Picture Perfect Pony

Если они не запомнят тебя - запомнят меня!

Это был обычный день… обычный для нее. А Фотофиниш сложно было назвать обычной пони. Артистка, светская львица, высокомерная засранка… но точно не ''обычная'' кобылка среднего (а то и вовсе предпенсионного) возраста. Да, судьба знатно покидала её по свету. Но, откровенно говоря, чего-то хуже этого с ней не случалось еще никогда.

Свадьба. Сельская, лягай тебя семеро, свадьба. Это был финал — то самое достигнутое дно, с которого может и не быть возврата. Подумать только, известнейший фотограф Эквестрии вынуждена снимать сочетание несочетаемых мула и грифонки в каком-то захолустном селе! Как его там?.. Вроде бы Понивилль.

Почему все так печально? Увы, но жизнь на редкость непредсказуемая штучка. Еще вчера твоих избранниц печатали на обложках глянцевых журналов, а сегодня ты никто и звать тебя никак. Даже в волшебной стране разноцветных лошадок бизнес остается бизнесом. А у него, как известно, острые зубки.

Укушена была и Финиш, совершившая роковую ошибку в подборе персонала (о тонкостях дела пресса решительно умалчивает, но, насколько можно понять из разошедшихся в народе слухов — протеже оказалась немного хитрее своей покровительницы и, скажем так, вывела ту из игры).

Впрочем, сейчас прошлое не имело значения. Имел правильно настроенный прицел, обязанный во чтобы то ни стало запечатлеть пару облезших от сидра и старости морд.

— Дорогуша, вы не могли бы отойти чу-у-у-уточку дальше? — с характерным причмокиванием донеслось из-за кадра,- Кажется, моя лапуля не влезает.

— В платье своё она не влезает, деревенщина...- с характерным акцентом прошипела земная кобыла, перемещая штатив на новое место. Едва завидев эту сладкую парочку, она уже успела их возненавидеть.

''А гости? Где они только откопали этот сброд? Да я даже представить себе не могла, что ТАКОЕ живет и здравствует рядом с нами, нормальными пони. Только за первые часы этого проклятого вечера меня уже успели пару десятков раз толкнуть, пнуть и наступить на копыта, а какой-то урод даже пролил вино на мой костюм! Всех в зверинец… и куда только смотрит стража? Ах да, это ведь только начало. Праздник будет всю ночь напролет! Сдается мне, что еще час этого...''

Удар.

Любимый фотоаппарат летит вниз.

Треск.

То немногое, что осталось от её прошлой жизни — растоптано.

А значит, нет и Фотофиниш.

Ну что ж. Кое у кого развязаны копыта.

— Оукх! Лэди, прааашу миня прастить!..

Остатки машины с грохотом рухнули на голову сельского дурака. С диким воплем тот упал в ту грязь, в которую мгновением раньше превратил жизнь модельерши. Забыв законы приличия и морали (здесь она была последним их оплотом), та бросилась следом — удар за ударом, вгоняя морду старпера все глубже и глубже в пыльную неразбериху заблеванной земли. Переполох. О да, она вызвала нешуточный переполох.

Это что, бутылка пролетела?.. И даже не в неё?

— Ты чаво творишь, негодяй?!

— Бей козлов! Эпплы круче всех!

— Жалкие пони! Вы поплатитесь за своё вероломство!

— ДРАКА!

— И-и-и-и-и! — ну да, куда уж без женского визга.

В считанные секунды место празднества превратилось в свалку избивающих друг друга тел — судя по всему, еще и получающих от этого недюжее удовольствие. На глазах кобылы сцепившийся с отцом невесты жених с прогиба кинул почтенного старца на забитый яствами стол, погребая того под горой ошметков и битой посуды. В паре шагов дочурка птички-переростка мастерски выбивала зубы у подступающих к ней желто-зелёных жеребцов с исключительно ''яблочными'' именами, в то время как в прямом смысле (но для НеФиниш во всех) осёл-тамада пытался сгладить обстановку идиотскими анекдотами. А, уже не пытается — его только что сшибли табуретом.

В какой-то момент кобылка поймала себя на мысли, что за этим кавардаком очень интересно наблюдать. Сначала грифоны теснили пони — потом инициатива перешла в копыта поней. Она уже и забыть забыла о забитом бедолаге, в данный момент с кряхтением и матом отползавшем куда подальше от этой ''поехавшей дуры''.

Но тут случилось что-то поистине странное.

Луч чистого света пробился в царство кромешной тьмы, озарив собою случайную прохожую.

Но случайной её назвать было никак нельзя.

Воплощенное совершенство, куда-то непринужденно идущее с корзинкой на боку. Идеал, непостижимый и недостижимый, но достигнутый вопреки всему. Муза во плоти. Её спасение и билет в прежнюю жизнь.

---

Крошка Шайни возвращалась домой из булошной, наслаждаясь свежим вечерним воздухом милого её сердцу городка. Стрекотание кузнечиков, парящие в сумерках светлячки и усталые лица немногочисленных прохожих, встречавшиеся ей по пути, лишь подчеркивали неуловимое очарование этого вроде бы обычного, но такого магического места.

С обширного пустыря близ массивного дуба, до недавнего времени служившего городской библиотекой (а теперь ставшего домом некой важной персоны) доносился оживленный гул множества голосов. Сегодня у семьи Эпллов большой день — впервые за всю историю их клана жених бракосочетается не с пони, а грифоном. Какая романтика! Наверняка у этой экзотичной парочки большая и интересная история (при том что обоих супругов молодоженами язык назвать никак не повернется). Подойдя ближе, она остановилась, с умилением наблюдая за доброй традицией древнего рода — всеобщей потасовкой.

Но тут случился кто-то поистине странный.

На ходу разрывая залитое грязью платье к ней бежала синешерстная земная пони с роскошными фиолетовыми очками на перекошенной то ли гневом, то ли диким счастьем мордочке. Спутанная белоснежная грива безумно извивалась над головой скачущей, довершая и без того пугающий образ незнакомки. Чем ближе та была к Шайни, тем сильнее ей хотелось убраться отсюда куда-нибудь подальше. Когда же кобыла находилась от нее в паре метров, нервы прежде невозмутимой селянки сдали окончательно и бесповоротно, заставляя со всех копыт нестись… да куда угодно, лишь бы там не было ЕЁ.

— Стой дура — я сделаю тебя знаменитой!

---

Спокойный вечер неспешно превратился в бурную ночь. И пока первая её весточка занималась активным мордобоем, другая не разбирая пути неслась по мирным улочкам засыпающего городка. В сторону, случайный прохожий! Берегись, забитый яблоками ящик! Хотя, на деле, беречься следовало непосредственно бегущей…

Ровно по прямой.

Проход по правому боку — поворот!

Бочка — прыжок!

Развилка — налево!

Вторая бочка — второй прыжок!

Развилка — направо!

Да откуда тут столько забитых яблоками бочек?!

И снова по прямой, а там и до дома копытом подать.

---

Как выяснилось, спасение совсем не хотело спасать Фотофиниш. Более того — его еще пришлось ловить.

''Ну что это за фарс...''

''Хойти Тойти, где ты, когда так нужен? С девчонками ты...''

''Вот ведь — прыткая, как рысь, а ума как у… а, впрочем, эта стерва была не так уж тупа''

Мысли хаотично проносились в воспаленном сознании, не успевая задержаться в этом объятом огнями местечке и на долю секунды. Впрочем, порою ей приходилось соображать еще быстрее — правда, тогда под ноги модельерши не летел всякий мусор. И откуда тут СТОЛЬКО яблок?

Аки заправский бегун прежде не бегавшая вовсе Финиш резво перепрыгивала выпадавшие на её нелегкую долю испытания, то сближаясь, то отдаляясь от жертвы своего модного приговора. Хвост последней вертелся подобно пропеллеру, неприятно мельчаша прямо перед мордой модельерши. Внезапно, кобылку посетила гениальная (но на редкость отвратительная) идея.

Подловив удачный момент та кинулась вперед, смыкая челюсти на веере — только для того, чтобы влететь мордой в тяжелую дубовую дверь.

---

Грудь Шайни летала вверх и вниз, сопровождая безумную отдышку беглянки. Смахнув проступивший на лбу пот, та в изнеможении осела на плотном заслоне, мгновение назад спасшем её психику, а, возможно, и жизнь.

— За тобой что, волки гнались? — донеслось с другого конца протяженного коридора.

— Лучше бы это были волки…

---

Укатившаяся назад кобылка упала на круп, дико вращая пурпурными глазами. Тряхнув головой, она обнаружила себя сидящей посреди совершенно безпонной улицы у порога типичного деревенского дома. При подъеме едва не наступив на слетевшие с носа очка, та метнула грозный взгляд в занавешенные шторами окна.

— Неблагодарная! Да я могу ввести тебя в лучшие дома моды Кантерлота! Да я могу сделать тебя королевой этого гадюшника! Да я…

---

— Вот оно что,- чашка опустилась на стол,- Забавно. В моё время за кобылками так бегали только жеребцы.

— Тётя! — залившись легким румянцем воскликнула сидевшая напротив Шайни.

— Шучу я, шучу...- сквозь смех сказала тетушка Мэлбрук — статная рыжеволосая кобылица, никогда не снимавшая любимого зеленого пледа с плечей,- Может, она хотела сказать тебе что-то важное, а вы просто не поняли друг друга?

— Та ненормальная кричала про дома моды и знаменитость…

— Хм, любопытно. Думаю, эту особу стоит пригласить на чашечку чая.

— Нет, нет! Ради сестёр, нет! — мордочка кобылки скривилась от ужаса.

— Спокойно, Шай. Если ты настолько боишься своей новой знакомой — я сама побеседую с ней.

Пони старой закалки поднялась из-за стола и чинно прошествовала в прихожую под встревоженным взглядом своей робкой племянницы.

Не потребовалось и минуты.

---

— Чтоб духу твоего тут не было! — грохот разразился в дверях, уступив звенящей тишине. Стук копыт раздался вновь и багровая от ярости тетушка предстала перед Шайни,- Будет мне тут девку еще портить...- фыркнула она, сбивая пыль с пледа,- Пф, вышел из моды сто лет назад. Много ты, мымра, в моде смыслишь…

— К-как прошла беседа?

— Общего языка нам найти, конечно, не удалось… но тебе волноваться не стоит.

— Правда? — с надежной в глазах прошептала крошка.

— В ином случае ей придется объяснятся с мэром по поводу гражданского статуса.

---

Тем временем не разбиравшаяся в моде бомжиха в расстроенных чувствах сидела на парковой скамье.

— Что такого я сказала? Эта рванина же вышла из моды еще до изгнания Найтмернутой,- модельерша поморщилась, обреченно смотря на собственные копыта,- Такой шанс упустила! — воскликнула она, таращась на зазвизденный небосвод.

''Или нет?..'' — внезапно пронеслось в её голове. О, она не была из тех, что сдаются без единой капли крови.

---

Раздался протяжный зевок. Лениво раскрылись миловидные глазки и неохотно потянулось возвысившееся над мятой простыней тело. Копытца опустились на пол и пошатывающаяся спросонья кобылка подошла к задернутым плотными шторами окнам.

С выразительным ''ААААААААААААААААААААААААА'' та шарахнулась к кровати, больно налетев на стенку той. Почесывая ушибленную спинку, кобылка не сводила полного ужаса взгляда с больших, нарисованных чем-то алым и медленно стекавшим по стеклу, букв.

Зловещая надпись гласила ''С Л А В А — Ж Д Е Т''.

Под недоуменным взглядом появившейся в дверях тёти кобылка указала на послание трясущимся копытом.

Тётя ретировалась. Лицом в пол.

---

В дверях показалась заспанная малиновая единорожка.

— Ба, кого я вижу! Уж не свою ли любезную начальницу?

Под ехидным взглядом малинки протирающая очки Финиш кашлянула, как бы невзначай.

— Можно у тебя… переночевать?

Взгляд стал откровенно издевательским. Таким, каким могут смотреть лишь отвергнутые женщины.

— Да она еще и просится ПЕРЕНОЧЕВАТЬ? Святые сёстры, что творится на свете…

— Кхм, Блюбэри, я понимаю, что в прошлом между нами возникли… некоторые разногласия…

— Так ты называешь увольнение с крупнейшим модным скандалом года? — в голосе ответившей послышались нотки убийственного холодка.

— Ты все не так поняла… компания была на грани кризиса. Я не могла позволить себе содержать еще одну гувер… модель. Да, пускай ты и прошла устроенный мною конкурс, но, знаешь, много ли в нем смысла когда ты со дня на день можешь потерять все связи?..

— Так зачем тогда было его устраивать?! — крикнула единорожка в невесть откуда взявшихся слезах (ох уж эти кинутые модели),- Я убила на подготовку несколько месяцев! Мисс Эквестрия, Найтмер тебя побери! Где мой контракт?! Где моя слава?!

— Послушай. Ты дашь мне ночлег, а я помогу тебе вернуть незаслуженно потерянную популярность. Идет?..

Кобылка всхлипнула.

— П-правда? Но ведь ты же сама… отошла от дел?

Финиш ощутимо тряхнуло. Раздался непреднамеренный скрежет трущихся друг о друга зубов.

— Нет, это, не, так. И я активно работаю над внезапным возвращением.

Блюбэри какое-то время молча смотрела на неё. Потом протяжно вздохнула.

— Я слишком добрая пони. А на тебе только фирменные очки… кстати, а где фирменное платье?

— Не будем об этом.

— Ладно. Эх, Блю, мягкотелая ты кляча… заходи. Только копыта в прихожей вытри — еще не хватало в дом грязь занести.

— Как в старые добрые времена, да, деточка?

— Для тебя я Блюбэри Ист, Финиш. И отныне мы на равных.

---

Первым, что увидела тетушка Мэлбрук, отперев копытом входную дверь, был положенный прямо на входе лист с текстом. Едва взглянув на него кобылка тут же смахнула бумагу со ступеней и вышла на улицу.

Но странности на этом не закончились.

Проходя мимо знакомой фруктовой лавки она незаметно для себя обратила взгляд на красочную вывеску. И обомлела. Искусно выбитые в дереве буквы перекрывали ЧЕТЫРЕ листа, один в один схожие с лежавшим перед её домом.

''Ну ладно, это, в конце-концов, не конец света''

Да, это был понец.

Листки были приклеены к бочкам сидра. Висели вместо разноцветных флажков меж домов. Покрывали булыжники дороги. Перекрывали собой кору деревьев. А один даже расположился на спине случайного жеребца, прошмыгнувшего мимо неё.

У Мэлбрук понемногу начинали дергаться глаза.

''Спокойно. Ты сильная девушка. Ты справишься.''

---

Протирая заспанные глаза Блюбэри покосилась на сгорбившуюся за письменным столом фигуру. Конечно, она была против нахождения этой фигуры в комнате своей съехавшей сестры, но других в доме попросту не осталось. Прислонившись к стенке, кобылка стала наблюдать за усердным письмом той на множестве непойми откуда взявшихся бумажек. Эх, а ведь она просила мусор в дом не тащить.

Усердию Финиш можно было только позавидовать — зная эту кобылу, она могла и за всю ночь глаз не сомкнуть, работая над новыми фешенебельными творениями для своих коллекций. Пускай Блю и считала её откровенной сволочью, этого она не признать не могла.

Финиш не замечала смотрящую или не считала нужным замечать, не отрываясь от дела. А потому та безнаказанно подошла за спину синей дамы в ночном халате и вгляделась в уже написанное той.

''Кантерлот, 3 квартал, 22 улица, ателье ''Кутюр'', первая дверь справа''.

И так еще 50 раз…

Для кого она это пишет? Уж не собралась ли почтенная некогда женщина заниматься навязчивой рекламой? Таких личностей в Эквестрии еще не знали, но и знать явно не захотели бы.

С вопросительно поднятой бровью малиновая единорожка продолжила смотреть и смотрела пока не усмотрелась смотреть до состояния полной усталости от просмотра. Протяжно зевнула, только сейчас обратив на себя внимание модельерши и беззвучно вышла из комнаты.

---

— Краской, говоришь? — с придыханием переспросила прикрывшая копытом рот собеседница.

— Представь себе. И как кому-то только хватило наглости провернуть такую пакость?

— Да уж, я бы тоже немало перепугалась, увидь такое спозаранку. А виновника хоть нашли?

Пускай рот старинной (во всех смыслах) подруги Мэлбрук и обращался к ней, глаза же почтенной кобылы смотрели за её спину — строго на синюю бестию в фиолетовых очках, с усердием выкладывавшую яблоки из корзины любительницы своего зеленого пледа. Зрелище это было столь сюрреалистично и откровенно нагло, что она не решилась сказать и слова.

— Представь себе — нет! Но ничего. Я мэру всё расскажу — уж она у меня ответит, почему это всякие разбойники шастают по улицам нашего приличного, вроде бы, городка!

— И то верно, и то верно…

Бестия принялась с усердием вкладывать в корзинку множество цветных бумажек, нисколько не смущаясь удивленного взгляда. Их взгляды встретились.

— Тссссс...- поднеся уже свое копыто шикнула земнопони.

И была такова.

Подруга мотнула головой. Уж не привиделась ли ей эта донельзя странная незнакомка?..

Как показала практика — шляпа еще берегла её голову от солнечных лучей. Едва прикрывшая глаза Мэлбрук потянулась мордой за свежим яблочком, как попала в кучу шершавой мукулатуры. Фыркнув и отряхнувшись, та с вытаращенными очами прочла поданное столь оригинальным образом послание.

Чей-то неодобрительный вздох раздался неподалеку.

---

Мэр еле-еле увернулась от пролетевшего у самого её виска свертка.

— И ТАК — ВСЮ НЕДЕЛЮ! ВСЮ НЕДЕЛЮ Я ВАМ ГОВОРЮ! — донеслось из дверей её кабинета.

— Вообще-то всего два дня...- кашлянул кто-то рядом.

— А создать впечатление? — как очевидное ответил кричавший.

Безымянная земнопони под рабочим номером 5 быстро нашла укрытие за собственным столом, на всякий случай прикрыв голову верхними ногами.

— Успокойтесь! Вы же не в амбаре! — только и смогла пискнуть она перед очередным залпом из цветастых свертков.

Когда же обстрел прекратился, перед высунувшей нос из-за укрытия розово-белоснежногривой дамой предстала благопристойного вида кобыла с умиротворенным спокойствием на безмятежной мордочке.

— И так...- с присущей истинному политику осторожностью начала мэр,- Вы утверждаете, что…

— Разбойники, да,- не меняя выражения лица перебила посетительница.

— Вот оно что значит. Ваше имущество…

— Повреждено.

— Точно. И вы требуете, дайте угадаю, компенсации?

— Именно.

Чьи-то ушки навострились.

---

Прошла неделя — семь дней, полных бесплодных попыток подобраться к заветной цели. Чего только Финиш не пробовала: наемные актеры, переодевания, игру… реклама из-за всех щелей, доносящая одну, донельзя простую мысль — к малышке Шайни может и должна прийти слава.

Но Шайни и её тетушка были обратного мнения. Всеми силами они старались предотвратить вмешательства синей бестии в свою жизнь — игнорировали, сопротивлялись и трясли бедного мэра.

Однако совсем скоро все это превратилось в порочный круг. Круг, за которым все это время кто-то невольно наблюдал.

---

Но вот настал для одной особы ужасный, а для другой абсолютно прекрасный день. До Финиш дошли слухи о планируемом переезде замученной кобылки в Мэйнхеттен. Допустить этого было решительно нельзя.

Пришло время для последнего козыря.

Ливень стеной бил с почерневшего от туч неба.

Она одна стояла на вокзальной платформе — кротко оглядывающаяся по сторонам, совершенно беззащитная. Вечерний ветер трепал её синюю гриву, а простое платье скрывало тщедушное тело. Ничего, совсем скоро его накроет блистательный наряд, которым будут восхищаться в высших кругах Кантерлота… да чего уж там, Эквестрии!

Вспышки фейерверков обратили платформу в залитый красочными цветами подиум. Грохот тромбонов возвестил прибытие в лучах света фигуры в полном боевом облачении, представшей перед открывшей рот от оглушительного шока кобылкой. Фотофиниш была на острие современной моды. Впрочем, как и всегда. Подобно королеве она прошествовала к лишившийся дара речи плебейке, протягивая той скрепленный алым сургучом конверт.

Глаза кобылки оторвались от пораженного торжественной улыбкой лица, встретившись с конвертом. Копыта приняли бумагу. Находившееся внутри и вправду поражало воображение.

Контракт. С самым влиятельным домом моды страны. Деньги, поклонники, слава…

Но в ответ раздался лишь смех.

— Странно, я бы на её месте не отказывалась от такого предложения.

Цвета потухли, уступив окружающей серости. Торжественные звуки стихли, оборванные неловко опустившими инструменты к земле музыкантами. А Финиш застыла в полной растерянности.

— Т-ты что…

Кобылка стянула парик с головы, обнажив россыпь золотистых волос.

— Кто бы мог подумать, что мы так похожи с этой Шайни? Да уж, настрадалась малышка…

Блюбэри смотрела на неё тем самым взглядом.

Очки медленно сползли с мордочки Финиш. Её ноги подкосились и посадили тело на землю. А в следующую секунду раздался надрывный плач.

Взгляд изменился.

Обманутая модельерша ощутила чьи-то копыта на своих плечах.

— Я с самого начала знала, что тебя интересует только она...- раздался тяжелый вздох,- Жаль, что ты совсем не интересовала её. Не все ведь хотят богатства и славы. Некоторым достаточно и простой жизни в тихом городке — они любят то, что понятно и близко.

Близко.

Эти слова прорезались сквозь плач. Финиш посмотрела на рельсы, уходящие куда-то за горизонт. Туда, куда бежала её надежда, забрав с собою все мысли и мечты…

Но была ли бежавшая ею?

Близко.

Только тогда осознание пришло к Финиш.

— Прости меня, Блю… прости, прошу!

Модельерша кинулась на шею к недавней работнице, повиснув на той как на самом дорогом, что только есть на этом свете.

— За что?..

— За всё, что только было между нами!

Слезы до сих пор лились из её глаз. Но были они слезами счастья.