Fallout Equestria: Influx
Глава 6: По горячим следам
48 часов после падения бомб, обрушившихся на страну огненным дождём
Полковник Айронсайд вздохнул, сидя за большим компьютером в своём тайно построенном промышленном комплексе где-то под песками в Мэрхаве. Он смотрел в огромный монитор, на котором шло видеовещание с нескольких камер на поверхности. На центральном окне можно было увидеть пылающие руины Лас-Пегаса, на окнах по бокам шла трансляция с других камер. Он снова вздохнул, сложил перед собой копыта и упёрся в них подбородком, не спуская глаз с консоли, на которой догорал город.
В течении всего дня он наблюдал, как Мэрхаве и прилегающие территории подвергались бомбардировке жар-бомбами и фугасными снарядами. Небеса над самыми западными областями Эквестрии были свободны от облачного покрова Проекта Одного Пегаса, так как большинство башен в этом регионе были недостроены или всё ещё не функционировали. Солнце Селестии могло и дальше беспрепятственно освещать эту землю. Но за двадцать четыре часа с момента прибытия на объект небо заполонили облака и дым от мириад бомбардировок, взрывов и бесчисленных пожаров, гуляющих по всей стране. Это была картина настоящих военных действий.
— Столько разрушений — и ради чего... ради куска чёрной горючей породы? — Айронсайд гневно зарычал, нажимая по кнопкам и переключаясь между видеопотоками. — Или это уже давно превратилось в религиозную войну ради уничтожения древнего зла, которого уже и не существует?
Он прорычал и покачал головой.
— Если бы у нас было достаточно времени, то мои бы агенты смогли перевернуть ход войны. — Он вздохнул и посмотрел на закрытую стальную дверь в углу комнате, на которой было выгравировано одно простое слово. «Убежище».
В одном из окон на главном экране внезапно вспыхнула зелёная вспышка, он быстро нажал на кнопку, чтобы переключиться на эту камеру. Изображение с «Камеры 7» заполнило весь экран, открывая вид на северные горы к востоку от Лас-Пегаса и зелёное свечение за ними. После свечения за горами в воздух поднялся клуб зелёного дыма. Ещё один взрыв жар-бомбы.
— Вот и конец Эпплвуду… я буду скучать по их фильмам, — застонал Айронсайд, обоснованно предполагая об источнике этого дыма. Эпплвуд был единственным крупным городом на севере Лас-Пегаса и столицей киноиндустрии благодаря фирме «Фильмы Эпплвуда», которая с началом войны не стеснялась заниматься и пропагандой. Вероятно, поэтому он стал целью для взрыва, хотя и не самой первой.
Он снова переключился на горящий город Лас-Пегас, который когда-то был столицей развлечений, и задался вопросом: почему на на него не сбросили ещё жар-бомбу? На Мэрхаве упало три бомбы, но ни одна из них не задела крайне важное. Первый удар пришёлся в пустыню на восточных равнинах озера Мид, два других упали на юге региона, которые из себя представляли обычные соляные равнины. Тем не менее остальная часть Мэрхаве была усеяна множеством менее маленьких бомб высокой мощности, таких как та, что уничтожила добрую половину некогда великого города. Через камеру было видно, что Стрип и южные участи городка остались нетронутыми.
Айронсайд продолжал просматривать камеры, время от времени останавливаясь, чтобы разглядеть что-то интересное, прежде чем переключиться на следующую. Он остановился на камере, которая транслировала огромную магистраль, ведущую то ли в Лас-Пегас, то ли из него, и заметил несколько фигур, которые двигались в покрывающем всё дыме.
— Жеребята… — усмехнулся полковник и увеличил масштаб камеры, чтобы получше разглядеть их. Они были, как он и предполагал, пони. Шли по дороге из города, искали убежище. — Не сомневаюсь, что в Супер-Стойле 24 достаточно места для большей части населения этого города. А ведь в Мэрхаве есть и другие стойла.
Камера сфокусировалась ещё сильнее, и он заметил, что это была всего лишь небольшая группа из пяти пони, участки на их коже были в ожогах или вовсе без кожи — все они выглядели больными.
— Хм, — он нажал несколько кнопок на компьютерной клавиатуре, чтобы активировать внешние датчики, и включил счётчик Гейгера. Стрелка тут же прыгнула в оранжевую зону. Ни о какой безопасности и речи не было.
Мрачный жеребец предположил, что ветра несут радиоактивные частицы с точек ударов по Мэрхаве, облучая местность смертельным уровнем радиации. Все, кто был снаружи, были обречены на гибель. И оранжевый уровень радиации только делал эту гибель медленной и мучительной. Он вздохнул и помотал головой, прежде чем переключиться на другую камеру.
— Ух… — он услышал позади себя тихий женский голос. Медленно развернувшись на своём стуле, он увидел молодую кобылу-единорога, которую привёл с собой. Она начинала приходить в себя и вставать с подушки, на которую полковник её бросил.
— Самое время, — нетерпеливо произнёс он, вставая и направляясь к кобыле, которая смогла занять сидячее положение и потирала виски копытами.
— О Селестия, похмелье, голова раскалывается… — она застонала.
— Доброго дня, доктор Пэр, рад, что вы наконец с нами, — жеребец встал у неё перед лицом.
Кобыла посмотрела на него с удивлением.
— День добрый, угх, как долго я спала?
— Вы проспали около двух суток кряду.
— Двух суток? — кобыла неожиданно вскрикнула и встала, её головная боль испарилась, а тело полностью проснулось.
Пэр попыталась что-то сказать, но Айронсайд прервал её.
— Полагаю, что я переборщил с дозой успокоительного, — сказал он про себя, но не достаточно тихо. — Хорошо, что ты проснулась. У нас ещё много работы над Проектом «Инфильтратор».
— Подождите, успокоительное и… — она замолчала, глядя на детали комнаты управления, огромный монитор с догорающим на нём городом и несколько дверей, ведущих в другие части комплекса. Пэр заметила, что на дверях. схожих со стойлами, не было соответствующих номеров, в которые, как она полагала, они с Айронсайдом направились после тревоги. Один важный вопрос.
— Полковник, где мы? — неизвестное местоположение заставило её забыть о том, о чём она сначала хотела спросить.
— Мы, мой дорогой доктор, находимся в промышленном комплексе Мэрхаве, как и планировалось, — ответил он.
Глаза доктора Пэр раскрылись от нежелания верить в то, что ей только что сказали.
— Значит… война закончена и Эквестрия уничтожена? — она заплакала и указала копытом на компьютер.
— Да, но не значит, что мы можем направить будущее к мирному существованию, — произнёс он и развернулся к двери со словом «Убежище». — Идём, я покажу тебе будущее Эквестрии.
Всё ещё находясь в замешательстве, молодая доктор последовала за своим командиром. Тот нашёл на кнопку контроля двери и сделал шаг внутрь комнаты, в полную тьму.
— Я ничего не вижу. — заскулила она, шагая за ним.
Раздались щёлчок и гул растущего электронапряжения, а затем яркий свет заполонил комнату. Глаза доктор Пэр широко раскрылись, а Полковник расплылся в зловещей улыбке, наблюдая за реакцией молодой кобылы.
— Что… что всё это значит? — прохрипела доктор, делая шаг к перилам цилиндрической камеры, в которой она находилась. Шок с её лица не сходил. Она глядела вниз, на дно камеры, которое располагалось несколько сотен футов ниже.
— Это Убежище, где хранятся все на данный момент существующие Инфильтраторы модели два. Им необходимо ваше заклинание связыванья с плотью, чтобы стать полноценными, — ответил Айронсайд.
— Но я так и не закончила с моделью один, Кристалл с нами нет... должна быть, но её нет. Что происходит?
— Оно было не больше, чем тест перед реальным проектом. Пока вы строили и проектировали это, я улучшил дизайн и, учитывая достигнутый успех, избавился от необходимости в мозге. Всё благодаря мистеру Хорсу и нейронному процессору.
Доктор Пэр рассердилась; она ненавидела, когда Айронсайд относился к Кристалл как к вещи.
— Она важна, она не просто вещь, сэр. Кристалл была компьютерной, биологической, агентированной формой жизни, био-механизмом, если вам так угодно, но всё ещё была живой и оставалась точно такой же кобылой, какой была и до этого, — произнесла Пэр.
— Она не имеет значения. Имеют значения только модели два, каждый из этой тысячи, — произнёс он, проводя копытом над всеми капсулами содержания, которые располагались по всей стене камеры, от потолка до пола.
— Т-т-тысячи? — она ахнула, полностью потрясённая. — Зачем столько… и как?
— Как… полностью автоматизированный механизм, способный производить пятьдесят юнитов в месяц, а зачем… — Айронсайд повернулся и посмотрел на доктора с серьёзным выражением. — Затем, что обычный конфликт за ресурсы обернулся в религиозную войну, в которой зебрам нужно только полное уничтожение принцессы Луны, которая в свою очередь хотела показать свою способность править и направить Эквестрию к победе, уничтожив врага и не рассматривая другие варианты.
Доктор Пэр присела. Она никогда раньше не замечала, что война обострилась настолько. И то, что война будет продолжаться, пока одна сторона не истребит другую, глубоко потрясло её.
— Нам нужно было увести страну от этого курса действий, так как это привело бы к нашей гибели, что и произошло, и когда наш шпион Зекора был раскрыт, играя в двойного агента, и убит, я начал разрабатывать план. План по созданию первых в мире идеальных, неуязвимых шпионов. Проекты «Стальной пони» и «Химера» предоставили нам данные, необходимые для эндоскелетов и органики для создания биомеханических инфильтраторов. Вы, моя дорогая, собрали все это вместе с И-01, но за пять лет произошли большие достижения, которые позволили мне улучшить дизайн с помощью нейронного процессора, который мистер Хорс смог создать в результате своей попытки воссоздать мейнфрейм «Метконосец», что также позволило мне их массово производить. Возможность их массового производства изменила ход моего первоначального плана до того, как упали бомбы. Возможно, в будущем это все еще может быть реализовано, нам придется посмотреть, как все обернется. В любом случае со станцией улучшения на северо-востоке у нас были бы пегасы, земные пони и единороги, все инфильтраторы. Представьте, как изменился бы ход войны, если инфильтраторы внедрились бы прямо в нашу цепь командования, получив доступ к управлению и разведке, а также в прессу и вообще куда только можно… — он замолчал со зловещей усмешкой.
Глаза доктор Пэр широко раскрылись, когда он произнёс это. Она посмотрела на все расположенные вдоль стены капсулы. Каждая из них горела ярко красным светом, означая, что внутри находится инфильтратор. Она боялась возможностей, которых можно добиться, если все они активируются.
Я потёрла лысую кожу на восстановленной щеке. Она очень сильно зудела, пока я глядела в окно спальни. Было небольшое чувство облегчения при виде знакомой картины из окна спальни, почти такой же, как до падения бомб. Проснуться в этом кошмаре по-прежнему было шоком. Но чувство быстро исчезало вместе с проясняющимися деталями: разбитая дорога, ветхие дома с заколоченными дверьми и ставнями, брошенные телеги и повозки, всевозможный мусор, разбросанный по земле. Когда яркое солнце освещало Мэрхаве, то было очень просто увидеть, как всё плохо.
Внезапно дверь моей спальни распахнулась, в неё зашёл обиженный, рассерженный фиолетовый пегас.
— Фрутти, ты… ты вернулся, — выдохнула я от удивления и с неожиданным приливом счастья. Я думала, что после всего случившегося он уйдёт навсегда.
— Кристалл, — произнёс он с яростью в голосе, отчего я опустила уши и голову. — Прежде чем я решу, что делать, я хочу знать правду, никакой больше лжи, почему ты скрывала это от меня? — произнёс он, топнув копытом для выразительности.
Я глубоко вздохнула. Я была у него в долгу, и не было смысла разрушать то, что осталось от наших отношений, ложью. Я подняла голову с грустным выражением лица и посмотрела на него.
— Мне жаль, что я лгала тебе, Фрутти, правда. Один доктор, который помог мне до встречи с тобой, сказал, что лучше держать это в секрете, — рассказала я ему про простую причину тому, почему я скрываю свою механическую сторону.
Я обернулась на кровать, посмотрела на снимок в рамке, схватила его хвостом, развернула и посмотрела на изображение матери, которая держала меня. Я начинаю привыкать к своему хвосту из нановолокна.
— Единственное, о чём я не врала, это имя, меня правда зовут Кристалл Эклер, и верь не верь, но я была кристальной пони.
Фрутти уселся на пол, но не перестал внимательно слушать. После моего признания он скептически поднял бровь.
— У меня были жёлтые грива с хвостом и светло-розовая шерсть.
Я повернула рамку к пегасу, дабы он мог хорошо её рассмотреть.
— Папа всегда говорил, что я копия матери, — сказала я со слабой улыбкой от воспоминаний об отце, постоянно сравнивавшем меня с мамой из-за цвета.
— Ну-ка, притормози. Если всё так, то почему ты такая тусклая на фото? Это точно ты?
Пегас выхватил рамку из моей хватки. Ну конечно, он заметил, ведь рядом стояла моя мать, не утратившая кристального сияния.
— Хотя глаза у вас одинаковые, — тихо добавил он.
— Хороший вопрос, — с печальным вздохом я сама уселась на пол. — Я с рождения хворала хуже некуда, со мной много что было не так. В основном хрупкие кости, слабое сердце и плохой иммунитет, отчего я была не самой счастливой кобылкой, как ты можешь догадаться. Кристальные пони сияют от счастья, даже в самом младенчестве, когда разум ещё не окреп, но во мне, видимо, было достаточно грусти, чтобы всегда оставаться тусклой.
Вдруг Фрутти оторопело поднял на меня взгляд, словно до него дошло.
— Погоди, ты жила ещё до падения бомб?
Я кивнула.
— Родилась за тридцать один год до этого. Правда, пять из них не в счёт, сейчас объясню почему. В общем, я родилась в Кристальной империи, но довольно быстро родители переехали в Лас-Пегас ради продвинутой медицины. Дела пошли немного лучше, но следующий двадцать один год я так и жила в постоянных болезнях здесь, в этом самом доме, с мамой и папой. Ну, пока отца не забрали в армию из-за проблем с войной. К нам он так и не вернулся, — едва сдерживая слёзы проговорила я.
Хуже было то, что даже ни единой весточки от него не донеслось с фронта, однако Фрутти об этом знать было необязательно.
— Я ходила в ту школу на Прогулочном проспекте, которую мы видели вчера, пока мне не исполнилось одиннадцать, а доучивалась в средней школе к югу отсюда. Из-за болезней я пропускала очень много занятий. так что закончила из копыт вон плохо. Я чувствовала себя полной бездарностью и разочарованием для родителей, что всю жизнь посвятили моей поддержке. К счастью, работу найти всё же удалось. Сперва это была должность на складе, однако долго я там не продержалась; спустя, кажется, восемь месяцев я так надышалась пыли, что проблемы с лёгкими вновь дали о себе знать. Всё обошлось, однако заработок пришлось искать снова. К счастью, через пару недель поисков мне улыбнулась удача, и я устроилась в «Стойл-Тек» продавцом, что позволило работать из дома
Я посмотрела на рабочий стол, ютящийся в углу рядом с окном. Его терминал стоял нетронутым и выглядел вполне сносно. Рядом в чехле лежал телефон, словно в полной готовности ждал моего возвращения.
— Поначалу я просто обзванивала всех подряд и пыталась продать хоть какую-то стойлтековскую хрень, однако со временем их ассортимент рос, и я начала работать более прицельно. С развитием войны всё сместилось в сторону огнестрельного оружия, протезов, магических драгоценных камней, талисманов и зелий. Деньги потекли неплохие, однако самый большой куш начался в тот момент, когда «Стойл-Тек» дали задание продавать места в стойлах поблизости. Меня даже взяли на экскурсию по первому достроенному Мэрхавскому стойлу — тридцать четвёртому, — расположенному под южными улицами. Оттуда я и узнала всё необходимое, чтобы убедительно притвориться выходцем. Мне нужно было как-то заговаривать зубы платёжеспособным клиентам.
Я вздохнула и опустила взгляд, подходя к самой неприятной части.
— Когда мне стукнуло двадцать пять, болезни взяли своё. Меня положили в госпиталь имени Флаттершай, который сейчас за стеной, на Стрипе. Тело словно окончательно сдалось, я слабела и слабела с каждым днём; доктора говорили, что до двадцати шести я не доживу. Наперекор всем прогнозам я выдержала, однако после дня рождения боль стала такой сильной, что я могла только лежать в кровати и стараться не двигаться. Мне так хотелось избавления от боли и в то же время так не хотелось умирать… — я поёжилась от ужасных воспоминаний. — Я постоянно думала о смерти. Пусть я понимала, что со временем тело не выдержит и я умру, каждый раз эта мысль пугала до дрожи. Я постоянно пыталась представить, как переживёт мою потерю мама. Я так сильно страшилась смерти, что чувствовала себя ещё хуже, желудок скручивало, меня почти рвало. Логично предположить, что я бы с радостью предпочла умереть и проститься с болью, однако я не могла. Я хотела жить, хотела наперекор своему гибнущему телу.
Как же тяжело было вспоминать.
— Последняя вещь в моей памяти перед пробуждением в Мейнхэттане это визит тёмно-серого жеребца, который выглядел весьма серьёзно, но был одет как доктор. Под серьёзностью я имею в виду его коротко стриженную гриву и пронзающий насквозь взгляд. В общем, он представился учёным Министерства Мира, что подтверждалось их символом на его форме. Этих трёх бабочек я полюбила всей душой с началом войны.
Я оглянулась на кровать, и, подчиняясь моей воле, под неё ринулся хвост. Пошарил какое-то время, после чего нащупал знакомую коробку. Я вытащила её наружу, уместив между мной и Фрутти. То была старая аптечка, на которой даже красовалось моё имя. Ещё одна деталь в копилку подтверждений моих слов.
— Чего ему надо было? — спросил Фрутти, пока я целиком отвлеклась на аптечку.
— А, ну да, кхм. Жеребец спросил, не желаю ли я разрешить использовать своё тело для медицинских исследований после смерти. Он сказал, что изучение моей болезни может помочь сохранить жизнь будущим поколениям. Что ж, какое право у меня было спорить? Я стояла перед лицом и так неизбежной смерти, нравилось мне это или нет. Я хотела сделать что-то хорошее перед уходом, и если моё вскрытие могло помочь будущим пони — я за всеми четырьмя копытами. Жеребец достал какие-то бумаги, но, ослеплённая его речами про помощь и благополучие, я подписала их не глядя. Вот и всё. Дальше я проснулась в стазисной капсуле в Мейнхэттанском госпитале сто девяносто лет спустя.
Я слегка нахмурилась.
— Сперва мне попалась довоенная газета, по которой я решила, что провалялась в капсуле пять лет, но потом меня чуть не изнасиловала парочка рейдеров, и я встретила достаточно доброго доктора, который согласился меня залатать и объяснил, что прошло ещё сто девяносто. Также с его помощью я узнала о своей биомеханической природе и о зебринских полосках. Тебя я встретила спустя пять минут после ухода из его клиники. В общем, за те пять лет со мной как раз и сделали вот это всё, — показала я на своё тело и выставила стальную ногу.
Я умоляюще посмотрела на Фрутти.
— Вот почему я здесь, Фрутти. Прости за ложь, это было подло с моей стороны, и мне самой было не в радость врать, однако я просто должна выяснить, что со мной сделали. Кто и зачем. Почему меня лишили права умереть. Знаю, я говорила, что боялась умереть, но такова правда жизни. А меня изменили, украли старое тело и заставили жить как кто-то иной. Все ответы лежат за той стеной. Я должна их найти, это единственное дело, что у меня осталось в этом мире — узнать правду.
Глобоко вздохнув, я грустно нахмурила брови и уставилась в пол. Наконец я излила душу пегасу, которому лгала с самой первой встречи. Было приятно скинуть эту тяжесть с души, однако теперь я боялась, что Фрутти оставит меня одну. Его не в чем было винить, я и правда предала его доверие, однако он мне нравился, и я не желала его ухода. Я подняла взгляд. Жеребец выглядел задумчиво, даже приложил к подбородку копыто и сощурил глаза. Я сидела тихо и боялась даже пикнуть, что становилось всё сложнее из-за растущего зуда в клятой щеке.
Фрутти перевёл взгляд на меня.
— История у тебя та ещё, такие байки обычно травили всякие идиоты в баре, где я работал.
Я опустила уши от его неверия.
— Однако фотография лгать не может. К тому же, сколько я ни смотрю на ваши глаза, разницы не вижу. Да и куча связанных с тобой мелочей начали обретать смысл: имя, знание пути досюда, ключ за цветочным горшком, даже твоя невероятная выносливость. В общем, я понимаю, что ты говоришь правду и что у тебя были причины скрывать свои… эм, металлические особенности, однако ты не должна была так всё запускать, — заключил он с обиженным видом.
— Знаю, прости, понятия не имею, что на меня нашло этой ночью. Я так переволновалась, что совсем потеряла голову. Столько тяжёлых воспоминаний навалилось… я просто хотела облегчить боль. Ужасно себя чувствую, ведь я почти заставила тебя переспать со мной.
— Но что самое херовое — я выебал робота, — схватился за голову Фрутти. — Которого считал своей подругой.
Что ж, колко, но справедливо.
— Я… прости. Надеюсь, мы ещё можем остаться друзьями или, ну там, начать с чистого листа? — предложила я с надеждой.
Пегас вздохнул.
— Я слишком добр.
Он еле слышно проворчал это себе под нос, однако мои рецепторы уловили его слова. Виду я не показала.
— Пусть ты и лгала мне, я просто не могу оставить тебя на пустошах одну. И недели не пройдёт, как тебя растерзает на куски радскорпион, металлические у тебя там кости или нет. Так что, да, мы можем начать сначала, — сказал он и с серьёзным лицом поднялся на ноги. — Но с этой поры мы будем честны друг с другом. Ложь никуда не приведёт в этом мире, она — самый быстрый и верный способ потерять друга. Я прощаю тебя на этот раз, ибо могу понять, однако больше такого повториться не должно, понятно?
Я кивнула с улыбкой и слезами счастья на глазах, после чего жеребец протянул переднюю ногу.
— Тутти Фрутти, приятно познакомиться, — поздоровался он, чуть распушив крылья на своём имени.
Я всхлипнула, смахнула слёзы и тоже поднялась на копыта, пусть и поморщилась от явно слышимого гула приводов. Подняв правую ногу, я пожала протянутую.
— Рада встрече, Тутти Фрутти, меня зовут Кристалл Эклер, — улыбнулась я.
— Так чё думаешь, Кристалл? — спросил пегас, подойдя к кровати, на которой лежали сваленные кучей вещи.
— А что я думаю? — удивилась я.
— Ты думаешь разгрести всё то дерьмо, что с тобой случилось в прошлом, так каков план? — спросил пегас и принялся одеваться.
— А, ну, после краха нашей вылазки в центр Министерства Крутости остаётся лишь надеяться, что в здешнем госпитале остались записи о пациентах. Это наша единственная зацепка. Если сможем пробраться за стену — будет шанс всё разузнать.
— Окей, значит… если это больница, то, значит, мы всё ещё собираемся разобраться с тем Танго Джеком?
— Да, нам нужны крышки для припасов и для того, что попасть в город. К тому же нам всё ещё нужно сделать хорошее дело и разобраться с тем извращенцем-насильником. Я сомневаюсь, что смогу хорошо спать по ночам, зная, что кому-то сходит копыт изнасилование жеребят, — произнесла я, кивнула и подошла к крови, чтобы собрать снаряжение.
— Хорошо, прежде чем выдвигаться, думаю, что нужно посетить «Огненные подковы» и немного поторговать. У нас есть немного вещей, оставшихся от тех рейдеров из штаб-квартиры МАСА, а ещё эта плазменная винтовка, которую я починил. Ставлю на то, что цена ей около восьмиста крышек. Да и тебе позарез нужны триста пятьдесят седьмые для своего револьвера,
Я кивнула.
— Звучит неплохо, — сказала я и посмотрела на свою старую медицинскую коробку. — Слушай, может, мы сможем использовать эту аптечку как чемодан, чтобы не играть в фокусников и прятать свои головы как можно глубже сумках, когда нужно что-то достать… это было бы определённо удобней, — предложила я, стряхивая хвостом из нановолокна толстый слой пыли, который покрывал верхнюю крышку.
— Хорошая идея.
Я улыбнулась и открыла старую аптечку. В ней всё ещё были лекарства, которые я принимали ежедневно. Сейчас в них не было смысла, и их срок годности давно подошёл к концу, так что я вытащила всё своим хвостом и выбросила в мусорное ведро рядом со шифоньером, а затем полезла в сумку. Сосредоточившись на всей медицине, что у меня была, а также мелких предметах, я воспользовалась заклинанием сортировки пип-бака, чтобы вытащить всё это со дна и начать перекладывать в аптечку своим ртом. Так как этот ящик должен был быть всегда со мной из-за моих болезней, сзади у него были дырки для ремней, а внутри обнаружились и сами ремни. Я схватила их зубами, продела в отверстия и с помощью Фрутти прицепила всю конструкцию себе на спину. Теперь аптечка была у меня на боку, как перемётная сумка. Дополнительным преимуществом являлось то, что её можно было легко скинуть на землю — на ремнях имелись удобные застёжки.
Убедившись в том, что всё хорошо держится, и в том, что мы полностью укомплектованы, мы провели последнюю проверку, чтобы остаться уверенными. Уверенными до тех пор, пока моя правая задняя нога не загудела и стала жужжать при движении, напоминая мне о том, что она всё без плоти и кожи.
— Почему кожа не отрастает снова, как на остальных частях тела? — спосил Фрутти, опустив голову.
— Я… на остальных частях? — спросила я, а затем оглядела себя снова. Ха, а я и не заметила, что все рваные раны, которые я получил в результате падения, зажили, пока я рассказывала ему свою историю. Я посмотрела на свою заднюю ногу, не понимая, почему она всё ещё не зажила. Хм, с неё была срезана большая часть моей плоти, так что, возможно, это просто займёт немного дольше времени.
— Я не… подожди, — хотела я сказать, что не знаю, пока в поле моего зрения не вспыхнуло предупреждение. — Низкий уровень энергии! — раздраженно воскликнула я и вздохнула. — Должно быть, все съеденные до этого самоцветы исчерпали себя, залечивая все мои остальные раны, так что, полагаю, мне нужно съесть ещё пару.
Я вздохнула, открывая хвостом свой новый чемоданчик, после чего вытащила два драгоценных камня и съела их.
.— Как ты можешь есть их? — спросил Фрутти.
— Ха, о, эм, эгх, точно, пони-доктор дал мне немного информации о моём механическом теле. Он сказал, что у меня синтетический желудок, который может волшебным образом расщеплять пищу и минеральные материалы, такие как металл или драгоценные камни. Самоцветы определённо предназначены для того, чтобы поддерживать меня в тонусе, а вот металл… не уверена, может быть, для того, чтобы восстанавливать целостность эндоскелета. Я не знаю, — объясняла я, чувствуя, как нарастает энергия в моём животе, после того как желудок переварил два драгоценных камня.
— Я понимаю, но мы не можем позволить кому-то увидеть твою ногу, — предупредил Фрутти.
— А я не знаю, как долго займёт регенерация плоти… мы не можем больше терять времени, так как Танго Джек может уйти от нас и мы никогда не найдём его,
— Мы должны как-то скрыть это,
— Да, но как? — спросила я, а затем широко раскрыла глаза от осознания, вспоминания про свою маленькую коллекцию на дне шифоньера.
— Ох, есть идея, надеюсь, что мама засунула их в вакуумную упаковку, как я и просила, — взволнованно прошептала я.
— Э-э, почему ты так взволнована? — спросил жеребец, приподнимая бровь.
Я хихикнула, хватаясь ртом за старую латунную ручку и откусывая её из-за того, что магия в моём рту превратила латунь в мягкую жевательную субстанцию. Я возмущенно завыла, села на круп и стала жевать латунь, которая была по вкусу как карамель. Проглотив и вздохнув, я поворчала на ящик.
— Сломалась ручка? — спросил Фрутти, подойдя ближе.
— Нет, я её съела, — я оборвала жеребца, прежде чем встать и открыть ящик. В этот раз копытами.
Я счастливо улыбнулась при виде множества пакетов, наполненных разноцветными кусочками ткани.
— Что всё это значит? — спросил Фрутти, глядя через моё плечо на все эти пластиковые пакеты в вакуумной упаковке.
— Спасибо, мамуль, — радостно проворковала я, начиная вынимать пакет за пакетом, а затем отбрасывать их в сторону, так как среди них не было набора, который я так искала.
— Это моя коллекция носков, — призналась я, смущенно покраснев.
— Коллекция носков?
Я хихикнула.
— Да, у каждого есть фетиш на что-то правильное, хе, у меня фетиш носки, мне всегда было мало, — я ярко покраснела при воспоминании о покупке комплектов носков и домашнем безделье в них, пока я продолжала рыться в упакованных в вакуум пакетах. Я просмотрела около дюжины, прежде чем наконец нашла пакет, в котором были те, что я искала. Я разорвала пакет и издала ностальгический стон от запаха свежевыстиранной одежды, когда восемь полных комплектов носков упали в ящик.
— У тебя слишком много носков, — заключил Фрутти.
Я проигнорировала его, выбирая свои любимые носки, комплект из четырех небесно-голубых носков с полосками на несколько оттенков темнее основного цвета. Они были разделены на две пары: одна пара для передних ног и одна пара для задних. Я намеревался надеть только пару задних ног, так как моя правая задняя нога была без плоти, поэтому сначала я надела левый носок, который показался мне довольно тесным. Ну, учитывая, что в то время я была довольно худой из-за своих болезней, я покупала носки маленького и среднего размера, чтобы они мне подошли. Подняв другой носок, я посмотрела вниз на свою роботизированную ногу.
— Это будет выглядеть сильно мешковато. — подумала я про себя, отложила носок и повернулся к паре носок для передних копыт. Конечно, они не были рассчитаны на то, чтобы одевать их на задние ноги, но на самом деле это не будет иметь значения, так как я собиралась надеть на них другой носок для задней ноги.
Я взяла ртом один из носков и подняла правую заднюю ногу, съежившись от механического скрежета и лязга, которые она издавала, когда двигалась. Я вытянула её, чтобы надеть носок на копыто. Когда я натянула носок на копыто, то осознала тревожный факт. Я ничего не чувствовала, даже когда тащила ткань вверх по неровным выступам металлической конечности, по суставам и колену, я не чувствовал этого, пока эластичный носок не натянулся на неповрежденную плоть моей верхней части бедра, где он сжимал и удерживал кожу. Я могла чувствовать ткань с нижней стороны моего копыта, так как в нём должны были быть датчики давления, но вся металлическая конечность онемела на ощупь. Я даже сильно ударила себя по ноге передним копытом, за что получила «ты что, с ума сошла?» от Фрутти
Несмотря на громкий металлический звон и то, что я чуть не упала, я всё равно ничего не почувствовала. Я начала тяжело дышать, когда внезапная волна беспокойства захлестнула меня. Именно тогда я поняла, что это моя плоть, что я всё ещё могла чувствовать прикосновения других пони и других существ. Если бы я потеряла так много своей плоти, то потеряла бы способность чувствовать. Мысль о том, что я не могу чувствовать, наполнила меня новым чувством страха перед моим новым телом. Я не могла смириться с мыслью, что не смогу почувствовать прикосновение другого пони. При этой мысли я снова посмотрела на Фрутти, не думаю, что когда-нибудь смогу вынести мысль, что никогда больше не почувствую его прикосновения.
— Ты в порядке? — спросил Фрутти, поймав мой печальный взгляд.
Я широко раскрыла глаза, моргнула и закашляла.
— А, да, ничего такого, правда,
— Кристалл… — он неодобрительно вздохнул.
Я со стыдом опустила голову. Я собиралась лукавить, когда мы договорились быть честны друг к другу, но я решила, что это не то, что ему следует знать.
— Извини, просто когда я натянула носок на свою механическую ногу, то ничего не почувствовала… я испугалась, что без своей кожи я ничего не могу чувствовать, — грустно объяснила я.
На лице Фрутти было понимание.
— Понимаю, ну пусть пока тебя это не беспокоит. Лучше поищем тебе какую-нибудь броню, пока будем идти, — предложил он.
Я слабо кивнула, возвращаясь к надеванию носка на переднюю ногу, а затем к надеванию носка на заднюю ногу. Покрывающий металлическую конечность небольшой набивкой, чтобы компенсировать отсутствующую плоть, носок на задней ноге выглядел более естественным. Я подвигала копытом и с радостью обнаружила, что сервоприводы практически не слышно сквозь ткань.
— Как я выгляжу? — спросила я, используя свой зебринский хвост, чтобы приподнять пыльник с боков и продемонстрировать Фрутти носки на задних копытах.
— Очень недурно, никто не заметит, если не будет всматриваться, — произнёс он и кивнул.
— Отлично, — я улыбнулась, развернулась к шкафу и открыла рот, чтобы ухватиться за дверную ручку, но остановилась, когда вспомнила, как откусила ручку комода. Со вздохом я развернулась, чтобы мой хвост мог ухватиться за дверь шкафа, и открыла дверь. Я сделала шаг вперёд и стала рыться в картонных коробках, которые чудесным образом выдержали испытание временем. Я отыскала коробку, в которой лежали четыре одинаковых одинаковых чёрных ботинка. Я вытащила два и одела на задние копыта. Я не хочу порвать свои носки.
— Хорошо, думаю, что я полностью готова, — сказала я, полностью одетая и снаряжённая.
Фрутти кивнул.
— Хорошо, ну пош… что с тобой? — спросил он, когда я не могла больше терпеть растущий зуд.
— Да чтобы тебя в сахарный круп Луны, к чёртям собачьим этот зуд, — с раздражением произнесла я, села на задницу и стала чесать щеку левым копытом. Я застонала от облегчения, когда почесала я. Да, нелепо, но я не могла больше терпеть этот сраный зуд. Почёсывая щеку копытом, я могла чувствовать, как кожа стала грубой от недавно появившегося меха.
Однако Фрутти нашёл моё раздражение забавным. Он фыркнул и прикусил губу, пытаясь сдерживать смех, но длилось это недолго. Плотину прорвало, он упал на спину и, схватившись копытами за голову, начал истерически смеяться.
Несколькими часами ранее
И-02 ИС спросил рейнджеров на ферме, видели ли они его цель, на что те ответили, что они его цель видели, и указали ему путь к южным воротам Сенсайда. Тогда Нексус попытался спросить кобыл, стоящих на страже, видели ли они его цель, но те просто подозрительно на него посмотрели и отказались что-либо говорить. Тем не менее они пропустили его через ворота. Он часами бродил по улицам и трущобам захудалого города, наблюдая за живущими в нём пони и спрашивая каждого прохожего, видели ли они его цель.
Нексус терпел поражение за поражением, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь, кто мог помочь ему найти его цель. Словно никто и ныне живущих не видел здесь зебру или не хотел помогать. Он стоял на углу улицы, соединяющей Бульвар-авеню с восточными воротами, и просматривал всю собранную на данный момент информацию. Большая часть была бесполезной и бессмысленной. И не было ничего, что говорило бы о направлении, в которое она пошла. Он прочесал большую часть Сенсайда и не нашёл ни одной бионической зебры.
— Эй, урод бронированный! — возмущённо закричал пони.
Нексус повернул голову направо. У восточных ворот Сенсайда разъярённый жеребец приближался к пони в броне с шипами.
— Что ж, ещё раз здравствуйте, добрый господин, вам снова нужны мои услуги? — обыденно спросил он.
— О нет, мошенник, я знаю твою игру, — закричал жеребец на статно стоящего жеребца в броне, пока Нексус медленно подходил к ним. — Подстраиваешь нападения на собственных клиентов. Я почти поверил тебе, пока не вернулся, чтобы обыскать этих мудаков, что ты пристрелил. И что я обнаружил? Они даже не ранены.
— Вы обвиняете меня в серьёзном преступлении, — произнёс жеребец в броне угрожающим тоном.
— О да, посмотрим, что на это скажет мисс Квини. — произнёс раздражённо жеребец, после чего развернулся и ушёл обратно по дороге.
Нексус смотрел, как лицо бронированного жеребца исказилось глубиной и лёгкой беспокойностью.
— Нужно по-быстрому его заткнуть, — произнёс он шёпотом.
Нексус не узнал жеребца в броне и решил спросить, не видел ли он его цель, так как тот собирался куда-то уйти.
— Извините, вы случайно не видели зебру с серыми полосами? Она недавно прибыла в Сенсайд, — спросил он, стараясь звучать обнадёживающе.
— Да, эта сука со своим ёбарем прошли через эти ворота внутрь жилого комплекса Чаддертон, а теперь, если позволишь, я займусь своими делами, — сказал раздраженный и куда-то спешащий жеребец.
— Спасибо, — безэмоционально ответил Нексус и пошёл к вратам.
Как только он вошёл в жилой комплекс, его сенсоры уловили силовые волны аккумуляторов И-01. Замаскированная машина шла по улицам, пока не встала в центре одной из них, медленно вращая головой. Он пытался отследить эти волны, но они становись всё слабее, пока и вовсе не исчезли, оставив Нексуса по середине дороги.
— Я нахожу её, но стоит мне подойти ближе, и сигнал тут же теряется, — громко произнёс он рычащим голосом, после чего почувствовал что-то в своём затылке. — Это то, что пони называют разочарованием? — спросил он сам себя, не спеша сканируя дома.
Пока машина стояла и пыталась отследить энергетическую волну, жеребец в броне из кожи брамина вышел из-за угла и увидел отвлёкшегося рейнджера.
— Вот дерьмо! — он ахнул и быстро спрятался за ближайшей стеной, медленно поднимая голову, чтобы следить за рейнджером, который всё это время смотрел в противоположную сторону. — Ага, да, хорошая броня, шлем и крутая пацанская винтовка. То, что мне нужно.
Он ухмыльнулся, вытаскивая зазубренный нож из разгрузки, присел и стал медленно подкрадываться к рейнджеру.
Нексус обернулся, не ожидая, что к нему подкрадывается жеребец со спины. Внезапный удар в шею, лязг металла, удивлённый вздох и глухой звук падения.
Машина повернула голову влево и увидела распростёртого на асфальте жеребца со сломанной рукояткой ножа в зубах и кусками металла повсюду.
— А, блядь, что за хуйня? — застонал жеребец, роняя сломанное лезвие.
Нексус опустил голову, и из-за этого несколько осколков упали ему за шиворот брони. Чувствуя падающие внутрь куски металла, Нексус сделал вывод, что жеребец напал на него и намеревался убить его ударом ножа в шею, и поэтому, прежде чем жеребец смог подняться, он шагнул вперед и наступил на него, прижимая к земле копытом.
— Хей, отъебись на меня, мусор, — прорычал жеребец в кожаной броне.
— Ты нападаешь на меня без веской причины и требуешь, чтобы я тебя отпустил? — спросил Нексус, опуская голову, чтобы быть в дюйме от своего обидчика. — Ты пытался убить меня, но ты не можешь лишить жизни того, кто не живёт, — произнёс он, что заставило сопротивляющегося жеребца прекратить борьбу и уставиться на Нексуса в замешательстве.
— Ты же не гуль, да? — спросил он с толикой страха в голосе.
Гуль. Термин, значение которого Нексус решил узнать позже, так как никакой информации в промышленном комплексе о гулях нет, не считая книг о всяком вымышленном.
— Нет, — произнёс он и снял шлем хвостом, чтобы показать жеребцу свой механический череп и глубокие ярко-красные глаза.
— ПРЕСВЯТЫЕ ПРИНЦЕССЫ, КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ МНЕ! — жеребец закричал от ужаса, глядя на истинный облик машины. Крики длились недолго, и вскоре зов о помощи стих вместе вместе с влажным хрустом в груди несчастного, на которую надавили с невероятной силой.
— Неспровоцированные нападения не могут оставаться безнаказанными, вернёмся к поставленной задаче, — безэмоционально произнёс он, направляясь вглубь жилого района.
Рейнджер Нексус осматривал общую территорию ещё час, оглядывая дома и различные улицы, пока, наконец-то, не обнаружил энерговолны И-01. Они становились сильнее. Он вспомнил, что командир упоминал о быстрой разрядке аккумуляторов И-01 и о том, что их нужно постоянно питать. И, соответственно, при очень низком заряде энергетические волны пропадал. Отслеживая сигнал, И-02 ИС, к несчастью, для себя обнаружил, что сигнал передвигается.
Наше путешествие обратно к «Огненным копытам» обошлось практически без происшествий, мы шли к южным воротам. Мы прошли мимо старого склада, на котором я когда-то работала, когда здесь ещё была хлопчатобумажная фабрика. Это был памятник архитектуры, так что никто не мог его снести, но да, использовалось оно в качестве склада. Из-за бомб, уничтоживших все нормы закона и порядка и изгнавших большую часть пони из городов, склад стал гнить. К настоящему времени он обрушился под собственным весом, так как был сделан из кирпича и известкового раствора, и представлял из себя просто кучу битого кирпича. К удивлению и изумлению, гигантский дымоход всё ещё стоял.
Когда мы приблизились к южным воротам, одна из кобыл, которых мы встретили вчера, подбежала к нам, как только увидела нас. Я занервничала.
— Эй, тебя искал пустынный рейнджер, — сказала она мне, отчего моим нервам стало только хуже.
— Правда? — спросила я с удивлением, пытаясь успокоиться.
— Да, на твоём месте, я бы почаще оглядывалась, так как от него веяло плохой аурой, — вздрогнув, произнесла кобыла.
Мы с Фрутти переглянулись.
— Зачем я понадобилась пустынному рейнджеру? — спросила я жеребца.
— Чёрт меня побери, мы же только что пришли, — ответил он, разворачиваясь к кобыле.
— Спасибо за предупреждение, но зачем ты рискуешь ради нас? — спросил он с толикой подозрения в своём голове.
— Мы, Королевы, сводим насилие в Сенсайде к минимуму и следим за тем, чтобы в город не попадали нежелательные посетители. Мисс Квини не нравится, когда на улицах беспорядки,
— Так значит, ты член какой-то банды? — спросил Фрутти. Именно тогда я заметила золотой значок в виде короны, приколотый к куртке кобылы. Я повернулась и увидела, что у тех двоих рядом с воронами точно такие же значки.
— Если тебе так угодно, но мы, по крайней мере, пытаемся сохранить мир, — ответила она и развернулась. — О, тем не менее классные носки, — произнесла она с улыбкой, присоединяясь к своим товаркам-охранницам у ворот.
Я вздохнула с облегчением и успокоилась, когда она вернулась на свой пост.
— Фух, я на секунду подумала, что она бросится на меня, как только подойдёт, — прошептала я, пока мы шли к магазину огнестрельного оружия.
— Ага, но теперь мы знаем, что кто-то следит за нами, вопрос — кто и зачем? — сказал Фрутти, задумчиво прищурив глаза.
Я кивнула в знак согласия.
— Да, никто из нас не делал чего-то, чтобы привлечь внимание местных авторитетов. Да и не так долго мы тут находимся,
— Так кто может искать нас?
Внезапно мои глаза расширились. Я не была уверена, но если это тот, о ком я думаю… если он заставил пустынного рейнджера отыскать нас…
— Я не уверена, но, думаю, те зеброненавистники с поезда могли попросить этого рейнджера выследить нас. С них станется выдумать красивую сказочку, и учитывая, что в этом регионе проблемы с племенем Дивной Луны, пустынный рейнджер мог сделать поспешные выводы.
Фрутти открыл рот, чтобы что-то сказать. Я быстро предположила, что он собирается выдвинуть тех двоих, которые помогли нам вчера, но они были готовы убить меня, как только увидели, так что я отбросила эту версию.
— Помнишь реакцию тех двоих рейнджеров, когда они в первый раз увидели меня? Они были готовы пристрелить меня, если я не сниму шляпу. Они изначально думали, что я из того племени,
— Да, ты права, — вздохнул он, его уши упали. — Ладно, давай не будем волноваться об этом и о чём-то подобном. Если ты хочешь перелезть через стену, чтобы попасть в госпиталь, то нам лучше сфокусироваться на нашей задаче.
Я решительно кивнул в ответ, когда мы добрались до торгового стенда компании «Огненные подковы». К счастью, мой электронный мозг уже идентифицировал всё оружие на стойках, так что никакой мигрени от внезапного потока информации мне не светит.
— Приветствую, потенциальные покупатели, я готов обработать ваши транзакции, — произнёс понитрон внутри киоска тонким голосом, пока лампообразная голова вспыхивала при каждом слове.
Я посмотрела на Фрутти.
— Э, ты не знаешь, как взаимодействовать с этой штукой? — Понитроны стали обычным явлением в последний год моего пребывания в больнице, но мои болезни и безвременная смерть не дали мне к ним привыкнуть.
— Ха, да, — сказал он, снимая со спины стандартную плазменную винтовку и засовывая её в дыру под стеклянным окном стенда. — Сколько дашь, мой старый приятель?
Лампообразная голова машины вспыхнула несколько раз, пока та сканировала винтовку Фрутти, которую жеребец починил почти до идеального состояния деталями, которые он добыл в штаб-квартире МАСА.
— 852 крышки, — сообщила машина.
— Ого, да ты попал в точку.
Фрутти самодовольно улыбнулся.
— Мы здесь, чтобы продать эту винтовку и чем-нибудь прибарахлиться, — произнёс он машине, чья голова внезапно вспыхнула синим и превратилась в голосеть, что, конечно же, заставило меня отскочить, так как я этого не ожидала. К тому же я никогда не видела ничего прежде.
— Что с тобой такое? Ты никогда не видела прежде голографический интерфейс? — спросил Фрутти, оглядываясь на меня.
— Довоенная кобыла, — пробурчала я.
— Верно… — вздохнул он, а затем ухмыльнулся.
Я покраснела от стыда и стала оглядываться по сторонам. Пони занимались своими вещами и делами и даже не обращали на нас внимания, так что я вздохнула с облегчением, что никто не увидел, как я строю из себя жеребёнка.
Я сделала шаг вперёд и посмотрела на голографический дисплей. Было несколько категорий: Оружие, Броня, Помощь, Разное и Боеприпасы.
— Э… как мне посмотреть, что в наличии? — спросила я своего друга.
— Если вы хотите взаимодействовать с изображением ассортимента, то просто прикоснитесь к голограмме, — вместо Фрутти зажужжал понитрон.
— Вот как он сказал, — вздохнул Фрутти. — Я это и собирался сказать, — добавил он шепотом.
— Эм, ладно, — произнесла я, неуверенно подняла копыто и ткнула по вкладке боеприпасов. Я слегка вскрикнула от удивления, когда голографический экран вспыхнул и вкладка с боеприпасами открылась во весь экран, демонстрируя весь список патронов, которые были в наличии. Чёрт, а их действительно было много.
— Пресвятая тестикула вторника! — воскликнул Фрутти, глядя на размер списка. — Да здесь достаточно патронов, чтобы вооружить целую армию!
Полагаю, что меня не должен удивлять этот список, учитывая то, что они не только продают, но ещё и производят оружие.
Глядя на список, я увидела: 223 калибр, 308 калибр, 357 магнум, 44 магнум, 45-70, 50 калибр, 20 картечь, 12 картечь, 5.56 мм., 5 мм., 9 мм., 10 мм., 25 мм., гранаты, 40 миллиметровые гранаты, топливо для огнемёта и ракеты.
Помимо стандартных боеприпасов, для некоторых калибров там были ещё экспансивные, бронебойные, зажигательные и разрывные версии. Их было очень много. Я почувствовала знакомое покалывание в затылке — мой электронный мозг сопоставил каждому типу боеприпасов оружие, которое их и использует. Вот уж что мне хотелось знать в последнюю очередь, так это какая пушка чем стреляет!
— Сколько пуль мне купить? — спросила я своего компаньона.
— Хм, ну давай посмотрим, — сказал Фрутти, всматриваясь в голосписок. Именно в этот момент я заметила, что рядом с патронами была указана их стоимость. Для счастливчика каждая пуля стоила по три крышки. — Хмм, три крышки за выстрел, в наличии 150 пуль… куплю их все, — снисходительно произнёс жеребец.
— Что? Нет! — воскликнула я. — Винтовка твоя, значит, и восемьсот крышек твои. Я же больше половины из них потрачу, если так закуплюсь.
— Да пох ваще, — Фрутти пожал плечами и оглянулся по сторонам, не подслушивает ли кто. — Когда мы прикончим сраного любителя передёрнуть на жеребят и притащим его безделушку Мотор Раннеру, мы получим бабла на пять тысяч. Так что бери и покупай всё, что ТЫ посчитаешь нужным.
Что ж, тут мне сложно было поспорить. Если мы действительно добудем подвеску, и тот верзила действительно сдержит слово — на что я могла лишь надеяться, — дела наши определённо пойдут на лад.
Я выбрала патроны .357-го калибра и была встречена окошком для ввода желаемого количества. До упора подержав копыто на плюсе, я нажала «принять». Далее мне вздумалось прикупить пару лечебных зелий — мне самой они уже были без надобности, а вот Фрутти вполне бы пригодились. Также, учитывая валявшийся где-то у меня в карманах десятимиллиметровый пистолет, я решила остатки крышек с плазменной винтовки потратить на патроны для него. Что-то мне подсказывало, что иметь пушку в запасе будет довольно умно.
— Так, на этом всё, — сказала я понитрону.
Тот бибикнул и выпустил две маленьких руки, споро утащивших винтовку вглубь магазина. Закончив, робот начал доставать из-под прилавка патроны коробку за коробкой. Я, удивлённо склонив голову, смотрела на жёлтые упаковки для «Магнума» с изображённым на них бизоном, по виду напоминавшим вождя Тандерхува. Название на этикетке действительно гласило «Выбор вождя». В общем, робот сложил шесть коробок патронов к револьверу, два лечебных зелья и до кучи три коробки амуниции к пистолету.
— Спасибо за то, что выбрали «Огненные подковы». Пожалуйста, приходите ещё, — протянул он, толкнув товары наружу.
Я схватила всё нановолоконным хвостом и отправила в карманы пыльника — в аптечке места бы точно не хватило, — и только лечебные зелья передала Фрутти.
— Тебе они пригодятся больше, — просто сказала я.
Затарившись и собравшись, мы двинулись на восток, искать свою цель.
И-02 ИС вздохнул, стоя на углу улицы. Не прошло и двадцати минут, как он снова потерял сигнал энергетической сигнатуры, поскольку его обладательница вышла за пределы досягаемости сенсоров. Стычка с бандитом отняла ценное время.
— Досадно. Я не могу отслеживать её сигнал дольше пары сотен футов. Это станет проблемой, — сам себе сказал Нексус.
Пока он ломал голову, куда ему двинуться дальше, сигнал его цели вдруг возник вновь. Она направлялась на восток. Робот вскинул голову и посмотрел туда.
— Куда же ты идёшь? — задался он вопросом, вновь оставшись без сигнала. — Я тебя найду.
С этими словами Нексус повернулся и зашагал в место, где последний раз оборвался след.
— Что ж, как будем искать ублюдка? — с высоты пары футов надо мной спросил Фрутти.
— Удивительно, но мой пип-бак показывает, где он. Точнее, где его убежище, — изумлённо ответила я, шагая на трёх ногах, а четвёртой держа экран перед носом.
— Это как это так? — посмотрел вниз пегас.
— Без понятия, в бытность свою продавцом таких штук я не продавала. Тут есть вкладка «Задания», в которой есть пункт «Охотник за головами» с описанием «Сразитесь с Танго Джеком в его тайном убежище у восточных холмов за Нью-Пегасом и заберите добычу с его головы». И стрелка в виде патрона, которая указывает на задачи. Сперва надо дойти до укрытия, затем разобраться с Джеком, забрать подвеску и притащить в качестве доказательства Мотор Раннеру, — проговорила я, выйдя из меню и зашагав на всех четырёх; маркер на ЛУМе подсказывал направление.
— Для довоенной кобылки ты довольно спокойно воспринимаешь заказное убийство, — отметил Фрутти.
Я вздохнула.
— Неделя на пустошах даёт свои плоды, плюс ещё ты о многом мне рассказал. Например, что ради выживания я буду вынуждена пересмотреть многие свои довоенные принципы. Вот, собственно, и настало время. К тому же если не мы, то кто?
— Хм, в принципе, логично.
Воздух вокруг был высушен и горяч, а палящее солнце сверкало лучами сверху, пока мы взбирались на холм недалеко от города. Пустыня отличалась от остальной мёртвой пустоши. Она выглядела почти как в довоенные времена, живой и здоровой. Песок сохранил жёлто-оранжевые цвета, маленькие деревья и кусты стояли под зелёной листвой, а камни и валуны вокруг были покрыты рыжевато-коричневым налётом. Но что самое главное — небо осталось чистым. Была пара-тройка пушистых облачков, но ничего похожего на западный облачный покров.
— Красота, — приземлившись рядом, выдохнул Фрутти.
Я улыбнулась.
— В Мэрхаве есть своеобразная прелесть, — я слегка толкнула пегаса боком. — Ну же, укрытие Джека должно быть за этой вершиной, если карта не врёт.
На всякий случай я бросила взгляд на экран пип-бака.
Не желая затягивать, мы сорвались в быструю рысь и пересекли холм. Наш путь привёл к сколоченной из деревянных и металлических обломков хижине, возле которой мы резко затормозили. Причиной стала открывшаяся вдруг дверь, из который вышел самый что ни на есть Танго Джек. Спину его украшали забитые и снаряженные седельные сумки. Похоже, кто-то собирался убежать.
— Танго Джек! — с ядом в голосе закричала я.
Земной пони подпрыгнул и заозирался по сторонам, после чего заметил нас.
— А, что? Постойте, это ведь вы были у того бара, да? Что вам здесь надо и как вы вообще меня нашли? — требовательным тоном спросил жеребец, быстро оправившись от удивления и начав злиться.
— Мотор Раннер пожелал исключить тебя из уравнения, — сказала и приподняла правую ногу, показывая револьвер, после чего…
Я что, правда сказала «исключить из уравнения»? Селестия пресвятая, прямо как машина какая-то.
— Чего?! — яростно заорал Джек. — Это его вы должны прикончить к хренам, он подлый сын собаки, и он всех нас порешает, если дать ему доделать ту хрень.
— Чувак нас всех порешает? И как же? — неверяще спросил Фрутти.
— Пидорас строит гигантского робота, обвешанного пушками и бронёй с ног до головы и способного захватить весь мир, нахуй! — визжал жеребец.
— Да что ты, гигантский робот? — подняла я бровь. — А Сумасгривую в команду зла не завезли?
— Ты чё-то обкурился, по-моему, — добавил Фрутти.
— Не верите, ну и хрен с вами. Но попомните мои слова, оно грядёт! А теперь нахер с дороги.
— Не-е, нам от тебя кое-чего нужно, — я глубоко вздохнула, готовясь.
— Да? Ну так попробуйте это взять! — вызывающе воскликнул он.
Раскрыв рот, я потянулась к револьверу у ноги, как Джек мгновенно нырнул в свои седельные сумки и развернулся обратно уже с пистолетом в зубах. Я ничего не успела предпринять, даже едва обратила внимание на мерцающий восклицательный знак в направлении угрозы, как раздался выстрел и мой левый глаз снова пронзила чудовищная боль.
Я отпрыгнула, крича в агонии и прижимая к многострадальному глазу копыто. Только выросшее яблоко жидкой кашицей стекало у меня по лицу.
— А-а-а-а-а!!! Вот сучара, ох… ах, второй раз за день! — завопила я.
— О-о-она н-не мертва? Как т-такое вообще воз-возможно? — задрожал мой обидчик. — Это же был с-смертельный выстрел…
Фрутти рванул ко мне.
— Дерьмо! Ты в порядке?
Я отняла копыто от лица, и пегас тут же отшатнулся с испуганным выражением на мордочке и встрепенувшимися крыльями.
— Твой кибер-глаз видно… — проговорил он и неуверенно затих.
— Мать моя Селестия, ебучий робот! — встревоженно закричал Джек.
— Я тебя на куски разорву, педофил сраный, — зарычала я в гневе.
Шагнув вперёд, я вперила в него свой первый в жизни убийственный взгляд.
— А хрен тебе! — закричал тот в ответ и выстрелил вновь, на этот раз во Фрутти.
Я быстро выпрыгнула наперерез пуле и почувствовала боль в плече, более всего напоминавшую пчелиный укус. Когда мы вновь поглядели вперёд, жеребца там уже не было.
— Вот гад!
— Куда он смылся? — задался вопросом Фрутти, попутно тряся головой в попытках отвлечься от вида моей стальной глазницы.
Я глянула на ЛУМ и заметила красную метку в направлении юга.
— Он бежит на юг.
Мы быстро рванули туда же и с вершины холма увидели улепётывающего ублюдка. Тот направлялся к горе впереди.
— Вперёд, нельзя дать ему уйти, — выпалил Фрутти и ринулся в погоню.
Не прекращая бежать, я вытянула из кобуры Счастливчика 13 и принялась палить наудачу в надежде прострелить жеребцу задницу. Фрутти сорвался в воздух и достал свой прототип плазменной винтовки — квант-модулятор. Будучи летуном, он сумел догнать бегущую цель, прицелился и дёрнул спусковой крючок. Однако вместо выстрела оружие взорвалось снопом искр, отчего фиолетовый пегас громогласно выругался. Танго Джек успел пару раз выстрелить в своего замешкавшегося преследователя, и тому пришлось убраться на безопасную дистанцию.
— Шо там у эбя? — сквозь стиснутые зубы промычала я.
— Без понятия, наверное, перегрелась в прошлый раз, — ответил Фрутти, быстро поменяв мана-батареи и занявшись всевозможными ручками и штучками, бормоча в процессе: — Надо бы чаще проверять её.
Тем временем я промахнулась шесть раз из шести и глухо зарычала от злости. Бег и пальба сочетались плохо, так что я убрала Счастливчика обратно в кобуру.
— Стоять бояться! — рявкнула я вслед Джеку.
— СОСНИ ТУНЦА! — заорал тот в ответ, лихо перемахнул через камень и скрылся в горе.
Мы резко затормозили у того же самого валуна, потому как дальше беглеца след простыл.
— Куда же он смотался? — Фрутти поднялся в воздух и сделал полный оборот, озираясь по сторонам. — Не вижу его.
Я только удивлённо хлопала глазами. Как он мог так исчезнуть? Я поглядела на ЛУМ и вздохнула с облегчением — красная метка ещё светилась.
— Он ещё тут, — крикнула я своему другу.
Развернувшись, я добилась того, чтобы цель была прямо впереди меня, и вытянула в том направлении ногу. В итоге указала прямо на гору перед нами.
— Он там, — не опуская копыта, сказала я.
— Смышлённый, падла, — рыкнул сверху Фрутти. — Там как раз пещера, наверняка надеется запутать нас.
— Что ж, не сегодня, — ответила я и зашагала куда указал пегас.
Пришлось взобраться немного вверх, однако у входа ко мне присоединился Фрутти, и мы вместе принялись глазеть на странные деревянные ворота, отмечавшие вход в пещеру. Долго раздумывать мы не могли — надо было скорее покарать преступника, а потому просто побежали через открытые створки. Внутри было совсем не как снаружи. Холодно, темно и сыро, не чета жаркой, светлой и сухой пустыни.
— Как в родной Мейнхэттан вернулся, — протянул Фрутти, петляя по извилистым коридорам за ублюдком, считавшим, что сможет провести нас.
— Да, там было прохладно, — согласилась я, заворачивая за угол.
Вдруг передо мной вспыхнул значок угрозы, а из тени позади нас раздался голодный рёв. Обернувшись, мы оказались перед гигантским гекконом, вероятно пробужденным от своей спячки бегущим извращенцем.
— Да ну нет…
Монстр зарычал и припустил на нас.
— Дерьмо, — ругнулся Фрутти, поднимая винтовку.
Я тоже наклонилась к кобуре и вынула оружие. Геккон тем временем уже изготовился и вскинул лапы.
— Огонь, — скомандовал Фрутти и потянул спусковой крючок.
Сгусток перегретой плазмы вырвался из дула винтовки. Я не стала мешкать и тоже пальнула, целясь по мушке в грудь существа. Зелёный светящийся шар двигался медленно, и его было хорошо видно, так что геккон легко уклонился, а вот моя пуля цели достигла, врезавшись в плоть с мягким хлюпом. Зверя это нисколько не остановило, а только раззадорило, и с голодным рёвом он набросился на Фрутти. Его зубы, к моему ужасу, сомкнулись на плече пегаса — где начиналось крыло.
— НЕТ! А НУ, ФВАЛИЛ БЫФРО! — закричала я.
Зрение стало угрожающе красным, а на голове монстра появилось перекрестье.
— Гр-р-р! — в агонии стенал Фрутти, терзаемый мощными челюстями. — Пали в него, чё стоишь!
В голосе жеребца явно чувствовалась боль. Он подсунул копыто под шею геккона, пытаясь отпихнуть его прочь.
Я была напугана как никогда в своей жизни. Да, даже сильнее, чем от мыслей о том, что будет после смерти. Я могла выстрелить и прикончить зверя, однако так же могла попасть и во Фрутти, а в худшем случае — вообще убить его вместо спасения. Недавняя злость полностью испарилась, оставив после себя лишь холодный страх, когтями вцепившийся в горло. Я так дрожала, что Счастливчик стучался об мои зубы.
— Не могу, а фофаду в фебя! — прокричала я с револьвером во рту.
— Стреляй! — вопя от боли приказал Фрутти.
Я сжала зубы на эмалированном металле револьвера и закрыла левый глаз… ну, захотела закрыть. Кажется, на деле просто сомкнулась механическая диафрагма. Раздался выстрел. Покрасневшим зрением я увидела разрыв пули прямо в голове геккона, куда смотрело перекрестье. К моему потрясению, тварь не сдохла. Геккон просто замер, будто в удивлении от взрыва в голове, и позволил Фрутти сделать свой ход. Раненый пегас незамедлительно впечатал копыто ему в жёлтый глаз. Монстр завизжал от боли и отпрыгнул, освобождая моего друга.
— Вот ублюдина, — прорычал тот, вставая.
Кровь ручейками стекала из рваных ран на его плече. Пегас стиснул зубы от боли и шагнул к держащемуся за голову геккону.
— Голоден, да? — Фрутти подобрал выроненную винтовку и поднялся на задние ноги перед зверем. — Жри, падла!
С яростным криком он всунул уже искрящееся дуло твари в рот и засадил плазмой прямо тому в глотку. Я спешно отвела взгляд, так как растаявший в пыль и обугленные кости геккон живо напомнил мне о дне нашей с пегасом встречи.
Застонав от боли, Фрутти спешно скинул свой пыльник и рубаху, дабы те не пропитались кровью ещё больше. Тем временем я быстро подбежала к раненому жеребцу и закусила крепления на спине, отчего на пол упала и раскрылась аптечка.
— Надо обработать твоё плечо, — выпалила я, захватив хвостом чистую тряпицу и прижав к самой серьёзной ране, дабы остановить поток кровищи, отчего пегас сдавленно зашипел. — И выпей два лечебных зелья.
С этими словами я вытянула ещё бутылку воды. Пресвятая Селестия, она тут лежала ещё с тех времён, когда меня только увозили в госпиталь — судя по датам на крышке. К счастью, вода была чиста от радиации и прочих загрязнений, как сказал мне ЛУМ. Пока Фрутти пил зелья, я промыла его раны и вытерла с шёрстки кровь. Целебный эффект не заставил себя ждать, и я с радостью увидела, как затягивается изрезанная плоть. Даже большущая рана заросла благодаря моей перевязке.
— Ты как? — спросила я, отойдя на шаг и отшвырнув грязную тряпку.
Фрутти подвигал плечом и скривился.
— Ну, болит, но намного терпимее. Там не завалялся где-нибудь мед-икс?
После беглого осмотра я заприметила в аптечке единственный шприц обезболивающего наркотика, притаившийся в углу.
— Да, есть один.
— Можно? Пожалуйста.
— Эм, да, бери.
Фрутти благодарно вздохнул и вытащил из коробки иглу, вставил себе в переднюю ногу и надавил на поршень. За считанные секунды его измученное лицо расплылось в улыбке.
— О-ох, хорошо, — счастливо протянул он, натягивая одежду обратно.
Я тоже пристегнула аптечку, и мы двинулись дальше в пещеру.
Та оказалась на удивление извилистой и длинной; мы даже принялись гадать — найдётся ли выход, или путь пойдёт вниз. Двигаясь осторожной рысью, мы всё дальше углублялись в недра земли, и вскоре помимо обычного холода я почувствовала что-то ещё.
— Ты слышишь? — спросила я, туда-сюда вертя ушами в попытке уловить странный гул откуда-то сверху.
Сперва Фрутти отрицательно помотал головой, однако через какое-то время его глаза удивлённо расширились, и он посмотрел на меня.
— Слушай, и правда. Как будто что-то гудит.
Я кивнула и дальше пошла уже совсем внимательно и с опаской. Вскоре дорога перестала клониться вниз и выровнялась, выведя нас в огромную полость. Дальняя её стена была не из камня, но бетона, с одиноким отверстием в виде шестерни.
— Да это же никакая не пещера, это ёбаное Стойло… — оторопело выдохнул Фрутти.
Что ж, с гудением стало всё понятно.
— Ты прав, — кивнула я, когда ЛУМ высветил пометку об открытии новой локации. — Мы только что нашли Стойло 16.
— Ладно, теперь мы хотя бы знаем, где наша цель.
— Ага… я его потеряла, — вздохнула я.
— Чего?!
— Да посмотрела на компас ЛУМа, где он был отмечен красной точкой, как враг — ты вот, к примеру, отмечен белой, — я удручённо вздохнула, — и теперь там много красных точек. Я не знаю, кто из них он.
Фрутти приложил копыто ко лбу и застонал.
— Понячьи перья, нам ведь придётся идти за ним внутрь, да?
Я мрачно кивнула.
— Гр-р, мы же потратим дохренища времени, — раздражённо протянул пегас, ступая под своды странно пахнущего стойла.
Тут же я почувствовала, что что-то не так. Для начала — дверь-шестерня была открыта. Ещё очень странно выглядел вестибюль: он был полностью раскурочен. Металлические стеллажи валялись повсюду; коробки и ящики лежали разломанные, с высыпавшимся содержимым; терминалы были выдраны из стен, а их проводка обрезана; целые и расколоченные стулья усеивали полы — кажется, некоторыми из них били кого-то по башке, судя по засохшей крови, а последней смутившей меня вещью стали стены. Грязные, словно их годами не мыли, с покрытыми ржавчиной отверстиями под перекрытия.
— Ох и беда нас ждёт… — пробормотала я себе под нос, медленно поднимаясь внутрь.
Внезапно завыла охранная сирена, а сзади меня вспыхнул оранжевый свет. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть выдвинувшуюся стальную дверь. С разрывающим уши скрежетом с потолка спустилась стальная рука и схватила её посередине. С новым невыносимым лязгом вся тринадцатитонная конструкция покатилась и запечатала выход. Меня охватил страх — стойло только что закрыло нас! Я бешено оглянулась на своего друга, который, как оказалось, стоял у пульта управления и как раз убирал с рычага ногу.
— Фрутти, ты что, закрыл дверь? — в полном ошеломлении спросила я.
— Ага, — ответил он и потёр ухо копытом. — Громковато получилось.
— Зачем?!
— Чтобы наш любитель передёрнуть не смылся по-тихому. Только по-громкому. Да и подождать придётся порядочно, пока тут всё откроется. Если он нас обойдёт и доберётся сюда — сирены нас предупредят. Это если он вообще знает, как сладить с дверью, в чём я сомневаюсь: она была открыта к нашему приходу. И даже если мы не схватим ублюдка прямо здесь, ему в любом случае придётся подзадержаться, — объяснил Фрутти.
Я раскрыла от удивления рот. Всё было правильно, а я даже не задумалась о таком.
— Слушай, а ловко это ты придумал, я даже сразу и не поняла, — похвалила я пегаса.
— Я, конечно, был тем ещё придурком, пока не стал дашитом, но соображал всегда неплохо, — ответил тот, подходя ко мне.
Вместе мы уставились на закрытую дверь, ведущую вглубь стойла.
Пара зебр в чёрную полоску стояла у края холма и наблюдала за несуразной лачугой, перед которой земной жеребец повздорил с пегасом и их серополосой соплеменницей. С большим интересом они наблюдали, как зебра выжила после прямого попадания в голову. Как сверкнул её электронный глаз.
— Возможно, именно эту кобылу искал наш старейшина, Зул, — тихо проговорила одна из них.
— Воистину, сестра, искусственная форма жизни вполне может решить все проблемы, — согласился жеребец.
Кивнув друг другу, они беззвучно скользнули прочь; за их спинами земнопони рванул к горе.
Рейнджера Нексуса снова поглотило это странное чувство — отчаяние. Вновь он потерял сигнал, прямо у горы, в которой скрылись зебра с пегасом и земнопони.
— Где они теперь? — спросил он сам себя, поворачиваясь на триста шестьдесят градусов и сканируя окрестности. — С такого расстояния я должен как минимум видеть их, пусть И-01 и за пределами досягаемости сенсоров.
Замаскированный робот вернулся взглядом к горе, как вдруг его микрофоны уловили громкий скрежет металла о металл. Как будто по стальной поверхности тянули что-то очень тяжёлое. Собственная база данных Нексуса, соединённая с базой промышленного комплекса, давала лишь один вариант: дверь стойла. Быстро локализовав источник звука, робот внимательно оглядел склон, вскоре найдя деревянные ворота у входа в грот бункера..
— Это мне на пользу, — вслух подумал он, идя по извилистой пещере.
Вскоре Нексус наткнулся на кучку светящейся пыли и груду гекконьих костей.
— А вот это может стать проблемой. Против плазмы я не защищён, не в этой броне. Даже один выстрел серьёзно повредит мой эндоскелет, — подумал он, тем временем прибыв к закрывшемуся стойлу.
«Входящее сообщение…»
И-02 ИС застыл перед Стойлом 16; его голову заполнил властный голос его хозяина, пусть и несколько приглушённый толщей камня.
— Где ты, И-02 ИС, почему твой передатчик замолк? — отрывисто и злобно спросил тот.
— Уверяю вас, сэр, мой передатчик полностью исправен.
Говоря, робот осматривал внешнюю стену на предмет контрольного пульта. Тот обнаружился в бетоне возле двери.
— Я отследил И-01 до Стойла 16, которое находится глубоко под горой, — добавил Нексус, дабы объяснить потерю сигнала.
— Стойло 16… кажется, прототип утратил разум, когда проснулся, однако это неважно. Важно лишь, чтобы тело его оставалось в целости и сохранности. Без этого тела я не завершу свою миссию для Эквестрии, — снова напомнил командир своему роботу.
— Будет исполнено, сэр, — заявил Нексус, и связь оборвалась.
Он протянул копыто к открывающему рычагу, как вдруг замер.
— Хм, есть идея получше…