпотом Даймонд спросила Руби.

— Не знаю. Может, по кривой Пфистера играет?

— Кто кривой?

Посмотрев на меня и чуть не прослезившись, Спирит пробормотал:

— Возьми карту, пожалуйста. Твой ход.

Я молча кивнула. Карта, подталкиваемая рубиновым свечением, влезла прямо в моё копыто, к вороху уже лежавших там карт.

«Кучевое облако».

Картинка мне показалась знакомой. Взгляд опустился на Филлидельфию. Там лежал жетончик с точно такой же картинкой и цифрой «2» снизу.

— Погодите, — я стукнула себя по лбу. – Получается, я могу слетать в Филлидельфию и…

— Да, да, да! – Руби аж подпрыгнул на стуле – радуясь, что мои опилки в голове наконец-то зашевелились. Это не я, если что; это я у него на лице было написано. – И выручить за это награду! Очки и монетки! Смотри, какие облака нужно доставить, и постарайся их добыть – у нас, на фабрике или из морей!

Я ещё раз окинула взглядом карту. Словно свечу зажгли. Целая пропасть городков и местечек нуждалась в помощи; а отправить я им могу целый поезд облаков!

Вот только есть две загвоздочки.

Первая – Руби, Даймонд и Хувз мне ни в жизнь не дадут всем этим миром воспользоваться. А вторая…

— Мне ведь нужны пегасы, чтобы это всё доставить, верно?

— Ну да!

Сглатывая, я удручённо уставилась на три лежащие боком деревянные, красные фигурки.

— Что ж, тогда я… даже не знаю, — покраснев, повела копытом вдоль карты.

— Ты же спрашивала про Филлидельфию? Отличный вариант, получишь три монетки и… ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

— Выполняю заказ, конечно, — промямлила (хохоча про себя).

— Кристальный город?! Роза, это очень далеко! Ты потратишь всех своих пегасов, и получишь всего-ничего…

— Я получу нового погодника, — потянулась и забрала белую фишку с противоположного конца стола. – Смотри, какой он красивый, просто прелесть! Конец хода.

Руби смотрел на меня не то с горечью, не то с глубочайшим разочарованием в моих умственных способностях. Даймонд уткнулась в свои карты и шептала что-то себе под нос, не заметив картины. Лишь Стеади хмыкнул, проследив за примостившимся на моей картоночке пегасом.

Если хочу доставить все эти накопленные за предыдущие ходы облака, понадобится большая команда. Моих зелёных пегасов никто не заберёт; а вот то, что лежит на карте, надо прибрать к копытам поскорее.

Салатик, жди меня!

---

— …и высококлассные перистые для выступления Вандерболтов в Кантерлоте готовы!

— Принцесса щедро платит за услуги, — промычал Хувз, передавая Даймонд целую горку монет. Я же напряжённо изучала каждое действие (выглядя наивной школьницей снаружи).

К шестому ходу стало ясно, что, команду-то я может и соберу, но нуждающихся местечек к тому времени не останется. Даймонд с Руби играют слишком жадно, разбирают каждый появляющийся заказ… а на носу Летний Шторм, середина игры как-никак. Неужели надо раскрываться уже сейчас?

— О! В Пепельном море появилось новое облако, я его заберу!

— Эй! Мне нужны слоистые! – Руби чуть ли не ударил сестру по копыту. Та лишь пробурчала под нос:

— Тебе надо, иди на фабрику и бери…

— Не хочу я там брать! Там платить надо!

— Мог бы и скидку забрать, я тебе, между прочим, говорила об этом! Два хода подряд!

— Забрал бы, если бы Роза не…

— А, случаем, не я хожу? – невзначай поинтересовался Хувз.

— Да, пап, конечно! – улыбаясь, замахала копытом Шайнинг. Но бросать друг на друга сердитые взгляды они так и не прекратили.

Что же делать?

Я знаю! Устрашение! На Ниддл в клубе сработало замечательно, получится и здесь!

Я начала таращиться на Даймонд. Дождавшись, пока единорожка не заметит меня, стала таращиться ещё сильнее.

Напряглась.

Копыта вцепились в стол. Уши прижались к голове. Губы изогнулись, и из-под них начали в полный рост показываться клыки… Полтора сантиметра!

Шайнинг недоумённо склонила голову. Вид у неё был такой же беспомощный, как и у Руби после всех попыток научить меня играть.

Ноздри расширились, а сама я отодвинулась к спинке стула. Зубы открылись полностью.

Тихое шипение начало доноситься изо рта…

Вдруг Даймонд вскинулась. В мгновение ока её шерсть вздыбилась, голова опустилась до спины. Зрачки сузились до полосок, а шипение пронзило мои уши. Последнее, что я видела – огромная, зубастая, жуткая пасть.

— Роза! Даймонд! Вы что делаете?!

Позорно высунулась из-под стола. Шайнинг, отряхиваясь (её шёрстка всё ещё не улеглась) презрительно посмотрела на дрожащую с ног до головы меня и пожала плечами.

«План Б», — решила я, старательно отгоняя чувство вины.

— Даймонд? Тебе не слоистые, случаем, нужны? – нежно проворковала я. Единорожка на ровном месте подавилась, старательно осмотрела меня ещё раз, прошептала «Наверное, болеет» и в конце концов ответила:

— Нужны.

— Так я их тебе продам? Две монетки за штуку…

— Эй! А что это всё Даймонд достаётся?

— Ой! Спирит, а тебе тоже они что ли нужны? Ну, давай я тебе их продам тогда…

— Погоди-ка! Ты же мне их предложила первой! – вот и Шайнинг включилась в перекидывание мяча.

— Перехотела! Теперь мне даст! – Руби высунул язык.

— Ой, да ладно вам! – захихикала я. – Подраться из-за какого-то слоистого, честное слово, что с ним можно сделать? Ну, сдать в Тэйлс за четыре очка… или грифонам продать, за шесть монет… Или в Уэтер, за двенадцать…

Руби с Даймонд замолкли, устремив голодные взгляды к посёлку, до которого лететь стоило не меньше шести пегасов.

— А знаете, я бы и сама не прочь-

— НЕЕЕЕТ!!!

— Да я оглохну от ваших криков! – зажала копытами уши, «задумалась» и выдала: — А давайте так! Кто даст больше монеток, тот его и заберёт.

Раздался ужасный стук. Сначала подумала, что треснула ножка у чьего-то стула, но оказалось, что Даймонд с Руби вытянули шеи и упёрлись лбами.

— Три!

— Четыре!

— Пять!

— Пять и купон-скидка на Фабрику!

— А она купоны не принимает!

— А ты у неё спроси!..

— Возьму три монеты за слоистое, — вдруг вмешался Стеади. От подобной наглости меня перекосило. Спорщики, онемев, повернулись к Хувзу; и я, чтобы не дать им опомниться, бряцнула:

— Добавлю ещё два перистых, всё равно они мне не нужны.

Поднявшийся визг, думаю, было слышно даже в Орхиде.

---

Заняв брата и сестру выяснением отношений, я получила полный карт-бланш на доставку. Пока, скажем, они бодались за несчастный Лас-Пегасус, я успевала облететь пол-Эквестрии и выполнить тонну заказов всё увеличивающимся отрядом погодников. Была лишь одна проблема.

Хувз.

В разборки он старался не лезть, в спорах участвовал мало. Порой все его предложения сводились к «Куплю летные шубы за две» или «Нет у кого-то кучевых?» Просто. Чётко к цели. А уж к цели – то бишь, победе – он шёл с упёртостью барана. Мне к нему было не подступиться ни с комбинациями, ни с провокациями. Как маслом смазанный, честное слово!

Ничего. И на тебя, опытного, проруха найдётся…

— Руби, у тебя не найдётся кучевых облаков? – «невзначай» спросила я. Получив кивок головой, я продолжила с причитанием: — Ох, если бы мне удалось закрыть Балтимэйр… Там ведь остаётся совсем немного, буквально капельку – я бы дорого за эту возможность отдала…

Украдкой глянула на Стеади. Мне не нужно было торопиться ради какого-то Балтимэйра, естественно. Но вот он, как опытный игрок, мог бы попытаться обвести меня – глупенькую кобылку – вокруг копыта и потребовать кучевые облака Руби, которые он передал бы мне. Я бы их продала – спохватилась, разыграла спектакль из «ой-как-так-теперь-я-не-могу-закрыть-Балтимэйр-какая-я-несчастная!!!», а потом – делать-то всё равно с ними нечего – экспортировала грозовые к грифонам, путь к которым я так удачно заняла. А грозовые им ещё никто не отправлял! Это же какие деньжища выручить можно…

— Кхм-кхм, — тихонько кашлянула я, привлекая внимание Хувза. Глухота на него, что ли, напала?

— Стеади? Даймонд? – раз уж этот «гений» намёков не понимает — У вас не найдётся каких-нибудь тяжёлых облаков? Ну, хотя бы грозовых…

— Для Балтимейра? Уступлю слоисто-дождевые, за одни перистые.

Я порозовела.

— Боюсь, ты не совсем меня понял. Балтимейру нужны именно грозовые…

— Ему нужен хороший ливень, и два дождевых с этим отлично справятся.

— Но моя погодная команда не выдержит столько облаков, — попыталась «возразить» я. – У меня на копыте целых восемь карт…

— Но доставлять-то ты будешь две. С этим твоя команда справится с лихвой. К тому же, не ты ли попрекала этим правилом Даймонд два хода назад?

Свободное копыто непроизвольно метнулось к открытым для всех глаз фигуркам пегасов. Как ошпаренная, я окинула взглядом Стеади с ног до головы.

Тёмно-оранжевый земнопони держался непринуждённо, посматривая на меня из-за веера карт. Серые глаза задорно поблёскивали. На глаза вновь попалась метка – щит с изображением двух боровшихся пони. Что она обозначает, я так и не догадалась. Мне с трудом представлялось, чтобы Хувз нападал на кого-то с копьём и щитом… хотя, надо признаться, в доспехах он бы выглядел впечатляюще.

— Может, и попрекала, — талант губкой впитал весь понесённый моральный урон, и продолжила я с таким же спокойствием, — но не думал ли ты, что мне нужно не слоистое, не волнистое, а именно грозовое облако?

Ага. Поди, докажи-ка обратное. У меня, небось, секретная цель на грозовые облака лежит…

— Ага. Зато ты определённо подумала да поразмыслила, что у меня грозовое облако найдётся.

У меня вновь перехватило дух.

— Это же очевидно! У тебя есть личная грозовая фабрика…

— Которую я купил, не оглашаясь. Включаешься в игру, новичок?

Спирит недоумённо посмотрел на меня. Пришлось выкручиваться:

— Ну надо же мне было на ком-то включаться? Вот и стала за тобой следить…

— А как же советы Руби?

— А что Руби? Он третий ход до Уэтера долететь не может, какой мне пример с него брать?! Как собрать отстойную экспедицию? Как занять последнее место? Спасибо, не интересно!

— Роза…

 Я дала себе по лбу. Так подставиться, это… надо же было!

— Ну, что ж, учиться не зазорно ни у кого. Но для чего же тебе нужно именно грозовое облако, Роза? Уж не продать ли ты его хочешь?

Тело окаменело. Маску я сбросила, и на Хувза посмотрела со смесью ярости и отвращения:

— Ты ведь с самого начала знал, зачем оно мне нужно было, не так ли?

— Догадаться было не сложно.

— Что ж… раз так… — задохнулась я. – Я куплю у Руби все кучевые облака, и на рынке тоже, и удачи тебе покупать их у меня за-

Хувз выставил вперёд копыто.

— Извини, Роза, но, боюсь, теперь ты поступаешь нерационально.

— Я – нерационально - что?! – взвилась я. – Да? А как мне ещё поступить, если экспортировать в Грифонию невозможно? Закрывать трижды-никому-не-нужный-Балтимэйр?

— Во первых, за «ненужный Балтимэйр» тебе дадут три очка, — сурово ответил Стеади. – Во-вторых, кто сказал, что с экспортом ничего не получится?

— Но так ты-

— Я ничего не говорил.

— Но-

— Может, попробуешь спросить?

Щёки посерели. Убитым голосом, сгорая от стыда, я спросила:

— Грозовое облако? Продашь?

— Продам, за… две монеты.

В следующие десять секунд я успела посереть ещё сильнее, съежиться, сползти со стула и уткнуться в веер карт.

Вот…

Словно мордой о стол жахнули. Без всякого копытоприкладства.

---

После такого удара (который, разумеется, оставить безнаказанным я не могла) у меня появилась ещё одна цель на игру.

Не только обойти всех по очкам – но и обставить лично Хувза. Одержать победу и большую, и маленькую.

— …в Роквилле вместо монет я получу орхинтовые лопатки, в Лас-Пегасусе – одного рабочего, на один ход… и… сквозь бури и метели долетаю до Уэтера с перистыми. Это двенадцать очков.

Даймонд цокнула, но всё ещё была слишком занята отжиманием Эквестрийского юга у Руби. Я же издала восхищённый вздох:

— Ты так здорово играешь, Стеади! У тебя, оказывается, тоже есть чему научиться! Смотрю на тебя и прямо чувствую, что начинаю играть лучше!

— Спасибо, — земнопони кротко кивнул. – Приятно слышать такое от кобылки, у которой в каждом втором городе по штаб-квартире. Действительно лучше, мм?

Мои щёки за этот вечер, наверное, успели принять все цвета радуги. И всё же я кивнула, продолжая по-глупому улыбаться.

— Мой ход, — сделала вид, что внимательно рассматриваю взятую карту, хотя распланировала всё ещё давным-давно. – Стеади, мне очень нужно купить облака-барашки. Ты же обмолвился о них на прошлом ходу, да? Видишь, как здорово учусь!

— Они не для продажи.

— Мне же немножечко! Всего три штучки… за три монетки.

Даже Руби вытаращился.

— Три? Роза, не смеши меня, — с удовольствием увидела, как Хувз задёргался. – Ещё бы бесплатно попросила отдать…

— Значит, не продашь? Но зачем они тебе?

— Пока не нужны, но…

— А я-то думала. Верила.

— Что верила?..

— А ты мне даже пустяка уступать не захотел, — отвернулась и, скиснув, положила голову на опустившиеся копыта. – Не знаю, что теперь делать.

Ухо встало торчком. Левым глазом пожирала Хувза, ждала, когда он поддастся движению качелей. Но Стеади так и продолжал мрачно сидеть с веером карт в копыте.

— Роза, ну не расстраивайся так, — раздался сердечный голос Руби. – Ну давай я тебе продам? Одно барашковое?

Я ждала, не моргая. Ничего не произошло.

— Ладно, давай, — сквозь печаль чуть не проструилась досада.

Это была уже не просто игра. Даже Тендер мне удавалось взять талантом, пусть и в мелочах. Хувз же… Хувз! Я всё это время не обращала на него ни малейшего внимания, но кто ж знал, что он окажется таким увёртливым?! Чем большие усилия я прилагала, тем легче он ускользал от меня, да ещё как ускользал!

— Начало зимы! – прокричал Руби, перемешивая последнюю колоду.

Я максимально сосредоточилась. Шайнинг со Спиритом отошли на второй план. За столом я видела лишь одного пони, что всю игру сидел напротив меня, кидая карты и словечки в своё удовольствие.

Маски сброшены.

Первый ход. Полностью отрезала мелких от удобных городов. На возмущённые возгласы внимания не обращаю.

Ход второй. Шесть заказов и двадцать две монеты. Команда работает чуть ли не в две смены, спасибо дополнительным очкам действий. Стеади успешно договаривается с драконами, что вызывает у меня скрежет.

Больше никто не пытается лезть ко мне с наставлениями и советами. Даймонд закончила свой ход преждевременно, не спуская с меня настороженно-испуганного взгляда. Красная фишка подсчёта очков неумолимо приближалась к серой…

— Новогодний снегопад, чтобы вся столица была белой и пушистой, — с нажимом перевернула жетон. – Принцесса щедро платит за услуги, не так ли?

Но Стеади даже не шелохнулся.

— Это действительно так, — радостно он передвинул мою фишку очков за его, серую… Да какая разница! Я хочу видеть, как ты боишься! А ты… я… аргх!

Приближался конец зимы; деревням нужны были дожди для посева растений. А я, к сожалению, свои козыри уже растратила…

— Дождевое в Додж… это три очка.

Сжав зубы, следила за маркерами. Безуспешно ёрзала, потому что каждая поза казалась неудобной. Ум не переставал просчитывать пути, по которым Хувз может обойти меня. Я заблокировала ему всё, что могла. Ему просто не хватит пегасов, чтобы долететь до крайнего юга.

— А затем… ещё осенью, я выучился «Управляемому урагану» в Клаудсдейле…

Внутри ёкнуло. Ещё раз осмотрела инвентарь Хувза. Лётные костюмы… фляжки воды… Конечно, я их не заметила. Он купил их не ход и не два назад; но он уже тогда знал, что они ему понадобятся.

Стеади действительно обыграл меня.

— Балтимэйр, четыре очка. Апплуза, два.

Серая фишка замерла в шаге от красной. У меня ёкнуло во второй раз.

«Освобождается только победитель…»

Это мне что же… придётся выполнять обещание Даймонд? И идти в город вот так?

Из груди начал вырываться свист отчаяния. Я съёжилась, готовясь к неизбежному. Слёзы чуть не навернулись на глаза. Я… уже знаю, что проиграю. Такое со мной уже было. Мне всего-то нужно найти силы принять это во второй раз-

— Всё. Боюсь, что это всё, — Хувз бросил оставшиеся карты в сброс. Резко подняла голову, аж в шее заболело. – Роза победила!

Грохотал топот, Шайнинг, выкрикивая что-то, дёргала меня за плечо; а я всё сидела и сидела столбом. Это как? Как так? Этого… просто не может быть!

— Роза, молодец! – Руби подскочил ко мне и начал жадно изучать купленные карточки. – А где твои инструменты? Лопатки, шарфы, сетки для облаков? Ты же их покупала!

— Ну да, покупала, использовала, и сбрасывала…

— Куда сбрасывала?

— В сброс, — указала на общую стопку почему-то побледневшему единорогу.

— Но… Роза… они же остаются у тебя. Они не ломаются.

— Правда, что ли? А я-то и не знала!

Бедный, бедный Руби… Надеюсь, тебя кто-нибудь пожалеет. Я уж точно этим не займусь: слишком занята истерическим смехом под стулом. Кукла Тваечки по сравнению с поражённым Спиритом – сама серьёзность, честное слово!

---

Победа… Я всегда стремилась побеждать. Обыгрывать, обставлять, становиться лучше, и не останавливаться ни перед чем, лишь бы двигаться вперёд. Но сегодняшний триумф был сладко-горьким. Один вопрос мучал меня; один! – но он мне не давал никакого покоя.

Выглянув на улицу, я наконец-то нашла того, кого искала.

— Хувз!

Фестрал неторопливо повернулся ко мне. Я выбежала под свет луны и парой взмахов крыльев приземлилась у него, под грушевым деревом.

— Ты же специально дал мне победить, не так ли?

— Да брось, — отмахнулся Стеади. – Как мне было…

— Роквилль. Два перистых. Четыре очка. Они точно были у тебя, на последней раздаче достались. И даже не ври, что не заметил этого. Всё на лице написано. Как у Даймонд, Луна свидетель.

Хувз вздохнул и отложил ведро белой краски.

— Ну и что?

— Как – что? А зачем мне было отдавать победу? – задохнулась я.

— Но ты же не хотела провести целую ночь у шкафа Даймонд, верно?

— А ты? Твоё варенье, Хувз?

— Да я и так хотел его варить, — Стеади уселся, оказавшись со мной вровень. – Надо же куда-то персики девать. В школе им стали не особо рады – всего-то в восьмой раз приношу, с чего бы это…  А кто ещё его приготовит? Даймонд? Ей с камнями возиться в радость, а с едой-

— Покромсать, побросать – чтоб побольше было, и в котёл, — хмыкнула я, но тотчас же спохватилась. – Так если тебе было без разницы до спора – зачем проиграл? Надо было насмешки Руби выслушивать? Победный танец смотреть?

— Я же – ох, — жмурясь, схватился за виски Хувз. Я невинно уселась напротив, не близко и не далеко, всем видом показывая заинтересованность. Ещё пару раз бросила взгляд на метку.

— Эмеральд была права, как и всегда… Ты удивительная кобылка, Роза.

— Вы обсуждали меня с ней наедине? – гневно засопела я.

— Да. Так же, как и ты с ней обсуждала Шай и Руби. Слава Луне, до меня не добрались.

Увидев, что гнев на милость сходить не торопился, Стеади ткнул копытом в свой бок:

— Ну и? Догадалась, что моя метка обозначает?

— Я? С каких пор? И не задумывалась об этом. А расскажешь? Пожа-а-алуйста!

Хувз лишь устало вздохнул.

— Оно и неудивительно. Айкидо, Роза. Слышала когда-нибудь, что это такое? – я мотнула головой. – Далеко отсюда, за морем, на востоке, в землях Грифонии живут иные племена пони. Этим словом они называют боевое искусство. Стиль борьбы, при котором против противника используется его же сила; когда копыто обидчика вдруг оступается, а удар соскальзывает и сбивает его с ног…

Мне вдруг вспомнилась драка в деревне, когда Шайнинг запустила громилу в забор.

— Кто-то считает, что это всего лишь очередной способ набить друг другу лбы, но для меня это – стиль жизни, — гордо произнёс Хувз.

— Так получается, когда я пыталась обхитрить тебя…

— Я это видел и в точности под тебя подстраивался.

Увидев ужас в моих глазах, Стеади рассмеялся:

— Не бойся, я не фокусник! Читать мысли с чувствами не умею, таких талантов не бывает! Просто нельзя не напрактиковаться в разоблачении уловок и хитростей, когда каждые выходные торгуешься фруктами с Дейзи Смит. И с Купер Колларом, занозу ему в… кхм-кхм. И вот не понимаю: зачем?

— Как зачем?! – я аж воспарила от возбуждения. – Если бы я тебя спросила напрямую, то показала бы, что что-то тебе должна! Что-то бы рассказала бы о своих планах, о себе!

— И что?

— Но ведь… надо же как-то победить, — развела копытами я.

— А я не только про игру говорю, Роза. Персиковое варенье, — пояснил Хувз. – Что его тебе помешало попросить?

— То же самое, — злобно и вызывающе пробормотала я.

Конечно, с точки зрения Стеади это была бессмыслица! Конечно, он бы на моём месте просто подошёл бы и сказал, потому что ему нечего скрывать от родных! А сами родные тоже ничего бы ему не сделали, потому что им ничего и не надо, и поступают они так же глупо, как и Даймонд!

…

Хотя, если с такой стороны – то оно и складно выходит…

— Ох, Роза, учиться тебе ещё и учиться… Но не допытыванию, это точно. Сколько живу на свете, но таких настырных кобылок ещё не видал!

— Шахматистка, — улыбаясь, вновь пожала плечами. Стеади по-доброму хмыкнул.

— А забавно оно получается – что пони привносят что-то из своих талантов в свои характеры, а?

— Пожалуй, — согласилась я. И снова во мне засосало то самое, противное чувство, от которого я тщетно пыталась избавиться в последние дни.

— А, как думаешь… С этим можно бороться?

— Зачем?!

— Но ведь может получаться вред!

— Вредных талантов не бывает!

— Да неужели? С чего бы это?

Недозрелая груша хрустнула под моим копытом. И моё, и Хувзово уши дёрнулись.

— Талант – не более, чем инструмент, — сказал Стеади, мощно толкнув дерево. Из кроны посыпался настоящий град, я сжала шею и зубы – но на макушку плодов не прилетело. А первое, что я увидела, отведя копыта от глаз – протянутую, сочную, краснобокую грушу. – И то, как ты им воспользуешься, зависит только от тебя. Взгляни на меня! Я же не дерусь, отнимая деньги и еду у слабых! Защита – вот, что лежит в моей основе!

Я с размаху вонзила клыки в грушу и начала высасывать мякоть. Во время болезни (со скуки) приноровилась так делать. Сомневаюсь, что это – какая-то особая фестралья способность; но в доме Ниддл точно лучше не показывать.

— А ефли мпалант и фпмафда плохой? – ну и грушины Хувз выращивает, жуть… — Нафмпример, омфбанывать? Строить комб-мгрмгрм-инации?

 Стеади задумался.

— Это всё ещё не приговор, — уверенно покачал головой он. – Главное – слушать сердце и поступать с любовью. А, если припрёт – топай на рынок, найди продавца, который к хорошим помидоркам гнилые подкладывает, и поступай как знаешь!

Мы оба расхохотались: Хувз басом и заливисто, я – хрипло, откашливаясь кусочками груши. Мне тут же зарядили по спине так, что вместе с грушей на землю отправилась и я сама.

— Не больно? – с неподдельным беспокойством склонился надо мной Стеади. Я, всё ещё улыбаясь, кивнула… и увидела, как в кухонном окне мелькнула фиолетовая грива.

— Я домой, ладно? – вскочила, и не дожидаясь прощания, бросилась к крыльцу.

— Эй-эй-эй! Куда это ты, мы же толком и не поговорили!

Копыто легло на ручку двери. С губ было готово сорваться привычное: «Есть одно дело». Но…

— Хочу помочь Даймонд. С готовкой, — стыдливо промямлила, стараясь не смотреть на Хувза. Тут же, как ошпаренная, вздыбилась, зашипела, ломанулась внутрь и с грохотом захлопнула дверь.

---

К ней я подошла на цыпочках. Шайнинг резала свёклу; вид у неё был самый скучающий. Спина сгорбленно согнулась; глаза скучающе следовали движениям лезвия.

Ты ведь не хочешь готовить. Ты здесь лишь ради своего обещания, не так ли?

— Даймонд? Я тут подумала; может, нам приготовить салат вместе?

— А как же уговор?

— Ну и что? – улыбаясь, проговорила я.

Нож замер.

— Ладно. Буду с тобой честной, — выдохнула Шайнинг, не шевелясь. – Если бы ты сегодня проиграла, то я бы от своего слова не отступилась. И в пятницу ты бы как миленькая перемеряла пол моего гардероба. И… я даже думала… – и тут Даймонд начала говорить с таким презрением к себе, что у меня шерсть дыбом встала, – если бы ты сильно вредничала, я бы тебя специально повела гулять мимо дома Ниддл. Так что не строй из себя героя, Роза. Я этого совсем не заслужила.

Я ничего не смогла сказать ей в ответ. Разозлиться бы на её слова – но лишь стою и глотаю слёзы, с талантом совсем не связанные. Дыхание перехватывало. Почувствовала, будто бы что-то каменное внутри затрещало и покрылось трещинами. Во второй раз за месяц.

— Знаешь, что, — наконец выдавила из себя. – Тогда я тоже кое-в-чём признаюсь. Я совершенно не умею готовить. И я была бы очень рада, если именно ты научила меня. Потому что других таких учителей у меня не было и не будет.

Мы сидели друг напротив друга. Даймонд, удивительным образом смотревшая на меня вровень, в белоснежном фартучке. Я, с землёй на копытах, растрёпанная, шмыгающая раскрасневшимся носом.

— Что же ты сидишь тогда? – встрепенулась Шайнинг. От её улыбки мои крылышки пару раз дёрнулись. – Полезай за картошкой! Будешь её чистить!

— Есть! – счастливо завизжала, ныряя под раковину с головой.

22. Такелаж

Четыре. Четыре дня.

Я потеряла былое спокойствие. Будто бы в воронку попала, и что бы я ни делала, рано или поздно возвращалась в пучину страха. О том, что придётся расставаться. О том, что я могу проиграть. О каменном плене…

С Даймонд было не поговорить. Зная, что вот-вот брошу её, общение отравляло; хоть я начинала разговор не раз и не два. Противное поднималось в горле; и всё, что я могла из себя выдавить – мычание на вопросы о самочувствии. А потом оставалась одна, и погружалась в себя ещё глубже.

Тряхнула головой. Отставить уныние! Так, на чём я остановилась?

«Призыв слиянием – 4-ый вид призыва, осуществляемый в Камнях Бесконечности. Игрок может совершить его в любой из главных фаз. Чтобы совершить призыв слиянием, ему требуются два или более одинаковых по типу существа; уничтожив их, игрок может найти и призвать существо слияния из вспомогательной колоды, чья энергостоимость в сумме равна энергостоимости призванных существ, а тип совпадает с типом пожертвованных существ. Вы не можете осуществлять более одного Призыва слиянием за раз, только если на столе не находятся Энергоцепные существа; в таком случае, количество возможных призывов ограничивается суммой уровня цепей ваших Энергоцепных существ из одной (!) цепи (вы можете выбрать любую из цепей)…»

Я отложила брошюрку с правилами в сторону. Похоже, утереть нос Руби на его же поле у меня не получится. За четыре дня, во всяком случае.

Четыре дня…

Мысли о расправе над Твайлайт помогали скрасить печаль раньше. Но теперь это как-то потеряло смысл.

В дверь осторожно постучали.

Как будто из транса вышла. Убрала буклет и недоеденную морковку в ящик стола, спорхнула со стула и в два прыжка очутилась у двери, оживая на ходу. Но перед порогом прекратила подскоки и приняла величественную позу (а вдруг какой-нибудь важный гость пожаловал? О Хэйзах и так гадостей хватает!).

На крыльце оказались пятеро бледнёхоньких жеребят. Трое – те самые, злополучные, которые от меня дважды удирали.

— Зачем пришли? Что вам надо? – не шибко вежливо спросила я. Мне не ответили. Вид у бедолаг был такой, будто бы их сюда против воли затащили.

— Ты… Ты вонючка! – пискнула самая старшая из них, неистово трясясь от страха. Тут же, как по команде, все пятеро бросились к калитке сада, вздымая пыль и визжа на всю Буковую гору.

Сколько бы я ни моргала, ни мотала головой и не фыркала, понять смысла этой выходки я не смогла. И из кустов не выскочил Рамбл, посмеиваясь и хлопая меня по плечу.

«Да и не стал бы он», — захлопнула дверцу и вытерла ноги об коврик. – «Обижать, так глупо, да ещё при помощи жеребят… Кто бы это мог быть?»

В дверь постучали снова, ещё тише. Может, теперь я получу объяснения?

Передо мной предстал пегасёнок того же возраста. На раскачку у него ушло ещё больше времени; его жёлтые крылья трепыхались, как осиновые листья.

— Прости их пожалуйста они не хотели тебя обидеть не ПРИХОДИ ЗА НАМИ НОЧЬЮЮЮЮ! – на одном дыхании выпалил жеребёнок. На «ЮЮЮ» он уже со всех ног улепётывал в сад со смешно торчащими крыльями. Забыл со страху, что летать может? Или не смог?

— Ты куда через смородину лезешь? – вдогонку крикнула я. – По тропинке, по тропинке беги! Да смотри, на Хувза не наткнись, он за сломанные кусты тебя не похвалит!

Но, похоже, было уже слишком поздно. Удалявшийся визг на мгновение прекратился, а потом вновь начал приближаться – с утроенной силой. Взъерошенный пегас выкатился к крыльцу, глазами с тарелку вновь узрел меня и петлями бросился к калитке.

«С ними так и оглохнуть не долго», — потирая уши, опять захлопнула дверь. Разместилась на пуфике, потянулась за надкусанной морковкой…

В дверь постучали в третий раз. Если бы не фестральи уши, и не услышала бы.

Терпение лопнуло. На ходу вздыбливая шерсть и выскаливая зубы, с силой дёрнула ручку и пнула дверь.

— ВАС СЮДА НЕ ЗВАЛИ! ПОНЯТНО?! – выплёскивая слюну, проорала я. Только вместо очередной перепуганной мордашки я уткнулась в чьи-то синие ноги.

Ну, как «чьи-то»…

В общем, съёжилась я так же быстро, как и разозлилась.

— Правда, не звали, — смиренно произнесла принцесса Луна. – Уговор был на прошлую среду, но мы с сестрой вскоре после нашей встречи уехали в Ванхувер. И дела выполнить, и отдохнуть в большом городе. Но если вам неудобно…

— Извините меня пожалуйста, принце-эмм, Луна, просто Луна, это я не вам, это я жеребятам.

— Жеребята? Где?

Аликорна с блеском в глазах повернулась. Кусты затрещали, и теперь я уже точно знала: малышня на Буковую гору сунется не скоро.

Сзади раздалось «Ох!». Неловкая тишина сломалась: Луна, чуть было не расстроившаяся из-за убежавших, теперь радостно оглядывала мелко дрожащую Тендер.

— Мы очень – рады вас видеть, — хозяйка запиналась, покачивалась с задних ног на передние, но держалась намного крепче, чем Даймонд или Холли. – Не побрезгуйте ли – нашим – столом?

— Думаю, просить прощения за вторжение стоит всё же мне. Если вы будете так добры…

— Проходите, проходите! – Эмеральд проскочила на кухню первой, отчаянно махая копытом около окна.

Дальше ситуация складывалась всё более и более неловко. Я не хотела раскрываться перед Луной, а потому взяла талант в копыта и уселась ровно и недвижимо, как истукан. Руби вышел на шум и удалиться уже не смог; его лохматая голова то и дело норовила спрятаться от принцессы за сахарницу. Даймонд исправно улыбалась, но до своего места пыталась прийти, уменьшившись и вжавшись в гарнитуру. Дело и так гиблое, а уж с её размерами… В общем, когда к нам наконец-то соизволил явиться Хувз, картину он увидел занятную.

— Что, тот жеребёнок всё-таки натворил… Ох, — с Луны он перевёл взгляд на что-то одними губами шепчущую Тендер. – Так. Эм… Вы хотите заварить чаю? Свежей мяты было бы неплохо. Руби, можешь сбегать, нарвать её?

Единорог с немой благодарностью направился в сад. Шайнинг умоляюще посмотрела на отца, выглядывая из-за вазы с цветами (ваза, к слову, была вполовину её тоньше).

— Хотя, вдруг ещё перепутает, крапивы надерёт, с него станется… Даймонд, не могла бы ты-

— Да, пап, конечно, пап! – только сиреневые копыта засверкали.

— А ты, Тендер, сбегаешь в кладовку за вишнёвым вареньем? С булочками Холли будет просто объедение!

— Да, конечно… Но, по-моему, какая-то из банок скисла… Мог бы ты сходить со мной? Проверить? – Эмеральд не сводила со Стеади глаз.

— Уверен, ты разберёшься сама. К тому же, нельзя ведь оставлять гостя почти что в полном одиночестве.

И лишь когда Хувз садился, я заметила, как подёргивалась его задняя правая нога.

---

Несмотря на полные чашки чая, свежие булочки и вазочку свежей смородины, разговор не шибко клеился.

— Откуда вы родом?

— Мы жили в Голден Хорне, пригороде Лас-Пегасуса, пока вы не помогли нам с переездом. Помните?

— Разумеется. А что насчёт Розы? Она ведь у вас только гостит?

Я напряглась. Тишину почти сразу прервал Хувз:

— Да, она из Фрости Фоллз. Из семьи Софтов.

— Там ещё есть уступы, — брякнула Даймонд. Под испытующим взглядом аликорны добавила: — Я тоже к ней в гости ездила.

— Фрости Фоллз? Небольшой городок в Кристальных горах, если не ошибаюсь? Шесть лет назад там открыли третье месторождение геокварца. Моя сестра присутствовала там.

— Да, это так, — сухо ответила я.

— Ты много об этом знаешь? Должно быть, твои…

— Мои родители не связаны с геокварцем, — отрезала я. – Они строители.

— А как тебе здесь живётся? Тут как на курорте, конечно же, но иным пони теплее снега и горный воздух. Нравится море? Или, может быть, скучаешь по своим родным?

— Нет! Мне здесь хорошо, честно, — взяла пирожок (который мне совсем не хотелось), и забила им рот, чтобы дальше не отвечать. Но аликорна и не стала меня спрашивать дальше, вместо этого повернувшись к Эмеральд.

— Не понимаю, на что вы намекаете. Роза – чудесная кобылка, — пожала плечами хозяйка дома. – Умная, сообразительная, работы не чурается… Такая же, какой мы её помнили, да, Хувз?

— Не изменилась ни капельки. Разве что подросла чуток.

— Да! Ровно так! – неуклюже поддакнул Руби.

— А ты, Руби, значит, тоже виделся с Розой? Когда был поменьше?

— А… Да! И мы… играли! По деревьям лазили! И в шахматы! Это её любимая игра!

Слава Луне, успела выкрутиться… Тьфу. Набралась поганых словечек от Хэйзов. Да и странно звучит, когда сама Луна рядом со мной сидит. Кстати, аликорна ответом Спирита осталась вполне довольна. Ну вот и как мне её понимать? То в дрожь бросает вопросами, то сидит, с наивной улыбочкой попивая чай!

На моё счастье, дальше Луна эту тему не поднимала. Видимо, осознала, что другие Хэйзы не рады меня обсуждать. Но ложных надежд себе не давала. Знала, что она просто так от меня не отлипнет. А терпения принцессе хватило лишь на полчаса трапезы:

— Мне очень понравился ваш сад, — Луна отложила салфетку в сторону. – Перед тем, как возвращаться, я бы с удовольствием осмотрела его, но кто-то должен провести мне экскурсию. Кажется, Роза уже справилась со сладким, может, ты и составишь мне компанию?

Ага, справилась… А что Даймонд и Хувз, у которых тарелки тоже пустуют? Ха! Думала, не прочитаю её нелепый ход? Небось, принцесска себя ещё и неуловимой интриганкой считает!

Начала сверлить взглядом Шайнинг. Просьбу единорожка прочитала быстро:

— А можно пойти вместе с Розой?

— Думаю, можно, — благосклонно кивнула аликорна. – Пойдём?

Пять минут сердечных прощаний, и из дома мы выдвинулись неровной шеренгой. Я держалась от Луны как можно дальше и пряталась за Даймонд, задевая боком кусты. Но и Шайнинг не была особо рада идти бок о бок с принцессой, подёргиваясь и проталкивая меня в веточки ещё сильнее.

— Это же черешня! – Луна радостно показала на стоящие поодаль деревья. – Я бы с удовольствием её попробовала! Даймонд, подай, пожалуйста, корзинку…

— Что вы, Луна! – фестралка обхватила корзинку обеими копытами. – Я и сама вам её нарву!

— Хорошо. А у вас, случаем, нет ещё и груш? – Луна, сощурившись, вытянула шею, — Слышала, в этих землях выращивают особые сорта, но никак не доводилось попробовать…

— Наберу всё мигом! Даже глазом моргнуть не успеете!

— А я пока полюбуюсь персиками, — принцесса прикоснулась к стволу дерева, но Даймонд её уже не услышала.

Что-то переменилось, как только Шайнинг отошла достаточно далеко. Ни я, ни Луна не тронулись с места – но, уверена, и она это прекрасно почувствовала.

— Очень умно, — сдавленно выдавила я сквозь зубы. Всё это напоминало мне какой-то дурной маятник. То я обводила принцесску вокруг копыта, то она меня прижимала к стенке. Вот и сейчас: хитро отослала лишнюю пони прочь. Но если удастся развести её на бессмысленный спор, моральный урок и потратить драгоценное время, то, пожалуй…

— И, всё-таки, тебе здесь нравится?

— Да, нравится, — такого вопроса я не ожидала. – Уезжать отсюда… не хочу. Я вам это уже говорила!

— Ты могла бы быть не такой откровенной при родственниках.

— Ой, ну вы и ляпнули! Будто бы я их чураюсь. Что с них взять-то? Обыкновенные (чуть было не добавила «глупые») пони.

— Самые обыкновенные? Почему же ты тогда не хочешь их покидать?

Я посмотрела на Луну, как на жеребёнка, спрашивающего, почему два плюс два не равно пяти.

— Потому что… ну… Не потому, что, я их люблю – ведь я люблю только своих родителей, и других любить – это… гхм. Куда Даймонд запропастилась? – буркнула я, несмотря на то, что на весь лес раздавался звонкий перепев Расти Арсенал. – Когда уже вернётся?

— Выходит, что у тебя есть пони, которых ты любишь. Я рада за тебя. Правда, очень рада.

— Будто у вас нет?

— Есть, конечно же! Моя сестра! Мне её долгое время не хватало. Кеттл, замечательная служанка… наверное, беспокоится обо мне. Некоторые пони во снах… порой я даже не знаю их имён, но возвращаюсь к ним снова и снова, лишь бы поговорить или понаблюдать. Ох, Сноупайл, должно быть, потерял меня…

— Как можно полюбить того, кого едва знаешь? – ужаснулась я.

— А почему нет? Разве не так зарождаются узы дружбы, любви? Ты делаешь шаг навстречу, потому что пони чем-то зацепил тебя, заинтересовал. Даже если это происходит не сразу – до этого ты, почитай, и не знал его!

— И что? Нельзя подходить к незнакомцу с распростёртыми объятиями!

— Гадкие намерения чувствуются за версту, — отрезала Луна. – Тебя может тянуть к таким, но тебя не будет покидать мерзкое чувство опасности, стыда, смятения. Особенно остро это чувствуем такие, как мы.

— Мы?

— Ты весьма мудра для своих лет, и с возрастом станешь лишь мудрее. Я же прожила достаточно долго, чтобы набраться опыта в таких вопросах.

— А что, если он лишь прикидываются добрым, а на самом деле – гадина?

— Тогда это… очень и очень несчастный пони.

— А если он не хочет быть несчастным? – впервые за разговор посмотрела прямо на Луну. Выпятив грудь и вытянувшись, словно бунтуя. Аликорна лишь рассмеялась:

— Так пусть пойдёт и всё расскажет!

— Ой, ну конечно же! А вот сделать это ему будет сущий пустяк!

— А я не говорила, что это будет просто, — Луна резко вернулась к серьёзному тону. – Признание всегда требует отваги; особенно признание пони близкому, другу, или даже сестре.

Я так дёрнулась, что принцессе пришлось добавить:

— Я имела в виду свою сестру. А твои козни по отношению к Шайнинг для меня – тайна. Впрочем – раз уж мы выяснили, что козни были – не стоит ли тебе ей…

— Нет, — вложила в ответ всю свою волю и несгибаемость. – Нельзя.

— Почему?

…

— Помнишь, как я рассказывала вам про свои ошибки? Это была не порванная книга, не съеденные цветы, а сотни тысяч жизней – отнятых, искалеченных, обречённых. Неужели твой секрет хуже моего? Вспомни мою историю!

— Сравнили тоже. Вы-то принцессы.

— И мы из-за этого не пони? – насупившись, спросила Луна. – Надо сказать, я не думала, что она меня примет. После обращения элементами Гармонии я готова была принять свою участь. Я думала, что не заслуживаю подобной доброты, и ничего не сказала в свою защиту.

Я съежилась.

— А она без единого слова меня простила.

Меня пробила дрожь. Озарённая неведомой надеждой, я подняла голову, сделала непроизвольный шаг вперёд… обнаружив перед собой лишь печально улыбающуюся Луну. Листья всё так же шелестели; а проблеск света мне, скорее всего, почудился.

— Пони меняются, к худу или добру. Редкий закоренелый преступник вдруг решит бросить всё и начать свою жизнь с чистого листа. Но если он уж и решится, то мы должны ему в этом помочь. Потому что каждый заслуживает прощения, какая бы вина на нём ни висела.

Не отрываясь от Луны, я тяжко выдавила:

— А какой смысл будет ему жить, с такой-то виной? Он что, сможет спокойно смотреть в глаза тем, кому навредил? Жить так же, как и те, кто раньше попали под его копыто? Бросьте. Если он по-настоящему раскается, совесть его съест. Да и радостей у него будет совсем немного.

— Их намного больше, чем ты привыкла замечать, Роза! – оживилась Луна. Её крылья и хвост вздрогнули; я и представить не могла, чтобы принцесса настолько взбудоражилась от обычной фразы. – Взять тебя, например! Ты нашла в Орхиде столько новых друзей! Какие необыкновенные приключения ты пережила! У тебя, в конце концов, есть семья!

— Не у всех пони она есть!

— И именно поэтому мы должны им помогать, — мягко заключила Луна.

Мрачно обхватила колени и отвела взгляд от принцессы. Очень хотелось возразить, но я не знала, что сказать. Или слова раскроют меня, или будут бессмысленны, и аликорна их в два счёта разобьёт, или у меня просто не получалось облачить мысли в фразу. Ну… «Останусь я здесь, и что же мне, читать ужасные детективы?» Ой, как же глупо это звучит! Но именно так мне и хотелось возразить!

— Одной семьёй сыта не будешь, — вывернулась я, поднимаясь встречать возвращающуюся Шайнинг. – До свидания.

— Уже прощаемся? И вы не проводите меня до дома?

Задумалась. Это ещё минут двадцать разговоров с Луной… зато я в точности запомню, где и в каком номере кафе-отеля они живут. В день ритуала времени на узнать может и не быть.

— А почему бы и нет? Вдруг захочется прийти к вам в гости? – хихикнула, слегка краснея. Талант, как и всегда, сработал. Уже из-за спины Даймонд краем глаза заметила, как Луна прикрывает свою улыбку крылом.

---

— И долго ли вы здесь будете?

— Ещё недельку, — принцесса любовалась буковыми исполинами. – Селестия очень хочет исследовать море. Это проще сделать, когда вокруг тебя не плещутся глазеющие жеребята. Шайнинг, что-то случилось?..

— Давайте пойдём обходной дорогой, — единорожка вглядывалась вбок, в сторону горы с заговорщиками. Вид у неё был встревоженный. Я дёрнула ухом – ничего. Ни подозрительных тресков, ни стука копыт. – Времени потратим немного, а в конце откроется потрясающий вид на ложбину!

— Помню, — кивнула Луна. – И с удовольствием посмотрела бы на него ещё раз. Проводишь нас…

Даймонд, выслушав лишь первую половину, галопом бросилась вперёд по тропе. Я закатила глаза и цокнула.

— …как хочешь. Да и если б у нас была эта неделька…

— А что, вы можете уехать раньше?!

Панику не пропустила, но сказала всё равно быстро.

— Твайлайт беспокоится. Зовёт нас обратно в замок. Селестия пытается её переубедить, говорит, что мало чем поможет в этом деле. А я и так делаю всё, что могу.

— А что случилось, чтобы принцесса Твайлайт вас позвала? Неужели нам что-то грозит?! – прижала голову и ушки. Прильнула к боку Луны. Посмотрела на неё огромными, щенячьими глазками…

И поймала в ответ нависший надо мной, проникающий в разум взгляд голубых глаз.

Ой.

— Коузи Глоу сбежала из заточения, — ровно произнесла аликорна.

Чудовищные силы мне потребовались, чтобы не ринуться прочь. Никак не могла избавиться от чувства, будто бы меня читают, как открытую книгу. Но и взгляда отводить ни в коем случае было нельзя!

— Кто? – сохранив лицо, спросила я. Лишь земля прошуршала под напрягшейся ногой.

— Последняя злодейка, замышлявшая заговор против Эквестрии. Ты не знаешь?

— Я не читала учебники по истории! Помню только Кризалис… а ещё злой кентавр был. Двадцать лет назад, да?

— Два года.

— Извините, — виновато склонила голову к земле, радуясь возможности перевести дух. А ведь Луна и слова не сказала, голос не повысила, но глаза… Глаза! – И вы её все вместе ищете?

— Да.

— И как успехи? – мне пришлось снова поднять голову, чтобы узнать, соврёт ли мне Луна. Благоразумно отстранилась от неё. Впивающийся в ответ взгляд никуда не делся, но на расстоянии не так нервировал, как лицом к лицу.

— Безрезультатно, — и вновь Луна даже не дрогнула. Всё, кроме эфирной гривы, было недвижимо и как будто бы напряжено. – Но мне удалось один раз зацепиться за неё во сне.

Без лжи, но, скорее всего, с утайками… и мне не даёт покоя неизвестно откуда взявшаяся напряжённость. Пони, конечно, напрягаются, когда врут, но не до такой же степени! Почему?...

— Я напугала тебя?

— Да.

Да, безмозглая ты корова! Да!

— Не бойся. Тебе Коузи ничем не навредит. Обещаю, что вплотную займусь ей и разберусь во всём, чтобы ты и дорогие тебе пони могли спать спокойно.

— Спасибо.

— Позвать Шайнинг?

— Да, пожалуйста! А она что, не здесь?

— Убежала куда-то, — аликорна, сощурившись, вглядывалась вдаль, в сторону обходной дороги.

— Да она не туда свернула.

— Ты так думаешь?

— Абсолютно! Видели, как она неслась сломя голову? Наверняка заплутала, вышла к морю и теперь идёт назад, нас искать!

— Видела. Это-то меня и беспокоит.

— Ну, идите тогда по левой тропинке, а я – по правой, — провела копытом вбок. – Ночь яркая, видно за километр вперёд! Так мы её точно не упустим! А увидимся у открытых скал за лесом.

Принцесса кивнула, и мы разошлись.

Дорога была хоженая: я по ней к заговорщикам наведываюсь. За бедолаг не беспокоюсь: узнай о них Шайнинг, крики были бы слышны на весь лес. А если б до драки дошло… Пришлось бы докторов звать. А мне – подбирать удобную позу для окаменения. Ага. Даймонд бы их отделала всухую! Даже если бы мои заговорщики были предупреждены! Потратили бы всё время на споры и обсуждение планов, ха-ха!

Вот так, шагая по знакомой дороге, я предавалась весёлым мыслям. И из-за этого не сразу заметила, что что-то пошло очень, очень не так.

Проходя под очередной веточкой кустарника, почувствовала, будто на моё лицо накинули не то маску, не то подушечку. Словно бы в паутинку врезалась. Ну, и не придала этому значения. А потом попыталась вдохнуть.

Ничего не получилось. И в этот же момент вокруг глаз начало мутнеть.

То, что я один раз уже задохнулась (во время каменного заточения) помогло не впасть в полную панику. Но сердце стучало как бешенное. Цепляясь за свою жизнь, я упала лицом об землю и наткнулась на мутную, упругую подушку. Шерсть на лице намокла, словно бы его поместили в пузырь из воды. Я каталась и каталась, слепо тыкалась налево и направо, но никак не могла её сбросить.

Напал жуткий кашель. Из груди вырвался жуткий, непроизвольный вздох – но ни воздуха, ни воды внутрь не попало. Я не знала, почему, не знала, что это было – лишь продолжала бороться, хвататься изо всех сил за этот лучик…

— Где ваааш отрблряд? – раздалось не то бульканье, не то журчание. Я с радостью обнаружила, что могу дышать, хоть и с большим трудом – лёгкие работали, как насос, пытаясь выкачать воздух из-за невидимой преграды.

Голосу моя передышка не понравилась, и маска снова начала сжиматься.

— Я не знаю!!! – закричала что было сил. Из-за окружавшей воды-подушки голос было еле слышно.

— Не ври! Почему тогда так оказааалась так близко к мор-рю?

Голос не только булькал, но и странно растягивал слова. Похоже, что говорить ему было непросто.

— Я живу здесь. То есть, мы! У нас целый город на побережье, он давно здесь стоит…

— Так и знали, что вас мнооого, — маска сжалась, и меня потянуло вправо. – Хотите в моооре поселиться, нас выыыгнать!

— Да не хотим мы! Как пони могут жить в море?! Отпустите меня, пожалуйста, я всего лишь жеребёнок… брлмрл!

Водяная хватка лишь усилилась и потащила меня ещё сильнее.

Шли мы долго. Я вслепую перебирала ногами, задевая все корни и ямки. Грудь и шея болели от хлеставших тело веточек. Но голосу было всё равно. Он всё дальше и дальше тащил меня Дискорд-знает-куда. Маска пропускала свет отвратительно, и только по треску верхушек деревьев да попадающимся под копыта шишкам я догадывалась, что идём мы по сосняку.

Вдруг шум прибоя стал слышен сильнее. Вместо земли я ощутила под собой дерево. Свет померк окончательно. Несколько поворотов, и влага наконец-то отступила от моего лица.

Слезящимися глазами я с удивлением обнаружила, как отлетевшая «подушечка» превратилась в водный шарик. От него постоянно отрывались капельки поменьше, которые начинали витать вокруг и в конце концов прилеплялись в другом месте. А сам шарик то и дело покрывался волнами, меняя свою форму. Рядом с ним висел другой такой же шарик, но побольше.

Они начали разговаривать друг с другом. Я так думаю: кроме бульков и всплесков различить ничего не смогла. Но мне очень хотелось узнать, о чём же они говорили; и я призвала на помощь талант.

Он не работал!

То есть, знаки эмоций он показывал исправно. Я была уверена, что все эти причудливые волнения что-то да значат. Но именно в этом и была беда! У этих существ язык чувств был совершенно не похож на эмоции пони. Я не понимала его точно так же, как и не понимала их таинственного булькания. Словно бы вернулась в самое начало, когда мне приходилось запоминать всевозможные проявления чувств.

Никогда ещё талант не подводил меня. Без него я вдруг почувствовала себя беззащитной, беспомощной, открытой… будто бы появилась на Гранд Галлопинг Гала без платья, предварительно искупавшись в грязной луже.

— Значит, она тожжже не хочет признаваться? – второй пузырь звучал иначе, но также неестественно и пугающе.

— Я же вам говорила! Мы просто живём в Орхиде, вы нам даром не нужны, я даже не знаю, кто вы такие!..

— Тоооооже, — протянул первый шарик. – И откуда они такие берутся? Куда её?

— К осссстальным.

— Давайте я сама… Ну мне же неприятно! – я попыталась увернуться от первого пузырика, но он плыл в точности к моему носу. – Варварство какое-то! Тянут, как… мммбрл! Брлгрл!

Хорошего в этом было лишь то, что корешков под ногами больше не оказывалось.

— Посидишь здесь, подууумаешь, — шарик бесцеремонно потянул меня вперёд и бросил на пол. – Может, потом раскааажешь правду. Грхбрл, охраняяяй.

Сзади захлопнулась задвижка. Похоже, теперь не выбраться.

— Ну и какую же бедолагу к нам занесло? – раздался в темноте голос. Нормальный, без булькания. Да ещё и знакомый…

— Хидден?! – вскрикнула я.

Рог единорожки осветился. В свете показалось лицо Скроллз, как обычно, скривлённое отвращением.

— Роза?! Ты как сюда попала?

— А вы как?

— Тебе-то какое дело? – Хидден фыркнула и помотала головой из стороны в сторону. Свет рога осветил деревянные стены и несколько рядов ящиков. Прикусив губу (и, похоже, поняв, что иначе жаловаться на жизнь придётся деревяшкам), Скроллз всё же вернулась ко мне. – Ко мне в лавку пришла одна пони, Лайт Вессел. Странная такая. Хотела выкупить у меня парочку артефактов магического характера. Мы уже уговорились и Лайт даже собиралась уходить, но я упросила её на небольшую ночную прогулку. На свою же беду. На обратном пути меня-то и поймали.

— Меня тоже в лесу… Принцесса Луна! – ахнула я. – Она точно меня хватится! Нам не о чем беспокоиться, нас скоро найдут и вытащат отсюда!

Хидден благосклонно кивнула и уселась на один из таинственных ящиков.

— Где мы?

— Корабль. Отсек трюма либо каюта. Посмотри на эти балки! Скорее всего, пиратский фрегат века шестого-седьмого, судя по резьбе и бутылкам с ромом. И вынесло на берег его недавно, такая древесина на суше не бывает. Под копытами у нас – целая история!..

— С чем-чем бутылки?

— Ром! Пиратское пойло, — раздражённо пояснила Хидден. – Сначала отнимает разум и веселит, а потом кружит голову. Яд, короче говоря.

— А что за существа нас словили? Водяные шарики?

— В первый раз таких вижу. Даже не знала, что они существуют.

Скроллз пожала плечами. Говорить с ней мне не очень-то хотелось; так что от изучения того, что находится внутри каюты, я перешла к исследованию вещей за дверью.

— Привет, неведомая водичка! – прильнула к двери, начиная её простукивать. – Что ты такое?

— Отвечать мгрне не полоооожено. А вам не положено шгрметь! – сдавленно раздалось из-за двери.

— Какой чудный голос! – с придыханием продолжила я. – Какое пробирающее булькание! Как же зовут того, кто находится за дверью и так радует мои уши?

— Ерсли вы блдете шуметь, мало не пкажется!

— Тьфу на тебя, — с досадой пробормотала я. «Не положено ему», тпрф.

Решила приложить фестралье ухо к щёлке под дверью – авось что-нибудь удастся подслушать. И каковой же была моя радость, когда я услышала тихие, подобные ветру слова:

— Ау! Здесь кто-нибудь есть?

Я чуть не подскочила на месте:

— Даймонд! Ты тоже здесь, счастье-то какое!

— Я бы это счастьем не назвала (Даймонд? – пробурчала Хидден). Уж лучше бы на свободе осталась, подмогу позвала. А ещё, пока эти медузы нефильтрованные меня тащили, всю шкуру исцарапали, кошмар…

— А почему шёпотом говоришь?

— Чтобы они ничего не разобрали. Ну, ещё за шум мне один раз уже наподдали.

— Сильно? – на всякий случай подключила к делу талант. Помучившись, Даймонд всё-таки соврала:

— Пустяки.

Дело дрянь.

— Мы тебя обязательно вытащим! Когда сами выберемся, обещаю!

Но Даймонд (шёпотом) и Хидден (во весь голос) вздыбились против моей самодеятельности:

— Роза, нет! Этого ещё не хватало! Сиди смирно, нас обязательно кто-нибудь найдёт! Ты – пони, у которой всегда козыри в рукаве, но тебе не справиться с ними в одиночку!

— Нет! Не смей ничего предпринимать! Сама сказала, принцесса Луна нас вытащит! Я не хочу попадать под гнев этих чокнутых пузырей, а из-за вас и так на всю жизнь натерпелась!

Ой, две взрослые пекутся о маленькой, беззащитненькой, глупенькой пегасёночке! Ну разве это не ми-и-ило?

Им меня не остановить. Я, может, и действую вторым номером, но хожу всегда первой.

— Скроллз? Можешь, пожалуйста, дать одну из бутылок?

— Роза! Я понимаю, конечно, ситуация тяжёлая, и расслабиться нам бы не помешало, но ты всё ещё жеребёнок!

— Да не пить же! Взрослые, какие вы… ограниченные, — зубами вырвала пробку и вылила дурно пахнущую жидкость на пол.

— Я же сказал: хвхбрватит шуметь! – проговорили из-за двери ещё недовольнее. Отлично. Шарик может и гоняет пластинку про «не положено», но слышит нас прекрасно, вовлечь его в разговор не составит никакого труда.

— Да как тут не шуметь, когда такая ужасная бутылка досталась!

— А что не так с твбрлей бутыыылкой?

— Да никак не могу в неё поместиться! Вот думала, хотела: как же здорово будет проскользнуть в зелёное горлышко, свернуться клубочком и блаженно подремать, не думая ни о чём, что происходит снаружи! Но нет же, надо было именно таким бутылкам мне достаться, Дискорд их побери!

Даже не знаю, кто больше озадачился: пузырик или единорожки, которые из-за моего искренне-рассерженного тона сочли меня за сумасшедшую. Ветер донёс обеспокоенный шёпот:

— Роза… ты там что, уже набраться успела?

— Пони не мооогут пролезть в бутылку, — наконец, выдала напряжённо шипящая водичка. – Вы слишком костляяявые.

— Ага. А как, по-твоему, мы собираемся жить в вашем море? В чём мы будем находиться под водой? Между прочим, ещё в четвёртом веке Грингласс нарисовал первые чертежи бутылок, в которых можно опуститься под воду! Жаль, только материалов под это дело в то время ещё не изобрели, гений опередил своё время… А ты думал, что мы используем бутылки только для хранения питья? Ха! Бутылки – наше всё! Глупо даже думать, что они смогли бы так распространиться, если бы они имели лишь одно распространение! Спальное место! Выдувание мыльных пузырей! Строительство! А великие бутылочники? Витус Стрим! Хидден Скролз! Тар Сцент! Во имя Луны: сколько бутылок у меня лежит дома, но даже самая паршивая не сравнится с этой дрянью!..

Скроллз с глазами навыкате отступила назад. Из-за двери доносилось напряжённое булькание, как от кипящей кастрюли… Ха! А вот и первый эмоциональный знак, талант его запомнит!

— Фырлы, оказывается, ничего не знают о бутылках пони. Где тврлоя бутылка? – засов крякнул, и в открывшуюся дверь торопливо просочился шарик. – Только дрвлай быстрее, мне так делать не полооожено.

Я с разнесчастным выражением лица протянула тому тару.

— Самая обычная бутыыылочка, — пузырик завис над ней. – Только пахнет странно…

— Да как так-то? Смотри: рог лезет, — я вспорхнула к Скроллз и нахлобучила той бутылку на рог. Хидден, похоже, окончательно решила, что у фестралов при третей фазе луны шарики заезжают за ролики, и забилась спиной в угол, привстав на задние копыта. – А дальше – ни в какую! Ну не пускает, и всё тут!

— Дай я попроообую, — недовольно перебил меня шарик.

Я поднесла бутылку к существу (Хидден тут же шарахнулась прочь), и то начало причудливо втекаться внутрь.

— По-млему, фсё в пгрлдке, — еле-еле донеслось из бутылки; но половина пузыря всё ещё торчала снаружи. Я сморщилась:

— Ну так ясное дело: часть входит без проблем! А полностью попробуй залезть?

Шарик замер.

— Прстой. А ты, хитрая пони, не в ловушку ли заманить меня пытаешься?..

— Млодец, дгадарлся, — промычала я. С размаху хлопнула копытом по выступавшей части; пузырь полностью проскользнул внутрь, а я в мгновение ока вставила обратно зажатую в зубах пробку.

— Они нас убьют, — одними губами прошептала Хидден. Бутылка яростно сотрясалась в моих копытах, жидкость внутри вспенилась, но пробка держалась крепко. – Убьют…

— Не найдут – не прихлопнут, — я высунулась из каюты. Внутри корабля стояла абсолютная тьма. Никакие фестральи глаза не помогут, если света нет вообще. Лунным лучам не пробиться сквозь доски корабля, так что опираться я могла лишь на рог Хидден. – Пойдём, нам нужно спасать Даймонд…

— Нет. Лучше выберемся сами и позовём кого-нибудь на помощь.

— Я никуда не пойду без Даймонд. Об этом не может идти и речи.

— Роза, я бы с радостью пошла спасать её с тобой, я далеко не малодушна! Но мы ничего – ничего не знаем об этих водных шариках. Поэтому лучшее, что мы можем сделать – это уйти тихо и незаметно…

— Они уже что-то сделали с Шайнинг! Если сбежим одни, они лишь разозлятся и примутся за неё по-настоящему!

— Я так не думаю, — сквозь зубы выдавила Хидден. – И это не значит, что нам надо лезть на рожон! Будь благоразумной, послушай, что я говорю! Не думала, что и у меня, старушки, могут быть дельные мысли, а? Всегда надо высказаться, чтобы за тобой все шли?

— Так вы всё-таки хотите ею пожертвовать? – не дала уйти единорожке от ответа. – Хотя бы сходить, проверить её каюту – вдруг их всего лишь на засов заперли и оставили? У нас есть шанс! Или отомстить за лавку решили?

— Не решила! И никогда не хотела! Это просто риск, на который мы можем пойти…

— Риск, то-то же. Обвиняете во всех грехах Даймонд, а потом жалуетесь, что к вам никто не заходит. Кому заходить-то, если вы к пони относитесь, как товару из лавки?

— Не смей так говорить! Я отношусь к пони лучше, чем любая из вас!

— То-то же! А то, что Сатин от вас сбегал при любой возможности, это так, случайность!

— Это не с-случайность!

Я замерла. Хидден выкрикнула эти слова не яростно, а чуть ли не всхлипывая.

— Хидден…

— Ну скажи мне, что вы в ней нашли? Что?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, мисс Хидден.

Всхлипнув, единорожка оглянулась и прислонилась к стенке. Свет от рога почти сошёл на нет.

— Что ж, я расскажу тебе. Зря, наверное. Вряд ли ты поймёшь. С моим бизнесом мне было бы куда удобнее жить в Кантерлоте, или хотя бы в Лас-Пегасусе, нежели в столь маленьком городке. Осталась здесь по большей части ради своей семьи. Конечно, я и помыслить не могла о том, чтобы найти здесь единомышленника. Я и не старалась. Но родных, что были мне близки, становилось всё меньше и меньше, и единственными радостными моментами для меня стали встречи с коллекционерами, аукционы… всё, что происходило не здесь. Не в Орхиде.

Однажды, после удачной авантюры с драконьими кольцами, ко мне подошёл мой хороший друг и спросил, не хотела бы я переехать в Кантерлот? С моим талантом… и с его деньгами… В общем, я сказала, что должна хорошенько подумать над этим, а сама радостно поехала обратно собирать вещи. И кто бы мог подумать, что я, нагруженная походными сумками, обнаружу перед дверьми своей лавки любопытного, упитанного и такого знакомого, маленького единорога?

Сатин! Мой жеребёночек, солнце моё! Мы оказались словно созданы друг для друга! Всё свободное время после школы он торчал у меня. Помню, как мы с ним в первый раз изучали вещицы! Он всё схватывал буквально на лету! В девять лет я впервые взяла его с собой в поездку… с тех пор не проходило и года, чтобы мы куда-нибудь не выбирались за ценностями. И не смей говорить, что я думала только о себе! Знаешь, сколько раз я лежала с температурой после купания на море? Сколько нервов потеряла, пытаясь обыграть его в Камни Бесконечности? Тогда я окончательно променяла карьеру на семью, но я не была зла или несчастлива! Наоборот! Мы были не разлей вода!..

Пока не явилась она.

Ты меня всё равно не услышишь. Потому что ты из таких, потому что ты слишком мала. Но когда они появились, мы все чувствовали, что что-то пойдёт не так. В конце концов, что-то их сдёрнуло со старого места, не так ли? Или, лучше сказать, кто-то?

Не прошло и недели, как Даймонд, твоя хвалёная Даймонд, ни с того ни с сего набросилась на Флиса и избила того до полусмерти. Как зверь, голыми копытами. Я до сих пор не понимаю, как ей удалось отвертеться. Она даже не навестила его в госпитале после этого. Она даже не извинилась за это. Я знаю, я его спрашивала.

Встречалась ли я с ней сама? О, конечно же, встречалась, и не один раз! Я помню, как четыре года назад впервые увидела её самодовольную, гадкую мордашку на улице! Я попыталась её приструнить… и такого там наслушалась! И про Флиса, и про себя, и про своих родственников! Я поклялась, что от неё больше не пострадает ни один мой жеребёнок… Селестия, если бы я только знала!

Я давно заметила, что Пиллоу начал пропадать. Отпросится, отнекается, там его родители позвали, там Пайнсу помочь надо… Но после этого случая я взялась за него покрепче. Не могла же я допустить, чтобы он водился с такой хулиганкой! И – чуяло моё сердечко, знало! – так оно и было!

Я позвала его к себе и строго-настрого запретила ему общаться с Шайнинг. Сатину это не понравилось. Он говорил, что Даймонд не такая злая. Что Поло сам виноват… Будет он мне сказки рассказывать! Что, я не говорила с самим Флисом? Не общалась с Шайнинг? Я показала ему, насколько глубоко он ошибается, что ему лучше будет послушать взрослую пони, нежели верить россказням ровесницы, и… и…

В тот вечер мы впервые в жизни поругались.

С той поры всё становилось лишь хуже. Чем сильнее я пыталась удержать Сатина у себя, тем скорее он ускользал. Я перепробовала всё! Но теперь даже разборы артефактов не приносят такой радости, как раньше! Да и приходит он ко мне только ради них. Просто так он заходил шестнадцатого марта… лишь потому, что у меня был день рождения. А всё из-за этой Шайнинг! Она назло мне увела от меня моего единственного, дорогого жеребёночка! Если бы не она, всё было бы по-другому, а теперь у меня не осталось не с-семьи, ни будущего! Понимаю, что это плохо, но… к-как же она меня б-бесит!

Рог погас окончательно. Силуэт сгорбившейся, уже немолодой пони запечатлелся в моих глазах.

— Это ложь, — почему-то мои уши горели от стыда, хотя я сама ни в чём не была виновата. Мне не хотелось, чтобы что-то из этого оказалось правдой – но слишком многое говорило от обратном. Отговорки Луны. Намёки Эмеральд. Хидден, которая, может и привирала, но чувства испытывала неподдельные. – Всё было не так! Я уверена!

— Я знала, что ты мне не поверишь, — всхлипывала лавочница. Ошпарившись, я нырнула к щели под дверью:

— Даймонд? Ты…

— Я всё слышала, — на пределе слышимости донеслось до меня. Я еле сдерживалась, чтобы не заорать:

— Ну так скажи, что это неправда! Пожалуйста!

Но я больше не услышала ни одного слова. Лишь шум прибоя и странно воющий ветер.

Я обхватила задние лапы и прижалась к двери, стараясь свернуться в как можно более тугой комочек.

Я не хочу, чтобы это было правдой! Не хочу плохо думать о Даймонд! Хотя, мне было бы проще так избавиться от неё…

Чуть не дала себе пощёчину.

Не думай так! Оно, конечно, было бы здорово, но Шайнинг вовсе не та пони, что была раньше! Теперь она хорошая! Она заслуживает прощения, она так больше никогда не поступит!

А я?!

Словно бы посмотрела на себя со стороны. Выдохнула и сжалась ещё сильнее. Прошлое меня страшило, морозило изнутри.

А я заслуживаю прощения?

Нет. Нет, конечно! Кто бы в здравом уме меня простил?

Шайнинг.

Конечно, простила бы! Шайнинг глупая! А ещё, это нельзя сравнивать! Даймонд всего лишь чуть жеребёнка не забила копытами!

Всего лишь? Ха!

Постепенно волнение начало уходить. Крылья встрепенулись в последний раз и расслабились. Шерсть на лбу подсохла. Дёргающуюся ногу удалось унять.

Я нашла решение, и оказалось оно невероятно простым.

Сравнивать Шайнинг и себя я не могла вовсе не потому, что боялась чего-то, и не потому, что единорожка была глупой.  Просто Даймонд вне всякого сравнения, бесконечно лучше меня.

Она заслуживает прощения – я уже нет. Она может жить счастливой жизнью – я уже нет.

Вот и всё.

А уж прощение я ей обеспечу, в этом можно и не сомневаться.

— Мне кажется, вы немного путаете причины, — прошло так много времени, что у меня успело передохнуть горло.

— Много ты думаешь! Мала ещё.

— Если бы вы считали меня слишком маленькой, не стали бы вываливать всю правду, ожидая ответа. Да и общаться с Пиллоу на равных в своё время вам это не помешало.

Хидден не ответила, лишь сдавленно высморкалась.

— Вы говорите, что Шайнинг забрала у вас Пиллоу. Но она бы так никогда не поступила.

— Врёшь!

— Тогдашняя – может быть, но не теперешняя. Даймонд одинока, но она не держит своих друзей при себе, и всегда готова найти новых. Пони меняются. Все меняются… но по-разному, сегодня я это поняла. Да и Пиллоу вам об этом говорил, не так ли?

— Вы можете ошибаться! Оба!

— И ведь не только Даймонд изменилась. Сатин. Он вырос. Он стал умнее, мудрее, сильнее – и совершенно естественно, что он изменился, — я вновь вспомнила свой одинокий путь. С какого низа я начала, и каких вершин мне почти удалось достичь. Вспомнила Тара… Даймонд, которую мне придётся бросить. Остаётся лишь смириться и идти дальше, ведь назад время не повернуть. – И, конечно же, у него поменялись интересы. Было бы глупо рассчитывать, что он и дальше будет прибегать к вам после каждого обеда.

— Но… но без него мне так одиноко… Нет! Я-то тут при чём? Это лишь ради самого Пиллоу, это ради-

— Если вы верите Пиллоу, — я настойчиво оборвала её. – Если уверены в том, что смогли вложить в него всё лучшее… вам стоит дать ему возможность принимать решения самому. Быть может, ему действительно виднее. В конце концов, он почти такой же взрослый, как и вы.

Наступила давящая тишина. Иногда её нарушало тяжёлое дыхание Хидден. На кончике рога вновь зажегся слабый свет:

— Но что же мне делать теперь?

— Никогда не поздно следовать своей мечте, — отрезала я. – Хотите – действуйте. И никак иначе.

Скроллз вздохнула и поднялась на ноги.

— Что ж, похоже, мне с Пиллоу уже ничего не светит?

— Думаю, да. Остаётся лишь, чтобы вы расстались с ним хорошими друзьями. Для вас ещё не всё потеряно, мисс Хидден.

И впервые за все наши встречи Скроллз по-настоящему улыбнулась.

— Ну, тогда пойду потихоньку собирать вещички. Сатин держал меня здесь, я надеялась, что мы сможем вернуться. Но, то что ты сказала… Я чувствую, что это правда. Наверное, мне стоило это почувствовать ещё год назад. Интересно, старина Хуррикэйн ещё не забыл обо мне?

— А вы почтовый ящик проверьте, вдруг любовными письмами набит?

— Роза, ну ты и шалунья! – по-доброму порозовела Скроллз. Вдруг из-за моей шеи донеслось:

— Карк это (бульк!) тробгательно! (бульк!)

Я похолодела. Меньше, чем в шаге от меня повис водный шарик, волнуясь и мурлыкая.

— Хидден! Ведро! – пригнувшись, бросила копытом в сторону уголка со швабрами. Ободок полыхнул жёлтым; и блаженно вибрирующий пузырик, даже не понял, что с ним произошло.

— Отлично сработано, — улыбнулась, обернувшись на сидящую спина о спину единорожку. Скроллз улыбнулась в ответ; тут же нас тряхнуло, и мы ещё сильнее вцепились копытами в пол. Под нами возмущённо зашипели. А что ещё запертому пузырю делать, когда ведро таким весом прижали?

— Роза, тащи ящик с ромом из нашей каюты, так его прижмём, — Хидден пришлось задрать нос вверх, чтобы видеть меня. – А потом пойдём спасать Даймонд. Да, мы всё ещё ничего о них не знаем, но, кажется (УХ!) они не шибко расторопные. А ещё они могут других пони в плену держать. А твоя Луна… Если за всё это время она так и не начала действовать, начинаю сомневаться в компетентности принцесс. Так что без помощи мы не останемся… АЙ! Да что ты там тащишься?

— Стараюсь! – натужно пропыхтела, толкая тяжеленный ящик спиной.

Хорошо, что нас никто не видел. Подумать только: ойкающая, вцепившаяся в ведро под своим крупом единорожка покрикивает на малюсенькую кобылку, тащащую той ящик с пиратской выпивкой!

23. О полезных и не очень свойствах воды

Часть послабее других, потому идёт в комплекте с предыдущей. Не обольщайтесь :)

Огромная решётка делила весьма большой отсек надвое. По одну сторону висел посвистывающий (прямо как чайник!) шарик; по другую на закрытом ящике, скрестив копыта на груди, развалилась Даймонд. Её мордашка была сморщена, хвост подёргивался из стороны в сторону. Глаза были закрыты; но время от времени она приоткрывала левый, оглядывая пузырь с самыми кровожадными намерениями.

С диким (пиратским, Торн меня и Тара научил когда-то) криком я ворвалась в каюту. Взмах шваброй — и водный шарик с всхлюпом врезался в стену. Я пригнулась и закричала:

— Хидден, ведро!

"Шлем" на моей голове осветился жёлтым и сорвался с места. Распластанный шарик накрыло, точно какого-нибудь паука.

Бросилась удерживать ведро спиной...

— Куда ты! — проскрипела Скроллз, отталкивая меня. — Силёнок не хватит! Пойди лучше, открой засов!

— Зато я на задних ногах стоять умею, — буркнула, поднимая задвижку.

Единорожка не верила своим глазам:

— Роза?!

Но не одна она произнесла это имя.

В импровизированной камере томилась не только Шайнинг. Угрюмая, сгорбленная, в тёмном углу... её трудно было заметить сразу же.

Позади Даймонд, открыв рот, сидела Аркейн Нова.

— Ну да, всё Роза да Роза, а я так, просто за компанию... Лайт Вессел? — воскликнула Хидден, рассеяв тьму светом от рога. — И тебя угораздило, что ли?

— Лайт Вессел? Но это же Чант Бёрч?

— Это точно Вессел, — Скроллз повисла над притихшей Новой. — Мы буквально час назад торговались за… артефакты магического характера.

Повисла тишина.

— Ну и кто же ты такая? И откуда знаешь Розу? — без тени улыбки спросила Шайнинг.

Я сжала зубы. Дело дрянь. Даже если о моей связи с Новой узнаёт кто-то из знакомых, от вопросов и ответов я отделаюсь не скоро. А в случае неудачного покушения о заметании хвостов можно будет забыть.

Так что я решила рассказать им правду.

Частично.

— Дэйзи Блум? Это ты?

— Что она делала, Роза? — хором спросили единорожки, не отрываясь от Новы.

— Помогала мне рисовать мелками. Она так чётко выводит линии! Настоящий талант!

Молчание повисло во второй раз. Но теперь к глухим ударам волн прибавились постукивание запертого пузыря из-под ведра.

— Теперь я окончательно запуталась. Кто ты такая? Каково твоё настоящее имя? Почему скрываешься?

— А не преступница ли она часом? — Скроллз направила на Аркейн копьё-швабру.

Я перепорхнула через них и загородила собой Нову:

— Не трогайте её! Пожалуйста! Дэйзи, можно я расскажу твою тайну? Можно?

— Нет! — взвыла единорожка. Удивительно, как в одном слове она уместила "нет-не-трогайте-меня-я-невиновная-и-тихая-пони" и "гнилая-капуста-только-попробуй-меня-выдать-я-тебя-с-потрохами-съем".

— Дэйзи не помнит своего имени, — продолжила говорить, не обращая внимания на тяжёлое дыхание около моего уха. — Она вообще много чего не помнит. Но не теряет надежды найти себя и свою семью! А ещё она очень стеснительная, мы в этом с ней в чем-то похожи... (- Неужели? — хором простонали единорожки.) А имена меняет, потому что пытается найти то самое, своё, что пробудит в ней потерянные воспоминания... Блум, они тебе не верят! Ну же, улыбнись! Как тогда, у школы! А когда выберемся, вместе купим набор мелков с сотней цветов, обещаю!

Нова не ответила, но улыбку всё-таки выдавила. Кислую, как капуста Эмеральд.

— Так ретрансляторы тебе нужны были, чтобы попробовать вернуть память? — стыдливо спросила Хидден.

Аркейн кивнула.

— Ну что ж ты сразу не сказала, милая моя... Я ж не зверь какой-то, могла бы и скидку сделать!

— Давайте после, когда выберемся, — оборвала лавочницу. — Нам всё ещё нужно разобраться с пузырями.

— А что с ними разбираться? — Шайнинг оживилась, глаза засверкали. — Вы с одним только что на раз-два справились!  А уж теперь, когда нас четверо...

— Зато вёдра закончились, — Скроллз от души пнула последнее. Прижатое ящиком, оно никуда не укатилось; но оттуда донёсся угрожающий звук кипящей от злости воды.

— А уж если хоть один до нас доберётся, то... — я чиркнула копытом по шее. — Вы заметили у них какие-нибудь слабости? И как они работают, дышат? Если им дышать надо.

Ответом мне были лишь задумчивые взгляды.

— Всё, что мы знаем — то, что это водные шары, — подвела неутешительный итог Хидден. — Наверняка пронизаны магией вдоль и поперёк...

— Ну, открыла Грифонию!

Нова нашлась у стенки. Вид у неё был крайне недовольный, даже по её стандартам. Единорожка не находила себе места и морщилась, словно бы у неё крутило живот:

— От них магией фонит, жуть! У меня битый час рог трещит! Вы что, совсем ничего не чувствуете?

Я несколько раз прошлась мимо ведра с существом, растопырив крылья. Единожды, когда я прыгнула с разбега, в основании крыла чуточку пощекотало... или мне просто показалось?

— Абсолютно ничего. Это какой же чувствительностью обладать надо?! — недоверчиво-восхищённо прошептала Хидден.

— Да какая чувствительность, когда я колду... Уййй! — Аркейн отдёрнулась от коридора, ведущего вглубь корабля, замотала головой. Среагировала я мгновенно:

— В коридоре! Там кто-то есть!

Из кромешной темноты вынырнуло два глухо шипящих шарика. На мой крик они не среагировали; а вот от света Скроллз как-то съёжились и покрылись пузырями.

— Просто не упускайте их из виду! Будут лезть — жмите швабрами, там что-нибудь придумаем!

Даймонд обхватила ручку магией и встала в позу, достойную королевского стража. Аркейн обхватила древко передними копытами и встала на задние, напоминая старца-монаха, который в последний раз чистил зубы лет пятнадцать назад. Хидден и без моих слов подхватила швабру подобно копью — под локоть правого копыта. Я же... Скажем, у меня была парочка козырей под крылом.

Шарики же вели себя всё более и более странно. Мне казалось, что пузыри, которыми они покрылись, подуются и пройдут; но теперь шары буквально кипели, извергая пар. Как по команде они разорвались на тысячу пузырьков и в мгновение ока растворились в воздухе.

Я испуганно осмотрела комнату. Ни единого следа присутствия пузырей не оказалось.

— Они что, телепортировались? — хрипнула Даймонд.

— Нет, — я покачала головой. — Любая телепортация сопровождается мощной сферической вспышкой света, как следует из закона Валруса-Дельфии...

— Короче! – снова простонали единорожки. Оглянулись друг на друга, фыркнули и отвернулись обратно.

— Это была не она!

— Но куда они делись?

В углу между ящиками, в камере Даймонд и Новы, мне почудилось шевеление.

— Давайте встанем кругом! — крикнула Хидден. Её дрожь я почувствовала кожей.

— Дейзи! — заорала я. Нова и не думала двигаться, хотя мы все покорно встали плечом к плечу. — Я понимаю, голова болит, но можно же потерпеть...

— Подождите, — прошептала Аркейн. Единорожка словно бы уплыла из реальности; её лицо было сосредоточено, но, в то же самое время, взгляд был устремлен сквозь всех нас. — Я что-то чувствую.

— Ну, нашла время...

Моё возмущение тут же сошло на нет. Что-то в каюте действительно изменилось.

Носом учуяла влагу. На шёрстке лица образовались капли. Хидден потушила свет до минимума, даже дыхание утихло — каждый старался уловить то, что никто не мог описать, но каждый смог почувствовать.

Вдруг раздался треск. Растерянное лицо Аркейн осветило голубоватыми вспышками; сквозь её рог текли и прыгали потоки и искорки; а в воздухе они вычерчивали...

— Это они! Они смогли испариться и стать невидимыми! — рявкнула Хидден, замахиваясь шваброй.

Почему не крикнула я? Капли на моём носу не просто так образовались, видите ли. Так что когда я открыла рот, уже наткнулась на плотную стенку из воды.

Конец швабры с тряпкой прилетел Нове прямо по носу. От удара единорожка шлёпнулась об стену, а вот водичка осталась душить её, как ни в чём не бывало.

— Да как... как убрать-то её?! — Хидден металась вокруг недовольно мычащей Аркейн. Я же залезла копытом под крыло. Хорошенечко её сжала. Если они вода, должно сработать, не так ли?

Смывая воду с левого глаза (правый давно затекло), замахнулась и точно бросила предмет прямо во вновь образовавшийся шарик. С бульком шарик радостно "съел" губку.

Сильно сжатую и свёрнутую вчетверо губку.

Та мгновенно расширилась и разбухла. Со странным хлюпом шарик всосало внутрь, и теперь на полу валялась большая, слабо шевелящаяся губка!

— Ха! Так тебе! — злорадно закричала Хидден, нажимая на неё. Из губки выплёскивалось чуток воды, а когда Скроллз поднимала копыто обратно, всё с печальным свистом засасывалось обратно. Наверное. Вода начала затекать и в уши.

— Роза! — Даймонд подскочила ко мне. Не беспокойся, подруга. У меня есть...

Где вторая губка?!

Я её что, выронила по дороге к камере? Ну точно! Когда с растопыренными крыльями у ведра бегала, обратно только одну положила! А тогда и не заметила ничего!

Дура! Какая же я дура! Почему себя не спасла в первую очередь, почему Нову? Вот... Ай, ненавижу!

Попыталась докричаться до Даймонд — изо рта вылетело не больше, чем несколько неразборчивых всплесков. Сама единорожка в не меньшей панике повела копытом вокруг и, упав на пол, схватилась за голову. Ясно. Тоже ничего не смогла найти. Её бледное, смертельно испуганное лицо мне было видно даже сквозь волны.

— Фырл, — на последнем дыхании произнесла я. — Фырл... Давай договоримся, а?

Он ничего не ответил.

...

М-да. Отец, когда узнает, как я умерла, будет мной гордиться.

Из груди (во второй раз за сегодня) вырвался непроизвольный вдох. Но — удивительно! — я смогла что-то вдохнуть! С огромными усилиями, со свистом, но смогла!

Я схватилась за открывшийся канал со всеми силами. Вдыхала, вдыхала, и вдыхала снова. Почему у меня получилось? Этот фырл что, мало моллюсков на завтрак ел? Но когда вода начала спадать, я поняла, в чём дело.

Передо мной показалось напряжённое, красное от натуги лицо Даймонд. Своими губами она находилась около моих. Сначала чуть ли не фыркнула. Нашла время поцеловаться, конечно. А потом остатки пузыря с всхлюпом исчезли внутри Даймонд.

С открытыми ртами мы смотрели, как Шайнинг запрокинула голову и сделала чудовищный глоток, после чего грохнулась на круп, согнулась и произнесла одно-единственное слово:

— Ой.

— Ой? О чём ты думала?! — завизжала я. Шайнинг, обхватив живот копытами, слабо улыбалась мне.

— Хотела делать тебе искусственное дыхание... Ой! Но так тоже неплохо вышло.

— Неплохо...

— Да он теперь ничего не сделает! Уй! — Шайнинг чуть ли не вывернуло наизнанку, но она вовремя совершила ещё один жуткий глоток. Живот её зашевелился.

— Больно? Идти сможешь?

Даймонд кивнула. Скроллз захлопнула широко открытый рот и, задумавшись, отправилась в темноту.

— Стойте! Пусть Дейзи идёт впереди!

Пока все оборачивались на Нову, Нова сама недоумённо оглядела всех, пытаясь понять, к какому же загадочному незнакомцу я обратилась. Ой, мамочки! Как хорошо, что ты сегодня разыгрываешь контуженную!

— А с чего это я?

— У тебя рог чувствительный, ты их легко найдёшь, — бросила назад, роясь в ящиках камеры Даймонд. — А Скроллз будет освещать и, если что, подсобит шваброй.

— Мне и одного раза хватило! — возмутилась Нова, со злостью пиная губку прочь. Визг из той донёсся отменный.

— Роза дело говорит, — вдруг согласилась со мной Хидден. — Ну не кобылку же ты первой пустишь?

— Кобылку, ага. Двенадцатилетнюю, ага. — неохотно шагая вперёд, бурчала Нова. То и дело Хидден подталкивала её шваброй в круп.

---

Больше всего я беспокоилась за Даймонд. Мало того, что она прихрамывала на одну ногу (наказание за шум; как рассказала сама Даймонд, «шибанули какой-то магической дрянью»), так и съеденный шарик не давал ей покоя. Единорожка спотыкалась, горбилась, стонала. В такие моменты я жалела, что имею талант.

— Может, выплюнешь его? Мы уж как-нибудь справимся. Или совсем ничего не можешь с ним сделать?

— Ни туда, ни сюда, — сквозь слёзы сказала Шайнинг. Я отвернулась и, прижав голову к земле, двинулась вперёд.

— Развилка, — пробормотала Хидден, высовывая голову из-за напряжённой шеи Новы. Взмокшая заговорщица, сжимая зубы, оглядывалась по сторонам.

— В той стороне лестница, — я протянула копытом налево. — Только выход люком прикрыт.

Хидден кивнула и подтолкнула шваброй Аркейн.

— Стойте!

— Не кричи, Роза! Что такое?

— Мы не можем подниматься на палубу! Там точно есть караул из пузырей!

— Ну не идти же направо и бродить по трюму дальше!

— Этот корабль затонул, — прояснила я. — Запасы, может, и остались нетронутыми благодаря заклинаниям, но пробоина в корпусе точно должна быть! Ещё и не одна!

— И ты думаешь, она не охраняется?

— Даже если так, проще победить пару стражей и убежать в лес, нежели пробиваться с боем через палубу...

— Ай!

Даймонд пошатнулась. Я еле удержала трепещущие крылья захлопнутыми.

— Ладно, давайте глянем, — Скроллз, забыв об осторожности, первой ломанулась направо. Мы последовали за ней.

За небольшим переходом оказалось огромное помещение, куда больше предыдущих кают. Здесь было много ящиков и бочек, но в отличие от предыдущих отсеков, проходы между ними были куда шире, а у самих ящиков да бочек были выворочены крышки, словно бы кто-то хотел изучить их содержимое. Пара из них привлекла моё внимание.

— Стальное золото? — еле-еле, помогая крылышками, вытащила тонкий лист металла. Будто бы не зачарованный, а в свете единорога поблёскивает. Провела копытом по холодной, гладкой поверхности. Вдруг вспомнила, как папа взял меня с собой на работу и показал металлы, о которых я прочитала в энциклопедии. А потом мама повела нас в шахту, там мы нашли целую пещеру туфа и летучих мышей...

— Идите сюда.

Я помогла доковылять Даймонд. Неподалёку от стенки склонилась Скроллз; в полу, в довольно большой дыре, плескалась вода.

— Любой из нас пролезет, — неуверенно произнесла Хидден. — А борт совсем рядом. Выплыть в два счёта.

Вода свет от рога совершенно не пропускала, оставаясь чёрной. Дна видно не было. Вцепилась в охнувшую Даймонд (чтобы не потерять голову от нахлынувшего страха) и, подёргавшись, пролепетала:

— Шайнинг не сможет. Давайте поищем другой выход...

— Других выходов нет, — Аркейн высунулась из-за далёкой бочки, слепо поглядывая на рог Хидден.

— Если я выплыву, смогу направить спасителей, — единорожка склонилась ещё ниже. Я спокойно смотреть на эту картину не могла:

— Если решим прорываться или нас найдут, понадобится каждая пони! А Луна уже в пути! Не ныряйте, это опасно! И, вообще, с каких это пор вы решили в геройство играть?

— Я же решила измениться!

— Одно дело решить, другое — характер. Его за пару вдохновляющих речей не переделать, это — надолго!

— Да что ты о моём характере знаешь?

— Я знаю о тебе больше, чем ты сама.

— Ах да, я и забыла! — закатила глаза Хидден. — Ты же у нас великий психолог! На какое число наша юная леди изволит записать нас?

— Между прочим, я своими советами вам помогла! Так что ты сама меня признала! И не надо...

Сзади меня раздался треск. Обернулась. Подошедшая Аркейн недоумённо искрила рогом; сияние было настолько ярким, что придало цвета половине трюма.

— Они рядом! — завопила я. — Где? Снова невидимки!

— Но я влаги не чувствую! — Нова вращала головой, пытаясь совладать с миниатюрным фейерверком. Даймонд закричала и, упав, схватилась за живот. Сзади что-то булькнулось.

— Хидден! — взревела я. Не зная, в какую сторону поворачиваться, обратилась к единственной боеспособной единорожке — но слишком поздно. Упираясь всеми ногами, Скроллз пыталась вытащить голову из дыры, а вода, словно бы ожив, тащила её на дно.

Меня заклинило. Не только глубокая, непрозрачная вода пугала меня, но ещё увиденное до ужаса напоминало меня саму в день, когда меня заковали в камень. Когда сама борешься, не особо думаешь об этом, но когда наблюдаешь со стороны... когда два худших страха соединяются в один...

"Роза!"

Когда видишь каждую судорогу, каждое усилие меткой...

— Роза!!! — визжала Нова, вцепившись Хидден в круп. — Ну помоги же мне!

— Как?! — крик Новы сбросил с меня оцепенение, но я всё ещё не представляла, что делать. Губки кончились! Вёдер нет! А как ещё с ними справиться?! В них всего-то вода да магия!

Магия...

Скроллз, с хрипом, но всё же смогла вдохнуть. Я успеваю!

— Роза! Роза! Убежала, мелкое ты жвачное! Чтоб тебя эти шарики по дороге переварили!

— Сейчас, — задыхалась я, навалившись на край стержня из "золотой стали". — Только палку согну...

Аркейн, разинув рот, разжала копыта. Брыкающаяся Хидден упала на пол, и не ожидающий этого пузырь соскользнул с её носа, дав мне ещё несколько мгновений.

— Ты что делаешь?!...

— Ритуал, могли бы и догадаться! — огрызнулась, не скрывая яда. — И ты мне поможешь!

— Я?...

— Быстрее!

— Девочки... девочки, вы чем это зани- — слабо пролепетала Скроллз, увидя, как Нова одной левой сгибала стержень, на свободном конце которого повисла я. Но, к сожалению (или к счастью?), её вновь настиг шарик, и Хидден пустилась в очередную порцию катания по палубе.

— Умеешь преобразовывать магию в "глушилку"? Рогом? — спросила, поудобнее устраиваясь в "ярмо".

— Конечно же. В университете проходила.

— Я разомкну контур на крыльях, чтобы дать тебе магии, — я обхватила основаниями крыльев выступающие стержни. Холодная дуга морозила спину сквозь шерсть, а два конца выступали слева и справа от меня на манер корабельных пушек. — Сама нацелюсь на фырла. За тобой только преобразование.

— Хочешь уронить его потенциал до нуля? — Нова присоединилась рогом к изогнутому стержню. — Здорово, но даже самый хлипкий единорог после такого за минуту встанет на ноги.

— Единороги — это единороги. А у нас — пузырь, держащийся на водичке и магических соплях.

Поняла, что всё было сделано правильно. В крыльях закололо, нахлынуло неправильное и тревожное ощущение разомкнутости, а стальная дуга сама нацелилась на фырла — как и следовало из закона о разностях потенциалов.

— Стреляй!

Невидимый и бесшумный снаряд вылетел — только шерсть на груди вздыбилась. А через мгновение неестественно вздыбившаяся вода в пробоине брызнула фонтаном и, окатив нас с головы до ног, осталась лежать на полу.

— Мы что, убили его? — прошептала Аркейн под хриплый кашель Хидден. Удивительно, насколько испуганной звучала суровая заговорщица. Не тебе ли положено быть суровой и кровожадной?

— Сомневаюсь, — взглядом проследила за стекающей назад водичкой. — Магию сбросили, но контуры должны были остаться. Минут через двадцать соберётся. Но мы же не будем здесь так долго оставаться, не так ли?

Нова, услышав моё хихиканье, изо всех сил постаралась сдержать улыбку.

— Молодец, Роза. Так быстро среагировала...

— Я знаю, — гордо распахнула затёкшие крылья и задрала нос.

Вдруг правое раздалось острой болью. Вскрикнув, заметила, как из встопорщившихся перьев вывалился влажный, покрытый водорослями камушек. Неуклюже развернувшись (крыло саднило так, что закрыть его я была не в состоянии), увидела ещё одного фырла. Кажется, они ходят парами. А ещё внутри него что-то было... что-то тёмное...

— Ложись! — крикнула Аркейн, бросаясь на меня. Бросив дугу-пушку, укатилась за ящики. Раздался неприятный стук — и Нова, хватаясь за лоб, пыталась спрятаться за укрытием вместе со мной.

— Они могут стрелять камнями? — сквозь слёзы спросила я. Крыло болело невероятно; Нове одним лишь чудом не поставили ссадину.

— Скорее... вбирают их в себя... а потом с силой выталкивают. Как кекс с изюмом.

— То есть, как золото в кварце?

— Нет, — удивлённо посмотрела на меня Аркейн. — Моя мама всегда говорила про кексы с изюмом.

— Оно и неудивительно, — высунула копыто из-за ящика, дабы проверить меткость пузыря. Лучше бы этого не делала — через секунду одёрнула обратно, дуя на ушибленное место. — И как нам с ним справиться?

Согнутая в три погибели Нова лишь пожала плечами.

Под шум стучащих о дерево волн мы пытались уловить каждый звук шарика. К счастью, камни глухо постукивались внутри него. Постоянно казалось, что звуки приближаются; но, похоже, он продолжал стоять на месте.

— Голодом решил нас заморить, что ли? — прошипела Нова.

— Не знаю. Может, подмогу ждёт. Помнит, как мы его друга уделали. А, может как раз и ждёт, пока друг в себя не придёт. Или...

— ...или собирается что-то сделать с Даймонд?

Аркейн осторожно высунулась сбоку ящика. Кувыркнувшись и хлопнув крыльями, вытянула голову вслед за ней.

Фырл завис над слабо шевелящейся Шайнинг. От него шёл лёгкий пар; не знаю, какой эмоции это соответствует, но, скорее всего, ничему хорошему.

— Куда это он? — пузырь, подрагивая, направился по трюму.

— Ищет что-то, я думаю.

Сотни мыслей пронеслись у меня в голове; одна хуже другой... но именно благодаря ним я поняла, как его победить!

— Брось в него!

— Что?

— Что угодно! — от страха пищала сильнее обычного. Два мешка с песком были отброшены; я яростно развязывала третий. — Хоть тот же камень, что он в тебя швырнул!

Нова взяла в копыто зелёный от водорослей камень и замахнулась. Заметила, как камень загорелся бордовым. Но ты же почти не можешь колдовать, зачем тебе?..

Камень, обтекаемый красной аурой, следуя неестественной, причудливой дуге, попал прямо в яблочко. Услышав громкий стук, удовлетворённо вернулась к мешку.

— И как?

Секунда тишины, громкий удар камня о дерево — и крайне недовольный возглас Новы:

— Впитал его в себя, как миленький! Мы ему снаряд подарили!

— Вот... и... замечательно!

Аркейн повернулась на звук осыпи... чтобы увидеть меня, погребенную под небольшим завалом из камушков, некогда исполнявших роль балласта.

— Продолжай его отвлекать, — спасённая и отряхнутая, я прижала к себе почти пустой мешок с остатками камней. — Я их на него сброшу.

— Зачем?

— А как думаешь, много он выдержит?

На недоумённом лице Новы сверкнуло озарение. Кивнув, единорожка начала неистово опустошать ящик со стальным золотом, притаившись за двумя другими.

Я же, полулетя (правое крыло болит! Да и завал без последствий не прошёл), полуцепляясь (спасибо тренировкам в саду Хэйзов), забралась по опорному столбу на перекладину под потолком. Висящий мешок перетягивал голову то влево, то вправо. Если бы крыльями не помогала, точно бы вниз свалилась.

Заметила внизу переливание воды. Конечно! Шарик меня услышал!

— Нова, выручай! — промычала я. На этот раз чуть сама не упала вместе с камнями.

Из-за угла выскочила... Нет, не Аркейн! Черепаха с деревянным панцирем-ящиком, смело идущая напролом! Фырл, похоже, не понимал, куда смотреть, потому что ходил ходуном. Ну, и попал прямо под живой таран!

— Давай же! — а я никак не могла совладать с мешком. Он был тяжёлый, мне никак не развернуться, наклоняла его и наклоняла, но ни камушка не выпало!

— И что? — крикнула Нова. Тут же пузырь блестяще ударил в край ящика — и, кувыркнувшись, тот упал на пол. Сжавшаяся Аркейн предстала перед пузырём совершенно беззащитной и застыла, ожидая чуда свыше. И оно свалилось! Один, второй, целая груда камней засыпала шарик; а сразу же за мешком, отправившемся вслед за камнями, летела я.

Да, всё-таки не удержалась. Наклонилась слишком сильно, хвостом балку не обвила. Даже не выровнялась крыльями из-за всех летящих рядом снарядов. Грохнулась прямо на насыпь из мокрых и сухих камешков, скатилась и замерла на какой-то железке. Болело… всё.

— Давай! — Нова подтянула меня за бока, но мои копыта разъехались, и я повалилась обратно на холодную железку. Ай. — Он не умер, он испарился, мы это уже проходили! Поднимайся!

Пытаясь встать, нащупала под собой холодную дугу.

— Воды под тобой вообще нет! Воздух влажный! — выла Нова. — Бежать тебе помогу...

— Нет.

Я кое-как одела дугу под крылья. Концы стержня упали на пол.

— Ты не сможешь! — запротестовала Нова. На макушке собралось несколько капелек. — Ты даже стержень не удержишь!

— Это даже к лучшему, — улыбнулась, почувствовав, как размыкание произошло. Концы дуг потянуло вправо, как и следовало из закона о разности потоков. Убежать я, может, и не могла – но и помешать нацеливанию неловким движением тоже!

— Да...

— Ты всё ещё должна выстрелить.

Дугу повернуло почти на четверть.

— Чтоб тебя, — Нова приложилась рогом к металлу. Покалывание в крыльях, вспышка — и под грохот упавшей, но успевшей повернуться железки молнии окутали невидимое облако пара. Вода, лениво сбираясь в комочки, стекала в пробоину. Аркейн смотрела на меня с уважением — а я лишь только хотела оказаться на любимой раскладушке, чтобы завернуться в одеяло и успокоить каждую ноющую косточку.

---

Удар — и из стенки полетели щепки.

Удар — и море стало слышно куда лучше.

Удар — из дырки упал лунный лучик, освещая мой вспотевший нос.

— Потише! — шикнула я. — Работай точнее! Крылья у меня не резиновые! Да и ноги тоже!

— Я стараюсь! — буркнула Нова. Оказалось, что аристократ-единорожка не знала такого простого заклинания, как "Древокол"! Его в каждой сельской школе первым делом учат! И она училась в Кантерлотском университете с отличием? Пришлось приводить в чувство Даймонд. Кое-как показав принцип, Шайнинг плюхнулась обратно на бок, и теперь над ней хлопотала хрипящая Хидден.

— Я не могу больше держать эту железку!

— Готово, — сквозь образовавшуюся брешь мог пролезть кто угодно. Даже Даймонд оживилась, почуяв свежий ветер.

— Идти сможешь?

— Разве что до леса, — промямлила Шайнинг.

— А большего и не надо, — я крепко обняла её, тщательно избегая живота. — Я останусь там с тобой до прибытия подмоги. Вылезаем.

Дырку мы выбили с противоположной стороны от моря, с борта, чтобы фырлы нас не увидели. До кустов, увы, оставалось не меньше двухсот шагов. Если бы не Даймонд, припустили бы во всю мочь. Но придётся действовать тихо.

Песок приглушил звуки приземления. Шайнинг передали почти что на копытах, помогая той встать на ноги.

— Когда выберемся — обязательно изучу этот корабль, — прокряхтела Хидден, неуклюже протиснувшись наружу. — Восьмой век! А как оснащён! Чары до сих пор держатся! Составлю отчёт, не стыдно будет и в Кантерлотский университет сунуться! А если в место для экскурсий его превратить...  Тысячи битс! Может, и не сразу уезжать отсюда, а? Что думаешь, Роза?

— Сначала выберемся, — буркнула, не сводя глаз с нависающей кромки корабля.

Свободный от растительности пятачок казался бескрайней пустыней. Даймонд поддерживали взрослые с обеих сторон. Хотела бы помочь, но куда мне со своими силёнками? И из-за того, что не могла ничего сделать, чувствовала себя вдвойне плохо. Каждый шорох поднимал песок под моими дрожащими копытами. И вот, когда половина пути уже была пройдена, над бортом показались пузыри.

— Девочки, — оглядела троицу ещё раз. Прежде, чем Хидден успела возразить против такого наглого обращения, выдохнула: — Бегите.

— Нет...

— Роза!

— Стоять! — завопила я, поднимаясь в воздух (как больно!). Пришлось нервно сглотнуть — на палубе фырлов оказалось куда больше, чем я предполагала. Штук пятнадцать; в некоторых из них ещё и различила плавающие камушки. Однако, я давно научилась обращать страх себе на пользу. Черпая его мощь, усиливала свой талант — и, хоть крылья в любой момент были готовы приклеиться к спине, мой писк грозно раздавался над полем неравного боя. — Драться хотите? Выходи! Хоть все выходите! Знаете, что мы с вашими внизу сделали?! Можете в трюм спуститься, посмотреть!

Фырлы... испуганно (как мне хотелось думать) повернулись друг к другу и начали обмениваться каплями, всплесками и шипением. Наконец, один из них подплыл ко мне поближе и изрёк фразу настолько глупую, что её можно было бы включить на первую страницу книги дружбы Твайлайт:

— А ты кто?

Секунд пять я переваривала это предложение.

— Я ваша пленница! — отчаянно выкрикнула я.

— Нет, это невозможно, — глубокомысленно ответил пузырь. — Наши пленники находятся в трюме. Они хорошо охраняются.

— Оу. Тогда мы... не ваши пленники. Мы пойдём? Вы же не против, да?

На это шарик мгновенно вскипел, разразившись трудно различимой тирадой... но её я уже не услышала.

Дверца, ведущая в трюм, распахнулась, и из неё вылетела вращающаяся бутылка из-под рома. Она стукнулась о мачту и разлетелась на осколки, тут же пропавшие в выпустившемся из неё фырле. Однако, он очень странно переливался и никак не мог принять правильной, шарообразной формы.

— Гуха! Гуха, что они с тобой сделали? — заверещал говоривший со мной шарик. Но бедолага, промычав что-то нечленораздельное, окончательно расплылся по палубе.

Пока половина фырлов отвлеклась на собрата, вторая бросилась за мной в погоню. Полетели камушки. К ним я была готова: схлопнула крылья и ушла в пике. Но многочисленные падения, наконец, дали о себе знать: нормально раскрыть я их так и не смогла, и совершила очередную жёсткую посадку головой в песок. И тут — не совру, сперва почудилось, что фырлы достали, прочистили и зарядили пушку — на мои чуткие уши низвергся настоящий гром:

— Пригнитесь, мои маленькие пони!

Подняла свою заплывшую, измазанную песком мордашку. В небе сияла синяя, стремительно приближающаяся звезда. Со свистом она рухнула на борт корабля. Магический взрыв сбил меня с ног; надо мной полетели окутанные голубоватой аурой, мерцающие деревяшки; а посреди дыры в корпусе гордо стояла Луна.

— Хотите ощутить на себе гнев её величества? Полу-у-учайте!

Уши заложило. Видимой магии не было, но из-за прошедшей волны застывшие в воздухе шарики странно сплющило и затрясло. После этого Луна, не раздумывая, ринулась в бой дальше.

Под аккомпанемент синих вспышек и лучей я, прижимаясь к земле (налеталась на сегодня!), сквозь брусья и ошмётки ползла к ближайшим кустам. Вскоре я уткнулась в чей-то бордовый, чумазый бок.

— Роза! — испуганно рявкнула Аркейн. Над нами со свистом пролетел пузырик, врезался в дерево и рассыпался на сотню мелких капелек. — Помоги! Она меня в лицо знает!

— Кто она?

Позади меня раздался стук-грохот, будто бы ловушка-валун из книг про Фэйр Винда сработала. Я подпрыгнула на месте; а Нова, только глянув за меня, взвизгнула и попыталась зарыться лицом в мою шёрстку.

— Роза! Ты в порядке? — склонилась надо мной Луна. Её глаза пылали зовом приключений, а грива светилась намного ярче обычного.

— Думаю, да.

— А кто эта... пони? — аликорна, нахмурившись, ткнула в четыре расставленные пошире ноги и туловище. Я выровнялась (чтобы скрыть опущенную голову Аркейн ещё лучше) и промямлила:

— Не знаю...

— Отойди, — Луна махнула копытом. Сзади слышалось шуршание.

— Нет! — Нова гордо поднялась. Вместо пони передо мной предстал болтающийся ящик из-под стального золота на длинных бордовых ногах. — Со мной всё в порядке! Нет!

— Дай хоть ящик снять!

— Это защита! — выла-кричала Нова. Шатаясь, змейкой она направляясь к лесу. — Вы ничего не понимаете! И трогать меня не смейте-е-Е!

Аркейн врезалась в нечто белое и со стуком повалилась на землю. Приподняла ящик, чтобы оглядеться; и тут же грохнулась обратно, ползя к своей цели червяком.

— Отойдите, — потирая ушибленную грудь, сказала Селестия. Её взгляд был устремлён на корабль, и сомневаюсь, чтобы она видела что-то ещё. — Вы же всех пони вытащили?

— А-ага, — промямлила я. От мощи в её голосе мне стало не по себе.

Селестия кротко кивнула. Кончик рога заискрился, огоньки слипались в один огромный шар. Взмах головой — и ревущий снаряд сорвался, грозя разнести корабль в щепки. Но вместо простого столкновения судно рвануло изнутри! Столб огня взметнулся ввысь, в воздух взлетели доски — и ни за что бы я не осталась без царапинки, если бы не аликорны, заранее создавшие розовый магический щит.

— Порох не отсырел? — ошеломлённо пробормотала Селестия. Вдруг сзади раздался всхлип. — Простите меня, я не думала, не ожидала!..

— Мой корабль, — еле сдерживая слёзы, Хидден перебирала горелые щепки. — Экскурсии... отчёт... историческая ценность...

— Мы восстановим его! — живо, пытаясь загладить свою вину, перебила Селестия. Сгоревшая до угольков мачта рухнула. Скроллз, высморкавшись, лишь махнула копытом и сгорбленно поплелась прочь.

— Ни с брл-места!

Вздохнув, аликорны повернулись к выбравшемуся из-под обломков пузырю. Тот был скорее чёрный, чем прозрачный; внутри него клубился дым и сажа.

— Думаете, что можете нас победить? Ха! Кромсайте нас, взрлрлывайте нас, мы собрлёмся по капельке, и...

— Кончать с ними?

— Давай.

Рог Селестии ровно засветился жёлтым. Почувствовала, как по шёрстке побежал тёплый ветер. Было приятно избавиться от влаги, а дуло, как из хорошего геокварцевого фена. Из лежащей Даймонд вылетело целое облачко сажи. А вот пузырям повезло меньше. Они целиком состояли из воды; и спустя всего лишь десять секунд такой "обдувки" большинство из них превратилось в еле шевелящиеся, пищащие лужицы.

— Итак, — принцесса прижала ближайший шарик — тот самый, что грозил ей расправой, — кто у вас главный?

— Я, — пробурлило из-под её копыта. Селестия отступила и плеснула на него чуток морской воды.

— Слушайте меня внимательно...

— Я не буду никого из вас слушать, пока Гурла не отпустят! — взвыл пытающийся принять шарообразную форму студень.

— Кого?

— Она! Она его схватила! — фырл выбросил пару капель в сторону Даймонд.

— Она... Небо милостивое! Луна, помоги, пожалуйста!

— Сейчас, — аликорна нахмурено подсела к Шайнинг. Повернула её, ткнула рогом в живот...

— Что за заклинание вы использовали? — восхищённо спросила я. Даймонд тяжело дышала, а рядом лежал пузырик. Уж на что высушенные Селестией выглядели несчастными, но по сравнению с ним они и рядом не стояли. Разъеденный желудочным соком, он еле-еле дополз до воды и растворился в море.

— Заклинание?..

— Я ими увлекаюсь, но нечто подобное впервые вижу! Свечения никакого, ауры не почувствовала, ветра-вектора нет. А подействовало-то как! Расскажите!

— Да я просто рогом ткнула, не успела ничего применить, — покраснев, ответила Луна. Я тоже залилась краской. — Бедняжка.

— Ооох...

— Сестрёнка! — бросилась к единорожке, едва та поднялась. Поддержала, чтобы не дать ей упасть. — Ты в порядке?

— Полегче, — осоловело ответила Даймонд. — А... А мы где?

— Всё в порядке, больше ничего с нами не будет, — поцеловала и крепко обняла её. Почувствовала слабые ответные движения, но остановила их копытом: — Не двигайся! Тебе сейчас все силы нужны.

Обернулась. Заметила на себе удивлённый взгляд Селестии и крайне косой взгляд Луны.

— Ну теперь и пообниматься нельзя, — надувшись, отошла прочь. — Тоже мне, серьёзные нашлись.

— Продолжим, — Селестия повернулась к фырлам. Отвечали они ей как-то по своему; похоже, аликорна понимала смысл всех этих всплесков, но со стороны это было похоже на причудливый монолог. — Теперь, надеюсь, возражений нет? Чудесно! Ах, было больно? Вы сами виноваты. А ведь я даже не боец, не солдат, всего лишь чиновник! Управляющая! Представьте, что будет, если к вам придёт настоящая армия! Представили? Ах, чудесно! И, вам не кажется, что хватать пони и держать их взаперти было нехорошо... Нет, не самую малость! Что значит "им нравится"? Пони живут в бутылках? Что за чушь! Кто вам такого наговорил? Впрочем, это не важно. Важно то, что вину надо загладить. Думаю, и вы так считаете... Что для этого нужно сделать? Ах, вот это деловой подход! Теперь я вижу лидера! Знаете о рифах у мыса Пескудо? Эм... в двух днях плавания к вечным льдам? Да, скалы, выступающие далеко в море! И между ними каждый день ходят корабли! Но навигация по рифу очень сложна, молодые капитаны часто не справляются. Не могли бы вы направлять судна? Чудесно!... Какие выходные? Вас много, меняйте караулы. Пенсия? Страховки? Кто вас таким словам научил? Стоять! — аликорна прикрикнула на разбушевавшиеся лужицы. — Я ещё не договорила! Ведь я ещё знакома с богиней Солнца! Да, той самой, что приплывала к вам двести лет назад! Да, высушила кусочек моря и напугала... Мы с ней лучшие друзья! Буквально вчера занимались скалолазанием! Она такая забавная, чуткая, энергичная — одним словом, душка! Что? Душит? Ладно, пусть будет так... И если я узнаю, что вы недобросовестно относитесь к порученной мною работе — или, не приведи Океан, надумаете ещё раз напасть — я ей скажу пару слов. А у неё разговор короткий. Договорились? Чудненько! А теперь, проваливайте. Кыш! Кыш!

Селестия с горечью наблюдала, как лужи пытались дотянуться до берега.

— Луна, можешь подсобить, а то у меня нежно не получается, ты же знаешь... — краснея, прошептала Селестия. Луна кивнула, и потянулся нежный, свежий бриз, подталкивающий пузырики вперёд.

— И часто нападают эти... существа? Не помню, чтобы Старсвирл о таких рассказывал, — аликорна с живым интересом осмотрела трясущуюся желешку.

— Ещё бы. В твоё время и Клаудсдейл считался окраиной, — ухмыльнулась принцесса. — Это фырлы. Я их случайно нашла. Дело было через двадцать лет после твоего изгнания, когда я носилась по морям в облике пламени, чтобы вода... эм… Давай... об этом не сейчас, хорошо? Фырлы сами по себе не злые, но на ошибках не учатся. Ну, простительно, когда в голове у тебя одна вода. Большую часть времени они живут мирно, но раз в двести лет у них откуда-то появляются идеи о былом величии и мести всем пони. Уж не знаю, чем мы им так не угодили, но приходится наведываться и проводить профилактические беседы.

Селестия с грустью посмотрела на обломки корабля.

— Думала, у меня было ещё года три в запасе.

— Это было несколько безответственно, — буркнула Луна.

— Знаешь, какая холодная вода в Северном море? Попробуй нырнуть на пятьсот метров, чтобы тебя не заморозило и не расплющило!

— А элементы Гармонии? Разве ты не могла использовать их на них?

— Использовала уже однажды, — хмуро произнесла Селестия.

Вдруг сёстры дёрнулись. Я — благо напрактиковалась во время ритуалов — прочувствовала лёгкое щекотание в основании крыльев. Но оно сильно отличалось от ровного гудения работающего ритуала: накатывало приступами и становилось сильнее с каждым разом.

— Только не это, — закатила глаза старшая.

— Я за холодным компрессом!

— И шоколад захвати! — Луна кивнула, исчезая в синей вспышке. Не прошло и двух секунд, как на её месте материализовалась ещё одна.

"Так быстро?" — подумала я, не замечая фиолетовые контуры...

На землю, хрипло дыша и откашливаясь, повалилась она.

— Твайлайт!

— Принцесса, — говорила Тваечка из последних сил, — Вы в порядке?!

— Конечно же, в порядке! Что могло с нами случиться?

Появилась ещё одна, сиреневая вспышка.

— А я ей говорила! — в слезах прокричала Старлайт, указывая на перевернувшуюся на спину, пускающую пузыри Твайлайт. Сама Старлайт, к слову, уставшей совершенно не выглядела. — Говорила, что не надо так рваться! И что если уж собираешься спасать, возьми с собой Элементы! П-принцесса, простите, я не сдержала слово...

— Всё в порядке, — Селестия поддержала всхлипывающую единорожку копытом. — И я бы не смогла её остановить.

Не отрывая от аликорны благодарных глаз, Старлайт поднялась с колен и утёрлась.

— А что у вас произошло?

— Ничего! — озарилась улыбкой Селестия. И снова принцессы меня удивили! Из кустов плохо видно, конечно, но чтобы талант с трудом определял лживость эмоции?! А если бы не знала, что Селестия врёт, могла и вовсе бы проглотить эту улыбочку! — Совершенно ничего...

— На нас напали фырлы, — раздался взволнованный голос. Через секунду с взрывом появилась сияющая Луна, левитирующая поднос с "медикаментами". Старшая сестра расстроенно цокнула. — Расскажи ей, Тия!

— И вы всех спасли! Я знала, я знала! — завизжала Твайлайт. Издать она пыталась писк восхищённой хуфбольной фанатки (вот уж у кого просто читать эмоции!), но прозвучало это скорее как проколовшаяся велосипедная шина. Тут же ей прилетело копытом по спине: Старлайт, бурча под нос, принялась восстанавливать той дыхание.

— На самом деле, мы лишь закончили дело. Пленники сами выбрались.

— Сами? И кто же наши герои? — выпив протянутую кружку чая, промямлила Твайлайт, прежде чем в неё запихали кусок шоколада.

Принцессы осмотрелись. Даймонд неуклюже поднималась на ноги. Хидден замерла, видимо, осознавая, какие пони перед ней собрались. Впрочем, повернувшиеся принцессы привели её в чувства:

— А что вы на меня смотрите, ваши величества? Это Розу хвалить надо. Без неё так и сидели бы в трюме.

— Роза! А где она?

Не дожидаясь, пока меня начнут искать, хмыкнула, выбралась из удобного места в кустах и направилась вглубь леса.

---

Я просунула нос в мастерскую. Освещённая кристалликами ламп (дождевые тучи снова закрыли луну), Даймонд задумчиво смотрела на чертежи. Поимка, побег, принцессы — казалось, это всё было не сегодня, а в прошлой жизни. И скоро для меня таким же будет казаться дом Хэйзов...

— Думаю, какой камень подобрать под глаза медведя, — единорожка махнула ногой в сторону расставленных чертежей. — Сапфиры уже с дельфинами были. Опять селестит, что ли? Хотя, медведи мёд любят...

— Вставь тёмно-зелёные изумруды, — я выдавила из себя улыбку. — Они же тебе больше всех нравятся.

— Мне — да, но не могу же я только о себе думать, Роза! Изумруды на розовом золоте никто брать не будет, это же самый настоящий кошмар! У тебя, что, совсем вкуса нет?

Шайнинг поправила взъерошенные волосы и прокашлялась:

— Извини, я сегодня перенервничала. Вот и решила успокоиться. Мне камни помогают собраться с мыслями и чувствами. Пошлифуешь, поподбираешь одно к другому — и гнев точно копытом сняло. Пока не начала с ними работать, частенько буйствовала. Представляешь, да?

Я молчала. Не хотелось обижать Даймонд вопросами про Флиса и Хидден. Не сегодня. Не после всех передряг.

— Точно! Ты же ещё не знаешь! Представляешь, кто пришёл сразу после того, как ты убежала? Твайлайт! Твайлайт Спаркл! Она просила передать тебе благодарности и пожелания всего наилучшего...

— А себе пусть передаст пожелания гнить в канаве! — выкрикнула я. Пнула ножку станка что есть сил. — Передаст она! Много думает!

— Ты... Что с тобой? — ошарашенно спросила Шайнинг. Я вскочила и начала наматывать круги вокруг стола с заготовками:

— Она... Она! Безответственно бросила свой пост! — выдохнула я, борясь с желанием броситься на пол и кусать собственные копыта. — С дуру телепортировалась сюда и копыта отвесила! Делайте со мной враги, что хотите! И эта пони нами правит?!

— Зато она пришла на помощь, не считаясь с расстоянием и трудностями. Всяко лучше, чем если бы просто заперлась в замке.

Я тяжело дышала. Конечно, проблема была не в том, как поступила Тваечка, а в самой Тваечке. Только увидела её, сразу в груди ёкнуло. А по пути домой успела вспомнить детали, накрутить себя...

— К тому же, смотрю, не я одна сегодня перенервничала.

— Похоже, — просипела я.

— Даже в мастерскую зашла, не постучавшись, — Даймонд со вздохом отлевитировала селестит и заготовку прочь. Занесла копыто, чтобы погладить меня за ушами...

Не прикасайся ко мне!

Закружилась волчком, чтобы Шайнинг меня не коснулась. Опустила голову, отступила на два шага назад.

— Расскажи, что тебя так волнует?

Как стояла — с прижатыми ушами, выскаленными зубами — так и замерла перед сиреневыми, добрыми глазами Даймонд.

Всё волнует! Всё! Я так больше не могу! Луна, лягать тебя в бок! Как? Как можно им признаться?! Я никогда никому не признавалась! Я не хочу расстраивать Даймонд с Хэйзами правдой! А если не расскажу, то растрою их ещё больше своим побегом! Шайнинг будет себя до конца дней винить! А если вскроется, кто я такая? Они будут думать, что я ими только и манипулировала, лишь бы себя поудобнее устроить! Но это не так! Ну... почти! Я использовала талант, но не полностью ради себя! Я не хочу им вредить, и никогда не хотела! А даже если и расскажу? Всё равно не поверят, будут думать, что я монстр! А потом Луне сдадут, всего-то до кафе Холли сбегать! И что же? В лес? Скитаться, зная, что никогда не вернусь сюда? Я ещё не всё закончила! Я... Я... Мне нужно сделать вторую Тваечку с Ниддл! Я так и не покорила гору Акорнхилл, где Даймонд защитила школьников-скаутов от куролиска! А Ночь кошмаров? Мне же даже костюма не нужно будет! А день Согревающего Очага? Как сейчас помню, как последней зимой заглядывала в окно и, облизываясь, смотрела на праздничный стол с родителями и тремя жеребятами. А потом Кризалис всё испортила... Я не успеваю! У меня нет времени! Нет, нет, нет! Не хочу уходить! Не хочу в камень! Это слишком рано!

Слишком рано!!!

...

— Нет. Ничего, — ровно ответила я. Талант работал исправно. Ноги не держали, волны дрожи накрывали одна за другой — но я недвижимо стояла со спокойной улыбочкой, буравя Даймонд взглядом. Пожалуйста, догадайся, пожалуйста, догадайся, пожалуйста, догадайся!...

— Как хочешь, — тихо, неуверенно ответила Шайнинг. Постояв на месте, она резво двинулась к выходу, и перед самой дверью добавила:

— Если не скажешь, я ничем не смогу тебе помочь, понимаешь?

Кое-как дождалась, пока дверь не захлопнется. Подлетела к окошку, протиснулась в форточку, забежала за кромку леса и, спрятавшись за стволом дерева, свернулась в комочек и зарыдала от безысходности.

24. Невзаимное падение

Да, это название было выбрано намеренно.
Нет, я об этом не жалею.

За последний месяц столик под окном с геранями мало кто занимал. Жеребята предпочитали рисовать и делать домашние задания за обеденными столами, которые были и больше, и шире: удобно садиться большой компанией. Лишь иногда его использовали, чтобы пошушукаться о жутких секретах и возвращаться к остальным с донельзя довольными лицами.

Но теперь он вновь перестал пустовать; и даже Ардент — не без улыбки! — вытерла с него пыль, бурча нетерпеливо скачущей парочке:

— Ну проявите хоть немного терпения! Непослушные...

Не успела она отойти, как на стульчики, улыбаясь, плюхнулись Тар и Коузи.

— Я так рада, что мы снова подружились! — пищала Глоу. Контраст был поразительный: улыбка словно бы пробивалась сквозь осунувшееся лицо с синяками под глазами. Но сомнений в счастье пегасёнки у Тара не было. — Эти три недели без наших разговоров... Для меня как будто год прошёл!

— Рад, что ты больше не злишься на меня.

— Давно перестала. Потом дулась и была занята. Ну не глупая ли я, скажи мне? Ходить, как туча, из-за ничего!

"Не такое уж и ничего", — подумал Сцент, но не сказал: не хотелось ему расстраивать заново приобретённую подругу. Не только ведь Коузи скучала по нему, в конце концов.

Только вот странность: у него, Тара, иные друзья были. Вренч, Соло, Дарт, Торн. А у Коузи? Он не был уверен, что она дружила с кем-то так же, как с ним. Да что там! Она была так сильно рада ему, как Тар не был рад никому из своих друзей! Даже не так, как он был рад самой Коузи!

— Как там с талантом? — в конце концов, выдохнул Сцент, вызвав ещё более восхищённый шёпот:

— Превосходно! Я его ещё потренировала, после того как ты ушёл. И, то ли из-за того, что я так сильно на тебя злилась, или из-за того, что выросла на сантиметр — я стала сильнее! Я это чувствую!

— Эмм... Здорово?

— Лучше, чем здорово!

— Коузи! — вдруг её окрикнул Торн. — Не хочешь водички? После зарядки горло не пересохло?

— Я бы не отказалась, но захвати стаканчик и Тару тоже!

Тар провожал подпрыгивающего Торна очень хмуро.

— Ты тренировала на них свой талант?

— Раз ты ушёл... — Коузи улыбнулась и пожала плечами, но Сцента это не убедило. Тогда она закатила глаза и скороговоркой добавила: — Денег не вымогала, конфеты не забирала, ничего плохого не делала. Ну Тар! Пони с меткой горшечника может лепить посуду и продавать её! Пекарь сам без булочки в доме не останется! Я не могу продавать свой талант, ну хоть такие преимущества иметь можно?

— Решила стать самой крутой в группе?

Коузи хихикнула.

— А ты, как всегда, меня раскусил?

— Сложно не заметить, когда у тихой пони за пару недель ни с того ни с сего появляется пятеро крепких друзей.

— Ну, не совсем друзья. Я не знаю, как их и назвать-то. Настоящий друг у меня только один. Ты.

— Вот, твоя вода, — Торн поставил поднос на столик. Коузи затопала:

— Спасибо тебе большое! Да ещё так быстро! Вот разные пони бывают; но ты, Торн, сам понимаешь и всё делаешь как надо! Спасибо!

— Может, и унести их тогда?..

— Нет, я сама. Можешь идти.

Тар схватился за стакан ещё мрачнее, чем до разговора. Перед тем, как выпить воду, провёл копытом по земле в горшках с геранями. Она была влажной.

Разлука не прошла для Коузи бесследно, и Тар не был уверен, радоваться этому или нет.

***---***---***

Солнце гнало прочь остатки снега. Островки чёрной земли соединялись в одно сплошное пятно, и из него уже пробивались слабые, нежные росточки. Веяло чем-то тёплым, почти забытым за зимней суетой. Пахло лесом, сыростью, листьями прошлогодними и новыми, только-только появляющимися из почек. А потом ветер начинал дуть с севера, и запахи вмиг сменялись на городские – душные, сухие… чернично-джемовые и ватрушковые.

В землю вонзилась лопата. Комья полетели прочь, рассыпаясь и превращаясь в пыль. В вырытую ямку аккуратно посадили молодой, фиолетовый цветок и осторожно присыпали вырытой же землёй.

— Тар? Можно вам чем-нибудь помочь? — спросила я, с трудом оторвавшись от наблюдения за Сцентом. Единорог, с любовью оглядев посаженное растение и зачем-то погладив его копытом, ответил:

— Я бы с удовольствием с тобой поработал! Но, видишь, лопатки кончились.

Я кивнула и полетела к следующей партии жеребят.

— Семена? Можно осматривать семена? — попросилась я к Болту. Пегас скрылся за огромной лупой; мне виднелся лишь его огромный, карий глаз.

— У меня и так четыре помощника, — устало ответил Болт, махнув копытом. Глейз щипцами подхватила семечко и отправила в мешочек с хорошими семенами. — Найди себе другое дело.

— Поняла!

— Коузи Глоу!

Простонав, повернулась к наставнице. Новел в кой-то веки не была поглощена своими свитками; но её недовольное выражение лица от этого никуда не делось.

— Прохлаждаемся?

— Вовсе нет, ищу работу.

— Погодной команде нужна помощь.

— Но ведь из меня никакущий погодник, — развела копытами я.

— Крылья есть, справишься. И не вздумай отлынивать.

А сама бы хоть одно заклинание сотворила! Не наставница — настырница!

— Ещё: скажи погодникам, чтобы понаблюдали за вами, пока я отсутствую. Хоть чем-то займутся, бездельники.

Делать нечего, взлетаю.

С высоты крыши приюта открылась чудесная картина на наш День Посадки. Кроме групп Тара и Болта заметила жеребят, белящих деревья (сверху они походили на далматинцев. Жеребята, не деревья); пятёрку, разгружающую тележку с удобрениями на целый год; тройку радостно бегущих с лопатами-ковшами наперевес — они сгребали остатки снега подальше от стены, чтобы всё поскорее растаяло. Старая, обшарпанная игровая площадка на фоне трудящихся жеребят смотрелась особенно жалко.

Все они были прикованы взглядами к земле, и никому из них не приходило мысли в голову задрать нос к небу. А там кипела своя работа.

Два взрослых погодников озадаченно зависли около густо-чёрного облака (аж трогать его страшно!). Рядом, кувыркаясь, летал Сайкл; а Вренч без всякого страха опустился на плотную, туманную поверхность.

— Смотрите, как можно! — восторженно прокричал Вренч. Он начал раскачиваться и подпрыгивать на облаке, как на гигантском батуте. После каждого приземления снизу вылетало полведра воды в виде дождевых капелек.

Я тоже так хочу!

— Не прыгай! — осадил его погодник в жёлтой жилетке. — Оно переполнено водой! О чём только в Клаудсдейле думали, когда такое облако делали?

— Зато компактно, — хмыкнул второй. — Наименьший объём при максимальной влажности. Только вот оторвать его от остальной массы...

Пегас тронул копытом разрыв. Из тучи вылилось очередные полведра, и погодник махнул копытом:

— Нужны инструменты.

— Я слетаю!

— Куда ты! Мне же лететь нужно, принимать дождевые для аллеи Маргариток! Кто за жеребятами присмотрит?

— Вместе слетаем. Это недалеко. А за ними наставница посмотрит. Хоть чем-то займётся, бездельница.

— Эй! Стойте! — пискнула я, отчаянно махая полетевшим прочь пегасам. — Миссис Новел ушла! Она просила вас посмотреть за нами!

— Да ладно тебе, Коузи, — перебил меня Сайкл. — Тебе самой приятно её упрёки выслушивать?

Я промолчала; да и взрослые на меня никакого внимания не обратили.

Вренч с Сайклом вернулись к исследованию дождевого облака. Я же не могла оторвать взгляд от клубящейся верхушки-горки. Так и хотелось сложить крылья и камнем на неё броситься.

Но ведь взрослые запретили прыгать на ней!

"Да", — подумала я, зависнув точно над центром тучи. — "Но я лёгкая. Не то, что Вренч! Меня облако выдержит!"

Кроме того, может, если я попрыгаю на нём, облако оторвётся от главной тучи. Тогда погодникам достанется меньше работы, а мы сможем заняться чем-нибудь поинтереснее! А если что-то пойдёт не так, тут же замечу и прекращу прыжки!

— Сайкл, давай копытами отковыряем его?

— Давай, только осторожно! Чуть что не так — отлетаем!

Была не была!

Вжух! Непередаваемое чувство! Туман и вода спружинили, и меня с силой отправило вверх. Не успела сделать полного кувырка, как меня подбросило ещё раз. Красные крыши, талый снег, чёрная земля, поблёскивающий вдали замок — всё это на мгновение приближалось, замедлялось, а потом я снова видела окутанное облаками-одеялами небо. Спина и живот промокли, облако ходило ходуном — но я продолжала и продолжала подпрыгивать! И ещё, и ещё, и ещё, и ещё...

Туман под моими ногами вместо того, чтобы спружинить, отчего-то провалился. Я с разлёту погрузилась в облако по самую макушку, но отчётливо ощущала, что продолжаю лететь вниз.

"Туча оторвалась?" — осенило меня под крики Сайкла и Вренча.

До земли я добралась уже мокрая насквозь. Ввысь взметнулся целый фонтан воды, поднимая комки грязи и высаженные цветочки. Мне почудилось множество криков, доносящихся отовсюду.

Холодная вода неприятно стекала с плеч, крыльев и хвоста. Чувствовала, как земля забралась под шёрстку, забилась в гриву. Банты! Точно! А ведь с таким трудом уговорила Новел завязать их в мои кудри! Ещё и новые, Дискорд тебя побери!

— Коузи! Что с тобой?

Я еле-еле встала на поскальзывающиеся, дрожащие ноги и глянула на Сайкла. Выглядел он куда лучше меня. Лишь чуток мокрый и совсем не грязный.

— Что у вас происходит?!

А вот и Новел вернулась, блеск!

Тут я совсем поникла. Какой бы талант у меня ни был, отмазаться от Новел в таких условиях просто невозможно. Я сидела в самом центре взбрызга, мокрая и чумазая. Приплыли.

— Не желаем объясниться? — спросила Ардент, сверля меня взглядом. Горестно вздохнув, приготовилась вываливать правду, но вдруг вмешался Вренч:

— Понимаете, миссис Новел... Мы, это, пытались оторвать облако сами...

— Без надзора? — прошипела наставница. Я замерла. Сайкл и Вренч, что, не знали, что я всё это время прыгала на верхушке тучи?!

— Да-а, — протянул Сайкл. — Не рассчитали. Так что с тобой, Коузи? Думал, ты мимо летела. Ты что, падающей горы воды не увидела?

Он спрашивал от чистого сердца!

Дыхание перехватило. Я осторожно поглядывала то на яростную Новел, то на бедолаг-жеребят. Те, похоже, уже смирились со своей судьбой.

Я... очень не хочу попасть под гнев Новел. Снова.

И, если бы я не прыгала, они бы всё равно оторвали облако, ведь так?

Так что... Зачем страдать всем троим? Ведь не факт, что если я признаюсь, Новел их пощадит! Вренч и вовсе сам всё выложил! Честность, называется!

— Пролетала, слышу — сверху будто водопад. А ты же знаешь, летаю я, как...

— Как пробка из-под газировки! — захихикал Сайкл.

— Заткнитесь! — шикнула Ардент. — Вы, двое — марш домой! Найдите Куррент, будете отбирать гнилые яблоки от хороших!

Жеребята, не шибко расстроившись, направились к чёрной двери. Вот! Видите! Всё отлично обошлось!

...

Всё же, я попытаюсь помочь им потом. Я, конечно, не обязана. Потому что не виновата. Просто ради тренировки таланта, не более.

Собралась лететь за лопаткой — нужно было справиться с последствиями потопа, прежде, чем размоет дорожки — но слева раздался горестный плач, который заставил меня приковаться.

Тар, уткнувшись в локоть, содрогался над вырванной водой геранью. Её белые корни распластались в грязи, стебель был сломлен посередине. Баттон склонилась над Сцентом и что-то шептала, осторожно похлопывая его по плечу.

Почему-то от увиденного у меня защемило сердце. Я ведь не могла знать, что получится из моей выходки? Почему тогда мне должно быть стыдно? Почему?

...

Но и смотреть на плачущего Тара было невыносимо.

— Сцент, не горюй, — я присоединилась к утешающей Баттон. Знала: Сцент очень любит цветы, но ведь тогда ему тем более нужна поддержка! — Это всего лишь герань! Ты ещё столько цветов вырастишь, лучше прежнего!

Тар, содрогаясь, не сдвинулся с места.

— Ну, хочешь, мы что-нибудь Сайклу с Вренчем сделаем? За их пакость? — подмигнула я, но Тар ударил меня в плечо:

— Не трогай их! Они не виноваты!

— Как знаешь, — голос Тара показался мне холодным. Это очень задело меня. Ставишь мою помощь ни во что? Всё ещё не простил мне полёт?

Как знаешь. Сама им пакости устрою, потом спасибо скажешь.

***---***---***

Коузи никогда не звала его на площадку за углом приюта. Маленький кусочек мостовой, словно бы оторвавшийся от своей мамы-дороги за ограждающей, белокаменной стеной. Густые кусты шиповника скрывали его от любопытных глаз и создавали обманчивое впечатление, будто бы здесь можно было поговорить с глазу на глаз. Куда там! Самое популярное место для пряток и излюбленное место посиделок с друзьями – вот чем славился Угол-За-Приютом. Даже наставники знали, где в первую очередь искать взбунтовавшихся и пытающихся спрятаться жеребят. Чтобы Коузи выбрала её для встречи? Ладно железный балкончик – Глоу могла пощадить его, Тара, чувства – но почему не около кабинета литературы?

Лишь увидев мелькавший сквозь ветки кудрявый голубой хвост, Сцент выдохнул спокойно.

— Стой! Не подходи ближе, пока я не скажу — промычала Коузи, старательно выводя линию зажатым в зубах мелком. Тар замер, боясь сделать лишнего шага. Теперь он увидел – площадка была испещрена мелками, и на фоне розовых, фиолетовых и жёлтых кругов виднелся ослепительно-белый узор, напоминавший удивительный цветок.

— Хорошо. А долго ждать нужно?

-Не очень, — мычавшая Коузи выбросила какую-то медную железяку в центр площадки. Тар, пожав плечами, поджал под себя ноги и устроился поудобнее, наблюдая за работавшей подругой.

Удивительно, но именно так – не общаясь, не строя совместные проказы, а просто смотря – Сцент начал вспоминать, почему он и Коузи когда-то сошлись. Ему вспомнились прогулки, на которых они, уместившись на балкончике, рассказывали друг другу истории из детства. Ему вспомнилось признание Коузи; то, какой потерянной, напуганной, погасшей она тогда была.

Ему вспомнился их поцелуй.

Он вспомнил, что Коузи – хорошая пони.

— Всё! Можешь входить!

Бодрый окрик вывел Тара из транса. Единорог неуклюже вскочил и, разминая затёкшие ноги, наступил на границу цветка.

Всё произошло мгновенно.

Из рога Сцента вылетела искра. Единорог от неожиданности сел, схватился за него копытами — но рог уже соединился лучами с кругом, нарисованным на полу. Мгновение — и после лёгкой вспышки связь пропала. Дёрнувшись, Тар повалился на спину.

— Получилось! — над ним повисла сияющая Коузи. Буквально. На шее, на верёвочке, у неё болтался ярко светящийся голубоватый кристаллик.

— Что это было? — Сцент не переставал ощупывать рог. Вроде бы на месте, да и работал исправно, но чувство было премерзкое.

— Ритуал!

— Ты его сделала?! — ужаснулся Тар.

— Да! Представляешь, да! И у меня получилось! Я наколдовала этот светильник! Сама, Тар, представляешь?!

— Это же было опасно! — Сцент вскочил, не отнимая копыта от рога. — Мы решили не заниматься этим сами! Мы договаривались!

— Но мне же хочется колдовать! Ты-то летать смог! Не моя вина, что забоялся!

Тар чуть не задохнулся от последних слов; но возвращаться к болезненной теме ему не хотелось.

— Новэл тоже сказала, что это опасно!

— А когда мы её в последний раз слушали, а? — заговорщически подмигнула Коузи. Сцент сморщился и толкнул подругу в плечо:

— А если бы со мной что-то случилось?

— Я всё пересчитала по два раза, — Глоу начала кругами выхаживать вокруг Тара, гордо задрав нос. — Попросила проверить Вардена. Ну, тот, рослый, который меня ещё нехорошим словам учит... Вчера двум новым научилась, хочешь, расскажу? Нет? Ладно. Линии все-все вычерчивала по меркам. Видел, сколько неудачных попыток было? Да и срисовывала точь-в-точь с учебника! В учебнике плохого не напишут! А то, что у тебя рог зудит, это нормально, это пройдёт! Я и об этом там прочитала!

— Почему ты меня не попросила? Взяла и заманила в круг, не предупредив? — Тар повернулся и уткнулся рогом прямо в Коузи. Та остановила свой победный марш. Её шёрстка заметно побледнела; нога дёрнулась; хвост поднял в воздух пыль с пола.

— Я... Но… Ты бы всё равно согласился, — неуверенно хихикнула Коузи. Сцент натренированным взглядом увидел, как Глоу панически то включала талант, то выключала. Растерянная и спокойная мордашка сменяли друг друга чаще, чем сама Коузи моргала. Но, в конце концов, талант уступил, и покрасневшая пегасёнка осталась ковырять пол копытом.

— Да-а-а? — протянул Сцент. Он тоже не был уверен в своём ответе. Коузи, как подруга, очень много для него значила, но стоило ли ради неё рисковать своим здоровьем? А ведь если бы не он, Тар, она бы затащила в ловушку кого-нибудь другого...

Нет! Коузи бы так никогда не поступила! Она просто знала, что друг согласится помочь, но вот подвергать опасности других, да ещё используя метку...

— Если не хочешь, я могу попросить других единорогов, — замахала копытом Коузи. — Торна, например! Он точно будет не против! Позавчера на нём талант испытала, вышло потрясающе!

Тар покрылся мурашками.

— Нет! Лучше на мне опыты ставь. Буду заодно и расчёты твои проверять.

— Спасибочки! Буду внимательной, обещаю, — Коузи обняла Тара и покружилась вместе с ним. Когда она отстранилась, кончики её радостно встопорщившихся крыльев чуть подрагивали.

"Хотя бы она счастлива", — улыбнулся Сцент. Ну не мог он думать ни о чём плохом, видя, как, в отличие от него, исполнение давней мечты принесло пони счастье — то, в котором она как никто другая нуждалась.

Вдруг со стороны игровой площадки послышался громкий звон. Тар и Коузи, недоумённо переглянувшись, побежали, продираясь сквозь кусты.

Сайкл и Вренч, с головы до ног облитые белой краской, сидели в песке под шиной-качелью, привязанной к приютскому дубу. Их окружили хохочущие одногруппники; и, что самое удивительное – Сайкл и Вренч хохотали громче всех, не обращая внимания на кипящую от злости Новел.

— Кто это их так? – выпалил Тар. Ведро-ловушка, похоже, располагалось на ветке дуба. Это была коварная западня – хулиган знал, что Сайкл и Вренч первым делом без оглядки понесутся к качелям, дабы устроить битву за самый длинный прыжок. Или просто понадеялся, что блестящее серое ведро никто не заметит на фоне молоденьких листьев?

— Понятия не имею, — задыхаясь от хохота, вытерла слёзы Коузи. – Думаю, врагов у них найдётся. Той выходкой на дне Посадки они многим досадили.

— Это насколько злопамятным надо быть, чтобы мстить за день Посадки?! – вскрикнул Сцент.

— А ты что, не был расстроен, когда они сломали тебе высаженные цветы?

— Был! Но не настолько, чтобы потом их краской обливать! Её отмыть-то получится?

Улыбка Коузи увяла.

— Ты такой странный, Тар, — задумчиво протянула она, ковыряя землю копытом. Сайкл подцепил ведро с остатками краски и заметнул его в вещающую что-то с важным видом Бэлл. Под поднявшийся визг Тар горестно вздохнул: прогулки им сегодня не видать.

---

У дверей толпились жеребята во главе с Ардент Новел. Так бывало, когда группа уходила на экскурсию. Реже — если встречала нового воспитанника. Но сегодня случай был совсем особенный. В центре прихожего коврика сидел и заливался слезами Торн, вытянув голову вверх.

— Ну, развёл сырость, — продребезжала стоящая в дверях единорожка. Она была совсем не старой, но из-за голоса и внешности казалась жеребятам такой же древней, как Селестия. Фиолетовая шляпка, средней длины платье и трость, в которой пони, очевидно, не нуждалась, но которую зачем-то всюду таскала с собой. — Ты же не навсегда отсюда уезжаешь!

— Ну да...

— Будешь возвращаться с понедельника до среды. Это же почти полнедели!

— Миссис Валиант правильно говорит, — произнесла Новэл. Вот уж кто был сам на себя не похож, так это она. От недовольного выражения, вечно преследующего единорожку, не осталось и следа. И хоть широкая улыбка смотрелась на Нове дико — до того, что у Тара по шее бегали мурашки — от неё веяло такой искренностью и добротой, что не поверить в неё было просто невозможно. — Тебе куда счастливее будет в настоящем доме, нежели в этом... месте.

Торн на мгновение замолчал, а потом, сглотнув, бросился на ковёр и завыл с утроенной силой.

— Я же не тороплю тебя, можешь попрощаться с остальными, если хочешь, — Валиант нежно потрепала пегаса за ухом. — К тому же, тебе придётся успокоиться до приезда. Уж не знаю, что скажет Кумин, если познакомится с тобой в таком виде...

— Кумин у вас будет?! — чуть ли не задохнулся Торн.

— И Натмег тоже, — пегас от удивления забыл плакать. — Я и ей написала. Негоже, чтобы мои дети такой праздник пропустили.

— А... а...

— Попрощайся с друзьями до следующей недели. Уверена, тебе легче станет. Ну же, иди, а я пока карету проверю, — хихикнула Валиант. Торн робко кивнул и, минуя Новэл, подошёл к остальным.

— Тар, — к нему Торн подошёл третьим. — Спасибо тебе. Никогда не забуду, как ты помогал мне с актёрствованием. Как стоял со сценарием, изображал остальных... И всегда помогал! Не только с меткой, но вообще! Даже Чант стала реже нападать! Ты друг, каких днём с огнём не сыскать!

— Мне и самому было приятно помогать, — кивнул Тар. — Но не думай, что так легко отделался.

— А...

— На следующей неделе вернёшься, проверю. Вдруг обленишься на тётушкиных пирожках?

Жеребята рассмеялись и обнялись, после чего Торн повернулся к Коузи.

— Глоу... Мы ведь с тобой совсем недавно знакомы. Что странно, ведь ты к нам год назад попала. Будто бы первые месяцев девять тебя и видно не было... Ух, если бы мы только познакомились раньше! Ты умная, рассудительная! Умеешь поддерживать, как никто не умеет! И сплотила нас всех! Пока тебя не было, драки были каждую неделю, а теперь все ходят дружными! Только глянешь на нас, и... и... Я и не знаю, как сказать, — замялся пегас. — Честно говоря, я не хочу уезжать и из-за тебя тоже. Ненавижу тебя расстраивать. Бывает, ты всего лишь глянешь не так, а... на душе так гадко становится. И, по-моему, ты сейчас тоже чем-то расстроена...

— Нет, — отрезала Коузи. — Может, немно-ожечко завидую, но за тебя рада! Разве не все мы хотим найти семью, Торн? Здорово, что тебя... взяли!

Торн вытер взмокший лоб.

— Так ты не обиделась?

— Ни капельки!

— Отлично! — пегас оживился. — Тогда — до понедельника!

— Пока.

— Джерм уже ждёт нас, — из дверей высунулась Валиант.

— Иду, тётя Валиант! — Торн наскоро пожал копыта ещё паре жеребят и, неуклюже перебирая ногами, выбежал в коридор.

Воспитанники разошлись. Новел, по-прежнему сияя, села за стол и принялась за бумагу и перо, то и дело окуная его в чернильницу. Но, кроме неё, в группе не изменилось ничего. Пара минут, и вновь зашебуршал конструктор, и вновь тряпичная мисс Лоскуточек закатила истерику по поводу вмятины на пластмассовом яблоке.

Тар нашёл Коузи там же, где и всегда — за столиком под геранями.

— Не немножечко ведь завидуешь, да?

Помедлив, пегасёнка сбросила талант. Зависть никуда не делась, но черты лица словно бы ужесточились.

— Мы все ему завидуем, так или иначе. Даже ты, Тар.

— Я и не спорю. Но, мне кажется, у тебя к нему немного больше, чем простая зависть.

Коузи сморщилась и схватилась за виски.

— Талант, Сцент. Она взяла его к себе из-за таланта.

— Это не так, — не раздумывая ответил единорог.

— Она увидела его на сцене, — словно бы не слыша, продолжала Коузи. — В день благотворительной постановки. Она увидела, как здорово он выступал, и захотела его к себе прибрать.

— Ты про тот день, когда Торн забыл слова и разрыдался посреди монолога перед публикой? Да его же увели со сцены! Пришлось перекраивать сценарий, менять декорации... Мы с Дартом картонок на жизнь вперёд натаскались!

— Понимаешь, да? Понимаешь, как сильно её впечатлил талант Торна, если даже после такого провала она пришла за ним за кулисы?!

— Она пришла удостовериться, что с ним всё в порядке. Не из-за метки, я уверен...

— Я слышала их разговор с Новел! "Негоже такому таланту прозябать в приюте! Я буду заботиться о нём, как о собственном сыне! И мне одиноко не будет, и ему все дороги откроются!"

— Она же из хороших побуждений! К тому же, Валиант и Торн уже несколько раз уходили на день! Если бы она зацепилась только за талант, Торн почувствовал бы, что его используют! Но им было весело! Обоим!

Коузи, вздохнув, положила голову на стол.

— А как же я, Тар? Неужели у меня талант хуже, чем у Торна?

— Таланты не могут быть хуже или лучше...

— Ха! Думаешь, я не смогу выступить на сцене, как он! Да я лучше могу! Видел, как он выпячивает из себя эмоции? Да ни один пони себя так не ведёт! Я бы показала реалистичные чувства, словно бы герой пьесы ожил и сам вышел на сцену! Но даже если бы я и сделала так, меня бы не взяли, ведь у меня "нет метки актёра"! Хоть моя метка в сто раз лучше его! А рассказать о ней нельзя...

— Почему нельзя?

— Да потому что если остальные будут знать о ней, я не смогу их обманывать! — рассердилась Коузи. — Если мой секрет раскроют, она и вполовину не будет так сильна, как сейчас! И ведь речь идёт не только о работе актёром, Тар! Учитель, воспитатель, бизнесмен, политик, детектив... И это лишь те места, где мой талант позволяет мне выступать наравне с метконосцами! А ведь он поможет мне и на любой другой работе, и на отдыхе, и просто в жизни! И ты говоришь, что мой талант не сильнее, Тар? Но меня никогда не смогут признать, никогда не возьмут в семью, как Торна, никогда не полюбят, потому что я должна молчать в тряпочку, изображая из себя дурочку!

— Мне не нужен твой талант, чтобы дружить с тобой! — Тар чуть не сорвался с шёпота. — Вспомни! Мы сначала сошлись, а потом я узнал твой секрет!

Коузи захлопала ресницами, будто бы опомнившись.

— Да. Да, конечно же.

Но лишь на секунду.

— Но ты только представь, — её взгляд затуманился, — что бы было, если бы я оказалась на его месте. Если бы я могла применить способность на пони такого высокого полёта. На придворных... на принцесс...

— Высоко ты нацелилась, — присвистнул Тар, на что получил болезненный тычок в бок:

— Не говори так! Прямо как Новел звучишь! «Чем выше заберёшься, тем больнее падать!» Так только неудачники говорят! Новел – неудачница! А я не такая!

— Я хотел сказать, может, пока не будешь о принцессах думать? – Тар запаниковал. Коузи вроде бы и говорила о своей мечте, но звучало это не совсем правильно. – Начни с чего-нибудь попроще…

— Я уже начала. И до них доберусь, никуда от меня не денутся. В салочки? Мы с Аш хотели, но за Торном пришли.

Сцент кисло кивнул. Слов для продолжения разговора как-то не нашлось.

***---***---***

Как рассказал мне Тар, когда какого-то воспитанника забирают, в скором времени в группе появляется новый. Все ждали этого момента с нетерпением и гадали, кто же это будет. Дарт твердил, что к нам определят восьмиклассника, потому что со свободными местами в приюте туго, и нам обязательно выдадут двухметрового гиганта, и злостного хулигана впридачу. Надеюсь, Вардена. Глэйз говорила про каких-то гиппогрифов и про обмен воспитанниками в рамках культурной программы. Понятия не имею, что она имела в виду, но ни в огонь, ни в воду мне как-то не очень хочется. Меня же интересовало, насколько моя метка будет эффективна против пони, который меня нисколечко не знает. В общем, когда Ардент сказала собраться в коридоре, все сразу же туда высыпали и с нетерпением уставились на дверь.

— Жеребята, — сухо и безэмоционально (как и всегда) пробормотала показавшаяся Новел. — У нас новенький. Его зовут Херби Игл. Надеюсь, вы подружитесь. Херби, представишься?

Из-за Ардент показался щуплый, маленький (меньше меня!) земнопони. Он странно прокашлялся и заговорил смешным, высоким голосом:

— Привет! Я Херби, мне восемь. Не поверите, откуда я приехал! Я жил у огромного дракона! Но мне у него не место, потому меня привезли сюда.

Я насмешливо подняла бровь. С такого вранья начинать знакомство? Даже Чант бы...

...

Что?!

Посмотрела его талантом с головы до копыт ещё раз. Не врёт?!

Остальные тоже были заинтригованы. Бэлл мигом сбросила свою спесь и подобралась поближе, отпихивая Соло.

...

Я ей это ещё припомню.

— А ещё у меня есть кьютимарка! — продолжал Игл, поворачиваясь боком. — Я помогаю другим с талантами, если они своего не поняли или не могут его раскрыть!

— Правда? — заинтересованно спросила Ардент. У меня же пересохло горло; и я отступила, пропуская оживившихся жеребят вперёд. — И ты можешь помочь мне?

— Думаю, да, — закивал головой Херби. — Но мне нужно время. Я должен за вами посмотреть, мисс наставница Новэл. За тем... как вы пишете, да? Как пишете рассказы?

— А поможешь мне найти метку?! — Вистл, обычно тихая, чуть ли не накинулась на Херби. Тот испуганно промямлил:

— Нет, я такого не умею...

Бедняга утоп в окруживших его жеребятах — всем хотелось если не спросить о своей метке, то хотя бы узнать о жизни с драконом. А я, пользуясь отсутствием внимания, прокралась к выходу из группы и выскочила, как ошпаренная.

---

Часто я думала о том, что не заслуживаю такого хорошего друга, как Тар. Ещё чаще хотела, чтобы он не был таким хорошим. Стоит ему заметить, что со мной что-то не так – всё. Хоть голос сорвёт, хоть перессорится с одногруппниками, хоть наказания заработает – но пробьётся ко мне, поговорит и поможет, зараза этакая.

Так и в этот раз. Даже прятаться не стала, не поможет. «Что не так, Коузи? Опять в углу уселась…»

— Что не так, Коузи? Почему в углу сидишь?

«Почти», — довольно подумала я, поправляя гриву и готовясь к нелёгкому разговору.

— Я не хочу водиться с новеньким.

— Почему? Из-за внешности? И из-за того, что он шепелявит немного? Ты же лучше любого другого знаешь: главное – что внутри!

— Нормальная внешность, — буркнула я под нос. Высоко задравший нос Сцент меня не услышал:

— Он смешной и весёлый, и кучу интересных историй знает! А ты не хочешь! Даже с Бэлл играла, а с Херби – нет!

Я вздохнула. Как уже говорила, сено жевать бессмысленно, потому сразу высказала начистоту:

— Он опасен, Тар!

— Херби?

Сцент ещё раз окинул взглядом тощего, серого жеребёнка.

— Мы точно о Херби говорим?

— Метка, Тар, метка! Он может раскрыть меня!

Сцент ещё не произнёс ни слова, но я уже видела: он решительно меня не понимал.

— И что?

— Он посмотрит на меня и раскроет! И всё, мой талант пропадёт!

— Всё ещё не понимаю, зачем его нужно держать в таком строгом секрете...

— Чтобы обманывать... Тар! — зашипела на сморщившегося от одного только слова "обманывать" единорога. Какой же ты нежный, право слово! — Мы должны что-то сделать с ним!

— Ты что предлагаешь?! — испуганно прошептал Сцент. — Запугивать его?! Поступать, как Бэлл?!

— Нет, конечно... Я не знаю!  Потому и спрашиваю!

Я и подумать не могла, что о моём секрете узнает вся группа! Как мне тогда манипулировать Соло, Дартом, Вренчем, Торном? Нет, дело не только в маленьких удобствах! Как мне просто с кем-то общаться, если каждое моё слово, каждое чувство будут воспринимать сквозь линзу недоверия?!

— А давай просто спросим его?

— Ты что, нет!

— Херби! Херби, иди сюда! — крикнул Тар, не обращая внимания на бешено махающую копытами меня. И — Дискорд тебя побери! — хиленький земнопони тут же отозвался и заперебирал своими ногами-спичками.

— Привет. Мы тут как раз обсуждаем твою метку! — начал Сцент. Я решила не говорить вообще. Во-первых, из протеста. Во-вторых, вдруг сама по себе усилю какой-нибудь вздох, а Игл возьмёт и раскусит мою тайну?

— Лучше бы не обсуждали, — просвистел Игл. Жеребёнок выглядел уставшим. Я же от такого тона чуть не прыснула. К тебе толпой третий день слушатели валят, а ты ещё и жалуешься?

— Мы не совсем про талант, скорее про тебя самого. Слушай. Вот ты, Игл, если бы помог с талантом пони, которая его стесняется — стал бы рассказывать другим о её способностях?

— Нет, конечно! — прошепелявил Херби. — Талон говорил, раскрывать личные тайны некрасиво! И ещё, мне нужно быть ответственным со своим талантом! Потому что, чем больше сила, тем больше ответственность!

— Вот, видишь! — хлопнул меня по плечу Тар. Будто бы это меня должно было убедить. Будто бы этот незнакомец, который мне ничем не обязан, не решит в один прекрасный момент меня выдать!

— А почему спрашиваешь?

— Да вот, моя подруга беспокоится.

— А что, у неё что-то не так с талантом? — от хилого сипения Херби мне поплохело.

— Вообще-то... Нет, конечно! Она отличная шахматистка!

— Правда? А можно глянуть?

Земнопони прильнул носом к моему боку. Я стояла смирно, бросив все силы таланта на сокрытие волнения и ругая Тара на чём свет стоит.

— Странная штука, — отдалившись, пробормотал Игл. — Вроде бы и шахматы... а вроде и нет. Непонятки какие-то. Можешь сыграть в шахматы? А я за тобой посмотрю!

— Нет! Ты меня смущаешь! — "дико покраснела" я и прикрылась крылом. Расчёт был верен — Херби вспыхнул:

— Извини! Извини меня, пожалуйста! Талон говорил мне: не лезь к пони, когда они этого не хотят! Я больше не буду!

— А этот дракон, Талон... Я думал, он тебя обижал, — признался Тар. Ясно! И ты клюнул на эту историю! Понятно, о чём думал, когда притащил его сюда! Удобный повод нашёл, с моей меткой!

К счастью, Иглу тоже не терпелось рассказать её, потому я смогла удалиться, спрятаться за стол и спокойно подслушивать:

— Ты что! Талон самый добрый дракон на свете!

— Да ну!

— Ага! Он мудрый и жу-утко древний... Сколько ему лет было? Пятьдесят три, что ли?

— А почему тебя от него забрали?

— Талон сам меня отдал, — сквозь голос Херби струилась обида. — Он говорил, драконы должны жить с драконами, а пони — с пони. Что мне, с моей меткой, в пустошах не место. А ещё драконы едят самоцветы, и обычную еду там не добудешь. Талон говорил, что я недоедаю. Ха! Врёт он! Когда я вырасту, обязательно вернусь к нему! А колючки там очень вкусные! Если прожевать хорошенько, конечно...

Всё ещё опираясь на стол, хохотнула и обмякла.

Может, Тар и прав был. Херби слишком смешной, слишком слабый, чтобы представлять мне угрозу. Даже с таким страшным талантом... Не в одной метке сила, получается, а?

Хотя... в тихом омуте змеи водятся? Стоит убедиться, что он мне точно не помешает, не так ли?

А средств у меня...

Закрыла глаза. Вспомнила уроки с Таром, эксперименты над Соло, Торном, Вренчем.

Облизнулась.

Целый арсенал.

---

— Корочку! Корочку! Корочку! Корочку!

Половина жеребят, сидевших за столами, скандировала и стучала ложками по столу. Кухарка, обычно спокойно раздававшая хлеб после супа и фруктов, краснела и рылась в мешке. Новел (более багровая, чем обычно) шикала на бунтовщиков; но пока она усмиряла один стол, заводился другой.

— Предлагаю перепеть их, — Сайкл звякнул ложкой об столешницу. – Вот так: «Раз-два! Мы не ели! Три-четыре!...»

— Не надо, — вполголоса сказала я, и, к моему облегчению, услышала то же самое от Тара и Вренча.

В общем, шёл нормальный приютский обед.

— Можно к вам подсесть? – прошептала мне на ухо Корн с соседнего стола. – Нам скоро влетит, я это чувствую.

Без лишних слов отодвинулась. Я не только спасу Корн от несправедливой взбучки – но и вызову в ней чувство совести, долга. Это поможет окончательно отвадить её от Бэлл. А лишить главную задиру одной подруги, хоть и тихони – огромное достижение! И это не говоря о том, какие открываются возможности по использованию самой Корн! Пегаска очень мягкохарактерная и будет активно пытаться избавиться от самой вины, так что…

— Снова уплыла. Палишься, — шепча, толкнул меня в плечо Сцент. Я ответила не менее тихо и не менее сильным толчком:

— А я и не пыталась смотреть сам-знаешь-чем, — хорошенечко подумав, толкнула его ещё раз (для профилактики) и добавила: — В этот раз.

— Коузи? Так как? Ещё раз пойдёшь? – заговорила Корн.

— Куда? – встрял Сайкл.

— В кружок по вышиванию!

— Что?! Ты же говорила, что вышивание – это, типа, остой!

— Как? Я думала, тебе понравилось?

Дискорд! Было дело. Хотелось распустить перья перед Сайклом и Болтом, чтобы тот снова меня на день рождения пригласил. А Корн и Сайкл не дружили и почти не разговаривали друг с другом! Откуда я могла знать, что попаду в клещи?

Стараясь не глядеть на слезящуюся Корн, твёрдо отрезала:

— Я говорила про шитьё. Не про вышивание.

— А в чём разница? – расчёт удался: Сайкл в таких вещах не разбирался. Проблема была в том, что я тоже.

—  А вот… попробуй – узнаешь.

— И не подумаю! Девчачье, — Сайкл высунул язык.

— И что? Считаешь, это просто? Тебе даже кружочка не вышить!

— Пфф, легкотня!

— Давай. Приходи завтра, Корн на тебя посмотрит.

— А… Я занят! – выкрутился пегас. – Так что прийти не смогу.

Видя, что Корн успокоилась, а Сайкл остыл, вернулась к поглощению заранее выпрошенного у Близ банана. Ко мне прильнул Тар.

— Тебе самой-то понравилось?

— Нет. Все копыта с шерстью исколола. И, вообще, глупое занятие. Не то, что ритуалы.

— И зачем соврала?

— Чтобы Корн не расстраивалась.

— А. Хм. Знаешь, о чём я тут подумал? С Корн ты вела себя по-одному. С Сайклом – по-другому. С Вренчем – по-третьему. Не отнекивайся, видел, как ты с ним за шахматами сидела. Хочу спросить: ты когда в последний раз не использовала талант?

— Ну ты и вопрос задал! Я…

А правда, когда?

— Ты не знаешь?

Я, покраснев до корней волос, покачала головой.

— Но хотя бы за этим обедом?

— Обманула Глейз, чтобы забрать ложку с любимым узором.

Сцент лишь вздохнул.

— Ты не устаёшь? Постоянно ходить за маской?

— Немного… Не в этом дело! Ты не понимаешь! Я так развиваюсь! У меня просто чуть-чуть болит голова, это не страшно!

— Ты всё ещё неспокойно спишь.

Я сжала зубы.

— Ты знаешь, почему, и я не хочу об этом говорить.

Со стороны дальнего стола раздался шумный грохот. Я удовлетворённо прикрыла глаза и запустила копыто под стол, нащупывая толстенький корешок книги. Всё прошло как по маслу.

***---***---***

Херби оступился. Его хлипкие, нескладные ноги разъехались, и земнопони брякнулся на оставленную кем-то кожуру банана.

Сидящие за столами жеребята расхохотались. Лишь Тар бросился на выручку:

— Не ушибся?

— Ничего, бывает, — Игл попытался подняться сам, но не удержался и упал ещё раз, вызвав новую бурю смеха.

Сцент скривился. Он чувствовал чужое унижение, как своё. Когда смеялись над попавшим в беду пони — смеялись и над ним.

— Поднимайся!

— Говорю же, случается, — прошепелявил невозмутимый Херби.

"Снова?" — зло подумал Тар. Игла многие не воспринимали всерьёз. Да, история с драконом пошла ему на пользу; но против него играли внешний вид и голос. А в последнее время Херби так часто попадал в передряги, что на него, почитай, повесили клеймо неудачника. Он регулярно выставлял себя на посмешище. Свалившийся с крыши комок грязного снега. Розовые пятна от свежепокрашенной скамейки. Варден... Он всех дошкольников шугает. Но ведь Херби не детсадовец! Пусть и хлипкий! Или...

Или кто-то хочет, чтобы он выглядел детсадовцем?

Откуда взялась банановая кожура? Тар дежурил сегодня. Он разносил напитки. И он не помнил, чтобы по дороге что-нибудь валялось...

Посмеивающаяся Коузи подошла и наконец помогла подняться Иглу. Жеребёнку помогает маленькая кобылка. Позор! Пусть и жеребёнок не богатырь, но...

Но...

Неужели?

Тар еле расправился со своим блюдом. Преисполненный наихудших подозрений, он нехотя направился к Коузи. Пегасёнка была поглощена чтением тускло-синей книги, с которой не расставалась с самого начала ужина, то и дело заглядывая под стол.

— Коузи…

— Что ещё? Не видишь, я занята?

Тар потерял дар речи. Этот голос был не похож на голос Коузи. Ледяной. Стальной. Злобный. Голос, от которого хотелось бежать куда подальше.

— Это же я, Коузи!

Пегасёнка подняла взгляд и ойкнула.

— Ах, да, — у жеребёнка от сердца отлегло. Глоу сбросила маску неприступности, снова открылась та, добрая, чуткая...

А сбросила ли? 

Может, это её маска? И она просто не хочет расстраивать его, Тара?

— Прости, я тебя не узнала! Совсем зачиталась.

— Опять про ритуалистику?

— Конечно! — Коузи протянула книгу, но вместо красивых сплетений Тар увидел ряды букв и математических знаков.

— Что это?

— Квадратные уравнения.

— Я не вижу квадратов, — Сцент стал вглядываться к странице и услышал заливистый хохот:

— Это название такое, там просто переменные второй степени!

— Переменные?

Сцент непонимающе посмотрел на подругу.

— Да, такое быстро не объяснишь...

— Мне так жаль, Коузи! — вздохнувшая пегасёнка глянула на Тара с не меньшим непониманием. — Сначала талант, теперь это! Я везде от тебя отстал, везде перестал помогать!

— Мы же уже решили. Это не проблема.

— А ещё я тебя отвлёк...

— Глупости! То есть, ты, конечно, отвлёк меня, — покраснела Коузи, — но ведь ты Тар. Мой лучший друг.

— Точно, — расслабился единорог. Коузи вернулась к книжке. Стоило её растормошить. Слишком уж серьёзная сидела. А так хоть посмеялись.

...

Посмеялись.

— Подожди! А что с Херби?!

Коузи медленно подняла голову. Её глаза были сощурены. Она смотрела на Тара почти оценивающе.

— А что с Херби?

Сцент оледенел.

— Ему нужна моя помощь?

— К нему не очень хорошо относятся, сама видишь, — пробубнел вздрагивающий единорог.

— Но и никто не обижает. Я за ним приглядываю. Если будет происходить что-то неладное, я тут же вмешаюсь. Обещаю.

— Я… Да. Спасибо.

Сердце трепетало в груди маленького единорога, но из-за чего? Любовь? Привязанность? Страх? Перемена? Всё смешалось в единый клубок, и Тар никак не мог понять, что же именно он чувствует к своей лучшей подруге. Этого нельзя было описать одним словом, как раньше. Сценту вспомнилось, как во время чтения приключенческих он пролистывал страницы с разговорами, чтобы поскорее перейти к дракам, предательствам и неожиданным поворотам; насколько скучными, тягучими и бесполезными он считал их тогда.

Почему-то у него возникло жгучее желание вернуться и перечитать их по-настоящему.

---

— Тар Сцент?

Дарт и Торн бросились в рассыпную. Единорог поджал копыта и испуганно брякнулся на спину. Над ним нависла хмурая Ардент Новел, и около неё не парила привычная рукопись с пером.

Странностей добавляло и то, что жеребята не устраивали никаких пакостей. Обычно Новел являлась только если дела совсем уж из копыт вон шли. А с каких это пор игра в прятки – хулиганство?

Ардент, будто прочитав его мысли, сморщилась. Дело пахло жареным.

— У тебя найдётся пара минут поговорить? Отойдём в коридор?

Тар мог лишь молча кивнуть. Не понимая, в каких грехах его подозревают в этот раз, он уныло поплёлся к выходу из группы.

Едва его хвост выскользнул за порог, Ардент захлопнула дверь и настороженно огляделась.

— Так... это хорошо... она нас не услышит. Не буду тебя задерживать. Я заметила, что ты всегда был особенно дружен с Коузи, не так ли?

Сцент, отчаянно пытаясь предугадать, к чему клонит наставница, кивнул.

— Ты был знаком с ней дольше всех, дольше, чем любой другой жеребёнок... Думается мне, вы хорошо сошлись?

Тар вновь беззвучно кивнул.

— Ах, дружба! Разве это не... чудо? Столько секретов, тайн, совместных проказ-

— Я вам не буду её закладывать! — возмутился Тар, на что получил возмущённое шипение:

— Значит, есть за что?!

— Как будто да, но... вроде и нет.

Сцент сжался. Он думал, что от таких слов Новел взорвётся. Но вместо этого она пожевала губу и нервно заковыряла копытом в полу.

— Да в том-то и дело.

Тар продолжал молчать, съёжившись и насупившись.

— И я хотела поинтересоваться — нет ли ничего такого, скажем — противоправного — в чём могла бы быть замешана Коузи, а?

Единорог поднял бровь.

— Я понимаю, да... Сдавать друзей нехорошо... К тому же, редко когда подобные дела совершаются в одиночку. Но, если ты мне расскажешь всё как было, я тебя отмажу. Клянусь своими рукописями. А многого мне не надо, хотя бы одну историю, лишь бы посерьёзнее!

Взбудораженный с головы до задних ног Сцент смотрел в запуганные глаза Ардент Новел, пони, что когда-то его приводила в трепет.

— Простите, наставница. Мне нечего вам рассказать.

Единорожка расстроенно цокнула.

— Я так и думала. Ничего... не в этот раз, так как-нибудь другой... Но если ты всё-таки надумаешь, знай: я...

— Тар? Что у вас происходит?

— Ничего! — Новел поспешно отпрыгнула и врезалась крупом в крашеную стену. Из дверей высунулась лохматая голова Коузи. — Мы просто поговорили!

— Вы ему не угрожали, миссис Новел?

— Вовсе нет! Тар и сам может подтвердить, правда, Тар?

— Так всё и было, — Сцент поспешил заверить тяжело дышащую пегасёнку. Та подняла копыто:

— Вижу. Но, миссис Новел, как же вы меня напугали! Представьте, если бы я не выдержала, не сдержалась и пошла бы-

— Хорошо! — пискнула Новел, пытаясь протиснуться в группу.

— И вы предупредите меня в следующий раз, если дело будет касаться Тара?

— Хорошо! — вишнёвый хвост исчез в проёме. Коузи в мгновение ока сбросила сердитый вид, разразилась улыбкой и задористо подмигнула Сценту, выскальзывая в коридор.

— Видел, как я её отшила?

— Ага...

— О чём она тебя спрашивала?

— Она мне не угрожала...

— Тар, я знаю, я использовала на ней талант, — недовольно перебила его Коузи. — Хочу знать, что она задумала?

— Она спрашивала о...

И тут Тар запнулся.

Он хотел солгать Коузи; даже придумал, что будет ей рассказывать. Но что, если она прочитает его ложь? Глоу, конечно, обещала не использовать талант на нём, но...

Алые глаза сомкнулись на нём. Тар ощутил, как ощупывают его душу.

И что делать?! Лгать нельзя — раскусит, и правду нельзя — Ардент затеяла правое дело!

— Она пыталась узнать, дружим ли мы с тобой, — выдавил из себя Сцент. Правду, но не всю.

— Серьёзно? Да, серьёзно... Такое спрашивать? Да это же и ежу видно! Ха! Оно и не удивительно! Всё время смотрит в свои рукописи, куда ей без глаз и ушей Бэлл за жеребятами следить!

— К слову, что с Бэлл случилось?

— Небольшие профилактически-воспитательные работы, — небрежно сказала Глоу. — Я постаралась, чтобы до неё дошли некоторые пропущенные уроки дружбы.

"До тебя бы дошли уроки дружбы", — подумал про себя Тар.

— Однако, ты как будто чего-то не договариваешь... — Коузи задумчиво склонила набок голову. Сцент подскочил к ней и затараторил:

— Ты же знаешь, как Новел спрашивает! Даже если спокойно, всё равно боишься: вдруг найдёт вину на пустом месте! Мне что, повторять за ней слово в слово?

Коузи ещё пару раз взмахнула хвостом, окинула взглядом Тара, подпрыгнула и согласилась:

— Конечно, нет! Но не бойся, она теперь не посмеет на нас наезжать! А пока пошли обратно в группу! Я попросила Аш занять место, сядем играть в викторину вместе!

Тар поплёлся за подругой без особой радости.

"Пусть Новел делает своё дело", — решил он. — "Коузи давно надо поставить на место. Если у меня не получается воззвать к её совести, у неё, у взрослой, это точно получится! Но и помогать ей не буду. Друзей не сдаём!"

***---***---***

Что-то было не так, и мне это не давало покоя.

— Торн? Как уроки? – я подкралась к единорогу и выскользнула из-за крышки стола. Торн из тех пони, что никогда не даст прямого ответа на вопрос, потому приходилось заходить издалека.

— Математика. Ты же знаешь, у меня с ней трудности. Забыл, если вычитать в столбик, а точка на ноль падает, что делать?

Болтовня про домашку была мне абсолютно неинтересна, но дала ответ: проблем, хуже чем угрозы получить двойку, у Торна не было. Он говорил живо и был сосредоточен на задаче.

— Спасибо. Переноси на следующий, — я потрепала единорога по плечу и побежала к следующему.

— Что переносить, Коузи? Куда ты?! Я ещё про чистописание не рассказал!

Но что же? Общее положение духа складывается из настроения отдельных пони. Я всё ещё не могу выводить одно из другого, но интуиция в этом деле меня ещё не подводила. И метка горит, как бешеная. Где таится подвох?   

— Глэйз? Чем занимаешься? – отстранив Хину, подступилась ко второй самой поникшей пони в группе. Земнопони даже не вздумала оторвать взгляд от игрушечной кассы, елозя ключом в попытках открыть тайничок.

— Не видишь? Лоскуточек снова истерику закатывает! Можешь отвлечь её? Ты же мэр!

— Я не играю. И я не мэр, я библиотекарь!

— Опять перепутала! – вспыхнула Глэйз, пока Хина убежала к полке, вызывать для Лоскуточек подмогу. – Не знаю, почему, ты же на Бэлл совсем не похожа… Всё равно, можешь? Пожалуйста! Так потрясно получается зубы заговаривать, со всеми этими твоими указами, угрозами…

«Хина», — улучив момент, когда Глэйз отвлечётся на домик, выскользнула и чуть ли не бегом направилась к земнопони. Вскользь заметила, как Хина замерла перед куклами. Выбирает лучшую помощницу? Или избегает меня? Я должна увидеть её лицо!

— Привет, — подкравшись незаметно, прошептала над ухом земнопони. Хина на месте подскочила; страх выплёскивался снаружи – а, точнее, сразу два: испуг внезапностью (дрожащие коленки, передние ноги на мгновение оторвались от земли – на дыбы хотела встать) и испуг меня (лицо. Всё написано на лице).

— Коузи! Ну, привет… Отговаривать меня пришла?

— Да, отговаривать. Но это с игрой не связано.

Отгородила Хине проход к Глэйз. Теперь земнопони не только испугается ещё сильнее, но и не сможет сбежать. Странная эта штука – казалось бы, отступи влево или вправо! – но из-за того, что Хина последние полчаса просидела у кукольного домика, уходить она думает только туда.

Обожаю свою метку.

— А… от чего тогда?

— Ты мне скажи.

— Тогда ничего, — Хина попыталась проломиться сквозь меня, но я воспрепятствовала, распахнув крылья и словив её, как вратарь ловит мяч в хуфболе.

— Слушай. Я не смогу помочь, если не расскажешь. Или тебе моя помощь не так-то и нужна?

— Нужна, — буркнула Хина. – И, отойди, тебя это не касается.

Мои ноздри гневно расширились.

— Врать было не обязательно.

— Кто врёт? Я?

— Что ты от меня скрываешь? – шикнула я, наступая на коренастую земнопони. Хина прижала Заплаточку к своей груди (будто это её спасёт, как же!), сгорбилась и ощетинилась…

— Коузи Глоу?

Я обернулась и обомлела.

Передо мной возвышалась королевская стражница в сияющем серебряном нагруднике. Не простая, не ровня моим из Фрости Фоллз! Я их только пару раз встречала. На одной из прогулок единорог в точно таком же доспехе отчитывал извозчика угодившей на тротуар тележки. Тогда у Сайкла родилась потрясающая в своём идиотизме идея проверить, как загудит, если булыжник бросить в нагрудник. Болт и Аш поддержали; но, к счастью, Тар чуть ли не грудью бросился закрывать им обзор; а пока остальные жеребята драли друг на друга глотки, я подошла и сама попросила у единорога разрешения кинуть в него камень.

…

Вышло очень глухо и совсем не похоже на школьный колокол.

В общем, ни обычных, ни королевских стражников я совсем не боялась. Но разве они не должны поддерживать порядок на дорогах, чтобы не позорить столицу перед многочисленными гостями?

— Моё имя Фэйбл, — начала пегаска, как к её ногам бросилась Хина:

— Пожалуйста, не сажайте её в тюрьму! Мы всего лишь играли! Это не по-настоящему, это понарошку! Вот, смотрите, это мисс Лоскуточек, а это миссис Заплаточка, и у них с Пуговкой така-а-ая история!...

— Я не из-за этого! – Фэйбл испугано попыталась стряхнуть земнопони со своей ноги.

— О. А не хотите послушать?

— Давай… В другой раз, хорошо? У меня здесь дело. И если бы ты отпустила мою… Спасибо. А ты, Коузи, иди за мной.

— А какое у вас дело? – я начала очень осторожно. Стражница обращалась ко мне отрывисто и холодно, совсем не так, как к Хине. Кажется, кто-то меня перед ней оклеветал.

Фэйбл толкнула дверь в кабинет Новел, куда нам обычно было запрещено заходить. Но на этот раз, помимо Новел, за столом, кое-как вытягивая головы вверх, сидела закадычная троица – Корн, Аш и Бэлл.

— Дело в том, что, по сообщению Энчантед Бэллфлауэр, ты украла у неё дракона. Плюшевую игрушку.

— Игрушку? — переспросила я. — Ошиблась, значит. Она мне даром не нужна. Небось, просто забыла его где-то, и с горя решила все гнилые яблоки на меня повесить!

— Аш и Корн видели тебя с этой игрушкой вчера вечером.

— Где? — у меня начали закрадываться смутные подозрения. Метка издала волну, что прошлась по всему телу, всколыхнула шёрстку на моём лице, расслабила брови и спрятала ненужные чувства.

— В коридоре, рядом со шкафчиком. И, если ты не против, можем ли мы его осмотреть?

— Конечно! — выдала я искренне и честно. Это явно смутило Фэйбл — пегаска дёрнулась и сжала губы, ожидая, что я выдам свой страх и запаникую.

Я знала, что увижу в шкафчике; из-за этого удивление удалось разыграть проще.

— Но... как? — мои глаза, узревшие нелепо торчащую оранжевую ткань из-за куртки, заблестели. К моменту, когда Фэйбл извлекла смятого дракона, я уже заикалась. — Как он т-там оказался? Я его не б-брала!

— Она всегда так говорит, мисс инспектор, — оборвала меня Чант... Так, вот, кто меня решил подставить? Или ты просто подстроилась и взяла на себя роль главной задиры? — И плачет, и заикается! У неё это как рефлекс!

— Я... не знаю, — пробормотала Фэйбл (я вцепилась в её рукав, утирая им слёзы. Банты использую только при крайней необходимости). — Игрушка — неоспоримое доказательство, но давайте вернёмся в кабинет.

Последовали расспросы. "Когда брала?", "Ладите ли вы с Чант?", "Кто тебя видел позавчера вечером? А вчера?", "Не стыдно ли тебе?". Но на всё я хныкала, тряслась и говорила, что ничего не знаю, и что в жизни не видела эту куклу. Видела, как инспектор порывалась накричать на меня, прихлопнуть по столу — но не решалась, оглядываясь на прочих жеребят и Новел. Слабачка. А Новел всё равно так делает, и ничего ей за это не бывает. А даже если бы и решилась, пользы бы ей это не принесло: продолжила бы голосить правду.

Фэйбл хватило на жалкие десять минут.

— Итак, — пегаска заткнула уши крыльями и выскочила из-за стола, — пока что с тебя хватит. Я расспрошу твоих одногруппников. У тебя последний шанс признаться, Коузи. Они наверняка что-то видели...

— Они не могли видеть, потому что не было ничего! — выла я. Инспектор скорчилась и с грохотом захлопнула дверь в кабинет. Бэлл торжествующе улыбнулась. Неужели кого-то подговорила из остальных?!

За столом мы остались вчетвером.

— Кто из вас это сделал? – смахнув слёзы, спросила я. Ответ был и так понятен: Бэлл (зелёная единорожка улыбалась до ушей), но меня интересовала реакция остальных.

— Новэл! Как вы можете им верить? Разве я когда-нибудь вела себя неподобающе?

— Думаю, ты просто наконец-то оступилась, Коузи, — после продолжительного молчания выдавила Новэл. — Когда Фэйбл вернётся, отпираться тебе будет бессмысленно.

— Аш? Ты же знаешь, мне плюшевые игрушки совсем неинтересны. Мы с тобой так много играли! Неужели я вела себя плохо?...

— Ничего не слышу! Я тебя вчера видела! — твердила Самара.

— Я же тебе помогала, Корн. Вспомни себя год назад! Посмотри, какая ты сейчас! Как много у тебя появилось друзей, даже из других групп! Ты правда думаешь, что я могла так поступить?

— Не знаю, — прошептала Корн, — но я тоже тебя вчера видела. Вместе с Аш.

Я задумалась.

Чант всё придумала и организовала. Тут никаких сомнений не было: единорожка светилась, как огни на ёлке в день Согревающего очага. Чего, впрочем, ожидать от хулиганки? Похоже, некоторые пони просто неисправимы. 

Ардент вряд ли была посвящена в заговор, не пытается крыть Бэлл с подругами. Но легко им поверила. Ясно. Новел хочет избавиться от компромата, собранного мной, таким необычным образом. Также, как Сайдстеп избавился от улик, убив моих родителей по пути...

Поучаствовала, как внутри закипает ярость, но взяла себя в копыта. Не сейчас. Я обязательно оттянусь на Ардент, просто немного позже.

Аш, ещё одна жалкая пони. Липнет к тем, у кого сила. У Чант, впрочем, ей было где разгуляться. Неужели решила вернуть прошлое? Ничего. Выберусь — такое тебе устрою, про прошлое даже думать не захочешь.

А вот Корн... Когда я впервые посмотрелась к ней талантом, поняла: в троице её не особо любят. Она, однако, стойко держалась с ними. Сначала решила, оттого, что у неё не было друзей — и лично стала помогать ей. Теперь у Корн есть три отличных друга, которые не дадут её в обиду. Так почему же ты продолжаешь клеиться к Бэлл? Чем тебя не устроила моя работа?

Время утекало. Мой единственный шанс находился в ней, в Корн; и я должна была заполучить его любой ценой.

— Корн, — мягко начала я. — Ты же знаешь: я не крала эту игрушку. Я могу просто попросить кого-то одолжить её, да так, чтобы Чант от этом и не прознала.

Бэлл фыркнула, но её переживания меня сейчас интересовали меньше всего. Я неотрывно следила за метающейся Корн.

— Может быть.

— Я ведь добрая пони. Кого угодно спроси. Не то, что Бэлл, которая всех задирает.

— Я никого не задираю! — воспротивилась Чант.

— А кто мне книжку в прошлом году порвал?

— Это было в прошлом году!

— И что? Мне перечислить все те разы, которые ты пакостила после этого?

— Что за книжка? — нахмурено спросила Новел, но я отмахнулась:

— Я ведь тоже над тобой издевалась, — прошептала Корн.

— И было тебе хорошо?

— Не очень.

— Вот, видишь! А мне было намного хуже! И ты думаешь, после того случая я бы стала кого-то обижать?

— Чант моя подруга! — стойко возразила Корн. — Я ей верю!

От злости я хлопнула себя по лбу.

— Тебе чем-то не нравятся мои новые друзья?

— Нет, но...

— Глэйз? Вренч? Чем они тебя не устраивают? Я не давлю, я узнать хочу, для пользы дела! Чтобы в следующий раз такого не было!

— Всё с ними в порядке, я тебе благодарна! — заверещала Корн. — Но Бэлл тоже моя подруга!

— С которой тебе было так здорово, не правда ли? — не без сарказма спросила я.

Корн не ответила.

— Совершенно не могу понять, с чего ты в неё так вцепилась, — раздражённо цедила я сквозь зубы. Иногда меня потрясает до глубины души, насколько пони слепо отдаются эмоциям, насколько они бывают глупыми! Порой мне кажется, что все они глупые. Кроме Тара, конечно. — Будто бы от Бэлл и тебе не прилетало.

— Замолчи! — выкрикнула Бэлл, но ни я, ни Корн на неё внимания не обратили.

— Ну... это по-дружески...

— Как друзья могут ссориться? Тем более, драться?

— Но у всех же бывают разногласия! — развела копыта Корн. Меня ужалила совесть — мы ведь с Таром тоже рассорились однажды — но я отогнала её от себя подальше. Во-первых, мы с ним никогда не дрались. Во-вторых, если бы Тар проявил чуточку храбрости, а я не повела себя как безмозглая коза, ничего бы не произошло. — А с твоими Глэйз и Вренчем мне неудобно! Они слишком добрые!

— В смысле?

— Перечить мне боятся. Со всем соглашаются. И чем дальше, тем хуже. Что ты с ними сделала?

Бедолага. Так долго провела в обществе Чант, что не понимает свалившегося на неё счастья.

— Ты просто не знаешь, что такое настоящая дружба, Корн. И не откуда тебе знать. Мои родители никогда не ссорились, я ни одного раза не помню. Мы с Таром никогда не ссорились. А Чант — мерзкая, самовлюблённая, отвратительная...

Бэлл и Новел взорвались одновременно:

— Сама такая!

— Не смей так при мне говорить!

Ухмыльнулась. Ну ты-то не лезь. 

— С чего бы мне не говорить при вас правду? — сладко протянула, оглянувшись на Новел.

— Не тебе других пони судить! Ты лицемерная! Двуличная! Пользуешься всеми своими друзьями, даже Корн сейчас! Ты хуже Чант в сто крат!

Внутри у меня всё вскипело. Я лицемерная? Я двуличная? И это мне говорит Ардент Новел?

— Может, мне передать ваши слова Фэйбл? — прошипела я (по-другому не получалось). Новел едко бросила:

— А ты докажи.

— Ну и вы докажите.

— Нет необходимости. Это все знают.

От лжи я чуть ли не задохнулась. И услышала лепетание этой дуры:

— К-Коузи, ты что, злишься?

— А разве похоже? — оскалилась на Корн. Трусиха прижала уши и сползла, закрыв пол-лица столом.

— Н-ну...

— И ответить мне не можешь, размазня! Понятно, как Бэлл смогла тобой воспользоваться! Нашли две клуши друг друга...

— Молчать! — крикнула Новел.

— А то что?

Побелевшая единорожка встала.

— Я иду к Фэйбл, — прошептала Ардент. — Видеть тебя больше не хочу.

Дверь захлопнулась. У меня осталось не больше минуты.

— Я ведь не хочу тебе вредить... Корн! — почему все пони, как только речь заходит об их друзьях, начинают вести себя как трёхлетки? Почему, чтобы добиться от них чего-то, надо обязательно давить? — Корн! Нет, выслушай меня! Подними голову! — рявкнула я. Заплаканная Корн послушалась. Ну вот! — Если тебе так не нравятся мои друзья — пожалуйста, ты их больше не увидишь.

— Нет!

— И у тебя не просто друзей не будет, — шептала я, — Ты о своих днях с Чант будешь с теплотой вспоминать. Думаешь, если меня оклевещут, если меня увезут отсюда, если кинут за решётку, я это тебе не устрою? Устрою, милая моя. И ты никогда, никогда не простишь себе, если соврёшь сегодня.

Я поняла это заранее. Увидела в глазах. Корн сломалась. Страх, беспросветный ужас плескались внутри неё. Я вышла из-за стола, пошла звать Фэйбл и Новел — но дверь открылась сама:

— Это не Коузи! Это Бэлл сделала! Она меня за-запугала!

— Что? — опешила стражница. Новел, побледнев, выронила парящую с ней рукопись. Я не смогла отказать себе в удовольствии обернуться. Чант была готова грохнуться в обморок; Самара почему-то замерла статуей; а Корн, спрятавшись за копытами, трепетала и плакала, повторяя и повторяя выбитое с таким трудом признание.

***---***---***

Подстава наделала много шуму, и весь оставшийся вечер жеребята только о ней и разговаривали. Общее мнение склонялось к тому, что Бэлл повела себя глупо, несправедливо и поддалась простой зависти; а Коузи в жизни не могла пойти на такой ужасный поступок, как воровство. Саму Глоу, к слову, пытались утешить Дарт, Херби и даже наставница Новел, но пегасёнка в ответ на их тёплые слова только печально-угрюмо качала головой.

— Это было подло, — подсел на краешек кровати Тар, приопуская тускло-синий томик. Голубые локоны, подвязанные белым бантом, скрывали взгляд Коузи. – Никогда бы не подумал, что Чант до такого опустится.

Послышался шорох перелистываемой страницы.

— Сильно испугалась?

— Ну ты даёшь, Тар, — послышался шёпот. Из-за обложки задорно сверкнули алые глаза. – Такой театр устроил. Просто захотелось уединиться с книжкой, и повод удачный подвернулся. Ты же специально это сделал, да?

Тар, опустив взгляд, промолчал.

— Да?

— Коузи, я… я перестал понимать тебя, — выдохнул единорог. Ему не хотелось признаваться в этом. Коузи ли стала сильнее, или он перестал внимательно вглядываться и следить — исход был один: он перестал понимать её. – Уже недели две, как отличить не могу.

Но, как бы Тар ни боялся признаваться, Глоу, похоже, испугалась ещё больше. Маски, какие бы они ни были, точно рухнули; пегасёнка едва справлялась с нахлынувшей дрожью, поглаживая выпавшую из копыт книгу.

— Но ведь это ничего не меняет? — с надеждой спросила она.

Тар взглянул на заплаканную, сидящую в уголке Корн. На Херби, что, примостившись у окна, смотрел куда-то вдаль, в сторону ведомых только ему одному земель. На Бэлл…

Кстати, куда запропастилась Бэлл?

Единорожка весь вечер выглядела неважно, и Тар, когда она исчезла, решил, что она ушла привести себя в порядок. Но это было почти час назад. А появление Чант просто не могло пройти бесшумно!

— Конечно, не меняет! — заверещала Коузи. — Я знаю, мы останемся друзьями! Мы... мы... Хочешь, за пирогом сходим? Пастри нам что угодно даст!

"С чего бы?", — ужаснулся про себя Тар. Скольких ещё пони Коузи успела под себя подмять?!

— Не переживай ты так, пожалуйста! — голос пегасёнки сошёл на писк. — Я никогда тебя не подставлю, не обижу, и никакой другой пакости не сделаю! Хоть поклянусь!

— Ты уже давала клятву, помнишь? — Сцент ткнул в грудь Коузи копытом.

— А... конечно!

— И я помню. Потому и верю.

Растерянное, поникшее настроение Глоу сошло на нет. Будто озарившись, пегасёнка кивнула, хлопнула крыльями, и вздрагивающими копытами потянулась за книгой.

— Ты не видела Медоу?

И Тар уловил тот редкий момент, когда талант Коузи срабатывал не на полную. Волна прошлась неохотно, словно бы внутри пегасёнку раздирала отчаянная борьба, но, всё равно, на удивление плавно и стройно.

— Нет. И не думаю, что её стоит искать.

— Я давно не видел её.

— Сидит и плачет в каком-нибудь туалете, — пожала плечами Коузи. – Вернётся рано или поздно.

— Надо найти её.

— Ты что, хочешь помочь Чант? Энчантед Бэллфлауэр Медоу?!

— Я…

— Ты что, не видел, что она натворила? Или забыл? Или, может, стоит преступнице поплакать у тебя на груди, так ты сразу готов ей все грехи простить?

Тар хотелось яростно возразить, но на ум ему пришла идея получше.

— Да. Ты права. Слушай, ты починила «Фэйр Винда в Каньонах Ураганов»? Пятна от еды вывела? Мне её вернуть бы, а то клянчить книги у других вместе с тобой не очень хочется.

— Конечно, Соло помог, — Коузи махнула в сторону окна, где Сцент ещё днём заприметил сохшую книжку. – Можешь возвращать хоть сейчас.

— Так и сделаю!

И лишь когда дверь в группу захлопнулась, Тара, прислонившегося к крашеной стене и обхватившего сумку обеими передними копытами, прошиб холодный пот.

Он один знал о тайне Коузи. Он один, кто мог ей противодействовать. Остальные пали или падут под её чарами в ближайшее время. И, хоть его главный козырь — видение таланта — пропал, он должен был продолжать защищать от Коузи слабых и одиноких.

Ведь и Тар когда-то дал клятву.

---

Он завернул за угол.

Под столом, рядом с дверью кабинета литературы, выла Бэлл. Казалось, будто бы над ней продолжали нависать обидчики. Она продолжала прикрываться копытами, словно ожидая очередного удара.

Сцента пробил мороз. Сама картина плачущей Чант была абсолютно неправильной. Мэдоу пользовалась популярностью; не все её любили, но представить было невозможно, чтобы кто-то унижал её, ничуть её боясь. Причём — как унижал...

Без всяких слов Тар подошёл к Чант и вытащил её из-под стола.

— Не трогай меня! — завизжала Бэлл, ударив Сцента по протянутой ноге. Он даже не дёрнулся. - Зачем пришёл? Тоже издеваться?

— Нет! Нет, и никогда бы не подумал!

— Неужели! Сам же больше всех с ней носишься!

— Кто это сделал?

— Ты всё равно мне не поверишь.

— Кто?

Бэлл сморщилась.

— Коузи Глоу.

— Этого не может быть! — Тар всеми силами пытался закрыться от произнесённого, но подавленный, заплаканный вид Бэлл с синяками — он был сильнее любой отговорки. Он пробивал путь в самое сердце. — Она не смогла бы!

— Конечно, не могла, — кивнула Чант. — Она же слабачка. Вот и не своими копытами сделала.

— Не своими?

— Друзьями своими. И… и ещё какие-то большие пони приходили…

Тар осел у стенки.

— Что, доказательства нужны? Да? Нет у меня доказательств! Ни единого! И не будет никогда! Так что можешь ещё добавить, и тебе никто ничего не сделает, как и ей никто ничего не сделает…

— Я поставлю её на место.

— Что?! – у Бэлл перехватило дыхание. – Ты мне веришь? Да, но… но… Тар, её нельзя поставить на место! С ней вообще ничего нельзя сделать! У меня не получилось, у Новел не получилось… ни у кого не получится! Она… она всё видит! Она всё знает! Она непобедима, Тар! У тебя ничего не получится!

— Да я таких «непобедимых» за каждым субботним завтраком уминаю, — хмыкнул Сцент. Его колени неистово дрожали, но он должен был держаться. Ради Бэлл. Ради Херби. Ради всех, кем Коузи воспользовалась ради собственной выгоды. – Она изо всех сил пытается казаться страшной, но я-то знаю: она самая обыкновенная пони. Я… Мы справимся, Бэлл.

— Точно?

— Обещаю.

Чант, вздрагивая, опираясь о стенку, поднялась на ноги. И вдруг, без единого звука, она бросилась вперёд и крепко обняла Тара. Сцент ощущал себя как в какой-то полудрёме. Если плачущую Бэлл он ещё мог вообразить, увлёкшись созданием хитроумных планов наказаний вместе с Коузи, то обнимающаяся и просящая у него защиты Бэлл ломала все рамки. Бэлл – плохая. Коузи – хорошая. А сегодня они поменялись ролями.

И – удивительно! – когда Чант не говорила с ним надменным тоном и не просила называть её полным именем, с ней вполне можно было общаться. Да и мерзкой она больше не казалась. Ядовито-зелёный цвет шерсти вдруг стал напоминать свежие ростки. Жёлтая грива… точь-в-точь как подсолнух! Разве что глаза не чёрные. Да и, чего отпираться, имя у неё тоже было красивое. Одно на миллион.

— Если хотим обсудить планы, надо убираться, — Тар вытянул голову за угол. – Здесь небезопасно. Могут подслушать.

— А разве есть такое место, где не могут? – спросила мигом оживившаяся Бэллфлауер. Она привстала на задние копыта и прижалась к стенке, словно шпион.

Тар вспомнил осенний ветер, холод платформы под животом и трепещущее крыло сбоку.

— Есть у меня такое место. Пошли!