Ночь Кошмаров и Никс

Глава 29

И еще одна часть переведена! Следующая остановка — "Аликорноволомка"!

Ночное небо полнилось молниями и черными яростными облаками. Никс съежилась на потрескавшейся земле, когда над ней нависла большущая Найтмер Мун. Бесы с когтистыми пальцами танцевали вокруг ее копыт, показывая на Никс и насмехаясь над ней. Крылья Найтмер Мун расправились, заслонив небо.

— Ха! Маленькая липовая пони. Ты больше ничто. Я теперь настоящая!

Аликорн повернулась и показала Никс свой бок.

— Видишь? Теперь у меня есть твоя кьютимарка, ты больше не настоящая! — пропела она и потрясла попкой, насмехаясь над Никс. — У меня твоя кьютимарка, у меня твоя кьютимарка... а теперь я сожру тебя, потому что у меня есть твоя кьютиИИAЙАЙАЙ!!!

Насмешки Найтмер Мун неожиданно прервались, когда Никс набросилась на злого аликорна и укусила ее прямо за попу! Найтмер Мун упала на землю с мультяшно откусанным крупом, и начала рыдать и ныть, прямо как Даймонд Тиара в тот день, когда упала в грязную лужу. И теперь, когда Никс хорошенько посмотрела на нее, Найтмер Мун начинала выглядеть как Даймонд Тиара с этой безвкусной маленькой короной и надутым, как у мопса, лицом.

Никс встала, расставив ноги, лицом к лицу с хныкающим призраком со всем сопротивлением, которое только могло выдержать ее бешено бьющееся сердечко.

— А ВОТ И НЕ СОЖРЕШЬ! — крикнула она. — Я настоящая! — Она указала на свою Душу. — Видишь? Это значит, что я настоящая, а ТЫ — ничто! А теперь уходи, пока я не сожрала ТЕБЯ!

— Вааааа! — заревела Найтмер Мун.

Никс проснулась. Она в замешательстве по-совиному моргнула — подушка закрывала окружающий вид. Она была дома, в своей кровати, с задернутыми шторами, чтобы не проникал утренний свет. Ее первая связная мысль была:

— Попа Найтмер на вкус как лакрица?

И только когда она посмотрела вниз и увидела обгрызенную лакричную ленту в изгибе ее копыта, она поняла, что произошло. Никс ночью слезла кровати, выудила ленточку лакрицы и немного ее погрызла, прежде чем снова отрубиться.

Теперь на подушке у нее была липкая слюна, а во рту стоял странный привкус. Фу.

— Черная лакрица — не самый подходящий вкус для утра, — решила Никс.

Что-то было не так.

Нет... что-то изменилось. Только она никак не могла понять, что. Никс осторожно вылезла из постели и оглядела свою комнату. Всё было на местах: та же старая, слегка потрепанная комната, плакаты на стене, плюс новый плакат с автографом Шапфир Шорс над кроватью. Часы тикают на комоде, отсчитывая часы ночи... хотя нет, дня — Никс увидела, как ранний солнечный свет пробирается сквозь края ее занавесок.

Она почувствовала желание вести себя тихо и на цыпочках выскользнула из двери спальни и спустилась по лестнице. В доме было так тихо. Она остановилась на площадке, ведущей в комнату Твайлайт, и заглянула внутрь.

Никого.

По-прежнему на цыпочках Никс пробралась из комнату в комнату — ванная, кухня (забежала ненадолго, чтобы съесть маффин, дабы заесть вкус лакрицы во рту), кладовая... ничего.

Она нашла Твайлайт и Спайка в главной комнате библиотеки. Спайк свернулся калачиком в своей кроватке. Его животик выпирал из-за всех съеденных им сладостей, а ленточку, свидетельствовавшую, что он занял первое место на конкурсе костюмов, дракончик гордо сжимал в когтях.

— Видать, понравился его мозг, — подумала Никс, хихикая. Пиви сидел на голове маленького дракона, свернувшись в клубочек и спокойно спал. Совелий тоже был там — дремал на своем насесте.

Твайлайт растянулась в большом мягком кресле в углу комнаты и крепко спала, а на животе у нее все еще лежала какая-то открытая пыльная старая книга. Никс под копытом матери нашла записку:

Дорогая Никс,

Библиотека закрыта. Решила сегодня дать всем поспать. Маффины на кухне. Не налегай на сладкое!

Люблю,

Мама.

Рядом с ней стояли перо и чернильница. Она, видно, нацарапала записку и задремала, а повесить в комнате Никс забыла. Никс осторожно вытащила записку из-под копыта матери и спрятала в кармане жилета — позже она притворится, что получила её.

Всё было отлично. И все-таки она не могла понять, что же изменилось... пока, наконец, не осознала.

Она не боялась.

Она не проснулась в страхе из-за кошмаров. Ни слез, ни криков страха. Тяжелая пелена плохих снов не преследовала ее по дому — лишь покой и умиротворение тихого осеннего утра. Что-то прошлой ночью изменилось, и каким-то образом в глубине души она знала, что бывшие страхи больше не будут ее мучить. Однажды она снова будет бояться других вещей, проблем и опасностей, которые она не может себе и представить... но они никогда больше не будут ею управлять.

Улыбаясь, Никс свернулась калачиком на коврике рядом с креслом матери и заснула. И на этот раз ей снились радужное небо, белые горы и сладкие, как вино, моря, как она и ее друзья, путешествуют по миру, который становился всё чудеснее с каждым горизонтом, любовь, дружба и все удивительные вещи, которые её ждут впереди...