Секрет Старлайт Глиммер

Сильный удар копыт выбил воздух из груди Твайлайт. Бессильная без кьютимарки, без магического таланта, аликорн упала и прокатилась по земле. Она лежала, ощущая, как всё тело превращалось в комок боли. Боль от удара, боль от содранной об мелкие камешки шкурки. Боль от поражения.

Лежачих не бьют, но белого жеребца это не остановило. Дабл Даймонд — так, кажется, его звали — подошёл и ударил ещё. Рёбра затрещали, и оставалось лишь надеяться, что они выдержат испытание.

Но не от этого удара у Твайлайт всё сжалось внутри: совсем рядом она почти случайно уловила жалобный, тихий, едва слышный в шуме избиения писк Флаттершай. Она была в воздухе, но её, конечно же, поймали. Даже до лишения кьютимарки пегаска не была хорошей летуньей.

«Нет! Не трогайте её!» — хотела прокричать аликорн, но из ставшего чужим горла вырвались лишь невнятные стоны.

Остальным тоже доставалось. Эпплджек и Рэйнбоу вскрикивали, ещё пытаясь отбиваться, но верные Старлайт Глиммер пони были сильнее и быстрее. Они уже давно жили без меток, и, видимо, успели привыкнуть к такому состоянию, смогли натренировать лишённые талантов тела до вполне сносной физической формы.

Подруги же были слабы как никогда. В лобовом столкновении им ни за что не выстоять. Всё было кончено.

В подтверждение этого вскоре всё стихло. Твайлайт почувствовала, как её схватили за задние ноги и потащили. В лачугу с громкоговорителями под потолком. В их тюрьму.

Аликорн смогла бросить взгляд на лидера деревни, прежде чем дверь темницы захлопнулась. Единорожка торжествовала. А по её шёрстке ещё сбегали капли воды, всё больше размывая фальшивую метку равенства.

Флаттершай отряхнула, насколько смогла, оставшиеся тёмные частички сажи с шёрстки и поклялась больше никогда в жизни не лазить через дымоходы. В них тесно, грязно и страшно. И, конечно, воняет дымом. Пегаска беспокоилась, не впитала ли она сама запах гари: Старлайт была осторожной и могла что-то заподозрить. Флаттершай и так чуть не попалась: сначала едва не столкнулась с Дабл Даймондом, когда он выходил из дома, а потом еле успела упорхнуть под карниз, когда Старлайт выглянула в окно.

Увы, в этот раз дымовая труба оказалась единственным выходом, и с размазывающейся по всему телу копотью пришлось смириться. По-другому тайно покинуть комнату и вернуться обратно не представлялось возможным: двери и окна нещадно скрипели, да и пришлось бы пытаться проскочить прямо перед носом у хозяйки дома. Слишком опасно.

К счастью, теперь ночная вылазка уже позади, но сердце по-прежнему колотилось, не зная, как успокоиться. Флаттершай нервно сглотнула. Оставалось пройти лишь несколько шагов от камина до кровати, но пони медлила. Где-то здесь была одна чрезвычайно скрипучая половица, которая наверняка оповестит Старлайт, что пегаска не спит, а зачем-то ходит по комнате. Чтобы не рисковать, Флаттершай перелетела прямо на кровать, стараясь не слишком шелестеть крыльями. Кровать, конечно, застонала под приземлившимся на неё весом, но не громко. Можно было подумать, что спящая просто перевернулась на другой бок.

Разместившись под одеялом, пони глубоко вздохнула, всё ещё пытаясь успокоиться. Всё позади, — пыталась она убедить себя, но это, разумеется, было неправдой. Ничего не кончилось. Ей, конечно, удалось кое-что узнать, кое-что важное, кое-что, что может всё изменить... Но пока кьютимарки по-прежнему у Старлайт, а подруги по-прежнему заперты в тесной комнатушке с громкоговорителями, промывающими мозги из-под потолка.

И всё же у Флаттершай был повод вздохнуть с облегчением. Больше всего она боялась пещеры, где располагалось хранилище меток. Тёмное подземелье, окутанное столь же тёмным волшебством могло напугать кого угодно. Но, хвала Селестии, внезапно оказалось, что пони и не придётся идти туда. Старлайт Глиммер приказала Дабл Даймонду принести шесть склянок с кьютимарками подруг прямо к ней домой.

Флаттершай почти чувствовала, что её розовые бабочки где-то рядом, но это было лишь очень смутное едва уловимое ощущение, ни о каком возвращении таланта, естественно, и речи быть не могло. Наоборот, такая близость делала всё лишь хуже. Как будто верная, но призрачная и вертлявая мысль показывалась на краю сознания и тут же ускользала.

Пони старалась лишний раз не вспоминать, что у неё на крупе две тёмные полоски знака равенства, чтобы не расстраивать себя. Однако теперь её жгло знание, что метка находится совсем близко, в этом же доме, буквально в соседней комнате, за хлипкой стеной, в простой стеклянной банке. И оттого отчётливей ощущалась противоественность того, что с ней сотворили.

В сознании Флаттершай всплыла только что виденная картина: склянки с кьютимарками парят в телекинетическом захвате Старлайт Глиммер. Единорожка идёт по комнате и тихо улыбается сама себе, не подозревая, что с улицы, через окно за ней наблюдает жёлтая пегаска.

Облегчение и страх в душе Флаттершай смешиваются воедино: с одной стороны, в жуткую пещеру ей больше не нужно. С другой стороны, кажется, возникла новая проблема.

— Мамочки... — шепчет Флаттершай. — Как же я теперь верну кьютимарки?

Как быть, если похитительница меток решила держать украденное при себе?

Пока пегаска обдумывала это, Старлайт уже поднялась наверх, в свою комнату, унося с собой укупоренные банки с метками.

— Ай! — внезапно раздался оттуда вскрик, заставив Флаттершай встрепенуться и быстро перелететь к другому окну.

Видимо, витая в самодовольных мыслях, единорожка не заметила кадку с водой и опрокинула её. Упавший на бок деревянный сосуд покатился по полу.

— Вот ведь дура неуклюжая! — выругалась на себя Глиммер, раздражённо стряхивая воду с копыт.

К мокрой пони полетело охваченное бирюзовой магической аурой полотенце. Она вытерлась, и вот тогда Флаттершай всё и увидела...

Метка.

Глаза пегаски расширились. Метка на бедре Старлайт! Нет, не знак равенства, который носили все в этом городе. Настоящая. Пурпурно-розовая звёздочка, над ней — пара завитков. Должно быть, что-то связанное с магией.

Не успела потрясённая Флаттершай осмыслить увиденное, как полотенце уже было отброшено на спинку кровати. Старлайт быстро выхватила откуда-то магией круглую коробочку, кисточку и кусок картона с двумя прорезями. Вскоре на её боку снова красовался уничтоженный было водой знак равенства.

Она лгала всем! Эта пони избавляла других от их меток, прикрываясь некой философией собственного сочинения, но сама не спешила следовать провозглашаемым идеалам. Не избавилась от метки, а лишь скрыла её.

Даже сейчас, лёжа в кровати, Флаттершай чувствовала, как ускоряется биение сердца, подгоняемое растущим в груди возмущением.

Но ничего, завтра Твайлайт узнает об этих фокусах. Нет, все узнают... Но сначала Твайлайт и подруги. Только бы улучить минутку наедине. Вместе они решат, как лучше разоблачить Старлайт Глиммер.

— У меня сегодня хорошее предчувствие! — воскликнула Старлайт, когда охранники вывели понурых пони из места заточения. — Ну что, кому-нибудь из вас есть что сказать?

Подруги лишь отворачивали головы. Набухшие мешки под глазами оттеняли презрительные взгляды, брошенные на лидера деревни.

— Ох... Жаль! — с улыбкой произнесла единорожка. — Что ж, завтра мы попробуем снова, — она повернулась к толпе последователей: — Боюсь, новых друзей сегодня не будет.

Флаттершай сжимала зубы, глядя, как уводят подруг. Ещё миг, и к ним опять будет не подступиться. Надо было что-то делать прямо сейчас, либо ждать до завтра...

— Подождите! — резко выдавила из себя пегаска. — Я бы хотела сама запереть их.

— Прекрасно, Флаттершай! — сказала Глиммер и махнула копытом в победном жесте. — Так держать!

И пока жёлтая пони с натянутой улыбкой шла к двери домика, Старлайт позвала:

— Пати Фейвор!

Единорог, ранее уличённый в измене общим идеалам, вырвался из всё ещё открытой темницы. Рыдая, он упал у ног Глиммер.

— Прости, — молил жеребец. — Простите меня, все! Я понял свою ошибку! Я больше и видеть не хочу никакую кьютимарку! Они говорили... Говорили... Но я не слушал!

Старлайт, кажется, смягчилась и приняла блудного жеребца обратно, но Флаттершай было не до этого. Она, наконец, смогла улучить минуту, когда охранники отвлеклись.

— Твайлайт! — зашептала пегаска. — Её метка равенства... Она не настоящая... У неё есть кьютимарка!..

Пони ещё ликовали после возвращения Пати Фейвора, когда Флаттершай вдруг обратилась к лидеру деревни:

— Эм, Старлайт... Я думаю, к нам сегодня присоединится ещё один друг.

Все ахнули, увидев, как из дверей домика выходит Твайлайт Спаркл.

— Что, правда? — Глиммер недоверчиво сощурила глаза. Она тут же оттолкнула Пати Фейвора и подалась вперёд.

— Я... Я думаю, да, — неуверенно начала аликорн. — Но я хочу убедиться. Я действительно стану счастливей, если соглашусь навсегда оставить свою кьютимарку в хранилище?

— Просто оглянись! — воскликнула со всей убежденностью Старлайт и обвела вокруг копытом. — Равенство сделало нас настолько счастливыми, что ты и представить себе не можешь.

— И ты не позволишь мне жить в вашей деревне с моей старой меткой? — Твайлайт с сомнением обернулась на бок со знаком равенства.

— Конечно нет! — возмутилась единорожка. — Среди нас не может быть пони с другой кьютимаркой. Это бы разрушило всю идею. Здесь мы все равны!

— А как ты тогда объяснишь это?! — раздался откуда-то сверху голос. Флаттершай едва можно было узнать из-за необычного для неё сердитого тона.

Пегаска перевернула ведро прямо над Старлайт. Та приняла на себя поток воды, даже не попытавшись отпрыгнуть в сторону.

Все пони могли видеть, как стекающая по её бёдрам вода размывает метку равенства. Показались бирюзовые завитки и пурпурная звёздочка. Единорожка вздрогнула, и на лице Твайлайт расцвела торжествующая улыбка. Но она тут же померкла, когда Глиммер вздрогнула ещё раз, от смешка. Через секунду она смеялась в голос.

— Так это и есть ваш план? — спросила мокрая единорожка, давясь от смеха. — Разоблачение?

Твайлайт, Флаттершай и вышедшие из домика остальные подруги в тревоге оглядывались вокруг, ещё ничего не понимая. Они видели злые взгляды жителей деревни, но, вопреки ожиданиям, направлены эти взгляды были не на обманщицу с фальшивой меткой. Пони смотрели на шестёрку друзей.

— Это не ложь, это просто... фигура умолчания, — сказала Старлайт уже серьёзней, отсмеявшись. — Я далеко не настолько тупая, чтобы пытаться обмануть кучу пони, живя с ними бок о бок, ежеминутно рискуя быть разоблачённой из-за любого случайно опрокинутого ведра с водой. Когда новые друзья проходят первую ступень посвящения, я открываю перед ними правду о своей особой миссии. Видишь ли, Посох Схожести — это просто...

— Просто кусок дерева, — пробормотала Твайлайт. — Девятой реликвии Медоубрук не существует...

— Но-но, — оборвала её Глиммер. — Не надо оскорблять наши традиции. Пусть Посох и не имеет какой-то очевидной магической силы, но это важный для всех нас церемониальный предмет. Но то, что действительно избавляет пони от тяготящих их меток, это моя магия. Я не могу отказаться от таланта, моя миссия — нести на себе этот груз, чтобы другие были освобождены.

— Чушь! — зло выпалила Рэйнбоу Дэш. — Кьютимарки — это не какой-то там груз, они потрясные!

— Каждый в этой деревне чувствовал эту тяжесть, — возразила Старлайт, обведя толпу последователей копытом, — пока я не сняла её и не взвалила на себя.

Единорожка снова фыркнула от смеха.

— Твайлайт, ты серьёзно думала, что я всех обманываю? Я считала, что ты умнее. Я скрываю истинную метку лишь для того, чтобы не совать друзьям в лицо свою ношу, свои страдания, чтобы не вызывать тяжких воспоминаний о прежней жизни. Это просто забота, просто соблюдение приличий. Ты же, когда прикрываешь хвостом вульву, не ждёшь, что кто-то всерьёз подумает, что у тебя её нет?

Эпплджек топнула копытом.

— Хватит всего этого бреда! Вы что, не понимаете? — земнопони оглядела толпу. — Она просто подчинила вас! Вы не равны, она... равнее вас! У неё есть метка, а у вас нет!

Жители деревни неодобрительно зашумели.

— Ну и что такого, что у неё есть метка? — высказался кто-то из задних рядов. — У Принцессы Селестии тоже есть!

— При чём здесь принцесса... — начала Твайлайт. Она пыталась сказать, что Селестия, в отличие от Старлайт, никогда не называла метки чем-то плохим, никогда не скрывала свою кьютимарку, но все слова заглушили гомон и свист.

— Достаточно разговоров! — перекричала шум Старлайт Глиммер. — Взять их!