Найтмер и я

VIII – Звезды

Я сидела на окне. Меня обдувал ветер, на удивление сегодня прохладный, однако любование городским пейзажем меня нисколько не успокаивало, и я в нетерпении то и дело поглядывала на часы. Ну когда же? Почему время так медленно тянется? Еще немного и начну кусать копыта!

Вскоре должна была приехать Твайлайт. Она прислала письмо еще вчера днем, и с того момента я буквально отсчитывала секунды. Все мои мысли были только о том, как мы проведем сегодняшний день. Что говорить, ночью я вообще не спала, но сейчас, вопреки сему, чувствовала себя полной энергии.

— Бедняжка, — сказала Найтмер. — Давай я займу твою голову кое-чем другим.

— Чем же?

— Поговорим о тебе и Селестии. Прошло уже несколько дней, но меня не перестают терзать вопросы. Скажи мне, Луна, чего вы сим надеетесь добиться? Как детские воспоминания помогут решить вашу проблему? Нет, подожди, я неправильно задала вопрос — вы всерьез решили, что они хоть как-то помогут вам? Должно быть, Селестия думала так: «Ах, как хорошо было раньше! Если мы напомним друг другу о сих временах, то все непременно станет лучше сейчас!» Ее план не имеет смысла, признай. Еще меня зачем-то втянули.

— Детские воспоминания это только начало, Найтмер.

— Тогда соизволь объясниться, а не кидайся загадочными фразами.

— Корни, Найтмер. Важно было увидеть, с чего все начиналось. Моя обида не возникла только потому, что никто не замечал моих стараний.

— Я не увидела ничего, кроме тошнотно розовых соплей и сахара.

— Жаль. Я надеялась, что ты хоть немного, но проникнешься. Поверишь в то, что мы с Селестией были когда-то не разлей вода.

— Я верю. Это же твои воспоминания, а не Селестии. Но сахар так и останется сахаром. Ладно, и что дальше? Собираетесь продолжить? Хочешь снова пережить самый худший свой кошмар? Ума не приложу, почему ты считаешь сие хорошей идеей. Забыла мою тираду про самобичевание?

— Это не самобичевание.

— Действительно, — саркастично хмыкнула Найтмер. — А что тогда? Ты просто хочешь еще раз помучать себя. На радость Селестии.

— Найтмер! Ну сколько можно?

— Я уже тебе говорила. Я никогда не поверю, что она хотя бы на ничтожную частичку такая хорошая, какой ты ее считаешь. И никакие воспоминания сего не изменят. Потому что я и так прекрасно знаю ее истинную сущность.

— И, тем не менее, совсем недавно ты прямо спросила меня: «Хочу ли я восстановить отношения с Селестией»? Это звучало так… будто ты не против. Я запуталась, Найтмер.

— Чего тут непонятного? Дело не в ней, а в тебе! Если даже такая невозможная глупость делает тебя счастливее, то так тому и быть! Радуйся, пока можешь. Пусть Селестия подарит тебе еще несколько светлых воспоминаний, прежде чем снова предать! А что еще я могу для тебя сделать? Буквально ничего! Понятно на сей раз объяснила?

— Более чем. Но пойми и ты, Найтмер, переживать воспоминания я буду не одна. Ты совершенно права, это не то, к чему я хочу возвращаться. Но сестра будет рядом, чтобы разделить воспоминания со мной. А общие трудности они… сближают.

У Найтмер дернулось веко.

— Меня поражает твоя логика. Поражает твоя слепая упрямость. И… гр-р, что мне с тобой делать?!

— Перестать быть такой же упрямой?

— Яблоко от яблони. Или в нашем случае лучше будет сказать «звезда от созвездия»?

— Быстро ты перешла на шутки.

— Потому что я уже устала злиться. Каждый раз одно и то же. Да и потом, не с того мы начинаем день.

— Твоя правда.

— Я думаю… мне надоело постоянно спорить с тобой. Я больше ничего не буду говорить. Мои слова все равно не доходят до тебя. Ты неисправима. Ты не учишься на старых ошибках. Я ничего не могу поделать. Видят звезды, я пыталась. Пыталась отчаянно. Но сего оказалось недостаточно. За сим откланяюсь.

И Найтмер растворилась в воздухе. Я облегченно вздохнула. Называет себя галлюцинацией, но при этом так утомляюще правдоподобно беспокоится за меня. И кстати, странно получается: Найтмер прекрасно осознает, что она ненастоящая — разве она не должна настаивать на противоположном? То есть это было бы логично, с ее стороны, мне кажется.

— Ты меня сделала такой, — вновь появилась она. — Ты знаешь, на что способна аликорнья магия, особенно когда ее подпитывают эмоции — неважно какие.

— Разве ты не ушла?

— Я бы хотела, хотя бы ненадолго, однако в моем случае сие есть всего лишь фигура речи, ибо я привязана к тебе.

— Ага, ты все-таки призналась!

До Найтмер не сразу дошло, о чем я, но когда она поняла, ее щеки вспыхнули румянцем.

— Я подразумевала другое! А впрочем, да, привязана! Причем во всех смыслах! Довольна?

— И не нужно так реагировать.

Редко когда она вот так прямо выразит свои чувства. Если ее только не загнать в угол, как сейчас, когда ей не останется ничего другого, как признаться. Интересно, и в кого же она такая пошла?..

— Да уж, тебе ли рассуждать о подобном, — буркнула Найтмер. Она провела крылом по лицу, и румянец исчез. — Прятать чувства ты мастерица. Была, по крайней мере. Ты настолько в этом преуспела, что внешне стала холодная, как лед, тогда как в душе у тебя бушевала настоящая буря. С чего ты вообще решила, что держать все в себе — это нормально?

— Я хотела доказать себе, что достойна возложенных на меня ожиданий. Неспроста ведь на меня нацепили тиару и сделали принцессой. Называли особенной… В меня верила страна, у меня не было права подвести подданных. Нельзя было позволить чувствам влиять на мою работу.

— Дура, — лаконично резюмировала Найтмер.

— Точнее слова не подобрать. Но сколько мне было тогда? Я едва только достигла совершеннолетия, когда меня посадили на трон. Я не пытаюсь себя оправдать, но я еще не была готова. Селестия — да, она мечтала править Эквестрией, упорно готовилась к этому, в конце концов, она была взрослее, а я…

— А ты еще не до конца избавилась от детской инфантильности.

— Так и есть. Меня научили, что все мои мысли должны быть только о благополучии страны, и я следовала этому учению.

— И ты ни разу не засомневалась в нем?

— Сомневалась, но принимала сие за собственную слабость. Не могут же взрослые ошибаться, думала я. Перед моими глазами был пример: Платина. До поездки в Троттингем она никогда нам не открывалась. Ни-ког-да. Всегда держала дистанцию. Со всеми.

— А кем она вам приходится? Мать? Тетка? Она совершенно чужая для вас пони, если так посмотреть. Так с чего бы ей раскрываться перед вами? И с чего бы тебе брать с нее пример?

— Ну, я восхищалась ею… И она потратила много сил, чтобы вырастить из нас достойных наследниц. Мне кажется… мне кажется, мы заменили ей детей. И я, и Селестия не считаем ее матерью, и все-таки… я не могу назвать ее совершенно чужой пони.

— Была ли она как Старсвирл?

— Нет. Глупо сравнивать их.

Я замолчала. У Найтмер кончились вопросы.

— Что ж, это было довольно познавательно, — сказала она.

— Большую часть своей жизни я проспала. Тысячу лет можно смело вычесть из моего возраста и останется все та же молодая принцесса… Как думаешь, Найтмер, я повзрослела? Хотя бы немного? Или в душе я так и осталась ребенком?

— Учитывая то, что ты до сих пор наивно полагаешь, будто можешь вернуть старые деньки… сомневаюсь. Хотя ты, конечно, возразишь и назовешь сие надеждой, а не наивностью. Ты можешь еще спросить Селестию, и, наверно, так и сделаешь, но я уже примерно представляю, каков будет ответ. «Конечно же ты повзрослела, Лулу! Ты смогла перебороть гнев, прислушалась к голосу разума, доверилась мне…» И так далее, и тому подобное. — Найтмер бросила взгляд на часы: — Так где эта Твайлайт? Как она смеет заставлять тебя ждать?

Я хотела было ответить, как вдруг заметила приземлившуюся во дворе колесницу, запряженную двумя фестралами. У меня рефлекторно раскрылись крылья, и я спорхнула вниз. Платина часто повторяла нам, что принцесса всегда должна оставаться спокойной и сохранять грацию даже в самой обыденной ситуации, даже если тебя никто не видит. Увидела бы она меня сейчас, то, наверно, упала бы в обморок, ибо я, едва коснувшись копытами земли, тут же рванула навстречу лавандовой фигуре. Меня совершенно не волновало, что подумают пони, увидев, как Найтмер Мун несется через весь двор, как несется дите, встречая родителей, которых не видело весь день.

— Твайлайт! — я схватила ее в охапку, прежде чем она успела что-либо пискнуть.

— И тебе… привет… Луна, — кое-как пропыхтела она, пока я сдавливала ей ребра ногами. Когда я выпустила ее из объятий, она отдышалась и сказала: — Какие же все-таки крепкие объятья у аликорнов.

Я глупо улыбалась. Моя подруга! Наконец-то в Кантерлоте! Я неотрывно смотрела на Твайлайт, пока не добилась того, что молчание стало неловким. Она слегка покраснела (да что ж я сегодня всех смущаю?) и промолвила:

— Может, пойдем?

— Конечно!

И мы пошли, я — почти вприпрыжку. А потом я обратила внимание, что на ее голове красуется пышный бант. Это неожиданное открытие не удержало меня от вопроса:

— Сегодня какой-то особенный повод?

На лице Твайлайт промелькнула паника, как будто я сказала что-то, чего она совсем не ожидала. Это показалось мне странным.

— Все нормально? Может, ты что-то забыла в Понивилле?

— А? Что? Нет! Чтобы я что-то забыла? Я по сто раз все перепроверяю, Спайк не даст соврать! — нервно ответила она и слегка потрепала бант. — Это Рэрити настояла. Сказала, раз я собираюсь в Кантерлот, тем более в замок к принцессам, то должна выглядеть неотразимо. Она пыталась уговорить меня надеть платье, но, к счастью, мне удалось отбиться. Бант стал компромиссом.

— Забавная она пони.

— Я не привыкла так… Я вообще не привыкла к какой-либо одежде, и неважно, есть повод или нет! Скажи, я ведь не выгляжу смешно? Только честно!

— Ничего смешного. Правда. Мне нравится. Да и к тому же никто не обратит внимания на твой бант, когда рядом с тобою я.

— Тоже верно, — расслабилась Твайлайт. Она вдруг остановилась и устремила взгляд на переметные сумки у себя на спине.

— Решила перепроверить, на месте ли подарок Селестии? — я тоже притормозила.

— Не-е, мне почему-то показалось, что сумка не застегнута.

— А можешь показать, что ты приготовила? Мне же можно посмотреть? — осторожно спросила я и тут же добавила: — Но я ни в коем случае не настаиваю!

— Ну… не вижу смысла тянуть, — ответила Твайлайт после недолгих раздумий.

Она достала две маленьких куклы. В глаза мне светило солнце, потому я не сразу разглядела, что это не куклы, а плюшки. Я не сдержала вздоха умиления — они изображали меня и Селестию! Причем моя выглядела не как Найтмер, а как я до превращения.

— Они просто прелесть!

— Надеюсь, — скромно ответила Твайлайт. — Я подумала, что раз вы недавно воссоединились, то и подарок должен быть соответствующий. И… на самом деле, этот подарок вам обеим. — Она протянула мне плюшку-Селестию, и я взяла ее. Плюшку-Луну она спрятала обратно.

— Сама делала?

— Не совсем… Мне, наверно, следовало сказать, что да, все-таки это подарок, можно и приврать немного, но швея из меня не очень. По крайней мере, такую красоту самостоятельно мне ни за что не сделать. Флаттершай и Рэрити очень сильно помогли мне. Я в основном подсказывала им, как должна выглядеть настоящая ты. Получилось похоже, а?

— Очень. Спасибо вам.

— Да не за что. Моя заслуга тут минимальна…

— Ну, тебе принадлежит задумка. И я ведь счастлива — а не этого ли ты добивалась?

Твайлайт улыбнулась мне. И тут по моей спине скользнул неприятный холодок. О звезды! Как же я не подумала об этом? Сейчас все (ну ладно, пожалуй, «все» — тут слишком громкое слово) будут дарить друг другу подарки — и только я одна никому ничего приготовила! Я так увлеклась своим идеальным планом, что совсем забыла про себя!

Я вздохнула с досадой. Поздно кусать локти. Ничего не поделаешь, остается только смириться. Не сказать, чтобы это прямо-таки испортило мне настроение, но радости немного поубавилось.

Потом вылезла еще одна проблема. Замок, блин, чтоб ему было пусто, со своими путанными коридорами. И про него на радостях забыла! Ладно, две головы лучше одной, как-нибудь отыщем Селестию.

— Ты как-то погрустнела, — сказала Твайлайт.

— Это так заметно?

— Когда ты меня только встретила, ты прямо-таки лучилась счастьем. Ушки торчком, хвост туда-сюда, того гляди прыгать начнешь, как Пинки. Очень необычное зрелище. Прямо шаблон разрывает.

— Ну да, ведь Найтмер Мун только хмуриться умеет. А может я просто успокоилась?

— Да не-е. Я же вижу, — Твайлайт хитро поглядела на меня.

Я не стала отнекиваться и рассказала ей, что не приготовила никаких подарков в ответ.

— Ничего страшного! — махнула она копытом. — Я не в обиде.

— Даже если так, все равно как-то неудобно.

— Вообще не волнуйся об этом.

Я повела Твайлайт к лестнице, которая показалась мне знакомой. Это хороший знак; возможно — возможно! — мы на верном пути. Когда мы поднялись, Твайлайт, немного запыхавшаяся, выдохнула и усмехнулась.

— Что? — спросила я.

— Ничего особенного. Подумала вот, что моя жизнь никогда прежде не была такой насыщенной. Что ни день, так обязательно что-нибудь произойдет. Если честно, я все еще привыкаю к этому, но… я счастлива, что у меня появилось столько новых друзей. И как я раньше не понимала, что друзья могут быть не хуже книг? Хм, как-то некрасиво прозвучало… — осеклась она и заговорила с собой почти шепотом: — Как же перефразировать?.. Друзья лучше книг? Так, почему я вообще их сравниваю? Это же глупо!

— Твайлайт.

— А! — дернулась она. — Извини, я, кажется, заболталась сама с собой.

— Нет нужды говорить с собой, когда рядом есть я.

— Знаю. Странная привычка!

Я как никто другой понимала эту ее привычку.

— Я рада вернуться в Кантерлот. И рада вернуться в замок. И мы снова будем с тобой говорить… и на этот раз на кону не будет стоять судьба целой страны, — усмехнулась она неловко. Ее лицо приобрело такое выражение, будто она пожалела о своих словах. Дабы не смущать ее еще больше, я состроила задумчивый вид, изображая, что ничего не слышала. А потом сменила тему:

— После того, как повидаешься с Селестией, пойдем к тебе? Я могу помочь с уборкой!

— Да… — протянула она неуверенно, — то есть нет, я решила отложить это на следующий раз.

— Но почему? Сегодня же идеальный день для этого, к тому же, мне бы хотелось увидеть, где ты живешь. Вернее, жила.

— Да это обычная пыльная библиотека!

— В большой золотой башне.

— Так ты знаешь… В любом случае, я уже все решила. Я не за тем прилетела в Кантерлот, чтобы обременять тебя уборкой дома. А уборки, чувствую, там будет много.

— Не вижу никакой проблемы. — У меня появилось какое-то смутное сомнение; показалось, будто Твайлайт увиливает. — Твайлайт, все в порядке?

— Что? С чего такой вопрос? — напряглась она. — Все в абсолютном порядке, просто нервничаю. Не знаю, как Селестия воспримет подарок.

— Хорошо воспримет. Можешь не сомневаться, — заверила я.

Твайлайт вдруг навострила уши, вытянула шею, как сурикат, и быстренько огляделась по сторонам:

— Кажется, я знаю, куда нам дальше.

— Да?

— Все-таки я прожила здесь неделю… в смысле, проживу… хотя нет, тоже не то… В общем, доверься мне!

Вскоре мы стояли у двери в мои покои. Помнится, я оставляла ее приоткрытой, однако сейчас она была плотно закрыта. Видимо, заходил кто-то из слуг.

— Не думаю, что Селестия здесь, — сказала я с сомнением. — Хотя должна признать, ориентируешься ты лучше меня. Твайлайт?

Ничего не говоря, она потянула меня за собой, и мы вошли внутрь. В покоях оказалось темно. Прямо-таки неестественно темно, как будто мы попали в какой-то глухой подвал. Ни единого источника света. От моего зрения тоже не было толку, что значило только одно: темнота — неестественная, магическая. Что здесь происходит? Тут до слуха донесся звук левитации, однако вспышки магии я нигде не заметила. Потом послышался грохот и чье-то «уф!», и повисла тишина. Я крепче прижала к груди плюшку и растерянно позвала:

— Твайлайт?

И тут в помещение хлынул яркий свет. Когда я перестала жмуриться, то увидела довольную Селестию и Твайлайт, напялившую праздничный колпак на голову в последний момент. Вдруг они воскликнули вместе:

— С днем рождения!

Сказать, что я опешила — ничего не сказать. Несколько долгих секунд я смотрела на них с открытым ртом, пока до меня медленно доходило, что к чему. Шарики, ленточки… Это что выходит, пока я встречала Твайлайт, Селестия украсила тут все? Она что, ждала, пока я… Они сговорились ведь, да? Все спланировали! Стоп, день рождения?

Пока я приходила в себя, Селестия подскакала поближе и нацепила на меня разноцветный колпак. На ее макушке был такой же, однако из-за развевающейся гривы я заметила его только сейчас.

— Удивлена? — хихикнула она.

Я наконец-таки вымолвила:

— Какой сегодня день?

— День, в который ты родилась, конечно же.

И правда! Вспомнив, которое сегодня число, я наконец-то поняла. Я совсем забыла про собственный праздник! Чтобы вы представляли масштаб: в последние недели у меня вообще не возникало мыслей о нем.

— С-спасибо, — промолвила я. Мои мышцы почему-то напряглись, а дыхание перехватило. Последний раз я праздновала день рождения аж тысячу лет назад, и от сей мысли мне стало не по себе.

— Но это ведь всего лишь день рождения, — сказала я, окончательно придя в себя. — Вам не нужно было так заморачиваться.

Селестия посмотрела на меня серьезно.

— Первый день рождения за много-много лет. Луна, имей к себе хоть немного уважения. — Впрочем, ее взгляд тут же потеплел. Она заметила, что я держу плюшку в ноге: — Какая милая! Гляжу, Твайлайт немножко не дождалась.

— Это я ее поторопила… случайно. Кстати, твой трюк с темнотой… мне интересно, как ты его провернула.

— Я обособила помещение от остального мира, а к дневному свету… скажем, как бы применила негатив, как на фотопленке.

То-то я ничего не смогла разглядеть. Потому что в сущности темнота и не была темнотой вовсе.

— А теперь, именинница, будь добра куда-нибудь сесть и немножко подождать, пока мы с Твайлайт заканчиваем последние приготовления.

— Я помогу!

— Нет, — мягко возразила Селестия. — Сегодня ты почиваешь на лаврах — и только.

Мне не оставалось ничего другого, как послушаться. Круглый низкий столик, который у меня стоял без дела (скорее как элемент декора), наконец-то был использован по назначению. На белоснежной скатерти уже находилось все, что нужно. Чтобы на полу было мягче сидеть, вокруг стола лежали три подушки.  Я села спиной к окну и наблюдала, как хлопочут сестра с Твайлайт. Рядом с собою я посадила плюшку.

— Найтмер, — шепнула я, — почему ты не напомнила?

Она возникла рядом и посмотрела мне в глаза.

— Думала, что они о тебе благополучно забудут. Сие должно было стать неопровержимым доказательством их безразличия, которое я собиралась предоставить тебе позже.

— Да уж.

— Ну а как еще мне с тобой? По-другому ты меня слушать не желаешь.

Она заняла соседнюю подушку и тоже стала наблюдать за происходящим, источая взглядом безразличие. Твайлайт закончила надувать очередной шарик, Селестия телепортировалась куда-то и через несколько секунд вернулась с тортом. Она поставила его по центру стола, и я стала его разглядывать. Свечей на нем, вопреки ожиданиям, оказалось совсем немного. Еще на нем было изображение — у меня оно вызвало широкую улыбку, ибо выглядело весьма забавно: нарисованные Твайлайт, Селестия и Найтмер обнимались и как бы смотрели на меня. Над ними большими буквами было написано: «Поздравляем!»

— О небо, что за глупость, — выразила недовольство Найтмер, взглянув на торт. — Меня-то за что? Сие есть чистой воды насмешка надо мною.

— Не будь такой хмурой. Постарайся повеселиться, — сказала я и вообразила на ее голове розовый праздничный колпак поверх шлема.

Найтмер очень шумно выдохнула, скривила губы, но ничего не сказала.

— Твайлайт, ты закончила? — сказала сестра. — Луна нас уже заждалась.

Твайлайт, которую одолевал перфекционизм, услышав голос наставницы, тотчас спешно закончила свое дело и подбежала к нам. Когда все расселись (Селестия слева, Твайлайт напротив), я внезапно осознала, что подушек все это время было не три, а четыре. Для Найтмер даже поставили тарелочку и чашку. Если честно, я не знала, как на это реагировать. Конечно, Найтмер вполне реальна для меня, но для остальных?.. Выглядело это так, будто они боятся ненароком задеть меня… хотя, это очень мило с их стороны — подумать о Найтмер.

С помощью левитации Селестия разлила чай, а затем простеньким заклинанием зажгла все свечки одновременно.

— Просто для справки: сколько мне сегодня исполняется?

— Ты действительно хочешь услышать эту большую-пребольшую и страшную цифру? — спросила Селестия.

— Не очень, — тут же ответила я, поняв, что мне будет неудобно перед Твайлайт, если она услышит мой возраст. Да, она, наверно, прекрасно представляет, сколько мне примерно лет, но пусть настоящая цифра останется для нее загадкой. Думаю… так будет лучше.

— Луна, — негромко позвала Селестия, и я устремила все внимание на нее. — Это первый твой день рождения, который мы празднуем вместе за много-много лет. Ты не представляешь, как я счастлива осознавать, что этот миг и вправду наступил. Я знаю, что не все между нами гладко, как прежде, и понимаю, что мне не стоило лишний раз затрагивать эту тему сейчас, но… но я говорю так потому, что уверена, дальше будет только лучше.

Мне показалось, что она хочет сказать больше, но как будто сдерживает себя.

— Сестра, если у тебя есть что-то на уме, не бойся, скажи. Тут все свои, в конце концов. Не бал, не прием, а простые посиделки вместе с сестрой, ученицей и… ну, другой версией меня, которая ненавидит тебя всеми фибрами души. Самое время, чтобы побыть откровенной!

Нет, не показалось. Интуиция меня не подвела. Однако Селестия не захотела сознаваться:

— Об этом можно поговорить и потом, — она слабенько улыбнулась, будто прося меня не продолжать. Я не собиралась останавливаться. Знаю я эти «потом», незаметно превращающиеся в «никогда».

— Селестия, колись. Я-то подожду, а вот свечки нет.

Мои слова могли прозвучать немного резко, но я не пыталась как-то вывести сестру из себя. Напротив, я подталкивала ее в верном направлении. К счастью, со второй попытки она раскололась:

— Понимаешь… Мне страшно, Луна. Твой день рождения был мне напоминанием о моих ошибках так долго, что я просто не могу не думать о всем плохом, что тебе пришлось пережить. — Она осеклась: — Я… простите, что сгущаю краски. Я не хотела поднимать такую тему… в такой момент.

— Зато теперь тебе стало гораздо легче, согласись? Предупреждая твои слова, я не принимаю отмазок про то, что ты якобы не хотела меня расстраивать. Посмотри на меня: я выгляжу расстроенной?

С губ Селестии сорвался смешок.

— Нисколько. Ты довольная.

— Правильно, я довольная. Потому что сейчас я буду есть торт вместе с близкими пони. — Я устремила взгляд на Твайлайт, тихонько наблюдавшую за нами: — А ты? Тебя что-нибудь беспокоит?

Она аж дернулась от неожиданности, бедная.

— Э?.. Ну… — Твайлайт растерялась, отвела глаза в сторону и сложила копытца вместе.

— Не бойся меня обидеть. Знаете, на самом деле, когда вы вот так вот молчите, это обижает меня куда больше. Ну же, Твайлайт, я не покусаю.

И тут она, видимо, не выдержав давления (хотя давления с моей стороны не было и в помине) выпалила скороговоркой:

— У-меня-были-плохие-мысли-мне-очень-жаль! — и вся сжалась.

Я ничего не поняла. Хотя нет, одну вещь все-таки поняла: ее тоже что-то беспокоило.

— Твайлайт, ты не могла бы повторить? — мягко попросила я. — Только на сей раз спокойнее и медленнее.

Она закрыла глаза, положила копыто на грудь, а затем отвела его в сторону, как будто отодвигая эмоции в сторону, и выдохнула. Интересный жест. Прежде не видела, чтобы она так делала.

— Когда мы столкнулись с тобой в тронном зале, — говорила она, — я не знала, как мне быть. Ты считала меня другом, однако для меня ты была врагом, заточившим Селестию в солнечной темнице. У меня была цель вернуть все на свои места, и из-за этого я даже задумывалась о том, как мне воспользоваться твоей привязанностью. Мне очень-очень стыдно, Луна! Каждый раз, когда я вспоминаю это, мне хочется провалиться под землю.

Тут я поймала на себе взгляд Найтмер. «Видишь? — Как бы говорил он. — Она открыто призналась тебе в недобрых намерениях. Мне даже ничего доказывать не нужно».

— С другой стороны, иначе повлиять на тебя она тоже не могла, — сказала Найтмер вслух.

— Брось, Твайлайт. Мне не за что тебя винить. На тот момент наша дружба была однобокой, а на твоих плечах к тому же висела судьба Эквестрии. И вообще, разве не ты мне говорила, что если постоянно зацикливаться на том, что ты когда-то сделала неправильно,  можно сойти с ума?

— …Говорила.

— Послушай: что было, то прошло. Я следую сему правилу с Селестией — следую и с тобой. А обижаться всю жизнь…

Я бросила взгляд на Найтмер, и она фыркнула:

— Да-да, все поняли, о ком ты.

— …в моем случае это звучит как-то совсем зловеще, — закончила я мысль. — И раз уж на то пошло, есть вещь, которая беспокоит и меня тоже. Твайлайт, я вижу, что ты не держишь на меня зла, и все равно не могу перестать думать о том, как тебе пришлось натерпеться из-за меня. Просто… когда ты в следующий раз удумаешь стыдиться «плохих мыслей», вспомни, что в то же самое время одна принцесса стыдится «плохих поступков». Хорошо?

— Х-хорошо, — немного ошарашенно ответила Твайлайт. Выдержав короткую паузу, она заметила: — Ты так изменилась.

— Ну… есть две пони, которые очень хотели, чтобы я изменилась. — Я негромко прочистила горло и сказала: — А теперь, когда все поделились тревогами и ничего нас больше не отвлекает, мы можем заняться тем, ради чего здесь собрались. Сестра, будь добра, подогрей чай, ибо мне кажется, что он подостыл.

Селестия спохватилась, ее рог объяло легкое свечение; от чашек снова повалил пар, и запахло душистыми цветами. Торту ничего не угрожало, свечки горели довольно медленно.

— Пожелаете что-нибудь, или я задуваю свечи? — сказала я, обращаясь, в том числе, и к Найтмер. — Пока еще не поздно!

Я, честно, не ожидала, что после этих слов Селестия прильнет ко мне и горячо поцелует в щеку.

— Я желаю лишь, чтобы ты поскорее адаптировалась, и у тебя все наладилось. А у нас с тобой все будет хорошо. Обязательно.

— И я желаю тебе того же! — выпалила Твайлайт, чуть приподнявшись. — Ты знаешь… я всегда рада тебе помочь… так что если возникнут какие-то трудности, ты только скажи! А еще я… желаю тебе… всего самого хорошего!

Для Твайлайт это тоже был первый день рождения за долгое время. Она говорила сумбурно, запиналась и краснела — пускай. Пускай она не может красиво выразить чувства словами, я знаю, что ей не безразлична.

— Да не волнуйся ты так, Твайлайт, — хохотнула я.

— С днем рождения! — выкрикнула она, став совсем красной, как помидор.

— С днем рождения! — присоединилась сестра.

— С днем рождения, — нехотя буркнула Найтмер.

И я задула свечи.

— Как-то даже жалко съедать такую красоту, — сказала я, глядя на торт. — У меня копыто не поднимается взять нож.

— Тогда предоставь это мне, — сказала Селестия. — Не для того же я пекла его, чтобы мы на него смотрели, правильно?

О, так это была она? Ну да, доверила бы она такое кому-то другому! Полагаю, это и есть ее подарок?

Селестия разрезала торт, и положила каждой по кусочку. Найтмер покосилась на свою тарелку презрительно:

— Я же не смогу его съесть.

Будет тебе, Найтмер. Хотя бы сегодня не ищи во всем злой умысел. Пожалуйста. К тому же у тебя сегодня тоже день рождения.

— Не сегодня.

Ее ответ сначала удивил меня, но потом я вспомнила, что за день своего рождения Найтмер считает день, когда она впервые явилась мне. Мол, мое воображение породило ее именно в тот момент. Мне всегда казалось это странным, ведь мы с ней по сути одна и та же пони.

— Могу я уже снять сей шутовской колпак? — проворчала она.

Конечно, если он тебе мешает. Я просто надеялась, что ты все-таки тоже немного порадуешься.

Найтмер поджала губы. Колпак остался на месте.

Подавив легкий смешок, я взяла ложку и попробовала торт. У Селестии торты всегда получались отличные, и этот тоже не стал исключением. Вам, возможно, покажется это странным, но его вкус даже заставил почувствовать, сколько стараний сестра в него вложила. Бисквит, который она выпекала заново несколько раз, пока не посчитала его идеальным. Начинка, для которой она отобрала лучшие ягоды, а потом кропотливо очистила их от косточек. Крем тоже долго сопротивлялся, прежде чем стать таким воздушным. Да даже картинка с поздравлением — какие же крепкие должны быть нервы, чтобы случайно не испортить все одним неосторожным движением. Все это она могла сделать гораздо легче и быстрее, если бы воспользовалась магией, но я знала — нет, скорее чувствовала, — что Селестия делала все только своими копытами.

Моя тарелка незаметно опустела. Надо же, так все и слопала, пока витала в мыслях…

Тут послышался голос Твайлайт.

— Ой!

— Что-то не так, Твайлайт? Чай слишком горячий? — спросила Селестия. — Я могу это исправить…

— Нет-нет, с чаем все нормально, дело в другом…

Неужели… наступает тот самый миг? Наконец-то, сгораю от нетерпения увидеть их реакцию!

Твайлайт засуетилась над сумками, достала плюшку, изображавшую меня, и, устремив на сестру взволнованный взгляд, выпалила:

— Э-это вам, принцесса! — и вложила подарок в копыта.

Смелости ей не занимать. Впрочем, чему я удивляюсь? Если уж она однажды отважилась противостоять мне, то вручить подарок наставнице для нее должно быть сущим пустяком — казалось бы, да? На деле все было иначе: Твайлайт сильно нервничала, однако все же справилась сама, без моей помощи.

Селестия так поразилась, что еще долго не могла оторвать взгляда от плюшки. Ее молчание, похоже, начинало пугать Твайлайт, однако она не осмеливалась спросить что-либо.

— Прямо как твоя, — сказала мне Селестия таким счастливым голосом, что мое сердце забилось чаще, и стало тепло-тепло на душе. Не переставая улыбаться, она посмотрела на Твайлайт: — Я даже не знаю…

— Вам… нравится?

— «Нравится»? Моя верная ученица, я не могу подобрать слов, чтобы передать восторг и признательность, которые я испытала. Она прекрасна, — говорила она, любуясь подарком, — я и мечтать о подобном не могла, правда. И это так неожиданно!..

Я подмигнула Твайлайт. Говорила же, что понравится. Та выглядела, как выжатый лимон. Довольный выжатый лимон.

— Я… Мне хотелось поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали и продолжаете делать. И раз вы с сестрой воссоединились, я хотела сделать для вас подарок, который бы напоминал вам об этом событии.

— Простите, я вклинюсь тут, чтобы сделать небольшое объявление. Сегодня мой особенный день, и посему, властью данной мне, я запрещаю формальности. Никаких «принцесс», никаких «верных учениц», никаких «вы» и тому подобного. Возражений не принимаю — могу обидеться.

Надеюсь, я не сильно обнаглела и не засмущаю их. Конечно, я никого не заставляю, и сказала это по большей части в шутку — но вдруг получится подтолкнуть Селестию и Твайлайт поближе друг к другу?

И сестра, прекрасно почувствовав это, немедля подхватила:

— Твайлайт, я вовсе не против, если ты перейдешь на… «ты», прости меня за тавтологию. Я, на самом деле, давно хотела сказать тебе об этом, но подходящий случай подвернулся только сейчас. Я знаю, как ты уважаешь меня, и знаю, как ты восхищаешься мной — и поверь, эти чувства совершенно взаимны. Я уважаю твои ум и усердие… восхищаюсь твоими успехами и неуемной жаждой знаний! Так почему бы нам отныне не отбросить формальности? Или, хотя бы, не свести их к минимуму?

Твайлайт поглядела на Селестию как-то растерянно. Неужто моя затея обернулась провалом?..

— Прости, должно быть, мои слова для тебя как снег на голову.

— Значит ли это, что я больше не буду вашей… то есть твоей «верной ученицей»? — спросила Твайлайт неуверенно.

— Ни в коем случае, — поспешила заверить Селестия. — Просто… это само собой разумеется, и я буду немножко реже напоминать об этом…

— Это так непривычно… и странно. Но мне нравится.

У меня как будто гора с плеч свалилась. Даже не совсем верится, что у меня получилось. Но теперь я больше не лезу. Дальше они сами.

— Знаешь, Твайлайт, а ведь я тоже не с пустыми копытами сегодня. — Сестра поставила плюшку на свободное место на столе, и ее рог засветился. Вспышка — и в передних ногах ее оказывается плоская коробочка, обернутая в праздничную бумагу с бантиком. — Конечно, после твоего подарка мне как-то даже стыдно дарить свой, и все же… надеюсь, тебе понравится.

Она протянула подарок Твайлайт, та приняла его, посмотрела на него в нерешительности секунду-другую и спросила:

— Можно открыть?

— Нужно!

Твайлайт принялась аккуратно разворачивать бумагу, пытаясь не надорвать ее. Выглядело это забавно.

— Смелее. Разорви ее в клочья! В конце концов, это всего лишь бумага, — шутя поторопила Селестия.

С позволения сестры Твайлайт перестала церемониться. Когда она открыла коробку, то ахнула.

— Что там? Что там? — заинтересовалась я.

Она показала. Там были перья. Много красивых и белых, как снег, перьев.

— Я знаю, как много ты пишешь, как часто у тебя ломаются перья и что у тебя их постоянно не хватает, потому… вот. Этих тебе должно хватить надолго. За качество ручаюсь.

Мне и Найтмер стало смешно. И если Найтмер могла не сдерживаться и хохотать во все горло, то мне было куда тяжелее. Переборов себя, я наклонилась к Селестии и спросила шепотом:

— Это же ведь твои перья?

На ее щеках проступил легкий румянец. Я представила, как она сидит накануне в своих покоях, расправив крыло, и выбирает, какое перо лучше подойдет для подарка. А потом «дерг», секундная боль, и оно в коробке. Да, наверно, так оно и выглядело! Вроде бы и простой, даже практичный, подарок — но как она к нему подошла.

— Неужели это так очевидно? — таким же шепотом спросила Селестия.

— Ну, других обладателей столь длинных белых перьев я не знаю.

— Только не говори Твайлайт.

— Мне и не придется — сама поймет!

Словно в подтверждение моих слов, Твайлайт выдала:

— Селестия — это же ваши… то есть — твои перья?

— Мои, — призналась сестра, пытаясь согнать с лица краску.

— То есть вы… ты буквально подарила мне частичку себя! Ой, это, наверно, было больно?

— Пустяк, Твайлайт. Не беспокойся.

— Жду не дождусь, когда смогу опробовать их в деле!

— Только не переусердствуй, хорошо? — мягко улыбнулась Селестия.

Закончив хохотать, Найтмер сказала:

— Страшно признавать, но мне даже немного жаль Твайлайт. Она так обожает свою наставницу, что с радостью принимает ее старые выпавшие перья, словно что-то особенное.

Найтмер…

— Ладно, молчу.

Глядя, как Твайлайт и Селестия радуются подаркам, я не сдержала вздоха, что тут же привлекло внимание.

— Жаль, что я ничего не приготовила для вас, — сказала я.

— Именинники и не должны дарить подарки, — моментально возразила Твайлайт.

— Замечательная отмазка, в самом деле, — согласилась я.

Сестра положила мне на плечо копыто.

— Не расстраивайся, Луна. У тебя будет еще не одна возможность наверстать упущенное. И помни: ты рядом с нами, — и для меня нет на свете лучшего подарка, чем это.

Ну как не улыбнуться после таких слов?

Когда от торта не осталось и крошки, а весь чай был выпит, Твайлайт предложила нам прогуляться в сад, однако у меня на уме была идея получше. Я достала из-под кровати настольную игру, чем всех изрядно удивила. Ну, всех, кроме Найтмер, которая и так знала, что у меня находится под кроватью.

— Откуда это у тебя? — спросила Селестия.

— О, ну, не так давно я маялась от безделья, но в какой-то момент вспомнила, что на свете существуют настольные игры и решила, что это будет прекрасный способ прогнать скуку. Я послала служанку в город, чтобы она купила что-нибудь, что ей покажется интересным, и она вернулась вот с этим, — показала я им цветастую коробку с нарисованными на ней пегасами. «Летчики Чарующего каскада», гласила вычурная надпись. — В итоге Найтмер играть отказалась, а служанку мне стало жалко, и я ее почти сразу отпустила. Вы мне не откажете?

Твайлайт яростно помотала головой.

— С чего бы?

— Не знаю, вдруг вы запланировали что-то еще, а я вам рушу планы, — пожала я плечами.

— Ничего подобного!

— Предлагаю объединить одно с другим, — сказала Селестия. — Как вы на это смотрите?

— Я не против партии на свежем воздухе, — ответила я.

— Я тоже.

Оставив колпаки на столе, мы покинули покои. Когда мы спустились в сад, Твайлайт сказала, что знает одно хорошее место, и спустя некоторое время привела нас на красивую полянку. Мы сели в тени дуба и начали готовиться к игре: разложили поле на траве, расставили на нем фишки, кое-как отыскали кубики, забившиеся в угол коробки, и, наконец, раздали начальные карты. Я изучила правила заранее (пускай я тогда и не поиграла, но занятие все же себе нашла) и сейчас кратко просветила остальных.

— Всё поняли?

— Довольно простые правила, — сказала Селестия.

Глаза Твайлайт вдруг расширились, как будто она вспомнила что-то важное:

— Луна, а как же Найтмер? Разве она не будет играть?

И что мне ответить? Сначала четвертое место за столом, теперь это… Вот им самим нормально потакать той, кто, возможно, болен? Это я сейчас смотрю с их позиции, себя-то я не считаю больной — только доказать мне сие пока что нечем.

— Не оставлять же Найтмер одну, — добавила Твайлайт. — Все-таки праздник, мы веселимся, а она будет просто смотреть…

— Будет странно, если я стану играть за двоих, не находите?

— Ну и что, я иногда разговариваю сама с собой, — возразила Твайлайт.

— То есть вас совсем не смущает то, что у меня, возможно, раздвоение личности, и что я буду говорить с пустотой? — наконец прямо спросила я.

— Мы будем говорить, — мягко поправила Селестия. — Все вместе. И не с пустотой, а с Найтмер.

— Найтмер более чем настоящая. Я видела ее во сне. Не надо наговаривать на себя, Луна.

— Хорошо, — согласилась я. — Сами напросились.

Все это время Найтмер сидела рядом со мной, там, где тень была гуще всего, и молча наблюдала за разговором.

— Будешь с нами? — Это был первый раз, когда я обратилась к ней вслух на глазах у других.

— С какой стати? — вздернула она нос.

— Да так, пустяк — на год старше сегодня стала.

Найтмер не повела и бровью. Ничего, у меня был еще один аргумент в запасе.

— Признай, в душе ты хочешь поквитаться с ними. Особенно с Твайлайт.

— Дешевый трюк. Но он работает, — нехотя признала Найтмер. — Ладно, так уж и быть.

Я улыбнулась Селестии и Твайлайт.

— Она согласилась.

В тот же миг Твайлайт раздала Найтмер все необходимое.

Поначалу — первые полчаса — игра шла ровно, но затем, когда все освоились, стало жарче. Довольно быстро вперед вырвались Селестия с Найтмер, оставив меня и Твайлайт далеко позади.

— Не жди легкой победы, Найтмер, — подбросила сестра дров в огонь.

— Моя протеже не даст тебе спуску, — отвечала Найтмер, и я дублировала то же самое вслух. — Если ты думаешь, будто у тебя есть преимущество только из-за того, что ты можешь сама бросать кубики, ты глубоко ошибаешься.

— Пустые слова.

— Я тебе покажу «пустые слова».

— Скажи, Найтмер, что ты скрываешь? — неожиданно спросила Селестия. Сей вопрос обескуражил меня, однако на лице Найтмер не дрогнула ни единая мышца, как будто она была к этому готова.

— Почему бы тебе не спросить Луну? Она хороша в разбалтывании моих секретов.

— Ты знаешь, к чему я клоню. Мне кажется, есть что-то такое, что ты скрываешь ото всех.

— Провокационный вопрос. Я отказываюсь отвечать. Тебе не удастся посеять между мною и Луной раздор.

Селестия вздохнула:

— Ты дорога Луне. И я верю, что она умеет выбирать друзей. Может, ты и внушаешь опасения, но я не стану вредить сестре.

— Конечно, так и поверила. С тобой, з… змеей, всегда нужно быть настороже. — Пускай сии слова принадлежали не мне, все равно было неприятно называть сестру змеей.

— Я пытаюсь понять тебя. Выяснить, что именно ты так сильно ненавидишь во мне.

— Тебе прекрасно известен ответ. — Найтмер посмотрела на Селестию как на полную дуру. — Чего тут может быть непонятного? Мне перечислить все твои грехи?

— Эм, может, вы немножечко успокоитесь… пожалуйста? — осторожно спросила Твайлайт.

Да уж, ей стоило больших сил нас помирить. Вот только волноваться здесь было абсолютно не о чем. Найтмер неоднократно признавалась, что не может завладеть моим телом, когда захочет, так что сейчас я просто рупор: если угрозы и прозвучат, то они так и останутся угрозами.

— Будь спокойна, Твайлайт. Не каждый день выдается возможность поговорить с Найтмер, и было бы глупо тратить ее на то, чтобы вывести нашу подругу-злодейку из себя.

— Подруга-злодейка, — презрительно фыркнула Найтмер, — как скажешь. — Эту реплику я не стала озвучивать.

— Так в чем же заключается твоя ко мне ненависть?

— Я уже сказала. Не знаю, что еще ты хочешь от меня услышать. Если ты продолжишь повторять сей вопрос, ты не услышишь что-то новое.

— Дело в Луне? Или во мне? Может, я просто тебе никогда не нравилась? Ты сама не понимаешь? — гадала Селестия. — Или же дело в тебе самой? Что-то личное?

— Мы с Луной одна пони — как думаешь, насколько личное? Чего ты хочешь добиться этими бесполезными расспросами, Селестия? Предположим, я что-то действительно скрываю — почему ты полагаешь, что я захочу открыться заклятому врагу? Не смеши. Никогда. Хоть пройди еще тысяча лет.

— Я надеюсь найти точки соприкосновения. Потому что я не хочу враждовать с тобой. Никогда не хотела. И надеюсь донести это до тебя.

— Вздор. Так говорит та, что отправила собственную сестру в изгнание на целое тысячелетие.

— Если бы это было возможно, я бы тотчас последовала за Луной. К тому моменту Эквестрии больше ничего не угрожало, пони справилась бы и без нас.

— Селестия! Найтмер! — воскликнула Твайлайт. Она стояла на ногах и попеременно смотрела на нас. — Пожалуйста, давайте вернемся к игре.

Я бы не сказала, что воздух между нами как-то раскалился, но опасения Твайлайт можно было понять.

— Ответь честно, Найтмер, тебе нравится постоянно думать обо мне как о враге? Если «да», это бы многое объяснило. И заставило бы меня ужасно разочароваться в тебе… Но что если «нет»?

Найтмер молча буравила сестру взглядом.

— Луна права, — продолжала Селестия. — Нам нужно чаще делиться чувствами друг с другом. Сегодня только ты еще не была с нами откровенной.

— Ты меня утомила.

Селестия вздохнула еще раз и сказала Твайлайт:

— Прости, что прервали игру. Чей сейчас ход?

— Лунин.

Точно. Я малость увлеклась озвучиванием Найтмер. Удрученно посмотрев на бесполезные карточки, я бросила кубики. Выпало три. Похоже, удача сегодня была не на моей стороне. Хотя выигрыш, в отличие от кое-кого, волновал меня в последнюю очередь.

Теперь все наше внимание сконцентрировалось на игре. Она здорово затянула нас, и мы не замечали, как пролетают часы. Первая партия осталась за Найтмер, и она с лицом, как будто произошло что-то само собой разумеющееся, все же не без удовольствия сказала Селестии: «Вот как это делается». Жаль сестра не могла ее видеть. Однако в следующих партиях Найтмер поджидало разочарование — три игры подряд победа оставалась за Твайлайт. Она очень быстро освоилась и каким-то образом свела влияние удачи к минимуму, отчего никто не мог ей ничего противопоставить. «Летчики Чарующего каскада» ее поистине очаровали. Ну а мне по душе больше все-таки старые добрые шахматы.

— Найтмер, можно задать вам один вопрос? — сказала Твайлайт, сделав очередной ход. — Он совершенно безобидный, обещаю.

Найтмер, смерив ее взглядом, промолвила:

— Вперед.

— Она не против, — сказала я.

— Понимаете, я хотела узнать, что вам нравится, — Твайлайт нервно поводила копытцем по траве.

Найтмер сощурилась:

— Во-первых, ты ничего от меня не услышишь. Во-вторых, зачем тебе сие? — и я повторила ее слова.

— Тут нет какой-то причины. Мне просто… интересно. В этом же нет ничего такого, правда? Я могу начать первой — в знак чистых намерений!

Немного помолчав, Найтмер сказала:

— …Я подумаю, а ты пока можешь говорить.

Удивительно, что она не ответила категоричным отказом. Но я сомневаюсь, что ей было дело до того, что нравится Твайлайт.

— Мне очень нравится читать книги, но это вы и так, наверно, уже знаете, а еще меня вдохновляет Старсвирл. Это маг, чьих высот я изо всех сил стараюсь когда-нибудь достичь. Больше меня вдохновляют только родители. И друзья, конечно же, куда я теперь без них!

— …Старсвирл был достойным пони, — сдержанно сказала Найтмер. — Из того, что я знаю о нем, мне не в чем его упрекнуть.

Хорошо, вот это уже было по-настоящему удивительно.

— Разве что в том, что он исчез, — добавила она совсем тихо и бросила на меня взгляд: — Последнее — не для чужих ушей.

— Что она ответила, сестра?

Я повторила слова Найтмер, кроме тех, что она просила не озвучивать.

— Пожалуйста, расскажите о нем! — у Твайлайт засветились глаза.

— Перед тобой две пони, которых он растил, — спрашивай их.

— Но мне хочется услышать ваше мнение…

— Довольно. Больше никаких вопросов.

Для меня было сюрпризом узнать, что Найтмер относится к Старсвирлу так… спокойно. Хотя эта ее последняя фраза… Мне показалось, что она словно не знала, как относиться к его исчезновению; не знала, винить ли его, записывать в предатели и враги — или же нет.

— Ты думаешь в верном направлении, — созналась Найтмер. — Он не мог просто пропасть без следа. С ним что-то случилось — единственное, в чем я согласна с Селестией. И да, сии слова тоже только для тебя.

Я хотела спросить Селестию, удалось ли ей узнать что-нибудь об исчезновении Старсвирла за прошедшие годы, но передумала, посчитав, что такой вопрос сейчас будет не к месту.

Мы играли до самого вечера. Найтмер выиграла еще один раз, однако составить хоть какую-то конкуренцию Твайлайт больше ни у кого не вышло: мы с сестрой так и оставались с гордыми нулями в графе «Победы».

Темнело. Медный вечер постепенно переходил в сумерки.

— Я бы с радостью осталась подольше, Луна, но мне пора возвращаться. Спайк, конечно, взрослее, чем кажется… но все же за ним нужно приглядывать.

Мы проводили Твайлайт во двор, где поджидала колесница, запряженная фестралами. Запрыгнув в нее, она сказала нам:

— Спасибо вам всем за сегодня. Я замечательно провела время. Пока, Селестия! Пока, Луна! И еще раз — с днем рождения!

Мы махали ей, пока колесница не стала едва заметной точкой на горизонте.

— Ну что, — посмотрела на меня Селестия, — наперегонки? — и взмыла вверх прежде, чем я что-либо сообразила.

— Где финиш-то хоть скажи! — выкрикнула я, устремившись за ней, однако она не услышала — или просто сделала вид. Нечестно. Нечестно!

Летели мы совсем недолго: Селестия юркнула в окно моей башни и приземлилась. Мелькнул победоносный взгляд, и я сильнее замахала крыльями.

— Гляжу, это стало самым популярным способом попасть ко мне в покои, — заметила я, приземлившись в покоях. — Причем, не только у меня. И эта победа не считается — ты играла не по правилам.

— Виновата, — улыбка сестры так и говорила, что она дожидалась именно этой реакции. — А теперь закрой глаза.

— Зачем это?

— Просто закрой и не подглядывай, хорошо? Я скажу, когда можно будет открыть.

Я послушалась. Что она задумала? Еще какой-то сюрприз? Пока я гадала, сестра что-то делала: было слышно, как она применяет магию.

— Хорошо, теперь можешь открыть глаза.

В окне я увидела серебряный месяц и сиреневое полотно неба. Часть звезд располагались не так, как обычно располагаю их я: прямо по центру горело больше созвездие. Это созвездие было похоже на нас с Селестией.

— Что так удивленно смотришь? Думала, я одним тортом ограничусь?

У меня как будто пропал дар речи. Не зная, как выразить чувства словами, я обняла Селестию за шею.

— Надеюсь, ты простишь мне мою наглость, — сказала она смущенно.

— Когда ты так хорошо научилась управляться со звездами?

— У меня… у меня было много времени, чтобы попрактиковаться. Так… как тебе сегодняшний день? Я открыта для критики.

— Шутишь? — я посмотрела сестре в глаза. — Это был идеальный день!

— И не только для тебя. Каждый из нас хотел осчастливить другого, и, похоже, мы в этом преуспели. Даже Найтмер сегодня пошла наперекор себе.

— Пусть не обманывается, я не хотела портить тебе веселье — только и всего, — послышался голос Найтмер у меня за спиной. Что ж, она как всегда.

— А то, что подарила мне Твайлайт… Тут без тебя ведь не обошлось, да? — догадалась Селестия. — Я не думала, что ты воспримешь мои слова серьезно, ты такая чуткая и… Спасибо, Луна. Если ты до сих пор думаешь, что не сделала никакого нам подарка, то это совершенно не так.

Сестра посмотрела на небо, затем на плюшек, которых мы оставили на кровати, и промолвила:

— Они прекрасны и по отдельности, но лучше им быть вместе.

Селестия посадила их на окно, чтобы они видели звезды.