Крушение Надежд

Обитель Зла

Сильвер уже довольно давно не заходил на стратегическую палубу, поскольку после сооружения Зала Совета она почти лишилась своего прежнего значения. В любом случае, от членов ложи до него дошел негласный приказ о том, что он и Дефолт больше не считаются приближенными Защитницы и не могут выражать мнение Ордена.

Платформа пустынной стратегической палубы нависала над оживленным залом капитанского мостика, и Сильвер, склонившись над перилами, наблюдал за старшими офицерами «Хранителя Эквестрии», которые обсуждали операцию по уничтожению очередного врага у них на пути.

Воины девятого полка и Дети Ночи уже десантировались на поле боя, а значит, враги Защитницы уже гибнут. Невозможность присоединиться к товарищам по оружию и разделить с ними опасности боя раздражала и сердила Сильвера. Ему хотелось бы сейчас оказаться на этой бесплодной скале рядом с братьями, тем более что, по словам Дефолта, Соул Найт был в их числе.

Дети Сумерек и Дети Ночи в последний раз встречались во время войны против Аресийской Технократии, и теперь братская дружба была официально восстановлена командующими обеих армий и неофициально – их воинами.

Сильвер тосковал по тем временам, когда вместе со своими товарищами был занят в обсуждении прошлых или грядущих кампаний. Чувство товарищества придавало ему сил и уверенности, и он понял это только теперь, когда остался в одиночестве.

– Я скучаю даже по твоим рассказам о «лучших временах» и глупым шуткам, Круз, – прошептал Сильвер с печальной улыбкой.

Наконец он отвернулся от капитанского мостика и развернул клочок бумаги, обнаруженный под потертой обложкой «Тирании Крови».

Не в первый раз он прочел строки, написанные торопливым мелким почерком Зэда Коллора на листке из записной книжки:

"Даже Защитница, возможно, не достойна твоего доверия. Ищи храм. Он должен быть в таком месте, которое когда-то было сердцем всего Великого Похода".

Сильвер не забыл слов, сказанных Зэдом, когда Син выдворял его из тренировочного зала, и отыскал книгу на пепелище зала Архива. После несчастья, повергнувшего Скай Киллер в коматозное состояние, большая часть Архива все еще лежала в руинах.  Слуги и члены команды постарались спасти как можно больше книг, но даже теперь Сильвер, не будучи заядлым книгочеем, испытывал грусть при мысли о бесценных сокровищах разума, погибших в пламени.

«Тиранию Крови» он отыскал без труда, словно книга дожидалась его. Раскрыв ее, Сильвер обнаружил оставленную Зэдом записку.

Капитан толком не знал, что ищет, поскольку сама мысль о том, что на борту «Хранителя Эквестрии» может находиться храм, казалась ему смехотворной, но Зэд, заклиная его найти книгу и вложенную в нее записку, говорил абсолютно серьезно.

Он должен быть в таком месте, которое когда-то было сердцем всего Великого Похода.

Сильвер оторвал взгляд от строчек и осмотрел стратегическую палубу: приподнятая платформа, где Защитница проводила совещания, ниши по краю, где Дети Сумерек стояли в почетном карауле, и высокий стальной купол. Вдоль стен из-под потолка свисали почти неразличимые в полумраке знамена всех отрядов Ордена. Заметив среди них знамя Десятого, Сильвер приветствовал его ударом копыта по нагруднику доспехов.

Если где-то и билось сердце Великого Похода, то именно на стратегической палубе «Хранителя Эквестрии».

Сейчас здесь было пусто, но не только отсутствие пони рождало ощущение тоскливой заброшенности. Стратегическая палуба была отвергнута, и вместе с ней были отвергнуты проповедуемые некогда идеалы. На смену им пришло нечто темное и непонятное.

Стоя в центре стратегической палубы, Сильвер ощутил боль в груди, но она никак не была связана с его физическим состоянием. Ему потребовалось немного времени, чтобы заметить нечто необычное, чего здесь не должно было быть: запах, слабый, едва различимый, но явно присутствующий в воздухе.

В конце концов, Сильвер узнал запах, это был ладан, приторный и навевающий воспоминания о горячих сухих ветрах, напоенных горьковатыми ароматами трав. Исключительное обоняние позволило Сильверу различить еще какие-то ароматы, смешанные с запахом ладана, и направление, откуда они проистекали. В надежде отыскать источник запаха он прошелся по стратегической палубе. Где же он раньше мог слышать этот аромат?

Обострившееся обоняние привело его к знамени Седьмого Отряда, которым когда-то командовал Силен Круз. Неужели старый пегас использовал знамя для какой-нибудь ритуальной церемонии?

Но нет, запах казался слишком сильным, чтобы распространяться от ткани. В воздухе теперь четко ощущался запах горящего ладана. Сильвер отвел знамя от стены и ничуть не удивился, обнаружив за ним темное отверстие прохода, ведущего в лабиринт тоннелей, пронизывающих внутренности «Хранителя Эквестрии».

Существовал ли этот проход в те времена, когда на стратегической палубе собирались члены братства? Сильвер был уверен, что нет.

Ищи храм, – вспомнил он слова Зэда, нагнулся, поднырнул под знамя и прошел в тоннель, позволив тяжелой ткани снова закрыть проход за его спиной. Запах ладана явно шел отсюда, и благовоние сгорело недавно, а может, горит и сейчас.

Внезапное воспоминание заставило Сильвера схватиться за копытоять боевого ножа. Ему стало ясно, где он обонял этот запах раньше. Шатры обитателей Пять Шестнадцать благоухали этим ароматом, и, несмотря на обилие других более мощных запахов, он проникал в ноздри и навсегда запечатлелся в памяти.

В переходе было совершенно темно, но усиленное зрение Сильвера позволило рассмотреть короткий, недавно проложенный коридор, упиравшийся в сводчатую дверь. На ее металлической поверхности были высечены непонятные знаки. Хотя это была всего лишь дверь, Сильвер ощутил неестественный трепет. Он… испугался того, что мог за ней обнаружить, и чуть не повернул обратно.

Осознав собственный испуг, Сильвер яростно тряхнул головой и решительно двинулся вперед. Но тревога не только никуда не делась, но с каждым шагом становилась все сильнее. На двери на уровне глаз висел искусно выточенный череп, но не это зловещее украшение, а сам факт его наличия заставлял Сильвера чувствовать себя не в своей тарелке. Что-то в свирепом оскале мертвой головы выдавало жестокого убийцу, говорило о радости кровопролития и стремлении к беспощадной резне.

Сильвер отвел взгляд от оскаленного черепа и обнажил боевой нож. Пегас вдруг поймал себя на том, что испытывает сильное желание вонзить лезвие в любого, кто окажется за дверью.

Распахнув створки, он перешагнул порог.

Его взгляду открылось просторное помещение бывшего склада, переделанного таким образом, что трюм стал напоминать подземную каменную пещеру. Двойной ряд скамей тянулся вдоль стен, исписанных непонятными знаками и словами. С потолка свисали черепа с пустыми глазницами, скалившие зубы в злобных ухмылках. Сильвер подошел ближе, и они стали легонько раскачиваться, а из глазниц потянулись тонкие струйки дыма.

У дальней стены стоял низкий деревянный стол. В широкой чаше, украшенной резьбой по всей поверхности, темнели бурые разводы, в которых Сильвер по запаху определил запекшуюся кровь. В небольшом углублении рядом лежала толстая книга.

Было ли это помещение храмом? Он вспомнил множество флаконов и бутылочек, расставленных в храмовой пещере Шепчущих Гор.

То место выглядело совсем иначе, но вызывало схожие чувства.

Внезапно в воздухе что-то прошелестело, словно неразборчивый шепот, и Сильвер обернулся, выставив перед собой нож.

Он был один, и все же шепот над ухом был слишком отчетливым, и Сильвер готов был поклясться жизнью, что перед ним кто-то стоит. Он сделал глубокий вдох и медленно обошел комнату, держа наготове нож на тот случай, если таинственный шептун все же проявит свое присутствие.

На скамьях он обнаружил лишь лоскутки разорванной на ленточки ткани и вернулся обратно к столу, который, как догадался Сильвер, должен был служить алтарем. Сильвер внимательно осмотрел книгу. Ее кожаная обложка потрескалась от старости и местами почернела от копоти.

Сильвер нагнулся и кончиком ножа открыл книгу. Текст был написан угловатыми значками, и строчки располагались на странице вертикально.

– Трикси! – воскликнул Сильвер, вспомнив, что точно такие же символы были нанесены на мантию проклятой ведьмы.

Неужели это и есть книга «Слов Силы», из-за которой, по словам Зэда, в Архиве возник пожар? Оратор клялся, что книга помогла какому-то монстру вылезти из тартара, после чего и начался пожар, но Сильвер видел только слова.

Как могут слова нести опасность?

Едва эта мысль оформилась в его голове, как Сильвер удивленно мигнул – знаки на странице задрожали и стали меняться. Символы неизвестного пегасу наречия превратились в жесткие знаки современного языка Эквестрии, потом изогнулись в элегантный шрифт высшего хорсика и продолжали меняться, трансформируясь в буквы тысячи неизвестных Сильверу языков.

Ему пришлось крепко зажмуриться, чтобы избавиться от неожиданно возникшего головокружения.

– Что ты здесь делаешь, Сильвер? – раздался над его ухом знакомый голос.

Сильвер стремительно обернулся, но обнаружил, что он по-прежнему один в пустом храме.

– Как ты осмелился обмануть доверие Защитницы? – послышался тот же голос, и снова из-за спины, но на этот раз возникло ощущение присутствия чего-то материального.

Медленно повернувшись, капитан увидел стоящего у алтаря Дефолта.

– Ложись! – закричал Найт, и ветвистая молния прошла над его головой, закончившись черно-белыми взрывами на голой стене небесной цитадели. – Найтмер Рэд и второе отделение, за мной! Всем остальным отделениям оставаться на позиции и ждать приказа к выступлению.

Найт побежал, не сомневаясь, что Найтмер Рэд и ее солдаты следуют за ним по пятам к укрытию в ближайшем переходе. Небесный пост наблюдения – огромное, похожее на орган сооружение из башен, куполов и узких переходов – парило на мощных антигравитационных заклятьях в десяти километрах от Стоун Бага, и все наружное пространство небесной крепости освещали вспышки от выстрелов могучих кораблей Детей Ночи и легких сторожевых катеров мятежников.

Атака на пост наблюдения проходила плохо. Внезапности не получилось. Корабли врага словно ожидали атаки и вовремя отошли за пределы досягаемости орудий тяжелых кораблей и теперь наносили точечные удары по слишком не поворотливым гигантам и сбивали катера с подкреплениями для абордажной группы Найта. Уже два из десяти линкоров горели и медленно выходили из боя. Полу механические, полу магические огневые точки беспрестанно осыпали Детей Ночи, прорвавшихся внутрь крепости градом снарядов, но две сотни фестралов продолжали классическую атаку, целью которой был штурм бронированных створов восточного дока поста наблюдения. Захват дока дал бы атакующим преимущество над защитникам летучей крепости, запирая тех в каменном мешке и лишая тех возможности, как сбежать, так и получить подкрепления от сторожевых кораблей и их экипажей.

Найт соскользнул в выбоину в стене, и орудийный снаряд тотчас выбил осколки камня из стены рядом с ним. Найтмер Рэд и ее воины, укрывшись за щитами от осколков и снарядов, попадали на пол. Все они были ветеранами, много лет служили в армии и в самом страшном сражении чувствовали себя как дома. Найт знал, что рядом с ним лучшие воины Детей Ночи.

– А они были готовы к нашему приходу, верно? – спросила Найтмер.

– Они должны были знать, что мы вернемся, чтобы восстановить Согласие, – сказал Найт. – Кто знает, сколько времени они готовились к нашему возвращению.

Найт выглянул из-за края укрытия и отметил, что на всех заранее распределенных позициях видны его солдаты. Вот что значит подготовка Детей Ночи! Они согласованно занимают позиции и наносят тщательно скоординированные удары, а боевые группы передвигаются по коридорам цитадели, словно фигуры по шахматной доске.

– Капитан Рецент Кнов из девятого полка рапортует, что он вышел на позицию, – раздался в талисмане связи голос Айера. – Покажите им, как надо воевать!

Солдатам девятого полка было приказано занять позицию у западных причальных доков, и Найт не мог не усмехнуться, представив себе, как его старый друг Рецент Кнов упорно ведет своих воинов к цели под орудийным огнем. Непреклонную волю к победе он ставил гораздо выше всех тактических уловок. «Что ж, каждому свое», – подумал Найт, обнажая свой меч.

Столь простая тактика не устраивала Детей Ночи, считавших, что война – это не просто убийство врага, а тонкое искусство.

– Найт на позиции, – доложил он. – Все подразделения готовы.

– Выполняйте приказ! – поступила команда.

– Вы слышали лорда Айера! – крикнул Найт. — Вперед, Дети Ночи!

Воины ответили дружными возгласами, отделения поддержки открыли огонь из магических и пороховых ружей, и Найт с Найтмер Рэд выбрались на край кратера. Сражение можно было сравнить с неоднократно сыгранным спектаклем: каждое из подразделений двигалось в совершенном согласии с остальными, тяжелые орудия обстреливали вражеские позиции, штурмовые отряды устремились вперед к цели, а тактические отделения заняли позиции прикрытия.

Магические орудия противника разворотило взрывом, и в морозный воздух взлетела туча осколков стали и камня.

Мимо Найта со свистом пронесся увесистый снаряд, ударил в створы ворот и оставил на поверхности металла раскаленную вмятину. За первым снарядом последовала второй, потом третий, и наконец, створы прогнулись внутрь. В мертвенном голубом свете ламп скрытых под потолком Найт заметил блеск серебряных доспехов Айера, лорд-командир устремился к наметившейся пробоине, подняв огромный магический молот, от которого во все стороны с треском рассыпались искры.

Молот обрушился на покореженные створы, бело-голубая вспышка, словно зигзаг молнии, осветила все вокруг, раздался, оглушительный грохот, и ворота рухнули. Как и подобает командиру, лорд Айер первым во внутренние помещения. Вслед за ним вбежал Найт.

Внутри крепости темноту нарушали только вспышки оружейного огня и искрящиеся кабели, вырванные из гнезд взрывной волной. Глаза Найта, наделенные от рождения д=возможностью видеть в темноте так же хорошо, как и днем, быстро рассеяли мрак, но через разрушенные двери наружу вырвался теплый воздух, быстро превратившийся в клубы белого пара. И вот тогда Найт впервые увидел своих противников.

Они были одеты в черные доспехи, несли на себе громоздкие рюкзаки, соединенные толстыми кабелями с тяжелыми ружьями. На пластинах брони виднелся серебряный орнамент – возможно, просто украшение, возможно – схема сигнальной цепи.

Лица врагов закрывали капюшоны с единственной красной линзой напротив одного глаза. Под куполом крепости находилось не меньше сотни солдат противника, они скрывались за грудами разбитого камня и мебели. Под прикрытием такой баррикады противники образовали сильную оборонительную линию и, как только Айер со своими воинами вошел внутрь, открыли огонь.

Мятежные солдаты ответили залпами рубиновых лучей, заполнив все пространство красным горизонтальным ливнем. В Найта попало сразу три луча, один в грудь, второй по ногам, а третий угодил точно в шлем, но зачарованная от большинства магических атак броня выдержала, а в местах попаданий образовались небольшие обгорелые отметены.

Найтмер Рэд упорно продвигался вперед, прикрываясь от лучей сильно побитым щитом. Айер шел по центру, и каждый удар его молота разил мятежников насмерть. От удара стальной головы молота раздробленные тела с переломанными конечностями взлетали высоко в воздух. Интенсивность вражеской стрельбы немного ослабела, и Дети Ночи устремились вперед, заливая ряды противника ответным огнем. Обстрел прорвал линию обороны, и воины ринулись в образовавшиеся проходы, чтобы пустить в ход свои мечи.

Найт трижды выстрелил из пистолета по движущейся черной фигуре, и один из врагов развернулся и упал после того, как заряд угодил ему в шею. Воины Найтмер Рэд заняли позиции на остатках баррикады, и под прикрытием их огня Айер с несколькими избранными воинами вновь двинулся вперед.

Найт убивал врагов тщательно выверенными выстрелами и ударами меча, сражаясь так, как должен сражаться воин из Детей Ночи. Каждый удар нес смерть врагу, а каждый шаг был продуманным и точным. Инкрустированные серебром доспехи позволяли игнорировать огонь противника, а отсветы выстрелов на полированном шлеме делали его похожим на героя из древних легенд.

– Мы овладели входом в башню! – прокричал Айер, как только последний из мятежников был обезглавлен безупречным ударом одного из фестралов. – Девятый полк докладывает о серьезном сопротивлении противника. Взорвите внутренние двери, и мы закончим за них работу.

Воины с зарядами взрывчатки бросились к дверям внутреннего перехода, и Найт сквозь грохот стрельбы услышал серию взрывов. Он опустил меч и, воспользовавшись краткой передышкой в сражении, огляделся по сторонам.

У его ног лежало мертвое тело, в черных доспехах зияли трещины, а прикрывающий лицо капюшон был разорван. Замерзшие капли крови драгоценными камнями рассыпались вокруг головы, и Найт, опустившись на одно колено, отбросил с лица обрывки ткани.

Шерсть на голове воина была на голо выбрита, а темная кожа была покрыта белыми татуировками, повторявшими рисунок на его доспехах. Единственный невидящий глаз, взирал с мертвого лица. Найт не мог представить существо, обладающее достаточной силой, чтобы принудить пони отказаться от принесенных клятв в верности Эквестрии.

Но от поисков ответа на этот вопрос его отвлек глухой раскат взрыва, разрушившего внутренние двери. Выбросив из головы мысли о мертвеце, Найт снова занял место рядом с Айером, а лорд-командир, подняв огромный молот, ринулся в центральный зал. Соул Найт бежал рядом со своими боевыми братьями, зная: что бы ни приготовили для них мятежники, никакое оружие не может сломить волю к победе, ведущую вперед Детей Ночи.

Найта и его воинов окутали облака пыли, поднятой взрывом, и несколько мгновений понадобилось для того, чтобы пыль улеглась а зрение вернулось к фестралам.

Дети Ночи оказались в самом сердце небесной крепости Стоун Бага.

Найт резко остановился. Он внезапно понял, что информация о сооружении, полученная перед боем, оказалась неверной.

Сооружение не являлось постом наблюдения, это был храм.

Лицо Дефолта осунулось приобрело мертвенный оттенок, видимый даже через густую шерсть, а вокруг горящего желтого глаза собрались морщины шрамов. В безгубом рту поблескивали острые гниющие зубы, а в центре лица пролегли две глубокие раны. На виске была вырезана восьмиконечная звезда, и ее точная золотая копия украшала черные доспехи.

– Нет! – воскликнул Сильвер и попятился от этого ужасного призрака.

– Ты отступник, Сильвер, – прошипел Дефолт. – Ты предатель.

Иссушающий ветер унес слова Дефолта и дохнул в лицо Сильвера запахом гниющей плоти. Едва пегас вдохнул эти ядовитые миазмы, перед его мысленным взором встали видения разоренных, заброшенных земель, заваленных остовами проржавевших машин, словно скелетами вымерших чудовищ. На горизонте гигантским засохшим цветком высился город, а из его смятых и обгоревших лепестков поднималась колоссальная центральная башня, утыкавшаяся в тяжелые темные тучи.

Тучи и дым застилали солнце, и с небес доносился гулкий хохот Бога Тьмы. Никогда еще Сильверу не приходилось видеть картины такого всепоглощающего запустения, и ему захотелось закричать во весь голос.

Это неправда. Этого не может быть. Он не верит в призраков и видения.

Ярость придала ему сил. Он заставил себя отвести взор от умирающего мира и внезапно обнаружил себя летящим по Вселенной от одной звезды к другой. Он видел, как взрываются солнца, и пылающее звездное вещество вытекает в бездну. Над ним нависла зловещая громада красной звезды, словно огромный, ужасный, жгучий глаз. Из этого глаза непрерывным потоком вылетали подобные титанам монстры и целые флотилии, заливающие Вселенную потоками крови.

Из кровавых рек поднялись языки бушующего пламени и стали уничтожать все на своем пути, оставляя лишь бесплодную, почерневшую пустыню.

Может, это видение безумного ада, куда попадают после смерти грешники? Сильвер припомнил красочные описания из «Тирании Крови», дикие фантазии, мрачные суеверия.

– Нет, – раздался голос Дефолта, – это не галлюцинация сумасшедшего. Это будущее.

– Ты не Дефолт! – закричал Сильвер, тряхнув головой, чтобы избавиться от свистящего шепота.

– Ты видел неизбежную гибель реальности.

Сильвер увидел Детей Сумерек, охваченных неистовым безумием, изливавшимся из огненного глаза, одетых в черные доспехи и окруженных кривляющимися бесформенными существами. Он заметил Хува и саму Твайлайт – огромную, черную как ночь кобылицу, которая крушила целые миры своими демоническими когтями.

Это не могло быть будущим. Это какое-то искаженное, бредовое представление о будущем.

– Ты ошибаешься.

Видение объятой пламенем Вселенной рассеялось, и Сильвер попытался зацепиться взглядом за что-то устойчивое, что могло бы уверить его в невозможности воплощения ужасной картины. Но он снова летел и падал, и образы перед внутренним взором расплывались, пока он не открыл глаза и не обнаружил, что находится в Архива. Здесь, в окружении книг, которые упрощали бытие до понятий формальной логики и оставляли безумие запертым в жестоком эпосе язычников, Сильвер на мгновение почувствовал себя в безопасности.

Но и здесь что-то было не так. Книги вокруг него загорались, истинные знания планомерно уничтожались, чтобы народ оставался в невежестве и не мог постичь истины. На полках не оставалось ничего, кроме огня и пепла, а едва Сильвер попытался спасти гибнущие книги, огонь перекинулся и на него. Он старался уберечь от пламени мудрость древних времен, но его ноги покрылись волдырями и почернели, и плоть стала отваливаться от костей.

Музыка сфер. Механизм реальности, невидимый, но всеобъемлющий…

Едва пламя прогорало, как с выжженных мест на Сильвера начинали пялиться из клубящейся бездны тьмы глаза темных сил. Чудовищные существа, скачущие среди трупов, рогатые головы и блеющие козлиные морды, извращенные бессмысленными уловками Бога Тьмы. Раздутые монстры, истекающие гноем и зараженные личинками, поглощали мертвые звезды; покрытый медной броней гигант испускал бесконечный воинственный клич, сидя на троне из черепов, а в серебряном городе, построенном из лжи, бездушные черные маги приносили в жертву миллионы невинных жизней.

Сильвер заставил себя оторваться от этого безумия. Вспомнив слова, которые он бросил в лицо Твинкл Спаркл у ворот Обители, он снова громко прокричал их:

– Я не склонюсь ни перед каким храмом и не признаю существование духов! Я чту лишь чистоту Эквейстрийских Истин!

В следующее же мгновение его снова обступили каменные стены мрачного храма и напоенный ладаном воздух. Сильвер глубоко вздохнул. Сердце у него бешено колотилось, а голова кружилась.

Но он не ощущал страха, а только гнев.

Приходящие в этот храм обрекают всю расу пони темным силам, невидимо клубящимся в бездне тартара. Возможно ли, что это те же самые силы, что поразили Биг Трека?

Те самые, которые едва не убили в корабельном Архиве Зэда Коллора?

Сильверу стало плохо при мысли, что все его знания о тартаре оказались ложью.

Ему говорили, что там нет никаких богов.

Ему говорили, что в тартаре нет ничего, кроме бессмысленной, ненаправленной энергии.

Ему говорили, что Вселенная слишком бездушна для мелодрамы.

Все, что ему говорили, оказалось ложью.

Гнев придал ему новые силы, и Сильвер ринулся к алтарю, захлопнул старинную книгу и защелкнул медные застежки на обложке. Но даже закрытая книга источала ужасное стремление. Мысль о том, что книга может таить в себе хоть какую-то опасность, еще несколько месяцев назад рассмешила бы Сильвера, но, несмотря на весь ужас и бредовость всего увиденного и услышанного, он не мог не доверять собственным чувствам. Пегас схватил книгу, зажал ее под крылом и направился к выходу из храма.

Закрыв за собой дверь и проскользнув под знаменем Седьмого Отряда, Сильвер снова оказался в пустынном сумраке стратегической палубы.

Зэд оказался прав. Сильвер услышал музыку сфер, и она оказалась кошмарной песней, повествующей о разложении, резне и гибели всей Вселенной.

Сильвер был абсолютно уверен, что ему предстоит заставить ее умолкнуть.

В центре главного купола цитадели возвышалась широкая ступенчатая пирамида, составленная из огромных каменных блоков, подобных которым Найт ни где не встречал. Каждый блок был вырезан из какого-то здания, и на многих еще сохранились различные архитектурные детали – резьба, часть фриза, горгулья или даже отдельные статуи, самым странным образом выступавшие из общего фона.

У подножия пирамиды сгрудились мятежные солдаты, отчаянно сражавшиеся в ближнем бою с закованными в бронзовые доспехи воинов девятого полка. Сражение велось без всяких правил, и искусство войны уступило место мучительной жестокости банальной резни.

Найт перевел взгляд с развернувшейся у подножия битвы на самую вершину пирамиды, где яркий свет кружился и метался вокруг фигуры тощего земнопони, напевающем тоскливую мелодию так, что ее было слышно даже сквозь шум битвы.

– В атаку! – взревел лорд Айер.

Он ринулся вперед, словно наконечник копья, а фестралы образовали вокруг него смертельно опасные крылья. Найт выбросил из головы мысли о странном музыканте и помчался вслед за командиром. Он прикрывал его спину и уничтожал врагов, пытавшихся окружить группу.

Дети Ночи присоединялись к сражению у подножия пирамиды. Вскоре рядом с Айером Найт заметил и Люция, клинок мечника сверкал, словно пойманная звезда.

Неудивительно, что Люций быстро занял позицию рядом с командиром; он лишь подтверждал свое стремление подняться по ступеням служебной лестницы и занять место рядом с Айером как лучший воин Детей Ночи. Найт рубил мечом направо и налево.

Для борьбы с мятежниками не требовалось большого мастерства, а только сильное копыто и желание победить. Пробиваясь сквозь ряды защитников в черных доспехах, Найт вскоре взобрался на первую ступень пирамиды.

В перерыве между двумя ударами Найт бросил взгляд наверх и увидел бойцов девятого полка, карабкающихся к фигуре на самой вершине пирамиды. Впереди виднелся знакомый массивный силуэт Рецента Кнова. Старинный друг Найта неутомимо взбирался наверх со столь знакомым мрачным упорством. Даже в пылу сражения Найт испытал радость от очередной встречи со своим названым братом. Рецент продолжал стремительно подниматься к вершине, явно намереваясь атаковать сияющую фигуру, по-видимому, командующую битвой.

До сих пор лицо единорога закрывали длинная грива, но тут пряди отбросило, словно порывом ветра, и Найт увидел, что на вершине пирамиды стоит кобыла. Ее белые шелковые одежды медленно развевались, словно щупальца какого-то морского чудовища

Даже сквозь грохот боя Найт слышал ее пение под аккомпанемент криков умирающих и звона стали.

Кобыла воспарила над пирамидой, удерживаясь явно не магией, а звуковой волной от пения. Горло пони не способно было производить подобные звуки. Они следовали один за другим, пронзительные ноты сталкивались, соединялись, переплетались. Казалось, что ее песня разрывает границу реальности, и вот уже камни с вершины пирамиды поднялись в воздух и начали по спирали подниматься к самому куполу.

Найт не мог отвести от странной кобылы глаз, но вот на поверхность мелодии всплыла одна диссонирующая нота и зазвучала в бешеном крещендо. В тот же момент взрыв снес часть пирамиды, и массивные каменные блоки запрыгали в потоках света. Пирамида содрогнулась, камни посыпались вниз на Детей Ночи, убивая и калеча многих.

Грохочущая лавина камней пронеслась мимо Найта, сметая фестралов и солдат девятого полка, и Найт увидел окровавленное лицо Рецент Кнова.

Он пробрался по поверхности разрушающейся пирамиды к щели, в которую упал Рецент, наклонился и, вцепившись в наплечники доспеха, вытащил своего товарища на поверхность.

Найт увидел, что земнопони серьезно ранен, и отнес его подальше от поля битвы. Рецент лишился одной ноги, оторванной выше колена, а часть грудной клетки и правое плечо были раздроблены. Густая кровь стекала по помятой броне и застывала бурыми потеками, а в живот воткнулись острые каменные осколки.

– Найт! – заскрежетал зубами Рецент, скорее от злости, чем от боли. – Это Сирена! Мятежники призвали к себе на службу этих мерзких тварей! Не слушай ее.

– Держись, брат, – ответил Найт, – я вернусь за тобой.

– Только убей ее, – бросил ему вдогонку Рецент.

Найт взглянул наверх и увидел, что Сирена переместилась ближе, направляясь к Детям Ночи. Глаза закрыты, лицо безмятежно спокойное, конечности раскинуты, словно она призывала воинов в свои объятия, и жуткая песня лилась из ее горла.

Каменные блоки вокруг фестралов снова стали подниматься в воздух. И вдруг Найт увидел, как песнопение чудовищной кобылы оторвало от земли одного из фестралов от земли – капитана Дарк Эрроу, знаменосца Детей Ночи. Его доспехи дергались и прогибались, словно разрываемые невидимыми когтями, и вскоре блестящие пластины, сорванные песней смертоносной Сирены с тела, рухнули вниз.

А затем развалился на части и сам Дарк Эрроу: кровь вырвалась из артерий на его горле, влажно блеснули позвонки у основания черепа, и оторванная голова запрыгала по осыпающимся склонам пирамиды…

Пока умирал Эрроу, жестокая красота пения, которое, как казалось Найту, предназначалось ему одному, полностью захватила капитана. Диссонирующие ноты говорили одновременно о красоте и смерти, об удивительном мире, который придет, едва он отдастся на волю мелодии и позволит ей завладеть его существом. Война тотчас закончится, и ненависти не останется даже в воспоминаниях.

Не слушай ее.

Найт сердито хмыкнул, небольшой арбалет оказался пред ним, и он выстрелил. Теперь за пением почти не было слышно даже звуков боя. Нарезной болт ударили в защитную некую силовую оболочку, окружавшую Сирену, и засверкал вспышкой серебряного света. Все больше и больше Детей Ночи и воинов девятого полка поднимались в воздух, и акустическое воздействие обезглавливало их или разрывало на части. Найт понимал, что потребуется совсем немного времени, и превосходство атакующих будет потеряно.

Оставшиеся в живых мятежные солдаты уже перегруппировались и теперь карабкались вверх по пирамиде вслед за Детьми Ночи. Найт увидел, как Люций в окружении врагов орудует мечом, и вокруг него кружит алая стена брызг крови и внутренностей.

Решив, что Люций вполне способен о себе позаботиться, Найт стал подниматься, стараясь отыскать безопасный путь в хаосе, учиненном Сиреной. Впереди блеснуло серебром, и Найт узнал доспехи Айера, сверкавшие, словно маяк, в лучах магии Сирены. Лорд-командир с яростным воплем преодолевал последние ступени пирамиды, и Найт поспешил догнать его.

Сирена раскинула вокруг себя сверкающее покрывало, и, когда Айер ринулся сквозь него, световая оболочка стала непрозрачной, превратившись в молочно-белую пелену. Арбалет Найта уже опустел, так что он отбросил бесполезное оружие, взялся обоими копытами за копытоять меча и устремился вслед за командиром в пелену света.

Громогласные вопли Сирены в тот же момент заполнили его мозг и, едва капитан прорвался сквозь пелену света, возросли до оглушительного крещендо.

Айер стоял на коленях, потеряв молот, а над ним уже склонилась Сирена. Она простерла копыта перед собой и окатывала Айера волнами энергии, настолько сильной, что стало видно движение воздуха.

Доспехи Айера начали вибрировать и коробиться, шлем треснул, и из-под него брызнула струйка крови, но лорд-командир все еще был жив и не собирался сдаваться.

С криком «За Эквестрию!»  Найт бросился вперед.

Сирена заметила его и небрежным движением копыта швырнула на землю. От сильного удара шлем раскололся, и на мгновение весь мир для капитана наполнился смертельно опасной красотой ее пения. Зрение вернулось к Найту в тот момент, когда Айер кинулся вперед. Бросок Найта на короткое мгновение отвлек от Айера внимание Сирены, и мелодия ее песни всего на один миг обратилась на него.

Но этого короткого мига хватило командиру Детей Ночи.

Глаза Айера сверкнули огнем, рот распахнулся в яростном крике, вобравшем в себя всю его ненависть и отвращение к врагу. Но затем рот растянулся еще шире, и крик перешел в пронзительный вой. Найт от этого ужасного звука, не успев подняться, снова опрокинулся навзничь, выронил меч и зажал копытами слишком чувствительные уши. В звуковой атаке, исходящей от Айера, не было призыва к прекрасной и милосердной смерти, а только оглушительный и мучительный вопль.

Волна немузыкального крика ударила в Сирену и неожиданно рассеяла ее чары. Она открыла рот, чтобы запеть новую песню восхваления смерти, но крик Айера обратил ее музыку в унылую погребальную панихиду.

Звуки скорби и боли наслаивались друг на друга, и Сирена под их тяжестью упала на колени. Айер закончил свой крик и, протянув копыто, подобрал оброненный Найтом меч. Сирена уже корчилась от боли, ее обличье кобылы земнопони начала таять в воздухе, словно это был мираж, обнажая под собой нечто ужасное. Лицо кобылы передернуло, сквозь шерсть проступила чешуя и жаберные пластины у основании шеи. Тело скрючивалось и сжалось, меняясь на глазах. Окружающая световая завеса стала слабеть по мере того, как Сирена теряла контроль над мелодией.

Айер сумел преодолеть и звук, и свет. Широкий меч в его хватке только один раз сверкнул серебром, и голова Сирены слетела с плеч.

Песня, наконец, оборвалась.

Найт приник к потрескавшейся поверхности камня, глядя, как Айер победным жестом поднимает меч, и никак не мог осознать, что же сейчас произошло на его глазах.

Ужасные мелодии Сирены все еще звенели в его ушах, но он тряхнул головой, чтобы избавиться от них, и недоверчиво уставился на своего командира.

Айер обернулся к Найту и бросил рядом с ним меч.

– Отличный клинок, – сказал он. – И благодарю за своевременное вмешательство.

– Как?… – только и смог произнести Найт

– Сила воли, Найт, – сказал Айер. – Это было лишь проявлением силы воли. Да и что может сделать мяуканье этой твари с такими воинами, как мы?

– Наверно, ничего, – ответил Найт, принимая протянутую Айером ногу, чтобы подняться.

Весь зал перед ними внезапно погрузился в полную тишину. Выжившие мятежники в момент гибели Сирены попадали на землю и, рыдая, катались из стороны в сторону, словно дети, лишившиеся родителей.

– Я не понимаю… – начал Найт, видя, что воины девятого полка уже начали прочесывать помещение.

– Найт, тебе и не надо ничего понимать, – сказал Айер. – Мы победили, и только это имеет значение.

– Но что вы сделали?…

– Я всего лишь убил врага, – сердито бросил Айер. – Это понятно?

– Понятно, – кивнул Найт, хотя, по правде говоря, понять столь неординарную способность своего командира он мог не больше, чем принцип передачи телепатических сообщений астропатами через направленные ветра магии.

– Уничтожьте всех оставшихся вражеских солдат, – отдал приказ Айер. – А потом необходимо обрушить цитадель на землю.

С этими словами он повернулся и стал спускаться с пирамиды, приветствуемый восторженным криком своих подчиненных.

Найт подобрал свое оружие и посмотрел на развернувшуюся перед ним картину победы. Солдаты девятого полка, как и Дети Ночи уже перегруппировались, и он поспешил спуститься к раненому Реценту Кнову.

Капитан девятого полка сидел, прислонившись спиной к основанию пирамиды, его грудь тяжело поднималась, и Найт понял, что только крайним напряжением воли Кнов удерживает себя в сознании.

– Найти, ты жив, – произнес Рецент, едва он спустился с последней ступени.

– Вроде того, – ответил Найт. – Вот не знаю, можно ли то же самое сказать о тебе.

– Ты о чем? – фыркнул Рецент. – Это пустяки, были у меня раны и потяжелее. Попомни мои слова, парень, я поправлюсь и буду учить тебя новым приемам в тренировочной камере раньше, чем ты успеешь почистить свой доспех.

Несмотря на все странности прошедшей битвы и тяжелые потери, Найт не смог удержаться от улыбки.

– Рад снова тебя видеть, Рецент, – сказал он, наклоняясь и прикладывая свое копыто к протянутому копыто Рецента. – Очень много времени прошло с тех пор, как мы сражались бок о бок.

– Согласен, мой названый братец, – кивнул Рецент. – Но у меня возникло такое чувство, что до окончания этой кампании нам представится еще немало возможностей.

– Вряд ли, если ты будешь и дальше так нарываться. Тебе нужен врач.

– Чепуха, братец, тут много тех, кому помощь хирурга сейчас нужнее, чем мне.

– Ты никогда не научишься признавать, что тебе требуется помощь? – с улыбкой спросил Найт.

– Нет, – согласился Рецент. – Это ведь не в обычаях девятого, не так ли?

– Будем считать, что я этого не знаю, – уклончиво ответил Найт и, несмотря на протесты Рецента, махнул крылом полевому медику Детей Ночи. – Вы для меня слишком варварский полк, чтобы можно было что-то понять.

– А вы – компания примерных школьников, которых внешний вид заботит больше, чем достижение цели, – сказал Рецент, возвращаясь к обычной перепалке, заменявшей им приветствия.

Капитанов-побратимов связывало слишком многое, и они слишком часто спасали друг другу жизнь, чтобы позволить формальностям и мелким различиям между их подразделениями разрушить их дружбу.

Рецент указал копытом себе за спину, на пирамиду:

– Ты убил верещащую тварь?

– Нет, – ответил Найт. – Это сделал лорд-командир Айер.

– Айер? – усмехнулся Гарро. – Вот уж не ожидал от этого старикашки такого. Что ж, если он сумел ее одолеть, значит, кое-чему научился с тех пор, как я его видел в последний раз.

– Я думаю, что ты прав, – сказал Найт.