Крушение Надежд

Предательство

– Тридцать секунд! – прокричал Шилд, но его голос был едва слышен в реве двигателей десантного катера, огненной стрелой падающего на землю.

Сильвер бросил взгляд на освещенных красноватым светом воинов и попробовал представить, как они будут выглядеть в глазах жителей Стоун Бага, когда начнется атака, – воинами другого мира, солдатами из преисподней.

– Мы видим нашу посадочную площадку? – спросил Сильвер, стараясь перекричать шум.

Шилд связался с пилотом, и после минутного молчания ответил:

– Немного сносит! Мы попадем в цель, но не в самый центр. Ненавижу эти штуки! Куда лучше штурмкатера! Бронирование лучше и двигатель мощнее!

Сильвер ничего не ответил. Он едва расслышал Шилда, поскольку капсула уже летела в плотных слоях атмосферы и рев двигателей стал просто оглушающим.

Последние минуты полета прошли в оглушительном реве, и Сильвер не видел врага, с которым ему предстоит сражаться, и не имел возможности контролировать свою судьбу до тех пор, пока капсула не ударится о землю.

Шилд был прав, предпочитая десантироваться со штурмкатера, да и любой другой на его месте выбрал бы исключительную точность посадки этих летательных аппаратов, а не такой головокружительный спуск с неба на землю, какой предстоял им в устаревшем десантном катере.

Но Защитница решила, что высадка будет осуществляться десантными катерами, которые сразу же вернутся на флотилию, и на то – Сильвер не мог не признать – была своя причина, поскольку тысячи солдат, внезапно ворвавшиеся в гущу защитников, могли нанести гораздо больший моральный урон. Сильверу только осталось дождаться того момента, когда десантный катер ударится о землю и привязные ремни отстегнутся.

Он крепче сжал сове магическое ружье и в десятый раз проверил меч. Он был готов к бою.

– Отделение, осталось десять секунд! – крикнула Немо.

Но уже через секунду катер ударился с такой силой, что голова Сильвера резко дернулась назад. Внезапно грохот стих и стало темно.

Первого врага Люций убил, даже не сбившись с шага.

Доспехи противника были словно из стекла – такие же блестящие и прозрачные, и лезвие его алебарды тоже выглядело стеклянным. Лицо прикрывал прозрачный щиток со свинцовой вставкой на месте рта, украшенной имитацией зубов из треугольных драгоценных камней.

Люций выдернул свой окровавленный меч из тела врага, и солдат рухнул на землю. Над ним высилась резная мраморная арка, казавшаяся розовой в утренних лучах солнца, а вокруг еще не улеглись облака пыли и мусора, поднятые стартовавшим десантным катером, из которой только что выпрыгнул Люций.

Перед Люцием простирался Дворец Регента – удивительный и огромный каменный цветок с высоким изогнутым шпилем в центре, похожим на разворачивающийся каменный лепесток.

Позади Люция, на площадке перед северным входом во дворец, с грохотом приземлялись десантные капсулы. Первый катер распахнул створки, и из залитой красным светом кабины появился Древний Райвелирион поводящий своими пушками в поисках возможной цели.

– Дети Ночи! – заорал Люций. – Ко мне!

Он увидел, как внутри дворца блеснуло разноцветное стекло и на каменных панелях холла что-то мелькнуло.

Дворцовая гвардия отреагировала на внезапное ошеломляющее нападение, но не так, как ожидал Люций. Они не вопили и не просили пощады. Они не убегали и даже не замирали на месте, оцепенев от шока.

С громогласным военным кличем жители Стоун Бага устремились на врага, и Люций рассмеялся, радуясь встрече со стойким противником. Он опустил свой меч и побежал им навстречу, а за ним следом ринулись фестралы.

Им противостояли около сотни солдат в сверкающих доспехах. Они выстроились в линию перед атакующими, опустили свои алебарды и из наверший древка ударили шары пламени.

Воздух вокруг Люция наполнился обжигающими магическими снарядами, несколько вонзилось в наплечник и поножи. Чтобы защитить голову, он поднял ногу с мечом, и иголки зашипели на сверкающем лезвии. Каменные плиты у входа, куда попадали огненные шары, обгорели и начали трескаться.

Рядом с Люцием упал один из Детей Ночи, у него расплавилась нога, а живот взорвался дымящимися внутренностями.

– Совершенство и Смерть! – закричал Люций и ринулся сквозь ливень огня.

Дворцовая гвардия и Дети Ночи сошлись вплотную, и словно миллионы окон разбились в одно мгновение. Пронзительный визг ружей-алебард смешался с лязгом и клацаньем оружие фистралов.

Первым же ударом меча Люций разрубил древко алебарды и разорвал горло противостоящего ему солдата. Невидящие глаза уставились на него, из рассеченной шеи хлынул поток крови, а Люций, чтобы острее прочувствовать гибель врага, сбил с него шлем.

Люций совершил пируэт на одной ноге, увертываясь от удара алебарды, развернул копытоять меча стукнула по лицевому щитку врага и со злостью обнаружил, что стеклянная броня выдержала удар. Стражник только отшатнулся, и тогда Люций, перехватив меч другой ногой, нанес колющий удар в щель между пластинами на поясе противника, чувствуя, как клинок прожигает тело врага насквозь.

Эти стражники явно старались замедлить продвижение Детей Ночи, ценой жизни выгадывая драгоценные минуты ради чего-то более важного в глубине дворца. Как ни наслаждался Люций битвой, видом крови, едким запахом горящей плоти, пронзаемой мечом, и барабанным боем собственных сердец, он понимал, что непозволительно дарить защитникам даже несколько лишних секунд.

Он ринулся вперед, прорубая дорогу мечом. Люций вел в сражении, словно в замысловатом танце, партию победителя, а его врагам оставалось только умирать. Воины дворцовой стражи падали вокруг него, орошая каменные плиты своей кровью, и Люций радостно смеялся.

Сопротивление не ослабевало, и Люцию приходилось торопиться, пока дворцовая стража не получила подкрепление, чтобы остановить их продвижение.

– Отделение Два! Отделение Пять! Перебейте всех здесь, а потом следуйте за мной!

Дети Ночи догнали Люция у пересечения нескольких проходов, и там их встретил перекрестный огонь. Мастер меча осторожно выглянул из-за угла и увидел разлившееся прямо во дворце обширное озеро. Столб воды низвергался из отверстия в центре колоссального гранитного купола, а луч розового света, падающий вдоль струи, заставлял вспыхивать многочисленные сверкающие радуги.

Со дна озера, занимавшего почти все пространство под куполом, стали подниматься островки, и на каждом виднелись нелепые бело-золотые домики.

В сводчатый зал навстречу фестралам вбежали сотни дворцовых стражников. Они с плеском пересекли вброд водное пространство – глубина оказалась примерно по половине тела – и заняли позиции позади домиков. Большинство солдат противника были в таких же стеклянных доспехах, как и те, что погибали за спиной Люция, но среди них мелькали и другие, в роскошных латах из сияющего серебра. А кое-кто из защитников носил одеяния из длинных развевающихся шелковых лент, которые при каждом движении трепетали вокруг них, словно дым.

Райвелирион вошел в сводчатый зал следом за Люцием. Его пушки дымились на плечах, а похожие на дроконьи лапы, конечности были покрыты по локоть кровью.

– Они сосредоточили здесь немалые силы, – бросил Люций. – Где носит этих треклятых дикарей Пинкамины?

– Вероятно, нам придется взять дворец собственными силами, – ответил Райвелирион низкимголосом, донесшимся из самой глубины железного тела.

Люций улыбнулся – перспектива посрамить Дикое Воинство доставляла ему немалое удовольствие.

– Древний, прикройте нас. Дети Ночь, открыть огонь и вперед! Отделение Два, держитесь рядом!

Древний Райвелирион вышел из укрытия, и вокруг него взметнулась яркая волна пламени. Из пушки на плече вырвалась струя густого сизого дыма и из пушки вырвалась струя голубого пламени.

Этот грандиозный залп оплавил почти все каменные островки в искусственном озере, и вместе с обломками в воду попадали изувеченные и окровавленные тела защитников дворца.

– Вперед! – закричал Люций, но Детей Ночи не надо было подгонять.

Они прошли такую тщательную подготовку, что каждый воин знал свое место в сложном плане сражения под перекрестным огнем.

Отделение ринулось в зал. Лицо Люция осветилось жестокой радостью. Он пошел в атаку, а грохот битвы и жажда убийства подпитывали его ярость и тело.

Совершенство смерти вошло в город Стоун Баг в неистовой какофонии огня.

К южной стене дворца прилепилось странное сооружение, которое выглядело словно какой-то паразит органического происхождения. Этот раздувшийся полужидкий нарост принадлежал скорее растительному сообществу, а нисколько не походил на искусственное сооружение. Светлый мрамор пронизывали темные прожилки, а многочисленные зубцы висели, словно перезревшие фрукты. По обилию мраморных мемориальных досок, отмечавших уход из жизни лучших и знатнейших горожан, можно было догадаться, что сооружение являлось священным местом.

Мемориал, называвшийся Домом Песен, был посвящен музыке, при помощи которой боги пробудили мир ото сна.

И еще этот объект был целью Дикого Воинства.

К тому моменту, когда первые катера Дикого Воинства, круша камни и разбрасывая осколки мрамора, не приземлились, а врезались в площадь, весть о начале вторжения уже распространилась по городу. В утреннем воздухе поплыла странная мелодия, призывавшая жителей покинуть дома и вооружаться. Едва Сирены на зубчатой стене часовни затянули песнь на погибель захватчиков, солдаты близлежащих казарм схватились за оружие.

Печальные и протяжные песни собрали на улицах горожан и повели их на бой.

Ударным отрядом Дикого Воинства командовал капитан Шарпэй, и, выскакивая из горящего катера, он ожидал увидеть обученных солдат, о которых Пинкамина говорила на инструктаже, а вовсе не тысячные толпы стенающих горожан, запрудивших площадь. Они шли сплошным потоком и были вооружены тем, что нашлось в их домах. Но опасность крылась не столько в оружии, сколько в огромном количестве пони, готовых сражаться и умирать, и ужасной песне, прославлявшей смерть.

– Дикое Воинство, ко мне! – крикнул Шарпэй и навелпороховое ружье на приближающуюся толпу.

Воины обступили своего командира и тоже подняли оружие.

– Огонь! – скомандовал Шарпэй, и первые ряды защитников Стоун Бага полегли, как трава под косой, но задние продолжали напирать, перешагивая через трупы своих сограждан.

Живая масса подступала к воинам, словно весенний разлив. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и Дикое Воинства, оставив ружья, взялись за мечи и топоры.

В глазах приближающихся врагов Шарпэй видел нерассуждающую ненависть, и ему стало ясно, что сражение скоро превратится в резню.

Если Дикое Воинство в чем-то и превосходило другие армии Эквестрии, так это в резне.

– Проклятье! – выругался Шилд. – Пилот погиб, а мы похоже во что-то врезались.

Сильвер с трудом открыл глаза. Узкая полоска света пробивалась из трещины в корпусе катера, но и этого освещения оказалось достаточно, чтобы понять, что он цел.

Его здорово тряхнуло при ударе, но обошлось без сколько-нибудь серьезных травм.

– Отделение, отзовитесь! – потребовал Шилд.

Воины третьего отделения стали поочередно выкрикивать свои имена, и Сильвер с облегчением выдохнул, выяснив, что никто серьезно не пострадал. Он отстегнул привязные ремни и перекатился по стенке катера, поскольку та воткнулась в землю и замерла под неестественным углом. Сильвер сдернул со стеллажа свое ружье и выбрался наружу через пролом в оболочке.

Выйдя на свет, Сильвер увидел, что искореженный корпус катера почти наполовину погребен под обломками. Обойдя место крушения, Сильвер понял, что катер, подитый случайным поподанием противника, застрял между массивных зубцов стены Храма Искупления, примерно в двух десяткых метров над поверхностью земли.

С левой стороны высились живописные шпили гробниц, чьи балюстрады были украшены статуями, а справа простирались величественные кварталы города, розовеющие в лучах рассвета. Со своего места Сильвер смог различить и необычный каменный цветок дворца, и западные оборонительные укрепления, прорезавшие ландшафт грубыми шрамами.

Со стороны дворца послышалась стрельба, и Сильвер понял, что Дети Ночи и Дикое Воинство уже вступили в бой. Выстрелы раздавались и внизу, где подразделения Детей Ночи сражались в лабиринте между усыпальницами и статуями, заполнявшими все пространство между башнями.

– Нам необходимо отыскать путь вниз, – сказал Сильвер своим воинам, выбравшимся из разбитого катера.

Немо с оружием наготове вышла вперед.

– Дурак-пилот, наверно, не заметил этот домишко, – проворчала она.

– Похоже, что так, – согласился Сильвер.

В то же мгновение он увидел, как еще один катер, с горящим хвостом, отскочил после удара о башню, перевернулся и понесся к земле в туче обломков.

– Наши воины гибнут, – горько заметил он. – Кто-то должен за это ответить.

– Эти катера разваливаются на ходу. Высадка произведена довольно паршиво, – сказал Шилд, глядя вниз на территорию храма.

Между башнями огромных усыпальниц в полнейшем беспорядке лепились друг к другу гробницы и часовни. Тут и там уже поднимались густые клубы дыма и сверкали вспышки взрывов.

– Нам нужно найти место, чтобы перегруппироваться, – сказал Сильвер и вызвал по каналу магиковолновой связи Дефолта. – Деф, это Сильвер. Где ты находишься?

Ответом ему был только треск помех.

Сильвер окинул взглядом Храм Искупления и внимательнее вгляделся в одну из башен, стоящую вплотную к стене. Каждый ее этаж украшали колонны, вырезанные в виде загадочных чудовищ, а верхушка была срезана – вероятно, в результате еще одного неудачного приземления десантного катера.

– Проклятье! Деф, если ты меня слышишь, пробирайся к башне у западной стены, у которой сбита верхушка. Там перегруппируемся. Я иду к тебе.

– Есть что-нибудь? – спросил Шилд.

– Ничего. В канале одни помехи. Что-то нам мешает.

– Думаешь, это башни?

– Нет, это что-то другое, повыше, – возразил Сильвер. – Но надо идти. Давай уж как-нибудь спускаться с этого проклятого забора.

Шилд кивнул и обернулся к своим воинам:

– Воины, ищем спуск! Ни кто не летит! Не хватало еще чтобы нас перебили в воздухе.

Сильвер перегнулся через зубцы, а бойцы, выполняя приказ командира, разбрелись по стене, высматривая спуск. Сильвер рассмотрел среди вспышек огня миниатюрные фигурки Детей Сумерек, сражавшихся с воинами в черных доспехах. Он с досадой отвернулся.

– Сюда! – закричала Немо. – Здесь есть лестница!

– Отличная работа! – похвалил его Сильвер и поторопился к нему.

Действительно, позади высокой обветшавшей статуи древнего воина внутрь стены уводили ступеньки из песчаника.

Проход, судя по всему, обветшал раньше, чем был достроен, – ступени, едва намеченные, сплошь покрывали трещины и выбоины.

– Спускаемся, – приказал Шилд. – Немо, веди нас.

– Да, сержант. – ответила Немо и шагнула в полумрак тоннеля.

Сильвер и Шилд последовали за ней по узкому проходу, скребя по стенкам наплечниками массивных доспехов. Лестница спускалась на десяток метров, и перед взорами пегасов открылась широкая низкая галерея.

– Стена-то, выходит, почти пустая, – заметил Шилд.

– Катакомбы, – догадался Сильвер, показывая на вырубленные в толще песчаника ниши, где виднелись истлевшие останки, кое-где прикрытые обрывками ветхой материи.

Галерея имела плавный наклон, и чем глубже спускались штурмовики третьего отделения, тем чаще встречались погребальные ниши. Иногда они располагались несколькими ярусами, что делало их похожими на соты.

Внезапно Шилд резко повел головой, поднял меч и шагнул вперед.

– Шилд?

– Мне показалось, я что-то услышал.

– Позади нас точно никого нет, – сказал Сильвер. – Идем дальше, но будьте настороже. Это могло быть…

– Движение! – закричала Немо.

– Немо! – рявкнул Шилд. – Доложи! Что ты видела?

Немо помолчала.

– Я не знаю. Но, что бы это ни было, его уже нет.

В темных нишах лежали лишь гнилые кости. Сильвер понимал, что впереди нет никакого врага, только могилы жителей города.

– Ну, мы видели что там точно ни чего нет, – сказал Шилд. – Вперед, будьте бдительны, но не шарахайтесь от тени. Вы же рыцари  Ордена!

Отделение ускорило шаг, и воины постарались выбросить из головы мысли о засаде. Они быстро прошли мимо черных ниш.

Галерея вывела их в огромный зал, и Сильвер догадался, что он занимает практически всю толщину стены. Единственным источником света оставались тонкие лучи солнца из редких отдушин, что падали на какие-то глыбы.

Сильвер разглядел саркофаг из черного гранита, окруженный статуями коленопреклоненных пони; их головы были опущены, а ноги скованны цепями. Вокруг саркофага на стенах висели каменные резные панели, на которых пони совершали воинские обряды.

– Немо, вперед! – скомандовал Шилд. – Отыщи нам путь вниз.

Сильвер подошел к саркофагу и провел копытом по крышке. Она тоже была покрыта резьбой, изображавшей фигуру пони, но, как он понял, это не могло быть точным портретом лежавшего внутри покойника, поскольку на лице не было ничего, кроме треугольных глаз, обозначенных кусочками цветного стекла.

Снаружи, из Храма Искупления, донеслось пение. Однообразная скорбная мелодия плыла над башнями и проникала сквозь толщу камня.

– Сирена, – горько произнес Сильвер. – Они сопротивляются. Надо спешить.

Дворцовые стражники в серебряных доспехах начали летать.

Окруженные ослепительно белыми энергетическими разрядами, бескрылые пони взмывали в воздух над головами атакующих Детей Ночи и осыпали их похожими на листья сверкающими лезвиями, вылетавшими из оружия, прикрепленного к запястьям.

Люций успел увернуться от первого залпа, откатившись по полу, но серебряный стражник спикировал на двух воинов из второго отделения, и его лезвия, с ужасающей легкостью рассекая доспехи, обезглавили двух фестралов.

Люций бросился в воду и обнаружил, что она доходит ему только до колена. Поверх его головы в Детей Ночи продолжали лететь залпы магического огня из ружей-алебард, но фестралы неуклонно продвигались вперед и истребляли врагов с привычными им сноровкой и умением. Необычный облик защитников дворца не мог внести сумятицу в ряды Детей Ночи и отвлечь от необходимости прикрывать товарищей. Многие воины Детей Ночи уже были под потолком и кружили там с мечами наготове, старясь сблизиться с верткими врагами в ближнем бою. Рядом с Люцием упал фестрал с пробитой серебряным лезвием головой, и кровь окрасила воду в багровый цвет.

Люций понимал, что серебряные воины слишком проворны, чтобы бороться с ними обычными методами. Значит, придется действовать иначе.

Один из серебряных стражников подлетел так близко, что Люций смог рассмотреть сложный узор на его латах: тонкие золотые нити, словно вены, покрывали доспехи на груди и ногах, и такой же орнамент украшал лицо.

Стражник спикировал, словно чайка, и выпустил с запястья яркое лезвие. Люций отбил атаку мечом и высоко взлетел навстречу врагу. Стражник попытался увернуться, но дистанция оказалась слишком мала. Одним взмахом меча Люций с треском разрубил доспехи и отсек летуну голову. Из разрубленной шеи хлынула дымящаяся струя крови, а поверженный противник обрушился на Люция.

Люций рухнул в воду как раз в тот момент, когда все Дети Ночи добрались до зала. Залпы ружейного огня опустошили островки, и воины неутомимо истребляли оставшихся защитников. Стражи дворца стали отступать, но это ни в коей мере не было похоже на бегство. Пятясь, они собирались в плотный круг. Множество солдат в стеклянных доспехах уже недвижно лежали на полу и в воде, побуревшей от крови.

Магические пушки Райвелириона ударила по рядам защитников в шелковых лентах, и от смертельного заряда их не уберегла даже сверхъестественная скорость. Все пространство зала превратилось в поле боя. Упал еще один серебряный стражник, точный удар меча пронзил его сердце.

Третье отделение сгруппировалось вокруг Люция, а он, по-волчьи скалясь, предвкушал убийство серебряных стражников.

– Они отступают, – сказал он своим воинам. – Не отставайте от них ни на шаг. И не медлите.

– Поступило донесение с площади, из отделения пять, – сказал сержант Серентир. – Дикое Воинство сражается рядом с Храмом на северной стороне.

– До сих пор?!

– Похоже, что им приходится отбиваться от доброй половины населения города.

– Ха! Они справятся! В таком деле Дикарям не нужна помощь, – насмешливо заметил Люций, не скрывая чувства собственного превосходства.

Во всей Вселенной не нашлось бы ничего, что могло бы сравниться с этим чувством, и, чтобы оно не исчезало, Люций должен был сражаться с достойными противниками и утолять жажду убийства.

– Мы будем пробиваться к тронному залу, – сказал он. – Райвелирион, вы прикроете тылы. отделение два, следуйте за мной. Всем искать Мала! А если не сумеете действовать быстро, присоединяйтесь к девятому полку!

Его воины отреагировали на приказ одобрительными возгласами и вслед за Люцием устремились к центру дворца.

Каждый из них жаждал убить Мала и вывесить его голову на воротах на обозрение всему Стоун Багу.

И Люций был уверен, что именно он добудет голову предателя.

Опустевшее «Око Ночи» было объято тревожной тишиной, роскошные покои погрузились в сумрак, а в длинных гулких коридорах изредка встречался только обслуживающий персонал. На корме был слышен негромкий перестук двигателей, и временами корпус содрогался от гула маневровых дюз. Все корабельные команды заняли свои места, все противовзрывные створы закрылись, и не нужно было быть капитаном гвардии, чтобы по этим признакам догадаться: на судне объявлена боевая тревога.

Но Соул Найт смущал один факт: у мятежников не имелось крупного флота, а тот что был уже уничтожили.

Корпус «Ока Ночи» скрипнул, и Найт ощутил дрожь под ногами. С того самого момента, когда произошла выброска штурмовой группы, корабль постоянно находился в движении, и это давало еще больше оснований для подозрений.

Ведь если верить плану проведения военных действий, который был озвучен накануне, кораблю Найт Блайда предписывалось произвести высадку второй волны десанта после взятия дворца и Храма Искупления. «Око Ночи» не должно было двигаться.

Единственной причиной движения корабля после высадки штурмовой группы мог быть спуск на низкую отметку для подготовки к бомбардировке. И Найт, обзывая себя параноиком, все же решил самолично выяснить, что происходит.

Он торопливо зашагал к оружейным палубам, стараясь держаться подальше от таких парадных залов, как Зал Легенд или великолепная колоннада Зала Памяти. Найт выбирал те переходы и помещения, где его присутствие могло остаться незамеченным и существовала малая вероятность встречи с кем-нибудь из знавших его людей.

Найт сказал Райвелириону, что отказывается от почетного места в штурмовой группе ради чести заменить павшего в бою капитана Эрроу, старшего офицера штаба Айера. Он заявил о своем желании передавать приказы с корабля на поверхность, но прекрасно понимал, что эта уловка довольно скоро будет раскрыта.

Он спустился на нижние палубы корабля окольными путями, держась подальше от тех мест, где он мог повстречаться с Детьми Ночи, и зашагал к машинному отделению. В помещениях нижних палуб обычно обитали лишь слуги и механики, обеспечивающие работу судна, и Найт мог надеяться, что пройдет там никем не замеченным.

Скоро вокруг Найта сомкнулась темнота, а под эстакадой, на которой он остановился, на многие сотни метров простиралось машинное отделение. Над машинной палубой располагались оружейные отсеки, где под прикрытием массивных, бронированных корпусов покоились колоссальные орудия, способные сровнять с землей целый город.

– Приготовиться к загрузке орудий, – раздался монотонный голос.

Найт ощутил, как корабль снова повернул.

Найт поднялся до середины металлической лесенки в дальнем конце темной эстакады, и перед ним открылся бескрайний простор орудийной палубы. Это было колоссальное помещение под сводчатым потолком, которое тянулось по всей длине корабля. Краны, шипя гидравликой, загружали орудия, поднимали снаряды величиной со взрослого пони из оружейных погребов через противовзрывные люки. Артиллеристы, грузчики, палубные рабочие трудились не покладая копыт.

Каждое орудие обслуживалось десятком пони, изо всех сил налегавших на толстые цепи и рычаги. Слуги беспрестанно снабжали рабочих водой, а старшие артиллеристы бдительно наблюдали за соответствием снарядов калибрам пушек.

При виде этой бурной деятельности подозрения Найта окончательно превратились в уверенность, и он ощутил приступ ярости. Кого они намерены обстреливать? Бомбардировка Стоун Бага, когда там находятся тысячи солдат Эквестрии, выглядела бы преступным идиотизмом, но… Факт остается фактом: орудия заряжены и готовы обрушить всю свою яростную мощь на город внизу.

Пони, обслуживающие орудийную палубу, скорее всего, даже не знали, где они точно находятся и в кого собрались стрелять. В глубинах корабля существовали замкнутые общины, и вполне возможно, что эти пони не имели ни малейшего представления о планах командования.

Найт поднялся до конца лесенки и вступил на орудийную палубу. Нависавший над ней высокий сводчатый потолок придавал помещению сходство с величественным собором, посвященным разрушительному могуществу. Услышав за спиной чьи-то шаги, Найт обернулся и увидел подошедшего земнопони, со знаком старшего стрелка на одежде.

– Капитан, – обратился к нему артиллерист, – что-то не так?

– Нет, – ответил Найт. – Я здесь только ради того, чтобы убедиться, что все идет по плану.

– Могу вас заверить, господин, что приготовления к бомбардировке проходят в соответствии с полученными инструкциями. Бомбы будут загружены до того, как подготовится вторая волна десанта.

– Бомбы? – переспросил Найт.

– Да, капитан, – кивнул земнопони – Все артиллерийские орудия заряжены зажигательными магическими бомбами "Синего Пламени", как указано в нашем боевом приказе. Мы должны будем сбросить их сразу же после того, как госпожа Защитница применит сове колдовство на местности внизу, для предварительной зачистки.

– Синее Пламя... Зачиста местности..., – произнес Найт, с трудом сохраняя самообладание.

– Капитан, все в порядке? – поинтересовался артиллерист, заметив изменившееся выражение его лица.

– Все отлично, – солгал Найт, испытывая доселе неведомое чувство – дрожь в подгибающихся ногах. – Ты можешь вернуться к своим обязанностям.

Артиллерист кивнул и удалился, направляясь к одному из орудий.

Синее Пламя… Оружие массового поражения...

Это ужасное оружие находилось практически под запретом, и только Защитница или сами Диархи могли санкционировать его применение.

Каждый снаряд после детонации выпустит настоящий вихрь плазменного огня, который сожжет все живое в городе, на который его обрушат.

Его командование собирается убить все живое в городе и за его пределами.

И тут же Соул Найт совершенно ясно осознал, что в этом преступлении замешаны не только Дети Ночи. При всей разрушительной мощи Синего Пламени, Защитница хочет обрушить мощь магии аликорна на местность внизу, а это значит, что преступление, которое вот-вот свершится будет в сто крат сильнее, чем просто сожжение до тола целого города.

Найт вдруг ощутил себя очень больным и слабым.

По причинам, о которых Найт даже не пытался догадываться, Защитница намеревалась одним ударом уничтожить почти треть своих воинов, и сделать это так, чтобы точно никто не уцелел.

– Я должен предупредить их, – прошептал Найт и побежал на пусковую палубу.