Триада Лун: Сбор обломков

Пролог: Вылазка

Приветствую.

Если вы уже видели это предложение и вернулись сюда с более поздней развилки, я благодарна и польщена. В таком случае, проматывайте до начала Пролога и читайте в обычном, последовательном порядке.

Если же нет, пожалуйста, сделайте выбор. Не беспокойтесь, это первый и последний раз, когда я прошу вас об этом.

Если вы предпочитаете читать книгу так, как изначально замысливал автор, перейдите на четвёртую главу, «Лёгкость», и продолжайте оттуда, по главной сюжетной линии.

Если вы предпочитаете знакомиться с миром в более традиционной подаче, с авторскими объяснениями и подробностями, то, вероятно, вам больше подойдёт линейный порядок, начиная с этого пролога и далее.

В какой-то момент, существенно позже по ходу истории, вы сможете вернуться к этим первым главам, так что текст не будет упущен в любом случае.

Удачи.

^{Кьютимарка Блэклайт}

✨✨✨

P. S. Я всегда буду на вашей стороне.

💡💡💡

Другие слова из приснившегося ей свитка ускользнули из памяти Блэклайт ещё до того как она, не открывая глаз, добрела до ванной комнаты и засунула голову под прохладную воду. Это всегда помогало проснуться. Тогда же растаяла тревога.

Последняя строка — осталась, разве что чуть размытая; свиток и тёмные чернила, вышедшие из употребления много эр назад. Чужой аккуратный почерк на неизвестном языке. Блэклайт видела строку перед глазами и ощущала её смысл.

Луны не искали верности себе — ни одна из трёх Лун. Каждый выбирал сам, так что случаи, когда пони меняли Луну, понимали, что другие аспекты, другой способ ощущать и осмысливать мир, подходит им лучше — в целом бывали, хоть и нечасто.

Блэклайт была не из таких.

Приняв ванну, расчесавшись, перехватив гриву резинкой в два хвостика и выпив три чашки кофе прямо на маленькой кухне, единорожка вернулась в свою единственную комнату. Запустила заправку кровати — для этого она давно уже выстроила заклинание собственного авторства, которое последовательно выполняло все действия и проверяло соответствие граничным условиям. Всё же понаблюдала за процессом — вредная привычка, пустая трата времени, потому что ошибиться заклинание просто не могло. Она создала его ещё когда готовилась поступать в университет, а теперь, три круга спустя, уже перешла за середину учебной программы и могла делать подобные чары едва ли не во сне.

И всё же — одно удовольствие было видеть, как оно работает, и что работает безошибочно. В этом Блэклайт находила своё сходство с Твайлайт Спаркл, и потому не грызла себя за… настороженность. Не лучшая черта любимой легендарной пони — всё ещё черта любимой легендарной пони, разве нет?

Даже если эти легенды остались в памяти примерно троих пони на сектор. В масштабах Метрополии исследователей и архивистов, наравне с ней понимающих, о ком она думает, всё равно хватило бы, чтобы заполнить небольшой стадион. Может, ещё и осталась бы маленькая толпа у входа.

Блэклайт включила проекционный терминал. Две трети своей вычислительной квоты она отдавала на астрономический проект. Конкретнее — на отлов на карте неба сверхдальних, очень тусклых, почти неподвижных звёзд. Тех, что увидеть невооружённым глазом абсолютно невозможно, и даже телескопам придётся долго накапливать свет, чтобы на снимке было заметно бледное пятно. Различить их мешал вечный танец множества ближних, быстрых звёзд, и о самом их существовании пони узнали не так давно по историческим меркам. Дед Блэклайт был тогда совсем молод.

То есть, строго говоря, узнали-то на самом деле намного раньше. Девять поколений назад или даже больше. Узнали — и оставили знание на дальних полках библиотек. Они никогда не были особенно важны для магии и церемониалов, в отличие от девяти главных, зодиакальных созвездий и трижды девяти сторонних, которые никогда не теряли свою форму в небесном танце и служили опорными точками многих ритуалов.

Но два поколения назад сверхдальние звёзды появились в списке объектов, особенно интересующих Чёрную Луну, а вместе с ними — Её запрос публичного сотрудничества по связанным вопросам. Появились, и с тех пор, уже квадратную девятку кругов спустя, никогда не покидали список.

Блэклайт написала короткое письмо о сновидении, точно процитировала последнюю строку как в значении, так и в изображении, отдельно отметила, что в этот раз ощущения фантомных крыльев не было, и одним касанием отправила его Чёрной Луне. Адрес набирать не пришлось — в своё время Чёрная Луна объяснила ей, как разблокировать функцию прямого личного доступа, встроенную в каждый терминал. В квартире Блэклайт эта функция была уже разблокирована по ключу и согласию Луны. Оставалось только ткнуть в нос объёмную пиктограмму чёрного аликорна с розово-фиолетовыми прядями гривы. Пиктограмма обернулась и беззвучно чихнула; из облачка капель сплёлся трёхмерный неоново-зелёный знак из петель и острых углов, и Блэклайт всмотрелась в него. Хватило бы и беглого взгляда, но внутреннее согласие облегчало приём: «Прочтено. Продолжай информировать о подобном. Нет повода для беспокойства. Нет иных пожеланий к тебе. Благодарю.»

Как и всегда, это были не слова, а смысл, интерпретированный разумом Блэклайт почти как её собственная мысль. Она просила Чёрную Луну показать ей, как самой творить такие символы, понятные всем смотрящим, но получила вежливый отказ: «Для этого нужно структурировать мышление иным образом, что затруднит твою работу и твоё назначение. Я могу помочь тебе на этом пути, если ты его выберешь, но прошу не делать такой выбор».

Фазовый хронометр, прогноз погоды и мониторинг обстановки давали симпатичную картину: только Белая Луна приближалась к полной славе, но была уже почти на закате, а слава двух других Лун — даже не на середине подъёма. Небольшой и короткий дождь, только краем задевающий ближние улицы, дальше безоблачно до самого конца следующей фазы. Вероятность появления Красной — около нуля. Две стаи граничников в секторе, обе одноцветные, «белая» и «синяя» — но обе транзитные, без поползновений к тому, чтобы разбить стоянку. Остальные возможные неприятности — Блэклайт промотала страницу вниз — тоже подсвечены успокаивающим синим или зелёным.

То есть, можно было даже не надевать защитную кепку с козырьком и поляризованными очками, и не прикидывать маршрут до ближайшего долгосрочного убежища, не отслеживать, с какой стороны в зданиях двери в комнаты-укрытия. И быть привычно-рассеянной по дороге в кафе — маршрут не пересекался с обоими векторами движения граничников.

Последнее радовало, всё остальное… Все жители Метрополии, кто дожил до взрослого возраста и, следовательно, пережил детство и граничный возраст, по определению и всегда отслеживали состояние неба. По многим причинам, но в основном потому, что Красная не всегда подчинялась прогнозам; будь иначе, она не была бы Красной.

Мониторинг всего лишь позволял предсказывать точнее и ориентироваться в обстановке лучше — но не заменял личного навыка выживания.

Выходя из дома, по погоде Блэклайт не надела ничего, кроме сумки, очков в тонкой оправе и коммуникационного браслета на левой передней ноге. Высокие здания жилого сектора 134-W, карусель на игровой площадке, столб четырёхцветного светофора — всё отбрасывало густые трепещущие тени. Воздух и камни брусчатки были окрашены призрачным сиянием, медленно и непредсказуемо перетекающим из цвета в цвет — оранжевый, жёлтый, синий, белый, снова жёлтый… Эта Луна несомненно была Белой, по цвету центрального диска, но изменчивый многоцветный ореол завораживал даже тех, кто видел его много раз. Даже хорошо зная, что она может затеряться в сиянии — буквально забыть, куда идёт и уйти в неизвестном направлении — Блэклайт восхищённо замерла на пороге.

Такова была полная слава. В данном случае даже не совсем полная — Белая Луна всего лишь приближалась к ней, и эффект сглаживался тем, что Она была на закате. Практически всегда полная слава впечатляла, сбивала с толку и, в целом, была опасна для тех, кто выбрал иную Луну.

Белая могла отправить тех, кто задержался в Её свете, в бесцельные блуждания, или, напротив, на поиски высшего смысла жизни и бытия; побудить пони — ранее всего прочего — доказывать, что их навыки и таланты действительно важны для мира.

Синяя — пробуждала недопрожитые чувства, делая их, на время, самыми важными в течении жизни, или отравляла тело незаметно и неотвратимо, так, что врачи оставались бессильны.

Чёрная — то есть, ультрафиолетовая; первым даром для тех, кто выбрал Её, была возможность видеть Её своими глазами — вызывала озарения или сомнения настолько сильные, что изредка пони просто теряли связь с прошлым, полностью меняя карьеру и цели в жизни. Иногда она перестраивала само умение говорить и мыслить, так что пони больше не могли общаться ни с кем, даже с другими из тех, кто слишком долго стоял под Её незримым светом. Почти ни с кем — сильная и взаимная дружба была в силах преодолеть этот барьер.

Сеть, растянутая над Метрополией, защищала от этих влияний, но лишь частично. И, поскольку каждый выбирает сам, было не так уж сложно найти место, не укрытое Сетью.

Блэклайт вытащила из сумки фотоаппарат и сделала несколько снимков, точно зная, что камера не сможет передать это великолепие. По дороге в кафе наговорила на браслет короткое сообщение для Плам Джем — розовая пони считала, что Блэклайт слишком редко выбирается из дома, и её наверняка обрадовал бы сам факт прогулки, даже если бы она не могла присоединиться.

Но Плам Джем не была бы Плам Джем, если бы не умела выкроить хотя бы долю каждый такой раз.

В ближнем кафе — неярко освещённом изнутри одноэтажном здании с тремя входами, по одному на каждую сторону — её уже знали. Статус Блэклайт допускал взять тарелку сыра с фруктами и бутылку сока бесплатно — или, конечно, любую другую пищу примерно той же ценности из доступного ассортимента.

Она была в той странной нише возраста и умений, когда деньги за работу уже приходят, но их ещё совершенно недостаточно, чтобы сколько-нибудь часто выходить за пределы статуса, а копить их она просто не умела. Статуса хватало на приличную еду, обустроенную однокомнатную квартиру, транспорт внутри сектора, редкие походы в кино и дополнительные сервисы на терминале — то есть, на то, чтобы спокойно накапливать статус дальше.

Деньги иногда были нужны для доступа в закрытые крылья центральной библиотеки, но даже это почти не истощало доход. Так что она пожертвовала пять битов на развитие кафе, отметила галочкой пункт «обращаться ко мне в случае необходимости; химия, поиск и малоразмерная транспортировка», подтвердила биохим — он то ли не запомнился с прошлого раза, то ли система хотела убедиться, что в прошлый раз он был введён верно. Потом прошла внутрь, выбрала себе столик и удобно улеглась там среди столбиков, за которые обычно никто не заходит. Личное пространство есть личное пространство.

Отметки в меню дали знать кухне, что надо приготовить — на три удара Блэклайт задумалась, но, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, пока не стала заказывать и на Плам Джем. Впрочем, розовая земная пони возникла почти сразу, как будто из воздуха, вместе с кучей мелких баночек варенья в перевязи на боку и одноименным ароматом — лёгким, но несомненным.

После нескольких необязательных — и смущающих — поздравлений с тем, что Блэклайт всё же отважилась выглянуть за порог иначе как на работу или в университет, Плам уселась напротив, расставила банки в ряд перед собой и широким жестом предложила выбрать; подумав, Блэклайт притянула себе клубничное варенье. Оно само по себе стало бы большой неприятностью. Но Плам перекрасила его в синий цвет, такой же синий как магия Блэклайт.

Плам умела менять цвет ягод, хоть и не любила это делать — но после нескольких отравлений, случившихся совершенно без причин именно тогда, когда Плам оставляла естественный клубничный цвет, всё же считала смену цвета меньшим злом. Тем более, что формулы красителей для неё подбирала сама же Блэклайт. Но всё равно иногда Блэклайт замечала, что Плам печалится, и однажды поймала вспышку: «Он не хуже других цветов! Всё это одна большая ошибка!».

Тогда Блэклайт не нашлась, что сказать. Каждый мог назвать среди знакомых тех, у кого был близкий друг, ставший живым — а часто и мёртвым — примером того, что проклятый цвет хуже. Но обижать Плам ещё больше не хотелось.

Варенье с блинчиками и кисловатым сыром было замечательным, и Плам действительно интересовалась, чем занята Блэклайт, хотя бойкая розовая пони и путалась в названиях реагентов. Поэтому вскоре беседа перешла на назначение Блэклайт. То есть, на Шестерых и их истории, подвиги и приключения, а ещё точнее — на распределение потомков Эпплджек по Метрополии. Их можно было найти везде, чуть ли не в каждом секторе, на любой окраине… но всё же заметно чаще — на самом краю Великой Пустыни. Это было странно — не самая благоприятная погода требовала постоянного вмешательства пегасов, чтобы там росло вообще хоть что-то, заслуживающее внимания.

— Может, она просто не желает сдаваться перед трудностями? — предположила Плам, подавшись через стол и едва не уткнувшись в нос Блэклайт. — Ты вот взялась за непростую тему, и не только из-за Чёрной Луны. Правда ведь, не только?

— Кто «она»? — переспросила Блэклайт.

— Эпплджек, конечно.

Блэклайт кашлянула:

— Эм… она давно мертва. Мы это уже обсуждали.

— Угу, — кивнула Плам. — Это ты так думаешь, реальность сложнее, чем тебе кажется. Вот попробуй спросить у твоей Луны, живы они или нет. Луны не лгут, посмотрим, что Она тебе ответит.

Блэклайт кивнула:

— Я недавно спрашивала. Хотя это глупость, из Леса не возвращаются, из других убежищ душ тоже. Реимплантацию душ они не проходили… и Луна мне не ответила.

— Не ответила? — наклонила голову Плам, — Я так считаю, это и есть ответ. И он положительный!

Блэклайт хмыкнула:

— Тогда почему так и не сказать? Нашлось бы много пони, которые были бы рады их видеть.

— Много? Ты, я, твои пони, с которыми ты переписываешься, и… всё? На один небольшой праздник хватит, даже это кафе и то полностью не занять, — Плам обвела копытом вокруг, — У остальных своя жизнь. Если кто-то о них и помнит, так это сама Метрополия, а не Её жители. Так что, хочешь, скажу, что происходит на самом деле?

Блэклайт кивнула, и Плам таинственно прошептала:

— На самом деле они и хотят, чтобы о них забыли. Им стыдно, что теперь у нас всё так. Но ты не отчаивайся. Скоро многое изменится, ведь путница идёт домой с победой.

— Что?.. — моргнула Блэклайт.

— Ничего! — хихикнула Плам Джем, — Тебе всё послышалось. Доедай, и давай пойдём к тебе домой. Я там хоть уберусь, а то наверняка обёртки по углам валяются и пыли по уши.

Блэклайт смутилась, но кивнула. Это было очень невежливо, очень в стиле Плам, и очень… приятно.

В отличие от многих других планов Джем, об этом она не забыла, и оставшуюся часть их общего времени, несколько доль, пока Джем не начала клевать носом — пони разных Лун активны в разное время цикла — Блэклайт пришлось терпеть компанию гиперактивной розовой пони. И комната действительно стала заметно чище.

«Терпеть» — в кавычках. При всех своих странностях, Плам знала, как вести себя, так что без предупреждения Блэклайт обняли всего один раз. Как и в прошлый раз, Плам не стала задавать вопросы о большом, в рост пони, незамутненном зеркале, стоящем у стены, даже аккуратно протёрла его — и это отличало их дружбу от знакомств с другими пони.

Место для сна гостьи, с учётом разницы фаз, подбирать тоже не пришлось — но следующие несколько циклов кровать Блэклайт отчётливо пахла сливами.