Жёлтые пёрышки
Храброцвет
Весеннее солнце поднималось над Крафтвиллом, освещая низкие двухэтажные домики с крыш которых свисал тающий снег. Городок потихоньку просыпался от холодной ночи. По пустынной дороге неспешно двигалась телега, а в домах тут и там открывались створки окон. Одно из таких как раз находилось в комнате юной пегаски, по имени Храброцвет.
Яркий свет ударил в глаза молодой златогривый кобылки:
— Ну ма-ам, ещё пять минуточек, — пробормотала сквозь сон маленькая пегаска.
— Ничего не знаю! Сегодня в город приезжает торговец из Балтимэра, а мы с твоим папой должны отнести заказ в Додж Таун. Так что марш завтракать и отправляйся за покупками.
— Хорошо, — промычала кобылка не открывая глаз, и почувствовала, как с неё сползает одеяло. Она ещё пыталась бороться, ухватившись голубым копытом за краешек, но схватка была явно неравной.
— Живо!
Сопротивляться было бесполезно. Поежившись от утренней прохлады, она сладко потянулась и наконец нехотя встала с кровати. Внизу лестницы поджидал манящий аромат.
—Блинчики! — прокричала она, прибавляя хода. И действительно, на столе была не обычная каша, а самые что ни наесть румяные блины политые яблочным джемом.
— С Днём рождения, Цвети, — сказал серовато белый жеребец, стоявший у плиты. Почему-то только он называл её любимой частью имени.
— Спасибо, пап, — быстро проговорила кобылка, прыгая за стол.
— Только пережевывай как следует, — донёсся откуда-то из-за спины голос суетящейся матери.
— Разуффефа, — с надувшимися щёчками ответила маленькая пегаска уже больше походившая на хомяка чем на пони.
— Так, ладно, мы с твоим папой уходим, обязательно помой посуду. — Подойдя, мама отодвинула прядь золотистых волос с её лица и поцеловала в голубой лобик — С днём рождения, Храбри, не забудь надеть свой кулон перед уходом.
Ответив кивком, Цвети продолжила поедать праздничный завтрак. В скором времени от блинчиков ничего не осталось, хорошо, что все уже ушли, и можно слизнуть остатки джема прямо с тарелки.
Теперь там было лишь отражение двух малиновых глаз — “Можно ли считать это помытым?” — задала про себя риторический вопрос, и со вздохом отправилась к раковине. Когда чистая посуда заняла своё место в серванте, настало время отыскать список покупок. Разумеется, он нашелся там же, где и всегда, в ванной, намекая, что нужно умыться и почистить зубы.
Закончив утренний ритуал, надев бирюзовый кулон подаренный ей на прошлый день рождения, маленькая пегаска вышла на улицу.
Тут и там лежали остатки не растаявшего снега, открывались ремесленные лавочки, слышались стук и скрежет из мастерских. Не обращая внимания на прохожих, Цвети начала читать список.
— Эй, Храбрюша! — Послышался знакомый голос.
— Я же просила не называть меня так — оторвав носик от списка, пегаска увидела каштанового единорога в больших круглых очках. — И вообще, что ты здесь делаешь? Я думала ты все каникулы проведёшь за своими книжками.
— Если бы! Меня выгнали на улицу, сказали, хоть последние дни каникул не засиживаться в пыльной библиотеке.
— Действительно, с чего бы это, — вздохнула Цвети и достала платочек из седельной сумки. Сдёрнув очки с носа Клубка, она начала тщательно протирать их от пыли. Хоть он и был старшее её на два года и уже получил свою метку, вёл он себя точно ребёнок, возможно поэтому они и подружились.
— Ох, спасибо, — сказал он — А ты куда это собралась в такую рань?
— За покупками. Не видишь что ли? Ах, да, — пони вернула очки на место. — Пойдёшь со мной?
— Ох, нет, на рыночной площади наверняка толпа народу. Пойдем лучше в антикварную лавку, я видел там пару настольных игр, в которые хотел поиграть, а в одиночку это не так интересно.
— Но только недолго, мне нужно будет зайти к торговцу, — согласилась пегаска, которой и правда не хотелось лезть сейчас на площадь.
— Да брось, он только к вечеру уходит, успеем.
Жеребята расположились на огромном старинном ковре под большим витринным окном, заставленным всякой всячиной. Они играли в различные игры от Пониполии до Четыре в стойло, пока на кубиках стало совсем уж ничего не разобрать.
— Миссис Антик, не могли бы вы включить свет. — сказала пегаска, и только сейчас осознала, что на улице начинает темнеть. — Ой — вырвалось с её губ — Мне нужно бежать. — сказала она и вскочив бросившись к выходу.
— Пока, — ответил единорог в пустой комнате, где осталось только пыльное облако. — А-а-а-пчи!
—Будьте здоровы, — донесся голос миссис Антик откуда-то из подсобки.
Тем временем Цвети неслась во весь опор на рыночную площадь, все ларьки были уже закрыты. Добежав до фонтана пегаска увидела уезжающую вдаль телегу.
— Врёшь, не уйдёшь — сказала она и не сбавляя темпа ринулась дальше.
Пока пони пробегала мимо заброшенной мельницы и брошенных полей, торговец уже уезжал в лес.
— Эй, постойте! — тщетно крикнула кобылка. В лесу было темно, и пришлось замедлить ход. Впрочем, ещё через пару минут ей удалось догнать рослого пони, по имени Колесей.
— По-постойте, — Пытаясь отдышаться сказала она.
— Что такое? Что случилось? Ты это, малая Смитов? Дась?
— Д-да, фух, простите, я совсем не уследила за временем, а родители попросили купить меня детали для их заказов.
— Хехехе, молодо зелено, ну давай, говори, что тебе нужно.
— В-вот, — кобылка достала список из седельных сумок.
—Посмотрим, — зажигая небольшой стеклянный светильник, пробурчал себе под нос купец. — Всё есть, кроме последнего.
—А что там? — Обеспокоенно спросила Цвети.
— Дык яйца для торту, не торгую я яйцами. — он замолчал, задумавшись, — хотя есть у меня одно, пин-пингвин, королевскай. Деликатес тож биж, из далёких земель, но вряд ли оно тебе по карману, задешево я такое не продам.
“Для торта” — задумалась пегаска, точно, завтра утром мы собирались отмечать мой день рождения, а единственная ферма в деревне вряд ли сейчас что-то продаст — Беру! Мне дали денег с запасом!
— Покажи — он наклонился и подсветил в кошелёк лампой, потом чрезвычайно резко поднял её к шее пегаски, отчего огонёк внутри погас. Зажигая новый, он продолжил — нее, денег не хватит, а вот на амулет я бы обменял, вряд ли я смогу продать его дороже, оно уж и портиться, наверное, скоро начнёт, так что давай меняться. Пойдёт и в уплату всего остального товару.
Поднеся копыто к кулону, Цвети задумалась. Переведя взгляд на телегу, пони увидела то самое большое, нет, огромное яйцо в корзинке. Наверняка испеченный на нём торт будет ужасно вкусным, но стоит ли оно того? С другой стороны, у неё останется несколько монеток, так и не отданных торговцу, а кулон... в конце концов, ей его подарили, ей им и распоряжаться.
— Продано, мистеру Колесею! — пытаясь спародировать аукционистов, прокричала она.
Попрощавшись с торговцем, Цвети, уже не спеша, шагая на трёх ногах, отправилась в обратный путь. Сумки были доверху набиты какими-то деталями, поэтому яйцо, которое чуть ли не полностью закрывало ей обзор, приходилось нести, прижимая к груди. Корзинку пришлось выкинуть, а вот золотисто-оранжевое перо, найденное на дне, просунутое за ухом, украсило жёлтую гриву.
Уже подходя к кромке леса пони почувствовала, как яйцо дёрнулось, а потом раздался хруст. “Нет, неужели я сжала его слишком сильно?” — замедляя ход подумала пегаска. “Нужно быть аккуратнее”. — но через пару шагов хруст повторился. Кобылка остановилась, пытаясь разглядеть яйцо в свете заходящего над городком солнца.
Как вдруг что-то ударило внутри, пробив дырку появился здоровенный клюв. От увиденного она уронило яйцо на змелю, от чего то раскололось на две половинки. Собравшись с духом, Цвети попыталась рассмотреть то, что оказалось на земле. Уродливое, не похожее ни на одну птицу четырёхногое существо, покрытое кожей, с двумя крючковатыми штуками на спине. Разглядывая это, она поднесла голову ближе, приблизившись почти вплотную к существу. Раздался писк, и пегаска ощутила как нос охватывает болью.
Испугавшись, она тут же дала дёру. Не взирая на тяжесть сумок, голубенькая кобылка понеслась галопом обратно к деревне, подальше от этого маленького чудовища.
Добежав до дома, из трубы которого валил густой дым, еле переводя дух, она ввалилась внутрь.
— Храброцвет! — вскрикнула мама, прибежав на шум — Что случилось?
— Ч-чудовище, — только и смогла вымолвить пегаска, едва переводя дыхание.
— Чудовище? Где? — с тревогой в голосе спросила мать.
— В… в лесу, — всё также пытаясь отдышаться, ответила дочь.
— В.. лесу? Сколько раз мы говорили тебе не уходить так далеко? Ты же знаешь, что это небезопасно. А где… где твой кулон?
— П… п… — несмотря на усталость, Цвети вдруг поняла, что рассказывать правду о её сделке не стоит, иначе она точно влетит в неприятности. — Потеряла — соврала пегаска, и неожиданно для себя расплакалась.
— Потеряла? Точно не разбила или не сломала, скажи, я не буду злиться.
— Н-нет, потеряла — шмыгая в копытца ответила дочь.
— Ох, Храброцвет, похоже ты наказана, по меньшей мере торта точно не жди, завтра утром мы с папой попробуем найти твой кулон.
— Но как же…
— Никаких "но"! Это был наш тебе подарок, а теперь рассказывай, где это было.
Со жгучим чувством стыда за ещё большую ложь, Цвети описала ей место на полянке. В единственном она не соврала, когда мама попросила описать этого монстра.
— Детеныш грифона, — в голосе прозвучало искреннее изумление, — при том совсем цыпленок, что они здесь могут делать? Ты точно не видела там никого больше?
Цвети отрицательно помахала пристыженно опущенной головой.
— Не бойся, они не опасны, наверняка его родители были где-то поблизости. А что ты вообще делала в лесу с полными сумками?
— У нас там штаб, — быстро придумала дурацкую ложь пегаска.
— Штаб? С Клубком? Так вы туда уже не в первый раз ходите? Цвети! — назвала по окончанию имени её мама, что не предвещало ничего хорошего. — Я очень расстроена твоим поведением, ты наказана. Родителям Клубка я тоже сообщу, он уже взрослый пони и должен понимать, что нельзя ходить в лес одним. Уже поздно, иди в свою комнату и подумай над своим поведением.
— Смити! — крикнула мама. — Туши печь, нам завтра рано вставать.
Лучше бы мама накричала, а ласковый тон означал, что теперь всё очень плохо, похоже она и правда расстроена. “Ещё и Клубка втянула в эту историю, дура” — ругалась на себя светловолосая пони, поднимаясь в комнату.
Сев на кровать, кобылка задумалась — “...и всё из-за этой уродливой птицы” — внезапный раскат далёкого грома прервал её мысль, оконная створка ударила от дуновения ветра, заставив содрогнуться от холода на фоне прогретого дома. — “птенца, которого я оставила одного на пустой дороге в лесу.“
Раздражение сменилось жалостью, а испытанные чувства отвращения и страха, заставившие её улепётывать галопом... заботой?
— Он же там замёрзнет! Ну и пусть что чудище, но нельзя же его так бросать, тем более даже мама не считает его опасным.
Необходимо было придумать план. Выбраться по-тихому было меньшей из проблем, палатка и фонарик лежали рядом в шкафчике на верхней полке, тёплое одеяло в ящике под кроватью, а вот еда... — “Что вообще едят птенцы? Червей?“ — даже от одной мысли об этом ей стало плохо. — ”Может быть зерно? Как говорится, курочка по зёрнышку клюёт”. Крупы лежало под лестницей, и отправляться туда было крайне рискованно, — “ну ладно, переживет один день без еды, а завтра его накормят”.
Набив сумки, она услышала ещё один, уже приближающийся звук грома, и спустя пару секунд молнию. “Плащ!” — подумала кобылка, снова забираясь в шкаф. Предусмотрительно набив кровать вещами так, чтобы изобразить спящего, пони погасила свет и подошла к окну.
Цвети всегда хотелось опробовать тайный способ спуска из дома, но никогда не выпадало случая. Её никогда раньше так строго не наказывали. Разумеется, как и все молодые кобылки она периодически вляпывалась в истории, но то ли её “боевое” имя, то ли “боевая” юность мамы, спасали от этой доли. Конечно пегаска могла попробовать вспорхнуть из окна на своих крыльях и даже не разбиться, но наверняка громкое падение услышат. Поэтому она сделала первый шаг на деревянную доску на фасад под окном. Высота второго этажа её не пугала, а вот ещё один разговор с мамой в случае провала вселял куда больший ужас. Кобылка выверяла свои движения с филигранной точностью, шла медленно, переставляя копыта с камня на камень пытаясь не потерять равновесия. И спустя пару минут её копыта наконец ступили на прохладную землю. Все четыре ноги побаливали, возможно без тяжёлых сумок пони смогла бы преодолеть это препятствие куда быстрее.
Первая капля ударила по носу. Натянув жёлтый капюшон, кобылка сначала пошла по тёмной, пустынной улице, а потом, поддаваясь эмоциям, перешла на лёгкую трусцу. “После сегодняшнего дня смогу записаться на Эквестрийскую программу атлетов... если ноги не отвалятся,” — подбодрила она себя шуткой. Дорога до леса показалась ей вечностью, благо дождь был мелким, а свет от редких ударов молнии не давал сбиться с пути. Зайдя в чащу, пони наконец смогла зажечь свечу в фонарике. Пройдя ещё немного, Цвети увидела блики от скорлупы. На всё ещё сухой земле, свернувшись калачиком лежало причудливое существо.
— Т-ты спишь? — робким голосом спросила Цвети. Существо не отвечало ей. “Опоздала?” — ёкнуло у неё в груди, поднеся лампу поближе, она увидела, как одна из тех странных крючковатых конечностей слегка подрагивает.
– Фух — с облегчением выдохнула пони, доставая из седельной сумки одеяло. Разложив его на земле, она с некой опаской потянулась к птице. Почувствовав касание, та открыла один глаз, и издала жалостливый писк.
— Тише, сейчас я тебя согрею, только не кусай меня больше, договорились? — будто повинуясь уговорам, существо никак не отреагировало на перекладывания и укутывания. В итоге из тёплого одеяла торчала только одна лысая голова.
— Так тебя и не отличить от обычного гигантского цыплёнка — сказала Цвети и расхихикалась от собственной шутки.
Дождь усиливался, начиная пробиваться сквозь намокшие кроны. Прикидывая, куда можно поставить палатку, она услышала ещё один столь же жалостный писк.
— Тише, завтра мама найдёт тебя и покормит... — сказала пегаска, — ...вместе с моей палаткой и одеялом, — уже менее бодрым голосом закончила она. “Дура, продумывать планы заранее это точно не моё, нет так дело не пойдёт”.
— Хорошо, я отнесу тебя на старую мельницу, там будет тепло и сухо, — сказала пони, не особо надеясь, что её поймут. Она подняла и прислонила кулёк к груди, как когда-то прижимала яйцо. Раздался ещё один писк, и проворная голова снова попыталась укусить её за нос. На этот раз кобылка увернулась.
— Что ты мне обещала? — нахмурившись спросила Цвети. Игнорируя её, птица снова пискнула и попыталась дотянуться до носа кобылки. — Нет! — чуть громче произнесла пони, и легонько стукнула копытом по клюву. На удивление, это помогло, птица зажмурилась, и втянула голову в одеяло. — Так—то лучше, — сказала она и пошагала к мельнице.
Выйдя из леса, ей пришлось наклоняться, чтобы защитить импровизированный свёрток от дождя, используя себя как зонт.
Путь к мельнице был куда ближе, чем до деревни, и одеяло не успело промокнуть. Забравшись внутрь, Цвети зажгла потухший под дождём фонарик, и повесила его на потрескавшуюся стену, затем поставила палатку с выцветшим рисунком черно-белой пони в полоску. Будто ожидая, когда она закончит все дела, существо снова начало пищать, только уже не жалостно, а громко и часто. Оно вытягивало голову из кулька, и открывало рот. — Ну нет у меня еды, понимаешь? Нет, совсем нет — но писк и движения не прекращались. Лишь изредка прерываясь, чтобы посмотреть на кобылку желтоватым глазом. С каждым криком птицы, Цвети чувствовала себя всё более виноватой в случившемся. — Ну хорошо! — не выдержала кобылка.
В детстве папа брал Цвети на рыбалку, и момент с червями ей запомнился на всю жизнь, он доставал их из-под камней и коряг, искренне удивляясь её отвращению. “В жизни бы не подумала, что это может мне пригодиться”, — ворчала про себя пегаска, поднимая камень за камнем у входа. Уже отчаявшись, Цвети опрокинула трухлявую доску, и перед её глазами предстал ворох копошащихся червяков. Рвотные позывы заставил кобылку наклониться в сторону, но на пустой желудок этим всё и закончилось. Переборов себя, пони достала платок и начала медленно набирать червяков, пытаясь не смотреть на них. Держа его на вытянутом голубом копыте, она вернулась к существу.
— Вот, ешь, — Цвети протянула копыто с платком к клюву птицы. Та замолчала, и непонимающе уставилась на неё. Снова раздался писк, голова поднялась вверх, а клюв раскрылся. — Мне тебя ещё и кормить?
Будто подтверждая её вопрос раздался ещё один писк. Взяв другим копытом одного из червей, Цвети кинула его в разинутый рот. Существо опустило голову, посмотрев на неё, и совершило несколько движений похожих на кашель. Но потом, снова пискнув, открыло рот. “Похоже мне легко не отделаться”, — подумала про себя кобылка. И уже более аккуратно опустила червя на язык птицы. Клюв сомкнулся и открылся вновь.
Методично, она скармливала существу червя за червём. Ей ещё несколько раз пришлось вернуться к трухлявой доске за новой порцией, прежде чем птенец затих, и похоже, уснул. В какой-то момент, Цвети даже почувствовала облегчение, за то, что смогла накормить эту... этого… этот… клюв
— Решено, так и назову тебя, Клюви, — негромко произнесла она, и повинуясь странному чувству, поцеловала птицу в лоб. Но та, не обращая внимания на происходящее, продолжала мирно спать.
Дождь к тому времени утих, и несмотря на усталость, в приподнятом настроении, кобылка, шлёпая по лужам, возвращалась домой. В тусклом свете луны, в одной из них она вдруг увидела знакомый желтоватый отблеск. “Перо! А я про него и забыла совсем” — подойдя к луже, она убрала его в сумку. — “Нужно будет приделать его к какой-нибудь красивой шляпе”. — подумала про себя пегаска.
Несмотря на мокрые камни, забраться в своё окно ей оказалось проще, чем спуститься. Спихнув вещи с кровати, Цвети плюхнулась на подушку и уснула. Сон на голодный желудок диктовал свои условия, перед носом висела морковка на верёвочке, одной частью себя понимая глупость происходящее, она продолжала упорно идти вперёд. Зубы клацали, пытаясь дотянуться до висящей сладости, но каждый раз не хватало буквально пары сантиметров.
Благо, пока сон не перешёл в кошмар, её разбудил голос матери:
— Храбри, что за бардак?! Даже не смей говорить мне, что это из-за вчерашнего разговора.
— Прости, мам. — просипела в подушку Цвети.
— Ладно, уберись в комнате и иди завтракать, как будешь готова, покажешь нам где ты была вчера.
— Хорошо — сползая с кровати ответила пегаска.
Неудивительно, что в конечном итоге их поиски закончились безрезультатно. Зато папа рассказал ей о своём детстве в Додж Сити, и о пользе некоторых грибов, попадавшихся на опушке леса. Солнце потихоньку перевалило за зенит, и безрезультатное блуждание среди кустов и деревьев пришлось прекратить.
Во время обеда мама сказала:
— Ладно, шут с этим кулоном, можешь идти гулять, но если я узнаю, что ты опять бегаешь не пойми где одна — выпорю тебя так, что сидеть не сможешь.
Цвети не знала, что такое шут, но впервые услышав от матери такую угрозу, златогривая пони вжалась в стул, не отваживаясь переспрашивать. Повисло молчание, пока папа не усмехнулся.
— Не смешно! Знаешь, как я волновалась? — продолжила мама — Разбаловали мы её, и в первую очередь ты.
— Кого-то она мне напоминает, — посмотрев на неё, отец с улыбкой встал из-за стола, и направился в кузню, боясь получить копытом по шее.
— Меня, наверное, Клубок ждёт — пробормотала Цвети, пытаясь утечь со стула.
— А посуда? — строго спросила мама.
— Хорошо, — ответила ей дочь, уже уползшая вниз. Вынырнувшее из-под стола копыто ухватило тарелку.
— Всю! — не меняя строгости в своём голосе, снова сказала мать.
Цвети пришлось встать в полный рост, и с угрюмой гримасой на лице собрать всю посуду со стола. Не самое худшее наказание за случившееся, но и не самое приятное.
Закончив с делами по хозяйству, кобылка снова оказалась на улице. Не теряя времени, она отправилась к дому своего друга. Постучав в дверь копытом, кобылке открыла его мама, сказав, что он сидит в домике на дереве.
Поднявшись по сколоченной лестнице, и высунув голову, она увидела Клубка уткнувшимся носом в одну из книг, коими было забито всё вокруг.
— Я уже и не помню, когда последний раз поднималась сюда. Что это ты тут делаешь?
— Читаю, — коротко ответил Клубок, увлеченный книгой.
— Нет, это-то я вижу. Почему ты это делаешь здесь? — наконец забравшись наверх сказала Цвети.
— Сидеть в библиотеке вредно, гулять опасно, поэтому мне принесли сюда книги, которые я попросил.
— Извини, из-за меня тебя наказали, — потупив носик сказала кобылка.
— Ха! — подняв голову воскликнул Клубок. — Не припомню, чтобы меня вообще наказывали, но если так это выглядит, то мне нужно почаще встревать в передряги. К слову, а что ещё за лесной штаб?
— Долгая история, — вздохнула светловолосая пони, — я тут по делу, мне нужно кое-что у тебя узнать.
— Спрашивай, — заинтересованным и бодрым голосом ответил ей жеребёнок.
— Чем питаются дети королевских пингвинов? — серьёзно спросила кобылка. От изумления Клубок даже опустил книгу.
— Ты шутишь? — будто чуя какой-то подвох ответил он.
— Я серьёзно.
— Ну-у-у, — задумался он, — обычные пингвины питаются рыбой, а детей они кормят, — замолчал, пытаясь придумать слово помягче, он продолжил, — выташнивая еду им в клювы. Как кормят королевских пингвинов я не в курсе.
Представив эту картину, Цвети на секунду остолбенела, вздрогнув, она всё же спросила — А как кормят тифонов?
— Кого?
— Тифонов.
— Не знаю, кто это.
— Ну существа такие, на четырёх лапах.
В этот раз, пауза повисла уже на минуту — А! Грифоны! Я читал о них в одной очень старой книге, говорят, что они питались лошадьми.
— Кем?
— Ну-у-у, это как мы, только крупнее, их потомки живут в Седельной Аравии, возможно и пони от них произошли.
— А что с ними случилось?
— Не знаю, может эти грифоны всех и съели.
Холодок пробежал по спине Цвети.
— Понятно. А мама говорила, что они не опасны.
— И правильно говорила, они же живут в Эквестрии, странно, что ты о них ничего не слышала.
— Стой, я запуталась, они едят неких лошадей, про которых я, впрочем, тоже не слышала, и при этом, живут среди нас.
— Ну мы же не лошади, — с невозмутимостью ответил Клубок. — Откуда мне знать? Да и вообще, что за странные вопросы ты задаёшь?
— Меньше знаешь — крепче спишь, — дерзко ответила Цвети и направилась к лестнице. — Мне пора, не скучай.
— Ага. “Спасибо, Клубок, что бы я без тебя делала!” Не за что. Вечно ты суетишься — шутливо передразнил кобылку приятель.
Уже спускаясь по лестнице, в ответ Цвети высунула язык, а после её голова скрылась из виду. — Спасибо! — донеслось снизу.
“Значит рыба”, — выходя со двора Клубка думала Цвети. “Но где мне её взять? Папа ловил её для каких-то поделок, вряд ли кто-то в деревне её продаёт. Да и не буду же я...” — Из-за воспоминаний о способе кормления кобылку снова помутило. “Нет, не буду. Возможно, птенцы не могут есть её целиком, у них же нет зубок. Нужно просто перемолоть её в кашу”.
Думая об этом, она вернулась домой. Мамы не было, а Папа трудился в кузне. Поэтому, можно было смело взять всё, что нужно. Забравшись на чердак, голубая пони нашла удочку, на кухне нашлась ступка и нож, а рядом, под лестницей зерно.
Разложив всё по сумкам, она отправилась к речке, протекавшей неподалёку. Червей в этот раз оказалось найти гораздо сложнее, однако из-под какого-то камня она смогла вытащить парочку. Хоть черви теперь сами по себе и не вызывали такого отвращения, насаживать их на крючок оказалось невероятно противно. Ничего не понимая в рыбной ловле, она закинула удочку.
Возможно ей повезло, или местная рыба была настолько привыкшей к беззаботной жизни, но уже через десяток секунд поплавок резко пошёл вниз. Вспоминая папу, пони потянула леску и выудила небольшую рыбку. Сняв её с крючка, она повторила всё снова. На этот раз, клевало дольше, минуты три пришлось смотреть на качающийся вместе с волнами поплавок. Теперь у пегаски было две рыбки, этого должно хватить, тем более солнце уже клонилось к закату.
Свернув с дороги, уже подходя к Мельнице, пегаска услышала писк — “ох, она весь день так орёт?” — Подойдя к палатке, Цвети расстегнула её, в размотанном одеяле сидело на четырёх лапах знакомое ей существо. Но в дневном свете выглядело оно уже не так отвратительно, как раньше. Кожу покрывал небольшой еле заметый желтоватый пушок. Увидев пони, Клюви утихла.
— Смотри, что я тебе принесла. — сказала Цвети доставая рыбку из сумки.
Почуяв рыбу птица опять начала кричать выставляя клюв вверх. “Ох, нужно было сразу всё приготовить!” — подумала про себя Цвети, и полезла за ступкой. Через какое-то время, пока кобылка готовила рыбу, нескончаемый птичий плач прекратился. Рыба была костлявой, а Цвети, не зная как её чистить, порезала её на кусочки вместе с чешуёй. Теперь ей приходилось вытаскивать косточки из мяса. “Кажется, теперь я превращаюсь в монстра. Бедная рыбка...” — думала про себя пегаска.
Закончив, она перемолола всё в ступке и потихоньку скормила птице. Готовить вторую рыбку не было ни малейшего желания, поэтому она спрятала её над пустым жерновом. Вернувшись к Клюви, она попыталась покормить её молотым зерном, но та почти сразу же отказалась его есть.
— Эх, тебе только всякую мерзость подавай, — вздохнула кобылка.
Клюви встала, сделала пару неловких шагов, и прислонилась к её передним ногам, издав писк. Умилившись, кобылка попыталась погладить это нелепое существо свободным копытом. Она всегда хотела себе собачку, на худой конец кошечку, но ей не разрешали заводить даже мышку. Мама точно не даст оставить себе… такое. “Надеюсь Колесей не ошибся, и это пингвин”.
“Нужно будет купить ступку и ножик на те деньги, а то родители заметят пропажу.” Цвети всё ещё было стыдно, за то что она соврала маме, но деваться было уже некуда. Дождавшись, пока Клюви уснёт, пони вернула её в палатку и отправилась домой, забрав только сумку. Понимая что теперь от неё зависит ещё одна крохотная жизнь, она попытается относиться ко всему с большей ответственностью.
Каникулы заканчивались и началась школа, каждый день после занятий Цвети совершала ежедневный ритуал с выловом рыбы, кормлением и заботой о маленьком существе. Каждый раз приходя к мельнице, кобылка слышала жалобные писки. В какой-то момент она решилась рассказать о ней Клубку, всё—таки было видно, что разовый приём пищи был недостаточным, а приятель учился во вторую смену.
— Грифон? — удивлённо произнёс Клубок, когда увидел существо.
— Точно не пингвин? — с затухающей надеждой спросила Цвети.
— Посмотри на него, где ты видела у пингвинов четыре ноги? — всматриваясь в грифона, сказал он. Тело и задние ноги существа были покрыты желтоватой шерстью в чёрную точку, передние лапы и клюв были птичьими. Крылья, ещё не покрытые перьями, то и дело хлопали по бокам.
— Будто ты видел, — фыркнула кобылка. — Ты точно уверен?
— Определённо, и ты прячешь его уже… — задумался он. — Три недели?
— А что мне оставалось, смотри какая она… — Клюви уже не походила на то отвратительное существо, которое пони увидела в яйце. — Странная.
— Разумеется, это же грифон, — поизучав его ещё немного, он добавил. — И это мальчик.
— Что? А как ты это понял? — удивлённо спросила кобылка.
— Просто поверь мне, — смутившись, сказал Клубок, решив не рассказывать юной пегаске, как определяется пол собак и прочих животных. — И что ты планируешь с ним делать?
— Заботиться о нём, кроме меня у неё… него никого нет.
— Станешь его мамой? — ехидно спросил Клубок.
— Да, — не поняв издёвки, честно ответила Цвети.
— А как же его родители? Они наверняка ищут его.
— Я же говорила, что купила его у торговца, где нам их искать?
— И правда. Если подумать, то королевство грифонов находится по ту сторону моря Селестии. Это очень далеко.
— Королевство? — пытаясь осознать смысл спросила Цвети.
— Да, а что тебя удивляет?
— Я думала, что он, ну, как собачка.
— Хахахаха! — добродушно рассмеялся Клубок. — Нет, они разумные. Ладно, я тебе помогу ухаживать за ним. Но если увидим его родителей, то сразу же отдадим, согласна?
Кобылка кивнула. Клюви, внимательно слушавший всё, дождавшись паузы, вставил своё “Пииии!” намекая на то, что пора бы его и покормить.
Цвети показала Клубку, как нужно правильно чистить рыбу и как кормить Клюви. То, что было ей противно, Клубок воспринимал с любопытством исследователя. Он то и дело задавал разные вопросы, на которые у Цвети не было ответов.
Так и закончилась весна, заботой о птенце, в попытках сочетать это с домашними заданиями, которых, по ощущениям, становилось с каждым днём только больше. Летом Клюви стал более подвижным, начал даже играть и бегать. Цвети запрещала грифону выходить из мельницы, за что Клубок то и дело называл её мамой. Это ей сильно не нравилось, но приходилось мириться, всё лучше, чем Храбрюша.
На оставшиеся деньги она купила кучу различных игрушек и поделок для Клюви, натаскала из дома кучу всякой всячины. Клубок притащил пару книжек, которые читал вслух грифону. Они целыми днями пропадали на мельнице, которая была уже не такой заброшенной, как могло показаться на первый взгляд.
Матери Цвети не нравилось, что она целым днями где-то пропадает, но глядя с каким усердием и скоростью пони стала выполнять все дела по дому, она не стала ей что-то запрещать. Родители же Клубка наоборот порадовались, что их сын не сидит целыми днями за книгами, хотя у них и вызывал опасения сменившееся поведение жеребёнка.
Лето проносилось куда быстрее, чем хотелось бы Цвети, на деревьях начали появляться первые жёлтые листья, и в конечном итоге наступила дождливая осень. В это время, в ремесленническую деревню приезжала ярмарка с цирком. Проходя из Додж Сити в Балтимэр, она останавливалась здесь всего на один день. Это было единственным развлечением в округе, поэтому в школе устраивали выходной, понимая, что детям будет не до занятий.
Так было и для Цвети с Клубком, они весь день провели на ярмарке, лишь утром заглянув на мельницу. Не смотря на пасмурную погоду, ярмарка проработала до вечера. Вернувшись домой и поужинав, Цвети снова попыталась выйти на улицу.
— Куда это ты Храбри? — нахмурилась мама.
— М… Мне нужно забежать к Клубку, — сказала Цвети.
— Поздно уже и дождь скоро начнётся, завтра сходишь. — ответила синяя пони.
— Это как раз насчёт завтрашних уроков, я опять ничего не успела. Всего на часик, одно копыто здесь, другое там. Ну пожалуйста! — нашла оправдание Цвети.
— Ладно, но не больше, — нехотя согласилась мама.
Ни к какому Клубку кобылка конечно же не собиралась. Оставленный на весь день один грифончик наверняка жутко проголодался. Подходя к мельнице, Цвети насторожили следы копыт в мокрой земле, а ещё писка не было слышно. Аккуратно она зашла внутрь, но там ничего не оказалось. Клюви пропал, а вместе с ним и одеяло, и часть игрушек. Кобылку охватил шок, Цвети не понимала, что происходит.
“Неужели его украли?” — подумала пони. “Но кто?” Наконец сложив два и два, кобылка поняла, кто мог идти вечером по этой дороге. “Нет, нет-нет-нет” с ужасом подумала она от своего заключения. “Цирк? Неужели они забрали его в цирк? Дурак! говорила же ему не выходить отсюда!”
В ужасе пони бросилась по дороге, ведущей в Балтимэр, как когда-то бежала за торговцем. В довершение ко всему начался ливень. Деревья вдоль лесной дороги немного спасали от дождя, но, спотыкаясь в темноте, она несколько раз упала носом прямо в грязь.
“Зачем он им нужен, будут выставлять его на потеху публики как остальных чудаковатых животных”, — мысли отвлекали, нужно было успокоиться и сосредоточиться, падать больше не хотелось.
Где-то через час уставшая, запыхавшаяся и мокрая пегаска догнала ярмарочный караван, который решил переждать ливень. Снаружи никого не было, видимо все сидели по своим тележкам. Не теряя времени, она направилась к длинной веренице вагончиков, среди них тут и там были клетки в которых сегодня показывали необычных зверей.
Дойдя до первой, кобылка увидела забавную птицу с длинной шеей. Там же лежало большое яйцо, но не настолько огромное, как то из которого вылупился грифон. — “И почему я сразу не принесла его домой, ведь тогда бы всё точно обошлось, по крайней мере для Клюви”.
Пройдя ещё немного она увидела большого медведя, который мирно спал обнимая такой же белый комочек. — “Думала только о себе, если бы я не оставила его, то ничего бы не случилось”.
Она помнила только три таких клетки на ярмарке, а значит в следующей точно будет Клюви. Но там оказались лишь летучие мыши ярких цветов. — “А вдруг я ошиблась, и здесь нет Клюви. Или он где-то в одном из этих домиков на колёсах, как же тогда я смогу его отыскать, мне точно не отдадут его по хорошему”, — паника вновь овладела кобылкой. Но отступать было нельзя, она ускорилась и побежала к голове каравана.
Ничего похожего на те телеги с зверями больше не попадалось ей на глаза. — “Вот и всё, какая же я храбрая, даже друга отыскать не смогла, теперь его…” — она внезапно остановилась не закончив мысль. К задней части одного из фургончиков была прибита большая решетчатая коробка.
Забившись в самый угол там лежал Клюви, съёжившись калачиком. Времени на раздумья не было, дождь стихал, и где-то послышались голоса, нужно забирать его и бежать в лес. Отодвинув щеколду, кобылка потянула решётку на себя, но та не поддавалась, чёрный замок висящий снизу препятствовал этому. Не зная, что делать, Цвети схватила первый попавшийся камень, лежавший у дороги, и ударила по нему. Раздался громкий звон, но замок даже не думал открываться. Она ударила ещё и ещё.
— Что это ты делаешь? — услышала пегаска голос доносящийся сзади и в ужасе развернулась. За её спиной стояли двое крепких жеребцов..
— Это мой грифон! — сходу выпалила Цвети, отходя от клетки. — Вы его украли!
— Украли? — один из пони рассмеялся — Он сам вышел к нам, притом, судя по всему, голодный, а мы его накормили.
— Я, я забираю его назад! — крикнула она.
— С чего это? Ты кто вообще такая? — сказал жеребец с пятном на лбу, он сделал шаг вперёд, чтобы получше рассмотреть кобылку.
— Это мой грифон, и я не оставлю его, хоть с собой меня забирайте! — неправильно поняв намерения жеребца, она попятилась назад.
— Вот уж вряд ли, — усмехнулся жеребец с длинной бородой.
Кажется, она уже видела их на ярмарке, самый крепкий из них, с белым пятном, размазанным кляксой на лбу, был силачом, поднимающим стопудовые гири словно пушинку. А жеребец, чья борода заплетённая косичкой чуть не касаясь земли, показывал детям необычных зверей.
— Но я, я нашла его… — не зная, что сказать, уже робким голосом продолжила Цвети. Вряд ли они запомнили очередную маленькую пегаску приходящую к ним на ярмарку. Понимая, что, кажется, навсегда потеряла Клюви, кобылка расплакалась.
Грифончик же тем временем услышав знакомый голос и, высунул голову из клетки, голосом похожим больше на писк он выкрикнул — Мама!
— Вот тебе раз, — сказал жеребец, почесывая бороду копытом.
— Она что, его мама? — голос силача, показавшийся Цвети поначалу угрожающим, сейчас звучал скорее по детски удивлённым, и даже растерянным.
— Не неси ерунды! Ты ещё скажи что вы с тем медведем братья — приятель расхохотался в бороду только ему понятной шутке.
— Мама! — сново раздался жалобный голос грифончика.
— Не знаю, что тут происходит, но так и быть, — силач достал с пояса ключи и начал отпирать замок.
Цвети не веря своим глазам смотрела за этим, боясь произнести хоть слово.
— Эй! Ты что делаешь? — видимо тоже не поверив, что происходит произнес его друг. — Он же нам целое состояние принесёт!
— Ага, и кучу проблем, это же грифон. Они все тот ещё подарок. Воспитаем мы его, а дальше что? Да он при первой возможности нас кинет. И вопросов возникнет слишком много. Мне потом с этим разбираться? У меня и других забот хватит, чем ещё и от грифона караван защищать, — кажется недовольный монолог продолжался ещё какое-то время. Но Цвети было не до этого, потому что как только решётка открылась, Клюви выбежал и бросился в объятья Цвети.
— Видишь? — сказал первый жеребец. — Деньги этого не стоят.
— Ладно, шут с вами обоими, — опять услышала знакомое слово из уст второго жеребца Цвети.
Сжимая в объятьях грифончика, Цвети решила, что больше не собирается прятать его от семьи. Она найдёт способ объяснить всё родителям. Маленький комочек шерсти крепко прижатый копытом к груди был её ответственностью, и она больше никогда не подвергнет его опасности.
Шмыгая от холода, но с широкой улыбкой на лице, маленькая пегаска шагала обратно в деревню, а из-под грязи, на её боку, красовался алый цветок в золотой оправе.
Под присмотром кобылки с Луны, Цвети только поздней ночью добралась до дома, где всё ещё горел свет.
Дверь показалась ей ужасно тяжёлой, она понимала сердцем, как переволновались родители, и какая взбучка последует за этим, но всё было решено.
— Цирк? Да, брось, она совсем не такая как ты... — “скри-и-п”, раздался шум от двери.
— Храбри, Храбри это ты? — раздался встревоженный голос матери и набирающие скорость стуки копыт по полу
— Д-да, и я не одна, — неуверенно начала маленькая кобылка, но не успев сказать заготовленную речь, она оказалась в объятьях
— Никогда, никогда больше так нас не пугай! — сказала мама, и немного отстранившись от неё посмотрела ей пряма в глаза
— Конечно, — ответила Цвети, не замечая, как внезапные слёзы скатываются по её щекам.
Взгляд матери медленно перешёл за спину пегаски. — А это кто? Грифон? Откуда он тут взялся?
— Я... я все объясню, — стирая слезинку испачканым голубым копытом ответила Цвети.
— Ну разумеется, но сначала тебе... вам нужна горячая ванна, ты насквозь мокрая и гря... — мамин взгляд зацепился за изображение на бедре дочери, и тёмно-синие губы тронула лёгкая улыбка
Эпилог
— Уф, — выдохнул серый земнопони, положив новую порцию досок у корней огромного дуба. Высоко наверху было шумно, стучал молоток, рядом работала пила, на массивных ветках раскинулась огромная деревянная конструкция обвивая ствол словно бублик. Перекатываясь с двух веток пониже на более высокие, будущий домик обещал быть по меньшей мере странным. Изначально проект не должен был быть настолько большим, но увлёкшись, друзья остановились именно на этом плане.
Решив передохнуть, Смит пошёл к небольшому раскладному столику, оставляя неглубокие следы в снегу. Зима заканчивалась, и уже совсем скоро будет не до таких развлечений. Подойдя, он взял термос и налил себе чая.
— Будешь? — спросил жеребец у укутанного в тёплую одежду голубого носика.
— Нет. — возмущённые рубиновые глазки показались из-под шапки. — А мне ты домик не построил.
— Ну как же не построил, гляди, — добродушно смеясь, серый пони указал на небольшое двухэтажное здание в трёхстах метрах от них.
— Нужно было сразу строить на дереве! Там как раз осталась свободная комната.
— Ну не злись, Цвети, тогда мы ещё не знали, что у тебя будут крылышки, — жеребец вытянул копыто, и легонько ткнул в тёплый носик собеседницы. — Впрочем, мама всё равно не разрешит тебе туда залезать, пока ты не научишься ими пользоваться, сама же видишь, как высоко пришлось строить.
На румяном лице маленькой пегаски появилась улыбка.
— Я тебя прощаю.
— Вперёд, тётя Оливия! — раздался вдалеке голос. От родного дома, вытянув лапы в стороны и распустив крылья, к ним летел грифончик. Ну или почти “летел”. Ловко переставляя три копыта, к столику бежала серая пегаска с золотой гривой, четвёртое было поднято высоко над головой, где и располагался Клюви. За зиму грифончик подрос, его тело полностью покрылось ярко жёлтой шёрсткой, с контрастирующими в ней чёрными пятнами, а на крылышках начали появляться перья.
Приблизившись, мама опустила грифона на землю, Цвети наклонилась, и вытянула сложенные передние копыта подзывая Клюви. Морщась от холодного снега под своими лапками, маленький летун зашагал смешно поочерёдно переставляя то обе левые, то обе правые ноги.
— Только посмотри на него. Жаль, что на наши письма так никто и не ответил.
— Зато я с рождения Цвети не видел тебя такой счастливой.
— Это пока на ладан дышащий ткацкий станок в моей мастерской окончательно не развалился, ведь новый теперь превратился в это, — она подняла голову, и посмотрела в крону дерева. — А поровнее полы нельзя было сделать?
— Самое то, для кошачьего домика, — пошутил папа, допивая чай. — К тому же у нас остаётся не так много времени, вскоре тебе вообще будет не до работы.
— Да-да, кажется, я догадываюсь, какие жеребята будут собираться там пить сидр, пока Клюви растёт, а я нянчусь дома. — она бросила осуждающий взгляд на мужа, — Копыт на вас не хватает.
— В каждое копыто по жеребёнку! — смеясь, серый пони отправился за последней порцией досок.
