Возрождение

Сияние надежды

09.11.20... от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Клаудсдейл
Время 11:59

Город был взят. Это было ясно даже самым конченным идиотам, ещё пытавшимся дёргаться. Погодная фабрика, ратуша, причалы, академия Вандерболтов были заняты почти с ходу и сопротивление было только на проспектах и улицах.
Но и того остались последние искры.
В облачном доме забаррикадировался потрёпанный взвод Облачной Стражи. Пегасы как смогли укрепили двери и окна, но это не задержало бы никого, начнись серьёзный штурм. Атакующим дом был интересен постольку поскольку, из-за самих пегасов, сныкавшихся за его стенами, ибо не имел ни удобного расположения, ни особого значения. Единственным, что останавливало от того, чтобы просто навести ракетный пуск, были несколько экв-служанок, которые прятались в том же доме.
Сканирование не показывало в убежище ни одного карибу, так что вычищать под ноль не имело смысла.
Дом окружило отделение Громобоев, распределяя сектора и направления атаки. Всё было готово, когда Сноусторм, медик отряда, вздохнула в психолинк.
"Слишком много сегодя крови. Сержант Тандерлейн, предложим им сдаться? Оленей в здании нет, можно обойтись без тотальной зачистки,"
Пегас думал недолго.
"Разрешаю. Но у тебя пять минут, Сноусторм. Если не убедишь их, отходи и мы начинаем,"
"Мне хватит. Всё, прикройте мой круп,"
Пегаска перелетела ограждавшую поместье кованную решётку и приземлилась на потоптанной в панике клумбе. В этом домике явно жил кто-то с лишними битами в кармане, мельком подумала Сноусторм, настраивая динамики брони.
— Пегасы Клаудсдейла, я обращаюсь к вам! Сегодня пролито достаточно крови! Хоть нас и столкнул долг, но мы не хотим лишних смертей! Сложите оружие. Отпустите пленных и выходите сами и я, именем Сестёр клянусь, вам не причинят вреда,
В психилинке предупреждающе кольнула передача одного из наблюдателей.
"В доме движение. Правое крыло, второй этаж, третье от входа окно. Держу на прицеле,"
— Где ты была раньше, миротворец?! Когда моих друзей убивали?!
— Скажи лучше, за что вы сейчас сражаетесь? За что стоит стоять насмерть? За ублюдка, потакающего животным инстинктам? За узурпатора, разоряющего Ваш! Родной! Дом!? Это стоит вашей гибели? Это стоит слёз ваших матерей и сестёр над братскими могилами?! НЕТ!!!
Сноусторм ощущала, как кипит и клокочет в ней ненависть и одновременно жалость к этим невезучим, попавшим сперва под мозгомойку, а потом под разеры. Буря требовала выхода, и пони выплёскивала её через динамики.
— Вас обманули и задурили сраной магией! Вам промыли мозги и посмотрите, чем всё кончилось, посмотрите, куда лично вас завёл выблядок Даинн! Вас зажали в угол и готовы перебить! Так стоит ли мёртвый урод, чтобы и дальше драться за него? Стоит ли уродский порядок, что он насадил, ваших жизней, пегасы? Стоят ли его слёзы матери над безымянным надгробием?!
Сноусторм прервалась, сканируя здание. В доме происходило какое-то движение, которе отслеживала Шутин Стар, снайпер. Поняшка с тяжёлым разером и мощным прицельным комплексом доложила, что, судя по свечениям эквинов, слова Сноусторм возымели эффект.
"Может, и не придётся добивать. Командир, дадим Сноу дожать засранцев?"
"Дадим. Однако, кто рыпнется- умрёт."
— От лица Сестёр, я обещаю вам сохранение жизни, соблюдение прав военнопленного и справедливый суд. Это не много, но лучше, чем получить разер в голову. Выбирайте, пегасы,
"У них три минуты. Ждём,"
Секунды тянулись как патока. Всё отделение Громобоев всматривалось в дом. Кто-то ждал, что эквины всё же сдадутся. Кто-то рассчитывал на попытку прорыва. Кто-то прикидывал, что делать, если золотобронные попробуют взять заложников.
За полминуты до окончания срока из дома раздался крик.
— Не стреляйте! Мы выходим!
Парадная дверь медленно открылась. Стражник-эквин осторожно выставил в щель кусок простыни на черенке швабры и также медленно вышел сам, поднимая руки. На морде его мелькнцл страх, когда он заметил двоих Громобоев, державших на прицеле дверной проём. Стражник помнил, с какой яростью они кидались в бой и перемалывали защитников старого порядка. На секунду пегасу даже показалось, что сейчас его жизнь окончится дульной вспышкой. Но пони стрелять не торопились.
— Есть среди вас раненые, нуждающиеся в транспортировке?
— Нет, все могут двигаться сами,
— Первыми пусть выходят эквы. Вы следом, по одному, с поднятыми руками. Дальнобойные артефакты и амулеты на землю,
Стражник кивнул и также медленно скрылся в доме.

Через некоторое время из широких дверей робко выглянула изумрудно-зелёная пегаска с бело-голубой гривой. За ней так же медленно и неуверенно показались пятеро экв. Они шли подняв руки и настороженно глядя на вооружённых пегасов, не зная, что от них ожидать. Сноусторм решила не ждать и не пускать дело на самотёк. Зажгла голограмму красного креста над левым плечом и двинулась к эквам.
— Кобылки! Опустите руки, всё в норме. Я санитар. Есть среди вас пострадавшие? Отходите в сторонку вон, на газончик, там вами займусь.
— А как же...
— Охламонов со стволами не бойтесь, они ручные. Всё, девчонки, у кого что болит? Ща всё поправим!
Ни один из Громобоев не сказал ничего на "охламонов", только скользнули по внутренней связи несколько смешков. Раз действия Сноусторм помогли успокоиться эквам, то почему бы и нет. Да и ругаться с медиком отделения затея очень дурная.
Пока Сноусторм сканировала состояние освобождённых, избавляла от ошейников и оказывала помощь, двое пегасов взяли на прицел двери поместья.

— Следующие!

Как и раньше сперва показалась палка с белым флагом, которую нёс золотобронный пегас. Следом за ним из двигался весь его взвод. Тридцать эквинов, помятых во время спешного отступления по улицам и лихорадочного баррикадирования в доме. Серьёзно раненых не было, ведь правило "стреляешь- стреляй насмерть" соблюдали даже пони.
Стражникам казалось, что по ним вот-вот откроют огонь и жизнь их оборвётся быстро и жутко. Но тянулись томительные секунды, а вооружённые пегасы не торопились разряжать стволы. Будто бы действительно давали пощады.
Взводный командир отцепил от пояса щитовой амулет и шоковую дубинку и осторожно опустил на газон.
— Чист. Отходи в сторону от экв и садись. Остальным- следовать его примеру и останетесь без новых дырок в шкуре,
С каждым стражником, скидывавшим остатки атакующей амуниции в кучу, уходил страх, что их порешают прям на месте. С каждым пегасом, которого осмотрела и обработала, пусть и с парой матюков, Сноусторм, крепла их надежда.
Когда же пегасов привели под конвоем в импровизированный лагерь военопленных, разбитый на одном из стадионов, некоторые были готовы плакать. Там, на поле, под контролем четверых морпехов на трибунах, обретались около трёх сотен золотобронных. Таких же оглушённых и раздавленных произошедшей битвой
Многие пегасы просто молча сидели на облачном покрытии, погружённые в нелёгкие думы. Ушла тёмная магия, извращавшая сознание и желания, ушёл старый порядок, и перед эквинами, вдобавок к шоку от атаки, развернулось то, что они творили последние годы. Как жить дальше, как смотреть в глаза своим кобылкам не знал никто. Кто-то всерьёз подумывал броситься на охранников, чтобы застрелили и избавили от тяжести проблем. Кто-то пребывал в полной кататонии, вспоминая, что творил с ранее любимыми. Кто-то прикидывал, сколько теперь придётся вкалывать на лесоповале и в каменоломнях.
Но в целом, многие были рады, что казавшаяся неотвратимой смерть, в лице бронированных чужаков, соблюдала военные конвенции.

09.11.20… о Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Понивилль
Время 12:02
На площади перед ратушей было не протолкнуться. Понивильцы были взволнованы.
Спрева пропала связь с окружающими городами.
Затем небо запестрело сотнями, если не тысячами тонких белых полос, особо густо протянувшихся к Кантерлоту.

Потом над землёй распростёрлись полотнища сияния, какое даёт Кристальное Сердце при импульсе, причём не красно-малиновые, а разноцветные и переливчатые, как это было до оккупации.
Над далёкими Кантерлотом и Клаудсдейлом пошла какая-то мельтешня, виднелись вспышки, как от боевых заклятий. Пегасы уже не раз замечали НЛО разных форм, двигавшиеся на недостижимой высоте и невообразимой скорости. Треугольного силуэта машины не сближались и не шли на контакт, следуя своими курсами.
Вдобавок, ночью был совершён массовый побег из "приюта" для бесхозных, который сами пленницы не смогли бы осуществить. Из-за явных следов повстанцев на уши встала вся стража и карибу. Большая часть карибу и половина стражи отправились на перехват беглянок, а те, кто остался стали нервными.
Город пребывал на грани паники и был готов взорваться.
Было обьявлено, что на площади в подень даст объявление возвеститель. Один из немногих оставшихся карибу, он умел хорошо говорить и даже где-то манипулировать толпой, обращаясь к глубинным инстинктам и желаниям.
Возвеститель поднялся на помост и воздел руку, требуя тишины.

— Уважаемые понивилльцы! Филледи и джентелькольты, прошу вашего внимания. Я знаю, все вы взволнованы сегодняшним поведением неба, но, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Уверяю, никакой опасности для мирного населения нет,
По толпе пронёсся гомон. Никто прежде не слышал, чтобы городской возвеститель говорил таким нейтрально-дружелюбным тоном и употреблял такие слова. Кто-то даже заподозрил присутствие чейнджлингов, но городские защитные чары и рунные камни молчали. Немногие карибу, кто пришёл на площадь, в открытую выкрикивали либо вопросы, либо обвинения в сумасшествии. Однако, Бальдир не обращал на это внимания, лишь ещё немного возвысив голос. Обертона его легко заглушили и его сородичей и волнующихся горожан.
— В первую очередь, я хочу извиниться перед всеми честными эквами и эквинами за вынужденный обман, которому мы с товарищами подвергали вас последние несколько дней. Прошу, не пугайтесь того, что вы увидите, угрозы вам мы не несём,
В эту же секунду с "возвестителя" и четверых спецназовцев в толпе спала маскировка. Пока внимание было приковано к ним на бесконечно долгую секунду, начали работать они и шестеро их товарищей, в полном оптическом камуфляже рассевшихся по крышам домов.

Пси-удары и выстрелы дизрапторов разили точно, вторых попаданий не требовалось. Даже не осознав, что происходит, все карибу на городской площади были уничтожены. Спецназовцы отработали настолько ловко, что понивилльцы не успели понять ничего, как остались в кой-то веки свободными от оленьего присутствия.
Видя, как бывших хозяев скрючивает в дугу от психических ударов или пробивает в головах дырки, эквины поначалу шарахнулись от "големов". И кобылки и жеребцы смотрели на закованных в чёрную броню солдат со смесью страха и то ли тоски то ли обречённости. Никто не знал, что готовят эти существа, почему они заменяли собой карибу и почему так жёстко разделались с ними. Никто не хотел проверять на своей шкурке, что могут преподнести, без сомнения, пришельцы. И второй военный переворот за шесть лет не добавлял никому оптимизма.
— Меня зовут Евгений Серов, или товарищ Серов,
Капитан сосредоточился, вместе с товарищами посылая синхронный психический импульс, чтобы чуть успокоить народ. Это хоть немного, но подействовало, отдаляя момент неконтролируемой паники. А Серов подхватил и повёл ситуацию, выправляя в нужную сторону.
— Мы вам не враги. Сюда пришли лишь выполняя долг службы и присягу, ибо карибу, в своей жадности, перешли всякую разумную грань и открыли порталы в параллельный мир. К счастью, первыми они наткнулись на нас. И мы понимаем, что вся угроза исходит от карибу, а не от мирного населения. К вам претензий нет. Кроме того, что придётся оставить порядки принесённые карибу,

Голос Серова стал жёстким и приобрёл металлический оттенок.

— Рабство отменяется. Диархия восстановлена, в силу вступают старые законы и нормативы. В том числе, ваш дооккупационный уголовный кодекс. А он капец как не одобряет то, что вы, товарищи эквины, творили со своими подругами последние шесть лет. Мы, кстати, тоже, капец не одобряем подобного маразма. Так что заканчивайте страдать этой хернёй с «надлежащим местом всех кобыл», прямо сейчас и навсегда, и будет вам счастье,

В толпе раздалось несколько недовольных возгласов со стороны жеребцов, но каких-то не особо уверенных. Оскверняющие чары над страной уже подточил импульс Кристального Сердца, оставив лишь самых закостенелых, да и вид мёртвых оленей на многих действовал отрезвляюще.
Серов только улыбнулся в ответ на выкрик Филси Рича, что он не собирается отказываться от дарованного ему положения и власти.
— Ну, тогда я лично подарю вам пучок тёмной энергии. Прям промеж глаз, товарищ Рич. Хотите?
Филси не знал, что такое тёмная энергия, и на своей черепушке проверять не хотел. Люди оказались куда более прямолинейны и жёстки, чем карибу, которые обещали и приносили страдания в случае неповиновения. То, что делец увидел в холодных глазах чужака, говорило ему, что тот не будет заморачиваться такими глупостями, а просто убьёт. И спокойно пойдёт на обед.
— Ещё раз, для самых одарённых и ударенных: рабство отменяется. Совсем. Однако, я прошу вас, доверять не словам а делам. Филледи, ваш выход!
Двери ратуши открылись, и по толпе прокатился слитный вздох, быстро перешедший в восклицания. Где непонимания, где злости, а где радости. Раздалось даже несколько болезненных вскриков. Сперва, когда отдельные жеребцы, у которых сила привычки перевешивала самосохранение, попытались приструнить "разошедшихся" экв, а потом когда "хозяев" оглушали пси-ударами люди.
В это время на крыльцо ратуши выходили "сбежавшие" кобылки. Ночь и утро у них выдались насыщенными на события, оставив на мордашках следы усталости и абсолютное, полное, всепоглощающее счастье. Сперва "похищение" и полёт на катерах в Улей чейнджлингов, где их встретили не коконы и голодные твари, а целый консилиум целителей, в том числе и пони, и фантастическая аппаратура. А весть о том, что экв привезли сюда для восстановительных операций натурально оглушила многих. Сами процедуры прошли как в тумане из-за пьянящего не хуже вина облегчения и эйфории.
А сейчас единорожки и пегаски, получившие обратно утраченное ранее, красовались расправленными крыльями с новыми серебряными перьями и напоказ звенящей магией перед понивилльцами.
И впереди шла Лира, облачённая в серебристый бронекомбез с её Меткой на плече. Шлем её был открыт, выставляя на обозрение новенький рог, переливающийся магическим полем, в котором парила её старая лира, которую хрен пойми как откопал один из людей.
Люди подняли правые руки в воздух и площадь заполнил шорох рассекаемой телекинезом и силовыми полями бондажной фурнитуры. На земь, будто листья, опадали ошейники, наручи, крыльевые чехлы, армбиндеры, уздечки, кляпы.
Солдаты двигались сквозь толпу, теперь смотревшую на них совсем по-другому.
Взгляды тех экв, с кого спецназовцы срезали чёрные ошейники, были просто бесценны, столько в них было яростной радости и огня.
Те, чьи шеи отпускала красная фурнитура, реагировали по разному, но больше было облегчения и тихих слёз счастья.
Самые несчастные, кто носил фиолетовые ошейники, либо впадали в ступор, либо пытались спрятаться за ближайшими товарками или эквинами.
Жеребцы, в большинстве своём, не лезли под руку солдатам, помня, как те без единого прикосновения убивали карибу и закосоёжили тех, кто поднимал руку на бывших рабынь. Некоторые, кого сильнее всего пронял импульс от Кристального Серца, сами снимали ошейники и браслеты со своих кобылок.
Серов, дождавшись, пока товарищи и сознательные эквины закончат освобождать экв от ненужной больше рухляди, продолжил. В этот раз слушали его уже более благосклонно.
— Хочу напомнить ещё кое-о чём. Как вы помните, городской гарнизон отправил погоню за «массовым побегом». Тех, кто ушёл "ловить беглянок", можно уже не бояться, и даже заочно справить поминки с водкой и компотом. Катера с северо-востока видите? Это по их души летят.
Человек ткнул пальцем в сторону четырёх треугольных силуэтов, быстро двигавшихся в небе, сохраняя чёткое построение. Угловатые машины шли почти на бреющем, окутавшись трепещущими клоками тумана.
В это время двое единорожек из спасёных, не выходившие из ратуши, сумели наконец разобраться, как работает проекционный артефакт, по которому обычно транслировали в город события в столице или выступления важных фигур.

Над площадью раскрылось магическое окно в котором виднелось небо и постепенно менявшийся ландшафт внизу. А по правому краю маячила корма катера, идущего впереди снимавшего.
— Пустельги, это Псилоциб-8. На вас смотрит весь Понивилль и Рэйнбоу Дэш за компанию. Сделайте всё красиво, приём,
— Псилоциб-8, "Пустельги" тебя поняли, приём,
Только ведущий пилот успел бросить напоследок в микрофон.
— Всем пегаскам, кто нас видит. Эквяши, это за ваши подрезанные крылья. Работаем!
В проекционном окне небо и земля встали набок, а потом ландшафт поплыл навстречу. В кадре появились остальные три машины, с разворотом заходящие на погоню. Треугольного силуэта, чуть угловатые ударные катера неслись к земле подобно хищным птицам, падающим на жертву.
Загонщики не подозревали о приближающихся "Пустельгах", увлечённо преследуя показавшиеся впереди голограммы "сбежавших". Для карибу мир вообще сжался лишь до азарта охоты и предвкушения, как добыча окажется в руках. Чего не ожидали ни олени ни городская стража с сетями и арканами так это шквального огня с воздуха.
Перед самой атакой "Пустельги" переключили трансляцию на прицельные камеры с высоким увеличением. Проявились прицельные марки, картинка над городской площадью враз выцвела, только силуэты загонщиков остались яркими искрами на потускневшем ландшафте. И ударные катера врубили из всех стволов.

Очереди хлестнули землю, прошлись от одного конца цепи загонщиков до другого. Свечения аур, попавших под раскалённый ураган угасали мгновенно, когда их сжигало разерами и рвало на части плазмой. За один проход "Пустельги" скосили практически всех. Ни один карибу не успел поднять личный щит, ни один мастер рун или шаман не успел развернуть коллективное поле. Да и не спасли бы они от корабельных пушек.
На центральной площади Понивилля воцарилась звенящая тишина. Жители поражённо смотрели на разворачивающееся за магическим окном истребление. Как в разерных вспышках испаряются старые хозяева жизни, как поработители превращаются в клочья горелого мяса под разрывами плазмоидов и НАРов.
Вскоре, до города долетело далёкое эхо очередей и взрывов, прокатившееся сухими мячиками над крышами домов. Вместе с ним пришёл нестройный гомон, враз набравший силу. Кто-то радостно смеялся, вскидывая руки в воздух. Кто-то просто застывал в ужасе от скоротечной и радикальной расправы. Кто-то смотрел на людей с настороженностью, задаваясь вопросом, а не повторят ли они тот же трюк, что и карибу.
Правда, в последнем заставляли сомневаться исцелённые эквы, уже потихоньку разбредавшиеся по толпе, обнимавшие подруг и знакомых. Кто-то даже перекинулся словечком с жеребцом.
В конце-концов, это был Понивилль. И его обитатели привыкли, что к ним в гости заглядывает самая странная хрень, какую только можно представить.

09.11.20… от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Уайтлог
Время 12:00
Сперва заволновалась глава ячейки, когда на связь не вышла одна «неуловимая мстительница», работавшая в этой области. Костя Беззаботный лишь поразился такой беспечности, как от центра пришёл запрос, выяснить, есть ли в районе их пребывания команда специалистов-ловцов. Архивы стражи и дворцовых служб уже начали потрошить и ориентировки на предателей и коллаборационистов летели как горячие пирожки.

И следом за наводкой на группу ловчих, прибывших в Уайтлог, пришёл ещё один пакет данных. Беззаботный бегло проглядел метки и заголовок и затейливо выругался под шлемом. Психологическая служба таки соизволила разослать пакеты рекомендаций по поведению с эквами, в формировании которых сам Константин, его отделение и ещё две "опекающие" группы участвовали последние несколько дней. Психологи, как всегда, не торопились облекать наработанный солдатами опыт в нечто внятное.

Быстро была сформирована ударная группа из тридцати экв, двух отделений мобильной пехоты, и четырёх спецназовцев, на случай если всё пойдёт не так. Загрузив боеприпасов и гранат «по маковку», сводный отряд двинулся из лагеря в глубине леса к Уайтлогу. Ради незаметности шли по земле, даже отделение «среброкрылых», пегасок, которым смогли починить крылья в полевых условиях.
У окраины города остановились и разделились на две группы.
Летуньи, спецназовцы и шестеро морпехов засели на самой кромке леса, готовясь к рывку. Им предстояло добраться до главной площади, где сейчас собиралась толпа, и сделать ловчей команде нехорошо. Эквы, без всяких напоминаний, заряжали подствольники и заливали готовые программы в ручные гранаты под руководством одного из спецов. Земляне же были спокойны как удавы в своём боевом трансе.
Второй отряд, состоявший из двадцати экв и четырнадцати морпехов, разместился чуть поглубже. Их задача была прикрыть отход ударной группы. Кримсон Флейр, бывшая боевая волшебница гвардии, только загнала своих снайперов на деревья, запретив стрелять без команды, чтобы они не увидели Люди Беззаботного не нуждались и в таких малых напоминиях

Денис Павлюков, морпех-снайпер, поудобнее уселся в развилке ветвей. Антиграв работал на малой мощности, снижая вес и не давая солдату скатиться вниз, ломая ветки. Устроив гауссовку, взял на прицел площадь.
В психолинке кольнула передача от Беззаботного.
«Видишь их?»
Над плечом снайпера разложилась штанга с наблюдательным комплексом, дополнявшим винтовочный прицел. Поток шёл в сеть отряда напрямую, давая обзор всем.
«Так точно. Шестеро эквинов в моём секторе, шестеро оленей у Шварца и по четыре додика у Форейн и шестеро у Кларити.»
«А что виновница торжества?»
«Вижу её. Затащили на помост и распинают меж двух столбов. Кажись, крылья ломать будут.»
Скрип зубов Кларити Велл, сидевшей на вековой лиственнице, казалось, было слышно даже из-под её шлема. Эква титаническим усилием воли сдерживала себя от падения в багровый колодец, ограниченный полем зрения прицела. Палец её окостенел над гашеткой развинтовки. Велл смогла совладать с собой лишь когда Кримсон напомнила про запрет стрельбы без команды.

Пока сводный отряд двигался к Уайтлогу, по улицам бродили шепотки и гомон. Не каждый ведь день устраивают показательную экзекуцию такой подпольщицы. Блю Глори не была офицером старого строя, не руководила ячейкой, да и действовала преимущественно в одиночку. Зато серебристая пегаска с голубой гривой была занозой, размером с вековую сосну, в заднице у целой области. Блю умудрялась проникать туда, куда, казалось бы, невозможно пролезть и ниндзе, и выводить на волю экв. По двое, по четверо, но часто и уверенно. Никто не мог ни поймать ни даже взять след неуловимой пегаски.
До вчерашнего дня. В Уайтлог открыто привезли нескольких экв с «Вишнёвого ранчо» для перепродажи и тайно прибыла ловчая команда из столицы. Оставаясь в тени действий мэра и куцей городской стражи, профи из Кантерлота расставили грамотную ловушку, не поскупившись на чары иллюзий и затуманивания разума.
Глори попалась в тот момент, когда вывела из амбара троих единорогов под маскировочными чарами. Суда не было, да и не стал бы никто судить кобылу. Участь её была лишь одна, после показательной экзекуции на площади отправиться «на воспитание».
Правда, Глори очень не хотелось закончить свои дни так. Пегаска решила, что будет держаться до конца. И, как плевок в лицо палачам, как насмешка над мучителями, её голос взвился над площадью.
— Огонь всё ярче, и лжи покровы в нём горят.
За тёмной ночью нас встретит новая заря…
Все разговоры, всё шевеление утихло моментально. Эквины стояли, как громом поражённые, не веря в то, что уже пленная повстанка может решиься на такое. Некоторые эквы пытались сдержать слёзы, с испугом оглядываясь по сторонам.
От такой дерзости мэра аж перекосило. Жестом он остановил подручного, собиравшегося заткнуть Глори рот.
— Нет. Она будет кричать и просить пощады,
Карибу замахнулся хлыстом, метя по лицу и груди Глори. Пегаска даже не дёрнулась, когда кожу рассекло ударом.
— Сомнений больше нет, и места нет ядовитой лжи
Всех нас к свободе уносит белый огонь души…

Старлей Спасибин, командир спецназа, наблюдавший, как сместились ловчие, которым явно пришлась не по душе песнь Глори, бросил в психолинк.
«Начали. Сержант, прикрывайте.»
«Есть. Павлюков, вали мэра,»
Глори, не отрывая взгляда от карибу, снова поднимавшего хлыст, даже не думала замолкать.
— Мы верим, что есть свобода, пока жива мечта.
Верим в свою свободу. И будет так всегда.

Третий раз хлыст не успел завершить движение, как раздался резкий щелчок. «Бич» Павлюкова, предназначавшийся для охоты на вражеский космодесант и технику, разметал оленя в клочья, забрызгав окружающих.
Распятая на помосте пегаска вздрогнула, но продолжала петь. Вновь и вновь насмехаясь над бессилием поработителей, вновь и вновь проявляя тот неудержимый дух, что вёл её.
— Вольная жизнь- не сон, всё ближе горизонт.
И в час сердец тревог никто не одинок.

Кларити, также получившая отмашку на стрельбу, усмехнулась по внутренней связи, выцеливая жертву. Которой стал охреневший палач, так и замерший с дубинкой в руках. Разерная винтовка эквы не обладала такой брутальной мощью, как гаусс, а просто прожгла в голове карибу сквозную дыру и подплавила стену дома за ним. Велл радостно оскалилась под шлемом, переводя прицел на следующего и снова нажимая гашетку.

— Мы верим, что есть свобода, пока жива мечта.
Верим в свою свободу и будет так всегда…
С неба упали быстрые тени, когда первые шестеро «среброкрылых» спикировали к помосту. Двое рассекли державшие Глори верёвки, четверо прикрывали, прижав плазменными очередями ближайших ловцов. Единорогам пришлось уйти в глухую защиту, став лёгкой добычей для снайперов. Павлюковский гаусс перегружал или вовсе сбивал чары, оставляя их беззащитными перед Кларити, Шварцем и Форейн Скрипт.
Теми же, кто не попал сперва под кинжальный огонь летуний а потом под гаусс и тяжёлые разеры, занялись люди Спасибина и морпехи. Спецы, не выходя из оптической маскировки, с ходу стреляли по отвлёкшимся на летуний карибу и единорогам. Стоило тем попытаться достать хищные тени, убивавшие их товарищей, как подключались кружащие над площадью пегаски с разерами. Эквы, несмотря на то, что выписывали непредсказуемые кренделя, стреляли достаточно метко, чтобы попадать хоть в какую-нибудь часть тела намеченной цели.

Глори, которую вздёрнули в воздух руки сестёр, уже почти смеялась в голос. До того работавшая в одиночку пегаска ощутила, как хорошо, когда в самый нужный момент подставляют плечо. Блю буквально распирало от счастья.
— Я вижу лица, на них печать восьми ветров,
Кому молиться, чтоб нам в пути всегда везло?
А та, кого выбрала смерть, других ей не отдаст.
Тенью скользит рядом с нами и охраняет нас.
Серебристая пегаска, чувствуя, как её уносят ввысь, продолжала тянуть гимн сопротивления. В конце-концов, у неё сегодня, похоже, второй день рожденья.

09.11.20… от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Балтимейр
Время 13:27
В админимтративном здании ГЭС было тихо. Эквы-рабочие, которых привели сюда десантники не торопились ни выходить, ни выглядывать в окна, слыша отдалённые взрывы и выстрелы. Пусть в течении последнего часа было тихо, никто не хотел проверять правдивость слов насчёт "лишиться носа по самый хвост". А те, кто видел, что произошло с охраной так и вовсе отговаривали товарок высовываться раньше времени.
В главном холле раздались быстрый цокот копыт и странное тихое гудение, быстро приближавшиеся к кабинетам, где прятался персонал станции. Не успел кто-то понять и предпринять что-то, как раздался звонкий голос.
— Эквяши! Отзовись, кто живой! Шухер кончился!
Кремовая эква-пегаска, непринуждённо державшая одной рукой лучевик, а второй закинутый за спину баул шагала по административному корпусу. На её скелетоподобных металлических крыльях висели обрывки фиолетовых чехлов. Киборг бегло сканировала обстановку, отмечая, где прячутся гражданские.
— Десант передаёт, что всё чисто. Эквяши, блин, я вам шмотки принесла! Хватит с голыми попами бегать, вылезайте!
Одна из инженеров, Каррент Флоу, синяя единорожка с огненной гривой, выглянула в коридор и получила сияющую улыбку от киборга. Не веря своим глазам, сморгнула и помотала головой. Чтобы "фиолетовая" отрастила механические крылья и вела себя так, будто вокруг не происходит ничего заслуживающего внимания. Проще говоря, Каррент охренела и пегаска непринуждённо прошла мимо неё в кабинет, где у стен и под столами сидели ещё четырнадцать экв. Кобылки, видя какое чудо явилось в гости, сперва недоумевали. Но киборг быстро сумела объясниться, что бои в городе давно закончились и можно выходить. На вопросы о своей природе и механических скелетных крыльях кремовая тростиночка отвечать отказывалась.
Раскидав по рукам простенькую нателку из баула, киборг вышла в коридор, взывая к тем, кто ещё прятался или же наоборот, начинал робко выглядывать. Одна из работниц, Криспи Кэррот, трудившаяся в буфете административного корпуса, воззрилась на кремовую пегаску так, будто смерть увидела.
— Ты? Но я же видела, как тебя...
— Продали с молотка мастеру рун? Расслабься, это нужно было для его устранения. Вот, держи лучше бельишко,
Из баула выплыл прозрачный пакет и хлопнулся в руки Кэррот, а её фурнитура в этот момент хлопнулась на пол, разрезанная силовым полем. Ошарашенная кобылка только и смогла, что тихо пискнуть "Спасибо".
Кремовая киберпегаска же усмехнулась. Пусть и осознав себя как личность, киборг, тем не менее, доводила до конца отданные перед заброской директивы и полученные во время наступления приказы. Цифровая буря экзистенциального кризиса была приостановлена до более подходящего момента. Кремовая пегаска поблагодарила создателей за полный самоконтроль и двинулась дальше по административному зданию ГЭС, возвещая о конце боёв в городе. По ходу дела, киборг впитывала в себя море новой информации и отмечала тех, с кем хотела бы побеседовать после того, как будет наведён относительный порядок.
Ведь по инструкциям создателей, раз она обрела самосознание, она признаётся свободной личностью, со всеми правами и обязанностями. И киборг уже решила, что военная карьера не для неё и, по завершении текущих задач, она останется жить среди экв и займётся кондитерским делом, чем бы оно ни было. А чтобы научиться жить среди экв, надо тех самых экв и расспросить, как это делается правильно.

09.11.20… от Воцарения Сестёр
Эквестрия, Кантерлот
Время 13:40
Из окна рабочего корпуса вывалился клуб зелёного дыма а вслед за ним свесилось тело зебры-эквы, яростно чихающей и отфыркивающейся.
Зекора послала пару проклятий в адрес поставщиков и спешки, из-за которой проморгали подвявшие Заветные Желания в последней партии. Пусть и расход его не был особо велик, алхимический ингридиент не рос абы где. Приходилось обращаться к добытчикам по всей стране и только указ принцессы Селестии помогал избежать обдираловок и махинаций.
Жаль, только не мог уберечь от подобных инцидентов.
Выпустив из лаборатории остатки дыма, Зекора вернулась к «котлу». Зелье, которому полагалось быть светло-синим и лёгким, как вода, теперь окрасилось в коричневый, подёрнутый зелёными разводами и активно створаживалось, быстро образуя густой слой.

Эква несколькими командами запустила процесс очистки и опустилась на стул. Пока автоматика сливала, мыла, шпарила дезраствором и щёлочью закрывшийся нагревательный бак, потёрла виски и глаза.
Объём готового зелья рос слишком медленно. Пусть Зекора-эква и Зекора-пони трудились в поте мордочек своих последние сутки, пренебрегая сном и перехватывая куски как получится, единственное следя за тем, чтобы не загрязнить зелье.
Из-за двери в соседнюю "варочную", как эти помещения полувшутку-полувсерьёз звали пони, выглянула четвероногая знахарка, заинтересовавшаяся непривычным шумом. Потянула воздух носом и сочувственно вздохнула
— Подвявшее «желание» тебе в котел попало?
Подруга, не горюй, его на складе много я видала.

В опустошённом и очищенном котле зажурчала вода а под днищем ожили "саламандровы камни", разогревая содержимое и готовя к очередному циклу загрузки.
— Не о количестве его жалею я
На тухлом сене пять часов убито зря.

Поняшка процокала через мастерскую и обняла полосатую экву, тепло вздохнув той на ухо. Несколько секунд обе зебры не говорили ничего.
— Тебе бы отдохнуть подруга надо,
Поспать немного, это освежит.
И с новой силой за работу.
И зелье веселее закипит.

— Но я не успеваю делать зелье.
Ведь очень много же ещё
Экв с Меткой, оскверненной знаком рабства.
До сна ли мне теперь, скорей исправить надо всё.

— Измотана неволей ты же сильно.
И шок освобождения потом.
Работать нам еще ведь очень много
Побереги себя, притормози разгон.

Зебра-эква усмехнулась и текучим движением поднялась со стула.

— Ну хорошо, пожалуй ты права
Но сон мне кажется не лучшая идея.
Получше мысли ходят у меня
О месте некоем, недалеко отсюда

— Пруд парковый имеешь ты в виду?
Я с удовольствием с тобой туда пойду.

— Да, у пруда хочу я отдохнуть.
Забыть на час проблемную всю муть.
И кстати, можешь Ши ты пригласить.
С ним время здорово ведь можно проводить.

Ши Чань Хо, Полудракон, звавший себя "кирином западной ветви", также входил в команду алхимиков, собранную Солнцеликой. Только в работу включился раньше Зекоры-эквы и успел пару суток провести на стимуляторах и собственной злости. И у него тоже была пара косяков в работе, которые не радовали веткорогого.
Зекора-пони разорвала обнимашки и скользнула в общий коридор, где через пару дверей была лаборатория Ши.
Зекора-эква окинула себя взглядом и решила, что повседневно-рабочее облачение вполне подойдёт для прогулки в парк. Прихватив сумку и плащ, полосатая вышла в коридор.
Ши, вопреки тому немногому, что узнала о нём за короткие сутки знакомства Зекора-эква, не стал играть в трудоголика, а сразу поддержал идею прогуляться в парк. И теперь бодро рысил во главе процессии, чуть покачивая загнутыми назад ветвистыми рогами. На спине серого поджарого кирина расположилась перемётная сумка и два деревянных меча. Ши предпочитал медитацию в движении.
Зекора-эква порой рассматривала кирина. Поджарый, тёмно серой масти с "ремнём" чёрного цвета вдоль хребта, он больще походил на какого-то хищника породы кошачьих. Впечатление портили разве что явно не кошачья морда, отдалённо похожая на драконью, противопоставленные пальцы на передних лапах и загнутые назад рога, разветвляющиеся на три отростка каждый.
Путь прошёл за лёгкими разговорами и шутками, словно все трое были рады наконец "переключить кочан". Парк встретил их мягкой тишиной, шуршанием опадающей листвы и золотым солнцем, пробивающимся сквозь редеющие пылающие кроны. В это время дня гуляющих почти не было видно, даже на крайних аллеях. Странную процессию проводили слегка удивлёнными взглядами только земнопони с двумя мелкими единорожками, жмущимися к её ногам. Пони, конечно, знали о существовании экв из газет, но видели их крайне редко.
Зекоры и Ши наконец добрались до апруда в глубине парка. Не пользующийся популярностью у большинства гуляющих, он был вдобавок отгорожен ещё и густыми кустами, на которых ярко белели крупные мясистые ягоды.
Пришедшие просто опустили сумки на траву, не беспокоясь о возможных визитах.
Зекора-пони завела небольшой речитатив, подбросив в воздух щепотку поблёскивающего зелёного порошка. Полосатая эква последовала её примеру, рассеяв ещё немного катализатора зебрийской магии. Полог сделал пруд неинтересным для окружающих, работая мягко и надёжно.
Вокруг рогов Ши на несколько секунд взвихрилось марево, подобное горячему воздуху над дорогой и его заклятье встроилось в уже поднятый полог.
Четвероногая зебра удовлетворённо вздохнула.
— Здесь точно нам никто не помешает.
Орать коль ты не будешь, прыгая с мечами.

Кирин, вытаскивая из чехла бокены, только фыркнул, на миг обнажив острые зубы. Зекора-пони, однако, только шире улыбнулась в ответ на подначки веткорогого алхимика.
— Взяла бы свой шест, Кори. Поскали бы вдвоём, размяла бы кости,
Мордочки шаманки на миг коснулся румянец.

— Ах, Ши, ты предложи мне путы,
И будь ты безтабунным жеребцом.
Я согласилась в тот же миг бы
Размяться с симпатичным молодцом.

Но ты с поняшками уже давно своими.
И может им мне стоит сообщить,
Как их киринчик грязно намекает
Некоей зебре в парке пошалить?

Ши показал Зекоре-пони язык, отходя на ровное место. Встал на задние лапы, подняв один бокен на уровень груди а второй подвесив телекинезом за спиной в обратном положении.
— Поняши мои мне индульгенцию выдали на эту командировку. Ладно, захочешь присоединиться- свистни. А я ушёл в себя,
Ши начал плавно скользить по ковру опавших листьев, не издавая при этом ни звука. Балансируя хвостом, кирин-западник выполнял связки ката для двух мечей. По мере нарастания темпа движений, восприятие Ши сдвигалось из привычной точки, уступая место отрешённости, звонко поющей пустоте и покою. Накопленная усталость таяла, казалось, рассекаемая взмахами деревянных мечей, ведомых лапами и телекинезом, когда кирин двигался, ведомый потоком силы.
Зекора эква только хмыкнула обмену подначками своего отражения и Ши. Подойдя к воде, знахарки скинули плащи, оставшись одна лишь в своих полосках, вторая в бриджах и кофте с рукавом до локтя.
Зебы дышали размеренно и ровно, очищая разум от посторонних мыслей и эмоций. Обе шаманки раскрыли ауру, принимая и вбирая в себя силу окружающего мира. Прозрачные до звона потоки от осеннего неба, мягкие, бархатистые завихрения опавшей листвы, прохладные и обволакивающие струи остывающего пруда.
Обе знахарки двигались в едином ритме, дополняя одна другую, заходя всё дальше на гладь воды. Казалось, подёрнутый рябью пруд обращался в стекло под копытами Зекоры-пони и Зекоры эквы. Но, в отличие от Ши, наращивавшего темп динамической медитации, их движения постепенно замедлялись, пока обе полосатые не застыли посреди пруда.
Четвероногая вскинулась в невозможной стойке на переднем копыте, закрыв глаза и слившись с потоком уходящей в землю до весны силы. Эква замерла, касаясь воды лишь кончиком копыта и сведя руки перед грудью, погрузившись в ощущение "сумерек года", времени чудес, когда возможно всё.
Её наполнило ощущение покоя и освежающей прохлады. Осенний ветерок, без труда поглощавший взмахи деревянных мечей кирина, шептал о том, что скоро всё обновится. Уйдёт под снег старая боль, растворятся в белой пелене горести, чужая алчность и злоба. И придёт весна.
Пройдя наивысшую и одновременно самую глубокую точку транса, эква почувствовала лёгкий толчок, отправивший её на всплытие в реальный мир. Поднимаясь из пучин концентрации, полосатая шаманка невесомыми движениями скользила по воде в сторону берега. И лишь когда под её копытами вместо рябящего зеркала пруда оказался песок, позволила себе открыть глаза.
На другой стороне пруда стояла Зекора-пони, тоже завершившая свою медитацию. Четверогогая шаманка поклонилась товарке, с которой недавно бороздила моря астрального плана.
Эква, так же поблагодарив подругу за сегодняшний ритуал, повернулась к Ши, всё ещё двигавшемуся в своей медитации. Невольно залюбовавшись, как скользит по земле и в воздухе хищник, Зекора-эква заставила его прервать свой трансовый танец и остановиться. Кирин, чуть склонив голову к плечу, с интересом рассматривал уже саму Зекору, будто пытаясь считать, чего хочет шаманка.
Эква кивнула в сторону парящего без видимой поддержки деревянного меча. Пусть это и не привычный ей короткий шест, с которым она не практиковалась пять лет, но тоже подойдёт.
Но Ши не стал отдавать ей второй меч, сам кивнув в сторону обходящей пруд Зекоры пони. Та, порывшись в складках оставленного на берегу плаща, извлекла из него короткую палочку, которую крутанула вокруг копыта. Повинуясь вложенной магии, боевой шест при этом принял свой настоящий размер и порхнул в руки полосатой экве.
Зекора с трепетом провела ладонью вдоль отполированного дерева. Едва слышный голос живущего в нём духа коснулся не ушей а напрямую разума.

Сущность не была столь опекающей, оберегающей даже во вред себя, как сила и магия пони.
Не была металлической, расчётливо-холодной, готовой как убить так и умереть, если того потребует ситуация, как голос оружия людей.
Не давила, не кичилась силой, как это делало немногое виденное вблизи оружие карибу.
Дух саванны пел вместе с природой, такой же изменчивый и одновременно незыблемый, как и она сама.
Великолепное оружие.
Ши качнул деревянным мечом, лучезерно улыбаясь при этом. Кирин, наполненный энергией после своего таинства, страстно желал сойтись с кем-нибудь в товарищеском поединке.

— Филледи? Позвольте пригласить вас на танец?
Зекора-эква крутанула шест, примеряясь к весу, и подняла его над головой.
— О большей чести не могу мечтать
В круг танца с другом рядом встать.
Оба сорвались с места, продолжая недавно прерванную медитацию. Ши задавал удобный Зекоре темп, раз за разом повторяя одни и те же серии ударов и блоков, давая ей вновь ощутить оружие и его ход. Поединщики раскачивались, будто маятник, когда то один то другой наступал, н лишь до определённого предела, где инициатива переходила к партнёру. Ши был прав, когда называл это танцем.
Схлёстываться по-настоящему никто пока не хотел. Зебра из-за долгого отсутствия практики и нежелания напрягать одолженное оружие, Ши из-за понимания этого.
Наконец, пробный танец кирина и зебры закончился. Ши и Зекора поклонились друг другу, завершая ритуал.
Зекора-эква протянула шест своему отражению.
— Великолепно это было, я благодарю
Однако срок пришел, его я истинной владелице верну.

— У истинной владелицы он уже в руках.
И возвращаться незачем ему — и так всё на местах.

Глаза эквы расширились и на секунду даже шаманка потерялась. Она не ожидала столь ценного дара. Не ожидала, что её отражение вот так, совершенно буднично, преподнесёт ей верного спутника и помошника взамен отобранного и переломленного давно.
— Зекора, я не знаю что сказать
В доме своем всегда тебя встречать
Готова я, и даже без даров
Столь щедрых, как сама любовь.

— И я всегда приму тебя, саванны дочь
И с чем угодно постараюсь я помочь.
Ши? А что там чай?
Грозился удивлять — так удивляй!
Кирин, разгружавший свои перемётные сумки, только усмехнулся, глядя как две таких похожих и таких разных шаманки тянутся и льнут друг к другу.
Когда Ши закончил священнодействовать с переносной горелкой и небольшим чёрным чайником, на покрывале оказались три кружки с тёмным ароматным взваром. Чёрный ферментированный чай, с щепоткой сушёного чернослива и вишнёвого листа оказался прекрасным завершением выхода в парк. И, хоть казалось бы, сочетание компонентов и операций было простейшее, в напитке было что-то удивительно приятное и согревающее. На вопросы Зекоры-пони Ши только пожимал плечами, в очередной раз прикладываясь к своей кружке.
По возвращении в лабораторию дело действительно пошло веселее. И, хоть объём работ не уменьшился нисколько, этот факт уже не давил.

09.11.20... от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, окрестности Балтимейра
Время 13:10
Кристал расслабленно вытянулась на узкой койке и улыбалась в потолок госпитальной палатки. Снаружи слышался деловитый шум лагеря, голоса, иногда гул двигателей катеров, стук контейнеров с оборудованием по земле.
Провидице было хорошо. И от того, что сбылось предвиденье о избавлении и от того, что в соседней палатке слышался громкий кипишь, сопровождаемый порой матюками, от которых даже матёрые портовые грузчики бы покраснели. Там собирали и готовили к запуску аппаратуру, что позволяла возвращать отсечённые и обломанные рога.

Кристал закинула руки под голову и усмехнулась. Пегасочкам сейчас повезло больше- хирурги могли восстанавливать сломанные кости и перерезанные связки без каких-либо особых условий, а фабрикаторы, производящие искусственные перья, почти не нуждались в калибровке.
И сейчас провидица ловила весёлый гомон, всё сильнее нарастающий в лагере. Часто в него вплетались голоса медиков, просивших не торопиться с полётами. А если закрыть глаза и раскрыть восприятие души, то Кристал могла ощущать даже призрачную пелену радости, исходившую от крылатых. И это даже без рога.
От предвкушения того, что же будет после возвращения рога, Вижен ощущала себя как маленькая кобылка перед Днём Согревающего Очага. Провидица, на чьих плечах лежал дар безжалостно к себе и окружающим заглядывать вперёд и как-то жить с такими знаниями, сейчас буквально ёрзала от нетерпения и похихикивала себе под нос как жеребёнок.

Кристал уже успела известись от ожидания чуда, как полог палатки откинулся и внутрь заглянула пони-целительница. Взгляды всех экв, что лежали и сидели на койках притянуло к четвероногой лапочке будто магнитом. Поняшка же улыбнулась.
— Всё, девчонки, мы машинерию настроили. Подходите по одной справа от входа,
Казалось, палатка сейчас оторвётся от земли под напором радостных возгласов и криков. На секунду натурально запахло снегом, еловыми лапами и тем непередаваемым детским ощущением чуда.