Триада Лун: Сбор обломков

Глава сорок первая: Связь

⊛⊛⊛

Джентл не рискнула коснуться паутины Кёсори Стрик, формально — потому что та не просила, но по правде — из-за нехорошего предчувствия.

Трогать Вестника, когда он активен, всегда означало играть с огнём, пусть иногда это и было необходимо. В случае же Кёсори «игра с огнём» не была фигурой речи. На попытку всего лишь потянуться к ней Кёсори отозвалась опасным жаром. Лепесток её внутреннего пламени перекрыл возможную линию касания, разросся и разве что не прошипел «Не нужно».

Джентл уже видела подобное, хоть и давно — в сравнении с её короткой жизнью, не считая сна Красной, почти забытого благодаря «Путеводному звездопаду» — и в совсем других обстоятельствах. Луковица нового гибрида тюльпанов, которую нашёл её отец, просто отказалась расти вместе с соседями, и мама посоветовала не торопить: «Всему своё время, ящерка». Потом были случаи работы с беременными, когда души ещё нерождённых точно так же мешали Джентл — слишком далёкие, чтобы хорошо видеть их самих, но достаточно близкие, чтобы не давать прикасаться.

Но Джентл полагалась не только на свой талант и магию, она умела слушать, а Кёсори хотелось говорить — причём особенно с нею. Выслушав пегаску, не дожидаясь её просьбы, и оставаясь рядом с ней — не только в физическом смысле, поскольку в тесном корабле они в любом случае не могли отдалиться — они с Солид переглянулись и из любопытства сами попробовали потянуться к своим Лунам, а потом обменялись впечатлениями.

Они не услышали почти никакого отклика, как если бы находились глубоко под землёй. Сторм наблюдала за ними со снисходительной улыбкой. Кёсори, нахохлившись и понурив голову, повторила, что всё равно слышит огонь Белой Луны и ничего не понимает, но не хочет уходить от них… пока они не найдут последнюю душу. И не узнают, в чём нуждаются жители верхнего неба, добавила она, подумав.

Джентл видела, как Кёсори борется с зовом, решительно отвергает его — но также видела, что на деле зов исходит скорее изнутри, чем снаружи. Это был собственный огонь Кёсори, рвущийся на свободу. Она не знала, как сказать об этом.

Небесный город Фарэвей Сторм возник вокруг них беззвучно и неощутимо — просто белые стены перекрыли видимую сквозь иллюминатор звёздную тьму. Почти сразу шестеро местных — считая только проплывших в иллюминаторе — помогли им выбраться. Дезинфекция, о которой упоминала Сторм, то ли не понадобилась, то ли прошла незамеченной.

Отряд, следуя приглашению, добрался до соседнего зала через скользнувшую в сторону круглую дверь. Сигнал пришлось спасать, обнимать и держать при себе — в невесомости её тело считало, что постоянно падает, и она совершенно не могла двигаться по собственной воле. Даже просто спокойно висеть на месте у неё получилось не сразу.

Секретарь записал их имена. Джентл осмотрелась вокруг, вполуха слушая, как секретарь выражает Сторм неудовольствие наблюдателей по поводу незваных и нежданных гостей — и ладно бы просто подлунных! «Ещё бы привела граничников, почему бы и нет?» — а та изредка огрызается и напоминает, что действовала в рамках прав полевой сотрудницы.

Он думал, что говорит достаточно тихо. Строго говоря, Джентл звук и не слышала, и даже не смотрела на них; глаза её были закрыты, а голова повёрнута в их сторону исключительно по случайному совпадению. И подслушивать было совершенно невежливо.

Кроме того, никогда ранее Джентл даже не приближалась к той остроте и детальности восприятия, что была бы необходима для настолько точного «подслушивания», так зачем бы она стала даже и пытаться теперь?

Гигантская желтовато-белая сфера была полна висящих в воздухе книг, камер, экранов и проекций, толстых и тонких проводов, протянутых от двери к двери верёвочных мостков. Экраны были в основном выключены, но Джентл не покидало чувство, что на неё смотрят: со всех сторон и многими глазами; что она — маленькая, беззащитная, и что ей здесь совершенно не рады. Нос щекотали запахи озона и пепла, хотя она не видела открытого огня, шуршали компрессоры принудительной вентиляции, рассеянный свет медленно смещался по спектру — примерно так, как это делает Синяя Луна — но в отличие от Неё колебался в основном вокруг жёлтого.

Сигнал ткнулась в неё носом. Кошка, плотно обхваченная передними ногами, даже не пыталась выбраться из объятий, но поворачивала голову в сторону Солид, так что Джентл подплыла к единорожке. Джентл тоже было непривычно и неудобно, ей хотелось твёрдой земли под ногами, но мостки, несмотря на кажущуюся хлипкость, на самом деле оказались тропами, упругими и устойчивыми.

Солид, с её плотной и почти нечитаемой паутиной, почти не ощущалась. Джентл решила просто спросить:

— Как ты?

— Я? Я… спокойна. — тут же ответила Солид. Голову, впрочем, она к Джентл не повернула. Не то чтобы это было нужно.

— То есть… это, наверное, хорошо? — неуверенно предположила Джентл. Было очень непривычно смотреть и не видеть. Солид выглядела буквально зашифрованной, сознательно скрытой.

Непривычно, но приятно. Это лицо само по себе было произведением искусства.

— Да. Я плохо связана с Луной. Я плохой Вестник. Ты — тоже не лучшая. Считаю, поэтому мы не подвержены эффекту, от которого пострадала Кёсори Стрик. Здесь, на самом деле, практически нет Лун и они не нужны. Мне они тоже не нужны. Я испытываю печаль, — добавила Солид Лайн

Насколько Джентл могла верить своим ушам и интонации Солид, на самом деле единорожке было скорее, смешно.

Джентл с усилием одёрнула себя, и выбрала доверять подруге.

— Не уходи? Пожалуйста. — добавила Солид.

Джентл и не собиралась уходить, но от неожиданности ответила не то, что собиралась:

— А твоя миссия против Красной? Как ты справишься с ней отсюда? И ты нужна своей Луне и нам с Кёсори, как одна из душ…

— Я сама — не нужна. Я не была нужна прошлой себе. Только чтобы выполнить задание. Отомстить. Расплести Красную после того, как она убила мою мать. Мать Солид-прошлой, потому что я даже не помню её лица. Я считаю, что я не хочу мстить. Конечно, я создана для мести, но мне неинтересно. Я знаю, что это возможно. Я уже решила эту задачу, и всё пройдёт без ошибок. Зачем мне исполнять программу, если я уже знаю, что она отработает так, как должна? Подумай об этом. Или почувствуй. И не уходи, — теперь Солид говорила быстрее. Совсем чуть-чуть, но быстрее. И не просто не смотрела в глаза Джентл — она отвернулась.

Джентл шепнула:

— Я тебя слушаю.

— Мне нужно другое, — сказала Солид Лайн, то ли в ответ на эти слова, то ли в воздух.

— Мне тоже, ящерка, — вмешался третий голос со стороны, едва ли не над ухом..

Естественный, гладкий, живой, и только едва заметная, кратчайшая пауза после щелчка-запятой выдала говорящую. И, конечно, сам тон — заботливый, чуть снисходительный. В жизни Джентл только двое говорили с ней так. И Шарп Кат, но это не совсем считалось.

Джентл резко обернулась и уплыла в сторону, не успев зацепиться за трос.

Серебристо-стальная единорожка смотрела на неё глубокими чёрными глазами — чёрными до абсолютной пустоты, без бликов и отражений.

В этот раз она была стальной в более прямом смысле.

— Найдётся ли мне место за твоим столом, Джентл Тач? Знатный пирог вы замесили, и мы — я и мои творения — хотим откусить от него. Но знай, твои фокусы больше на меня не действуют, — произнесла Акьют Диспассия.

Джентл прикрыла глаза, посмотрела — и не увидела её.

Кажется, это риторический вопрос...